Дороти жила посреди великих прерий Канзаса с дядей Генри, который был фермером, и тетей Эм, женой фермера. Дом у них был маленький, а пиломатериалы для его постройки приходилось возить на фургонах за много миль. Там было четыре стены, пол и крыша, которые составляли одну комнату; и в этой комнате была ржавая плита, шкаф для посуды, стол, три или четыре стула и кровати. У дяди Генри и тети Эм была большая кровать в одном углу, а у Дороти маленькая кровать в другом углу. Не было ни чердака, ни подвала, кроме небольшой ямки, вырытой в земле, называемой циклонным погребом, куда семья могла уйти, если возникнет один из этих огромных вихрей, достаточно могучих, чтобы разрушить любое здание на своем пути. В него можно было попасть через люк в середине этажа, из которого в маленькую темную дыру вела лестница.
Когда Дороти остановилась в дверях и огляделась, она не увидела ничего, кроме огромной серой прерии со всех сторон. Ни дерево, ни дом не нарушали широкую полосу равнины, простиравшейся во всех направлениях до самого края неба. Солнце испекло вспаханную землю в серую массу, по которой бежали мелкие трещинки. Даже трава не была зеленой, потому что солнце обожгло вершины длинных лезвий, и они стали такого же серого цвета, что и везде. Когда-то дом был покрашен, но солнце вздуло краску, а дожди смыли ее, и теперь дом был таким же унылым и серым, как и все остальное.
Когда тетя Эм приехала туда жить, она была молодой красивой женой. Солнце и ветер изменили и ее. Они убрали блеск из ее глаз и сделали их трезво-серыми; они сняли румянец с ее щек и губ и тоже стали серыми. Она была худой и изможденной и теперь никогда не улыбалась. Когда Дороти, которая была сиротой, впервые пришла к ней, тетя Эм была так поражена детским смехом, что кричала и прижимала руку к сердцу всякий раз, когда веселый голос Дороти достигал ее ушей; и она по-прежнему смотрела на девочку с удивлением, что она могла найти над чем посмеяться.
Дядя Генри никогда не смеялся. Он много работал с утра до ночи и не знал, что такое радость. Он тоже был сед, от длинной бороды до грубых сапог, и выглядел сурово и торжественно, и говорил редко.
Именно Тото заставил Дороти смеяться и спас ее от того, чтобы стать такой же серой, как и все ее окружение. Тото не был седым; это был маленький черный пес с длинной шелковистой шерстью и маленькими черными глазками, которые весело блестели по обеим сторонам его забавного носика. Тотошка играл весь день, и Дороти играла с ним и очень любила его.
Однако сегодня они не играли. Дядя Генри сидел на пороге и с тревогой смотрел на небо, которое было еще серее, чем обычно. Дороти стояла в дверях с Тотошкой на руках и тоже смотрела на небо. Тетя Эм мыла посуду.
С дальнего севера до них донесся тихий вой ветра, и дядя Генри и Дороти могли видеть, где высокая трава согнулась волнами перед надвигающейся бурей. С юга донесся резкий свист в воздухе, и когда они повернули туда глаза, они увидели рябь на траве, идущую и с того направления.
Внезапно дядя Генри встал.
- Надвигается циклон, Эм, - крикнул он жене. - Я пойду присмотрю за акциями. Затем он побежал к сараям, где держали коров и лошадей.
Тетя Эм бросила работу и подошла к двери. Один взгляд сказал ей о близкой опасности.
- Быстрее, Дороти! она закричала. "Бегите в подвал!"
Тотошка выпрыгнул из рук Дороти и спрятался под кровать, а девушка начала его доставать. Тетя Эм, сильно испугавшись, распахнула люк в полу и спустилась по лестнице в маленькую темную дыру. Дороти наконец поймала Тото и пошла за тетей. Когда она преодолела полкомнаты, раздался пронзительный визг ветра, и дом так сильно затрясся, что она потеряла равновесие и внезапно села на пол.
Затем произошла странная вещь.
Дом два или три раза обернулся и медленно поднялся в воздух. Дороти чувствовала себя так, словно взлетела на воздушном шаре.
Северный и южный ветры встретились там, где стоял дом, и сделали его точным центром циклона. В середине циклона воздух обычно неподвижен, но сильное давление ветра со всех сторон дома поднимало его все выше и выше, пока он не оказался на самой вершине циклона; там оно и оставалось, и его уносило за многие мили так легко, как можно унести перышко.
Было очень темно, и ветер ужасно выл вокруг нее, но Дороти обнаружила, что едет довольно легко. После первых нескольких вращений и еще одного раза, когда дом сильно накренился, она почувствовала, будто ее нежно покачивают, как ребенка в колыбели.
Тото это не понравилось. Он бегал по комнате то здесь, то там, громко лая; но Дороти неподвижно сидела на полу и ждала, что произойдет.
Однажды Тото подошел слишком близко к открытому люку и упал внутрь; и сначала маленькая девочка подумала, что потеряла его. Но вскоре она увидела, что одно его ухо торчит в дыру, потому что сильное давление воздуха удерживало его в вертикальном положении, чтобы он не мог упасть. Она подползла к норе, схватила Тото за ухо и снова втащила в комнату, после чего закрыла люк, чтобы больше не случилось несчастных случаев.
Проходил час за часом, и Дороти медленно преодолела свой страх; но она чувствовала себя совершенно одинокой, и ветер так громко завывал вокруг нее, что она чуть не оглохла. Сначала она думала, не разобьется ли она вдребезги, когда дом снова рухнет; но поскольку часы шли, а ничего страшного не происходило, она перестала волноваться и решила спокойно подождать и посмотреть, что принесет будущее. Наконец она доползла по шатающемуся полу до своей кровати и легла на нее; и Тото последовал за ней и лег рядом с ней.
Несмотря на качание дома и вопли ветра, Дороти вскоре закрыла глаза и крепко уснула.
Глава 2
Совет с манчкинами
Она проснулась от толчка, такого внезапного и сильного, что, если бы Дороти не лежала на мягкой кровати, она могла бы пораниться. Как бы то ни было, кувшин заставил ее перевести дух и задуматься о том, что же произошло; а Тотошка ткнулся ей в лицо своим холодным носиком и уныло заскулил. Дороти села и заметила, что дом не двигается; и не было темно, потому что яркое солнце проникало в окно, заливая маленькую комнату. Она вскочила с кровати и с Тотошкой по пятам побежала и открыла дверь.
