Рыбаченко Олег Павлович: другие произведения.

Пека и агенты Цру и полиция круто

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК ПЕКА И ЕГО ПАРЕНЬ
   ГЛАВА I.
   МАЛЬЧИК С ХРОМОЙ СПИНОЙ - МАЛЬЧИК НЕ МОГУ СИДЕТЬ - РАЗЪЯВЛЕНИЕ НАД СТАРИКОМ - ПИСЬМО ОТ "ДЕЙЗИ" - ОХРАНА ЧЕТЫРЕХ УГЛОВ - СТАРИК НЕОБЫЧНО ЩЕДРЫЙ - МА ЗАДАЕТ НЕУСТОЙЧИВЫЕ ВОПРОСЫ - МАЛЬЧИК ГОВОРИЛ С КРОВАТЬЮ - НЕТ ПООЩРЕНИЯ ДЛЯ МАЛЬЧИКА!
   Один молодой человек, довольно умный в общих чертах и всегда в хорошем настроении, на днях утром зашел в магазин, прихрамывая, и, похоже, совсем разочаровался. Хозяин спросил его, не хочет ли он сесть, и он сказал, что не может, так как у него хромает спина. Он казался обескураженным, и хозяин спросил его, в чем дело. -- Что ж, -- сказал он, засовывая руку в карман пистолета и простонав, -- в наше время нет никакого стимула для мальчика развлекаться. Если мальчик пытается разыграть невинную шутку, его пинают по всему дому". Хозяин магазина спросил его, что случилось, что потревожило его веселье. Он сказал, что подшутил над отцом и с тех пор хромает.
   "Видите ли, я думал, что старик немного подвижен. Вы сами знаете, что он не весенний цыпленок; и хотя глаза у него уже не те, что раньше, но он может видеть хорошенькую девушку дальше, чем я. На днях я написала записку красивым почерком и адресовала ему, прося его встретиться со мной на углу улиц Висконсин и Милуоки, в 7:30 вечера в субботу, и подписала ее именем "Дейзи". К ужину, папа, он был полностью выбрит, а его волосы были приклеены на лысину, он надел чистые манжеты и сказал, что идет на консисторию, чтобы инициировать нескольких кандидатов из деревни, и что он, возможно, не придет раньше. поздно. Он не стал много ужинать и поспешил прочь с моим зонтиком. Я подмигнул Ма, но ничего не сказал. В 7:30 я пошел вниз по городу, и он стоял там на углу почты, в темном месте. Я прошел мимо него и сказал: "Привет, Па, что ты там делаешь?" Он сказал, что ждет мужчину. Я пошел вниз по улице и довольно скоро поднялся на другой угол к Чепмену, и он стоял там. Видите ли, он не знал, в каком углу будет "Маргаритка", и должен был покрыть все четыре угла. Я отдал ему честь и спросил, не нашел ли он еще своего человека, и он сказал, что нет, человек немного опоздал. Это подлый мальчик, который не будет говорить со своим папой, когда увидит, что тот стоит на углу, я пошел вверх по улице и увидел, как папа в какой-то спешке прошел мимо аптеки, и я мог видеть девушку, идущую в непромокаемой одежде, но она ехала на лыжах, а папа выглядел таким торжественным, как он делает, когда я прошу у него новую одежду. Я повернулся и вернулся, а он стоял в дверях, и я сказал: "Па, ты простудишься, если будешь стоять и ждать мужчину. Сходите в консисторию и позвольте мне лечь за этого человека. Папа сказал: "Ничего, иди по своим делам, а я займусь этим человеком".
   "Ну, когда папа мальчика говорит ему, чтобы он не возражал, и выглядит дерзким, по моему опыту, мальчик хочет уйти прямо отсюда, и я пошел по улице. Я думал, что перейду и поднимусь на другую сторону, и посмотрю, как долго он останется. Впереди меня шли одна или две девушки, и я вижу мужчину, спешащего из аптеки в угол Ван Пелта. Это был Па, и поскольку девочки шли и даже не оглядывались, Па выглядел сумасшедшим и шагнул в дверной проем. Было тогда около восьми часов, и папа устал, и мне стало жаль его, и я подошел к нему и попросил у него полдоллара, чтобы пойти в Академию. Я никогда не знал, чтобы он раскошелился так свободно и так быстро. Он дал мне доллар, и я сказал ему, что пойду, поменяю его и принесу ему полдоллара, но он сказал, что мне не нужно возражать против сдачи. Ужасно подло со стороны мальчика, с которым всегда хорошо обращались, так играть на своем папе, и мне стало стыдно. Когда я свернул за угол и увидел, что он стоит там и дрожит, ожидая человека, моя совесть замутила меня, и я сказал полицейскому, чтобы он пошел и сказал Па, что "Дейзи" внезапно завелись глистами и ее не будет в этот вечер. . Я выглянул из-за угла, и папа с полицейским пошли выпить. Я был рад, что они действительно нужны Па, потому что он так долго простоял без дела. Ну, когда я пришел домой, шутка была настолько хороша, что я рассказал об этом Ма, и она разозлилась. Наверное, она злилась на меня за то, что я так обращаюсь с Па. Я слышал, как папа вернулся домой около одиннадцати часов, и мама была к нему очень добра. Она велела ему согреть ноги, потому что они были как куски льда. Потом она спросила его, скольких они инициировали в консисторию, и он сказал, шесть, а потом она спросила его, инициировали ли они "Дейзи" в консисторию, и довольно скоро я услышал, как Па храпит. Утром он отвел меня в подвал и устроил мне тяжелейший разговор, который у меня был, с перекладиной кровати. Он сказал, что знает, что я пишу эту записку все время, и он думал, что притворится, что ищет "Дейзи", просто чтобы обмануть меня. Не выглядит разумным, что мужчина подхватил эпизоотию и ревматизм только для того, чтобы одурачить своего мальчика, не так ли? Зачем он дал мне доллар? Мама и папа, кажется, больше не называют друг друга домашними животными, а что касается меня, то они оба смотрят на меня как на сурового гражданина. Я еду в Миссури, чтобы занять место Джесси Джеймса. Здесь нет никакого поощрения для мальчика. Ну, доброе утро. Если папа придет сюда и спросит меня, скажите ему, что вы видели, как в морг ехал экспресс с останками симпатичного мальчика, который вел себя так, будто умер от сотрясения мозга от удара планкой кровати о плохом мальчике Пека в кармане пистолета. Это заставит Па пожалеть. О, он ужасно простудился. И мальчик поковылял, чтобы разнять пару дерущихся собак.
   ГЛАВА II.
   ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК СНОВА НА РАБОТЕ - ЛУЧШИЕ МАЛЬЧИКИ, ПОЛНЫЕ ТРЮКОВ - СТАРИК ИЗДАЕТ ЗАКОН О ШУТКАХ - МАКАРОНЫ В РЕЗИНОВОМ ШЛАНГЕ - БОРЬБА СТАРИКА - ЭНЕРГИЧНО ЖЕЕТ, НО Тщетно - РАССЛЕДОВАНИЕ, ПРОВЕДЕННОЕ - НОЧНОЙ РАЗВЛЕЧЕНИЕ - МУЗЫКА В Дровяной сарай - "ВСЕГДА БЫЛО ТАК".
   Конечно, не все мальчики полны трюков, но лучшие из них. То есть те, кто больше всех готов разыгрывать невинные шутки и кто постоянно ищет возможности рассмешить Рим, скорее всего, окажутся первоклассными бизнесменами. В Седьмом районе есть мальчик, который так веселится, что иногда у него начинает болеть голова. Это тот самый мальчик, который недавно написал отцу записку, подписавшись в ней именем "Маргаритка", и заставил старика стоять на углу два часа в ожидании девушки. После этой передряги старик сказал мальчику, что не возражает против невинных шуток, таких, которые не навлекут на него упрека, и пока мальчик ограничивается шутками, которые просто вызывали бы приятный смех, а не вызывали бы умиления. пренебрежительное отношение к родителю, он будет последним, кто ляжет. Итак, мальчик уже три недели пытается придумать какую-нибудь невинную шутку, чтобы разыграть своего отца. Старик становится немного близорук, и зубы у него не так хороши, как прежде, но старик не признается в этом. Ничто из того, что кто-либо может сказать, не может заставить его признать, что его зрение ухудшается или что у него плохие зубы, и он готов поспорить на сто долларов, что сможет видеть так далеко, как прежде. Мальчик знал об этом недостатке и решил продемонстрировать старику, что быстро сходит с ума. Старик очень любит макароны и ест их примерно три раза в неделю. На днях мальчик был в аптеке и заметил в витрине много маленьких резиновых шлангов, размером с палочку от макарон, таких как используют на бутылочках для кормления и прочей резиновой посуде. Оно было белым и красивым, и мальчик сразу решился. Он купил ярд его и забрал домой. Когда макароны были приготовлены и готовы к подаче, он нанял девушку за столом, чтобы та помогла ему сыграть на старике. Они взяли ножницы и разрезали резиновый шланг на куски примерно такой же длины, как куски вареных макарон, положили их в блюдце с небольшим количеством макарон поверх резиновых трубочек и поставили тарелку к тарелке старика. Ну, мы полагаем, что если бы десять тысяч человек могли зарезервировать места и увидеть, как старик борется с макаронами из индийской резины, и увидеть, как мальчик пытается удержаться от смеха, они получили бы больше удовольствия, чем в цирке. старый делегат попытался разрезать макароны на мелкие кусочки, но, потерпев неудачу, заметил, что они недостаточно проварены. Мальчик сказал, что макароны у него слишком нежные, а зубы у отца такие плохие, что скоро ему придется есть суп целиком. Старик сказал: "Не обращайте внимания на мои зубы, молодой человек" и решил, что больше ни на что не будет жаловаться. Он взял пару кусков резины и один кусок макарон на вилку и положил их в рот. Макароны растворялись достаточно легко и ложились совершенно легко, но плоские макароны были для него чересчур. Он жевал их минуту или две и говорил о погоде, чтобы никто из семьи не увидел, что он в беде, а когда обнаружил, что макароны не готовы, обратил их внимание на что-то за окном. ловко вынул резинку изо рта и положил под край тарелки. Он был более чем наполовину уверен, что у него выбиты зубы, но какое-то время продолжал есть что-то другое, и, наконец, он подумал, что может просто еще раз рискнуть макаронами на удачу, и выкосил еще одну полную вилку во рту. Это была та же старая история. Он жевал, как семинаристка, жвачку, и глаза выпучились, и лицо покраснело, и жена смотрела на него так, как будто боялась, что он умрет от апоплексического удара, и, наконец, служанка расхохоталась и вышла из комнаты. комнату с ее фартуком, засунутым в рот, и мальчику показалось, что слишком долго задерживаться за столом нездорово, и он вышел.
   Оставшись наедине с женой, старик вынул изо рта резиновые макароны и положил их на тарелку, и они с женой провели над ними допрос. Жена попыталась проткнуть его вилкой, но не смогла произвести на нем никакого отпечатка, а потом увидела, что это резиновый шланг, и рассказала старику. Он был зол и рад одновременно; радовался, потому что обнаружил, что его зубы ни в чем не виноваты, и злился, потому что бакалейщик продал ему макароны из пансиона. Потом вошла девушка, и ее посадили на исповедальню, и она все рассказала, и вскоре в дровяном сарае послышался шум пиршества, и тихий тихий голос говорил: "О, Па, не надо! ты сказал, что тебе плевать на невинные шутки. Ой!" И тогда старик, между ударами куска вагонки, говорил: "Покормите вашего отца тележкой для шланга, не так ли? Следующим будет стрелять в меня автомобильными пружинами и отжимами для белья, а? На резиновую шинель, наверное, подливку намазать и подать мне на салат. Попробуйте кусок калоши с костью, наверное, для моего бифштекса. Дайте завтра вашему бедному старому отцу кусок резинового нагрудника вместо рубца. Сварите мне резиновый мешок с водой для яблочных пельменей, довольно скоро, если я не выгляну. Там! Иди и наколи дрова для растопки. Так было всегда. Мальчику сейчас не до веселья.
   ГЛАВА III.
   ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК ОТДАЕТ СВОЕГО ПА - ПА - ЖЕСТКИЙ ГРАЖДАНИН - ПЬЕТ СОЗОДОНТ - ЗАСТЕЛЯЕТ ЗАПАСНУЮ КРОВАТЬ - ПОЛУНОЧНЫЙ ВОЕННЫЙ ТАНЕЦ - НАЗНАЧЕНИЕ У УГОЛЬНОГО БУНКЕРА.
   Мать плохого мальчика уехала из города на неделю, а вернувшись домой, обнаружила, что все перевернуто с ног на голову. Кровати были в беспорядке, нигде ничего не висело. Она позвала плохого мальчика и спросила его, что, черт возьми, происходит, и он порадовал своего папу примерно следующим образом:
   "Ну, ма, я знаю, что меня убьют, но я умру как мужчина. Когда папа встретил вас на складе, он выглядел слишком невинным, чтобы его можно было использовать, но он суровый гражданин, и не забывайте об этом. Он не был дома ни одной ночи раньше одиннадцати часов, и каждую ночь он уставал, и с ним кто-то приходил домой.
   -- Господи, Хеннери, -- вздохнула мать, -- ты в этом уверен?
   "Конечно!" говорит плохой мальчик, "Я был в курсе всего рэкета. В первую ночь они пришли домой ужасно щекотливыми, и я предполагаю, что они выпили немного вашего Sozodont, потому что у них, казалось, была пена изо рта. Папа хотел положить своего друга на запасную кровать, но на ней не было простыней, и он принялся рыться в ящиках в поисках простыней. Он вытащил все полотенца и скатерти и застелил постель скатертями в первую ночь, а утром гость брыкнул, потому что на простыне скатерти было большое кофейное пятно. Помнишь ту скатерть, на которую ты пролил кофе прошлой весной, когда папа напугал тебя тем, что ему отрезали бакенбарды. О, они подняли гром по комнате. Папа взял твою ночную рубашку, ты знаешь ту, с кружевной отделкой спереди, положил в нее подушку и поставил ее на стул, потом взял сгоревшую спичку, наметил на подушке глаза и нос и положил ваша шляпка на нем, а потом они устроили военный танец. Папа повредил лысину на голове, ударившись ею о газовую люстру, а потом сказал, черт возьми. Потом они кидали друг в друга подушками. У папиного друга не было ночной рубашки, и папа дал своему другу одну из твоих, а друг взял в чулане ту старую кринолину, на которую папа всегда наступает, когда входит в каморку, после полотенца. и болит босая нога, знаете ли, и надел ее под ночную рубашку, и они шли рука об руку. О, мне надоело видеть, как мужчина в возрасте Па ведет себя как чертов дурак.
   - Хенри, - говорит мать с глубоким смыслом в голосе, - я хочу задать тебе один вопрос. Подруга твоего папы носила платье? "
   -- О да, -- хладнокровно сказал мальчишка, не замечая бледного лица своей мамы, -- друг надел это твое старое синее платье, знаешь, с карманом для пистолета спереди, и приколол красную тряпку на для поезда, и они станцевали канкан".
   Как раз в этот момент Папа пришел домой к обеду, и плохой мальчик сказал: "Па, я только что рассказал маме, как хорошо ты провел время в ту первую ночь, когда она ушла, с подушками и..."
   - Хенри! - сурово говорит старый джентльмен. - Вы конченый дурак.
   - Изик, - сказала жена более сурово, - зачем ты привел с собой в ту ночь самку? У тебя нет...
   "О, мама, - говорит плохой мальчик, - это была не женщина. Это был молодой мистер Браун, папин продавец в магазине, знаете ли.
   "О!" - сказал Мас с улыбкой и вздохом.
   - Хеннери, - сказал его суровый родитель, - я хочу увидеть тебя там, у угольного ящика, на минуту или две. Ты самый отъявленный дурак из галлов, которого я когда-либо видел. То, что вы хотите узнать, первое, что вы делаете, это держите рот на замке", а затем они продолжили скромную еду, в то время как Хеннери, казалось, чувствовал, что что-то приближается.
   ГЛАВА IV.
   TH E ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК, ЧЕТВЕРТОЕ ИЮЛЯ - ПА - ПОИНТЕР, А НЕ СЕТТЕР - СПЕЦИАЛЬНЫЕ МЕРОПРИЯТИЯ НА ЧЕТВЕРТОЕ ИЮЛЯ - БОЛЬШАЯ ЗАДАЧА ФЕЙЕРА - ВЗРЫВ - ВОЗДУХ, ПОЛНЫЙ ПА, СОБАКАМИ И РАКЕТАМИ - НОВЫЙ АД - СЦЕНА, КОТОРАЯ ОПИСАНИЕ НИЩИХ.
   - Как ты думаешь, сколько времени пройдет, прежде чем твой отец сможет спуститься в офис? - спросил аптекарь плохого мальчика, когда тот покупал арнику и лейкопластырь.
   -- О, док говорит, что теперь он мог бы спуститься, если бы захотел, на какой-нибудь улице, где не пугают лошадей, -- сказал мальчик, покупая жевательную резинку, -- но он говорит, что не спешит спускаться, пока его волосы вырастает, и ему шьют новую одежду. Скажите, вы намочите этот лейкопластырь и приклеите его?
   Аптекарь рассказал ему, как работает лейкопластырь, а затем спросил, нельзя ли его папе съездить в город.
   "Задавить? ну думаю никс. Ему придется сесть, если он поедет вниз по городу, а папа в этой поездке не сеттер, он пойнтер. Вот где вертушка ударила его.
   - Ну, как все это произошло? - спросил аптекарь, обернув бутылку с арникой желтой бумагой и закрутив концы, а затем помог мальчику наклеить полоску пластыря на нос.
   "Никто не знает, как это случилось, кроме папы, и когда я подхожу, чтобы спросить его об этом, он ощупывает свою ночную рубашку, где был бы карман пистолета, если бы на нем были брюки, и говорит мне, чтобы я навсегда исчез из его поля зрения, и я уходи тоже быстро. Видите ли, он боится, что каждое 4 июля мне будет больно, и он сказал мне, что если я не буду стрелять фейерверком весь день, он позволит мне получить хороший фейерверк на четыре доллара, и он зажжет его. для меня вечером на заднем дворе. Я обещал, и он дал мне денег, и я накупил кучу фейерверков, и ты не забудь об этом. У меня было много ракет и римских свечей, и шесть вертушек, и много собачьих бегунов, и несколько таких пушечных хлопушек, и торпеды, и коробок спичек. Я отнесла их домой, положила пакет в наше большое мягкое кресло и накрыла газетой.
   - Папа всегда после обеда вздремнет в этом мягком кресле, и он пошел в гостиную, и я слышал, как он сгоняет с кресла нашего пуделя, и слышал, как он спрашивал у собаки, что он жует, и как раз в этот момент произошел взрыв, и мы все ринулись туда, я вам честно говорю то, что думаю. Я думаю, что эта собака жевала тот коробок спичек. Такие, которые лопаются, когда на них наступаешь. Папа только собирался сесть, когда весь воздух был наполнен собаками, и папа, и ракеты, и все такое.
   "Когда я вошел туда, у Па диванная подушка пыталась выгнать собаку, а льняные штаны Па тем временем горели. Я схватил ведро этой воды цвета индиго, которой они полоскали белье, и выплеснул ее на папу, иначе на нем не нашлось бы места больше шести пенсов, которое не сгорело, а потом он швырнул в меня раскладным стулом. и сказал мне идти в геенну. Ма говорит, что это новый ад, который они устроили в исправленном издании Библии для плохих парней. Когда у Па были штаны, фалд его пальто вспыхнул, и римская свеча выстрелила ему в ноги синими и красными шариками, а в его белый жилет попала ракета. Сцена не поддавалась описанию, как пожар в Расине. Собачий преследовал Ма и посадил ее на диван, а другой погнался за девушкой, которую Ма пригласила на обед, и сжег один из ее чулок, так что ей пришлось носить один из чулок Ма, который был слишком велик. для нее дом. После того, как все немного утихло, и мы открыли двери и окна, чтобы выпустить дым и запах горелой собачьей шерсти и папиных усов, затрещали большие петарды, и к двери подошел полицейский и спросил, что было дело, и папа сказал ему идти со мной в геенну, но я не хочу идти с полицейским. Это бы убило меня. Ну, никто особо не пострадал, кроме собаки и папы. Мне стало ужасно жаль собаку. У него недостаточно волос, чтобы прикрыться. У папы в любом случае не было много волос, кроме ушей, но он много думал о своих бакенбардах, потому что они были не очень седыми. Скажите, вы не могли бы отправить эту анархию в дом? Если я поднимусь туда, папа скажет, что я самый отъявленный дурак на свете. Это последнее 4 июля, когда ты ловишь меня на праздновании. Я собираюсь работать на клеевом заводе, где меня никто никогда не придёт увидеть".
   И мальчик вышел, чтобы подобрать петарды, которые не взорвались, перед аптекой.
   ГЛАВА V.
   ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК МА ПРИХОДИТ ДОМА - НЕТ ДЬЯВОЛА, ТОЛЬКО НЕМНОГО РАЗВЛЕЧЕНИЙ - ПРИЯТЕЛЬ ПЛОХОГО ПАРНЯ - ЖЕНСКИЙ ГАРДЕРОБ В КОМНАТЕ СТАРИКА - НЕОЖИДАННОЕ ПРИБЫТИЕ МА - ГДЕ ХУЗЗИ? - ДАМФИНО!
   - Когда вернется твоя мама? - спросил бакалейщик у плохого мальчика, когда он нашел его стоящим на тротуаре, когда бакалейная лавка была открыта утром, и вынимавшим несколько кусков кирпича из карманов фалд своего пальто.
   "О, она вернулась в полночь прошлой ночью", - сказал мальчик, съедая несколько черных ягод из ящика. "Вот что меня так ранит, папа пинает эти кирпичи босыми ногами, а когда я отошел, он сжал пальцы ног и пытался подняться по лестнице на одной ноге. У папы нет ума.
   -- Боюсь, вы ужас, -- сказал бакалейщик, глядя на невинное лицо мальчика. какая-то исправительная школа. Что за чертовщину ты затеял прошлой ночью, чтобы тебя выгнали сегодня утром?
   "Никакой чертовщины, просто немного веселья. Видишь ли, мама уехала в Чикаго на недельку, устала и телеграфировала, что будет дома прошлой ночью, а папа был в центре города, и я забыл передать ему депешу, и после того, как он лег спать, я и мой приятель думал, что у него будет 4 июля.
   "Видите ли, у моего приятеля есть сестра примерно такого же роста, как мама, и мы связали кое-что из ее одежды, а после того, как Пи начала храпеть, мы положили ее в комнату Па. О, ты взбесился. Мы положили туфли номер один с синими чулками перед креслом-качалкой, рядом с папиными сапогами, и красный корсет на стуле, и лучшее черное шелковое платье сестры моей подруги на другом стуле, и шляпу с белым перо на комоде, и несколько завитков на газовой скобе, и все, что мы смогли найти, принадлежало девушке в комнате маминой сестры. О, у нас тоже есть красный зонтик, и мы оставили его прямо посреди пола. Ну, когда я посмотрел на план и услышал храп Па, я подумал, что должен умереть. Видишь ли, мама знает, что папа чертовски хороший парень, но легко возбуждается. Мой приятель спал со мной в ту ночь, и когда мы услышали звонок в дверь, я засунул подушку в рот. В депо Ма некому было встретить, и она наняла извозчика и тут же приехала. Никто, кроме меня, не услышал звонка, и мне пришлось спуститься вниз и впустить Ма. Она была довольно горяча, теперь вы можете поспорить, что ее не встретили в депо. - Где твой отец? сказала она, как она начала подниматься по лестнице.
   - Я сказал ей, что, по-моему, к этому времени папа уже заснул, но около часа назад я слышал сильный шум в комнате, и, может быть, он принимал ванну. Затем я проскользнул вверх по лестнице и посмотрел через перила. Ма говорила что-то о небесах и земле, и где хаззи, и о многом другом, чего я не расслышал, а папа сказал, дамфино, и это не так, и дверь хлопнула, и они проговорили два часа. Я полагаю, они, наконец, изложили мне это, как они всегда делают, потому что папа позвонил мне очень рано утром, и когда я спустился по лестнице, он вышел в холл, и его лицо было краснее свеклы, и он пытался проткнуть меня ногтем большого пальца ноги, и если бы не эти куски кирпича, он бы меня обидел. Я вижу, они прикололи одежду сестры моей подруги к газете, и я полагаю, что когда я вернусь, мне придется отнести ее домой, и тогда она на меня набросится. Вот что я вам скажу: у меня возникла хорошая мысль взять немного сапожного воска, прицепить себе на спину приятель и отправиться в цирк в качестве двуглавого мальчишки с Борнео. Парень мог бы получать больше удовольствия, и его не пинали бы все время".
   А мальчик попробовал немного клубники в ящике перед магазином и пошел по улице, насвистывая своего приятеля, который выглядывал из переулка, чтобы узнать, свободен ли берег.
   ГЛАВА VI.
   ЕГО PA - ЧЕРТОВСКИ ТРУС - ЕГО ПАРА БЫЛ МАЙОРОМ - КАК ОН БУДЕТ ОБРАЩАТЬСЯ С ГРАБАМИ - ЕГО ХРАБРОСТЬ ПОДВЕРГАЕТСЯ ИСПЫТАНИЯМ - ЛЕДЯНОЙ РЕВОЛЬВЕР - ЕГО ПАТРОН НАЧИНАЕТ МОЛИТЬСЯ - СООБЩАЕТ, ГДЕ ИЗМЕНЕНИЕ - ВОР ПОЖИЛ ЖИЗНЬ БЕДНОМУ ЧЕЛОВЕКУ!" - МА ПРОСЫПАЕТСЯ - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК И ЕГО ПОБЕГ ЧЕМА - СОУС ИЗ УДОЧКИ - МА БЫЛА БЫ ХОРОШИМ НАЧАЛЬНИКОМ ПОЛИЦИИ.
   "Я полагаю, вы считаете моего папу храбрым человеком", - сказал плохой мальчик бакалейщику, когда он пробовал новый консервный нож на жестяной коробке из-под печенья в бакалейной лавке, в то время как бакалейщик раскладывал консервы для мальчика. , который сказал, что товары, где (sp.) Люди могут использовать на пикнике, но которые должны были быть вывезены в поход мальчиком и его приятелем.
   "О, я полагаю, он храбрый человек", - сказал бакалейщик, поручая товары отцу мальчика. - Твоего папу зовут майором, и ты знаешь, что во время воссоединения он носил ветеранский значок и говорил с мальчишками о том, как они страдали во время войны.
   -- Ничего не страдали, -- усмехнулся мальчик, -- разве что страдали от персикового бренди и кожаных пирогов, которые продавал им папа. Папа был дворянином, вот каким он был ветераном, а он трус.
   - Почему ты думаешь, что твой папа - трус? - спросил бакалейщик, увидев, как мальчик сует несколько сладких крекеров в карман пистолета.
   "Ну, мы с приятелем пробовали его прошлой ночью, а сегодня утром он так болен, что не может встать. Видишь ли, с тех пор, как грабители проникли в Мэги, папа говорил, что он будет делать, если грабители проникнут в наш дом. Он сказал, что выскочит из постели и ударит одного кулаком до потери сознания, а другого бросит через перила. Я сказал моему приятелю, что папа трус, и мы переоделись, как грабители, в масках, а я был в папиных охотничьих ботинках, и мы надвинули шапки на глаза, и выглядели так, будто готовы напугать полицейского. Я взял у папы пенковую трубку и привязал кусочек льда к тому концу, который входит в трубку, а когда папа и мама заснули, мы вошли в комнату, и я приставил холодное дуло ледяного револьвера к виску папы, и когда он проснулся, я сказал ему, что если он шевельнется хоть одним мускулом или скажет хоть слово, я забрызгаю стену и покрывало его мозгами. Он закрыл глаза и начал молиться. Тогда я встал и сказал ему, чтобы он поднял руки и сказал мне, где ценные вещи. Он поднял руки и сел в постели, весь в поту и дрожа, и сказал нам, что сдача у него в левом кармане брюк, а мамин кошелек с деньгами в ящике комода в ящике для наручников, а мой приятель пошел и Я их достала, папа трясся так, что кровать изрядно скрипела, и я сказал ему, что у меня хорошая идея прострелить ему несколько дырок просто ради забавы, а он заплакал и сказал, пожалуйста, мистер Взломщик, возьмите все, что у меня есть, но пощадите беднягу. жизнь старика, никогда не причинившего вреда! Тогда я сказал ему лечь на живот и натянуть одежду через голову, и засунуть ноги через подножку, и он так и сделал, а я взял шаль и связал ему ноги вместе, и он испугался, Я говорю тебе. Все бы ничего, если бы Ма не проснулась. Папа дрожал, так что Ма проснулась и подумала, что у него гнев, и мой приятель включил свет, чтобы посмотреть, сколько денег в мамином кошельке, и Ма увидела меня, и спросила, что я делаю, и я сказал ей, что я грабитель. , ограбление дома. Я не знаю, упала ли Ма на шум или нет, но она бросила в меня подушкой и сказала: "Убирайся отсюда, или я пересажу тебя через колено", и она встала, и мы побежали. Она последовала за нами в мою комнату, взяла удочку Па и терзала нас обоих до тех пор, пока я больше не хочу грабить, а мой приятель говорит, что никогда больше не будет со мной разговаривать. Я не думал, что у Ма так много песка. Она смелая, как лев, а Па - обычная скво. Папа послал за мной сегодня утром, чтобы я зашел к нему в комнату, но я нездоров и собираюсь в Пьюоки пожить в лагере, пока не закончится паника с грабителями. Если папа придет сюда и расскажет о военных временах и о том, как он сталкивался с врагом на многих полях с хорошими боями, вы спросите его, сбрасывал ли он когда-нибудь грабителей с перил. Он - лягушка (sp.), Па - да, но из Ма вышел бы хороший начальник полиции, и не позволяйте этому ускользнуть от вас.
   А мальчик взял свою консервированную ветчину и омаров и, засунув несколько крекеров за пазуху своей синей фланелевой рубашки, отправился в Пьюоки, а бакалейщик смотрел на него, как на сурового гражданина.
   ГЛАВА VII.
   ЕГО КОЖА ПОЛУЧАЕТ КУСОК - ЕГО ПА Г ЭТО СЛИШКОМ МНОГО ВОДЫ - ДОКТОР НЕ СОГЛАСЕН - КАК ИСПОЛНИТЬ МАЛЬЧИКОВ - ЕГО ПАПА ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ПЬУОКИ В ПОИСКАХ ЕГО СЫНА - ТРЕБУЕТСЯ РЫБАЛКИ - "СТОПЕР, У МЕНЯ ПОЛУЧИЛСЯ КИТ!" ВЫКЛЮЧАТЕЛЬ - ДОЛЛАР ЗА ЕГО БРЮКИ.
   "Значит, доктор думает, что у твоего папы лопнул кровеносный сосуд, а", - говорит шофер трамвая плохому мальчику, когда мальчишка подлизывается к нему, чтобы получить бесплатную поездку по городу.
   "Ну, они не знают. Врач в Пьюоки сказал, что у папы водянка, пока не обнаружил, что вода, выжатая из его штанов, была озерной, и в вагонах, принадлежащих психиатрической больнице, был врач, когда мы посадили папу в поезд, который сказал, что из выражение его лица, красное и синее, говорило о том, что это был апоплексический удар, но конный врач, который был на депо, когда мы посадили Па в карету, чтобы отвезти его домой, сказал, что он не ест и принимает слишком много воды, когда он был горячим, и утонул. О, про врачей ничего не скажешь. Среди них нет двух одинаковых отгадок, - ответил мальчик, повернув тормоз, чтобы водитель остановил машину для сестры милосердия, а затем ударил мула удочкой, когда возница оглянулся, чтобы увидеть если он не мог дрочить ее с задней ступеньки.
   "Ну, как случилось, что твой папа выпал из лодки? Разве он не знал, что озеро мокрое?
   "У него было подозрение, что там сыро, когда он ударился спиной о воду, я думаю. Я расскажу вам, как это было. Когда мы с приятелем сбежали в Пьюоки, Ма подумала, что мы ушли, чтобы стать пирутами, и сказала Па, что его долг перед обществом - пойти и заставить нас вернуться и вести себя хорошо. Она сказала ему, что если бы он относился ко мне как к равному, смеялся и шутил со мной, я был бы не таким уж плохим. Она сказала, что удары ногами и ногами избаловали больше мальчиков, чем все воскресные школы. Итак, папа приехал в наш лагерь, примерно в двух милях вверх по озеру от Пьюоки, и он был таким добродушным, как будто у нас никогда не было никаких проблем. Мы позволили ему остаться с нами на всю ночь и дали ему салфетку с красной каймой, чтобы он спал под деревом, потому что не было достаточно одеял, чтобы ходить, а утром я дал ему один из крекеров с содовой, которые у меня были. в моей рубашке на груди, и он хотел пойти с нами на рыбалку. Он сказал, что покажет нам, как ловить рыбу. Так что он взял на ферме кусок свиной шкурки в качестве наживки и насадил ее на крючок, и мы сели в старую лодку, мой приятель стал грести, а мы с отцом ловили рыбу на блесну. Раскачивая лодку вокруг лески, Па забрался под лодку и подплыл прямо ко мне. Не знаю, что на меня нашло, но я ухватился за папину веревку и дернул ее, и папа прыгнул так быстро, что его шляпа слетела в озеро.
   - Стопер, - говорит Па, - у меня есть кит. Это значит в человеке т Я назвал его пухлолицего мальчика китом, но кит снова дернул, и папа начал втягивать его. , и лысина на его голове обгорела на солнце, и леска порезала мне руку, поэтому я намотал ее на уключину, и папа потянул так сильно, что лодка опрокинулась. Он думал, что у него сорокафунтовая мускулатура, и он встал в лодке и изо всех сил потянул уключину. Я не должен был этого делать, но я ослабил трос от уключины, и когда он ослаб, Па вылетел прямо за борт лодки, ударил себя по штанам и проделал в воде дыру размером с в качестве умывальника. Его голова ушла под воду, а каблуки его ботинок болтались в лодке. "Что ты делаешь'? Нырять за рыбой? - говорю я, когда у папы поднялась голова, и он выдул воду. Я думал, что Па принадлежит к церкви, но он сказал: "Вы дамидют".
   "Я думаю, он разговаривал с рыбой. Уолл-с, мой приятель схватил Па за ногу и воротник его пальто и удержал его на корме лодки, а я подгреб лодку к берегу, а Па выполз и отряхнулся. Я никогда не думал, что мужские штаны могут вместить столько воды. Это было так же, как когда они тянут эту штуку на уличном разбрызгивателе. Потом папа снял штаны, и мы с приятелем взялись за ноги, а папа взялся за летнюю кухню, и мы запустили воду. Па захотелось после этого такого общительного, и он вернулся в лес со своим ножом; на нем не было ничего, кроме льняного плаща и галстука, пока его штаны сохли на дереве, чтобы перерезать рубильник, и мы крикнули ему, что группа пикников с Лейксайда сходит на берег прямо там, где его штаны, чтобы пикник, а па он бежит в лес. Он боялся, что на пикнике будут какие-то бабы, которых он знал, и уговорил нас пойти в лес, где он был, и сказал, что даст нам по доллару за штуку и больше не будет злиться, если мы принеси ему штаны. У нас есть его штаны, и вы бы видели, как они помялись, когда он их надел. Они выглядели так, как будто их выгладили вафельницами. Мы поехали в депо и вернулись домой на товарняке, а папа всю дорогу чихал в камбузе, и я не думаю, что у него порвался какой-нибудь сосуд. Ну, я сойду здесь, у банка Митчелла, - и мальчик повернул тормоз и спрыгнул, не заплатив за проезд.
   ГЛАВА VIII.
   ОН СЛИШКОМ ЗДОРОВ. ПУСТОЕ ШАМПАНСКОЕ БУТЫЛКА И ПОДГЛАЗ - ОН АРЕСТОВАН - ОКОНОМОВОК ЗА ЗДОРОВЬЕ - ЕГО ПА - СТАРЫЙ МАШЕР - ТАНЕЦ, ПОКА КОРОВЫ НЕ ПРИШЛИ ДОМА - ДЕВУШКА С СОЛНЕЧНОГО ЮГА - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК ОТПРАВЛЕН ДОМОЙ.
   "Вот, я знал, что у тебя будут проблемы", - сказал продавец плохому мальчику, когда полицейский вел его за ухо, у мальчика была пустая бутылка из-под шампанского в одной руке и синяк под глазом. - Что он делал, мистер Полицейский? - спросил продавец, когда полицейский остановился с мальчиком перед магазином.
   "Ну, я проходил мимо дома здесь, когда этот парень открыл дверь с литровой бутылкой шампанского, и он перерезал проволоку и выстрелил пробкой в другого мальчика, и шампанское разлилось по всему тротуару, и часть его пошел на меня, и я понял, что что-то не так, потому что шампанское слишком дорого, чтобы тратить его таким образом, и он сказал, что он заправляет шебангом, и если я приведу его сюда, вы скажете, что с ним все в порядке. Если ты так скажешь, я отпущу его".
   Продавец бакалейных товаров сказал, что ему лучше отпустить мальчика, так как его родители не хотели бы, чтобы их маленький питомец был заперт. Полицейский отпустил ухо и швырнул пустую бутылку в фургон с углем, а после того, как полицейский стряхнул шампанское со своего пальто, понюхал его пальцы и тронулся, бакалейщик повернулся к мальчику, который чистил огурец и сказал:
   -- Ну, что за цирк у вас устроили, и что вы имеете в виду, говоря, что так испортите вино! а где твои люди?
   "Ну, я вам скажу. Ма, у нее сенная лихорадка, и она поехала на озеро Верхнее, чтобы посмотреть, не может ли она перестать чихать, и в субботу папа сказал, что мы с ним поедем в Окономовок и останемся на воскресенье, чтобы попытаться восстановить наше здоровье. Папа сказал, что для меня будет хорошей шуткой не называть его папой, а вести себя так, как будто я его младший брат, и мы действительно хорошо проведем время. Я знал, чего он хотел. Он старый машер, вот в чем с ним дело, и он собирался сыграть самого себя за батела. О, гром, я вмиг разобрался с его ракеткой. Его представили некоторым девушкам, и в субботу вечером он танцевал, пока коровы не вернулись домой. Дома он ужасно боится ревматизма, никогда не потеет и не сидит на сквозняке; но вода просто лилась с него, и он стоял в дверях и позволял девушке обмахивать себя, пока я не испугался, что он замерзнет, и как раз в тот момент, когда он рассказывал девушке из Теннесси, которая шутила над ним о том, , что он не уверен, поскольку всегда сможет удержать женоненавистника, если ему придется столкнуться с очаровательными дамами солнечного юга, я натянул его пальто и сказал: -ночь. Бьюсь об заклад, она просто чихает в макушку. Уолл, сэр, вы просто должны были видеть эту девушку и папу. Папа посмотрел на меня, как на совершенно незнакомого человека, и сказал швейцару, что если этому веснушчатому чистильщику сапог не место в доме, его лучше выгнать с бала... комнату, и девушка сказала отвратительную вещь, и как раз перед тем, как они уволили меня, я сказал Па, что ему лучше быть осторожным, или он пропотеет через свою печеночную подушечку.
   "Я лег спать, а папа не спал, пока не погасили свет. Он был зол, когда ложился спать, но он не лизал меня, потому что люди в соседней комнате могли слышать его, но на следующее утро он разговаривал со мной. Он сказал, что я могу вернуться домой в воскресенье вечером, а он останется у меня на день или два. Он просидел на веранде весь день, разговаривая с девушками, и когда он видел, что я иду, он сердился. Он взял девушку покататься на лодке, и когда я спросила его, не могу ли я поехать с ним, он сказал, что боится, что я утону, и сказал, что если я поеду домой, там не будет ничего слишком хорошего для меня, и поэтому мой мы с приятелем начали стрелять бутылками с шампанским, а он мне пробкой в глаз попал, и я выгнал его на улицу и только собирался обстрелять его земляные работы, как милиционер схватил меня за шиворот. Скажи, что хорошего для синяка под глазом?
   Бакалейщик сказал ему, что его папа вылечит его, когда он вернется домой. "Как вы думаете, с какой целью ваш папа выдавал себя за холостяка в Окономовоке?" - спросил бакалейщик, заряжая огурец мальчику. отец.
   "Это то, что бьет меня. Если не считать сенной лихорадки Ма, она одна из самых здоровых женщин в этом городе. О, я полагаю, он делает это для своего здоровья, как все они делают, когда едут на летний курорт, но мальчик остается сиротой, не так ли, имея таких котят-родителей.
   ГЛАВА IX.
   ЕГО ПА СНОВА ПОЛУЧИЛ ИХ! ЕГО ПА ПЬЕТ ТЯЖЕЛЫЙ - ОН СТАЛ УЖАСОМ - ПРЫГАЮЩАЯ СОБАКА - НА СТАРИКА ПОСТЫДНО НАПАДАЮТ - "ЭТО АДСКИЙ КЛИМАТ, МОЙ МАЛЬЧИК!" - ЕГО ПАПА ОТКЛОНЯЕТСЯ - ЕГО МАТЬ ВСЕ ЕЩЕ ЧИХАЕТ НА ОЗЕРЕ ВЕРХНЕМ.
   "Если собаки в нашем районе выдержат, я думаю, я смогу сделать то, что не смогли сделать все общества воздержания в этом городе", - говорит плохой мальчик продавцу бакалейной лавки, отрезая кусок сыра и беря горсть. крекеров из коробки.
   "Ну, ради всего святого, что ты сейчас натворил, маленький негодяй?" - спросил бакалейщик, подходя к конторке и требуя от отца мальчика фунт и четыре унции сыра и два фунта крекеров. "Если бы ты был моим мальчиком и проделывал со мной какие-нибудь свои шутки, я бы вырвал из тебя вечную жизнь. Твой отец проклятый дурак, что не отправил тебя в исправительную школу. Наемная девушка была сегодня утром и сказала, что ваш отец болен, и я думаю, что он должен быть болен. То, что вы сделали? Я полагаю, отравил его.
   "Нет, я его не отравил; Я просто напугал его до смерти, вот и все.
   - Как дела? - спросил бакалейщик, заплатив отцу мальчика фунт чернослива.
   - Хорошо, я скажу тебе, но если ты когда-нибудь скажешь Па, я больше не буду здесь торговать. Видите ли, папа состоит во всех тайных обществах, и когда здесь есть большая ложа или что-то в этом роде, он ужасно пьет. На прошлой неделе что-то было, что-то вроде кожаного фартука или пояса через плечо, и каждую ночь он отсутствовал до следующего дня, и изо рта у него все время пахло, как перед магазином уксуса, где держат дрожжи. С тех пор, как мама взяла с собой сенную лихорадку на Верхнее озеро, папа стал для меня ужасом, и я подумал, что надо что-то делать. С тех пор, как с ним разыграли эту пеструю собачью шутку, он был довольно трезв, пока мама не уехала, и я случайно подумал о собаке, которая есть у мальчика из Третьего прихода, которая умеет делать трюки. Он вскочит и снимет с человека шапку, и принесет платок, и все такое. Так что я заставил мальчика прийти на нашу улицу, и в понедельник вечером, около темноты, я вошел в дом и сказал мальчику, когда папа придет, чтобы заставить собаку взять его шляпу, и приколоть носовой платок к фалду папиного пальто и заставь собаку взять это, а потом пусть он и собака отправятся домой. Ну, ты бы сделал. Папа шел по улице с достоинством и важностью, как будто он прошел через банкротство, и попытался идти прямо, и как только он подошел к двери, мальчик указал на шляпу Па и сказал: "Принеси ее!" Это большой ньюфаундленд, но он прыгун, и не забывайте об этом. Папа невысокий и толстый, и когда собака ударила его по плечу и отобрала у него шляпу, папа чуть не упал, а потом сказал, убирайся, и оттолкнулся, и попятился к ступеньке, а потом обернулся, и мальчик указал на платок и сказал: "принеси его", и собака залаяла и пошла за ним, и схватила его и часть папиного плаща, и папа попытался взобраться по ступенькам на руках и ногах, и собака потянул в другую сторону, а это старый прошлогодний пыльник, и вся спина вылезла наружу, а когда я открыла дверь, там стоял Па в пальто спереди и с рукавами, но спины не было, и Я схватил его за руку, и он сказал: "Убирайся", и собирался ударить меня, думая, что я собака, и я сказал ему, что я его собственный маленький мальчик, и спросил его, в чем дело, и он сказал: "М (ик) уже достаточно. Новый F (hic) lanp собака жует меня последние полтора часа. Почему ты не пришел и не убил их? Я сказал папе, что собаки вообще нет, и он должен заботиться о своем здоровье, иначе у меня вообще не будет папы. Он посмотрел на меня и спросил меня, как он нащупал место, где была задняя часть его льняного плаща, что сталось бы с его фалдом и шляпой, если бы не было собаки, и я сказал ему, что он, вероятно, зацепился за свое пальто. этот забор с колючей проволокой вниз по улице, и он сказал, что видел собаку и мальчика настолько очевидными, насколько это возможно, и чтобы я помогла ему подняться по лестнице и сходить за доктором. Я подвел его к кровати, и он сказал: "Это адский климат, мой мальчик", и я пошел за доктором. Папа сказал, что хочет прижечь его, чтобы не сойти с ума. Я рассказала доктору анекдот, и он сказал, что будет продолжать в том же духе, и дал папе немного порошка и сказал, что если он выпьет еще хоть немного до Рождества, то умрет. Папа говорит, что это преподало ему урок, и они никогда больше не смогут его задеть, но ты меня не выдашь, а то он пойдет и пожалуется в полицию на собаку, и ее пристрелят. Ма вернется, как только чихнет, и я скажу ей, и она угостит меня чо-мео, потому что ей не нравится, когда папа пьет только между приемами пищи. Ну, добрый день. У одного итальянца есть медведь, который выступает на улице, и я найду, где он выступает, и накормлю медведя леденцом с кайенским перцем, и увижу, как он убирает поселение минтая. До свидания."
   И мальчик пошел искать медведя.
   ГЛАВА Х.
   У ЕГО ПА РЕЛИГИЯ - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК ИДЕТ В ВОСКРЕСЕНЬЕ ШКОЛА - ОБЕЩАЕТ РЕФОРМАЦИЮ - СТАРИК ПОД СУДОМ В ТЕЧЕНИЕ ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ - ЧТО МА ДУМАЕТ - МУРАВЬИ В ПЕЧЕННОЙ ПОДУШКЕ ПА - СТАРИК В ЦЕРКВИ - РЕЛИГИЯ - ЭТО ОДНО - МУРАВЬИ - ДРУГОЕ.
   "Ну, это лучше, чем черт возьми", - сказал бакалейщик, стоя перед своим бакалейным магазином и увидев плохого мальчика, идущего по дороге домой из воскресной школы, в чистой рубашке, с завещанием и несколькими центами. романы под мышкой. - Что на тебя нашло и что нашло на твоего папу? Я вижу, он оживился и выглядит бледным и торжественным. Ты его не обратил?
   "Нет, у папы еще недостаточно религиозности, чтобы причинять боль, но у него есть симптомы. Он присоединился к церкви на испытательном сроке и старается вести себя хорошо, чтобы иметь возможность остаться в церкви навсегда. Он сказал, что жить так, как он, было адом, и заставил меня пообещать ходить в воскресную школу. Он сказал, что если я этого не сделаю, он растерзает меня, так что моя кожа не выдержит воды. Видите ли, мама сказала, что Па должен был находиться под судом шесть месяцев, прежде чем он сможет попасть в церковь, и если он сможет обходиться без ругани и без всякой скверны, то с ним все в порядке, и мы должны испытать его и посмотреть, сможем ли мы может заставить его ругаться. Она сказала, что, по ее мнению, человек, находящийся на испытательном сроке, должен быть мучеником и постараться преодолеть все искушения сделать зло, и если бы папа мог пережить шесть месяцев нашей семейной жизни и не ругаться, двери, он был уверен в славном загробном бессмертии. Она сказала, что для меня не будет ошибкой продолжать разыгрывать невинные шутки над папой, и если он все правильно воспримет, то он христианин, но если он получит горячую коробку и будет сходить с ума, ему лучше уйти из церкви, чем в этом. Вот он идет, - сказал мальчик, спрятавшись за вывеску, - и он довольно горяч для христианина. Он ищет меня. Вы должны были видеть его сегодня утром в церкви. Видите ли, я начал заниматься дома после завтрака, положив папе в сапоги по куску льда, и когда он натянул сапоги, то завопил, что у него все ноги в огне, а мы сказали ему, что это не более чем симптомы. от подагры, так что он оставил лед в своих ботинках таять, и он сказал все утро, что он чувствовал себя так, как будто он весь вспотел. Но это было не самое худшее. Знаешь, Па, он носит печеночную подушечку. Ну, в субботу мы с приятелем были на берегу озера, и мы нашли гнездо муравьев, этих маленьких красных муравьев, и я взял бутылку из-под газировки, наполовину полную муравьев, и отнес их домой. Я не знала, что буду делать с муравьями, но муравьи всегда пригодятся в доме. Сегодня утром, когда папа одевался в церковь, я увидел на стуле его подушечку для печени, заметил в ней дырку и подумал, какое это хорошее место для муравьев. Не знаю, что на меня нашло, но я взяла печеночную подушку в свою комнату, открыла бутылку и приделала дырку к горлышку бутылки, и, думаю, муравьи подумали, что в печени есть что-нибудь поесть... прокладку, потому что они все залезли в нее, и они ползали в отрубях и кондиционирующих порошках внутри нее, и я отнесла ее Па, и он надел ее под рубашку, оделся, и мы пошли в церковь. Папа немного поерзал, когда священник молился, и, думаю, некоторые из муравьев вышли посмотреть на пейзаж. Когда мы встали, чтобы петь гимн, папа продолжал брыкаться, как будто нервничал, и он чувствовал себя на шее и выглядел каким-то диким, как он делал, когда у него были дурманы. Когда мы сели, папа не мог усидеть на месте, и мне понравилось, когда я увидела, как несколько муравьев вылезают из-под его рубашки и бегают по его белому жилету. Папа попытался выглядеть благочестивым и смирился, но не мог удержать ноги на месте и вспотел до утра. Когда священник проповедовал о "червях, которые никогда не умирают", папа сунул руку в жилет и почесал себе ребра, и у него был такой вид, как будто он дал бы десять долларов, если бы священник дошел до конца. Ма, она посмотрела на папу так, словно хотела откусить ему голову, но папа только извивался и вел себя так, словно его душа была в огне. Скажите, муравьи кусаются или просто ползают? Что ж, когда служитель сказал "аминь" и помолился во второй раз, а затем сказал, что брат, который был миссионером среди язычников, хотел бы сделать несколько замечаний о работе миссионеров в Бенгалии и собрать пожертвования, Па сказал: Ма, они должны были бы извинить его , и он отправился домой, хлопая себя по ногам, рукам и спине, и вел себя как сумасшедший. Мы с мамой пошли домой после того, как язычники прошли, и нашли папу в его спальне, часть его одежды была раздета, а печеночная подушка лежала на полу, и папа топал по ней сапогами и говорил бранные слова. .
   "В чем дело?" - говорит Ма. "Разве ваша религия не согласна с вами?"
   "К черту религию", - говорит Па, пиная подушечку печени. "Я бы дал десять долларов, чтобы узнать, как пинта красных муравьев попала в мою печень. Религия - это одно, а миллион муравьев, гуляющих по человеку и играющих в пятнашки, - другое. Я не знал, что подушечки для печени загружены. Как, черт возьми, они туда попали? и Па сердито посмотрел на Ма, как будто хотел ее убить.
   "Не ругайся, дорогая", - говорит Ма, бросая сборник гимнов и снимая шляпку. "Вы должны быть терпеливы. Помните, что Иов был терпелив, и у него были язвы".
   "Мне все равно, - говорит папа, выгоняя муравьев из ящиков, - у Иова никогда не было муравьев в печеночной подушке. Если бы он знал, он бы поклялся, что дранка сорвется с сарая. Вот ты, - говорит Па, обращаясь ко мне, - ты отгоняешь этих муравьев, бегающих под бюро. Если бы правда стала известна, я думаю, вы были бы ответственны за это безобразие". И Па посмотрел на меня как-то тяжело.
   -- О, папа, -- говорю я со слезами на глазах, -- неужели ты думаешь, что твой маленький мальчик из воскресной школы стал бы ловить муравьев в бутылку из-под газировки на берегу озера, приносить их домой и засовывать в отверстие твоей печени? прокладку, перед тем, как надеть ее, чтобы пойти в церковь? Ты (сп.) плохой". И я пролил несколько слез. Теперь я могу лить слезы в любое время, когда захочу, но на этот раз это не помогло. Папа знал, что это я, и пока он искал лямку для шали, я пошла в воскресную школу, а теперь, думаю, он меня преследует, и я пойду прогуляюсь до Бэй-Вью.
   Мальчик отошел, когда его папа свернул за угол, и продавец сказал: "Ну, этот мальчик лучше всех, кого я когда-либо видел. Если бы он был моим, я бы отдал его".
   ГЛАВА XI.
   ЕГО ПА ПРИНИМАЕТ ТРЮК - ЯМАЙСКИЙ РОМ И КАРТЫ - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК Одержим ДЬЯВОЛОМ - ДОБРОМУ ДЬЯКОНУ - НА МОЛИТВЕННОМ СОБРАНИИ - СТАРИК РАССКАЗЫВАЕТ СВОИ ОПЫТЫ - ЛЕТАЮЩИЕ КАРТЫ - МОЛИТВЕННОЕ СОБРАНИЕ ВНЕЗАПНО ЗАКРЫВАЕТСЯ.
   "Что я слышал о твоем папе, которого выгнали с молитвенного собрания в среду вечером?" - спросил бакалейщик плохого мальчика, когда тот пришел за дынями на завтрак и включил пару, чтобы посмотреть, созрели ли они.
   "Его вовсе не выгнали с молитвенного собрания. Все люди разошлись, и мы с папой были последними, кто вышел из церкви. Но папа был зол, и ты не забывай об этом.
   "Ну, в чем, казалось бы, беда? Твой папа стал отступником?
   "О нет, его флаг все еще там. Но что-то, кажется, идет не так. Видите ли, когда мы вчера вечером приготовились идти на молитвенное собрание. Папа велел мне подняться по лестнице и принести ему носовой платок, капнуть на него немного духов и положить в задний карман его черного пальто. Я сделал это, но, видимо, я взял не ту бутылку дыма. На бутылке дыма была этикетка с надписью "Ямайский ром", и я подумал, что это то же самое, что и бэй-ром, и налил целую партию. Незадолго до того, как я положил носовой платок в карман папы, я заметил на прилавке колоду карт, в которую папа играл вечерами с мамой в хай-лоу-валет, когда был так болен, что не мог ходить в город, пока не заболел , и я обернул ханкерчером колоду карт и сунул их ему в карман. Я не знаю, что заставило меня это сделать, и папа, наверное, тоже, потому что сегодня утром он сказал маме, что во мне вселился дьявол. У меня никогда не было дьявола, но у меня была пара домашних коз, и они повсюду устраивали ад, сказал папа. Это то, что делает дьявол, не так ли? Что ж, я должен пойти домой с этими дынями, иначе они не сохранятся.
   "Но подождите, - говорит продавец, давая мальчику немного изюма с червями, которые он не мог продать, - как насчет молитвенного собрания?"
   "О, я люблю забывать. Что ж, мы с папой пошли на молитвенное собрание, а потом пришла Ма с дьякином, который, наверное, на нее надавил, потому что, по его словам, она должна быть наказана за то, что прожила жизнь в запряжении такого старого призового быка, как Па. Я слышал, как он сказал это Ма, когда помогал ей надеть резиновую водную привилегию, чтобы идти домой под дождем в ночь общения, и она посмотрела на него точно так же, как смотрит на меня, когда хочет, чтобы я спустился в после того, как она выключила волосы, и сказал: "О, дорогой брат", и всю дорогу домой он сохранял ее право на воду, положив руку ей на поясницу. Ма спросила папу, не считает ли он, что дикин действительно добрый, и папа сказал: "Да, чертовски добрый", но это было до того, как он получил "лигион". Мы сидели на скамье, на молитвенном собрании, рядом с Ма и дьякином, и вокруг было много благочестивых людей. После того, как проповедник ушел в бой, старая дама помолилась, и певцы вышли на первую базу, папа был на палубе, и проповедник сказал, что они хотели бы услышать от недавнего новообращенного, который был стараясь идти прямым и узким путем, но который нашел это таким трудным из-за множества крестов, которые ему пришлось нести. Папа знал, что это он должен был вступить в битву, и он встал и сказал, что чувствует себя хорошо, будучи там. Он сказал, что еще не чувствует себя полноценным христианином, но он делает все, что в его силах. Он говорил, что временами все казалось ему темным, и он боялся, что споткнется на обочине, но твердо решил смотреть в будущее, и если у него было искушение поступить неправильно, он сказал, отойди от меня, сатана. , и застрял в ногтях на ногах для тяги вправо. Он сказал, что благодарен братьям и сестрам, особенно сестрам, за все, что они сделали, чтобы облегчить его бремя, и надеется встретить их всех... собирался сказать "рай", хотя через несколько минут все подумали, что он хочет встретиться с ними в салуне. Когда у него начали течь глаза, папа сунул руку в задний карман за носовым платком, схватил его и дернул, и оттуда вылез носовой платок и карты. Что ж, если бы он перетасовал их, а Ма вырезала их, а он раздал шесть рук, лучше бы они не разыгрались. Они летели всем на колени. Дьякин, который был с Ма, получил пикового валета, трех тузов и двойку, а Ма получила каких-то девять точек и червовый король, и Ма чуть не упала в обморок, потому что, я полагаю, у нее не было лучшей руки. Проповедник получил пару двоек и червовую даму, и он посмотрел на папу так, как будто это была ошибка, и старушка, сидевшая напротив, получила только две карты, но этого было достаточно. Папа сначала не заметил, что он сделал, потому что у него был платок на глазах, но когда он почувствовал запах рома, он убрал его, а потом увидел, как все бросают, и подумал, что попал в покер. , и он огляделся, как будто он был сумасшедшим, потому что они не протянули ему руку. Священник прервал молитвенное собрание и шепнул папе, и все вышли, зажав носы из-за папиного гнева, а когда папа вернулся домой, он спросил маму, что ему делать, чтобы спастись. Ма сказала, что не знает. Дикин сказал ей, что папа, кажется, обручен со своими идолами. Папа сказал, что дикину лучше управлять своими идолами, а папа будет управлять своими. Я не знаю, как это обернется, но папа говорит, что он собирается придерживаться церкви.
   ГЛАВА XII.
   ЕГО PA ПОТЯНУТ. СТАРИК ИЗУЧАЕТ БИБЛИЮ - ДАНИИЛ В Т HE LION'S LOG - МУЛ И ОТЕЦ МУЛА - УБИЙСТВО В ТРЕТЬЕМ РАЙОНЕ - СТАРИК АРЕСТОВАН - СТАРИК ВЫДУВАЕТ ПЫЛЬ ИЗ ШТАНОВ СЫНА.
   "Почему ты и твоя мама были вчера так поздно в полицейском участке?" - спросил бакалейщик плохого мальчика, отпихивая собаку от корзины с персиками, стоявшей на тротуаре.
   - Это семейная тайна. Но если ты дашь мне несколько этих гнилых персиков, я расскажу тебе, если ты никогда не спросишь Па, как он попал в полицию.
   Бакалейщик велел ему выбраться из корзины, от которой пахла собака, и он наполнил карманы, грудь фланелевой рубашки и шляпу и сказал:
   "Ну, ты знаешь, что папа изучает Библию, и он пытается заинтересовать меня, и он хочет, чтобы я задавал ему вопросы, но если я задаю ему вопросы, на которые он не может ответить, он злится. Когда я спросил его о Данииле во рву со львами, и если он не думает, что Дэн путешествовал с представлением, и львы были усыплены хлороформом, он сказал, что я насмешник и пойду в геенну. Теперь я не хочу идти в геенну только из-за того, что хочу получить пост в шоу-бизнесе старых времен, а вы? Когда папа сказал, что Дэн был спасен от пасти львов, потому что он трижды в день молился и верил, я сказал ему, что это именно то, что сделал тупица, который входит в логово со львами в цирке Коупа, потому что я видел его в переодевании. комнату, когда я и мой приятель забрались носить воду для слона, а он увещевал с девушкой в трико, которая собиралась скакать на двух лошадях. Папа сказал, что я ошибаюсь, потому что в цирке никогда не молятся, разве что мясники с лимонадом. Наверное, я знаю, когда слышу, как мужчина молится. Даниил из Coup говорил как дьякон на собрании класса и велел девушке идти туда, куда, по словам служителя, мы все пойдем, если не будем поступать иначе. Папа говорит, что безнравственно говорить о Даниэле в том же духе, что и вы говорите о цирке, так что я грешник, я полагаю. Что ж, я ничего не мог с собой поделать, и когда он хотел, чтобы я задавал ему вопросы об Илии, поднимающемся на огненной колеснице, я спросил его, верит ли он, что колесница, подобная той, что в цирке, с восемью лошадьми, может нести человека. вплоть до облаков, и папа сказал, что, конечно, может. Тогда я спросил его, что они сделали с лошадьми после того, как поднялись туда, или колесница все время носится туда-сюда, как бюст на пикник, и есть ли у них стойла для лошадей и упряжники, чтобы чинить сбрую, и производители повозок, потому что колесница может соскочить с колеса, если она наткнется на облако, поворачивая за угол. Папа сказал, что я его утомил. Он сказал, что я разбираюсь в красоте Священных Писаний не больше, чем мул, и тогда я сказал Па, что он не может ожидать, что мул будет много знать, если отец мула не воспитал его правильно, а отец мула был завсегдатаем старый бездельник, пока не получил дурман, и только получил религию, чтобы держаться подальше от приюта для алкоголиков, что маленький мул имеет право на большее милосердие за свои недостатки, чем папа мула. Это, похоже, разозлило папу, и он сказал, что урок Священных Писаний будет продолжен в другой раз, и я могу пойти поиграть, и если я не вернусь до девяти часов, он придет за мной и согреет мою куртку. Ну, я играл, и я, и мой приятель услышали об убийстве в Третьем отделении, и пошли туда, чтобы увидеть убитых и раненых, и это было после десяти часов, и папа искал меня, и я увидел, как папа пошел в переулок в одной рубашке и без шапки, и полиция искала убийцу, и я сказал полицейскому, что в переулке был подозрительный мужчина, и полицейский вошел туда и прыгнул на ему спину и удерживали его, и приехал патрульный фургон, и они погрузили Па, и он заскрежетал зубами, и сказал, что они дорого заплатят за это, и они взяли его за руки и велели ему не говорить, так как он совершил, и они оторвали ему пуговицы на подтяжках, и я пошел домой и сказал Ма, что полиция арестовала папу за то, что он был в подозрительном месте, и она сказала, что всегда боялась, что он плохо кончит, и мы пошли вниз. в участок, и полиция отпустила папу, пообещав, что больше так не будет, и мы пошли домой, и папа выдул пыль из моего папы. нц. Но он сделал это в благочестивой манере, и я не могу жаловаться. Он пытался объяснить Ма, как его вытащили, когда я ушла, и я думаю, что он поймет, что расплатился. Скажите, не кажется ли вам, что у этих персиков чертовски странный вкус. Ну, до свидания. Я иду в морг, чтобы повеселиться".
   ГЛАВА XIII.
   ЕГО ПА ИДЕТ НА ВЫСТАВКУ. ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК ДЕЙСТВУЕТ В КАЧЕСТВЕ РУКОВОДИТЕЛЯ - CIR ИСТОРИЯ КАСА - СТАРИК ХОЧЕТ СЕСТЬ - ПЫТАЕТСЯ СЪЕСТЬ БЛИНЫ - ПЬЕТ МИНЕРАЛЬНУЮ ВОДУ - СТАРИК ВЛЮБЛЯЕТСЯ В ВОСКОВУЮ ЖЕНЩИНУ - ПОЛИЦЕЙСКИЙ ВМЕШАЕТСЯ - СВЕТ ТУШИТ - ПРОДАВЕЦ НЕ ХОЧЕТ Клерк.
   "Ну, на этой неделе в вашем доме, кажется, все спокойно", - говорит бакалейщик плохому мальчику, когда юноша засовывал большой палец в несколько персиков через москитную сетку над корзинами, чтобы посмотреть, достаточно ли они мягкие, чтобы украсть: "Я полагаю, вы разочаровались в старике, не так ли?"
   "О, нет. Мы держим его прямо вверх. Служитель церкви, к которой присоединился Па, говорит, что, пока он находится на испытательном сроке, мы должны сделать все возможное, чтобы испытать его и лишить его благодати. Священник говорит, что если папа выйдет из своего шестимесячного испытательного срока, не упав на обочину, у него есть все необходимое, чтобы сделать босса христианином, и мы с мамой делаем все, что можем.
   - Что делал доктор у вас сегодня утром? - спросил бакалейщик. - Твоя мама больна?
   "Нет, мама стоит двух в кустах. Это Па нездоровится. У него какие-то проблемы с пищеварением. Видите ли, он пошел на выставку со мной в качестве проводника, а этого достаточно, чтобы испортить пищеварение любому человеку. У папы близорукость, и он сказал, что хочет, чтобы я пошел и показал ему кое-что. Ну, я никогда так не веселился с тех пор, как папа выпал из лодки. Сначала мы вошли к фонтану, а Па никогда прежде не был в выставочном здании. В прошлом году он был в Юрипе и был поражен размахом всего. Сначала я заставил его перепрыгнуть через проход туда, где лежат чучела тигров, возле меховой лавки. Я сказал ему, что смотритель только что пришел с мясом, чтобы накормить животных, и когда они почувствовали запах мяса, они просто вцепились в него когтями. Он наткнулся на витрину, а потом хотел уйти.
   "Он сказал, что в молодости путешествовал с цирком, и никто лучше него не знал об опасностях дурачиться с дикими животными. Он сказал, что однажды пять часов дрался с семью тиграми и двумя нубийскими львами в старом шоу Маби. Я спросил его, было ли это до того, как он получил религию, и он сказал, что не возражаете. Он старый лжец, даже если он обратился. Ма говорит, что он никогда не был в цирке, и она знает его с тех пор, как он носил короткие платья. Уолл, вы бы хотели видеть Па там у мебельного магазина, где есть красивые кровати и стулья. Под стеклянным шкафом стояло одно синее кресло, сплошь бархатное, а над ним висела табличка, призывавшая людей держать руки подальше. Папа спросил меня, что это за табличка, и я сказал ему, что леди и джентльмены должны сесть на стулья и попробовать их. Папа перелез через перила и уже собирался сесть на стеклянную витрину над стулом, как один из гуляк в имитирующих полицейские шапках схватил его за воротник и дернул обратно через перила, и собирается надрать штаны Па. Папа был в бешенстве из-за того, что ему подняли воротник пальто и что комплект его пальто был испорчен, и он собирался подшутить над этим человеком, когда я сказал Па, что этот человек был сумасшедшим из приюта, который был на выставке, и Па хотел уйти оттуда. Он сказал, что не знает, для чего они хотят выставлять сумасшедших. Мы поднялись по лестнице на блинный базар, где из самоподнимающейся муки пекут блины, кладут на них масло и сахар и раздают. Папа сказал, что он может съесть больше блинов, чем любой человек на свободе, и хотел, чтобы я угостил его. Я взял пару блинов, вырвал кусок подкладки своего пальто, положил его между блинами и передал Па, обернув блины бумагой. Папа не заметил ни бумаги, ни тряпки, а если бы он их грыз, вам бы стало не по себе. Я сказал ему, что, как я догадался, у него не такие хорошие зубы, как раньше, и он сказал, не обращайте внимания на зубы, и он продолжал, пока не проглотил всю эту затею, и сказал, что догадался, что больше не хочет. . Он так трепетно относится к своим зубам, что съел бы кожаный фартук, если бы ему сказали, что нельзя. Когда доктор сказал, что у папы плохое пищеварение, я сказал ему, что если он позволит папе проглотить швею или швейную машинку, чтобы сшить ткань, то он выздоровеет, а док говорит, что я собираюсь убить папу. день. Но я подумал, что мне следует уйти, когда Па захотел попить воды. Я спросил его, не хочет ли он еще минеральной воды, и он сказал, что догадывается, что для запивания блинов понадобится самая крепкая минеральная вода, так что я отвел его туда, где стоят огнетушители, и заставил его взять сопло огнетушитель во рту, и я повернул кран. Я не думаю, что он выпил из автомата с салератусом больше литра, но он тут же вскочил и сказал, что будь проклят, если поверит, что вода предназначена для питья, и ему казалось, что он должен разориться. , и как раз в этот момент человек, который пинает большой орган, заиграл, и здание затряслось, и я думаю, что Па подумал, что он сломался . Самое веселое было, когда мы пришли туда, где находится восковая женщина. У них есть восковая женщина, одетая так, чтобы убивать, и она выглядит так естественно, как если бы могла дышать. В руке у нее был носовой платок, и, когда мы шли, я сказал Па, что есть дама, которая, кажется, знает его. Папа сам сидит на пюре, и он посмотрел на нее, и улыбнулся, и сказал: "Добрый вечер", и спросил меня, кто она такая.
   Я сказал ему, что мне это показалось девочкой, которая поет в хоре в нашей церкви, и папа сказал, что это чертовски, и он пошел прямо туда, где она была, и сказал: протянул руку, чтобы пожать ей руку, но женщина, которая присматривает за стойкой, подошла и подумала, что папа пьян, и сказала: "Старый джентльмен, я думаю, вам лучше уйти отсюда. Это только для дам".
   "Па сказал, что ему нет дела только до ее леди, все, что он хотел, это поговорить со знакомым, а потом один из полицейских пришел и сказал папе, что ему лучше пойти в салун, где он был. Папа извинился перед восковой женщиной и сказал, что увидит ее позже, а полицейскому сказал, что если он выйдет на тротуар, то вышибет из него семнадцать видов дерьма. Полицейский сказал ему, что все будет в порядке, и я увел Па. Он был безумен. Но самое веселое было, когда гас свет. Вы видите, что электрическая световая машина соскользнула с шестеренки или потеряла свою жвачку, и вдруг свет погас, и стало темно, как в кармане скво. Папа хотел знать, что делает его таким темным, и я сказал ему, что это не было темно. Он сказал, мальчик, не обманывай меня. Видите ли, я подумал, что было бы забавно заставить папу поверить, что он ослеп, поэтому я сказал ему, что у него, должно быть, неправильное зрение. Он спросил, неужели ты хочешь сказать, что видишь, а я сказал ему, что все ясно как божий день, и я показывал разные вещи, и объяснял их, и вел папу, и вел себя так, как будто я мог видеть, и папа сказал, что пришло наконец. Он годами чувствовал, что когда-нибудь потеряет зрение, и вот оно пришло, и он сказал, что все списал на эту проклятую минеральную воду. Через некоторое время они зажгли несколько газовых горелок, и папа сказал, что немного видит и хочет домой, и я отвел его домой. Когда мы вышли из здания, он начал что-то видеть и сказал, что с глазами все в порядке. Па - самый простой человек, которого я когда-либо видел.
   - Ну, я думаю, он убьет тебя, - сказал продавец. - Неужели он никогда не поймает и не узнает, что вы его обманули?
   "О, иногда. Но примерно в девяти случаях из десяти мне удается с ним сойти с рук. Скажите, не хотите ли вы нанять меня клерком?
   Продавец сказал, что предпочел бы пятнистую гиену, а мальчик украл дыню и ушел.
   ГЛАВА XIV.
   ЕГО PA ловит нормально - ДВА ДНЯ И НОЧИ В ВАННОЙ - РЕЛИГИЯ ПЕЧИТ ГРУДЬ СТАРИКА-ПОДРУЖКА ПЛОХОГО МАЛЬЧИКА-ОДЕЯТ ДЕВОЧКУ-СТАРИК ЗАБЛУЖДАЛСЯ-ПАРА НАЧИНАЕТСЯ В ПАРК ДОМА СУДА-НА СЦЕНЕ ПОЯВЛЯЕТСЯ ЕГО МА-"ЕСЛИ ТЫ ЛЮБИШЬ МЕНЯ ПОЦЕЛУЙ МЕНЯ"-МА НА СПАСЕНИЕ- "Я МЕРТВ Я?" ЕГО ПА БРОСАЕТ СТУЛ ЧЕРЕЗ ТРАНЦ.
   "Где ты был неделю назад", - спросил бакалейщик у плохого мальчика, когда мальчик случайно выдернул заднюю доску из фургона и выпустил пару бушелей картофеля в сточную канаву. - Я не видел тебя здесь, и ты выглядишь бледным. Ты ведь не болел?
   "Нет, я не болел. Папа запер меня в ванной на два дня и две ночи и не давал мне ничего есть, кроме хлеба и воды. С тех пор, как он стал религиозным, он, кажется, суровее, чем когда-либо. Скажите, как вы думаете, религия смягчает сердце человека или дает ему сгоревшую грудь? Я думаю, папа сожжет меня на костре в следующий раз.
   Продавец бакалейных лавок сказал, что когда человек действительно обращается, его сердце смягчается, и он всегда ищет возможности сделать добро и быть добрым к бедным, но если бы у него была только эта гальванизированная религия, это благочестие с тарелками или Обеленная реформация, он должен был быть более суровым гражданином, чем раньше. - Что заставило твоего папу запереть тебя в ванной на хлебе и воде? он спросил.
   "Ну, - говорит мальчик, съедая пару соленых огурцов из банки на тротуаре, - папа недостаточно обращен, чтобы причинить ему боль, и я знал это, и я подумал, что будет хорошей шуткой попробовать его и посмотреть, так ли он чертовски хорош, поэтому я заставил своего приятеля одеться в костюм из летней одежды его сестры. Ну, вы бы не поверили, что мой приятель так похож на девушку. Он одурачил бы самого старого жителя. Ты же знаешь, какой он толстый. Ему пришлось продать свой велосипед худощавому парню, продавцу в магазине, потому что он ему больше не нужен. Шея у него такая же толстая, и на ней ямочки, и в платье с низким вырезом и длинной на шлейфе он кажется таким же высоким, как моя мама. Он порвал одну из туфель сестры, надевая их, а ее чулки были ему слишком велики, но он засунул в них штаны и привязал подтяжку к ноге выше колена, и они остались в порядке. Что ж, он выглядел убийственно, я должен уклониться от муслина, в муслиновом платье его сестры, накрахмаленном, как рубашка, и ее торжественной шляпе с белым пером размером с хвост ньюфаундлендской собаки. Папа сказал, что ему нужно съездить в город, чтобы повидать старых солдат своего полка, а я слонялся позади. Мой приятель встретил Па на углу и спросил его, где находится парк Лейк-Шор. "Она" сказала, что она незнакомка из Чикаго, что ее муж бросил ее, и она не знает, но она прыгнет в озеро. Папа посмотрел моему приятелю в глаза и оценил ее, и сказал, что было бы стыдно покончить жизнь самоубийством, и спросил, не хочет ли она прогуляться. Мой приятель сказал, что ему следует захихикать, и он взял Па за руку, и они пошли. до озера и обратно. Ну, вы можете сколько угодно говорить о вступлении в церковь на испытательном сроке, но они все равно берут девушку за руку. Папа обнимал моего приятеля, пока не сказал, что думал, что папа разорвет корсет его сестры в клочья, и сжимал руку моего приятеля, пока кольцо не врезалось ему прямо в палец, и ему пришлось носить на нем кусок лейкопластыря. Они направились в парк у здания суда, как я и сказал своему приятелю, и я пошел за мамой. Солдатам пора было идти на выставку к вечернему бизнесу, и я сказал Ма, что мы можем спуститься и посмотреть, как они проходят. Мама просто накинула шаль на голову, и мы пошли по парку. Когда мы подошли к папе и моему приятелю, я сказал Ма, что это позор, что так много людей сидят вокруг и давятся ртом прямо на глазах у всех, и она сказала, что это отвратительно, а затем я указал на своего приятеля, у которого была голова на голове. На груди у папы, и папа похлопывал моего приятеля по щеке, а другой рукой обнимал его за талию. Они сидели на железной скамье, и мы подошли прямо к ним сзади, и когда мама увидела лысую голову папы, я подумал, что она сейчас разорвется. Она узнала его голову так же быстро, как увидела ее.
   "Мой приятель спросил Па, женат ли он, и он сказал, что вдовец. Он сказал, что его жена умерла четырнадцать лет назад, из-за жалоба на печень. Ну, Ма тряслась, как лист, и я слышал, как ее новые зубы стучат, как если бы она жула клубнику с песком. Тогда мой приятель обнял Па за шею и сказал: "Если ты меня любишь, поцелуй меня в губы". Папа как раз наклонился, чтобы поцеловать моего приятеля, когда Ма уже не выдержала, обошла их прямо перед ними и схватила моего приятеля за волосы, и все слетело, шляпа и все такое; и мой приятель вскочил, и Ма поцарапала ему лицо, и мой приятель попытался засунуть руки в карман брюк, чтобы достать платок, чтобы вытереть кровь с его носа, и Ма повернулась к Па, и он побледнел, и потом она снова собиралась за моей приятельницей, когда он сказал: "Ой, перестань, парень", и он увидел, что она была в бешенстве, и он схватил шляпу и волосы с гравийной дорожки, взял в руку юбку платья своей сестры и галопом помчался домой, а мама взяла папу за локоть и сказала: "Ты славная старая компания, не так ли? Я мертв, не так ли? Я умер от болезни печени четырнадцать лет назад, не так ли? На руках вы найдете оживший труп. Целоваться ночью с проворными девчонками, сэр. Когда они пошли домой, папа казался слабым, как кошка, и не мог сказать ни слова, и я спросил, могу ли я пойти на выставку, и они сказали, что я могу, я не знаю, что случилось после того, как они вернулись домой , но когда я вернулся, папа готовил меня, и он хотел знать, зачем я привел туда маму и как я узнал, что он там.
   "Я подумал, что это поможет Па выйти из передряги, и поэтому я сказал ему, что это была вовсе не девушка, которую он обнимал, а мой приятель, и он сначала рассмеялся и сказал Ма, что это была не девочка, а Ма. сказала, что ей лучше знакомо это чертово зрелище. Она догадалась, что могла рассказать девушке.
   "Потом папа разозлился и сказал, что я виноват во всем этом бизнесе, и запер меня, и сказал, что меня достаточно, чтобы парализовать святого. Я сказал ему через замочную скважину, что здравомыслящий святой должен отличать мальчика от девочки, и тогда он швырнул в меня стулом через фрамугу. Хуже всего то, что мой приятель злится на меня, потому что Ма поцарапала его, и он говорит, что это его отпускает. Он больше не будет участвовать в каких-либо схемах со мной. Ну, я должен идти. Папа собирается снять с меня мерку сырой шкуры, говорит он, а мне нужно остаться дома, чтобы не участвовать в спарринге, и усвоить урок воскресной школы.
   ГЛАВА XV.
   ЕГО ПА НА ВОССОЕДИНЕНИИ. СТАРИК В ВОЕННОМ ВЕЛИКОЛЕПИИ - РАССКАЗЫВАЕТ, КАК КОШИЛ R ЭБЕЛЬС - "Я И ГРАНТ" - ЧТО ТАКОЕ САТЛЕР? - ДЕСЯТЬ ДОЛЛАРОВ ЗА СОЛИКИ! - "ДАВАЙТЕ ЕГО ПОВЕСИТЬ!" - СТАРИК В БЕГАХ - ОН СТОИТ УЖИНАТЬ - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК УМЕР НА ЗАКАТЕ.
   "Я видел твоего папу с красно-бело-синим значком, круглым красным значком и несколькими другими значками на прошлой неделе, во время воссоединения", - сказал продавец плохому мальчику, когда юноша попросил кусочек. из кожи трески, чтобы заварить кофе. "Он был похож на героя в своей старой черной шляпе с золотым шнуром вокруг нее".
   "Да, он носил все значки, какие только мог, в первый день, но после того, как он наткнулся на место, где было много ребят из своего полка, он снял значки, и его было не очень много вокруг мальчики до конца недели. Но он был молниеносным в фиктивном бою", - говорит мальчик.
   "В чем дело? Разве старые солдаты не обращались с ним хорошо? Разве они не жаждали его общества? - спросил продавец, пока мальчик готовил обед из сладких крекеров в жестяной банке.
   "Ну, на папу они не очень сильно давили. Видишь ли, папа никогда не устает рассказывать нам о том, как он прижился в армии. Несколько лет я не знал, что такое sutler, и когда папа рассказывал о том, как взял мушкет, который выронил мертвый солдат, и пошел в самую гущу света, и справедливо косил мятежников полосами, как они резали эй, я думал, что он был величайшим человеком, который когда-либо был. До одиннадцати лет я думал, что папа убил достаточно людей, чтобы заполнить кладбище Форест-Хоум. Я думал, что sutler выше генерала, и папа говорил о "я и Гранте", и о том, что ему рассказал Шеридан, и о том, как Шерман шел с ним к морю, и обо всей этой чепухе, пока я не задумался, почему у них не было изображений Па на белом коне, в эполетах и со шпагой. Однажды в школе я сказал мальчику, что мой папа убил больше людей, чем Грант, и мальчик сказал, что не сомневается в этом, но он убил их виски из магазина. Мальчик сказал, что его папа служил в том же полку, в котором служил мой папа, и его папа сказал, что мой папа взял с него пять долларов за флягу с перечным соусом и алкоголем и назвал это виски. Тогда я стал разбираться в этом и выяснил, что sutler - это что-то вроде прилавка с жидким арахисом, и что его звание в армии примерно такое же, как у жаровщика каштанов на тротуаре у нас дома. Меня от этого тошнило, и после этого у меня никогда не было прежнего уважения к Па. Но Па, плевать. Он считает себя героем и пытался получить пенсию в связи с потерей части большого пальца, но когда офицеры обнаружили, что он был ранен в результате взрыва банки с печеными бобами, они не могли дать ему ее. Папа был в центре города, когда здесь были ветераны, и я был с ним, и я увидел много старых солдат, смотрящих на папу, и я сказал ему, что они вели себя так, как будто знали его, и он надел очки и сказал: один из них: "Как дела, Билл?" Солдат посмотрел на Па и позвал других солдат, и один из них сказал: "Это старый болван, который продал мне бутылку коньячных персиков в Чикамауге за три доллара, и они прогрызли мне дырку в затылке". Другой сказал: "Это тот мерзавец, который взял десять долларов из моей зарплаты за огурцы, приготовленные в " Аква Фортис " . Посмотрите, какие у него значки корпуса. Другой сказал: "Старый щенок! Он брал с меня пятьдесят центов за фунт за лук, когда я болел цингой в Атланте. Другой сказал: "Он выбил у меня мою зарплату, играя в дро-покер с холодной колодой и тузами в рукаве". Повесим его. К этому времени нервы у папы расслабились и начали болеть, и он сказал, что хочет домой, а когда мы завернули за угол, сорвал с себя значки и выбросил их в канализацию, сказав, что это все, что есть в человеческой жизни. стоит быть ветераном в наши дни. Он не ездил в город до следующего дня, а когда слышал игру оркестра, то обходил квартал. Но на фиктивном бою, где не было ветеранов, вряд ли он был в порядке с ополченцами, и рассказывал им, как вел себя в армии. Я подумал, что было бы забавно посмотреть, как папа бежит, и поэтому, когда один из кавалеристов потерял свою фуражку в нападении и искал ее, я сказал драгуну, что киска старик у забора украл его фуражку. Это был Па. Потом я сказал Па, что солдат на лошади сказал, что он мятежник, и он собирается его убить. Солдат бросился за папой с обнаженной саблей, а папа побежал, и это было, знаете ли, смешно.
   "Солдат поскакал на своей лошади и завопил, а папа приложил все свои усилия и побежал по тропе туда, где был удав. спрыгнул с забора и попытался пролезть, но застрял, а солдат сунул острие сабли папе в штаны и толкнул, и папа перелез через забор и, кажется, всю дорогу до дома бежал. Во время ужина папа не подходил к столу, а вставал и ел с доски, и мама говорила, что рубашка у папы была вся в крови, а папа говорил, что утром на него набросились пятьдесят кавалеристов, и он держал их в напряжении. заливал столько, сколько мог, а затем удалился в полном порядке. Сегодня утром один мальчик сказал ему, что я натравил на него кавалериста, и он заставил меня носить две мышеловки на ушах до полудня, и он говорит, что убьет меня на закате. Меня не будет там на закате, и ты не помни об этом. Ну, до свидания. Я должен спуститься в морг и посмотреть, как приведут человека, которого нашли на берегу озера, и посмотреть, пьян ли на этот раз смотритель морга.
   ГЛАВА XVI.
   ВЛЮБЛЕННЫЙ ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК - ТЫ ХРИСТИАНИН? Что касается жевания початков - МА ГОВОРИТ, ДЛЯ МАЛЬЧИКА ХОРОШО БЫТЬ ВЛЮБЛЕННЫМ - ЛЮБОВЬ Ослабляет ПЛОХОГО МАЛЬЧИКА - СКОЛЬКО СТОИТ жениться? - БЕШЕНЫЙ ПЕС! - НИКОГДА НЕ ЕШЬТЕ МОРОЖЕНОЕ.
   "Вы христианин?" - спросил плохой мальчик у бакалейщика, когда однажды утром этот джентльмен раскладывал овощи перед бакалейной лавкой.
   "Ну, надеюсь, - ответил продавец, - я стараюсь поступать правильно и надеюсь носить золотую корону, когда придет время закрывать мои книги".
   "Тогда как же получается, что ты выставляешь ящик с огромными сладкими картофелинами, и когда мы заказываем их, и они подаются к столу, это маленькие кусочки, не больше редиски? Ты надеешься попасть в рай на таких маленьких картофелинах, когда используешь большие для знамения?" - спросил мальчик, вынимая шелковый носовой платок и стряхивая пылинку со своих красиво вычерненных ботинок.
   Продавец бакалейных лавок покраснел и сказал, что не собирался пользоваться такими преимуществами своих клиентов.
   Он сказал, что это, должно быть, ошибка мальчика, который доставляет продукты.
   "Тогда вы должны нанять мальчика, чтобы он делал ошибки, потому что так было каждый раз, когда мы ели сладкий картофель в течение пяти лет", - сказал мальчик. "И насчет зеленой кукурузы. У тебя несколько колосьев обрезаны, чтобы показать, какие они милые и пухлые, а если мы закажем дюжину колосьев, то только на двух вообще есть кукуруза, и их получают папа и мама, а остальным приходится жевать початки. Надеетесь ли вы носить венец славы на такой кукурузе?"
   "О, такие вещи случаются, - со смехом сказал продавец бакалейной лавки, - но не будем говорить о небесах. Давайте поговорим о другом месте. Как дела в твоем доме? И скажи, что с тобой. Вы все одеты, и у вас чистая рубашка, и ваши туфли вычернены, и я замечаю, что ваши штаны не растрепаны, так что внизу штанин сзади. Ты не влюблен?"
   "Ну, я должен улыбаться", - сказал мальчик, глядя в маленькое зеркальце на прилавке, покрытое крапинками мух. "На меня накинулась девчонка, а мама говорит, что мальчику, у которого нет сестры, хорошо быть влюбленным в девочку, и поэтому я как бы свалился на себя, а она никуда не денется без Я иду с ней. Я беру ее в танцевальную школу и везде, и она любит меня, как дом в огне. Скажи, ты когда-нибудь был влюблен? Заставляет парня чувствовать себя странно, не так ли? Ну, сэр, в первый раз, когда я пошел с ней домой, я обнял ее, и, честно говоря, это меня испугало. Это было все равно, что взяться за ручки электрической батареи и не отпускать, пока человек не повернет ручку. Честно говоря, я был слаб, как кошка. Я думал, что у нее иголки в поясе и она собиралась отобрать мою руку, но она была как будто приклеена. Я спросил ее, чувствует ли она то же самое, и она ответила, что привыкла, но это ничего, когда к этому привыкаешь. Это меня разозлило. Но она старше меня и знает об этом больше. Когда я собирался оставить ее у ворот, она поцеловала меня, и это было хуже, чем обнять ее рукой. Черт возьми, я весь дрожал, как будто у меня был озноб, но я был теплым, как тост. Она не отпускала ни на минуту, а я устал, как будто уголь таскал по лестнице".
   "Мне совсем не хотелось идти домой, но она сказала, что для меня будет лучше вернуться домой, а на следующий день снова прийти, и н На следующее утро я пошел к ней домой, прежде чем кто-либо из них встал, и ее папа вышел, чтобы впустить кошку, и я спросил его, во сколько встает его девочка, а он рассмеялся и сказал, что мне стало плохо, и что я мне лучше пойти домой и не срывать меня, пока я не созрею. Скажи, сколько стоит выйти замуж?"
   "Ну, я должен сказать, что тебе стало плохо", - сказал бакалейщик, ставя корзину со свеклой. - То, что ты влюбишься, будет большой удачей для твоего папы. У тебя больше не будет времени подшучивать над ним.
   - О, думаю, мы найдем время, чтобы папа не чувствовал себя одиноким. Вы видели его сегодня утром? Вы должны были видеть его прошлой ночью. Видишь ли, у папы моего приятеля чучело сеттера. Это тот, который умер два года назад, и он много думал о нем, и он набил его для украшения.
   "Ну, мы с приятелем взяли собаку и положили ее на крыльцо, взяли немного ваты и привязали ее к собачьей пасти, так что она выглядела как пена, и мы зашли за дверь и стали ждать, пока папа вернется домой из дома. театр. Когда папа начал подниматься по ступенькам, я зарычал, и папа посмотрел на собаку и сказал: "Бешеная собака, клянусь кримусом", и он пошел вниз по тротуару, а мой приятель залаял, как собака, и я "Ки-йи". d" и зарычал, как собака, которую облизывают, и вы бы видели, как Па бежит. Он ходил по переулку и собирался попасть в окно подвала, а у моего приятеля был револьвер с холостыми патронами, и мы спустились в подвал и когда папа пытался открыть окно мой приятель начал стрелять в папу Папа заорал, что это был только он, а не грабитель, но после того, как мой приятель сделал четыре выстрела, папа побежал и перелез через забор, а потом мы забрали собаку домой, и я остался с моим приятелем на всю ночь, а сегодня утром мама сказала Папа не возвращался домой до четырех часов, а потом с ним пришел полицейский, и папа говорил о бешеных собаках и о том, что его приняли за грабителя и чуть не убили, и она сказала, что боится, что папа снова запил, и она спросила меня, слышала ли я стрельбу, и я сказала, что нет, а потом она положила папе на голову мокрое полотенце.
   -- Вам должно быть стыдно, -- сказал бакалейщик, -- как вашему папе нравится, что вы влюблены в девушку? Кажется, он поощряет вас в этом?
   -- О да, она была у нас дома, чтобы принести чаю, и папа потрепал ее по щеке, обнял и сказал, что она милая маргаритка и хочет, чтобы она села к нему на колени, но когда я захотела, чтобы он дайте мне пятьдесят центов, чтобы купить ей мороженого он сказал, что это все чепуха. Он сказал: "Посмотри на свою маму. Поедание мороженого, когда она была девочкой, подорвало ее здоровье на всю жизнь". Я спросила об этом Ма, и она сказала, что за все пять лет, когда он ее зажигал, папа ни разу не выложил для нее и десяти центов на мороженое или какую-нибудь роскошь. Она говорит, что однажды он водил ее в цирк, но получил бесплатные билеты за то, что носил воду для слона. Она говорит, что папа был крепче коры к дереву. Я говорю вам, что со мной все будет по-другому. Если есть что-то, что хочет эта девушка, она получит это, если мне придется продать медный котел Ма, чтобы получить деньги. Какой смысл иметь богатство, если вы копите его и не наслаждаетесь им? Готов поспорить, после этого эта семья будет управляться по другим принципам. Скажите, сколько стоят эти желтые деревянные карманные гребни в витрине? У меня хорошая идея купить их для нее. Как подойдет одно из этих круглых зеркал с цинковым покрытием для подарка девушке? Для нее нет ничего слишком хорошего".
   ГЛАВА XVII.
   ЕГО ПА ДЕРЕТСЯ С ШЕРШАМИ - СТАРИК ПЛОХО ВЫГЛЯДИТ - ЛЕСА ВАУВАТОСЫ - СТАРИК ДРЕМАЕТ - "ХЕЛЕН БЛИН "АД ОТСУТСТВУЕТ НА ПОЛДЕНЬ" - ЛЕКАРСТВО ДЛЯ ПЕЧЕНИ - ЕГО ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ ДЕЙСТВИЯ - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК ПЬЕТ! - ДАЙТЕ МНЕ ЛИМОН! - ВЗГЛЯД НА КОМЕТУ!
   "А теперь уходите отсюда", - сказал продавец плохому мальчику, когда тот вошел в магазин и собирался налить сидра из бочки в пинту, в которой были мухи. - Убирайся отсюда и не позволяй мне видеть тебя здесь до тех пор, пока санитарный врач не скажет, что ты, папа, вылечился от оспы. Я видел его сегодня утром, и у него все лицо в постулах, и еще до ночи его посадят в чумную контору. Ты придурок, - и он взял масленку и пошел к мальчику, который укрылся за бочкой с луком, и поднял руки, как будто Джесси Джеймс приставил к нему мушку.
   - О, ты иди и преследуй себя. Это не оспа у папы. Он подрался с осиным гнездом", - рассказал мальчик.
   "Шершни! Ну, я буду проклят, - заметил бакалейщик, ставя масленку и протягивая мальчику ломтик гнилой дыни. "Как он попал в осиное гнездо? Надеюсь, вы не имеете к этому никакого отношения".
   Мальчик зарылся лицом в дыню, пока не стал выглядеть так, будто у него ото рта до ушей прорезали желтую рану, и, проглотив дыню, сказал: "Ну, папа говорит, что я был виноват, и он говорит, что это успокаивает". это, и я могу пойти своей дорогой, а он пойдет своей. Он сказал, что готов забыть обо всем, что я сделала, чтобы сделать его жизнь невыносимой, но направить его в осиное гнездо, а потом напиться - это уже слишком, и я могу идти".
   "Что, ты не был пьян, - говорит бакалейщик, - Боже мой, это убьет твоего бедного старого отца".
   - О, я думаю, это не сильно его убьет. Он напивался уже двадцать лет и говорит, что сегодня здоровее, чем когда-либо, потому что его печень снова заработала. Видите ли, в понедельник был обычный день бабьего лета, и папа сказал, что возьмет меня и моего приятеля в лес на сбор орехов гикори, если мы будем вести себя хорошо. Я сказал, что буду, и мой приятель сказал, что будет, и мы взяли пару сумок и отправились в Вауватосу, в лес. Мы поколотили деревья и получили больше орехов, чем кто-либо другой, и пообедали, а папа просто наслаждался своим первоклассным перекусом. Пока папа вздремнул под деревом, мы с приятелем осмотрелись и нашли осиное гнездо на нижней ветке дерева, под которым мы сидели, и мой приятель сказал, что было бы неплохо взять шест и бежать. его в осиное гнездо, а затем бегите. Честное слово, я не думал, что папа под деревом, и я пошел в поле, взял шест для прыжков, засунул маленький конец в гнездо и пару раз выдалбливал гнездо, и когда шершень-босс вышел из норы и выглядел нахально, а потом оглянулся в нору и свистнул другим шершням, чтобы они вышли и устроили цирк, и они начали выходить, мы с моим приятелем побежали и перелезли через забор, и попали за грудой хмеля, которая была сложена".
   "Я думаю, шершни увидели моего папу так же быстро, как только вылезли из гнезда, потому что довольно скоро мы услышали, как папа зовет "Проклятие Хелен" или что-то в этом роде". человек, которого мы не знали, а потом он взял свое пальто, которое он использовал вместо подушки, и развернулся, и он хлопнул себя по плечу, а затем взял корзину с обедом и стучал, как сумасшедший, и Между прочим, он побежал в сторону города, подняв штаны, потому что подтяжки свисали у него на бедрах, а я никогда не видел, чтобы толстяк так бежал и обмахивался корзиной. Мы слышали, как он кричал: "Давайте, мальчики". Ада нет до полудня", - и он ушел за холм, и мы его больше не видели. Мы подождали почти до темноты, потому что боялись идти за мешками с орехами, пока шершни не улягутся спать, а потом вернулись домой. Сумки были ужасно тяжелыми, и я думаю, что со стороны папы было очень подло уйти и бросить нас, а не помогать нести сумки.
   "Я лебедь, - говорит бакалейщик, - вы слишком подлы, чтобы жить. А как насчет того, чтобы напиться?"
   - О, я собирался сказать тебе. У папы в кармане пальто был пузырек с лекарством для печени, и когда он бил своих шершней, пузырек выпал, и я поднял его, чтобы отнести к нему домой. Мой приятель хотел понюхать лекарство от печени, так что он вынул пробку, и она пахла точно так же, как перед винным магазином на Ист-Уотер-стрит, и мой приятель сказал, что его печень тоже не в порядке, и он сделал глоток, и он сказал, что, по его мнению, этого достаточно, чтобы разрезать человеческую печень на ломтики, но это было хорошо, а потом у меня появилось странное ощущение в печени, и мой приятель сказал, что его печень почувствовала себя лучше после того, как он глотнул, и так далее. Я принял глоток, и это было самое полезное средство для печени, которое я когда-либо пробовал. Горло обожгло так же, как дифтерия, но дифтерию, или ангину, бьет в клочья, и мы с приятелем хохотали, нам так щекотно было. Вы когда-нибудь принимали лекарства для печени? Вы знаете, как это заставляет вас чувствовать, как будто ваша печень встала на вершину ваших огней, и как будто вы хотите прыгать и кричать. Ну, сэр, честное слово, лекарство от печени заставило меня станцевать джигу на мосту виадука, а к нам подошел старый солдат из солдатского дома и спросил, в чем дело, и мы рассказали ему о нашей печени и о лекарстве от печени, и показал ему бутылку, и он сказал, что, по его мнению, у него самая плохая печень в мире, и сказал, что домашние врачи не могут его вылечить. Это подлый мальчик, который не поможет старому ветерану вылечить его печень, поэтому я посоветовал ему попробовать папино лекарство для печени, а он взял обычный коровий глотатель и сказал: "Вот вам печень, мальчики". Печень у него, должно быть, больше, чем у коровы, и, думаю, сейчас лучше.
   "Тогда моя печень снова начала чувствовать curus, и мой приятель сказал, что его печень снова стала вялой, и мы оба приняли еще одну дозу, и отправились домой, и мы расщедрились и отдали все наши орехи каким-то мальчикам. Скажите, заставит ли лекарство от печени человека отдать все, что у него есть? Мы продолжали принимать лекарства через каждые пять кварталов, взялись за руки, пошли по глухой улочке и пели "О, как славно быть королем пирута", а когда мы вернулись домой, мое сердце стало больше, чем корыто, и я подумал: У меня в голове разболелась печень, и папа подошел к двери с лицом, обмотанным полотенцами, и с какой-то желтой дрянью на полотенцах, от которых пахло анархией, и я хлопнул его по плечу и закричал: "Здравствуйте, губернатор". .., как твоя печень", и дал ему бутылку, а она была пуста, и он спросил меня, пили ли мы это лекарство, и он сказал, что он погиб, и я сказал ему, что он может принести еще немного в салон, и он схватил меня за воротник, и я ударил его по уху, и он подбросил меня вверх по лестнице, а потом я побледнел, и у меня начались судороги, и я ничего не помнил, пока не проснулся, и доктор был надо мной , а папа с мамой испугались, а у дока была жестяная штука, вроде воды из деревенской цистерны набирают, только поменьше, и мама сказала, если бы не желудок насос, у нее не было бы маленького мальчика, и я посмотрел на бугорки на лице Па, я фыркнул и спросил Па, не попал ли он в шершни. Потом док расхохотался, и мама заплакала, и папа ругался, а я охала, и мне снова стало плохо, а потом меня снова отпустили спать, и сегодня утром у меня была жутчайшая головная боль, а лицо у папы такое, как будто он упал на частокол. Когда я вышел, я пошел к своему приятелю, чтобы посмотреть, не откачали ли его, а его мама выгнала меня метлой, и она говорит, что я погублю всех мальчишек в округе. Папа говорит, что я был пьян и пнул его в пах, когда он уволил меня вверх по лестнице, и я спросил его, как я мог быть пьян, просто принимая лекарство от печени, и он сказал, иди к черту, и я пришел сюда. Скажи, дай мне лимон, чтобы успокоить мой желудок.
   -- Но послушайте, -- говорит продавец, давая мальчику маленький засохший лимон, размером с чернослив, и говоря, что он ужас, -- что у вас с мигалками? а твои волосы? Кажется, они сгорели".
   "О, гром, разве папа не говорил тебе, что комета взорвется и всех нас сожжет? Это было самое ужасное со времен наводнения, когда Ноар вел экскурсионную лодку из Каламазу на гору Арарат. Видите ли, мы читали о комете, которая видна в четыре часа утра, и я слышал, как папа сказал наемной девушке разбудить его и маму, когда она встанет, чтобы приготовить блины и пойти к ранней мессе, так что они могли видеть комету. Наемная девушка - катлик, и она не поднимает из этого шума, но у нее больше хороших, четких релиджинов, чем у дюжины таких, как Па. Какая разница, как релиджин влияет на разных людей, не так ли? . Теперь релиджин Па сводит его с ума, и он хочет пинать меня в штаны и дергать за волосы, но релиджин наемной девушки вызывает у нее желание обнять меня, если меня оскорбят, и она накладывает анархию на мои синяки и дает мне пирог. Папа не вставал бы в четыре часа утра, чтобы идти к ранней мессе, если бы он не мог взять с собой удочку и несколько червей-ангелов. Наемная девушка молится, когда ее не видит никто, кроме Бога, но папа хочет, чтобы церковь была полна сестер, и молиться громко, как если бы он был аукционистом, продающим оловянные бритвы. Скажем так, это превосходит все, что лекарство для печени оказывает на двух людей. Теперь, в тот день орехов гикори, когда я и мой приятель наелись папиного лекарства от печени, я почувствовал себя таким добродушным, что отдал орехи гикори детям и хотел отдать свое пальто и штаны бедному бродяге, но мой приятель, который не больше меня, налез ему на ухо и хотел надрать носки маленькой девочке, которая шла домой из школы. Это странно, не правда ли. Ну и о корнете. Когда я услышал, как папа сказал наемной девушке разбудить его и маму, я велел ей разбудить меня примерно за полчаса до того, как она разбудит папу, а потом я уговорил своего приятеля остаться со мной, и мы спустились на комету, чтобы Поиграй на Па, видишь, моя комната прямо над папиной комнатой, и я взял два отрезка печной трубы и покрыл их фосфором, так что они выглядели такими же яркими, как комета. Затем у нас появились две римские свечи и большая небесная ракета, и мы собирались зажечь римские свечи и небесную ракету как раз в тот момент, когда Па и Ма приступили к изучению кометы. Я не знал, что небесная ракета отскочит назад, а вы? Ну, ты бы хотел увидеть эту комету. Мы привязали кусок белого резинового садового шланга к печной трубе вместо хвоста и легли спать, а когда девочка нас разбудила, мы легли для папы и мамы. Довольно скоро мы услышали, как папино окно открылось, и я выглянул наружу, а папа и мама высунули головы и половину тела из окна. На них были ночные сорочки, и они выглядели точно так же, как миллериты с портретов, ожидающих конца света. Папа взглянул на печную трубу и сказал:
   - Ханнер, ради бога, посмотри туда. Это самая проклятая комета, которую я когда-либо видел. Ясно как днем. Увидеть его хвост. Теперь стоит встать, чтобы посмотреть".
   "Только в этот момент мой приятель зажег две римские свечи, и я запустил ракету, и тут-то и подмигнули мои глаза. Ракета разорвала стыки печной трубы, и они упали на Па, но Ма просунула голову до удара кометы и не пострадала, но один отрезок печной трубы насквозь ударил Па в шею и чуть не перерезал ему шею. бисквит из него, а огонь и искры так и сыпались ему на волосы, и обжигали его ночную рубашку. Па был худ. Он подумал, что миру пришел конец, и окно опустилось ему на спину, и он начал петь: "Земля - всего лишь унылая пустыня, Небеса - мой дом". Я вижу, что он застрял в окне, и я спустился по лестнице, чтобы потушить огонь на его ночной рубашке, и открыл окно, чтобы впустить его, и он сказал: "Мой мальчик, твоя мама и я идем на небеса". , но я боюсь, что вы пойдете в дурное место", и я сказал ему, что рискну, и ему лучше надеть штаны, если он собирается куда-нибудь, где могут быть присутствующие дамы, и когда он получил свой Голова мамы сказала ему, что конец света не близится, но кто-то запускал фейерверк, и она сказала, что догадалась, что это был их дорогой маленький мальчик, и когда я увидел, как папа шарит под кроватью в поисках перекладины, я встал. Ступеньки уже совсем рядом, и не забывай об этом, и мама намазала кольдкремом место, где искры прожгли папину рубашку, и папа сказал, что еще один день не пройдет над его головой, прежде чем он отправит меня в исправительную школу. Что ж, если я пойду в исправительную школу, кто-то должен обратить на это внимание, можете поспорить на свою печень. В наши дни мальчик не может развлекаться, чтобы все не считали его язычником. Что плохого в том, чтобы играть в комету? Это подлый отец, который не потерпит ни малейшего ожога в интересах науки.
   Мальчик вышел, почесывая место, где были его мигалки, и тогда продавец понял, что заставило пожарные машины выехать примерно в четыре часа утра в поисках огня.
   ГЛАВА XVIII.
   ЕГО ПА ИДЕТ НА ОХОТУ. ИЗВЕСТЕННАЯ ЧЕЛЮСТЬ - СТАРИК ОПЯТЬ МАТЕРЯЛСЯ - НА ЗАПАДНОЙ УТКЕ СТРЕЛЯЕТ - ФАЛ ЕГО ПАЛЬТО ГОРЯЧИЙ ВЫСТРЕЛ - СТРЕЛЯЕТ ПО ДИКОМУ ГУСЮ - ПИСТОЛЕТ ОТДАЕТ! - БРОСАЕТ СТУЛОМ В ЕГО СЫНА - ОНА ПОРАЖЕНА ДЬЯКОНОМ.
   "Почему у твоего папы перевязана челюсть и почему его правый глаз такой черно-синий?" - спросил бакалейщик плохого мальчика, когда мальчик пришел за маслом, которое было достаточно крепким, чтобы воздействовать на него. улица. - Ты не сделал больно своему бедному старому папе, не так ли?
   "О, с его челюстью все в порядке. Вы бы видели его, когда ружье пинало его, - говорит мальчик, ставя тарелку с маслом на коробку с сыром.
   "Ну, расскажи нам об этом. При чем тут пистолет против твоего папы? Думаю, его ударил сукин сын, - сказал бакалейщик, подмигнув служанке, которая вошла в фартуке на голове после дрожжей на два цента.
   - Я скажу тебе, если ты будешь следить за папой на улице. Он говорит, что будь проклят, если будет терпеть эту глупость и дальше.
   - Что, твой отец ругается матом, пока он на испытательном сроке?
   "Ругаться! Ну, я должен кудахтать. Вы бы слышали, как он очнулся и выплюнул шатающиеся зубы. Видите ли, с тех пор, как папа бросил пить, он немного нервничает, и доктор сказал, что ему следует пойти куда-нибудь и забыть о делах, и охотиться на уток, и грести в лодке, и набираться сил, а папа сказал, что стрелять по уткам было просто в его руке, а мне пойти и одолжить ружье, и я мог пойти и нести дичь. Итак, я купил в оружейном магазине ружье и несколько патронов, и мы уехали на запад на машинах, проехали более пятидесяти миль и пробыли там два дня. Ты бы видел Па. Он был похож на больного мальчика, который не может ходить в школу. Когда мы вышли к озеру, он вскочил, стукнул каблуками и завопил. Я думал, что он сумасшедший, но он был только хитрым. Сначала я напугал его чуть не до смерти, выстрелив за ним из ружья, когда мы шли вдоль берега, и оторвав ему кусок фалды. Я знал, что это не причинит ему вреда, но он побледнел и сказал мне положить это ружье, а сам поднял его и пронес остаток пути, и я был очень рад, потому что это было тяжелое ружье. От его фалда пахло так, будто сжигаешь тряпку, чтобы воздух в комнате перестал так пахнуть, все утро. Вы знаете, что папа немного близорук, но он не верит в это, так что я взял несколько деревянных подсадных уток, которых используют охотники, и бросил их в озеро, и вы бы видели, как папа опускается на живот и ползает. через траву, чтобы подобраться к ним поближе.
   "Он выстрелил двадцать раз в деревянных уток и хотел, чтобы я пошел и принес их, но я сказал ему, что я не ретривер. Тогда папа разозлился и сказал, что он взял меня с собой только для того, чтобы таскать дичь, а я чуть не отстрелил ему заднюю ногу и теперь не буду таскать уток. Пока он уговаривал меня пойти в холодную воду без штанов, я услышал крик диких гусей, а потом их услышал папа, и он был взволнован. Он сказал, что ты легла за домом ондатры, а я принесу гуся. Я сказал ему, что он не может убить гуся такой меткой пулей, и дал ему большой патрон, который продавец зарядил для меня, с пригоршней пороха, и я сказал Па, что это патрон для гуся, и это в ружье. Гуси пролетели около мили в высоту, крича, и Па прицелился в темное облако и выстрелил. Ну, я был чертовски напуган, я думал, что убил его.
   "Ружье только что вырвалось и обрушилось ему на челюсть, плечо и везде, и он перелетел через бревно и ударил его по плечу, ружье вылетело из его руки, и Па лег на шею, закинув ноги на бревно, и это был первый раз, когда он не ругал меня с тех пор, как перелечился. Мне стало очень жаль, и я набрал в шляпу немного грязной воды, вылил ее ему на шею и уложил его, и довольно скоро он открыл глаза и спросил, не выбрался ли кто-нибудь из пассажиров на берег живым. Потом глаз у него распух так, что стал похож на синюю дверную ручку, и папа потрогал его челюсть и спросил, не спрыгнули ли машинист с кочегаром или они упали вместе с паровозом. Он казался ошеломленным, а потом увидел пистолет и сказал: убери эту дамбу, она снова меня ударит. Потом он пришел в себя и хотел знать, убил ли он гуся, и я сказал ему, что нет, но он чуть не сломал челюсть, а затем он сказал, что ружье ударило его ногой, когда оно выстрелило, и он лег, а ружье продолжало брыкаться. его более двадцати раз, когда он пытался уснуть. Он вернулся в таверну, где мы остановились, и не стал трогать ружье, а заставил меня тащить его. Он сказал хозяину таверны, что упал через проволочный забор, но я думаю, что он начал подозревать, после того как выплюнул выпавшие зубы, что ружье было заряжено для медведя. Я полагаю, он убьет меня когда-нибудь. Как ты думаешь, он этого не сделает?
   - Любой коронерский суд отпустит его и сочтет это оправданным, если он убьет вас. Вы, должно быть, сумасшедший. Твой папа много говорил об этом с тех пор, как ты вернулся? - спросил бакалейщик.
   "Немного. Видите ли, он не может много говорить, не сломав себе челюсть. Но он смог бросить в меня стул. Видишь ли, я решил немного пошутить над ним, потому что, когда кому-то плохо, шутка как бы их оживляет, поэтому мы говорили о папиной печени, и мама сказала, что ему, кажется, стало лучше, так как его печень стала более активной, и я сказал: "Па, когда ты переворачивался, а ружье преследовало тебя и пинало тебя каждый раунд, твоя печень была достаточно активной, потому что половину времени она была сверху". Потом папа швырнул в меня стул. Он говорит, что, по его мнению, я знал, что патрон заряжен. Но вы бы видели веселье, когда старая дьяконка из церкви Папы позвонила, чтобы собрать немного денег, чтобы послать их язычникам.
   "Ма не было дома, поэтому папа пошел в гостиную, чтобы отвести ее, и когда она увидела, что лицо папы было перевязано, что у него был черный глаз, а челюсть треснула, она подняла обе руки и сказала: "О , мой дорогой брат, ты снова был пьян. Вы отступили. Тебе придется вернуться и начать свой испытательный срок заново, а папа сказал: "Damfido", а старая дьячка закричала и ушла, не набрав достаточно денег, чтобы купить колоду карт с круглыми углами для язычников. Скажи, что значит "дамфидо"? У папы одно из самых странных выражений лица с тех пор, как он присоединился к церкви.
   ГЛАВА XIX.
   ЕГО ПА "НИШИАТИРОВАЛ" - ТЫ МАСОН? - ИГРА В ЛОЖЕ БЕЗ ВРЕДА - ПОЧЕМУ КОЗ СОДЕРЖАТ В КОНЮШНЯХ - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК ПОЛУЧАЕТ ГОА ВВЕРХ ПО ЛЕСТНИЦЕ - СТЕПЕНЬ БОЛЬШОГО БАМПЕРА - КЯНСКИЙ ПЕРЕЦ НА КОЗЬЕЙ БОРОДЕ - "ПРОИЗВЕДИТЕ КОРОЛЕВСКИЙ БАМПЕР" - КОЗА В БЕШЕНИИ.
   "Скажи, ты масон, или нодфеллоу, или что-то в этом роде?" - спросил плохой мальчик продавца бакалейной лавки, подходя к мешку с корицей на полке и вынимая длинную палочку коры корицы, чтобы пожевать.
   -- Ну да, конечно, но с чего ты это взял, -- спросил бакалейщик, подходя к конторке и требуя от отца мальчика полфунта корицы.
   "Ну что, козлы лопаются, когда вы выбираете нового кандидата?"
   "Нет, конечно нет. Козы дешевые, в них нет жизни, и мы им затыкаем намордники, а на головы подкладываем подушки, чтобы они никому не причинили вреда, - говорит бакалейщик, подмигивая брату Страннику, сидевшему на сахарная бочка, выглядя загадочно: "Но почему ты спрашиваешь?"
   - О, ничего, только бы мне с приятелем заткнуть намордник нашей козе подушкой. Папе больше понравилось бы, что он стал членом нашей ложи. Видите ли, папа рассказывал нам, как много хорошего сделали масоны и Оддфеллеры, и сказал, что мы должны стараться вырасти хорошими, чтобы мы могли объединиться в ложи, когда вырастем, и я спросил папу, не повредит ли это нам. нам устроить домик для игр в моей комнате и сделать вид, что мы нишиате, и папа сказал, что это не причинит никакого вреда. Он сказал, что это улучшит наш разум и научит нас быть мужчинами. Итак, мой приятель и я родили козу, которая живет в конюшне. Скажите, вы знали, что козу держат в конюшне, чтобы лошади не болели? Они привыкают к козьему запаху, и после этого ничем, кроме фабрики клея, они не могут заболеть. Лучше бы мою девочку посадили в ливрейную конюшню, тогда бы она привыкла к запаху. Я пошел с ней домой из церкви в воскресенье вечером, и запах козла на моей одежде вызвал у нее тошноту, и она вела себя точно так же, как экскурсия на озере, и сказала, что если я не пойду, похороню себя и возьму запах из меня она никогда не пойдет со мной снова. Она была бледна, как привидение, и пот на ее губе был такой, будто ее ударила уличная поливальная машина. Видите ли, мы с приятелем должны были нести козла в мою комнату, когда папа и мама катались верхом, и он блеял, так что нам пришлось повязать ему нос платком, и его ноги издавали такой шум на полу, что мы поставили какие-то детские носки на ногах. Боже, как дурно пахнет коза, не так ли? Я думаю, что у вас, масонов, должен быть сильный стэммикс. Почему бы вам не использовать скунса или мула в качестве торговой марки. Возьмите мула и смажьте его лимбургским сыром, и вы сможете инициировать и заставить кандидата пахнуть так же противно, как от чертовой заплесневелой козы.
   "Ну, мы с приятелем тренировались с этим козлом, пока он не научился каждый раз изображать козла. Мы взяли вывеску с пивом из салуна и повесили ее на спинку стула, и коза каждый раз била по ней. Той ночью папа хотел знать, что мы делаем в моей комнате, и я сказал ему, что мы играем в домик и развиваем свой ум, и папа сказал, что это правильно, нет ничего, что делало бы мальчиков нашего возраста и вполовину так хорошо, как подражать мужчинам и хранить полезные ноллиджи. Тогда мой приятель спросил Па, не хочет ли он прийти и получить высшую степень, и Па рассмеялся и сказал, что его это не волнует, просто для того, чтобы подбодрить нас, мальчиков, в невинном времяпрепровождении, которое так улучшало наши отношения. интеллект.
   "Мы заперли козла в чулане в моей комнате, и он перестал блеять, так что мы сняли носовой платок, и он ел мои бумажные воротнички и ремни для коньков. Мы поднялись по лестнице и велели папе подняться поскорее и трижды отчетливо постучать, а когда мы спросили его, кто идет сюда, он должен был сказать: "паломник, который хочет присоединиться к вашему древнему ордену и покататься на козле". Мама тоже хотела подняться, но мы сказали ей, что если она войдет, то хижина разрушится, потому что женщина не может хранить секреты, а у нас не было бокового седла для козла. Скажем, если вы никогда не пробовали этого, в следующий раз, когда вы инициируете человека в своей масонской ложе, вы посыпаете немного голубого перца на бороду козла прямо перед тем, как отпустить его. Вы можете получить в три раза больше удовольствия от квадратного дюйма козла. Вы бы не подумали, что это одна и та же коза. Ну, мы все починили, и папа постучал, и мы впустили его и сказали, что ему нужно завязать глаза, и он встал на колени, и я завязала ему глаза полотенцем, а затем я развернула его и заставила встать. тоже на руки, а потом он оказался спиной прямо к дверце шкафа, и я приложила табличку с пивом прямо к одежде папы. Он все время дурачился и говорил, что мы, мальчишки, веселимся так же, как их заставляют, а мы сказали ему, что это торжественный случай, и мы не позволим никакого легкомыслия, и если он не перестанет шалить, мы не могли дать ему высшую степень".
   "Тогда все было готово, и мой приятель положил руку на дверцу шкафа, а в другой руке немного кианового перца, и я низким басом спросил Па, не чувствует ли он Если бы он хотел повернуть назад, или если бы у него хватило смелости идти вперед и получить степень. Я предупредил его, что там полно опасностей, так как козел был навьючен для медведя, и сказал, что у него еще есть время вернуться по своим следам, если он захочет. Он сказал, что хочет весь бизнес, и мы можем заняться зверинцем. Тогда я сказал Па, что если он решил идти вперед, а не обвинять нас в последствиях, повторять за мной следующее: "Принесите Королевский Бампер и пусть он Башмит". Папа повторил слова, а мой приятель побрызгал голубым перцем на усы козе, и тот раз чихнул и нахально поглядел, а потом увидел, как рвется козел светлого пива, и кинулся на него, совсем как скотолов, и заляпал. . Папа очень толстый, но он знал, что его ударили, поэтому он хмыкнул и сказал: "Адский огонь, что вы, мальчики, делаете?"
   "А потом коза поставила ему еще одну степень, и папа стянул с себя полотенце, встал и направился к лестнице, и коза тоже, а мама была в самом низу лестницы. лестница прислушивалась, и когда я посмотрел через перила, папа, мама и коза были все в куче, и папа кричал о убийстве, и мама кричала огонь, а коза блеяла, и чихала, и хлопала, и наемные вошла девушка в переднюю, и коза погналась за ней, и она перекрестилась в тот момент, когда коза ударила ее и сказала: "Дорогая мать, защити меня!" и спустилась по лестнице, как мы, мальчишки, скатываемся с холма, держась обеими руками за себя, а коза взвыла и залаяла, а папа и мама пошли в свою комнату и закрыли дверь, а потом мы с приятелем открыли парадную дверь и выгнал козу. Министр, который приезжает к маме каждые три раза в неделю, как раз звонил в колокольчик, а козёл подумал, что и его тоже хотят угостить, и дал ему на счастье, а потом пошёл по тротуару, блея и чихая, и пастор вошел в гостиную и сказал, что его зарезали, а потом папа вышел из своей комнаты со свисающими подтяжками, и он не знал, что священник был там, и он ругался матом, а мама плакала и говорила папе он обязательно попадет к черту, и папа сказал, что ему все равно, он убьет этого гадкого козла, прежде чем уйти, и я сказал папе, что священник в гостиной, и они с мамой пошли вниз и сказали, что погода благоприятна для возрождение, и казалось, что излияние духа вот-вот должно было сподобиться Его народу, и никто из них не сел, кроме Ма, потому что коза не ударила ее, и, пока они разговаривали заново, своими устами , а кусин козла внутренне, мой приятель и я отошли от вигвама, и я пошел и остался с ним на всю ночь, и я не с тех пор не был дома. Но я не верю, что папа лизнет меня, потому что он сказал, что не будет возлагать на нас ответственность за последствия. Он сам заказал козу, а мы выполнили заказ, понимаете? Что ж, пожалуй, я пойду, прокрадусь черным ходом и узнаю у наемницы, как обстоят дела. Она не отступится от меня, потому что коза не была загружена для наемных девиц. Она просто попала не в то время. До свиданья, сэр. Вспомните и дайте козе голубого перца в своем вигваме.
   Когда мальчик ушел и перепрыгнул через задний забор, бакалейщик сказал своему брату-чудаку:
   "Если этот мальчик не побеждал дьявола, то я никогда не видел такого, кто бы это сделал. Старик должен отправить его в сумасшедший дом.
   ГЛАВА ХХ.
   ЕГО ДЕВУШКА ОТДАЕТСЯ НА НЕГО - ПРОДАВЕЦ БОИТСЯ - НО ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК - РАЗБЛОКА! - "МОЯ ДЕВУШКА, ПОТРЯСАЛА МЕНЯ!" РОКЕН - ВСЕ ЕЩЕ ОН НАСЛАЖДАЕТСЯ НЕМНОГО РАЗВЛЕЧЕНИЙ - ПЕЧЕНЬ ТРЕСКИ НА БЛИНАХ - НАЕМНЫЕ ДЕВУШКИ СТАЛИ ЖЕРТВАМИ - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК КЛЯНУТСЯ МЕСТЬ СВОЕЙ ДЕВУШКЕ И ТЕЛЕГРАФНОМУ ПОСЫЛЧНИКУ.
   "Теперь иди отсюда", - сказал бакалейщик плохому мальчику, когда тот вошел с голодным выражением лица и диким блеском в глазах. "Я вас боюсь. Я не удивлюсь, если увижу, что ты наполовину взведен и взорваешь нас всех. Я думаю, что ты дьявол. У вас может быть спрятан козёл, дробовик или бутылка с ядом. Осудите вас, полиция должна заткнуть вам рот. Ты еще кого-нибудь убьешь. Вот возьми горсть чернослива и иди куда-нибудь, и веселись, и держись подальше отсюда, - и бакалейщик продолжал сортировать картошку, глядя на изможденное лицо мальчика. - Что тебя вообще беспокоит? - добавил он, так как мальчик отказался от чернослива и, казалось, заболел желудком.
   - О, я развалина, - сказал мальчик, скрипя зубами и озлобившись. "Вы видите перед собой тень. Я выпил сладости жизни, и теперь остались одни отбросы. Я оглядываюсь назад на счастье последних двух недель, в течение которых мне было позволено смотреть в любящие голубые глаза моей любимой, и нести ее каучуки в школу, чтобы она надела их домой, когда шел дождь, чтобы услышать нежные слова это слетело с ее губ, когда она с любовью сказала мне, что я был ужасом, и когда я думаю, что все кончено и что я никогда больше не обниму ее за талию, я чувствую, как будто мир слетел с его основания и кружился в пространстве, его можно было сбить с треуголки, и мне наплевать. Моя девушка потрясла меня".
   "Шо! Вы так не говорите", - говорит бакалейщик, бросая гнилую картошку в корзину с хорошей картошкой, которая идет в приют. "Ну, она проявила разум. Вы бы взорвали ее, или сломали бы ей шею, или что-то в этом роде. Но не чувствуй себя плохо. Скоро ты найдешь другую девушку, которая будет ее недооценивать, а эту забудешь.
   "Никогда!" - сказал мальчик, откусывая кусок трески, который он оторвал. "Я никогда не позволю, чтобы мои привязанности переплелись с другим куском ситца. Это лишает меня мужества, сэр. Отныне я ненавистник всей женской расы. С этого момента я затаю месть в своем сердце, и ни одна девушка не сможет перейти мне дорогу и остаться в живых. Я хочу вырасти и стать школьной дамой, или модисткой, или кем-то еще, где я смогу стирать девушек в пыль пяткой ужасного деспотизма и заставлять их просить о пощаде. Подумать только, эта девушка, на которую я потратил всю свою любовь и более тридцати центов за последние две недели, могла позволить запаху козла на моей одежде встать между нами и прервать знакомство, которое казалось предвестник счастливого будущего, и сказать мне "та-та" и пойти в танцевальную школу с мальчиком-телеграфистом, одетым в форму носильщика спального вагона, - это уже слишком, и мое сердце разбито. Я заложу этого посыльного как-нибудь ночью, когда он будет передавать послание в нашем приходе, и заставлю его думать, что молния ударила в провод и забежала на его скамейку. О, вы ничего не знаете о горе в этом мире. Ты никогда не любил многих людей, не так ли?
   Бакалейщик признался, что никогда не любил сильно, но кое-что знал об этом от своей тетушки, которая заигрывала с чикагским барабанщиком. -- Но твой отец, должно быть, отдыхает, а ты весь занят своими любовными делами, -- сказал он.
   "Да, - говорит мальчик с отсутствующим видом, - меня больше не интересует удовольствие от погони, хотя этим утром я немного позабавился за завтраком. Видишь ли, папа самый противоречивый человек на свете. Если я жалуюсь, что что-то за столом невкусное, папа говорит, что все в порядке. Этим утром я взяла кувшин с сиропом, вылила белый сироп и добавила немного жира из печени трески, который Ма принимает от кашля. Я положил немного на блины и притворился, что пробую их, и сказал Па, что сироп кислый и его нельзя есть. Папа моментально разозлился, вылил немного на блины и сказал, что я слишком запутался. Он сказал, что сиропа ему достаточно, и он намочил им свои блины и выстрелил себе в шею. Он проклятый галл лицемер, вот кто он. Я видел по его лицу, что рыбий жир чуть не убил его, но он сказал, что с сиропом все в порядке, и если я не съем свой, он сломает мне спину, и, черт возьми, я должен был его съесть, и Папа сказал, что, как он догадался, у него пропал аппетит, и он просто выпьет чашку кофе и съест пончик.
   "Мне нравится делать это, и я думаю, что именно это делает разочарование в любви тяжелее переносить. Но мне было жалко маму. У мамы не очень сильная заторможенность, и когда ей в рот попало масло из печени трески, она сразу побежала вверх по лестнице, хуже лошади, и Па пришлось ей помочь, и у нее всю ночь была ноо-ралгия. утро. Я ем соленые огурцы, чтобы избавиться от привкуса во рту, а потом уложила для наемных девиц. В любом случае, они едят слишком много сиропа, и когда они перешли к рыбьему жиру и проглотили его много, одна из них, ирландская девушка, встала из-за стола, положила руку на корсет и сказала: , "Какой Джейсус", и вышла на кухню, такая же бледная, как Ма, когда у нее на лице пудра, а другая девушка, голландка, она проглотила блин и сказала: "Мой Gott, vas de Matter от меня ", и она вышла и прислонилась к угольному ящику, потом они заговорили по-ирландски и по-голландски, взяли клубы и начали искать меня, и я подумал, что приду сюда.
   "Вся семья больна, но это не от любви, как моя болезнь, и они выздоровеют, пока я рано наполню могилу, но не раньше, чем я заставлю эту девушку и телеграфного посыльного пожелать им смерти. Мы с папой едем в Чикаго на следующей неделе, и, держу пари, мы немного повеселимся. Папа говорит, что мне нужно сменить обстановку, и я думаю, что он попытается меня потерять. Это холодный день, когда я никуда не уезжаю, и я не могу найти дорогу назад, Ну, до свидания, старая гнилая картошка ".
   ГЛАВА XXI.
   ОН И ЕГО ПАРА В ЧИКАГО - НИЧЕГО КАК ПУТЕШЕСТВОВАТЬ ДЛЯ ЗАДАЧИ ТОНА - СМЕЯТЬСЯ В НЕПРАВИЛЬНОМ МЕСТЕ - ДЬЯВСКИЙ ЗАГОВОР - ЕГО ПАПА АРЕСТОВАН В КАЧЕСТВЕ ПОХИЩЕНИЯ R - ЦИФРЫ НА ДВЕРЯХ ИЗМЕНИЛИСЬ - НЕПРАВИЛЬНАЯ КОМНАТА - "НИЧЕГО СО МНОЙ, ПЕТ!" - ШЛЯПА-КОНТРОЛЬ.
   "Что это такое, я слышал, что твоего папу арестовали в Чикаго?" - сказал продавец бакалейщику плохому мальчику, когда тот вошел с канистрой для керосина и кувшином для уксуса.
   "Ну, это было правдой, но полицейские отпустили его после того, как нанесли ему несколько ударов и отвезли в участок", - сказал мальчик, наливая уксус в канистру из-под керосина и керосин в кувшин. "Видите ли, мы с папой пошли туда, чтобы переночевать и повеселиться. Мама сказала, что, может быть, нас не будет тогда, когда они будут убираться в доме, и папа подумал, что мне будет полезно поехать и как-то набраться тонуса, и он подумал, что, может быть, мне будет лучше, и я не буду шутить, но я Думаю, это рождается во мне. Знаете ли вы, что я на самом деле думаю о подлых вещах, когда нахожусь в самых торжественных местах. Однажды меня взяли на похороны; и я подумал, какая будет давка, если труп оживет и сядет в гроб, и я тут же захихикал, а папа вывел меня на улицу и пнул меня в штаны. Я не думаю, что он или пинал меня за это, потому что я не считал это целью. Такие вещи случались, и я читал о них, и бедному мальчику нужно дать подумать, не так ли?
   - Да, а как насчет его ареста? Не говоря уже о похоронах, - сказал бакалейщик, взяв нож и сняв немного свинца с гирь на весах.
   "Мы поехали вниз на машинах, и у папы заболела голова, потому что он всю ночь агитировал за запретный билет, и он был зол, и ругал меня, и однажды он потянул меня за ухо, потому что я спросил его, знает ли он девушка, которой он подмигивал в кресле через проход. Мне было не очень весело, и какие-то мужчины говорили о похищении детей, и это меня взбодрило, и как раз перед тем, как я добрался до Чикаго, я пошел за глотком воды в другом конце вагона и увидел человек, который выглядел так, как будто он не вынесет никаких шуток, и я шепнул ему и сказал, что лысый мужчина, с которым я сидел, увозит меня из моего дома в Милуоки, и я не верил, что он собирается сделать вор или карманник меня. Я сказал "шшш" и велел ему ничего не говорить, иначе этот человек меня растерзает. Потом я вернулся на свое место и попросил папу купить мне золотые часы, а он разозлился и ударил меня по уху. Мужчина, которому я прошептал, тоже разговаривал с другими мужчинами, и когда мы вышли из машин в Чикаго, к Па подошел полицейский, схватил его за шею и сказал: Похититель, думаю, мы тебя задавим. Папа был в бешенстве и пытался рвануть, а коп его задушил, а другой коп подошел и помог, и пассажиры столпились вокруг и хотели линчевать Па, а Па хотел знать, что они имеют в виду, и они спросили его, где он украл ребенок, и он сказал, что я его ребенок, и спросил меня, если я не был, и я выглядел израненным, как будто я боялся сказать нет, и я сказал: "Да, сэр, я думаю, что да". Потом полиция сказала, что бедный мальчик болен, и нас обоих отвезут в участок, и они заставили папу идти бодрым шагом, а когда он сдерживался, они потащили его за собой. Он был чертовски зол и сказал, что сделает для этого кого-нибудь умнее, и я надеялся, что это буду не я. В участке Па обвинили в похищении мальчика из Милуоки, и он сказал, что это ложь, и я был его мальчиком, и я сказал, что конечно, и босс спросил, кто сказал копам, что Па был похитителем, и они сказал "дамфино", а затем босс сказал папе, что он может идти, но чтобы это больше не повторилось, и мы с папой ушли. Мне было так жаль папу, что он так и не упал на меня, что я виноват. Мы весь день гуляли по городу и ходили по магазинам, а ночью папа ужасно устал, и он уложил меня спать в трактире, а сам вышел прогуляться и отдохнуть. Я не устал и обошёл всю гостиницу. Я подумал, что папа ушел в театр, и это меня взбесило, и я решил подшутить над ним. Наш номер был номер 210, а соседний номер 212, а номер 212 занимала старая дева со скотч-терьером. Я видел ее дважды, и она обзывала меня, потому что думала, что я хочу украсть ее собаку. Это меня разозлило на нее, поэтому я взял складной нож, вытащил кнопки из жестяной штуки, на которой были нарисованы цифры, и прикрепил номер старой девы к нашей двери и наш номер к ее двери, а затем пошел в кровать. Я пытался не заснуть, чтобы помочь папе, если у него возникнут трудности, но, кажется, я заснул, но проснулся, когда залаяла собака. Если бы меня не разбудила собака, разбудил бы крик женщины, а если бы не разбудил, то папа. Видите ли, папа вернулся из театра около 19:00 и был пьян. Он говорит, что все пьют, когда едут в Чикаго, даже священник. Папа посмотрел на номера на дверях по всему коридору, пока не нашел 210, вошел, снял пальто и бросил его на гостиную, где была собака. Старая дева спала, но собака залаяла, и папа сказал: "Этот проклятый мальчик купил собаку". и он пнул собаку, и тогда старая дева сказала: "Что случилось, любимая?"
   Папа расхохотался и сказал: "Ничего маззера со мной , детка", и тогда ты должен был услышать крик. Старая дева закрыла голову, брыкалась и визжала, а собака рычала d укусил папу за штаны, а у папы был сброшен жилет и подтяжки расстегнуты, и он испугался, взял пальто и жилетку и вышел в холл, а я открыла нашу дверь и сказала папе, что он ошибся комнатой, и он сказал, что догадался, что знает это, и он вошел в нашу комнату, и я запер дверь, а потом посыльный, и портье, и клерк подошли посмотреть, что болеет старая дева, и она сказала, что грабитель в комнате, а в гостиной они нашли папину шляпу, взяли ее и велели ей вести себя тихо, а то грабителя найдут. Папа был так напуган, что вспотел, как и все, а постель была чертовски теплой, и он притворился, что заснул, но думал, как бы ему вернуть свою шляпу. Утром я сказал ему, что будет нелегко объяснить Ма, как он попал не в ту комнату, и он сказал, что нет необходимости ничего говорить об этом Ма. Потом он дал мне пять долларов, чтобы я сходил и купил ему новую шляпу, и сказал, что я могу оставить себе сдачу, если не скажу об этом, когда вернусь домой, и я купил ему одну за десять шиллингов, и мы взяли восемь долларов. Утром поезд часов и пришел домой, и я предполагаю, что чикагские сыщики пытаются надеть шляпу Па на грабителя. Папа почувствовал облегчение, когда мы пересекли границу штата и оказались в Висконсине. Но вы бы хотели увидеть, как он выходит из комнаты той старухи в пальто и жилете на руке, со свисающими подтяжками, худощавый. Он больше не хочет меня лизать, иначе я скажу маме, где папа оставил свою шляпу.
   ГЛАВА XXII.
   ЕГО ПА РАЗОЧАРОВАН. "Я НЕ ДЖОНЕР!" - ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО ПРОРОКА - УЧАЩИЕСЯ ВОСКРЕСНОЙ ШКОЛЫ ВОЗВРАЩАЮТСЯ НА ПЛОХОГО МАЛЬЧИКА - КОШКИ В КЛЕТКАХ - КОМИТЕТ E ВСТРЕЧА - ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ КОШКА-АСТРОФ! - "ЭТОТ МАЛЬЧИК ПОБЕДИТ В АД!" - ПОМЕТКА ПЛОХОГО МАЛЬЧИКА - ТРЮК "ГОРЯЧАЯ ВОДА В ГУБКЕ".
   -- Слушай, уходи отсюда скорее, -- сказал бакалейщик плохому мальчику, когда тот вошел с рукой на перевязи и попятился к печке, чтобы согреться. "Все пошло не так с тех пор, как ты приехал сюда, и я думаю, что ты обычный Иона. Я нахожу песок в сахаре, керосин в масле, треска вся обглодана, и каждый раз, когда ты приходишь сюда, что-то не так. А теперь уходи".
   - Я не Джонер, - сказал мальчик, вытерев нос рукавом пальто и потянувшись в бочку за снежным яблоком. "Я никогда не проглатывал ни одного кита. Скажи, ты веришь в эту историю о том, что Джонер всю ночь провел в чреве кита? Я не. Священник рассказывал об этом в воскресной школе в прошлое воскресенье и спросил меня, что, по моему мнению, делал Йонер, пока он был там, и я сказал ему, что истолковал эту историю таким образом, что кит был закреплен внутри с верхним и нижним спальными местами. , как спальный вагон, и у Йонера было нижнее место, и носильщик застилал место, как только Йонер вошел со своим ранцем, и Йонер стянул сапоги и отдал их носильщику в черный цвет, а часы положил под подушку и завернулась. Мальчики в воскресной школе все рассмеялись, а священник сказал, что я еще больший дурак, чем папа, и это бесполезно. Если вы теперь отступите от меня, у меня не будет друга, кроме моего приятеля и собаки, и я клянусь своим святым духом, что я никогда не добавляю песка в ваш сахар и керосина в ваше масло. Я признаю, что съел треску, но вы можете поручить это Па, так же, как вы сделали это с яйцами, в которые я толкнул своего приятеля прошлым летом, хотя я думал, что вы поступили неправильно, назначив рождественские цены на куриные яйца. Когда мама моего приятеля поскребла ему штаны, она сказала, что там не было ни одного яйца возрастом менее двух лет. Все ребята из воскресной школы отвернулись от меня с тех пор, как я подсыпал канистровый перец на плиту, когда они пели "Капельки воды", и им всем пришлось выйти на улицу и проветриться, но я не хотел этого делать. пусть перец падает на плиту. Я как раз держал его над печкой, чтобы согреть, когда мой приятель ударился о локтевую кость. Папа говорит, что я ужас для кошек. Каждый раз, когда папа что-то говорит, у меня появляется новая идея. Говорю тебе, у папы большие мозги, но иногда у него их нет с собой. Когда он сказал, что я наводил ужас на кошек, я подумал, что за забава таится в кошках, и мы с моим приятелем тут же принялись воровать кошек, и еще до ночи у нас было одиннадцать кошек в клетке. У нас был один в клетке для канареек, три в старых папиных шляпных коробках, три в мамином ящике для инструментов, четыре в чемоданах, два в сундуке, а остальные в чулане наверху".
   "Той ночью папа сказал, что хочет, чтобы я остался дома, потому что комитет, который собирается устроить ужин в церкви, собирался в нашем доме, и они, возможно, захотят послать меня с поручениями. Я спросил его, не может ли мой приятель тоже остаться, потому что он самый здоровый младенец, который когда-либо бегал по поручениям, и папа сказал, что он может остаться, но мы должны помнить, что здесь не должно быть никаких мартышек. Я сказал ему, что не должно быть обезьяньего бизнеса, но я ничего не обещал насчет кошек. Ну, сэр, вы бы сделали. Комитет был в библиотеке у черной лестницы, и я и мой приятель собрали коробки для кошек все вместе наверху лестницы, и мы вынесли их все и положили в корзину для одежды, и так же, как министр Говоря и рассказывая, какое великое добро сделали эти общительные устрицы, объединив молодых людей и отвлек их мысли от зла мира и направив их мысли в разные русла, один из старых разорванных котов в корзине издал "мур-мяу", который звучал как вопль потерянной души или вызов на битву, я сказал своему приятелю, что мы не можем долго держать хлебную доску над корзиной для одежды, когда две или три кошки начали выть , и пастор замолчал, и папа велел маме открыть дверь на лестнице и сказать наемной девушке, чтобы она посмотрела, что там наверху. Она подумала, что нашу кошку заперли в штормовой двери, и открыла дверь на лестницу, чтобы крикнуть девушке, а потом я толкнул корзину с одеждой, кошек и всех остальных вниз по черной лестнице. Что ж, сэр, я полагаю, ни один комитет по ужину у устриц не был так поражен. Я слышал, как мама упала на ивовое кресло-качалку и сказала: "Скат", и я услышала, как папа сказал: "Ну, я проклят", и девочка, которая поет в хоре, сказала: "Боже, я ранена". ", тогда мой приятель и я побежали к передней части дома и спустились по парадной лестнице, выглядя настолько невинными, насколько это возможно, и мы пошли в библиотеку, и я как раз собирался сказать Па, есть ли какие-то поручения, которые он хотел бы выполнить. мы с приятелем как раз рвались за ними бегать, когда желтая кошка без хвоста шла по министру, а папа кидал мочой в двух котов, которые цеплялись друг за друга под роялем, а мама пыталась получить свои кудри на голове, и хористка стояла в гостиной с задранным платьем, пытаясь напугать кошек своими полосатыми чулками, а священник держал руки вверх, и я думаю, он просил благословения на кошек, и мой приятель открыл входную дверь, и все кошки вышли. Папа и мама посмотрели на меня, и я сказал, что это был не я, и священник хотел знать, откуда столько кошачьей шерсти попало на мое пальто и жилет, и я сказал, что кошка встретила меня в холле и пнула меня, и мама заплакала. , и папа сказал, что этот мальчик лучше всех, и священник сказал, что со мной все будет в порядке, если меня правильно воспитают, а потом мама разозлилась, и комитет разошелся. Ну, по правде говоря, папа меня лупил и дергал, пока мне не пришлось связать руку на перевязи, но что толку поднимать такой шум из-за нескольких кошек. Ма сказала, что больше никогда не захочет быть со мной в компании, потому что я все испортила. Но я поквитался с папой за то, что он накидал меня этим утром, и я не пошел домой. Видишь ли, у мамы есть большая губка для ванн, размером с подушку стула, и сегодня утром я взяла губку, наполнила ее теплой водой, сняла перьевую подушку со стула, на котором сидит Па, и положила губку на место и накрыл ее чехлом для подушки, а когда мы все уселись за стол, вошел Па и сел на него, чтобы попросить благословения. Он начал с того, что закрыл глаза и сложил руки перед собой, как буква V, а затем он начал просить, чтобы еда, которую мы собирались отведать, была благословлена, а затем он собирался просить, чтобы все заставили нас увидеть наши заблуждения, когда он начал ковылять, открыл один глаз и посмотрел на меня, а у меня был такой благочестивый вид, какой может быть у мальчика, когда он знает, что блины остывают, и Па вздохнул и сказал 'Аминь' как-то раздражительно, а потом встал и сказал маме, что ему нехорошо, и что ей придется занять его место и передать sassidge и картошку, и он выглядел каким-то испуганным и пошел с рукой на карман пистолета, как будто он хотел выстрелить, и Ма она встала и обошла вокруг и села в кресло Па. Губка вмещала не более половины ведра воды, и я не хотел шутить с Ма, потому что кошки чуть не разбили ее, но она села и уже собиралась помочь мне, когда она позвонила в звонок, позвонила наемной девушке и сказала, что чувствует, что у нее начинается невралгия, и что она пойдет в свою комнату, и велела девушке сесть и помочь Хеннери. Девушка села и налила мне кофе, а потом сказала. "Добрый день, святой Патрик, но блины горят", - и она вышла на кухню. Я выпил свой кофе, затем взял большую губку со стула и положил на ее место подушку, а затем я положил губку в ванную комнату, и я поднялся в комнату папы и мамы и спросил их, можно ли Я должен пойти за доктором, а папа переоделся и надел свои воскресные штаны, и он сказал: "Не обращайте внимания на доктора, я думаю, мы справимся", и для меня, чтобы выбраться и пойти к черту, и я пришел сюда. Скажи, а в теплой водичке нет никакого вреда, не так ли? Ну, я хотел бы знать, что думают Па, Ма и наемная девушка. Я единственный по-настоящему здоровый в нашей семье".
   ГЛАВА XXIII.
   ОН СТАНОВИТСЯ АПТЕКАМИ - "Я ЗАНЯЛСЯ БИЗНЕСОМ!" - НОВЫЕ ДУХИ С РОЗОВОЙ ГЕРАНЬЮ - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК В АПТЕКАТСКОЙ - ПРАКТИКУЕТСЯ НА СВОЕМ ПА - ВЗРЫВ - ВЗРЫВ ПОРОШОК ЗАЙДЛЕЦА - ЧАСТЫЕ БОЛИ ЕГО ПА - УДАЛЕНИЕ КАУЧУКА - ЛЕЧЕНИЕ БОРОДАВКИ.
   "Вау! Чем это так пахнет в этом магазине? Такое впечатление, что все испортилось, -- сказал бакалейщик своему приказчику в присутствии мальчишки, который стоял спиной к печке, в раздвинутых руками полах сюртука и с папироской во рту. .
   "Может быть, это я дурно пахну", - сказал мальчик, засунув большие пальцы в проймы жилета и сплюнув в замочную скважину в двери. "Я занялся бизнесом".
   "Черт возьми, я думаю, это ты", - сказал бакалейщик, подходя к мальчику, пару раз понюхал и поднес руку к его носу. "Министерство здравоохранения обожжет вас керосином, если когда-нибудь почувствует этот запах, и отправит вас на клеевой завод. Какими делами ты занялся, чтобы от тебя так воняло?
   - Ну, видишь ли, папа начал думать, что пора мне освоить ремесло или специальность, и он увидел вывеску в витрине аптеки: "Требуется мальчик", и, поскольку у него был мальчик, которого он не хотел, он пошел к аптекарю и нашел работу для меня. Этот запах на мне исчезнет через несколько недель. Вы знаете, я хотел перепробовать всю парфюмерию в магазине, и после того, как я намазал на свою одежду около сорока различных экстрактов, другой мальчик, который там работал, починил бутылку с бензином, асафетином и серой, и еще кучу других ужасных вещей. всякую всячину, и назвал ее "розовая герань", и я думаю, что просто застрял в ней. Это ужасно, не так ли ? Когда я в первый же вечер, вернувшись домой из магазина, я вошел в столовую, Ма смутился, и разбил папу. Он сказал, что я напомнил ему о том времени, когда у них под амбаром был выводок скунсов. Воздух казался фиксированным вокруг того места, где я нахожусь, и все, кажется, знают, кто это установил. Пришла вчера в магазин девушка купить пакетик, а там кроме меня никого не было, и я не знала, что это такое, и я сняла все в магазине довольно близко, пока не нашла, а потом Я бы не нашел, только хозяин зашел. Девушка спросила хозяина, много ли в магазине канализационного газа, и он сказал мне выйти и отряхнуться. Думаю, девушка разозлилась на меня, потому что я достал из витрины бутылочку для кормления с резиновым носиком и спросил, не этого ли она хочет. Ну, она сказала мне, что пакетик - это что-то от тупика, а я подумал, что бутылочка для кормления - самое подходящее средство.
   "Я думаю, вы выгоните из магазина всех покупателей", - сказал бакалейщик, открывая дверь, чтобы впустить свежий воздух.
   - Не знаю, но возьму, но меня взяли на месяц под пробу, и я останусь. Видите ли, я не буду практиковаться ни на ком, кроме Па, какое-то время. Я решился на это, когда дал женщине соли вместо порошкообразной буры, и она вернулась с ума. Папа, кажется, хочет подбодрить меня и готов принять все, о чем я его попрошу. У него болело горло, и он хотел что-нибудь за это, и главный наркоторговец сказал мне положить немного танина и хлората калия в ступку, и размолоть его, и я позволил папе растолочь его в ступке, а пока он толкал, я капнул пару капель серной кислоты, и она взорвалась, и шляпу отца разнесло по всему магазину, и папа стал белее простыни. Он сказал, что догадался, что с горлом у него все в порядке, и в тот день больше ко мне не подошел. На следующий день пришел папа, и я лежала для него. Я взял белый порошок Зейдлеца и голубой и растворил их в отдельных стаканах, а когда вошел папа, я спросил его, не хочет ли он лимонада, и он сказал, что хочет, и я дал ему кислый, и он выпил. Он сказал, что это было слишком кисло, и тогда я дал ему другой стакан, который был похож на воду, чтобы убрать вкус изо рта, и он выпил его. Так вот, сэр, когда эти два порошка смешались в папиной заднице и начали шипеть, парить и пениться, папа чуть не задохнулся, и пена пошла у него из ноздрей, и глаза вылезли из орбит, и как только он смог отдышаться он закричал "пожар" и сказал, что его отравили, и вызвал доктора, но я подумал, что пока у нас в семье есть доктор, нанимать его бесполезно, так что я заболел желудком насос, и я бы в мгновение ока вытащил его из воды, но тут вошел хозяин и велел мне пойти помыть несколько бутылок, а сам дал папе бренди, и папа сказал, что ему стало лучше.
   "Па узнал, где мы храним спиртное, и приходит два или три раза в день с болями в желудке. Они проделывают ужасные подлые шутки с мальчиком в аптеке. В первый день поставили чунь k чего-то вроде голубого в ступку, и сказал мне растолочь его в порошок, а затем сделал из него две зерновые пилюли. Ну, сэр, я толкал этот кусок все утро, и он ни разу не превратился в пыль, и босс сказал мне поторопиться, так как женщина ждала таблетки, и я мял его, пока не был почти мертв, и когда он пора было идти ужинать, пришел хозяин, заглянул в ступку, вынул кусок и говорит: "Ты дурак, ты целый день колотил кусок индийского каучука вместо голубой массы!" Ну как я узнал? Но я расквитаюсь с ними, если пробуду там достаточно долго, и не забывай об этом. Если у вас есть лекарство по рецепту, которое вы хотите получить, вы можете прийти в магазин, и я сам продам его вам, и тогда вы будете уверены, что получите то, за что заплатили.
   "Да, - сказал бакалейщик, отрезая кусок лимбергского сыра и ставя его на плиту, чтобы очистить воздух в комнате, - я бы рассмеялся, увидев, что принимаю любое лекарство, которое вы мне предложите. Вы еще кого-нибудь убьете, дав им яд вместо хинина. Но за что твой папа завязал нос? Он выглядит так, как будто он подрался".
   "О, это после моего лечения. У него была бородавка на носу. Ты знаешь эту бородавку. Вы помните, как министр сказал ему, что если в чужом бизнесе есть петля, папа может застегнуть бородавку в петле, потому что у него всегда там нос. Ну, я сказал Па, что могу вылечить эту бородавку каустиком, и он сказал, что даст пять долларов, если я смогу ее вылечить. маленький, потому что он раздулся до размеров омара. Папа говорит, что лучше иметь целое гнездо бородавок, чем такой нос, но через год-другой все будет в порядке.
   ГЛАВА XXIV.
   ОН БРОСАЕТ ЛЕКАРСТВЕННЫЙ БИЗНЕС. ОН РАСТВОРИЛСЯ С НАРКОТИКОМ - СТАРУШКА И ДЖИН - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК БЕСПОСЛОВЕННО УСТРЕЛ - КАК ОН ДОЗИРОВАЛ КОНЬЯК СВОЕГО ПА - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК КАК "ХАУТИ, КАК ДУК" - ОН КВАРТИРУЕТСЯ С ДЕВУШКОЙ - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК ХОЧЕТ ТИХОЕ МЕСТО - СТАРИК УГРОЖАЕТ ПАРСОНУ.
   "Чего ты здесь слоняешься", - однажды на этой неделе говорит продавец плохому мальчику. - Уже девять часов, и я думаю, вам захочется спуститься в аптеку. Откуда вы знаете, может быть, кто-то умирает от дозы таблеток?
   "О, проклятая аптека. Мне надоело это дело, и я расстался с наркоторговцем. Я подал в отставку. Политика магазина не встретила моего одобрения, и я вышел и жду, когда они придут и предложат мне лучшую должность с повышенным окладом, - сказал мальчик, бросая окурок в бочку с сигарой. чернослива и зажгла свежую.
   - Ушел в отставку, да? - сказал бакалейщик, выуживая окурок сигары и требуя от отца мальчика два фунта чернослива, - разве вы не договорились с боссом?
   - Не совсем так, я дал джину старушке, когда она попросила камфары и воды, и она выставила себя напоказ. Я думал, что смогу ее одурачить, но она прекрасно знала, что это такое, и она выпила около полпинты джина и стала опрокидывать бутылки и бочонки с краской, и когда наркоторговец вошел с женой, старый женщина обвила его шею руками и назвала его своим любимым, а когда он оттолкнул ее и сказал ей, что она пьяна, она взяла бутылку цитрата магнезии и направила ее на него, и пробка вышла, как пистолет , и он подумал, что его застрелили, и его жена потеряла сознание, и приехала полиция и забрала старый холодильник для джина, а потом наркоторговец сказал мне стоять лицом к двери, и когда я не смотрел, он пнул меня четыре раза , и я приземлился на улице, и он сказал, что если я еще раз увижу магазин, он убьет меня насмерть. Вот так я ушел в отставку. Говорю вам, они снова пошлют за мной. Они никогда не смогут управлять этим магазином без меня.
   "Думаю, они будут волноваться и без вас", - сказал бакалейщик. "Как ваш папа относится к тому, что вас уволили? Я думаю, что это его всех затормозит.
   - О, я думаю, Па это нравится. Сначала он думал, что в аптеке со мной пощекотал, потому что опять напился, как рыба, и совсем в церковь ушел; но после того, как я добавил кое-что в его бренди, он пришел к выводу, что купить его дешевле, и теперь он покровительствует баррелю на берегу реки.
   "Однажды я добавил немного кастильского мыла в глоток бренди, и папа больше часа стоял, перегнувшись через задний забор, засунув палец себе в горло. Человек, который собирает пепел в переулке, спросил папу, не потерял ли он что-нибудь, и папа сказал, что он просто "подслащается". Я не знаю, что это такое. Когда Па почувствовал себя лучше, он вошел и захотел немного виски, чтобы убрать привкус изо рта, и я дал ему немного, добавив в него чайную ложку измельченных квасцов. Ну, сэр, вы бы сделали. Рот и горло папы были так сморщены, что он не мог говорить. Я не думаю, что этот наркоторговец что-то заработает, уволив меня, потому что я переведу всю торговлю, которую контролирую, в другой магазин. Да ведь, сэр, иногда в магазине было восемь или девять девушек, совершенно случайно, из-за того, что я был там. Они пришли, чтобы я намазал им экстракты на носовые платки и съел жвачки - теперь он потеряет всю эту торговлю. Моя девушка, которая отомстила мне за мальчика-рассыльного с телеграфом, она пришла с остальными девушками, но обнаружила, что я могу быть "красивым, как дук". Но я поквитался с ней. Я притворился, что не сошел с ума, и когда она попросила меня надушить ее носовой платок духами, я сказал, что все в порядке, и я нанес немного герани и белой розы, а затем взял настойку безопасности и побрызгал ею на нее. платье и плащ, когда она вышла. Это самая вонючая штука, которая когда-либо существовала, и я был рад, когда она вышла и встретила на углу мальчика с телеграфом. Они ушли вместе; но он вернулся довольно скоро, самый тоскующий по дому мальчик, которого вы когда-либо видели, и сказал моему приятелю, что никогда больше не пойдет с этой девушкой, потому что от нее пахнет испорченными устрицами или канализационным газом. Ее люди заметили это и заставили ее пойти помыть ноги и отмокнуть, а ее брат сказал моему приятелю, что это не поможет, она пахнет прямо как на клеевом заводе, а мой приятель - чертов дурак - сказал ее брату что это я надушил ее, а он ударил меня по глазу замороженной рыбой, там, у рыбного магазина, и от этого у меня под глазом почернело; но я знаю, как вылечить синяк под глазом. Я не был в аптеке восемь дней и не знаю, как вылечить синяк под глазом; и, думаю, я научил эту девушку не отступать от мальчика, потому что он пахнет козлом.
   "Ну, а что такого в том, что ты оставил дома не то лекарство? Полицейский в этом отделении сказал мне, что вы чуть не убили нескольких человек, оставив не то лекарство.
   "Это произошло так. Нужно было оставить в разных местах с десяток разных лекарств, а я очень торопился на роликовый каток, поэтому позвал своего приятеля в помощь, и мы просто взяли номера домов, а когда мы звонили в колокол, мы раздавали первую посылку, к которой приходили, и я понимаю, что было много жалоб. Одна старая дева, которая заказала пудру для лица, в ее билете было несколько леденцов от глистов, и она ужасно брыкалась, а вдова, которая собиралась замуж, заказала целлулоидную расческу и щетку, и ей досталась бутылочка для кормления с резиновой насадкой. , и зубчатое кольцо, и она подняла немало шума; но женщина, которая отнимала от груди своего ребенка и хотела бутылочку для кормления, получила расческу, щетку и несколько голубых таблеток, и она никогда не поднимала суеты. Я замечаю, что есть большая разница, получает ли человек лучшую вещь, чем он заказал, или нет. Но наркобизнес слишком жив для меня. У меня должно быть тихое место, и я думаю, что буду кассиром в магазине. Папа говорит, что, по его мнению, я просто создан для бунтаря, и я могу поискать такую работу. Па, он просто ужас, раз снова начал пить. Он пришел домой на днях, когда министр заходил к Ма, и именно потому, что министр сидел на диване с Ма и держал руку на ее плече, где, по ее словам, была боль, когда начался ревматизм, Па был разозлился и сказал министру, что вышибет ему печень с другой стороны, если он снова поймает его там, и Ма было ужасно от этого. Когда пастор ушел, Ма сказал папе, что у него совсем нет чувств, а папа сказал, что у него достаточно чувств для одной семьи, и он не хочет, чтобы какой-нибудь проныра помогал ему. Он сказал, что может вылечить весь ревматизм, который был вокруг его дома, а потом пошел в город и вернулся домой только к завтраку. Мама говорит, что она думает, что я ответственна за то, что Па снова впал в плохие времена, и теперь я собираюсь его вылечить. Понаблюдай за мной и увидишь, не появится ли папа в церкви меньше чем через неделю, молится, поет и идет домой с певчими, такой же благочестивый, как всегда. Я собираюсь попросить мальчика, который пишет женским почерком, написать папе, и... но я не должен отдавать его. Но ты просто смотришь на Па, вот и все. Что ж, я должен пойти и напилить дров. Многое спускается, от наркоторговца до пиления дров, но я еще возьму верх, и не забывайте об этом.
   ГЛАВА XXV.
   ЕГО ПОМОЩНИК УБИВАЕТ ЕГО - ГЕНИЙ В СВИСТЕ - ПАЛЬТ НА МЕХОВОЙ ПОДБОРКЕ - НАДЕЖНОЕ ЛЕКАРСТВО ОТ ЧАХТЫ - ЕЩЕ ОДНО ПИСЬМО, ОТПРАВЛЕННОЕ СТАРИКУ - ОН ПРИНИМАЕТ РЕШЕНИЕ О НЕМЕДЛЕННОМ НАКАЗНЕНИИ - БУФЕР ДЛЯ ПУЗЫРЯ ВЗРЫВ - ТРАГИЧЕСКАЯ СЦЕНА - ЕГО ПА КЛЯНУТСЯ РЕФОРМИРОВАТЬСЯ.
   "Ради бога, прекрати этот свист", - сказал продавец плохому мальчику, который сидел на мешке с арахисом, насвистывая и набивая карманы. "Нет смысла в таком насвистывании. Зачем ты свистишь?
   "Я занимаюсь своей профессией", - сказал мальчик, встал, потянулся, отрезал кусок сыра и взял несколько крекеров. "Я всегда был хорошим вистующим игроком и решил использовать свой талант. Я собираюсь снять офис и повесить объявление: "Мальчик оборудован, чтобы свистеть для потерянных собак". Видите ли, собаки пропадают каждый день, и любой мужчина дал бы полдоллара мальчику, чтобы найти его собаку. Я могу нанять свистеть для собак, и могу свистеть и развлекаться, и зарабатывать деньги. Тебе не кажется, что это хороший план?" - спросил мальчик у бакалейщика.
   -- Нет, -- сказал бакалейщик, поручая сыр отцу мальчика и поднимая окурок сигары, который он оставил на прилавке и которым мальчик натер о бочку с керосином, -- нет, сэр, этот свист испугал бы любую собаку, которая его услышала. Скажите, а что ваш папа бегал за доктором в одной рубашке в прошлое воскресное утро? Он выглядел испуганным. Твоя мама снова заболела?
   "О, нет, мама достаточно здорова, теперь у нее есть новый плащ на меховой подкладке. Она играла чахоткой с папой и кашляла, так что ей нравилось поднимать себе легкие и печень, и заставила папу поверить, что она не может жить, и заставила доктора прописать проспект с меховой подкладкой, и папа пошел и купил его, и маме стало лучше. ужасно. Ее кашель полностью прошел, и она может пройти десять миль. Я был тем, кто был болен. Видите ли, я хотел снова привести папу в церковь и заставить его бросить пить, поэтому я попросил мальчика написать ему письмо женским почерком и расписаться именем певца из хора, на которого Па прижался, и скажи ему, что она жаждет, чтобы он вернулся в церковь, и что церковь казалась пустой без его улыбающегося лица и благожелательного сердца, и чтобы она вернулась ради нее. Папа получил письма в субботу вечером, и, кажется, ему было щекотно, но я думаю, ему это снилось всю ночь, а в воскресенье утром он был зол, взял меня за ухо и сказал, что я не могу приходить к нему с "Дейзи". второй раз. Он сказал, что знает, что я написала письмо, и чтобы я поднялась в кладовую и приготовилась к самому всемогущему лизанию, которое когда-либо было у мальчика, и он спустился по лестнице, разбил бочку из-под яблок и взял палку, чтобы отхлестать меня. Что ж, мне пришлось очень быстро соображать, но ему хватило меня. У меня в комнате есть высохший мочевой пузырь, тот, который мы с моим приятелем доставили в игровую контору, и частично взорвали его, чтобы он был как бы плоским, и я положил его в заднюю часть штанов, прямо о том, куда Па бьет, когда наказывает меня. Я знал, что когда ствол ствола ударит по мочевому пузырю, он взорвется. Ну, папа подошел и нашел меня плачущей. Я могу плакать так же легко, как вы включаете воду из крана, и папа снял пальто и выглядел сожалеющим. Я боялся, что он перестанет хлестать меня, когда увидит, что я плачу, и хотел, чтобы эксперимент с мочевым пузырем продолжался, поэтому я выглядел довольно сурово, как будто я бросал ему вызов, чтобы он сделал все возможное, и тогда он взял меня за руку. шею и положил меня поперек ствола. Я не осмеливался сильно сопротивляться, опасаясь, что мочевой пузырь освободится, и папа сказал: "А теперь, Хеннери, я сломаю тебя за эту глупость, или я сломаю тебе спину". Ствол на моих лучших штанах. Хорошо, если бы вы услышали взрыв. Меня чуть не сбило с багажника. Это звучало так, как будто выстрелил из бочки фейерверк в подвале, и Па выглядел испуганным. Я скатился с багажника на пол и посыпал лицо мукой, чтобы выглядеть бледным, а потом как бы брыкался ногами, как человек, который умирает на сцене после того, как его проткнули куском рейки. , и застонал, и сказал: "Папа, ты убил меня, но я прощаю тебя", а потом покатился по кругу, и изо рта пошла пена, потому что у меня во рту был кусок мыла, чтобы пениться. Ну, Па, все разошлись. Он сказал: "Великий Боже, что я сделал? Я сломал ему позвоночник. О, мой бедный мальчик, не умрешь? Я продолжал жевать мыло, и изо рта шла пена, и я подтягивал ноги и пинал их, и хватался за волосы, и закатывал глаза, а затем пнул Па, когда он склонился надо мной, и выбил из него дыхание. его, а потом мои конечности начали цепенеть, и я сказал: "Слишком поздно, Па, я погибаю от руки убийцы". Сходи к врачу".
   Папа накинул на меня свое пальто и побежал вниз по лестнице: "Я убил своего храброго мальчика", и сказал маме подняться по лестнице и остаться со мной, потому что я упал с чемодана и разорвал кровеносный сосуд. , а он ж ent после врача. Когда он вышел из парадной двери, я сел и закурил сигарету, а Ма подошла, и я рассказал ей все о том, как я одурачил папу, и если она возьмется и заплачет, когда папа вернется, я уговорю его снова пойти в церковь и зарекаться пить, и она сказала, что будет.
   "Итак, когда папа и док вернулись, Ма сидела на велосипеде, на котором я ездил, который стоял в кладовой, и ее лицо было закрыто фартуком, и она только что заревел. Па он был бледен и сказал доку, что просто играл со мной дощечкой, и он услышал, как что-то треснуло, и он догадался, что мой позвоночник сломался, упав с багажника. Доктор хотел пощупать, где у меня сломан позвоночник, но я открыла глаза и у меня был какой-то пустой взгляд, как у женщины, которая ведет собаку на веревочке, и у меня был такой вид, будто мысли мои блуждают, и я сказала доктору, что там Вправлять мне позвоночник было бесполезно, так как он был сломан в нескольких местах, и я не давал ему потрогать высохший мочевой пузырь. Я сказал Па, что умираю, и хотел, чтобы он пообещал мне две вещи на моей предсмертной постели. Он плакал и говорил, что выпьет, и я попросила его пообещать мне, что он бросит пить и будет регулярно ходить в церковь, а он сказал, что никогда не выпьет ни капли и будет ходить в церковь каждое воскресенье. Я заставил его опуститься на колени рядом со мной и поклясться, и док был свидетелем этого, и Ма сказала, что была так рада, и Ма позвала доктора в холл и рассказала ему анекдот, и док вошел и сказал Па, что боялся, что присутствие Па взбудоражит пациента, и что он наденет пальто, выйдет и прогуляется по кварталу или пойдет в церковь, а мы с Ма переведем меня в другую комнату и сделаем все, что можно сделать мои последние часы приятными. Па, он закричал и сказал, что наденет свою шляпу и пойдет в церковь, и поцеловал меня, и мука попала ему в нос, и я чуть не расхохоталась, увидев белую муку на его красном носу, когда я думал, как люди в церкви будут смеяться над папой. Но он ушел, чувствуя себя очень плохо, а потом я встал и вытащил мочевой пузырь из штанов, а мама и док ужасно засмеялись. Когда папа вернулся из церкви и спросил меня, мама сказала, что я ушла в город. Она сказала, что врач обнаружил, что мой позвоночник был только разъединен, и он соединил его вместе, и со мной все было в порядке. Папа сказал, что это было "чрезвычайно странно, потому что я услышал, как сломался позвоночник, когда я ударил его бочкообразным посохом". Папа нервничал весь день, и Ма думает, что подозревает, что мы на нем сыграли. Скажи, ты не думаешь, что есть какой-то вред в том, чтобы немного подыграть старику ради благого дела, не так ли?
   Бакалейщик сказал, что, по его мнению, в интересах реформы все в порядке, но если это его мальчик проделывал такие шалости, то он подаст ему топор, и мальчик вышел, по-видимому, воодушевленный, сказав, что не видел старик со вчерашнего дня, и он почти боялся встретиться с ним.
   ГЛАВА ХХVI.
   ЕГО ПОМОЩНИК УМЕРТВ - ПОИСК КАНАЛИЗАЦИОННОГО ГАЗА - СИЛЬНЫЙ ЗАПАХ СЫРА ЛИМБЕРГЕР В ЦЕРКВИ - ПОСЛЕ ВСТРЕЧИ - ОДУВАНИЕ ДОМА - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК РЕШАЕТ ПОСТУПИТЬ В ОТЕЛЕ.
   "Что было медицинский работник сегодня утром приходил к вам домой? - сказал продавец плохому мальчику, когда юноша стрелял замороженной картошкой в человека, собирающего мусор в переулке.
   "О, они ищут канализационный газ и тому подобное, и у них есть сантехники и другие специалисты по обществу, так что вы не можете отдыхать, и я ушел, опасаясь, что они найдут канализационный газ и согреют мою куртку. Скажите, как вы думаете, правильно ли, когда что-то ужасно пахнет, всегда возлагать это на мальчика?
   "Ну, в девяти случаях из десяти они попали бы в цель, но что, по-твоему, беда в твоем доме, честное слово?"
   "Тсс! Не говори об этом живой душе, иначе я мертвый мальчик. Видите ли, я был в субботу вечером на молочной ярмарке у выставочного корпуса, и когда они расходились, я и мой приятель помогли нести ящики сыра и фиркины масла, а сыровар дал каждому из нас по кусочку сыра. сыр лимбергер, завернутый в фольгу. В воскресенье утром я открыл свой кусок, и это меня утомило. О, это был самый отвратительный запах, о котором я когда-либо слышал, за исключением запаха, когда они нашли бродягу, который повесился в лесу на дороге через залив Уайтфиш и был мертв уже три недели. Это было похоже на старые похороны. Папа и мама как раз собирались в церковь, и я отрезал кусочек сыра и сунул во внутренний карман папиной жилетки, а другой засунул под подкладку маминой муфты, и они пошли в церковь. Я тоже сходил в церковь и сел на заднее сиденье со своим приятелем с таким благочестивым видом, как будто собирал пожертвования. В церкви было довольно тепло, и к тому времени, когда они встали, чтобы спеть первый гимн, папиный сыр начал пахнуть спичкой против маминого сыра.
   "Па держал одну сторону сборника псалмов, а Ма - другую, и папа всегда поет для всего, что снаружи, и когда он собрался с духом и спел "Just as I Am", Ма подумала, что в голосе Па прозвучала легкая желтизна. и она посмотрела на него, сгорбилась и велела ему перестать петь и дышать через нос, потому что его дыхания было достаточно, чтобы остановить часы. Папа перестал петь и повернулся как-то сердито к Ма, а потом он почувствовал запах мамины сыра, и Он повернул голову в другую сторону и сказал: "Фуу", и они больше не пели, но смотрели друг на друга как хотя они пахли дурно. Когда они сели, то сели так далеко друг от друга, как только могли, а папа сидел рядом с женщиной, которая раньше работала медсестрой в больнице, и когда она почувствовала запах папиного сыра, она посмотрела на него так, как будто думала, что у него оспа. , и она поднесла платок к носу. Мужчина на другом конце скамьи, рядом с которым сидела Ма, был незнакомцем из Расина, принадлежащим к нашей церкви, и он смотрел на Ма как-то странно, и после того, как священник помолился, они снова встали, чтобы петь. , мужчина взял шляпу и вышел, а когда он прошел мимо меня, то сказал что-то шепотом о женском клеевом заводе.
   - Так вот, сэр, еще до того, как проповедь кончилась, все в этой части церкви прижали платки к носу и возмутительно посмотрели на папу и маму, а двое служителей ходили по скамьям в поисках собаки, а когда пастор закончил свою проповедь и вытер пот с лица, он сказал, что хотел бы, чтобы попечители церкви остались после собрания, так как нужно было уладить одно важное дело. Он сказал, что будет поднят вопрос о надлежащей вентиляции и канализации церкви, и что, по его предположению, сегодня утром прихожане заметили, что церковь необычно заполнена канализационным газом. Он сказал, что говорил об этом раньше и ожидал, что этим займутся раньше. Он сказал, что был кротким и смиренным последователем агнца и был готов бросить свою судьбу, куда бы ни решил Учитель, но он был бы благословлен, если бы продолжал проповедовать в церкви, от которой пахло костяным заведением. Он сказал, что религия - это хорошо, но никто не может наслаждаться религией так же хорошо, как в жирораздирающем заведении, как в цветочном саду, и, по его мнению, с него достаточно. Все смотрели на всех остальных, а папа смотрел на маму так, как будто знал, откуда взялся канализационный газ, а мама смотрела на папу как в бешенстве, и мы с моим приятелем закурили, а я пошел домой и раздал всем вокруг свой сыр. Я положил кусочек в ящик комода Ма, под нижнее белье, и кусочек в запасной комнате, под кроватью, и кусочек в ванной, в мыльнице, и кусочек в альбоме на столе в гостиной. , а кусок в библиотеке в книге, а я пошла в столовую и положила немного под стол, а кусок бросила под плиту на кухне. Я говорю вам, что дом был загружен для медведя. Ма пришла домой из церкви первой, и когда я спросил, где папа, она ответила, что надеется, что он пошел прогуляться вокруг квартала, чтобы проветриться. Папа пришел домой к обеду, и когда он почувствовал запах дома, он открыл все двери, а Ма накинула удобный на плечи и сказала Па, что он позорит цивилизацию. Она пыталась заставить Па выпить немного карболовой кислоты. В конце концов папа убедил маму, что это не он, а потом они решили, что так пахло не только в церкви, но и в доме, и все воскресенье после обеда они ходили в гости, а сегодня утром папа пошел в поликлинику и вызвал инспектора неприятности, чтобы подойти к дому, и когда он почувствовал вокруг запах заклинания, он сказал, что в главной канализационной трубе дохлые крысы, и они послали за сантехниками, и Ма пошла к соседям, чтобы глотнуть свежего воздуха, и когда сантехники начал копать пол в подвале я пришел сюда. Если они найдут немного этого лимбергского сыра, мне будет тяжело. Обе нанятые девушки уволились, и Ма говорит, что собирается бросить работу по дому и питанию. Это мне как раз на руку, я хочу поселиться в гостинице, где есть и счет на проезд, и зубочистки, и бильярд, и все такое. Что ж, пожалуй, я пойду к дому, встану у задней двери и послушаю пересмешника. Если ты увидишь, как я вылетаю из переулка в полах пальто, набитых сапогами, можешь держать пари, что они обнаружили канализационный газ.
   ГЛАВА XXVII.
   ЕГО ПЛАСТИК РАССТАЛ - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК НЕ ДУМАЕТ, ЧТО БАКОТЕЙНИК ПОДХОДИТ ДЛЯ НЕБЕСА - ОН ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНО ОТНОСИТСЯ К СТАРОМУ ДРУГУ - НЕОБХОДИМОСТЬ В НОВОМ ПЕРЕСМОТРЕННОМ ИЗДАНИИ - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК ПРЕВРАЩАЕТСЯ РЕДАКТОРОМ - ЕГО ПАРЕНЬ ТЯГАЕТСЯ ЗА ПОКЕРОМ - ОСОБОЕ ПРОВИДЕНЦИЯ - САНИ УБИЛИ! - ЕГО ПА ПОД МУЛАМИ.
   "Ну, думаю, я попаду в ад. Увидимся позже, - сказал плохой мальчик бакалейщику, держа крекер под краном бочки с сиропом, а затем сел на мыльницу у плиты и принялся готовить обед, пока бакалейщик Мужчина предъявил отцу мальчика галлон сиропа и фунт крекеров.
   -- Что ты имеешь в виду, нечестивец, говорящий о встрече со мной позже в Аиде, -- возмутился бакалейщик. "Я ожидаю пройти мимо горячего места, где ты испепеляешь, и отправиться в царство блаженства, где есть один непрекращающийся круг счастья и ангелы, играющие на золотых арфах и поющие хвалебные гимны".
   - Да ведь папа говорит, что я обязательно попаду в ад, а я думал, что ты, наверное, будешь там, потому что попасть в рай дорогого стоит, а в другое место можно попасть даром. Скажи, ты был бы здоровым делегатом, чтобы отправиться на небеса, с множеством девушек-ангелов, не так ли, пахнущий затхлым маслом, как ты всегда пахнешь, и керосином, и селедкой, и кусковым мылом, и сыром, и тухлым картофель. Скажем, ангел не остался бы с вами на одной золотой улице, не поднеся платок к носу, и вы все равно не могли бы туда попасть, потому что вы хотели бы заплатить за вход из магазина.
   "Дескать, иди ты отсюда, осуждаю тебя. Ты становишься нахальным. Нет человека более свободного сердца, чем я, - сказал бакалейщик.
   "О, дайте нам сиесту . Я на тебя больше, чем лифт. Когда в церкви ели устрицу светскую, ты давал четыре фунта затхлых сухарей с червями, и они пахли керосином, а когда служитель молился за тех, кто щедро пожертвовал на светскую жизнь, ты поднимал голову, как будто хотел, чтобы все знали, что он имел в виду тебя. Если человек может попасть в рай на четырех фунтах заплесневелых крекеров, приготовленных в газете, которая была вокруг скумбрии, то какой прок человеку быть хорошим и отдавать шестнадцать унций за фунт? Но, там, не краснеть, и плакать. Я использую свое влияние, чтобы вывести вас на золотые улицы Нового Иерусалима, но вы должны перестать посылать эти маленькие картофелины в наш дом с несколькими крупными наверху корзины. Я расскажу вам, как случилось, что папа сказал мне, что я отправлюсь к черту. Видишь ли, папа читал из старой библии, и мы с мамой спорили с ним о новом исправленном издании. Мы сказали ему, что старая совсем не в моде, а что у всех соседей самая новая, скроенная по библиям, с рукавами долото, и присборенная сзади, и они одеваются поверх нас, и мы не можем держать свои головы в обществе, когда стало известно, что мы носим старую прошлогоднюю библию. Папа сопротивлялся этому, но в конце концов получил один. Я думал, что имею такое же право вносить изменения в исправленную Библию, как другие товарищи имели право вносить изменения в старую, поэтому я вставил в нее несколько девизов и рекламы патентованных лекарств после стихов. Папа никогда не читает целую главу, а читает пару стихов и пропускает. На днях перед завтраком папа взял новую Библию и начал читать десять заповедей и еще кое-что. Первое, что пришло в голову Па, было: "Истинно говорю тебе, попробуй масло Сент-Джейкобс от ревматизма". Папа посмотрел поверх своих пятнышек на Ма, потом посмотрел на меня, но я закрыл лицо руками, как-то благочестиво. Папа сказал, что, по его мнению, размещать рекламу в библии - не самое правильное дело, но мама сказала, что не знает, поскольку это не хуже, чем объявление о патентованном лекарстве рядом с проповедью Бичера в религиозной газете. Па вздохнул, перевернул несколько листов и прочитал: "Не желай жены ближнего твоего и вола его, если будешь любить меня так, как я люблю тебя, никакой нож не разрежет нашу любовь пополам". Эта последняя часть была девизом, который я вытащил из конфетной бумаги. Папа сказал, что настроение хорошее, но он не думает, что редакторы сильно улучшили старую заповедь. Тогда папа перевернулся и прочитал: "Выпей немного вина для желудка и держи бутылку тоника "Ридс с позолоченной кромкой" у себя в буфете, и ты сможешь победить малярию, озноб и лихорадку". Па было жарко. Он снова взглянул на него и заметил, что тоническая заповедь была на желтой бумаге, и уголок загнулся, и Па взялся за него, и клей, которым я его приклеил, был нехорош, и он оторвался, и когда Я видел, как папа положил Библию, положил очки в футляр и потянулся к кочерге, я знал, что он не собирается молиться, и я выглянул в окно и заорал собачью драку, и я закурил, и папа шел за мной до самого тротуара, и это было в то утро, когда было так скользко, и ноги у папы выскальзывали из-под него, и он стоял на шее, и скользил на ухе, и особое провидение мокрого снега на тротуар спас меня. Скажите, вы верите в особое провидение? Какая польза от мокрого снега на тротуаре, если не для спасения грешников?"
   "О, я Я ничего не знаю об особом провидении, - сказал бакалейщик, - но я знаю, что с тех пор, как вы говорите, два ваших кармана набиты этим бескостным изюмом, и я думаю, что вы будете воровать. Но, скажи, зачем твой папа на костылях? Я вижу, как он ковыляет по городу этим утром. Он растянул лодыжку?
   "Ну, я думаю, его лодыжка вывихнулась вместе со всеми остальными. Видишь ли, мы с приятелем пошли качаться, и папа сказал, что, по его мнению, когда он был мальчишкой, он был величайшим качком, который когда-либо был. Он сказал, что имел обыкновение скатываться с холма, который был круче церковного шпиля. Мы попросили его пойти с нами, и мы пошли на ту улицу, которая идет вниз от депо, и у нас были две сани, запряженные вместе, и там была сотня мальчишек, и папа хотел управлять, и он сел на передними санями, и когда мы прошли примерно половину пути, сани развернулись, и мы с приятелем благополучно сошли, но папа застрял между двумя санями, и другие мальчики сзади упали на папу, и один из саночников поймал его в штанины, и потащили его по скользкому льду прямо на дно, и вся раскладушка бросилась в трамвай, и мулы взбесились и брыкались, и подтяжки у Па порвались, и когда мы с приятелем спустились туда, Па был под машиной, и ботинки мальчика были за пазухой у Па, а другой мальчик был верхом на шее у Па, и толпа бросилась из депо, вытащила Па и начала кричать "пожар" и "полиция, " и он пнул мальчика, который пытался вытащить свои санки из поясницы Па, а полицейский подошел, толкнул Па и сказал: "Уходи от сюда, сова дьявол, и пусть б'ы развлекаются", и он собирался арестовать Па, когда я и мой приятель сказали ему, что мы отвезем Па домой. Папа сказал, что холм недостаточно крут для него, иначе он бы не упал. Сегодня он чертовски чопорный, но говорит, что на следующей неделе поедет с нами кататься на коньках и покажет, как кататься на коньках. Папа хочет хорошего, но он не понимает, что становится жестким и не может быть таким же котенком, как раньше. Он очень добр ко мне, Если бы у меня были отцы, я бы давно был ангелом со сломанной спиной, изуродованным. Вы так не думаете?
   Бакалейщик сказал, что уверен в этом, и мальчик вышел с изюмом без костей и карманами, полными кускового сахара.
   ГЛАВА XXVIII.
   ЕГО ПА КАТИТСЯ НА КОНЬКАХ - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК РЕЗИТ ИНДЕЯНКУ - СЛАВА ЕГО ПА КАК СКЕЙТЕРА - СТАРИК СОЧЕТАЕТ, ЧТОБЫ КАТАТЬСЯ НА РОЛИКАХ - ЕГО ДИКИЕ КАПЕРСЫ - ОН РАСПРОСТРАНЯЕТ СЕБЯ - ПРАЗДНИКИ ПРИСУЖДАЮТСЯ НЕДОСТАТКИ - МАЛЬЧИК ЗАЛИВА ПОДАРКИ НА РОЖДЕСТВО.
   "Что это за штука у тебя на груди, похожая на мыльный жир?" - сказал продавец плохому мальчику, зашедшему в бакалейную лавку на следующее утро после Рождества.
   Мальчик посмотрел на свою рубашку, коснулся пальцами ткани и понюхал свои пальцы, а затем сказал: "О, это не что иное, как немного соуса из индейки и соуса. Видите ли, после того, как мы с папой вчера вернулись с катка на роликах, папа был совсем разбит, и он не мог разделать индейку, и мне пришлось это сделать, а папа сидел в мягком кресле со связанной головой, и подушку между его ног, и он продолжал жаловаться, что я не делаю это правильно. Черт побери, индейка в любом случае. Я думаю, они сделали бы индейку плоской на спинке, чтобы он лежал на жирном блюде, не катаясь по всему столу. Кажется, легко видеть, как папа разделывает индейку, но когда я вонзил копье в грудь этой индейки и начал ее пилить, индейка покатилась, как на колесиках, и все, что я мог сделать, это удержать ее. из-под коленей Ма. Но я возился с ним, пока не получил достаточно белого мяса для папы и мамы и достаточно темного мяса для меня, и я выкопал заправку, но большая ее часть полетела мне в грудь рубашки, потому что веревка, которая связывала место, где повязка была спрятана вокруг лица индюка, порвалась преждевременно, а одна устрица попала Па в глаз, и он сказал, что я такая же неуклюжая, как косоглазая девица, пытающаяся поцеловать мужчину с волосатой губой. Если я когда-нибудь стану главой семьи, я буду разделывать индеек кукурузной шелухой".
   "Но что сломало твоего папу на роликовом катке?" - спросил продавец.
   "О, все сломало его. Он разделен, поэтому Ма застегивает верхнюю часть его брюк до пуговицы на воротнике, как велосипедист. Что ж, ему незачем рассказывать мне и моему приятелю, что он был лучшим фигуристом в Северной Америке, когда был мальчиком. Он сказал, что однажды проехал от Олбани до Нью-Йорка за час и восемьдесят минут. Я и мой приятель подумали, что если Па будет таким ужасным на коньках, мы заставим его надеть пару роликовых коньков и ввести его как "великого неизвестного" и убрать всю банду. Мы сказали Па, что он должен помнить, что роликовые коньки отличаются от коньков, и что, возможно, он не сможет кататься на них, но он сказал, что не имеет значения, чем они являются, лишь бы они были коньками, и он просто парализовать всю толпу. Так что мы купили ему пару больших роликовых коньков, и пока мы их пристегивали, Па смотрел, как ролики скользят по гладкому восковому полу, словно смазанные маслом. Папа посмотрел на коньки у себя на ногах, после того как они были пристегнуты, как-то жалко, как конокрад, когда ему на ноги надевают кандалы, и я сказал ему, что если он боится, что не сможет кататься на них, мы снять их, но он сказал, что побьет любого, кто там есть, или порвет подтяжку. Затем мы выпрямили папу и указали ему на середину комнаты, и он сказал: "Легго", и мы просто слегка подтолкнули его, чтобы он начал, и он начал идти.
   - Ну, черт возьми, ты бы видел, как папа пытается остановиться. Видишь ли, нельзя воткнуть пятку и остановиться, как на коньках, и Па скоро это понял, и стал боком поворачиваться, а потом развел руками и пошел на пятках, и потерял шапку, а глаза стали выпячиваться, потому что он шел прямо к железному столбу. Одной рукой он ухватился за столб, и он несколько раз обогнул его, а потом отпустил и начал падать, и, сэр, падал через всю комнату, и все расступались, кроме девушки и папы. схватил ее за полонез, как утопающий хватается за соломинку, хотя в ее полонезе, насколько мне известно, соломинки не было, а папа просто тащил ее за собой, как будто она была замотана в шалевую ленту, и его ноги вышел из-под него, а он ударил его по плечам и пошел дальше, а девушка волочилась, как узелок с одеждой".
   "Если бы у Па было еще пара роликовых коньков на плечах и колесики на ушах, лучше бы он не скользил. Папа - невысокий крупный мужчина, и, когда он перекатывался на спине, он был похож на диван на колесиках, которого толкнула через комнату девушка. Наконец папа подошел к стене и был вынужден остановиться, а девушка упала прямо на него, с роликовыми коньками в его шее, и она назвала его старым скотиной и сказала, что если он не отпустит ее полонез, она убить его. Тут мы с приятелем пришли туда, и мы ампутировали Па у девушки, и подняли его, и велели ему, ради бога, разрешить нам снять коньки, потому что он катался не больше, чем корова, а Па был разозлился и сказал, чтобы мы оставили его в покое, и он мог нормально кататься, и мы отпустили его, и он снова ударил. Ну, сэр, мне было стыдно. Такой старик, как папа, должен знать лучше, чем пытаться быть мальчиком. В прошлый раз папа сказал, что собирается раскиснуть, и, если я могу судить о большом раскладе, он так и сделал. Каким-то образом коньки на его ногах развернулись боком, и его ноги стали ходить в разные стороны, а папины ноги так сильно разошлись, что я боялся, что у меня будет два папы, вдвое меньшего размера, с одной ногой на каждой. .
   "Я пытался заставить его собрать свои ноги и отправить их обоих в одну палату, но его руки разлетелись, и одна ударила меня по носу, и я подумал, что если он хочет ударить своего лучшего друга, он мог сам управлять своими старыми ногами. Когда он начал отделяться, я услышал, как хрустнули кости, но, может быть, это были его штаны, но в любом случае он свалился на пол, как один из этих парней в цирке, который расправляется, и продолжал идти, и, наконец, он окружил железный столб. ногами, и остановился, и побледнел, и хозяин катка сказал Па, что если он хочет устроить представление на летающей трапеции, ему придется пойти в спортзал, а кататься на плечах он больше не может, потому что другие фигуристы боялись его. Тогда папа сказал, что выбьет печень из владельца катка, и он встал и устоял на ногах, а затем попытался пнуть человека, но обе пятки ушли вверх, и папа развернулся кувырком назад и ударил вправо. на жилете спереди. Наверное, у него перехватило дыхание, потому что он несколько минут не говорил, а потом захотел домой, и мы посадили его в трамвай, и он лег на сено и поехал домой. О, нам пришлось потрудиться, чтобы снять с Па одежду. У него были трещины в спине, и везде, и Ма ушла к одному из соседей, чтобы посмотреть на подарки, и я должен был нанести на Па мазь, и я ошибся и взял бутылку полироли для мебели, и положил намазала папу и втерла, а когда мама вернулась домой, от папы пахло, как от гроба на благотворительных похоронах, и мама сказала, что никак не содрать этот лак с папы, пока он не выветрится. Папа говорит, что праздники в любом случае - проклятая неприятность. Ему придется оставаться в доме всю эту неделю.
   "Ты довольно суров со стариком, - сказал бакалейщик, - после того, как он был так добр к тебе и подарил тебе хорошие подарки".
   "Хорошие подарки ничего. Все, что я получил, это рождественская открытка "Приди к Иисусу" с тигровой бахромой от мамы, а папа подарил мне пару своих старых подтяжек и календарь с девизами на каждый месяц, некоторые цитаты из Священных Писаний, такие как "почитай Твоих". отец и мать", и "злые связи развращают двоих в кустах", и "синица в руке бьет две пары". Такие вещи не помогают мальчику быть хорошим. Мальчику нужны клубные коньки, семизарядные револьверы и тому подобное. Что ж, я должен пойти и помочь Па перевернуться в постели и наложить новый пористый пластырь. До свидания."
   ГЛАВА XXIX .
   ЕГО ПАПА ЗВОНИТ - ЕГО ПА НАЧИНАЕТ ДАЛЕЕ - ФОТО СТАРИКА "ПОЛНЫЙ" - ВЕЖЛИВОСТЬ НА ЗИМНЕМ ПИКНИКЕ - НАПАДЕНИЕ МЕШКАМИ С ПЕСКОМ - РЕШЕНИЕ БОЛЬШЕ НЕ ПИТЬ КОФЕ - ДЕВУШКА, НАПИТАННАЯ "AIG NOGG".
   "Послушай, ты слишком умничаешь", - сказал бакалейщик плохому мальчику, толкнув его в угол возле бочки с патокой, схватил за шею и душил так, что у него вылезли глаза. -- Вы прогнали нескольких моих лучших клиентов, а теперь, черт вас побери, я заберу вашу жизнь, -- и он взял нож для сыра и стал точить его о сапог.
   "Что за... бульк..." - спросил задыхающийся мальчик, когда пальцы бакалейщика немного разжались на его горле, чтобы он мог говорить. -- Я ничего не сделал.
   - Разве ты не повесил за пятки ту дохлую серую растерзанную кошку перед моим магазином вместе с кроликами, которые у меня были на продажу? Я не замечал этого, пока священник не подозвал меня к магазину и, указывая на кроликов, спросил, по какой цене продаются хорошие толстые коты. Во имя Кримуса, это дело должно прекратиться. Вы должны уйти из этой палаты, или это сделаю я.
   Мальчик отдышался и сказал, что это не он поставил кошку туда. Он сказал, что это был полицейский, и он и его приятель видели, как он это сделал, и он просто вошел, чтобы рассказать об этом продавцу бакалейной лавки, и, прежде чем он успел что-то сказать, ему чуть не оторвали шею. Мальчик заплакал, а продавец сказал, что он просто шутит, и дал ему коробку сардин, и они помирились. Потом он спросил мальчика, как его папа встречает Новый год, и мальчик вздохнул и сказал:
   "У нас был грустный Новый год в нашем доме. Папа настоял на том, чтобы звонить, а мы с мамой пытались помешать этому, но он сказал, что достиг совершеннолетия и догадался, что может звонить, если захочет, так что он просмотрел утреннюю газету и получил названия всех мест, где они собирались получить, и он отвернул свой бумажный воротничок, поменял концы с обшлагами, намазал арники на носовой платок и отправился в путь. Ма сказала ему ничего не пить, и он сказал, что не будет, но выпил. Он был полон на третьем месте, куда он отправился. О, так полно. Некоторые мужчины могут наесться и не показать этого, но когда Па наедается, он так наедается, что у него вылетают задние зубы, и выпивка затыкает ему глаза, рот развязывается и шевелится по всему лицу, и он смеется всю ночь. время, и пот просто сочится из него, и его лицо краснеет, и он ходит так широко. О, он опозорил нас всех. В одном месте он более двадцати раз поздравлял нанятую девушку с Новым годом, повесил ей на локоть свою шляпу и попытался надеть резиновый коврик для своих ботинок. В другом месте он подошел к дамскому поезду и унес карточную корзину, полную бананов и апельсинов. Ма хотела, чтобы мы с моим приятелем пошли за папой и привели его домой, и около темноты мы нашли его во дворе дома, где перед домом стоят статуи, и он схватил меня за руку и принял за другого. позвонила и настояла на том, чтобы представить меня мраморной статуе без одежды. Он сказал, что это был его друг, и это был зимний пикник".
   "Он повесил шляпу на вечнозеленый, и положил свою шинель на железную ограду, и я так огорчился, что чуть не заплакал. Мой приятель сказал, что если его папа устроит из себя такой цирк, он забьет его песком. Это натолкнуло меня на мысль, и когда мы доставили Па почти домой, я пошел и принес бумажную коробку, обтянутую красной бумагой, чтобы она выглядела как кирпич, и бутылку томатного кетчупа, и когда мы подняли Па на ступеньки дома я ударил его бумажным кирпичом, а мой приятель плеснул ему на голову кетчупом, и мы потребовали у него денег, а потом он заорал на убийство, и мы вышли, а Ма и министр, который звонил ей, весь день; они подошли к двери и втащили Па. Он сказал, что на него напала банда грабителей, и они вышибли ему мозги, но он их отхлестал, и тогда Ма увидела, как кетчупные мозги вытекают из его головы, и закричала. , и пастор сказал: "Боже мой, он убит", и как раз в этот момент я вошел через черный ход, и они послали меня за доктором, и они положили его на кушетку, и обвязали ему голову полотенцем, чтобы мозги вонзились, и папа начал храпеть, и когда вошел доктор, им потребовалось полчаса, чтобы разбудить его, а потом он ужасно заболел, и тогда мама спросила доктора, будет ли он жить, и док проанализировал кетчуп, понюхал его и сказал маме, что все будет в порядке, если к кетчупу добавить немного вустерского соуса, а когда он сказал, что папа справится, мама выглядела ужасно грустной. Тогда папа открыл глаза и увидел министра и сказал, что это был один из грабителей, которые на него набросились, и он хотел выпороть министра, но док держал Па за руки, а Ма сел ему на ноги, а министр сказал, что он получил еще несколько звонков, и он пожелал Ма счастливого нового года в холле, целых пятнадцать минут. Его счастливый новый год для мамы больше, чем его молитвы. Ну, мы уложили Па в постель, а когда раздевали его, то нашли за пазухой его жилетки девять салфеток, которые он подобрал в местах, куда заходил. Утром с ним все в порядке, но он говорит, что в последний раз пьет кофе, когда звонит на Новый год.
   "Ну, значит, ты и сам не особо повеселился на Новый год. Это очень плохо, - сказал продавец, глядя на юношу с грустными глазами. - Но ты выглядишь сурово. Если бы вы были достаточно взрослыми, я бы сказал, что вы были пьяны, у вас такие красные глаза.
   "Не повеселились, а? Что ж, хотелось бы, чтобы у меня было столько ошейников, сколько я развлекался. Видите ли, после того, как папа заснул, мама хотела, чтобы я и мой приятель пошли в дома, куда заходил папа, и вернули салфетки, которыми он овладел клептоманией, так что мы оделись и пошли. В первый же дом, куда мы обратились, девушки были как бы деморализованы. Не знаю, видел ли я когда-нибудь пьяную девушку, но эти девушки вели себя странно. Звонившие перестали приходить, а девушки пили что-то из бритвенных кружек, похожее на пену, и говорили, что это "айгногг". Они ржали и брыкались пятками, ни хрена, ни цирка, и воротнички у них расстегивались, и лица у них были красные, и они обнимали меня и моего приятеля, обнимали нас и спрашивали, не хотим ли мы немного заварного крема. . Ты бы хотел, чтобы я и мой приятель пили эту пену. Он был похож на мыльную пену с мускатным орехом, но, черт возьми, он заработал внезапно. Сначала я боялся, когда девушки обнимали меня, но после того, как я выпил пару чашек для бритья, полных "айгногга", я больше не боялся, и я так сильно обнял девушку, что у нее перехватило дыхание, она запыхалась и сказала: , "О, не надо". Потом я поцеловал ее, и она очень большая девочка, больше меня, но ей было все равно. Скажи, ты когда-нибудь целовал девушку, полную агногга? Если бы вы это сделали, это разрушило бы ваш продуктовый бизнес. Вы бы хотели поваляться в блаженстве вместо того, чтобы продавать скумбрию. Мой приятель тоже не дурак. Он сидел в мягком кресле, держа на руках еще одну новогоднюю девушку, и я слышала, как он целует ее, так что это звучало так, будто резак царапал голую землю. Но вошел папа девушки и сказал, что, по его мнению, пора закрывать это место, если только у них нет лицензии на ночной дом, и я и мой приятель ушли. Но разве мы не заболели, когда вышли из дверей? О, казалось, что колышки в моих ботинках были единственным, что их удерживало, и мой приятель любил это делать. Он был на обеде и ужине, а я весь день катался на коньках, так что у него было больше проблем, чем у меня. О, боже мой, но это позволяет мне выйти на aignogg. Не знаю, как я добралась до дома, но легла в постель с папой, потому что маму вызвали ночью на детский утренник. Я не знаю, как это, но в нашей части города никогда не бывает никого, у кого есть ребенок, но они рожают его ночью, и они посылают за мамой. Я не знаю, за чем ее каждый раз посылают. Ма не виновата во всех молодых в этом городе, но у нее есть репуташун, и когда мы слышим ночью звон колокольчика, Ма встает и начинает одеваться, а на следующее утро она приходит в столовой с шалью на голове и говорит: "Это девочка и весит десять фунтов" или мальчик, если это мальчик. Ма уехала на одно из своих профессиональных мероприятий, а я легла в постель к Па. Я слышала, как папа обвинял Ма в ее холодных ногах, так что я взял кусок льда размером с коробку изюма, точно такой же, как у мамы. футов, и я положил его прямо на поясницу Па. Я не мог удержаться от хохота, но довольно скоро папа начал извиваться и сказал: "Почему бы тебе не согреть им ноги, прежде чем лечь в постель", а затем отдернул ногу и вышвырнул меня ногой. посреди комнаты, и сказал, что если он снова женится, то женится на женщине, потерявшей обе ноги в железнодорожной катастрофе. Потом я положила лед обратно в постель вместе с Па и пошла в свою комнату, а утром Па сказал, что за ночь вспотел больше, чем полное ведро. Что ж, извините меня, у меня задание - счищать снег с тротуара. Но прежде чем я уйду, позвольте посоветовать вам не пить айгногг и не продавать порванных кошек за кроликов, - и он выскочил за дверь как раз вовремя, чтобы пропустить брюкву, которую бросил в него бакалейщик.
   ГЛАВА ХХХ.
   ЗДРАВСТВУЙ Вскрытие ПА - НЕСЧАСТСТВА ОТ СВИНКИ - НИКАКИХ СОЛИНОВ, СПАСИБО - ЕЩЕ ОДНА УСИЛИЯ ИСПОЛНИТЬ СТАРИКА - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК ИГРАЕТ СТУДЕНТА-МЕДИКА - ПРОХОДИТ АНАЛИЗ ЕГО ПА - "ГЕНТЛЬМЕНЫ, Я НЕ МЕРТВ!" - СПАСЕН ОТ СКАЛЬПЕЛЯ !- "БОЛЬШЕ ВИСКИ ДЛЯ ВАС".
   "Я так понимаю, твой папа снова напился, как рыба", - говорит продавец плохому мальчику, когда юноша вошел в бакалейную лавку и взял горсть сушеных яблок. Мальчик съел сушеное яблоко, а затем сделал ужасное лицо, и продавец спросил его, что он пытается сделать со своим лицом. Мальчик затаил дыхание и сказал:
   "Послушай, ты что, не знаешь ничего лучше, чем хранить сушеные яблоки там, где их может достать мальчик, заболевший свинкой? Вы еще убьете какого-нибудь мальчика из-за такой глупой беспечности. Я думал, что это сладкие сушеные яблоки, но они кислые, как пансионат, и от них устают. У тебя никогда не было свинки? Боже, а разве это не больно? Ты должен быть чертовски осторожен, когда у тебя свинка, и не ходить кататься на бобслейных санях или на коньках, иначе твоя шея распухнет, как ведро с молоком. Папа говорит, что у него однажды была свинка, когда он был мальчиком, и она его полностью сломала.
   - Ну, не говоря уже о свинке, как насчет того, чтобы твой папа разгулялся. Попробуй один из тех огурцов в банке, ладно. Мне всегда нравится, когда мальчики веселятся, когда приходят ко мне, - сказал продавец, подмигивая мужчине, который наполнял старомодную жестяную коробку табаком из ведра, и тот подмигнул в ответ, как бы говоря: "Если этот мальчик съест огурец поверх свинки, у нас точно будет цирк".
   - Ты не можешь играть со мной без рассола, когда у меня свинка. Сегодня утром мама передала мне соленые огурцы, и я откусил один глоток, и мне хотелось, чтобы у меня был тризм. Но, думаю, Ма сделала это не специально. Она никогда не болела свинкой и не знала, как обескураживает рассол. Черт, если бы я не чувствовал себя так, как будто меня ударили кирпичом по уху. А насчет Па. Он с нового года стал сытнее гуся. Я считаю неправильным, когда женщины соблазняют слабоумных людей спиртным на Новый год. Теперь я и мой приятель, мы можем выпить, а потом оставить это в покое. У нас есть мозги, и мы знаем, когда у нас их достаточно, но папа, когда он собирается идти, никогда не останавливается, пока ему не станет так плохо, что он не сможет держать в себе свою заикание. Доходит до того, что они смотрят на меня, чтобы подбодрить папу каждый раз, когда у него слезы, и, думаю, на этот раз я вылечила его, чтобы он больше никогда не прикасался к спиртному. Я напугал его так, что его лысая голова за одну ночь поседела.
   - Что ты с ним сделал? - удивленно говорит продавец. "Надеюсь, вы не сделали ничего, о чем пожалеете спустя годы".
   - Ни о чем не жалею, - сказал мальчик, открыв крышку сырной коробки, взял нож и отрезал кусок сыра, достал из бочонка несколько крекеров и сел на мыльницу у самого края. "Видишь ли, мама до смерти разозлилась на папу. Он приходил домой сытый, когда у нее были гости, ложился на диван и храпел, и от него пахло винокурней. Мне было больно видеть, как мама плачет, и я сказал ей, что отучу папу от пьянства, если она позволит мне, и она сказала, что если я пообещаю не причинять папе вреда, то продолжайте, и я пообещал не делать этого. Потом я позвал на помощь своего приятеля и еще одного мальчика, довольно большого, и с папой все в порядке. Мы пошли туда, где продают руки и ноги, людям, которые служили в армии, или на лесопилке, или на молотильной машине, и потеряли конечности, и взяли руки и ноги, и устроили препаровальную машину. номер. Мы устроили в подвале длинный стол, достаточно большой, чтобы на нем уложить папу, а потом у нас появились накладные бакенбарды и усы, и когда папа пришел в дом пьяный, лег на диван и заснул, мы взяли его с собой. и положил его на стол, и взял несколько ремней для туловища, и кольцо, и привязал его к столу. Он проспал все это время, а у нас был еще один стол с накладными руками и ногами, и мы закатали рукава и курили трубки, Точно так же, как я читал, что делают студенты-медики, когда режут человека. Ну, ты бы хотел увидеть, как папа смотрит на нас, когда проснется. Я видел, как он открыл глаза, и тогда мы начали говорить о разделывании мертвецов. Мы клали орехи гикори в рот, чтобы наши голоса звучали по-другому, чтобы он нас не узнал, и я рассказывал другим мальчикам о том, как мы резали последнего купленного человека. Я сказал, что он ужасно крутой, и когда мы отрезали ему ноги и вынули мозг, его друзья пришли в секционную и забрали тело, и нам пришлось его отдать, но я сохранил ноги. Я посмотрел на папу на столе, и он начал бледнеть, извивался, чтобы встать, но обнаружил, что он быстр. Я подтянул его рубашку под мышки, пока он спал, а когда он начал двигаться, взял сосульку и при тусклом свете свечей, стоявших на столе в пивных бутылках, провел сосульку поперек Я сказал своему приятелю: "Док, полагаю, нам лучше разрезать этого старого болвана и посмотреть, не умер ли он от воспаления в ушах, от пьянства, как сказал коронер". Па вздрогнул всем телом, когда почувствовал, как сосулька прошлась по его голой заднице, и сказал: - Ради бога, господа, что это значит? Я не умер".
   "Другие мальчишки с изумлением посмотрели на папу, и я сказал: "Ну, мы купили тебя мертвым, и присяжные коронера сказали, что ты мертв, и, клянусь вечным, нас не обманет труп, когда мы купим его". один, мы Док? Мой приятель сказал, что нет, если бы он знал себя, а другие студенты сказали: "Конечно, он мертв". Он думает, что он жив, но он умер позавчера, упал замертво на улице, и его люди сказали, что он был помехой, и они не берут труп, и мы купили его в морге. Затем я снова провел по нему сосулькой и сказал: "Я ничего не знаю об этом, доктор. Я обнаружил, что кровь следует за скальпелем, когда я разрезаю кутикулу. Дай мне, пожалуйста, губку для крови. Папа начал ерзать, и мы посмотрели на него, и мой приятель поднял веко и принял серьезный вид, а папа сказал: "Подождите, джентльмены. Не режьте меня больше, и я могу объяснить этот вопрос. Это все ошибка. Я был просто пьян. Мы зашли в угол и пошептались, а папа все время говорил. Он сказал, что если мы отложим убийство кабана, он может послать за свидетелями, чтобы доказать, что он не мертв, а является добропорядочным гражданином и имеет семью. После того, как мы провели консультацию, я пошел к Па и сказал ему, что то, что он сказал о том, чтобы быть живым, может быть правдой, хотя у нас были сомнения. Мы встречали такие случаи и раньше в нашей практике на востоке, когда люди казались живыми, но это было лишь временно. Пока мы не разделали их, они были достаточно мертвы для всех практических целей. Затем я приложил сосульку к животу Па и продолжал говорить ему, что даже если бы он был жив, ему было бы лучше притвориться, что он мертв, потому что он был такой неприятностью для его семьи, что они не хотели его видеть. и я говорил ему, что слышал, что при жизни он был очень жесток со своим мальчиком, способным маленьким мальчиком, который был старостой в классе в воскресной школе и любимцем везде, где его знали, когда папа прервал меня и сказал: "Доктор, пожалуйста, уберите разделочный нож с моего живота, а то я нервничаю. Что касается моего мальчика, то он самый проклятый щенок в городе, и его нигде не любят. А теперь брось это дело с препарированием, и я все улажу с тобой. Мы провели еще одну консультацию, и тогда я сказал Па, что мы считаем несправедливым по отношению к обществу отдать тело отъявленного пьяницы после того, как мы заплатили за труп двадцать долларов. Если бы были какие-то надежды, что он исправится и попытается вести другую жизнь, она была бы другой, и я сказал мальчикам: "Господа, мы должны выполнить свой долг. Док, вы отрубите ногу, а я займусь животом и верхней частью туловища. Он умрет раньше, чем мы закончим с ним. Мы должны помнить, что у общества есть некоторые претензии к нам, и не позволять нашим лучшим качествам воздействовать на посмертные обещания мертвого пьяницы". Тогда я взял свою сосульку и стал рыться в брюшной части папиных останков, а мой приятель взял грубый кусок льда и стал отпиливать ему ногу, а другой мальчик взялся за ногу и сказал, что поймает ее, когда она упал. Ну, папа брыкался, как бычок. Он сказал, что хочет еще раз обратиться к нам, и мы вели себя несколько нетерпеливо, но не стали слушать, что он хочет сказать. Он сказал, что если мы отпустим его, он даст нам на десять долларов больше, чем мы заплатили, за свое тело, и что он никогда не выпьет ни капли, пока жив. Затем мы еще немного пошептались, а затем сказали ему, что положительно относимся к его последнему предложению, но он должен поклясться, положив руку на ногу трупа, который мы тогда вскрывали, что он никогда больше не будет пить, а затем ему нужно завязать глаза и провели за несколько кварталов от прозекторской, прежде чем мы смогли его отпустить. Он сказал, что все в порядке, и тогда мы завязали ему глаза и заставили его дать кровавую клятву, положив руку на кусок льда, который, как мы сказали ему, был куском другого трупа, а затем мы вывели его из дома и четырежды обошел его вокруг квартала и оставил на углу после того, как он пообещал прислать деньги по адресу, который я ему дал. Мы сказали ему постоять еще пять минут после того, как мы его оставили, затем снять повязку и идти домой. Мы наблюдали за ним из-за дощатого забора, и он снял платок, посмотрел на имя на уличном фонаре и обнаружил, что находится недалеко от дома. Он начал со слов: "Это довольно узкий побег, старик. Вам больше не нужно виски. Я не видел его снова до сегодняшнего утра, и когда я спросил его, где он был прошлой ночью, он вздрогнул и сказал: "Не твое чертово дело". Но я больше никогда не пью, ты это помнишь. Ма было щекотно, и она сказала мне, что я на вес золота. Ну, добрый день. Этот сыр затхлый. А мальчик пошел и зацепился за проезжающие сани.
   ГЛАВА XXXI.
   ЕГО ПА ДЖО В ОБЩЕСТВЕ УМЕРЕННОСТИ. ПРОДАВЕЦ СИМПАТИРУЕТСЯ СТАРИКУ - ПРЕДУПРЕЖДАЕТ ПЛОХОГО МАЛЬЧИКА, ЧТО У НЕГО МОЖЕТ БЫТЬ ОТЧИМ! - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК ПРЕКРАЩАЕТ ЭТУ ИДЕЮ - ПРЕДСТАВЛЯЕТ СВОЕГО ПА ВЕЛИКОМ "ДОСТОЙНОМУ ГЕРЦОГУ!" СЖИГАНИЕ.
   - Тебе не кажется, что мой папа показывает свой возраст намного больше, чем обычно? - спросил плохой парень бакалейщика, доставая из коробки копченую селедку, сдирая шкурку складным ножом со сломанным лезвием, разрезая ее и отрывая кость, швыряя голову в кошку и взял сухарики и начал есть.
   "Ну, я не знаю, но он действительно выглядит так, как будто стареет", - сказал бакалейщик, взяв кусок желтой оберточной бумаги и поручив бедному старому отцу мальчика дюжину селедок и фунт сухарики; "Но нет ничего удивительного в том, что он стареет. Я бы и за миллион долларов не купил то, что было у твоего отца в прошлом году. Говорю тебе, мальчик, когда твой отец умрет, и у тебя появится отчим, и он заставит тебя ходить по меловой метке, ты поймешь, какое золотое дело ты лишил себя, убив своего отца. Насколько я понимаю, ваш отец продержится около шести месяцев, и вы должны правильно обращаться с ним, учитывая то немногое, что ему осталось жить.
   - Ну, я собираюсь, - сказал мальчик, выковыривая селедочные косточки из зубов куском спички, которую он заточил ножом. - Но я не верю, что можно так долго брать взаймы проблемы с отчимом. Я не думаю, что Ма смогла бы заставить мужчину занять место папы, пока я жив, если бы она была инкрустирована бриллиантами и владела пивоварней. Я знаю, что есть смелые мужчины, которые женятся, но никто из них не захотел бы быть отцом такого херубина, как я, если бы он не получал неплохое жалованье. А потом, с тех пор, как Па расчленили, он будет вести другую жизнь, и, наверное, я сделаю из него человека, если он выстоит. Мы уговорили его присоединиться к Добрым Тамплиерам прошлой ночью.
   "Нет, вы мне не говорите", - сказал бакалейщик, думая, что его торговля сидром на пироги с фаршем прекратится. - Значит, ты привел его в Добрые Храмовники, а?
   - Ну, он думает, что присоединился к Добрым Храмовникам, так что все равно. Видишь ли, мы с приятелем ходим в частный спортзал, который на западной стороне принадлежит голландцу, а в задней комнате у него есть все инструменты для наращивания мышц. Вот, посмотри на мою руку, - сказал мальчик, закатывая рукав и показывая мышцу размером с устрицу. "Это результат занятий в гимназии. До уроков у меня было не больше мышц, чем у тебя. Ну, однажды вечером голландец собирался на танцы на южной стороне, и он попросил моего приятеля присматривать за гимнастическим залом, и я сказал папе, если он присоединится к Добрым тамплиерам этой ночью, в домике будет немного людей, и он не был бы так смущен, и, поскольку я был одним из офицеров ложи, я бы сказал ему легко, и он сказал, что пойдет, так что мой приятель получил пять других мальчиков, чтобы помочь нам провести его. Итак, мы отвели его в спортзал и заставили стучать в штормовую дверь снаружи, и я спросил, кто туда приходит, и он сказал, что это паломник, который хочет присоединиться к нашему возвышенному порядку. Я спросил его, решил ли он отказаться от путей гиены и принять обычаи истинно хороших, и он сказал, знает ли он, что у него есть собственное сердце, и тогда я сказал ему выйти из снег и снять штаны. Он немного брыкался, снимая штаны, потому что в собачьей будке было холодно, но я сказал ему, что они все должны это сделать. Князья, властители и нищие все должны были прийти к нему. Он спросил меня, каково это, когда мы инициировали женщин, и я сказал ему, что женщины никогда не получали такой степени. Он стянул штаны и хотел за них чек, но я сказал ему, что Великий Могол будет держать его одежду, а потом я завязал ему глаза и стучал бейсбольной клюшкой по полу, пока ходил по спортзалу. , а сторожка во главе с моим приятелем пела: "Мы не пойдем домой до утра". Я остановился перед резервуаром с ледяной водой и сказал: "Великий Достойный Герцог, я привожу к вам паломника, который напился отбросов до тех пор, пока его желудок не выдерживает воды, и который хочет поклясться". Великий Могол спросил меня, достоин ли он и имеет ли он хорошую квалификацию, и я сказал ему, что после воссоединения прошлым летом он был более или менее пьян, что должно было его квалифицировать. Тогда Великий Могол заставил Па повторить леденящую кровь клятву, в которой Папа согласился, если он когда-нибудь выпьет хоть одну каплю, позволить любому вырвать себе ногти на ногах пинцетом, выкопать его печень и скормить собакам, ему отрубили голову и удалили глаза. Затем Могол сказал, что он клеймит кандидата на голой спине начальными буквами нашего ордена "GT", чтобы все могли прочитать, как клеймо вырвали из огня. Ты бы хотел, чтобы Па вздрогнул, когда я задрал ему рубашку и приготовился клеймить его.
   "Мой приятель достал кусок льда из кулера с водой, и как раз в тот момент, когда он хлопнул его по спине папы, я поджег кусок лошадиного копыта в свече и поднес его к носу папы, и я думаю, что папа действительно подумал, что это его горящий кожа, которую он нюхал. Он подпрыгнул примерно на шесть футов и сказал: "Боже мой, что ты выгребаешь", - а затем начал перекатываться через бочку, которую я для него устроил. Папа думал, что он спускается в подвал, и повис на бочке, но половину времени оказывался наверху. Когда Па и бочка закончили схватку, я был рядом с ним и сказал: "Успокойся и будь готов к грядущим испытаниям". Папа спросил, сколько здесь дурачества, и сказал, что сожалеет, что присоединился к нему. Он сказал, что может оставить лизуна в покое, и при этом кожа на его спине не сгорит. Я сказал папе быть храбрым и не ослабевать, и все будет хорошо. Он вытер пот с лица краем рубашки, и мы обмотали его тело ремнем, привязали его к снасти и подтянули так, что его ноги чуть не оторвались от пола, а потом мы разговаривали так, как будто мы прочь, и я сказал своему приятелю следить, чтобы папа не попал в газовую арматуру, и папа действительно думал, что его тащат прямо на крышу. Я мог видеть, что он был напуган по цвету его рук и ног, когда они царапали воздух. Он на самом деле вспотел, поэтому капли падали на пол. Мы подвели его, и он испытал огромное облегчение, хотя его ноги все время были не более чем в двух дюймах от пола. Мы как раз собирались посадить Па на доску с щепками, чтобы дать ему понять, какой трудной дорогой должен идти исправившийся человек, и заставили его оседлать доску, когда голландец вернулся с танцев и набил гуся. , и он выгнал нас, мальчишек, и мы оставили папу, и голландец сказал: "Что ты здесь делаешь с мальчишками, ты, старый тупица, и у тебя были штаны?" и папа сдернул платок с глаз, а голландец сказал, что если он не выберется в святую минуту, то вышибет из него все дерьмо, и папа вылез. Он взял свои штаны и надел их в переулке, а потом мы подошли к Па и сказали ему, что пьяный голландец уже в третий раз ломает нашу ложу, но мы должны продолжать делать добро, пока не исправим всех пьяниц в городе. Милуоки, и папа сказал, что это правильно, и он проведет нас до конца, даже если это будет стоить каждого доллара, который у него есть. Потом мы отвезли его домой, и когда мама спросила, не может ли она тоже вступить в Ложу, папа сказал: "Теперь прислушайся к моему совету и никогда не вступай ни в какие Добрые Тамплиеры". Ваша система не выдержала рэкета. Скажи, я хочу, чтобы ты намазал мне на спину холодным кремом. Я думаю, папа теперь будет другим человеком, а ты?
   Продавец сказал, что если он будет папой этого мальчика на пятнадцать минут, то он станет другим мальчиком или будут похороны, и мальчик взял горсть миндаля в мягкой скорлупе и несколько слоев изюма и ушел.
   ГЛАВА XXXII.
   ЧУДО ЕГО ПА ПОБЕГ ОТ ЛУСА - У ПРОДАВЦА НЕТ ВАЗЕЛИНА - СТАРИК ПРЕДОСТАВЛЯЕТ ТРИ ПОЖАРНЫХ ЛЕСА - ОДИН ИЗ ПРОВЕРЕННЫХ ПОБЕГ - ЕГО ПОМОЩНИК СКАНДАЛИЗИРУЕТ ЦЕРКОВЬ - "ОНА ДАРЛИНГ!" - МИРОВАЯ МУЗЫКА ВО ДВОРАХ СИОНА.
   "Есть вазелин", - сказал плохой мальчик продавцу бакалейной лавки, когда он одним холодным утром зашел в магазин, оставив дверь открытой, взял окурок сигары, брошенный возле печки, и начал его курить. .
   - Закрой дверь, черт тебя дери. Вы выросли на лесопилке? Вы заморозите каждую картошку в доме. Нет, у меня нет вазелина. Что тебе нужно от вазелина? - сказал бакалейщик, ставя бочонок с сиропом на стул у плиты, где он должен был оттаять.
   - Хочешь натереть им ноги Па, - сказал мальчик, пытаясь выпустить дым через окурок.
   - Что у твоего папы с ногами? Ревматизм?
   "Wuss ни rheumatiz", - сказал мальчик, выбросив окурок сигары и попивая сидра из разбитой чайной чашки. "У папы самые ужасные задние ноги, которые вы когда-либо видели. Видите ли, раз пожаров было так много, папа очень испугался и купил три пожарных лестницы, сделанных из веревки с узлами, и каждый день рассказывает нам, как он мог бы спасти всю семью в случае огня. Он сказал нам сохранять хладнокровие, что бы ни случилось, и положиться на него. Если бы дом загорелся, мы все должны были броситься к папе, и он бы нас спас. Ну, прошлой ночью Ма пришлось пойти к одной из соседок, у которых должны были родиться близнецы, и мы почти не спали, потому что Ма пришлось вернуться домой дважды за ночь, чтобы взять шафран и старую фланелевую нижнюю юбку, которая Я вмешался, когда был ребенком, потому что люди, куда ездила Ма, не знали, что близнецы были в счете за проезд, и у них были только фланелевые нижние юбки на одного. Папа был зол из-за того, что его не давали спать, и сказал Ма, что надеется, когда все дети в Милуоки родятся и вырастут, она воспримет свой знак и не будет ходить по ночам и выступать в качестве проводника на детских утренниках. Папа говорит, что должен быть закон, согласно которому дети должны приезжать обычными дневными поездами, а не ждать полуночного экспресса. Ну, па, он уснул, и проспал часов до восьми утра, и шторы были закрыты, и в его комнате было темно, и мне пришлось ждать своего завтрака, пока я не проголодался, как волк, и девушка велела мне разбудить папу, так что я поднялся по лестнице, и я не знаю, что натолкнуло меня на эту мысль, но у меня было немного этого порошка, которым они разжигают красный огонь в театре, который я и мой приятель было 4 июля, и я положил его в умывальник в ванной, зажег его и закричал: "Огонь". Я собирался разбудить папу, сказать ему, что все в порядке, и посмеяться над ним. Я предполагаю, что было слишком много огня, или я слишком громко кричал, потому что Па выпрыгнул из кровати, схватил веревку и бросился через холл к заднему окну, которое выходит на сарай. Я пытался что-то сказать, но Па подбежал ко мне и сказал, чтобы я спасался, и я подошел к заднему окну, чтобы сказать ему, что огня нет, как только он вылез из окна. Он был привязан одним концом веревки к окну. ножку умывальника, и он карабкался по задней стороне сарая возле кухни, в одной ночной рубашке, и он был самым ужасным существом, когда-либо существовавшим, его ноги болтались и он пытался вонзить ногти в веревку. и сторона дома".
   "Я не думаю, что мужчина хорошо выглядит в обществе с на нем ничего, кроме ночной рубашки. Я не винила нанятых девиц за то, что они испугались, когда увидели Па и его ноги, спускающиеся за окном, а когда они закричали, я спустилась на кухню, и они сказали, что это сумасшедший мужчина без одежды, но с подушкой, накинутой на его Шея пытался выбить окно, и они вбежали в гостиную, я открыла дверь и впустила Па на кухню. Он спросил меня, спасся ли кто-нибудь еще, и тогда я сказал ему, что огня не было, и ему, должно быть, приснилось, что он в аду или где-то еще. Ну, папа удивился и сказал, что он, должно быть, ошибается в голове, и я оставил его оттаивать у печки, а сам пошел за его штанами, и ноги у него сильно замерзли, но, думаю, ничего не замерзло. Он излагает все это Ма и говорит, что если бы она оставалась дома и позволяла людям проводить свои собственные детские выставки, в доме было бы больше комфорта. Мама вошла с шалью на голове и миской, полной чего-то, что пахло дурно, и после того, как она рассказала нам, каковы были результаты ее визита, она послала меня за вазелином, чтобы натереть папе ноги. Папа говорит, что он продемонстрировал, что если человек хладнокровен и собран, то в случае пожара он намеренно идет на работу, чтобы спасти себя, с ним все в порядке".
   "Ну, ты самый подлый мальчик, о котором я когда-либо слышал", - сказал продавец. - А как насчет того, что твой папа танцует танец сабо в церкви по воскресеньям? Нанятая священником девушка была здесь вчера утром после того, как съела треску, и она сказала, что священник сказал, что ваш папа возмутил церковь самым ужасным образом.
   "О, он не танцевал в церкви. Он был немного взволнован, вот и все. Видите ли, папа жует табак, и ему довольно тяжело высидеть всю проповедь, не пожевав, и он нервничает. Он всегда лезет в карман пистолета, когда они встают петь в последний раз, и роется в своей табакерке, и достает пожевать, и кладет ее в рот, когда священник произносит благословение, а потом, когда они выходят двери он на все готов плюнуть. Он всегда так делает. Что ж, мой приятель получил на Рождество в подарок музыкальную шкатулку, размером примерно с папину табакерку, и все, что вам нужно сделать, это коснуться пружины, и она играет: "Она маргаритка, она пельмень". Я одолжил его и положил в карман для пистолета у Па, где он держит свою табакерку, и, когда хор стал больше всего петь, Па сунул руку в карман и начал шарить в поисках пожевать. Он коснулся пружины, и как только все склонили головы, чтобы принять благословение, и было так тихо, что можно было услышать каплю жвачки, заиграла музыкальная шкатулка, и в тишине она зазвучала так громко, как церковный орган. Ну, я думал, Ма утонет. Священник это услышал, и все тоже посмотрели на папу, а папа покраснел, а музыкальная шкатулка продолжала петь: "Она маргаритка", а министр взбесился и сказал: "Аминь", и люди начали надевать свои пальто, и священник велел дьякону отыскать источник этой мирской музыки, и они отвели Па в комнату за кафедрой и обыскали его, и Ма говорит, что Па придется воцерковить. Они сохранили музыкальную шкатулку, а мне приходится таскать уголь, чтобы заработать достаточно денег, чтобы купить моему приятелю новую музыкальную шкатулку. Что ж, мне придется пойти и взять вазелин, иначе у папы пострадают ноги. Добрый день."
   ГЛАВА XXXIII.
   ЕГО PA ШУТИТ ЕГО. TH E ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК НАКОНЕЦ ПОЛУЧЕН - КАК ОТРАСТИ УСЫ - ДЕГОЛЬ И КАЙЕНСКИЙ ПЕРЕЦ - ПАШТАНА ПРОДАВЦА ЗАПЕЧАТЛЕНЫ - ОТЕЦ И СЫН ПРИСОЕДИНЯЮТСЯ В РОЗЫГРЫШЕ - МЯГКОЕ МЫЛО НА СТУПЕНЯХ - ПАДЕНИЕ СЛУЖИТЕЛЕЙ И ДЬЯКОНОВ - МА НА СПАСЕНИЕ !-ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК РВЕТСЯ С ПАМИ.
   - Что это у тебя на верхней губе? - сказал бакалейщик плохому мальчику, когда тот вошел и начал чистить брюкву, а верхняя губа у него свисала над зубами и была покрыта чем-то вроде сапожного воска, картошку носом".
   - О, это чертовски умный папа. Я спросил его, знает ли он что-нибудь, от чего у мальчика отрастут усы, и он сказал мне, что лучшее, что он когда-либо пробовал, - это деготь, и чтобы я втирала его в толстый слой, когда ложилась спать, а утром смывала. Я нанесла его прошлой ночью, и, черт возьми, я не могу его смыть. Папа сказал мне, что все, что мне нужно сделать, это использовать кирпич для чистки, и он оторвется, и я использовал кирпич, и он снял кожу, и смола все еще там, и говорю, моя губа выглядит очень плохо ?"
   Продавец бакалейной лавки сказал ему, что это была самая ужасная губа, которую он когда-либо видел, но он мог вылечить ее, втирая немного кайенского перца в деготь. Он сказал, что деготь нейтрализует перец, а перец разрыхляет смолу и действует как охлаждающий лосьон на разорванную губу. Мальчик подошел к банке с перцем за прилавком, сунул туда палец и сильно потер им губу, а потом волосы у него стали вставать дыбом, и он заплакал, и бросился к ведру с водой, и побежал. лицо в воду, чтобы смыть перец. Продавец засмеялся, а когда мальчик смыл перец и снова принялся за брюкву, сказал:
   - Это решает твою судьбу. Ни один человек никогда не шутит с чувствами смелого пирата с испанского побережья, не пожалев об этом. Я лягу за тебя, старик, и ты не забудь об этом. Папа думал, что он умный, когда заставил меня намазать губу дегтем, вырвать усы, а сегодня он лежит на ложе боли, а завтра придет твоя очередь. Вы пожалеете, что не встали на колени и не попросили у меня прощения. Вы пожалеете, что не прописали кольдкрем для моей разбитой губы вместо кайенского перца. Остерегайтесь, вы подбираете двенадцать унций к фунту, торгаш, вы, продавщица собачьей колбасы с буравчиком, идиот из сахарного песка, мелкая картошка с ловкостью рук и ловкостью рук, злодей, торгующий копченым осетром и морской акулой вместо копченого палтуса. Мститель идет по твоему следу.
   -- Послушайте, молодой человек, не угрожайте мне, а то я возьму вас за ухо и проведу через зеленые поля и вдоль тихих вод к парадной двери, и вышибу ваш пистолетный карман, чтобы вы могли носить это карман для часов в жилете. Ни один мальчик не может напугать меня кримусом. Но скажи мне, как ты поквитался со своим папой?
   "Ну, дай мне стакан сидра, и мы будем друзьями, и я расскажу тебе. Спасибо! Боже мой, но этот сидр сделан из заплесневелых высушенных яблок и канализационной воды, - и он взял горсть изюма слоями с крышки коробки, чтобы избавиться от привкуса во рту, и пока бакалейщик брал брюкву, галлон сидра и два фунта изюма па мальчика, мальчик продолжал: "Видите ли, папа любит шутки больше всех, кого вы когда-либо видели, если они над кем-то другим, но он брыкается, как бык, когда шутка на него. Я спросил его сегодня утром, не будет ли хорошей шуткой положить немного мягкого мыла на ступеньку перед входом, чтобы почтальон поскользнулся и расплескался, и Па сказал, что это будет элегантно. Па - демократ, и он считает законным все, что неприятно республиканским чиновникам, и призвал меня парализовать почтальона. Почтальон такой же старый человек, как и папа, и я не хотел его унижать, а просто хотел, чтобы папа дал свое согласие, чтобы он не брыкался, если попался в собственную ловушку. Понимаете?
   "Ну, сегодня утром священник и два дьякона заходили к Па, чтобы поговорить с ним о его действиях в церкви, два или три раза, когда он вытащил платком колоду карт и играл музыку. ящик, и они довольно жарко провели время в задней гостиной, и, наконец, они уладили это и собирались петь гимн, когда папа протянул им небольшой сборник гимнов, и пастор открыл его, побледнел и сказал: это?' и они посмотрели на него, и это был сборник игр Хойла, а не сборник гимнов. Боже, разве министр не сошел с ума! Он начал читать гимн и бросил после того, как прочитал две строчки, в которых говорилось: "В игре в четыре руки никогда не козыряйте тузом вашего партнера, но полагайтесь на туз, чтобы взять взятку по масти". Папа пытался объяснить, как книга оказалась там, когда священник и дьяконы вышли, а потом я вылил двухлитровое жестяное ведерко мягкого мыла на переднюю ступеньку. Это было белое мыло, как раз цвета ступени, и когда я его намазал, я спустился в подвал. Посетители вышли, и папа пытался объяснить им, что такое Хойл, когда один из дьяконов наступил на мыло, его ноги взлетели вверх, он натянул штаны и скатился по ступенькам. Министр сказал: "Боже мой, дьякон, ты ранен?" позвольте мне помочь вам, - и он сделал два быстрых шага, и вы видели этих парней в шоу менестрелей, которые пинают друг друга кубарем и падают на уши, и встают на голову, и вертятся, как юла. Ноги у министра соскользнули, и в следующий раз я увидел, что он стоит на голове в шапке, и ноги его как бы согнулись и обмякли рядом с ним, и он упал на живот. Вы говорите о распространении Евангелия в языческих землях. Ничего страшного в том, что его можно намазать двумя литрами мягкого мыла. Министр не выглядел благочестивым, когда он пытался ухватиться за перила, он выглядел так, как будто хотел убить всех людей на земле, но, может быть, он устал.
   "Ну, папа был парализован, и он с другим дьяконом выбежали, чтобы подобрать служителя и первого старика, и когда они ударились о подножку, они покатились. Ноги папы как-то соскользнули назад, и он перевернулся кувырком и ударил во всю длину спиной, и одна пятка оказалась на шее священника, и он скатился вниз по ступенькам, а другой дьякон упал на остальных троих, и папа выругался на их, и это была худшая группа благочестивых людей, которых я когда-либо видел. Думаю, если бы министр был где-нибудь в лесу, где его никто не мог бы услышать, он бы выразился. Все они казались злыми друг на друга. Наемная девушка сказала Ма, что на тротуаре трое бродяг дерутся с Па, и Ма она взяла метлу и начала помогать Па, а я пытался остановить Ма, потому что у нее не очень крепкое телосложение, и я не хотел, чтобы она летать на трапеции, но я не мог остановить ее, и она вышла с метлой и полотенцем, обвязанным вокруг головы. Ну, я не знаю, куда ударила Ма, но когда она вошла, то сказала, что у нее учащенное сердцебиение, но она положила арнику не туда. О, но она прошла по воздуху, как пуля сквозь сыр, и когда она спустилась по ступенькам, трясясь, мне стало жалко маму. Священник встал так, что мог сесть на тротуаре, прислонившись спиной к нижней ступеньке, когда Ма соскользнула вниз, и один каблук ее гетр ударил священника по волосам, а другая нога прошла между ними. его рука и его бок, и метла словно вонзила ему зубы в горло. Но он не злился на Ма. Как только он увидел, что это была Ма, он сказал: "Почему, сестра, нечестивцы стоят на скользких местах, не так ли?" и Ма, она рассердилась и сказала, чтобы он отпустил ее чулок, а потом Па разозлился и сказал: "Посмотрите-ка, вы, небесный пилот, эта штука зашла достаточно далеко", а потом появился полицейский и сначала он подумал, что они все пьяны, но оказалось, что они порядочны, и он взял чип и соскоблил с них мыло, и они пошли домой, а папа и мама каким-то образом проникли в дом, и как раз в этот момент письмо Носильщик пришел, но у него не было писем для нас, и он не поднялся на ступеньки, а потом я поднялся по лестнице и сказал: "Па, тебе не кажется, что это действительно подло, после мы с тобой починили мыло на ступеньках для почтальона, он вообще на ступеньки не ходил, - а папа куском гонта соскребал мыло с его штанов, а наемная девушка мазала мазью Ма, и подогрел его от учащенного сердцебиения, а папа сказал: "Ты, черт возьми, хватит этого, или я вырву у тебя печень", и я спросил его, не думает ли он, что мягкое мыло помог бы усам расти w, и он схватил рабочую корзину Ма и швырнул ее мне в голову, когда я спускался по лестнице, и я наткнулся на него. Тебе не кажется, что мой папа неразумно разозлился на шутку, которую сам придумал?
   Продавец сказал, что не знает, и мальчик вышел с парой коньков через плечо, и продавец задается вопросом, какую шутку мальчик сыграет с ним, чтобы отомстить за кайенский перец.
   ГЛАВА XXXIV.
   ЕГО РОДСТВЕННИК ЗУМИТ - БУМ В СОЮЗЕ RT-PLASTER - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК ОТКАЗЫВАЕТСЯ ОТ РАЗДАЧИ! - СТАРИК ПОЛУЧАЕТ ГОРЯЧУЮ ЯЩИК - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК ЗАНИМАЕТ КОШКУ! - БИТВА! - "HELEN BLAZES" - КОШКА ПОБЕДА! ДРЕВЕСИНА!
   - Сегодня утром я был в аптеке и видел, как твоя мама покупала много гипса, думаю, на рубашку. Что она делает с таким количеством придворной штукатурки? - спросил бакалейщик плохого мальчика, когда тот вошел, снял сапоги у печки и вытряхнул много снега, который собрался, пока он шел по сугробу, который растаял и издавал дурной запах.
   "О, я думаю, она собирается подлатать папу, чтобы он не выдержал. Вспыльчивость папы довела его прошлой ночью до самого ужасного беспорядка, который вы когда-либо видели. Если бы этот музей был здесь сейчас, они бы наняли Па и выставили его как татуированного мужчину. Говорю вам, я слишком стар, чтобы меня терзали, как ребенка, и любой человек, который нападает на меня из-за этого, хочет заключить мир со страховыми компаниями и знать, что его призвание и избрание незыблемы, потому что я плохой человек, и не забывайте об этом. И мальчик натянул сапоги и выглядел таким сердитым и отчаянным, что продавец спросил его, не хочет ли он попробовать немного нового сидра.
   "Боже мой!" - сказал бакалейщик, когда мальчик проглотил сидр, и его лицо вернулось к своему естественному виду, а пиратская хмурость исчезла вместе с сидром. - Ты не зарезал своего отца, не так ли? Я боялся, что с тобой одно повлечет за собой другое и что тебя все же повесят.
   "Нет, я не ударил его ножом. Его ударила другая кошка. Видишь ли, папа хочет, чтобы я делал всю работу по дому. На днях он купил кучу дров для растопки и велел мне отнести их в подвал. Меня не научили разжигать дрова, и я этого не делал. Когда пришло время ужинать и папа обнаружил, что я не принес дрова для растопки, у него была грелка, и он сказал мне, что если дров не будет, когда он вернется из вигвама, то согреет мою куртку. Что ж, я попытался нанять кого-нибудь, чтобы отнести его, и получил человека, который обещал прийти утром, отнести его и получить его плату в виде продуктов, и я собирался купить продукты здесь, и списать их на папу. Но это не помогло бы мне в ту ночь. Я знал, что когда папа вернется домой, он будет искать меня. Поэтому я спал в холле на раскладушке. Но я не хотел, чтобы у Па были все его проблемы напрасно, поэтому я одолжил старую оборванную кошку, которой владеет старая дева, тетя моего приятеля, и положил кошку в свою постель. Я подумал, что если папа войдет в мою комнату вслед за мной и обнаружит, что по его недоброжелательности я превратился в растерзанного кота, он пожалеет. Это самая большая кошка, которую вы когда-либо видели, и худший боец в нашем отделении. Он ничего не боится и может отхлестать нью-фаундлендскую собаку быстрее, чем вы засыпаете песком бочку с сахаром. Что ж, около одиннадцати часов я услышал, как Па упал на дрова для растопки, и по его замечанию, когда дрова скользнули под ним, я понял, что скоро начнется кошачья драка. Он подошел к комнате мамы и прощупал маму, удалился ли Хеннери на свое добродетельное ложе. Папа ужасно саркастичен, когда пытается им быть. Я слышал, как он раздевается, и слышал, как он сказал, поднимая ремень чемодана: "Думаю, я поднимусь к нему в комнату и посмотрю на улыбку на его лице, когда он мечтает об ангелах". Я жажду прижать его к своей ноющей груди. Я подумал про себя, может быть, ты не будешь так сильно тосковать прямо сейчас. Он поднялся по лестнице, и я услышал, как он тяжело дышит. Я выглянул за угол и увидел, что на нем только что были рубашка и штаны, его подтяжки свисали, а его лысая голова сияла, как кальциевый огонь, перед тем, как взорваться. Папа вошел в мою комнату и подошел к кровати, и я услышал, как он сказал: "Выходи сюда и принеси эти дрова для растопки, или я разожгу огонь на твоей горелке этим ремнем". А потом раздался вой, какого я никогда раньше не слышал, и папа сказал: "Хелен Блейз", и мебель в моей комнате начала падать и ломаться. О, мой! Я думаю, что папа взял растерзанного кота прямо за шею, как он делает меня, и это оставило все кошачьи лапы свободными, чтобы заняться своей работой. По тому, как кот завизжал, как будто его душили, я знаю, что папа держал его за шею. Я полагаю, что кот думал, что Па - это целая стая новофаундлендских собак, а у кота был рекорд по собакам, и он ужасно брыкался. Папина рубашка вообще не защищала в кошачьей драке, и кот просто ходил вокруг папиного живота, и папа кричал "полиция", и "пожар", и "включи шланг", и он звал маму, и кот выл. Если бы у папы хватило ума уронить кошку или закатать ее в матрац, все было бы в порядке, но человека всегда пугает опасность, и он ухватился за кошку и начал спускаться по лестнице, выкрикивая убийство, и встретил Ма, которая поднималась.
   - Я думаю, мамин ночной колпак или что-то в этом роде еще больше напугали кота, потому что он ткнул Ма в ночную рубашку задней лапой, и Ма сказала: "Помилуй нас", - и пошла назад, а папа споткнулся о кошку. ручные санки, которые были на лестнице, и они все упали, а кот убежал, спустился в угольный ящик и выл всю ночь. Папа и мама пошли в свою комнату, и я предполагаю, что они намазались вазалином и экстрактом Понда, а я пошел и лег в свою постель, потому что в коридоре было холодно, и кошка согрела мою постель так же, как и ее. согрел папу. Все, что я мог сделать, это заснуть, потому что папа и мама разговаривали всю ночь, а сегодня утром я спустился по черной лестнице и не был на завтраке, потому что я не хочу видеть папу. когда он раздражен. Вы даете человеку, который несет дрова, продукты на шесть шиллингов и взимаете их с папы. Я прошел период растопки в жизни мальчика и пришел к периоду угля. Я возьму уголь, но я провожу черту за растопку дров.
   "Ну, вы жестокий, плохой мальчик", сказал бакалейщик, когда он подошел к книге и снял шесть шиллингов.
   "О, я не знаю. Я думаю, что Па жесток. Человек, который возьмет за шею бедного котенка, не причинившего никакого вреда, и попытается наказать бедняжку ремнем для багажника, должен быть под опекой гуманного общества. И если жестоко взять за шею кошку, то насколько же жестоко взять за шею мальчика, который всего несколько лет назад болел дифтерией и у которого болит горло. Скажите, я, пожалуй, приму ваше приглашение позавтракать с вами, - и мальчик отрезал кусок колбасы и взялся за крекеры, и пока бакалейщик резался, сгребая снег с тротуара, мальчик наполнил набил карманы изюмом и сахаром для хлеба, а затем вышел посмотреть, как человек несет дрова для растопки.
   ГЛАВА XXXV.
   ЕГО ПА, ИЗОБРЕТАТЕЛЬ, ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК, МАРТИ Р - Ошейник в колбасе - ПАТЕНТНАЯ ПЕЧЬ - ПАТЕНТ ПРОВЕРЕН!
   "Ха! Ха! Теперь ты у меня есть, - сказал продавец плохому мальчику на днях утром, когда тот вошел, вскочил на прилавок, привязал конец бечевки к хвосту собаки и "заразил" ее. собака на другую собаку, которая следовала за проезжающими санями, в результате чего шпагат разматывался до тех пор, пока весь клубок не разлетелся по блоку. -- Осудите, я имею намерение выдавить из вас печень. Кто привязал эту бечевку к хвосту собаки?
   Мальчик задохнулся от волнения, слезы выступили у него на глазах, и он сказал, что ничего не знает ни о шпагате, ни о собаке. Он сказал, что заметил, как вошла собака и завиляла хвостом вокруг бечевки, но решил, что собака была другом семьи, и не потревожил его. -- Все списывают все, что со мной сделали, -- сказал мальчик, поднося платок к носу, -- и пожалеют об этом, когда я умру. У меня есть хорошее намерение отравиться, съев немного твоего глюкозного сахара.
   - Да, и ты делаешь все, что подло. На днях вошла дама и велела мне прислать к ней моей колбасы, завернутой в муслиновые мешочки, и, рассматривая ее, заметила внутри мешков что-то твердое и спросила меня, что это такое, и Я открыл ее и надеюсь умереть, если бы в колбасу не вонзился маленький латунный замок и кусок красного сафьянового собачьего ошейника. Как, по-твоему, он туда попал? и бакалейщик выглядел диким.
   Мальчик выглядел заинтересованным и сделал выражение лица, как будто в глубокой задумчивости, и, наконец, сказал: "Я полагаю, что фермер, который поставил колбасу, не процеживал собачье мясо. Колбасное мясо нужно процедить.
   Бакалейщик вытащил около половины бечевки после того, как собака налетела на забор и сломала его, и сказал мальчику, что прекрасно знает, как латунный замок оказался в колбасе, но думает, что так безопаснее. Чтобы иметь добрую волю мальчика, чем злую, он предложил ему горсть чернослива.
   "Нет, - говорит мальчик, - я зарекся на заплесневелом черносливе. Я больше не детский сад. В течение многих лет я ел гнилые персики в этом магазине и все, что вы не могли продать, но теперь я открыл новую страницу, и после этого для меня нет ничего слишком хорошего. Поскольку Па должен быть изобретателем, мы буду жить высоко".
   "Что изобрел твой папа? На днях я видел, как катафалк и три извозчика поднялись на твою улицу, и подумал, что, может быть, ты убил своего папу.
   "Немного. Когда я убью Па, будет больше трех взломов, и не забывай об этом. Что ж, сэр, папа разбогател, если ему удастся заставить эту штуку работать. У него есть идея об угольных печах, которая принесет ему несколько миллионов долларов, если он получит гонорар в пять долларов за каждую кухонную плиту в мире. Его идея состоит в том, чтобы иметь угольную печь на колесиках с трубой, сделанной так, чтобы выдвигаться наружу и внутрь, и резиновым шлангом на одно соединение, чтобы вы могли тянуть печь по всей комнате и обогревать любое конкретное место. Что ж, сэр, если услышать, как папа рассказывает об этом, можно подумать, что это произведет революцию в стране, и, может быть, так оно и будет, когда он усовершенствует его, но он чуть не сжег дом и сегодня утром напугал нас до полусмерти, и рубашку спалил, а он весь в вате, на масле сладком, и пахнет заправкой для салата.
   - Видишь ли, папа велел сделать трубку и поставить колесики на нашу угольную печь, привязал веревку к очагу печи, а вчера вечером велел мне подложить дрова и уголь, чтобы он мог поднять печку наверх. кровать и зажгите огонь, не вставая. Ма сказала ему, что он вмешается, а он велел ей высохнуть и позволить ему заниматься печным бизнесом. Он сказал, что нужен человек с мозгами, чтобы получить право на патент, и Ма натянула одежду через голову, а Па поиграл с огнем. Она разводила костры двадцать лет и решила показать папе, насколько это хорошо. Ну, папа пододвинул печку к кровати и поджег дрова. Наверное, я получил вязанку дров, которую наемная девица облила керосином, потому что она жутко полыхала и дымила, и пламя вырывалось из дверей и окон печки, и Па кричала "огонь", и я выпрыгнул из в постель и бросился туда, и он был самым худым мужчиной, которого вы когда-либо видели, и вы бы видели, как он брыкался, когда я плеснула ему на ноги ведром воды и сняла с него рубашку. Ма не обожглась, но сильно промокла и сказала папе, что заплатит пять долларов за эту плиту, снимет колесики и оставит ее неподвижной. Папа говорит, что у него все получится, если он сожжет дом. Я думаю, со стороны Па было очень подло злиться на меня за то, что я облила его холодной водой вместо теплой, чтобы снять с него рубашку. Если бы я дождался, пока смогу нагреть воду до нужной температуры, то остался бы сиротой, а папа стал бы всесожжением. Но некоторые мужчины всегда пинают все подряд. Папа полностью отказался от бизнеса и говорит, что посвятит остаток своей жизни излечению различных неприятностей, в которые я его втягиваю. Он нанял доктора на год и покупает мази галлонами.
   "Что такого было в том, что ваши родители вставали посреди ночи, чтобы поесть? Нанятая девушка была здесь после мыла на днях утром и сказала, что собирается покинуть ваш дом.
   "Ну, это был пикник. Папа сказал, что хочет завтракать раньше, чем мы обычно завтракаем, и сказал, что я могу позаботиться о том, чтобы дом встал достаточно рано. Прошлой ночью я проснулась от ужаснейшей боли, о которой вы когда-либо слышали. Именно в ту ночь ты дал мне и моему приятелю бутылку маринованных устриц, которые начали работать. Ну, я не мог уснуть, и я подумал, что позвоню наемным девушкам, и они встали и приготовили завтрак, а потом я постучал в дверь папы и мамы и сказал им, что завтрак остывает, и они встали. и спустился. Мы завтракаем при газовом свете, и папа зевнул и сказал, что мужчине приятно вставать и собираться на работу до рассвета, как он делал это на ферме, и мама зевнула и согласилась с папой, потому что она должен, или иметь ряд. После завтрака мы просидели около часа, и папа сказал, что уже давно рассвело, и Па быстро взглянул на часы. Когда он начал вытаскивать часы, я закурил и спрятался в чулане, и вскоре я услышал, как папа и мама поднялись по лестнице и легли спать, а потом нанятые девушки легли спать, и когда все стихло, , и боль внутри моей одежды прекратилась, я легла спать, и я посмотрела, сколько сейчас времени, и было два часа ночи. Мы поужинали в восемь часов утра, и папа сказал, что догадался, что после этого позвонит домой, так что я потерял еще одну работу, и все из-за той бутылки маринованных устриц, которую ты мне дал. Мой приятель говорит, что у него тоже были колики, но он не стал звонить родным. Это было все, что он мог сделать, чтобы подняться сам. Почему бы тебе иногда не отдать то, что не испортилось?"
   Продавец бакалейной лавки сказал, что, наверное, знает, что подарить, и мальчик вышел и повесил перед бакалейной лавкой табличку, которую он сделал на оберточной бумаге красным мелом и гласил: "Тухлые яйца, достаточно хорошие для пироги с заварным кремом по 18 центов за дюжину.
   ГЛАВА XXXVI.
   ЕГО ПЛАТЕЖ ПОЛУЧАЕТ В КОРОБКЕ - ПОПУГАЙ НА ПРОДАЖУ - ПР D МУЖЧИНА ЗАНИМАЕТСЯ ПРОДАВЦОМ - "СОКРАЮЩЕЕСЯ СЕРДЦЕ БЬЁТСЯ БОЛЬШИМ ХВОСТОМ!" - ОТВЕТЫ ПОЛЛИ - МОЖЕТ ЛИ ПОПУГАЙ ПОШЕЛ В АД? ЧЕРНЫЙ ГЛАЗ.
   "Вы не хотите покупать хорошего попугая, не так ли", - сказал плохой мальчик продавцу бакалейной лавки, когда он клал свои мокрые рукавицы на плиту, чтобы высохнуть, и держался спиной к печке, чтобы он мог следите за продавцом бакалейной лавки и будьте готовы к пинку, если он вспомнит вывеску с тухлыми яйцами, которую мальчик повесил перед бакалейной лавкой на прошлой неделе.
   "Нет, я не хочу никакого попугая. Я предпочел бы иметь рядом дурака, чем попугая. Но что случилось с попугаем твоей мамы? Я думал, она ни за что с ним не расстанется.
   "Ну, она не будет до вечера среды; но теперь она говорит, что не хочет, чтобы он был рядом, и я могу получить за него половину. Она велела мне пойти в какой-нибудь салун или в какое-нибудь сомнительное место и продать его, и я подумал, может быть, он тебе подойдет, - и мальчик сорвал пучок сельдерея, вынул несколько нежных стеблей и натер их на трески, чтобы посолить их, и начал грызть стебли, в то время как он держал подошву одного мокрого ботинка против печи, чтобы высушить его, производя запах жженой кожи, который был почти поворачивает живот вывески сигары.
   - Послушай, мальчик, ты не называешь это место сомнительным. Сюда приезжают лучшие люди в этом городе, - сказал бакалейщик, поднимая нож для сыра и скрежеща зубами, как будто хотел вонзить его в юношу.
   "О, все в порядке, они приходят сюда, потому что вы доверяете; но вы компенсируете то, что теряете, взимая это с других людей. Папа сделает для тебя жарко в последнюю неделю. Он просмотрел ваш счет и сравнил его с наемной девушкой, и она говорит, что у нас никогда не было ни чернослива, ни сушеных яблок, ни изюма, ни корицы, ни крекеров, ни сыра из вашего магазина, и он говорит, что вы хуже, чем братья Джеймс, и что вы раньше были игроком в три карты; и он прикажет арестовать тебя за грабеж на большой дороге, но ты можешь уладить это с папой. Ты мне нравишься, потому что ты не обычный вор. Вы щеголеватый джентльмен и не возьмете того, что не сможете поднять. О, сиди на месте и не горячись. Мужчине приятно слышать правду от того, у кого хватило наглости сказать ее.
   - А насчет попугая. Ма не было дома целую неделю, она хорошо провела время в Чикаго, ходила в театры и все такое, и пока ее не было, я думаю, наемная девушка или кто-то еще научил попугая говорить кое-что новое. Попугай, который может сказать только "Полли хочет крекер", ничего не значит - нам нужны попугаи нового стиля, которые могут разговаривать на злободневные темы и говорить что-то оригинальное. Что ж, когда мама вернулась, я думаю, ее совесть мучила ее из-за того, как она вела себя в Чикаго, и поэтому, когда она услышала, что подвал церкви расписан фресками, она пригласила комитет провести вечернее молитвенное собрание по средам в наш дом. Во-первых, пришло четыре человека, и Ма попросил Па остаться, чтобы составить кворум, и Папа сказал, что, видя, что у него две пары, он предположил, что останется дома, и если Ма сдаст ему даму, у него будет полная рука. . Я не знаю, что имел в виду Па; но он иногда играет в дро-покер. Так или иначе, пришло одиннадцать человек, включая священника, и после того, как они поговорили о соседях и заклинании, Ма показала женщинам новую приборку, которую она работала для язычников, с девизом, которому ее научил папа: "Сокрушенное сердце бьется румяным румянцем", - и папа говорил с мужчинами о религиозном серебряном руднике, акции которого он продавал, который он как друг посоветовал им купить во славу церкви, они все пошли. в задней гостиной, и священник вел молитву. Он опустился на колени прямо под клеткой попугая, и вы бы видели, как Полли повисла одной ногой на проволоке клетки и уронила огрызок яблока на голову служителя. Мама погрозила Полли платком и нахально посмотрела на нее, а Полли забралась на насест, и, когда служитель согрелся и начал поднимать крышу, Полли сказала: "О, высохни". Священник закрыл глаза, но приоткрыл один из них и посмотрел на папу. Па попугай пощекотал, но когда министр посмотрел на папу так, как будто это он делал непочтительные замечания, папа пришел в ярость.
   "Служитель дошел до "Аминь", а Полли встряхнулся и сказал: "Что вы нам даете?" а священник встал и стряхнул птичье семя с колен, и вид у него был сумасшедший. Я думал, что Ма утонет от стыда, а я сидел на табурете у рояля и выглядел таким же набожным, как директор воскресной школы в то воскресенье перед тем, как он сбегает со средствами банка; и Ма посмотрела на меня так, как будто думала, что это я возился с попугаем. Боже, я ни слова не сказал этому попугаю, и я могу доказать это своим приятелем.
   "Ну, служитель спросил одну из сестер, не будет ли она молиться, а она не обручена, так она сказала с удовольствием, и она стала на колени, но она закупорила себя, потому что она получила одно колено на чугунном тупой колокольчик, с которым я тренировался. Она сказала: "Боже мой" с отвращением, а затем начала молиться об исправлении молодежи страны и попросила, чтобы дух сошел на дом, и особенно на мальчика, который был таким забота и беспокойство его родителей, и именно тогда Полли сказала: "О, опустите жилетку". Ну, ты бы хотел увидеть, как эта женщина смотрит на меня. Клетка с попугаем была частично за оконной занавеской, и они не могли ее видеть, и она подумала, что это я. Она посмотрела на маму, как будто недоумевая, почему она не ударила меня кочергой, но продолжила, и Полли сказала: "Вытри подбородок", а затем дама дозвонилась, встала и сказала Ма Должно быть, большое испытание иметь идиотского ребенка, а потом Ма, она сошла с ума и сказала, что это и вполовину не так плохо, как быть клептоманкой, а потом женщина встала и сказала, что больше не останется, и папа сказал мне вывести этого попугая на улицу, и это, казалось, сделало их всех снова добродушными. Ма сказала взять попугая и отдать его бедным. Я взял клетку и указал пальцем на попугая, а он посмотрел на женщину и сказал "старый катамаран", и женщина попыталась выглядеть благочестивой и смиренной, но не смогла. Когда я выходил за дверь, попугай взъерошил свои перья и сказал: "Черт возьми, расставь их", и я поспешил с клеткой, опасаясь, что он скажет что-нибудь плохое, и все люди подняли руки и сказали, что это было скандальный. Скажем, интересно, может ли попугай отправиться к черту с остальным сообществом. Ну, я посадил попугая в дровяной сарай, и после того, как все отыграли свои иннинги, кроме Па, который выступал в роли судьи, собрание прекратилось, и Ма говорит, что это последний раз, когда у нее дома эта банда.
   "Должно быть, именно здесь у вашего папы появился синяк под глазом", - сказал бакалейщик, бросая пучок сельдерея папе мальчика. "Это священник ударил его или это была одна из сестер?"
   "О, он не получил свой синяк под глазом на молитвенном собрании!" - сказал мальчик, снимая с печки свои варежки и растирая их, чтобы снять окоченение. "Это было из бокса. Папа сказал моему приятелю и мне, что научиться боксировать не вредно, потому что мы можем защищаться, и он сказал, что когда он был мальчиком, он был святым ужасом с боксерскими перчатками, и он давал нам уроки. Что ж, он не дурак, скажу я вам, и неплохо себя ведет для члена церкви. Я читал в газете, как Зак Чандлер разыграл это на Конклинге, заставив Джема Мейса, призового бойца, ударить его до глупости, и я спросил Па, не позволит ли он мне привести бедного мальчика, у которого нет отца, чтобы научить его боксу. к нам домой, чтобы научиться боксировать, и папа сказал, конечно, возьми его с собой. Он сказал, что был бы рад сделать что угодно для бедной сироты. Так что я спустился в Третью палату и нашел мальчика-ирландца по имени Даффи, который может сразить наповал любого мальчика в палате. Он подходил к призовому бою один раз. Вы бы рассмеялись, если бы увидели, как папа говорит ему, как держать руки и как оберегать лицо. Он сказал Даффи не бояться, а ударить прямо и навсегда. Даффи сказал, что боится, что папа разозлится, если он ударит его, и папа сказал: "Чепуха, мальчик, сбей меня с ног, если сможешь, и я буду смеяться, ха!" ха! Ну, Даффи, он потащил назад и дал Па один в нос, а другой в оба глаза, и надел ему наручники на ухо и ударил его в живот, и ударил его в рот и заставил его зубы кровоточить, а затем он дал ему в оба глаза, и папа стянул боксерские перчатки и схватился за стул, и мы прервались и пошли вниз по лестнице, как будто в панике. С тех пор я не видел Па. У него был очень черный глаз?
   - Черный, я бы сказал так, - сказал бакалейщик. "А его нос как будто пытался заглянуть в левое ухо. Он был на рынке, покупал бифштексы, чтобы приготовить их".
   "О, говяжий стейк - это не счет. Я должен пойти к нему и сказать ему, что устрица - лучшее средство от синяка под глазом. Что ж, я должен идти. Мальчику довольно трудно управлять домом так, как он должен вестись", и мальчик вышел и повесил перед бакалейной лавкой вывеску: " Frowy Butter a Speshulty ".
   ПРОДАВЩИК И ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК ПЕКА
   ГЛАВА I.
   ПЕСТРЫЕ СОБАКИ - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК СПИТ НА КУПЕ - МУЖЧИНА В СОРОК ВОСЕМЬ ВСЕ ЗНАЕТ - СТАРИК ХОЧЕТ ПОЛИПИТАТЕЛЬНОЙ ВОДЫ - СОБАКИ КРАСИЛЬНИКА - ПРОЦЕССИЯ СОБАК - РОЗОВАЯ, ГОЛУБАЯ, ЗЕЛЕНАЯ И БЕЛАЯ - "НУ НУ Я ДОЛЖЕН - ЕГО ПА НЕ ЦЕНИТ.
   "Как вы с папой теперь ладите?" - спросил бакалейщик плохого мальчика, прислонившись к прилавку вместо того, чтобы сесть на табуретку и купить бутылку мази.
   "О, я не знаю. Кажется, он меня не ценит. Надо бы ему иметь глухонемого мальчика, с одной ногой и сломанными обеими руками, - тогда он сможет наслаждаться спокойной жизнью. Но я слишком весел для папы, и не удивляйтесь, если больше никогда меня не увидите. Я говорю об уходе с цирком. С тех пор, как я играл в пестрых псов на Па, кажется, в семье стало холодно, и я сплю на крыше.
   -- Пестрые собаки, -- сказал лавочник, -- что это за игра? Ты ведь еще раз подшутил над Дейзи со своим папой, не так ли?
   - О нет, ничего подобного не было. Знаешь, папа думает, что он умный. Он думает, что раз ему сорок восемь лет, то он все знает; но мне не кажется, что разумный человек в его возрасте позволил бы портному подсунуть ему такие узкие штаны, что ему пришлось бы застегивать их крючком для пуговиц; но они могут поймать его на всем, как если бы он был ребенком, курящим папиросы. Ну, ты же знаешь, что Па пьет немного. В тот вечер, когда открылся новый клуб, он вернулся домой довольно плодотворным, а на следующее утро у него заболела голова, и он сказал, что купит мне собаку, если я поеду в город и принесу для него бутылку полинутриевой воды. Вы знаете ту красильню на Гранд-авеню, где у них есть четыре белых шпица. Когда я пошел за скудной водой, я заметил, что они красили своих собак краской, и я устроился на работу с маленьким мальчиком красильщика, чтобы помочь мне сыграть это на Па. У них была одна собака, окрашенная в розовый цвет, другая - в синий. , еще один красный и еще один зеленый, и я сказал мальчику, что угощу его мороженым, если он будет выпускать по одному, когда я спустился с Па, и позвал его, и выпустил еще одно, и когда мы начали уйти, выпустить их всех. Что я хотел сделать, так это парализовать Па и заставить его думать, что он их достал, собак наихудшим способом. Итак, около десяти часов, когда его голова прояснилась и желудок успокоился, он поменял концы с наручниками, и мы пошли в город, и я сказал ему, что знаю, где он может достать для меня великолепного белого шпица. , за пять долларов; и если бы он ее получил, я бы никогда больше не сделала ничего неуважительного и просто просиживала бы по ночам, чтобы доставить ему удовольствие, и помогала бы ему подняться по лестнице, и приносила бы ему газировку. Итак, мы прошли мимо красильни, и как только я сказал ему, что не хочу ничего, кроме белой собаки, дверь открылась, и розовый пес вышел и залаял на нас, и я сказал: "Это он", и мальчик перезвонил ему. У папы был такой вид, как будто у него колики, глаза вылезли из орбит, и он сказал: "Хеннери, это розовая собака?" и я сказал: "Нет, это белая собака, Па", и как раз в этот момент вышла зеленая собака, и я спросил Па, не была ли это хорошенькая белая собака, и он побледнел и сказал: "Черт возьми, мальчик, это зеленая собака - что с собаками? Я сказал ему, что он, должно быть, дальтоник, и искал в кармане ремень, чтобы привязать собаку, и сказал ему, что он должен быть осторожен со своим здоровьем, иначе он увидит что-нибудь похуже зеленых собак, когда зеленая собака вошла, и голубая собака выбежала наружу и залаяла на папу. Ну, папа прислонился к деревянному ящику, и глаза его выпучились, как упоры на органе, и пот стекал по всему лицу каплями размером с зёрнышки мамалыги.
   - Я думаю, что мальчик должен делать все, что в его силах, чтобы его папе было приятно, не так ли ? И все же некоторые родители не осознают, какое утешение может принести мальчик. Позвали голубую собаку, и как только папа вытер пот со лба, протер глаза и надел пятнышки, вышла рыже-бордовая собака. Папа сделал вид, что устал, и сел на конскую колоду. Собаки утомляют некоторых людей, не так ли ? Он взял меня за руку, и рука его дрожала, как будто он клал пыж в тарелку для пожертвований в церкви, и сказал: "Сын мой, скажи мне правду, это рыжая собака?"
   "Парень Нам придется немного соврать, если он собирается повеселиться со своим папой, и я сказал ему, что это белая собака, и я могу получить ее за пять долларов. Он выпрямился как раз в тот момент, когда собака вошла в дом, и сказал: "Ну, я готов". и как раз в этот момент мальчик выпустил всех собак и натравил их на кошку, которая взбежала на тенистое дерево прямо возле папы, и они носились вокруг нас - синяя собака лезла ему между ног, а зеленая собака пыталась взобраться на дерево, и розовая собака лает, и рыжая собака стоит на задних лапах.
   "Папа был слаб, как кошка, и велел мне ехать с ним прямо домой, а он купит мне велосипед. Он спросил меня, сколько там собак и какого они цвета. Наверное, я поступил ужасно неправильно, но я сказал ему, что есть только одна собака и кошка, и собака белая.
   -- Что ж, сэр, папа вел себя точно так же, как в ту ночь, когда был избит Хэнкок, и ему нужно было, чтобы доктор дал ему что-нибудь, чтобы успокоить его (в тот раз, когда он хотел, чтобы я поехал прямо в город и купил сотню крысоловок, но врач сказал, ничего, мне не нужно идти). Я отвел его домой, и Ма вымочил ему ноги и дал им имбирного чая, а пока я ушел за доктором, он спросил Ма, видела ли она когда-нибудь зеленую собаку.
   "Вот из-за чего все проблемы. Если бы Ма держала рот на замке, я был бы в порядке, но она встала и сказала ему, что у них есть зеленая собака, и голубая собака, и все окрасы шпицев в красильнях. Они покрасили их только для рекламы, и чтобы он был спокоен, и ему станет легче, когда он выздоровеет. Папа был в порядке, когда я вернулся и сказал ему, что доктор уехал в Вауватосу, и я оставил ему заказ на планшете. Папа сказал, что оставит заказ на моей доске. Он взял рывок ремня безопасности и использовал его, чтобы надеть меня. Я не думаю, что отец мальчика должен носить сбрую на своем сыне, а вы? Он сказал, что научит меня играть с ним в радужных псов. Он сказал, что я лжец, и ожидал увидеть меня в Конгрессе. Скажем, Конгресс похож на Ваупун или Синг-Синг? Нет, я не могу остаться, спасибо, я должен спуститься в контору и сказать Па, что я исправился, и лишить его билета в цирк. Он достаточно хороший человек, только он не ценит мальчика со всеми современными улучшениями. Папа и мама собираются записать меня в воскресную школу. Думаю, я возьму первые деньги, а вы?
   И плохой мальчик вышел с видимой хромотой, и взгляд гениальности судорожно за неимением возможности.
   ГЛАВА II.
   ЕГО ПАШАТЫ ШУТЯТ - МУЖЧИНА НЕ ДОЛЖНА ЗУМИТЬСЯ НА ШУТКИ - ВОЛШЕБНЫЙ БУКЕТ - ПРОДАВЦ ОБРАЩАЕТСЯ - ЕГО ПАТРИКИ ПРОБУЮТ БУКЕТ В ЦЕРКВИ - ОДИН ДЛЯ СТАРОЙ ДЕВЫ - ЗАВОДИТСЯ ДРАКА - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК УГРОЖАЕТ ПРОДАВИТЕЛЬ - КОМПРОМИСС.
   -- Скажи, как ты считаешь, маленькая розыгрыш может причинить вред? -- спросил плохой мальчик продавца бакалейной лавки, когда он вошел в своем воскресном костюме, с букетом в петлице и оторвал пару инжиров. из новой, только что вскрытой коробки.
   - Нет, сэр, - сказал бакалейщик, слизывая сироп, капавший из кварты, из которой он наполнял кувшин. "Я считаю, что человек, который злится на розыгрыш, то есть такой, который не причиняет ему вреда, есть дурак, и все порядочные люди должны сторониться его. Какой красивый букет у тебя в пальто. Что это, анютины глазки? Дайте мне его понюхать, - и бакалейщик наклонился перед мальчиком, чтобы понюхать букет. При этом струя воды вырвалась из невинно выглядевшего букета и ударила его прямо в лицо, стекала по его рубашке, а бакалейщик закричал, как убийца, и упал на бочку с топорищами и косами, и затем нащупал полотенце, чтобы вытереть лицо.
   -- Вы осуждаете скунса, -- сказал бакалейщик мальчику, взяв топор и направившись к нему, -- что это у вас за долбанный водяной пистолет. Я разорву тебя громом, - и он закатал рукава рубашки.
   - Вот, держи себя в руках. Я проголосовал за вас на предмет розыгрышей, прежде чем машина начала играть на пожаре, бушевавшем у вас в носу от виски, и вы сказали, что человек, который злится на шутку, - дурак, и теперь я знаю это. Вот, позвольте мне показать это вам. От букета идет резиновый шланг, внутри моего пальто к карману брюк, и есть резиновая груша, которая вмещает около полпинты, и когда парень пахнет букетом цветов, я сжимаю грушу, и вы видите результат. Это весело, когда ты не брызгаешь на человека, который злится".
   Продавец сказал, что даст мальчику полфунта инжира, если тот одолжит ему букет на полчаса, чтобы он сыграл его с покупателем, и мальчик закрепил его на продавце и повернул носик так, чтобы он брызнул бы прямо в лицо бакалейщику. Он попробовал его на первом попавшемся покупателе и попал прямо в лицо, а потом лампочка в кармане его брюк начала протекать, и остатки воды стекали по штанине бакалейщика, и он дал ей в отвращении, и вернул его мальчику.
   - Как случилось, что прошлой ночью твоего папу отвезли домой в извозчике? - спросил бакалейщик, стоя у плиты, чтобы высушить штанину. - Ему ведь не приходится снова пить, не так ли?
   - О нет, - сказал мальчик, наполняя луковицу уксусом, чтобы потренироваться на приятеле, - именно из-за этого букета Па попал в беду. Видите ли, я заставил Па понюхать его и просто налил ему полный стакан воды. Он разозлился и обзывал меня всякими именами, и говорил, что я никуда не годен, и что я попаду в государственную тюрьму, а потом он хотел одолжить его, чтобы носить его светским людям. Он сказал, что получит больше удовольствия, чем вы можете потрясти палкой, и я спросил его, не думает ли он, что попадет в государственную тюрьму, и он сказал, что с мужчиной все по-другому. Он сказал, что когда мужчина разыгрывает шутку, в этом есть определенное достоинство, которого не хватает мальчику. Так что я одолжил ему, и мы все пошли к общительному в подвале церкви. Я никогда не видел Па более котенка, чем он был той ночью. Он наполнил колбу ледяной водой, и первой, от кого он почувствовал запах своего букета в петлице, была старая дева, которая думает, что Па - язычник, но ей нравится, когда из нее делают нечто, кто носит штаны, и когда Па подошла к ней боком и начала рассказывать о том, какую великую работу проделывают христианские девки в деле просвещения язычников, она почувствовала себя очень хорошо, а потом заметила в петлице у папы букетик и прикоснулась к нему, а потом потянулась к нему. над ее клювом, чтобы понюхать его. Па, он сжал грушу, и около полстакана воды попало ей прямо в нос, а немного попало ей в удушье, и о, боже мой , неужели она не закричала.
   "Сёстры собираются вокруг нее все покраснело, и они сказали, что ее лицо было все в поту, и краска слезла, и они отвели ее на кухню, и она сказала им, что папа ударил ее тарелкой с мороженым, и мальчишка рассказал священника и дьяконов, и они пошли к папе за объяснением, и папа сказал им, что это не так, и священник заинтересовался и приблизился к папе, и папа пустил на него воду и попал ему в глаз, и потом дьякон получил дозу, и папа рассмеялся; а потом служитель, который учился в колледже, был хейзером и боксировал, он разозлился, дал отпор и трижды ударил Па прямо в глаз, а один из дьяконов пнул Па, и Па разозлился и сказал, что он мог убрать весь этот бардак и начал стаскивать с него пальто, когда его выволокли на улицу, и мама разозлилась, увидев, что папу оскорбляют, и она ушла от общительного, а мне пришлось остаться и есть мороженое и всякую всячину для вся семья. Папа говорит, что с ним все улажено. Он говорит, что христианского милосердия в этой церкви не больше, чем в кожевенном заводе. Его глаза только что перестали быть черными после уроков спарринга, и теперь ему снова нужно пройти курс лечения устрицами и говяжьим стейком. Он говорит, что это все из-за меня.
   "Ну и какое отношение все это имеет к тому, что вы вывесили перед моим магазином вывески: "Тухлые яйца" и "Фруктовое масло - фирменное блюдо", - сказал бакалейщик, взяв мальчика за ухо и потянув его к себе. . Ты считаешь себя умным, и я хочу, чтобы ты держался подальше отсюда. В следующий раз, когда я застану тебя здесь, я вызову полицию и тебя вытащат. Теперь мерзавец!
   Мальчик оттянул ухо с той стороны головы, где ему и место, вынул сигарету, закурил и, пуская дым в морду бакалейного кота, спящего на крышке сахарной бочки, сказал:
   "Если бы я был пиратом продовольствия, который никогда не продавал ничего, кроме того, что было испорчено, чтобы его нельзя было продать в первоклассном магазине, который мошенничал с мерами и весами, который покупал только червивые фиги и тухлую треску, который получил свое масло из предприятия по переработке жира, его сидр с завода по производству уксуса, а его сахар с завода по производству глюкозы, я не стал бы оскорблять сына одной из лучших семей. Что ж, сэр, я мог бы выйти на угол, и когда я увидел бы клиентов, идущих сюда, я мог бы рассказать историю, от которой у них перевернется живот, и отправить их в бакалейную лавку на следующем углу. Предположим, я должен сказать им, что кошка спит в бочке с сушеными яблоками, что мыши свили гнезда в ящике из-под чернослива, а крысы беспорядочно бегают по изюму, и что вы никогда не моете руки, кроме как в День украшения и на Рождество, что вытираете ваш нос на рукавах рубашки, и что у вас зуд, как вы думаете, ваши дела улучшатся? Предположим, я должен сказать покупателям, что вы покупаете кислую капусту у поляка в деревянных ботинках, который делает его из кусочков капусты, которые он получает, собирая помои, и продаете это добро порядочным людям, не могли бы вы заплатить за аренду? Если я скажу им, что вы кладете леденцы в тарелку для пожертвований в церкви и берете со священника сорок центов за фунт за олеомаргарин, вам придется закрыться. Старик, я тебя понял, и теперь ты извиняешься за то, что дернул меня за ухо.
