Теплый шкаф, куда запирали Йозефа в наказание и на праздники, вместо завтрака и сразу после рождения, запирали абы как, бессистемно и наплевательски, притом, что всегда торжественно, только к концу жизни, когда самому себя уже приходилось запирать - весьма и весьма обыденно; шкаф этот снился Йозефу и, проснувшись, долго играл в переселение души: из условно живого - в деревянное; шкаф этот смотрелся в Йозефа и читал Йозефа, в который уже раз обращавшегося к себе из-за зеркальной дверцы: "здравствуй, добрый теплый шкаф, будь я ртутью, коль не прав, мы с тобой одной души: я пишу, и ты пиши; я сижу, сидим мы оба, нет на свете лучше гроба; до доски дойду - завет! Теплотой твоей согрет..."