Маленькая девочка вскрикнула от изумления и огляделась, ее глаза становились все больше и больше от чудесных зрелищ, которые она видела.
Циклон очень мягко - для циклона - опустил дом посреди страны удивительной красоты. Повсюду были прекрасные участки зелени с величественными деревьями, приносящими богатые и сочные плоды. Повсюду были пышные цветы, а птицы с редким ярким оперением пели и порхали на деревьях и в кустах. Чуть поодаль журчал и журчал небольшой ручеек между зелеными берегами и журчал голосом, очень благодарным маленькой девочке, которая так долго жила в сухих серых прериях.
Пока она стояла, с нетерпением наблюдая за странными и прекрасными видами, она заметила, что к ней приближается группа самых странных людей, которых она когда-либо видела. Они были не такими большими, как взрослые люди, к которым она всегда привыкла; но и они не были очень маленькими. На самом деле, они казались ростом примерно с Дороти, которая была вполне взрослым ребенком для своего возраста, хотя, судя по внешнему виду, были на много лет старше.
Трое были мужчинами и одна женщина, и все были странно одеты. Они носили круглые шляпы, поднимавшиеся на фут над головой, с маленькими колокольчиками на полях, которые сладко позвякивали при движении. Шляпы мужчин были синими; шляпка маленькой женщины была белой, и на ней было белое платье со складками на плечах. Над ним были разбросаны маленькие звездочки, которые блестели на солнце, как бриллианты. Мужчины были одеты в синее, того же оттенка, что и их шляпы, и в начищенных до блеска ботинках с темно-синим валиком на голенищах. Мужчины, подумала Дороти, были примерно одного возраста с дядей Генри, потому что у двоих из них были бороды. Но маленькая женщина, несомненно, была намного старше. Ее лицо было покрыто морщинами, ее волосы были почти седыми, и она шла довольно скованно.
Когда эти люди приблизились к дому, где Дороти стояла в дверях, они остановились и перешептывались между собой, как будто боялись пройти дальше. Но старушка подошла к Дороти, низко поклонилась и сказала ласковым голосом:
"Добро пожаловать, благороднейшая Волшебница, в страну Жевунов. Мы так благодарны вам за то, что вы убили Злую Ведьму Востока и освободили наш народ от рабства".
Дороти слушала эту речь с удивлением. Что могла иметь в виду маленькая женщина, называя ее волшебницей и говоря, что она убила Злую Ведьму Востока? Дороти была невинной, безобидной маленькой девочкой, которую циклон унес за много миль от дома; и она никогда ничего не убивала за всю свою жизнь.
Но маленькая женщина, видимо, ждала от нее ответа; поэтому Дороти нерешительно сказала: "Вы очень добры, но здесь, должно быть, какая-то ошибка. Я ничего не убил".
-- Во всяком случае, в вашем доме, -- со смехом ответила старушка, -- и это то же самое. Видеть!" - продолжала она, указывая на угол дома. "Вот ее две ноги, все еще торчащие из-под чурбака".
Дороти посмотрела и испуганно вскрикнула. Там, действительно, из-под угла большой балки, на которой стоял дом, торчали две ноги, обутые в серебряные остроносые башмаки.
"О, Боже! О, Боже!" - воскликнула Дороти, в отчаянии всплеснув руками. "Дом, должно быть, упал на нее. Что нам делать?
- Ничего не поделаешь, - спокойно сказала маленькая женщина.
- Но кем она была? - спросила Дороти.
- Она была Злой Ведьмой Востока, как я уже сказала, - ответила маленькая женщина. "Она держала всех манчкинов в рабстве много лет, делая их рабами для себя день и ночь. Теперь все они освобождены и благодарны вам за одолжение".
- Кто такие Манчкины? спросила Дороти.
"Это люди, которые живут на этой земле Востока, где правила Злая Ведьма".
- Ты манчкин? - спросила Дороти.
"Нет, но я их друг, хотя и живу в стране Севера. Жевуны, увидев, что Восточная Ведьма умерла, прислали ко мне гонца, и я тотчас явился. Я Ведьма Севера.
- О, милостивый! - воскликнула Дороти. - Ты настоящая ведьма?
-- Да, действительно, -- ответила маленькая женщина. - Но я добрая ведьма, и люди меня любят. Я не так могущественна, как Злая Ведьма, правившая здесь, иначе я должна была сама освободить людей.
"Но я думала, что все ведьмы злые", - сказала девушка, наполовину испугавшись встречи с настоящей ведьмой. - О нет, это большая ошибка. Во всей Стране Оз было всего четыре ведьмы, и две из них, те, что живут на Севере и на Юге, добрые ведьмы. Я знаю, что это правда, потому что я сам один из них и не могу ошибаться. Те, кто жил на Востоке и на Западе, действительно были злыми ведьмами; но теперь, когда вы убили одну из них, во всей Стране Оз осталась только одна Злая Ведьма - та, что живет на Западе.
-- Но, -- сказала Дороти, немного подумав, -- тетя Эм сказала мне, что все ведьмы мертвы -- много лет назад.
- Кто такая тетя Эм? спросила маленькая старушка.
"Она моя тетя, которая живет в Канзасе, откуда я родом".
Ведьма Севера, казалось, какое-то время думала, склонив голову и опустив глаза в землю. Затем она подняла голову и сказала: "Я не знаю, где находится Канзас, потому что никогда раньше не слышала, чтобы эта страна упоминалась. Но скажи мне, это цивилизованная страна?"
- О да, - ответила Дороти.
"Тогда это объясняет это. В цивилизованных странах, я думаю, не осталось ни ведьм, ни волшебников, ни волшебниц, ни волшебников. Но, видите ли, Страна Оз никогда не была цивилизованной, потому что мы отрезаны от всего остального мира. Поэтому среди нас все еще есть ведьмы и волшебники".
- Кто такие волшебники? - спросила Дороти.