   Продавец бакалейной лавки побледнел во время выступления и, наконец, сказал, что плохой мальчик - один из лучших мальчишек в этом городе, и мальчик вышел и повесил перед входом объявление:
   ДЕВУШКА ХОТЕЛА ГОТОВИТЬ
   ГЛАВА III.
   ЕГО ПАТРОН ЗАНЯЛ - ПРОДАВЦ СТАВИТ ЛОВУШКУ НАпраСНО - БУМ В ЛИНИМЕНТЕ - ЕГО ПАПА ИДЕТ НА ШОУ ЛАНГТРИ - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК ПРЕВРАЩАЕТСЯ ВОРОМ - СТАРИК ЗАрезал ножом - ЕГО ОТЧЕТ О БОРЬБЕ - ХОРОШИЙ ОДНОРУКИЙ ЛЖЕЦ.
   "Я слышал, прошлой ночью к вам в дом приходили грабители", - сказал бакалейщик плохому мальчику, когда тот вошел и сел на прилавок прямо над маленькой дыркой от буравчика, где бакалейщик воткнул штопальную иглу так, чтобы если потянуть за нитку, игла вылетит через отверстие и вонзится в мальчика примерно на дюйм. Бакалейщик укладывал мальчика около двух дней, и теперь, когда он в первый раз перекинул его прямо через яму, ему смешно было подумать, как он заставит его прыгать и кричать, и когда он оторвался и получил держась за веревку, мальчик, казалось, не осознавал надвигающейся опасности. Продавец потянул, и мальчик сел неподвижно. Он тянул снова и снова, и наконец мальчик сказал:
   "Да, говорят, что у нас там были грабители. О, вам больше не нужно дергать за эту ниточку. Я слышал, что ты готовишь для меня ловушку, и я засунул кусок доски себе в штаны и подумал, что позволю тебе потренироваться. Продолжайте, если это вас развлекает. Мне не больно".
   Бакалейщик выглядел грустным, а затем улыбнулся болезненной улыбкой в связи с провалом его плана проткнуть мальчика, а затем сказал: "Ну, как это было? Полицейский, похоже, мало что знал о подробностях. Он сказал, что в вашем доме творится такая чертовщина, что никто не может понять, когда что-то серьезное, и он склонен думать, что это подстава.
   "Теперь давайте разберемся", - говорит мальчик. - Что бы я ни сказал, ты не должен меня выдавать. Это идет, не так ли? Я всегда боялся тебя, потому что ты похож на гнилое яйцо. Ты как гуд картофеля с крупными наверху, что-то вроде ящика для клубники с приподнятым дном, так что я подумал, что ты отступишься от парня. Но если ты не отдашь это, то вот. Видишь ли, я слышала, как вчера вечером мама сказала папе принести еще одну бутылку мази. Когда Ма закупоривает себя пробкой или где-то болит, она просто использует мазь для всего, что выходит, а пинты бутылки хватает не более чем на неделю. Ну, я сказал своему приятелю, и мы легли для Па. Эта мазь, которую использует Ма, очень горячая, и почти волдыри. Папа пошел на шоу Лэнгтри и не вернулся домой до одиннадцати часов, и я и мой приятель решили преподать Па урок. Я не думаю, что это правильно, когда мужчина ходит в театр и не берет с собой жену или маленького сына.
   Так мы решили ограбить Па. Мы договорились лежать на лестнице, и когда он поднимется, мой приятель должен был ударить его по голове высохшим мочевым пузырем, а я должен был ткнуть его палкой в нагрудный карман, а разбить бутылку с мазью и заставить его думать, что его убили.
   "Это не могло бы сработать лучше, если бы мы отрепетировали это. Мы поговорили о грабителях за ужином, и папа занервничал, поэтому, когда он поднялся по лестнице и получил удар мочевым пузырем по голове, первое, что он сказал, было "Воры, черт возьми", и начал возвращаться, и я ударил его по нагрудному карману, где была бутылка, а потом мы бросились мимо него вниз по лестнице, и я сказал театральным шепотом: "Кажется, он мертвец", и мы спустились в подвал и поднялись по заднему двору. лестнице в мою комнату и разделась.
   "Па крикнул Ма, что он был убит, и мама позвала меня, и я спустился в своей ночной рубашке, и наемная девушка спустилась, а папа был в гостиной, и он сказал, что его жизненная сила быстро угасает. Он приложил руку к ране и сказал, что чувствует, как теплая кровь стекает к его ботинкам. Я сказал папе намазать рану дегтем, как он сказал мне намазать губу, чтобы отросли усы, и папа сказал: "Мой мальчик, сейчас не время для пустяков. Твой папа на последнем издыхании. Поднявшись по лестнице, я встретил шестерых грабителей, и я напал на них, и четверых из них заставил спуститься, и уже собирался задержать их и послать за полицией, как на меня прыгнули еще двое, о которых я не знал, и Я брал верх над ними, когда один из них ударил меня ломом по голове, а другой вонзил мне нож мясника в сердце. Я получил смертельную рану, мой мальчик, и моя горячая южная кровь, которую я так щедро жертвовал за свою страну в трудную минуту, покидает мое тело, и скоро твой папа будет лишь куском бедной глины. Возьми лед и положи мне на живот и до упора вниз, потому что я горю. Я подошел к кувшину с водой, взял кусок льда и положил его под рубашку Па, и пока мама рвала старую юбку, чтобы остановить кровотечение, я спросил папу, чувствует ли он себя лучше и может ли он описать злодеев. кто убил его. Папа ахнул и пошевелил ногами, чтобы они остыли от запекшейся крови, сказал он и продолжил: - Один из них был около шести футов ростом, и у него были песочные усы. Я сбил его и ударил по носу, и если его найдет полиция, ему сломают нос. Второй был толстым и весил около двухсот. Я повалил его, и мой ботинок был у него на шее, и я сбил еще двоих, когда попал в меня. У толстого будет отметина от каблуков на шее. Когда я уйду, расскажи полиции о следах от каблуков.
   К этому времени Ма уже разорвала юбку и засунула ее под рубашку Па, как раз там, где, по его словам, его ударили, и Па рассказывал нам, что делать, чтобы рассчитаться с его имуществом, когда Ма почувствовала запах мази и она нашла разбитую бутылку в его кармане и стала искать у папы место, где он был заколот, а потом начала смеяться, а папа разозлился и сказал, что не видел, потому что сцена на смертном одре была такой всемогущей забавой. ; а потом она сказала ему, что он не пострадал, но что он упал на лестнице и разбил свою бутылку, и что на нем не было крови, и он сказал: "Вы хотите сказать мне, что мое тело и ноги не вымыты?" в человеческой крови? а потом Па встал и обнаружил, что это всего лишь мазь. Он разозлился и спросил Ма, почему она не полетела и не взяла что-нибудь, чтобы снять эту мазь с его ног, потому что она разъедала их насквозь; а потом он увидел, как мой приятель просунул голову в дверь, с одним галлом, свисающим вниз, и папа посмотрел на меня, а затем сказал: тебе будет так жарко, что ты сочтешь мазь мороженым по сравнению с ней. Я сказал папе, что мне не кажется разумным, что я и мой приятель могли быть шестью грабителями, шести футов ростом, со сломанными носами и следами от каблуков на шее, и папа, он сказал, чтобы мы шли спать побыстрее , и дали ему возможность смыть эту мазь, и мы удалились. Скажите, чем мой папа производит на вас впечатление хорошего единоличного лжеца? и мальчик подошел к прилавку, а бакалейщик пошел за ведром угля.
   Тем временем вошел один из лучших покупателей бакалейщика - церковный дьякон - и сел на прилавок над штопальной иглой, и когда бакалейщик вошел с углем, мальчик потянул за веревочку, и вышел на улицу и опрокинул корзину с брюквой, а дьякон слез с прилавка, стиснув руки, с гневом в каждом лице, и сказал бакалейщику, что может выпороть его через две минуты. Бакалейщик спросил, в чем дело, и дьякон отыскал источник, из которого штопальная игла прошла через прилавок, и когда мальчик переходил улицу, дьякон и бакалейщик катались по полу, бакалейщик пытаясь удержать кулаки дьякона, пока он рассказывал о штопальной игле и о том, что она предназначена для мальчика. Чем это закончилось, мальчик не дождался, чтобы увидеть.
   ГЛАВА IV.
   ЕГО ПА БУ STED - ПОВЫШЕНИЕ ИНВЕСТИЦИОННЫХ АКЦИЙ - ЧТО ТАКОЕ БИЛК? - БЛАГОРОДНЫЙ БИЛК - СТАРИК ИНВЕСТИРУЕТ - ДЬЯКОНЫ И ДАЖЕ НАЕМНЫЕ ДЕВУШКИ ИНВЕСТИРУЮТ - ГОРЯЧИЙ КЛЕНОВЫЙ СИРОП ЗА ОДНОГО - ОТВЛЕКАЕТ МУЖЧИНУ РАЗУМ ОТ ЕГО ПРОБЛЕМ.
   "Послушайте, нельзя ли мне продать вам кое-какие запасы серебряного рудника", - спросил плохой мальчик у бакалейщика, когда тот вошел в магазин и вытащил из нагрудного кармана документ, напечатанный на пергаментной бумаге и представляющий собой несколько тысяч долларов. запас в серебряном руднике.
   - Послушайте, - говорит бакалейщик, побледнев и собираясь позвонить в полицейский участок, чтобы вызвать сыщика, - вы ведь не крадете горнодобывающие акции вашего отца, не так ли? Великие небеса, оно наконец пришло! Я всегда знал, что ты окажешься грабителем, неплательщиком или грабителем в каком-нибудь роде. У твоего отца репутация богатыря на серебряных рудниках, но если ты будешь таскать с собой его серебряные запасы, он скоро разорится. А теперь иди домой и положи эти акции в папин сейф, как хороший мальчик.
   "Положи в сейф! О, нет, теперь мы держим его в ящике, в сарае. Я обменяю вам эту тысячу долларов акциями на два кочана салата и попрошу папу передать вам их, если вы так скажете. Папа сказал мне, что я могу наполнить весь сундук, если захочу, и наемные девушки используют серебряный запас, чтобы мыть окна и разжигать огонь, а папа ушел из церкви и говорит, что он не будет принадлежать ни к какой озабоченность, которая таит в себе бабки. Что такое билк? - сказал мальчик, открывая баночку с конфетами и вынимая четыре палочки леденцов.
   - Билк, - сказал продавец, глядя на мальчика, - это парень, который играет мужчину за конфеты, или деньги, или что-то еще, и не собирается возвращать эквивалент. Ты мелкий мальчишка. Но что случилось с твоим папой и церковью, и при чем тут серебряный рудник?
   "Ну, ты помнишь того увещевателя, который был здесь прошлой осенью, который всю неделю тусовался с церковными людьми и говорил о Сионе и собирал сокровища, где их не съела бы моль и чтобы они не заржавели. , и где воры не сорвут петли. Он был тем, кто ходил с Ма домой с молитвенных собраний, когда папа был в городе, и кто хотел заплатить церковный долг цельными серебряными кирпичами. Он мошенник. Думаю, если Па схватит его за шею, он выбьет из него девять видов богооткровенных религий. О, папа горячее, чем был, когда шершни отняли у него обед. Когда вы ударяете благочестивого человека по кошельку, это причиняет ему боль. Этот парень молился и пел, как ангел, и слонялся, как бродяга. Он останавливался у нас дома больше недели, и у него были образцы горных пород, которые были полны серебра и золота, и они с отцом обычно не спали ночами и рассматривали их. Из камня можно было выковырять куски серебра размером с крупную дробь, и у него было несколько прекрасных серебряных кирпичей. Он был в Колорадо и нашел холм, полный серебряных камней, и он хотел основать акционерную компанию и выкопать миллионы долларов. Он не хотел никого, кроме набожных людей, принадлежащих к церкви, в компании, и я думаю, это было одной из причин, по которой Па так внезапно объединился с церковью. Я знаю, что за несколько дней до того, как он присоединился к церкви, он был настолько нечестивым, насколько это возможно; но этот возрожденец с его словами о прекрасном запредельном, где все будут жить вместе в мире и петь хвалу; а его описание той горы в Колорадо, где торчало серебро, так что на него можно было повесить шляпу, обратило Па. План этого человека состоял в том, чтобы допустить в компанию всех церковных служителей, которые были на хорошем счету и у которых было много денег. , а когда рудник стал приносить дивиденды вагонами, они могли отдавать большую часть церкви и платить долги всех церквей, и класть ковры и фрески на потолке. Этот человек сказал, что он чувствовал, что его направила к этому серебряному руднику высшая сила, и его идея заключалась в том, чтобы работать во славу дела. Он сказал, что ему нравится Па, и он сделает его вице-президентом компании. Папа, он кусался как окунь, и я думаю, что он вложил пять тысяч долларов в акции, и Ма, она хотела войти, и она вложила тысячу долларов, которые она отложила, чтобы купить несколько бриллиантовых сережек, и человек дал папе много акций, чтобы продать их другим членам церкви. Они все в нее вошли, даже министр. Он получил свою зарплату вперед, и все дьяконы, которых они привезли, и человек вернулся в Колорадо с примерно тридцатью тысячами долларов хороших, благочестивых денег. Вчера папа получил газету из Колорадо, в которой было все, а благочестивый человек тратит деньги в Денвере и выпячивает их. Папа заподозрил что-то неладное две недели назад, когда услышал, что благочестивый человек был на взводе в Чикаго, и написал одному человеку в Денвере, который имел обыкновение наедаться на Па много лет назад, когда они оба были на территории; а друг Па сказал, что человек, который продал акции, был мошенником, что он не владел никаким рудником и что он одолжил образцы руды и серебряных кирпичей у ростовщика в Денвере. Я полагаю, что это на какое-то время разобьет папу, хотя он достаточно хорошо устроился с закладными и прочим; но ему больно, когда его обманывают. Он сваливает все на Ма - он говорит, что если бы она не позволила этому увещевателю серебряных рудников пойти с ней домой, этого бы не произошло, и Ма говорит, что, по ее мнению, папа был в партнерстве с мужчина, который выбил у нее тысячу долларов, на которые она собиралась купить пару бриллиантовых сережек. О, теперь в доме ужас. Обе наемные девицы вложили все деньги, что у них были, и подвели итоги, и грозятся подать в суд на папу за поджог, и собираются уехать сегодня ночью, а маме придется делать работу. Никогда не пытайся быстро разбогатеть, - сказал мальчик, чистя селедку и беря пару крекеров.
   -- Не обращайте внимания, -- сказал бакалейщик, -- они не ловят меня ни на одном из своих серебряных рудников; но я надеюсь, что это окажет некоторое влияние на вас и научит вас уважать чувства вашего папы, а не подшучивать над ним, когда он так расстроен из-за того, что его надули.
   - О, я не знаю об этом, я думаю, что когда человек в беде, если у него есть хороший маленький мальчик, который отвлечет его мысли от неприятностей и разозлит его на что-нибудь другое, это успокоит его. Прошлым вечером на ужин у нас был горячий кленовый сироп и печенье, а перед папой стояло полное блюдце, просто пар. Я видел, что он слишком много думал о своих горнодобывающих акциях, и я подумал, что если бы я мог что-то сделать, чтобы отвлечь его мысли от этого и направить его на что-то другое, я бы сделал добро, которое будет оценено по достоинству. Я сел справа от Па и, когда он не смотрел, потянул скатерть так, что блюдце с раскаленным докрасна кленовым сиропом упало ему на колени.
   "Ну, ты бы хотел посмотреть, как быстро он его мысли обращены от его финансовых проблем к его физическим несчастьям. Было около пинты горячего сиропа, и он растекся по его коленям, а вы знаете, какой горячий расплавленный кленовый сахар, и как он прилипает ко всему. Папа вскочил и схватился за штанины его брюк, чтобы оттянуть их от себя, и он затанцевал вокруг и велел маме направить на него шланг, а потом взял кувшин с ледяной водой и вылил себе на штаны, и сказал: заброшенный старый стол так расшатался, что на нем не держалось блюдце, и я сказал папе, чтобы он намазал себе ноги дегтем, таким же, каким он велел мне намазать губу, чтобы у меня отросли усы, сироп не будет так гореть; а потом он надел на меня наручники, и я думаю, что ему стало лучше. Здорово отвлечь человека от его проблем, но если у человека нет такого ума, как, например, у вас...
   В этот момент бакалейщик взял кочергу, а мальчик в спешке вышел и повесил перед бакалейной лавкой табличку:
   ВЫПЛАЧИВАЕМЫЕ НАЛИЧНЫМИ ЗА ЖИРНЫХ СОБАК.
   ГЛАВА V.
   ЕГО ПА И ДИНАМИТ - СТАРИК, ПРОДАЮЩИЙ СЕРЕБРЯНЫЕ ЗАПАСЫ - ФЕНИЙСКИЙ ПАРАГ - "ДИНАМИТ" В МИЛУОКИ - ФЕНИЙСКИЙ БУМ - "ВЕЛИКИЙ БОЖЕ ХАННЕР, МЫ ВЗРЫВАЛИСЬ!" - У ЕГО МА МНОГО ПЕСКА - СТАРИК БЕСПОЛЕЗЕН В ПРОБЛЕМАХ. СОБАКА И ВСТАВНЫЕ ЗУБЫ.
   - Полагаю, потери твоего папы на серебряном руднике свели его с ума, не так ли? сказал бакалейщик плохому мальчику, когда тот вошел в магазин с обожженными мигалками и следами пороха на лице, и начал играть на губной гармошке, когда он сел на конец палки из печных дров , и уравновешивал себя.
   - О, я думаю, нет. Он застрахован. Он связался с дьяконом из другой церкви и продал ему кое-что из своего имущества, и папа говорит, что если я буду держать свой проклятый рот на замке, он избавится от него целиком, если церкви устоят. Он ходит в новую церковь каждый вечер, когда там проходят молитвенные собрания или что-то в этом роде, и заставляет маму пойти с ним, чтобы задать ему тон; и после встречи она разговаривает с сестрами о том, как сшить шелковое одеяло для кровати, в то время как Па занимается своей работой по продаже серебряного запаса. Я не знаю, но он закажет еще кое-что на фабрике, если продаст все, что у него есть, - а мальчик продолжал играть: - Есть земля прекраснее Дэя.
   "Но что это он проскакивал по улице на днях без шляпы, хватаясь за фалды своего пальто, как будто они были в огне? Я думал, что никогда не видел, чтобы мужчина с киской бегал быстрее. А какой праздник был на вашей улице примерно в то время? Я думал, что настал конец света", и продавец держался подальше от мальчика, опасаясь, что он взорвется.
   - О, это был всего лишь фенийский страх. Ничего серьезного. Видите ли, Па наполовину англичанин. Он заявляет, что является американским гражданином, когда хочет получить должность, но когда они говорят о призыве в армию, он заявляет, что является подданным Великобритании, и говорит, что они не могут его тронуть. Па чертовски умный человек, и не забывай об этом. Никто из них не сильно опережает Па. Ну, папа много говорил о злых фенианцах и о том, что их надо тянуть, и все такое, и когда я прочитал в газетах статью о взрыве в британском парламенте, папа был в ярости. Он сказал, что чертириш разрушает весь мир. Он не осмелился сказать это за столом, а то наша наемная девица дала бы ему по глупости ложкой картофельного пюре, потому что она ирландка и любого англичанина в этом городе может облизать. Папа сказал, что должен был быть кто-то, кто поднял эту бомбу и бросил ее в канализацию, прежде чем она взорвалась. Он сказал, что если он когда-нибудь увидит бомбу, то сразу же схватит ее и выбросит туда, где она никому не причинит вреда. Папа заставляет меня читать ему газеты по ночам, потому что у него в глазах осколки, и после того, как я прочитал все, что было в газете, я сочинил еще много и сделал вид, что читаю, о том, как ходили слухи, что Фении здесь, в Милуоки, собирались подложить динамитные бомбы в каждый дом, где жил англичанин, и по сигналу взорвать их все. У папы побледнели жабры, но он сказал, что не испугался.
   "Папа и мама собирались в тот вечер навестить дьяконку, у которой много денег в банке, чтобы узнать, не хочет ли она вложить деньги в надежно оплачиваемый серебряный рудник, и я и мой приятель решили дать их проводы. Мы взяли мой большой черный резиновый футбольный мяч, написали на нем большими белыми буквами " Динимайт ", привязали к нему кусок просмоленной веревки вместо запала и взяли большую петарду, одну из тех старых четвертых июля. отпугиватели лошадей и корзину, полную битого стекла. Мы поставили перед ступенькой футбольный мяч и зажгли просмоленную веревку, и забрались под ступеньку с петардами и корзиной, откуда они спускаются в подвал. Папа и мама вышли из парадной двери и спустились по ступенькам, и папа увидел футбольный мяч и горящий фитиль и сказал: "Боже мой, Ханнер, мы взорвались!" и он побежал, а Ма остановилась, чтобы посмотреть на него. Как только папа побежал, я зажег хлопушку, и мой приятель распорядился, чтобы она высыпала осколки стекла на кирпичный тротуар, как раз в тот момент, когда хлопушка взорвалась.
   "Ну, все прошло так, как мы и ожидали, отл. епт Ма. Она осмотрела футбольный мяч и пришла к выводу, что он не опасен, и только что пнула его, как фейерверк взорвался, и стекло упало, и фейерверк был так близко от нее, что испугал ее, и когда папа огляделся Мама летела по тротуару, и папа услышал шум, и ему показалось, что дом разлетелся на атомы. О, ты бы умер, увидев, как он заходит за угол. На его фалде можно было играть в крокей, а лицо у него было такое же бледное, как у Ма, когда она идет на вечеринку. Но маму это не сильно испугало. Как только она остановилась у привязи, она поняла, что это мы, мальчики, и спустилась туда, и, может быть, она меня не растерзала. Я плакала и пыталась завоевать ее симпатию, сказав ей, что фейерверк взорвался раньше срока, и выжгла мне брови, но она не сдавалась, пока я не пообещал пойти и найти Па.
   - Говорю вам, моя мама должна быть нанята британским правительством для выслеживания динамитных извергов. Она поймает их за две минуты. Если бы у папы было столько же песка, сколько у мамы, для меня была бы теплая погода. Что ж, мы с моим приятелем пошли и погнали Па, а то, думаю, он бы еще бежал. Мы подняли его на берегу озера, и он хотел знать, не упал ли дом. Он сказал, что оставит это на меня, если он когда-нибудь скажет что-нибудь против фений, и я сказал ему, что он всегда утверждал, что фении были самыми хорошими людьми в мире, и это, казалось, очень облегчило его. Когда он вернулся домой и нашел там дом, ему стало щекотно, а когда мама назвала его старым лысым трусом и сказала, что это всего лишь шутка мальчишек с футбольным мячом, он расхохотался и сказал, что знает это. все время, и он побежал посмотреть, не испугается ли Ма. А потом он хотел меня обнять, но это была не моя ночь обниматься и я спустилась в театр. Па не так много, когда есть проблемы. Помнишь, когда у мамы были судороги, когда ты впервые получил огурцы в прошлом сезоне, папа чуть не упал в обморок, и мама сказала, что с тех пор, как они поженились, когда у нее что-то болело, у папы были такие же боли, как и у нее, только он больше хрюкал и думал, что умрет. Господи, если бы я была мужчиной, меня бы не тошнило каждый раз, когда у кого-то из соседей болит спина, а ты?
   "Ну, вы не можете сказать. Когда вы будете женаты двадцать или тридцать лет, вы будете знать гораздо больше, чем сейчас. Ты думаешь, что теперь знаешь все, и ты довольно умен для мальчика, воспитанного небрежно, но есть вещи, которые ты узнаешь через некоторое время и которые удивят тебя. А что у твоего папы с зубами? Наемная служанка была здесь за кукурузной мукой для каши, и она сказала, что твой папа жует ее, потому что у него выпали зубы.
   "О, о зубах. Это было очень плохо. Видите ли, у моего приятеля есть старая собака, и у него все зубы вылезли вперед, а сегодня утром я вживил папе зубы, прежде чем он встал, чтобы посмотреть, нельзя ли нам вправить их собаке во рту, чтобы он мог бы поесть лучше. Папа говорит, что доброе сердце мальчика - хорошо относиться к бессловесным животным, но это чертовски злая собака, которая отомстит другу. Мы связали зубы во рту собаки веревкой, обернутой вокруг его верхней челюсти, и еще одной вокруг его нижней челюсти, и вы бы видели, как смешно он выглядел, когда лаял.
   "Он был похож на папу, когда пытался улыбнуться, чтобы заставить меня подойти к нему, чтобы он мог меня лизнуть. Собака заклинание лапала себе пасть, чтобы зубы вылезли, а потом мы дали ему кость с мясом, и он начал грызть кость, и зубы оторвались от тарелки, и он подумал, что это кусочки кости , и он проглотил зубы. Мой приятель заметил это первым и сказал, что нам нужно довольно быстро приступить к работе, чтобы спасти тарелки, и я думаю, нам повезло, что мы их спасли. Я держал собаку, а мой приятель, который был с ней лучше знаком, развязывал веревочки и вытаскивал золотые пластины, но зубов осталось всего два, и собака была счастлива. Он вилял хвостом, чтобы побольше зубов, но у нас их не было. Когда-нибудь я подарю ему мамины зубы. Мой приятель говорит, что когда у собаки появляется аппетит к чему-либо, вы должны продолжать давать ей это, иначе она отомстит вам. Но я думаю, что мой приятель сыграл со мной грязь. Мы продали золотые пластины ювелиру, а деньги остались у моего приятеля. Я думаю, раз уж я предоставил товар, он должен был дать мне что-то помимо опыта, не так ли? После этого у меня больше нет партнеров, держу пари. Все это время мальчик делал отметки на листке бумаги, и вскоре после того, как он вышел, продавец заметил толпу снаружи и обнаружил висевшую табличку, которая гласила:
   ЧЕРВИСТЫЙ ИНЖИР ДЛЯ ВЕЧЕРИНКИ.
   ГЛАВА VI.
   ЕГО ПАРЕНЬ ОРАНЖИСТ - ГР ЧЕЛОВЕК CERY ПОСТЫДНО ОСКОРБЛЕН - ОН ПОЛУЧАЕТ ГОРЯЧУЮ - МАСЛО, ОЛЕОМАРГАРИН И СМАЗКА ДЛЯ ОСЕЙ - СТАРИК НОСИТ ОРАНЖЕВОЕ НА СВ. ДЕНЬ ПАТРИКА - ОН ДОЛЖЕН БЕЖАТЬ ЗА СВОЮ ЖИЗНЬ - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК В ВОСКРЕСНОЙ ШКОЛЕ - ИНГЕРЗОЛЛ И БИЧЕР ПРОГОЛОСОВАЛИ - "У МЭРИ БЫЛ МАЛЕНЬКИЙ БАМ".
   "Скажите, не окажете ли вы мне услугу", - попросил плохой мальчик бакалейщика, садясь на мыльницу и ставя свои мокрые сапоги на плиту.
   - Ну да, - нерешительно сказал бакалейщик, чувствуя, что его вот-вот продадут. "Если вы поможете мне поймать злодея, который вешает эти отвратительные вывески перед моим магазином, я это сделаю. Что это?"
   "Я хочу, чтобы ты лизнул эту марку и поставил ее на это письмо. Это моей девочке, и я хочу ее одурачить, - и мальчик передал письмо и марку, и, пока бакалейщик их облизывал и надевал, мальчик набил себе карманы сушеными персиками из коробки.
   "Ну вот, это небольшая работа", - сказал бакалейщик, надавив большим пальцем на марку на письме и отдав его обратно. - Но как ты собираешься ее обмануть?
   - Это просто бизнес, - сказал мальчик, поднеся письмо к носу и понюхав марку. - Это утомит ее. Видите ли, каждый раз, когда она получает от меня письмо, она целует марку, потому что думает, что я ее лизнул. Когда она поцелует эту марку и ощутит запах табака, и несвежего пива, и лимбургского сыра, и заплесневелой картошки, это свалит ее с ног, и тогда она спросит меня, что с маркой, и я скажу ей, что достал тебя. лизать, а то ей станет плохо, и ее родители перестанут здесь торговать. О, это парализует ее. Знаешь, от тебя пахнет клеевой фабрикой. Боже, я чувствую твой запах по всему магазину. Разве ты не чувствуешь запах испорченного?" Бакалейщику показалось, что он действительно почувствовал запах чего-то прогорклого, и он оглядел печь и, наконец, пинком ногой мальчика столкнулся с плиты и сказал: "Это твои ботинки горят. Милостивый, открой дверь. Пахнет, как горячий ящик в вагоне. Вау! А вот и пара моих лучших покупательниц. Вошли дамы и поднесли платки к носу, а пока они торговали, мальчик сказал, как бы продолжая разговор:
   - Да, папа говорит, что последний олеомаргарин, который я здесь достал, - не что иное, как смазка для осей. Почему бы вам не поместить смазку для осей в другую упаковку? Единственный способ отличить смазку для осей от олеомаргарина - это намазать ее на блины. Папа говорит, что смазка для оси растечется, но ваше предполагаемое масло просто скатывается и действует как бальзам для губ или мазь, и его можно использовать только при воспалении...
   В это время дамы с отвращением вышли из лавки, ничего не купив, а бакалейщик взял вяленую треску за хвост, подошел к мальчику и взял его за шею. "Черт возьми, у меня есть идея убить тебя. Вы угнали из этого магазина кастомов больше, чем стоит ваша шея. Теперь ты гад, - и он ударил мальчика по спине треской.
   -- Так и со всеми вами, -- говорит мальчик, закатывая рукав к глазам и притворяясь плачущим, -- когда человек на свету, для него нет ничего слишком хорошего, но когда он вниз, вы растерзаете его треской. С тех пор, как папа выгнал меня из дома и велел ходить на хулиганство, я ни от кого не слышал доброго слова. Собака моего приятеля даже не пойдет за мной, а когда человек опускается так низко, что собака бросается на него, ему ничего не остается, кроме как слоняться по бакалейной лавке или сидеть присяжных, а я слишком молод, чтобы сидеть в жюри, хотя я знаю больше, чем некоторые биты, которые лежат на корте, чтобы попасть в жюри. Я собираюсь утопиться, и моя смерть будет возложена на тебя. Они найдут следы трески на моей одежде, а вас арестуют за то, что вы довели меня до могилы самоубийцы. До свидания. Я прощаю тебя, - и мальчик направился к двери.
   "Подождите здесь, - говорит продавец, чувствуя, что он был слишком резок, - вернитесь сюда и выпейте кленового сахара. За что твой папа выгнал тебя из дома?
   - О, это было из-за Дня Святого Патрика, - сказал плохой мальчик, откусывая полфунта кленового сахара и вытирая слезы. - Видишь ли, папа никогда не видит, чтобы мама покупала новый шелковый платок, но он хочет его. Сегодня Ма получила один из этих оранжевых носовых платков, и у Па сразу же заболело горло, и он захотел надеть его, и Ма разрешила ему надеть его. Я думал, что сломаю его, если он будет брать все хорошее, что есть у Ма, поэтому, когда он пошел в город с оранжевым носовым платком на шее, я сказал некоторым мальчикам Святого Патрика в Третьем приходе, у которых были зеленые ленточки, что старый тупица, который надел стиль, был оранжевым человеком, и он сказал, что может отхлестать любого празднователя дня Святого Патрика в городе. Парни легли на Па, а когда он подошел, один из них кинул в Па бочку, а другой сорвал с его шеи желтый платок, и все закричали: "Повесьте его", а один ухватился за веревку, которая была на тротуаре, где они передвигали здание, и Па встал и протер пыль. Ты бы хотел увидеть, как Па бежит. Он встретил полицейского и сказал, что больше сотни человек пытались его убить, избили его и украли его желтый носовой платок. Полицейский сказал Па, что его жизнь небезопасна, и ему лучше пойти домой и запереться, что он и сделал, а я рассказывала Ма о том, как заставила мальчиков напугать Па, и он это услышал, и сказал мне, что все улажено. Это. Он сказал, что я заставил его пробежать больше пеших забегов, чем любой чемпион-пешеход, и сделал его жизнь невыносимой, и теперь я должен идти один. А теперь я хочу, чтобы вы прислали в дом пару фунтов крекеров, и пусть ваш мальчик скажет наемной девушке, что я спустился к реке, чтобы утопиться, и она расскажет Ма, и Ма расскажет Па, и довольно скоро вы увидите лысого мужчину с киской, который с веревкой поднимается к реке. Иногда они могут подумать, что я немного жестковата, но когда дело доходит до расставания навсегда, они слабеют.
   "Ну, учитель в школе говорит, что вы закоренелый неверный, - сказал продавец, отдавая крекеры папе мальчика. . Как это было?"
   "Речь шла о том, чтобы произнести кусок. Когда я спросил его, что мне следует говорить, он посоветовал мне выучить речь какого-нибудь великого человека, юриста или государственного деятеля, и я выучил одну из речей Боба Ингерсолла. Ну, вы бы хотели увидеть учителя и школьный комитет, когда я начал лекцию Боба Ингерсолла, ту, которая была в газетах, когда Боб был здесь. Видите ли, я подумал, что если бы газета, которую все благочестивые люди берут в свои семьи, могла опубликовать речь Ингерсолла, бедному маленькому мальчику, который не стоит по колено перед жирафом, было бы не больно говорить ее в школе. , но они заставили меня высохнуть. Учитель - республиканец, и когда Ингерсолл говорил здесь о политике во время выборов, учитель сказал, что Боб был самым умным человеком, которого когда-либо рождала эта страна. Я слышал, как он сказал это в корпусе, когда он слонялся по палате, расставляя их по ночам, пытаясь стать директором школы. Он сказал, что Боб Ингерсолл только что взял торт, и я думаю, что с его стороны было чертовски подло отомстить Бобу и мне тоже только потому, что не было "лекции". Школьный комитет заставил учителя остановить меня, и они спросили меня, не знаю ли я какую-нибудь другую пьесу, чтобы говорить, и я сказал им, что знаю одну из пьес Бичера, и они позволили мне продолжить, но это была одна из новых пьес Бичера. где он сказал, что не верит ни в какой ад, и прежде чем я разогрелся, они сказали, что этого достаточно, и я должен закончить на "У Мэри был маленький барашек". Никто из них не пинал Лам Мэри, и я прошел через это, и меня отпустили домой. Сейчас самое безопасное, что мальчик может сказать в школе: "У Мэри был овечка" или "Мерцай, мерцай, звездочка". Это примерно соответствует среднему интеллекту комитета. Но если мальчик попытается стать государственным деятелем, его задушат. Что ж, я спущусь к реке, оставлю пальто и шляпу у дровяного склада и зайду за лес, а ты поведешь Па туда, и увидишь, как какой-то высокий плачет над своей одеждой, и, может быть, Па прыгай за мной, а то я выйду из-за леса и брошу ему доску, чтобы он выплыл на берег. До свидания. Дай моему приятелю мою карманную расческу, - и мальчик вышел и повесил перед бакалейной лавкой табличку следующего содержания:
   ПОП-КУКУРУЗА, В КОТОРОЙ СПАЛ КОШКА, ДЕШЕВЫЕ ДЛЯ ПОП-КУКУРУЗНЫХ ШАРИКОВ ДЛЯ ОБЩИТЕЛЬНЫХ.
   ГЛАВА VII.
   ЕГО МА ОБМАНАЕТ ЕГО - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК В ПОИСКИ ШАФРАНА - "Ну, ЕСЛИ ТЕБЕ НУЖНО ЗНАТЬ, ЭТО ДЕВОЧКА" - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК Огорчен ОБМАНОМ СВОЕЙ МАМЫ - "ТШ-ТУТСИ, ИДИ СПАТЬ" - "ПО ТОМУ, МАЛЫШ" - КОТОРЫЙ УЛАДИЛ ЭТО С КОШКОЙ - РЕБЕНОК ! БАХ! ЭТО МЕНЯ УСТАЕТ.
   "Дай мне шафрана на десять центов, скорей", - сказал плохой мальчик продавцу бакалейной лавки, когда однажды рано утром вбежал в бакалейную лавку галопом, без воротника и без жилета. Он выглядел так, как будто его в спешке сорвали с постели, он вскочил в штаны и сапоги и на ходу надел пальто и шапку.
   - Я не храню шафран, - сказал бакалейщик, подбирая бочонок с топорами, который мальчик в спешке опрокинул. - Если хочешь шафран, сходи в аптеку на углу. Но что за коврик...
   В этот момент мальчик выскочил за дверь, опрокинув корзину с белой фасолью, и скрылся в аптеке. Бакалейщик встал на колени на тротуаре и зачерпнул бобы, изредка поглядывая на аптеку, и как только он их подобрал, мальчик вышел из аптеки и неторопливо пошел к своему дому, как хотя особой спешки не было. Бакалейщик посмотрел ему вслед, взялся за топор, плюнул ему на руки и крикнул мальчику, чтобы тот скорее приходил, так как хочет поговорить с ним. Мальчик не пришел в бакалейную лавку до ночи; но бакалейщик видел, как он бегал по городу раз десять в течение дня, а однажды он подъехал к дому с доктором, и бакалейщик догадался, в чем дело. Ближе к ночи мальчик вошел какой-то унылый, какой-то усталый, сел на бочку с сахаром и молчал.
   -- Что это, мальчик или девочка, -- сказал бакалейщик, подмигивая пожилой даме с шалью на голове, которая пыталась придерживать большим пальцем бумагу над кувшином с дрожжами.
   - Как, черт возьми, вы узнали об этом? - сказал мальчик, оглядываясь с удивлением и с некоторым негодованием. "Ну, это девочка, если хочешь знать, и этого достаточно", - и он посмотрел на кошку, играющую на полу с картошкой, и на его лице отразилось уныние.
   "О, не расстраивайтесь из-за этого", - сказал бакалейщик, открывая дверь для пожилой дамы. "Такие вещи обязательно произойдут; но вы поверьте мне на слово, у этого юноши будет тяжелая жизнь, если вы не исправитесь. Ты будешь использовать его как пробку для кувшина или как пыж для ружья, первое, что знает твоя мама.
   "Я бы не стал трогать эту чертову штуковину щипцами", - сказал мальчик, когда он собрался достаточно, чтобы съесть немного крекеров и сыра. "Боже, этот сыр вкусный. Я ничего не ел с утра. Я объездил весь город в поисках медсестер. Они думают, что у мальчика нет никаких чувств. Но мне было бы наплевать, если бы мама не посылала меня за лекарствами от невралгии и сенной лихорадки всю зиму, когда хотела избавиться от меня. Я много раз заходил в комнату, когда Ма и швея занимались какими-то фланелевыми вещами, и Ма прятала их в корзину и отправляла меня за лекарством. Я был обманут до четырех часов утра, когда папа вошел в мою комнату и вытащил меня из постели, чтобы пойти на Вест-Сайд за какой-то старой женщиной, которая знала Ма, и с тех пор они заставляли меня кричать. Что мальчику нужно от сестры, если это не старшая сестра. Мне не нужна сестра, которую я должен держать, качать и держать бутылку. Это дело ломает меня, - и мальчик вырвал сыр из зубов полоской, которую он отрезал от прилавка.
   - Ну, как твой папа к этому относится? - спросил бакалейщик, поручая папе мальчика сыр, шафран и еще много чего такого.
   "О, папа справится. Он хотел руководить всем предприятием, пока приятельница Ма, пожилая женщина, которая нюхает табак, не выгнала его в холл. Папа сидел на моих санях, идеальная картина отчаяния, и я подумал, что было бы любезно подыграть ему. Я нашел кошку спящей в ванной, завернул кошку в шаль, принес ее Па и сказал, что няня хочет, чтобы он подержал ребенка. Казалось, папе было приятно чувствовать, что он незаменим в доме, и он взял кошку на колени так нежно, как вы когда-либо видели, чтобы мать держала своего младенца. Ну, я добрался до задней прихожей, где он не мог меня видеть, и довольно скоро кот начал просыпаться и потягиваться, и папа сказал: "Тссс, иди спать сейчас, и пусть его папа подержит его, ' и Па он раскачивался взад и вперед на ручных санях и начал петь 'Ну, низкий, детка'. Это уладило все с кошкой.
   "Ну, некоторые кошки терпеть не могут музыку, и чем больше кошка хотел вылезти из-под шали, тем громче пел Па, и тут же я услышал что-то -- рви, и Па заорал: "Брось, скотина", а когда я выглянул из-за угла зала, кот упирался в папин жилет с ногти на пальцах ног, и завыл, а папа упал на сани и начал говорить о загробной жизни, как это делает священник, когда волнуется в церкви, и тогда папа взял сани и, казалось, искал меня или кота, но мы оба были очень скудны. Тебе не кажется, что бывают времена, когда мальчиков и кошек немного в их привычных местах? Папа не выглядит очень умным, но он может держать кошку не хуже любого другого человека. Но мне жаль Ма. Она как раз собиралась ехать во Флориду из-за невралгии, и это положит ей конец, потому что ей придется остаться и позаботиться об этом маленьком. Папа говорит, что этим летом я хорошо проведу время, катая коляску. Клянусь большими роговыми ложками, где-то должна быть грань между делом и удовольствием, и я нарушаю грань, когда катаю ребенка. Я скорее поймаю цепочку окуней, чем возить всех детенышей, которые когда-либо были. Им не нужно заводить ребенка ради меня, если они хотят меня развлечь. Не понимаю, почему детей нельзя подпиливать к людям, которым они нужны в бизнесе. Нашим детям ребенок нужен не больше, чем сейф, а есть люди, которые просто страдают из-за детей. Скажи, каково было бы взять ребенка на ночь и оставить его на пороге у какого-нибудь старого холостяка? Если бы это был велосипед или дробовик с казенником, мне было бы все равно, но ребенок! Ба! Меня это утомляет. Я бы предпочел призовой пакет. Что ж, мне жаль, что папа разрешил мне вернуться домой после того, как увез меня на прошлой неделе. Думаю, все, чего он хотел, чтобы я вернулась, это унизить меня и отправить с поручениями. Что ж, я должен пойти и посмотреть, помирились ли он с кошкой.
   А мальчик вышел и поставил перед магазином бумажную вывеску:
   ОСТАВЬТЕ СВОЮ МЕРКУ НА ШАФРАННЫЙ ЧАЙ.
   ГЛАВА VIII.
   РЕБЕНОК И КОЗА - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК ДУМАЕТ ПРИВЕТ СЕСТРА БУДЕТ ПОЖАРНОЙ МАШИНОЙ - "СТАРЫЙ НОМЕР ДВА" - РЕБЕНКУ ТРЕБУЕТСЯ КОЗЬЕ МОЛОКО - КОЗА РЕЗКАЯ - ПРИНИМАЕТ К ЕЩЕ РИМСКИХ СВЕЧЕЙ - СТАРИК, ДЕВУШКА НАНЯТА И КОЗА - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК СТАНОВИТСЯ КАССИРОВКОЙ В КОНЮШНЕ .
   - Ну, как малыш? - спросил бакалейщик у плохого мальчика, когда тот вошел в бакалейную лавку, от которого очень "лошадиным" пахло, и сел на стул с оторванной спинкой и выглядел очень усталым.
   "О, черт побери, ребенок. Все спрашивают меня о ребенке, как будто он мой. Я не обращаю никакого внимания на эту чертову вещь, за исключением того, что замечаю глупости, творящиеся вокруг дома. Скажем, я предполагаю, что этот ребенок вырастет и станет пожарной машиной. Медсестра привязала ребенка к отрезку резинового шланга, который спускался в бутылку с молоком, и он начал выпускать пар, и довольно скоро молоко начало исчезать, точно так же, как вода, когда пожарная машина соединяется с гидрантом. . Папа называет ребенка "Старый номер два". Я "номер один", и если бы у папы была тележка с крюком и лестницей, тележка для шланга и пожарный гонг, он вообразил бы себя главным инженером пожарной части. Но младенец брыкается по этому молочному фургону молоком и воет, как заблудшая собака. Доктор сказал папе, что лучшее, что он может сделать, - это завести козу, но папа сказал, что, поскольку мы "загнали его в масоны с козой, у него ни за что не будет козы". Док сказал папе, что другой вид коз, я думаю, это была коза Саманта, он сказал, что она не будет лягаться головой, и папа послал меня в польский поселок, чтобы узнать, не могу ли я одолжить дойную козу для несколько недель. Я попросил женщину одолжить нам свою козу, пока ребенок не станет достаточно большим, чтобы жевать говядину, за доллар в неделю, и я заплатил доллар вперед, и папа пошел вечером, чтобы помочь мне получить козу. Что ж, это была самая ужасная ошибка, которую вы когда-либо видели. Там были две козы, настолько похожие друг на друга, что нельзя было различить, какую из коз мы взяли напрокат, а другая коза была приятелем нашей козы, но принадлежала нирийской женщине. Мы намотали на ирландскую козу веревку, и эта коза не узнала договор аренды, и когда мы попытались дернуть ее за собой, она распрямилась, и папе стало очень быстро. Я не знаю, что там есть. о козле, из-за которого он становится таким дерзким, но этот козел, казалось, с самого начала затаил обиду на Па. Если и были какие-то места на мужественном теле Па, которые козел не исследовал головой, то Па не знает, где эти места. О, это его задело, а когда я заплакала, папа разозлился. Я сказал ему, что каждый мужчина должен заводить себе коз, когда у него родится ребенок, и я отпустил веревку и отправился в путь, а папа сказал, что знает, как это бывает, я хотел, чтобы его убили. Дело было не в этом, но я видел, как ирландка, у которой была коза, выходила из-за угла дома с шестом для цистерны. Как раз когда папа вытаскивал козу из ворот, коза пересекла ворота, и папа дернул и согнул козу вдвое, и я подумал, что он сломал козе шею, и женщина тоже так подумала, потому что она ткнула Па шестом от цистерны чуть ниже пояса, и она попыталась схватить Па за волосы, но он ее удержал. Ни одна женщина не сможет получить преимущество от Па таким образом, потому что Ма уже пробовала. Ну, папа объяснил это женщине, и она отпустила Па, если он заплатит ей два доллара за ущерб, нанесенный ее козе, и он заплатил, а потом мы взяли козочку, и она ушла вместе с нами. Но у меня есть свое мнение о ребенке, который будет пить козье молоко. Боже, это похоже на то, что приходит в испорченный кокосовый орех. С тех пор, как медсестра прицепила его к гидранту для коз, ребенок только и делал, что блеял. Мне пришлось вынести все свои игрушки из подвала, чтобы коза их не съела. Думаю, молоко теперь будет со вкусом порошка и паленых волос. Коза съела несколько римских свечей, которые мы с приятелем положили в угольный ящик, и пожевала их вокруг топки, и порошок высыпался, и уголь из топки на очаг выпал, и ты задохнулся. увидеть Па, наемницу и козу. Видите ли, папа ничего не может доить, кроме молочного фургона, и он заставил наемную девушку доить козу, и они как раз рыскали по подвалу в поисках козы с жестяной кружкой, когда взорвался фейерверк.
   "Ну, там были и зеленые шары, и красный, и синий огонь, и разлитый порох. вспыхнул, а коза только изумилась и смотрела, как будто жалея, что столько хорошего корма испорчено, но когда ее шерсть начала гореть, коза фыркнула и встала между папой и наемницей, как будто выстрел из пушки, и он опрокинул Па через котел для стирки в угольный ящик, а наемную девушку среди дров для растопки, и она перекрестилась и повторила катекизм, и коза вскочила на кирпичную печь, и они не мог получить его вниз. Я услышал празднование, спустился вниз, схватил Па за штаны и вытащил его из угольного ящика, и он сказал, что сдастся и признает себя виновным в том, что он самый большой дурак в Милуоки. Я сорвал дрова с наемницы, а она тогда рассердилась и сказала, что доит козу или умрет. О, у этой девушки есть песок. Она работала на стекольном заводе. Что ж, сэр, это было зрелище, стоящее двух шиллингов, чтобы увидеть, как наемная девушка поднимается по стремянке, чтобы доить эту козу на вершине печи, а Па сидит на бочке с картошкой и руководит работой. Они собираются починить доску, чтобы спустить козла с печи. Ребёнок вчера пнул молоко. Думаю, кроме привкуса пороха и жженых волос, молоко было слишком теплым из-за печи. Папа должен отрастить новую кучу шерсти на этой козе, иначе женщина не возьмет ее обратно. Ей не нужна лысая коза. Ну, они могут управлять ребенком и козой по своему усмотрению, потому что я подал в отставку. Я ушел в бизнес. Разве вы не чувствуете запаха, который навел бы вас на мысль, что я занялся бизнесом? На этот раз никакой аптеки, - и мальчик встал, засунул большие пальцы в проймы жилета и выглядел гордым.
   - О, я не знаю, я ничего не чувствую, кроме слабого запаха лошадиной попоны. Во что ты вообще ввязался? и продавец бакалейной лавки положил оберточную бумагу под прилавок, а красный мел сунул в карман, чтобы мальчик не мог написать ни одной таблички, чтобы повесить ее снаружи.
   "Вы попали в точку, когда я впервые принял должность кассира в ливрейной конюшне", - сказал мальчик, осматривая бочку с нарезанным сахаром, которую убрали.
   "Кассир в ливрейной конюшне! Ну это новинка для меня. Что такое кассир в ливрейной конюшне? и бакалейщик выглядел довольным и указал мальчику на бочку семицентового сахара.
   - Разве вы не знаете, что такое кассир в ливрейной конюшне? Это то же самое, что кассир в банке. Я должен смазывать сбрую, смазывать тележки и убирать лошадей, а когда приходит человек, чтобы нанять лошадь, я должен идти в салун и сообщать об этом ливрейщику. Вот что такое кассир. Мне нравится часть кассира; но сбруя слишком богата для моей крови, но ливрейщик говорит, что если я буду придерживаться ее, то когда-нибудь стану губернатором, потому что почти все великие люди начинали свою жизнь с заботы о лошадях. Все зависит от моей девушки, буду ли я придерживаться или нет. Если ей нравится запах лошадей, я буду государственным человеком, а если она возражает против этого и сует свой нос, то я не захочу быть губернатором за счет моей девушки. Это превосходит все, не правда ли, что женщины решают все важные вопросы. Все делают все, чтобы угодить женам, и если они пинают что-нибудь, то все решается. Но я должен пойти и судить игру между папой, наемницей и козой. Скажи, ты не можешь прийти и увидеть ребенка? "Грязь больше маленького мешочка", и мальчик подождал, пока бакалейщик пойдет за уксусом, когда выскользнул и повесил табличку, написанную на гальке белым мелом:
   ЖЕЛТЫЙ ПЕСОК РАЗЫСКИВАЕТСЯ
   ДЛЯ КЛЕНОВОГО САХАРА.
   ГЛАВА IX.
   ПОХОРОННАЯ ПРОЦЕССИЯ - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК НА КОСТЫКАХ - "ТЫ УГ ЖЕЛАЮ УВИДЕТЬ МИНИСТРА!" - ПОХОРОНЫ ОДИННАДЦАТЬ ДОЛЛАРОВ - МИНИСТР ПРИНИМАЕТ ЛИНИИ - ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ - ПОСЛЕ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЯ ЗАКОНЧИЛОСЬ - ПОЛИЦЕЙСКИЙ ОБМАНЫВАЕТ МИНИСТРА - МИНИСТР ДОЛЖЕН ИМЕТЬ СМЫСЛ.
   - Ну, лысый призрак великого Юлия Цезаря, что с тобой? - сказал бакалейщик плохому мальчику, входя в бакалейную лавку на костылях, с одной рукой на перевязи, с подбитым глазом и полосой лейкопластыря на лице. - Где был взрыв? драться, или твой папа дал тебе то, что ты заслуживаешь, дубинкой? Здесь, позвольте мне помочь вам; вот, садись на бочонок яблочного джека. Ну, клянусь большими пушками, ты выглядишь так, будто назвал кого-то лжецом. В чем дело? и бакалейщик взял костыли и поставил их против витрины.
   - О, со мной не так уж и много, - сказал мальчик голосом, в котором звучала какая-то надрывность, когда он взял из корзины большое яблоко и начал чистить его верхними передними зубами. - Если вы думаете, что я развалина, вам следует обратиться к министру. Пришлось везти домой в рассрочку, как покупают швейные машинки. Я в порядке; но они должны заткнуть его паклей и дегтем, прежде чем он снова задержится!
   - Боже милостивый, вы ведь не поссорились с министром? Что ж, я все время говорил и придерживаюсь этого, что ты еще совершишь преступление и отправишься в государственную тюрьму. Из-за чего была суета?" и продавец бакалейной лавки положил топор в недоступном для мальчика месте, опасаясь, что он разозлится и убьет его.
   "О, я не хочу суеты, это мешало делу. Видите ли, ливрейщик, на которого я работал, повысил меня. Сначала он позволил мне возить лошадь, чтобы возить опилки для подстилки, а когда обнаружил, что я очень осторожен, разрешил мне водить экспресс-фургон для перевозки сундуков. Позавчера, я думаю, это было - да, вчера я весь день пролежал в постели - позавчера были похороны, и наша конюшня предоставила оборудование. Это были обычные похороны за одиннадцать долларов, так что мне разрешили вести лошадь священника - знаете, повозку, которая идет впереди катафалка. Дали мне старую лошадь тридцати лет, которая не сходила с прогулки девять лет назад, и сказали дать ей волю, и она пойдет. Это та же самая старая лошадь, которая так быстро мчалась по проспекту много лет назад, но я этого не знал. Ну, я не хочу винить. Я просто позволил ему идти, как если бы он таскал опилки, и дал ему волю. Когда мы съехали с тротуара, парень, который водит катафалк, торопился, потому что его родители собирались есть уток на ужин, и он хотел вернуться, поэтому он продолжал ехать рядом с моей коляской, и говорит мне поторопиться. Я бы не стал этого делать, потому что ливрейщик сказал мне идти с лошадью. Затем служитель, он занервничал и сказал, что не знает, так как не было смысла идти так медленно, потому что он хотел вернуться вовремя, чтобы пообедать и пойти на собрание служителя во второй половине дня, но я сказал с ним мы все скоро доберемся до кладбища, если остынем, а что касается меня, то я совсем не вспотел. Затем один из водителей, который вез провожающих, подошел и сказал, что ему нужно вернуться вовремя, чтобы провести свадьбу к часовому поезду, а мне нужно немного отъехать. Я насмотрелся на неподчинение приказам и сказал ему, что похороны в руках стоят двух свадеб в лесу, и, насколько мне известно, эти похороны должны были пройти прилично, если мы не вернуться до следующего дня. Итак, священник сказал в своей обычной манере воскресной школы: "Мой маленький человек, позволь мне взяться за линии", и я, как полный дурак, отдал их ему. Он шлепнул старую лошадь по крупу веревками, а потом рванулся, и старая лошадь заткнула ему ухо, и тогда возница катафалка велел священнику сильно тянуть и немного подпилить удила, и старая лошадь проснуться бы. Водитель катафалка ездил на старом иноходце по трассе, и он знал, чего хотел. Министр снял свои черные лайковые перчатки и поставил зонтик между нами, а шапку нахлобучил на голову и стал тянуть и пилить удила. Старый калека начал двигаться как бы боком, как кабан, идущий на войну, и пастор потянул еще немного, и возница катафалка, который шел сразу за ним, сказал так, чтобы вы могли его хорошо расслышать, Ваукеша: е-а", и старая лошадь поехала быстрее, тогда министр подумал, что процессия становится слишком быстрой, и он потянул сильнее, и завопил "кто-а", и это сделало старую лошадь хуже, и я посмотрел через маленькую окно в коляске сзади, а катафалк был примерно в двух кварталах позади, и водитель смеялся, а священник побледнел и сказал: "Мой маленький человек, я думаю, тебе лучше поехать", и я сказал: "Не так уж много Мэри Энн, ты не позволила мне провести эти похороны так, как я хотел, и теперь ты можешь распоряжаться ими, если ты позволишь мне выйти, но впереди был трамвай, и вдруг произошло землетрясение, и когда я пришел в себя, человек шестьсот лили мне воду на шею, а катафалк был привязан к забору, и водитель катафалка спрашивал, не мой ли нога была сломана, и полицейский обмахивал министра шляпой из вилки, которая выглядела так, будто в нее попал сваебойный молот, и какие-то люди таскали нашу повозку в канаву, а какие-то люди пытались вытащить старый иноходец из окна трамвая, а потом, кажется, я снова потерял сознание. О, это было хуже, чем телескопировать поезд, груженный скотом".
   "Ну, я лебедь", - сказал продавец, кладя несколько яиц в коричневую кашу в форме воронки. э для служанки. - Что сказал министр, когда пришел в себя?
   "Сказать! Что он мог сказать? Он только кричал "воу" и продолжал пилить руками, как будто вел машину. Я слышал, что полицейский собирался арестовать его за быструю езду, пока не обнаружил, что это был несчастный случай. Они сказали мне, когда везли меня домой в извозчике, что было чудом, что никто не погиб, и когда я вернулся домой, папа собирался меня подразнить, пока водитель катафалка не сказал ему, что во всем виноват священник. Я хочу узнать, вернули ли они зонтик министра. Последнее, что я вижу, это то, что зонт поднимался вверх по штанине, а острие торчало у него на пояснице. А у меня все в порядке, только плечо вывихнуто, да ноги в синяках, да под глазом синяк. Со мной все будет в порядке, и я пойду завтра на работу, потому что ливрейщик говорит, что я был единственным в толпе, кто имел хоть какой-то смысл. Я так понимаю, министр собирается в отпуск из-за болезни печени и нервного истощения. Я бы был на его месте. Я никогда не видел человека, у которого была бы нервная прострация, как тогда, когда его выловили из забора из колючей проволоки после того, как мы врезались в трамвай. Но на этом дела министра со мной улажены. Я больше не езжу ни за какими проповедниками. Чего я хочу, так это тихой компании, которая хочет пойти на прогулку, - и мальчик встал и запрыгал на одной ноге к своей костыли, набив карман пистолета инжиром, который он ковылял.
   -- Ну, сэр, -- сказал бакалейщик, доставая из ведерка щепотку табака и предлагая мальчику, зная, что это единственная вещь в магазине, которую мальчик не возьмет, -- знаете ли, что я думаете, некоторые из этих служителей так же мало разбираются в мирских делах, как и все остальные? А теперь идея о том человеке, который дергает старый пейсер. Неважно, если бы иноходцу было сто лет, он бы шагал, если бы его дёргали".
   - Еще бы, - сказал мальчик, взяв костыли под мышки и направляясь к двери. "Служитель может быть уверен в Искуплении, но он не хочет пилить старого иноходца. Он может разбираться в теме крещения младенцев лучше, чем батистовая игла, но если он когда-либо учился в колледже, он должен был знать достаточно, чтобы не говорить " давай " старому иноходцу, который был хозяином дороги в его время. Служитель может быть наделен великой силой побуждать грешников к покаянию, вызывать у них желание встать и отряхивать пыль ради прекрасного запредельного, и заставлять их своим красноречием видеть во сне яркие и прекрасные углы и огненные колесницы. летит через жемчужные ворота и по золотым улицам Нового Иерусалима, но все равно хочет сесть на трамвай, когда едет на иноходце 2:20. В следующий раз, когда я отвезу священника на похороны, он пойдет пешком, - и мальчик заковылял и вывесил табличку перед бакалейной лавкой:
   КОПЧЕНАЯ РЫБА ДЛЯ СОБАК ПО ЦЕНАМ НА ПАЛТУС,
   ДОСТАТОЧНО ХОРОШИМ
   ДЛЯ КОМПАНИИ.
   ГЛАВА Х.
   СТАРИК ГОВОРИТ РЕЧЬ. ПРОДАВЦ И ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК Суета - БОГЕМСКАЯ ГРУППА - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК ОРГАНИЗУЕТ СЕРЕНАДУ - "МОЙ РЕБЕНОК" - КРАСНОРЕЧНЫЙ СТАРИК - ЧЕШСКИЕ ЖИТЕЛИ СОЗДАЮТ ГОЛОД - ОБЪЯВЛЕНИЕ YMCA.
   "Ну, бросьте это", - сказал бакалейщик плохому мальчику, когда тот, прихрамывая, вошел в магазин и начал шарить в ящике с клубникой. "Я никогда не ругал тебя за то, что ты ешь мою треску, и крекеры, и сыр, и селедку, и яблоки, но где-то должна быть разделительная черта, и я делаю это на клубнике по шесть шиллингов за коробку, и только два слоя в коробка. Я купил только одну коробку, надеясь, что какой-нибудь сантехник или газовщик придет и купит ее, и, блядь, все, кто был в магазине, попробовали клубнику из этой коробки, вздрогнули, как будто она была кислой, и ушли. не спрашивая цены", а бакалейщик рассердился, взял топорик и постучал по обуху бочки с яблоками и сказал: "Вот, угощайтесь сушеными яблоками".
   - О, мне не нужна ни твоя клубника, ни сушеные яблоки, - сказал мальчик, прислонившись к витрине и глядя на кусок красного прозрачного мыла. - Я только пытался тебя одурачить. Скажем, этот кусок мыла достаточно взрослый, чтобы голосовать. Я помню, как видел его в твоей витрине, когда мне было около года, и папа вошел сюда со мной и поднес меня к витрине, чтобы я посмотрел на эту жестяную табакерку, и на это круглое цинковое зеркало, и на желтое деревянная карманная расческа, и мыло выглядит точно так же, только немного поблекло. Если бы вы мылись изредка, ваше мыло не сохло бы на ваших руках, - и мальчик сел на стул без спинки, чувствуя, что он даже с бакалейщиком.
   - Не обращай внимания на мыло. Оно оплачено, а этого ваш отец не может сказать о мыле, которое использовалось в его доме в прошлом месяце, - сказал бакалейщик, открывая коробку, чтобы разжечь огонь. - Но мы не будем ссориться. Что я слышал о оркестре, исполняющем серенаду твоему отцу, и о том, что он пригласил их на обед?
   - Не позволяй этому выйти наружу, иначе папа убьет меня замертво. Это была шутка. Одна из тех богемных групп, которые ходят по городу, играя мелодии за копейки, выступала на соседней улице, и я сказал Па, что догадался, что некоторые из его друзей слышали, что у нас в доме родился ребенок, наняли группу и собирались прийти. несколько минут, чтобы исполнить ему серенаду, и ему лучше подготовиться к речи. Папа гордится тем, что он отец в его возрасте, и он считал не более чем правильным, чтобы соседи пели ему серенаду, и он пошел нагружать себя для речи в библиотеке, а я и мой приятель вышли и рассказали Лидер группы, там была семья, которая хотела заниматься музыкой, и их не волновали расходы, поэтому они бросили дуть там, где были, и сразу же пришли. Никто из них не понимал по-английски, кроме лидера, а он понимал достаточно, чтобы пойти и выпить, когда его пригласили. Мой приятель подвел группу к нашему дому и заставил их сыграть "Babies on our Block" и "Baby Mine", и я остановил всех мужчин, которые шли домой, и сказал им подождать минутку, и они увидят немного веселья. Так вот, когда оркестр доиграл вторую мелодию, и пруссаки выливали пиво из рожков, а Па вышел на крыльцо, перед домом было не больше сотни человек. Вы бы видели Па, когда он засунул руку на грудь своего пальто и принял позу. Он выглядел то ли конгрессменом, то ли бродягой. Группа была напугана, потому что они думали, что он сошел с ума, и некоторые из них собирались бежать, думая, что он собирается бросить в них куски кирпичного дома, но мой приятель и лидер удержали их. Затем приплыл папа. Он начал с "сограждане", а затем вернулся к Адаму и Еве и продолжил до наших дней, рассказывая историю известных людей, которые обзавелись детьми и заинтересовали толпу. Мне было жаль папу, потому что я знал, что он почувствует, когда придет узнать, как его продали. Богемцы в группе, которые не понимали по-английски, переглянулись и недоумевали, в чем дело, и, наконец, Па закончил тем, что заявил, что долг каждого гражданина иметь собственных детей, и тогда он пригласил группа и толпа зашли перекусить. Ну, вы бы видели, как эта группа вошла в дом. Они упали друг на друга, входя внутрь, и толпа разошлась по домам, оставив папу, моего приятеля, меня и группу. Есть? Ну, я должен улыбаться. Они просто тянулись за вещами и говорили по-богемски. Напиток? О, нет. Я думаю, что они не слили это вниз. Папа открыл дюжину бутылок шампанского, и они так купались в нем, как будто у них внутри был огонь. Папа пытался поговорить с ними о ребенке, но они ничего не понимали, и, наконец, они наелись и отправились в путь, а вождь попросил у Па три доллара, и это его сломило. Папа сказал лидеру, что, по его мнению, джентльмены, сочинившие серенаду, заплатили за музыку, а лидер указал на меня и сказал, что я был тем джентльменом, который сочинил ее. Папа заплатил ему, но у него в глазах было злое выражение, и я, и мой приятель закурили, и богемцы шли по улице, набитые до отказа, с рогами на руках, и они говорили по-богемски, несмотря ни на что. . Они остановились перед пустующим домом и стали играть; но нельзя было разобрать, что это была за мелодия, настолько они были полны, и пришел полицейский и отвез их домой. Думаю, сегодня я буду спать в ливрейной конюшне, потому что папа такой неразумный, когда ему что-нибудь стоит три доллара, кроме шампанского.
   "Ну, вы все напортачили", - сказал бакалейщик. - Удивительно, как твой папа тебя не убивает. Но что я слышу о беде в церкви? Они приписывают тебе эту глупость.
   "Это все ложь. Они мне все кладут. Некоторые утки поют в хоре. Я был так же удивлен, как и все остальные, когда это произошло. Вы видите, что наш министр слег от последствий поездки на похороны, когда он пытался переехать трамвай; и старый дьякон, у которого в юности были признаки служителя, был приглашен занять место служителя и немного поговорить. Он рассеянный старый человек, который не поспевает за событиями дня, и тот, кто играл с ним, знал, что он слишком набожен, чтобы даже читать ежедневные газеты. Там было объявление о собрании хора, и я думаю, что тенор тайком протащил другое объявление между этим и объявлением о еженедельном молитвенном собрании. Во всяком случае, это был не я, но это как бы прервало собрание. После того, как дьякон прочитал объявление о хоре, он взял другое и прочитал: "Меня просят объявить, что Ассоциация YMC устроит дружеское развлечение в мягких перчатках". , во вторник вечером, на который приглашаются все. Брат Джон Салливан, выдающийся бостонский проповедник возрождения, будет руководить упражнениями, которым будет помогать брат Слейд, миссионер маори из Австралии. Пробок не будет, но у дверей будет собран сбор на покрытие расходов. Ну, я думал, что люди в церкви провалятся сквозь землю. В церкви не было никого, кроме бедного старого дьякона, который бы понял, что его обманул какой-то злой негодяй, и я знаю по тому, как тенор щекотал сопрано, что он это сделал. Я могу быть злым, но все, что я делаю, невинно, и я не был бы таким злым, как певец хора за два доллара. Мне было очень жаль старого дьякона, но он никогда не знал, что он сделал, и я думаю, что было бы очень подло рассказать ему об этом. Его не будет на слаггинговом матче. Это замечание о сборе пожертвований успокоило дьякона. Я должен сейчас же спуститься в конюшню и помочь смазать клячу, так что извините меня. Если папа придет сюда искать меня, скажи ему, что слышал, что я собирался устроить пикник в Ваукешу, и, возможно, не вернусь через неделю. К тому времени папа уже отвыкнет от этой богемной серенады, - и мальчик набил карман пистолета сушеными яблоками, вышел и повесил перед бакалейной вывеску:
   КЛУБНИКА, ДВА ШИЛЛИНГА ЗА ЗАПАХ;
   И ОДНОГО ЗАПАХА ДОСТАТОЧНО.
   ГЛАВА XI.
   САДОВОЕ ДЕЛО В ТРУДНОМ СЛУЧАЕ - ПРОДАВЦ ОБМАНУТ - ПЛОХОЙ БО Y НЕ НРАВИТСЯ ПЕРЕЕЗЖАТЬ - ЗАНИМАЕТСЯ КРАСКАМИ - СТАРИК ТЩАТЕЛЬНО ЗАМАСКИРОВАЛСЯ - ДЯДЯ ТОМ И ТОПСИ - СТАРИК АРЕСТОВАН - ЧТО ДУМАЕТ ПРОДАВЩИК - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК МОРАЛИЗУЕТ СВОЮ СУДЬБУ - РЕШАЕТ БЫТЬ ХОРОШИМ.
   "Послушай, енот, иди отсюда, - сказал продавец плохому мальчику, когда тот вошел в магазин с черным и сияющим лицом, - я не хочу, чтобы здесь были цветные мальчики. Белые мальчики достаточно сильно меня ломают".
   - О, филопена, - сказал плохой мальчик, положив руки на колени и засмеявшись, так что баночки с конфетами загрохотали на полках. - Ты меня не знал. Я тот самый мальчик, который приходит сюда и отговаривает тебя от руки, - и мальчик открыл коробку с сыром и отрезал кусок сыра так естественно, что бакалейщик без труда узнал его.
   "Что, во имя семи спящих сестер, у тебя на руках и лице, - сказал продавец, взяв мальчика за ухо и развернув его, - ты бы прошел на цветном молитвенном собрании, и нет можно было бы подумать, что вы были гальванизированы. Зачем ты влез в такое диковинное снаряжение?
   - Ну, я тебе скажу, если ты будешь дежурить у дверей. Если увидишь, что по улице идет лысый цветной с дубинкой, свистни, и я упаду в подвал. Лысым цветным мужчиной будет папа. Видите ли, мы переехали вчера. Папа сказал мне взять отпуск в ливрейной конюшне, и нам будет весело переезжать. Но я не хочу больше веселья. Я знаю, когда я получил достаточно удовольствия. Папа таскал все легкие вещи, а когда дело дошло до подъема, у него затекло в спине. Боже, я никогда так не уставал, как прошлой ночью, и, надеюсь, мы устроились, только кое-что из товаров еще не появилось. Возчик взял один груз с западной стороны и доставил их в дом, который, казалось, ожидал груз домашней мебели. Он думал, что все в порядке, если каждый, кто переезжает, получит кучу товаров. Ну, после того как мы переехали, папа сказал, что мы должны сделать огород, и мы сказали, что пойдем, перекопаем землю и посеем горох, редис и свеклу. В доме, соседнем с нашим новым, жили какие-то соседи, все они были женщинами, и Па не любит, когда они думают, что он должен работать, поэтому он сказал, что будет хорошей шуткой переодеться бродягами, и соседи подумают, что мы наняли бродяг копать огород. Я рассказал Па о схеме босса, чтобы одурачить их. Я предложил взять немного его мази для обуви, намазанной губкой, и вымазать себе лица, чтобы соседи не подумали, что мы наняли цветного старика и его мальчика для работы в саду. Папа сказал, что это огромно, и сказал мне, чтобы я пошел и зачернил, и если это сработает, он сам зачернится. Так что я пошел и приложил к лицу эту обожженную пробку, потому что она смоется, а папа посмотрел на меня и сказал, что это чушь, и чтобы я его тоже вылечила. Так что я взял бутылку с краской для обуви и нарисовал Па так, чтобы он выглядел как цветной угольщик. На самом деле, когда Ма увидела его, она приказала ему покинуть помещение, а когда он смеялся над ней и вел себя дерзко, она собиралась облить папу водой. Я хотел проводить нас в саду. Папа был похож на дядю Тома, а я на Топси, только я не такой цветной.
   "Мы работали до тех пор, пока какой-то мальчик не перебросил несколько консервных банок из-под помидоров через забор союзника и не ударил меня, а я не навалил кучу на болото. Я пошел за ним и оставил Па. Это был мой приятель, и когда я его поймал, мы устроили работу, чтобы Па погнался за нами. Мы кинули еще несколько банок, и вышел папа, и мой приятель побежал, и я за ним, и папа за нами обоими. Он преследовал нас два квартала, а потом мы отстали от полицейского, и мой приятель сказал полицейскому, что это какой-то сумасшедший цветной старичок, который хотел нас похитить, и полицейский схватил Па за шею и собирался ударить его дубинкой, но Па сказал: он шел домой и вел себя. Он был в полном бешенстве, пошел домой, и мы посмотрели через ограду переулка и увидели, как папа пытается смыть чернение. Вы видите, что чернение не смывается. Вы должны носить его. Папа умывал лицо мыльной пеной, а потом смотрел в зеркало, и с каждым умыванием он становился все чернее, а когда мама смеялась над ним, он произносил самые оскорбительные слова, что-то вроде "сладкий дух, услышь мою молитву", потом умывался. опять таки. Я оставлю свою обгоревшую пробку, потому что, если я ее смою, папа узнает, что где-то было какое-то смазывание. Я спросил продавца в обувном магазине, сколько времени потребуется, чтобы стереться чернение, и он сказал, что это должно стереться через неделю. Я думаю, папа не будет часто выходить на улицу, разве что ночью. Я собираюсь уговорить его отпустить меня за город на рыбалку, пока моя не выветрится, а когда я выберусь из города, я вымоюсь. Скажите, вы же не думаете, что немного чернения портит цвет лица мужчины, не так ли, и вы не думаете, что мужчина должен злиться, потому что это не смывается, не так ли?
   -- О, наверное, цвету лица это не повредит, -- сказал бакалейщик, окропляя свежей водой увядшие листья салата, чтобы они выглядели свежими, пока наемная девушка покупает их, -- и все же это очень неприятно, где у мужчины есть приглашение пойти на карточную вечеринку, как, я знаю, у твоего папы сегодня вечером. Что касается того, чтобы рассердиться из-за этого, то если бы я был вашим папой, я бы взял бочковую палку и со скандалом разнес бы ваш замок. Как ты думаешь, какая судьба ждет тебя, когда ты умрешь?
   "Ну, я не уверен в судьбе, которая ждет меня, когда я умру. Если я вдруг уйду со всеми своими грехами на голове и с этой жженой пробкой на лице, я, наверное, буду вам соседом внизу, и мне дадут место кочегара, и я буду чувствовать себя плохо для тебя каждый раз, когда я бросал еще один кусок серы и думал о том, как ты пытаешься плыть по-собачьи в огненном озере и напрягаешь глаза, чтобы найти айсберг, на который ты мог бы забраться, чтобы охладить свои пересохшие задние лапы. Если я не умру медленно, чтобы у меня было время покаяться и спастись, меня поджарят до коричневого цвета. Это то, что говорит министр, и они не будут платить ему две тысячи долларов в год и давать ему отпуск, чтобы он говорил что-то не так. Говорю вам, мне больно думать о том месте, куда направляется так много довольно посредственных людей, когда они умрут. Только подумай, человек, который ругается только один раз, если он не подстрахуется и не возьмет это обратно, попадет в плохое место. Если человек крадет булавку, только маленькую, без учетной записи, он такой же плохой, как если бы он украл все, что было в банке, и у него больше всего шансов попасть в плохое место. Видите ли, если человек крадет такую мелочь, как булавка, он забывает покаяться, потому что, кажется, не стоит поднимать столько шума. Но если человек грабит банк или крадет целую кучу денег у сирот, он знает, что это очень серьезное дело, и он слишком быстро начинает раскаиваться в своей работе, и он может достичь хорошего места, в то время как ты, укравший всего несколько картофелин из бушеля, проданного в сиротский приют, забудешь покаяться и будешь шипеть. Говорю вам, чем больше я читаю о том, как быть хорошим и попасть в рай, тем больше я думаю, что парень не может быть слишком осторожным, и из этого вы не найдете лучшего мальчика, чем я. Когда я приду сюда после этого и возьму несколько сушеных персиков или крекеров и сыра, ты считаешь это прямо с Па, и тогда я не буду думать об этом, и мне придется отвечать за это в великий судный день. Я собираюсь встряхнуть своего приятеля, потому что он жует табак, а это нехорошо, хотя я не понимаю, как это может быть, когда министр курит, но я хочу быть в безопасности. Я буду вести себя хорошо или разорву подтяжку, и в дальнейшем вы можете указывать на меня как на мальчика, повидавшего всю глупость плохо прожитой жизни, и если существует такая вещь, как пятнадцатилетний мальчик, которого ужас, попадая в рай, я шпилька. Говорю вам, когда я слушаю, как служитель рассказывает об ангелах, летающих там, и вижу изображения, на которых они симпатичнее любой девушки в этом городе, с пухлыми руками, с ямочками на локтях и плечах, с длинными золотыми волосами, и думаю: от того, что я здесь чистлю лошадей в ливрейной конюшне и пахну старой сбруей, это меня утомляет, и я не пропустил бы съездить туда за десять долларов. Дескать, из тебя вышел бы здоровый ангел, для закоулка нового Иерусалима, но ты бы выдал всю толпу, если бы не помылся, а ту рубаху отправил в китайскую прачечную. Да, сэр, после этого вы найдете меня настолько хорошим, насколько я могу быть. Сейчас я помоюсь и пойду помогать министру с переездом.
   Когда мальчик вышел, бакалейщик несколько минут сидел, размышляя об изменении, произошедшем с плохим мальчиком, и недоумевал, чем это вызвано, а затем подошел к двери, чтобы посмотреть, как он переходит улицу. опустив голову, как будто в глубоком раздумье, и продавец сказал себе: "Этот мальчик не так плох, как думают некоторые", а затем огляделся и увидел вывеску, висевшую перед магазином. , написанное на крышке коробки синим карандашом:
   ИСПОЛНЕННЫЕ КОНСЕРВЫ
   ВЕТЧИНЫ И ЯЗЫКА,
   ДОСТАТОЧНО
   ДЛЯ ПИКНИКА В ЦЕРКОВЬ.
   и он посмотрел вслед мальчику, который скользил по переулку, и сказал: "Проклятый маленький щенок. Подожди, пока я его поймаю.
   ГЛАВА XII.
   СТАРИК СТРЕЛЯЕТ В МИНИСТРА - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК ПЫТАЕТСЯ ВЕСТИ ДРУГУЮ ЖИЗНЬ - МУР В ВОЗДУХЕ - СТАРИК И ЕГО ДРУЗЬЯ ВЫДАЮТ СЕБЯ - УЖАСНЫЕ ИСТОРИИ ИХ ПЛОХОЙ МОЛОДЕЖИ - ВТОРЖЕНИЕ В КУРЯТНИК - СТАРИК НА СПАСЕНИЕ - СЛУЖИТЕЛЬ И ДЬЯКОНЫ СОЛЯЛИСЬ.
   "Послушайте, я думал, что вы попытаетесь вести другую жизнь", - сказал продавец плохому мальчику, когда юноша вошел с карманами, полными угловатых червей, и хотел одолжить банку с разрыхлителем, чтобы положить их. в, пока он ловил рыбу, и он держал длинного угловатого червя за хвост и позволял ему извиваться, так что он напугал девушку, которая пришла за дрожжами на два цента, поэтому она уронила свой кувшин и вышла из бакалейной лавки, когда хотя ее преследовала анаконда.
   "Я собираюсь вести другую жизнь; но мальчик не может изменить весь ход своей жизни в минуту, не так ли? Взрослые люди должны пройти испытательный срок в течение шести месяцев, прежде чем они смогут вести другую жизнь, и в половине случаев они теряют свою жвачку до истечения шести месяцев, и им приходится начинать заново. Когда мужчине, наделенному разумом, так трудно перестать быть плохим, не следует ожидать от мальчика слишком многого. был. Боже, почему бы тебе не сжечь тряпку? Эти дрожжи, которые девушка пролила на пол, пахнут так, будто их тошнит. Я думаю, что хлеб, выращенный на этих дрожжах, будет пахнуть этим стряпней, маслом, которое вы продаете наемным девушкам.
   "Ну, не обращай внимания на кулинарное масло. Я знаю свое дело. Если люди хотят использовать плохое масло, когда у них есть компания, а затем взорвать бакалейщика на глазах у всех, я могу это вынести, если они могут. Но что это я слышу о том, что твой папа дрался на дуэли с министром на твоем заднем дворе, ранил его в ногу, а потом пытался утопиться в цистерне? Один из ваших новых соседей был здесь сегодня утром и сказал мне, что прошлой ночью в вашем доме было совершено убийство, и они собирались приказать полиции забрать ваше место как дом беспорядков. Я думаю, что вы были в основе всего этого дела!
   -- О, это все наглая ложь, и этим соседям лучше помалкивать о нас, иначе мы немного соврем о них. Видите ли, с тех пор, как у папы появилась эта черная кожа на лице, он никуда не выходит, и, чтобы ему было приятно, мама пригласила нескольких друзей провести вечер. Мама встала, а ребенок - маргаритка, только пахнет козой, потому что козье молоко пила. Ма среди прочих пригласила министра, и после ужина мужчины поднялись в библиотеку Па, чтобы поговорить. О, вы думаете, что я плохой, не так ли, но из девяти мужчин в нашем доме прошлой ночью я ангел по сравнению с тем, кем они были, когда были мальчиками. Я зашел в ванную, чтобы распутать свою леску, а она рядом с папиной комнатой, и я мог слышать все, что они говорили, но я ушел, потому что думал, что разговор повредит моей морали. Они все воровали, когда были мальчишками, но будь я ворован, будь я проклят. Папа украл более ста фургонов арбузов, один дьякон грабил фруктовые сады, другой стрелял в ручных уток, принадлежавших фермеру, а третий ночью опрокидывал точильные камни перед деревенским магазином, ломал их и бежал, другой воровал яйца, ходил в лес и варил их, а священник был хуже всех, потому что он взял невод с другими мальчиками и пошел к ручью, где сосед разводил речной форели и очистил ручей, и, чтобы отвести подозрения, он пошел к человеку на следующий день и заплатил ему доллар, чтобы он разрешил ему ловить рыбу в ручье, а затем выгнал, потому что форели не было, и хозяин нашел украли форель и положили ее каким-то голландским мальчишкам. Я задавался вопросом, когда эти люди рассказывали о своем опыте, думали ли они когда-нибудь об этом сейчас, когда проповедовали, молились и собирали пожертвования. Я думаю, они бы не сказали, что мальчик сразу же отправится в ад, потому что он был немного диким в те дни, когда у него есть такой пример. Ну, недавно кто-то грабил наш курятник, и папа зарядил старый мушкет каменной солью и сказал, что насыпет соли в того парня, если он его поймает, и пока они разговаривали наверху, мама услышала петушиный крик: и она подошла к лестнице и сказала Па, что в курятнике кто-то есть. Папа вскочил и сказал посетителям следовать за ним, и они увидят человека, бегущего по переулку, полному соли, и он выскочил с ружьем, и толпа последовала за ним. Папа ростом ниже остальных, и под первую проволочную бельевую веревку во дворе он прошел благополучно, и уже прыгал к курятнику, когда его шея зацепилась за вторую бельевую веревку как раз в тот момент, когда священник и двое дьяконов поймали их шеи под другую проволоку. Вы знаете, как проволока, ударив человека по горлу, отбросит его назад, с головой от аппетита. Ну, сэр, я смотрел в заднее окно, и я бы не был уверен, но я думаю, что они все повернулись кувырком назад и ударили по ушам. Во всяком случае, папа это сделал, и ружье, должно быть, было взведено, или оно ударило молотком по камню, потому что оно выстрелило и было направлено на дом, и трое из посетителей засолились. Министру досталось сильнее, один кусок соли попал ему в заднюю ногу, а другой в спину, и он завопил, как будто это динамит".
   "Я полагаю, когда вы стреляете в человека солью, это жжет, как когда вы получаете рассол солонины на своих потрескавшихся руках. Они все закричали, и Па, казалось, каким-то образом был сбит с толку, потому что он скакал вокруг и, казалось, думал, что убил их. Он ругался на проволочную бельевую веревку, а потом я пропустил Па и услышал всплеск, как будто кошку в реку бросаешь, а потом я подумал о бачке, и я спустился, и мы взяли Па за воротник и вытащили его наружу. . О, он был ужасно влажным. Нет-с, это была вовсе не дуэль, а наксидент, и я тут ни при чем. Пистолет не был заряжен, чтобы убивать, и соль только прошла сквозь кожу, но эти люди кричали . Может быть, это мой приятель расшевелил кур, но я не знаю. Он еще не начал вести другую жизнь, и он мог бы подумать, что наш народ заболеет, если не произойдет ничего такого, что заставит его обратить на это внимание. Я думаю, что там, где семья много занимается физическими упражнениями, как наша, им больно прерывать занятия слишком внезапно. Но посетители очень быстро разошлись по домам, как только мы вытащили Па из цистерны, и пастор сказал Ма, что он всегда чувствовал себя в нашем доме так, как если бы он был на краю зияющей воронки, готовый быть поглощенным любой минуту, и он догадался, что он не придет больше. Папа переоделся и велел Ма сменить проволочные веревки для белья на веревочные. Я думаю, что трудно угодить Па, не так ли?
   - О, с твоим папой все в порядке. Что ему нужно, так это отдых. Но почему ты не работаешь в ливрейной конюшне? Вас ведь не выписали? И продавец положил небольшой комочек концентрированного щелока, похожего на кленовый сахар, на разломанную лепешку сахара, зная, что мальчик ее отгрызет.
   - Нет, сэр, меня не уволили, но когда ливрейщик одалживает мне бодрую лошадь, чтобы покатать мою девушку, это решает все. Я спросил босса, нельзя ли мне иметь тихую лошадь, которая могла бы вести себя сама, если бы я намотал шнуры на хлыст, и он дал мне такую, которая, по его словам, будет работать весь день без вождения. Вы знаете, как это бывает, когда парень берет девушку на прогулку, он не хочет, чтобы его мысли были заняты удержанием каната. Ну, я усадил свою девочку, и мы пошли по дороге к заливу Уайтфиш, и было незадолго до наступления темноты, и мы поехали под деревьями, и я намотал леску на хлыст, и одной рукой обнял мою девочку. , и погладил ее под подбородком другой рукой, и ее рот выглядел так хорошо, и ее голубые глаза смотрели на меня и мерцали так сильно, что я осмелился поцеловать ее, и я весь дрожал, а затем моя рука блуждала вокруг ее уха, и я притянул ее голову к себе и дал ей шлепок. Дескать, это не та лошадь, которую можно дать молодому парню, чтобы катать девушку верхом. Как только я шлепнул ее, мне показалось, что повозку ударили копром, а когда я посмотрел на лошадь, она убежала и пинала повозку, а канаты волочились по земле. Я испугался, скажу я вам. Я хотел выпрыгнуть, но моя девушка обвила меня руками за шею и закричала, и сказала, что мы умрем вместе, и как раз когда мы собирались умереть, двуколка врезалась в забор, и лошадь сорвалась и уехала, оставив нас в багги, повалил приборную доску, но мы не пострадали. Старая лошадь остановилась и принялась жевать траву, а потом посмотрела на меня так, словно хотела сказать "филопена". Я пытался поймать его, но он не ловил, и тогда мы дождались темноты и пошли домой, и я сказал ливрейщику, что я думаю о таком обращении, и он сказал, если бы я следил за своей ездой, а не целовал девушка, я был бы в порядке. Он сказал, что я должен был сказать ему, что мне нужна лошадь, которая не будет стесняться целоваться, но откуда мне было знать, что я наберусь смелости, чтобы поцеловать ее. Ливрейщик должен считать само собой разумеющимся, что, когда молодой человек выходит с девушкой, он собирается ее поцеловать и соответственно дать ему лошадь. Но я бросил его сразу. Я не буду работать на человека, у которого нет здравого смысла. Боже! Что это за кленовый сахар? Иерусалим, ух ты, дай мне воды. О боже, с моего рта сходит кожа".
   Бакалейщик принес ему воды и, казалось, пожалел, что мальчик по ошибке взял кусок концентрированного щелока, а когда мальчик вышел, бакалейщик хлопнул себя по коленям и расхохотался, и вскоре он вышел перед магазином. магазине и нашел знак
   СВЕЖИЙ ЛЕТИС,
   СОБРАННЫЙ БОЛЕЕ НЕДЕЛИ,
   ТУФЕРСКИЙ ТРЮК.
   ГЛАВА XIII.
   ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК, ЧИСТОБРОДНЫЙ - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК С ПОДГЛАЗОМ - БЕДНАЯ БЕЗДРУЖНАЯ ДЕВУШКА ЕГО ЖАЛОСТЬ - ПОКАЗЫВАЕТ СЕБЯ ДОБРОТНЫМ РЫЦАРЕМ - СТАРИК ОЧАРОВАН МУЖЕСТВОМ СЫНА - ПРОДАВЦ МОРАЛИЗУЕТ - ПЯТНАДЦАТЬ ХРИСТОС В МИЛУОКИ - СТОЛЫ ПОВЕРНУЛИСЬ - СТАРИК НОСИТ СТАРУЮ ОДЕЖДУ МАЛЬЧИКА.
   -- Ах, ха, наконец-то вы получили свои десерты, -- сказал бакалейщик плохому мальчику, когда тот вошел с подбитым глазом и носом, сбитым с одной стороны, и сел на доску по другую сторону улицы. ведерко с углем и как можно равнодушнее начал свистеть. - Что у тебя с глазом?
   "Мальчик пытался выдолбить ее без моего согласия", - и плохой мальчик достал из коробки вяленую селедку и начал ее чистить. - Он сейчас в постели, его мама делает ему припарки и говорит, что он выйдет из дома примерно в конце следующей недели.
   "О, вы собираетесь стать призовым бойцом, не так ли", - с отвращением сказал продавец. "Когда мальчик уходит с работы, на которой работает, и идет бездельничать, он первым делом становится бойцом. Что должен сделать твой папа, так это связать тебя с фермером, где тебе придется все время работать. Я бы хотел, чтобы вы ушли отсюда, потому что вы похожи на одного из тех парней, которые предстают перед полицейским судьей в понедельник утром и получают тридцать дней в исправительном учреждении. Почему бы тебе не пойти и не слоняться по скотобойне, где ты будешь выглядеть уместно? а бакалейщик взял расческу и смахнул немного сахара и чая, которые были на прилавке, в бочку из-под сахара.
   "Ну, коли ты дочитал свою проповедь, я немного потрублю в рог", - и мальчик перекинул остатки селедки за бочку с картошкой и вытер руки кофейным мешочком. "Если бы у тебя был этот синяк под глазом, и ты получил бы его так же, как я, это был бы более бесценный драгоценный камень в короне славы, которую ты надеешься носить, чем любой драгоценный камень, который можно получить, положив четвертак в коллекционную тарелку с отверстиями. наполненный свинцом, как ты сделал это в прошлое воскресенье, когда я наблюдал за тобой. О, разве ты не выглядел благочестивым, когда вынул эту заполненную четверть и провел большим пальцем по тому месту, где было свинец? Путь черного глаза был таков. Я устроился на работу обслуживать автомат с газированной водой, и вчера вечером, как раз перед тем, как мы закрылись, там было два или три молодых бездельника, и девушка пришла за стаканом газировки. Пять лет назад она была одной из самых способных ученых. в приходской школе, когда я учился в промежуточном отделении. Она была красива, как персик, и всем нравилась. На переменах она заступалась за меня, когда мальчишки били меня, и жила рядом с нами. У нее было сердце размером с эту коробку с сыром, и, думаю, в этом-то и дело. Так или иначе, она бросила школу, а потом поговаривали, что она собирается выйти замуж за парня, который сейчас занимается сексом с парнями, но он вернулся к ней, и через некоторое время мама выгнала ее за дверь, и на год или два она дрочила пиво в концертном салоне, пока мэр не остановил концерты. Она изо всех сил пыталась заставить себя шить, но они не брали ее, я думаю, потому что она так много плакала, когда шила, и слезы промокли на ткани, которую она шила. Однажды я спросил папу, почему мама не дает ей шить, и он сказал, чтобы я высох и никогда не разговаривал с ней, если встречу ее на улице. Было глупо пройти мимо нее на улице, когда у нее были слезы на глазах, большие, как шарики, и не заговорить с ней, когда я так хорошо ее знаю, и она была так добра ко мне в школе только потому, что чувак Я не женился на ней, но я хотел подчиниться Па, поэтому я ходил вокруг квартала, когда видел, как она идет, потому что я не хотел ранить ее чувства. Ну, вчера вечером она пришла в магазин, довольно потрепанная, и хотела стакан содовой, и я дал ей, и О, как дрожала ее рука, когда она подносила стакан к губам, и как мокры были ее глаза , и как бледно ее лицо было. Я задохнулся, так что не мог говорить, когда она протянула мне пятицентовик, и когда она посмотрела на меня и улыбнулась, как раньше, и сказала, что я стал почти мужчиной с тех пор, как мы пошли в школу в старом школьном доме. , и приложила свой платок к глазам, черт возьми, мои глаза так наполнились, что я не мог сказать, был ли это пятицентовик или леденец, который она дала мне. В это время один из этих бездельников начал над ней смеяться, и обзывать ее, и говорить, что полиция должна поймать ее за бродяжку, и он издевался над ней, пока она не заплакала, и я разгорячился и пошел туда, где он был и сказал ему, если он скажет еще одно недоброе слово той девушке, я растерзаю его. Он засмеялся и спросил, не моя ли она сестра, и я сказал ему, что бедная одинокая девочка, которая больна, в беде и оскорблена, должна быть сестрой каждого мальчика на минуту, и любой мальчик, у которого есть искра Мужественность должна защитить ее, а потом он засмеялся и сказал, что я должна быть одной из Маленьких Сестер Бедняков, и он схватил ее выцветшую шаль, и прижал слабую девушку к витрине, и сказал ей что-то грубое, и она выглядела так, как будто хотела умереть, и я размял того мальчика прямо в нос. Ну, на минуту воздух, казалось, был наполнен мной, потому что он был больше меня, и он повалил меня на землю и попал мне в глаз большим пальцем. Я думаю, он собирался вырвать мне глаз, но я перевернул его и влез сверху, и я терзал его, пока он не стал умолять, но я не позволил ему подняться, пока он не попросил прощения у девушки, и поклялся, что выпорет любого мальчика что оскорбил ее, и тогда я отпустил его, и девушка поблагодарила меня; но я сказал ей, что не могу с ней говорить, потому что она тупица, а папа не хочет, чтобы я разговаривал с кем-нибудь тупицей; но если бы кто-нибудь когда-нибудь оскорбил ее так, что ей пришлось бы плакать, я бы высек его, если бы мне пришлось взять дубину. Я сказал об этом Па, и я думал, что он разозлится на меня за то, что я взял на себя роль девчонки, но, черт возьми, Па обнял меня, и слезы выступили у него на глазах, и он сказал, что я поправился. кровь во мне, и я поступил правильно; и если я покажу ему отца мальчика, которого я высек, папа сказал, что может выпороть старика, и мама сказала, чтобы я нашла бедную девочку и отправила ее в дом, и она даст ей работу. изготовление наволочек и ночных рубашек. Тебе не кажется чертовски странным, что все отступаются от бедной девушки, потому что она совершает ошибку, а виноватый проклятый щенок получает хромо. Я устал думать об этом. и мальчик встал, встряхнулся и посмотрел в треснутое зеркало, висевшее на столбе, чтобы посмотреть, как поживает его глаз.
   -- Послушайте, молодой человек, вы чистокровный, -- сказал бакалейщик, поливая водой спаржу и салат, -- и вы можете прийти сюда и купить столько селедки, сколько хотите, и не обращайте внимания на синяк под глазом. Хотел бы я иметь его сам. Да, тяжело видеть, как люди никогда не позволяют девушке измениться. Так вот, в библейские времена Спаситель простил Марию или кого-то еще, теперь я забыл, как ее звали, и она была лучше, чем когда-либо. Нам нужно больше духа Христа, и мир станет лучше".
   "Нам нужно около десяти тысяч христиан. Здесь, в Милуоки, у нас должно быть десять или пятнадцать, и они тоже найдут много работы. Но этот климат кажется слишком суровым. Скажи, я тебе говорил, что у папы и мамы проблемы?
   - Нет, что за скандал?
   "Ну, вы видите, что мама хочет сэкономить все, что может, а папа худел с тех пор, как бросил пить и исправился, а я продолжал расти, пока не стал больше, чем он. Забавно, не правда ли, что мальчик должен быть больше, чем его отец? Папа хотел новый костюм, и мама сказала, что починит его, поэтому она взяла один из моих старых костюмов и переделала его для папы; и он носил их за неделю до того, как узнал, что они были на старом костюме, переделанном, но однажды он нашел в кармане пистолета горсть высушенных угловых червей, которые я забыл, когда ловил рыбу, и папа положил угловых червей маме. , и Ма пришлось объяснять, что она сшила один из моих старых костюмов для папы. Он разозлился, снял их и выбросил в заднее окно, поклявшись, что никогда не унизится, надев старую одежду своего сына. Мама пыталась его урезонить, но он был ужасно взволнован и сказал, что он не старая благотворительная больница, и он кинулся искать свой старый костюм, но Ма продала его гипсовому торговцу картинами из Парижа, и папа ему нечего было надеть, и он хотел, чтобы мама вышла в переулок и подняла костюм, который он выбросил в окно; но тряпичник подобрал их и пошел прочь, а папа схватил тряпку, надел и вышел за тряпичником, и побежал, а папа за ним; и тряпичник сказал полицейскому, что это сбежавший сумасшедший из приюта, и что он гоняется за людьми по всему городу, и полицейский взял Па за льняную мундирную ткань и стащил ее, и когда его взяли, он выглядел в полицейский участок. Нам с мамой пришлось спускаться вниз и выручать его, а полиция одолжила нам брезент, чтобы накрыть Па, и мы доставили его домой, и он в летних штанах, а портной шьет ему новый костюм. Я думаю, что Па слишком возбудим и слишком привередлив. Я никогда не возражал против того, чтобы носить старую одежду папы, и я думаю, что теперь он должен носить мою. Ну, я должен спуститься на завод по производству подслащенных духов и подрочить газировку, - и мальчик вышел и повесил перед магазином вывеску:
   ШПИНАТ ОБМАНЫВАЕТ ЗЕЛЕНЬ,
   КОТОРАЯ КОШКА СВИЛА
   ГНЕЗДО В ЗА ВОСКРЕСЕНЬЕ.
   ГЛАВА XIV.
   РАЗВЛЕЧЕНИЕ ДЕЛЕГАТОВ YMCA - ПЛОХИЕ МАЛЬЧИКИ СЛУЖИТЕЛИ У ВОДНОГО ФОНТАНА YMCA - ДЕЛЕГАТЫ ЗАЛИВАЮТ СЕБЯ СОДОЙ - ДВА ДЕЛЕГАТА РАЗДАЛИСЬ ЕГО МА - КЛЮЧ НОЧИ - ПОКРЫТИЕ ЦВЕТОЧНИКА - ДЕЛЕГАТЫ В ПОДВАЛЕ ВСЮ НОЧЬ - ДЕВОЧКА ПЛОХОГО МАЛЬЧИКА РАБОТАЕТ С ЕГО РЕФОРМАЦИЯМИ.
   - Ну, как твой глаз? - сказал бакалейщик плохому мальчику, когда его занесло ветром в день циклона, и он оставил дверь открытой. - Скажи, закрой эту дверь. Хочешь выкинуть все из магазина? Были ли еще драки, защищая девушек от парней?
   "Нет, пока все спокойно. Думаю, поскольку у меня есть послужной список бойца, мальчики будут осторожны с теми, кого они оскорбляют, когда я рядом. Но у меня была самая тяжелая неделя, которую я когда-либо испытывал, глотая газировку для Христианской ассоциации молодых мужчин, - сказал мальчик, чистя банан.
   - Что ты имеешь в виду, мальчик? Не бросайте никаких размышлений о таком благородном союзе. Они не пьют, не так ли?
   "Напиток! О, нет! Они не пьют ничего опьяняющего, но когда дело доходит до газировки, они заливаются. Вы знаете, был национальный съезд делегатов от всех христианских объединений молодежи со всей страны, около трехсот человек, и наш магазин находится прямо на улице, где они проходили четыре раза в день, и я никогда не видел таких аппетитов. для соды. Со среды в нашем магазине было одно постоянное шипение. Босс хотел, чтобы я сыграл на некоторых из них, несколько раз добавляя бренди с парфюмерией, но я не стал этого делать. Думаю, несколько недель назад, до того, как я вел другую жизнь, меня бы не пришлось дважды просить сыграть с кем-нибудь в эту игру. Но мужчина может купить у меня газировку и быть в полной безопасности. Конечно, если мужчина подмигивает, когда я спрашиваю его, какой аромат он хочет, и говорит "неважно", я знаю достаточно, чтобы добавить бренди. Это другое. Но я бы ни за что не пронесла его человеку. Однако этот съезд христианской ассоциации вызвал холодность между Па и Ма.
   "Как это? Твой папа не ревнует, не так ли? и бакалейщик вышел из-за прилавка, чтобы поделиться последними сплетнями с наемными девушками, которые торговали с ним.
   "Ничего ревнивого", - сказал мальчик, доставая из коробки несколько изюмин. "Видите ли, делегаты были распределены среди всех членов церкви, чтобы позаботиться о них, и они сдали два Ма, и она ничего не сказала об этом Па. Они пришли поужинать в первый же вечер, а папа не вернулся домой, поэтому, когда они пошли вечером на конвент, мама дала им ночной ключ, и папа вернулся с боксерского поединка около одиннадцати часов, а мама была спящий. Как только папа снял большую часть своей одежды, он услышал, как кто-то возится у входной двери, и подумал, что это грабители. У папы хватило наглости, когда он внутри дома, а грабители снаружи. Он открыл окно, выглянул наружу и увидел двух подозрительно выглядящих людей, пытающихся взломать замок отмычкой, и он взял новую банку для помоев, которую мама купила, когда мы переехали, с крышкой и всем остальным, и бросил ее прямо между двое дель-ворот. Боже, если бы он попал в одного из них, это были бы самые торжественные похороны, которые вы когда-либо видели. Как только он ударил, они открыли дверь и вошли в холл, а ветер дул довольно сильно, и они подумали, что циклон снес купол с дома. Они говорили о том, что чудом спаслись, и пытались чиркнуть спичкой о мокрые штаны, когда папа подошел к началу лестницы и толкнул проволочную стойку с растениями в горшках, которая ударила совсем рядом с делегатами, и один из них сказали, что дом обязательно спустится, и им лучше спуститься в подвал, и они спустились вниз и спрятались за печью. Папа позвал меня и хотел, чтобы я спустился в подвал и сказал грабителям, что мы на них напали, и чтобы они убирались, но мне было не очень хорошо, так что папа запер дверь и пошел спать. Наверное, прошло полчаса, прежде чем холодные ноги Па разбудили маму, и тогда Папа велел ей не двигаться ради ее жизни, потому что в доме рыскали два грабителя с самым свирепым видом, каких только можно было придумать. Мама понюхала папиное дыхание, чтобы посмотреть, не стал ли он снова пить, а потом встала и спрятала свои часы в ботинках, а серьги с бриллиантами Оналаски - в Библии, где, по ее словам, ни один грабитель никогда их не найдет, и Папа и Ма не спали до рассвета, а потом папа сказал, что не боится, и они с Ма пошли в подвал. Папа стоял на нижней ступеньке и оглядывался, и один из делегатов сказал: "Мистер, буря закончилась, и ваша семья в безопасности?" и Ма узнала голос и сказала: "Почему, это один из делегатов. Что ты там делаешь? и Па сказал: "Что такое делегат?" а потом мама объяснила это, и папа извинился, а делегат сказал, что это не имеет значения, так как они очень хорошо повеселились в подвале. Ма была огорчена до смерти, но делегат сказал ей, что все в порядке. Сначала она была зла на папу, но когда увидела разбитую помойную миску на крыльце и растения в горшках в холле, ей захотелось убить папу, и, думаю, только ради общества делегатов. Она не могла не сказать папе, что он лысый старый дурак, но папа не стал мстить - он слишком джентльмен, чтобы возражать в компании. Он только сказал, что женщина, которая достаточно взрослая, чтобы на нее подпилили делегатов, должна иметь достаточно ума, чтобы рассказать об этом своему мужу, а потом они все погрузились в разговор о съезде и боксерском поединке, и все было в порядке. на поверхности; но после завтрака, когда делегаты отправились на съезд, я заметил, что папа пошел прямо в город и купил новую банку для помоев и еще несколько растений. Папа и мама не разговаривали до полудня, и я думаю, они не разговаривали до этого времени, только мамина шляпка пришла домой от модистки, и у нее должны были быть деньги, чтобы заплатить за нее. Потом она назвала папу "любимчиком", и на этом все было улажено. Когда Ма называет папу "любимчиком", это двадцать пять долларов. "Дорогой, старый милый" означает пятьдесят долларов. Но, скажем, эти христианские молодые люди делают кучу добра, не так ли? Их присутствие, кажется, делает людей лучше. Какие-то мальчики в магазине собирались вчера привязать консервную банку к хвосту собаки, и кто-то сказал: "А вот и Христианская ассоциация", и эти плохие парни отпустили собаку. Пса пытались найти после того, как толпа разошлась, но пёс знал своё дело. Что ж, я должен спуститься и зарядить автомат с газировкой для пикника, который ожидается из деревни.
   "Подождите минутку", - сказал продавец, обматывая кусок коричневой бумаги вокруг початка и сунув его в кувшин из-под сиропа, который он только что наполнил для покупателя, а затем облизал пальцы. "Я хочу задать вам вопрос. Что заставило вас так измениться из-за того, что вы были плохим. Еще несколько недель назад ты был таким плохим, каким их изображают, а теперь у тебя, кажется, появилась душа, и ты берешься за работу, делая добро не хуже любого мальчишки в городе. Что тебя беспокоит?"
   - О, сладенький, я не хочу говорить, - сказал мальчик, краснея и вертя одной ногой, и вид у него был глупый; - Но если ты не будешь смеяться, я скажу тебе. Это моя девочка сделала меня хорошим. Это может быть только временно. Если она отвернется от меня, я могу снова быть туфом; но если она продолжит хранить верность, я все время буду маргариткой. Скажи, ты когда-нибудь любил девушку? Было бы вам хорошо, если бы вы любили кого-нибудь обычного старомодного, как я, люди могли бы присылать сюда маленьких детей торговать, и вы не подсовывали бы им никаких увядших овощей и не придавали им веса - если бы вы были в любви, и чувствовал, что та, которую ты любишь, видела каждый твой поступок, и ты мог видеть ее глаза каждую минуту, ты выбрасывал все, что было испорчено, и не пытался продать, боясь, что ты ее обидишь. Я не думаю, что любой мужчина способен вести дела честно, если он не влюблен или был влюблен хоть раз. Теперь я не мог сделать ничего плохого, даже если бы попытался, потому что я должен был услышать тихий голос моей девушки, говорящей мне: "Хеннери, перестань". Я вчера поскользнулся на банановой кожуре и ушибся, и я как раз собирался сказать что-то оскорбительное, и я мог видеть, как челка моей девочки поднимается вверх, и на ее лице было страдальческое выражение, и слеза в ее глазах. глаза, и, черт возьми, я просто улыбался и казался щекотливым, пока ее волосы не упали, и улыбка снова не вернулась к ее губам, хотя мне было больно, как от огня, когда я ударялся о тротуар. Я рассказывал об этом папе и спросил его, чувствовал ли он когда-нибудь, что его душа устремляется прямо к кому-то, и он сказал, что однажды во время прогулки на пароходе почувствовал это; но он съел лимон и преодолел это. Папа думает, что это моя печень, и хочет, чтобы я принял таблетки, но говорю вам, босс, она слишком глубоко проникла во меня для таблеток, если только это не та, которая весит около ста сорока фунтов и носит шляпу с перо на. Скажем, если бы моя девушка вошла прямо в горящее озеро раскаленной лавы и поманила меня следовать за ней, я бы подпрыгнул, подпрыгнул и прыгнул бы и...
   "О, дайте нам отдохнуть", - сказал бакалейщик, взял таз с водой и побрызгал пол, готовясь подмести. "У тебя худший случай, который я когда-либо видел, и тебе лучше выйти и прогуляться вокруг квартала", и мальчик вышел, и забыл повесить какую-либо табличку.
   ГЛАВА XV.
   ОН ПРЕВРАЩАЕТСЯ В СУПЕР. ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК БРОСАЕТ ДУШАТЬ СОДОВУЮ - ЗАНИМАЕТСЯ ДРАМАТИЧЕСКОЙ ПРОФЕССИЕЙ - "ЧТО ТАКОЕ СУПЕР" - ПРИВИЛЕГИЯ GES OP ОТЕЦ СУПЕ - ЗА КУЛИСАМИ - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК ИГРАЛ С МАККАЛОУ - "Я БЫЛ НАРОДОМ" - ИГРАЕТ ЭТО НА СВОЕМ УЧИТЕЛЕ В ВОСКРЕСНОЙ ШКОЛЕ - "ПРИТЕ, AU RESERVOIR, I GO HENS!"
   "Ты выглядишь довольно сонным", - сказал продавец плохому мальчику, когда тот вошел в магазин, зевая, и растянулся на прилавке, положив голову на кусок коричневой оберточной бумаги, в пределах досягаемости коробки с изюмом. "Что случилось? Просидел с твоей девушкой всю ночь?
   "Нет! Я бы хотел иметь. Бодрствование с моей девушкой слаще и спокойнее, чем сон. Нет, это результат того, что я послушный сын, и я устал. Вы видите, что папа и мама расстались. То есть не на хранение, но Па испугался грабителей и полез на чердак спать. Он говорит, что это для того, чтобы подышать свежим воздухом, но ему виднее. Мама так привыкла к папиному храпу, что не может без него заснуть, и в первую ночь, когда папа уехал, она не сомкнула глаз, а вчера я играл на старом аккордеоне, на который потом выменял собачий ошейник. наша собака была отравлена, и когда я коснулся низких нот, я заметил, что Ма часто дремлет, чтобы уснуть, это звучало так похоже на папин храп, и прошлой ночью Ма заставила меня настроиться и играть, чтобы она заснула. Она прекрасно отдохнула, а я весь разбитый, и сегодня утром я продал аккордеон сторожу, который сторожит наш квартал. Странно, какое разное действие музыка производит на разных людей. Пока Ма спала невинным сном под влиянием моей имитации папиного храпа, ночной сторож нарушил свой сон и купил его у меня, чтобы отдать сыну своего врага. Ну, я перестал пить газировку.
   "Нет, не говорите мне", - сказал бакалейщик, убирая коробку с изюмом подальше от досягаемости. "Вы никогда ничего не добьетесь, если не будете придерживаться одной профессии или профессии. Катящаяся курица никогда не поймает раннего морского червя".
   - О, но теперь я в порядке. В бизнесе с газированной водой у гения нет шансов подняться, если не взорвется автомат с газировкой. Это все ветер, и от постоянного шипения устаешь. Он чувствует, что он мошенник, и когда он наливает немного сиропа в стакан и поджигает в нем немного подслащенного ветра и воды, пока мыльная пена не наполняет стакан, и берет десять центов за то, что стоит всего один цент, чувствительный торговец содовой, исправившийся, считает, что это хуже, чем трехкарточный монте. Я не выдержала изнурения на совести, поэтому устроилась на постоянную работу прорабом, и 1 сентября откроюсь.
   "Скажи, что такое супер? Это не одно из тех бесплатных мест для обеда, которое мэр закрывает в полночь, не так ли? и бакалейщик выглядел сожалеющим.
   "О, гром, ты хочешь соли на себя. Супер - это дополнение к сцене. Супе - это парень, который помогает звездам и другим вещам, таскает стулья и убирает ковры, подметает песок со сцены после того, как танцор станцевал джигу, приносит пиво актерам, помогает зашнуровать корсеты и все такое прочее. он может сделать, чтобы добавить к эффекту игры. В частном порядке я теперь уже давно, тайком, действую супе, и мои родные ничего об этом не знали, но так как я исправился и решил быть хорошим, я счел своим долгом рассказать Ма и Па об этом. Новость поначалу расстроила маму, но папа сказал, что некоторые из лучших актеров в этой стране когда-то были супами, а некоторые из них и сейчас, и он думал, что супы сделают из меня. Ма думала, что выход на сцену погубит меня. Она сказала, что театр был рассадником греха и принес больше разрушений, чем церковь могла предотвратить. Но когда я сказал ей, что его семье всегда давали два или три дополнительных билета, она ответила, что у театра есть некоторые искупительные черты, и когда я сказал, что мой выход на сцену даст мне прекрасную возможность получить рецепт для лица порошок от актрис, для Ма, и я мог бы узнать, как актрисам удалось засунуть номер четыре фута в туфли номер один, Ма сказала, что хотела бы, чтобы я начал ужинать прямо сейчас. Ма говорит, что в театре кое-что не так уж и плохо, и она хочет, чтобы я получил места в первой попавшейся комической опере. Папа хочет, чтобы управляющий понял, что отец супе имеет право заглянуть за кулисы, чтобы убедиться, что ему не причинят вреда, но я знаю, чего хочет папа. Он может показаться благочестивым и все такое, но ему нравится смотреть на балерин больше, чем любому кроткому и скромному последователю, которого я когда-либо видел, и когда-нибудь вы услышите музыку в воздухе. Папа думает, что театры - это очень плохо, когда ему приходится платить доллар за плацкарт, но когда он может попасть бесплатно как родственник одного из "перфешей", у театра есть много искупительных качеств. Папа и мама думают, что я иду в бизнес свежим и зеленым, но я знаю об этом все. Когда я однажды играл здесь с Маккалоу...
   -- О, что вы нам даете, -- с отвращением сказал продавец, -- когда вы играли с Маккалоу! Что ты сделал!"
   "Что я сделал? Да ты, старый семенной огурец, вся пьеса вращалась вокруг меня. Вы помните сцену на римском форуме, где Маккалоу обратился к населению Рима? Я был народом. Разве ты не помнишь, как маленький парень стоял перед римским оратором, вникая в это; в ночной рубашке, с голыми ногами и руками? Это был я, и все зависело от меня. Если бы я ушел со сцены в критический момент или рассмеялся бы, когда должен был взглянуть свирепо на вдохновенные слова римского сенатора, это было бы полной выдачей Макколлоу. Как римлянин, я считаю себя блестящим человеком, и Мак взял меня за руку, когда выносили мертвое тело Цезаря, и сказал: "Мы трое возгордились". Такая похвала от Макколлоу редко достается супе. Но я не считаю население имперского города Рима своим шедевром. В чем я преуспеваю, так это в том, что выхожу перед занавесом между действиями и отцепляю ковер. Некоторые супы выходят и поворачиваются спиной к публике, показывая заплатки на штанах, и рвут ковер без особого стиля, и пыль летит, а мальчики кричат "супе", а супе нервничает и забывает свои слова. кий, и уходит, кувыркаясь на ковер, а руководитель оркестра боится, что на него упадет супэ. Но я выхожу со спокойным достоинством, приобретаемым только опытом, и хватаюсь за ковер, как Гамлет берет череп Йорика, и публика парализована. Я становлюсь на колени на ковер, чтобы отцепить его, благоговейно, так, что зрители склоняют головы, как будто они в церкви, и, прежде чем они понимают, что я всего лишь супе, я отцепляю ковер и марширую прочь. так поступает епископальный священник, когда выходит в перерыве между выступлениями в церкви, чтобы сменить рубашку. Они никогда не "парят" меня, потому что я хорошо играю свою роль. Но я против того, чтобы держать собак для актрис. Некоторые супы думают, что они сделаны, если могут держать собаку, но у меня есть амбиции, которые мопс не сможет удовлетворить. Однажды я держал жвачку Мэри Андерсон, пока она выходила на сцену, и когда она оторвалась и взяла жвачку, ее пальцы коснулись моих, и мне пришлось запустить пальцы в волосы, чтобы согреть их, как это делает парень, когда у него был снежным комом. Боже, но она бы заморозила мороженое без соли. Я буду рад, когда откроется театральный сезон, потому что мы, актеры, устаем от увольнения.
   "Ну, я хотел бы пойти с вами за кулисы как-нибудь вечером", - сказал продавец, предлагая плохому мальчику апельсин, чтобы он подружился с ним, в надежде на будущие бесплатные билеты. - Опасности нет, не так ли?
   - Нет опасности, если ты будешь держаться подальше от травы. Но как-то субботним вечером прошлым летом ты хотел увидеться с моим учителем воскресной школы. Он держит книги в магазине, и довольно скоро у него будет будний день, но он может рассказать вам о Данииле в львином рве по воскресеньям больше, чем кто-либо другой. Он знал, что я хорош в театре, и хотел, чтобы я провел его за кулисы однажды вечером, а другой супермен хотел пойти на спарринг-матч, и я подумал, что не будет никакого вреда в том, чтобы поработать с моим учителем, поэтому я нанял его в тот вечер сторожить собак для шоу дяди Тома. Он был в одном из крыльев и держал цепи, а собакам не терпелось уйти, и все, что мог сделать мой учитель, это удержать их. Я сказал ему намотать цепи на его запястья, и он так и сделал, и как раз в этот момент Элиза начала прыгать по льду, и мы натравили гончих до того, как мой учитель успел размотать цепи с его запястий, и собаки потянули его. прямо на сцену, на живот, и перетащил его, и он дернул одну собаку и пнул ее в живот, и собака повернулась к моему учителю, набрала в рот пол его пальто и потрясла им, и, я думаю, собака набрала мяса, так или иначе учитель взобрался по стремянке, а собаки его посадили, и стремянка упала, и мы схватили собак и намазали учителю нос лейкопластырем, где его содрал огнетушитель, и он сказал, что пойдет домой, потому что театр деморализует своими тенденциями".
   "Я полагаю, это было неправильно, но когда учитель встал, чтобы слушать урок воскресной школы на следующий день, потому что он устал там, где собака укусила Я сказал ему шепотом: "Болен", когда он отвернулся, и он перепрыгнул прямо к библейскому классу и схватился руками за пол своего пальто, как будто думал, что вечеринка в Хижине дяди Тома дает утренник в церкви. Урок воскресной школы был о том, как собака лижет язвы Лазаря, и учитель сказал, что мы не должны смешивать добрых собак библейских времен с дикими зверями наших дней, которые вытряхнут из Лазаря дневной свет и заставят его карабкаться по скалам. Ливанские кедры быстрее, чем вы могли бы сказать Джека Робинсона, и уйти жевать жвачку горьких размышлений на фалде Лазаря. Я не думаю, что учитель воскресной школы должен рассказывать детям о личных воспоминаниях, а вы? Что ж, следующей осенью ты наденешь чистую рубашку и штаны из листового железа с печными ножками внутри, и я поведу тебя за кулисы посмотреть какое-нибудь хорошее моральное представление. А пока, если вам представится случай поговорить с папой, скажите ему, что Бут, Баррет и Кин вышли на сцену в качестве супов, а Сальвини жарил арахис в вестибюле какого-то театра. Я хочу, чтобы наши люди чувствовали, что я иду правильным путем, чтобы стать звездой. Я прошу водохранилище . Я иду кур! но вернуться. Прочь!" И плохой мальчик вышел на цыпочках а-ля Бут.
   ГЛАВА XVI.
   ДЯДЯ ЭЗРА НАЕЗЖАЕТ ВИЗИТ - ДЯДЯ ЭЗРА ЗАСТАВЛЯЕТ ПЛОХОГО МАЛЬЧИКА ОБРАТИТЬСЯ - ДЯДЯ ЭЗРА И СТАРИК БЫЛИ ПЛОХИМИ ТАБЛЕТКАМИ - ИХ ПОСЛЕДСТВИЯ УЖАСНЫ - ДЕРЖАТЬ ДЯДЯ ЭЗРУ НА РВАНОМ КРАЯХ - ПОКРОВНЫЕ ПОЛОСЫ ЗАКРЕПЛЕНЫ - СТАРИК ЗАПУТАЛСЯ - ЭТО МИР УПРАВЛЯЕТСЯ НЕПРАВИЛЬНО - ДЯДЯ ЭЗРА УСТАЕТ ЕГО.
   "Я слышал, что ваш дядя Эзра приехал в гости", - сказал продавец плохому мальчику. - Я полагаю, вы хорошо провели время. Нет ничего более полезного для мальчика, чем приятно провести время с добрым дядей и послушать, как он рассказывает о старых временах, когда они с отцом мальчика были вместе мальчиками.
   "Ну, я не знаю об этом", сказал мальчик, когда он взял палку макарон и начал дуть через нее бумажными комками на пилора, который напиливал пилу за дверью. "Когда мальчишка, который был крутым, готов исправиться, я не думаю, что ему идет на пользу, если действительно хороший дядя приходит в гости в гости. Во всяком случае, это мой опыт. Я отступил самым худшим образом, и мне понадобится месяц после того, как дядя Эзра уйдет, чтобы взобраться на благодать, от которой я отпал. Это чертовски обескураживает, - сказал мальчик, глядя в потолок с каким-то невинным видом, и спрятал макароны под пальто, когда лесопилка, получившая ранение в шею, уронила пилу и встала. без ума.
   "В чем проблема? Там, где он живет, твой дядя имеет репутацию одного из столпов общества. Но вы не можете рассказать об этих парнях, когда они уходят из дома. Он пьет?
   "Нет, он не пьет; но, насколько я понимаю, в молодости он и папа были чуть ли не худшими таблетками в коробке. Я не хочу, чтобы ты повторял это, но когда папа и мама поженились, они сбежали. Да, сэр, на самом деле сбежали и бросили вызов своим родителям, и им пришлось прятаться около недели, опасаясь, что отец Ма напоит Па холодным свинцом так, что тот утонет, если упадет в воду. Папу пинали через забор, и дедушка Ма десятки раз преследовал его по переулкам, когда он зажигал Ма; и Ма тоже была ужасом, потому что ее мать ничего не могла с ней поделать, хотя теперь она ужасно аккуратна и хочет, чтобы все были слишком хорошими. Мать матери грела ей уши и вытряхивала из нее дневной свет, но это не помогало. Она была прижата к Па, и от нее не было никакого лечения, кроме как прописать ей Па как мужа, и они сбежали. Дядя Эзра рассказал мне все об этом. У мамы теперь нет терпения к девушкам, у которых есть собственное мнение о парнях, и она считает, что их родители должны говорить все. Ну, может быть, она думает, что знает об этом все. Но когда люди влюбляются, это то же самое, что и тогда, когда папа и мама пытались держаться подальше от дробовика моего дедушки. Но папа, дядя Эзра и мама - хорошие друзья, они вспоминают старые времена и много смеются. Я думаю, дядя Эзра слишком много шутил с папой, когда они были мальчишками, потому что папа сказал мне, что все правила, запрещающие шутить, были отменены, пока дядя Эзра был здесь, и я мог сыграть с ним все, что мог. Я сказал Па, что пытаюсь вести другую жизнь, но он сказал, что я хочу, чтобы дядя Эзра вспомнил старые времена, и единственный способ - держать его на краю пропасти. Я подумал, что если я могу сделать что-то приятное для моего дяди, то это мой долг, поэтому я закрепил ламели на запасной кровати, чтобы они упали в 2 часа ночи в первую ночь, а затем я на пенсии. В два часа я услышал ужасный шум в комнате для гостей, вой и крик, и я спустился вниз, чтобы встретить дядю Эзру в холле, и он спросил меня, что там случилось, и я спросил его, не хочет ли он не спал в запасной комнате, и он сказал нет, что папа и мама были там, и он спал в их комнате. Потом мы пошли в комнату для гостей, и ты хотел повидаться с папой.
   "Ма выскочила, когда рейки только что упали, и собирала волосы в бигуди, когда мы вошли, но папа был весь запутался в пружинах и инг. Его голова опустилась первой, и матрац и одеяла перекатились по нему, и он почти задохнулся, и нам пришлось спустить кровать, чтобы вытащить его, как приходится распрягать лошадь, когда она убегает и падает. , прежде чем вы сможете поднять его. Папа был в бешенстве, но дядя Эзра посмеялся над ним и сказал, что он просто захлебнулся, и все, что ему нужно, это отрубная каша и лошадиная мазь, и он выздоровеет. Дядя Эзра вышел в холл, чтобы принести ведро воды, чтобы вылить на папу, потому что он сказал, что папа горит, когда папа спросил меня, почему, черт возьми, я не починил другие перекладины кровати, и я сказал ему, что не не знаю, так как они собирались поменяться кроватями, а потом папа сказал, чтобы это больше не повторилось. Па мне все выкладывает. Он самый переменчивый человек, которого я когда-либо видел. Он велел мне делать все, что хотел дядя Эзра, а потом, когда я помогла дяде Эзре подшутить над папой, он разозлился. Скажи, я не думаю, что этот мир устроен правильно, а ты? У меня сегодня не так много времени поговорить с вами, потому что мы с дядей Эзрой идем на рыбалку, но вам не кажется странным, что родители ругают мальчиков за то, что они делают сами. Теперь у меня есть друг, чей отец юрист. Этот адвокат согреет своего мальчика, если тот солжет или свяжется с кем-нибудь плохим, и все же адвокат защитит человека, который, как он знает, виновен в краже, и оправдает его, и заберет деньги, которые он получил от вора, который украл его, купить тому же мальчику новое пальто, чтобы надеть его в церковь, и он будет защищать человека, совершившего убийство, и привести аргумент присяжным, который вызовет слезы на их глазах, и они оправдают убийцу. Странно, не так ли? И скажите, почему мы посылаем миссионеров в Бирму, чтобы обратить их от язычества, а тот же корабль, который везет туда миссионеров, везет из Бостона груз оловянных божков для продажи язычникам? Почему бы не послать миссионеров в Бостон? Я думаю, что чем больше мальчик узнает, тем больше он путается". "Ну, как твой театр? Кто-нибудь из великих актеров поддерживал вас в последнее время?" сказал бакалейщик, чтобы сменить тему.
   - Нет, мы все в отпуске. Бут и Барретт, а также многие звезды уехали в Европу, а остальные работают в менее престижных местах. Некоторые из театральных девушек работают официантами на летних курортах, а многие навещают родственников на фермах. Говорю вам, какая разница, в гостях у вас родственники или вы у них. Актеры и актрисы ужасно переживают, когда в город, где они играют, приходит старый Грейнджер и хочет их увидеть. Им стыдно за его домотканую одежду, и сапоги из воловьей кожи, и они хотят встретить его где-нибудь в переулке, или в подвале театра, чтобы другие актеры не смеялись над их грубыми родственниками, но когда сезон закончится, актер, который может вспомнить родственника на ферме, щекочет до смерти, и Грейнджеру там все в порядке, и актер не думает о грубых, как терка для мускатного ореха руках и покрытом волдырями носе, пока Грейнджер родственник выставит жареную свинину и прочее и "поддержит" актера. Мой дядя Эзра довольно груб, и иногда меня утомляет, когда я бываю с ним в центре города, когда он заходит в магазин, где есть девушки-продавщицы, и спрашивает, для чего нужны вещи, которые, как я знаю, ему не нужны, и заставляет девушки краснеют, но он добросердечный старик, и мы с ним за каникулы заработаем кучу денег. Он живет рядом с дачным отелем, и у него есть ручей, полный пескарей, и мы собираемся ловить пескарей и продавать их чувакам на наживку для рыбы. Он говорит, что некоторые дураки будут платить по десять центов за рыбок, поэтому, если мы продадим миллион рыбок, мы разбогатеем. Я вернусь в сентябре и куплю ваши продукты. Скажите, дайте мне фунт изюма, а я вам заплачу, когда продам дядиных рыбок.
   ГЛАВА XVII.
   ОН ОБСУЖДАЕТ ТЕОЛОГИИ. РАЗМЫШЛЕНИЯ НА НОЕВОМ КОВЧЕГЕ - ЭДЕМСКИЙ САД - ДРЕВНИЙ ЧУВАК - АДАМ В ШЛЯПЕ С ПИТАНИЕМ - "Я ХУДОЙ KER PROM THINKERSVILLE" - АПОСТОЛЫ В ПАТРУЛЬНОМ АВТОМОБИЛЕ - ИЛИЯ И ЕЛИША - БЛУДНЫЙ СЫН - ПИРОГ С ТЕЛЯТИНОЙ НА УЖИН.
   - Чего ты сидишь полчаса, пялишься в пустоту? - сказал бакалейщик плохому мальчику, сидя на табурете у печки в одно из таких туманных утр, когда всем хочется поссориться, сцепив пальцы на коленях, с таким видом, как будто ему не хватило знаний, чтобы продержаться до конца. кровать. - О чем ты вообще думаешь?
   "Где бы ты был сегодня, если бы Ной загнал свой ковчег в такой туман, как этот, и не было бы на горе Арарат туманного горна, и он прошел бы со своей экскурсией и не приземлился, и плавали по паводку, пока все животные не умерли от голода, а ковчег наткнулся на корягу и проделал дыру в их днище. Говорю вам, мы все можем поздравить себя с тем, что Ной ошибся на этой возвышенности. Если бы этот ковчег был потерян либо из-за того, что затонул, либо был взорван фенианами, потому что Ной был англичанином, попытка заселить этот мир была бы хладнокровной. В таком случае пришлось бы делать из грязи и воды других Адама и Еву, и они могли бы снова ошибиться и не создать семью, и где бы мы были? Говорю вам, когда я думаю о тех узких путях, которые у нас были, я удивляюсь, что мы так хорошо ладили, как раньше".
   - Ну, когда ты вышел из приюта? - сказал бакалейщик, который стоял в стороне с открытым ртом и смотрел на мальчика, как на сумасшедшего. - Чего ты хочешь, так это промочить голову. Вы слишком далеко зашли своим маленьким умом. Примерно через год вы сами захотите управлять этим миром. Я не думаю, что вы сильно реформируетесь. Для мальчика твоего размера неприлично спорить о таких вещах. Твоим родителям лучше отправить тебя в колледж.
   "Зачем мне поступать в колледж, быть бессердечным хейзером и плохим игроком в бейсбол. Я могу быть достаточно плохим дома. Чем больше читаю, тем больше думаю. В любом случае, я не верю, что когда-нибудь смогу стать достаточно хорошим, чтобы попасть на небеса, и, думаю, я займусь газетным бизнесом, где они не обязаны быть хорошими и где у них везде есть пропуски. Знаете, мне кажется, когда меня строили, в моей голове не убрали зубчатое колесо или что-то в этом роде. Я не могу думать, как некоторые мальчики. Я начинаю думать об Адаме и Еве в Эдемском саду и о Чуваке с раздвоенным копытом, который заигрывал с Евой и угощал ее и Адама сушеными яблоками, и я не могу думать о них, как некоторые мальчики, с полонезом из фиговых листьев и жилетками из фиговых листьев. Я представляю их одетыми по последнему слову моды. Я знаю, что это неправильно, но это то, что должен страдать бедный мальчик, у которого есть воображение, а откуда у меня воображение? Это мое запутанное воображение рисует мне Адама в шляпе, как у нашего священника, с воротником-стойкой, в узких брюках и туфлях с остроносыми носами, а Ева представляется мне в платье цвета раздавленного морского червя, и коричневые полосатые чулки, и газеты в платье, чтобы оно торчало, и шляпка с одуванчиками, и красный зонтик, и кружевной платок, который она подносит к губам и подмигивает левым глазом давящему стоит у угла дома, в позе, а хвост с дротиком на конце обвивается вокруг бочки с дождевой водой, чтобы Ева не увидела и не испугалась. Скажите, не кажется ли вам, что мальчику лучше думать о наших прародителях в одежде, чем думать о них почти голыми, выставленными на непогоду, с приколотыми только фиговыми листьями? Я хочу поступать правильно, насколько это возможно, но я скорее думаю о них, одетых, как наши люди сегодня, чем о них в циклоне с листьями для ношения одежды. Дескать, драться нехорошо, но тебе не кажется, что если бы Адам надел пару боксерских перчаток, когда обнаружил, что дьявол слишком освежился, и нокаутировал бы его за пару раундов, и наклеил бы ему в нос, и выгнали его из летнего сада, что это было бы большим событием для этого мира. Теперь, честное слово?
   -- Послушай, -- сказал бакалейщик, который с тревогой смотрел на мальчика, -- тебе лучше пойти домой, и пусть твоя мама приготовит тебе теплого напитка и уложит тебя в постель. У вас все не в порядке с головой, и если вас не прислушают, у вас будет лихорадка мозга. Говорю тебе, мальчик, ты в опасности. Пойдем, я пойду с тобой домой".
   - О, опасность, ничего. Я просто рассказываю, как все выглядит для мальчика, у которого не было возможностей быть слишком хорошим в юности. Некоторые мальчики могут воспринимать вещи так, как они их читают, и не думать ни о чем самостоятельно, но я мыслитель из Тинкервилля, и мое воображение играет со мной в диккенс. Я ничего не читал о старых временах, кроме того, что я сравниваю это с тем же направлением бизнеса в наши дни. Теперь, когда я думаю о рыбаках Галилеи, натягивающих неводы, мне интересно, что бы они сделали, если бы существовал закон, запрещающий выборку неводов, как сейчас в Висконсине, и я вижу констебля с ордером за арест галилейских рыбаков, схвативших старых апостолов и доставивших их в полицейский участок на патрульном фургоне. Я знаю, что так думать неправильно, но что я могу с этим поделать? Скажем, предположим, что эти рыбаки тянули свои невода, и наш священник пришел бы в своем хорошем костюме, с шарнирной удочкой, с никелированной катушкой, с шелковой леской, с патентованным рыболовным крючком и вставил бы лягушку. на крючок и забросить удочку возле галилейского рыбочеловека и отправиться ловить окуня троллингом? Как вы думаете, что подумал бы одинокий рыбак библейских времен о желчи рыбака с шарнирной удочкой? Как вы думаете, они бы бросили камни в воду, где он ловил рыбу, или сказали бы ему, что ловить рыбу можно примерно в полумиле вверх по берегу, где, как они знали, он не клюнет через неделю? , как парень с озера Маскего недавно солгал нашему министру? Говорю вам, босс, для мальчика очень грустно иметь воображение, - и мальчик вставил второе колено в перевязь, сделанную сжатыми пальцами обеих рук, и стал ждать, пока бакалейщик начнет с ним спорить.
   - Я бы хотел, чтобы ты ушел отсюда. Я вас боюсь, - сказал бакалейщик. - Я бы все отдал, если бы вы, папа, или священник вошли и поговорили с вами. Твои мысли блуждают", и продавец подошел к двери и оглядел улицу, чтобы посмотреть, не войдет ли кто-нибудь и понаблюдает за сумасшедшим мальчиком, пока он шел завтракать.
   - О, папа и министр не могут сделать первый взнос за меня. Папа злится, когда я задаю вопросы, а священник думает, что я уже не искупающ. Вчера папа сказал, что облысение во всех случаях вызвано тем, что мужчины носят шляпы с вилками, и когда я спросил его, где добрый Елисей (которого мальчишки называли "иди на лысину", а медведи бесплатно обедали на них ,) получил свою шляпу, папа сказал, что школа распущена, и я могу идти. Когда служитель рассказывал мне о добром Илии, поднимающемся сквозь облака на огненной колеснице, и я спросил служителя, что, по его мнению, подумал бы Илия, если бы встретил директора нашей воскресной школы, спускающегося сквозь облака на велосипеде, он положил руку мне на голову и сказал, что моя печень не в порядке. Теперь я оставлю это вам, если в этом что-то не так. Скажите, знаете ли вы, что я считаю самым прекрасным в Библии?"
   "Нет, не знаю, - сказал продавец, - и если вы не хотите рассказывать, я выслушаю вас всего пять минут, а потом закрою магазин и пойду завтракать. Ты меня утомляешь.
   "Ну, я думаю, что самое прекрасное - это история о блудном сыне, где мальчик взял все деньги, которые смог наскрести, и отправился на Запад красить города в красный цвет. Он тратил свои деньги на разгульную жизнь, и видел все, что творилось, и напился бензина, и поразил все банды головорезов, как мужчин, так и женщин, и у него отступил живот, и он заболел малярией, и, наконец, он стал ковбоем, пас свиней, и ему пришлось есть шелуху, которую свиньи не хотели, и он был довольно низок. Потом он подумал, что неплохо бы передвигаться по дому, где у них трехразовое питание и пружинные матрасы; и он отправился домой, пробиваясь на поездах, и не знал, примет ли его старик с распростертыми объятиями или в остроносых сапогах; но старик спустился в депо встречать его, и тут же перед пассажирами, и кондуктором, и кондуктором, ему не было стыдно за своего мальчика, хотя он был оборван и выглядел так, как будто был на войне дорожка; и старик упал ему на шею и заплакал, и отвёз его домой на повозке, и ел на обед пирог с телятиной. Вот что я называю смыслом. В наши дни немало людей натравили бы на бродягу полицию и приказали бы ему покинуть город. Ты что, собираешься закрывать магазин? Ну, увидимся позже. Я хочу поговорить с вами о том, что тяготит меня", и мальчик вышел как раз вовремя, чтобы спасти пол своего пальто от защемления дверью, а когда бакалейщик вернулся с завтрака, он обнаружил вывеску. фронт:-
   ЭТОТ МАГАЗИН ЗАКРЫТ
   ДО ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО УВЕДОМЛЕНИЯ.
   -ШЕРИФ.
   ГЛАВА XVIII.
   ОТШЕДШИЙ ПЕТУХ - ПРОДАВЕЦ БЕСЕДЫ О СМЕРТИ - МЕРТВЫЙ ПЕТУХ - БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРТ - НЕЖНОСТЬ МЕЖДУ ЧЕЛОВЕКАМИ ТЕР И ЕГО ВЕРНАЯ КУРИЦА - КУРИЦА УДАЛЯЕТСЯ, ЧТОБЫ НАСАДИТЬСЯ - КУРИЦЫ! - ГОРДЫЙ ПЕТУХ УМИРАЕТ - НЕПОСТОЯННАЯ КУРИЦА, ФЛИРТУЮЩАЯ В НЕПРИЛИЧНОЙ СПЕШНОСТИ.
   "Почему бы тебе не взять ледоруб и не вычистить грязь из-под ногтей?" - сказал продавец плохому мальчику, когда тот вошел в магазин и погладил кошку, лежавшую на солнышке на прилавке, на пачке манильской бумаги.
   "Не могу удалить грязь в течение тридцати дней - это символ траура. Вчера у нас дома были похороны. и мальчик вынул из корыта огурец и сунул его кошке в рот, и она сомкнула на нем зубы, а затем подошел к витрине, в то время как бакалейщик, который повернулся спиной во время упражнения с маринадом, думал о как кошка прыгнула в бочку с сушеными яблоками и начала лапать и царапать всеми четырьмя лапами и выть, что у нее будет припадок.
   -- Я ничего об этом не слышал, -- сказал бакалейщик, взяв кошку за шею и швырнув ее в задний сарай в старую коробку для устриц, полную опилок, с напутствием: во время припадков ей лучше выйти на свежий воздух. "Смерть - это всегда грустное зрелище. В один день мы полны здоровья, радости и холодных съестных припасов, а на следующий день нас запирают в ящике, над нашими останками говорят несколько слов, проливают несколько слез, и идет гонка за тем, кто вернуться с кладбища первым; и хотя мы можем думать, что являемся важным фактором мирового прогресса, и иногда нам кажется, что он не сможет увеличить прибыль и должен остановить сделку, мир идет своим чередом, и он должен раздражать людей, которые умирают, осознавая, что что они не считаются за игру. Величайший человек в мире после смерти занимает только девятое место, потому что кто-то другой использует трюки, которые должен был использовать мертвец. Но, скажи, кто умер у тебя дома?
   "Наш петух! Смотри, не стукни меня этой паршивой ветчиной! - сказал мальчик, когда бакалейщик сошел с ума, узнав, что нет никого мертвого, кроме петуха, когда он произнес такую проповедь на эту тему. "Да, как скоро нас забывают, когда мы уходим. Теперь можно было подумать, что курица петуха будет хранить ему верность хотя бы неделю. Я наблюдал за ними всю весну и никогда не видел более совершенной картины преданности, чем между петушиным петухом и его курицей. Они постоянно были вместе, и ничего хорошего для нее не было. Он выкапывал угловатых червей и звал ее, а когда она прискакивала галопом и видела огромного-большого червя на земле, она так гордилась своим петухом, а он выпрямлялся и делал вид, будто говорит: ей: "Я маргаритка", и тогда она смотрела на него так, как будто хотела его укусить, и как только она собиралась взять червяка, он хватал его и сам глотал, и хихикал, и ходил ходить вокруг да около и быть занятой, как будто недоумевая, почему она не взяла червяка после того, как он выкопал его для нее, а потом курица сначала выглядела разочарованной, а потом покорилась, как бы говоря: "Черви все равно слишком богаты для моей крови, а бедному дорогому петуху они нужны больше, чем мне, потому что он должен петь все, - и она шла искать кузнечика и потихоньку съедала его, опасаясь, что он увидит ее и жаловаться, потому что она не разделилась. О, я никогда не видел ничего, что казалось бы мне более человечным, чем отношения между этим петухом и курицей. Казалось, он пытался сделать для нее все. Он заставит ее перестать кудахтать, когда она снесет яйцо, и он попытается кудахтать и кукарекать над ним, как будто он его снес, а она забивалась в угол и кудахтала скромно, уединенно, как будто она хотел донести до служанок на кухне мысль, что всю тяжелую работу должен делать петух, а она лишь бесполезный придаток, годный только для общества и компании для него. Но я был противен ему, когда бедная курица садилась. Первую неделю, когда она сидела на яйцах, он, казалось, отлично справлялся, потому что ему нужно было выкопать пару клумб, которыми раньше он пренебрегал из-за загруженности делами, и пару соседских садов, которые нужно было уничтожить. , так что он, казалось, был рад, что его курица удалилась в свой будуар и села, но после того, как его прогнали из садов и клумб, он как будто нервничал и, видимо, хотел, чтобы его погладили, и подходил к а она как бы велела ему пойти прогуляться вокруг квартала, потому что у нее не было времени оставить свои дела, а если бы она не занялась ими, у них было бы много испорченных яиц на руках, а семью не воспитывать. Он ругался и как бы говорил ей, что все это глупости, что он, со своей стороны, не хочет слышать, как вокруг кричат куры. Он как бы спорил с ней, что выводок цыплят будет для них обоих полной расплатой, и их сразу причислят к старикам, а если бы они были одни на свете, то были бы весенними цыплятами и могли бы ходить в молодое общество, а курица будет ругаться и говорить ему, что ему должно быть стыдно за то, что он так говорит, и он сходит с ума, дуется на чары, а потом идет в соседний курятник и иногда он не возвращался до следующего дня. Курица пожалеет, что так разозлилась, и будет казаться огорченной его отъезду и с тревогой будет ждать его возвращения, а когда он вернется, проведя всю ночь под дождем, она будет заботиться о его здоровье и заботится о его здоровье. сказать ему, чтобы он обернулся во что-нибудь, но он делал вид, что ему все равно на свое здоровье, и он выйдет снова и продрогнет насквозь. Наконец курица вылезла из гнезда с десятью цыплятами, и петух казался очень гордым, и когда кто-нибудь выходил посмотреть на них, он кукарекал и, казалось, говорил, что это все его цыплята, хотя курица была давно высиживал их, и если бы это он садился на них, он мог бы высидеть их за неделю или умереть, пытаясь. Но разоблачение сказалось на нем, и он пошел на убыль, и однажды утром мы нашли его мертвым. Вы знаете, я никогда не видел курицу, которая, казалось бы, понимала бедствие, как она это сделала. Она была бледна, и глаза у нее были красные, и она казалась совершенно подавленной. Если цыплята, которые были так молоды, что не могли понять, что они маленькие сироты, шумели, начинали тянуть и таскать червяка и вели себя неблаговидно, она говорила с ними на курином языке, со слезами на глазах. в ее глазах, и это была картина горя. Но на следующий день соседский петух выглянул из-за забора с аллеи и попытался заигрывать с ней. Сначала она возмутилась и как бы говорила ему, что он должен идти по своим делам и оставить ее в покое, но чувак продолжал кудахтать, и довольно скоро вдовая курица протиснулась к забору и попросила его войти, но дырка в заборе была ему мала, и тогда куры вышли в переулок, а за ними и наседка. Я всегда буду думать, что она приказала цыплятам уйти, чтобы у нее был предлог, чтобы пойти за ними и флиртовать с петухом, и я думаю, что это совершенный позор. Она в переулке половину времени, и я мог бы надеть на нее наручники. Мне кажется неправильным так скоро забыть умершего петуха, но я полагаю, что курица не может быть больше, чем человек. Скажи, ты не хочешь купить хорошего дохлого петуха, не так ли? Вы можете сорвать его и продать тому, кто вам должен, за весеннего цыпленка".
   "Нет, я не хочу никакой мертвой птицы, которая умерла от горя, и вы лучше идите домой и смотрите за своей курицей, а то вы будете гореть еще немного", - и бакалейщик вышел в сарай, чтобы посмотреть, есть ли кошка припадок закончился, и когда он вернулся, мальчика уже не было, а через некоторое время бакалейщик увидел толпу перед магазином, вышел и нашел мертвого петуха, лежащего на овощной прилавке, с приколотой бумагой. грудь, на которой был знак:
   ЭТО РУСТЕР ОТ COLIX.
   ПРОДАЕТСЯ НЕДОРОГО
   ДЛЯ ПАНСИОНА ТОЛЬКО.
   Он взял дохлого петуха и выбросил его на улицу, поискал по улице в поисках плохого мальчика, а потом вошел и спрятал сырую шкуру так, чтобы она была под рукой.
   ГЛАВА XIX.
   ЕЩЕ ОДНА ШУТКА НАД СТАРИКОМ. ДЯДЯ ЭЗРА ВОЗВРАЩАЕТСЯ - КОРЗИНА НА СТУПЕНИ - АНОНИМНОЕ ПИСЬМО - "О, БРАТ, Я ДОЛЖЕН ДОЖИТЬ ЭТОГО ДНЯ! "-УГРОЗНЫЙ ГОЛЛАНДСКИЙ РЕБЕНОК - СТАРИК КАЧАЕТ МЛАДЕНЦА СЕЙЧАС - ЛЯГУШКА В КРОВАТИ СТАРИКА.
   "Я вижу, что твой папа в последнее время часто катает ребенка", - сказал продавец плохому мальчику, когда он пришел в магазин однажды вечером, чтобы купить палочку полосатых леденцов с перцем для ребенка, в то время как его папа остановил ребенка. вышел на тротуар и ждал мальчика с выражением покорности на лице.
   "Что заставило твоего папу быть нянькой в такую жару?"
   - О, у нас дома был цирк, - сказал мальчик, войдя, положив конфету в ладонь младенца. - Видишь ли, дядя Эзра вернулся из Чикаго, куда он ездил продавать немного сыра, и остановился у нас на пару дней и сказал, что мы должны еще раз подшутить над Па, прежде чем он уедет домой. Мы играли в нее, и чудо, что я еще жив, потому что я никогда в жизни не видел папу таким сумасшедшим. Теперь это последний раз, когда я вступаю в какие-либо шутки по поводу акций. Если я еще буду шутить, я не хочу, чтобы какой-нибудь старый дядя меня выдал.
   "Что это?" - сказал бакалейщик, взяв табуретку и усевшись у парадной двери рядом с мальчиком, который пытался украдкой съесть коробку красной малины.
   "Ну, дядя Эзра и я подкупили няню, чтобы она однажды вечером одела ребенка в старую, грязную детскую одежду, принадлежавшую ребенку нашей прачки, и мы положили его в корзину, и поставили корзину на ступеньку входной двери, и положил записку в корзину и адресовал ее папе. Мы попросили няню остаться впереди, у лестницы в подвал, чтобы ребенок не мог уйти, и она позвонила в колокольчик и за что-то спряталась. Мама, папа, дядя Эзра и я были в задней гостиной, когда прозвенел звонок, и мама велела мне идти к двери, я принесла корзину, поставила ее и сказала папе, что в ней записка. для него. Ма, она подошла и посмотрела на записку, которую папа разорвал, а дядя Эзра заглянул в корзину и вздохнул. Папа прочитал часть записки и остановился, побледнел и сел, потом мама прочитала часть, и ей стало не очень хорошо, она прислонилась к роялю и стиснула зубы. Записка была написана почерком девушки и выглядела так:
   "Старый лысый питомец:-
   "Тебе придется позаботиться о своем ребенке, потому что я не могу. Воспитывайте его нежно и, ради всего святого, не отправляйте его в приют для подкидышей. Я пойду утоплюсь.
   "Твоя любящая,
   "Альмира".
   - Что сказала твоя мама? - заинтересовался бакалейщик.
   "О, Ма хорошо сыграла свою роль. Дядя Эзра рассказал ей этот анекдот, и она сказала Па, как актрисы на сцене, и приложила носовой платок к глазам. Папа сказал, что это "ложь", а дядя Эзра сказал: "О, брат, я должен дожить до этого дня", и я сказал, глядя в корзину: "Па, это очень похоже на тебя, и я оставлю это Ма. Это было уже слишком, и Па через минуту разозлился. Он всегда злится на меня. Но он подошел и заглянул в корзину, и сказал, что это какой-то голландский младенец, и, очевидно, из низших слоев общества, и неродная мать хочет избавиться от него, и он сказал, что не знает ни одного. Альмира вообще. Когда он назвал его голландским младенцем и обратил внимание на его неправильные черты лица, мама разозлилась, и она вынула его из корзины, сказала Па, что это его идеальная копия, и попыталась передать его Па на руки. но у него не было его, и он сказал, что вызовет полицию и отнесет его в богадельню. Дядя Эзра отвел Па в угол и сказал ему, что лучшее, что он может сделать, это увидеть "Альмиру" и пойти на компромисс с ней, и это разозлило Па, и он собирался ударить дядю Эзру стулом. Папа был совершенно диким, и если бы у него был пистолет, я думаю, он бы всех нас перестрелял. Ма отвела ребенка наверх и велела девочке уложить его в постель, а когда папа достаточно разозлился, дядя Эзра сказал ему, что это все шутка, что мы положили в корзину его собственного ребенка, а потом он безумнее, чем когда-либо, и он сказал дяде Эзре никогда больше не затемнять его дверь. Не знаю, откуда он помирился с Ма, назвав его голландским детенышем из поляцкой слободы, но, тем не менее, он каждый день возит его по кругу, и Ма с папой завелись, так что снова заговорили.
   - Это был очень подлый трюк, и вам должно быть стыдно за себя. Куда ты собираешься вернуться, когда умрешь? сказал бакалейщик.
   - Я сказал дяде Эзре, что это был подлый трюк, - сказал мальчик, - но он сказал, что это не было подготовкой к каким-то из трюков, которые папа сыграл с ним много лет назад. Он говорит, что папа всех разыгрывал. Я могу быть грубым, но я никогда не подшучивал над слепыми, как это делал папа, когда был мальчиком. Дядя Эзра говорит, что однажды была вечеринка из четырех слепых вокалисток, все девочки, устроили развлечение в городе, где жил Па, и они остановились в отеле, где Па работал в баре. Другое дело, что я никогда не продавал ром, как папа. Ну, перед тем, как слепые вокалистки легли спать, Па наловил много лягушек и положил их на кровати, где должны были спать девушки, а когда бедные слепые девочки легли в постель, лягушки перепрыгнули через них, и путь, которым они выбрались, был предостережение. Плохо, когда лягушки прыгают по девушкам, которые могут видеть, но для девушек, лишенных зрения и не знающих, что такое что-либо, кроме ощущения, это кажется мне довольно грубой шуткой. . Я думаю, папа теперь сожалеет о том, что он сделал, потому что, когда дядя Эзра рассказал историю о лягушке, я принес домой лягушку и положил ее в корзину Па. Папа годами боится паралича, и когда его нога или что-то еще затекает, он думает, что ему конец. Перед сном я перевел разговор на паралич и рассказал о человеке примерно возраста Па, который был на западной стороне, и Па нервничал, и вскоре после того, как он ушел на покой, я думаю, лягушка хотела познакомиться с Па, потому что он кричал шесть виды убийства, и мы вошли в его комнату. Вы знаете, как холодно лягушке? Ну, ты хотел бы увидеть Па. Он лежал неподвижно и сказал, что пришел его конец, и дядя Эзра спросил его, был ли это конец с головой или с ногами, и Па сказал ему, что паралич поразил его на всю жизнь. жертва, и он мог чувствовать, что его левая нога становится мертвой. Он сказал, что чувствует холодную, липкую руку смерти, идущую по нему, и хочет, чтобы мама поставила ему к ногам бутылку с горячей водой. Мама взяла бутылку с горячей водой и поставила ее к ногам Па, и пробка выдвинулась, и Папа сказал, что он уже мертв, и это точно, потому что ему стало жарко в конечностях, а по ноге побежала холодная волна. Мама спросила его, где холодная волна, и он сказал ей, и она думала, что потрет его, но она начала кричать так же, как и папа, и она сказала, что змея залезла ей в рукав. Тогда я подумал, что пора заканчивать цирк, и я засунул руку за кружевной рукав мамы, поймал лягушку за ногу и вытащил ее, и сказал Па, что я догадался, что он взял мою лягушку с собой в постель, и я показал ее маме. его, а потом он сказал, что это сделал я, и что он растерзает меня так, что я не смогу встать один, и он сказал, что мальчик, который сделает такое, отправится в ад так же верно, как проповедовать, и я спросил его, думал, что человек, который в детстве клал лягушек в кровати со слепыми девочками, попадет в рай, а потом сказал мне закурить, и я закурил. Я думаю, папа почувствует себя лучше, когда дядя Эзра уедет, потому что он считает, что дядя Эзра слишком много говорит о старых временах. Что ж, вот и наша детская коляска, и, думаю, папа уже достаточно долго покаялся, и я пойду пока покатаю малыша. Позови Па, после того как я возьму коляску, и скажи ему, что не знаешь, как он будет обходиться без такого милого мальчика, как я, и можешь включить это в наш счет за следующие месяцы.
   ГЛАВА ХХ.
   ЧЕТВЕРТОЕ ИЮЛЯ ЗЛОПРИКЛЮЧЕНИЯ-ПРОБЛЕМА В КАРМАНЕ ДЛЯ ПИСТОЛЕТА-КОТ ПРОДАВЦА-ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК АНГЕЛ-СЛУЖИТЕЛЬ-СПАШЕТ ЧЕТВЕРТОГО ИЮЛЯ-УХОДИТ С ДЕВУШКОЙ В ДОМ СОЛДАТА - УЖАСНЫЙ ЧЕТВЕРТЫЙ. О ИЮЛЬСКИХ ЗЛОПОДКЛЮЧЕНИЯХ - ДЕВУШКА, КОТОРАЯ УШЛА, ВОЗВРАЩАЕТСЯ С СОЖЖЕНИЕМ.
   "Вот, судите, вы заплатите за этого кота", - сказал продавец плохому мальчику, когда тот пришел в магазин весь разбитый, утром после 4 июля.
   - Какой кот? - сказал мальчик, прислоняясь к цинковому ящику со льдом, чтобы охладить спину, у которой были проблемы со связкой петарды в кармане пистолета. "Мы не заказывали здесь ни одного кота. Кто приказал прислать кошку в наш дом? Мы покупаем колбасу на рынке, - и мальчик натер нос и брови колд-кремом там, где не было кожи.
   -- Да, все в порядке, -- сказал бакалейщик, -- но кто-то, кто знал, где спит этот кот, в ящике с опилками в задней части магазина, наполнил его петардами в среду днем, когда я отправился на прогулку. увидела процессию, и не уведомила кошку, и задела их, и кошка пробила крышу сарая, и на ней не осталось достаточно шерсти, чтобы положить ее в чай. Так вот, ты не появлялся все утро, и я пошел и спросил твою маму, где ты был, и она сказала, что ты просидел четыре ночи подряд вместе с больным мальчиком в Третьем отделении, и ты спал всю ночь. до полудня 4 июля. Если это так, то это позволяет вам на кошку, но это не разумно. Признайтесь, вы проспали все утро, 4-го числа, пока другие мальчишки праздновали, или вы подпалили моего кота? и бакалейщик посмотрел на мальчика так, как будто поверил бы каждому его слову, если бы он был плохим.
   "Ну, - сказал плохой мальчик, зевнув, как будто он не спал всю ночь, - я невиновен в том, что просидел с твоей кошкой, но я признаю себя виновным в том, что просидел с Даффи. Видишь ли, я плохой, и мне все равно, где я, а Даффи однажды ударил меня, когда мы играли в шарики, и я сказал, что когда-нибудь с ним поквитаюсь. Его мама стирает для нас, и когда она сказала мне, что ее мальчик болен лихорадкой и некому остаться с ним, пока она отсутствует, я подумал, что это будет хороший способ расквитаться с Даффи, когда он ослаб, и я спустился туда, в его лачугу, и дал ему лекарство, и читал ему весь день, и он плакал, потому что он знал, что я должен был растерзать его, и в ту ночь я сидел с ним, пока его мама гладила, и Даффи был так рад, что я спускался вниз каждый день и оставался там каждую ночь, и колол ему лекарство, и давал спать его маме, и Даффи прижался ко мне, и он говорит, что я буду ангелом, когда умру. Прошлая ночь составляет пять ночей, я просидел с ним, и у него есть так, что он может есть чай с говядиной и крекеры. Моя девушка отомстила мне, потому что сказала, что я сижу с какой-то другой девушкой. Она сказала, что история Даффи слишком пустая, но мама Даффи стирала в доме моей девочки, и она доказала то, что я сказал, и со мной снова все было в порядке. Я проспал все утро 4-го числа, а потом остался с Даффи до 4 часов, получил отпуск и отвел свою девушку в Дом солдат. Однако я предпочел договориться с Даффи.
   "О, выходи. Ты не заставишь меня поверить, что ты лучше останешься в больничной палате и устроишься с мальчиком, чем возьмешь девочку на 4 июля, - сказал бакалейщик, взяв щетку и вытирая опилки. несколько бутылок перечного соуса, которые он доставал из коробки. - У тебя не было никаких проблем с девушкой, не так ли? -- Нет, -- не с ней, -- сказал мальчик, глядя в маленькое круглое цинковое зеркальце, чтобы увидеть, начинают ли расти его брови. - Но ее папа такой неразумный. Я думаю, что мужчина должен знать лучше, чем пинать мальчика прямо там, где у него в кармане взорвалась пачка петард. Видите ли, когда я привел девушку домой, она была развалиной. Никогда не бери девушку на 4 июля. Воспользуйтесь советом опытного мальчика. Не успели мы дойти до Солдатского Дома, как какие-то мальчишки, игравшие в пятнашки, схватили полонез с измельченной клубникой моей девочки и сорвали его. Это разозлило ее, и она хотела, чтобы я обиделся на это, и я попытался вразумить мальчиков, и они оба набросились на меня, и я вижу, что единственный способ выйти из этого с честью, это уйти по-настоящему быстро, и я вышел. Потом мы сели под дерево, чтобы пообедать, и моя девочка проглотила огурец не так, и я ударил ее по спине, как мама, когда я задыхаюсь, и она закричала, и полицейский схватил меня и тряс меня , и спросил меня, за что я причиняю боль этой бедной девушке, и сказал мне, что если я сделаю это еще раз, он меня арестует. Все пошло не так."
   "После наступления темноты кто-то зажег римскую свечу в шляпе моей девочки и поджег ее, а я схватил шляпу и растоптал ее, и испортил волосы, которые мама ей купила. Ей-богу, я думал, что она ч воздух был вьющимся, но когда парик был снят, ее волосы были настолько прямыми, насколько это возможно. Но она была хорошенькая, все равно. Мы залезли под другое дерево, чтобы спрятаться от запаха сожженных волос, и мальчик пустил охотника за неграми, и он побежал прямо к ногам моей девочки и сжег ее чулки, а женщина потушила для нее огонь, в то время как Я искал мальчика, который стрелял в охотника за нигерами, но не хотел его находить. К тому времени она уже почти развалилась, хотя на ней осталось все платье, кроме полонеза, и мы пошли и сели под деревом в тихом месте, и я обнял ее и сказал, чтобы она не обращала внимания на несчастные случаи, потому что было бы темно, когда мы вернулись домой, и как раз в этот момент искра упала между деревьями и попала в карман моего пистолета, прямо рядом с ней, где была моя связка хлопушек, и они начали стрелять. Ну, я никогда не видел такого зрелища, как она. Ее платье было одним из этих москитных батончиков, платьев из сырной ткани, и оно горело, как панк. У меня хватило присутствия духа катать ее по траве и потушить огонь, но при этом я пренебрег своим собственным пожаром, и когда мне удалось ее потушить, фалд пальто и штаны были полной потерей. Моя , но она была похожа на гуся, которого ободрали, а я был похож на пожарного, который провалился в люк. Моя девочка хотела домой, и я проводил ее до дома, а ее папа сидел на крыльце и не принимал ее, глядя в эту сторону. Он сказал, что отдал мне целую девушку, облеченную в здравом уме, а я принес всесожжение. Он преподает в нашей воскресной школе и умеет благочестиво говорить, но сапоги у него чертовски толстые. Я пытался объяснить, что я не несу ответственности за фейерверк, и что он может внести законопроект против правительства, и я показал ему, как я лишился фалды и штанов, но он никак не мог рассуждать, и когда его нога ударила меня, я подумал, что это воскресение, конечно, и когда я перелез через забор и поднялся, я не останавливался, пока не добрался до Даффи и не подсел к нему, потому что я думал, что ее папа преследует меня. , а я думал, что он не войдет в палату больного и не растерзает наблюдателя у постели больного. Но это успокаивает меня насчет празднования. Меня не волнует, что мы били британцев после провозглашения независимости, я не хочу, чтобы мои штаны сгорели. На что провозглашение независимости девушке, у которой пропал полонез, у которой сгорели волосы, а собачник сжег ей чулки? Нет, сэр, они могут говорить о славном 4 июля, но вернет ли он тот белокурый парик или перекроит мое пальто? Отныне я бунтарь и буду ходить в лес, как папа, и приходить домой с синяком под глазом, полученным рациональным путем.
   - А что, у твоего папы тоже синяк под глазом? Я не слышал об этом, - сказал продавец, давая мальчику горсть сырого арахиса, чтобы он вытащил его из комнаты. - Он не стал драться, не так ли?
   - Нет, папа, не дерись. Нехорошо, говорит он, драться, если только ты не уверен, что сможешь отхлестать этого парня, а Па всегда отхлестал, поэтому он перестал драться. Видите ли, один из дьяконов в нашей церкви живет на ферме, и его родители уезжали на 4-е число, и он должен был делать всю работу по дому, поэтому он пригласил папу и маму выйти на ферму и пообщаться. приятное тихое время, и они пошли. Нет ничего лучше папы, чем отправиться на ферму и притвориться, что он все знает. Когда фермер вытащил Па и Ма, он заставил их работать, и Ма чистила горох, а папа пошел копать картошку на ужин. Я думаю, со стороны дьякона было подло отправить папу на кукурузное поле копать картошку, натравить на папу собаку и посадить его на яблоню возле пчелиных ульев, а потом пойти навестить маму и оставить папу в доме. дерево с лающей на него собакой. Папа сказал, что никогда не знал, каким подлым может быть дьякон, пока не просидел весь день на ветке яблони. Как раз вовремя, чтобы заняться работой, пришел фермер и нашел Па, отозвал собаку, и Па спустился, и тогда фермер устроил самую гнусную выходку из всех. Он сказал, что горожане не умеют доить коров, а папа сказал, что хотел бы иметь столько же долларов, сколько он знает, как доить коров. Он сказал, что его спехулти доит пинающих коров, а фермер дал Па жестяное ведро и доильную табуретку, опустил прутья и указал Па на "худшую корову в этом месте". Папа знал, что на карту поставлена его репутация, и он подошел к корове, ударил ее кулаком в бок и сказал: "Черт возьми, черт вас побери". Что ж, корова была не шипящей коровой, а шипящим быком, и папа понял, что это бык, как только увидел, как он опустил голову и заревел, и папа бросил ведро и табуретку и бросился к решетке, и бык после отца. Я не думаю, что со стороны Ма было правильно спорить с фермером на два шиллинга, что папа доберется до бара раньше, чем бык, хотя она выиграла пари. Папа сказал, что он понял, что это бык, как только рога запутались в полу его пальто, и когда он ударил по другую сторону прутьев, и его нос ударился о бочку с пеплом, где делают щелочь для мыла, папа сказал он видел больше фейерверков, чем мы видели в Солдатском Доме, папа больше не будет праздновать, и он вернулся домой, поблагодарив фермера за его любезность, но он хочет, чтобы я одолжил ружье и пошел с ним на охоту. Мы собираемся застрелить быка и собаку, и несколько пчел, может быть, мы застрелим фермера, если папа будет продолжать в том же бешенстве, как сейчас. Ну, очередного 4 июля у нас не будет еще год, и, может быть, к тому времени у моей девочки полонез и волосы отрастут, и этот бычок может стать нежным, так что папа сможет его подоить. Та-та".
   ГЛАВА XXI.
   РАБОТАЕТ НОРМАЛЬНО ВОСКРЕСЕНЬЕ - ПЕРЕВОРАЧИВАТЬ ТОЧИЛЬНЫЙ КАМЕНЬ ПОЛЕЗНО - "НИКАКИХ ТОЧНЫХ КАМЕНЕЙ ДЛЯ ХЕННЕРИ!" НЕДЕЛЯ СТАЛА СМЕШАННОЙ - МНОГОЧИСЛЕННЫЕ ПОХОРОНЫ - ПОЯВЛЯЕТСЯ МИНИСТР - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК ПЕРЕХОДИТ ЗА ЗАДНИЙ ЗАБОР.
   "Здравствуйте, - сказал продавец плохому мальчику, когда он вошел с больным сердцем, и все разошлись, - как ваши мускулы сегодня утром?"
   - Хорошо, - сказал мальчик с вопросительным взглядом, как будто соображая, что будет дальше. "Почему?"
   - О, ничего, только я собирался сегодня утром наточить топор, кое-какие ножи и прочее, и я подумал, может быть, ты захочешь пойти в сарай и повернуть для меня точильный камень, чтобы развить свои мускулы. Крутить точильный камень - самое полезное, что может делать мальчик".
   - Все в порядке, - сказал плохой мальчик, беря сладкий крекер, - но, пожалуйста, взгляните на меня хорошенько. Я похож на мальчика с точильным камнем? Разве я похож на хорошего маленького мальчика, который не может сказать "нет", и уходит и полдня крутит точильный камень для какого-то старого болвана, который платит ему, давая ему горсть зеленой смородины или говоря ему, что он будет человек когда-нибудь, и мальчик идет в одну сторону, с хромой спиной, а хороший человек идет в другую сторону, с острой косой, и посмеивается над мягкостью мальчика? Вы ошибаетесь во мне. Я прошел период точильного камня, и вам придется подобрать другую сардину, которая никогда не занималась круговой работой. Не точильный камень для Хеннери, пожалуйста.
   "Ты становишься слишком умным", - сказал продавец, беря с отца мальчика фунт сладких крекеров. "Вам не нужно крутить точильный камень, если вы этого не хотите".
   "Я так и думал", - говорит мальчик, беря горсть черники. - Вы, жулики, которые всегда подстраховывают мальчишку-дурака, чтобы дать ему ириски и заставить его сломать себе спину, играете недостаточно хорошо. Вы слишком сильно давите на точильный камень. Я видел времена, когда мужчина мог заставить меня крутить для него точильный камень, пока коровы не вернутся домой, заставляя меня поверить, что это весело, и говоря мне, что он никогда не видел мальчика, который, казалось, вкладывал столько души в точение точильный камень, как и я, но я обнаружил, что такие люди лицемеры. Они заманивают мальчика в свое гнездо, как паук муху, и сначала не напирают, а только позволяют лезвию топора или косы коснуться точильного камня, и они заставляют мальчика поверить, что он более крупный мужчина, чем старый Грант. Они бьются об заклад, что он устанет, а он держит пари, что сможет крутить точильный камень так же долго, как и все остальные, и когда на карту поставлена его репутация, тогда они начинают давить, и мальчик устает, но он держится. и когда инструменты заточены, он говорит, что свеж, как маргаритка, когда он достаточно устал, чтобы умереть. Такие мужчины делают больше, чем что-либо другое, чтобы научить мальчиков пустоте мира и его коварным чертам, и они учат мальчиков понимать, кто друг, а кто враг. Нет, сэр, лучше всего нанять взрослого человека, чтобы он год отмалчивал. Помню, однажды я четыре часа крутил точильный камень для одного фермера, а когда я закончил, он сказал, что я могу пойти к источнику и выпить столько воды, сколько захочу, даром. Он был самым узким мужчиной, которого я когда-либо видел. Почему, тесно! Этот человек был достаточно тугим, чтобы держать керосин.
   "Все в порядке. Кто вообще хотел, чтобы ты превратил точильный камень? Но что такого в том, что ваших папу и маму выгнали из церкви? слышал, что они ужасно возмутились в прошлое воскресенье.
   "Ну, видите ли, я и мой приятель устроили папе работу, чтобы он думал, что воскресенье - это всего лишь суббота, а мама в это ввязалась, и я думаю, что нас всех уволят из церкви за то, что мы работаем в воскресенье. Видишь ли, они не пошли на встречу в прошлое воскресенье, потому что мамина новая шляпка не пришла, а в понедельник и вторник шел дождь, а остальную неделю было так грязно, что никто не звонил, или они не могли никуда добраться, так что в понедельник я выскользнул пораньше и взял ежедневную газету, а во вторник мой приятель снял газету с лестницы и положил на ее место газету понедельника. Смотрел, когда читали, но даты не заметили. Затем в среду мы положили газету вторника на ступеньки, и папа сказал, что это больше, чем вторник, но мама взяла вчерашнюю газету, посмотрела на дату и сказала, что ей так показалось, но она догадалась, что они каким-то образом потеряли день. В четверг мы получили газету среды на лестнице, а в пятницу мы позвонили в газету четверга, а в субботу, мой приятель, он получил газету пятницы на лестнице, и мама сказала, что догадалась, что завтра будет мыться, а папа сказал, что, по его мнению, он будет мотыгить в доме. сад и пропалывать сорняки, чтобы людям было лучше, когда они по воскресеньям ходили в церковь. Что ж, наступило воскресное утро, а вместе с ним и субботняя ежедневная газета, и папа едва просмотрел ее, надел комбинезон и вышел в одной рубашке рыхлить мотыгой в палисаднике. А я и мой приятель помогали Ма носить воду для умывания. Она сказала, что это была самая длинная неделя, которую она когда-либо видела, но когда мы принесли воды и отнесли тарелку соленых огурцов наемной девушке, которая болела свинкой, мы забрались в кусты сирени и стали ждать, пока поднимется занавеска. Это было незадолго до того, как люди начали ходить в церковь, и вы действительно смеялись, видя, как они все останавливаются перед тем местом, где мама мыла, и смотрели на нее, а затем шли туда, где папа выпалывал сорняки, и останавливались и смотрели на нее. его, а затем ехать дальше. После того, как проехало около дюжины команд, я услышал, как Ма спросил Па, знает ли он, кто умер, так как где-то должны быть похороны. Папа только что порылся в шмелином гнезде и сказал, что не знает ни одного мертвого, но знает некоторых, которые должны быть мертвыми, и мама больше не задавала никаких глупых вопросов. После того, как около двадцати команд остановились, Ма занервничала и спросила дьякона Смита, не видел ли он что-нибудь зеленое; он сказал что-то об осквернении и уехал. Дьякон Браун спросил папу, не думает ли он, что тот подает дурной пример своему мальчику; но папа сказал, что, по его мнению, было бы неплохо, если бы мальчика можно было нанять только для этого. В конце концов Ма разозлилась и унесла ванну за дом, где ее не могли видеть. Около четырех часов дня мы увидели, как дюжина наших прихожан во главе со служителем выстроились в наш двор, и мы с моим приятелем поняли, что пора лететь, поэтому мы поднялись на задние ступеньки, откуда могли слышать. Папа встретил их у дверей, ожидая плохих новостей; и когда они сели, вошла Ма и заметила, что это был очень нездоровый год, и люди готовы встретить свой последний конец. Никто из них не проронил ни слова, пока старший не надел очки и не сказал, что это торжественное событие, а Ма побледнела и подумала, кто бы это мог быть, а папа говорит: "Не держите нас в напряжении, кто умер". ? и старший сказал, что никто не умер; но они призвали своим долгом принять меры к ним за работу в воскресенье. Ма, она потеряла сознание, и они плеснули ей в спину кувшин с водой, и папа сказал, что он догадался, что это стая сумасшедших, но все они клялись, что было воскресенье, и они видели, как мама стирала, а папа мотыжил, когда они шли. в церковь, и они призвали принять меры по ним. Затем последовало несколько минут тихой беседы, которую я не мог уловить, а потом мы услышали, как папа пнул свой стул и сказал, что это очередные уловки этого проклятого мальчишки. Потом мы поняли, что пора откладывать заседание, и я как раз перелезал через задний забор, когда папа подошел ко мне с бочкообразной палкой, и это заставило меня немного прихрамывать!
   "Это было очень подло с вашей стороны, мальчики", - сказал бакалейщик. - Твоим папе и маме будет трудно объяснить это. Только подумай, как плохо им должно быть".
   "О, я не знаю. Я помню, как папа и дядя Эзра рассказывали, как они однажды обманули своего отца и заставили его пойти на мельницу с зерном в воскресенье, и папа сказал, что не поддастся никому, кто одурачит его в будний день. Я не думаю, что мужчина должен искушать своего маленького сына, бросая ему вызов, чтобы одурачить своего отца. Ну, я возьму стакан твоего пятидесятицентового сидра и пойду". Вскоре продавец выглянул в окно и обнаружил, что кто-то добавил шифр к "Сладкому сидру, всего пять центов за стакан", что сделало его дорогим. напиток, учитывая, что он был сделан из кислых яблок.
   ГЛАВА XXII.
   СТАРИК СИЛЬНО РАЗДУТЕЛСЯ - СТАРИК СНОВА НАЧИНАЕТ ПИТЬ - СЧИТАЕТ, ЧТО СПОРИТЬ БЕЗВРЕДНЫМ - ПРИШЛОСЬ ДОМА ИЗ ЧИКАГО - ОЧКИ ПОМЕНЯЛИСЬ - НЕБОЛЬШОЙ КОСТЮМ - СТАРИК СИЛЬНО РАЗДУТ - "Геннери, ваш папа - очень больной человек "-ОТЕК ВНЕЗАПНО СПАДАЕТ.
   - Войдите, - сказал продавец плохому мальчику, когда юноша стоял на ступеньках в нерешительности, как будто не зная, будет ему желанный прием или нет. - Говорю тебе, мальчик, мне жаль тебя. Я так понимаю, твой папа снова запил. Это очень плохо. Я не могу придумать ничего, что унизило бы мальчика и заставило его так стыдиться, как иметь отца, который имеет привычку накачивать слишком много бензина. Мальчику кажется, что на него все обижены, и я не удивляюсь, что такие мальчики часто оказываются плохими. Что заставило твоего папу снова напиться?
   "О, мама думает, что это были потери денег на скачках в Чикаго. Видишь ли, Па отлично обращается с указками. Обычно он не делает ставки, если у него нет уверенности, но когда он получает то, что они называют указателем, то есть кто-то говорит ему, что определенная лошадь обязательно выиграет, потому что другие лошади должны быть отведены назад, он думает. работа была устроена, и если он думает, что находится внутри ринга, он будет держать пари. Он говорит, что пари не причинит никакого вреда, если вы выиграете, и утверждает, что человек, выигравший много денег, может сделать с ними много хорошего. Но с скачек в Чикаго ему все равно пришлось идти пешком, и с тех пор он кипит. Па терпеть не может невзгод. Но я думаю, что мы получили его все прямо сейчас. Он самый худощавый человек, которого вы когда-либо видели, - и мальчик взял консервный нож и начал резать цинк под печкой, просто чтобы посмотреть, будет ли он работать с цинком так же хорошо, как с оловом.
   - Что, ты опять не препарировал его, не так ли? - сказал бакалейщик, пододвигая табурет к мальчику, чтобы послушать новости. Как ты привел его в чувство?
   "Ну, мама пыталась, чтобы пастор говорил с папой, но папа говорил о Библии, о том, что нужно выпить немного вина для желудка, и приводил иллюстрации о том, как Ной наелся, так что священник не мог его подбодрить, а потом у мамы было немного сестры подошли и поговорили с ним, но он прервал их разговором о том, какой аппетит у них был к пуншу с шампанским, когда они были в лагере прошлым летом, и они не могли повлиять на него, и поэтому мама сказала она догадалась, что мне придется снова проявить свою изобретательность на Па. У мамы есть мнение, что у меня еще есть здравый смысл, поэтому я сказал ей, что если она будет делать так, как я сказал, я и мой приятель напугаем Па, так что он отругается. Она сказала, что будет, и мы пошли работать. Сначала я отнес папины очки в оптику в субботу вечером, велел снять очки и поставить на их место пару, которая будет увеличивать, а потом отнес их домой и положил в папин футляр для очков. Затем я достал из сундука дяди моего приятеля костюм, размером примерно в половину папиной одежды. Дядя моего приятеля очень маленький человек, а папа полный. Я взял кепку на три размера меньше папиной кепки, вынул имя из папиной шапки и поместил его в маленькую кепку. Я купил рубашку примерно в половину размера, достаточного для Па, и поставил его инициалы под грудью, а также получил четырнадцатый воротник. Па носит семнадцать. Папа пообещал собраться и пойти в церковь в воскресенье утром, и Ма положила эту маленькую одежду туда, где папа мог бы ее надеть. Я сказал маме, когда папа проснется, сказать ему, что он ужасно раздулся, возбудить его любопытство, а потом послать за мной.
   - Вы ведь не проделывали такую шутку с бедным стариком? - сказал бакалейщик, и на его лице появилась улыбка.
   "Вы держите пари. Отчаянные болезни требуют отчаянных средств. Ну, Ма сказала Па, что он выглядит ужасно раздутым и что его распущенность убивает его, как и всю остальную семью. Папа сказал, что, по его мнению, он не сильно раздулся, но встал, надел очки и посмотрел на себя в зеркало. Ты бы хотел увидеть, как он смотрит на себя. Через стекло его лицо казалось большим, как два лица, а нос представлял собой зрелище. Папа выглядел испуганным, а затем поднял руку и посмотрел на это. Его рука была похожа на окорок. Как раз в этот момент я вошел и побледнел, с мелом на лице, и начал плакать, и я сказал: "О, Па, что с тобой? Вы так раздулись, что я едва узнал вас. Папа выглядел больным животом, а затем попытался надеть штаны. О, боже мой, это было все, что я мог сделать, чтобы не рассмеяться, увидев, как он натягивает штаны. Он мог просто вставить ноги, а когда я достал рожок для обуви и дал ему, он разозлился. Он сказал, что это был подлый мальчик, который дал бы своему отцу рожок для обуви, чтобы он надел штаны. Штаны не подошли бы Па на десять дюймов, и Па сказал, что, должно быть, съел что-то, что ему не понравилось, и положил это на арбуз. Мама заткнула рот носовым платком, чтобы не расплакаться, когда увидела, что папа смотрит на себя. Штанины были так тесны, что Па едва мог дышать, он побледнел и сказал: "Хеннери, твой папа сильно болен", а потом мы с мамой оба рассмеялись, и он сказал, что мы хотим, чтобы он умер так мы могли бы потратить его страховку на разгульную жизнь.
   "Но ж когда папа надел эту уплотненную рубашку, мама легла на диван и завопила, а я хохотал до боли в боку. Папа поднял его над головой и сунул руки в рукава, и ни в коем случае не мог этого сделать, и он не мог видеть, как мы смеемся, но он мог нас слышать, и он сказал: "Это чертовски смешно, не так ли?" т это, чтобы родитель опух таким образом. Если я разобью, вы оба пожалеете. Итак, Ма взялась за одну сторону рубашки, а я взялась за другую, и мы натянули ее, и когда голова Па показалась из-за воротника, его лицо было синим. Ма сказала ему, что боится, что у него случится апоплексический удар до того, как он одеться, и, думаю, Па тоже так думал. Он попытался надеть ошейник, но он не дотягивался до середины шеи, и он посмотрел в зеркало и заплакал, он выглядел так. Он сел на стул и тяжело дышал, он так запыхался, а рубашка и штаны порвались, и папа сказал, что нет смысла жить, если он собирается соперничать с толстой женщиной в шоу. Как раз в этот момент я надел шапку на голову Па, и она была такой маленькой, что собиралась скатиться, когда Па попытался надеть ее на голову, а затем снял ее и заглянул внутрь, чтобы убедиться, что она свою шляпу, и когда он нашел в ней свое имя, он сказал: "Убери ее". Моя голова тоже не в порядке. Потом он сказал мне идти за доктором, очень быстро. Я позвал доктора и рассказал ему, что мы пытаемся сделать с Па, и он сказал, что закончит работу. Итак, вошел док, а папа сидел в гостиной, и когда док увидел его, он сказал, что ему повезло, что его вызвали именно таким, как он есть, иначе нам понадобился бы гробовщик. Первым делом он положил Па на голову толченый лед, приказал разрезать рубашку, и мы сняли штаны. Затем он дал папе рвотное, промочил ему ноги, и папа сказал: "Док, если вы меня вытащите отсюда, я больше не выпью ни капли". Док сказал Па, что его жизнь не будет стоить пуговицы, если он когда-нибудь снова выпьет, и оставил около полпинты сахарных пилюль, чтобы каждые пять минут в него бросали. Мы с мамой просидели с папой весь день в воскресенье, а в понедельник утром я поменял очки и отнес одежду домой, и около полудня папа сказал, что чувствует, что может встать. Ну, вы никогда не увидите более щекотливого человека, чем он был, когда он обнаружил, что опухоль спала, так что он мог надеть штаны и рубашку, и он говорит, что этот доктор лучший в этом городе. Мама говорит, что я смышленый мальчик, и папа взял на себя обязательство, и у нас все в порядке. Скажи, ты не думаешь, что есть что-то плохое в том, что мальчик время от времени играет ее на своем папе, не так ли?
   - Не так уж и много. Скорее всего, вы спасли жизнь своему отцу. Нет-с, шутить можно, когда этим можно отбить у человека дурную привычку, - и бакалейщик отрезал кусочек табака от лежавшей на прилавке пробки, которую мальчик вымочил в керосине. , и, не успев толкнуть его в щеку, как он выплюнул его и начал давиться, а когда мальчик неторопливо направился к двери, продавец сказал: еще раз, или громом я тебя растерзаю, - и он последовал за мальчиком к двери, всю дорогу отплевываясь ватой; и, когда мальчик свернул за угол, бакалейщик подумал, как иначе выглядит шутка, когда она касается кого-то другого. А потом он повернулся, чтобы войти и прополоскать рот керосином, и нашел на коробке с новыми зелеными яблоками табличку следующего содержания:
   КОЛИКА ИЛИ ХОЛЕРА РЕБЕНКА
   ВЫ ПЛАТИТЕ СВОИ ДЕНЬГИ
   И ДЕЛАЕТЕ СВОЙ ВЫБОР.
   ГЛАВА XXIII.
   ПРИЗРАКИ НЕ ВОРУТ ЧЕРВЯЧИСТЫХ ФИГОВ - БОЛЬШАЯ РЕПЕТРИЯ - МИНИСТР УБИВАЕТ ГАМЛЕТА - АРБУЗНЫЙ НОЖ - СТАРИК ХОТЕЛ РЕПЕТИРОВАТЬ ПЬЯНУЮ СЦЕНУ В "РИП ВАН ВИНКЛЕ" - ОБНИМАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО - У ГАМЛЕТА НЕТ ДВУХ ПРИЗРАКОВ... КАК ТЫ ХОЧЕШЬ БЫТЬ ИДИОТОМ".
   -- Я -- призрак твоего отца, -- сказал однажды вечером в дверях бакалейной лавки закутанный в простыню человек, и бакалейщик спрятался за коробку с сыром, а призрак продолжал гробовым голосом, -- обреченный на определенное время бродить по ночь", и, размахивая стулом, призрак подошел к бакалейщику и другой призрачной рукой полез в коробку с инжиром.
   - Нет, ты не призрак, - сказал продавец, узнав плохого мальчика. "Призраки не бродят по магазинам и не воруют червивый инжир. Что вы подразумеваете под этим грешным маскарадом? У моего отца никогда не было призрака!"
   "О, теперь мы нанесли удар", - сказал плохой мальчик, стягивая маску и сворачивая простыню, которую он носил вокруг себя. "Мы собираемся устроить любительские спектакли, собрать деньги на покрытие церкви коврами, и я буду руководить этой работой".
   -- Вы не говорите, -- ответил бакалейщик, думая, сколько можно продать прихожанам на фестиваль клубники и мороженого и как мало - на любительские спектакли. "Кто войдет в нее и во что вы собираетесь играть?"
   "Па и Ма, и я, и священник, и три певчих, и мой приятель, и жена священника, и два дьякона, и старая дева репетируют, но мы еще не решили, что играть. Все они хотят сыграть в другую пьесу, и я исправляю ее, чтобы они все были довольны. Министр хочет сыграть Гамлета, папа хочет сыграть Рипа Ван Винкля, мама хочет сыграть Мэри Андерсон, старая дева хочет сыграть пьесу о школе-интернате, хористы хотят оперу, а жена священника хочет сыграть леди Макбет. , и мы с приятелем хотим сыграть двойную песню и станцевать, и я собираюсь устроить им всем шоу. Вчера вечером у нас была репетиция, и сегодня я единственный, кто может быть рядом. Видите ли, все они изучали разные пьесы, и всем сразу захотелось поговорить. Мы позволяем министру плыть первым. На нем были черные чулки жены, накидка из льняного одеяла и каменный нож для сыра, какой носят эти парни в колпачках с чепчиками и белыми перьями, когда получают приглашение на похороны или экскурсию. . Ну, вы никогда не видели, чтобы Гамлета убивали так, как он это делал. Его интерпретация персонажа заключалась в том, что Гамлет был Чуваком, который говорил в нос, и пока он повторял монолог Гамлета, Па, который пришел в старом охотничьем костюме, как Рип Ван Винкль, заснул, и он не Не проснусь, пока не войдет леди Макбет, в сцене лунатизма. Она не могла найти ножа, поэтому я взял ломтик арбуза и заточил ей, а она ошиблась в том, который должна была заколоть, и вонзила Гамлету в шею ломтик арбуза, а сердцевину дыня упала на лицо Па, когда он спал, как Рип, и когда леди Макбет сказала: "Вон, черт возьми", папа проснулся и почувствовал на своем лице комок арбуза, и подумал, что его убили, и Ма подошла к нему. вскочила, подпрыгнула, подпрыгнула, как Парфения, и обняла дьякона, который собирался играть могильщика, и стала звать его ласковыми именами, и папа взбесился, и певчие стали петь "В Северном море жил кит", а потом перестали сниматься. Вы бы хотели увидеть Гамлета. Кусок арбуза вонзился ему в шею, а леди Макбет ушла и оставила его в ране под воротником, и маме пришлось его вытащить, а Гамлет сказал, что семечки и сок стекают ему под рубашку, и он сказал: он не стал бы играть, если бы его проткнули ломтиком дыни, поэтому, пока его жена доставала семена дыни из его шеи и вытирала сок на его рубашке, я наточил огурец для леди Макбет, чтобы использовать его в качестве кинжал, но Гамлет пинал и огурцы, и у меня было больше проблем, чем у любого режиссера. Затем Па захотел отрепетировать пьяную сцену в "Рипе Ван Винкле", где он обнимает Грехтен и пьет из фляги за ее спиной, и он попросил одного из певцов хора исполнить роль Грехтен, и я думаю, что он обнимался бы до этого момента. время, и проглотил бы фляжку, если бы Ма не взяла его за ухо и не сказала немного этого, что пошло бы на пользу в угощении для церкви. Папа сказал, что не знает, потому что это было не хуже, чем когда она подскакивала к могильщику и обнимала его, пока пломба не полезла у него из зубов, а потом священник решил, что в пьесе у нас вообще не будет никаких объятий. , и певчие сказали, что не будут играть, и старые девы забастовали, и спектакль остановился".
   - Ну, это превосходит все, о чем я когда-либо слышал. Людям, не занимающимся профессией, стыдно заниматься актерской игрой, и я не пойду на спектакль, пока не получу пропуск", - сказал продавец. - Ты еще репетировал?
   "Да, священник хотел попробовать сцену с призраком, - сказал мальчик, - и он хотел, чтобы я был призраком. Ну, у них есть два "Маркса" и два "Топси" в хижине дяди Тома, и я подумал, что два призрака в "Гамлете" вполне удовлетворят требования любителей, поэтому я заставил своего приятеля действовать как один призрак. Мы разбили их всех. Я хотел иметь что-то новое в призраках, поэтому мы с моим приятелем купили две пары длинных чулок Ма, одну пару красных и одну пару синих, и я надел красный и синий, и мой приятель сделал то же самое. Затем мы взяли какую-то гофрированную одежду, принадлежащую Ма, с воланами и прочим, и надели ее так, чтобы она почти не доставала нам до колен, и мы накрыли себя простынями до самых ног, и когда Гамлету стало тосковать по отцу, Призрак, я вышел из ванной с накинутой на меня простыней и сказал, что я и есть черника, которую он ищет, а мой приятель последовал за мной и сказал, что он тоже призрак-близнец, и тут Гамлет сел ему на ухо и сказал, что не будет играть с двумя призраками, и ушел, дуясь, а потом мы с приятелем стянули простыни и затанцевали танец сабо. Ну, когда остальная часть отряда увидела наш грим, это их чуть не убило. Большинство из них видели балерин, но никогда не видели их в разноцветных носках. Министр сказал, что бенефис быстро превращается в фарс, и не успели мы и полминуты потанцевать, как мама узнала свои носки, подошла ко мне с горячей коробкой и заставила меня их снять, а папа разозлился и сказал, что танцы было единственное, что стоило платы за вход, и он отругал Ма, а хористки встали на сторону Па, и тут мой приятель зацепился ногой за ковер и упал, отчего штукатурка над головой расшаталась примерно на бушель. упал на толпу. Папа подумал, что в дом ударила молния, священник подумал, что это их всех осудили за игру, и начал одной рукой сбрасывать с себя костюм Гамлета, а другой выковыривать лейкопластырь из волос. Женщины кричали и пытались снять пластырь с шеи, а пока папа отмахивался от хористов, мама сказала, что репетиция отложена, и все разошлись по домам, а мы снова собираемся репетировать в пятницу вечером. Спектакль нельзя считать удачным, но к тому времени, когда спектакль закончится, мы его выпустим".
   -- Ей-богу, -- сказал бакалейщик, -- я хотел бы видеть этого министра в образе Гамлета. Разве он не выглядел забавно?
   "Смешной! Ну, я должен заметить. Он как будто преобладал. То есть он был слишком свеж, как бы слишком многочисленн. Но на следующей репетиции я буду работать в акте из "Ричарда Третьего", а мой приятель будет играть китайца из данитов, и я думаю, мы возьмем торт. Скажем, я хочу работать идиотом где-нибудь. Как бы вы хотели играть идиота. Вам не пришлось бы репетировать или что-то в этом роде...
   В этот момент было замечено, что плохой мальчик очень бодро вышел из продуктового магазина, сопровождаемый коробкой деревянных прищепок, которые продавец бросил ему вслед.
   ГЛАВА XXIV .
   ЖЕСТОКАЯ ЖЕНЩИНА И НЕУДАЧНАЯ СОБАКА - ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК С СОБАКОЙ И ПОДГЛАЗОМ - ГДЕ ТЫ ЕГО УКРАЛА? ПИТЕР - ЕЩЕ ОДНА ГРЯЗНАЯ ПАГА - ДОСТАВЩИК ПРОДУКТОВ ИСПУГАН.
   "Привет!" - сказал продавец плохому мальчику, когда тот вошел с синяком под глазом, ведя голодного вида собаку, которая шла на трех ногах, а одна нога была связана красным шелковым носовым платком. - Что это - часть вашего самодеятельного театра? А теперь убирайся отсюда с этой собакой, очень быстро. Мальчик, который обижает собак, так что им приходится связывать ноги, мне не друг", - и продавец взял метлу, чтобы выгнать собаку за дверь.
   "Ну, успокойся сам", - говорит мальчик бакалейщику, когда собака встала позади мальчика и посмотрела на него, как будто он не боялся, пока плохой мальчик был рядом. "Поставь крекеры и сыр, колбасу и соленые огурцы, и все, что эта собака хочет есть - она мой друг - эта собака - мой гость, а это мои шины на его сломанной ноге, а это мой носовой платок, который моя девушка дала мне, обмотал его, и ты прикоснешься к этой собаке, кроме как по-доброму, и твой дом рухнет". И мальчик сложил кулаки, как будто имел в виду дело.
   "Бедный пёсик", - сказал бакалейщик, отрезав кусок колбасы и предложив его собаке, от которой тот отказался с благодарностью, выражаемой вилянием хвоста. - Где ты его украл?
   - Я его не крал, и он не каннибал. Он не будет есть твою колбасу! и мальчик приподнял локоть, как бы защищаясь от воображаемого удара. "Видите ли, эта собака преследовала домашнюю собаку, принадлежавшую женщине, и она пыталась прогнать его, но он не прогнал. Этот пес не знал, что он низкорожденный, жалкий пес и не имеет права двигаться в обществе аристократической домашней собаки, и он последовал за ним. Он думал, что это свободная страна, и одна собака ничем не хуже другой, и он последовал за этой женщиной и ее собакой прямо во двор ее дома. Домашняя собака подбодрила эту собаку, и он пошел во двор, а когда женщина встала на ступеньки, она бросила велосипед в эту собаку и сломала ему ногу, а потом взяла своего питомца и пошла в дом, чтобы она не слышу, как воет эта собака. Она милая женщина, и я вижу, как она каждое воскресенье ходит на собрания с кучей сафьяновых книг в руках, и однажды я накачал орган в церкви, куда она ходит, и она была такой набожной, что я подумал, что она ангел... но ангелы не ломают ноги собакам. Бьюсь об заклад, когда она подойдет к воротам и увидит, как святой Петр открывает книгу и ищет обвинения против нее, она задрожит, как в припадке. И когда святой Петр проводит пальцем по гроссбуху и останавливается у собачьей колонны, поворачивается и смотрит на нее поверх очков и говорит: "Мадам, как насчет того, чтобы заколоть бедную собаку велосипедом и сломать ей ногу? ?" она будет утверждать, что это был несчастный случай; но она не может обмануть Пита. Он в курсе всех, и если они туда попадут, у них должен быть чистый послужной список".
   "Слушай, посмотри-ка сюда", - сказал бакалейщик, с изумлением глядя на мальчика, который разматывал носовой платок, чтобы перевязать сломанную ногу собаки, в то время как собака смотрела в лицо мальчика с выражением благодарности и уверенность в том, что он был способным практиком в вправке собачьих костей, "что это за разговоры? Вы говорите о небесах так, как будто их книги ведутся, как книги в бакалейной лавке, и слишком фамильярно говорите о святом Петре.
   "Ну, я не имел в виду никакого неуважения, - сказал мальчик, закрепляя шину на лапе собаки и привязывая ее веревкой, пока собака лизала ему руку, - но я узнал в воскресной школе, что там, наверху, они наблюдают даже падение воробья, и они не склонны оставаться на собаке крупнее целой стаи воробьев, "особенно когда падение собаки сопровождается таким шумом, какой производит велосипед, когда он падает с лестницы. Нет, сэр, женщина, бросившая велосипед в бедную бездомную собаку и сломавшая ей ногу, может везти в машине молитвенники и обслуживать всех общительных, но, как мне сказали, если она подплывает к воротам Нового Иерусалима, как если бы она владела всем этим местом, и ожидает, что ее сопроводят в частную ложу, ее оставят. Человек в кассе скажет ей, что ее нет в списке, и что внизу идет варьете, где дьявол - звезда, а падшие ангелы танцуют канкан в железных трико, на серных озерах и она, вероятно, может залезть под полотно, но она не сможет проникнуть в ангельское воинство, пока не сможет удовлетворительно объяснить ту собачью историю, которую рассказывают о ней. Возможно, у меня грубый способ самовыражения, но я скорее рискну, если попрошу о приеме туда, наверху, с этой хромой собакой под мышкой, чем возьму ее с мопсом, у которого не сломаны ноги. . Хромая собака и чистая совесть побеждают домашнюю собаку, когда совесть нервничает. Сейчас я положу этого пса в бочку с сушеными яблоками, где спит твой кот, и дам ему немного отдохнуть, а тебе я даю четыре минуты, чтобы рассказать мне все, что ты знаешь, а у тебя будет три минуты на руках. нечего сказать. Расстегни губу и дай зубам отдохнуть".
   "Ну, у тебя желчь . Тем не менее, я не знаю, но вы правы, та женщина, которая обидела собаку. Тем не менее, возможно, это был ее способ погладить незнакомую собаку. Мы должны попытаться взглянуть на благотворительную сторону эксцентричности людей. Но скажите, я хочу спросить вас, не видели ли вы что-нибудь из моего человека, который доставляет продукты. В субботу вечером я послал его к вам домой, чтобы доставить кое-какие вещи, около десяти часов, и с тех пор он не появлялся. Как вы думаете, что с ним стало?
   "Ну, жвачка, вот и все. В субботу вечером, около десяти часов, мы услышали кого-то на заднем дворе, около кухонной двери, как раз когда мы ложились спать, и папа испугался, что это был грабитель после церковных денег, которые он собрал в прошлое воскресенье. Он должен был сдать его на следующий день, чтобы оплатить расходы министра на его отпуск, и он нервничал, имея его под рукой. Я выглянул в окно и увидел мужчину, и я сказал Па, и Па взял револьвер и начал стрелять через проволочную сетку в кухонное окно, и я увидел, как мужчина уронил корзину и начал очень внезапно перелезать через забор , и я вышел и начал стонать, как будто кто-то умирал в переулке, и я принес корзину со скумбрией и зеленой кукурузой, и сказал Па, что по стону там, я думаю, он убил разносчика продуктов , и я хотел, чтобы Па вышел и помог мне найти тело, но он сказал, что собирается сесть на полуночный поезд и отправиться на запад по какому-то делу, и Па ушел. Я думаю, ваш мужчина испугался и пошел в одну сторону, а папа испугался и пошел в другую. Разве они не удивятся, когда встретят друг друга на другом конце света? Папа выстрелит в него снова, когда они встретятся, если он даст папе какую-нибудь дерзость. Папа говорит, что когда он злится, ему нужно поесть так же быстро, как и убить человека.
   "Ну, я думаю, мой человек ушел на воскресный пикник или куда-то еще и вернется, когда протрезвеет, но как продвигаются ваши театральные представления?" - спросил бакалейщик.
   - О, эта схема провалилась, - сказал мальчик. - По крайней мере, пока министр не вернется из отпуска. Прихожане некоторое время замечали у него красное пятно на руке, и дамы говорили, что ему нужен отдых. Они сказали, что если оставить это пятно, оно может превратиться в прыщ, и министр может умереть от заражения крови, вызванного переутомлением, и они собрали сбор, и он ушел. В ту ночь, когда они попрощались с ним, пятно на его руке стало предметом многочисленных комментариев. Виммены вздохнули и сказали, что им повезло, что они заметили пятно на его руке до того, как оно унесло его молодую жизнь. Папа сказал, что у Джоба было более четырехсот нарывов похуже, и он никогда не брал отпуск, а потом мама высушила папу. Она сказала папе, что он никогда не страдал от заражения крови, а папа сказал, что может выращивать кошачьи фурункулы на рынок и никогда не визжать. Мама видит, что единственный способ заткнуть папу - отпустить его домой с певцом. Так что она оттолкнула его с собой, и он не вернулся домой до почти одиннадцати часов, но Ма она устроила для него. Может быть, то, что она сказала Па, заставило его отправиться на запад после того, как прикончил твоего грабителя. Что ж, теперь я должен идти домой, потому что я управляю семьей с тех пор, как Па сбежала. Скажем, пришлите на дом самые дорогие консервированные фрукты и другие вещи. К черту расходы. И плохой мальчик взял хромого пса под мышку и вышел.
   ГЛАВА XXV.
   TH E ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК РАСТЕТ ЗАДУМИТЕЛЬНЫМ - ПОЧЕМУ САЛАТА ПОХОЖА НА ДЕВУШКУ? - ЦАРЬ СОЛОМОН ДУРАК - ПОДУМАЙТЕ О ЛЮБОМ ЗДОРОВОМ МУЖЧИНЕ, ИМЕЮЩЕМ ТЫСЯЧУ ЖЕН - У НЕГО ДОЛЖНЫ БЫТЬ ДВЕ ОТЕЛИ ВО ВРЕМЯ КАНИКУЛА - 300 БЛОНДИНКОВ - 600 БРЮНЕТОК И Т. Д. - ТЫСЯЧА ЖЕН БЕРЯ МОРОЖЕНОЕ - НЕ ЗАВИДУЮ СОЛОМОНУ ЕГО ТЫСЯЧИ.
   - Чего ты сидишь, как шишка на бревне? - спросил бакалейщик плохого мальчика, когда юноша уже полчаса просидел на ящике, засунув руки в карманы и глядя на дыру в полу, пока его глаза не застыли, как у умирающей лошади. "О чем ты вообще думаешь? Мне кажется, мальчишки сидят вокруг и думают больше, чем когда я был мальчиком, - и бакалейщик почистил увядший салат, встряхнул его и попытался заставить его стоять жестким и хрустящим, прежде чем выставить его на улицу; но, напротив, салат, сорванный накануне, выглядел таким усталым, что мальчик это заметил.
   "Этот салат напоминает мне девушку. Вчера я была здесь, когда она была новой, как девушка, идущая на пикник, и она была такой же свежей и гордой, и накрахмаленной, и кошачьей, и полной жизни, и такой же дерзкой, как девушка, отправляющаяся на пикник. Сегодня он вернулся с пикника, и, как и девица, крахмал весь вынут, и он гибок, и томен, и устал, и не может стоять один, и, кажется, хочет быть упокоенным рядом с гнилыми яблоками в переулке, а не быть выставленным перед магазином, чтобы быть проданным честным людям, и вызвать у них гангрену печени, - и мальчик сделал вид комиссара здравоохранения, что напугал бакалейщика и выбросил салат через заднюю дверь.
   "Не обращайте внимания на мой салат, - сказал продавец, - я могу заняться своими делами. А теперь скажи мне, о чем ты думал здесь все утро?
   "Я думал о том, каким дураком был царь Соломон", - сказал мальчик с видом человека, который сделал заявление, которое нужно очень сильно аргументировать, чтобы оно было верным.
   -- Ну вот, -- сказал в гневе бакалейщик, -- я терпел, чтобы вы меня разыгрывали, и безропотно выслушивал ваши осужденные глупости, пока вы ограничивались ныне живущими людьми, но когда вы нападаете на Соломона - мудрейшего человека, великого царя - и называете его дураком, дружба прекращается, и вы должны убраться из этого магазина. Соломон во всей своей красе - мой друг, и ни один глупый мальчишка не станет оскорблять его в моем присутствии. Теперь ты высохнешь!"
   "Садись на ящик со льдом, - сказал мальчик продавцу бакалейной лавки, - тебе нужен отдых. Вы перегружены работой. Ваш мнимый мозг равен увядшему салату, и он может изобретать способы и способы спрятать гнилые персики под хорошие, чтобы продать их слепым сиротам; но когда дело доходит до понимания больших вопросов, ваш маленький мозг не может их понять. Ваш мозг может подняться боком к важному вопросу и потереться о него, но он не может окружить его и понять. Вот где вы деформированы. Теперь со мной по-другому. Я могу поднять мозг, чтобы продать вам бакалейщики. Слушать. Этому Соломону приписывают звание самого мудрого человека, однако история говорит, что у него была тысяча жен. Просто подумайте об этом. У тебя одна жена, у папы одна, и у всех соседей по одной, если им хоть немного повезло. Разве одна жена не заставляет тебя обращать внимание? Разве две жены не разлучили бы вас? Разве три не заставят вас увидеть звезды? Как вас поразит десятка? Почему, живой человек, ты не понимаешь всей важности утверждения, что у Соломона была тысяча жен. Тысяча жен, стоящих бок о бок, достигла бы примерно четырех кварталов. Идя по четверке, им требовалось двадцать минут, чтобы пройти заданную точку. Самый большой летний курортный отель вмещает всего около пятисот человек, так что Солу пришлось бы арендовать два отеля, если бы он взял своих жен на день за город. Если бы вы время от времени останавливались и думали, вы бы знали больше".
   Глаза бакалейщика начали вылезать из орбит, когда плохой мальчик продолжал, как будто статистика никогда раньше не доводилась до его сведения, но он был обязан поддержать своего старого друга Соломона и сказал: "Ну, жены Соломона должны отличались от наших нынешних жен".
   "Не так уж и много", - сказал мальчик, увидев, что парализует продавца бакалейной лавки. "Женщины были примерно такими же со времен Евы. Она размазалась по старому оригинальному чуваку, и само собой разумеется, что жены Соломона были не лучше, чем матери человечества. Статистика показывает, что одна женщина из каждых десяти рыжеволосая. Это дало бы Соломону даже сотню рыжеволосых жен. Одной сотни рыжеволосых жен было бы достаточно, чтобы обычный человек подумал, что есть земля более прекрасная, чем эта. Тогда из остальных девятисот будет около трехсот блондинов, а остальные шестьсот будут брюнетами, и, может быть, у него будет несколько альбиносов, и бородатых женщин, и толстушек, и карликов. Так вот, у этой тысячи женщин были аппетиты, желание одеваться и стильно, как и у всех женщин. Представьте, что Соломон говорит им. "Девочки, давайте все спустимся в мороженое, салон и поедим тарелку мороженого". Можете ли вы, с вашим мозгом, затуманенным треской и молодым картофелем, осознать сцену, которая последует? Предположим, что после того, как бригада метел Соломона уселась в магазине мороженого, одна из рыжеволосых жен поймает Соломона, подмигивающего незнакомой девушке за другим столиком. Вы можете подумать, что Соломон не знал достаточно, чтобы подмигнуть, или что он не был таким кокетливым, но он, должно быть, был, или он никогда не смог бы жениться на тысяче жен в малонаселенной стране. Нет, сэр, мне кажется, что Соломон во всей своей славе был старым давильнином, и, судя по тому, что я видел, когда мужчины управляли одной женой, я не завидую Соломону с его тысячей. Только представьте себе, что банда жен идет и заказывает осенние чепчики. Соломон должен был быть королем или Вандербильтом, чтобы выдержать это. Ма носит шелковые чулки за пять долларов, а папа ужасно пинается, когда приходит счет. Представьте себе, что Соломен выложил несколько тысяч пар шелковых чулок. Я рад, что вы сядете и разумно рассуждаете со мной о некоторых из этих библейских историй, от которых у меня перехватывает дыхание. Служитель отталкивает меня, когда я пытаюсь поговорить с ним о таких вещах, и говорит мне изучить притчу о блудном сыне, а дьяконы говорят мне пойти и замочить голову. Для мальчика чертовски мало поощрений, чтобы попытаться понять вещи. Хотели бы вы, чтобы в эту минуту в магазин зашла тысяча рыжеволосых жен и сказала вам, что они хотят, чтобы вы прислали кареты к дому в 3 часа, чтобы они могли покататься? Или как бы вы хотели, чтобы прибежала наемная девушка и велела вам прислать шестьсот докторов, потому что шестьсот ваших жен заболели холерой? Или же-"
   - О, не упоминайте об этом, - сказал бакалейщик, вздрогнув. "Я бы не занял место Соломона и не стал бы естественным защитником тысячи жен, если бы кто-нибудь дал мне землю. Подумайте о том, чтобы встать холодным зимним утром и разжечь тысячу костров. Подумайте о двух тысячах пар рук в волосах парня! Мальчик, ты показал мне, что Соломону нужен был опекун над ним. У него не было здравого смысла".
   "Да, - говорит мальчик, - и подумай о двух тысячах футов, каждый из которых холоден, как плитка шоколадного мороженого. Мужчине нужна спина размером с забор на ярмарке. Но я не хочу терзать твои чувства. Я должен пойти и посыпать папу арникой. Он пришел домой и говорит, что был на даче в отпуске, а он весь в пятнах. Он говорит, что это укусы комаров, но Ма думает, что его застрелил какой-то фермер, выращивающий арбузы. Ма не питает никакого сочувствия к папе, потому что он не взял ее с собой, но если бы она была там, она тоже была бы набита птичьей пулей. Но вы не должны меня задерживать. Между отцом и ребенком у меня есть все, чем я могу заниматься. У ребенка режутся зубки, и мама заставляет меня засовывать пальцы ребенку в рот, чтобы помочь ему прорезать зубы. Это унизительное положение для такого большого мальчика, как я. Скажи, для скольких детей, по твоему мнению, Соломону пришлось купить резиновые зубные кольца во всей своей славе?
   И мальчик ушел, оставив бакалейщика, размышляющего о том, какая семья должна была быть у Соломона и как ему нужно быть мудрейшим человеком, чтобы обходиться без цирка днём и вечером.
   ГЛАВА ХХVI.
   ОПЫТ ФЕРМЫ НЦЭС. ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК РАБОТАЕТ НА ФЕРМЕ НА ДЬЯКОНА - ОН ЗНАЕТ, КОГДА НАСЫПАЕТСЯ - КАК ДЬЯКОН СДЕЛАЛ ЕГО ЛЬНОМ ВОКРУГ - И КАК ОН СДЕЛАЛ ЭТО ТЕПЛЫМ ДЛЯ ДЬЯКОНА.
   - Хочешь купить капусты? - сказал плохой мальчик продавцу бакалейной лавки, остановившись у дверей бакалейной лавки. Топ. Он вышел из демократического фургона и держал веревки, привязанные к лошади лет сорока, которая прислонилась к коновязи, чтобы отдохнуть. "Всего по шиллингу за штуку".
   - О, идите, - сказал бакалейщик. "Я плачу только три цента за штуку". А потом он посмотрел на мальчика и сказал: "Привет, Хеннери, это ты? Я скучал по тебе всю неделю, а теперь ты внезапно явился ко мне, переодетый Грейнджером. Что все это значит?"
   -- Это значит, что я стал жертвой самого гнусного заговора, какого когда-либо знали с тех пор, как Цезарь был заколот, а Марк Антоний произносил речь над его поверженным трупом на римском форуме перед аудиторией супервайзеров и перевертышей. линии на тротуаре, сказал "ух ты, черт тебя подери" спящей лошади, вытер сапоги о траву перед магазином, вошел и сел на старый полубушель. "Вот, кажется, это снова дом".
   - Что за скандал? Кто на вас заигрывал? И бакалейщик резко учуял торговлю капустой, а также другие запахи, свойственные ферме.
   "Ну, я вам скажу. В последнее время наши постоянно говорят о самостоятельной крестьянской жизни, и о том, как она легка, и как им понравилось бы, если бы я выучился на земледельца. Они сказали, что ничего подобного не было, и несколько соседей присоединились к ним и сказали, что у меня есть врожденная способность быть одним из самых успешных фермеров в штате. Все они рисовали, как весело работать на ферме, где можно закончить работу, взять удочку и пойти ловить рыбу или ружье, выйти и убить дичь, и как можно ездить верхом. ; лошади, и сено, и запах сладких духов, и шелушивание пчел, и танцы, и все такое, и все это меня взволновало, так что я захотел пойти работать на ферму. Потом появился старый дьякон нашей церкви, который держит ферму в восьми милях от города, и сказал, что ему нужен мальчик, и если я пойду работать на него, он будет со мной добр. потому что он знал моих родителей, и мы принадлежали к той же самой церкви. Я вижу это сейчас. Все это было подстроено для меня, точно так же, как они играют в трехкарточный монте с новым незнакомцем. Меня приняли. Ей-богу, я пробыл там неделю, и вот что от меня осталось. Единственный способ попасть в город - это сказать фермеру, что я могу продать вам капусту по шиллингу за штуку. Я знал, что вы продаете их за пятнадцать центов, и я думал, что вы дадите шиллинг. Итак, фермер сказал, что будет платить мне мою зарплату капустой по шиллингу за штуку и брать с меня только доллар за лошадь и повозку, чтобы привезти их. Так что вы платите только три цента. Вот тридцать кочанов капусты, которые обойдутся в девяносто центов. Я плачу доллар за лошадь, а когда возвращаюсь на ферму, я должен фермеру десять центов, не считая того, что неделю работаю даром. О, все в порядке. Я не пинаю, но на этом фарм для Хеннери заканчивается. Я знаю, когда мне надоедает легкая жизнь на ферме. Я предпочитаю тяжелую жизнь, разбивая камни на улицах, легкой, мечтательной жизни на ферме".
   "Они действительно сыграли это с тобой, не так ли", - сказал бакалейщик. - Но разве старый дьякон не был хорошим человеком для работы?
   - Молодец, ничего, - сказал мальчик, взяв кусочек хрена и натерев его тыльной стороной грубой руки. - Говорю вам, есть куча различий между дьяконом в воскресной школе, рассказывающим о сеянии пшеницы и плевелов, и дьяконом на ферме в сезон спешки, когда и сено заготовить, и пшеницу собрать одновременно время. Я пошел на ферму в воскресенье вечером с дьяконом и его женой, и они не могли слишком много говорить о том, как хорошо мы проведем время и о веселье; но дьякон изменился более чем на сорок градусов за пять минут после того, как мы добрались до фермы. Он выпрыгнул из фургона и скинул пальто, и позволил жене перелезть через колесо, и крикнул наемной девушке, чтобы та вынесла ведро с молоком, и велел мне летать, распрягать лошадь и бросать много сена для рабочих животных, а потом велел мне бежать на пастбище и загонять много коров. Пастбище было в полумиле отсюда, и коровы были разбросаны по лесу, и комаров было полно, и я весь в грязи и репейниках, и ужаленный чертополохом, и когда я подогнал скот к дому, старый дьякон наорал мне, что зимой я медлительнее патоки, и тогда я взял дубинку и попытался поторопить коров, а он заорал на меня, чтобы я перестал торопиться, потому что я задержу поток молока. Ей-богу, я сошел с ума. Я попросил накрыть меня противомоскитной сеткой, когда в следующий раз пойду за коровами, и все люди надо мной смеялись, а когда я сел на забор, чтобы соскребать грязь с воскресных штанов, дьякон завопил, как в возрождение, только он сказал: "Давай, давай, промедление - вор времени". Ты встанешь, горбишься и пойдешь кормить свиней. Он был так чертовски зол, что я не удержался и швырнул лопухом в бок коровы, которую он доил, и попал ей прямо в бок, с другой стороны от дьякона. Ну, ты бы хотел увидеть, как корова вскакивает и блеет. Все четыре ее ноги одновременно оторвались от земли, и я полагаю, что большинство из них попали в дьякона по его воскресному жилету, а остальные попали в ведро с молоком, а корова попятилась к забору и завопила, а дьякон был весь в шоке. покрытый молоком и коровьей шерстью, и он встал и бросил трехногий табурет в корову и ударил ее по рогу, и та отскочила и ударила меня по штанам как раз в тот момент, когда я перелезал через забор, чтобы кормить свиней. Я не знал, что дьякон может так дерзко говорить с коровой и так близко к ругани, не говоря ругательств. Ну, я таскал помои до тех пор, пока не затосковал по дому, а потом мне пришлось почистить лошадей и пойти к соседям за версту, чтобы одолжить много граблей, чтобы использовать их на следующий день. Я так устала, что чуть не заплакала, а потом мне пришлось начерпать две бочки воды колодезным ведром, очистить для умывания на следующий день, а я к тому времени уже хотела умереть. Было почти девять часов, и я начал думать об ужине, когда дьякон сказал, что все, что у них есть, это хлеб и молоко на ужин в воскресенье вечером, и я взял жестяную миску с обезжиренным молоком и немного старого хлеба, и хотел лечь спать, но дьякон хотел знать, достаточно ли я язычник, чтобы ложиться спать без вечерней молитвы. Не было ничего, от чего я был менее взволнован, чем вечерние молитвы об этой минуте, но я должен был провести получасовую молитву над этим обезжиренным молоком, и я предполагаю, что молоко свернулось, потому что я не был в постели более чем за полчаса до того, как у меня случились самые сильные колики, которые когда-либо были у мальчика, и я думал, что умру в полном одиночестве на этом чердаке, на полу, и ничто не сделает мои последние часы приятными, кроме нескольких крыс, играющих с ушами семена кукурузы на полу и мыши бегают по сухим стручкам гороха. Но как отличается диакон на вечерних богослужениях от того, что он делал, когда корова скакала на нем по скотному двору. Ну, я пережил колики и только заснул, когда дьякон закричал, чтобы я вставал и торопился вниз по лестнице. Я подумал, может быть, дом горит, потому что я почувствовал запах дыма, и я надел штаны и прыгнул вниз по лестнице с криком "пожар", когда дьякон схватил меня и велел опуститься на колени, и прежде чем я это понял, он был в утренних молитвах, и когда он сказал "аминь", он вскочил и сказал нам, чтобы мы быстро накормили нас завтраком и приступили к работе по дому. Я посмотрел на часы, было всего три часа ночи, как раз в то время, когда папа приходит домой и ложится спать в городе, когда он проводит политическую кампанию. Ну, сэр, мне приходилось прыгать с одного дела на другое с трех часов утра до девяти вечера, забрасывая сено, управляя жаткой, сгребая и связывая, потрясая пшеницу, мотыгая кукурузу и все такое, и я никогда не получал доброе слово. Я испортил свою одежду и думаю, что еще неделя сделает из меня пирата. Но во время всего этого у меня был благочестивый пример. Говорю тебе, ты больше думаешь о таком человеке, как дьякон, если не работаешь у него, а только видишь его, когда он приезжает в город, и слышишь, как он поет в нос: "Небо мой дом". Он даже дальше от дома, чем любое другое место, о котором я когда-либо слышал. Он был бы хорошим помощником на пароходе по реке Миссисипи, если бы умел ругаться, и я думаю, он скоро научился бы этому. Теперь возьми эту капусту и дай мне девяносто центов, а я пойду домой, возьму взаймы десять центов, чтобы заплатить доллар, и отправлю обратно своего приятеля с лошадью, телегой и своей отставкой. Я не создан для фермера. К слову о рыбалке, единственная рыба, которую я видел, была соленая белая рыба, которую мы ели на завтрак однажды утром, которую Ной посолил в ковчеге". , а позже двое мальчиков уехали на ферму с двумя удочками, торчащими из задней части фургона.
   ГЛАВА XXVII.
   ПИТЬЕВОЙ СИДР I В ПОДВАЛЕ - ДЬЯКОН НЕ ПРИНИМАЕТ ОТСТАВКУ ХЕННЕРИ - ОН ХОЧЕТ МАСЛА НА БЛИНАХ - К НИМ ПРИСОЕДИНЯЕТСЯ КЕМ - СКАНК В ПОДВЕЛЕ - БЕДНЫЙ МАЛЬЧИК ПОЛУЧАЕТ "АГЕР".
   "Ну, вот и ходячая больница", - сказал бакалейщик, когда в магазин вошла тень плохого мальчика, за которой последовал мальчик, который выглядел больным, желтым и усталым, и он потерял половину своей плоти. "Что с тобой? Желтой лихорадки не было? и продавец поставил стул так, чтобы инвалид мог в него упасть.
   - Нет, агер, - сказал мальчик, вытирая пот с верхней губы, и оглядывал магазин, чтобы посмотреть, нет ли поблизости чего-нибудь, что убрало бы привкус хинина изо рта. "У меня было слишком много мечтательной и легкой жизни на ферме, и с тех пор меня трясет. В любом случае, черт возьми, ферма.
   - Что, ты больше не работал у дьякона, не так ли? Я думал, вы подали прошение об отставке. Продавец бакалейных лавок предложил мальчику немного сыра лимбергер, чтобы он подкрепился.
   - О, уберите этот сыр, - сказал мальчик, побледнев и заткнувшись. "Вы знаете, что нужно больному, не больше, чем профессиональная медсестра. Чего я хочу, так это чтобы меня гладили. Видишь ли, я пошел на ферму с моим приятелем, взял удочки и остался в лесу, пока он гнал лошадь к дьякону; и подал дьякону мою отставку, а дьякон не принял ее. Он сказал, что отложит мое заявление об отставке до сбора урожая, а затем примет меры. Он сказал, что может посадить меня в тюрьму за нарушение обещания, если я уволюсь с работы и уйду от него, не предупредив должным образом; и мой приятель пришел и сказал мне, и поэтому я решил, что лучше идти на работу, чем иметь какие-либо проблемы, и дьякон сказал, что мой приятель может поработать несколько дней за его совет, если он хочет. Это была чертовски плохая доска для работы мальчика, но мой приятель хотел быть со мной, поэтому он остался. Папа и мама приехали на ферму, чтобы остаться на день или два, чтобы помочь. Папа собирался помочь с уборкой урожая, а мама собиралась помочь жене дьякона, но папа хотел отнести кувшин в поле и лечь под дерево, пока остальные работают, а мама просто отговорила руку от дьяконской жены. . Дьякон и папа лежали в тени и смотрели, как мы с приятелем работаем, а мама и дьяконша сплетничали, так что пообедать забыли, а мы с приятелем устроили забастовку, но мы проиграли монополии. Папа взял меня за шею и вымолотил пятками колосья пшеницы, а дьякон взял моего чума и сел на него, и мы просили милостыню, и нам вернули прежнее положение. Но мы поквитались с ними той ночью. Говорю вам, когда мальчик старается быть хорошим и перестает подшучивать над людьми, а потом все на него обижаются, и отец нанимает его на ферму работать на дьякона, у которого нет ни души, кроме когда он в церкви, и мальчик должен вставать ночью, чтобы позавтракать и идти на работу, и должен работать до поздней ночи, и они пинают, потому что он хочет намазать маслом свои блины, и накормить его обезжиренным молоко и ржавая жирная свинина делают его крепким, и он подшутит над своей престарелой бабушкой. После того, как мой приятель и я сделали всю работу по дому той ночью, мы сидели на заборе позади дома в саду, ели зеленые яблоки при лунном свете и пытались придумать план мести. Как раз в этот момент я увидел скунса за домом, прямо у внешней двери в подвал, и сказал своему приятелю, что им будет правильно загнать скунса в подвал и закрыть дверь, но мой приятель сказал, что это было бы слишком подло. Я спросил его, не будет ли это хуже, чем если бы дьякон схватил нас с лысыми головами, потому что мы не могли косить сено достаточно быстро, чтобы два человека могли его разложить, и он сказал, что не будет, и так мы оказались по обе стороны улицы. скунса и вроде как напугал его вниз в подвал, а потом мы тихонько подкрались и закрыли двери подвала. Потом мы вошли в дом, и я шепнул Ма и спросил ее, не думает ли она, что у дьякона есть сидр, и Ма она стала намекать, что не пила хорошего сидра с прошлой зимы, а у дьякона жена сказала, что мы, мальчики, можем взять кувшин, спуститься в подвал и начерпать. Это было слишком. В любом случае, я не хотел сидра, поэтому я сказал им, что я принадлежу к обществу воздержания и что я нарушу свое обещание, если буду пить сидр, и она сказала, что я хороший мальчик, потому что никогда не прикасаюсь к капле сидра. сидр. Потом она рассказала моему приятелю, где бочка с сидром, в подвале; но он не дурак. Он сказал, что боится спускаться в подвал в темноте, и поэтому папа сказал, что они с дьяконом пойдут вниз и нальют сидра, и жена дьякона попросила Ма тоже спуститься и посмотреть на фрукты и ягоды, которые она консервировала. на зиму, и все они спустились в погреб. Папа нес старый жестяной фонарь с дырочками, чтобы осветить дьякона бочку с сидром; а у жены дьякона была свеча повыше, чтобы показать Ма консервированные фрукты. Я пытался уговорить Ма не ходить, потому что Ма моя подруга, и я не хотел, чтобы она имела какое-либо отношение к цирку; но она сказала, что догадалась, что знает свое дело. Когда кто-нибудь говорит, что догадывается, что знает свое дело, я соглашаюсь с этим, и я не пытаюсь с ним спорить. Ну, мы с моим приятелем сидели там на кухне, и я засунул себе в рот кусок красной скатерти, чтобы не засмеяться, а мой приятель зажал нос большим и указательным пальцами, чтобы он сразу не фыркнул. Мы слышали, как сидр течет в кувшине, а потом он остановился, и дьякон выпил из кувшина, а потом папа, а потом они налили еще сидра, и мама с женой дьякона говорили о том, сколько в нем сахара. взялся за консервированные фрукты, и дьякон велел папе достать из кувшина жареных лепешек, и я услышал, как загремела крышка кувшина, и как раз в этот диакон сказал: "Милостивая благость"; Папа сказал: "Хелен, черт возьми, меня зарезали". и Ма закричала: "Боже, живи!" а потом много тазов на лестнице начало падать, и все сразу пытались подняться в подвал, и падали друг на друга; и Боже мой, какой противный запах шел на кухню из погреба. Этого было достаточно, чтобы убить кого угодно. Папа первым добрался до верхней части лестницы, сунул голову в кухню, глубоко вздохнул и сказал: " Ух! " Хеннери, твой папа очень больной человек. Следующим подошел дьякон, и он ударился головой о висячую полку и разбил стеклянную банку с черникой, и они были повсюду на нем, и он сказал: "Дайте мне воздуха". Земля всего лишь уныние пустыни. Потом галопом подъехали Ма с дьяконской женой, и вид у них был усталый. Папа начал сдирать пальто и жилетку и сказал, что пойдет их хоронить, а мама сказала, что может и ее похоронить, и я спросил дьякона, не замечает ли он слабый запах канализационного газа, исходящий из подвала. , а мой приятель сказал, что ему больше пахло, как будто что-то заползло в подвал и умерло. Ну, вы никогда не видели более больной толпы, и мне было жаль Ма и дьякона, потому что у них выпали вставные зубы, и я знал, что Ма не может сплетничать, а дьякон не может говорить дерзко без зубов. Но надо было повидаться с папой. Он был зол и думал, что дьякон наложил на него работу и собирался нокаутировать дьякона за два раунда, когда мама сказала, что бесполезно злиться на него. устроение провидения, и Па сказал, что еще одно такое устроение провидения просто убьет его на месте. В конце концов дом проветрили, и мы с приятелем спали на сене в сарае, после того как мы открыли наружную дверь в подвал, чтобы животное могло выбраться наружу, а на следующее утро у меня была лихорадка и лихорадка, и папа с мамой привез меня домой, и с тех пор я стреляю хинином себе в шею. Папа говорит, что это малярия, но это значит вставать до рассвета и бродить по ферме, выполняя работу до того, как пришло время заняться работой, а я не хочу больше фермы. Я подумал, что в прошлое воскресенье в воскресной школе, когда смотритель говорил о благоухании святости, которое наполняло дом в то прекрасное утро, и смотрел на дьякона, дьякон думал, что смотритель имеет в виду его и Па, но, может быть, это было несчастный случай. Что ж, я должен пойти домой и вколоть в себя еще одну дозу хинина, - и мальчик вышел, как будто был на последнем издыхании, хотя вел себя так, как будто собирался немного поразвлечься, пока продержится.
   ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК ПЕКА ЗА РУБЕЖОМ
   ГЛАВА I.
   Плохой мальчик и его приятель звонят старому бакалейщику после того, как отсутствовали в школе - Папа плохого мальчика в плохом настроении.
   Плохой мальчик уехал в школу, но болезнь отца позвала его домой, и несколько недель он осматривал старый город. Он нашел несколько своих старых друзей. Его отец несколько оправился от болезни и однажды встретил своего старого приятеля, мальчика своего возраста. Плохой мальчик и приятель тут же принялись за дело, рассказывая о старых временах, которые истязали души соседей, и, наконец, плохой мальчик спросил о старом бакалейщике и обнаружил, что старик все еще держится на старом прилавке, с тот же старый запас продуктов, и они решили зайти к нему и сделать ему сюрприз. Итак, когда уже начало темнеть, они вошли в магазин и обнаружили, что старый бакалейщик сидит на коробке из-под сухариков у плиты и гладит по спине старую мальтийскую болонку с желтой полосой на спине, обожженной ползком. под раскаленной печкой. Когда мальчики вошли в лавку, кот поднял спину, его хвост стал величиной со скалку, и он начал плеваться, а старый бакалейщик поднял обе руки и сказал:
   "Не стреляйте, пожалуйста, но один из вас пройдите за прилавок и возьмите то, что есть в ящике с деньгами, а другой может залезть в карман моего пистолета и вытащить мой бумажник. Это уже пятый раз, когда меня задерживают в этом году, и если меня не задерживают так часто, я не могу спать по ночам".
   "О, опустите руки и выпрямите спину этому коту", - сказал плохой мальчик, хлопнув старого бакалейщика по спине так сильно, что его позвоночник треснул, как замерзший тротуар. - Ты нас не знаешь, старый чудак? Мы - единственные и оригинальные Плохой Мальчик Пека и его Приятель, ожившие и готовые к делу, - и два мальчика станцевали джигу на полу, покрытом на дюйм слоем пролитого много лет назад сахара, патоки, которая отбилась от бочки, и общий мусор грязного места, ставшего твердым, как асфальт.
   -- О, дорогая, все еще хуже, чем я думал, -- сказал старый бакалейщик, истерически расхохотавшись сквозь длинные бакенбарды, и обнял мальчиков, как будто они ему понравились, несмотря на страдания, которые они ему причинили. "Черт возьми, я думал, что вы простые грабители, которым нужны только мои деньги. Вы старые друзья, и можете занять все место", - и он налил молока в таз для кошки, но животное только смотрело на двух мальчиков, как будто знало их, и наблюдало за ними, чтобы увидеть, что будет дальше.
   Плохой мальчик оглядел старую бакалейную лавку, ничуть не изменившуюся за время его отсутствия, ту же старую коробку с окаменевшим черносливом, сушеные яблоки, которые нельзя было разрезать топором, консервы на полках стал таким старым, что этикетки свернулись и отвалились, так что, должно быть, старый бакалейщик догадался, продает ли он банку гороха или помидоров, и старик стоял там, как будто мир ушел и ушел его, как и его клиенты.
   -- Ну, не содрать ли с тебя кожу, -- сказал мальчишка, беря сушеный чернослив и пытаясь расколоть его топориком на двухпудовой гире, обращаясь к своему приятелю, гладившему опаленные волосы старый кот неправильно. "Слушай, старик, тебе следует поторопиться. Почему бы вам не очистить этот бардак и не поставить новый запас товаров, и не надеть клерков в белых фартуках, и девушку-счетовода, и товаров, которые люди будут покупать и есть, и не заболевать? Внизу по улице есть продуктовый магазин, чистый как свисток, и я заметил, что все ваши старые клиенты ходят туда. Почему бы вам не идти в ногу со временем?"
   -- О, я не веду чуваков, -- сказал старик, взяв кусок мягкого угля, сунул его в старую круглую печь и вытер черные руки о штаны. "Я пытаюсь избавиться от своих клиентов. У меня достаточно денег, чтобы жить, и я просто остаюсь здесь и жду, пока старый кот не умрет. У меня осталось только шесть клиентов, и у одного из них пневмония, и он умрет, тогда их будет только пять. Когда они все уйдут, я буду сидеть здесь у печки, пока не придет конец. Теперь мне нечего делать, чтобы не уснуть, так как вы, мальчики, перестали меня злить. Скажите, мальчики, знаете ли, я ни разу не злился по-настоящему с тех пор, как вы перестали приходить сюда. Единственное развлечение, которое у меня было, это ругаться на моих клиентов, когда они засовывали носы в мои продукты. Самое забавное, когда я говорю старому покупателю, что если ему не понравится мой товар, он может свалить на землю, разозлится и пойдет торговать в другое место. Времена должны меняться. Много лет назад, чем больше я оскорблял клиентов, тем больше им это нравилось, и я просто взимал с них плату карандашом на листе коричневой оберточной бумаги. У меня было четыре коробки из-под крекеров, полных коричневой оберточной бумаги, с вещами, выставленными на бумаге против клиентов, но когда кто-нибудь хотел заплатить по своему счету, у меня болела голова, когда я ее находил, и поэтому однажды я сбалансировал свои бухгалтерские книги, используя коричневую оберточную бумагу. чтобы разжечь огонь. Если ты когда-нибудь захочешь расквитаться с миром, просто налей немного керосина на свои счета и поставь их в печку. Я никогда не был так свободен от беспокойства, как с тех пор, как балансировал свои книги на плите. Ну, я полагаю, вы пришли домой из-за болезни вашего отца, - сказал старый бакалейщик, повернувшись к плохому мальчику, который написал табличку "Морг" и приколол ее к окну. "Я так понимаю, твоему отцу сделали операцию в больнице. Что из него вынули врачи?
   - Папе сделали операцию, - сказал плохой мальчик, - но его не столько интересует, что из него удалили, сколько то, что, по его мнению, они оставили. Они сказали, что удалили ему аппендикс, и я думаю, , потому что папа показал мне счет, выставленный врачами. Счет был достаточно большим, поэтому они могли взять намного больше. Будь я дома, я бы ни за что не позволила его разрезать, но мама настояла на том, чтобы ему сделали операцию. Она сказала, что все мужчины на нашей улице и все, что шевелилось в нашей компании, перенесли операции, и ей было стыдно выходить в свет и быть вынужденной признать, что у папы никогда не было операций. Она сказала папе, что он может себе это позволить. лучше, чем у половины людей, перенесших операции, и что шрам крест-накрест на животе был знаком чести. Шрама в армии он так и не получил, а она просто не смогла бы смотреть людям в лицо, если бы папу не прооперировали. Папа всегда страдал от болей в животе, но пока аппендицит не вошел в моду, он всегда принимал кучу таблеток и вылечивался, но мама диагностировала случай в последний раз, когда он согнулся пополам, как складной нож, а отца толкнули. в больницу, и они ничего ему не сделали.
   - Он мне об этом говорил с тех пор, как я пришла домой, а теперь он все сваливает на маму, и мне приходится стоять между ними. Однако он собирается поквитаться с мамой. В первый раз, когда она пожалуется на что-то, что происходит внутри ее работы, он отправит ее прямо в больницу, и врачи сделают все возможное. Папа сказал мне, говорит он:
   "Геннери, если вы когда-нибудь почувствуете, что внутри вас проводится собрание, никогда не ходите в больницу, а просто проглотите динамитную шашку и зажгите фитиль, тогда внутри не останется ничего, что могло бы вас беспокоить. ты потом. Когда я попал в госпиталь, меня раздели для призового боя, положили на стол из стекла и закатили в операционную, дали хлороформ, а когда подумали, что я в полном порядке, взяли топор и зарубили меня. . Я чувствовал каждый удар, и удивительно, что от твоего старого отца осталось так много, что ты можешь его обнять, когда вернешься домой.
   - Слушай, как-то жалко слышать, как папа говорит о том, что они в нем оставили.
   - Что, по его мнению, они в нем оставили? - спросил старый бакалейщик, испугавшись и ощупывая живот, как будто не веря, что и с ним тоже что-то не так.
   "О, папа читал в газетах о врачах, которые проводят операции, оставляя губки, щипцы и другие вещи внутри пациентов, когда они закрывают место, и, поскольку папа стал довольно суетливым после операции, он думает, что они что-то оставили в нем". . Иногда он думает, что они оставили рулон ватина, или подушку, или тюк сена, но когда внутри возникает острая боль, он думает, что они оставили разделочный нож, но на неделю он успокоился, полагая, что врачи оставили в нем гаечный ключ, и он просто небрежен в этом вопросе. Говорит, что он чувствует, как он вращается, как будто он неправильно закручивает механизм, и он хочет каждый день консультироваться с новым доктором, что он может принять, чтобы растворить разводной ключ, чтобы он прошел через кровь и поры кожи. . Он вбил себе в голову, что ничто не спасет его жизнь, кроме путешествия по стране и миру. Я должен пойти с ним, чтобы присматривать за ним".
   "Имбирь, это здорово! Просто подумайте об этом. Путешествую по всему миру и нечего делать, кроме как нянчиться с моим старым отцом, который думает, что у него полно скобяных изделий и плотницких инструментов. Эй! но я бы хотел, чтобы ты мог уйти, - сказал плохой мальчик, обнимая своего приятеля. "Возможно, мы не стали бы заставлять этих иностранцев сидеть и интересоваться чем-то, кроме Королевской власти и бунтов".
   -- Что ж, -- сказал бакалейщик, -- там они наедине с вами посочувствуют.
   - Но прежде чем вы отправитесь в путь со своим шоу "гаечных ключей", зайдите сюда и позвольте мне принести пакет чернослива, который я возьму с собой. Они сохранятся в любом климате, а для железа в крови, как у вашего папы, нет ничего лучше, чем чернослив. Позвони еще раз, дружище, и мы договоримся, чтобы ты писал своему приятелю из всех мест, куда ты ходишь с отцом, и он может приходить сюда и читать письма мне и коту.
   - Ладно, старый отец Время, - сказал плохой мальчик, доставая кружку сидра из бочки с уксусом и делая глоток. "Но то, что вы хотите сделать, это взять дорожный скребок и проехать бригадой через этот продуктовый магазин, и вымыть пол", и мальчики вышли прямо перед арктическими ботинками старика, когда он пинал их, а затем он вернулся, сел у печки и погладил кошку, которая снова опустила спину ровно после того, как ее старые враги пошли по улице, бросая снежки в возницу катафалка.
   " Водить катафалк - это торжественное занятие, - сказал плохой мальчик.
   -- Не так торжественно, как внутри, -- сказал приятель.
   ГЛАВА II.
   Плохой мальчик и его папа готовятся к путешествию - Плохой мальчик навешивает ярлыки на чемодан старика - Как ковбои однажды заставили его танцевать.
   Старый бакалейщик стоял перед бакалейной лавкой и наклонял коробку с брюквой, переворачивая истлевшие стороны вниз, чтобы возможный покупатель подумал, что все не так плохо, как могло бы быть, когда его внимание привлек пронзительный свист на улице. Он посмотрел в ту сторону, откуда он исходил, и увидел, что плохой мальчик идет с чемоданом в одной руке и единственной кожаной шляпной коробкой в другой, а старик вошел в лавку, чтобы произнести про себя молитву и положить топор и топорище, чтобы он мог дотянуться до них, если случится худшее.
   -- Ну, теперь ты хочешь хорошенько на меня взглянуть, -- сказал плохой мальчик, роняя саквояж на пол и ставя шляпную коробку на прилавок, -- ибо пройдут месяцы, а может быть, и годы, прежде чем ты увидеть меня снова".
   "О, радость!" - сказал старый бакалейщик, вздохнув и пытаясь изобразить сожаление. "Что это, исправительная школа, или полиция выслала тебя из города? Я уже давно чувствую, что это приближается. Это единственный город, в котором вы могли бы так долго заниматься своим делом и не быть втянутым. Куда ты идешь с чуваковским чемоданчиком и шляпной коробкой?
   -- Ой, у папы еще куча болезней, и у врачей был разговор о нем в воскресенье, и говорят, что ему опять надо уезжать, прямо сейчас, и что морское путешествие подкрепит его и опустошит так, медицина в Европе может включиться в работу и укрепить его, так что через какое-то время он сможет вернуться и, возможно, умрет по дороге домой и будет похоронен в море. Папа говорит, что он поедет, потому что он скорее умрет в море, чем на суше, потому что им не нужно беспокоиться о похоронах, потому что все, что они делают, это зашивают человека в кусок ткани, связывают мешок с углем к его ногам, сдвиньте его с доски, и он провалится в соленую воду примерно на милю, встанет там на ноги и заставит китов и акул думать, что он новый вид рыбы".
   "Ну и дела! но эта программа кажется мне чем-то сверхъестественным, - сказал старик. "Твой отец подавлен перспективами? Какая у него новая болезнь?
   "Все из них, - сказал мальчик, снимая этикетку с банки из-под помидоров и приклеивая ее на конец чемодана. "Вы берете альманах и читаете обо всех болезнях, которые лечит лекарство, рекламируемое в альманахе, а у папы их полно, нервная прострация, ревматизм, болезни печени, вздутие живота, застойные легкие, перевернутая диафрагма, болезни сердца. , бронхит, мозоли, бурсит, все, что человек может поймать, ничего ему не будет стоить. Но он не унывает. Он просто думает, что это свидетельство гениальности, свидетельство положения в обществе и богатства. Он утверждает, что бедные люди, у которых есть только одна болезнь, не в ладах с государственными деятелями и учеными. О, с ним все в порядке. Он думает, что если он поедет в Европу в полном изнеможении, то будет иметь класс с императорами и герцогами. О, с тех пор, как ему сделали эту операцию и вырезали аппендикс, он думает, что между ним и королем Эдуардом есть узы симпатии, которые заставят его быть приглашенным в качестве королевского гостя. Он просто сумасшедший, - и плохой мальчик достал из коробки этикетку с саполио и приклеил ее на другой конец саквояжа.
   - Для чего, черт возьми, гром и молния, ты наклеиваешь эти этикетки на свой саквояж? - сказал старик, когда мальчик взял этикетку с овсяными хлопьями "Квакер" и рекламу мыла и приклеил их.
   "О, папа сказал, что хотел бы, чтобы у него на чемодане были какие-нибудь иностранные ярлыки с отелями и прочим, чтобы попутчики думали, что он уже был за границей раньше, и я сказал ему, что могу все исправить. Видишь ли, если я обклею весь чемодан чем-нибудь, он подумает, что все в порядке, потому что он близорук, - и мальчик наклеил этикетку с 37 сортами солений, а потом наклеил рекламу средства для восстановления волос на шляпная коробка.
   "Послушай, вот хорошая этикетка с солодовым молоком, с коровой из Нью-Джерси на углу", - сказал старик, начиная интересоваться талантом мальчика как художника. "А вот, попробуйте одну из этих этикеток с зеленым горошком, легенду о свинине и фасоли и единственное мыло. Скажем, если вы с отцом не произведете фурор с той минуты, как сядете в поезд, и до возвращения обратно, вы можете вычесть это из моей зарплаты. Когда вы собираетесь?"
   -- Завтра вечером, -- сказал мальчик, наклеивая новые этикетки на шляпную коробку, и, отойдя в сторону, посмотрел на них глазами художника. "Сначала мы едем в Нью-Йорк, чтобы остаться на несколько дней и посмотреть, а потом мы сядем на пароход и уплывем, и чем хуже будет папа, тем больше времени мне придется заполнить полезным нуллигом".
   - Хеннери, - сказал старый бакалейщик, и его подбородок задрожал, а на глаза навернулись слезы. "Я хочу попросить вас об одолжении. Временами, когда ты был необычайно груб, я думал, что ненавижу тебя, но когда я сказал тебе что-нибудь гадкое и всю ночь не спал, сожалея об этом, мне пришло в голову, что ты был чуть ли не лучшим другом, который у меня был. . Я думаю, что это заставляет старика забыть свои годы, общаться с живым мальчиком, полным имбиря, и я люблю тебя, осуждаю тебя, и я ничего не могу с собой поделать. Теперь я хочу, чтобы вы писали мне время от времени во время вашего путешествия, и я буду читать ваши письма покупателям здесь, в магазине, которые будут одиноки, пока не узнают, что вы умерли. Соседи будут приходить читать ваши письма, и это принесет мне обычай. Ты напишешь мне, мальчик, и изольешь мне свое сердце, и расскажешь мне о различных неприятностях, в которые ты втягиваешь своего отца, потому что, конечно же, ты не можешь не найти неприятности там, если будешь охотиться за ними. Обещай мне, мальчик.
   - Ставлю свою жизнь на то, что я это сделаю, старина, - сказал плохой мальчик. - Мне понадобится какой-нибудь выпускной клапан, чтобы не лопнуть. Я собиралась написать своему приятелю, но он влюблен в телефонистку и не тратит время на удовольствия. Я напишу вам о каждом голландце и герцогине, которых мы встретим, о каждом принце и нищем, и обо всем. Вы посмотрите на мой дым, и вы подумаете, что поезд горит. Я надеюсь, папа попытается сдержать желание драться со всеми, кто принадлежит к любой стране, кроме Америки. Он купил один из этих маленьких шелковых американских флажков, чтобы носить его в петлице, и он клянется, что если кто-нибудь косо посмотрит на этот флаг, он просто вырежет себе печень, поджарит ее на вилке и съест. Он утомляет меня, и я знаю, что будут проблемы".
   - Тебе не кажется, что разум твоего отца блуждает? -- сказал старый бакалейщик шепотом. -- Не было бы ничего странного, если бы после всего, через что он прошел, увеличив вас до ваших нынешних размеров, он был немного не в себе.
   "Ну, мама думает, что он сумасшедший, а наемная девушка готова пойти в суд и поклясться в этом, и тот случай, когда мы некоторое время назад вернулись домой из Йеллоустонского парка, заставил меня задуматься, если он не сумасшедший, он скоро, Видите ли, у нас стояла горячая камера на паровозе, и мы должны были оставаться на станции в бесплодных землях в течение часа, и на платформе была куча ковбоев, и я сказал папе, что мы могли бы также немного развлечься, пока мы были там, и что кондуктор сказал мне, что мальчики-ковбои были отличными танцорами, но вы не можете нанять их для танцев, но если какой-нибудь человек с сильным характером потребует, чтобы они танцевали, и положил руку на карман пистолета, они все прыгали и танцевали целый час. Этого было достаточно для папы, ибо у него есть микроб, что он человек с сильной личностью, и что когда он требует от кого-то что-то сделать, они просто должны это сделать, поэтому он пару раз прошелся по платформе, чтобы получить с бесстрастным выражением лица, и я подошел к одному из пастухов и сказал ему, что старый тупица когда-то был танцором балета, и он считает, что все должны танцевать, когда им велят, и что, если придет заклинание, на него, и он должен приказать им танцевать, для меня было бы большим одолжением, если бы они просто дали ему двойную тасовку или две, просто чтобы успокоить его ум.
   "Ну, довольно скоро он подошел к тому месту, где ковбои стояли, прислонившись к перилам, и, высокомерно посмотрев на них, сказал: "Танцуйте, киоты, танцуйте", - и сунул руку в карман пистолета. Ну, сэр, я никогда в жизни не видел столько веселья. Четверо ковбоев вытащили револьверы и начали стрелять регулярными пулями в платформу в дюйме от ног папы, и кричали ему: "Танцуй сам, старый бродяга; возглас вверх! и черт возьми! папа так испугался, что начал плясать по всему перрону, и это было похоже на бой, и пули в щепки доски, и дым, наполняющий воздух, и пассажиры, смотрящие в окна и смеющиеся, и машинист и кочегар смотрели и кричали, а папа почти обессилел от напряжения. Я думаю, если бы кондуктор не потушил горячую камеру и не закричал на всех на борту, у папы был бы апоплексический удар".
   "Когда он умолк, пастухи перестали стрелять, а он сел в поезд и тронулся. Я пробыл в курящем вагоне с железнодорожным мясником больше часа, потому что боялся, что если я поеду в вагоне, где был папа, он сделает какое-нибудь замечание, которое оскорбит мою гордость, и когда я все-таки вернулся в вагон он просто сказал: "Кто-то одурачил вас. Эти ребята не умели танцевать, и я всегда это знал. Да, я полагаю, отец иногда сходит с ума, но позвольте мне сопровождать его в нескольких зарубежных странах, и он будет стоять без подергиваний. Ну, а теперь прощай, старик, и постарайся вытерпеть, пока не получишь от меня письмо, - и мальчишка взял свой саквояж с биркой и шляпную коробку и тронулся.
   ГЛАВА III.
   Плохой мальчик пишет о том, как весело они поехали в Вашингтон - Он и его отец звонят президенту Рузвельту - Плохой мальчик встречает одного из детей, и они не соглашаются.
   Вашингтон-
   Мой Дорогой Старый Скейт: Я не рассказывал тебе в своем последнем о том, как весело мы добирались сюда. Мы были на океанской волне два дня, потому что всю страну затопило от дождей, и папа ходил по четвертьдеку пульмановского вагона, и подтягивал штаны, и смотрел на море по бокам поезда с полем стекло, ища китов и морских свиней. Кажется, его впечатлила мысль, что эта поездка за границу имеет большое значение для страны, что он должен быть чем-то вроде полномочного министра, что бы это ни было, и что о нашей стране будут судить все остальные. мир позицией, которую он занимает в мировых делах. В первый же день после отъезда из Чикаго папа загнал носильщика в секцию и разговаривал с ним до тех пор, пока у носильщика не почернело лицо. Я сказал папе, что единственный способ получить уважительное отношение от негра - это отстаивать линчевание и сожжение на костре по малейшему поводу, поэтому, когда наш носильщик был необычайно внимателен к молодой женщине в машине, папа потащил его через угли, и Он так напугал его разговорами о повешении и сжигании в керосине, что негр стал белее твоей рубашки, а когда он ушел от папы, то подошел ко мне и спросил, неужели этот старик с красным носом и тростью с золотым набалдашником был так же опасен, как он говорил. Я сказал ему, что он мой отец, и что он был ходячим делегатом Объединенной ассоциации негритянских линчевателей, и когда негр делал что-то, за что его следовало бы наказать, они посылали за отцом, а он вел дела и наблюдал за ними. что негр был повешен, расстрелян и сожжен во множестве. Но я сказал ему, что папа сходит с ума из-за того, что дает чаевые слугам, и что он не должен упасть замертво, когда мы доберемся до Вашингтона, если папа даст ему купюру в 50 долларов, и что он не должен возвращать сдачи, а вести себя так, будто он всегда получал 50 долларов от пассажиров. Ну, вы бы видели, как этот негр расчесывал папу по 50 раз в день и каждые несколько минут приносил полотенце, чтобы вытереть ему ботинки, но он все время следил за папой одним глазом размером с луковицу. , чтобы следить за тем, чтобы его не зарезали. На следующее утро я вынул папины штаны из-под подушки и спрятал их в бельевом шкафу, а папа до полудня пролежал в своей койке и поругался с носильщиком, которого обвинил в краже. Врачи сказали мне, что я должен заинтересовать и взволновать папу, чтобы он не зацикливался на своей болезни, и я так и сделал, потому что ты ростом в фут. Папа терпел почти до полудня, когда он вышел из своей койки в пижаме, такой с большими синими полосками, как в тюрьме, и когда он пошел в уборную, я нашла его штаны, а потом он оделся и ругался на всех, кроме меня. Мы благополучно добрались до Вашингтона, и я думал, что разорюсь, когда папа выудил пятицентовик и отдал его носильщику, и мы вышли из машины до того, как носильщик пришел в себя, и в первый день мы остались в отеле от страха. негр увидит нас, так как я сказал папе, что портье соберет банду негров с бритвами, и они подстерегут нас и изрежут папу на колбасное мясо.
   папа это й Самый храбрый человек, которого я когда-либо видел, когда нет опасности, но когда есть возможность поругаться, он слаб как кошка. Я предполагаю, что это из-за того, что у него слабое сердце. Внутренние органы человека - это большое исследование. Я полагаю, что храбрый человек, герой, должен заставить все свои внутренние органы работать вместе, чтобы быть по-настоящему храбрым, но если его сердце сильно, а печень белая, он развалится на куски в чрезвычайной ситуации, и если с печенью все в порядке, и он старается бороться именно на своей печени, когда наступает высший момент, и сердце подскакивает к горлу, и вихляет, и бьется слишком быстро, он просто проваливается. Я хотел бы препарировать настоящего храбреца, и посмотреть, в каком состоянии вещи внутри него, но было бы пустой тратой времени препарировать папу, потому что я знаю, что все его внутренние дела нужно идти к часовщику и чистить и поставил новую основную пружину.
   Ну, сегодня утром папа побрился, надел свой сюртук и шелковую шляпу и сказал, что мы поедем в Белый дом и поговорим с Тедди, но сначала он хотел пойти и посмотреть, где Джефферсон привязал свою лошадь. к забору, когда он приехал в Вашингтон, чтобы быть инногерированным, и где Джексон курил свою трубку из кукурузного початка, и ругался и бушевал, когда он был сумасшедшим, и ходить по тем же дорожкам, где Захария Тейлор Зак, Бьюкенен поймал его, а Линкольн подавить восстание, и мы подошли к Белому дому, и я был возмущен. Я остановился, чтобы подобрать камень, чтобы бросить его в собаку внутри забора, и когда я шел позади папы и увидел сзади его шелковую шляпу, мне казалось, что я проваливаюсь сквозь асфальтовое покрытие, потому что он был на старая шелковая шляпа, которую он носил перед войной, самая безобразно выглядящая шляпа, которую я когда-либо видел, поля загибались, как у шоу-шляпы менестреля, мех кое-где стерся, и он был похож на одного из тех актеров, которых вы видите на фотографиях на железной дороге, когда шоу обрывается в последнем городе. Я думаю, что мужчина должен одеваться так, чтобы у его маленького сына не было истерики. Я пытался уговорить папу пойти и купить новую шляпу, но он сказал, что подождет, пока не доберется до Лондона, и купит такую же, как носит король Эдуард, но он никогда не доберется до Лондона с этой шляпой, потому что -ночью я выброшу его из окна гостиницы и суну кусок печной трубы ему в шляпную коробку.
   Ну, сэр, вы не поверите, но мы вошли в белый дом без рывков, но это было наголо выбрито, потому что все смотрели на папу и прикладывали указательные пальцы ко лбу, потому что думали, что он либо чудак или посол из какой-нибудь фурринской страны. Детективы обошли папу, когда мы вошли в прихожую, и начали ощупывать его карманы, чтобы проверить, есть ли у него пистолет, и один из них спросил меня, что нужно старику, и я сказал им, что он лучший стрелок по боб-кэтам. на западе и направлялся в Европу, чтобы пригласить императоров и прочих приехать в эту страну и отстреливать кошек в его заповеднике. Ну, скажем, вы бы видели, как они шагнули в одну сторону и вальсировали, а один из них пошел в соседнюю комнату и сказал президенту, что папа там, и мы не успели опомниться, как оказались в комнате президента, и президент начал кривить губу и показывать зубы, как будто кто-то сказал "крысы".
   он получил хол d папиной руки, и папа отступил, как будто он боялся быть укушенным, а потом они сели и начали говорить об отстреле горных львов и кошек, и папа сказал, что у него есть винтовка 22 калибра, из которой он может снять кошку с заднего забора с каждым разом, из окна своей спальни, и я стал осматривать картины. Папа и президент говорили о всех видах охоты, от мухенов до лосей, а потом папа сказал президенту, что едет за границу из-за своей печени и хочет рекомендательное письмо некоторым королям, императорам, королевам и валетами и всеми фигурными картами, и президент сказал, что взял за правило не передавать никаких личных писем своим друзьям, королям, но что папа мог сказать любому из них, что он был американским гражданином, и что увезет его куда угодно в Европе, а потом он встал и начал снова оскаливать зубы на папу, а папа дал ему торжественный приветственный знак бедствия Великой Армии и попятился, уронил шляпу и, пытаясь ее сорвать, поднялся, он наступил на него, но в любом случае это выглядело лучше, и мы оказались за пределами комнаты, и множество простых людей из деревни были готовы войти и поговорить о политике и стрельбе по кошкам.
   Ну, мы посмотрели картинки, увидели государственную столовую, где кормят 50 дипломатов за раз глиняной черепахой и шампанским, и мальчик примерно моего роста как-то пренебрежительно посмотрел на меня, и я сказал ему, что он выйдет наружу. раздавит ему челюсть, и он сказал, что я могу попробовать это прямо здесь, если я тороплюсь идти, и я начал быстро бить его, когда следователь схватил меня за руку и сказал, что они не могут иметь никакого лома. там, потому что сын президента не мог воевать с обычными мальчиками, и я спросил его, кого он назвал простым мальчиком, и тогда папа сказал, что нам лучше уйти, пока не началась война в стране, которая плохо подготовлена к боевым действиям в больших масштабах, а потом я сказал детективу, что у папы может случиться одно из его заклинаний, и он начнет стрелять в любую минуту, а потом все детективы решили, что папа был одним из этих убийц президента, они отвели его в комнату, обыскали и спросили куча дурацких вопросов, и они, наконец, выпустили нас и сказали, что нам лучше пропустить город до ночи.
   У папы есть родственник d из тяжелого на сердце из-за этого и решил, что он хотел бы снова увидеть маму, прежде чем пересечь соленую пучину, так что вы скоро снова приблизились к своему маленькому ангелу. Эта папина слабость длилась недолго, потому что мы ищем теплого времени в Нью-Йорке и старом Лунноне.
   Так долго,
   Хеннери.
   ГЛАВА I В.
   Плохой мальчик и его папа посещают Маунт-Вернон - папа плачет на могиле отца нашей страны.
   Нью-Йорк.-
   Мой дорогой дядя Эзра! Сегодня утром я получил письмо от своего приятеля, и он говорит, что был в бакалейной лавке в тот день, когда написал, и ты был на высоте. Он говорит, что если я уеду на несколько месяцев, ты никогда не переоденешь рубашку, пока я не вернусь, потому что никто в бакалейной лавке, кажется, не имеет на тебя никакого влияния. Я собирался посадить вас под залог перед отъездом, чтобы вы меняли рубашку хотя бы раз в квартал, но по правилам вы должны менять ее каждый месяц. Способ сделать это получить альманах и делать пометки в цифрах первого числа месяца, и когда вы будете изучать альманах, он будет напоминать вам о вашем долге перед обществом. Люди с востока, то есть бизнесмены из вашего класса, меняют рубашки каждую неделю или две. Старайтесь следить за этими мелочами, какими бы незначительными они ни казались, потому что у общества есть некоторые права, игнорировать которые человеку опасно.
   Мы с папой были в Маунт-Вернон и прекрасно провели время. Я думаю, папа ожидал, что нас встретит у троллейбуса делегация потомков Джорджа Вашингтона, четверка, с форейторами и прочим, и отвезут в старый дом, и примут с некоторым отличием, как папа всегда был поклонником Джорджа Вашингтона и с гордостью указывал на его послужной список как государственного деятеля и солдата, но все, что мы видели, была кучка негров, которые указывали нам, в какую сторону идти, и брали с нас по десять центов за информацию. .
   В Маунт-Вернон мы нашли старый дом, где жил и умер Джордж, где Марта велела ему вытереть ноги, прежде чем он войдет в дом, и проследила, чтобы все было приготовлено должным образом. Мы видели картины революционных сцен и людей того периода, реликвии тех дней, когда Джордж был всем вокруг. Мы увидели кровать, на которой умер Джордж, а потом спустились к леднику и заглянули через забор и увидели мраморные гробы, в которых были запечатаны Джордж и Марта. Скажи, старик, я знаю, что у тебя мало почтения, но ты не мог смотреть через тот забор на то, что осталось от отца его страны, не сняв шляпу и не подумав о хорошем, пока ты был там.
   я был удивлен д у папы; - воскликнул он, хотя ни разу в жизни не встречал Джорджа Вашингтона. Я видел папу на похоронах дома, когда он был носильщиком или плакальщиком, и он никогда не вел себя так, как будто это его сильно волновало, но там, в Маунт-Вернон, стоя в восьми футах от останков Джорджа Вашингтона, он просто потерял его самообладание, и заревел, и я сам почувствовал торжество, как будто меня задержали после школы, когда все мальчики собирались плавать. Если бы негр не попросил у отца четвертак, я знаю, папа опустился бы на колени и был бы благочестив, но когда он дал этому негру быстрый пинок за то, что он вмешался с коммерческим предложением, в священный момент, папа пришел в себя, и мы снова пошли к дому. Папа сказал, что он хотел, чтобы Джордж Вашингтон считался просто деревенским фермером, а не генералом и президентом. Он сказал, что мы стали ближе к Джорджу, если представить себе, как он встает по утрам, надевает свои старые фермерские штаны и рубашку, спускается вниз в одних чулках и идет на кухню через деревянную скамью, макая тыкву. полный дождевой воды из бочки в глиняный умывальник, достает из тарелки немного мягкого мыла и умывается, рубашка его расстегнута так, что большая волосатая грудь ловит ветерок, подтяжки из полосатого постельного белья тикают, свисают Волосы его были взлохмачены, пока он не достал желтую карманную расческу и не расчесал их, а затем крикнул Марте, чтобы она знала, как долго рабочему придется ждать завтрака. А потом папа сказал, что ему нравится думать о Джордже Вашингтоне, который сидит за завтраком и выкалывает сосиски из тарелки, и когда слуга принес кучу этих старомодных гречневых лепешек, размером с тарелку для пирога, видите, Джордж, в воображении направить ему на тарелку большую, и полить ее соусом из сосисок, и поесть так, как будто у него не было никакой диспепсии, и увидеть, как он помогает Марте приготовить гречневые лепешки, и, наконец, встать с завтрака полным христианином и Выйдите на ферму и подсчитайте счастливых рабов, чтобы увидеть, не ушел ли кто-нибудь из них за ночь.
   Имбирем папа внушил мне новые мысли об отце своей страны. Я всегда представлял себе Вашингтона так, будто он постоянно пересекает Делавэр на лодке, по плавучим льдам, в треуголке и с отворотами пальто, отороченными желтовато-коричневой нанкой, этакий мужчина-Элайза из "Хижины дяди Тома". убегая от гончих, которые преследовали ее, чтобы жевать ее штаны. Я всегда думал о том, что Джордж либо рубит вишневые деревья, либо стоит на пьедестале, чтобы сфотографироваться, но здесь, на старой ферме, с отцом, чтобы вдохновить меня, я просто общался с Вашингтоном, плантатором, соседом, рассказывая неграм, где они кончат, если не соберут хлопок достаточно быстро, или сломают жеребят, или пойдут к маслобойке и выпьют кварту пахты, и у них заболеет живот, и они позовут наверх к Марте, которая была у прялки. колесо или вязал шерстяные носки и просил ее приготовить коктейль из бренди, чтобы вылечить его колющие боли. Я подумал об отце своей страны, который сильно простудился и не мог сбегать в аптеку за бутылочкой сиропа от кашля или таблетки хинина, а Марта приготовила ванну с горячей горчичной водой, чтобы отмочить эти огромные ступни. его, и завернули во фланелевое одеяло, напоили горячим виски и уложили в постель с горячим кирпичом у ног.
   Затем, когда я смотрел на утку в слепую в Потомаке, недалеко от берега, я думал, как Джордж надевал старое пальто и широкополую шляпу, брал ружье, выходил в слепую и стрелял в брезентовых уток для поужинать и поплыть на лодке за дохлыми птицами, как это сделал Гровер Кливленд столетие спустя. Говорю тебе, старик, чтобы оценить наших великих государственных деятелей, солдат и ученых, нужно думать о них как о простых простых гражданах, делающих то, что люди делают в наши дни. Нам с папой приятнее думать о Вашингтоне и его друзьях, отдыхающих на Потомаке, на рыбалке, спящих на подстилке из сосновых ветвей, готовящих собственную свинину, жарящих сладкий картофель в золе и съедающих с аппетитом. как рабы, чем думать о нем на торжественном ужине в Белом доме с французским поваром, замаскировавшим еду, чтобы они не могли сказать, что это было.
   О, я бы скорее представил себе Джорджа Вашингтона и Лафайета, поднимающихся по берегу Потомака к дому, нагруженных утками, и Марту, стоящую на крыльце Маунт-Вернон и спрашивающую их, у кого они купили уток и по какой цене. стоимость, чем иметь одну из тех больших картин в Белом доме, на которых Джордж и Лафайет выглядят так, как будто они завоевали мир. Если бы тогда изобрели фонограф и мы могли бы слушать разговоры этих людей, как они говорили, было бы здорово. Представьте себе, как Джордж говорит Лафайету, чтобы вы могли услышать это сейчас: "Лейф, последний выстрел в брезентовый задник, который ты сделал, был самым дальним выстрелом, когда-либо сделанным на Потомаке. Это был денди Джима, ты, старый пожиратель лягушек", и представьте, как Лафайет отвечает: "Ставь свою жизнь, Джордж, я прибил этого холщового задника зарядом номер шесть, и он так и не понял, что его поразило". Но в те дни у них не было граммофонов, так что вам приходится воображать.
   Как бы прозвучала сейчас на фонографе прощальная речь Вашингтона или избранные Джорджем бранные слова в адрес раба, прискакавшего на муле с больной спиной в Александрию за кувшином рома. Я хотел бы запустить фонографическое шоу, в котором не было бы ничего, кроме древних речей Джорджа Вашингтона, но у нас не может быть такой удачи, если Джордж не родится свыше.
   Старик, если у тебя когда-нибудь будет отпуск по работе, ты отправишься в Маунт-Вернон и предаешься воспоминаниям об отце своей страны. Если ты пойдешь, найди негра с волосатой губой, который там служитель и раньше был личным слугой Вашингтона, если только он не лжец, и скажи ему, что я послал тебя, и он ничего тебе не сделает. , за доллар или около того. Я сказал этому негру, что папа был великим генералом, вторым Вашингтоном, и он всю кожу с лысины обтирал, снимая шапку, перед папой каждый раз, когда папа смотрел на него, и он кланялся до тех пор, пока у него не заболела спина, но когда мы были Уезжая, и папа спросил меня, что побудило старую обезьяну вести себя так, старый негр думал, что эти новые Вашингтоны довольно крутые ребята.
   Все время в Маунт-Вернон я не мог подняться настолько подлый, чтобы подшутить над папой, но я подобрал какой-то конский каштан или что-то в этом роде, с острыми, как иглы, шипами на нем, и когда мы троллейбус я засунул его сзади в штаны папы, рядом с пуговицами у него на подтяжках, и к тому времени, как мы сели в машину, конский каштан сработал там, где папа самый большой, и когда он откинулся на спинку сиденья, он повернулся побледнел, пошевелился и спросил меня, плохо ли он выглядит.
   Я сказал ему, что он л выглядела как труп, что так воодушевило его, что он чуть не потерял сознание. Он спросил меня, слышал ли я о каких-нибудь заразных болезнях, распространенных в Вирджинии, потому что чувствовал себя так, как будто что-то подхватил. Я сказал ему, что спрошу у кондуктора, так что я пошел и спросил у кондуктора, когда мы доберемся до Вашингтона, а потом я вернулся к отцу и сказал ему, что кондуктор сказал, что нет никакой конкретной болезни, кроме оспы и желтой лихорадки. , и что первым симптомом оспы было ощущение покалывания в пояснице.
   Папа позеленел и сказал, что у него все в порядке, и мне пришлось очень постараться, чтобы вернуть его в отель в Вашингтоне. Скажем, мне пришлось помочь ему раздеться, и я взяла конский каштан и положила его в изножье кровати, и усадила папу, и я пошла вниз к врачу, а потом вернулась и сказала ему, что доктор сказал если покалывание шло к его ногам, ему не угрожала оспа, так как это свидетельствовало о том, что старая прививка многолетней давности сработала и выбила болезнь из его организма вдоль, и когда я сказал папе, что он поднялся в постели и сказал, что спасен, потому что с тех пор, как я вышел из комнаты, он почувствовал то же страшное покалывание в ногах, и с ним все было в порядке.
   Я сказал папе, что это узкий путь к бегству и что это должно послужить ему предупреждением. Папе приходится надевать фрак на ужин здесь и выкачивать деньги каждый раз, когда он оборачивается, потому что я сказал посыльным, что папа - медный король, и они ничего не делают с папой.
   О, наверное, я делаю то, что врачи прописали дома, чтобы занять папу.
   Ну, пока, старина, мне пора обедать с папой, и я сам закажу ужин, папа сказал, что можно, и если я его не разорю, ты не знаешь маленький
   Хеннери.
   ГЛАВА V.
   Плохой мальчик и его папа обедают в "Уолдорф-Астория" - Плохой мальчик заказывает ужин - Старик застревает - Пытается спасти графиню, попавшую в беду.
   Уолдорф-Астория, Нью-Йорк.-
   Дорогой дядя Эзра, мы все еще в этой таверне, но мы ничего не делаем, кроме как спим здесь, и остаемся в вестибюле по вечерам, чтобы люди смотрели на нас, и папа носит то старое пальто с ласточкиным фраком, которое было у него до войны. , но у него новая шелковая шляпа с тех пор, как мы приехали сюда; один из этих блестящих, такой скользкий, что его одежда выглядит как задница. Мы чуть не разорились на первом же ужине, который у нас был, или ужине, как его здесь называют. Видите ли, папа думал, что речь идет о доме за три доллара в день, и что питание было включено, как в Ошкоше, и поэтому, когда мы пошли обедать, папа сказал, что мы ничего не будем делать со старыми Астор. Он разрешил мне заказать обед, но сказал, чтобы я заказывал все, что указано в купчей, потому что мы хотели получить сумму, эквивалентную нашим трем долларам в день. Ну, честное слово, я не мог заказать все, что было, потому что на бильярдном столе всего этого не было. Скажем, в списке, который мне дали, было все, что когда-либо было пьяным или пьяным, но я сказал папе, что нас уволят, если мы закажем все по рецепту, так что все, что я заказал, это морская черепаха, парусиновая утка, устрицы, моллюски, крабы, много новых видов рыбы, и немного говядины, и баранины, и индейки, и вальдшнепа, и куропатки, и перепела, и английского фазана, и омаров, и салатов, и мороженого, и пирогов, и прочего, только чтобы насытить наши желудки, и когда дело дошло до вина, папа ослаб, так как не хотел подавать мне дурной пример, поэтому заказал себе крепкий сидр и спросил меня, не хочу ли я что-нибудь выпить, а я заказал коричневую шипучку. Вы бы обрадовались, увидев официанта, когда он принимал этот заказ, потому что я не думаю, что кто-нибудь когда-либо заказывал там сидр и коричневую газировку с тех пор, как Астор зарабатывал на жизнь снятием шкуры с ондатр, когда он был охотником на севере. Господи, но когда принесли этот обед, вы бы видели, какой фурор он произвел. Большинство людей в большом обеденном зале смотрели на папу так, как будто он был Крейсом или Рокфеллером, а метрдотель низко поклонился папе, и папа подумал, что это Астор, и папа выглядел гордым и обиженным из-за того, что с ним разговаривали обычный трактирщик. Что ж, мы е-т-т, но нам почти ничего не сошло с рук, и папа хотел завернуть утку, лобстеров и прочее в газету и отнести в номер на обед, но официант отказался. не иметь его. Но циклон обрушился на дом, когда мы с папой встали, чтобы выйти из столовой, и официант принес папе счет.
   "Что это?" сказал папа, надев очки и взглянув на чек на 43 доллара и более.
   - Чек за ужин, сэр, - сказал официант, выпрямляясь и протягивая руку.
   - Почему этот дом не работает по американскому плану? сказал папа, когда его подбородок начал дрожать.
   - Нет, сэр, по ирландскому плану, - сказал официант. "Ты платишь за то, что заказываешь", - и папа начал копать. Он посмотрел на меня так, как будто я был виноват, когда сказал мне распорядиться всем, что было на виду. Что ж, я был свидетелем душераздирающих сцен, но я никогда не видел ничего, что вызывало бы слезы, как папа, откапывающийся за эти 43 доллара. Врачи дома прописали возбуждение для папы, но это было похоже на передозировку, и я боялся, что он упадет в обморок, и я предложил ему свой стакан коричневого шипучего, чтобы стимулировать его, но он сказал мне, что я могу пойти отвесом, и если я говорил с ним снова, он растерзал бы меня. Он достал свою булочку наполовину из пистолетного кармана, а затем громко заговорил и сказал, что это дамаутридж, и что он хочет увидеть самого Астора, прежде чем он позволит разбойникам задержать себя, и тогда все остальные обедающие встали и посмотрел на папу, а его окружило множество официантов и вышибал, и тогда он вытащил рулон, и было жалко видеть, как он мочит дрожащий большой палец на своем дрожащем сухом языке и начинает сдирать купюры, как сдираешь купюры. слоями луковицу, но он отделался достаточно, чтобы заплатить за обед, дал официанту полдоллара и улыбнулся метрдотелю болезненной улыбкой, и я вывел его из столовой сломленным стариком. Когда мы подошли к фойе, где вечернее шествие начиналось конным представлением парней в парадных костюмах, я сказал папе: "В следующий раз мы, наверное, поужинаем вне дома", и тут он оживился и, кажется, смог пошутите, потому что он сказал: "На этот раз мы обедали вне дома. Мы поужинали за 43 доллара", а затем мы присоединились к процессии пешеходов вокруг и попытались выглядеть зажиточными, а через некоторое время папа позвал посыльного и спросил его, нет ли рядом с "Вальдорфом" хорошего молочного буфета, где человек мог пойти и взять тарелку хлеба и молока, а посыльный дал ему адрес молочного обеденного зала, и я вижу свой конец, потому что с этого момента мы, вероятно, будем жить на хлебе и молоке, пока мы здесь , и я ненавижу хлеб и молоко.
   По всему отелю разнесся слух о дорогом ужине, который папа заказал себе и маленькому наследнику своего имения, и все хотели познакомиться с папой и попытаться раздобыть акции его медного рудника. Я рассказал папе о том, как я сказал мальчикам, что он был золотым медным рудником, и он даже глазом не моргнул, когда они спросили его о его шахте, и он выглядел соответствующе.
   Один мужчина хотел, чтобы папа обналичить чек, потому что банк был закрыт, а он был богатым на вид герцогом, и папа как раз собирался достать свою булочку и очистить еще немного лука, когда я сказал: - И папа оставил свою булочку в кармане, а герцог посмотрел на меня так, как будто хотел меня задушить, и ушел, сказав: - Здесь мистер Пьерпонт Морган, и я могу уговорить его обналичить деньги. Я сэкономил папе больше ста долларов на этой схеме, так что мы зарабатываем деньги каждую минуту. Мы пошли в нашу комнату пораньше, чтобы папа мог переварить свою радостную еду на 43 доллара.
