Положив, усталые руки на руль, а сверху них, тяжелую от недосыпания голову, Николай, попытался немного поспать.
Рация, вместилище десятка звуков, выдавала шипение, вперемешку с голосами других таксистов и диспетчера.
-Ленина пятнадцать - усталый голос Аллы.
- Четыре два, пять минут - это Димка, на серебристой "пятнашке".
- Кутузова, пятьдесят четыре, мальчики, кто возьмет?
Сквозь шипение, голос Салима:
-Трэтий паехаль...
-Время, Салим?...
-Дэсять минут...
И так каждый день, практически круглые сутки, с перерывами на сон урывками и сухие бутерброды.
Звуки, перестали пробивать пелену сна. Мир, на время исчез...
- Я Вам уже говорил папаша - сухой голос доктора, был похож на горох, сыплющийся на асфальт - бесплатная очередь, может висеть несколько лет, пока не наберется, должное количество доноров.
-А если за деньги? - прикрывая красные глаза, спросил Николай.
-За деньги, это хоть завтра - кивнул хирург - триста тысяч, и можем, даже сегодня ложить, на подготовку к операции.
-Триста - зачем то переспросил Николай, прекрасно услышав в первый раз.
-Триста - в глазах доктора, на доли секунды, промелькнули огоньки сострадания, но быстро погасли - думайте - и повернувшись к медсестре, нарочито громко сказал - Анжела, позовите следующего.
Жизнь била. И каждый ее удар, был все сильнее и сильнее. Смерть жены, от врачебной ошибки, во время операции. Закрытие леспромхоза, в котором он работал десять лет. Безработица и скудное пособие. Сейчас, когда он уже почти встал на колени, и считал, что хуже быть просто не может, пришла еще одна беда.
Дочка, единственный смысл его жизни, была больна. Требовалась пересадка почки. Второй, у ребенка не было с рождения.
Нищий отец, получающий две тысячи рублей по безработице и старая бабушка со своими тремя, не смогли бы накопить эту сумму, даже за пять лет. Врач, давал год.
Нет, он не опустил руки, ни "подсел" на стакан, ни повесился, ни опустил руки. Он поехал на заработки.
Бескрайняя Сибирь, со своими нефтяными месторождениями и "длинным" рублем, еще с советского времени, была регионом, куда стекались люди на заработки.
Взяв в долг у соседа на дорогу и первое время, поцеловав шестилетнюю дочурку Ольгу и получив родительское благословение, он отправился покорять Сибирь.
Город знаменитых нефтяников и факельных вышек, встретил гостя, своей ухоженностью и теплой летней погодой. Новые здания, чистые улицы и красивые скверы. По совету бывалых, он в первом газетном ларьке, купил газеты с объявлениями и, разобравшись с управлением, уже не модного телефонного автомата, стал обзванивать организации, ища место водителя.
В первой отказали, из-за отсутствия регистрации, во второй уже набрали сотрудников, в третьей, просили перезвонить, через неделю...седьмая, восьмая...двенадцатая.
Есть. Наконец по одному номеру, на другом конце провода, пригласили на собеседование. В первый день. Николай, хлебнув горячего вокзального чая, с еще оставшимися домашними пирогами, пошел в промышленный район города, искать организацию, с длинным и неудобно варимым названием. Пошел пешком, решив сэкономить деньги...
-Николай Александрович, у вас права категории Е, имеются - сладким голосом, спросила девушка, сидящая в кабинете с вывеской " Специалист по подбору персонала".
-Есть - сглотнув ком волнения, ответил Николай, достав из своего пакета, кипу всевозможных документов.
-Тогда Вы приняты, пишите заявление на работу - опять проворковала специалист по подбору.
И он, не веря своему счастью, быстро написал заявление, с просьбой принять его на работу, на должность водителя. Еще бы, достойная зарплата, место в общежитии, бесплатные обеды в столовой. Оставив, все документы, в кабинете улыбчивой красавицы, Николай, после недолгих разговоров с начальником гаража, сел за руль, старенького "лаптежника"-самосвала.
Реальность оказалась, совершенно другой. Фирма, занимающаяся отсыпкой дорог к месторождениям, принадлежала известному артисту. Денег, почти не платили, придумывая бесконечные вычеты за низкий темп работы и не профессионализм. Живя в необорудованных вагончиках на колесах, черные от копоти и исхудалые от недоедания и недосыпания шофера, были похожи на мумий. Некоторые, в надежде на хорошую зарплату, работали почти бесплатно , уже по несколько лет. Если, недовольные роптали слишком громко, охранники из первопрестольной, быстро находили способ, уладить проблемы. Рабы в законе.
Николай, уже через пару месяцев, осознал, что деньгами здесь не пахнет, даже если работать круглосуточно, проявив деревенскую смекалку, и забрав документы, снова стал искать работу, уже без копейки в кармане. Время шло.
И когда, уже оголодавший и заросший, он неожиданно повстречал земляка, в чужом городе, казалось Господь, его увидел. Серега, его земляк, уже купил здесь квартиру и работал в такси. Вот он то, и предложил Николаю, свою " десятку" в аренду.
-Бери, сколько сможешь, будешь отдавать - снисходительно похлопал его по плечу Серега, отдавая ключи от машины.
За пару месяцев, Николай, работая без сна и отдыха, уже скопил приличную сумму, планируя ехать, домой, и собирать на операцию дочку.
-Три два, подъедьте на базу - громкий голос диспетчера, вывел Николая из полусонного состояния.
Ударившись об руль, Николай про себя чертыхнулся и завел, еще не успевшую остыть машину.
На светофоре, он погруженный в свои мысли, лишь успел увидеть, метнувшиеся к машине тени.
-Едь живей самка собаки - прошипел сзади голос - а то кончу. Фотография дочки, испуганно глянула на незнакомых людей. Их было трое.
-За город, урод- с пассажирского сиденья, ткнулся под ребро нож.
Лесная трасса, была, на редкость пустынна, только заснеженные кедры, молча, стояли вдоль обочины, как странные изваяния.
-Красный свет, четырнадцатый километр - резко нажав на кнопку рации, выкрикнул Николай, и через мгновение после этого, тяжелая бита, ударила по затылку.
"Красный свет", личный пароль всех таксистов. Когда в рации, слышат подобное, все бросают дела, заявки и клиентов и летят на помощь, ибо это сигнал беды.
Но на этот раз, было поздно.
От многочисленных ударов по голове, Николай скончался, лежа на застывшей, зимней обочине.
Надсадно сигналя, колонна машин с шашечками, сопровождая скорую и милицейский УАЗ, оказывая последнюю почесть таксисту, в холодной руке которого, была жалким куском смятой бумаги, зажата фотокарточка дочери