- Сам Оз - Великий Волшебник, - ответила Ведьма, понизив голос до шепота. "Он сильнее всех нас вместе взятых. Он живет в Изумрудном городе.
Дороти хотела задать еще один вопрос, но в этот момент Жевуны, которые молча стояли рядом, громко закричали и указали на угол дома, где лежала Злая Ведьма.
"Что это?" - спросила старушка, посмотрела и засмеялась. Ноги мертвой Ведьмы полностью исчезли, остались только серебряные туфли.
"Она была так стара, - объяснила Северная Ведьма, - что быстро высохла на солнце. Это ее конец. Но серебряные башмаки твои, и ты будешь носить их. Она нагнулась, подняла туфли и, стряхнув с них пыль, протянула их Дороти.
"Ведьма Востока гордилась этими серебряными туфлями, - сказал один из Жевунов, - и с ними связано какое-то очарование; но что это такое, мы никогда не знали.
Дороти отнесла туфли в дом и поставила их на стол. Потом она снова вышла к Жевунам и сказала:
"Мне не терпится вернуться к своим тете и дяде, потому что я уверен, что они будут волноваться обо мне. Поможешь мне найти дорогу?"
Жевуны и Ведьма сначала посмотрели друг на друга, потом на Дороти, а потом покачали головами.
"На востоке, недалеко отсюда, - сказал один, - есть великая пустыня, и никто не смог бы пересечь ее".
"То же самое и на юге, - сказал другой, - потому что я был там и видел это. Юг - страна квадлингов.
-- Мне говорили, -- сказал третий, -- что на Западе то же самое. А той страной, где живут Винки, правит Злая Ведьма Запада, которая сделает тебя своим рабом, если ты перейдешь ей дорогу.
"Север - мой дом, - сказала старушка, - и на его краю находится та же самая великая пустыня, что окружает эту Страну Оз. Боюсь, милый, тебе придется жить с нами.
Услышав это, Дороти зарыдала, потому что чувствовала себя одинокой среди всех этих странных людей. Ее слезы, казалось, огорчили добрых Жевунов, ибо они тут же вынули платки и тоже заплакали. Что же касается старухи, то она сняла чепец и держала острие на кончике носа, при этом торжественным голосом считая "Раз, два, три". Фуражка тотчас сменилась грифельной доской, на которой большими белыми мелками было написано:
"ОТПУСТИТЕ ДОРОТИ
В ГОРОД ИЗУМРУДОВ"
Маленькая старушка сняла с носа грифельную доску и, прочитав написанное на ней, спросила: - Тебя зовут Дороти, дорогая?
- Да, - ответила девочка, подняв глаза и вытирая слезы.
- Тогда ты должен отправиться в Изумрудный город. Возможно, Оз поможет тебе.
"Где этот город?" - спросила Дороти.
- Он находится точно в центре страны, и им правит Оз, Великий Волшебник, о котором я тебе говорил.
- Он хороший человек? спросила девушка с тревогой.
"Он хороший волшебник. Мужчина он или нет, я не могу сказать, потому что никогда его не видел".
"Как я могу попасть туда?" - спросила Дороти.
"Вы должны ходить. Это долгое путешествие по стране, иногда приятной, а иногда темной и ужасной. Однако я буду использовать все известные мне магические искусства, чтобы уберечь тебя от вреда.
- Ты не пойдешь со мной? взмолилась девушка, которая начала смотреть на маленькую старушку как на своего единственного друга.
"Нет, я не могу этого сделать, - ответила она, - но я подарю тебе свой поцелуй, и никто не посмеет причинить вред человеку, которого поцеловала Ведьма Севера".
Она подошла к Дороти и нежно поцеловала ее в лоб. Там, где ее губы касались девушки, они оставляли круглую блестящую отметину, как вскоре узнала Дороти.
"Дорога к Изумрудному городу вымощена желтым кирпичом, - сказала Ведьма, - так что вы не можете пропустить ее. Когда вы доберетесь до страны Оз, не бойтесь его, а расскажите свою историю и попросите его помочь вам. Прощай, мой дорогой."
Трое Жевунов низко поклонились ей и пожелали приятного путешествия, после чего пошли прочь сквозь деревья. Ведьма дружелюбно кивнула Дороти, трижды повернулась на левом каблуке и тут же исчезла, к большому удивлению маленького Тотошка, который достаточно громко залаял ей вслед, когда она ушла, потому что боялся даже рычать, пока она уходила. она стояла рядом.
Но Дороти, зная, что она ведьма, ожидала, что она исчезнет именно таким образом, и ничуть не удивилась.
Глава 3
Как Дороти спасла пугало
Когда Дороти осталась одна, она почувствовала голод. Поэтому она подошла к шкафу и нарезала себе хлеба, который намазала маслом. Она дала немного Тото и, взяв с полки ведро, отнесла его к ручейку и наполнила прозрачной газированной водой. Тото подбежал к деревьям и начал лаять на сидящих там птиц. Дороти пошла за ним и увидела, что с ветвей свисают такие вкусные фрукты, что она сорвала их, найдя именно то, что ей нужно, чтобы помочь ей на завтрак.
Затем она вернулась в дом и, напоив себя и Тотошку прохладной чистой водой, принялась собираться в путь в Изумрудный город.
У Дороти было только одно платье, но оно оказалось чистым и висело на крючке рядом с ее кроватью. Это была клетчатая ткань в белую и голубую клетку; и хотя синева несколько потускнела от многочисленных стирок, платье все равно было красивым. Девушка тщательно умылась, оделась в чистое ситцевое платье и повязала на голову розовый чепчик. Она взяла небольшую корзинку и наполнила ее хлебом из шкафа, накрыв сверху белой тканью. Затем она посмотрела на свои ноги и заметила, насколько стары и изношены ее туфли.
- Они уж точно никогда не подойдут для долгого путешествия, Тото, - сказала она. А Тото посмотрел ей в лицо своими маленькими черными глазками и завилял хвостом, показывая, что понимает, что она имеет в виду.
В этот момент Дороти увидела лежащие на столе серебряные туфли, принадлежавшие Ведьме Востока.
"Интересно, подойдут ли они мне", - сказала она Тото. "В них можно было бы долго гулять, потому что они не изнашивались".