   Ну и дела, но этот дом снесли еще до утра. Помнишь, я рассказывал тебе о графине, или герцогине, или какой-то высокопоставленной женщине, у которой была комната рядом с нашей комнатой. Что ж, она красавица из Бьютта, Монтана, или Кубы, или еще откуда-то, потому что ведет себя как королева, которая только что сошла со своего трона, чтобы хорошо провести время. У нее есть французская служанка, очаровашка. Ты знаешь тот конский каштан с шипами, который я надел отцу в штаны в Вашингтоне. Ну, он у меня еще есть, а когда он высохнет, колючки острее иголок, острее даже зуба слуги, как говорится в хорошей книжке. Я подумал, что могу дать папе шанс заработать деньги, потому что упражнения и волнение хороши для человека, который сытно пообедал богатой едой на 43 доллара, поэтому, когда мы пошли в нашу комнату, я сказал папе, что я доволен тем, что колокольчик мальчик сказал мне, что графиня в соседней комнате, у которой на плечах были золотые шнуры вместо подтяжек, прицепилась к нему, потому что она всегда спрашивала, кто этот милый старый джентльмен с милым мальчиком. Папа, он так увлекся, что забыл поругать меня за то, что заказал этот обед, и сказал, что заметил ее и очень хотел бы познакомиться с ней, потому что человек далеко от дома, больной как собака, с нет любящей жены, чтобы заботиться о нем, нужна веселая компания. Так что я сказал ему, что у меня все было готово для его встречи с ней, а потом я вышел в холл, как бы посвистывая, и вышла горничная-француженка и немного сказала мне по-английски, и мы стали очень дружными, потому что она очень хотела выучить английский язык, а я хотел выучить несколько французских слов; поэтому она пригласила меня в комнату, и мы довольно долго сидели на диване и переговаривались, пока ее не позвали к телефону в другой комнате. Скажи, ты должен был меня видеть. Я вскочил и сунул руку в простыни кровати, и положил туда этот каштан, прямо на середину кровати, и тогда, после того, как выучил французский язык, с горничной, мы услышали, как графиня выходит. лифт, и горничная сказала, что я должен пропустить, потому что это было время спать графини, и я вернулся и сказал папе, что все было устроено так, чтобы он встретил графиню через полчаса или около того, как ей пришлось написать несколько писем каким-то королям и герцогам, и когда она немного вскрикнула; как будто она репетировала свой голос в опере или что-то в этом роде, папа должен был пойти и постучать в дверь. Боже, но мне было жаль папу, потому что он так нервничал и беспокоился об истечении получаса, что ходил взад и вперед по комнате, смотрел на себя в зеркало и вел себя так, как будто у него несварение желудка. Я сказал горничной, что она и графиня должны чувствовать себя в полной безопасности, если что-нибудь случится, потому что мой папа был самым храбрым человеком в мире, и он бросился бы на помощь графине, если бы грабитель проник в дом. ночь, или водопроводные трубы лопнули, или что-то еще, и все, что ей нужно было сделать, это дважды взвизгнуть, и папа будет на палубе, и она должна открыть дверь быстрее, и она поблагодарила меня, и сказала, что будет, и чтобы и я пришел. Скажем, о мертвецах, разве это не заговор для дилетанта? Ну-с, пришлось так долго ждать, пока графиня сядет на конский гнедой, что я и сам занервничал, но через некоторое время раздался крик, от которого волосы встали дыбом, и я сказал папе, что графиня поет оперу. Папа сказал: "Геннери, это не опера, это трагедия", но она дала еще две-три строфы, и я сказал папе, чтобы он поторопился, и мы вышли в холл и постучали в дверь графини. комнату, и горничная открыла ее, и велела нам послать за доктором и полицейским, потому что у графини был припадок. Ну, скажем так, это было худшее из всех. Графиня вскочила с кровати и задернула вокруг себя кружевные занавески, но папа подумал, что она сошла с ума, и собиралась выпрыгнуть из окна, и он схватил ее, и он крикнул ей, чтобы она "была Кэм, будь Кэм, бедняжка, и я спасу тебя. Я пыталась усмирить горничную, как умела, а папа успокаивал графиню, но она, видимо, думала, что он убийца, потому что то и дело звала на помощь, и тут вошел ночной сторож с домовым. , и один из них задушил папу, и они спросили графиню, в чем дело, и она сказала, что только что вышла на пенсию, как ее ударили кинжалом в поясницу раз сто раз, и она знала, что заговорщики убивают ее, и она закричала, и этот старый разбойник, то есть папа, вошел, и маленькая обезьянка, то есть я, зажала рукой рот своей служанки, так что она не могла кричать.
   Ну, я получил свою лошадь c ладно хестнуть, из постели, и городовой велел графине не тревожиться и ложиться обратно в постель, а нас с папой отвели в нашу комнату, и расспросили нас обо всем этом. Ну и дела, но папа сочинил историю о том, как услышал женский крик в соседней комнате, и, думая только о долге джентльмена в данных обстоятельствах, бросился ей на выручку, и все, что в ней было, это то, что она, должно быть, кошмар, но он сказал, что если бы ему пришлось повторить это снова, он бы сделал то же самое. Так или иначе, полицейский поверил папе, и они ушли и оставили нас, и мы легли спать, но папа сказал: "Геннери, ты понимаешь, я не хочу больше заводить женских знакомств, видишь ли, среди коронованных особ, и отсюда мы общаемся только с мужчинами. Мысль о том, что я войду в женскую комнату и найду Флорадору с припадками и истериками, а себя, больного мужчину. А теперь не пиши об этом своей маме, потому что она никогда не питала ко мне особого доверия среди женщин с припадками. Итак, дядя Эзра, вы не должны допустить, чтобы это попало в газеты, понимаете?
   Что ж, мы купили билеты в Ливерпуль и завтра отплываем, а пока вы в субботу вечером пополняете свой денежный счет, мы будем в океане. Я, пожалуй, напишу тебе на лодке, если ее где-нибудь привяжут, чтобы она стояла ровно. Ваш дорогой мальчик. Хеннери.
   ГЛАВА VI.
   Чт Плохой мальчик пишет старому бакалейщику о морских путешествиях - у его отца возник спор из-за кресла на пароходе.
   На борту "Люцинии", посреди океана.
   Дорогой Старый Гизер.
   Я пользуюсь первой же возможностью, после отъезда из Нью-Йорка, чтобы написать вам, потому что лодка после трех дней плавания успокоилась и идет ровно, и я могу писать, не обхватывая ногами ножки стола, чтобы держать меня. вниз. Я дюжину раз пытался писать, но море было таким бурным, что часть времени стол был на мне, а часть времени я был на вершине, и я был так болен, что, кажется, потерял рассудок, через перила, с остальными вещами, которые должны были быть внутри меня. О, старик, ты думаешь, что знаешь, что такое морская болезнь, потому что однажды ты рассказывал мне, как переплыл озеро Мичиган на персиковой лодке, но озерная болезнь легче, чем морская болезнь. Я мог бы наслаждаться обычной морской болезнью и думать, что это был пикник, но эта морская болезнь берет верх. Мне жаль папу, потому что он держит больше, чем я, и он так медленно отказывается от еды, за которую заплатил, что ему требуется больше времени, чтобы общаться с природой, и он так стонет и ругается.
   я не понимаю, как человек может ругаться, когда его укачает в океане, без уверенности, что он когда-нибудь снова увидит землю, и с хорошей перспективой уйти на дно, где ты должен умереть в объятиях дьявольской рыбы, с акулой, кусающей куски из твоей нежной чресла, и копченый палтус, ожидающий свою долю твоего трупа, и киты, пускающие сифоны с водой и брыкающиеся ногами, потому что они такие большие, что не могут добраться до тебя, чтобы жевать жвачку из человеческой резинки, и морские свиньи, расчесывающие твою влажные волосы своими тонкими гребенчатыми плавниками, рыбы-мечи и зубчатые рыбаки-плотники, отпиливающие бифштексы. Боже, но это заставляет меня ползти. Однажды я видел мертвую собаку в реке, с бычьими головами и собачьей рыбой, вспарывающей ей спину, и я все время думаю, что лучше бы я был той собакой в хорошей реке дома, с бычьими головами, которые, как я знал, жуют меня на своих местах. досуга, чем быть мертвым мальчиком в глубине океана, где странные рыбы и морские змеи ссорятся из-за нежных кусочков во мне. Один человек сказал мне, что если вы выкурите сигареты и насытитесь никотином, и вы утонете, рыбы почуют вас, задирают носы и уйдут, оставив ваши останки, поэтому я попробовал сигарету, и, черт возьми, но я предпочел бы быть пойманным на рыбе, чем курить другую на океанском пароходе. Это только усугубило мою болезнь, а раньше мне было достаточно. Я немного помолился, когда лодка встала с ног на голову и завалила нас всех в нос, но стул ударил меня в то место, где Фитцсиммонс ударил Корбетта, и выбил из меня всю молитву, а когда лодка встала на нее, торец, и мы все скользнули назад по всей длине каюты, а я, поднявшись под рояль, попытался спеть гимн, какой пел в епископском хоре, прежде чем мой голос изменился, но пассажиры, живой кричал, чтобы кто-нибудь задушил меня, и я больше не пел. Папа был в каюте, когда мы катались в каюте туда-сюда, и между болезнями он выходил, чтобы поймать меня и отвести в каюту, но у него тоже появилась привычка кататься, и он закатил спичку с актрисой, которая путешествовала для ее здоровья, и они совершенно перепутались. Он попытался спасти ее, схватил ее за ремень и начал крутить ее, когда мужчина, назвавшийся ее мужем, схватил папу за шею и сказал, что он должен держать руки подальше, иначе ему наденут другой нос рядом с носом. один у него был, а потом все закатились под диван, и как вышло, я не знаю, но на следующее утро у папы был синяк под глазом, а у парня, который сказал, что он ее муж, выбиты передние зубы, и актриса потеряла волосы на затылке, и до конца поездки ей пришлось носить шелковый носовой платок, повязанный вокруг головы, и она выглядела как наемная девушка, которая побывала на танцах в салуне.
   Проблема с отцом в том, что он слишком много вмешивается. Он думает, что он - это все, и думает, что каждая толпа, которую он видит, - это демонстрация для него. Когда пароход вышел из Нью-Йорка, на причале были сотни людей, чтобы провожать друзей, и у них были цветы, чтобы подарить Недрузьям, и папа думал, что они все для него, и он тянулся к каждому букету роз, который был доставлен на борт. , и собирался отблагодарить за них, когда они отдернулись от него, и он выглядел обиженным. Когда натянули бандажную доску, и лодка стала хрипеть, и кряхтеть, и отдаляться от причала, и папа видел, как толпа машет платками и смеется, и говорит: " Доброго пути ", он подумал, что они все это делают для него, и он начал произносить речь, поблагодарив своих соотечественников за то, что они пришли его проводить, и пообещав им, что он окажется истинным представителем своей любимой страны в своих поездках за границу, и что он будет верен звездно-полосатому куда бы судьба ни поместила его и все такое прочее, когда лодка отошла так далеко, что его не было слышно, тогда он слез со своего насеста и сказал: его отъезд из родной земли, возможно, никогда не вернувшийся, должен был бы стать для вас глубоким и непреходящим уроком и показать вам, что уважение, которым я пользовался в нашем народе, стоит вам миллионов, и вы можете указать гордость твоего отца". Я сказал "крысы", а папа сказал, что его бы не удивило, если бы лодка была полна крыс, а потом мы стояли на палубе и наблюдали за интересующими объектами в заливе.
   Когда мы проходили мимо статуи о f Свобода, которую Франция дала республике, на острове Бедлоу, папа начал произносить речь перед пассажирами, но один из офицеров лодки сказал папе, что это не демократическое собрание, и это его задушило, но он был загружен для речи, и я знал, что это только вопрос времени, когда ему придется зажечь ее, но я думал, что когда мы выберемся из бара, в океан, его речь придумает все остальное, и Наверное, так оно и было, потому что после того, как он заболел морской болезнью, ему пришлось держать рот на замке, что было для меня большим облегчением, потому что я чувствовал, что он скажет что-то такое, от чего у этой страны возникнут проблемы с другими народами, как это было раньше. на борту было много иностранцев. Я слышал, что на борту был Дж. Пьерпон Морган, и я говорил всем, с кем разговаривал, что папа был Пьерпон Морган, и когда люди стали называть его мистером Морганом, я сказал папе, что пассажиры думали, что он Морган; великий финансист, и это щекотало папу, и он никогда этого не отрицал. Как бы то ни было, капитан посадил нас с папой за свой стол и назвал меня "Маленький Пьерп", и все обсуждали с папой большие финансовые вопросы, и все было бы прекрасно во время всей поездки, только Морган появился среди нас после того, как он Морская болезнь в течение трех дней, и ему дали место напротив нас, и с двумя Морганами за одним столом это было очень похоже на двух дядюшек Тома в шоу "Хижина дяди Тома", так что папе пришлось остаться в своей каюте из-за болезнь, хорошая сделка. Потом папа стал ходить по палубе и флиртовать с пассажирками. Скажите, вы когда-нибудь видели старика, который зациклился на себе и думал, что каждая женщина, которая смотрит на него из любопытства или потому, что у него на шее юная и кошечка, перед которой невозможно устоять? Боже, но это меня утомляет. Ни один мужчина не может мять, и строить глазки, и любовную сцену, когда ему приходится каждые несколько минут подходить к рельсам и трахаться с чем-то внутри него, что стучится в дверь его неба, чтобы выйти тем же путем, что и он. Папа нашел женщину-вдову, которая оглянулась на него как-то нахально, когда он прижался к ней, а когда корабль накренился и отступил в сторону, он взял ее за руку, чтобы поддержать, и она сказала, что, может быть, им лучше сесть на палубу и обсудить это, так что папа нашел пару кресел парохода, которые не использовались, и они сели рядом, и папа взял ее за руку, чтобы посмотреть, не нервничает ли она, и он сказал мне, что я могу пойди поиграй в мамблтайп в хижине, а я зашла в хижину и посмотрела в окно на папу и вдову. Скажем, вы бы никогда не подумали, что два стула могут стоять так близко, и папа был уверен, что больна любовью, и она тоже. Разница между любовной болезнью и морской болезнью заключается в том, что при влюбленной болезни вы краснеете, прижимаетесь друг к другу, сжимаете руки, нежно смотрите, проглатываете свои эмоции и пытаетесь терпеливо ждать, пока не станет достаточно темно, чтобы зрители выиграли. ничего не замечаешь, а при морской болезни бледнеешь и в стороны, и руки отпускаешь, и, потерпев сколько можешь, бросаешься к поручню и делаешь вид, что собираешься прыгнуть за борт, а затем резко остановиться и бросить галлахер, прямо перед народом, а после того, как все закончится, ты постараешься выглядеть так, как будто тебе это понравилось. Я так скажу за папу, они с вдовой никогда не играли дуэтом над поручнем, но по очереди, и папа держал ее так нежно, как будто они были помолвлены, а когда усадил ее обратно в кресло парохода, погладил ее. лицо, приложил к носу камфору и вел себя как гробовщик, который не собирался упускать останки. Они прекрасно выздоравливали, как раз перед тем, как он распался, и ни один из них не болел уже десять минут, и папа обнял ее за плечи, и говорил с ней лукавство, а она с любовью смотрела в глаза папы, и они говорили о новой встрече во Франции через несколько недель, где она собиралась арендовать виллу, и папа говорил, что будет там обеими ногами, когда я открыл окно и сказал: принес обед, и я заказал для вас два бутерброда с вареной свининой за две легкие марки. Ну, ты бы хотел увидеть, как они прыгают. Что там за идея жирной свинины, от которой у людей, страдающих морской болезнью, бывает рецидив, я не знаю, но баба схватила свою смесь обеими руками, бросила папу и бросилась в каюту с криком "хватит!" или что-то в этом роде, а папа откинулся на спинку стула и заблеял, как теленок, и сказал, что убьет меня заживо, когда мы сойдем на берег. Тут как раз подошел англичанин и сказал папе, что ему лучше встать со стула, а папа сказал, о чьем кресле ты говоришь, а мужик сказал, что это его стул, и если папа с него не встанет, то он пнет его в штаны, и папа сказал, что у него не было хороших шансов на англичан со времен Войны за независимость, и он просто хотел получить шанс навести порядок в достаточном количестве англичан для беспорядка, и папа встал и встал по стойке "смирно", а англичанин сражался, как боец, и они как раз собирались снова драться в битве при Банкер-Хилле, когда я подбежал к офицеру с золотыми галунами на мундире и лимонным пирогом на бакенбардах и рассказал ему старую сумасшедший янки на палубе собирался убить бедного англичанина, страдающего морской болезнью, и офицер выскочил, схватил папу за воротник пальто и заставил его уйти, а когда он узнал, из-за чего ссора, он сказал папе, что все кресла частные. имущество, принадлежащее пассажирам, и не допускать его к себе, и он извинился перед англичанином. и они пошли в салун и уладили это высокими шарами, и папа обыграл англичанина, выпив два высоких шара за его один. Затем папа начал играть в покер с десятью центами анте и без ограничений, и они какое-то время играли вместе, пока у папы не выпало четыре валета, и он поставил пять долларов, а француз сделал ему ставку в пять тысяч долларов, и папа выложил свои деньги. и сказал, что игра слишком богата для его крови, а когда он полез в карман жилета за деньгами, чтобы заплатить за покерные фишки, то обнаружил, что его бросок пропал, и сказал, что оставит свои часы для безопасности, пока не сможет уйти. в свою каюту и получить немного денег, а потом он обнаружил, что его часы были украдены, и англичанин сказал, что он будет хорош для них, и папа вышел в каюту и хотел, чтобы я помог ему найти вдову, потому что он сказал, когда она положила голову ему на плечо, чтобы оправиться от своей болезни, он почувствовал, как кто-то возится с его жилетом, но он думал, что это не что иное, как его желудок шевельнулся, чтобы приготовиться к новой помолвке, но теперь он знал, что она ограбила его. Скажем, мы с папой искали вдову по всей лодке, но она просто испарилась. Но земля виднеется, и сегодня днем мы приземлимся в Ливерпуле, и папа собирается переложить вдову на сходняк, и он ничего ей не сделает. Думаю, нет. Что ж, в следующий раз ты услышишь обо мне в Лондоне, и я скажу тебе, получил ли папа свои деньги, и посмотри назад.
   Хеннери.
   ГЛАВА VII.
   В Плохой мальчик и его папа едят туман - вызов Астора - возмущение динамитом.
   Лондон, Англия.
   Дорогой Старик:
   Ну-с, если бы суд приговорил меня жить в этом городе, я бы обжаловал дело и попросил бы судью смягчить приговор помилованием и повесить меня. Скажем, туман здесь такой густой, что вам приходится ощущать себя слепой богиней, и когда вы появляетесь в тумане, вы выглядите примерно на восемнадцать футов ростом, и вы так промокли, что время от времени хочется, чтобы вас прогнали через отжим для белья. . В течение двух дней мы не выходили из отеля, а смотрели в окна, ожидая, когда рассеется туман, и смотрели, как люди проплывают сквозь него, не поворачивая головы. Папа был за то, чтобы пойти прямо к лорд-мэру, подать жалобу и потребовать, чтобы туман рассеялся, чтобы американский гражданин мог ходить по городу и пускать свои деньги, но я сказал ему, что его могут арестовать за измену. Он чуть не был арестован в машинах из Ливерпуля в Лондон. Когда мы сошли с парохода и попытались найти вдову, которая украла у папы его часы и пачку денег, но так и не нашли ее, мы были последними пассажирами, подошедшими к поезду, и когда мы собрались сесть, мы обнаружили эти Английские машины, которые открываются по бокам, и вас сажают в стойло с какой-то другой живностью, и запирают там, и время от времени охранник открывает дверь, чтобы посмотреть, умерли ли вы от удушья или были убиты. другими пассажирами. Папа первым делом отказался идти в одну из конур и сказал, что ему нужна машина-салон; но охранник взял папу за штаны и толкнул, и бросил меня сверху на папу, а еще двое пассажиров и женщина в купе захихикали, и папа хотел подраться со всеми, кроме женщины, но он решил помять ее. Когда дверь закрылась, одетый сказал охраннику, что пойдет ему на шею, когда дверь откроется, и что он не участвует в выставке собак, и что он хочет конуру только для себя, и попросил собачье печенье. Ну и дела, но тот охранник был в бешенстве, и он так посмотрел на папу, что поезд тронулся. Я шепнул папе, чтобы он достал револьвер, потому что другие пассажиры выглядели как грабители, а он вынул револьвер из ранца и сунул в карман пистолета, и вид у него был свирепый, а женщина начала падать в обморок, в то время как пассажиры, казалось, готовились прыгнуть на папу, если он разозлится. Когда поезд остановился на первой станции, я вышел и сказал кондуктору, что пожилой джентльмен из Хелены, штат Монтана, и что у него репутация от Сент-Пола до Портленда, а затем я поднял обе руки в сторону поезда. грабители заставляют пассажиров поднять руки. Когда я вернулся в машину, папа говорил с женщиной о том, что она похожа на женщину, которую он знал в штатах, и он как раз собирался спросить ее, как долго она была такой красивой, когда охранник подошел к боковой двери. и вызвал женщину в другую кабинку, а затем один из пассажиров вытащил пару наручников и сказал папе, что он может сдаться, потому что он был детективом Скотленд-Ярда и заметил отца как американского казнокрада, и если он нарисует с таким револьвером, который у него был в кармане, через четыре минуты янки был бы мертв. Ну, раньше я думал, что у папы есть наглость, но он тут же обыграл группу. Он расстегнул пальто, приложил палец к большой армейской пуговице в петлице и сказал: "Господа, я гражданин Америки, посещаю коронованных особ старого мира с верительными грамотами президента Соединенных Штатов и днем после завтра у меня назначена встреча с вашим королем по официальному делу, которое много значит для будущего мира между нашими странами. Положи на меня руку, и ты повиснешь на рее американского линкора". Что ж, сэр, я повидал немало блефов на своем веку, но никогда не видел ничего подобного, потому что сыщик побледнел, извинился и пригласил меня и папу на ленч на ближайшей станции, и мы пошли и съели все, что было, а когда время вышло, сыщик исчез, и папа должен был заплатить за обед, но он пинал всю дорогу до Лондона, и охранник не стал слушать его жалобы, а сказал ему, если он попытается провести в поезде его выкинет из окна и задавит поезд. Всю оставшуюся часть пути до Лондона купе было в нашем распоряжении, за исключением примерно часа, когда охранник втолкнул фермера, от которого пахло коровами, и папа попытался затеять с ним ссору из-за английского ростбифа, привезенного из Америки. но на мужчине не было одежды для спора, так что папа начал придираться ко мне, и мужчина сказал отцу, чтобы он бросил ребенка, иначе он проткнет его, черт возьми. На этом все и уладилось, когда этот человек выронил свое "х", папа подумал, что он дворянин, и он довольно разговорился с англичанином, а потом мы добрались до Лондона, и папа поссорился из-за его багажа, и после угроз чтобы много драться он залез своим чемоданом на крышу извозчика, и примерно через час мы добрались до гостиницы, а тут в тумане началась потасовка. Если туман здесь когда-нибудь замерзнет, город будет похож на кусок льда с вмерзшей в него рыбой. Боже, но я бы хотел, чтобы он замерз перед нашим отелем, чтобы я мог взять топор, пойти и рубить заморозить девушку и разморозить ее, пока она не пришла в себя.
   Скажи, старик, если кто-нибудь когда-нибудь захочет угостить тебя поездкой в Европу, не приезжай сюда, а отправляйся в такое место, где, как думают, не говорят по-английски. Вы можете понять ниталийца, или француза, или голландца, которые не говорят по-английски и знают, что не могут, лучше, чем англичанина, который думает, что может говорить по-английски, но не может, "не так ли? знать." Все "разве ты не знаешь". Если слуга дает вам вечернюю газету, он говорит: "Вот ваша папиросная бумага, разве вы не знаете", и если мужчина должен - я не говорю, что они будут, но если человек даст вам вежливый ответ, когда вы спрашивали его, как называется улица, он смотрел на вас, как на каннибала, и говорил: "Регент-стрит, разве вы не знаете", а потом вел себя так, как будто вы нарушили его покой. . Папа спросил более дюжины мужчин, где живет Билл Астор, и из всего населения Лондона, я думаю, никто не знает, кроме одного газетчика. Мы полдня ехали верхом на автобусе, по таким людным улицам, что лошадям приходилось ползти, а папа держался, опасаясь, что автобус опрокинется, и, наконец, мы выбрались в пригород, где живут богатые люди, и папа сказал, что мы были прямо на следе короля Эдуарда, и мы сошли и побродили вокруг, и папа увидел красивое место, с большим железным забором и воротами размером с железнодорожный мост, и папа спросил газетчика, кто жил там, и мальчик поморщился, глядя на папу, и сказал: "Хастор, ты парень", - и протянул руку за чаевыми. Это был первый вежливый ответ, который папа получил в Лондоне, поэтому он дал мальчику доллар. Мальчик упал на тротуар замертво, и папа начал было уходить, опасаясь, что его арестуют за убийство, но я пнул мальчика по штанам, и он встал и заорал какой-то убитый английский, и более чем Десятки мальчишек-газетчиков примчались галопом, и когда мальчишка рассказал им, что случилось, все они хотели, чтобы папа задавал им вопросы. Я сказал мальчикам, что папой был Эндрю Карнеги, и что он раздавал миллионы долларов, поэтому, когда папа добрался до ворот прекрасного дома Хастор, мальчики закричали Эндрю Карнеги, и лакей завалил ворота, и папа и Я вошла и подошла к дому. Астор сидел на веранде, курил трубку из кукурузных початков Миссури и пил американское пиво, и, казалось, желал вернуться домой, в Америку. Папа прошел прямо к веранде, как солдат-ветеран, и Астор увидела, что папа был американцем по перхоти на воротнике его пальто, и Астор сказала: "Вы гражданин Америки, и добро пожаловать. Когда-то я был таким же, как ты, и мне было наплевать на континентальную плотину, но в момент страсти я отрекся от своей страны, присягнул на верность этой проклятой стране, и все меня здесь ненавидят, и я не смею вернуться домой к собирать арендную плату из опасения, что меня поместят в карантин на острове Эллис и отправят обратно в Англию как нежелательного эмигранта, совершившего преступление, и мне не рады в стране, где я родился. Старик, выпей по стаканчику пива "Милуоки", давай поговорим о твоем доме и о месте моего рождения, и забудь, что есть такая страна, как Англия. Папа сел на крыльцо, а я вышел на лужайку, гоняясь за павлинами, садя на деревья цесарок и натравливая собак на лебедей, пока дворецкий, или герцог, или кто-то еще не взял меня за шиворот и не тряс меня так, что у меня выпали зубы. и он отвел меня обратно на веранду и усадил на нижнюю ступеньку так сильно, что у меня волосы встали дыбом, как у дикобраза. Потом я слушал, как папа и Астор говорят об Америке, и я никогда не видел человека, который, казалось бы, так стыдился того, что он англичанин, как он. Он сказал, что у него так много денег, что у него болит голова, когда он слышит, как накапливаются проценты по ночам, когда он не может спать, и все же он получает не больше удовольствия, чем Дрейфус на Острове Дьявола. У него были автомобили, которые заполняли бы нашу экспозицию, лошади и экипажи десятками, но он никогда не любил ездить по Лондону, потому что его знал только один человек из десяти тысяч, а те, кто знал, смотрели на него с жалостью и презрением, потому что он отрекся от своей страны, чтобы подружиться с английской аристократией, и никто не стал бы с ним разговаривать, если бы не хотел занять денег, а если бы они заняли у него деньги, он боялся, что они вернут их и заставят его хлопотно считать. Он сказал папе, что хочет вернуться в Америку и снова стать гражданином этой великой старой страны звезд и полос, и спросил папу, как он может это сделать, потому что он сказал, что лучше будет работать на бойне в Америке, чем быть великим герцогом в Англии. Я никогда не видел, чтобы папа выглядел так жалко человека, как Астора, и сказал ему, что единственный выход - это продать свое ранчо в Лондоне и вернуться на эмигрантском корабле, взять свои первые документы, проголосовать за демократический билет и наконец стать гражданином. Астор обдумывал предложение, и папа спросил его, не боится ли он динамитов, когда он вздрогнул и сказал, что каждый день ожидает, что его взорвет до небес, и, наконец, он почувствовал запах чего-то горелого и сказал, что запах напомнил ему американский запах. 4 июля. Видите ли, я так долго сидел неподвижно на ступеньке веранды, что занервничал, чего-то возбуждающего, поэтому я вынул из кармана гигантскую петарду и поджег длинный хвост, и засунул ее под крыльцо и выглядел невинным, и как раз в этот момент подошел один из лакеев в самых узких штанах, которые вы когда-либо видели, погладил меня по голове и сказал, что я славный мальчик, и это меня разозлило, и когда он подошел, чтобы сесть рядом со мной на ступеньку, на которую я поднялся, мой конский каштан из кармана и положил его на ступеньку как раз там, где он сел, и как он выпал, так что я не знаю, должно быть, это было провидение.
   Вы видите, как лакей f наткнулся на каштановый репейник, хлопушка взорвалась, и человек вскочил и сказал: "Элс-огонь, я взорвался", и у него были руки на штанах, и воздух был полон дыма, и папа встал на колени и сказал: "Теперь я кладу меня", а мистер Астор упал в обморок на кресле-качалке и опрокинул пивные бутылки на веранду, и пришло более сорока слуг, и я сказал папе, чтобы он шел, и мы вышли на улицу. у ворот, перед полицией, взял такси и поехал быстрее, чем скат, в отель, и я спросил папу, что, по его мнению, сработало, и он сказал: "Вы можете обыскать меня", но он сказал, что у него есть хватит попыток перевоспитать сбежавших американцев, а мы сели в гостиницу и залегли на дно, а газеты рассказали о динамитном безобразии, и возложили его на анархистов. Что ж, мне пора заканчивать, потому что мы собираемся встретиться с американским министром и договориться о встрече с королем Эдуардом. Мы ничего не сделаем Эдварду.
   Ваш,
   Хеннери.
   ГЛАВА VIII.
   Плохо Мальчик пишет о помешательстве на джине в районе Уайтчепел - он напугал своего отца в лондонском Тауэре.
   Лондон, Англия.-
   Мой дорогой приятель! Вчера я получил твое письмо, и я тосковал по дому. Боже, но если бы я мог быть там с тобой дома и спуститься к бассейну, и переодеться, и поиграть в пятнашки на песке, и завязать узлом штаны и рубашку какому-нибудь мальчику, и закричать, что полиция идет, и все хватают нашу одежду под мышки и бегают по участкам голыми, и забираются в сарай и одеваются, и высушивают волосы палкой, чтобы нас не облизали, когда мы вернемся домой, жизнь стоило бы жить, но здесь я только и делаю, что уворачиваюсь от людей на улицах и вижу, как они сердятся, когда наступают на меня.
   Скажи, мальчик, ты никогда не узнаешь, как тебе повезло быть гражданином старой доброй Америки, а не подданным Великобритании, потому что здесь ты должен быть либо богатым, либо голодным, а если ты слишком богат, у тебя нет аппетита. . Вы слышали о ростбифе в старой Англии, но никто его не ест, кроме герцогов и банкиров. Рабочие никогда не видели даже изображения ростбифа, и тем не менее мы смотрим на всех англичан как на любителей говядины, но три четверти людей в этом городе выглядят голодными и обескураженными, и они, кажется, никогда не знают, собираются ли они чтобы поужинать.
   Сегодня утром я пошел на рынок, где средний класс и очень бедные люди покупают свои продукты, и вам было бы противно на них смотреть. Они покупают маленькие буханки хлеба и чай на копейки, и это завтрак, а если человек работает, то он берет часть хлеба на работу в обед, а жена или мать покупают морковку или четвертинку капусты, и, может быть, кость с куском мяса размером с рыбную наживку, и это будет ужин с глотком пива.
   Скажем, кусок мяса с костью, который американский мясник бросит в собаку, с которой он никогда не знакомился, был бы здешним банкетом для большой семьи.
   Я был в районе Уайт-Чепел, который является пятью точками Лондона, и среди тысяч крутых людей, которых я видел, не было ни одного мужчины, который выглядел бы так, как будто он вырезал бы тебе печень за шиллинг, и каждая женщина была бы пьяный джин. То, что делает джин национальным напитком для плохих людей, превосходит меня, потому что он выглядит как вода, на вкус как лекарство и пахнет как яйца, хранящиеся в холодильнике. Дома, когда человек делает глоток пива или виски, он, по крайней мере, на минуту выглядит счастливым, а может быть, и смеется, но здесь никто не смеется, если только кто-нибудь не пострадает, и это, кажется, щекочет всех в районе Белой Часовни.
   Люди выглядят сумасшедшими и дикими, когда не пьют, как будто только ищут случая совершить убийство, а потом, когда выпьют джина, вместо того, чтобы улыбаться и причмокивать, как будто это хорошо и бодрит вверх, они выглядят так, как будто их проткнули кинжалом, и они делают вид мести, как будто они хотят свернуть ребенку шею или прорезать дыры в встречных людях.
   Два глотка джина заставят мужчину или женщину выглядеть так, словно они проглотили циркулярную пилу. Я всегда думал, что употребление алкоголя заставляет людей думать, что они развлекаются, или что они пьют его, чтобы отогнать заботы и заставить забыть о своих печалях, но когда эти люди пьют джин, они, кажется, делают это так же, как американец пьет карболовую кислоту, до конца. все дело быстро.
   Дома пьющий пьет, чтобы почувствовать себя на пикнике. Здесь каждый пьяница ведет себя как самоубийца, который только и надеется, что может совершить убийство до того, как джин завершит свою карьеру. И в этом городе есть сотни тысяч людей, у которых нет никаких амбиций, кроме как получить кусок хлеба, чтобы прокормить себя, пока они не смогут выпить джина, и постепенно они полностью отказываются от хлеба и питаются джином, и выглядят как бешеные псы и огрызаются на всех, кого видят, словно говоря: "Что ты собираешься с этим делать?"
   Хорошая квадратная американская еда d устроить им истерику, и они попадут в больницу и умрут, если из них не удастся получить еду.
   Боже мой, но я был рад выбраться из района Белой Часовни и все время оглядывался назад, опасаясь, что кто-нибудь из мужчин или женщин перережет мне спину мясницким ножом и засмеется, как сумасшедший заключенный.
   Знаете, те люди, которые пьют джин и голодают, отличаются от наших американских убийц. Наши убийцы набросятся на вас с улыбкой, ограбят вас с шуткой на языке и вернут вам проезд на машине, когда они задержат вас, а если они убьют вас, они сделают это легко и уложат вас скрестив руки на вашу грудь и сообщите коронеру, но ваш убийца из Белой Часовни хочет выпотрошить вас и разрезать на куски, а ваши останки бросить головой вперед во что-то мерзкое, и если у вас достаточно денег, чтобы купить бутылку джина, ваш убийца так же удовлетворен, как если бы он получил рулон. Некоторые мужчины в нашей стране совершают убийства, чтобы получить деньги, чтобы отложить их, чтобы они могли жить хорошей, респектабельной жизнью и быть хорошими всегда после этого, но ваш убийца из лондонских трущоб просто убивает, потому что его желудок жаждет выпить, и когда он получает его он ручной, как тигр, съевший выходца из Индии.
   Вы можете подумать, что это письмо - торжественное событие, потому что я рассказываю вам о вещах, которые не смешны, но если вы когда-нибудь путешествовали за границей, вы обнаружите, что нигде, кроме Америки, нет веселья, если только вы сами не сделаете или не купите это.
   Сначала мы занимаемся важными вещами, чтобы привести разум папы в состояние, в котором он сможет излечиться от того, что, по его мнению, беспокоит его. Я отвез папу в лондонский Тауэр, и когда мы выбрались из него, он хотел, чтобы Америка вмешалась и сожгла проклятое место, засеяла его травой и сделала из него парк.
   Башня занимает 13 акров земли, и посетителю предлагается больше вещей, о которых следует забыть, чем вы когда-либо думали.
   Я помню, как ходил в театр дома и видел, как играл Ричард Третий, и я помню, как у меня пробудились симпатии к двум маленьким мальчикам-принцам, убитым Ричардом Третьим, но я подумал, что это фальшивая пьеса, и что в ней нет ничего подобного. это правда, но, ей-богу, именно здесь, в лондонском Тауэре, старый горбатый гад убил тех маленьких принцев, и мы с папой стояли прямо на месте, и мясоед, который нас водил, рассказывал нам все подробности. Папа возмутился и сказал мясоеду:
   "Вы хотите сказать, что стояли и позволить Ричарду убить этих принцев, не протестуя, не защищая их и не вызывая полицию? Клянусь большой роговой ложкой, ты, должно быть, был соучастником этого дела, и тебя следовало бы арестовать и повесить, - и папа стучал тростью по каменному полу и выглядел свирепым.
   Мясоед покраснел и сказал: "Прошу прощения, разве вы не знаете, но его не было в это время. Эта история была создана шестьсот лет назад.
   Папа попросил прощения у этого человека и сказал ему, что, по его мнению, мальчики были убиты год или два назад, и он дал мясоеду доллар, и он был так доволен, что я думаю, что он бы немедленно совершил убийство для отца. если бы папа настоял на этом.
   Проходя через башню, чувствуешь себя так, как будто попал на американскую бойню, ведь именно здесь дюжинами обезглавливали королей и королев. Нам показали топоры, которыми обезглавливали людей, и блоки, на которые клали головы жертв, и места, где головы падали на пол. Казалось, что в старые времена, когда король или королева становились слишком веселыми, антикороли или королевы шли во дворец и ловили короля или королеву на месте преступления, брали их за шею и толкали к башне. и когда король или королева попадали в башню, они уходили в рассрочку, и после того, как их бросали в канаву, чтобы толпа узнавала их и ходила по телам, они возвращали их в башню и запечатывали. в голубятню для будущих поколений, чтобы плакать.
   Всю жизнь мне приходилось в нашем доме смотреть на портрет прекрасной Анны Болейн, и вот я стоял прямо там, где ей отрубили голову, и не мог не думать о том, как мы в Америке получили нашу цивилизацию от потомков англичане, отрубившие ей голову.
   Клянусь имбирем, старый приятель, мне стало жарко. Я не хотел смотреть на старые доспехи или драгоценности короны, которые напоминают фабрику граненого стекла, но я наслаждался сценами обезглавливания. Я никогда особо не зацикливался на королях и королевах, но мне кажется, что если бы им пришлось их убивать, то они должны были бы устроить им шоу и позволить им сражаться за свою жизнь, а не попасть в ловушку, как вы заманиваете крысу сыром, а потом отрубить им головы.
   Я полагаю, именно здесь мы унаследовали желание линчевать и сжигать на костре негров, которые совершают преступления и не признаются дома. Когда что-то рождается в крови, от этого нельзя избавиться, не приняв дозу патриотизма и не очистив кровь, и я советую вам никогда не посещать Лондонский Тауэр, если только вы не хотите пойти и убить кого-нибудь. который привязан веревкой.
   Слыша об этих убийствах и видя место, где они были совершены, не дает тебе представления о честной игре, и тебе не хочется брать кого-то твоего размера, когда ты сражаешься, но ты начинаешь думать, что если бы ты мог поймать калеку кто не может защитить себя, вы хотели бы взять бейсбольную клюшку и вырвать из него начинку. Вы проникаетесь мыслью, что если бы вы пошли на войну, то не захотели бы встать и сражаться честно, а хотели бы собрать своего врага в кучу и обрушить на него динамит с воздушного шара, и убить всех в поле зрения. , и уплывают с безумным смехом.
   Ну и дела, но еще один день в этой башне, и я бы захотел пойти домой и убить маму или соседей.
   Единственное, что у нас есть в Америке, что можно сравнить с лондонским Тауэром и его сообщниками, - это колбасная фабрика Лейтгерта в Чикаго, где Лейтгерт затащил свою жену на фабрику, убил ее и, как утверждается, разрезал ее на куски и заставил колбасу из мяса, куски с хрящами отдавал своим собакам, варил кости до тех пор, пока они не попадали в канализацию, растворял остатки в концентрированном щелоке и продавал колбасу лесорубам Джекам в сосновом лесу.
   Я ожидаю, что Чикаго купит эту колбасную фабрику и устроит из нее шоу, как Лондон выставляет напоказ башню, и вы сможете пойти и посмотреть на нее и почувствовать, что вы так же пропитаны современной историей, как я - древней историей здесь, в Лондоне.
   Я видел, что папа нервничал каждый раз, когда нам описывали новое обезглавливание, и я подумал, что пора его будить. Проходя через комнату, где были выставлены старые доспехи, пожиратель говядины сказал нам, кто носил разные части доспехов, и он сказал, что временами дух мертвых возвращался в башню и занимал доспехи, и я заметил, что папа шарахался. на какие-то доспехи, так что, когда мы попали прямо в середину, а доспехи были со всех сторон, а папа и пожиратель говядины шли впереди меня, и папа шел быстро, чтобы побыстрее выбраться, Я толкнул один из кусков, и он с грохотом упал на пол, и шум был подобен взрыву котельного завода, и пыль веков поднялась, и шум эхом разнесся по коридорам.
   Ну, ты бы умер, чтобы увидеть папу и поедателя говядины. Папа побледнел и опустился на колени, и я думаю, он начал молиться, если он знает как, и он задрожал, как лист, а мясоед спрятался за набор доспехов, которые раньше носил Кромвель или какая-то старая утка, и сказал: "Что, черт возьми, не так с доспехами?" а потом пришло много других любителей говядины, и они подумали, что папа был духом короля Джона, и бросились в панику, и, наконец, я заставил папу прекратить молиться или что он там делал, и я вывел его, и когда он вышел на открытый воздух, он оправился и сказал. "Эннери, я должен выбраться из Луннона, разве ты не знаешь, потому что у меня сердце трепещет", и мы вернулись в отель, чтобы посмотреть, прибыло ли наше приглашение посетить короля Хедварда.
   Скажем, мы становимся так, что мы говорим JUS Мне нравятся английские кучера, и вы не выдержите нас, когда мы вернемся домой. Ваш, с акцентом.
   "Эннери.
   ГЛАВА IX.
   Плохой мальчик d Его отец обращается к королю Эдуарду и почти решает ирландский вопрос.
   Лондон, Англия.-
   Дорогой дядя Эзра! Худшее уже позади, и мы с папой оба прикоснулись к королю. Не так, как вы думаете, прикасаясь к королю за подачку или одалживая его мелочь, как вы привыкли прикасаться к папе, когда вам приходилось платить за свои товары, а просто хватая его за руку и пожимая ее в старом добром Мода Соединенных Штатов.
   Американский министр устроил это для нас. Он сказал кому-то, что Плохой мальчик Пека и его отец были в городе, и просто хотели оценить короля и посмотреть, как он в среднем ладит с политиками Соединенных Штатов, и король назначил час, чтобы мы позвонили.
   Ну, ты бы хотел увидеть, как папа приводит себя в порядок. Все говорили, когда мы показывали нашу карточку в отеле, извещая нас, что нас ждут в Marlboro House в такое время, что от нас ожидают, что мы наденем много собак. Так сказал американец из Каламазу, торгующий едой для завтрака, и работники отеля сказали, что мы будем обязаны носить бриджи до колен, туфли-лодочки для танцев и шелковые носки, и все такое прочее, и к нам стали обращаться мужские мебельщики. снять с нас мерку на одежду, но когда нам сказали, сколько это будет стоить, папа ляг. Он сказал, что у него есть костюм для гольфа, который он сшил в Ошкоше во время турнира, и что все в Ошкоше говорили, что он вне поля зрения и что он подойдет любому королю, и поэтому он надел его, а я нанял костюм на маскараде, и папа взял напрокат пальто, вроде красного, к своим брюкам для гольфа и носкам, и он носил парусиновые теннисные туфли.
   Я выглядел как картина из фу книга XX века, но папа выглядел как клоун в цирке. Одна из икр у папы делала его похожим на молочную ногу, потому что набивка не оставалась там, где должна быть икра, а работала вокруг его голени. Мы поехали в Мальборо-Хаус в кэбе, и всю дорогу водитель смотрел вниз с палубы урагана через люк, чтобы увидеть, были ли мы там, и он, должно быть, разговаривал с другими таксистами на языке жестов. вокруг нас, потому что каждый водитель ехал вместе с нами, смотрел на нас и смеялся, как будто мы были шоу дикого запада.
   По дороге в королевскую резиденцию все, что я мог сделать, это держать отца в напряжении, чтобы пройти через это испытание. Он был достаточно храбр, прежде чем мы получили приглашение, и сказал, что он собирался сказать королю, и можно было подумать, что он никого не боялся, но когда мы приблизились к дому, и папа подумал о том, чтобы подняться на троне и видеть короля во всей его славе, окруженного сотнями его лордов, герцогов и прочих, с короной на голове, в горностаевом плаще, отороченном красным бархатом, и с молочным сосудом на шесть литров, полным бриллиантов, некоторые из них размером с кусок квасцов, папа ослабел и хотел бросить все это дело и пойти на утренник, но я не захотел и сказал ему, что если он сейчас не попадет в королевский ряд, то я встряхните его прямо здесь, в Лондоне, и начните торговать как разбойник с большой дороги Клод Дюваль, и ограбите дилижансы, и повесьте его на Тайберн-три, как я читал в своей истории о Шестнадцатиструнном Джеке и других английских разбойниках с большой дороги. Папа не хотел, чтобы семья была опозорена, поэтому он позволил извозчику ехать дальше, но сказал, что если мы выберемся из этого визита к королевской семье живыми, это будет последняя дурь, которую он предаст.
   Ну, батенька, это как при операции по поводу аппендицита, тебе становится лучше, когда ты выходишь из-под действия хлороформа, и доктор показывает тебе, что из тебя взяли, и ты чувствуешь, что будешь жить, если только у вас не вырастет еще один червеобразный отросток. Нас отвезли в что-то вроде Центрального парка и подвезли к зданию, которое было большим, как множество выставочных зданий, и слуги взяли нас на себя и провели через длинные комнаты, увешанные картинами размером с цирковое шоу. , но вместо заклинателей змей, и змей, и диких людей с Борнео, и глотателей мечей, королевские картины изображали войну и женщин без одежды выше пояса. Черт возьми, но некоторые из этих фотографий заставляли вас думать, что вы слышите рев битвы и чувствуете запах пороха, а папа вел себя так, как будто хотел лечь прямо на мраморный пол и выкопать яму для винтовки, достаточно большую, чтобы в нее можно было залезть.
   Нас водили, как при посвящении в тайное общество, только не пели "Лобстер идет", а били осушенным мочевым пузырем. Слуги, проводившие нас, расхохотались. Я никогда раньше не видел англичанина-лаффа, и это было самое интересное, что я видел в Лондоне. Большинство англичан выглядят о чем-то сожалеющими, как будто каждый день умирает какой-то дорогой друг, и их лица, кажется, выросли такими. Поэтому, когда они расслабляются, кажется, что морщины так и останутся, если только они не обработают лицо массажем. Они смеялись над вывихнутой икрой папы, над его испуганным видом, как будто он собирался получить тридцать вторую степень, и не знали, бросят ли его в пропасть или подтянут на крышу за борт. Задние ноги. Мы прошли мимо больших часов в холле, и они пробили как раз тогда, когда мы подошли к ним, и из всех звуков "Послушай, из гробниц", которые я когда-либо слышал, эти часы взяли верх. Папе показалось, что это прозвучало как похоронный звон, и он приветствовал бы включение пожарной сигнализации как звук, означающий вечную жизнь, рядом с этим заунывным звуком.
   После того, как мы прошли около трех миль и миновали кресла благородного вельможи, старшего надзирателя и высокопоставленного правителя, мы подошли к бронзовой двери, такой же большой, как ворота на кладбище, и великий кондуктор дал нам несколько инструкции о том, как отойти на пятнадцать футов от короля, когда нас отпустили, а затем он передал нас маленькому человечку, который был великой горничной, как я понял, сказал этот парень. Дверь открылась, и мы вошли, а папин теленок шатался, как будто у него были двигательные приступы - ага.
   Ну, стояло около дюжины мужиков, и все были в каких-то мундирах, с золотыми кокардами на груди, а посреди них стоял маленький, обрезной толстяк, не выше пяти футов ростом. шесть, но идеальная картина сигарной рекламы Америки для сигары, названной в честь короля. Я ожидал увидеть такого большого короля, как Длинный Джон Вентворт из Чикаго, огромного здоровяка, который мог схватить маленького человека за шиворот и швырнуть его на дом, и мне было обидно за маленький рост короля Великобритании, но, черт возьми, он прямо как янки, когда вы избавляетесь от формальностей.
   Мы поклонились, и папа сделал любезность, как старуха, а король выступил вперед с улыбкой, которой должен подражать каждый англичанин. Все они подражают его одежде, шляпам и туфлям, но он, кажется, единственный англичанин, который улыбается. Может быть, оно и запатентовано, и никто не имеет права улыбаться, не заплатив роялти, но добродушная улыбка короля Эдуарда стоит больше, чем желудочная горечь, и англичанам следует разрешить ее копировать. Нет ничего более торжественного, чем собрание англичан в Америке, если только это не партия спекулянтов, которым не хватает пшеницы, или собрание побежденных политиков, когда приходят результаты выборов. Но король так весел, как если бы он у него не было векселя, подлежащего оплате в банке, и можно было бы подумать, что он был хорошим, простым гражданином, после работы, за круглым пивным столом, с двумя грузами шхуны в трюме и еще одной шхуной в пути, пенящейся сверху из кружки. Именно такое чувство я испытал к королю, когда он подошел к нам и поприветствовал папу как отца плохого мальчика, похлопал меня по плечу и сказал: весь мир, и веселились больше, чем кто-либо, и заставляли их всех стоять и гадать, что будет дальше. Ты чудо. Странно, что американцы никогда не думали вас убивать. Я сказала да, сэр, и попыталась выглядеть невинной, а потом король сказал папе сесть, а мне подойти и встать у его колена, и имбирем, когда он похлопал меня по щеке, и его мягкая рука сжала мою руку , и он посмотрел мне в глаза с самым победоносным выражением, я не удивился, что все женщины были влюблены в него, и что все англичане умрут за него.
   Он расспрашивал папу обо всем об Америке, ее институтах, президенте и обо всем, и папа был так взволнован, что не мог много говорить, пока король не сказал что-то о войне между штатами, в которой южные штаты одержали победу. . Я не знаю, сказал ли король это только для того, чтобы разбудить папу, потому что у папы была большая армейская пуговица на его пальто, но папа немного задохнулся, а затем начал взрываться, понемногу, как связка петарды, и, наконец, он взорвался всей кучей. Папа сказал: "Послушайте, мистер Кинг, кто-то вас запутал насчет той войны. Я знаю, потому что я был в этом, и теперь север и юг едины, и могут схлестнуть любую страну, которая захочет сразиться с чемпионом, и выйдет и заработает себе репутацию, черт возьми!"
   Король посмеялся над тем, что рассердил папу, и спросил папу, в чем смысл того, что Америка и Великобритания собираются вместе и сообщают всем нациям, когда им лучше сохранить свои места и перестать говорить о войне. Папа сказал, что никогда не согласится на то, чтобы Америка и Великобритания объединились для борьбы с какой-либо страной, пока Ирландия не добьется справедливости и не будет готова вступить в лагерь на равенстве, и король сказал, что ответит за ирландцев Ирландии, если папа присягнет ирландцам. Америки, потому что у нас было примерно столько же ирландцев в Америке, сколько у него в Ирландии, и папа сказал, что если король даст Ирландии то, что она просит, он увидит, что ирландцы в Америке будут петь "Боже, храни короля".
   Я думаю, у папы и короля были бы минут за пятнадцать уладили ирландский вопрос и подписали договор, только слуга принес двухлитровую бутылку шампанского, и папа с королем не успели выпить по литре, как папа запел "Моя страна принадлежит тебе". , Sweet Land of Libertee", и король запел "Боже, храни короля", и, к грому, это была та же самая мелодия, и слезы выступили на глазах у папы, и король вынул платок и вытер нос, а я тут же завопил, а король поднялся и предложил тост за Америку и за всех в ней, и они его проглотили, и папа сказал, что сока в бутылке осталось еще на один раунд, и он предложил тост за всех жителей Великобритания, включая ирландцев и короля, который их любил, и она пошла вниз, а они встали. И я сказал папе, что пора идти.
   Скажи, это было здорово, дядя Эзра, и я Если бы ты мог быть там, и была бы еще одна бутылка. Единственное, что омрачало воссоединение папы и короля, так это то, что мы выходили задом наперед, кланяясь. У меня сзади была маленькая подушка, и я оттолкнул ее от папы, и когда папа ударил ее каблуками, он отлетел назад и ударил по своим штанам для гольфа, и папа сказал: назад, но кого это волнует", и когда слуги подхватили папу, вывели его в холл и повели нас к выходу, папа сел в кабину, подал торжественный знак бедствия и начал петь "Боже, храни что-то". , и лег спать в кабине, а я отвёз его в гостиницу.
   Ваш,
   Хеннери.
   ГЛАВА Х.
   Плохой мальчик пишет так f Древние и современные разбойники - они пробуют вкус светской жизни в Лондоне, и папа рассказывает историю дочери пиклемейкера.
   Лондон, Англия.-
   Мой дорогой старый скейт: Что ж, если мы собираемся посетить любую из других стран по эту сторону моря до того, как истечет срок действия нашего обратного билета, нам нужно двигаться дальше, и папа говорит, что примерно через неделю мы делать трюки в Париже, которые вызовут революцию, и свернут республику Франции, и посадят какого-нибудь девятого человека на трон, на котором Наполеон донашивал свои штаны из оленьей кожи.
   Папа спросил меня сегодня, что я больше всего хотел бы увидеть в Лондоне, и я сказал ему, что хочу посетить тюрьму Ньюгейт и места, прославленные смелыми разбойниками с большой дороги столетие или два назад. Он думал, что я дурак, но когда я рассказал ему, как я читал "Клода Дюваля" и "Шестнадцатиструнного Джека" и всю дорожную литературу на сенокосе, когда папа думал, что я пропалываю огород, он признался, что он выискивал эти книги в желтых обложках из яслей, когда я их не читал, и что он сам их все прочитал, когда я думал, что он готовит свои предвыборные речи, и поэтому он сказал, что пойдет со мной. Итак, мы посетили Хомстед-Хит, где Клод Дюваль ездил верхом на "Блэк Бесс" и задерживал людей, которые путешествовали по ночам в почтовых каретах, и мы нашли великолепные места, где совершалось больше грабежей на дорогах, чем где-либо к востоку от Миссури. но мне стало противно, когда я подумал, какими болванами были эти старые разбойники с большой дороги по сравнению с американскими разбойниками с большой дороги и грабителями людей наших дней.
   Во времена Клода Дюваля у него была парочка кремневых пистолетов, которые он должен был проверять на заводе каждый раз, когда появлялась жертва, и, хотя он был вежлив, когда грабил герцогиню, он всегда убивал людей, хотя если бы они камеры в то время вспышка заправочного поддона сделала бы снимок грабителя в свете фонарика, поэтому его можно было опознать, когда он ночью уехал в придорожную гостиницу и налился пивом, в то время как он считал десять шиллингов, которые он взял из шелкового кошелька жертвы. Что ж, одна из наших американских банд, которая задерживает поезд, получает экспресс-сейф, набитый долларами, расстреливает железнодорожных рабочих и пассажиров из винчестеров и автоматических пистолетов, взрывает вагоны динамитом, уходит и вынуждена иметь бухгалтера и кассира, чтобы держать свои банковские счета в порядке, могли бы дать эти старые карты Клода Дюваля и Шестнадцатиструнных валетов и пики.
   Но цивилизация, говорит папа, многое сделала для грабежей на дорогах, и он говорит, что мы в Америке достигли абсолютного совершенства. Однако мне было очень интересно посмотреть на землю, где жили и умирали и вели дела мои первые герои, и когда мы побывали в тюрьмах, где они были заключены, и нам показали, где стояло Тайберн-Три, то так много их было повешено. на моих глазах выступили слезы при мысли, что я нахожусь на священной земле, где мои герои каркали и шли на смерть с улыбками на лицах и вежливыми до последнего. Проводивший нас охранник подумал, что мы с папой родственники погибших разбойников, и, когда мы ушли, сказал папе: "Позвоните еще раз, мистер Дюваль. Всегда рад услужить любому из потомков героев. В каком вы грабеже, мистер Дюваль? Папа был в бешенстве, но сказал охраннику, что сейчас он на бирже, и так мы сохранили репутацию семьи.
   Затем мы наняли лошадей и взяли лошадь обратно проехать через Роттен-Роу, где все в Лондоне, у кого есть деньги, ездят на лошадях, а кареты запрещены. Папа был пожилым кавалеристом сорок лет назад, и он застрял в своей форме, когда сидит на лошади, но он едва не разорвал парад лошадей в тот день, когда мы отправились на прогулку. Нам ливрейщик дал две куцехвостых клячи, большую для папы и маленькую для меня, но никакого армейского седла для папы у них не было, и ему приходилось ездить на одном из этих маленьких английских седел, типа жокейских скачки, а папа такой большой, когда сидит в седле, что седла не видно, и, думаю, папе дали прыгун с барьерами, потому что, когда мы оказались прямо среди всадников, мужчин и женщин, его лошадь начала капризничать, а кто-то крикнул: "Талли-хо", и это что-то про охоту на лис, а не карету, и лошадь перепрыгнула через забор, и папа скатился через бушприт и попал в канаву с грязной водой.
   Лошадь пошла через поле, а Полицейский выловил папу из канавы и пропустил его через отжим для белья или что-то в этом роде, высушил его и отправил в гостиницу в экспресс-фургоне, а я поехал на своей лошади обратно к ливрею и рассказал ему, что случилось с папа, и они заперли меня в ящике, пока кто-то не нашел лошадь, потому что они думали, что папа был конокрадом, и они держали меня для выкупа. Но перед ночью папа пришел в себя и заплатил выкуп, и нас отпустили. Папа говорит, что Роттен-Роу гнилой, что и говорить, и, клянусь имбирем, так оно и есть, потому что его одежда еще не пахнет этой канавкой.
   Теперь у него появилась новая идея, а именно: поехать в какую-нибудь страну, где есть бандиты, отличные от бандитов здесь, в Лондоне, и быть схваченным, доставленным в горные твердыни и удерживаемым за выкуп до тех пор, пока наше правительство не поднимет шум вокруг это, и посылает за нами военные корабли. Я говорю папе, что нам просто повезло, если наше правительство не попытается нас заполучить, и бандиты могут отрезать нам головы и повесить их на столб в качестве предупреждения людям не путешествовать, если за их телом не спрятан выкуп. одежда. Но папа говорит, что собирается осмотреть все достопримечательности, и за него потребуют выкуп до того, как он вернется домой, если это потребует каждого доллара, который есть у нашего правительства. Я думаю, что он собирается заняться бандитским рэкетом, когда мы доберемся до Турции, но, ей-богу, он может оставить меня в монастыре, потому что я не хочу, чтобы одна из этих кривых сабель врезалась в меня и развернулась, как штопор. Папа говорит, что я могу остаться в гареме, пока он ходит в горы с бандитами, и я не знаю, какое мне дело, ведь говорят, что гарем - самое интересное место в Турции. Вы знаете фотографии, которые мы изучали в старой бакалейной лавке, где целая группа красивых женщин тренируется пользоваться мылом в мраморной ванне.
   Ну, ты ничего не говори маме об этом, но папа ввязался в дело до последней пуговицы. В этом нет ничего скандального, хотя за всем этим стоит женщина. Видите ли, мы знали девушку, которая ушла из дома, чтобы выйти в мир и зарабатывать себе на жизнь. Некоторые она произносила на частных вечеринках и в санаториях, чтобы развлекать людей, которые были глупы и были на грани того, чтобы постоянно заводить летучих мышей на свою колокольню, а через несколько лет она вышла на сцену, заработала кучу денег и уехала за границу. . А потом она вышла замуж за знатного человека, и все думали, что она герцогиня или графиня, и мама хотела, чтобы мы разузнали о ней, когда приедем сюда. Мама не хотела, чтобы мы пошли и охотились за ней, чтобы сесть с ней на борт, или что-то в этом роде, а просто хотела взглянуть на светскую жизнь и посмотреть, гордится ли наша бедная маленькая подружка своим новым положением в жизни.
   Ну и дела, но папа нашел ее, и она не мо Герцогиня, чем я. Муж у нее младший сын знатной особы, но денег на пыж во всей семье не хватает, а наша бедняжка работает в лавке, или магазине, продает корсеты, чтобы прокормить ленивого, пьяного мужа и целая куча детей, и хотя ей семь лет от герцогини, она не стоит в одном ряду с женщиной, которая стирает дома мамину одежду. Господи, но папе было жарко, когда он нашел ее, и после того, как она рассказала ему о своей жизненной ситуации, он дал ей пятидесятидолларовую купюру в желтой обложке, и вернулся в отель в ярости, и хотел собраться и пойти куда-то еще. , где он не знал титулованных особ.
   Той ночью пара герцогов пришла в отель, чтобы продать папе акции алмазного рудника в Южной Африке, и они стали говорить о том, как английское общество держится над нашим грубым американским обществом, пока у папы не появилось дополнение к безумию, которое у него было. когда он навестил нашу девочку, и когда один из герцогов сказал, что Америке помогает в социальном плане брак американок с титулованными особами, папа получил горячую коробку, как заглохший товарный поезд.
   Говорит папа, говорит он: "Вы, Джонни, очень самоуверенные люди, которые живут только для того, чтобы заманить к себе богатых американок, чтобы вы могли жениться на них и заставить их отцов снимать ипотечные кредиты на ваши родовые поместья и ставить жестяные крыши на место. об ипотеке, потому что ипотека не прольет дождь, а ты получишь их деньги и потратишь их на других женщин". Один из герцогов покраснел, как лобстер, и я думаю, что он все равно лобстер, и он собирался заставить папу замолчать, но герцог не знал папу и продолжил. Говорит папа, говорит он: "Я знаю богатого старика в Штатах, который заработал десять миллионов долларов на соленьях или еде для завтрака, и у него была дочь, которая была такой невзрачной, что они не могли держать часы в доме.
   - Она приехала сюда и заразилась от герцога, и она никогда не была привита, и ее отец первым узнал, что она заразилась от герцога, и приехал; домой, и он последовал за ней. Дескать, он не умел толкать песок, и старик вызвал для нее нескольких докторов, но они не могли разбить герцогскую лихорадку, и, наконец, старый огуречный гражданин спросил его, сколько закладная и сколько они могли жить дальше, и он купил ей герцога и отослал их, а герцог обложил свой замок строительной бумагой, чтобы он держался, и они завели хозяйство с сотней слуг. Затем герцогу понадобилась конюшня для скачек, после того как родился ребенок, и старый торговец соленьями пошел посмотреть на ребенка, и он был так похож на старика, что вложил деньги в конюшню для скачек, и слуги низко поклонились старику. человек и назвал его "Ваше высочество", и это успокоило старого человека, и он попал в ловушку, построив таунхаус в Лондоне.
   "Затем он пошел домой и приготовил еще немного солений, и дочь телеграфировала ему, чтобы он пришел прямо сейчас, так как они были приглашены развлечь короля и много других лицевых карт в колоде. И старик подумал, что было бы здорово самому попасть в королевский ряд, поэтому он сгреб кучу крупных купюр в какие-то упаковочные сундуки и пошел приводить в порядок для короля. Замок должен был быть отремонтирован примерно на шесть миль вверх по одному коридору и вниз по другому, но Старый Пиклз выдержал повышение, потому что считал, что близость с королем будет стоить денег.
   "Затем, когда все было готово и старик собирался встать у парадной двери и приветствовать короля, они отправили его в свою комнату, назад примерно на полмили в задней части замка, и в течение двух недель Старому Пиклзу принесли еду в его комнату, и когда она закончилась, и его срок истек, его отпустили, и все, что он увидел из грандиозного развлечения для коронованных особ, был овраг, полный пустых винных бутылок, ящик дури для зятя, случай нервной прострации для дочери и водобоязнь для себя. Мой старый приятель на данный момент вложил в ваш чертов остров три миллиона хороших долларов, и все, что он может показать, это больная дочь, которой пренебрегает легкомысленный муж, который будет говорить только с старые соленья, когда он хочет больше денег, и внук, который может умереть в любой момент, когда у него режутся зубки. Вы милые утки, раз говорите мне о том, что ваше английское общество лучше, чем наша американская цивилизация. Ты получишь, - и папа выгнал герцогов.
   Я думаю, они собираются арестовать папу за р измена. Но не говори маме, потому что она может счесть измену серьезной.
   Ваш,
   Хеннери.
   ГЛАВА XI.
   Мальчик из залива пишет о P aris - рассказывает о путешествии через Ла-Манш - папа кормит собаку и его арестовывают.
   Париж, Франция.-
   Мой дорогой дядя Эзра! Папа здесь в ужасном состоянии, и я не знаю, что с ним делать. Мы обрушили весь этот город в кучу, и люди, казалось, были парализованы, так что они не могли говорить, кроме как делать движения и издавать звуки, которые мы не могли понять. Мы с папой впервые оказались в месте, где никто не понимал нашего языка. Обычно мы с удовольствием учим людей говорить по-английски, но когда мы с папой переплыли Ла-Манш, мы оба получили то, чего никогда раньше не видели на воде. Обычная морская болезнь - это всего лишь случайность, которая заставляет вас желать смерти - только временно, но когда она проходит, вы можете наслаждаться своей религией и едой так же, как и раньше, но морская болезнь, которую дает вам Ла-Манш, - это постоянное вложение, как государственные облигации, с которых вы срезаете купоны. Я предполагаю, что теперь мы будем постоянно болеть, и через день будет хуже, как озноб и лихорадка.
   Скажем, лодка на Ла-Манше не качается и не качается с интервалами, как лодка на обычной воде, а делает трюки, как бронх, отравленный поеданием локо-сорняков, и поднимается в воздух, и ныряет вниз. и качается, как черный окунь с крюком во рту, и переворачивается, как дрессированная собака, и садится на задние лапы и просит, и потом ходит на передних лапах, и как бы прыгает через обручи, и роют сурков, а вода все время кипит, как поллинариус, полная пузырей, и от взгляда на нее икает, и течет во все стороны одновременно, и ветер дует с четырнадцати сторон сразу , и дует жарко, если вам слишком жарко и вам нужен прохладный ветерок, а если вам слишком холодно, и вы хотите, чтобы теплый ветер поддерживал вашу жизнь, он приходит прямо с северного полюса, и вы просто погибаете на своем пути.
   Гы, но это ужасно. Когда вас укачивает в обычном океане, вы знаете, где найти болезнь, и вы знаете, куда обратиться за помощью, а когда вы почувствуете облегчение, вы знаете, что вы живы, но морская болезнь в Ла-Манше так же отличается от любой другой болезни. как кувшин алкоголя отличается от выпитого шампанского. Эта морская болезнь в Ла-Манше начинается на пальцах ног, и вы чувствуете, будто ногти на ногах выдергивают клещами, вены на ногах словно взрываются, руки вянут, как листья салата перед дешевым бакалейным магазином, голова как будто закипает. ударил сваебойным молотом и вонзился в позвоночник, а в желудке такое ощущение, будто ты проглотил телефонный столб со всеми его траверсами, проводами и стеклянными изоляторами, и тебе хочется, чтобы в тебя ударила молния. Боже мой, но папа был в ярости, когда обнаружил, что его так тошнит, а когда мы сошли на берег, он хотел убить первого встречного.
   Он думает, что для человека преступление не понимать английский язык, и когда он говорит то, что хочет, а человек, с которым он разговаривает, пожимает плечами и смеется, и приносит ему что-то еще, ему хочется вытащить пистолет. и начинают расстреливать город, и только из-за меня он и раньше убивал людей, а теперь вымещает это в хмуром взгляде на людей, которые его не понимают. Папа, кажется, думает, что если он не может заставить мужчину понять, что он говорит, то все, что ему нужно сделать, это обругать мужчину, но универсального языка ненормативной лексики не существует, поэтому чем больше папа ругается, тем больше нервный француз улыбается, и ведет себя вежливо.
   Я думаю, что французы - самые вежливые люди, которых я когда-либо знал. Если бы французу пришлось выгнать человека на улицу, он надел бы войлочный башмак, а после того, как он ударил бы вас ногой, положил бы руку на сердце, поклонился бы и выглядел таким жалким и обиженным, что вам захотелось бы дать ему чаевые.
   О, но эти чаевые разбивают папе сердце. Я думаю, что если бы слуги организовали синдикат, чтобы грабить папу на два или три доллара в день, обкрадывая карманы или тайком воруя, он бы не обращал на это внимания и говорил, что пока это один из обычаев нашей страны, мы должен был подчиниться этому, но когда он оплатил свой счет, и все оплачивается дополнительно, а слуги выстраиваются в очередь и смотрят умоляюще или безумно, в зависимости от обстоятельств, папа - самый трудный человек, чтобы расслабиться, который когда-либо был, но если кажется, что они смотрят в другую сторону и, по-видимому, их не волнует, получат они цент или нет, папа пойдет и выследит их и поделит с ними свой рулон. Папа не из тех, кого вы бы назвали "скрягой", если вы позволите ему нормально растрачивать свои деньги, когда он чувствует приближение ослабления, но вы пытаетесь воздействовать на него, кланяясь и раболепствуя, и его американский дух берет над ним верх. , и он смотрит на слугу как на довольно низкого. Я сказал ему, что привычка давать чаевые в Америке так же плоха, как и во Франции, но он говорит, что в Америке слуга ведет себя так, как будто у него никогда не было такой мысли, как получить чаевые, и когда вы даете ему четвертак или другие чаевые, он выглядит озадаченным, как будто он не только вспомнил, чем заслужил такое обращение, но наконец кладет деньги в карман с таким видом, как будто готов принять их в доверительное управление, чтобы при первой же возможности отдать какому-нибудь достойному человеку , а потом он улыбается, уходит и дует в кончик на что-то мокрое и сильное.
   Я сказал папе, если он будет просто игнорировать прислугу, как будто он не понимает, что они ждут чаевых, что с ним все будет в порядке, поэтому, когда мы собрались переезжать из гостиницы в отдельные комнаты, папа никогда не давал ни одной прислуге чаевых. . Ну, я не знаю, что слуги сделали с нашим багажом, но они, должно быть, пометили его знаком оспы или чем-то еще, потому что его никто не трогал в течение нескольких часов, но, наконец, багажный человек взял его и направился к нашим квартирам. , и заблудился и два дня не появлялся, а когда он, наконец, приземлился на тротуаре, никто не стал нести его наверх, и нам с папой пришлось тащить его на два пролета, и я думал, что у папы будет апоплексический удар.
   Мы нашли гида, который мог говорить по-английски в Новом Орлеане. и он сказал, что это будет стоить три доллара, чтобы уладить это со слугами в отеле, и снять бойкот с нашего багажа, и папа заплатил это, и теперь он выкашливает чаевые каждый раз, когда видит, что слуга смотрит на него. Он платит, когда идет в ресторан и когда выходит, и говорит, что излечился от попыток изменить обычаи чьей-либо страны.
   Мы наняли гида, который будет с нами днем и ночью. Гид водил нас вчера вечером на летучую мышь, и папа прекрасно провел время. Папа в свое время пил много спиртных и солодовых напитков, но я не думаю, что он когда-либо баловался дома шампанским по три-четыре доллара за бутылку. Может быть, он копил деньги, пока не попал сюда, где шампанское дешевое и нужно несколько литров, чтобы увидеть ангелов. Проводник подвел нас к одному из этих бульваров, где на тротуаре стоят столики, и можно есть, пить и смотреть на герцогов, графов, герцогинь и прочее, прогуливающееся взад и вперед, флиртуя, как грех, и мы сели поужинать. стол и заказал еду и питье, а папа был похож на дядю Сэма и чувствовал себя овсом.
   Когда он выпил несколько наперстков абсента и немного шампанского и съесть тарелку лягушек, он просто созрел для неприятностей. У женщины и мужчины за соседним столом была одна из этих белых собак, подстриженных, как изгородь, с местами оставленными пятнами длинной шерсти, и папа уговорил собаку подойти к нашему столу и начал кормить ее лягушачьими лапками. , и женщина стала говорить вслух по-французски, и смотреть на папу сердито, и граф, который был с ней, подошел к нашему столику и посмотрел на папу таким тоном, что это означало беду, и сказал что-то нахальное, а гид сказал мужик хотел драться на дуэли потому что папа заразил собаку бабы, а папа разозлился и предложил затереть все заведение, а он встал с бутылкой шампанского и вызывающе посмотрел на графа, а официанты начали разбегаться , когда женщина подошла к папе и умоляла его не обижать графа, и как она говорила на ломаном английском папа мог ее понять, и выглядела она такой красивой, и глаза ее были полны слез, и папа смягчился и сказал: "Дон Не плачь, милый, я не обижу малютку. Она была так рада, что папа не собирается убивать графа, что бросилась ему в объятия и поблагодарила дорогую Америку за то, что она произвела на свет такого великого гражданина, такого храброго человека, как папа, который смог отказаться от удовольствия убить бедного, слабого человека, который оскорбил его, тем более, что из-за дикого индейского происхождения отца ему было трудно воздерживаться от крови.
   Ну, лицо папы было этюдом, когда он напрягся и хел д что 150 фунтов белого мяса в руках, на глазах у всех, и он казался гордым и богатырским, и он гладил ее по волосам и говорил ей не волноваться, и, наконец, она отпрянула от папы, и граф взял ее прочь, и они пошли вверх по бульвару, и после того, как все снова стало тихо, папа сказал: "Хеннери, пусть это будет тебе уроком. Когда вы испытываете искушение совершить опрометчивый поступок и отомстить кровью за оскорбление, остановитесь и подумайте о горе и позоре, которые постигнут вас, если вы вытащите ружье слишком быстро и в результате получите вдову на руках. Если бы я убил эту креветку, лицо его вдовы всегда преследовало бы меня, и я хотел бы умереть. Никогда никого не убивай, мой мальчик, если можешь решить спор, бросив кости.
   Что ж, папа заказал еще вина и, выпив его, позволил публике восхищаться им и говорить разные вещи о великом американском миллионере, который тратил деньги как воду и был слишком смел, чтобы драться. Затем папа потребовал свой чек, чтобы оплатить счет, и когда он нащупал в кармане пачку счетов, у него не было ни цента, а женщина, когда она была у него на руках, пропалывая одной рукой, прошлась по отцовскому счету. карманы с другой. Папа нащупал свои часы, чтобы посмотреть, который час, а его часы пропали, а официант ждал денег, и папа пытался объяснить, что его надули, а метрдотель подошел и начал вести себя нахально, и потом позвали милиционера посидеть с нами, пока не выдадут деньги, и все за другими столами засмеялись, а папа посинел, и я подумал, что у него будет истерика. Наконец гид заговорил, и в результате полицейский пошел с нами домой, а папа нашел достаточно денег, чтобы оплатить счет, но говорил так, что хозяйка попросила нас найти новое место.
   На следующее утро появился проводник с офицером. у него был ордер на папу за то, что он обнимал женщину в общественном кафе, и казалось, что мы попали в ловушку, но гид сказал, что может уладить все дело, заплатив офицеру 20 долларов, и папа заплатил, и я думаю, что проводник и офицер поделили деньги. Скажем, это самый большой город, который мы посетили из-за волнения, и я думаю, что у папы не будет возможности подумать о своей болезни.
   Этим утром мы зашли в большой универмаг, и, черт возьми! мы обнаружили, что граф, с которым папа собирался драться, был проходным, а графиня стояла за прилавком и продавала мыло. Когда папа увидел косящегося на него графа, он сунул руку в карман пистолета и заорал ковбойским воплем, и граф бросился в подвал, мыльная графиня потеряла сознание, и полиция увезла папу в полицейский участок, и все день гид и я пытались вытащить его под залог. Если мы вытащим папу из этого, мы наденем на него намордник. Что ж, если кто-нибудь спросит вас, много ли я провожу времени за границей, вы можете рассказать им подробности.
   PS - Мы уговорили папу за 20 долларов и расходы, и он говорит, что взорвет Париж до ночи. Сегодня днем мы собираемся подняться на вершину Эйфелевой башни, чтобы пересчитать наши деньги, так как папа не берет свой бумажник куда-нибудь на землю, опасаясь, что его ограбят.
   Твоя полна лягушек.
   Хеннери.
   ГЛАВА XII.
   Второе письмо плохого мальчика от П. aris - Папа изображает из себя мормонского епископа и его нужно спасти - Они взбираются на Эйфелеву башню, и старик обращается.
   Париж, Франция.-
   Old Pardner in Crime: Я получил твое письмо, в котором ты рассказывал мне о политической кампании, которая бушует дома, и когда я прочитал его отцу, он хотел пойти прямо и налить предвыборный виски и кричать о своем кандидате в президенты, но он виски найти не смог, поэтому никаких окрестностей Парижа для нашего знаменосца он не пытался унести.
   Есть что-то странное в этом спиртном. Нет регулярного напитка кампании. Дома можно подобрать напиток, подходящий для любого этапа кампании. Когда выдвигаются первые кандидатуры, ты не в восторге, и бутерброды с пивом и сыром, кажется, подходят к делу. Чуть позже, когда ораторы начинают выходить на улицу и трясти волосами, ты пьешь коктейли, и твои глаза начинают напоминать глаза крыса в клетке, и вы готовы поссориться с противником. Следующий этап в кампании - этап виски, и когда у тебя его много, то можно сказать, что кампания открыта, и у тебя подбиты глаза, и ты теряешь зубы, и ты ругаешься странными ругательствами, и пахнешь керосином, и только спать утром. Затем наступают выборы, и если ваша сторона побеждает, вы пьете все сразу в течение недели, кричите до хрипоты, а затем идете на лечение Кили, но если ваша партия проигрывает, вы остаетесь дома и принимаете курс лечения от нервной прострации и говорите, что вы никогда не будет смешиваться в другой кампании.
   Здесь, во Франции, все иначе. У народа начинается нервная прострация, начинают кампанию на шампанском, заканчивают на абсенте, а после подсчета голосов отправляются в сумасшедший дом. Я не знаю, что впервые заставило папу выпить абсент, и я не знаю, что это такое, но он похож на мыльную пену, на вкус как печенье с семенами и пахнет глистогонным средством. Но туда он попадает точно так же, и результат от его употребления примерно такой же, как от употребления чего-либо во Франции - хочется кого-нибудь обнять.
   Дома, когда человек напивается виски, ему хочется обнять того, с кем он пьет, и поплакать ему в воротник, а потом ударить его бутылкой по голове; а здесь всякий напиток вызывает у пьющего желание обниматься. Папа говорит, что никогда не знал, что у него есть мозг, пока не научился пить абсент, но теперь он может закрыть глаза и видеть вещи похуже любого кошмарного пирога с фаршем, а когда мы выходим среди людей, он вообще не видит мужчин, но когда женщина проходит мимо, глаза папы начинают по очереди подмигивать им, и все, что я могу сделать, это удержать его от предложения руки и сердца каждой женщине, которую он увидит.
   Я думал, что сломаю ему эту женскую глупость, поэтому я говорил всем, что папа был мормонским епископом, у него был большой дворец в Солт-Лейк-Сити, миллионы золотых приисков и кущей, и он хотел жениться на тысяче женщин, увезти их в Юту и поставить во главе собственного дома, и он просто звонил раз или два в неделю и оставлял мешки с золотом для своих жен. Газетный репортер, который мог говорить по-английски, написал для газеты статью о том, что отец очень хочет жениться, и сказал, что жизнь в Юте лучше, чем турецкий гарем, потому что жен мормонского епископа не нужно было запирать. и смотрели unix, но могли флиртовать и пускать деньги, ходить на танцы и веселиться так же, как если бы они жили в Ньюпорте и были разведены с миллионерами, и он сказал, что любая женщина, которая хотела бы выйти замуж за мормонского епископа, могла бы встретить папу на бульваре возле определенного памятника, в определенный день. Я был в курсе, с репортером, и мы наняли карету и поехали к булливарду, как раз в то время, когда газета сказала, и я прикрепил папе на грудь большой красный значок со словом "Епископ", и папа пил абсент и думал, что значок был своего рода знаком знатности. Ну, ты бы хотел увидеть группу женщин, которые были там, чтобы встретить папу. - Что здесь случилось? - сказал папа, увидев толпу женщин, выглядевших так, будто они пришли в ответ на рекламу медсестер. Я сказал папе встать в вагоне, как Дауи в Чикаго, протянуть руки и сказать: "Благословите вас, дети мои", и когда папа встал, чтобы благословить их, мы с репортером вышли из вагона. , и репортер, говоривший по-французски, велел всем женщинам, желающим стать мормонскими женами, сесть в карету с епископом и запечататься на всю жизнь.
   Ну, сэр, вы бы подумали, что это распродажа остатков! В коляску с папой влезло больше десятка, а около 400 не смогли сесть, но когда испуганный возница пустил лошадей, они все пошли за каретой, а потом конная полиция окружила всю кучу и двинула их навстречу полицейский участок, и папа под фургоном женщин, каждая из которых пытается подобраться к нему поближе, чтобы быть его любимой женой.
   Пронеслось вокруг, что иноземный владыка арестован со всем своим гаремом за поведение, не приличествующее владыке, и поэтому, когда мы добрались до острога, папу пришлось спасать от жен, а их отогнали в сторонку. улице полицией, и папу заперли, чтобы спасти ему жизнь. Мы с репортером отправились в тюрьму, чтобы вытащить его, но нам пришлось купить ему новый костюм, так как в мормонской спешке с него все содрали.
   Папа был зрелищем, когда мы нашли его в тюрьме, и он думал, что его кости были сломаны, и он хотел знать, в чем причина его внезапной популярности среди прекрасного пола, и я сказал ему, что все это произошло из-за того, что он выглядел таким смущенно-известным, и из-за его флирта с женщинами. Он сказал, что готов поклясться, что никогда не смотрел на одну из этих женщин с таким тоном, который обманул бы учителя воскресной школы, и ему казалось, что во Франции его неправильно понимают. Мы сказали ему, что единственный способ выйти из тюрьмы - это сказать, что он коронованная голова из Ошкоша, путешествующий в инкоге, а когда он стал стоять на своем достоинстве и требовать, чтобы за президентом Франции послали гонца, извиниться за после того, как с ним обращались, тюремщик и полиция просили у него прощения, и мы переодели его в новую одежду, вытащили и пошли на Эйфелеву башню подышать свежим воздухом.
   Я полагаю, вы видели изображения Эйфелевой башни на рекламе еды для завтрака в вашем продуктовом магазине, но вы не можете составить себе представление о высоте и великолепии башни, изучая рекламу. Вы можете подумать, что картины мировых событий, которые вы видите на банках с печеной фасолью, кленовым сиропом и мылом, дают вам преимущество заграничного путешествия, но это не так. Вы должны увидеть настоящую вещь, иначе вы не в состоянии даже говорить о том, что, как вам кажется, вы видели. Вы помните то колесо обозрения на Всемирной выставке в Чикаго, и как мы думали, что это величайшее сооружение, когда-либо сделанное из стали, такое высокое, что у нас кружилась голова, когда мы смотрели на него, и когда мы поднялись на колесо, мы подумали: мы могли видеть мир, от Аляски до Южной Африки, и мы восхищались работой человека и молились о том, чтобы нам разрешили сойти с этого колеса живыми, а не расплескаться по разреженной чикагской атмосфере и не распластаться на тротуаре так тоньше нас пришлось бы соскрести с мостовой канцелярским ножом, как гречневую лепешку, которая прилипает к сковородке.
   Помнишь, старик, как ты плакал, когда наш срок кататься на чертовом колесе истек, и тюремщик колеса открыл камеру и выпустил нас, и ты сказал, что никто и никогда не заставит тебя снова кататься на чем-нибудь, что ты не мог бы выпрыгнуть, если бы он отказался, или у тебя были колеса в голове, и куски чего-то подлетали к твоему кадыку и душили тебя. Что ж, положа руку на сердце, если бы это колесо обозрения, которое казалось нам таким большим, стало главной пружиной Эйфелевой башни. Башня выше воздушного змея, и когда вы приближаетесь к ней и пытаетесь посмотреть на вершину, вы думаете, что это шутка, и что на самом деле никто не поднимается на ее вершину. Вы видите несколько мух вокруг него, и когда гид говорит вам, что мухи ползают вокруг, это мужчины и женщины, вы думаете, что гид выпил.
   Но мы с папой и гидом заплатили наши деньги, сели в лифт или и начал подниматься. Через некоторое время папа сказал, что сначала не поднимется больше, чем на милю или около того, и попросил человека отпустить его на высоте 3000 футов, но лифтер сказал, что папа должен подняться. все градусы и папа сказал: "Пусть идет", и через часок мы добрались до вершины.
   Эй! но я думал, что папа упадет замертво прямо здесь, когда он будет смотреть на Париж и мир за его пределами. Мухи, которых мы видели наверху перед стартом, превратились в людей, все выглядели бледными и испуганными, а люди на земле превратились в мух и жуков, потому что все, что вы могли видеть от человека на земле, это его ноги. с приплюснутой шляпой-втычкой, кое-как застегнутой на щиколотках, а женщина была похожа на ложку малинового варенья, упавшую на мостовую, или на брызгу текущего киселя, таинственным образом движущуюся по земле. Я не знаю, как Эйфелева башня должна была действовать как лекарство Кили, но из 50 человек, которые поднялись с нами, половина из них были настолько полны, что у них плавали задние зубы, включая папу и гида, но когда мы добрались до на вершину, и они увидели ужасную высоту, на которую мы поднялись, казалось, что все сразу протрезвели, и их языки, казалось, прилипли к нёбу. Все, что они могли сделать, это смотреть на город и вид вдали, и задыхаться, и сожалеть о чем-то.
   Я не мог не думать о том, каким хламом был бы человек, если бы он упал с вершины башни и ударил толстую женщину на тротуаре, потому что мне казалось, что вы не можете отличить, кто толстая женщина, а кто был человеком. Я никогда не видел в мужчине такой перемены, как в папе, после того, как у него открылось второе дыхание и заработал голос. Он выглядел как человек, решивший вести другую жизнь и начать прямо с нее.
   В толпе были мужчина и женщина из Армии Спасения, и папа подходить к ним. Он вынул пятидолларовую купюру, положил ее в бубен девушки и сказал мужчине и женщине: "Послушайте, я хочу присоединиться к вашей церкви, и если у вас есть возможность дать мне степени, вы можете подписать меня как христианина прямо сейчас. Я был плохим человеком и никогда не думал, что мне нужны преимущества религиозного обучения, но с тех пор, как я поднялся сюда, так близко к Небесам, в лифте, который, держу пари, на 10 долларов сломается и убьет нас всех, прежде чем мы спустимся в Париж, Я хочу, чтобы ты быстро подготовил меня к будущей жизни".
   Кое-кто из ребят смеялся над папой, а люди из Армии Спасения выглядели так, как будто папа был пьян, но он продолжал: "Ты можешь смеяться и глушить, но я никогда не покину это место, пока не стану набожным человеком, а ты Люди из Армии Спасения должны зачислить меня в вашу армию, потому что я напуган до смерти. Давай, обрати меня, пока мы ждем". Капитан Армии Спасения положил руку папе на голову, девочка протянула бубен для очередного взноса, и папа почувствовал, как на него снизошло сладкое умиротворение, и мы спустились на лифте и поехали в гостиницу, а у папы губы зашевелились. как бы от боли.
   ЧАС.
   ГЛАВА XIII.
   Папа плохого мальчика и мужчина из Дакоты Ф. Разработайте схему, чтобы сорвать куш, но они разорятся - у партии проблемы.
   Монте-Карло.-
   Дорогой дядюшка! Я краснею, когда пишу имя Монте-Карло во главе письма любому христианину или тому, кто верит в честность и порядочность и зарабатывает себе на жизнь в поте лица своего, потому что это место предел. Если я напишу кому-нибудь письмо с Саут-Кларк-стрит в Чикаго, получатель узнает, что я ошибся и нахожусь среди дурной стихии, и будет сделан вывод, что я худший факир, грабитель, холоп... человек или убийца в связке.
   Вывод, который вы должны сделать из заголовка этого письма, заключается в том, что мы с папой приняли все степени испорченности и теперь завершаем нашу карьеру, получив последнюю степень, прежде чем сдать свои фишки и совершить самоубийство. Ты знаешь, что это за место, старик? Монако - это княжество площадью около шести квадратных миль, которым правит принц, и все дела страны, ибо это такая же "страна", как если бы у нее был король, - это азартные игры. У них есть все виды азартных игр, от игры на удачу в два бита до рулетки на миллион долларов в минуту. Я не знаю, что заставило отца приехать в Монте-Карло, если только это не был новый американец, с которым он познакомился, парень из Северной Дакоты, с которым папа познакомился на каких-то танцах, на которые он меня не привел. Кажется, в Париже есть место, куда они ходят посмотреть, как танцуют мужчины и женщины - один из тех танцев, где они пинаются так высоко, что их ноги задевают газовые приборы.
   Ну, все, что я знаю об этом, это то, что однажды в среду вечером папа сказал, что считает своим долгом пойти на молитвенное собрание, чтобы он мог сказать, когда он вернется домой, что во всех легкомыслиях поездки за границу, даже в злой Париж , он никогда не пренебрегал своими церковными обязанностями. Я никогда не застревал на молитвенных собраниях, поэтому папа разрешил мне остаться в отеле и поиграть в бильярд с кассиршей в баре, а папа взял сборник гимнов и вышел, выглядя благочестивым, каким я его когда-либо видел.
   Боже, какая разница была в папе утром. я проснулась аб рассвело, и папа вошел в комнату со странным мужчиной, со шпинатом на подбородке, и они начали танцевать, как будто видели, как люди танцуют на шоу, где они провели вечер. Они были раздеты, за исключением нижнего белья, которое носило эти комбинированные костюмы, поэтому, когда человек надевает их, он запечатывается, как болонья, и ему нужна помощь, когда он хочет выйти, чтобы принять ванну, и ему приходится попросите постороннего застегнуть его крючком для пуговиц. Боже, лучше бы я был колбасой и покончил с этим! Ну, папа и этот человек из Дакоты пинались высоко, пока папа не поймал за лодыжку газовую скобу, и странный мужчина поднял меня с кровати, чтобы помочь отвязать папу и спустить его до того, как он почернеет. Наконец мы связались с папой, и тогда два старых чудака начали обсуждать предложение поехать в Монте-Карло, чтобы сорвать куш.
   Мужчина из Дакоты согласился с тем, что американцы не имеют права тратить свои собственные деньги делали Европу, когда их гениальность была равна задаче приобретения денег менее умных иностранцев. Он сказал, что они могут поехать в Монте-Карло и с помощью системы азартных игр, которую он успешно применил в Блэк-Хилс, они могли бы унести все деньги, которые они могли бы сложить в мешки. Мужчина сказал, что гарантирует, что сорвет банк, если папа поставит свои деньги против опыта игрока из Дакоты, и они разделят выручку поровну. Папа бит как бас. Он сказал, что в его характере всегда был элемент авантюризма, и он всегда любил рисковать, и из того, что он слышал о баснословных суммах, выигранных и проигранных в Монте-Карло, он понял, что если удастся образовать синдикат который выигрывал большую часть времени, он видел, что в нем было больше денег, чем в любом производственном предприятии, и он был готов финансировать схему.
   Мужчина из Дакоты изрядно обнял папу, и он по секрету сказал папе, что они двое могут разделить деньги настолько, чтобы стать богаче, чем они когда-либо мечтали, и все утро они обсуждали план и составили список вещей, которые им понадобятся. уйти с деньгами. Они запаслись холщовыми мешками, чтобы увезти золото, а папа вынул все свои деньги из банка, и в тот же вечер мы сели на поезд в Монте-Карло. Всю дорогу папа и его новый друг посмеивались над той сенсацией, которую они произведут среди игроков, и я по-настоящему заинтересовался этой схемой. Помимо выигрыша денег, должно было быть какое-то развлечение, потому что они говорили о том, чтобы выйти в парк и на террасы, когда они устали от выигрыша денег, и увидеть, как бедняги, разорившиеся, кончают жизнь самоубийством, как говорится. быть одной из особенностей места.
   Ну, мы получили набор комнат, и в первый же день мы осмотрели пл. ас, и кушал бесплатные банкеты, и видел, как одевается народ, и просто выглядел зажиточным, и показывал деньги по малейшему поводу, и наловчился. Папа должен был войти в большой игорный зал во второй половине дня с карманами, изрядно набитыми деньгами, и человек из Дакоты должен был делать ставки, а папа должен был держать один из холщовых мешков, а когда он наполнялся, мы должны были взять в нашу комнату и на некоторое время бросил играть в азартные игры, чтобы дать банку шанс собрать больше денег. Папа настаивал на том, чтобы его партнер время от времени проигрывал небольшое пари, чтобы банк не стал доводить дело до того, что у нас была подпруга.
   После завтрака мы вошли в большой игорный зал, в парадных костюмах, и, черт возьми! это было похоже на королевский прием. Там были сотни мужчин и женщин, одетых для праздника, и это не было похоже на игорный ад, если не считать того, что на всех столах стояли груды золота величиной с печь, а у гостей были серебряные грабли, с длинными ручками, чтобы загребать деньги. Папа шепотом сказал мужчине из Дакоты: "Какой смысл утруждать себя золотым прииском и замарачиваться, выкапывая грязные самородки, когда можно добыть красивое, чистое золото, отчеканенное, готовое потратить, поспорив, верно?" А потом папа повернулся ко мне и сказал; - Хеннери, не позволяй виду этого богатства сделать тебя жадным. Не гордитесь своим кошельком, когда обнаружите, что ваш бедный отец после долгих лет борьбы с невзгодами и махинаций по конструированию людей стал рядом с классом Пирпонта Моргана и имеет деньги на покупку железных дорог. Не радуйся, когда мы начнем собирать деньги, а действуй так, как будто у нас в порядке вещей засолить наше золото на зиму, как мы делаем свинину".
   Граф или герцог давал нам хорошие места и грабли, чтобы тянуть деньги; графиня в платье с декольте подмигнула папе, когда он полез в карман пистолета, вытащил пачку банкнот и протянул их мужчине из Дакоты, который купил красных фишек на 500 долларов, и когда мужчина посмотрел на рулетку накрыла стол и положила около пинты чипсов на красное, папа задохнулся, так что у него было почти черное лицо, и он начал потеть, так что мне пришлось вытирать лицо носовым платком; игрок крутил колесо, и когда шарик остановился на красном, а папа сгребал и сгребал кварту фишек, а папа пожал руку Дакоте и сказал: "Пард, они у нас в бегах, - и потянулся за своим мешком, чтобы положить первую часть нажитого богатства, и графиня с декольте очаровательно улыбнулась папе, и папа выглядел так, как будто у него была пивоварня, а мужчина-дакота крутил усиками на подбородке и вел себя как ему было жалко банк Монте-Карло, я так обалдела от радости, что чуть не заплакала.
   Мысль о том, что всю свою жизнь мы жили как можно экономнее и никогда не зарабатывали много денег, а теперь, благодаря этому дакотскому гению и этой возможности в Монте-Карло, у нас было богатство, загребаемое бушелем, заставила меня чувствовать себя прекрасно, и я удивлялся, почему больше людей не узнали об этом далеком месте, где люди могли стать богатыми и преуспевающими за один день, если бы у них хватило наглости. Говорю тебе, старик, это было здорово, и я собирался телеграфировать тебе, чтобы ты продал свой бакалейный магазин за то, что ты мог получить на принудительной распродаже, и пришел сюда с деньгами, сыграл в азартные игры и стал миллионером.
   * * * *
   Монте-Карло (на следующий день).- Мой дорогой дядя Эзра. Я не знаю, как напишу вам продолжение этой трагедии. После того, как наш партнер из Дакоты с системой игры в рулетку Блэк Хиллз выиграл первую ставку, он больше никогда не угадывал правильный цвет, и папа больше не нуждался в рейке. Каждый раз, когда он делал ставку и проигрывал, он обращался к отцу за еще деньгами, а папа лез в другой карман и выкапывал еще одну булочку, а графиня смеялась, а отцу приходилось вести себя так, как будто ему нравилось проигрывать деньги.
   Было уже совсем темно, когда папа выудил последнюю сотню долларов, и они исчезли прежде, чем папа успел подмигнуть графине, затем мужчина из Дакоты посмотрел на отца, ожидая еще, и папа покачал головой и сказал, что все кончено, и они минуту смотрели друг на друга, а потом мы все трое встали и пошли в парк смотреть, как разорившиеся люди совершают самоубийство, но выстрела из револьвера не было, и папа с Дакотой сели на сиденье и Я посмотрел на луну.
   Он потянется к папе за деньгами, а папа полезет в другой карман и достанет еще один рулон.
   Папа посмотрел на человека из Дакоты и сказал: "Ты правильно меня завел. Что случилось с вашей системой?" Мужчина из Дакоты на мгновение замолчал, а затем указал на меня и сказал: "Этот твой бесенок скрещивал пальцы каждый раз, когда я ставил на кон, кроме первого раза". Папа подозвал меня к себе и сказал: "Хеннери, пусть это будет тебе уроком. Никогда не скрещивать пальцы. Ты разорил своего папу", и он вывернул карманы наизнанку, и у него не было сдачи на доллар, и он дал мне понести пустой мешок, и мы пошли в наши апартаменты, зная, что нас выгонят. в холодный мир.
   На получение денег от штатов уйдет неделя, и нас могут отправить в работный дом, так как мы разорены, и у нас нет средств даже на самоубийство. Не говори маме.
   Ваш,
   Хеннери.
   ГЛАВА XIV.
   Плохой мальчик и его папа катаются на машине - Th Наезд на крестьянина - Восхождение на "Стекольщиков" - Папа падает с пропасти, но гиды спасают его после тяжелого периода.
   Женева, Швейцария.-
   Мой дорогой старик: Имбирь, но я хотел бы быть дома сейчас. С меня достаточно заграничных путешествий; Я не вижу смысла в путешествии, чтобы увидеть людей из других стран, когда вы можете поехать в любой большой город в Америке и найти больше людей, принадлежащих к любой другой стране, чем вы можете найти, отправившись в эту страну, и они знают больше. Возьмите русских в Нью-Йорке, норвежцев из Миннесоты, итальянцев из Чикаго и немцев из Милуоки, и они могут говорить по-английски, и вы можете узнать все об их странах, разговаривая с ними, но вы едете в их страны. а туземцы не знают, что есть такой язык, как язык Соединенных Штатов, и смеются над вами, когда вы задаете вопросы. Меня тошнит от всего этого, и я бы отдал все, что я когда-либо ожидал, чтобы быть дома прямо сейчас, с моими коньками наточенными.
   Я хотел бы открыть дверь вашей старой бакалейной лавки, сделать один глубокий вдох и умереть прямо на пороге, чем жить в роскоши в какой-нибудь чужой стране. Знаете, я иногда захожу в заграничный продуктовый магазин и нюхаю, чтобы подумать о старой доброй Америке, но ничто за границей не пахнет так, как то же самое у нас. Если бы я мог еще раз почувствовать запах этого бочонка квашеной капусты за вашим прилавком, когда она достаточно созрела, чтобы ее можно было срывать, думаю, я бы сломалась и заплакала от радости. Я, конечно, пахнул здесь квашеной капустой, но по сравнению с вами все это кажется новым и ручным. Может быть, здешний фриец еще недостаточно взрослый, чтобы быть хорошим, но ваш достаточно взрослый, чтобы голосовать, и прилипает к вашей одежде. Господи, но мне так хочется зайти в ваш магазин и поесть всякой всячины, понюхать запахи, а потом лечь на прилавок с котом, головой на стопку оберточной бумаги, заснуть и проснуться в Америке, американцем. Гражданин, что ни король, ни королева не могут сказать "заткнись" и сними шляпу, когда я захочу ее надеть.
   Вы можете удивиться, как мы выбрались из Монте-Карло, когда проиграли каждый цент, который у нас был в игре. Ну, мы думали об этом всю ночь, и завтрак прислали в нашу комнату, и зарядили его, ожидая, что, когда принесут счет, нам придется прыгнуть в океан, так как у нас не было оружия, чтобы убить себя. Сразу после завтрака в нашу комнату вошел какой-то герцог, или что-то в этом роде, и папа сказал, что все кончено, и призвал человека из Дакоты произнести речь о политике, а мы с папой ушли. Мы думали, что герцог, управляющий отелем, не поймет речи и подумает, что мы великие люди, попавшие в затруднительное положение.
   Мужчина из Дакоты начал демократическую речь, которую обычно произносил в Кампания 96-го, и через полчаса герцог поднял руки, а человек из Дакоты перестал говорить. Тогда герцог вынул пачку банкнот и сказал: "Зе шентлемен - это то, что вы называете бюстом. Разве это не так?" Папа сказал, что может поспорить на свою жизнь, что так оно и было. Затем герцог вручил отцу пачку счетов и сказал, что это дань уважения принцу Монако, и что мы его гости, и когда наше пребывание подойдет к концу, нам будут предоставлены автомобили для поездки в Ниццу. где мы могли телеграфировать домой за деньгами и быть счастливыми.
   Ну, а когда герцог ушел от нас, папа сказал: "Не содрать ли с тебя шкуру?" и он дал человеку из Дакоты один из счетов, чтобы примерить бармена, и когда он обнаружил, что деньги были хорошими, мы заказали автомобиль и ускакали в Ниццу. Шофер не понимал по-английски, поэтому мы обсудили ситуацию и решили, что единственный способ прослыть настоящим автомобилистом - это надеть защитные очки и выглядеть на всех преуспевающими и злыми. Мы по очереди смотрели с ума на всех, кого встречали на дороге, и так хорошо справились с этим, что люди подбирали камни после того, как мы проезжали мимо, и бросали их в нас, и тогда мы знали, что нам удалось прослыть настоящими, богатыми. автомобильные туристы.
   После того, как нам удалось в течение часа или двух убедить людей в том, что мы действительно бессердечны и горды кошельком, папа сказал, что единственное, что нам нужно, чтобы поездка увенчалась успехом, - это переехать кого-нибудь. Он сказал, что почти все американские автомобильные туристы в Европе кого-то убили и были вынуждены поселиться и содержать одну или две семьи во Франции или Италии, и они гордятся этим больше, чем если бы они пожертвовали деньги на университет или построили церковь. , и он сказал, что надеется, что наш шофер не будет слишком осторожен в поездке по стране, но, по крайней мере, покалечит кого-нибудь.
   Ну, незадолго до того, как мы подъехали к Ницце, и на дороге сгущалась тьма, шофер протрубил в гудок, раздался крик, от которого у Хораса Грили волосы встали дыбом, автомобиль остановился, а на дороге валялась куча пыльной старой одежды. , со старухой в них, и мы выскочили и подняли ее, и вот мы, баба в обмороке, мужики вокруг нас с косами и граблями и дубинами, требуя наших жизней. Женщину с окровавленным лицом отвели в дом, толпа держала нас, пока, наконец, не пришел врач и, осмотрев женщину, сказал, что она может жить, но будет тесно. Мы хотели идти дальше, но не хотели, чтобы нас резали косой, поэтому в конце концов мужчина, назвавшийся мужем женщины, вышел с ружьем, папа опустился на колени и попытался помолитесь, мужчина из Дакоты поднял обе руки, как будто это была сцена, и я заплакала.
   Наконец шофер сказал на ломаном английском, что муж за 400 долларов, потому что он мог бы оплатить расходы на похороны, получить еще одну жену за половину денег и оставить кое-что на Рождество. Когда пистолет мужчины был направлен на отца, он перестал молиться, отказался от денег и согласился посылать 50 долларов в месяц в течение 11 лет, пока старший ребенок не достигнет совершеннолетия.
   Что ж, мы ушли живыми, добрались до Ниццы, шофер отправился обратно, и мы телеграфировали домой, чтобы получить деньги для отправки в Женеву, Швейцария. Но, скажем; вы не слышали продолжение. История, у которой есть продолжение, всегда лучше, и я надеюсь умереть, если полиция Ниццы не скажет нам, что нас обманула эта старуха и что шофер был в схеме и получил часть папиных денег. Они делают это так: ждут темноты, а затем катают женщину в пыли и красят ей лицо красными чернилами, и она притворяется, что ее переехали, и доктора нанимают на месяц, и в среднем они получают по 500 долларов в месяц. ночь, играя в эту игру на автомобилях туристов из Америки. После того, как женщину каждую ночь сбивают с ног, и деньги собраны, и пострадавшим разрешено идти своей дорогой, вся община собирается в доме пострадавшей женщины и устраивают праздник и танцы, и, вероятно, наши Шофер вернулся в дом той ночью как раз вовремя, чтобы насладиться праздником. Я полагаю, что тысячи американцев платят деньги за убийство людей, которые не получили ни царапины.
   Скажем, мы в Америке думаем, что у нас есть много способов ограбить тендерфута, но они дают нам карты, пики и маленькое казино и каждый раз обыгрывают нас. Папа хотел нанять извозчика и вернуться и прикончить ту старуху топором, потому что он сказал, что к нему идет труп, но полиция сказала ему, что его могут арестовать за мысль об убийстве, и что он опасный человек, и что ему дадут 12 часов, чтобы выбраться из Франции, и поэтому мы купили билеты в Швейцарию, хотя зачем мы сюда приехали я не знаю, только папа сказал, что это республика, как Америка, и он хотел дышать свободным воздух гор в доме Switzerkase.
   Что ж, любой может получить Швейцарию, если захочет. Я продам свою долю дешево. Первые три дня, когда мы были здесь, все хотели, чтобы мы вышли на озеро, которое, как говорят, было самым красивым озером в мире, и мы плыли по нему, и гребли, и смотрели в чистую воду, где, как говорят, Вы можете увидеть труп на дне озера на глубине 100 футов. Мы не потеряли ни одного трупа, кроме трупа той старухи, которую мы сбили в Ницце, но мы хотели получить деньги, поэтому искали дни, но поиск трупа через некоторое время становится ручным, и мы отказались от него. Все, что мы видели на дне озера, была корова, но никто не может нормально плакать над останками коровы, и папа сказал, что они могут пойти к черту со своими трупами, и мы просто ночевали в отеле, пока не пришли наши деньги. . Дескать, то озеро, о котором так много говорят, ничем не лучше озер всего Висконсина, и в нем нет ни черного окуня, ни мускусных.
   Туристы здесь просто без ума от лазания по горам и стекольщикам, и они все время говорят об этом, и я видел, как папа финишировал. Они сказали ему, что ни одного американца, когда-либо посещавшего Швейцарию, не узнают, когда он вернется домой, если он не взобрался на стекольщиков, поэтому папа организовал поездку в небо. Мы проехали около 100 миль на машинах, проезжая долины, где все коровы носят чайные колокольчики, и вдалеке звенит колокольчик. В Швейцарии красиво, но сыр - это что-то ужасное. Кусок родного швейцарского сыра разбил бы семью.
   Ночью мы прибыли на станцию, где наняли проводников и одежду, и вещи, а на следующее утро отправились в путь. Папа хотел, чтобы я остался на вокзале на пару дней, пока его нет, и поиграл с козами, но я сказал ему, что если есть в горах или стекольщиках места более опасные, чем Париж или Монте-Карло, я хотел бы посетить их, поэтому он отпустил меня. Что ж, мы были подготовлены для открытия северного полюса, и у нас были альпенштоки, чтобы подталкивать себя, а у проводников были веревки, чтобы подтягивать нас, когда мы добирались до мест, где мы не могли подняться. Я мог нормально ладить, но папа большую часть времени тянул его на веревке, пока у него не высох язык и не посинело лицо. Но папа был в игре, и не забывай об этом.
   Еще до полудня мы оказались на вершине стекольщика, представляющего собой лед замерзшей реки, который все время движется, сползая к морю.
   Не было ничего, кроме суровой зимы летом, к опыту, и мы мы вернулись той же ночью, только папа с веревкой на себе соскользнул в расщелину футов на 100, и два проводника не смогли его вытащить, и нам пришлось отправить ему обед вниз по веревке и одному из проводникам пришлось вернуться в деревню за помощью, чтобы поднять папу. Ну, сэр, я думаю, что папа был близок к смерти, чем когда-либо прежде, но они прислали бутылку бренди, и когда он выпил немного, снег начал таять, и он достаточно согрелся, чтобы сквернословить.
   Он кричал мне, что это предел, и хотел знать, как долго они собираются держать его там. Я крикнул ему, что один из проводников пошел за помощью, чтобы вытащить его, и он велел им заказать пару волов. Я сказал ему, что, вероятно, ему придется остаться там до открытия весны и что я возвращаюсь в Америку и оставлю его там, а ему лучше помолиться.
   Не знаю, молился ли папа там внизу, в недрах гор, но он не молился, когда подоспела помощь, и в конце концов его вытащили. У него перехватило дыхание, но он дал проводникам какой-то язык, который заставил их задуматься, могли ли они понять его, и, наконец, мы начали спускаться с горы. Они держали веревку на папе, и время от времени он соскальзывал и скользил примерно на 100 футов вниз с горы на своих штанах, и снег поднимался по штанам до самого воротника, и от упражнений ему было так жарко, что пар вышел из своей одежды, и он был похож на паровоз, потерпевший крушение в сугробе, выпускающий пар.
   Стало темно, и я ожидал, что нас убьют, но еще до полуночи мы добрались до вокзала, переоделись, расплатились с проводниками и сели на поезд обратно. Папа сказал мне, когда мы сели в машины: "Ну, Хеннери, я проделал этот трюк со стекольщиком, просто чтобы показать тебе, что храбрый человек, независимо от его возраста, равен всему, что они могут предложить в Европе, но имбирь , на этом все решено, и теперь я хочу пойти туда, где все проще. Я сейчас еду в Турцию и посмотрю, как турки переживают. Ты со мной?" -- Вы ставите на кон свою жизнь, -- говорю я.
   С уважением,
   Хеннери.
   ГЛАВА XV.
   Папа играет, что он анархист - они подают милостыню нищим, а Плохой мальчик утапливает гондольера и его папу на Большом канале.
   Венеция, Италия.-
   Мой дорогой старый Чумирено: Папа не мог выбраться из Швейцарии достаточно быстро после того, как он оттаял на следующий день после того, как мы поднялись на стекольщики. Мы обнаружили, что почти все туристы в Женеве были там, потому что они не хотели идти домой и говорить, что не были в Швейцарии, поэтому они просто прыгали с одного места на другое. Люди, которые остаются там на какое-то время, подобны иностранцам, проживающим в Мексике, которых разыскивают за то, что они сделали дома, что является нарушением закона. Анархистов в Женеве больше, чем где-либо еще, и они выглядят волосатыми и с безумными глазами, и они замышляют убить королей и пить пиво из двухлитровых кувшинов.
   Когда мы обнаружили, что больше внимания уделяется мужчинам, подозреваемым в совершении преступлений в их собственных странах, и людям, которые подозреваются в заговоре с целью убийства королей, папа сказал, что будет хорошей шуткой, если всплывет история о том, что его подозревают в преступлении. связан с синдикатом, который хотел кого-то убить, поэтому я сказал знакомому парню, что суетливый старик, который пытался оседлать стекольщика без седла и стремени, разыскивается за попытку взорвать президента Соединенных Штатов. продав ему сено в тюках, пропитанное раствором динамита и нитроглицерина.
   Дескать, в Швейцарии всему поверят. Не прошло и двух часов, как лонг-ха папу приглашали на обеды, и в ту же ночь его отвели в притон, где кутила куча анархистов, и папа кутил почти до утра. Вернувшись в гостиницу, он сказал, что хозяева получили все деньги, которые у него были с собой, через какую-то игру, которой он не понимал, но понял, что они должны были пойти в фонд поддержки достойных анархистов и динамитеров. Он сказал, что когда они узнали, что его подозревают в убийстве, для него ничего хорошего не было. Он сказал, что они хотели знать, как он собирался убить президента, замачивая сено во взрывчатке, и папа сказал, что ему внезапно пришло в голову сказать им, что президент много ездит верхом, и он подумал, что если лошадь наполнена сено в тюках, нитроглицерин и президент пришпорили коня и конь подпрыгнул в воздухе и свалился керчанком на асфальт, конь взорвался, а когда всадник свалился весь в колбасных оболочках и конине, он бы быть мертвым или хотел бы быть. Папа сказал, что анархисты собрались на исполнительную сессию и подняли сбор, чтобы отправить человека в Берлин, чтобы наполнить верховую лошадь императора нарезанным кормом, как предложил папа.
   Ну, история с анархизмом была слишком для Швейцарии, а на следующее утро полицейский сказал папе, что ему нужно быстро убираться из страны, и мы не заняли 15 минут, чтобы собраться, и вот мы в Венеция.
   Ну, скажи, старый друг, это то место, где тебе следует быть, потому что здесь никто не работает, то есть одни гондольеры. Мы пробыли здесь несколько дней, и я не видел, чтобы кто-нибудь делал что-либо, кроме попрошайничества или продажи вещей, которые никому не нужны. Если кто и покупает что-нибудь, кроме лука, то из любопытства или на сувениры, а между тем все население сидит на солнышке и смотрит, как пришельцы из других стран оценивают вещи и уходят, ничего не купив, и тогда все смотрят как сумасшедшие, как будто хотел бы вонзить нож в незнакомца. Площади и места возле канала заполнены торгашами и нищими, и вы никогда не видели нищих такими искалеченными, болезненными и отвратительными. Я никогда не предполагал, что люди могут быть так изуродованы, не взяв по ним топор, и это так жалко видеть их, что вы не можете не потерять свои деньги.
   Каким бы жестоким ни был папа, в первый день он выкашлял более 40 долларов, просто отдав милостыню. гаров, и он думал, что скупил их всех и что они оставят его в покое, но на другой день, когда он явился, там было десять нищих, а накануне был один, и они следовали за ним всюду, и все бездельники на площадях смеялись и вели себя так, будто поймают калек, когда папа скроется из виду, и ограбят нищих. Папа думает, что люди живут тем, что делятся с нищими. Человек с уродством или язвой, которую можно увидеть за полквартала отсюда, похоже, считается здесь богатым, как человек в Америке, владеющий акциями крупных корпораций. Эти нищие платят больше налогов, чем герцоги и т. д., которые живут стильно.
   Я полагаю, что папа никогда не изучал географию, поэтому он не знал, как расположена Венеция, поэтому он сказал мне пойти и заказать поделку в первое утро, когда мы были здесь, и мы пошли посмотреть город. Когда я сказал папе, что в Венеции нет ни лазов, ни лошадей, ни дорог, он сказал, что я сошла с ума и хотел, чтобы я принял лекарство и побыл в постели несколько дней, но я убедил его, когда мы вышли на улицу. , что все управляется водой, и когда я показал ему канал и гондолы, он вспомнил все о Венеции и выбрал гондольера, похожего на одного папу, которого видел на всемирной выставке, и мы наняли его, потому что он говорил по-английски. Все, что мог использовать гондольер по-английски, - это слова "ты поставил свою жизнь" и "ты чертовски прав", но папа взял его, потому что это казалось таким домашним, а мы катались в гондолах каждый день.
   По воде можно уйти от нищих. Это идеальное существование. Ты просто садишься в гондолу, под навес, а гондольер делает свою работу, и ты скользишь между домами и гадаешь, кто там живет, а когда они просыпаются, как целый день жалюзи закрыты, и все как будто быть мертвым. Но ночью, когда горят каналы и светит луна, люди надевают парадную одежду и сидят на верандах, или едят и пьют, и разговаривают по-италийски, и ездят в гондолах, и играют на гитарах, и курят сигареты, и говорить любовь. Здесь так тепло, что можно надеть летние штаны, а вода пахнет давно умершими моллюсками. Это как если бы Чикаго затопило из-за прорыва канализации, и людям пришлось бы объезжать Стейт-стрит, все перекрестки и Мичиган-авеню на рыбацких лодках, когда на тротуарах три фута воды. Представьте себе жителей Чикаго, садящихся в гондолы и едущих по улицам, высаживающихся у магазинов и отелей, как сейчас они делают из экипажей.
   Мы катались в гондолах два дня, ковырялись в грязи, когда отлив, и ложились спать и ждали прилива, когда мне казалось, что папе нужно какое-то развлечение, и прошлой ночью я дал это ему.
   Мы были в гондоле, светила луна, и электрические фонари освещали канал у моста Риальто как днем. Мост Риальто пересекает Гранд-канал и уже тысячи лет является местом встречи влюбленных. Это грандиозное сооружение из резного мрамора, но оно и вполовину не выдерживает молотилки, а железный мост. Что ж, канал был заполнен тысячами гондол, загруженных цветком венецианского общества, а музыка просто вызывала желание влюбиться. Папа сказал, что если он не влюбится или что-то в этом роде до утра, то уйдет отсюда. Я решил, что он должен во что-нибудь упасть, поэтому начал с того, что сказал папе, что мне показалось странным, что никто, кроме айталианцев, не может управлять гондолой. Папа сказал, что он может управлять гондолой не хуже любого иностранца, а я сказал ему, что он не может управлять гондолой из-за дерьма, и он сказал, что покажет мне, поэтому он вышел из курятника, где мы сидели, и пошел. Вернувшись к остроконечному концу гондолы, выхватил у гондольера шест или весло и сказал: "Теперь, Гарибальди, иди в палатку для щенков вместе с Хеннери, и позволь мне немного покататься на этом ковчеге".
   Гарибальди подумал, что папа сошел с ума, но отказался от шеста, и как раз в этот момент, когда они оба были на крайней точке гондолы, а она немного виляла, я выглянул из-за занавески и подумал, что фрукт уже достаточно созрел, чтобы кирка, так что я бросился в сторону гондолы, и, черт возьми, если бы папа и Гарибальди оба не перепрыгнули за борт с всплеском, и один вопль на английском языке, и один на ай-талианском, и я выскочил из салона и такого зрелища вы еще не видели.
   Отец сохранил весло и высунул голову из воды, но над водой ничего не было видно. вода, где и был Гарибальди, если не считать красного пятна на его черных штанах. Папа кричал о помощи, и, наконец, гондольер высунул голову из воды и сказал что-то такое, что звучало так, будто мясницкий нож скрежетал о точильный камень, и я тоже закричал, и вокруг нас стали собираться гондолы, и два мужчин спасли. Гондольер всю свою жизнь путешествовал в гондолах, и он никогда раньше не был в воде, и они думали, что она ударит его и убьет, поэтому они завернули его в одеяла и посадили на борт своего каноэ, а он смотрел на меня так, как будто Я был виноват. Они вцепили лодочный крюк в штаны папы и посадили его в гондолу, и он капал всю дорогу до нашего отеля, и от него пахло рыбным рынком.
   Я спросил Гарибальди по дороге в гостиницу, считает ли он четки, когда находился под водой, и на нем не было ничего, кроме штанов, и он сказал: "Ты чертовски прав", но я не знаю. Не думаю, что он знал значение слов, потому что он, вероятно, не стал бы ругаться в присутствии смерти. Папа просто сидел и дрожал всю дорогу до отеля, но когда мы добрались до своего номера, я спросил его, что он задумал прыгнуть за борт прямо здесь, при людях, в своей лучшей одежде, и он сказал, что это все Гарибальди виноват, что как раз когда папа крепко схватил весло, гондольер тяжело вздохнул, и луковица в его дыхании парализовала папу, так что он упал за борт.
   - Значит, ты не винишь своего маленького мальчика, не так ли? - сказал я, и папа посмотрел на меня, как он вешает мокрую рубашку на стул. "Конечно нет; ты спал в каюте. Но, скажи, если я когда-нибудь услышу, что ты опрокинул гондолу, тебе будет тяжело, - но я выглядел просто невинным, а папа продолжал сушить рубашку у жаровни с древесным углем и ни разу не заподозрил меня. Но мне от этого становится хуже, потому что папа и его одежда так пахнут запеканкой из моллюсков, что меня тошнит.
   Что ж, старый друг, ты должен закрыть свою бакалейную лавку и приехать сюда и отправиться с нами на Везувий и Помпеи, где мы сможем высушить одежду у вулкана и раскопать город, погребенный под горячим пеплом 2000 лет назад. Говорят, там можно выкопать мумии, которые тебе, старик, точно звонят.
   О, давай, повеселимся вместе с нами.
   Ваш друг,
   Хеннери.
   ГЛАВА XVI.
   Плохой мальчик пишет из Неаполя - папа видит Везувий и зовет Слуги, чтобы потушить огонь - у них проблемы с "Даго" в Помпеях.
   Неаполь, Италия.-
   Уважаемый старый соучастник преступления: Что ж, сэр, мы наткнулись на место, которое напоминает нам о доме и вашем старом продуктовом магазине. В тот день, когда мы приехали сюда, мы с отцом прогулялись по бедным районам, где все помои и мусор выбрасывают на улицы, и где никто никогда ничего не убирает и не сжигает. Запах был такой, что без демонстрации не опишешь, и после того, как мы побледнели и стали уходить, папа сказал, что запах напомнил ему что-то дома, и, наконец, он вспомнил твою старую бакалею в сезон квашеной капусты, в начале утром, прежде чем вы проветрили место. Твои уши, должно быть, горели, когда мы говорили о тебе.
   Если вы хотите получить представление о Неаполе в худшем его проявлении, спуститесь в свой погреб и соберите всю треску, лук, капусту, лимбургский сыр, керосин, гнилую картошку и все мертвое, сложите все это в бушель. корзину, и как раз перед тем, как чиновники здравоохранения придут, чтобы занять ваше место, встаньте на колени и опустите голову в корзину, и пусть кто-нибудь сидит на вашей голове все утро, и у вас будет ровно полдня, как мы с папой ели в бедном квартале Неаполя, и это не будет стоить вам и половины того, что стоило нам, если только после того, как вы насладитесь в своем подвале с головой в корзине, вы не решите заболеть и наймите врача, который возьмет с вас цену поездки в Европу.
   Что ж, сэр, Неаполь - денди в своей чистой части. Неаполитанский залив - точная копия залива Милуоки по форме и красоте, но Милуоки не хватает Везувия и Помпеи для пригородов, и ей не хватает обычных разбойников с большой дороги, которые могли бы задержать вас. Все мужчины, женщины и дети, которых мы встречали, зарабатывают на жизнь за счет туристов, и никто из тех, кого я видел, не занимается каким-либо другим бизнесом.
   Мы проснулись в первое утро, и папа выглянул в окно и увидел изрыгающий крепость Везувий. h пламя и лава и каменные заборы, и хотел включить пожарную сигнализацию, но я сказал ему, что тот огонь бушует еще с христианской эры, и не был одним из этих зажигательных амбарных пожаров, но он открыл окно и закричал огонь, и прибежали к нам в комнату носильщики и горничные с ведрами воды и хотели знать, где огонь. Папа указал в окно на Везувий и сказал: "Какая-то наемная девушка развела огонь керосином вон в той лачуге на пригорке, и все ранчо сгорит, если ты не выгонишь пожарных, ты черт возьми, проклятые ленивые черти. Подвигайтесь и помогите вынести мебель.
   Ну, они успокоили папу, а потом мне пришлось идти на работу и отписывать папе по географии, которую он забыл, и, наконец, он вспомнил, что видел изображение вулкана или горящей горы в своей географии 50 лет назад, но он сказал мне, что он никогда не верил, что в мире есть вулкан, но всегда думал, что эти фотографии помещают в географию, чтобы они продавались. Как мужчина может добиться известности и положения в деловом мире, которое есть у отца, и при этом знать не больше, чем он, - вот что меня поражает.
   Конечно, вы знаете, что после войны у вас был бакалейный магазин, и у вас была возможность изучать историю, судя по картинкам на мыльницах и в страховых календарях, что Нерон, римский тиран, после того, как Рим был сожжен, пока он играл на танцевал в амбаре, так привык к огню и сере, что удалился в Неаполь и тронул Везувий, только чтобы посмотреть на него. Но около 2000 лет назад Везувий сгорел в его недрах, и огонь вышел из-под контроля, и я полагаю, что теперь огонь далеко, в центре земли, и вы знаете, когда спускаетесь в землю под коркой, на которой мы живем и выращиваем картошку, все плавится, как железо в литейном цехе, а Везувий - это кран, через который жидкость выходит на поверхность. Вы видите, не так ли?
   Только представьте себе, что эта земля - бочка с пивом, которую вы понимаете лучше всего, и она сотрясается, когда ее возят на телегах и машинах, и рвется вылезти, а потом бармен вбивает кран в бочку. затыкает, поворачивает палец, и сдерживаемое пиво пенится и брызжет, вот и все.
   Вместо пива Везувий наполнен лавой, которая течет, как патока, а когда остынет, неудобоварима, как холодная гречневая лепешка, и из нее можно сделать украшения, похожие на кленовый сахар и пахнущие огнем в огне. крематорий мусора. Кроме лавы есть камни величиной с дом, которые выбрасываются морской болезнью земли, так как она вздымается и дышит, а потом пепел, который временами выходит из кратера, заставит задуматься, что им нужно. нужно, чтобы трубочист спустился и прочистил дымоходы.
   Чтобы получить представление о том, какую неприятность приносит пепел из кратера городам на равнине. внизу, ты помнишь, как ты на заднем дворе колол ящики для растопки, и мы с моим приятелем бросили через забор ведро с пеплом, и оно случайно попало на тебя, дюйма в четыре толщиной. В тот раз ты разозлился и бросил в нас огурцами, когда мы бежали по переулку. Имейте это в виду, и вы сможете понять разрушение Помпеи, когда Везувий, тысячи лет назад, выкашлял горячий пепел и покрыл город на 40 футов в глубину горячим веществом, и убил все живое, и окаменел, и сохранил весь бизнес. , и сделал прерию на вершине города, и все в конце концов забыли, что там когда-то был город, около 2000 лет. Если бы у нас с приятелем не кончился пепел, мы бы закопали тебя так глубоко на твоем заднем дворе, что ты окаменел бы своим топориком, а когда через тысячу лет раскапывали помещение, то нашли бы твои останки и положили ты в музее.
   Ну, пару сотен лет назад крестьянин копал колодец в пепле и наткнулся на окаменевший бар, где бармен стоял за барной стойкой, разливая виски двухтысячелетней выдержки, и крестьянин нашел участок там, и власти завладели прерией и с тех пор раскапывают город, ища больше этого 2000-летнего виски.
   Когда я рассказал папе о том, что они нашли в руинах Помпеи, и о том, что можно найти золото, бриллианты и окаменевших женщин, он захотел пойти и раскопать пепел, так как сказал, что это будет интереснее, чем копаться в земле. на свалке в Чикаго в поисках консервных банок и кусков угля, поэтому мы наняли извозчика и отправились в погребенный город, но папа настоял на том, чтобы взять с собой зонт, чтобы, если Везувий извергнет еще немного пепла, он мог защитить себя. Ну и дела, но судя по тому, что я видел в этих старых руинах, мужчине понадобится зонтик из гофрированного железа, чтобы его не похоронили.
   Ну, когда мы добрались до Помпеи, папа был за то, чтобы идти прямо туда, где копали, но я его поймал. осматривать улицы и дома, которые были открыты сначала, и его парализовало при мысли, что город может быть покрыт пеплом все эти тысячи лет, а затем быть вскрытым и найти город, который во многом сравнится с города наших дней, с жилыми домами, украшенными скульптурами, картинами и резным мрамором, которые могли бы полностью облицевать Чикаго.
   Мы прошли через особняки, выглядевшие такими же богатыми, как дома Вандербильтов в Нью-Йорке, ванны, в которых можно было окунуться и искупаться, если бы в них была вода, картины, которые удостоились бы награды на любой конной выставке сегодня, тротуары, которые посрамит тротуары Лондона и Парижа и окаменевших женщин, которых нельзя отличить от непристойной вечеринки в Вашингтоне, если не считать того, что пепел съел одежду. Я предполагаю, что большинство людей в Помпеях ушли, когда начал сыпаться пепел, потому что они должны были видеть, что это будет не легкий дождь, а потоп, потому что они никогда не находили много трупов. Они, должно быть, сбежали в Неаполь и, может быть, сбегают до сих пор, и вы можете увидеть некоторых из них в вашей бакалейной лавке, а если вы увидите кого-нибудь, покрытого пеплом, ищущего работу, дайте им немного крекеров и сыра и поручите это папа, потому что к этому времени они, должно быть, проголодались.
   Скажите, знаете ли вы, что некоторые из тех беглецов из Помпеи ушли в такой спешке, что оставили в печах печься хлеб, а в котлах вариться мясо? Это кажется мне самой замечательной вещью из всего, что я когда-либо видел. Мы прошлись по улицам и домам и видели бальные залы, которые лучше всего в Сан-Франциско, и когда мы вошли в здание, занятое офицерами, отвечающими за раскопки, и папа увидел телефон и электрический свет, он подумал, что эти вещи тоже были раскопаны, и он утверждал, что люди, получавшие миллионы долларов в виде гонораров за телефоны и электрическое освещение, были мошенниками, которые нарушали патенты Помпеи 2000-летней давности, и он не поверил мне, когда я сказал ему, что телефоны и электрические фонари не выкопали; тогда он сказал, что не поверит, что что-то раскопали, но что все это было подстроено, чтобы ограбить туристов. Но когда мы добрались до местности, где даго откапывали пепел от дома и раскапывали гостиную, где находили богатые вещи, он увидел, что все в порядке.
   Полагаю, мне никогда не следовало так играть с отцом, но я сказал ему, что любой, кто первым увидит вещь, когда она восстанет из пепла, может схватить ее и сохранить, и, как я сказал ему, рабочий бросил лопату, полную пепла, как выбрасывали бы грязь, копая червей, и была маленькая серебряная урна с кучей монет в ней, и ты не мог удержать папу. Он схватился за нее, рабочий схватился за нее, и они вместе пошли в пепелище, и мужчина перекатил папу, и он был на виду, но рабочий получил серебряную урну, и папа хотел драться.
   Наконец подошел человек в форме и собирался арестовать папу, но в конце концов они обещано мужчиной, предлагающим продать серебряную урну и золотые монеты отцу за сто долларов, если он пообещает не открывать ее, пока не уедет из Италии, и папа заплатит деньги и завернет урну в чикагский бумагу, и мы взяли наш хак и поскакали обратно в Неаполь на галопе.
   Папа с трудом дождался, пока мы доберемся до отеля, прежде чем открыть свой приз, но он продержался, пока мы не добрались до своей комнаты, когда он развернул урну, чтобы пересчитать свои старинные золотые монеты. Ну, ты бы умер, увидев лицо отца, когда он открывал банку. Это была старая банка из-под томатов, выкованная молотком, так что она выглядела как чеканное серебро, и когда он высыпал золотые монеты на стол, там было много медных жетонов, похожих на собачьи жетоны, багажные чеки и латунные пуговицы. Мне пришлось облить папу водой, чтобы привести его в себя, а потом он поклялся, что убьет даго, который продал ему сокровище из руин Помпеи. Это был большой удар для папы, и он купил кинжал, чтобы убить даго. Завтра мы возьмем Везувий, а когда выйдем из кратера, отправимся в Помпеи и убьем даго на его пути. Папа может заставить Везувий снова извергнуть горячий пепел и покрыть руины Помпеи, но если он не может включить пепел, нож сделает свое дело.
   Ваш,
   Хеннери.
   ГЛАВА XVII.
   Плохой мальчик и его отец поднимаются на Везувий - дама из Чикаго присоединяется к вечеринке и создает проблемы.
   Неаполь, Италия.-
   Siegnor ze Grocerino: Думаю, это заставит вас какое-то время простоять, не шевелясь. Скажем, я так набился мертвыми языками и иностранной болтовней, что мне придется сделать операцию на языке, когда я вернусь домой, прежде чем я снова смогу говорить на языке Соединенных Штатов, чтобы вы могли разобраться в этом. Видите ли, я не остаюсь в стране достаточно долго, чтобы выучить ее язык, но я ввожу в свой организм несколько слов, так что теперь мой английский настолько перемешан с французскими словами, итальянским чесноком и немецкой болезнью горла, что я не могу понять сам. если я не смотрю в стакан и не смотрю на движения своих губ. Папа не выучил ни слова ни на одном иностранном языке и говорит, что должен считать себя предателем своей страны, если попытается говорить на чем-либо, кроме английского. Он сделал так, что мог заказать стакан пива, подняв палец и сказав "ein", но позже он обнаружил, что просто подняв палец, не сказав "ein", все равно принесет пиво, поэтому он вырезал язык. целиком и работает пальцем до тех пор, пока ему не понадобится отдых.
   Когда я изучал географию в маленьком красном школьном здании, смотрел на изображение вулкана Везувий и читал о том, как он выбрасывает раскаленную лаву, и пепел, и камни величиной с дом, и стирает с лица земли городов, это казалось мне настолько ужасным, что я был рад, когда мы закончили урок вулкана и добрались до ледяных гор Гренландии, где не было никакой опасности, кроме как замерзнуть насмерть или заболеть, поев жира, срезанного с китов.
   Тогда я никак не ожидал, что окажусь прямо на самой вершине этого вулкана, швыряя камни в лаву и плывя щепками по потокам раскаленного вещества, как я пускал щепки по ледяной воде дома, когда улицы заливала весна. дожди. Скажем, на Везувии опасностей не больше, чем в горке на санях или стрельбе по парашюту дома. Я думал, что нам придется нанять даго, чтобы поднять нас наверх, где нас будут грабить, задерживать и, возможно, убивать, но это так же просто, как подняться на лифте небоскреба, и не более страшно, чем сидеть на сиденье за 50 центов в бейсбольном парке у себя дома и наблюдая за "разрушением Помпеи" фейерверком
   Воронка выглядит какой-то жутковатой, как большой котел с кипящим мылом на ферме, только он больше, и внизу в недрах земли можно вполне поверить, что там беда, а если верить в ад, то можно и получить, проиллюстрировано правильно, но ручейки лавы, вытекающие из складок вокруг устья кратера, не более ужасны, чем приготовление помадки над газовой плитой. Когда лава остывает, вы можете поклясться, что это была помадка, но вы не можете съесть лаву и получить расстройство желудка, как от помадки.
   Было тяжело уговорить папу подняться на вулкан, потому что он сказал, что знает, что упадет в него и обожжет свою одежду, и он сказал, что не сможет взобраться на вершину из-за того, что у него тяжелое дыхание. короткий, но когда я сказал ему, что он может подъехать на трамвае и доставить вулкан прямо к нему, он ослабел, и однажды утром мы выехали из Неаполя рано, и не прошло и двух часов, как мы оказались на маленькой зубчатой железной дороге, поднимающейся вверх. , а папа смотрел вниз на пейзаж, ожидая каждую минуту, что шестеренки соскользнут, и мы вырвемся и рухнем всей кучей, и рассыплемся по виноградникам, и по большим деревьям, и погибнем.
   Не знаю, что так нервирует папу, но он хотел, чтобы женщина из Чикаго, которая была с нами в машине, держала его за руку всю дорогу, но она сказала, что она не медсестра в доме престарелых, и она сказала, что наденет на папу наручники, если он ее не отпустит. Я сказал ей, что ей лучше не злить папу, если она знает, что для нее хорошо, потому что он был настоящим Синей Бородой и не даст послаблений ни одной чикагской женщине, потому что он уже похоронил девять жен. Итак, она держала его за руку, и я полагаю, она думает, что станет моей мачехой, но держу пари, что это не так.
   Ну, после того как мы добрались почти до вершины, машина остановилась, и нам пришлось пройти оставшуюся часть пути, несколько сотен футов, и нам нужно было иметь толкатель и клюшку для папы, даго, чтобы идти вперед и вытаскивать его. , а другой, чтобы упереться плечом в штаны папы и толкнуть его. Боже, но это была картина, когда папа "поднимается налысо, старая лысина", когда даго потеют и ругают папу за то, что он такой тяжелый, и чикагская женщина смеется, а я подталкиваю ее.
   Единственное, что пугало папу, это то, что на каждом шагу была святыня, где проводники оставили папу лежать на земле, завалив его куском холодной лавы, чтобы он не скатился вниз, как заблокируют колесо телеги, и они шли к святыне, преклоняли колени и произносили молитвы.
   Папа боялся, что они будут включать в счет молитвы за то, что его подтолкнули, но я сказал папе, что эти люди каждый раз, когда поднимались на вершину, ожидали, что это будет их последняя поездка, так как они знали, что однажды вулкан откроется на новом месте и поглотит их целиком, вместе со всеми туристами. Затем он дал им по доллару за каждого, чтобы они помолились за него, и хотел спуститься с горы и позволить Везувию запустить свой собственный фейерверк, но дама из Чикаго сказала папе, чтобы он приготовился, и она защитит его, поэтому гиды дали несколько еще толчков, и мы на вершине вулкана, и папа рухнул, и его пришлось приводить в себя нюхательной солью и виски, которые женщина носила в кармане пистолета.
   Боже, но это стоило всех усилий, чтобы подняться на гору, чтобы увидеть открывшееся зрелище. Дыра в горе, заполненная кипящим веществом, стоила цены входного билета, и рев кипящего вещества, и взрывы в глубине погреба, и летящие камни, дым, поднимающийся в воздух на милю, как горящий нефтяная скважина, раскаленная лава находила трещины, через которые просачивалась и стекала вниз по склону горы потоками, похожими на горячий кленовый сироп, производила такое впечатление, что мы снимали шляпы и благодарили Господа за то, что это не случилось. недостаточно переполнен, чтобы причинить нам боль. Но я видел, что папа был напуган, потому что, когда я хотел, чтобы он прошел со мной по краю кратера, и увидел адское бесплатное шоу с других точек зрения, и увидел, куда скатился горячий пепел много лет назад и объехал Помпеи и Геркуланум, он запнулся и сказал, что видел все, что хотел, и если ему удастся остаться в живых до тех пор, пока следующая машина не спустится с горы, они все могут заинтересоваться Везувием и быть им проклятыми, но он сказал если я хотел бродить вокруг в поисках неприятностей, он оставался там, под большим камнем, с чикагской дамой, и ждал, пока я вернусь. Она сказала, что знает, что папа очень устал и нуждается в отдыхе, и что она останется с ним и поднимет ему настроение; так что я оставил их и пошел с одним из даго, чтобы скатиться вниз по какой-то текущей лаве и подобрать образцы.
   Что ж, сэр, я хотел бы как-нибудь обойтись без рассказа остальной части этой грустной истории, но если я собираюсь стать историком, я должен рассказать всю вину.
   Вт когда я оставил папу и чикагскую женщину, она достала откуда-то обед о себе и маленькую бутылочку, и они ели и пили, и папа смеялся более естественно, чем я видел, как он смеялся с тех пор, как мы переехали старуху. с автомобилем в Ницце, и она улыбалась папе так, как будто была его возлюбленной. (Обходя кратер в паре кварталов, я оглянулся и увидел, что папа положил голову ей на колени, а она гладила его по волосам.)
   Ну, я подобрал экземпляры, сжег подошвы с ботинок, бродя по лаве, и осмотрел вулкан со всех сторон, а через час вернулся туда, где папа с бабой обедали, а бабы уже не было, а папа вел себя так, как будто его сбил экспресс, глаза у него были дикие, ошейника не было, бумажник валялся на земле, пустой, пальто не было, булавка для шарфа исчезла, а часы за 11 долларов, которые он купил, когда его ограбили в другой раз пропал, а у папы язык высох, и он орал на воду. Я думал, он пытался выпить немного лавы.
   "Д Ад, что, черт возьми, с тобой случилось? сказал я, как я бросился к нему.
   "Эта женщина случилась со мной, вот и все", - сказал папа, делая глоток воды из фляги, которая была у одного из даго.
   -- Расскажи мне об этом, папа, -- сказал я, стараясь не рассмеяться, когда увидел, что он не ранен.
   "Скажи, пусть это будет тебе уроком, - сказал папа, - и ты не води ко мне в эту поездку еще одну женщину. Знаешь ли ты, что не успел ты обойти тот большой камень, как она сказала, что устала и вот-вот упадет в обморок, потому что высота была для нее слишком высока, и я пытался ее успокоить, а она действительно побледнела, и, черт возьми, я думал, что она умрет у меня на руках, и мне придется нести ее труп вниз с горы. Я услышал возню на камнях, и она подняла глаза и увидела мужчину не далее чем в десяти футах от себя, и сказала: "Мой муж!" а потом она потеряла сознание и схватила меня за шею, и я не мог ее высвободить. Она просто примерзла ко мне, как тонущий человек, а этот ее муж, подъехавший на последней машине, охотясь за сбежавшей женой, вытащил длинный синий пистолет и сказал, что даст мне пять минут на молитву. , а затем он убьет меня и бросит мое тело в Творца, чтобы оно испепелилось".
   "Я сказал ему, что я могу заплатить достаточно вперед за три минуты, и он мог бы забрать все, что у меня было, если бы он расслабил свою жену, и привел бы ее, и увезет ее, и пусть я умру в полном одиночестве, и пусть стервятники съедят меня , сырой. Он взял пари, оторвал ее руки от моего горла, забрал мои деньги и пальто, привел ее в себя и сказал, что собирается бросить ее в кратер, но я сказал ему, что она определенно была добра ко мне, и если он пощадит ей жизнь и увезет на машинах, он мог взять мои часы и булавку, и он их взял, и они пошли к машинам.
   "Она оглянулась на меня с самым печальным лицом, которое я когда-либо видел, и сказала: "О, сэр, это все страшный сон, и я увижусь с вами в Неаполе и все объясню", и теперь, к Рождеству, я хочу вернуться в город, найти ее и спасти от этого ревнивого мужа, - и папа встал, и мы пошли к машине.
   Мужчина и его жена упали на машине впереди нас, и папа не поверил бы, что они были обычными тупицами, которые каждый день играют в эту игру на каком-то старом придурке, но человек, управляющий машиной, сказал мне об этом.
   Я могу отвечать за папу во всем, кроме женщин, с которыми он встречается. Когда дело доходит до женщин, ваш маленький Хеннери совершенно не разбирается в игре.
   Ваш,
   Хеннери.
   ГЛАВА XVIII.
   Плохой мальчик подружился с итальянскими детьми - Папу преследуют львы из Колизея - "Рим больше не для папы", - говорит папа.
   Рим, Италия.-
   Мой дорогой старый "Пард": Ну, сэр, если бы вы могли видеть меня сейчас, вы бы меня не узнали, потому что заграничные путешествия расширили мой кругозор, так что я могу говорить на любые темы, а люди моего возраста смотрят на меня как на власти, и они окружают меня везде, куда бы я ни пошел, и побуждают меня говорить. Тот факт, что мальчики и девочки не понимают ни слова из того, что я говорю, не имеет значения. Они не носят здесь много одежды, и в них нет стиля, и когда они видят меня в полном костюме, в шляпе, туфлях, носках и булавке для шарфа на галстуке, они думают, что я должен быть американо, который слишком богат для какой-либо пользы, или что-то вроде принца, по крайней мере, и мальчики рады быть со мной и выполнять поручения для меня, и девочки, кажется, влюблены в меня.
   Вы никак не можете определить, влюблена ли в вас девушка, кроме того, что она смотрит на вас черными, как уголь, глазами, и они, кажется, прожигают дыру прямо в ваших внутренностях, и когда они хватаются за вашу на руке они висят и сжимаются как аламанды-оставленные в танце дома, и они прижимаются к тебе и такие же теплые и веселые как газовая плита.
   Скажи, я сидел на скамейке на площади с девушкой примерно моего возраста, в течение часа, в то время как другие девочки и мальчики сидели на земле и смотрели на нас с восхищением, и когда я обнял ее и поцеловал в ее надутые губы , это вызвало революцию. Итальянский солдат-полицейский схватил меня за шею и бросил через улицу, девушка поцарапала меня ногтями и укусила, и выкрикнула какой-то громкий крик в знак бедствия, ее брат и оборванный мальчик, который был влюблен в девушку и приревновал, обнажил кинжалы, и вся толпа завопила об убийстве, и я бросился к нашему отелю бегом, и все население Рима, казалось, последовало за мной, и я вполне мог быть негром, обвиняемым в преступлениях в штатах . Я думал, меня сожгут на костре, но папа вышел из отеля и бросил в толпу горсть мелочи, и все пропало.
   Подняв монету, они пригласили меня выйти и сыграть еще, но только не для маленького Хеннери. Я был влюблен во всех странах, где мы путешествовали, и на всех языках, но эта итальянская любовь занимает всю пекарню, и я больше не хожу без компаньонки. Девушки в лохмотьях, на головах платки, в платьях дырки, и кожа у них не белая, как у американских девушек, а, как говорят, оливкового цвета, как фаршированные оливки, которые покупают в бутылках, начиненные кайенским перцем. перец, но девушки такие же, как кайенский перец, такие теплые, что хочется облить себя водой после того, как они тебя коснулись. Ну и дела, но я бы не хотел жить в климате, где девушки были бы жаркой зоной, потому что я должен растаять, как сосулька, которая падает в печку, делает пар и взрывает весь дом.
   Ну, старик, ты говоришь о церквях, а ничего в этом не понимаешь. Мы с папой ходили в собор Святого Петра в Риме, и это самое грандиозное событие в мире. Скажем, домашняя конгрегационалистская церковь, которую мы считали такой грандиозной, могла бы быть поставлена в уголке собора Святого Петра и выглядела бы как 30 центов. Каверы собора Святого Петра занимают площадь примерно в полмили, и когда вы заходите внутрь и смотрите на взрослых людей с другой стороны, они выглядят как мухи, а орган размером с квартал зданий в Чикаго, и когда они вы думаете, что настал последний день, а между тем музыка сладка, как мелодеон, и заставляет вас хотеть встать на колени перед всеми тысячами добрых христиан Италии и признаться, что вы мошенник, который следует арестовать.
   Папа и я были во всевозможных церквях, повсюду, и никогда не обращали внимания, но с тех пор, как мы добрались до этого города и привнесли в наши системы часть преобладающей религии, мы чувствуем себя виноватыми, и кажется, что все видят правильно. в нас, и что они знали, что мы были язычниками, которые никогда не знали, что есть Бог. Конечно, я никогда не предполагал, что в мире так много людей, поклоняющихся своему Создателю, как здесь, и я не удивляюсь, что во всем мире хорошие люди ищут света в Риме. Папа постоянно твердит мне, что когда мы вернемся домой, мы подадим пример, который заставит людей обратить на это внимание, но он говорит, что не хочет присоединяться к церкви, пока не увидит все достопримечательности, и тогда он поклянется навсегда.
   Он сказал мне вчера: "Вот, Хеннери, я был с тобой во всех благочестивых местах, в резиденции папы, в катакомбах и в соборе Святого Петра, где проповедуют из 40 разных мест и вызывают у тебя желание отказаться от своих грехов, и я смотрел на резьбу и украшения, и мрамор и драгоценности, и видел безрассудство моего образа жизни, и я созрел для перемен, но прежде чем я откажусь от мира и всего его зла, я хочу крови. Я хочу впасть в другую крайность и увидеть, как дикие звери в Колизее разрывают людей на части, и пьют их кровь, и видят, как гладиаторы гладят, рубят своих противников и ставят одну ногу на их поверженные шеи, как они делают в театрах, и тогда я готов покинуть этот город и быть хорошим".
   Что ж, сэр, я и раньше бывал во многих трудных местах, но этот побил группу. Это был мой отец, который не знал, что римский гладиаторский бизнес был забыт более 2000 лет, что поедание человеческих пленников дикими зверями в присутствии римского населения было разыграно и что Колизей был руины и не существовало как место развлечений. Он думал, что все, что он читал об ужасах римских праздников, сегодня проходит как второстепенное представление, и он хотел это увидеть, и я поддерживал его в его идеях, потому что он нервничал, а я не не хочу разубедить его. Он приехал в Рим, чтобы увидеть то, чего не мог найти дома, и я должен был доставить товар.
   Боже, но это заставило меня вспотеть, потому что я знал, что если папа не устроит шоу за свои деньги, он выставит их против меня, поэтому я сказал ему, что мы пойдем в Колизей той ночью и посмотрим, как едят голодные львы и тигры. некоторые из ведущих граждан, как это было, когда балом правил Цезарь. Потом я нашла в отеле американца из Чикаго, который продает мыло в Риме, и рассказала ему, чего папа ждет от меня в плане развлечений, и он сказал, что единственный выход - отвести папу в Колизей, а в темноте катить бочку с битым стеклом по рядам сидений и заставить его поверить, что было землетрясение, разрушившее Колизей, и что львы и тигры вырвались на свободу в поисках еды, и напугали папу и убежали обратно в городок.
   я не хотел подшутить над папой, но чикагец сказал, что это единственный выход, и он может получить за доллар бочку битого стекла, а за несколько долларов нанять четырех головорезов, которые могут рычать, как львы. , и это дало бы отцу хорошее упражнение и, возможно, спасло бы его от приступа римской лихорадки, потому что нет ничего лучше хорошего пота, чтобы выбить лихорадку из организма человека. Эта штука показалась мне не только хорошим опытом для папы, но и спасением жизни, так что я спустил деньги, а мыловар из Чикаго сделал все остальное.
   С наступлением темноты мы пошли к руинам Колизея, куда ходит множество туристов, чтобы посмотреть на руины при лунном свете, а папа был озабочен и кровожаден, как молодой хирург, разрезающий свою первую "жестку". Когда мы добрались до нужного места, и я сказал папе, что мы пришли немного раньше, потому что дворянство не было на своих местах, негодяи начали рычать на три доллара, как голодные львы, и папа немного побледнел и сказал, что это звучит как настоящая вещь.
   Я сказал ему, что нам лучше не подходить слишком близко, потому что мы не привыкли видеть, как звери жуют живых людей, а папа сказал, что ему все равно, как близко мы подберемся, лишь бы они грызли и рвали на куски туземцев; так что мы начали работать чуть ближе, когда раздался такой шум, которого я никогда раньше не слышал, как бочка битого стекла начала скатываться по ярусам каменных сидений, и я упал на землю, и толкнул папу, а он пошел по песку и стукнулся штанами о кактус, и заорал, что его кинжалом закололи.
   Я встал и снова упал, и как раз в этот момент галопом подбежал чикагский мыльщик, а за ним злодеи, играющие в льва и тигра, и папа спросил чикагца, в чем, по-видимому, дело, и он сказал: "Довольно важно; произошло землетрясение, и Колизей рухнул, убив более 10 000 римлян, и клетки с животными сломаны, и животные на свободе в поисках свежего мяса, и нам тоже лучше вернуться в Рим. быстро, или мы будем съедены заживо. Давай, если ты со мной. Ты слышишь, как львы преследуют нас?" сказал он, как наемные злодеи ревели.
   Ну вы' папа умер, чтобы увидеть, как папа встает с этого колючего кактуса и берет на себя инициативу старого доброго Рима. Я не знал, что он такой спринтер, но мы плелись позади, рыча, как львы, и рыча, как тигры, тявкая, как гиены, и лая, как лесные волки, и мы не могли видеть папу из-за пыли в этом лунном свете. ночь.
   Мы притормозили и позволили папе бежать впереди, и он добрался до отеля первым, и мы расплатились с негодяями, и, наконец, мы вошли в отель и нашли папу в баре, пыхтящим и пьющим хайбол. - Почти ад, не так ли, - сказал папа мыльщику. - Львы кого-нибудь поймали? -- О, несколько человек из низших классов, -- сказал мыловар, -- но ни одного из знати. Дворяне были в ложах, и эта часть Колизея никогда не падает во время землетрясения, - и мыловар присоединился к папе в хайболе.
   После того, как папа вытер пыхтел и вытер около двух литров пота с головы и шеи, а мыловар сказал ему, как здорово потеть в Риме из-за римской лихорадки, которая поражает человека по ночам. и убивает его до утра, папа повернулся ко мне и сказал: "Хеннери, иди собирайся, и мы выберемся отсюда утром, потому что я чувствую себя так, как будто меня пожевала одна из тех гиен. Больше никакого Рима для папы", и вечеринка закончилась, и мы легли спать, чтобы выспаться и уехать из города.
   Знаете ли вы, что на следующее утро эти наемные негодяи заставили мыльщика и меня доплатить десять долларов за то, что они напрягли легкие и зарычали, как львы? Но мы заплатили за их легкие, а не заставили их предъявить счет папе.
   Ну, прощай, старик. Мы получаем все самое интересное, что там происходит.
   Твой единственный,
   Хеннери.
   ГЛАВА XIX.
   Плохой мальчик и его папа навещают Папу - они кланяются королю Италии и его девяти пятнам - папа обнаруживает, что "Катакомбы" - это не комическая опера.
   Рим, Италия.-
   Дорогой старый друг! Ты помнишь, не так ли, когда ты был мальчиком, играя в "пятнашки, ты это" и "пуговица, пуговица, у кого есть пуговица?" что одна из сложных ситуаций должна была быть оценена как "отправиться в Рим", что означало, что вы должны были поцеловать каждую девушку в комнате.
   я никогда не получал "отправлялся в Рим", когда посещал церковные тусовки и вечеринки, но мне всегда завязывали глаза, и мне приходилось целовать любого, кого они приводили ко мне, а это обычно был мальчик или цветной повар, так что я дразнил папу, чтобы тот отвез меня в Рим, и когда он оправился от того, что его трясли, грабили и сжигали лавой на Везувии, он сказал, что ему все равно, куда идти, и, кроме того, я рассказал ему о римском Колизее, где голодных тигров, львов и гиен пустили на волю среди гладиаторы, и люди могли видеть, как звери пожирают их заживо, и папа сказал, что это было что-то вроде того, как его грабили и жестоко обращались с ним в Италии. львы могли это выдержать. Я не сказал папе, что шоу диких животных не показывали пару тысяч лет, потому что я думал, что он узнает об этом, когда мы приедем сюда.
   Скажи, старик, я думаю, я могу помочь тебе найти Рим. Вы помните, как я выступал на школьной выставке, когда засунул руку под фланелевую рубашку, как оратор, и сказал: "И это Рим, который сидел на своих семи холмах и со своего трона красоты правил весь мир." Ну вот, где я сейчас нахожусь, но семь холмов понизились, и Рим ни капельки не правит всем миром; но у нее ужасная религия.
   Папа живет здесь, и он является начальником более религиозных людей, чем кто-либо другой, и хотя вы можете принадлежать к любой другой церкви, и когда вы дома, вам на континенте нет никакого дела до какой-либо религии, кроме вашей собственной или вашей. религию жены, а ты ведешь себя как неверный и насмехаешься над хорошими людьми, когда ты добираешься до Рима и видишь, что церкви толще, чем салуны в Милуоки, и все ходят в церковь и выглядят благочестивыми, ты подхватываешь лихорадку и пытаешься забыть плохое вы сделали, и если у вас будет возможность увидеть папу, вы можете пойти в его дворец просто потому, что вы хотите видеть все, что происходит, и вы думаете, что вам все равно, будет ли школа продолжаться или нет, и вы чувствуешь себя независимым, как будто эта религия была чем-то для слабых людей, и, наконец, ты сталкиваешься лицом к лицу с папой, и видишь его прекрасное лицо, и его большие глаза, и каждое его движение полно благочестивого смысла, ты" пенук" прямо здесь, и хочется встать на колени и позволить ему благословить тебя, черт возьми.
   Скажем, я никогда не видел, чтобы папа ослабел так, как когда вошел папа. Мы купили билеты на его прием, но папа сказал, что ему лучше пойти в катакомбы или на представление со львами в Колизее. Он сказал, что не хочет поощрять пап, потому что не верит, что они представляют собой нечто большее, чем председательствующие старейшины дома. Он сказал, что всегда был баптистом, и в его церкви не было пап, и он не верил в них, но какие-то другие американцы собирались увидеть папу, и папа согласился пойти в знак протеста. , понятно, что ему было все равно два возгласа, в любом случае.
   Что ж, сэр, мы пошли, и это было величайшее зрелище, которое вы когда-либо видели. Там были тысячи охранников, прекрасные сады, по сравнению с которыми Центральный парк выглядел бы сенокосным болотом, сотни людей в церковных облачениях и атмосфера святости, о которой мы и не мечтали; драгоценности, которых никогда не увидишь за пределами папской резиденции, и мы выстроились в очередь, чтобы увидеть, как проходит святой отец.
   Гы, а папа дрожал, как собака, привязанная к снегу, и пот выступал на его лице, и ему было жаль себя. Затем шла процессия, вся знать и знатные люди, а затем была группа благочестивых мужчин, несущих самого красивого человека, которого мы когда-либо видели, на платформе над нами, и это был папа, и он улыбался мне, и слезы брызнули. глазам, и я не мог проглотить что-то, что, как я полагаю, было моим грехом, а потом он посмотрел на папу и поднял одну руку, а папа был бледен, и с папой больше не было ничего смешного, и потом опустили помост, и папа сел на стул, а желающие подходили к нему, и он их благословил.
   Скажем, на некоторое время папа не хотел подниматься, потому что думал, что папа видит его насквозь и узнает, что он баптист, но остальные американцы поднимались, а папа не хотел быть эксцентричным, поэтому мы с ним пошли. вверх. Папа протянул папе руку, и вместо того, чтобы пожать ее, как он пожал бы руку любому другому мужчине на земле, и спросить, как его родня, папа наклонился и поцеловал папе руку, и папа благословил его. Папа выглядел как новый человек, хороший человек, и когда папа положил руку мне на голову и благословил меня, мое сердце подскочило к горлу, потому что я думал, что он должен знать обо всех подлых вещах, которые я когда-либо делал. , но теперь я чувствую его мягкую, красивую руку на своей голове, и с этого момента я буду драться с любым мальчиком вдвое больше меня, который когда-либо скажет хоть слово против папы и его религии. Когда мы вышли на улицу, папа сказал мне: "Хеннери, неужели ты никогда не рассказываешь мне о своих поступках, которые заставили бы хорошего человека пожалеть, если бы он услышал об этом". И мы поехали к нам в отель и пробыли там весь день, и всю ночь, и только и думали об ангельском лице того папы, а когда один из американцев зашел к нам в номер и хотел, чтобы папа играл подпруга, он возмутился, и сказал: Я бы скорее подумал о том, чтобы ограбить детский банк", и мы легли спать, и если бы папа не был обращенным человеком, я бы никогда его не видел.
   Ну, сэр, беда, и печаль, и религия долго на папу не тянутся. На следующее утро мы все обсудили, и я процитировал папе все, что смог вспомнить о римлянах, например: "В те далекие дни быть римлянином было выше, чем королем", но прежде чем я успел дважды подумать, я на улицах суматоха и пришел носильщик и заставил нас снять шапки, потому что мимо ехал король, а мы смотрели на короля, а папе было жарко. Он сказал, что этот парень всего лишь рабочий-железнодорожник, переодетый в мундир, и, черт побери, если бы мы увидели этого короля на западе, работающего на железной дороге, в парусиновой одежде, он бы не был похож на короля на держать пари. Между королем и даго, копающим канализацию в Чикаго, не было ничего, кроме его хорошей одежды.
   После того, как король и его девять пятен прошли, папа сказал: "Когда ты в Риме, ты должен делать то, что делают римляне", и сказал, что хочет снять с плеч то тяжелое чувство, которое он получил во время крестного хода, и хотел, чтобы я предложил что-нибудь дьявольское, что мы могли бы сделать, и я сказал ему, что нам лучше пойти и посмотреть "Катакомбы". Он хотел знать, было ли это чем-то вроде "поездки в Чайнатаун" или "Черного мошенника", и я сказал ему, что это было хуже. Потом он спросил меня, много ли в "Катакомбах" чулок с декольте и длинных чулок, и я ответил, что их много, а он сказал, что просто созрел для такого зрелища, и мы взяли карету и отправились в путь. "Катакомбы", и папа едва мог усидеть на месте, пока мы не добрались туда.
   Я полагаю, что меня следовало бы убить за то, что я одурачил папу, но он жаждал азарта и получил его. "Катакомбы" - это места, где тысячи лет хоронили римских граждан, в могилах, вырубленных в твердой скале, и они окаменевали, а после того, как они пролежали в могилах несколько сотен лет, мумифицированные тела вынимали и встали по углам, если тела свисают вместе, а если нет кости свалены вокруг для декораций.
   Нам пришлось взять факелы, чтобы войти, и мы бродили по коридорам, разглядывая останки, пока папа не спросил одного из сопровождавших нас мужчин, что все это значит, и тот сказал, что это величайшее зрелище на земле. Папа начал думать, что он сошел с ума, и когда я засмеялся и сказал: "Это здорово", и хлопнул в ладоши, и сказал: "Бис", папа остановился и сказал: "Хеннери, это не шоу ног, это морг", но, чтобы подбодрить его, я сказал ему, что у него, должно быть, голова не в порядке, и указал на сотню высохших трупов тысячелетней давности в углу, с ухмыляющимися черепами вокруг, и сказал ему, что это балет. , и велел ему посмотреть на ведущую танцовщицу, и спросил его, не красавица ли она из Бьютта, штат Монтана, и это убило папу. Он прислонился ко мне и сказал, что его взгляд, должно быть, вернулся к нему, потому что все вокруг казалось ему мертвым. Я сказал ему, что через некоторое время он справится с этим и останется там, где он был, пока я пойду и поговорю с одним из балетов, который манил меня, и я оставил его там, ошеломленный, и пошел за угол и спрятался.
   Все время шли люди с факелами, осматривали катакомбы и читали высеченные в скале надписи, и через некоторое время я вернулась туда, где оставила папу, а его уже не было, но через некоторое время я нашла его стоящим с жестки. Он был рад меня видеть и хотел знать, думаю ли я, что он умер. Я сказал ему, что уверен, что он жив, хотя у него было смертельное выражение лица.
   -- Ну, сэр, -- скажите Отец: "Я думал, что со мной все кончено, после того, как ты ушел, потому что пришел мужчина и подвигал меня, взял меня под руки и прыгнул сюда за этих дубинок, и сказал мне, если я не останусь там, где я был, он разорвет меня на кости и бросит в кучу, и я подумал, что мне придется поступить так, как делают римляне, и остаться здесь, и прежде чем этот человек оставил меня, он полез в мой карман и взял мои деньги , и сказал, что я не могу тратить деньги там, где я собираюсь остаться на миллион лет, и, черт возьми, я был так окаменел, что не мог помешать ему ограбить меня. Скажи, Хеннери, тебя ограбят где угодно, хоть в могиле, и если это катакомбное зрелище закончилось и занавес опустился, я хочу выбраться отсюда и отправиться в Колизей или Римский амфитеатр, где дикие звери поедают людей заживо". И вот мы вышли из Катакомб и вернулись в город, а папа снова стал показывать жизнь. Скажем, вы говорите домашним, что папа с каждым днем поправляется, и отпуск идет ему на пользу. Он пообещал убить меня за то, что я взял его на шоу "Катакомбы", но папа никогда не мстит долго, и я думаю, что твой маленький племянник выживет. Я бы хотел, чтобы у меня были коньки, потому что папа хочет поехать в Россию.
   Ваш,
   Хеннери.
   ГЛАВА ХХ.
   Плохой мальчик рассказывает о царской земле и о трудностях, с которыми им пришлось туда добраться - папа делает трюк и путает это с людьми и солдатами.
   Санкт-Петербург, Россия.-
   Мой дорогой Гроцериу-ски: Что ж, сэр, я полагаю, вы будете удивлены, узнав обо мне в России, но было бесполезно говорить, когда папа сказал, что едет в Санкт-Петербург, если это будет последний поступок в его жизни. Он поговорил с японцем в Риме, и японец сказал, что война на Дальнем Востоке будет продолжаться до тех пор, пока не будут убиты все русские, если только Америка не вмешается и не положит ей конец, а поскольку у Рузвельта, похоже, не было достаточно песка, чтобы предложить свои услуги царю, то нужно было, чтобы какой-нибудь представительный американский гражданин, который был смел и имел наглость, поехать в Санкт-Петербург, увидеть царевича и дать ему возможность поговорить с ним по-американски. Японец сказал, что американец, который принесет мир с помощью нескольких хорошо подобранных замечаний, станет величайшим человеком века и доживет до того, что ему будут поклоняться короли и императоры, и весь мир снимет перед ним шляпы.
   Сначала папа с опаской относился к такой миссии без документов из Вашингтона, но как назло, в ресторане он встретил ссыльного русского, который сказал папе, что напоминает ему генерала Гранта, потому что у папы бородавку на носу, и он сказал папе, что Россия будет продолжать сражаться, пока не перебьют всех японцев, если только не поднимется какой-нибудь выдающийся американец, который сочтет своим долгом поехать в Санкт-Петербург и увидеть Маленького Отца, и в в интересах человечества советуют царю остановиться, пока он не истребил всю желтую расу. Папа спросил русского, думает ли он, что царь предоставит аудиенцию выдающемуся американцу в его собственной стране, и русский сказал папе, что Николай просто души не чаял в американцах и что вряд ли когда-либо была американская балерина, которая поехала бы в Россию, но что царь послал за ней, чтобы она приехала к нему и танцевала перед великими князьями, и он всегда дарил им драгоценности и банки с икрой на память об их посещении.
   Папа все обдумал всю ночь, а на следующее утро мы отправились в Россию, и я бы хотел, чтобы мы присоединились к экспедиции, чтобы открыть Северный полюс, а не сюда. Дескать, попасть в Россию тяжелее, чем выйти из колонии дома. На границе нас встретила конная и пешая охрана, милиционеры, сыщики и прочие взяточники, которые отобрали у нас паспорта и деньги, а один парень заставил меня поменяться с ним носками. Потом они заключили нас в конюшню с несколькими коровами, пока они не смогли провести коронерское дознание по нашим паспортам и разделить наши деньги. Мы спали с коровами в первую ночь в России, и я не хочу снова спать с животными, которые всю ночь жуют жвачку и по полдюжины раз встают, чтобы выгнуть спину, потянуться и мычать. Мы не сомкнули глаз и могли смотреть сквозь щели в конюшне и видеть, как охранники бросают кости на наши деньги.
   Наконец они посмотрели у большой печати на наших паспортах и увидели, что это американский документ, и они начали бледнеть, настолько бледнеть, насколько русский может быть без мыла, и когда я сказал: "Вашингтон, посол, полномочный министр, Рузвельт, Горячий Тайм в Old Town Tonight, E Pluribus Unum, whoopla, San Juan Hill", - и указал на папу, который только что вышел из конюшни, похожий на Вашингтона в Вэлли-Фордж, охранники и другие грабители поклонились папе, дали ему мешок, полный русских денег, взамен того, что унесли, и посадим товарный поезд в Петербург, и они, должно быть, сказали поездщикам, кто мы такие, потому что все в вагонах сняли перед нами шапки. , и разделили с нами свой обед.
   Папа не мог понять, как изменилось отношение людей к нам, пока я не сказал ему, что они приняли его за выдающегося американского государственного деятеля и что, пока мы в России, он должен стараться выглядеть как Джордж Вашингтон и вести себя как Теодор Рузвельт. , так что папа время от времени вставал в проходе машины и изображал из себя Джорджа Вашингтона, а когда кто-нибудь давал ему бутерброд или сигарету, он скалил зубы и говорил: "Восторг", и так до самого Санкт-Петербурга. папа выполнил свою часть программы и нас ни разу в поездке не ограбили, но папа попробовал выкурить одну из сигарет, которые дал ему казак, и умер у меня на руках, совсем рядом.
   Они делают сигареты из тюков сена, которые использовались в качестве постельных принадлежностей, и покрытых бумагой, которой травили мух. Я никогда не чувствовала такого неприятного запаха с тех пор, как наш дом дезинфицировали в департаменте здравоохранения после того, как наемная девушка переболела оспой.
   Что ж, добрались мы до Петербурга в ужасное время и пошли в гостиницу, заподозренную полицией, отмеченную казаками как нежелательных гостей, и подмигиваемую ходячими делегатами и бастующими, которые думали, что мы не союзные. мужчины ищут работу.
   На следующий день совершался религиозный обряд "освящения Невы", когда все население выходит на берег реки в галошах и шубах и смотрит вниз на реку, покрытую льдом толщиной в четыре фута, и река благословенна. У нас люди проклянут реку со льдом толщиной в четыре фута, а в России благословляют все, что выдерживает. Нам досталось хорошее место на берегу реки, около миллиона человек в тулупах, которые дымились, как овчарня, и наслаждались представлением, поглядывая изредка на Зимний дворец, откуда выглядывал царь. из окна, соображая, с какой стороны прилетит бомба, чтобы взорвать его, когда артиллерийская батарея через реку начала салютовать, и тогда черт побери должен был заплатить. Кажется, что господа, которые обращались с ружьями и которые должны были стрелять холостыми патронами в воздух, вставили заряженные гильзы, начиненные картечью, и прицелились в Зимний дворец, а выстрелили в господина Царя.
   Что ж, вас бы парализовало, если бы вы увидели перемену, происшедшую в этой толпе, в одну минуту благословляющую реку, а в следующую проклинающую царя и великих князей. Выстрел попал в Зимний дворец, разорвал мебель и разорвал потолок комнаты, в которой находился царь, и через мгновение воцарился хаос, как будто каждый русский знал, что царя должны убить именно в этот момент, и все бросились к Зимнему дворцу, как будто ожидали, что куски Маленького Батюшки будут выброшены в окно, чтобы они могли играть ими в футбол. Для людей, которые должны быть законопослушными и законопослушными, и которые любят своих правителей, казалось странным видеть их всех такими щекотливыми, когда они думали, что его собственные солдаты подняли его выше воздушного змея.
   Мы с папой начали с толпой для Зимнего дворца, а потом ощутили вкус монархического правления. Толпа бросилась на нас, а папа разозлился, скинул с себя пальто и сказал, что может отхлестать любого контуженного иностранца, который потрется о него в тулупе, а он как раз собирался ударить парня с бакенбардами, похожими на взъерошенные. ощетинился от черного борова, когда на толпу налетел полк казаков, верхом на лошадях, как дикий запад, и с нагайками в руках, с дюжиной плетей на каждую нагайку, и стали сечь толпу и скакать по ним , в то время как люди закрыли свои лица руками и убегают, боясь плетей, которые режут, ранят и убивают, так как к каждой плети прикреплены маленькие свинцовые пули, и удар кнута подобен выстрелу из картечи. или пнул замерзшим сапогом.
   Ну, сэр, папа ушел чтобы показать казакам, что он почти американский гражданин и не собирался быть выпоротым, как школьник, учителем, похожим на валентинку, поэтому он попытался выглядеть как Джордж Вашингтон, бросающий вызов британцам, но это не помогло. т работа, ибо казак подъехал прямо к нему и хлестнул его по спине (и около 15 баксов выстрелил в его хлыст попал папе прямо в штаны, когда нагибаешься что-то подобрать) и казак смеялся, когда папа выпрямлялся встал и начал бежать. Я никогда не видела в мужчине такой перемены, как в папе. Он направился к нашему отелю, и, несмотря на то, что я хороший спринтер, я не мог угнаться за ним, но держал его в поле зрения. Не успели мы подъехать к гостинице, как подошли сани, не "старые сани", типа в карты играют, хай-лоу-валет, а какие-то сани, с тремя лошадьми в ряд, и я крикнула папе: зацепиться за сани, а он ухватился ногами за полозья, и человек в санях в мундире, который казался великим князем, потому что все гонялись за ним и кричали, чтобы , ударили папу прикладом револьвера по носу, и папа упал в снег, и толпа, гонявшаяся за великим князем, подхватила папу и понесла его на своих плечах, потому что они думали, что он пытался убить князя, и забастовщики сопроводили нас в отель.
   Мы не знали, что Они были, но вы можете сказать рабочим здесь, потому что они носят блузки и выглядят голодными, а когда они ушли от нас, хозяин сообщил полиции, что в отеле находятся подозрительные лица, и пришел туда в сопровождении толпы, а полиция окружила отель. дома и папа пошел в нашу комнату и применил на себе гамамелис, где казак ударил его заряженным кнутом. Он говорит, что Россия довольно дорого заплатит за удар кнутом казака, и я думаю, что папа присоединится к революции, которая состоится в следующее воскресенье.
   Соберут около миллиона человек, чтобы подать петицию к царю, рабочие и анархисты, а папа говорит, что он идет как американский анархист, который страдает от несправедливости, а я думаю, что ни один туземец не страдает больше, чем папа, потому что ему приходится вставать, чтобы поесть, и лежать на корыте, чтобы спать. На следующей неделе здесь, в Санкт-Петербурге, будет ад, и мы с папой будем в нем по уши.
   Папа отказался от попыток договориться с царем об остановке войны и говорит, что царь и вся компания могут пойти нахуй (к черту), а он умрет вместе с толпой и пойдет за священником, который подстрекает народ к восстанию.
   Гы, надеюсь, папу здесь не убьют и не закопают в окопе с тысячей русских, вонючих, как они.
   Я встретил молодого человека из Чикаго, который здесь продает жатки для комбайнового треста, и он говорит, что если вас однажды заподозрят в сочувствии к рабочим, которые бастуют, вы можете просто помолиться и принять суровые меры. крысы, потому что казаки тебя достанут, и он советовал бы мне и папе убираться отсюда побыстрее, но когда я сказал об этом папе, он положил одну руку на сердце, а другую на штаны и сказал: "Арника, арника, арника!" а полицейские, дежурившие возле его комнаты, подумали, что он имеет в виду анархию, и отправили четверых сыщиков в комнату папы.
   Люди здесь, сказал мне чикагский молодой человек, думают, что казаки - это человеческие гиены, что у них в молодости хирургическим путем удалили сердце, а вместо сердца вставили кусок желудка, и что они естественны. убийц, вид крови действовал на них так же, как шампанское на человека, и что, если бы не казаки, в России было бы такое население любвеобильных подданных, что батюшке было бы безопасно ходить куда угодно по России без присмотра, но с Казаки, готовые хлестать и убивать и смеяться над страданиями, народ становится как люди, укушенные бешеными собаками, и у них изо рта пена и судороги, и они носят бомбы в рукавах, готовые взорвать членов царской семьи, и вот ты где.
   Если вы не получите от меня вестей после следующего воскресенья, вы можете поместить некролог отца и мой в местные газеты и сказать, что мы умерли от передозировки Казака. Если мы переживем эту революцию живыми, вы услышите обо мне, но это последняя революция, которую я собираюсь посетить.
   Ваш,
   Хеннери.
   ГЛАВА XXI.
   Д ad Видит революцию в России и теряет сознание - Плохой мальчик устраивает охоту на волка - Папа угрожает бросить мальчика волкам.
   Санкт-Петербург, Россия.-
   Мой Дорогой Бакалейщик: Что ж, сэр, мы с папой слишком много путешествовали по России быстрее всех двух туристов, о которых вы когда-либо слышали. Та стычка, которую мы видели в тот день, когда русские благословили Неву и выстрелили в царя холостыми патронами, начиненными старым железом, не была предзнаменованием беды следующего воскресенья, когда трудящиеся шли маршем к Зимнему дворцу с петицией. к "Маленькому отцу".
   Мы думали, что революция похожа на пьесу, и что на нее стоит пройти много миль, чтобы посмотреть. Папа был однажды в Южной Америке, когда была революция, где более дюжины гризеров с ружьями, которые не стреляли, надели дюжину разных мундиров и кричали: "Долой правительство!" рот, и пахту пил, и выкрикивал испанские матерные слова, и вел себя храбро, пока туземный солдат в белой пижаме не вышел с ружьем и не выстрелил одному из революционеров в большой палец, когда революция была подавлена и на следующий день революционеры колотили каменные, с прикованными к ногам пушечными ядрами; и папа думал, что революция в России будет чем-то вроде этого, и что мы могли бы выйти на крыльцо и смотреть, как она проходит, и шутить с революцией, и бросать конфетти, как будто это был карнавал, но в то воскресенье, что началась русская революция, у нас хватило крови на всю жизнь.
   Мы получили место, сидящее на железном частоколе, и мы увидели людей, идущих по улице к Зимнему дворцу, одетых в основном в блузы, и выглядевших так же невинно, как толпа канализационных копателей дома, идущих к мэрии, чтобы спросить на повышение заработной платы на два шиллинга в день. Ни у кого не было ружья, и никто не умел бы пользоваться ружьем, и все выглядели как бедняки, идущие на молитву. Повсюду были войска, и каждый солдат вел себя так, словно боялся, что что-то случится и лишит их шанса кого-нибудь убить. Снег на улицах был чистый и белый, как крылья голубя мира, и папа сказал, что представление было не лучше, чем парад рабочих дома в День труда.
   Вдруг какой-то офицер крикнул параду, чтобы он остановился, и священник во главе процессии, несший крест, немного притормозил, как барабанщик оркестра, когда народ дома начинает бросаться яйцами, но они продолжались, а затем началась стрельба, и через минуту мужчины, женщины и дети уже катались по снегу, истекая кровью и умирая, демонстранты были слишком оглушены, чтобы бежать, а смертоносные орудия продолжали извергать огонь, и улица была полна людей. мертвых и умирающих, а потом казаки поехали по мертвым и саблями и кинжалами живых, и так как снег был заляпан красной кровью, батька потерял сознание и упал с частокола, и повис на одной штанине, за которую зацепился пикет, и толпы ринулись во все стороны, и только через час я смогла нанять дроски, чтобы отвезти папу в гостиницу.
   Папа рухнул, когда он получил в гостиницу, а у меня есть врач и медсестра, и два дня я должен был смотреть революцию в одиночестве, а у папы были приступы раскаяния, потому что он привел меня в такую склеп, сказал он.
   Ну, а если вы когда-нибудь поедете куда-нибудь, путешествуя ради удовольствия, не езжайте в Россию, потому что это самое печальное место на земле. За все десять дней, что мы здесь пробыли, я не видел ни одного человека, который улыбался или смеялся, кроме казака, когда он проткнул саблей маленькую девочку, и смех его был подобен койоту в прерии, когда он ловит барашка. Люди выглядят либо убитыми горем, либо угрюмыми, как люди, заключенные дома в сумасшедшем доме.
   Царя, которого еще неделю тому назад любил народ, веривший, если шел к нему, как к своему Богу, и взывая о руководстве, теперь всеми ненавидим, и вместо "Николая Доброго", так как он убежал в загородный замок и залез под кровать, все люди называют его "Маленьким Кроликом Джеком", и его судьба решена, так как бомба разорвет его на такие мелкие кусочки, что их придется подметать. в совок для захоронения, может быть, до того, как мы с папой уедем из России.
   Ехать в Санкт-Петербург за приятной прогулкой - это все равно, что посетить чикагские скотные дворы, чтобы посмотреть, как окровавленные люди убивают скот, а мясники на скотных дворах, ожесточившиеся против всякого сострадания к страдающим животным, подобны здешним солдатам, которые стреляют в скот. их соседи, потому что они наняты для этого. Убийство этих безоружных рабочих в то воскресенье превратило беспомощных, умоляющих людей в анархистов со смертоносными бомбами в блузах, где они привыкли носить черный хлеб для поддержания жизни, и с угрозой Японии на Дальнем Востоке и возмущенный народ дома, России нехорошо, и будь я царем или великим князем, я нашел бы нору сурка и договорился бы с сурком о меблированной квартире.
   Я не думал, что в России будет что-то, кроме кровопролития и бомб, и того, что заставит вас сожалеть о том, что вы здесь, и я был готов принять хлороформ и позволить им нести меня домой в ящике, с моим описание на обложке, пока доктор не сказал мне, что папа нервничает, что ему нужно что-то, чтобы отвлечься от ужасных сцен, свидетелем которых он был, и спросил меня, не могу ли я придумать что-нибудь, чтобы возбудить его и разбудить, а потом папа сказал, после того, как он смог выйти на улицу: "Хеннери, ты всегда был Джонни на месте, когда мне нужно было отвлечься, и я хочу, чтобы ты разобрал свой мозг на части и смазал маслом и посмотрим, не сможешь ли ты придумать что-нибудь, чтобы моя кровь циркулировала и мои поры открылись для работы, и все, что ты придумаешь, пойдет, и я клянусь, что не буду пинать, если ты напугаешь меня до полусмерти.
   Ну, это было прямо в моей руке; и я решил ударить в четыре часа дня. Я как-то катался с чикагцем, в санях, с тремя лошадьми в ряд, все убегающие лошади, и возница был казак, который привязывал лошадей к бегу на каждом гладком месте он нашел на дороге, и это было все равно, что бежать к пожару, поэтому я позвал чикагского парня с собой, и мы нашли казака, и он был пьянее, чем обычно. Здесь есть разновидность спиртного, называемая водкой, в которой древесный спирт и карболовая кислота доведены до абсурда, и когда человек напьется, он так сходит с ума, что хочет перерезать себе горло. Этот шофер прицепил себе на шею буфеты, и у него было два джэга в одном, и мы наняли его с почасовой оплатой.
   Я рассказал чикагцу об обстоятельствах и о том, что мне нужно вывести папу из его транса, и он сказал, что поможет мне. Накануне, когда я катался верхом, я заметил, что дорога кишит немецкими догами, волкодавами и оленьими гончими, которые следуют за санями своего хозяина по окрестностям, а собаки слоняются без дела, голодные, выискивая кости и сражаясь друг с другом. друг друга, поэтому я решил заставить собак гоняться за нашими санями и заставить папу думать, что за нами гонятся волки. Я подумал, что это заставит папу встать, не цепляясь, и это произошло.
   Человек из Чикаго купил несколько пушечных петард, а я купил коровью печень, привязал ее к веревке и спрятал на заднем сиденье, а мы с моим другом из Чикаго сели на заднее сиденье, и у нас был папа на сиденье за задним сиденьем. водитель, и примерно за час до наступления темноты выехал за город, через лесной массив, выглядевший довольно волчьим. На выезде возница несколько раз пускал своих лошадей, как вы видели на русских картинках, а папа уже начал садиться и замечать, и, казалось, вел себя как человек, который каждую минуту ожидает, что его перекинут через пропасти и смешались с мертвыми лошадьми. Папа один раз тронул кучера за пол пальто и велел ему не спешить так, черт возьми, быстро, и кучер подумал, что он жалуется, потому что он слишком медленный, и он издал команчский вопль и подбросил канаты в воздух, и лошади только удрали, и наткнулись на сугроб, и опрокинули санки, и вывалили нас на папу сверху, а папа только сказал: "Это становится хорошо".
   Мы выпрямились, и папа хочет ed, чтобы узнать, откуда взялись все щенки, которых мы передали. Я выбрасывал куски мяса на дорогу на милю или около того, а собаки устроили пикник. К этому времени уже совсем стемнело, и мы поехали обратно в город, и я выбросил свою печень, привязанную к веревке, и чикагец, который напоил водителя водкой, когда мы опрокинулись, сказал ему: по-русски, что когда за нами стали гнаться собаки, хвататься за печень, орать "волки", и давать упряжке поводья, на пятикилометровый забег, и орать все время, потому что мы хотели дать старый джентльмен доброго времени.
   Ну, дядя, я бы все отдал, если бы ты видел папу, когда собаки стали гоняться за этой печенью, и лаять, и драться между собой. Водитель что-то крикнул по-русски и показал назад хлыстом, чикагец сказал: "Боже мой, нас преследует стая хищных волков, и нам нет никакой надежды", а я заплакала и умоляла папа, если он любил меня, чтобы спасти меня.
   Папа встал в сани ан d оглянулся и увидел волков, и он испугался, но он сказал, что единственное, что можно сделать, это бросить что-то за борт, чтобы они грызли, пока мы будем уходить, но он сел, натянул на голову халат и губы его шевелились, но я не знаю, к кому он обращался.
   Человек из Чикаго пустил пару петард за санями, но это отпугнуло собак только на минуту, и папа сказал, что, наверное, лучше всего будет бросить меня за борт и позволить им съесть меня, и я сказал: Нет, нет, Полина", а потом, кажется, папа упал в обморок, потому что больше он не выглядывал, пока команда не убежала намного дальше, и я перерезал свою печеночную веревку, а когда мы добрались до пригорода Санкт-Петербурга, собаки настигли печень и боролись за нее.
   Кучеру пришлось притормозить лошадей, когда мы въехали в город, и папа, должно быть, почуял водку извозчика, потому что он пришел в себя, и мы благополучно добрались до отеля, и я думал, что папа просто сдохнет. но поездка и волнение пошли ему на пользу, и он хотел купить ружье и пойти завтра на охоту на волков, но наши билеты были куплены, и мы уедем из этой ужасной страны завтра.
   Папа разбудил меня среди ночи и спросил, видел ли я его, когда он вытащил свой нож и хотел выйти и сразиться со стаей волков в одиночку. Я не большой лжец, но я сказал ему, что хорошо это помню, и это продемонстрировало мне, что он был таким же храбрым человеком, как царь, "Маленький Кролик Джек", как его называют его люди.
   Что ж, благодаря моей волчьей охоте с папой снова все в порядке, и теперь мы поедем в какую-нибудь страну, где царит мир. Не знаю, где мы его найдем, но если такая страна существует, ваш маленький Генри приживется, если папины деньги продержатся.
   Твоя, покрытая Гором.
   Хеннери.
   ГЛАВА XXII.
   папа Веа rs Его масонская феска в Константинополе - Они находят турок чувствительными к собачьему вопросу - Крик колледжа для султана доводит его до припадка.
   Константинополь, Турция.-
   Мой дорогой старый "Шрайнер". Мы уехали из России как раз вовремя, чтобы нас не арестовали и не взорвали бомбой. Папа хотел поехать в Москву, потому что видел однажды картину, где Москва сожжена Наполеоном или кем-то еще, и хотел посмотреть, отстраивали ли когда-нибудь город снова, но я чувствовал, что вот-вот начнется что-то серьезное. , случиться в той стране, если мы не осторожничаем, и вот я уговорил папу поехать в Турцию, и в день, когда мы отправились в Константинополь, мы получили известие, что нигилисты бросили бомбу под карету великого князя Сергия и разорвало его и карету на мелкие куски, не больше куска сырой колбасы, а его останки пришлось вымести в совок и закопать в двухлитровую банку из-под фруктов. Вас бы это не смутило?
   Когда папа услышал об этом, вы не смогли бы держать его в России на пари, и поэтому мы отдали властям все деньги, которые у нас были, отдав понемногу каждому, кто нас задержал, пока мы не уехали из страны, и затем мы сделали первый глубокий вдох с тех пор, как попали в богом забытую страну царя. Если бомбы продержатся, то я думаю, что через год в России не останется кворума ни царей, ни князей, ни кого-либо, кроме крестьян на грани голодной смерти и рабочих, у которых нет духу работать. Всю Россию в дар не возьму, а от бомб днем и ночью уворачиваться.
   Скажи, старик, тебе и во сне не снилось, что я знал все о том, что ты и папа присоединились к масонам в то время, но я видел, как вы с папой показывали друг другу знаки и хватались друг за друга, и шептали друг другу на ухо пароли, в бакалейной лавке, по ночам, после вы были заперты. В то время я думал, что вы с папой планировали кражу со взломом, но когда вы оба пошли в домик и пробыли там почти до утра, а папа пришел домой с красной турецкой феской и сказал маме, что вы и он объединились святыня, которая была высшей степенью в масонстве, и ты, и он были дворянами, и вся эта гниль, я был на вас больше, чем дом, и вы не могли обмануть меня, когда вы с папой подмигивали друг другу и говорили о пересечении горячих песков пустыни.
   Ну, папа взял с собой свою красную феску, потому что, я думаю, он ожидал, что встретит храмовников по всему миру, у которых он сможет одолжить денег. Когда мы попали в Константинополь, и папа увидел, что все турки до последнего носят красную феску, он почувствовал себя так, как будто попал к святыням, и он достал свою феску из сундука и носит ее все время.
   Папа ведет себя с турками так хорошо, как будто у него гарем. Мы выходим на низкие улицы, шириной с трамвай, где турки торгуют вещами, папа в феске, и он начинает шевелиться и подавать громкие приветственные знаки бедствия, а турки смотрят на него так, как будто он ограбил банк, и они берут огромные цены за все, и папа платит с улыбкой, думая, что его братья-масоны честно раздают вещи. Он смотрит на всех мужчин, которые носят фески, как на своих братьев, а они смотрят на него, как на сумасшедшего.
   Единственная проблема в том, что папа настаивает на том, чтобы разговаривать с здешними женщинами без представления, а женщина в Турции скорее умрет, чем позволит песу-христианину взглянуть на нее. Папа покупал какие-то червивые фиги у купца, сидевшего на полу своей лавки, и подавал ему знаки, когда за турком отдернулась занавеска и вошла женщина с красивыми глазами и лицом, закрытым вуалью. с чашкой кофе для турка. Папа пожал ей руку и сказал: "Мы с твоим мужем принадлежим к одной ложе", и он уже собирался войти внутрь и навестить семью, когда женщина вытащила из складок платья маленький кинжал, и Терк вытащил один из этих скиметров, и на мгновение мне показалось, что я скоро стану наполовину сиротой, особенно когда папа положил руку ей на плечо, погладил его и улыбнулся одной из тех миловидных улыбок, которыми он пользуется дома. и сказал: "Милая женщина, вы не должны иметь привычки колоть друзей вашего мужа этим кривым столовым прибором, хотя быть убитым такой красивой женщиной действительно было бы сладкой смертью", но блеф не пошел, и женщина скрылась за занавеской, а папе пришлось разбираться с обезумевшим мужем.
   я никогда не видел человека Так же убийственно, как тот турок, когда он провел большим пальцем по лезвию своего ножа, поджал губу и зарычал, как пес, у которого лишили многообещающей кости более крупный собрат.
   Турок смотрел сквозь зубы, а глаза его как будто действовали как маленькие дуговые огоньки, которые должны были показать ему, где резать папу, и папа начал бледнеть, и вид у него был испуганный.
   "Подай ему знак бедствия", - сказал я, когда папа прислонился к бочке с сушеным черносливом. Папа сказал, что забыл вывеску, а потом я сказал ему, что единственный выход из этого, живой, это купить что-нибудь, так что папа взял немного джим-крэк стоимостью около десяти центов и дал турку пятидолларовую монету. золотую монету, и пока турок вошел за занавеску за сдачей, я сказал папе, что сейчас самое время пропустить, и ты бы видел, как папа выбежал за дверь, завернул за угол и вверх по другой улице, в то время как Я последовал за ним, и мы избежали опасности быть заколотыми, но папа снова вмешался, прежде чем мы проехали квартал.
   Никто в Константинополе никогда не спешит и не уходит с прогулки, поэтому, когда люди увидели старика в феске на голове, бегающего, как здесь говорят, в сопровождении красивого мальчика, они стали ползти в свои норы, Думая, что папа сошел с ума, но когда мы проходили мимо колбасного магазина, где на улице спали около 20 собак, и папа пнул полдюжины собак и заорал: в голове что-то не так, и они позвали полицию, а нас остановили за быструю езду и отвели к турецкому мировому судье, а за ним и вся толпа.
   Правосудие не носило фески, а был в тюрбане, так что папа не подавал ему никаких знаков, но, поболтав некоторое время, послали за переводчиком, который говорил на голубином английском, а потом у папы был суд, и я выступал в роли его адвоката. Я рассказал о том, как папа пытался быть добрым и приветливым с чужой женой, и как, спеша уйти от мужа-убийцы, он упал в кучу собак, и что он был знатным американцем, который был в Турции. договориться о ссуде султану.
   Дескать, вот исправили, и они все папе салямы сделали, и поклоны во всем себе помолили, и мировой судья молился аллаху, и переводчик сказал, что можно идти, но остерегаться прикосновения к турчанке или собаке , особенно собаку, так как турки очень болезненно относились к собачьему вопросу. Итак, мы вышли из зала суда и побродили по городу, и можете поспорить, что папа больше не смотрел ни на каких женщин, хотя они были повсюду с вуалями, закрывающими лица, так что ничего, кроме их глаз, не было видно.
   Гы, но вы никогда не видели таких глаз, как у этих турчанок. Они большие и черные, проходят сквозь тебя и сжимаются с другой стороны. Папа говорит, что в Константинополе легче попасть в неприятности, чем где бы то ни было, потому что мужчины выглядят как бандиты, а женщины - как палачи. Папа поблагодарил меня за то, что я помог ему выбраться из этой передряги, заявив, что он был агентом финансового синдиката, который хотел одолжить деньги султану. Если бы я сказал, что папа был коллекторским агентством, чтобы заставить султана заплатить, они бы приговорили его к варке в масле.
   Что ж, мы думали, что и раньше были в беде, но теперь мы в ней хуже, чем когда-либо. Мы слышали в гостинице, что в 11 часов утра султан будет проезжать в карете, с эскортом, по пути в мечеть, чтобы помолиться Аллаху, и все могли видеть султана, поэтому мы получили место на балконе, и в назначенное время процессия показалась в поле зрения. Это было величественно, но торжественно, и люди по обеим сторонам улицы вели себя так, как в Америке, когда проходят похороны великого человека. Никто не говорил, и все выглядели так, как будто ожидали, что если они шевельнутся, то их арестуют, привяжут к ногам камень и бросят в Босфор, как убивают одну из жен султана, когда она кокетничает с незнакомцем.
   Мы смотрели на солдат, и наконец подъехала карета султана, а в ней был высохший человек, с болезнью печени, с носом, как у орла, и глазами, как пуговицы от обуви. Он выглядел так, как будто смерть принесет облегчение, и все же он, казалось, боялся ее, и не было ни звука приветствия, как если бы Рузвельт ехал по Мичиган-авеню в Чикаго, направляясь на скотный двор, чтобы помолиться Броня, а не Аллаху.
   Вы могли бы услышать падение булавки. Я сказал: "Папа, это слишком торжественно даже для султана. Давай зададим ему университетский крик и покажем этой мумии, что у него есть два друга в Константинополе. - Вот она идет, - говорит папа, и мы перегнулись через перила, как раз в тот момент карета султана оказалась прямо перед нами и не в десяти шагах, и в той гнетущей тишине мы с папой открыли: - У-ра-ра -Вис-Кон-Син, молния-бум-Ах! а потом мы начали петь "Сегодня вечером в Старом городе будет жарко".
   Что ж, если кому-то из толпы пришлось взорвали бомбу, большего ужаса и быть не могло. Султан побледнел, побледнел настолько, насколько может быть желтым человек, и упал в обморок, и упал в объятия сидевшего рядом с ним генерала, Базы Базуки верхом заскакали взад и вперед по улице, толпа рассеялась, карета султана развернулась и помчалась обратно во дворец, с правителем Турции случился припадок, и около сотни солдат вышли на веранду, где мы с папой разогнали процессию, и набросились на папу, как канюки на дохлой лошади, овладел отелем и стал обыскивать наш багаж.
   Один турок задушил папу до языка изо рта свисал, а другой взял меня за ухо и вытянул так, что оно было длинное, как ухо мула, и повели нас в бастилию, и папа говорит, что теперь с нами все кончено, потому что они утопят нас, как куча котят в мешке, а все потому, что мы разбудили их футбольным криком не в том месте.
   Что ж, мы могли бы завершить нашу карьеру здесь, как и в любом другом месте. До свидания, старик. Вы увидите наш некролог в газетах.
   Ваш раскаявшийся,
   Хеннери.
   ГЛАВА XXIII.
   Плохой мальчик d Его отец встречает сливки гарема - "Маленький Египет" танцует - Султан хочет отправить пятьдесят жен к президенту.
   Константинополь, Турция.-
   Мой дорогой Бакалейщик-паша: Когда я писал тебе в последний раз, я думал, что ты будешь оплакивать отца и меня до этого, так как казалось, что туркам ничего не оставалось делать, кроме как убить нас после того, как мы разогнали султана и всех его солдат, дав им университетский крик, но после того, как мы провели ночь в чем-то вроде тюрьмы, мы с папой поговорили по душам, и моя дипломатия спасла нас на время. Я сказал папе, что мы хотим сказать туркам, что папа представляет американский народ и что ему нужно лично обратиться к султану, что сделает его богатым и счастливым.
   Ну, дескать, укусили, как бас, и на следующий день повели нас к султану во дворец. Папа выкопал пакет чистых акций золотодобывающей компании в руднике, который он собирался рекламировать, хотя рудник представлял собой всего лишь маленькую дырку в земле, а акции предлагались по одному центу за акцию, а номинальная стоимость составляла сто долларов, так что человек, получивший акцию за цент, когда шахта начнет платить, получит сто долларов за каждый цент, который он вложил.
   Папа заполнил один из сертификатов акций на 1 000 000 акций, что представляло бы капитал, равный всем долгам Турции, и мы предстали перед султаном, и с нами не могли бы обращаться лучше, если бы мы владели пивоварней. Папа рассказал свою историю султану через переводчика, а я оглядела великолепные окрестности и попыталась придумать, чем бы их разбудить.
   Папа сказал, что он прибыл прямо из американского народа, и его горнодобывающая компания уполномочила его подарить султану несметные миллионы из чистой любви к турецкому народу, которого они видели верхом на верблюдах на Всемирной ярмарке в Чикаго, а папа предъявил сертификат на 1 000 000 акций компании Golden Horn Gold Mining and Smelting, достал горсть золотых монет по 20 долларов и показал их толпе как образцы золота, добытого на нашем руднике.
   Он сказал, что наш народ не ждал ничего взамен, а лишь желал доброй воли Турецкой империи. Он сказал, что президент Рузвельт хотел, чтобы он передал султану самые теплые приветствия и пригласил его посетить Америку, и, если он согласится на это, ему будет предоставлен американский военный корабль, а Белый дом будет передан. ему за его гарем, и папа сказал, что президент хотел, чтобы он особенно внушил султану, что, если он приедет, он должен привести своих родителей, всех своих жен, которые могли бы сравниться по красоте с нашими американскими женщинами.
   Ну, ты должен был видеть этого болезненного Глядя, как султан напрягся, когда папа вручил ему миллионы акций горнодобывающей промышленности, и он схватил бумагу, как скупщик старой одежды схватил бы фрак, который жена продала за 60 центов, принадлежащий ее мужу. Он также хотел увидеть золото, которое папа показал, что оно идет из шахты, и когда папа показал ему желтых мальчиков, он взял их в качестве сувениров и засунул себе в пояс, а потом я думал, что папа упадет в обморок, но он сохранил самообладание. как игрок в покер, делающий ставку на флеш-бобтейл.
   Султан задавал так много вопросов об Америке, что я боялся, что папа разозлится, но он сохранил самообладание и солгал, как будто он был свидетелем, пытаясь спасти свою жизнь. Папа сказал султану, что американский народ уполномочил его исследовать промышленность Турции, и чего он особенно хотел, так это получить представление о гаремах как национальном институте, потому что многие американцы постепенно перенимали обычаи Востока и он хотел доложить конгрессу, должны ли мы принять обычаи Турции с ее сушеным черносливом и финиками с червями и ее розовым маслом, сделанным из свиного сала; ее феска, чтобы вылечить облысение, и ее диковинные штаны, и остроносые красные сафьяновые туфли, и ее гаремы.
   Султан сказал, что хотел бы показать нам немного сливок гарема, которые сделают трюк в виде танца, чтобы отпраздновать хорошее настроение американского народа и визит выдающегося государственного деятеля и золотоискателя. в свое королевство, и папа сказал, что султан не может возбудиться без сливок гарема, только они должны держаться подальше от него, и султан пообещал, что он будет в такой же безопасности, как "уникальный", что бы это ни было.
   Мы с папой взяли напрокат бриджи и другие вещи в магазине для балов-маскарадов, и мы выглядели не так уж плохо, когда толпа шиев и других вещей образовала полумесяц вокруг султана, который сидел в чем-то вроде парикмахерского кресла с навесом над ним. , и они издали какой-то кляп или что-то в этом роде, и около дюжины хорошеньких женщин, одетых как балет в водевиле, вошли и начали танцевать перед султаном.
   Папа терпел это с первого раза, пока на ковер не вышла босиком девочка и не начала один из тех гибких танцев, которые чуть не сорвали Чикагскую ярмарку, когда люди покидали здания, наполненные работами мировых художников всех направлений прогресса, и пошла в Мидуэй в теле смотреть "Маленький Египет", но когда эта танцовщица вальсировала к папе и покачивалась на иностранном языке, папа подкатился к ней и я не смогла его удержать.
   Он как раз разогревался, чтобы "сбалансировать к партнерам", когда лицо султана нахмурилось, и он сердито посмотрел на папу, а потом прозвучал хрюк, и девочки выскочили из боковой двери, и папа хотел последовать за ними, но я держала его за пальто, и это была закончена. Я думаю, эти девушки были единственными красивыми во всем гареме.
   Папа тяжело вздохнул от своего упражнения и сказал, что готов осмотреть инвентарь, и султан описал высокого негра с высохшим, как у мумии, лицом, и мы отправились через гарем, папа натягивал на себя длинные волосы. голову над лысиной, откидывая плечи назад и втягивая живот, чтобы выглядеть моложе.
   Ну, скажем, в гареме нет ничего, сильно отличающегося от домашнего хозяйства, разве что его больше. Представление людей о гаремах состоит в том, что все женщины молоды и красивы, и что они сидят вокруг бассейна, играют на гитарах и отгоняют мух от мужчины, который владеет этим местом, в то время как он курит мерзкий турецкий табак, горящий в жардиньерке. , через кусок резинового шланга, и засыпают, как китаец, курящий опиум, и что они пьют редкие вина и танцуют с браслетами на ногах и веревками из жемчуга на шее и руках.
   Я видел на сцене предполагаемые имитации турецкого гарема с американскими девушками, играющими, и это заставит вас почувствовать, что вы инвестируете в гарем, когда станете достаточно взрослыми, но, черт возьми, когда вы видите обычный гарем , управляемый современным турком, вы думаете о мормонском апостоле, у которого 40 жен всех возрастов, от 70 до 16-летней наемной девушки, с волосатой губой и бородавками на больших пальцах. Этот гарем был похож на большой коровник в штатах, с большим помещением для выгула жеребят и стойлами для разных жен и их семей, где они могли жить и сами готовить и стирать.
   Вместо того, чтобы сидеть у ванны и играть на арфе, бедные старые жены стоят у корыта и наигрывают мелодии на стиральной доске, и чистят, и заботятся о детях. Я думал, что обычай шлепать детей был американским институтом, но он стар как века, потому что я видел, как турецкая мать схватила ребенка, поднявшего котенка за хвост, перекинула его через колено и дала ему пощечину. несколько с красной рукой, покрытой мыльной пеной, а молодой турок орал кровавое убийство, прямо как американский ребенок, а затем сел на колени, чтобы шлепать было не больно, и назвал свою мать именами на языке, который я не мог понять. Я не понимаю, но я инстинктивно знал, что сказал ребенок. Папа начал вмешиваться, потому что он член гуманного общества, но та уникальная, что показывала нам все вокруг, спасла папе жизнь, подтолкнув его вперед, пока женщина не успела проломить ему голову стиральной доской.
   На женщинах в основном были мешковатые турецкие штаны, какие носят зуавы, и куртки, и повязка на голове, и они вели себя так, как будто если следующий прием пищи будет удачным, им повезет. Мы видели несколько женщин, довольно белых, и это были черкешенки-рабыни, с большими глазами и обручами в ушах, в немного другой одежде, но не было ни одной, которую папа купил бы на аукционе или на распродаже, если бы они были снижены до 99 центов.
   Мы прошли мимо одной женщины с американской швейной машинкой, и папа сказал, что готов поспорить, что она американка, и он подошел к ней и сказал: "Привет, сестренка!" Она остановила машину, взглянула на папу с каким-то выражением Бауэри и сказала: "Гван, Чонси Депью, ты, старый персик, или я тебя ущипну", - и уникальная взяла папу за руку и потащила за собой. очень бойкий, а он притормозил и оглянулся через плечо на женщину, а она продолжала шить, а папа сказал мне: "Ну, не заморозит ли тебя это?" И мы продолжили осмотр.
   Я не думаю, что когда-либо видел так много детей, кроме приюта для сирот, все примерно одного роста и все выглядели совершенно одинаково. У всех были такие же черные глаза-бусинки, которые как будто боялись попасть в капкан, как у ондатр, и такой же вопросительный вид носов, как будто хозяин размышлял о том, сколько денег у посетителей в их карманах. карманы, и был ли он застегнут. Расовое самоубийство в Турции невозможно, но растет раса бандитов, которые не пропустят ни одного иностранца с бумажником.
   Нам потребовался час, чтобы обойти гарем, и это было больше похоже на обход помещений работниц домашней прачечной в многоквартирном районе большого города, чем на комическую оперу, как нас внушала мысль что мы читали о гаремах. Когда мы вошли в гарем, я думаю, папа собирался настоять на том, чтобы женщины танцевали для него, пока он сидел на троне и осыпал поцелуями самых красивых женщин во всем мире, но до того, как мы обошли все прилавки Я думаю, если бы кто-нибудь из них начал танцевать, папа бы в панике бросился врассыпную.
   Наконец мы вернулись в большую мраморную комнату, где султан спал в мягком кресле в окружении своих прислужников, и один из них разбудил его, и он спросил папу, что он думает о семейной жизни коронованной особы, и папа сказал, что это лучше всего, что он когда-либо видел, и что он должен рекомендовать своему правительству принять систему гаремов в Америке, и на самом деле султан выглядел довольным. Он сказал, что в доказательство своей любви к Америке он хотел подарить президенту через папу 50 своих жен, и если папа укажет, куда он хочет их доставить, то они будут там, Джонни на месте, или слова к тот эффект.
   Сначала я думал, что папа упадет в обморок, но я прошептал ему, что было бы невежливо отказываться от подарка, после того, как он дал султану золотую жилу, и что, может быть, старик так сошел бы с ума, если бы он отказался от жен, что он привяжет нам камни к ногам и потопит нас в Босфор-усе, так батька собрался и сказал от имени своего правительства, что примет добрый и заботливый дар его высочества, и что он телеграфирует для военного корабля отвезти жен в свою Америку, и он уведомит султана, когда их собрать и погрузить на судно.
   Что ж, сударь, не знаю, что побудило меня устроить сцену, прежде чем мы вышли из присутствия султана, но все это пришло ко мне внезапно, как вдохновение приходит к поэту. Я ел фрукты, которые купил в бумажном пакете, и когда я съел последний из них, я задумался, что я буду делать с пакетом, а потом я подумал, как весело было бы взорвать пакет, и вдруг лопнуло, когда все было тихо. Так что я надул мешок, чтобы он стал твердым, как мочевой пузырь, привязал веревку к шее и стал ждать. Я не думал, как все в этих старых странах боятся бомб, иначе я никогда бы этого не сделал, честное слово.
   Султан подписывал какие-то бумаги и краешком глаза посматривал, не присутствует ли кто-нибудь подозрительный, а папа готовился сделать салам и вернуться из присутствия правителя Турции, когда я встал позади некоторых чиновников, наблюдавших за султаном, и я положил свой бумажный пакет на мраморный пол, и было тихо, как смерть, и все, что вы могли слышать, это царапанье пера, когда я подпрыгнул в воздухе как будто у меня случился припадок, и я закричала "Аллах" и рухнула всем своим весом на бумажный пакет, и из всех давок, которые вы когда-либо видели, это было худшее.
   Вы знаете, какой шум он издает, чтобы разорить па за сумку. Что ж, это был самый крепкий старый мешок, который я когда-либо ломал, и он звучал так, будто где-то в подвале выстрелили из пушки, и воздух был полон пыли, и прежде чем я смог встать, султан перевернулся через стол и с криком убежал в другую комнату. , помолившись "Аллаху", и весь персонал полез за высокий бревно, и не осталось никого, кроме папы и единственного и меня, и уникальный взял папу за руку и направился к двери, и нас выгнали .
   Когда я вышел из комнаты, я огляделся, и из каждой двери торчала голова турка, чтобы посмотреть, сколько людей погибло от бомбы, и когда мы вышли из дверей, папа сказал: "Теперь мы должны выйти из дома". Турция до ночи, или мы умрем. Я за Египет, мальчик, если мы сможем поймать лодку до того, как нас потянут и четвертуют. Итак, Каир, Египет.
   Только твой,
   Хеннери.
   ГЛАВА XXIV.
   Плохой мальчик и его Д ad Прибытие в Каир. В отеле они встречают египетских принцесс. Дэн едет на верблюде к пирамидам и сталкивается с трудностями.
   Каир, Египт.-
   Мой дорогой старый ирландский овощ: Ну и дела, но вы должны увидеть нас с папой прямо сейчас в отеле, ожидающих возможности снять номер, когда жених и невеста готовятся освободить его и отправиться куда-нибудь еще. В этом отеле полно женатых людей, которые выглядят испуганными всякий раз, когда кто-то приезжает, и я едва не устроил панику, войдя в гостиную отеля, где сидела дюжина пар и строила друг другу липкие глазки. и залезть за ширму и кричащим голосом кричать: "Я все знаю! Приготовьтесь защищаться!"
   Женщины побледнели, а некоторые сказали: "Наконец-то! В конце концов!" а у других обморок на голову, а иные падали на грудь своим мужьям и говорили: "Не стреляйте!" Видите ли, у большинства этих жен были мужья где-то в другом месте, которые могли их искать. Я предупредил папу, чтобы его не видели разговаривающим с женщиной, иначе его может застрелить муж, который идет по ее следу, или муж, который с ней.
   Что ж, сэр, из всех поездок, которые мы когда-либо совершали, поездка сюда из Константинополя была пределом. В течение двух или трех дней мы были на изящных пароходах с арабами, турками, неграми и всеми национальностями, разбившимися на палубе, полными блох и с микробами холеры на них, такими большими, что их можно было собирать, как чернику, и все пассажиры были грязными и ели всякую всячину. это свело бы с ума собаку в Америке. Собачьи бисквиты, которыми кормят американских собак, прошли бы как изысканное лакомство в меню любого парохода, на который мы наткнулись, и я предпочел бы полежать во дворе амбара с мокрой собакой вместо подушки и брошенным от оспы одеялом. больницу на койку, чем занимать брачные покои любого парохода, на который мы наткнулись.
   А потом поездка через пустыню по железной дороге до Каира была самой ужасной в мире. Пассажиры в лохмотьях, направляющиеся в Мекку или какое-либо другое место отправления культа, питающиеся сыром тысячелетней давности, сделанным из старого козьего молока и слишком поздно выкопанным из пирамид, чтобы спасти его, вот что окружало нас, и песчаная буря пронеслась по машины, набитые микробами чумы, прилипли к нам так крепко, что их нельзя было снять наждачной бумагой, и, когда мы добрались сюда, все, что нам нужно было сделать, это смыть грязь слоями.
   Требуется девять ванн, чтобы добраться до американского эпика дерма, а в последней ванне есть отбойный молоток и штука, которой они чистят рыбу. Но мы сейчас в порядке, с номерами в гостинице, отдохнули, а когда поедем домой, нас засолят, дадут хлороформ и отправят в виде мумий. Папа уверяет, что никогда больше не пересечет ни пустыню, ни океан, и я не знаю, что с нами будет. В любом случае, мы будем развлекаться, пока нас не убьют.
   Первые два дня мы просто осматривали Каир и видели конгресс наций, потому что нигде нет ничего похожего на этот город. Здесь люди со всех концов земного шара, самые диковинные и самые современные. Это место является убежищем для факиров и грабителей, местом, где неплательщики, взяточники, убийцы, мошенники и беглецы находятся в безопасности, поскольку, кажется, нет договора об экстрадиции, который нельзя было бы обойти, заплатив деньги чиновникам. Я узнал об этом в первый же день и сказал отцу, что у нас не должно быть никакого положения в египетском обществе, если только люди не решат, что он совершил какое-то грандиозное преступление и не сбежал из своей страны.
   Папа хотел знать, как меня поразит, если об отеле разнесут шумиху о том, что он ограбил национальный банк, но я сказал ему, что в ограблении банка нет ничего необычного или заметного, так как половина туристов были неплательщиками банковских долгов, так что его нужно было бы обвинить в чем-то поразительном, поэтому мы решили, что папу следует обвинить в том, что он является главным в Standard Oil Company, и что у него есть подземные трубопроводы, проходящие по территории нескольких штатов, которые собирают нефть у людей, которым она принадлежит. , и что в настоящее время он стоит миллиард долларов, и его доход составлял 9 000 000 долларов время от времени, и, черт возьми, вы должны видеть, как люди преклоняются перед ним. Скажем, обыкновенные грабители банков и неплательщики просто из кожи вон лезли, чтобы познакомиться с папой, и, чтобы сбыться, я капнул керосина на папин носовой платок, и дело с концом, ибо все любят запах духов, представляющих миллиард. долларов.
   Все женщины хотели танцевать с папой на танцах в отеле, и поскольку они думали, что я должен быть наследником всех нефтяных миллиардов, они хотели держать меня на коленях и гладить мои волосы, как если бы я был ими. Думаю, у нас здесь все будет по-своему, и если папа не сбежит с какой-нибудь египетской принцессой, я ошибусь. Египтяне почти что негры, носят браслеты в ушах и серьги на руках. Берешь в темноте, и давай, принцесса тебя обнимет и как бы прижмет, и не скажешь, но какая она белая, только запах от них какой-то "арабами блаженными", но на свету они только негры, немного побелевшие, с красной краской на щеках. Если бы я собирался жениться на египтянке, я бы отвез ее в Норвегию или на северный полюс, где весь день ночь, и ты бы не понял, что женат на цветной женщине. Оказаться среди этих египтянок - все равно что попасть за кулисы спектакля "Бен-Гур" в Нью-Йорке, только здесь настоящие темные и опасные женщины, а не белые девушки с черной краской.
   Мы только что вернулись с пирамид, а папа лечится от спинного менингита из-за того, что катался на верблюде. Я никогда больше не пытался уговорить папу куда-нибудь поехать на машинах, чем уговорил его поехать к пирамидам по железной дороге, как подобает миллионеру, но он сказал, что собирается посадить верблюда на седло, а потом купить его и взять его домой для шоу стороны. Итак, мы пошли в верблюжий гараж и наняли верблюда для папы, четырех верблюдов для арабов и вещей, которые он хотел для сопровождения, и осла для меня. Там были и автомобили, и кареты, и тележки, и все, что мы могли взять напрокат, и было удобно для десятимильной поездки, но папу раздавило на верблюде, и он получил это.
   Что ж, сэр, это не один из этих прекрасных верблюдов мира лег, чтобы вы сели, а потом встал в рассрочку и швырнул вас вперед и назад, а гордый египетский верблюд, который встает прямо и заставляет вас подняться по стремянке.
   Папа взобрался по ребрам верблюда, когда стремянка упала, и он схватился за волосы на двух горбах, а горбы были распущены, и они болтались на боку, и, должно быть, верблюду было больно, что его горбы опустились вниз, так что он потянулся вокруг головы и набрал кусок из папиных штанов, и папа крикнул верблюду, чтобы тот отпустил, и арабы ампутировали верблюда из папиных штанов, и подтолкнули папу сверху сверху бамбуковый шест с промежностью внутри, и когда папа устроился между горбами, он сказал: "Отпусти", и мы тронулись.
   Папа мог бы иметь верблюда с платформой наверху и тентом, но он настоял на том, чтобы взять своего верблюда в сыром виде, и он сидел там между этими горбами, его штаны были задраны до колен, обнажая красные носки и синие панталоны, и лицо его побледнело от морской болезни, а красный, белый и синий цвета напомнили мне четвертое июля дома. Мы выезжали за город, как в шоу на диком западе, и папа казался счастливым, за исключением того, что каждый раз, когда автомобиль проносился со свистом, папин верблюд прыгал боком в песчаную пустыню и жевал папины носки, так что часть раз папа должен был подтянуть ноги и сесть на один горб, а на другой поставить ботинки. Арабы на других верблюдах подъезжали рядом и направляли папиного верблюда обратно на дорогу, вонзая в него острые палки, а животное зевало и стонало и корчило рожи мне на моем осле, и наконец папа захотел переодеться работает со мной и катается на моем осле, но я сказал ему, что мы оставили стремянку еще в Каире, так что папа повис на своем горном коне, но пыль дула так, что ты не мог видеть, и это становилось однообразным, когда произошла самая странная вещь .
   Вы слышали, что верблюды могут наполниться водой и ходить неделю, не прося больше. Ну, я думаю, неделя закончилась, и пришло время нагрузить верблюдов водой, потому что, когда мы подошли к Нилу, все верблюды до последнего бросились к реке, и они вошли, как пара волов в давке, и пробрался в чистую воду до горбов, и стал пить, а папа закричал, чтобы спасательный круг, и задрал ноги вверх, и сидел, как лягушка на листе кубышки.
   Мой осел только ступил ногами на край, Папа хотел, чтобы я подплыл к верблюду и позволил ему упасть на домкрат, но я знал, что папа утопит мой домкрат через минуту, а я не пойду в реку. Ну, верблюды пили где-то час, папа сидел медитировал, а потом их вывели драгомены, и мы двинулись к пирамидам, которые были на виду, как на картинках, которые вы видели, с пальмами вдоль Нила, и арабы расположились лагерем на берегу, и казалось, что все будет хорошо, как вдруг папин верблюд остановился как вкопанный и не двинулся ни ногой, а все остальные верблюды остановились, закрыли глаза и пошли в спать, и арабы уснули, и папа, и осел, и я, видимо, были единственными животными в Египте, которые не спали.
   Папа пнул своего верблюда по ребрам, но тот не поддался. Он спросил меня, не могу ли я придумать какой-нибудь способ начать процессию, и я остановил своего осла, подумал минуту и сказал папе, что он у меня есть. Я купил в Каире гигантские петарды и римские свечи, которыми я собирался устроить салют на вершине самой большой пирамиды, чтобы отпраздновать старую Америку. сойти с моего осла и дать салют там, в пустыне, это разбудит их.
   Папа сказал: "Ладно, пускай, но сначала полегче, чтобы не переборщить", и я приготовил артиллерию. Скажем, фейерверки запустить не так-то просто, нужно дотронуться до них спичкой, увернуться и рискнуть. Ну, я поцарапал спичку и зажег гигантскую хлопушку, и положил ее под задние ноги папиного верблюда, а когда она зашипела, я зажег свою римскую свечу, и когда хлопушка взорвалась, как 16-дюймовое ружье, моя римская свеча начала извергать огненные шары, и я нацелил по одному на каждого верблюда, и вся толчея пошла в паническом бегстве к пирамидам, верблюды охали, арабы молились Аллаху, папа кричал, чтобы остановить их, и мой осел вел кучу, а я остался в пустыне собирать шляпы.
   Я думаю, мне придется рассказать вам' остальные трагедия в моем следующем письме.
   Твоя с большим количеством песка,
   Хеннери.
   ГЛАВА XXV.
   Плохой мальчик и его папа Клим b Пирамиды - Плохой мальчик поджигает пушечную хлопушку в гробнице Рамсеса - Они бегут из Египта, переодевшись.
   Каир, Египт.-
   Мой Дорогой Старый Старик! Я прервал свое последнее письмо при виде пирамид, когда я остался один в пустыне, мой осел помчался с верблюдами из-за моего фейерверка, и я полагаю, вы думаете, что я был в полном ауте, но я добрался до пирамид раньше каравана. Я увидел приближающуюся машину, и я только что сел в нее и через десять минут был у основания большой пирамиды, а верблюд с отцом между горбами горбатился в полумиле от меня, пытаясь добраться туда, и другие верблюды вместе с арабами вытянулись сзади, как лошади на скачках, а мой осел был прямо рядом с папиным верблюдом, ревел и время от времени пинал папиного верблюда в планки.
   Вокруг давки верблюдов было около сотни туристов, и я сказал им, что мое основание большой пирамиды, все смотрят в сторону папы, великого американского миллионера, было на убегающем верблюде заранее, и попросил их выстроиться в шеренгу. через тропу и спасти папу, но когда верблюд приблизился мне стало стыдно за папу. Он обхватил руками передний горб верблюда и кричал о помощи, чтобы остановить свой зверинец, а его ноги летали в воздухе, и каждый раз, когда они опускались, они протыкали дыру в боку верблюда.
   Ну, сэр, я думал, что папа храбрый человек, но он потянулся, как теленок, а когда верблюд остановился и пошел есть пучок травы, папа открыл глаза, а увидев, что процессия остановилась, скатился с верблюда, как мешок с пшеницей, и воткнулся в песок, и начал молиться, но когда он увидел, что я стою там и смеюсь, он перестал молиться и сказал мне: "Я думал, что ты взорвался, когда этот осел пнул банку с динамитом. У тебя больше жизней, чем у кошки. А теперь погоняй, и мы взберемся на эту пирамиду, а потом покинем эту проклятую страну, - и папа сел на кочку и начал собираться, после самой страшной езды, которая у него когда-либо была. Он сказал, что верблюд скакал, рысью, галопом, одноногим и шарахался одновременно, и когда один горб не впивался ему в спину, другой горб пинал его в живот, и если бы у него было ружье, он бы стрелять в верблюда, и арабов, и взорвать шоу.
   К тому времени, когда папа дошел до того, что мог стоять, не прислоняясь к пирамиде, подошли арабы и все разом заговорили, и обнажили ножи, и как будто обвиняли папу в чем-то. Среди туристов мы нашли переводчика, и он разговаривал с арабами, и, указывая на верблюда, на котором ездил папа, который растянулся на песке, как будто он был мертв, сказал папе, что арабы хотят, чтобы он заплатил за верблюда, который у него был. загнали насмерть и утопили, дав ему выпить фургон воды, а затем вступили в гонку через пустыню, и переводчик сказал, что папе лучше заплатить, иначе они его убьют.
   Папа согласился на верблюда за сто долларов, и обещание верблюжьей шкуры, которую он собирался забрать домой и набить. Потом у человека, который притворялся мировым судьей, папу арестовали за то, что он сбился с прогулки, и оштрафовали его на 10 долларов и штрафы за это, а потом все арабы его за деньги за то и за другое всадили, а когда он Устроившись вокруг и доплатив за то, что не поехали обратно в Каир на верблюде, мы приготовились взбираться на пирамиду. Папа сказал, что не поедет на этом верблюде обратно в Каир за миллион долларов, потому что он был разделен так, что его ноги начинались там, где кончались руки, и он был хромым от Бытия до Откровения.
   Но я никогда не видел такого количества молящихся людей, как эти пираты. Перед тем, как ограбить человека, они встают на колени на ковер и что-то бормочут какому-то богу, а после того, как они награбили вас вдоволь, они садятся и молятся, прикрывая деньги, которые они у вас взяли. Боже, но когда я вернусь домой, я собираюсь направить грабителей поездов и грабителей на идею всегда быть на молитвенном месте.
   Ну, я сказал папе, что ему лучше не пытаться взобраться на пирамиду, что я пойду наверх, потому что я могу карабкаться, как коза, и когда я поднимусь на вершину, я отдам честь, чтобы все знали что звездный американец был на палубе, но папа сказал, что поднимется или бросит туристический бизнес. Он сказал, что проделал тысячи миль, чтобы подняться на пирамиды и посидеть в тени спинков, и с помощью имбиря он это сделает, и мы начали.
   Ну, скажем, каждый камень высотой около четырех футов, и папа не мог встать без посторонней помощи, поэтому араб залез бы на камень впереди, и взялся бы за руки папы, а еще два араба залезли бы плечами под штаны папы. , и толкнуть, и он будет вставать постепенно. Мы поднялись примерно на полпути, когда папа ослабел и сказал, что ему не так важны пирамиды, как он думал, и что он был готов бросить курить, но гид и некоторые туристы сказали, что мы находимся прямо у входа в великую гробницу королей, и что нам лучше войти и, по крайней мере, сделать официальный визит к коронованным особам, и так мы вошли через темные проходы, с маленькими свечами, которые несли проводники, и вверх и вниз по лестнице, пока наконец мы попали в большую комнату, которая пахла моргом, с летучими мышами и злобными тварями вокруг, и мне стало жутко.
   Гиды встали на колени помолиться, а я подумал, что пора опять грабить. Не знаю, что навело меня на мысль устроить сенсацию прямо там, в недрах той пирамиды, где лежали тысячелетние трупы правителей Египта. Я никогда не чувствовал себя так дома, когда посещал кладбище, но я думал, что зажгу свою последнюю римскую свечу и зажгу свою последнюю гигантскую петарду прямо там, в этом музее, и рискну, что мы выберемся живыми. Поэтому, когда туристы выстроились у могилы какого-то Рамзеса, а проводники молились о силе и выносливости, возможно, чтобы уйти со всеми деньгами, которые у нас были, я выбрал место на крыше, которое казалось полным летучих мышей и птиц дурного предзнаменования, и я украдкой вытащил из-под рубашки свою римскую свечу и поднес фитиль к свече на тюрбане проводника, который стоял на коленях, и как только первый огненный шар был готов лететь Я закричал: "У-у-ла-много-а-вано, эплурибус ун-эм", и огненные шары осветили мрак и весело отшвырнули летучих мышей на запад.
   Святые прыгающие коты, но вы бы видели проводников, кричащих "Аллах"! Аллах! и ползали по полу, и летучие мыши летали в лицах туристов, и все были просто напуганы до полусмерти. Я подумал, что с тем же успехом мог бы завести эту штуку на славу, поэтому я коснулся хвостом моей последней гигантской петарды искр, которые сочились из моей пустой римской свечи, и бросил ее на середину большой комнаты, и когда она взорвалась можно подумать, взорвалась пушка, и все бросились к двери, и мы повалились друг на друга, выходя через проход к двери.
   Я первым вышел на край пирамиды и стал ждать, пока выйдет толпа. Первыми вышли туристы, а потом вышел папа, пыхтя и хрипя, а последними вышли арабы, и они шли на четвереньках, взывая к господину Аллаху, и все они на самом деле бледнели, и я Думаю, их мучила совесть, потому что они начали отдавать деньги, которые украли у отца, а араб должен быть очень напуган, чтобы отказаться от любого из своих с трудом заработанных грабежей. Я думаю, что папа был самым сумасшедшим человеком на свете, пока ему не вернули часть его денег, когда он почувствовал себя лучше, но он дал мне беседу, которую я никогда не забуду.
   Он сказал: "Разве вы не умеете ходить со взрывчаткой, как грабитель поездов, и поджигать ее в яме в земле, где нет вентиляции, и заставлять людей звенеть в ушах? Может быть, ты разбудил там королей и королев и сменил династию, маленький идиот. Остальная часть толпы хотела сбросить меня вниз по склону пирамиды, но я оторвался от них, поднялся на вершину пирамиды, поднял маленький американский флаг и оставил его там плавать, а затем вернулся туда, где Толпа обсуждала взрыв в гробнице, а потом мы все пошли вниз по склону пирамиды.
   После того, как они поднялись в воздух, проводники обрели самообладание, потому что они не помогли бы папе спуститься, если бы он не заплатил им что-то за каждый камень, который они помогли ему спустить, поэтому, когда он спустился, у него не было денег, и едва ли любые штаны, потому что какие штаны арабы не порвали, на камнях истерлись, так что когда он показался перед спинками он был загляденье, и он купил чалму проводника и размотал ее и намотал на себя вместо штанов. Мне самому было стыдно за папу, а заставить меня стыдиться довольно сложно.
   Мы вернулись в Каир на машинах, и как ты думаешь, тот мертвый верблюд, за которого арабы заставили папу заплатить, был с караваном, возвращающимся в город, потому что мы видели его из окна машины с стертой шерстью там, где папа пнул его в бок. Туристы говорят, что арабы приучают этого верблюда умирать каждый день, когда добираются до пирамид, и в конце каждого путешествия они берут за него плату. Папа попытается вернуть свои деньги от египетского правительства, но я думаю, что он никогда не реализует свои претензии.
   Ну, сэр, после того, как папа всю ночь лечил, чтобы вылечить верблюжий ревматизм и спинной менингит, мы поплыли на лодке по Нилу и увидели берега, где люди выращивают урожай с помощью орошения, и где английский синдикат построил большую плотину, чтобы можно было орошать всю долину, и я говорю вам, что скоро Египет будет выращивать в этой пустыне все, что используется в мире, и всякая другая страна, которая выращивает продовольствие на продажу, будет разрушена в дело, но противно ездить по Нилу, потому что все туземцы грязны и больны заразными болезнями, и ленивы, и калеки, и попрошайничают, и если им чего-нибудь не дать, они украсть все, что у тебя есть. Вам повезло, если вы обойдетесь без проказы, чумы, холеры или блох.
   Итак, мы вернулись в Каир, и там был ужаснейший переполох, который вы когда-либо видели, из-за моего фейерверка в гробнице. В газетах говорилось, что американский динамит пытался взорвать великую пирамиду, завладеть страной и поставить ее под американский флаг, и что заговорщики были обнаружены и будут арестованы и закованы в кандалы, как только вернутся. из путешествия по Нилу.
   Что ж, сэр, папа обнаружил, что его карьера закончится прямо здесь, и что он, вероятно, проведет остаток своей жизни в египетской тюрьме, если мы не выберемся, поэтому мы прокрались и проникли в наш отель, купили маскировку и собираются выбраться отсюда сегодня вечером и попытаться добраться до Гибралтара или куда-нибудь в поле зрения дома. Папа переоделся шейком, с бакенбардами и в белом халате, похожем на банный халат, и я собираюсь путешествовать с ним как египтянка, пока мы не пройдем через Суэцкий канал.
   Боже, но я бы не стала девочкой только для того, чтобы спасти папу.
   Твоя невинность,
   Хеннери.
   ГЛАВА ХХVI.
   Плохой мальчик пишет о Гибралте r - Ирландско-английская армия - Как он возьмет крепость - Папа хочет купить "Камень".
   Гибралтар, в Испании и Англии.
   Мой дорогой дядя Фостер: Кажется, хорошо попасть в такое место, где можно услышать английский язык, на котором говорят ирландцы, а английские солдаты почти все ирландцы. Когда вы думаете о том, как британское правительство обращается с ирландцами, а затем смотрите, как дежурный сержант составляет список роты, и обнаруживаете, что девять из десяти отзываются на ирландские имена, и только один из десяти имеет кокни акцент, вы чувствуете, что ирландцы должны править Англией, а О'Рурк или О'Шоннесси должны занять место короля Эдуарда. Это заставляет мальчика, выросшего в ирландском приходе в Америке, чувствовать себя как дома, чтобы общаться с британскими солдатами, выходцами из старого дерьма. Папа говорит, что нигде в мире нет армии, кроме армий России и Японии, что самые храбрые мужчины не отзываются на ирландские имена, и всегда на передовой в бою, или в тылу, когда идет отступление . Папа говорит, что в нашей собственной армии, когда Север и Юг сражались, ирландские парни спасали положение. Они хотели драться по ночам и воскресеньям и никогда не бастовали за восьмичасовой рабочий день или профсоюзную заработную плату. Когда боевые действия заканчивались и солдаты были больны или обескуражены и подавлены, приходил ирландский солдат, может быть, на костылях или с пулей во рту, и рассказывал забавные истории и заставлял унылых товарищей смеяться вопреки их воле. , а когда шел очередной бой, приходилось привязывать раненых ирландских солдат к их койкам в госпитале или сажать их в тюрьму, чтобы они не забыли свои раны и не отправились на фронт для еще одного боя. Папа говорит, что если бы существовала ирландская нация с армией и флотом, весь мир должен был бы объединиться, чтобы их выпороть, и все же нация, которая контролирует ирландцев, обращается с ними хуже, чем Сан-Франциско обращается с китайцами, заставляет их жить на деньги. картофеля и позволяет помещикам забирать картофель, если они стесняются арендной платы. Боже, если бы я был ирландцем, я бы увидел страну, которая шла мне по шее в аду, прежде чем я стал бы сражаться за нее. (Ну и дела, папа посмотрел через мое плечо и увидел, что я написал, и он ударил меня наручниками по голове, и сказал, что я подстрекатель и что я должен иметь достаточно ума, чтобы не писать измену в то время как гость на британской земле .) Ну мне плевать. Мне становится жарко, когда я думаю о храбрых ирландцах, и я удивляюсь, почему они не приезжают в Америку всем телом и не становятся олдерменами и полицейскими. Когда я вернусь домой, я присоединюсь к фенианцам и подниму гром, как только подрасту.
   Ну, сэр, мы прошли через Суэцкий канал, и для ag Настоящее современное инженерное сооружение не сравнится с канализацией в Милуоки или старицей в Луизиане. Нужно просто прорыть железную дорогу, проложенную через пустыню, и пустить воду, и вот оно. Единственным вопросом в его конструкции было много землечерпательных машин, и место, где можно свалить грязь, и вода, которая только что пришла сама по себе, и остается там, и пахнет громом, и вы видите, туземцы смотрят на нее, и держитесь подальше от берегов, опасаясь, что берега обрушатся на них, и купайте их до истечения их года, потому что они купаются только раз в год, а когда они пропускают год, никто об этом не знает, кроме того, что они пахнут на год или около того неприятнее, как масло, которое не достали из коробки со льдом. Наша лодка пошла прямо и вышла из канала, потому что это была почтовая лодка, но большинство лодок, которые мы видели, были привязаны к берегу в ожидании миллениума. Мы видели несколько русских лодок, ожидающих окончания войны, и, когда мы проходили мимо них, все русские на борту выглядели испуганными, как будто мы были японцами, которые собирались пустить под них торпеду или бросить бомбу на палубу, и когда наша лодка Попав на русскую лодку, команда была призвана к молитве, чтобы поблагодарить Господа или кого-то еще, кого благодарят русские, за то, что они избежали страшной опасности. Я предполагаю, что русские все в деле, а те, кто не ушел на фронт, пожимают друг другу руки и ждут, когда голубь мира сядет на их ружья. Суэцкий канал, вероятно, окупается, и это неудивительно, потому что они берут сколько хотят с лодок, которые проходят, и если они не платят, все, что им нужно сделать, это остаться в стороне и пройти несколько тысяч миль. Это похоже на паром через небольшой ручеек на западе, где нет другого пути, кроме как перейти вброд или обойти, и старый перевозчик оценивает фургон, который хочет переправиться, и берет все, что они освободили, и тогда путешественники опережают игру, потому что, если бы они не пересекли ручей, им пришлось бы разбивать лагерь на берегу, пока ручей не высохнет. Когда-нибудь землетрясение расколет эту пустыню настежь, и вода в Суэцком канале впитается в песок, и пароходы будут лежать в грязи, и их накроет песчаная буря, и грядущие века откроют глубоководные корабли с полным вооружением. в пустыне. Папа говорит, что нам лучше продать наши акции на канале и купить акции воздушных кораблей. А если говорить о бизнесе, то через канал Су, между Мичиганом и Канадой, проходит больше тоннажа, чем через Суэцкий канал, и мы не слишком воем по этому поводу.
   Что ж, сэр, я изучал Гибралтар по своей географии, читал о нем в газетах и видел его фотографии в рекламе, но так и не понял, насколько это было важно. Так вот, кто когда-либо думал поставить тот огромный камень прямо там, в той прерии, как не Бог. Я полагаю, что англичане, увидев эту скалу, подумали, что Господь поместил ее для того, чтобы англичане просверливали в ней отверстия для пушек, а когда Господь был занят в другом месте, англичане отбрасывали скалу подальше от Испании, играя игра с заряженными костями, и когда Англия получила ее, эта страна решила вооружить ее, как грабителя поездов, и задержать другие народы земли. Когда судно проходит мимо этой скалы, оно должно поднять руки и отдать честь британскому флагу, иначе его жизненно важные части будут обстреляны кучей снарядов, но это все, к чему оно сводится, потому что оно не может выиграть ни одной битвы за Англию, и могли топить только торговые суда. Стены скалы продырявлены сверху донизу, с отверстиями, достаточно большими, чтобы пушки выпускали дым и снаряды, но если противник будет держаться подальше прямо перед отверстиями, они могут стрелять до конца света и никогда не попадут ни во что, кроме рыбалки. шлепки и торговцы апельсинами. Гибралтар похож на белого слона в зоологическом саду. Он просто ест и отгоняет мух своим коротким хвостом, а посетители кормят его арахисом и недоумевают, для чего он сделан и сколько сена ест. Гибралтар похож на золотую монету в двадцать долларов, которую человек носит в кармане часов на случай чрезвычайной ситуации, которую он никогда не собирается тратить, пока не попадет в самое трудное место в своей жизни, и она изнашивает один карман за другим, и когда-нибудь падает на тротуар, и какой-нибудь бродяга находит ее, пускает летучую мышь и получает деньги, достойные своих денег, и хорошо проводит время, если он накопит достаточно, чтобы купить бромную зельтерскую на следующее утро после этого. Это как русский военный сундук, который нельзя открывать, пока есть деньги в долг. Если бы Гибралтар можно было поставить на колесики и перекатывать из одной страны в другую, Англия могла бы хлестать всю Европу и Азию. Это был бы конь Тро Джейн в большем масштабе и ужас; но, скажем, если бы оно попало в Америку, мы бы ничего с ним не сделали. Мы пропустим стояк вверх по склону и соединим его с нефтепроводом, наполним гибралтарские туннели и проспекты, склады и казармы сырой нефтью и зажжем спичкой, и ни один англичанин не доживет до того, чтобы рассказать об этом. Ну и дела, но мне было бы жаль ирландских солдат, но я думаю, что их там не было бы, потому что они не стали бы воевать с Америкой. Что ж, если в Англии когда-нибудь начнется большая война, и она возгордится из-за Гибралтара, скажет, что он неприступен, и бросит вызов всему миру, чтобы взять его, держу пари на десять долларов, его можно будет взять за двадцать четыре часа. Если бы я был генералом или адмиралом, я бы имел около сорока пароходов-цистерн, груженных керосином, и велел бы им приземлиться, как ни в чем не бывало, прямо возле Гибралтара, якобы для продажи нефти на парфюмерию туземцам, которые бы все улучшились. с применением керосина на их лицах. Затем я забрался бы на бочку на палубу своего флагманского корабля и приказал бы английскому генералу безоговорочно сдаться, а если он откажется, я подожгу каждое нефтяное судно, а командам сесть на ялики и тянуть к морю. противоположный берег, и когда нефть загорится, и прокатится по всему Гибралтару, и сожжет все живое, я выброшу воду из пожарного катера на скалу, и она расколется и покатится по всей прерии, а затем я похоронил кремированных мертвецов в пустыне и отправился искать другие миры, чтобы завоевать их, как Александр Македонский. Но не бойтесь. Я не буду этого делать, пока они не разозлят меня, но вы следите за моим дымом, если они слишком сильно придираются к вашему маленькому Хеннери, когда он вырастет.
   Но я не в восторге от Гибралтара, потому что с папой и со мной обращались нормально, и командир направил прапорщика, чтобы он показал нам всю крепость. Теперь не путайте прапорщик с уникальным, вроде того, что нам показывали через турецкий гарем. Английский прапорщик настолько отличается от турецкого уникального, насколько вы можете себе представить. Каждый на свое место. Нельзя научить турецкого уникума показывать приезжим английскую крепость, а английский прапорщик в турецком гареме развязал бы мировую войну, такие они разные. Ну, мы прошли через туннели в скале, и вверх и вниз по лифтам, и все было светло как днем от электрических ламп, и мы увидели боеприпасов, которых было бы достаточно, чтобы потопить все корабли в мире, если бы их можно было взорвать в нужном месте, и у них достаточно провизии, хранящейся в норах в скале, чтобы содержать армию в течение сорока лет, если они не отравятся птомаином, поедая консервы. Все это было откровением для папы, и когда мы все закончили и вышли на солнечный свет, мы вздохнули свободно, а когда у одетых открылось второе дыхание, он разогнал английских офицеров, вытащив карандаш и листок бумаги, и спросил их, что они возьмут за скалу и ее содержимое, и переедут, и пусть американский флаг развевается над ним. Ну, скажем, им было жарко, и они сказали папе валить к чертям, но папа этого не делал. Он сказал, что Америке в любом случае не нужна старая каменоломня, а если она и захочет, то может прийти и забрать ее. Я думаю, папу арестовали бы за измену, только когда мы вышли в город, вся британская атлантическая эскадра выстроилась в шеренгу, люди в снастях, как обезьяны, и каждое судно салютовало, как яхта. проплыл мимо. Папа думал, что наверняка началась война или что яхта принадлежит какому-то богатому американцу, но оказалось, что это была королева Александрия и группа туристов, и когда оркестр заиграл "Боже, храни королеву", папа встал на задние лапы. и пел так громко, что можно было подумать, что он разорвется, и один парень подошел и обнял папу, и начал плакать, и слезы выступили в глазах папы, и другой парень ущипнул часы папы, и праздник закончился со всеми напилась, и королева уплыла. Скажем, мы едем в Испанию на ближайшем пароходе, а вы следите за газетами. Нас, наверное, повесят за то, что мы взяли Кубу и Филиппины.
   Ваш,
   Хеннери.
   ГЛАВА XXVII.
   Плохой мальчик пишет об Испании - они C все о короле и плохом мальчике снова за дело - они видят корриду, а папа делает ход.
   Мадрид, Испания.-
   Мой дорогой дядя: Вы, наверное, думаете, что мы рискуем своими жизнями, приезжая в Испанию вскоре после кубинской войны, когда президент Рузвельт атаковал Сан-Хуан-Хилл, столкнувшись с более чем тридцати кровожадными испанцами, и захватил блокпост. на вершине холма, который был размером примерно с лачугу стрелочника и не мог вместить два взвода пехоты, по двенадцать человек на взвод, без тесноты, и который положил конец войне после того, как военно-морской флот навсегда парализовал испанские суда, и погрузили их в мокрую воду, и взяли команды и пропустили их через прессы для белья, чтобы высушить их; но здесь мы в такой же безопасности, как и на улице Саут-Кларк в Чикаго. Знаете ли, когда я читал об этой атаке наших войск на холме Сан-Хуан во главе с нашим несравненным охотником на медведей, я подумал, что это похоже на битву при Геттисберге, где с каждой стороны сражались сотни тысяч человек, и я классифицировал Рузвельта с Грантом, Шериданом, Шерманом, Мидом и Томасом и всей этой толпой, но однажды я разговаривал с ветераном испано-американской войны, который сразу же дезертировал после каждой получки и снова поступил на военную службу после того, как отсидел свой срок. деньги, и он ничего не сделал с моими представлениями о важности этой битвы. Он сказал мне, что это была всего лишь небольшая стычка, вроде въезда в пикет, и что испанцев там недостаточно для переклички, не так много испанских солдат, как корреспондентов американских газет на нашей стороне, что лишь несколько были убиты и ранены, и что дюжина солдат в армейском фургоне могла бы подъехать на холм Сан-Хуан с петардами и выгнать испанцев из страны, и что часть негритянского полка почти всю расстреляла, в то время как наши офицеры кричали, и их сфотографировали, засняв с поличным. Так что я перестал говорить о героизме нашей армии на Кубе, потому что это заставляет всех смеяться, и они говорят о Шаффере и Рузвельте, сутулятся и говорят "ба", но когда вы говорите о военно-морском флоте и Шлее , и Сэмпсон, и Кларк, и Боб Эванс, они снимают свои шляпы, и их лица полны восхищения, и они говорят: "великолепно" и просят вас выпить. Ну и дела, но папа вмешался, рассказав о взрыве "Мейна" и выглядя дерзко, как будто он собирался расквитаться с испанцами, но он обнаружил, что каждый испанец так же сожалеет об этом происшествии, как и мы. , и они снимали свои шляпы, когда упоминался Мэн, и выглядели огорченными и с разбитым сердцем. Говорю вам, испанцы почти такие же хорошие люди, каких вы нигде не найдете, и папа решил прибегнуть к Христофору Колумбу для постоянного разговора на диете, потому что, если бы не Крис, мы бы не узнали об этом. день, что могло быть чертовски хорошо для нас. Но люди здесь не помнят того факта, что когда-либо жил человек по имени Христофор Колумб, и они не знают, что он когда-либо открыл, или где находится страна, которую он отплыл, чтобы найти, если только они не образованы и не знакомы с древняя история, и лишь время от времени вы найдете кого-нибудь образованного. Дети Америки знают об истории Испании больше, чем испанские дети. Эта страна напоминает вам спектакль на сцене, вельможи в своих живописных костюмах, хотя и немногочисленные по сравнению с населением, составляют все, и люди, которых вы видите на сцене с вельможами, в крестьянских костюмах, торгуют вразнос апельсины и фиги, вы найдете здесь в жизни Испании, глядя на вельмож, как если бы они были богами. Каждый крестьянин носит в каком-нибудь месте нож, спрятанный вокруг него, и никакие два не носят в одном и том же месте свои жабовидные ножи. Если вы видите, как мужчина засовывает палец под воротник, чтобы почесать себе шею, велика вероятность, что его пальцы коснутся рукоятки кинжала, и если он подтянет штаны, кинжал там, а если он подтянет штанину, чтобы поцарапаете блоху, можете поспорить жизнью, его нож всегда под рукой, и если у вас возникнут какие-либо проблемы, вы не знаете, откуда взялся нож, как вы знаете об американском револьвере, когда один из наших граждан тянется к своему пистолетный карман. Испанцы люди нервные, все время в движении, и это из-за блох. В каждом мужчине, женщине и ребенке содержится более миллиона блох, и, поскольку они не могут все время чесаться, они продолжают двигаться, надеясь, что блохи спрыгнут на кого-то другого. Когда мы приехали сюда, у нас не было блох, но каждый человек, к которому мы приближались, кажется, приносил нам несколько блох, до сих пор мы нагружены ими, и мы находим в нашем номере в отеле коробку порошка от насекомых, который , заряжается вместе со свечами. Король, мальчик примерно на три года старше меня, тоже весь в блохах, и он прыгает с места на место, как будто встряхивается, чтобы избавиться от них. Он встает утром и катается верхом, прыгает через заборы и скачет по мраморным ступеням общественных зданий, как будто хочет, чтобы блохи почувствовали себя в опасности, чтобы они покинули его. Мне кажется, что если бы каждый человек держал столько собак, сколько в Константинополе, то блохи перебрались бы на собак, а здесь говорят, что блохи уйдут от собаки, чтобы сесть на человека, потому что они любят запах чеснока, как каждый испанец ест чеснок дюжину раз в день. Собак пытаются научить есть чеснок, но ни одна уважающая себя собака его не тронет. Нам пришлось наесться чесноком, чтобы иметь возможность разговаривать с людьми, потому что папа заболел морской болезнью в первый день здесь, от всех так пахло луком. Папа хотел, чтобы аптекарь положил лук в капсулы, как хинин, чтобы он мог взять лук и не попробовать его на вкус, но он не мог заставить человека понять. Должен быть закон против любого человека, который ест лук, если только он не приговорен к смертной казни. Но вы можете терпеть человека с луковой привычкой, когда привыкнете к ней. Это женщина, красивая женщина, которую вы бы хотели, чтобы она посадила вас на колени и ласкала вас, которая должна знать лучше, чем есть лук. Боже, но когда ты видишь такую красивую женщину, ей хочется нести свою красоту повсюду, и ты приближаешься к ней и ожидаешь вдохнуть аромат роз и фиалок, и ты устаешь, когда она открывает рот, чтобы сказать: нежные слова любви, и до ваших ноздрей доходит запах лука. Знаете, ничто не заставит меня так быстро покончить жизнь самоубийством, как иметь жену, которая обычно наедается луком. Папа покупал мне конфеты в кондитерской у красивой испанки, и когда он спросил, сколько это стоит, она самым обворожительным образом наклонилась к нему, подышала ему в лицо и сказала: "Quatro-realis, сеньор", что означало "четыре бита, мистер", и он вручил ей пятидолларовую золотую монету и вышел на улицу подышать свежим воздухом, оставив ей сдачу. Он сказал, что она может получить четыре доллара и пятьдесят центов, если она больше не будет дышать в его сторону.
   Ну, мы погуляли по городу, посмотрели соборы, Во время заседаний кортеза и двух игорных домов люди видели, как люди продавали основные продукты страны, а именно чернослив, помидоры и вино. Людям все равно, что происходит, пока у них есть кварта вина. В некоторых странах вопрос существования - хлеб, а в Испании - вино. Никто не настолько беден, что не может пить плохое вино, а с вином больше ничего не нужно, но кусок сыра и хлеба немного помогают вину, хотя и без того и другого можно обойтись. В некоторых странах "вино, женщины и песни" - это все, что нужно для жизни. Вот это вино, сыр и лук. Мы пошли к королю, потому что он такой юный мальчик, и папа подумал, что это поощрит правителя увидеть американского государственного деятеля и пообщаться с американским мальчиком, который может дать ему карты и пики, и маленькое казино, и обыграть его. его в любой игре. Я заставил папу надеть много значков, которые мы собрали в нашем городе, когда там проходили съезды, и когда все они были приколоты папе на грудь, он выглядел как адмирал. Там был значок "Современных лесорубов", одного из Ассоциации торговцев скобяными изделиями, одного из оптовых аптекарей, одного из Объединенной ассоциации железнодорожных поездов, одного из Союза фермеров, одного из Конвента производителей масла и сыра, одного из Государственная гильдия гробовщиков и полдюжины других из латуни, бронзы и олова на разноцветных лентах. Скажи, знаешь, когда нас проводили в тронный зал дворца, и маленький король, похожий на старшеклассника, с диспепсией от переутомления и пирожными между приемами пищи, увидел папу, он подумал, что он самый самого выдающегося американца, которого он когда-либо видел, и он пригласил папу сесть рядом с ним на трон, и папа сел в кресло, в котором будет сидеть королева, когда юный король женится, а я сел на переднее сиденье и смотрел на папу. Папа прочел в газетах, что мальчик-король хотел жениться на американской девушке, которая была обладательницей большого количества денег, поэтому папа начал рассказывать королю о девушках в Америке, которые были красивее всех на свете, и у них были сотни миллионы холодных долларов и аппетит к сырым королям, и что он может устроить брак для короля, который сделает его богаче любого короля на любом троне. Мальчик-король заинтересовался, и, думаю, папа бы женил его без проблем, если бы король не увидел, как я достала пакет с конфетами и начала есть, когда он сказал мне: "Подойди сюда, Баб". , и дай мне немного этого. Боже мой, но я дрожал, как лист, но я поднялся прямо по ступеням трона и вручил ему сумку, и сказал: "Угощайся, Баб". Что ж, сэр, случилось самое странное. Я купил две конфеты с начинкой из кайенского перца на первое апреля, и король передал сумку церемониймейстеру, большому испанцу, покрытому золотым кружевом, и, если вы мне поверите, король получил одну конфету. леденец с кайенским перцем, а этот усыпанный блестками премьер-министр получил другой, и король первым прожевал свой кусок, и он открыл пасть, как собака, поднявшая горячее вареное яйцо, и выдохнул, чтобы охладить язык, и сказал: , "Свист", и задушил, и отплевывался, а затем премьер-министр получил свое, и он прокричал убийство по-испански, и король потребовал воды, и положил руки на живот, и у него свело судороги, а другой мужчина он завязал себя двойным бантом и позвал священника, и король сказал, что ему нужно идти в часовню, и люди, которые охраняли короля, увели его, тяжело дышащего, с красным лицом, и папа сказал мне: "Что, черт возьми, ты пытаешься сделать с коронованными особами? Потому что ты отравил всю компанию, и нам лучше уйти.
   Итак, мы вышли из дворца, пока слуги короля были заполнены обливая его ледяной водой. Ну, они вытащили из него кайенский перец, потому что мы видели его днем на корриде, но какое-то время у него был самый горячий ящик, который когда-либо был за пределами товарного поезда, и если он доживет до Мистер Мафусаил всегда будет помнить свое интервью с маленьким Хеннери. Бычьих боев не так много. Быки приходят на арену злые, как мокрые куры, потому что они втыкают в них кинжалы, и они ревут, а испанцы уворачиваются и трясут перед ними красными тряпками, и после того, как бык вырвал внутренности у нескольких лошадей, тогда человек с саблей пронзает быка между плечами, и он падает замертво, и толпа приветствует убийцу быка, и приводят другого быка. Что ж, сэр, папа почти финишировал на корриде. Когда пришел второй бык и вырвал живот у слепой лошади, а бык как раз кинулся на человека, который должен был его проткнуть, папа не мог больше терпеть и влез прямо на ринг, и он сказал: "Смотри сюда, язычник; Я протестую от имени Американского общества защиты животных против этой жестокости по отношению к животным, и, если это дело не прекратится прямо здесь, я снесу это место и...
   Ну, сэр, вы могли бы подумать, что бык был достаточно разумен видеть, что папа его друг, но он, наверное, не мог понять, к чему папа клонит, ибо бросился за папой, а папа побежал к забору, и бык поймал папу так же, как папа сидел в в кресле-качалке, и перебросил его через забор, а штаны папы остались на бычьих рогах, и папа приземлился среди множества грандов и грандов, и все закричали: "Браво, Американо", и полицейские завернули ноги папы в одеяло. и собирались везти его в больницу скорой помощи, но я забрала папу и отвезла его в гостиницу. Папа уже готов вернуться домой. Он говорит, что закончил.
   Ваш,
   Хеннери.
   ГЛАВА XXVIII.
   Плохой мальчик и его отец в Берлине - они звонят на Император Вильгельм и его семья и плохой мальчик шутит над ними всеми.
   Берлин, Германия.-
   Мой дорогой старый Паммерникель! Теперь мы подъехали довольно близко к дому, и вам было бы приятно быть с нами, потому что вы не могли бы отличить город от Милуоки, если бы не военная точность, с которой все ведется, где вы никогда не выпей стакан пива, не стукнув каблуками, как солдат, и отдав военный салют бармену, который является главнокомандующим всех, кто бывает покровительствует его бару. Здесь все ведут себя так, как будто он был на пикнике в лесу, с большой бочкой пива, с сочащейся снаружи испариной, и краном самого большого размера, который наполняет шхуну одним поворотом запястья, и каждый мужчина либо улыбается или громко смеется, и вы чувствуете, как будто повсюду было счастье, и что рай был прямо здесь, в этом величайшем немецком городе.
   Повсюду смех, кроме тех случаев, когда Император проезжает в сопровождении его телохранителем на лучших в мире лошадях; тогда все горожане на улице перестают улыбаться и смеяться; все стоят по стойке смирно, и у каждого лицо принимает торжественное, патриотическое, почти воинственное выражение, как будто каждый считает своим самым счастливым долгом и удовольствием подойти прямо к жерлу пушки и умереть насмерть за свою пале- лицом, изможденным и любимым императором. И император никогда не улыбается своим подданным, проходя мимо, а смотрит во все глаза по обеим сторонам прекрасной улицы, с выражением агонии на лице, но с гордым блеском в глазах, как будто он хочет сказать: "Ах , Gott, но они маргаритки, и они будут сражаться за Отечество на последнем дыхании в их телах.
   Гордость народа за этого усатого юношу со страдальческим выражением лица может сравниться только с гордостью императора за каждого немца в Германии или где-нибудь на земном шаре. Нет ни одного из "Привет, Билл!" как у нас в Америке, когда президент проезжает через своих людей, многие из которых кричат: "Привет, Тедди!" в то время как он скалит зубы и смеется, встает в своей карете и говорит: "Здравствуй, Майк", когда узнает знакомого. Но эти самые "Здравствуй, Билл" американцы, наверное, так же верны своему вождю, кем бы он ни был, и будут драться так же упорно, как любвеобильные немцы за своего наследственного Императора.
   Я предполагаю, что кто-то работает в Берлине, но нам кажется, что все население, насколько можно видеть, склонно наслаждаться каждой минутой, ходить по улицам, в хорошей одежде, отдавать воинские салюты и пить пиво между приемами пищи. , и говорить о том, что Германия сделает с врагом, если вездесущий чип на плече будет сбит, даже случайно. Но все они, похоже, любят Америку, и когда мы зарегистрировались в отеле из Милуоки, штат Висконсин, США, вокруг нас стали собираться граждане и расспрашивать о родственниках в нашем доме. Кажется, они думают, что каждый немец, поселившийся в Милуоки, владеет пивоварней, что все они богаты и что однажды они вернутся в Германию, потратят деньги и будут сражаться за императора.
   У нас не хватило духу сказать им, что все немцы в Милуоки собираются остаться там и тратить свои деньги, и пока их сердца еще горячи к Отечеству, они любят звездно-полосатых, и будут бороться за американский флаг , против всего мира, и что молодые немцы говорили на немецком языке, если вообще, с акцентом янки. Ну и дела, но разве жители Берлина не были бы горячими под воротником, если бы они знали, сколько немцев в Америке незнакомы с составом немецкого флага, и что они видят его только изредка, когда происходит празднование немецких дней .
   Что ж, когда папа увидел, как немецкий император ехал по большой улице, и взглянул на его лицо, он сказал: "Геннери, я должен увидеть этого молодого человека и посоветовать ему пойти и проконсультироваться с врачом", и так мы принял меры, чтобы пойти во дворец и увидеть императора и его сына, наследного принца, который вскоре возьмет империю на свои плечи, если Вильгельм так болен, как выглядит. Вам не нужно брать напрокат маскарадную одежду, чтобы посетить императора Германии, как вы это делаете, когда посещаете королевские особы в Турции или Египте, потому что хороший сюртук и шелковая шляпа доставят вас куда угодно в дневное время, а ласточкин хвост является законным платежным средством ночью; так что папа надел свой сюртук и шелковую шляпу, точно так же, как собирался присутствовать на дневной свадьбе дома, и нас провели в обычную гостиную, где император развлекался со своими детьми, а императрица какое-то рукоделие.
   Папа предположил, что нам придется говорить с императором и принцем через переводчика, и мы стояли там, ожидая, пока кто-нибудь растопит лед, когда кто-то сказал императору, что американский джентльмен и его мальчик хотят засвидетельствовать свое почтение и Император, одетый в обычный темный костюм, без военных изысков, взял одного из молодых принцев, с которыми играл, себе на колено, и в шутку отвесил ему пару легких шлепков, и вся семья смеялась, а отшлепанный мальчик "зацепил" Императора за ноги, ниже колена, как футболист, а другие Принцы оттащили его, и Император подошел к папе, улыбаясь так, как будто он наслаждался жизнью, и говорил папе на чистейшем английском и сказал, что рад видеть "Плохого мальчика", потому что он прочитал все о шалостях Плохого мальчика, и пожелал папе добро пожаловать в Германию, и он совсем не выглядел больным. .
   Папа был взволнован, и не знал, что делать с немецким Эмом. говорил по-английски, но когда правитель Германии повернулся ко мне и сказал: "Итак, это чемпион, чертенок Америки", и погладил меня по голове, папа почувствовал, что ударил друга семьи, и он сели с императором и проговорили полчаса, а молодые князья собрались вокруг меня, и мы сели на пол, и мальчики достали свои ножи, и мы играли на ковре, как будто мы были дома , и все мальчики говорили по-английски, и у нас было хулиганское время. Все принцы читали "Плохого мальчика Пека", и я думаю, что император и императрица поощряли их злодеяния, потому что мальчики рассказали мне о нескольких трюках, которые они сыграли со своим отцом, императором, которые они скопировали у "Плохого мальчика". , и я краснел, когда рассказывали о посвящении отца в масоны, как мы с моим приятелем посвящали папу в масоны с помощью козла.
   Я спросил мальчиков, как воспринял это их отец, и сказал им, что, судя по тому, что мы в Америке слышали об императоре Германии, мы думаем, что он убьет любого, кто подшутит над ним; но они сказали, что он выдержит что угодно от детей, и будет наслаждаться этим; но если взрослые мужчины попытаются поиграть с ним, мех слетит с катушек. Вошел кронпринц и был представлен мне, и он, казалось, был горд меня видеть, потому что его дядя, принц Генри, рассказал ему о том, что он был в Милуоки, и что все женщины в этом городе были самыми красивыми, которых он когда-либо видел в свое кругосветное путешествие, и он спросил меня, так ли это. Я отослал его к папе, и папа сказал ему, что женщины самые лучшие в мире, а потом папа сделал свой обычный перерыв. Он сказал: "Послушайте, господин князь, вы должны когда-нибудь жениться и создать семью, чтобы передать Германскую империю, и мой вам совет: не позволяйте им провожать на вас ни герцогиню, ни принцессу". такая же невзрачная, как забор из живой изгороди, и в ее крови нет имбиря, но ты уедешь в Америку и приедешь в Милуоки, и я познакомлю тебя с девушками, которые так красивы, что они заставят тебя идти в ногу, и если ты женишься на одной из них она воспитает семью здоровых молодых членов королевской семьи, лишенных чувства юмора в крови, и вам не придется уходить и веселиться вдали от дома, потому что американская жена возьмет вас за ухо, если вы проявите хоть какие-то признаки блуждая от собственного очага, как это делали многие ваши родственники".
   Ну и дела, но это разозлило Императора, и он сказал, что папе не нужно прививать какие-либо свои американские идеи немецкой знати, так как он может вести дела без посторонней помощи, и папа приготовился идти, потому что атмосфера накалялась. немного прохладно, но Император скоро оправился и сказал папе не торопиться, а затем повернулся ко мне и сказал: "Ну, маленький американский Плохой Мальчик, что за шутку ты собираешься сыграть со мной, потому что из того, что я читал о вас, я знаю, что вы никогда не выйдете из этого дома, не дав мне выгоды, и все мои мальчики ожидают этого и будут наслаждаться этим так же, как и я; теперь отпусти ее.
   Я чувствовал, что должен сделать что-то для поддержания созданной мною репутации, поэтому я сказал: "Ваше величество, теперь я сделаю так, чтобы вам было интересно, если вы и мальчики будете любезны сесть в круг". вокруг меня." Они встали в круг, все смеются, а я вынул из револьверного кармана полупинтовую фляжку, стеклянную, обтянутую кожей, с пробкой, которая открывалась от прикосновения к пружине, и ходил перед каждым из Царская семья, бормоча: "Эне-мене-мони-мой" и открывая фляжку перед каждым, и довольно скоро все начали нервничать и чесаться, а Государь хлопал себя по ноге и щипал себя руку, сунул пальцы за воротник и почесал шею, а кронпринц вскочил, лягнул его ногой, почесал спину и сказал: "Послушай, малыш, ты же не гипнотизируешь нас, не так ли?" и я сказал: "Эне-мэни-мони-мой", и продолжал касаться пробки.
   Мало-помалу все принялись царапать, и Император как-то побледнел, но он собирался досмотреть представление до конца, лишь бы у него был билет, и сказал: "В конце концов, что за шутка? " а я все говорила "эне-мене-моны-мой" и ходила перед ними, а папа тоже начал плясать вокруг, и под рубашку копаться, и ногу чесать, а потом все чесали в унисон, и засмеялся, и маленький принц спросил, когда они узнают, о чем идет речь, и я сказал мой ene-mene, и выглядел торжественным, и папа сказал: "Что ты нам даешь?" и я сказал: "Неважно; это мой спектакль, и я весь толчок", - и все вскочили со своих стульев, и каждый принялся царапать все, что было снаружи, и, наконец, Император сказал: "Я люблю пошутить не хуже всех, но я не могу смеяться, пока не узнаю над чем смеюсь", и он сказал папе, чтобы я показал, что было в бутылке, а я показал бутылку, а в ней ничего не было, а они там стояли и чесались, и я сказал папа, нам лучше извиниться и уйти, и мы уже шли достаточно хорошо, когда папа сказал: "Что ты делаешь?" и когда мы подошли почти к двери, я сказал: "Ваше величество, я беспристрастно раздал королевской семье Германии полпинты самых голодных блох, которых только может произвести Египет, потому что они были в этом фляги три недели, ничего не ели, кроме себя, и я прикинул, что в фляге был миллион каирских блох, достаточно, чтобы наладить хозяйство в вашем дворце, и достаточно, чтобы содержать дворец вашего наследного принца, когда он женится, и это для того, чтобы вы могли вспомнить визит Плохого мальчика Пека и его папы.
   Государь сначала рассердился, но рассмеялся, а когда мы вышли из па Кружевной папа прислонился к фонарному столбу, почесал себе спину и сказал мне: "Генри, тебе не следовало этого делать", а я сказал: "Что мог сделать бедный мальчик, когда его внезапно призвали сделать что-то для развлечения королевской ?"
   "Ну, - говорит папа, - мне плевать на себя, но это дело может вызвать международные осложнения", и я сказал: "Да, это вовлечет в это Персию, потому что им придется использовать персидских насекомых". порошок, чтобы избавиться от них", а затем мы отправились в отель и всю ночь боролись с блохами, думая о бессонной ночи, которую провела королевская семья.
   Ну, пока, старый Паммерникель.
   Твой единственный,
   Хеннери.
   ГЛАВА XXIX.
   Плохой мальчик пишет из Брюсселя - он и папа видят букву F поле Ватерлоо и зайти к королю Леопольду, а папа и король отправляются на плавание - Плохой мальчик, собака и несколько коз сделают все остальное.
   Брюссель, Бельгия.-
   Дорогой Старый Скейт: "Что случилось с нашей поездкой в Бельгию?" сказал мне папа, когда мы бежали из Германии. "Ну и зачем нам, черт возьми, ехать в Бельгию?" сказал я папе. "Я не хочу ехать в страну, у которой нет видимых средств к существованию, кроме разведения бельгийских зайцев, чтобы продавать чудакам в Америке. Я не мог есть кроликов, не думая, что жую кусок домашней кошки, а кролики - главная пища людей. Я ел конину и мула в Париже, червивый инжир в Турции, бальзамированную говядину, зажаренную на свечном жире, в России, и колбасу в Германии, привезенную с колбасной фабрики Лейтгарт в Чикаго, где муж прогоняет свою жену через колбасную машину; и прочее в Египте, с молотым мумие вместо порошка карри, но я ставлю точку на бельгийских зайцах и наношу удар прямо здесь, и международный союз объединенных туристов объявит Бельгии бойкот, черт возьми, - сказал я, только что вот так, ощетинившись, папа действительно мужественный.
   "Хорошо, ты едешь в Бельгию", - сказал папа, схватив меня за большой палец на манер джиу-джитсу и повернув его назад, пока я не прокололся, и держал его, в то время как он сказал, что никогда не посмеет вернуться домой, не навестив меня. короля Леопольда, и поговорил с восьмидесятилетним кокетливым мужчиной, у которого в штате была тысяча хористок, и он мог дать турецкому султану карты, пики и небольшое казино в игре в гарем. - Ты пойдешь с нами, правда, дружок? и он еще раз повернул мой большой палец, и я сказал: "Вы ставите на кон свою жизнь, но я ничего не сделаю вам и Леопольду, пока мы не выберемся из пояса бельгийских зайцев", и вот мы здесь, ищем неприятности .
   Странно, что мы больше никогда не слышим о Бельгии в Америке, но на самом деле я никогда не слышал о бельгийцах, поселившихся в Соединенных Штатах. Есть ирландцы, и немцы, и норвежцы, и итальянцы, и мужчины из всех других стран, но я никогда не видел бельгийца до сегодняшнего дня, и вам приятно видеть людей, которые только и делают, что работают. В Бельгии нет бездельника, и у каждого человека на носу сажа, а руки черны от обращения с железом, что ли. Нет закона, запрещающего людям уезжать из Бельгии, но им здесь всем нравится, и они, кажется, думают, что другой страны нет, и они счастливы, и работают по своему выбору.
   "Начал продавать папины реликвии битвы при Ватерлоо".
   Я всегда знал бельгийские ружья, которые продаются в Америке за двенадцать шиллингов и убивают с обоих концов, но я никогда не знал, что они делают здесь вещи, которые чего-то стоят, но папа говорит, что они лучше приспособлены здесь для того, чтобы делать все, что используется цивилизованными людьми, чем любые другие. страна на земле, и я рад быть здесь, потому что вы получаете уведомление, когда вас собираются ограбить. Здесь каждую минуту звонят в колокольчик, чтобы дать вам знать, что кто-то охотится за монетой, поэтому, когда вы слышите звон колокольчика, если вы цепляетесь за бумажник, вы не проиграете.
   Это место, где "Ночью раздавался шум веселья, и там собралась столица Бельгии". Вы помните ночь перед битвой при Ватерлоо, когда Наполеон Бонапарт получил свое. Ты должен помнить об этом, старик, как раз в самый разгар танца, и "мягкие глаза смотрели с любовью на глаза, которые говорили снова", и они принимали ванну с шампанским, внутри и снаружи, как вдруг открылось пушки Ватерлоо, в двенадцати милях отсюда, загрохотали, и поэт, присутствовавший при этом, сказал: "Тише, послушайте, глубокий звук, похожий на звон колокольни", и все побледнели и бросились в панику, когда начальник этажа сказал: "Это всего лишь ветер или машина на каменистой улице, в танце, пусть радость будет безудержной, без сна до утра, когда юность и удовольствие встречаются, чтобы преследовать сияющие часы летящими ногами".
   Ну, сэр, это место, где состоялся тот бал, который описан в пьесе, которую я рассказывал в школе, но я никогда не думал, что окажусь здесь, прямо там, где танцоры получили по шее. Когда папа обнаружил, что поле битвы при Ватерлоо находится всего в нескольких милях, он нанял фургон, и мы поехали туда. Что ж, сэр, из всех махинаций, с которыми мы столкнулись в этой поездке, поле битвы при Ватерлоо - самое ужасное. Когда фермеры, которые выращивают ячмень и сено в тюках на поле боя, увидели, что мы приближаемся, они бросили свою работу и бросились к нам, а один парень выкрикнул что-то на бельгийском языке, что звучало как "Я увидел их первым", и он схватил папу и меня, а остальные стояли, как множество халтурщиков, которые видели, как клиент попал в руки другого шофера, и корчили рожи на нас, и обзывали поймавшего нас фермера самыми гнусными словами. . Они сказали, что тот мошенник, который нас заполучил, сдерет с нас шкуру, и они были правы.
   Он показал нам с высокого холма, где происходили разные части битвы. воевали, и где поймали Наполеона Бонапарта, и где подошел Блюхер и напевал на немецком языке, а потом увез нас к себе на ферму, где было найдено больше всего реликвий, и стал продавать вещи папе, пока он заполнил заднюю часть фургона пулями и картечью, саблями и штыками, старыми ржавыми ружьями и всем, что хотел папа, и у нас было достаточно, чтобы заполнить музей, и когда фермер получил папины деньги, мы вернулись в Брюсселе, и наши вещи выгружались в отеле. Скажем, когда мы пришли его осмотреть, то обнаружили два ржавых револьвера Кольта и ружья современной конструкции, купленные на полях сражений во всех странах, и хорошенько заржавевшие для продажи туристам. Я показал папе, что револьвер был неизвестен во время битвы при Ватерлоо, и что каждое купленное им изделие было подделкой, что сабли были сделаны в Америке, до войны восстания, и папа был в бешенстве и дал вещи портье отеля, который взял с папы семь долларов за то, что он их унес.
   У папы осталась одна треуголка, которую, по словам фермера, Бонапарт потерял, когда его лошадь бросилась вместе с ним, и она уплыла под забор из колючей проволоки, где и пролежала до дня, когда мы посетили поле битвы. Скажем, эта шляпа как новая, и папа говорит, что она стоит всех денег, но я бы не умер в ней, потому что она вся не в моде.
   Мы видели короля Бельгии, и действительно получили ценность наших денег. Он старый денди и похож на филадельфийского квакера, только не так набожен, как квакер. Папа написал королю и сказал, что он выдающийся американец, путешествующий ради своего здоровья, и что у него есть племянница, которая часто посещала Бельгию с оперной труппой, и она говорила о короле, и папа хотел поговорить о вещах, которые могли бы быть важными. представляет интерес как для Бельгии, так и для Америки. Ну вот, гонец вернулся и сказал, что папа не может добраться до дворца ни на минуту раньше, и мы пошли, и когда мы шли через парк, мы увидели старика в одежде гражданина, сидящего на скамейке, погладил по голове вепря и, увидев нас, сказал: "Иди сюда, дядя Сэм, и дай моей собаке погрызть тебе штаны". Папа подумал, что это должен быть какой-то сумасшедший, и собирался прокрасться и уйти, когда человек встал, и мы увидели, что это был Король, и мы подошли к нему и сели на скамейку, и он спросил папу если он явился как родственник оперного певца, чтобы возбудить иск против короля за нарушение обещания или согласиться на денежное вознаграждение, заметив, что он всегда предпочитал платить наличными, чем поднимать шум из-за этих мелочей. Папа сказал ему, что не имеет претензий к нему ни за то, что он оттолкнул чью-то привязанность, ни за нарушение обещания, и что все, чего он хочет, это немного поговорить с королем и узнать, как живет король и как он развлекается в жизни. управлял королевским бизнесом в его возрасте, и они сели и заговорили так дружелюбно, как два старых приятеля, пока собака играла со мной в пятнашки. Мы обнаружили, что король был обычным мальчишкой, и что вместо того, чтобы его мысли были заняты государственными делами или его африканскими концессиями в стране Конго, где он владеет несколькими миллионами рабов, которые воруют для него слоновую кость и убивают другие племена, он наслаждался жизнью так же, как когда был босым мальчишкой, ловя окуня на старом мельничном пруду, и когда он упомянул о своей карьере мальчика и своих удовольствиях, папа рассказал о своей юности и о том, как он никогда не был таким много удовольствия в загробной жизни, как он сделал, когда у него был каменный синяк на пятке, и он пошел в лес, срубил удочку из тамарака и ловил солнечную рыбу, пока коровы не вернулись домой.
   Король повеселел и сказал папе, что у него есть пруд на территории дворца, зарыбленный старомодной рыбой, и каждый день он снимает туфли и закатывает штаны, и в одной рубашке и штанах, поддерживаемых одним подтяжка полосатой кровати тикала, он вышел в лодке и ловил рыбу, как в детстве, с изогнутой булавкой вместо крючка, и он никогда не был так счастлив, как когда был так занят, и все они могли выполнять свои великие функции, и балы, и обеды, и турецкие бани, если они хотят, но дайте ему старую яму для купания. "Я тоже", - сказал папа, и когда папа посмотрел в парк, он увидел маленькое озеро, и папа поднял два пальца, как это делают мальчики, когда хотят сказать: "Давай, пойдем купаться". и король сказал: "Я пойду с тобой", и они взялись за руки и пошли через лес к маленькому озеру, а мы с собакой последовали за ними.
