Предисловие. Конечно, мой язык и увлечение реализмом, наверно приведут меня в перспективе к проблемам с власть имущими, но рассказать очень хочу. Так нужно.
-Поедешь сопровождающим - сказал директор и я понял, что вариантов нет. Конечно, я самый молодой, да и медик к тому же. Так, что сопровождать четверых ветеранов в окружной центр, в канун девятого мая, досталось мне. Губернатор, ежегодно приглашал ветеранов, на праздничные посиделки. Принцип отбора, был хаотичным. Кого первого "поймают" и уговорят тот и едет. Естественно не инвалиды. Собираются из всех сел и деревень старенькие дедушки и бабушки, чистят военную форму и одевают "колодки". Последнее время, боевых ветеранов, привозят все реже. Мало их осталось, да и те многие лежат. Основная масса, это труженики тыла, жертвы репрессий и другие категории, в основном бабушки. Потому как мужчины, мрут чаще и быстрее.
Мне досталось четыре человека, из которых был лишь один мужчина, ветеран, боевой офицер.
Условия для поездки, стали создавать сразу. Представьте четыре еле передвигающиеся в силу возраста человека, проходят тщательный осмотр в аэропорту. Их заставляют снять верхнюю одежду и показать сумки. Сзади нас, еще около пяти таких групп. Удостоверения соцзащиты и приглашения к губернатору, не действуют. Наверно ищут наркотики, а может старый ППШ. Почти два часа, полураздетые со слезящими от глауком глазами старики пакуют свои сумки и одеваются. Сопровождающие мечутся в панике по аэропорту, стараясь не потерять своих стариков и помочь особо немощным. Перелет в окружной центр, проходит почти без происшествий. Хотя, почему - то вышло так, что на двадцать человек, был один медик. Догадайтесь кто. Остальные сопровождающие, были социальными работниками, в широком спектре должностей. Но, медицинского образования, не имел никто. Почему-то их начальство, не позаботилось о том, чтобы в дороге, контролировать самочувствие ветеранов.
Дальше больше, около часа ждем встречающих. Никто не знает, куда едем, и как разместят. Комфортные ГАЗели, перевозят нас в комфортабельную гостиницу класса люкс. И здесь, я начинаю испытывать ненависть к организаторам.
-Пройдите на рецепшин - объявляет какая - то гламурная тетя с красивой прической -обращаясь к ветеранам. Ну не уроды. Я тоже, почувствовал себя дураком, ибо в таких местах раньше не был и словей таких не знал. Человек сорок стариков и их сопровождающих, вопросительно водят вокруг себя глазами, пытаясь найти, тот самый загадочный рецепшин.
Разобрались. Далее очередь, для получения ключей. Еще одна проблема. Всех селят, черт знает где. Сопровождающим предлагают номер в одном конце коридора, а ветеранам в другом. Сопровождающие поднимают бучу. Оно и понятно. Кто будет ночью, контролировать здоровье, наших дедушек и бабушек. Тут вам и гипертония и диабет и ранения... Да мы за ночь, можем потерять половину. С криком и бранью, утрясли и эти вопросы. Своих бабушек я поселил рядом, а с дедом заехал в одну комнату.
Час на обживание.
Есть возможность, поговорить с фронтовиком. Родом с Украины. Благо знаю мову.
Начало войны, Иван Петрович, встретил на Украине в пехоте. Потом в Ставке, был шофером. Гонял ленд-лизовские машины.
-Стоим значит у машин, четко два шага в сторону от кабины. Вижу краем глаза, генералы идут. Остановились у соседней машины. Как пригляделся, вздрогнул. Сталин, Берия и куча генералов.
-Какой Сталин спрашиваешь? На картинке, он выше ростом казался. А тут гляжу на него, невысокий такой, рыжий. Улыбался чего-то и рукой на машины махал. Тут душ есть?
Пока я размышлял, о том, что мне посчастливилось слышать рассказ человека, видевшего самого Сталина, из душа раздался крик о помощи. В евро кабинке душа, дед не справился с управлением, и пока я бежал, стоял под ледяной водой. Ну не знал он о душе с одной ручкой. Привык к стандартным советским двум.