Она сняла свои старые кожаные туфли и примерила серебряные, которые подошли ей так, как будто были созданы для нее.
Наконец она взяла свою корзину.
- Пойдем, Тото, - сказала она. "Мы отправимся в Изумрудный город и спросим у Великой страны Оз, как снова вернуться в Канзас".
Она закрыла дверь, заперла ее и осторожно сунула ключ в карман платья. И вот, с Тото, степенно шедшим за ней, она отправилась в путь.
Рядом было несколько дорог, но она быстро нашла ту, что вымощена желтыми кирпичами. Вскоре она бодро шла к Изумрудному городу, ее серебряные туфли весело звенели по жесткому желтому полотну дороги. Ярко светило солнце, сладко пели птицы, и Дороти чувствовала себя далеко не так плохо, как можно было бы подумать маленькой девочке, внезапно увезенной из родной страны и посаженной посреди чужой земли.
Она была удивлена, когда она шла, увидев, как хороша страна вокруг нее. По сторонам дороги стояли аккуратные изгороди, выкрашенные в нежно-голубой цвет, а за ними в изобилии шли поля с зерном и овощами. Очевидно, манчкины были хорошими фермерами и могли выращивать большие урожаи. Время от времени она проходила мимо дома, и люди выходили посмотреть на нее и низко кланялись, когда она проходила мимо; ибо все знали, что она была средством уничтожения Злой Ведьмы и освобождения их от рабства. Дома Жевунов были странными на вид жилищами, потому что каждый был круглым, с большим куполом вместо крыши. Все они были выкрашены в синий цвет, так как в этой стране Востока синий был любимым цветом.
К вечеру, когда Дороти устала от долгой прогулки и начала думать, где ей провести ночь, она подошла к дому, несколько большему по размеру, чем остальные. На зеленой лужайке перед ним танцевало много мужчин и женщин. Пять маленьких скрипачей играли так громко, как только могли, а люди смеялись и пели, а большой стол рядом был уставлен вкуснейшими фруктами и орехами, пирогами и пирожными и многими другими вкусностями.
Люди любезно приветствовали Дороти и пригласили ее поужинать и провести ночь с ними; ибо это был дом одного из самых богатых Жевунов в стране, и его друзья собрались вместе с ним, чтобы отпраздновать свое освобождение от рабства Злой Ведьмы.
Дороти сытно поужинала, и ей прислуживал сам богатый Манчкин, которого звали Бок. Затем она села на диван и стала смотреть, как люди танцуют.
Когда Бок увидел ее серебряные туфли, он сказал: "Ты, должно быть, великая волшебница".
"Почему?" - спросила девушка.
- Потому что ты носишь серебряные туфли и убил Злую Ведьму. Кроме того, у тебя белое платье, а белое носят только ведьмы и колдуньи.
- Мое платье в бело-голубую клетку, - сказала Дороти, разглаживая на нем складки.
- Как мило с твоей стороны носить это, - сказал Бок. "Синий - цвет манчкинов, а белый - ведьмин цвет. Итак, мы знаем, что ты дружелюбная ведьма.
Дороти не знала, что на это ответить, потому что все люди, казалось, считали ее ведьмой, а она прекрасно знала, что она всего лишь обычная маленькая девочка, случайно попавшая в чужую страну из-за циклона.
Когда она устала смотреть танцы, Бок провел ее в дом, где выделил ей комнату с красивой кроватью. Простыни были сшиты из синей ткани, и Дороти крепко спала в них до утра, а Тотошка свернулся калачиком на синем ковре рядом с ней.
Она плотно позавтракала и наблюдала за маленьким манчкином, который играл с Тотошкой, дергал его за хвост, кричал и смеялся так, что это очень забавляло Дороти. Тото был прекрасным любопытством для всех людей, потому что они никогда раньше не видели собак.
"Как далеко до Изумрудного города?" - спросила девушка.
-- Не знаю, -- серьезно ответил Бок, -- я никогда там не был. Людям лучше держаться подальше от Оза, если только у них нет с ним дел. Но путь до Изумрудного города долгий, и он займет у вас много дней. Местность здесь богатая и приятная, но вам придется пройти через суровые и опасные места, прежде чем вы доберетесь до конца своего путешествия".
Это немного обеспокоило Дороти, но она знала, что только Великая Оз может помочь ей снова добраться до Канзаса, поэтому она смело решила не возвращаться.
Она попрощалась с друзьями и снова пошла по дороге из желтого кирпича. Пройдя несколько миль, она подумала, что остановится, чтобы отдохнуть, поэтому взобралась на вершину забора у дороги и села. За забором было большое кукурузное поле, а недалеко она увидела Страшилу, поставленную высоко на шесте, чтобы отпугивать птиц от спелой кукурузы.
Дороти оперлась подбородком на руку и задумчиво посмотрела на Страшилу. Его голова представляла собой небольшой мешок, набитый соломой, с нарисованными на нем глазами, носом и ртом, изображающими лицо. На голове у него сидела старая остроконечная синяя шляпа, принадлежавшая какому-то Манчкину, а остальная часть фигуры представляла собой синий костюм, потертый и выцветший, также набитый соломой. На ногах были старые сапоги с голубыми голенищами, какие носят все мужчины в этой стране, а фигура возвышалась над стеблями кукурузы с помощью шеста, воткнутого ей в спину.
В то время как Дороти серьезно смотрела на странное, разрисованное лицо Страшилы, она была удивлена, увидев, что один из глаз медленно подмигнул ей. Сначала она подумала, что, должно быть, ошиблась, потому что ни одно из чучел в Канзасе никогда не моргает; но вскоре фигура дружелюбно кивнула ей. Потом она слезла с забора и подошла к нему, а Тотошка бегал вокруг столба и лаял.
- Добрый день, - сказал Страшила довольно хриплым голосом.
"Ты говорил?" спросила девушка, в удивлении.
- Конечно, - ответил Страшила. "Как дела?"
- Я в порядке, спасибо, - вежливо ответила Дороти. "Как дела?"
- Мне нехорошо, - сказал Страшила с улыбкой, - потому что очень утомительно сидеть здесь день и ночь и отпугивать ворон.
- Ты не можешь спуститься? - спросила Дороти.