   Что ж, сэр, вы бы хотели увидеть, как папа и Леопольд мчатся к тому плавательному бассейну. с. Король сунул руку в воду, и сказал, что все в порядке, и начал сдирать с себя одежду, а папа снял с себя одежду, и король подпрыгнул и вошел весь, и вынырнул с глазами, полными воды. , задушил, потому что не зажал нос, а потом папа подпрыгнул и забрызгал водой, как слон упал, а там те два старика в озере, совсем как дети.
   - Я переплыву спичку на другой берег, - сказал Король. "Поехали, - сказал папа, - и они начали дельфинировать через маленькое озеро, и тогда я подумал, что пора что-то делать; так что я взялся за дело и завязал их одежду узлами так туго, что вы не могли развязать их без акта парламента. Они сошли на берег на противоположной стороне озера, потому что какие-то женщины ехали по территории, а потом я нашел стадо коз, пасущихся на лужайке, и мы с собакой погнали их туда, где одежда была завязана узлами, и когда козы начали жевать одежду я взяла собаку и пошла обратно к входу в парк, а папа с королем поплыли обратно туда где одежда и козы были, а когда коз отогнали, так и не смогли развяжите узлы, король издал торжественный знак бедствия или что-то в этом роде, и дворцовая стража и какая-то кавалерия побежали, и казалось, что парк заполнен армией, и я прощаюсь с собакой, и вернулся в отель один и ждал папу.
   Папа не возвращался до наступления темноты, а когда пришел, на нем был королевский костюм. одежда, слишком тесная на животе и слишком длинная в ногах, потому что папа пушистый, а король длинноволосый. - Ты хорошо провел время, папа? - говорю я, и он сказал: "Разве у тебя нет уважения к возрасту, осудить тебя? Король приказал, чтобы тебя скормили животным в зоопарке. Я сказал ему, что мне наплевать, что они со мной сделают; Меня приучили завязывать узлы на одежде, когда я видел купающихся людей, и мне было все равно, коронованные ли это особы или простые дамы, и я спросил папу, как они обходятся, когда их одежду грызут. Он сказал, что солдаты накрыли их сумками и отнесли во дворец, и они поужинали, он и король, и слуги принесли много одежды, и он оделся, как мог. Я спросил его, действительно ли король сошел с ума, и он сказал, что нет, что ему всегда нравились такие вещи, и он хотел, чтобы мы с папой пришли на следующий день и пошли с ним на рыбалку босиком. Дескать, папа может уйти, но я бы не попался этому королю на пари. Он бы, конечно, поквитался, потому что у него такое выражение глаз, как у них в санатории. Никакого королевского дела для вашего маленького Хеннери.
   ГЛАВА ХХХ.
   Задержанное письмо Плохого Мальчика о Голландии и Кубе - Папа и Мальчик катаются на собачьей повозке - Они прекрасно проводят время - Приземлитесь на Кубе и увидите остров, за который мы сражались.
   Гавана, Куба.
   Мой дорогой старый Гризер: Мы остановились в Голландии на пару дней после отъезда из Бельгии, и это была самая разочаровывающая страна, которую мы посетили за всю нашу поездку. Мы ожидали, что по нам будут ходить в деревянных башмаках, и из того, что мы слышали о том герцоге, который женился на королеве Вильгельмине, мы думали, что едем в страну, где мужчины жестоки по отношению к своим женам и бьют их по голове, когда что-то не так. Идем прямо, но когда мы увидели, как королева ехала со своим мужем, столь же свободно, от хвастовства, как продавец универмага едет со своей женой-кассиршей, и увидели, как счастье сияет на лицах королевы и ее мужа, и увидели они пожимают друг другу руки и смотрят любовно друг другу в глаза, мы решили, что нельзя верить этим газетным скандалам. И когда мы увидели широкоплечих, широкогрудых и широкоплечих женщин Голландии, мы пришли к выводу, что это был бы храбрый или безрассудный муж, который был бы недобрым к одной из них, и могучим опасным, потому что женщины сильнее мужчин. , и любая женщина могла бы выпороть четырех мужчин в мгновение ока, потому что она могла снять свои деревянные башмаки и нанести удар, и мужчина подумал бы, что его ударили железнодорожной шпалой.
   Иллюстрация: Любая женщина могла бы выпороть четырех мужчин по первому зову 388
   Я не знаю, что заставляет голландцев носить деревянные башмаки, если только они не приговорены к этому, или что они неуправляемы, и их приходится стричь, чтобы они не перепрыгивали через забор, но люди такие добрые и честные, что после того, как вы встречая их, забываешь водевильную особенность их костюмов, любишь их и мечтаешь, чтобы люди других стран были такими же честными, как они. В течение двух или трех дней нас не грабили, и я не верю, что в Голландии есть ни один нечестный мужчина или женщина, кроме одного. Была одна женщина, которая сыграла это с отцом в Амстердаме, но я думаю, что она играла с ним просто как лох ради шутки, потому что она все время смеялась.
   Папа был очень поражен, увидев женщин, продающих молоко с маленьких телег, запряженных упряжками больших собак, и он договорился с женщиной о собачьей упряжке и телеге, и однажды мы с папой надели деревянные башмаки, голландскую одежду и водили собачью упряжку по городу, и мы отлично провели время, веселее, чем когда-либо за пределами цирка, но ботинки обдирали наши ноги, и когда собаки легли отдохнуть, а папа не мог говорить с собакой Чтобы заставить их встать и идти вперед, он пнул собаку своей деревянной подковкой, и собака встала, схватила папины широкие штаны и трясла папу так, что у него выпали зубы.
   Женщине, возившей очередную собачью мешанину, пришлось прийти и задушить чужую собаку, чтобы она не проглотить папа, штаны и все. Папа дал ей доллар за его спасение, и что ты думаешь? Скажем, она вытащила из-за пазухи старый чулок с деньгами, отсчитала девяносто шесть центов сдачи и вернула папе, а за спасение его жизни взяла всего четыре цента, чего не могло быть ни в какой другой стране, потому что в большинстве мест они брали бы доллар и выбивали из него больше.
   Папа хотел взять собачью упряжку и тележку в Милуоки, чтобы отдать их другу, который продает красные горячие сосиски, и поэтому мы договорились, чтобы упряжка погрузилась в лодку, но как раз перед отплытием собачья упряжка лежала на на пристани, спит и царапается, когда женщина, которую папа купил, упряжка подошла и заговорила с собаками по-голландски, и, скажем, те собаки проснулись и пустились в погоню по причалу, вслед за смеющейся женщиной, и исчез на улице. Как только лодка свистнула, чтобы затянуть доски, мы с папой стояли на палубе и видели, как упряжка исчезла, и папа сказал: "Черт возьми, опять понесло, и это все твоя осуждённая вина. Почему ты не прицепился к той чужой собаке? Что ж, мы потеряли нашу собачью упряжку, но мы получили за свои деньги, потому что видели людей, которые мало едят, кроме капусты и молока, и они самые сильные в мире, и никогда не было случая диспепсии в их страна. Мы видели людей с каменными синяками на пятках и мозолями на пальцах ног, которые все время улыбались и смеялись. Мы встретили людей, которые все время работают и никогда не отдыхают, кроме как взбивают и укачивают младенцев, и при этом никогда не должны вызывать врача, потому что нет врачей, кроме ветеринаров, которые ухаживают за собаками и скотом.
   Люди, которых мы встретили в Голландии, носят деревянные башмаки, чтобы научить их терпению и смирению. В деревянных башмаках ни один бешеный финансист из Голландии никогда не пойдет по быстрой дороге спекуляций, не поскользнется на банановой кожуре и не упадет на невинного стороннего наблюдателя, который выкашлял свои сбережения и отдал их честному финансисту для безопасного инвестирования.
   Голландский банк - это старый шерстяной чулок, а деньги никогда не вылетают из чулка, если к нему нет веревки, а веревочка - это сердечная струна честного народа, который не потерпит пустяков. Если бы нечестный финансист приехал в Голландию из какой-либо другой страны и проделал какую-либо грязную работу, женщины Голландии, которые распоряжаются деньгами, устроили бы ему такую дедовщину, что он никогда бы не открыл свою трехкарточную раскладку монте в любая другая страна.
   Это страна, где вам возвращают правильную сдачу, а коровы дают восемнадцать карат молока, а куры еще не научились нести маленькие яйца для холодного хранения. Это страна для меня, если бы женщины носили корсеты, а не были бы одного размера по всей длине, чтобы, обняв девушку, вы не оставили бы в ней вмятины, которая не вышла бы, пока она не получит ее дыхание.
   И мы покинули такую страну и такой народ, чтобы приехать сюда, на Кубу, где население теперь состоит из самых подлых черт отчаянных и злых испанцев, побежденных в своей игре на добычу, хитрости туземного кубинца, раскрасневшегося от гордости. потому что его большой американский брат помог ему прогнать испанца, от которого он никогда не смог бы избавиться в одиночку, и не уважая американца, который помог, и встречает его только уважительно, потому что он боится быть брошенным в океан, если он дерзкий и худший класс мошенников-янки и грабителей с большой дороги, которым когда-либо позволяли покинуть страну свободных. Вот что такое Куба сегодня.
   Бездушные корпорации янки завладели большинством отраслей бизнеса, в которых есть хоть какие-то деньги, а вещи, которые не приносят и никогда не могут быть оплачены, продаются слабакам. Кубинец ненавидит янки, янки ненавидит кубинца, а испанец ненавидит обоих, и оба ненавидят его. В Гаване ваш отель, принадлежащий кубинцу, управляемый янки, с кассиром-испанцем или португальцем, возьмет все деньги, которые вы принесете в него, за ночлег и будет держать ваш багаж до тех пор, пока вы не сможете телеграфировать деньги, чтобы купить завтрак. . Это, конечно, "свободная страна", которой управляют люди, которые будут летать высоко, пока они могут занимать деньги для кого-то другого, чтобы заплатить после их смерти, но в течение десяти лет налоги съедят людей, так что они будут по уши в долгу перед янки и испанцем, немцем и англичанином, французом и итальянцем, и когда-нибудь военные корабли войдут в гавань Гаваны, над затопленными костями "Мейна", и будет бой для сочных кусочков кубинской дохлой лошади собравшимися канюками чужих флотов, если только они не будут трясти кости за тушу и, осторожно загружая кости, переложат все это на дядю Сэма и заставят его заплатить долги умершей республики, и действовать как администратор на благо детей обрезанной республики, единственным достоянием которых теперь является климат, приятный, но содержащий микробы всех болезней, и табак, который приятно пахнет, когда он горит под вашим носом , и не убивает мгновенно, если это паста d в обертке из Висконсина, это чистый товар. Если табак когда-нибудь перестанет быть причудой богатого потребителя пятидесятицентовых сигар и окажется, что свекольный сахар не содержит первой помощи при болезни Брайта, Куба будет стоить примерно столько же, сколько Сухой Тортугас, где воздух чище, а Сосновый остров, где больше тропических пейзажей и меньше желтой лихорадки. Но теперь остров Куба - это радость, а Гавана - это рай, пока ты не придешь платить по счетам, а там ад. Улицы такие широкие, что кредитора не видно с другой стороны, тротуары гладкие, как дорога к погибели, и тропические деревья, растения и цветы, с птицами редкого оперения, так и хочется сесть на холодную скамейку в тени и пожелать все ваши друзья были здесь, чтобы насладиться вкусом того, что ждет тех, кто действительно добр, в грядущем мире, как вдруг вас охватывает озноб по позвоночнику, и холодный пот выступает на лбу, а внутренние органы договоренности объявляют забастовку из-за холодного, потного огурца, который вы ели на обед, и вы идете к врачу, который ничего вам не делает, а пугает вас до чертиков, говоря о холере и давая вам карточку о его партнере, гробовщике, говорящем вам никогда не думать о смерти в тропической стране без бальзамирования, потому что вы выглядите намного лучше, когда вас доставляет домой экспресс-компания, а затем он дает вам таблетки и счет, и будильник, который звонит каждый час, чтобы выпить Я прохожу мимо и снабжает вас офицером, который пойдет с вами домой в гостиницу, чтобы забрать его счет, а вы закладываете свои часы и пуговицы на рукавах для билета третьего класса до Нью-Йорка, куда вы прибудете, как только Господь позволит вам, и оставайтесь до тех пор, пока Он считает, что это хорошо для вас.
   Папе не очень-то повезло в Гаване, потому что он хотел увидеть весь бизнес за один день. Он взял гребную лодку и вышел в гавань туда, где хребет "Мейна" служит памятником ребятам, которые еще спят в тине на дне, и, привязав на снастях маленький американский флаг, торчит над водой, и, проклиная негодяев, взорвавших добрый корабль, мы вернулись в город и поехали на кладбище, где похоронено несколько сотен наших мальчишек, где мы оставили цветы на могилах и ругань в ароматном воздуха для виновных негодяев, подорвавших бомбу, а потом мы пошли обратно в город и гуляли по красивым улицам, пока у папы не начались судороги, от попытки съесть все фрукты, которые он мог удержать, а потом все погасло, и Я собирался вызвать карету, чтобы отвезти его в гостиницу, когда папа увидел негра верхом на одиноком быке, запряженном в телегу, приехавшего из деревни, и папа сказал, что хочет ехать в этой телеге, если она был последний поступок в его жизни, и когда папа начал опухать от съеденного им фрукта, я подумал, что ему лучше поехать в открытой тележке, потому что в карете он мог распухнуть, так что мы не могли вытащить его из дверей, когда доехали до отеля, поэтому я нанял негра, посадил папу в телегу, и мы поехали, но вол шел так медленно, что я боялся, что мы никогда не доставим папу туда живым, поэтому я сказал, что отец-негр болен холерой, и это уладилось, потому что он пнул пятками в доски быка, и бык заревел и убежал, и негр побледнел от испуга, и я предполагаю, что безудержная езда по булыжной брусчатке спасла папе жизнь, ибо у папы внутри стала спадать опухоль, и когда мы подъехали к гостинице, он выбрался из телеги один, и я знал, что ему лучше, потому что он встряхнулся, сглотнул воздух и сказал: "Вы думаете, что вы умны, не так ли?" Так что закрою.
   Ваш,
   Хеннери.
   ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК ПЕКА С КОВБОЯМИ
   ГЛАВА I.
   Плохой мальчик и его папа едут на запад - папа планирует стать точной копией для Буффало Билла - они посещают индейскую резервацию, и папа встречается с медведем гризли.
   Что ж, я никогда не видел в человеке такой перемены, как в папе, с тех пор как директора цирка дали ему поручение отправиться на запад и нанять весь наряд для представления на диком западе, независимо от стоимости, чтобы стать частью шоу. наше шоу в следующем году. Он ведет себя так, как будто он был герцогом, ищущим богатую жену. Ни один провинциальный политик, который никогда не выезжал за пределы своего графства, назначенный министром в Англию, не мог бы выглядеть более стильно, чем Па.
   В первый день после того, как представление оставило нас в Сент-Луисе, мы почувствовали себя довольно задницами, потому что скучали по запаху холста, опилок, животных и неописуемой вони, которая бывает в цирке. Мы скучали по исполнителям, по группе, по бурлящей толпе вокруг билетного фургона и по крикам с мест. Казалось, что в семье были похороны, и мы сидели в холодной гостиной, ожидая, пока адвокаты прочтут завещание. Но через пару дней папа занялся делом и нанял молодого индейца, выпускника Карлайла, в качестве переводчика, и исправившегося ковбоя, чтобы он ходил с нами на пастбища, и старого охотника на крупную дичь, который должен был сопровождать нас в места, где мы могли найти буйволов и медведей гризли. Папа зафрахтовал машину, чтобы отвезти нас на запад, и после того, как индеец, ковбой и охотник протрезвели в поезде и вывели из своего организма яд Сент-Луиса, и мы поехали через Канзас, папа помог нам все в курительный отсек.
   "Господа, - сказал он, - я хочу, чтобы вы знали, что эта экспедиция поддерживается богатством циркового мира и что в ней нет ничего дешевого. Мы должны нанять, невзирая на расходы, лучших наездников, лучших скотоводов и все самое лучшее, что связано с шоу Дикого Запада. Мы все знаем, что Буффало Билл скоро, по природе вещей, должен исчезнуть как фигура для представлений, и я был выбран, чтобы занять место Билла в цирковом мире, когда он получит прибыль. Вы, возможно, заметили, что я Последние несколько месяцев мои волосы, усы и бакенбарды на подбородке отрастали, так что в следующем году я буду точной копией Билла. Все, что мне нужно, это немного опыта в качестве героя равнин, в качестве разведчика, охотника, спекулянта индейцев, всадника на диких лошадях и кое-чего в этом роде, и в следующем году вы увидите, как я еду верхом на белой лошади. перед местами для прессы в нашем спектакле, снимай мою широкополую шляпу, и маши ею коронованным особам в ложах, пришпори мою лошадь, и ускакай, как кавалер, а шоу будет продолжаться, под музыку хлопков тысяч собравшихся, понимаете?
   Ковбой посмотрел папе на живот и сказал: "Ну, мистер Мэн, если вы собираетесь отсосать себе второй бизониный билль, я с вами за оговоренное жалованье, пока коровы не вернутся домой, но у вас есть Должен показать мне, что у тебя нет желтой полосы, когда дело доходит до разделки диких быков с длинными рогами, и ты должен связывать их веревками и привязывать их в одиночку, и поднимать руки для решение, через десять секунд".
   Папа сказал, что сможет научиться делать это за неделю, но пастух сказал: "Ни за что". Охотник сказал, что будет готов позвать папу Б. Билла, когда он сможет встать прямо, с лапами взрослого гризли на каждом из его плеч и его мордой перед лицом папы, если у папы хватило наглости дернуть. нож и выпотрошить медведя и снять с него шкуру без посторонней помощи. Папа сказал, что это будет ему на руку, потому что он работал на бойне, когда был мальчишкой, и попал в кровь.
   Индеец сказал, что он был бы готов приветствовать Па как Буйвола Билла Второго, когда у Па левая рука индейца запуталась в волосах, а нож в правой руке был готов снять с него скальп, если бы Па посмотрел индейцу в глаза и загипнотизировать краснокожего, чтобы он уронил волосы и нож, повернулся спиной к папе и пригласил его в свой вигвам в качестве гостя. Папа сказал, что все, о чем он просил, - это возможность заглянуть в самую душу самого ужасного индейца, который когда-либо украл лошадь, и он заставит мистера Индейца пенук и будет молить о пощаде.
   И мы все согласились, что Па был чудом, а потом они достали колоду карт и немного поиграли в дро-покер. Па не повезло, и когда индеец поставил много фишек, папа стал смотреть индейцу в глаза, и индеец начал робеть, и папа поставил все свои фишки, чтобы блефовать индейца, но папа взял он оторвал взгляд от индейца на минуту слишком быстро, и индеец перестал робеть и поставил на Па 70 долларов, и Па уравнял его, и у индейца было четыре двойки, а у папы была полная рука, и индеец забрал деньги. Папа сказал, что это происходит из-за обучения этих проклятых красных дьяволов за счет правительства, и тогда мы все легли спать.
   На следующее утро мы были на станции на крайнем западе. Мы вышли и отправились в индейскую резервацию, откуда родом индейцы Карлайла и где мы должны были нанять индейцев для нашего шоу. Мы проехали около 40 миль на наемных повозках, и как только солнце зашло, вдалеке показался индейский лагерь, где дым поднимался от вигвамов, палаток и домов из коры. Когда цивилизованный индеец Карлайл вскочил на переднее сиденье фургона и издал серию воплей, от которых лысая голова папы выглядела пристыженной из-за того, что на ней не было волос, чтобы встать дыбом, из лагеря донесся боевой клич, индейцы, скво. , собаки и все, что содержало шум, испускающий крики, от которых меня тошнило. Индеец Карлайла начал стаскивать со своего гражданина одежду цивилизации, и когда лошади побежали к лагерю перед палаткой вождя, племена приветствовали блудного сына Карлайла, который снял все признаки цивилизации, кроме пары футбольных штанов. , и таким образом он восстановил себя с привязанностями своего народа, который обнял его от радости.
   Папа и все остальные сидели на козлах, а индейцы принялись лакомиться чем-то, что готовилось в лачуге. Некоторое время мы смотрели друг на друга, не смея поднять шума, опасаясь, что это оскорбит индейцев. Довольно скоро пришел старый вождь и назвал Па Великим Отцом, назвал меня щенком и пригласил нас прийти в лагерь и принять участие в пиршестве.
   Что ж, мы были голодны, и мясо, безусловно, имело приятный вкус, и цивилизованный индеец Карлайла не имел права говорить, что это собака, потому что никому не нравится курить свою трубку мира с крепким табаком в чужой трубке и чувствовать, что его желудок полон собачьего мяса. Но мы не погибли, и весь вечер индейцы говорили о храбром великом отце.
   Казалось, что они не будут особо ценить храбрость папы, пока не испытают его на индийский манер. Мы стояли в лунном свете в окружении индейцев, и папу спросили о его храбрости, и папа сказал, что он храбр, как Рузвельт, и он выпятил грудь и выглядел соответственно, когда вождь сказал, указывая на дикаря: рычащая собака, пахнущая папой: "Храбрец, пни собаку!"
   Мы все сказали папе, что индеец хотел, чтобы папа показал свою храбрость, ударив собаку ногой, и, хотя я видел, что папа предпочел бы нанять человека, чтобы пнуть собаку, он знал, что именно он должен показать свою храбрость. , поэтому он оторвался и пнул собаку возле хвоста, который, казалось, сдвинул ее позвоночник вместе, и собака приземлилась далеко. Вождь похлопал Па по плечу и сказал: "Великий отец, хулиган, хороший герой. Завтра он убьет гризли", а потом нас отпустили спать, после того как папа объяснил, что, если все пойдет хорошо, он наймет всех вождей и молодых храбрецов для своего представления.
   Когда мы легли спать, папа сказал, что ему почти жаль, что он сказал вождю, что возьмет медведя гризли за одно ухо, а другое заткнет ладонью, так как он не знал, но дикий гризли будет выглядеть такое поведение отличается от того, к которому привык наш старый медведь в сериале. Любой человек на шоу мог дать ему пощечину, или надеть на него наручники, или ударить его ногой по перекладинам, и он вел себя так, как будто они делали ему одолжение. Охотник на крупную дичь сказал папе, что охота на гризли не опасна, так как его можно отпугнуть, если вы не хотите иметь с ним ничего общего, взмахнув шляпой и закричав: "Чёрт, Эфраим". Он сказал, что ни один гризли не будет стоять и минуты, если ты накричишь на него. Папа решил, что, если мы натолкнемся на гризли, он будет орать.
   Ну, в ту ночь мы мало спали, потому что папа практиковался в своем крике, чтобы напугать гризли, из боязни, что он забудет слова, и когда они позвонили нам утром, папа был жалкой имитацией человека, выходящего из дома. чтобы проверить его храбрость, которую я когда-либо видел. Пока индейцы собирались отправиться в каньон и спустить собак, чтобы поймать медведя, папа взял большой нож и точил его, чтобы вырвать медведя из Книги Бытия в Откровения. После завтрака вождь, индеец Карлайл, охотник на крупную дичь, пастух и я прошли примерно две мили к устью каньона, где оно было очень узким, и остановили Па у большой скалы, прямо там, где медведь должен был пройти; остальные из нас встали на скамейку у каньона, откуда мы могли видеть, что папа храбрится, а молодые индейцы прошли около мили и пустили собак. Что ж, Па представлял собой зрелище, когда он стоял и ждал медведя, чтобы заткнуть ему уши и разорвать его прямо на глазах у вождя и снять с него шкуру; но он нервничал, и мы могли видеть, что его ноги дрожали, когда он слышал лай собак в каньоне. Я крикнул папе, чтобы он подумал о Тедди Рузвельте, и Дэниеле Буне, и Буффало Билле, и стиснул зубы, чтобы они не болтали и не пугали медведя, но папа кричал в ответ: Кстати, а ты можешь решиться есть на ужин медвежатину.
   Довольно скоро охотник на крупную дичь сказал: "Вот он идет, ты точно родился", и мы посмотрели вверх по каньону, и там приближалось что-то, такое большое, как охапка сена, с щетиной, торчащей на фут высотой на спине. , и его рот был открыт, и он прыгал прямо к папе. Боже, но я гордился папой, увидев, как он точит нож о ногу голенища, но когда огромное животное приблизилось примерно на квартал па, у великого отца, казалось, была желтая полоса, потому что он уронил свой нож и закричал: "Гит, Ефрем!" - громким голосом, но Ефрем шел сразу, а не с какой-то большой внезапностью. Когда медведь оказался в четырех дверях от Па, он увидел великого отца, встал на задние лапы и выглядел таким большим, как пивоваренная лошадь, и он открыл пасть и сказал: "Гав", прямо так. Это было слишком для моего папы, который начал сбрасывать с себя одежду, а затем побежал к устью каньона. Медведь огляделся, как бы говоря: "Ну, что ты об этом думаешь?" и мы смотрели, как Па мчится к индейскому лагерю, как испуганный волк.
   Охотник на крупную дичь всадил несколько пуль в медведя там, где они могли бы принести наибольшую пользу, и убил его, а мы спустились в каньон и содрали с него шкуру, а мясо и шкуру отнесли в лагерь, где под кроватью мы нашли Па. в вигваме скво, подавая громкие крики бедствия и пытаясь рассказать им о том, что он убил медведя, позволив ему бежать за собой, чтобы он утомился и умер от сердечного приступа.
   Когда мы нашли Па, он вылез из-под кровати и смотрел на шкуру медведя, чтобы найти место, где он ударил ее ножом, так как он сказал, что видит, что единственный шанс для него убить медведя должен был бросить в него нож издалека, потому что медведь был в четыре раза больше любого медведя, которого он когда-либо убивал. Папа вынул горсть золотых монет и раздал их индейцам, а также велел индейцу Карлайла объяснить племени, что великий отец убил медведя с помощью гипноза, и все поверили этому, кроме вождя, который казался скептически настроенным. он сказал: "Великий отец кучи храбрецов, как овец. Иди играй в семерку со скво. Бедняге Па не разрешалось разговаривать с мужчинами весь день, потому что старый вождь сказал, что он скво. Папа говорит, что они, кажется, не понимают, что человек может быть храбрым, если он не позволит медведю убить себя, но он говорит, что покажет им, что великий ум и великая голова в конце концов лучше, чем глупость. Теперь они хотят, чтобы Па устроил пешую гонку с молодыми индейцами, поскольку рекорд, который он установил, опередив медведя в лагере, лучше, чем когда-либо в резервации.
   ГЛАВА II.
   Вождь индейцев принуждает папу Плохого мальчика пастись со скво - Он показывает им, как делать гречневые лепешки, и готовит их неделю - Он говорит со скво о правах женщин, и они организуют забастовку - Успех Па в охоте на волка - Забастовка подавлена, и индейцы готовятся сжечь Па на костре.
   После того, как Па попытался убить гризли, заставив животное преследовать его и умереть от болезни сердца, вождь заставил Па пастись со скво, пока он не сможет доказать, что он храбрый человек, каким-нибудь смелым поступком. Индейцы долго с ним не разговаривали, поэтому он решил научить скво вести хозяйство цивилизованно, а начал с того, что попытался показать им, как делать гречневые оладьи, чтобы они могли приготовить что-нибудь для Индейцам что есть, то не надо выкапывать из консервной банки, которую они черпают у индейского агента. Папа нашел мешок гречневой муки и немного разрыхлителя, замешал немного теста, и пока он чинил кусок жестяной крыши для сковороды, скво выпили тесто для блинов сырым, и от этого им всем стало плохо, а вождю собирался сжечь папу на костре, когда индеец Карлайл, который ел блины в колледже, когда тренировался с футбольной командой, сказал вождю, чтобы он бросил Па, и он даст им что-нибудь вкусненькое, так что Па замешал еще тесто, и когда гречневые блины начали печься, и запах распространился среди индейцев, они все собрались вокруг, и то, как они ели блины, парализовало. Они намазали жиром на блины и дрались друг с другом, чтобы получить блины, и они заставляли Па печь блины весь день и почти всю ночь, а потом скво стали чувствовать себя лучше, и Па пришлось печь блины на всю ночь. их, а когда мука выдалась, вождь послал в агентство за еще, и неделю папа только и делал, что пекла блины, но в конце концов все племя заболело, и папе пришлось прописать им сырую говядину, и они стали поправиться, а затем они хотели, чтобы Па отправился на охоту на койота и убил киота, который является волком, спрыгнув с лошади, схватив волка за шею и задушив его до смерти. Папа сказал, что однажды он убил таким образом кота, и он мог убить любого волка, который когда-либо ходил, поэтому они устроили охоту. внутрь, потому что ему не нравилось смотреть, как они привязывают детей к спине и носят их повсюду. Там, где появлялись тележки, папа показал скво, как они работают, посадив папуаса в один из детских фургонов и возя его по лагерю, и, черт возьми, они не заставили Па катать всех младенцев в племени, потому что два дня, и индейцы вышли и трижды приветствовали великого отца, но когда скво захотели сесть в фургоны и прокатиться, Па лягнул. Обучив скво, как сажать детей в фургоны и работать с ними, мы отправились на охоту, а когда вернулись, у каждой скво был папуас в детском фургоне, но вместо того, чтобы цивилизованно катить фургон, они подвешивали его. фургоны, младенцы и все остальное, на своих спинах, и несли все это на своих спинах. Боже, но это разозлило Па. Он говорит, что вы ничего не можете сделать с расой людей, у которых недостаточно мозгов, чтобы подражать. Он говорит, что обезьянам лучше знать, чем таскать детские тележки на спине. Я никогда не думал, что индейцы могут быть ревнивыми, но они ужасны, когда микробы ревности начинают действовать. Нет сомнения, что скво много думали о па, потому что он разговаривал с ними через индейца Карлайла вместо переводчика, и когда он сидел на складном стуле и выглядел как большой белый бог с красным нос, и они собрались вокруг него, и он рассказал им истории о женщинах на востоке, и как они одевались и ходили на вечеринки, и как мужчины работали на них, чтобы они могли жить в роскоши, и как у них были слуги, чтобы делать их стряпня, служанки, одевающие их, кареты, в которых они ездят, и любовники, работающие для них, неудивительно, что эти бедняги, которые никогда не слышали доброго слова от своих хозяев и на которых смотрели как на низших чем собаки, должны смотреть на папу как на величайшего из когда-либо живших людей, и я сам заметил, что они бросали на него взгляды с любовью и восхищением, а когда они прижимались ближе к папе, он клал им руку на голову. и гладить их по волосам, и смотреть в их большие черные глаза как-то нежно, и щипать их каштановые щеки. цыплят, бросить их под подбородок и сказать им, что великий отец любил их и что он надеется, что придет время, когда каждый добрый индеец будет смотреть на свою скво, мать своих детей, как на величайшее благо, какое только может быть дана человеку, и что ныне презираемая скво будет вознесена на пьедестал, почитаема всеми и почитаема так, как ей надлежит быть.
   С этим было все в порядке, но папа никогда не должен был заходить так далеко, чтобы советовать им бороться за свои права и отказываться от того, чтобы на них больше смотрели как на вьючных животных, а требовать признания их равными и отказываться больше быть рабами. Я видел, что назревает беда, ибо каждая скво настаивала на том, чтобы поцеловать великого отца, а потом в их глазах вспыхнул губительный огонек, и они вместе отстранились и заговорили взволнованно, и папа сказал, что догадался, что они устраивают женскую вечеринку. союз прав. Папа, индеец Карлайл и я пошли прогуляться по лесу и отсутствовали около часа, и папа устал, и мы с ним вернулись в лагерь раньше, чем индеец Карлайл, и когда мы увидели лагерь по суматохе мы могли видеть, что началась забастовка скво, потому что скво громко разговаривали, а индейцы хватались за оружие, и это выглядело как война. Мы подползли вплотную, а скво вытащили мясницкие ножи и бросились на индейцев, и индейцы ослабли, и скво связали им руки и ноги, а потом скво устроили боевой танец, и сказали индейцам, что они теперь боссы, и в дальнейшем будут управлять делами племени, как это делали белые женщины, и что индейцы должны готовить еду и выполнять работу, в то время как скво сидят в палатках, чтобы им прислуживали, и что они никогда не будут сделать еще одну тяжелую работу, которую мог бы сделать индеец. Я никогда в жизни не видел такого количества напуганных индейцев, но когда скво приставили мясницкие ножи к своим шеям и выглядели свирепо, хватали индейцев за волосы и выглядели так, будто собираются снять с них скальп, индейцы согласились. чтобы сделать всю работу, и как раз в этот момент подошли мы с Па, и скво приветствовали Па как своего избавителя, и они упали ему на шею и обняли его, и они поставили ему складной стул, и накинули плащ из тигровой шкуры вокруг его, и ожерелье из лосиных зубов на его шее, и все встали на колени и, казалось, поклонялись ему, в то время как индейцы смотрели на него с самым безнадежным видом, а затем пришел индеец Карлайл и сказал, что скво сделали Па главным скво племени, и что индейцы согласились выполнять эту работу в будущем. Папа пересчитал лосиные зубы на своем ожерелье и прикинул, что сможет продать их по два доллара за штуку и оплатить расходы на дорогу. Затем скво перерезали веревки, связывавшие индейцев, и заставили их готовить обед, и это было ужасно, как дух, казалось, выбился из индейцев, всего лишь немного приподнявшись со стороны забитых скво. Индейцы приготовили обед и прислуживали скво, и Па, и всем нам, белым, а после обеда скво заказали лошадей, и скво, и мы, белые, отправились на охоту на волков с собаками, где Па должен был показать свою храбрость скво вместо индейцев. Скво дали Па лошадь старого вождя, лучшую в племени, и оставив вождя мыть посуду, а индейцев убирать лагерь и чистить рыбу на ужин, победившие скво с Па во главе , и остальные из нас, белых на пони, вышли на плоскогорье и пустили собак, и довольно скоро они погнались за волком, и Па повел вперед на своем мчащемся пони, подбадриваемый криками скво, и было прекрасная гонка примерно на две мили. Папа, ковбой, охотник на крупную дичь и я опередили скво, и через некоторое время мы подошли довольно близко к волку, и охотник на крупную дичь сказал папе: солидно со скво. Мы будем держаться подальше, а когда собаки окружат волка, вы броситесь и убьете его или Денниса, которого зовут". Папа сказал: "Посмотри, как я дымю, и увидишь, как я сожру этого волка заживо". Итак, мы остановили наших лошадей и позволили папе идти вперед. Он подъехал к волку, и я никогда не видел человека с таким везением, как у папы. Как только он приблизился к волку, и животное оскалило зубы, Па попытался увести свою лошадь от дикого зверя, но лошадь споткнулась в норе луговой собачки и упала прямо на волка, выдавив из него жизнь. животное и перекинул Па через голову. Па был ошарашен, но вскоре очнулся и, когда понял, что волк мертв, одной рукой схватил животное за шею, а другой за нижнюю челюсть и держал до тех пор, пока не подошла толпа. , и когда скво увидели, что Па убил самого большого волка, которого когда-либо видели в резервации, ворвавшись в одиночку и задушив дикое животное до смерти, они устроили Па овацию, от которой голова любого человека вскружилась бы. Мы, белые парни, знали, что Па нельзя было нанять, чтобы он приблизился к этому волку, пока лошадь не упала на него и не убила его, но мы хотели создать у Па репутацию храбреца, поэтому мы позволили скво хвалить Па и обнимать его, и заставить его думать, что он был святым ужасом. Итак, они привязали волка к седлу перед папой, и мы все пошли обратно в лагерь, скво кричали, зовя папу, и рассказывали индейцам, как великий белый отец задушил отца всех волков, а затем индейцы служили рыбный ужин, и все выглядело так, как будто произошла бескровная революция и что правительство возглавляют скво, а "это" - папа, но я видел, как индеец Карлайл шепчет индейцам, и мне казалось, Я видел признаки восстания, и когда индейцы вымыли посуду за ужином и все, казалось, шло как надо, а скво радовались освобождению, как раз в тот момент, когда солнце садилось, каждый индеец вытащил бычий кнут и начал привязали скво к их палаткам, и несколько молодых храбрецов схватили Па, сняли плащ из леопардовой шкуры и ожерелье из лосиных зубов, связали ему руки и ноги и понесли в круг, сделанный индейцами. Я спросил индейца Карлайла, в чем дело, и он сказал, указывая на деревяшку, сложенную у корней дерева: "Великого белого отца будут судить за подстрекательство к мятежу среди скво, в том, что завтра, прежде чем взойдет солнце, твой старый папаша будет поджарен, обжарен и запечен до корочки. Я подошел к Па и сказал: "Ну и дела, папа, но они собираются сжечь тебя на костре", а Па позвал ковбоя, и сказал ему ехать на военный пост и попросить наряд солдат, чтобы поторопился и положил этому конец, а потом папа сказал мне: "Хеннери, может показаться, что я попал в затруднительное положение, но я полагаюсь на скво и солдат". И папа перевернулся, чтобы вздремнуть.
   С ГЛАВА III
   Как старик подчинил себе индейцев с помощью электрической батареи и фосфора - он пытается связать бычка - катастрофический результат.
   Боже, а я думал, что Па все в порядке, когда заканчивал последним письмом, когда индейцы привязали его к доске, разожгли костер и собирались его поджарить. Ревность и так плоха для белого человека, но когда индеец завидует своей скво, что-то будет, и когда целое племя завидует одному старику, потому что он научил скво быть независимыми, и подняться как один человек против тирании их мужей, этот белый человек не в безопасности, и пока Па лежал там, ожидая, пока огонь разгорится достаточно, чтобы они могли положить его на угли, я чуть не заплакал, потому что Я не хотел везти папины останки домой такими обожженными, чтобы они не стали украшением общества, поэтому я поднялся к папиной кушетке, чтобы получить от него инструкции относительно нашего будущего курса, когда он будет в полном составе.
   Я сказал: "Па, это самое серьезное дело, в которое вы когда-либо ввязывались. О, бабы, как вы губите людей, которые на вас надеются".
   Па подмигнул мне и сказал:
   - Не обращай внимания на меня, Хеннери. Я выберусь из этой передряги, и меньше чем через час все индейцы будут на своих кпесанах, прошу прощения, - и тогда папа прошептал мне, и я подошел к папиному чемодану, взял электрическую батарейку, сунул ее в папиный карман и рассыпал вокруг тела папы медные провода и закрепил так, чтобы папа мог нажать на кнопку и включить заряд электричества, который парализует слона, а потом я взял несколько спичек, снял фосфор и намазал им лицо и руки папы. и одежду, а когда стемнело и засиял фосфор, Па представлял собой зрелище. Он выглядел как лунный свет на озере, и я заставил ковбоя, охотника на крупную дичь и образованного индейца встать на колени вокруг папы и напеть что-то, что индейцам показалось бы ужасным. Единственной песней, которую все они могли петь, была футбольная мелодия "Сегодня вечером в Старом городе будет жарко", и мы кричали ее над освещенными останками папы, когда вышли индейцы. поджечь папу, и когда они увидели фосфоресцирующее сияние на нем и лицо его, как будто он был в мире со всем миром, а мы, белые, стояли на коленях, делая движения и распевая эту горячую панихиду, они все побледнели и испугались, и благоговейно отступили назад, и пристально смотрели на бедного папу, который подмигивал нам и шептал нам, чтобы мы продолжали в том же духе, и мы так и сделали.
   Старый вождь пришел в себя первым, и он увидел, что что-то нужно делать довольно быстро, поэтому он заговорил с некоторыми из храбрецов по-индийски, а я ускользнул и облил фосфором всю скво, и она выглядела как молния. жук, и сказал ей пойти и упасть на останки папы и кричать об убийстве. Индейцы уже начали хватать Па и поджигать его, когда Па включил батарею, и большой вождь получил дозу, которой хватило бы на целую стаю индейцев, и все, кто прикасался к Па, получали удар током, и все падали навзничь. встали на колени, и как раз в этот момент выбежала скво с фосфором на ее теле, и она упала на останки папы, и она сияла так, что можно было читать мелкий шрифт в свете, который она давала, и это уладило все с племенем, потому что они все легли плашмя и были во власти папы. Папа оттолкнул освещенную скво, обошел вокруг и поставил ногу на шею каждому индейцу в знак своей абсолютной власти над ними, а затем приказал им подняться и сказал им, что сделал все это только для того, чтобы показать им, власть великого отца над своими детьми, и теперь он раскроет им свою цель, придя к ним, а это должно было нанять 20 лучших индейцев и 20 лучших скво, чтобы присоединиться к нашему большому представлению, в одно и то же время. огромная зарплата, и будьте готовы через две недели отправиться в путь. Индейцы обрадовались и начали ссориться из-за того, кто должен ехать с представлением, и, чтобы успокоить их, Па сказал, что хочет пожать всем руки, и они выстроились в ряд, а Па взял самый крепкий провод, прикрепленный к батарее, в свою в кармане пистолета, и пусть он сбегает под пальто и вниз по рукаву, в его правую руку, и так он пожал им руку. Я думал, что умру со смеху. Папа занял позицию президента на новогоднем приеме и пожимал руки всем племенам по очереди. Старый вождь пришел первым, и папа крепко сжал его руку, а вождь встал на цыпочки, его колени были сведены вместе, зубы его стучали, и он танцевал канкан, пока папа держал его руку и сжимал, но в конце концов он отпустил ее. и вождь вытер руку о собаку, и собака получила часть электричества и выход ки, чтобы обойти банду. Потом папа пожал всем руки, и все они проделали одно и то же представление и были до глупости напуганы сверхъестественной силой, которой, казалось, обладал папа. Скво, казалось, получали больше электричества, чем индейцы-олени, потому что папа сжимал сильнее, а то, как они танцевали и резали дидо, наводило на мысль, что они выпили. Наконец папа тронул их всех своей волшебной палочкой, и тогда они устроили пир и отпраздновали свою помолвку, чтобы пойти с цирком, а мы собрались и приготовились идти на следующий день на загон скота на ранчо за пределами индейской резервации. , где Па должен был нанять несколько ковбоев для шоу. Когда на следующее утро мы покидали штаб-квартиру в резервации, все индейцы прошли с нами несколько миль, приветствуя нас, и папа помахал им руками и сказал: "Благословите вас, дети мои", и выглядел таким мудрым и так хорошо, и здорово, что я гордился им. Скво забрасывали папу поцелуями, и когда мы оставили их и скрылись из виду, папа сказал: "Эти индейцы зададут скво побольше, когда вернутся в лагерь, но кто может винить их за то, что они влюбились в великий отец? а потом папа подмигнул и пришпорил своего пони, и мы поскакали через плоскогорье в поисках других миров, которые можно было бы завоевать.
   По дороге на ранчо, где мы должны были встретиться с ковбоями и пообщаться достаточно, чтобы сделать шоу успешным, ковбой Па сказал Па, что может быть достаточно легко одурачить индейцев с помощью великого отцовского увертки и электрической батареи, и все такое, но когда он попадал в кучу ковбоев, он находил другое предложение, потому что он не мог одурачить ковбоев немного. Он сказал, что если папа собирается нанимать ковбоев, то он должен сам стать ковбоем, и если он не умеет управлять быками, ему придется учиться, потому что ковбои, если их на шоу будет вести папа, хочу, чтобы он был готов связать все, что имеет четыре ноги. Папа сказал, что хоть он и не претендует на звание эксперта, но он занимался веревкой и мог бросить лассо, и хотя он не всегда ловил их за ноги, когда он пытался, он где-то перекинул через них веревку. , и если бы лошадь, на которой он ехал, знала свое дело, он в конце концов получил своего бычка, и он был бы готов показать мальчикам, на что он способен.
   Мы добрались до коровника как раз к ужину, и наш ковбой представил Па ковбоям вокруг фургона и сказал им, что Па был старым ковбоем, который много лет назад путешествовал по техасской тропе и был одним из лучших наездников во всем мире. бизнес, менеджер шоу, которое добавляло отдел Дикого Запада и хотел нанять 40 или более лучших канатоходцев и наездников с большими зарплатами, чтобы присоединиться к шоу, и что Па считал себя законным преемником Баффало Билла, и деньги не были предметом. Что ж, мальчишкам было приятно познакомиться с папой, и некоторые говорили, что слышали о нем, когда он привязывал скот на границе, и это щекотало па, и они курили папиросы и, наконец, оседлали и начали клеймить телят и привязывать скот к доставили их туда, где им место, каждую породу скота угоняли в другом направлении, и у нас было самое интересное бесплатное шоу брыкающихся лошадей и скота, которого я когда-либо видел. Папа долго смотрел, как работают мальчики, и хвалил их, или порицал за какую-нибудь ошибку, пока, казалось, в него не вселился сумасшедший дух, и он решил, что может делать это не хуже любого из мальчиков, и сказал нашим ковбою, что всякий раз, когда мальчики устают, он хотел бы сесть на пони из оленьей шкуры, на котором ехал один из мужчин, и показать, что, хотя он немного отвык от практики, он может поставить быка на голову, слезть с лошади и привязать животное за несколько секунд сверх рекордного времени.
   Я сказал папе, что ему лучше нанять человека, который сделает это за него, но он сказал: "Хеннери, вот здесь твой папа должен исправиться, иначе эти ковбои не присоединятся. Бери мои часы и катайся, потому что никто не может сказать, где приземлится человек, когда возьмет в руки бычка. вроде бы хотели, чтобы папа сел, но они держали лошадь под уздцы, и папа в конце концов встал с обеих сторон лошади, снял веревку лариата с луки седла и начал с ней обращаться, как-то неловко, как мальчик с бельевой веревкой. Мне не нравилось, как ковбои перемигивались между собой и нападали на папу, и я рассказал об этом папе и попытался уговорить его бросить это, но он сказал: ногу ему на шею, эти подмигивающие ковбои снимут передо мной шляпы. Я Длинный Хорн Айк из Бразоса, и вы следите за моим дымом.
   Так вот, мальчишки подтянули подпругу на папином седле, указали на подтянутого вороного быка в стае внизу на равнине и сказали папе, что игра состоит в том, чтобы вырезать этого бычка из стаи, привязать его, привязать и поднимите правую руку, чтобы хронометрист зафиксировал это. Ну и дела, но папа пришпорил лошадь и помчался в ту стаю скота, как вихрь, и я гордился им, и он отлично подрезал вороного быка, и подъехал к нему, и взмахнул своим арканом, и он со свистом по воздуху, и петля вышла через голову, шею и передние ноги быка, и лошадь остановилась и села на корточки, и веревка обвилась вокруг брюха быка, и когда веревка натянулась , и бычок должен был быть перевернут дном вверх, подпруга папиного седла сломалась, седло отвалилось, а папа обхватил его ногами, и черный бычок двинулся прямо на запад, в Техас, галопом и ревом, и вы не могли Не вижу Па и седла из-за пыли, которую они подняли, следуя за быком. Если бы папа отпустил седло, он бы остановился, но он повис на нем, а веревка была привязана к седлу. Лошадь в оленьей шкуре, освобожденная от седла, огляделась на ковбоев, как бы говоря: "Разве это не сдерет с вас шкуру", и пошла пастись, другой скот смотрел на это так, как будто они хотели сказать: "Еще одна лапа пошла не так". ", и когда черный бык, папа и седло покатились по холму, а папа касался только высоких мест, главный ковбой сказал: Хорн Айк из Бразоса", а потом я начал плакать по папе.
   ЧА ПТЕР IV.
   Па, Плохой мальчик и группа ковбоев отправляются на поиски живого динозавра - экспедиция захвачена бандой грабителей поездов, а Па удерживается с целью получения выкупа.
   Когда я увидел, как Па вцепился в седло, которое оторвалось от лошади, на которой он ехал, когда заарканил вороного бычка вокруг брюха, и бык убежал, волоча Па и седло по равнине, я подумал, что никогда не снова увидеть его живым. Но ковбои сказали, что вернут его останки. Когда они ускакали, чтобы поймать быка и отпустить па, я перестал плакать и лег под телегу с собаками, чтобы подумать, что я буду делать, один на свете, и я, должно быть, заснул, для следующего дела. Я знал, что собаки залаяли и разбудили меня, и я посмотрел на юг, и ковбои возвращались с останками отца на доске.
   Я подошел к фургону, чтобы посмотреть, нормально ли выглядит папа, а он приподнялся, как труп, приходящий в себя, и сказал: "Геннери, ты заметил, как я привязал черного бычка?" и я сказал: "Да, папа, я видел все это дело, и видел, как ты отправился на юг, гоняясь за быком, вооруженный только седлом, и что новости из Техаса?"
   Папа сказал: "Послушайте, я не хочу слышать никаких смешных историй. Товар я доставил в порядке, и если бы подпруги седла выдержали верность до конца, я бы привязал бычка в рекордно короткие сроки, но человек предлагает, а в остальном приходится полагаться на удачу. Мне не повезло, вот и все, но поездка по прерии натолкнула меня на некоторые идеи о летательных аппаратах, которые будут использованы в нашем шоу в следующем году".
   Папа встал с повозки и отряхнулся, и он был так же здоров и бодр, как и всегда, а ковбои окружили его и сказали, что он чудо, и что Буффало Билл не может стоять перед ним в подметки как универсальный грубый наездник и ковбой вместе взятые. Итак, папа нанял около дюжины ковбоев для участия в нашем шоу, а потом мы пошли в лагерь на ночь, и ковбои рассказали о месте примерно в 20 милях отсюда, где у ученых был лагерь, где они вели раскопки, чтобы раскопать землю. извлекли окаменелые кости животных, считавшихся вымершими, таких как динозавр и ходай, и Па хотел пойти туда и посмотреть на это, и на следующий день мы взяли полдюжины ковбоев, которых нанял Па, и поехали в лагерь. .
   Ну и дела, но я никогда не верил, что такие животные когда-либо существовали в этой стране, но у ученых была одна фотография животного, на которой динозавр был изображен таким, каким он существовал при жизни, животное длиной более 70 футов, которое весило бы столько же, сколько дюжина наших самые большие слоны, с шеей длиною в 15 жирафов, а потом нам показали кости этих животных, которые они выкопали и соединили, и законченная каша из костей показала, что динозавр мог есть из шестиэтажного окна, и Цирковое чутье папы подсказывало ему, что, если он сможет найти такое животное живым и поймать его для представления, мы разбогатеем.
   Мы пробыли там всю ночь, и Па задавал вопросы о вероятности существования таких животных в наши дни, и ученые тут же сказали Па, что эти животные существовали много веков назад, когда страна была покрыта водой и была частью океан, и что животные жили на возвышенностях, но когда вода отступила и океан превратился в пустыню, динозавр умер от разбитого сердца, и все, что мы могли доказать, это эти окаменевшие кости.
   Папа должен был поверить ученым, потому что они знают все о своем деле, но после того, как ученые легли спать, ковбои начали натягивать па. Они сказали ему, что примерно в сотне миль к северу, в долине в горах, динозавры все еще существуют, живые, и что никто не осмеливается идти туда. Один ковбой сказал, что однажды он пас стадо крупного рогатого скота в долине наверху, и эта стая попала в стадо динозавров, и первое, что он помнил, большой динозавр протянул ему шею и поднял быка, поднял его над землей. воздух около 80 футов, так же легко, как вышка поднимает собачью конуру, и динозавр проглотил быка целиком, а другие динозавры проглотили быка каждый. Ковбой сказал, прежде чем он это понял, вся его стая быков была проглочена целиком, и они проглотили бы его и его лошадь, если бы он не освежевал на галопе. Он сказал, что мог слышать динозавров на многие мили, производящих шум, похожий на далекий гром, то ли от поедания быков, причиняющих им боль, то ли от того, что они бросали вызов ему и его лошади, он никогда не мог разобрать, но он сказал, что ничего, кроме денег, не могли. никогда не заставит его снова пойти в эту долину.
   Папа спросил других ковбоев, были ли они когда-нибудь в этой долине динозавров, и они подмигнули друг другу и сказали, что слышали о ней, но у них не было достаточно денег, чтобы нанять их туда, потому что они слышали, что жизнь не была безопасной минуту. Билл, который рассказал эту историю, был единственным человеком, который когда-либо был там, и единственным живым человеком, который видел живого динозавра.
   Потом мы легли спать, и папа всю ночь не сомкнул глаз, думая о редких животных, или насекомых, или рептилиях, или о ком бы то ни было, которых он ожидал приземлить для представления. Он прошептал мне ночью и сказал: "Хенри, я иду по следу динозавра, и хотя я не готов поймать ни одного живого, в это время я иду в ту долину и увижу животных живыми, и строить планы по их поимке и докладывать руководству шоу. Что вы думаете об этом?"
   Я сказал Па, что считаю этого ковбоя Билла худшим лжецом, с которым мы когда-либо сталкивались, и я знал, изучая географию в школе, что динозавры вымерли уже тысячи лет. Папа сказал: "Говорят, бизоны вымерли, но вы можете найти их, если у вас есть деньги. Многие вещи вымерли, пока какой-нибудь храбрый исследователь не проникнет в крепости и не найдет их. По мнению ученых, мастодонты вымерли, но на Аляске они живы. Северный полюс вымер, но какой-нибудь дубляж на воздушном шаре найдет его в порядке. Говорю вам, я собираюсь увидеть живого динозавра или бюст. Ты меня слышишь?" и папа услышал, как они готовят завтрак, и мы встали.
   Еще до полудня папа организовал вьючный поезд и нанял трех ковбоев, получил от ученых несколько схем и фотографий динозавров, и мы отправились на север в самую большую экспедицию дураков, которая когда-либо была, но папа был так же серьезен и взволнован, как и Пири, планируя путешествие на север. полярной экспедиции и занят, как мальчишка, убивающим змей. После того, как ковбои и ученые попытались заставить Па составить завещание, прежде чем он уйдет, и получили адреса, по которым Па хотел отправить наши останки на случай, если нас найдут засохшими в прериях, а наши кости будут отполированы волками, мы были в движении, и папа был так счастлив, что можно было подумать, что он уже нашел живого динозавра и держал его в клетке.
   Четыре дня мы скакали вверх и вниз по предгорьям, водоразделам и небольшим горам, и все это время папа рассказывал мальчикам, как после того, как мы найдем наших динозавров, мы вернемся на восток и организуем экспедицию с буровыми вышками и клетками в качестве большими, как дом, и возвращались и загоняли животных. И когда мы забирали их с шоуменами, мы запускали поезда за сотни миль, чтобы увидеть самых редких животных, какие когда-либо выставлялись для разборчивой публики, и мы могли брать пять долларов. за билетами, и люди толпились друг против друга, чтобы добраться до билетной кассы. Тогда мальчишки подмигивали друг другу, постукивали себя по лбу пальцами и смотрели на папу так, словно ожидали, что он вот-вот сойдет с ума.
   Наконец мы поднялись на высокий гребень, и нашему взору открылась красивая, плодородная долина, и Билл, ковбой, стадо быков которого съел динозавр, сказал, что это то самое место, и он начал дрожать, как у него была лихорадка. Он сказал, что не пойдет дальше без еще сотни долларов, и папа спросил других ковбоев, боятся ли они тоже, и они ответили, что немного напуганы, но за еще сотню долларов они забудут об этом, забудут свои семьи, и спуститься в долину смерти.
   Папа заплатил им деньги, и мы спустились в долину и поехали дальше, ожидая с минуты на минуту наскочить на стаю динозавров, но долина была неподвижна, как смерть, и папа сказал Биллу: "Почему бы тебе не привести на ваших динозавров, - и Билл сказал, что, как он догадался, когда мы доберемся до дальнего конца долины, мы увидим что-то, что заставит нас стоять, не цепляясь.
   Мы двинулись дальше, туда, где долина подходила к месту, где, казалось, была дыра в склоне горы, когда внезапно раздались четыре или пять выстрелов, и четыре наши лошади упали замертво на своем пути. около дюжины мужчин вышли из дыры в стене и сказали нам поднять руки, и когда мы это сделали, они забрали наше оружие и сказали нам выйти из сырости.
   Мы вошли в пещеру и обнаружили, что нас схватила банда грабителей поездов Карри, которая устроила свой штаб в дыре в стене. Вождь обыскал Па, забрал все его деньги и велел нам чувствовать себя как дома. Папа запротестовал и сказал, что он старый шоумен, который приехал в долину в поисках считавшегося вымершим динозавра, чтобы поймать одного из них для шоу, и лидер банды сказал, что он был единственным динозавром, который там был. но он не был схвачен. Затем вожак хлопнул наших ковбоев по плечам и сказал им, что они проделали хорошую работу, приведя в лагерь такого богатого старого чудака, каким был Па, а затем мы обнаружили, что ковбои принадлежали к банде Карри и связали Па веревкой, чтобы чтобы получить выкуп.
   Вождь спросил Па о том, сколько, по его мнению, могут собрать его друзья на востоке, чтобы вытащить его, и когда Па узнал, что он в руках бандитов, и что шахта динозавров была засолена, а его выставили дураком, он сказал мне: "Генри, теперь, честное слово, между мужчиной и мужчиной, разве это не сдерет с тебя шкуру?"
   Я заплакала и сказала: "Па, мы оба скуны. Как мы собираемся выбраться из этого?" и Па сказал: "Посмотри на меня".
   ГЛАВА ТЕР В.
   Па и плохой мальчик среди грабителей поездов - Па пытается убедить главного бандита стать финансистом - Бандит предпочитает ограбление поезда и приводит хороший аргумент.
   Раньше я думал, что хотел бы быть грабителем поездов и иметь хорошую банду мальчиков, которые выполняли бы мои приказы. Я часто представлял, как моя банда загорает путь на красный свет и останавливает поезд, груженный золотом, приставляет револьвер к голове машиниста и заставляет его пойти и взорвать экспресс-вагон. Затем мы набивали карманы и рюкзаки пачками банкнот, от которых задохнулся бы бегемот, и уезжали в нашу хижину в горах, делили добычу, отправлялись в путешествие в Нью-Йорк, купались в шампанском, одевались как миллионеры, ходить в театры утром, днем и вечером, есть омаров, пока наши желудки не сформируют союз против омаров, и быть такими веселыми, что люди будут думать, что мы молодые Вандергульды. С тех пор, как мы с папой были схвачены бандой Дыры в Стене, я обнаружил, что не все так блестяще в деле ограбления поездов и захвата с целью получения выкупа, и что грабители никогда не бывают счастливы, кроме тех случаев, когда ограбление благополучно закончилось. , и банда напивается.
   В первый день или два после того, как мы с папой и предателями-ковбоями были схвачены, мы неплохо провели время, ели консервы и лосиное мясо, а папа был занят рассказом банде о том, что произошло во внешнем мире за несколько месяцев. поскольку банда не читала ежедневных газет. Когда они грабили поезд, они оставляли мальчишку-газетчика в покое, опасаясь, что он на них нападет.
   Папа рассказал им о волне реформ, прокатившейся по стране, и о том, как политики берут за шею железных дорог и монополистов и трясут их, как терьер крысу; как страховые компании, которые годами связывали держателей полисов по рукам и ногам и обыскивали их карманы в поисках незаконных доходов, были пойманы на месте преступления, и как президенты и директория должны были отбыть срок в тюрьме. Папа рассказывал банде Дыры в Стене все новости, пока не охрип.
   - А как поживает мой старый друг Тедди, грубый наездник? - спросил один из банды, который утверждал, что поднялся на холм Сан-Хуан с президентом.
   -- Президент в прекрасной форме, -- сказал папа, -- и каждый день заводит друзей, борется с трестами и старается спасти народ от разорения.
   "Ну и ну, какой бы грабитель поездов стал бы Тедди, если бы он направил свои таланты в этом направлении, вместо того, чтобы тратить свое усердие на политику", - сказал главарь банды. - Я бы дал тысячу долларов, чтобы увидеть, как он наведет мушку на машиниста экспресс-почты, заставит его спуститься и взорвать динамит, а потом погрузит седельные сумки и отправится в Дыру-в-... Стена. Этот человек упустил свои возможности и вместо того, чтобы быть во главе разбойничьей шайки, со всем миром у его ног, готовым поднять им руки по малейшему намеку, жить вольной жизнью в горах, там он занимается политическими трюками, носит вареную одежду и ест вилкой". И бандит вздохнул по Тедди.
   -- Что ж, он сделает себя не менее знаменитым, -- сказал папа, -- если ему удастся поймать грабителей с Уолл-стрит и заставить их раскошелиться. Но скажите, - сказал папа, глядя прямо в глаза лидеру бандитской шайки, - почему бы вам не бросить эту дурную привычку грабить людей с ружьями и не вернуться на восток, заняться каким-нибудь приличным делом и отличиться? Вы прирожденный финансист, я вижу, как вы делите прирост, когда грабите поезд. Вы бы блистали в деловом мире. Давай, поезжай со мной на восток, и я воспользуюсь своим влиянием, чтобы привлечь тебя к людям, которые владеют автомобилями и яхтами и водят квадроциклы. Что ты говоришь?"
   - Нет, уже слишком поздно, - вздохнул глава банды грабителей поездов "Дыра в стене". "Если бы я сейчас вышел на Уолл-стрит, меня бы обогнали. У меня есть много элементов в моем характере преуспевающего финансиста и нефтяного осьминога, и если бы я не стал грабителем поездов, я мог бы стать успешным президентом страховой компании, но меня всегда сковывала совесть. Я не смог бы грабить вдов и сирот, даже если бы попытался. Мне было бы болью, которую медицина не могла бы вылечить, если бы я узнал, что женщины и дети плачут о хлебе, потому что я ограбил их и жил на их деньги. Если бы не моя совесть, я мог бы стать президентом компании по страхованию жизни и грабить направо и налево, как любой из коронованных особ, которые сейчас в бизнесе. Но если бы я ехал в своем автомобиле и наехал бы на бедную женщину, которая могла бы быть страхователем, я не мог бы вести себя так, как от меня ожидают, и пренебрежительно оглядываться на ее искалеченное тело на дороге, и быстро насмехаться над ней. -остывание остается, ставлю пар и выхожу с маской. Я хотел бы задушить фыркающую, дурно пахнущую безжалостную силу, выйти, подобрать старую милую душу и попытаться привести ее в сознание, что привело бы к бойкоту профсоюза автомобильных убийц, и я был бы отмеченный человек.
   "Как президент компании по страхованию жизни, я не мог назначать себе сто пятьдесят тысяч долларов в год, брать их с детей-сирот и вдов и сохранять самоуважение. Здесь, в горах, я могу время от времени брать своих мальчиков, когда у нас заканчиваются средства, и ехать на железную дорогу, и задерживать вагоны, и брать дань, но не с бедных пассажиров. Кого грабим? Почему железные дороги принадлежат Standard Oil, и если мы возьмем несколько тысяч долларов, то все, что нужно сделать мистеру Рокфеллеру, - это поднять цену на керосин на день или два, и он сравняется. Экспресс-автомобили полностью принадлежат Уолл-стрит, и когда мы берем содержимое сейфа, десять тысяч или двадцать тысяч долларов, директора экспресс-компании продают акции на Уолл-стрит без покрытия и зарабатывают около миллиона, чтобы покрыть убытки. бандитами с Дальнего Запада, а остаток прикарманить. Вот видишь, мы делаем им одолжение, ограбление поезда, и моя совесть чиста. Мне всегда жаль, когда инженера или курьера убивают, и когда такое случается, я узнаю семью и посылаю деньги, чтобы позаботиться о них, но в последнее время мы никогда никого не убиваем, потому что поездные руки не сопротивляются никаким вещам. больше, потому что они не хотят умирать, чтобы сэкономить деньги Уолл-стрит. Теперь, когда я говорю инженеру: "Чарли, выключи ее и остановись здесь, в ущелье, возьми динамитную шашку и иди разбуди курьера, снося дверь его машины", инженер вытирает руки о комбинезон. и говорит: "Хорошо, Билл, но не направляй пистолет мне в голову, а то я нервничаю". Он взрывает экспресс-вагон, чтобы угодить мне, а курьер подходит к двери, протирая заспанные глаза, и говорит: "Удивительно, что вы не даете человеку немного отдохнуть. В этом маленьком сейфе в углу не о чем говорить. А потом мы сначала взорвем маленький сейф, и, может быть, найдем все, что хотим, и поторопимся, чтобы мальчики могли как можно тише заниматься своими делами. Теперь все сведено к системе, как железная дорога или трубопровод, и я доволен своей участью, и совесть моя не угнетена, как было бы, если бы я грабил бедных, а не богатых. Конечно, есть некоторые вещи, которые я хотел бы, чтобы правительство сделало, например, построило нам дом и обеспечило нас паровым отоплением, потому что эти пещеры холодные и со временем вызовут у нас ревматизм, но я могу подождать еще год, когда мы пошлет на съезд делегата от этого округа, который будет заботиться о наших интересах. Мормоны представлены в конгрессе, и я не понимаю, почему нам не быть".
   -- Ну, желчь у тебя, ладно, -- сказал папа разбойнику. -- Ты хочешь сказать, что предпочел бы продолжить свой путь грабителя поездов, где-нибудь здесь, в горах, без доктора в радиусе ста миль от тебя, и без возможности тратить деньги после того, как ты их получил, спать ночами на скалах? и есть консервы, которые вы тащите сюда после ограбления бакалейной лавки, чем вступить в царство больших финансов и быть уважаемым народом, и быть одним из людей, без платы за голову, одним из великой массы восьмидесяти миллионов люди, которые правят страной, которая является гордостью земли? Ты, должно быть, дурак, - сказал папа с таким отвращением, какое только мог быть.
   - Конечно, Майк, - сказал грабитель. "Все здесь уважают меня, а кто уважает крупного финансового грабителя с Уолл-стрит и страховщика жизни? Даже их слуги. Я один из людей? О боги, но вы несколько лет наблюдаете за одними и теми же людьми. Вы говорите, что они управляют правительством! Ими, и их правительством управляет Уолл-стрит, которому принадлежит сенат Соединенных Штатов душой и телом. Люди - пешки на шахматной доске, движимые игроками, и они только говорят, а владельцы Уолл-стрит действуют. Позвольте мне рассказать вам историю. Я когда-то дрессировал собаку так, что она ложилась и переворачивалась за крекером, и держала кусок мяса на носу, пока у него не потекли слюнки, а глаза не заблестели, но она ждала, пока я щелкну пальцами, прежде чем он подбрасывал мясо носом в воздух, хватал его ртом и проглатывал целиком, опасаясь, что я отниму его у него. Он становился на задние лапы и говорил и просил, чтобы ему кинули кость, чтобы он мог ее поймать. Знаете, жители этой страны напоминают мне ту собаку. Если они не заявят о себе и не возьмут монополию, высокие финансы, страховые грабежи, взяточничество и владение миллионерами и миллиардерами всем, что платит по горлу, и не задушат их всех, и сами будут заниматься бизнесом вместо того, чтобы его делала за них власть денег, их никогда не заметят, кроме тех случаев, когда они проделывают свои трюки, как моя старая собака. Когда придет время, когда люди будут носить ошейники и водить за собой цепи, и им придется вставать на дыбы и говорить со своими богатыми и высокомерными хозяевами за кости, и держать мясо на носу, пока Уолл-стрит не щелкнет пальцами, вы будете хочу выйти сюда, в горы, и жить свободной жизнью грабителя поездов с совестью. Что ты думаешь об этом, батенька? сказал мне разбойник.
   "Ну, - говорю я ему, - вы говорите как социалист или демократ, но вы говорите хорошо. Если я один из тех людей, я буду поступать так же, как и все остальные, но будь я проклят, если я сойду с ума и перевернусь перед кем-нибудь".
   ГЛАВА VI.
   Па играет в хирурга и завоевывает благосклонность бандитов. Они угощают его обедом. После банкета следуют речи.
   У нас были худшие и лучшие две недели в нашей жизни, когда мы были пленниками грабителей поездов в Дыре в Стене, потому что у нас было много еды и хорошая компания, охота на дичь в предгорьях днем и ночью, но сон на скалах пещеры, с буйволиными шкурами вместо кроватей, был самым лучшим из всех. Папа становился моложе с каждым днем, но он страстно желал быть освобожденным и часами искал в долине динозавров, надеясь увидеть солдат или циркачей, которые могли бы услышать о нашем захвате, сбегающих с противоположных холмов и вверх по долине, чтобы спасти нас, но никто никогда не приходил, и папа чувствовал себя на острове Робинзоном Крузо.
   Иногда на пару дней грабители уходили грабить поезд или дилижанс, оставляя нас с несколькими охранниками, которые вели себя так, как будто хотели, чтобы мы попытались сбежать, чтобы они могли выстрелить нам в спину, но мы остались, и жарили бекон и мясо лося и вздыхали о спасении.
   Однажды грабители вернулись с рейда с кучами зеленых, размером с тюк сена, и было очевидно, что они ограбили поезд и встретили сопротивление, потому что у одного человека была пуля в бедре, и Па пришлось использовать его знание хирургии, чтобы извлечь пулю, и он сделал большой блеф, будучи хирургом, и ему удалось вытащить яйца и залечить язвы, поэтому бандиты считали Па великим. Когда он настоял на том, чтобы вожак сообщил ему, сколько будет стоить выкуп за нас, чтобы мы могли послать в цирк за деньгами, вожак сказал Па, что он был таким порядочным заключенным, такой хорошей компанией, и такая помощь в извлечении пуль из раненых, что банда собиралась отпустить нас на волю, не взяв с нас ни цента, но собиралась считать нас почетными членами банды и делить деньги, заработанные ими в последняя заминка у нас.
   Папа сказал, что хочет свободы, поблагодарил вождя за добрые слова, но сказал, что на востоке сильно настроены против того, чтобы действительно хорошие люди, такие как он, брали испорченные деньги, и хотя он не хотел бы сравнивать методы, используемые мужчинами, он надеялся, что банда, почетным членом которой он был избран, не будет настаивать на том, чтобы он унес с собой грязные деньги.
   "Теоретически с вами все в порядке, старик, - сказал лидер банды, - но эти деньги, которые могли быть испорчены, когда их переправляли экспрессом с Уолл-стрит на Дальний Запад, были очищены, пройдя через наши руки. , где его везли через горные хребты на вьючных лошадях, в метели, пока все испорченные микробы не были унесены ветром. Итак, мы предлагаем устроить вам банкет завтра вечером, на котором мы все произнесем речи, а затем вам дадут лошадей, припасы и деньги, и уведут отсюда с завязанными глазами, и через 48 часов вы будете свободны. как птицы, и все, о чем мы просим, это чтобы вы никогда не отдавали нас и наше убежище Билли Пинкертону. Можно?
   Папа сказал, что все в порядке, за исключением того, что он взял испорченные деньги, но он все обдумает, помечтает и, может быть, возьмет свою долю добычи, но он хочет, чтобы ему разрешили вернуть ее, если после созыва собрания его совета директоров, они должны отказаться от получения испорченных денег. Папа добавил, что совет директоров цирка может быть не таким привередливым, как церковь или колледж, и он думал, что сможет заверить банду, что деньги не вернутся и не побеспокоят их.
   Лидер банды сказал, что все будет в порядке, и мы с папой и мальчиками должны начать собираться и готовиться к возвращению в цивилизацию со всеми ее злодеяниями. Мы работали весь день и весь вечер играли в подпорки на стодолларовые купюры, а на следующий день устроили банкет.
   Когда наступила ночь, и в пещере зажглись сосновые сучки, человек 15 бандитов, мы с Па уселись на пол пещеры и ели и пили в течение часа. У нас было немного посуды, кроме оловянных чашек и жестяных тарелок, но это был вполне себе банкет. Первым блюдом был суп, подаваемый в банках, причем у каждого мужчины была банка супа с отверстием в крышке, сделанным путем вбивания гвоздя в банку, и мы высасывали суп через отверстие. Следующим блюдом была рыба, каждому мужчине досталась банка сардин, и мы ели их с твердым прикусом. Потом было дичь, состоящая из жареного лося, а потом салат из консервированной тушеной фасоли, и кофе со сгущенкой, и ложка-две сгущенки к мороженому. Когда банкет закончился, предводитель бандитов постучал рукояткой револьвера по каменному полу пещеры, привлекая внимание, и, взяв фляжку с виски за любовную чашу, выпил за здоровье высокого гостя и прошел его вокруг, чтобы все могли пить, а затем он сказал следующее:
   "Соратники-разбойники с большой дороги! Сегодня с нами один, пришедший из внешнего мира, со всей его злобой, этот старик, простой, как дитя, и в то же время хитрый, как этот мир, эта легкая добыча, которой говорят, что динозавр все еще существует, и верит в это, и приходит в эту долину, чтобы найти его. Если бы кто-нибудь сказал ему, что Адам и Ева все еще живы и управляют скотоводческим хозяйством в бассейне Биг-Хорна, он бы поверил этому, и если бы до него дошел секрет, что Соломон во всей своей славе добывал россыпи в далекую долину за горами, он поспешит нанять Соломона, чтобы он управлял колесницей в следующем году в своем шоу. Такую способность впитывать то, что не так, в мире, где все люди относятся друг к другу с подозрением, следует поощрять. Этот старик приходит в нашу тихую долину, где все мирно, и где мы честны, только что из нечестивого мира, где взяточничество есть наука, уважаемая многими, и где грабитель банка, наживший больше миллиона, редко и всегда судится. уважаем, в то время как мы, которые лишь изредка встречают поезд на красный свет, пропускают номерной знак и собирают небольшой сбор, рассматриваются как люди, готовые совершить преступление. Почему, господа, наша профессия более почтенная, чем профессия человека, назначенного распорядителем имения своего умершего друга, который дует на деньги и пускает вдову и сироту в богадельню, или служителя сберегательной кассы? кто занимает деньги у бедных, и когда они слышат, что он летит высоко, требуют их денег, и он закрывает банк, и в конце концов платит семь центов за доллар, и его считают великим финансистом. Нам было приятно, что этот добрый старик посетил нас и своим примером золотого правила поступать с другими так, как поступили бы с вами, сделать нас довольными своей участью. Мы не из тех бизнесменов, которые пытаются разрушить бизнес конкурентов, отравляя их колодцы или выгоняя их из бизнеса. Если какие-то другие грабители поездов захотят вести дела на нашей территории, они имеют те же права, что и мы, и мир достаточно велик, чтобы все могли заниматься своим делом. Теперь я собираюсь навестить нашего друга Бакскина Билла, моего сообщника в преступлении, который был ранен неправильно направленной кучей картечи во время нашего последнего рейда, и эта дробь была так умело удалена из его тела нашим выдающимся другом, который так скоро оставь нас, и вождь снова передал любящую чашу и уступил место Оленьему Биллу, который сказал:
   "Друзья, я не знаю, подозревали ли вы когда-нибудь, что до того, как я присоединился к этой компании, я был погряз в преступлении, но я должен признаться вам, что я был олдерменом Чикаго в течение одного срока, во время прохождения газовой франшизы и тяги. договор, но я надеюсь, что я исправился, потому что я вел другую жизнь все эти годы, мне нравится эта свободная жизнь в горах, где то, что вы получаете в ограблении, принадлежит вам, и вам не нужно делить с политиками , а если вы отказываетесь делить, они визжат на вас, и вы видите направляющую доску, указывающую на Джолиет. Я не хотел бы вернуться к порочной жизни олдермена, чтобы зарабатывать нечестно на жизнь, задерживая счета, пока не придет агент и не даст мне конверт, но я хочу получить известие от моих старых приятелей в общем совете, и я попросил бы нашего дородного друга, который так умело извлек картечь из моих останков, когда он будет проезжать через Чикаго, пройти в зал совета и передать мое благословение моим коллегам, и попросить их покаяться, пока не стало слишком поздно, и отправиться на запад. и займитесь законным грабежом, подальше от сыщиков, которые постоянно ходят по их следам. Пока лампа продолжает гореть, самый подлый олдермен может купить билет на свободный и здоровый запад, и мы встретим его. Старик, встряхнись, - и Олений Билл пожал папе руку и сел на колени, потому что его раны еще не зажили.
   Затем лидер банды обратился к Па с несколькими замечаниями, и Па сказал: "Господа, вы оказали мне большую честь, сделав меня почетным членом вашей организации, и я уйду отсюда с чувством, что вы высший тип грабителей, людей, которых приятно знать, и что вы не должны быть упомянуты в той же категории злых людей, которые грабят бедняков направо и налево, в том, что мы называем цивилизацией на востоке. Вы только берете дань с великих корпораций, у которых их предостаточно, и ваши грабежи не приносят печали и печали бедным и голодным. Какие бы соблазны ни предлагали мне в будущем присоединиться к грабителям страховых компаний, политическим грабителям, крупным корпорациям, выжимающим последний доллар из своих жертв, я всегда буду помнить, отказываясь от таких предложений, что я почетный член этой организации честных, прямолинейных, совестливых грабителей, которые будут грабить только богатых и делить с бедными, и я надеюсь, что когда-нибудь, если наша страна пойдет к чертям, поэтому респектабельный человек не может занимать должность , или заняться бизнесом на площади, чтобы вернуться сюда и стать одним из вас по сути, и отработать игру на пределе возможностей. Если вы обнаружите, что не можете заработать здесь, приезжайте на восток, и я дам вам трехкарточный монте и концессию на игру в ракушки с нашим шоу следующим летом, где вы сможете хорошо зарабатывать на сойках, которые покровительствуют нам, и всегда остается немного денег, когда мы заканчиваем с ними, и это позор, что им разрешают нести домой после вечернего представления. Благодарю вас, джентльмены.
   Затем чаша любви была подана, мы оседлали лошадей, и грабители повели нас в темноте через долину к железной дороге с папиными седельными сумками, набитыми испорченными деньгами. На следующее утро, когда рассвело, когда проводники покинули нас, папа вынул из седельных сумок большую пачку банкнот и открыл ее, и, черт возьми, это была куча старых конфедеративных денег, которые не стоили ни цента. Папа произнес несколько слов, от которых меня тошнило, и тогда я заплакала. Па тоже.
   ГЛАВА VII.
   Папа и плохой мальчик останавливаются в оживленном городке на западе. Папа покупает акции горнодобывающей промышленности и принимает участие в погоне за кроликами.
   Что ж, мы возвращаемся домой после того, как наняли индейцев, ковбоев, грубых наездников и грабителей с большой дороги, чтобы они присоединились к нашему шоу в следующем сезоне. Папа чувствовал себя совсем юным и котенком, когда мы приехали на железную дорогу, оставив наших друзей-разбойников в Отверстии в Стене, далеко в гористой местности. Мы приехали в оживленный городок у железной дороги, где каждый второй дом - игорный дом, а каждый второй - простая салунка, и в городе было большое волнение по поводу нашего приезда, потому что не так уж много богатых и зажиточных люди останавливаются там.
   Папа просмотрел деньги, которые дали ему грабители, чтобы выбросить их, потому что это были старомодные деньги конфедерации, когда он обнаружил, что была только одна пачка денег конфедерации, а все остальное было хорошими зелеными, пачка деньги конфедератов, вероятно, были отправлены на запад в какой-то музей, и грабители, завладев ими в темноте, унесли их с собой. Папа сжег плохие деньги в отеле, а потом застрял в городе и сказал, что останется там на несколько дней, отдохнет и, между прочим, разобьет несколько фараонских банков, по системе, как ломают умные алеки. банк в Монте-Карло.
   Я поддразнил папу, чтобы тот поехал домой первым поездом, чтобы мы могли присоединиться к цирку до закрытия сезона, и он мог доложить управляющим о результатах своей командировки на запад, но папа сказал, что слышал о человеке, который у него было стадо бизонов на ранчо недалеко от этого города, и, прежде чем он вернется на шоу, он собирался купить стадо бизонов для ковбоев и индейцев, чтобы они гонялись за шоу Дикого Запада.
   Я ничего не мог сделать с папой, поэтому мы остались в том городе, пока папа не поправился и не был готов отправиться домой. Он немного вложился в банк Фаро, но игроки вскоре обнаружили, что у него так много денег, что он может сорвать любой банк, поэтому они закрыли свои счета и начали продавать акции горнодобывающих предприятий, которые были бы сказочно богаты, если бы у них были только деньги. развивать их. Они посыпали солью несколько рудников недалеко от города, чтобы папа мог их исследовать, и когда он обнаружил, что в каждой лопате земли содержится столько золота, что человек сошел бы с ума, он купил целую кучу акций, и тогда игроки развлекали папу, несмотря ни на что. .
   Они устраивали танцы и фанданго, и это был Па, конечно, и я им гордился, потому что он не терял головы. Он просто вел себя достойно, и они думали, что развлекают знатного человека. Все бы обошлось, и мы бы вышли с честью, если бы не ежегодная охота на кроликов, которая состоялась, пока мы были там. Часть страны орошается, и выращиваются хорошие урожаи, но зайцев так много, что они приходят с равнин, прилегающих к зеленым пятнам, ночью и едят все, что попадется на глаза, поэтому раз в год люди выращивают кролика. гоните и выезжайте ночью сотнями верхом на лошадях, окружайте местность на десять миль или около того, а днем мчитесь к загону, куда загоняют тысячи кроликов и забивают дубинками. Мужчины едут близко друг к другу, с собаками, и ни один виновный кролик не может убежать.
   Папа подумал, что это будет пикник, и мы пошли дальше, но папа жалеет, что оставил его в покое и не вмешивался в игру с кроликами. Эти туземцы полны веселья, и на этих гонках за кроликами они всегда выбирают какого-нибудь мужчину, с которым можно повеселиться, и выбирают Па как жертву. Мы ехали несколько часов, сгоняя кроликов дюжинами, а они бежали впереди нас и размножались, так что, когда кораль был виден впереди, прерия была кишеть длинноухими животными, так что земля казалась двигаться, и у человека чуть не закружилась голова при взгляде на них.
   Сотни всадников сомкнулись со всех сторон, и когда мы были в полумиле от загона, толпа остановилась по сигналу, и предводитель сказал Па, что сейчас самое время атаковать кавалерию. кроликов, и он спросил папу, боится ли он и хочет ли вернуться, и папа сказал, что он был солдатом и атаковал врага; был политиком и участвовал в жарких кампаниях; охотился на тигров и львов в джунглях, катался без седла в цирке, ходил в логова львов, был женат, и он догадывался, что не собирается показывать белое перо в погоне за зайцами. Они смогут протрубить в горн, как только соберутся, и будут заставать его в игре до тех пор, пока не опустится занавес.
   Вот что они хотели, чтобы папа сказал, так что, поскольку папина лошадь устала, они предложили ему сесть на новую лошадь, и папа сказал, что они не могут найти слишком свежую лошадь для него, и он сел на нее. к пылкому пони, и я заметил, что у пони не было удила во рту, а только веревка вокруг носа пони, и я боялся, что с папой что-нибудь случится. Я сказал ему, что нам с ним лучше спешиться, залезть на мескитовое дерево и понаблюдать за весельем из безопасного места.
   Папа сказал: "Не в твоей жизни; твой отец идет прямо среди крупной дичи и заставит этих кроликов думать, что судный день настал. Дай мне дубинку".
   Вожак протянул Па топорище, а когда мы посмотрели вперед, в сторону загона, где были загнаны кролики, то показалось, что их там миллион, и они прыгали друг через друга, так что казалось, что там снег. куча кроликов толщиной в четыре фута. Когда папа сказал, что готов, парень протрубил в рожок, и папин пони рванулся к загону, и все остальные лошади вскочили, и все закричали, но они сдержали своих лошадей, чтобы папа мог оставить все поле себе. .
   Боже, но мне было жаль папу. Его лошадь бросилась прямо в загон к кроликам, и когда она оказалась там, где кролики были самыми густыми, чертова лошадь начала брыкаться и подбрасывала Па в воздух, как будто его закинули в одеяло, и он спустился на мягкую подстилку из борющихся и испуганных кроликов, а другие всадники остановились на краю загона и смотрели на папу, а я слез с лошади, взобрался на столбик загона и попытался выбрать папу. Затем все сотни или больше собак были выпущены на свободу среди папы и кроликов, и это было зрелище, на которое стоило проехать много миль, чтобы увидеть, не был ли это кто-то другой, а не папа, который держал центр сцены, и вся толпа смеялась над ним. pa, и кричать ему стоять на своем.
   Ну, папа взмахнул топором и убил случайного кролика, но кругом были тысячи, и папа, казалось, бродил по пояс в кроликах, и они прыгали на него со всего тела, и били его головами, и царапали его. его когтями на пальцах ног, а собаки хватали кроликов и трясли их, и папа падал, и кролики бегали по нему, так что папы совсем не было видно. Потом он снова вставал и терзал зверей дубиной, а его одежда была так покрыта кроличьей шерстью, что он сам походил на большого кролика. Он потерял шапку и выглядел так, как будто изнемогал, а потом остановился, плюнул себе на руки и крикнул остальным, которые спешились и выстроились на краю загона, и сказал: осужденные бездельники, почему бы вам не прийти сюда и не помочь нам, собакам, убить этих паразитов, потому что я не хочу получать все удовольствие. Заходи, вода в порядке, - и папа засмеялся, как будто он плавал и хотел, чтобы остальная банда зашла.
   Толпа подумала, что отдали знатному чужеземцу его иннинг, и вот все ворвались с дубинками и стали убивать кроликов и отгонять их от папы. Примерно через час большинство из них было убито, и папа так устал, что пошел и сел на землю, чтобы отдохнуть, а я слез с насеста, подошел к папе и спросил его, что он думает об этом последнем опыте. и я начал собирать кроличью шерсть с папиной одежды.
   -- Вот что я тебе скажу, Хеннери, -- сказал папа, тяжело дыша, как будто он участвовал в беге, -- эта гонка кроликов напоминает мне, как богатые корпорации смотрят на бедняков, просто когда мы смотрим на зайцев. Нам жалко одинокого зайца, а он бежит, когда нас видит, и как бы говорит: "Пожалуйста, господин, оставьте меня в покое, а я позволю себе погрызть и съесть то, что вам не нужно, а мы их сгоним в кучу, как богатые и подлые тресты с железными руками управляют людьми, а затем мы сворачиваемся и бьем их рукоятью топора взяточничества и жадности, и мы сохраняем над ними свою власть, если достаточно убито, чтобы мы были в большинстве , но зайцы, ускользнувшие от погони, продолжают размножаться, как бедняки, которых тресты пытаются истребить. Когда-нибудь зайцы и бедняки наберутся мужества, чтобы дать отпор, и тогда зайцы и бедняки превзойдут числом людей, которые сражаются с ними и убивают их, и они набросятся на ковбоев с дубинками и на тресты с большую голову, а тех, кто сейчас преследует их, загоняют в загоны в прериях и в тюрьмы в штатах, а упрямые и жестокие получат свое, понимаете?
   Я сказал Па, что мне кажется, что я вижу, хотя в моих глазах были кроличьи волоски, а затем я заставил Па встать и сесть на лошадь, и мы поехали обратно в город с бандой, в то время как 5000 кроличьих туш были перевезены в город. в вагонах и погружены в автомобили.
   - Куда вы отправляете этих зайцев? - спросил Па у предводителя убийц, наблюдая, как они грузят кроликов.
   "В упаковочные цеха Чикаго", - сказал мужчина. "Они делают лучшую консервированную курицу, которую вы когда-либо пробовали".
   -- Вы говорите, дьявол, -- сказал папа. "Тогда мы работали весь день, чтобы обогатить упаковочные цеха. Разве это не содрало бы с тебя кожу?
   Потом мы пошли в гостиницу, и я намазал папу пластырем там, где кролики содрали кожу, и папа договорился сходить на следующий день на ранчо, где живет стадо буйволов, поискать дичь покрупнее для шоу. хотя он хотел бы погонять кроликов на цирковой арене в следующем году, если бы он мог дрессировать кроликов.
   ГЛАВА VIII.
   Папа и плохой мальчик посещают ранчо бизонов - Па платит за привилегию убить бизона, но не достигает своей цели - он нанимает стадо для шоу в следующем году.
   Это последняя неделя, мы с Па будем на Дальнем Западе в поисках фриков для дикого запада нашего шоу на следующий год. На следующей неделе, если папа жив, мы вернемся под палатку, посмотрим, как завершится сезон, и пожмем руки нашим старым друзьям, уродам, исполнителям, менеджерам и всем им.
   Это будет радостный день для нас, потому что мы ужасно провели время на западе. Если бы папа прислушивался к советам и путешествовал как обычный гражданин, желающий учиться, все было бы по-другому, но он хочет показать людям, что он все знает, и он хочет изображать из себя того, кто дает информации, и поэтому, когда его учат чему-то новому, это его коробит. Любой человек со смыслом в лошадях знает, что требуются годы, чтобы научиться привязывать бычков, уберечься от того, чтобы не слететь с лошади и не попасть под процессию коров, но поскольку папа в юности заарканил коновязи одеждой веревки, с петлей на ней, он изображал из себя опытного канатоходца среди ковбоев, и где он приземлился? В кактусе.
   Он был просто мясом для туземцев, чтобы повеселиться, и в этой поездке его наверняка развели. Но хуже всего была эта поездка на бизониное ранчо, чтобы раздобыть буйволов для шоу, и если бы я был на месте папы, я бы ушел в отставку и никогда не смотрел бы человеку в лицо. Папа думал, что эти буйволы на ранчо такие же дикие, как когда-то, когда они бродят по равнине. Когда мы приехали на ранчо вечером, папа все время, пока не пришло время ложиться спать, рассказывал владельцу ранчо и его наемнику, какие великие дела он совершил, убивая диких животных, и в каких опасных местах он был, и какие смелые поступки он совершил. Он сказал, что хотя целью его визита на ранчо было купить стадо буйволов для шоу, больше всего он хотел убить буйволиного быка в единоборстве и получить голову и рога, чтобы украсить его логово, и шкуры, чтобы надеть набедренную повязку, но скотоводы будут рады мясу. Он спросил хозяина ранчо, может ли он иметь привилегию, заплатив за это, убить бизона.
   Владелец ранчо сказал, что утром все устроит, и мы с папой легли спать. После того, как папа начал храпеть и убивать во сне буйволов, я мог слышать, как владелец ранчо и его помощники планируют унижение папы, и когда я попытался утром сказать папе, что толпа натягивает его, он разозлился на меня и попросил меня заниматься своими делами, а это то, что я никогда не мог сделать, чтобы спасти свою жизнь.
   Ну, к рассвету мы все вышли на веранду, и они дали Па инструкции, что ему делать. Владелец ранчо сказал, что по законам штата убивать бизонов, кроме как в целях самообороны, запрещено, так что Па придется встать в блайнд, как германский император, и отдать дичь ему. Они дали Па два больших револьвера, заряженных холостыми патронами, я знаю, потому что я слышал, как они шептались об этом прошлой ночью, и они дали ему щепотку соли и сказали ему подкрасться к маленькому сараю в поле и спрятаться, пока не появится дичь, а затем открыть огонь, и когда его бизон упал, смертельно раненный, выйти и снять с него шкуру.
   Папа спросил, для чего соль, и ему ответили, что для того, чтобы посолить шкуру. Скажем, я знал, что папу послали ждать бизонов в место, где они солили животных раз в неделю, и начал рассказывать папе, но владелец ранчо отозвал меня и сказал, что я могу пойти с мужчинами и помочь вести дичь. к разрушению.
   Мы подождали, пока владелец ранчо ушел с папой, и тщательно спрятали его, как скрывают императора Вильгельма, когда он забивает оленей, и папа выглядел храбрым, как любой император, когда он готовил свои два больших револьвера на случай чрезвычайной ситуации. Владелец ранчо сказал папе, что у него двенадцать выстрелов в револьвере, и ему лучше начать стрелять, когда большой бык перейдет через хребет, по тропе, во главе стада, и когда животное продвинется вперед, а он, без сомнения, продолжать стрелять до тех пор, пока не будут произведены все 12 выстрелов, а затем, если животное не было убито, использовать свое собственное суждение о том, что делать, бежать ли к дому или лечь и притвориться мертвым.
   Папа сказал, что рассчитывал убить животное до того, как раздастся три выстрела, но если случится худшее, он может погнать несколько, но владелец ранчо сказал, что если он побежит, то все стадо может броситься на него в панике и задавить его, и он подумал, что Па лучше лечь и дать им пройти.
   Боже, но мне было жаль Па, когда мы вышли в прерию и нашли стадо. Они были ручные, как джерсейские коровы, а старый бык, самый свирепый из всей стаи, с головой величиной с бочку, подошел к хозяину ранчо и хотел, чтобы его почесали, как большую собаку, а телята и коровы подошли к нему. встал и лизнул нам руки. Было тяжело вести их к папиной слепоте, потому что они хотели, чтобы их погладили, но владелец ранчо сказал, что как только мы сможем поднять быка на вершину хребта, чтобы старик открыл по нему огонь, они спешили прямо к папиным шторам, потому что они всегда приходили солить по сигналу револьверного выстрела.
   Так что мы подтолкнули их к гребню, с глаз папы, колотя их и хлопая по бедрам, и, наконец, голова старого быка показалась над гребнем на обычной скотной тропе, и не более десяти стержни, откуда прятался Па. Затем мы услышали выстрел и поняли, что Па боится опасности.
   "Вот она дует", - сказал ранчо, а потом раздался еще один выстрел, и к тому времени все стадо, человек 20, было на гребне, и выстрелы прозвучали густо, и стадо рысью понеслось к сараю, где па было, чтобы получить их соль. Когда мы насчитали 12 выстрелов и узнали, что ружья папы пусты, мы появились на хребте и наблюдали за папой.
   Он побежал с пудовой мерой соли, но упал и рассыпал соль на траву, и прежде чем он успел встать, бык был так близко, что он не стал бежать, поэтому он лег и притворился мертвым, а буйволы окружили его и слизали соль, и обращали на него не больше внимания, чем на бревно, пока не слизали всю соль. Затем бык начал лизать папе руки и лицо, и папа закричал, зовя на помощь, но мы спрятались за гребень и пошли в сторону ранчо, хозяин ранчо сказал нам, что животные совершенно безобидны и что, как только они лизнули папу в лицо, немного они шли к водопою, чтобы напиться, а затем выходили пастись.
   Мы оставили Па кричать о помощи, и я думаю, что он немного молился, потому что однажды он встал на колени, но пара домашних буйволиных телят, которых один из мальчишек владельца ранчо везет в телеге, подошли к Па и начали лизать его лысую голову и жевать волосы.
   Ну, мы добрались до ранчо, где мы могли увидеть стадо и увидеть, как папа пытается оттолкнуть телят от того, чтобы быть таким знакомым, а затем все стадо оставило папу и пошло обратно через хребет, и папа был один. со своими пустыми револьверами и метрикой. Папа сначала как будто остолбенел, а потом мы все бросились его спасать, и он увидел, что мы идем, и вышел нам навстречу.
   Па был зрелищем. Волосы у него были взлохмачены, а лицо красное и воспаленное от соприкосновения с грубыми языками буйволов, и от соли на их языках было жжение, а рукава его пальто и штанины были обгрызены буйволами, и он выглядел так, как будто его пропустили через терку, и все же он был храбр и благороден, и, когда мы приблизились к нему, он сказал:
   - У вас есть бродячие собаки?
   "Зачем тебе выслеживать собак?" - спросил владелец ранчо. - Что тебе нужно, так это ванна. Удачно ли сегодня утренней охоте на буйволов?
   "Ну, думаю, да", - сказал папа, уронил метр, достал револьвер и попросил еще патронов. - Я всадил в тушу этого быка двенадцать пуль, когда он на меня нападал, и то, как он их унес, - это больше, чем я знаю. Принеси мне собак и винчестер, и я буду следовать за ним, пока он не упадет. Этот бык - мое мясо, ты меня слышишь? и папа наклонился и посмотрел на свою пожеванную одежду.
   - Ты хочешь сказать, что бык бросился на тебя и не убил? сказал владелец ранчо, подмигивая наемному человеку. - Как ты удержался от того, чтобы тебя не забодали?
   "Что ж, нужно быть довольно умным животным, чтобы одолеть меня", - сказал папа с мудрым видом. "Видите ли, когда бык перевалил через холм, я выстрелил ему пару раз, один в глаз, другой в грудь, но он пошел вперед, сверкая другим глазом, и волосы на голове и на горб торчал, как у дикобраза, и все стадо шло за ним, мыча и изрядно сотрясая землю, но я сохранил самообладание. Я выстрелил в быка, накачанного свинцом, и он поковылял ко мне, желая отомстить, но как только он собирался проткнуть меня своими злыми рогами, я схватился за длинные волосы на его голове и закричал: "Убирайся отсюда! "Осудите вас", - и я посмотрел ему в один глаз, вот так, - и Па действительно выглядел свирепым, - и он вскинул голову, а я повисла на его волосах, и когда я упала, я пнула его ногой в ребра, и он издал хрюканье и горестный рев, как будто он был весь в, и боялся меня, и ушел за холм, за ним стадо, насмерть испугавшись человека, который не боялся стоять на своем против самого свирепого животного, которое когда-либо ступало по земле. А теперь давай, помоги мне найти тушу. Па выглядел так, как будто он имел это в виду.
   - Ну, ты просто чудо, - сказал владелец ранчо, с восхищением глядя на папу. "Я и раньше видел людей, которые могли бы солгать, но из-за вас Аннания был разбит наголову. Теперь мы пойдем в дом и уладим это дело, а я пошлю своих верных прихвостней ловить твоего быка.
   Затем мы пошли в дом и пообедали, и мужчины загнали буйволов на скотный двор и накормили их сеном, а мы вышли и поиграли с буйволами, и папа обнаружил, что на его быке нет ни царапины, и что он прислонялся к отцу и терся о него, как о столб ограды.
   Владелец ранчо сказал папе, что его привязывали, и что животные такие ручные, что их можно кормить с руки, и что он стрелял холостыми патронами, и единственное, о чем он жалеет, это то, что папа так лгал перед незнакомцами. Затем папа купил стадо для представления, а в следующем году папа покажет публике, как он может приручить самых диких представителей животного мира, чтобы они ели из его рук.
   ГЛАВА IX
   В Плохой мальчик и его папа возвращаются в цирк и обнаруживают, что о них совершенно забыли - Толстая дама и бородатая женщина холодно относятся к папе - Па наконец-то добивается признания и посещает последнее представление сезона.
   Мы прибыли с дальнего запада и посетили шоу в Индианаполисе, где проходило его последнее выступление в сезоне, прежде чем отправиться на зимние квартиры. Это было грустное возвращение домой, потому что животные и артисты забыли нас, и нас нужно было всем представить.
   Мы приехали около полудня, и пока я оставался в центре города, чтобы погреться, папа сел на трамвай и подъехал прямо к стоянке, а толпа собралась вокруг билетного фургона, готовясь войти. Папа подошел к кассиру на вход и сказал: "Привет, Билл" и собирался ворваться прямо внутрь, когда Билл сказал, что это бесполезно, и что никакой старый чудак не может играть с ним в "привет, Билл".
   Двое вышибал взяли папу за локти и выгнали, а толпа смеялась над папой и велела ему пойти и купить билет как мужик, а папа сказал вышибалам, что уволит их на месте. Папа пошел в палатку управляющего и пожаловался, что его уволили, и управляющий сказал, что это совершенно правильно, если только у него нет билета, и сказал Па, чтобы он убирался. Папа сказал им, кто он такой, но они ему не поверили. Видишь ли, лицо у папы было все красное и воспаленное там, где его лизали буйволы, а буйволы слизали всю краску с его волос и усов, и они были белы, как снег. Папа выглядел на 20 лет старше, чем когда уехал на запад. Пока они спорили из-за папы и осматривали его, чтобы убедиться, что у него оспа, я подошел, и папа увидел меня и сказал: "Геннери, разве я не твой папа?" и я сказал "вы можете обыскать меня, так они всегда говорили", и тогда я опознал па, и они все пожали ему руки, и он сообщил о поездке на запад, и какой талант он нанял для дикого запада отдела на следующий год. Потом мы все пошли в палатку. Думаю, все были в бешенстве и волнении, потому что шоу закрывалось, и зарплаты прекращались, так как некоторые артисты плакали, и все были упакованы, и все платили взятые в долг деньги.
   Папа подошел к платформе урода и, похлопав толстую даму по плечу, сказал: "Привет, ты, кажется, набираешься плоти, теперь, когда представление подходит к концу, а ты должна была надеть эту плоть раньше в время года."
   Я никогда не забуду эту сцену. Толстая дама не узнала папу, но подумала, что это обычный старый Хузер, пытающийся позволить себе вольности с ней, и она выбила у папы ноги из-под него, посадила его себе на колени и своей большой толстой рукой дала ему несколько шлепков, от которых у папы померкли глаза, а затем заткнули папе уши и позволили ему подняться. Он подошел к бородатой женщине за сочувствием, спросил ее, как она так долго обходилась без него; и она тоже разозлилась, ударила папу кулаком и стала звать на помощь. Пришел великан и собирался разорвать Па пополам, и Па спросил великана, что ему до этого, и тот сказал, что бородатая женщина - его жена, и что неделю назад они поженились в Толедо. Гигант приподнял Па одной задней ногой, и Па спустился с платформы, и сказал им, что это их последний сезон в шоу, когда они не уважают генерального директора.
   Потом они все узнали, кто такой Па, и извинились, и попытались примириться, но Па был так горяч, что закипел, и мы пошли смотреть животных.
   Скажем, не было ни одного животного, рядом с которым был бы Па. Зебры лягались на па, львы рычали и дразнили его, гиены рычали и выли, волки выглядели безобразно, а тигры вели себя так, как будто хотели затащить его в клетку и вырвать ему вырезку; слоны хотели поймать Па и пройтись по его раме. Единственными друзьями, по-видимому, были у папы священные бык и корова, которые подпускали его к себе, и когда они начали лизать папину руку, он вспомнил свой опыт с буйволами и отошел к клеткам с обезьянами. Орангутанг, казалось, смотрел на папу как на ровню, а обезьяны обращались со мной, как с давно потерянным братом.
   Это было самое грустное возвращение домой, в котором я когда-либо участвовал, и когда представление началось, мы с Па пошли и сели на самое нижнее место возле ринга, и артисты угостили Па хузиром, а мясники-лимонадщики попытались продать Па лимонад и арахис. , что было последним волосом, пока факир не попытался заставить Па сделать ставку на игру в ракушки, и это был предел.
   Па встал с тяжелым сердцем и начал идти в гримерку, и был арестован одним из детективов, и положил под полотно, и мы пошли по городу почти убитые горем, я сказал Па пойти в парикмахерскую и снова покрасить волосы и бакенбарды в черный цвет, и надеть старый клетчатый жилет, и большую шляпу, и двухфунтовую цепочку от часов, и все его узнают. Итак, у папы были выкрашены волосы и бакенбарды в натуральный цвет, и он был одет по-старому, а вечером мы вернулись и встали вокруг палатки, и все сняли перед ним свои шляпы, и когда мы пошли на представление ночью, все были вежливые, уроды хотели, чтобы Па сидел с ними на платформе, и животные слезли с насеста, и обращались с Па, как раньше, и он снова был самим собой.
   Он обошел большой шатер и посмотрел последний спектакль сезона, похвалил артистов, прошел в гримёрку и повеселил персонал, а когда спектакль закончился и публика разошлась, все руководители и все, кто имел отношение к шоу, собрались на ринге, чтобы попрощаться друг с другом и сделать друг другу подарки. Все выступили с речами, поздравляя руководство и всех, кто помог сделать шоу успешным, и все они взялись за руки вокруг ринга и спели "Auld Lang Sine", а животные в соседней палатке присоединились к хору.
   Свет погасили, брезентщики сняли палатки и погрузили их в машины и поехали домой. Мы спустились в гостиницу, и менеджеры выслушали заявление казначея, в котором говорилось, сколько денег мы заработали, папа получил свою долю прибыли, и мы сели на поезд и поехали домой.
   На следующее утро за завтраком в вагоне-ресторане по дороге в Чикаго папа сказал мне: "Геннери, у нас были самые захватывающие пять месяцев в моей жизни. Цирковой бизнес такой же, как и любой другой. Если вы делаете хорошо, и мы впереди игры, это респектабельно, но если вы отстаете и должны иметь дело с шерифом, вас подозревают в мошенничестве. Заставь людей смеяться и забыть о своих бедах, а ты благодетель, но если твое представление настолько плохо, что заставляет их брыкаться и придираться и жалеть, что они не остались дома, ты мог бы также положить креп на парадный вход, и выйти из бизнеса. Животные в шоу такие же, как люди, которых мы встречаем в обществе. Если ты прикроешься и будешь вести себя так, как будто ты все, тебя уважают и позволяют остаться на земле, но если ты изменчив и выглядишь не так, как обычно, и подходишь к в испуганной манере, они выводят вас из себя и дают вам ха, ха! Видеть? Сейчас мы пойдем домой и познакомимся".
   -- Ну, папа, -- сказал я, глядя ему прямо в глаза, -- куда мы пойдем дальше?
   ГЛАВА Х.
   Ба d Мальчик заходит к старому бакалейщику и знакомится с его новой собакой - снова отправляется в Америку.
   В одно прекрасное весеннее утро старый бакалейщик сидел в старой бакалейной лавке, просматривая свои счета, как они были написаны тупым карандашом на коричневой оберточной бумаге, и размышлял, где бы он мог пойти, чтобы собрать деньги, чтобы оплатить вексель, который был должны быть в банке в полдень этого дня. Он выглядел на десять лет старше, чем годом раньше, когда Плохой Мальчик сыграл свою последнюю шутку со стариком и отправился за границу, чтобы сопровождать своего больного отца, в поисках здоровья и приключений. Старик скучал по мальчику в бакалейной лавке, и, поскольку ему некому было поддерживать циркуляцию крови, а его температура иногда поднималась выше нормы, его здоровье пошатнулось, и он со смешанным чувством радости, страха и обиды читал, что Плохой Мальчик и его папа приехали домой, и он знал, что мальчику скоро ворвется, и он пытался решить, встречать ли мальчика весело и с духом покорности или встречать его дубиной. , либо дать ему радостную руку, или построиться в колонну из четырех человек, чтобы выгнать его, когда он придет.
   С тех пор, как мальчик уехал, он завел собаку-терьера, чтобы составить компанию старому опаленному коту, охотиться на крыс в подвале и дежурить по ночам в магазине. В подвале лаяла собака, и старик спустился по шаткой лестнице посмотреть, в чем дело, и пока он там внизу помогал собаке засунуть крысу под мешок с картошкой, Плохой Мальчик проскользнул в магазин, и, обнаружив, что старика нет, он заполз под прилавок, свернулся калачиком на коробке из-под печенья и захрапел, когда старик поднялся по лестнице, а за ним пёс с крысой во рту. Старик услышал храп и подумал, не развлекался ли он с бродягой врасплох, когда пес бросил крысу и, бросившись за прилавок, начал рычать, схватил Плохого мальчика за штаны и хорошенько встряхнул его. , в то время как мальчик издал крик, отчего штукатурка упала, а старик чуть не упал в обморок от волнения и пошел к двери, чтобы позвать полицейского, когда мальчик оттолкнул собаку и поднялся из-за прилавок, заставив старую кошку поднять спину и сплюнуть вату, и когда старик увидел Плохого Мальчика, он прислонился к витрине, и на его лице появилась широкая улыбка, и он сказал: на?"
   "Носильщика не было дома, поэтому я лег на первое же нижнее место, на которое пришел", - сказал Плохой Мальчик, перепрыгнув через прилавок, схватив старика за руку и тряся его руку до боли. "Познакомь меня со своим другом, псом, у которого, кажется, появился аппетит к штанам", - и Плохой Мальчик встал сзади старика и пнул собаку, которая лаяла так, как будто у него на заборе была кошка.
   - Уходи, Тигр, - сказал старик, отталкивая собаку. - К этому молодому язычнику надо привыкнуть, - и он обнял яркого, хорошо одетого мальчика, как будто гордился им.
   "Что сейчас продают хорошие толстые крысы?" - спросил мальчик, когда взгляд его упал на крысу, которую терьер вывел из подвала. "Я не знал, что вы добавили мясной рынок к своему продуктовому магазину. В Париже крысиный бизнес - очень важная отрасль, но я не знал, что здесь их едят. По какой цене вы их продаете?"
   - О, убирайтесь, я не торгую крысами, - с негодованием сказал старик. "Я взял эту собаку для компании, вместо вас, и она оказалась более полезной, чем любой мальчик, которого я когда-либо видел. Дескать, подойди, присядь к печке и расскажи мне все о своем путешествии, так как твои письма ко мне были не очень информативны. Как здоровье твоего отца?
   "Папа - самый здоровый человек в Америке", - сказал мальчик, протягивая старику турецкую сигарету с кусочком сыра под табаком примерно в полудюйме от того места, где старик зажег его спичкой. "С папой все в порядке, кроме спины. Он спал четыре ночи с привязанным к нему пробковым спасательным кругом, его спина перегибалась, и у него искривление позвоночника, но врач привязал доску к спине папы и говорит, что когда его спина искривляется, чтобы соответствовать доске, он снова будет здоров".
   "Скажите, это настоящая турецкая сигарета, не так ли?" - сказал старик, затягиваясь сигаретой и выпуская дым через нос.
   "Я всегда хотел курить настоящую импортную сигарету. На вкус что-то вроде уэльского кролика, не так ли? и старик посмотрел на папиросу, сквозь бумагу которой пропитывался жареный сыр.
   "Ну и дела, но я не могу пойти на это", и он выбросил его, и у него был морской приступ.
   "Турки всегда кладут сыр в свои сигареты", - сказал Плохой Мальчик. "Они получают дым и еду одновременно. Но если тебе станет плохо, ты можешь выйти на задний двор, и я буду ждать тебя".
   "Нет, со мной все будет в порядке", - сказал старик, вставая, чтобы обслужить покупателя. "Вот, попробуйте стакан моего сидра", - и он протянул мальчику грязный стакан, наполовину наполненный сидром, который мальчик выпил, а затем странно посмотрел на старика.
   "На вкус это похоже на запах, проходящий через нефтяной пояс в Индиане", - сказал мальчик. "Что в нем?"
   - Керосин, - сказал старик. "Турки любят керосин в своем сидре. Они получают выпивку и свет, если прикоснутся спичкой к своему дыханию. Скажем, это нас квитирует. А теперь скажи мне, в какой стране твоего папу больше всего ограбили, пока ты был за границей?
   "Ну, речь шла о стойке", - сказал мальчик, делая скользящую петлю на конце куска бечевки и пытаясь зацепиться за короткий хвост собаки бакалейщика, с идеей чуть позже прикрепив к веревке банку из-под помидоров и отпустив собаку. "Знаете ли вы, - сказал он старику, - что я считаю неправильным отрезать собаке хвост, потому что, когда вы привязываете к ней консервную банку, вы чувствуете себя так, как будто вы пользуетесь калекой.
   "Ну, все страны, которые мы посетили, отняли у папы все деньги, так или иначе, рано или поздно; даже наша собственная страна, когда мы приехали в Нью-Йорк, взяла с него долг за некоторые мелочи, которые он провез контрабандой, но я думаю, что комбинация грабителей в Карлсбаде сплотилась и самым систематическим образом отобрала товары у папы. Каким-то образом они узнали, когда мы приехали, о точной сумме денег, которую папа снял из банка, и еще до того, как мы позавтракали, мошенники поделили ее между собой, и каждый точно знал, какая будет его доля, и это было так же, как получить чек из дома для них. Если бы мы собирались туда снова, мы бы отдали деньги какому-то конкретному мошеннику, чтобы он поделился с остальными, а затем сделал несколько глотков их водички с тухлыми яйцами и ушел.
   "Скажите, вы когда-нибудь ели кусок заварного пирога из несвежих яиц? Ну, примерно то же самое, что и карловарская вода, только вода не запекшаяся с сырой коркой на дне. Но врач, с которым консультировался папа, был персиком. Папа спросил его, сколько воды он должен пить, и доктор посовещался сам с собой и сказал, что папа может пить столько, сколько сможет удержать, а когда папа спросил его, сколько стоит пить, он сказал: "О, подождите, пока ты выздоровел. Так что папа думал, что он не будет брать плату за свой совет, но после того, как мы пили воду в течение десяти дней, и папа был настолько слаб, что не мог смахнуть мух со своей лысины, мы решили пойти лечиться отдыхом, и когда мы купили билеты, доктор прикрепил наш багаж и выставил счет против папы на четыреста шестьдесят долларов за консультации, операции, советы, питание и заемные деньги, и у него была дюжина свидетелей, чтобы доказать каждый пункт. Папа заплатил, но мы поедем туда еще раз с бочонком динамита для того доктора. Но папа думает, что он оправдал свои деньги.
   - Вы помните, прежде чем он уехал, он думал, что врачи, оперировавшие его по поводу этого "пендецита", оставили в нем разводной ключ, когда зашивали его. Ну, после того, как он начал пить эту воду, он обнаружил железную ржавчину на полотенцах, когда принимал ванну, и он считает, что гаечный ключ был из него потом. Скажи, твоя собака любит конфеты?
   -- О, да, он немного ест, -- сказал бакалейщик, и мальчик бросил леденец с кайенским перцем, какой он дал королю Испании, собаке, которая проглотила его целиком. старик сказал: "Теперь, я полагаю, твой отец вылечился, ты останешься на некоторое время дома, примешь достойное гражданство и примешь активное участие в делах своего города и государства? Ну и что с собакой? - прибавил старик, когда пес вскочил на четвереньки, косил глазами и хотел задней ногой прокопать ему дырку в животе.
   -- О нет, мы никогда больше не останемся дома, -- сказал Плохой Мальчик, взбираясь на бочку и подтягивая ноги, чтобы уйти от собаки, которая начала вести себя странно. - Видишь ли, папа вылечился, правда, от нескольких болезней, которые его увлекали, но он взял "скачки", болезнь неизлечимую. Когда у человека случаются "скачки", он не может долго оставаться на одном месте, но его жизнь после перенесенной болезни представляет собой один непрерывный круг сборов и распаковок. Его литература - это табели учета рабочего времени и железнодорожные справочники, и он в основном ест в железнодорожных столовых, сидя на табурете, а его сон - это неуверенный кошачий сон. Дескать, этот пёс ведет себя так, как будто то, что он вынул из моих штанов под прилавком, с ним не согласуется", - добавил мальчик, когда пёс перевернулся и попытался встать ему на голову.
   "Собака ведет себя добрее, как будто у него что-то на уме", - сказал старик, убираясь с дороги собаки, чтобы исполнить свой акробатический трюк. "Куда твой отец собирается в следующую поездку? Похоже, он хотел бы остаться дома достаточно долго, чтобы сменить рубашку.
   "Не надо менять рубашку во время путешествия", - сказал мальчик, сунув искусственную змею в боковой карман мешковины старого бакалейщика. "Мы собираемся увидеть весь мир, теперь, когда мы начали в индустрии путешествий, но нашим следующим шагом будет погоня за собой по нашей родной земле. Скажем, если вы никогда не были привиты от бешенства, вам лучше сделать что-нибудь прямо сейчас, ибо этот пес бешеный, и минуты через две он начнет огрызаться на людей, и нет смерти страшнее смерти от бешенства. укус бешеной собаки. Боже, но я бы не стал вашим за миллион долларов. А мальчик встал на бочку и начал кричать "бешеная собака", когда старик спросил, что он может сделать, чтобы сделать его невосприимчивым к укусу бешеной собаки.
   "Съешьте бутылку хрена", - сказал мальчик, когда он потянулся к полке, взял бутылку и выдернул пробку. "Выдающиеся ученые сходятся во мнении, что хрен - единственное, что приведет систему в форму, чтобы противостоять и сбросить вирус бешеной собаки", - и он протянул старику бутылку, и тот начал ее есть, и плакать, и давиться, и мальчик слез с бочки, выпустил собаку на улицу и кинулся к озеру.
   -- Он ведь водяная собака, -- сказал мальчик, и, когда служанка вошла купить мыла и увидела, что старик ест сырой хрен, задыхается и выглядит апоплексическим, она спросила, что со стариком, и мальчик сказал, что из магазина только что сбежала бешеная собака, и что с тех пор у старика проявляются признаки безумия; девушка вскрикнула и бросилась в мир без мыла. "Пусть это будет тебе уроком быть добрым к бессловесным животным", - сказал мальчик старику, допив бутылку с хреном и положив руки на живот.
   - Напиши мне, а? - сказал старый бакалейщик, - и пусть самый свирепый гризли настигнет вас, съест вас, осудит вас, - и старик открыл дверь и указал на улицу.
   - Конечно, - сказал Плохой Мальчик. "Я напишу тебе, но остерегайся собаки. До свидания. Ты хорошая вещь. Дерзайте", и Плохой Мальчик вышел собираться в новое путешествие.
   ГЛАВА XI.
   Ба d Мальчик рассказывает о поездке на автомобиле, которую совершили они с папой - они ускользнули из города.
   "Дайте мне пакет вашей самой крепкой еды для завтрака и большую луковицу, - сказал Плохой Мальчик, входя в бакалейную лавку и выглядя таким слабым, как выздоравливающий от лихорадки, - и я хочу съесть лук прямо сейчас".
   "Ну, это комбинация, конечно", - сказал старый бакалейщик, заворачивая пакет с продуктами для завтрака в бумагу и наблюдая, как мальчик натирает половинку луковицы на пакете с солью и жадно ест. "Что с тобой такое, что ты выглядишь таким больным и ешь перед завтраком сырой лук?"
   "О, именно этот новомодный образ жизни убивает маленького Хеннери. Когда я раньше жил дома, мы ели на завтрак сассидж и блинчики, на обед жаркое и на ужин холодное мясо, и папа был здоров, как бродяга, мама умела танцевать хайленд-флинг, я умел играть во все виды игр и прыгать. через высокий дощатый забор, когда кто-то гнался за мной. Теперь у нас есть какая-то еда на завтрак три раза в день, потому что мама читает рекламу, а папа такой слабый, что ему нужно помочь одеться, мама ходит хандрить, как модный инвалид, я так устала, что не могу попасть в окно снежком, а пес, который раньше дрался с кошками, теперь хочет лечь перед решеткой и пожелать смерти. Черт возьми, но должен быть закон, согласно которому любой человек, который изобретает новую еду для завтрака, должен быть вынужден ее есть. Ну и дела, но этот лук придает мужчине силы.
   -- Я так и думал, -- сказал старый бакалейщик, взял тряпку, поджег ее и позволил дыму очистить комнату. - Но я полагаю, что ваши люди, как и многие другие, отказались от мяса из-за мясного треста и сдохнут на здоровой пище. Твой папа собирается сегодня подышать свежим воздухом и подготовиться к следующей поездке?
   - Нет, папа останется дома. Он хочет, чтобы мама нашла ему обученную медсестру, но мама пинается. У них была обученная медсестра на неделю, однажды, но у мамы был один из тех маленьких электрических фонариков, которые вы нажимаете на кнопку, и он освещает комнату, как будто в доме грабитель, и она обычно вставала ночью. и посветить светом в комнату папы. У папы всегда была нервная прострация после того, как мама включила свет, а медсестра упала в обморок, так что мы с мамой будем ухаживать, пока папа не окрепнет, чтобы снова путешествовать, а потом мы с ним уходим".
   - Куда ты собираешься в первую очередь? - спросил старый бакалейщик, открывая дверь, чтобы выпустить из комнаты запах лука и жженой тряпки. "Какое лечение советуют врачи, чтобы привести старика в чувство, чтобы он снова стал самим собой?"
   "Они хотят, чтобы он пошел туда, где он может принимать ванну, и играть в азартные игры, и посещать скачки, и участвовать в быстром обществе, и, может быть, подраться или два, чтобы взбудоражить его кровь, и мы решили взять его сначала в горячие источники и отпустить его, а сейчас мы собираемся и поедем на следующей неделе. Мне рассказывали, что в горячих источниках Арканзау можно попасть в любую передрягу, какую захочешь, и тебе не нужно оглядываться по сторонам в поисках неприятностей. Это приходит к вам. О, мы ничего не будем делать там внизу. Вчера вечером я сообщил эту новость отцу, и он сказал, что для него этого достаточно, и он упаковал свои покерные фишки и несколько меченых карт, которые он использовал, чтобы выиграть деньги у дьяконов в церкви, и он хочет пойти как как можно быстрее. Вы должны извинить меня сейчас, потому что после завтрака я собираюсь отвезти папу на машине, чтобы дать ему первую дозу возбуждения. Я заставлю папу думать, что автомобилизм - это такой же вид спорта, как охота на лис, а я зайду сегодня днем и расскажу тебе об этом, - и Плохой Мальчик взял свой завтрак и пошел домой.
   "Иерусалим, да ты просто зрелище", - сказал бакалейщик ближе к вечеру, когда вошел плохой парень в черных очках, в разорванном на спине пальто и с разодранными штанами. "Какое время вы, должно быть, провели в автомобиле. Ты кого-нибудь задавил?"
   "Все", сказал плохой мальчик, скрепляя штанину брюк английской булавкой. "Вот они сейчас едут с папой в молочном фургоне. Скажем, эти воздушные корабли, которые летают по земле, доставляют человеку столько волнения, сколько ему нужно".
   "Поторопитесь и расскажите мне о своей поездке на автомобиле", - сказал бакалейщик, отряхивая одежду плохого мальчика старой щеткой для чернения.
   - Ну, папа сказал, что он никогда не катался в дьявольских фургонах, хотя за последние год или два он хорошо потренировался, уворачиваясь от них на улицах, но он сказал, что ему до смерти щекотно услышать, что я был искусным исполнителем, и он ходил со мной гулять, и если ему нравилась сенсация, он покупал ее. Машина, которую я взял напрокат, была одним из тех камзолов на двоих, с одним сиденьем, знаете ли, малолитражкой. Это был малолитражный автомобиль. Он пробегает около восемнадцати миль за пятнадцать минут. Я уложил папу и дотронулся до ее болезненного места, и мы ушли. Я некоторое время катал ее по городу по улицам, где не было упряжек, и папа был доволен. Он сказал:
   "Хеннери, мне нравятся мальчики, которые кое-что разбираются в машинах и знают, к какой дури нужно прикоснуться, чтобы заставить его машину сделать определенную вещь, и я горжусь тобой".
   "Мы должны были пройти через деловую часть города, и папа оглядел людей на улицах, которых он знал, и он опух и попытался выглядеть так, как будто он владелец пивоварни, и сказал мне выпустить ее, и Я подумал, что если папа выдержит, чтобы выпустить ее, то и я выдержу, поэтому я потянул ее открыть как раз в тот момент, когда один из этих станционных торговцев фруктами с ручной тележкой переходил улицу. Пастух впереди поймал ручную тележку прямо посередине и подбросил ее в воздух, и пошел дождь из бананов и апельсинов, и даго упал ему на голову и выругался по-итальянски, и папа сказал: "Хороший выстрел, Хеннери", и затем машина пересекла улицу и сбила крыло трамвая, а потом я вырулил на дорогу, и, черт возьми, я не смог ее остановить. Что-то свернулось, и чем больше я прикасался к вещам, тем быстрее она двигалась. Мы напугали четыре упряжки и три раза сбежали, и воздух, казалось, был полон лошадей, вставших на дыбы, и возниц, кричащих нам, чтобы мы остановились. Один фермер с возом сена не уступил ни одной дороги, и я предполагаю, что его сено попало в бензобак, потому что сено загорелось, его бригада убежала, и пока мы шли через холм, я оглянулся и видел, как пожарная машина пыталась догнать раскаленное сено, а фермер ухватился за проволочный знак через улицу и выпустил телегу из-под себя, и им пришлось сбить его огнем лестница.
   "Мы продолжали ехать быстрее, и папа начал пугаться и просил меня помедленнее, но я не мог. Мы проехали, должно быть, миль восемь, и папа испугался, и лицо у него было как раз цвета соленой свинины, и он сказал:
   "Геннери, эта экскурсия закончится трагедией, и если я умру, я хочу, чтобы вы сделали вскрытие, просто чтобы убедиться, прав ли я насчет того, что доктора оставили во мне разводной ключ. Ради бога, заставь машину перепрыгнуть этот забор, потому что вот идет по дороге стадо рогатого скота, больше сотни рогатых быков, и мы никогда не сможем пройти мимо них живыми ".
   "Ну и дела, но когда я увидел этот скот впереди и убегающую машину, я попытался помолиться, а затем направил ее к старому ограждению, которое выглядело так, как будто оно было гнилым, а затем раздался грохот, воздух был полон. по рельсам, и папа сказал: "Это не бег с препятствиями", и мы приземлились в поле, где был старый твердый сугроб. Она поднялась на бок, ударилась о замерзший снег, перевернулась, бензобак взорвался, и я ничего не помнил, пока какие-то крестьяне, разбрасывавшие в поле навоз, не перевернули меня вилами и не спросили, кто эти старые мертвецы. мужчина стоял на голове в сугробе с вилкой на шее. Как только я пришла в себя, я подошла к отцу, а он как раз выходил из транса, и спросила его, не думает ли он, что легкое волнение заставляет вялую кровь циркулировать, и он посмотрел на кровь на снегу. , и сказал, что не сомневается в циркуляции его крови.
   "Он встал, распутал шляпу, сказал фермерам, что обязан им за их любезность, а потом позвал меня в сторону и сказал:
   "Генри, эта твоя попытка убить меня не увенчалась успехом, на который ты рассчитывал, но продолжай, и ты получишь меня в порядке. А теперь, как деловой человек, я хочу сказать, что сегодня ночью мы должны убраться из этого города, иначе нас арестуют и отправят в тюрьму; кроме того, мне придется заплатить тысячу долларов за ущерб по минимальному расчету. Добудьте мне карету до дома, а вы оставайтесь, подожгите эту машину и ускакайте обратно в город как раз к вечернему поезду на юг, и мы поедем туда, где климат более благоприятный.
   "Тогда бычки, которых мы видели на дороге, вошли в поле через забор, который мы сломали, и когда они почувствовали запах крови, они начали лаять и кричать, и выглядели так, как будто они побегут на папу, так что фермеры заставили папу вздрогнуть. молоковоз, который ехал в город, а когда вагон тронулся, папа вылил на него чашку молока, где его обжег бензин, когда взорвался, а я шел по городу, помогая ребятам гнать бычков, и вот я, живой и готов к поездке в 20:00
   - Если мой приятель объявится, скажи ему, что я напишу ему из Хот-Спрингс и сообщу новости.
   - Если это не лучше всего, о чем я когда-либо слышал, - сказал старый бакалейщик. "Я всегда боялся этих автомобилей, и когда прозвучит один из гудок, я вхожу в первые ворота, молюсь и жду, пока он проедет мимо и задавит кого-нибудь дальше по кварталу. Твой отец говорил что-нибудь о покупке автомобиля после того, как пришел в себя?
   - Да, насколько я помню, он сказал, что сначала увидит меня в аду, или что-то в этом роде. Садясь в молочный фургон, он заметил, что каждый человек, у которого есть автомобиль, должен быть осмотрен экспертом по невменяемости и отправлен в исправительную колонию за то, что он позволил себе перевозить спрятанное оружие.
   "Ну, до свидания, старик", - и плохой мальчик, прихрамывая, вышел из бакалейной лавки, чтобы пойти домой и сказать своей матери, что они с папой набрали денег за то, как хорошо они провели время, когда выйдут на улицу. дорога для здоровья папы.
   ГЛАВА XII.
   Плохо Мальчик пишет своему приятелю, чтобы он не был таким веселым - опыт папы с пекарри.
   "Хот-Спрингс, Арк". Мой дорогой старый приятель: мы с папой приехали сюда три дня назад и начали радоваться жизни. Мы не ушли из дома ни на минуту раньше времени, так как нас бы арестовали за то, что мы наехали на этого торговца бананами, подожгли кучу сена и испортили штаны фермера в нашей автомобильной аварии. Ма пишет, что полицейский и заместитель шерифа расположились лагерем у нашего порога с тех пор, как мы ушли, ожидая, пока мы с отцом появимся. Папа хочет, чтобы я передал вам, чтобы вы уведомили офицеров, что они могут уйти, так как мы никогда не вернемся. Скажи им, что мы отправились в Панаму, или в Мексику, или куда-нибудь еще.
   - Кстати, малыш, я должен дать тебе небольшой отцовский совет. Когда мы с отцом были в банке, получая пачку денег для путешествий, я спросил одного из служащих, как получилось, что банк отказался от ваших услуг после того, как вы проработали там почти год и получили вашу зарплату до 60 долларов в год. месяц, и только становились стоить вашей соли. Он сказал, что ты слишком освежился, что от каждой новой ответственности, которая на тебя возлагалась, у тебя раздувалась грудь, и что ты ходил, как президент банка, и что тебе стыдно нести свой обед в банк, на съели его в задней комнате, но пошли в ресторан и заказали еду, которая попала в список 15 центов, понравилась вам еда или нет, просто чтобы покрасоваться; и вместо того, чтобы спокойно есть полезный обед, приготовленный для тебя твоей матерью, и быть добродушным, ты ел ресторанные отбросы и сердился, и все это для вида, показывая, что у тебя большая голова; и что вы потребовали прибавки жалованья, как ходячий делегат, и вас уволили, как и следовало; и теперь вы идете на своих верхах и стыдитесь смотреть в банк, который, как вы думаете, обрушится, потому что вы отказались от своей поддержки. Папа договорился с менеджерами о том, чтобы вернуть тебя на испытательный срок, так что ты идешь и отчитываешься перед дежурством, как если бы ты был в отпуске, а потом пытаешься обрести здравый смысл. Папа говорит, что ты должен прийти в банк раньше, чем тебя ждут, и остаться там на некоторое время после того, как пришло время уходить, и не смотреть на часы, и надевать пальто до того, как они пробьют, и не торопиться в дверь, как будто вы бежите из тюрьмы. Пусть те, кто выше вас, увидят, что у вас недостаточно дел, и что вы стремитесь помогать всем вокруг. Смотрите на тюк денег так же, как смотрели бы на тюк сена, если бы работали в магазине кормов, и не смотрите с жадностью на кучу банкнот, и не удивляйтесь, сколько в ней денег, и думайте, сколько вы могли бы купить на него, если бы он был вашим. Это всего лишь часть бизнеса, эта куча денег, и не ваше дело размышлять о ней с ядом в глазах, иначе однажды вы протянете руку и возьмете немного, и будете выглядеть виноватыми, и если они не найду тебя, в следующий раз возьмешь кусок побольше и пойдёшь отсосать себе одежду такую же хорошую, как носит президент банка, а как-нибудь ночью откупоришь маленькую бутылочку вина и засунешь в нее большие пальцы. проймы вашего жилета и представить, что вы "это", а когда вы показываете свой рулон, чтобы расплатиться, тихий человек за другим столиком в салоне, который пил шипучку и которого вы жалели, он выглядел таким покинутым, отвезут тебя в полицейский участок, и тебя обыщут, и ты сломаешься и заплачешь, а потом все прочь, а на следующий день ты будешь перед судьей, и твоя убитая горем мать будут там пытаться убедить судью, что кто-то должен был положить деньги в ваш карман, чтобы разорить вас, кто-то, кто завидует вашему большому успеху в качестве банкир, но судья узнает, откуда ты взял деньги, и ты пойдешь через дорогу, твоя мать пойдет в могилу, и твои друзья скажут, что жаль тебя.
   "Мужчины, которые нанимают мальчиков, знают, что половина из них никогда не станет плотиной лудильщика, четверть из них просто пройдет проверку, и если они не смогут управлять предприятием в течение года, они найдут другую работу, а двое из 20 будет то, что нужно в бизнесе. Мальчик, который всегда ищет другую работу, никогда не находит ту, которая ему подходит. Два мальчика из двадцати с каждым годом будут казаться немного ржавыми в одежде, но их круглые, румяные лица будут меняться год от года, челюсти начинают показывать силу, глаза начинают смотреть сквозь тебя, а лоб кажется, расширяется, когда мозг начинает работать.
   "Успешные мальчики из этой компании напоминают мне автоматическую многозарядную винтовку, в которую вы вставляете десять патронов, нажимаете на спусковой крючок и стреляете десять раз с закрытыми глазами, если хотите, и она попадает туда, куда вы направите ее. Каждый раз, когда работодатель нажимает на успешный деловой мальчик, и хорошая бизнес-идея выстреливает, отдача помещает новую идею в патронник, и вы снова нажимаете, и так далее, пока магазин мозговитого мальчика не опустеет, когда вы его снова загрузите, и он готов к делу, и работодатель не будет без него, и не вернется к старомодному мальчику с одной идеей, который уходит в полувзводе, когда ни на что не указывает в частности, и чьи идеи застревают в бочке, и их приходится вытаскивать червем, заряжать одолженным порохом и подбрасывать соседям, большинству из которых порошок попадает в глаза, если только они не смотрят в другую сторону, когда бесполезный работник уходит ни за что на свете. Итак, приятель, ты возвращаешься в банк и становишься автоматическим ретранслятором в бизнесе, с идеями, которые можно распространять среди других, вместо того, чтобы заимствовать идеи, и когда-нибудь ты станешь владельцем банка.
   - Ну, малыш, ты не хочешь торговать этим среди соседей, но мы с папой прекрасно проводим здесь время, и с тех пор, как папа начал знакомиться с дамами здесь, в отеле, и миллионер занимается спортом, он выздоравливает и ведет себя как в старые добрые времена. В первую ночь он просидел в гостиной отеля с вдовой, пока портье не сказал ему вырезать. Скажем, я три или четыре раза засыпал в гостиной в гостиной, ожидая, пока папа перейдет к "продолжению в нашем следующем" в разговоре с этой вдовой о его богатстве и его одиночестве после смерти мамы. Он сказал, что не знает, сколько стоит, потому что не обращал никакого внимания ни на какие свои облигации и ценные бумаги, кроме своих акций Standard Oil, потому что дивиденды по этим акциям поступали регулярно и немного увеличивались каждый квартал.
   Боже, но я хотел сказать ей, что весь его интерес к "Стандарт Ойл" был связан с галлонной канистрой керосина с картошкой, застрявшей в носике, и когда мы легли спать, я сказал ему, что муж этой женщины стоит за дверью гостиной. время слушал, и у него был пистолет в заднем кармане, и он наверняка вызовет его на дуэль на следующее утро. Папа плохо спал в ту ночь, а на следующее утро я заставила одного игрока злобно взглянуть на папу и оценить его, а папа не позавтракал. После завтрака я попросил стенографистку отеля написать папе вызов и потребовать удовлетворения за то, что оттолкнул чувства его жены, и у папы подкосились коленки. Он показал мне вызов, и я сказал ему, что единственный способ сделать это в этом климате - это ходить и бить тростью по полу, выглядеть безумным и говорить громко, и претендент узнает, что он пламенный боец, и извинялся, а папа ходил по городу и офису отеля большую часть дня, с пеной у рта, и он думает, что отпугнул претендента, а поскольку женщина ушла, папа считает себя героем.
   "Но случилось самое страшное, и потребуется неделя, чтобы отрастить новую кожу на ногах папы. Он познакомился с группой мужчин, которые занимались охотой на медведей и спортом, и они говорили о стрельбе по медведям в Арканзасе, а папа рассказывал о том, как он убивал тигров, львов, слонов и других животных, пока они не сочли его великим. Папа никогда не видел ни одного из этих зверей, кроме как в зверинце, но когда ему предложили пойти с ними на охоту на медведя, он укусил, как окунь, и однажды утром вся стая уехала на повозке с ружьями, обедами, гончими, бутылки и все виды боеприпасов. Меня не отпустили, но когда около полуночи толпа вернулась, папу отнесли в его комнату и послали за доктором, один из ехавших на скачках рассказал мне обо всем.
   "Он сказал, что они выехали на тростниковой браге и поставили папу на взлетно-посадочную полосу для медведя, а собак загнали примерно за милю в болото, и они оставили его там на пять часов, и когда они подошли к тому месту, где он был, там стадо диких кабанов, или пекари, под деревом, и папа стоял на ветке, молясь, с ружьем на земле; его пальто погрызли дикие свиньи, и дикие звери вскочили, чтобы съесть его обувь. Ребята прятались за деревья и слушали, как папа каялся в своих грехах, и молился, и обещал исправиться, и быть хорошим человеком, а когда дикая свинья скрежетала зубами и прыгала на него, он матерился на свинью, а потом поднимал руки и просил прощения, и обещал вести другую жизнь, и говорил, какой он дурак, что оказался здесь, на солнечном юге, и его заживо сожрали дикие кабаны, когда он должен был быть дома, наслаждаясь религией. Как только папа собирался умереть там на ветке лохматого гикори, ребята за деревьями взорвали небольшой динамитный патрон и бросили его под дерево, и когда он взорвался, дикие кабаны убежали, папа упал с ветки, и его спасли. Он, конечно, был зрелищем, когда его привезли в гостиницу; одежда с него была сорвана, живот разорван, и когда он был склеен пластырями, и я была с ним наедине, он сказал, что он лучший медвежий охотник, какой когда-либо спускался на щуку, но он никогда не работал на бойне , и ничего не знал о забое свиней, и, кроме того, если бы он когда-нибудь снова выбрался и был бы в состоянии использовать ружье, он бы посадил ту группу охотников, которые убили его, в консервные тормоза под дерном. Он сказал, что, когда он сидел на дереве, молясь о силе, чтобы выдержать это испытание, ему было откровение, что в радиусе сотни миль нет ни одного медведя, и что эти ребята натренировали свиней пугать посетителей Хот-Спрингс, чтобы они могли легко ограбить. Он сказал, что один парень занял у него 50 долларов, чтобы заплатить в государственную казну за износ диких свиней. Что ж, папа забыл о гаечном ключе в своей системе, и я думаю, что мы собираемся развлекаться здесь по старинке. Все в порядке,
   - Хенри.
   ГЛАВА XIII.
   Плохой Б У oy и его папы проблемы с новой едой на завтрак - папа катается на взъерошенном бронхо.
   Сан-Антонио, Техас. - Мой дорогой приятель: Мы с папой уехали из Хот-Спрингс, потому что человек, который держал гостиницу, где мы остановились, предвзято отнесся ко мне. Полагаю, я зашел слишком далеко. Видите ли, у папы появилась эта привычка завтракать, он читает все рекламные объявления, в которых описываются новые изобретения продуктов для завтрака, и он так увлекся пюре из отрубей, что теряет аппетит ко всему существенному и слабеет. и ореховый. Мама сказала мне, когда я уезжала с папой, что хочет, чтобы я изо всех сил старалась отучить папу от привычки завтракать, и я пообещала сделать это. Скажи, малыш, если ты когда-нибудь надеешься преуспеть в жизни, ты должен зарекомендовать себя тем, кто выполняет свои обещания. Истина всемогуща, и когда кто-нибудь может положиться на мальчика, который будет делать то, что он согласен, его состояние сколочено. Папа увидел новую еду для завтрака, рекламируемую в восточном журнале, а поскольку работники отеля приготовили для гостей только тридцать или сорок видов еды для пересмешников, папа заставил меня пойти в бакалейные лавки и купить новый вид. Я принес коробку к столу за завтраком, и папа упал из кожи вон, чтобы наполнить свое блюдце, а потом предложил немного восьми жильцам, сидевшим за нашим столом. Папа целую неделю хвастался тем, как он перенял моду на завтраки, сначала для своего здоровья, а затем, чтобы расквитаться с фондом говядины. Он убедил постояльцев за нашим столиком в том, что патриотический долг каждого гражданина - отказаться от мяса до тех пор, пока преступный мясной трест не будет разорен.
   "Еда на завтрак, которую я накормил папу, представляла собой измельченную пробку, которую я купила в бакалейной лавке из бочки с калифорнийским виноградом. Это выглядело точно так же, как и другие продукты для завтрака, но вы бы умерли, если бы увидели, как папа, несколько южных полковников-инвалидов и две женщины, сидевшие за столом, льют сливки на эту истолченную пробку, посыпают ее сахаром и пытаются получить измельченной пробки, чтобы впитать сливки, но частицы пробки плавали поверх сливок и действовали как живые. Старый полковник-конфедерат, который с тех пор, как мы были там, называл папу мерзким янки и всегда вел себя так, будто вот-вот вытащит ружье, взял первый глоток и, немного пожевав, проглотил его, как будто его горло болело, но он выпил, заказал коктейль и сердито посмотрел на папу. Папа заметил, что остальным было трудно пережевывать еду, поэтому он принялся за еду и съел свою еду, сказав, что это было самое вкусное, что он когда-либо пробовал, но остальная часть толпы съела только одну-две ложки и фрукты. Одна женщина, которая должна излечиться от привычки делать ставки на скачки, застряла в зубах пробкой, и она скрипела, когда она жевала, как пробку из пивной бутылки. Все как будто хотели угодить папе и так жевали пробку до тех пор, пока женщине с вставными зубами не пришлось выйти из-за стола, потом вышел полковник, а потом из-за стола вышли все, кроме папы и меня, и в этот раз папа почувствовал себя так, как будто проглотил спасательный круг, и сказал мне:
   "Геннери, то ли баня, то ли климат, то ли что-то меня расстроило, и мне кажется, что твой папа недолго жил в этом мире. Прежде чем я умру, я хочу, чтобы ты признался мне, что это за гадость, которую я ел, и я могу умереть спокойно!
   "Я сказал ему, что он хотел легкого завтрака, и я думал, что нет ничего более легкого, чем пробка, и что он насквозь пропитан пробковой пылью и не может больше тонуть, когда принимает ванну. . Папа побледнел и мы вышли в кабинет и обнаружили, что все люди, которые сидели за нашим столом, и завтракали едой, были в руках врачей, и папа ходил с ними в комнату, и у каждого был врач, и как вытянули ли они из них, я не знаю, так как я был занят организацией забастовки среди посыльных. Я сказал им, что они могут удвоить свою зарплату, забастовав ровно в десять часов, когда все постояльцы хотят, чтобы коктейли доставлялись в их номера.
   "Они забили нормально, и всех, кто готовил завтрак, выкачали, а затем настала моя очередь. Папа дал мне полизать, жильцы пинали меня, хозяин приказал мне выйти из дома, а бастующие посыльные, места которых были заняты за десять минут, преследовали меня по всему городу, и когда я вернулся в гостиницу, папа купил билеты в Сан-Антонио, потому что доктор велел ему выбраться в прерии и заняться верховой ездой, чтобы вытрясти из своего организма пробку и разводной ключ, и все бросали камни в автобус, на котором мы ехали в депо. в. Боже, но я ненавижу город, где у гения нет шансов против элемента толпы. Хуже всего была та женщина со вставными зубами, потому что она где-то их потеряла, и ей приходилось прикрывать рот платком, пока она обзывала меня, когда носильщик схватил меня за воротничок и штаны и швырнул в автобус. Папа сказал носильщику, когда раздавал обычные "чаевые", что сделал бы их большими, если бы носильщик отнес мне топор. Папа становится таким смешным, что почти заставляет меня смеяться.
   "Ну, малыш, мы приехали сюда на следующий день, акклиматизировались до ночи. Папа купил широкую серую ковбойскую шляпу с кожаным ремешком для околыша и стал изображать из себя обычного старого наездника, а всем в отеле сказал, что собирается купить ранчо и баллотироваться в конгресс. Все здесь хотят, чтобы северянин купил ранчо, но когда он говорит о баллотировании в Конгресс, они смотрят на него дерзко, но папа может выглядеть так же дерзко, как и любой другой здесь. Он всем вокруг рассказывал, что он кавалерист, ветеран войны, и хочет получить лошадь для верховой езды, которая всколыхнула бы его патриотические инстинкты и его печень, и все его внутренности, и настоящий добрый человек водил папу в ливрейную конюшню, и по тому, как туземцы подмигивали друг другу, я понял, что они собираются дать ему лошадь, которая будет его прыгать.
   "Мне оседлали очень славного пони, но когда папе вывели лошадь, я понял, что грядут беды. У лошади была круглая спина, и, когда они поставили седло, лошадь сгорбилась и жалобно закашлялась, а когда они пристегнули подпругу, лошадь застонала, и вся толпа захохотала. никогда раньше не ездил на лошади, и когда я сказал ему, что папа ел лошадей в армии, мальчик сказал, что лошадь съест его, потому что он был бакером из Бакерсвилля в западной части штата.
   Я сказал папе, что эта лошадь опасна, но он сдвинул шляпу набок и сказал, что сломал больше брыкающихся бронхов, чем те техасские ливреи когда-либо видели. Папа одолжил пару этих мексиканских шпор с колесом размером с серебряный доллар, и мужчины держали лошадь под уздцы, пока папа садился, и, надо сказать, он справлялся так, как умел. Он спросил, где дорога в Хьюстон, и мы отправились из города.
   -- Что ж, сэр, я много раз убегал, и однажды я наполнял автомат с газировкой, когда он взорвался, и я катался на санях, когда он столкнулся с коровой, и я был в церкви, когда мальчик выпустил несколько крыс, и терьер пошел за ними прямо среди женщин, но я никогда не был так парализован, как я видел, как папа и эта лошадь пытаются держаться вместе. Первые две мили от города лошадь шла пешком и вела себя так, как будто собиралась умереть, а мой пони уходил вперед и должен был ждать, пока не появятся папа и верблюд. Папа был в бешенстве, потому что ему дали такую медленную лошадь.
   "Зачем тебе эти штуки на пятках?" - говорю я папе. - Почему бы тебе не вставить спицы в его планки? Я сказал, просто чтобы быть общительным.
   "Не обращайте на меня внимания, - говорит папа. "После того, как я посмотрю на пейзажи некоторое время, я открою газ на этом дромадере, и мы отправимся осматривать пирамиды".
   "Я был немного впереди и не застал папу в момент открытия дроссельной заслонки, но я услышал что-то похожее на крушение товарного поезда, и папа и лошадь прошли мимо меня, как на скачках, только эта лошадь была не на земле половину времени, и он не шел прямо вперед, а просто опустил голову между ног и подпрыгнул в воздухе и упал на выпрямленных ногах, а затем прыгнул вбок, и поменял концы и сделал это снова, все над прерией, и папа был зрелищем. Глаза у него вылезли из орбит, зубы стучали, и каждый раз, когда лошадь становилась на ноги, папа, казалось, становился короче, как будто его позвоночник втягивался в шляпу. Я думаю, что папа упал бы с первого прыжка, но он вонзил шпоры между ребрами лошади и не мог их вытащить. Ну и дела, но вы никогда не видели таких действий, если только вы не видели, как лошадь сходит с ума. Лошадь продолжала делать папе новые причудливые боковые подножки и прыгать, пока папа не закричал мне, чтобы я достала пистолет и стреляла в него или в лошадь, и ему было все равно, кого именно. Я крикнула отцу, чтобы тот ослабил поводья и позволил лошади бежать вдоль, а не вбок, и я думаю, что он так и сделал, потому что лошадь помчалась к каким-то мускатным деревьям, и прежде чем я успел добраться туда, лошадь пробежала под веткой и соскоблил папу, а когда я добрался туда, папа лежал под деревом, пытался молиться и клясться во всем, и его шпоры были сплошь в крови и волосах, и вещи, которые лошадь носит внутри себя, и лошадь была стоит недалеко, ест траву и смотрит на папу. Если бы у папы был револьвер, он бы убил лошадь, но лошадь, похоже, знала, что он дурачится с безоружным человеком. Я заставил папу выпрямиться, и он поехал на моем пони в город, а мне пришлось вести брыкающуюся лошадь, и он съел часть ткани из моих штанов.
   "Послушай, здесь хулиганское место; так же тихо и солнечно, как только может быть, только папа находится в больнице в течение недели или около того, ему делают операции, где лошадь позволяла ему время от времени падать на седло, и человек в ливрее заставил папу купить лошадь, потому что он сказал, что папа разорвал ему бока шпорами. Папа говорит, что мы устроим пикник, когда он выйдет из больницы. Он собирается купить динамита, вывести лошадь в прерию и взорвать ее. Папа так любит тупых животных. Я получил твое письмо о твоей любви. Боже, но ты не можешь себе этого позволить на свою зарплату.
   "Искренне ваш,
   "ХЕННЕРИ".
  
  
  
   ГЛАВА XIV.
   Плохой мальчик и его отец возвращается из Техаса - Мальчик рассказывает бакалейщику о волнении в Сан-Антонио.
   Старый бакалейщик сидел на перевернутой полке перед магазином и сушил свои старомодные ботинки. Когда он жарил подошвы перед раскаленной плитой, чувствовался запах жженой кожи, но он его не замечал, так как другие запахи, характерные для грязной старой бакалейной лавки, казалось, преобладали. Дверь тихо отворилась, и старик встал, чтобы обслужить возможного покупателя, когда в комнату ворвался лысый мальчик и уронил на пол самое странное животное, которого старик и кошка когда-либо видели. Кошка встала на прилавок на стопку коричневой оберточной бумаги, выгнула спину и замурлыкала, а странное животное прыгнуло в полбочки с сушеными яблоками и стало копать всеми четырьмя ногами, как будто готовя постель, чтобы лечь. в.
   -- Возьми эту анималистику, или что это такое, из этих яблок, -- сказал старый бакалейщик, беря кочергу. - Что это такое, и откуда оно взялось, и когда ты вернулся, и как твой папа, и почему ты не остался в стороне, и что тебе вообще здесь нужно? и старик посмотрел на животное и на плохого мальчика, ожидая, что один укусит его, а другой одурачит.
   "Это луговая собачка из Техаса, если вы не занимаетесь орникотологией", - сказал мальчик, взяв луговую собачку и посадив ее на прилавок рядом с кошкой. "С папой все в порядке, только нас выгнали из Техаса по совету здравоохранения".
   - Я сказал этому твоему приятелю-пирату, когда он читал мне твое письмо, что ты продержишься в Техасе примерно неделю и что тебя отправят домой в ящике. Они не так терпимы к общественным неудобствам на юге, как мы здесь. Но что вы там сделали, чтобы за вами последовало министерство здравоохранения? и старик толкнул спину кошки вниз и держал ее за хвост, чтобы она не могла съесть луговую собачку.
   "Ну, сэр, это было самое ужасное оскорбление, какое когда-либо было", - сказал мальчик, давая луговой собачке немного крекеров и сыра. "Видите ли, папа сказал мне, что я могу подобрать домашних животных, пока я был в Техасе, и у меня была неплохая коллекция, пока папа был в больнице. Вот один у меня в кармане, - и мальчик вынул из кармана рогатую жабу, величиной примерно с краба с мягким панцирем, и сунул ее в руку старому бакалейщику.
   -- Осудите, не дайте мне в руку ядовитую гадину, -- сказал чудак, бросил на пол уродливую жабу и забрался за витрину, а мальчишка хохотал до смерти. - А теперь расскажи свою историю и убирайся, имбирь, или я вызову патрульный фургон. Вы бы убили человека в его собственном доме и посмеялись бы над его судорогами.
   -- Ой, убирайтесь, эта жаба и эта луговая собачка так же безобидны, как ваш старый кот, -- сказал мальчик, наблюдая, как старик дрожит, как будто у него дурман. - Однако у меня есть тарантул и гремучая змея с ромбовидной спиной, которые вас взбесят. Я расскажу вам о том, как нас уволили из Техаса, если вы постоите на минутку. Видите ли, у меня была коллекция домашних животных в моем номере в отеле, и я подкупил посыльных, а горничная заходила в нашу комнату только тогда, когда я был там, чтобы присматривать за домашними животными. В ту ночь, когда папа вернулся из больницы, куда он пошел, чтобы вырастить новые кости и другие вещи на своих внутренностях, после того, как он покатался на брыкающемся бронхо, мужчина подарил мне самое красивое маленькое животное, которого вы когда-либо видели, вроде белого и черного, о размером с кошку, и я отнесла его в комнату и положила под кровать в коробке, которую дал мне мужчина. Папа лег спать и храпел так, что можно было порезаться ножом".
   - Слушай, ты всегда знал, что это животное - скунс, а теперь скажи мне, не так ли, - сказал старый бакалейщик. - Ты был дураком, когда взял его, когда знал, что сделает скунс.
   - Да, я думал, что это скунс, - сказал мальчик, - но человек сказал мне, что животное было привито и никогда никому не доставит проблем, и он это гарантирует. Я подумал, что с гарантированным скунсом все в порядке, и поэтому я лег спать на раскладушке рядом с папиной кроватью. Я предполагаю, что это было около дня, когда скунсы хотят сосать яйца, когда он начал царапать коробку и пищать, и я боялась, что это разбудит папу, поэтому я потянулась и сняла крышку коробки. С этого самого идентичного момента и началась беда. Папа что-то услышал в комнате и он встал с кровати а зверек сел в изножье кровати и посмотрел на папу. Папа сказал "бряк" и швырнул в моего питомца подушкой, а потом все было в хаосе. Я никогда точно не чувствовал запаха хаоса, но я узнаю его, когда чувствую его запах. О, о, но ты бы хотел увидеть папу. Он стал сине-зеленым и сказал: "Хеннери, кто-то сорвал джек-пот, вызовите полицию!" Я бросилась к указателю, где ты звонишь посыльным, и коктейлям, и вещам, и потрогала все кнопки, а потом легла в кровать и натянула на голову одеяло, а папа зашел в шкаф, где были мои змеи и вещи, а привитый скунс продолжал делать то же самое, что и с отцом, и я думал, что должен умереть. Папа услышал, как моя змея захрипела в ящике, и он наступил на мою луговую собачку, и заорал на убийство, и он забрался в мой ящик с рогатыми жабами, и мой молодой барсук поцарапал босые ноги папы, и молодой орел, которого я имел, начал визжать. , и у папы начался припадок. Он сказал, что воздух казался неподвижным, и он открыл окно и сел на подоконник в своей ночной рубашке, а пожарный подошел снаружи по лестнице и направил шланг на папу, затем пришла полиция и взломала дверь. С ними был и хозяин, и привратник, и все горничные, и все остальные. Я включил все сигналы тревоги, которые были, и все пришли быстро. Скунс встретил полицейских на полпути и отсалютовал им так вежливо, как только мог, и они отступили за подкреплением; папа залез в штаны и орал, что его зарезали, и я не знаю, что не случилось. В конце концов полицейские засунули моего скунса под одеяло и наступили на него, и он был раздавлен, но, черт возьми, они больше никогда не смогут использовать это одеяло, и я им так и сказал.
   - Удивительно, как они не накрыли тебя одеялом и не убили тоже, - сказал старый бакалейщик, отходя от рогатой жабы, которую мальчик положил на прилавок. - Что они тогда с тобой сделали? Как твой отец объяснил это? Как долго вы оставались в отеле после этого?
   "После этого мы почти не оставались", - сказал мальчик, толкая луговую собачку вдоль прилавка к кошке бакалейщика, надеясь спровоцировать их на драку. "Хозяин сказал, что мы, чертовы янки, слишком утомительны для его климата, и если мы не выберемся из дома через пятнадцать минут, он возьмет ружье и позаботится об этом, и он оставил двух полицейских следить за тем, чтобы мы ушли. Папа пытался оспорить этот вопрос с хозяином, после того как в доме были открыты все окна. Он сказал, что приехал в Техас за спокойной жизнью, чтобы уйти от северного климата, но он понятия не имел, что какой-нибудь домовладелец превратит животных в комнату джентльмена, и он будет предъявлять иск о возмещении ущерба; но блеф не сработал, и мы уехали из Сан-Антонио на товарном поезде в сопровождении полиции и департамента здравоохранения. Дескать, в этом товарном поезде пахло так, будто в нем был горячий ящик, но нас никто не заподозрил. Когда мы почти добрались до Нового Орлеана, папа сказал: "Хеннери, надеюсь, это послужит тебе уроком", и я сказал ему, что еще два таких урока убьют его маленького мальчика".
   - Что ты сделал со своей одеждой? - сказал бакалейщик, принюхиваясь, как будто ему казалось, что он что-то учуял.
   "О, мы купили новую одежду в Новом Орлеане, а нашу старую выбросили из окна отеля на веревке. Их подобрал мужчина, и они отправили его в карантин для больных оспой. О, мы вышли хорошо, но это было близко. Скажи, я держу пари, что эта луговая собачка может лизнуть твою кошку в святую минуту", и мальчик прижал собаку к кошке, сказал "sik em", и кошка поцарапала собаку, собака завопила и укусила кошку, кошка взбежал по полкам, по консервам, опрокинул несколько бутылок с соленьями, и старый бакалейщик сошел с ума, а мальчик взял под мышку свою луговую собачку, а в руку свою рогатую жабу и начал уходить.
   "Я загляну как-нибудь и повеселюсь с тобой", - говорит мальчик.
   "Если ты это сделаешь, я заколю тебя ножом для сыра", - сказал бакалейщик, поднимая разбитое стекло.
   ГЛАВА XV.
   Плохой мальчик Шутка с чучелом гремучей змеи: он рассказывает старому бакалейщику о болезненном аппетите своего отца.
   Старый бакалейщик сидел на прилавке, вытянув ноги в длину, упершись пятками в мешок с мукой, а спиной в стопку оберточной бумаги, с закрытыми глазами, трубка потухла, и пепел, просеивающий из нее на кот, который спал у него на коленях. Он ждал, пока покупатель придет и купит что-нибудь, чтобы начать дневной бизнес. Он посыпал пол и замел грязь в углу, и ему хотелось спать. Перед дверью раздался грохот, на тротуар опрокинулась бочка с рукоятками топора и садового инвентаря, дверь с рывком открылась и с хлопком закрылась, и вошел плохой мальчик с длинной бумажной коробкой, продырявленный, швырнул его на прилавок возле ног бакалейщика и заорал:
   "Проснись, Рип Ван Винкль, судный день настал, а ты все еще похоронен. Вы двигаетесь вперед, или процессия уйдет и оставит вас. Скажи, ты боишься гремучих змей? и плохой мальчик потряс бумажную коробку, когда изнутри раздался громадный грохот, как будто змея хорошенько встряхнула хвостом.
   "Великий Скотт, мальчик, кажется, у тебя в этой коробке гремучая змея", - и он спрыгнул с прилавка и схватил железную кочергу, а мальчик достал свой нож, чтобы перерезать веревку на коробке. "Вот, послушайте, я страдаю нервным истощением, и змея, выпущенная на свободу в этом магазине, уладила бы это со мной. Я в твоей власти, но, клянусь святым дымом, если меня укусит эта змея, я убью тебя и твою старую змею. Унеси-ка теперь этот ящик отсюда, - и старик взял топорик и спрятался за бочку.
   "Ну, разве это не сдерет с тебя шкуру", - сказал плохой мальчик, точа нож о кусок старого сыра и ощупывая край. -- Вот ты много лет рассказывал мне, какой ты храбрый человек и как ты не боялся ничего, что носило волосы, а теперь у тебя припадки, потому что маленькая пятифутовая гремучая змея, у которой всего десять погремушек, делает формальный вид. позвонить вам. Боже, но ты скво. Ведь в укусе гремучей змеи нет никакой опасности, раз за это взялась наука. Все, что вам нужно сделать, когда вас укусит змея и вы начнете чернеть, это выпить пару литров виски, наложить на рану припарку из лимбергского сыра и лечь в постель на неделю или десять дней. и у тебя все в порядке, - и плохой мальчик начал перерезать веревку.
   "Теперь подождите, пока я подожду этих покупателей", - сказал старик, подходя к двери и пропуская группу женщин, которые должны были купить кое-какие припасы для церковного прихожанина. Женщины выстроились по обеим сторонам магазина, глядя на консервы на полках, и старик пытался быть вежливым, когда плохой мальчик открыл коробку и положил на пол чучело гремучей змеи, которое выглядело так естественно, как жизнь, и тронул погремушку в кармане, и начались проблемы. Женщины увидели, как змея свернулась клубочком, готовая к прыжку, и все разом вошли в дверь, опрокидывая все, что было свободно, и крича, а старик, увидев змею, влез в переднюю витрину и дрожал и звал полицию. Полицейский вбежал в магазин и, увидев змею, попятился к двери, а плохой мальчик сел на ящик и начал есть изюм из ящика, как будто его не особо интересовала эта суматоха.
   - Арестуйте этого мальчика со змеей, - сказал бакалейщик.
   -- Выходи из этого зверинца, -- сказал полицейский, потрясая дубиной.
   -- Заходи и возьми змею, если хочешь, -- сказал мальчик, -- все равно она мне больше не нужна, -- взял чучело змеи за голову, положил себе на колени и трясите погремушками и смейтесь над бакалейщиком, полицейским и толпой, собравшейся перед магазином. Полицейский со смехом вошел, а старый бакалейщик вылез из витрины, и все снова вздохнули свободно, и, наконец, полицейский пошел и прогнал толпу, и снова пошел в бой, предварительно погрозив дубинкой мальчику; бакалейщик, змея и кошка остались в магазине. Бакалейщик сделал глоток из бутылки виски, чтобы успокоить нервы, взял свою змею и подтолкнул ее к кошке, которая взбежала по стремянке и завыла.
   "Знаешь, ты мне вроде как нравишься, - сказал старый бакалейщик, подходя сзади к плохому мальчику и хватая его за горло, - и я думаю, что для общества было бы здорово, если бы я просто задушил его". тебя до смерти. Ты хуже бешеной собаки и только портишь мой бизнес".
   "Я дам тебе всего десять секунд, чтобы убрать твою руку с моей шеи, - сказал плохой мальчик, вытаскивая долларовые часы, - а когда время истечет, а ты не отпустишь меня, я отпущу у меня в кармане парочка живых змей и несколько тарантулов, и ты, наверное, будешь укушен, распухнешь, как отравленный щенок, и умрешь под прилавком.
   "Хорошо, давай останемся друзьями", - сказал старик, отпуская плохого мальчика. "Если твои родители и остальная община могут вынести тебя рядом, живого, наверное, это мой долг быть мучеником и нести свою долю, но ты очень треплешь нервы. Кстати, положи эту чертову плюшевую змею в холодильник, сядь здесь и скажи мне кое-что. Я видел твоего отца вчера на улице, и он просто загляденье. Его живот в два раза больше, чем был, и он выглядит обеспокоенным. Что на него нашло?
   "Ну, я вам скажу, у папы, что называется, нездоровый аппетит. Что бы ты ни делал, старый скейт, у тебя никогда не бывает болезненного аппетита.
   "Что такое нездоровый аппетит?" спросил старик; как он очистил банан и начал его есть. "Я всегда могу съесть все, что не привязано, но я не знаю об этом болезненном деле".
   "Ученые говорят, что нездоровый аппетит - это тот, кто не знает, когда он насытится. Папа любит хорошие вещи, но он хочет все, что есть на столе. Так вот, в Новом Орлеане, прежде чем вернуться домой, мы с папой зашли в ресторан купить устриц, а вы знаете, что там самые большие устрицы в мире. Когда мы добрались туда, папа был голоден, и мысль о сырых устрицах в половинной раковине вызывала у него тошноту. Аппетит у него был как у блю-пойнта, и он заказал себе четыре дюжины в половинках ракушек и одну дюжину мне. Ну, ты бы упал замертво, если бы был там. Шесть официантов принесли пять дюжин устриц, и каждая устрица была размером с тарелку для пирога. Шесть дюжин устриц покрыли бы этот пол от двери до холодильника. Папа чуть не упал в обморок, увидев их, но его гордость была поставлена на карту, и он решил, что если не съест их, то все официанты сочтут его трусом, и поэтому он вошел. Первая устрица была такой же большой. как телячья печень, и никто, кроме шпагоглотателя, не смог бы ее проглотить. Одну устрицу папа разрезал на четвертинки, и это сошло ему с рук, а через некоторое время он убил еще одну, а после того, как съел три, захотел пойти домой и бросить их. Тогда настало время, когда его маленький мальчик занялся своей работой. Я сказал папе, что если он не съест все устрицы, официанты и люди нападут на него, что заказать устрицы и не съесть их - смертельное преступление, и что они, вероятно, убьют нас обоих, прежде чем мы выберемся из ресторана. место. Он сказал: "Хеннери, я не люблю устриц, как раньше, и мне кажется, что я не смог бы съесть еще одну, чтобы спасти свою жизнь, но если, как вы говорите, мы живем в стране, где жизнь человека держится так дешево, большими роговыми ложками, я съем каждую устрицу в доме, и Господь помилует меня". Я сказал ему, что он размером примерно с него, и он либо съест, либо умрет, и, может быть, он все равно умрет, и как раз в этот момент к столу подошел злобный негр с большим устричным ножом, уродливо посмотрел на папу и сказал: - Есть еще дюжина? и папа сказал: "Да", а затем начал есть так, как будто от этого зависела его жизнь, и я мог слышать, как большие комки устриц с глухим стуком ударяют по открытым местам внутри папы, и прежде чем он встал с стол он съел их все, и он сказал человеку, что мы снова будем обедать через некоторое время. Папа - самый храбрый человек, которого я когда-либо видел, и не забывайте об этом. Он бы вышел, я полагаю, и остался бы жив, если бы не его дьявольски нездоровая тяга к путешествиям и приключениям. Как только мы выбрались из устричной лавки, папа захотел прокатиться на пароходе вниз по реке к причалам Идс в устье реки, и мы поднялись на борт и хорошо доплыли до устья. После того, как мы осмотрели причалы, где Идс проложил искусственный канал, достаточно большой, чтобы самые большие океанские пароходы подходили к Новому Орлеану, пассажиры попросили капитана вывести лодку из бара в голубой океан, откуда берутся волны. . Ну и дела, но я надеюсь, что смогу прожить достаточно долго, чтобы забыть поездку. Не успели мы пройти и длины лодки до бара, как лодка начала качаться и качаться, и я держал папу за руку и жалел, что не сдох. Я сказал ему, что у меня болит маленький животик, и я хотел лимон. Папа сказал, что мой маленький животик с тремя устрицами не стоит упоминания, и велел мне посмотреть на него. К слову о вашей горе Пели и вашем Везувии, эти вулканы были ручными и неинтересными по сравнению с папой, перегнувшимся через перила и выкрикивающим слова на акул в воде. Почему? он просто согнулся пополам, как складной нож, в одну минуту, а затем выпрямился, как слон, вставший на задние лапы в цирке, в следующую минуту, и он продолжал говорить: "Да, встал", и все пассажиры сказали: "бедный человек.' Я сказал им, что он не так уж и беден, потому что у него дома есть пивоварня. В конце концов папа заснул, перекинув руку и голову через перила, а его тело безвольно повисло на палубе. Лодка развернулась и пошла обратно в устье реки, и пассажиры благодарили капитана за такую прекрасную поездку, когда я подумал, что разбужу папу, поэтому я тронул его за плечо и спросил, не ему не хотелось еще несколько дюжин сырых устриц, и он заорал на убийство, и у него снова началась гидрофобия, и он натыкался на себя. Вы знаете, как поступают люди, когда им не нравится лекарство, которое выписывает доктор. Ну, мы вернулись в Новый Орлеан, и папа поехал в отель и сказал водителю не проезжать мимо салунов, где на тротуаре стоят устричные раковины. Мы пришли домой на следующий день. Что ж, думаю, я вытащу свою змею из коробки со льдом и пойду домой утешать папу. Но подождите минутку, пока этот ирландец не положит этот кусок льда в ящик для льда, и посмотрите, заметит ли он змею. В этот момент раздался звук, как будто дом упал, двухсотфунтовый кусок льда упал на пол, и ирландец пробежал через бакалейную лавку, размахивая щипцами для льда, и крича: Мистер, а вы можете пойти к черту за льдом. Бакалейщик посмотрел на мальчика, а мальчик посмотрел на бакалейщика, кот посмотрел на обоих, мальчик взял свою змею под мышку и вышел, а старик сказал:
   "Ну, ты предел. Позови еще раз и принеси анаконду и тигра-людоеда, - и он пошел и скреб лед.
   ГЛАВА XVI.
   Плохой мальчик Тел. "История медведей в Йеллоустонском парке" и "Каким храбрым был папа".
   Старый бакалейщик стоял на коленях, мокрой тряпкой оттирал что-то с пола одной рукой, а другой зажимал нос спиной к двери, как вдруг дверь отворилась, ударившись о стену. старик сзади, сбив его с ног и швырнув головой в корзину с абсолютно свежими яйцами, разбив не менее дюжины из них и наполнив воздух безошибочно узнаваемым запахом; и плохой мальчик последовал за дверью в бакалейную лавку.
   "Что вы думаете о том, чтобы вздремнуть с корзиной несвежих яиц вместо подушки", - сказал плохой мальчик, взяв старика за руку, приподняв его и взглянув на него с дразнящей ухмылкой. "Что это, канализационный газ? Боже мой, но департамент здравоохранения ничего вам не сделает, если здесь появится инспектор. Эти яйца, должно быть, снесла курица с больным разумом, - и плохой мальчик достал из витрины флакон одеколона и начал брызнуть на пол, брызнув немного на одежду старика.
   "Скажи, ты знаешь, что я купил яйца у человека, одетого как фермер, который вчера пришел сюда в штанах в сапогах и пах так, как будто он только что вышел из своего коровника?" - сказал старый бакалейщик, беря кусок кофейного мешка и вытирая желтое яйцо с бакенбардов. "И все же они достаточно взрослые, чтобы посещать кокусы. Говорю вам, вы должны следить за фермером так же, как за мошенником, иначе он вас одолеет. И подумать только, я продал четыре дюжины этих яиц церковному общественному комитету, который собирается сделать мороженое для сегодняшнего праздника. Но какого черта вы сюда лезете, как санки, и швыряете меня по полу, в яйца, когда можете войти мягко и спасти человеку жизнь; и я тоже больной человек. С того самого взрыва, когда мы пытались посмотреть, как взрывают линкоры, у меня нервная прострация, и меня чуть не тошнит от этой проклятой дури. Мне нравится быть в курсе текущих событий, и я хочу знать, как обстоят дела в мире, и я понимаю, что для старика общение с таким умным мальчиком, как ты, сохраняет его молодость, но, ей-богу, когда я подумай, как ты меня несколько раз подставила, я иногда думаю, что мне лучше выбрать мальчика, который не такой усердный, так что ты можешь сказать своему папе, я бы предпочел, чтобы он больше не торговал здесь, чтобы он держал тебя подальше отсюда . Я знаю, что это тяжело для меня, но жизнь дорога всем нам, и компания по страхованию жизни, в которую я вношу вклад, уведомила меня, что, если я не перестану быть с тобой, они отменят мой полис. Теперь вы можете попрощаться и уйти отсюда навсегда, а я постараюсь потянуть вместе с котом и теми мальчиками, которые приходят сюда, чтобы быть общительными. Иди, - и старый бакалейщик выкинул яйца в переулок и вымыл бакенбарды в раковине.
   - О, наверное, нет, - сказал мальчик, усевшись на жестяную коробку из-под печенья и начав есть фиги из коробки. - Я и сам кое-что знаю о законах, и если ты меня прогонишь, тебя могут арестовать за нарушение обещания и поджог, и ты отправишься в тюрьму. Это было все, что я мог сделать, чтобы заставить полицию поверить, что вы не подожгли этот старый бардак, чтобы получить страховку, и мое присутствие здесь привлекло в ваш магазин больше клиентов, чем того требовало качество ваших товаров. Нет, сэр, я останусь здесь, буду советоваться с вами и оберегать вас от неприятностей. Если я пойду домой и скажу папе то, что вы сказали, он впадет в ярость и подаст на вас в суд о возмещении ущерба за то, что вы испортили мою репутацию, если он не придет сюда с дубиной и не вытащит ее из вашей шкуры. Папа многое может вытерпеть, но когда кто-нибудь оскорбляет кого-то из нашей семьи, папа становится жестоким, и он скорее убьет человека, чем съест его. Вы читали, что они нашли в переулке тело мужчины с раздавленной головой? Ну, я не хочу ничего говорить, но ходят слухи, что папу видели возле того переулка накануне вечером, и этот человек однажды преследовал меня за то, что я бросал в него снежки. Мы живем в хорошем обществе, и нас считают хорошими гражданами, но настроение папы с каждым годом ухудшается. Могу ли я остаться здесь более или менее, или я должен выйти в мир, заклейменный как преступник, потому что старый дурак упал в корзину с собственными яйцами? Скажи, а теперь отвечай скорее, - и плохой мальчик заточил спичку большим кинжалом и выковырял из зубов смоковные зёрна.
   "О, сахар, нет; вам не нужно идти, - сказал старый бакалейщик, подходя к мальчику, вытирая мыльную пену и пытаясь улыбнуться. - Я просто пошутил над тобой, и, честно говоря, ты мне нравишься. Жизнь - унылое бремя, когда ты далеко. У меня почему-то так густеет кровь и пропадает аппетит, когда тебя нет в городе, и когда ты играешь со мной какую-нибудь подлую шутку, хотя я в это время кажусь сумасшедшим, мне это идет на пользу, начинается кровообращение, а когда ты уходишь, я кажусь новым человеком, и смеюсь, и чувствую себя так, как будто я был в отпуске, на рыбалке или еще где-то. Это было большой ошибкой, что у меня не было семьи мальчиков, которые могли бы сводить меня с ума часть времени, потому что человек, у которого никогда нет ничего, что могло бы вывести его из себя, никуда не годится. Я завидую твоему отцу, что ты постоянно рядом, чтобы его кровь циркулировала. Я полагаю, вы ответственны за то, что в его возрасте он был таким же подвижным, как мальчишка. Он сказал мне, когда он и ты вернулись из Йеллоустонского парка прошлым летом, что эта поездка принесла ему огромную пользу, и что он получил возможность лазить по деревьям - только голени вверх, как кошка, и что ты был самым храбрым мальчиком. он когда-либо видел, сказал, что вы бы дрались с медведем так же быстро, как съесть. Такого мальчика я с гордостью могу назвать своим другом. Что такого в ваших боевых медведях, в одиночку, без оружия, кроме пустых консервных банок из-под помидоров? Вы должны быть в учебниках истории. Твой папа сказал, что храбрость - это семейное.
   "Ой, выходи. Папа рассказывал тебе про ту медвежью историю? - сказал плохой мальчик, точа нож о сапог. "Ну, ты бы сделал это прямо сейчас, если бы мог видеть папу.
   Он один из тех мужчин, храбрость которых бывает непостоянной, как у людей лихорадка. Половину времени он чертов трус, но когда вы этого не ожидаете, например, когда блины подгорели или стейк сырой, и его диспепсия, кажется, срабатывает как надо, он вспылит и набросится на повара, и я не знаю ничего храбрее этого; но обычно он кроток, как агнец. Я думаю, что желудок во многом определяет мужскую храбрость. Вы берете солдата в бою, и если он голоден, он полон борьбы, но вы наполняете его печеными бобами и прочим, и он готов отложить бой, и ему все равно, будет ли бой вообще или нет. Думаю, поездка по Йеллоустонскому парку выбила из папы дух. Те гейзеры, извергающие горячую воду, по-видимому, прямо из горячего места, о котором рассказывают проповедники, казалось, навели его на мысль, что, может быть, он подобрался ближе к h-l на железнодорожном переезде, чем он когда-либо ожидал. Однажды он сказал мне, когда мы стояли у старого гейзера Верный, и горячая вода изрыгала в воздух на сто футов, что все, чего она хочет, это снять крышку, и х-я буду зевать прямо там. , и он собирался попытаться вести другую жизнь, и если он когда-нибудь выйдет из этого парка живым, он должен вернуться домой и присоединиться к каждой церкви в городе, и он должен посоветовать служителям заставить грешников отправиться в парк. , если они хотели внедрить в них религию. Папа просыпался ночью, в гостинице в парке, когда вдруг бил гейзер, и стонал, и крестился, как делали религиозные люди, и говорил мне, что еще через несколько дней мы будем в безопасности. из проклятого места, и вы никогда больше не поймаете его в этом.
   "Ну, есть одна гостиница, где по вечерам из леса выходит много медведей, поедать мусор, который выбрасывают из гостиницы. Да, это дикие медведи, но они стали настолько ручными, что подходят прямо к людям и ничего не делают, кроме как едят мусор, рычат и дерутся друг с другом. Повар рассказал мне об этом и сказал, что опасности нет, потому что можно взять дубину и напугать их в лесу.
   "Мы приехали в отель во второй половине дня, и папа пошел в нашу комнату, чтобы помолиться, вздремнуть, а его ужин был доставлен в номер, и он был так напуган ужасной обстановкой в парке, что спросил: благословение на ужин, хотя это был самый скверный ужин, который я когда-либо ел. После наступления темноты я сказал папе, что нам лучше пойти прогуляться и осмотреть пейзажи, потому что все это было в счете, и если ты получил бродячий ужин и не получил декорации, ты терял деньги на сделке. Я видел, как человек выносит мусор, и я знал, что медведи довольно скоро приступят к своей работе, поэтому я взял папу, и мы ушли, и он рассказал о том, как Бог приготовил этот парк, как предупреждение грешникам о том, что должно быть. пришел, и я знал, что его система как бы дала сбой, и я знал, что ему нужно возбуждение, шок или что-то еще, чтобы вызвать реакцию, поэтому я направил его вокруг кучи мусора.
   "Послушайте, прежде чем он это понял, мы оказались прямо посреди примерно девяти медведей, гризли, коричных медведей, черных медведей, и все они поднялись и сказали: "Гав!" и они зарычали, и, черт возьми, как только я смог вонзить этот нож в твою печень, я промазал по папе. Он просто заорал: "Хеннери, это предел, и здесь твой бедный старый папаша бежит к высокому бревну", и он бросился к дереву, а я закричал: "Поторопись, папа!" и он сказал: "Я не иду, не так ли?" и вы бы видели, как его короткие ноги несут его к дереву и помогают ему освежевать его. Я видел, как белки лазают по деревьям, когда за ними гонится собака, но они были медленнее по сравнению с отцом. Когда он поднялся на ветку, он крикнул мне, чтобы я поднимался, так как он хотел дать мне несколько последних инструкций о том, как распорядиться своим имуществом, но я сказал ему, что собираюсь играть, что я Даниил в логове со львом, поэтому я некоторое время изучала медведей и пусть папа кричит в полицию, а потом я набрала охапку консервных банок из-под помидоров и бросилась к медведям, и покричала, и кидала в них банки, и довольно скоро все медведи ушли в лес , рыча и ссорясь друг с другом, и я сказал папе, чтобы он спускался, и я спасу его, рискуя своей жизнью. Папа спустился так же быстро, как и поднялся, и я взял его за руку и повел в гостиницу, а когда мы дошли до номера, он бы уже рухнул, только я дал ему большой глоток виски, и тогда он собрался и сказал: "Хеннери, когда дело доходит до крупной дичи, мы с тобой - чудеса света. Ты смелая, а я осторожная, и из нас трудно победить". Я сказал папе, что он покрылся славой, но оставил большую часть своих штанов на дереве, но он сказал, что ему было наплевать на несколько штанов, когда у него был самый храбрый мальчик, который когда-либо спускался по щуке. Когда мы вернулись домой живыми, он не присоединился к церкви, но подарил мне золотые часы. Что ж, мне придется уйти, - и плохой мальчик вышел, оставив старого бакалейщика думать о будущем.
   ГЛАВА XVII.
   Плохой мальчик и th e Бакалейщик иллюстрирует русско-японскую войну: "Плохой мальчик" рассказывает об усилиях папы поднять волосы "солнечным" методом.
   У старого бакалейщика на прилавке была разложена военная карта, и в течение часа он простоял перед ней, читая утреннюю газету, положив большой палец на Порт-Артур, а пальцами прикрывая позиции, занятые японскими и русскими войсками. в Маньчжурии, и его лицо работает хуже, чем лицо царя, который ест бутерброд с икрой и командует войсками на Дальний Восток, в то же время шарахаясь от динамитных бомб нигилистов. Перед бакалейной раздался грохот, и старик прыгнул за бочку, думая, что Порт-Артур взорван, а русский флот торпедирован.
   "Здравствуй, Мацума, ты, молодая обезьянка", - сказал старик, когда плохой мальчик распахнул дверь и ворвался внутрь с лопатой на плечах и подошел, чтобы "представить оружие" перед стариком, пришедшим из дома. за стволом и ответил на салют. "Скажи честно, ты положил этот кусок льда в плиту в тот день, когда прогуливал ее в последний раз?"
   "Конечно, Майк!" - сказал мальчик, загоняя лопату под кошку, спящую у печки, и швыряя ее в бочку с сушеными яблоками. - Я хотел показать тебе, старина Михайловицкий, как обстоят дела во Владивостоке, где вы, свечоядные русские, заперты во льду, и где мы, японцы, заставим вас надеть коньки и бежать в Сибирь. Что ты делаешь с картой очага войны?
   "О, я только пытался сообразить план кампании и узнать, куда пойдут японцы, когда их лизнут", - сказал старик. "Эта вещь меня беспокоит. Я хочу, чтобы Россия победила, и я думаю, что наше правительство должно отправить им всю забальзамированную говядину, оставшуюся у нас после войны с Испанией, но если бы мы это сделали, вы, обезьяны, японцы, захватили бы ее, и устроили бы над ней военные похороны, и продолжайте есть рыбу и рис. Когда эта страна была в беде, в 1864 году русские отправили флот военных кораблей в Нью-Йорк и уведомили всю Европу, чтобы она отошла и выглядела мило, и, клянусь большими роговыми ложками, я буду стоять на стороне России или разорюсь. Я хотел бы быть там, в Порт-Артуре, и стать свидетелем взрыва торпеды под чем-то. Чёрт возьми, но я наслаждаюсь запахом пороха. Вот, скажем, Порт-Артур, у этой бочки с сушеными яблоками, а вот Мушапата, у бочки с рукояткой топора, видишь?
   - Ну, мы с тобой похожи, - сказал мальчик. - Давай устроим фиктивную битву прямо здесь, в бакалейной лавке. Спусти банку с порошком.
   "Порча против закона, не так ли?" - сказал старик, передавая жестяную банку с порохом. "Я хочу волнения и ценной информации, но я не хочу чрезмерно волновать соседей".
   - О, не беспокойтесь о соседях, - сказал мальчик, подсыпая немного порошка под бочку с сушеными яблоками. - Ну, как вы сказали, это Порт-Артур. Этот сундук с чаем улун представляет собой японский крейсер у гавани. Этот ящик с треской представляет собой русский форт, понимаете? а печка изображает русский крейсер. Эта бочка с топорами - русская армия, засевшая за мешком с кофе. Итак, мы подсыпаем под них немного порошка и прокладываем поезд от одного к другому, а теперь вы достаете несколько гигантских хлопушек, которые остались у вас с прошлого Четвертого июля, и римскую свечу, и мы можем проиллюстрировать все это дело, чтобы Алексович и Ито отправились в лес".
   - Опасности нет, не так ли? - сказал старый бакалейщик, запуская фейерверк, и выглядел таким же счастливым и заинтересованным, как и плохой мальчик. "Я хочу отправить себя на войну на Дальний Восток, но я не хочу делать ничего, что могло бы вызвать замечание".
   - О, ничего не замечайте, - сказал мальчик, устанавливая петарду под бочкой с рисом, другую - под жестяную банку с содовыми крекерами и готовя римскую свечу, чтобы она зажглась на плите. "Это не вызовет больше шума, чем фальсификация фотографии со вспышкой. Только пых-с-с-сестричка-бум, и вот вы уже полны информации.
   - Ну, пу-э-э-э-э-Галиагер, - сказал старик как-то безрассудно, садясь за коробку с сыром. "Черт возьми, когда хочешь проиллюстрировать свои представления о войне".
   Мальчик зажег римскую свечу, забрался за бочку с картошкой и повернул трещащую римскую свечу на гигантскую хлопушку под печкой, а когда увидел, что фитиль хлопушки загорелся, то направил факел на порох под бочкой сушеные яблоки, и через секунду все пошло в гору; бочка с сушеными яблоками с котом в ней взвилась к потолку, печь взорвалась над прилавком, ящик с сыром и старый бакалейщик с грохотом унеслись в дальний конец магазина, передние окна вылетели на тротуар, лавка была полна дыма, старик с опаленными бакенбардами выскочил через заднюю дверь и завопил: "Пожар!" в то время как плохой мальчик выпал из парадной двери, его глазные мигалки исчезли, а волосы опалились, кот вылез без волос, чтобы похвастаться, и, прежде чем они успели дважды вздохнуть, пожарные с грохотом подошли к гидранту и вскоре перевернули шланг. внутри продуктового. Огня было не очень много, и, опрокинув все бочонки и ящики, которые не взорвались ветром, пожарные бросили последний взгляд на бакалейную лавку, в последний раз брызнули на сожженного и обожженного кота, заползшего в мешок. корицы на верхней полке, и они ушли, оставив двери и окна открытыми; толпа рассеялась, и плохой мальчик вошел в парадную дверь; заглянул под прилавок, вытащил пробку из бутылки с оливковым маслом и начал мазать себя там, где обжегся. Услышав шорох арктических ботинок, наполненных водой, в заднем сарае и тихий голос, говорящий: "Ну, я буду осужден", он поднял голову и увидел красное лицо старого бакалейщика, выглядывающего из задней двери. .
   - Подойди, Александровиский, и натри лицо этим сладким маслом, а голову, где волосы были, керосином помажь. Эй! но ты загляденье! Никуда не выходи, чтобы лошадь тебя не увидела, а то она убежит".
   - Все форты и военные корабли уже спущены? - сказал старик, глядя в потолок и подпирая локоть, чтобы не дать опуститься бочонку или печной крышке. "Теперь я понимаю справедливость замечания генерала Шермана о том, что война - это ад. Боже! как жжет там, где обожжена кожа.
   -- Дай мне немного этого салатного масла, -- и старик вытер масло себе на лицо и голову, а мальчик потер себе губы и уши, и они посмотрели друг на друга и попытались улыбнуться, двое потрескались, сморщились и обгорели. улыбаются друг другу через прилавок. "Теперь, ты, маленькая японская обезьянка, я надеюсь, что ты довольна, после того как ты разгромила мой магазин и приспособила меня для больницы, и я хочу, чтобы ты ушла отсюда и никогда не возвращалась. Имбирь, я знаю, когда я получил достаточно войны. Они могут уладить это дело в Мукдене, или в Холояху, или в любом другом старом месте. Я умываю руки. Гит, ты шпиц. Зачем ты насыпал столько порошка на пол? Все, что я хотел, это маленькая невинная иллюстрация ужасов войны, а не взрыв".
   - Я тоже этого хотел, - сказал мальчик, взглянув на кошку на верхней полке, которая вылизывала себя там, где раньше были волосы. "Откуда я знал, что порох сгорит так быстро? Скажем, вы неразумны. Думаешь, я уйду и оставлю тебя умирать здесь, под прилавком с отравлением крови, как собаку, съевшую заряженную сосиску? Никогда! Я собираюсь вылечить тебя через эту штуку и вывести тебя как новенькую. Я знаю, что ты чувствуешь ко мне. Папа чувствовал то же самое по отношению ко мне, во Флориде, когда он получил скун. Вы, старики, похоже, не цените мальчика, который пытается научить вас полезному ноллигу.
   "А как насчет того, чтобы твой отец получил скун во Флориде? Я никогда об этом не слышал, - сказал старый бакалейщик, взяв зеркальце и глядя на свое обожженное лицо.
   -- Да ведь это было тогда, когда мы впервые спустились туда, -- сказал мальчик, глядя на старика и смеясь. "Ну и дела! но вы бы рассмешили мальчика, если бы у него потрескались губы. Ты выглядишь как намазанная жиром свинья на барбекю. Что ж, когда мы попали во Флориду, и папа стал так усваивать высокие мячи и есть апельсины с деревьев, как жираф, он сказал, что хочет порыбачить и загореть, так что мы наняли лодку, и я греб, пока папа ловил рыбу, я спрашиваю его, почему он не попробовал этот новый рецепт поднять волосы на лысине, о котором я читал в журнале, ходить с непокрытой головой на солнце. Он спросил меня, поднимал ли кто-нибудь когда-нибудь волосы на лысине таким образом, и я рассказал ему о мистере Рокфеллере, у которого был только один волос на голове, и он играл в гольф с непокрытой головой, и через две недели ему пришлось подстричься газонокосилку, потому что от этого у него разболелся мозг. Папа сказал, что если Рокфеллер может поднять волосы с помощью солнечного света, то он сможет, и он выбросил свою соломенную шляпу за борт и начал ловить на солнце рыбу и волосы. Ну, ты бы хотел увидеть папину голову после того, как начали подниматься волдыри. Сначала он подумал, что волдыри - это волосы, но когда мы вернулись в отель и он посмотрел в зеркало, он увидел, что эти волосы не стоят и цента. Его голова и лицо были похожи на одного из этих бегемотов, и папа был в бешенстве. Если бы я мог заполучить папу в шоу, я мог бы заработать кучу денег, но он никогда не будет выставлять себя напоказ, даже ради денег, он так гордится. В папе больше гордой плоти, чем в любом мужчине, которого я когда-либо кормила. Ну, папа спросил меня, что помогает от волдырей, и я сказал ему, что сок лайма лучше всего, поэтому он послал меня за лаймами. Они кисловатые, как лимон, и я сказал ему разрезать один на две части и смочить соком голову и лицо, а я пошел ужинать, потому что папа выглядел таким отвратительным, что не пошел в столовую. номер. Когда я купил лаймы, мужчина дал мне зеленую хурму, и, конечно же, папа получил хурму вместо лайма, и когда я вернулся в нашу комнату после ужина, папа был в постели и звал доктора. Скажите, вы знаете, как хурма морщит рот, когда вы ее едите? Ну, папа только что намылился соком хурмы, и его голова была сморщена, как шкура слона, а лицо и щеки были свернуты вбок и сморщены, так что я был худым. Я дал ему зеркало, чтобы он посмотрел на себя, и когда он получил один взгляд, он сказал: "Геннери, с твоим отцом все кончено, ты мог бы также вызвать адвоката, чтобы он снял с меня мерки для завещания, и гробовщика, чтобы наполнить меня вещами, которые я буду хранить, пока они не доставят меня домой экспрессом с ручками. Как ты называл тот фрукт, которым я намочил голову? и он стонал, как будто он был в пробуждении. Ну, я сказал ему, что он использовал хурму вместо сока лайма, который я ему сказал, и что я вылечу его, так что я взял кусок собачьего мыла и выстирал папу, и надел что-то, чтобы снять опухоль, и на следующий день он начал замечать вещи, все было бы ничего, только горничная сказала кому-то, что злой старик с красавчиком в 471 году болен оспой, и это уладило дело. Знаешь, в гостинице чутко относятся к оспе, потому что все постояльцы уедут, если у мужчины будет прыщ на теле, поэтому нас с папой отправили на карантин в курятник на неделю, и папа сказал это во всем виновата я, пытаясь заставить его поднять волосы, как Рокфеллер. Что ж, я должен пойти домой и объяснить маме, как я потерял волосы и мигалки. Я бы на твоем месте взял немного смолы и намазал тебе то место, где были твои волосы до взрыва, - и мальчишка вышел, оставив старого бакалейщика черпать из бочки смолу на кусок коричневого цвета. бумагу и провел пальцем по ее голове.
   ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК ПЕКА С ЦИРКОМ
   ГЛАВА I
   Плохой мальчик начинает вести дневник - Папа стал директором цирка - Плохой мальчик рассчитывает карри гиену и делать трюки на трапеции - Мама говорит, что папа будет глазеть на черкешенку - Папа покупает цирковую одежду и отращивает бакенбарды.
   10 апреля 19__. Никогда не думал, что до этого дойдет, что я буду вести дневник, потому что я нехороший мальчик. Никто никогда не ведет дневник, кроме мальчика, который хочет быть ангелом и стоять с ангелами, или влюбленной девушки, или старой девы, которая не может поймать мужчину, если она не записывает свои эмоции и не оставляет их. так что какой-нибудь человек прочтет их, проглотит наживку и не почувствует крючка в своих жабрах, или действительно хороший банковский кассир, который преподает в воскресной школе и уезжает в Канаду в субботу вечером, после закрытия банка, а в понедельник утром они обнаруживают, что комбинация замка на сейфе изменилась, и когда они нанимают исправившегося грабителя, чтобы открыть замок, все деньги уходят вместе с кассиром. Это единственные люди, которые когда-либо вели успешный дневник.
   Но мне пришлось пообещать маме, что я буду вести дневник, чтобы она могла его прочитать, иначе я бы никогда не получил ее согласия на то, чтобы пойти с папой в гастрольный цирк. Все, что мама от меня просит, это рассказать правду обо всем, что происходит со мной и с папой в течение всего лета, и я дал согласие, и я вижу свой финиш, и папин финиш, и мамин финиш, и финиш цирка, который собирается взять нас с собой.
   Боже, но у нас дома было жарко с тех пор, как мы с папой вернулись из заграничной поездки. Я привез папу в лучшем здравии, чем когда он ушел, но он так привык к волнениям, что я знал, что довольно скоро что-то произойдет, поэтому я не удивился, когда за завтраком он сказал нам, что, по его мнению, он должен был пойти и путешествовать с цирком этим летом.
   Мама посмотрела на папу так, словно хотела вызвать полицию и скорую помощь, чтобы отвезти его в больницу скорой помощи. Он посмотрел на маму и на меня, проткнул еще одну вафлю и сказал: "Я знаю, вы подумаете, что я чокнутый, но вот уже почти десять лет у меня есть пакет акций в цирке и зверинце. Я пошел на это, чтобы помочь некоторым молодым циркачам, и вложил довольно много денег, потому что они были честными и бедными, и в течение нескольких лет дела пошли не так, и я думал, что мои деньги пропали, но за последние шесть лет Цирк выплатил дивиденды больше, чем Standard Oil, и сегодня он стоит особняком среди финансовых успехов, а дивиденды по моим акциям цитрусовых лучше, чем по акциям любых банков, которые у меня есть, и это похоже на поиск денег. Компания решила на своем ежегодном собрании пригласить меня на должность одного из менеджеров, и я вскоре поеду на зимние квартиры выставки, чтобы договориться о том, чтобы выставить ее на дорогу около 1-го мая. Теперь можно делать любые замечания, за или против, в отношении моего здравомыслия, понимаете?
   Ну, мама проглотила что-то крестообразно в воскресное горло и подавилась, а папа хлопнул ее по спине, чтобы она откашлялась, а когда она смогла говорить, то сказала: на спине лошади и резал оленей в твоем возрасте? Потому что, если ты это сделаешь, я никогда не доживу до того, чтобы стать свидетелем таких выступлений".
   Папа был спокоен и не срывался, а только ласково сказал: "Мама, ты имеешь смутное представление об обязанностях хозяев цирка. Владельцы нанимают артистов, чтобы они выполняли трюки и ломали им шеи, а мы занимались ими и брали шекели с Рубенов, которые приезжали в город в день цирка. Мы, собственники, нажимаем на кнопку, а актеры и животные делают все остальное. Я буду директором, который направляет, человеком, который подает достойный и благочестивый пример мужчинам и женщинам, украшающим профессию, прибывающим со всех концов света, а твой папа будет проводником, философом и другом всех, кто принадлежит величайшему скоплению талантов, когда-либо собиравшихся под одним полотном, по единой цене входного билета, и не забудьте стать свидетелем концерта, который будет дан под этим полотном после окончания основного представления".
   Ма свирепо посмотрела на папу и сказала: -- О, я вижу, ты станешь начальником манежа, но что будет с Хеннери и со мной, пока ты щелкаешь кнутом по задним ногам толстухи и пялишься на Черкешенка красавица?
   Папа положил руку мне на голову и сказал: "Мама, Хеннери пойдет со мной, чтобы проследить, чтобы я не попал в беду в качестве финансиста цирка и генерального директора зверинца, скопления Дикого Запада и ипподрома в большом цирк с тремя аренами, а ты можешь остаться дома и лечить нас заочно от того, что нас беспокоит, и упаковать деньги, которые я пришлю тебе, в тюки с прессом для сена и положить их в холодильник, пока мы не вернемся осенью. Все решено, мы идем побеждать, и мир ляжет у наших ног еще до середины августа, и вы будете гордой женщиной, владеющей мужем, на которого будут указывать как на самого успешного поставщика развлечений, которого когда-либо видел мир. и сын, который начнет с нижней ступени цирковой лестницы и будет подниматься шаг за шагом, пока не встанет рядом с великим Барнумом".
   Ма серьезно задумалась на несколько минут, а затем сказала: "О, па, если бы это было чем-то, кроме циркового бизнеса, которым вы с Хеннери занимались, например, продажей мыла, неплатежом в банке или чем-то приличным, я могла бы поискать соседей. в лицо, но, конечно, если в нем есть деньги, и вы чувствуете, что добрый Господь призвал вас на цирковое поле, и вы увидите, что Хеннери не остается ночевать, и Хеннери пообещает проследить, чтобы вы положили время от времени на чистом воротничке, и вы пообещаете мне, что не позволите ни одной из этих циркачек в блестках строить вам глазки, я соглашусь, чтобы вы отправились с цирком, только на этот раз, как доктор советовал вам возглавить активная жизнь, и я думаю, вы получите ее, путешествуя с цирком, потому что это чуть не убило меня в тот раз, когда я взял Хеннери посмотреть на животных, и палатка сорвалась, и мы разделились, и священная корова погналась за мной по церкви шаги, и Хеннери и обезьяна были доставлены домой полицейским на рассвете. На следующее утро, в это время ты был на рыбалке, и я никогда не говорил тебе о походе в цирк, когда тебя не было. Так мы владельцы цирка, не так ли? Ну, это не так уж и плохо", и мама поднялась наверх, чтобы поплакать от нашего успеха, а мы с папой вышли, чтобы избавиться от последствий сообщения маме новостей.
   У меня был долгий разговор с папой о наших изменившихся обстоятельствах, и я спросил его, что я должен буду делать в шоу, и он сказал, что я впишусь куда угодно. Он говорит, что мальчик, который знает обо всем столько, сколько, как мне кажется, я знаю, но не знает ни одной порицаемой вещи, будет бесценным в шоу, и что начать новый бизнес - это все равно, что поступить в колледж на первом курсе. как все старые циркачи затуманят нас, и мы должны ждать не легкой жизни, а полной азарта, бессонных ночей, имбиря, блеска факелов, скачек, летающих трапеций, запаха опилок и дубовой коры , вой диких зверей и аплодисменты множества соек и соек, и это будет похоже на один грандиозный цирковой день, растянувшийся на все лето и осень. Он говорит, что хочет, чтобы я изучил цирковое дело с нуля, от выхаживания гиен гребешком и щеткой, до подъема на крышу шатра на трапеции и падения в сетку, пока публика падает в обморок с возбуждение. Я спросил папу, хочет ли он, чтобы я продолжала подшучивать над ним, пока мы в дороге, и он сказал, что так привык к моим проделкам, что не может без них жить, и не хочет, чтобы я позволял шанс сбежать, чтобы он хорошо провел время.
   11 апреля. - Мама и папа несколько раз обсуждали, в каком положении она останется среди соседей, если мы с папой пойдем с цирком, и мама хотела уйти из церкви, и окна дома заколотить и заставить людей думать, что мы пошли на берег моря, но папа убедил ее, что мы будем проповедовать в главной палатке каждое воскресенье, и он говорит, что на земле нет более набожных людей, чем те, кто путешествовать с цирком, а потом мама захотела пойти с ним. Она сказала, что может починить длинные носки, которые женщины носят, когда едут без седла, но нам пришлось отказаться от участия мамы в шоу, потому что мы никогда не могли получать удовольствие от женщины, о которой нужно было бы заботиться. Папа говорит, что в наши дни мужчины и женщины, которые ездят на неоседланных лошадях на ринге, одеваются в обычные вечерние костюмы, женщины в платьях с декольте и длинными шлейфами, а мужчины в фраках и лакированных туфлях, и они такие же вежливые как мастера танцев.
   Мы договорились с мамой, и она должна встретиться с представлением в Каламазу и отправиться с нами в Канкаки и Кеокук, пока ее не одолеет нервное истощение, и тогда мы отправим ее домой. Папа думает, что мама продержится около двух дней с шоу, но я думаю, что если бы она однажды днем и вечером прошла курс лечения арахисом и красным лимонадом, она захотела бы бросить свою работу и вернуться домой, занимаясь желудком. специалист.
   Что ж, сегодня днем папа появился в доме в своей цирковой одежде, и он, конечно, персик. Папа уже шесть недель отращивает усы на подбородке, а сегодня он покрасил их в черный цвет, и он выглядит так, как будто проглотил черную щетку, а пучок щетинок оставил снаружи, на подбородке. Он выглядит свирепым. Затем у него появилась шелковая шляпа новой марки с широкими завитыми полями, жилет из ткани в черно-синюю клетку, клетки размером с клетку на шахматной доске, и пара брюк. это выглядит как гремучая змея с ромбовидной спиной, и у него есть искусственная бриллиантовая заклепка на его белой рубашке, которая выглядит как пресс-папье.
   Ма хотела знать, есть ли какой-нибудь закон, заставляющий папу так одеваться, потому что он выглядел как игрок или грабитель поездов. Папа говорит, что владелец цирка должен выглядеть не так, как все, чтобы внушать страх и уважение тем, кто смотрит представление, а также публике, стекающейся на арену, и он спросил маму, не хочет ли она этого. Не помню старого Дэна Райса и старого Джона Робинсона. Ма не помнила их, но помнила Барнума, потому что Барнум читал лекции о воздержании, и она сказала, что надеется, что папа будет подражать примеру Барнума, и папа сказал, что будет, а потом он взял часовую цепочку со звеньями размером с дорожную цепочку. и расстелил его по клетчатому жилету, из одного кармана в другой, с золотым лосем в натуральную величину, свисающим посередине, и у мамы чуть не конвульсия кончилась.
   Боже, но если папа наденет это снаряжение в палатке зверинца, животные будут лаять и реветь, как стадо коров, которые чуют кровь. Папа наденет мешковатую куртку со своим нарядом, чтобы выглядеть крутым, и он не послушает маму, когда она попробует надеть на него сюртук. Он сказал, что сюртук - это хорошо в обществе или среди коронованных особ, но когда ты должен смешаться со львами и слонами, которые в одну минуту вырвали бы хвост из пальто и пожевали его, а в следующую минуту ты смешался с кучей из фриков или множества наездников без седла или артистов на воздушном шаре, вы должны пойти на компромисс в пальто, которое подойдет для любого климата и не вызовет оскорбительных замечаний, что бы это ни было.
   Время от времени мне придется вставать рядом с великаном, чтобы показать разницу в росте людей, а в другое время мне придется стоять рядом с лилипутами и самому выглядеть великаном. Мы все собрались и через два дня отправляемся на зимние квартиры шоу, чтобы привести его в форму для дороги. Имбирь, я не могу дождаться, чтобы добраться туда и увидеть вещи папы босса.
   ГЛАВА II
   Плохой мальчик посещает цирк в Уинтер-Куортерс - Он знакомится с артистами цирка - Папа едет на лошади и его заворачивают в одеяло - Плохой мальчик идет "кенгуру" - Одежда Па вызывает волнение среди животных - Обезьяна крадет его часы.
   15 апреля. - Сейчас мы на зимовке спектакля, в маленьком городке, на ферме рядом с домом, где ставится палатка, в сараях ухаживают за животными, а артисты разминают свои суставы. , в пальто шлепанцы вертеть, и все простужены, и синие, и все тоскуют по теплой погоде.
   Папа произвел фурор, когда мы приехали его потрясающей одеждой, его угольно-черными бакенбардами на подбородке и цепочкой от часов поверх клетчатого жилета, и когда владельцы представили папу артистам и рукам, как старого акционера в шоу, который будет выступать в роли помощник управляющего в течение сезона, и папа улыбнулся им, нахмурив лоб, и сказал, что надеется, что его отношения с ними будут приятными, - заметил один из старых холстов девушке, которая скачет на двух лошадях сразу, привязав их вместе, чтобы они не разошлись слишком далеко и не разорвали ее надвое, сказал, что этот старый козел в шелковой шляпе продержится всего около четырех недель и что он напоминает ремесленнику большую собаку, которая лает на людей так, будто хочет ел их, и в то же время вилял хвостом, чтобы люди не думали, что он так чертовски опасен.
   Главный хозяин цирка велел папе чувствовать себя как дома у шатра и не обижаться ни на какие шутки со стороны атташе цирка, ибо они были полны веселья, а сам ушел по каким-то делам. и оставил па с бандой. Они практиковались в езде на лошадях с голой спиной по рингу, с веревкой, привязанной к поясу вокруг талии всадника, и рукой, раскачивающейся вокруг центральной стойки, поэтому, если они упадут с лошади, веревка предотвратит падение всадника. на землю, практика, которую лучшие гонщики перенимают в начале сезона, так же, как и новички, потому что они все закоченели из-за отсутствия практики. Один мужчина проехал несколько раз, а папа подошел близко к арене и отпускал какие-то комментарии вроде: "Да ведь любой осужденный дурак может так ездить на лошади", когда цирковая банда так быстро, как только можно было сказать "брысь", застегнули на животе папы ремень, в котором было кольцо, и, прежде чем он успел это осознать, они защелкнули кольцо, и папу подтянули на высоту лошади, и его ноги уперлись в спину лошади, а лошадь пустилась в галоп.
   Ну, скажем, папа никогда в жизни так не удивлялся, но он вонзил пятки в спину лошади и постарался выглядеть мило, и лошадь проехала половину ринга, и как только папа пришел в себя, кто-то ударил по кольцу. лошадь на ветчину куском доски, и лошадь вышла из-под па и стала падать навзничь, и я думал, что его цирковая карьера тут же закончится, когда человек, державшийся за веревку, подтянулся, и Па был подвешен в воздухе на кольце в поясе, спиной кверху, а живот свисал, как подушка, его часы болтались примерно в футе по направлению к кольцу, и лошадь снова объезжала кольцо, и когда он прошел под папой, Папа попытался встать на спину лошади, но у него ничего не вышло, и папа сказал как можно сердито: "Послушайте, ребята, вы меня подвели, или я уволю каждого вашего материнского сына". ".
   Но они, похоже, не испугались, потому что один человек поймал лошадь и выпустил ее за пределы ринга, а человек, державший веревку, привязал ее к центральной жерди полузацепкой, и ребята все пошли на перевязку. место, чтобы играть на сундуках, оставив папу висеть там. В это время подошел начальник холста и сказал: "Здравствуй, старик, что ты там делаешь?" И папа сказал, что какие-то пираты из шоу похитили его и, кажется, держат за него ради выкупа, и он сказал, что даст десять долларов, если кто-нибудь его подведет.
   Начальник холста сказал, что может починить его за десять, хорошо, и он свистнул, и банда вернулась, и босс сказал: "Принесите одеяло и помогите этому джентльмену спуститься". так что они принесли большой кусок холста с ручками вокруг него, и около дюжины парней держали его, а канатоходец опустил папу на холст и отвязал кольцо, и когда папа оказался в холсте, он засмеялся и сказал: : "Спасибо, господа, я, кажется, не очень хорошо умею ездить верхом", - и тогда ребята потянули за ручки брезента, и, черт возьми, папа взмыл в воздух на полпути к верху палатки, а когда он спустился, они поймали его за брезент и много раз подбрасывали вверх, пока папа не сказал: "О, перестань и сделай 20 долларов". В это время вошел хозяин, познакомивший папу с мужчинами, и увидел, что происходит, и сказал: "Вот, язычник, кончай эту дедовщину прямо здесь", и они опустили па на пол арены, и он встал и спустил свои штаны, которые поднялись выше колен, и встряхнулся, и вынул свой сверток, и снял 20-долларовую купюру, и отдал ее торговцу, и он пожал им всем руки, и сказал: он любил пошутить, как никто другой, и чтобы они тратили деньги, чтобы хорошо провести время, и все они смеялись и хлопали папу по спине, и говорили, что он мертвая охота и будет честью для профессии , и что теперь, когда он получил первую степень циркача, он мог призвать их на любую жертву или любую работу, и он бы обнаружил, что они были бы Джонни на месте.
   Затем он вышел в обеденный шатер, пообедал с толпой и весело провел время. Сбоку от папы за обедом сидела гимнастка на воздушном шаре, и она сразу начала брыкаться из-за еды, и когда официант принес всем нам кусок мяса - большой кусок, похожий на солонину, она сказал: "Ради бога, разве этот умерший слон еще не съеден?" а потом она сказала папе, что их кормили этим умершим слоном, пока все они не почувствовали, что у них хоботы растут из голов, и папа ткнул мясо вилкой и подумал, что это слон, и у него пропал аппетит, и все смеялись. Я ем немного, и если это был слон, то все в порядке.
   Итак, когда обед был почти закончен, все наполнили свои стаканы, чтобы выпить за здоровье папы, старого акционера и нового управляющего, и папа встал, поклонился и произнес небольшую речь, а когда он сел, одна из циркачек был в своем кресле, а он сел у нее на коленях, и вся толпа завопила, кроме испанского тореадора, который, кажется, был мужем женщины, на которой сидел папа, и он хотел крови папы, но старый директор цирка взял его ушел, чтобы спасти папу от неприятностей, и он посмотрел на папу, и я думаю, что он ударит папу кинжалом.
   Мы вышли из столовой и пошли в амбар, где всю зиму держат животных, и папа хотел, чтобы я познакомился с повадками животных, потому что они должны были быть на попечении папы, вместе с смотрителями различные виды животных, чтобы сообщить pa. Не надо мне говорить, что у животных нет человеческих инстинктов и они не умеют понимать шутки. Мы склонны думать, что дикие животные в неволе беспокоятся о том, что их заперли в клетках, и что любопытные посетители рассматривают их и комментируют, и что они мечтают о свободной жизни, которую они вели в джунглях, и вздыхают, чтобы вернуться туда, где они были. , поймали и рыщут вокруг в поисках еды, но меня не обманешь. Животные, которым раньше приходилось бродить по лесу, половину времени голодные и изредка наедающиеся мертвым животным и спящие под дождем в любую погоду, знают, когда они наткнулись на хорошую вещь в зверинце, с чистой соломой. спать, а когда они голодны, все, что им нужно сделать, это протрубить в свой рожок, и им приносят предварительно переваренный бифштекс и пищу для завтрака на серебряном блюде, и если еда не по их вкусу, они устраивают пинать, как звездный постоялец в пансионате. Их состояние в шоу, в его измененном состоянии по сравнению с их родными местами, похоже на то, как если бы бродягу сняли с вагонов товарного поезда, отвезли в вагон-ресторан лимитед и дали ему поесть до конца. Люди говорят о животных, сбегающих из неволи и возвращающихся в джунгли, и гуманных обществах, проливающих слезы над бедными пленниками с грустными глазами, вздыхающими о своих домах, но вы отпускаете их в Саут-Бенде и мчитесь своим цирковым поездом в Нью-Олбани. без них, и они будут следовать за поездом и догонят его перед вечерним представлением на следующий день, и вы увидите, как они снова пытаются ворваться в свои клетки, и их нужно будет кормить.
   Когда мы с папой вошли в сарай, где стояли клетки, чтобы пересчитать поголовье и познакомиться с нашими животными, они поступили так же, как циркачи, увидев папину одежду. Когда мы вошли, животные почти спали, но большой лев посмотрел на папу одним глазом, а потом встал, встряхнулся, зарычал и закашлялся, как будто у него было тяжелое воспаление легких, и фыркнул. пару раз, как будто он говорил другим животным: "Вот что-то, что убьет вас насмерть, и я хочу, чтобы вы все съели по кусочку, в сыром виде", - и он проревел еще, и все звери присоединились к в припеве большой тигр ложился на живот и махал хвостом, рычал и скалил зубы, как кошка, нащупавшая мышиную нору, и тигр как бы говорил: "О, я увидел это первым, и это мой."
   Гиена рассмеялась, как человек, которого не щекочут, но который чувствует, что его дело смеяться над забавной историей, в которой он не видит смысла, на банкете, где Чонси Депью рассказывает одну из своих неудачных шуток: и папа нервничал. Большой гризли выгуливал делегата в своей клетке, и он смотрел на папу так, словно хотел сказать: "Здравствуй, Тедди, меня не было дома, когда ты звонил в Колорадо, но ты садись в эту клетку, и я заставлю тебя ты думаешь, что война в Испании была пикником в воскресной школе помимо того, что ты получишь от своего дяди Эфраима, - и рыжий кот вскочил на верх клетки, зарычал, оскалился и, казалось, сказал: собак, и я съем их живьем".
   Папа выбросил свой сундук перед обезьяньей клеткой, и обезьяна схватила его часы, и тогда все животные начали смеяться над папой, как многие плохие мальчики в школе, когда звонят посетители. Папа официально обошел всех животных, а я заинтересовался самкой кенгуру с парой детенышей, не старше трех недель, и я заметил, что мать-кенгуру заставила старика-кенгуру, ее мужа, стоять вокруг. и он вел себя точно так же, как некоторые мужчины, которых я видел, которые боялись сказать, что их души принадлежат им в присутствии их жен.
   Самка кенгуру, безусловно, является чудом и, кажется, построена по планам и характеристикам, отличным от любого другого животного, потому что у нее на животе есть подбитый мехом мешок, похожий на жилет, в котором она носит своих детенышей. малыши пугаются, делают поспешное движение к маме, сумка открывается, и они прыгают из виду, как суслики в нору, а мать оглядывается так невинно, как только может, как бы говоря: - Вы можете обыскать меня. Я, честно говоря, не знаю, куда делись эти дети, но они были здесь не более минуты назад". А когда испуг пройдет, обе головы выглядывают из верхней части мешка, и старик кряхтит, как бы говоря: "О, выходи, опасности нет, и дай твоей маме немного отдохнуть". , потому что она нервничает", а потом малыши выходят и бегают по клетке, садятся на задние лапы и выглядят умными. Эта сумка-кенгуру пользуется успехом, и мне интересно, почему природа не предоставила сумки для всех животных, чтобы носить в них своих детенышей. Я думаю, Пуллман, должно быть, пришел к своим идеям относительно верхних и нижних спальных мест в спальном вагоне, увидев сумку-кенгуру. Я собираюсь изучить кенгуру и подружиться со стариком-кенгуру, потому что он выглядит так, как будто у него свои проблемы.
   Папа появился без пальто, а я гонялся за кенгуру, и у него были прорваны штаны, и я спросил его, в чем дело, и он сказал, что подобрался слишком близко к клетке леопарда, который, казалось, спал, и предатель протянул лапу и собрал в хвосте папин плащ, и просто сорвал его со спины, как будто он был сделан из бумаги.
   Папа немного обескуражен своим опытом в цирке в первый день, но он говорит, что будет здорово, когда мы возьмемся за дело. Он говорит, что каждый день будет иметь свое волнение. Завтра удаву вырвут зуб, и мы с папой будем помогать держать его, пока зоостоматолог выдергивает зуб, а потом мы чистим носорога, смазываем маслом бегемота и готовим все к отправляйтесь в путь, и я не могу больше писать в своем дневнике, пока мы не починим змею. Боже, но он длинный, как бельевая веревка.
   ГЛАВА III
   Папа упрекает толстую женщину в том, что она потеряла плоть - Бородатая дама теряет сознание на руках у папы - Плохой мальчик вводится в общество животных - Они вырывают изъязвленный зуб удава.
   Зимние кварталы единственного цирка, 20 апреля. - Сегодня у Па была тяжелая работа. Начальник пожаловался папе, что толстая женщина принимала антижировые препараты, или сидела на диете, или что-то в этом роде, потому что теряла в весе, а живой скелет начал толстеть. Он хотел, чтобы папа вызвал их в офис и дипломатично поговорил с ними об их состоянии, потому что, если это продолжится, они испортят представление.
   Итак, папа пошел в контору и послал за ними, а я был там как свидетель на случай неприятностей. Первой вошла толстая женщина, а стула для нее не нашлось, поэтому она села на кожаный шезлонг, который сломался и уронил ее на пол, и папа попытался помочь ей подняться, но это было все равно, что поднять груз сена. Поэтому он прислонил ее к стене и сказал:
   "Мадам, руководство поручило мне осудить вас за то, что вы похудели, и мне приказано сказать, что если вы не успеете набрать еще фунтов на пятьдесят до того, как шоу начнется в пути, вы не пойдете. Что вам нужно сделать, так это есть больше крахмалистой пищи и больше спать по ночам. Мне говорят, что ты ходишь по ночам на танцы и выпиваешь, и это должно прекратиться. Пейте пиво и ешьте бутерброды с сыром на ночь, иначе все пропало. Это шоу не может позволить себе 400-фунтовую фею вместо толстой женщины, когда по контракту требуется 500-фунтовая гора плоти, понимаете? и папа выглядел настолько строгим, насколько это возможно.
   Толстая женщина начала плакать и всхлипывать, так что это звучало так, будто двигатель выпускает пар, и она сказала папе, что причина ее потери плоти в том, что она влюблена в живого скелета, и что он обращал внимание на бородатая женщина, и она выцарапала бы себе глаза, если бы смогла ее поймать. В этот момент вошел живой скелет, и когда он увидел, что толстая женщина сидит на полу и плачет, а папа успокаивающе говорит ей и говорит, что может оценить ее состояние, потому что он сам был немного влюблен, скелет толкнул папу. прочь и попытался поднять его, и сказал: "Что случилось с моей крошкой-туси-вутси, и что этот плохой старик со шпинатом на подбородке сделал с тобой?"
   Затем он повернулся к папе, и его ноги затряслись и застучали, как пара костей в шоу менестрелей, и сказал: "Я возьму на себя ответственность за это". Папа сказал, что не собирается вмешиваться в любовные дела ни одного из уродов, и тут как раз вошла бородатая женщина, и когда она увидела живой скелет, держащий за руку толстуху, которая сидела на полу, как воздушный шар, Взорванный, бородатая женщина лягнула живой скелет, что звучало так, как будто пруты одежды падают в прачечной, и она схватила белокурый парик толстухи и сорвала его, и тогда бородатая женщина начала плакать, и она бросилась в руки папы и начала всхлипывать на его груди и смешивать свои бакенбарды с его.
   Папа закричал о помощи, и я подумал, что мне пора что-то делать, поэтому я вышел из офиса к будке пожарной сигнализации и нажал кнопку, а затем я как гром бегу за полицией, и пожарные пришли с огнем. огнетушители и стали кидать в комнату химически заряженную воду, а полицейские вытащили толстуху, потерявшую сознание, и живой скелет, которого она опустила себе на колени, и разложили их на ринге, а потом схватили папу и вытащили его, а бородатая женщина в обмороке у папы на руках и печь опрокинулась и поджигала мебель и привели в чувство бородатую и толстую женщину, поливая их водой из шланг. В конце концов их разослали по своим покоям, и к папе подошел другой владелец шоу и сказал, что надеется, что это будет последнее дело такого рода, пока папа остается с шоу, что одно из правил состоит в том, что нельзя исполнительный мужчина должен при любых обстоятельствах брать на себя любые вольности с любой из женщин, связанных с шоу.
   Папа был горяч и сказал, что когда женщины сходят с ума от любви, ни один мужчина не в безопасности, а другой владелец шоу сказал, что на этот раз все в порядке, но чтобы это не повторилось, и папа попытался объяснить, как бородатая женщина пришла в себя. прыгнуть на него и упасть в обморок у него на руках, но хозяин сказал: "Это ничего, но нельзя держать их на руках при людях", и тогда папа предложил выпороть любого человека, который скажет, что он в любви с любой бородатой женщиной, и он стянул с себя пальто. Как раз тогда я подошел и рассказал всю историю, а потом вся толпа вдоволь посмеялась, и папа вывел их всех и угостил.
   Я думаю, теперь все улажено, потому что живой скелет и толстая женщина получили разрешение пожениться, бородатая леди мила с папой, и к шоу только что присоединилась девушка, которая ходит по канату, и она говорит, что я я о самой милой вещи, которая когда-либо попадалась на удочку, и я думаю, что этот шоу-бизнес в порядке, в порядке.
   21 АПРЕЛЯ.- Мы знакомимся с животными, и это все равно, что входить в общество.
   Есть аристократия, состоящая из высокородных животных, среднего класса и низшего, простого стада, и когда вы идете среди животных как чужие, вас принимают так же, как и в обществе. Если вас должным образом представил слонам слоновник, который ручается за ваше положение и честь, слоны относятся к вам нормально и проявляют к вам определенные любезности, такие же, как светские люди приглашают вас на обед, но если вы бродите вокруг и вроде как встревают, слоны через минуту настигнут вас, закатят глаза и посмотрят на вас как на обычного "человека", а если вы попытаетесь фамильярничать, они посмотрят на вас так, как будто говорят: "Сэр , Мне не разрешено общаться ни с кем, кроме 400". Затем они отворачиваются и ведут себя так, как дрянная аристократия, что вы готовы поклясться, что они люди.
   Я помню, когда папа впервые оказался в загоне для слонов, смотритель забыл сказать большому слону, кто такой папа, и когда смотритель поднял одну ногу слона и осмотрел кукурузу, папа подошел и ущипнул слона за ногу. и сказал сторожу: "Мне кажется, что это спавин", и он сильно укусил его. Ну, слон застонал, как мальчик с каменным ушибом на пятке, и прежде чем папа понял, что сейчас произойдет, слон подвернул хобот под папу, поднял папу на бивни и собирался подбросить его в воздух и поймать, когда он спустился и наступил на него, когда папа закричал, как убивают, и смотритель взял железный крюк, зацепил им шкуру слона и сказал: слон, что папа был одним из владельцев шоу, и этот слон вел себя настолько по-человечески, насколько это было возможно, потому что он изрядно подхалимничал с папой, как общественный лидер, который холодно принял кого-то, кто так же хорош или лучше, чем они, или как наглый работник, оскорбивший своего работодателя и боящийся потерять работу. После этого всякий раз, когда мы с папой ходим вокруг слонов, они кланяются нам, и я думаю, что мог бы взять железный крюк и погнать слона куда угодно.
   Среди животных в зверинце есть все классы, как и в человеческом обществе. Львы подобны вождям общества, хорошо рожденным и гордым, но бедным. Их всегда и везде приглашают, но никогда не развлекают, хотя и пинают, и придираются, и глазеют на всех, и выглядят умными и знатными.
   Священный скот слишком хорош, чтобы жить и изображать из себя благочестивых животных, которые не хотят общаться с плохими животными и постоянно носят вид: "Я святее любого из вас", но они пролезут сквозь прутья своих сажают в клетку и крадут люцерну у яка и оленя-мула, и если они брыкаются по этому поводу, священный скот выглядит обиженным и ведет себя так, как будто сбор урожая был частью их долга, и они ревут что-то вроде гимна, чтобы заглушить лягание.
   Другой вид козлов в зверинце - это нахлебники или новые богачи, которые мешают лидерам общества и пытаются превзойти их в светских трюках, но они пахнут так, что других животных тошнит, а коз терпят только потому, что общество животных боится обидеть их, из опасения, что вожди могут когда-нибудь обанкротиться, и козы займут их место и никогда не дадут им почувствовать запах хороших вещей жизни.
   Медведи - рабочие лица шоу, а большие гризли - ходячие делегаты, контролирующие объединенную ассоциацию рабочих медведей, а обитатели других клеток должны обслуживать дядю Эфраима, ходячего делегата, или быть помещенными на несправедливый список и slugged.
   Гиены, шакалы и волки представляют собой анархистов, которые обижены на всех в сериале, которые ничего не сделают, чтобы помочь, и не позволят никакому другому животному сделать что-либо, и которые, кажется, хотят сжечь и убивать, нести факел ночью и отравлять днем, и хотеть, чтобы все в шоу было хаосом. Эти животные никогда не бывают так счастливы, как когда ветер и молния ударяют в палатку, сносят ее, убивают людей и вызывают панику, а потом эти анархисты поют, смеются и наслаждаются своей своеобразной животной религией.
   Зебры и жирафы - герои шоу, и вы можете себе представить, если бы они были людьми, они бы играли в теннис и гольф, водили бы четверых в руках и позировали, чтобы ими восхищались, в то время как королевские бенгальские тигры, если бы они были наполовину людьми, гонял бы автомобили со скоростью верста в минуту по многолюдным улицам, наезжал бы на людей и никогда не останавливался, чтобы помочь раненым, а ускакал с насмешкой, как бы говоря: "Что ты собираешься с этим делать?"
   Бегемот подобен ленивому толстяку, который стонет по привычке, садится, как будто это последний акт в его жизни, и встает только тогда, когда звенит звонок на обед, и потеет кровью, опасаясь, что потеряет талон на питание. и умереть от голода.
   Тюлени - чистокровные баптисты шоу, которые верят в погружение, и у них больше мозгов, чем у любых животных в сериале, потому что они живут на рыбной диете, хотя у них кашель пневмонии, от которого хочется послать за ними. доктор.
   Ну и дела, но прошлой ночью, когда мы думали, что пришла весна и мы можем довольно скоро отправиться в путь, снег выпал примерно на фут толщиной, и было так холодно, что все животные выли всю ночь, и дрожали, и шли своим обычным забастовка. Нам пришлось накрыть их одеялами, и никто из них не чувствовал себя комфортно, кроме белых медведей, песцов и толстухи. Другие владельцы спектакля подумали, что сейчас самое время взять удава и вырвать язвенный зуб, потому что он был туповатым, так что мы с папой помогли удержать змею, которая была около двадцати футов в длину.
   Папа был возле головы змеи, и когда человек с щипцами схватил зуб и дернул его, проклятая змея пришла в себя, стала вставать ему на голову и метаться, а папа отпустил хватку и начал взобраться на центральный столб, но он попал в бензиновый фонарик, и им пришлось перевернуть шланг на па, и он был ужасно напуган, потому что он всегда ненавидел змей, но они дали змее хлороформ и заставили его замолчать, и папа спустился, и ему дали пару мешковатых брюк, принадлежавших клоуну, чтобы он пошел в них обедать, и папа был зрелищем.
   ГЛАВА IV
   Папа считает толстую женщину обузой - Плохой мальчик впервые появляется на публике - Он беседует о политике с карликом - Па попадает в многочисленные несчастные случаи.
   1 мая. Нам пришлось очень тяжело собираться и тронуться в путь. Как, во имя всего святого, мы получили половину вещей на машинах, я не знаю, но кажется, что в цирковой труппе был человек, который присматривал за всем, и в его подчинении были люди, которые присматривали за его обычной долей. вещи, так что, когда машины были загружены, и начальник хлопнул в ладоши, и инженер свистнул, не осталось ни палатки, ни веревки, ни сиденья для борта, ничего не осталось. Каждый человек точно знал, где находились вещи, за которые он отвечал, так что он мог прикоснуться к ним в темноте, и он точно знал, в какой фургон должны были отправиться его вещи.
   Ну и дела, но вы говорите о системе, в мире нет бизнеса, в котором есть система, подобная гастрольному шоу. Каждый исполнитель был в своей секции в спальном вагоне, а мы с папой получили конечную секцию с уродами, толстая женщина через проход от нас. Эта толстая женщина сделает жизнь отца в тягость, я это ясно вижу. Она помолвлена с живым скелетом, а он спит на верхней полке, над ней, и ревнует к папе, а толстая женщина вынуждена зависеть от папы, который делает для нее всякие мелочи.
   Конечно, первая ночь на шпалах всегда самая ужасная, и бедняжка нервничает, и когда поезд с животными во второй секции мчался по боковому пути рядом с нашим поездом со шпалами, и Раджа, лев-босс , проснулся и издал один из своих рыков, в шести футах от койки толстухи она только что вскрикнула, вскочила на дыбы и тяжело рухнула на койку. Что-то сломалось, и она провалилась сквозь днище койки на пол, согнувшись, как складной нож.
   Папа встал и пошел к ее койке, хотя я сказал ему держаться подальше, потому что он попадет в беду. Сначала он споткнулся об один из ее ботинок и сказал, что, по его мнению, он приказал всем держать свои чемоданы с телескопами в багажном вагоне, и это привело ее в бешенство. Затем он потянулся к койке и ухватился за одну из ее ног, и папа попросил людей помочь, и они вытащили ее, но она казалась сплющенной. Она просидела всю ночь и хотела опереться на папу, но скелет держал голову над перилами верхней полки, и его змеиный глаз не отрывался от папы всю ночь.
   Бородатая женщина встала с койки на рассвете, чтобы пойти в уборную побриться, или подстричься, или еще что-нибудь, и когда она увидела, что папа пытается успокоить толстую женщину и удержать ее от перелома, она кричал и бил папу по лицу, и у него была истерика. Толстуха схватила пару пригоршней женских бакенбардов и хотела было вырвать их с корнем, когда бородатая умоляла ее не выдергивать их, так как потеря бакенбард уничтожила бы ее средства к существованию.
   Затем протрубил рожок, чтобы все встали и пошли на выставочную площадку, чтобы поставить палатки для первого шоу сезона. Когда мы вышли из спального вагона, мы спросили, где мы находимся, и мужчина сказал папе, что мы в Пеории, штат Иллинойс, и он хотел, чтобы папа дал ему бесплатный билет за то, что он сообщил, в каком городе мы находимся, но папа свирепо посмотрел на мужчину и спросил, за какую легкую добычу он его принял, и человек улизнул. Вы бы не подумали, что они могли разгрузить эти два состава вагонов, всего около 80, за неделю, но когда мы вышли, лошади были запряжены в вагоны, и через 15 минут они были загружены и в пути к стоянке. , и мы с папой сели в первый фургон.
   Разговор о системе. Геодезисты были там впереди нас, они измерили участок и воткнули проволочные колья в землю там, где должна была стоять палатка для личинок, и когда прибыл первый фургон отряда личинок, в котором была большая плита, достаточно большая, чтобы приготовить на тысячу человек были поставлены печные трубы, которые выдвигались в воздух, и в две минуты был разведен костер и готовились сало с картошкой и кофе, местные хлебные фургоны выгружали хлеб на траву, 50 человек поставили шесты и расстелили палатку, а другие расставили столы в палатке, и через полчаса завтрак был подан первым 500 мужчинам. Мы с папой подъехали к первому столу, но раздался крик "выставить их", и мы обнаружили, что сели за стол негров-холщистов, и они ударили, потому что не хотели общаться на равных с белый мусор.
   Боже, но папа был в бешенстве. Он сказал, что он не хуже любого негра, и это привело их в бешенство, и они бросили в папу вареной картошкой и яичницей-болтуньей, и нам пришлось уйти на покой, но когда папа пожаловался главному торговцу холстами, он велел папе пойти и поесть с уродов и постарайтесь удержать на своем месте.
   Мы позавтракали за другим столом, а затем вышли на стоянку, чтобы проследить за установкой больших палаток. Важнейшей вещью была повозка с миниатюрным сваебойным станком, приводимым в движение паром, который двигался вокруг того места, где должны были стоять большие палатки, и вбивал большие колья так быстро, что голова кружилась, а территория была пуста. покрыли Пеорию люди, которые хотели посмотреть, как это делается.
   Па подражал боссу-мастеру, ходил по стоянке с пальто через руку и в грязной рубашке, пытаясь выглядеть крутым, и он командовал экскурсантами, вел себя сердито и велел мужчине и женщине с детской коляской сойти с лота, но папа был отозван главным владельцем шоу и многого.
   Хозяин сказал папе: "Помни, успех нашего шоу зависит от дружбы и доброй воли людей, которые достаточно думают о нас, чтобы прийти посмотреть, как мы устраиваем хозяйство, и что все они наши гости, и если они мешают нам, мы должны их обходить и выглядеть мило. Мы не должны задирать голову и показывать, что нас тянут за волосы, что мы устали и злимся. Это место развлечений, и все, кто связан с шоу, должны лечить язвы, а не вызывать синяки, и если вы когда-нибудь увидите, как сотрудник этого шоу недобро обращается с посетителем, отправьте его в билетный вагон, чтобы получить его зарплату. , и скажи ему, чтобы он быстро ушел и не ходил надолго.
   Можно было бы зажечь папе спичку в лицо, оно было так раскалено докрасна, но он усвоил урок, потому что я видел, как он держал на плечах уставшего материнского ребенка, так что он мог видеть стадо верблюдов, приближающееся к стоянке от поезд, вскоре после. Было здорово видеть, как все палатки поднимаются вверх, как будто их поднимает машина, и после того, как все были установлены, и ринги выровнены, и животные в палатке зверинца все накормлены и напоены, и артисты в гримерной готовы к выступлению. дневное представление, папа был самым гордым человеком, который когда-либо был. Он ходил вокруг, все осматривая и время от времени пиная что-то, что свернулось, а когда толпа подходила покупать билеты, он стоял у парадного входа, вид у него был умный, и он был так добродушен, что поставил десять долларов на то, что сможет. угадай, под какой скорлупой грецкого ореха была фасоль, в какую проигрывал трехкарточный монтеман, а папа с улыбкой проиграл свою десятку. Он сказал, что хочет быть добрым к покровителям шоу.
   Это было мое первое появление в шоу-бизнесе. Мне пришлось встать рядом с великаном, чтобы показать, какой я маленький, а затем мне пришлось встать рядом с карликом, чтобы показать, какой я большой по сравнению с ним. С великаном все обошлось, потому что он был такой большой, что я боялся его, но я думал, что лилипут примерно моего возраста и нуждается в защите, и когда вокруг нас хлынула толпа, я сказал: "Не бойся, Малыш, я прослежу, чтобы никто не причинил тебе вреда. Его взгляда было достаточно, чтобы заморозить воду.
   Когда толпа ушла в большой выставочный шатер, как вы думаете, этот проклятый карлик стал спрашивать меня, как я стою в тарифном вопросе, и он полчаса доказывал свободную торговлю, что бы это ни было, и заставил меня подумайте о Брайане во время предвыборной кампании, а затем он перешел к доктрине Монро, что, как я полагаю, связано с конкурирующим сериалом, и я думаю, что он еще будет говорить, но пришел только рослый здоровяк, парень лет 25. лет, и он нагнулся, положил руку карлику на плечо и сказал: "Здравствуй, папа", и, черт возьми, карлик представил меня большому галуту как своего младшего сына. Разве это не содрало бы с тебя кожу.
   Первый день сезона прошел отлично, вот только все артисты не размялись. Одна из девушек на летающей трапеции упала в сетку с крыши палатки и порвала подтяжки, так что, когда ее опускали на ринг, казалось, что все, что на ней было, вот-вот свалится и оставит ее. ничего, кроме нити бус, и папа подошел, чтобы накинуть на нее свое пальто, а она скинула с него шляпу и побежала в уборную. Публика просто завопила, а папа покраснел, потому что понял, что это подстроено, чтобы выставить его смешным.
   Во время гонок на колесницах папе приходилось прыгать, как товарному вагону, чтобы его не переехала колесница с четырьмя лошадьми, управляемая девушкой с одной лошадью, и слуги вытаскивали папу из-под связки лошадей, на которых ехали без седла, как ярость. . Потом на двух конях, запряженных ремнем, ехала женщина, ремень порвался, и лошади разошлись, и кто-то закричал, что она раскололась надвое. Папа поспешил помочь отнести половину ее тела в раздевалку, но она совсем не пострадала, потому что мальчик-арахис сказал мне, что она резиновая женщина, и ее можно растянуть наполовину по рингу, и она соберется все в порядке и съест обильную еду. Ну и дела, но цирк - отличное место для изучения человеческой природы.
   На вечернем представлении в Пеории поднялся ураган, снесший часть палатки зверинца, где находились уроды, и когда буря утихла и верх палатки снова подняли, они обнаружили, что с па все в порядке. Он стал пролезать под брезент и выскакивать из страха перед животными, но толстуха поймала его и села на него.
   ГЛАВА V
   Слон-бродяга вызывает панику, а папа доказывает, что он герой. Плохого мальчика ругают за то, что он "крутой". Он считает, что зрители любят случайности.
   6 мая. - На прошлой неделе в Акроне у нас было худшее время, и папа показал себя героем, хотя его хорошенько прихлопнул бродячий слон, прежде чем у него открылось второе дыхание и он бросился на животное.
   У нас есть слон-самец, который почти человек, потому что у него слезы примерно раз в месяц, как у обычного уродливого мужа. Не угадаешь, когда его разум в состоянии взбеситься, но вдруг он завопит, как пьяный, ударит бедную терпеливую жену хоботом по спине, схватит ее за хвост и попытается вырвать с корнем, и вскакивал, и стучал пятками, как пьяный сапожник, и рычал, как будто говорил, что он плохой человек из Горького ручья.
   Что ж, в Акроне владелец этого слона Боливар должен был пойти и увидеть девушку, с которой он познакомился во время шоу в прошлом году, и уладить дело о нарушении обещания перед мировым судьей, и босс сказал pa присматривать за слоном в течение часа или около того. Тогда папа взял шест с крюком и сел на стог сена, чтобы посмотреть на Боливара. Это был один из тех жарких дней, и Боливар стоял, поникший и потный, и желал, чтобы представление было на Аляске, а папа был немного сонным, как и все в представлении, когда вдруг этот слон взвыл и шлепнул Жанетту, свою жену, пару раз, и она жалобно вскрикнула, а папа вонзил крюк в шкуру Боливара, дернул и велел ему замолчать этот шум, но Боливар только встал на дыбы, накренился и прошел сквозь стену звериного шатра, и, казалось, сказать другим животным: "Пошли, мальчики; будет что-то делать", и все звери завыли на своем языке, как бы говоря: "Ключи, старик, и не позволяй им шалить с тобой".
   Боливар вышел на улицу и косил широкий прокос, а папа за ним, все время зацепляя его, но не обращая внимания на папу. Он просунул голову под уличное ухо, набитое неграми, пришедшими посмотреть представление, одетыми в воскресную одежду, и опрокинул машину на бок, и негры вылезли в окна и пошли в центр города, выкрикивая убийства, а Боливар подошел к бакалейной лавке, где стояла куча арбузов, и стал бросать их в прохожих на улице, а негры подумали, что слон не так уж и плох, так что вернулись и устроили пир.
   Папа пытался отвадить Боливара в бакалейной лавке, но Боливар взял половинку арбуза, положил красную сторону на голову папы и раздавил его так, что семена, сок и мякоть стекали по рубашке и шее папы, и он выглядел так, как будто убийство было совершено, но папа вытер лицо рукавом рубашки и показал дичь, потому что он продолжал мучить Боливара крюком. Боливар разгромил шляпный магазин, забросав женщин помидорами в окнах, и пошел во двор, где стирала женщина, и обрызгал синеющей водой всю женщину и папу, а потом пожевал одежду на полу. линии, и перевез семью через забор.
   Вы бы умерли, увидев, как эти модистки перелезают через высокий дощатый забор головой вперед, и Боливар, казалось, даже рассмеялся. Боливар пропустил один из своих бивней через бочку с бензином, и он выскочил на трамвайные пути, и электрическая искра подожгла его, и пожарная часть выехала, но моторы должны были все объехать Боливара, потому что он не шевелился ни на дюйм, а как бы говорил: "Пусть рвут, мальчики; это четвертое июля".
   Циркачи стали приходить с веревками и дубинками, чтобы связать Боливара и бросить его, но он убежал в переулок и смотрел, как паровозы тушат пожар, и вертелся хоботом и бивнями и никого не пускал. рядом с ним, но папа с крюком, и ему, кажется, нравилось, когда его подталкивали, но, думаю, это придало ему смелости продолжать делать что-то.
   Пришел главный хозяин зрелища и, увидев папу с арбузом и сизой водой, облепленной всем телом, и с катящимся по лицу потом, сказал папе: "Почему бы тебе не взять своего слона обратно на стоянку?" потому что дневной спектакль вот-вот начнется", - и это взбесило папу, и он сказал: "Ты продолжай свой дневной спектакль, и я приглашу туда Боливара", - и тогда все засмеялись, но папа знал, что он о.
   Папа бросил свой крюк, подошел к тележке для шланга, взял огнетушитель Бэбкока, привязал его себе на спину и подошел к Боливару, который опрокидывал несколько манекенов перед магазином одежды, и папа сказал: "Боливар, ты ложись". - но Боливар швырнул в папу семидолларовый костюм и заревел, словно бросая вызов папе. Папа повернул кран огнетушителя, направил сопло на голову Боливара и начал брызнуть на него лечебной водой. На мгновение Боливар сделал вид, что не понимает шуток и хотел было начать снова, но папа продолжал брызгать, и когда химическая вода начала въедать Боливару шкуру, большое животное ослабло и затрубило в знак протеста. сдался, и опустился на колени перед папой, и наконец опустился так, чтобы папа мог забраться ему на спину, и папа взял крючок и зацепил его за ушную раковину Боливара, где есть болезненное место, и он велел Боливару встать. и пошел обратно в палатку, а Боливар был кроток, как ягненок, и он встал, с отцом на спине и огнетушителем на спине у папы, и пошел обратно к палатке, через проделанную им дыру, выходя из . Тысячи людей последовали за ним и приветствовали па, а когда они вошли в шатер, папа сказал главному хозяину шоу, который высмеял его: "Вот твой слон, и всякий раз, когда кто-нибудь из твоих старых животных выходит на тропу войны, и ты хочешь, чтобы их поймали, не забудь мой номер, потому что я могу выбить пятна из любого животного, кроме жирафа. Толпа снова закричала папе, и он слез со слона, снял огнетушитель, протянул Боливару кусок лоскутного ковра и сказал: "Ешь, старый катамаран, или я тебя убью". так боится папы, что ест ковер, что показывает силу мозга над авордупуа, говорит папа.
   Постоянный хранитель Боливара услышал, что он в ярости, и вернулся в бегах, чтобы победить его, после того как папа вернул его в палатку, но Боливар посмотрел на него отсутствующим взглядом, как будто сказал: "Мне кажется, я уже встречал вас где-то раньше, но коронован новый король", - и он взял своего старого сторожа за спину и бросил его к обезьяньей клетке. Обезьяны рассмешили сторожа, а Боливар ласково положил свой хобот папе на плечо и, казалось, сказал: "С этого момента, старик, это ты". Папа выглядел гордым, а старый смотритель выглядел больным. Люди в шоу собираются преподнести папе любящий кубок, и я думаю, что он сможет вести часть шоу со зверинцем.
   Когда уроды услышали о папиной храбрости, толстая женщина и бородатая дама хотели обнять папу, но папа отмахнулся от них и сказал, что ему больше всего нравится дело со слонами.
   7 мая. Раньше я думал, что если бы я мог принадлежать цирку и уйти с ним, когда он покинет город, в котором я жил, то это было бы почти что попадание в рай. Раньше я надеялся на то время, когда у меня хватит смелости сбежать, пойти с цирком, надеть грязную рубашку, ходить вокруг палатки и мыть ноги пятнистой лошади кастильским мылом, и когда люди собрались вокруг меня, чтобы наблюдать за происходящим, выглядеть сурово и сказать им хриплым голосом во всю горло, каким-то хриплым от сна на мокрой соломе с пятнистой лошадью, что они должны идти по своим делам, а не мешать лошадь.
   Я думал, что если мне сбежать и пойти с цирком, когда я уйду достаточно далеко от мамы, я встану и буду ругаться, и буду крутым, и когда я вернулся домой осенью, и соседские мальчики окружали меня, я жевал табак и рассказывал им о радостях цирковой жизни. Ну, может быть, я когда-нибудь и увижу, но сейчас я все время хочу спать.
   Мы выступали шесть раз на прошлой неделе и проехали тысячу миль, и кажется, что ничего не остается, кроме как ставить и снимать палатки, ходить к машинам и обратно, и нельзя быть крутым, потому что вокруг всегда есть какой-нибудь босс, который скажет вам, чтобы вы выглядели мило, если вы сердитесь, и скажет вам сменить рубашку или уйти из шоу, а если вы ругаетесь на что-либо, вас вызывают вниз.
   Мы с папой проводили много времени во время дневных и вечерних представлений в раздевалке, возле двери, ведущей в главную палатку. Это самое близкое к сумасшедшему дому из всех мест, в которых я когда-либо был. Исполнители готовятся к своим нескольким выступлениям группами или семьями, все в одном месте, и они играют серьезно и грызут друг друга, и каждая группа действует как хотя их выступление было всем, что было в спектакле, и если бы его по какой-то причине вырезали, спектакль пришлось бы отложить на сезон, когда на самом деле каждый из них - только шестеренка в большом колесе, и если одна шестеренка пробуксовывает, колесо все равно крутится. Эти люди никогда не улыбаются перед выходом на ринг, а ведут себя так, будто от них слишком многое зависит, чтобы улыбаться. Когда кого-то вызывают на ринг, все смотрят друг на друга так, как будто их пути расходятся, берутся за руки и выходят из раздевалки, как будто ходят по яйцам. Когда они выходят на ринг, они оглядываются, чтобы увидеть, все ли смотрят на них, и кланяются людям, которые смотрят на что-то, происходящее на другом ринге, и которые их не видят, а затем они проводят свое выступление со всеми. искать где-то еще.
   Когда номер кончается, зрители кажутся довольными и хлопают в ладоши, потому что они вежливы, а хлопать в ладоши ничего не стоит, и исполнители еще хлопают в ладоши, бегут в гримерку и заглянуть обратно в большой шатер как бы ожидая выхода на бис, но публика их забыла и ищет очередной бардак исполнителей, а те, кто только что был в зале, ложатся на солому и гадают, смогут ли попасть казначея за аванс к их зарплате, чтобы они могли пойти в пивной сад и забыть обо всем этом.
   Средняя аудитория никогда не оправдает своих денег, если кто-то не пострадал, совершая какой-нибудь дерзкий поступок. Папа предложил, чтобы кто-то притворялся раненым в каждом акте, чтобы его поднимали и выносили на носилках в сопровождении врачей с красными крестами на руках, которые давали лекарства и восстанавливающие средства. Шоу попробовало это в Bucyrus, O., и семь мужчин и две женщины были ранены, поэтому их пришлось вынести, и публика пришла в ярость и почти заполнила раздевалку, чтобы увидеть, как доктор оперирует раненых. Это был такой большой успех, что на следующей неделе мы собираемся поставить автомобиль скорой помощи и поставить в раздевалке операционный стол с марлевым экраном, чтобы зрители могли видеть, как мы отрезаем ноги, как в больнице. Может быть, мы построим секционную комнату, если люди, похоже, будут этого требовать.
   ГЛАВА VI
   Плохой мальчик кладет бумагу для мух в клетку кота Боба - Кот Боб вызывает панику в главной палатке - Карлик ссорится с великаном - Па почти арестован за похищение, а страус проглатывает своего бриллиантового жеребца.
   14 мая. Это была неделя, которая убила бы кого угодно, и мы с папой говорим об уходе в отставку, хотя папа чувствует, что не хочет прерывать представление, уходя прямо в разгар сбора шекелей из крестьяне, и я не знаю, что будет, если мы с папой заболеем одновременно.
   Хозяин зверинца получил новое животное экспрессом из Колорадо, когда мы уезжали из Акрон, штат О., и мы получили его в одном конце клетки, занятой счастливой семьей кроликов, енотов, пятнистого леопарда и гончей собаки и домашний кот. Новым животным был боб-кот, такой, каким стреляет Рузвельт, когда у человека есть камера, готовая поймать его в действии. Скажите, а этот боб-кот ужасен, и злее любого животного, которое у нас есть, кроме гиен. Боб-кот просто ходил вокруг, рычал и плевал на счастливую семью через решетку и не давал им спать всю ночь в дороге, и счастливая семья провела что-то вроде съезда, и по тому, как они все смотрели на меня, я мог видеть, что они принимали резолюции, предлагая мне прекратить бизнес по продаже боб-кэтов. Управляющий зверинцем сказал папе, что хотел бы, чтобы проклятый боб-кот сбежал, потому что он был цветущей неприятностью, поэтому я подумал, что помогу избавиться от зверя и спасти шоу от позора. Поэтому, когда мы добрались до Оберлина, я подумал, что это набожная община, которая может выдержать дикую бобовую кошку, поэтому я положил несколько листов липкой бумаги для путаницы в клетку бобовой кошки и открыл дверцу клетки после того, как толпа вошла в нее. главная палатка к большому шоу, а палатка зверинца была пуста, кроме смотрителей. Они все спали под фургонами, и все животные свернувшись калачиком вздремнули, а уроды валялись на своей платформе, ожидая окончания основного представления, чтобы снова проделать свои трюки.
   Боб-кот запутался всеми своими четырьмя лапами в бумаге для мух, затем схватил лист в рот и перевернул еще несколько листов, и когда он был совершенно безвреден, и вы не могли сказать, кто он, я открыл дверь клетки и он вылетел как ракета, и несколько раз перевернулся в опилках, а потом прыгнул на помост с уродами, наехал на толстуху, лежавшую на спинке кресла Моррис, и оставил одного листов бумаги от мух на ее декольте, и она прилипла, как пористый пластырь. Она закричала, что ее зарезали, и папа подошел как раз в тот момент, когда рыжая кошка спрыгнула с платформы и ударила папу по спине, и кошка плюнула в папу, и папа упал среди священного скота и закатился под корову и встал на колени, когда все животные зарычали, и папа заполз за стог сена, и зебра наступила папе на лицо, и папа завопил: хотят драться, и с десяток холщовых прибежали с кольями от палаток, чтобы бить людей.
   Папа выполз из стога сена, который он натянул на себя, и сено прилипло к мухобойке на папе, и верблюд начал есть сено, и он жевал папину рубашку, пока руки не оттащили папу.
   Боб-кот убежал в главный шатер, как раз в тот момент, когда японские жонглеры жонглировали на ринге Љ1, а слоны стояли на голове на ринге Љ2, а летающие воздушные гимнасты прыгали с одной трапеции на другую, и Боб-кот промчался сквозь японцев и среди слонов, весь обмотанный бумагой от мух, и зрители довольно кричали, потому что они думали, что это клоун, одетый для какого-то трюка, но японцы покинули ринг в панику, а слоны слезли с головы, встали на задние лапы и заплакали, как дети.
   Зрители увидели, что произошло что-то серьезное, и все они вскочили на ноги и впали в панику, когда папа и несколько храбрецов пришли и загнали боб-кота на центральный столб, выше факелов, и произнесли речи. публике, успокоил их, и представление продолжилось. Но папа был зрелищем, и главный циркач сказал папе, что ему придется одеться получше, иначе он навсегда заткнется, и папа сказал, что если бы кто-нибудь мог быть более терпеливым, чем он, с рыжей кошкой на шее, священная корова, идущая по нему, и верблюд, пытающийся съесть его бакенбарды и рубашку, лучше нанять этого человека.
   Но все было улажено, и все извинились перед всеми, а боб-кот взобрался на центральный шест, поверх холста и сбежал в Огайо, где, вероятно, будет занимать свой пост до следующей осени.
   Ну и дела, но великан трус. Когда рыжий кот начал бегать по ноге великана, а потом по его спине, а потом спрыгнул с его плеча на толстую даму, великан побледнел и заплакал, а лилипут сказал ему: почему у тебя не хватило песка, чтобы подержать котенка, пока не пришел смотритель? Я созрел для того, чтобы влезть на стремянку и пнуть тебя, - и трусливый великан снова заплакал и сказал, что если карлик его когда-нибудь ударит, он сообщит об этом начальству. Как раз в этот момент подошел папа и спросил, из-за чего ссора, а когда папа обнаружил, что карлик пытается затеять ссору с великаном, он взял карлика через колено, отвесил ему несколько шлепков и велел ему прекратить издеваться над ним. уроды. Карлик забрался на бочку и позвал своего сына, который больше папы, когда я встал между ними и сказал сыну лилипута, если он ударит моего отца, я выпью его сердце, и он струсил, и тогда я запугал великан, который трус, и теперь они все боятся меня.
   Я не понимаю, как такой большой парень, как великан, может бояться вещей, меньших, чем он, и бояться, когда собака лает, и бояться, что кто-нибудь размозжит ему челюсть, но папа говорит, что он размером с человек не имеет никакого значения, потому что дело делает сердце. Человек может быть достаточно большим и сильным, чтобы опрокинуть товарный вагон, груженный чугуном, но если его сердце одно из этих маленьких, предназначенных для скряги, без перцового соуса, бегущего от сердца к артериям и прочим вещам, и белая печень, и нервы, которые дрожат, и никакой желчи, чтобы говорить о том, почему большой человек может быть растоптан нервным маленьким человеком, который пылок, и выходит из себя, и у него идет пена изо рта.
   Я прекрасно провожу время с обезьянами, и я думаю, что управляющий сделает меня надзирателем за обезьянами, потому что они все, кажется, застряли на мне и будут делать все, что я им скажу. Папа говорит, что они думают, что я какой-то новый вид обезьяны, и смотрят на меня снизу вверх. Я вывожу больших обезьян, которые ездят на козах и собаках, и устраивают скачки на ринге, и пристегиваю их к маленьким животным, и когда они катаются по рингу на собаках, козах и пони, они все смотрят на меня как будто они хотели моего одобрения.
   Есть одна маленькая обезьянка, которая почти все время спит, и я сыграл с ней такую шутку, что меня арестовал и облизал какой-то сумасшедший. Мужчина и женщина с младенцем в маленькой тележке шли через зверинец, и он был переполнен, и они оставили младенца и тележку на попечение папы возле обезьяньей клетки, а сами пошли посмотреть на бегемота. Папа самый любезный мужчина из всех когда-либо существовавших в вопросе о содержании детей. Младенец спал, когда родители оставили его с папой в фургоне, но проснулся, пока их не было, и папа вынул его из фургона и возил, как дома, и показывал животным, и держал его на плече, и я взял маленькую обезьянку и положил ее в детскую тележку, и она заснула, и я накрыл ее вуалью, и стоял у тележки, разговаривая с мясником, когда родители младенца вернулись, и женщина подняла покрывало, чтобы посмотреть, спит ли ребенок, когда обезьяна проснулась и подняла свои волосатые руки, чтобы потереть глаза. Обезьяна посмотрела на женщину глазами-бусинками и начала болтать, и она закричала, и ее муж посмотрел на монаха, и он был в бешенстве. Они оба увидели, что это была обезьяна, а не ребенок, и спросили, где старик с бакенбардами на подбородке, с которым они оставили ребенка, и мясник сказал: "Что, тот старик в клетчатой жилетке? Ведь он пошел с младенцем в клетку со львами, где кормят львов. Разве ты не видишь, как он держит ребенка на плече? Клянусь имбирем, я никогда не видел, чтобы два человека бегали так, как они, потому что, я думаю, они думали, что папа точно сошел с ума и отдаст ребенка львам. Но я сказал им, что со стариком все в порядке, и он вернет ребенка, а если нет, то они могут взять обезьяну, потому что я не хотел, чтобы они думали, что будут неудачниками во время посещения нашего шоу. . Тогда я ткнул обезьянку под подбородок и сказал: "Может быть, это твой ребенок, потому что они чудесно меняются, когда попадают в шоу".
   Ну, я только успел посадить обезьяну обратно в клетку, как увидел, как пара окружила папу, и женщина выхватила ребенка у него из рук, а мужчина схватил папу за ноги ниже колена и бросил папу под страусиную клетку и сказал: "Ты похититель! Я готов задушить тебя, - и он сжимал дыхательное горло папы, пока у папы не выскочил язык, когда подошел холщовый и ударил человека по уху, и он лег рядом с зеброй, и зебра лягнула его. на мужчину и ударил па, потому что зебра косоглазая и брыкается, как женщина бросает камень, и никто не знает, куда она прислушивается.
   Папа встал, чтобы убить человека, который душил его, когда страус просунул голову между прутьями клетки и сорвал с его рубашки большую бриллиантовую запонку, большую, как леденец, и проглотил ее, и папа сказал, что это предела, и он позвонил менеджеру и спросил его, как он собирается вытащить из страуса свою бриллиантовую серьгу. Управляющий сказал папе пойти в раздевалку и попросить у женщины, которая отвечает за гардероб, страусиный желудочный насос, и когда он получил желудочный насос, менеджер сказал, что страус выкашляет бриллиантовую серьгу. Папа пошел в раздевалку, чтобы получить страусиный желудочный зонд, и я знал, что будут проблемы, потому что я думал, что менеджер просто накручивает папу.
   Ну, он подошел к женщине в раздевалке и сказал, что пришел за ее желудочно-кишечным насосом, размером со страуса, и вы бы умерли, увидев трение. Женщина посмотрела на папу так, как будто он сбежал из лечебницы, а потом ей как будто показалось, что он пытается над ней подшутить, и сказала: - Старый скат, ты знаешь, к кому имеешь честь обращаться? Я королева этого королевства, и все они преклоняются передо мной; теперь иди и возьми свое лекарство", и, прежде чем папа успел сказать "бу", она натянула ему на голову большой мешок с одеждой, обвязала его вокруг ног и сказала: "Девочки, мы будем жарить миссионера". и они зажигали бензиновую горелку, чтобы поджарить папу, когда подошел хозяин шоу и спросил, в чем дело. Когда гардеробщица сказала ему, что папа оскорбил ее, хозяин дал ей 10 долларов на покупку шампанского для артистов, и она отпустила папу, а он вернулся, чтобы выбить из страуса свой бриллиант.
   Папа говорит, что эта жизнь куда более захватывающая, чем сидеть дома, и она либо убьет его, либо излечит от желания быть Барнумом еще примерно через месяц.
   ГЛАВА VII
   В цирке паника из-за желтой лихорадки - Плохой мальчик и его папа переодеваются готтентотами - Па принимает горчичную ванну и посещает собрание возрождения.
   Что ж, у нас была ссора за твою жизнь, и все волнения, которые любой может выдержать. Мы приехали в Индиану и пережили панику из-за желтой лихорадки, карантин, который длился одну ночь, чтобы никто не мог спать в нашем поезде, бунт в Эвансвилле, потому что мы взяли пару женщин-трапеций, прибывших из Гондураса через Новый Орлеан. , и возрождение религии, все в одну кучу, и па начинает одряхлеть, как ведьма.
   Воздушные гимнастки, которых ждали с тех пор, как мы отправились в путь, были помещены на карантин в Новом Орлеане, где бушует желтая лихорадка, и, наконец, прошли через карантинную охрану где-то в Миссисипи и добрались до нас в субботу днем, и какой-то чиновник телеграфировал мэру, что два беженца из желтой лихорадки прибыли в его город, чтобы присоединиться к цирку, и он приказал начальнику полиции выследить их и поместить в чумной дом. Гондурасские самки были желтыми, как шафран, но это было вызвано климатом Гондураса, но все шоу было напугано до смерти из-за страха, что у всех нас будет желтая лихорадка, и руководство приказало папе и мне спрятать желтых девушек от полиции. .
   Папа починил одну из клеток, где девушки были одеты в черные готтентоты, а мы с папой в черных красках, как африканский король и принц крови, и мы делали трюки в клетке на дневных и вечерних представлениях, и толпа не могла удержаться. подальше от нашей клетки, пока папа не разгорячился и не расстегнул свою рубашку, и, прежде чем мы успели опомниться, все увидели белую кожу папы внизу, где его лицо и шея были черными, и пока мы болтали друг с другом тарабарщину, деревенский джейк рассердился, и он заставили толпу открыть клетку и заставить нас снять рубашки, чтобы доказать, что мы готтентоты.
   Когда они узнали, что мы белые люди в черном, они захотели вернуть свои деньги и собирались перевернуть клетку, когда папа спас положение, произнеся речь на вечернем представлении о том, что мы все были беженцами от желтой лихорадки из Нью-Йорка. Орлеан и толпа бросились к главной палатке, где объявили, что в палатке зверинца четыре случая лихорадки, и на этом все уладилось.
   Мэр и полиция закрыли представление из-за желтой лихорадки, и мы не могли выбраться из палатки. Папа был очень близок с желтыми девочками, и когда он узнал, что желтая лихорадка - это болезнь, которая заражает тебя, когда ты не смотришь, и через 15 минут ты выглядишь как труп, а через четыре часа ты вполне можешь стать трупом. , он встряхнул желтых девушек и спросил старого матроса, что должен делать человек, который заразился желтой лихорадкой, и старый матрос, который много раз болел желтой лихорадкой, велел папе раздеться и взять ванну с приготовленной горчицей, и тщательно втирайте ее, а затем вытирайте, и протирайте уксусом, а после этого посыпьте себя небольшим количеством красного перца, наденьте другую одежду и выпейте около галлона красного лимонада, и он мог бросить вызов желтая лихорадка.
   Папа - легкая добыча, и он поверил старому матросу, который татуирован и выставляет себя напоказ с уродами, и папа взял сменную одежду, бутылку горчицы, графинчик уксуса и бутылку красного перца и пошел. в раздевалку, спрятался за фургон и стал принимать прописанное матросом лекарство. Я не знаю, правильно ли это было, но примерно в то время, как папа добрался до блюда с красным перцем и довольно густо посыпал им кожу, ему стало довольно жарко, и он немного покричал: Я сказал начальнику полиции, который вместе с санитаром осматривался в поисках подозрительных случаев, что за фургоном с куском брезента на колесах вел себя какой-то странный человек. Они оба бросились к папе и схватили его.
   Эй! но папа выглядел и пах как тарелка со свиными ножками, и доктор сказал, что это безошибочный случай желтой лихорадки, он мог сказать по запаху, и тогда папа побледнел и пожелтел от испуга, и они завернули его в кусок холста и увезли его на машине скорой помощи, и весь спектакль сразу понял, что нас ждет карантин.
   Они сожгли костюм, который папа снял, и тот, который он собирался надеть, и скорая помощь уехала, а папа грозил кулаком матросу и мне, и кожа его начала сморщиваться и гореть, и он - завопили, и публика бросилась врассыпную, и шоу провалилось.
   Нам пришлось остаться на воскресенье в Эвансвилле, и люди из шоу были так напуганы, что менеджер решил, что ему лучше проводить религиозные службы в палатке в воскресенье, поэтому они пригласили проповедника возрождения, чтобы проповедовать им, парня, который раньше проповедовал ковбоям снаружи. запад. Воскресным утром крутые ребята из шоу заявили, что ничего не сделают проповеднику, когда он придет исполнять свой трюк. Их идея состояла в том, чтобы дождаться, пока он хорошо справится со своей проповедью, а затем начать перебивать его и задавать вопросы, и, наконец, взять одеяло и подбросить его несколько раз на удачу, а затем выгнать его и заполучить циркового бульдога, этого жует штаны клоуна, ловит министра за фалды и просто напугает его до смерти.
   Мальчики сказали, что это будет самый большой пикник, который когда-либо был - обычное барбекю. Босс-художник сказал, что он против того, чтобы смешивать религию с цирковым бизнесом, потому что ребята могут получить столько религии, сколько им нужно, зимой, когда представление будет закрыто, и он проведет мальчиков до конца во всем, что они собираются сделать с цирком. Небесный пилот, который собирался сыграть в свою игру на ринге Љ 1 в 10:30 следующего дня.
   Ну, после того, как я услышал, как циркачи говорили о том, что они сделают с проповедником, я боялся, что они убьют его, поэтому, когда он с помощником вывел на арену маленького мелодеона лицом к забронированным местам, я сказал ему, мальчики собирались поднять шум и выгнать его из палатки с бульдогом, висящим на фалдах его пальто. Он сунул руку в карман пистолета, вытащил длинное синее ружье примерно наполовину и позволил ему упасть рядом с ногой, подмигнул мне и сказал, что едва ли догадается, ведь он так проповедовал перед толпой. трудно, что цирковая банда была воскресной школой по сравнению с ней.
   Затем я сел на переднее сиденье, чтобы посмотреть на веселье. Около 800 рабочих цирка, артистов, клоунов и мясников, вошли, захихикали, и сели на забронированные места перед маленькой кафедрой, импровизированной из бочек, на которых стоят слоны, и некоторые из них засмеялись и сказали: - Привет, Билл! и "А, вот!" и "Сядь на его ошейник", и многое другое.
   У маленького здоровяка-проповедника была девушка из Армии Спасения, которая играла на мелодеоне, и он не обращал внимания на замечания мальчиков, разве что стиснул зубы и облизал губы. Наконец все уселись, и он встал, чтобы открыть службы, когда большой холостяк, настоящий Умный Алек, встал на сиденье и сказал: "Парднер, как вы собираетесь открывать этот джек-пот?"
   Толпа засмеялась, и проповедник вытащил из кармана свой длинный синий пистолет, положил его на ствол, а затем поднял его, направил на большого холщового торговца и сказал: "Эта игра будет открыта этой рукой. , семь штук, все 45 калибра, пули дум-дум, и если вы не сядете быстро, я направлю кучу пуль в вашу тушу прямо там, где должно быть ваше сердце. Если ты снова откроешь рот до того, как я скажу "аминь!" погромче в конце службы, я выбью тебе все передние зубы. Вы понимаете? Если да, садитесь".
   Здоровяк рухнул на синее сиденье, как будто его ударили сваей, и толпа так обрадовалась разоблачению хулиганского блефа, что приветствовала проповедника. Затем он сказал: "Теперь мы откроем этот джек-пот пением, и я буду следить за джентльменом, который был последним, но который теперь сидит довольно низко".
   Вы могли бы услышать падение булавки.
   Проповедник спокойно вытер лицо и сказал: "Теперь мы будем петь, и я ожидаю, что каждый мужчина будет петь, и с этой целью я назначу Большого Айка, который спросил меня, как я собираюсь открыть этот джек-пот, чтобы он спустился в перед сиденьями и возглавить пение, потому что я знаю по его голосу, который я слышал во время дебатов, что он взломщик, - и проповедник взялся за рукоятку синего пистолета, и Большой Айк прошел через ряды мест, и когда мелодеон начал визжать, Айк встал перед аудиторией, и некоторые из мальчиков сказали: "Задира для тебя, Айк", и, почесав с минуту затылок, Айк повернулся и пошел к проповеднику. на краю ринга, и я думал, что будет самая ужасная драка, которая когда-либо была, и когда проповедник потянулся за пистолетом, я залез под сиденье и выглянул между ног толстяка, но Айк подошел ко мне. к министру и сказал, когда мелодеон начал кашлять: "Мальчики, эта мелодия на Айке". Он начал это, и каждый мужчина пел.
   Когда она закончилась, мальчики захлопали и затоптали на бис, и снова спели, и лицо проповедника сияло от радости, и я увидел, что никакой драки не будет, и вылез из-под сидений.
   Как раз в этот момент в палатку вошел папа в новом костюме, выписанный из больницы как излечившийся от желтой лихорадки, и я уступил ему свое место, и он держал меня на коленях.
   Затем проповедник произнес проповедь, которая пошла всем на пользу. Он подробно рассказал о тяжелой жизни шоумена и дал им такой хороший совет, что, когда все закончилось и он сказал, что хочет пожать руку каждому мужчине в компании, Айк вывел их всех на ринг и представил. ни одного служителя не поздравляли более сердечно, и они хотели, чтобы он присоединился к представлению и проповедовал каждое воскресенье.
   Проповедник сказал, что не может присоединиться к спектаклю, но он много путешествовал и, вероятно, будет в одном городе с спектаклем несколько раз в течение лета, и время от времени заглядывал к ним и держал их в порядке.
   Папа наблюдал за толпой в поисках моряка, который прописал кайенский перец от желтой лихорадки, и когда он увидел, как матрос подошел к министру со слезами на глазах и сказал: "Парсон, я был плохим человеком и убил человека. когда-то, но он был португальским моряком, и он напал на меня, как и ты на Большого Айка в начале этого процесса, и мне пришлось его убить. И я прошу прощения у этого старого джентльмена за то, что он солгал ему. А потом папа поздоровался с матросом и священником, а пастор сунул свой голубой пистолет за штанину и сказал: "Кстати, бульдог, которого ты хотел отдать мне на обед, с ним все в порядке? "
   Потом священник и девушка ушли, а мальчики исполнили мелодеон, и карантин был снят. После обеда мальчики сняли палатки и поставили их в поезд в тот воскресный день, распевая приличные песни, пока втаскивали колья и сворачивали брезент, а в поезде, глубокой ночью, мы слышали "Старую сотню". поется, когда машины мчатся по пеннириальному району Индианы.
   ГЛАВА VIII
   Папа занимает место толстухи с катастрофическими последствиями - Полковник из Кентукки устраивает ссору - Па пытается рычать, как лев, и объекты-носороги - Па играет в игровой автомат и получает худшее из этого.
   Это была насыщенная событиями неделя с шоу. У нас в Кентукки были тепловые прострации, почти все шоу напились виски 16-летней выдержки, и если бы не трезвые животные, это шоу было бы снято за хулиганство.
   Никто не знает, с чего началась эта ссора, но папа говорит, что каждый мужчина в Кентукки носит с собой синий пистолет и бутылку красного лизуна, и они носят белые шляпы, так что красно-бело-синее дело в порядке вещей, только это комбинация, которая смерть в цирке. По-моему, один из швейцаров на дневном спектакле сказал старому полковнику, что ему надо идти быстрее, когда полковник начал возражать и спрашивать: "О ком вы тоже говорите, сэр?" И швейцар терпел сколько мог, когда он взял полковника за шиворот и усадил так быстро, что он не очнулся минуты две, а когда полковник опомнился и обнаружил, что швейцар когда он усадил его между двумя ярко разукрашенными цветными женщинами, начались проблемы. Полковник никогда не забывал, что он джентльмен, потому что он встал, снял шляпу перед цветными женщинами и сказал: "Извините меня, дамы, но мне придется пойти и убить негодяя, который посадил меня с негры", - и он слез с сидений, и ударил служителя тростью, и тот завопил: "Эй, Руби!" и все циркачи бросились за полковником. Полковник сказал: "Мужчины из Кентукки, на помощь", и прежде чем я успел заползти под сиденья, воздух был полон багажа, сидений, булавок для палаток и белых шапок, стреляли из пушек, лилась кровь, и полиция всех стаскивала. , и от вечернего спектакля отказались.
   У одного из владельцев представления на голове образовался жировик размером с футбольный мяч от удара рукояткой револьвера, а начавший скандал полковник был сбит с толку подносом с красным лимонадом, которым его разбил мясник. , и полковник заплакал, потому что весь лимонад был водой, и он боялся, что она впитается в него и заставит его деформироваться. Когда мясник-лимонадник извинился, а швейцар сказал ему, что это была ошибка, что он сидел с неграми, полковник заплакал им на шею и пригласил всю толпу пойти на его винокурню и угоститься.
   Когда мы добрались до следующего города, у каждого мужчины в сериале был ворчун и Катценджаммер, а их волосы были такими больными, что их расчесывали как убийство и самоубийство.
   Папа избежал травмы потому, что ему пришлось занять место толстой женщины на платформе с уродами, так как толстая женщина была охвачена жарой и вынуждена была оставаться в машине.
   То, как они сделали папу похожим на толстую женщину, было возмутительно. У них есть какие-то резиновые штучки в гардеробной палатке, которые можно взорвать и сделать большую руку, большую ногу и большую ступню, так что никто не заметит разницы, и они закрепили папу надутой одеждой из плоти. цветной каучук, и если бы не бакенбарды на подбородке, его нельзя было отличить от толстой женщины. Он сказал, что ни перед чьим цирком не стал бы стричь себе бакенбарды, поэтому ему надели вуаль, закрывшую часть лица, и надели на папу платье толстухи, и посадили его рядом со скелетом, лилипутом и великаном.
   Папа сказал, что не хочет этого делать, потому что это слишком похоже на мошенничество, но ему сказали, что судьба спектакля зависит от нашей всеобщей готовности взять на себя любую отведенную нам роль, и поэтому папа сел и начал: обмахивался и пытался выглядеть кокетливо, как женщина.
   Другие уроды так и не заметили, что это была толстая женщина, пока шоу не закончилось наполовину. Это было слишком для меня, и я просто смеялся над папой. Я встал позади него и сказал ему шепотом, что мне нужен доллар, чтобы сыграть в игровой автомат, а он сказал мне идти к грому и убираться оттуда. Я не мог вынести оскорблений собственного отца, поэтому я вынул шляпную булавку из шляпы бородатой дамы и вонзил ее в папину надутую резиновую рубашку, и папа начал сисеть, как фонтанчик с газировкой, и ветер ударил в живой скелет и сдул его, как циклон, а папа к тому времени сдувал ветер в дюжине проколотых мною мест, и он боялся, что от него ничего не останется, и великан увидел, что толстуха медленно угасает, а у труса остановилось сердце, и он лег на помост. Кто-то закричал, что толстуха вся тает, и на помощь пришел парень, который поил верблюда из ведра, и вылил ведро грязной воды на папу, и тогда я подумал, что мне лучше уйти в палатку и видел драку, но папу отвели в раздевалку и спасли от лопнувших сжимающихся резиновых шариков, и он сказал, что будет охотиться на человека, который проколол ему шину, до самой смерти, но он не знал, что это был я.
   Боже, мне кажется, что папу наняли в качестве легкой мишени в этом шоу. Скажем, они заставили папу практиковаться в рычании, как лев, чтобы он мог стоять за клеткой, когда у льва болит горло и рычать, и пугать людей, а папа ходил за клетками каждый вечер, когда зверинец закрывается, а толпа в главной палатке издает такие звуки, что животные смотрят друг на друга и говорят: "Ну, что ты об этом думаешь?" Носорог был так отвращен к Падьюке, что протянул руку, взял папу на рог и держал его, вызывая презрение у других животных, пока штаны папы не сдались, и он стал зрелищем, и он был так напуган, что вылез. из палатки и побежал к нашему поезду, преследуемый полицией, которая думала, что он грабитель, которого съела домашняя собака.
   Худшее, что у нас было на па, было в Луисвилле, где мы остановились на воскресенье. У нас с другим парнем была система на игровых автоматах, и однажды мы выбили автоматы из мешка, полного пятицентовиков, и когда мы появились в палатке, все ребята хотели знать, как мы это делаем, и папа сказал, что это было играть в азартные игры, и нам не следует этим заниматься, но он также хотел знать, как нам удалось выиграть, и когда мы рассказали об этом папе, папа сказал, что не грех обыграть игровой автомат, потому что это неодушевленная вещь, просто машина, и любой, кто мог выиграть пятак в игровом автомате в своей игре, был равен Рокфеллеру.
