Солнце делилось своей силой, своей весенней радостью со всем миром: с еще непроснувшимся лесом, с едва пробившейся травой, с радостно встречающей весну деревней. На краю деревни возле ствола тонкой березки стояла юная девушка с толстой русой косой и огромными синими-синими глазами, в которых копились слезы. Девушка их с трудом сдерживала, пытаясь не моргать, чтобы как можно дольше видеть того, кому отдала она свое сердце и кто уходил сейчас по пыльной дороге. Уходил с надеждой вернутся и прожить с ней долгую счастливую жизнь.
Стройная белостволая березка своими тонкими прутиками с набухшими почками, из которых вот-вот брызнет зеленью новая клейкая жизнь, гладила девушку по голове, по плечам, пытаясь успокоить девушку, на руке которой блестел ободок новенького колечка, еще не привычного и потому часто поворачиваемого на пальце.
Жарким полднем солнце оглядывало полные жизни леса, луга, с копнами душистого сена, замершую от зноя деревню и березу, которая своей листвой пыталась создать приятную тень тем, кто остановится рядом с ней.
Чуть запыленные листья березы укрывали в своей прохладе женщину с уложенной на голове косой, в синих глазах которой копилось озеро слезинок. Женщина обмахивалась платком, а глаза ее с затаенной болью смотрели на дорогу, по которой уезжал ее сын, обещая вернуться. Она сдерживала слезы, ведь ее ребенок ехал за счастьем. И только береза утешительно поглаживала своими ветвями ту, что опять готова была ждать того, кому отдано было ее сердце.
Солнце все чаще пряталось за тучами. Уже не хватало сил высушить все лужи, и они грязными кляксами расползались все дальше по дороге. Уже надоело играть своими лучами с пестрым разноцветьем листьев в лесах, не хотелось заглядывать на завалинки в деревне, лень было скользить сквозь листву березы до земли.
Береза желтыми листьям пыталась вновь утешить женщину, обхватившую ее ствол с рыданием. Листья от этих усилий отрывались и падали широким круглым ковром вокруг. Натруженные руки гладили кору березы, голубые глаза отпускали слезинки скатиться по дорожкам на щеках и упасть на ковер из листьев. Лишь иногда вскидывалась рука помахать вслед машине, увозившей ее радость и счастье. Счастье, которое не обещало вернуться.
Ленивое озябшее солнце, ненадолго поднявшееся над горизонтом, взглянуло на утонувшую в снегу деревню, на поля, укрытые белым одеялом, на березу, украшенную полушалком инея, и не спеша отправилось к закату.
Замерзшие ветки березы едва качнулись, увидев старушку, вновь пришедшую к ней. Поправив платок на седой голове, она узловатыми руками погладила треснувший ствол, повздыхала, глядя выцветшими глазами на едва виднеющуюся дорогу и пробормотав несколько раз: "Уж и не дождусь, видно!" тихой старческой походкой ушла, кивнув на прощанье захолодевшей березе.