"Нет, потому что этот шест торчит мне в спину. Если вы позволите убрать шест, я буду вам очень признателен.
Дороти протянула обе руки и сняла фигуру с шеста, потому что, набитая соломой, она была совсем легкой.
- Большое спасибо, - сказал Страшила, когда его опустили на землю. "Я чувствую себя новым человеком".
Дороти была озадачена этим, потому что странно было слышать, как говорит чучело, и видеть, как он кланяется и идет рядом с ней.
"Кто ты?" - спросил Страшила, когда тот потянулся и зевнул. "А ты куда?"
"Меня зовут Дороти, - сказала девушка, - и я еду в Изумрудный город, чтобы попросить Великую Оз отправить меня обратно в Канзас".
"Где находится Изумрудный город?" - спросил он. - А кто такой Оз?
- Почему, разве ты не знаешь? она вернулась, в удивлении.
"Нет, правда. Я ничего не знаю. Видишь ли, я набит, значит, у меня совсем нет мозгов, - грустно ответил он.
- О, - сказала Дороти, - мне вас ужасно жаль.
"Как ты думаешь, - спросил он, - если я поеду с тобой в Изумрудный город, Оз даст мне немного мозгов?"
- Не знаю, - ответила она, - но вы можете пойти со мной, если хотите. Если Оз не даст тебе мозгов, тебе будет не хуже, чем сейчас.
- Это правда, - сказал Страшила. - Видите ли, - продолжал он доверительно, - я не возражаю против того, чтобы мои ноги, руки и тело были набиты чучелами, потому что я не могу пораниться. Если кто-нибудь наступит мне на пальцы ног или воткнет в меня булавку, это не имеет значения, потому что я этого не чувствую. Но я не хочу, чтобы меня называли дураком, и если моя голова будет набита соломой, а не мозгами, как у вас, как я вообще смогу что-то знать?
- Я понимаю, что ты чувствуешь, - сказала маленькая девочка, которой было искренне жаль его. - Если ты пойдешь со мной, я попрошу Оза сделать для тебя все, что он может.
- Спасибо, - ответил он с благодарностью.
Они пошли обратно к дороге. Дороти помогла ему перелезть через забор, и они двинулись по дорожке из желтого кирпича к Изумрудному городу.
Тото это дополнение к вечеринке сначала не понравилось. Он обнюхивал чучело, словно подозревая, что в соломе может быть крысиное гнездо, и часто недружелюбно рычал на Страшилу.
- Не обращай внимания на Тото, - сказала Дороти своему новому другу. "Он никогда не кусается".
- О, я не боюсь, - ответил Страшила. - Он не может повредить соломинку. Позвольте мне отнести эту корзину для вас. Я не буду возражать, потому что я не могу устать. Я вам открою секрет, - продолжал он на ходу. "Есть только одна вещь на свете, которую я боюсь".
"Что это?" спросила Дороти; "Фермер-манчкин, который вас создал?"
- Нет, - ответил Страшила. - Это зажженная спичка.
Глава 4
Дорога через лес
Через несколько часов дорога стала неровной, и идти стало так трудно, что Страшила часто спотыкался о желтые кирпичи, которые были здесь очень неровными. Иногда они действительно ломались или вообще отсутствовали, оставляя дыры, через которые Тото перепрыгивал, а Дороти ходила. Что же касается Страшилы, то, не имея мозгов, он шел прямо вперед, а потому наступал в ямы и падал во весь рост на твердые кирпичи. Однако это никогда не причиняло ему вреда, и Дороти поднимала его и снова ставила на ноги, а он вместе с ней весело смеялся над собственной неудачей.
Здесь за фермами ухаживали не так хорошо, как дальше. Меньше было домов и меньше фруктовых деревьев, и чем дальше они уходили, тем более унылой и одинокой становилась местность.
В полдень они сели на обочине дороги, у небольшого ручья, и Дороти открыла свою корзину и достала немного хлеба. Она предложила кусок Страшиле, но он отказался.
"Я никогда не бываю голоден, - сказал он, - и, к счастью, я не голоден, потому что мой рот только накрашен, и если бы я проделал в нем дырку, чтобы поесть, солома, которой я набит, наружу, и это испортило бы форму моей головы".
Дороти сразу поняла, что это правда, поэтому только кивнула и продолжала есть свой хлеб.
-- Расскажи мне что-нибудь о себе и о стране, откуда ты приехала, -- сказала Страшила, закончив обедать. Поэтому она рассказала ему все о Канзасе, о том, как все там серо и как циклон занес ее в эту странную Страну Оз.
Страшила внимательно выслушал и сказал: "Я не могу понять, почему вы хотите покинуть эту прекрасную страну и вернуться в сухое, серое место, которое вы называете Канзасом".
"Это потому, что у тебя нет мозгов", - ответила девушка. "Как бы тоскливы и серы ни были наши дома, мы, люди из плоти и крови, предпочли бы жить там, чем в какой-либо другой стране, какой бы прекрасной она ни была. В гостях хорошо, а дома лучше."
Страшила вздохнул.
"Конечно, я не могу этого понять, - сказал он. "Если бы ваши головы были набиты соломой, как у меня, вы бы, наверное, все жили в красивых местах, и тогда в Канзасе вообще не было бы людей. Канзасу повезло, что у тебя есть мозги.
- Не расскажешь ли ты мне сказку, пока мы отдыхаем? - спросил ребенок.
Страшила укоризненно посмотрел на нее и ответил:
"Моя жизнь была так коротка, что я действительно ничего не знаю. Я был сделан только позавчера. Что происходило в мире до этого времени, мне неизвестно. К счастью, когда фермер сделал мне голову, он первым делом накрасил мне уши, чтобы я слышал, что происходит. С ним был еще один манчкин, и первое, что я услышал, был фермер, говорящий: "Как вам эти уши?"
"Они не натуралы, - ответил другой.
"Ничего, - сказал фермер. "Они такие же уши", и это было правдой.
"Теперь я сделаю глаза, - сказал фермер. Так он нарисовал мне правый глаз, и как только он был закончен, я обнаружил, что смотрю на него и на все вокруг меня с большим любопытством, потому что это был мой первый взгляд на мир.