   Так что после того, как все были в восторге от наших пятицентовиков, я рассказал им, как победить машину. Я сказал им, что не волнуюсь и не спешу туда, куда ангелы боятся ступить, и кормлю игровой автомат собственными с трудом заработанными пятицентовиками, а жду, пока соотечественники и нежноногие не накормят его пятицентовиками, пока он не переполнится. для произнесения. Когда машина раздулась, как взорванная, и как-то захрипела, как будто готова была закашляться и только и ждала повода, я положил леденец от кашля размером с пятак в щель и повернул диафрагма. Машина содрогнулась на минуту, а затем у нее началось регулярное кровотечение, и она выплюнула в мою руку жестяную чашку пятицентовых монет, и машина, казалось, успокоилась и снова приняла пищу от глупцов, которые думали, что смогут победить ее.
   Ну, сэр, вся толпа была так взволнована, что не могла дождаться, чтобы найти игровой автомат, и, наконец, они купили почти все мои леденцы от кашля и вышли в ночь, и мы с папой пошли вместе, потому что папа сказал, что понял все игровые автоматы принадлежали Рокфеллеру, и он зарабатывал на них больше денег, чем на Standard Oil, а деньги, которые он раздавал школам и церквям, были от его рейка на его игровых автоматах. Папа сказал, что было бы неплохо, если бы кто-нибудь смог положить конец этой предосудительной практике, забив проклятые машины до конца.
   Итак, па, он взял сумку, чтобы вернуть монеты, и мы пошли в магазин, где вся сторона была заполнена игровыми автоматами, и то, как люди играли в эту игру, было возмутительным. Папа наблюдал за машиной, пока игроки не накормили ее, так что казалось, что она умрет, если в нее не попадет воздух, и он подошел, вложил в нее леденец, повернул колесо и поднес мешок к носику для монет, но это не помогло. не пришел. Еще несколько парней положили пятак, и машина издала слабый хриплый кашель и выкашляла три или четыре пятака, но ничего похожего на финансовое кровотечение, когда папа взял еще одну леденец и вложил его, и имбирь машина начала вздымать пятаки как в корыте морском.
   Папа был так взволнован, что забыл подержать сумку, и пятицентовые монеты разлетелись по всему полу, и все потянулись за ними, и папу оттолкнули в сторону, и он поклялся, что вытащит это место, и как раз в этот момент полицейский взял ответственный папа, потому что он положил леденец от кашля в игровой автомат, и он обыскал папу и нашел гораздо больше бронхиальных хореев, и папа был за это по обвинению в злоупотреблении служебным положением, за то, что дал лекарство от кашля для расстройства желудка слота машина вместо таблеток пепсина.
   Они отвели папу в заднюю комнату, еще немного обыскали его и нашли свиток, а затем человек, назвавшийся адвокатом, предложил помочь папе и не допустить его в тюрьму. Он сказал папе, что по закону Кентукки шутка с игровым автоматом приравнивается к нарушению обещания или поджогу, и что ему повезет, если он отделается десятью годами в загоне и 30 днями одиночного заключения в тюрьме. турецкая баня с неграми в компании.
   Па посинел и спросил адвоката, нет ли выхода, и адвокат сказал ему, что за 120 долларов наличными он отпустит его и будет вести дело после того, как шоу выйдет из штата. Сто двадцать пять долларов - такова была сумма, которую они нашли у папы, и он сказал им, что, поскольку она у них уже есть, пусть лучше приберегут деньги и отпустят его, а он всегда будет живым примером ужасов азартных игр. .
   Так что они отпустили папу, и всю дорогу до поезда он говорил нам, что надеется, что этот опыт послужит для нас уроком не желать денег богатых, и что, по его мнению, Джон Д. Рокфеллер может пойти на попятную. громить своими деньгами после этого.
   Затем мы подошли к машине и обнаружили, что около дюжины циркачей, которые ходили бить игровые автоматы, сломались, и мне пришлось разделить с ними мою сумку с мелочью, которую я выиграл, прежде чем я позволил им в игру, прежде чем они позволят мне лечь спать.
   Папа говорит, что эта цирковая жизнь делает меня довольно жесткой.
   ГЛАВА IX
   Плохой мальчик кормит кайенским перцем священную корову. Он и его отец катаются на параде в цирке с черкесскими красавицами. Подвыпивший слон сажает их в общественный фонтан. Папа знакомится с Джоном Л. Салливаном.
   Я узнаю больше о животных каждый день, и когда сезон закончится, я стану экспертом по животным. У животных, естественно, есть собственный язык, и львы понимают друг друга, а медведи могут разговаривать с медведями, но в сериале кажется, что у всех животных есть общий язык, поэтому они немного понимают друг друга.
   Я понял это, когда положил листок кайенского перца в кочан салата и отдал его священной корове. Она пожевала салат так мирно, как только могла, и проглотила кайенский перец, а затем остановилась, чтобы подумать. По выражению ее лица можно было сказать, что, когда перец начал разогревать ее изнутри, ей захотелось выругаться, хотя она была священной коровой. Она горбилась и дрожала, а потом мычала, как теленок, которого оставили в хлеву отнимать от груди, а его мать вышла на пастбище, и священный бык, ее муж, пришел и поднес нос к ее носу. , так сказать: "Что с тобой, милочка?" и она с минуту говорила с ним священным бычьим языком, а потом бык повернулся ко мне и выгнал меня из палатки. Теперь, как вы уверены, что корова сказала быку, что я дал ей что-то горячее. Все животные в пределах слышимости были на мне, и они рычали и издавали шум, когда я появлялся, и вели себя так, как будто хотели, чтобы я понял, что они знают, что я дал этой корове теплицу, и все они хотели получить шанс на меня.
   Они любят папу ничуть не больше, чем меня, и большой слон, кажется, кладет постель для папы с тех пор, как он вонзил в него острое железо, когда тот расплакался и попытался управлять городом. Когда слоны выступают на ринге, они все смотрят на папу, так что все это замечают. Я знал, что с папой что-то случится, поэтому, когда мужчина, играющий роль шейха, едет на слоне на уличном параде, в хауда, с балдахином над ним, с несколькими женщинами-гуриями внутри, и они вызвали добровольца, чтобы исполнить роль шейха в Стьюбенвилле, и папа предложил исполнить трюк, я пошла как египтянка, потому что знала, что будет что-то делать.
   Слон посмотрел на папу, когда тот забрался в бунгало на него сверху вместе с черкешенкой и мной, и подмигнул другим слонам, как бы говоря: "Смотрите, как я дымлю". Когда он вышел со стоянки, по пути в центр, впереди стаи, все остальные животные вели себя странно и, казалось, говорили: "Он получит свое, прежде чем мы закончим этот парад".
   Большой слон - один из лучших исполнителей на ринге, но он всегда был устойчив на уличных парадах со светом Азии на спине. Мы вышли на окраину города, остановились, чтобы задние вагоны сомкнулись, и оказались перед салуном, где бармен выливал несвежее пиво из донышек бочонков в корыто, стоявшее на тротуаре. готовый к продаже людям, которые покупают его в ведрах.
   Так вот, сэр, этот проклятый слон засунул свой хобот в эту бочку с несвежим пивом и не вынимал ее, пока пиво не кончилось. Я посмотрел вниз с пагоды и сказал папе, что слон снова пил и выпил целую бочку пива, но папа ничего не мог сказать, потому что он изображал арабского шейха и должен был выглядеть с достоинством, как будто он молился Аллаху.
   Но тут заиграл оркестр, и мы двинулись по главной улице Стьюбенвилля. Люди начали аплодировать, потому что наш слон начал прыгать в стиле хиппи и вальсировать через улицу и обратно, и я думал, что папа умрет. На параде один человек на лошади обслуживает слонов, так что шейхам нечего сказать, а папа остался как статуя, и велел мне и черкесским красавицам быть спокойными и уповать на него и на Аллаха. Это дело Аллаха было в порядке, когда слон вальсировал, но когда мы подошли к следующему кварталу, зверь стал вставать на задние лапы, а папа и гурии откатились к заднему концу хауда, и все свалились в кучу. , пока я держал золотую ткань над головой слона.
   Папа закричал верхом, чтобы они убили слона, и толпа зааплодировала, думая, что это лучшее представление, которое они когда-либо видели на бесплатном уличном параде, а животные в клетках позади тявкали, как будто они знали, что происходит. Слон встал на четвереньки, и мы выпрямились в пагоде, и примерно квартал зверь только вальсировал вокруг. Когда мы вышли на какую-то площадь, где собрались тысячи людей, несвежее пиво, казалось, начало действовать, потому что слон смотрел на людей, как бы говоря: "Сейчас я вам кое-что покажу". не платить по счетам", и, клянусь имбирем, если бы он не поднял задние ноги и не встал на передние ноги, прямо у большого фонтана, и не потянулся бы в своем сундуке за питьем, когда все из нас на пагоде прижались к папе, и мы все тут же соскользнули в большой бассейн с водой. Фонтан играл на нас, а папа был под водой, с четырьмя черкешенками-красавцами, и когда мы катились или скатывались вниз над головой слона, он смотрел на нас и как будто посмеивался: не наполовину.
   Что ж, парад продолжился, и слон и остальные из нас остались у фонтана, и, чтобы показать, что животные понимают друг друга и могут оценить шутку, каждое животное, которое проходило мимо нас, рассмешило нас, даже бегемот, который открылся. рот у него был большой, как туннель, и он оскалил зубы и вел себя так, словно хотел обменяться с нами танками.
   Циркачи, которых можно было высвободить из вагонов, пришли нам на помощь, а горожане выручили черкесских красавиц, которые молились Аллаху и выжимали одежду, а я вскарабкался на шею чугунного лебедя в фонтан. Папа кричал и говорил нецензурно и велел им принести пушку и убить слона, который то и дело уворачивался от него своим хоботом и вычищал дно бассейна фонтана с помощью папы. Казалось, что он никогда не справится с использованием папы вместо швабры, но, в конце концов, люди обвязали папу веревкой, а смотритель всадил железный крюк в ухо слона, и они вытащили папу с одной стороны, и слона достали. с другой стороны, и как раз в этот момент мимо нас прошла каллипа, завершающая шествие, и заиграла "Голубой Дунай", а слон встал на задние лапы и завальсировал по мостовой. Посадили папу и черкешенок в патрульный фургон и повезли на смотровую площадку, а я сидела у шофера, а он разрешил мне вести упряжку.
   У папы была свернута вокруг талии одежда шейха, он выжимал ее и говорил ужасно дерзко, и когда мы добрались до стоянки, нам потребовалось много времени, чтобы убедить полицейских, что мы не виновны в хулиганстве, и только тогда слон промчался мимо нас, а за ним сторож верхом на лошади, тыча его в бедро острым железом при каждом прыжке, и он прошел через стену палатки, как будто он очень сожалел, что не убил нас всех.
   Они заставили его опуститься на колени и заорать в знак капитуляции, а потом мы все пошли и переоделись для дневного представления. Когда мы проходили сквозь шатер зверинца, промокшие, каждое животное подняло вопль, как бы говоря: "Вот, может быть, вы дадите кайенский перец снова благочестивой священной корове, черт вас побери", и это убеждает меня, что животные человек.
   Прошлая неделя была самой тяжелой из всех недель с тех пор, как мы были в цирке. Проблема с папой в том, что он хочет быть "Джонни на месте", как говорят мальчишки, и если что-то ломается, он добровольно идет на работу и чинит это, а если кто-то болен или инвалид, он хочет занять их место. , как он говорит, так что он узнает все о цирке и будет в состоянии вести шоу в одиночку в следующем году.
   Но это была подлая уловка, которую главный владелец шоу сыграл с папой в Кантоне, штат Огайо. Видите ли, Джон Л. Салливан устраивал боксёрский номер с этим шоу много лет назад, и всем нравится Джон, и когда он появляется там, где шоу дает представление, у него есть свобода всего места, и все в шоу готовы упасть из кожи вон, чтобы оказать Джону Л. услугу.
   Итак, Салливан появился в Кантоне, и он ходил повсюду, до полудня, и встречался со всеми старожилами, а на дневном представлении он был ужасно весел.
   Джон стоял у ринга, когда жонглировали японские жонглеры, и прислонился к шесту. Папа вошел из палатки зверинца, и он не знал Салливана, и когда он увидел, что Салливан держит шест, папа сказал хозяину-боссу, что толстяка, который мешает представлению, следует отозвать или убрать. .
   Хозяин сказал папе: "Ты иди, возьми его за ухо и вышиби", и папа, храбрый как лев, рванулся к Салливану, а босс подмигнул другим циркачам, и папа подошел к Салливану. и взялся за шею Иоанна обеими руками, и сказал: "Выходи отсюда".
   Что ж, сэр, мы должны иметь движущиеся изображения того, что последовало за этим. Салливан повернулся к папе и зарычал, как лев. Потом он обнял папу за талию и подхватил под мышку, взял кусок доски и расколол папу, как будто папа был ребенком, и публика только закричала, и папа позвал на помощь циркачей, но они просто смеялись.
   У папы появился шанс на толстяка, и он ударил его в челюсть, но это не повредило Салливану, а только разозлило его. Он взял папу за шиворот и крутил его, пока у папы не закружилась голова, а потом направился с ним к палатке зверинца и крикнул начальнику холста: "Билл, подойди и скажи мне, какой лев самый голодный, а я накормит его этим холодным мясом".
   Папа закричал, потому что думал, что попал в руки сбежавшего сумасшедшего, а пришли циркачи и забрали его. Потом хозяин сказал папе, кто такой Салливан, и папа чуть не упал в обморок. Но в конце концов, после того как он некоторое время тяжело дышал, папа подошел к Салливану, пожал ему руку и сказал: Салливан, вы должны извинить меня. Если бы я знал, что ты великий Джон Л., я бы не лизнул тебя". Салливан посмотрел на папу и сказал: "Ну, ты чудо, старик, и ты меня подставил", и папа и Салливан стали большими друзьями. С тех пор папа довольно пухленький, потому что циркачи указывают на него сойкам как на человека, который отхлестал Джона Л. Салливана.
   ГЛАВА X
   Плохой мальчик и его отец управляют римской колесницей - Они выигрывают гонку, но сталкиваются с трудностями - Бородатая дама спешит на помощь - Телега фермера разбивает цирковое шествие.
   Огайо превратился в аферу для циркового бизнеса, а Кентукки подготовил всю компанию к долгому пребыванию в Дуайте, штат Иллинойс, но агент направил нас в Пенсильванию, и после нападения на штат у папы не было ничего, кроме череды бедствий.
   Папа предупредил, что, когда мы добрались до его старого дома в Скрэнтоне, где он жил, когда был мальчиком, он захотел как бы управлять делами, чтобы его старые соседи увидели, что он поднялся в свете с тех пор, как покинул школу. Старый город. Поэтому менеджер дал папе около 400 бесплатных билетов, чтобы он раздал его друзьям, и устроил так, чтобы папа покрасовался в качестве ведущего гражданина в шоу. Ему был предложен шанс занять место клоуна, хозяина манежа или любого, чей долг, по его мнению, он мог выполнить. Папа выбрал место возницы римской колесницы с четырьмя лошадьми в ряд вместо ирландского римлянина, который имел обыкновение управлять колесницей в гонках с женщиной-возничим, мускулистой девушкой, которая раньше работала клерком в ливрейной конюшне в Чикаго.
   Гонка на колесницах - это фальшивка, потому что она устроена таким образом, чтобы девушка побеждала, поэтому зрители будут сходить с ума и подбадривать ее, поэтому ей приходится ходить, кланяясь, по всему рингу. Задача состоит в том, чтобы две колесницы стартовали и дважды объехали круг. На первом повороте мужчина впереди, и берет шест, а на втором повороте впереди девушка, и она берет шест, а на третьем повороте мужчина впереди, и начинают стегать лошадей, которые кажутся сумасшедший, и на последнем отрезке мужчина немного сдерживает свою команду, а девушка обгоняет его и выходит немного впереди, и толпа сходит с ума.
   Итак, конферансье обучил папу делу и сказал ему, что делать. Они знали, что он может управлять четырьмя лошадьми, потому что он говорил, что он старый возница, и когда он сел в колесницу в римском костюме, сверкающем золотом, в медном шлеме и в золотых перчатках, он встал, как сенатор, господи, я гордился им, и когда он и женщина выехали из раздевалки и остановились у двери, чтобы диктор объявил о великих гонках на колесницах Бен-Гура, я сел в колесницу позади папы и сказал ему, что он должен выиграть гонку, иначе жители Скрэнтона нападут на него. Потому что они знали, что эти скачки обычно назначаются заранее, но, поскольку он должен был вести одну из команд, все его друзья делали на него ставки, и если он вытащит команду и позволит этой конюшне в ливрее выиграть гонку, они обвинят его в раздавая бесплатные билеты, чтобы они попали на шоу и сняли с них деньги.
   Папа сказал мне: "Эта гонка будет на площади, а ты смотри на мой дым. Думаешь, я позволил бы этой рыжей посудомойщику избить меня? Не в этой жизни."
   В пьесе маленький мальчик целует на прощание водителя-мужчину, а маленькая девочка целует на прощание водителя-женщину, как будто они берут свою жизнь в свои руки. Я вскарабкался к папе, обнял его за шею и поцеловал, а девушка поцеловала женщину, когда прозвучал гонг, и обе упряжки из четырех лошадей вскочили, прежде чем я успел выбраться из колесницы. Я встал прямо перед папой и выглянул из-за приборной доски колесницы, и, ох, но разве мы не промчались мимо шестов, и публика выглядела как панорама.
   Папа взял шест и сохранил его, и мы трижды обогнули его и обнаружили впереди женскую колесницу, потому что однажды папа дважды объехал ее. Она вывернулась немного правее эстрады, а па загнал свою упряжку прямо в ее колесницу и зацепил ее за колесо, а когда он закричал на свою упряжку, ее телега, упряжка и все были брошены прямо в банду, которая рассеялась. над спинками сидений. Лошади все перепутались с инструментами, а кучер подбросило в воздух и в сидячем положении рухнуло прямо в бас-барабан. Она прошла сквозь овчину, так что ее голова, руки и ноги были всем, что осталось снаружи барабана.
   Она закричала о помощи, и циркачи покатили барабан с ней в гримёрную, где им пришлось разрубить бока барабана топором, чтобы вытащить её, в то время как другие поймали её лошадей и вытащили колесница вышла из строя, и музыка остановилась; но па продолжался вечно.
   Он объехал шесть раз, крича, как индеец на танце зеленой кукурузы, и когда он подумал, что пора сдаться, потому что он пропустил другую колесницу, он так сильно потянул, что порвал стропы на двух внутренних лошадях, а затем был точно побег, и публика вставала на сиденьях и кричала, а женщины падали в обморок.
   В конце концов циркачи схватили какие-то барьеры и бросили их через дорожку, возле главного входа, и когда мы в последний раз объезжали, две лошади перепрыгнули через барьеры хорошо, но две пошарили и упали, и был крах, и я ничего не знал, пока не почувствовал на лице холодную воду, которая была кислой на вкус и окрасила мою рубашку в красный цвет, и я обнаружил, что мясник с лимонадом привел меня в сознание, вылив на меня поднос с лимонадом.
   Когда мои глаза открылись, я увидел зрелище, которое никогда не забуду. Кажется, когда лошади упали, колесница, две другие лошади, папа и я приземлились кучей прямо на концессию с лимонадом и арахисом и перенесли ее на ряд сидений возле главного входа из зверинец. Слоны, которые должны были выйти следующими, стояли у дверей, ожидая их сигнала, и они были напуганы грохотом и с ревом вошли, так как смотрители потеряли над ними всякий контроль. Публика металась в панике, а циркачи пытались навести порядок.
   Папа ударился головой о колесо повозки, и его медный шлем слетел ему на лицо, поэтому, когда он кричал, чтобы его вытащили из шлема, его голос звучал как песня енота, исходящая из фонографа. Это был самый близкий звонок от смерти, который когда-либо был у папы, потому что им пришлось разрезать шлем консервным ножом, чтобы выпустить папу, как открываешь банку с лобстерами. Когда они расстегнули шлем, чтобы папа мог выйти, он был похож на вареного омара, а когда главный владелец цирка подбежал и спросил, умер ли папа, папа сказал: "Не так уж много, Мэри Энн". ; я выиграл?" и менеджер сказал, что жаль, что они когда-либо открыли этот шлем и выпустили па. Мужчина сказал папе, что выиграл в прогулке, но начальник полиции Скрэнтона собирается арестовать папу за превышение скорости.
   Отвезли па в раздевалку на дощечке, а когда шоферша его увидела, то взяла топор, и хотела врубить его с головы до ног, но бородатая женщина выступила перед ней и сказала: Только не за свою жизнь, - и она защитила папу от смерти своим мужественным телом, которое, по словам папы, он никогда не забудет. В тот вечер старые друзья папы из Скрэнтона устроили ему банкет, но папа ничего не мог есть, потому что обод медного шлема прорезал ему кадык.
   После гонок на колесницах менеджеры пришли к выводу, что очень скоро папе больше не позволят занимать какую-либо важную должность, а я решил, что вы никогда не поймаете меня ни в одной игре, в которой участвует папа; но в цирковом бизнесе вы никогда не можете сказать, что произойдет в тот или иной день.
   В поезде на пути к Уилкс-Барре на одном из шпал стоял горячий ящик, и вагон всю ночь стоял на боковом пути.
   Когда мы приехали в город, около 40 извозчиков, которые были в машине, не явились, и им пришлось давить на службу всех, кто мог возить упряжку, чтобы таскать вещи на стоянку, а папа так хорошо управлял четырьмя лошадьми с куча шестов для палатки, которые менеджер похвалил папе, и это дало ему большую голову. Когда парад был готов отправиться в город, а кучеры еще не прибыли, управляющий спросил папу, не думает ли он, что сможет вести процессию на десяти серых лошадях в фургоне с оркестром, и папа сказал, что управлять десятью лошадьми - его обязанность. лучше всего держаться, и он встал на место возницы и позвал меня встать с ним, а я ненавижу мальчика, который не слушается родителей, поэтому я поднялся и начал веселить группу о гонках на колесницах, и я сказал на этот раз папа ничего им не сделает.
   Распорядитель представления всегда едет впереди парада вместе с начальником полиции города, а лошади оркестра следуют за ним, так что управлять десятью лошадьми достаточно легко, потому что все, что вам нужно сделать, это удержаться на 20 строк, и свирепо смотришь на толпу на тротуарах, и лошади едут прямо, и люди думают, что возница - чудо. Поэтому, когда управляющий тронулся в своей коляске, папа подтянул все веревки, за которые мог ухватиться, которые заполнили его колени и сделали его похожим на изготовителя сбруи, и он заорал: "Ага!", и процессия двинулась, и десять команд, которые водил папа, прошли нормально, и папа выглядел так, как будто он владел шоу и городом.
   Выехали в центр, на широкую улицу, а впереди что-то сработала пожарная сигнализация, и процессия остановилась, и управляющий и начальник полиции исчезли, а рядом с головной бригадой стояла телега с зелеными стеблями кукурузы, который фермер вез в силос, но он остановил свою команду, чтобы посмотреть на парад. Три упряжки вожаков папы, шесть лошадей, начали есть стебли кукурузы, а верблюды, которые были позади нас, подъехали к фургону и начали есть, и фермер испугался, увидев, что его стебли кукурузы исчезают, так что он уехал в переулок и направился к силосу, и имбирь, папина команда свернула на переулок и последовала за телегой со стеблями кукурузы, и папа не мог их удержать, и оркестр играл: "В Старое доброе летнее время, в Старом городе будет жарко".
   Верблюды тоже не отставали от повозки фермера, и весь парад следовал за оркестром. Фермер пустил своих лошадей бежать, и упряжка из десяти лошадей, которые везли папу, поскакали галопом, и я оглянулся, а слоны уже начали галопировать, и все клетки с гиканьем приближались, и это был пикник. Оркестр перестал играть, и музыканты были напуганы, и, когда мы пересекали небольшой мост через небольшой ручей на окраине города, я повернулся к оркестру и сказал им прыгать, спасая свою жизнь, и все они устроили прыгнули в ручей, а воздух был полон мундиров и инструментов, и они приземлились в ручье.
   Мы поднялись на холм и оказались в деревне, а фермер свернул во двор, и фургон последовал за ним, а фермер спрыгнул с фургона со стеблями кукурузы и бросился к дому, а папина упряжка из десяти лошадей окружила ферму. фура, и каждая лошадь ела кукурузные стебли, и упряжка вся перемешалась. Верблюды и слоны столпились, чтобы отведать вкусный зеленый обед, и жена фермера вышла, размахивая фартуком, и сказала "Кыш!", но ни одно животное не прогнало ни цента, и папа дернул за веревку и завопил: в то время как остальная часть парада пришла на ферму и выстроилась в очередь. Водители кричали папе, чтобы тот знал, куда он, черт возьми, едет, и папа сказал: "Дамфино".
   В этот момент подошли управляющий и начальник полиции, и то, как они разговаривали с папой, было ужасно. Папа не мог объяснить, как он устроил парад за городом, а такого времени еще не было.
   К этому времени подоспели штатные шоферы, откуда мы оставили их с горячим боксом, и они завладели командами, а мы вернулись на цирковую площадку как раз к дневному представлению. Я не знаю, что они делают с папой, но они продержали его весь день в палатке управляющего с какими-то врачами, которые, кажется, осматривают его на невменяемость.
   Все в сериале думают, что папа надул сборище, но папа говорит, что такие вещи случаются всегда, и винить его неправильно.
   Фермер получил плату за свои стебли кукурузы, и она должна быть оплачена до годовых.
   ГЛАВА XI
   Плохой мальчик и его папа в железнодорожной катастрофе - Папа спасает "других уродов" - Они проводят ночь на лугу - Близорукий агент по возмещению ущерба - Па притворяется глухим и немым и получает десять тысяч.
   Это пришло наконец.
   Все в сериале ожидают, что каждый сезон в сериале будет происходить авария на железной дороге, и все руки не спят по ночам в вагонах, чтобы подготовиться к шоку. Иногда это происходит в начале сезона, и опять шоу продолжается почти до конца сезона без встряски, и ребята думают, что, может, и не будет никакой аварии, а инженеры только и ждут, пока все забудут. об этом, а потом, бац, бац, и они врезаются в другой поезд или врезаются в них, и тебя приходится вытаскивать из окна за пятки и класть в болото, пока агенты по претензиям не урегулируют ты.
   Читая о железнодорожных авариях, я всегда думал, что железная дорога отправляет специальный поезд с врачами и медсестрами для ухода за ранеными, но в специальном поезде никогда нет врача, пока адвокаты не окажут первую помощь раненым в финансовом плане. припарки для калек. Люди в нашем бизнесе работают на железных дорогах, и мы работаем на них изо всех сил; и человек, который меньше всего пострадал, больше всего воет и получает самый большой кусок возмещения ущерба. Некоторые циркачи тратят все свое жалованье на ходу и всю зиму живут за счет убытков, которые они получают от железных дорог, когда приходит крушение.
   В ночь крушения наш поезд мчался со скоростью около 90 миль в час по хиппи-хоп железной дороге в Пенсильвании, и ночь была жаркой, и комары с другой стороны линии в Нью-Джерси распевали свои торжественные мелодии, и па , который в ту ночь присутствовал на собрании ложи в городе, который мы показали, спал и говорил во сне о паролях и захватах, а уроды и артисты на воздушной гимнастике в нашей машине пинались о том, как шоу катится по земле, как вдруг впереди произошла ужасная авария, взорвался котел двигателя, взорвался товарный вагон динамита на второстепенном пути и раздался скрежет и стук вагонов. Затем они скатились с берега, снова и снова, так что верхняя койка половину времени была нижней, и, наконец, все это остановилось в сенокосном болоте, и трюмная вода из болота просочилась в трюм нашей машины; кричали люди, и кто-то кричал "огонь!" и я тянул па, пока он не проснулся.
   Я думал, что у папы голова проломилась, потому что он говорил чушь. Первое, что он сказал, было: "Скажи я, произнеси твое имя, и повторяй за мной", а потом сказал: "Обещаю и клянусь, что никогда не раскрою секретов этой степени", и тут кондуктор дернул папу за ногу и сказал: "Выползай в окно, старик, потому что поезд в кювете, вагон горит, и если ты не выберешься через минуту с другими уродами, ты будешь всесожжением". ".
   Папа сказал, что его не обманешь, потому что он знал, что его инициируют в 20-ю степень масонов, и он догадался, что может отличить степень от крушения поезда, потому что степень была чертовски хуже, чем развалина, но кондуктор взял один из этих длинных стеклянных огнетушителей и обрызгал лечебной водой уродов на соседней полке, а затем повернул ее на папу, и папа попробовал ее, и подумал, что он на банкете, и сказал: - Этот сотерн непригоден для питья.
   Потом, когда бородатая женщина закричала, что огонь уже почти дошел до ее бакенбардов и что никто ее не спасет, папа стал собираться в путь, потому что он пришел к выводу, что он все-таки не на козе ехал, и велел мне отдай ему штаны. Па - человек, который никогда не выйдет среди людей, какой бы темной ни была ночь, без штанов, и я восхищаюсь им за это. Некоторым из циркачей в тот вечер было наплевать на одежду, и они вышли как есть, и в результате с наступлением дня им пришлось обвязывать ноги сеном.
   Наша машина была дном вверх, но я нашел штаны папы, и он засунул ноги, и я застегнул его, но мне все время казалось, что я застегивал их сзади, поэтому сиденье было впереди, но огонь потрескивал, и папа вытолкнул меня из транца, а потом вылез и сам, и мы сели в грязь.
   Следующей пришла бородатая женщина с бакенбардами, завязанными папильотками, а потом толстая женщина просунула одну ногу в фрамугу и не могла вставить ее обратно, а поездщики взяли топор и собирались ее рубить. ногу оторвало, по крайней мере одну ногу сохранили, когда папа напал на него, взял топор, выломал бок машины и вытащил ее. Восемь или девять мужчин нежно подняли ее на стог сена, и она обернула его вокруг себя, потому что оставила свою одежду в койке.
   Ну, это было зрелище, когда людей высадили из нашего вагона, и они дали ему сгореть, чтобы осветить сцену, а мы с папой и начальником холста пошли по укатанному поезду и помогли людям выбраться. Великан был на двух верхних койках, и он вытащил одну ногу из транца над одной койкой, и одну ногу из транца над другой койкой, и мы тянули его за ноги, но он не мог, поэтому папа взял топор и сделал обе койки в одну, и вытащил его.
   Великан встряхнулся и пустился бежать через болото, но увяз по шею, и крестьянин, услышав шум, вышел, чтобы приказать нам убраться с его сенокоса за вторжение, и крикнул: "Вот голова какого-то из ваших исполнители отрезаны здесь", и он собирался принести ее, когда фермер обнаружил, что голова жива, и убежал от нее.
   Через час мы всех выгнали и устроили для них кровати, расстелив сенных петухов, и, похоже, никто так сильно не пострадал. Мы услышали гудок локомотива на дороге, и кто-то сказал, что приближается поезд помощи с врачами и медсестрами, но владелец шоу, который был с нами, сказал: "Доктора помощи, ничего. Это поезд, загруженный юристами и агентами по искам, чтобы уладить с нами дело. Врачи приедут только завтра. Теперь все притворяются, что им ужасно больно, и бьют акул по 10 000 долларов за штуку, и снизьте цену до 100 долларов, если вы не можете сделать лучше".
   Уже светало, и поезд помощи остановился, и добрые самаритяне, пробираясь через сенокосное болото, пришли, намереваясь раскошелиться с нами по дешевке. Первый адвокат спросил основного владельца, сколько было убито, потому что они могли бы точно прикинуть, сколько они должны заплатить за мертвого, но живые - это те, кто создает проблемы для железной дороги, потому что они могут пинать и спорить . Босс сказал, что никто не умер, кроме великана, который застрял вне поля зрения. Гигант услышал, что было сказано, и заорал, что он жив и не согласился бы на меньше чем 20 000 долларов, но агент по претензиям сказал, что великан будет мертв через 15 минут в этом зыбучем песке, поэтому он позволил ему утонуть, и заплатить за него как за мертвого.
   Гигант сказал, что если они вытащат его из грязи, он согласится на 100 долларов, и они вытащили его, а остальные раненые собирались напасть на него за то, что он согласился так дешево.
   Один из агентов по претензиям нашел бородатую женщину, сидящую на сенном петухе, расчесывающую свои бакенбарды, и спросил, сколько потребуется, чтобы урегулировать, и она сказала 10 000 долларов, и она встала и подошла к другому сенному петуху, где была черкесская красавица. сушила волосы, а претензионный работник посмотрел, как резво ходит бородатая женщина, и сказал начальнику: "Этому парню с кудрявыми бакенбардами ни копейки не дам", а бородатая вернулась и шлепнула по претензионный агент за то, что он назвал ее парнем. Поэтому они сошлись на 200 долларах, и она пошла за стог сена и положила его в свой чулок, что убедило агента по претензиям, что она не мужчина.
   К стогу сена, где была толстая женщина, подошел близорукий агент по претензиям, и начальник сказал ей, что сейчас ее время закатить истерику, поэтому она подняла крик, который напугал агента, который думал, что их было не менее шести. женщины на стоге сена, и он сказал: "Что вы все, люди там, на стоге сена, согласитесь на комок, потому что я тороплюсь?"
   Толстая женщина сразу сообразила и сказала: "Мы все согласимся на 10 000 долларов". Потом она закричала, и агент подумал, что ее спина сломалась, и он предложил 7500 долларов, а она заплакала и сказала: "Сделайте 10 000 долларов", а агент сказал: "Я пойду к вам", и он выписал чек, и у толстухи снова случилась истерика.
   Я видел, как все оседает вокруг, и сказал папе быть глухим и немым, когда они придут к нему, и просто указать на место его штанов спереди и застегнутых сзади, и смотреть так, как будто он терпит муки инквизиции, и дайте мне говорить, и я отдам старую железную дорогу в руки получателя.
   Сопа сказал: "Ты хозяин", и он выглядел таким жалким, что я чуть не заплакал.
   Когда к папе подошел близорукий претензионный агент, я сказал ему, что последние слова папы были просить, чтобы его расстреляли, а человек посмотрел папе на штаны, потом на лицо и сказал: "Что его ударило? Это худший случай, который я когда-либо видел в железнодорожной катастрофе".
   Я приложил платок к глазам и сказал: "Ну, когда пришел шок, папа был в порядке, такой красивый мужчина, какого вы часто видите. Я думаю, что в поезде, должно быть, был машинист сваи, который ударил его и перешел на другую сторону, ударив его животом о заднюю сторону, и поместив его позвоночник перед собой, где был его живот, и вызывая у него потерю чувства речи. Подумайте о мужчине средних лет, который идет по жизни запутанным образом, ему приходится сидеть на животе, а позвоночник смотрит ему прямо в лицо. Откуда он знает, когда берет еду в рот, что она может закрутиться под его рукой и, в конце концов, попасть в желудок? Как человек может быть перемолот и искривлен, и растерзан, и растоптан безрассудным локомотивом с сумасшедшим машинистом и пьяным кочегаром, перевернут товарными вагонами, и пройден слонами, и все еще жив, это выше моего понимания. Как он сказал мне прежде, что он потерял дар речи, чтобы не быть слишком строгим с железнодорожной компанией, хотя некоторые железные дороги были бы рады заплатить ему 20 000 долларов, и, не задавая вопросов, он умолял меня, как наследника его состояния, позволить вы получаете жалкие 10 000 долларов".
   Папа сделал самое мрачное лицо и застонал. Агент позвал другого агента, и они перешептались, и, наконец, первый подошел ко мне и спросил полное имя папы, а потом они вдвоем достали перьевую ручку, выписали чек, и он сказал: "Это Это первый случай в истории аварий на железных дорогах, когда у агента не хватило духу попытаться избить пострадавшую сторону. Это, безусловно, самый жалкий случай, который когда-либо был известен, и если ваш отец когда-нибудь придет в себя, вы можете сказать ему, что он может получить деньги.
   Агенты пожали руки папе и мне и пошли к своему поезду, а папа подмигнул мне, и пришел аварийный поезд, и мы сели в специальный поезд, и до завтрака добрались до Питтсбурга, и папа собирается купить мне собаку. из денег.
   Ну и дела, но в цирковом бизнесе есть все виды денег. Папа будет носить штаны задом наперед, пока мы не выберемся из Питтсбурга.
   ГЛАВА XII
   Плохой мальчик создает проблемы между русскими казаками и японскими жонглерами - Папа японского канатоходца по джиу-джитсу - Животные объявляют забастовку - Па управляет зверинцем в течение дня и завоевывает их благодарность.
   Я не хотел обидеть, когда сказал японским жонглерам, что они должны выступить против того, чтобы эти русские кавалеристы участвовали в шоу, ребята, которые ездят на лошадях стоя, в департаменте Дикого Запада, потому что я слушал их русские разговоры. , и мне показалось, что это были шпионы, которые искали случая причинить вред "бедным маленьким японцам". Я видел, что первым делом я разозлил японцев, а потом я сказал им, что папа и все менеджеры шоу жалеют маленьких японцев, потому что однажды большие русские проедут прямо над ними и убьют их. прямо на ринге. Я сказал, что все считают, что японцам следует отказаться от представления из-за боязни столкновения с русскими, или им следует нанять взрослых людей в качестве сопровождающих.
   Вы бы видели презрение на лицах японских жонглеров, когда переводчик сказал им, что циркачи боятся, что русские их обидят. Они болтали какое-то время, а потом переводчик сказал мне, что десять маленьких японцев могут за четыре минуты поколотить 20 русских. Возможно, это не мое дело, и мне никогда не следовало повторять это, но в цирке все хотят знать все, что происходит, поэтому, когда большой вождь русских спросил меня, о чем говорят эти коричневые обезьяны, я сказал ему: "Ничего особенного, только говорят, что десять из них могли бы слизать тебе 20 русских за четыре минуты".
   Гы, неужели русские говорят копеечные и дамские, и пена у рта. Затем он созвал своих русских, и разговор прозвучал так, как будто лопнул автомат с газировкой. Потом все закричали: "Киллович, обезьяна-ауски".
   Я пошел и сказал папе, что между японскими жонглерами и русскими всадниками будет стычка, и, вероятно, драка состоится, когда японцы выйдут с арены во время дневного представления, а русские войдут, прямо возле стадиона. гардеробная. Я попросил папу не вмешиваться в это, а держаться подальше в звериной палатке. Папа сказал, что не так много, он никуда не уедет, и сказал всем управляющим, и все они собрались в раздевалке, чтобы остановить шумиху, если кто-то начнет.
   Что ж, чтобы показать, как организованы японцы, как только они почувствовали, что вот-вот начнется ссора, они не сводили глаз с русских все время, пока те балансировали на шесте на ринге, а маленький японец на бамбуковый шест с веером продолжал бормотать ребятам на земле, и я видел, что приближается беда. Когда их выступление закончилось, японцы поклонились публике и отправились туда, где русские выстроились в очередь, чтобы въехать верхом. Большой русский сказал: рот до того, как япошки повернулись, и каждый человек схватился за хвост каждой другой лошади и вскочил позади русских, и каждый из десяти японцев схватил русского за шею удушающим приемом джиу-джитсу, и протянул ему ногу и ранил он обошел русского на соседней лошади, и за десять секунд они высадили 20 русских. Все 30 человек валялись на земле, катаясь по опилкам, а японцы катались по русским и под ними, выворачивая им руки и ноги неизвестным образом и заставляя их звать на помощь, как мастиф, который властно поиграл с маленького бульдога, пока бульдог не разозлился и не начал жевать переднюю ногу мастифа.
   Это была самая ужасная путаница в истории, и менеджеры сказали папе положить этому конец, и папа стянул с себя пальто, схватил первого японца, которого смог откопать, и начал тянуть его, как будто хватают за нога собаки в бою.
   Папа сказал: "Ну, кончай эту ерунду, потому что есть перемирие, и война все равно окончена".
   О! О! но японец ничего не сделал па. Он схватил папу за запястье, и у него, казалось, случился эпилептический припадок, и нога папы вылетела так, что его ступни ударились о растяжку, а затем японец потянул его назад, как будто он был резиновым мячиком на веревке, и тогда он взял папу за локоть и протянул на расстоянии вытянутой руки, а потом несколько раз покрутил его и отпустил, и он упал среди забронированных мест, которые занимают представители прессы. Папа стоял на одном ухе на продавленном стуле, перекинув ноги через перила, и когда он пришел в себя, газетчики хотели взять у папы интервью. Папа сказал, что все, что он помнит, это то, что воздушный корабль проплывал над городом, и его выбросили для балласта, и он ударился о церковный шпиль и прыгнул на склад, наполненный динамитом, который взорвался, когда он ударил его, и соседи подняли его. его останки на совок и вытряхнул сюда, потом спросил, в порядке ли голова, и циркачи унесли его в больничную палатку.
   Цирковые руки разделили русских и японцев или, по крайней мере, оттащили японцев, и русские заковыляли в гримерку, и номер их был вырезан. Если условия мира между Японией и Россией не включают в наше шоу воюющие стороны, то скандалы будут каждый день.
   Папа подошел к машине на костылях в ту ночь, как раз перед отходом поезда в Филадельфию, и хотел знать, где я был во время драки. Он сказал, что кинулся прямо внутрь и схватил японца в одну руку, а русского в другую, и ударил их головами, и швырнул одного из них к рингу, а другого между сиденьями, и он хотел знать, могу ли я думал, что он убил одного или обоих из них.
   Я ненавижу мальчика, который будет обманывать своего отца, но я сказал ему, что ходили слухи о двух артистах, один из которых русский, а другой япошка, которые остались в морге, но я не знал об этом ничего достоверного, и па сказал: "Я боялся, что могу их обидеть, но они навлекли это на себя, нарушив правила шоу против драк во время представления", и папа перевернулся и застонал в своей койке, и пошел спать и храпел, так что уроды хотел натянуть на лицо папе носовой мешок, вроде тех, из которых едят лошади.
   Самое странное, что когда-либо случалось в цирковом бизнесе в этой стране, произошло в Джермантауне, штат Пенсильвания. Погонщики объявили забастовку в Питтсбурге, требуя повышения заработной платы и сокращения рабочего дня, и в течение двух дней администрация прекрасно проводила время.
   Нам пришлось нанять подводы, чтобы перевезти вещи с поезда на стоянку, а потом наши возницы позвали к себе местных возчиков, и когда мы собрались тащить вещи обратно к поезду, никто не стал делать никакой работы, и пешие делегаты от профсоюза водителей только что завладели шоу, и мы застряли, как автомобиль, когда кончился бензин.
   Нам приходилось смотреть на погонщиков как на ненужных, когда они уходили, но когда они не работали, они становились самой важной частью шоу, и после того, как шоу закончилось, менеджеры, которые сказали бастующим погонщикам чтобы пойти по отвесу, обнаружили, что они пошли по отвесу, и им пришлось мчаться по всему Питтсбургу, чтобы найти их, удовлетворить их требования и заставить их пойти на работу.
   Папу послали найти их, и папе потребовалось более 30 долларов, чтобы доставить их из пивного сада и обратно на стоянку, и почти рассвело, когда мы тронулись на поезде в следующий город.
   Ну, а в следующем городе мы увидели, что с животными что-то не так. Они вели себя так, как будто потеряли всякий интерес к успеху шоу и не хотели делать ни одного из своих трюков, стоящих и цента. Слоны совершали свой поступок небрежно, и когда их ругали или тыкали железным крюком, они злились и хотели драться, а когда возвращались с арены в звериную палатку, то не ели сено в тюках, а бросали это по всей палатке, и действовал буйно.
   Кенгуру не боксировали, лошади брыкались в сено и не ели овес, верблюды рычали на свою еду и пугали прохожих, где были привязаны к кольям, священный скот получал свое. отступают и ведут себя так, как будто они, будучи набожными, не могут клясться, а хотели бы нанять гиен, чтобы те клялись за них; жирафы легли и свернули шеи, так что они не привлекали внимание к шоу, потому что жираф не любопытен, пока он не потянется вверх к вершине палатки. Зебры валялись в грязи и портили свои полосы, так что люди не могли отличить их от обычных мулов; медведь гризли ходил по своей клетке и все время изливал медвежий язык, а большой лев все время выл.
   Шоу в этом городе провалилось, и когда мы погрузили поезд, менеджеры собрались в нашем вагоне, чтобы решить, что, черт возьми, случилось с животными. Были выдвинуты всевозможные теории, такие как яд, малярия из Индианы и чистая сквернословие. После того, как они немного обсудили этот вопрос, вошел папа, и они спросили его, что он думает об этом, и это пощекотало папу, потому что, каким бы глупым он ни выглядел, он помогает шоу выбраться из множества плохих дыр. Па закурил сигару и сунул ее в рот, надвинул шляпу набок, как будто он был крут и выглядел мудрым, и сказал:
   "Соратники факиры, я весь день наблюдал за животными, и хотя я не говорю, что они достаточно понимают, как люди должны быть отправлены в профсоюзы, и все такое, я хочу сказать вам, что они бастуют, а этот гризли и этот лев - ходячие делегаты, которые подстрекают их к шалостям. Они могут ничего не знать о забастовке погонщиков, но они знают, что что-то случилось, и чем-то недовольны, и потеряли уважение к работодателю. Они бастуют, и черт возьми заплатит завтра, если не будет раскрыта причина недовольства, не сделаны взаимные уступки и не прибегнут к третейскому суду.
   - Господа, вы меня слышите, - сказал папа и сел на край подлокотника автокресла.
   Они рассмешили папу, но в конце концов велели ему взять на себя ответственность за забастовку и поскорее урегулировать ее, но они хотели знать, чем, по его мнению, будут недовольны животные, если у них будет достаточно еды, чтобы поесть.
   Папа сказал: "Я скажу тебе. Вы кормите лошадей и других животных, питающихся сеном, заплесневелым тюковым сеном, купленным у подрядчиков, которые могли иметь его в наличии в течение пяти лет. Как бы вы отнеслись к тому, что вам подали еду для завтрака, которая хранилась на складе, пока не заплесневела? У лошади или слона есть чувства. Дайте им тюковое сено, и, когда они попытаются отобрать неиспорченный кусок, вы едете с возом свежескошенной тимофеевки или люцерны и видите, как они спешат за возом сена, как мой упряжка из десяти лошадей сделала на днях этот груз кукурузных стеблей. Тогда священному скоту будет жарко из-за парней, которые используют ненормативную лексику. Можете ли вы представить себе священную корову, пытающуюся быть доброй и подавать благочестивый пример языческим животным, проявляя терпение, когда им приходится выслушивать ругательства? Вы покупаете испорченное мясо для львов, которые любят свежее мясо, а шакал, который любит только плохое мясо, получает единственную филейную часть в партии. Позвольте мне управлять зверинцем завтра, и я попрошу мистера Лайона, ходячего делегата, объявить об этом.
   Так вот, они сказали папе выступить арбитром забастовки, и на следующий день он получил пару охапок тимофеевки сена, таких, какие мать заготовляла, пригнали и выгрузили, а лошади, слоны, верблюды и прочее чуть не устроили переполох. поболеть за па. Мясоядным животным давали на пикник свежайшую говядину, причем немного настолько разложившееся, что годилось только для захоронения, для гиен и шакалов, и все животные были счастливы. Они выполняли свои ходы лучше, чем когда-либо, и священный скот вел себя почти дьявольски.
   Теперь животные объявили забастовку и хотят лизнуть папину руку. Хозяева шоу ценят гениальность, подняли папе жалованье и отдали ему полный контроль над зверинцем.
   ГЛАВА XIII
   Цирк атакует квакер-сити - Они пьют имбирный эль - Па прерывает индейский военный танец и чуть не сгорает заживо - Каннибалы на Всемирной выставке устраивают пир жареного пса.
   С тех пор, как мы узнали, что шоу было выставлено в Филадельфии на субботу и что нам придется остаться в этом городе на воскресенье, появились признаки бунта. Все, кто связан с сериалом, боятся быть найденными мертвыми в Филадельфии. Они утверждают, что он слишком мертв для живых людей и не очень подходит для мертвых.
   Артист, который был на спектакле в прошлом году, говорит, что никто, кроме газетчиков, у которых были бесплатные билеты, не ходил на спектакли, а некоторые из них не пошли бы в палатку, если бы пресс-агент не пообещал устроить бесплатный обед с дьявольским имбирем. эля, чтобы пить, и что журналисты взбунтовались из-за имбирного эля. Джаг с имбирным элем ужасен. Когда человек напивается имбирным элем, его кишки закручиваются петлей и завязываются узлами, и его колет, как при детской холере, и если его друзья не удержат его, он выходит в мир и хочет убивать женщин и детей, и не- комбатанты.
   В прошлом году наши агенты по связям с общественностью напоили представителей местной прессы имбирным элем, а когда мы на этот раз ударили по Филадельфии, газеты клялись выдать ордер на наше выступление по обвинению в усугублении тяжкого преступления, что, я полагаю, является официальным названием преступления. имбирный эль. Квакеры покровительствуют представлениям: надевают свои серые одежды и большие белые шляпы и стоят по углам, когда проходит парад, и никогда не улыбаются и не проявляют заинтересованности, а когда парад заканчивается, они идут к в цирке и увидеть подъем воздушного шара, и встать на колеса телеги, и попытаться заглянуть за борт шатра на представление, а потом они брыкаются, потому что зрители на задних сиденьях перекрывают им обзор от колес телеги.
   В прошлом году наше шоу убило квакера, и сообщество недовольно нами. Квакер попал в шоу, потому что ему принадлежало полдюйма земли, на которой стояли его палатки, и он стоял прямо у ринга, и когда всадница-чемпионка была подвешена в воздухе между двумя лошадьми без седла, он слишком сильно наклонился внутрь. кольцо, и она отшвырнула его шляпу на крышу палатки, а тамошняя гимнастка поймала ее и села на нее на трапецию. У старого квакера была болезнь сердца, и он упал замертво. На что квакеры жаловались, так это на то, что после того, как останки квакеров были убраны с ринга, шоу продолжилось. Они утверждали, что мы должны были проявить должное уважение к мертвым, закрыв представление на 30 дней и надев креп на руки, но цирк так не устроен.
   Обычно по воскресеньям в Филадельфии достаточно тихо, но папа обнаружил, что у него больше денег, чем в любом другом месте, где мы до сих пор были. У нас все лето в отделе Дикого Запада жило племя индейцев, и папа не очень ладил с индейцами с тех пор, как руководил представлением в Форт-Уэйне, и все они напились, и он привязал их к шесты вокруг ринга, пока не протрезвеют. С тех пор они трахались с папой, и это был лишь вопрос времени, когда они его заполучат. Затем в Питтсбурге наш управляющий подобрал компанию каннибалов, оставшихся после ярмарки в Сент-Луисе, и которые согласились выступать за свой стол и одежду, а так как они вообще не носят никакой одежды и едят только собачьи будни и надежда зажарить человека в воскресенье, это казалось довольно выгодной сделкой.
   Ну, индейцы получили разрешение устроить танец зеленой кукурузы в лесу рядом с цирком, и администрация доставила им повозку с кукурузой, и они разожгли костер, и жарили кукурузу, и танцевали, и па не знал об этом, и сразу после наступления темноты квакер, владевший лесом, пожаловался па, дежурившему в воскресенье вечером, что его индейцы вышли из резервации и готовятся выйти на тропу войны, а он хочет, чтобы они выйти из его помещения. Папа сказал, что сейчас же пойдет и отвезет их к палаткам.
   Я пытался уговорить папу отпустить полицию и прогнать их, но он сказал, что у него нет времени пойти и разбудить полицию, а они все равно не доберутся до середины недели. Итак, папа взял кол для палатки и отправился за жареной зеленой кукурузой. Индейцы по очереди танцевали и ели жареную кукурузу, и у них была бочка пива, и я достаточно знал об индейцах, чтобы держаться подальше от них, когда они смешивают пиво с зеленой кукурузой, потому что это имеет примерно такой же эффект, как самоубийство с помощью карболки. кислота.
   Папа надел шляпу набок, пошел прямо в гущу индейцев, схватил вождя по имени "По одному уху", ударил его колом от палатки, сбил его с ног и сказал: Теперь ты гад. Так вот, сэр, не успел этот индеец, сидя сидя, разжечь огонь и воздух наполнился запахом жареной оленьей шкуры, как все племя прыгнуло на па, запинали его мокасинами и собирались убить. его, в то время как вождь, действовавший как всесожжение, выбрался из огня и сел в холодную грязь, чтобы охладиться. Он поднял руку в знак внимания и созвал военный совет, а скво сели на папу, чтобы удержать его.
   Военный совет приговорил папу к сожжению на костре, а его привязали к дереву и стали нагромождать вокруг него палки, а мне папа велел идти в цирк, бить тревогу и присылать руки, чтобы спасти его. . Ну и дела, но разве я не сбежал и не забил тревогу достаточно сильно для резни. Я сказал рукастым, которые спали под сиденьями или играли в карты на сундуках, что индейцы сжигают па на костре, и некоторые из рук говорили, что так ему и надо, а ребята, игравшие в карты, говорили, что они не Не хочу ломать игру, когда они были проигравшими, чтобы не спасти плешивого скрягу. Я думал, что папе конец, потому что я слышал крики индейцев и мне казалось, что я чувствую запах горящей плоти. О, но я боялся, что они сожгут папу заживо.
   Как раз в этот момент пришел человек, который отвечал за наших каннибалов, у каждого из которых была собака, которую они искали, где бы поджарить, и я рассказал ему о жареной кукурузе индейцев, и он приказал каннибалам идти прогонять индейцев. от их огня и поджарить их собак. Что ж, это сработало как волшебство, и каннибалы ринулись к индейцам и прогнали их, как только они разожгли огонь вокруг па, и мы не опоздали ни на минуту. После того, как индейцы удрали в лес и мы перерезали веревки, связывавшие папу, каннибалы принялись за работу, стали ругать собак и начали их готовить, а папа смотрел, пока не начал корчиться, но ему было так щекотно. спасаясь от индейцев, что он старался быть добрым парнем с людоедами. Думаю, все бы ничего, вот только каннибалы стали пить филадельфийское пиво, а потом все пропало, потому что жареная собака им не подходила, и они хотели поджарить па.
   Сначала они предложили отцу поесть, но он зарекся от собаки и перешел на нее, и это взбесило каннибалов, и они приготовились изжарить па, и я думаю, они съели бы его полужареным, если бы он не не для артистов и фриков, которые соскучились по своим домашним собакам, а работники цирка сказали им, что каннибалы только что ушли в лес со стаей собак, чтобы поджарить их на собачий пир.
   Как раз вокруг папы разжигали костер, и он подавал торжественный знак бедствия, когда артисты во главе с толстой женщиной, чья ободранная мексиканская собака заблудилась в шаркании, вошли среди каннибалов, и папа и другие собаки были спасены в самой жестокой схватке, которую я когда-либо видел. Исполнители просто ходили прямо по каннибалам, и терзали их кольями, а всех собак, которые не были убиты, оттаскивали от язычников и спасали. Толстая женщина хорошо завела свою собаку, а когда папа поднялся с костра, где его собирались сжечь, и поздравил ее с возвращением собаки, она набросилась на папу и обвинила его в том, что он главный каннибал, и что он тот, кто вложил всю работу, чтобы украсть собак. Она ткнула его зонтиком, но папа был невиновен.
   Индейцы вернулись в палатку к утру, а каннибалы вернулись с нами, и нам пришлось кормить их сосисками, которые были самым лучшим жареным мясом, которое мы могли достать для них в это время ночи.
   Папа, кажется, получает по шее в этом шоу, потому что все, что идет не так, возлагается на него, а если что-то идет хорошо, то заслуга достается кому-то другому, и я думаю, что он бы ушел в отставку, если бы не его гордость. После неприятностей с индейцами и каннибалами управляющий позвонил папе и сделал ему выговор за то, что он потворствует племенам в их диких оргиях, и сказал, что он не может поддерживать дисциплину, пока папа смешивается с ними и поощряет их в таких вещах.
   Папа попытался объяснить, что он был жертвой, а не причиной собачьего жареного мяса, но менеджер уволил папу, сказав ему, чтобы это не повторилось. Затем, чтобы показать несостоятельность управляющего, он приказал папе отправиться перед представлением в Нью-Йорк и объявить, что каннибалы в нашем представлении устроят представление, где будут жарить и есть человека, и предложить награду каждому. которые согласились бы быть зажаренными и съеденными на публике.
   Папа отправился в Нью-Йорк искать кого-нибудь, кто станет мясом для каннибалов, и ему приказано не жалеть денег, чтобы найти такого человека. Он думает, что может найти человека, связанного со скандалом со страхованием жизни, у которого пропало всякое желание жить дальше и который с радостью пойдет на эту "взаимную" схему. Я не знаю.
   Этот цирковой бизнес мне не по зубам, потому что я постоянно теряю друзей. Даже обезьяны дошли до того, что им, кажется, стыдно, что они разговаривают со мной, и когда я прохожу мимо обезьяньей клетки, они поворачиваются ко мне спиной, как будто я не принадлежу к их отряду. Когда человек опускается так низко, что обезьяны чувствуют себя выше него и отпускают саркастические замечания, когда он проходит мимо, пора каким-то образом изменить свою судьбу.
   ГЛАВА XIV
   Монах из Ньюпорта добавляется в шоу - Мальчик учит его некоторым "мужским трюкам" - Палатка сдувается, и следует паника - Па управляет актом животного, который заканчивается в новой манере.
   Мы добавили в шоу самое замечательное животное, которое когда-либо было - бабуин, который одевается как человек и ест за столом, используя нож, вилку и салфетку. Этот бабуин играл в помолвку с четырьмя сотнями в Ньюпорте, обедал с коронованными особами на этом курорте, но проклятый бабуин стал слишком человечным, и он влюбился в наследницу, и напугал одного из мальчиков Вилли, что тоже был в нее влюблен. Его друзья боялись, что бабуин полностью вырежет Вилли или станет ревновать и ранить Вилли, поэтому менеджер шоу "Четыре сотни" решил изгнать бабуина, и наше шоу послало папу в Ньюпорт, чтобы купить бабуина и привезти его к нам. шоу в Нью-Йорке.
   Нам было очень тяжело увозить его из Ньюпорта. Папа ничего не мог с ним поделать, но он привязался ко мне, потому что думал, что я его давно потерянный брат, и я могу сделать с ним все, что угодно. Мы посадили его в нашу каюту на лодке и забрали у него одежду, потому что он надевает свою одежду только тогда, когда его обедают и пьют, и мы приковали его цепью на верхней полке. Он только что поставил ту самую двойку по пути в Нью-Йорк. После того, как мы с папой заснули, этот бабуин взял мою одежду, надел ее, надел цепь через голову, прыгнул через транец и зашел на каждую койку, где транец был открыт, и болтал с людьми, которые занимали койки. . На одной койке сидели старик и женщина из Нью-Гэмпшира, и когда монах сел в их койку и заговорил на ньюпортском языке, старик подумал, что это я, и сказал: твоему папе.
   Монах вышел, сел на другую койку и залез под койку, а когда женщина вошла, чтобы лечь спать, она заглянула под нее, чтобы посмотреть, нет ли там мужчины. Когда она увидела нашего бабуина, она закричала "огонь", и офицеры лодки вытащили его за заднюю ногу, а мне оторвали штанину. Нам с Па пришлось просидеть с ним остаток ночи, и когда мы пригласили его на шоу в Мэдисон Сквер Гарден, мы почувствовали облегчение.
   С тех пор одна женщина на лодке следовала за нами, чтобы взыскать с папы ущерб, потому что его старший сын, монах, сделал ей предложение. Ну и дела, мне кажется, что женщина должна знать разницу между бабуином и мужчиной, но некоторые женщины выйдут замуж за любого, кто носит одежду.
   Монах так ко мне привязался, папа сказал, что я должен научить его всему, что умею, что делают мужчины, поэтому я подумал, что не помешает научить его жевать табак, потому что он уже умеет курить сигареты, поэтому я одолжил жевательную резинку в магазине. босс-канцлер, большой кусок черного табака, и монах схватил его, пожевал некоторое время, как раз перед дневным представлением, и проглотил его. Я знал, что это успокоило монаха, и когда публика подошла к его клетке, и папа пытался заставить его выступить, как он это сделал в Ньюпорте, обедая как мужчина, монах побледнел, и у него заболел живот, и он встал на голову, держась обеими руками за живот, и опрокинул стол. Потом он ударил папу ногой, обвил хвостом папину шею, положил голову на грудь папиной рубашки и заболел морской болезнью.
   Папа сказал: "Ну, это лучше всего. Что ты с ним сделал?
   Я сказал папе, что обучал монаха только мужским трюкам, а папа сказал: "Ну, ты перестарался". А затем Общество защиты животных арестовало папу за жестокое обращение с животными. Но монах пережил это, и теперь он пытается быть давкой, и подмигивает женщинам, и флиртует с ними, как это делают мужчины в Ньюпорте.
   * * * *
   Мы думали, что были умны, когда задержали железную дорогу для возмещения ущерба в Пенсильвании после крушения, но мы получаем дозу собственного лекарства. В Покипси поднялись ветер и ливень, сорвало палатку прямо посреди вечернего представления и напугало всех до полусмерти. Несколько человек были задеты шестами палатки и некоторые получили ранения, и это была самая дикая сцена, которую я когда-либо видел, и люди, которым удалось выбраться живыми, убежали в темноте, и кто-то сказал, что все животные вырвались на свободу, а некоторые люди так и не остановились. работает до рассвета следующего утра.
   Некоторые сбегают в реку, и машины скорой помощи развозят раненых по больницам. Папа помчался со слонами и не появлялся до полудня следующего дня. К тому времени не менее 1000 человек подали иски о возмещении ущерба, и все юристы от Олбани до Нью-Йорка были на нашем пути.
   Управляющие назначили папу рассчитаться с ранеными, и то, как он спорил с этими людьми, было предостережением. Одну старуху убили, и папа пытался показать ее родственникам, что, поскольку она старая и беспомощная и более или менее обуза для семьи, они должны заплатить приюту за то, что он избавил ее от их рук. Одному бродяге отрезали ноги, и папа пытался показать ему, сколько он будет копить на обувь всю оставшуюся жизнь и что ему крупно повезло. Мы оставили папу в Покипси, чтобы уладить дела, и поехали в Нью-Йорк, где, как мы слышали, его линчевали, но через пару дней он объявился с деньгами. Теперь все юристы Нью-Йорка гоняются за нами с претензиями и почти все приложили, а шоу против.
   Какая разница, кто хочет возмещения ущерба. Когда мы работали на железной дороге за ущерб, это было легко и как получать деньги из дома, но теперь, когда люди требуют от нас возмещения ущерба, за то, что нас разбили под нашей палаткой, мы рассматриваем это как преступление и говорим для них это деяние провидения, и что шоу не виновато в буре. Но адвокаты не могут быть очень набожными, потому что они не поверят в махинации Провидения, и нам придется выкашливать всю прибыль сезона.
   Так как мы устроились в Нью-Йорке на двухнедельную стоянку, в Мэдисон-Сквер-Гарден, у нас ремонт палаток, и не надо ставить и снимать палатки, и всю ночь ездить на поездах. Мы все останавливаемся в отелях и отдыхаем, а у папы есть шанс блеснуть.
   Менеджеры думают, что папа пытается покончить жизнь самоубийством, потому что он хочет занять место любого, кто болен или пьян, и является дублером всех. У нас есть один акт, который просто леденит кровь, клетка на ринге со львами, тиграми и леопардами, которые выполняют всевозможные трюки. Один лев едет на лошади и прыгает через обручи, и приземляется на спину лошади, и прыгает на постановке и отпускает лошадь по рингу, а потом снова прыгает. Лошади завязали глаза, поэтому он не знает, что это лев прыгает ему на спину, но думает, что это человек.
   Тигры ездят на велосипедах, а леопарды прыгают, куда им скажет дрессировщик; обезьяна выступает в роли клоуна, а маленький слон водит воображаемый автомобиль. Один только этот поступок стоит цены входа.
   Ну, штатный дрессировщик поехал на Кони-Айленд и напился, и нам пришлось либо вырезать это выступление, либо вернуть деньги, и управляющий причитал об этом, потому что ничто так не заставляет циркача плакать, как отдавать добро. Деньги. Тогда папа сказал, что спасет положение, взяв на себя ответственность за акт животных. Он сказал, что смотрел это каждый день, и знал, как это делать, и что он может переодеться в одежду обычного дрессировщика, и животные не заметят разницы. Ну и дела, но я боялся, что папа попытается провести это шоу с животными, и я думаю, что все в шоу верили, что это будет конец папы. Я чувствовал себя сиротой, когда папа вышел из раздевалки в костюме дрессировщика, хотя живот у папы был такой большой, что можно подумать, что лошадь с завязанными глазами догадается, что папа не дрессировщик.
   Ну, папа вошел в круглую клетку, сделанную из пруткового железа, и жестом приказал сторожам отправить животных в клетку по желобу из помещения для животных. Первыми пришли два тигра, которым предстояло покататься на велосипедах. Я дрожал за папу, когда они вошли, замахали хвостами и посмотрели на папу так, словно говоря: "О, мы ничего вам не сделаем". Они действительно посмотрели друг на друга и подмигнули; но папа указал на велосипеды и посмотрел свирепо, а когда они заколебались сесть, папа сказал: "Вы не будете, не так ли", и он взял дубину, набитую свинцом, и двинулся к самому большому тигру. Он немного поколебался, а потом запрыгнул на машину, а другой последовал за ней, и они помчались, а потом папа заставил их слезть и перепрыгнуть через барьеры. Наконец он указал на полку, чтобы они запрыгнули на нее, и, когда они заколебались, он пнул одного в перекладину, а другого ударил дубиной, и они слишком быстро забрались на эту полку, но остались там и огрызались на папу. , и я боялся, что они прыгнут на него, когда он повернется спиной.
   Потом привели слепую лошадь и льва, а лев наскочил на папу и тут же ударил. Он встал на пьедестал, с которого должен был запрыгнуть на спину лошади, но когда лошадь обошла его, лев не стал прыгать, и папа сказал: "Я дам тебе еще один шанс", и лошадь ушла под воду. лев, и он не будет прыгать. Тогда папа остановил лошадь, взял железный прут и сбил льва на пол, и тот зарычал на папу, но папа продолжал его терзать, и, наконец, лев вскочил на пьедестал и как будто сказал: - и папа пустил лошадь, и мистер Лайон прыгнул как следует, и публика приветствовала папу.
   Все животные хорошо выполнили свои трюки, но мне показалось, что я вижу, что они ложатся для папы, и мне захотелось, чтобы он вышел из клетки. Завод наступил, когда львы сидели на скамейках, а слон был между ними, а тигры и леопарды построили пирамиду, а обезьяна царапала папины ноги. Уже было дано сигнал животным возвращаться по желобу, когда обезьяна схватила папу за ноги, как футболист, слон толкнул папу, а львы лапали его и рычали, а тигры откусывали от папины пасти. штаны, а леопарды сорвали с него красный плащ, и им дали сигнал выйти из клетки, и они вышли, как мальчишки на перемене, оставив папу в клетке со слепой лошадью, на котором не осталось одежды. ему пыж пистолет. Однако он даже не был поцарапан, животные только что объединились, чтобы унизить папу.
   Аудитория аплодировала. Папа сказал: "Ну, разве это не содрало бы с тебя кожу". Они бросили ему пальто, чтобы он надел его, и он поклонился, как герой, и вышел из ринговой клетки, и был встречен снаружи всем руководством шоу и поздравлен с тем, что у него больше мужества, чем у любого живого человека.
   Папа сказал: "Если вы дадите мне дробовик, заряженный птичьей дробью, я заставлю этих животных встать на колени на следующем представлении и просить у меня прощения. Вы можете уволить своего тренера, и я научу их многим новым трюкам".
   Дескать, папа просто чудо, а он уже выбил старика Барнума из колеи.
   ГЛАВА XV
   Плохой мальчик кормит зверинец табаком из зверинца - Па терзают чихающие животные - Па совершает полуночную поездку на муле, чтобы избежать наказания.
   Что ж, я полагаю, что сделал это сейчас, и меня не удивит, что меня убьют и скормят диким животным". показывать. Все его финансы были свернуты из-за расчетов с людьми, которые притворились пострадавшими, когда палатка взорвалась в Покипси, а руки и артисты пинаются, потому что мы задержали зарплату на месяц, и они напиваются всякий раз, когда какая-нибудь сойка купит для них. Все дают пропуска всем, кто хочет попасть на представление, так что у кассиров есть синекура, и люди гоняют нас из города в город за деньгами, питанием, сеном и всем остальным.
   По всему Нью-Джерси мы предъявляли претензии агентам и кредиторам и не брали достаточно денег, чтобы купить мясо для животных. Он сказал, что все животные простудились, лежат без дела и не проявляют никакого интереса к делу, и управляющий сказал папе, что он должен придумать что-нибудь, чтобы разбудить животных. Папа сказал, что предоставит мне разбудить их и добавить имбиря. Я сказал папе, что если у меня будет пять долларов, я заставлю каждое животное прыгать, как товарный вагон. Папа дал мне денег, и я пошел и купил пять фунтов нюхательного табака, разделил его на пакеты по унции и начал во время дневного представления в Уилмингтоне, штат Делавэр, будить животных.
   В животных есть что-то особенное: если вы попытаетесь дать им что-то, что, по их мнению, вы хотите, чтобы они взяли, вы не сможете вбить это в них сваебойным молотом, но если вы попытаетесь спрятать что-то там, где они могут это достать, они наблюдают за вами одним глазом, а когда вы уходите, они смотрят на вас так, словно говорят: "О, вы думаете, что вы умны, не так ли?" Тогда они пойдут и выкопают его, и поиграют с ним, и съедят, если захотят.
   Я принес свою первую пачку нюхательного табака в клетку со львом, и это был самый больной и самый отвратительный на вид лев, которого вы когда-либо видели, действующий как человек, который сильно простудился и хочет убить любого, кто посмотрит на него. Лев лежал на соломе, вытянувшись во весь рост, не обращая внимания на толпу, прошедшую мимо его клетки, и вел себя так, как будто хотел горячего виски и промочил ноги в горчичной воде. Когда он не смотрел, я спрятал пачку нюхательного табака под соломинку и немного потряс соломинкой, а он открыл глаза и посмотрел на меня так, будто хотел сказать: ты." Я отошел за клетку с гиеной, а мистер Лев встал, потянулся и подошел к тому месту, где я положил табакерку, поставил на нее ногу и разорвал бумагу, а потом он опустил нос и понюхал. вдох, от которого весь нюхательный табак попал ему в нос, легкие и вообще внутрь.
   Боже, но вы никогда не видели такого изменения у льва. Толпа посетителей была прямо возле его клетки, когда он понюхал, а когда в него попал нюхательный табак, он начал вздрагивать боками, как человек, который готовится чихнуть, несколько раз перевел дыхание и чихнул. это звучало как взрыв автомобильной шины. Он разбросал обрезанный корм по всей аудитории, и все разбежались, крича, что лев попался.
   Он все чихал и выглядел таким изумленным, как будто не мог понять, что на него нашло. Папа услышал шум и подбежал к клетке, чтобы узнать, что у льва. Обойдя другие клетки и насыпав в них табаку, я подошел к клетке со львом. Лев перестал чихать и рычал и прыгал взад-вперед, с открытым ртом, пытаясь отдышаться, как человек, который принял слишком большую дозу свежего хрена.
   Папа сказал: "Что ты делал с Шадраком?"
   Я сказал папе, что разбудил Шадрака и что примерно через минуту он обнаружит, что все животное царство наелось, и присоединится к хору.
   Папа попытался успокоить льва, подойдя к клетке и погладив его по гриве, но лев косил глазами, перестал гарцевать и чихнул прямо на папу, отчего папу унесло через палатку туда, куда только что попала священная корова. ее. Когда эта штука начала действовать на ту корову, это был просто возмутительный поступок, потому что она и мычала, и плакала, и чихала одновременно, и лапала папу. Он встал и сказал мне, что я переусердствовал с этим разбудить животных.
   К тому времени клетка с гиенами начала чихать квартетом и драться друг с другом, и атмосфера вокруг их клетки была полна волос и языка, который был бы очень похож на ругань, если бы его можно было перевести на английский. Папа попытался успокоить толпу и заставить замолчать гиен, взяв железный прут и растерзав их, но гиены просто отступили к задней части клетки, выли и чихали на папу и осмелились подойти.
   Один из них схватил его за рукав рубашки, сорвал с папы рубашку и съел ее. Па был вид без рубашки, и ему следовало бы пойти в раздевалку и привести себя в порядок, но как раз в этот момент верблюды и жирафы, надышавшиеся нюхательным табаком, начали чихать и просить, чтобы их убили, и папа пойти туда и успокоить их. Верблюд выглядит торжественным зверем на земле, когда он пытается вести себя добродушно, но когда он болен, зол и накурен табаком, он становится дьяволом. Человеку достаточно одного такого верблюда, но когда 14 верблюдов чихают одновременно и пытаются найти человека, ответственного за их беду, безопаснее всего держаться подальше, и когда папа вошел к ним, без рубашки, а арабские смотрители в испуге убежали, это было опасно.
   Но папа смелый даже до опрометчивости. Он подошел к Магомету, двугорбому вожаку стада, который был предводителем чихающих, и пнул его в щели, и велел замолчать. Он ударил его по горбам колом от палатки. Потом в Египте поднялся мятеж, и Магомет укусил па и не отпускал, а другие верблюды чихали на па и повалили его, наступая на него своими ватными ногами. Цирковым рукам пришлось вытаскивать па, и это было не так уж плохо, потому что толпа осталась, и они думали, что это часть представления, и что животных приучили так чихать.
   Худший случай был с бегемотом. Он был такой большой, и у него были такие большие ноздри, что я положил около полуфунта нюхательного табака на бортик его бака, и когда он занюхал его носом, он получил все. Я услышал вой из резервуара и стада, который был лидером чихающих, и сказал папе, чтобы он пошёл, потому что Везувий вот-вот извергнется.
   Папа бежал, как и был, и тут случилось самое худшее. Я думаю, что бегемот ушел под воду, когда обнаружил, что приближается чих, потому что, как только папа добрался до бака, вода взлетела в воздух, как торпеда взорвалась под боевым кораблем, и бегемот чихнул, и папа, и папа публика, следовавшая за ним, промокла и оглушена взрывом. Бегемот выдул всю воду из своего аквариума, и он лежал на дне, на боку, чихая не громче выстрела шестифунтовой пушки, и тяжело дыша. Затем он поднял голову, встал на ноги и открыл рот, как рана, нанесенная быку коровоуловителем паровоза, и он зевнул, и я думаю, что у него начался тризм, потому что он держал рот открытым. весь день, чтобы подышать воздухом, как певица сопрано в хоре, которую тенор накормил леденцом с кайенским перцем, прежде чем она встанет, чтобы спеть: "У меня есть залог".
   Мы обошли вокруг и осмотрели чихающих животных с менеджером, и он похвалил меня, сказав, что я спас шоу от превращения в скопление чучел животных, годных только для студии таксидермистов, и заставил каждого животного показать, что в нем есть имбирь. Он хотел, чтобы я испробовал свое снадобье на артистах и уродах, потому что они становились мертвецами.
   Ну, еще до конца дня в Уилмингтоне, штат Делавэр, папа был напуган сильнее, чем когда-либо за всю свою жизнь. Штат Делавэр - единственный штат, который наказывает преступников, связывая их и хлестав по голой спине девятихвостой кошкой, и всех наших людей предупредили, чтобы они вели себя хорошо, пока они были в Делавэре. потому что, если бы они совершили какое-либо преступление, не было бы силы на земле, которая могла бы спасти их от публичной порки. Папа сам убедил мужчин следить за тем, чтобы они не попали в беду. Ну и дела, но боязнь публичной порки делает мужчин хорошими.
   Двадцать лет назад какие-то грабители из Нью-Йорка ограбили банк в Делавэре, были пойманы крупным негром и получили по 50 ударов плетью по голой спине, и с тех пор в Делавэре не было ни одной кражи со взломом. Мы думали, что подшутим над папой, поэтому управляющий сказал папе, что его разыскивают констебли, чтобы арестовать за жестокое обращение с животными, за то, что он ударил верблюда ногой в живот и ударил верблюда железным прутом, и что если папа не хотел, чтобы его публично выпороли по голой спине, ему лучше свалить в Вашингтон, округ Колумбия, где мы выступим через пару дней, и ждать нас.
   Папа был так напуган, что не мог поужинать, и все говорили о девятихвостом коте и о том, как заключенных режут на куски, и каждый раз, когда папа видел сойку в шляпе с напуском, он думал, что за ним гонится констебль. После наступления темноты он надел старый костюм и сказал, что едет в Вашингтон. Ему сказали, что если он поедет поездом, то его непременно арестуют в депо, поэтому папа оседлал одного из мулов, поехал за город и скакал всю ночь, а весь следующий день покупал овес у фермеров. для доставки в Уилмингтон для цирка. В конце концов он выбрался из Делавэра, и на следующий день пришли фермеры с овсом, но представление пропало, и они ничего не сделают с папой, если он снова появится в Делавэре.
   Папа встретил нас на складе в Вашингтоне, но он очень изменился после долгой поездки и беспокойства по поводу возможности быть арестованным, пригвожденным к позорному столбу и раскритикованным негром в Делавэре. Он сказал мне дрожащим голосом: "Геннери, этот шоу-бизнес - это слишком много для твоего папы. Я предпочел бы быть мормоном в Юте, с 40 женами, несколькими сотнями детей и длинными бакенбардами. Я изменился, Хеннери, и боюсь своей тени.
   ГЛАВА XVI
   Сын сенатора поспорил с плохим мальчиком, что слоны трусливы - Они выпустили мешок с крысами на дневном представлении - Паническое бегство слонов, Па ломает ребро и царит всеобщее столпотворение.
   Ну и дела, но я должен быть легкой мишенью. У меня есть, поэтому я ставлю на верную вещь, а когда человек делает ставку на верную вещь, он обязательно проиграет.
   Это было так. Шоу прибыло в Вашингтон, округ Колумбия, воскресным утром, и, как обычно, все мальчики в городе пришли посмотреть, как мы ставим палатки. Я был рядом с папой и боссом-полотенцем, и городские мальчишки видели, что я принадлежу к шоу, и они завидовали мне и хотели познакомиться со мной, поэтому я позволил им прогуляться со мной и пойти в палатки в воскресенье днем. и увидеть животных.
   Там был один мальчик в чем-то вроде грубой шляпы всадника и с бахромой из оленьей кожи на брюках, и все говорили, что он сын сенатора, но другие мальчики предпочитали знать меня, потому что я принадлежал к шоу, и я взял пожалейте сына сенатора и дайте ему поговорить со мной, не глядя на него сердито и не оскорбляя его, как я делаю большинство мальчишек, которые пытаются мне насолить. Мне понравился сын сенатора, и я пригласил его в палатку, и мы провели день, наблюдая за животными.
   Слоны жевали сено и выглядели свирепыми, и сын сенатора сказал, что слоны - самые большие трусы на земле, и я сказал: "Ни за что! великан в нашем шоу - величайший трус, а следующим - чудовище священного писания". Сын сенатора сказал, что слоны такие трусливые, что боятся мышей, и мы можем взять капкан, полный мышей, и выпустить их на арену, и слоны бросятся в бегство, и он поставит на это пять долларов. Я извинился на мгновение и сказал папе, что сын сенатора предложил пари, и папа сказал: "Вот 50 долларов, и вы можете взять все пари, которые вы можете получить. Ведь это стадо слонов будет ходить и по мышам, и по крысам тоже. Вы поспорите с ним и скажете ему, чтобы он взял с собой всех крыс и мышей, которых он может найти в белом доме, и вы можете превратить их в кольцо в понедельник днем, когда слоны сделают свою очередь, и если слон моргнет глазом, я съем уши для грибов".
   Я вернулся к молодому мистеру Сенатору и принял его пари, и сказал ему, что у меня есть еще много денег, чтобы поспорить таким же образом, и он сказал, что на следующий день он придет со своими мышами и крысами, и много денег, чтобы поспорить, что ты не мог удержать эту стаю слонов бревенчатыми цепями, когда он открыл свой мешок с крысами и мышами.
   Ну, как это попало в газеты, я не знаю, но на следующее утро все они сказали, что завтра днем в большом и единственном цирке будет проведен интересный эксперимент, чтобы определить раз и навсегда, боятся ли слоны мышей, и что сын сенатора и сын одного из владельцев шоу проведут эксперимент, выпустив множество мышей и крыс на рингах ровно в 15:30.
   Ну, вы никогда не видели в цирке такой толпы, как в тот день. Казалось, собралось все население: министры иностранных дел, негры, светские люди и чиновники. Сын этого сенатора, вся семья и соседи, должно быть, не спали всю ночь, ловя мышей и крыс, и потребовалось девять мальчиков и три слуги, чтобы нести корзины, ловушки и мешки с мышами и крысами. Я пропустил их всех, и мы выстроились на переднем сиденье, чтобы дождаться трюка со слоном, а когда все созреет, мы должны были высыпать всю эту массу паразитов на ринг.
   Я чувствовал, что что-то не так, потому что прошлой ночью я видел новую луну над своим левым плечом, и теперь я жалею, что не умер до того, как это случилось. Когда японские жонглеры ушли с ринга, я понял, что это был сигнал для входа слонов, и когда занавеска в раздевалке была отдернута, и старый Боливар вышел во главе стада, и они промаршировали вокруг внешней кольцо, чистое вокруг палатки, мое сердце подпрыгнуло к горлу, и мне стало плохо.
   Сын сенатора сказал: "Когда эти крысы и твари начнут преследовать ваших старых слонов, вы не сможете увидеть их хвосты из-за пыли, которую они поднимут".
   Потом я подумал о деньгах, которые папа дал мне на пари, и предложил поставить все, а негр достал деньги и принял все мои ставки, как букмекерская контора.
   Что ж, после поворота вокруг большого кольца дрессировщик направил слонов на среднее кольцо, и огромная публика наклонилась вперед, чтобы поймать каждый трюк, который проделывали слоны.
   Мы, мальчики, держались за сумки, в которых были мыши и прочее, ожидая сигнала. Слоны стояли на головах и на задних, и на передних ногах, ложились, стреляли из пистолетов, и делали все как надо, не ошибаясь. Наконец дрессировщик построил все стадо в огромную пирамиду со старым Боливаром в центре, каждый слон держал в хоботе американский флаг и размахивал им, а публика разразилась аплодисментами, от которых буквально порвался холст.
   Затем я сказал молодому мистеру сенатору: "Давай со своими крысами, и я выиграю 50 долларов". Все руки подобрали корзины и мешки, подошли к краю ринга и высыпали на ринг всю кучу из более чем 500 человек. Крысы и мыши бросились к слонам, а потом развернулись и бросились к плацкартным местам.
   О, дорогая, как хорошо мы провели время. Слоны слезли с этой пирамиды так быстро, что голова закружилась, а старый Боливар в жалком страхе затрубил и попытался вырваться, но папа пришел с шестом для палатки и ударил Боливара по голове и велел дрессировщику поместите слонов обратно в пирамиду и держите их там, пока не прозвенит колокол, чтобы они прекратили свой трюк. Дрессировщик ничего не мог с ними поделать, и они ревели, уворачивались от мышей и шарахались от крыс, а Боливар взял свой хобот и шлепнул папу через ринг.
   Слоны последовали за Боливаром к главному входу, каждый слон пытался идти по пятам впереди идущего, а все циркачи пытались отогнать слонов, но они не шли. Они были просто напуганы до смерти, выломали борт палатки возле ларька с лимонадом и вылетели на свежий воздух и свободу, а публика вопила от радости.
   Молодой господин сенатор сказал мне: "Что вы теперь думаете о слонах?"
   Я сказал ему взять свои деньги, и он заштопал.
   Публика занервничала, поэтому группа заиграла "Горячее время в Старом городе", и они уже затихали, когда поднимался занавес и выезжали лошади для гонок на колесницах. Как раз в этот момент женщина в красных носках встала на свой стул в сидении для прессы, сдернула платье и завопила: "Крысы!" а другая женщина закричала и вскочила на скамейку с полуспущенной одеждой и завопила, что на скамьях мыши. Не прошло и двух минут, как все женщины в зале, и бородатая, и толстая, уже стояли на чем-то, задирали платья, трясли юбками и кричали, и когда толстуха упала в объятия бородатого женщина в обмороке, и бородатая женщина уронила толстую женщину, папа сказал бородатой женщине, что ему стыдно за ее крик, потому что она должна быть более мужчиной, чем это.
   Что ж, каждая мышь и крыса в стае, казалось, искали женщин, чтобы накричать на них, и было бесполезно пытаться устроить представление с такой взволнованной публикой, поэтому папа приказал оркестру сыграть "Спокойной ночи, дамы" и он объявил, что спектакль можно считать оконченным на полдень. Все бросились к выходам. Каждая женщина подняла свои юбки и поскакала, спасаясь от мышей и крыс.
   Наконец-то все выбрались из палатки, а потом менеджеры собрались, чтобы выяснить, кто заварил кашу и что с этим делать. Я сидел в одиночестве на переднем сиденье, размышляя о дневных сценах и размышляя о том, что сын молодого сенатора сделает с деньгами, которые он у меня выиграл, и опустошил ли он белый дом от крыс и мышей, так что президент это заметит. Я думал о слонах и задавался вопросом, трусливы ли они по своей природе или приобрели трусость, общаясь с людьми, когда папа подошел и сел рядом со мной, картина отчаяния, потому что Боливар сломал одно из ребер, и толстая женщина парализовала его колени, сидя у него на коленях, пока они приводили ее в себя после того, как она потеряла сознание, когда подумала, что крыса забралась к ней в носок.
   Па вздохнул и сказал: "Геннери, я хотел захватывающей жизни, чтобы не думать о преклонном возрасте, и я выбрал цирковое дело, но я считаю, что оно слишком утомительно для меня. Каждый день что-то происходит, чтобы испытать мои нервы. Я не утверждаю, что вы виноваты во всем этом, но я думаю, что мог бы наслаждаться своим положением в шоу, если бы вы сели на первый поезд, который идет на север, и ненадолго оставите меня. Что мне нужно, так это отдых. Иди, мальчик, иди!
   Мне стало жаль папу, но я обнял его и сказал: "Па, не бойся. Я никогда не покину тебя, пока не закончится сезон. Куда бы вы ни пошли, я пойду, и я не дам вам уснуть, не бойтесь. Теперь, когда мы отправляемся на солнечный юг, где каждый мужчина может иметь к вам отношение, потому что вы были солдатом-янки, я останусь с вами, и там будут происходить такие вещи, которые заставят вас думать, что прошлое было сладкий сон. Видишь, па!
   Па снова вздохнул и сказал: "Это уже слишком!" и он бросился искать слонов.
   ГЛАВА XVII
   Плохой мальчик и сын сенатора отправляются в погоню за слонами. Сын сенатора предлагает своему другу пообедать в Белом доме. Дрессированный тюлень проглатывает будильник.
   Шоу оставалось в Вашингтоне два дня, потому что на то, чтобы поймать слонов, понадобился весь день и ночь, после того как мы с сыном сенатора выпустили крыс и мышей на арену, пока слоны формировали пирамиду. Папе и всем циркачам пришлось спуститься к полю битвы на Булл-Ран, чтобы поймать их, и молодой мистер Сенатор позволил мне покататься на одном из своих пони, а мы с ним пошли помогать ловить слонов.
   Мы вышли через Александрию к полю боя Булл-Ран. Там мы обогнали папу, начальника торговца полотен и дрессировщика слонов, а также встретили нескольких фермеров, пришедших в Александрию со своими семьями и спешащих в панике, как люди с запада, когда индейцы выходят на тропу войны. Они встали утром, чтобы подоить коров, и нашли около 20 слонов на скотном дворе, заставив коров петь и танцевать. Папа сказал им, что никакой опасности нет, потому что он схватит любого слона за хвост и оторвет ему голову, как мальчишки отрубают головы змеям с подвязками, и я сказал им, что мы с сыночком сенатора разогнали слонов, и мы может отогнать их обратно в город, как стадо овец.
   Фермеры подумали, что мы молодцы, и последовали за нами обратно на ферму, где мы обнаружили, что стадо слонов завладело землей и прекрасно проводит время. Около дюжины больших слонов нашли в сарае пару бочек сидра и выпили его, а когда мы добрались туда, они были похожи на секонд-хендов с зубцами на голове.
   Боливар, большой слон, был самым пьяным, и когда он увидел, что папа идет с бандой рук, с веревками и копьями, он подмигнул другим слонам и как будто сказал: из ворот и заревел, и бросился на банду, и папа побил их всех, когда они карабкались по яблоням. Сын сенатора увидел папу на дереве и сказал: "Старый джентльмен, если это ваши животные, или насекомые, или что это такое, вам следует спуститься с насеста и отвести их к врачу Кили, потому что они в состоянии алкогольного опьянения".
   И папа спустился, взял перила забора и заточил их топором, и он вонзил их в Боливара примерно на фут, и Боливар затрубил о сдаче, и это прекратило столкновение слонов, потому что папа приказал Боливару выйти на дорогу, и через пять минут все стадо слонов следовало за Боливаром обратно в Вашингтон, кротко, как пьяный муж, которого жена ведет домой.
   Джи, что ты думаешь? Президент услышал, как мы с сыном сенатора разогнали слонов, и предложил сыну сенатора привести своего юного друга в Белый дом на ужин. Ну, мы пошли.
   Я забыл, что мы должны были есть, настолько мне был интересен разговор президента. Он говорил о шоу-бизнесе так, словно был начальником манежа в цирке. Он сказал, что был на представлении накануне, когда мы гнали слонов в панике, и он рассказал нам о своих охотничьих поездках на запад, пока я не почувствовала запах бекона, приготовленного на костре, и не почувствовала запах бальзамических ветвей, на которых они спали, на земле.
   Когда он немного замолчал, я набрался сил и спросил его, не предпочтет ли он стрелять в диких кошек и медведей, чем быть президентом. Он подстраховался и сказал, что оба занятия хорошо сочетаются друг с другом, и он наслаждался ими обоими. Тогда я спросил его, собирается ли он снова баллотироваться в президенты, и он подмигнул своей жене, а затем спросил меня, что заставило меня задать этот вопрос. Я сказал ему, что папа хочет, чтобы я узнал. Я сказал ему, что все мальчишки хотят, чтобы он побежал, потому что он хороший парень и не боится машин.
   Президент засмеялся и сказал: "Ну, вот так. Президентские дела очень похожи на охоту на медведя. Вы выходите на новый уровень, либо в политике, либо в охоте на медведя, и следите за игрой с собаками или политиками, в зависимости от обстоятельств. След все свежеет, и мало-помалу становится видна дичь, и собаки кусают его за задние ноги, если это медведь, или жуют громкие слова, если это противник, и кусают его в открытых местах. Вы едете как сумасшедший, ваша одежда или ваша репутация испорчены колючками, если это медведь, или оппозиционными газетами, если это политическая кампания, и вы много раз желаете, чтобы все закончилось, и так устали, что желаете умереть. В конце концов, ваш медведь или ваш оппонент в политике садятся на дерево, и собаки пытаются залезть на дерево, а ваш медведь или ваш политический оппонент вскакивает на ветку, рыча и скаля зубы на собак или политиков, и тогда вы едете вверх, осмотрите землю, подождите, пока ваше сердце не перестанет биться, и выстрелите в жизненно важную часть, и ваш медведь или ваш политический оппонент рухнет на землю. Когда он перестанет брыкаться, вы ставите ногу ему на шею и жалеете, что убили его, но вы идете на работу, снимаете с него шкуру и вешаете ее шкуру на забор. Тогда вам придется ехать всю ночь, чтобы добраться до лагеря, если это медведь, и работать больше, чем человек на беговой дорожке, в течение четырех лет, если это кандидат в президенты, у вас есть скун".
   Я сидел с открытым ртом, пока президент говорил, и не сказал ни слова, но когда он ушел, я сказал: "Да, но предположим, когда вы получите свою медвежью шкуру, другой медведь придет за вами и осмелится сбить щепку". с плеча, и рычать, и ходить боком с поднятой щетиной, ты побежишь или будешь стоять на своем?
   "Лучше сменим тему", - сказал президент и встал из-за стола, и мы все встали. Он погладил меня по голове и сказал: "Скажи своему папе, что я увижусь с ним позже, а пока ты управляешь своим цирком, а я попробую управлять своим".
   Самое странное случилось той ночью. Мальчик сенатора говорил о наших дрессированных тюленях, которые ловят рыбу, если им ее бросить, и проглатывают ее целиком. Он сказал, что было бы забавно взять маленький будильник и зашить его в рыбу, и поставить будильник на семь часов вечера, когда толпа наблюдает, как тюлени глотают рыбу, и бросают ее большому тюленю, и в нем сработала тревога.
   Ну, я кусался, как бас, и сказал, что мы это сделаем, так что он взял маленький будильник и поставил его на семь часов. Мы попали в рыбу, и мне стыдно рассказывать, что случилось. Ой, а этот тюлень схватил рыбу с часами и попытался ее проглотить, но медное кольцо зацепилось за один из его зубов, и он пытался высвободить его, когда сработал будильник, и тюлень выпрыгнул. танка и начал гарцевать вокруг толпы, пугая женщин и заставляя нервничать всех животных. Он встал на голову и заревел, и все цирковые руки бросились вверх. Наконец будильник перестал звенеть, и пломбу поймали, и часы с зуба сдернули, и в это время папа подошел ко мне и говорит: "Что за чертовщину вы, ребята, затеяли? Предположим, что печать проглотила эти часы, и вы не смогли бы их завести; это может убить его. А теперь иди к машине, потому что мы собираемся уехать из этого города прямо сейчас. Ты меня утомляешь. И папа помог поднять скользкого тюленя в цистерну, и злился на своего сынишку, и обидел мальчика сенатора.
   ГЛАВА XVIII
   Шоу поражает Вирджинию, и у образованного Оуранг Аутанг коклюш - плохой мальчик играет роль обезьяны, но они забывают приколоть хвост.
   Что ж, я разбил шоу на куски, просто не выдержав горя. Все запуталось, начальники сердятся на меня и боятся, что меня посадят в тюрьму, а папа считает, что меня надо растерзать.
   Дело было так: когда мы уехали из Вашингтона, мы разорвали все домашние связи и ринулись в Вирджинию, и тут же начались неприятности. Мы встретили адвоката в поезде по пути в Ричмонд, накормили его в нашем вагоне-ресторане, познакомили со всеми артистами и фриками, и он сказал нам, что в Вирджинии нам следует быть осторожными, потому что все белые люди были первыми семьями и аристократами, и если кто-нибудь из участников нашего шоу не будет вежлив с белыми людьми, их расстреляют или линчуют, но если мы хотели стрелять в негров, законы об охоте были не очень строги в этом отношении". потому что открытый сезон для негров длится круглый год, но вы не можете стрелять в белых только два месяца в году. Он сказал еще одну вещь, которая напугала папу и менеджеров. Он сказал, что если передвижное шоу не будет показывать все, что оно рекламирует, владельцы могут отправиться в тюрьму штата на 20 лет, и что в каждом городе есть люди, которые следят за тем, чтобы шоу не рекламировало то, что они не исполняли. .
   Папа и менеджеры провели консультацию и не обнаружили, что мы рекламировали что-то, чего у нас не было, кроме орангутанг, которого мы взяли в Нью-Йорке, который ест и одевается как человек, потому что это животное стало кричать. кашлял в Делавэре, и его пришлось отправить в больницу, но мы слышали, что он снова поправился и присоединится к шоу через неделю. Папа спросил юриста из Ричмонда, что будет, если одно из рекламируемых животных заболеет и не сможет выступить, и тот сказал папе, что если что-то не будет упущено, люди соберутся на шоу.
   Когда мы добрались до Ричмонда, все население, в основном негры, было на стоянке, когда мы ставили палатки, и всем хотелось увидеть Денниса, орангутанг, и плакаты по всему городу, изображавшие Денниса, курящего сигареты с во фраке, евший с ножом и вилкой и с салфеткой, засунутой под подбородок, были окружены толпами. Было ясно, что все люди заботились только о том, чтобы увидеть монаха.
   Менеджеры собрали военный совет и решили, что шоу будет испорчено, если мы не блефуем с орангутангом, поэтому было решено, что я должен быть одет в одежду Денниса и надел маску обезьяны. , и повторите его трюк на дневном представлении.
   Боже, но я ненавидел это делать, но папа сказал, что от этого зависит судьба спектакля, и если я не возьму на себя роль, он должен будет сделать это сам, и я знал, что папа не тот человек, чтобы играть обезьяна, и поэтому я сказал, что сделаю это, но я никогда не буду делать это снова ни для какого шоу. Костюмерша починила меня, как Деннис, и я так часто видел, как он выполняет этот трюк, что думал, что смогу подражать ему, и, конечно же, мне не нужно было разговаривать, а просто хрюкать время от времени, как это делал Деннис, и иметь звериный вид.
   Что ж, сэр, смотритель, дрессировавший орангутанга, взял меня в руки, и через час я был совершенен, у меня были резиновые ноги, черные перчатки и хвост, скрепленный английской булавкой, что обмануло бы даже самого старого шоумена в мире. бизнес. Когда народу было больше всего, на среднем ринге вратарь вывел меня из раздевалки на цепи. Зазывала объявила, что Деннис, образованный орангутанг, выступавший перед коронованными особами в Европе и тупицами в Ньюпорте, единственный человеко-обезьяна в известном мире, теперь будет развлекать самую избранную публику, которая когда-либо палатка. Потом меня вытащили на ринг и поставили на помост.
   Сначала они не надели мою парадную одежду, но поставили на платформе небольшую ширму, чтобы я мог одеться сзади, и я появился первым в естественном состоянии орангутанг, в костюме из буйволиной шкуры, который выглядел точь-в-точь как большая обезьяна. Я поклонился, и зал зааплодировал, а я встал на руки и почесал воображаемую блоху, а папа, прислонившись к платформе, прошептал мне, что я делаю хит сезона.
   Потом служители накрыли на стол, и смотритель отвел меня за ширму и одел, а старый дурак забыл надеть мне хвост. Он вывел меня, и я сел к столу, подтянул манжеты, подложил под подбородок салфетку, взял нож и вилку и стал есть, совсем как человек. Публика зааплодировала, а циркачи столпились вокруг и сказали, что я так же хорош, как и сам Деннис. Я просмотрел все выступление Денниса и не пропустил ни одной ноты, пока умный белый человек не заорал: "Где хвост вашего орангутанга?" и толпа стала подозрительной, и более тысячи закричали. - У твоей обезьяны нет хвоста.
   Это напугало дрессировщика, и он вспомнил, что забыл приколоть мне хвост, поэтому, пока я использовал чашу для пальцев, он подошел к экрану, взял хвост, вышел и прикалывал его к моим брюкам, когда публика начала орать: "Мошенничество! Мошенничество! Убей монаха!" и многое другое.
   Затем папа сел на бочку, на которой выступали слоны, привлек внимание публики и сказал им, чтобы они не вели себя неразумно. Он сказал, что администрация на собственном опыте убедилась, что после того, как орангутанга научили есть как мужчина и носить мужскую одежду, его хвост мешался, поэтому руководство заплатило большие деньги, чтобы ампутировать хвост Денниса. нью-йоркской больнице, и хотя мы всегда носим с собой хвост, он использовался только тогда, когда этого требовала критическая публика, но если бы эта утонченная публика того желала, хвост был бы прикреплен к разумному животному.
   Толпа кричала: "Приколоть хвост; хвост идет вместе со шкурой", и дрессировщик начал его прикалывать. Скажем, я мог убить того тренера. Он воткнул английскую булавку примерно на дюйм в мой позвоночник, и я подпрыгнул в воздух примерно на четыре фута, и я собирался использовать ругательство, которое я выучил в Филадельфии, но у меня хватило присутствия духа, чтобы крякнуть так же, как Деннис к, и болтать как обезьяна, и день был спасен. Хвост был надет, и я повернулся спиной, чтобы показать, что он был прямо, как женская шляпа, когда папа сказал поторопить представление до конца, потому что он видел, что в зале царит волнение, и он ничуть не удивился бы, если бы Вирджиния отделилась и вышла из союза.
   Мне больше нечего было делать, кроме как выпить свою чашку послеобеденного кофе, выкурить сигарету и бросить, и я похлопывал себя по спине от своего успеха и ерзал на стуле, потому что булавка в мой хвост поранил спину, но я не сказал ни слова. Дежурный принес кофе, и я сделал пару глотков, когда понял, что кто-то подсыпал в него кайенского перца, и мне было жарко под воротником, но, хотя я и сгорал внутри, я ни разу не взглянул, а просто задохнулся и сделал глоток воды и поклялся убить человека, который сварил кофе.
   Я сдерживался до тех пор, пока тренер не вручил мне сигарету и спичку, и с первой же затяжкой я понял, что в сигарету начинили нюхательный табак, а выпустив дым, начал чихать, и публика прямо взбесилась. Я чихнул примерно восемь раз, и при каждом чихе булавка в моем позвоночнике болела, как гром, но я никогда не выходил из себя, примерно до седьмого чиха, когда моя обезьянья маска слетела, а затем мальчик примерно моего роста прямо перед меня, кричал: "Это вовсе не обезьяна, это негритенок", - и бросил спелую хурму и попал мне прямо в глаз. Я прямо сказал по-английски: "Ты лжец, и я могу выбить из тебя дурь".
   Я скинула фрак и направилась к нему, но папа схватил меня с одной стороны, а дрессировщика обезьян с другой, и они пытались заставить меня вернуться к обезьяньему персонажу, и к болтовне, и папа надел на меня мою обезьянью маску. , но я ударил прямо там, и сорвал его, и сказал ему и менеджерам, что я больше не буду играть в обезьяну с хвостом, приколотым к моей спине, с моим желудком, полным кайенского перца и моими ноздрями, полными шотландского нюхательного табака, и моим лицо все в морщинах от хурмы.
   Толпа кричала: "Мошенничество! Мошенничество! Убейте лысого старика, который является отцом обезьяны", и они бросились убирать шоу, когда дверь гримерной открылась, чтобы выпустить гонщиков ипподромных колесниц, и то, как колесницы разогнали толпу было предостережение.
   Это уберегло нас от серьезных неприятностей, ибо колесницы сбили много негров, что нравилось публике, и нас отпустили, не убив. Они привели меня обратно в раздевалку, и мне пришлось взять пару щипцов, чтобы вытащить английскую булавку из моего позвоночника, а по дороге в раздевалку кто-то наступил на мой обезьяний хвост и оторвал его, и это был полной потерей. Папа сидел рядом и обмахивал меня, потому что я был в обмороке, а потом сказал: "Мальчик мой, ты хорошо сыграл свою роль, пока тебя не ударила хурма, а потом ты забыл, что ты актер, и стал самим собой, и Я не виню тебя за то, что ты хотел ударить того мальчика, который назвал тебя маленьким негром и сказал, что я твой отец. После того, как эта гонка на колесницах закончится, мы обойдем вокруг сидений и найдем мальчика, и вы сможете его залатать. Твоя обезьянья проделка была сегодня в спектакле.
   Мы вышли и нашли мальчика, похожего на того, который на меня накинулся, но он, должно быть, был его старшим братом, потому что, когда я подошел к нему и шлепнул его по носу, он поставил мне синяк под глазом, и я взгляд.
   В тот вечер на спектакле мы вырезали образованного орангутанга, и адвокат, которого мы встретили на машинах, приехал на представление и сказал, что нас всех арестуют за невыполнение всего, что мы рекламировали, но он может урегулировать это за сотню. долларов, и папа заплатил ему деньги, и он пошел, взял джег, пришел на представление и собирался наделать неприятностей, когда папа отвел его к клетке, где раскручивался 40-футовый удав, а виргинский взглянул на змею и прошел через стену палатки, крича: "Они снова у меня. Поймай меня, кто-нибудь".
   Мы уехали из города еще до утра, и никого не арестовали, кроме негров, попавших под колеса в гонке на колесницах.
   ГЛАВА XIX
   Циркачи посещают южную плантацию - Па, Великана и Толстуху преследуют ищейки - Плохой мальчик "бежит сквозь строй".
   Ну и дела, но папа сердится на меня. Он и прежде испытывал ко мне отвращение, но никогда не питал ко мне такой серьезной ненависти, как теперь. Думаю, всему спектаклю стало бы легче, если бы я упал с поезда какой-нибудь темной ночью, когда была буря, и мы переходили по высокому мосту через ручей, вышедший из берегов из-за паводка.
   Все из-за того, что в воскресенье мы взяли выходной в Ричмонде. Старый плантатор, который до войны занимался цирковым бизнесом, думал, что если он пригласит всех нас, артистов, менеджеров, уродов и всех остальных, это вернет ему старые воспоминания и даст нам почувствовать вкус деревенской жизни на юге. провести день на его плантации, отправиться на поиски каштанов и орехов гикори, собрать яблоки и пропустить их через мельницу для сидра, выпить самодельный сидр и хорошо провести время.
   Мы все оценили приглашение и после завтрака выехали за город на его плантацию в каретах и экспресс-фургонах и начали заниматься плантацией. Толстая дама и лилипуты выехали вместе в возе хлопка, и когда они подъехали к дому, их надо было ощипать, как уток, и они выглядели так, словно были обмазаны смолой и оперены.
   Плантатор накормил нас прекрасным обедом из жареного цыпленка, кукурузной лепешки и сидра, а отец был начальником циркачей, а плантатор и его семья, а также около 100 негров, раздавали вещи. Всем им, казалось, было интересно посмотреть, сколько вещей могут уместить великан и толстая женщина, не устанавливая бортиков, чтобы еда не падала. Если бы папа не сказал неграм больше не кормить толстуху и великана, на следующий день было бы две цирковые похороны.
   Я познакомился с мальчиком, который был сыном плантатора, и, пока остальные ели и пили, мальчик показал мне свору гончих, которых держат для выслеживания преступников и негров, которые дерзко смотрят на белых женщин. Беда негров в том, что все они похожи друг на друга, и если кто-то из них совершает преступление, он может доказать алиби, потому что каждый негр до последнего поклянется, что в момент совершения преступления подозреваемый присутствовал на молитвенном собрании, поэтому они иметь гончих, которых можно довести до места, где было совершено преступление, и они найдут след негра и будут следовать по нему, пока не посадят его на дерево. Гончие не кусают негра, как мы привыкли слышать, а просто следуют за ним, пока он не окажется на дереве, а затем лают, словно говоря: до тех пор, пока шериф не придет за вами", а мистер Блэки просто бледнеет и стоит на ногах, пока шериф не придет со своими инструментами для линчевания. Когда шериф вытаскивает пистолет, негр тут же сознается, и заместитель шерифа приносит веревку.
   Я спросил мальчика, будут ли гончие преследовать белого человека, не причинив ему вреда, и он сказал, что если вы посыпаете семенами аниса им на обувь, то гончие будут преследовать их, так что мы устроили работу, чтобы немного повеселиться. Мальчик дал мне немного анисовых семян и сказал, чтобы я клал их на обувь тех, кого я хочу выследить, и после того, как они выберутся в лес, он пустит собак по следу, и люди должны будут встать на деревья, или пусть штаны погрызут, но собаки никого не обидят.
   Ну, мне было смешно думать об этом. Я пошел к папе и сказал ему, что его ботинки все покрыты красной вирджинской пылью, и я взял свой носовой платок, отряхнул их и заставил его держать ногу, как лошадь, которую подковывают. Затем я положил горсть семян аниса вокруг подошвы и в его туфли. Он сказал, что это было очень любезно с моей стороны. Тогда я подошел к великану, стряхнул пыль с его ботинок и положил в них две горсти семян аниса, и он сказал, что я славный мальчик. Я рассказал толстой женщине о пыли на ее чемоданах с подзорными трубами, стер ее и дал ей в ноги дозу семян аниса, которая должна была парализовать свору гончих. Она хотела обнять меня и позволить мне поцеловать ее, но я сказал, что я прошел, и она сказала, что когда-нибудь сделает то же самое для меня.
   Примерно в это же время плантатор взял на себя инициативу, и все они пошли через пастбище в лес и начали сбивать орехи с деревьев. По всему лесу висели таблички: "Вход воспрещен" и "Остерегайтесь собак", но плантатор сказал не обращать внимания на таблички. Я сказал мальчику, чтобы через полчаса он выпустил собак на тропу, и пошел вместе с людьми, и я сказал папе, что видел стаю ищейок, которые съедали людей заживо, и если он услышит лай собак на беги как белая голова и лезь на дерево. Я связался с великаном, который сам по себе трус, и сказал ему, что единственная проблема этих больших плантаций на юге - это дикие собаки, населяющие горы, которые не колеблясь нападут на человека, если они поведут себя хорошо и проголодался, но опасности для него не было, потому что он был хорошим бегуном и мог обогнать зайца. Великан хотел вернуться в дом, потому что он сказал, что не хочет бегать с собаками, и он видел знак остерегаться собак. Я никогда не должен был этого делать, потому что толстая женщина выглядит так, как будто она создана для апоплексического удара, но я сказал ей как друг, чтобы не нагружать себя орехами, а путешествовать налегке, так что если дикие собаки спустилась, чтобы совершить набег на плантацию, она могла заползти в нору с глаз долой, пока собаки не съели нескольких мужчин. Она чуть не упала в обморок прямо там, прежде чем собаки занялись делом.
   Там было около 20 негров, которые бросали дубинки в орехи, и всем было весело. Воздушные гимнасты вертелись среди веток, как вдруг вдалеке показалась гнедая стая ищейок, и все негры побледнели и приготовились лезть на дерево. Плантатор остановился, чтобы послушать, и когда один из менеджеров шоу спросил его, в чем дело, он сказал: "Вы можете обыскать меня, сэр. Если это моя стая гончих, значит, совершено преступление, и шериф пустил свору по следу преступника, сэр, потому что собак никогда не отпускают, кроме дел.
   Тогда плантатор закричал на негров и сказал: "Если кто-то из вас виновен в преступлении, вам лучше убраться или вырвать свое дерево и встать на него как можно быстрее, потому что в последнее время собак не кормили. " Каждый цветной сорвал по дереву, а гончие продолжали прибывать, наконец перепрыгнули через забор и вошли в лес, и плантатор срубил дубину, чтобы отогнать собак. Папа выглядел так же невинно, как на картинке Джона Уонамейкера с обращением к воскресной школе, великан увидел собак и направился к высокому дереву, а толстая дама сказала, что не может найти ни одной дыры, достаточно большой, чтобы в ней можно было спрятаться, и "идея", если не было достаточно мужчин, чтобы защитить даму.
   Что ж, я никак не ожидал увидеть что-то более прекрасное, чем то, как эти гончие бегут, уткнувшись носом в землю, разбросанные по трем стаям, по одной стае по следу каждой из трех, чью обувь я подлечил. Когда они приблизились к нам, они разделились и пошли вокруг везде, где ходили папа, великан и толстая женщина, и падали друг на друга, но, наконец, одна стая пошла к высокому дереву, где великан взобрался на первую ветку, и встали на задние лапы и отсалютовали ему. Он так дрожал, что я боялся, что он упадет, но он обвил руками и ногами дерево и заплакал. Плантатор сказал ему, какое бы преступление он ни совершил, все на его совести.
   Та часть стаи, которая шла по следу папы, начала приближаться к папе, и я сказал: "Па, если ты не хочешь быть собачьим мясом, тебе решать лезть, и тебе лучше двигаться дальше". , или я очень скоро осиротею, потому что собаки голодают. Папа сделал пару быстрых прыжков, схватился за ветку гикори и уже подтягивался и повторял молитвы, когда ведущий пес потянулся к носу и почуял папины туфли, когда умное животное залаяло и завопило: другие собаки, как бы говоря: "Это та же ругань. Съешь его живьём".
   Он схватил примерно двойную горсть ткани папиной одежды прямо под тем местом, где застегивались его подтяжки, и крепко встряхнул папу, но ткань была прочной и не порвалась. Папа вдруг как будто наделился сверхчеловеческой силой, потому что он подтянулся на ветке и поднял собаку с земли, и вся стая обогнула дерево и подняла вой, который испугал папу, так что пот катился с него, и у него был озноб, поэтому он трясся, как от лихорадки.
   Папа закричал плантатору, который держал толстую женщину, и сказал: "Вот, мистер Конфедерат, я не заключенный профсоюза, и я хочу, чтобы вы разжали челюсти своей собаке и освободили меня, потому что я не могу удерживать на подтяжках 90-фунтовую собаку гораздо дольше. Если это южное гостеприимство, я больше не хочу, чтобы меня развлекали". Плантатор прислонил толстую даму к дереву, взял собаку за задние лапы и стащил.
   Плантатор крикнул неграм, чтобы те спустились и помогли справиться с собаками, но в этот момент мальчик, который пустил собак по тропе, по моей просьбе, подошел, насвистывая, с собачьей плеткой в руке, и все собаки окружили его. , и он заставил их лечь и перевернуться. Все испуганные люди спустились со своих насестов на деревьях и окружили мальчика и собак, а собаки тяжело дышали и разваливались, как будто они хорошо побегали за свои деньги. Старый плантатор спросил своего мальчика, как случилось, что собаки вырвались на свободу, и этот дурак рассказал все, как я попросил его пустить стаю и как я положил анисовое семя в ботинки папы, великана. и толстая дама. Тогда вы бы видели, что они сделали со мной. Плантатор сказал, что они обычно устраивают линчевание, когда собаки убегают, но в данном случае это невозможно, поэтому он предложил заставить меня бросить вызов. Я не знал, что такое бежать сквозь перчатку, но после того, как папа сказал мне, что с этого момента он должен отречься от меня, я сказал, что готов бросить вызов любой перчатке, так что они все перерезали переключатели и выстроились в две шеренги, и дали мне бежать. вниз между ними. Я думал, что это будет забавно, но когда я начал, и каждый до последнего мужчина полоснул меня поперек моей спины палкой из орехового дерева, я закричал, что убиваю, и пробежал между ног гиганта и схватил его, как мяч, я опрокинул его на землю. следующий человек, и этот человек ударил великана в живот, и все начали драться, и празднества прекратились.
   Я пошел в дом с мальчиком и собаками, и мы натравили собак на кошачью кашу, а на плантации посадили все живое. Наконец вся толпа вернулась в дом и снова пообедала, с мятным джулепом и шампанским, а потом все кого-то обнимали, и плакали друг другу в шею, и клялись, что война кончилась, и что север и юг были едины и неразлучны, и вдвоем могли схлестнуть весь мир.
   Па почему-то двоилось. Я стоял один, мучаясь от полученного переключения, когда ко мне подошел папа и сказал: "Я хочу, чтобы вы двое, мальчики, поняли, что я не хочу, чтобы надо мной больше экспериментировали. Я понимаю шутки, как и все остальные, но когда вы пускаете на мой след сотню собак, я не джентльмен, понимаете? Теперь мы вернемся к шоу".
   ГЛАВА ХХ
   Плохой мальчик идет за мешаниной из белой репы для зверинца - он кормит животных хреном, но получает худшее из сделки.
   В цирке можно каждый день узнавать что-то новое и интересное, а мальчик, в частности, может запасти в уме полезные знания, которые пригодятся ему в последующие годы.
   Боже, но я научился некоторым вещам, которые никогда бы не узнал в колледже, потому что в колледже вы изучаете только то, что должно быть подтверждено реальным опытом в бизнесе. Папа говорит, что один год в цирке будет для меня лучше, чем десять лет в исправительной школе. Но вчера я узнал кое-что, что произвело на меня такое впечатление, что я не смогу удобно сесть до окончания сезона.
   Видите ли, это было так. Раз в неделю принято кормить всех животных, которые являются вегетарианцами, кашей из молотой белой репы, потому что она открывает поры и заставляет животных чувствовать себя хорошо, как политик, который едет во Френч-Лик-Спрингс и получает виски выкипело из него. После того, как животные съедят кашу из репы, они станут приятными, будут тереться о смотрителей и есть из ваших рук.
   Я был с папой дюжину раз, чтобы найти место, где мы могли бы получить несколько бочек мелкой репы, и поэтому вчера, когда главный зоотехник заболел и передал свою работу папе, папа сказал мне пойти в городе, в Линчбурге, штат Вирджиния, и набрать пару корыт, полных молотой репы, и отправить ее в палатку зверинца к дневному представлению. У меня есть мальчик, чтобы пойти со мной. Мы перерыли все продукты и не смогли найти достаточно репы, чтобы сделать первый взнос, но мы нашли место, где хрен натирают на терке и разливают по бутылкам для продажи, и я заказал два корыта, наполненных хорошо натертым хреном, и отправил в палатку. , но я заставил человека считать это молотой репой.
   Мы с мальчиком играли до полудня, а когда человек принялся за молотый хрен для палатки, мы пошли дальше, и я представил этого человека папе, а папа одобрил счет и отправил его к казначею после Деньги. Я собирался сесть на заднее сиденье и посмотреть, как едят животные, но папа сказал: "Вот, ребята, вытащите эти кастрюли, разделите репу и раздайте ее, как только толпа войдет, потому что после у животных есть беспорядок с нарезанным кормом, они более дружелюбны и лучше хвастаются ".
   Я довольно опасался кормить животных хреном и предпочел бы, чтобы это сделал кто-нибудь другой, которому не хотелось бы больше жить, но я сказал: "Да-с", прямо так, и прикоснулся к шляпе, чтобы па, и он сказал начальнику холста: "Есть мальчик, которым ты можешь поклясться".
   Начальник холста сказал: "Ты прав, старик, но если бы он был моим, я бы убил его так быстро, что у тебя голова закружилась", - и они с папой пошли смеяться, но я думаю, что они рассмеялись слишком рано.
   Ну, мы взяли картошку и насыпали в каждую кастрюлю около литра хрена, и поставили миски перед каждым животным, и вы бы видели, как они бросились за предполагаемой репой, как стадо скота за солью.
   Мы с мальчиком встали на платформу с уродами, чтобы быть в безопасном месте, и понаблюдать за животными, и посмотреть, как они переваривают свою пищу. Первым животным, открывшим хор, был бегемот, потому что мы дали ему около четырех литров хрена из-за его рта, и он проглотил его одним глотком. Сначала он выглядел так, как будто ему стало больно, и он перестал жевать, и как будто задумался, как лошадь, которая ночью просыпается от колик, и поднимает всю семью, чтобы сидеть с ним всю ночь и выливать ему на шею всякую всячину. из бутылки с длинным горлышком. Бегемот задержал дыхание примерно на минуту, а затем открыл рот, чтобы можно было въехать в повозку, и издал торжественный знак бедствия и сказал: "Вау, вау, вау!" . Затем он перекатился в свой резервуар и завопил "убийство", и валялся вокруг, и стоял на голове, пока один из смотрителей не вошел в клетку, чтобы попытаться успокоить его. Он выгнал вратаря, и толпа, только что начавшая входить, в ужасе отступила.
   Вокруг верблюдов собралась целая толпа, наблюдавшая за тем, как они мирно жуют свою жвачку, как они делают вечером на десерте, а арабы, присматривавшие за верблюдами, стояли вокруг, притворяясь, будто они и есть все это, когда старый черный , двугорбый верблюд впихнул свою кварту хрена в один из своих желудков, стоя на коленях на четвереньках. Он закричал: "О, маменька", и встал на все ноги, и ногой араба с молитвенного коврика, и заревел и застонал. Затем остальная часть стада верблюдов, казалось, проглотила свою дозу, и они заставили Рим выть. Это напугало людей до того, что священный скот своим кротким и смиренным поведением пытался подать благочестивый пример остальным животным.
   Священная корова первой получила свой хрен, и я видел, что она пыталась удержать его, не отдавая хватку, пока ее муж, бык, не получил свой. Ну, это было жалко, и я решил, что никогда больше не буду шутить со священным скотом, потому что это похоже на святотатство. Бык, наконец, съел свой хрен, и это было самое изумленное животное, которое я когда-либо видел. Он раздулся, а затем заревел, пока корова не выглядела так, словно она вот-вот провалится сквозь землю, говоря: "Извини, дорогой, но я не виноват, потому что у меня тоже есть горячая коробка". Бык вел себя как человек, как только мог, потому что он смотрел на нее в бешенстве и собирался забодать ее до смерти, когда папа и несколько рук подошли и ударили его колом для палатки, и выругались на него, и он перестал драться со своей женой, как мужчина. Папа хотел знать, что, черт возьми, со зверями, и хотел знать, не накормил ли я их репой, а я сказал ему, что они все накормлены, и в этот момент жираф, у которого шея была такой длинной, что хрен сделал не достигнув жизненно важного места так же быстро, как с бегемотом, начал звать полицию и танцевать. Наконец он встал на голову и шею, упершись пятками в клетку, и закашлялся, как будто подхватил пневмонию. Па сказал начальнику холста: "Ну, что ты об этом думаешь?"
   У зебр был свой тайм, и после того, как они проглотили свою порцию хрена, они не сказали ни слова, а начали бегать, как танцующие уланы, и когда они приступили к бегу, это выглядело как калейдоскоп, и шесть зебр выглядели как миллион. Папа сказал: "Я никогда не видел такого зрелища с тех пор, как пил, но либо я получил дурман, либо что-то ужасное случилось с этим зверинцем".
   Образованный боров получил двойную дозу, а он визжал и не мог выбрать нужную карту, а потом ламы возились со своей порцией хрена, и плакали по-испански, и вставали на задние лапы, и плакали. Папа был так взволнован, что выглядел на десять лет старше, чем когда начиналось дневное представление. Вошел распорядитель большого шоу, чтобы узнать, почему слонов не отправили в гримёрную, чтобы они подготовились к большому угощению. В это время слоны начали есть свой хрен, а когда их загнали в большую палатку, они жаловались, что что-то не так у них внутри, а подходя к лимонадному ларьку, казалось, кричали: "Пожар!" Потом все остановились у прилавка и стали пить из бочек лимонад, который, казалось, потушил пожар.
   Животные немного успокоились, и папа пошел в большую палатку, чтобы посоветоваться с управляющим, и я подумал, что это позор, что львы, гиены и тигры не могут повеселиться, поэтому я пошел к столу, где было мясо. разложили готовые кормить их, и прорезали в каждом куске мяса дырочку и положили туда двойную горсть хрена, и тут как раз подошел кормильщик и стал разбрасывать мясо по клеткам. Ну и ладно, эти плотоядные животные достаточно плохи, даже если дать им хороший вареный стейк из вырезки, и они вдоволь из-за него дерутся, в любое время, но когда они начали жевать и рвать мясо, и получать горячий хрен от сковородки, они ничего не сделал. Зрители думали, что животные убьют всех. Большой лев съел свое мясо, но оно плохо прижилось, и он кувыркнулся, и зарычал, и потянул прутья клетки, в то время как медведь гризли свернулся в клубок и перекатился в своей клетке до тех пор, пока мужчинам приходилось держаться за колеса, чтобы шебанг не перевернулся. Гиены, которые всегда в бешенстве, пошли на слезу, которую было слышно во всех палатках.
   Папа и управляющие вернулись в палатку зверинца с зоотехником, за которым послали, и стали выяснять, что у животных болело, а зоотехник спросил, чем папа их кормил, а папа сказал, что он дал им их молотую репу.
   -- Действительно, репа, -- сказал сторож, взял немного репы, попробовал ее и протянул горсть папе. Папа попробовал, а у папы была горячая коробка, и управляющие попробовали, и сказали: "Неудивительно". Потом они спросили папу, где он его взял, и папа сказал, что послал меня заказать, и тогда все сказали: "Это все".
   Я думал, что пойду и прыгну в реку, но папа сказал: "Геннери, иди сюда, мой ангел", и он плюнул себе на руки и взял бочковую палку. Я подошел прямо к папе, настолько невинный, насколько это возможно, как и подобает всякому послушному сыну, и прямо там, перед животными и уродами, папа - ну, вот почему я в последнее время почти не сижу. Так долго.
   ГЛАВА ХХI
   Плохой мальчик и его папа привносят в шоу немного политики - Соперничающие группы жителей Атланты встречаются в шатре цирка - Стая разгневанных шершней вызывает много горьких чувств.
   Я ожидаю, что в следующем году я буду одним из менеджеров этого шоу, потому что мне говорят, что у меня самая лучшая голова из всех мальчиков, которые когда-либо путешествовали с шоу.
   У нас не очень большой бизнес на юге, потому что у негров недостаточно денег, чтобы покровительствовать шоу, а многие белые люди либо слишком высокомерны, либо они политики и хотят получить пропуск. Менеджеры и заведующие отделами собрались, чтобы придумать, как заинтересовать оба класса, и всех попросили высказать свое мнение. Когда все закончили разговор, папа спросил меня, как, по моему мнению, лучше всего заинтересовать публику шоу, и я сказал ему, что нет другого выхода, кроме как привнести в него немного политики. Я сказал, что если они дадут мне 50 долларов или около того, чтобы купить китайские фонарики, и около сотни бесплатных билетов для розыгрыша, мы с папой могли бы поехать в Атланту за пару дней до шоу, и мы могли бы организовать клуб Рузвельта среди негров, а брайанский клуб среди белых, а на вечернем представлении мы могли сделать так, чтобы два клуба маршировали в главный шатер, один от главного входа, а другой от гримерной, с китайскими фонарями, и можно было кричать, чтобы Рузвельта, а другой для Брайана, и объявить, что вечернее представление произведет большую сенсацию. Я сказал, что палатка не станет удерживать людей.
   Каждый из менеджеров и начальников отделов говорил, что это будет отличный материал. Па был единственным, кто брыкался. Он сказал, что две процессии могут подраться, но я сказал, что, если они это сделают, мы не будем виноваты. Пусть дерутся, если хотят, и мы увидим честную игру.
   Так что все они согласились, что мы с папой должны поехать в Атланту вперед и организовать политические шествия, и, скажем, у нас было такое время, что цирк едва не выбрался из города живым. Мы переборщили, поэтому меня хотели линчевать, а папа хотел помочь.
   Дело было так: папа должен был организовать белых людей для Брайана, а я должен был организовать негров для Рузвельта, и мы пошли на работу и купили 600 китайских фонарей, и папа хранил свою половину фонарей в сарае. на стоянке цирка, а свою я хранил в другом амбаре, принадлежавшем негру, которому я дал пять долларов, чтобы он был моим помощником, с обещанием, что у него будет работа, путешествующая с представлением, чтобы доить священную корову. Я сказал этому негру, что это за программа, и что мне нужны 200 негров, у которых есть амбиции стать политиками и занимать должности, и я не только бесплатно пропущу их в шоу, но и позабочусь о том, чтобы они получили постоянную должность. Что нам нужно сделать, сказал я, так это разогнать белую процессию, которую возглавит папа, и способ сделать это, чтобы каждый негр в моей группе сражался в лесу, находил осиное гнездо и принесите его в наш сарай, и вставьте в один из китайских фонариков, и повесьте свечу на вершине гнезда, пока шершни спали. Затем, когда мы встречали процессию Брайанов, мы должны были кричать и махать фонарями, а если нужно, то и бить белых по голове фонарем с осиным гнездом, а шершни просыпались и делали все остальное.
   Негр хотел знать, как я могу предотвратить укусы шершней наших людей, и я сказал ему, что мы занимались шершнями весь сезон, и ни разу никто из наших людей не был ужален. Я сказал, что мы взяли немного ассафетиды и натерли ею одежду и лица, и шершни нас не тронули, а просто пошли за другими ребятами, чтобы разбить банду. Скажем, негры - легкая добыча. Вы можете заставить их поверить во что угодно. Но если я когда-нибудь стану президентом, я назначу своего помощника-негра на должность в моем кабинете, потому что он величайший политический организатор, которого я когда-либо видел. Он собрал более 200 сборщиков хлопка и негров, которые время от времени работали на товарных складах, и отправил их на поиски осиных гнезд. Он дал им немного сдачи, чтобы они выпили, и пообещал им бесплатные билеты на представление на следующий вечер, а на следующее утро они появились с такими осиными гнездами, что вы напугали их. Их поставили в темном месте в сарае, чтобы шершни не проявили любопытства и не захотели вылезти из гнезд раньше, чем получат сигнал.
   В тот день мы вставили их в китайские фонари, привязали к фонарям палки и закрепили свечи, а когда наступила ночь, негров было больше, чем я мог бы использовать. , и все, что им нужно сделать, это позвать Тедди, когда я это сделаю, и поэтому мы промаршировали к главной палатке примерно в то время, когда представление начиналось. Примерно в то же время я видел, как папа со своей бандой белых мужчин вошел в раздевалку. Управляющий рассчитал время, чтобы мы вошли в главную палатку около 8:30, когда слоны были в своей пирамиде, так что моя толпа негров остановилась в палатке зверинца на полчаса, ожидая вызова.
   Я бы хотел, чтобы я не был таким озадаченным любопытством, но, полагаю, я таким родился. Я взял один из китайских фонарей, который не был зажжен, и просто подумал, что хотел бы я посмотреть, что сделают гиены и большой лев, находящиеся в одной клетке, с железной перегородкой между ними, если вставить китайский фонарь. клетку, так что я заставил парня, который следит за клеткой, открыть верхний люк, и я бросил китайский фонарь с осиным гнездом прямо между двумя гиенами. Боже, но вы бы видели, как они набрасывались на него, кусали и рвали, а потом проснулись шершни, и они ничего не сделали с этим месивом гиен. Гиены подняли величественный оклик в знак бедствия и жалобно завыли, а лев поднял голову и посмотрел на них сквозь решетку, как будто говоря рычащим голосом: "Что вы, грабители могил, воете? Не можешь ли ты помолчать и позволить царю всех зверей насладиться послеобеденным сном?
   В этот момент гиены зашвырнули то, что осталось от осиного гнезда под решеткой, в его сторону клетки, и он поставил на нее ногу и зарычал, и около сотни шершней отдали ему свою. Он издал абиссинский кашель, который разбудил всех животных, а затем шершни разбежались, и, прежде чем я успел опомниться, зебры танцевали змеиный танец, и все они выли, как будто они были в ковчеге, голодные, и ковчег приземлился на Гора Арарат.
   Как раз в этот момент один из помощников менеджера подозвал меня, чтобы я возглавил процессию, и мы зажгли свечи в наших китайских фонариках. Я не остановился, чтобы посмотреть, как животные уживаются с шершнями, но я не мог не думать о том, что если одно осиное гнездо может поднять такой ряд, что будет делать сотня или около того, когда мы доберемся до другого? палатка?
   О, если бы я только умер молодым, я бы никогда не стал свидетелем этого зрелища. Оркестр играл: "Сегодня вечером в Старом городе будет жарко", и папина толпа белых отбросов маршировала по большому внешнему кольцу, крича: "Брайан! Брайан! Что с Брайаном?! и публика встала на дыбы и завопила - это белые люди, - а потом мы зашагали в другую сторону и завопили: "Тедди - это штука! Тедди - это вещь!" и негры в зале завопили. Затем моя толпа встретилась с папиной толпой прямо у среднего кольца, где слоны образовали пирамиду, завершающую их выступление, а японские жонглеры были на правом кольце, а группа акробатов в чулках с декольте стояла на стоя по стойке смирно в левом кольце.
   Устраивать бунт не было намерения, но когда папа закричал: "Что случилось с Брайаном?" негр в моей толпе завопил: "Вот что с Брайаном!" - и ударил папу по голове своим китайским фонарем, нагруженным теплым осиным гнездом размером с футбольный мяч, загоревшимся от свечи. Папа выронил фонарь и стал драться с шершнями, а тут вся белая дрянь папиной стаи налетела и стала лупить моих бедных забитых негров своими китайскими фонариками. Конечно, мои товарищи не могли стоять на месте и терзаться, а свечи согрели наши осиные гнезда, так что шершни вылезли посмотреть, в чем дело. Затем каждый негр хлестнул белого человека осиным гнездом, и публика просто обезумела от возбуждения.
   Шершни взялись за дело и бросились на слонов и японских жонглеров, и они бросились в панику, как будто никогда раньше не встречали шершня.
   У акробаток нашли шершней на чулках и везде, и они издали женский боевой клич и бросились в раздевалку. Слонов ужалили, и они слезли со своей пирамиды и пошли к шатру зверинца, трубя и переворачивая хоботы. Негры и белые политики вступили в расовую войну, так что цирковые работники ворвались и разделили их, а мои негры обнаружили, что фетти, которую я заставил их втирать в себя, не удерживает шершней от укусов, поэтому они бросились в панику.
   Затем шершни начали нападать на публику, и женщины кричали, убивая, и стягивали свои платья, чтобы прикрыть туфли, а мужчин жалили, и вся публика в паническом бегстве выбегала на открытый воздух.
   Потом я встретил папу, и он был зрелищем, и меня ни разу не ужалили. Менеджеры пытались заставить группу сыграть какую-нибудь мелодию, которая успокоила бы и удерживала публику до тех пор, пока не будет дано объяснение, но кто-то бросил осиное гнездо под сиденья оркестра, и валторнистам ужалили губы, так что они не могли. t играть, и вся группа закурила для пивного сада. Прежде чем я это понял, шоу закончилось, и детектив, занимающийся поиском для шоу, взял меня за ошейник и привел на собрание менеджеров. Папа был обвинителем и сказал им, что я не веду свою политическую ярмарку, потому что я привел много звонарей. Менеджеры спросили меня, как осиные гнезда оказались в китайских фонариках. Я сказал им, что им придется спросить у негров, откуда мне знать, какое оружие они спрятали у себя, так же как папа не несет ответственности за то, что его политики носят револьверы.
   Они сказали, что это выглядело разумно, но они считали, что я знаю об этом больше, чем кто-либо другой, но, поскольку нам нужно было упаковать шоу и отправиться в следующий город, они не линчуют меня до следующего дня. Папа заставил меня нанести кольдкрем на его укусы, а потом сказал: "Хеннери, ты - предел".
   ГЛАВА XXII
   Шоу делает бедные дела на юге - Па обходит стороной цирковой вагон, наполненный кредиторами - Спектакль "Для бедных" наполняет казну - Человек с Дикого Запада покупает шоу.
   Ну и дела, но это шоу было против него на прошлой неделе. Мы нигде не сделали платную стойку. Шоу-бизнес хорош, когда нужно прогнать людей или впустить их в стоячую комнату. Тогда вы можете щелкнуть пальцами на судьбу и пить дурацкую воду из четырехдолларовых бутылок шипучки, у которых пробка натренирована так, что она выскочит прямо на верх палатки, и издаст такой звук, что вы будете думать, что вы владеете земли, но когда вы попадаете в южную страну, где белые люди не продают свой хлопок, а неграм не платят за его сбор, публика выглядит как политическое собрание в нерабочее время, когда ни у кого нет достаточно денег, чтобы стимулировать избиратели. Когда аудитория мала, и половина присутствующих ходит по билетам, и вы не можете регулярно платить за помощь, а должны отбиваться обещаниями, вы можете устроить забастовку в любую минуту. Люди, которых вы должны за гостиничные счета, за корм для лошадей и припасы, следуют за вами из одного города в другой, угрожая прицепить билетный фургон и наложить налог на животных. Чтобы устроить шоу, нужны дипломатия и неподдельная наглость.
   Сейчас мы играем, чтобы вернуться в северные штаты, но нам приходится каждый день оставлять какое-нибудь животное в руках шерифа, с чем пока все в порядке, потому что мы направили шерифов на слонов, которые у них есть кукуруза, так что они не приносят никакой пользы, кроме еды, одна зебра, которую нарисовал художник, нарисовавший полосы на белом муле, и один лев, который был таким старым, что он никогда не продаст на принудительной продаже за столько, чтобы заплатить за говядину чаем шериф должен будет накормить его.
   Когда кредиторы в городе слишком разозлятся и угрожают наложить арест, мы приглашаем их поехать с нами на несколько дней и получить их деньги, когда мы начнем платить, и мы соглашаемся предоставить им пульмановскую машину и все, что они может есть. Это довольно заманчиво для деревенских жителей, так что у нас была полная машина кредиторов с нами в течение недели, и мы напоили их вдоволь, так что они хорошо провели время, но они не получили свои деньги. Проехав с нами всю Джорджию, они устроили в машине митинг возмущения, и между хайболами и бутербродами с сыром заснули, и мы обошли их машину в лесу на станции в Миссисипи, где была почта, лесопильный завод и хлопкоочистительный завод. Я предполагаю, что они все еще там, если только автоэксперты мистера Пуллмана не нашли машину и не выгнали их с помощью огнетушителей.
   Папа едва не остался в машине с кредиторами в Миссисипи. Он помогал развлекать гостей и подбадривал их, веря, что они получат свои деньги, когда мы приедем в Мемфис на следующий день, когда заметил, что машину свернули в сторону, и понял, что именно так мы собирались избавиться от кредиторы. Он думал, что кто-нибудь скажет ему, когда выходить, но он сидел с квартирной хозяйкой из какого-то места в Джорджии, что мы должны много денег за кормление уродов, и она угрожала, что, если она не получит свои деньги она будет иметь кровь сердца кого-то. Поэтому папа боялся уйти из страха, что она его зарежет.
   Но когда машина остановилась на запасном пути, папа снял пальто и шапку, зевнул и сказал, что догадается, что ему надо свернуть, и она отпустила его к своей койке, и он вышел на перрон, и тут же второй часть нашего поезда подошла и остановилась напиться, а папа забрался в вагон для животных и лег на солому вместе со священной коровой. Она мычала всю ночь, потому что священный бык, ее муж, был арестован за долги в Виксбурге, но когда папа сел в машину в одной рубашке и поднял плечи из-за холода, корова подумала, что, может быть, она была напрасно встревожена, и, может быть, папа был ее мужем.
   Так что она перестала реветь, легла и жевала свою жвачку до рассвета. Затем, когда она увидела, что папа был другим человеком, она разозлилась и погналась за ним по стропилам вагона, и ему пришлось ехать там, пока поезд не прибыл в Мемфис. Руки спасли папу, но от кредиторов он ушел благополучно.
   В Мемфисе у нас появилось много новых кредиторов, и они предложили пойти с нами, но мы от них отмахнулись.
   Боже, но мы добились успеха в Мемфисе, и не забывай об этом. На всех фургонах парада у нас были листовки, сообщавшие людям, что выручка от дневного и вечернего представлений будет передана достойным людям в качестве благотворительности, и мы намеревались использовать эти деньги, чтобы расплатиться с руками. Мой, а как народ получился. Все палатки были полны, а денег у нас было больше, чем за месяц до этого, и после ночного представления мэр и несколько видных горожан подождали у администрации и спросили, когда и куда мы собираемся раздать деньги достойные лица.
   Менеджеры назначили папу, чтобы он не вмешивался в комитет. Папа сказал, что, гуляя по городу, он заметил красивый парк в центре города, и он сказал комитету, что его идея заключалась в том, чтобы достойные люди собрались в парке на следующее утро, то есть в воскресенье, и ждали. там, пока менеджеры шоу не смогли пересчитать деньги и подготовиться к их честному и беспристрастному распределению по совету местного комитета. Это казалось правильным, и комитет уведомил горожан собраться в парке в девять часов утра следующего дня и получить деньги, которые горожане так любезно пожертвовали на такое благородное дело, и они ушли.
   Наше шоу выбралось из многих трудных мест, но мы никогда не выбирались из города так тихо и ненавязчиво, как из Мемфиса в то раннее воскресное утро. Не было такого шума, чтобы грузить наши вещи в поезд, чтобы разбудить полицейского, и еще до рассвета различные части поезда пересекли большой мост в Арканзас и направились к Индейской территории. Папа и другие управляющие стояли на платформе последнего вагона последней секции, когда он тронулся через реку, при свете дня, и даже в такую рань казалось, что все цветное население Мемфиса направляется в парк. , чтобы обеспечить хорошие позиции, чтобы они могли получить свою долю денег. Когда поезд добрался до середины реки и благополучно добрался до Арканзаса, все руководство вздохнуло с облегчением. Босс-художник сказал: "Это все равно, что получать деньги из дома", а папа сказал: "Это все равно, что брать деньги из оловянной кружки слепого шарманщика", а казначей шоу сказал, раскладывая дневные квитанции. в сейфе в машине бизнес-класса: "Мне нравится". Затем все они легли спать в то прекрасное воскресенье по дороге в Индейскую территорию и Оклахому.
   Ну, сэр, вы никогда не заставите меня поверить, что деньги, добытые нечестным путем, останутся у человека или принесут ему пользу, что и было продемонстрировано в случае с нашей передачей на следующий день. Мы познакомились со старым шоуменом, которому не повезло, который вел шоу на диком западе, но попал в аварию, и так как ему было все равно, куда идти, мы взяли его с собой в поезд, и весь день В воскресенье он рассказал о своих впечатлениях от шоу, и, наконец, он сказал, что если у нас есть какие-нибудь лошади для нашего шоу, которые могут участвовать в скачках, мы могли бы заработать бочку денег в Гатри, где мы должны были сделать наш следующий стенд. Он сказал, что у всех индейцев и полукровок есть индейские пони, которые, по их мнению, могут побить любых лошадей, когда-либо носивших подковы, и что они готовы поставить на кон каждый цент, который у них есть, и, поскольку правительство только что выплатило им ренту, они у нас были деньги в тюках, и мы могли бы получить их все, если бы у нас были хорошие лошади и деньги, чтобы содержать их. Его идея состояла в том, чтобы выдать, что из-за какого-то несчастного случая мы не можем дать дневное представление, а просто вывести лошадей и поставить индейцев на тупик, и выиграть все их деньги, и дать бесплатное вечернее представление в качестве своего рода утешения. к индейцам.
   Что ж, папе это понравилось, и он поговорил с другими менеджерами, и в результате, когда мы добрались до Гатри, мы решили, что, поскольку деньги - это то, за чем мы гонимся, самый простой способ - это получить их, соревнуясь с нами. лошади.
   Итак, когда мы обустроились в Гатри и поставили палатку, мы объявили, что часть шоу развалилась на дороге в Арканзасе, и нам придется отказаться от дневного представления, но тем временем будет небольшое скачки на стороне, если у кого-нибудь в Оклахоме есть лошади, которые, по их мнению, могут бегать.
   Что ж, я думал, что индейцев, пони и скво было достаточно, прежде чем было сделано объявление, но менее чем за два часа было привезено более тысячи пони, и мы получили наших гонщиков на колесницах и наших неоседланных ипподромных лошадей, и они были нас водили и восхищались, и мы все смеялись над маленькими индейскими пони, а индейцы разозлились и поддержали своих пони.
   Довольно скоро начались гонки на пустыре недалеко от города. Старого шоумена, которого мы привезли из Мемфиса, сделали церемониймейстером, потому что он мог говорить на языке чокто, команчей и на другом индийском жаргоне, и дела пошли в гору. Индейцы не гоняли своих пони дальше, чем на одну восьмую мили или на четверть, и мы согласились, потому что бедняжки не выглядели так, как будто они могут пробежать и квартал, такие они были худые и сонные. Папа боялся, что гуманное общество арестует нас за жестокое обращение с животными. Все наши товарищи были обеспечены деньгами, и они швыряли пачками банкнот перед лицами индейцев, и, наконец, мистер Индиец засовывал руку из-под одежды и вытаскивал рулон, мочил большой палец и снимал большие купюры, и прежде чем мы знали, что вкладываем целое состояние в гоночную игру. Затем начались скачки, и лошадей отослали по первому зову или выстрелом из пистолета.
   Мне дали немного денег, чтобы поспорить с маленькими индейцами, потому что папа сказал, что мы хотим получить каждый доллар в племени, потому что, если мы не получим их, индейцы потратят их на огненную воду. Первая гонка была между одним из наших лучших бегунов и сонным маленьким пятнистым пони, и когда шляпа была сброшена, пони сделал несколько прыжков и помчался, как кролик, и наша лошадь не могла видеть его из-за пыли, и наши лошадь была на расстоянии. Следующая гонка закончилась тем же, и за весь день мы ни разу не выиграли гонку, а индейцы взяли наши деньги, засунули их себе в штаны и ни разу не улыбнулись. Старый шоумен, с которым мы подружились, казался подавленным.
   Когда наши деньги почти все ушли к проклятым индейцам, а солнце уже садилось, он подошел к папе и сказал: "Дядя, что все это значит? Я думал, ваши лошади умеют бегать.
   Папа сказал: "Дамфино, я никогда не был скакуном, во всяком случае".
   Когда у нас кончились все деньги, а наши лошади чуть не умерли от усталости, все управляющие собрались в большой палатке для финансового совета, и это было самое печальное зрелище, которое я когда-либо видел. Папа старался быть веселым и сказал: "Ну, мы устроим вечернее представление, а когда все индейцы будут в палатке, мы сможем погасить свет и спустить на них мальчиков, и, может быть, они найдут кого-нибудь из деньги в их набедренных тканях".
   - Ты же не собираешься их грабить? сказал начальник холста, и папа сказал: "Нет, нет; отнюдь не. Мы позаимствуем его у них. Нет ничего плохого в том, чтобы одолжить у индейца.
   Как раз в этот момент вошел казначей с пустой жестяной коробкой, в которой он вынес деньги, и сказал, что нет смысла устраивать вечернее представление, потому что индейцы взяли своих пони, скво и деньги и отправились к месту действия. солнце, и папа сказал: "Где этот старый шоумен?" и казначей сказал: "Он пошел с ними. Он их юрисконсульт и отправился в Мемфис, чтобы втянуть нас в игру.
   ГЛАВА XXIII
   Цирку не повезло на индийской территории - стадо животных, выброшенных на пастбище, разгоняют индейцы - они мчатся по равнинам, а за ними следует цирковой шатер, подхваченный циклоном. Больше никаких скачек для этого цирка.
   Менеджеры провели встречу в Гатри, штат Оклахома, после того, как мы проиграли наши деньги в скачках с индейцами, и папа сказал, что единодушное мнение состоит в том, что нам лучше придерживаться законного шоу-бизнеса и не пытаться работать в каких-либо побочных линиях. . Папа говорит, что он произнес речь на собрании менеджеров, в которой показал, что деловой человек, который строго занимается делом, в котором он все знает, будет делать деньги, в то время как человек, который разбирается в галантерейных товарах, но работает на шляпной фабрике магазин или запас жестяной посуды, попал по шее. Он либо застрянет на головной модистке, либо купит запас жестяной посуды, которая не выдержит никакой критики.
   Поэтому было принято решение о том, что впредь никакое искушение не может быть настолько велико, чтобы заставить наше шоу заниматься чем-либо вне бизнеса, независимо от того, насколько хорошо это выглядит как дело для быстрого обогащения. Итак, мы собрали наше шоу и играли целую неделю в Оклахоме, и все время собирали полные залы, и заработали достаточно денег, чтобы выкупить наших животных, которые были арестованы кредиторами. Мы выплатили наши долги и благополучно выбрались из Оклахомы.
   Если бы мы отправились прямо в Канзас, мы бы проявили благоразумие, но какие-то ковбои с Индийской территории сказали папе и другим менеджерам, что если мы перенесем шоу на Индийскую территорию, у нас не будет достаточно машин, чтобы вывезти деньги. , так как индейцы стали сутулыми и кривоногими, таща деньги, которые они заработали на выпасе скота, и территория была полна ковбоев, у которых были деньги, чтобы сжечь, и они не видели цирк со времен войны.
   Что ж, было бы позором проезжать через территорию индейцев и позволять этим бедным индейцам ломать себе спину, таская деньги, и поэтому мы отправили на территорию целый вагон расклейщиков векселей и выставили счета городам, которые продержат нас примерно неделю, и мы рассчитывали, что соберем достаточно денег, чтобы хватило на всю жизнь. Я бы хотел, чтобы мне не пришлось писать о результате, потому что мы расстались, поэтому мы не можем выглядеть приятно, когда нас фотографируют.
   Мы прибыли в Мускоку ясным прекрасным воскресным утром и вскоре после рассвета поставили палатки. Так как у нас был целый день в воскресенье, чтобы отдохнуть, папа предложил, что было бы неплохо вывести всех наших животных, которые едят траву, на пастбище на окраине города и позволить им насытиться на красивой голубой траве, которая была по колено. -высокий по всей стране. Итак, после завтрака мы назначили людей, чтобы они присматривали за различными животными и выгоняли их в высокую траву. Это было прекрасное зрелище, когда эти редкие животные, собранные со всего мира, вместе ели траву в совершенном мире в этой новой стране. О животных, которые, как мы думали, будут стоять не цепляясь, например о слонах, заботятся их слуги, но животные, которые могут отойти от собственного костра, были выдернуты пикетами или стянуты длинными веревками, как олени, буйволы, зебры. Священный скот, лоси, яки, верблюды и тому подобное, были связаны длинными арканами и удерживались людьми, назначенными управляющими. За пару часов звери просто наелись, после того, как немного вздрогнули и повалялись в траве. Тогда один из слонов встал на задние лапы и поднял два пальца, как мальчики в школе поднимают два пальца, когда хотят пойти поплавать, и слон двинулся к ручью и пошел в воду, и все стадо следовали, и они забрызгивали друг друга, ныряли и катались, как школьники. Все население города, белые и индейцы, пришли на берег реки, чтобы посмотреть на забаву.
   Папа держал своего лося за веревку, а у одного из управляющих была веревка на шее жирафа: казначей и билетер вели зебр, и все были заняты каким-то животным, а у меня была веревка вокруг антилопу, а несколько наших людей верхом на лошадях пасли буйволов. Не казалось, что может произойти что-то плохое. Слоны не выходили из ручья, поэтому начальник холста подошел к тому месту, где было около 500 ковбоев и индейцев верхом на лошадях, и попросил их въехать в ручей и выгнать слонов туда, где были остальные животные. в прерии.
   Боже, но это была самая большая ошибка, которую он мог совершить. Всадники не желали лучшего развлечения, поэтому они бросились в бой, как кавалерия Шеридана, вниз по берегу, в ручей, крича и размахивая веревками лариатов, щелкая кнутами, и слоны выбрались наружу. этого ручья в спешке. Ковбои набросили арканы на задние ноги слонов и попытались удержать их, а слоны заревели и потащили ковбоев и их пони прямо среди других животных, и примерно через минуту, как сказал начальник холста, когда он пришел к, и они выковыривали из него шипы кактуса: "Ад был отвесом только к полудню".
   Буйволы учуяли индейцев и бросились в панику, как делали это, когда жили на равнинах, и все животные последовали за ними, волоча за собой людей, которые держались за их веревки, и мы все пошли по возвышенности. , зебры впереди и слоны, идущие сзади, ковбои и индейцы сзади, кричащие и прыгающие, и более 500 индейских собак лают.
   Ну, папа был самым глупым человеком во всей компании, потому что он привязал веревку от лариата, за которую держал своего лося, вокруг своего пояса, и когда лось полетел с холма, папа бил только по высоким местам, и он кричал чтобы я оторвал его лося. Но я был занят, стараясь не отставать от своей антилопы, которая была напугана сильнее любого животного в гонке. Когда мы с антилопой догнали начальника холста, который упирался пятками в землю, пытаясь удержать свою зебру, я подумал, что пришло время сказать что-нибудь приятное, и сказал: "Это прекрасная страна, через которую мы проезжаем". ", но я так и не услышал его ответа, потому что как раз в этот момент зебра перепрыгнула через большой кактус, и начальник холста вошел в него, и остался там, крича о куске льда, в то время как зебры, которые тащили казначея и билет берущий прошел мимо нас. Я крикнул казначею и сказал ему, что мне придется повысить свою зарплату, если я должен не отставать от своей антилопы, но он сказал мне, куда пойти, чтобы получить прибавку к зарплате, где-нибудь в Арканзасе - может быть, в Хот-Спрингс.
   Потом моя антилопа услышала, что позади идут индейцы и ковбои, и у него открылось второе дыхание, и я больше никогда не касался земли, и я, должно быть, выглядел как канюк, летящий по воздуху. Когда моя антилопа добралась туда, где папа пытался не отставать от своего лося. Я сказал папе, что ему лучше отпустить своего лося и заставить ковбоев и индейцев объехать перед толпой и остановить их.
   Папа сказал, что он не может отпустить своего лося, потому что веревка была привязана к его поясу, но чтобы я ударился о землю где-то впереди и отпустил того зайца, за которым я гнался, и сказал ковбоям, чтобы они прекратили паническое бегство. . Поэтому, когда я снова зажег, я отпустил веревку, и антилопа опередила всех, и я пожалел, что не поставил на нее.
   Когда ко мне подошли ковбои и индейцы, я передал послание от папы, и они разделились и обошли бока бродяг, а еще через милю отогнали их на хорошее пастбище и продолжали ехать вокруг животных, чтобы они могли не уйти. Вскоре они взяли всю группу под контроль, и мы все собрались, чтобы посмотреть, не пострадал ли кто-нибудь.
   Ну, папа был худшим зрелищем из всех. Если бы его ремень порвался, он бы никогда не потерял свои штаны, потому что более миллиона кактусовых шипов прошли сквозь них и прикололи их. Приходилось их срезать, а шипы выдергивать клещами по одному, и па кричать убийство за каждый шип. В том же положении был и начальник холста, и все, кто пытался удержать животное, были сколоты шипами, и у них были гравийные штаны от того, что они утыкались пятками в землю.
   Все были в бешенстве и пригрозили линчевать папе, когда они вернутся в палатку за предложение отпустить животных пастись. Мы отправились обратно в город, ковбои и индейцы гоняли животных, а зебры и жирафы брыкались и вели себя так, как будто их выгнали из школы из-за смерти дорогого учителя, как школьники.
   Прежде чем мы добрались до города, поднялся такой сильный ветер, что нам пришлось идти боком, чтобы идти против него, и, наконец, мы встретили палатку, выходящую нам навстречу, потому что циклон взял ее целиком и разнес по всей прерии. . А когда мы приехали в город, животные в клетках, которые не могут есть траву, устроили собрание возмущения и ужасно выли.
   Папа был первым мужчиной, который вернулся на стоянку, и он спросил меня, что, по моему мнению, ему лучше сделать, и я сказал ему, что ему лучше забраться в клетку с дикобразом, потому что он выглядел, с торчащими из него шипами кактуса, как отец всех дикобразов. Он сказал, что я думаю, что я умный, и спросил меня, не пострадал ли я, и я сказал ему, что все, что я мог найти, это каменный синяк на моем позвоночнике, где я ударил будку луговой собачки.
   Итак, мы загнали животных в ливрейный сарай, и нам потребовалась почти целая неделя, чтобы вернуть и сшить палатку, и нам пришлось заплатить ковбоям и индейцам больше, чем стоили животные, чтобы вернуть их, и впустите их в шоу бесплатно. Менеджеры собрались и решили как можно быстрее покинуть Индейскую территорию и отправиться в Канзас.
   ГЛАВА XXIV
   Па отправляется в больницу, чтобы выздороветь - Плохой мальчик отговаривает других мальчиков от побега с цирком - Он заставляет их напоить верблюдов, приготовить карри гиен и посыпать буйволов порошком от насекомых.
   Это первый раз с тех пор, как мы начали работать с цирком весной, когда мы с папой не были двумя "Джонни на месте", готовыми ко всему, что нам говорят менеджеры. Однако Оклахома и Индийская Территория были для папы непосильной задачей, и его отправили в Канзас-Сити, чтобы он неделю поправлялся в больнице, пока шоу доводит Канзас до конца и триумфально въезжает в Миссури.
   Интересно, как шоу проживет без нас неделю, потому что меня приговорили к тому, чтобы ходить с папой, чтобы мне было удобно держать его руки, когда доктора будут вытаскивать иголки кактуса из его шкуры. Судя по тому, что он однажды сказал нам, папа был достаточно готов сбежать из Канзаса ночью.
   Он сказал, что когда он был молодым человеком, его и железнодорожного тормозного мастера арестовали в Топике, и они напечатали книгу заказов, и ездили по всему Канзасу, получая заказы на ивовые ивы, которые, как они гарантировали, вырастут за два года такими высокими, что они заборы для ферм, через которые не могли бы пройти ни звери, ни метели, и которые давали бы тень домам и всей ферме. Это был год, когда повальное увлечение ивами было в разгаре, и каждый фермер на равнине хотел превратить свою прерию в лес. Па говорит, что фермеры дрались друг с другом, чтобы подписать заказы, и некоторые платили вперед, чтобы поскорее получить черенки ивы. Папа и железнодорожник объездили Канзас, продали более сорока миллионов черенков ивы ивовой и посадили на всю зиму. Весной, когда пришло время завозить товар, они пошли в речное дно и нарезали много черенков "вербы", отдали их крестьянам, получили свои деньги и ушли. Когда черенки вербы умирали на своем пути или вырастали просто вербами, которые никогда не вырастали достаточно высокими, чтобы спрятать кролика, фермеры Канзаса заряжали свои ружья и ждали, пока папа и кондуктор вернутся в Канзас, но они никогда не возвращался.
   Кондуктор стал президентом большой железной дороги, но когда ему нужно пересечь континент в своем специальном вагоне, он избегает Канзаса и едет северным или южным маршрутом. Папа до сих пор избегал фермеров, но деньги не наняли бы его остаться с цирком и встречаться с теми фермерами, которым они продали золотые кирпичи из ивы. И тем не менее, когда я с кем-нибудь общаюсь в сериале, папа берет меня на одну сторону и говорит, что честность - лучшая политика, и никогда не лгать, потому что мой характер как мужчины будет зависеть от того, с чего я начну в детстве. Он не хочет, чтобы я шла по жизни, сожалея о прошлом, и боялась машин из страха, что какой-нибудь поступок моей молодости станет известен и вызовет у меня подозрения. Думаю, папа и сам знает, каково это.
   Что ж, если я чем-то и горжусь, так это тем, что я всегда был хорошим. Когда я вырасту и стану мужчиной, преуспевающим в бизнесе, принадлежащим к церкви, женатым и окруженным детьми, я смогу сделать невинное лицо и смелый вид и с гордостью указать на свое прошлое. если я пойду жить к чужим, где никто не брал бумаги, и люди не были на меня. Папа говорит, пока твоя совесть чиста, а поры открыты, жизнь - это одна радостная, сладкая песня. Ну, я не знаю, но если у папы совесть чиста, он, должно быть, процедил ее, как дождевую воду, чтобы вывести вертлявых, или еще он использовал яйцо, чтобы успокоить свою совесть, как они отваривают кофе. . Если его поры открыты, он открыл их по старинке, с помощью штопора. Но со всем, с чем мне пришлось столкнуться на пути ужасного примера от папы, я не настолько хуже.
   Как вы думаете, сколько мальчиков моего возраста могли бы провести сезон в цирке и иметь все возможности, которые я имел, чтобы ошибиться и выйти так же хорошо, как я? То, как эти уроды только что души не чаяли в мне, вскружило бы голову большинству мальчишек, но когда я узнал, что все они, от толстухи и бородатой до гимнастов, трижды в день ели лук, я сказал: : "Нет, нет, Хеннери будет ночевать с животными, чей запах естественный, а не приобретенный".
   Скажи, ты знаешь, что этим летом я спас сотни мальчиков от разорения, потому что в каждом городе есть много мальчиков, которые хотят сбежать из дома и уйти с цирком, и потому что я принадлежал к шоу, которое они все пришел ко мне, и папа поручил мне отговорить мальчиков и прогнать их с представления. Я знаю, что в Вирджинии все мальчики хотели сбежать, и если бы не я, в штате не было бы столько мальчиков, чтобы вырасти и стрелять в негров. Но когда я находил мальчишек, которые хотели удрать из дому, я давал им работу, и они спали бы на соломе с лошадьми, а ели бы за вторым столом после того, как негры были накормлены, если бы они только могли встряхнуться. свои уютные дома и любящих друзей и присоединиться к бродячему цирку.
   Ну, я всегда давал таким мальчишкам задание напоить верблюдов, и после того, как они носили воду от рассвета до темноты и видели, как она исчезает на верблюде, а верблюды ворчали, что не приносят воду быстрее, мальчишки спрашивали. мне, как долго это выглядеть, чтобы заполнить верблюда, во всяком случае. Я бы сказал им, что если бы они продолжали работать, то осенью верблюды были бы набиты до отказа. Мальчики неохотно ушли в отставку. Наши верблюды стали украшением сотен мальчишек благодаря своей способности удерживать воду, как в резервуарах. Один мальчик в Ричмонде, штат Вирджиния, заразил меня тем, что взял отрезок пожарного шланга и привязал его к гидранту, а затем пустил воду в желоб на верблюжьей стоянке в зверинце, и, прежде чем я осознал это, верблюды наполнялись до тех пор, пока они не раздувались в четыре раза больше, чем должны были быть. Потом они легли и не могли идти к парадному входу, и папа послал за водопроводчиком, чтобы починить верблюдов с кранами. Этот мальчик был гением, и мы оставили его и дали ему лимонадную привилегию. Вы можете наполнить верблюда гидрантом, но если вы принесете воду в ведрах, он выиграет.
   Я помню одного мальчика в Уилмингтоне, штат Делавэр, который настоял на том, чтобы участвовать в шоу, потому что его мать заставляла его работать после школы, и мое сердце было тронуто, потому что я знаю, как мальчик ненавидит работать после школы, поэтому я дал ему задание посыпать порошком от насекомых буйволов, которые так сильно царапали себя о шесты палатки, что я чувствовал, что в них скрывается что-то живое. Этот мальчик начал со своей банкой порошка от насекомых на теленке буйвола, а затем он насыпал порошок в коровью шерсть, а когда он начал на быка, бык понюхал порошок на корове и получил его. вздернул нос, и голову как-то испуганно задрал, и верхнюю губу вывернул на изнанку, и стал ковырять землю. Затем он бросился на этого мальчика и швырнул его через палатку, а я посмотрел в дыру и увидел, как мальчик скребет гравий по направлению к городу. Если он еще не бегает, он, вероятно, выполняет работу по дому для своей матери как до, так и после школы.
   Я отговаривал большинство мальчишек, которые хотели сбежать и участвовать в шоу, дав им расческу и щетку для карри и сказав, что они могут получить постоянную работу, отгоняя гиен. Большинство мальчиков отнеслись бы к этому с подозрением, но решили бы, что это их дело, и взяли бы расческу карри и щетку в порядке. Я отводил их в клетку и велел им просто успокаивающе разговаривать с гиенами через решетку, а когда гиены начинали приручаться и вести себя так, как будто им будет приятно, когда их выгоняют, ложатся и перекатываются , и мурлыкали, как кошка, которая хочет, чтобы ее почесали, и вели себя так, как будто они будут есть из рук, мальчики могут позвать меня, и я велю открыть клетку, и они могут войти и вычистить их.
   Ну, это убило бы вас насмерть, если бы вы увидели, как глупый мальчишка боком к клетке с гиеной пытается загипнотизировать гиену добрыми словами и благочестивым примером, произнося успокаивающие слова, такие как: "Ну, босс" или "Ой, давай сейчас же". , и будь хорошим парнем", и увидишь, как гиена рычит и скалит зубы, как анархист, которого мультимиллионер может попытаться укротить, чтобы он вынимал пачку денег из его руки, не кусая руку. У меня были мальчики, которые целый день стояли перед клеткой для гиен с расческой и щеткой, пытаясь наладить отношения с гиенами, и иногда гиены забывали рычать, и мальчик думал, что животные начинают слабеть. , а мальчик подходил ближе к клетке и говорил: "Писенька хорошенькая", а руку протягивал и говорил: "Молодец". Тогда вся клетка гиен бросалась на него, воя, щелкая и царапая, щетиной вверх, и мальчик падал навзничь через священную корову. Примерно в это же время я приходил и спрашивал мальчика, приготовил ли он карри из гиен, потому что если да, то я хотел, чтобы он приготовил карри для расхитителей могил - шакалов. Тогда мальчик неохотно отказывался от своих инструментов и говорил, что если я хочу, чтобы гиены и шакалы убрались, я могу сделать это сам. Я бы сказал им, что они никогда не пойдут на цирковой бизнес, потому что малодушие никогда не побеждало честную гиену. Затем они шли домой и продавали медный котел своей матери, чтобы получить деньги, чтобы заплатить за участие в шоу. Боже, но я спас много мальчишек от цирковой участи.
   Папе ужасно тяжело в больнице, потому что два раза в день врачи раздевают его и вытаскивают из него кучу колючек кактуса, а он вопит и говорит не очень благочестиво. Доктор сказал мне, что я должен попытаться придумать что-нибудь, чтобы отвлечь папу от его страданий.
   Так что я получил несколько телеграфных бланков и конвертов и два раза в день писал сообщения от шоу-менеджеров. В утренней записке рассказывалось о вчерашних делах и о том, как они скучали по папе. Затем я добавлял что-то вроде этого: "Все фермеры из Олате интересуются тобой", или "Фермеры из Топики хотели бы, чтобы ты был здесь, потому что они хотят устроить тебе прием", или "Около 200 фермеров в Парсонсе считают, что мы должны отпустить их на волю, потому что они ваши старые друзья. Последний сломал папу. В сообщении говорилось: "Многие фермеры из Атчисона собираются поехать с нами в Канзас-Сити, чтобы обсудить с вами старый бизнес". Папа спрыгнул с рельсов, как товарный вагон, и хотел, чтобы врачи отправили его в госпиталь в Сент-Луисе, и он назвал врачам причину, но они подбодрили его, сказав, что если какая-нибудь толпа придет в госпиталь после него , они спрятали его в чане для травления и заставили толпу поверить, что он мертв. Так оно и стоит сейчас. Но папа не так чертовски счастлив, как я его видел, хотя я стараюсь делать все, что в моих силах, чтобы он не думал о своих проблемах. Я говорю ему, пока его совесть чиста, с ним все в порядке, а он говорит: "Но, Хеннери, вот в чем беда; это не ясно. Что ж, давайте иметь мир во что бы то ни стало".
   ГЛАВА XXV
   Па ломает зебр и ведет команду из шести человек на параде - уроды едва спасаются от утопления.
   Па застрял на зебрах. Я не знаю, что есть в зебре, если только не эффект плачевной бумаги от ее внешнего убранства, который должен заставить человека оставить всех других животных и прилепиться к зебре, но папа все лето проводил свободное время, ломая зебр запрягать и гонять их одиночными и двойными на ринге по воскресеньям.
   Все, кто был на шоу, знали, что папа преподнесет нам сюрприз. Я пытался объяснить папе его неестественное увлечение зебрами, но вы могли бы также поговорить с богатым стариком, который застрял на хористке, отдал ей все свои деньги и вынужден идти жить в богадельню. .
   Зебра всегда кажется мне шуткой, которую сыграла природа. Кому, как не природе, придет в голову начертить план зебры и раскрасить ее полосами, как шест парикмахера, и все же мы должны признать, что немногие художники-люди могли нарисовать миллион зебр и сделать полосы настолько совершенными, насколько это возможно. природа делает с закрытыми глазами. Мул и зебра - дальние родственники, потому что у многих мулов есть несколько полосок на ногах, но зебра - старший сын, который аристократичен и наследует вещи, а мул - младший сын, который никогда не заглядывает внутрь. за деньги, но должен работать на жизнь. Поэтому для меня неудивительно, что мул брыкается. Зебра - глава семьи, и мул смотрит на него свысока, когда ему следует пинать свои ламели и стирать свои полосы резинкой для обуви мула.
   В то время как папа был в больнице в Канзас-Сити, он составил план парализовать город, загнав шесть зебр к подсчетной карете во время парада, и репортеры взяли интервью у папы, и газеты были полны этого, и люди были в восторге. дикие от волнения, и все хотели увидеть упряжку зебр из шести человек, которую вел Алкали Айк, один из величайших западных гонщиков, которого когда-либо задерживали дорожные агенты. Па должен был стать Алкали Айк. Шоу началось в Канзас-Сити в воскресенье утром, и менеджмент был напуган тем, что папа объявил об объявлении, и все они хотели отменить трюк с зеброй, но папа сказал, что если они урежут его, люди будут толпиться на шоу, так что весь день В воскресенье мы зацепили шесть зебр, и руки повели их вокруг палатки с мулом с колокольчиком на поводке. Казалось, они шли довольно хорошо, но я мог видеть конец папы, когда он вышел на улицу с этой сумасшедшей командой. Папа хотел, чтобы все уроды поехали на подсчете голосов, и он пригласил девять газетчиков покататься с ним. Папа думал, что упряжка зебр будет следовать за мулом-колокольчиком впереди, как упряжка из 20 мулов буры.
   Итак, в понедельник утром парад начался, и примерно в середине парада, прямо перед каллиопой, шел папа и его команда из шести зебр, его уроды и репортеры, и папа обращался с лентами, как пират. Толстая женщина сидела на водительском сиденье вместе с папой для балласта, а остальные уроды втиснулись между репортерами. Мы прошли с полмили нормально, циркачи шли рядом с зебрами, чтобы убить их, если они попытаются перепрыгнуть через дом, в то время как я ехал на муле-колокольчике. Если бы я планировал бизнес с зебрами, я бы выбрал ровный город, чтобы примерить его, но Канзас-Сити состоит из холмов и оврагов, и, поднимаясь в гору, зебру приходится толкать парой слонов. , потому что зебры не тянули груз, а спускаясь с холма, нам приходилось блокировать колеса и съезжать вниз.
   Когда мы вышли на главную улицу, где толпа заполнила обе стороны, почти до команды, и народ начал аплодировать, зебры начали вальсировать и брыкаться, и пытаться перепрыгнуть друг через друга, но руки их распутали. , и мы шли вперед, хотя папа был бледен и походил на человека, курящего сигару, сидящего на открытой пороховой бочке. Толстая женщина время от времени хватала папу и кричала, что хочет слезть и идти пешком, но папа велел ей замолчать и постараться быть мужчиной.
   Так вот, когда мы спускались с холма в парке возле отеля "Мидленд", эта чертова каллиопа встала прямо за счетчиком, и органист оборвал ее мелодией: "Жизнь на океанской волне. " Все зебры подпрыгивали в воздух, стопор тормоза выскакивал из-под ноги папы, а галочки бежали на пятки колесным зебрам, и все было кончено. Никогда не было такого побега со времен Бен-Гура. У папы хватило присутствия духа, чтобы заставить толстую даму слезть с сиденья, и он поставил на нее ноги, чтобы удержать ее, толпа завопила, и наши зебры бросились в клетку впереди, содержащую бегемота Священного Писания, и оторвало заднее колесо, и все фургоны впереди были либо опрокинуты, либо выведены из строя. Люди просто взбесились, думая, что побег был частью шоу. Великан упал в обморок от испуга, потому что он всегда был трусом; бородатая женщина обняла репортера и оцарапала ему лицо усами, а черкешенка зацепилась своим белым париком за ветку дерева и потеряла его, и была лысой, как страусиное яйцо. Папа вынул хлыст и напугал зебр, чтобы накрасить их новыми полосками.
   Когда мы проезжали мимо верблюдов, они думали, что участвуют в гонке, и пристегивались, чтобы не отставать, а колесничные лошади взяли верх над погонщиками, и они присоединились к нам. на ровном месте, которое бежит к реке Миссури. Когда мы подошли к реке, зебры резко свернули и опрокинули галку в воду, и вся стая в карете барахталась в мутной воде; но под водой оказалась отмель, так что никто не утонул, правда пришлось толстуху выручать, она столько мутной реки наглоталась. Гигант потерял сознание, и двое репортеров оседлали его, думая, что это перила, и вынесло на берег, а папа лег на спину и поплыл, как утка, а когда мы вытащили его, то обнаружили, что у него под мышками спасательный круг. пальто, и он сказал, что надел его, потому что у него было предчувствие, что эти зебры превратятся в проточную воду, если они когда-нибудь выйдут из-под контроля. Что ж, толпа пошла вниз к реке, и все были спасены, а остальная часть парада прошла по маршруту, и днем палатка была так переполнена, что стояли тысячи.
   Когда папа вошел в главный шатер с зебрами во время грандиозного парада вокруг ринга, толпа трижды приветствовала его, что, вероятно, заставило руководство воздержаться от выписки его на месте. Папа похож на кота, потому что он всегда падает на ноги, и он думает, что зебры на параде были особенностью, которая заставила толпу посетить шоу; но он говорит, что больше никогда не будет водить зебр из-за волнения.
   Толстая женщина говорит, что папу арестовали за то, что он сломал ей одно ребро, когда придавил ее ногами; но папа говорит, что его ноги вонзились в нее не более чем на фут или около того, и он никак не мог задеть ребро.
   Что ж, я рад вернуться в шоу, потому что там происходит больше, чем было в больнице, где я просидел неделю, пока врачи выдергивали перья кактусовых булавок из папы, выросшего на нем. на территории Индии. Боже, но если бы мне пришлось оставить цирковой бизнес и вернуться в школу, я знаю, что я бы умер от одиночества.
   У меня была возможность поговорить с папой за ужином, и я спросил его, действительно ли он сумасшедший, как говорят руки, и как он вообще любит зебр, и он сказал: как политики и банкиры, и бизнесмены в целом, и никогда не знают достаточно, чтобы оставить достаточно хорошо в покое. Мул - единственное тягловое животное, которое всегда тянет прямо и добирается туда правильным боком".
   Если бы я собирался управлять цирком ради легких денег и устраивать пикник, я бы не связал с этим никакого зверинца, потому что животные доставляют больше хлопот, чем все остальное представление. Они такие же, как и многие дети в исправительной школе, они не хотят работать, и они просто ищут шанс подраться, когда ты отвернешься, или сбежать. Они не знают, куда бы они пошли, если бы сбежали, но они не хотят, чтобы кто-то над ними учил их нравам, хотя, когда приходит время обеда, мальчики исправительной школы и зверинец едят, как бродяги, потому что еда очень вкусная. так хорошо, а потом пинать, потому что это не лучше. Если ваши артисты в самом цирке не подходят, вы можете их выписать, а если они больны, вы можете оставить их в больнице, и продолжать представление, и забыть о них, пока они не появятся через неделю или две, бледные. как привидения, и слабы, как кошки, и требуют обратно жалованья; но ваше животное нужно взять с собой и погладить, и когда вы дадите ему лекарство, чтобы спасти его жизнь, оно попытается откусить вам руку.
   И все же вы не можете не застрять на животных, а человек застревает на том животном, которое больше всего похоже на него. Седой старый Грейнджер, никогда не застегивающий ворот рубашки и чей кадык похож на куриную голову, будет часами сидеть у верблюдов, благочестивый церковник чувствует себя как дома среди священного скота, крепостные человек, держащий руку, задержится у медведя гризли, боец будет бродить по логову львов, гарротер будет с любовью смотреть на тигров, подлый вор, кажется, любит гиен, а охотники на крупную дичь наблюдают за оленями и лосями. Некоторые из нас, у кого есть мозги, любят обезьян, они такие люди.
   ГЛАВА ХХVI
   Кольца такие грязные, что исполнителям приходится надевать резиновые сапоги - Уроды преподносят папе большое сердце из роз - Шоу закрывается, и плохой мальчик отправляется на запад со своим папой в поисках развлечений на предстоящий сезон.
   Что ж, штат Миссури - это штат, в котором циркачей учат смирению, и за последние десять дней мы получили тридцать третью степень. Дождь шел девять с половиной дней из десяти возможных, а грязь - это то, о чем мы раньше и не мечтали. Фургоны увязают в грязи по пути от поезда к стоянке каждый день на улицах городов, достаточно больших, чтобы иметь трамваи и электрические фонари. В городах есть одна или две главные улицы с твердым покрытием, но остальные улицы - это просто целина, и чтобы добраться до мощеных улиц, нужно плыть. Когда вы отправляетесь в путь, это похоже на то, как Вашингтон пересекает Делавэр.
   И все же люди приезжают издалека, чтобы посмотреть представление, и все едут на перепончатом муле, который может валяться в грязи. Они привязывают мулов к заборам за пределами палатки, и пока идет представление, мулы ревутся на концерте и топят группу.
   Папа был в ярости с тех пор, как мы прибыли в Миссури, и неудивительно, потому что все, кажется, все возлагают на него из-за погоды. Каждое место, которое мы показываем, представляет собой одно море грязи, и когда мы делаем кольца, они кажутся цепью озер, и, скачя галопом по кольцам, лошади выплескивают грязь и воду прямо на зарезервированные места. Всадники должны выйти в резиновых охотничьих сапогах, а когда они садятся на лошадей, мы должны снять с них сапоги и держать их, пока действие не закончится, затем всадники садятся на лошадей, надевают сапоги и садятся. опуститься в грязь ринга и поклониться публике.
   Женщины-наездницы хуже всего носят резиновые сапоги, потому что они падают в грязь и портят свои платья и скандально брыкаются. Воздушных гимнасток приходится выносить из раздевалки на носилках и подвешивать к сетке". потому что они не могут делать трюки на трапеции с мокрыми ногами, а мы работали до смерти, приводя вещи в форму.
   Проклятые слоны просто наслаждаются грязью, и в ту минуту, когда они выходят на ринг, все они ложатся и катаются в грязи и воде, поэтому, когда они готовы выступить, они выглядят как ходячие грязевые пироги. С уродами ужасно обращаться, великан - единственный, кто может пробираться сквозь них и выглядеть мило, а толстая женщина утомляет, ее приходится таскать туда-сюда на помост полсилы рук. У папы к одежде прикреплены лямки от шали и ручки от гроба, так что будет за что ухватиться, чтобы передвигать ее. Я не думаю, что в следующем году у нас будет толстая женщина, потому что папа говорит, что перевезти эту 500-фунтовую женщину из одного места в другое стоит больше, чем все остальное шоу. Он думает, что люди, которые посещают шоу, в любом случае не очень заботятся о толстой женщине, а просто трахают ее и спрашивают, какой едой на завтрак она питается. Он считает, что если бы у нас было три достаточно толстых женщины, каждая из которых весила бы около 200 фунтов, это доставило бы большее удовлетворение, и с ними было бы легче обращаться; но когда она услышала, что сказал папа, и почувствовала, что в следующем году ее трясет, она заплакала, и это было все равно, что включить воду в ванне. Папе пришлось ее погладить, а потом бородатая женщина заревновала.
   В Джефферсон-Сити пришла волна холода и все застыло насквозь, и можно было кататься на кольцах, и руководство решило добраться до Сент-Луиса и отправить шоу на зимние квартиры, а организовать на следующий сезон. Итак, у нас было время, чтобы закрыть сезон, отправить животных в амбары на нашей ферме на севере, выписать и расплатиться с артистами и попрощаться со всеми. Мы купили подарки для всех, и это был пикник.
   У папы было большое сердце, с розами вокруг него, сделанное из конского хомута, усыпанное цветами, которые пришли от уродов, и исполнители вспоминали его подарками, и папа всем что-то дарил, и все собирались в главной палатке и произносил речи.
   Менеджер поблагодарил всех и пообещал, что в следующем году у нас будет величайшее шоу на земле. Он сказал, что руководство решило, что в этом году нам не хватало шоу на диком западе, поскольку люди повсюду, казалось, обожали ловить мустангов, связывать рогатый скот, гоняться за буйволами и наблюдать, как индейцы и грубые наездники гоняются вверх и вниз по арене. Он чувствовал, что в знак справедливости по отношению к нашему жесткому президенту было бы уместно устроить шоу на диком западе, которое заставит мир гудеть в следующем году. Он сказал, что с удовольствием сообщил зрителям шоу, что папе было поручено немедленно отправиться на запад и захватить индейцев и ковбоев, лошадей, которые брыкаются и отскакивают от всадников, скот, который выдержит, если его заарканят и бросят вниз. на потеху публики, буйволы, которые будут реветь и вести себя как в старые добрые времена на равнинах, дилижансы и грабители, и он пообещал, что в следующем году у них не будет причин стыдиться этого зрелища. Он сказал, что папе было разрешено не жалеть денег, чтобы устроить непревзойденное шоу на Диком Западе. Исполнители и руки приветствовали менеджера, а затем позвали па для выступления.
   Папа взобрался на ванну, на которой стоят слоны, и сказал, что это правда, что менеджер сказал о шоу Дикого Запада, и что он горд оказанное ему доверие. Он был бы рад отправиться в экспедицию и отправиться на крайний запад, встретить в своем вигваме индейца с Дикого Запада и нанять индейцев сотнями, чтобы они поехали с нами в следующем году. Он пронзил дикую местность запада в поисках самых диких краснокожих, и охотился бы на ковбоя в его логове, и спасал бы тех, кто мог доставить больше всего хлопот скоту и лошадям, и расстреливал бы аудиторию, если бы это было необходимо, чтобы сохранить мир, и он купил бы буйволов достаточно, чтобы каждый артист мог покататься на них, если бы захотел. Он сказал, что, хотя в этом году у нас были некоторые попытки создать отдел дикого запада в нашем шоу, это была всего лишь ручная имитация того, что у нас будет в следующем году, и он хотел, чтобы все они молились за него, чтобы он мог выйти из дикий дальний запад, не будучи убитым. Он сказал, что должен взять с собой Хеннери в качестве талисмана, а если случится худшее, он может обменять меня на пони в индейское племя или оставить меня в качестве заложника у какого-нибудь племени до тех пор, пока он не вернет индейцев в конце следующего сезона. Папа закончил свое выступление, надеясь, что в прошлом сезоне не произошло ничего такого, из-за чего кто-то мог бы на него обидеться, потому что он пытался быть беспристрастным в своих ругательствах, и хотя он чувствовал, что его считают нарушителем правил сначала он обнаружил, что позже в этом сезоне все смотрели на него как на главного героя в шоу, и что все чувствовали себя вправе давать ему по шее при каждом подходящем случае, и он чувствовал, что взял его медицина, как чистокровный.
   Они трижды приветствовали папу, а затем принесли одеяла и подбрасывали всех, пока они не потеряли все из своих карманов и не закричали, что с них хватит, и в конце концов они подбросили папу в одеяло, пока он не увидел звезды. Собирались пустить толстянку на лебедку, когда начальник брезента дал сигнал снимать палатки, и минут 15 все стояли в гвалте.
   Когда все было кончено и все пошли к поезду, взявшись за руки вокруг среднего кольца и спев "Old Lang Sine", мы с папой и менеджерами отправились в отель, чтобы организовать нашу экспедицию на дальний запад в поисках талантов для Шоу Дикого Запада, которое должно стать величайшим из когда-либо поставленных на холсте. После того, как все разъехались и остались только папа, я и управляющие, казалось, когда мы обдумывали события прошедшего сезона, как будто произошло землетрясение и все представление исчезло.
   Папа захрипел и хотел заплакать, а я чем-то набил горло, так что не мог говорить, и менеджеры стали протирать глаза, и папа спас положение тем, что сказал: "Ах, что толку, давайте закажем немного коктейлей", а когда они пришли, с красным лимонадом для меня, папа сказал: "Ну, вот за людей, которые толпятся вокруг билетного фургона и борются за первый билет, когда окно открыто, и уходят после того, как показать и сказать, что это величайшее шоу в истории".
   - Привет, Руби! - сказал управляющий, и мы выпили стоя, а папа пошел и купил билеты в Шайенн и несколько бус, чтобы отдать индейцам, которых мы посетим на западе.
  
   ДЯДЯ ПЕКА, АЙК И РЫЖИЙ МАЛЬЧИК
   ГЛАВА I
   -- Вот, дядя Айк, позвольте дать вам хороший лист бумаги, красиво скрученный, чтобы раскурить вашу трубку, -- сказал рыжеволосый мальчик, когда дядя Айк со своей длинной глиняной трубкой, набитой вонючим табаком, нащупывал в жилетном кармане спички. "Я думаю, что красивую белую бумагу будет слаще зажечь трубку, чем засаленную старую спичку, нацарапанную о штаны", - и мальчик зажег свечу и протянул ее старику.
   -- Нет, не пробуй надо мной новых штучек, -- сказал дядя Айк, доставая из жилетного кармана спичку, сдирая со дна кармана скопившуюся на ней дрянь и подтягивая ногу. вокруг, чтобы он мог поцарапать его о штанину. "Я пробовал раскуривать трубку бумагой, и запах бумаги перебивает вкус этого 10-центового табака. Так вот, сера на спичке, добавленная к трению штанины, усиливает аромат табака, - и он провел спичкой по брюкам, зажег трубку, и когда дым начал наполнять комнату, его хорошее настроение старое лицо просияло, как будто он отпил крепкого вина. "Мне нравится немного привыкнуть к сере здесь, на этой земле, поэтому, если я сойду с ложной дороги, когда умру, и пойду туда, где сера - единственное горючее, я не буду казаться тамошним соседям, как будто я была нежной. Куда бы я ни пошла, я всегда хочу выглядеть так, будто это не первая моя поездка вдали от дома. Ах, дети, - сказал старик, выпуская изо рта достаточно дыма, чтобы позвать пожарных, и хохотал так, что зазвенели окна, - в этом старом мире много веселья, если ваша трубка не выходить. Не пропускайте ничего веселого, потому что, когда вы умираете, вы не знаете, происходит ли какое-то веселье или нет".
   - Я думаю, дядя Айк, что тебе будет весело где угодно, - сказал мальчик, вспоминая забавные истории, которые старик рассказывал ему на протяжении многих лет, и прислушиваясь к смеху, служившему знаками препинания для всего дяди. Замечания Айка. - Я бы не хотел доверять тебе на похоронах. Вы когда-нибудь смеялись на похоронах, дядя?
   -- Однажды я был очень близок к нему, -- сказал старик, сунув мизинец в трубку и придавив пепел, и снова выпустил дым, как трубу фабрики.
   "О, мой! почему бы тебе не заставить курить курительную трубку или не заставить курить бездымный табак?" - сказал мальчик, кашляя так, что слезы выступили у него на глазах. "В этой комнате это выглядит как сжигание бочки со смолой, когда Дьюи потопил испанский флот. Но расскажи нам о своих забавных похоронах.
   - О, это было не так уж и смешно, - сказал старик, поглаживая щетину на подбородке, и глаза его заблестели. "Это только мои мысли приближаются к тому, чтобы сорвать похороны. Много лет назад у меня был старый друг, газетчик, который был самой добродушной и любящей душой, которую я когда-либо знал, но он заикался, так что вы не могли не рассмеяться, слушая его. Он мог писать самые прекрасные вещи, не заикаясь, но когда начинал говорить, а речь не шла, и он запинался, и морщил свое милое лицо, и, наконец, выговаривал слова, разжеванные на кусочки, с черточками. между слогами, вы должны были смеяться или умереть. Мы были большими друзьями, вместе курили, рассказывали истории и проводили вечера, которые я сейчас вспоминаю как самые приятные в моей жизни. Во многом мы были похожи. Мы курили один и тот же табак в глиняных трубках и жили на одной улице, и после веселого вечера тот из нас, кто меньше всего устал от дневной работы и ночи удовольствия, шел домой с другим. Раньше мы говорили о загробной жизни и обещали друг другу проследить, чтобы тот, кто умер первым, не произносил надгробной проповеди, от которой мы получили бы ириски. Это была идея моего друга, что, если священник намазается слишком сильно, он встанет в гробу и протестует. Он не был тем, кого можно было бы назвать добрым христианином, но я бы доверил ему спорить со Святым Петром о проникновении внутрь ворот, потому что, если бы его заикание когда-либо рассмешило Святого Петра, мой друг, несомненно, рассмеялся бы. садись. Ну, он умер, и я был одним из носильщиков на похоронах с семью другими его старыми друзьями; и когда министр рисовал себе достоинства покойного, которыми он никогда не обладал, один из букетов с гроба скатился на пол, и я подумал о том, что мой друг сказал о вызове министра вниз, и в моем воображении я мог увидишь, как старик приподнимается в гробу и заикается, и морщит там лицо по этому торжественному поводу, и секунд десять мне казалось, что я вот-вот лопну от смеха; но я сдержался, и мы благополучно похоронили старого доброго гения, но это ужасно напрягало пуговицы моего жилета, - и старый курильщик зажег еще одну спичку от своих брюк и зажег трубку, которая остыла, когда он говорил о заикании.
   -- О, скажите, дядя Айк, -- сказал мальчик, слегка содрогнувшись при мысли о заикающемся трупе, возражающем священнику, -- говоря о небесах, как вы думаете, люди, поставлявшие солдатам бальзамированную говядину и производившие те больные на Кубе попадут в рай, когда умрут?"
   -- Это во многом зависит от того, хороша ли там политическая тяга, -- сказал дядя Айк, потянувшись за желтой бумагой с табаком и снова набив глиняную трубку. " Я думаю, что солдат - это самое благородное творение Бога . Молодой человек, у которого дома все есть так, как он хочет, родители, которые его любят, и, возможно, девушка, которая считает, что он самый дорогой человек, который когда-либо носил воротник-чокер; кто слышит, что его стране нужна помощь, и отказывается от своего пружинного матраса, от своего счастливого дома, от своих вечеров с самой дорогой девушкой в мире, отказывается от печенья из разрыхлителя и клубничного песочного пирога, и записывается на Кубу, и спит на земле в грязи, заболевает малярией и дерется на коленях, когда слишком слаб, чтобы встать, заслуживает чего-то лучшего, чем гнилое мясо, и я верю, что люди, которые поставляли эти вещи для мальчиков, отправятся прямо в ад, когда умрут, - и на лице старика появилось выражение мести, ужаса и негодования, каких мальчик не видел прежде за все годы, что он знал своего дядю. "Нет, сэр," сказал он; "Запах этой говяжьей консервы останется на одежде тех, кто ее приготовил, и тех, кто снабдил ею этих мальчиков; и если бы кто-нибудь из них попал в рай, заползая под полотно, каждый ангел там зажал бы свой нос и накрасил лицо, и они послали бы за чертом с его вилами, чтобы "вышвырнуть его". Вердикт комиссии по расследованию не будет воспринят как пропуск в рай".
   - Да ведь собачье печенье было бы для солдат пирогом с фаршем по сравнению с тем, что богатые упаковщики говядины снабжали этих молодых дворян в форме ряков. Чтобы заработать немного больше денег, люди, у которых есть миллионы долларов, чтобы прожечь слабую и переутомленную группу чиновников с зарождающимся парезом и двигательной атаксией в их походке и разговоре, и напилили на них то, что уважающие себя свиньи не могли иметь переваривается без приема таблеток пепсина; и с этим забальзамированным и законсервированным оскорблением человечества в их желудках эти храбрые люди бросились в лицо врагу и были голодными героями, нагруженными гнилой говядиной из страны, которая производит лучшую еду в мире. Бродяги, попрошайничающие у задних ворот американских домов, жили на жире земли; собаки могли грызть свежее и сладкое мясо с выброшенных костей и смеяться над нашими солдатами, несшими Старую Славу к победе в горах, обстрелянных и обстрелянных колючей проволокой. Пуля из испанского ружья, войдя в желудок американского солдата, почернела, когда соприкоснулась с набальзамированной там говядиной, и отравила бравого солдата, и заставила его умереть, с мыслями о доме, и матери, и милой, и его губы сомкнулись в последний раз, умолчав о своих обидах, не жалуясь на убийство, совершенное миллионерами дома. Дело упаковки мяса должно быть соединено с делом предприимчивым, чтобы можно было заказать и мясо, и гроб у одного и того же человека. По трещинке! Боже, я так злюсь, когда думаю об этом, что не хочу попасть в рай, если эти люди попадут туда. Выходите, дорогие мои, на минутку, а то я хочу использовать язык, которого вы не найдете в школьных учебниках! и дядя Айк встал со стула, бледный от гнева, и разбил трубку о каменный очаг, и слеза скатилась по его щеке. "Почему, дядя Айк, я не хотел, чтобы вы плакали", сказал рыжеволосый мальчик, пятясь из комнаты, испугавшись старика.
   "Ну, ничего, мальчик; не беспокойтесь о вашем дяде Айке, потому что в моем возрасте, когда человек окончательно сходит с ума, он должен выговориться или кончить, - и старик расхохотался так от души, как будто он никогда в жизни не сходил с ума. "Но я питаю нежность к солдатам, которые идут воевать за свою страну, и когда над ними издеваются, я чувствую, что кто-то виновен в измене. Я был солдатом в войне между Севером и Югом и видел голодных солдат, настолько голодных, что они доставали сырую кукурузу из носовых мешков мулов, которые ее ели, пока мул не начинал брыкаться на семь ходов в воскресенье, когда он увидел приближающегося солдата; но ничего не поделаешь, потому что правительство не могло угнаться за солдатами с пайками, когда они днем и ночью находились в прыжке. Но знаете ли вы, что мы веселились все время, пока были голодны? В моем полку были ирландские солдаты, которые поддерживали вас в добром нраве, когда вы были готовы умереть. Ирландский солдат такой забавный и веселый, что ему должны хорошо платить. Если бы я собирался собрать полк, у меня был бы по крайней мере один ирландский солдат на каждые семь других солдат, и мой ирландский мальчик заставил бы их всех смеяться своим остроумием, чтобы они выдержали любые трудности. Я видел, как мальчик-ирландец подсушивал свое зерно, которое он украл у мула, разложил его на вальтрапе в четыре стопки, пошел и пригласил трех офицеров отобедать с ним, и когда они сели на землю, чтобы поесть сухая кукуруза, он не позволял им начинать трапезу, пока не произнес приветственную речь и не попросил священника благословить кукурузу; а потом он уходил без своей доли и рассказывал анекдоты, пока гости не смеялись до удушья. Ирландский солдат на вес золота в любой армии, мальчик, и он во всех армиях, с той или другой стороны, и вообще с обеих сторон. Единственное возражение, которое я имею против ирландца, это то, что он курит одну из этих коротких трубок, - старик раскурил свою длинную глиняную трубку и отпустил мальчика, чтобы он обдумал утренний урок.
   ГЛАВА II
   Дядя Айк сидел и несколько минут молча курил трубку, выпускал дым облачками и смотрел на нее, как бы отыскивая что-то, и выражение лица его было серьезное, как будто он пытался проникнуть в какую-то тайну. , в то время как рыжеволосый мальчик смотрел на себя в ручное зеркало, чтобы увидеть, стали ли веснушки на его носу меньше, так как он использовал немного туалетного порошка своей матери, чтобы удалить их. Наконец дядя Айк поднес чашу трубки к носу, понюхал горящего табака, вздернул нос, понюхал и сказал:
   - Что-то не так с этим тербакером. Я полагаю, производители тербакеров попали в доверие, и им все равно, как пахнет эта штука. Меня осудят, если я не соберусь бросить курить и разрушить доверие".
   - О, я забыл сказать вам, - сказал рыжеволосый мальчик, - что я приготовил для вас ваш табак, чтобы он не пах так противно. Я положил туда немного корицы и кожицы сосисок.
   - Ну, из всего! - сказал дядя Айк, вытряхивая табак из трубки, постукивая ею по каблуку своего сапога, и выглядел больным. "Что такое, во имя всего святого, сосисочные шкурки?"
   "Почему, это конверт, который идет вокруг сардельки. Однажды мы, мальчики, курили сигареты, сделанные из бумаги и сушеных листьев одуванчика, и мальчик в мясной лавке сказал, что если мы высушим шкурку сосисок, нарежем ее, вложим в сигарету и выкурим, получится самый вкусный аромат. , и сделать нас сильными. Я попробовал, и сигарета пахла так же, как в походе и приготовлении пищи на костре, а на следующий день я так окрепла, что заметила это. Я думал, ты стареешь, и я снова сделаю тебя сильным и молодым. Разве ты не замечаешь, как изменился запах дыма с тех пор, как я починил табак? Я собирался положить несколько стручков красного перца, но...
   - Вот, держись! - сказал дядя Айк. - Мясник вас запутал. Он давал тебе рецепт мексиканского пудинга. Но никогда больше не ставь никаких экспериментов над своим дядей Айком. Я не хочу больше укрепляться на колбасных шкурках. Гимназии мне вполне достаточно, и не пахнет сожжением негра на костре. Я знаю, что вкус этого тербакера ничем бы не помешал, но я к нему уже привык, лет через шестьдесят жгу его у себя под носом, и, если трест не будет поливать поголовье тюковым сеном или нарезанной капустой, я попробую и тянуть как есть. Так что экспериментируешь на себе, осуждаю тебя! Я знал, что это ты побеспокоил моего тербекера. Я могу сказать по веснушкам на твоем лице, когда ты сделал что-то не так. Мальчик с веснушками должен быть квадратным, иначе я не ошибаюсь. Когда ты виноват, веснушки на твоем носу изменчивы; одна будет желтая, как шафран, а другая веснушка кажется бледной, и между веснушками появятся капельки пота; а потом несколько мелких веснушек соединится в одну, как траст, и тебя отдадут совсем. Так что помните, пока вы носите веснушки, если вы делаете что-то кривое, прямо на вашем лице есть знак, говорящий об этом".
   - Скажите, дядя Айк, что такое траст? - спросил рыжеволосый мальчик, желая отвлечь разговор от сосисок и веснушек. "Какая польза от траста?"
   -- Ну, траст -- одна из этих вещей, -- сказал дядя Айк, открывая новую табачную бумагу и бросая в огонь старую бумагу, обработанную посторонними веществами, -- одна из тех вещей, которые на благо дорогих людей. Вы слышали о продаже золотого слитка, не так ли? У человека, который продает золотой слиток, есть латунный слиток с отверстием, в которое он кладет немного золота, и он позволяет сойке, которая хочет инвестировать в необработанное золото, проверить его, нанеся кислоту на то место, где золото заполнено. , и сойка обнаруживает, что кирпич из чистого золота, и покупает его, заложив свою ферму, чтобы собрать деньги. Мужчина продает золотой слиток дешево, потому что сойка - его друг, и когда он уезжает из страны, сойка пытается продать свой золотой слиток за восемьсот долларов, а он получает за него два доллара и восемьдесят центов. Это один вид доверия. Трест, который вы имеете в виду, представляет собой, например, объединение нескольких заводов. Промоутер объединяет все фабрики в одном направлении бизнеса. Каждому фабриканту платят больше, чем стоит его дело, и ему приятно, но платят ему только часть денег, а на остаток дают акции комбината, и позволяют ему вести свое старое дело, теперь принадлежащее другим, за деньги. хорошее жалованье, и он получает большую голову, покупает коляску на резиновых колесах и отправляет свою семью в Европу. Затем трест закрывает его фабрику и лишает своих людей работы, снижает цены на товары, чтобы избавиться от тех, кто не вошел в траст, и люди, которые получают товары по дешевке, говорят, что трест - это благороднейшее творение Бога. После того, как посторонние разорились, а человек, добросовестно вступивший в траст, потратил деньги, которые ему дали, и попытался продать полученные им акции, они упали до семи центов на доллар, и траст покупает их. , и он телеграфирует своей семье, чтобы она вернулась домой на третьем корабле для перевозки скота. Его старые работники ушли в богадельню или продавать бананы с телегой, а бывший фабрикант, который был счастлив и зажиточный, стал бедным и облезлым, и он смотрит на свою закрытую фабрику, с разбитыми окнами, и пытается получить позицию, толкая скребком по асфальтовому покрытию, а если ему это не удается, то он либо прыгает с пирса в озеро, либо берет ружье и идет стрелять в погубившего его учредителя траста. А после того, как фабричный рабочий утонул или был отправлен в тюрьму за убийство, акции треста взлетели выше номинала, и он ничего не получил, а бедные конкуренты треста разорились. и закрываются, цены на товары растут как на дрожжах, и дорогие люди, которые говорили, что траст - это благороднейшее творение Бога, говорят, что это глупейшее творение человека, и принимают решения о том, чтобы разрушить трест, в то время как владельцы хороших запасы в тресте выпячивают свои толстые животы, полные шампанского, брезента и черепах, и смеются над людьми, пока они чуть не умирают от апоплексического удара, и гоняют на короткохвостых лошадях, которые живут лучше, чем люди, и возят собак в попонах на бархатных... мягкие коляски, которые будут воротить носы от хороших сосисок еще хуже, чем я, когда ты грузил мой табак, ты, рыжий негодяй, - и дядя Айк глубоко вздохнул и в гневе ударил кулаком по столу. когда он был взволнован обидами людей в руках тресты из золотого кирпича.
   - Боже, - сказал рыжеволосый мальчик, и его глаза открывались все шире и шире, когда он вбирал в себя все, что сказал дядя Айк, - я думаю, люди арестовали бы тресты за нарушение обещания.
   - Что вы знаете о нарушении обещания? - спросил дядя Айк, покраснев и выглядя глупо. "Кто рассказал вам о том, что однажды меня арестовали за нарушение обещания? Если твоя мать рассказала тебе о моей старой беде, я уйду из этого дома и пойду обедать в таверну.
   - Я никогда ничего об этом не слышал, дядя Айк, так что помогите мне. Я никогда не слышал, чтобы ты когда-нибудь был влюблен.
   -- Я никогда не был влюблен, -- сказал старик, снова набивая трубку, -- разве что в свою трубку. Это дело было явным случаем, когда собака застряла на мужчине, и владелец собаки думал, что ее любят. Видите ли, много лет назад я ездил на летний курорт и познакомился с вдовой. Она была милым существом, но я ни слова не сказал ей о замужестве. У нее был мопс, и я гладила собаку и звала ее к себе, и, знаете ли, у этой собаки было так, что она следовала за мной, и садилась ко мне на колени, и приходила в мою комнату, и скулила, пока я не испугаться. Я немного поговорил с вдовой, а однажды взял ее с собакой покататься на лодке, но никогда не давал ей повода думать, что я влюблен в нее. Но вы бы видели эту собаку. Он просто души не чаял в мне. Я поощрял это до тех пор, пока все гости отеля не стали замечать, что я очень дорог собаке, а вдова смотрела на меня с улыбкой и поощряла близость. Тогда я попытался отогнать собаку от себя, но она свернулась калачиком у моих ног и смотрела на меня с такой любовью, что я слабел. Потом вдова стала намекать на свое желание иметь кого-то, на кого собака могла бы равняться и любить, и становилось слишком жарко, и я уехала с дачи, и на меня подали в суд за нарушение обещания. Конечно, я не знал, в чем поклянется женщина или собака, поэтому согласился на тысячу долларов. На следующий год я заехал на летний курорт и обнаружил, что собака застряла на другом мужчине, и я знаю как нельзя лучше, что вдова оплачивала свои расходы каждое лето тем, что эта собака влюблялась в мужчин, и я никогда не смотрел дважды с тех пор на женщину.
   - Так им и надо, - сказал мальчик, у которого было представление, что дядя Айк был прав во всем. "Я сам не придаю большого значения девушкам. Я очень рад, что у меня нет сестры. Мальчики, у которых есть сестры, постоянно находятся в бедственном положении, и им приходится возвращаться с ними домой с вечеринок, нести свои накладки в школу, когда идет дождь, и драться за них, если другие мальчики называют их сорванцами. Сестры никуда не годятся, - и рыжеволосый мальчик выглядел умно, как будто он сказал что-то, чему дядя Айк поаплодировал бы.
   - Вот и хватит, - сказал дядя Айк, запустив руку в волосы мальчика, чтобы согреть их. - Не позволяй мне больше слышать, как ты хоть слово говоришь против сестер. Ты ничего не знаешь о сестрах. Они классные. Позвольте мне рассказать вам историю. Я знаю человека, который занимается общественными делами, возглавляет свою профессию в своем графстве, и о нем мир еще услышит в ближайшее время. Он был такой же креветочкой, как и ты, когда был мальчиком. Он закончил среднюю школу и собирался работать продавцом в продовольственном магазине, когда однажды в воскресенье его сестра отвела его в сторону и сказала, что хочет, чтобы он поступил в колледж. Он чуть не потерял сознание от этой мысли. В семье было не так много денег, чтобы тратить их на образование мальчика, и он это знал, и спросил, откуда взять деньги. Эта младшая сестра бедного мальчика сказала, что даст деньги. Она знала, что он был бы одним из великих людей страны, если бы получил высшее образование, и было устроено, что он пойдет в колледж, а эта младшая сестра поддерживала его в финансовом отношении. У нее было музыкальное образование, и она начала искать возможности для заработка. Она брала ученых в области музыки и так стремилась заработать деньги для этого брата, чтобы он дул на образование, что она честно навязывала музыку всем своим ученикам, работая день и ночь, часто с головой, готовой расколоться от боли, но каждый раз. неделю она насобирала денег, чтобы послать этому брату в колледж, и за четыре года не было ни одного утра понедельника, чтобы он не получил почтового перевода от этой милой девушки, и каждый день письмо с ободрением и советом, и когда он закончил, под эстрадой стояла бледная девушка с блестящими глазами и лихорадочной щекой, и когда он спустился с трибуны со своим дипломом, он схватил ее в свои объятия и сказал: "Сестрица, дорогая", и поцеловал ее в присутствии пять тысяч человек, и она потеряла сознание. Она работала так, как никто не работает, четыре года, и в результате у нее появился брат, юрист, знатный человек, который любит эту сестру, как ангела с небес. Так что, черт вас побери, если я когда-нибудь еще раз услышу от вас хоть слово против сестер, я посажу вас через колено, и вы подумаете, что наступило тысячелетие и ударило вас прямо по штанам, - и дядя Айк похлопал мальчика по щеке. , и сказал, что им лучше пойти и наловить рыбы.
   ГЛАВА III
   - Дядя Айк, вы когда-нибудь получали ученые степени в тайных обществах? - спросил рыжеволосый мальчик, увидев, что пожилой джентльмен читает рассказ о человеке, который был убит во время посвящения в ложу от шлепков обшивкой, на которой лежали патроны.
   -- Я думаю, около ста градусов, если не считать, -- сказал дядя Айк, размышляя о различных ложах, в которых он состоял за последние пятьдесят лет. - Что заставило вас задуматься о тайных обществах?
   "О, я подумал, что могу присоединиться к некоторым и немного повеселиться. Время от времени я читаю о том, что кого-то убивают во время инициации, и мне кажется, что уровень смертности примерно такой же, как на Кубе или на Филиппинах. Разве весело убивать человека, дядя Айк?
   "Ну, не так много для человека, которого убили", - сказал старик, подавая торжественный знак бедствия мальчику, чтобы тот принес ему трубку и табак. "Несчастные случаи случаются, вы знаете. Ни одного человека из десяти тысяч не убивают при инициации.
   "Зачем люди вступают в ложи, когда они склонны к кваканию?" - сказал мальчик, передавая ингредиенты для окуривания дяде. - Не кажется ли вам, что должны быть законы против инициации, такие же, как стрижка лошадей и отрезание им хвостов или отрезание хвостов и ушей сабо? Для чего в ложах эти забавные церемонии?
   "Что ж, глупый мальчишка может задать больше вопросов, чем может ответить самый старый мужчина", - сказал дядя Айк, покачиваясь в кресле, и выглядел загадочно, когда думал о цепях и паролях, которые он когда-то знал. "Нет, нет никаких оснований для законов против людей, противоречащих какой-либо игре. Большинство мужчин присоединяются к ложам, потому что думают, что это хорошо, и после того, как они получили несколько степеней, они хотят всего, что есть, и через некоторое время степени становятся все труднее, и они думают о том, что еще впереди, и мало-помалу они получают достаточно. В большинстве лож все мужчины находятся в равных условиях, принц и бедняк одинаковы. Иногда есть человек, который думает, что он умнее, чем обычный человек в ложе, потому что он богат или в чем-то известен. Тогда наступает время, когда остальные пытаются научить его смирению и показать ему, что он всего лишь бедный смертный. Некоторым людям полезно снять с себя бриллианты, заменить свою хорошую одежду лохмотьями бродяг, а затем позволить им взглянуть на себя и увидеть, как мало они стоят. В некоторых вигвамах человека преподают полезный урок, раздевая его до нитки, беря обшивку и позволяя простому рабочему терзать его до тех пор, пока он не обнаружит, что дело не только в нем. Если бы общество время от времени делало это, вы не нашли бы так много мужчин, присматривающих за простыми людьми. Некоторых людей выбило бы из ума, если бы они почувствовали, что если они будут слишком много важничать, их в любой момент могут ударить сапогом. Ложи иногда делают хороших людей из худшего материала. В некоторых ложах принцу Уэльскому приходилось выгуливать индейку прямо рядом с копателем колодца, и это шло на пользу принцу и не вредило копателю колодца. Но на твоем месте я бы еще не присоединился к ложе. Сначала попробуйте Армию Спасения, - и дядя Айк встал, подошел к окну и стал слушать рожок, бас-барабан и бубен армии, совершавшей свой ночной обход.
   "Эта Армия Спасения меня утомляет", - сказал рыжеволосый мальчик, потянувшись за шпаклевкой. "Ходить по улицам, подсовывая этот шум публике под музыку, и пугать лошадей, и собирать деньги, и петь фальшиво. Скажи, держу пари, что я могу задуть кусок замазки в шляпу этой девочки и заставить ее подпрыгнуть, как товарный вагон при столкновении, - и мальчик открыл окно и прицелился в шляпу девочки-бубна, когда дядя Айк протянул руку. отобрал у него шпаклевку и сказал:
   "Д Никогда не беспокойте этих бедняг и не позволяйте другим мальчикам беспокоить их, когда вы рядом. Они имеют право на уважение всех хороших людей. Не нужна оперная музыка, чтобы люди попали в рай. Даже та жалкая музыка, которую они исполняют так свободно, может обратить какого-нибудь бедолагу с неправильного пути на правильный путь, и бедняга, который становится последователем Христа, следуя за армией Спасения, так же приветствуется на небесах, как если бы он ходил в церковь. с четверкой в руке и слушал небесный хор, которому платят по сто долларов за человека. Некоторым богачам кажется невозможным, что святой Петр собирается протянуть радостную руку лодочнику, а богач пусть стоит на морозе, пока тот не расскажет, как он использовал свои деньги на земле, для угнетения ли бедных или сделать их счастливыми. Многие мужчины будут одурачены, думая, что они собираются войти в жемчужные врата благодаря своим деньгам, но за некоторых из них, возможно, придется поручиться за девушку из Армии Спасения. Так что, мальчик, если ты любишь своего старого дядю, всегда уважай религию каждой души на земле и не пали замазкой по шляпке ни одной девушки. Ты меня слышишь?" и старик похлопал мальчика по спине, и его старое лицо стало ангельским сквозь облако табачного дыма.
   - Ну, дядя Айк, ты самый странный человек, которого я когда-либо видел, - сказал рыжеволосый мальчик, вытирая слезу рукавом рубашки. "Я ничего не могу сделать, чтобы согласиться с вами, пока вы немного не поговорите со мной. Когда мне смешно и хочется смеяться, ты заставляешь меня плакать; и когда я серьезно отношусь к чему-то и заставляю тебя говорить, ты заставляешь меня смеяться. Я никогда не соглашусь с вами, пока вы не скажете свое слово. Но я согласен с вами в одном; Вы сказали на днях, когда мы говорили о нарушении обещания, что вы никогда не были влюблены. В этом мы с тобой похожи. Меня тошнит от того, что некоторые мальчики влюбляются в девочек, бегают за ними и делают из себя посмешище для всех. Если бы в меня влюбилась девушка, я бы велел ей идти к черту, а сам бы смеялся над ней и говорил всем мальчишкам, что она дура. В любви нет ничего хорошего. Я думал, что однажды мне понравилась девушка, и подарил ей кольцо из нейзильбера, которое я снял со старой фарфоровой трубки; а любила она меня всего неделю, а потом тряхнула, потому что кольцо из нейзильбера разъело на пальце и отравило кровь. Это не была настоящая любовь, иначе она прилипла бы ко мне, если бы ей пришлось ампутировать палец. Ба! Я был так обескуражен, что мне никогда больше нечего будет сказать девушке, и я вырасту таким же старым холостяком, как ты, который никогда никого не любил, кроме собаки. Не так ли, дядя Айк? - Разве я говорил, что никогда не любил женщин? - сказал дядя Айк, отводя взгляд, видимо, его глаза проникали в смутное прошлое, и мокрое пятно на щеке становилось все более мокрым и расползалось по лицу, пока он не вытер его одним концом галстука. "Почему, мальчик, ты никогда не говори своей маме, но я была достаточно влюблена, чтобы отправить человека в сумасшедший дом. Ты думаешь, что никогда больше не полюбишь ни одну девушку из-за этого заражения крови. Ведь кровавый яд никуда не годится, кроме любви. Когда-нибудь с наветренной стороны от вас пройдет девушка, и когда прохладный воздух небес подует к вам дуновение ее присутствия, микроб любви войдет в ваш организм с запахом фиалок, который исходит от нее, и нет лекарства. на земле, что вылечит вас. Первое, что вы знаете, вы будете следовать за этой девушкой, как пудель, и если она захочет, чтобы вы ходили на четвереньках и носили во рту ее зонтик, вы это сделаете. Когда она посмотрит на тебя, у тебя потечет весь пот, и ты подумаешь, что на свете есть только одна пара глаз, что все прекрасные глаза слились в одну пару голубых, и что они такие большие, как луны. Если вы прикоснетесь к ее руке, вы почувствуете дрожь, проходящую вверх по руке и вниз по позвоночнику, как вы чувствуете, когда четырехфунтовый окунь ударяет вашу лягушку во время рыбалки. Она увидит, что твой галстук набок, и возьмется за него, чтобы поправить, и ты не будешь дышать от страха, что она уйдет, а когда она поправит тебя так, что ты пройдешь в толпе, ты будешь весь парализован и не в состоянии двигаться, пока она не позовет тебя идти, и когда ты начнешь ходить, ты будешь чувствовать себя так, будто твоя нога спит. Пройти квартал или два рядом с этой девушкой будет для вас лучше, чем поездка в Европу, и взгляд на ее лицо покажется вам взглядом небес и ангелов, и вы покинете ее после слишком короткого интервью, и вы обрадуется, что ты жив, а потом увидишь, как она едет в трамвае с другим, и тебе захочется совершить убийство. Когда такие вещи случаются, мальчик, ты влюблен, и тебе плохо. Ты думаешь, что никого не любишь, но ты будешь. Я был там, мальчик, и нет спасения, не отправившись в лес, и любовь проложит тропу через лес и через ледники и настигнет тебя, если ты не будешь осторожен. Так что, когда любовь проникнет в ваш организм таким образом, просто поднимите руки, как будто грабитель напал на вас из револьвера, и дайте девушке пройти сквозь вас. Единственный способ спастись, это то, что девушка вышла замуж. А теперь уходи и оставь меня в покое, мальчик, или мне придется перекинуть тебя через колено, - и рыжеволосый мальчик попятился из комнаты, оставив дядю Айка, трясущего дрожащими пальцами желтую табачную бумагу, пытаясь набил трубку, а когда мальчик вышел на улицу и дунул замазкой из воздуходувки на прачку, склонившуюся над корытом, он сказал:
   - Ну, дядя Айк за всю свою жизнь ни разу не устраивал пикник.
   ГЛАВА IV
   - Что с твоей тетей Альмирой сегодня утром? - спросил дядя Айк у рыжеволосого мальчика, когда тот вышел в сад с рогаткой и начал стрелять дротиками в маленькие огурчики, которые начинали отрастать от огуречной лозы, как мальчик называл огуречное дерево. .
   - Она стала негритянкой, - сказал мальчик, направляя рогатку на кричащего клубнику итальянца. "Подождите, пока я ударю этого даго по носу, и вы услышите звук, который напомнит вам о переходе Гарибальди Рубикона".
   "Гарибальди никогда не переходил Рубикон, а этому итальянскому графу за неделю по носу не стукнешь, а если и попадешь, то погонится за тобой с ножом и засунет в погреб под дрова, а если я помешаю он нанесет мне удар в живот и потребует защиты от своего правительства, и война между этой страной и Италией будет предотвращена только извинениями президента, приветствием итальянского флага нашим флотом и компенсацией, выплаченной вашему другу-даго, достаточно, чтобы поддержать его в роскоши баланс его жизни. Так что будьте осторожны с дротиками. Но насчет вашей тети Альмиры; сегодня утром она звала на помощь и не спустилась к завтраку".
   -- Что ж, сэр, -- почтительно сказал мальчик, убирая свою верную рогатку в карман пистолета, после того как даго почувствовал, как выстрел попал в его шляпу, и оглядел мальчика остекленевшими белками глаз. и его серьги трясутся от гнева: "Это все из-за самой невинной ошибки, что тетушка сегодня утром больна. Видите ли, каждый вечер она наносит кольдкрем на все лицо и на руки выше запястий, чтобы стать мягче. Прошлой ночью она забыла об этом, пока не легла в постель и не погасили свет, а потом она закричала мне, чтобы я вынесла маленькую жестяную коробочку из ванной, а я был занят изучением алгебры, и я сделал ошибку и получил повязка для обуви, та паста, которой кладут на лакированные туфли. Ну, тётя Альмира щедро намазала и хорошенько втерла. Я не знала, что совершила ошибку до сегодняшнего утра, но всю ночь не могла сомкнуть глаз, думая о том, как забавно будет выглядеть тетушка утром.
   - Подожди, - сказал дядя Айк, - не уклоняйся. Вы сделали это нарочно и прекрасно это знали, и дали этой бедной даме уснуть сном невинности, чернее, чем туз пик. Скажи, если бы ты был моим, я бы устроил здесь и сейчас непрерывное выступление, - и дядя Айк пару раз провел языком по сухой сигаре, которую дал ему друг, и облизнул обертку, чтобы она держалась в дрянной начинке. - Не перебивай говорящего, - сказал мальчик, протягивая дяде Айку спичку, чтобы он зажег римскую свечу. - Если бы вы видели тетю Альмиру сразу после того, как она в третий раз сегодня утром закричала об убийстве, вы бы не ругали меня. Она проснулась, и первое, что привлекло ее внимание, были ее руки, и она подумала, что легла спать в своих длинных черных праздничных перчатках, и попыталась их стянуть. Когда она не смогла их снять, она поднялась с кровати и посмотрела на себя в зеркало, и тогда она закричала, и я пошел в комнату, чтобы помочь ей. Ну, сэр, она не пропустила ни одного места на лице, шее и руках, и паста блестела, как лакированная кожа. Я сказал, тетушка, вы можете заняться негритянским шоу-бизнесом, а она спросила, что это такое, а я сказал, что бросаю это, потому что я не конечный человек.
   "Ч она снова закричала. О, дорогая, мне никогда в жизни не было так жалко благородную даму, но, чтобы подбодрить ее, я сказал ей, что читал о белой женщине в Алабаме, которая за одну ночь стала черной, и неграм никогда не будет ничего, что могло бы сказать ей, потому что она была худу и не была в их классе, а потом она снова закричала и хотела, чтобы я послал за доктором, и я сказал ей, что в городе нет врача-негра, и что она хотела должна была послать за уборщицей, а потом я показала ей коробку с обувной пастой и сказала, что она ошиблась коробкой, а она положила ее мне и выгнала из комнаты, как курицу, и она я все утро пытался смыть эту обувную пасту, но она должна стереться, потому что она очень яркая, а тетушке сегодня вечером нужно идти на языческое собрание в церковь, и ей придется послать сожаления. Тебе не кажется, что женщины ужасно небрежно относятся к своим туалетам? и мальчик потер свои рыжие волосы наждачной бумагой, потому что кто-то сказал ему, что наждачная бумага уберет рыжину с его волос.
   -- Знаете ли, -- сказал дядя Айк, когда сигара вздулась в центре и начала скручиваться на конце, и он бросил ее курам, глядя, как петух грызет ее и корчит рожу, -- если я была ли твоя тетя, я бы снял с тебя кожу живьём? Если бы ты был постарше, мы бы отправили тебя на военном корабле, где ты не мог бы сойти на берег раз в год, и тебя могли бы наказывать каждый день".
   "Я бы не пошел на флот, если бы не мог быть Дьюи. У Дьюи есть хватка. Каждый день я читаю, как он приказал выбросить какого-то человека за борт. На днях филиппинский сапожник принес ему пару ботинок и взял за них на два доллара больше, чем он согласился, и Дьюи повернулся к рулевому, или к страховочной булавке, или к чему-то еще, и велел им выбросить человека за борт. Дядя Айк, неужели вы думаете, что Дьюи выбрасывает за борт всех, о чем пишут газеты?
   - Ну, я не хотел бы противоречить газете, - сказал дядя Айк, обдумывая этот вопрос. "Некоторое время мне казалось, что у Дьюи была привычка выбрасывать за борт людей, которые могли бы навлечь на него неприятности, когда он вернется домой, если эта привычка останется с ним. По этой причине я бы предложил, чтобы дом, который должен быть подарен ему в Вашингтоне, был одноэтажным, чтобы он мог выбрасывать людей, которые ему не нравятся, из окна и не убивать их до смерти. Когда он вернется домой и устроится поудобнее, его, скорее всего, вызовут Марк Ханна, генерал Алджер и другие, и они будут весьма склонны дать Дьюи совет относительно того, как ему следует себя вести и что ему следует говорить. ; и если бы у него был офис на крыше десятиэтажного дома, дворник или полицейский на улице находили бы останки некоторых из этих посетителей расплющенными на тротуаре, так что их пришлось бы соскребать ножом. . Выбрасывать людей за борт в Манильской бухте и в десятиэтажном флагманском корабле в Вашингтоне - это другое дело".
   "Ну, мальчик, - сказал дядя Айк, пока они бродили по саду, глядя на то, что растет, - есть признак того, что банки с помидорами созрели, и ты иди и возьми одну, а я буду держать этого большого толстого морского червя". - и он поставил свою трость перед четырехдюймовым червяком, который укоротился и раздулся до размеров графитного карандаша. "Я хочу только кварту этих червей в холодильнике, а завтра мы пойдем на рыбалку. Не нравится ли вам пойти в лес, к ручью, и насадить морского червя на крючок, в гребешках, так он будет выглядеть так, как будто он бросает вызов рыбе, и бросит его, и подождет, пока вы клюнуть и почувствовать, как электрический ток пробегает по руке, а потом рыба слегка дергается, и ты с трудом удержишься от рывка, но знаешь, что она еще недостаточно ухватилась, и ты делаешь неимоверное усилие, чтобы контролировать ваши нервы, и мало-помалу он опускает их себе на шею, и вы знаете, что он - ваше мясо, и вы дергаете, и электричество просто дает вам электрический разряд, и...
   -- Да, сэр, -- сказал мальчик, перебивая старика, -- такое ощущение, будто ты идешь домой с девушкой с вечеринки, и она случайно касается тебя, и она ходит по тебе все вверх и вниз, и он заглатывает наживку, и ты вытаскиваешь его, и тебе приходится брать складной нож и вырезать крючок из его жабр, а червяк весь пережеван, и когда она смотрит на тебя, когда ты прощаешься с ней, и говорит, как мило с твоей стороны проводить ее домой , и протягивает вам руку, чтобы пожать вам, вы чувствуете, что это была только одна девушка на всем свете, и когда вы начинаете идти домой, вы должны дуть на пальцы, чтобы согреть их, и раздвигать пальцы, но я не люблю их чистить и чистить, но когда они жарятся на масле с панировочными сухарями, а у тебя картошка печеная, скажи, а ты всю ночь не можешь уснуть от мысли, что, может быть, на следующую вечеринку пойдешь какой-нибудь другой мальчик спросит ее, не может ли он проводить ее домой, но я люблю бычков больше, чем солнечную рыбу, а вы, дядя Айк? а мальчик продолжал набивать свою банку из-под томатов червями.
   - У меня есть только одна просьба, - сказал дядя Айк, скривив рот в улыбке, а затем расхохотался так громко, что это походило на скрежет палкой по частоколу, - а это то, что вы не смешиваете Ваша рыба таким образом. Когда речь идет о девушках, придерживайтесь девушек, а когда речь идет о рыбе, оставайтесь рядом с рыбой. Я знаю, что в том, как они кусаются, есть много общего, но когда их хорошо насаживаешь на крючок, результат всегда одинаков, и они должны попасть в корзину, будь то рыба или девочка. То, как ведет себя девушка, очень напоминает мне черного окуня. Вы бросаете свой крючок, хорошо наживленный толстым удильщиком, в воду рядом с окунем, и вы думаете, что он сделает прыжок, подпрыгнет и прыгнет за ним, но он смотрит в другую сторону, плавает вокруг червя и не платит. внимание на него, но если он увидит другого окуня, указывающего на червя, он высовывает верхний плавник на спине, поворачивается боком и выглядит безумным и, кажется, говорит: "Я сам займусь этим червяком, а ты иди". прочь", и окунь, наконец, поднимается и обнюхивает червя, и воротит нос, и уходит, как будто это его не особенно интересует, но он оборачивается и не спускает с него глаз, однако, и после какое-то время вы думаете, что вытащите червяка, потому что окунь, во всяком случае, не очень голоден, и как только вы собираетесь вытащить его, в воде возникает волнение, и окунь, который, казалось, закрыл глаза на приятно вздремнуть, прыгает на шесть футов, проглатывает крючок, червяка и восемь дюймов лески, вскидывает пятки и кидается на дно реки, и вы думаете: ты поймал годовалого теленка, а катушка поет и пальцы обжигает, и окунь выпрыгивает из воды и пытается вытряхнуть крючок изо рта, а ты упорно работаешь и действуешь осторожно, боясь проиграть его, и ты пытаешься прикинуть, сколько он весит, и будешь ли ты его жарить или запекать, и пригласишь ли ты на обед соседа, который всегда подшучивает над тобой, что никогда не ловит рыбу, а потом подсаживаешь его к ты, а он устал, и ты думаешь, что никогда не видел такого славного окуня, и что он весит не менее шести фунтов, и как только ты тянешься с подсак, чтобы поймать его, он дает один пинок, перегрызает леску, вы падаете навзничь, а окунь исчезает с прощальным взмахом хвоста, и человек, ловящий рыбу чуть поодаль, спрашивает вас, что у вас было на крючке, а вы говорите, что это не что иное, как во всяком случае, чертова морская акула, и вы заводите свою катушку и идете домой, и вы так безумны и горячи, что листья на деревьях скручиваются вверх и желтеют, как поздней осенью. Многие девушки поступали именно так и, в конце концов, перегрызли леску и позволили мужчине упасть с глухим стуком, а после того, как он оправился, он говорит тем, кто наблюдал за рыбалкой, что она все равно не очень-то важна. , но все время он знает по чувству покинутости внутри него, что он лжет, как испанец, - и дядя Айк повязал носовой платок на банку с помидорами, чтобы держать червей внутри, и сказал мальчику: может встать в четыре часа утра, мы пойдем и устроим хороший беспорядок".
   "Беспорядок басов или девушек?" - сказал мальчик, глядя на старика с искоркой в глазах. "Басс, черт возьми!" - сказал дядя Айк.
   ЧА ПТЕР В
   -- Что же вы задумали, молодые язычники? - сказал дядя Айк, когда пара маленьких боксерских перчаток, величиной с гуся, ударила его в солнечное сплетение и по всему животу, и он заметил красную полосу, носившуюся по комнате, шагающую в сторону и кудахтающую. "Ты симпатичный ученик воскресной школы, танцуешь вокруг, как будто ты на призовом ринге. Кто научил тебя этой глупости и что ты пытаешься сделать?" и старик зажал рыжеволосого мальчика между книжным шкафом и центральным столом, перекинул его через колено и обмахивал штаны рукой размером с брезентовую окорок, пока тот не сказал, что вырвал губку.
   -- Ну, вот что я вам скажу, -- сказал рыжеволосый мальчик, когда старик отпустил его и ощупал штаны, чтобы посмотреть, теплые ли они, -- я иду в бойцовский бизнес, а тетя Альмира, которая учится на сцене, учит меня боксу. Ну и дела, но она может дать вам удар левой по уху, что заставит вас думать, что Джеффрис надел рубашку на талии и бирюзовое кольцо, и мы с ней собираемся составить комбинацию и сделать бочку денег . Скажем, у тети Альмиры есть, так что она может пинать до газовой струи, и она хочет играть Джульетту. Я собираюсь сыграть Джеффриса для ее Джульетты.
   - О, вы с тетей все перепутали. Ей не нужно пинать, чтобы играть Джульетту. И ты не можешь боксировать достаточно хорошо, чтобы попасть в детсадовский класс бойцов-призеров. За что ты вообще хочешь бороться? Лучше иди и займись своим уроком в воскресной школе.
   -- Не знаю, -- сказал мальчик, завязывая боксерскую перчатку, дергая веревку в зубах, -- в борьбе за приз больше денег, чем в чем бы то ни было, а Джеффрис был славным мальчиком в воскресной школе, и его отец - проповедник, и он сказал, что Господь был на стороне Джима в битве, которая нокаутировала Фитцсиммонса. Вы верите, дядя Айк, что Господь был на ринге там, на Кони-Айленде, поддерживая Джеффриса, и что молитвы отца-проповедника Джеффриса имели какое-то отношение к тому, что Фитцсиммонс правильно и лево попадал в планки и в челюсть? "
   "Нет! Нет! Нет!" - сказал дядя Айк, содрогнувшись от отвращения при мысли, что господь должен вмешиваться в такие дела только для того, чтобы производить газетные сенсации. "Не так уж много происходит, чего Господь не был бы свидетелем, но когда дело доходит до того, чтобы быть на той или иной стороне в борьбе за приз, у Него есть более важные дела. Он наблюдает даже за падением воробья, но я очень сомневаюсь, обратил ли он какое-либо внимание на то, кто из двух борцов за приз не смог подняться через десять секунд. Бокс - это хорошо, и я верю в него, и хочу, чтобы все мальчики научились этому, чтобы они могли защитить себя или защитить слабого человека от нападения, но на этом следует остановиться. Людей, которые дерутся друг с другом из-за денег, следует причислить к бульдогам, носить намордники и собачьи права, и их должны сторониться все порядочные люди, - и старик неторопливо зажег трубку и долго молча курил.
   - Но они зарабатывают деньги, не так ли? сказал мальчик, который думал, что делать деньги было главной целью человека. "Подумайте о том, чтобы заработать тридцать тысяч долларов за одну ночь!"
   -- Да, и подумайте о грабителях поездов, которые зарабатывают сто тысяч долларов за ночь, -- сказал старик. - А что хорошего приносили деньги, заработанные ограблением поездов или борьбой за призы? Люди, зарабатывающие таким образом деньги, тратят их на то, что не приносит им пользы, и когда они приходят умирать, вы должны собрать сбор, чтобы похоронить их. Не будь призовым борцом или грабителем поездов, если можешь, мальчик, и никогда не думай, что Господь просиживает по ночам с бильярдными билетами на призовой бой.
   - Дядя Айк, почему ты не ходил вчера в цирк? Нам было веселее, и лимонад, и арахис, и клоун был такой забавный, - сказал мальчик; "и подрались, и циркач выкинул человека из шатра; и женщина ехала на лошади в этих больших, широких юбках, и канифоль на ногах и везде, так что она держалась, и...
   - О, не говорите мне, - сказал дядя Айк, вонзая соломинку в мундштук своей трубки, чтобы открыть поры; "Я вырос среди цирков и имел обыкновение просиживать всю ночь и выходить на дорогу, чтобы встретить старое фургонное шоу, приезжавшее в город. Вы когда-нибудь уезжали за пять или шесть миль ночью, чтобы встретить цирк, и уставали, и ложились на дорогу, и засыпали, и роса на траве намокала на ваших босых ногах и в чистых брюках? к твоему поясу, и вдруг другие мальчики просят тебя разбудить, и был туман, так что ты не мог видеть далеко, и вдруг на рассвете ты слышишь шум, как свинья, которая пугается и говорит: "Гав!" и вот из тумана прямо на вас выходит слон, выглядящий больше дома, и вы стоите неподвижно, чтобы не напугать его, и он идет дальше, а потом приходят верблюды, и клетки, и сонные погонщики пропускают и шесть лошадей едут, как хотят, и фургоны с палатками, и артисты спят на тюках, и эстрадный фургон со всеми музыкантами спят, а львы и тигры молчат; и вы никогда ничего не делаете, кроме как держите глаза выпученными, пока они не пройдут, а потом вы понимаете, что находитесь в шести милях от дома, и вы следуете за процессией в город, а когда вы возвращаетесь домой, ваши родители сажают вас через стул и ласкают вас с доской для прессы за то, что ты всю ночь отсутствовал, пока ты не вымотаешься до такой степени, что не сможешь сесть на сиденье в цирке днем. О, я был там, мальчик, босой и с непокрытой головой, в рубашке из орехового дерева на расстегнутом прозрачном пуху и в рваных брюках, расстегнутых настежь. Лимонад никогда не пахнет так, как в цирке, опилки нигде так не пахнут, и ничто в целом свете не пахнет цирком, - и лицо старика просветлело, как будто воспоминание сделало его снова молодым.
   - Вы когда-нибудь видели драку в цирке, дядя Айк? - спросил рыжеволосый мальчик, которого больше впечатлила увиденная драка, чем зрелище.
   "Видеть цирковую драку?" - сказал дядя Айк. "Боже, я был прямо посреди цирковой драки, где несколько человек было убито, а весь город месяц был больницей. Взгляните на этот шрам у меня на макушке, - и старик с гордостью указал на место на своей голове, которое выглядело так, будто его лягнул мул. "Я был заместителем констебля в тот день, когда старый цирк Леви Дж. Норта, зверинец и труппа индейцев показали в старом городе, где я жил".
   "Некоторые со Неопытные мальчишки поссорились с зазывалой из спектакля и начали драться, и какие-то ирландские железнодорожники услышали шум, и ворвались внутрь с лопатами, кирками и трефами, и какой-то джентльмен сказал: "Эй, Руби!" и циркачи выбежали наружу, и я подошел с оловянной звездой и сказал: "Именем государства я приказываю миру", и я схватил циркача за руку, и ирландец по имени Гиббонс сказал: "к черту их", а потом товарный вагон или что-то ударило меня по голове, и я лег, и триста циркачей и примерно столько же земляков и железнодорожников пошли по мне, и они дрались за час, и когда люди отвезли меня домой и я проснулся, цирка не было уже неделю, и они похоронили тех, кто умер, и многие были в тюрьме, и моя голова не опустилась, чтобы я мог получить мой шляпу до поздней осени".
   "Я схватил циркача за руку".
   - Вы уволились с поста констебля? - спросил рыжеволосый мальчик и посмотрел на дядю Айка с благоговением, как на героя сотни сражений.
   "Я? Это первое, что я сделал, когда пришел в себя, и с тех пор я никогда не смотрел на оловянную звезду депутата без содрогания и никогда не позволял восхищенной публике навязывать мне какие-либо должности до сих пор. Твоему дяде Айку было достаточно одного дня в общественном учреждении, но я хотел бы еще раз сходить в цирк и послушать эти старые клоунские шутки, которые были настолько стары, что мы, мальчики, знали их наизусть шестьдесят лет назад. и дядя Айк снова раскурил трубку и попытался посмеяться над одной из старых шуток.
   "Дядя Айк, у меня есть план, как разбогатеть, и я возьму тебя в партнерство со мной", - сказал рыжеволосый мальчик, когда дядя Айк начал остывать от своей цирковой истории. "Ты пойди со мной и дай денег, а я куплю много кур, и обделаю задний двор рейками, и пусть куры несут яйца и выращивают цыплят, а мы их продадим. Я все это просчитал, и если начать с десяти кур и двух петухов и позволить им заняться делом, то через двадцать лет у нас будет семнадцать миллионов девятьсот шестьдесят одна курица, что примерно по 10 центов за фунт Время благодарения составит...
   - Ну-ну, кончай, - сказал дядя Айк, снова раскуривая старую трубку и заставляя мыслителя задуматься. "Я знаю, что вы хотите. Вы хотите, чтобы я попал на первый этаж, я был в большем количестве вещей на первом этаже, чем кто-либо другой, но в подвале всегда был еще один парень. Вы вычисляете кур так же, как сложные проценты, но вы ошибаетесь. Жизнь слишком коротка, чтобы ждать, пока сложные проценты на доллар сделают человека богатым, и срезать купоны с курицы - то же самое. Я открыл курятник пятьдесят лет назад, исходя из той же теории, и разорился. Нет никакого способа заработать на курах, кроме как отпустить их на ферме, и заставить женщину с фартуком на голове охотиться за яйцами и продавать их, как только они будут снесены, прежде чем курица успеет получить их. лихорадка установить. Вы открываете курятник на заднем дворе, и ваши куры будут нестись как гром, когда яйца стоят четыре цента за дюжину, но когда яйца стоят два шиллинга за дюжину, вы можете взять курицу за шею и встряхнуть ее, и вы не сможете получить яйцо. Когда яйца под кайфом, куры просто бродят вокруг, как будто им все равно, соблюдается ли школа или нет, и поднимают пыль, и кашляют, и заболевают, и едят все, что можно купить для них, и они будут делать такой шум, что соседи натравят на них собак, а петухи устроят забастовку и отправят гуляющих делегатов, чтобы куры не несли яйца, а потом, когда яйца станут такими дешевыми, они не настолько хороши, чтобы бросать в сойку актеров, всю домашнюю птицу двор начнет работать сверхурочно, а яиц у вас будет в избытке. Если бы количество кур увеличилось, как вы предсказываете в своем проспекте ко мне, все деньги в городе ушли бы на покупку еды для них, и если бы вы попытались продать своих кур, чтобы не обанкротиться, все перестали бы есть курицу и перешли бы к еде. баранина, а вот и ты. Я отказываюсь вкладывать средства в курятник прямо здесь, и если вы попытаетесь втянуть меня в него, я прикажу арестовать вас как мошенника с золотыми кирпичами, - и дядя Айк похлопал рыжеволосого мальчика по плечу и пробежался по нему. твердый большой палец в его ребра.
   ГЛАВА VI
   - Скажите, дядя Айк, вы видели в газете, что в прошлом году по пути в Тампу, штат Флорида, пропало пятьдесят машин скорой помощи? - сказал рыжеволосый мальчик, когда дядя Айк сидел в кресле, положив ноги на центральный стол, опустив голову на грудь, трубка потухла, но торчала из уголка рта, а пепел разлилась по всей груди его рубашки. "Семнадцать вагонов скорой помощи, которые благополучно отправились в Тампу, так и не появились, и правительство повсюду пишет, чтобы их разыскали. Разве это не содрало бы с тебя кожу? и мальчик встал рядом с дядей Айком, вынул изо рта трубку, снова набил ее, стряхнул пепел с рубашки и протянул ему зажженную восковую спичку, которую он где-то нашел. Дядя Айк поднес спичку к своей трубке, затянулся, засунул нос, бросил спичку в камин и сказал:
   "Где ты взял эту жирную спичку? Боже, я только что зажег свою трубку керосином. Всегда давайте мне простую старомодную серную спичку, если вы меня любите, и держите подальше от моих глаз эти сигаретные спички, которые пахнут, как свеча, которую задули, когда ее нужно было задуть. И старик начал просыпаться, так как табачный дым прошелся по его волосам и поднялся к потолку. "Итак, правительство потеряло пятьдесят карет скорой помощи в пути, а? Что ж, теперь они будут обыскивать вернувшихся солдат, чтобы посмотреть, сошли ли они с рук мальчишкам, и никогда не думать о поиске подрядчиков, которые, вероятно, вообще их не отправляли. Должно быть, мальчики устали от бальзамированной говядины и съели машины скорой помощи. Когда человек голоден, вы берете ломтик вкусного свежего хлеба и поджариваете его на углях с большим количеством приправ, и солдат может прокормиться на нем. Правительство, должно быть, ограничено из-за машин скорой помощи, и я думаю, что нам лучше оформить подписку, чтобы купить еще. Скорый голод - ужасная вещь, и у меня есть свое мнение о солдате, который украдет скорую помощь. Когда я служил в армии, я помню, что в битве у Каменной реки мы...
   - О, дядя Айк, пожалуйста, не рассказывай мне о своих ужасных армейских приключениях, - сказал мальчик, вспомнив, что слышал, как дядя рассказывал о том, как он участвовал по крайней мере в сотне сражений, когда история семьи показала, что что старик был только на юге во время войны около полугода, и он привез домой на память змеиный хлыст, и считалось, что он работал в интендантском ведомстве, погоняя мулов. "Давайте поговорим о чем-нибудь приятном в этот прекрасный день. Хотели бы вы сегодня оказаться на озере или реке в лодке, дрейфовать вокруг, забыть обо всем и повеселиться?"
   - Я не хочу, чтобы в моем что-то дрейфовало, - сказал дядя Айк, встав со стула, немного прихрамывая на ревматическую ногу, подошел к окну, выглянул наружу и пожалел, что снова не стал молодым. "Никогда не дрейфуйте, когда находитесь в лодке. Ты просто берешь весла и тянешь куда-то, все равно куда, лишь бы тянул. Грести против течения и против ветра, сгибать спину и заставлять лодку прыгать, но не дрейфовать. Если у вас есть привычка дрейфовать, когда вы мальчик, вы будете дрейфовать, когда станете мужчиной, а не против течения. Блуждающий мальчик становится бродячим бизнесменом, который сидит на месте и позволяет тем, кто гребет, уйти от него. Дрейфующий адвокат сидит и дрейфует, и ждет, и вздыхает, потому что люди не узнают, что он великий. Он носит штаны вместо кожаной обуви. Когда видишь человека, у которого седло блестит и почти протерто, а туфли не протерты, разве что на каблуках, где он ставит их на стол, и ждет, и мечтает, то можешь решить, что он дрейфовал вместо того, чтобы грести, когда он был мальчиком, в лодке. Торговец, который приходит в свой магазин поздно утром, сидит там какое-то время, уходит рано днем и проявляет предприимчивость только в том, что злится на продавца, который позволяет покупателю уйти домой, взяв плату за проезд на машине, - это бродяга. который стоит на месте в своей торговой лодке, в то время как его соседи, которые гребут, толкают и гребут, убегают от него. Мальчик, который дрейфует, никогда не поймает нужную девушку. Он появляется, чтобы зайти к ней, и плывет весь вечер, и ничего не сделано, и когда она начинает зевать, он уходит. Она выдерживает этот дрейфующий вид занятий любовью так долго, как только может, и мало-помалу появляется мальчик, который гребет, и он не дает ей заснуть, и они начинают крутиться на своих колесах, и они не могут дрейфовать. на колесах, если они попытаются, потому что они должны продолжать толкать, и, прежде чем он это осознает, дрейфующий мальчик обнаруживает, что мальчик, который гребет, на много миль впереди девочки, и все, что может сделать дрейфующий мальчик, это зевнуть и сказать: "Просто моя глупая удача. Собаки, которые просто дрейфуют, лежат в тени и бездельничают, никогда ни к чему не приведут. Собака, которая выкапывает сурка, не дрейфует; он копает и лает, и пилит дрова, и мало-помалу он берет сурка за штаны и вытряхивает из него дневной свет. Он мог лежать у норы сурка и дрейфовать весь день, а сурок просто оставался бы в норе и смеялся над собакой. Пойнтер, который остается под фургоном, никогда не поймает цыплят, а утиная собака, которая остается на берегу и ждет, пока дохлая утка не приплывет, не стоит того собачьего печенья, которое она ест.
   -- Нет, мальчик, что бы ты ни делал на этом свете, не дрейфь, а греби, как за доктором, -- и старик отвернулся от окна и обнял рыжеволосого мальчика, и обнимал его, пока не услышал, как что-то загремело в боковом кармане мальчика, и мальчик вытащил коробку со снятой крышкой, и белый порошок рассыпался по его одежде. - Что это за порошок? - спросил старый дядя.
   "Это некоторые из тех облегчений для ног, которые я видел в рекламе в газете. Тетя Альмира любит свиные ножки и говорит, что они тяжело ложатся ей на живот; так что я немного расслабил ноги и посыпал немного ее свиным ногам на обед, и она съела все как надо. Скажи, ты не находишь, что это хорошо - пытаться делать добрые дела для своей тетушки?
   "Да; но если она когда-нибудь узнает об этих свиных ногах, она заставит вас думать, что ваши брюки теплее, чем ваши волосы. Ты кажешься мне мальчиком, похожим на торнадо. Никто не знает, когда вы станете опасны или где вы собираетесь нанести удар. Вы и торнадо очень похожи на косоглазого; ударишь не туда, куда смотришь, как будто целишься, а вдруг ударишь, куда не смотришь и где никто не ждет, чтобы ты ударил. Природа, должно быть, была в любопытном настроении, когда создала косоглазых мужчин, рыжеволосых мальчиков и торнадо. Что, по-твоему, надо сделать с природой за то, что она дала мне на воспитание рыжеволосого мальчика, а ты, негодяй? и старик шлепнул мальчика под подбородок, как будто тот и вполовину не был так зол на Природу, как притворялся.
   - Дядя Айк, как вы думаете, можно ли разогнать смерч, когда он весь готов разорвать город на куски, выстрелив в него из пушки, как говорят ученые? - сказал мальчик, взбираясь к старику на колени и хитро засовывая горсть арахисовой шелухи под пояс дядиных брюк.
   - Ну, я не знаю, - сказал дядя Айк, немного ерзая, когда первая арахисовая шелуха легла ему на поясницу. "Эти ученые утомляют меня, говоря о предотвращении торнадо, стреляя из пушек по воронкообразным облакам. Почему они этого не делают? Если бы налетел торнадо, вы бы нашли эти пушечные лезвия где-нибудь в подвале. Это сборище осужденных теоретиков, и они хотят, чтобы кто-то другой присмотрелся поверх пушки к приближающемуся смерчу, а остроумные смотрят в глазок и смотрят, как это будет работать. У вас может быть миллион пушек, готовых к торнадо, и когда одна из них появится, она придет так быстро, что никто не подумает о пушке, и все будут искать безопасное место. Ни один артиллерист из миллиона не смог бы поразить смерч в жизненно важную часть. Неужели эти люди думают, что торнадо ходят вокруг с привязанной к ним мишенью, по которой специалисты могут стрелять ядрами? Торнадо подобен одному из этих преследователей негров Четвертого июля, когда вы трогаете его, и он начинает где-то, и меняет свое мнение, и поворачивается, и уходит в сторону, и когда он находит девушку, смотрящую в другую сторону, он вечно преследует ее и бежит. в ее трусики, когда она могла бы поклясться, что это было направлено в другую сторону. Нет, я сам в некотором роде спортсмен и иногда могу пострелять из ружья, но если бы у меня в каждой руке было по пушке, заряженной для слонов, и я увидел бы торнадо, летящий в другую сторону, я бы бросил оба ружья и полез в лужу. дыра, и торнадо, вероятно, развернется, подхватит ружья и выстрелит в ту дыру, в которой я был. Вот такое насекомое торнадо, и никогда не шутите с ним. Торнадо хуже битвы. Я помню, как мы участвовали в битве при Геттисберге...
   - О, ради бога, дядя Айк, что я такого сделал, что вы должны снова и снова воевать в этой войне каждый раз, когда я пытаюсь поговорить с вами в тишине? и мальчик заткнул уши пальцами и встал с колен старика, а дядя встал и стал ходить, и когда арахисовая скорлупа начала стекать по его ногам и царапать кожу, он нашел свою ногу уснул от того, что держал на коленях большого мальчика, старик подумал, что его парализовало, и снова сел, подозвал к себе мальчика и сказал дрожащим голосом:
   "Мой мальчик, ты ты потеряешь своего дядю Айка. Я чувствую, что близится конец, и прежде чем отправиться в прекрасное запредельное, я хочу сказать вам несколько серьезных слов. Он придет, как я и надеялся. Болезнь начинается у моих ног и будет постепенно распространяться, парализуя мои конечности, затем мое тело и, наконец, мой мозг будет захвачен разрушителем, и тогда все будет кончено с вашим дядей Айком. Сними с меня туфли, мой мальчик, и я расскажу тебе сказку. Когда мы взобрались на отвесную стену у Лукаут-Маунтин под огнем конфедератов и...
   "Может ли это быть смертью?" - сказал мальчик, снимая один из ботинок старика, высыпая пригоршню арахисовой шелухи и громко и долго смеясь.
   "Ну, жвачкой!" - сказал дядя Айк, - арахис вместо паралича, - и он вскочил и высоко лягнул недавно парализованными ногами; - Я не ел арахис уже неделю, и, полагаю, все это время эта шелуха была в моей одежде. Я не собираюсь умирать. Иди копай червей, и я покажу тебе самый живой труп, который когда-либо ловил бычьих голов", и мальчик выронил ботинок и вышел, подмигивая и смеясь, как будто ему было весело, а дядя Айк подошел к зеркалу и посмотрел на себя, чтобы убедиться, что он действительно жив.
   ГЛАВА VII
   " Ты симпатичная утка, - сказал дядя Айк, когда в гостиную вошел рыжеволосый мальчик с синяком под глазом, царапиной на носу и большим пальцем, завязанным тряпкой. , иначе, как и следовало ожидать. "Что ты делал? Сбит трамваем или что-то в этом роде?
   - Нет, - сказал мальчик, глядя в зеркало, чтобы увидеть, как раскрашиваются его глаза, со всей гордостью человека, раскрашивающего пенковую рыбку. "Я только что поругался. Облизал мальчика, вот и все, - и он приложил руку к голове, где был вырван локон его рыжих волос.
   - Ты выглядишь так, как будто лизнул мальчика, - сказал старик, внимательно разглядывая синее пятно вокруг глаза мальчика. - Я полагаю, он тоже рассказывает своим родным, как лизнул тебя. По моему опыту, в драках этих парней нельзя сказать, какая фраза, пока не услышишь обе истории. И вообще, о чем это было?"
   - Он солгал о вас, дядя Айк, и я душил его, пока он не сказал "пинк", а потом позволил ему подняться, но он не стал извиняться и сказал, что предоставит это вам, если то, что он сказал, было правдой или нет, и вот он идет сейчас, - и рыжеволосый мальчик открыл дверь и ввел мальчика примерно с него ростом, с двумя черными глазами, с оторванным куском щеки и с одной рукой на перевязи.
   - Кто такой Джеффрис? - спросил дядя Айк, набивая трубку и оглядывая двух компаньонов, которые баловались.
   "Он Джеффрис". -- сказал посетитель. -- А я -- Фитцсиммонс, но я хочу еще раз сразиться с ним, если только мы не оставим это на усмотрение арбитра. взгляд не вызывающий особого восхищения.
   - Ну, а что послужило причиной ссоры? - сказал дядя Айк, садясь на стул между двумя мальчиками, закуривая трубку и улыбаясь, увидев на их лицах следы боя.
   - Он сказал, что вы были пьяницей, дядя Айк, и лечили Кили, а я назвал его лжецом, и тогда мы перепутались.
   "Вот примерно такой размер", - сказал другой мальчик; - А что было правильно?
   Дядя Айк закурил и наполнил комнату так, что это выглядело так, как будто он разбил лагерь и готовит еду на костре, разведенном влажными дровами, и долго думал, и выглядел очень серьезным, и рыжеволосый мальчик понял, что они собираются поговорить. Наконец старик сказал:
   "Мальчики, вы оба правы и оба не правы, и я вам все расскажу. Я никогда не был пьяницей и никогда много не пил, но все же был на лечении. Дело было так: у меня был друг, который был одним из лучших людей, которые когда-либо жили, только у него была привычка слишком много пить, и никто, казалось, не мог его вразумить. Он не стал бы слушать советы ни собственной матери, ни жены, ни меня, ни кого бы то ни было. Он просто мчался к черту галопом, и вопрос был только в годе или в двух, когда он умрет. Я любил этого человека как брата, но он рассердился, как только я заговорил о его пьянстве, и я перестал с ним разговаривать, хотя и хотел его спасти. Я курил курительный табак много ночей до полуночи, пытаясь найти способ спасти единственного мужчину в мире, которого я когда-либо действительно любил, и, наконец, у меня все получилось. Я стал вести себя так, как будто я был наполовину пьян всякий раз, когда видел своего друга, проливал виски на рукава своего пальто и вел себя бесчестно, и заставил нескольких хороших парней поговорить с ним о том, какой проклятой развалиной я становлюсь; и он даже стал меня жалеть и, наконец, возненавидел меня; и однажды он сказал мне, что я был позором и выставлял из себя больше различных видов дурака, чем любой пьяница, которого он когда-либо встречал. Я разозлился на него, сказал ему заниматься своими делами и ушел от него. Тогда мальчики стали говорить ему, что единственный способ спасти меня - это заставить меня пойти на лечение; и, знаете ли, тот добрый парень, за спасение которого я отдал бы целый мир, пришел ко мне и уговорил меня принять лекарство; и сначала я возмущался, что он вмешивается в мои дела, и наконец он сказал, что пойдет, если я соглашусь. Потом мы заключили сделку, пошли к Дуайту и взяли лекарство. Мальчики рассказали эту историю врачам, и они сделали мне всего один укол в руку; но это чуть не убило меня, потому что почти избавило меня от курения. Ну, я пробыл там десять дней, и, пока они делали вид, что лечат меня, они действительно лечили моего друга, вводя ему в организм золотое лекарство с уколами и напитками, а я не получал ничего, кроме имбирного эля; и когда нас выписали излеченными, я был самым счастливым человеком на свете, если не считать моего друга, который был еще счастливее. Он не только вылечил себя и сделал честь своей семье, но и думал, что спас меня от пьяной могилы. Вот такая история, мальчики, а теперь встаньте, пожмите друг другу руки и не ссорьтесь больше из-за вашего дяди Айка, - и старик погладил их обоих по голове, и они пожали друг другу руки и засмеялись, глядя друг другу в глаза. . Когда рыжеволосый мальчик проводил своего покойного противника к двери, он повернулся к дяде и сказал:
   "Дядя Айк, если вы когда-нибудь задерживали поезд, или грабили банк, или крали лошадей, или делали что-либо, за что вас могут арестовать, умоляю вас, сообщите мне об этом сейчас же, так что, если кто-нибудь оскорбит вас в моем присутствии я не буду каждый раз драться, - и мальчик обнял дядю Айка, обнял его и добавил: - Ты был чистокровным, когда обманул своего друга, чтобы принять лекарство.
   - О, не знаю, - сказал дядя Айк, - это напоминает мне битву при Чикамауге. Когда силы Брэгга были...
   "Огонь! Огонь!" - завопил рыжеволосый мальчик и выбежал на улицу, оставив старика болтать со своей трубкой.
   - Битва при Чикамауге уже доведена до конца? - сказал рыжеволосый мальчик, просунув голову в дверь после воображаемой пожарной тревоги, которую он создал, чтобы избежать военной истории дяди Айка, - потому что, если она закончится, я хочу войти, но я не выношу крови. , а ваши рассказы о войне так пропитаны кровью, что вам, должно быть, приходилось плавать в ней.
   "О, ты не узнаешь героя, когда увидишь его", - сказал старик, выпрямляясь и приветствуя мальчика по-военному, только что он использовал левую руку вместо правой.
   - Ну, я тебе скажу, - сказал мальчик, войдя в комнату и встав на ручку двери, готовый сбежать, если дядя Айк разволновается. "От вас, старых ветеранов, меня тошнит. Я уже пятнадцать лет ничего не слышал, кроме военных разговоров, старых военных разговоров, старых военных разговоров, о том, как вы, старики, подавляли мятеж, и страдали, и дрались, и всякую чушь. Я слышал, как один горнист, записавшийся на войну с Испанией и добравшийся только до Джексонвилля, сказал, что вы, ребята, подавили восстание в 1864 году, были просто толпой, что у вас не было никаких боев, и что южане только дурачат тебя, и что ты не страдал, как испанские герои войны, и что ты просто устроил пикник от начала до конца. Горнист сказал, что не пожелает лучшего развлечения, чем драться, как вы, ребята, когда у вас есть все, что вы хотите есть, хорошие кровати для сна и слуги, которые носят ружья и готовят для вас. Горнист сказал, что вы, ребята, все получаете пенсии только за то, что совершаете экскурсию по южным курортам, а герои испанской войны, которые воевали с чужой страной до упора, остались без еды и заболели малярией, не имеют пенсии и просто существующий в записи, они сделали, сражаясь за свою страну..." И мальчик перестал ворчать на старика, когда заметил, что дядя Айк посинел и задыхается, чтобы сдержать свой гнев.
   "Где этот героический горнист испанской войны?" - сказал дядя Айк, стараясь сохранять спокойствие, но на самом деле у него изо рта пошла пена. "Приведите его сюда, и дайте мне услышать, как он говорит эти вещи, осудите его, и я посажу его на свое колено и выбью из него дух, так что он никогда не сможет собрать в своем теле достаточно, чтобы протрубить в другой рожок. Да черт с ним, он лжец. Война восстания была войной, а не деревенским schuetzenfest, с возможностью каждую ночь возвращаться домой, спать в перине и принимать турецкую баню. Вся испанская война, за исключением того, что сделал флот, не могла сравниться с форпостной стычкой в 63-м. Конечно, грубые всадники и усталые пешеходы хорошо потрудились, поднимаясь на холм Сан-Хуан, но таких драк у нас было тысяча за восстание. После этой стычки армия в Сантьяго ничего не делала, кроме как сесть в грязь и ждать, пока испанцы съедят свой последний крекер, убить их последнюю собаку и съесть ее, а затем сдаться. Спросите этого горниста, где он нашел за свою славную карьеру духового инструмента в войне с Испанией какие-нибудь Гранты, Шерманы, Шериданы, Логаны, Пап Томасы, МакКлелланы, Килпатрикы, Кастеры, МакФерсоны, Брэггы и сотни таких героев. . Что горнист может показать за свою войну? Шафтер! И Элджер! И все они ссорятся из-за маленькой кости победы, которой не хватило бы на еду для наших старых генералов войны восстания. И он говорит о наших пенсиях, молодой парень. Вероятно, он носит корсеты. Ведь мы не получали пенсии, пока не стали такими старыми, что не могли вставать одни. Его банда героев из Джексонвилля, вероятно, получит пенсии, когда подрастет. Приведи сюда когда-нибудь этого горниста и не говори ему, с чем он столкнется, и я дам тебе доллар, и я позволю тебе посмотреть, как я вытираю им ковер, - и старик сел и обмахивался веером, а мальчик выглядел испуганным, опасаясь, что у дяди Айка может случиться припадок. - Да ведь в битве при Пи-Ридж, когда в меня попал мини-шар, когда я был на линии огня...
   - Киино, - сказал рыжеволосый мальчик, вылетев в окно головой вперед, перепрыгнув через частокол на животе и исчезнув на улице.
   ГЛАВА VIII
   "Скажи, У дядя Айк, вам не кажется, что Четвертое июля уже исчерпано? - спросил рыжеволосый мальчик, придя в комнату дяди Айка утром 5-го числа, по назначению, чтобы продемонстрировать старику, что он не совсем убит празднованием великого дня. - Мне кажется, у нас и вполовину меньше аварий и пожаров, чем было раньше, - и мальчик отсчитал дяде десяток полученных им ожогов, и в поисках запачканным платком ковырялся в глазу. какого-то гравия от торпеды.
   - О, я не знаю, - сказал дядя Айк, закурив старую трубку и начав осматривать раны мальчика. - Судя по всему, Четвертый занимается делами на старой стойке. Твои раны в правильных местах, в основном на левой руке, а гравий в левом глазу. Это верно. Всегда держите правую руку и правый глаз в хорошей форме, чтобы вы могли прицелиться и нажать на спусковой крючок при стрельбе по уткам или филиппинцам. Видите ли, наша страна растет, и мы празднуем Четвертое от Аляски до Порто-Рико и от Лондона до Лусона, поэтому мы не можем праздновать так много в одном месте. Я ожидаю, что к следующей Четвертой королева Виктория будет звать славную Четвертую, император Вильгельм будет запускать динамитные петарды, Россия будет есть римские леденцы, а Агинальдо будет подстрекать охотников за неграми и пить красный лимонад. Это великая страна, мальчик, и ты не забывай об этом.
   - Что ж, может быть, вы и правы, - сказал мальчик, насыпая немного гамамелиса на тряпку вокруг большого пальца, - но мне кажется, что войска на Филиппинах будут взбираться на борт транспортов, охраняемых флотом, с Агинальдо, убивающим мальчиков в больницах и грабящим Манилу, если президент не возьмется за себя и не пошлет туда еще одну армию, чтобы еще немного одержать победу. Так как сейчас, у нас не будет достаточно войск, чтобы хоронить мертвых. Мальчики обсуждали в школе филиппинский вопрос, и было единогласно решено, что президент выступает против жесткого предложения, и если он не перестанет смотреть на политическую сторону этой войны и не пошлет достаточно войск, чтобы съесть этих голых солдат , кто может прожить на шести гранах риса и двух гранах хинина в день, мы будем выбиты из наших сапог. Это то, что мы, мальчики, думаем".
   "Ну, вы, мальчики, не хотите слишком много думать, а то у вас может случиться воспаление мозга", - сказал старик, когда понял, что среди школьников назревает мятеж. "Что вы, ребята, хотите, чтобы президент сделал? Разве мы не хлестали негров повсюду, и брали деревню за деревней, и жгли их, и... и... преследовали их... и...
   "Конечно!" - сказал мальчик, видя, что дядя не может защитить политику своего правительства. "Мы устраивали с ними регулярные пешие скачки, и сжигали хижины беспомощных, и брали деревни, и тогда не было войск, чтобы их удерживать, и когда мы выходили из деревни на одну улицу, негры заходили на другую. другой, и выстрелил нам в штаны. Мы переплываем реки и захватываем города с такой храброй работой, как никогда раньше, и так устаем, что вынуждены ложиться в грязь и впадать в припадок, а негры лазают по деревьям, как обезьяны, едят кокосовые орехи и болтают с нами. Скажите, дядя Айк, знаете ли вы, что мы, мальчишки, устали от этого дела и готовим петицию к президенту, чтобы она наняла обученную медсестру, чтобы она усыпила Элджера и сама руководила военным министерством.
   "У нас будет пети подписано семью миллионами американских мальчиков. Да ведь если бы эти негры могли уйти в лес и неделю стрелять в цель, и дойти до того, что они могли бы поразить кого угодно, наши мальчики все были бы мертвы через месяц. Беда в том, что негры просто вытаскивают револьвер и стреляют из него, как девчонка из петарды. Она поджигает кончик хвоста петарды и бросает ее, и ты забываешь о ней, а когда ее петарда перестала тебя интересовать, и ты не знаешь, где она, она срабатывает в воротнике твоего пальто. или за пояс брюк. Филиппинец стреляет так, как дрессированная обезьяна достает сифон с сельтерской водой. Он знает, что он брызнет, если он дотронется до большого пальца, но он так же может ударить его по лицу или намочить ноги, как и все остальное. Когда-нибудь эти негры научатся стрелять, и когда Фанстон попытается переплыть реку, он получит пулю в голову, и Лоутон и Макартур, которые стоят у всех на виду и позволяют им тренироваться, пожалеют, что не сделали этого. Мы, мальчики, решили поддерживать президента до тех пор, пока он не победит этих людей, если это то, что он пытается сделать, но, черт возьми, если он не проснется и не перестанет выглядеть мило и, кажется, надеется, что филиппинский душ После взрыва мы чувствуем, что однажды утром он проснется и обнаружит, что негритянский торнадо обрушился на его храбрых мальчиков в Маниле, и они будут в подвалах циклона, ожидая, пока кто-нибудь придет и выкопает их. Вам так не кажется, дядя Айк?
   -- Слушай, мальчик, -- сказал дядя Айк, раскуривая трубку, дав ей погаснуть и слушая военный говор взволнованного мальчика, -- не мог бы ты устроить свои дела так, чтобы к завтрашнему дню уехать отсюда? вечером и взять ограниченное для Вашингтона? Примете ли вы вакансию военного министра? Я знаю, что это предложение приходит к вам неожиданно, и что у вас не будет времени посоветоваться со своим дискуссионным обществом о том, следует ли вам принять это положение, но когда вы подумаете, что страна находится в критическом положении и нуждается в человеке крови и железо, чтобы управлять кораблем среди скал, я чувствую, что вы не можете отказаться. Идеи, которые вы выражаете, настолько близки к тем, которые высказал бы генерал Джексон, если бы он был жив, что я чувствую, что страна была бы благословлена, если бы вы были в состоянии поддержать президента. А теперь иди умойся, и я телеграфирую президенту, что ты будешь там послезавтра утром. Но если вы отправитесь туда, думая, как думают многие, что позвоночник президента состоит из банановой мякоти и что он не в курсе ситуации, вы совершите ошибку. По всей стране есть такие болваны, как вы, которые недоумевают, почему их не выбрали для управления этой страной, которые думают, что главнокомандующий занимается политикой, а не делами страны. Конечно, президент берет на себя обязательства перед разными элементами кампании и считает необходимым окружить себя кабинетом, несколько членов которого не стоят пороха, чтобы их взорвать, но если бы все они были слабыми и порочными на делать, и политические шифры, и сам президент все в порядке, страна не сильно ошибется. Чего вы, ребята, хотите, так это меньше спорить о вопросах, которых не понимаете, и больше пилить дрова. Пусть взрослые люди подольше управляют делами, а вы, мальчики, приготовьтесь взять на себя бремя через четверть века, - и старик встал, обнял мальчика и ощупал его голову, чтобы посмотреть, сможет ли он найти любое мягкое место.
   - Ну, дядя Айк, я всего лишь подшутил, - сказал мальчик, обняв старика обеими руками и пошарив в дядином кармане пистолета в поисках чего-то съедобного. - Но, дядя Айк, теперь я серьезно. Я влюбился в девушку, а она запала на другого мальчика, и у меня больше проблем, чем у Мак-Кинли. Помнишь тот четвертак, что ты дал мне вчера? Я сэкономил 20 центов, чтобы угостить ее газированным мороженым; и когда я пошел ее искать, она выходила из аптеки с другим мальчиком, и я узнал, что они сидели на табуретках у автомата с газировкой все утро, попивая все виды газировки, пока он не кончил. удерживать ее, опасаясь, что она поднимется вверх, как воздушный шар, из-за пузырьков соды, которые она спрятала вокруг себя. Я еще не решил, убить ли мою соперницу или пойти на службу и отправиться на Филиппины и разбить ей сердце. Что вы делали при таких обстоятельствах, дядя, когда влюблялись?
   - Раньше я принимал касторовое масло, - сказал дядя Айк, глядя на несчастного мальчика, - но тебе это не нужно. Просто снимай эти коричневые туфли и надевай черные туфли, и удача меняется. Я никогда не думал, что это провалится, когда мальчик впервые надел коричневые туфли и высокий воротничок. Он обязательно влюбится до ночи. Сними эти туфли, и ты сможешь выйти в мир, смотреть всем в глаза и никогда не влюбляться. Это то же самое, что быть привитым", и старик выглядел трезвым и серьезным, а мальчик пошел на работу переобуваться, и светлая надежда на будущее осветила его лицо.
   ГЛАВА IX
   "Уходи от м э! Не подходи ближе, или я ударю тебя!" - сказал дядя Айк, когда рыжеволосый мальчик вошел в комнату с коротко подстриженными машинкой рыжими волосами, в зеленой небрежной рубашке, с красным галстуком, в белом воротничке, в коричневом ремне с никелевой пряжкой и в коротких брюках с носками для гольфа. клетчатого узора, которые были такими громкими, что превратились бы в пожарную часть. "Я вас боюсь. Кто, черт возьми, заставил тебя подстричь свои рыжие волосы так, чтобы они выглядели как красная наждачная бумага? А кто твой портной? Должен ли я спускаться в могилу с мыслью, что мой племянник появится при дневном свете в таком виде? Принеси мне закопченного стекла, а то у меня катаракта на обоих глазах будет, -- и старик выбил пяткой сапога из трубки пепел и мертвый табак, а со дна трубки выковырял старик складной нож.
   -- Ну, мне пришлось подстричься, потому что мальчики на пикнике набили мне волосы репейными репейниками, и их невозможно было расчесать, -- сказал мальчик, взяв спичку и поцарапав ее над головой. голову и закурил, а дядя понюхал сгоревшие волосы. "Тетя Альмира сперва остригла меня тупыми ножницами, чтобы избавиться от колючек, а потом цирюльник состриг все, что осталось, этими машинками для стрижки лошадей, и я чувствую себя собакой, которой подстригли заднюю часть сделать из него льва. Тетя Альмира говорит, что у меня отличная голова. Скажите, дядя Айк, вы когда-нибудь осматривали шишки у меня на голове? Однажды я был на лекции по френологии, и щупальцем можно было определить все, что творится в голове человека, только по шишкам. Пощупай меня, дядя, и погадай, - и рыжеволосый мальчик подошел к старику для осмотра.
   - Я не френолог, - сказал дядя Айк, закуривая и доводя мальчика до кашля, - но есть несколько шишек, названия которых я знаю, - и он ощупал все вокруг головы мальчика и посмотрел мудро. "Это место, где есть вмятина в вашей голове, - это то место, где впоследствии вырастет шишка благоговения, если вы возьмете в привычку позволять старикам устраивать шоу, вставать и предлагать им свой стул, и выполнять для них поручения. не ожидая, что они заплатят вам. Это место на затылке, где есть выпуклость размером с орех гикори, мы называем выпуклостью вешалки для шляп, потому что на нее можно повесить шляпу. Парикмахер должен был срезать пару кусочков с этой шишки своей газонокосилкой. Вот шишка, которая показывает, что вы дальтоник. Будь осторожен, иначе ты по ошибке женишься на негритянке. В качестве меры предосторожности, когда вы начнете серьезно влюбляться, приведите ко мне девушку, чтобы я мог посмотреть, белая ли она. Вот мягкий удар, указывающий на то, что вы будете воровать...
   "Ой, оторвись", - сказал мальчик, смеясь. хинг, и отстранив его голову от следствия. "Именно здесь меня ударил мяч для гольфа. Вы не френолог. Я знаю, кто вы, дядя Айк; ты факир. Но, допустим, я заболел прошлой ночью, после того как мы съели на ужин зеленый арбуз, и тетя Альмира сказала, что меня беспокоит канализационный газ, и она сделала мне мятный тест. Как думаешь, дядя Айк, перечная мята обнаружит канализационный газ?
   "Я знаю, чего ты хочешь, мальчик, ты хочешь вывести меня из себя", - сказал дядя Айк, бросив свою трубку в решетку, потому что она не затягивалась, взял новую и набил ее. "Нет на свете большего мошенничества, чем этот мятный тест на канализационный газ. У меня был дом, который я сдавал много лет назад, и меня испортила мята. Когда у жильца было что-то неладное, от судорог до мозолей, доктор выглядел мудрым, обнюхивал и говорил, что обнаружил канализационный газ, и они вызывали санитарного врача, и он добавлял куда-нибудь немного мятного масла и уходил. в другую комнату, и когда он чувствовал запах мяты, он говорил, что это канализационный газ, и посылал за сантехником, и они начинали водопровод, и я должен был платить. У меня было девять арендаторов за два года, и все их болезни были связаны с канализационными газами, и мне приходилось снижать арендную плату или выдвигать судебный иск. Когда в одной семье родилась тройня, и она пыталась отбить у меня арендную плату из-за канализационного газа, я стал ходячим делегатом, и забастовал, и превратил дом в конюшню, и теперь, знаете ли, каждый раз, когда я прихожу взимать арендную плату Боюсь, что лошадь заболела, и ливрейщик отнесет ее к канализационному газу. Ну, мальчик, масло перечной мяты пройдет сквозь асфальтовое покрытие. Можно нанести мятное масло на вершину египетских пирамид, и через пятнадцать минут вы почувствуете его запах в Каире. Если кто-нибудь когда-нибудь заговорит с вами о канализационном газе и мятном тесте, назовите его лжецом и обвините в этом меня, - и старик так разозлился, что у мальчика завились волосы.
   - Эй, дядя Айк, чего ты так смотришь в окно, с залитыми кровью глазами, как умирающая лошадь, и с неподвижным телом, как у статуи? и мальчик бросился к окну и выглянул, чтобы увидеть, что случилось со стариком.
   - Тише, молчи и не спугни ее, - сказал дядя Айк, подняв руку и жестом показав мальчику, чтобы он не двигался.
   -- Ей-богу, если это не женщина, дядя Айк, парализовала вас, а вы всегда говорили, что вам на них наплевать, -- сказал рыжеволосый мальчик, выглянув в окно и увидев светловолосая молодая женщина, стоящая на углу в ожидании трамвая и поглядывающая на дядю Айка сквозь взлохмаченные волосы, спадавшие ей на лоб. "И она тоже блондинка, а блондинки вышли из моды. Разве вы не читали в газетах, что в шоу больше не будут брать блондинок и что в нем будут только брюнетки? Блондинке, должно быть, очень тяжело привести свои пушистые волосы в порядок после многих лет терпеливого окрашивания, а затем обнаружить, что она вышла из моды, и никакая операционная не наймет ее, чтобы сбрасывать светлые волосы на пальто хора. ребята. О, дядя Айк, отойди от окна, а то тебя украдут, - мальчик оттащил старика от окна, протянул ему трубку и сказал: - Закури и постарайся забыть.
   - Ничего не забывай, - сказал старик, зажег факел, и на его добродушном лице появилась улыбка. "Не беспокойтесь о том, что блондинки выйдут из моды. Эти обесцвеченные, которые никогда не были настоящими, могут вернуться к своему естественному, красивому брюнетизму, и когда они осознают, насколько глупы они были, пытаясь обмануть природу, они будут счастливее, чем когда-либо, но натуральная блондинка никогда не уйдет. вне стиля. Она радость навсегда. Знаешь, когда мужчина влюбляется в девушку, он не может сказать, какого цвета у нее волосы, чтобы спасти себя? Он знает все о ее глазах, и ее руках, и ее лице, но, пока он не найдет волос на своем пальто, он не может сказать, какого цвета волосы его возлюбленной. Любовь похожа на курение. Вы можете курить в темноте, а если ваша трубка погаснет, вы будете курить сразу и не заметите разницы. Ты сидишь с девушкой в темноте и не видишь ее, и она может заснуть, но любовь продолжает курить и, кажется, никогда не погаснет. Когда я была ранена в битве при Пи-Ридж и попала в семинарию для юных дам, чтобы меня вылечили и вернули к жизни...