И все бы ничего. Завтрак представлял собой "шведский" стол. По пути к кафе, по обеим сторонам коридора, выстроились услужливые официанты в своих красных жилетках. Все на уровне. Но вы бы посмотрели в их глаза...сколько же там читалось презрения. Конечно, лучший отель округа. На стенах фотографии с афтографами знаменитостей, ложки мельхиоровые, для каждой мелкой ерунды свое блюдечко...а тут куча слюнявых, трясущихся стариков. А когда, "шведский" стол, перерос в очередь за кашей и поиск ложек, официанты, почти материли глупых деревенских стариков. Очередей тут не было никогда. Менталитет простого советского человека, может не хватить, перерос в очередь за кашей. Диссонанс жуткий, и со стороны, смотрится как издевательство. Лучше бы кашей накормили из походно полевой кухни. Многим кусок в горло не лез. Еще бы, язвительно- презрительные взгляды и улыбки на лощеных лицах.
Культурная программа была разнообразна. Подъем на самую высокую гору в городе. Ведь красиво. А то, что люди еле ногами двигают, как-то не учли. В местной Думе, губернатор выступал с речью для ветеранов. При входе строго наказали всем бабушкам и дедушкам, ничего руками не трогать, вдруг сломаете что-нибудь. Дума же.Губернатор, говорил красиво. Соловей. Говорил, как много сделано для ветеранов. Льготы, обеспечение жильем... я потом узнал, что в это время, к нему с запиской рвался ветеран из села. Он хотел попросить новое жилье, ибо старый дом пришел в негодность и содержать его, он не в силах. Не пустили. И записку не взяли. Сказал губернатор, у всех жилье есть, значит у всех и точка.
Потом, ветеранам показывали фильм про войну. Сопровождающих не пустили, мест нет. Три часа, мы проторчали в фойе. Потом, я спросил Ивана Петровича, что за фильм. Не буду сейчас ругаться письменно, но вслух буду. Фильм про войну, был не русский. То ли американский, то ли польский. Про него, мой дед, сказал коротко и лаконично:
-Брехня.
Я уже молился, чтобы это значимый день, наконец, то закончился. Я думаю, многие ветераны считали так же. Но нет, их продолжали развлекать. Деньги бюджета потрачены, значит, будет вам веселье.
Лучший ресторан города, сверкая огнями, встретил стариков. Их чинно рассадили за столы, а сопровождающих, опять выперли в вестибюль. Конечно, за нас то не платили, а есть тарелку супа за тысячу, мы были как-то не готовы. И тут ветераны подняли бучу.
-Не будем мы сидеть, когда сопровождающие в коридоре ждут. На подъезде был кортеж губернатора. Скрипя сердцем, пришлось организаторам, усаживать за столы и нас.
Так получилось, что столик губернатора и прочих неясных начальников, был рядом с нашим.
Как в лучших ресторанах, за спиной каждого старика, стоял мальчик в ливрее, принесший огромную тарелку, с непонятным содержимым. Старики это нечто, ковыряли неохотно и подозрительно. К еде такой не привыкли. А в это время, соловьями на сцене заливались грудастые барышни в военной форме. "Смуглянка", "Синий платочек" и прочее. Тыловики потихоньку подпевали. Боевые ветераны в кителях молчали и еразали. Неуютно им было. Кажется тогда, я понял Алексея Ивакина, который говорил, что не любят фронтовики военные песни, ну не любят и все. Взгляды поющих и танцующих, были устремлены на начальство. Еще бы, уедут старики, а начальство то останется. Когда, один из фронтовиков, выпив грамм сто, больше им было не осилить, полез на сцену спеть. Возникла некая напряженность. Программой рассчитано не было, а они тут петь будут. Старика посадили. Сразу после этого, видимо чтобы сгладить неприятную ситуацию, объявили танцы. И танцевали в основном те же молодые певуньи с большой грудью и пару бабушек тыловичек. Губернатор и его команда, что-то смачно поедали. И этого не наблюдалось на столах ветеранов. Особенно противно мне стало, когда перед уходом, бабушки складывали в свои сумки печенье и конфеты. Практически все.
Мой Петрович, захмелев, спотыкаясь на ровном месте, на глазах изумленных организаторов, взял со стола, так и непочатую бутылку вина:
-Дома выпьем - сказал он, мне бодро улыбаясь, и упал ко мне на плечо. Хочу отдать должное, бутылку не выпустил.
Ой, совсем забыл. Были еще подарки. Тонометры - это аппараты такие для измерения артериального давления.
Все "счастливые" и "довольные", утром собирались домой. Кстати, половина стариков, отказалась от великолепного завтрака. Может я был прав? Жуя сухие печенюшки, мы отправились в аэропорт, чтобы лететь в свои Мухосрански и Голопупински. До следующего празднования Дня Победы. Начальство отрапортовало о проведенном мероприятии. Я думал, сколько же таких "праздников" прошло на территории России. Было обидно. В следующий раз, я не поехал.