"Очень красивый глаз", - заметил Жевун, наблюдавший за фермером. "Синяя краска - это цвет для глаз".
"Думаю, я сделаю другую немного больше", - сказал фермер. И когда второй глаз был сделан, я мог видеть намного лучше, чем раньше. Потом он сделал мне нос и рот. Но я не говорил, потому что в то время я не знал, для чего нужен рот. Я имел удовольствие наблюдать, как они делают мое тело, руки и ноги; и когда они, наконец, закрепились у меня на голове, я был очень горд, потому что думал, что я такой же хороший человек, как и все остальные.
"Этот парень достаточно быстро распугает ворон", - сказал фермер. - Он выглядит совсем как мужчина.
"Да ведь он мужчина", - сказал другой, и я вполне с ним согласился. Фермер под мышкой отнес меня на кукурузное поле и посадил на высокую палку, где ты меня и нашел. Он и его друг вскоре после этого ушли и оставили меня в покое.
"Мне не нравилось быть покинутым таким образом. Поэтому я попытался идти за ними. Но мои ноги не касались земли, и я был вынужден оставаться на этом шесте. Это была одинокая жизнь, потому что мне не о чем было думать, ведь я был создан совсем недавно. Многие вороны и другие птицы прилетели на кукурузное поле, но как только они увидели меня, они снова улетели, думая, что я манчкин; и это обрадовало меня и дало мне почувствовать, что я был довольно важным человеком. Вскоре ко мне подлетела старая ворона и, внимательно посмотрев на меня, села мне на плечо и сказала:
"Интересно, не думал ли этот фермер обмануть меня таким неуклюжим способом. Любая здравомыслящая ворона увидит, что вы набиты только соломой. Затем он спрыгнул к моим ногам и съел столько кукурузы, сколько хотел. Другие птицы, увидев, что я не причинил ему вреда, тоже стали есть кукурузу, и вскоре вокруг меня собралась большая их стая.
"Мне стало грустно от этого, потому что это показало, что я не такой уж хороший Страшила, в конце концов; но старый ворон утешил меня, сказав: "Если бы у тебя были только мозги в голове, ты был бы таким же хорошим человеком, как любой из них, и лучше, чем некоторые из них". Мозги - единственное, что стоит иметь в этом мире, неважно, ворона ты или человек.
"После того, как вороны улетели, я все обдумал и решил, что постараюсь набраться мозгов. К счастью, вы пришли и сняли меня с кола, и, судя по вашим словам, я уверен, что Великая Оз даст мне мозги, как только мы доберемся до Изумрудного города.
-- Надеюсь, -- серьезно сказала Дороти, -- раз вы, кажется, очень хотите их получить.
"О, да; Я беспокоюсь, - ответил Страшила. "Это такое неприятное чувство - знать, что ты дурак".
- Ну, - сказала девушка, - пойдем. И она протянула корзину Страшиле.
Теперь у дороги не было заборов, а земля была неровной и непаханой. К вечеру они подошли к большому лесу, где деревья росли такими большими и тесными друг к другу, что их ветви сходились на дороге из желтого кирпича. Под деревьями было почти темно, потому что ветви закрывали дневной свет; но путники не остановились и пошли дальше в лес.
"Если эта дорога ведет внутрь, она должна выйти, - сказал Страшила, - а поскольку Изумрудный город находится на другом конце дороги, мы должны идти туда, куда она нас ведет".
- Это известно любому, - сказала Дороти.
"Безусловно; вот почему я это знаю, - ответил Страшила. "Если бы это требовало мозгов, чтобы понять это, я бы никогда не сказал этого".
Через час или около того свет померк, и они обнаружили, что спотыкаются в темноте. Дороти совсем не могла видеть, а Тотошка мог, потому что некоторые собаки очень хорошо видят в темноте; и Страшила заявил, что видит так же хорошо, как и днем. Поэтому она взяла его за руку и сумела неплохо поладить.
"Если вы увидите какой-нибудь дом или любое место, где мы можем переночевать, - сказала она, - вы должны сказать мне; потому что очень неудобно ходить в темноте".
Вскоре Страшила остановился.
"Я вижу справа от нас небольшой домик, - сказал он, - построенный из бревен и веток. Пойдем туда?"
- Да, действительно, - ответил ребенок. - Я весь устал.
Так что Страшила повел ее через деревья, пока они не достигли коттеджа, и Дороти вошла и нашла в углу клумбу из сухих листьев. Она тотчас же легла и с Тотошкой рядом с ней вскоре уснула крепким сном. Страшила, никогда не уставший, встал в другом углу и терпеливо ждал, пока не наступит утро.
Глава 5
Спасение Железного Дровосека
Когда Дороти проснулась, солнце светило сквозь деревья, а Тото уже давно гонялся за птицами и белками. Она села и огляделась. Страшила все еще терпеливо стоял в своем углу, ожидая ее.
"Мы должны пойти и поискать воду", - сказала она ему.
- Зачем тебе вода? он спросил.
"От пыли дорожной умыться начисто и напиться, чтобы не застрял в горле сухарь".
-- Должно быть, неудобно быть из плоти, -- задумчиво сказал Страшила, -- ведь надо спать, есть и пить. Однако у вас есть мозги, и стоит немало потрудиться, чтобы уметь правильно думать".
Они вышли из коттеджа и пошли между деревьями, пока не нашли небольшой родник с чистой водой, где Дороти пила, купалась и завтракала. Она увидела, что в корзине осталось мало хлеба, и порадовалась девочка, что Страшиле не пришлось ничего есть, потому что хлеба едва хватило для нее и Тотошки на день.
Когда она покончила с едой и уже собиралась вернуться на дорогу из желтого кирпича, она вздрогнула, услышав поблизости глубокий стон.
"Что это было?" - робко спросила она.
-- Не могу себе представить, -- ответил Страшила. - Но мы можем пойти и посмотреть.
В этот момент еще один стон достиг их ушей, и звук, казалось, исходил из-за них. Они повернулись и прошли через лес несколько шагов, когда Дороти обнаружила что-то сияющее в луче солнца, упавшем между деревьями. Она подбежала к тому месту, а затем резко остановилась, с небольшим криком удивления.