   - О, хватит, дядя Айк! Если бы тебя отвезли раненым в семинарию девиц, скажем, в 1863 году, тридцать шесть лет назад, ты бы еще был там, и твоя рана до сих пор мучила бы тебя, и девушки, спасшие тебе жизнь, были бы уже взрослыми. быть седыми старухами, - и мальчик подбадривал старика, пока тот не покраснел. - Вы, должно быть, знали в армии человека по имени Анания. Скажи, дядя Айк, ты знаешь, что хотел, чтобы я научился ремеслу, и я решил, что хотел бы научиться ремеслу епископа. Я читал на днях о смерти епископа, состояние которого составляло полмиллиона долларов, а теперь вы должны рассказать мне, как стать епископом, как Ньюман, - и мальчик рассмеялся, как будто попал старику в затруднительное положение. место.
   - Что ж, - сказал дядя Айк, немного поразмыслив, - вы могли бы сделать и хуже. Ты знаешь, мальчик, что епископ Ньюман, недавно умерший, научился ремеслу? Что ж, он сделал. Когда он был мальчиком, он казался никчемным утёнком, вроде тебя. Его родители были бедны и жили в трущобах Нью-Йорка. Волосы у него были цвета твоих, и он слонялся без дела и подшучивал над своим старым дядей, без сомнения, так же, как и ты. Ему нужно было что-то делать, чтобы заработать на хлеб и пиво для семьи, и поэтому он пошел работать на табачную фабрику недалеко от своего дома. Каким-то образом ему привили желание чему-то научиться, и после того, как он сорвал табак, понюхал его и в голове появился какой-то смысл, он начал учиться читать. Девушка-стриптизерша научила его сначала читать этикетки на упаковках табака и научила его писать по буквам. Потом у него появился вкус к образованию, и он стал умником на фабрике, и мальчишки, которые не умели читать, называли его "нюхательным табаком", потому что его волосы и веснушки были цвета шотландского табака. Какой-то белый человек, связанный с фабрикой, увидел, что в крысенке есть кое-что, и помог ему получить образование, и он днем курил, а ночи учился, и стал проповедником, и, наконец, епископом. Так что, умник, если хочешь научиться ремеслу епископа, сними обертку с пачки табака и набей мне трубку. Кто знает, не епископ ли Ньюмен лишил тот самый табак, который я сейчас курю? и старик пыхтел и смеялся над мальчиком.
   "Боже! он пахнет достаточно старым, чтобы быть раздетым, когда епископ был мальчиком, - сказал рыжеволосый мальчик, а затем нырнул за стол, пока дядя Айк пытался поймать его и научить, как быть епископом.
   ГЛАВА X
   Дядя Айк стоял с ч трубка в левой руке, большой палец крепко прижимает табак, а в правой руке со спичкой, готовый только почесать о ногу, как он замер в таком положении и не шевелился в течение пяти минут, как смотрел на рыжеволосого мальчика, который апатично вошел в комнату, его глаза смотрели на фотографию, которую он держал в руке, его лицо было таким бледным, что веснушки казались большими и темными, его губы были белыми, как мел, его щеки впали, его Пальцы, сжимающие фотографию, выцветшие и заброшенные анютины глазки в петлице, короткие подстриженные волосы, торчащие прямыми рядами, как красные ботвы свеклы в огороде.
   - Кто-нибудь сильно умер? сказал дядя Айк, проводя спичкой по ткани, поднося ее к своей трубке, и начал надувать щеки и пыхтеть, не сводя глаз с мальчика сквозь дым, который оторвал взгляд от картины, нарисованной глубоко вздохнул и сел на кушетку, как будто никогда не собирался снова вставать.
   "Нет, никто не умер", - сказал мальчик, положил голову на диванную подушку, закрыл глаза и поместил фотографию под жилет. "Но я бы хотел, чтобы это было. Я бы предпочел умереть."
   "Сколько раз я говорил тебе смазывать огурцы маслом, и они не цеплялись за это?" - сказал дядя Айк, пододвинул стул к гостиной и пощупал пульс мальчика, взял носовой платок, вытер пот со лба и, наконец, вынул из груди фотографию и посмотрел на нее.
   "Она милая, теплая девушка, бу Ты мог бы носить эту картину на животе неделю, и она не избавила бы тебя от колик, - и дядя Айк с некоторым восхищением смотрел на фотографию красивой девушки с высоким лбом, яркими глазами и красивым подбородком. , показало, что у нее были задатки редкой и лучезарной женщины.
   - Колик нет, и огурцов у меня нет, - сказал мальчик, закатив глаза к макушке. - Это любовь, вот что это такое, и я несчастна, а тетя Альмира сказала, что вы были влюблены более шестисот раз и можете указывать мне, что делать.
   - Что ж, мне нравится нахальство вашей тети Альмиры, - сказал дядя Айк, явно довольный обвинением. "Конечно, у меня были встречи с представительницами прекрасного пола, но я никогда не падал полностью, как ты. Каковы симптомы? Разве девушка не любит тебя?
   "Да! Боже, она боготворит меня, - сказал мальчик, садясь, и его лицо слегка покраснело.
   - О, значит, ты ее не любишь, - сказал дядя Айк, щупая рану.
   - Это ложь, - сказал мальчик, вставая на ноги и становясь перед стариком в негодовании. "Я люблю саму землю, по которой она ходит. Скажем, когда я прохожу с ней несколько кварталов и не могу увидеть ее снова в течение недели, я хожу в другие шесть дней и смотрю на доски, по которым она шла, и меня бесит, когда я вижу, что кто-то еще ходит там, где она. делал. Я хочу разбогатеть настолько, чтобы купить все дома, мимо которых мы проходили, и трамваи, в которых мы ездили. Любишь ее? Дескать, ты ничего не знаешь о любви, дядя Айк. Любовь, которая была у тебя раньше, была старомодной и не наносила удара.
   - О, не знаю, - сказал дядя Айк, - все примерно одинаково. Так было в библейские времена, так будет и через сотни лет, когда мы завоюем Филиппины. Та же старая вещь. Никто не изобретает никаких новых симптомов в индустрии любви. Могут быть новые языки, чтобы выразить это, но это просто повседневная любовь. Но если вы оба любите друг друга, к чему все эти колики?
   "Понимаете, ей приходится лукавить. Вот что она говорит. Она не может все время ходить со мной, а когда я вижу ее с кем-нибудь еще, мне кажется, что это меня убьет. Я знаю, что она никому не улыбается так, как мне, но дураки из презервативов могут подумать, что она улыбается, и полюбит ее. Я знаю, что если одна из этих уток сожмет ей руку, она разозлится и наденет на него наручники, но я могу сжимать ее руку до тех пор, пока у нее не затрещат пальцы, и она получит от этого удовольствие".
   - Понятно, - сказал дядя Айк, куря прямо в трубку. "Ты подобен человеку, который владеет самым красивым бриллиантом в мире, и которому не разрешено почему-то прослыть его обладателем, но разрешено носить его только два часа в неделю, а потом другим людям разрешено носить Это. Вы знаете, что оно ваше, и все же, когда оно находится во владении других, вы не осмеливаетесь пойти и требовать его, и они носят его так, как будто оно принадлежит им, и люди видят его в своем владении и восхищаются им, как будто оно сверкает и отбрасывает солнечные лучи, и подумайте, как счастлив тот мужчина, который его носит. Это не твоя идея? Она принадлежит тебе телом и душой, но не передана тебе, а?
   "Конечно! Вот именно. Что мне делать, дядя Айк?
   "Замолчи!" сказал старик; "Это то, что вы хотите сделать. Взбодрись; у вас нет причин для беспокойства. Я могу сказать по ее лицу. Когда она идет с другими мальчиками, как она должна, она все время думает о тебе и мечтает, чтобы твоя рыжая голова была вместо головы ребенка, который покупает для нее газировку с мороженым. Когда она ходит по улицам, она думает о том, когда вы были с ней в одном месте. И когда вам будет позволено провести с ней час, она в минуту убедит вас, что вы для нее весь мир, и что другие утки не в нем. По глазам ее, мальчик, и по губам, и по всему лицу видно, что она чистокровная.
   "Ну, я лебедь, дядя Айк, ты лучше доктора", - и рыжеволосый мальчик начал обнимать старика, и танцевать вокруг, и высоко лягаться, и он взял снимок, и посмотрел на него, и сказал: : "Никто, кроме болвана, не усомнится в этой девочке", - и мальчик вдруг снова стал самим собой, уверившись в том, какое положение он занимает в уме своей девочки, несколькими словами любезного совета в нужное время, когда мальчик был на грани самоубийства. Он засмеялся и ущипнул себя, чтобы убедиться, что не спит, а затем принял серьезный вид и сказал: "Дядя Айк, неужели вы думаете, что потребуется двести лет, чтобы покорить филиппинцев и приручить их, чтобы они будет есть из наших рук?"
   "Ну, мы должны сделать это в два раза быстрее, чем испанцы пытались и потерпели неудачу", - сказал старик, хлопнув пожиравшего его комара. "Вот видите, комар мертв. В этом нет никаких сомнений, не так ли? Но как смерть этого комара повлияет на девять или десять миллионов представителей его расы, живущих здесь, в лесу? Этот просто прошел через экран и наткнулся на верную вещь, и его храбрость или наглость привели к тому, что его убили, и я могу думать, что я герой, потому что я убил его. Но дай я возьму ружье и пойду в лес или на болото, где на одного меня миллион комаров, и какую жизнь мне дадут? Я должен был бы все время бить и пинать, и не мог бы следить за своей стрельбой. Точно так же и с этими филиппинцами. Они останутся в джунглях и размножатся, и будут наслаждаться малярией и сезоном дождей, а некоторые будут ходить по лагерям и петь свои песни, и не давать спать солдатам, кусать и отравлять их, стрелять и колоть, и когда солдаты преследуют их, они уходят дальше в джунгли, беспокоят фланги отчаявшихся мальчиков, и когда пройдет еще один год, филиппинцев будет больше, чем сейчас, лучше вооруженных и ненавидящих американцев сильнее, чем когда-либо. Мы можем брать города, удерживать их, если у нас достаточно войск, и устраивать новые кладбища в каждом месте, которое мы пытаемся удержать, а когда мы сдадимся и уйдем, человеческие комары вернутся, жужжа и кусаясь, и будут раскапывать землю. останки какого-то маменькиного сына, только чтобы вытащить из зубов золотую пломбу. Если война продлится несколько сотен лет, то вместо одного большого кладбища в Маниле, за которым можно наблюдать и хранить священное место, у нас будут сотни маленьких кладбищ по всему архипелагу, где похороненных мальчиков в голубом найдут. очень одиноко, когда мы забираем живых солдат. Нет, мальчик, не потребуется двухсот лет, чтобы покорить филиппинцев. То есть мы не будем так долго работать на работе, потому что мы так не устроены. Если мы обнаружим, что попали в осиное гнездо, и что у шершней все равно нет меда, и что нам не нужны шершни в наших обычных делах, кто-нибудь из авторитетных лиц, возможно, узнает, когда у нас будет достаточно , и мы, вероятно, будем трясти кости с какой-нибудь нацией, которая настолько пристрастилась к азартным играм, что ей некогда было трясти кости на шершней, а мы позволим им играть на нас загруженными костями, и трясем шестерками, а мы выложим двойки и подносы, и пусть победят осуждённую кашу шершней, не давших мёда и не имеющих ничего, кроме жал, и пожелайте тому, кто победит шершней, много радости. Пойми меня, мальчик, я ничего не говорю против политики нашей администрации, если она у нее есть, и я подниму руки и буду болеть за армию, пока она есть в игре, и буду поощрять президента во всем. Я могу делать то, что он считает правильным, но я всегда буду чувствовать, что Испания продала ему золотой слиток за 20 000 000 золотых, и что он еще не узнал, что он сделан из латуни. Я знаю, что табачный трест, веревочный трест и множество других заинтересованных трастов пытаются убедить его, что купленный им золотой слиток - хороший материал, и что он должен защищать его, иначе его достанется какой-нибудь другой стране. подальше от него, но вы подождите, пока эта шотландско-ирландская кровь президента не закипит, когда он узнает, что его надули, и он когда-нибудь соберет этих трастовых магнатов, и у него побледнеют жабры, и безумен, как мокрая курица, и он скажет, что слышал обо всех похоронных панихидах по междугороднему телефону из Манилы, которые он хочет услышать, и что вопли скорбящих матерей умирающих мальчиков не дают ему спать по ночам, и что у него достаточно, чтобы надеть колокольчики на филиппинских диких кошек, и что они могут захватить весь Филиппинский архипелаг и отправиться с ним в ад, потому что он собирается остановить смертность и вернуть этих мальчиков домой и заставь их пахать кукурузу".
   - О, дядя Айк, не горячись. Я только хотел сменить тему со своих проблем на проблемы нашей страны", - и он ушел, напевая: "Для меня есть только одна девушка во всем этом мире", а дядя Айк снял воротник и вытер пот. шею, обмахнулся веером, а потом закурил трубку, выкурил заклинание и, наконец, сказал: "Ну, во всяком случае, это не мое дело с презервативами, я полагаю".
   ГЛАВА XI
   Дядя Айк сидел в своей комнате в купальном халате, и его большие-большие босые ноги в кадке с горячей водой, в которую было просеяно немного сухой горчицы, а на столе рядом с ним стоял кувшин с горячим лимонадом, который он пробовал пить, так как он стал достаточно прохладным, чтобы спуститься ему по шее, не обжигая горло. Голова у него была горячая, и он, очевидно, сильно простудился, и время от времени он стонал, когда шевелился и клал руку на поясницу. Его трубка и табак стояли далеко на каминной полке, хотя он чувствовал их запах, и от запаха, столь приятного ему, когда он был здоров, его чуть не стошнило, и когда рыжеволосый мальчик вошел в комнату, первым делом старик человек сказал было:
   - Вынеси эту дурацкую трубку и тербакер из комнаты и положи в дровяной сарай. Твоему дяде Айку не очень нравится его тербакер, - и старик скривился, и у него был такой вид, как будто он был на пароходной прогулке в ненастную погоду. Мальчик взял трубку за хвост, а табачную бумагу в другую руку, вышел и вскоре вернулся в тяжелом плаще, в валенках, в вязаной шапке и с парой пряжи. варежки, хотя был конец июля и стояла довольно жаркая погода. Дядя Айк посмотрел на него с удивлением, словно не был уверен, что сейчас зима, и был так болен, что не знал, что лето и осень прошли без его ведома.
   - Зачем ты надела эту скользкую одежду в июле? - сказал старик, ставя одну сморщенную босую ногу на другую в воду и вымачивая их в горчице на дне бадьи. - Ты еще поразишь меня на солнце, если будешь носить здесь эту одежду. Что случилось?
   "Многие из нас, мальчиков, собираются в Кло ndike, - сказал рыжеволосый мальчик, доставая из ножен большой охотничий нож, - а я зашел посмотреть, не отведаешь ли ты меня. Мы читали о миллионах долларов в золотых самородках и пыли, которые вывозятся, и мы собираемся получить часть золота. Хочешь срезать мозоли? - сказал мальчик, точа нож о сапог дяди Айка, лежавший на полу.
   "Вы, утки, читали о вывезенном золоте, но забыли прочитать о трупах, которые остались в Клондайке, не так ли?" - сказал старик, отхлебнув горячего лимонада и натянув халат на задние ноги. - Скажи мальчикам, что не поедешь и что дядя Айк не станет тебя кормить. Скажите им, что вы узнали, что на каждый доллар золота, добытого на рудниках, приходится сто долларов, потраченных на его поиски. Скажи им, что ни один человек из сотни, который туда ходит, никогда не видит ничего желтого, кроме кандалов. Скажите им, что семь из десяти мужчин либо замерзают, либо умирают от болезней, либо умирают от голода, и что на каждой тропе на Аляске есть могилы таких же дураков, как вы, мальчики. Скажите им, что они могут заработать больше денег, продавая книжки с картинками в приюте для слепых или жестяные трубы в школе для глухонемых, чем копая золото в Клондайке, и что вы собираетесь остаться дома. А теперь сними этот мундир и встань на колени и вытри мне ноги насухо, - и старик вытащил одну ногу из ванны и поставил ее на край, а мальчик взял турецкое полотенце, похожее на кусок рубца. , и начал чистить ногу, как чистильщик сапог.
   "Черт возьми, но одна из ваших ступней примерно в шесть раз больше ступни моей девочки", - сказал мальчик, помогая старику подняться на кушетку, где он растянулся и заснул. Целый час мальчик наблюдал за стариком, прислушивался к его храпу и, наконец, достал из своей удочки гуттаперчевого жука, а когда дядя Айк проснулся и начал потягиваться, мальчик сказал: "Дядя Айк, я спасли тебе жизнь. Этот целующийся жук уже был готов наброситься на тебя и отравить, когда я схватил его и убил. Видеть!" и он поднял жука.
   - Да, понятно, - сказал дядя Айк, протирая глаза и глядя на целующегося жука. - Осмотришь его вблизи, прямо у хвоста, и найдешь форелевый крючок. Я ловил очень много форели на этого жука, - и дядя Айк встал, потянулся и обнаружил, что его простуда прошла, и он поправился, оделся и стал вести себя естественно, а после Юноша оглядел его и, пораженный внезапным исцелением, сказал:
   "Дядя Айк, вы меня обманули. Я думал, что ты на последнем издыхании, и я собирался серьезно поговорить с тобой. До сих пор, когда я пытался говорить с тобой серьезно, ты все превращал в забаву, а теперь я хочу от тебя серьезного мнения. Что вы думаете о том, что я пойду на ферму и выучусь на фермера? Я еду мимо ферм и вижу фермеров и мальчишек за работой, или лежащих в тени, или пьющих из кувшина, или сидящих на возах сена, или едущих на лошади пашущих кукурузу, и мне кажется, что у них легкая жизнь, и они должны зарабатывать деньги; и если я не могу ни вступить в бой с филиппинцами, ни отправиться на Клондайк, я хочу стать фермером. Что вы думаете, дядя Айк? и мальчик умоляюще взглянул в лицо старика.
   - Ну, верни эту трубку и тербакер, и я расскажу тебе все о сельском хозяйстве, потому что я вырос на ферме, пока меня не арестовали. Мальчик принес потребитель дыма, и после того, как старик несколько раз затянулся и обнаружил, что от него не тошнит, он продолжил: "Во-первых, вы слишком стары, чтобы учиться сельскому хозяйству. Когда горожанам нужно заниматься земледелием, они покупают ферму, строят ветряную мельницу, вызывают водопроводчиков из города, ставят ванну с горячей и холодной водой, покупают несколько экипажей с высокими спинками и отправляются в свое удовольствие. независимо от цены на продукцию страны. Они ставят гамаки и большой теннис, а молодые люди носят бриджи и белые парусиновые платья, закатывают штаны и все такое. Денег в сельском хозяйстве нет. Теперь у вас сформировались городские привычки; вы не встаете утром до 7, и вы должны принять ванну и часто иметь новое белье. Вам захочется слишком много лежать в тени и кататься на сене. Вам когда-нибудь приходило в голову, что, прежде чем вы сможете ездить на сене, его нужно скосить, вылечить, взбить и разгребать? Требуется много болей в спине, чтобы подготовить кучу сена для катания. Сейчас тебе исполнится 20 лет. Если бы вы родились на ферме, вы были бы почти готовы бросить ее и приехать в город, чтобы научиться чему-то другому. У вас был бы живот, полный земледелия, потому что вы работали бы около двенадцати лет, день и ночь; ваши руки были бы мускулистыми, и у вас были бы мозоли внутри них. Ты выходишь на ферму сейчас, в твоем возрасте, и когда у тебя появляется первый волдырь на руках, ты хочешь послать за доктором, бросаешь работу и возвращаешься ко мне на руки. Предположим, вы начали в следующий понедельник утром, чтобы научиться быть фермером. Позвольте мне составить для вас программу. Вы ложились спать в воскресенье вечером в 9 часов и не спали, думая о славе фермерской жизни, а в 3 часа ночи вы ложились спать, а в 4 вы слышали, как открывается дверь на чердак, и голос, который звучал бы так, будто аукционист кричит вам, чтобы вы спускались и приступали к работе. Вы не можете спорить с фермером, как вы это делаете со мной, когда я пытаюсь разбудить вас пораньше, чтобы пойти на рыбалку; и вы вставали, надевали туфли из воловьей кожи, коричневый комбинезон, рубашку из орехового дерева с подтяжками, идущими на скотный двор, где пахло яростью, и доили девять или пятнадцать коров натощак; а пока другой наемник везет молоко на маслобойню, ты видишь, что еще не рассвело, а идешь на кухню и ешь кусок свинины, и торопишься, а потом сдираешь с лошадей , и помогите прицепить упряжку к жнецу; и как только рассвело достаточно, чтобы что-то разглядеть, вы выходили на пшеничное поле, и после того, как старик нарезал две или три полосы вокруг поля, некоторые из вас возвращались, чтобы связать узлы. Они покажут вам, как это сделать, а затем увидят, что вы выполняете свою часть работы.
   "Ты суетился бы часа четыре и был бы так голоден, что собака не могла бы приблизиться к тебе, и ты бы пил теплую воду из кувшина, пока у тебя не заболел живот, и ты бы задавался вопросом, не время ужина еще не наступило, и если вы посмотрите на часы, то обнаружите, что сейчас всего около 9 часов утра, а до обеда еще три часа напряженной работы. Когда к обеду протрубит рог, можно будет только взобраться на одну из лошадей, чтобы доехать до дома, и сбруя снимет кожу с локтей. Придя в дом, хочется лечь и умереть, а придется в ведрах воду таскать, лошадей напоить, а на сене идти косить, и сено бросать, и овес к ним носить, а когда войдя на обед, вы чувствовали бы, что можете съесть банкет из десяти блюд, но вы бы обнаружили, что это был день стирки, и они не готовили, и вы бы съели тарелку хлеба с молоком и пережевывали бушель молодой луковицы, а когда наедаешься и хочешь лечь, заснуть и умереть, старик скажет тебе поторопиться и запрячь эту упряжку, и ты будешь так хромать, что не сможешь едешь поверх жесткой сельскохозяйственной упряжи, и ты идешь в поле, твои тяжелые башмаки стирают кожу с лодыжек, и старая машина начинает заикаться и тарахтеть, и ты идешь на работу, связывая тюки в час. часы и работай до темноты, потому что казалось, что пойдет дождь, а когда ты сделал работу по дому, подоил коров, уложил спать в се, отнесенные на дровах на кухню и кое-что в этом роде, и они сказали вам, что ужин готов, вы бы сказали, что лучше ляжете спать, чем поесть, и вы бы поднялись на чердак и упали на кровать, и засыпай и мечтай о своем дяде Айке. Ты знаешь, где я найду тебя в следующий раз? Ты приедешь в город ранним товарным поездом во вторник утром, появишься около завтрака, будешь искать ванну, и если кто-нибудь еще когда-нибудь заговорит с тобой о сельском хозяйстве, ты будешь с ним дерзкой. Нет, мальчик, городской мужчина или мальчик не предназначены для фермера, но мальчик-фермер предназначен для города, когда он насытится фермой. Так много нужно заниматься земледелием, но это будут делать те, кто воспитан к этому и знает, что каждую минуту нужно использовать для производства чего-либо, что аппетит нужно удовлетворять легко и дешево и что все в хозяйстве должно иметь товарную стоимость, и нельзя покупать ничего, без чего можно обойтись, и что все должны работать или уважительно объяснять неработание. Удовольствие от ведения сельского хозяйства в значительной степени находится в предвкушении. Большие урожаи и большие цены всегда приходят в следующем году. Ты будешь так же хорош в сельском хозяйстве, как я в проповедях, - и дядя Айк постепенно замолчал, как старые часы, которые тикают все медленнее и медленнее, а потом он заснул в своем кресле, и красный... мальчик сидел и думал о том, что было сказано, и смотрел на свои руки, как будто он ожидал найти волдырь, и нюхал их, чтобы убедиться, что он действительно доил коров, а затем он перевернулся на гостиной и пошел к сон, и эти двое храпели спичкой.
   ГЛАВА XII
   "Дядя Айк, я слышал слух о тебе вчера, когда я чуть не умер от щекотки, - сказал рыжеволосый мальчик, когда он вошел в комнату старого джентльмена, пока тот брился, и мальчик взял пенную щетку и водил ею вверх и вниз по чашке, пока пена не перелилась через край. сбоку, и у него было достаточно пены, чтобы побрить половину мужчин в городе.
   "Что это было?" - сказал старик, сморщив рот с одной стороны и открыв его, чтобы побрить уголок рта. "Ничего предосудительного, не так ли; ничего такого, что могло бы опозорить семью? и он вытер бритву об клочок газеты и поправил ее на руке, глядя в зеркало, чтобы увидеть, нет ли новых морщин на его лице.
   - Ну, я не знаю, как бы это нас очень опозорило, если бы ты берег себя, а не воровал, - сказал мальчик, начав точить нож о бритвенный ремешок дяди Айка. "Среди мальчишек ходят слухи, что тебя могут выдвинуть в президенты, и многие из нас, мальчишек, собрались вместе и проголосовали, когда мы были в плавании, и тебя избрали единогласно. Я буду боссом, который раздает офисы, и все мальчики будут иметь мягкую привязку. Прежде чем дело пойдет дальше, мальчики хотели, чтобы я тебя увидел, и ты обещаешь, что все, что я обещал, будет хорошо, понимаешь?
   - Дядя Айк, вчера до меня дошел слух о вас, который меня до смерти щекотал.
   -- Ну, дурацкие вы политики, что затеяли мне этот бум, без моего согласия, -- и старик поднял бритву и стал смывать пену с лица, и, пока он вытирал красное и смеющееся лицо полотенцем, он сказал: "Если меня изберут президентом, и я хочу, чтобы вы поняли, что я еще не дал согласия на выдвижение кандидатуры, я бы первым делом сделал так, чтобы все мои родственники либо послали в тюрьму или заключены в различные приюты того или иного типа. Думаю, я бы отправил тебя в приют для слабоумных".
   - Что с родственниками? - сказал мальчик, взяв бритву и поискав на губе несколько волосков, и, наконец, наткнулся на один, и бритва дернула его так сильно, что слезы выступили у него на глазах; "Мне кажется, что президент со всеми его родственниками в тюрьме будет рассматриваться как позор для общества".
   -- Ну, мне все равно, -- сказал старик, изо всех сил пытаясь пристегнуть четырнадцатидюймовую пуговицу к шестнадцатидюймовой рубашке и чуть не задохнулся, прежде чем обнаружил, что взял мальчика за воротник по ошибке. . "Я много лет наблюдал за делами этого президента и пришел к выводу, что большая часть неприятностей у президента возникает из-за дурацких родственников. Посмотрите на Гранта. В Вашингтоне нельзя было бросить камень, чтобы не задеть родственника, а они попали в еще большие передряги и втянули Гранта в еще больший позор и дурацкие схемы, чем что-либо еще. Офисов на всех не хватало, и некоторым приходилось жить по-другому, что не слишком помогало Улиссу. Харрисон никогда не получал удовольствия, пока его сыну не сделали операцию по удалению говорящих принадлежностей. У этого мальчика будут брать интервью, и он будет веселиться, и он расскажет больше неправильных вещей о папиной политике, чем президент может выдержать. Но брат - худший родственник, который может быть у президента, если он наполовину юрист. Президент не может убить брата, который старше его, и не может помешать его удержанию, и не может запретить своему брату вмешиваться во все контракты, и он не может быть поверенным для подрядчиков, и не может сказать ему, чтобы держись подальше от Белого дома и не смей говорить его брату, чтобы он не ходил вокруг с умным видом, как будто он управляет всей администрацией. Нет, сэр; Должен быть закон, согласно которому, когда человек избирается президентом, всем родственникам мужского пола, которые достаточно взрослые, чтобы говорить, зашивали рты и заставляли надевать перчатки, застегивающиеся на временной замок, чтобы они не могли не вмешиваться ни в что, что могло бы опозорить главного магистрата. Теперь, если вы, мальчики, хотите, чтобы я стал президентом, с тем пониманием, что вы все должны держаться от меня подальше после 4 марта и никогда никому не сообщать, что когда-либо слышали обо мне, и что вы никогда не будете писать мне даже по почте. карточка, ну, вы можете идти вперед со своим бумом", и старик завязал свой галстук так, что он был похож на яичницу-болтунью, и они с мальчиком пошли завтракать, мальчик открыл входную дверь и насвистывал странный свисток, который привел трех мальчиков на крыльцо, когда он сказал им:
   "Кстати, этот президентский бум для дяди Айка закончился. Не позволяйте банде делать что-то еще. Он лобстер", и мальчики вышли в мир в поисках другого кандидата, а за ними следовала собака, которая прыгала перед ними, как будто могла очень быстро привести их к кандидату в президенты или к норе сурка. .
   - Кстати, о собаках, - сказал дядя Айк, когда они с мальчиком сели завтракать, а другие мальчики вышли на улицу, чтобы дождаться, пока рыжеволосый мальчик закончит есть, - куда вы, мальчики, идете?
   "Просто пойду за собакой", - сказал тепловолосый, пиная ногой, потому что дыня не созрела. - Вам когда-нибудь удавалось заглушить суслика, дядя Айк?
   "Ставь свою жизнь", - сказал дядя Айк, накладывая на мальчика достаточно еды, чтобы накормить приют для сирот. "О, у меня когда-то была собака, которая знала больше, чем олдермен. Знаешь ли ты, мальчик, что собака - лучшее, что может ассоциироваться у мальчика? Мальчик никогда не сделает ничего серьезного, если у него есть собака, которая его любит. Много раз я был готов провернуть подлый трюк, когда собака садилась передо мной, умоляюще смотрела мне в глаза, поднимала одно ухо за другим и опускала его, и подними другую, а он прыгнет на меня и лизнет мне руку, и как бы говорит: "Не надо", и, черт возьми! Я этого не сделал. Скажем, если у плохого мальчика есть собака, которая его любит, то эта собака лучше, чем он, и мальчик остерегается совершать подлые поступки, опасаясь, что он опозорит собаку. Я не думаю, что собака попадет в рай, но, если ее хозяин попадет в рай, собака, скорее всего, ляжет на внешней стороне жемчужных ворот и просто умрет с голоду, ожидая услышать знакомый свист его хозяин, который наслаждается внутри. А теперь выйдем на крыльцо, пока я курю; и старик шел впереди, и зажег старую маслобойку, и немного попыхтел, а мальчик торопился уйти с другими мальчиками; и, наконец, мальчики поднялись на крыльцо, а пес подошел к дяде Айку и лизнул ему руку, как будто знал, что старик дружит с собаками и мальчиками. "Что это за шрам на носу? Сурок укусил его?
   - Да, сэр, - сказал один из мальчиков. - А этот на нижней губе? сказал старик. - Похоже, суслик откусил губу.
   "Вот что это было", - сказал другой мальчик, и все засмеялись, подумав, что такой почтенный старик, как дядя Айк, может рассказать все о шрамах на дешевой собаке. - Что ж, мальчики, я не буду вас задерживать, если вы пойдете тренировать собаку на сурках или сусликах. Но позвольте мне сказать вам вот что, - и он довольно долго пыхтел трубкой и, казалось, снова запел под лай собачьего друга своего детства, и мальчишки почти видели, как грязь вылетает из старой нора сурка, когда собака памяти дяди Айка копала и грызла корни, и рычала на сурка, который был в достаточной безопасности под землей. "Позвольте мне рассказать вам кое-что. Вы хотите играть честно с собакой. У собаки больше ума, чем у некоторых людей. Он может отличить бездельника после одной охоты на сурка. Мальчик, который интересуется, когда сабо выкапывает сурка, становится на колени и отталкивает грязь, и гладит собаку, и подбадривает ее, а когда доходит до корня, берет нож и срезает его, чистокровная порода, к которой привязывается собака; а мальчик, который сидит в тени и натравливает на собаку, и не помогает, но держит пари, что они не поймают сурка, и когда собака и его напарник вытаскивают сурка, встает из тени и начинает рассказывать о том, как у нас появился сурок, стоит бездельник. Он из тех парней, которые будут поощрять других вступать в армию и идти на войну в более позднем возрасте, в то время как он остается дома и пинает то, как ведется война, и сбривает закладные на домах солдат, и лишает их права выкупа. Таким мальчиком будет тот, кто, когда вырастет, будет лежать в тени, а не работать на солнце. Разве вы никогда не видели, как собака на полпути в нору сурка пинает грязь в пазуху штанов мальчика, который его поддерживает, внезапно вылезает из норы, виляет хвостом и подмигивает глазами, полными грязи, на мальчик, который работает с ним в дыре, а затем высунул язык и валялся, и посмотрел на парней, которые сидят в ожидании последнего акта, в тени, и сказал им так ясно, как собака может говорить "Вы, ребята, меня утомляете. Почему бы тебе не придать себе стиль и не зайти в эту игру на первом этаже? а потом он немного отдохнет, и вы скажете: "выкопайте его", и он глубоко вздохнет от их лени, и спустится в яму, и будет копать и рычать, так что ленивые мальчики думают, что он забыл, что они тупицы. на предприятии, но собака не забывает".
   - Ну, ладно, если твой дядя Айк не уехал в Г на охоту на сурка, - сказал один из соседских мальчишек, когда все они уселись вокруг старика с широко открытыми глазами. - Как насчет того, чтобы заглушить суслика?
   - Точно то же самое, - сказал дядя Айк, снова набивая трубку, зажигая ее и пропуская соломинку через ствол, чтобы проветрить ее. "Собака следит за норой и следит за мальчиками, которые носят воду. Вы должны следить за тем, чтобы вода текла в нору суслика, и вы должны работать как шестьдесят. Суслики знают лучше, чем устраивать норы слишком близко к воде, и собака знает, какой мальчик проваливается после того, как принесет одно ведро с водой, и говорит: "О, черт бы суслика в любом случае; Я не потерял ни одного суслика", и идет, и садится, и дает другим мальчикам нести воду. Собака знает, что мальчик, который все время таскает воду и льет ее в нору, чистокровный, а у лодыря есть желтая полоса. Когда нора наполняется водой, и суслик выходит на поверхность, и собака хватается за него, и мальчик, раздевшийся и носивший воду, тоже хватается, и либо собака, либо мальчик кусаются, обычно мальчик, собака знает, что мальчик, который работал с ним в той норе суслика, имеет в себе задатки хорошего бизнесмена. Деловая или профессиональная карьера, мальчики, подобна выкапыванию сурка или утоплению суслика, и парни, которые помогают собаке, когда они мальчики, вполне могут получить делового сурка, когда вырастут. . Готов поспорить на десять долларов, что если вы выберете самого успешного бизнесмена в городе и посмотрите на ноготь его левого большого пальца, вы найдете на нем шрам в том месте, где его укусил полуутонувший суслик, потому что он был у дырки. в нужное время. А теперь иди и развлекайся, и будь уверен, и играй честно с собакой, - и дядя Айк взял метлу и потряс ею перед ними, когда они разбежались по улице, собака радостно лаяла.
   "Я говорю за то, чтобы нести воду, чтобы заглушить суслика!" - закричал рыжеволосый мальчик.
   "Я тоже!" - хором закричали другие мальчишки, когда они исчезли из виду, и дядя Айк слушал, пока они не исчезли из виду, а затем он, прихрамывая, спустился к воротам и посмотрел на дорогу в сторону поля, но все, что он мог видеть, было облаком пыль с собакой в ней, и он пошел назад к дому печальный, и, когда он поднял хромую ногу на крыльцо, и взял шляпу, он сказал:
   - Меня обвинят, если я не запрягу кобылу и не поеду туда, куда ушли те мальчики. Бьюсь об заклад, я знаю норы сурков и сусликов, которых дети никогда бы не нашли, будь у них целая стая собак, - и он вышел в сарай, и довольно скоро тетя Альмира услышала его крик: в этом бите!" и она надела шляпку от солнца и вышла в амбар, чтобы посмотреть, не сошел ли он с ума.
   ГЛАВА XIII
   "Что ты чешешь себе на грудь за что? - спросил дядя Айк, когда рыжеволосый мальчик стоял, засунув одну руку в жилетку и копая землю так, как будто его жизнь зависела от того, хорошо ли он сделает свою работу. "Что с тобой случилось, что мыло и вода не вылечат?" и старик ударил мальчика по ребрам большим, твердым большим пальцем, размером с банан.
   "Дядя Айк, как долго будет держаться пористый пластырь, и нельзя ли как-нибудь остановить его зуд? Я ношу его уже семнадцать дней и ночей, и, кажется, с каждым разом становится все хуже, - сказал мальчик, копаясь в груди.
   - Боже мой, сними его быстрее! - сказал дядя Айк, кладя зажженную трубку на стол, на красивую чистую скатерть, и пепел и огонь высыпались и прожгли в ней дыру. "Вы умрете от унижения. Эти пластыри предназначены только для использования в качестве плакатов в течение дня или двух. Зачем, во имя здравого смысла, ты носишь его семнадцать дней? Давай порвем".
   -- Нет, я должен носить его еще восемнадцать дней, -- сказал мальчик с покорным видом. - А теперь не смейтесь, дядя Айк, хорошо? Видишь ли, моя девушка уехала на берег моря, чтобы пропасть на пять недель, и она дала мне жестяную машинку и велела мне носить ее рядом с сердцем, пока она не вернется, и я подумал, что смогу приблизить ее к сердцу, приложив ее прямо к сердцу. кожу, и наложив на нее пористый пластырь, и жвачку, я каждую минуту чувствую ее сердцем. Не смейтесь, дядя.
   -- Ну, думаю, нет, -- сказал дядя Айк, когда он потушил огонь на скатерти и немного покурил, чтобы успокоиться. "Вот этот пластырь надо снять до рокового дня ее возвращения, а то ты останешься рыжеволосым ангелом. А теперь расстегни рубашку, - и старик потянулся, взял уголок лейкопластыря и дернул его так, что каждый волосок на голове мальчика встал дыбом и трещал, как хлыст. грубого индийского каучука и лечебного клея упали на пол, и мальчик побледнел и завопил, как кровавое убийство. "Никогда больше так не делай. Картинка в вашем внутреннем кармане достаточно близка сердцу для всех практических целей. Далее вы будете проглатывать ее фотографию в надежде, что она поселится у вашего сердца. Теперь у меня есть кое-что серьезное, чтобы поговорить с тобой. Сегодня утром тебя искал один из парковых полицейских. Он сказал, что некоторые из вас, мальчики, только что устроили веселый ад вчера вечером на концерте в парке. Что ты сделал?"
   - Просто вспыхнули перепелки, - сказал мальчик, застегивая рубашку и на прощание потрогав больное место. "Мы играли, мы охотились на перепелов, и нам было так весело, как вы никогда не видели".
   - В парке нет перепелов, - сказал дядя Айк, с любопытством глядя на мальчика сквозь дым.
   -- Вот этот пластырь надо снять до рокового дня ее возвращения, -- и пыхтел до тех пор, пока у него не ввалились щеки и не выступили слезы на глазах. - Что это за перепелиная басня?
   -- Видите ли, -- сказал мальчик, вынимая из кувшина с водой кусок льда и держа его на груди, где пластырь оторвался, -- когда в парке вечерний концерт, мальчики и девочки идут разбиваются парами и сидят под деревьями в темноте или на траве, где их не очень хорошо видно, и они берутся за руки и обнимают друг друга, и все время пугаются от страха, что они поймают и прикажут бросить. Ну, мы, мальчики, ходим в темноте, и когда мы видим пару таким образом, один мальчик подходит к точке, как собака, другой мальчик подходит к паре и смывает их, и когда они быстро встают, чтобы идти где-то в другом месте я взрываю бумажный пакет и разрываю его, и они начинают бежать. Скажи, дядя Айк, это весело. Мы преследовали одну пару до самого озера".
   - Ты это сделал, ты, маленький бесенок? - сказал старик, так как в нем пробудились симпатии к молодым людям, встревоженным в критический момент. - Не говори мне больше о том, что ты смываешь пары, иначе я спущу тебя, как только впервые застану тебя с твоей девчонкой. Как бы вы хотели покраснеть? Парки - единственные места, где многие молодые люди могут говорить друг другу о любви, и жестоко беспокоить их, лопая бумажные пакеты поблизости. Если бы я был мэром, я бы построил в парках тысячу маленьких летних домиков, достаточно больших, чтобы в них могла сидеть бедная молодая пара и рассуждать о будущем, и я бы поставил полицейских следить, чтобы им никто не мешал, и если бы кто-нибудь Если бы вы, утки, пришли, я бы бросил вас в озеро. Меня тошнит от одной мысли о мальчике, который любит так, как ты притворяешься, и не проявляет милосердия к другим. Держу пари, ни у кого из тех, кого ты покраснел прошлой ночью, не было так плохо, что у них были наклеены миниатюры девушек сердца с пористой штукатуркой. Ба! ты суета! и старик топнул ногой по полу, и мальчику стало стыдно.
   - Что ж, это последний раз, когда я буду вмешиваться в любовную интригу другого парня, - сказал мальчик, взбираясь на колени дяди Айка.
   - А теперь я хочу поговорить с тобой серьезно, - сказал мальчик, глядя вверх на круглое, гладкое, красное и улыбающееся лицо дяди Айка. "Мы, мальчики, читали о тяжелом состоянии нашей страны, когда ее богатые граждане покидают ее и уезжают жить за границу. Вы думаете, дядя, что из-за того, что Уильям Уолдорф Астор покинет эту страну и присоединится к Англии, эта страна потерпит крах в бизнесе? В случае войны с Англией, вы думаете, он стал бы воевать с этой страной?
   "Что ж, вы, дети, можете занять больше забот об этой нашей бедной старой стране, чем люди, которые ей владеют, могут одолжить. Астор! Что ж, мальчик, его бегство из своей страны будет иметь такой же эффект, как если бы этот человек, работающий на улице, собирал свои домашние вещи и переезжал в Индиану. Как вы думаете, этот штат перевернется, если он перестанет управлять этим скребком и уедет из штата? Немного. Асторы были богаты так долго, что стали неамериканцами. Богатство не является естественным состоянием американца. Когда человек становится слишком богатым, он беспокоится о том, что делать со своими деньгами. В этой стране нет великих удовольствий, которые могут иметь очень богатые, которых бедняки не могли бы иметь и понемногу. Первое, что приобретает очень богатый человек, - это больной желудок. Он становится слишком ленив, чтобы заниматься физическими упражнениями, и позволяет наемному работнику выполнять упражнения вместо него. Он смотрит на свои деньги и думает о своем желудке. В случае Астора в этой стране не было ничего, чем он мог бы наслаждаться, даже сна. Никто не уважал его больше, чем любого другого честного человека. Лишь немногие подхалимы обращались с ним так, как будто он был чудом света из-за своего богатства. Люди с душой, здоровьем и добродушием на Западе разбогатели, как он, и уехали в Нью-Йорк, и умели тратить деньги и развлекаться, и делать с ними добро; и Астор не могла этого понять. Он хотел, чтобы его считали единственным, но так и не научился пускать деньги на ветер, чтобы сделать других счастливыми. Если он раздавал беднякам, то агент делал это за него, и выжимал, и составлял меморандум, и показывал ему раз в год, а он хмурился, и у него болел живот, и он принимал пилюлю, и вздыхал. Я полагаю, две девушки из Калифорнии, дочери старого римлянина шахтеров и железнодорожников, который умер слишком рано, сенатор с душой, научили Астора, как делать добро с деньгами, и, возможно, выгнали его из страны. Эти девушки, казалось, знали, где есть шанс пострадать среди бедняков, и они держали людей на своей работе в бегах, чтобы добраться до места до того, как весь хлеб кончился, пока полмиллиона людей, которые только знали, что есть Астор, судя по объявлениям об аренде зданий, знал этих прекрасных девушек в лицо и поклонялся им, когда они проходили мимо. Девушки теперь замужем, а дают все равно, и где бы они ни были на свете, там толпа, и там любовь тех, кто считает их ангелами. Астор не мог найти никого, кто любил бы его за какое-либо добро, которое он когда-либо делал, которое не имело бы ренты или процента в качестве объекта, и он ушел туда, где человека уважают наполовину, пропорционально деньгам, которые он тратит. королевская власть, подражая королевской власти, и он пробежит там скачку и устанет от этого; и когда-нибудь, если он выживет, он вернется в эту страну в третьем классе, как это делали его предки, и возьмет свои первые бумаги и проголосует, и, может быть, он будет счастлив. Единственный способ для богатого человека быть очень счастливым состоит в том, чтобы найти способы выкинуть из головы свое скопившееся богатство, где это заставит кого-нибудь из бедных и страдающих смотреть на него свысока и говорить, что богатство его не испортило. Но унаследовать деньги и идти по жизни, позволяя им накапливаться и не находя пути, по которому они могли бы просочиться и попасть в фартук нуждающейся души, - это тяжело. Нет, вам, мальчики, не стоит беспокоиться о дезертирстве Астора. Если у нас будет война с Великобританией, вы обнаружите, что Астор совершает ночную поездку через Ла-Манш, и Франция вытянет его в лотерею. Один иностранец, высадившийся в этой стране в тот день, когда Астор отплыл, будет иметь большую ценность в мире или на войне, чем мог бы быть Астор, если бы он остался.
   "Боже!" - сказал мальчик, вставая с колен дяди Айка. - Если ты не утешение! Из-за этой пористой штукатурки, отъезда Астора в Англию и моей девушки на берегу моря я был на грани нервного прострации, но теперь со мной все в порядке, - и рыжеволосый мальчик вышел, чтобы собрать банду и рассказать им о стране. все было достаточно безопасно, пока им управлял дядя Айк.
   ГЛАВА XIV
   - Ну ты и загляденье! - сказал дядя Айк, когда в комнату вошел рыжеволосый мальчик, весь запыхавшийся, в расстегнутой рубашке, с мокрыми волосами, с которых капала вода, и с таким чистым лицом, что это было заметно. "Почему бы тебе не привести себя в туалет перед тем, как войти в комнату джентльмена? Где ты был?
   -- Плавал в старом колодце, -- сказал мальчик, застегивая рубашку и садясь, чтобы надеть туфли и чулки, которые нес в шляпе. "Было веселее, чем бочка с обезьянами. Украл одежду мальчика и оставил ему бумажный мешок из-под муки, чтобы он пошел домой. Подожди минутку, и ты увидишь, как он пройдет мимо, - и мальчик бросился к окну и крикнул дяде Айку, чтобы тот пришел посмотреть на веселье.
   Вскоре по улице шел мальчик из к реке, не надев ничего, кроме мешка с мукой. Он прорезал дырки в дне, чтобы просунуть ноги, и подтянул его к телу, а верхняя часть прикрывала грудь до рук, которые были обнажены и обожжены солнцем, и мальчик шагал по улице как можно беззаботнее. , а все, кто его видел, смеялись.
   "Зачем ты это сделал?" - сказал дядя Айк, зовя мальчика войти.
   - Просто для шутки, - сказал рыжеволосый мальчик, смеясь и веселя мальчика в мешке с мукой, вошедшего по приглашению дяди Айка.
   - Что ж, это достаточно хорошая шутка для двоих, - сказал дядя Айк. "Теперь разденься и переоденься с этим мальчиком, а мешок с мукой надень сам", - и он следил за сменой, пока другой мальчик не был в полном костюме, а рыжеволосый мальчик - в мешке с мукой. . "Теперь я хочу, чтобы ты пошел в бакалейную лавку и купил мне пачку табака".
   "О, черт возьми, я не хочу выходить на улицу с этим мешком для муки. Какая-нибудь собака погонится за мной, и люди будут надо мной смеяться, - сказал мальчик с совершенно новым взглядом на розыгрыш.
   - Но ты все равно идешь, - сказал дядя Айк, снимая кожаный ремешок, которым он точил свою бритву, и вывозя мальчика на улицу. - Принеси и одежду этого мальчика, - и он сел и стал ждать, пока мальчик вернется. Через некоторое время он вернулся с табаком и одеждой, за ним последовало много других мальчиков, и после того, как двое переоделись и все вдоволь посмеялись, дядя Айк сказал: как прыгать на человека, когда он лежит. Вы заметите, что более слабому мальчику всегда сыграют шутку. Мальчики всегда объединяются против слабого мальчика. Мальчику, который может отхлестать любого из вас, никогда не придется носить мешок с мукой домой из купальни, не так ли? Любая шутка, которую вы можете по очереди сыграть с вами, справедлива, но когда вы объединяетесь против слабых, вы становитесь монополистом или доверием. Когда я был мальчиком, мы завязывали одежду самого большого и подлого мальчика узлами, и если он не мог понять шутки, мы все сворачивались и терзали его. После этого, если будут какие-то шутки, пусть сначала наступит очередь самого старшего мальчика, и тогда мне все равно, как скоро остальные примут свою дозу, но это трастовое дело должно быть прекращено, - сказал дядя Айк. погладил мальчиков по головке и сказал, что они могут идти и веселиться, как захотят.
   -- Кстати, о трестах, дядя Айк, мне показалось, что вы сказали некоторое время назад, что тресты будут подняты в обход, -- сказал рыжеволосый мальчик, прочитав, взглянув на заголовок в утренней газете: "Но вот в статье говорится, что в трасты в Нью-Джерси вложены миллиарды миллиардов долларов, и управляющий одним из крупнейших трастов говорит, что никто ничего не может им помешать. Он говорит: "Что ты собираешься с этим делать?"
   - Ну, - сказал дядя Айк, наполнив воздух крепким табачным дымом и щелкнув глазами, как когда он злился, - подождите. Я старше тебя. Я помню, как старый Билл Твид, великий грабитель Нью-Йорка, укравший миллионы долларов из города и находившийся в наибольшей власти, стал высокомерным и спросил людей, что они собираются с этим делать. Когда люди думают, что они непобедимы, они всегда спрашивают, что с этим делать. Когда хулиган наступает на ногу тихому и безобидному человеку, нарочно, чтобы попасть в скандал, он нахально смотрит на свою жертву и говорит: "Что ты собираешься с этим делать?" а жертва намеренно встает и бьет хулигана по земле. Люди разозлились на Твида, когда он сказал это, они преследовали его по всему миру и посадили в тюрьму, где он умер. Такова судьба некоторых из этих трастовых магнатов. Основой траста является коррупция. Его торговая марка была произнесена много лет назад великим железнодорожником, который сказал: "Будь проклята общественность". Это выражение в уме каждого человека, связанного с доверием. Он накручивает публику, поднимает цены, и если они жалуются, он говорит: "Что вы собираетесь с этим делать?" и если кто-нибудь говорит, что публика не может этого вынести, они говорят: "благослови публику" или что-то в этом роде. Подождите. Общественность будет издавать законы, и первый закон, который будет принят, будет тот, который отправляет в тюрьму человека, который грабит через траст. Если трое мужчин объединяются для ограбления, это заговор. Если сто или тысяча объединится, чтобы ограбить семьдесят миллионов человек, это измена. Подождите, мальчики, и однажды вы услышите шум, когда люди заговорят, и вы услышите трастовых магнатов, которые не успевают пересечь океан до того, как обрушится торнадо народного негодования, моля о пощаде. А теперь, черт возьми, беги. Ты снова заставил меня заговорить, - и дядя Айк закурил трубку и заткнулся, как моллюск, а мальчики отправились искать неприятности.
   Дядя Айк дремал, и курил, и чинил рыболовные снасти, и смазывал ружье, и насвистывал, и пытался петь в полном одиночестве в течение часа после того, как мальчики вышли повеселиться, и когда он увидел, что они идут в воротах, двое из них несли большой полосатый арбуз, а остальные следили, чтобы он не упал на землю, он скорее обрадовался, что мальчики вернулись, и открыл дверь, и вышел на крыльцо, и встретил их. .
   "Тсс!" - сказал рыжеволосый мальчик, пока дядя Айк постукивал по дыне своим твердым старческим средним пальцем, проверяя, созрела ли она. "Не говори ни слова. Давай скорее в дом, а ты, дядя, разделывай, - и внесли, и на стол положили, и мальчики глядели на улицу, как будто кого-то ждали.
   -- Когда я был мальчиком, мы никогда не задавали никаких вопросов, когда внезапно показывалась дыня, и никто не знал, откуда она, -- сказал дядя Айк, кладя обе руки на дыню, надавливая на нее и прислушиваясь. к нему трещина. "Знаете ли, если человек возьмет картошку или сено в тюках, которые ему не принадлежат, то это воровство, а если дыня сбежит с мальчиком или с несколькими мальчиками, то дыня всегда считается виновной в соучастии в небрежности". а старик засмеялся и подмигнул мальчикам. - Но дом - не место, где можно есть дыню, и ножа недостаточно, чтобы разрезать дыню. А теперь принеси дыню в сад, к огуречным лозам, и я покажу тебе условия, в которых должно быть шашлык из дыни, - и старик повел нас в сад, а за ним - мальчики. они сидели вокруг в грязи, с растущей кукурузой с одной стороны, грядкой подсолнухов с другой, яблоней с одной стороны, дающей небольшую тень там, где они сидели, и забором аллеи с другой. Мальчикам не терпелось начать, и каждый достал нож для жаб, но дядя Айк велел им убрать ножи и сказал:
   "Единственный способ съесть дыню - это разломать ее, поставив на нее колено, оторвав куски и вонзив в них лицо. Негр - единственный естественный едок дыни. Вот, - сказал он, раздавив ломкую дынную корку на дюжину кусочков и развернув ее, красную, сочную и великолепную. - А теперь "влезай", как у нас в армии говорили, - и мальчишки схватили каждый по кусочку и стали есть и пить из кожуры, причем сок мазал им лица и стекал на груди рубашек, а дядя Айк берет в руки кусок сердцевины и пытается есть так же быстро, как мальчики, красный липкий сок течет сквозь его пальцы, а мякоть рисует картины вокруг его дорогого старого рта и поднимается по щекам к ушам, в то время как он пытался рассказать им о дне во время войны, когда он был на боевом строю, проходя через арбузную грядку, и как пришел приказ лечь, и все солдаты до последнего упали рядом с дыней, разбили ее штыком и налился, пока пули свистели, и как они все после этого заболели, и им пришлось уйти в тыл, потому что люди, которым принадлежали дыни, подлили в них кротонового масла.
   "Боже, но это же здорово!" - сказал рыжеволосый мальчик, перестав есть достаточно долго, чтобы ослабить ремень.
   "Вы держите пари!" сказал один из других мальчиков; - Дядя Айк - денди Джеймса, - он поднял взгляд и поклонился мальчику в фартуке, который вышел в сад с листком бумаги в руке, который он протянул дяде Айку.
   - Что это, телеграмма? - говорит дядя Айк, беря его липкими пальцами и нащупывая очки.
   "Нет, это счет за дыню - 50 центов", - сказал мальчик бакалейщика.
   "Задолбался, черт возьми!" - говорит дядя Айк, оглядываясь на смеющихся мальчишек, которые сыграли с ним эту роль.
   - Никогда не спрашивай, откуда берется дыня, - сказал рыжеволосый мальчик.
   -- На меня напилили золотой слиток, вы, юные бунко-рулильщики, -- говорит дядя Айк, вытирая руки о горчицу и роясь в кармане в поисках сдачи; "но оно того стоило, имбирем", а он платит за дыню, все идут в дом и смывают дыню с рук и с лица, старик раскуривает трубку и говорит: "Мальчики, идите сюда, чтобы - Завтра сыграй эту шутку с тетей Альмирой, а я поставлю рутбир.
   ГЛАВА XV
   - Скажи, где ты был весь день? - спросил дядя Айк у рыжеволосого мальчика, когда тот появился поздно днем, жуя такой большой комок жвачки, что у него заболело ухо. -- Вот, я ждал вас целый день, и так много дел у меня на уме, чтобы рассказать вам о том, что я должен был составить меморандумы, -- и старик вынул свой нож, стругнул табаку с вилки, скрутил взял его в руки и скрестил в трубу, и закурил для долгого разговора.
   - Я работал, - сказал мальчик, доставая из кармана несколько кусочков шоколада и предлагая их дяде. "Я работаю на синдикат, и у меня есть все деньги, которые я могу потратить", - и мальчик встряхнул пенни в кармане, так что они звучали так, как будто они опустошают тарелку для пожертвований.
   - Работаю на синдикат, кхм! сказал старик. "Синдикат - великая вещь, если ты синдикат, но если ты работаешь на него, тебя оставляют, вот и все. А теперь расскажи мне об этом. Что вы делаете для синдиката, и кто предоставляет вам деньги, чтобы тратить? Скажи мне, чтобы я мог видеть, честно ли это. Почему-то мне не кажется, что синдикат приносит пользу мальчику.
   -- Вот так, дядя Айк, -- сказал мальчик, отбрасывая жвачку, вынимая из кармана еще одну палочку и жевал ее до тех пор, пока у него не потекли слюни, -- вы знаете эти игровые автоматы на складах и в гостиницах, где люди кладут пенни, вытаскивают ручку и получают жевательную резинку, или шоколадку, или мятные леденцы. Ну, синдикат хочет, чтобы мальчик ходил и клал пенни, и получал призы, когда люди смотрят, чтобы заинтересовать их, поэтому они будут класть пенни, понимаете?
   "Конечно! Ты своего рода каппер для игры в жвачку, а? Привязывай людей к добру, - сказал дядя Айк, глядя на мальчика поверх очков. "Какие особые таланты выдвигает на передний план этот новый бизнес? Вы произносите речи перед людьми, побуждая их вкладывать свои с трудом заработанные гроши в ваш великий план по улучшению положения угнетенных, или что вы делаете? Расскажи мне, как это работает".
   "Почему, моя работа сплошь пантомима. Человек, нанявший меня, сказал, что у меня лицо, которое стоит целое состояние. Я подхожу к игровому автомату и веду себя так, будто никогда раньше такого не видел. Потом я кружусь вокруг, и кажется, что я озадачен, и мое лицо становится серьезным, и люди в депо, ожидающие поезда, собираются вокруг и смотрят на меня, и когда все сойки созреют, готовые к сбору, я кладу пенни в лоток. щель, вытаскиваю жвачку, кладу в рот, а потом улыбаюсь одной из этих широких улыбок, вот так, и люди начинают класть монетки, окружают автомат, и деньги просто текут, пока их поезд уходит, когда приходит другая толпа, и я работаю с ними над слотом для шоколада, и просто пускаю пенни, принадлежащие синдикату, которому принадлежат автоматы. О, это отличный снимок, дядя Айк. Ты должен заняться этим", - и мальчик выбросил жвачку и принялся есть шоколад.
   "Это так? Мое лицо тоже было бы моим богатством, не так ли? - сказал дядя Айк, который начал показывать, что сошел с ума. - А какое жалованье синдикат платит вам за ваши ценные услуги в качестве бумажки с человеческими мухами?
   "О, они не платят мне никакого жалованья", - сказал мальчик, вынимая пригоршню синдикатных пенни и пересыпая их из одной руки в другую, чтобы показать старику, что у него есть богатство. "Я ничего не прошу за свои услуги. Я просто получаю деньги за удовольствие, и у меня есть все жевательные резинки, шоколад и леденцы, которые я могу съесть. Этот человек сказал мне, что это будет опыт, который будет ценен для меня в загробной жизни, быть на виду у публики, руководить людьми. Он сказал, что это будет моим созданием и откроет для меня карьеру, которая удивит моих друзей. Вам так не кажется, дядя? Разве ты не видишь, что во мне что-то изменилось с тех пор, как я пошел работать на синдикат?
   - Ну, я не знаю, но знаю, - сказал дядя Айк, размышляя над замечаниями мальчика. "Вы начинаете выглядеть более желчным, вероятно, из-за шоколада, который вы съели, чтобы обмануть людей на складе, внушив, что это хорошая вещь. И, возможно, этот опыт станет открытием карьеры. Если вы можете своими действиями заставить незнакомцев столкнуться с игровым автоматом, я не понимаю, почему вы не могли бы со временем стать неплохим игроком в трехкарточную игру монте, где вы могли бы выбрать правильная карта, и сойка теряет свои деньги. Если это тот вид бизнеса, который вы выбрали для своей карьеры, то вскоре вы станете востребованы в качестве бунко-управляющего. Вы были бы неоценимы с таким невинным лицом, если бы заманивали чужаков в разбойничий насест, где их обдирали бы и сбрасывали с лестницы на шею. После двухдневного опыта игры на игровых автоматах какой-нибудь мошенник с золотыми кирпичами поднимет синдикат на вашу зарплату и отправит вас на дорогу, торгующую золотыми кирпичами. Начав в бизнесе в качестве факира, вы подниметесь до зазывалы для интермедии, закончите в бунко и золотых слитках, и если вас не отправят в тюрьму, у вас есть большие возможности в качестве пропагандиста доверия к воздух, которым мы дышим. Нам придется расстаться. Мне дорога моя репутация. Я никогда не переворачивал валет со дна, когда у меня был один, чтобы пойти на семь вперед, и общаться с мальчиком, который будет связывать людей, чтобы купить заплесневелую жевательную резинку, и быть авансом процветания, как записано на игровом автомате. слишком много, и я прощаюсь с вами. Я любил вас, но это за то, что вы были невинны и старались поступить справедливо, но - прощайте, - и старик отложил трубку, взял шляпу и направился к двери.
   - Подожди, дядя Айк, - сказал мальчик, вынимая из кармана пригоршню пенни и кладя их на стол, - я и не знал, что все так плохо. Я больше не буду этого делать. Вернись пожалуйста."
   "Ну, мне пора в центр, - сказал старик, - и я вернусь через час. Тем временем вы пишете заявление об уходе в синдикат. Скажи, что диета, состоящая из испорченного шоколада и глюкозных леденцов, подтачивает твою мужественность, и что твой дядя Айк предложил тебе место в штате синдиката по добыче золотого кирпича. мальчик, чтобы написать заявление об уходе.
   "Ну, как мой подсадный уток, и он подал в отставку?" - сказал старик, войдя немного позже и обнаружив на столе письменные принадлежности и монеты, а мальчика, лежащего на кушетке, выглядевшего бледным и больным. "Что это? Больной в первый раз, когда вы должны уйти в отставку? Это не сработает. Ты никогда не станешь политиком, если не сможешь написать прошение об отставке, чтобы оно не ударило тебе в голову", - и старик сел рядом с мальчиком и обнаружил, что тот болен, как лошадь, с лицом белым и холодным. пот на верхней губе среди рыжих волос и на лбу среди веснушек. Грудь мальчика вздымалась, и желудок явно был очагом болезни, и вдруг мальчик бросился из комнаты в ванную, и раздался шум, какой часто слышно на пароходных экскурсиях. Старик думал, что мальчика тошнит от шоколада и жевательной резинки, пока не посмотрел на свою трубку на столе, которая дымилась, хотя его не было час или больше.
   - Пытался выкурить трубку старика, а? - сказал он, когда мальчик, пошатываясь, вышел из ванной, такой ослабевший, что едва мог стоять. человек, и оставь меня, ты должен взять с собой некоторые из моих дурных привычек. Дай-ка я наполню трубку этим кротким стрелочным наслаждением, а ты попробуй, - и он поднес трубку к мальчику.
   - Убери, убери, - сказал слабый голос из-под подушки на диване. "О, дядя Айк, я никогда больше не прикоснусь к трубке. Ты выглядишь таким счастливым, когда куришь, что я подумал, что хотел бы научиться, поэтому я зажег трубку и затянулся, но дым не шел, и я втянул воздух во всю длину, как я делаю, когда нырнул с трамплина, и вся труба внутри попала мне в рот, и я проглотил все это дело, и довольно скоро у меня было такое чувство, как будто во мне тронулась вертушка, и искры полетели из мой нос, и дым пошел из моих ушей, и они вызвали воду в моих глазах, и мой рот сморщился, и у меня появилось слюноотделение, как будто я ел черешню, и довольно скоро у меня началась вертушка в животе бежать вниз, и я думал, что перестану праздновать, когда вертушка, казалось, зацепила охотника за неграми, и она начала шипеть внутри меня, вверх в легкие и вниз вокруг моей печени, и оно позвало все мои жизненно важные органы и зарегистрировало свое имя, а когда охотник за неграми, казалось, умирал, оно вызвало внутренний стремительный взлет, и размер-бум - это ж как когда я пошел в ванную, потому что я боялся палки. Скажите, дядя Айк, кто-нибудь когда-нибудь умирал от курения штекерного табака?
   "О да, около половины из них умирают, когда выкуривают в первый раз. Когда глаза у них закатываются, как у вас, и они перестают быть голодными и чувствуют, что скорее лежат, чем встают, то долго не живут, -- и старик посерьезнел и потянулся за трубкой. и спичку, и сказал: "Любое последнее сообщение, которое вы хотите послать кому-либо; какое-нибудь трогательное прощание? Если да, шепни мне это, и я напишу твое предсмертное заявление.
   - Не зажигай эту дурацкую трубку! - сказал мальчик, переворачиваясь на бок и выглядя как призрак, страдающий морской болезнью, в то время как дядя Айк собирался чиркнуть спичкой о штаны. "Вот адрес моей девушки. Напиши ей, что я умер. Что я умер, думая о ней и пахнув табаком. Напиши, что я умер от аппендицита, или что-нибудь модное, и скажи, что восемь врачей сделали мне восемь операций, но начался перитонит, и толку от этого не было, а они вырезали во мне полосу, такую большую, что можно было бы водить машину. через. Я предпочел бы, чтобы она считала меня умирающим героической смертью, а не курящим табак. И, скажите, дядя Айк, после того, как вы ей напишете, не ошибитесь и отправьте ей мое заявление об уходе в синдикат. О Боже! но так рано умирать, - и мальчик заснул на диванчике, а дядя Айк принялся распутывать леску, зная, что, когда мальчик проснется, он не будет стоить и цента. . Примерно через полчаса мальчик перевернулся, открыл свои большие глаза, сел и огляделся, а дядя Айк сказал:
   "Теперь иди в ванную и умой лицо холодной водой, и все будет в порядке", и мальчик так и сделал, вернулся почти с улыбкой на лице и посмотрел на бумаги на стол и сказал:
   - Дядя Айк, ты не посылал моей девушке историю с аппендицитом, не так ли? Боже, но со мной сейчас все в порядке, и я не собираюсь умирать.
   "Нет, я его не посылал; но в следующий раз буду, клянусь имбирем, - и старик засмеялся. "Вот, покури на меня", но мальчик вышел на улицу и лягнул себя.
   ГЛАВА XVI
   Это был прекрасный, жаркий, солнечный м Утром, а после завтрака дядя Айк вышел на крыльцо в рубашке с рукавами и в паре старых охотничьих ботинок, с закатанными рукавами рубашки, обнажая рукава красной фланелевой майки, которую он всегда носил зимой. и лето. Он прислонился к столбу крыльца, закурил трубку и посмотрел вдаль, в туманный жаркий горизонт, и подумал о старых днях, которые пришли ему на ум накануне, когда он увидел парад шоу Дикого Запада. Старик был 49-м игроком, который ходил через равнины за золотом, когда страна была молода, и крики индейцев заставляли его нервничать, как и полвека назад. Он заколол рыжеволосого мальчика и нескольких его приятелей, чтобы они пошли на представление, и ждал, пока они появятся и отчитаются. Он ступил на лужайку, взял насадку лейки и побрызгал ею куст сирени, как вдруг раздался крик, безошибочно принадлежавший индейцу команчи; и он остановился и посмотрел на куст, и мог ясно видеть мокасины и ногу с оленьей бахромой на ней, и он знал, что мальчики кладут для него, чтобы снять с него скальп и повеселиться с ним; поэтому он держал насадку как единственную защиту от кровожадной банды дикарей, возглавляемой вождем Красной Головой, его племянником, но плохим индейцем за пределами резервации. Из-за вечнозеленого дерева у ворот донесся леденящий кровь вопль, который, очевидно, исходил из горла "Арбузного Джима", соседского мальчика, а из лианы диких огурцов на южном крыльце доносился звук, похожий на крик стая волков завтракает олененком.
   "Сдаваться!" - крикнул влажный голос из-за куста сирени, где был свернут шланг. "Сдавайтесь, или мы сожжем ваше ранчо у вас над головой!" а накрашенный индеец с рыжими короткими волосами, торчащими из-под пера, подполз к розовому кусту, где было сухо.
   "Никогда!" - сказал дядя Айк, закусив мундштук своей трубки и улыбнувшись мальчикам, выглядывавшим из-за различных укрытий. - Твой дядя Айк часто умирает, но никогда не сдается, - и он взвел насадку поливочной машины для газонов и приготовился к атаке.
   Рыжеволосый индеец зажег салонную спичку и поднял ее вверх, что, по-видимому, было дымовым сигналом, ибо появился индеец за крыльцом, и вдруг в воздухе послышался шорох, и кусок бельевой веревки с петлей на ней приблизился к пройти через голову дяди Айка; так близко, что сломал его глиняную трубку, оставив мундштук между его губами.
   "Ах, ха! Вы будете, вы будете? Вамус!" - сказал дядя Айк, направляя шланг на индейца с лассо и отводя его за крыльцо. Вода капала на его ситцевую рубашку, обесцвечивая. Тут какой-то индеец у ворот начал стрелять холостыми патронами из игрушечного пистолета, и дядя Айк выставил локоть перед лицом, как он потом говорил, чтобы спасти свою красоту, и дядя Айк двинулся к этому индейцу, волоча шланг, и крича: "Возьмите к чапаралю, осуждайте, или я утоплю вас, как суслика!"
   На мгновение воцарилась зловещая тишина. В Индийцы отступили за кусты смородины, но дядя Айк достаточно знал индейскую войну, чтобы понять, что молчание было лишь временным. Вдруг вспыхнуло и затрещало, и большой дым из задней части дома, и казалось, что краснокожие подожгли дом, наемная девушка закричала огонь и убийство и вышла с ведром воды, в то время как Вождь крикнул: "В атаку!" и через минуту дядя Айк был окружен племенем, его ноги были связаны бельевой веревкой, хотя он боролся с садовым шлангом, пока ни на одном из мальчиков, ни на нем не осталось сухой тряпки.
   "Сжечь его на костре!" - кричал маленький креветка, который каждый день после школы носит газеты, вытирая красную краску со щеки голой рукой и вытряхивая воду из штанины брюк.
   - Нет, давайте задержим его за выкуп, - сказал рыжеволосый мальчик. - Тетя Альмира даст нам достаточно, чтобы купить дыню и сделать нам ведро лимонада, если мы отпустим этого седовласого старого поселенца, не сняв с него скальпа.
   "Шеф, пощадите меня, пожалуйста", - сказал дядя Айк, сидя в луже воды на поле боя со связанными ногами. "Я мать одиннадцати детей-сирот. О, пощади меня! и не ходи на этой моей трубке по траве вон там, со своими мокасинами. Я сам скомпрометирую эту штуку и заплачу выкуп. Вот доллар. Иди и купи дыни, а мы тут же накормимся. А что за огонь за домом был, и потушен ли он?
   - Выкуп согласован, - сказал рыжеволосый мальчик, снял с себя нитку перьев и вскрикнул, хлопнув себя по губам тыльной стороной ладони, чтобы она "пополоскала горло", - и огонь горит. вне. Мы залили керосином пустой ящик из-под пива, вот и все. Так что дядя Айк отдал доллар и был отпущен, а мальчика, смывшего краску, отправили в бакалейную лавку за дыней. Затем они вытерли грязь с дяди Айка, и все вышли на крыльцо, была приготовлена новая трубка мира, и они поговорили о шоу Дикого Запада накануне вечером, в то время как дядя Айк больше всех курил трубку. мир, хотя он один раз вытер стебель и протянул его рыжеволосому вождю, чтобы он понюхал, но вождь, после того как несколько дней назад пережил холеру штекерного табака, с благодарностью отказался.
   - Что вас больше всего заинтересовало на выставке? - сказал дядя Айк, отдуваясь, когда сел на пол крыльца и прислонился спиной к одному из столбов. "Когда вы идете на шоу, вы всегда хотите сосредоточиться на чем-то, что произведет на вас впечатление".
   "Ну, сэр, - сказал мальчик, который работал с лассо на дяде Айке, - больше всего меня поразило то, как эти мексиканцы обращаются с арканом, только они выглядят чертовски ленивыми. Они просто ждут, пока лошадь окажется в нужном месте, а затем подтягиваются. Я хотел бы увидеть, как они преследуют кого-то и ловят за ногу то, что пытается убежать. Но казаки! О, мой! не могли же они скакать, стоя или волоча по земле одной ногой в стремени. Боже! если бы Россия выпустила около миллиона этих казаков на Китай, они ничего не сделали бы Джону Чайнамену".
   "Меня достали индейцы", - сказал другой мальчик, сняв мокасины и повесив их сушиться на солнце после того, как сразился насмерть с гидротехническими сооружениями дяди Айка. "Я хотел бы быть индейцем или скво и ничего не делать, кроме как путешествовать с шоу и кричать. У них просто мягкая хватка, они одеваются в перья, и красятся, и в оленью кожу, и живут на жире земли, и кричат ки-йи! фальцетным голосом".
   - О, не знаю, - сказал рыжеволосый мальчик, - больше всего меня поразила битва при холме Сан-Хуан. Скажи, ты видел, как наши пацаны только что подошли вплотную к испанцам, перед лицом совершенного града холостых патронов, с гатлингом, заикающимся бездымным порохом, и пацаны в синих палящих залпами, и грубые всадники, идущие пешком, а испанцы просто отступили, и очень скоро мы прошли прямо над ними, и опустился испанский флаг, а затем поднялись Звездно-полосатые, и вот тут я завопил так, что крышу сорвало. Но что заставило меня плакать, так это то, что я видел, как Олд Глори и британский флаг время от времени собираются вместе и плывут бок о бок, и кажется, что они срослись в один флаг, и все, казалось, были этому рады. Что вы думаете о вещах, дядя Айк? Не сидите и не курите все время, а расскажите нам, что вы думаете о том, что в последнее время американский и британский флаги так часто развеваются вместе. Вы за союз? Ты хочешь быть помощником англичанина, дядя Айк?
   - Ну, я не хочу, чтобы меня много цитировали в этом деле, - сказал дядя Айк, оглядывая мальчиков, которые внимательно слушали. "Я наблюдал за курсом Англии и всех стран в их отношениях с этой страной на протяжении более пятидесяти лет, и единственная дружба, которую Англия когда-либо проявляла к нам, была во время последней войны. Без сомнения, они сделали нам добро, и я надеюсь, что благодарен им, как и подобает добропорядочному гражданину. Это было похоже на борьбу большого мальчика и маленького мальчика. Большой мальчик может хлестать, если ему не мешают, но вокруг стоит много мальчишек, готовых вмешаться, чтобы помочь маленькому. Они готовы поставить подножку большому парню, чтобы маленький мог на него прыгнуть, и они готовятся кидать в него камни и пинать его по голеням. Затем появляется большой хулиган, с которым они все боятся браться, и говорит: "Этот маленький приятель приставал к большому и приставал к нему, пока ему не пришлось драться или бежать. Теперь дурачок должен принять лекарство, и вы, ребята, не должны вмешиваться, иначе вы втянете меня в драку. Просто держи руки подальше, вот и все. Это все, что было сказано, но это оказалось очень кстати, и мы ценим это, но в союзе слишком много пафоса. В других войнах с Англией немцы, французы и поляки сражались с нами и за нас, и все же мы никогда не чувствовали желания заключать с ними союз. Вы когда-нибудь присматривались к России, мальчики? Никогда не забывайте Россию. Во время нашей войны между Севером и Югом мы когда-то были в затруднительном положении. Англия и другие страны были готовы признать Южную Конфедерацию, и Англия делала все возможное, чтобы разлучить нас, снабжая каперов, укрывая конфедеративные канонерские лодки и согревая нас. Мальчики, ваш дядя Авраам Линкольн сильно потел в те дни. Говорят, он не мог носить ошейник, так потел. Считалось, что Англия и несколько других стран собираются одновременно признать Конфедерацию, а может быть, сдадутся и вступят с нами в бой. У нашего южного берега кружили боевые корабли других стран, и наши солдаты чувствовали себя довольно грустно, кабинет никогда не улыбался, и никто не смеялся вслух, кроме дяди Эйба, и даже его смех казался глухим, крупозным. Однажды, когда напряжение было самым большим, и всем казалось, что в семье похороны, а похороны были в большинстве семей, стая военных кораблей под российским флагом шла по Сэнди-Хук и до Нью-Йорка. Йорк, приветствовал форты и звездно-полосатый корабль вплоть до батареи. Казалось, что эти линкоры никогда не перестанут прибывать. Они выстроились вокруг Нью-Йорка, и их орудия были направлены в сторону моря, и каждый русский на борту вел себя так, как будто он был заряжен для медведя. Новости той ночью дошли до Вашингтона, и говорят, что у дяди Эйба были ночные поты. На следующее утро русский адмирал, отправившийся в Вашингтон ночным поездом, позвонил, чтобы засвидетельствовать свое почтение президенту, и вручил ему документ на русском языке, который должен был перевести русский министр. Когда это было истолковано, они говорят, что старый Эйб танцевал хайленд-флеш, обнимал русских и танцевал во все руки. Этот документ никогда не публиковался, но он касался того, что русский флот находится в распоряжении президента Соединенных Штатов, чтобы сражаться с любой страной на поверхности божьей зеленой земли, которая попытается смешаться с ней. Видите? Вскоре другие народы обнаружили, что Россия послала свой флот остаться, и каждый русский на каждом судне вел себя так, как будто рвался в бой, и как бы говорил миру: "Давай, осуждай тебя!" И никто никогда не приходил воевать. И дядя Эйб начал смеяться, а остальное вы знаете, если читали о войне. Никто никогда не предлагал союза с Россией, а между тем мы обязаны этому старому царю больше, чем кому бы то ни было. На самом деле, мы не хотим союза ни с кем. Мы хотим дружбы со всеми. Если я и имею больше любви к одной стране, чем к другой, то не знаю какой, только когда я вижу русского, хотя бы одного из тех казаков, которые так хорошо скакали, мне хочется взять его за руку и сказать ему, когда он идет домой, чтобы подняться в Зимний дворец и выразить мою любовь царю, потому что я всегда держу перед собой картину того русского флота в нью-йоркской гавани, когда было жарко. Англия оказала такую же услугу во время этой последней войны, и если бы у нас была еще одна война, и газеты перестали бы придираться к нему, вы бы обнаружили, что молодой император Германии делает что-то не менее хорошее для нас. Так что, мальчики, не зацикливайтесь на одной стране, а дайте им всем шанс быть добрыми к нам".
   - Господи, дядя Айк, я никогда ничего не слышал об этом русском флоте, - сказал рыжеволосый мальчик. "Англия может пойти от сливы к грому. Я думал, что Англия была единственной страной, которая когда-либо была с нами вежлива".
   "А ну-ка, мальчики, пойдемте поиграем в казаков", - сказал один из индейцев, и они перевалились через частокол на животы, предоставив дяде Айку переодеться в сухую одежду.
   ГЛАВА XVII
   У дяди Айка был приступ у него ревматизм в одной ноге с тех пор, как он поссорился с индейцами, нажал на них из шланга и сам промок, и однажды утром он сидел на крыльце с одеялом на ноге, пытаясь ее согреть, молча курил трубку и недоумевал, почему добрый Господь устроил так, что хороший человек стареет и страдает от болей. Рыжеволосый мальчик и целая стая ребятишек примерно его возраста сидели на тротуаре, за забором, что-то громко спорили, и наконец он услышал, как они согласились предоставить это дяде Айку, а потом они столпились забор и подошел к крыльцу, а рыжий мальчик говорил.
   Он сказал: "Послушайте, дядя Айк, мы, мальчики, заключили пари, и вы должны его решить. Разве не правда, что жители Кубы, Порто-Рико и Филиппин являются азартными игроками, и разве наше правительство не боролось с ними до упора, посылая туда людей, чтобы побудить их отказаться от азартных игр и заняться бизнесом? Разве азартные игры не грех и не наш долг как нации учить этих невежественных людей порокам азартных игр, корриды, петушиных боев и всего такого?" и мальчики сидели вокруг дяди Айка, ожидая вынесения решения, как говорят в суде.
   Старик постучал чашкой своей трубки о подлокотник кресла-качалки, дунул через мундштук, скривился, когда никотин попал ему на язык, оторвал от веника кусок, пробежался по нему, снова дунул. , потянулся к кисету, набил его, зажег, курил минуту-две молча, а пять пар больших мальчишеских глаз следили за ним, как за верховным судьей. Он немного пошевелился, чтобы облегчить ногу, нахмурил брови, когда боль пронзила его ногу, почти сказала "черт возьми"; потом боль отступила, лицо прояснилось, на нем появилась улыбка, он посмотрел на окружавших его маленьких государственных деятелей и наконец сказал:
   "Ну, мальчики, вы не должны расти с мыслью, что у нашей любимой страны нет недостатков. Просто любите его со всеми его недостатками; боритесь за это, если это необходимо, но не впадайте в ступор по этому поводу. В странах, о которых вы говорите, все играют более или менее. В этой стране лишь небольшая часть играет в азартные игры, и тем не менее элемент случайности очень привлекателен для большинства людей здесь, дома. На днях ваша тетя Альмира принесла домой красивый кубок, который она выиграла на прогрессивной вечеринке соседей. Насколько больший грех для кубинской женщины выиграть пять долларов в монте и купить кубок? Не прошло и трех лет с тех пор, как в этой стране публично продавались билеты гаванских лотерей. В Нью-Йорке за один день в дро-покере проиграно и выиграно больше денег, чем в Гаване в монте и рулетке. Вы можете найти почти любую азартную игру в Чикаго или Милуоки, которую вы можете найти на Филиппинах; и хотя у нас нет корриды, у нас каждую ночь на неделе проходят призовые бои, гораздо более жестокие. Инстинкт азартных игр у мужчин и женщин поддерживает работу фондовых бирж, а промышленные акции, которыми манипулируют те, кто контролирует цены, представляют собой игру на оловянном роге, такую же, как вытаскивание карт фаро из серебряного ящика в парной игре, где дилер получает рейк-офф, такой же, как комиссионер, сдающий карты на бирже или пшенице. Я не знаю, является ли целью нашего правительства попытаться показать жителям этих новых владений безнравственность азартных игр, петушиных боев и всего такого; но если это так, то тысячи людей, которые разорились из-за азартных игр здесь, дома, могли бы быть отправлены туда в качестве наглядных уроков; но есть вероятность, что они найдут работу, чтобы выбить у туземцев их последний доллар за какую-нибудь игру, которую они не понимают. Если азартные игры - это грех, пусть тот, кто без греха, первым бросит камень в петушиные бои в Порто-Рико. Пусть сенатор, который никогда не играл в покер с обменом, первым внесет резолюцию о прекращении азартных игр в Маниле. Пусть армейский генерал, который никогда не просиживал всю ночь в фараонском банке, издает первый приказ против монте и рулетки в Гаване. Пусть люди, поставлявшие бальзамированную говядину для сыновей вдов, издают указы против приготовления свежего мяса из живых быков. Я не могу решить вашу ставку. Лучше назовите это ничьей, - и старик посмотрел на мальчиков так, как будто хотел сменить тему.
   - Послушайте, мальчики, дядя Айк знает больше, чем любой мужчина в мире. Он мир, - сказал рыжеволосый мальчик, - но он слишком много спорит. Пойдем, поиграем в шинни, назовем это гольфом, - и они пустились галопом, оставив дядю Айка с хромой ногой и трубкой.
   Дядя Айк сидел и думал час или больше на крыльце, время от времени шевеля ревматической ногой, так что она причиняла ему еще большую боль, чем до того, как он ее двигал, а потом задумался, какого черта он ее двигал. Он думал о своем опыте игрока, так как мальчики говорили об азартных играх. Он подумал о том времени, когда он пошел на государственную ярмарку, когда он был мальчиком, только что с фермы, в своей белой рубашке, которую мать накануне вечером села гладить для него, в его готовом черном сюртуке, солнце потускнело на плечах, старая коричневая шляпа с напуском, которую он выменял на другую у торговца громоотводами, его ботинки вычернены печной воронкой, а не смазаны, как обычно. Он подумал о том, как игрок на государственной ярмарке выбрал его для зелени еще до того, как он прошел через ворота, и удивился, как игрок мог узнать, что он такой зеленый, без предупреждения, и все же он носил знак зелени, начиная с выцветшие и выгоревшие на солнце волосы головы до подошвы черненых башмаков. Он подумал о том, как игрок заставил его поспорить, что он найдет горошину в скорлупе, и как он был так уверен, что найдет ее, что поставил на кон всю свою месячную зарплату, а когда игрок взял ее и ранил намотал на пачку, которая у него была, и сунул ее в жилетный карман, он вспомнил, сидя здесь на крыльце с ревматической ногой, как он был зол, когда разоривший его игрок закричал: "Следующий джентльмен, сейчас же! Сворачивайся, кувыркайся, любой способ встать!" Сидя и ожидая, пока мальчики вернутся и составят ему компанию, он думал о том, как он был беден, когда игрок забрал его деньги, как он был в двадцати милях от дома, имея всего 20 центов в кармане, и он сидел спустился в курятник и съел на 10 центов самый жестокосердный пирог, который когда-либо был, и слезы выступили у него на глазах, и большая толпа на ярмарке смешалась с лошадьми и скотом, и он бродил по округе. как сумасшедший, весь день, а ночью начал идти домой, с остатком своего богатства, вложенным в имбирные пряники, которые застряли у него в горле, когда он шел по дороге в пыли, и он пил из всех колодцев, которые он проходил , пока он не вернулся домой, персики, которые он съел перед игрой, в сочетании с гофрированным железным пирогом, имбирными пряниками и различными водами вызвали у него чумную холеру, достаточно большую для взрослого человека, и когда он вернулся домой вместе с к утру он хотел умереть и, скорее, думал, что умрет. Затем он начал размышлять, процветал ли когда-нибудь этот игрок и закончил ли он свою карьеру в тюрьме или в политике, когда увидел большую пыль на дороге, куда ушли мальчики, и вскоре вся толпа пришла в движение. бежать босиком, а первый подошедший ударил дядю Айка по руке и сказал: это ты, - и все легли на траву, тяжело дыша, и обвиняли друг друга в том, что они толкаются, а не бегают по прямой. После того, как они довелись до того, что смогли вздохнуть свободно, и каждый вытащил из-под рубашки много зеленых яблок и принялся их грызть, жалея, что они это сделали, рыжеволосый мальчик сказал:
   - Дядя Айк, мы все обсудили и решили, что когда-нибудь вы отвезете нас в Пуллман, город, основанный Джорджем Пуллманом. Мы читали книгу о городе и о филантропе, который заложил его и построил маленькую утопию - я думаю, это то слово - для рабочих, нанятых им, где у них есть маленькие кирпичные дома, построенные для семьи. , с газом и водой. В книге говорится, что он был для них обычным отцом, и мы хотим видеть место, где все счастливы и довольны. Ты возьмешь нас туда как-нибудь, дядя Айк? Разве Пуллман не величайший и счастливейший человек в мире?"
   -- Посмотри сюда, -- сказал дядя Айк, встал, попробовал свою хромую ногу и обнаружил, что боль ушла, и пошел по лужайке, где мальчики катались по траве, и сел на шезлонг; "Когда читаешь книгу сказок, хочется посмотреть на дату. Эта книга была написана дюжину лет назад для рекламы автомобилей Pullman. Он устарел".
   "Ну, разве город не там, и рабочие люди счастливы, и воспевают хвалу великому и доброму мистеру Пуллману, и осыпают благословениями его семью, и помогают сделать рай на земле из города, который он построил. для них?"
   -- Я думал, вы, мальчики, идете в ногу со временем, -- сказал старик, раскуривая трубку и скрестив ноги так, что хромой оказался сверху, -- но вы -- старые. Вы слишком много читаете по алгебре, английской истории и басням. Ведь Пуллман уже давно мертв, и человек, и весь город. Думаю, мне придется немного рассказать вам об американской истории, чего вы не получите в приходской школе. Пуллман был плотником, который работал с рубанком, пилой и прочим. Говорят, что он воспользовался некоторыми идеями, которые другой человек забыл запатентовать, запатентовал идеи, и в результате появился спальный вагон. Он делал деньги бочонком, и когда мозоли и кровавые волдыри сошли с его рук, и они стали мягкими, он начал дуть деньги, и ознакомил людей с тем, что он слишком богат для слов. Он по-прежнему был похож на плотника, но пах розарием, потому что научился каждые несколько минут принимать ванну и надушиваться, чтобы не замечать старомодного пота, который был для него так полезен. Он охотился за долларами, как пойнтер охотится на цыплят, и, наконец, он нажил столько денег, что не мог их сосчитать, и нанял людей, умеющих считать, чтобы они считали их за него. Затем его мозг взял выходной и изучил Пуллмана, и он построил его в прерии. Идея у него была правильная, вот только он никак не мог отделаться от мысли, что у него должен быть большой процент на его расходы в виде ренты. Он хотел, чтобы его люди были счастливы, но он хотел, чтобы они заплатили большую цену. Еще он хотел, чтобы они не думали, а позволили думать только ему. Несколько лет они были счастливы, но продолжали влезать в долги; он сократил заработную плату, но сохранил арендную плату, а цены на газ и воду никогда не снижались. Если им это не нравилось, они могли уйти в другое место и оставить часть мебели, чтобы привести ее в порядок, если они задолжали по квартплате, но обычно бухгалтер вычитал ее из заработной платы. Потом они торговали в его лавках, посещали его театр, и почти весь бархат достался ему. Они выдерживали это до тех пор, пока это было возможно, и требовали повышения заработной платы и работы, а его агенты - Пуллман никогда там не был, у него был остров на реке Святого Лаврентия и резиденции повсюду, кроме его Утопии, - приказали им замолчать. встаньте и приступайте к работе, и поторопитесь, иначе он уволит их из города. Затем они ударили и хотели третейского суда, но Пуллман телеграфировал, что третейский суд не о чем, и тогда Утопия превратилась в Тофет, на который она некоторое время походила. Все было закрыто, мужчины видели своих детей голодными, и их переселяли на благотворительность в новые места, где можно было бы найти работу. Хладнокровное предположение, непопулярное среди американских граждан, заключалось в том, что если мужчины встанут на колени, извинятся и будут умолять, власти увидят, что можно для них сделать. Люди пришли в отчаяние, были посланы войска, чтобы охранять помещения и колоть штыками этих счастливых рабочих, которые не двигались достаточно быстро. Сам Пуллман оставался на своем острове или на берегу моря, а люди, осмелившиеся мыслить без собачьей лицензии, худели и мало-помалу почти все ушли; другие заняли их места, но старый город уже не был таким, каким был раньше. Рабочие предпочитали жить за много миль, на чердаках или где угодно, а не в коттеджах Пуллмана. Затем, однажды утром Пуллман умер, быстро, в своем доме, и соседи-миллионеры похоронили его. Старые рабочие прислали несколько цветов. Его мальчики, близнецы, развили пристрастие к шутникам, и, будучи отрезанными с небольшим количеством денег в его завещании, они скитались от одного пьяного лечения к другому, время от времени женившись и развлекаясь, пока их бедная мать почти не умерла. сумасшедший, а заводом Пуллмана руководят люди, которые оказались на первом этаже, но которым наплевать на рабочих. Нет, сэр, - сказал старик, подогрев тему, - я не поведу вас, детишки, в Пуллман. Лучше я отведу вас на кладбище или побываю в домах обитателей утесов в Мексике. А теперь иди умывайся к ужину. Ты меня заговариваешь, и я забываю про свой ревматизм, про свой обед и про все остальное, -- и старик направился к дому, а мальчики переглянулись, как будто узнали что-то не из школьных учебников. .
   ГЛАВА XVIII
   Это был первый крутой и бодрящий мо После летней жары у дяди Айка появилось желание отправиться на охоту на уток. Он почти чувствовал запах утиных перьев в воздухе, и он надел старый свитер цвета сухой травы с высоким воротником, который терся о небритую шею, и достал ружье, чтобы протереть его в сотый раз с тех пор, как он положил его в конце прошлого сезона. Он оглядел его, погладил и, наконец, сел в кресло-качалку с револьвером между колен и с несколькими патронами в руке, которые он нашел в кармане своего свитера; и он стал думать о днях, которые он провел за последние полвека, охотясь на уток и надеясь, что в его случае часы времени можно будет повернуть вспять и что ему будет позволено еще много лет наслаждаться спорт, который доставлял ему столько удовольствия и так сильно способствовал его здоровью и твердости мышц. Он взводил старое ружье и опускал курки в задумчивом настроении, время от времени целясь в муху на противоположной стене, как будто это было кудахтанье, когда дверь открылась, и рыжеволосый мальчик в сопровождении восьми других мальчики, вооруженные до зубов всем оружием, какое только могли найти, вошли и выстроились в шеренгу на противоположной стороне комнаты, и по команде "Вооружить!" от рыжеволосого капитана, они отдали честь дяде Айку. Он встал с кресла-качалки, приставил дробовик к переноске, ответил на приветствие и сказал:
   "Если тот конский пистолет, которым солдат Љ 2 направил меня в живот, заряжен, я хочу объявить, что эта война окончена, и вы можете идти к повару и получать свои разряды, и заполнять бланки для пенсий. Но теперь, что все это значит? Зачем этот боевой массив? Почему вы так рано утром вламываетесь к мирному человеку, который не верит в пролитие человеческой крови?
   - Дядя Айк, - сказал рыжеволосый мальчик, делая шаг вперед, и, отсалютовав рейкой, "мы пришли предложить вам должность полковника нашего полка. Мы обдумали всех мужчин, которых предложили в качестве лидеров, и пришли к выводу, что вы Джим Денди, и мы хотим, чтобы вы согласились".
   "Ну, это застало меня врасплох". - сказал дядя Айк, кладя ружье на стол. "Конечно, я не искал эту должность. Но я не могу принять доверие, пока не узнаю, какова цель организации. С кем вы предлагаете сражаться?
   "Мы организованы для борьбы с французами и оружием, и бойкотом", - сказал вождь, выпячивая грудь, и каждый рыжий волос торчал прямо вверх. "Мы наблюдали суд над Дрейфусом, и возмущение его осуждением без крупицы показаний против него, только что нас тошнило, и мы формируем полк для борьбы с французами, где бы мы их ни встретили. Первый бой у нас был сегодня утром, когда проезжал француз-молочник, и мы закидали его яйцами, а его лошадь убежала и пролила четыре бидона молока. Мы за кровь, за молоко и за все старое, чем занимаются французы. Мы не будем пить никакого французского шампанского и решили не посещать Парижскую выставку.
   "Ну, я качаю! у вас это сильно забило нос, не так ли? - сказал старик, приказывая взводу сесть на пол и идти в лагерь. "Это довольно жестко, как французы обращались с Дрейфусом, но как вы собираетесь заставить бойкот работать?"
   "Мы собираемся ходатайствовать перед президентом о прекращении поставок для Парижской выставки, отказаться от участия в ней, и мы собираемся просить всех людей, которые намеревались поехать в Париж, держаться подальше".
   - Понятно, понятно, - сказал дядя Айк, шаря в кармане своего старого свитера и находя пригоршню листьев, веток и табака, скопившихся там годами. "Сколько мальчиков-евреев зачислено в вашу армию? Вы знаете, что проблема Дрейфуса - это борьба с евреями не только во Франции, но и во всем мире. У вас должен быть целый полк еврейских мальчиков. Сколько у вас есть?"
   "Ну, у нас пока их нет, но многие из них подумают об этом и спросят своих родителей, могут ли они присоединиться", - сказал капитан.
   -- Да, подумают, да не присоединятся, -- сказал старик, потянувшись за трубкой и закурив для разговора. "Евреи - самые терпеливые, миролюбивые люди в мире. Они ближе всего подходят к действиям в соответствии с теорией Золотого правила из любого класса людей, и они почти единственные люди, которые подставят другую щеку, когда их ударят по челюсти. На них нападали тысячи лет, пока они не стали считать, что подвергнуться остракизму и растоптанию - одна из вещей, которых они должны ожидать, и они не лягаются и вполовину так сильно, как должны. Если бы они обладали энтузиазмом и боевыми качествами ирландцев, они бы взяли дубины из терновника и прокосили бы полосу по Франции, достаточно широкую, чтобы по ней могла пройти армия. Почему бы вам, ребята, не дождаться, пока евреи составят план кампании, а затем последовать за ними? Нет абсолютной уверенности в том, что если бы жители других стран бойкотировали Францию, то они не погубили бы больше евреев, чем французов, поскольку евреи занимаются бизнесом, который Экспозиция решит или разрушит, в то время как французы просто сидят и пьют абсент и кричать 'Да здравствует армия!' Разве ты не видишь, что можешь погубить тех самых людей, которым хочешь помочь? Затем остановитесь и подумайте о другом. Всего несколько месяцев назад еврей-кадет в Вест-Пойнте подвергся издевательствам, издевательствам и остракизму со стороны других кадетов, и его жизнь стала таким бременем, что он был вынужден уйти в отставку и вернуться домой с разбитым сердцем к убитой горем матери. . Это было почти так же плохо, как и дело Дрейфуса. Как может президент бойкотировать Францию за жестокое обращение с евреями, когда наши собственные армейские офицеры, которые должны быть, продемонстрировали подлость, которая вполне может сравниться с французскими армейскими дьяволами. Я скажу вам, мальчики, чем вы занимаетесь. Выразите свое сочувствие Дрейфусу и всем его людям, но не сходите с ума. Подождите, пока представительные евреи этой страны решат, что они должны делать в этом случае, а затем присоединитесь к ним и помогите им, будь то борьба или молитва. Если они придут к выводу, что сядут, и пожалеют, и подставят другую щеку, и еще раз получат пощечину, то и вы пожалеете. Если они решат напасть на их уши и драться деньгами, оружием или бойкотом, вы делаете все, что хотите, помогая им. Но если вы прочитаете через день или два, что Франция заняла еще несколько миллионов Ротшильдов, чтобы заплатить этим офицерам, которые преследовали Дрейфуса, вы можете решить, что это очень похоже на нашу политику здесь дома. , очень плохо перемешано. Теперь иди и принеси мне умывальник с теплой мягкой водой и тряпки, и я почищу это ружье, а ты распусти свою армию и назначь хорошего еврея полковником, и когда он скажет, что дело созрело для драки, можешь поболтать, - и старик разобрал ружье и приготовился его чистить.
   "Аттен-шун!" - крикнул рыжеволосый мальчик своему войску, и каждый солдат вскочил с ковра и выпрямился, насколько это было возможно. "Теперь я распущу вас и произнесу прощальную речь". Затем он прошептал дяде Айку, и старик протянул ему полдоллара, когда капитан отдал деньги мальчику, который, казалось, был вторым в команде, и добавил: готовы ответить на призыв к оружию в любую минуту. Если Франция не простит Дрейфуса, и я смогу привлечь к нам много еврейских мальчиков, мы ничего не сделаем Франции. Сломайте ряды! Говно!" и мальчики вышли на улицу и бросились к автомату с газировкой.
   - А теперь, дядя Айк, - сказал мальчик, наблюдая, как его армия клоунада идет по улице, - я хочу попросить вас об услуге. Я хочу, чтобы ты давал мне уроки музыки".
   "Ну что ж, я буду в шоке", - сказал дядя Айк, начиная стягивать свитер через голову. "Я не могу спеть ничего, кроме "Маршем по Грузии". Зачем тебе уроки музыки?"
   -- Ну-с, я вам скажу, если вы не будете надо мной смеяться, -- сказал мальчик, краснея. "Видите ли, моя девочка вернулась с берега моря, где она принимала ванны с соленой водой. Она была слишком свежей, но теперь она достаточно соленая, и ее лицо и руки загорелы, как эти русские кожаные мокасины. Ее не отличишь от индейки, только оленьей шкурой она не пахнет. Все лето она брала уроки в музыкальной консерватории, и она может петь так высоко, что когда она берет высокую ноту и полоскает ее, волосы встают дыбом и всклокочиваются, они так наэлектризованы. . У нее тенор, который...
   -- Постой, постой, ты все перепутал, -- сказал старик. "Она не полоскает горло. Это называется трель, или трель, или троллинг, или что-то в этом роде. И ни у одной девушки нет тенорового голоса. Должно быть, она сопрано.
   "Ну, для этого я и хочу брать уроки музыки, чтобы я мог толково поговорить с ней о ее музыке. Да ведь вчера вечером мы были на вечеринке, и я включил музыку, пока она играла и пела, и я перепутал страницу, и она вся запуталась, и когда она закончила, и люди говорили ей, какая она красивая пела, я сказал ей, что у нее самый красивый бас, который я когда-либо видел, и она была так зла, что не хотела говорить со мной, поэтому я хочу, чтобы вы научили меня, что такое тенор, а что баритон, а что еще знаешь, дядя Айк.
   - Да, думаю, знаю, - сказал старик, отворачиваясь, чтобы не рассмеяться. "Вы хотите научиться быть Патти за четыре простых урока. Да ведь за четырнадцать лет ты не мог узнать о музыке достаточно, чтобы учиться в ее классе. Чего вы хотите, так это выглядеть мудро и аплодировать, когда кто-нибудь заканчивает петь, и говорить "браво", "красавица" и все такое, но не выдавать себя, комментируя технику, понимаете?
   "Стоппер! Резервное копирование! Что такое техника для девушки, дядя Айк? - спросил рыжеволосый мальчик, и его глаза вылезли наружу, как очищенный лук. "Я был рядом с девочками с тех пор, как стал достаточно большим, чтобы идти домой один после того, как проводил их домой, не боясь призраков, но я надеюсь умереть, если когда-нибудь увижу технику".
   - Техника, - сказал дядя Айк с мудрым видом, - это то, что мы, музыканты, называем... дойти до цели, Эли. Вы знаете, когда девушка поет и поднимается на высокой ноте, и все время опускает ее все тоньше, пока она не становится не намного больше батистовой иглы, и она втягивает в себя много воздуха, и просто дурачится с этой ноткой, вытягивает ее тонко, как шелковую нить, и отпускает ее понемногу, пока не кажется, что она длиною в милю, и публика перестает разговаривать и есть конфеты, и просто задерживает дыхание, и слушает, когда она откусит его, и она шевелится вместе с ним, и делает еще один вдох, когда он держится, и он кажется таким сладким и гладким, что вы почти можете видеть ангелов, парящих в воздухе. крыша, и она стоит там, ее прекрасные глаза сияют, как звезды, и ее лицо окутано улыбками, и эта маленькая записка продолжает давать свои плоды, как шелковая леска с четырехфунтовым окунем, убегающим с наживкой, и публика краснеет в лицо за то, что не дышит, и когда все думают, что она протянет всю ночь или разорится и наполнит дом нотками, пахнущими фиалками, она просыпается, возвышает голос на два-три тона и находит ноту еще прекраснее, но такую же редкую, как цветение векового растения, такую редкую и лучезарная, что не может долго хранить ее, не испортив, и как только хочется умереть на своих треках и отправиться на небеса, где все время так поют, она стряхивает эту ноту в мелкий ливень хрустальных музыкальных снежинок, и потом поднимает голос на одну ноту выше всего на секунду, и отступает с низким поклоном и милой улыбкой, и публика на минуту немая, а когда доходит до ума, и она уже почти ушла за кулисы, все аплодируют , и машет платком, и встает и кричит, пока она не вернется и не сделает это снова, это техника ".
   "Ну, сэр, у моей девушки точно такая же техника. Она может петь носки сразу после...
   "О, подождите; не добавляйте свой сленг в эту музыкальную дискуссию. Если вы хотите узнать что-нибудь о музыке, любви или сельском хозяйстве, приходите к своему дяде Айку. Часы работы с 9:00 до 16:00 Нет лечения - нет оплаты. Если вы не удовлетворены, ваши деньги будут с радостью возвращены", - и старик взял канистру из-под масла и начал смазывать старое ружье, в то время как мальчик начал басом напевать "Килларни", а дядя Айк натянул ружье на ему и сказал: "Если вы ищете неприятностей, пойте в моем присутствии этим голосом жужжащей пилы. Я мог бы убить человека, который так пел".
   ГЛАВА XIX
   Дядя Айк поздно перегнулся через ворота. Во второй половине дня, ожидая, пока рыжеволосый мальчик и несколько его приятелей вернутся с ярмарки штата. Он ходил с ними на ярмарку, ходил с ними смотреть на скот, ставил на них ставки, чтобы допустить их на все ярмарки, и когда они вышли с последней ярмарки и проголодались, он купили для них кучу горячих сосисок, и пока они их ели, кто-то закричал, что воздушный шар вот-вот взлетит, и мальчики схватили сосиски и побежали по территории ярмарки, потеряв дядю Айка; и, будучи усталым и не заботясь о том, чтобы молодая девушка поднялась на милю в воздух и спустилась с парашютом, с хорошей перспективой распластаться на твердой земле, он решил вернуться домой до того, как толпа бросится на него. машины, и вот он стоит у ворот и ждет мальчиков, опечаленный тем, что карманник забрал его часы и большой брелок с печатью, который был в семье почти сто лет. Дожидаясь возвращения мальчиков, он много курил и думал, зачем карманнику одурачить старика, человека, который поделится своими деньгами с тем, кому не повезет, и подумал, что они могут получить от этого бедняги. старые серебряные часы, которые никогда не показывали времени, на которое можно было положиться, и слезы навернулись на его глаза, когда он подумал о каком-то ювелире, расплавившем тот старый брелок, который его отец и дед носили до него, и он подумал, что мальчики парень его за то, что обчистили его карман, он, который за полвека смешался с миром и никогда не был тронут. Уже почти стемнело, когда рыжеволосый мальчик и его соучастники, шли по тротуару, так устали, что их обувь мешала, и они даже спотыкались о дырки на дорожке.
   -- Ну, я полагаю, вы, утки, потратили каждый цент, который у вас был, и вам пришлось идти пешком пять миль от ярмарочной площади, -- сказал дядя Айк, открывая калитку и позволяя им падать внутрь и падать на траву. пыль, и их одежда такая же. Он пригласил их на ужин, но арахиса, попкорна, вафель, лимонада, сидра и сосисок им было вдоволь, и казалось, что они никогда больше не захотят есть.
   - Где твой брелок и часы? - сказал рыжеволосый мальчик, заметив, что на большом животе старика нет никаких украшений.
   -- Что ж, сегодня днем я решил, что мужчине моего возраста не подобает носить безвкусные украшения, -- сказал дядя Айк, -- и отныне ты должен брать своего дядю таким, какой он есть, без всяких украшений. Часы никогда толком не показывали время, и мне было достаточно угадывать, был ли это час или три.
   - Никогда больше не наденешь? - спросил рыжеволосый мальчик с огоньком в глазах.
   - Нет, наверное, нет, - сказал дядя Айк, вздохнув.
   "Тогда, я думаю, мы можем нарисовать вырезы для старой погремушки", - сказал мальчик, вытаскивая часы и брелок из кармана брюк.
   "Здесь! где ты взял эти часы? сказал дядя Айк, в волнении элемент "Я думал, что это сделал карманник в трамвае, и мне было жарко. Скажи, что это одни из лучших часов в этом городе. Где вы его нашли? Полиция поймала этого человека?
   - О, полиция ничего, - сказал мальчик. - Скажи, дядя Айк, ты был самой легкой мишенью на ярмарке. Ты стоял, глядя на воздушных змеев, заложив руки за спину, как сойка из далекого прошлого, и я знал, что кто-нибудь достанет твои часы; так что я просто протянул руку и взял его, и оставил тебя стоять там. Я хотел преподать тебе урок. Никогда не надевайте украшения на ярмарку. Вот ваш старый тикер. Похоже, у него учащенное сердцебиение, - и мальчик передал его старику.
   "Ну, жвачкой! Подумать только, что я должен прожить все эти годы и пройти через то, что у меня есть, а потом позволить карманнику-любителю принять меня за Рубена и пройти через меня! А как вам понравилась большая сельскохозяйственная выставка?
   - О, я не знаю, - сказал мальчик, снимая туфли и высыпая песок. "Мне кажется, фермеров следует поощрять. Интересно, сколько сотен долларов стоило нанять эту девушку, чтобы она полетела на воздушном шаре; и что хорошего эта выставка могла сделать фермерам? Если бы парашют этой девушки не сработал вовремя, и она упала и погибла, разве люди не были бы так напуганы, что никогда не пошли бы на другую ярмарку, и разве нельзя было бы предъявить иск государству о возмещении ущерба? за то, что нанял ее, чтобы убить себя?
   - О, может быть, - сказал старик, заводя часы далеко вперед и поднося их к ушам, чтобы проверить, нет ли у них болезни сердца, как намекал мальчик. - Но, видите ли, людей надо развлекать. Дошло до того, что нет вдохновения смотреть на овощи, как раньше, и лоскутное одеяло не тянет, как дом в огне. Фермеры не собираются тратить деньги, чтобы выставлять вещи за голубую ленточку, а богатые люди, у которых есть причудливые акции, берут премии и рекламируют свой бизнес. Деньги платят за экспонаты, которые более правильно принадлежат цирку и водевилям, которые должны выплачиваться в виде премий фермерам, выращивающим вещи. Нанимаем воздухоплавателя, полагая, что она упадет и убьет себя до окончания сезона. Мы рискуем, что она убьет себя на нашей ярмарке, но если она этого не сделает, а будет убита на какой-нибудь дешевой ярмарке, где-нибудь в другом месте, мы чувствуем, что нас оскорбили и над нами пошутили. Что вас больше всего заинтересовало на ярмарке?" - спросил старик.
   - Сосиски, - сказали мальчики все сразу. И рыжеволосый мальчик добавил: "Когда парень так голоден, что его глаза смотрят прямо перед собой, и он не может повернуть их в глазницах, нет ничего лучше, чем горячая сосиска, чтобы привести вещи в движение, и человек, который изобрел сосиски, должен быть хром. Ей-богу, я иду спать, - и все мальчики направились к своим местам отдыха, а дядя Айк ощупал свой живот там, где покоился брелок, и выглядел таким счастливым, как будто его никогда не грабили.
   - Пошли, мистер грабитель поездов, - сказал дядя Айк на следующее утро, когда мальчик появился в зале для завтрака, и старик поднял руки, как, по его мнению, делали пассажиры, когда грабители поездов нападали на поезд. "Пройдите через меня, осудите себя и заберите у меня все до последнего доллара. Я воспитал тебя честным мальчиком, а ты оказался карманником и украл у меня часы. О, говорю вам, ни у одного старого холостяка не было столько проблем с воспитанием мальчика, как у меня. Теперь, я полагаю, ты выучишься на кражу со взломом, дурака и политику, не так ли? и старик посмотрел на смеющегося мальчика с такой гордостью, что мальчик понял, что он только дурачится.
   "Нет, если бы я занялся кражей со взломом и родственными промыслами, я бы никогда не нашел таких легких меток, чтобы потренироваться, как дорогой старый дядя Айк", - мальчик обнял старика и спросил, который час, и дядя схватил свой брелок, как будто он не был уверен, был ли он там или нет. - А теперь давай завтракать, - и они сели вместе, и тетя Альмира налила кофе, а дядя Айк просматривал утреннюю газету.
   "Вы можете распустить свою армию и позволить им вернуться на путь мира, потому что Дрейфус помилован", - сказал старик. "Я знал, что они простят этого человека".
   "Теперь, разве это не убьет тебя", - сказал мальчик, пробуя два или три кусочка дыни, чтобы найти тот, который ему по вкусу. "Это разрушает мой план борьбы с французами. Дядя Айк, я уже почти решил вести другую жизнь и стать священником, проповедовать, ходить в общество и просто весело проводить время. Дескать, быть служителем совсем несложно, надо всего час проповедовать в воскресенье и всю неделю ходить на рыбалку и охоту. Какой деноминации вы бы посоветовали мне стать служителем?"
   -- Ну, -- сказал дядя Айк, бросая в кофе несколько кусочков сахара и глядя на мальчика через стол, -- судя по цвету твоих волос и твоим постоянным разговорам о том, что ты влюбляешься каждый раз, когда видишь хорошенькая девушка, и манера, с которой ты собираешь коллекцию каждый раз, когда видишь меня где-либо, я должен сказать, что из тебя вышла бы симпатичная мормонка. Да, если бы я был на вашем месте, я бы проповедовал мормонизм, так как ваш опыт в вытаскивании вещей из карманов людей, в виде часов, пригодился бы, а вы так сбиты с толку, веснушчатые, что вам пришлось бы иметь жен, запечатанных к вам или они бы не остались. В наши дни служитель должен быть чертовски привлекательным, чтобы работать в модной церкви.
   - Но дело министра легкое, не так ли? Им все равно не надо работать, - и мальчик посмотрел на дядю Айка так, словно жизнь ожидала здравого мнения.
   - Если бы ты стал проповедником, - сказал старик, отвернувшись от стола, уселся в свое старое кресло и закурил трубку, - у тебя бы не было ни глотка, ни хрена. Вы знаете что-нибудь о том, что должен делать министр? Давайте возьмем одну неделю из жизни обычного министра. Он начинает утро в понедельник с того, что в пасторский дом заходит женщина, бедно одетая, от страдальческого лица которой у него сжимается сердце, и она рассказывает ему горестную историю, и он идет к жене и берет корзину с вещами. из кухни, чтобы дать ей, кухня не слишком хорошо укомплектована, и отправляет ее домой с немедленным облегчением, а затем отправляется на поиски комитета по оказанию помощи своей церкви, чтобы дать женщине постоянное облегчение. Через некоторое время он возвращается и находит других звонивших, одних для того, чтобы он поставил диагноз их душ, из-за которого они беспокоятся, других, чтобы он помог вытащить из полицейского участка сына, который раньше принадлежал к воскресной... школе, и один человек хочет, чтобы он прочитал траурную проповедь днем. Он выходит из полицейского участка как раз к похоронам, и его заставляют идти прямо на кладбище, и на обратном пути он останавливается у дома с провожающими, и в тот вечер он получает холодный ужин, и ему приходится зайти к несколько больных друзей в тот вечер, и один из них так близок к смерти, что остается с ним до последнего и возвращается домой в полночь. В остальные дни недели то же самое, только больше, а кроме того, он должен провести молитвенное собрание, несколько светских собраний, светское, уладить ссору в хоре и свести вместе двух членов церкви, которые не разговаривают друг с другом месяцами, посещают собрания служителей и составляют план кампании против старика, бегут в деревню, чтобы немного проповедовать соседнему проповеднику, который болен, или уезжают в отпуск, посещают миссионера собрания, обвенчайте несколько пар и подготовьте две проповеди в воскресенье утром и вечером, проповеди новые и на тексты, которые раньше не проповедовались. Один вечер в неделю он может надеть тапочки и посидеть в библиотеке, а в другие ночи он бегает из одного места в другое, чтобы сделать многих других людей счастливее, и у него дома больше болезней, чем у любого человека в его семье. прихожан, и он работает усерднее, чем человек, копающийся в канализации, и в половине случаев люди пинают его зарплату и недоумевают, почему он не делает больше, и говорят, что он выглядит таким одетым, что не может быть, чтобы он дел много, а когда он изнемогает до костей, и щеки его ввалились, и голос слабеет, и походка не такая активная, его провожают в какую-то сельскую церковь, которая никогда не платила священнику достаточно, чтобы жить дальше, и он никогда не брыкается, а просто продолжает молиться за них, пока не ляжет на землю, когда он должен отдать им часть своего разума. Как вам это нравится?"
   "Скажи, дядя Айк, я сдаюсь. Я не хочу проповедовать. Где мужчина может завербоваться пиратом? Мне нравится пиратский бизнес, - и мальчик встал и взял свою клюшку для гольфа, чтобы выйти.
   "Да, у тебя много качеств, которые пригодятся тебе в качестве пирата, и я использую свое влияние, чтобы втянуть тебя в политику, ты, молодой язычник", - и старик ткнул рыжеволосого мальчика своей ладонью в ребра. большой твердый палец, и они расстались на день, старик, чтобы курить и мечтать, а мальчик, чтобы повеселиться, устать и проголодаться.
   ГЛАВА ХХ
   Дядя Айк вставал не очень рано из-за о небольшой боли в одной из его задних ног, как он выразился, ревматической боли, которую он почти начал верить, как часто предполагал пенсионный агент, вызванной его службой в армии тридцать пять лет назад. Пенсионный агент, который желал иметь честь обеспечить старика пенсией, попросил его попытаться вспомнить, если он не подвергся внезапному сквозняку, какое-то время в армии, из-за которого он мог простудиться. , и, таким образом, посеять семена ревматизма в его организме, которые бездействовали все эти годы и, наконец, появились в его ногах. Старик думал и помнил сотни случаев, когда он промок насквозь ледяной водой, и спал на мокрой земле, и голодал, и простужался, но понял, что в армии больше не простужался. чем дома, и он не мог понять, как он мог поклясться, что простуда, которую он получил тридцать пять лет назад, могла иметь какое-то отношение к его нынешним болячкам, и хотя он знал, что тысячи стариков получают пенсии, которые были не хуже, чем он был, он сказал пенсионному агенту, что ему не нужно подавать заявление на получение пенсии из-за боли в колене. Он сказал, что, по его мнению, он мог бы с таким же успехом подать заявление на получение пенсии из-за того, что унаследовал ревматизм от дяди, который участвовал в мексиканской войне, и что он подождет, пока правительство не будет настаивать на том, чтобы у ветерана была такая ненормальная память о том, как он чихал во время войны. война, как основание для пенсионных требований, и когда это получалось, пенсия приходила к солдату, просто просматривая его послужной список и изучая его физическое состояние, он получал пенсию. Старик слышал странный стук в гостиной все утро, пока одевался, и ему стало интересно, что это было. Проковыляв в халате в гостиную и собирая бритвенные принадлежности, готовясь к утреннему бритью, он обнаружил рыжеволосого мальчика в ночной рубашке, сидевшего за столом со старым телеграфом. инструмент, который выглядел так, как будто он был подобран из кучи металлолома, а мальчик тикал изо всех сил, его волосы стояли дыбом, его брови были нахмурены, а глаза сверкали.
   - Что за дурацкую ерунду ты сейчас приготовил? спросил старик, как он поставил чашку с горячей водой на каминную полку, и начал смешивать пену. - Что ты тикаешь на этом изобретении и выглядишь умным?
   - Это телеграф, - сказал мальчик, прервав работу на время, достаточное для того, чтобы подвернуть под себя холодные босые ноги, и натянул ночную рубашку, чтобы прикрыть колени. "Я учусь телеграфировать и готовлюсь на должность президента железной дороги. Вы видели на днях в газетах, что мистера Эрлинга избрали президентом железной дороги, и знаете ли вы, что он начинал как телеграфист и был бедным мальчиком с волосами цвета пакли? Его звали Белоголовый.
   -- Да, я читал об этом, -- сказал дядя Айк, глядя в зеркало, чтобы убедиться, что пена в порядке на его лице, и принялся поправлять бритву. "Я знал этого мальчика, когда он телеграфировал. Но он знал, что означают все эти звуки. Ты просто продолжаешь тикать и не отличаешь один тик от другого".
   - Да, знаю, - сказал мальчик, ударяя по ключу. "Этот долгий звук, и короткий, и тот, что примерно вполовину короче длинного, - это заклинание dam, dam".
   "Ну, для чего вы начинаете свое образование с ругательств?" - спросил старик, проводя бритвой по одной стороне своего лица, оттягивая рот на одну сторону так, чтобы он выглядел как рот красной лошадиной рыбы. - Можно подумать, что ты учишься на одного из этих начальников железных дорог, которые ругают мужчин, чтобы у них встали волосы, а потом ругают их за то, что они не стригут волосы. Президенты и генеральные менеджеры железных дорог в наши дни не клянутся в безвыходном положении и заставляют людей гадать, уволят ли их за возражение. Этот человек Эрлинг ни разу в жизни не выругался ни на полпути, и за тридцать лет работы на железной дороге он ни разу не сказал гадкого слова живой душе, и его лоб никогда не был так нахмурен, как ваш, произносивший это слово "дамба". Ты хоть представляешь, президентом какой железной дороги ты будешь? и старик вытер бритву, поправил ее на ладони, положил в футляр и подошел к умывальнику, чтобы смыть мыло с лица.
   "Ну, я думал, что начну с какой-нибудь узкоколейной железной дороги, буду работать постепенно год или два и, наконец, возьму на себя ответственность за одну из тех восточных дорог, где я могу иметь личный автомобиль и ездить по всему миру. страна зря. Как только я хорошо разберусь с этим телеграфным делом, я подам заявление на должность диспетчера поездов, а затем сразу же поднимусь наверх. Дядя Айк, тебе никогда не придется платить ни цента за мою железную дорогу. Я приготовлю для вас камбуз с ружьями и собаками, и вы сможете охотиться и ловить рыбу всю свою жизнь, с негром, который будет готовить для вас, и носильщиком, который будет насаживать вас на приманку, и еще одной негритянской горничной, которая будет пополнять ваши запасы. кровать, а я телеграфирую им из главного управления, чтобы они отвлекли вас, забрали и все такое.
   "Это так?" - сказал старик, вытирая лицо хлопковым полотенцем, пока оно не заблестело, как вареный омар. "Вы слишком торопите свою железнодорожную карьеру, и если вы не будете осторожны, вы замените Чонси Депью раньше, чем наденете длинные штаны. А теперь иди одевайся и приходи завтракать, а после завтрака я тебе кое-что скажу. Мальчик уронил ключ, поставив галочку в воображаемом общем кабинете, чтобы не беспокоить его никакими сообщениями в течение получаса, так как он собирался быть занят важным делом, и ушел в свою комнату и вскоре появился за завтраком. , и после того, как завтрак был закончен, и старик зажег свою трубку, мальчик сказал:
   - А теперь, дядя Айк, расскажи мне все, что ты знаешь о железной дороге, за один простой урок, потому что в десять мне нужно идти на собрание директоров, а потом мы пойдем смотреть полосу отчуждения, - и мальчик отбил галочку. от сообщения, чтобы его особая машина была готова к одиннадцати тридцати, чтобы она была готова к поездке за границу.
   "Я вижу, вы преуспеваете в своей железнодорожной карьере, и, как девять из десяти мальчиков, которые хотят быть железнодорожниками, вы начинаете с личного вагона вместо гравийного поезда, отдаете общие приказы вместо того, чтобы работать в строю, - и старик закурил и долго думал, а продолжал: - Успешный железнодорожник начинает с низов, и хорошо усваивает первый урок. Вы знаете, как долго этот человек, Эрлинг, достиг того, что он имеет сегодня? Тридцать пять лет. Больше, чем средний возраст человека. Успешный железнодорожник, если он начинает телеграфировать, получает так, что может послать или получить что угодно с закрытыми глазами и никогда не ошибается. По прошествии долгого времени он получает жалкую деревенскую станцию, где занимается всякой работой, и доволен. Он идет работать, чтобы увеличить бизнес этой станции, убраться вокруг депо и угодить всем клиентам, как будто он собирается прожить там всю свою жизнь. Он никогда не думает, что станет высокопоставленным чиновником, а просто делает все возможное из настоящего. Однажды он ужасно удивится, что ему дали лучшую станцию, и ему не хочется уезжать, и, может быть, он прольет слезу, расставаясь с друзьями, которых приобрел там. Но он идет на свое новое место и улучшает его, входит в новый, напористый класс людей и начинает расти. Он там, может быть, десять лет работает, и его работа так видна, что чиновники это узнают, и он никогда не ошибается в телеграфировании, и когда-нибудь его вызывают в штаб в спешке, чтобы помочь поездному диспетчеру, и тогда он должен переезжайте в город и наблюдайте за поездами на тысячах миль дороги, чтобы увидеть, что они не собираются вместе, как диспетчер поездов. Он думает, что это положение достаточно хорошее, и надеется, что они оставят его в покое, но однажды он помогает суперинтенданту, и он так хорошо подготовлен, что все удивлены. Они недоумевают, как этот станционный служащий узнал обо всех людях на дороге, сколько весит состав товарных вагонов, сколько центов за милю приносит компании каждый груженый вагон и за какие вагоны следует отправляться в магазины. ремонт, и сколько новых машин нужно будет купить, чтобы справиться с посевами в его подразделении. "Старик", как всегда называют президента, опирается на этого всегда добродушного, продвигаемого по службе резидента, который настолько скромен, что не предлагает никаких предложений, если его не спросят о его мнении, а когда его спрашивают, высказывает так разумно, чтобы по нему можно было сверять часы, как говорят мальчишки. Он всегда трезв, никогда не сонлив, и то ли на урожае пшеницы Дакоты сосчитать до вагона, то ли в резиновых сапогах и обедать на колбасе и хлебе пару дней чиня помывку, он всегда спокоен и улыбается, и каждый человек работает так, как будто его собственный дом горит, пока не отремонтируют промывку и не остановится первый поезд. Когда богатые, толстые, подагрические директора приходят раз в год, чтобы подсчитать акции и посмотреть, как работает собственность, они видят скромного человека, и мало-помалу он сбивается с ног продвижением по службе, которое почти вызывает у него головокружение. Другие железные дороги видят, что он весь в шерсти, и пытаются его украсть, а он говорит, что привык к своему старику, и знает каждый шип в системе, и седые волосы начинают появляться вокруг его ушей, и он догадывается, что не уйдет и придется заводить новые знакомства, и он остается с дорогой, где научился тикать, как тикаете вы, и однажды он оказывается во главе ее. Но если вы заглянете в голову человека, прошедшего путь от резидента до президента, вы обнаружите, что там есть мозг, а не урезанный корм. Другой резидент мог бы получить большеголового в первый раз, когда его повысили, и ему пришлось бы повысить его в обратном порядке из-за этого, но это было бы потому, что в его голове был excelsior, а не в мозгу, и он был бы зол и ревновал. , и говорить гадости о тех, кто получил повышение и остался в звании. Теперь позвольте мне дать вам указатель. Не тренируйтесь на генерального менеджера или президента дорожного движения. Тренируйтесь для того, что вы собираетесь получить в первую очередь, будь то оператор или тормозной, и когда вы освоите детали этого места, узнайте кое-что о следующем выше. Это как подниматься по лестнице; вы должны подниматься по одной ступеньке за раз, ставить ногу на ступеньку, чтобы она оставалась, а затем подниматься еще на одну ступеньку. Если вы попытаетесь подняться с земли на вершину лестницы, вы разорвете свои штаны от Бытия до Откровения, упадете на шею и покажете свою наготу тем, кто видел, как вы пытаетесь взобраться слишком быстро. и они будут смеяться над вами. Ну, продолжайте тикать презервативом, но отметьте что-нибудь, кроме d-a-m, dam", - и старик вышел посмотреть, не было ли накануне мороза, с мыслью, что, если бы он был, он бы подстрелите несколько чирков и вылечите его ревматизм таким образом, вместо того, чтобы мазать мазью.
   ГЛАВА ХХI
   Дядя Айк был во дворе рано утром. Он носил в рубашке рукава, без воротника, в старых резиновых сапогах, чтобы роса не промочила ноги, и помогал бабьему летнему туману, чем мог, куря глиняную трубку и выпуская дым среди красные и желтые осенние листья, и, сбрасывая красивые листья на лужайке в кучи, он думал о том, какие глупые люди утверждали на прошлой неделе, что наступила зима, потому что было немного прохладно, когда он мог сказать им, по полувековому опыту, самое прекрасное время года должно было наступить, бабье лето, ленивые дни, когда хочется стрелять бекасов, есть виноград и болеть аппендицитом. Рыжий мальчик вышел, зевая, в полусне, поднял руки и потянулся, пока не показалось, что он сломает себе спину.
   - Ты напоминаешь мне бабье лето, - сказал старик, наступая мальчику на босую ногу своим мягким резиновым сапогом.
   - О, я не знаю, - сказал мальчик, когда он испустил крик тайного школьного общества на нескольких мальчиков через улицу, что привело их всех во двор, как будто там была собачья драка. - Дядя Айк, ты напоминаешь мне отца Тайма, после того как он был у парикмахера и побрился, своим гладким старым смеющимся лицом. Почему я напоминаю тебе о бабьем лете?"
   "Ну, твои рыжие волосы похожи на изнеженный лист клена, твои коричневые веснушки похожи на мертвые и отмирающие листья дуба, твое немытое известковое лицо похоже на листья ясеня, твои блестящие глаза похожи на росистые бриллианты на трава, и твой сонный взгляд, когда ты только что встаешь с постели, заставляет меня думать о туманной атмосфере, которую так любили индейцы. Зачем все вы здесь, ребята, так рано утром, тревожите дядю Айка, когда он хочет подумать? и он схватил с полдюжины мальчишек и свалил их в кучу на траву, надел один из своих больших резиновых сапог на верхний и прижал их, извиваясь, как кучка червей в банке из-под помидоров.
   Рыжий мальчик взял дядю Айка за подтяжки и потянул от мальчишек, а потом все схватили его за ноги, повалили и сели на него, сломав трубку, стянув с него резиновые сапоги и заставив его кричать: "Хватит!" прежде чем его отпустили, но он засмеялся и отшлепал их ногой резинового сапога, и, наконец, все они сели на крыльцо, тяжело дыша, и дядя Айк был, по-видимому, самым младшим мальчиком в банде.
   - Приходи на заказ, - сказал рыжеволосый мальчик, и все мальчики сняли свои шляпы и прижались спиной к стене дома, а дядя Айк смотрел на них, гадая, что будет дальше. - Мы встретились, джентльмены, - сказал рыжеволосый мальчик, - чтобы договориться о выдвижении кандидатуры Дьюи на пост президента. Мы наблюдали за тем, как люди встречали его в Нью-Йорке и Вашингтоне; заметили его скромность и уравновешенность, и мы, мальчики, дядя Айк, решили, что следующим президентом будет Дьюи. Если у кого-то есть что сказать, почему он не должен быть президентом, пусть говорит сейчас или молчит навеки. Это зависит от вас, дядя Айк, и собравшиеся хотели бы услышать от вас несколько случайных замечаний по этому поводу перед завтраком. А теперь, мальчики, ура дяде Айку, самому веселому старому скряге в этом бизнесе. А теперь крикните: "Кто мы! кто мы! мы дети старого Дьюи-и-сайза! бум! йа!" - кричали мальчики, пока дяде Айку не пришлось отвечать.
   -- Ну, вы, язычники-кондумы, сможете решить здесь, на этом крыльце, больше общественных вопросов, чем все политические партии, -- сказал старик, поправляя гвоздем сломанную подтяжку и подходя к мальчикам с одним резиновым сапогом в руке. , и потянулся к новой трубке на подоконнике, зарядил ее и закурил для разговора. "Вы должны иметь больше здравого смысла, чем думать о том, что Дьюи отдаст себя в руки политиков и пойдет в политику, где его будут тащить за кошкой все сомнительные твари в стране. Посмотрите на Гранта! Когда он вышел из войны, он был таким же, как Дьюи, и был бы жив сегодня, если бы не попал в руки политиков. Дьюи может сидеть в Вашингтоне таким, какой он есть, и иметь больше власти во благо, чем любой президент, и он будет гордиться собой и своей страной. Если он пойдет в политику, его предаст и возложит на него ответственность за все воровство и ошибки его подчиненных, и через некоторое время он возненавидит себя и захочет загнать всех политиков на испанский корабль и превратить Олимпию в расслабься на них".
   - Да, но никто ничего не мог сказать против Дьюи, - сказал рыжеволосый мальчик, перебивая дядю Айка. - Все, что ему нужно будет сделать, - это назначить кабинет адмиралов, а все остальные должности передать мичманам и кавалеристам, а армейских офицеров послать за границу в качестве министров и тому подобное. Люди линчевали бы человека, сказавшего что-нибудь против Дьюи".
   - Они ничего не могли сказать против него, не так ли? - сказал дядя Айк, надевая резиновый сапог. "Ну, вы любитель в политике. Вы знаете, что бы они сделали, если бы Дьюи был номинирован? Они докажут, что он хладнокровно убил человека в Вермонте в 1852 году, и предъявят труп. Они клялись бы, что он изобретатель деревянного мускатного ореха, и что у него в живых было шесть жен, и что он был в сговоре с Агинальдо, и что он не потопил испанский флот, но он затонул без раздается выстрел. Они утверждали бы, что он был создателем процесса кипячения корней клена и превращения сока в глюкозу и продажи его за чистый кленовый сироп Вермонта. Они утверждали бы, что прием, оказанный ему американским народом, был подстроен; что он сам оплатил все расходы на деньги, которые он украл у правительства, и что все приветствия были сделаны наемными клакерами, которым всем обещали должность, когда он был избран. И тогда, если бы он был избран, каждый человек, знавший его до того, как он отправился в Манилу, стал бы утверждать, что он был его созданием, и хотел бы попасть в кабинет, и каждый человек, который с тех пор пожал ему руку, ожидал бы самого лучшего. офис в его распоряжении, и если они не получат офисы, они докажут, что он был ответственен за скандал с бальзамированной говядиной, и что он был партнером капитана Картера в ограблении правительства и должен быть в тюрьме. О, вы ничего не можете сказать мне о политике, и если бы я мог видеть Дьюи, я бы сказал ему, чтобы он говорил только "никси" на каждое предложение, чтобы запутать его. А теперь все вы, мальчики, идите завтракать, - и старик швырнул мальчиков к двери столовой, словно это были футбольные мячи.
   "Ну, дядя Айк, вы снова прокололи нашу шину. Каждый раз, когда у нас появляется план по спасению страны, ты врываешься со своей тупой болтовней и подбрасываешь нас в воздух. Полагаю, тебе придется самому выдвигать кандидатуру и бежать по платформе из семи слов: "За ребят, благослови их Бог", - и рыжеволосый мальчишка попал под руку дяде Айку, и банда отправилась в бой. завтрак, дядя Айк, пытающийся возражать против того, чтобы его выдвинули, и необходимость идти в Белый дом с кучей крутых парней, которые отягощают его жизнь, когда ему придется жениться, потому что ни один президент не успешен как холостяк, как выяснил Кливленд. Собрав мальчиков вокруг стола, дядя Айк склонил голову и благоговейно попросил благословения - чего он никогда раньше не делал в присутствии рыжеволосого мальчика, а когда еда закончилась и все мальчики ушли , кроме тепловолосого, а дядя Айк снова закурил, мальчик сказал ему:
   "Дядя Айк, я не знал, что вы принадлежите к какой-либо церкви".
   - Ну, не знаю, - сказал дядя Айк, встал, посмотрел в окно и пустил дым на муху, которая жужжала на стекле.
   "Тогда как вы могли просить благословения и ожидать, что оно будет услышано? Я полагал, что человек должен быть инициирован в церкви, приведен к присяге, ему дан пароль и получены степени, прежде чем он будет посвящен в благословение, - сказал мальчик.
   - Нет, в этом нет необходимости, - сказал старик. "Теперь у тебя мало религии, и ты никогда не хулиганил, но ты довольно часто благодаришь Господа. Когда вы счастливы и наслаждаетесь собой, улыбаетесь и смеетесь, вы бессознательно благодарите Правителя за то, что он сделал все так комфортно. Все удовольствия становятся возможными благодаря высшей силе, и все, что вам нужно сделать, это почувствовать благодарность, как если бы я дал вам доллар, и вот вы здесь. Просто будь честен и делай бизнес по плану золотого правила, и у тебя гораздо больше религии, чем у некоторых людей, которые все время болтают о Маттинге. Я просто думал, что парализую вас, детишки, показав вам, что я весь в шерсти, и хотел, чтобы Господь следил за нами, и знал, что мы ценим хорошее здоровье и все такое. А теперь иди в школу и ничего не говори своему голубоглазому учителю, что ты выдвинул меня в президенты. Я не хочу гнать за собой девушек, думая, что они будут хозяйками Белого дома, - и старик взял ружье и спустился в болото искать бекаса.
   ГЛАВА XXII
   Дядя Айк как раз читал утреннюю газету. сидел перед камином, в гостиной, а рыжеволосый мальчик с помощью грифельной доски и карандаша пытался сообразить что-то, чтобы оно совпадало с ответом, данным в арифметике, и, угадав правильный ответ, рисовал изображал дядю Айка с трубкой, время от времени смачивая палец во рту и стирая какую-то черту старика, которая ему не подходила. Он нарисовал старика в футбольном костюме, состоящем из стеганых брюк, защиты носа, защиты ушей, наколенников и других вещей, используемых в футболе, и когда он показал фотографию дяде Айку, этот старый гражданин вздохнул, хотя выглядел немного приятно, что он должен быть этюдом столь выдающегося художника. Дядя Айк читал, что днем должен был состояться футбольный матч между Государственным университетом и Белойтским колледжем, и он хотел пойти, как собака, но он так надругался над футболом, что стыдился даже говорить о том, что пойдет.
   - Надеюсь, вас не интересует эта дурная игра, - сказал дядя Айк, стряхивая пепел из трубки на дрова камина. - Надеюсь, ты не хочешь идти и смотреть, как респектабельных мальчишек калечат и убивают, сбивают с ног и вытаскивают, набивают мешками с песком и вырубают мозги. Я видел бой быков в Мексике, но я никогда не хочу видеть ничего более кровавого, чем футбольный матч, - подмигнул старик и набил трубку.
   - О, что ты мне даешь? - сказал мальчик, вскакивая от возмущения. "Футбол не хуже, чем старомодный рывок, в который вы играли. Я собираюсь посмотреть на эту игру через дыру в заборе, которую я арендовал у мальчика, у которого есть концессия на дыру в бейсбольном парке".
   - Нет, не надо, - сказал дядя Айк, - ты войдешь в ворота, как джентльмен. Ни один из моих племянников не вырастет и не станет занудной публикой. Возьми двух-трех своих приятелей и приходи сюда около двух часов, а я пойду с тобой, встану между тобой и слаггерами и доведу игру до конца. Я не хочу идти и ненавижу эту игру, но я пойду, чтобы доставить вам удовольствие, - и старик посмотрел мудро и по-отечески.
   - О, ты не хочешь идти, как та женщина держала таверну в Мичигане, - сказал мальчик, направляясь к двери.
   - Как получилось, что эта женщина сохранила за собой гостиницу в Мичигане? - спросил он, выглядя безумным.
   -- Как ад, -- сказал мальчик, -- только человек, который мне об этом рассказал, сказал, что она держала кабачок как в аду, но я бы не стал так говорить в присутствии моего милого старого дядюшки, -- и мальчик выскользнул вперед тапок, которым пинал его смеющийся старик.
   Итак, днем дядя Айк, рыжеволосый мальчик и два приятеля появились у ворот, старик со смешком швырнул два доллара, спросил, можно ли ему выкурить там трубку, и ему сказали, что можно выкурить фабричную. дымоход, если он хотел, и они вошли и заняли места на трибунах, и когда они сели, старик сказал, что это почти то же самое, что арена для боя быков в Мексике. Мальчики объяснили ему, что красные ленточки - университетские цвета, а желтые принадлежат Белойту, и он должен выбрать, за чью сторону он будет болеть. Поскольку красный цвет подходил к его фланелевому белью и раскрасневшемуся лицу, он сказал, что за университет, а затем мальчики объяснили игру, про перенос мяча, тачдауны, удары по воротам, полузащитники и квотербеки, и когда пришли команды, и толпа закричала, дяде Айку стало больно, потому что было так много шума, и люди вели себя как сумасшедшие. Дядя Айк осмотрел игроков и сказал, что этот здоровяк из Белойта - это переодетый Джон Л. Салливан, и он хочет, чтобы его исключили. Игра началась, мяч вылетел за спину толпы, мужчина схватил его и побежал, когда кто-то схватил его за ноги, и он упал, а вся толпа на нем. Дядя Айк приподнялся на ноги и помахал трубкой, а когда один из мужчин не встал и они принесли воды и попытались вернуть его к жизни, он закричал: "Это убийство. Я видел, как этот парень в черных носках ударил его топором. Полиция!" но кто-то сзади крикнул ему, чтобы он садился, и рыжеволосый мальчишка потянул за пол своего пальто, сел, и игра продолжалась, но дядя Айк был в бешенстве, потому что мертвый мальчик играл так же живо, как и все.
   Потом какой-то человек получил мяч и побежал по полю, вся толпа гналась за ним, и, наконец, его сбили, и дядя Айк снова встал и сказал: "Остановите игру. Я видел, как один парень сбил его с ног, ударил клюшкой и ударил ножом. Скажите, мальчики, он мертв, конечно. Где полиция? Здесь нет скорой помощи? Убей судью!" - закричал он, вспомнив, что он старый фанат бейсбола.
   - О, не волнуйтесь, дядя Айк, с ними все в порядке, - сказал мальчик, махая длинный кусок красной ленточки, так как две группы пытались играть "Горячее время" и вальс одновременно. "Теперь смотри, как кенгуру начинает", - и когда он пнул мяч на всю длину поля, старик просто сел и сказал:
   "Ну и дела, но это была пробка. У-ра-у-ра!" и единственный способ остановить его состоял в том, чтобы накормить его арахисом.
   Из врага футбола старик быстро превратился в его друга. Когда мужчины сначала собирались вместе и падали кучей, ноги разлетались во все стороны, и до него доносились звуки, похожие на тяжелые удары, он мог поклясться, что видел, как один человек ударил другого молотком, но позже в игре он сказал: это сослужило человеку хорошую службу, и его следовало бы ударить топором, и прежде чем игра закончилась, он так увлекся, что слез с трибуны, перегнулся через перила и заорал на бойцов, чтобы они их съели, а когда игра закончилась, он бросился на поле, обнял игроков и сказал, что это величайшее событие, которое когда-либо было, и предложил быть одним из носильщиков на похоронах, если бы кто-нибудь был убит, и когда мальчики вытащили его из сада, он прошел весь тротуар, размахивая лентами, привязанный к трости, выкрикивая университетский вопль до тех пор, пока у него не пошла пена, а по дороге домой он отвел мальчиков в магазин и купил им новый футбол, и настоял, чтобы они каждое утро приходили во двор и играли в игру, и предложили спилить кусты, чтобы освободить им место. Когда они вернулись домой, а остальные мальчики уже ушли, рыжеволосый мальчик сказал:
   "Дядя Айк, вы опозорили всю семью. Ты пошел на футбольный матч в знак протеста, тихий, безобидный гражданин, якобы, чтобы позаботиться о нас, мальчиках, и при первом же прыжке из коробки ты сошёл с ума, и нам было ужасно трудно доставить тебя домой. Я не думаю, что ты помнишь, что ты там делал. Вы помните, как обняли незнакомую женщину, обняли ее и сказали ей кричать? Ее муж ищет вас с ружьем. Вы помните, как схватили молодую женщину, сидевшую перед вами, как раз в тот момент, когда они совершали приземление, потянули ее голову к себе на колени, погладили ее по щекам своими большими руками и сказали, что ей следует выйти замуж за футболиста? Ее брат теперь идет по улице с бейсбольным клубом. Я полагаю, вы не помните, как вскакивали и садились на колени женщины, сидевшей позади вас, обнимали ее, говорили ей, что она прелесть, и сжимали ее, пока не порвали ее корсет. Она говорит, что вы предложили ей выйти замуж, и ее адвокат будет здесь утром, чтобы узнать, что вы собираетесь с этим делать. Я думаю, лучше бы вас осмотрели врачи, не сходите ли вы с ума, и пусть вас отправят в санаторий, - вздохнул мальчик и посмотрел на старика так, как будто сердце его было разбито.
   "Скажи, я делал что-то из этого?" - спросил дядя Айк, встав и выглянув в окно, а затем заперев дверь и притворившись испуганным. "Ну, я оглохну! Я помню женщину впереди меня и ту, что сзади, но даю вам слово, что я не знал, что я кого-то обнимал. Я готов извиниться, но меня осудят, если я выйду замуж за любого из них, а я не сумасшедший. Эта запутанная игра запутала меня, и я, возможно, вел себя не так, как обычно, но я не собирался делать предложение какой-либо женщине".
   "Но скажите, дядя Айк, что вы думаете об игре как о средстве наращивания мускулов, срывать, толкать, добираться туда и вообще полезно?" - спросил мальчик.
   "Величайшее из того, что я когда-либо видел", - сказал дядя Айк, выглянув в окно, чтобы посмотреть, не ждут ли там какие-нибудь женщины, которых он мог бы обнять в своем волнении. -- Скажи, я видел в той игре, которую я знал, молодых людей, которые будут плакать, если попадут на колено отца, и будут просить пощады, и они бросятся в самое опасное положение, и, если их опрокинут, они будут улыбаться, никогда застонать, и высосать глоток воды из губки, и заняться очередным нокдауном. Эта игра сделает мужчин из слабых мальчиков и заставит их бояться всего, что ходит. Мальчик, который толкает, борется и бежит через дикую местность других мальчиков, которые пытаются сбить его с ног и сорвать его свиную шкуру, станет толкающим деловым человеком, который пройдет по линии делового прогресса и совершит тачдаун в свое предприятие, и он пнет коммерческую или профессиональную цель по головам всех конкурентов. В конце концов, жизнь - это всего лишь футбольный матч. Каждый человек в бизнесе, который стоит своей соли, является толкачом, шовером, бездельником, игроком или полузащитником, а неудачники - это те, кто несет воду, чтобы привести деловых игроков, когда они перегреются, и кричать и орать, когда толкающий деловой человек в футбольной игре жизни совершает тачдаун. Именно эти грубые игроки становятся грубыми наездниками, когда в страну приходит война, и они мчат мяч вверх по холму Сан-Хуана, несмотря на испанских захватчиков, колючую проволоку и прочее. Война - это тоже игра в футбол, и вербовщики не ищут слабых сестер, которые не умеют толкаться и толкаться, и драться, и падать друг на друга, а при ранении смеются и говорят, что ничего серьезного. В стране, в которой большинство мальчиков растут, чтобы сражаться на футбольном поле ради забавы, нет причин бояться любой войны, которая может прийти к ней, потому что, если они будут сражаться с добрым сердцем, чтобы отстаивать цвета своей Колледж, что они сделают, чтобы поддержать "Старую славу", которая включает в себя самые дорогие цвета во всем мире? Да, мальчик, ты можешь продолжать играть в футбол, и если ты будешь травмирован, твой дядя Айк оплатит все расходы и будет проводить с тобой ночи, но тебе лучше не брать меня больше на игры, во-первых, ты знаешь, что я принесет домой больше жен, чем у этого конгрессмена из Юты. А теперь иди отдохни, и на следующей неделе я отведу тебя к президенту Мак-Кинли, в отель здесь, и ты увидишь, как он обнимет меня и скажет: "Здравствуйте, дядя Айк!" Я знал его, когда он еще не был президентом, - и дядя Айк отпустил мальчика и просидел у окна до темноты, высматривая, не придет ли кто-нибудь претендовать на его руку, и гадая, действительно ли он так поступил. большой дурак на футбольном матче, как сказали мальчишки.
   ГЛАВА XXIII
   Был воскресный полдень, и дядя Айк был в церкви с рыжеволосым мальчиком, и они слушали проповедь о патриотизме, и священник высказался на тему Филиппин и долга президента перед цивилизацией. продолжать убивать этих негров, пока они не научились лучше, чем пинать чужую расу людей, командующих ими, и дядя Айк шел домой вдоль берега озера и дышал свободным воздухом, который принадлежал ему, потому что его предки завоевали из Англии, и он не мог не испытывать немного сочувствия к тем филиппинцам, которые были куплены у страны, которой они не принадлежали, страной, которая не имела к ним никакого отношения и желала бы избавиться от них с честью. , не причиняя вреда политической партии, которая действовала над ними как надзиратель. Он не хотел показаться неверным стране, которую любил и за сохранение которой боролся, но когда он думал об этих бедных, невежественных людях, пытающихся понять, что означает свобода и что она дает им, изучая конституцию Соединенных Штатов, чтобы узнать, как быть хорошим и великим и уворачиваться от пуль, он чувствовал, что хотел бы знать, что Спаситель Человечества сделал бы в этом вопросе, если бы Он был избран президентом. Он оставил рыжеволосого мальчика в воскресной школе, и теперь они оба вернулись домой, ожидая звонка к обеду. Мальчик изучал какую-то брошюру, которую принес домой, и выглядел очень серьезным.
   "В воскресной школе перед вами стояла какая-нибудь серьезная проблема, которую вы не смогли решить?" - сказал дядя Айк, проходя мимо мальчика и пытаясь разгладить морщины на его лбу и погладив его по голове. - Потому что, если у вас есть какие-то сомнения, все, что вам нужно сделать, это позволить вашему дяде Айку быть третейским судьей, и он все уладит для вас.
   - Благодарю вас, ужасно, - сказал мальчик, уронил книгу, подошел к старику и посмотрел ему прямо в лицо. - Ты тот человек, которого я искал. Дядя Айк, предположим, что какой-нибудь человек без провокации оторвется от вас и ударит вас по лицу настоящим жалом, от которого у вас сотрясется голова так, что вы увидите звезды, что вы будете делать?
   -- О, скажите, это легко, -- сказал старик, набивая трубку, зажигая ее и бросая спичку в камин. "Знаешь, что бы я сделал? Я давал ему одну по носу левой рукой, а когда он терял бдительность, я приклеивал ему одну под ухом или на кончике челюсти, а затем становился над ним и считал до десяти, и если он приходил в себя, я давал ему еще, а когда он насыщался, я говорил ему: "Теперь, когда ты снова почувствуешь себя так и захочешь повеселиться, приходи прямо ко мне, потому что я не хочу". В любом случае, у меня нет слишком много упражнений. Но почему вы спрашиваете? Ты все время знал, что я сделаю, если меня ударит человек, - и старик ходил по комнате, как будто хотел, чтобы кто-нибудь ударил его.
   - Вот этого я и опасался, - сказал мальчик, когда вокруг его глаз заиграли искорки. "Видите ли, среди стихов на уроке в воскресной школе был такой: "Если тебя ударят в одну щеку, подставь и другую щеку", и я подумал, что хотел бы узнать мнение знатока о том, как сделать это, правильно подставить другую щеку".
   "Послушай, ты не используешь так старика", - сказал дядя Айк, когда мальчик начал смеяться. "Когда вы задаете такие вопросы, вы хотите сначала прочитать стих и дать человеку шанс. "Конечно, если они ударят вас по одной щеке, вы хотите делать именно то, что говорит Библия. Некоторые из вас, детишки, меня утомляют, - и старик пожелал, чтобы ужин был готов, чтобы они могли сменить тему.
   "Я сказал своей учительнице, что не понимаю, как парень может подставить другую щеку и сохранить свое положение в обществе, но она сказала, что так и должно быть, а потом появился директор воскресной школы, и она спросил его об этом. Он состоит в спортивном клубе YMCA, и я видел, как он боксировал в мягких перчатках, и он сказал, что было бы правильно подставить другую щеку, но я заметил, что он улыбался, а затем министр посетил наш класс, и учитель спросил чтобы внушить нам, мальчикам, мысль подставить другую щеку. У него был благочестивый вид, и он сказал, что вы должны подставить другую щеку, когда вас бьют, так как это свидетельствует о кротком и всепрощающем характере, но я знаю, что министр тоже боксер, и я слышал, что прошлым летом он чуть не снес голову бродяге за дергаю его, поэтому я беспокоюсь, что лучше делать в случае побоев. Учительница, ты ее знаешь, красивая девушка, которая позволила тебе так долго держать ее за руку на пикнике, когда тебя представили ей, и ты сказал ей, что знал ее мать, когда она была девочкой, и ходил с она и вся эта чепуха, она сказала мне, что я лучше поговорю с тобой, дядя Айк, и узнаю, что ты об этом думаешь. Значит, ты искренне думаешь, что для мальчика будет лучше, если он вырастет, позволив людям выработать привычку бить, чтобы увидеть, как он подставит другую щеку и получит еще одну биту по этой щеке, а? Не кажется ли вам, что мальчик, который принимает такое лекарство, не крася лица, должен сказать: "Большое вам спасибо", и всегда носить сарафан, и оставаться в детском саду, и если он когда-нибудь вырастет а пойдет в бизнес он лучше модисткой станет, или маникюрщиком, скажем? Теперь решать вам, дядя Айк, и я готов слушать и следовать вашему совету, быть мальчиком или девочкой, как вы говорите, но я не знаю ни одной девушки в моем кругу, которая позволила бы кто-нибудь ударит ее сильно, по крайней мере, не дёргая немного за волосы".
   Дядя Айк долго думал, пока мальчик говорил, выпустил трубку, и лицо его приняло серьезное выражение, выражение гордости, когда он слушал мальчика, но он пытался сообразить, как ему поступить. направьте его прямо на то, чтобы подставить другую щеку тоже дело. Он нащупал мешочек с табаком, и когда он высыпал немного табака в трубку, его рука дрожала, и он пролил много на пол, и ему пришлось почесать две или три спички о штанах, прежде чем он смог достать ту, которая не оборвется и не погаснет. Наконец он раскурил трубку, долго пыхтел и смотрел на себя в большое зеркало над камином, чтобы посмотреть, хорошо ли он выглядит, и наконец сказал:
   - Я скажу тебе, мой мальчик, я не думаю, что они подставляют и другую щеку, когда их бьют, как раньше. С теорией все в порядке, и если бы все так поступали, не было бы никакой беды, и все было бы мирно. Я предполагаю, что этот стих в Библии был написан, когда евреи пытались обходиться без обрывков все время. Там были люди, евреи, я полагаю, которые только что положили на них, и зная, что они против драки, они разбили их, и по совету вождей они подставят другую щеку и уйдут домой с черный глаз. Я не думаю, что мог бы написать Библию хотя бы наполовину так же хорошо, как старая, но я думаю, что если бы этот стих был немного изменен, тогда евреи встали бы на защиту своих прав и вечно ругали любого, кто их раздражал. на щеках, и были воспитаны, чтобы пробиться из Иерусалима во Францию, все было бы по-другому. Но, как я уже сказал, с библейских времен многое изменилось. Теперь я думаю, если бы я был мальчиком, выросшим, чтобы занять свое место в деловом мире, я мог бы попытаться забыть этот стих или думать о нем так, как мы думаем о Золотом правиле или стихе "любите друг друга". . Вы можете стараться изо всех сил, но вы не можете любить своего ближнего, как самого себя, если только он или она, в зависимости от обстоятельств, не является привлекательным человеком и не отвечает взаимностью. Не может быть произвольных правил, связывающих вас против того, что вы считаете правильным. Предположим, ваш сосед - конокрад или лжец, принадлежащий к другой политической партии, злословит, ворует ваши дрова, пинает вашу собаку и нанимает вас на работу, как вы собираетесь любить этого соседа, как самого себя? Две-три тысячи лет тому назад, может быть, это и было бы хорошо, когда не было ни газет, ни трамваев, и не было никакого дела, кроме продажи рыбы, и денег, кроме медяков. Я скажу вам, как я буду воспитывать своих мальчиков, когда они у меня будут, и как держать их щеки подальше от курильщика, который бьет. Будьте начеку, и если мальчик попытается ударить вас по одной щеке, вы пригибаетесь, отступаете в сторону, улыбаетесь ему и держите руки поднятыми, чтобы, если он сделает ложный маневр, чтобы ударить вас по одной щеке, просто встаньте. его прочь, и, может быть, он подумает, что вы сами занимаетесь его делом, бьете по щекам, а не цыпленок, что собираетесь держать щеки для других людей, чтобы они их били, и он может бросить, и вы можете смеяться над этим, и считать инцидент исчерпанным. Но если он разозлится и, кажется, его день бить по щекам, и он будет вести себя так, как будто он выбрал вас для легкой мишени, и бросится, чтобы прикончить вас, если я когда-нибудь услышу о том, что вы убегаете или подставляете опустив руки, и позволив ему ударить тебя, раз, два, в обе щеки, и ты приходишь домой в слезах, с кровью из носа, и у тебя синяк под глазом, и ты ничего не сделал с этим ударом по щеке, я согрею свою куртку, чтобы вы подумали, что в ней осиное гнездо, слышите? и старик выглядел сердитым и нахальным. "Нет, сэр; вы просто позволяете ему искать ваши щеки, и если он не уйдет, вы, наконец, даете ему левую в шею, и в сторону, и держитесь подальше от него, и если он хочет большего, найдите место, где есть это открытие, и колите его, пока он не перестанет искать щеки, чтобы ударить, и другие щеки, чтобы подставиться. Не знаю, насколько это правильно, но подставлять другую щеку тоже вышло из моды, и никто не делает этого, у кого в посевах есть гравий. Не позволяйте мне застать вас за дракой, то есть за подстрекательством к драке, но никогда не позволяйте никому использовать вас для отработки этого стиха, потому что ваш священник или руководитель воскресной школы никому не позволили бы ударить их, не поранившись".
   -- Что ж, мне это нравится, -- сказал мальчик, вставая и направляясь в столовую. - Я сделаю все, как вы говорите, дядя Айк, и постараюсь избежать неприятностей. Но что мне сказать той голубоглазой учительнице, которую ты мне посоветовал, той самой, знаешь, с которой ты был так мил на пикнике?
   - О, скажи ей, что я сказал тебе постараться вырасти и стать настоящим чистокровным, как твой дядя Айк, и только подставлять другую щеку девочкам, понимаешь! И скажи ей, что я никогда никому не жал руку на пикнике, если только они его не начинали, черт возьми! и старик взял рыжеволосого мальчика на руки и понес его целиком в столовую, и на его добром старом лице была улыбка, на которую было приятно смотреть.
   ГЛАВА XXIV
   Дядя Айк столкнулся с несчастьем, которое обеспокоило его, и он курил и пытался придумать, как бы объяснить это дело. Всю свою жизнь он занимался многоборьем, а стрельба из кудахта была его хобби. Он гордился тем, что может плавать на любой лодке, на которой способен индеец, и хвастался, что ни разу не промочил ноги за свои сорок лет работы стрелком по уткам; но сегодня утром он вышел в лодке, прежде чем кто-либо поднялся вокруг дома, и, когда он не смотрел, волна наклонила лодку набок, наполнила ее водой и унесла вместе с ним, прежде чем он успел сказал Джек Робинсон, и он барахтался в грязи и воде по самые подмышки, напевая "Жизнь на океанской волне" и крича, чтобы кто-нибудь пришел и связал его.
   Сосед приехал на лодке и вытащил его на берег, а он снял с себя мокрую одежду, повесил ее на забор сушиться, надел сухую одежду и курит трубку и выжимает воду из мокрого брюки, когда рыжеволосый мальчик вышел узнать о морской катастрофе.
   - Стираю белье довольно рано, дядя Айк, - сказал мальчик, снимая с забора мокрый свитер и вынимая из карманов несколько мокрых патронов. "Полезно ли плавать в таком количестве одежды? Как вообще это произошло?"
   "Теперь не становись геем, - сказал дядя Айк, - и я скажу тебе. Дул ураган, и ветер поднял лодку в воздух футов на десять, и она нырнула вниз головой, и что мне оставалось делать, кроме как выбираться наружу? Ногу свело судорогой, и я встал на другую ногу, но не испугался. Я не кричал, а только сказал человеку, который был примерно в полумиле от меня, говорит: "Пожалуйста, помогите мне приземлиться", и он взял меня за воротник рубашки и проводил до берега".
   - Понятно, - сказал мальчик. - шептала ты ему, когда он был в полумиле от тебя, но не звала на помощь. О, ты мишень, пытаешься притвориться, что ты достаточно молод, чтобы получать удовольствие от спорта. Скажем, на тебе должна быть шаль, чтобы твоему спасителю было за что ухватиться; и если бы я был на вашем месте, я бы получил размеры Ноева ковчега и заказал бы такой, который подходил бы мне. Лучше купи своих уток и оставайся на суше. Но теперь, когда блудный дядя вернулся, я пойду зарезать откормленного теленка, и мы устроим телячий банкет. Скажите, дядя Айк, вы когда-нибудь читали о блудном сыне? У нас это было на уроке в воскресной школе в прошлое воскресенье. Они ведь ничего ему не сделали?
   "Да, я читал о блудном сыне и говорю вам прямо: он был величайшим болваном, упомянутым в Библии, и иногда я думаю, что вы для него точная копия!" и старик смеялся над мальчиком.
   - О, я не знаю, - сказал мальчик, выливая немного воды из резиновых сапог дяди Айка, висевших на заборе; - Вы с Ноем примерно согласны. Если бы вы управляли этим ковчегом, вы бы разлили все снаряжение, и никто бы никогда не выбрался на берег. Но этот блудный сын утомляет меня. Он был обычной сойкой. Он убежал из дома и попал в страшную толпу, и они дернули его за все деньги, которые у него были. Они направили его к домам-бочкам, напоили его спиртным, от которого дырка прогорела бы в медном котле, связали его со странными женщинами, и он окрасил города в красный цвет; и когда все его деньги закончились, они выгнали его с несварением желудка и головой, которая болела так, что он не мог моргнуть, не думая, что было землетрясение. Скажите, дядя Айк, знаете ли вы, что у этого парня все-таки был разум? Когда он обнаружил, что все, что его новоприобретенные друзья хотели, это его деньги, и чтобы помочь ему потратить их, и что они трясли его, когда они ушли, он имел право испытывать отвращение ко всему миру; и если бы он был похож на некоторых из наших нынешних блудных сыновей, он бы стал бродягой, или задержал поезд, или украл лошадь и был бы линчеван; но он просто скатился к себе и устроился на первую попавшуюся работу, пас свиней, но жил он небогато. Он работал за свой стол и обставлял свою собственную шелуху. Знаете, я не могу отделаться от мысли, что человек, нанявший Прода. гнать свиней было в доверительном управлении и принесло все деньги, которые были в сделке. Но он был вознагражден за все свои страдания. Когда он подумал о стариках дома, получил свою зарплату и отправился обратно, без одежды, достаточной для того, чтобы заткнуть ружье, думая, что, может быть, они засунут носы и скажут, что от него плохо пахнет, изолируют его и заставят принять ванну, но вместо того, чтобы сделать это, они просто бросились ему на шею и заплакали, и устроили ему обед из теленка, он, должно быть, думал, что мир достоин того, чтобы жить. Дядя Айк, вы когда-нибудь были блудным сыном? и мальчик перевернул мокрую одежду, чтобы солнце высушило другую сторону.
   - Да, сэр, я был блудным сыном, а каждый мальчик, который уходит из дома, чтобы зарабатывать на жизнь, в некотором роде блудный сын, - и они с мальчиком сели под деревом, чтобы поговорить а другой слушать. "Когда мальчик решает оставить старое дерево на крыше дома, чтобы выйти в мир, это почти всегда противоречит желанию его родителей; но он спорит с ними и, наконец, уговаривает их отпустить его. То, чем он становится после того, как убегает, делает его либо блудным сыном, либо чистокровным. Если мальчик попадает в плохую компанию и думает, что мир создан для того, чтобы тратить незаработанные деньги, вместо того, чтобы зарабатывать деньги и копить их, это только вопрос времени, когда он вернется домой блудным сыном, живым и нуждающимся. врач и забота матери, или он приходит в ящик, чтобы его похоронили, его отец, чтобы оплатить экспресс-расходы. С другой стороны, если он устроится на работу, сделает что-нибудь, что угодно, овладеет делом и станет полноценным гражданином, может быть, со временем возглавит свою профессию или дело, однажды он придет домой к старикам, а там это улыбки вместо слез, духовой оркестр вместо пения похоронного хора, и он платит ипотеку за старую усадьбу вместо того, чтобы его отец платил экспресс-оплату за останки. В этом разница. Все мальчики могут быть блудными сыновьями, если в их организме есть бацилла блудных детей, когда они выходят в мир; но если у них в пижаме спрятан микроб "Доберись-Эли", когда они уходят, они могут смеяться над ловушками и сетями, которые расставляются, чтобы поймать их, держаться подальше от предполагаемых друзей, которые пытаются побудить их пойти в дела красной краски, используйте красный ликер, чтобы растирать синяки и напряженные мышцы снаружи, вместо того, чтобы принимать его внутрь, чтобы разжечь огонь, который никогда не угаснет. Каким блудным племянником вы хотите быть - таким, который приходит домой в костюме и со счетом в банке, с румянцем здоровья на щеках, любовью к жизни и всем, что с этим связано; или блудный сын с одеялом, мешком, полным шелухи, которую не съедят свиньи, всеми болезнями, которые идут в наборе, в который вы вселились, и желанием умереть на пороге старого дома, прежде чем они научатся готовить теленок? Кем ты хочешь быть, мальчик?
   - Я скажу тебе, дядя Айк, - сказал мальчик, кладя голову на колени старику, когда они сидели под деревом. "Я собираюсь быть блудным сыном, который возвращается домой с хорошим здоровьем, деньгами и аппетитом на телят; а когда состаришься, дядя Айк, ты больше не промокнешь, потому что я куплю тебе утиную лодку, которую нельзя опрокинуть домкратом, которую не сломаешь топором и которая имеет воздушные камеры на обоих концах, поэтому его нельзя было бы утопить, если бы он был загружен железнодорожным железом; и я куплю тебе помповое ружье, которое будет стрелять по уткам без твоего прицеливания, и ты будешь устраивать пикники, пока жив. Вот таким блудным племянником я и буду"; и старик погладил рыжие волосы на голове, лежавшей у него на коленях, и слезы потекли по его щекам, когда он подумал, какая разница в блудных сыновьях. Он думал о своих блудных днях, когда он выходил из дерева на крыше дома, чтобы проложить свой путь в мире; как он работал на ферме задолго до рассвета, пока все не легли спать, и у него болела спина, так что он не мог спать; как он сбежал с фермы, когда обнаружил, что его заработок уменьшился, так как работа стала тяжелее, а погода холоднее, и он отправился в город и работал во многих разных профессиях, и, наконец, стал печатником, а вырос и стал редактором, зарабатывал деньги и вернулся домой уже взрослым мужчиной, с усами, которые надо было даже расчесать; и как девушки, которые не хотели говорить с ним, когда он был грязным, веснушчатым мальчиком, хотели устраивать вечеринки в его честь, и как он их тряс; и теперь он жалел, старый холостяк, что не позволил им развлечь себя, чтобы он мог выбрать себе в жены лучшую из них; и он вздохнул, и встал, и выжал еще немного воды из своей мокрой одежды, висевшей на заборе, и удивился, как же он мог допустить, чтобы его опрокинули в лодке, и если он действительно выставил себя дураком из себя, когда он был там в воде, желая, чтобы он вообще не пошел на охоту.
   СОЛНЦЕ ПЕКА
   Представляя собой сборник статей, написанных для Peck's Sun, Милуоки, штат Висконсин, обычно рассчитанных на то, чтобы освещать лица тех, кто их читает, солнечным светом, а не облаками.
   "НЕ ВИНОВЕН."
   Господа присяжные! Я стою перед вами, обвиняемый в попытке "устранить" народ Америки путем публикации новой книги, и я заявляю о своей невиновности. Признавая, что дело выглядит сильным против меня, есть смягчающие обстоятельства, которые, если вы их тщательно взвесите, во многом оправдают меня по этому ужасному обвинению. Факты таковы, что я не несу ответственности, я был достаточно в здравом уме до того дня, когда решил опубликовать эту книгу, и остаюсь с тех пор; но в тот день мною овладела невидимая сила - чикагский издатель, - который наполнил мой предполагаемый разум верой в то, что страна требует жертв и что в ней будут деньги. Если дело провалится, я хочу, чтобы все поняли, что меня спровоцировал человек из Чикаго; но если это успех, то, конечно, это было мое собственное вдохновение.
   В книге нет ничего, кроме добродушия, приятно рассказанных анекдотов, шуток над моими друзьями; и во всем этом нет ни строчки, ни слова, которые могли бы причинить боль или печаль - ничего, кроме счастья.
   Смех - лучшее известное в мире лекарство от многих болезней, которым подвержено человечество, и оно с успехом прописывалось некоторыми из наших лучших практиков. Он открывает поры и восстанавливает кровообращение, и унылый больной, который улыбается, находится на правильном пути к выздоровлению. Хотя эта книга не рекомендуется как безошибочное лекарство от чахотки, если я могу повергнуть пациента в хандру с помощью картинок, я могу выбить хандру, привив ее чтением.
   Тем, кто склонен смотреть на светлую сторону жизни, автор с большим почтением посвящает эту книгу.
   ГЕО. В. ПЕК.
   Милуоки, Висконсин,
   Март 1882 г.
   ЖЕНЩИНЫ-ВРАЧИ НИКОГДА НЕ ПОМОГУТ.
   Фабрика врачей в Сент-Луисе недавно выпустила дюжину женщин-врачей. Пока женщины-врачи были ограничены одной или двумя на всю страну, и они были экспериментальными, Солнце сохраняло спокойствие и не жаловалось; но теперь, когда колледжи занимаются подготовкой женщин-врачей как бизнесом, мы должны протестовать и при этом привести несколько причин, по которым женщины-врачи не окажутся прибыльной отраслью промышленности.
   Во-первых, если они лечат кого-то, то это должны быть женщины, а три четверти женщин предпочли бы иметь врача-мужчину. Предположим, что эти колледжи выпускают женщин-врачей, пока их не станет столько же, сколько врачей-мужчин, на чем же им практиковаться?
   Мужчина, если с ним ничего не случилось, мог позвать женщину-врача; но если бы он был болен, как лошадь, - а когда человек болен, то он болен, как лошадь, - последнее, что у него было бы рядом, - это женщина-врач. И почему? Потому что, когда мужчина хочет, чтобы рядом с ним возилась женщина, он хочет чувствовать себя хорошо. Он не хочет быть в желчном или лихорадочном состоянии, с привкусом сыра во рту и налитыми кровью глазами, когда женщина смотрит на него и подсчитывает запасы.
   Конечно, все эти женщины-врачи молоды и хороши собой, и если бы одна из них вошла в больничную, где лежал мужчина, и у него был озноб, и он был холоден, как клин, и она должна была сесть вплотную к сбоку от кровати и взяла его за руку, его пульс подскочил до ста пятидесяти, и она прописала бы ему лихорадку, когда у него было обморожение. Тогда, если он умрет, ее могут арестовать за злоупотребление служебным положением. О, нас не обманешь женщинами-врачами.
   Человек, который был болен и лечился у врачей-мужчин, знает, каково ему будет, если женщина-врач споткнется, бросит свой меховой плащ на стул, снимет шляпу и перчатки, бросит их на гостиную и Подойди к кровати с парой морских голубых глаз, с огоньком в уголке, и посмотри ему в дикие переменчивые глаза, и попроси его высунуть язык. Предположим, он знает, что его язык покрыт налетом, так что он похож на желтое турецкое полотенце, неужели вы думаете, что он захочет высунуть пять или шесть дюймов его нижнего конца и позволить этой женщине-врачу прикоснуться к нему пальцем, чтобы увидеть, как оно было меховым? Немного! Он засовывал этот язык себе в щеку и не позволял ей видеть его за входной билет в двадцать пять центов.
   Мы все видели, как врачи засовывали руки под одеяло и ощупывали ноги человека, чтобы проверить, не замерзли ли они. Если это сделает женщина-врач, у мужчины судороги в ногах.
   Врач-мужчина может положить руку мужчине на живот, печень и легкие и спросить, не чувствует ли он там боли; но если женщина-врач сделает то же самое, мужчине станет плохо, и он захочет встать и отругать себя за то, что нанял женщину-врача. О, бесполезно говорить, это убьет человека.
   Теперь предположим, что у мужчины больное сердце, и женщина-врач захочет послушать биение его сердца. Она приложит левое ухо к его левой груди, так что ее глаза и рот, как бутон розы, будут смотреть ему прямо в лицо, а ее волнистые волосы будут разбросаны повсюду, запутываясь в пуговицах его ночной рубашки. Не думаешь ли ты, что его сердце не будет делать около двадцати дополнительных ударов в минуту? Вы держите пари! И она улыбнется - ставим десять долларов, что она улыбнется, - и покажет свои жемчужные зубы, и ее спелые губы будут работать так, как будто она считает удары, и он подумает, что она пытается что-то ему шептать, и...
   Ну и что он будет делать все это время? Если бы он еще не был мертв, что было бы чудом, его левая рука убрала бы волосы с ее виска и как бы осталась там, чтобы убрать волосы, а его правая рука немного нервничала и двигалась бы к ее виску. ей на затылок, и когда она отсчитывала несколько минут ударов сердца и поднимала голову, он притягивал голову к себе и целовал ее один раз на удачу, если он был так же желчен, как болотный ангел Джерси, и ее зарядить в счете; а потом наступит реакция, и он будет слаб, как кошка, и ей придется обмахивать его и тереть ему голову, пока он не перестанет нервничать, а потом, когда он заснет, будет выписывать ей рецепт. Нет; все симптомы мужчины меняются, когда на нем тренируется женщина-врач, и она убьет его замертво.
   The Sun - это газета о правах женщин, и она верит в то, что женщинам разрешено делать все, что они могут делать так же хорошо, как и мужчинам, и выступает за то, чтобы платить им так же, как мужчинам, за ту же работу, принимая во внимание все обстоятельства; но это против того, чтобы они шутили с человеческой жизнью, пытаясь вылечить совершенно незнакомого человека. Эти колледжи делают большую ошибку, готовя этих женщин-врачей к войне, и мы хотим выступить с протестом от имени двадцати миллионов мужчин, которые не выдержали давления.
   CR КОЗА ОССМАНА.
   Мистер Кроссман с Маршалл-стрит - человек, который сам когда-то был мальчишкой, если ему не изменяет память, и ни один из его мальчишек не станет просить у него ничего, что в его силах купить и получить отказ. Но когда его мальчик попросил его купить козу, мистер Кроссман обиделся. Он смотрел не на расходы козла, но он никогда не чувствовал той уверенности в прямоте морального облика козла, которую хотел чувствовать.
   Коза всегда ассоциировалась у него с бродягой, и ему не хотелось приводить козла к действительно хорошим соседским детям. Он сказал своему мальчику, что ему жаль, что он растратил свою юную и нежную привязанность на козла, и надеется, что он попытается избавиться от ощущения, что счастье его жизни будет разрушено, если он откажется купить ему козу. Мальчик закатал рукав на глаза и начал проливать воду, и на этом все было улажено.
   Религия мистера Кроссмана против погружения в воду, и когда началось крещение младенца, его гордый дух был побежден, и он сказал мальчику, чтобы тот вел вперед и купил козла. Они перебрались в полоцкую слободу, и графиня, занимавшаяся стиркой, лишилась козы, а мистер Кроссман почувствовал, что у него доллар из кармана.
   Теперь, когда он думает об этом, мистер Кроссман уверен, что старая дама подмигнула, когда он увел козу на бельевой веревке, хотя в то время он смотрел на это дело как на почетную деловую сделку. Если бы он покупал лошадь, то спросил бы о повадках животного и, вероятно, взял бы его на пробу. Но ему и в голову не приходило, что в козлах бывает какое-то мошенничество.
   В конце концов животное затащило мистера Кроссмана домой, в конце бельевой веревки, и к вечеру было помещено в соседний сарай, чтобы быть готовым к утренней игре, освежиться. Около 6 часов утра мистер Кроссман выглянул из своего окна, когда увидел, как соседняя дама вышла из двери амбара головой вперед, а коза только что убрала голову от своего полонеза так, как мистер Кроссман считал, с его взглядами на приличия, явно невежливым.
   Полагая, что произошло какое-то недоразумение, и что коза приревновала к теленку, который был в сарае, и что этот вопрос можно удовлетворительно объяснить козе, мистер Кроссман засунул другую ногу в брюки, взял шест для цистерны и пошел. спереди. Коза увидела, что он идет, и выбежала во двор, и встала на задние лапы, и подала торжественный знак бедствия, и когда мистер Кроссман обернулся, чтобы посмотреть, не встал ли кто-нибудь из соседей, он почувствовал, как его поразило землетрясение. немного ниже, где его тело было привязано к подтяжкам. Мистер Кроссман повторил часть прекрасной пасхальной службы и взобрался на бочку с пеплом, где он стоял, тыча козе в ухо шестом для цистерны, когда мистер Кромби, живущий неподалёку и какие-то дрова для растопки появились на сцене.
   Мистер Кромби - человек, который сразу схватывает ситуацию, и хотя он человек, который много обдумывает любое важное предприятие, когда он увидел даму за ящиком с углем и мистера Кроссмана на бочке с пеплом, он почувствовал, что Нужен был тут же большой ум, и он взял его с собой через забор, в компании с бочковой палкой и топориком. Он сказал Кроссману, что есть только один способ справиться с козой: быть твердым и смотреть ему прямо в глаза. Он сказал, что у сентября Уинтермьюта в Уайтуотере когда-то была коза, которая возила мальчиков повсюду, но он мог делать с ней что угодно, просто глядя ей в глаза.
   Он подошел к козе "с слезами на глазах", и мистер Кроссман произносит одно заклинание, которое, судя по тому, как козел выглядел застенчивым, подумало, что Кромби был обычным укротителем львов, но как только он собирался парализовать животное, Мистер Кромби зацепил веревки своих панталон, которые волочились по земле, гвоздями бочкового обруча, и, когда он наклонился, чтобы распутать их, козел пнул его головой примерно в точке, где две цепи и три звена. в северо-западном направлении от поясницы. Кромби вздохнул, сказал: "Я умру от руки убийцы", - и вскочил на повозку, с дубиной и топором, с запутавшимся в ногах обручем.
   У козла было три из них на деревьях, и он искал другие миры, чтобы завоевать, когда мистер Ноуэлл, который вышел на прогулку, увидел живые статуи и вошел, чтобы узнать новость. Мистер Кроссмейр сказал, что не знает, что попало в козла, если только это не было жестяным ведром или газонокосилкой, которая была в сарае, но он, очевидно, сошел с ума, и посоветовал мистеру Нетуэллу пойти за полиция.
   Ноуэлл сказал, что человек, вырастивший медвежат, не имеет права бояться козла. Он сказал, что все, что вы хотите сделать, подчиняя дух животных, это завоевать их доверие. Он сказал, что может за две минуты так завоевать расположение этой козы, что она будет ходить за ним повсюду, как собака, и он подошел, погладил животное по голове, почесал ему ухо и спросил, не видят ли они, что они взял неправильный курс с козой. Он сказал, что коза очень похожа на человека. Можно было уговорить, но нельзя было водить. - Пойдем, Билли, - сказал он, уходя и щелкая пальцами.
   По беспристрастному мнению мистера Ноуэлла, Билли действительно пришел. Не то чтобы он видел, как пришел Билли, но у него возникло смутное подозрение, вызванное ощущением онемения примерно в двух футах от основания мозга, что Уильям прибыл в непосредственной близости, и пока он припоминал свои разрозненные мысли и чувства, куски позвоночника, которые могли оторваться от исходной колонны, Билли пришел снова и поймал три пальца мистера Ноуэлла сваебойным молотком. Это было достаточно болтовни между джентльменами, и мистер Ноуэлл уперся спиной в забор и взобрался на него задом наперёд.
   Когда у него перехватило дыхание, он сказал, что это был худший шок, который он когда-либо испытывал с тех пор, как прошлым летом упал со стремянки. Он сказал, что в любой момент лучше сломает медведя, чтобы покататься на нем.
   В этот момент мистер Кромби заметил почтальона на другой стороне улицы и подозвал его. Он сказал почтальону, что если он выйдет во двор и загонит козу в сарай, они все объединятся в петиции о повышении зарплаты почтальонам. Нет более сговорчивого класса граждан, чем наши почтальоны, а этот вошел, подошел к козе и толкнул ее ногой.
   "Эта коза кажется достаточно ручной", - сказал он, поворачиваясь, чтобы поговорить с мистером Кроссманом. Не успели его слова испариться в холодном воздухе, как коза нанесла два удара молотком по резиденции правительства, а почтальон вошел в сарай, упал через тачку, и письма из его мешка разлетелись вдребезги. коробка стойло.
   Это было прекрасное зрелище, и они были бы там до сих пор, если бы графиня случайно не приехала собирать помои, и компания приготовила для нее кошелек на три доллара, если она возьмет козу. прочь.
   Она взяла ботву репы из своего ведра для помоев, предложила ее козе, и животное последовало за ней, блея и показывая все признаки довольства, и господа слезли с позиций, которые они заняли, и они пожали друг другу руки, и каждый принял кровавая клятва, что он не расскажет об этом, и они разошлись по своим домам и обработали арникой места, где коза их лягнула.
   Единственная проблема, которая может возникнуть в связи с этим, заключается в том, что почтмейстер угрожает подать в суд на Кроссмана за воспрепятствование доставке почты.
   А ПОДЛИННЫЙ ТРЮК.
   Наверное, самая подлая шутка, которая когда-либо была сыграна с белым человеком, была разыграна в Милуоки, и тот факт, что там нет комитета по бдительности, является единственной причиной того, что исполнители этой шутки живы. Деловой человек только что купил новую жесткую шляпу и вместе с полдюжиной своих друзей пошел в салун, чтобы подогнать ее себе на голову. Все взяли пиво и раздали шляпу, чтобы все могли ее видеть. Один из самых подлых людей, когда-либо занимавших должность в графстве, подошел к бармену и отрезал тонкий ломтик лимбургского сыра, и, когда гости смотрели на расписанный фресками потолок через пивные бокалы, этот злодей сунул сыр под потную кожу. шляпу, мужчина надел ее и вышел.
   Человек, которому принадлежала шляпа, - один из ваших нервных людей, который всегда жалуется на болезнь и чувствует, что какая-то ужасная болезнь вот-вот овладеет им и унесет его. Он вернулся на свое место, снял шляпу, положил ее на стол и стал отвечать на несколько писем. Ему показалось, что он уловил запах, и, когда его напарник спросил его, не тошнит ли его, он сказал, что, по его мнению, чувствует. Мужчина побледнел и сказал, что догадался, что пойдет домой. Он встретил человека на тротуаре, который сказал, что воздух полон миазмов, а в трамвае мужчина, сидевший рядом с ним, отошел в конец вагона и спросил его, не приехал ли он только что из Чикаго. Человек в шляпе сказал, что нет, когда незнакомец сказал, что у них там очень много оспы, и он догадался, что выйдет и пойдет пешком, нажал на звонок и спрыгнул. Холодный пот выступил на лбу человека в новой шляпе, и он снял ее, чтобы вытереть лоб, когда весь кусок сыра, казалось, перевернулся и задышал, и человек получил от этого всю пользу, и чуть не потерял сознание.
   Он пришел домой, и его жена встретила его и спросила, что случилось? Он сказал, что, по его мнению, наступило огорчение, и она понюхала, когда он снял шляпу, и сказала, что ей следует думать, что это произошло. - Где ты в это ввязался? сказала она. - Вникать? - сказал человек. - Я ни во что не ввязался, но какая-то смертельная болезнь овладела мной, и я не буду жить. Она сказала ему, что если какая-нибудь болезнь с таким запахом овладеет им и станет хронической, то, по ее мнению, он станет обузой для себя, если проживет очень долго. Она сняла с него одежду, намочила ему ноги горчичной водой, и он уснул. Человек спал и ему приснилось, что перед его домом висит флаг оспы и что он едет в мясном фургоне к чумному дому.
   Жена послала за доктором, и когда прибыл наркоман, она рассказала ему все о случившемся. Доктор взял новую шляпу пациента, примерил ее и понюхал. Он сказал, что шляпу сорвали до того, как она созрела. Врач и жена провели вскрытие шляпы и обнаружили срез Лимбергера. "Немногие и короткие были молитвы, которые они произносили". Они разбудили больного, и, чтобы подготовить его ум к откровению, которое должно было быть сделано, доктор спросил его, в удовлетворительном ли состоянии его мирские дела. Он ахнул и сказал, что они были. Доктор спросил его, составил ли он завещание. Он сказал, что нет, но хочет немедленно прислать адвоката. Доктор спросил его, чувствует ли он, что готов уйти. Этот человек сказал, что всегда старался вести другую жизнь и старался, чтобы с ней поступали так же, как он поступил бы сам, но что он мог как-то ошибиться и хотел бы, чтобы за ним послали служителя. вести учет запасов. Тогда доктор поднес шляпу к постели, расстегнул потник и показал умирающему, чем это так пахнет, и сказал, что он не хуже любого человека в городе.
   Больной ущипнул себя, чтобы проверить, жив ли он, вскочил с постели и потребовал револьвер, и доктор не мог угнаться за ним по пути в город. В последний раз, когда мы видели вонючего гражданина, он пытался подкупить бармена, чтобы тот сказал ему, какой именно из этих пеликанов положил этот кусок сыра ему в подкладку шляпы.
   А ЖЕНЩИНА-РЫЦАРЬ ПИФИЯ.
   Женщина из Бэй-Сити, штат Мичиган, переоделась мужчиной и в течение года работала клерком в магазине, а затем подала заявку на членство в Рыцарях Пифиаса и была инициирована. Во время работы третьей степени ее пол был обнаружен. Кажется, что в третьей степени у них есть индийская резиновая крыса и целлулоидная змея, которые работают внутри с помощью часового механизма и которые действительно были очень естественными. Идея состоит в том, чтобы позволить им подбежать к кандидату на инициацию, чтобы посмотреть, не дрогнет ли он. Когда змея бежала на девушку, она держала себя в порядке, но когда крыса попыталась взбежать по штанине, она схватила обеими руками воображаемые юбки и прыгнула на стоявший рядом холодильник, (который используется в работе четвертой степени) и кричал кровавое убийство. Однако девушка является членом ордена, и помочь ей нечем. Это дело может открыть глаза членам тайных обществ и заставить их начать расследование. Как мы понимаем, одна здешняя ложа принимает меры предосторожности против приема женщин, тщательно осматривая ноги претенденток. Если ноги достаточно холодные, чтобы заморозить мороженое, кандидат получает черный балл.
   TH E ТЕЛЕСКОПИЧЕСКАЯ УДЕЛЬНАЯ ТРОСТЬ.
   Есть одна вещь, с которой мы хотим столкнуться и попытаться расстаться, а именно с привычкой молодежи и людей среднего возраста ловить рыбу по воскресеньям, когда они отправляются на летние экскурсии за город. Дьявол или какой-то другой изобретатель создал трость, которая выглядит так же невинно, как учитель воскресной школы, но внутри нее находится рычащий лев в форме удочки. Мы наблюдали за молодыми парнями и знаем их уловки. Воскресным утром они говорят своим родителям, что согласились отправиться на Вест-Сайд и посетить раннюю мессу с компаньоном, просто чтобы послушать изысканную музыку, и, кстати, их может не быть дома к обеду. И они выходят из этого дома со своей новой тростью, с таким благочестивым видом, как будто передают сборную тарелку. Когда они сворачивают за угол, они кричат о депо и вскоре уезжают за город. У них в карманах жилета в конверте много червей, а ресторанный цветной, которого видели накануне, встречает их на складе и вручает корзину с бутербродами, из которой торчит бутылка.
   Приехав на дачный курорт, они выходят на берег озера и катаются на лодке, а выбравшись в озеро, начинают выкапывать трость. Сняв с его конца вилку, вытаскивают дингус и выходят три членика удочки, на конец привязывают леску, надевают на крючок углового червя и ловят рыбу. Вот такую "мессу" они посещают.
   Ночью поезд возвращается в город, и загорелые молодые люди с ободранными носами вручают ожидающему цветному корзинку, от которой пахнет рыбой, и идут домой и рассказывают родителям, что пошли на кладбище Форест-Хоум в полдень, и солнце было ужасно жарким. Добрая мать знает, что пахнет рыбой на одежде сына, но думает, что это какая-то новая парфюмерия, и молчит.
   Честная задранная удочка - вещь красивая и радость навеки, если ловится хорошо, но одна из этих обманчивых, трех удочек, политических удочек, которая засовывается и кажется тростью. , зажигательны, и должны быть подавлены. Должен быть принят закон, запрещающий использование удочки, которая в приличном обществе принимается за трость и в тот момент, когда вы считаете, что это не так, вытаскивается для ловли рыбы. В этом нет ничего прямолинейного, а изобретение этого удилища с взорванным стеблем разрушит страну больше, чем могут победить все политические партии. Если бы существовал закон, обязывающий владельцев этих тростей ставить на трости табличку: "Это удочка", то летом на эти воскресные экскурсии брали бы меньше тростей.
   Не смотри на трость, когда она полая и выдвигается, ибо в конце концов она выдает тебя, юноша.
   * * * *
   The Sun получила приглашение посетить открытие нового отеля в городе Айова, но приехать будет невозможно. Мы помним одну гостиницу в Айове, которую мы посетили в 1869 году, когда редакторы из Висконсина остановились там на обратном пути из Омахи, - время, когда пара постельных клопов забрала дядю Дэвида Этвуда на крышу и собиралась сбросить его, и они бы так и сделали, только партия тараканов встала на его сторону и убила клопов.
   Сэм Райан помнит, как на полу в бильярдной в грязи рос урожай молодого картофеля, который весь расцвел; и Чарли Сеймур может рассказать, как ему пришлось спорить в течение часа, чтобы убедить цветного повара в том, что специфический запах яичницы-болтуньи вызван тем, что некоторые из них были гнилыми. На сотню гостей приходилось четыре официанта, и это зрелище надолго запомнилось, когда миссис Сеймур и миссис Этвуд несли жареных цыплят обратно на кухню и обдирали перья, в то время как добрый дядюшка Макбрайд из Спарты возился с ними. в ссору из-за его жареной рыбы, потому что рыба не была очищена от чешуи; где говорили, что не кислый только уксус, и где не слишком маленький был только счет, и где в каждой комнате пахло моргом, и полотенца в комнатах не мылись с тех пор, как 1827 г.
   В этой гостинице хозяин брал у гостя салфетку, чтобы вытереть ему нос, а босоногая официантка поскальзывалась на разлитой на полу в столовой яичнице редкой прожарки и вытирала желток с платья о белье гостя. хвост пальто. Это все, что мы хотим от отеля в этом месте.
   Несколько месяцев назад в Висконсине состоялось собрание служителей, и после того, как святая работа, которой они занимались, была завершена ко всеобщему удовлетворению, гражданин места, где проходила конференция, пригласил многих из них на собрание. подборка в его доме. После ужина дюжина из них отправилась в комнату наверху, чтобы спокойно перекурить, как это иногда делают служители, когда они заводят разговоры о старых временах, когда они вместе ходили в школу и были мальчишками, и Человек-Солнце , присутствовавший, переодевшись проповедником, пришел к выводу, что служители в молодости скорее человечны, чем иначе.
   Один двухсотфунтовый делегат с сигарой между пальцами выпустил дым изо рта, который всего несколько часов назад возносил мольбу Всевышнему о том, чтобы нам всем стало хорошо, и ударил большим пальцем по ребрам худого старца. и сказал: "Джим, ты помнишь, как мы внесли корову и теленка в комнату для чтения?" На мгновение "Джим" был склонен стоять на своем достоинстве, и он выглядел огорченным, пока все они не начали смеяться, когда он огляделся, чтобы увидеть, есть ли здесь кто-нибудь из мирских, и убедившись, что мы все действительно хороши, он сказал: "Можете поспорить на свою жизнь, что я это помню. У меня теперь шрам на голени, где меня зацепила эта проклятая корова, - и он начал закатывать штанину, чтобы показать шрам. Ему сказали, что поверят ему на слово, а он спустил штаны и сказал:
   "Ну, видите ли, мне поручили ухаживать за теленком, и я нес теленка вверх по лестнице с помощью Билла Смита, который сейчас проповедует в Чикаго; получил мягкую вещь, пять тысяч в год, и обставлен пасторский дом, и держит упряжку, и если одна из этих лошадей не рысак, то я не сужу ни о лошадиной плоти, ни о Билле, и если он не наденет старый дорожный плащ и время от времени выезжать на дорогу и ловить на гонках какого-нибудь мирского человека, тогда я другой. Вы слышите меня - ну, я никогда не знал, что теленок такой тяжелый и у него так много задних ног. Пинать! Да благословит ваше старое алебастровое сердце, этот теленок ходил по мне повсюду, от Бытия до Откровения. И, скажем, на следующее утро у нас не было дуновения ветра, не так ли, когда нам нужно было убираться в зале для чтения?
   Присутствовавший при этом торжественный рыжеволосый священник, чьи глаза блестели сквозь дым, сказал другому:
   - Чарли, ты помнишь, что ты совершенно увлекся племянницей профессора, которая приезжала к нам из Покипси? Что с ней стало?
   Чарли поставил ноги на стол, чиркнул спичкой о брюки и сказал:
   - Ну, я не запал на нее, как вы говорите, а просто понравился. Не слишком хорошо, знаете ли, но достаточно хорошо. У нее был цвет волос, которого я терпеть не мог, - как раз твой цвет, Хэнк, - и когда она взялась за принтер, я как бы сдался, и они поженились. Насколько я понимаю, он редактирует газету где-то в Иллинойсе и разбогатеет. Это было лучше для нее, так как теперь у нее есть где жить, и ей не нужно ходить по столу, как мэм из сельской школы, как если бы она вышла за меня замуж". Темноволосый мужчина в сюртуке, застегнутом настежь до шеи, с выражением лица, как у надгробной проповеди, с выражением не более, чем у деревянной утки-приманки, курившей трубку из шиповника, которую он подобрал на каком-то... не то, что принадлежало хозяину, вытряс пепел плевательницей и сказал:
   - Мальчики, вы помните, как мы угнали тот трехместный фургон и поехали через болото на ферму Кингсли за арбузами?
   Четверо из них сказали, что помнят его достаточно хорошо, а Джим сказал, что все, о чем он просил, это прожить достаточно долго, чтобы отомстить Биллу Смиту, чикагскому проповеднику, за то, что он предложил ему украсть пчелиный улей во время поездки. "Почему, - сказал он, - прежде чем я продвинулся с этим ульем на двадцать футов, каждая пчела в нем ужалила меня по дюжине раз. А помнишь, как мы разыграли профессора и заставили его поверить, что у меня ветрянка? О господа, вас ждет славное бессмертие за гробом за то, что вы вытащили меня из этой передряги.
   Толстяк беспокойно заерзал в кресле и сказал, что все, кажется, забыли главное событие этой экскурсии, а именно так он пытался перебросить через забор зубами бульдога, запутавшегося в каком-то участке. о своем гардеробе, о котором не следует упоминать, и о том, как он оставил образец своих брюк собаке, и как фермер пришел в колледж на следующий день с подбитыми глазами и с куском брючной ткани, застегнутым в газету, и хотел, чтобы профессор попробовал подобрать ее к штанам некоторых студентов богословия, и как ему пришлось надеть пару нанковых штанов и спрятать свои кассимеры в лодочном сарае, пока арбузная царапина не прошла, и он мог их починить.
   Затем невысокий темноволосый министр спросил, не заслуживает ли он некоторой похвалы за то, что вымазал глаза фермеру. Он говорит: "Когда он перелез через забор и схватил ближайшую лошадь за удила и сказал, что посадит всю шайку в тюрьму, я почувствовал, что надо что-то делать, и выскочил на другую сторону улицы". фургон и подошел к нему и поднял руки и дал ему "раз, два, три" по носу, с моего благословения, и он отпустил эту лошадь и взял свою собаку обратно в дом ".
   "Ну, - говорит рыжеволосый пастор, - эти дыни в любом случае были зелеными, но нам было интересно их украсть".
   В это время дверь отворилась, и вошел хозяин, и, отгоняя дым руками, сказал: - Ну что, господа, развлекаетесь?
   Они бросили окурки в плевательницу, торжественный мужчина положил трубку из шиповника туда, куда достал, а толстяк сказал:
   "Брат Дрейк, мы обсуждали пагубные последствия потворства травке и пришли к выводу, что, хотя табак в определенной степени всегда должен употребляться бездумными людьми, это долг духовенства перед сообщество не одобрять его использование во всех возможных случаях. Возможно, нам лучше отправиться в гостиную и, попросив божественного руководства, отправиться в путь.
   Когда они ушли, хозяин посмотрел на свою коробку из-под сигар и пришел к заключению, что кто-то, должно быть, украл у него в кармане несколько сигар.
   АРМ Т ШАПКА НЕ НАДЕЖНА.
   У молодого парня лет девятнадцати, который едет со своей первой девушкой и живет в Вест-Сайде, ужасные симптомы. Он просто не думает ни о чем другом, кроме своей девушки, и когда он может быть с ней, - что случается редко из-за стариков, - он там, а когда он не может быть там, он там или около того, в его разум. В течение трех месяцев он пытался придумать, что подарить своей девушке на Рождество, но никак не мог решить, какая статья заставит ее думать о нем больше всего, поэтому накануне Рождества он раскрылся, чтобы своего нанимателя и попросил его совета относительно надлежащей статьи, чтобы дать. Старик лысый и злой. "Ты хочешь подарить ей что-то, что будет постоянным напоминанием о тебе?" -- Да, -- сказал он, -- вот в чем дело. - У нее есть мозоли? - спросил старый негодяй. Мальчик сказал, что никогда не интересовался состоянием ее ног и хотел знать, при чем здесь мозоли. Старик сказал, что если бы у нее были мозоли, пара ботинок меньшего размера на два размера заставила бы ее мысли постоянно думать о нем. Мальчик сказал, что туфли не подойдут. Старик помедлил, почесал затылок и наконец сказал:
   "У меня есть это! Я полагаю, сэр, когда вы остаетесь с ней наедине в гостиной, вы обнимаете ее за талию; не так ли, сэр?
   Молодой человек покраснел и сказал, что это примерно его размер.
   - Я полагаю, ей нравится эта часть разговора, а?
   Мальчик сказал, что, насколько он мог судить по тому, как она вела себя, она не возражала против того, чтобы ее задержали.
   - Тогда, сэр, я могу рассказать вам об одной статье, которая заставит ее думать о вас в этом положении все время, с того момента, как она встанет утром, и до того, как ляжет спать.
   "Есть ли какая-нибудь привязанность к нему, которая заставит ее мечтать обо мне всю ночь?" - спросил мальчик.
   "Нет, сэр! Не будь свиньей, - сказал плохой человек.
   "Тогда что это?"
   Старик сказал одно слово: "Корсет!"
   Молодой человек обрадовался и пошел в магазин, чтобы купить красивый корсет.
   "Какой размер вы хотите?" спросила девушка, которая его ждала.
   Это была загадка. Он не знал, что они бывают разных размеров. Он уже собирался сказать ей, чтобы она выбрала самый маленький размер, когда кое-что придумал.
   "Возьми рулетку и измерь мою руку; это как раз подойдет".
   Девушка выглядела мудрой, как будто она сама была там, обнаружила, что мальчику нужен именно двадцатидвухдюймовый корсет, и он пошел домой, написал записку и отправил ее вместе с корсетом девушке. Он ничего не слышал об этом до следующего воскресенья, когда зашел к ней. Она встретила его холодно и вручила ему корсет, сказав со слезами на глазах, что никак не ожидала, что он оскорбит ее. Он сказал ей, что не собирается ее оскорблять; что он не мог придумать ничего такого, что заставило бы ее думать о нежном прикосновении его руки к ее талии как о корсете, но если она чувствовала себя оскорбленной, он уходил, отдавал корсет какой-нибудь бедной семье и шел топиться сам.
   Он уже собирался уйти, когда она разрыдалась и, мокрая от соленой рапы, выплакала следующие слова:
   - Это было ввв-очень заботливо с твоей стороны, но я не мог этого почувствовать! Это ff-четыре размера слишком bb-большой! Почему ты не получил номер восемнадцать? Ты молчишь, не можешь ответить, хватит!"
   Они инстинктивно нашли дорогу к дивану; последовали взаимные объяснения; он снова измерил ее талию; увидел, где он ошибся, по тому, что его пальцы слились при первом повороте, и поклялся бородой пророка, что поменяет ее на другую, если бы она не носила ее и не испачкала. Сейчас им лучше.
   ОТКАЗАЛИСЬ FR ОМ ЦЕРКОВЬ ДЛЯ ТАНЦОВ.
   Пресвитерианский синод в Эри, штат Пенсильвания, исключил из церкви юриста по имени Дональдсон. Его обвиняли не в том, что он был адвокатом, как можно было бы предположить, а в том, что он станцевал кадриль. Нам не кажется, что может быть что-то более безобидное, чем хладнокровно танцевать кадриль. Это простая прогулка и даже не упражнение. Конечно, человек может, если захочет, сделать дополнительные шаги, достаточные для того, чтобы согреть ноги, но мы утверждаем, что никакая кадриль, где касаются только рук, опускаются посередине, а аламанд слева, не может воздействовать на религию человека. достаточно, чтобы заставить его отступить.
   Если бы это была та новая "кадриль вальса", которой предавался Дональдсон, где есть прерывистые объятия, и где голова начинает кружиться, и мужчина должен довольно сильно цепляться за свою партнершу, чтобы не упасть на себя, и где она ласково смотрит ему в глаза и как бы говорит ему сжимать его так сильно, как это кажется необходимым для его удобства, мы не должны так сильно удивляться тому, что синод тащит его по углям за жестокость к себе, но холодная кадриль нет в нем чертовщины.
   Мы полагаем, что нечестивый и извращенный мистер Дональдсон присоединится к другой церкви, которая позволяет разумно управлять танцами, и все же может попасть на небеса раньше пресвитерианского синода, и он может быть избран там на какое-то высокое положение, как Артур был здесь после синода. Хейс и Шерман выгнали его из таможни за то, что он танцевал во время прогулки по большой добыче.
   Здесь часто бывает, и мы не знаем, почему это может быть не на небесах, что те, которые перевернуты и встряхнуты, и пыль выбита из них, и их метафорический фалд пальто набит сапогами, находят, что вихрь времени поставил их выше партий, которые их поразили, и мы можем легко поверить, что если Дональдсон получит первоклассную власть над небесами, он решительно согреет своих преследователей, когда они придут к власти. стол со своими сумками и зарегистрироваться и попросить комнату с ванной и пожарной лестницей. Он будет склонен смотреть на полку с ключами и говорить им, что все занято, но они могут найти довольно приличное жилье в другом доме, внизу, в Хот-Спрингс, по европейскому плану, мистером Дьяволом, ранее живущим в Чикаго.
   ПОЛИЦИЯ МОРЕ ЖЕНЩИНЫ.
   НОВАЯ СЦЕНА В ПОЛИЦЕЙСКОМ СУДЕ МИЛУОКИ.
   Есть движение в пешем порядке обеспечить служанок в полицейском участке, чтобы, когда женщина арестована и необходимо обыскать ее на предмет спрятанного оружия, или денег, или зажигательных документов, эту обязанность мог бы исполнять человек того же пола, что и заключенный. " Сан " заботится о том, чтобы это новое отступление было принято немедленно, так как нас очень раздражает, что нас каждый день или два вызывают от дел на помощь полиции, - то есть, конечно, мы готовы быть полезными. помощь кому угодно, но бывают случаи - это любой признает.
   Потребность в женщинах-полицейских никогда не была продемонстрирована лучше, чем когда полиция арестовала женщин за передачу фальшивых серебряных монет около шести месяцев назад. Там были пожилая женщина и молодая женщина, а когда их отвели в отделение милиции, там, как всегда, были корреспонденты городских газет, готовые протянуть руку помощи. Обыск пожилой дамы был произведен в короткие сроки сыщиком Смитом, который занялся этим деловито; но когда пришло время обыскать молодую женщину, и он посмотрел в ее мягкие, жидкие глаза и увидел волнение, которое она не могла сдержать, сердце его отказало ему, и он сел писать прошение об отставке. Слезы выступили в его больших оленьих глазах, и он обратился за помощью к мистеру Нортропу, корреспонденту "Чикаго таймс ". Мистер Нортроп был приучен к лишениям и хорошо знал, как женщины прячут деньги, и, будучи одним из "доброжелательных работников", сказал мистеру Смиту, что поможет ему.
   Женщине было приказано снять верхнюю одежду и пристально смотреть в окно. Она спряталась за шнур для занавесок и меньше времени, чем нужно, чтобы написать это, бросила свое платье мужчинам из-за того, что спряталась за шнуром. Двое мужчин нашли карман в платье, но, чтобы спастись, они не смогли найти дырку в кармане. Платье сорок раз выворачивали наизнанку, чтобы найти дырку в кармане.
   Мистер Йеноуин из " Ньюс ", присутствовавший при этом, сказал, что если они повесят платье на крючок, он сможет найти дырку в кармане в темноте. Он сказал, что никто не сможет обмануть его, если он найдет дырку в кармане платья.
   Платье висело в шкафу, и мистер Йеноуин отправился в арктическую исследовательскую экспедицию, в то время как мистер Нортроп и детектив осматривали корсет, брошенный молодой женщиной на пол, в поисках поддельных четвертаков. Сотрудник отдела новостей , со всеми его познаниями в карманах платья, потерпел неудачу и сказал, что, должно быть, потерял комбинацию, и обвинил дворника в том, что она ее выдала. Г-н Смит предложил отрезать карман, но окружной прокурор г-н Маккенни сказал, что это будет явно противозаконно. Он сказал, что это будет кража. Тем временем молодая женщина продолжала отряхиваться, пока мистер Нейман из " Стража " не потерял сознание и не вышел на ступеньки, чтобы подышать свежим воздухом, откуда он смотрел в окно.
   Пока джентльмены недоумевали, не опубликованы ли какие-либо правила этикета, которые позволили бы легко и вежливо обыскать женщину на предмет фальшивых двух шиллингов, женщина бросила на пол предмет женской одежды, чтобы они могли осмотреть довольно напуганную женщину. их.
   "Боже милостивый, - сказал мистер Йеноуин, который был в то время молодым и невинным человеком, не привыкшим к обычаям мира, - она взорвалась".
   Нортроп ткнул его тростью и сказал: "Нет, они всегда отрываются", - и принял вид превосходства над мальчиками, что раздражало.
   - Что, всегда? - сказал мистер Нейман, подняв пальцы перед лицом и краснея, как будто у него была перемежающаяся лихорадка.
   -- Ну, почти всегда, -- сказал мистер Нортроп, взяв его в руки и изучая его глазами критика.
   - Я полагаю, это суета, не так ли? - сказал невинный Йеноуин.
   -- Иди, пока черт тебя не тронул, -- сказал мистер Смит. -- Я знаю, что дальше. Джентльмены, я человек прямолинейный и за свой возраст повидал много трудных ситуаций, но если бы это был мой последний день на земле, то я должен поклясться, что был не более суетой, чем я сам. Буштлы никогда не бывают близнецами.
   Мистер Смит спросил мистера Харгера из Висконсина , спрятавшегося за печной трубой, что, по его мнению, это были адские машины. Мистер Харгер сказал, что он никогда не видел, чтобы кто-то взрывался. Он сказал, что когда он сообщал о законодательных заседаниях, члены вытащили их со своими канцелярскими принадлежностями от управляющего государственной собственностью, но он понятия не имел, что они с ними делали.
   В этот момент мистера Олдрича, который только что вошел, попросили осмотреть его и сказать, что это такое. Мистер Олдрич взял ее, как живую вещь, и смотрел на нее, словно пытаясь что-то вспомнить. Приложив палец с бриллиантовым кольцом к своему морщинистому лбу, он на мгновение замолчал и, наконец, высказал свое мнение, что это спасательные круги. Он сказал, что в Бостоне их носят все женщины, особенно на экскурсиях или пикниках. "Смотрите, - говорит он, взвешивая его и делая в нем углубление, которое вновь принимает свое естественное положение, как только он убирает палец, - оно наполнено ветром. Теперь, в случае аварии, это будет держать женщину на поверхности воды, пока ее не спасут. Давайте продемонстрируем это, надев его на мистера Бойингтона из " Стража" , отвезя его в морг и поместив в ванну, и он начал закреплять спасательный круг вокруг голени мистера Бойингтона.
   - Скажи, куда ты его кладешь? - говорит мистер Б., изо всех сил пытаясь не расхохотаться. - Вы, ребята, не знаете так много, как жеребенок Томпсона. Если я знаю свое сердце, а я думаю, что знаю, под жилетом находится спасательный круг".
   Мистер Олдрич сказал, что не притворяется, что знает больше, чем кто-либо другой. Все, что он знал об этих вещах лично, это то, что он видел их висящими в магазинах, на продажу, и однажды, когда он ходил по магазинам, он спросил одну из продавщиц, что это там висит, и она сказала, что это спасательный круг. , и спросил его, не хочет ли он такой, и он сказал ей, что нет, он всего лишь спрашивал о своем друге, который ездит на велосипеде. Он не знал, но это могло быть что-то, что подходило к велосипеду.
   Все время, пока шла эта дискуссия, мы сидели у сейфа в полицейском участке. Нам никогда не было так жаль множество невинных молодых людей, никогда. Девушка посмотрела на нас и подмигнула, как бы говоря: "Старик, почему бы тебе не прийти на помощь этим молодым хулиганам, которые не знают, о чем они говорят, и лишить их самомнения, И поэтому мы объяснили им на лучшем языке, какой только могли, использование и злоупотребление одеждой, которую они рассматривали, и показали им, как это происходило, и как изобретение этого предмета удовлетворило потребность, давно испытываемую нашим американским народом. . Все они признали, что мы были правы и что это была подделка, хорошо рассчитанная на обман, и теперь мы полагаем, что женщина была осуждена за подделку, главным образом, на основании показаний репортеров. Как бы то ни было, мы хотим убедить власти в важности найма дам в полицейском управлении для досмотра женщин, арестованных за преступление. Полиция не может всегда полагаться на газетчика.
   ОБ АД.
   В газетах ходит статья, иллюстрирующая, насколько велико солнце и как оно горячо, в которой утверждается, что если сосулька длиной в миллион миль и шириной в сто тысяч миль вонзится в одну из горящих полости солнца, он растаял бы за сотые доли секунды и не вызвал бы такого "шипения", как капля воды на раскаленной сковороде.
   Путем этого сравнения мы можем понять, что солнце - это большое явление, и мы можем составить некоторое представление о том, какое это место было бы для того, чтобы проводить летние месяцы. Размышляя об ужасной жаре солнца, мы задаемся вопросом, почему те, чей долг - проповедовать ад в будущем, не утверждали, что солнце - это место, куда попадут грешники, когда умрут.
   Мы не хотим начинать какую-либо реформу в религиозных вопросах, но мы понимаем, как обескураживает проповедников ад, которым нечего показать. Теперь, когда дело сделано, они вынуждены искать в своем воображении место бесконечного наказания, и очень многие люди, которые были бы напуганы до смерти, если бы священник мог показать им ад, как он его видит, взглянут на его речь как своего рода мелодрамный роман.
   Они хотят чего-то осязаемого, на чем они могли бы основывать свою веру, и хотя служители делают все, что в их силах, чтобы ободрить грешников, изображая им озеро огненное и серное, где о лодочной прогулке не может быть и речи, если только вы не гребете в котел, кажется, что их труды облегчились бы, если бы они могли указать на солнце в жаркий августовский день и сказать злодею, что, если он не встанет на колени и не скажет: раскаивается, и его окропляют, и он щедро сливается на текущие расходы церкви, и стоит на своих оценках, как чистокровный, что однажды утром он проснется и обнаружит себя на солнце, волдырями от Бытия до Откровения, жаждущим, как сборщик урожая, а не пивоварня в радиусе миллиона миль, выпрашивающий цинковый чехол, чтобы охладить его пересохшие задние ноги.
   Такой аргумент, с иллюстрацией прямо на доске неба, у всех на виду, поверг бы грешника в ужас, и ему захотелось бы слишком быстро примкнуть. Чего хочет религия этой страны, чтобы заполучить пирог, так это ада, который странствующий человек, будь он демократом или зеленщиком, может увидеть невооруженным глазом. Так обстоит дело и теперь, грешник, если он хочет узнать что-нибудь о загробной жизни, должен брать это из вторых рук, от какого-нибудь служителя или дьякона, который сам этого не видел, но получил представление о нем от какого-то другого товарища. кто, может быть, мечтал об этом.
   Какой-то дьякон рассказывает грешнику все о православном аде, а грешник не знает, верить ему или нет. Дьякон, возможно, когда-то солгал грешнику в торговле лошадьми или при продаже ему товаров, и побил его, и откуда ему знать, что тот же самый дьякон играет с ним в парную игру в будущей жизни или играет с ним на деньги. сардина.
   Теперь, если бы люди, выдвигающие эти идеи о рае или аде, имели право указывать на луну, прекрасную, прохладную луну, как на рай, что было бы, по меньшей мере, правдоподобно, и говорить, что это рай, и доказать это и могли бы доказать, что солнце было другим местом, что выглядит разумным, судя по всему, что мы слышали о другом месте, луна была бы настолько полной, что не было бы места для стоячих ног, и им пришлось бы прогонять республиканцев. , в то время как солнце будет играть на пустые скамейки, и там будет всего несколько редакторов, которые попадут на пасы.
   Конечно, в холодную зиму, когда столбик термометра был сорок или пятьдесят градусов ниже нуля, и все были заперты, а уголь стоил до семнадцати долларов за тонну, дело религии не процветало бы так, как летом. потому что, когда вы говорили с грешником о другой жизни или о том, что он пойдет к солнцу, он посмотрит на свою угольную кучу и скажет, что ему все равно, как скоро он туда доберется, но эти уныния не будут иметь никакого значения. больше, чем некоторые, с которыми действительно хорошие люди должны бороться сейчас, и в среднем круглый год будет в значительной степени в пользу полета на Луну.
   Луна сейчас даже очень популярна, и если ее должным образом рекламировать как небесный рай, куда могут попасть только хорошие люди, а нечестивцы не могут войти ни на каких условиях, то возникнет великое желание занять прямой и узкий путь к луне, а путь к нечестивому солнцу зарастет песчаным бором и выжжен лавой, и немногие отважатся пройти по этому пути. В любом случае, эта вещь стоит внимания.
   пахта B ИББЕРС.
   Огромное потребление пахты в качестве напитка, продаваемого в розницу в барах салунов, вызывает радость у людей, придерживающихся умеренности. Говорят, что в Милуоки продается более двух тысяч галлонов в день. В пахте есть одно преимущество, а именно то, что она не опьяняет и заменяет ликер в качестве напитка. Человек может выпить кварту пахты, и хотя он может чувствовать себя сосущим теленком и хотеть стоять в углу забора и блеять, или вскакивать пятками и бегать по пастбищу, он не опьянеет и не опьянеет. бросить пивной бочонок в окно салуна.
   Другое дело, что от пахты нос не краснеет, а изо рта потребителя не пахнет так, как на следующий день после сангерфеста. Цвет лица любителя пахты имеет очаровательный бледный оттенок, и хотя его дыхание может пахнуть, как ребенок, которого слишком много кормили грудью и который скис, этот запах не препятствует его входу в общество воздержания.
   ЭСТЕТИЧЕСКИЙ ЖЕНСКИЙ КЛУБ РАЗБИЛ.
   Организация клуба чикагских женщин "Космос" для обсуждения "эстетических" дел, древней поэзии и гончарных изделий напоминает попытку организовать такой клуб здесь, в Милуоки. Наши здешние люди слишком заняты делами и домашними делами, чтобы заниматься "эстетикой" в целом, и дама из Бостона, пытавшаяся подняться в классе по новой морщинке, ушла с большим отвращением. Она созвала около пятидесяти наших прекраснейших дам в доме одной из них и рассказала им, чем занимаются дамы восточных городов в изучении высших искусств. Она подробно остановилась на изучении норвежской литературы, керамики, безделушек и т. д. и попросила мнения присутствующих дам. Одна дама сказала, что готова пойти на все, что поднимет настроение в обществе и сделает женщин более подходящими для помощниц своим мужьям, но ей не нужна норвежская литература. Она сказала, что ее муж однажды баллотировался в офис, и вся банда норвежских избирателей отвернулась от него, и его навсегда забрали.
   Бостонская дама в священном ужасе подняла руки и собиралась объяснить говорящему, как она не в себе, когда другая леди встала и сказала, что хочет пройти полный курс или ничего. Она хотела заниматься античной литературой и керамикой. Она уже немного изучала керамику и получила много информации. Она обнаружила, что при коклюше втирание гусиного масла в горло и легкие так же хорошо, как и при крупе, и она чувствовала, что с хорошим учителем любая дама может научиться многому, что имело бы неоценимую ценность. и она, например, собиралась либо за все, либо ни за что.
   Дама из Бостона спаслась от обморока, энергично обмахиваясь веером, и собиралась показать двум дамам, что они имеют неправильное представление об эстетике, когда дама из Вест-Сайда, которая только что вышла замуж, встала и сказала, что чувствует, что мы все были слишком несведущи в эстетике, и они должны использовать любую возможность, чтобы стать лучше информированными. Она сказала, что, когда впервые пошла вести домашнее хозяйство, то не могла отличить разрыхлитель, в котором были квасцы, от чистого продукта, и чуть не испортила желудок своему мужу, прежде чем что-то узнала. И, говоря о безделушках, она считала, что каждая дама должна научиться экономить, время от времени подавая обед, на безделушках, которые в противном случае были бы потрачены впустую.
   Дама из Бостона обнаружила, что не может говорить понятно, поэтому встала со стула и подошла к разным группам дам, которые серьезно разговаривали, чтобы заинтересовать их. Первая группа из четырех человек, к которым она вмешалась, обсуждала лучший способ восстановить плащи из тюленьей кожи, изъеденные молью. Одна дама сказала, что она перепробовала весь рекламируемый в газетах косметический порошок от насекомых, и мотыльки изрядно от него жиреют и просят еще; но прошлой весной она узнала, что мотыльки боятся виски.
   Ее муж работал в оптовом магазине виски, и его одежда пропиталась духами, и к нему нельзя было нанять мотылька. Так что она взяла пустую бочку из-под виски и надела все свои меха, и мотыльки ни к чему не прикоснулись. Но она сказала, что мотыльки веселились все лето. Они собирались отрядами и подходили к бочке, и нюхали затычку, и брались за руки, и шатались по комнате, шатаясь, как на выборах, и около одиннадцати часов подходили к красной место на ковре и пообедать, как мужчины, идущие в салун.
   Она сказала, что у бочки с виски был один недостаток, так как она выдала ее, когда она впервые вышла в компании после того, как достала из бочки одежду. Она надела свой плащ из тюленьей кожи в Ложу Добрых Тамплиеров в первую же ночь после того, как сняла его, и они собирались выгнать ее из Ложи на том основании, что она нарушила свои обязательства.
   "Вы можете говорить о своей скандинавской литературе, - сказала она, обращаясь к бостонской даме, - но когда дело доходит до защиты меха от моли, пустая бочка из-под виски сбивает вечные носки со всего, что я когда-либо пробовала".
   Бостонская дама надела свою эстетическую шляпу и уже собиралась уйти, довольная, что попала не в ту толпу, когда милая маленькая женщина с надутыми губами отозвала ее в сторону. Леди из Бостона подумала, что наконец нашла одну близкую по духу душу, и сказала:
   - Что такое, мой дорогой?
   Маленькая дама поколебалась и со слезами на глазах спросила:
   "Мадам, не могли бы вы сказать мне, что хорошо от червей? Фидо уже неделю ведет себя так, как будто он болен, и...
   Это решило это. Бостонская дама ушла, и с тех пор о ней ничего не слышно.
   * * * *
   "Вчера молодой парень с девушкой катались на санях, а вернулся парень с замерзшим ухом. В самом факте замерзшего уха нет ничего особенно поразительного, но идея в том, что это было ухо рядом с девушкой, которую он по глупости позволил заморозить".
   Девушка, которая будет кататься на санях с молодым человеком и позволит его ушам замерзнуть, не является джентльменом ("леди"??) и должна быть арестована. Почему здесь, в Милуоки, в самые холодные дни мы видели молодого человека, который ехал верхом с девушкой, и уши его были такими горячими, что они были бы почти "сестричкой", и на авеню не было ни одного мужчины, который ехал бы, но переоделся бы. места с молодым человеком, и дал его ушам остыть. Девушкам нельзя сидеть слишком близко в такую погоду. Климат суровый.
   ДУРАЧИВАНИЕ С БИБЛИЕЙ Э.
   Сообщения от канцелярских продавцов показывают, что переработанное издание Библии вообще не пользуется спросом, и если бы не газеты, опубликовавшие все это дело, очень немногие удосужились бы хотя бы взглянуть на него, и считается, что ни один читатель ежедневных газет из ста не читал Библию, и ни один из десяти тысяч не читал все опубликованное. Кто придумал эту схему пересмотра Библии, мы не знаем, но кто бы это ни был, он ошибся. Никто особо не страдал за пересмотр Библии. Это было достаточно хорошо, как это было. Ни один современный писатель не имеет права что-либо менять в Библии.
   Да ведь нахальные упыри действительно переделали Молитву Господню, вырезали ее необъективно, а части о подаче нам хлеба насущного на сей день выкинули в тряпичный мешок. Откуда они знают, что Господь сказал в той молитве больше, чем хотел? Он хотел, чтобы этот хлеб насущный был там, иначе Он никогда бы его не положил. Удивительно только то, что эти редакторы не вставили клубничное песочное печенье и мороженое вместо хлеба насущного. Некоторые из этих служителей, которые пишут речи для Господа, думают, что они умны. Они дурачились с Нагорной проповедью Христа, пока Он не смог рассказать об этом, если бы Он встретил ее в "Чикаго таймс" .
   Это продолжается уже достаточно долго, и мы хотим положить этому конец. Мы молчали о пиратстве, которое имело место в Библии, потому что люди, которые лучше нас, казалось, одобряли его, но теперь мы устали от этого, и если будет ежегодный клерикальный пикник, чтобы сократить прорежет Библию и наклеит новые заповеди и примеры там, где они причинят больше всего вреда, мы закроем нашу старую Библию, где твари не смогут до нее добраться, и сбросим с лестницы первого книжного агента головой вперед, который попытается пихнуть дайте нам одну из этих новомодных Библий типа "поступай, как хочешь", со всеми современными улучшениями и без хрена.
   Итак, где было популярное требование исключить ад из Библии? Были ли какие-либо петиции от людей, направленных в этот самозваный законодательный орган пинчбекских министров, молящихся об упразднении ада и введении "гадеса"? Не петиция. А что это за ад? Где это находится? Никто не знает. Они убрали наш православный ад, который стоял рядом с нами с тех пор, как мы впервые пошли в воскресную школу, и дали нам ад. Половина из нас не узнала бы аида, если бы увидела его мертвым на дороге, но они не смогли бы нас обмануть ни в аду.
   Нет, эти ревизоры причинили религии больше вреда, чем они могли бы сделать, проповедуя всю свою жизнь. Они открыли шар, и теперь каждый раз, когда второсортный домини увольняется с работы, он будет резать и резать Библию. Он придумает множество вещей, которые будут звучать лучше, чем те, что там есть, и мало-помалу у нас будут свои Библии, как мы делаем наши ежегодные альманахи, с вероятностью погоды на полях.
   Это все неправильно. Неверные будут смеяться над нами и говорить, что наша старая Библия изношена и вышла из моды, и скажут нам, чтобы мы каждую осень и весну снимали мерку для новой, как мы делаем это для нашей одежды. Если эта версия хороша, то почему другая не будет лучше? В лесу полно проповедников, которые думают, что могут пойти работать и улучшить Библию, и если мы не прекратим это дело, они приложат к этому руку. Если человек спустит американский флаг, мы пристрелим его на месте; а теперь мы предлагаем, чтобы, если кто-нибудь исказит Библию, мы наткнулись на него зонтиком и раскрыли его.
   Старая Библия просто заполнила счет, и мы надеемся, что каждая новая напечатанная книга будет лежать на полках и испортится. Считается, что эта редакция Библии была делом рук поджигателя. Это схема, придуманная британскими книгоиздателями, чтобы заработать деньги на благочестивых людях. По тому же принципу спекулянты наживаются на свинине или пшенице. Они пересматривали и напечатали столько Библий, что хватило бы на весь мир, и не выпускали ни одной из любви или денег. Ни один из них не был подлинным, если только имя этой британской фирмы не было взорвано в бутылке.
   Миллионы Библий были доставлены в эту страну фирмой, занимавшейся "долгой" продажей Библий, и они должны были быть выброшены на рынок внезапно, после того, как их заперли и охраняли полицейские, пока люди не проголодались по Библиям.
   Издание рекламировалось как цирк, и двери должны были открываться в шесть часов утра. Американские издатели, которые тоже хотели опубликовать Библию, наняли наборщиков, готовых выпустить дешевую Библию в течение двенадцати часов, а британцы, которые гонялись за Словом Божьим, называли этих американских издателей пиратами. Идея о том, что люди становятся пиратами, печатающими Библию, которая должна быть такой же бесплатной, как и спасение. Газеты, которым телеграфировали Библии с востока, тоже были пиратами.
   О, пересмотр представляет собой спекуляцию по монте с тремя картами; вот и все.
   гео. У. Пек из Sun недавно выступил с речью перед Ассоциацией молочников штата Висконсин. Ниже приводится выдержка из документа:
   Друзья-креационисты ! Обращаясь ко мне по этому поводу с просьбой просветить вас по теме, которая дорога сердцам всех американцев, вы нашли нужного человека в нужном месте. Я горжусь тем, что прихожу в свой старый дом и раскрываю истины, которые были скрыты с тех пор, как я себя помню. Насмешники могут сказать, и сегодня в моем присутствии говорили, что я не знал достаточно, чтобы подоить корову. Я отрицаю это обвинение; покажи мне аллигатора. Если у кого-нибудь из присутствующих джентльменов есть с собой корова, и я могу одолжить отжим для белья, я покажу вам, умею ли я доить корову или нет. Или, если тут под рукой есть сырная шахта, я продемонстрирую, что умею - runnet .
   Производство сыра и масла было одной из первых отраслей промышленности. Давным-давно в мировой истории мы находим Адама и Еву, перевозящих свое молоко из Эдемского сада в повозке с одной лошадью на холодную весеннюю сыроварню, чтобы взвесить ее на весах. Что бы ни говорили об Адаме и Еве, чтобы дискредитировать их в сбыте продуктов своего сада, никто никогда не обвинял их в том, что они остановились у насоса и налили воду в бидоны для молока. Несомненно, вы все помните, как Каин убил своего брата Авеля за то, что Авель не позволил ему пахтать. Мы можем представить себе Каина и Авеля, подгоняющих угрюмых коров к дому с пастбища в юго-восточном углу сада, и Адама, стоящего у стойки с оловянным ведром и табуреткой на трех ножках, курящего пенковую трубку и распевающего: форт, потому что я иду через рожь", а Ева сидела на веранде, переделывая свой прошлогодний полонез и подмигивая черту, который стоял за молочным домиком и распевал: "Я хочу быть ангелом". Закончив доить, он подошел и увидел, что Ева покраснела, и сказал: "Мадам, сырите", и она выбрала его.
   Но если вернуться к сегодняшнему дню, мы находим, что сыр стал одной из самых важных отраслей производства. Это следующий по важности интерес к серебру. И, товарищи торговцы сыром, вы делаете себе большую несправедливость, если не обращаетесь в конгресс с просьбой принять законопроект о повторной монетизации сыра. В этой стране выращивают больше сыра, чем серебра, и оно более ценно. Предположим, вы не ели ни кусочка в течение тридцати дней и должны были поставить перед собой на стол десять долларов, отчеканенных из серебряных слитков, на одной тарелке и девять долларов, отчеканенных из сырных слитков, на другой тарелке. Что бы вы взяли первым? Хотя номинальная стоимость девяти сырных долларов будет составлять десять процентов, ниже номинальной стоимости десяти серебряных долларов вы возьмете сыр. Вы могли бы использовать его с большей пользой в своем бизнесе. Поэтому я говорю, что сыр более ценен, чем серебро, и его следует сделать законным платежным средством для всех долгов, государственных и частных, кроме арендной платы за скамью. Я могу опережать других выдающихся финансистов, изучавших валютный вопрос, но я хочу видеть, что придет время, и я верю, что не за горами день, когда 412 1/2 зерен сыра будут равны доллару. в треске, и когда в каждом кармане будет слышно веселое звяканье сырных ломтиков.
   Тогда каждая сыроварня сможет чеканить свою монету, денег будет много, все будут счастливы, и никогда больше не будет войны. Могут спросить, как эту валюту можно выкупить? Я хотел бы неопровержимую связь, сделанную из лимбургского сыра, который прочнее и долговечнее. Когда это будет сделано, вы сможете отличить богатого от бедного человека по запаху его денег. В наши дни многие из нас даже не чувствуют запаха денег, но в хорошие дни, которые грядут, ласковый зефир донесет до нас крепкий лимбургер, и мы будем знать, что денег предостаточно.
   Производство сыра - это бизнес, которым может заниматься как бедняк, так и богач. Я говорю это, не опасаясь успешных противоречий, и говорю это смело, что бедняк, имеющий, скажем, 200 коров, если он хорошо разбирается в своем деле, может продать больше сыра, чем богатый человек, имеющий 300 волов. Это подлежит демонстрации. Если мой мальчик проявлял желание стать государственным деятелем, я говорил ему: "Молодой человек, женись, купи мули-корову, поезжай в уезд Шебойган и создай сыроварню".
   Кстати о коровах, не приходило ли вам когда-нибудь в голову, господа, что это было бы для вас спасением, если бы вы взяли мускусных коров вместо рогатого скота? Требуется по крайней мере три тонны сена и большое количество корма в год, чтобы поддерживать жир в паре рогов, и какая от них земная польза? Статистика показывает, что рогатый рогатый скот ежегодно убивает 45 000 подорожников. Вы издаете законы, чтобы заткнуть намордник собакам, потому что один из десяти тысяч сходит с ума, а от рога крупного рогатого скота погибает больше людей, чем от собак. Что нужно стране, так это больше мули-коров.
   Теперь, когда я на эту тему, можно спросить, какая порода лучше всего оплачивается для молочной фермы. Мое мнение разделилось между югом вниз и кохинхиной. Кому-то нравится одно, а кому-то другое, а мне дай свободу или дай мне смерть.
   В производстве сыра необходимо провести много реформ. Почему сыр должен быть круглым? Я склоняюсь к мнению, что изготовление сыра круглым - это суеверие. Кто не купил бы хороший квадратный кусок сыра, а не кусок клиновидной формы, весь с кожурой на одном конце и тонким, как оправдание конгрессмена для голосования за невыплату зарплаты, на другом? Сделайте свой сыр квадратным, и потребитель поднимется и назовет вас другим.
   Еще одна реформа, которая может быть начата, будет заключаться в облицовке сыра строительной бумагой или вагонкой вместо проверенного временем куска полотенца. Я никогда не видел нарезанного сыра и не думал, что ткань вокруг него использовалась в качестве повязки для какого-то другого пациента. Но, возможно, я ошибался. Еще одна вещь, которая кажется неправильной, это видеть так много дырок в сыре. Мне кажется, что твердый сыр, сделанный одним из старых мастеров, без дырок, - я не обвиняю вас в обмане, но вам не становится немного стыдно, когда вы видите, что сыр разрезан, а дырки составляют большую его часть? Маленькие ячейки могут быть удобными для шкипера, но потребитель в глубине души чувствует обман.
   Среди усовершенствований, внесенных в производство сыра, я не должен забывать, что в последние годы сыр уже не так похож на точильный камень, как много лет назад. Было время, когда, если фермер не мог найти свой точильный камень, все, что ему нужно было сделать, это проделать отверстие в середине сыра, повернуть его и заточить косой. До изобретения нитроглицерина нарезать столько сыра, сколько нужно для еды, считалось трудоемким. Время сотворило чудеса с сыром.
   ЦВЕТНЫЕ КОНЦЕРТНЫЕ ТРУППЫ .
   Иногда кажется, что цветным людям следует назначить над собой опекуна. Теперь возьмите цветную концертную труппу, и хотя у них могут быть великолепные голоса, они недостаточно знают, чтобы воспользоваться своими возможностями. Люди ходят их слушать, потому что они цветные и хотят слушать старомодные негритянские мелодии, а эти придурки будут браться за итальянскую оперу и музыку в высоком тоне, которую они не умеют петь.
   Они будут петь эти модные оперы, а люди не обратят на них внимания. Ближе к концу программы они споют какую-нибудь старую негритянскую песню, и зал буквально взбесится и вызовет их полдюжины раз. И все же они не знают достаточно, чтобы составить программу из такой музыки, которую они могут спеть, и такой, какой хочет публика.
   Они становятся слишком большими, эти цветные люди, и не могут достичь своего уровня. Людей, которые слышали Келлога, Мари Роз и Герстера, тошнит, когда черная кошка в длинном красном платье выходит и убивает те же произведения, что пели примадонны. Мы видели, как цветная девушка пыталась исполнить отрывок из какой-то шарманной оперы, и она выла и визжала, переводила дыхание и снова кончала, крутила и стреляла вокальной шрапнелью, разминала свою батарею, занимала новую позицию и выпрямлялась. и посылала залпы сопрано-винограда и канистры в аудиторию, а затем она улавливала самую высокую ноту, которую могла достать, и цеплялась за нее, как собака за корень, до тех пор, пока вы не подумали, что им придется выплеснуть на нее ведро воды. чтобы она отпустила ее, а она все время кусалась и тряслась, как терьер крысу, и, наконец, лягнула, наконец, в свой красный след задней ногой, и отступила со сцены с таким видом, приходится нести на совке для мусора, и люди в зале смотрели бы друг на друга с жалостью и никогда не приветствовали бы ее, когда, если бы она вышла и похлопала себя по ноге, и поднесла одну руку к уху, и пели: "Изе вин, чтобы увидеть Массу Иисуса рано утром", они бы раскололи воздух настежь открыл с приветствиями и вызвал ее пять раз.
   Дело в том, что у них нет смысла.
   На той самой вечеринке, которая была в программе для скрипичного соло, был голодный, сутулый, болезненного вида цветной мужчина. Когда он вышел, люди посмотрели друг на друга, словно говоря: "А теперь повеселимся". Мок принял позу как можно ближе к Оле Быку, с его номером одиннадцать футов и впалой грудью, и сыграл какой-то дьявольский отрывок из иностранной кошачьей оперы, который был бы великолепен, если бы его сыграл Вильгельмйор Оле Булль, но цветной брат не мог этого сделать. не попасть в милю от мелодии. Он двадцать минут скрипел на своей старой скрипке и старался казаться величественным, и закрывал глаза, и казалось, что он улетает в небо, - и публика возжелала, чтобы он это сделал, - и когда он обессилел и выжал последнюю ноту овса, и зрители увидели, что он в обильном поту, отпустили его и не позвали обратно. Если бы он вышел, сел на спинку стула и отрезал "Сон дьявола" или "Путешественника из Арканзаса", толпа приветствовала бы его до такой степени, что он решил бы, что он выше Гранта.
   Но у него не было никакого смысла. Если кто-нибудь отправит помеченный экземпляр этой газеты какой-нибудь из этих цветных концертных трупп, и они поймут намёк и споют негритянские песни, они заработают кучу денег там, где теперь им приходится жить на бесплатном обеденном маршруте. .
   НЕ МОГУ ОТДАТЬСЯ ОТ ПРИВЕТ М.
   Многие, возможно, задавались вопросом, почему мы так внезапно перестали мчаться по проспекту. За два-три дня мы не могли пройтись по проспекту вдоволь, и нет человека, который бы не признал, что наш старый сваебой бежал очень бодро. Мы не думали, что он был самой быстрой лошадью, которая когда-либо была, но он казался очень скоро. Человеку, у которого есть лошадь третьего класса, требуется немало исполнительских способностей, чтобы не ехать со слишком быстрыми лошадьми. Нужно быть хорошим судьей, и когда он найдет лошадь, которую сможет побить, держитесь за нее.
   Мы спустились довольно хорошо, но однажды рядом с нами проехал человек, который, казалось, должен был вступить в разговор. Это был краснолицый мужчина с бакенбардами, очевидно, немец. Он гнал гнедого коня к длинным саням с ящиком за сиденьем, вроде развозных саней. В санях у него была бочка, наполненная кишками с бойни, две корзины, полные того же груза, коровья голова и две бараньи головы. Очевидно, он был владельцем какой-то колбасной фабрики, и, поскольку он держался рядом с нами, его общество несколько раздражало. Не то чтобы мы были горды, но мы боялись, что люди на проспекте сочтут нас молчаливым партнером на колбасном заводе и что мы говорим о деле.
   Человек был очень интересен в своей беседе, но груз, который у него был, был не по душе, и мы были рады, когда достигли подножия холма, чтобы мы могли развернуться и спуститься, и уйти от него. Мы повернулись и плюнули на руки, и стали тянуть старого коня, и он стал распутывать ноги и ехать. Мы забыли о колбасной лавке, когда спускались вниз, свежий воздух заставлял нервничать и напрягаться.
   Внезапно у того места, где мы сидели, заворочался нос гнедой лошади, и мы огляделись, и пусть мы никогда не доживем до миллиона долларов, если это не краснолицый колбасник, кишки, коровья голова, корзина и все, и его старый конь шел за всем, что было снаружи. Мы краснеем за наш секс. Было бы неплохо написать в газетах, что мы соревнуемся с нашим чистокровным голубокровным мясником, не так ли? Наш план сформировался в одно мгновение. Внезапно великие полководцы строят планы, и мы достали кнут и тронули нашего коня по больному месту, намереваясь сразу уйти от удобрения.
   Лошадь, казалось, почуяла позади себя ношу и тронула его гордость, потому что фыркнула и выпустила еще одну ссылку. Не знаем, как кто-то в это поверит, но чем быстрее ехал наш красивый и дорогой конь, тем быстрее лез этот невзрачный и дешевый мясник. Люди сотнями вдоль всей линии наблюдали за гонкой. Корзины с сосисками носились с одной стороны его саней на другую, и мы каждую минуту ожидали, что одна из них плюхнется в наш куттер.
   Дело становилось отчаянным, и мы нанесли лошади еще один удар и прошли последний квартал со страшной скоростью, но мясник был прямо рядом с нами, так что одна москитная сетка прикрыла бы нас, и мы вышли ноздря в ноздрю, голландец немного впереди, потому что его лошадь была неуправляема, и толпа звала мясника. Мы повернулись, чтобы подняться, когда мясник подошел к нам как раз в тот момент, когда проезжала карета с прекрасными дамами, и когда они воротили носы от его ноши, он сказал:
   - Хорошая гонка, не правда ли, мистер Бек?
   Мы могли бы убить его хладнокровно. Не то чтобы нам не нравилось, когда нас бьют. Нас всегда били. Это не то. Но мы не хотим гонять лошадей без фургона. Мы не рассчитаны на то, чтобы общаться на коневодческой арене с кучей отходов бойни. Это слишком многого требует. Мы готовы состязаться с дьяконом Ван Шайком, или братом Антисделом, или старейшиной Хайдом, или старейшиной Гордоном, или любым из тех действительно хороших людей, в которых нет лукавства и в чьих резцах нет посторонних предметов, но до тех пор, пока разум удерживает ее трон, мы никогда больше не пойдем на тропу с мясником.
   Должен быть принят закон, предусматривающий уголовную ответственность за наезд человека с фургоном на мужчину, который водит чистокровку. Это неправильно и приведет к неприятностям. Мы не совсем отказались от гонок, но после этого мы будем очень внимательно осматривать проспект в поисках мясников, прежде чем выпустим наш четырехногий телескоп. Мясник так же хорош, как и все, поймите нас, но они должны держаться на расстоянии. Мы не хотим заглядывать в заднюю часть резака, которая заполнена украшениями бойни, и мы не будем. Это не гордыня по происхождению или что-то в этом роде, но такие люди должны водить машину по Уэллс-стрит или иметь более медленных лошадей.
   СОБАКИ И ЧЕЛОВЕК.
   л Ориллард, табачник из Нью-Йорка, украл собаку-пуделя и предложил вознаграждение в пятьсот долларов за арест вора, и он сообщает репортеру, что при необходимости потратит 10 000 долларов на поимку и осуждение вора. вор. [Аплодисменты.]
   Отмеченные там аплодисменты будут исходить от людей-скайтерьеров, которые забыли, что всего несколько недель назад несколько сотен девушек, работавших на фабрике Лорилларда, объявили забастовку, потому что, как они утверждают, с ними обращались как с собаками. Мы сомневаемся, что с ними обращались так же хорошо, как с этим пуделем. Мы сомневаемся, что в случае похищения одной из этих бедных добродетельных девушек великий Лориллард предложил бы такую же большую награду за осуждение человеческого вора, как он предложил за осуждение человека, сбежавшего со своим пуделем.
   Мы надеемся, что аристократия этой страны никогда не станет ценить собаку выше, чем человека. Когда доходит до того, что богатый человек не позволяет пуделю выполнять работу на табачной фабрике, которую бедная девушка делает, чтобы прокормить больную мать, лучше открыть ад для летних пансионеров. Когда девушки работают по десять часов в день, сдирая отвратительный табак, и в конце недели обнаруживают, что штрафы за разговоры больше, чем заработная плата, и штрафы идут на осуждение воров, которые крадут собаку хозяина девушек, никому не нужно приходите сюда читать лекции по доллару за человека и говорить нам, что ада нет.
   Когда бедная девушка, приползшая днем на работу, выглядывает в полдень в окно и видит, как мимо проезжает карета ее хозяина, в которой сидит пятисотдолларовая собака с стодолларовым одеялом и ошейником с бриллиантами, валяясь на атласных подушках, а девушка оштрафована на десять центов за то, что выглянула в окно, вы не хотите дурачиться в любое время, пытаясь заставить нас отправиться в рай, где ожидают таких бессердечных работодателей.
   Солнце редко слышит его ухо, но оно может сказать с большим пылом: "Будь проклят человек, который будет работать с бедными девушками, как с рабынями, и платить им почти ничего, и тратить десять тысяч долларов, чтобы поймать собачьего вора!" Если эти чувства греховны и за их выражение мы кандидаты в огонь и серу, то все в порядке, и дьявол может растопить и застелить нашу койку, когда услышит, что мы в прямом поезде.
   Теперь кажется - хотя мы можем передумать в первый же день у костра, - что лучше нам оказаться в аду с сотней миллионов людей, которые всегда поступали правильно, чем оказаться на каком-нибудь небе, которое пройдет человека в который морил бедняков голодом и заплатил десять тысяч долларов, чтобы поймать собачьего вора. Мы могли бы, черт возьми, провести время лучше, даже если бы наша ульстер сгорела дотла. Это стоило бы входного билета, если бы мы стояли спиной к огню и, почувствовав запах гари у пистолетного кармана, корчили рожи десятитысячникам-миллионерам, которые красовались в другое место.
   * * * *
   Эндрюс Базар говорит: "Присборенные талии очень сильно изнашиваются".
   Если бы мужчины тщательно собирали талии и не сжимали их так, как пламя, они бы не носились так сильно. Некоторые мужчины берутся за работу, собирая талию точно так же, как они шли бы за мытьем овец или загребением и связыванием. Они должны собираться так, как если бы это были яйца, завернутые в коричневую бумагу в форме воронки в бакалейной лавке.
   В газете Black River Falls Independent говорится: "Если у вас есть старые штаны, которые вы можете раздать бедным, возьмите или отправьте их в Общество помощи женщинам".
   Что ж, у нас их много; но, благослови вас, мы сомневаемся, что кто-либо из членов женского Общества милосердия мог бы их носить. Они не подключаются.
   АРТУР БУДЕТ ДЕРЖАТЬ КОРОВУ.
   Это сообщается по телеграфу из Вашингтона, что генерал Артур будет держать корову в Белом доме в течение своего срока, чтобы снабжать семью молоком, вместо того, чтобы зависеть от молочника, который имеет привычку продавать смешанный напиток, хотя клиенты предпочитают принимать это прямо. Нет ничего, что убедило бы людей в истинной простоте президента больше, чем то, что он держит корову. Ни один человек, который постоянно общается с коровой, варит мешанку из отрубей и наблюдает, как она сует свой нос до дна в поисках картофельной очистки, не может быть совсем плохим. Если президент выберет хорошую, честную корову, мы не опасаемся, что он будет тираном в управлении делами. Мужчина очень склонен усваивать многие характеристики и черты коровы, которую он доит. Если она добродушная, честная, законопослушная корова, которая по команде "поднимается", стоит твердо и неподвижно во время дойки и "отдает" свободно, так что пальцы не сведены, и она не махнет хвостом перед дояркой, мужчина будет добродушным, щедрым, честным человеком, но если корова из тех коммунистов, и ее надо привязать к яслям, и надо держаться одной ногой за мешай ей опрокинуть ведро, а она рогом в тебя вонзится, и все ходит, и хвост ее сбивает с тебя шапку и лезет в глаза, и нервы твои натянуты от страха, что она замышляет какую-нибудь чертовщину, чтобы сыграйте на вас, мужчина, в обязанности которого входит высасывать молоко из ее вымени, станет резким, подозрительным, жестоким, хитрым и подлым; и он сотрёт лицо бедняка.
   Страна будет надеяться, что мистер Артур при выборе коровы будет более рассудителен, чем при выборе кабинета, и приложит к этому вопросу свой большой ум, как будто он понимает ситуацию. Мы верим, что он не купит корову демократа. У демократов могут быть хорошие коровы, но они не продаются, и демократ продаст ему брыкающуюся корову, только что опоросившуюся, лишь бы навредить своей администрации. Пусть пойдет к какому-нибудь товарищу из своей партии, какому-нибудь человеку, заинтересованному в успехе его администрации, и изложит свое дело, и, если возможно, добудет корову под суд.
   Эта политика мудра из-за того, что он мог таким образом увидеть, выдержит ли корова хорошую дойку. Некоторые коровы дают много молока, когда впервые переходят на новое место, но через неделю они приедаются и первое, что вы знаете, они полностью высыхают. Мистер Артур хочет присмотреть за этим. В стране полно смелых, плохих людей, которые подсунут брыкающуюся корову или не стайера своим лучшим друзьям.
   Другое дело, мы бы посоветовали господину Артуру не использовать доильный табурет с одной ножкой, а приобрести трехножку. Недостойно мужчине растянуться на полу хлева, когда одноногий молочный табурет пинает его в карман пистолета, ведро с молоком растекается по его телу, а испуганная корова пятится в стойло, угрожая зацепить. его дневной свет, и это было бы более недостойно в президенте Соединенных Штатов. Во что бы то ни стало, купите табуретку на трех ножках или используйте пустую коробку из-под мыла, чтобы сидеть на ней.
   Если мы примем все эти непрошенные, но благонамеренные советы, стране не будет угрожать опасность из-за решения Артура завести корову, и мы будем надеяться увидеть его в одно прекрасное утро следующего лета, когда солнце окрашивает восточный горизонт своим светом. луч, когда он хлопнет ее по крупу куском бочковой палки, или мы примем приглашение посетить его сарай и показать ему, как смешивать отрубную мешанку, которая разбудит вышеупомянутую корову до экстаза и заставит ее молоко течь, как задолженность по зарплате из казны.
   Когда дело доходит до коров, мы заслуживаем места в кабинете министров.
   БУДУТ ЛИ ОБНИМАТЬСЯ В Т ОН ПАРКОВАЕТСЯ?
   Законопослушные люди этого сообщества были поражены во вторник, и наибольшее негодование преобладало в редакционной статье в Sentinel , осуждающей практику объятий в общественных парках. Далее в статье было показано, что размещение мест в парках приводит к объятиям, и редактор осудил объятия самым безумным образом.
   Солнце не желает вмешиваться в политику, но когда возникнет такой великий конституционный вопрос, оно окажется на стороне слабого против сильного.
   Sentinel советует убрать сиденья из парка, потому что на них делается обнимание . Великие небеса! дошло ли до этого? Можно ли таким кратким образом урезать самые дорогие права американского гражданина? Обратим внимание этой мощной газеты на пункт Декларации независимости, в котором утверждается, что "все люди созданы свободными и равными, наделенными определенными неотъемлемыми правами, среди которых жизнь, свобода и стремление к счастью". Когда авторы этой великой Декларации независимости работали над этим пунктом, они, должно быть, имели в виду времяпрепровождение в объятиях в парках.
   Объятия - это, безусловно, "погоня за счастьем". Люди не обнимаются за зарплату, то есть разве что на сцене. Никто не обязан обниматься. Это своего рода спонтанное возгорание чувств, и для его успеха нужны соответствующие условия атмосферы. Стороны, которые возражают против объятий, обычно стары, пресыщены и подобны лимону, отработавшему свой долг в цирковом лимонаде. Если бы у них была работа по объятиям, они бы наняли мужчину, который сделал бы это за них.
   Человек, который возражает против естественных, одухотворяющих объятий на заднем сиденье в парке, вечером, когда из фонтана поливают водой маленьких чугунных амуров, вероятно, имеет душу, но у него ее нет. это с ним. Для изучающего природу нет зрелища прекраснее, чем увидеть, как стая молодых людей рассаживается в парке после того, как солнце ложится спать на западе, а луна натянула на лицо пушистое облако вместо вуали. , чтобы не мешать прихожанам.
   Пара, один мужчина, а другая женщина, сядет далеко друг от друга на чугунное сиденье на мгновение, когда барышня попытается поправить плащ на плечах, и она не может его поправить, а затем молодой человек поможет ей, а когда все починит, он уйдет и оставит одну руку на ее пояснице. Он будет скучать по своей руке, и удивляться, где он ее оставил, и возвращаться за ней, и в темноте он будет шарить другой рукой, чтобы найти руку, которую он оставил, и вдруг две руки встретятся; они будут выражать удивление, и обнимать друг друга, и быть так рады, что они начнут сжимать, и есть шансы, что они разрежут девушку пополам, но они никогда этого не делают. При таких обстоятельствах девушка может существовать в меньшей атмосфере, чем во время стирки.
   Обниматься нужно столько-то, и Стражу следует помнить, что очень многие люди не имеют дома возможности для такой душераздирающей работы, и им приходится бежать в парки или в леса, где благодетельное городское правительство предусмотрело все современные улучшения.
   Объятия так же необходимы для молодежи земли, как лекарство для больных, и вместо того, чтобы старики, дни кошачьего детства прошли, бросали холодную воду на науку объятий, они должны поощрять ее всеми законными средствами.
   Когда, прогуливаясь по парку, вы натыкаетесь на случай спорадических объятий, вместо того, чтобы шуметь на гравийной дорожке, чтобы остановить обнимальщиков, вы должны бесшумно отслеживать свои шаги, спрятаться за дерево и увидеть как долго они могут выдержать это, не умирая. Вместо того, чтобы убирать чугунные сиденья из парков, мы должны выступать за то, чтобы оборудовать зарезервированные места для стариков, чтобы они могли сидеть и смотреть, как обнимаются.
   Обниматься не больно.
   Люди думают, что это вредно для здоровья, но никто никогда не простужался во время объятий. Некоторые утверждают, что молодые люди, которые ночуют дома и обнимаются, на следующий день ни на что не годятся. В этом что-то есть, но если бы их не обнимали, они бы не стоили ни цента в любое время. Они будут все время искать его.
   Нет, добрый мистер Сентинел , от имени пятидесяти тысяч молодых людей, у которых нет органа, чтобы заявить о своих желаниях, мы просим вас воздержаться и не заставлять стулья убираться из парков. Вспомните, сколько есть тех, кто еще не научился благородному искусству объятий, и дайте им шанс.
   КУРОХВАТЫЙ БАРСУК.
   В последнее законодательное собрание, от нечего делать, приняло закон, предусматривающий изменение герба штата. Изменений, в частности, не было, разве что немного передвинуть плуги и лопаты, надеть еще несколько прутьев свиного свинца, на матроса, держащего веревку, надеть новомодный галстук, эмблему линчевания, подвернуть бриджи в сапоги чуть дальше, а хвост барсуку ампутировать. Нас не интересуют другие изменения, так как они были предназначены только для того, чтобы дать работу гравёру, но когда безответственный законодательный орган ампутирует хвост барсуку, эмблему демократической партии, которая заползает в дыру и затягивает дыру после его, это трогает нас в нашем патриотизме.
   Барсук, каким его создала природа, - благородная птица, и хотя он слишком похож на скунса, чтобы им можно было гордиться, они не имели права отрезать ему хвост и торчать, как больной палец. Так как теперь новый гость в нашем Эдемском саду не будет знать, является ли наша эмблема шотландским терьером, нюхающим в государственных архивах крысу, или дефальцией, или sic semper Americanus scunch . Мы не жалуемся, что матрос в сарафане на новом гербе сделан похожим на сенатора Кэмерона или что шахтер похож на сенатора Сойера. Эти вещи второстепенны, но купирование барсучьего хвоста и постановка его, как у короткохвостой лошади, является оскорблением для каждого гражданина штата, и когда демократы придут к власти, этот хвост будет возвращен в прежнее состояние. нормальное состояние, если оно заберет всю кровь и все сокровища в государстве, и эта работа республиканских поджигателей будет уничтожена. Мысль о том, что Висконсин появится среди плеяды штатов с короткохвостым барсуком, противна всем нашим тонким чувствам.
   КАННИБАЛЫ И ПРОБКОВЫЕ НОГИ.
   гр Ожидаются результаты эксперимента, проведенного недавно Американским миссионерским обществом. Прошлой осенью они отправили миссионером на острова каннибалов брата, потерявшего обе руки и обе ноги в железнодорожной катастрофе. У него были пробковые конечности, а его голос был в хорошем состоянии, и считалось, что он может работать с язычниками так же хорошо, как если бы он был целым человеком. Идея заключалась в том, чтобы позволить каннибалам убить и съесть его, полагая, что язычники увидят ошибочность своего пути и откажутся от человеческой плоти.
   Был получен отчет, который очень обнадеживает. Похоже, доброго миссионера каннибалы убили, а ему отрезали руки и ноги на похлебку, или "бойяв", попав таким образом прямо в ловушку, расставленную для них миссионерским обществом. Миссионер, работающий в соседнем городе, который предоставляет обществу данные, говорит, что это было самое смешное, что он когда-либо видел, - видеть, как язычники жуют эти пробковые ветки. Они варили их весь день и ночь, устраивая что-то вроде прогулки по городу или танца свежего мяса, и устраивая священный концерт, вроде нашего национального "Огонь, Лиза Джейн", воткнули вилку в кипящие конечности и обнаружили, что "мясо" как будто пропиталось водой, накрыли на стол и громко ударили в бубен к завтраку.
   Уцелевший миссионер говорит, что никогда не забудет выражение боли на лице оленьего каннибала, когда он укусил в локоть покойного оплакивателя и ударил по медной петле. Он выковырял его, как американец выковыряет картечь из куска оленины, рассеянно положил рядом с тарелкой и принялся жевать пробковый локоть. Любой человек, когда-либо пытавшийся зубами вытащить пробку из пивной бутылки, может понять чувства этих каннибалов, пытавшихся добыть пропитание из останков пробкового человека. Они были опечалены, и можно с уверенностью сказать, что они возмущены миссионерским обществом.
   Неизвестно, придут ли они к выводу, что все американцы стали жесткими, и перестанут пытаться их пережевать, хотя именно этого и добивается общество. Один из каннибалов сказал, что он знал, когда эти ноги и руки не оставались под водой, когда они варились, и их приходилось заваливать камнями, что мясо было неправильным, но его жена сказала ему, что "свинина будет желчью ". так."
   Эксперимент заслуживает продолжения, и мы полагаем, что в дальнейшем будет большой спрос на людей с пробковыми руками и ногами, которых будут посылать в качестве миссионеров. После нескольких таких опытов каннибалы могут увидеть ошибочность своего пути и стать христианами, и есть собачью колбасу и лимбергский сыр.
   МИНИСТЕРСКИЕ КУЛАЧКИ.
   Те, кто читал отчет о суде над преподобным Кархартом в Ошкоше, настолько устали от истинной доброты, насколько это вообще возможно. Они открывают церковный суд пением "Завет сохранить у меня есть", а затем брат Хэддок, после произнесения молитвы, не выполняет своих обвинений, а стреляет ими в председательствующего старца. Старые добрые мелодии поются перед вызовом свидетелей для дачи показаний о предполагаемых трех деяниях carde monte ученика Христа. Люди с ханжеским видом молятся о божественном руководстве, а затем пытаются доказать, что дорогой брат обманул другого дорогого брата на несколько сотен долларов на техасских землях и что он пытался продать фургон вдвое дороже, чем он стоит, чтобы уладить дело.
   Они поют "Возьмите меня таким, какой я есть", а затем пытаются доказать, что тот, кто обвинял другого, не совсем святой, потому что он якобы сознался в том, что провел ночь в комнате с прихожанкой. , в молчаливой преданности, когда он клянется, что это ложь, - что он только лежал на диване.
   Выдающиеся методисты собираются на корриде в Ошкоше, принимают сторону того или другого и возлагают свою нижнюю молитву, чтобы их чемпион вышел на первое место, не запятнав ни полоски и не стерв звезды:
   Одна сторона поет: "Иисус поймал меня, когда я был незнакомцем", а другая сторона улыбается, подмигивает и шепчет, что они рады, что его поймали.
   Они поют: "Скала веков, расколотая для меня" и продолжают раскалывать скалу характеров друг друга. Они обращают один глаз к небу в молитве, а другим наблюдают за другой стороной, чтобы не украсть свидетельство.
   Кто-то начинает "Маленькие капли воды", и большие капли пота появляются на действительно хороших лбах, потому что опасаются, что будут приведены доказательства того, что деньги были получены обманным путем.
   И это называется религией!
   Среди министров должна быть честь. Оба принципала в этой масти должны быть отброшены. Если обвинения верны, Кархарт должен эмигрировать. Если они не соответствуют действительности, Хэддоку следует эмигрировать.
   МУЗЫКА НА ВОДАХ.
   Наша реа деры, несомненно, заметили в газетах, что транспортная компания "Гудрич" наняла группу из Уопана, чтобы она этим летом играла на пароходах этой линии между Милуоки и Чикаго. Что ж, в результате возникают проблемы. Г-н Херсон из рода Гудричей доверил организацию группы г-ну Нику Джарвису из Уопуна, джентльмену, чья репутация ученого барабанщика получила похвалы от коронованных особ Ошкоша и сыроварни Хазена.
   Имея такое доверие к мистеру Джарвису, мистер Херсон дал ему разъездное поручение с полномочиями находить лучшие таланты в известном мире. Он организовал оркестр, и тут мистеру Джарвису пришло в голову, что музыканты всегда привыкли играть на суше, а на воде им может быть плохо, поэтому он принял меры, чтобы приучить их к морской жизни, прежде чем покинуть Ваупун. . Он заставил их тренироваться в здании и нанял нескольких мальчиков, чтобы они поливали водой стену дома, чтобы посмотреть, не укачает ли их морская болезнь. Парни из группы выдержали бы море первоклассно, вот только негодяи, которых наняли, чтобы плескать воду, использовали много грязных вещей, которые они нашли за отелем, и от них сильно пахло.
   Кое-кто из бандитов ощутил плеск волн о фальшборт дома, почувствовал запах, по их предположению, соленого морского воздуха, высунулся из окон и хотел бросить свое положение, но немец в на вечеринке был лимон и немного сыра, который всем дали попробовать и понюхать, и у них все получилось.
   Следующей идеей мистера Джарвиса, чтобы приучить матросов прерий к безбрежной пучине, было вывезти их на мельничный пруд в Уопане на ялике. Они вышли на середину пруда и играли отрывок из оперы "Солид Малдун", когда мальчик, проскользнувший в лодку с удочкой, получил укус бычьей головы, отчего судно качнулось, и воцарилось полнейшее смятение. Приказав маленькому барабанщику "отрезать основную стойку и застраховать корнет", мистер Джарвис зажал бас-барабан зубами и прыгнул за борт, сопровождаемый оркестром, и они добрались до берега.
   В последний понедельник группа прибыла в Милуоки и доложила о готовности к работе на борту парохода "Гудрич" в реке. Им сказали идти, как им заблагорассудится, до вечера, когда они должны будут играть до отплытия лодки, а также во время поездки в Чикаго. Мужчины просидели на палубе весь день, и от них пахло рекой. Она пахла не так, как любая соленая вода, которую они когда-либо нюхали, и им хотелось домой.
   В семь часов оркестр сыграл несколько мелодий, пока лодка лежала в реке, и, наконец, она отпустила веревки и поплыла к озеру, а оркестр погнал ее к "Голубому Дунаю". Когда лодка коснулась синей воды, ее нос поднялся примерно на шестнадцать футов и начал прыгать, корнетист остановился, чтобы вылить воду из своего рожка, и прислонился к столбу. Он был бледен как смерть, и тубаист остановился, чтобы посмотреть, чем болен корнет, и перегнулся через перила, чтобы увидеть мужчину, спускавшегося по лестнице. Баритон съел что-то несогласное с ним, и он перестал играть и лег в спасательную шлюпку, альт похолодел в конечностях и бросил играть и пошел к дымовой трубе греться, си-бемоль начал вспотел, бросил играть и обмахивался тарелками, а все валторны играли ми-бемоль и си-бемоль на деке менее чем за две минуты.
   Капитан заметил какое-то несоответствие в музыке и вышел на палубу, чтобы убедиться в этом. Пробираясь сквозь медные рожки, он подошел к тому месту, где только что был оркестр, и увидел, что Ник Джарвис выбивает языки пламени из большого барабана, а Харв Хилл вырезает из малого барабана "Голубой Дунай", и это была вся музыка. Капитан спросил Джарвиса, что это за бунт, и тот сказал ему, что это лучшее, что они могут сделать в данных обстоятельствах.
   К участникам были применены восстанавливающие средства, и они достаточно настроились, чтобы начать "Rocked in the Cradle of the Deep", но не смогли доиграть ее из-за диспепсии. Капитан привел их в каюту, чтобы они играли для молодежи, чтобы они танцевали, но единственное, что они могли сыграть, не заболев, это "Снова дома, с чужого берега", и все это должен был делать бас-барабан. Трубачи смотрели на звездный свет, перегнувшись через перила, когда звезды отражались в воде.
   В Расине потребовалось некоторое время для погрузки из-за бурной воды, и посреди всего этого бледный человек с барабаном на руке подкатился к капитану. Это был Харв Хилл. Он прижал руку ко рту и голосом, сдавленным от волнения и жареной картошки, сказал:
   "Капитан, я бедняк, но если вы посадите эту лодку и спасете меня, я дам вам девять долларов".
   Капитан решил не слушать музыку до конца ночи, а группе дать возможность заняться своими морскими делами.
   На следующее утро в Чикаго Джарвис, который тоже немного приболел, попытался уговорить капитана позволить группе вернуться в Милуоки пешком по берегу рядом с лодкой. Он сказал, что они могут сыграть любую мелодию, которая когда-либо исполнялась на суше, и пассажиры могли бы ее слышать точно так же, если бы лодка держалась рядом с оркестром. Капитан не отпускал их, и они всю неделю продержались на лодке, так что теперь они старые матросы и могут играть нормально. Но в первую ночь было очень тяжело. Waupun организует прием для группы, когда она вернется домой.
   ЖЕНЩИНА-ДРЕМАТКА ДЕМОКРАТ.
   А ф Сказка приходит к нам от Колумба. Однажды на прошлой неделе группа известных местных жителей отправилась в Деллс в Висконсине. Она состояла из леди и джентльменов обеих политических партий, и была надежда, что ничто не омрачит удовольствия от экскурсии.
   Когда группа посетила Деллы, мистер Чапин, сторонник демократических наклонностей, вышел на скалу, нависающую над пропастью, или слова в этом роде, и был настолько поглощен красотой сцены, что не заметил ни одного республиканца. дама, которая покинула толпу и тихо вальсировала позади него. У нее была кровь в глазу и жвачка во рту, и она схватила адвоката, слабого человека, за руки и прошипела ему на ухо:
   "Ура Гарфилду, или я брошу тебя с головой в зияющую бездну внизу!"
   Это был трудный момент. Чапину нравилось, когда женщина держала его на руках, но не в таком положении, чтобы, если бы она отпустила хватку, чтобы плюнуть себе на руки, он бы провалился на сотню футов вниз и стал таким же плоским, как партия Гринбеков, и ему пришлось бы несли домой в корзине.
   В секунду он обдумал все грехи своей прошлой жизни, что было довольно быстро, как признает всякий, кто знает этого человека. Он подумал о том, как на него будут смотреть свысока Гейб Бук и все остальные, если выяснится, что он боялся вернуться на свою вечеринку.
   Он решил, что скорее умрет, чем позовет Гарфилда, но когда безжалостная женщина толкнула его к краю скалы и сказала: "Последний звонок! Кричи, или ты падаешь! он открыл рот и заорал так, чтобы его услышали в Килборн-Сити:
   "Ура Гарфилду! А теперь дай мне уйти!
   Несмотря на то, что он обладал более чем обычным красноречием, никакие замечания, которые он когда-либо делал раньше, не вызывали таких аплодисментов, как это. Все закричали, а женщина так приятно улыбнулась, как будто она не выдавила молодую жизнь из своей жертвы и не оставила его кровоточащей жертвой на алтаре его страны, но когда она поняла, что она сделала, ее сердце сжалось, и ей стало плохо.
   Чапин никогда больше не будет самим собой. С этого момента его гордый дух был сломлен, и за весь пикник он как будто потерял жвачку. Он вяло прислонился к дереву, бледный как смерть, и обмахивался скиммером. Когда партия разложила обед на земле и собралась вокруг, сидя на муравейниках, он машинально подсел к ним, но аппетит у него пропал, а когда он пропал, то для кворума его уже не осталось.
   Друзья сплотились вокруг него, передали огурцы и выгнали из бутерброда муравейники, и вручили ему на куске гальки, но он либо прошел, либо отказался. Он сказал, что не может принять трюк. Позже, когда принесли лимонад, с него сняли мух и добавили немного подкрашенной воды, чтобы он выглядел заманчиво, но его глаза были мокрыми. Он сказал, что его не обмануть. После того, что произошло, он не чувствовал, что какой-либо демократ находится в безопасности. Он ожидал, что его отравят из-за его политики, и все, о чем он просил, это жить, чтобы вернуться домой.
   Ничего не осталось несделанным, чтобы сплотить его и заставить забыть страшную сцену, через которую он прошел. Только один раз он частично пришел в себя и проявил интерес к житейским делам, и тогда обнаружилось, что он сел на какое-то малиновое варенье в белых штанах. Когда ему рассказали об этом, он зловеще улыбнулся и сказал, что все они могут отведать его долю варенья.
   Они пытались заинтересовать его разговором, рисуя на варенье карты военных действий трехзубчатыми вилками, но он никогда не показывал, что знает, о чем они, пока мистер Моак из Уотертауна не взял кисть, сделанную из цветной капусты, консервированной в горчице. и заштриховал линии военной карты на брюках мистера Чапина, которые мистер Баттерфилд нарисовал в джеме. Тогда его художественный глаз уловил несоответствие красок, и он задохнулся и сказал:
   "Моак, это уже разыграно. Люди это заметят".
   Но он снова впал в полубессознательное состояние и больше никогда не говорил, понемногу, пока не вернулся домой.
   Он распорядился, чтобы между его домом и домом дамы, разбившей ему сердце, больше не брали взаймы сахар и не брали чаю туда-сюда, и объявил, что лучше всю зиму будет обходиться без квашеной капусты, чем брать взаймы машину для нарезки. капуста женщины, которая разрушила бы политические перспективы человека, который никогда не делал ничего плохого в своей жизни.
   Он написал председателю Центрального комитета Демократической партии с просьбой приостановить вынесение приговора по его делу до тех пор, пока он не сможет объяснить, как получилось, что закоренелый демократ поддержал Гарфилда.
   ЖИВАЯ ПОЕЗДНАЯ НАГРУЗКА.
   Последнее мы ek целый поезд душевнобольных перевезли из приюта Ошкош в приют Мэдисон. Поскольку поезд стоял на боковом пути на перекрестке Уотертаун, это вызвало значительное любопытство. Люди, которые когда-либо проезжали Уотертаун-Джанкшен, замечали красивого пожилого джентльмена, который входит в машину с большой квадратной корзиной и торгует вразнос попкорном. Он один из самых невинных и доверчивых людей в мире. Он честен и считает, что все остальные честны.
   Он подошел к депо со своей корзиной и, увидев поезд, спросил Пирса, хозяина дома, что это за поезд. Пирс, самый дьявольский человек, сказал пожилому джентльмену, что в Мэдисон собирается толпа членов законодательного собрания и женщин-лоббистов. С той прекрасной уверенностью, которую продавец попкорна питает ко всем людям, он поверил этой истории и поехал в машине продавать попкорн.
   Остановившись на первом месте, где в одиночестве сидела дама средних лет, продавец попкорна передал свою корзину и сказал: "свежий попкорн". Дама убрала ногу с плиты, посмотрела на мужчину сверкающими и дикими глазами и сказала: "Это... нет, этого не может быть... и все же это я , давно потерянный герцог Ошкошский". Старик взялся одной рукой за галстук, потянул его вниз, на сиденье, и стал скашивать мозоль ей в рот. Продавец попкорна покраснел, посмотрел на остальных пассажиров, проверяя, смотрят ли они, и сказал, поправляя узел галстука из-под левого уха и опуская воротник вниз: "Мадам, вы ошибаетесь. Я никогда не был герцогом в Ошкоше. Я живу здесь, на перекрестке. Женщина посмотрела на него так, словно сомневалась в его словах, но отпустила его.
   Он прошел к следующему месту, когда серьезно выглядевший мужчина встал и поклонился; продавец поп-корна тоже поклонился и улыбнулся, как будто уже встречал его раньше. Взяв бумажку с попкорном и сунув ее в задний карман пальто, серьезный человек сказал: "Я был честно избран президентом Соединенных Штатов в 1876 году, но был исключен из-за самого гнусного заговора, который когда-либо был состряпан на земле, и Я считаю, что вы один из заговорщиков, - он плюнул себе на руки и посмотрел в глаза торговцу попкорном. Продавец поп-корна сказал, что никогда не принимал активного участия в политике и вообще не имел никакого отношения к делу Хейса. Затем серьезный мужчина сел и начал есть попкорн, в то время как две женщины с другой стороны машины угощались кукурузой в корзине.
   Продавец попкорна протянул руку за деньгами, когда мужчина двумя сиденьями сзади вышел вперед и пожал ему руку, сказав: "Мне сказали, что ты не придешь, но ты пришел, Дэниел, и теперь мы будем бороться с этим". вне. Я возьму эту бритву, а вы можете вооружаться на досуге. Мужчина полез во внутренний карман своего пальто, очевидно, за бритвой, когда торговец попкорном направился к двери, выпучив глаза на два дюйма. Каждый человек, мимо которого он проходил, брал бумагу с попкорном, один человек схватил его пальто и оторвал один хвост, другой отобрал его корзину, и когда он выбежал на платформу, корзина была брошена ему на голову, и женский голос сказал: " Я буду готов, когда карета позвонит в 8.
   Когда пожилой джентльмен вышел на платформу и начал убирать туалет, он встретил кондуктора Фицджеральда, который спросил его, в чем дело. Он сказал, что Пирс сказал ему, что толпа идет к законодательному собранию, "но, - говорит он, снимая с шеи несколько клочков бумаги, - если эти люди не делегаты демократического съезда, тогда я торгуют попкорном на этой дороге десять лет даром и не знают своего дела. Фитц сказал ему, что это пациенты, направляющиеся в психиатрическую лечебницу.
   Старик на мгновение задумался, а затем взял соединительный штифт и пошел искать Пирса. Он говорит, что убьет его. С тех пор Пирс не выходил из дома. Этот Пирс - тот самый человек, который однажды одолжил нам сбежавшую лошадь.
   НАСКОЛЬКО ОСТРЕЕ СОБАЧЬЕЙ ЛУКИ ЧАС.
   Много лет назад мы поклялись на стопке красных чипсов, что никогда не заведем еще одну собаку. Шесть многообещающих щенков, подаренных нам, чистокровных сеттеров и пойнтеров, ушли из жизни, как всякая собачья плоть, с чумой и собачьими пуговицами, и упав в цистерну, и мы лишались своих близких из-за собачьих несчастий так же часто, как Джон Р. Беннетт из Джейнсвилля потерял близких из-за выдвижения кандидатуры на пост генерального прокурора. Мы не могли смотреть щенку в лицо, но он заболевал, и поэтому мы решили никогда больше не заводить собаку.
   С тех пор обет свято соблюдается. Мужчины обещали нам тысячи щенков, но мы их так и не взяли. Один кондуктор обещал нам по меньшей мере семьдесят пять щенков, но так и не смог заставить нас взять хотя бы одного. Любители собак устраивают вечера, чтобы придумать способ убедить нас принять собаку. Мы твердо держались до прошлой недели. Однажды мы встретили Пирса, хозяина отеля в Уотертаун-Джанкшен, и он сказал нам, что у него есть борзый щенок, который был лучшей собакой для хлеба - мы думаем, что он сказал "хлебная собака", хотя, по его словам, это могла быть собака-колбаса - во всяком случае, он сказал нам. он был кровным, и когда он вырастет человеком, то есть, образно говоря, когда вырастет собакой в натуральную величину, это будет самая красивая собака на Северо-Западе.
   Поначалу мы пинали его полностью, но когда он сказал нам, что сотни мужчин, видевших щенка, предлагали ему за него тысячи долларов, но что он скорее отдаст его другу, чем продаст незнакомцу; мы ослабли и сказали ему, чтобы он прислал его.
   Так вот (извините нас, мы отходим в угол и бормочем немое замечание) - он прибыл поездом в понедельник и был доставлен в сарай. Это самая бестолково выглядящая собака, которую когда-либо видел белый человек. Он цвета замазки и около семи футов в длину, хотя ему всего шесть месяцев. Хвост длиннее, чем хлыст, и когда вы дерзко говорите с этой собакой, хвост начинает извиваться под ней, между ее ног, дважды обвивается вокруг ее шеи и возвращается туда, где хвост изначально был привязан к собаке. и тогда хвоста хватит на четырех обычных собак.