Одно из больших деревьев было частично срублено, а рядом с ним стоял человек с поднятым топором в руках, полностью сделанный из олова. Его голова, руки и ноги были соединены с телом, но он стоял совершенно неподвижно, как будто вообще не мог пошевелиться.
Дороти посмотрела на него с изумлением, и Страшила тоже, а Тотошка резко залаял и щелкнул оловянными ножками, от чего у него заболели зубы.
- Ты стонал? - спросила Дороти.
-- Да, -- ответил оловянный человек, -- видел. Я стону уже больше года, и никто никогда прежде не слышал меня и не приходил мне на помощь".
"Что я могу сделать для вас?" - спросила она тихо, потому что ее тронул грустный голос, которым говорил мужчина.
"Возьми масленку и смажь мне суставы", - ответил он. "Они так сильно заржавели, что я вообще не могу их сдвинуть; если я хорошо намазался, то скоро снова буду в порядке. Вы найдете масленку на полке в моем коттедже.
Дороти тут же побежала обратно в коттедж и нашла масленку, а потом вернулась и с тревогой спросила: "Где твои косяки?"
- Сначала смажь мне шею, - ответил Железный Дровосек. Поэтому она смазала его маслом, и, поскольку оно было сильно заржавело, Страшила взялся за оловянную головку и осторожно двигал ею из стороны в сторону, пока она не стала свободно двигаться, и тогда человек смог повернуть ее сам.
"Теперь смажьте суставы моих рук", - сказал он. И Дороти смазала их маслом, а Страшила тщательно согнул их, пока они не очистились от ржавчины и не стали как новые.
Железный Дровосек удовлетворенно вздохнул и, опустив топор, прислонил его к дереву.
"Это большое утешение", - сказал он. "Я держал этот топор в воздухе с тех пор, как заржавел, и я рад, что наконец смог его опустить. Теперь, если вы смажете суставы моих ног, я снова буду в порядке".
Поэтому они смазывали ему ноги, пока он не мог ими свободно двигать; и он снова и снова благодарил их за свое освобождение, потому что он казался очень вежливым существом и очень благодарным.
-- Я мог бы всегда стоять там, если бы ты не пришел, -- сказал он. - Значит, вы определенно спасли мне жизнь. Как вы оказались здесь?
"Мы направляемся в Изумрудный город, чтобы увидеть Великую Оз, - ответила она, - и остановились в вашем коттедже, чтобы переночевать".
- Почему ты хочешь увидеть Оза? он спросил.
"Я хочу, чтобы он отправил меня обратно в Канзас, а Страшила хочет, чтобы он вложил себе в голову несколько мозгов", - ответила она.
Железный Дровосек на мгновение задумался. Затем он сказал:
- Как ты думаешь, Оз мог бы подарить мне сердце?
- Да, наверное, да, - ответила Дороти. - Это было бы так же просто, как дать мозги Страшиле.
- Верно, - ответил Железный Дровосек. "Итак, если вы позволите мне присоединиться к вашей группе, я также пойду в Изумрудный город и попрошу Оза помочь мне".
- Пойдемте, - сердечно сказал Страшила, и Дороти добавила, что будет рада составить ему компанию. Итак, Железный Дровосек взвалил на плечо свой топор, и все они прошли через лес, пока не вышли на дорогу, вымощенную желтым кирпичом.
Железный Дровосек попросил Дороти положить масленку в корзину. "Ибо, - сказал он, - если я попаду под дождь и снова заржавею, мне очень понадобится масленка".
Им повезло, что их новый товарищ присоединился к отряду, потому что вскоре после того, как они снова отправились в путь, они пришли к месту, где деревья и ветки стали такими густыми над дорогой, что путники не могли пройти. Но Железный Дровосек принялся за работу топором и рубил так хорошо, что вскоре расчистил проход для всей компании.
Пока они шли, Дороти так серьезно думала, что не заметила, как Страшила споткнулся в яму и перекатился на обочину. В самом деле, он был вынужден позвать ее, чтобы она помогла ему снова подняться.
- Почему ты не обошел дыру? - спросил Железный Дровосек.
- Я недостаточно знаю, - весело ответил Страшила. "Знаешь, моя голова набита соломой, поэтому я иду в страну Оз, чтобы попросить у него немного мозгов".
- О, понятно, - сказал Железный Дровосек. - Но, в конце концов, мозги - не самая лучшая вещь в мире.
- У вас есть? - спросил Страшила.
-- Нет, у меня в голове совсем пусто, -- ответил Дровосек. "Но когда-то у меня были и мозги, и сердце; так что, попробовав их обоих, я предпочел бы иметь сердце ".
"И почему так?" - спросил Страшила.
- Я расскажу тебе свою историю, и тогда ты узнаешь.
Итак, пока они шли по лесу, Железный Дровосек рассказал такую историю:
"Я родился в семье дровосека, который рубил деревья в лесу и продавал древесину, чтобы заработать себе на жизнь. Когда я вырос, я тоже стал дровосеком, а после смерти отца я заботился о своей старой матери, пока она была жива. Тогда я решил, что вместо того, чтобы жить один, я женюсь, чтобы не быть одиноким.
"Была одна из девочек-манчкинов, которая была так прекрасна, что я вскоре полюбил ее всем сердцем. Она, со своей стороны, обещала выйти за меня замуж, как только я заработаю достаточно денег, чтобы построить для нее дом получше; поэтому я принялся работать усерднее, чем когда-либо. Но девочка жила со старухой, которая не хотела, чтобы она выходила за кого-нибудь замуж, потому что она была так ленива, что хотела, чтобы девушка осталась с ней и занималась стряпней и домашним хозяйством. Итак, старуха пошла к Злой Волшебнице Востока и пообещала ей двух овец и корову, если она помешает свадьбе. Тогда Злая Ведьма заколдовала мой топор, и когда однажды я рубил в лучшем виде, так как хотел как можно скорее получить новый дом и жену, топор вдруг соскользнул и отрубил мне левую ногу.