   Это самый длинный хвост, который мы когда-либо видели в одном числе. Если бы этот хвост был разрезан на обычные хвосты, такие как у обычных собак, этого хватило бы на всех собак в Седьмом районе, а осталось бы на веревку для белья из белой проволоки. Когда он ложится, его хвост скручивается, как моток телефонного провода, и если его взять и покрутить, то слышно собаку в центральном офисе. Если эта собака будет такой же длинной в пропорции, когда она вырастет, и ее хвост вырастет настолько, насколько вырастет ее тело, собака дотянется отсюда до дома Солдата.
   Его голова размером с драгоценный камень Грэма и спускается к острию не больше батистовой иглы, а уши размером с большой палец до перчатки, и они свисают вниз, как будто собака не хочет услышать что-либо. Как в голове такого типа может быть достаточно мозгов, чтобы заставить собаку знать достаточно, чтобы войти внутрь, когда идет дождь, - загадка. Но он, кажется, умный.
   Если человек идет по тротуару, собака будет следовать за ним, следовать за ним, пока не встретит другого человека, а затем следует за ним , пока не встретит другого, и так далее, пока не преследует все население. Это не аристократическая собака, но она будет следовать за одним человеком так же быстро, как и за другим, и видеть его идущим по улице, с подвернутым хвостом, по-видимому, не обращая внимания на все человеческие чувства, это трогательно.
   Его ноги размером с черенок трубы, а его ступни размером с бейсбольный мяч. Он бродит вокруг, следуя за мальчиком, затем за мужчиной средних лет, затем за маленькой девочкой, затем за стариком и, наконец, во время еды, последний человек, за которым он следует, кажется, проходит мимо сарая, и собака забредает туда и ищет буйволиный халат или жгут для жевания. Содержать его ничего не стоит, так как с понедельника он съел только одну рысью упряжь и одну лисью шкуру, хотя, возможно, неправильно судить о его аппетите, так как он может немного перестать есть.
   Пирс сказал, что он будет хорошим псом, если будет бегать с лошадью или под повозкой. Да бог с вами, он и на двадцать футов не подойдёт к лошади, а лошадь убежит посмотреть на него; кроме того, он попадает прямо под колесо кареты, и когда колесо наезжает на него, он жалуется и поет передник.
   Для чего эта собака когда-либо будет хороша под солнцем, это больше, чем мы знаем. Он слишком худой и костлявый для колбасы. Кусок этой собаки размером с палец в колбасе разорил бы мясника. Это было бы мертвой отдачей. Он выглядит так, как будто мог бы указать на дичь, если бы она была доведена до его сведения, но с такой же вероятностью он мог бы указать на корову. Он мог бы набить вещи и поставить во дворе, чтобы отпугнуть грабителей. Если бы грабитель не испугался этой собаки, ничто бы его не испугало.
   Во всяком случае, теперь он у нас есть, мы его воспитаем, хотя кажется, что он будет похож на ферменный мост или на рефрижераторный вагон, как на собаку, когда подрастет. Из опасения, что он уйдет с телеги, мы завязываем ему узел на хвосте. Стороны, которые никогда не видели очень длинную собаку, могут позвонить в сарай по поводу времени еды и увидеть ее.
   ШВЕЙНАЯ МАШИНА, ПОДАРЕННАЯ БОССУ Г.И. РЛ.
   В ответ на запрос WT Vankirk Джордж У. Пек подарил Сельскохозяйственному обществу округа Рок швейную машину для передачи "девушке-боссу" округа Рок. Вместе с машиной он отправил следующее письмо, в котором поясняется его значение "комбинационной девушки" и т. д.:
   Милуоки, 7 июня 1881 года.
   У. Т. Ванкирк - Уважаемый сэр! Ваше письмо, касающееся того, что я дал кому-то вознаграждение на ярмарке вашего графства, получено, и я обдумал его. Я применил свой огромный интеллект к этому предмету со следующим результатом:
   Я отправляю вам сегодня экспрессом швейную машинку в сборе, с чехлом, откидным листом, кромкорезом, таккером, феллером, выдвижными ящиками и всем, что нужно девушке, кроме корсетов и высоких чулок. А теперь я хочу, чтобы вы подарили это лучшей "девушке-комбинации" в округе Рок, с уважением от Солнца .
   Под "комбинацией" я подразумеваю ту, которая, по мнению вашего комитета, имеет все современные улучшения и несколько старомодных недостатков, таких как здоровье и т. д. Она должна быть хороша собой, т. е. не слишком красивый, но достаточно красивый. Вы не хотите отдавать эту машину какой-либо женской статуе или украшению салона, которая не знает, как сыграть на ней мелодию, или которая холодна, как автомобиль-рефрижератор, и не таит души в своей персоне. Наша девушка, то есть наша "Красивая девушка", которая берет эту машину, должна быть "начальницей". Должно быть, она веселая и добродушная, такая девушка, которая заставила бы молодого человека, женившегося на ней, думать, что графство Рок в любом случае было ближайшей дверью в рай. Она должна быть настолько здорова, что природные розы не будут принимать во внимание любую подготовку, когда-либо сделанную человеком, и настолько хорошо сформирована, что ничего искусственного не потребуется, чтобы... Ну, Ван, ты понимаешь, о чем я.
   Хочешь выбрать породистую, то есть всю шерсть, в ярд, - то есть пойми меня, я хочу, чтобы девка была не в аршин, а в самый раз. Ваш Комитет не хочет, чтобы его "раздавили" какое-то бесплотное существо, чей пояс недостаточно велик для собачьего ошейника. Эта премиальная девушка хочет иметь возможность выполнять дневную работу, если это необходимо, и нет опасности разбиться на две части, если ее предполагаемый должен обнять ее.
   После того, как ваш Комитет присмотрится к нескольким девушкам, которые, по его мнению, смогут заполнить счет, они захотят выяснить, какие они девушки в своем доме. Выясните, почитают ли они своих отцов и матерей, помогают ли они и заботятся ли о счастье окружающих так же сильно, как и о своем собственном. Если вы найдете женщину, красивую, как Венера, -- я не знаю Венеры, но я слышал, что она берет торт, -- я говорю, если вы найдете женщину, которая совершенна во всем, но уклоняется от своих домашних обязанностей и играет, "Я хочу быть ангелом" на фортепиано, пока мать штопает ей чулки или гладит "юбки для пикника", тогда пусть идет вперед и становится ангелом так быстро, как ей хочется, но не давайте ей машина. Вы уловили идею?
   Найдите девушку, в которой есть элементы благородной женщины; тот, чье сердце настолько велико, что ей приходится носить корсет немного больше, чем у некоторых, но тот, кто сделает ее дом счастливым и кто друг для всех; тот, кто пойдет дальше, чтобы сделать доброе дело и облегчить страдания, чем она пойдет, чтобы покровительствовать кафе-мороженому; та, которая будет держать рот на замке месяц, прежде чем она скажет недоброе слово или причинит боль другому. Пусть ваш комитет выберет такую девушку, и она будет как можно более желанной в этой машине.
   Теперь, Ван, тебе следует немедленно назначить комитет, и никто не должен знать, кто этот комитет. С этого момента и до Ярмарки они должны смотреть в оба и обмениваться мнениями время от времени. У вас в Джейнсвилле есть несколько замечательных судей по девушкам, но вам лучше назначать женатых мужчин. Обычно они более объективны. Они не должны сообщать ни одной девушке о том, что ее подозревают в том, что она девушка премиум-класса, до вынесения решения, чтобы никого не смущало ощущение, что она борется за приз.
   Теперь, Босс, я оставляю конституцию и девушек в ваших руках; и если эта премия служит средством вызвать дополнительный интерес к вашей ярмарке и заставить людей чувствовать себя добродушными и веселыми, я буду щедро вознагражден.
   Ваш друг,
   гео. В. Пек.
   НЕ ЦЕНИТЕ ДОБРОТУ.
   один из мем Члены Общества защиты животных, живущий в аристократическом приходе, были раздражены звуками, доносившимися из конюшни рядом с его домом, что указывало на то, что мальчик, присматривавший за лошадью, имел привычку каждое утро энергично бить лошадь, в то время как очистка от грязи. Человеку-гуманисту казалось, что мальчик должен использовать бочковую палку или заборную доску, чтобы сбросить лошадь, и то, как животное танцевало вокруг сарая, было ужасно.
   Это происходило каждое утро, и гуманный человек решил, что его долг положить этому конец. Однажды утром он пошел в амбар, как раз в тот момент, когда начался котильон. Глядя в дыру от сучка, он увидел, что лошадь привязана так, что его голова была наверху амбара, так что он не мог использовать свои зубы, чтобы защитить себя. Мальчик стоял с гребешком для карри в одной руке и дощечкой в другой, и он грел лошадь обоими, и животное брыкалось за все, что было снаружи.
   Гуманный человек подумал, что это худший случай жестокого обращения с животными, который когда-либо был, и постучал, чтобы его признали. Мальчик, весь в поту, с конским хвостом, хламом и негодованием, открыл дверь, и гуманный человек начал читать ему лекцию о жестоком обращении с бессловесными животными, назвал его исчадием в человеческом обличии и сказал, что доброта есть то, что был нужен, а не клуб.
   Мальчик какое-то время не мог вставить ни слова, но когда человек исчерпал свою болтовню, мальчик сказал ему, что доброта может работать и на обычных лошадях, но эта лошадь - самое подлое животное на свете. Он кусался и брыкался без всякой провокации, и нынешний владелец не мог его ни продать, ни подарить. Он сказал, что единственный способ, которым его можно было выгнать, - это связать его с обоих концов, и единственный способ, которым его можно было запрячь, - это накинуть на него сбрую вилами.
   Лошадь с так высоко подвязанной головой, что он не мог ею пользоваться, смотрела вниз на гуманного человека одним глазом, полным волнения - другой глаз был выбит много лет назад - и, казалось, благодарила добросердечного гражданина. за вмешательство в утренник и приостановление боевых действий. Гуманный человек был тронут умным взглядом лошади и настоял на том, чтобы животное отвязали и отпустили на волю. Мальчик сказал, что не посмеет развязать его, потому что он вышибет стену сарая, но мужчина настоял на том, чтобы он отпустил лошадь, и подошел к ней головой, чтобы сделать это, когда мальчик прошел через навоз. дырка в боку сарая.
   Что произошло, когда гуманный гражданин развязал недоуздок, быть может, никогда точно не будет известно, но едва мальчик ударил в дыру о землю, как в амбаре послышался шум веселья, из щелей донесся вопль, быть кавалерийской ротой, тренирующейся на полу амбара, раздался звук рвущейся ткани, а затем показалось, что что-то карабкается по внутренней части амбара, и после этого можно было услышать, как задние копыта лошади играли малый барабан на яслях. Мальчик разбудил соседей, они вооружились и вошли в сарай. Они нашли лошадь в стойле, с головой там, где должен был быть хвост, с набитой брюками пастью, и она брыкалась так, словно ее сердце вот-вот разорвется.
   А гуманный человек, где, О, где он был? Спроси у ветров, что далеко кругом осколками шляпы и фалды разбросал пол амбара.
   - Стреляйте в лошадь, - сказал слабый голос с верхней части амбара, и все взгляды были обращены в ту сторону. Гуманный человек был там наверху, цепляясь за поперечину. Он, очевидно, поднялся по лестнице, ведущей на сеновал, немного впереди лошади, и, цепляясь за перекладину, фалда его сюртука исчезла, а жизненно важная часть его брюк и немного кожи слетели с откуда ни одно сиденье в панталонах не возвращается, его лысая голова покрыта пылью и паутиной, он был образцом кротости.
   Толпа загнала лошадь в другое стойло, головой вперед, переставила решетку, и гуманный человек спустился со своего насеста. Схватив амбарную лопату и плюнув себе на руки, он попросил своих друзей подождать и посмотреть, как он свалит с лошади всего минуту на удачу. Он сказал, что хочет прожить ровно столько, чтобы вырвать у животного все ребра, и если его простят за вмешательство в чужие дела на этот раз, он попытается вести другую жизнь в будущем.
   Они наложили попону на его раны и отвели домой, и он дал мальчику пять долларов, чтобы он гонял лошадь по часу каждое утро в течение следующих тридцати дней. Вы не можете заставить этого человека поверить, что у лошади есть разум.
   РЕЛИГИЯ И РЫБЫ.
   Газетные сообщения о труды Ассоциации воскресных школ, расположившейся лагерем на озере Монона в Мэдисоне, содержат столько же подробностей о больших уловах рыбы, сколько и о грешниках. Делегаты делят время на ловлю грешников на ложковые крючки и приведение щуки к покаянию. Некоторые из добрых людей торопятся со своими молитвами, и, пока "Аминь" слетает с их губ, они хватают удочку в одну руку и коробку из-под разрыхлителя, полную червей-ангелов, в другую, и отправляются в Запредельное Прекрасное. , где рок-бас поворачивается боком, и нечестивые перестают беспокоить.
   Дискуссию о том, как правильно воспитывать детей, прерывает дьякон с ободранным носом, идущий по берегу с удочкой в одной руке, сломанной удочкой в другой и парой отечных удочек. штаны капают грязной водой на его ботинки.
   Говорят, что это прекрасное зрелище, когда действительно добрый человек возносит мольбы из-под широкополой рыбацкой шляпы, и когда он говорит о червях, которые никогда или почти никогда не умирают, о червях с красным углом, которые выкопали из бумажка, в которую они были завернуты, выползает из жилетного кармана.
   Добрые братья сравнивают заметки о хороших местах для миссионерской работы, где грешники такие толстые, что их можно сбить с ног дубинкой, а затем они берут лодки и гребут к какому-то месту на озере, где местный лжец сказал им, что там рыба просто сидели на корточках и ждали, пока кто-нибудь бросит крючок.
   Это смешение религии с ловлей черного окуня и щуки хорошо для религии и неплохо для рыбы. Пусть эти христианские государственные деятели "разомнутся" в ловле рыбы, и у них будет больше милосердия к бедняку, который после тяжелой работы по двенадцать часов в день в течение шести дней выходит в воскресенье на озеро и вымачивает червяка в воде. воды и утоляет аппетит нескольких божьих голодных щук, а себе в придачу достает обед. Утверждая, что ловить рыбу в воскресенье неправильно, они будут поднесены вплотную к рыбе и смогут видеть лучше, чем раньше, что если бедняк плывет в лодке по озеру в воскресенье, а его крючок висит над кормой , с куском печени, и рыба, которую природа сделала голодной, пытается украсть его леску, удочку и печень, его долг перед обществом - взять эту рыбу за жабры, посадить в лодку и рассуждать с и попытайтесь показать ему, что, оставляя свои молитвы в воскресенье и цепляясь за единственный крючок бедняка, он подает плохой пример.
   Эти учащиеся воскресной школы хорошо проведут время и сделают много хорошего, если рыба продолжит клевать, и они смогут вернуться домой с сердцами, полными благодати Божьей, с желудками, полными рыбы, и с полными зубами. кости; и если они выпадут из лодок, а их подтяжки выдержат, они могут поймать таз, полный угрей, в основание своих брюк.
   Но мы верим, что они не будут пытаться конкурировать с местными видами спорта в рассказывании рыбных историй. Это разрушило бы всю систему воскресных школ.
   ДОКТОР ЮРИДИЧЕСКИХ ПРАВ.
   Доктор в Эшленде аль так мировой судья, и когда его зовут посетить дом, он не знает, то ли ему лечиться, то ли жениться. Несколько раз его вызывали ночью в деревню, и он предполагал, что кто-то ужасно болен, и брал тележку с лекарствами только для того, чтобы обнаружить, что кто-то хочет жениться. Его так одурачили, что, когда его сейчас вызывают, он несет мешочек с таблетками и копию устава и говорит им делать свой выбор.
   Его вызвали в один дом, и он нашел девушку, у которой, казалось, была лихорадка. Она сидела в кресле, прилично одетая, но он тотчас же увидел, что роковой румянец был на ее щеке, и глаза у нее были какие-то странные. Он пощупал ее пульс, и он бил со скоростью двести в минуту. Он попросил ее высунуть язык, и она высунула восемь или девять дюймов его нижнего конца. Он был покрыт черным налетом, и он покачал головой и выглядел грустным. Она никогда раньше не была замужем и полагала, что судье, собирающемуся обвенчать пару, необходимо знать все об их физическом состоянии, поэтому она молчала и отвечала на вопросы.
   Она не сказала ему, что ела пирог с черникой, поэтому он приписал ей налет на языке какой-то болезнью, подтачивающей ее организм. Он приложил ухо к ее груди, прислушался к биению ее сердца и снова покачал головой.
   Он спросил ее, не подвергалась ли она воздействию какой-либо заразной болезни. Она не знала, что такое заразная болезнь, но предположила, что он имел в виду искрение, покраснела и сказала, что знала, но только два вечера, потому что Джон только что вернулся из леса, где рубил, и ей пришлось сесть с ним.
   Доктор вынул свои мешочки с таблетками и приготовил несколько порошков хинина, дал ей лекарство в двух стаканах, чтобы они принимались попеременно, и велел ей намочить ноги и лечь в постель, а также приложить к груди горячую горчичную припарку. и несколько луковиц на шее.
   Она рассердилась, и вспылила, и сказала, что она не очень знатна и живет в деревне, но если бы она знала свое сердце, то не стала бы проделывать такую шутку с новым мужем.
   Доктор рассердился и спросил ее, не думает ли она, что он не разбирается в своем деле; и он уже собирался пойти и позволить ей умереть, когда вошел жених и сказал ему, чтобы он женился. Док сказал, что это изменило дело. Он сказал, что в следующий раз, когда придет, должен знать, что принести, и тогда она покраснела и сказала ему, что он все равно старый дурак, но он объявил их мужем и женой и сказал, что по рецепту будет пять долларов, как будто там был кем-то болен.
   Но у дока была наглость. Уходя, он спросил жениха, не хочет ли он поехать с ним в Ашленд, ведь это всего восемнадцать миль, и дорога будет одинокой, но невеста сказала, что нет, если двор узнает ее, а жених сказал, что теперь он был там, он догадался, что останется. Он сказал, что его в любом случае не очень заботит поездка в Эшленд.
   РАЗНИЦА В ЛОШАДЯХ.
   Был большие изменения в ливрейных лошадях за последние двадцать лет. Много лет назад, если молодой человек хотел взять свою девушку на прогулку и рассчитывал получить удовольствие, он должен был нанять старую лошадь, самую худшую в ливрейной конюшне, которая ехала сама, иначе он никогда не мог обнять себя. девушка, чтобы спасти его. Если он брал прилично выглядящую команду, то для придания стиля ему приходилось держаться за стропы обеими руками, а если он даже отводил взгляд от команды, чтобы посмотреть ртом на страдающую девушку рядом с ним, то была вероятность, что команда перепрыгнет канаву или убежит из-за сотрясения мозга. В те дни прогулки верхом с девушками не доставляли особого удовольствия.
   Мы знали молодого человека, который готов был обнять свою девушку, если не накопил ни цента, и это стоило ему более трехсот долларов. Упряжка убежала, повозка разбита, одна лошадь убита, у девушки сломана задняя нога, а отец девушки пинал юношу по всему саду и сломал заводную пружину его часов.
   Дошло до того, что ливрейная повозка, за рулем которой сидел молодой человек, стала показателем его мыслей. Если бы у него была стильная команда, которая была бы на высоте и полна уксуса, и он собрался и потянулся за всем, что было снаружи, а девушка откинулась бы в углу коляски, выглядя так, как будто она вот-вот упадет в обморок если лошадь перебрасывала хвост через линию, то люди говорили, что у этой пары все в порядке, и нет никакой опасности, что они будут в фамильярных отношениях.
   Но если они начинали с медленной старой лошади, которая выглядела так, как будто все, чего он хотел, это чтобы ее оставили в покое, как бы невинно ни выглядела компания, люди так же хорошо знали, как если бы они видели ее, что, когда они выйдут на дорогу , или когда наступала ночь, рука этого парня кралась вокруг ее талии, и она прижималась к нему, и... О, тьфу, вы уже слышали это раньше.
   Ну, а в последние годы ливрейщики "полезли на рэкет", как говорят на церковных тусовках. Они обнаружили, что лошади, которые знают свое дело, пользуются спросом, и поэтому лошадей обучают для этой цели. Они специально обучены для искрообразования на открытом воздухе. Нередко можно увидеть, как молодой парень подъезжает к дому, где живет его девушка, с упряжкой, которая просто рвет вещи. Они скачут и грызут удила, а молодой человек, кажется, дергает их, как будто у него вылезает печень. Лошади с трудом стоят на месте, пока девочка не влезет, а потом тронулись с места и как бы рассекают воздух настежь, а соседи говорят: "Эти дети на днях разобьются".
   Мать и отец девочки видят старт команды и испытывают облегчение, размышляя о том, что "пока Джон ведет эту резвую команду, не может быть никаких объятий". Старшая сестра девочки вздыхает и говорит: "Вот так", уходит в свою комнату и громко смеется.
   Ученым было бы полезно понаблюдать за этой командой на протяжении нескольких миль. Лошади изрядно вспениваются, прежде чем выехать из города, но, выйдя на проселочную дорогу, огненные кони переходят на шаг и хандрят, как будто всегда работали на катафалке. Дошли до тенистого леса, и карета еле двигается, и лошади как будто во сне идут. Линии на приборной панели разболтались, а левая рука водителя обнимает симпатичную девушку, и они тихо разговаривают. Громко говорить не обязательно, так как они настолько близко друг к другу, что слышен самый слабый шепот.
   Но к ним приходит перемена. Впереди появляется карета, приближающаяся к ним. Это может быть кто-то, кто их знает. Молодой человек подхватывает веревки, и лошади в воздухе, и, когда они проходят мимо другого экипажа, кажется, что упряжка убегает, и девушка, которая минуту назад была в сладком покое, делает вид, что хочет чтобы выйти. После прохождения нарушителя прогулка и разговор продолжаются.
   Если вы встретите отряд на дороге в Уайтфиш-Бей в 10 часов вечера, лошади идут тихо, как быки, и никогда не просыпаются, пока не въедут в город, а затем он подтягивает упряжку и едет через город как циклон, и когда он подъезжает к дому, на ступеньках стоит старик, и он думает, что Джон, должно быть, ужасно устал, пытаясь удержать эту команду. И он.
   Некоторые считают, что у лошадей нет разума, но у команды, которая знает достаточно, чтобы принять во внимание спорадический случай искрения багги, есть смысл. Эти команды идут высоко, но ребята должны их иметь.
   ПРИВЫКАНИЕ К ЛИМБУРГСКОМУ СЫРУ.
   Во время следствия по делу шефа Кеннеди один свидетель показал нечто такое, от чего шефу должно было загореться. Когда люди опускаются до того, чтобы делать то, о чем свидетельствовал мистер Чапин, в дело вмешивается возмущенное общественное мнение. трамвая, и изо рта пахло лимбургским сыром. Этого достаточно. Вынесите его останки.
   Любой человек, который появится в общественном месте, среди людей, с запахом лимбургского сыра изо рта, сложит о нас свое мнение. Это просто чертовски. Мы можем видеть, как человек, который любит лимбургский сыр, склонен, хотя он, возможно, и дал клятву, вернуться к чаше с горчицей и после первого вкуса наполнить свой мех сыром, утверждая, что можно с тем же успехом умереть за старый овца как ягненок.
   Это хорошо известный факт, с которым согласны все ученые, что один-единственный глоток портит благотворное дыхание так же, как и целый сыр. Один глоток сыра влечет за собой другой, и мы готовы поверить, что если от вождя и пахло сыром, то он был сыт им.
   Мужчины не могут быть слишком осторожны с сыром. Если человек чувствует, что собирается совершить подлый поступок, поедая лимбургский сыр, у него есть время пойти на клеевую фабрику, или на бойню, или в исправительный дом, или в другое место, преступление которого чинно.
   Желание поесть сыра не приходит к человеку внезапно, как желание выпить или отстраниться от кредитора, и им не овладевает демон аппетита и не тянет его в ближайший салун сорокалошадной силой. дьявол, как и человек, у которого есть Джим Джемс.
   Сыр делает свою работу тише. Он шепчет ему около 11 часов утра и говорит, что нет ничего лучше сыра. Он выдерживает, и снова в полдень сыр овладевает им и ведет его шаг за шагом, по зеленым полям, и все же он не падает. Но около 9 часов вечера воздух кажется наполненным сыром, и он чувствует его запах, куда бы ни пошел, и, наконец, после десятичасового сопротивления, он идет и заказывает бутерброд с сыром.
   Теперь, когда это чувство впервые появляется, и он закрывает глаза и представляет, что видит лимбургский сыр, если жертва пойдет, купит кусок и уйдет за город, к заводу по производству удобрений, он сможет съесть свой сыр и не будет. жаловаться могли только рабочие завода по производству удобрений. Вот что нужно делать, когда человек пристрастился к сыру.
   Но этот начальник полиции встал перед общественным мнением, съел лимбургский сыр с наглой наглостью, которая сделала бы честь адвокату, и сел в общественный транспорт, дыша чумой и сыром. В наших сводах законов нет закона, достаточного для наказания человека, который таким образом попирает обычаи общества.
   Однако осуждение Кеннеди за поедание лимбургского сыра будет средством для оправдания его по другому обвинению, по обвинению в беседе с развратной женщиной. Мы сомневаемся, что найдется распутная женщина, пусть она и ужасно распутная, которая позволила бы мужчине приблизиться к ней на несколько кварталов, который ел этот покойный сыр.
   Если бы мы были на месте Кеннеди, мы бы признали сыр, а затем привели бы десять тысяч женщин, чтобы поклясться, останутся ли они в одной комнате с мужчиной, который ел этот сыр. Есть мужчины, которые едят сыр, плохие мужчины, нечестивые классы, которые идут в присутствии женщин, но это одна из причин, по которой так много самоубийств среди бедных падших девушек. Когда мы слышим, что другая непослушная, но миловидная девушка залила свою кожу парегориком и стоит в стороне от врача с желудочным насосом, мы инстинктивно чувствуем, как будто какой-то мужчина, от одежды которого пахнет сыром, обратил на нее внимание. , и она впала в отчаяние.
   Если они уволят вождя за эти сырные показания, это будет уроком для всех мужчин в будущем.
   УЖАСНОЕ ВРЕМЯ НА МАШИНАХ.
   В среднем чикагском молодом человеке есть что-то такое, что выдает его, и выдает любого, кто с ним дружит. Он полон розыгрышей и в общих чертах плох.
   На прошлой неделе мистер Эппенет Хойт из Фонда дю Лак посетил Чикаго. Это благочестивый джентльмен, чья прямота убедила бы разум ищущего праведности, а его присутствие на молитвенном собрании, на светской беседе или на скачках свидетельствует о том, что все будет происходить на площади.
   Мистер Хойт знал молодого человека по имени Джонни Дарлинг, который учился в Медицинском колледже Раша, и через него ему было разрешено посетить прозекторскую и посмотреть на проводимую там миссионерскую работу. Мистера Хойта познакомили с несколькими нечестивыми молодыми людьми, вырезавшими покойного оплакиваемого, и после того, как он привык к климату, ему понравилось представление.
   Сказал ли юный мистер Дарлинг мальчикам, что мистер Хойт "свежий" или нет, возможно, никогда не будет известно; но когда мистер Хойт ходил между плитами, на которых они работали, каждый из них вносил свой вклад от "жесткого", над которым он работал, в карманы пальто мистера Хойта, о чем он не знал. Пока один обращал его внимание на расчленяемую конечность, другой отрезал ухо, или палец, или нос, или выкапывал глаз, и бросал то же самое в карманы пальто мистера Хойта. Наконец он попрощался с мальчиками, поблагодарил их за любезность и показал им окрестности, сказал им, что если они когда-нибудь приедут в Фон-дю-Лак, то его скамья в церкви будет в их распоряжении, и он пропустил поезд и сел в него.
   Все места были заняты, и дама средних лет, с худощавым лицом и в очках, по-видимому, старая дева, позволила ему сесть рядом с собой. В машине было тепло, и вскоре "останки" стали доноситься. Он говорил с дамой о "сладком мимолетном", и о надежде на славное загробное бессмертие, и о соблазнах, предлагаемых доброй книгой тем, кто пытается вести иную жизнь здесь, на земле. , когда он что-то почувствовал. Дама учуяла его несколько миль назад, и она положила глаз на мистера Хойта и приложила платок к носу. Он глубоко вздохнул и сказал даме:
   "Воздух здесь, в этой машине, кажется каким-то застывшим, не так ли?" и он посмотрел на транец.
   -- Да, -- сказала дама, побледнев и попросив его отпустить ее с сиденья, -- оно очень сильно починено, и я думаю , что это вы починили его! - и она взяла свою сумку и подошла к задней части машины, где посмотрела на него так, как будто он был толстым заведением, занимающимся рендерингом.
   Мистер Хойт посвятил несколько минут молчаливой молитве, а затем его внимание привлекла новая супружеская пара, сидевшая перед ним. Они уже сблизились головами, как вдруг невеста сказала:
   - Хенри, ты выпил?
   Он поклялся всем великим и славным, чего у него не было, когда она сказала ему, что в его дыхании было что-то, что напомнило ей о крепких напитках или упаковочном цехе.
   Он допустил, что это был не он, но признал, что заметил, что что-то не так, хотя и не знал, что это были ее зубы, которые нужно было запломбировать.
   Они оба были в ярости от инсинуаций друг друга, и невеста прислонилась к окну и заплакала, а жених посмотрел в другую сторону и разозлился.
   Мистера Хойта очень раздражал запах.
   Запах оставался, и люди вокруг него вставали и шли в передний конец вагона или в задний, и когда вошел кондуктор, там было дюжина свободных мест, и много людей стояло. Кондуктор понюхал и сказал:
   "У кого в кармане этот кусок лимбергского сыра, тот должен ехать в эмигрантской машине!"
   Все посмотрели на Хойта, а кондуктор подошел к нему и спросил, не знает ли он лучшего игрока, чем таскать с собой такой сыр?
   Хойт сказал, что у него нет сыра.
   Кондуктор настаивал, что да, и велел ему вывернуть карманы наизнанку.
   Хойт сунул руки в карманы и почувствовал что-то холодное и липкое. Он вынул пустые руки, побледнел и сказал, что у него нет сыра.
   Кондуктор снова настоял на своем ощущении и вынес на поверхность пару человеческих ушей, палец и большой палец.
   - Что, во имя апостолов, у вас там? говорит кондуктор. - Вы принадлежите к какому-нибудь консервному заведению, которое отправляет консервированных миссионеров каннибалам-язычникам?
   Хойт велел кондуктору прийти в багажном вагоне, и он все объяснит; и когда он прошел мимо пассажиров с обеими руками, полными останков, пассажиры были готовы линчевать Хойта. Он сказал кондуктору, где был, и мальчишки обыграли его, а пальцы и вещи бросили рядом с дорожкой, где кто-нибудь их найдет и подумает, что совершено убийство.
   После этого Хойт вошел в машину и попытался извиниться перед старой девой, но она сказала, что если он не уйдет от нее, она закричит. Хойт всегда предпочел бы уйти, чем заставить женщину кричать.
   Он пытается придумать способ расквитаться с парнями из Медицинского колледжа Раша.
   ПОМЕНЯЛИ СУМКИ.
   Неделю назад в поезде из Монро в Джейнсвилл произошла одна из тех старомодных ошибок. Путешественник и девушка, собиравшаяся в Милтон-колледж, сидели на соседних местах, и их ранцы были абсолютно одинаковыми, и путешественник взял не ту сумку и вышел в Джейнсвилле, а девушка поехала в Милтон.
   Барабанщик спустился в бакалейную лавку Ванкирка, поставил свою сумку на прилавок и спросил Вана, как поживает его печень, а тот оторвал кусок от трески и съел его, а потом понюхал свои пальцы и сказал: "Фу!" Ван сказал, что его печень "не очень вялая, спасибо; как ты готовишься к чаю? Барабанщик сказал, что хотел бы, чтобы у него было столько долларов, сколько ему назначено на чай, и начал открывать свою коробку с образцами. Ван отрезал кусок сыра и ел его, пока шел к барабанщику.
   Когда ящик открыли, барабанщик упал на бочку с мётлами и, ухватившись за бочонок кленового сиропа для поддержки, побледнел и сказал, что его раздавят. Ван заглянул в коробку с образцами и сказал: "Решено на чай! Я должен был подумать, что да, но это был не тот чай, который мне нужен.
   Там была длинная женская ночная рубашка, обшитая спереди обшивкой и крахмалом и застегнутая от Бытия до Откровений. Ван взял масленку и вытащил ее, и там было больше, чем мера, полная вещей, которые никогда не были в бакалейной лавке. Ван сказал: "Если вы едете в шляпный магазин, я пришлю мальчика, который направит вас в модный магазин".
   Барабанщик вытер пот с лица кофейным мешочком и сказал Вану, что даст ему миллион долларов, если он никогда не расскажет об этом дому в Милуоки, и бросил вещи обратно. "Что это?" - сказал Ван, держа в руках пару головокружительных платьев, которые ни один барабанщик никогда не носил на себе. "Не спрашивайте меня, - говорит барабанщик, - я не женат".
   Он взял сумку и следующим поездом отправился в Милтон. Девушка открыла сумку, которая досталась ей в отделении, чтобы показать соседке по комнате, как вязать крючком, и когда пришли коричневый сахар, кофе, чай, рис, бутылки сиропа, макароны и колода карт. на виду, она изрядно визжала. После обеда позвонил барабанщик и попросил об обмене, и они обменялись, и трудно было сказать, кто больше покраснел.
   НЕПОСЛУЖНЫЙ, НО МИЛЫЙ ЦЕРКОВНЫЙ ХОР.
   Вы можете организовать церковный хор и думать, что у вас все хорошо, и что каждый член его благочестив и полон истинной доброты, и в тот момент, когда вы думаете, что это не так, вы обнаружите, что один или несколько из них полны благочестия. старый Гарри, и он вырвется наружу, когда вы меньше всего этого ожидаете. Для изучающего природу нет более прекрасного зрелища, чем церковный хор. Когда видишь, как участники сидят вместе, скромные, преданные и благочестивые, думаешь, что им никогда не приходит в голову мысль, не связанная с пением гимнов, но иногда тебя покидают.
   В Милуоки есть один церковный хор, который настолько совершенен, насколько вообще может быть хор. Она организована давно, никогда не ссорилась, и паства ей клянется. Когда хор проявляет религиозный настрой, этого достаточно, чтобы обычный христианин подумал о группе ангелов наверху, только певцы-мужчины носят бакенбарды, а женщины носят модную одежду.
   Вы бы не подумали, что этот хор подшучивал друг над другом во время проповеди, но иногда они это делают. Хор снабжается номерами гимнов, которые должны петься, служителем, и они делают закладку в книге в надлежащем месте. Однажды утром все встали, чтобы петь, когда сопрано побледнело, когда из ее сборника псалмов выпал пиковый туз, альт чуть не упал в обморок, когда к ее ногам упала дама червей, а остальная колода была распределена по кругу. другие книги. Положили на тенора, но он клялся, пока служитель проповедовал, что не отличит одну карту от другой.
   Однажды утром прошлым летом, после того как тенор всю весну шутил с остальным хором, сопрано принес в церковь кусок сапожного воска. Тенор был одет, как Соломон, во всей своей красе, в белых штанах и сеймуровском пальто. Тенор встал посмотреть, кто эта девушка, вошедшая со старухой, и, пока он вставал, сопрано положил сапожный воск на стул, и тенор сел на него. Все это видели и ждали результата. Это была ужасно длинная молитва, и в церкви было жарко, сам тенор не был айсбергом, а сапожный воск тает при девяноста восьми градусах по Фаренгейту.
   Министр наконец добрался до аминь и прочитал гимн, хор закашлялся, и все встали. Кресло, в котором сидел тенор, прилипло к нему, как брат, и чуть не порвало ему подтяжки. Это был тенор, и когда заиграл большой орган, он оттолкнул стул от себя, огляделся, чтобы посмотреть, не спас ли он свои штаны, и начал петь, а остальная часть хора чуть не взорвалась. Судья вызвал тенора после трех ударов, и альту пришлось приплыть, и пока она пела, тенор начал чувствовать себя первой подставой, чтобы понять, в чем дело. Когда он дотронулся до теплого воска сапожника, сердце его сжалось, и он пронзительно посмотрел на сопрано, но она приняла набожный вид и приготовилась петь "Держи форт".
   Так вот, тенор сел на белый носовой платок перед тем, как отправиться домой, и вернулся домой так, что его никто не видел, и с тех пор он, как говорится в старой поговорке, "закладывает" для сопрано, чтобы отомстить.
   Во всех первоклассных хорах принято, чтобы певцы-мужчины угощали певчих конфетами, а на днях тенор пошел на кондитерскую фабрику и заказал леденец с мятой, приготовленный примерно из половины чайной ложки кайенского перца в центре сцены. Это. На Рождество он взял леденец в церковь и решил расквитаться с сопрано, если умрет за него.
   Конфеты раздавались по кругу, и как раз перед тем, как прозвучал гимн, в котором сопрано должно было спеть соло "Ближе мой Бог к Тебе", злой негодяй дал ей леденец с начинкой. Она положила его в рот, обкусывала края и катала его, как сладкий кусочек, под языком, когда орган заиграл, и они все встали. Пока хор переругивался над первой частью куплета и набирал баллы за соло, она прожевала остатки конфеты и проглотила их.
   Что ж, если бы демократическое факельное шествие непрошенно прошествовало ей в горло, она не могла бы быть более удивлена. Она наклонилась, чтобы взять носовой платок и выплюнуть леденец, но вокруг рта осталось достаточно перца, чтобы замариновать кусок чау-чау.
   Настала ее очередь петь, и когда она встала и взяла книгу, глаза ее были полны слез, голос дрожал, лицо было красным, как отшлепанный лобстер, и то, как она пела этот старый гимн, было предупреждением. С нежным трепетом она спела "A Charge to Keep I Have", и прихожане чуть не расплакались.
   Когда она остановилась, пока органист немного поработал, она повернула голову, открыла рот и выдохнула со "свистом", чтобы охладить рот. Зрители видели, как она вытерла слезу, но не слышали звука ее голоса, когда она "свистела". Она стерла немного перца своим носовым платком и спела другие куплеты с большим задором, и хор сел, все участники смотрели на сопрано.
   Она просила воды. Благородный тенор пошел и принес ей, и после того, как она выпила пару литров, она прошептала ему: "Молодой человек, я расквитаюсь с вами за эту мятную конфету, если мне придется прожить тысячу лет, и не разве ты не забудешь это", а затем все сели и посмотрели набожно, в то время как служитель проповедовал прекраснейшую проповедь о "вере". Мы ожидаем, что в воскресное утро тенора сотрясет крыша, и прихожане будут недоумевать, куда он так торопится.
   СМЫСЛ В МАЛЕНЬКИХ ЖУКАХ.
   На нашем столе живет таракан, у которого больше ума, чем у подписчика-правонарушителя. Он - если это он; нам это непонятно, - выходит, садится сбоку от тарелки с паштетом и делает глубокий вдох. Если паста свежая, он ест ее, покачивает своим полонезом не меньше, чем в знак благодарности, и уходит освеженный. Если клейстер кислый и дурно пахнет, он смотрит на нас с грустным выражением лица и уходит с таким видом, как будто с тараканом надо сыграть большую подлость, и бегает, как обиженный. Когда на стол кладут пакет со свадебным тортом, он первый об этом узнает, и он сидит и ждет, пока мы перережем веревку, когда он входит в него и ходит по всему торту, пока не ударит по свадебному торту, когда он садится на нее, становится на голову и, кажется, говорит: "Ням-ням", и его щекочут, как девушку со свежим кавалером.
   В таракане есть человеческая природа. Когда человек приходит и сидит без дела, в наш напряженный день, и задает вопросы, и остается и мешает нам работать, таракан выйдет, сядет на чернильницу и посмотрит на посетителя так, чтобы сказать :
   "Почему бы вам не уйти по своим делам и не оставить беднягу в покое, чтобы он мог достать какой-нибудь экземпляр, а не заставлять нас всех стоять здесь и ничего не делать?"
   Но когда газеты нет, и в помещении царит веселый вид, и мы очень хотим, чтобы друзья позвонили, таракан летает над газетами и приветствует каждого звонящего так любезно, как только может, и, кажется, получает от этого удовольствие.
   Однажды паста сильно пахла, и мы влили в нее ложку виски и размешали. Таракан вышел на завтрак, и мы никогда не видели человека, который бы наслаждался едой больше, чем таракан. Похоже, ему не хватило пасты. Довольно скоро он поднес одну руку к голове и посмотрел на него косоглазием. Он попытался слезть с тарелки с пастой, упал навзничь и щелкнул откидной крышкой по промокательной бумаге. Потом он посмотрел на нас как-то загадочно, подмигнул одним глазом, как бы говоря: "Ты думаешь, что ты умный, не так ли, старый лысый?"
   Затем он поднес одну руку ко лбу, как будто в раздумье, и, пошатываясь, удалился в ящик стола, вылез оттуда, обняв другого таракана, и подвел его к кастрюле с пастой, и он тоже наполнил ее, а потом они сцепив руки, расхаживали взад-вперед по зеленой скатерти стола, как бы напевая: "Мы не пойдем домой до утра", и они пинали стальные ручки, и вели себя очень похоже на политиков после кокуса.
   Наконец, один из них сделал какое-то замечание, которое не устраивало, и они сошлись в бою и затеяли самую жестокую драку, после которой один помчался, как за полицейским, а другой, пошатываясь, залез в свою нору, и мы не видели нашего таракана до следующего утра, когда он вышел, держа одну руку на голове, а другую на животе, и, почувствовав запах пасты и выглядя больным, он пошел к бутылке сельтерской воды и пополз до пробки и огляделся с таким человеческим выражением лица, что мы откупорили бутылку и впустили его, и он пил так, как будто ел треску. С того дня он смотрит на нас с подозрением, и когда паста начинает пахнуть немного странно, он идет и заставляет другого таракана съесть ее сначала, и наблюдает за эффектом.
   Так вот, вы не поверите, но этот таракан может сказать, как только он увидит человека, пришел ли человек со счетом или пришел, чтобы заплатить деньги. Мы не знаем, как он это делает, но когда у человека есть клюв, таракан начинает принимать вид торжественный и скорбный и подносит руки к глазам, как бы плача. Если мужчина заходит, чтобы заплатить деньги, таракан выглядит довольным, на его губах играет улыбка, и он ведет себя как котенок. Он ведет себя по-человечески, когда в офис приходят дамы. Если приходит книжный агент, он не пытается показать свое отвращение.
   Однажды вошел пожилой человек с жизнью Гарфилда, положил ее на стол, открыл фотографию кандидата и оставил. Таракан прошёлся по фиолетовым чернилам и полностью покрыл свои лапы, а потом прошёлся по всей книге и оставил свой след. Женщина увидела следы и подумала, что мы подписались своим именем, и сказала, что ей жаль, что мы поставили там свою подпись, потому что у нее есть еще одна книга для имен подписчиков.
   Когда входит красивая дама, таракан в своей стихии, и вокруг него много гордой плоти. Он засовывает большие пальцы в проймы своего жилета и ходит.
   Однажды мы подняли лицо к глухой девушке, чтобы поговорить с ней, а таракан посмотрел прямо в другую сторону и, казалось, просматривал старый экземпляр " Христианского государственного деятеля " ; но когда он увидел, что мы только кричали на даму, он подмигнул, как бы говоря:
   - Ну, как я узнал?
   О, этот таракан породистый!
   ЛЕТНИЙ КУРОРТ.
   На днях деловой человек, у которого один из красивейших домов в красивейшем районе города, у которого много лошадей и экипажей, и который обычно выглядит таким чистым, как будто только что из театральной шкатулки, и счастливым, как школьница Я на пикнике в отпуске, сел в трамвай возле депо, картина полной разрухи. На нем был длинный полотняный плащ, воротник был заправлен под воротничок его рубашки, на которой не было воротника, манжеты торчали из кармана пальто, глаза казались тяжелыми, и там, где грязь сошла с от пота он выглядел бледным и сердитым, как медведь.
   Друг, ехавший в машине по дороге в город, после рабочего дня, в чистой рубашке, белой жилетке и с хладнокровным видом, обратился к путешественнику со следующими словами:
   - Ходил на курорт летом, я слышал?
   Грязный на вид мужчина с болезненным усилием скрестил ноги, как будто штаны прилипли к ногам и чуть не оторвали кору, и ответил:
   "Да, меня не было две недели. Я побывал в десяти разных отелях, и если вы когда-нибудь услышите, что я снова уезжаю из города в жаркую погоду, можете считать мою голову мягкой вещью, - и он вытер пепел с глаза тем, что когда-то было чистым носовым платком.
   -- Я хорошо провел время, полагаю, и развлекался, -- сказал человек, который не был за городом.
   "Крутое время, черт возьми", - сказал мужчина, у которого есть скамья в двух церквях, и запихнул свой вялый мешок с грязной одеждой под сиденье машины. "Я скорее был приговорен к исправительному дому на месяц".
   - Что за беда?
   "Ну, для тех, кто любит такие развлечения, нет ничего страшного, но это меня освобождает. Я не виню людей, живущих в южных штатах, за то, что они приезжают на север, потому что они наслаждаются вещами как роскошью, которую мы, живущие в Висконсине, имеем в качестве обычной диеты, но для человека из Чикаго или Милуоки, который уезжает в деревню, чтобы изнемогать и содержаться бодрствование по ночам - это лысый помешательство. Почему, с тех пор как меня не было дома, я спал в комнате размером меньше, чем чулан, в котором моя жена держит свое белье, с одним окном, через которое поступал воздух из прачечной, и я спал на раскладушке, которая закрывалась, как домкрат. ножом и всегда попадал мне в петлю, где было больно.
   "В другом отеле у меня был кувшин с водой со сломанной ручкой, в котором я полоскала одежду, и я могу показать вам индиго на моей шее. У меня был кусок мыла, пахнувший кожевенным заводом, и если полотенце не было свежей мокрой пеленкой, то я никогда не воспитывал шестерых детей.
   "В одной гостинице я был первым мужчиной за столом, и вошли две семьи, и их ждали, прежде чем сенегамбец взглянет на меня, и через час и тридцать минут я получил возможность заказать ростбиф и печеный картофель, но вспотевший тупоголовый пират принес мне вареную баранину и картошку, которые выглядели так, будто их положили в корыто и растерли, наступив на них босиком. Я заплатил двадцать пять центов за лимонад, приготовленный из воды и уксуса, с кусочком чего-то сверху, то ли лимонной цедры, то ли тыквенной кожуры.
   "Единственный ночной отдых, который я получил, был ночью, когда я спал в автокресле. В гостинице постоянных гостей не давали спать до 12 часов шестиголовые юноши и девушки, танцующие до полуночи под музыку профессионального пианиста-боксера, а потом два часа молодые люди сидели на лестнице? кричали и смеялись, а после этого девочки легли спать и проговорили еще два часа, а мальчики пошли, напились и запели "Аллегезан и Каламазу".
   "Однажды я проснулся в 3 часа ночи от того, что я принял за гонки на колесницах в холле снаружи, но это была всего лишь толпа молодых людей, кативших десять булавок по комнатам, используя пустые винные бутылки для булавок и фарфоровые плевательницы для шариков. Я бы вышел и перестрелял достаточно пьяных галутов для беспорядка, только я боялся, что плевательница ударит меня по челюсти. Если говорить об отдыхе, то я лучше пойду на котельный завод.
   "Скажи, я не знаю, как ты поверишь, но в одном месте я отправлял в стирку какие-то рубашки и вещи, а мне прислали в комнату много женского белья, и когда я пинала об этом хозяина, он сказал, что мне придется их носить, так как у них нет времени исправлять ошибки. Он сказал, что сезон короткий, и им нужно заняться своей работой, и с детским и вежливым лицом выставил мне цены на отель на Пятой авеню, когда узнал, что я уже два дня вытираюсь подгузниками вместо полотенец. .
   - Но я должен выйти здесь и посмотреть, смогу ли я найти достаточно воды, чтобы искупаться. Увидимся в городе после того, как закопаю эту одежду.
   А липкий, сердитый человек отделывался матом от летних отелей и пиратов. Мы не видим, где он мог путешествовать.
   ЕВАНГЕЛИЙСКИЙ АВТОМОБИЛЬ.
   Поскольку есть автомобили для роскошных и курящие автомобили для тех, кто наслаждается табаком, некоторые религиозные люди Коннектикута обращаются к железнодорожным компаниям с просьбой оборудовать "евангельские вагоны". Вместо карточных столов они хотят орган и фортепиано, они хотят, чтобы сиденья были расположены лицом к центру вагона, чтобы они могли полностью видеть того, кто может проводить службы; вместо плевательниц у них будет ковер, а вместо карт они захотят Библии и сборники евангельских песен. - " Чикагские новости" .
   Есть идея для вас. Пусть какая-нибудь железнодорожная компания оборудует евангельский вагон в соответствии с приведенным выше рецептом и будет эксплуатировать его, и носильщик в этом вагоне будет самым одиноким человеком в поезде. Книги евангельских гимнов через год станут такими же новыми, как сейчас Библии, которые расклеены во всех автомобилях. Из миллионов людей, которые ездят в поездах, многие из которых являются благочестивыми христианами, кто когда-либо видел, как мужчина или женщина брали Библию с железной полки и читали ее хотя бы одну минуту? И все же вы часто можете видеть служителей и других исповедующих христианство в курящих машинах, попыхивающих сигарой и читающих ежедневную газету.
   Ведь это все, что они могут сделать, чтобы собрать собрание в церкви по воскресеньям; и может ли кто-нибудь предположить, что, когда мужчины и женщины путешествуют по делам или ради удовольствия - а они не путешествуют ни для чего другого, - что они садятся в "евангельскую машину", чтобы послушать какого-нибудь небесного пирата, которого подобрал для этой цели? , расскажите о перспективах посадки груза в рай?
   Немного!
   Женщины слишком заняты присмотром за своим багажом, оберегая глаза от пепла, не давая детям вылететь из окна и не защемляя пальцы, чтобы заботиться о своих бессмертных душах. А мужчины слишком поглощены целью своего путешествия, чтобы слушать евангельские истины. Они думают о том, смогут ли они получить номер в гостинице, или же им придется спать на раскладушке.
   Никто не может петь евангельские песни в машине, с горлом, полным золы, и глазами, полными пыли, и велика вероятность, что если кто-нибудь заиграет: "У меня есть залог", какой-нибудь благочестивый грешник, пытающийся взять дремота в углу евангельского вагона сказала бы:
   "О, иди и найми зал!"
   Было бы необходимо взимать дополнительную плату в полдоллара с тех, кто занимает евангельский вагон, такой же, как взимается с вагона-салона, и вы не получите двух человек в среднем полном поезде, который поставил бы никель. .
   Да ведь мы знаем христианина из Висконсина с состоянием в миллион долларов, который, приехав из Чикаго в то место, где он живет, вешает свое пальто в салон-вагон, а затем садится в передний вагон и едет, пока не прозвучит свисток. для своего города, когда он входит и берет свое пальто и никогда не говорит тридцать пять центов кондуктору или десять центов швейцару. Думаешь, евангельская машина поймала бы его за полдоллара? Сначала он увидит тебя в Аиде.
   Лучший способ - взять с собой маленькую религию восемнадцати карат в машину для курящих или любую другую машину, в которой вы можете оказаться.
   Мужчина - как мы понимаем религию от тех, кто ее имел - не должен выть под аккомпанемент астматического органа, накачиваемого женщиной с пеплом в глазах и салом на носу, чтобы наслаждаться религией, и ему не нужно быть в исключительной компании других благочестивых людей, чтобы получить ценность своих денег. Велика религия в том, чтобы сидеть в дымящейся машине, курить табак из шиповой трубки и видеть в клубящемся дыму счастливые лица - лица тех, кого ты осчастливил добрыми словами, добрыми делами. , или полдоллара положить туда, где он прогонит голод, вместо того, чтобы отдать его за плацкарту в евангельском вагоне. Возьмите полдоллара, который вы бы заплатили за место в евангельском вагоне, идите в курилку и найдите какого-нибудь бедного эмигранта, который едет на запад, чтобы расти вместе с деревней, после того, как его выбили из его денег в Касл-Гарден, и отдайте ему, и посмотрите, не заставляет ли вас этот взгляд благодарности и радости чувствовать себя лучше, чем слушать дискуссию в евангельском вагоне о том, прошли ли дети Израиля через Красное море с спасательными жилетами или носили резиновые охотничьи сапоги.
   Возьми полдоллара за свой евангельский вагон, купи погремушку из слоновой кости у проводника и подари ее бледному младенцу больной матери-эмигрантки, и ты осчастливишь четырех человек - младенца, мать, проводника и себя.
   Мы знаем человека, который дал доллар заключенному по пути в государственную тюрьму, чтобы купить табак, и который получил за это больше доброй прямолинейной религии, чем он мог бы получить от всей этой музыки и пения, которые он мог слышать. в евангельской машине через десять лет. Заключенный был плохим человеком из Ошкоша, который ехал в служебном вагоне шерифа по дороге в Ваупун. Внимание горожанина привлек арестант своим отталкивающим видом и вообще безразличным видом. Гражданин поинтересовался у заключенного, как у него в тюрьме деньги на покупку табака закреплены. Он сказал, что у него нет ни цента, и знал, что обходиться без табака будет худшим наказанием. Гражданин дал ему доллар и сказал:
   "Теперь, каждый раз, когда вы жуете табак в тюрьме, просто примите решение быть честным, когда выйдете".
   Заключенный протянул руки в наручниках, чтобы взять доллар, руки дрожали так, что цепи звенели, а в одном глазу появилась огромная слеза размером с пуговицу рубашки - другой глаз был выколот во время "некоторых повеселиться с мальчиками" в Ошкоше, - и губы его задрожали, когда он сказал:
   "Помоги мне, Боже, я буду!"
   Этот человек уже две зимы возглавляет банду рабочих в сосновом лесу, у него есть ферма на Центральной железной дороге, и он "квадрат".
   Такую практическую религию может время от времени исповедовать мирской человек, не имея машины евангелия.
   ИНЦИДЕНТ У ПОЖАРА В ДОМЕ НЬЮХОЛЛА.
   Во время пожара в прошлую субботу утром в Ньюхолл-Хаусе было много смехотворных сцен. Когда люди были уведомлены о том, что в доме пожар, но опасность невелика, хотя было решено дать им достаточно времени, чтобы подготовиться к худшему, многие прямо вскочили с кроватей и стали спускаться по лестнице.
   Когда мы прибыли на место происшествия, наш первый вопрос был о безопасности дам из партии "Райс-сюрприз", молодых женщин, которые всю неделю резались на сцене в таком малом количестве одежды. Мы не ожидали найти их босиком в большей степени, чем когда мы видели их в последний раз, но в некоторых случаях так оно и было.
   Мистер Рэнкин любезно, но твердо сообщил нам, что дамы спасены. Казалось, все хотели спасти девочек. Мистер Рэнкин знал это и знал, что, если молодым и легкомысленным джентльменам будет позволено спасти девушек, это вызовет недоумение. Он сказал, что был старым демократом, что дни его кошачьего детства прошли, и что он должен проследить за удалением девочек.
   Мистер МакКиттрик, проводник, поспорил с ним. Он сказал, что уже много лет управляет поездом и видел все стороны человечества, что он привык к трудной жизни и видел много печальных зрелищ в спальных вагонах, и он настоял на том, чтобы его разрешили руководить удалением девушек.
   Обсуждение стало жарким, и в конце концов они пришли к компромиссу, согласившись, что МакКиттрик должен ворваться в комнаты, вытащить их из огня и дыма и передать их мистеру Рэнкину у подножия первой пары лестниц, который избавится от них в безопасность. Они оба согласились, что первый сторонний вандал, который дотронется до них, должен умереть.
   Первая проблема у них была с профессором Хаскинсом.
   Он вышел из своей комнаты в одних очках, мантии вознесения и одном сапоге. Он промчался через зал и, стоя перед комнатой девушки в черных колготках с вязанием крючком на конечностях, отважился пошутить. Он управляющий телеграфом, и он сказал: "Здесь есть линия", когда двухдюймовая струя ударила его в предполагаемый карман пистолета. Девушка, которая завязывала свой платяной шкаф салфеткой, услышала его и сказала: "Здесь не поваляться , немного". Профессор Хаскинс был потрясен тем, что какая-то женщина могла принять его за демократа, и, упав головой вперед через цинковый сундук, вернулся в свою комнату, чтобы послать на помощь своего сына Гарри.
   Мистер МакКиттрик ворвался в комнату, схватил корсет и протянул его вниз по лестнице Рэнкину. Никто не может обмануть Рэнкина. Он не хотел, чтобы его спасали.
   Как раз в этот момент по коридору прошла девушка в непромокаемой одежде, и мистер Коул спросил ее, не хочет ли она, чтобы ее спасли. Она сказала, что большой грейнджер уже шесть раз сносил ее вниз по лестнице, и она застрелит следующего мужчину, который попытается спасти ее. Она сказала, что опасности нет, и хотела знать, почему большие галуты не пошли и не помогли потушить огонь.
   В ходе расследования было установлено, что девушку шесть раз сносили вниз по лестнице и оставляли на тротуаре. Она описала мужчину, который ее вынес, и сказала, что он взволнован, и как только она поднимется по лестнице, он схватит ее и снова понесет вниз, пока она почти не замерзнет. В последний раз он сказал ей, что спас шесть девушек из огненной могилы.
   СПОСОБ ЖЕНЩИНЫ БОСС ПОДУШКА.
   Среди недавних изобретений - держатель для подушек. Объясняется, что держатель подушки предназначен для удержания подушки во время надевания чехла. Мы верим, что это новое изобретение не войдет в широкое употребление, поскольку для мужчины нет зрелища более прекрасного, чем женщина, которая держит в зубах подушку и нежно вертит над ней наволочку.
   Мы не говорим, что женщина красива с полным ртом подушек. Никто и никогда не упрекнет нас в том, что мы так говорим, но есть в этом что-то домашнее и старомодное, что не заменить никаким вымыслом.
   Мы знаем, что некоторые сверхпривередливые женщины давно требуют какого-то нового способа надевания наволочки, но эти люди либо потеряли свои зубы, либо новые не понимают положения. Они испробовали несколько новых методов, таких как надувание наволочки и попытка засунуть подушку до того, как улетит ветер, и они пытались засунуть подушку, сворачивая наволочку до тех пор, пока не будет достигнуто дно, и затем кладем подушку дыбом и аккуратно разворачиваем наволочку, но у всех этих схем есть свои недостатки.
   Старый способ жевать один конец подушки и держать его, как собака-ретривер держит утку, пока не наденет наволочку, а затем шлепать подушку пару раз с каждой стороны, является лучшим, и это дает челюсти женщины о единственном отдыхе, который они получают в течение дня.
   Если какое-нибудь изобретение изгонит из нас этот старый обычай, и мы больше не увидим матрон нашей страны с волосами, усыпанными перьями, и ртами, полными полосатого постельного тика, мы почувствуем, что одно из самых дорогих наших учреждений было уничтожено. безжалостно оторваны от нас, и ткань нашего национального превосходства получила печальный удар, и что наши свободы в опасности.
   МЕРТВЕЦ ЛИ БУМАЖНЫЙ СУМКА
   В Вест-Сайде есть женщина, которая усвоила урок, который запомнится ей на всю жизнь. Она уже много лет носит эти бумажные пакеты, вроде тех, что используют продавцы зелени, для суеты. Бумага плотная, отлично торчит и делает платье красивым. В прошлое воскресное утро, когда она одевалась, ее маленький сын вошел в комнату, надул бумажный пакет, наполнил его ветром, завязал веревку вокруг его горлышка и оставил его на стуле. Добрая дама взяла его, завязала и оделась в церковь. Она подкупила своего мужа, чтобы тот пошел с ней в церковь, хотя он вроде христианина Боба Ингерсолла.
   Когда они шли по проходу, священник читал гимн о "Громком звучании осанны", а дама вошла на скамью первой и села, пока ее муж ставил шляпу на пол. Раздался отчет, похожий на далекий гром. Вы слышали, как эти проклятые бумажные пакеты взрываются, когда мальчишки взрывают их и раздавливают руками.
   Что ж, дело было еще хуже, и все смотрели на невинного мужа, который стоял там с полным изумлением. Он посмотрел на свою жену так, словно хотел сказать: "Теперь ты в последний раз поймаешь меня в церкви, если ты собираешься сыграть со мной какую-нибудь свою шутку. Ты думаешь, что сможешь напугать меня, чтобы я обратился в религию?
   Священник перестал читать гимн и посмотрел поверх очков на вновь прибывших, как будто его не удивило бы, если бы этот плохой человек взорвал церковь. Бедняжка покраснела и огляделась так, словно хотела сказать: "Я не знала, что он загружен", и она просмотрела сборник гимнов в поисках гимна, и когда хор поднялся, чтобы петь, она протянула ей одну сторону сборника. мужа, но он выглядел сумасшедшим и благочестивым, стоял на другом конце скамьи и смотрел в витражное окно.
   После службы они вместе пошли домой, и, когда они свернули за первый угол, он сказал жене: "Ну, ты испортила свою вахту, не так ли?" Она сказала ему, что теперь в Библии нет такого понятия, как ад, но что она заставит этого мальчика думать, что не было ни одной редакции Библии, в которой ад был исключен, когда она вернется домой. Мы получаем историю только от мужа.
   Он сказал, что не знал, что издавало шум, пока они не вернулись домой, и после небольшой стычки вокруг его жена подняла лопнувший бумажный пакет и спросила мальчика, взорвал ли он этот пакет. Он сказал, что знал, но не знал, что в этом что-то не так. Мальчик, его мать и пресс-служба посетили заднюю кухню, и там раздались звуки веселья. Мальчики будут мальчиками.
   ДЕВА ИНИЯ ДУЭЛЬ.
   Предложенная дуэль между сенатором Махоуни и Джубалом Эрли не состоялась по причинам, которые не были обнародованы. Общеизвестно, что Махоуни - самый худой мужчина в Вирджинии. Говоря о его худобе, мы имеем в виду не его политику или его способности, а его телосложение. Он не делает тени. Он мог спрятаться за проволочным забором. Генерал Эрли, бросив вызов Махоуну, пошел тренироваться на куске белой проволочной бельевой веревки, повесился на ветке дерева, но не смог попасть в нее, и он чувствовал, что все преимущество будет на стороне мистера Махоуна. поэтому он попросил Махоуни сделать единственное, что в его силах, чтобы уравнять ситуацию, а именно: съесть некоторое количество сушеных яблок за день до дуэли, чтобы раздуть свой желудок, чтобы джентльмен мог выдержать какое-то зрелище. ударить его.
   Генерал Эрли пообещал себе честью джентльмена из Вирджинии, что он не будет стрелять в живот Махоуни, а прицелится в него, а затем сделает линейный выстрел либо сверху, либо снизу.
   Махоуни ответил, что, хотя он ценит преимущество, которое он имеет над своим противником, и готов сделать все разумное, чтобы уравнять ситуацию, он не может постоянно есть сушеные яблоки, поскольку они наверняка убьют его. Он был готов рискнуть под пулями своего противника, потому что статистика показывала, что дуэли были самым здоровым занятием, которым мог заниматься мужчина; и он указывал на число дуэлянтов, живущих теперь в преклонном возрасте, которые провели сотни дуэлей и ни разу не получили ни царапины, ни поцарапали противника, но, с другой стороны, он мог привести доказательства того, что многие люди были ранен, если не убит, из-за чрезмерного баловства сушеными яблоками.
   Мистер Махоун сказал, что, по его мнению, ему уже поздно представлять какие-либо доказательства собственной храбрости, но перед лицом того факта, что на него будут указывать как на человека, у которого нет песка, ему следует отказаться от представления доказательств. есть сушеные яблоки, чтобы сделать себя мишенью.
   Генерал Эрли сказал, что ценит деликатность своего благородного и высокого тона противника, уважает его чувства и не будет настаивать на акте сушеного яблока, но что он пойдет на тренировки, чтобы уменьшить себя во плоти до размеров Махоуна. и надеялся, что роман может быть закрыт до тех пор, пока он не сядет на диету. Он сказал, что должен немедленно начать курс лечения, чтобы уменьшить свою плоть, поселившись в летнем курортном отеле, о котором он слышал, где может быть достигнут желаемый эффект.
   Так что дуэль пока откладывается. И Махоуни, и Эрли - благородные джентльмены, и они не сделают ничего опрометчивого.
   РАЗНИЦА ЭРЕНС.
   Одна из великих женщин, писавших о реформе одежды, пытаясь проиллюстрировать, насколько ужасно женское платье, говорит:
   "Возьмите человека и наденьте на него три или четыре скатерти, скрепленные сзади резинкой и перевязанные лентами, соберите все его волосы до середины головы и завяжите их туго, а шпилькой пять фунтов других волос и большой бант из ленты. Всю ночь держите передние пряди на булавках, и пусть они весь день щекочут ему глаза, затяните талию в корсет, и дайте ему перчатки на размер меньше, и туфли такие же, и шапку, которая не будет держаться, не терзая резинку, и маленькую кружевную вуаль, чтобы ослепить его глаза, когда он выйдет прогуляться, и он будет знать, что такое женское платье".
   Теперь ты думаешь, что сделала это, не так ли, сестренка? Да благословит вас бог, эта одежда была бы раем по сравнению с тем, с чем приходится бороться человеку. Возьмите женщину и наденьте на нее пару мужских трусов за четыре шиллинга, которые настолько тесны, что, когда они промокнут от пота, сестренка; они прилипают так, что вы не можете скрестить ноги, не поцарапав кожу, пряжка на спине кувыркается и вонзается своими концами в ваш спинной менингит; наденьте нижнюю рубашку, которая стягивает грудь так, что вы чувствуете, что должны прорезать в ней дырку или две, и которая настолько короткая, что складывается у вас под мышками, и позволяет накрахмаленной верхней рубашке шлифовать бумагу и подпиливать слезай с кожи, пока не захочешь, чтобы наступила ночь, хвост которого не будет оставаться подвернутым больше, чем на полквартала, хотя ты подворачиваешь, подгибаешь и подворачиваешь; а затем наденьте на шею ошейник из листового цинка, на два размера меньше вас; наденьте жилет и пальто, и подушечку для печени, и подушечку для легких, и подушечку для живота, и пористый пластырь, и сорочку между двумя другими, и натрите мазь, и положите связку ключей, складной нож и пуговицу -крюк и бумажник и пистолет и пачка табака в карманах, чтоб они тебя натерли, а потом пойди выпей несколько коктейлей с виски, и погуляй по солнышку в обтягивающих сапогах, сестренка, и тогда ты узнаешь, что такое мужское платье.
   Подумай, ведь речь идет о ровном, сестренка, не так ли?
   ЛОЖНЫЙ РУБЕЦ.
   Еще одна вещь, которую активно подделывают, - рубец. Стороны, которые покупают требуху, не могут быть слишком осторожными. Есть мануфактура, которая может сделать требуху настолько естественной, что ни один человек на земле не сможет распознать обман. Они берут большой лист резины толщиной около шестнадцатой дюйма в качестве фона, и с помощью известного только им самим процесса облицовывают его турецким полотенцем и помещают в рассол для пропитки. Ничего не подозревающий хозяин пансиона или ресторатор покупает его и готовит, а постоялец или случайный гость требует рубца. Парой ножниц, используемых в консервной мастерской для резки листового железа, отрезается кусок проклятой требухи и вручается пострадавшему. Он пытается разрезать его и терпит неудачу; он пытается его отгрызть, и если ему удается откусить кусок, это успокаивает его. Он оставляет рубец на своей тарелке, а его собирают, пришивают к исходному куску и оставляют для другого банкета.
   Рубец стоит дорого из-за гонораров, которые приходится платить каучуковой компании, и часто жильцу удается отъесть часть полотенца, так что его приходится снова облицовывать; но возьми его круглый год, и рубец окупится в пансионе.
   СЛУЧАЙ ПАРАЛИЧ.
   Самый подлый трюк, о котором мы когда-либо слышали, был совершен врачом в Гудзоне в прошлое воскресенье. Жертвой стал мировой судья по имени Эванс. У мистера Эванса самые большие ступни к востоку от Сент-Пола, и когда он получает новую пару туфель, это событие оказывает влияние на рынок кожи.
   Прошлой зимой он разместил объявление о запечатанных предложениях изготовить для него пару ботинок, и когда были вскрыты предложения, выяснилось, что местный архитектор по кожевенному делу обеспечил контракт, и после того, как он заложил свой дом кожевенному заводу в Милуоки и занял немного денег, на бриллианты своего "дяди" Джона Комстока, который держит там ломбард, он заложил основу для обуви.
   Из-за снежной блокады и паводков, а также из-за проблем с поиском рабочих, которые будут работать на куполе, было несколько задержек, и судья Эванс в свое время был склонен расторгнуть контракт, положить несколько веревок в товарные вагоны и носить их. вместо башмаков, но сочувствие подрядчику, вложившем свое маленькое шило в материал и труд, заставило его смириться с задержкой.
   В субботу обувь была готова, кроме пола и пары эркеров для мозолей и зимних садов для бурсита, и судья решил надеть их в воскресенье. Он надел их, но правый попал на левую ногу, а левый - на правую. Когда он шел по городу, его правая нога постоянно упиралась в левый бок, и он спотыкался, и у него болели ноги. Судья испугался через минуту. Он боится паралича, все мальчишки это знают, и когда он рассказал злобному республиканцу по имени Спенсер, как чувствуют себя его ноги, этот деградировавший человек сказал судье, что это один из самых верных симптомов паралича в мире, и посоветовал ему охотиться за врачом.
   Судья ускакал, вмешиваясь на каждом шагу, сдирая с себя кожу с голеней, и нашел доктора Хойта. Доктор - один из худших людей в мире, и когда он увидел, как надеваются туфли, он сказал судье, что его дело безнадежно, если что-то не сделать немедленно. Судья побледнел, с него хлынул пот, и, вынув кошелек, он дал доктору пять долларов и спросил, что ему делать. Доктор пощупал его пульс, посмотрел на язык, послушал сердце, покачал головой, а затем сказал судье, что меньше чем через шестьдесят лет он умрет, если не переобуется.
   Судья посмотрел на обширное кожаное пространство, обе части которого были обращены внутрь, и сказал: "Ну, черт возьми", и "поменял машины" на перекрестке. Когда он поставил их на правильные ноги и нанял плотогона, чтобы тот связал их для него, он сказал, что рассчитается с доктором, если ему придется заболеть оспой. О, мы полагаем, что в некоторых из этих провинциальных городков веселятся больше, чем вы можете себе представить.
   МУЖЧИНА И ЖЕНСКОЕ МАСШТАБИРОВАНИЕ.
   В газетах было много разговоров об аресте "давильщиков", то есть молодых людей, которые стоят на углах и бьют женщин в порошок, и очень многие хорошие люди поняли, что ходить по улицам небезопасно. Это не тот случай. Женщина может путешествовать весь день и полночи и не быть оскорбленной. Конечно, время от времени женщина будет оскорблена мужчиной, так же, как мужчина будет оскорблен женщиной.
   Ни одна женщина, если только она не выбьет один глаз из хитрости, не находится в опасности того, что мужчина-мужчина выбьет другой глаз таким же образом. В помойке должно быть две стороны, и одна из них должна быть женщиной. Слишком много женщин ведут себя как педики просто для развлечения, и бедный мужчина начинает вести себя неподобающим образом, прежде чем осознает всю чудовищность преступления, а потом всегда слишком поздно.
   Но женщина-давница, совсем плохая, как мужчины-бездельники, выгнанные из-за угла, - это ужас. Она оскорбит солидного мужчину и посмеется над его румянцем. Одна из них была арестована на днях за то, что разыграла свою роль с полицейским, который был замаскирован под респектабельного Грейнджера из Стивенс-Пойнт. Эти женщины-мясницы - торнадо.
   Как-то вечером один из них встретил респектабельного члена церкви и спросил его, как у него с печенью. Это был человек, у которого были проблемы с печенью, и, предположим, что она была знакомой, он остановился на углу и разговаривал с курицей минут десять, объясняя ей курс лечения, который он использовал, чтобы вылечить его, и десятки проходивших мимо людей знали его и знали, что она ушла.
   Наконец она спросила его, не отведет ли он ее в ресторан и купит ей весеннего цыпленка и маленькую бутылочку. Он сказал ей, что если она придет к нему домой, у нее будет курица, и там было много бутылок, больших и маленьких, которые она могла бы взять. Она велела ему отправиться в Аид, и он пошел в аптеку и спросил продавца, кто эта дама, с которой он разговаривал, и когда продавец, знавший ее, сказал ему, что она дорожный агент, уличная проститутка, женщине-давилке, старику пришлось сесть на коробку с наркотиками и обмахнуться шляпой.
   Мы упоминаем об этом, чтобы показать, что дамы - не единственная часть населения, к которой можно приставать и оскорблять. На днях респектабельный купец шел в оперу с приятелем из деревни, когда их встретила пара сирен, и одна сказала другой: "Посмотрите на его перья", и она взялась за руки и спросила, не не была ее любимицей. Он сказал, что его зовут не Нибс, и ему придется заглянуть в свою книгу меморандумов, прежде чем он сможет сказать, был ли он ее любимцем или нет, но от запаха джина от нее он покраснел бы, чтобы импровизировать.
   Мы не даем его точного выражения, но в пылу спора он встряхнул ее и сказал, что если она еще когда-нибудь прицепится к нему, он всегда пойдет и расскажет ее родителям. И пока он разговаривал с ней, другая села рядом с его деревенским другом на бочку с солью перед бакалейной лавкой и стала шарить в жилетном кармане, нет ли у него гвоздики.
   Как вы понимаете, дама-женщина намного хуже, чем дама-мужчина. Кто когда-нибудь слышал о том, чтобы мужчина-давитель рылся в кармане незащищенной женской жилетки в поисках гвоздики? О, мужчины просто беззащитны и отданы на милость злым, коварным женщинам, и полиция должна их охранять.
   ИСПОЛЬЗОВАНИЕ БУМАЖНОГО СУМКИ.
   Жена велела мужчине из Первого прихода принести домой кварту устриц в новогоднюю ночь, чтобы пожарить их на ужин. Он выпил несколько рецептов яичного гоголя, затем взял бумажный пакет, полный избранных, и отправился домой. Он остановился у двух или трех салунов, и мешок начал таять, а когда он вышел из последнего салуна, дно из мешка выпало, и устрицы оказались на тротуаре.
   Мы оставим человека там, глядящего на обломки, и отведем читателя в резиденцию, где его ждут.
   Краснолицая женщина наводит последние штрихи на ужин и недоумевает, почему ее муж не приходит с устрицами. Вскоре до нее доходит звук карандаша в замочной скважине, и она идет к двери, открывает ее и видит, что он вынимает карандаш из замочной скважины. Не видя устриц, она спрашивает его, не забыл ли он устриц.
   "Ничего не забыл", - говорит он.
   Он подходит к столу и просит тарелку, которую ему подает ничего не подозревающая жена.
   "Чертова авария, которую вы когда-либо (hic) видели", - сказал действительно хороший человек, вытаскивая руку из кармана пальто с четырьмя устрицами, немного курительного табака и окурком сигары.
   -- Slipperysoystersev (hic)er был, -- сказал он, опуская руки в другой карман и доставая из него пять устриц, кусок конверта и кусок проволоки, служивший залогом для ведра.
   "У меня все карманы набиты", - сказал он, доставая из жилетного кармана большую устрицу. Потом стал спускаться в карман брюк и, найдя в нем дырку, сказал:
   "Шесть больших ойс(ик)теров скатились мне по штанине брюк. С'пози найдет их в моем сапоге, - и он сел, чтобы стянуть свой ботинок, когда дама отнесла тарелку с устрицами и прочей ерундой на кухню и бросила их в пойло, а затем уложила его в постель. , и все это время он пытался рассказать ей, как порвалась сумка, когда он стоял перед Ка(хик)тедралом Всех Святых.
   * * * *
   Три различных обвинения в ереси будут предъявлены преподобному доктору Томасу из Чикаго на суде в следующем месяце. Количество ереси, происходящее в этой стране, особенно среди служителей, действительно вызывает тревогу. Имена его соучастников в вине не называются, вероятно, из уважения к их семьям. За служителем, который занимается ересью, следует наблюдать, и если его поймают на этом, его следует выгнать. Ереси нет оправдания , хотя священник иногда и встречает очень привлекательную женщину , но он должен сказать: "Скажи мне, Сьюзен, и когда у меня будет удобный сезон, я пошлю за тобой полицию".
   * * * *
   В конституцию США должна быть внесена поправка, разрешающая бывшему президенту ходить по траве. Мы не очень восхищаемся Хейсом, но когда мы читаем, что в Кливленде солдат, получавший тринадцать долларов в месяц, приказал ему убраться с травы, и ему пришлось блестеть - через забор, очень быстро, чтобы спасти плечо своих штанов от нападения со стороны дешевый штык, нам становится стыдно, и мы краснеем за Америку. Зрелище человека, занимавшего Белый дом и являвшегося главной достопримечательностью окружных ярмарок, вынужденного уткнуться животом в забор и плюхнуться на пятки от аппетита, как мальчик, играющий в пятнашки, чтобы не получить укол в жизненно важной части, делает нас больными.
   ХОЛОД, СН БЕЗУМНАЯ ПОЕЗДКА.
   Вероятно, самое хладнокровное дело, которое когда-либо происходило, произошло на одном летнем курорте пару недель назад. Предстоял пикник, и молодой человек и девушка, на которой он был помолвлен, отправились на весельной лодке, чтобы пересечь озеро, взяв для пикника морозильник, полный замороженного мороженого. Незадолго до прибытия на пикник лодка перевернулась. Лодка оказалась дном вверх, и молодой человек помог девушке забраться в морозильник для мороженого, а сам сел на лодку, и после получасового плавания их спасли.
   Девушка не жаловалась, когда ее положили в морозилку, так как она была рада залезть на все, что плавает, но после того, как они сошли на берег, и у нее появилась возможность поразмышлять над этим вопросом, и поговорить с другими Девочки, она пришла к выводу, что то, как он сел на лодку, которая была приятной и теплой, и посадил ее на борт холодильника для мороженого, который был таким холодным и унылым, было нарушением этикета, которое заклеймило бы любого мужчину как эгоистичного, бессердечного злодея. , и она отказывается говорить с ним, и объявил помолвку.
   Он очень огорчен этим романом и пытается объяснить, что он больше привык к лодке, чем она, в то время как он рассудил, что она, естественно, лучше знакома с морозильной камерой для мороженого. Нам определенно кажется, что это была хладнокровная сделка, и хотя молодой человек, возможно, был потрясен и бессилен понять ситуацию, как если бы ему пришлось делать это снова, девушка, безусловно, имеет право возмущаться. .
   Морозильник для мороженого - холодный и унылый спутник, даже когда он пустой, но наполненный застывшими сливками и толченым льдом, а в воде - это не могло не быть исследованием Арктики в небольших масштабах. Помимо льда, общеизвестно, что морозильники для мороженого сделаны из цинка, самого холодного металла в мире, если брать женские ноги.
   О "Поездке Шеридана" говорили в стихах и песнях, но она меркнет по сравнению с поездкой этой девушки на морозильнике для мороженого. Если бы молодой человек проявил дальновидность и пристегнул бы боковое седло к морозильнику для мороженого, опыт был бы лишен большей части его холодности, или если бы под седлом было толстое одеяло, но он не смог принять даже эта предосторожность.
   Как бы то ни было, мы не виним девушку в разрыве помолвки. Кроме того, мы думаем, что любой суд решил бы, что он должен заплатить за имбирный чай и леденцы от кашля, которые она должна была принимать, чтобы вылечить простуду.
   НЕКОТОРЫЕ РАЗГОВОРЫ О МОНОПОЛИЯХ.
   Мы знаем, что у людей модно говорить о великих монополиях, о железных дорогах, и показывать, как они высасывают жизненную силу из фермеров, устраивая средства для перевозки пшеницы по сорок центов за бушель с магазинной оплатой, без железных дорог, в рынок, где фермер получает почти доллар за бушель наличными.
   Демагоги кричат об изменениях в этих монополиях, рассказывают, как директора разъезжают в дворцовых вагонах и пьют вино из доходов от миллионов долларов, вложенных в железные дороги, но никогда не упоминают о том, что железные дороги дали фермерам возможность отказаться от вождение упряжки быков и езда за лошадьми, которые могут бежать рысью за 2:40.
   Мы предполагаем, что руководители железных дорог любят получать неплохие дивиденды от своих инвестиций, но получают ли они более высокие дивиденды, чем фермеры, от некоторых своих инвестиций? Знаете ли вы хоть одного фермера, который когда-либо жаловался, что его продукция продается слишком дорого? Если вы жалуетесь на то, что платите восемь долларов за кувшин вороньего гнезда во время снежной блокады, спорит ли он с вами, чтобы показать, что он является монополистом, или он говорит вам, что если вы не хотите дров, которые вам нужны, нет?
   Теперь, говоря о железнодорожниках, манипулирующих акциями и пользующихся повышением, как насчет яиц? В течение последних двух месяцев был самый худший угол с яйцами, который когда-либо видел мир, и дивиденды, которые фермеры получили от своих инвестиций, были настолько огромными, что они должны краснеть от стыда, если только они не бездушная корпорация.
   Вот, например, фермер заплатил двадцать пять центов за хорошую среднюю курицу 1 декабря. До 1 февраля эта курица снесла пять десятков яиц, которые стоят два с половиной доллара. Возьмите пять центов на корм, два цента на общество, которым наслаждалась курица, и вы получите чистую прибыль в два доллара сорок три цента, а курица останется у фермера. Зарабатывал ли кто-нибудь из железнодорожников больше этого процента? К слову о поливке скота, разве это хуже, чем кормить курицу, чтобы она несла яйца за четыре шиллинга?
   Нам известно из достоверных источников, что некоторые фермеры дошли до того, что подкупили законодателей яйцами, чтобы они не приняли закон, устанавливающий цену продажи яиц. Это серьезное обвинение, и мы не ручаемся за него. Вполне вероятно, что фермеры, которые достаточно сообразительны, чтобы получить выгоду от яиц, из-за чего их можно поднять до фиктивной стоимости, достаточно сообразительны, чтобы не брать на себя ответственность за взяточничество, отдавая яйца непосредственно членам, но есть способы чтобы избежать этого. Они могут отправить их в резиденции участников, где они почти на вес золота.
   Богатые железнодорожники подчинялись этой бездушной монополии яичного бизнеса до тех пор, пока могли, и мы узнаем, что они организовали государственную усадьбу с цепями и паролями и учредит подчиненные ложи по всему штату, чтобы попытаться разрушить эту подлый бизнес, который иссушает их жизненную кровь.
   Уже подготовлен для внесения в законодательные органы законопроект, запрещающий любые манипуляции рынком яиц в будущем. "Должны ли фермеры в штате иметь возможность объединяться с курами и петухами и вызывать голод в яйцах, продукте питания, на который так много людей полагаются, чтобы сохранить душу и тело вместе?" они спрашивают.
   Наше сердце обливалось кровью за последние шестьдесят дней, как и наш бумажник, когда мы изучали этот вопрос. Мы видели, как богатые люди ходили по улицам, выпрашивая яйцо, чтобы охладить свои пересохшие языки, и они были отвергнуты без яиц и отправились в свои роскошные дома только для того, чтобы страдать от невыразимых мук, результат этих нечестивых союзов между фермерами и курами. . Они бессонно ворочались на своих пуховых кроватях, недоумевая, нет ли в Галааде бальзама, нет ли там петуха. Они напрасно искали сочувствия со стороны фермеров, которые только смеялись над их страданиями и повышали цену на яйца.
   Пришло время действовать со стороны богатых потребителей яиц, и мы рады, что образовалась Государственная усадьба. Пусть в каждом сообществе соберутся несколько решительных людей и поклянутся голой прибылью, что они подавят эту куриную монополию или умрут, а после того, как они поклялись, пусть пошлют к нам за чартером для ложи - прилагая два долларов вперед - и мы передадим им ритуал заказа.
   Если этому делу позволят продолжаться в течение пяти лет, правительство не сможет контролировать этих фермеров. Это серьезный вопрос, и если богатые люди не получат помощи, мы можем распрощаться с нашими американскими институтами, поскольку свобода, за которую боролись наши предки, не будет стоить уплаты налогов.
   * * * *
   Нет на свете человека, которому было бы легче не замечать несоответствия, проявляющиеся на театральной сцене, чем нам, но время от времени случается что-то настолько вопиющее, что нам становится больно. Мы видели, как актеры дрались на дуэли в лесу далеко от любого города, на сцене, и когда один из них падал, пронзенный мечом в сердце, мы заметили, что он упал на брюссельский ковер. Все это неправильно, но мы мужественно выдержали это.
   Мы видели на сцене женщину, которая была настолько красива, что нас легко можно было бы раздавить, если бы у нас осталось хоть немного сердца. Глаза у нее были того небесного цвета, о котором до сих пор писали, и улыбка, как никогда сладкая, была видна, но за кулисами, сквозь кулисы, мы видели, как она пыталась выковырять пробку из пивной бутылки парой ножниц, и спросить у супе резким тоном, где был штопор, пока она намазывала горчицей кусок сыра, и, наконец, пила пиво из бутылки, а пробки выплевывала на пол, сидя верхом на сценическом стуле, и ее ботинок задрал каблуки на верхнем круге, ее след свернулся в клубок, изнаночной стороной наружу, обнажая грязь с сорока разных этажей сцены.
   Эти вещи причиняют боль. Но худшее, что когда-либо происходило, чтобы выбить из нас романтику, - это видеть девушку во втором акте, когда "должно пройти двенадцать лет", в той же паре красных чулок, что и в первом. действие, двенадцать лет назад. Что это за способ? Неразумно, чтобы девушка носила одни и те же чулки двенадцать лет. Даже если бы она стирала их раз в полгода, они бы износились. Люди замечают эти вещи.
   Актрисам этой страны нужно сменить чулки. Носить их двенадцать лет, даже в их воображении, показывает невнимание к деталям и вероятностям игры, что должно причинить актрисам травму, если не дать им мозоли. Пусть театралы настаивают на том, чтобы чулки менялись чаще, в этих пьесах, длящихся порой полвека, и чулки не проедятся молью. Девочки, обратите внимание на мелкие детали. Посмотрите на чулки, как это делают ваши зрители, и вы сами увидите, каково это.
   ЛЫСЫЙ D ЧЕЛОВЕК САМЫЙ СУМАСШЕДШИЙ.
   В прошлую среду звонок на наш телефон сильно зазвонил в 8 часов утра, и когда мы приложили ухо к наушнику, а рот к рупору и спросили, в чем дело, тихий голос, очевидно, одна дама сказала: "У Джулии глисты, доктор".
   Нас несколько занесло назад, но, предположим, Юля пошла ловить рыбу, мы только собирались сказать ей, чтобы она не забыла плюнуть на ее наживку, как мужской голос сказал: "Иди к черту, а?" Мы не могли сказать, чей это был голос, но он звучал как клерк в Доме Планкинтона, и мы сели.
   Нет человека, который пошел бы дальше, чтобы угодить другу, чем мы, но, клянусь великим эфирным, есть некоторые вещи, которые мы не будем делать, чтобы угодить кому-либо. Пока мы сидели и медитировали, снова прозвенел звонок, и тогда мы поняли, что провода запутались, и весь день у нас будут неприятности. День тоже был напряженный, и весь день звон колокольчика возле уха не доставляет удовольствия.
   Телефон - благословенная вещь, когда он исправен, но когда его печень не в порядке, это самая большая неприятность за всю историю. Когда это не так, вы можете услышать много разговоров, на которые вы не имеете права. Например, мы ответили на звонок после того, как он прозвонил несколько раз, и милый женский голос сказал: "Вы завтра будете принимать?" Мы ответили, что будем получать постоянно. Тогда она спросила, что заставило нас так охрипнуть? Мы сказали ей, что просидели на сквозняке в банке, и у нас похолодело, когда мы расплачивались. Это показалось удовлетворительным, а затем она начала рассказывать нам, что она собирается надеть, и спросила, не кажется ли нам, что будет слишком холодно носить платье с декольте и рукавами до локтей. Мы сказали ей, что это то, что мы собираемся надеть, а потом она начала жаловаться, что ее новое платье было слишком тесным в разных местах, о которых она упомянула, и когда мальчики подняли нас с пола и вымыли нам виски, и мы сказали чтобы забрать ее, они думали, что мы сошли с ума.
   Если мы поступили неправильно, разговаривая с совершенно незнакомым человеком, который принял нас за подругу, мы готовы умереть. Мы ничего не могли с собой поделать. Целый час мы не отвечали на непрекращающийся звон колокольчика, но, наконец, колокольчик затрепетал, как будто крошечная птичка села на проволоку и затрясла своим оперением. Это был не звонок, а мелодия, как будто ангел лет восемнадцати, белокурый ангел, держал другой конец передатчика, и мы чувствовали, что неправильно сидеть и держать ее. в ожидании, когда она, очевидно, умирала от желания излить в наш ушной придаток замечания, которые мы должны услышать.
   И все же колокол звенел. Мы подошли к рогу изобилия, приложили ухо к палочке и сказали: "Что с тобой, милый, отчего рука твоя дрожит? Шепни все, что чувствуешь, своему старому лысому. Потом по проволоке и в нашу мансарду у бокового окна донеслись следующие трогательные замечания: "Достаточно материи. Я звонил сюда до тех пор, пока у меня не появились мозоли на руках. У нас должно быть десять вагонов свиней послезавтра, иначе мы закроемся. Затем послышалось заикание, а затем другой голос сказал: "Иди в ломбард Лумиса. Вошел мужчина, - и вмешался другой голос, напевая: "Милая, скоро мы встретимся на этой красавице", - и другой голос сказал, - девушку, которую я когда-либо видел. Она ехала с дураком и утерла нос, когда я проезжал мимо в трамвае, и я думаю, что она ударила меня вдогонку.
   Видно было, что телефон был пьян, и мы вышли в холл и весь день писали на бочке, и отдали ее в полное владение конторой.
   * * * *
   Г-н Пек недавно получил приглашение присутствовать на собрании Ассоциации коммерческих путешественников штата Айова в Де-Мойне и ответить на тост: "Наши жены и возлюбленные, а также дети дома". Он не мог присутствовать, но все-таки ответил следующим образом:
   "Это самый сладкий тост, на который когда-либо приходилось отвечать человеку. Очень немногие путешествующие мужчины, у которых есть хорошие жены, любящие возлюбленные и милые маленькие дети дома, посылающие им любовные послания, часто когда-либо очень далеко отклоняются от прямого и узкого пути. Нет на земле класса людей, у которых было бы больше искушений и больше возможностей быть "развратниками на колесах", чем у странников Северо-Запада; и когда я говорю, что они встают под этим проклятым взглядом лучше, чем такое же количество министров или редакторов, я не хочу, чтобы вы думали, что я даю вам какие-то кондитерские изделия из моего образцового ящика.
   "Сквозь зимние снега, весеннюю и осеннюю грязь и летнюю жару странник устанавливает связи и отправляет свои заказы и, кажется, наслаждается религией с лучшими из них. Но самые счастливые и самые короткие дни для него те, которые он проводит дома с женой, детьми или возлюбленной. Маленький ребенок, обнимающий его за шею и говорящий: "Мой дорогой, драгоценный папа", может вызвать на глазах у путешественника больше слез, чем любая другая известная мне пресса, какой бы мощной она ни была.
   "Я знаю, что иногда бывает странствующий человек, у которого всегда есть вывеска наготове, но он никогда не пренебрегает своими делами из-за какой-нибудь глупости. Он оставил бы лучшую деревенскую кокетку, которая когда-либо подмигивала, чтобы продать счет коричневого сахара через шестьдесят дней.
   "Говорят, что средний путешествующий мужчина сохранит за собой целое место в машине и никогда не предложит отдать половину мужчине, когда, если войдет красивая женщина, он полетит и поделится с ней. Ну, кто, черт возьми, не стал бы? Это показывает, что его сердце находится в правильном месте. Мужчина может зайти в курящую машину и сесть на деревянный ящик, но женщина должна сесть, по крайней мере, я так это объясняю.
   "Мальчики, пусть с каждым годом поездки становятся короче, а визиты к родным дома удлиняются, чтобы со временем вам было предписано оставаться дома всегда, с повышением жалованья или интереса к делу; и, я уверен, когда придет время, вы будете счастливейшими ребятами, которым когда-либо были пробиты билеты на тысячу миль, и когда придет ваше время присутствовать на грандиозном банкете наверху, вы предстанете перед Святым Петром у ворот и начнете откройте ваши образцы, он просто посмотрит на вашу визитку, повернется к служащему и скажет: "Дайте этим мальчикам все передние комнаты, и проследите, чтобы там была пожарная лестница и много полотенец, и чтобы комнаты проветривались, и затем подойдите к кассе и зарезервируйте для них несколько мест на священный концерт этим вечером. Проходи прямо сейчас и получи чек за галоши".
   АВАРИИ И Я ПРОИСШЕСТВИЯ В ТЕАТРАХ.
   Иногда сердце кровью обливается за актеров и актрис, когда мы думаем, через что им приходится пройти. Однажды ночью в Уотертауне, штат Нью-Йорк, мисс Ада Грей играла "Камиллу", и в сцене умирания, где она делает свой последний вздох, под медленную музыку произошел несчастный случай, который сломал ее всю. Она была окружена скорбящими друзьями, которые старались сделать все, чтобы ей было приятно, когда кровать, на которой она умирала, импровизированная кровать, сооруженная столяром, частично опрокинулась, и умирающая женщина перевернулась на сцене, опрокинула умывальник, наполненный стаканами и пузырьками с лекарствами, и подняла двойку подряд. Все бы ничего, и она могла бы приподнять кровать и продолжать умирать, если бы актриса не занервничала.
   Большинство актрис совершенно теряются, когда происходит что-то, чего нет в пьесе, а мисс Грей была самой испуганной женщиной, которая когда-либо жила. Она думала, что это приговор ей за то, что она играла умирающую героиню, и думала, что весь театр был поражен молнией и вот-вот рухнет. Спасти себя было ее первой мыслью, поэтому она схватила обеими руками свою ночную рубашку, расшитую вдоль и поперек, с кружевами на кокетках рукавов, и двинулась к оркестру, к самому дикому трупу. что когда-либо жил.
   Руководитель оркестра поймал ее, но, не будучи гробовщиком, не взялся ее удерживать, и она упала через басовую виолу, проткнула одной ногой малый барабан и, схватив скрипку за спасательный круг, прыгнула в бушующая декорация-задняя часть сцены, изображавшая море.
   Ее пришлось вытаскивать лодочными крюками, и только через полчаса ее удалось снова уложить в постель и продолжить умирать.
   Актрис часто раздражают замечания глупых парней в зале. Замечание человека в аудитории всегда вызывает у людей смех, независимо от того, говорит ли оратор что-то умное или нет.
   Недавно в спектакле "Золушка в школе" вышла девушка, накрытая простыней, как призрак, чтобы напугать молодого парня, который на нее "помят". Мгновение он смотрел на привидение и продолжал закуривать сигарету, когда какой-то галут на галерее сказал так, чтобы все могли его услышать: "Он ни черта не пугает!" и публика пришла в бешенство, а хорошенькая девушка стояла и краснела так, словно сердце ее вот-вот разорвется.
   Такие вещи неправильны.
   Вероятно, один из самых подлых трюков, которые когда-либо были сыграны, был разыгран с Мэри Андерсон. Вспомним, что в пьесе "Ингомар" у Парфении и варвара есть несколько любовных сцен, где они приваливаются друг к другу и обнимаются, то есть не слишком обнимаются, а достаточно обнимаются. Ингомар носит огромную меховую одежду, сделанную из львиной шкуры или что-то в этом роде. Однажды он заметил, что туда забрались мотыльки, и велел своему слуге присмотреть за мотыльками и прогнать их. Слуга взял немного порошка от насекомых, надул его на волосы одежды и протер ее изнутри бензином.
   Ингомар надел его непосредственно перед тем, как выйти на сцену, и подумал, что это не совсем правильно пахнет, но у него не было времени разбираться в этом. Он еще не успел занять свое место, как Парфения прыгнула, подпрыгнула и бросилась на него. Она набила одно легкое порошком от насекомых, а другое - бензином, и, как она сказала: "Будешь всегда любить меня, Ингомар?" она опустила голову ему на плечо и сказала в сторонке: "Ради бога, что ты пил?" а потом пару раз чихнул.
   Ингомар, как мог, приподнял ее, учитывая, что нос у него был набит порошком от насекомых, и ответил:
   "Я увяну": и тогда он сказал ей тихо:
   "Дамфино, что это так пахнет!"
   Они продолжали играть между чихами, и когда занавес опустился, она велела Ингомару выйти и встряхнуться, что он и сделал.
   В следующем акте было замечено, что на Ингомаре была льняная тряпка, и Мэри больше не дремала.
   Некоторое время назад с комиком сыграли еще одну подлую шутку. В одной из пьес он входит в комнату бродягой и просит чего-нибудь выпить. Пить нечего, и он спрашивает, можно ли ему выпить керосин из лампы, которая стоит на столе, не зажженная. Лампа наполнена пивом, и когда ему говорят, что он может утолить жажду в лампе, он отвинчивает крышку, вынимает фитиль и выпивает содержимое. Все смеются, и идея хорошая.
   Недавно в Чикаго какой-то друг достал пиво и наполнил лампу жидкостью того же цвета, но с самым отвратительным вкусом, который когда-либо существовал. Комик выпил около трех глотков эфирного масла, прежде чем перешел к шутке, а затем начал летать, как отравленная собака, и ушел со сцены, говоря что-то вроде "Ну Йоик".
   Он согласился убить парня, который заряжал для него эту лампу.
   ВСЕ О СЭНДВИЧЕ .
   Время, необходимое для того, чтобы добраться до центрального депо Мичигана в Чикаго, было настолько ограничено, что нельзя было обеспечить регулярно приготовленный ужин, и поэтому необходимо было взять бутерброд в центральном депо. Бутерброды, приготовленные в Чикаго, значительно улучшились за последние десять лет. В 1870 году бутерброды было принято заворачивать в прессованную подошву из кожи. Кожу готовили способом, известным только пруссаку, а хлеб и ветчину помещали под гидравлическим давлением, а отверстие запаивали.
   Около четырех лет назад пруссак, у которого был секрет, сказал что-то недоброе питчеру бейсбольного клуба, и питчер взял один из бутербродов и бросил его, изогнув пруссаку перед глазом. На его похоронах присутствовало довольно много людей, учитывая, что он был человеком, выходящим на пенсию и мало знакомым; но секрет изготовления подошв и верха железнодорожных бутербродов умер вместе с ним.
   Примерно в это же время были изобретены ставни из гофрированного железа, и этот материал сразу же был использован для изготовления крышек для бутербродов, а нижняя челюсть вещества, уничтожающего аппетит, была сделана из обычной строительной бумаги, полностью покрытой маслом для ног. , и сушат в печи для обжига извести.
   Нашей целью при съедении одного из бутербродов было передать, если возможно, головную боль в желудок, по принципу, по которому шарлатан вылечил пациента от паралича, вызывая у него припадки, утверждая, что он не сильно парализован, но он был в адских припадках. Попадание в желудок куска бутерброда, то есть тех маленьких кусочков, которые мы могли оторвать с помощью несовершенных приспособлений, находящихся под рукой в ящике для инструментов аварийной машины, ознаменовалось самым ужасным бунтом, который был свидетелем в истории. эта страна с 1860 года. Желудок, печень, легкие, селезенка и другие патентованные внутренности встали на собрание возмущения, с желудком в кресле. Созывая собрание к порядку, желудок сказал, что он непривычен к публичным выступлениям, ему казалось, что повод требует протеста, причем недвусмысленным тоном, против привычки босса швырять в желудок все, что попало в его руки. образом, не останавливаясь на рассмотрении воздействия на внутренние органы.
   Кресло отметило, что до этого ему приходилось принимать довольно много твердых доз, в частности, армейский бекон, а позже немного черного хлеба, который босс подсунул во время охоты в Миннесоте в 1876 году, и снова в прошлом году, когда кастрюля, полная бобов, из пансиона Билла Уолла "Волк Ривер Бум" был отправлен вниз без всякого представления, желудок сказал, что ему хотелось выбросить "губку" и выйти из игры, но он передумал и продолжал попытки переварить вещи до сих пор. Но это последнее безобразие, этот чикагский сэндвич, было уже слишком.
   "Послушайте, - говорит желудок, подняв кусок железной крышки бутерброда так, чтобы печень могла его увидеть, - за какой барахло он принимает это место?"
   Печень взяла слово и предположила, что желудок ужасно суетится из-за какой-то мелочи, и сказала желудку, что он, очевидно, забыл о хороших вещах, которые были ниспосланы свыше в былые времена.
   -- Вы, кажется, забываете, -- говорит печень, разогреваясь, -- банкеты, на которые не пропускает хозяин, вкусные обеды, которые он иногда устраивает дома, и дикую утку на брезентовой спине, которую он присылает, когда отправляется на озеро Кошкононг. , а также ужины в Palmer House, которые иногда нас удивляют. Предлагаю сделать выговор животу за то, что он брыкается и пытается поднять беспорядок, и чтобы это собрание было закрыто, а мы все занялись своими делами.
   Желудок пытался влезть на слово ребрами, но это было бесполезно, и дело уже было готово разорваться подряд, когда мы легли спать в одном из элегантных слипов Мичиган Сентрал, а утром желудок был уговаривал о чем-то большем и, казалось, не заботился о том, что это было.
   Ни один молодой человек никогда не должен брать двух девушек на пикник. Нас не волнует, насколько привлекательны девушки, или насколько предприимчив мальчик, или насколько обширный или далеко идущий у него ум, он не может отдать должное предмету, если у него есть две девушки. Произойдет столкновение интересов, которое ни один мальчик в его гусеничном возрасте, как большинство мальчиков, когда они берут двух девочек на пикник, не может дипломатично предотвратить.
   Если мы с самого начала начнем с молодежи страны, с ними все будет в порядке, но если они начнут с двух девушек на пикник, вся их жизнь может окислиться, и они вырастут, ненавидя себя.
   Если молодой человек добродушен и пытается сделать доброе дело, а пикник устраивается, всегда есть какой-нибудь старый задний номер девушки, у которой нет парня, который хочет пойти, и мальчики, после того, как они все получат девочек и багги заняты, будут агитировать между собой, кто возьмет эту лишнюю девчонку, и она всегда выпадает на долю этого добродушного молодого человека. Он говорит, что, конечно, в коляске есть место для троих.
   Иногда он думает, что, может быть, эту старую девушку можно использовать для управления лошадью, и тогда он сможет разговаривать со своей собственной милой девушкой обеими руками, но в тот момент, когда вы думаете, что нет, он обнаруживает, что лишняя девушка боится лошадей, осмелитесь. не водит, и действительно требует некоторой поддержки, чтобы успокоить ее нервы. Он пытается вести машину одной рукой и утешать свою хорошую девушку, которая немного сердится из-за того, что дела приняли оборот, другой, но это не удается, и, наконец, его хорошая девочка говорит, что она будет водить, и тогда ему приходится обнимите их обоих рукой, что дает более или менее неудовлетворенность лучшим способом, которым вы можете это исправить.
   Если бы у нас был мальчик, у которого не было бы больше ума, чем сделать из себя вешалку для шляп, чтобы вешать на нее девочек в коляске, мы должны были бы работать с ним и рассказывать ему о агониях, которые мы испытали в юности, когда мальчики подсунули нам двух девушек, чтобы мы взяли их на загородный пикник, и мы считаем, что не можем оказать большую услугу молодым людям, только что вступившим на пикник жизни, чем внушить им важность делать одно дело за раз, и делать это Что ж.
   * * * *
   Молодая пара из графства Грин остановилась в отеле Джейнсвилля во время своего свадебного тура, и когда они ложились спать, они торопились и дули в газ вместо того, чтобы выключить его. Ночью вокруг дома стоял ужасный запах, и подозрение, естественно, указывало на брачный чертог. В дверь постучали, но ответа не последовало, и люди испугались, что молодые люди попали в рай, поэтому дверь выломали. Они не попали в рай, но оба были бесчувственными и были вытащены на открытый воздух без особых церемоний и меньшего количества одежды. Их вывели из оцепенения, когда они укоризненно посмотрели друг на друга и, одеваясь, вели себя каждый так, как будто если бы они познали ужасы супружеской жизни, то так и остались бы холостыми на всю жизнь.
   ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ И СОСТРАДАТЬ Н.
   Герцогиня Мальборо, отвечающая за фонд, который распределяется среди определенной части страдающих бедняков Ирландии, выпустила циркуляр против Парнелла и других за то, что она утверждает, что действует в интересах английских землевладельцев. Она закрывает свой циркуляр следующим образом:
   Ничто не вызывает у меня большего восхищения, чем щедрость британского народа. У меня есть бесчисленное множество писем, в которых выражается добрая воля и сострадание к бедствиям, которые череда плохих сезонов принесла западу Ирландии.
   Для семьи, которая страдает из-за жизненных потребностей, которая смотрела бы на крупную картофелину как на золотое дно, нет ничего приятнее, чем прочитать письмо англичанина с выражением сострадания. Как тонизирует желудок чтение о доброжелательности, которая подавляющим большинством занимает сердце британца, пишущего письмо герцогине Мальборо.
   Вы берете две тарелки и кладете на одну из них письма, выражающие добрую волю и сострадание, а на другую кладете немного еды, присланной американцами, и предлагаете две тарелки ирландской матери, чьи голодные дети тянут ее за собой. скудные юбки, и пусть она сама выбирает. Как ее дрожащая рука сжимала тарелку с письмами сострадания. А? Ты говоришь, она не взяла бы эту тарелку? Она возьмет тарелку с хорошей, честной, усыпанной звездами едой, а? О, вы ошибаетесь. В сострадательном письме так много пищи и тепла, что голодный, без сомнения, возьмет его и сварит из него суп.
   Но если вы думаете, что она этого не сделает, мы не будем спорить. Однако вы согласитесь, что ирландцы очень странные, и если бы они отступили от своих английских благодетелей и взяли бы мятежную американскую еду, они были бы виновны в измене, конечно, вы будете. Нас не удивляет, что ничто так не восхищает герцогиню, как щедрость британского народа. Это самая замечательная вещь, о которой мы когда-либо слышали.
   ЖЕНЩИНА ВОР.
   Е Каждый день мы видим, что перед женщинами открылись новые возможности, с помощью которых они могут зарабатывать себе на жизнь. Из документов мы видим, что женщина в Кливленде арестована как грабительница. У нас нет возражений против женщин-карманников, ибо если мужчине необходимо обшарить его карманы, то гораздо приятнее будет почувствовать, как тонкая рука красивой женщины порхает по его карманам, чем грубая мужская рука.
   Многие мужчины, которые возражали бы против того, чтобы мужчина обшаривал их карманы, были бы готовы потерять десять или пятнадцать долларов только за то, чтобы через них прошла женщина-карманник.
   Существует поле, открытое для женщин как мужчин доверия. Игра женской уверенности с мужчиной оставит меньше жала, чем быть обманутым мужчиной. Но грабителям эта идея кажется отвратительной. Думать о женщинах, которые ходят по ночам с джимми и темным фонарем, открывают двери или окна и крадутся по комнатам, унизительно. Если грабитель-мужчина проникнет в ваш дом и его обнаружат, вы можете застрелить его, если попадете на него, или сбросить его с лестницы; но кому захочется застрелить грабительницу или пнуть ее через перила? Это было бы неестественно. Вы бы скорее позволили ей пойти вперед и ограбить, и позволить ей уйти с вашими деньгами, чем стрелять в нее.
   Кроме того, пулей из обычного пистолета в жизненно важную часть ее не поразишь. Сердце и другие жизненно важные органы закрыты пуленепробиваемыми корсетами, подушечками для печени и легких и пористыми пластырями. Вы берете корсет, обвязываете им мешок с мукой и пытаетесь пустить сквозь него пулю, и вы обнаружите, что пуля упадет на землю. Попробуйте выстрелить пулей через одеяло кровати, и вы обнаружите, что пуля закручивается и закручивается в хлопчатобумажной ткани, из-за нарезов ствола пистолета, и останавливается, когда проходит сквозь нее.
   Печеночная прокладка так же хороша, как котельное железо, для защиты формы, так что, видите ли, женщине-грабительнице некуда стрелять, кроме как в голову и ноги. Ни один джентльмен не захочет стрелять в лицо красивой женщине, а в длинном платье он может с тем же успехом закрыть глаза и стрелять в хмельник, ожидая попасть в шест, чем ожидать попасть женщине в ногу.
   Итак, ясно видно, что женщина-грабитель будет в полной безопасности от выстрела из пистолета.
   Затем, опять же, природная галантность мужчины не позволила бы ему поднять большую суету, если бы он обнаружил в своем доме женщину-грабителя. Если средний мужчина - а большинство мужчин - обычные мужчины - проснется среди ночи и увидит, как женщина-грабитель шарит в его штанах, роется в карманах или роется в ящиках комода, он бы лежал неподвижно и позволял ей грабить, лишь бы она не шевелилась и не разбудила его жену. Если бы это был грабитель-мужчина, он бы вскочил, несмотря на свой ночной костюм, и сказал бы ему убираться отсюда, но он бы не решился встать перед грабительницей-женщиной. Ему не хотелось бы приставать к грабительнице без представления. Если бы он заговорил с ней фамильярно, она имела бы право возмутиться и сказать: "Сэр, я не припомню, чтобы мы когда-либо встречались прежде", и очень вероятно, что она повернулась бы к нему спиной и сказала бы, что оскорблена.
   Это ставит галантного человека в очень неловкое положение, когда женщина-грабитель грабит его дом, потому что он не был бы джентльменом, если бы не предложил увидеть ее безопасный дом. Ни один истинный джентльмен не хотел бы видеть женщину-грабителя, идущую домой одну в три или четыре часа утра, и, хотя он может чувствовать потерю своего имущества, с его стороны было бы вежливо предложить проводить ее домой и помочь. нести хабар.
   Если женщины станут грабителями, будет больше или меньше раздражения.
   ДЕВУШКА, КОТОРУЮ ОБНИМАЛИ ДО СМЕРТИ.
   Мы сожалеем, что так много юмористических газет находят забавным случай с девушкой в Кеокуке, которую до смерти забил ее любовник. Он сделал ей предложение в гостиной ее отца, и она приняла его, и в момент экстаза он прижал ее к своей груди, и она тотчас же умерла. Молодой человек был охвачен ужасом и позвонил ее родителям. Предполагается, что она умерла от болезни сердца. Случай действительно был очень печальный, и газеты не должны высмеивать событие, приносящее столько печали.
   Однако, пока этот случай свеж в памяти старых и молодых, мы воспользуемся возможностью, и воспользуемся ею осторожно, из страха, что мы ее убьем, чтобы снова внушить молодым людям то, что мы так часто советовали, а именно: быть необычайно осторожным в том, как они обнимают девушек. Многие молодые люди обнимают девушку почти до смерти, и он никогда не знает, насколько он близок к тому, чтобы стать убийцей.
   Современные девушки уже не те, что были, когда мы с тобой были молоды, Мэгги. Они не могут сейчас вынести столько горя, как девушки двадцать лет назад. Почему-то кажется, что они не готовы обниматься. Если мужчина обнимет семнадцатилетнюю девочку сегодняшнего дня и как бы сомкнется на ремне, он ожидает услышать, как что-то лопнет. Многие гуманные мужчины отступают перед тем, как полуобнимают девушку, потому что девушка выглядит такой хрупкой, что он боится разорвать ее пополам.
   Конечно, есть исключения для хрупких девушек, но большинство слишком похожи на пучок спаржи. Некоторые из современных девушек крепки и, кажется, обижаются, если человек перестает обниматься из-за них, и говорят, что они обнимаются в ответ с силой, которая напоминает мужчине о днях давно минувших дней, но их очень и очень мало.
   Нельзя слишком осторожно обнимать сегодняшних молодых девушек, и мы хотели бы запечатлеть этот факт в умах молодых людей, только что вышедших на сцену действия. Конечно, мужчины в возрасте не нуждаются в советах. Мальчики склонны прикладывать к правой руке больше силы, чем они осознают, на сто процентов больше, чем они могли бы приложить, распиливая дрова или таская ведерко с углем.
   Им следует помнить, что девочки слишком ценны, чтобы их можно было использовать для развития мышц, как в спортзале. Не нужно сжимать девушку до тех пор, пока ее печень не сдвинется с нормального положения, и она не задохнется и не перехватит дыхание, чтобы показать ей, что ты ее любишь. Мягкое пожатие руки, украдкой обняв ее за талию, когда она не смотрит, и малейшее давление на ее ремень - все, что требует закон.
   Она по лицу твоему может сказать, любишь ли ты ее, как сидишь там в сумерках, глядя в глаза путеводной звезды, так же, как если бы ты схватил ее, как мешок с пшеницей, и повис на ней, как собака на корню.
   * * * *
   Анна Дикинсон снова выходит на сцену и сыграет мужских персонажей, таких как "Гамлет", "Макбет" и "Клод Мельнот". Мы годами настаивали на том, что Анна Дикинсон была мужчиной, и смеем кому-либо доказывать обратное.
   Есть один способ решить этот вопрос, и это когда она играет Гамлета. Пусть режиссер поместит большого паука в череп Йорика, и когда Гамлет возьмется за череп и скажет: "Увы, бедный Йорик, я был с ним довольно тверд", пусть паук выползет из одного из глазных отверстий на руку Гамлета и продолжайте идти в рукаве мисс Дикинсон. Если Гамлет просто стряхивает паука и беззаботно продолжает похороны, то мисс Дикинсон - мужчина. Но если Гамлет кричит кровавое убийство, бросает череп в могильщика, падает в могилу, рвет на себе рубашку, выпрыгивает из могилы и трясет воображаемыми юбками, собирает их все в руках и начинает карабкаться по сценам как кошка Саманта, преследуемая собакой, забирается на первую муху, поднимает спину Гамлета и плюется, тогда мисс Дикинсон - женщина. Страна будет с нетерпением ждать результатов теста, который, как мы надеемся, состоится в Бостонском театре на следующей неделе.
   НАШИ ХРИСТИАНСКИЕ СОСЕДИ УШЕЛ.
   Нам больно сообщать, что Христианская ассоциация молодых мужчин, которая уже больше года занимала помещения по обеим сторонам нашего офиса, переехала. Мы не знаем, почему они переехали, так как мы пытались сделать все возможное для их комфорта и развеселить их в их одинокой жизни. Мы уверены, что их близость к офису Sun пошла им на пользу, и насколько нам известно, эта близость не причинила нам никакого вреда. Много раз, когда случалось что-то такое, что, случись это в Ла-Кроссе, могло бы заставить нас вести себя наполовину нечестиво, вместо того, чтобы дать волю пламенному духу внутри нас и закричать о нем, мы думали о наших ближних, которые действительно были хорошо, и передали дело нашему бизнес-менеджеру, который отдал бы должное теме или взорвал бы дымоход.
   Когда молодые христиане устраивали общительные встречи, мы всегда делали смиренное и благочестивое выражение лица и ходили среди них примерно в то время, когда добрый лысый брат приносил ведерко кофе, а веселая сестра резала пирог.
   Никто не был более пунктуален на этих бесплатных кормлениях, чем мы, хотя мы часто замечали, что никогда не получали справедливой доли оставшегося пирога, когда его делили, чтобы нести домой для бедных. Соседи нас раздражали так же мало, как и любой другой человек, который мог занимать комнаты.
   Это правда, что иногда пение церковной мелодии там, когда мы писали мирскую редакционную статью, заставляло нас запутаться, но благочестие, которое мы тайком внушили нашим читателям через церковную музыку, более чем искупит гнев, который мы сочувствовали неблагозвучной музыке, и надеемся, что добрые братья не прочь замолвить за нас словечко, когда захотят.
   Когда мы предоставили молодым христианам наше святилище в качестве приемной для дам, когда они устроили зимний пикник продавцам галантерейных товаров, мы немного обиделись, обнаружив на ковре на следующее утро столько разных шпилек для волос, и Разноцветные длинные волосы на наших плюшевых стульях и оттоманке из сырого шелка в любом другом случае были бы беспочвенными, но даже за это мы простили молодых христиан, хотя, если мы когда-нибудь снова это сделаем, им придется согласитесь прочесать гостиную и стулья, прежде чем мы снова займем комнаты.
   Нет ничего, что было бы так трудно объяснить, как длинные волосы другого цвета, или шпильки для волос, и синие бантики, и кусочки прутьев. Они ушли, и мы скучаем по ним. Мы больше не услышим, как юный христианин поскользнется на золотой лестнице и скатится вниз, пяткой сапога указывающей к небу, в то время как вопль души в тоске переливается через перила, а брат кладет руку на карман пистолета и уходит. входная дверь бормоча безмолвную молитву, с кровью в глазах.
   Молодой христианин больше не будет падать в обморок на обочине, возвращая наши одолженные стулья и находя бутылку и шесть стаканов на нашем центральном столе, когда он уговаривал нас произнести речь о воздержании в своей аудитории. Никогда больше мы не увидим выражение агонии на лице доброго брата, когда мы отказываемся дать пять долларов на помощь освобожденным преступникам, чтобы получить мягкую вещь, в то время как бедные люди, которые никогда не совершали преступления и никогда не получали поддержки от государства, среди нас чувствуя муки голода. Мы больше не будем вынуждены наблюдать за суровыми гражданами, которые посещают читальный зал ассоциации из страха, что они войдут в наш офис в тихие часы ночи и будут спать на ковре в ботинках.
   Они все ушли. Они переправились через прекрасную реку и разбили лагерь возле офиса христианского государственного деятеля , где все чисто и хорошо, за исключением домов на Второй улице, за ливрейной конюшней, где к ним никогда не будут приставать, если они туда не пойдут.
   Будут ли к ним относиться лучше в их новом доме, чем к нам? Будут ли они так же доверять своим новым соседям, как, казалось, всегда питали к нам? Что ж, мы надеемся, что они всегда будут счастливы и продолжат творить добро, и когда они придут умирать и пойдут к воротам Святого Петра, если возникнут какие-либо пересуды, и у них возникнут проблемы с входом, старый добрый привратник настоящим заверяется, что мы поручимся за истинную доброту и самоотверженную преданность христианской ассоциации молодых людей Милуоки, и его просят передать их и поручить это Солнцу .
   ВНЕЗАПНЫЙ ФЕЙЕРВЕРК НА РАСИН.
   Одно из тех несчастных случаев Четвертого июля, которых всегда ждут, но редко случаются, произошло в Расине в ночь на понедельник и вселило ужас в сердца и другие части тел многих видных граждан, и что ни один из них не погиб, мы все можем благодарить Провидение. , который закаляет фейерверк потному гражданину в рукавах рубашки. Предприимчивые горожане пожертвовали крупную сумму денег, которая была благоразумно потрачена на всевозможные фейерверки, и одна сторона площади была отдана на обозрение.
   Там собрались тысячи горожан из городов и деревень, и яркие римские свечи сияли над прекрасными мужчинами и храбрыми женщинами, и шестнадцать тысяч девятьсот двенадцать сердец бились от счастья, а музыка поднималась с ее сладострастной зыбью, и нежные глаза смотрели любовью. к глазам, которые снова заговорили, или к словам на этот счет. По крайней мере, так сказал нам молодой парень из Расина, который был там, чтобы увидеть специалиста, чтобы удалить осколок ракетной палки из его уха.
   Несколько кусков было отстреляно, у нескольких связок крекеров были связаны хвосты и подвешены на проволочной бельевой веревке, как кошки, чтобы бороться с ним, и толпа затаила дыхание в ожидании следующего грохота, когда был взрыв; земля, казалось, дрожала, и воздух был полон всевозможных фейерверков. Весь запас фейерверков загорелся и дул куда хочет, не считаясь ни с чьими чувствами.
   Толпа охватила паника, и такой сцены никогда не было и не будет до последнего великого дня, когда несколько тысяч человек вдруг обнаружат, что попали в ад по ошибке, когда они думали, что прошли туда билетами. другое место. Это было совершенно ужасно. Видные горожане, обычно отличающиеся большим мужеством, испуганно заволновались.
   Человек по имени Мартиндейл, железнодорожник весом более двухсот фунтов, стоял возле телеграфного столба, и, когда началась стрельба, он взобрался на столб так легко, как белка взбирается на дерево, и когда все закончилось, им пришлось возьми пожарную лестницу, чтобы спустить его вниз, так как его штаны зацепились за стеклянную телеграфную ручку, и он забыл комбинацию, и, кроме того, он сказал, что не хочет раздеваться там наверху и спускаться вниз, даже если было темно, потому что ему очень повезет, если кто-нибудь зажжет римскую свечу, когда он спустится.
   Достопочтенный. Нортон Дж. Филд был еще одним человеком, потерявшим самообладание. Он объяснял каким-то дамам одну из фишек, которая должна была выстрелить, которая была аллегорической картиной, изображающей революцию, когда все дело рухнуло. Он подумал тогда, что взрыв был в программе, и просто успокоил дам, сказав им, что это напомнило ему батальные сцены, свидетелем которых он был, когда был в военном комитете в собрании, когда заметил рядом девушку. тот, у которого загорелся полонез, и он бросился к ней, схватил ее за платье, намереваясь своими холодными руками потушить огонь.
   Девушка почувствовала какое-то чувство, как она полагала, к своему бумажнику, и побежала, крича "карманник", и оставила горящий полонез в руках мистера Филда. Он покраснел и уже собирался объяснить своим подругам, что мотивы лучших из нас могут быть неверно истолкованы, когда кто-то бросил прямо ему под ноги коробку с четырьмя дюжинами больших хлопушек, и все они загорелись. Десять из них взорвались сразу, и он схватил полонез в одну руку, а горящий фалд в другую и пустился наутек.
   Стюард клуба Gideon's Band Club House в Берлингтоне сказал, что он прибыл туда на рассвете 5-го числа, и у него все еще были части платья, но вся задняя часть его пальто была сожжена, а его подтяжки едва держались. по нитке. Он сказал, что комета упала на землю в Расине накануне в 9:30 и сбросила город в озеро, и ему и еще одному парню удалось спастись.
   Самый узкий побег был у молодого мистера Обермана. Он маленький человек, все, кроме сердца и ног, и когда воздух стал наполняться патриотическими ракетами, он побежал. Проходя мимо редакции новостей , ему пришлось перепрыгнуть через старую угольную печь, которая стояла там, и, когда он был в воздухе, в шести футах от тротуара, ракетная палка прошла через пол его пальто и пригвоздила его к зданию, где он висел в подвешенном состоянии, в то время как другие реактивные снаряды били вокруг него, шары цвета римских свечей падали на его незащищенную голову и т. д., и один из этих негров-охотников, которые бегают по земле, взобрался на стену здания и попытался чтобы залезть в карман штанов.
   Мистер Оберман умолял мистера Райта, почтмейстера, срубить его, но мистер Райт, который обеими руками и голосом пытался высвободить сверток вертушек из задней части своего пальто, которые горели и, выбрасывая разноцветные искры, сказал, что ему некогда, так как он спускается к реке, чтобы принять сидячую ванну для здоровья.
   Человек, который держит отель по соседству с редакцией новостей , вышел с ведром воды, крикнул "огонь" и вылил воду на голову мистера Курта Трита. Мистер Трит очень рассердился и сказал хозяину отеля, что если он не может отличить рыжеволосого молодого человека от вертушки, то ему лучше пойти и нанять кого-нибудь, кто сможет. Друзья мистера Трита говорят, что он был бы прав, если бы пошел в отель и заказал бутылку шипучки, а затем отказался платить за нее, так как вода вымыла весь крахмал из его рубашки.
   Те, кто видел взрыв, говорят, что это было одно из самых величественных, но ужасных и жутких зрелищ, когда-либо виденных, и удивительно только то, что никто не пострадал. Что добавило ужаса сцене, так это то, что они пошли к артезианской скважине за водой, чтобы потушить огонь, и обнаружили, что колодец перестал течь. При расследовании они обнаружили, что г-н Сейдж, член законодательного собрания, заполз в трубу.
   Между прочим, г-н Оберман наконец выбрался из своего ужасного положения с помощью редактора журнала , которому г-н Оберман пообещал достаточно угля, чтобы его двигатель работал в течение года. Очень немногие мужчины проявляли какое-либо хладнокровие, кроме мистера Трита и мистера Сейджа.
   ЮНЫЕ ДУРАКИ, КОТОРЫЕ ЖЕНЯТ.
   В обмене есть следующий пункт, который может показаться неплохим, но он все же сломает спину какому-нибудь молодому парню:
   "Судья из Иллинойса постановил, что ухаживание является общественной необходимостью и не должно прерываться; поэтому, если молодой человек хотел поцеловать девушку, он мог сначала выставить из комнаты ее отца, если бы захотел.
   Публикация вышеизложенного может побудить какого-нибудь умного юношу сделать то, о чем он пожалеет. Хромой, болезненный на вид отец девушки может как-нибудь ночью прийти в гостиную и застать тепловолосого юношу на диване с девушкой, и когда старик говорит, что пора прекратить эту чушь, молодой человек, имея в виду это судебное решение, он скажет своему предполагаемому тестю вытереть жилетку и лечь спать.
   Старик плюнет ему на руки, схватит тепловолосого юношу за административный центр и свяжет его двойным узлом-бантом, и привяжет ему шарф, и вышвырнет его на дорожку к воротам, а потом он повернется и шлепнет девушку по тому месту, где сплетено платье, и она пойдет вверх по лестнице, как бы с рукой на сердце, а старик вскочит и скажет: "У-у-у-у?"
   У молодых людей этой страны достаточно желчи, когда они посещают девушек по вечерам в их домах, не забивая себе головы такими идеями относительно их законных прав. Очень немногие отцы спокойно подчинились бы приказу уйти от юноши с полосатым галстуком на шее и слишком короткими брюками внизу.
   Эти искры обычно рассматриваются родителями как неприятность, и часто они правы. Девять десятых искрения производят мальчики, у которых нет роста, и они выглядят такими зелеными, что старикам смешно смотреть на них. У них, как правило, нет второй рубашки, и они не более квалифицированы для женитьбы, чем бык для проповеди. И все же женитьба - это первое, о чем они думают.
   Зеленый мальчик без доллара, настоящий или будущий, регулярно зажигающий девушку и говорящий о женитьбе, - зрелище для богов и людей. Его следует вразумить, и если он не бросит этого, пока не сможет содержать жену и не узнает, кого он любит, и в чем разница между любовью и страстью, его следует изолировать или поместить в монастырь, специально воздвигнутый для такие случаи.
   Девять десятых несчастливых браков являются результатом того, что зеленым человеческим телятам позволено свободно бегать на общественных пастбищах без каких-либо пощечин. Они женятся и заводят детей до того, как нарастят усы; они становятся отцами близнецов, прежде чем становятся владельцами двух пар штанов, а маленькие девочки, за которых они выходят замуж, становятся старухами до того, как им исполнится двадцать лет. Иногда один из этих браков гусят оказывается удачным, но это явное везение.
   Если бы был закон, запрещающий молодым галутам жениться до того, как у них прорежутся все зубы, мы полагаем, что маленькие мерзавцы каким-то образом избежали бы его, но против этого должны быть настроены. Этим бентамкам пора подумать о поиске молодки, когда они собственным трудом накопили достаточно денег, чтобы купить пучок реек для постройки курятника. Но они видят девушку, которая выглядит хитрой, и они боятся, что девчонок не хватит, чтобы ходить, и они начинают свою работу очень быстро; и прежде чем они осознают святость брачных отношений, они связаны на всю жизнь, и прежде чем у них будет кухонная плита или кровать, они должны вставать ночью и идти за доктором, так напуганные, что бегут сами. запыхаться и ругать врача за то, что он тоже не бегает; и когда доктор приходит туда, он обнаруживает, что в доме недостаточно белья, чтобы завернуть кукольного младенца.
   Примерно в это же время молодой человек начинает понимать, что он был колоссальным дураком, когда он летает вокруг, чтобы нагреть воду и принести ванну, и когда он кричит вслед своей матери или ее матери, он бледнеет вокруг. жабры, его волосы краснеют за одну ночь, и он призывает небеса в свидетели, что, если он доживет до утра, в чем он сомневается, он перевернет новую страницу и никогда больше не женится, пока не станет старше. А утром зеленый "отец" появляется перед открытием аптеки, без ошейника, с торчащими во все стороны волосами, с налитыми кровью глазами и нервным телом, ожидая, пока продавец откроет дверь, так что он может получить немного шафрана, чтобы сделать из него чай.
   Меньше года назад он считал себя величайшим человеком на свете, но в то утро он сидит в доме, в ржавом и блестящем свадебном пальто, в штанах, протертых внизу и залатанных на сиденье, а медсестра кладет у него в руке комочек фланели, в нем спрятался ребенок, и он держит его, как банан, и как смотрит на свою девушку-жену на кровати, почти мертвую от боли и усталости, и думает, что есть в доме не хватает провизии, чтобы накормить канарейку, комок подступает к горлу, и он говорит себе, что если бы ему пришлось делать это снова, он бы оставил эту маленькую девочку дома с ее матерью; и он будет, пока у него не будет шесть долларов, чтобы купить детскую фланель, и десять долларов, чтобы заплатить доктору.
   БОЛЬШИЕ РТЫ ЭТО МОДА СПОСОБНЫЙ.
   Газеты мод, которые являются авторитетами в вопросах стиля, утверждают, что дамы с большим ртом сейчас в моде, а те, у кого рот маленький и похожий на бутон розы, вышли из моды. Это единственные уроды, которых берет мода. Много лет назад рыжеволосая девушка с ртом, похожим на ломтик, вырезанный из мускусной дыни, вызвала бы смех, а теперь ради такой девушки стоит проехать много миль.
   Легче покрасить волосы в рыжий цвет и быть в моде, чем увеличить рот, хотя рот, у которого есть хоть какая-то польза, может помочь, если в течение дня постоянно надевать растяжку для перчаток и держать руку на шее. накройте жестяной коробкой для чернения во время сна. Что в мире лидеры моды хотели объявить большим ртом стилем, только небеса могут сказать.
   Возьмите красивое лицо и вырежьте около трети его для рта, и нам кажется, что это большая трата сырья. Нет никакой пользы в том, что большой рот может быть использован для того, чтобы маленький рот не справился лучше, если только он не используется в качестве ящика для подпиливания старых наборов вставных зубов. Они, конечно, не могут быть лучше для поцелуев.
   Вы все помните странника, который посетил церковную ярмарку в Каламазу, где одна из сестер давала поцелуй за десять центов. Он подошел, заплатил свои десять центов и уже собирался поцеловать ее, когда заметил, что ее рот был одним из тех больших, открытых лицевых, цилиндрических спусковых крючков, которые должны были стать продолжением ртов. Он начинался у подбородка и шел примерно на четыре цепи и три звена в северо-западном направлении, затем вокруг ее уха, через под нос и обратно через другое ухо к месту начала и занимал двенадцать акров, более или менее.
   Путешественник сказал, что он всего лишь бедный сирота, и у него есть семья, которую нужно содержать, и если он никогда не выйдет живым, это будет большим испытанием для тех, кто зависит от него в плане поддержки, и он попросил ее об особой услуге, чтобы она оказала ее руку и взять риф в одну сторону рта, чтобы он был меньше. Она согласилась и наморщила горсть того, что было бы щекой, если бы не рот. Он снова взглянул на нее и обнаружил, что рот стал очень односторонним, и сказал, что хочет попросить еще об одной услуге.
   Он не был человеком, которого считали неуместным, когда он был дома в Чикаго, но он всегда чувствовал, что получил ценность своих денег, и уходил с более приятными воспоминаниями о Каламазу, если она любезно взяла бы ее за другую руку. и сжать другую сторону ее рта, и он был бы доволен, если бы взял свои десять центов из того, что осталось неиспользованным.
   Это было уже чересчур, и она бросила на него ужасный взгляд и вернула ему его десять центов, сказав: "Вы думаете, сэр, раз вы чикагский барабанщик, что за десять центов вы можете получить поцелуй от самого лучшего?" Часть этого? Идти! Сходи в женский монастырь", - и он пошел и купил на вырученные деньги лимонад.
   Ни одной даме с маленьким ртом мы не советовали бы беспокоиться об этой новой моде и пытаться увеличить тот, что ей дала природа. Большие рты иссякнут через несколько коротких месяцев и будут пользоваться большим спросом у приверженцев моды, но вскоре на передний план выйдут маленькие, надутые и хитрые, а большие станут для арендовать. Лучше всего иметь рот среднего размера, с ямочкой по бокам, что всегда в моде.
   ИЩУ МУЛИ-КОРОВУ .
   Больно читать замечания, сделанные некоторыми газетами в отношении зловещих историй, рассказанных о служителе по имени Этуотер из округа Данн, который гулял в лесу с молодой дамой. Некоторые редакторы поверили бы всему, что говорят о священнике, если бы знали, что это неправда.
   По-видимому, дело в том, что старейшина навестил мисс Нортроп, прихожанку его церкви, которая преподавала в школе в Кнаппе. У нее, казалось, было что-то на уме, что она хотела рассказать ему, а так как в доме, где она жила, были и другие люди, то было предложено им подняться на холм, в лес, где они могли бы поговорить. более свободно.
   Они тронулись, и многие лесопильщики увидели их и сразу решили, что что-то не так, а после того, как действительно хорошие люди полезли в кусты, последовали и мужчины. Как естественно для плохих людей думать, что что-то не так, когда собираются вместе два человека противоположного пола. Старейшина и учительница пошли в личинках и сели на бревно, и там она рассказала ему свою горестную историю.
   Оказывается, она нарушила одно из церковных правил, танцуя, и чувствовала, что должна исповедоваться, и исповедовалась. Она плакала, как ребенок, и казалась слабой, и старший обнял ее, чтобы она не упала с бревна. Все знают, как легко скатиться с бревна, если не смотреть, и любой мужчина, который не обнял бы девушку, чтобы она не упала с бревна, был бы дураком, если бы это было подло. лесть называть другого.
   Она продолжала плакать - даже девушка это признает, - а он поднес руку к ее лбу и погладил ее по волосам, и велел ей успокоиться, а то ее голова могла упасть ему на грудь. Количество голов, которые не стали бы этого делать при данных обстоятельствах, чрезвычайно мало. Она была охвачена горем, а он состраданием, и он пытался показать ей, что, если она соберется и попытается вести другую жизнь, и потрясет танцевальный зал и злых людей, которые обнимут ее, она все еще может быть сохранен.
   Можно себе представить, что он был недоволен тем, что она идет в головокружительную толпу, чтобы ее обнимали на виду, под музыку оркестра, и указывал ей, насколько прекраснее было бы отправиться в лес, на бревно. .
   Он, как говорят, успокоил ее, и она уже собиралась вытереть нос платком, а он уже собирался убрать руку с ее талии, когда эти злые и порочные люди с лесопилки с криком ворвались в комнату. чаща, где они сидели, высматривая мулатную корову с одним рогом, сломалась.
   Так вот, старец и девушка в одно мгновение поняли, что ищут не мулину, а насмешники, и когда они спросили старца, видел ли он такое животное, он с большим достоинством поднялся, застегнувшись на все пуговицы. пальто и благочестиво сказал, что коровы не видел. Он не упрекнул их за то, что они вломились в уединение священной исповедальни в поисках мускусной коровы, но, казалось, всю дорогу вел себя как настоящий джентльмен.
   Не произошло ничего такого, чего не могло бы произойти в гостиной, если бы в доме не было так много людей, и тем не менее эти неграмотные и нечестивые рабочие лесопилки ушли и рассказали историю, от которой покраснели бы ангелы. Возможно, старец поступил неправильно, не предложив пойти с ними на поиски мускусной коровы, но мы не должны его за это упрекать. У него, вероятно, не было времени собраться с мыслями, и, несомненно, после того, как он все обдумал, он пожалел, что не предложил им свои услуги пастуха мулых коров, но тогда было бесконечно поздно.
   Они пошли и рассказали старую-старую историю, и ничего не оставалось делать, как созвать церковное собрание, что и было сделано, и старец и девица были оправданы в любом проступке. Это было правильно. Если мужчин отстранять от служения за то, что они садятся на бревно и утешают прихожанку, что станет с миром?
   Мы не верим, что у старейшины были какие-то неправильные мотивы или что ему пришла в голову мысль, которая не могла прийти в голову ни одному человеку при данных обстоятельствах. И все же это было несчастье, так смущенно трудно объяснить, зачем они шли версту, чтобы попасть в лес, где было бревно.
   ВРЕДНЫЙ ГАМАК.
   гео. У. Пек из Peck's Sun знает о вредном гамаке больше, как по опыту, так и по наблюдениям, чем любой другой человек в Америке. Его показания звучат следующим образом:
   Молодая пара, сидевшая в гамаке у одного из водопоев в этом штате, получила тяжелые травмы, опрокинувшись навзничь и ударив по щеке метрдотеля. В гамаке есть что-то неописуемое, и нет правила, которое могло бы обеспечить безопасность во время сидения в одной из странных вещей. Есть люди, которые считают, что гамак понимает, что происходит, и иногда позволяет себе пошутить.
   Несомненно, старик с хромой спиной может полдня качаться в гамаке, и он никогда не встанет. Служанки и дети могут забраться в гамак толщиной в три кровати, и опасности нет, но если ложкообразная молодая пара сядет в гамак очень осторожно, и покажется, что эта чертова тварь жива и приняла контракт, чтобы выплеснуть их на землю во всевозможных неловких формах. Что вызвало этот переполох, возможно, никогда не станет известно без расследования со стороны какого-нибудь человека средних лет, и если бы сезон не был так близок к концу, мы бы сами исследовали проклятую вещь в интересах наших юных читателей, которые в полном румянце гамака.
   Для молодой пары не может быть ничего более раздражающего, чем сидеть бок о бок или лицом друг к другу в гамаке, смотреть друг другу в глаза и позволять любви, которую они не осмеливаются выразить, проявляться в этих глазах, и так же, как они чувствуют, что не могли бы прожить и минуты, если бы не прижали друг друга к вздымающейся груди друг друга или, по крайней мере, к одной вздымающейся груди и одной вареной рубашке, а затем чтобы гамак перевернулся нижней стороной вверх и приземлился на спину их шеи на земле, с ногами, направленными к яблоням на деревьях, к которым привязан гамак, руки бешено тянутся, чтобы стянуть штанины панталон, и руки судорожно царапают гравий, муслин и делан, в то время как румянец заливает лица, которые только За мгновение до этого были фоном для картины юной мечты любви, и толпа зрителей на веранде отеля смеялась и говорила: "Подставь их снова". Гамак встряхивается и переворачивается для других жертв, как будто знал, что делает, и наслаждался этим.
   По всей стране есть молодые люди, которые прошли через такие испытания и вынуждены были идти задом наперед всю дорогу до дома из-за того, что на одежде ниже подтяжек были обнаружены трещины в венах, в то время как количество девушек, которые были унижены из-за того, что приходилось ходить в дом с волосами на затылке в одной руке, юбками в другой, в то время как шесть мест между полонезом и серьгами болели, как зубная боль от соприкосновения с гравийной дорожкой, легион, и мы называем на власти запретить гамак как помеху.
   В гамаках было разбито больше спичек, чем во всех воскресных школах мира, и ни одна девочка с кривыми ногами или с лодыжкой, как у брюквы, никогда не должна доверять себе гамак, даже если он держится наполовину. дюжина друзей, как гамак шарахнется от бумажки так же быстро, как пугливая лошадь, и в такую минуту, как ты не думаешь, ты на четвереньках, голова кружится, а если в чулке дырка, как маленькая, как надежда демократа на победу, для посторонних она будет казаться такой же большой, как ворота на справедливую землю. О, гамак хуже велосипеда.
   МАЛЬЧИКИ И ЦИРК.
   Есть одна вещь, которую американский народ должен усвоить, - это давать ученикам в школах половину каникул, когда в городе есть цирк. Мы знаем, что мы опережаем многих выдающихся педагогов страны, когда выступаем за такую политику, но рано или поздно люди, в обязанности которых входит надзор за школами, узнают, что мы правы, и им придется догонять с нами или уйти в отставку.
   Во-первых, мальчик идет в цирк, если он есть в городе, и вопрос перед учителями и воспитателями должен стоять не в том, как помешать ему ходить в цирк, а в том, как удержать его мысли в своем уме. книги за день до цирка и послезавтра. Несколько миллионов мальчиков превратились во лжецов из-за школьных властей, пытавшихся помешать им ходить в цирк, и мы утверждаем, что обязанность учителей - создавать как можно меньше искушений лгать на пути мальчиков.
   Если мальчик знает, что во второй половине дня в цирке школы не будет, он будет учиться, как уайтхед, все до полудня и выучит в два раза больше, чем за весь день, если не сможет пойти. Если он знает, что между его родителями и учителями существует заговор с целью удержать его от цирка, он начинает придумывать какую-нибудь ложь, чтобы уйти из школы. Он будет болен, или убежит, или что-то в этом роде.
   Он доберется туда, если это возможно. И после того, как первой лжи удается выгнать его из школы, он лжец с самого начала. Есть что-то, какое-то электричество, которое идет от мальчика к цирку, и все учителя в мире не могут разорвать эту связь. Цирк - это рай для мальчиков.
   Вы можете говорить с ним о прекрасных приоткрытых воротах и об отряде ангелов на небесах, играющих вокруг великого белого трона, и он не может этого понять, но малейший намек на цирковой шатер с пологом, отодвинутым набок, чтобы садись, и фургон с оркестром, и девчонки прыгают через обручи, и клоун, а он на твою ракетку в прыжке.
   Вы можете попытаться парализовать его рассказом о Данииле в рве со львами и о том, как он был спасен своей верой в высшую силу, и разум мальчика вернется к цирку, куда входит человек в трико и блестках и командует львами и тиграми вокруг, и он будет задаваться вопросом, была ли у Даниэля сыромятная кожа, и он попятился из клетки, посмотрев на льва-босса.
   В определенном возрасте цирк может владеть небом или чем-либо еще в сознании мальчика, и пока цирк не причиняет ему вреда, почему бы не закрыть магазин на полдня и не отпустить его? Если вы оставите его в школе, он ничему не научится, а вечером пойдет в цирк и не будет спать полночи, наблюдая, как брезентовые рабочие сносят палатку и нагружают ее, а на следующий день он весь разыгрывается. и не стоит континентальный. Некоторым покажется глупым отказываться от школы ради цирка, но это укрепит дружбу между учителями и учеными, которую ничто другое не могло бы укрепить.
   Допустим, за день-два до приезда цирка учитель должен сказать школе: "Сейчас я хочу, чтобы вы, ребята, прошли учебу, как бродяга по вареному обеду, а когда приедет цирк, мы закроем это ранчо и все идут в цирк, и если кто-то из вас не может собрать денег, чтобы пойти, оставьте свои имена на моем столе, и я увижу вас в шатре, если мне придется заложить свою рубашку.
   Конечно, мы предполагаем, что это сказал учитель-мужчина. Ну, ты не думаешь, что эти мальчики и девочки будут учиться? Они бы изрядно закричали. А затем предположим, что учитель нашел сорок мальчиков, у которых не было денег на дорогу, а у него не было школьных средств, которые можно было бы использовать для такой цели.
   Сколько времени ему понадобится, чтобы собрать деньги, бродя среди бизнесменов, которые сами были мальчишками? Он заходил в магазин и говорил, что пытается собрать деньги, чтобы отвести кого-нибудь из бедных детей в цирк, и дюжина рук опускалась в дюжину карманов в два рывка продолжающейся истории, и все они скинулись. .
   О, мы слишком умны. Мы пытаемся внушить мальчикам образование из дробовика, когда мы должны вводить его в них в таблетках, покрытых сахаром. Давайте сейчас перевернем новую страницу и покажем этим мальчикам, что у нас есть душа, и что мы хотим, чтобы они хорошо проводили время, если мы не накопим ни цента.
   ТРУДНАЯ СИТУАЦИЯ.
   Это было зимой, и видные члены церкви проводили деловую встречу в подвале церкви, чтобы придумать способы и средства заплатить за мебель для кафедры. Вопрос об устричном ужине был решен, и они заговорили об устрицах, и одна старая диаконисса спросила дьякона, не думает ли он, что сырые устрицы пойдут дальше, чем тушеные устрицы.
   Он сказал, что, по его мнению, сырые устрицы пойдут дальше, но они не будут такими вкусными. А затем он продолжил рассказывать, как далеко однажды зашла с ним сырая устрица. Он сказал, что был на шикарном обеде, с дамами по обе стороны от него, и он пытался говорить с ними обоими или вести два разговора, на две разные темы, в одно и то же время.
   У них было несколько устриц в раковинах, и он взял одну на вилку - большую, толстую - и хотел было положить ее в рот, когда дама слева от него привлекла его внимание, и когда холодная вилка ударила его по зубам, а устрицы на нем не было, ему показалось, что она сбежала, но не подал вида. Он продолжал говорить с дамой, как ни в чем не бывало. Он взглянул на грудь своей рубашки и сразу же оказался на следе устрицы, хотя насекомое оторвалось от него примерно на две минуты. Она ушла вниз по его жилету, под пояс одежды, и он был бессилен остановить ее продвижение.
   Он сказал, что никогда не чувствовал, насколько он бессилен, пока не попытался схватить эту устрицу, положив руку на себя, поверх одежды; затем, когда устрица скользила с одного места на другое, он почувствовал, что человек всего лишь бедное, слабое существо.
   Он заметил, что у устрицы очень холодные ноги, и чем больше он старался быть спокойным и собранным, тем больше устрица, казалось, бродила среди его внутренностей.
   Он говорит, что не знает, заметили ли дамы устрицу, когда она отправилась в путь, или нет, но он подумал, что, откинувшись назад и пытаясь расстегнуть одежду, чтобы она поспешила к его туфлям, они подмигнули им. друг друга, хотя они, возможно, подмигивали чему-то другому.
   Устрица казалась по-настоящему проворной, пока не оказалась вне досягаемости, а затем она стала двигаться медленно, так как скользкое покрытие стиралось, и к тому времени, когда она попала в штанину его брюк, она двигалась очень медленно, хотя и оставалась холодный до последнего, и он приветствовал появление этой устрицы в пятке своего чулка с большим удовольствием, чем поднятие американского флага над Виксбургом после долгой осады.
   * * * *
   Компании, занимающиеся производством спальных вагонов, обсуждают выдвинутую Sun идею размещения в автомобилях сейфов или железных ящиков с замками, в которые пассажиры могут положить свои часы и деньги. Мы надеемся, что железные ящики будут приняты, поскольку используемые сейчас фланелевые ящики ни в коем случае не безопасны. Правда, иногда они завязываются веревочкой на пояснице, но даже незнакомцу нетрудно распутать эту комбинацию, если только она не завязана крепким узлом. Дайте нам железные ящики в спальном вагоне во что бы то ни стало. Чтобы быть уверенным, что они будут холодными; но в спальном вагоне холодно всем, кроме цветного носильщика.
   * * * *
   Несколько владельцев восточных санаториев заявили, что развлекаться будут только взрослые, а дети не будут приниматься в качестве гостей ни на каких условиях. Сначала мы были бы склонны сказать, что владелец отеля, который проводит такое различие, не может иметь души, но если мы подумаем, что владелец угождает большинству своих гостей, мы приходим к выводу, что гости лишены души. душ.
   Каким местом был бы летний курорт без счастливых детей? Это будет лечебница для разлагающихся бродяг, очень старых дев, женщин, которые ненавидят детей, умных Алеков, которые любят давить, бездельников и угрюмых скряг. Весь день будет посвящен сплетням, упражнениям в старом флирте с затекшими суставами, выпивке за чей-то счет, ловле богатых мужей с кладбищенским кашлем и ловле женщин, которые хотят быть пойманными и которым на континенте все равно, кто их поймает.
   Атмосфера вокруг такого места была бы метелью жары и холода, наполненной мелким песком, и заставляла бы человека с сердцем, любящего детей, думать, что он или она в аду ищет артезианскую скважину.
   Владелец отеля, который таким образом оскорбит лучшую часть человечества, должен быть полностью проигнорирован всеми, кто любит детей, и он должен быть вынужден стоять на своей пустынной веранде все время и видеть через дорогу своего соперника, который развлекает детей. , окруженный богатейшими и лучшими гостями, и бездушное существо, и те немногие бездушные, страдающие расстройством пищеварения пансионеры, которые у него есть, должны слушать смех тысяч счастливых детей, бегающих наперегонки и играющих в пятнашки на лужайке перед домом. человек, у которого есть душа.
   Никто из тех, кто стал бы покровительствовать летнему отелю, отказывающему маленьким детям в глотке свежего божьего воздуха, не должен наслаждаться минутным удовольствием. Комары должны их утомлять, а деревенские собаки должны лаять всю ночь и не давать им спать. Мы молимся, чтобы муравьи ползали по ним, чтобы жуки и черви спускались по ним, чтобы змеи выпугивали их из ботинок и гетр, чтобы деревенские коровы выгоняли их с пастбищ, а блохи выгоняли их с пастбищ. залезайте в их ночные рубашки и всю ночь тренируйтесь с копейщиками. Пусть их пища не согласуется с ними, их одежда не возвращается из стирки, а их бандолина теряет свои свойства.
   И пусть те, кто находится в доме, где ждут детей, будут здоровы и счастливы, и пусть они, в конце концов, попадут на небеса вместе с детьми, и по пути туда пусть они бросят вязанку заготовленных дров в яму внизу, где ненавистники детей вздыхают по цинковым шлангам.
   КАКОГО ВРАЧА НУЖНО БЫТЬ.
   Депеша из Лонг-Бранч сообщает, что "доктор. Сегодня Блисс едет в Нью-Йорк на несколько часов. Это обнадеживает. Если бы врачи держались подальше от президента, ему было бы лучше. Он имел от одного до шести докторов в поле зрения, днем и ночью, в течение более десяти недель. Возьми сюда, в дом, больного человека, и пусть идет врач и остается с ним день и ночь, и сколько, по-твоему, проживет этот человек?
   Чего хочет больной человек, так это чтобы врач ходил практиковаться на других людях и приходил раз или два в день, выпускал пар, хлопал больного по ноге и говорил: "Ну, босс, как ваша печень? " Больной человек хочет, чтобы доктор забыл прийти в то время, когда его ждут, и нервничает из-за этого, вместо того чтобы нервничать из-за того, что пакетики с таблетками все время находятся там, пахнущие всем подряд.
   Пусть врач, который должен быть у постели больного, скажем, в 4 часа, отсутствовал до 6, а затем пришел и рассказал, что был на южной стороне, чтобы увидеть, что у кого-то рождается больной ребенок, или чтобы зашить мужчину. который был в цирке, и сердитый больной, который ждал доктора, пока не сошёл с ума, сразу поправился. Ему приятно узнать, что у кого-то еще есть ребенок или что он получил рану в драке, и он меняет свое мнение о том, чтобы ругать доктора, и чувствует себя лучше.
   Ведь некоторые из наших лучших докторов никогда не думают о том, чтобы вылечить человека, пока они не сведут его с ума несколько раз. Это заставляет человека разозлиться и подумать: "Теперь этот проклятый старый мешочек с таблетками совсем забыл обо мне, и я держу пари, что он где-то в салуне трясет кости для выпивки". Больной набирается сил, фактически, лежа в постели и думая о том, как бы ему выбить дурь из доктора.
   Врач, у которого есть только один пациент, наносит пациенту ущерб, и Гарфилд страдал больше от того, что рядом были эти врачи, когда его следовало оставить в покое, пока он не тосковал по ним, чем кто-либо может себе представить. Ведь если нащупать пульс человека в течение получаса и рассчитать его, как если бы вы бежали рысью, достаточно, чтобы здорового человека стошнило. Что врач хочет сделать, так это пощупать пульс человека около одной секунды, а затем опустить руку пациента и сказать: "О, с вами все в порядке. Мы пригласим вас на соревнование по ходьбе на следующей неделе.
   Он хочет сказать что-то в этом роде, если человек умирает. Врач должен быть изрядным лжецом, чтобы преуспеть. Мы не хотим сказать, что Блисс не лжец, но почему-то он не проявляет суждений. Он слишком долговечен. Блаженство слишком часто.
   ОНИ НЕ ЗНАЮТ, О ЧЕМ ГОВОРЯТ.
   У знаменитого писателя о состоянии страны есть статья в журнале, в которой встречается следующий абзац:
   "С недостатками девушки из Новой Англии можно покончить, если уделять меньше внимания чисто интеллектуальной или чисто практической стороне ее образования".
   Во-первых, мы не допускаем, чтобы у бостонской девушки были какие-либо недостатки, но если они и есть , как утверждает вышеприведенный автор и другие ученые лица, то мы не видим, как придавать меньшее значение ее интеллектуальности. собирается покончить с ними. Например, у девушки есть недостаток, заключающийся в том, что у нее есть голени с обеих сторон нижней конечности, или углубление там, где должна быть обычная икра - мы намеренно говорим "теленок", потому что это и есть теленок, и никто не нуждается в этом. стыдится ее, хотя она ужасно худа, - мы не видим, как можно устранить этот недостаток, придавая меньшее значение чисто практической стороне ее воспитания. Это неразумно. Опилки или отруби стоили бы двух штук.
   Или, опять же, предположим, что у девушки из Новой Англии нет бедер, о которых можно было бы говорить, или ее живот впал туда, где должна была быть полнота, не поможет ли придание меньшего значения чисто интеллектуальной стороне ее образования покончить с этими недостатками? , или заполнить ненужные места и сделать их счастливыми? Немного! Мешок с канареечным семенем, или резиновая надувная подушка, или кипа хлопка - все это лучше, чем бостонская идея, и мы оставим это любому, кто хоть что-то знает.
   Теперь, что касается волос. Предположим, что у бостонской девушки натуральная шерсть не больше, чем у одной из этих мексиканских собак, сможет ли образование вырастить пучок шерсти? Ни в коем случае - она должна купить его.
   Нет, вы, бостонские журнальные твари, теоретически можете взять простую, не приукрашенную девушку из Новой Англии с этими недостатками и придать столько внимания практической стороне ее образования, и вы можете вообразить, что можете покончить с этими недостатками и заставить ее толпой пройдёшь, а когда пройдёшь, она будет невзрачной, как каменный забор, и пройдёт какая-нибудь западная девушка, без каких-либо недостатков, просто прирожденная весёлая девушка, не слишком образованная и интеллигентная. там, и весь Бостон с ума сойдет от нее.
   Вы, ребята, похоже, не понимаете, о чем говорите. Ну, мы тоже не знаем, о чем говорим, но нам нужно было что-то написать, чтобы заполнить, а о девушках писать проще всего.
   КАНЗАССКИЙ ЦИКЛОН.
   Маленький городок Клайд, штат Канзас, полон уксуса для места такого размера. Главное развлечение мальчиков - до смерти пугать посетителей из Штатов, рассказывая большие истории о циклонах.
   Там в бизнесе два молодых парня по имени Уилл Мэй и Чарли Армстронг. У них есть магазин, где они покупают и масло, и яйца, и прочее, и упаковывают для восточного рынка. В прошлом июне дядя Армстронг, отец Чарли, и молодой парень по имени Чарли Фармер были там в гостях. Хозяева развлекали гостей самыми страшными историями о циклонах, пока они не занервничали так, что не могли спать по ночам.
   Однажды ночью гости уже легли спать, и зефир был довольно громким. Уилл и Чарли вошли в комнату, примыкающую к комнате, занятой гостями, и начали рассказывать о воронкообразных облаках, вырванных с корнем деревьях, летающих по воздуху лошадях и телегах, которые хватают и увозят. гости могли слышать их. Затем они молились о силе, чтобы вытащить их через страшное испытание; и, притворившись, что на них обрушился циклон, они с аппетитом бросились вниз по лестнице, чтобы забраться в холодильник, в подвал, для безопасности, крича гостям, чтобы те летели, спасая свою жизнь.
   Дядя Армстронг уже довольно преуспел в годах, но он спустился в подвал примерно на десять ступеней раньше молодого Фармера и попросил разрешения сначала залезть в холодильник. Мальчишкам показалось немного жестоким пускать туда гостей в одних нижних рубашках, но они собирались повеселиться, поэтому положили их среди ледяных лепешек, а дядя Армстронг сел на цинковую решетку. пол и признал, что если его жизнь будет сохранена до утра, он никогда больше не ступит в Канзас.
   Молодой Фармер сел на фиркин масла, прислонился к обшитой цинком стенке холодильника и попытался помолиться, но забыл комбинацию; и не смог сделать первый платеж.
   Уилл и Чарли поднялись по лестнице якобы для того, чтобы запереть сейф, но на самом деле для того, чтобы продолжить программу. Первое, что они сделали, это выстрелили из дробовика, скатили бочонок гвоздей с гонта по лестнице в подвал и закричали гостям в холодильнике, чтобы они береглись, ради бога, потому что в дом ударила молния.
   Молодой Фермер слез с фиркина, встал на колени и попытался повторить какой-то урок воскресной школы, но все, о чем он мог думать, было: "Дурные связи развращают двоих в кустах". Старый джентльмен, которого ударил в поясницу кусок льда, упавший с масла, подумал, что его ударила молния; поэтому он начал петь: "У меня есть залог".
   Мальчишки наверху взяли мешок с картечью, открыли его и время от времени бросали горсть во внешнюю дверь подвала, прямо над головами замерзающих обитателей холодильника, при этом колотя куском листового железа. чтобы сделать гром. Так они держали час, а потом взяли бочку и наполнили ее битым стеклом и кусками посуды, и катали ее этажом выше, а кто-то брал топор и колотил по железному пруту, который был прислонен к стене. стену, производя самый отвратительный шум.
   Чарли Фармер сказал, что, по его мнению, он был так же хорошо подготовлен к смерти, как и когда-либо, но он сказал, что дал бы десять долларов, если бы у него были штаны внизу.
   Дядя Армстронг спросил его, какая разница, в штанах он или нет, и Чарли сказал, что не хочет, чтобы его ввели в Новый Иерусалим со всеми его грехами на голове, перед ангелами и в одном вязаном платье. майка.
   Они обсуждали этот вопрос, когда издали предсмертный стон, закрыли глаза, и все стихло.
   Заключенные думали, что все кончено, и минут десять не шевелились. Они думали, что дом унесло ветром, а их оставили в живых, и были склонны быть благодарными даже за это; когда Чарли и Уилл спустились, открыли холодильник и сказали им, что буря закончилась, но это был самый сильный циклон, который когда-либо обрушивался на Канзас.
   ЧАС OW ДЖЕФФ ДЭВИС БЫЛ ЗАХВАТЕН.
   Сообщения о захвате Джеффа Дэвиса в одежде его жены, которые публиковались после войны, вызвали у многих смех и окружили последние дни конфедерации ореолом смехотворности, вызвавшим много огорчений между Мистер Дэвис и американский народ. Его друзья были бы гораздо более довольны, если бы он обнажил свою грудь перед захватившим его кавалеристом, был бы проткнут саблей и умер с гордыми последними словами на устах, вроде: "Кто теперь позаботится о матери? ", или "Дело проиграно. Отправьте ордер на обыск, чтобы найти его.
   Это было ужасно нелепое окончание великой борьбы, как мы привыкли читать эту историю, но теперь у нас есть новый свет на эту тему. Г-н Дэвис написал книгу о войне, и в ней он приводит следующие подробности своего пленения и храбрости, которую он проявил. Вместо того, чтобы улизнуть в нижней юбке своей жены за ведром родниковой воды, мистер Дэвис описывает этот побег как почти кровавое столкновение. Он говорит:
   Я прошел ярдов пятнадцать или двадцать, когда подскакал кавалерист и приказал мне остановиться и сдаться, на что я дерзко ответил и, сбросив шаль и реглан с плеч, двинулся к нему. Он направил на меня свой карабин, но я ожидал, что если он выстрелит, то промахнется по мне, и в этом случае я намеревался подсунуть руку ему под ногу, свалить его на другой бок, вскочить в седло и попытаться побег. Моя жена, наблюдавшая за происходящим, когда увидела, что солдат целится в меня из карабина, бросилась вперед и обняла меня. Успех зависел от мгновенных действий, и, поняв, что возможность упущена, я повернул назад и, так как утро было сырое и зябкое, пошел к костру за палаткой".
   Это придает делу совершенно иное лицо, и вместо того, чтобы быть ребяческим трусом, он представляет себя заклятым заговорщиком, который замаскировался под женщину, чтобы получить хороший шанс сбросить мальчика с лошади и украсть лошадь. . Можно только восхищаться спокойной решимостью этого человека, так как он стоял и ждал, пока мальчик выстрелит, чтобы он мог подскочить, безоружным, просунуть руку солдату под ногу, сбросить его с лошади, встать на себя, не получив к правительству для лошади, и драпать.
   Нет необходимости спрашивать, чем занимался мальчик все то время, пока Джефф стаскивал его с лошади. Все мы знаем, как легко безоружному старику свалить с лошади здорового солдата. Мы легко видим, что солдат не мог ударить старика по голове пустым карабином, вытащить саблю и проткнуть его или сделать несколько выстрелов из револьвера.
   Джефф, без сомнения, задумал усыпить хлороформом смелого мичиганского кавалериста, но его жена разрушила все это, обняв его в неподходящий момент, тем самым придавив президента Конфедерации, чтобы он не мог хлестать Союз. армия. Итак, как и Адам, Джефф возлагает все дела на женщину. Что бы мы делали без женщин, на которые можно было бы положить все?
   И хотя Джефф всегда должен сомневаться в суждении своей жены, разрушившей его планы в тот трудный момент, когда так много было поставлено на карту, как этот солдат, чья жизнь была спасена ее поступком, должен чтить ее, память! Если бы женщина не удержала Джеффа, солдат, должно быть, упал бы с лошади и ударил его по голове, он, должно быть, был бы убит.
   Мистер Дэвис этого не говорит, но мы не сомневаемся, что его план состоял в том, чтобы солдат ударил его головой о выступающий корень или камень, чтобы он был убит. Если будет новая война, мы никогда не должны вступать в кавалерийскую часть службы, если не будет договоренности о том, что никаким старикам, вооруженным нижними юбками и жестяными ведрами, нельзя позволять нападать на кавалеристов и сбрасывать их с лошадей.
   Говорят, что во время последней войны никто никогда не видел мертвого кавалериста, но если бы тактика мистера Дэвиса была принята в начале войны, смертность должна была бы быть ужасающей, и, возможно, итог войны был бы другим. . Мы не можем быть слишком благодарны, что Джефф не додумался до такого способа деморализовать кавалерию раньше.
   Т ШЛАНГ СМЕЛЫЕ, ПЛОХИЕ БАРАБАРАННИКИ.
   Около семидесяти пяти путешественников попали в снег в Грин-Бей во время поздней блокады, и они довольно оживленно ходили по отелям, тихо развлекаясь в пятницу и субботу и коротая время, как могли, одни играли в семь, другие играли бильярд, и другие глядя на. Некоторые из действительно хороших людей в городе считали парней довольно крутыми, у них были вытянутые лица, и они молились, чтобы блокада снялась, чтобы щеголеватые ребята могли уйти.
   Мальчики заметили, что иногда какой-нибудь парень с круглой челюстью смотрел на них благочестиво, как будто боялся заразиться, поэтому в воскресенье утром они решили пойти в церковь всем телом. Семьдесят пять из них пригладились и направились в церковь преподобного доктора Моргана, где преподобный джентльмен собирался произнести проповедь о воздержании. Ни у одного министра никогда не было более внимательной или более интеллигентной аудитории, и когда передавали тарелку для сбора пожертвований, каждый путешественник до последнего получал по серебряному доллару.
   Когда пономарь получил первые десять долларов, у него на лбу выступил пот, как будто он за что-то зацепился. Становилось тяжело, чего никогда не случалось в истории церковных сборов в заливе. Когда он проходил мимо мальчиков, и к его бремени добавлялся доллар за долларом, он чувствовал себя, как на пикнике, и когда на тарелке скопилось двадцать пять долларов, ему пришлось держать ее обеими руками, и, наконец, тарелка был полон, и ему пришлось пойти и опустошить его на стол перед кафедрой, хотя он тщательно помнил, где остановился, чтобы не пойти дважды к одному и тому же барабанщику.
   Когда он высыпал шекели на стол как можно тише, все в зале почти приподнялись, чтобы посмотреть на эту кучу, и на всех лицах была улыбка, и все взоры были обращены к той части церкви, где сидели семьдесят пять путников с торжественным видом, ни разу не улыбнувшихся. Пономарь посмотрел на священника, который выбирал гимн, как бы говоря: "Босс, мы разбогатели, и я собираюсь еще немного поработать в роли ведущего". Священник посмотрел на мальчиков, а затем на пономаря, как бы говоря: "Воистину, я лучше проповедую семидесяти пяти барабанщикам из Милуоки и Чикаго, чем буду владеть пивоварней. Иди и собери еще немного торговых долларов в моем винограднике".
   Пономарь вернулся и начал с того места, на котором остановился. У него были опасения, что, может быть, кто-то из мальчишек ускользнет в его отсутствие или одумается и вложит пятак только со второго захода, но первый пономарь протянул тарелку, чтобы положить свой доллар, и все мальчишки последовали его примеру, ни один мужчина не "сдал" или "не пропустил", а когда был допрошен последний барабанщик, пономарь отнес обратно к столу самую большую партию серебра, которую он когда-либо видел.
   Часть серебряных долларов покатилась по полу, и ему пришлось сунуть часть в карманы пальто, но он собрал их все, и с улыбкой оглядел прихожан, вытер пот со лба носовым платком-повязкой и подмигнул. , как бы сказать: "Первый человек, который неуважительно заговорит о странствующем человеке в моем присутствии, получит трепку, и вы не забывайте об этом".
   Священник встал с кафедры, посмотрел на богатство на столе и прочитал гимн: "У меня есть обязанность хранить", и прихожане присоединились к нему, и путешественники распевали радостный гимн, как будто они принадлежали к хору передников. Все склонили головы, пока священник, одним глазом глядя на доллары, произносил благословение, и служба была окончена.
   Путешественники сквозь улыбки дам вышли гуськом и направились в гостиницу, в то время как половина прихожан направилась к беспокойному сиденью, чтобы "осмотреть останки". Можно с уверенностью сказать, что в будущем будет небезопасно говорить пренебрежительно о путешествующих людях в Грин-Бей, пока память о том блокадном воскресенье остается зеленой среди добрых людей.
   А НГЕЛЫ ИЛИ ОРЛЫ.
   Нам говорят, что в редакции Библии отрывок "И увидел я ангела, летящего посреди неба" был заменен на "орел", и что все намеки на ангелов были заменены на "орлов". Это выбивает из ангельского дела вечные пятна, и поэзия желания быть ангелом, "и с ангелами стоять", стала самой настоящей прозой.
   У нас никогда не было особого желания стоять с ангелами, не в этом году, но была определенная красота в идее, что мы все будем ангелами, когда мы прорвемся здесь и отправимся на небеса.
   В особенности это касалось детей, женщин и стариков, и слишком много было бы, чтобы ангельский бизнес был стерт с лица земли толпой белых чокнутых редакторов. Многие из нас никогда бы не стали очень привлекательными ангелами, если бы не сильно изменились и не уменьшились.
   Некоторым из нас, чтобы пройти среди ангелов, пришлось бы носить парики. Как мог бы выглядеть лысый ангел мужского пола с красным носом и выбитым глазом, летящий спичкой через голубое эфирное пространство с подтянутой девушкой-ангелом? Другие ангелы просто сидели на земле, выковыривая перья из своих крыльев, и смеялись так, что человеку захотелось уйти куда-нибудь, спрятаться за дерево и осудить свою удачу.
   Есть несколько мужчин, которые могли бы улучшиться, прикрепив крылья к лопаткам, и мы никогда не верили, что они смогут заставить эту штуку работать, но проповедники продолжали вдалбливать нам это, пока мы все не поняли, что существует некий процесс, который мог бы трансформировать нас в ангелов, которые прошли бы толпой.
   Теперь возьмите Долговязого Джона Вентворта из Чикаго, человека семи футов ростом и весом в четыреста фунтов. Каким ангелом он мог бы стать? Им пришлось бы надеть на него крылья размером с шатер для шоу, иначе он никогда не смог бы продвинуться вперед. Только представьте, что Джон кружил над Новым Иерусалимом, пока не увидел двадцатидолларовую золотую монету, лежащую на тротуаре золотых улиц. Он вырвется и упадет туда так быстро, что весь его сломает.
   И тогда предположим, что ангел Стори из " Таймс " и ангел Медилл из " Трибьюн " увидели эту незакрепленную золотую монету и оказались там примерно в то же время, что и ангел Джон, и должны были ссориться из-за этого? Джон одним крылом опрокинет Стори на гидрант, а другим раздавит ангела Медилла в сточной канаве, возьмет золотую монету в пальцы ног и улетит туда, где пел хор, и разобьет их всех пением: "Вы никогда не буду скучать по воде, пока колодец не высохнет".
   Мы никогда не придавали большого значения учению об ангелах, потому что прекрасно знали, из какого материала они должны быть сделаны, но мы предпочли быть ангелом, чем орлом. Кто, черт возьми, хочет умереть и стать орлом, как "Старый Эйб", и есть крыс? В раю, полном орлов, будет самое ужасное когтение, которое когда-либо было, и воздух будет полон перьев. Орлы не годятся, и редакторы должны были это знать.
   Если нам нужно быть кем-то, давайте настаивать на том, чтобы быть ангелами, через Библию, и тогда мы сможем немного повеселиться. С большими стаями ангелов и хорошей погодой, и нечем заняться, кроме как петь хвалу и бродить по окрестностям, чтобы скоротать время, и без арендной платы, и без каких-либо счетов, за которыми нужно следить, кажется, что некоторые из нас могли бы придумать какие-нибудь картины, или пикник, или что-то еще, чтобы хорошо провести время, но давайте начнем с того, что будем орлами, ревизорами или не ревизорами.
   А N АВАРИИ ВО ВСЕХ ОКРУЖАЮЩИХ.
   Совсем недавно в церкви в Ньюкасле, штат Пенсильвания, произошла самая нелепая сцена. Полицейский проходил мимо церкви, когда вышел джентльмен. Мужчина в шутку обратился к полицейскому и сказал, что его разыскивают внутри, имея в виду, что он был бы рад, если бы он отвернулся от заблуждения своего пути, искал истину и наслаждался миром, который превосходит всякое понимание. Глупый полицейский подумал, что в церкви какая-то беда, и вошел.
   Дьячок, увидев полицейского, очень хотел усадить его поудобнее, поэтому сказал: "Подойдите прямо сюда", посадил его на скамью и махнул рукой, словно говоря: "Угощайтесь". На скамье был еще один человек, дьякон со зловещим выражением лица, как подумал полицейский, и он решил, что это тот человек, которого они хотели арестовать, поэтому он похлопал дьякона по руке и велел ему идти в проход. Дьякон вырывался, думая, что милиционер сошел с ума, и пытался уйти, но его потащили. Многие прихожане подумали, что дьякон сделал что-то не так, и некоторые из них поддержали дьякона и помогли офицеру уволить его.
   Подъехав к карцеру, милиционер увидел человека, который сказал ему, что его разыскивают в храме, и спросил, в чем обвинение против дьякона, а он не знает, поэтому к пономарю обратились, а он не не знаю, и, наконец, арестанта спросили, в чем дело, а он не знал.
   Полицейского спросили, за что он арестовал этого человека, а он не знал, и через некоторое время дело объяснилось, и полицейский, который должен был кого-то арестовать, взял под стражу человека, который сказал ему, что его разыскивают в церкви. , и он был оштрафован на пять долларов и расходы.
   Он говорит, что больше никогда не будет пытаться обратить полицейского, а полицейский говорит, что больше никогда не пойдет в церковь, если они начнут сбивать друг друга сборниками псалмов.
   п РАЙЗЕ БОРЬБА И МОРМОНИЗМ.
   Проблема, с которой обычно сталкиваются призовые бойцы, пытаясь найти место, где они могли бы беспрепятственно драться, должна была быть очевидной для всех, и The Sun предлагала выход из затруднения.
   Пусть правительство отделит часть общественного достояния рядом с каким-нибудь военным постом и издаст закон, согласно которому борьба за приз должна быть не более незаконной, чем полигамия или воровство у правительства. Если призовые бойцы могут иметь такой же иммунитет от ареста и наказания, что и многоженцы и неплательщики, то это все, что они просят, и кажется вполне разумным просить об этом.
   Конечно, боец, избивающий друга, чтобы собрать деньги для содержания одной жены и одной группы детей, когда другой парень готов рискнуть быть выпоротым, не так плох, как молящийся старый мерзавец, который женится в возрасте от двадцати до сорока лет. слабоумных самок и выращивает стайку узкоголовых детей, чтобы через некоторое время вырваться на свободу, у которых мозг ненамного больше, чем у гусят.
   Если двое мужчин хотят выйти и насладиться "жизнью, свободой и стремлением к счастью", растерзав друг другу лица, то почему они должны тянуться, и пусть чиновник, который украл полмиллиона долларов у правительства, устроил новогодний праздник? прием? Это не выглядит правильным для человека, который верит, что это свободная страна и что каждый человек наделен определенными неотъемлемыми правами, среди которых есть право платить свои долги.
   Другое дело, что правительство, если бы оно решило выделить известную площадку для призовых боев, могло бы создать должность "арбитра" и назначить на эту должность какого-нибудь честного, порядочного человека, который претендовал на консульство, а вакансий не нашлось, с хорошей зарплатой. Призовые бойцы нуждаются в рефери, на которого можно положиться, и было бы не хуже назначить государственного рефери, чем дать индейцам оружие и боеприпасы для заряжания с казенной части, с которыми они вступят на тропу войны.
   Борьба за приз не приносит никакого вреда. Если кого-то из руководителей убьют, что случается нечасто, правительство намного впереди. Правительство предоставило бы яд, если бы мормоны покончили с собой. Почему бы не предоставить призовым бойцам возможность подняться по золотой лестнице? Дело в том, что как люди мы выступаем против борьбы за приз, потому что это "жестоко", и мы идем на борцовский поединок, где мужчины причиняют себе вдвое больше вреда, чем если бы они встали и сбили друг друга с ног. Мы протестуем против боев за приз, и тем не менее большинство мужчин готовы пройти десять миль, чтобы увидеть бой за приз, в то время как они не проедут и мили, чтобы посетить церковь.
   Мы бы хотели, чтобы люди не дрались, но если они этого хотят, им нужно либо разрешить это, либо всякую другую глупость следует пресечь. Если бы каждый респектабельный бизнесмен в этой стране умел боксировать так же хорошо, как Салливан, преступности не было бы так много, как сегодня. Предположим, что все мужчины, ограбленные в прошлом году трусливыми мешочниками с песком, могли бы "поднять руки" и выбить грабителей на середину следующей недели, разве не стало бы меньше головных и душевных болей, меньше траурных вдов? их убитых мужей и меньше сирот?
   Ношение оружия противозаконно, и тем не менее, если человек открывает боксерскую школу, чтобы учить мужчин защищаться и тренировать их так, чтобы они могли сбить грабителя с ног, его осуждают. Мы хотим увидеть то время, когда у каждого молодого человека есть мускулы, и он умеет ими пользоваться, и тогда будет меньше безобразий. Если у порядочного гражданина есть дочь, которая является гордостью его сердца, он предпочел бы, чтобы она пошла в театр или на вечеринку с мужчиной, который может защитить ее своей сильной рукой, чем с женоподобным любопытством, которое разорвет его мозг на части. посередине, и кто побоялся бы встретить карлика в темноте.
   Мы советуем каждому мальчишке, читающему The Sun , выбросить револьвер, который он купил, чтобы носить в кармане пистолета, или продать его какому-нибудь трусу, а на вырученные деньги нанять кого-нибудь, кто научит его боксу и нанесет удар, который убьет его. довести до тошноты любого, кто оскорбит сестру мальчика. Просто полагайтесь на свои мышцы, чтобы пройти через мир. Если люди мальчика действительно хорошие и хотят, чтобы он ходил в воскресную школу, он должен ходить туда и учиться всему хорошему, но он должен хотеть немного поупражняться руками между приемами пищи и научиться действию двух кулаков, ибо иногда они пригодятся.
   Мы слышали о случаях на молитвенных собраниях, когда дьяконы начинали драться, даже в этом штате, и человек, который мог лучше всего использовать свои кулаки, стоял дольше всех, хотя противник использовал стул. Мы знаем служителей в Висконсине, которые являются хорошими боксерами, и хотя они не стали бы учить бокс с кафедры, они не возражали бы против того, чтобы каждый мальчик знал, как это делать. Поскольку бродяги сбивали людей с ног в Индианаполисе, нам не терпелось услышать, что один из них напал на нашего старого друга, преподобного Майрона Рида; как мы знаем, этот бродяга обязательно попадет в больницу. Мальчики, учитесь боксировать.
   М ISDEAL В СПАЛЬНОМ ВАГОНЕ.
   В спальных вагонах нужно изменить одну вещь: номер спального места должен быть на занавеске, чтобы, когда человек встает ночью, выйти в заднюю часть вагона и посмотреть на улицу. ночь, чтобы увидеть, светят ли звезды, и он увидит, светят ли звезды, и вернется, он не сядет не на ту койку.
   Со вчерашней ночи мы не удивлялись, что в подобном случае, в глухой час ночи, как сообщают, действительно добрый мистер Бичер, который встал со своей койки, чтобы увидеть носильщика и спросить его, сколько времени До того, как они туда добрались, вернулся к тому, что, как он думал, было его собственной койкой, и сел на ее край, чтобы снять свои брюки, и криком был уведомлен, что он был не на той скамье. Мы не виним мистера Бичера и будем защищать его до последнего вздоха, потому что для человека, чей ум занят великими мыслями, все места кажутся одинаковыми. Мы также не обвиняем мисс Энтони в крике. Она не могла понять при несовершенном свете, который ей снился в спальном вагоне, что это была ошибка. У нее не было времени спорить; это был тот случай, когда нужно было немедленное решение, и она правильно кричала, иначе она не могла. Но когда подлые люди говорят нам, опустив веки и подмигивая, что это была "ошибка в том, что женщина держала таверну в Мичигане", они несправедливы к благородному проповеднику, о котором лгали и который лучше суждение, чем сделать это сознательно.
   Итак, мы говорим, что каждый может ошибаться; но если бы кто-нибудь сказал нам, когда эта женщина из отца Маркетта, с заячьей губой и ногой, похожей на скрипичный ящик, села на соседнюю с нами койку, что в глухой час ночи мы будем сидеть на краю ее койки, мы должны были убить его.
   Нас больше, чем когда-либо, поражает старая поговорка о том, что пути Провидения неисповедимы и не могут найти правильный путь. Мы вышли в заднюю часть вагона и пару-тройку минут простояли в чулках на холодном цинковом полу, любуясь красивым пейзажем и водой Мичигана, пока поезд проезжал мимо Мичиган-сити, и спросили: носильщику, если в поезде был бар, и вернулся по проходу, чтобы найти наше место.
   Отодвинув портьеры, мы сели и уже собирались закинуть заднюю ногу на простыни, как холодная, твердая рука, мозолистая, как роговая ложка, схватила нас за поясницу, и два пронзительных глаза метнули пронзительные взгляды. в нашем человеческом теле.
   Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что мы открыли не те шторы. Каждую секунду мы ожидали, что женский крик расколет воздух настежь, что пассажиры повалятся с койки и что кондуктор арестует нас за коалицию с намерением обмануть. Казалось, годы мы сидели там с этой холодной рукой, улавливая ситуацию, и мы бы отдали половину своего состояния, чтобы оказаться на койке всего в одном шаге от Канады.
   У всего есть конец, и как раз в тот момент, когда мы представляли, что женщина с заячьей губой ощупывает высвобожденной рукой из корсета разделочный нож, чтобы отрезать пару ломтиков от нашей печени - спросил голос.
   Пришел носильщик с фонарем, и мы посмотрели на женщину с заячьей губой и басовым голосом, и это была вовсе не женщина, а детройтский барабанщик печного дома. Убедившись, что мы не полуночный убийца и не женщина, барабанщик отпустил нас за поясницу, и мы легли на свои койки; но это был узкий побег; женщина с заячьей губой была на верхней полке. Мы узнали об этом утром, когда она через нос говорила с носильщиком о том, чтобы принести ей стремянку, по которой она могла бы спуститься.
   Пенсильвания РАЛИЗ В ТЕАТР
   Поскольку, похоже, в доме нет других дел, мы желаем, г-н Спикер, дать личное объяснение. Что-то произошло в Оперном театре в последний вечер, когда Rice Surprise Party играли "Revels", что поставило нас в неправильное положение перед публикой.
   Мистер Ганнинг, художник-декоратор, гордился тем, что сцена превращения, которую он приготовил для пьесы, была настолько хороша, насколько это возможно, и, поскольку мы признались, что накануне вечером мы получили лишь несовершенное представление о ней, с одной стороны дома он настоял, чтобы мы заняли места прямо перед сценой, на паркете, и хорошо ее видели.
   В шоу было много ног, и мы не хотели весь вечер сидеть прямо перед собой, поэтому мы пошли на компромисс, согласившись сидеть в бельэтаже до тех пор, пока не наступит время сцены превращения, и затем, после того как все головокружительные девчонки уходили за кулисы, мы спускались и садились на переднее место, прямо за оркестром, и смотрели сцену трансформации.
   Ну, с хай-пинком они справились, и все разошлись, кроме одной девушки, цыганки, которая собиралась петь песню, а потом звенел колокольчик, и все сценические эффекты менялись, как по волшебству. Когда она допела свою песню и вальсировала налево, мы встали и прошли вперед, заняли одно из целого ряда свободных мест, надели очки и были готовы. Знаешь, каждый ругатель в этой аудитории видел, как мы спускались туда? Все они подумали, что мы пошли туда, чтобы быть поближе к головокружительным колготкам, и начали хлопать в ладоши и аплодировать. Мы думаем, что Чапин, адвокат, который нас не очень любит, начал это, и все дети в галерее подхватили это, и зал изрядно зазвенел от аплодисментов при виде нашей лысой головы далеко впереди. Мы никогда не чувствовали себя такими злыми с тех пор, как перестали воровать овец.
   Толпа смеялась и здоровалась, а режиссер принял аплодисменты за выход на бис и приказал девушке выйти и спеть еще. Она-то лучше знала, знала, что лысого мужчину сажают впереди, и вся труппа это знала, и девушки высунули головы из-за кулис и засмеялись; но девушка вышла и снова запела. Если она не подмигнула нам, когда вышла, то мы не знаем, что такое подмигивание, и мы тоже были рядом с некоторыми.
   Она пела какую-то дурацкую песенку о любви, вроде "Дорогой, поцелуй меня, подмигивая", или "Держи форт", или что-то в этом роде, и все смотрела на нас каждую минуту и улыбалась, как церковный общительный человек. Толпа тоже все приняла. Ее платье было вырезано декольте или с глубоким декольте внизу, и мы были ближе к ангельскому хору, чем когда-либо должен был быть лысый член семьи, но ничего не поделаешь. Она была единственной девушкой в труппе, которая носила черные трико, и мы были благодарны за это нашим звездам, но даже при всех этих смягчающих в нашу пользу обстоятельствах дело выглядело скверно, и мы это признаем. Конечно, любой бы знал, что мы не будем изо всех сил стараться увидеть черные чулки, но для толпы это выглядело так, как будто мы это сделали.
   Мы встречали смерть на многих полях бойни, но мы никогда не знали, что значит хотеть быть вдали от места так сильно, как тогда. Если вы знаете, что чувствует человек, когда он поражен параличом или куском кирпичного дома, вы можете представить себе что-нибудь по этому поводу. Мы старались принять благочестивый вид, какое-то дьяконское выражение, как у человека, передающего пожертвование в церкви, но румянец на лице совсем не выглядел дьяконским. Мы пытались смотреть далеко и думать о будущем или о прошлом, но эти цыганские трели "Дорогие глаза морской лазури" и сорок девушек за кулисами, гримасничающих, и пятьсот человек позади нас, веселящихся в нашем счет был слишком велик, и мы просто хотели умереть. Если бы там был люк, через который мы могли бы спуститься в пивной салон внизу, мы бы прошли через него за минуту.
   Но она, наконец, закончила петь, началась сцена трансформации, и мы вернулись на свои места в бельэтаже, изменившиеся мужчины, и после этого мы ни на кого в зале не смотрели, но когда представление закончилось и мы вышел, и Чапин сказал: "Здравствуй, старик, думаю, мы с тобой поквитались в тот раз", нам хотелось кого-то хладнокровно и с перьями убить. В дальнейшем, если кто-нибудь когда-нибудь поймает нас на переднем сиденье в драме о ногах, он может вычесть это из нашей зарплаты. Мистер Спикер, мы поговорили.
   TH E САМОЕ СТРАННОЕ ИМЯ.
   В Чикаго есть случай, когда молодой человек собирается подать заявление на смену имени. Мужчину зовут Исус, сейчас ему около восемнадцати лет, и он только начинает вступать в общество. Утверждается, что он был помолвлен с наследницей, но она разорвала помолвку до тех пор, пока он не изменит свое имя. Во всяком случае, имя ее не слишком обрадовало, и в понедельник вечером, когда она вместе с ним выходила из театра Хаверли, случилось нечто, из-за чего она вся сломалась.
   Отец юноши был благочестивым человеком и назвал своего сына Авия. Товарищ прозвал его "Большой". Когда он выходил из театра со своей женой на руке, старый друг, барабанщик бакалейной лавки в Чикаго, случайно увидел его, подошел к нему и сказал: "Почему, Биже Исус, как ты?" Молодой мистер Исус пожал руку своему другу и представил его своей девушке, а она краешком глаза взглянула на нечестивого барабанщика и затрепетала за его душу, думая, как он обязательно попадет в ад, когда умер.
   Мистер Исус объяснил своему другу, когда они выходили из здания, что он помолвлен с девушкой, и когда они расстались у платформы трамвая, барабанщик схватил ее за руку и потряс ею, как терьер крысу. и сказал: "Ну, миссис Биже Исус, это должно быть, позвольте мне пожелать вам много счастливых возвращений".
   Мистер Исус покраснел, девушка разозлилась, как мокрая курица, когда раздвинула пальцы, и они молча поехали домой. У ворот она сказала ему: "Bije Easus, я до сегодняшнего вечера не знала, какое ужасное имя надену на себя, и решила, что не смогу прожить остаток своей естественной жизни в Чикаго, которого называют "маленькой женщиной Bije Easus". Мистер Исус, надеюсь, мы расстанемся друзьями. Если бы вы могли обратиться ко мне под любым другим именем, вы были бы милы, но Bije Easus у меня никогда не будет в моих визитных карточках. Молодой человек нанял адвоката, и его имя будет изменено. Девочке чудом удалось спастись, и она может поблагодарить барабанщика за то, что тот обратил на это ее внимание.
   CH УРЧ КЕНО.
   В то время как большинство наших путешествующих людей, наших коммерческих туристов, являются хорошими христианскими джентльменами, иногда есть один, который так же полон старого Ника, как яйцо в это время года полна малярии. Несколько дней назад один из них остановился в провинциальном городке, где проходила церковная ярмарка. Он светловолосый, добродушный, серьезно говорящий малый, и поскольку он каждый месяц останавливался в этом городе на протяжении дюжины лет, его все знают. Он всегда участвует в сборе денег, поминках или петушиных боях, и город ему клянется.
   Он посетил ярмарку, и веселая младшая сестра церкви, замужняя дама, взяла его за руку и повела через зеленые поля, где девочки продавали ему десятицентовые шансы в куклах из опилок, и у тихих вод, где девушка продала ему подслащенную воду от кислого желудка, для лимонада, из колодца Ребекки. Наконец сестра встала рядом с ним, пока дьякон считывал числа. Они рисовали лоскутное одеяло, и, когда были нарисованы числа, всем не терпелось узнать, кто это нарисовал. Наконец, после того как было вытянуто несколько номеров, дьякон объявил, что номер пятнадцать вытянул одеяло, и младшая сестра повернулась к путнику и сказала: "Мой! это мой номер. Я нарисовал это. Что мне делать?" "Поднимите свой билет и кричите "кено", - сказал он.
   Маленькая диаконисса не переставала думать, что, может быть, в страннике таится лукавство, но, исполненная радости от того, что нарисовала одеяло и мороженое, потому что странник купил его, бросилась в толпу к дьякону, держась за руки. номер и закричала на весь дом: " Кино! "
   Если бы в здании лопнула банка, не было бы столько удивления. Дьякон побледнел и посмотрел на бедную сестричку, как на впавшую в немилость, и все церковные люди смотрели на нее грустно, а мирские люди хихикали. Маленькая женщина увидела, что она во что-то попала, покраснела, попятилась и спросила у странника, что означает кено. Он сказал, что точно не знает, но всегда видел, как люди, когда что-нибудь выигрывали в этой игре, кричали "кено". Ей еще не совсем ясно, что такое кено, но она говорит, что поклялась следовать советам благочестивых странников. Теперь ее называют "Маленькая Кено".
   TH E ПРОПОВЕДНИК АДВЕНТА И ВОЗДУШНЫЙ ШАР.
   Иногда в этом мире случается случай, который заставляет человека смеяться, хотя смех может граничить с кощунством. Например, ни один христианин не улыбнется невежеству адвентистского проповедника в графстве Джексон, который, увидев воздушный шар Кинга, летящего по воздуху, подумал, что это второе пришествие Христа, и опустился на колени и крикнул Кингу, который выбрасывал мешок с песком, а его спутник открывал бутылку экспортного пива: "О, Иисус, не проходи мимо меня".
   И все же неправильно смеяться над беднягой, нанявшей рекламного агента чикагского магазина одежды для Спасителя, который, как он думал, совершал свое второе прощальное турне. Служитель проповедовал второе пришествие Христа, пока каждую минуту не искал Его. Он был так же склонен думать, живя в глухом лесу, что человек, едущий на велосипеде с пробором посередине по проселочной дороге, был объектом его поисков.
   Мы должны пожалеть бедного человека за его невежество, мы, которые верим, что когда Христос придет, Он придет по старинке, а не в дворцовой карете или верхом на корзине воздушного шара . Но мы не можем не задаться вопросом, что, должно быть, подумал адвентист, когда он воззвал к своему Спасителю, как он предполагал, и воздухоплаватель швырнул в него мешок с песком, а другой человек в корзине выбросил бутылку из-под пива и спросил: Где, черт возьми, мы?"
   Адвентист, должно быть, думал, что Спаситель человечества путешествовал в могучей странной компании или что Он взял другого человека с собой в качестве ужасного примера. И что мог подумать адвентист, когда он увидел сообщение, выброшенное из воздушного шара, и пошел с дрожащими конечностями и бьющимся сердцем, чтобы поднять его, полагая, что это было повелением свыше грешникам, и обнаружил, что это не что иное, как счет для чикагского магазина подержанной одежды.
   Он, должно быть, пришел к выводу, что Сын Человеческий опустился довольно низко, чтобы устроиться рассылать счета на двусторонний базар с бумажными воротничками. Это, должно быть, стало пищей для размышлений адвентистскому проповеднику, когда он поднял пустую бутылку из-под пива, шарахнувшись от колесницы, которая, как он предполагал, везла на землю искупителя человека. Он, должно быть, задавался вопросом, не попал ли какой-нибудь пивовар из Милуоки на небеса и не открыл пивоварню.
   Конечно, у нас, разумных людей, которые узнали бы воздушный шар, если бы увидели его, у нас не было бы таких мыслей, но мы должны помнить, что этот бедный адвентистский проповедник думал, что настал так долго обещанный день, и что Христос собирался совершить посадку в сильном республиканском округе. Мы можем смеяться над разочарованием адвентиста, что воздушный шар не привязался к пню и не поднял его на борт, но для него это было серьезно.
   Он ждал фургон, полный надежды, и когда он прибыл, и он увидел шлем на голове короля и подумал, что это венец славы, его сердце забилось от радости, и он умолял в жалобных акцентах, чтобы не пройти мимо мимо, и проклятый газовый мешок пролетел дальше и приземлился в клюквенном болоте, и бедный, глупый, слабый, близорукий человек должен был взяться за свою работу изо всех сил, чтобы увернуться от мешков с песком, пивных бутылок и рулонов магазина одежды. плакаты.
   Адвентист имел бы право отказаться от своей религии и присоединиться к Демократической партии. Это грустно, правда.
   С ПРИЧИНА РЕВМАТИЗМА.
   Одна из самых замечательных вещей в медицинской науке - это открытие, недавно сделанное филадельфийским врачом. Когда проходят столько сотен лет, а ни одного нового открытия не делается, и когда делается одно , вроде вакцинации, и они не уверены, действительно ли оно имеет значение что угодно или нет, но новое открытие, в котором первооткрыватель будет клясться, - это большое дело. Этот врач из Филадельфии обнаружил, что ревматизм является прямым следствием холодных ног.
   В анатомии человека не было сделано ни одного открытия, которое имело бы больше оснований, чем это. Многие тысячи мужчин ходят вокруг, искалеченные и согбенные от ревматизма и страдающие от невыразимой агонии, и они никогда не знали, от чего болят их кости. Конечно, они знали, что у их жен мерзнут ноги, но они не подозревали, что каждый раз, когда эти сосульки Љ 2 кладут на поясницу, чтобы согреться, они сеют семена ревматизма.
   Мы предполагаем, что на каждый квадратный дюйм холодной женской ступни приходится сто фунтов мужского ревматизма, и филадельфийский доктор должен быть благодарен мужчинам с ревматическими наклонностями, а также женщинам с полярными конечностями за это своевременное открытие. Нет женщины, которая наслаждалась бы своим мужем, страдающим от ревматических болей, и теперь, когда они знают, что их холодные ноги принесли столько страданий, мы надеемся, что они попытаются вести другую жизнь.
   Конечно, мы не ожидаем, что какая-то женщина будет ложиться спать и оставлять ноги на полу или под угольной печью. Этого нельзя было ожидать. Но они могут принять какой-то метод, чтобы смягчить суровость суровой зимы. Они могут покрасить ноги в приятный теплый цвет, нарисовать летний закат на подъеме стопы или камин на нижней части стопы. Все, что заставит их ноги казаться теплыми, принесет облегчение их ревматическим мужьям. Пара цинковых ботинок, которые можно носить в постели, поможет некоторым очень холодным ногам на несколько градусов.
   Мужчины слишком ценны, чтобы их калечил ревматизм только ради временного утешения, которое они могут даровать своим женам, позволяя использовать поясницу вместо дровяного огня. Мы верим, что холодная часть нашего женского населения взглянет на этот вопрос в его истинном свете и, если необходимо, оставит свои ноги в комнате привратника перед сном и получит за них чек.
   КАК ПРОДАВЦ ИЗВЕСТЕН.
   Стрельба в бакалейщика в Эпплтоне человеком, которому он предъявил счет, напоминает нам о единственном бакалейщике, которого мы покалечили за предъявление счета. Его звали Смит, и жил он в Ла-Кроссе. Мы полагаем, что в то время были построены более жалкие люди, чем этот Смит, хотя как это возможно, мы не понимаем. Мы выставили в его бакалейной лавке приличный счет и были готовы продолжать торговать, но он почему-то занервничал и сказал, что это дело нужно прекратить.
   Мы сказали ему, что никогда не торговали с ним, потому что нам нужны его товары, а просто для того, чтобы дать ему пользу нашего общества, и мы указали ему, что его бизнесу будет нанесен ущерб, если мы перестанем торговать в его магазине. Мы ему сказали, что люди подумают, что он нас обманул, и больше туда не придут. Он сказал, что знает, что это будет довольно сложно, но он попытается выстоять под этим.
   Ну, спорить было бесполезно, и в конце концов, помогая ему по хозяйству, мы добились оплаты всего счета, кроме доллара с половиной, и тогда он начал свои преследования. Он назвал нас лысым старым катамараном. Он шел за нами в салун, когда кто-нибудь угощал, брал у нас стакан пива и говорил, что даст нам кредит в счет. Он ловил нашу собаку и предлагал отрезать ей кусок хвоста, а нам отдать должное на столько-то дюйм.
   Он встречал нас на выходе из церкви и прямо перед народом просил нас спуститься в пивоварню и поиграть в педро. Он говорил, что когда-нибудь придет к нам домой на обед, и все такое гадкое. Однажды мы зашли к нему в магазин, чтобы насладиться его обществом и поесть крекеров и сыра - да будет известно, что мы никогда не обижались на него, на самом деле нам даже нравился этот старый ругатель - когда он сказал нам сесть и поговорить об этом. над.
   Мы сели на коробку из-под крекеров, покрытую пчелиным воском, и после бурного обсуждения финансов обнаружили, что мы растопили около двух фунтов воска на наших брюках, и Смит настоял на том, чтобы оплатить его нам. Это были последние волосы, и когда он назвал нас дьявольскими, вспыльчивыми гутугенами, наша теплая южная кровь закипела. Мы схватили треску, которая висела перед магазином, пока не стала твердой и острой, как тесак, и ударили ее.
   Острый край трески ударил его по второму суставу указательного пальца и отрезал палец так чисто, как это можно было бы сделать бритвой.
   Он сказал, что все улажено, и дал нам полную расписку, и с тех пор мы стали крепкими друзьями.
   На одном он настаивает даже сейчас, а именно на том, что рассказывает людям, которые спрашивают его, как он потерял палец, что он стер его, стирая семь плюсов на столе, играя в педро.
   Сейчас он пытается вести другую жизнь, будучи городским клерком в Ла-Кроссе, но эта статья напомнит ему о былых временах, и он помнит, с каким видом уязвленной невинности мы вытирали кровь с той трески и вешали ее для знак, и как Смит продал его на следующий день Фрэнку Хэтчу за печеночную подушечку. Нет, спасибо, мы не пьем.
   ЛАГЕРЬ МЕНЯ ETING В ТЕМНОТЕ ЛУНЫ.
   Житель Дартфорда, присутствовавший на лагерном собрании в этом месте, спрашивает Brandon Times , почему лагерные собрания всегда проводятся, когда луна не светит. Сотрудник " Таймс" отказывается от ответа и перенаправляет вопрос в "Сан " . Мы сдаемся.
   Не похоже, чтобы руководители лагерных собраний специально сверялись с альманахом, чтобы выбрать неделю для лагерных собраний в темноте луны, хотя такие собрания всегда проводятся, когда луна не имеет значения. Если они это делают, то на это есть причина. Общеизвестно, что щука лучше всего клюет в темное время суток, и вряд ли грешники лучше "схватываются" в это время.
   В атмосфере, в темноте луны может быть что-то такое, что делает лагерное собрание более приятным. Конечно, братья и сёстры могут общаться так же хорошо, если не лучше, когда нет яркой луны, которая могла бы приставать и пугать их, и они могли бы рассказать о своём опыте так же хорошо, как если бы было слишком светло.
   Молитвы праведников столь же действенны в темноте чулана, как и в выставочном зале, при электрическом свете, и пока грешники будут делать многое, чего им не следует делать, и отменяют многое из того, что должны. никогда не следовало делать, темная луна, вероятно, самая здоровая.
   Люди не хотят загорать ночью. Нам кажется, что работа по обращению может быть выполнена и в полнолуние, но статистика показывает, что это не так, и мы готовы дать членам лагерного собрания презумпцию невиновности.
   Опять же, может быть, виновата луна. Никто не стал бы винить луну, если бы она была полной и смотрела свысока на обычное лагерное собрание, если бы у него заболело в животе, спотыкаясь за облаком, побледнело и отказывалось выходить до тех пор, пока лагерное собрание не стянула полиция .
   ЕЩЕ ОДИН ВИД БОЧКИ
   Убийство старого мистера Атли в графстве Грин-Лейк, совершенное его сыном, приобрело новое лицо, поскольку сын сделал свое заявление. В то время, когда были получены первые известия, мы были склонны выставить это против молодого мистера Атли, поскольку нет ничего, что ранило бы наши чувства сильнее, чем услышать, что мальчик в первом приливе мужественности, когда перья булавки только появляются на верхнюю челюсть и когда весь мир предстоит ему завоевать и лечь к его ногам, умышленно выстрелил шестью пулями 40-го калибра в разные места в лице своего почтенного отца, который его с детства воспитывал, хранил его разум с полезным знанием, или, может быть, бормотал колышек с галькой на том месте, где в более поздние годы другой отец мог бы сажать продолговатые куски кожи, из-за его привычки прислоняться своим юным животом к воротам, на которых качается нежная девица, принадлежащая этому другому отцу. , в то же время давая ей глюкозу в отношении прекрасного замка, который он воздвигнет своими руками на величественной возвышенности, окруженный виноградными лозами и розами, в золотые порталы которого он введет ее и опустошит. ей на колени драгоценные сокровища Востока, когда этот мерзавец знает, что он никогда не сможет заработать больше двенадцати шиллингов в день на ферме в самый долгий день своей жизни, и что, если она выйдет за него замуж, ей придется подниматься по лестнице. чистить и жарить печень на керосинке и носить то же платье, в котором она выходит замуж, пока оно не будет стоять отдельно. Мы говорим, что мы против того, чтобы молодые люди убивали своих отцов. Нам это никогда не казалось правильным. Но так как в этом случае все дополнительные доходы готовы, и мы узнаем, что старый мистер Атли был пьяным бульдозером, который брал лошадей с фермы и уезжал в город в трехдневном пьянстве, предоставив молодому человеку делать всю работу. работать, а вернуться с жалобой на то, что работа не сделана, а если мальчик попытается объяснить, его свалят с ног палкой из кордового дерева, и что на этот раз он пытался препарировать молодого Атли мясником. нож, утверждая, что он собирался повесить свою шкуру на забор, и вырезать ему печень и желудок, и другие вещи, на которые доктор Таннер дал отпуск, и что молодой человек застрелил своего отца только для того, чтобы сохранить мир в семье , и чтобы спасти свою собственную жизнь, и что в панджандруме старика было четыре кварты сырого виски, когда он поднял пальцы ног, нам хочется извиниться перед молодым человеком и сказать ему, что он оказал своей стране большую услугу, вытирая из его сира, детка моя. Когда старику становится так, что он не может развлекаться, не напиваясь виски и не срезая ломтиков с печени живых людей, чем скорее он поднимется по золотой лестнице, тем лучше.
   ПИО ДЬЯКОН США И МИРОВАЯ КОРОВА.
   На прошлой неделе в Джейнсвилле произошел один из тех инцидентов, которые заставляют благочестивого человека проклинать все животное творение. Деловой человек, которого мы все знаем, встал утром во вторник и прогулялся по Монтерею, чтобы осмотреть красоты природы и пробудить аппетит к завтраку. Это мужчина, который весит около 150 фунтов, хотя он такой же котенок, как и все, когда случай требует этого.
   Глядя в кристально чистые воды Рок-Ривер, ему пришло в голову, что он должен принять ванну, поэтому он разделся, разложил одежду на земле и нырнул в нее. минут, когда он услышал рев на берегу и, подняв голову, увидел, как корова копается в земле и втыкает рога в его одежду. Вы знаете, как запах крови или падали заставит корову с самыми кроткими манерами встать на ухо, рыть копытами землю и реветь. Не то чтобы там была кровь или падаль, но корова так себя вела. Возможно, она почувствовала запах демократа от его одежды. Так или иначе, она заставила Монтерея завыть, и крупный мужчина в воде нырнул за камнями, чтобы бросить их в корову. Она провела одним рогом через одну штанину его штанов, а другим рогом через широкую часть и была занята жеванием его рубашки, когда камень ударил ее в зад, и она отправилась с этими двумя предметами одежды для приюта для слепых, которой она, очевидно, принадлежала, тряся головой, чтобы снять штаны с рогов, и жуя рубашку, как будто это была пюре из отрубей.
   Благочестивый мужчина выскочил из воды к корове и сказал: "Напарник, напарник", но она, взглянув на его фигуру, отвернулась и не очень-то командовала. Военная карта мыслей этого бизнесмена из Джейнсвилля, когда он видел, как уходит корова, хорошо продавалась бы, если бы она была проиллюстрирована изображением местного зулу, собирающего листья бучу. Он сказал, что был набожным человеком и всегда старался вести другую жизнь и поступать справедливо, но после этого он будет опустошен, если не будет убивать каждую обескровленную корову, которая попадется ему на пути.
   Единственное, что осталось от коровы, это его шляпа, жилет, туфли и чулки. Он надел их и пошел за коровой. Жилет был одним из тех дедушкиных жилетов с часами, которые останавливаются, чтобы никогда больше не ходить, что-то вроде эмигрантского жилета, который поднимается высоко. Это не был длинный, затяжной, эмоциональный жилет; это не то, что можно было бы назвать благотворительным жилетом, потому что благотворительность начинается дома и покрывает множество задолженностей в казну. Он попытался вспомнить некоторые из десяти заповедей, чтобы повторить, но единственная, которую он мог вспомнить, была "Сними жилетку".
   Его глаза окинули горизонт, чтобы увидеть, смотрит ли кто-нибудь, и он мог видеть, что территория вокруг приюта для слепых кишела людьми обоих полов. Он благодарил небо за то, что неисповедимыми путями Провидения ослеплены люди, но его радость по поводу бедствия смешивалась с печалью, когда он думал, что учителя приюта наделены самым совершенным зрением.
   Когда корова приблизилась к воротам на территорию, он сделал одну попытку остановить ее, но она пробежала мимо него, а затем он попытался вытащить свой пистолет из заднего кармана штанов, чтобы убить себя, когда снова понял, что он действительно босиком от жилета до чулок, и он сел под деревом, чтобы умереть от медленной голодной смерти, но прежде чем он начал голодать, он снова встал и снова принял вертикальное положение из-за муравьев. Это пикник для муравьиного гнезда - отведать человека, который потерял свои штаны, в зависимости от обстоятельств, и он последовал за коровой, говоря "со-босс" с самым жалким акцентом, который когда-либо использовался. мужчиной из Джейнсвилля.
   Корова огляделась, и при этом штаны зацепились за деревце, слетели с ее рогов и упали на землю. Благочестивый человек увидел в этом прямое вмешательство Провидения и сожалел, что выругался. Он влез в штаны так быстро, что у него закружилась голова, и как только толпа в приюте подошла к воротам, чтобы посмотреть, какой странный теленок следует за коровой домой, мужчина пустился бежать в город, оставив рубашка с коровой.
   Рубашка есть у людей в приюте, и на ней инициалы человека, работавшего на шее, но он никогда не потребует ее. Один рукав отгрызен, а грудь разодрана противоречивыми эмоциями и коровьими зубами. Мужчина продает гвозди и скиммеры с отстраненным выражением лица и не хочет, чтобы коровы больше гуляли на свободе.
   ОЧЕРЕД СТОЛ КОШЕК.
   Нью-Йоркское гуманное общество, наконец, приняло меры, направленные на уничтожение неподобающих, аморальных и одиноких кошек, и агенты работают над поимкой ночных бродяг и передачей их соответствующим властям общества, которые заставляют их убит.
   Эта акция не может не быть положительно оценена всеми лояльными гражданами, а так как Общество защиты животных Милуоки является отделением Нью-Йоркского общества, то разумно предположить, что вскоре наше родное общество займется истреблением кошек. . Здесь большое поле для такого общества, и аплодисменты ждут гуманных людей, которые объединились, чтобы избавить этих кошек от их страданий.
   Мы знаем, что есть люди, которые скажут, что кошки не страдают, когда изливают эти душераздирающие отрывки из ненаписанной оперы под кустами смородины, но мы не можем не думать, что они испытывают самую сокрушительную нужду, какая была бы на самом деле. благотворительность, чтобы избавиться от них, иначе они не стали бы так жевать свои слова и отхаркивать воображаемый табачный сок, смешанный с волосами и ненормативной лексикой. Мы знаем, что люди, когда они наслаждаются обществом друг друга, не стонут и не царапаются, а Саманта крутится спиной кверху, и у них слезятся глаза, и они бегают по дощатым заборам, и можно с уверенностью сделать вывод, что эти после наступления темноты кошки болеют. Конечно, кошки - не люди, хотя они наделены некоторыми человеческими инстинктами, такими как ночевка и преследование других кошек.
   Сидеть часами на остром краю дощатого забора, глядя на соседнего кота и время от времени чирикать, может быть уподоблено исследователю природы человеку, который часами сидит на чугунной скамье в парке, обняв руками друг друга; но это далеко не так. Мы еще не слышали о случаях, когда на земле в парках находили огромное количество волос, и ни один молодой мужчина или молодая женщина, проведя вечер в парке, не приходит утром на работу с выцарапанными глазами. , уши пожеваны или настолько окостенели, что не могут встать из-под печки, не будучи пинком. Тщательно и беспристрастно взвесив этот вопрос, мы должны отдать хромо за хорошее поведение, правильное поведение и хорошее гражданство людям, которые часто посещают парки по ночам, а не кошкам, которые устраивают пикники под нашими кустами крыжовника и играют в Копенгаген. на заборах нашего участка, когда те, кто вырастил их из невинного котенка, думают, что они лежат и спят.
   Итак, ясно, что гуманному обществу есть над чем работать. Мы, как народ, устали видеть, как кот Томас, который никогда не платил никаких налогов, забирается на кучу дров, раздувает свой хвост до размеров скалки, бросает вызов всем законам, плюет себе на руки и скажите непристойным языком мариарской кошке, обладающей скромным и уединенным нравом: "Ложись, Мак Дафф, и будь оглушен тот, кто первым закричит мурлыкать". Это дело должно прекратиться. Гуманное общество скоро выйдет на след врага.
   Мы знаем, что война вот-вот начнется, потому что мистер Холтон ушел с поста президента общества. Но в обществе есть смелые люди, не такие мягкосердечные, как брат Холтон, и они будут бороться с этим кошачьим вопросом до победного конца.
   Мы почти можем видеть мистера Оливера со своим верным дробовиком, идущим по закоулкам в полночь, его белое перо всегда можно найти там, где кошачья шерсть самая густая. Джон Вудхалл встретит его, после того как враг в беспорядке будет переброшен через забор и укроется под кустом, и они сравнят записи и котов. Добрый мистер Спенсер увидит почерк на стене, и его голос будет тихим для котов. Уинфилд Смит и Час. Рэй выйдет при бледном лунном свете с набитыми дубинками и продаст котов подешевле, а профессор Макаллистер и капеллан Гордон из Маяка споют торжественный реквием по упокоению предполагаемых душ полуночных оперных исполнителей на заднем заборе. , и благодарные люди примут благодарственные резолюции, что там, где когда-то был хаос и кошачья шерсть, к утру будет мир и благоволение. И да пребудут благодать, милосердие, мир и множество кошачьих скальпов с смелыми ночными всадниками Общества защиты животных Милуоки. Скат!
   КНИ GHT И БРАЧНЫЙ ПОТОК.
   Во время конклава в чикагском отеле произошла одна из тех вещей, которые были так близки к драке, но в то же время настолько нелепо смехотворны, что вы не знаете, пешком вы или верхом. Конечно, некоторые из присутствовавших рыцарей были из глухих лесов, и хотя они были хорошо осведомлены во всех секретных работах ордена, они были ужасными "новичками" в отношении к городским обычаям.
   Был один сэр Рыцарь из сосновых лесов Висконсина, который никогда прежде не был в большом городе, и его свежесть была предметом замечаний. Он был джентльменом с большим сердцем и другом, которым любой человек мог бы гордиться. Но он был свежим. Он отправился в Палмер-Хаус во вторник вечером после большого бала, усталый почти до смерти, зарегистрировал свое имя и попросил постель.
   Клерк сказал ему, что ему, возможно, придется спать на красной гостиной, в комнате с двумя другими людьми, но это лучшее, что можно было сделать. Он сказал, что все в порядке, он "пытался спать на одной из этих раскладушек в лагере, но это чуть не сломало ему спину", и он был бы очень рад найти шезлонг. Клерк позвал посыльного и сказал: "Покажите джентльмену номер 253".
   Мальчик взял кейстер Рыцаря и подошел к лифту, дверь открылась и Рыцарь вошел и начал стаскивать с себя пальто, когда он огляделся и увидел женщину на плюшевом мягком сиденье лифта, прислонившись к стене с ее голова на руке. Она была одета в бальный костюм, в одно из тех белых оксфордских платьев с галстуком, с низким вырезом на подъеме, которое выглядело рыцарем в том взлохмаченном и грязном состоянии, в котором она сбежала с выставочного бала, очень походившим на рыцарскую рубашку. . Удивленный сосновый человек перестал стягивать пальто и побледнел. Он посмотрел на женщину, потом на лифтера, который, как он предположил, был женихом, и сказал:
   "Черт возьми, они сказали мне, что мне придется переспать с парой других людей, но я понятия не имел, что я должен устроить свадебную вечеринку в проклятой маленькой комнате для новобрачных, не больше курятника. Но во мне нет ничего плохого, только, клянусь, здесь очень тесно, не правда ли, мисс? и он сел на один конец сиденья и уперся носком одного сапога в икру, другой рукой взялся за пятку и стал ее стягивать.
   "Сэр!" - говорит дама, когда она открыла глаза и начала понимать ситуацию, она вскочила и посмотрела на Рыцаря так, словно хотела его съесть.
   Он перестал дергать каблук сапога, посмотрел на женщину, набрасывавшую свободную шаль на плечи с низким вырезом, и сказал:
   "Теперь не берись за дело. Бухгалтер сказал мне, что я могу спать в гостиной, но ты можешь спать, а я лягу на пол. Я не свинья. Иногда они думают, что в Ваузау мы немного грубы, но мы всегда отдаем лучшие места вимменам, и не забывай об этом, - и он снова начал дергать ботинок.
   К этому времени лифт достиг следующего этажа, и когда дверь открылась, женщина выскочила из двери, и лифтер спросил Рыцаря, на какой этаж он хочет подняться. Он сказал, что "не хочет идти ни на какой этаж", если только эта женщина не хочет в гостиную, но если она раздражается и не хочет оставаться там, он будет спать в гостиной, и он начнет расстегнуть его жилетку.
   В этот момент из гостиной в лифт вошли дюжина дам и джентльменов, и все они с изумлением посмотрели на Рыцаря. Пять дам сели на плюшевое сиденье, а он огляделся, взял сапоги и кейстер и направился к двери, говоря:
   - О, скажите, это слишком много. Я вполне мог бы поладить с одной женщиной и мужчиной, но когда они подсовывают грэнджеру двенадцать взрослых людей, в таком потнике, я лучше пойду в лагерь, - и он вышел, чтобы быть встреченным полицейский, управляющий домом и два служащих, которых вызвала женщина, вышедшая первой и сказавшая, что в лифте находится пьяный мужчина. Узнали, что он трезв, и все, что беспокоило его, это то, что он не был засолен, и последовали объяснения, и его по лестнице отправили в его комнату.
   На следующий день кое-кто из рыцарей услышал эту историю, и мужчине из Ваузау стоило несколько долларов, чтобы оплатить счет в баре, и они говорят, что он еще лечится. Такие аварии будут происходить в этих больших городах.
   ХОУ SE ГОНКА ДЕВУШЕК.
   Ярмарка в Миннеаполисе уже несколько месяцев рекламирует скачки на двадцать миль между девушками из Калифорнии и Миннесоты, и в среду это произошло. Девушки были великолепными наездницами, но им приходилось менять лошадей каждую милю, и лошади были девушкам чужие, и возбужденные, и 30-тысячная толпа была возбуждена, и девиц пинали, топтали и впихивали в седла главными силами , и лошади уходили, толпа выла, лошади летели, а бедные девушки вздыхали и держались зубами и ногтями на ногах, ожидая, что каждую минуту они будут сброшены и промчатся лошадьми и толпой.
   Столпотворение продолжалось до седьмого раунда, когда седло мисс Джуэтт, девушки из Миннесоты, соскользнуло, и она была брошена на землю на заднем участке, и толпа потребовала, чтобы церемониймейстер прислал ей другую лошадь, в то время как калифорнийская девушка кричала на трассе. За девушкой пришлось послать носилки, и ее доставили к судейской трибуне как можно ближе к остывшему трупу, бледное лицо которого просвечивало сквозь грязь, а гибкое тело рассказывало свою собственную историю.
   Затем люди, которые наслаждались "забавой", посмотрели друг на друга так, будто сказали: "Мы самые большие дураки за пределами Конгресса, чтобы наслаждаться хладнокровным убийством и называть это забавой". Девушка будет жить, хотя некоторые ее кости искривлены. Вся эта тема о верховой езде леди неверна. Используются те же дурацкие боковые седла, что и до потопа, без каких-либо улучшений с тех пор, как Ева ездила в город за доктором, когда у Адама был ревматизм.
   Женщины могут ездить так же хорошо, как и мужчины, если им устроить шоу, но посадить их на лошадь так, чтобы обе ноги были с одной стороны животного, поэтому они должны учитывать такой же вес других частей тела с другой стороны. сторона, чтобы уравновесить их, неудобна и опасна, и это чудо, что больше не падают и не раздавливаются. Хорошо сложенная женщина так же способна ездить верхом, как и мужчина. Ее ноги достаточно сильны, чтобы держать ее на коне - мы говорим ноги с пониманием, потому что это правильное название для них - если она может иметь по одной с каждой стороны, но зажать одну ногу, как складной нож, и повесить ее. на луке, и получить за это чек, и забыть, что у нее есть нога, и позволить другой висеть вяло рядом с лошадью, пяткой копыта, бьющей его в шестое ребро, - все это вздор, и эти две ноги, которые должны быть главной опорой всадника, приносят не больше пользы, чем две бейсбольные клюшки, подвешенные к седлу. Что бы ни делали хорошие ноги в боковом седле, их вполне можно было бы снять и оставить дома.
   Конечно, их удобно иметь при себе, если дама хочет спешиться в лесу и сорвать цветы или залезть на дерево за белкой, но в ту минуту, когда она садится в седло, ее ноги не стоят порошка, чтобы взорвать их. вверх. И если говорить о физических упражнениях и развитии мышц, лучше пройти милю, чем кататься на велосипеде все лето.
   При ходьбе в работу приходят ноги и все мышцы тела, и кровь течет по венам, и девушка выглядит породистой, а при езде верхом ноги дремлют, засыпают и их надо будить. поднимается, когда владелец спешивается, и все упражнения выполняются частями человеческого тела, которые никогда не казались нам абсолютно необходимыми для большего развития.
   Это правда, что от верховой езды краснеют щеки. Что ж, кровь, которая не бросилась бы в голову после того, как ее взбалтывали таким образом, не стоила бы того. Он должен куда-то идти. В ноги не может попасть, потому что они парализованы, скрючены, как портной, штопающий брюки. Упражнения верхом для женщин в боковом седле - это заблуждение и ловушка, они не равнозначны ряду булавок и никогда не будут стоить ни цента, пока женщины не смогут ездить верхом, как мужчины. Тогда нижние конечности - теперь это конечности - будут развиты, и результатом будет здоровье, и не будет опасности, что седло перевернется и беспомощную женщину потащат на смерть.
   Нет ничего неделикатного в езде по обе стороны лошади, если к этому однажды привыкнуть. Но они должны преодолеть это суеверие, что для того, чтобы ездить верхом, женщина должна завернуть ноги в папильотки.
   ПРОБЛЕМА Г-Н. ЭТАЖ ЕСТЬ.
   В депеше из Чикаго говорится, что Уилбур Ф. Стори из " Таймс " находится в плохом состоянии и что он передвигается, опираясь одной рукой на свою молодую жену, а другой на трость, что, по его мнению, приближается его последний конец. , и что он щедро дает церквям, перестал оскорблять служителей и пытается вести другую жизнь.
   У нас не должно быть возражений против того, чтобы мистер Стори попал в рай. Как бы он ни пытался революционизировать там что-то и управлять этим местом, нас там будет достаточно, чтобы поддерживать баланс сил и не дать ему причинить какой-либо конкретный ущерб. Кроме того, мы не считаем, что он несет ответственность за сквернословие своей газеты. Он держит злых юношей. Четверых, которых мы знаем, Уилки, Сноудон, Сеймур и Док Хинман, достаточно, чтобы заставить действительно хорошего мистера Стори потеть по ночам. Они никогда не откажут, когда вы спросите их, и они полны лукавства.
   Стори обманули больше всего на Сноудоне. Сноу-дон - выпускник хорошего христианского колледжа в Рипоне, красивый светловолосый молодой человек с самым покорным и благочестивым лицом, которое мы когда-либо видели, которое, кажется, притягивает к нему людей. Его сердце нежно, и он плачет при перечислении страданий. Незнакомец, взглянув на его спокойное лицо, сказал бы, что он евангелист и столп какой-нибудь церкви, и что он общается только с истинно добрыми людьми, но он играет в дро-покер лучше всех в Чикаго.
   Мальчики говорят, что, когда Стори нанял Сноудона после пожара, он заставил его посещать отделение воскресной школы, следить за церковными прихожанами и сообщать о полуденных молитвенных собраниях, но пока он давал ему инструкции в обязанности, которые он должен будет выполнять, Стори предложил, поскольку вечер был уже далеко, они сыграли в игру "старая дева", невинную игру в карты.
   Мистер Сноудон поначалу колебался, сказав, что он никогда не позволял себе этого делать, касаться карты, поскольку он обещал своему старому профессору, мистеру Мерриллу, из Рипонского колледжа, что никогда не сделает ничего такого, что могло бы навлечь на себя упрек. его almira mater , но, увидев, что это Стори, он сыграет одну партию, просто на удачу. Ну, вы знаете, как это. Одно слово повлекло за собой другое, они постепенно перешли к дро-покеру, и прежде чем уйти, Сноудон выиграл двести восемьдесят долларов и цепочку часов Стори.
   На следующее утро мистер Стори сказал своей жене, что никогда в жизни он так не обманывался в благочестиво выглядящем молодом человеке. "Почему, - сказал он, пролистывая Библию, чтобы прочитать главу перед утренней молитвой, - двуглавый ругатель вытянет пару двоек и получит полный туз. Давайте объединимся в молитве".
   Однако он не хотел, чтобы какая-либо другая газета обеспечивала талант Сноудона, поэтому он предоставил ему коробочный киоск наверху здания " Таймс" , и в любой день, после 3 часов дня, вы могли пойти туда и взять кредит. пару долларов с него, если вы в Чикаго в затруднительном положении.
   " Сан " надеется, что мистер Стори сможет жить до тех пор, пока сможет зарабатывать деньги, и когда он умрет, он сможет отправиться в небесные области, но он не должен идти и строить какие-либо временные сиденья и брать с нас, парней из страна, чтобы увидеть процессию пройти. Мы можем терпеть эти вещи здесь, на земле, но когда мы доберемся туда, мы должны заключить честную сделку или проиграть.
   ТРАГЕДИЯ НА СЦЕНА.
   Тенденция сцены состоит в том, чтобы изображать практические, повседневные дела в пьесах, и наиболее удачны те, которые наиболее естественны. Подковывание лошади на сцене в спектакле чудесно привлекает внимание зрителей, хорошо притягивает. Внутреннее устройство пивоварни или мельницы - это большая карта, но в ней едва ли достаточно трагедии. Если бы они могли пропустить одного или двух человек через колесо и порезать их на гашиш или увенчать их в пивной чане? зрители могли бы аплодировать, как они это делают, когда восемь или девять человек зарезаны, отравлены или обезглавлены в "Гамлетах" и "Трех Ричардах", где трупы навалены друг на друга.
   Люди хотят компромисса между старой трагедией и новой комедией. Вот если бы какой-нибудь менеджер мог устроить любовную пьесу, где героиня идет на бойню, чтобы поговорить о любви с мясником, а не в кузницу или пивоварню, это было бы необходимо. Можно устроить сцену бойни со всеми приспособлениями для забоя скота, а супер мясников стоять вокруг звездного мясника с тесаками и ножами.
   Звездный мясник мог сидеть на бочке со свиными ногами или на куче голов и рогов и рассуждать о своей безответной любви, точа мясницкий нож о сапог. Настал час забоя, можно было выгнать на сцену скот, звезда могла сбить бычка и перерезать ему глотку, подвесить за задние ноги и освежевать, а публика смотрела на это, затаив дыхание.
   Когда он собирался разрезать тело мертвого животного, оркестр мог внезапно нарушить тишину, и героиня могла вальсировать из-за множества вяленого мяса, висевшего сбоку, одетая в сиреневое атласное платье принцессы . поезд , в белой приемной шляпе со страусиными перьями, и, пробираясь сквозь Кровь быка на ковре, кричать: "Оставь руку, Реджинальд!"
   Звездный мясник мог остановиться, вытереть нож о фартук, сделать знак супермясникам уйти, и он сделал три шага по крови и волосам, в сторону героини, взял ее за запястье своей окровавленной рукой, и кричать: "Что ты хочешь, Мэри Андерсон де Монморанс?" Затем они могли бы сесть на ящик с кишками, печенью и прочим и обсудить это, и занавес опустился бы, а героиня упала в обморок на руках мясника.
   Между тем актом и следующим может пройти семь лет, и сцена может быть разыграна в пансионе, и та же самая говядина может быть на столе, и все такое. Конечно, мы не хотим вдаваться в подробности. Мы не драматурги, но мы знаем, что нужно. Люди устали от имитации крови на сцене. Они кайфуют от того, что в одном акте убивают человека, а в следующем выходят как новенькие. Любой хороший драматург может взять пример из этой статьи и дать стране пьесу, которая возьмет верх над печеньем.
   Представьте себе Джона Маккалоу или Барретта, вместо того чтобы убивать римлян в ночных рубашках и с босыми ногами, он убивает техасского быка. Там, где вы получите ценность своих денег. Это заставило бы их показать металл внутри себя, и им пришлось бы танцевать вокруг, чтобы не получить рог в штанах. Не требуется никакой отваги, чтобы выйти за кулисы с мечом и убить достаточно супов для беспорядка. Дайте нам какую-нибудь трагедию на бойне, прямо сейчас.
   ОШИБКА ОБ ЭТОМ.
   Нет ничего более трогательного, чем галантность совершенно незнакомых мужчин по отношению к даме, попавшей в аварию. Всякий мужчина, у которого есть сердце, который увидит даму, чье одеяние растрепано до такой степени, что она не может его видеть, расскажет ей о своем несчастье, даже если она будет совершенно ей незнакома, чтобы она могла привести себя в порядок, а не смотреть на. Но иногда эти попытки сделать доброе дело не ценятся, и мужчин обманывают.
   Это было продемонстрировано в Уотертауне на прошлой неделе. Люди, без сомнения, заметили, что одна из поздних мод среди женщин - носить внизу платья красную полоску, которая идет вокруг. Для посвященных это выглядит очень мило, но мужчина, не разбирающийся в моде, будет клясться, что нижняя юбка женщины спадает, и если ее не уведомить и не разрешить починить, она скоро окажется в ужасном затруднении. улица.
   Неделю назад, в понедельник, в Уотертаун с визитом приехала дама из Ошкоша, на ней было черное шелковое платье с красной полоской по низу. Когда она шла по мосту, мистер Кэлвин Чини, джентльмен, чье сердце было в нужном месте, увидел то, что, как он предполагал, вскоре станет ужасным происшествием, которое может смутить леди, поэтому он подошел к ней в самой вежливой манере. возможно, снял шляпу и сказал:
   "Извините, мадам, но я думаю, что ваша одежда становится беспорядочной. Ты можешь зайти прямо к Кларку, здесь, и починить его, - и он указал на низ ее платья.
   Она бросила на него взгляд, от которого у него застыла кровь, и, встряхнув платье, продолжила. Он сказал, что это был последний раз, когда он пытался помочь женщине, попавшей в беду.
   Она подплыла к продуктовому магазину и остановилась, чтобы посмотреть на виноград, когда опытный глаз достопочтенного. Питер Брук понял, что что-то не так. Думать значит действовать с Петром, и он сразу сказал:
   - Мисс, ваша нижняя юбка, кажется, спадает. Можешь пойти в магазин, спрятаться за ящиком с треской и починить его, если хочешь.
   Это был добрый поступок со стороны Питера, поступок, которым мог бы гордиться любой джентльмен, но он был поражен, когда она велела ему не лезть не в свое дело, а сама позаботится о своей нижней юбке. от просто мелочь с ума.
   Она пошла на почту, чтобы отправить почтовую карточку, как раз в тот момент, когда мистер Моук, почтмейстер, вышел из своего личного кабинета с достопочтенным. Л. Б. Касуэлл, конгрессмен. Мистер Моак, не используя очков, увидел, что могут быть неприятности, поэтому попросил Касуэлла извинить его на минутку и, повернувшись к окну доставки, где она спрашивала клерка, во сколько пришла почта, он сказал:
   - Прошу тысячу извинений, мадам. Непривычно говорить с такой прекрасной женщиной без представления, но я полагаю, что не нарушаю правил государственной службы, установленных мистером Хейсом для руководства почтмейстеров, когда говорю вам, леди, что что-то вырвалось из-под контроля. и что красное одеяние, которое вы хотели бы скрыть от взоров мира, утвердилось и кажется невооруженным глазом примерно двумя цепями и тремя звеньями под вашим платьем. Я еду за границу, чтобы навестить Джо Линдона, независимого кандидата в шерифы, а вы можете зайти в бэк-офис и пообщаться".
   Выходя, он не видел огня в ее глазах, потому что не смотрел ей в глаза. Она потеряла сознание, и Док Сполдинг, сердце которого было огромным, как товарный вагон, увидел это и, прикоснувшись к своей широкополой фетровой шляпе, сказал шепотом:
   - Мадам, вам лучше зайти в модный магазин и застегнуть...
   Но она пробежала мимо него и как раз зашла в скобяной магазин, держа руку на кармане пистолета, когда мимо прошла Джул Киз. Так вот, Жюль считал бы себя конокрадом, если бы он позволил женщине пройти по улице с чем-нибудь, что касается ее одежды, и не предупредил ее о последствиях, поэтому он остановился и сказал ей, что она должна извинить его, совершенно незнакомой, за то, что упомянула ее нижнюю юбку, но дело в том, что она сползала.
   К этому времени женщина сошла с ума. Она купила пистолет и направилась в депо, твердо решив убить первого же пристававшего к ней человека. Она никого не встретила, пока не прибыла на развязку, и села в депо, чтобы отдохнуть перед прибытием поезда.
   Пирс, служащий отеля, - одна из самых заметных персон в мире, и не успела она сесть ни минуты, как он заметил несоответствие в ее одежде. Он попытался уговорить телеграфистку и курьера рассказать ей об этом, но они отказались, поэтому он подошел и сел рядом с ней.
   - Сегодня теплый день, мадам, - сказал Пирс, глядя на красную полоску внизу ее платья.
   Она вытащила пистолет, взвела курок и направила его на Пирса, у которого дрожали все ноги, и сказала:
   "Посмотри-ка сюда, ты, молодой ублюдок. У меня было полдюжины взрослых людей в городе, которые сказали мне, что моя нижняя юбка слетает, и я терпела это, потому что думала, что они достаточно взрослые, чтобы понимать, о чем говорят, но когда дело доходит до мальчиков твоего возраста, которые приходят и думают они знают все о женской одежде, это слишком много, и сейчас начнется стрельба".
   Мистер Пирс сделал один прыжок и достиг двери, а затем спрятался за белую серую гончую и подождал, пока она уйдет, что она вскоре и сделала. Когда она садилась в машину, кондуктор Джейк Сазеровски сказал ей:
   "Ваш наряд, мадам, кажется, деморализован", но она бросилась в машину, и больше ее никто не видел.
   С тех пор все эти господа усвоили, что мода требует красную полоску внизу платья, и больше не будут ошибаться. Но все они были достаточно серьезны, и их вмешательство было вызвано чистой добротой сердца, а не какими-либо злыми помыслами.
   ЧЕЛОВЕК ИЗ ДЮБЮК.
   На прошлой неделе молодой человек из сельской местности к западу отсюда приехал вечерним поездом и подошел к Гранд-авеню, а свежо выглядящая молодая женщина держала одну ручку сумки, а он держал другую. Они свернули в Дом Планкинтона, и с диким блеском в глазах мужчина подошел к книге и зарегистрировал свое имя и имя дамы с ним.
   Пока клерк выбирал пару комнат, стоящих рядом, мужчина оглянулся на цветного, у которого была сумка, и, как сказал клерк: "Покажите джентльмену номер 65, а даме - номер 67", он сказал: "Подождите, сквайр! Одной комнаты будет достаточно.
   Когда его проводили в комнату, жених вышел с посыльным и явился в контору. Выбрав благодушно выглядевшего джентльмена, с хорошим местом для поднятия волос, стоявшего за прилавком, жених сказал:
   "Скажи, может ли человек наслаждаться религией в этом доме?"
   Мистер Уайт сказал, что мужчина может, если принесет это с собой. У них не было под рукой ничего, чтобы выдать гостям, но они никогда не мешали тем, у кого оно было, когда они приходили.
   "Почему, - говорит хозяин дома, - кто-нибудь вмешивался в ваши молитвы здесь?"
   - Нет, не здесь, - сказал мужчина, вытирая лоб красным платком. - Но они есть в Дюбуке. Я расскажу вам, как это было. Я вышла замуж пару дней назад, а позапрошлой ночью остановилась в отеле Дюбук. Моя жена никогда прежде не была замужем, вообще ни разу не была замужем, и она робка и думает, что все смотрят на нас и смеются над нами.
   "Она вздрагивает от малейшего звука. Ну, мы пошли в нашу комнату после обеда, и она начала плакать и сказала, что если она не будет замужем, то никогда не будет самого длинного дня в своей жизни. Я как бы обнял ее и как раз говорил ей, что все должны пожениться, когда раздался стук в дверь, и она подпрыгнула более чем на тридцать футов. "Ты видишь этот палец. Ну, булавка в ее ремне торчала насквозь и чуть не заставила меня потерять сознание. Я зажал палец во рту и, сказав ей, что дом не горит, подошел к двери, а там был носильщик, который хотел знать, не хочу ли я еще угля в огонь. Я отогнал его, сел в большое кресло-качалку с женой на коленях, гладил ее по волосам и говорил ей, что если она простит меня за то, что я женился, я никогда больше этого не сделаю, и старался, чтобы она почувствовала себя более дома, когда в дверь снова постучали, она перепрыгнула через комнату и опрокинула кувшин с водой.
   "Это кольцо с печатью на моем пальце застряло в ее кудрях, и я буду проклят, если вся ее макушка не оторвется. Я немного растерялся и пошел к двери, а там была горничная с охапкой полотенец, она протянула мне пару и ушла. Моя жена снова пришла в лагерь и стала плакать и обвинять меня в том, что я дергаю ее за волосы, когда я подошел к ней и обнял ее за талию, и только собирался поцеловать ее, как любой мужчина имел бы право целовать его жене при тех обстоятельствах, когда она закричала об убийстве и упала на бюро.
   "Я огляделся, и дверь открылась, и в комнату вошел цветной мужчина с керосиновой лампой, он усмехнулся и сказал, что просит у меня прощения. Так вот, я человек, который не позволяет своему гневу выйти из-под контроля, но так как было три часа до наступления темноты, я не видел, что толку от лампы, и я сказал ему, чтобы он убирался оттуда. До 6 часов вечера в дверь постучали двадцать человек, и нам стало плохо. Моя жена сказала, что не останется в этом доме за миллион долларов. Итак, мы отправились в Милуоки.
   "Я пытался немного поспать в вагонах, но время от времени меня будил кондуктор и переворачивал меня на сиденье, чтобы посмотреть мой билет, а кондукторы бегали по моим ногам в проходе вагона. , и выкрикивать названия станций, пока я не пожалел, что вообще ушел из дома. Теперь я хочу отдыха и тишины. Можно мне его здесь?"
   Управляющий велел ему идти в свою комнату и, если он хочет, чтобы ему принесли уголь или ледяную воду, и если кто-нибудь постучит в его дверь без приглашения, начать стрелять в дверь пулями. На этом все было решено, и когда стороны вернулись в Айову, они сказали, что эта страна сильно отличается от Дюбука.
   Головокружительный Джи Ссора РЛС.
   В сообщении из Бруклина говорится, что по завершении спектакля в театре Анна Дикинсон прикрепила гардероб Фанни Дэвенпорт, и делается замечание, что Фанни будет оспаривать этот вопрос. Ну, мы должны думать, что она будет. Какая девушка молча сядет и позволит другому пристроить свой гардероб, не сопротивляясь? Актрисе нелегко пристроить свой гардероб после закрытия театра. Конечно, Фанни могла бы накинуть на нее что-нибудь, декорации или занавеску и пойти в свой отель, но как она будет выглядеть? Мисс Дэвенпорт всегда хорошо выглядела в своем гардеробе, но, возможно, все дело было в гардеробе. Без гардероба она может выглядеть очень невзрачной и непривлекательной.
   Анна Дикинсон поступила очень неправильно. Она поразила Фанни в жизненно важной роли. Актриса с гардеробом - одно из самых благородных произведений природы. Она ближе всего к честному человеку, а это самое благородное дело, хотя мы и не говорим это хвастливо. Мы говорим, что она рядом с честным человеком, с гардеробом, но если у нее нет гардероба, то это неправильно.
   Однако мы сменим тему, пока она не стала для нас слишком глубокой.
   Теперь вопрос в том, что Анна Дикинсон собирается делать с гардеробом Фанни? Она может думать, что талант Фанни связан с этим, но если она тщательно обшарит карманы, то обнаружит, что Фанни сохранила свой талант и, вероятно, спрятала его под спудом или под зонтиком; или что-то, до этого времени. Анна не может носить гардероб Фанни, чтобы играть на сцене, потому что она не больше банана, а длина Фанни почти шесть футов от кончика до кончика. Если бы Анна вышла на сцену с гардеробом Давенпорта, мальчишки кидали бы в нее рулоны ватина.
   Платье Фанни, привыкшей к такому таланту, должно было быть набито вещами. В платье Фанни, если бы оно было на Анне, как мы помним их двоих, хватило бы места, чтобы положить перину, одиннадцать рулонов ватина, двенадцать фунтов птичьего семени, четыре резиновые воздушные подушки, две дюжины полотенец, две латунные клетки для птиц, пачка старых бумаг, мешок с отрубями и тюк сена. То есть в разных местах. Конечно, весь этот грузовик не поехал бы в платье ни в одном конкретном населенном пункте. Если Анна наденет платье Фанни и заправит его так, чтобы оно выглядело хоть сколько-нибудь прилично, и попытается поехать в Канаду, ее арестуют за контрабанду.
   Почему, если Дикинсон наденет пару чулок Дэвенпорта, например, сейчас, для ее поиска потребуется получить ордер на обыск. Она могла бы приколоть их верхушку к шее брошью, и вся ее фигура не заполнила бы один чулок наполовину так хорошо, как они были заполнены до прикрепления, и Анна была бы похожа на подаренную Дедом Морозом плачущую куклу, подвешенную на каминную полку.
   Фанни Дэвенпорт - одна из самых красивых и блестящих женщин на американской сцене и идеальная леди, в то время как Дикинсон, унаследовавшая свою старую одежду по закону, маленькая, некрасивая и сварливая женщина, которая думает, что у нее есть миссия. . Жители этой страны скорее предпочтут увидеть Фанни Дэвенпорт без гардероба, чем Дикинсон с одеждой, достаточной для того, чтобы открыть секонд-хенд.
   НЕ УХОДИ ВАША ГУМ ВОКРУГ.
   Жующая жвачку женщина в Вайосене положила свой "фунт" на зеленую бумажную коробку, а когда снова пришла ее жевать, отравилась и с трудом спасла ей жизнь. Это напоминает нам о несчастном случае, который произошел с Мэри Андерсон, когда она была здесь в последний раз. Мария помнит, что во второй сцене "Ингомара", как раз в тот момент, когда Парфения обвилась вокруг сердца варвара, она была бледна и всякий раз, когда пыталась сказать ему ласковые слова, вела себя так, экскурсия по озеру.
   Во время некоторых любовных пассажей мы помним, как далеко смотрели ее глаза, как будто она искала непостижимое или искала дружескую ограду, на которую можно было бы опереться, и когда ее грудь вздымалась от волнения, она вела себя так, как будто ожидала услышать из сельской местности, и сомневалась, останутся ли ее сапоги на ногах или испортят их положение. Те, кто сидел в левой ложе, помнят, что, когда она положила голову на плечо Ингомара, она сплюнула вату в сторону задней части сцены и вела себя как маленькая девочка, которая ела помидоры.
   Ингомар, казалось, заметил, что что-то не так, и старался держать лицо настолько далеко от Парфении, насколько позволяли правила приличного общества, и теории о том, что она ела лук, выдвинутой лысым мужчиной в платье круг, нашел много верующих. Однако это было не так, как мы выяснили, расспросив джентльменского супе. Хорошо известно, что мисс Андерсон пристрастилась к жевательной резинке и что, выходя на сцену, она приклеивает жевательную резинку к старому замку, нарисованному на декорациях.
   Был злой молодой человек, игравший второстепенную роль в пьесе, с которым, как он думал, Мэри обращалась пренебрежительно, и слышали, как он сказал, что сделает ее больной. Он сделал. Он взял ее жевательную резинку и разложил ее так, чтобы она стала тонкой, как бумага, затем положил внутрь кусочек табака, аккуратно завернул и прикрепил обратно к старому замку. Мэри оторвалась, когда опустился занавес, и, подойдя к замку, укусила, как бас. Положив жевательную резинку, о которой она понятия не имела, что она была загружена, в рот, она растерла ее между слоновой костью и прокатила ее как сладкий кусочек под языком. Те, кто оказался за кулисами, рассказывают, что когда табак начал действовать, на сцене разыгралась худшая сцена трансформации. Один супе сказал, что воздух, казалось, был наполнен тонко нарезанным табаком и еловой смолой, а Мэри стояла там, прислонившись к расписному камню, воплощению тоски по дому.
   Она была бледна в области жабр и дрожала, как осиновый лист, колеблемый ветром. Она была спокойна, как летнее утро, и, хотя сокрытие, как червяк в яблоке, грызло ей живот и рвало завязки корсета, не укоряла негодяя, тайком подсунувшего ей в лицо гнусную пилюлю. Все, что она сказала, когда она повернула свое бледное лицо к нарисованному плющу на скале и схватила раскрашенный кусок камина левой рукой, когда ее правая рука покоилась на ее вздымающемся животе, было: "Я умираю от руки убийцы". ". И медленно взошла живописная мягкая луна, и спокойно она взглянула вниз от мух, и Мария была спасена. Женщины не могут быть слишком осторожны, когда кладут жевательную резинку.
   ПУТЬ К Н АМЭ ДЕТИ.
   Имена индейцев иногда настолько своеобразны, что люди задаются вопросом, как ими овладели красные люди. "Сидящий Бык", "Бешеная Лошадь", "Человек, Боящийся своих Лошадей", "Красное Облако" и т. д. вызывают много размышлений у тех, кто не знает, как даются имена. Дело в том, что после рождения дитя леса знахарь подходит к двери и выглядывает, и первый же предмет, который привлекает его внимание, используется для того, чтобы дать ребенку имя. Когда мать того великого воина родила ребенка, знахарь выглянул и увидел быка, сидящего на корточках; отсюда и название "Сидящий Бык". Свидетельством нашей высшей цивилизации является то, что мы даем детям имена по другому плану, беря имя какого-нибудь выдающегося мужчины или женщины, какого-нибудь дяди или тети, чтобы привязать к ничего не подозревающему незнакомцу. Предположим, что обычай, который в моде среди индейцев, распространится и на нас, у нас были бы вместо "Джордж Вашингтон" и "Ханнер Джейн" и других красивых имен одни из самых ужасных, когда-либо существовавших, сокрушающих челюсть. Предположим, лечащий врач должен подойти к двери после рождения ребенка и назвать ее в честь первого предмета, который он увидит. У нас может быть какой-нибудь будущий государственный деятель по имени "Рыжеволосая служанка с резиновым мешком горячей воды" или "Лысый муж, расхаживающий взад и вперед по переулку с руками в карманах и клянущийся, что это никогда больше не повторится". Если доктору случалось подходить к двери, когда фургон с доставкой продуктов стоял там, он называл ребенка "Мальчик из бакалейной лавки Диксона с треской за хвост и мешком овсяных хлопьев", или если ледяной человек был первым объектом, который доктор видел какая-нибудь красивая девушка могла бы войти в историю под именем "Пират с глыбой льда величиной с бриллиант пасьянса". Или предположим, что наступило время выборов, и доктор должен присмотреть, он мог бы назвать ребенка, имевшего право вырасти священником, "кандидатом на должность, настолько полным жукового сока, что его задние зубы плавают"; или предположим, что он должен выглянуть и увидеть женщину, переходящую грязную улицу, он может назвать ребенка "Женщиной в плаще из тюленьей кожи и с дыркой в чулке, идущей в город за красной шляпой". Совсем не годится давать детям имена, как это делают индейцы, потому что все дело будет в руках врачей, а справочники теперь достаточно большие.
   О РЕЙЛРО РЕКЛАМНЫЕ ПРОВОДНИКИ.
   Приблизительно в то время, когда кондукторов Висконсинского Центрального вокзала волокли по углям, некоторые газеты поступили очень несправедливо, намекнув, что на старых устоявшихся дорогах вот-вот будет проведен капитальный ремонт, и распространили идею о том, что среди кондукторов есть нечестные люди. были доверенными сотрудниками больше лет, чем прожили репортеры газет, делающих инсинуации.
   Это совершенно неправильно. Довольно хорошо шутить с кондукторами про "разделение с труппой" и все такое, и кондукторы хорошо принимают такие шутки и смеются над ними, но когда газета предъявляет серьезное обвинение, то не до шуток.
   Люди, занимавшие ответственные посты в течение пятнадцати лет под руководством управляющих, которые являются самыми ловкими людьми в этой стране, не склонны к мошенничеству, и мы замечаем, что, когда есть шанс, их продвигают по службе, и если они уходят с железной дороги, то всегда войти в лучшее дело, и они чтятся повсюду.
   Мы считаем, что ни один человек не может занимать должность на одной из наших больших железных дорог в течение десяти лет, если он нечестный. Кондуктору не выгодно воровать, если бы у него было желание. Все они семейные мужчины, с хорошими связями, и у многих из них уже выросли дети. Совершат ли они поступок, который навлечет позор не только на них самих, но и на их родственников, жен, детей и навсегда лишит их общества за жалкие несколько долларов, которые они могли бы выманить у железнодорожной компании? Эта идея нелепа и оскорбляет их интеллект.
   Также скажем, что бухгалтеры наших торговых домов, менеджеры наших мануфактур систематически воровали у работодателей. У проводников есть смысл. Эти разговоры о воровстве отвратительны. Вы отправляете своих жен и детей на поезде, который может попасть в аварию. Первое, что вы делаете, если вы знакомы с дорогой, это выясняете, какой кондуктор будет управлять поездом. Если это тот, кого вы знаете, вы чувствуете себя в такой же безопасности, как если бы жена и дети были под эскортом вашего брата.
   Вы знаете, что если что-то случится, кондуктор прежде всего думает о безопасности женщин и детей в ущерб собственной безопасности. И когда ваши близкие возвращаются целыми и невредимыми, и вы встречаете их у поезда, а кондуктор стоит на перроне, когда поезд возвращается в депо, и ни на кого не смотрит, но его глаза устремлены на вероятность несчастного случая, вы всегда чувствуете себя хотя вы хотели обнять его и сказать: "Задира для тебя, старина".
   Если у вашей жены в поездке заканчиваются деньги, кондуктор лезет в свой карман , а не в карман железнодорожной компании, и говорит ей, чтобы она не волновалась, и вручает ей деньги, которые она хочет. Если ваш ребенок заболел в дороге, кто, как не кондуктор, позаботится о том, чтобы послать вам депешу быстрее молнии, и кто принесет подушку из спящего и сделает малыша таким же удобным, как и его собственного ребенка дома. ?
   Вы цените эти вещи в то время, но однажды вы скажете: "Как человек может управлять быстрой лошадью за восемьдесят долларов в месяц?" Тогда вы думаете, что вы умны. Мы расскажем вам. Кондукторы - довольно шустрые деловые люди. Они не могут все время путешествовать, соприкасаться со всем миром и не быть острыми. Они видят шансы заработать деньги вне своего бизнеса.
   Например, один из них, знающий толк, видит в каком-то отдаленном городке лошадь, которая, как он знает, стоит в Милуоки или Чикаго в три раза больше, чем требует за нее владелец. Он был бы дураком, если бы не купил его. Мы знаем кондуктора, который зарабатывает на двух лошадях больше, чем его зарплата за три месяца. Вы бы возражали против того, чтобы он это сделал? Он не пренебрегал делом, за выполнение которого ему платила компания.
   Иногда дирижер чувствует в глубине души, что есть признаки того, что пшеница растет. Разве для него сделка с пшеницей хуже, чем для дьякона в его церкви? Если он заработает на сделке пятьсот долларов и сделает пристройку к своему дому, правильно ли будет с вашей стороны сказать, что он украл их у компании? Их знание железных дорог и бизнеса часто дает им представление о том, что акции могут расти или падать, и часто они инвестируют с хорошими результатами.
   Мы будем рисковать с кондукторами, как честные люди, рядом с любыми бизнесменами, и это сводит нас с ума, как мокрую курицу, когда мы слышим, как люди говорят об их воровстве. Также можно сказать, что из-за того, что один кассир банка ворует, они все грабят банки. Брось это, сейчас же.
   ГОРЯЧАЯ КОРОБКА В ПИКНИК.
   Молодой человек из Ошкоша поехал на пикник на коляске с двумя девушками, а когда они проехали полпути, им на заднее колесо коляски попал горячий бокс, и они оставались там весь день, обливая колесо водой, пропустив пикник. . Ничто так быстро не вызовет горячую коробку в багги, как поездка на пикник с девушками. В частности, это тот случай, когда у человека две девушки. Ни один молодой человек никогда не должен брать двух девушек на пикник. Он может думать, что хороших вещей не бывает слишком много, и что он держит в своих руках большинство мальчиков, у которых есть только одна девочка, но прежде чем пикник закончится, он заметит выражение удовлетворения на лицах других мальчиков, а также они блуждают в весенней тени, и он будет оглядываться на своих двух девушек, как будто его желудок переполнился. Нас не волнует, насколько привлекательны девушки, или насколько он предприимчивый мальчик, или насколько обширный или далеко идущий у него ум, он не может отдать должное предмету, если у него есть две девушки. Произойдет определенное столкновение интересов, которое ни один мальчик в его гусеничном возрасте, как большинство мальчиков, когда они берут двух девочек на пикник, не может дипломатично предотвратить. Так вот, может показаться, что писать об этом пустяк, а большую благочестивую газету нужно опубликовать, но в основе этого лежит нечто большее, чем принято считать. Если мы с самого начала начнем с молодежи страны, с ними все будет в порядке, но если они начнут с двух девушек на пикник, то вся их жизнь может окислиться, и они вырастут, ненавидя себя. Если молодой человек добродушен и старается поступать честно, а пикник устраивается, остальные мальчишки могут подыграть ему. Всегда есть какой-то старый задний номер девушки, у которой нет парня, которая хочет пойти, и мальчики, после того, как они все наняли девочек и коляски, будут выяснять между собой, кто возьмет эту лишнюю девушку, и это всегда падает. добродушному молодому человеку. Он говорит, что, конечно, в коляске есть место для троих. Иногда он думает, что эту старую девушку можно использовать для управления лошадью, и тогда он может разговаривать со своей милой девушкой обеими руками, но в такой момент, как вы думаете, нет, он узнает, что лишняя девушка боится лошадей, не осмеливается водить машину и действительно нуждается в некоторой поддержке, чтобы успокоить нервы. Молодой человек к этому времени начинает понимать, что жизнь - одно большое разочарование. Он пытается вести машину одной рукой, а другой рукой утешает свою хорошую девушку, которая немного сердится из-за того, что дела приняли оборот, но это не удается, и, наконец, его хорошая девочка говорит, что она будет водить, и тогда он должен обнять их обоих, что вызовет большее или меньшее недовольство, лучший способ исправить это. Если бы у нас был мальчик, у которого не было бы больше ума, чем сделать из себя вешалку для шляп, чтобы вешать на нее девочек в коляске, мы должны были бы трудиться вместе с ним и рассказывать ему о муках, которые мы испытали в юности, когда мальчики подсунули нам двух девушек, чтобы мы взяли их на загородный пикник, и мы считаем, что не можем оказать большую услугу молодым людям, только что вступившим на пикник жизни, чем внушить им важность делать одно дело за раз, и делать это хорошо. Начните прямо с самого начала, и жизнь будет сплошной поездкой на багги для пикника, но если в молодости ваш разум разделился, вы всегда будете искать горячие ящики и раздражение.
   РАЗДЕЛИЛ АП РАЙЕР ВСТРЕЧА.
   Несколько месяцев назад на глаза попалась очень респектабельная дама из Седьмого прихода с синяком под глазом. Никогда не было предвыборной кампании, которая была бы более совершенной, чем та, которую провела эта дама.
   В наше время мы видели миллионы синяков под глазами, некоторые из которых наблюдались в зеркале, но мы никогда не видели ни одного, который бы намекал на более явный ряд, чем тот, что был у дамы из Седьмого прихода. Он был вырезан косо, это был последний стиль синяка под глазом, и был каннелирован фиолетовым и оранжевым оттенком и отделан тем же. Вероятно, мы никогда бы не узнали о синяке под глазом, если бы дама не спросила, прикрывая рукой один глаз, правда ли, что в рассказе о том, что сырая устрица излечивает синяк под глазом, есть доля правды. Она пришла к нам как специалист. Когда мы сказали ей, что кусок бифштекса стоит двух устриц, она открыла глаз.
   Он выглядел так, как будто его нарисовал один из старых мастеров.
   Чтобы никто не подумал, что она поссорилась, она объяснила, как это произошло. Она сидела с мужем и маленькой девочкой в гостиной, и пока они читали, малышка исчезла. Мать прошла в комнату девочки на цыпочках, чтобы посмотреть, спит ли она. Она нашла девочку со всеми своими куклами на полу во время кукольного молитвенного собрания. Она ставила их всех на колени и позволяла им молиться по одному, а потом петь. Одна из кукол, которая пищала при нажатии на живот, была ведущей пения, а маленькая девочка руководила работой. Была одна старая кукла-дева, к которой маленькая девочка, казалось, испытывала отвращение, потому что кукла слишком много говорила, и она говорила:
   - Вот, мисс, садитесь и дайте другим сестрам замолвить словечко. Сестра Перкинс, не могли бы вы рассказать о своем опыте?
   Послушав это несколько мгновений, мать услышала, как девочка сказала:
   "Теперь, Полли, ты передаешь тарелку для пожертвований, и никто не должен класть леденцы, а потом мы все пойдем в танцевальную школу".
   Все это было настолько нелепо, что мать попыталась спуститься по трем ступенькам вниз, чтобы ее муж пришел на молитвенное собрание, когда она споткнулась о лестничный прут и - ну, в дороге у нее был синяк под глазом. вниз по лестнице, хотя, что ее поразило, она, вероятно, никогда не узнает. Но она сказала, что когда она начала катиться вниз по лестнице, то в глубине души почувствовала, что преждевременно прервала это молитвенное собрание.
   СЪЕМКА НА С НЕДЕНЬ, РОТОМ.
   В мире нет ничего прекраснее, чем видеть, как спортивный человек, тот, кто любит стрелять в диких степных кур и гоняться за прыгающей уткой по равнинам, с уважением относится к субботнему дню. Слишком много наших друзей-спортсменов, которые, уезжая на недельную стрельбу, забывают, что в воскресенье должны убрать смертоносный затвор с казенной части, предварительно смазав его, и заняться чтением хороших книг или зарядкой патронов.
   Однако мы гордимся тем, что среди наших знакомых есть один спортивный джентльмен, который скорее перережет собаку надвое, чем пойдет на охоту в воскресенье. Рассказывают о нем, что однажды, когда он был в лагере в оленьей стране, его гончие погнались за оленем в одно воскресное утро, и что наш друг был так рассержен на собак, что схватил ружье и застрелил одну из собак. , помимо того, что ранил оленя, и что ему пришлось следовать за оленем более четырех миль, прежде чем он смог догнать животное и избавить его от страданий.
   Злой товарищ сказал, что он выстрелил в оленя и случайно убил собаку, но те, кто знает мистера Ван Бранта, ни на мгновение не поверят этой истории. Не так давно этот джентльмен покинул свой дом в Хориконе и отправился в Оватонну, штат Миннесота, на несколько недель на охоту. Он много охотился в городе и немного познакомился с представительницами прекрасного пола, а также с курами и другими утками прерий. Однако наступило воскресенье, и в то время как другие негодяи по воскресеньям разошлись, наш друг отправился в субботнюю школу. Его присутствие заметила учительница, а он, между прочим, заметил ее присутствие, и, будучи чужим и благочестивым на вид человеком, она пригласила его помочь ей вести ее класс. Он согласился и, усевшись рядом с прекрасной учительницей, отправлял случайные замечания классу, глядя в задушевные, благочестивые глаза прекрасной учительницы. Она представила его директору как благочестивого молодого человека из Висконсина, и смотритель пригласил его выступить перед школой.
   Это было новое дело для нашего друга, но он сказал, что ему никогда ничего не отпиливали, если только он не выдерживал этого как мужчина, поэтому он встал, глядя на него глазами девушки, и рассказал детям прекрасную историю о кресте. и как Самсон поднялся на огненной колеснице, и как учитель воскресной школы нашел Адама в камышах, когда он охотился на синекрылого чирка, и как Ной и Сат Кларк построили ковчег, обогнули озеро Уорикон и высадились на Железном Риджа и послал утку в брезентовой спине посмотреть, есть ли живое существо по эту сторону Шлейзингервиля, и как утка вернулась с веточкой дикого сельдерея в клюве, которую она нашла на озере Кошкононг.
   Он рассказал, как на демократическую партию обрушилась саранча и почитала Гарфилда, а детям посоветовала быть хорошими и чтобы у них была мягкая вещь. Он сказал, что дурные связи развращают двух в своем роде, и они не могут быть слишком осторожны со своими гроши, и посоветовал им отказаться от губительной для души привычки покупать ириски, и попытаться вести другую жизнь, и вложить свои деньги в миссионерскую деятельность. ящик, где нечестивые перестанут беспокоить нас и дадут нам покой.
   Он бы продолжал весь день, но смотритель воскресной школы сказал детям, что занятия закончатся "Капельками воды", и наш друг сел и вытер пот со лба.
   Учитель сказал, что его слова открыли ей новые красоты в Писании, хотя он немного ошибся в некоторых своих статистических данных. В качестве извинения он сказал ей, что она не может ожидать особой религиозности от человека, происходящего из такого сильного демократического графства, как графство Додж. Все это может быть ложью, но если это так, то мы получили ее от одного из лучших лжецов штата.
   ВАШИНГТОН ВЕЧЕРИНКА-СЮРПРИЗ.
   Когда мистер и миссис Хейс вернулись в Вашингтон с дальнего запада, их друзья из Огайо устроили для них вечеринку-сюрприз. Они только легли спать, довольно рано из-за усталости, когда в дверь резко позвонили. Мистер Хейс надел штаны и, перекинув одну подтяжку через плечо и держась за нее руками, подошел к двери и спросил, кто там. Услышав ответ, что там Джон Шерман, мистер Хейс предположил, что здесь что-то важное, и открыл дверь.
   Мистер Шерман вошел с корзиной бутербродов, за ним последовало около сотни дам и джентльменов, нагруженных предметами, которые обычно берут с собой на вечеринки-сюрпризы. Мистер Хейз был застигнут врасплох и, застегивая брюки и заправляя ночную рубашку сзади, сказал, что надеется, что его извинят на минутку, пока он не поднимется по лестнице, не наденет воротничок и не наденет чулки и не позовет миссис Хейс, лежавший в постели.
   Мэтт Карпентер сказал, неважно; он звал миссис Хейс, а сам подпрыгивал, подпрыгивал и поднимался по лестнице по три за раз, а за ним шел мистер Хейс, который дрожал от соприкосновения его босых ног с клеенкой в холле.
   - Что случилось, Резерфорд? - сказала миссис Хейс, когда в комнату ворвался мистер Карпентер.
   "Вставай и одевайся, ты окружен, и спастись невозможно".
   Миссис Хейс вскрикнула, увидев дерзкого пирата, натянула через голову одеяло и сказала: "Мы пропали".
   В этот момент Хейс, надевший пару шерстяных чулок и застегивавший бумажный воротничок, сказал: "Я говорю, Мэтт, конечно, все в порядке, и я не хочу, чтобы ты обиделся, но Не могли бы вы просто выйти в холл, чтобы миссис Хейс могла одеться.
   -- Ну, конечно, -- сказал Матиуш, вставая с кресла-качалки, на котором лежали три юбки, красная нижняя юбка, корсет для эмансипации и пара полосатых чулок с длинными подтяжками, застегнутыми на пуговицы. талии: "Конечно, я выйду, но ты не обращай на меня внимания. Я близорук".
   Мэтт спустился по лестнице вместе с толпой, а когда он ушел, миссис Хейс высунула голову из-под одежды и поинтересовалась, в чем дело и не могут ли они летать.
   Хейс сказал ей, чтобы она не волновалась, так как это была всего лишь одна из этих чертовых вечеринок-сюрпризов. Он сказал, что внизу двести голодных людей с корзинами бутербродов и солений, и есть вероятность, что они съедят все, что есть в доме, и раздавят крошки и холодный язык на ковер.
   Миссис Хейс встала и отправила Резерфорда в бельевой шкаф за чистой белой юбкой, а он вернулся с ночной рубашкой, и его пришлось отправить обратно. Вытягивая волосы из папильотки и затыкая уши бандолинами, она высказала мистеру Хейсу свое мнение о вечеринках-сюрпризах. Она сказала, что маленькая креветка, Александр Стефенс, сядет на клавиши пианино и будет стучать каблуками по корпусу пианино, а Дэйв Дэвис упадет на пюпитр, сядет в ее лучшее кресло-качалку и сломает его.
   В этот момент она коснулась своего носа плойкой, которую нагрела в газовой струе, и вскрикнула, разбудив мистера Хейса, и он захотел узнать, в чем дело. Она перевернулась в постели, потрогала свой нос, чтобы убедиться, что он там, и сказала мистеру Хейсу, что ей приснилось, что в дом пришла вечеринка-сюрприз.
   Он сказал: "Моя дорогая, я верю, что нам не уготована такая судьба. Ты нервный. Попробуй немного этого крабового яблочного сидра, ляг на лицо и посмотри, не сможешь ли ты заснуть.
   РАЗЛИЧИЯ В ОДЕЖДЕ.
   Есть что-то в практике "практической шутки", что очень приятно и приятно, если шутка над кем-то другим. Около шести лет назад мы перестали шутить, и причина была в том, что мальчишки сыграли с нами такую шутку, которая изрядно сломала нам спину. Мы всегда были полны этого, и возможность подшутить над другом была для нас пикником, но на этот раз мы вытащили всю подкладку и изрядно распутали.
   Группа, состоящая из Хогана, Хэтча, Рута, Вуда и Уэбба, уже неделю спускалась из Ла-Кросса на болота, стреляя в уток. Мы приготовились разбить лагерь и в 2 часа сесть на поезд до Браунсвилля, откуда мы сели на пароход до Ла-Кросса.
   Мы были на охоте и не добрались до лагеря, пока все не собрали вещи, и как раз успели сесть на поезд в охотничьей одежде. Остальные ребята пробыли в лагере час, оделись в свою хорошую одежду, умылись и выглядели как джентльмены, как и они, а мы выглядели как бродяги, которыми мы не были. Все сели на пароход и обнялись с другими пассажирами вокруг котла, потому что ночь была холодная.
   Нам стало немного стыдно за старую охотничью одежду, которая носила столько лет, была вся в крови и грязи, но переодеться не было возможности, и мы сели с мальчишками. Наконец Крут, самый большой гектор в мире и красивый джентльмен, повернулся к капитану лодки и сказал, указывая на нас:
   - Я бы хотел, капитан, чтобы вы попросили этого рыжеволосого ловца ондатр сесть с другой стороны от меня. Он плохо пахнет".
   Если бы в нас ударила молния, мы бы не удивились больше. Все пассажиры смотрели на грязного вида "ловца ондатры" и задирали носы. Капитан вежливо спросил нас, не могли бы мы отойти и занять "подветренную сторону" от пассажиров. Он сказал, что не хотел обидеть, но от запаха ондатры людей часто тошнит.
   Что ж, это было довольно сложно, но мы заставили себя рассмеяться, посмотрели на остальных мальчиков знакомым образом и начали с ними разговаривать. Никто из них не узнал бы нас. Капитан повернулся к Хогану и спросил: "Это ваш друг?" Хоган изобразил отвращение и сказал, что никогда раньше нас не видел. "Однако, - говорит Джим, - он может быть очень достойным человеком в своем классе".
   Капитан сказал, что нам лучше пойти на другой конец котла и лечь с собаками там, где тепло. Мы попытались выдать это за шутку и повернулись к Хэтчу и попытались заговорить с ним о гусе, которого он убил накануне, но он не хотел. Он сказал, что мы можем избавиться от запаха от нашей одежды, закопав ее, а затем продолжил рассказ о том, как он однажды подстрелил скунса и испортил костюм.
   Мы поговорили с полковником Вудом, одним из наших, в качестве последнего средства, и все, что он сказал, это сделать вдох со свистом и приложить носовой платок к носу. Мы никогда не чувствовали себя такими злыми в мире. Вся банда объединилась против нас, и мы встали, чтобы оставить их, размышляя о мести, когда Уолт Уэбб сказал: "Давай выкинем ругань за борт". Мы пошли и легли на чемоданы, и пытались придумать способ расквитаться с мальчиками, когда Крут сказал капитану, что у них в этих чемоданах есть кое-какие ценности, и они не хотят, чтобы на них лег какой-нибудь бродяга. , и он пришел и фактически выгнал нас из нашего собственного чемодана. 4
   Что еще хуже, неприглядная норвежская собака, которую мы позаимствовали для охоты и которая была самым ужасным животным из всех, которые когда-либо были и которая была посмешищем в лагере в течение недели, в этот момент подошел к нам, завилял хвостом и пошел за нами, а мальчики сказали: "Посмотрите на собаку, которая у охотника на ондатр". Это была худшая раздача.
   Мы ходили по палубе и время от времени останавливались и говорили с одним из мальчиков, надеясь, что они дали нам достаточно и уступят, но всю дорогу до Ла-Кросса ни один из них не говорил с нами, и когда лодка прибыла в Посадочный Рут вручил нам четвертак в присутствии пассажиров и спросил, не поможем ли мы Майку Дойлу, коку, донести багаж до берега.
   Это была самая худшая шутка, которую мы когда-либо устраивали над собой, и даже после того, как мы сошли на берег и Хэтч сказал: "Ну, старый гнедой, пойдем и выпьем по стаканчику пива", мы едва могли улыбаться. С тех пор, когда мы идем на охоту, мы одеваем лучшую одежду, которая у нас есть.
   В течение многих лет после того, как ребята шутили, кто-то из группы спрашивал нас, "хороша ли ловля в этом сезоне". Достали так, что не могли смотреть мускрату в лицо. Итак, мы говорим, что розыгрыш прекрасен, если он направлен на другого человека. Всегда увольняйтесь, когда они до вас доберутся.
   ЛЕКЦИЯ УМЕРЕННОСТИ, КОТОРАЯ БОЛЬНА.
   На днях над Стивенс-Пойнт, вероятно, был самый изумленный трезвый человек, который когда-либо был. Имя человека воздержания - Сазерленд.
   Он хороший джентльмен, но, как и многие другие мужчины, он никогда не может увидеть человека с его бочонком, полным жучиного сока, без того, чтобы не поговорить с ним.
   На днях Сазерленд ехал по дороге, когда обогнал индейца, который попросил подвезти. Ему разрешили сесть в фургон, когда Сазерленд обнаружил, что у индейца есть дыхание, способное остановить часы воздержания. От него пахло, как на тротуаре перед оптовым винным магазином. Индеец был комфортно сыт, настолько сыт, что его задние зубы болтались.
   Сазерленд подумал, что сейчас самое время заняться своей работой, поэтому он начал говорить с индейцем о том, как безнравственно смотреть на виски, когда оно гнедого цвета и когда оно дает свой цвет в носу. Он рассказал индейцу о разрушенных домах, нищете, позоре и смерти, которые последовали за употреблением спиртного, и закончил тем, что умолял его отказаться от своих чашек, присоединиться к отряду ангелов и кричать осанну в вигваме трезвости. Индеец не понял ни слова из того, что говорил Сатленд, но, решив по виду его носа и умоляющих глаз, что он хочет выпить, индеец вытащил из-под одеяла большую черную бутылку и протянул ее Сазерленду, заметив: ! Плотина огненной воды".
   Сазерленд подумал, что он обратился, и, сказав индейцу, что он рад тому, что решил вести другую жизнь, взял бутылку и швырнул ее об землю, разбив ее на тысячу осколков.
   Ну, воздух казался полным индейцев. Если бы Сазерленд вырвал сердце индейца, он не причинил бы краснокожему большего вреда.
   С боевым кличем индеец вскочил на сиденье, схватил Сазерленда за волосы и швырнул на землю. - закричал Сазерленд, и индеец поскакал над ним. Команда убежала, а индеец растерзал Сазерленда. Он разрезал себе лицо, выделил нос курсивом, закрыл глаза крышей и нащупал нож, чтобы воткнуть его.
   Сазерленд убежал и побежал в Стивенс-Пойнт, где его раны были перевязаны. Он говорит, что если какой-нибудь джентльмен захочет заняться исправлением индейцев, он откажется от своего положения. Он имел в виду хорошо, но ему не хватало здравого смысла.
   * * * *
   Статья в " Хрониках Ла-Кросса" гласит: "Две кошки и собака были убиты вчера в средней школе для проверки классом физиологии".
   В подготовке молодежи страны к деловой карьере нет ничего более способного созреть ум и подготовить его к преодолению препятствий, которые естественным образом встретятся в загробной жизни, чем научиться резать собаку пополам.
   Невежество некоторых современных бизнесменов в значительной степени объясняется тем фактом, что наставники молодежи в старину никогда не учили их разделывать собаку. Сколько раз мы были в положениях с тех пор, как достигли человеческого состояния, когда корпели над какой-нибудь великой проблемой науки, где мы бы отдали десять лет переднего конца нашей жизни, если бы знали, как сделать оба конца мясом, даже если это было собачье мясо?
   Знания, которые сегодняшние студенты получают при изучении собак, будут для них ценными, если они когда-нибудь попадутся на грядки с дынями, а собака вцепится зубами в их одежду. Они будут знать, как научно подойти к работе, чтобы расцепить челюсти собаки, вместо того, чтобы тянуть в одну сторону, пока собака тянет в другую, пока ткань или кожа не порвутся.
   Было бы здорово узнать все о том, как устроена собака. И если этих студентов научить убивать кошек, они не просто вернут свои деньги, когда вырастут.
   Невежественные люди, у которых никогда не было возможности изучать кошку, когда она мертва, пытаются убить ее с помощью ботинок, пустых бутылок из-под эля и банок из-под помидоров, но следующее поколение будет знать, как делать это с научной точки зрения и не причинять кошке вреда. .
   Это, безусловно, век совершенствования, и Солнце желает, чтобы школьники знали все об анатомии праздничной собаки и ночной кошки, если они даже не знают, как написать свои собственные имена.
   ХРАБРОСТЬ МИССИС. ГАРФИЛД
   Корреспонденты газет о Белом доме, вторя замечаниям врачей, постоянно говорят о храбрости миссис Гарфилд, и мы часто видим заявления о том, что она "самая храбрая женщина в мире" и все такое прочее. Выражая большое восхищение одаренной дамой, тяжелым испытанием, через которое она прошла, и признавая, что она смелая, как и положено американке, и что своим поведением она сильно подбодрила своего любимого мужа, когда у него была разбита печень. в поясницу пулей убийцы, и он не знал, доживет ли до утра, мы должны сказать, что миссис Гарфилд не храбрее тысяч других хороших женщин.
   Она просто рисковала его смертью, как это делают тысячи других жен каждый день, и для его же блага делала самое лучшее лицо и сдерживала слезы. Но сколько безвестных женщин делали то же самое, когда они сидели рядом со своими умирающими мужьями и заставляли пациента верить, что он выздоравливает, и улыбались, когда их сердца разрывались? Была ли миссис Гарфилд храбрее, чем сестра милосердия, благослови ее Бог, которая едет с севера, чтобы ухаживать за совершенно незнакомыми людьми в пораженном южным городом, когда она знает, что через неделю смертельная лихорадка убьет ее?
   Сравните на мгновение жену президента с женой пьяного мужа, который направляет револьвер ей в сердце и нервно держит палец на спусковом крючке, в то время как он объявляет, что убьет ее. Жена смотрит ему в глаза и говорит: "Убей меня, Джон, но сначала поцелуй меня", и пьяная скотина срывается и плачет, и она отбирает у него револьвер, укладывает его в постель, мочит ему ноги и приносит ему хороший ужин. Это храбрость.
   Подумайте о хрупкой маленькой женщине, чья жизнь была сплошным терновым ложем, и чьи счастливые часы были так редки, что, если час кажется открывающимся для нее счастьем, она не осмеливается насладиться им из страха, что это ошибка, и это не так. ей наслаждаться. В крушении своих жизненных амбиций и надежд она спасла только милую маленькую девочку, и ее сердце так привязано к ней, что перестает биться, когда она думает, что Бог может забыть, что малышка - это все, что у нее есть, и назвать ее дом.