"Сначала это казалось большим несчастьем, потому что я знал, что одноногий человек не очень хорошо справляется с рубкой дров. Так что я пошел к жестянщику, и он сделал мне новую ногу из жести. Нога работала очень хорошо, как только я к ней привык. Но мой поступок разозлил Злую Волшебницу Востока, ибо она пообещала старухе, что я не женюсь на хорошенькой манчкине. Когда я снова начал рубить, мой топор соскользнул и отсек мне правую ногу. Я снова пошел к жестянщику, и он снова сделал мне ногу из жести. После этого заколдованный топор отрубил мне руки одну за другой; но, ничего страшного, я заменил их на жестяные. Затем Злая Ведьма заставила топор соскользнуть и отрубила мне голову, и сначала я подумал, что мне конец. Но тут случайно появился жестянщик, и он сделал мне новую голову из жести.
"Тогда я думал, что победил Злую Ведьму, и работал усерднее, чем когда-либо; но я мало знал, насколько жестоким может быть мой враг. Она придумала новый способ убить мою любовь к прекрасной девушке-манчкину и снова заставила мой топор соскользнуть, так что он пронзил мое тело насквозь, расколов меня на две половины. Еще раз пришел мне на помощь жестяной мастер и сделал мне тело из олова, прикрепив к нему мои оловянные руки, ноги и голову с помощью суставов, чтобы я мог передвигаться так же хорошо, как и прежде. Но увы! Теперь у меня не было сердца, так что я потерял всю свою любовь к девочке Манчкин, и мне было все равно, женюсь я на ней или нет. Я полагаю, она все еще живет со старухой и ждет, когда я приду за ней.
"Мое тело так ярко сияло на солнце, что я очень им гордился, и теперь не имело значения, если мой топор соскользнет, ибо он не мог меня разрезать. Была только одна опасность - что мои суставы заржавеют; но я держал масленку в своем доме и старался смазывать себя всякий раз, когда мне это было нужно. Однако настал день, когда я забыл это сделать, и, попав под ливень, прежде чем я подумал об опасности, мои суставы заржавели, и я остался стоять в лесу, пока ты не пришел мне на помощь. Это было ужасно, но в течение года, когда я стоял там, у меня было время подумать, что самой большой потерей, которую я когда-либо знал, была потеря моего сердца. Пока я был влюблен, я был самым счастливым человеком на земле; но никто не может любить, у кого нет сердца, и поэтому я решил попросить Оза дать мне его. Если он это сделает, я вернусь к девице Манчкин и женюсь на ней.
И Дороти, и Страшилу очень заинтересовала история Железного Дровосека, и теперь они знали, почему он так стремился получить новое сердце.
-- Все равно, -- сказал Страшила, -- я вместо сердца попрошу мозги; ибо дурак не знал бы, что делать с сердцем, если бы оно было у него".
-- Я возьму сердце, -- ответил Железный Дровосек. "Ибо мозги не делают человека счастливым, а счастье - лучшее, что есть на свете".
Дороти ничего не сказала, так как ей было неясно, кто из двух ее друзей прав, и решила, что если ей удастся вернуться в Канзас к тете Эм, то не так уж важно, что у Дровосека нет мозгов, а у Страшилы нет мозгов. нет сердца, или каждый получил то, что хотел.
Больше всего ее беспокоило то, что хлеб почти закончился, а еще одна еда для нее и Тотошки опустошит корзину. Конечно, ни Дровосек, ни Страшила никогда ничего не ели, но она была сделана не из олова и не из соломы и не могла жить, если ее не кормить.
Глава 6
Трусливый лев
Все это время Дороти и ее спутники шли через густой лес. Дорога все еще была вымощена желтым кирпичом, но она была сильно покрыта сухими ветками и опавшими листьями с деревьев, и идти было совсем не приятно.
В этой части леса было немного птиц, потому что птицы любят открытую местность, где много солнца. Но время от времени раздавалось глубокое рычание какого-нибудь дикого зверя, спрятавшегося среди деревьев. Эти звуки заставляли сердце девочки биться чаще, потому что она не знала, что их издавало; но Тото знал, и он шел рядом с Дороти, и даже не лаял в ответ.
"Сколько времени пройдет, - спросил ребенок у Железного Дровосека, - прежде чем мы выберемся из леса?"
"Не могу сказать, - был ответ, - потому что я никогда не был в Изумрудном городе. Но мой отец ездил туда однажды, когда я был мальчиком, и он сказал, что это было долгое путешествие по опасной стране, хотя ближе к городу, где живет Оз, страна прекрасна. Но я не боюсь, пока у меня есть масленка, и ничто не может повредить Страшиле, пока у тебя на лбу знак поцелуя Доброй Ведьмы, и это защитит тебя от беды.
- Но Тото! - с тревогой сказала девушка. - Что защитит его?
- Мы должны защитить его сами, если он в опасности, - ответил Железный Дровосек.
Как только он сказал это, из леса донесся страшный рев, и в следующее мгновение на дорогу выскочил огромный лев. Одним ударом лапы он отбросил Страшилу к краю дороги, а затем ударил Железного Дровосека своими острыми когтями. Но, к удивлению Льва, он не смог оставить следа на банке, хотя Дровосек упал на дороге и лежал неподвижно.
Маленький Тотошка, теперь, столкнувшись с врагом, с лаем побежал к Льву, и огромный зверь открыл пасть, чтобы укусить собаку, когда Дороти, опасаясь, что Тото будет убит, и не обращая внимания на опасность, бросилась вперед и дала пощечину. Лев изо всех сил давил ему на нос, а она кричала:
"Не смей кусать Тото! Вам должно быть стыдно, такому большому зверю, как вы, укусить бедную собачонку!
- Я его не кусал, - сказал Лев, потирая нос лапой, куда попала Дороти.
- Нет, но ты пытался, - возразила она. - Ты всего лишь большой трус.
- Я знаю, - сказал Лев, стыдливо опустив голову. - Я всегда это знал. Но как я могу ей помочь?"
"Я не знаю, я уверен. Только подумать, что ты ударишь чучело, как бедное Страшила!
- Он набит? - удивленно спросил Лев, наблюдая, как она подняла Страшилу и поставила его на ноги, пока снова приводила его в порядок.
"Конечно, он наелся", - ответила Дороти, которая все еще злилась.
- Вот почему он так легко ушел, - заметил Лев. "Меня поразило, что он так кружится. Второй тоже набит?"