   Однажды малышка приходит домой с лихорадкой, ложится в постель и неделями находится на грани между землей и небом. Маленькая мать, едва встав на ноги, так же твердо верит, что она жива, что ее любимый умрет, и что два сердца будут погребены в гробу, и все же она смотрит рядом с ней день и ночь с улыбкой на ее лице, поет ей так, как будто ее сердце полно счастья, и изредка выражает веселый смех, только чтобы подбодрить свою маленькую и заставить ее поверить, что опасности нет, и когда доктор говорит: "она будет живи, - отважная матушка идет к себе в комнату, плачет в первый раз и падает в обморок.
   Ах, господа корреспонденты, вы хорошо делаете, что говорите о храбрости жены президента, но вы знаете, что эти инциденты, о которых мы рассказали, и инциденты, которые вы видели на собственном опыте, свидетельствуют о столь же великой, если не о большей храбрости и героизме, чем первой женщины страны. О, в стране полно женщин, которые храбрее самого храброго мужчины, который когда-либо ходил.
   ИЛЛЮСТРАЦИЯ УБИЙСТВА.
   Удивительно, как такое великое бедствие, как покушение на президента, сближает людей на почве фамильярности и заставляет их обсуждать вещи, о которых они раньше ничего не знали. Люди, которые никогда раньше не задумывались о таких вещах, кроме как во время огуречного сезона, привыкли к своей печени и внутренним улучшениям и так же бойко говорят о животе, пупке, а также о том, кто его подстрелил, о перитоните, ободочной кишке. , подвздошная кость, диафрагма, акумбамблтоп и прозрачное желчегонное, как будто они присутствовали на чикагском матче по разделке мяса в студенческом секционном зале. Мужчины мало говорят о другом, и это особенно заметно среди мужчин, которым нечего делать.
   Были два старика, которые много слонялись в бакалейной лавке, обсуждая рану президента, и один пытался проиллюстрировать другому, как это было. Он надел очки, взял масленку и подошел к покупательнице, которая склонилась над прилавком и пахла каким-то пансионатным черносливом. Она была крупной дамой и, пожалуй, самым подходящим предметом, какой только можно было найти. Первый старик подозвал второго сзади женщины и сказал:
   "Вот убийца стоял примерно так же, как и вы, и выглядел, наверное, так же, как и вы. А теперь возьми этот кран и укажи на женщину, вот здесь... - и он положил маслопробку ей на спину, рядом с ремнем.
   - Да, я вижу, - сказал второй старик, откусывая кусок от крекера с газировкой и указывая деревянным краном на женщину, держа палец на спусковом крючке. Женщина была занята поиском червей в черносливе и не заметила, что происходит.
   - Вот, - сказал первый старик, чуть сильнее прижимая конец масленки к женщине. "Пуля вошла здесь, и прошла здесь около печени, хотя, вероятно, она не задела печень, прошла через тонкую мембрану и, вероятно, застряла здесь", - и он обхватил женщину левой рукой. там, где был привязан ее фартук. -- Теперь, если они не могут извлечь шар, велика опасность перитонита...
   В этот момент женщина заметила, что происходит, и была настолько безумна, насколько это возможно. Схватив за хвост треску, которая была на крышке сахарной бочки, она ударила по голове первого старого джентльмена, который держал масленку, и сказала:
   -- Начинается перитонит, плешивый старый негодяй, и результатом будет всеобщая прострация. Я научу тебя обнимать меня. Я не манекен. Вы принимаете меня за прозекторскую? Опусти ружье, идиот, - сказала она, помахивая треской второму старику, который все еще держал кран.
   Бакалейщик, который резал сыр, обошел прилавок с ножом для сыра в руке и сказал, что надеется, что кровопролития больше не будет, и попросил старика поставить масломер и уйти. Двое стариков вышли на тротуар, когда женщина сказала продавцу бакалейной лавки, что ни одна женщина не может быть в безопасности, когда этим старым негодяям позволено бегать на свободе, и когда она опустилась так низко, что позволила людям практиковать убийство. ее с деревянными кранами и пробками для масла она присоединится к цирку. Когда два старика вышли на прогулку, второй сказал первому:
   - Разве вы не знали эту женщину?
   "Знаю ее? Нет. Я не думал, что в такое тяжелое время, как это, когда нам всем нужна вся информация, которую мы можем получить о великой трагедии, это было необходимо для формального представления. Нет размещения о некоторых людях. Но она уже ушла, так что давайте отнесем назад кран и масленку, и, может быть, бакалейщик угостит вас сидром.
   И два старых сеттера вошли, сели на бочки и рассказали о том, как они знали людей в 1837 году, которые были расстреляны на куски и выздоровели.
   НЕВЕРНЫЙ И ЕГО СЕРЕБРЯНЫЙ РУДНИК.
   В газетах сообщают, что полковник Ингерсолл, неверный по доллару за билет, разбогател на серебряном руднике и теперь стоит миллион долларов. Вот еще одно свидетельство благости Бога. Ингерсолл относился к Богу с величайшим презрением, называл Его всеми именами, какие только мог придумать, называл Его лжецом, бессердечным негодяем, встал на пень и осмелился, чтобы Бог сбил ему щепку с плеча, и вместо того, чтобы Бог позволил ему есть один ниже пояса и выбивая из него семь видов холодных съестных припасов, Бог указывает ему на серебряный рудник, и неверный загребает крутой миллион, и смеется в рукав, в то время как тысячи бедных тружеников в винограднике средства к существованию зависят от коллекций, которые дают больше пыжей и медных пуговиц на тонну руды, чем серебра. Это может быть хорошо, и мы надеемся, что это так, и мы не хотим давать какие-либо советы по чужим делам, но христианам было бы гораздо приятнее видеть, как этот смелый человек, взятый за слабину штанов и поднятый в богадельню, а выпавшее ему серебро распределялось между благотворительными обществами, миссионерскими школами и церквями, чтобы служитель мог получить свое жалованье и купить новые штаны взамен тех, которые он износил до колен преклонить колени на шершавом полу, чтобы помолиться.
   Плохое утешение для дам из церковного общества, устраивать светские мероприятия, мороженое, клубничные фестивали и всякие такие вещи, чтобы собрать деньги на покупку ковра в церковь или аудиторию, и помыть свою посуду, а потом услышать что какой-то неверный, разъезжающий по всей стране и называющий Бога пиратом и конокрадом, по доллару за человека, при аншлаге, чудесным образом нашел серебряный рудник на миллион долларов.
   Трудящемуся служителю, который непрестанно молится, ест треску и покупает одежду в секонд-хенде, тяжело видеть, как Боба Ингерсолла направляют на серебряную шахту стоимостью в миллион долларов. Но, возможно, все в порядке, и мы предполагаем, что это так. Может быть, у Бога крючок во рту у Боба, и он позволяет ему играть, как рыбак ловит черного окуня, и когда он думает, что всем заправляет, шлепается и пугает другую рыбу, возможно, Боб намотать, и он окажется на дне лодки с большим и указательным пальцем в жабрах и большим сапогом на животе, и он будет вынужден выбросить крючок, и наживку, и все остальное, и он ляжет там и попытаться плюхнуться из лодки, и удивляться, что это за игра, которая с ним ведется.
   Когда-нибудь все оказывается в порядке, и из того, что мы слышали о Боге время от времени, мы не верим, что Он собирается позволить обычному человеку, лысому и с инсультом, унести всю хурму и сунуть пальцы в его нос и посмеет правителю вселенной наступить на пол его пальто.
   У Боба Ингерсолла теперь есть выпуклость на всех христианах, и он черпает больше воды, чем кто-либо другой, но Тот, кто заметит падение воробья, несомненно, присмотрел за жирным негодяем и когда-нибудь сомкнет два или три пальца на горле Боба, когда у него глаза вылезут так, что на них можно повесить шляпу, а он заблеет, как теленок, и встанет на колени, и скажет:
   "Пожалуйста, мистер Боже, не задыхайтесь так, и я все верну, пойду и скажу мальчикам, что я самый всемогущий лжец, который когда-либо брал доллар с головы, чтобы слушать убегающий ветер от взорванного мочевой пузырь. О, Боже, не делай так больно. Моя шея вся в натертостях".
   И тогда он умрет, а Бог продолжит дело на старом стенде.
   ВЕЛИКИЕ МОНОПОЛИИ.
   В Нью-Йорке существует ассоциация старых ископаемых, именующая себя "Антимонопольной лигой", взявшая на себя работу по спасению страны от вечной и вечной гибели от рук гигантских монополий, железных дорог и этого Лига через своего президента Л.Э. Читтендена рассылает редакционные статьи и выдержки из речей, произнесенных великими людьми, которым было отказано в пропуске или которые не были наняты железными дорогами для ведения судебных процессов в той мере, в какой, по их мнению, это должно быть, в газеты. по всей стране требуют их публикации.
   The Sun регулярно получает свою порцию этих документов, которые отправляются в корзину с регулярностью, которая поистине поразительна, учитывая, что мы не являемся железнодорожной монополией. Но в этих статьях есть что-то такое смешное, что нельзя не рассмеяться. Они утверждают, что страна находится во власти гигантских монополий, что они задушат страну насмерть и разорят всех, хотя не сказано, какая цель может быть в управлении страной и всеми в ней.
   Эти монополии взяли страну, когда она была слаба, как каша, и подняли ее, спустив штаны, на первое место среди наций. Монополии проложили свою колею по всему божьему творению, где землю нельзя было отдать, вытащили туда эмигрантов и пустили их в дело, сделали ценными пустыри правительства. Они настолько удешевили перевозки, что прошлогодний эмигрант из Германии может отправлять пшеницу из Дакоты в Отечество, а Бисмарк и король Вильгельм могут получать ее дешевле, чем пшеницу, выращенную в миле от их замков.
   Эти монополии, против которых воют разыгранные антимонопольные лиги из девяти пунктов, сделали страну такой, какая она есть, и если кому-то в этой стране это не нравится, пусть берут эмигрантские билеты и едут в Германию или Норвегию. и займите места людей, которых монополии заставляют селиться здесь. Конечно, мы все могли бы управлять железными дорогами лучше, чем ими управляют владельцы, но пока у нас нет достаточно денег, чтобы купить их, нам лучше заткнуться и позволить Джею Гулду и его товарищам делать со своими собственными все, что им заблагорассудится, пока поскольку они позволяют стране процветать, как она процветает сейчас. Антимонопольным деятелям лучше перейти на трамваи.
   ЕЩЕ ОДНА МЕРТВАЯ НЕУДАЧА.
   Мы снова призваны извиниться перед нашими читателями за рекламу того, что, как мы ожидали, произойдет в рекламируемое время, но что не появилось. Мы намекаем на конец света, который должен был произойти в прошлое воскресенье.
   Мы со смирением признаемся, что нас снова обманули, поверив, что давно отложенное событие произойдет, и вместе с другими мы собрали наши вещи, которые собирались взять с собой, только для того, чтобы распаковать их в понедельник утром.
   Теперь это дело исчерпано, и в следующий раз, когда какая-нибудь партия объявит, что миру придет конец, мы не будем принимать во внимание это. И тогда нам просто повезет, если дело закончится, когда мы не будем к этому готовы. Где-то в этом деле наблюдается наихудшая бесхозяйственность, и мы не уверены, но лучше всего позволить Богу пойти вперед и позаботиться о завершении земных дел, и дать этим парням, которые выясняют конец всего, с грифельную доску и карандашом грандиозный отскок.
   Это огромная потеря для этой страны в миллионы долларов каждый раз, когда пророчат, что миру придет конец, потому что есть много мужчин, которые бросают бизнес за несколько недель до этого и не пытаются зарабатывать на жизнь, а идут обедать. около. На прошлой неделе мы потеряли рекламу на пятнадцать долларов из-за людей, которые думали, что если в воскресенье все пойдет ко дну, то в рекламе больше нет смысла, и мы отказались от еще двадцати долларов, потому что думали, что если это будет последним бумага, которую мы собирались получить, мы могли бы с тем же успехом прервать работу в пятницу и субботу и пойти ловить цепочку окуней. Людей достаточно обманули насчет этого дела, и первого человека, который придет с какими-либо предсказаниями, следует арестовать.
   Людям достаточно забот, чтобы платить налоги и покупать клубнику и сахар, чтобы консервировать, не чувствуя, что, если они получат налоговую квитанцию, деньги будут безвозвратно потеряны, или если они откроют погреб, полный консервированных фруктов, мир опрокинется на него и разобьёт каждую банку и разобьёт каждую консервную банку.
   В дальнейшем мы предлагаем действовать так, как будто мир будет стоять на своем, подстричься и попытаться вести себя прилично, а затем, если старая мать-земля выстрелит в космос без всякого предупреждения, мы рискнем с остальными. поймать угол какой-нибудь пролетающей звезды, перебросить ногу и познакомиться с людьми там, а может быть, начать забавную газету и расколоть звезду настежь.
   НАШИ ОТРАВЛИВАТЕЛИ СИНИХ ШЕРСТНЫХ СОБАК.
   "Папа, жестокий полицейский убил маленького Джипа! Он подкрался и кинул Джипу хороший кусок мяса, и Джип съел его, и хвостом помахал полицейскому, и побежал за ним, и дразнил его, требуя еще, но полицейский боролся с Гипом, сытым по горло, и тогда Джип остановился и посмотрел пожалел, что съел, и довольно скоро лег и умер, а полицейский засмеялся и ушел в хорошем настроении. Если бы Дэн Шиэн был полицейским, он бы не отравил мою собаку, не так ли, па?
   Выше было приветствие, которое лысый человек Солнца получил в четверг, и пара карих глаз четырехлетнего ребенка была полна слез, чтобы разбить сердце полицейского с многолетним стажем, и маленького, раздавленного хозяина. умершего кинг-чарльз-спаниеля заснул, рыдая и веря, что полицейские - величайшее пятно на цивилизации девятнадцатого века.
   Это был маленький человечек, который с того дня, как он впервые встал на ноги после того, как скарлатина оставила его в живых, позволил своему сердцу переплестись с любовью к этой бедной собачке. В течение почти года собака была готова играть с ребенком, когда все остальные устали, и ни разу собака не рассердилась или не отказалась от возни, и смех и лай много раз были единственными звуками. счастья в округе.
   Если мальчик слишком долго спал после обеда, собака подходила и копалась вокруг него, словно говоря: "Послушайте, мистер Рой, вы больше не можете играть в это со своим партнером. Поднимайся сюда, и мы хорошо проведем время, и ты не забудь об этом. И очень скоро на лестнице раздастся топот детских ножек и собачьих когтей, и начнется цирк.
   Если собака спала слишком долго днем, мальчик выслеживал ее, хватал одной рукой за хвост, другой за ухо и тащил в гостиную со словами: портит собак в этой стране. А теперь соберись и поиграй со мной в лошадку. А потом было весело.
   Ну, все кончено; но пока мы пишем, маленький человек спит на заплаканной подушке, мечтая, возможно, о рае, где леса полны спаниелей короля Чарльза, а привратник стоит с дубинкой, чтобы не пускать полицейских. И все же мы не можем винить полицейских - виноват закон - мудрецы, которые обращаются к законодательному органу и делают месяцы с одним днем лишним, издают законы о том, что собака должна быть в наморднике и носить медную клетку, или может сойти с ума. Статистика показывает, что ни одна собака из миллиона никогда не сходит с ума, и что они более склонны сходить с ума зимой, чем летом; но несколько сотен лет назад кто-то сказал, что лето - "собачьи дни", и законодатели этого просвещенного девятнадцатого века до сих пор настаивают на проволочном наморднике в то время года, когда собака хочет воздуха и воды и хочет высунуть язык. .
   Так что мы вынуждаем наших блюстителей порядка ходить и убивать собак. Люди, которые, как граждане, скорее отрубят себе руки, чем навредят имуществу соседа или нагрубят его собаке, когда они нанимаются в город, должны заглушить все человеческие чувства и опуститься до уровня парижских мусорщиков. Мы принуждаем их к этому. Если бы они прислушались и сказали городу Милуоки: "Мы будем охранять ваш город, и защищать вас от оскорблений, и умереть за вас, если это будет необходимо; но мы увидим вас в аду, прежде чем мы отправимся убивать собак", мы, как люди, будем больше думать о них и, возможно, построим им приличный станционный дом для отдыха.
   Закон о собаках так же глуп, как и закон о запрете лечения, и если бы он не применялся, не было бы никакого вреда. Нашим законодателям в любом случае приходится принимать так много законов, и мы должны использовать свое суждение об их исполнении.
   Но пес мертв, а человечек замышляет страшную месть. Он говорит, что у него будет коза, которая может отхлестать полицейского; тогда в пасторском доме будет весело.
   А И ОН ВСТАЛ И СКАЗАЛ.
   Как правило, железнодорожники, как говорится, "красивые летуны" и не очень-то пугаются. Но на прошлой неделе в районе Ла-Кросс на Сент-Пол-роуд произошел случай, из-за которого у многих встали волосы.
   Поезд из Сент-Пола на восток идет в Ла-Кросс, где все переходят в другие руки, и новая банда бежит в Чикаго. Во время поездки, о которой мы говорим, в багажный вагон в Сент-Поле был помещен гроб, а в Лейк-Сити - попугай в клетке. показался только один конец, а клетка с попугаем находилась за сундуком, рядом с бочкой с питьевой водой, вне поля зрения и там, где клетка не застрянет. В Ла-Кроссе руки сменились, и кондуктор Фред Корнес, когда прибыло 6:35, радостно крикнул: "Все на борт", и поезд тронулся. Гроб увидели все люди в багажном вагоне, и торжество охватило всех. Железнодорожники никогда не чувствуют себя полностью счастливыми, когда в поезде едет труп.
   Бегом в Спарту было совершено, и Фред подошел к багажному вагону и, заметив гроб и скорбный вид мальчиков, сказал им, чтобы они собрались и вели себя как следует. , рано или поздно, и со своей стороны труп или два, более или менее, в машине не имели для него значения. Он сказал, что лучше иметь вагон мертвецов, чем садиться в поезд для эмигрантов, когда одни едят сыр, а другие разуваются и кормят младенцев.
   Он сел в кресло и стал пересчитывать свои билеты, недоумевая, откуда берутся все пропуски, когда Законодательное собрание не заседает. Поезд как раз ехал через туннель возле Гринфилда, и Фред говорит.
   "Мальчики, мы сейчас в недрах земли, глубже могилы. Вау! как близко это пахнет.
   В это время надзиратель вынул из бочки ковш воды и пил ее, когда замогильный голос, казалось, исходивший из гроба, сказал:
   - Черт, выпусти меня!
   У багажного человека изо рта хлынула вода, и когда он услышал голос из могил, он плеснул водой на машину, на курьера, побледнел и прислонился к сундуку.
   Фред Корнс услышал шум и, сунув билеты в карман и схватив фонарь, сказал, глядя на гроб:
   "Кто это сказал! А теперь никакого чревовещания, мальчики. Я старый путешественник, и не шутите со мной.
   Обозщик к этому времени отдышался и поклялся святой честью, что труп там живой, и просил выпустить его.
   Фред вышел из машины, чтобы зарегистрироваться в Гринфилде, посыльный открыл дверь, чтобы доставить несколько ящиков для яиц, а грузчик вытащил чемодан. Он был настолько слаб, что не мог поднять его. Все они были бледны, как побеленный забор.
   Когда поезд ушел из Гринфилда, все собрались в вагоне и слушали на почтительном расстоянии от гроба. Все было так тихо, как только может быть машина, мчащаяся со скоростью двадцать пять миль в час. Они подошли поближе, но не шумели, когда Корнес сказал, что они все сошли с ума и им лучше отмочить головы.
   "Вы, ребята, перегружены работой и нервничаете. Компания должна дать вам отпуск и оплатить ваши расходы на берегу моря".
   В этот момент послышался шорох, как будто кто-то перевернулся в постели, и голос сказал как можно яснее:
   "О, как я страдаю!"
   Если бы взорвалась нитроглицериновая бомба, не могло бы быть большего волнения. Курьер бросился вперед и собирался перелезть в купе паровоза, багажист направился к эмигрантскому вагону, чтобы посмотреть, есть ли кто-нибудь из тех мест в Германии, откуда приехала его наемная девушка, и Корнс подумал, что он не получил плату за проезд от индейца, который нажился в Гринфилде с большим количеством шкур ондатры. Менее чем через четыре секунды труп и попугай оказались единственными пассажирами в машине. Трое поездных и кондуктор встретились в эмигрантском вагоне и переглянулись.
   Они не проронили ни слова около двух минут, когда Фред открыл шар. Он сказал, что бояться нечего, если человек мертв, то он не опасен, а если жив, то четверо могут его выпороть, если он возьмется за дело. Что они были обязаны сделать, так это выпустить его. Ни один человек не смог бы наслаждаться жизнью, запертой в таком саркофаге.
   "Теперь, - говорит Корнес, - в спальном вагоне доктор из Милуоки. Я пойду и попрошу его приехать в багажном вагоне, а вы, ребята, идите и вытащите сундуки из этого гроба, а мы возьмем отвертку и консервный нож и дадим человеку воздух. Это значит поступать так, как поступили бы с парнем.
   Так что он пошел и вызвал доктора и сказал ему, что у него есть случай для него. Он хотел, чтобы он попрактиковался на мертвом человеке. Доктор надел штаны и пальто и пошел с Фредом. Когда они вошли в багажный вагон, мальчики поднимали с гроба большой сундук, когда голос сказал:
   "Полегче. Слава аллилуйя!"
   Потом все опять побледнели, но все взялись за поклажу и работали охотно, а доктор держал отвертку, которую выудил из ящика с инструментами.
   Доктор сказал, что человек явно жив, но есть вероятность, что он может умереть от удушья, прежде чем они смогут открутить все винты внешней коробки и гроба, и он сказал, что не знает, но лучше всего было бы взять топор и взломать его.
   Фред сказал, что это была его идея, и он уже собирался за топор, когда кондуктор передвинул бочку с водой, опрокинул клетку с попугаем, и попугай встряхнулся, взбесился и сказал. "Вот, пальчики оближешь! Полли хочет крекер.
   Корнес как раз подошел с топором и уже собирался сказать тормозному мастеру, чтобы тот разрубил коробку, когда попугай заговорил.
   -- Ну, черт возьми, -- сказал багажный человек. Доктор засмеялся, кондуктор выглянул за дверь, чтобы посмотреть, как погода, а кондуктор сказал: "Я все время знал, что это попугай, но вы, ребята, так стремились врезаться в коробку, что я собирался позволить ты. Я никогда не видел столько мужчин с таким любопытством". Затем все они объединились в попытке подкупить доктора, чтобы тот не рассказывал эту историю в Милуоки.
   ЕСТЬ НА НЕПРАВИЛЬНОЙ СКАМЬЕ.
   Когда Ассоциация молодых христиан-христиан без уважительной причины или провокации покинула нашу постель и стол и поселилась в зале "Бон Аккорд", мы почувствовали, что лишились плодотворного источника вещей, и поначалу мы были склонны рекламируйте ассоциацию и предупредите дилеров, чтобы они не доверяли им из-за нас, поскольку их репутация была такой же хорошей, как и наша, но почти каждый день мы слышим о чем-то, о чем стоит написать.
   Новый зал ассоциации раньше использовался профессором Шерманом как танцевальная академия, и однажды ночью, когда юный мистер Коллингборн согласился пойти в танцевальную школу и проводить подругу домой, около половины девятого, он не стал этого делать. знать об измене. В назначенное время он отправился на то место, где всегда находил танцевальную школу, и у подножия лестницы встретил человека с торжественным видом, который протянул ему циркуляр и сказал: воды жизни".
   "Вы ставите свои сапоги, - говорит Коллингборн, швыряя сигару на улицу, - но разве у нас нет ничего, кроме воды?"
   Мистер Коллингборн - последний человек в мире, который мог бы показаться непочтительным, но он думал, что это танцевальная школа, и когда человек с грустным видом на первой площадке взял его за руку и сказал: тяжело нагруженный", он почувствовал, что кто-то пытается вырвать его часы, поэтому он дернулся от брата и сказал ему, что ему не нужны ириски, и что если он не будет осторожен, его лягут ногой, так что его голова болел бы.
   Добрый брат подумал, что Коллингборн - это клеймо, которое было бы похвально вырвать из огня, поэтому он последовал за ним вверх по лестнице, говоря ему, что есть спасение для всех, только чтобы встретить ответ, что ему лучше заниматься своими делами, иначе он получить слюну, чтобы его люди не знали его.
   Наверху лестницы он встретил двух мужчин, которых никогда не видел в танцевальной школе, и ему показалось, что его зря загнали в угол, так как другой парень прижался к нему сзади. Два новых брата взяли его каждый за руку и сказали ему, как они рады, что он проявил склонность перевернуть новую страницу и попытаться вести другую жизнь, и они начали рисовать ему красоту веры, когда он отступил к перилам и сказал: "Я не знаю, кто вы, ребята, но вы взялись не за того мальчика. Я вырос в этом городе, и я знаю все игры, и вы не можете получить меня ни на какой ракетке, - а затем он посмотрел на дверь, когда рояль заиграл прекрасную мелодию: - Из ледяных гор Гренландии, " и спросил: "Во сколько расстается котильон?" Добрый брат сказал ему, что еще рано, и "пока горит лампада, может вернуться самый гнусный грешник".
   Посетитель сказал, что войдет, как он догадался, тряхнул ногой раз, на всякий случай, и открыл дверь. Такое зрелище предстало перед его взором, какого он никогда раньше не видел в танцевальной школе. Почти все собрание было на коленях, и хороший человек возносил молитву, которая была действительно красивой. Коллингборн начал потеть на трех разных языках, но, будучи джентльменом, питавшим самое безграничное уважение к религии во всех ее проявлениях, он обнажил голову и благоговейно кланялся во время произнесения молитвы.
   Когда это было сделано, он повернулся к одному из действительно хороших людей в зале, который следил за его преданностью, и сказал: "Скажите, босс, это, очевидно, новый план. Я думал, это танцевальная школа Шермана. Вы должны простить мою кажущуюся непочтительность. Если вы столкнете меня с лестницы, я буду считать это особым волеизъявлением промысла, - и он спустился в нечестивый мир и спросил у полицейского, где танцевальная школа. Всю дорогу домой приятельница спрашивала его, что делает его таким торжественным, но он только сказал, что сапоги ему слишком быстро подошли. Теперь он никогда не пойдет в танцевальную школу, не узнав, существует ли она.
   ПРИЯТЕЛЬ АВТОМОБИЛИ ДЛЯ СКОТА ACE.
   Газеты публикуют отчеты о прибытии на восток поезда дворцовых вагонов для перевозки скота и иллюстрируют, насколько лучше скот чувствует себя после поездки в одном из таких вагонов, чем скот, путешествующий в обычных вагонах для скота.
   Как мы понимаем, автомобили обставлены самым роскошным образом, из красного дерева и палисандра, а обивка - нечто совершенно грандиозное, чего никогда раньше не делали, кроме как во дворцах старого мира.
   Когда вы входите в машину, вы видите приемную с несколькими стульями, гостиной и оттоманкой, а техасский бык мягко машет вам рожками, пока он выключает вашу шляпу своим хвостом. Если есть какая-то конкретная корова, или бычок, или вол, которого вы желаете увидеть, вы отдаете свою карточку сопровождающему быку, и он извиняется и бежит на поиски того, кого вы желаете видеть. Ждать осталось недолго, животное учтиво встает, горбится на спине, потягивается, зевает и с замечанием "галут, наверное, хочет взять у меня интервью, и я бы хотел, чтобы он держался подальше", конкретный разыскиваемый приходит в приемную и выставляет переднюю ногу для встряхивания, улыбается и говорит: "Рад, что вы пришли. Боялась, что ты отпустишь нас и не позвонишь.
   Затем корова или бычок садятся на корточки, и разговор течет в легком русле. Вы спрашиваете, как им нравится эта страна, и хорошо ли они проводят время, и не много ли они работают, и все такое; и они зевают и говорят, что местность прекрасна в это время года, и что, проезжая по дороге, они чувствуют, что хотят выйти на какой-нибудь луг, есть траву и переключать мух.
   Бычок спрашивает посетителя, не хочет ли он осмотреть машину, на что тот говорит, что хотел бы, если это не слишком сложно. Бык говорит, что это совсем не проблема, и в то же время трясет рогами, как сумасшедший, и пинает позолоту каюты.
   "Это, - говорит бык, оказывающий почести, - каюта, которую занимает старый Бриндл, которого отправляют из Сент-Джозефа, штат Миссури. Бриндл весит 1600 фунтов, - Бриндл, вставай и показывайся джентльмену. "
   Бриндл сбрасывает красное одеяло, лениво закатывает глаза, мычит и встает на койке, выгибает спину так, что верхняя койка поднимается и заставляет телку, пытающуюся уснуть, развратничать с отрубями. пюре, брыкаться, как бычок, а затем смотрит на интервьюера так, словно говорит: "О, давай, дай нам передохнуть". Бриндл поворачивает голову к ближайшему фонтану, в котором течет аполлинарийская вода, благоухающая свежескошенным сеном, пьет, поворачивает голову, и облизывает спину, и останавливается, и думает, а потом оглядывается, чтобы сказать: "Господа, вы должны извинить меня", - ложится головой на подушку, натягивает на себя одеяло и начинает храпеть.
   Сопровождающий бык ведет посетителя по соседней квартире, большой, заполненной скотом во всех положениях. Одна лежит в гамаке, положив ноги на окно, и читает статью в "Чикаго таймс " об "олеомаргерине, или бычьем масле", время от времени прерывая чтение, чтобы проклясть автора, утверждающего, что олеомаргарин - незаконный препарат, содержащий вредные вещества. .
   Группа из четырех волов сидит вокруг стола, играя по семь на выпивку, и, когда сопровождающий бык проходит мимо, крапчатый бык с сломанным рогом заказывает четыре ведра, полных воды Ваукеша с примесью овсянки. и сделай жарко", - говорит бык, считая вверх, вниз, валета и дичи.
   Проходя мимо игроков в карты, посетитель замечает пианино и спрашивает, для чего оно, а сопровождающий бык говорит, что все они любят музыку, и спрашивает, не хотел бы он послушать, как играет скот. Он говорит, что хотел бы, и бык окликает белую корову, которая делает набросок, и просит ее пропеть несколько нот. Корова садится на корточки на табурет рояля, сказав, что у нее такой насморк, что она не может петь, да к тому же оставила свои записи дома на пастбище. Переворачивая передним копытом несколько листьев, она находит что-то знакомое и начинает ходить по клавишам пианино передними ногами и реветь: "Зажарьте меня на бойне, когда придет счет", или что-то в этом роде, когда посетитель говорит, что ему нужно подняться на скотный двор и присутствовать на приеме колорадского скота, и отключается.
   Мы должны думать, что эти доильные вагоны для скота будут пользоваться успехом, и скоту они очень понравятся. Говорят, что стороны, желающие арендовать эти автомобили для экскурсий для людей, могут быть размещены в любое время, когда они не нужны для перевозки скота, если они дадут залог, чтобы вернуть их в том же хорошем состоянии, в каком они их найдут.
   УТКА ИЛИ БЕЗ УЖИНА.
   Нет ничего более раздражающего благочестивых людей, чем стрельба по воскресеньям на соседнем болоте во время богослужения, и нет ничего более раздражающего для нечестивых воскресных охотников, чем утки, постоянно летающие около церкви.
   Виннеконн, расположенный вверху по реке Вулф, почти поровну разделен между людьми, посещающими церковь, и теми, кто получает больше удовольствия, стоя под прицелом. Весной, когда утки летают над Виннеконном, они следуют вдоль реки вверх и вниз, а мост в городе - излюбленное место охотников, где они стоят и стреляют в уток.
   Однажды в воскресенье, недели три назад, утки летали ужасно, и когда прозвенел колокол, идущий к церкви, мост был изрядно усеян охотниками, и многие прихожане вошли в церковь совсем рядом с запахом пороха в своих весенних шапочках. Охотники так заинтересовались воздушными утками, что не заметили уток по дороге в церковь.
   Наконец все прихожане уселись, и священник прочитал им прекрасную проповедь, которую лишь изредка прерывал добрый человек, прятавшийся за кафедрой, чтобы избежать случайного заряда четвертого выстрела, прошедшего через открытое окно. Не было ни жалобы, ни саркастических замечаний по поводу негодяев, у которых закончилось мясо и которые немного прибавляли к обеду, хотя за нарушителей субботы возносились молчаливые молитвы.
   Наконец служба закончилась, и председатель запел: "У меня есть обязанность сохранить", когда священник выковыривал из штанов утиную добычу, когда поднялась суматоха. Раненая утка упала на ступеньку церковной двери и, будучи лишь "крылатой", впорхнула в церковь и заползла под скамейки, когда пара собак-ретриверов, принадлежавших немцу, ворвалась в священное сооружение и с воем пошла под места после утки, в то время как снаружи был слышен голос владельца, кричащий: "Поднимите их!"
   Ну, некоторые из них, те, у кого были чулки с часовым механизмом, задирали ноги вверх, чтобы увести их от собак, в то время как другие вскакивали на скамьи и кричали кровавое убийство. Некоторые полезли за окна, и кондуктор говорит нам, что старший дьякон потерял сознание.
   Собаки подобрали утку, и когда прихожане вышли из церкви, немец спустился к мосту, скручивая утке шею и пиная собак за то, что у них не было больше ума, чем пойти прямо в церковь во время службы.
   Председательствующий старейшина должен поговорить с охотниками Виннеконна. Они делают очень неправильно стрелять в воскресенье.
   НАШИ МОРСКАЯ СВИНКА.
   Никто не знает, кто виноват в том, что первую морскую свинку привезли в эту страну, но уж точно ничего особо похвального он не сделал. Морская свинка ничего не знает и никогда ничему не учится. Это довольно изящная маленькая игрушка для детей, и если бы у нее был хоть какой-то смысл, она стала бы домашним животным, но она никогда ничему не учится.
   Женщина, живущая рядом с театром в этом городе, недавно купила в Чикаго морскую свинку и принесла ее домой, и с тех пор она живет в семье, и она никогда ничему не научилась, кроме как когда она голодна, она идет к женщине и кусает ее. ногой, а как он узнал этого никто не знает.
   Однажды она вырвалась и забрела в театр, где бегала, пока публика не расселась на вечернее представление, когда свинья начала шалить под сиденьями, вероятно, в поисках дамы, которой она принадлежала. В первом ряду в бельэтаже стояли молодые мужчина и женщина из Вокеши. Точно неизвестно, приняла ли морская свинка девушку за свою хозяйку, но было замечено, что животное пробралось под сиденье, занимаемое молодой женщиной.
   Ее служанка склонилась над ее плечом и что-то шептала ей на ухо, как вдруг она подпрыгнула примерно на два фута в высоту и обеими руками схватилась за платье. У ее парня был поцарапан подбородок булавкой, которая держала бант у нее на плече, и, вытирая его, он спросил ее, когда она снова села на сиденье, часто ли они у нее бывают.
   Лысый гражданин, сидевший рядом с ней, удивленно оглядел женщину, взял шинель и пересел на другое место. Она дерзко посмотрела на лысого мужчину и сказала своему сопровождающему, что мужчина оскорбил ее. Он сказал, что приедет к этому человеку после окончания шоу.
   Примерно через три места дальше по направлению к сцене сидела девушка с Вест-Сайда с молодым парнем, и они были очень общительны. Внезапно он наклонился, чтобы поднять программу, которую уронил, как раз в тот момент, когда морская свинка укусила ее за ногу. Она отстранилась от своего конвоира, краснея и негодуя, изображенную на каждой черте лица, отвела взгляд и в течение всего вечера больше не говорила с ним. Он подумал, что она флиртует с кем-то другим, и разозлился, и они просидели там весь вечер, как будто были женаты.
   Морская свинка прошла дальше по ряду, и вскоре другая женщина вскочила с места и спросила: "Ради бога, что это было?" и огляделась на мужчину, сидевшего позади нее, как будто она могла съесть его сырым.
   Незадолго до того, как поднялся занавес, свинья залезла в дамскую резинку и уснула, а когда представление закончилось и она пошла надевать туфельку, она вскрикнула, вскочила на сиденье и сказала что-то о крысах, которые привел швейцара на помощь, и он взял морскую свинку и отправил ее владельцу. В течение нескольких минут поднялась почти такая же суматоха, какая была бы на пикнике, если бы мальчик разорвал осиное гнездо.
   ПОТЕРПЕТЬ НЕУДАЧУ НАДЕЖНОСТЬ НАДЕЖНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ.
   Мы удивлены, увидев, что бостонский торговец консервами потерпел неудачу. Если есть какая-то отрасль бизнеса, которая должна быть прочной, так это консервирование фруктов и других вещей, потому что она должна приносить величайшую прибыль из всех возможных. Следует помнить, что материал консервируется, если он не продается в своем естественном состоянии.
   Если консервщики взяли помидоры, например, когда они только появились, по полдоллара за шесть, и консервировали их, было бы какое-то оправдание взимать двадцать пять центов за полную жестяную банку, но они ждут, пока виноградные лозы не созреют. столько помидоров, что производитель заплатит за гуж, если вы их утащите, а потом помидоры опускают в горячую воду, чтобы кожица отвалилась, и бросают их в банки по два цента каждая, а вы платите два шиллингов за них, когда проголодаешься по помидорам. То же самое с горохом, персиками и всем остальным.
   Вы когда-нибудь пробовали есть консервированный горошек? Это всегда старые старые номера, такие же твердые и безвкусные, как чипсы, и консервируются после того, как их высушили для получения семян. Однажды мы купили банку гороха за два шиллинга и не смогли расколоть их орехоколом. Но они не были полной потерей, так как мы использовали их следующей осенью для выстрела в крупную кость. На самом деле мы подстрелили енота зарядом этого гороха, и он спустился, ударился о воду и на следующий день умер от холеры.
   Разговор о консервированных персиках; за сорокалетнюю блестящую карьеру мы никогда не видели только шести банок персиков, которые стоили того, чтобы их взорвать. Человек, который изобретет консервный нож, способный расколоть один из этих бледных, болезненных, жестокосердных консервированных персиков, которые плавают в пинте сока скользкого вяза в консервной банке, нажил состояние. И они стали консервировать тыкву и брать за это деньги.
   Почему на доллар консервная фирма может купить тыквы в количестве, достаточном для того, чтобы заполнить все жестяные банки, которые они могут произвести за год, и тем не менее они берут с человека двадцать центов за банку тыквы, и тогда консервное предприятие терпит крах. Должно быть, какая-то сырая тыква испортилась на руках бостонской фирмы, а может быть, и теперь мы думаем, что находимся на правильном пути, чтобы выяснить причину неудачи, возможно, консервирование бостонской печеной фасоли было причиной остановка.
   Мы читали о бостонской печеной фасоли со школьных времен и никогда не видели ее до четырех лет назад, когда мы пошли на пикник и купили банку с собой. Мы знали, как следует готовить печеные бобы, исходя из многолетнего опыта, но предположили, что бостонские бобы должны держаться дольше всех остальных бобов, поэтому, когда банка была открыта, мы обнаружили, что все бобы были отделены от всех других бобов и, казалось, по собственному признанию, и что они были тверды, как кремень, мы дали их детям, чтобы они играли с ними в шарики, и закисли на печеных бостонских бобах. Вероятно, именно консервирование бостонской фасоли разрушило консервное предприятие.
   * * * *
   Учения в День украшения в Эпплтоне были несколько омрачены дискуссией о том, следует ли украшать могилы солдат Конфедерации, и один человек - проф. Сойер - солдат, потерявший ногу в армии, - сказал, что если кто-то попытается украсить могилу солдата-повстанца поблизости от него, то это нужно будет сделать над его - Сойера - мертвым телом.
   Несмотря на это душераздирающее выступление, могилы солдат-повстанцев во многих местах в этом штате и на севере были украшены солдатами Союза. Что плохого в том, чтобы бросить несколько цветов на глину, покрывающую того, кто когда-то был твоим врагом? Никто не думает хуже о солдате Союза из-за этого, и если бы мать или сестра погибшего мальчика с юга почувствовали себя намного лучше, то добрые руки на севере совершили благородный поступок.
   Предположим, что этот профессор Сойер был убит и похоронен на юге, а люди Конфедерации должны были бы украшать могилы своих собственных мертвецов, и они должны были бы бросить несколько цветов на его могилу, и какой-нибудь вспыльчивый мстительный мятежник вцепился бы ему в ухо и сказать, что человек, который положил этот букет на могилу янки, должен был снять его или драться. Профессору, если бы он лежал там и слышал это, хотелось бы выбраться из могилы, взять костыль и растерзать печень фанатичного мятежника.
   Мы украшаем не дело мятежника, а кладем несколько цветов над его останками, чтобы показать людям, которые любили его дома, что в конце концов в нас нет ничего такого ужасного и подлого и что мы делаем то, что сделали бы. мимо, и что, хотя мы были безумны, нахальны и полны драки, восемнадцать лет назад, мы хотим быть друзьями и пожать друг другу руки над соответствующими могилами наших любимых, и перестать выставлять себя дураками.
   * * * *
   Нелепая сцена произошла в Пальмире на днях. В печь в подвале церкви можно попасть через люк, который находится прямо рядом с кафедрой. Там был новый проповедник из-за границы, и он ничего не знал о люке, и пономарь спустился туда, чтобы починить огонь, прежде чем прибыл новый служитель. Служитель только что разогрелся в своей проповеди и рисовал своим слушателям ад во всем его разгаре. Он взволновался и рассказал об озере горящей серы внизу, где дьявол был кочегаром, и где жар был в десять тысяч раз жарче, чем политическая кампания, и где души нечестивых будут жариться, жариться и вариться. пока место не замерзло.
   Вытирая пот с лица, он сказал, указывая на пол: -- Ах, друзья мои, посмотрите вниз, в это бурлящее, горящее озеро, и... появилась угольная сажа. Он хотел подойти и послушать проповедь.
   Если бы разразился ад, новый министр не был бы более удивлен. Он отступил назад, схватил свою рукопись и уже собирался спрыгнуть с кафедры, когда дьякон на переднем сиденье сказал: "Все в порядке, брат, он только внизу был, чтобы посмотреть на огонь. Пономарь подошел и закрыл люк, цвет лица вернулся к священнику, и он продолжил, хотя этот инцидент, казалось, полностью выбил его из колеи.
   Путешественник, случайно побывавший в церкви, рассказывает нам, что он знает, что служитель испугался, потому что он вспотел так, что пот стекал прямо на ковер и образовывал лужу, как будто туда опрокинули ковш с водой. Министр говорит, что он не испугался, но мы не видим, как он мог с этим поделать.
   КОМПЕНДИУМ РАЗВЛЕЧЕНИЙ ПЕКА
   СОСТОИТ ОТЛИЧНЫЕ ЖЕМЧУЖИНЫ ОСТРОВА, ЮМОРА, САРКАЗМА И ПАТОСА
   НОВАЯ УГОЛЬНАЯ ПЕЧЬ.
   У нас никогда не было угольной печи в доме до прошлой субботы. Всегда использовали сосновые плиты и куски соседского забора. Они тоже хорошо горят, но забор весь сгорел, а сосед сказал, что не будет строить новый, так что мы пошли к Джонсу и купили угольную печь.
   После ужина мы взяли кусок льда, согрели руки и пошли туда, где стояла печка, решив заставить ее тянуться и гореть, если она снесет весь сосновый забор в первом районе. Наша лучшая половина накинула на нее одеяло и с дрожью заметила, что она никогда не знала, что такое настоящий солидный комфорт, пока не приобрела угольную печь.
   Уязвленные сарказмом в ее замечании, мы крутили каждую дудку на печке, которая была передвижной, или похоже, что это имело какое-то отношение к сквозняку, и довольно скоро печка начала кипеть. Вскоре она заикалась, как новый пароход Силсби. Расскажите о своем тепле! Через десять минут эта комната была настолько же хуже турецкой бани, насколько в Аиде жарче ледяной хижины Ливермана. Пот изрядно выпарился из жестяного кулера с водой в соседней комнате. Мы открыли двери, и снег начал таять на Вайн-стрит, вплоть до дома Хэнскомба, и люди по всему району надели льняную одежду. И мы не могли остановить проклятую вещь.
   Мы забыли, что Джонс говорила нам о амортизаторах, и она сохранила биллинг. Единственное, что мы могли сделать, это лечь спать и оставить эту штуку поджигать дом, если она захочет. Мы стояли с шестом и крутили заслонку во все стороны, и при каждом повороте она просто посылала тепло, достаточное, чтобы поджарить быка. Мы легли спать, полагая, что уголь в конце концов прогорит, но около 12 часов всей семье пришлось встать и сесть на забор.
   Наконец пришел человек, воспитанный среди угольных печей, и он накрыл его мокрым одеялом, и подкрался к печке, и повернул нужную дингус, и она остыла, и с тех пор стала как можно удобнее. . Если вы покупаете угольную печь, вы должны научиться ее конструировать, иначе вас могут поджарить.
   ТРИ ДЮЙМА НОГИ.
   Бланш Уильямс, Филадельфия ia, которая попала в аварию на водопроводной станции Фэрмаунт, в результате которой одна нога была сломана и стала на три дюйма короче, чем остальные ноги, возместила ущерб в размере 10 000 долларов. Для естествоиспытателя это может показаться довольно хорошей ценой за три дюйма обычной ноги, но тогда некоторые люди поднимут такой шум.
   ОПАСНЕЕ, ЧЕМ КЕРОСИН.
   О регулярном еженедельном убийстве сообщают из Пештиго. Двое мужчин по имени Гласс и Пенрю поссорились из-за девушки на сеновале над амбаром. Гласс несколько раз ударил Пенрю ножом, и он умер. Нет ничего гораздо опаснее, если только это не керосин, чем двое мужчин и девушка, ссорящиеся на сеновале.
   ДЕСЯТЬ ДНЕЙ ВЛЮБЛЕННОСТИ.
   Есть страшно душераздирающая сто Попробуй обойти газеты под заголовком "Десять дней в любви". Должно быть, это было ужасно, без воскресенья, без дня отдыха, без праздника, только одна любовь, десять долгих дней. Кстати, человек выжил?
   МАЛЬЧИКИ ОСТАЮТСЯ МАЛЬЧИКАМИ.
   Не так много месяцев назад был am собрании служителей в Висконсине, и после того, как святое дело, которым они занимались, было выполнено ко всеобщему удовлетворению, гражданин места, где проходила конференция, пригласил многих из них на пир к себе домой. После ужина дюжина из них отправилась в комнату наверху, чтобы спокойно перекурить, как это иногда делают служители, когда они заводят разговоры о старых временах, когда они вместе ходили в школу и были мальчишками, и Человек-Солнце , присутствовавший, переодевшись проповедником, пришел к выводу, что служители в молодости скорее человечны, чем иначе.
   Один двухсотфунтовый делегат с сигарой между пальцами выпустил дым изо рта, который всего несколько часов назад возносил мольбу Всевышнему о том, чтобы нам всем стало хорошо, и ударил большим пальцем по ребрам худого старца. и сказал: "Джим, ты помнишь, как мы внесли корову и теленка в комнату для чтения?" На мгновение "Джим" был склонен стоять на своем достоинстве, и он выглядел огорченным, пока все они не начали смеяться, когда он огляделся, чтобы увидеть, есть ли здесь кто-нибудь из мирских, и убедившись, что мы все действительно хороши, он сказал: "Можете поспорить на свою жизнь, что я это помню. У меня теперь шрам на голени, где меня зацепила эта проклятая корова, - и он начал закатывать штанину, чтобы показать шрам. Ему сказали, что поверят ему на слово, а он спустил штаны и сказал:
   "Ну, видите ли, мне было приказано присматривать за теленком, и я нес теленка вверх по лестнице с помощью Билла Смита, который проповедует в Чикаго; получил мягкую вещь - пять тысяч в год, и пасторский дом обставлен, и содержит упряжку, и если одна из этих лошадей не рысак, то я не сужу ни о лошадях, ни о Билле, и если он не наденет старый дорожный плащ и время от времени выезжать на дорогу и ловить на гонках какого-нибудь мирского человека, тогда я другой. Вы слышите меня - ну, я никогда не знал, что теленок такой тяжелый и у него так много задних ног. Пинать! Да благословит ваше старое алебастровое сердце, этот теленок ходил по мне повсюду, от Бытия до Откровения. И, скажем, на следующее утро у нас не было дуновения ветра, не так ли, когда нам нужно было убираться в зале для чтения?
   Присутствовавший при этом торжественный рыжеволосый священник, чьи глаза блестели сквозь дым, сказал другому:
   - Чарли, ты помнишь, что ты совершенно увлекся племянницей профессора, которая приезжала к нам из Покипси? Что с ней стало?
   Чарли поставил ноги на стол, чиркнул спичкой о брюки и сказал:
   - Ну, я не запал на нее, как вы говорите, а просто понравился. Не слишком хорошо, знаете ли, но достаточно хорошо. У нее был цвет волос, которого я терпеть не мог, - как раз твой цвет, Хэнк, - и когда она взялась за принтер, я как бы сдался, и они поженились. Насколько я понимаю, он редактирует газету где-то в Иллинойсе и разбогатеет. Это было лучше для нее, так как теперь у нее есть где жить, и ей не нужно ходить по столу, как мэм из сельской школы, как если бы она вышла за меня замуж".
   Темноволосый мужчина в сюртуке, застегнутом настежь до шеи, с выражением лица, напоминающим надгробную проповедь, с выражением не более, чем у деревянной приманки, курившей трубку из шиповника, которую он взял на какой-то который принадлежал хозяину, вытряс пепел плевательницей и сказал:
   - Мальчики, вы помните, как мы угнали тот трехместный фургон и поехали через болото на ферму Кингсли за арбузами?
   Четверо из них сказали, что помнят его достаточно хорошо, а Джим сказал, что все, о чем он просил, это прожить достаточно долго, чтобы отомстить Биллу Смиту, чикагскому проповеднику, за то, что он предложил ему украсть пчелиный улей во время поездки. "Почему, - сказал он, - прежде чем я продвинулся с этим ульем на двадцать футов, каждая пчела в нем ужалила меня по дюжине раз. А помнишь, как мы обыграли профессора и заставили его поверить, что у меня ветрянка? О господа, вас ждет славное бессмертие за гробом за то, что вы вытащили меня из этой передряги.
   Толстяк беспокойно заерзал в кресле и сказал, что все, кажется, забыли главное событие этой экскурсии, а именно так он пытался перебросить через забор зубами бульдога, запутавшегося в каком-то участке. о своем гардеробе, о котором не следует упоминать, и о том, как он оставил образец своих брюк собаке, и как фермер пришел в колледж на следующий день с подбитыми глазами и с куском брючной ткани, застегнутым в газету, и хотел, чтобы профессор попробовал подобрать ее к штанам некоторых студентов богословия, и как ему пришлось надеть пару нанковых штанов и спрятать свои кассимеры в лодочном сарае, пока арбузная царапина не прошла, и он мог их починить.
   Затем невысокий темноволосый министр спросил, не заслуживает ли он некоторой похвалы за то, что вымазал глаза фермеру. Он говорит: "Когда он перелез через забор и схватил ближайшую лошадь за удила и сказал, что посадит всю шайку в тюрьму, я почувствовал, что надо что-то делать, и выскочил на другую сторону улицы". фургон и подошел к нему и поднял руки и дал ему "раз, два, три" по носу, с моего благословения, и он отпустил эту лошадь и взял свою собаку обратно в дом ".
   "Ну, - говорит рыжеволосый пастор, - эти дыни в любом случае были зелеными, но нам было интересно их украсть".
   В это время отворилась дверь, вошел хозяин и, отгоняя дым руками, сказал: "Ну что, господа, развлекаетесь?"
   Они бросили окурки в плевательницу, торжественный мужчина положил трубку из шиповника туда, куда достал, а толстяк сказал:
   "Брат Дрейк, мы обсуждали пагубные последствия потворства травке и пришли к выводу, что, хотя табак в определенной степени всегда должен употребляться бездумными людьми, это долг духовенства перед сообщество не одобрять его использование во всех возможных случаях. Возможно, нам лучше отправиться в гостиную и, попросив божественного руководства, отправиться в путь.
   КРЕДИТНАЯ ВЫСТАВКА.
   "Что такое кредитная выставка?" - спрашивает корреспондент. Ну, когда парень занимает у вас десять долларов, чтобы заплатить в следующую субботу, и он позволяет этому тянуться полтора года, и не платит, и он встречает вас на улице и просит еще пять долларов, и вы разворачиваете его и пнуть его прямо перед толпой, это демонстрация взаймы.
   ЗЛОЙ МОН КИ.
   Мон Ки, китаец, обращенный в обычную религию Соединенных Штатов. нас, и открыл миссию в Нью-Йорке с целью обращения большего количества язычников и язычников, был арестован за кражу. Это ужасный удар, а Мон Ки был ужасным пахарем. Несколько недель назад религиозные газеты нанесли больше ударов по приходу в лоно этого китайца, чем по всем редакторам в стране, которые не сбились с пути. Теперь они заткнулись на него, так как он показал себя не лучше, чем Талмейдж или Бичер.
   ОТВИНЧИВАЯ КРЫШКУ ФРУКТОВОЙ БАНКИ.
   Есть одна вещь, о которой должен быть принят закон. ут, а именно эти стеклянные банки для фруктов с завинчивающейся крышкой. Должно быть объявлено уголовным преступлением, наказуемым смертью или изгнанием в Чикаго, для человека, производящего фруктовую банку для консервирования фруктов с завинчивающейся крышкой. Красиво смотрятся эти банки, когда в них кладут фрукты, и хозяйка чувствует себя так, будто ей воздали за весь ее пот над горячей печкой, когда она смотрит на стеклянные банки с разными ягодами, на полке в погребе. .
   Проблемы не начинаются, пока у нее не появится компания, и она не решит попробовать немного своего любимого фрукта. Когда ужин идет полным ходом, она посылает за кувшином и велит слуге отвинтить крышку и высыпать фрукты в блюдо. Девушка приносит его на кухню и приступает к отвинчиванию крышки. Сначала она работает аккуратно, потом злится, дергает, вывихивает запястье и начинает плакать, уткнувшись носом в изнанку фартука и уткнувшись носом в засохшее тесто для блинов, спрятанное в складках фартука. фартук.
   Тогда маленькая хозяйка с улыбкой берет банку с фруктами и говорит, что покажет девочке, как снять крышку. Она садится на деревянный ящик, берет стеклянную банку между коленями, высовывает язык и извивается. Но крышка не скручивается. Такое ощущение, что крышка была помещена туда, чтобы охранять этот плод, и она так же неподвижна, как египетские пирамиды. Маленькая леди работает до тех пор, пока ее лицо не покраснеет, и пока у нее не сойдут все морщины, а затем она откладывает это, чтобы ждать, пока старик вернется домой. Он приходит усталый, озлобленный и взбешенный, как шершень, и, когда дело доходит до него, выходит на кухню, снимает пальто и берет кувшин.
   Он замечает, что в любом случае не знает, для чего созданы женщины. Он говорит, что они могут сидеть и вязать крючком, но когда требуется стратегия, ум и мускулы, они не могут обойтись без мужчины. Он пытается отвинтить крышку, но его большой палец соскальзывает и сдирает кожу с сустава. Он дышит безмолвной молитвой и зовет керосинку, и подливает немного масла в щель, и дает ему впитаться, а потом снова пробует и громко ругается.
   Затем он зовет молоток и легонько постукивает по крышке с одной стороны, стеклянная банка разбивается, и сок стекает по штанинам, на стол и все вокруг. На ужин остается достаточно фруктов, и старик поднимается по черной лестнице, чтобы завязать большой палец тряпкой и сменить штаны.
   Все подходят к столу улыбаясь, как ни в чем не бывало, а хозяйка никому из семьи не дает соуса, опасаясь, что в животы попадет битое стекло, но "компания" обеспечена щедро. , и все было бы хорошо только для замечания маленького мальчика, который на вопрос, не хочет ли он еще соуса, говорит, что "не хочет клубники, маринованной в керосине". Улыбчивая маленькая хозяйка почуяла запах соуса, пока они обсуждают политику, и думает, что пахнет керосином, и смотрит на старика как-то дерзко, когда он смотрит на тряпку на большом пальце и спрашивает, нет ли там мази. в доме.
   Консервирование фруктов в стеклянных банках в этом доме прекращено, и четыре дюжины банок спрятаны в подвале, чтобы позаботиться о даме, пока она не получит шанс отправить некоторые из них на благотворительный пикник. Дело со стеклянной банкой из-под фруктов будет исчерпано, если не удастся придумать схему, позволяющую снять верхушку.
   ОН НЕ БЫЛ, ЧТОБЫ ЕГО ОТЦА НАЗЫВАЛ ИМЕНАМИ.
   В Ошкоше умер мужчина, которому было за восемьдесят лет. гэ. После отпевания служитель, проводивший службу, сказал сыну покойного: "Ваш отец был восьмидесятилетним". Молодой человек покраснел, сложил кулак и сказал министру, что хотел бы, чтобы он повторил это замечание. Министр сказал: "Я говорю, что ваш отец был старым восьмидесятилетним". Не успел он произнести это слово, как молодой человек ударил его по носу, сбил с ног, ударил ногой по уху, а когда его оттащил полицейский, он сказал, что ни один священнослужитель не может называть имена его мертвого отца. , а не вокруг него. Министр сказал, что он не мог бы быть более удивлен, если бы кто-то заплатил за аренду скамьи за год, чем когда кулак этого молодого человека ударил его.
   ДАЙТЕ НАМ ВОЙНУ!
   Мы получили циркуляр от Американского общества мира, в котором нас просят оставить денежную сумму в нашем завещании, к обществу для применения в интересах мира. Мы против мира на таких условиях. Дайте нам войну, каждый раз.
   ОГОНЬ НОВЫЙ ГОД.
   Если и есть что-то, чем гордятся молодые люди из Rescue Hose Company, так это то, что они наряжаются, невзирая на расходы, в день Нового года и навещают своих подруг. В прошлый понедельник эти молодые люди облачились в свои лучшие наряды, расселись по магазинам и стали ждать, когда можно будет позвонить. Соломон во всей своей славе не был одет, как один из этих пожарных.
   В тот момент, когда в полдень молодые джентльмены собирались выбросить последнюю сигару, готовясь зайти на первое место в списке, прозвенел пожарный колокол, и через несколько минут за пароходом по Четвертой улице последовала оживленная процессия. Казалось, что свадьба сорвалась, и женихи бегали на свободе. На место пожара прибыла группа, на которой находился Мэтт. Гостиница Ларсена на углу Второй и Кинг-стрит, и такое сияние фраков на голубых лестницах никогда не видели. Мужики, которые были в доме, выбрасывали каркасы кроватей и посуду на колпаки-дудочки, а кровати опустошали на суконные пальто. Свадьба исчезла в окне третьего этажа со шлангом, в дыму, и через полчаса работы они вышли оттуда с таким видом, как будто побывали в Аштабулской железнодорожной катастрофе. У молодого мистера Смита струя грязной воды попала ему в штанину брюк, которая дошла до воротника и сморщила ее без возможности восстановления. Мистер Хэтч обмотал штаны из оленьей кожи вокруг обгоревшего конька крыши, повис на стропилах зубами и рубил черепицу, а трубочники держали его мокрым, и он был похож на комок мокрого хлама на бумажной фабрике. . Мистер Спенс был на вершине лестницы, а мистер Драммонд был следующим под ним. Падая, г-н Д. ухватился за один хвост плаща-молота г-на Спенса и вытянул хвост примерно на два фута длиннее, чем другой. Мистер Фут был сух как кость, пока его не увидел трубопромышленник, и они прибили его к стене ручьем, и Фут через минуту стал мокрым, как кормилица.
   Молодой мистер Осборн, доверенный советник Хайда, Каргилла и Ко., поднялся на полпути по лестнице, и вдруг протечка в шланге ударила его и приморозила к лестнице, и мистеру Уотсону пришлось чиркнуть спичкой, чтобы отогреть его. . Он намочил штаны от Бытия до Откровений, и ему пришлось ходить в пальто из льстера. Большинство юношей, вернувшись с пожара, стали у печи и вытерлись, и все-таки пошли звать, а девушки говорили, что от них пахнет паленой черепицей. Вечером на танцах мальчики были достаточно сухими.
   СУ ТЕРН "ХОНАВ".
   На днях Беннет и Мэй дрались на дуэли в Мэриленде, и, насколько это возможно, ни одна из сторон не получила ни царапины. Но их "хонау" был удовлетворен.
  
   МУЗЫКАЛЬНАЯ КРИТИКА.
   Вторая лекция курса Библиотечной ассоциации была прочитана во вторник вечером женщиной-лектором по имени Камилла Урсо на скрипке. Лектора поддерживали певица, двое мужчин-продавцов раскладушек и мастер по изготовлению фортепиано, все они явно были талантливы в своих конкретных направлениях. Лекция о скрипке доставила самое безграничное удовольствие, и Ассоциация, приняв это новое решение, вызвала отклик у публики. Вряд ли найдется человек в огромной аудитории, который предпочел бы такое развлечение сухой лекции какого-нибудь словарного знахаря. О спектакле нет необходимости вдаваться в подробности, так как там были все наши читатели, за немногими исключениями. Толстая женщина, Урсо, более чем вырезала скрипку. Она выкапывала из него сладкие кусочки музыки, от самой косточки до той части, которая перелезает через забор последней. Она заставила его говорить по-норвежски и выдавила из него маленькие заметки размером не больше батистовой иглы и гладкими, как книжный агент. Певица была хороша, хоть и похвастаться нечем, а самцы-кузнечики пели как надо. Но самым проворным ловцом блох, который был здесь со времен Анны Дикинсон, был шестнадцатипалый Джек, канадский журавль, который возился с пианино. Мы так и не узнали, из-за чего возник этот скандал, но когда он, улыбаясь, подошел к роялю и направил свое колесо на ринг, все поняли, что грядут неприятности. Он плюнул себе на руки, немного подрался и вдруг нанес сокрушительный удар прямо по слоновой кости, отчего рояль пошатнулся и вызвал возглас агонии. Первый нокдаун для Джека. Он сделал паузу, а затем начал наносить удары направо и налево с такой жестокостью, что зрители едва не ворвались на ринг. Всякий раз, когда ключ показывал свою головку, он терзал ее. Мы никогда не видели, чтобы пианино выдержало столько испытаний и живьем, а Джек никогда не получил ни царапины. Весь концерт удался, и труппа всегда может получить здесь хороший дом.
   УВЕРЕННАЯ ВЕЩЬ.
   Т Единственные люди, которые действительно уверены в том, что их призвание и избрание незыблемы и что они попадут на небеса по жребию, - это люди, которых вешают за убийство. Они всегда объявляют, что у них есть мертвая штука, прямо перед падением. Каким ободрением должно быть для детей слушать молитвы наших служителей в церквях, которые признают себя жалкими грешниками, живущими на Божью милость, и сомневаются, что им будет позволено сесть по правую руку от Него, и когда они рассказывают историю от их недостойности слезы текут по их щекам. Затем пусть дети прочитают рассказ о повешенной пчеле и увидят, как счастлив осужденный, как он восклицает "Слава аллилуйя" и признается, что, хотя он и убил своего человека, он идет на небеса. Ребенок, естественно, спросит, почему министры не убьют кого-нибудь и не сделают из этого верного дела?
   МИССИС. ЛАНГТРИ.
   Америку должны посетить самые красивая женщина во всей Англии, миссис Лэнгтри. Говорят, она такая милая, что когда смотришь на нее, то чувствуешь, как гусеницы ползут по твоей пояснице, сердце начинает прыгать, как товарный вагон, и полоса молнии проходит по одной штанине брюк и вверх по другой, и убегает вверх по затылку, заставляя волосы встать и наполниться электричеством, достаточным для освещения циркового шатра, и что, когда вы смотрите на нее, ваши руки нервно сжимаются, как будто вы хотите ухватиться за что-то, что поддержит вас, чувство вас охватывает обморок, ваши глаза закатываются к небу, ваша голова беспомощно падает на грудь, ваш левый бок немеет, ваша печень перестает работать, ваше дыхание становится горячим и тяжелым, ваши губы становятся бледными и дрожащими, ваши зубы жуют воображаемую ириску. , и ты смотришь вокруг, умоляя, чтобы кто-нибудь забрал ее. Если все это придет в голову человеку от взгляда на нее, это будет внезапная смерть или полугодовая болезнь, чтобы пожать ей руку. Если она приедет в Милуоки, один лысый мужчина поедет в деревню, где все не так уж и плохо. Вы держите пари!
   КЛЮК В СЫР.
   гео. В. Пек из Sun , re недавно выступил с речью перед Ассоциацией молочников штата Висконсин. Ниже приводится выдержка из документа:
   Товарищи кремационисты! Обращаясь ко мне по этому поводу с просьбой просветить вас по теме, которая дорога сердцам всех американцев, вы нашли нужного человека в нужном месте. Я горжусь тем, что прихожу в свой старый дом и раскрываю истины, которые были скрыты с тех пор, как я себя помню. Насмешники могут сказать, и сегодня в моем присутствии говорили, что я не знал достаточно, чтобы подоить корову. Я отрицаю это обвинение; покажи мне аллигатора. Если у кого-нибудь из присутствующих джентльменов есть с собой корова, и я могу одолжить отжим для белья, я покажу вам, умею ли я доить корову или нет. Или, если тут под рукой есть сырная шахта, я продемонстрирую, что умею - runnet .
   Производство сыра и масла было одной из первых отраслей промышленности. Давным-давно в мировой истории мы находим Адама и Еву, перевозящих свое молоко из Эдемского сада в повозке с одной лошадью на холодную весеннюю сыроварню, чтобы взвесить ее на весах. Что бы ни говорили об Адаме и Еве, чтобы дискредитировать их в сбыте продуктов своего сада, никто никогда не обвинял их в том, что они остановились у насоса и налили воду в бидоны для молока. Несомненно, вы помните, как Каин убил своего брата Авеля, потому что Авель не позволил ему пахтать. Мы можем представить себе Каина и Авеля, подгоняющих угрюмых коров к дому с пастбища в юго-восточном углу сада, и Адама, стоящего у стойки с оловянным ведром и табуреткой на трех ножках, курящего пенковую трубку и распевающего: форт, потому что я иду через рожь", а Ева сидела на веранде, переделывая свой прошлогодний полонез и подмигивая черту, который стоял за молочным домиком и распевал: "Я хочу быть ангелом". Закончив доить, он подошел и увидел, что Ева покраснела, и сказал: "Мадам, сырите", и она выбрала его.
   Но если вернуться к сегодняшнему дню, мы находим, что сыр стал одной из самых важных отраслей производства. Это следующий по важности интерес к серебру. И, товарищи торговцы сыром, вы делаете себе большую несправедливость, если не обращаетесь в конгресс с просьбой принять законопроект о повторной монетизации сыра. В этой стране выращивают больше сыра, чем серебра, и оно более ценно. Предположим, вы не ели ни кусочка в течение тридцати дней и должны были поставить перед собой на стол десять долларов, отчеканенных из серебряных слитков, на одной тарелке и девять долларов, отчеканенных из сырных слитков, на другой тарелке. Что бы вы взяли первым? Хотя номинальная стоимость девяти сырных долларов была бы на десять процентов ниже номинальной стоимости десяти серебряных долларов, вы бы взяли сыр. Вы могли бы использовать его с большей пользой в своем бизнесе. Поэтому я говорю, что сыр более ценен, чем серебро, и его следует сделать законным платежным средством для всех долгов, государственных и частных, кроме арендной платы за скамью. Я могу опережать других выдающихся финансистов, изучавших валютный вопрос, но я хочу видеть, что придет время, и я верю, что недалек тот день, когда 412½ зерен сыра будут равны доллару в треске. и когда в каждом кармане будет слышно веселое звяканье сырных ломтиков.
   Тогда каждая сыроварня сможет чеканить свою монету, денег будет много, все будут счастливы, и никогда больше не будет войны. Могут спросить, как эту валюту можно выкупить? Я хотел бы неопровержимую связь, сделанную из лимбургского сыра, который прочнее и долговечнее. Когда это будет сделано, вы сможете отличить богатого от бедного человека по запаху его денег. В наши дни многие из нас даже не чувствуют запаха денег, но в хорошие дни, которые грядут, ласковый зефир донесет до нас крепкий лимбургер, и мы будем знать, что денег предостаточно.
   Производство сыра - это дело, которым может заниматься как бедняк, так и богач, я говорю это, не опасаясь удачного противоречия, и говорю это смело, что бедняк, имеющий, скажем, 200 коров, если он досконально понимает своего бизнеса, может продать больше сыра, чем богатый человек с 300 волами. Это подлежит демонстрации. Если какой-нибудь мальчик проявлял желание стать государственным деятелем, я говорил ему: "Молодой человек, женись, купи унылую корову, поезжай в уезд Шебойган и заводи сыроварню".
   Кстати о коровах, не приходило ли вам когда-нибудь в голову, господа, что это было бы для вас спасением, если бы вы взяли мускусных коров вместо рогатого скота? Требуется по крайней мере три тонны сена и большое количество корма в год, чтобы поддерживать жир в паре рогов, и какая от них земная польза? Статистика показывает, что рогатый рогатый скот ежегодно убивает 45 000 подорожников. Вы издаете законы, чтобы заткнуть намордник собакам, потому что один из десяти тысяч сходит с ума, а от рога крупного рогатого скота погибает больше людей, чем от собак. Что нужно стране, так это больше мули-коров.
   Теперь, когда я на эту тему, можно спросить, какая порода лучше всего оплачивается для молочной фермы. Мое мнение разделилось между югом вниз и кохинхиной. Кому-то нравится одно, а кому-то другое, а мне дай свободу или дай мне смерть.
   В производстве сыра необходимо провести много реформ. Почему сыр должен быть круглым? Я склоняюсь к мнению, что изготовление сыра круглым - это суеверие. Кто не купил бы хороший квадратный кусок сыра, а не клиновидный кусок, весь с кожурой на одном конце и таким же тонким, как оправдание конгрессмена для голосования за невыплату зарплаты, на другом? Сделайте свой сыр квадратным, и потребитель поднимется и назовет вас другим.
   Еще одна реформа, которая может быть начата, будет заключаться в облицовке сыра строительной бумагой или вагонкой вместо проверенного временем куска полотенца. Я никогда не видел нарезанного сыра и не думал, что ткань вокруг него использовалась в качестве повязки для какого-то другого пациента. Но, возможно, я ошибался. Еще одна вещь, которая кажется неправильной, это видеть так много дырок в сыре. Мне кажется, что твердый сыр, сделанный одним из старых мастеров, без дырок, - я не обвиняю вас в обмане, но вам не становится немного стыдно, когда вы видите, что сыр разрезан, а дырки составляют большую его часть? Маленькие ячейки могут быть удобными для шкипера, но потребитель в глубине души чувствует обман.
   Среди усовершенствований, внесенных в производство сыра, я не должен забывать, что в последние годы сыр уже не так похож на точильный камень, как много лет назад. Было время, когда, если фермер не мог найти свой точильный камень, все, что ему нужно было сделать, это проделать отверстие в середине сыра, повернуть его и заточить косой. До изобретения нитроглицерина нарезать столько сыра, сколько нужно для еды, считалось трудоемким. Время сотворило чудеса с сыром.
   ПРОДАЖА МОЛЛЮСКОВ.
   На концерте в среду вечером прозвучала последняя песня. sa trio Мари Роуз, Бриньоли и Карлтон. Мужчины встали по обе стороны от девушки и начали ее грызть. Это было на каком-то другом языке, и мы могли понять только по движению их губ и их действиям. Казалось, что мужчины пытались продать ей моллюсков. Сначала Бриньоли начал шуметь и описывать моллюсков, которые ему нужно было продать, и пытался заставить ее вложить деньги. Он наорал на нее и казался очень расстроенным, а она была такой же пылкой, как и любая другая девушка, которую мы когда-либо видели. Когда у Бриньоли перехватило дыхание, Карлтон начал рассказывать ей, что Бриг солгал ей, что его моллюски сделаны из индийского каучука и что она никогда не сможет их переварить в большом мире, а в конце он сказал ей, что она мог получить моллюсков с десятипроцентной скидкой за наличные. К этому времени она была настолько безумна, насколько это было возможно, и она бросилась на них обоих, выглядя сердитой, и пела как огоньки, взлетела по музыкальной лестнице до нуля и закончила тем, что сказала им обоим в лицо: что она увидит их в Чикаго раньше, чем купит забракованных моллюсков. А потом они все ушли со сцены, как будто у них была обычная драка, а Бриньоли вел себя так, как будто хотел съесть ее сырой. Так нам казалось, но мы не музыканты.
   ПЫТАЕТСЯ СОХРАНИТЬ ДВА ШИЛЛИНГА.
   Никто никогда не хочет снова рассказывать нам, как сэкономить два шиллинга. Когда мы начали для Чипа Пева Фоллс, чтобы посетить праздник, у нас было всего несколько сотен долларов, и нам хотелось сэкономить все, что можно. Перед самым приездом в Спарту, где мы должны были поужинать, Дэн Макдональд стал рассказывать о том, как сэкономить двадцать пять центов на обедах в этих забегаловках, путешествуя. Он сказал, что все, что вам нужно сделать, когда вы выходите из ужина, это выглядеть как бродяга или "путешественник", дать привратнику пятьдесят центов и дважды подмигнуть левым глазом, и он пропустит вас прямо вон, как если бы вы заплатили семьдесят пять центов. Если бы вы протянули долларовую купюру, а он вернул вам только двадцать пять центов, вам нужно было только протянуть руку и подмигнуть пару раз, и человек отдал бы вам вторую четверть. Дэн сказал, что всегда так делал и сэкономил сотни долларов. Он сказал, что эти бездельники платят всего пятьдесят центов за еду, и никому другому не было смысла платить больше, если у них хватило наглости разыграть хозяина.
   Мы никогда не видели ничего более разумного, чем заявление мистера Макдональда, и мы решили попробовать. Для человека, который много путешествовал с лекциями, экономия в двадцать пять центов на обед стоила того, и мы решили начать экономить в тот же вечер. Поезд остановился, и мы прошли через платформу как можно ближе, как бездельники. Сдвинув шляпу набок, мы бросили окурок в окно гостиной, фамильярно сказали хозяину: "Здравствуй, старый солитер", швырнули шляпу в кресло; бросилась в столовую, села во главе стола и велела одной девушке вынести все, что у нее есть. Хозяин посмотрел на нас так, как будто думал, что мы одни из бездельников Филд, Лейтер и Ко. Его добрая жена выглядела напуганной, как будто боялась, что мы стукнем ножку со стола и прольем вещи. Впрочем, нет смысла описывать еду, и то, как мы ели речную форель, и клубничное песочное печенье, и прочее. Мы не могли не пожалеть человека, которому суждено было обставить все это за пятьдесят центов. Наконец мы вышли. Мы почувствовали какое-то учащенное сердцебиение, когда подошли к голодному человеку в дверях и взяли деньги. Он выглядел так, как будто он был больным сиротой, пытающимся накопить достаточно денег, чтобы добраться до лечения водой. Поковыряв в зубах пальцем, как чикагский бездельник, вытащив носовой платок из кармана пистолета и сморкаясь, как тридцатидвухфунтовый ружье, точно так же, как мы слышали, как это делал один чикагский парень, мы вручили человеку пятьдесят центов, подмигнули. пару раз и начал проходить. Табачная вывеска, стоявшая там, гласила: "Двадцать пять центов, пожалуйста". Мы посмотрели на него, подмигнули и сказали: "О, все будет хорошо". - Еще два шиллинга, друг мой, - сказал летний курорт. Мы еще немного подмигнули, ударили его большим пальцем по ребрам и сказали: "Эй, старый солитер, не пытайся играть на нас, мальчики". И мы засмеялись болезненным смехом. Дело в том, что мы начали сомневаться в том, что эта штука работает, и подозревали, что огонек в глазах Дэна Макдональда означал, что он играл на нас. Хозяин сказал, что ему нужно еще два шиллинга, и что мы загораживаем проезд, мы пошарили вокруг, нашли его, заплатили ему и вышли, вероятно, самый отвратительный экскурсант, который когда-либо был. Дэн, который наблюдал за всем этим, хлопнул нас по плечу и спросил: "Как это работает?" Хотя мы не были особенно голодны, мы могли бы съесть его сырым. Теперь, когда мы поедем на восток, мы возьмем с собой обед, а когда другие пассажиры будут ужинать, мы сядем на поленницу в Спарте, едим свой обед и смотрим на фонтаны, разговариваем с тормозщиками и думаем, не согласится ли хозяин. знать нас, если мы должны пойти и взять зубочистку с прилавка. Для нас это больше не облом, и никто никогда не должен указывать нам, как сэкономить два шиллинга на еде.
   КАК ДОСТАТЬ МОЛОДЫХ МУЖЧИН.
   "Как достучаться до юношей", - была тема на молитвенном собрании юношей в четверг. Старый джентльмен на Востоке Сторона, которая сломала ноготь на ноге, ударив ногой по стойке ворот, когда молодой человек шел по тротуару, также хотела бы знать. Наживите на крючок могучую красивую девушку в плаще из тюленьей шкуры, и вы сможете добраться до молодых людей.
   Сокрушительный нигилизм.
   Российское правительство производит в среднем четыре тысячи арестов в день лиц, обвиненных в нигилизме. При таком темпе это Это только вопрос времени, когда последний из заговорщиков окажется в тюрьме, и император сможет выйти, не опасаясь покушения со стороны жены и детей, так как, вероятно, это будут все люди, которые останутся.
   ЖЕНЩИНА-ДРЕМАТКА ДЕМОКРАТ.
   Страшная история приходит к нам от Колумба. Группа видных граждан того места отправилась в Деллс-оф-Вис. один день на прошлой неделе. Она состояла из леди и джентльменов обеих политических партий, и была надежда, что ничто не омрачит удовольствия от экскурсии.
   Когда группа посетила Деллы, мистер Чапин, сторонник демократических наклонностей, вышел на скалу, нависающую над пропастью, или слова в этом роде, и был настолько поглощен красотой сцены, что не заметил ни одного республиканца. дама, которая покинула толпу и тихо вальсировала позади него. У нее была кровь в глазах и жвачка во рту, и она схватила слабого адвоката за руки и прошипела ему на ухо:
   "Ура Гарфилду, или я брошу тебя с головой в зияющую бездну внизу!"
   Это был трудный момент. Чапину нравилось, когда женщина держала его на руках, но не в таком положении, чтобы, если бы она отпустила хватку, чтобы плюнуть себе на руки, он бы провалился на сотню футов вниз и стал таким же плоским, как партия Гринбеков, и ему пришлось бы несли домой в корзине.
   В секунду он обдумал все грехи своей прошлой жизни, что было довольно быстро, как признает всякий, кто знает этого человека. Он подумал о том, как на него будут смотреть свысока Гейб Бук и все остальные, если выяснится, что он боялся вернуться на свою вечеринку.
   Он решил, что скорее умрет, чем позовет Гарфилда, но когда безжалостная женщина подтолкнула его к краю скалы, и "Последний звонок! Кричи, или ты падаешь! он открыл рот и заорал так, чтобы его услышали в Килборн-Сити:
   "Ура Гарфилду! А теперь дай мне уйти!
   Несмотря на то, что он обладал более чем обычным красноречием, никакие замечания, которые он когда-либо делал раньше, не вызывали таких аплодисментов, как это. Все закричали, а женщина так приятно улыбнулась, как будто она не выдавила молодую жизнь из своей жертвы и не оставила его кровоточащей жертвой на алтаре его страны, но когда она поняла, что она сделала, ее сердце сжалось, и ей стало плохо.
   Чапин никогда больше не будет самим собой. С этого момента его гордый дух был сломлен, и за весь пикник он как будто потерял жвачку. Он вяло прислонился к дереву, бледный как смерть, и обмахивался скиммером. Когда партия разложила обед на земле и собралась вокруг, сидя на муравейниках, он машинально подсел к ним, но аппетит у него пропал, а когда он пропал, то для кворума его уже не осталось.
   Друзья сплотились вокруг него, передали огурцы и выгнали из бутерброда муравейники, и вручили ему на куске гальки, но он либо прошел, либо отказался. Он сказал, что не может принять трюк. Позже, когда принесли лимонад, с него сняли мух и добавили немного подкрашенной воды, чтобы он выглядел заманчиво, но его глаза были мокрыми. Он сказал, что его не обмануть. После того, что произошло, он не чувствовал, что какой-либо демократ находится в безопасности. Он ожидал, что его отравят из-за его политики, и все, о чем он просил, это жить, чтобы вернуться домой.
   Ничего не осталось несделанным, чтобы сплотить его и заставить забыть страшную сцену, через которую он прошел. Только один раз он частично пришел в себя и проявил интерес к житейским делам, и тогда обнаружилось, что он сел на какое-то малиновое варенье в белых штанах. Когда ему рассказали об этом, он зловеще улыбнулся и сказал, что все они могут отведать его долю варенья.
   Они пытались заинтересовать его разговором, рисуя военные карты с трехзубчатыми людьми на варенье, но он никогда не показывал, что знает, о чем они, пока мистер Моак из Уотертауна не взял кисть, сделанную из цветной капусты, консервированной в горчице, и заштриховал линии военной карты на брюках мистера Чапина, которые мистер Баттерфилд нарисовал в джеме. Тогда его художественный глаз уловил несоответствие красок, и он задохнулся и сказал:
   "Моак, это уже разыграно. Люди это заметят".
   Но он снова впал в полубессознательное состояние и больше никогда не говорил, понемногу, пока не вернулся домой.
   Он распорядился, чтобы между его домом и домом дамы, разбившей ему сердце, больше не брали взаймы сахар и не брали чаю туда-сюда, и объявил, что будет обходиться всю зиму без квашеной капусты, чем брать взаймы машину для нарезки. капуста женщины, которая разрушила бы политические перспективы человека, который никогда не делал ничего плохого в своей жизни.
   Он написал председателю Центрального комитета Демократической партии с просьбой приостановить вынесение приговора по его делу до тех пор, пока он не сможет объяснить, как получилось, что закоренелый демократ поддержал Гарфилда.
   НЕПРАВИЛЬНЫЙ ТРУП.
   Труп хорошо пошутил над жителями Квебека на днях. Он прибыл туда экспрессом и был всего лишь обыкновенным, будничным человеком, но К. Анаксы искали военный труп и, предположив, что это наш обычный труп, устроили похороны на Пятой авеню и похоронили его с воинскими почестями. Труп, ничего не смысливший в военном деле, должно быть, вдоволь посмеялся над ошибкой. А что, должно быть, почувствовал военный труп, когда ОН пришел!
   ДЕНЬ МЫ ПРИБЫЛИ В КАНАДУ.
   Д. Г. Пульцифер из Шавано объявляет, что собирается подготовить биографии всех членов территориального законодательного собрания и членов последующих законодательных органов, государственных служащих, членов конгресса и т. д., и желает, чтобы все люди, которые могли быть великими или могут быть таковыми сейчас, прислали подробности. Ну, вы можете получить нашу запись в кабинете генерал-адъютанта, хотя в этой записи есть одна ошибка. В июне 1862 года мы прибыли в Канаду, за день до призыва.
   ЖИВАЯ ПОЕЗДНАЯ НАГРУЗКА.
   На прошлой неделе поезд с душевнобольными перевезли из приюта Ошкош в приют Мэдисон. Пока поезд стоял на обочине стойка на Уотертаун-Джанкшен вызвала значительное любопытство. Люди, которые когда-либо проезжали Уотертаун-Джанкшен, замечали красивого пожилого джентльмена, который входит в машину с большой квадратной корзиной и торгует вразнос попкорном. Он один из самых невинных и доверчивых людей в мире. Он честен и считает, что все остальные честны.
   Он подошел к депо со своей корзиной и, увидев поезд, спросил Пирса, хозяина дома, что это за поезд. Пирс, самый дьявольский человек, сказал пожилому джентльмену, что в Мэдисон собирается толпа членов законодательного собрания и женщин-лоббистов. С той прекрасной уверенностью, которую продавец попкорна питает ко всем людям, он поверил этой истории и сел в машину, чтобы продавать попкорн.
   Остановившись на первом месте, где в одиночестве сидела дама средних лет, продавец попкорна передал свою корзину и сказал: "свежий попкорн". Дама убрала ногу с плиты, посмотрела на мужчину сверкающими и дикими глазами и сказала: "Это... нет, этого не может быть... и все же это я , давно потерянный герцог Ошкошский". Старик взялся одной рукой за галстук, потянул его вниз, на сиденье, и стал скашивать мозоль ей в рот. Продавец попкорна покраснел, посмотрел на остальных пассажиров, проверяя, смотрят ли они, и сказал, поправляя узел галстука из-под левого уха и опуская воротник вниз: "Мадам, вы ошибаетесь. Я никогда не был герцогом в Ошкоше. Я живу здесь, на перекрестке. Женщина посмотрела на него так, словно сомневалась в его словах, но отпустила его.
   Он прошел к следующему месту, когда серьезно выглядевший мужчина встал и поклонился; продавец поп-корна тоже поклонился и улыбнулся, как будто уже встречал его раньше. Взяв листок попкорна и сунув его в задний карман пальто, серьезный человек сказал: "Я был честно избран президентом Соединенных Штатов в 1876 году, но был исключен из-за самого гнусного заговора, который когда-либо был состряпан на земле, и я верю, ты один из заговорщиков, - он плюнул себе на руки и посмотрел в глаза торговцу попкорном. Продавец поп-корна сказал, что никогда не принимал активного участия в политике и вообще не имел никакого отношения к делу Хейса. Затем серьезный мужчина сел и начал есть попкорн, в то время как две женщины с другой стороны машины угощались кукурузой в корзине.
   Продавец попкорна протянул руку за деньгами, когда мужчина двумя сиденьями сзади вышел вперед и пожал ему руку, сказав: "Мне сказали, что ты не придешь, но ты пришел, Дэниел, и теперь мы будем бороться с этим". вне. Я возьму эту бритву, а вы можете вооружаться на досуге. Мужчина полез во внутренний карман своего пальто, очевидно, за бритвой, когда торговец попкорном направился к двери, выпучив глаза на два дюйма. Каждый человек, мимо которого он проходил, брал бумагу с попкорном, один человек схватил его пальто и оторвал один хвост, другой отобрал его корзину, и когда он выбежал на платформу, корзина была брошена ему на голову, и женский голос сказал: " Я буду готов, когда карета позвонит в 8.
   Когда пожилой джентльмен вышел на платформу и начал убирать туалет, он встретил кондуктора Фицджеральда, который спросил его, в чем дело. Он сказал, что Пирс сказал ему, что толпа идет к законодательному собранию, "но, - говорит он, вытаскивая из-за шеи несколько клочков бумаги, - если эти люди не делегаты демократического съезда, тогда я торгуют попкорном на этой дороге десять лет даром и не знают своего дела. Фитц сказал ему, что это пациенты, направляющиеся в психиатрическую лечебницу.
   Старик на мгновение задумался, а затем взял соединительный штифт и пошел искать Пирса. Он говорит, что убьет его. С тех пор Пирс не выходил из дома. Этот Пирс - тот самый человек, который однажды одолжил нам сбежавшую лошадь.
   КОШКИ НА ЗАБОРЕ.
   Какой-то идиот придумал "дразнилку для кошек", чтобы ставить заборы, чтобы кошки не сидели там и не пели. Он состоит из треугольного куска жести, прибитого к вершина забора. Мы надеемся, что никто из наших друзей не будет инвестировать в патент, поскольку статистика показывает, что, хотя кошки очень часто сидят на заборах, чтобы медитировать, но когда они все это опосредуют и готовятся спеть дуэтом, они слезают с забора и попадают под куст смородины. Мы бросаем вызов любому кошачьему ученому опровергнуть это утверждение.
   НАСКОЛЬКО ОСТРЕЕ, ЧЕМ СОБАЧЬИ ЗУБЫ.
   Много лет назад мы поклялись на стопке красных чипсов, что никогда не заведем еще одну собаку. Нам подарили шесть многообещающих щенков, чистокровных сеттеров и d указатели, прошли путь всей собачьей плоти, с чумой и собачьими пуговицами, и упав в цистерну, и мы теряли утрату из -за собачьих несчастий так же часто, как Джон Р. Беннетт из Джейнсвилля терял утрату на выдвижение на пост генерального прокурора. Мы не могли смотреть щенку в лицо, но он заболевал, и поэтому мы решили никогда больше не заводить собаку.
   С тех пор обет свято соблюдается. Мужчины обещали нам тысячи щенков, но мы их так и не взяли. Один кондуктор обещал нам по меньшей мере семьдесят пять щенков, но так и не смог заставить нас взять хотя бы одного. Любители собак устраивают вечера, чтобы придумать способ убедить нас принять собаку. Мы твердо держались до прошлой недели. Однажды мы встретили Пирса, хозяина отеля в Уотертаун-Джанкшн, и он сказал нам, что у него есть щенок борзой, который был лучшей собакой для хлеба - мы думаем, что он сказал собаку для хлеба, хотя он сказал, что, возможно, это была собака для колбас - во всяком случае, он сказал нам. он был кровным, и когда он вырастет человеком, то есть, образно говоря, когда вырастет собакой в натуральную величину, это будет самая красивая собака на Северо-Западе.
   Поначалу мы его полностью отвергали, но когда он сказал нам, что сотни мужчин, видевших щенка, предлагали ему за него тысячи долларов, но что он скорее отдаст его другу, чем продаст незнакомцу, мы ослаб, и велел ему прислать его.
   Так вот (извините нас, мы отходим в угол и бормочем немое замечание) - он прибыл поездом в понедельник и был доставлен в сарай. Это самая бестолково выглядящая собака, которую когда-либо видел белый человек. Он цвета замазки и около семи футов в длину, хотя ему всего шесть месяцев. Хвост длиннее, чем хлыст, и когда вы дерзко говорите с этой собакой, хвост начинает извиваться под ней, между ее ног, дважды обвивается вокруг ее шеи и возвращается туда, где хвост изначально был привязан к собаке. и тогда хвоста хватит на четырех обычных собак.
   Если бы этот хвост был разрезан на обычные хвосты, такие как обыкновенная собачья одежда, этого хватило бы на всех собак в Седьмом районе, а осталось бы на бельевую веревку из белой проволоки. Когда он ложится, его хвост скручивается, как моток телефонного провода, и если его взять и покрутить, то слышно собаку в центральном офисе. Если эта собака будет такой же длинной в пропорции, когда она вырастет, и ее хвост вырастет на столько же, сколько и его тело, то собака дотянется отсюда до дома Солдата.
   Его голова размером с драгоценный камень Грэма и спускается к острию не больше батистовой иглы, а уши размером с большой палец до перчатки, и они свисают, как будто собака не хочет услышать что-либо. Как в голове такого типа может быть достаточно мозгов, чтобы заставить собаку знать достаточно, чтобы войти внутрь, когда идет дождь, - загадка. Но он, кажется, умный.
   Если человек идет по тротуару, собака будет следовать за ним, следовать за ним, пока не встретит другого человека, а затем следует за ним , пока не встретит другого, и так далее, пока не преследует все население. Это не аристократическая собака, но она будет следовать за одним человеком так же быстро, как и за другим, и видеть его идущим по улице, с подвернутым хвостом, по-видимому, не обращая внимания на все человеческие чувства, это трогательно.
   Его ноги размером с черенок трубы, а его ступни размером с бейсбольный мяч. Он бродит вокруг, следуя за мальчиком, затем за мужчиной средних лет, затем за маленькой девочкой, затем за стариком и, наконец, во время еды, последний человек, за которым он следует, кажется, проходит мимо сарая, и собака забредает туда и ищет буйволиный халат или жгут для жевания. Содержать его ничего не стоит, так как с понедельника он съел только одну рысью упряжь и одну лисью шкуру, хотя, возможно, неправильно судить о его аппетите, так как он может немного перестать есть.
   Пирс сказал, что он будет хорошим псом, если будет бегать с лошадью или под повозкой. Да бог с вами, он и на двадцать футов не подойдёт к лошади, а лошадь убежит посмотреть на него; кроме того, он попадает прямо под колесо кареты, и когда колесо наезжает на него, он жалуется и поет передник.
   Для чего эта собака когда-либо будет хороша под солнцем, это больше, чем мы знаем. Он слишком худой и костлявый для колбасы. Кусок этой собаки размером с палец в колбасе разорил бы мясника. Это было бы мертвой отдачей. Он выглядит так, как будто мог бы указать на дичь, если бы она была доведена до его сведения, но с такой же вероятностью он мог бы указать на корову. Он мог бы набить вещи и поставить во дворе, чтобы отпугнуть грабителей. Если бы грабитель не испугался этой собаки, ничто бы его не испугало.
   Во всяком случае, теперь он у нас есть, мы его воспитаем, хотя кажется, что он будет похож на ферменный мост или на рефрижераторный вагон, как на собаку, когда подрастет. Чтобы он не упал с гусеницы, мы завязываем ему узел на хвосте.
   НАДЕЖНЫЕ ИНВЕСТИЦИИ.
   До настоящего времени Солнце боролось с младенчества до среднего возраста без сейфа в своем кабинете. Он никогда не нуждался в нем. Сейчас он не нужен, но кастом должен делать с этими вещами. Ассоциации, которые окружают человека, способствуют этим изменениям. Когда мы смотрим на огромные сейфы в офисе нашего соседа, наполненные облигациями и закладными, мы чувствуем, что сейф будет выглядеть хорошо. Поэтому мы купили что-то вроде железной плиты с никелированной ручкой и замком с таким же количеством цифр, как налоговый лист или объявление о лотерее, и поместили его там, где он бросится в глаза посетителю при его первом входе. Ах, какое это внушительное дело! Когда мы откидываемся на спинку стула и смотрим на него, закрывая глаза, мы можем видеть миллионы в нем, в нашем уме. Это помесь Alex. Сейф Митчелла и детский банк. Он не полон, но явно что-то берет. Это прекрасное чувство, когда ты идешь по улицам и чувствуешь, что в твоей голове хранится секрет, открывающий сейф. Никто, кроме вас самих, вашего мастера и мастера сейфа, не знает три числа, которые заставят его открыться. Цифры в безопасности с вами, и Всевидящее Око, в которое вы верите, не выдаст их, так что единственное, что может показать грабитель, - это заручиться поддержкой производителя сейфа.
   Какой механизм - замок сейфа! Человек, у которого мы его купили, дал нам программу, которая его открывает. Подходишь к циферблату, поворачиваешь ручку, подносишь палец к носу и подмигиваешь. Если вы пропустите подмигивание, сейф не откроется, но мы никогда не упускаем подмигивания. Проблема в том, что если покупательница со счетом и мы идем открывать сейф, мы слишком много раз подмигиваем, и нам приходится повторять все заново. Затем расставляем числа в их порядке, 4-11-44, и когда "четверка" окажется ровно напротив диптонга, поворачиваем ручку на три оборота назад, зажигаем сигару и трижды проходим по комнате. Это нужно для того, чтобы дать внутреннему механизму время слиться. Затем ставим "одиннадцать" на место, поворачиваем ручку вперед на один оборот, надеваем шляпу и выходим пить. Это есть в программе, и мы иногда думаем, что изобретатель замка заинтересован в пивоварне. Потом возвращаемся, вытираем усы полой льняного пальто, ставим цифры "44" прямо над стрелкой, насвистываем "Есть земля прекраснее этой", выставляем правую ногу вперед, затем поворачиваем ручку, дверь качается на петлях, и несметные богатства Индии лежат перед нами, в нашем мнимом уме.
   О, безопасно, ты честен? Вы верны нам? Ты выглядишь чистой и целомудренной, и твоя новая лаковая верхняя юбка, и твои пышные золотисто-голубые рюши выгодно выделяют тебя, но ты не можешь быть неприступной. Вы всегда были в хорошем обществе, и с вашим именем никогда не было связано никакого скандала. Твоя чистота и невинность были отмечены всеми, кто встречал тебя, и нет никого, кто осмелился бы намекнуть, что ты поддержишь свою репутацию против любых нападок, но иногда мы думаем, что нам не следует оставлять тебя в покое, со светом. всю ночь и все воскресенье в компании красноречивого, убедительного, симпатичного грабителя, вооруженного отмычкой, и мы опасаемся, что его сердечная пороховая баночка вызовет отзывчивую струну в вашей импульсивной натуре, и что вы отдайте драгоценности, принадлежащие вам, и ваша честь, ваша репутация, ваше положение среди сейфов будут навсегда разрушены. И все же мы можем ошибаться.
   Но какая польза грабителю, если он завладеет всем содержимым и измотает свои подошвы. Если бы он забрался в этот сейф, он бы нашел пачку счетов, которые мы пытались собрать в течение года, и мы дали бы ему счета, если бы он их попросил, и он мог бы сохранить свой порошок. Он найдет одну купюру в шестнадцать долларов с отметкой о том, что один доллар будет уплачен после того, как изношена обувная кожа на тринадцать долларов. И тем не менее у грабителя на сигары с этим счетом была бы мягкая вещь, потому что каждый раз, когда он посещал доктора, он говорил ему, когда прийти снова, и давал ему сигару. Еще одна вещь, которую мог бы найти грабитель, - опротестованный проект от крупного рекламодателя патентованных лекарств из Филадельфии. Грабитель может взять талончик, который лежит в сейфе, отправиться пешком в Филадельфию и обменять чек на двадцать пять долларов, взяв на счет бучу.
   Но мы уверены, что ни один грабитель, уважающий себя, никогда не причинит нам вреда, соскребая краску с этого сейфа.
   МОДНЫЙ ПУНКТ.
   Модный предмет гласит: "Ящики в этом году сделаны очень короткими, а на некоторых есть кружевные оборки". Какой-то модный репортер, очевидно, заглядывал за наш задний забор в сторону бельевой веревки. Но вас ужасно одурачили. Короткость этих ящиков была вызвана усадкой фланели, а "кружевные оборки", которые заметил репортер, - это места, где их пожевал теленок, когда они сушились прошлой осенью на острове Блэк-Хок, когда нас выбросило из лодки из ружья. Некоторые из этих модных репортеров считают себя умными.
   Лектор ДОЛЖЕН ЗНАТЬ, О ЧЁМ ГОВОРИТ.
   Мужчина на востоке читает лекцию "Ад, Ингерсолл и виски". Если лектор вообще знаком со своими предметами, мы ему под присягой не поверим.
   ЧТО ДЕЛАЮТ ДЕМОКРАТЫ.
   Висконсин спрашивает: " Что будут делать демократы?" Мы верим, что это не предает доверия, оказанного нам руководителем вечеринки, но мы не можем позволить нашему соседу оставаться в таком глубоком неведении, пока мы обладаем желаемой информацией. "Что будут делать демократы?" У демократов будет алиби!
   ШВЕЙНАЯ МАШИНА, ПОДАРЕННАЯ ДЕВУШКЕ-БОССУ.
   В ответ на запрос WT Vankirk Джордж У. Пек подарил Сельскохозяйственному обществу округа Рок швейную машину для передачи "девушке-боссу" округа Рок. Вместе с машиной он отправил следующее письмо, в котором поясняет его значение слова "комбинированная девушка" и т. д.:
   МИЛУОКИ, 7 июня 1881 г.
   WT ВАНКИРК-
   Уважаемый сэр! Ваше письмо относительно предоставления кому-то премии на ярмарке графства получено, и я обдумал его. Я применил свой огромный интеллект к этому предмету со следующим результатом:
   Я отправляю вам сегодня экспрессом швейную машинку в сборе, с чехлом, откидным листом, кромкорезом, таккером, феллером, выдвижными ящиками и всем, что нужно девушке, кроме корсетов и высоких чулок. А теперь я хочу, чтобы вы подарили это лучшей "девушке-комбинации" в округе Рок, с уважением от Солнца .
   Под "комбинацией" я подразумеваю ту, которая, по мнению вашего комитета, имеет все современные улучшения и несколько старомодных недостатков, таких как здоровье и т. д. Она должна быть хороша собой, то есть не слишком красив, но достаточно красив. Вы не хотите отдавать эту машину какой-либо женской статуе или украшению салона, которая не знает, как сыграть на ней мелодию, или которая холодна, как автомобиль-рефрижератор, и не таит души в своей персоне. Наша девушка, то есть наша "Красивая девушка", которая берет эту машину, должна быть "начальницей". Должно быть, она веселая и добродушная, такая девушка, которая заставила бы молодого человека, женившегося на ней, думать, что графство Рок в любом случае было ближайшей дверью в рай. Она должна быть настолько здорова, что природные розы не будут принимать во внимание любую подготовку, когда-либо сделанную человеком, и настолько хорошо сформирована, что ничего искусственного не потребуется, чтобы... Ну, Ван, ты понимаешь, о чем я.
   Хочешь выбрать породистую, то есть всю шерсть, в ярд, - то есть пойми меня, я хочу, чтобы девка была не в аршин, а в самый раз. Ваш Комитет не хочет, чтобы его "раздавили" какое-то бесплотное существо, чей пояс недостаточно велик для собачьего ошейника. Эта премиальная девушка хочет иметь возможность выполнять дневную работу, если это необходимо, и нет опасности разбиться на две части, если ее предполагаемый должен обнять ее.
   После того, как ваш Комитет присмотрится к нескольким девушкам, которые, по его мнению, смогут заполнить счет, они захотят выяснить, какие они девушки в своем доме. Выясните, почитают ли они своих отцов и матерей, помогают ли они и заботятся ли о счастье окружающих так же сильно, как и о своем собственном. Если вы найдете женщину, красивую, как Венера, -- я не знаю Венеры, но я слышал, что она берет торт, -- я говорю, если вы найдете женщину, которая совершенна во всем, но уклоняется от своих домашних обязанностей и играет, "Я хочу быть ангелом" на фортепиано, в то время как ее мать штопает ей чулки или гладит юбки для пикника, затем позвольте ей идти вперед и быть ангелом так быстро, как она хочет, но не давайте ей машина. Вы уловили идею?
   Найдите девушку, в которой есть элементы благородной женщины; тот, чье сердце настолько велико, что ей приходится носить корсет немного больше, чем у некоторых, но тот, кто сделает ее дом счастливым и кто друг для всех; тот, кто пойдет дальше, чтобы сделать доброе дело и облегчить страдания, чем она пойдет, чтобы покровительствовать кафе-мороженому; та, которая будет держать рот на замке месяц, прежде чем она скажет недоброе слово или причинит боль другому. Пусть ваш комитет выберет такую девушку, и она будет как можно более желанной в этой машине.
   Теперь, Ван, тебе следует немедленно назначить комитет, и никто не должен знать, кто этот комитет. Им следует держать ухо востро до начала Ярмарки и время от времени обмениваться мнениями. У вас в Джейнсвилле есть несколько замечательных судей по девушкам, но вам лучше назначать женатых мужчин. Обычно они более объективны. Они не должны сообщать ни одной девушке о том, что она подозревается в том, что она девушка премиум-класса, до вынесения решения, чтобы никого не смущало ощущение, что она борется за приз.
   Теперь, Босс, я оставляю конституцию и девушек в ваших руках; и если эта премия служит средством вызвать дополнительный интерес к вашей ярмарке и заставить людей чувствовать себя добродушными и веселыми, я буду щедро вознагражден.
   Ваш друг
   ГЕО. В. ПЕК.
   ОНА НЕ БЫЛА ДЖЕНТЛЬМЕНОМ.
   Из статьи в " Лидере" мы узнаем, что Фрэнк Дрейк, редактор "Рашфорд Стар ", был выпорот женщиной, недовольной какой-то его статьей, появившейся против нее в " Стар" . Женщина, скрывающая редактора, не джентльмен.
   ШУТКА НА ШЛЯПЕ.
   сом как же, во время предвыборной ажиотажа Фрэнк Хэтч сделал ставку всего один раз. Он сделал ставку на шляпу и в понедельник отправился в "Патнэм и Филбрик" и выбрал одну из лучших шелковых шляп. Когда он вышел на улицу, все это заметили, и был устроен прием. Все поздравили Фрэнка, кроме Айк Ашер. Шапке Айка был годовалый возраст, и контраст был настолько разительным, что Айк не ходил по улице с Хэтчем. Фрэнк сказал, что шляпа Айка когда-то была очень красивой, но сейчас она позорит полицию. Мистер Ашер обиделся и поклялся отомстить. Он пошел к профессиональному пьянице на Дивизион-стрит и сказал, что, если он напьется в понедельник вечером и Хэтч его арестует, он даст пьянице пять долларов, если пьяница раздавит новую шляпу Фрэнка. Парень сказал, что расплющит его ровнее, чем сама плоскость. Сразу после наступления темноты мистер Хэтч шел по Третьей улице: "Ого, ура Тилдену, (ик) Эндрикс". Это замечание показалось настолько неуместным, что Фрэнк пошел туда. Мужчина лежал на тротуаре и велел бочке перевернуться и не занимать всю кровать. Мистер Хэтч мягко обратился к мужчине, сказав ему, что он простудится там и что ему лучше пойти с ним в городскую гостиницу. Мужчина сказал, что его... засчитают, если он это сделает, и Хэтч наклонился над ним, чтобы взять его за белоснежную руку, когда пьяный сапог наступил на макушку этой шляпы и вонзил ее Фрэнку в нос. Разумеется, дальше этого не могло идти. Затем мужчина потянул Фрэнка вниз, и шляпа ударилась о край бочки с солью, сбила ее, а мужчина поднял ее, сел на нее и пнул ее на улицу. Фрэнк увел мужчину, а мальчик принес его шляпу в полицейский участок, как раз в тот момент, когда вошли Ашер, Литтлджон, Кнутсон и весь полицейский. Говорят, что все стояли на углу над Кевином, наблюдая за арестом. Шляпа была зрелищем, так как она лежала на сейфе, и все мальчики комментировали ее. Он был похож на колено шестидюймовой печной трубы, которое нечестивец пытался подогнать к пятидюймовой печной трубе. Это было похоже на какой-то старый поддон, выброшенный на улицу, и его переехали фургоны. Это было похоже на самого Диккенса. И все же мы не сомневаемся, что Хэтч скажет, что это ложь, потому что теперь он носит хорошую шляпу, но мы знаем, что шляпу, которую он носит сейчас, он получил, продав фланелевую рубашку больному кузнечиком, и она больше не похожа на прекрасную новую шляпу. что он выиграл на выборах, чем ничего. После того, как Хэтч вышел из офиса, Ашер позволил этому человеку "сбежать", и он на пять долларов впереди, а Айк поквитался с Хэтчем.
   ЖАЖДЫЙ Суслик.
   В городе Миннесота испытали пожарный пароход и проверили его, пытаясь заглушить суслика. Проработав шесть часов, суслик вышел напиться. Он бы умер от жажды, если бы они держали дыру закрытой гораздо дольше.
   ЦВЕТНЫЕ КОНЦЕРТНЫЕ ТРУППЫ.
   Иногда кажется, что h над цветными людьми должен быть назначен опекун. Теперь возьмите цветную концертную труппу, и хотя у них могут быть великолепные голоса, они недостаточно знают, чтобы воспользоваться своими возможностями. Люди ходят их слушать, потому что они цветные, и они хотят услышать старомодные негритянские мелодии, и тем не менее эти моки будут браться за итальянскую оперу и музыку в высоком тоне, которую они не умеют петь.
   Они будут петь эти модные оперы, и люди не обратят на них никакого внимания. Ближе к концу программы они споют какую-нибудь старую негритянскую песню, и зал буквально взбесится и вызовет их полдюжины раз. И все же они не знают достаточно, чтобы составить программу из такой музыки, которую они могут спеть, и такой, какой хочет публика.
   Они становятся слишком большими, эти цветные люди, и не могут достичь своего уровня. Людей, которые слышали Келлогга, Мари Роуз и Герстера, тошнит, когда выходит черная кошка в длинном красном платье и убивает те же произведения, что пели примадонны. Мы видели, как цветная девушка пыталась исполнить отрывок из какой-то шарманной оперы, и она выла и визжала, переводила дыхание и снова кончала, крутила и стреляла вокальной шрапнелью, разминала свою батарею, занимала новую позицию и выпрямлялась. и посылала залпы сопрано-винограда и канистры в аудиторию, а затем она улавливала самую высокую ноту, которую могла достать, и цеплялась за нее, как собака за корень, до тех пор, пока вы не подумали, что им придется выплеснуть на нее ведро воды. чтобы она отпустила ее, и все время она кусалась и тряслась, как терьер крысу, и, наконец, лягнула задней ногой по ее красному следу и отступила со сцены с таким видом, как будто ей придется ее несли на совке для мусора, и люди в зале смотрели бы друг на друга с жалостью и никогда не приветствовали бы ее, когда, если бы она вышла, похлопала себя по ноге, приложила руку к уху и спела , "Вызовите гвине, чтобы увидеть Массу Иисуса рано утром", они раскололи бы воздух настежь. th ура, и вызвал ее пять раз.
   Дело в том, что у них нет смысла.
   В той же группе, что была в программе для скрипичного соло, был голодный, сутулый, болезненного вида цветной мужчина. Когда он вышел, люди посмотрели друг на друга, словно говоря: "А теперь повеселимся". Мок принял позу как можно ближе к Оле Быку, с его номером одиннадцать футов и впалой грудью, и сыграл какой-то дьявольский отрывок из иностранной кошачьей оперы, который был бы великолепен, если бы его сыграли Вильгельм или Оле Бык, но цветной брат не мог подобраться ближе чем на милю к мелодии. Он двадцать минут скрипел на своей старой скрипке и старался казаться величественным, и закрыл глаза и как будто улетел в небо, - и публика до небес возжелала, чтобы он это сделал, и когда он, изнемогая, выжал последнюю ноту, и зрители увидели, что он в обильном поту, отпустили его и не позвали обратно. Если бы он вышел, сел на спинку стула и отрезал "Сон дьявола" или "Путешественника из Арканзаса", толпа приветствовала бы его до такой степени, что он решил бы, что он выше Гранта.
   Но у него не было никакого смысла.
   МЭТТИ МАШЕС, МИННЕСОТА.
   Миссис Мэтти А. Бридж с большим успехом встречается в Миннесоте. В некоторых местах ее оставляют, пока она не прочитает четыре лекции. Она говорит, что сердце Миннесоты тепло к ней. Мы склонны сломить голову Миннесоте, если она не перестанет давать своему сердцу согреться.
   ПОЧЕМУ ЛИХОРАДКА НЕ РАСПРОСТРАНИЛАСЬ.
   В Portage City произошла сенсация, которая, хотя когда-то выглядела серьезно, оказалась фарсом. Заболела девушка, вызвали врача, который констатировал случай желтой лихорадки и выписал рецепт от этой болезни. Мистер Брэннан, редактор журнала Portage Register, который живет поблизости, получил новости. и передавал его всем, кого встречал, а они, в свою очередь, рассказывали об этом другим, и искали паническое бегство. Фокс передал Фокс Хаус Банкеру и проверил его чемоданы на наличие Хот-Спрингс. Корнинг и Джек Тернер наняли фургон, чтобы отвезти их в Бриггсвилл. Хертель, владелец пивоварни, предложил продать свою пивоварню и все свое имущество за восемьсот долларов и купил билет до Германии. Бункер оставил Fox House, чтобы управлять собой, и отправился на Дьявольское озеро. Сэм. Брануан телеграфировал Джорджу Клинтону в Денвер, чтобы он не возвращался домой, так как бушует желтая лихорадка и люди умирают, как тухлые овцы. А Сэм сделал прививку и отправился на Бобровую плотину. Волнение было сильным. Мужчины стали совершенно дикими и собирались бросить женщин и детей на милость мертвой чумы. В отелях можно было увидеть бездельников из Чикаго и Милуоки, которые стояли на коленях возле ящиков с образцами и пытались молиться, но не могли. Незадолго до отхода поезда, который должен был увезти перепуганное население, в город приехал доктор и сказал, что девочке с желтой лихорадкой стало лучше и что она мать прекрасного девятифунтового мальчика. Власти приняли все меры предосторожности, чтобы предотвратить распространение желтой лихорадки, арестовав кондукторов, которые, по словам девушки, были причиной всех бед. Сейчас на Висконсе все спокойно.
   СЛИШКОМ ОСОБЕННЫМ НА ПОЛОВИНУ.
   Один из девизов THE SUN - никогда не публиковать ничего, что могло бы вызвать румянец на щеках невинных или кого-либо еще. И все же иногда человек придирается. Не так давно кто-то сказал, что ему достаточно нравится "СОЛНЦЕ", только в нем было слишком много слов о заплатанных бриджах, что некоторых оскорбляло. Ну, некоторые люди У меня такой смущенный высокий тонус, что если бы им собирались наклеить пластырь, он бы поднял его на поясницу. Некоторые из лучших женщин в мире не спали ночами, чтобы пришить заплатку на штаны своего мужа. Марта Вашингтон делала это. Но, Дж. Лорди, семейная газета не должна говорить о пластыре. Когда вы отнимаете у людей заплаты, вы наносите удар по их свободам. Не будь слишком милым.
   СПОСОБ НАЗВАТЬ ДЕТЕЙ.
   Имена индейцев иногда настолько своеобразны, что люди задаются вопросом, как ими овладели красные люди. "Сидящий Бык", "Бешеная Лошадь", "Человек, Боящийся своих Лошадей", "Красное Облако" и т. д. вызывают много размышлений у тех, кто не знает, как даются имена. В том-то и дело, что после ребенка из леса рождается знахарь подходит к двери и выглядывает, и первый предмет, который привлекает его внимание, используется, чтобы назвать ребенка. Когда мать этого великого воина родила ребенка, знахарь выглянул и увидел быка, сидящего на корточках, отсюда и название "Сидящий Бык". Свидетельством нашей высшей цивилизации является то, что мы даем детям имена по другому плану, беря имя какого-нибудь выдающегося мужчины или женщины, какого-нибудь дяди или тети, чтобы привязать к ничего не подозревающему незнакомцу. Предположим, что обычай, который в моде среди индейцев, будет использоваться и у нас, мы будем иметь вместо "Джордж Вашингтон" и "Ханнер Джейн" и таких красивых имен одни из самых ужасных челюстей, которые когда-либо были. Предположим, лечащий врач должен подойти к двери после рождения ребенка и назвать ее в честь первого предмета, который он увидит. У нас может быть какой-нибудь будущий государственный деятель по имени "Рыжеволосая служанка с резиновым мешком горячей воды" или "Лысый муж, расхаживающий взад и вперед по переулку с руками в карманах и клянущийся, что это никогда больше не повторится". Если доктор подходил к двери, когда фургон с доставкой продуктов был там, он называл ребенка "Мальчик из бакалейной лавки Диксона с треской за хвост и мешком овсянки", или, если ледяной человек был первым объектом, Доктор видел, какая-нибудь красивая девушка могла бы войти в историю под именем "Пират с глыбой льда величиной с алмаз Солтера". Или предположим, что настало время выборов, и доктор должен присмотреть, он мог бы назвать ребенка, имевшего право вырасти священником, "кандидатом на должность, настолько полным жучиного сока, что его задние зубы плавают"; или предположим, что он должен выглянуть и увидеть женщину, переходящую грязную улицу, он может назвать ребенка "Женщиной в плаще из тюленьей кожи и с дыркой в чулке, идущей в город за красной шляпой". Совсем не годится давать детям имена, как это делают индейцы, потому что все дело будет в руках врачей, а справочники теперь достаточно большие.
   ОГРАБЛЕН РЕДАКТОР.
   Грабители проникли в резиденцию Джона Тернера из Mauston Star несколько ночей назад, украли его одежду, в которой были все его деньги и железнодорожный билет. Мы можем представить редактора голым, как ноги, и т. д., и без денег, но быть без железнодорожного пропуска должно быть действительно печальным положением дел. Когда взломщики грабят редактора, это знак того, что доверие восстановлено при администрации Хейса. Мы верим, что редакторы по всему штату, наделенные благами этого мира в количестве более чем одной пары штанов, отправят экспрессом хотя бы одну пару Джону Тернеру, Мостон, Висконсин. Мы, вероятно, так же бедны, как и любой редактор, но мы отправили ему те штаны из кожи аллигатора, которые произвели такую сенсацию в прошлые годы. Правда, низ у них немного бахромчатый, и колени протерты, и маскировка, как червь в зародыше, выгрызла из них всю основу, но в таком городишке, как Мостон, такие вещи не быть замеченным. Джон, возьми их, приветствуя и когда дует холодный ветер, но лучше носи кирпичи в карманах фалд своего пальто. Именно так мы носили их последние три-четыре года.
   КОЛ. ИНГЕРЗОЛЛ МОЛИТСЯ.
   Боб. Ингерсолл отдыхает от преследований Творца и путешествует по району Йо семитов в Калифорнии. Боб не верит, что есть Бог, но если бы он ехал на брыкающемся муле, вниз по обрыву возле больших деревьев, и седло перевернулось бы вместе с ним, и его нога попала бы в стремя, после того, как мул лягнул бы его несколько раз на судейском месте, то есть в кишечнике, в его случае он Я очень склонен реветь, как теленок, и говорить: "О, Господь, пожалуйста, расстегни этот проклятый ремень". Мы хотели бы услышать, что Боб столкнулся с каким-нибудь таким несчастным случаем, чтобы он узнал иностранное правительство Господа, которое в настоящее время он полностью игнорирует. Не то чтобы мы имели что-то против Ингерсолла.
   КАК ИНВЕСТИРОВАТЬ ТЫСЯЧУ ДОЛЛАРОВ.
   Молодой человек дает объявление в газете Милуоки о партнерстве. Он хочет вложить тысячу долларов в какой-нибудь устоявшийся бизнес. Отправляйтесь в Ла-Кросс и отправляйтесь делать ставки на выборы. Это окупается и является устоявшимся бизнесом. Там миллионы.
   МАЛЬЧИКИ И ЦИРК.
   Есть одна вещь, которую американский народ должен усвоить, а именно предоставление ученикам в школах половины выходных, когда кус в городе. Мы знаем, что мы опережаем многих выдающихся педагогов страны, когда выступаем за такую политику, но рано или поздно люди, в обязанности которых входит надзор за школами, узнают, что мы правы, и им придется догонять с нами или уйти в отставку.
   Во-первых, идет мальчик ходить в цирк, если он есть в городе, и вопрос, стоящий перед учителями и надсмотрщиками, должен заключаться не в том, как помешать ему ходить в цирк, а в том, как удержать его в мыслях за день до цирка и в день после. Несколько миллионов мальчиков превратились во лжецов из-за школьных властей, пытавшихся помешать им ходить в цирк, и мы утверждаем, что обязанность учителей - создавать как можно меньше искушений лгать на пути мальчиков.
   Если мальчик знает, что во второй половине дня в цирке школы не будет, он будет учиться, как уайтхед, все до полудня и выучит в два раза больше, чем за весь день, если не сможет пойти. Если он знает, что между его родителями и учителями существует заговор с целью удержать его от цирка, он начинает придумывать какую-нибудь ложь, чтобы уйти из школы. Он будет болен, или убежит, или что-то в этом роде.
   Он доберется туда, если это возможно. И после того, как первой лжи удается выгнать его из школы, он лжец с самого начала. Есть что-то, какое-то электричество, которое идет от мальчика к цирку, и все учителя в мире не могут разорвать эту связь. Цирк - это рай для мальчиков.
   Вы можете говорить с ним о прекрасных приоткрытых воротах и об отряде ангелов на небесах, играющих вокруг великого белого трона, и он не может этого понять, но малейший намек на цирковой шатер с пологом, отодвинутым набок, чтобы садись, и фургон с оркестром, и девчонки прыгают через обручи, и клоун, а он на твою ракетку в прыжке.
   Вы можете попытаться парализовать его рассказом о Данииле в львином рву и о том, как он был спасен верой в высшую силу, и разум мальчика вернется к цирку, куда входит человек в трико и блестках и командует им. львы и тигры вокруг, и он задастся вопросом, была ли у Даниэля сыромятная кожа, и он попятился из клетки, посмотрев на льва-босса.
   В определенном возрасте цирк может держать в уме мальчика небо или что-то еще, и пока цирк не причиняет ему вреда, почему бы не закрыть магазин на полдня и не отпустить его? Если вы оставите его в школе, он ничему не научится, а вечером пойдет в цирк и не будет спать полночи, наблюдая, как брезентовые рабочие срывают палатку и нагружают ее, а назавтра он весь разыгрался и не стоит континенталь. Некоторым покажется глупым отказываться от школы ради цирка, но это укрепит дружбу между учителями и учеными, которую ничто другое не могло бы укрепить.
   Допустим, за день-два до приезда цирка учитель должен сказать школе: "Сейчас я хочу, чтобы вы, ребята, прошли учебу, как бродяга по вареному обеду, а когда приедет цирк, мы закроем это ранчо и все идут в цирк, и если кто-то из вас не может собрать деньги, чтобы пойти, оставьте свои имена на моем столе, и я увижу вас в палатке, если мне придется заложить свою рубашку.
   Конечно, мы предполагаем, что это сказал учитель-мужчина. Ну, ты не думаешь, что эти мальчики и девочки будут учиться? Они бы изрядно закричали. А затем предположим, что учитель нашел сорок мальчиков, у которых не было денег на дорогу, а у него не было школьных средств, которые можно было бы использовать для такой цели.
   Сколько времени ему понадобится, чтобы собрать деньги, бродя среди бизнесменов, которые сами были мальчишками? Он заходил в магазин и говорил, что пытается собрать деньги, чтобы отвести кого-нибудь из бедных детей в цирк, и дюжина рук опускалась в дюжину карманов в два рывка продолжающейся истории, и все они скинулись. .
   О, мы слишком умны. Мы пытаемся внушить мальчикам образование из дробовика, когда мы должны вводить его в них в таблетках, покрытых сахаром. Давайте сейчас перевернем новую страницу и покажем этим мальчикам, что у нас есть душа, и что мы хотим, чтобы они хорошо проводили время, если мы не накопим ни цента.
   ВОДЫ ЛА-КРЕС.
   До сих пор мы полностью упускали из виду магнетические свойства воды Ла-Кросс. Следует помнить, что вода Fond du Lac рекламируется как магнитная вода, и было сказано, что лезвие ножа, намоченное в воде, притягивает ключ от часов или стальную ручку. Это ничто по сравнению с водой Ла-Кросс. На прошлой неделе мужчина, вымоченный в воде Ла-Кросс, взял часы, ключ и все такое, а полицейский, которого используя воду, поднял человека с часами. Пара щипцов для льда, сделанных из стали, намочив водой, подняла кусок льда весом более ста фунтов, а фермер по имени Доусон, выпив воды, подобрал заблудшего жеребенка. На днях вечером молодая пара остановилась, выпила воды и поднялась по Четвертой улице, и, прежде чем они добрались до угла Сеймура, они шли так близко друг к другу, что нельзя было сказать, где ходит суета. Мы никогда не видели воды, в которой было бы столько магнетизма, как в этой. Горшок с ним на доме лучше громоотвода.
   САРДИНАИНДАНАПОЛИС.
   В компании с парой сотен других, твердо веривших, что труппа Сардинапала находится под эгидой Христианской ассоциации молодых людей, мы посетили представление в понедельник вечером. Было объявлено, что он исходит из театра Бута в Нью-Йорке, где он шел четыре месяца. Большинство из них ушли, пока шли сюда, и лишь немногие появились. Пейзаж, который также широко рекламировался, был не более чем мог бы иметь. Починили кистью для побелки за полдня, домашним талантом. Пьеса, что там было, была поставлена хорошо, хотя многие сомневались в уместности царя, созвавшего вокруг себя множество солдат Ла-Кросса, чтобы услышать, как он говорит греческой рабыне, как он ее любит. Было много недовольства по поводу греческого раба. Все мраморные статуи греческой рабыни изображают ее только с цепью вокруг одной руки и одной ноги. Но партия, придумавшая эту пьесу, отстала от доходов и надела на нее белую ночную рубашку, что очень сильно отвлекло от истории. "Солдаты" были подобраны среди мальчишек из Ла-Кросса, и они запутались, и не могли выстроиться в шеренгу, чтобы спастись, а когда они стояли у стены, это был меланхолический факт, что они щекотали балерин в зале. ребра, когда они проходили мимо. Это было очень неправильно. Романтика выходит из дела, чтобы смотреть на ассирийского солдата, покрытого доспехами, и несущего в руке чехол к прачечному котлу, и думать, что он покрыт шрамами, завоеванными в бою, а потом смотреть на него сквозь стакан, и он подмигивает вам, и вы обнаружите, что видели его тысячи раз, стоящим на углу почтового отделения, сплёвывающим табачный сок через тротуар к гидранту. Миссис Сардинапалус не появилась, уехав навестить дядю, но "Сард" прилипла к рабу-греку, как репейник к штанам мальчика. Они вместе легли на тюк бумажных тряпок и посмотрели на танец. Танец был довольно хорош. Сначала вышло с десяток девушек в трико, с коротенькими, как корочка, юбками. Их ноги были круглыми и хорошо встали, показывая, что опилки были распределены равномерно, без шансов на недовольство. Они прыгали вокруг и улыбались отражению красных огней на галерее на лысых головах перед ними, и брыкались, как все одержимые, а затем они пятились к крыльям и дурачились с ассирийцами из Ла-Кросса, которые спускались, как волк на загоне. Потом вышли две первоклассные танцовщицы, одна невысокая, толстая, пухлая, но очень маленькая, такая маленькая, что не выглядела такой большой, как пробка от кувшина. Но она могла танцевать. Что ж, ей следовало бы, так как у нее не было одежды, которая мешала бы ей. Следующей вышла брюнетка, по-видимому, французского происхождения, с лицом, защищавшим от нападения с намерением убить, и ногами в готическом стиле. Смит сказал, что она умерла, но это ложь. Она танцевала лучше всех и ходила на больших пальцах ног до крика публики. Потом все танцоры сбились в кучу, брюнетка повалилась на маленькую блондинку, высунула заднюю ногу прямо в воздух, прямо, как столб свободы, пораженный молнией, кто-то сказал "Таблица", и занавес опустился, и зрители смотрели друг на друга так, словно говорили: "Пошли домой". Мальчики на галерее зааплодировали, и снова задернули занавес, но ее флаг все еще был там. Затем у них была сцена драки, где все злятся, выходят в раздевалку, сталкивают друг с другом старые мечи и возвращаются ранеными. Царь, перебив многое вперед, получил отпуск, пришел и заколдовал греческого раба заклинанием, а затем битва была проиграна, и "Сардина" сказала, что он может умереть за старую овцу с тем же успехом, что и за ягненка. Поэтому он приказал соорудить погребальный костер из красного огня и сел на него, чтобы сжечь. Греческая рабыня сказала, что если это была игра, она хотела бы, чтобы с ней раздали руку, поскольку куда бы ни пошел "Сард", она идет, поскольку у нее есть страховой полис от пожара в Северо-западном взаимном. Итак, он пригласил ее к дровам для растопки, и после того, как они обнялись достаточно, чтобы пережить погибель, - и это было очень хорошо, - груда плит была поднята, пламя покатилось, и "Сард" и греческий раб упали. в объятия друг друга, и мы пошли в Народный магазин, купили скумбрию, вернулись домой и сказали жене, что были на собрании демократов. Мы не знаем, что все остальные парни сказали своим женам, но было много лжи, это мы знаем.
   НЕБЕЗОПАСНОЕ ЖИЛЬЕ.
   На днях из тюрьмы Ошкош выпали четверо мужчин. Если бы Ошкош только имитировал Fond du lac и оклеил бы окружную тюрьму обоями, это могло бы стать безопасным.
   Рыцарь и брачный чертог.
   Во время конклава в чикагском отеле произошла одна из тех вещей, которые были так близки к драке, но в то же время настолько нелепо смехотворны, что вы не знаете, пешком вы или верхом. Конечно, некоторые из присутствующих рыцарей были из тыла. одами, и хотя они хорошо разбирались во всех тайных делах ордена, они были ужасными "новичками" в том, что касается городских обычаев.
   Был один сэр Рыцарь из сосновых лесов Висконсина, который никогда не был в большом количестве. раньше, и его свежесть была предметом замечаний. Он был великодушным джентльменом и другом, которым любой человек мог бы гордиться. Но он был свежим. Он отправился в Палмер-Хаус во вторник вечером после большого бала, усталый почти до смерти, зарегистрировал свое имя и попросил постель.
   Клерк сказал ему, что ему, возможно, придется спать на красной гостиной, в комнате с двумя другими людьми, но это лучшее, что можно было сделать. Он сказал, что все в порядке, он "пытался спать на одной из этих раскладушек в лагере, но это чуть не сломало ему спину", и он был бы очень рад найти шезлонг. Клерк позвал посыльного и сказал: "Покажите джентльмену номер 253".
   Мальчик взял кейстер Рыцаря и подошел к лифту, дверь открылась и Рыцарь вошел и начал стаскивать с себя пальто, когда он огляделся и увидел женщину на плюшевом мягком сиденье лифта, прислонившись к стене с ее голова на руке. Она была одета в бальный костюм, в одно из тех белых оксфордских платьев с галстуком и низким вырезом на подъеме, которое в растрёпанном и грязном состоянии, в котором она сбежала с выставочного бала, очень походило на рыцаря на рыцарскую рубашку. Удивленный сосновый человек перестал стягивать пальто и побледнел. Он посмотрел на женщину, потом на лифтера, который, как он предположил, был женихом, и сказал:
   "Черт возьми, они сказали мне, что мне придется переспать с парой других людей, но я понятия не имел, что я должен устроить свадебную вечеринку в проклятой маленькой комнате для новобрачных, не больше курятника. Но во мне нет ничего плохого, только я знаю, что это очень тесное помещение, не так ли, мисс? и он сел на один конец сиденья и уперся носком одного сапога в икру, другой рукой взялся за пятку и стал ее стягивать.
   "Сэр!" - говорит дама, когда она открыла глаза и начала понимать ситуацию, она вскочила и посмотрела на Рыцаря так, словно хотела его съесть.
   Он перестал дергать каблук сапога, посмотрел на женщину, набрасывавшую свободную шаль на плечи с низким вырезом, и сказал:
   "Теперь не берись за дело. Бухгалтер сказал мне, что я могу спать на кушетке, но вы можете спать, а я лягу на пол. Я не свинья. Иногда они думают, что в Ваузау мы немного грубы, но мы всегда отдаем лучшие места вимменам, и не забывай об этом, - и он снова начал дергать ботинок.
   К этому времени лифт достиг следующего этажа, и когда дверь открылась, женщина выскочила из двери, и лифтер спросил Рыцаря, на какой этаж он хочет подняться. Он сказал, что "не хочет идти ни на какой этаж", если только эта женщина не хочет в гостиную, но если она раздражается и не хочет оставаться там, он будет спать в гостиной, и он начнет расстегнуть его жилетку.
   В этот момент из гостиной в лифт поднялась дюжина дам и джентльменов, и все они с изумлением посмотрели на Рыцаря. Пять дам сели на плюшевое сиденье, а он огляделся, взял сапоги и кейстер и направился к двери, говоря:
   - О, скажите, это слишком много. Я вполне мог бы поладить с одной женщиной и мужчиной, но когда они подсовывают грэнджеру двенадцать взрослых людей, в таком потнике, я лучше пойду в лагерь, - и он вышел, чтобы быть встреченным полицейский, управляющий домом и два служащих, которых вызвала женщина, вышедшая первой и сказавшая, что в лифте находится пьяный мужчина. Узнали, что он трезв, и все, что беспокоило его, это то, что он не был засолен, и последовали объяснения, и его по лестнице отправили в его комнату.
   На следующий день кое-кто из рыцарей услышал эту историю, и мужчине из Ваузау стоило несколько долларов, чтобы оплатить счет в баре, и они говорят, что он еще лечится. Такие аварии будут происходить в этих больших городах.
   СЕМЬЛЕТНИЕ ЛОШАДИ.
   Один старый фермер однажды сказал: "Должно быть, семь лет назад, этой весной, какой год был для жеребят". Ни один человек, никогда не пытавшийся купить лошадь, не может оценить это замечание, но если он даст понять, что хочет купить хорошую лошадь, его поразит то обстоятельство, что все лошади, представляющие какую-либо особую ценность, были родился семь лет назад. Иногда есть те, которым шесть лет, но их не так много. Так вот, у тех из нас, кто жил здесь семь лет назад, не было своего Внимание привлек тот факт, что страна была наводнена жеребятами. Жеребят-близнецов было очень мало, и редко за матерью следовало полдюжины жеребят. Фермеры и скотоводы не беспокоились о том, что им делать с таким количеством жеребят. Бумаги, если мы правильно помним, не были заполнены отчетами о необычайном количестве родившихся жеребят. И все же это, должно быть, был ужасный год для жеребят, потому что в Милуоки есть только шесть лошадей старше семи лет, но было обнаружено, что одна из них была в довольно преклонном возрасте, когда он работал на кирпичном заводе Бернхэма в 1848 году. , и, наконец, владелец признался, что ошибался на двадцать шесть лет. Какой должна была быть смертность среди лошадей, которым сейчас исполнилось бы восемь, девять или десять лет. Их не осталось. И через год, когда нашему нынешнему поголовью лошадей, естественно, исполнится восемь лет, все они умрут, и их место займет новая партия семилетних лошадей. Это единично, но это правда. То есть это правда, если только торговцы лошадьми не лгут, а СОЛНЦЕ не торопится обвинять в столь серьезном преступлении полезный и предприимчивый класс граждан. Нет, этого не может быть, и все же, не кажется ли странным, что всем лошадям в этой широкой стране этой весной исполняется семь лет? Мы оставляем предмет для удивления молодежи земли,
   КАК ЖЕНЩИНЫ ХРАНЯТ ПОДУШКУ.
   Среди недавних изобретений - держатель для подушек. Объясняется, что держатель подушки предназначен для удержания подушки во время надевания чехла. Мы верим, что это новое изобретение не войдет в широкое употребление, поскольку для мужчины нет зрелища более прекрасного, чем женщина, которая держит в зубах подушку и нежно вертит над ней наволочку.
   Мы не говорим, что женщина красива с полным ртом подушек. Никто и никогда не упрекнет нас в том, что мы говорим это, но что-то домашнее и старомодное в этом есть. это то, что не может быть заменено никаким изобретением.
   Мы знаем, что некоторые сверхпривередливые женщины уже давно требуют какого-то нового способа надевания наволочки, но эти люди либо потеряли зубы, либо новые не понимают положения. Они испробовали несколько новых методов, таких как надувание наволочки и попытка засунуть ее до того, как утихнет ветер, и они пытались засунуть подушку, свернув наволочку до дна, а затем положив подушку дыбом и аккуратно развернув наволочку, но все эти схемы имеют свои недостатки.
   Старый способ жевать один конец подушки и держать его, как собака-ретривер держит утку, пока не наденет наволочку, а затем шлепать подушку пару раз с каждой стороны, является лучшим, и это дает челюсти женщины о единственном отдыхе, который они получают в течение дня.
   Если какое-нибудь изобретение изгонит из нас этот старый обычай, и мы больше не увидим матрон нашей страны с волосами, усыпанными перьями, и ртами, полными полосатого постельного тика, мы почувствуем, что одно из самых дорогих наших учреждений было уничтожено. безжалостно оторваны от нас, и ткань нашего национального превосходства получила печальный удар, и что наши свободы в опасности.
   ОХОТНИЧЬИ СОБАКИ.
   Сейчас все делают из каучука. Человек изобрел охотничью собаку, которую можно носить в кармане. Когда вы попадете в поле, все, что вам нужно сделать, это взорвать собаку и запустить ее. Это будет большая экономия, так как охотникам не придется платить кладовщикам доллар за то, что они привязывают своих собак к багажнику, когда они уходят на охоту.
   ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬНЫЙ ЧИКАГО!
   В Чикаго будет построен отель исключительно для мужчин. Ни при каких обстоятельствах женщина не будет допущена к нему. В Чикаго так много мужчин, которые подмигивают женщинам. n за столом в отеле, прежде чем они узнают свое сердце, чтобы вести другую жизнь, что этот новый отель, без искушения, был решен. Только несколько старых лысых петухов и людей с красными носами и воспаленными глазами остановятся в новом отеле. Отель без женщин был бы почти таким же веселым, как исправительная школа.
   БЕЗУМНЫЙ МИНИСТР.
   Тер Он, вероятно, самый безумный священник, живущий в Блэк-Ривер-Фолс, какого только можно найти в Америке сегодня. Он очень хороший человек, и его зовут Берт Уилер. Он проповедует здравый смысл, и всем он нравится. У него есть друзья в Нейлсвилле и повсюду там. В Блэк-Ривер-Фолс лицензии нет, и алкоголь неизвестен, а в Нейлсвилле лицензия есть, и бензин можно пить при каждом приеме пищи. На днях экспресс доставил кувшин из Нейлсвилля в водопад, адресованный достопочтенному джентльмену, и на карточке, прикрепленной к ручке кувшина, было следующее: г уведомление:
   "Старый Бурбон, у нас здесь есть лицензия, и, зная, что у вас в городе ее нет, мы сочли добрым делом помнить о ваших желаниях".
   Когда кувшин или бочонок прибывает экспрессом к водопаду, каждый горожанин это замечает и начинает расследование, а когда кувшин доставляется в контору экспресса, курьер подмигивает, и через несколько минут половина населения милой деревушки погибла. там. Они прочитали записку на карточке и подмигнули друг другу. Один мужчина, доставая из бочки кусок нарезанного сахара, сказал, что давно подозревал, что Берту нравится его пунш. Другой парень, откусывая от трески, заметил, что не всегда можно сказать об этих проклятых министрах. Фрэнк Купер, редактор " Баннер ", хотя и выглядел огорченным, увидев на кувшине имя "Старый бурбон" и заметив огромные размеры кувшина, заметил, что это лучший способ не осуждать человека, пока не будут получены доходы. Во время подготовки к проповеди почтенный джентльмен был прерван соседней дамой, которая только что зашла, чтобы сообщить новости, и когда она вздохнула и сказала ему, что его кувшин виски, который он заказал в Нейлсвилле, находится в экспрессе, офисе, он едва мог поверить своим ушам. Насколько он знал и верил, он всегда пытался вести другую жизнь, а это уже было слишком - слишком много бурбона. Вычеркнув последнюю написанную им строчку, в которой было что-то о чем-то, что кусается, как анаконда, и жалит, как готовый счет, он надел пальто и отправился в город, решив встретиться лицом к лицу с толпой, сознавая свою невиновность. Он подошел к экспресс-офису, немного нервничая. Толпа заполнила улицу, и, проходя мимо плотовщика в красных штанах, он сказал, что и за сто долларов не надел бы такого носа. "Теперь он сыт", - сказал другой, когда преподобный джентльмен положил руку на столб навеса, чтобы удержаться в трудной ситуации. Человек, который сидел на бочке с солью и строгал гальку, у которого одна штанина брюк была заправлена в ботинок, а вокруг него был красный пояс, сказал, что если удастся доказать, что Уилер был пьяницей, это будет тяжелым ударом. в религии, но он не знал, так как ему все равно было наплевать. Старейшина вошел в курьерскую контору, и толпа отступила, чтобы дать возможность главному провожающему взглянуть на оплакиваемого покойного. На каждом лице было разное выражение. Некоторые выглядели так, как будто были рады, что он был пойман на месте преступления, в то время как у других было скорбное выражение лица, как будто они внезапно потеряли. Он был бледен, но решителен, и, читая надпись, сказал: да поможет ему, Джон Роджерс, он никогда не заказывал виски, никогда не пил и ничего не знал об этом кувшине. Обращаясь к присутствующим, он сказал: "Это какой-то ужасный кошмар". Курьер сказал, что это был не кошмар, а виски. Уилер сказал, что, если деньги будут уплачены, он возьмет его и, вынеся кувшин из дверей, высоко поднял его и швырнул на тротуар под аплодисменты своих друзей. В этот момент достопочтенный. Вт. Пришел Т. Прайс, и ему рассказали, что произошло. Он посмотрел на янтарную жидкость, просачивающуюся между камнями мостовой, окунул в нее палец, понюхал, коснулся языком и, повернувшись к еще бледному и взволнованному преподобному, сказал:
   "Уилер, вы сохранили благородный принцип, но вы уничтожили четыре галлона чертовски лучшего кленового сиропа, который когда-либо варился в округе Кларк".
   Это правда, Док Френч и Том Рид из Нейлсвилля, два хороших друга преподобного Уиллера, прислали ему сироп, зная, что он может использовать его в своей семье, и, будучи шутниками, поставили на кувшин карточку Бурбона. , просто для удовольствия, с предполагаемым результатом выше изложенным. Умеренным мужчинам следует всегда нюхать пробку, по крайней мере, перед тем, как разбить кувшин. Мы практиковали это много лет и никогда не теряли ни галлона кленового сиропа.
   АННА ДИКИНСОН В РОЛИ МАЗЕППЫ!
   Анна Дикинсон должна выйти на сцену, и говорят, что она откроется в Сан-Франциско в пьесе "Мазепа". Если на Тихоокеанском побережье существует какое-либо общество по предотвращению жестокого обращения с животными, мы надеемся, что прежде чем Анну привяжут к дикому татарскому коню, кто-нибудь позаботится о том, чтобы на спину лошади положили подушку.
   ХОРОШИЕ ХРАМЛИ НА ЛЬДУ.
   Нам нравится видеть, как юные Добрые Тамплиеры жаждут холодной воды, яркой воды; но когда Дом для несовершеннолетних собирается отправиться на пикник, намеренно загружает кусок льда, принадлежащий The Sun в омнибус, так и хочется дотянуться до подвала их карусели куском вагонки.
   ВЫСТРАНЕН ИЗ ЦЕРКВИ ДЛЯ ТАНЦОВ.
   Пресвитерианский синод в Эри, штат Пенсильвания, исключил из церкви юриста по имени Дональдсон. Его обвиняли не в том, что он был адвокатом, как можно было бы предположить, а в том, что он станцевал кадриль. Нам не кажется, как ты gh может быть что-нибудь более безобидное, чем хладнокровная кадриль. Это простая прогулка и даже не упражнение. Конечно, мужчина может, если пожелает, делать дополнительные шаги, достаточные для того, чтобы ноги были в тепле, но мы утверждаем, что никакая кадриль, где касаются только рук, опускаются посередине и аламандой слева, не может воздействовать на мужское ребро. религии достаточно, чтобы заставить его отступить.
   Если бы это была та самая новая "вальсовая кадриль", которой баловался Дональдсон, где есть прерывистые объятия, и где голова начинает кружиться, и мужчина должен довольно сильно цепляться за свою партнершу, чтобы не упасть на себя, и где она ласково смотрит ему в глаза и как бы говорит ему сжимать его так сильно, как это кажется необходимым для его удобства, мы не должны так сильно удивляться тому, что синод тащит его по углям за жестокость к себе, но холодная кадриль нет в нем чертовщины.
   Мы предполагаем, что нечестивый и извращенный доктор Дональдсон присоединится к другой церкви, которая позволяет разумно управлять танцами, и все же может попасть на небеса раньше пресвитерианского синода, и он может быть избран там на какое-то высокое положение, как Артур был здесь после синода. Хейс и Шерман выгнали его из таможни за то, что он танцевал во время прогулки по большой добыче.
   Здесь часто бывает, и мы не знаем, почему это может быть не на небесах, что те, которые перевернуты и встряхнуты, и пыль выбита из них, и их метафорический фалд пальто набит сапогами, находят, что вихрь времени поставил их выше партий, которые их поразили, и мы можем легко поверить, что если Дональдсон получит первоклассную власть над небесами, он решительно согреет своих преследователей, когда они придут к власти. стол со своими сумками и зарегистрироваться и попросить комнату и ванну, и пожарную лестницу. Он будет склонен смотреть на полку с ключами и говорить им, что все занято, но они могут найти довольно приличное жилье в другом доме, внизу, в Хот-Спрингс, по европейскому плану, мистером Дьяволом, ранее живущим в Чикаго.
   ЗАМОРОЖЕННЫЕ УШИ.
   "Вчера молодой парень с девушкой катались на санях, а вернулся парень с замерзшим ухом. В самом факте замерзшего уха нет ничего особенно поразительного, но идея в том, что это было ухо рядом с девушкой, которую он по глупости позволил заморозить". Девушка, которая будет кататься на санях с молодым человеком и позволит его ушам замерзнуть, не джентльмен, и ее следует арестовать. Почему здесь, в Милуоки, в самые холодные дни мы видели молодого человека, который ехал верхом с девушкой, и уши его были такими горячими, что они были бы почти "сестричкой", и на авеню не было ни одного мужчины, который ехал бы, но переоделся бы. места с молодым человеком, и дал его ушам остыть. Девушкам нельзя сидеть слишком близко в такую погоду. Климат суровый.
   ТЯЖЕЛО НА FOND DU LAC.
   Форест-стрит, Фон-дю-Лак, на днях станет отличным местом для зажигалок. В течение трех лет все дети, рожденные на этой улице, были девочками. Некоторые прокладывают ее к артезианской скважине с водой.
   ЭТИ СМЕЛЫЕ ПЛОХИЕ БАРАБАРАННИКИ.
   Около семидесяти пяти путешественников попали в снег в Грин-Бей во время поздней блокады, и они довольно оживленно ходили по отелям, тихо развлекаясь в пятницу и субботу и коротая время, как могли, одни играли в семь, другие играли бильярд, и другие глядя на. Некоторые из действительно хороших людей в городе думали, что мальчики Они были довольно жесткими, и они носили вытянутые лица и молились, чтобы блокада снялась, чтобы еловые парни могли уйти.
   Мальчики заметили, что иногда какой-нибудь парень с круглой челюстью смотрел на них благочестиво, как будто боялся заразиться. Итак, в воскресенье утром они решили пойти в церковь всем телом. Семьдесят пять человек пригладились и направились в церковь преподобного доктора Моргана, где преподобный джентльмен собирался произнести проповедь о воздержании. Ни у одного министра никогда не было более внимательной или более интеллигентной аудитории, и когда передавали тарелку для сбора пожертвований, каждый путешественник до последнего получал по серебряному доллару.
   Когда пономарь получил первые десять долларов, у него на лбу выступил пот, как будто он за что-то зацепился. Становилось тяжело, чего никогда не случалось в истории церковных сборов в заливе. Когда он проходил мимо мальчиков, и к его бремени добавлялся доллар за долларом, он чувствовал себя, как на пикнике, и когда на тарелке скопилось двадцать пять долларов, ему пришлось держать ее обеими руками, и, наконец, тарелка был полон, и ему пришлось пойти и опустошить его на стол перед кафедрой, хотя он тщательно помнил, где остановился, чтобы не пойти дважды к одному и тому же барабанщику.
   Когда он высыпал шекели на стол как можно тише, все в зале почти приподнялись, чтобы посмотреть на эту кучу, и на всех лицах была улыбка, и все взоры были обращены к той части церкви, где сидели семьдесят пять путников с торжественным видом, ни разу не улыбнувшихся. Пономарь посмотрел на священника, который подбирал гимн, как бы говоря: "Босс, мы разбогатели, и я собираюсь еще немного поработать в роли лидера". Священник посмотрел на мальчиков, а затем на пономаря, как бы говоря: "Воистину, я лучше проповедую семидесяти пяти барабанщикам из Милуоки и Чикаго, чем буду владеть пивоварней. Иди и собери еще немного торговых долларов в моем винограднике".
   Пономарь вернулся и начал с того места, на котором остановился. У него были опасения, что, может быть, кто-то из мальчишек ускользнет в его отсутствие или одумается и вложит пятак только со второго захода, но первый пономарь протянул тарелку, чтобы положить свой доллар, и все мальчишки последовали его примеру, ни один мужчина не "сдал" или "отказался", и когда последний барабанщик был допрошен, пономарь отнес обратно к столу самую большую партию серебра, которую он когда-либо видел.
   Часть серебряных долларов покатилась по полу, и ему пришлось сунуть часть в карманы пальто, но он собрал их все и с улыбкой оглядел прихожан, вытер пот со лба платком-платком и подмигнул. , как бы сказать: "Первый человек, который неуважительно заговорит о странствующем человеке в моем присутствии, получит трепку, и вы не забывайте об этом".
   Священник встал с кафедры, посмотрел на богатство на столе и прочитал гимн: "У меня есть обязанность хранить", и прихожане присоединились к нему, и путешественники распевали радостный гимн, как будто они принадлежали к хору передников. Все склонили головы, пока священник, одним глазом глядя на доллары, произносил благословение, и служба была окончена.
   Путешественники сквозь улыбки дам вышли гуськом и направились в гостиницу, в то время как половина прихожан направилась к беспокойному сиденью, чтобы "осмотреть останки". Можно с уверенностью сказать, что в будущем будет небезопасно говорить пренебрежительно о путешествующих людях в Грин-Бей, пока память о том блокадном воскресенье остается зеленой среди добрых людей.
   АННА ДИКИНСОН.
   Анна Дикинсон снова выходит на сцену и сыграет мужских персонажей, таких как "Гамлет", "Макбет" и "Клод Мельнот". Мы годами настаивали на том, что Анна Дикинсон была мужчиной, и смеем кому-либо доказывать обратное. Есть один способ решить этот вопрос, и это когда она играет Гамлета. Пусть режиссер поместит большого паука в череп Йорика, и когда Гамлет возьмется за череп и скажет: "Увы, бедный Йорик, я был с ним довольно тверд", пусть паук выползет из одного из глазных отверстий на руку Гамлета и продолжайте идти в рукаве мисс Дикинсон. Если Гамлет просто потрясет паука ff, и беззаботно продолжает похороны, то мисс Дикинсон - мужчина. Но если Гамлет кричит о кровавом убийстве, бросает череп в могильщика, падает в могилу, рвет на себе рубашку, выпрыгивает из могилы и трясет воображаемыми юбками, собирает их в руки и начинает карабкаться по сценам, как кошка Саманта, преследуемая собакой, забирается на первую муху, поднимает спину Гамлета и плюется, то мисс Дикинсон - женщина. Страна будет с нетерпением ждать результатов этого теста, который, как мы надеемся, состоится в Бостонском театре на следующей неделе.
   ЭКСПЕДИЦИЯ В ПОИСКАХ ОРЕХА.
   "Это был священный час полуночи, и тишина, как нежный дух, витала над неподвижным и безпульсивным миром". Не было слышно ни звука, кроме лая собаки Роберта на рыжеволосого молодого человека и взволнованную девушку, которые возвращались домой с загородного пикника. Когда они потеряли слух, а собака мирно поедала отрезок колбасы, забракованный Минздравом, из-за куска латунного замка, просвечивавшего сквозь шелковистую никелировку из струнного материала, мягкий плач ребенка был слышен в горнице особняка преуспевающего бизнесмена . Хозяин дома услышал это и сел в постели, чтобы заглушить тихий голос, но не смог, когда мать ребенка сказала, что она забыла принести что-нибудь для ребенка, чтобы поесть ночью, и она должна спуститесь в подвал и возьмите пончик. Мужчина сказал, что он никогда не сможет оставаться там и наслаждаться в постели и думать о своей жене, шарящей в темноте под лестницей за ней. Сказав ему, что он, вероятно, придумает огурец, он отпустил его. Осторожно встал он с постели, в ангельском настроении, в ночной рубашке и босой приготовился к спуску. Когда он остановился, чтобы взять одну ногу в руку, подъем которой ударился о качельку детской кроватки, она сказала ему, что пончики в третьем кувшине в кладовой на полу. Он сказал, что это свидетельство того, что человек с ясной головой может ходить по всему дому в темноте. На первой паре лестниц он споткнулся о детскую тележку, и язык вылетел вверх и ударил его по колену, но, повиснув на перилах, он спасся. У подножия лестницы он споткнулся о блочный дом и сломал ноготь на пальце ноги. Он сказал, что это подлый человек, который не пожертвовал бы несколькими ногтями на ногах ради своего маленького ребенка, и рассмеялся. Он упал на стул в столовой, сел на другой, а когда встал, то почувствовал, что хоть и не горд, но зазнался, ибо на его ночной рубашке была липкая бумага от мух, подложенная наготове. поймать неосторожную раннюю муху. Оторвав липкую бумагу и исподтишка произнеся аккуратное, нежное женское ругательство, он нащупал дверь в подвал и стал спускаться вниз.
   Если и есть за что мальчика следует наказать, так это за то, что он тайком съел большой кусок мускусной дыни и оставил кожуру на верхней ступеньке. Это вызывает неприязнь к мальчику. Глава семейства наступил босыми ногами на кусок дыни и сел так быстро, что у него закружилась голова. Это заставляло его плавать повсюду, и под ним, и повсюду. Но если он быстро сел, то и встал раньше. Если есть одна вещь, которой следует научить домашнюю кошку, так это спать в другом месте, а не на верхней лестнице. Когда он упал и ударил спящего кота, случился кризис. Он сразу вник в ситуацию. Время от времени отрывавшийся кошачий ноготь на пальце ноги и шквал говорили ему обжигающими словами, что, хотя его право на место оспаривается, было бы невежливо ждать, пока комиссия беспристрастных судей решит, кто имеет право на это место. Его противник был вооружен и владел мячом, и он чувствовал, что это поможет предотвратить бунт и кровопролитие, если он тихо сдастся. Но он чувствовал, что, хотя в его нынешнем положении кошка была относительно безвредна, если он попытается подняться, она приведет в действие всю армию и флот и, возможно, нанесет ущерб его ресурсам. Поэтому он решил вскочить в спешке, пока кошка не успела хорошенько подумать о своих ногтях на ногах. Его положение было, мягко говоря, не из приятных, но он торопливо вскочил, надеясь, что кошка останется и продолжит свой сон. Она не была оставшейся кошкой, и как только его вес был снят с ее лица, она вскрикнула, как бы испугавшись, и начала ходить вверх и вниз по его ногам, в его ночной рубашке. Вопрос о том, сколько когтей на пальцах ног у кошки, так и не был решен, но он говорит, что их миллион, и он может показать документы, подтверждающие это. Она взобралась на него, как на столб забора, а за ней собака, и он летал, как будто его белье горело, и кричал, пока его жена не спустилась посмотреть, в чем дело. Расстегнув верхнюю пуговицу, кота выманили, правда, в знак протеста, и после того, как зажегся свет, увидели самого сумасшедшего человека в мире. Он взял свечу и пошел за пончиками, и, запустив руку в банку с консервированными персиками и в другую банку с маринованными свиными ножками, зажег правую, и после того, как горячий жир от свечи стекал по его пальцам, он кончил. с пончиком, а потом ребенок его не ел, потом сел боком в мягкое кресло, приложил арнику и ругался до рассвета. В то утро в подвале раздался единственный выстрел, и молодая жизнь этого кота угасла. На следующее утро, когда он ехал в трамвае, люди дивились тому, что он встал на заднюю платформу, когда было так много свободных мест, а когда сосед попросил его сесть, он сказал, зевая: "Нет". спасибо, я много сидел по ночам, - и он выглядел рассерженным. Именно такие вещи толкают мужчин на совершение преступлений.
   ПРИНИМАЙТЕ СВОЮ ЛАТИНИЮ ПРЯМО.
   Школьный совет на своем последнем заседании принял следующее правило: "Континентальная система произношения должна преподаваться в средних школах Ла-Кросса, и никакая другая не допускается, кроме как по указанию совета по образованию". Мы рады, что это правило было принято, так как нет никаких сомнений в том, что континентальная система является лучшей. Мы были безмерно огорчены, как, без сомнения, и весь школьный совет, когда услышали, как ученые произносят латынь по "другой системе". Не далее как в прошлую субботу, когда мы были в Монсе. Андерсона вошла девушка и попросила пару латинских корсетов по оналаской системе произношения. Клерк, не понимая, пошел и получил пару этих нижних рубашек и панталон, в комплекте одним номером, без продолжения сказки. Девушка покраснела, клерк не понял, и нам пришлось объяснять по континентальной системе, и девушка получила свои корсеты, но предположим, что там не стоял бы знаток латыни, ожидающий, пока его жена купит упаковку страховочных булавок. , в каком затруднительном положении оказалась бы девочка. От имени народа THE SUN благодарит совет по образованию за принятие континентальной системы произношения, только они должны пойти дальше и объявить преступлением, наказуемым самоубийством для любого, кто произносить как-то иначе. Было достаточно страданий, произнося это по-старому.
   УВЕРЕН В НЕБЕ.
   Единственные люди, которые действительно уверены в том, что их призвание и избрание незыблемы и что они попадут в рай по жребию, - это люди, которых вешают за убийство. Они всегда объявляют, что у них есть мертвая штука, прямо перед падением. Каким ободрением должно быть для детей слушать молитвы наших служителей в церквах, которые признают себя жалкими грешниками, живущими за счет Божьего милосердия и сомневающимися, позволят ли им сесть по правую руку от Него, и как они говорят рассказ о собственном недостоинстве слезы текут по их щекам. Затем пусть дети прочитают рассказ о повешенной пчеле и увидят, как счастлив осужденный, как он кричит слава аллель. уджа, и признается, что, хотя он и убил своего человека, он попадет в рай. Ребенок, естественно, спросит, а почему бы министрам не убить кого-нибудь и не сделать из этого верного дела?
   НЕПОСЛУЖНЫЙ, НО МИЛЫЙ ЦЕРКОВНЫЙ ХОР.
   Вы можете организовать церковный хор и думать, что у вас все хорошо, и что каждый член его благочестив и полон истинной доброты, и в тот момент, когда вы думаете, что это не так, вы обнаружите, что один или несколько из них полны благочестия. старый Гарри, и он вырвется наружу, когда вы меньше всего этого ожидаете. Для изучающего природу нет более прекрасного зрелища, чем церковный хор. Когда видишь, как участники сидят вместе, скромные, преданные и благочестивые, думаешь, что им никогда не приходит в голову мысль, не связанная с пением гимнов, но иногда тебя покидают.
   В Милуоки есть один церковный хор, который настолько совершенен, насколько вообще может быть хор. это было орга уже давно, и никогда не ссорился, и паства клянется в этом. Когда хор проявляет религиозный настрой, обычного христианина достаточно, чтобы подумать о группе ангелов наверху, только певцы-мужчины носят бакенбарды, а женщины носят модную одежду.
   Вы бы не подумали, что этот хор подшучивал друг над другом во время проповеди, но иногда они это делают. Хор снабжается номерами гимнов, которые должны петься, служителем, и они делают закладку в книге на надлежащем месте. Однажды утром все встали петь, когда сопрано побледнело, когда из ее сборника псалмов выпал пиковый туз, альт чуть не упал в обморок, когда червовая дама упала к ее ногам, а остальная колода была распределена вокруг. в других книгах. Положили на тенора, но он клялся, пока служитель проповедовал, что не отличит одну карту от другой.
   Однажды утром прошлым летом, после того как тенор всю весну шутил с остальным хором, сопрано принес в церковь кусок сапожного воска. Тенор был одет, как Соломон во всей своей красе, в белых штанах и сеймуровском пальто. Тенор встал посмотреть, кто эта девушка, которая вошла со старухой, и, пока он вставал, сопрано положил сапожный воск на стул, и тенор сел на него. Все это видели и ждали результата. Это была ужасно длинная молитва, и в церкви было жарко, сам тенор не был айсбергом, а сапожный воск тает при температуре девяносто восемь градусов по Фаренгейту.
   Служитель наконец добрался до аминь и прочитал гимн, затем хор закашлялся, и все встали. Кресло, на котором сидел тенор, прилипло к нему, как брат, и пронеслось вперед и чуть не порвало ему подтяжки.
   Это был тенор, и когда заиграл большой орган, он отодвинул стул, огляделся, чтобы посмотреть, не спас ли он свои штаны, и начал петь, а остальной хор едва не взорвался. Судья вызвал тенора после трех ударов, и альту пришлось приплыть, и пока она пела, тенор начал чувствовать себя первой подставой, чтобы понять, в чем дело. Когда он дотронулся до теплого воска сапожника, сердце его сжалось, и он пронзительно посмотрел на сопрано, но она приняла набожный вид и приготовилась петь "Держи форт".
   Так вот, тенор сел на белый носовой платок перед тем, как отправиться домой, и вернулся домой так, что его никто не видел, и с тех пор он, как говорится в старой поговорке, "закладывает" для сопрано, чтобы отомстить.
   Во всех первоклассных хорах принято, чтобы певцы-мужчины угощали певчих конфетами, а на днях тенор пошел на кондитерскую фабрику и заказал леденец с мятой, приготовленный примерно из половины чайной ложки кайенского перца в центре сцены. Это. На Рождество он взял леденец в церковь и решил расквитаться с сопрано, если умрет за него.
   Конфеты раздавались по кругу, и как раз перед тем, как прозвучал гимн, в котором сопрано должно было спеть соло "Ближе мой Бог к Тебе", злой негодяй дал ей леденец с начинкой. Она положила его в рот, обкусывала края и катала его, как сладкий кусочек, под языком, когда орган заиграл, и они все встали. Пока хор переругивался над первой частью куплета и набирал баллы за соло, она прожевала остатки конфеты и проглотила их.
   Что ж, если бы демократическое факельное шествие непрошенно прошествовало ей в горло, она не могла бы быть более удивлена. Она наклонилась, чтобы взять носовой платок и выплюнуть леденец, но вокруг рта осталось достаточно перца, чтобы замариновать кусок чау-чау. Настала ее очередь петь, и когда она встала и взяла книгу, глаза ее были полны слез, голос дрожал, лицо было красным, как отшлепанный лобстер, и то, как она пела этот старый гимн, было предупреждением. С нежным трепетом она спела "A Charge to Keep I Have", и прихожане чуть не расплакались.
   Когда она остановилась, пока органист немного поработал, она повернула голову, открыла рот и выдохнула со "свистом", чтобы охладить рот. Зрители видели, как она вытерла слезу, но не слышали звука ее голоса, когда она "свистела". Она стерла немного перца своим носовым платком и спела другие куплеты с большим задором, и хор сел, все участники смотрели на сопрано.
   Она потребовала воды, благородный тенор пошел и принес ей, а когда она выпила пару литров, она прошептала ему: "Молодой человек, я расквитаюсь с вами за эту мятную конфетку, если мне придется прожить целую вечность". тысячу лет, и не забывайте об этом", а затем все сели и посмотрели набожно, в то время как служитель произносил прекраснейшую проповедь о "Вере". Мы ожидаем, что в воскресное утро тенора сотрясет крыша, и прихожане будут недоумевать, куда он так торопится.
   СУДЬИ ВЕРХОВНОГО СУДА И СЕНАТОРЫ США.
   Я хотел бы обратить ваше внимание на изменение, которое, как мне кажется, следует внести в метод избрания сенаторов и верховных судей США. До сих пор было заметно, что мужчины, которые несли самый длинный шест, сбивали с ног сенаторскую хурму. Что касается избрания судей Верховного суда, то существовала практика назначать людей на эти места с огромным жалованьем, когда другие мужчины были готовы выполнять работу и кормить себя. Я бы предложил, чтобы вы приняли закон, предоставляющий должности сенатора Соединенных Штатов и судей Верховного суда тому, кто предложит самую низкую цену. Этот метод будет экономичен и обеспечит государству людей, способных законно опаздывать и судить о вещах достаточно хорошо для всех практических целей. В наше время мы должны приобретать вещи по ажиотажным ценам или обходиться без них.
   НАШИ ХРИСТИАНСКИЕ СОСЕДИ УШЛИ.
   Нам больно сообщать, что Христианская ассоциация молодых мужчин, которая уже больше года занимала помещения по обеим сторонам нашего офиса, переехала. Мы не знаем, почему они переехали, поскольку мы пытались сделать все возможное для их комфорта и развеселить их в их одинокой жизни. Мы уверены, что их близость к офису Sun пошла им на пользу, и насколько нам известно, эта близость не причинила нам никакого вреда.
   Много раз, когда случалось что-то такое, что, случись это в Ла-Кроссе, могло бы заставить нас вести себя наполовину нечестиво, вместо того, чтобы дать волю пламенному духу внутри нас и закричать о нем, мы думали о наших ближних, которые действительно были хорошо, и есть ты Я передал этот вопрос нашему бизнес-менеджеру, который отдал бы должное или взорвал бы дымоход.
   Когда молодые христиане устраивали общительные встречи, мы всегда делали смиренное и благочестивое выражение лица и ходили среди них примерно в то время, когда добрый лысый брат приносил ведерко кофе, а веселая сестра резала пирог.
   Никто не был более пунктуален на этих бесплатных кормлениях, чем мы, хотя мы часто замечали, что никогда не получали справедливой доли оставшегося пирога, когда его делили, чтобы отнести домой бедным. Соседи нас раздражали так же мало, как и любой другой человек, который мог занимать комнаты.
   Это правда, что иногда пение церковной мелодии там, когда мы писали мирскую редакционную статью, заставляло нас запутаться, но благочестие, которое мы тайком внушили нашим читателям через церковную музыку, более чем искупит гнев, который мы сочувствовали неблагозвучной музыке, и надеемся, что добрые братья не прочь замолвить за нас словечко, когда захотят.
   Когда мы предоставили молодым христианам наше святилище в качестве приемной для дам, когда они устроили зимний пикник продавцам галантерейных товаров, мы немного обиделись, обнаружив на ковре на следующее утро столько разных шпилек для волос, и Разноцветные длинные волосы на наших плюшевых стульях и оттоманке из сырого шелка в любом другом случае были бы беспочвенными, но даже за это мы простили молодых христиан, хотя, если мы когда-нибудь снова это сделаем, они получат согласиться прочесать гостиную и стулья, прежде чем мы снова займем комнаты.
   Нет ничего, что было бы так трудно объяснить, как длинные волосы другого цвета, заколки для волос, синие бантики и кусочки прутьев. Они ушли, и мы скучаем по ним. Больше мы не услышим, как юный христианин поскользнется на золотой лестнице и скатится вниз, пяткой ботинка указывая к небу, в то время как вопль души в тоске переливается через перила, а брат кладет руку на карман пистолета и выходит из дома. входная дверь бормоча безмолвную молитву, с кровью в глазах.
   Молодой христианин больше не будет падать в обморок на обочине, возвращая наши одолженные стулья и находя бутылку и шесть стаканов на нашем центральном столе, когда он уговаривал нас произнести речь о воздержании в своей аудитории. Никогда больше мы не увидим выражение агонии на лице доброго брата, когда мы отказываемся дать пять долларов на помощь освобожденным преступникам, чтобы получить мягкую вещь, в то время как бедные люди, которые никогда не совершали преступления и никогда не получали поддержки от государства, среди нас чувствуя муки голода. Мы больше не будем вынуждены наблюдать за суровыми гражданами, которые посещают читальный зал ассоциации из страха, что они войдут в наш офис в тихие часы ночи и будут спать на ковре в ботинках.
   Они все ушли. Они пересекли прекрасную реку и разбили лагерь возле офиса христианского государственного деятеля , где все чисто и хорошо, кроме домов на Второй улице, за ливрейной конюшней, где к ним никогда не будут приставать, если они не пойдут туда.
   Будут ли к ним относиться лучше в их новом доме, чем к нам? Будут ли они так же доверять своим новым соседям, как, казалось, всегда питали к нам? Что ж, мы надеемся, что они всегда будут счастливы и продолжат творить добро, и когда они придут умирать и пойдут к воротам Святого Петра, если возникнут какие-либо пересуды, и у них возникнут какие-либо проблемы с входом, старый добрый привратник настоящим заверяем, что мы ручаемся за истинную доброту и самоотверженную преданность Христианской ассоциации молодых людей Милуоки, и его просят передать их и поручить это Солнцу .
   ПАСТОВЫЕ ПИБАЧКИ.
   Огромное потребление пахты в качестве напитка, продаваемого в розницу в барах салунов, вызывает радость у людей, придерживающихся умеренности. Говорят, что в Милуоки продается более двух тысяч галлонов в день. В пахте есть одно преимущество, а именно то, что она не опьяняет и заменяет ликер в качестве напитка. Человек может выпить кварту пахты, и хотя он может чувствовать себя сосущим теленком и хотеть стоять в углу забора и блеять, или вскакивать пятками и бегать по пастбищу, он не опьянеет и не опьянеет. бросить пивной бочонок в окно салуна.
   Другое дело, что от пахты нос не краснеет, а изо рта потребителя не пахнет. он на следующий день после певческого фестиваля. Цвет лица любителя пахты приобретает очаровательный бледный оттенок, и хотя его дыхание может пахнуть, как ребенок, которого слишком много кормили грудью и который скис, этот запах не препятствует его входу в общество воздержания.
   РЫБАЛКА ДЛЯ ЖЕНЩИН.
   На железных дорогах можно наблюдать множество нелепых сцен, а кондукторы завалены историями, которые заставили бы мраморный монумент смеяться. Когда-нибудь мы наймем кондуктора, возьмем его в лес, приставим револьвер к его голове и заставим рассказывать много рассказов. На днях, когда поезд кондуктора Фреда Андервуда из Чикаго прибыл на эстакаду с южной стороны, прозвучал свисток, отключился воздушный барьер, и поезд остановился так быстро, что женщина потеряла вставные зубы в спальном вагоне. , и у всех волосы встали, как уши мула. Каждое окно имело выход, и когда кондуктор вышел на перрон, он увидел Инженер и кочегар на концах шпал смотрят вниз, в грязь и воду, прикрывая глаза, словно ожидая затмения.
   Там из грязи торчали две человеческие ноги, и, поскольку одна нога была обмотана листком, как раз над телятиной, кондуктор инстинктивно понял, что поверхностные признаки указывали на то, что там была женщина. Затем он подумал, что паровоз, вероятно, сбил женщину и разорвал ее на куски, и, конечно же, он знал, что компания будет ожидать, что он принесет домой достаточно для беспорядка или похорон. Плюнув на руки, он вызвал кондуктора с транцевым крюком из шпалы, чтобы ловить рыбу, они закатали штаны и вошли в воду, сказав носильщику принести одеяло, чтобы положить куски. ухватился за одну ногу, когда кондуктор ухватился за фалду кондуктора и потянул. Пассажиры с болью отвернулись, ожидая увидеть изувеченные останки, поднятые на поверхность. Потянули, и прямо баланс покойника подошел. Это была ирландка с жестяным ведром, которая шла, чтобы отнести мужу обед, и она встала сбоку, чтобы пропустить поезд, и потеряла равновесие и упала в грязь. Когда ее голова вылезла из грязи, она брызнула водой изо рта, пнула кондуктора ногой в ухо и сказала:
   "Отойди от меня, я красивая женщина!"
   Кондуктор спросил ее, не ушиблась ли она.
   -- Больно ему, -- сказала она, -- каждая кость в моем теле полностью разорвана, и я потеряла свою чашку для чая.
   После тщетных попыток заставить кондуктора войти и поискать ее "чашку для чая", она позволила им помочь ей сесть в машину, где старый врач из Расина вызвался осмотреть ее, чтобы проверить, не смертельно ли она ранена. Он положил руку ей на плечо и спросил, не болит ли она.
   -- Прекрати боль, за исключением потери моей чаши, -- сказала она, -- и убери от меня свои совиные руки, потому что я -- изящная женщина.
   Она отряхнулась в машине и всех забрызгала грязью, а в конце концов взяла ведро и спрыгнула на перекрестке, не доезжая до депо. Когда поезд пришел в депо с десятиминутным опозданием, и проводник спрыгнул, весь в грязи с головы до ног, как будто играл в спаниеля и спасал раненую утку, Супт. Аткинс посмотрел на свою одежду и сказал: "Где, черт возьми, ты был все это время?" Кондуктор взял пучок соломы, чтобы вытереться, и, бросив его под машину, сказал, что участвовал в искусственном размножении человеческого рода. На самом деле он занимался благородным делом, поднимая женщину в более высокую сферу. Ему разрешили пойти на испытательный срок и помыться. На следующий день кондуктор спустился туда и ловил рыбу в той же лунке. Он сказал, что не знает, но там может быть больше женщин, но говорят, что он охотился за "чашкой чая".
   ПОЧТИ РАЗБИЛ МЯЧ.
   Группа благонамеренных молодых людей из Рипона чуть не сорвала танцы на сыроварне Хейзена, которая находилась за городом некоторое время назад. Люди вокруг тихие, трезвые деревенские люди, которые ограничиваются танцами, простыми кадрилями и деревенскими танцами, с изредка монни мускусом или простым вальсом. Эти молодые люди из Рипона в танце больше волка, и они выучили все бостонские отжимания, и саратогские изгибы, и ньюпортские танцы с коликами, и все новое. Они выучили один танец, по меньшей мере своеобразный. Это своего рода вальс, но пара собирается так странно, что человек, который видит это в первый раз, просто прислоняется к чему-то и обмахивается. Когда музыка забастовка вальс молодой человек раскрывает руки и сгибается пополам, как мальчик с детской холерой, его задние ноги сводит судорогой, а голова болтается на одну сторону, и он выглядит больным, его спина горбится, как при хроническом воспалении ревматизм, и он готов. Девушка, которая с ним, когда у него начинаются судороги, сразу как будто в транс входит. Ее спина встает, как кошка, она наклоняется к нему, ее передняя нога выходит из сустава в колене, ее шея сводит судорогой, ее рот открывается, и она валяется, ее глаза вращаются, как бык, который перевернул ярмо, и незадолго до смерти она падает в объятия умершего, и они готовы. Мгновение они стоят и извиваются, как черви на крюке, и пенятся изо рта, и смотрят, пока стоят, как сваебой, на которого наехала машина. Они немного качаются вверх-вниз, а затем отлетают по касательной, и шлепаются в неожиданных местах среди других танцоров, прыгают, как товарный вагон, натыкаются на другие пары, и с каждым ударом их сближает, пока они так близко, что кажется, что их придется разорвать рукоятью; они смотрят друг другу в глаза, как будто хотят укусить, и продолжают ходить, пока их спины не сломаются. Ну вот, группа таких танцоров отправилась на сыроварню, где собрались деревенские жители, и, протанцевав несколько кадрилей, скрипачи заиграли старинный вальс. Пока приезжие танцоры бились в конвульсиях, готовясь к выходу, пол был заполнен деревенскими парами, которые вальсировали по старинке, как вдруг эти рипонцы начали работать. Они плюхнулись через сыроварню, сбили парочку из Пикеттс-Корнерс, набросились на парня и его девушку из Брэндона и отправили их против бочки с лимонадом, глянули через холл и ударили пожилую даму на миделе, которая только что начала звать ее. девушку с пола, потому что боялась, что девушка подхватит эти рипонские судороги, толкнула ее под скамейку, где она лежала, и позвала своего мужа Исайю, чтобы тот пришел и взял ее в корзину. Не прошло и двух минут, как все остальные танцоры ушли, встали на скамейки и посмотрели на них. Некоторые деревенские девушки попрятали головы и сказали, что хотят домой. Посетители скользили по залу, ловили друг друга на лету, бегали по базам и попадали под проволочную шею и шею, точно так же, как человек, игравший на второй скрипке, в глубоком обмороке упал на основную виолу, а человек, игравший пиккало закатился под пюпитр, пораженный апоплексическим ударом. Управляющий танцами вызвал присутствовавшего констебля и велел ему арестовать группу, надеть на них наручники и доставить в психиатрическую больницу Ошкош, откуда они сбежали. Молодые люди объяснили, что они не сошли с ума и что это всего лишь новый вид танца, и им неохотно разрешили остаться при условии, что они "не будут больше резать этих городских обезьяньих блесток, не раньше, чем люди ".
   ЛЕТНИЙ КУРОРТ.
   На днях деловой человек, у которого один из красивейших домов в красивейшем районе города, у которого много лошадей и экипажей, и который обычно выглядит таким чистым, как будто только что из театральной шкатулки, и счастливым, как школьница Я на пикнике в отпуске, сел в трамвай возле депо, картина полной разрухи. На нем был длинный полотняный плащ, воротник был заправлен под воротничок его рубашки, на которой не было воротника, манжеты торчали из кармана пальто, глаза казались тяжелыми, и там, где грязь сошла с от пота он выглядел бледным и сердитым, как медведь.
   Друг, который был в машине, по дороге в город, после рабочего дня, в чистой рубашке, белом жилете и в целом выглядел хладнокровным. эсс, обратился к путешественнику так:
   - Ходил на курорт летом, я слышал?
   Грязный на вид мужчина с болезненным усилием скрестил ноги, как будто штаны прилипали к ногам и чуть не оторвали спинку, и ответил:
   "Да, меня не было две недели. Я побывал в десяти разных отелях, и если вы когда-нибудь услышите, что я снова уезжаю из города в жаркую погоду, можете считать мою голову мягкой вещью, - и он вытер пепел с глаза тем, что когда-то было чистым носовым платком.
   -- Я хорошо провел время, полагаю, и развлекался, -- сказал человек, который не был за городом.
   "Крутое время, черт возьми", - сказал мужчина, у которого есть скамья в двух церквях, и запихнул свой вялый мешок с грязной одеждой под сиденье машины. "Я скорее был бы приговорен к исправительному дому на месяц".
   - Что за беда?
   "Ну, для тех, кто любит такие развлечения, нет ничего страшного, но это меня освобождает. Я не виню людей, живущих в южных штатах, за то, что они приезжают на север, потому что они наслаждаются вещами как роскошью, которую мы, живущие в Висконсине, имеем в качестве обычной диеты, но для человека из Чикаго или Милуоки, который уезжает в деревню, чтобы изнемогать и содержаться ночные бодрствования - это лысый лунатизм. Почему, с тех пор как меня не было дома, я спал в комнате размером меньше, чем чулан, в котором моя жена держит свое белье, с одним окном, через которое поступал воздух из прачечной, и я спал на раскладушке, которая закрывалась, как домкрат. ножом и всегда попадал мне в петлю, где было больно.
   "В другом отеле у меня был кувшин с водой со сломанной ручкой, в котором я полоскала одежду, и я могу показать вам индиго на моей шее. У меня был кусок мыла, пахнувший кожевенным заводом, и если полотенце не было свежей влажной пеленкой, то я никогда не воспитывал шестерых детей.
   "В одной гостинице я был первым мужчиной за столом, и вошли две семьи, и их ждали, прежде чем сенегамбец взглянет на меня, и через час и тридцать минут я получил возможность заказать ростбиф и печеный картофель, но вспотевший тупоголовый пират принес мне вареную баранину и картошку, которые выглядели так, будто их положили в корыто и растерли, наступив на них босиком. Я заплатил двадцать пять центов за лимонад, приготовленный из воды и уксуса, с кусочком чего-то сверху, то ли лимонной цедры, то ли тыквенной кожуры.
   "Единственный ночной отдых, который я получил, был ночью, когда я спал в автокресле. В гостинице постоянных гостей не давали спать до 12 часов шестиголовые мальчики и девочки, танцующие до полуночи под музыку профессионального пианиста-боксера, а потом два часа молодые люди сидели на лестнице и кричали и смеялись, после этого девочки легли спать и проговорили еще два часа, а мальчики пошли, напились и спели "Аллегезан и Каламазу".
   "Однажды я проснулся в 3 часа ночи от того, что я принял за гонки на колесницах в холле снаружи, но это была всего лишь толпа молодых людей, кативших десять булавок по комнатам, используя пустые винные бутылки для булавок и фарфоровые плевательницы для шариков. Я бы вышел и перестрелял достаточно пьяных галутов для беспорядка, только я боялся, что плевательница ударит меня по челюсти. Если говорить об отдыхе, то я лучше пойду на котельный завод.
   "Скажи, я не знаю, как ты поверишь, но в одном месте я отправлял в стирку какие-то рубашки и вещи, а мне прислали в комнату много женского белья, и когда я пинала об этом хозяина, он сказал, что мне придется их носить, так как у них нет времени исправлять ошибки. Он сказал, что сезон короткий, и им нужно заняться своей работой, и с детским и вежливым лицом выставил мне цены на отель на Пятой авеню, когда узнал, что я уже два дня вытираюсь подгузниками вместо полотенец. .
   - Но я должен выйти здесь и посмотреть, смогу ли я найти достаточно воды, чтобы искупаться. Увидимся в городе после того, как закопаю эту одежду.
   А липкий, сердитый человек отделывался матом от летних отелей и пиратов. Мы не видим, где он мог путешествовать.
   СОБРАННЫЕ ТАЛИИ!
   Эндрюс Базар говорит: "Присборенные талии очень сильно изнашиваются". Если бы мужчины тщательно собирали талию, они бы не носились так сильно. Некоторые мужчины берутся за работу, собирая талию точно так же, как они шли бы за мытьем овец или загребением и связыванием. Они должны собираться так, как если бы это были яйца, завернутые в коричневую бумагу в форме воронки в бакалейной лавке.
   ЦЕРКОВЬ КЕНО.
   В то время как большинство наших путешествующих людей, наших коммерческих туристов, являются хорошими христианскими джентльменами, иногда есть один, который так же полон старого Ника, как яйцо в это время года полна малярии. Несколько дней назад один из них остановился в провинциальном городке, где проходила церковная ярмарка. Он светловолосый, добродушный, серьезно говорящий малый, и поскольку он каждый месяц останавливался в этом городе на протяжении дюжины лет, его все знают. Он всегда вмешивается на сбор, поминки или петушиный бой, и город клянется им.
   Он был на ярмарке, и веселая младшая сестра церкви, замужняя дама, взяла его за руку и повела через зеленые поля, где девушки продавали ему десятицентовые шансы в куклах из опилок, и у тихих вод, где девушка продала ему подслащенную воду с кислым желудком, для лимонада, от Ребекки мы лл. Наконец сестра встала рядом с ним, пока дьякон считывал числа. Они рисовали лоскутное одеяло, и, когда были нарисованы числа, всем не терпелось узнать, кто это нарисовал. Наконец, после того, как было вытянуто несколько номеров, дьякон объявил, что номер девятнадцать вытянул одеяло, и младшая сестра повернулась к путнику и сказала: "Мой! это мой номер. Я нарисовал это. Что мне делать?" "Поднимите свой билет и кричите "кено", - сказал он.
   Маленькая диаконисса не переставала думать, что, может быть, в страннике таится лукавство, но, исполненная радости от того, что нарисовала одеяло и мороженое, потому что странник купил его, бросилась в толпу к дьякону, держась за руки. номер и закричала на весь дом: " Кино! "
   Если бы в здании лопнула банка, не было бы столько удивления. Дьякон побледнел и посмотрел на бедную сестричку, как на впавшую в немилость, и все церковные люди смотрели на нее грустно, а мирские люди хихикали. Маленькая женщина увидела, что она во что-то попала, покраснела, попятилась и спросила у странника, что значит "кено". Он сказал, что точно не знает, но всегда видел, как люди, когда что-нибудь выигрывали в этой игре, кричали "кено". Ей еще не совсем ясно, что такое "кено", но она говорит, что поклялась не слушать советы благочестивых путешествующих мужчин. Теперь ее называют "Маленькая Кено".
   СТАРЫЕ СЛАДКИЕ ПЕСНИ.
   Бостонская девочка поет: "Что дом без матери", пока старушка штопает дочери чулки. Есть что-то милое в этих старых песнях.
   НЕУДАЧА ПРОЧНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ.
   Мы удивлены, увидев, что бостонский торговец консервами потерпел неудачу. Если есть какая-то отрасль бизнеса, которая должна быть прочной, так это консервирование фруктов и других вещей, потому что она должна приносить величайшую прибыль из всех возможных. Следует помнить, что материал консервируется, если он не продается в своем естественном состоянии.
   Если консервщики взяли помидоры, например, когда они только появились, по полдоллара за шесть, и консервировали их, было бы какое-то оправдание взимать двадцать пять центов за полную жестяную банку, но они ждут, пока виноградные лозы не созреют. столько помидоров, что производитель оплатит гуж, если вы будете уберите их, а затем помидоры окунают в горячую воду, чтобы кожица слезла, и бросают их в банки по два цента каждая, и вы платите за них два шиллинга, когда проголодаетесь по помидорам. пальцы ног. То же самое с горохом, персиками и всем остальным.
   Вы когда-нибудь пробовали есть консервированный горошек? Это всегда старые старые номера, такие же твердые и безвкусные, как чипсы, и консервируются после того, как их высушили для получения семян. Однажды мы купили банку гороха за два шиллинга и не смогли расколоть их орехоколом. Но они не были полной потерей, так как мы использовали их следующей осенью для выстрела в крупную кость. На самом деле мы подстрелили енота зарядом этого гороха, и он спустился, ударился о воду и на следующий день умер от холеры.
   Разговор о консервированных персиках; за сорокалетнюю блестящую карьеру мы никогда не видели только шести банок персиков, которые стоили того, чтобы их взорвать. Человек, который изобретет консервный нож, способный расколоть один из этих бледных, болезненных, жестокосердных консервированных персиков, которые плавают в пинте сока скользкого вяза в консервной банке, нажил состояние. И они стали консервировать тыкву и брать за это деньги.
   Почему за доллар консервная фирма может купить тыквы в количестве, достаточном для того, чтобы заполнить все жестяные банки, которые они могут произвести за год, и тем не менее они берут с парня двадцать центов за банку тыквы, а затем консервное предприятие терпит крах. Должно быть, какая-то сырая тыква испортилась на руках бостонской фирмы, а может быть, и теперь мы думаем, что находимся на правильном пути, чтобы выяснить причину неудачи, может быть, консервирование бостонской печеной фасоли было причиной остановка.
   Мы читали о бостонской печеной фасоли со школьных времен и никогда не видели ее до четырех лет назад, когда мы пошли на пикник и купили банку с собой. Мы знали, как следует готовить печеные бобы, исходя из многолетнего опыта, но предположили, что бостонские бобы должны держаться дольше всех остальных бобов, поэтому, когда банка была открыта, мы обнаружили, что все бобы отделены друг от друга и, казалось, по собственному признанию, и что они были тверды, как кремень, мы дали их детям, чтобы они играли с ними в шарики, и закисли на печеных бостонских бобах. Вероятно, именно консервирование бостонской фасоли разрушило консервное предприятие.
   РЕГИСТР ИЗБИРАТЕЛЕЙ.
   Закон о реестре оказался очевидным провалом, поскольку потребовалось десять лет настойчивых усилий по его использованию, чтобы внести изменения в администрацию. Я бы предложил вам внести поправки в закон о реестре, предусмотрев, что всем правомочным избирателям сразу после голосования прокалывают уши инспекторы по выборам, так же, как кондукторы пробивают билеты. Этот метод устранит трудности, с которыми сталкивались до сих пор, и проверит незаконное голосование и предотвратит его повторение.
   ОБ АД.
   В газетах ходит статья, иллюстрирующая, насколько велико солнце и как оно горячо, в которой утверждается, что если сосулька длиной в миллион миль и шириной в сто тысяч миль вонзится в одну из горящих полостях солнца, оно бы расплавилось за сотые доли секунды и не причинило бы столько" шипение", как капля воды на раскаленной сковороде.
   Путем этого сравнения мы можем понять, что солнце - это большое явление, и мы можем составить некоторое представление о том, какое это место было бы для того, чтобы проводить летние месяцы. Размышляя об ужасной жаре солнца, мы задаемся вопросом, почему те, чей долг проповедовать ад в будущем, не утверждали, что солнце - это место, куда попадут грешники, когда умрут.
   Мы не хотим начинать какую-либо реформу в религиозных вопросах, но мы понимаем, какой обескураживающей вещью она должна быть для человека. стремящиеся проповедовать ад, и им нечего показать. Теперь, когда дело сделано, они вынуждены искать в своем воображении место бесконечного наказания, и очень многие люди, которые были бы напуганы до смерти, если бы священник мог показать им ад, как он его видит, взглянут на его речь как своего рода мелодрамный роман.
   Они хотят чего-то осязаемого, на чем они могли бы основывать свою веру, и хотя служители делают все, что в их силах, чтобы ободрить грешников, изображая им озеро огненное и серное, где о лодочной прогулке не может быть и речи, если только вы не гребете в котел, кажется, что их труды облегчились бы, если бы они могли указать на солнце в жаркий августовский день и сказать нечестивцу, что, если он не встанет на колени и не скажет: "Теперь я кладу меня, " и кается, и окропляется, и щедро кладет деньги на текущие расходы церкви, и стоит на своих оценках, как чистокровный, что он проснется однажды утром и обнаружит себя на солнце, волдырями от Бытия до Откровения, жаждущим как сборщик урожая, а не пивоварня в радиусе миллиона миль, выпрашивающая цинковую оболочку, чтобы охладить его пересохшие задние ноги.
   Такой аргумент, с иллюстрацией прямо на доске неба, у всех на виду, поверг бы грешника в ужас, и ему захотелось бы слишком быстро примкнуть. Чего хочет религия этой страны, чтобы получить пирог, так это ада, который странствующий человек, будь то демократ или гринбэкер, может увидеть невооруженным глазом. Так обстоит дело и теперь, грешник, если он хочет узнать что-нибудь о загробной жизни, должен брать это из вторых рук, от какого-нибудь служителя или дьякона, который сам этого не видел, но получил представление о нем от какого-то другого товарища. кто, может быть, мечтал об этом.
   Какой-то дьякон рассказывает грешнику все о православном аде, а грешник не знает, верить ему или нет. Дьякон, возможно, когда-то солгал грешнику в торговле лошадьми или при продаже ему товаров, и побил его, и откуда ему знать, что тот же самый дьякон играет с ним в парную игру в будущей жизни или играет с ним на деньги. сардина.
   Теперь, если бы люди, выдвигающие эти идеи о рае или аде, имели право указывать на луну, прекрасную, прохладную луну, как на рай, что было бы, по меньшей мере, правдоподобно, и говорить, что это рай, и доказать это, и могли бы доказать, что солнце было другим местом, что выглядит разумным, согласно всему, что мы слышали о "другом месте", луна была бы настолько полной, что не было бы места для стоячих мест, и им пришлось бы отвергнуть республиканцев. , в то время как солнце будет играть на пустые скамейки, и там будет всего несколько редакторов, которые попадут на пасы.
   Конечно, в холодную зиму, когда столбик термометра был сорок или пятьдесят градусов ниже нуля, и все были заперты, а уголь стоил до семнадцати долларов за тонну, дело религии не процветало бы так, как летом. потому что, когда вы говорили с грешником о другой жизни или о том, что он пойдет к солнцу, он посмотрит на свою угольную кучу и скажет, что ему все равно, как скоро он туда доберется, но эти уныния не будут иметь никакого значения. больше, чем те, с которыми сейчас приходится бороться по-настоящему хорошим людям, и в среднем круглый год будет в значительной степени в пользу полета на Луну.
   Луна сейчас даже очень популярна, и если ее должным образом рекламировать как небесный рай, куда могут попасть только хорошие люди, а нечестивцы не могут войти ни на каких условиях, то возникнет великое желание занять прямой и узкий путь к луне, а путь к нечестивому солнцу зарастет песчаным бором и выжжен лавой, и немногие отважатся пройти по этому пути. В любом случае, эта вещь стоит внимания.
   ПОДГОТОВКА К ВОЙНЕ.
   The Sun не паникер, но видит в недавних событиях то, что считает подготовкой к войне. Все фабрики по производству огнестрельного оружия и патронов работают день и ночь, и община Онейда только что получила заказ на немедленное изготовление 24 000 банок печеных бобов. Когда разразится война, мы не знаем, но все это припасенное снаряжение не припасено ни на 4 июля. Это проблема.
   БОЙНЯ ТОНИ.
   Газета Милуоки копирует слова THE SUN об убийстве свиней под воздействием хлороформа в упаковочном цехе Keine & Wilson и намекает, что все это ложь. Дожили ли мы до такого возраста, чтобы редактор из Милуоки усомнился в нашем слове? Это уже слишком. Почему, благослови милого человека, половина не была сказана. Фирма, о которой мы говорим, хочет наладить торговлю свининой и ветчиной с позолоченными краями. Введено в действие каждое известное в отрасли усовершенствование. Мы не сочли нужным описывать весь процесс, но теперь, когда наше слово подвергается сомнению, необходимо это сделать. Когда покойного оплакиваемого борова переносят из гостиной, где его обработали хлороформом, его тело осторожно, но прочно помещают в выложенный золотом резервуар, наполненный кипящей флоридской водой и одеколоном, где тело остается до тех пор, пока щетина не выпадет, когда оно переведены на стол co обтянут пурпурным бархатом, а щетину убирают джентльменские швейцары, одетые по моде времен Георга III, вооруженные золотыми подсвечниками, усыпанными бриллиантами. Затем тело легкими этапами доставляется к переносчику кишечника, который возлежит на пуховой кушетке. Он встает, стряхивает пылинку со своего рукава и серебряным ножом разрезает кабана от Дана до Вирсавии, и патентованные внутренности получают на серебряном подносе и делят между служанками. Свинину изнутри промывают лавровым ромом и кладут сладкий майорум. Затем свинину вынимают и разрезают. Соленые порции солят на всякий случай, а ветчину и бекон коптят в комнате, наполненной благовониями, и когда копченое мясо выходит, оно достаточно хорошо для короля, или королевы, или редактора Милуоки. Ложь, в самом деле! Мы хотели бы видеть себя лжецами из-за одной свиньи.
   РУКА, КОТОРАЯ НЕ НАДЕЖНА.
   У молодого парня лет девятнадцати, который едет со своей первой девушкой и живет в Вест-Сайде, ужасные симптомы. Он просто не думает ни о чем другом, кроме своей девушки, и когда он может быть с ней, - что случается редко из-за стариков, - он там, а когда он не может быть там, он там или около того, в его разум. В течение трех месяцев он пытался придумать, что подарить своей девушке на Рождество, но никак не мог решить, какая статья заставит ее думать о нем больше всего, поэтому накануне Рождества он раскрылся, чтобы своего нанимателя и попросил его совета относительно надлежащей статьи, чтобы дать. Старик лысый и злой. "Ты хочешь подарить ей что-то, что будет постоянным напоминанием о тебе?" -- Да, -- сказал он, -- вот в чем дело. - У нее есть мозоли? - спросил старый негодяй. Мальчик сказал, что он никогда не интересовалась состоянием ее ног и хотела знать, при чем здесь мозоли. Старик сказал, что если бы у нее были мозоли, пара ботинок меньшего размера на два размера заставила бы ее мысли постоянно думать о нем. Мальчик сказал, что туфли не подойдут. Старик помедлил, почесал затылок и наконец сказал:
   "У меня есть это! Я полагаю, сэр, когда вы остаетесь с ней наедине в гостиной, вы обнимаете ее за талию; не так ли, сэр?
   Молодой человек покраснел и сказал, что это примерно его размер.
   - Я полагаю, ей нравится эта часть разговора, а?
   Мальчик сказал, что, насколько он мог судить по тому, как она вела себя, она не возражала против того, чтобы ее задержали.
   - Тогда, сэр, я могу рассказать вам об одной статье, которая заставит ее думать о вас в этом положении все время, с того момента, как она встанет утром, и до того, как ляжет спать.
   "Есть ли какая-нибудь привязанность к нему, которая заставит ее мечтать обо мне всю ночь?" - спросил мальчик.
   "Нет, сэр! Не будь свиньей, - сказал плохой человек.
   "Тогда что это?"
   Старик сказал одно слово: "Корсет!"
   Молодой человек обрадовался и пошел в магазин, чтобы купить красивый корсет.
   "Какой размер вы хотите?" спросила девушка, которая его ждала.
   Это была загадка. Он не знал, что они бывают разных размеров. Он уже собирался сказать ей, чтобы она выбрала самый маленький размер, когда кое-что придумал.
   "Возьми рулетку и измерь мою руку; это как раз подойдет".
   Девушка выглядела мудрой, как будто она сама была там, обнаружила, что мальчику нужен именно двадцатидвухдюймовый корсет, и он пошел домой, написал записку и отправил ее вместе с корсетом девушке. Он ничего не слышал об этом до следующего воскресенья, когда зашел к ней. Она встретила его холодно и вручила ему корсет, сказав со слезами на глазах, что никак не ожидала, что он оскорбит ее. Он сказал ей, что не собирается ее оскорблять; что он не мог придумать ничего, что заставило бы ее думать о нежном пожатии его руки вокруг ее талии, кроме корсета, но если она чувствовала себя оскорбленной, он уходил, отдавал корсет какой-нибудь бедной семье, а сам шел топиться.
   Он уже собирался уйти, когда она заплакала и, мокрая от соленой рапы, выплакала следующие слова.
   - Это было очень заботливо с твоей стороны, но я не мог этого почувствовать ! Это ff-четыре размера слишком bb-большой! Почему ты не получил номер восемь? Ты молчишь, не можешь ответить, хватит?
   Они инстинктивно нашли дорогу к дивану; последовало взаимное объяснение; он снова измерил ее талию; увидел, где он ошибся, по тому, что его пальцы слились при первом повороте, и поклялся бородой пророка, что поменяет ее на другую, если бы она не носила ее и не испачкала. Сейчас им лучше.
   НАШИ МАЛЬЧИК И КОЗА.
   На днях мужчина с Кинг-стрит дал мальчику козла, и он привязал ей веревку к шее, чтобы привести домой. Мальчик хотел пройти через ворота, но когда коза решила перепрыгнуть через забор и протащить мальчика между пикетами, он позволил козе идти своим путем. Мальчик пробрался через забор в рассрочку, оставив воротник рубашки и одну штанину на штанинах, коза вытащила его на середину улицы, и тут произошла кровавая стычка, чтобы посмотреть, кто будет хозяином - мальчик или коза. движущийся. Одно время зрители думали, что коза заберет мальчика домой. Животное использовало мальчика как культиватор, и они рвали улицу, как руки, работающие на дороге, пока коза не накинула ему на голову веревку, и тогда мальчик собрался охапкой и пошел и сказал матери, что он все равно получил свою веревку обратно. Она прочесала его куском ствола.
   ЛОЖНЫЙ ПОРОШОК.
   Еще одна вещь то, что в значительной степени подделывается, является требухой. Стороны, которые покупают требуху, не могут быть слишком осторожными. Есть мануфактура, которая может сделать требуху настолько естественной, что ни один человек на земле не сможет распознать обман. Они берут большой лист резины толщиной около шестнадцатой дюйма в качестве фона, и с помощью известного только им самим процесса облицовывают его турецким полотенцем и помещают в рассол для пропитки. Ничего не подозревающий хозяин пансиона или ресторатор покупает его и готовит, а постоялец или случайный гость требует рубца. Парой ножниц, используемых в консервной мастерской для резки листового железа, отрезается кусок проклятой требухи и вручается пострадавшему. Он пытается разрезать его и терпит неудачу; он пытается его отгрызть, и если ему удается откусить кусок, это успокаивает его. Он оставляет рубец на своей тарелке, а его собирают, пришивают к исходному куску и оставляют для другого банкета.
   "НАЛИЧНЫЕ."
   В день цирка в городе был крупный железнодорожный монополист Нового Лиссабона У. Х. Х. Кэш. Он только что заработал несколько сотен тысяч долларов на железнодорожном контракте и решил потратить большие суммы денег на покупку галантерейных товаров. Он зашел в один из наших магазинов и проходил по этажу, когда черноглазая девушка с ямочкой на подбородке, жемчужными зубами, красными надутыми губами, стоявшая за прилавком, крикнула: " Наличные, сюда! Мистер Кэш повернулся к ней, улыбка осветила его лицо размером с конский хомут. Он один из самых скромных мужчин в мире, и, когда он протянул свою большую мозолистую руку к девушке, румянец покрыл его лицо, а пот выступил крупными каплями на лбу. - Как ты росишься? - сказала Кэш, испуганно отпрянув. Какое-то время они смотрели друг на друга в изумлении, когда другая девушка, может быть, немного лучше выглядевшая, чуть поодаль, сказала: "Вот, Кэш, быстро!" Он тотчас решил, что это она заговорила с ним в первый раз, поэтому сказал черноглазой девушке: "Прошу прощения, мисс" и пошел туда, где другая девушка заворачивала корсет в бейсбольной майке. Когда он подошел к ней, она улыбнулась, полагая, что он хочет что-то купить. Он подумал, что она его знает, сел на табурет, протянул руку и сказал: "Как дела?" Она, казалось, не сильно дрожала, но спросила его, не может ли она что-нибудь ему показать. Он подумал, что, может быть, для клерков запрещено разговаривать с кем-либо, если они не покупают что-то, поэтому он сказал: "Да, конечно. Покажи мне корсеты, чулки, да что угодно, галла тупая, если мне не все равно что. Она только начала смотреть на него так, как будто думала, что он сбежал, когда маленькая блондинка с другой стороны магазина, сладкая, как мед, закричала: "Кэш, Кэш, ты мне нужен каждый час. Давай бегом. Сказать, что Кэш был поражен, значит проявить мягкость. Он знал, что все они хотели его, но не мог понять, откуда они, кажется, знали его имя. С минуту он смотрел на маленькую блондинку, пытаясь сообразить, где он ее встретил, когда решил подойти и спросить ее. По пути он подумал, что она похожа на девушку, которая раньше жила в Портидже. Он подошел к ней и с детской и кроткой улыбкой сказал: - Как ты, Саманта? Маленькая блондинка сурово посмотрела на него. - Разве вы не прислуживали за столиками там, в "Фокс Хаус", в "Портидж"? Девушка взяла рулон бумажного батиста и уже собиралась врезать ему мозги, когда подошел прохожий и спросил, в чем дело. Кэш объяснил, что с тех пор, как он вошел в магазин, ему кричали три или четыре девушки, и он не мог их определить. "Вот, - говорит он, когда другая девушка закричала: "Кэш", - меня хочет еще один из них", и он собирался туда, где она была, когда прохожий спросил его, не Кэш ли его зовут. - Готов поспорить на свою печень, - сказал Кэш. Затем ему объяснили, что девушки звонили мальчикам-кассирам. Он с минуту подумал и сказал: "Продано великим лысым Илией. Ты не спустишься и не возьмешь что-нибудь? Пригласите их всех. Девочки могут взять газировку. Я буду проклят, если со мной когда-нибудь сыграют такую махинацию. И он вышел на яркий солнечный свет, в шляпе, надвинутой на глаза, и как раз в это время подошла цирковая процессия, и он последовал за слонами. Есть много людей похуже, чем Кэш.
   К КАКОМУ ГЛУБОКОМУ ИСПОЛЬЗОВАНИЮ МЫ МОЖЕМ ПРИХОДИТЬ.
   В депеше из Чикаго говорится, что т Трое мужчин были расстреляны на "лодке, использовавшейся для самых гнусных целей". Мы никогда не знали, что газеты печатаются на лодках в Чикаго.
   ПРОПОВЕДНИК ПРИШЕСТВИЯ И ВОЗДУШНЫЙ ШАР.
   Иногда встречается акк Идент в этом мире, который заставит человека смеяться, хотя смех может граничить с святотатством. Например, ни один христианин не улыбнется невежеству адвентистского проповедника в графстве Джексон, который, увидев воздушный шар Кинга, летящего по воздуху, подумал, что это второе пришествие Христа, и опустился на колени и крикнул Кингу, который выбрасывал мешок с песком, а его спутник открывал бутылку экспортного пива: "О, Иисус, не проходи мимо меня".
   И все же неправильно смеяться над беднягой, нанявшей рекламного агента чикагского магазина одежды для Спасителя, который, как он думал, совершал свое второе прощальное турне. Служитель проповедовал второе пришествие Христа, пока каждую минуту не искал Его. Он был так же склонен думать, живя в глухом лесу, что человек, едущий на велосипеде с пробором посередине по проселочной дороге, был объектом его поисков.
   Мы должны пожалеть бедного человека за его невежество, мы, которые верим, что когда Христос придет, он придет по старинке, а не в дворцовой карете или верхом на корзине воздушного шара. Но мы не можем не задаться вопросом, что, должно быть, подумал адвентист, когда он воззвал к своему Спасителю, как он предполагал, и воздухоплаватель швырнул в него мешок с песком, а другой человек в корзине выбросил бутылку из-под пива и спросил: Где, черт возьми, мы?"
   Адвентист, должно быть, думал, что Спаситель человечества путешествовал в могучей странной компании или что он взял другого человека с собой в качестве ужасного примера. И что мог подумать адвентист, когда он увидел сообщение, выброшенное из воздушного шара, и пошел с дрожащими конечностями и бьющимся сердцем, чтобы поднять его, полагая, что это было повелением свыше грешникам, и обнаружил, что это не что иное, как счет для чикагского магазина подержанной одежды.
   Должно быть, он пришел к выводу, что Сын Человеческий опустился довольно низко, чтобы устроиться на работу рассылателем счетов для двустороннего базара с бумажными воротничками. Это, должно быть, стало пищей для размышлений адвентистскому проповеднику, когда он поднял пустую бутылку из-под пива, шарахнувшуюся от колесницы, которая, как он предполагал, везла на землю Искупителя человечества. Он, должно быть, задавался вопросом, не попал ли какой-нибудь пивовар из Милуоки на небеса и не открыл пивоварню.
   Конечно, у нас, разумных людей, которые узнали бы воздушный шар, если бы увидели его, у нас не было бы таких мыслей, но мы должны помнить, что этот бедный адвентистский проповедник думал, что настал так долго обещанный день, и что Христос собирался совершить посадку в сильном республиканском округе. Мы можем смеяться над разочарованием адвентиста, что воздушный шар не привязался к пню и не поднял его на борт, но для него это было серьезно.
   Он ждал фургон, полный надежды, и когда он прибыл, и он увидел шлем на голове короля и подумал, что это венец славы, его сердце забилось от радости, и он умолял в жалобных акцентах, чтобы не пройти мимо мимо, и проклятый газовый мешок пролетел дальше и приземлился в клюквенном болоте, и бедный, глупый, слабый, близорукий человек должен был взяться за свою работу изо всех сил, чтобы увернуться от мешков с песком, пивных бутылок и рулонов магазина одежды. плакаты.
   Адвентист имел бы право отказаться от своей религии и присоединиться к Демократической партии. Это действительно печально.
   Г-Н. ВОСКРЕСНАЯ ЛЕКЦИЯ ПЕКА.
   Газеты повсюду говорят, что у меня есть невестка. w Воскресная лекция с плохим названием. Способ был такой. Человек из соседнего города телеграфировал мне, чтобы узнать, буду ли я читать "Воскресную лекцию", и предложил мне выбрать тему и ответить по телеграфу. Я подумал, что это шутка мальчишек. Мысль о том, что я буду читать воскресную лекцию, была нелепа, поэтому в момент легкомыслия я телеграфировал в ответ: "За кого, черт возьми, вы меня принимаете?" Я подумал, что этого будет достаточно, чтобы сообщить мужчине, что я не при делах. Как вы думаете, что он сделал? Он телеграфировал мне в ответ следующее: "Хорошо. Мы подали вам объявление на воскресенье. Тема: "За какого черта вы меня принимаете?" Вы можете судить о моем удивлении и негодовании.
   Вот как это было.
   РЕЛИГИЯ И РЫБЫ.
   Газетные сообщения о работе Ассоциации воскресных школ encam пед на озере Монона в Мэдисоне сообщают столько же подробностей о больших уловах рыбы, сколько и о грешниках. Делегаты делят время на ловлю грешников на ложковые крючки и приведение щуки к покаянию. Некоторые из добрых людей торопятся со своими молитвами, и, пока "Аминь" слетает с их губ, они хватают удочку в одну руку и коробку из-под разрыхлителя, полную червей-ангелов, в другую, и отправляются в Запредельное Прекрасное. , где рок-бас поворачивается боком, и нечестивые перестают беспокоить.
   Дискуссию о том, как воспитать детей такими, какими они должны быть, прерывает дьякон с ободранным носом, который чеканит на берегу с удочкой в одной руке, сломанной удочкой в другой и парой удочек. из отечных брюк капает грязная вода ему на ботинки.
   Говорят, что это прекрасное зрелище, когда действительно добрый человек возносит мольбы из-под широкополой рыбацкой шляпы, и когда он говорит о червях, которые никогда или почти никогда не умирают, о червях с красным углом, которые выкопали из бумажка, в которую они были завернуты, выползает из жилетного кармана. Добрые братья сравнивают заметки о хороших местах для миссионерской работы, где грешники такие толстые, что их можно сбить с ног дубинкой, а затем они берут лодки и гребут к какому-то месту на озере, где местный лжец сказал им, что там рыба просто сидели на корточках и ждали, пока кто-нибудь бросит крючок.
   Это смешение религии с ловлей черного окуня и щуки хорошо для религии и неплохо для рыбы. Пусть эти христианские государственные деятели "разомнутся" в ловле рыбы, и у них будет больше милосердия к бедняку, который после тяжелой работы по двенадцать часов в день в течение шести дней выходит в воскресенье на озеро и вымачивает червяка в воде. воды и утоляет аппетит нескольких божьих голодных щук, а себе в придачу достает обед. Утверждая, что ловить рыбу в воскресенье неправильно, они будут поднесены вплотную к рыбе и смогут видеть лучше, чем раньше, что если бедняк плывет в лодке по озеру в воскресенье, а его крючок висит над кормой , с куском печени, и рыба, которую природа сделала голодной, пытается украсть его леску, удочку и печень, его долг перед обществом - взять эту рыбу за жабры, посадить в лодку и рассуждать с и попытайтесь показать ему, что, оставляя свои молитвы в воскресенье и цепляясь за единственный крючок бедняка, он подает плохой пример.
   Эти учащиеся воскресной школы хорошо проведут время и сделают много хорошего, если рыба продолжит клевать, и они смогут вернуться домой с сердцами, полными благодати Божьей, с желудками, полными рыбы, и с полными зубами. кости; и если они выпадут из лодок, а их подтяжки выдержат, они могут поймать таз, полный угрей, в основание своих брюк. Но мы верим, что они не будут пытаться конкурировать с местными видами спорта в рассказывании рыбных историй. Это разрушило бы всю систему воскресных школ.
   ПОЛИТИЧЕСКОЕ ОБЗОР.
   Когда вы видите статью в редакционной колонке газеты, озаглавленную "Поли tical Outlook", посмотрите на итоговую строку, и если там написано "продается всеми аптекарями", не читайте. Ходит такая статья, реклама запатентованного лекарства. Это подделка, хорошо рассчитанная на обман. Не читайте политическую статью, если имя ее владельца не вылито в бутылку.
   ВЕРЕВОЧНЫЕ ЛЕСТНИЦЫ.
   Закон обязывает владельцев отелей снабжать веревочными лестницами все номера выше второго этажа. , говорят, что не соблюдается, хотя это должно быть во что бы то ни стало. Закон следует изменить так, чтобы заставить гостей вставать один или два раза за ночь и бегать вверх или вниз по веревочной лестнице, за окном, в ночной одежде, чтобы быть на практике в случае пожара. Когда в каждой комнате есть веревочные лестницы, будет очень весело. Те люди, которые неизменно гасят газ, вероятно, будут думать, что утром им приходится спускаться по лестнице по веревочной лестнице, и им потребуется дополнительный клерк, чтобы стоять в переулках вокруг отеля с дробовиком, чтобы держать неимущих гостей от выхода из таверны по веревочной лестнице. А затем представьте себе человека из Ошкоша в отеле Милуоки, с головой, полной больших планов, и кожей, набитой пивом. Он был на "бездельнике" и нервничает, и когда его проводят в его комнату, он видит свернутую веревочную лестницу под окном, готовую прыгнуть на него. Он смотрит на него, и холодный пот выступает по всему телу. Веревочная лестница возвращает его взгляд и, кажется, движется и ползет к его ногам. На мгновение он не в силах пошевелиться. Волосы его встают дыбом, сердце перестает биться, холод и жар сменяют друг друга по штанам брюк, и он хватается за воздух, его глаза вылезают из орбит, и как раз в тот момент, когда веревочная лестница вот-вот обвьется вокруг него, и раздавив свою жизнь, он набирается сил, чтобы с головой броситься вниз по лестнице и рассказать клерку о зверинце наверху. О, конечно, с этими веревочными лестницами будет весело.
   ДОКТОР ЮРИДИЧЕСКИХ ПРАВ.
   Врач в Эшленде также является мировым судьей, и когда его вызывают в дом он не знает, следует ли ему лечиться или жениться. Несколько раз его вызывали ночью в деревню, и он предполагал, что кто-то ужасно болен, и брал тележку с лекарствами только для того, чтобы обнаружить, что кто-то хочет жениться. Его так одурачили, что, когда его сейчас вызывают, он несет мешочек с таблетками и копию устава и говорит им делать свой выбор.
   Его вызвали в один дом, и он нашел девушку, у которой, казалось, была лихорадка. Она сидела в кресле, прилично одетая, но он тотчас же увидел, что роковой румянец был на ее щеке, и глаза у нее были какие-то странные. Он пощупал ее пульс, и он бил со скоростью двести в минуту. Он попросил ее высунуть язык, и она высунула восемь или девять дюймов его нижнего конца. Он был покрыт черным налетом, и он покачал головой и выглядел грустным. Она никогда раньше не была замужем и полагала, что судье, собирающемуся поженить пару, необходимо знать все об их физическом состоянии, поэтому она молчала и отвечала на вопросы.
   Она не сказала ему, что ела пирог с черникой, поэтому он приписал ей налет на языке какой-то болезнью, подтачивающей ее организм. Он приложил ухо к ее груди, прислушался к биению ее сердца и снова покачал головой. Он спросил ее, не подвергалась ли она воздействию какой-либо заразной болезни. Она не знала, что такое заразная болезнь, но предположила, что он имел в виду искрение, покраснела и сказала, что знала, но только два вечера, потому что Джон только что вернулся из леса, где рубил, и ей пришлось сесть с ним.
   Доктор вынул свои мешочки с таблетками и приготовил несколько порошков хинина, и дал ей лекарство в двух стаканах, чтобы принимать попеременно, и велел ей промочить ноги и лечь в постель, и приложил к груди горячий горчичник, и несколько луковиц вокруг ее шеи.
   Она рассердилась, и вспылила, и сказала, что она не очень знатна и живет в деревне, но если бы она знала свое сердце, то не стала бы проделывать такую шутку с новым мужем.
   Доктор рассердился и спросил ее, не думает ли она, что он не разбирается в своем деле; и он уже собирался пойти и позволить ей умереть, когда вошел жених и сказал ему, чтобы он женился. Док сказал, что это изменило дело. Он сказал, что в следующий раз, когда придет, должен знать, что принести, и тогда она покраснела и сказала ему, что он все равно старый дурак, но он объявил их мужем и женой и сказал, что по рецепту будет пять долларов, как будто там был кем-то болен.
   Но у дока была наглость. Уходя, он спросил жениха, не хочет ли он поехать с ним в Ашленд, ведь это всего восемнадцать миль, и дорога будет одинокой, но невеста сказала, что нет, если двор узнает ее, а жених сказал, что теперь он был там, он догадался, что останется. Он сказал, что его в любом случае не очень заботит поездка в Эшленд.
   КОМФОРТНЫЕ КОМПЕНСАЦИИ.
   Если пшеница фермера погибает от дождя, он утешается тем фактом, что дождь - это именно то, что нужно. ему нужна кукуруза. Если его скот умирает от болезней, его утешение заключается в надежде, что свинина принесет хорошую цену. Если мальчики украдут его арбузы, он по опыту знает, что они заразятся холерой. Так что все неприятное имеет свою компенсацию.
   СКЛАДЫВАЙТЕ ЯБЛОКИ НА НЕБЕСАХ.
   Они рассказывают хорошую историю в Портедж-Сити за счет сенатора Бардена или министра, мы не знаю какой. Прошлой осенью Барден прислал ему много яблок и очень хотел продать их, пока не наступила зима. бочек, если предположить, что когда он попадет на небеса и увидит открытую большую бухгалтерскую книгу, там будет примерно такой кредит:
   Л. В. БАРДЕН,
   в соответствии с провидением,
  
   1876 г.
   21 октября. На два барр. яблоки, @ $3: $6.00
   21 окт., дрэг".30
   Итого: 6,30 долл. США
   Барден погрузил их на тележку, влез на нее в штаны в ботинках и пошел доставлять сам. Он остановился у ворот священника, поторопился с яблоками, закатил их внутрь ворот и попытался уйти, прежде чем священник успел его поблагодарить. Только он хотел уехать, как отворилась дверь, и вышел человек Божий и говорит:
   "Смотри сюда! Вы положили им яблоки в погреб!
   Барден сказал ему, что он куда-то спешит и действительно не может тратить время. Министр повысил голос до своего рода "аукционной подачи" и сказал:
   "Здесь сейчас. Вы не знаете своего дела, мистер Дрейман. Ты закатывай яблоки в погреб, а то я их не приму".
   К этому времени сенатор был настолько зол, насколько это обычно бывает у сенаторов. Он спрыгнул с телеги, накинул на нее две бочки с яблоками и уехал, сказав, что ему плевать на континентальную плотину, если министр всю зиму будет есть сушеные яблоки. И он отнес их обратно в свой магазин, и можно с уверенностью сказать, что больше яблок этому министру он не даст.
   МОРАЛЬ: Никогда не презирайте человека за то, что он носит рваный сюртук, ибо он может быть сенаторским сенаторским ангелом, переодетым извозчиком. И вам, возможно, придется наесться репы вместо яблок.
   ОДИН ИЗ БУК ОБРАЩАЕТ ER.
   С тех пор, как Бичер, великий возрожденец, был здесь и так красноречиво говорил о грехопадении человека и необходимости предусмотреть будущее, я стал другим человеком. Мне сейчас больно врать, а когда что-то болит, тогда я бросаю. Нехорошо лгать, и человека, который следует этому, ждет плохой конец.
   ПОКУПКА СТОНА Э ДРОБИЛКА.
   Судебные заседания совета города Милуоки показывают, что олдермены собираются купить каменную дробилку с паровым приводом для дробления камней, которые будут использоваться на улицах. Если город никогда не позволял себе такую роскошь, как камнедробилка, ему следует опросить какой-нибудь город, у которого она есть, прежде чем заключать контракт с любой стороной, желающей ее продать. Каждая сторона, владеющая одним из них, хочет его продать. Статистика показывает, что. Первым городом в Висконсине, который купил его, был Мэдисон. Город владел им год или два, и после этого ни один человек, который был в совете, когда он был куплен, больше не мог в него попасть. Мэр, который подмигнул покупке камнедробилки, потерпел поражение, и начались проблемы. Никто никогда не скажет, в чем дело, но вы скажете "каменная дробилка" жителю Мэдисона, и он потянется правой рукой к карману пистолета, и разговор прекратится.
   Ла Кросс слышала, что у Мэдисон есть каменная дробилка, и поэтому она захотела ее. В Ла-Кроссе обязательно есть все, что есть в любом другом городе, будь то железная дорога, сумасшедший дом или крапчатая курица. Ла Кросс могла бы купить камнедробилку Мэдисон со скидкой, но ей нужна была новая, свежая краска. Каменная дробилка б/у? Ни для Ла-Кросса. Поэтому город заказал новый, прямо с монетного двора, заплатив около 5000 долларов.
   Идея заключалась в том, что он будет размером с соломорезку или рабочий пресс, и людям не терпелось увидеть, как он работает.
   Наконец, город был уведомлен о том, что прибыл один эшелон вагонов с камнедробилкой, с красными флагами, что означало, что позади мчатся дополнительные поезда, и городу было приказано прийти в депо и оплатить первую часть фрахта, и уберите камнедробилку - ту ее часть, которая прибыла. Олдермены спустились вниз и провели инвентаризацию оборудования, а некоторые из них пошли и прыгнули в реку. На цент за фунт можно купить много чугуна за пять тысяч долларов. Город связался, заплатил фрахт, и весной прибыли все поезда, груженные камнедробилкой. Утверждалось, что единственный способ доставить каменную дробилку к городскому зданию - это предоставить железной дороге право проезда вверх по городу, прямо через Мейн-стрит.
   Некоторые выступали за то, чтобы железнодорожная компания оставила его для перевозки грузов, но компания пригрозила наложить на город судебный запрет. В конце концов человек, получивший подряд на перевозку кирпичных домов, согласился переместить его в город по паям, и летом большая часть его была собрана там и спрятана на каких-то пустырях. Если весь чугун в нем был добыт из одной шахты, то это, должно быть, была огромная шахта. Люди смотрели на это и плакали. Каждый олдермен клялся, что голосовал против его покупки. Время от времени кто-нибудь в совете предлагал вынести камнедробилку на обрывы, на пару миль, и пустить в работу, когда другая переместится, внести поправку, вставив пункт о том, что обрывы должны быть перемещены в город, чтобы быть раздавлена, так как это сэкономит расходы. Тогда дело отпало бы. Три года стояла там эта камнедробилка и ни разу не раздробила камушка. Были избраны новые мэры и олдермены, и каждый день они проходили мимо этой дробилки, но ни разу не заговорили с ней. Наконец была поставлена задача избавиться от него. Там был человек, владевший каменоломней, и кому-то пришло в голову продать ее ему. Он был действительно хорошим человеком и не верил, что на свете есть плохие люди, которые могли бы избить его камнедробилкой. Был назначен комитет, чтобы продать его ему. Комитет состоял из людей, которые торговали лошадьми, продавали громоотводы и были страховыми агентами, и когда они сказали бедному человеку, что город заметил, что он достойный человек, что они решили помочь ему и продайте ему эту каменную дробилку, и он сможет заплатить за нее щебнем, а город заплатит ему наличными на полдоллара больше, чем стоит камень, он сказал, что возьмет ее. Они добились этого, купив у него щебень и заплатив за него наличными.
   Мы никогда не слышали, был ли этот человек жив или нет, и никогда не слышали, купил ли город у него камень, но город избавился от него, а затем устроил праздник. Да ведь они прикинули, что за двадцать четыре часа эта штука может раздробить достаточно камня, чтобы вымостить улицы толщиной в фут по всему городу и тринадцать миль в сельской местности. Работать на нем неделю означало бы обанкротить штат Висконсин. Он мог бы подняться к каменоломне и прорыть дыру прямо в холме. Это был самый большой слон, которого город когда-либо разыгрывал в узаконенной лотерее. Милуоки будет зарабатывать деньги, если она не купит камнедробилку, по крайней мере до тех пор, пока она может покупать камень в необработанном виде и дробить его бродягами по пустякам в день.
   С РОЖДЕСТВОМ.
   Как вы думаете, какая часть людей, которые желают друг другу счастливого Рождества, думают о том, почему этот день является праздником? Не один из тысячи. Думают ли молодые люди, которые надевают чистую рубашку и ездят по городу и целыми днями играют в бильярд, пьют желтую жидкость из бритвенной кружки, пачкают пальцы и едят ливерную колбасу, что Христос умер, чтобы спасти их? Нет! Все, о чем они думают, это перспектива подсунуть для игры какого-нибудь другого парня. Думают ли сотни тысяч людей, которые устраивают обильную трапезу и обжорствуют, о Христе или о бедняках, у которых мало еды сегодня и мало надежды на то, что поесть завтра? Многие из них не думают ни о бедных, ни о чем-либо другом, кроме как прикидывать, сколько они проживут и не заболеют.
   РАЗНИЦА В ЛОШАДИ.
   За последние двадцать лет ливрейные лошади сильно изменились. Много лет назад, если молодой человек хотел взять свою девушку на прогулку и рассчитывал получить удовольствие, он должен был нанять старую лошадь, самую худшую в ливрейной конюшне, которая ехала сама, иначе он никогда не мог обнять себя. девушка, чтобы спасти его. Если он брал прилично выглядящую команду, то для стиля ему приходилось держаться за стропы обеими руками, а если он даже отводил взгляд от команды, чтобы посмотреть ртом на страдающую девушку рядом с ним, то шансы заключались в том, что команда перепрыгивала через канаву или убегала при сотрясении мозга. В те дни прогулки верхом с девушками не доставляли особого удовольствия.
   Мы знали молодого человека, который готов был обнять свою девушку, если не накопил ни цента, и это стоило ему более трехсот долларов. Упряжка убежала, повозка разбита, одна лошадь убита, у девушки сломана задняя нога, а отец девушки пинал юношу по всему саду и сломал заводную пружину его часов.
   Дошло до того, что ливрейная повозка, за рулем которой сидел молодой человек, стала показателем его мыслей. Если бы у него была стильная команда, которая была бы на высоте и полна уксуса, и он собрался и потянулся за всем, что было снаружи, а девушка откинулась бы в углу коляски, выглядя так, как будто она вот-вот упадет в обморок если лошадь перебрасывала хвост через линию, то люди говорили, что у этой пары все в порядке, и нет никакой опасности, что они будут в фамильярных отношениях.
   Но если они начинали с медленной старой лошади, которая выглядела так, как будто все, чего он хотел, это чтобы ее оставили в покое, как бы невинно ни выглядела компания, люди так же хорошо знали, как если бы они видели ее, что, когда они выйдут на дорогу , или когда наступала ночь, рука этого парня кралась вокруг ее талии, и она прижималась к нему, и... О, тьфу, вы уже слышали это раньше.
   Ну, а в последние годы ливрейщики, как говорят в церковных тусовках, "полезли на рожон". Они нашли, что лошади, знающие свое дело, пользуются спросом, и вот для этой цели и дрессируют лошадей. Они специально обучены искрообразованию на открытом воздухе. Нередко можно увидеть, как молодой парень подъезжает к дому, где живет его девушка, с упряжкой, которая просто рвет вещи. Они скачут и грызут удила, а молодой человек, кажется, дергает их, как будто у него вылезает печень. Лошади с трудом стоят на месте, пока девочка не влезет, а потом тронулись с места и как бы рассекают воздух настежь, а соседи говорят: "Эти дети на днях разобьются".
   Мать и отец девочки видят старт команды и испытывают облегчение, размышляя о том, что "пока Джон ведет эту резвую команду, не может быть никаких объятий". Старшая сестра девочки вздыхает и говорит: "Вот так", уходит в свою комнату и громко смеется.
   Ученым было бы полезно понаблюдать за этой командой на протяжении нескольких миль. Лошади изрядно вспениваются, прежде чем выехать из города, но, выйдя на проселочную дорогу, огненные кони переходят на шаг и хандрят, как будто всегда работали на катафалке. Дошли до тенистого леса, и карета еле двигается, и лошади как будто во сне идут. Линии на приборной панели разболтались, а левая рука водителя обнимает симпатичную девушку, и они тихо разговаривают. Громко говорить не обязательно, так как они настолько близко друг к другу, что слышен самый слабый шепот.
   Но к ним приходит перемена. Впереди появляется карета, приближающаяся к ним. Это может быть кто-то, кто их знает. Молодой человек подхватывает веревки, и лошади в воздухе, и, когда они проходят мимо другого экипажа, кажется, что упряжка убегает, и девушка, которая минуту назад была в сладком покое, делает вид, что хочет чтобы выйти. После прохождения нарушителя прогулка и разговор продолжаются.
   Если вы встретите отряд на дороге в Уайтфиш-Бэй в 10 часов вечера, лошади идут тихо, как быки, и никогда не просыпаются, пока не въедут в город, а затем он подтягивает упряжку и едет через город, как циклон, и когда он подъезжает к дому, старик стоит на ступеньках, и он думает, что Джон, должно быть, ужасно устал, пытаясь удержать эту команду. И он.
   Некоторые считают, что у лошадей нет разума, но у команды, которая знает достаточно, чтобы принять во внимание спорадический случай искрения багги, есть смысл. Эти команды идут высоко, но ребята должны их иметь.
   БАЗОВАЯ НЕБЛАГОДАРНОСТЬ.
   Я помню, как однажды предложил даме из О-Клэр кусок хлеба с половиной красной луковицы в вагоне. Она выглядела голодной, и все же она сказала, что не хочет есть. Думая, что она деликатна, принимая пищу из рук человека, который был для нее почти незнакомцем, я положил хлеб с луком ей на колени и сказал, что она всегда рада этому. Что она сделала? Вместо того, чтобы есть и благодарить меня, она выбросила его в окно и пошла и села у печки. Никогда в жизни я так не обижался. Эта женщина может увидеть время, когда ей понадобится этот лук, и я увижу, как она чуть не умрет от голода, прежде чем она сможет получить еще немного моего лука.
   РАЗЛИЧИЯ.
   Одна из великих женщин, писавших о реформе одежды, пытаясь проиллюстрировать, насколько ужасно женское платье, говорит:
   "Возьмите человека и прикрепите к нему три или четыре скатерти, скрепленные сзади резинкой и перевязанные лентами, соберите все его волосы до середины головы и крепко завяжите их, а пять фунтов других волос заколите шпилькой и большой бант из ленты. Всю ночь держите передние пряди на булавках, и пусть они весь день щекочут ему глаза, затяните его талию в корсет, и дайте ему перчатки на размер меньше, и туфли такие же, и шапку, которая не будет держаться, не терзая резинку. , и маленькую кружевную вуаль, чтобы закрывать ему глаза всякий раз, когда он выходит прогуляться, и он будет знать, что такое женское платье".
   Теперь ты думаешь, что сделала это, не так ли, сестренка? Да благословит вас бог, эта одежда была бы раем по сравнению с тем, с чем приходится бороться человеку. Возьми женщину и надень на нее пару мужских четырехшиллинговых кальсон, которые такие тугие, что когда намокают, от пота, сестренка, они прилипают так, что ноги не скрестишь без истирания кожи, пряжка в штанах кувыркаясь назад и вонзая концы в свой спинной менингит; наденьте нижнюю рубашку, которая стягивает грудь так, что вы чувствуете, что должны прорезать в ней дырку или две, и которая настолько короткая, что складывается у вас под мышками, и позволяет накрахмаленной верхней рубашке шлифовать бумагу и подпиливать слезай с кожи, пока не захочешь, чтобы наступила ночь, хвост которого не будет оставаться подвернутым больше, чем на полквартала, хотя ты подворачиваешь, подгибаешь и подворачиваешь; а потом застегнуть на шею воротник из листового цинка, на два размера меньше, чем тебе, надеть жилетку и пальто, и подушку для печени, и подушку для легких, и подкладку для живота, и пористый пластырь, и рубашку-сорочку между двумя другими , и натереть какой-нибудь мазью, и положить связку ключей, и складной нож, и крючок для пуговиц, и бумажник, и пистолет, и пачку табака в карманы, чтобы они натерли вам лицо, а затем пойдите и выпей несколько коктейлей с виски, и погуляй по солнцу в обтягивающих ботинках, сестренка, и тогда ты узнаешь, что такое мужское платье.
   Подумай, ведь речь идет о ровном, сестренка, не так ли?
   ЭТИ СТРЕМЯНКИ!
   Должен быть принят закон, чтобы наказать торговцев скобяными изделиями за продажу стремянок, которые захлопываются, как складной нож. На днях женщина с Девятой улицы забралась на одну из них, когда казалось, что вот-вот наступят морозы, чтобы срезать свои плющи и отнести их в дом. Нам все равно, насколько женщина красива от природы, вы обматываете ее голову полотенцем и ставите ее на стремянку высотой около семи футов, с томагавком в левой руке, пытаясь вытащить большой гвоздь из столба. на веранде, и она похожа на гром. Эта женщина сделала. Ее муж пытался уговорить ее позволить ему делать работу, но она сказала, что мужчины все равно ничего не умеют делать. Поэтому он сел на ступеньки, чтобы посмотреть, что из этого получится. Она сказала потом, что он пнул лестницу, но как бы то ни было, было землетрясение, и когда он посмотрел вверх, воздух был наполнен ситцем, полотенцами, полосатыми чулками, полонезом, висячим земляничным деревом, красными нижними юбками, складскими волосами и стремянкой. . Он сказал, что стремянка ударилась о веранду последней, но когда он поднял ее с нее, показалось, что она должна была загореться первой. Он сказал, что стремянка, должно быть, подскочила. Спускаясь вниз, она одной ногой проткнула детский фургон, а другой - цветочные горшки, и проходивший мимо мальчик сказал, что, по его мнению, она была в школе токарных работ.
   ЧУДЕСА СЦЕНЫ.
   Нет на свете человека, которому было бы легче не замечать несоответствия, проявляющиеся на театральной сцене, чем нам, но время от времени случается что-то настолько вопиющее, что нам становится больно. Мы видели, как актеры дрались на дуэли в лесу далеко от любого города, на сцене, и когда один из них падал, пронзенный мечом в сердце, мы заметили, что он упал на брюссельский ковер. Все это неправильно, но мы мужественно выдержали это.
   Мы видели на сцене женщину, которая была настолько красива, что нас легко можно было бы раздавить, если бы у нас осталось хоть немного сердца. Глаза у нее были того небесного цвета, о котором до сих пор писали, и улыбка, как никогда сладкая, была видна, но за кулисами, сквозь кулисы, мы видели, как она пыталась выковырять пробку из пивной бутылки парой ножниц, и спросить у супе резким тоном, где был штопор, пока она намазывала горчицей кусок сыра, и, наконец, пила пиво из бутылки, а пробки выплевывала на пол, сидя верхом на сценическом стуле, и ее ботинок задрал каблуки на верхнем круге, ее след свернулся в клубок, изнаночной стороной наружу, обнажая грязь с сорока разных этажей сцены.
   Эти вещи причиняют боль. Но худшее, что когда-либо происходило, чтобы выбить из нас романтику, - это видеть девушку во втором акте, когда "должно пройти двенадцать лет", в той же паре красных чулок, что и в первом. действие, двенадцать лет назад. Что это за способ? Неразумно, чтобы девушка носила одни и те же чулки двенадцать лет. Даже если бы она стирала их раз в полгода, они бы износились. Люди замечают эти вещи.
   Актрисам этой страны нужно сменить чулки. Носить их двенадцать лет даже в мыслях - значит невнимательно относиться к деталям и вероятностям пьесы, которая должна причинить актрисам вред, если не дать им мозоли. Пусть театралы настаивают на том, чтобы чулки менялись чаще, в этих пьесах, длящихся порой полвека, и чулки не проедятся молью. Девочки, обратите внимание на мелкие детали. Посмотрите на чулки, как это делают ваши зрители, и вы сами увидите, каково это.
   КАК ФЕРМЕРЫ МОГУТ РАЗбогатеть.
   Искусственное разведение рыбы привлекло большое внимание в последние годы, и успех экспериментов показал, что каждый фермер, имеющий на своей земле поток воды, может вырастить достаточно рыбы, чтобы разбогатеть за пять лет, четыре месяца и двадцать один день. .
   СЛУЧАЙ ПАРАЛИЦА.
   Самый подлый трюк, о котором мы когда-либо слышали, был совершен врачом в Гудзоне в прошлое воскресенье. Жертвой стал мировой судья по имени Эванс. У мистера Эванса самые большие ступни к востоку от Сент-Пола, и когда он получает новую пару туфель, это событие оказывает влияние на рынок кожи.
   Прошлой зимой он разместил объявление о запечатанных предложениях изготовить для него пару ботинок, и когда были вскрыты предложения, выяснилось, что местный архитектор по кожевенному делу обеспечил контракт, и после того, как он заложил свой дом кожевенному заводу в Милуоки и занял немного денег, на бриллианты своего "дяди" Джона Комстока, который держит там ломбард, он заложил основу для обуви.
   Из-за снежной блокады и паводков, а также из-за проблем с поиском рабочих, которые будут работать на куполе, было несколько задержек, и судья Эванс в свое время был склонен расторгнуть контракт, положить несколько веревок в товарные вагоны и носить их. вместо башмаков, но сочувствие подрядчику, вложившем свое маленькое шило в материал и труд, заставило его смириться с задержкой.
   В субботу обувь была закончена, все, кроме укладки пола и установки пары эркеров для мозолей и зимних садов для бурсита, и судья решил надеть их в воскресенье. Он надел их, но правый попал на левую ногу, а левый - на правую. Когда он шел по городу, его правая нога постоянно упиралась в левый бок, и он спотыкался, и у него болели ноги. Судья испугался через минуту. Он боится паралича, все мальчишки это знают, и когда он рассказал злобному республиканцу по имени Спенсер, как чувствуют себя его ноги, этот деградировавший человек сказал судье, что это один из самых верных симптомов паралича в мире, и посоветовал ему охотиться за врачом.
   Судья ускакал, вмешиваясь на каждом шагу, сдирая с себя кожу с голеней, и нашел доктора Хойта. Доктор - один из худших людей в мире, и когда он увидел, как надеваются туфли, он сказал судье, что его дело безнадежно, если что-то не сделать немедленно. Судья побледнел, с него хлынул пот, и, вынув кошелек, он дал доктору пять долларов и спросил, что ему делать. Доктор пощупал его пульс, посмотрел на язык, послушал сердце, покачал головой, а затем сказал судье, что меньше чем через шестьдесят лет он умрет, если не переобуется.
   Судья посмотрел на обширное кожаное пространство, обе части которого были обращены внутрь, и сказал: "Ну, черт возьми", и "поменял машины" на перекрестке. Когда он поставил их на правильные ноги и нанял плотогона, чтобы тот связал их для него, он сказал, что рассчитается с доктором, если ему придется подхватить оспу. О, мы полагаем, что в некоторых из этих провинциальных городков веселятся больше, чем вы можете себе представить.
   МЫ БУДЕМ ПРАЗДНУТЬ.
   С таким много новых праздников и так много новых людей, что едва ли стоит удивляться тому, что день всех дней, день, который должен быть самым дорогим сердцу каждого американца, находится под угрозой замалчивания, и если бы он не для фейерверка, который начинает работать около первого июня, во многих случаях эта годовщина независимости Америки прошла бы без обычного праздничного перестрелки со стороны предполагаемых ораторов, но когда маленький мальчик начинает шевелиться и украдкой смотреть в дуло всегда заряженной хлопушки, патриотизм мальчишек еще начинает утверждаться, у старика начинают щелкать глаза, и он рассказывает соседу о том, как они праздновали, когда он был мальчишкой, хлам начинает работать над окрестностями, село его подхватывает, начинается деревня.
   СОБАКИ И ЛЮДИ!
   Лори У нью-йоркского торговца табаком Лларда украли собаку-пуделя, и он предложил награду в пятьсот долларов за арест вора и сообщает репортеру, что при необходимости потратит 10 000 долларов на поимку и осуждение вора. вор. [Аплодисменты.]
   Отмеченные там аплодисменты будут исходить от людей-скайтерьеров, которые забыли, что всего несколько недель назад несколько сотен девушек, работавших на фабрике Лорилларда, объявили забастовку, потому что, как они утверждают, с ними обращались как с собаками. Мы сомневаемся, что с ними обращались так же хорошо, как с этим пуделем. Мы сомневаемся, что в случае похищения одной из этих бедных добродетельных девушек великий Лориллард предложил бы такую же большую награду за осуждение человеческого вора, как он предложил за осуждение человека, сбежавшего со своим пуделем.
   Мы надеемся, что аристократия этой страны никогда не станет ценить собаку выше, чем человека. Когда доходит до того, что богатый человек не позволяет пуделю выполнять работу на табачной фабрике, которую бедная девушка делает, чтобы прокормить больную мать, лучше открыть ад для летних пансионеров. Когда девушки работают по десять часов в день, сдирая отвратительный табак, и в конце недели обнаруживают, что штрафы за разговоры больше, чем заработная плата, и штрафы идут на осуждение воров, которые крадут собаку хозяина девушки, никто не должен приходить. где-то здесь читают лекции по доллару за человека и говорят нам, что ада нет.
   Когда бедная девушка, приползшая днем на работу, выглядывает в полдень в окно и видит, как мимо проезжает карета ее хозяина, в которой сидит пятисотдолларовая собака с стодолларовым одеялом и ошейником с бриллиантами, валяясь на атласных подушках, а девушку оштрафовали на десять центов за то, что она выглянула из окна, вы не хотите обманывать в любое время, пытаясь заставить нас отправиться в рай, где ожидают таких бессердечных работодателей.
   Солнце редко слышит его ухо, но оно может сказать с большим пылом: "Будь проклят человек, который будет работать с бедными девушками, как с рабынями, и платить им почти ничего, и тратить десять тысяч долларов, чтобы поймать собачьего вора!" Если эти чувства греховны и за их выражение мы кандидаты в огонь и серу, то все в порядке, и дьявол может растопить и застелить нашу койку, когда услышит, что мы в прямом поезде.
   Теперь кажется - хотя мы можем передумать в первый же день у костра, - что лучше нам оказаться в аду с сотней миллионов людей, которые всегда поступали правильно, чем оказаться на каком-нибудь небе, которое пройдет человека в который морил бедняков голодом и заплатил десять тысяч долларов, чтобы поймать собачьего вора. Мы могли бы, черт возьми, провести время лучше, даже если бы наша ульстер сгорела дотла. Это стоило бы входного билета, если бы мы стояли спиной к огню и, почувствовав запах гари у пистолетного кармана, корчили рожи десятитысячникам-миллионерам, которые красовались в другое место.
   ВОХУЮЩАЯ БОХЕМА.
   Богема на т В поезде прошлой ночью в жилетном кармане было слишком много сыра, который был слишком спелым, и кондуктору пришлось продезинфицировать вагон и приказать поместить богемца в карантин, прежде чем поезду будет разрешено въехать в город. Сыр хорош на своем месте, но он не хочет, чтобы ему позволяли лежать над землей слишком долго после того, как он ушел из этой жизни. Если фермеры будут уделять немного внимания сыру на разных стадиях его производства, многих проблем можно избежать. В союзе сила. Так и есть в курящей машине.
   ТРАГЕДИЯ НА СЦЕНЕ.
   Тенденция сцена должна представлять практические, повседневные дела в пьесах, и наиболее удачны те, которые наиболее естественны. Подковывание лошади на сцене в спектакле чудесно привлекает внимание зрителей, хорошо притягивает. Внутреннее устройство пивоварни или мельницы - это большая карта, но в ней едва ли достаточно трагедии. Если бы они могли прогнать одного или двух человек через колесо и порезать их на гашиш или утопить в пивном чане, зрители могли бы аплодировать, как они это делают, когда восемь или девять человек зарезаны, отравлены или обезглавлены в "Гамлетах" и "Гамлетах". Три Ричардса, где трупы навалены друг на друга.
   Люди хотят компромисса между старой трагедией и новой комедией. Вот если бы какой-нибудь менеджер мог устроить любовную пьесу, где героиня идет на бойню, чтобы поговорить о любви с мясником, а не в кузницу или пивоварню, это было бы необходимо. Можно устроить сцену бойни со всеми приспособлениями для забоя скота, а супер мясников стоять вокруг звездного мясника с тесаками и ножами.
   Звездный мясник мог сидеть на бочке со свиными ногами или на куче голов и рогов и рассуждать о своей безответной любви, точа мясницкий нож о сапог. Настал час забоя, можно было выгнать на сцену скот, звезда могла сбить бычка и перерезать ему глотку, подвесить за задние ноги и освежевать, а публика смотрела на это, затаив дыхание.
   Когда он собирался разрезать тело мертвого животного, оркестр мог внезапно нарушить тишину, и героиня могла вальсировать из-за множества вяленого мяса, висевшего сбоку, одетая в сиреневое атласное платье принцессы . поезд , в белой приемной шляпе со страусовыми перьями, и, пробираясь сквозь кровь быка по ковру, кричать: "Оставь руку, Реджинальд!"
   Звездный мясник мог остановиться, вытереть нож о фартук, сделать знак супермясникам уйти, и он сделал три шага по крови и волосам, в сторону героини, взял ее за запястье своей окровавленной рукой, и кричать: "Что ты хочешь, Мэри Андерсон де Монморанс?" Затем они могли бы сесть на ящик с кишками, печенью и прочим и обсудить это, и занавес опустился бы, а героиня упала в обморок на руках мясника.
   Между тем актом и следующим может пройти семь лет, и сцена может быть разыграна в пансионе, и та же самая говядина может быть на столе, и все такое. Конечно, мы не хотим вдаваться в подробности. Мы не драматурги, но мы знаем, что нужно. Люди устали от имитации крови на сцене. Они кайфуют от того, что в одном акте убивают человека, а в следующем выходят как новенькие. Любой хороший драматург может взять пример из этой статьи и дать стране пьесу, которая возьмет верх над печеньем.
   Представьте себе Джона Маккалоу или Барретта, вместо того чтобы убивать римлян в ночных рубашках и с босыми ногами, он убивает техасского быка. Там, где вы получите ценность своих денег. Это заставило бы их показать металл внутри себя, и им пришлось бы танцевать вокруг, чтобы не получить рог в штанах. Не требуется никакой отваги, чтобы выйти за кулисы с мечом и убить достаточно супов для беспорядка.
   СЫР ГРАНИТНАЯ ГОЛОВКА.
   Несколько лет назад как некоторое волнение в Гранд-Рапидсе по поводу открытия пласта или карьера гранита. Некоторые из них были извлечены из карьера и отшлифованы, и оказалось, что они не хуже импортируемых. Однако дальнейшая работа карьера повлекла за собой странную вещь. Чем дальше они спускаются, тем он мягче, и стало известно, что карьер состоит из цельного сыра, который продают мясники. Сверху он окаменел и очень хорошо полируется, а чуть ниже он хорош и свеж, его можно вырезать ножом, и все готово к столу. Один друг из Милуоки, у которого дядя живет в Гранд-Рапидс, снабдил нас его большим количеством, часть которого мы съели, и если бы мы не знали, что оно добыто в каменоломне, было бы трудно чтобы убедить нас, что он не был состряпан из остатков мясной лавки. Люди там наверху говорят о том, чтобы управлять достопочтенным. Дж. Н. Брандейдж для Конгресса в билете на сыр с головы, чтобы он мог использовать свое влияние, чтобы добиться принятия сыра с головой в качестве армейского пайка, а также в качестве валюты, с помощью которой можно погасить национальный долг.
   ДОСТАТОЧНО ХОРОШЕЙ ЗЕМЛИ.
   Эта свободная земля достаточно хороша, если мы сделаем ее хорошей, и если мы как ни плохо, это так же плохо, как и любая страна под солнцем. Все зависит от того, как поступают люди.
   Вальдшнеп.
   День дождливый, и ничего местного не произошло, т. Это нечто на волосок от природы, так что мы просто испортим несколько листов бумаги, рассказывающих в книжном стиле воскресной школы об обстоятельствах экскурсии за вальдшнепом, которой на днях предавались У. К. Рут, любитель из Висконсина Богардус, Дженнингс Макдональд, капитан парохода с казенником, и подписчик. Во-первых, было бы уместно заявить, что вальдшнеп, или "Тимбер Дудл", как его называет профессор Агассис, - это промысловая птица. Мы знаем, что это дичь, потому что в Нью-Йорке за них берут доллар за штуку. Мясо такое же сладкое, как печень умершей коровы, но стоит оно по доллару за штуку. "Тимбер Дудл" - патриотическая птица, потому что он созревает 4 июля. Он размером с пончик, с длинным клювом, как у адвоката.
   Мы отправились на лодке в двенадцать часов. Если и был один недостаток, так это то, что уключины лодки были затеряны. Потратив час на то, чтобы не найти их, Фрэнк Хэтч был обескуражен, увидев, что мы валяемся вокруг дамбы, поэтому он привязал весла просмоленной веревкой, и мы сошли втроем, не считая других собак. Вода была так высока, что мы пересекли остров Бэррона, и нам нужно было только выбраться и перетащить лодку через две или три песчаные отмели и парочку плотов. Каждый раз, когда мы выходили тащить лодку, собаки вылезали искать вальдшнепа вокруг пней, и когда они садились в лодку, она была полна воды и грязи, и, конечно же, мы были одеты в лучшую одежду. Вам когда-нибудь приходило в голову, сколько воды собака может унести в своей шерсти? Собака хуже губки. Обыкновенная собака, если повезет, может за два прыжка наполнить лодку водой. Однако не с нами в лодке, чтобы вычерпывать воду. Хвост вальдшнепа торчит вверх, как больной палец. Поэтому мы особенно подробно описываем вальдшнепа, так что если вы когда-нибудь увидите его, вы можете сразу уйти от него. Вальдшнепы и комары находятся в "сговоре". В то время как вальдшнеп роется в земле в поисках змей и другого корма, который делает его толстым и стоит доллар в Нью-Йорке, комар стоит на валу и разговаривает с мальчиками.
   Что ж, говоря о вальдшнепах, проехав пять миль через кусты, ежевику и прочее, мы вышли из лодки, и нам нужно было пройти всего пару миль, чтобы добраться до птиц. Здесь мы хотим заявить, что вообще не надо было гнаться за вальдшнепом, только все говорили, что это было так весело. Рут показал нам изображение вальдшнепа в книге, и если это нас не убедило, то убедил тот факт, что в город приехал маленький мальчик и продал три дюжины. Потом мы захотели пойти. Никогда не было года, когда вальдшнепов было так много в местах, которые мы не посещали. Самое веселое было у канавы, которая была примерно на фут шире, чем любой из нас мог перепрыгнуть. Рут отдал свой пистолет Макдональду и нырнул в него. Затем Макдональд бросил пистолет Руту. Она попала ему в ноготь большого пальца и упала в канаву с глаз долой. Мак. подумал, что это пистолет Рута, и извинился перед Рутом за то, что бросил его так небрежно. Крут предположил, что это пистолет Мак., и извинился, что не поймал его. Мы никогда не видели мужчин более вежливых в мире. Мак. начал перепрыгивать, когда между его ног влезла собака, и оба вошли по колено. Вы никогда не сможете прыгать так же хорошо, когда собака запуталась между вашими ногами. Пес посмотрел на Дженнингса так, словно хотел выругаться. Мы пробрались через канаву и промокли только на полметра. Остальные были более чем мокрыми.
   А вот про вальдшнепа. Это, любезный читатель, чисто история о вальдшнепах, а о долларовой птице следует сказать более или менее. Но это ни здесь, ни там. Все кончилось в низовьях реки Корень. Наконец мы добрались до вальдшнепа и принялись за работу. Расскажите о комарах! Им не было конца. Не следует и этого говорить, потому что на нашем лице есть пятна, которые как раз подходят к кончику комара. Им пришел конец. Если вы никогда не видели комаров на конвенте, вы хотите пойти туда. И тут же мы дадим рецепт от укусов комаров. Возьмешь кедрового масла и наденешь на воротник пальто, если ты мужчина, а если ты женщина, наложи его на эту пряничную работу на шее, и комар подойдет и запоет тебе, и приготовься все взять. плата, когда она почувствует запах этого масла. Она самый больной комар, которого вы когда-либо видели. Она переворачивается на спину и посылает мужа за ближайшим доктором. У нас была бутылка кедрового масла, и если бы Дженнингс не оставил ее висеть в магазине Хогана в своем пальто, мы бы заставили этих комаров заболеть. Как это они сделали это с нами. У нас нет места размером с бильярдный стол, кроме артезианских колодцев, сделанных комарами.
   Вальдшнеп продается на рынке дороже, чем любая другая птица. Многие люди, которые никогда не видели, как они едят змей, едят их. Когда они встают, чтобы лететь, они говорят по-богемски и прячутся за кусты. Вы стреляете прямо в кусты, и если вы убиваете одного, вы думаете, что вы хороший стрелок. Разговор об усталости. Ходишь по лесу несколько верст, с тобой знакомятся комары, и все время твои нервы натянуты в предвкушении взлета долларовой купюры, и если ты не спишь не качаясь, мы не пророки. Спорт, однако, волнует, и мы рады, что пошли. Мы рады, потому что она научила нас одной вещи: если мы когда-нибудь очень сильно захотим вальдшнепа, купить его будет дешевле, проще и лучше. Можно сделать вывод, что мы не видели вальдшнепа. Так обстоит дело.
   Но мы сделали дроздов больными.
   ЛЫСЫЙ МУЖЧИНА САМЫЙ СУМАСШЕДШИЙ.
   В прошлую среду звонок на нашем телефоне резко зазвонил в 8 часов пополудни. Когда мы приложили ухо к наушнику, а рот к рупору и спросили, в чем дело, тихий голос, очевидно женский, сказал: "У Джулии глисты, доктор".
   Нас несколько занесло назад, но, предположим, Юля пошла ловить рыбу, мы только собирались сказать ей, чтобы она не забыла плюнуть на ее наживку, как мужской голос сказал: "Иди к черту, а?" Мы не могли сказать, чей это был голос, но он звучал как клерк в Доме Планкинтона, и мы сели.
   Нет человека, который пошел бы дальше, чтобы угодить другу, чем мы, но, клянусь великим эфирным, есть некоторые вещи, которые мы не будем делать, чтобы угодить кому-либо. Пока мы сидели и медитировали, снова прозвенел звонок, и тогда мы поняли, что провода запутались, и весь день у нас будут неприятности. День тоже был напряженный, и весь день звон колокольчика возле уха не доставляет удовольствия.
   Телефон - благословенная вещь, когда он исправен, но когда его печень не в порядке, это самая большая неприятность за всю историю. Когда это не так, вы можете услышать много разговоров, на которые вы не имеете права. Например, мы ответили на звонок после того, как он прозвонил несколько раз, и милый женский голос сказал: "Вы завтра будете принимать?" Мы ответили, что будем получать постоянно. Тогда она спросила, что заставило нас так охрипнуть? Мы сказали ей, что просидели на сквозняке в банке, и у нас похолодело, когда мы расплачивались. Это показалось удовлетворительным, а затем она начала рассказывать нам, что она собирается надеть, и спросила, не кажется ли нам, что будет слишком холодно носить платье с декольте и рукавами до локтей. Мы сказали ей, что это то, что мы собираемся надеть, а потом она начала жаловаться, что ее новое платье было слишком тесным в разных местах, о которых она упомянула, и когда мальчики подняли нас с пола и вымыли нам виски, и мы сказали чтобы забрать ее, они думали, что мы сошли с ума.
   Если мы поступили неправильно, разговаривая с совершенно незнакомыми людьми, которые приняли нас за подруг, мы готовы умереть. Мы ничего не могли с собой поделать. Целый час мы не отвечали на непрекращающийся звон колокольчика, но, наконец, колокольчик затрепетал, как будто крошечная птичка села на проволоку и затрясла своим оперением. Это был не звонок, а мелодия, как будто ангел лет восемнадцати, белокурый ангел, держал другой конец передатчика, и мы чувствовали, что неправильно сидеть и держать ее. в ожидании, когда она, очевидно, умирала от желания излить в наш ушной придаток замечания, которые мы должны услышать.
   И все же колокол звенел. Мы подошли к рогу изобилия, приложили ухо к палочке и сказали: "Что с тобой, милый, отчего рука твоя дрожит? Шепни все, что чувствуешь, своему старому лысому. Потом по проволоке и в нашу мансарду у бокового окна донеслись следующие трогательные замечания: "Достаточно материи. Я звонил сюда до тех пор, пока у меня не появились мозоли на руках. У нас должно быть десять вагонов свиней послезавтра, иначе мы закроемся. Затем послышалось заикание, а затем другой голос сказал: "Иди в ломбард Лумиса. Вошел мужчина, - и другой голос прервал пение: "Милая, скоро мы встретимся на этой красавице", - и другой голос сказал, - девушку, которую я когда-либо видел. Она ехала с дураком и утерла нос, когда я проезжал мимо в трамвае, и я думаю, что она ударила меня вдогонку.
   Видно было, что телефон был пьян, и мы вышли в холл и весь день писали на бочке, и отдали ее в полное владение конторой.
   УДОБНАЯ ВАЛЮТА.
   Нам нужна валюта, которую каждый фермер может выпускать для себя. Должен быть принят закон, делающий продукты o f ферма является законным платежным средством для всех долгов, государственных и частных, включая пошлины на импорт, проценты по государственному долгу и взносы на благотворительные цели. Тогда у нас будет новая денежная таблица примерно следующего содержания:
   Десять початков кукурузы составляют один цент.
   Десять огурцов составляют один цент.
   Десять арбузов составляют один доллар.
   Десять бушелей пшеницы составляют одного орла.
   ЕВАНГЕЛИЙСКИЙ АВТОМОБИЛЬ.
   Поскольку есть машины для роскоши и курительные машины для тех, кто наслаждается табаком, некоторые религиозные фанатики Города Коннектикута обращаются к железнодорожным компаниям с просьбой оборудовать "вагоны евангелия". Вместо карточных столов они хотят орган и фортепиано, они хотят, чтобы сиденья были расположены лицом к центру вагона, чтобы они могли полностью видеть того, кто может проводить службы; вместо плевательниц у них будет ковер, а вместо карт они хотят Библии и сборники евангельских песен. - " Чикагские новости" .
   Есть идея для вас. Пусть какая-нибудь железнодорожная компания; Соберите евангельский вагон в соответствии с приведенным выше рецептом и запустите его, и носильщик в этом вагоне будет самым одиноким человеком в поезде. Книги евангельских гимнов через год станут такими же новыми, как сейчас Библии, которые расклеены во всех автомобилях. Из миллионов людей, которые ездят в поездах, многие из которых являются благочестивыми христианами, кто когда-либо видел, как мужчина или женщина брали Библию с железной полки и читали ее хотя бы одну минуту? И все же вы часто можете видеть служителей и других исповедующих христианство в курящих машинах, попыхивающих сигарой и читающих ежедневную газету.
   Ведь это все, что они могут сделать, чтобы собрать собрание в церкви по воскресеньям; и может ли кто-нибудь предположить, что, когда мужчины и женщины путешествуют по делам или ради удовольствия - а они не путешествуют ни для чего другого, - что они садятся в "евангельскую машину", чтобы послушать какого-нибудь небесного пирата, которого подобрал для этой цели? , расскажите о перспективах посадки груза в рай?
   Немного!
   Женщины слишком заняты присмотром за своим багажом, оберегая глаза от пепла, не давая детям вылететь из окна и не защемляя пальцы, чтобы заботиться о своих бессмертных душах. А мужчины слишком поглощены целью своего путешествия, чтобы слушать евангельские истины. Они думают о том, смогут ли они получить номер в гостинице, или же им придется спать на раскладушке.
   Никто не может петь евангельские песни в машине, с горлом, полным золы, и глазами, полными пыли, и велика вероятность, что если кто-нибудь заиграет: "У меня есть залог", какой-нибудь благочестивый грешник, пытающийся взять дремота в углу евангельского вагона сказала бы:
   "О, иди и найми зал!"
   Было бы необходимо взимать дополнительную плату в полдоллара с тех, кто занимает евангельский вагон, такой же, как взимается с вагона-салона, и вы не получите двух человек в среднем полном поезде, который поставил бы никель. .
   Да ведь мы знаем христианина из Висконсина с состоянием в миллион долларов, который, приехав из Чикаго в то место, где он живет, вешает свое пальто в салон-вагон, а затем садится в передний вагон и едет, пока не прозвучит свисток. для своего города, когда он входит и берет свое пальто и никогда не говорит тридцать пять центов кондуктору или десять центов швейцару. Думаешь, евангельская машина поймала бы его за полдоллара? Сначала он увидит тебя в Аиде.
   Лучший способ - взять с собой небольшую религию восемнадцати карат в машину для курящих или в любую другую машину, в которой вы можете оказаться.
   Мужчина - как мы понимаем религию от тех, кто ее имел - не должен выть под аккомпанемент астматического органа, накачиваемого женщиной с пеплом в глазах и салом на носу, чтобы наслаждаться религией, и ему не нужно быть в исключительной компании других благочестивых людей, чтобы получить ценность своих денег. Велика религия в том, чтобы сидеть в дымящейся машине, курить табак из шиповой трубки и видеть в клубящемся дыму счастливые лица - лица тех, кого ты осчастливил добрыми словами, добрыми делами. , или полдоллара положить туда, где он прогонит голод, вместо того, чтобы отдать его за плацкарту в евангельском вагоне. Возьмите полдоллара, который вы бы заплатили за место в евангельском вагоне, идите в курилку и найдите какого-нибудь бедного эмигранта, который едет на запад, чтобы расти вместе с деревней, после того, как его выбили из его денег в Касл-Гарден, и отдайте ему, и посмотрите, не заставляет ли вас выражение благодарности и радости чувствовать себя лучше, чем слушать дискуссию в евангельском вагоне о том, прошли ли дети Израиля через Красное море в спасательных кругах или в каучуках. охотничьи сапоги.
   Возьми полдоллара за свой евангельский вагон, купи погремушку из слоновой кости у проводника и подари ее бледному младенцу больной матери-эмигрантки, и ты осчастливишь четырех человек - младенца, мать, проводника и себя.
   Мы знаем человека, который дал доллар заключенному по пути в государственную тюрьму, чтобы купить табак, и который получил за это больше доброй прямолинейной религии, чем он мог бы получить от всей этой музыки и пения, которые он мог слышать. в евангельской машине через десять лет. Заключенный был плохим человеком из Ошкоша, который ехал в служебном вагоне шерифа по дороге в Ваупун. Внимание горожанина привлек арестант своим отталкивающим видом и вообще безразличным видом. Гражданин спросил заключенного, как в тюрьме у него обеспечены деньги на покупку табака. Он сказал, что у него нет ни цента, и знал, что обходиться без табака будет худшим наказанием. Гражданин дал ему доллар и сказал:
   "Теперь, каждый раз, когда вы жуете табак в тюрьме, просто примите решение быть честным, когда выйдете".
   Заключенный протянул руки в наручниках, чтобы взять доллар, руки дрожали так, что цепи зазвенели, и в одном глазу появилась большая слеза размером с пуговицу рубашки - другой глаз был выколот во время "развлечения". с мальчишками" в Ошкоше, - и губы его дрожали, когда он сказал:
   "Помоги мне, Боже, я буду!"
   Этот человек уже две зимы возглавляет банду рабочих в сосновом лесу, у него есть ферма на Центральной железной дороге, и он "честный".
   Это вид практической религии, которую мирской человек может время от времени исповедовать, не имея машины евангелия.
   БАНКИ И БАНКОВСКОЕ ДЕЛО.
   Предмет банковского дела поглотил внимание вашего превосходного губернатора, вот! эти многие недели, и он вынужден сказать, что некоторые должны быть внесены радикальные изменения в метод приема вкладов банками, где эквивалент не предоставляется, его превосходительство будет вынужден покинуть свое нынешнее аристократическое жилище и поселиться в богадельне. Я хотел бы обратить ваше внимание на практику некоторых банков по выдаче чеков вместо наличных денег. Если бы эти чеки были доступны в бакалейных магазинах, было бы лучше, чем сейчас. Банки имеют привычку выдавать пуговицу из слоновой кости в качестве квитанции за зеленую монету королевства, которая годится только в кассе банка. Эти чеки выпускаются не национальными банками, а государственными банками, именуемые "Кено" и "Фаро". Я бы не стал обвинять в том, что в этих учреждениях происходит "мошенничество" или "мошенничество", так как президент одного из них конфиденциально сообщил мне, что он имел дело на "площади", но примечательный факт, что дивиденды получаемые теми, кто ведет дела с банками, почти как бы незаметны. Я надеюсь, что вы распорядитесь тщательно изучить эту отрасль промышленности и сообщить об этом в виде счета или иным образом. Наши финансы должны быть вне подозрений в нечестности.
   МОДНЫЕ БОЛЬШИЕ РТЫ.
   Газеты мод, которые являются авторитетами в вопросах моды, утверждают, что дамы с большим ртом сейчас в моде, и что те, чьи губы маленькие и похожие на бутон розы, все вышли из моды. Это единственные уроды, которых берет мода. Много лет назад рыжеволосая девушка с ртом, похожим на ломтик, вырезанный из мускусной дыни, вызвала бы смех, а теперь ради такой девушки стоит проехать много миль.
   Легче покрасить волосы в рыжий цвет и быть в моде, чем увеличить рот, хотя рот, у которого есть хоть какая-то польза, может помочь, если в течение дня постоянно надевать растяжку для перчаток и держать руку на шее. накройте жестяной коробкой для чернения во время сна. Что в мире лидеры моды хотели объявить большим ртом стилем, только небеса могут сказать.
   Возьмите красивое лицо и вырежьте около трети его для рта, и нам кажется, что это большая трата сырья. Нет никакой пользы в том, что большой рот может быть использован для того, чтобы маленький рот не справился лучше, если только он не используется в качестве ящика для подпиливания старых наборов вставных зубов. Они, конечно, не могут быть лучше для поцелуев.
   Вы все помните странника, который посетил церковную ярмарку в Каламазу, где одна из сестер давала поцелуй за десять центов. Он подошел, заплатил свои десять центов и уже собирался поцеловать ее, когда заметил, что ее рот был одним из тех больших, открытых лицевых, цилиндрических спусковых крючков, которые должны были стать продолжением ртов. Он начинался у подбородка и шел примерно на четыре цепи и три звена в северо-западном направлении, затем вокруг ее уха, через под нос и обратно через другое ухо к месту начала и занимал двенадцать акров, более или менее.
   Путешественник сказал, что он всего лишь бедный сирота, и у него есть семья, которую нужно содержать, и если он никогда не выйдет живым, это будет большим испытанием для тех, кто зависит от него в плане поддержки, и он попросил ее об особой услуге, чтобы она оказала ее руку и взять риф в одну сторону рта, чтобы он был меньше. Она согласилась и наморщила горсть того, что было бы щекой, если бы не рот. Он снова взглянул на нее и обнаружил, что рот стал очень односторонним, и сказал, что хочет попросить еще об одной услуге.
   Он не был человеком, которого считали неуместным, когда он был дома в Чикаго, но он всегда чувствовал, что получил ценность своих денег, и уходил с более приятными воспоминаниями о Каламазу, если она любезно взяла бы ее за другую руку. и сжать другую сторону ее рта, и он был бы доволен, если бы взял свои десять центов из того, что осталось неиспользованным.
   Это было уже чересчур, и она бросила на него ужасный взгляд и вернула ему его десять центов, сказав: "Вы думаете, сэр, раз вы чикагский барабанщик, что за десять центов вы можете получить поцелуй от самого лучшего?" Часть этого? Идти! Сходи в женский монастырь", - и он пошел и купил на вырученные деньги лимонад.
   Ни одной даме с маленьким ртом мы не советовали бы беспокоиться об этой новой моде и пытаться увеличить тот, что ей дала природа. Большие рты иссякнут через несколько коротких месяцев и будут пользоваться большим спросом у приверженцев моды, но вскоре на передний план выйдут маленькие, надутые и хитрые, а большие станут для арендовать. Лучше всего иметь рот среднего размера, с ямочкой по бокам, что всегда в моде.
   ВНУТРЕННИЕ УЛУЧШЕНИЯ.
   Под этим заголовком я не могу придумать ничего более подходящего, чем тема искусственного размножения рыб. Это предмет, который имеет аресты привлекли внимание многих самых способных умов страны, и результаты экспериментов до сих пор были настолько удовлетворительными, что можно почти с уверенностью предсказать, что в течение следующих десяти столетий каждый человек, каким бы бедным он ни был, сможет отрывать бычьи головы от свои яблоневые лозы и собирает на зиму свежую сельдь со своих деревьев сладкого картофеля по цене менее пятидесяти центов за фунт. Эксперименты, которые были проведены в нашем штате, дают нам основания для того, чтобы заняться в основном рыбным бизнесом. Год назад в лед озера Мендота было зарыто большое количество рыбьих семян, а сегодня мне сообщили, что у постояльцев здешних отелей есть столько рыбы, сколько может пожелать любой разумный человек. Затраты небольшие, а отдача огромна. Подсчитано, что из шести литров рыбьих семян, которые были посажены в озере, в настоящее время готово для продажи не менее 11 000 000 автомобилей пищи, производящей мозг, если вы плюнете на наживку, когда отправляетесь на рыбалку.
   НОВОГОДНИЕ ЕЛКИ.
   На Рождество слишком много парадов платьев. Слишком много рождественских елок, на которых богатые дети получают клубные коньки и золотые кольца для салфеток, а бедные дети получают попкорн, нанизанный на веревочку, и рога изобилия, полные мятных леденцов.
   КУРОХВАТЫЙ БАРСУК.
   Последнее законодательное собрание, от нечего делать, приняло закон, предусматривающий изменение герба штата. Особых изменений не было, разве что плуги и лопаты немного передвинули, поставили еще несколько прутьев свиного свинца, наденьте на матроса, держащего веревку, новомодный галстук, эмблему линчевания, штаны шахтера заправьте чуть дальше в сапоги, а барсуку ампутируйте хвост. Нас не интересуют другие изменения, так как они были предназначены только для того, чтобы дать работу гравёру, но когда безответственный законодательный орган отрезает хвост барсуку, эмблеме Демократической партии, который заползает в дыру и протягивает дыру в после него он трогает нас в нашем патриотизме.
   Барсук, каким его создала природа, - благородная птица, и хотя он слишком похож на скунса, чтобы им можно было гордиться, они не имели права отрезать ему хвост и торчать, как больной палец. Поскольку теперь новый гость в нашем Эдемском саду не будет знать, является ли наша эмблема шотландским терьером, вынюхивающим в государственных архивах крысу, или дефалькацией, или sic semper Americanus scunch . Мы не жалуемся, что матрос в сарафане на новом гербе сделан похожим на сенатора Кэмерона или что шахтер похож на сенатора Сойера. Эти вещи не имеют большого значения, но купирование этого барсучьего хвоста и постановка его как у лошади с коротким хвостом является оскорблением для каждого гражданина штата, и когда демократы придут к власти, этот хвост будет восстановлен. его нормальное состояние, если оно заберет всю кровь и сокровища штата, и эта работа республиканских поджигателей будет уничтожена. Мысль о том, что Висконсин появится среди плеяды штатов с короткохвостым барсуком, противна всем нашим тонким чувствам.
   ТЕРРОР В ЦЕРКВИ.
   На днях в Пальмире произошла нелепая сцена. В печь в подвале церкви можно попасть через люк, который находится прямо рядом с кафедрой. Там был новый проповедник из-за границы, и он ничего не знал о люке. , и пономарь спустился туда, чтобы потушить огонь до прибытия нового министра. Служитель только что разогрелся в своей проповеди и рисовал своим слушателям ад во всем его разгаре. Он взволновался и рассказал об озере горящей серы внизу, где дьявол был кочегаром, и где жар был в десять тысяч раз жарче, чем политическая кампания, и где души нечестивых будут жариться, жариться и вариться. пока место не замерзло.
   Вытирая пот с лица, он сказал, указывая на пол: - Ах, друзья мои, взгляните вниз, в это бурлящее, горящее озеро, и... с угольной головней на всем протяжении, появился. Он хотел подойти и послушать проповедь.
   Если бы разразился ад, новый министр не был бы более удивлен. Он отступил назад, схватил свою рукопись и уже собирался спрыгнуть с кафедры, когда дьякон на переднем сиденье сказал: "Все в порядке, брат; он только что был внизу, чтобы посмотреть на пожар . Пономарь подошел и закрыл люк, цвет лица вернулся к священнику, и он продолжил, хотя этот инцидент, казалось, совершенно выбил его из колеи.
   Путешественник, случайно побывавший в церкви, рассказывает нам, что он знает, что служитель испугался, потому что он вспотел так, что пот стекал прямо на ковер и образовывал лужу, как будто туда опрокинули ковш с водой. Министр говорит, что он не испугался, но мы не видим, как он мог с этим поделать.
   ВЫВОД РЫБЫ В ВИСКОНСИНЕ.
   Я бы посоветовал вам позволить теме искусственного вылупления рыб занять ваше внимание и выделить несколько долларов на покупку китовых яиц, овощных устриц и фиктивных черепашьих семян. Вылупление рыбы легкое, и любое человек может скоро научиться этому; и это та отрасль промышленности, которой с радостью воспользуются многие, ныне безработные по не зависящим от них обстоятельствам. Как, я спрашиваю вас, могут быть лучше приспособлены средства для целей, чем уходящие в отставку офицеры нашего государства, чтобы отправиться на посадку рыбьей икры?
   ПОЕЗДА БЕЗ ПРОВОДНИКОВ.
   С момента введения патентованных пневматических тормозов в пассажирских поездах, благодаря которым были устранены тормозные механизмы, ряд патентообладателей изучали некоторые приспособления, позволяющие избавиться от кондукторов. Все потерпели неудачу, кроме одного, и это счастье Изобретатель - полковник Джонсон из Railroad Eating House, Милуоки. Он работал над этим патентом в течение двух лет, и он был так близок к его завершению, что подал заявление в Патентное ведомство, и, поскольку его права защищены, описание изобретения не повредит, поскольку оно предназначено произвело настоящую революцию в железнодорожном деле. Идея полковника Джонсона заключалась в том, чтобы сделать так, чтобы машинист поезда мог контролировать весь поезд, останавливать его, запускать, взимать плату за проезд и выбрасывать неимущих пассажиров со своего места на паровозе. , и сделать все это паром, ветром и водой. От двери каждой машины к двигателю проходит ряд пневматических трубок с переговорными трубками. Пассажир выходит на перрон и через переговорную трубу спрашивает машиниста, сколько стоит проезд до такого места. Ответ возвращается, плата за проезд кладется в бункер пневмотрубы, идет к машинисту, он дергает за веревочку, дверь распахивается и входит пассажир. Не менее важной частью машины является запатентованный "эоловый вышибала", как его называют. Пара щипцов для льда размещается таким образом, чтобы пассажир мог схватиться за штаны или полонез, в зависимости от случая, когда он или она поднимается на платформу. Эти щипцы соединены с пневматическими тормозами таким образом, что при прикосновении инженера к пружине вся сила сжатого воздуха овладевает щипцами, и пассажир, образно говоря, схватывается с лысой головой. Например, пассажир забирается на платформу в Portage, и щипцы для льда надежно хватают его или ее. Если он или она платит за проезд, дверь открывается, щипцы отпускают свою хватку, и человеку разрешается войти. Но если машинист обнаружит, что у них нет денег или что их пропуск закончился, и они пытаются пробиться, он дернет за веревку, и их поднимут обратно на ступеньки депо и поставят на головы, подняли в воздух и заставили увидеть звезды. Полковнику Джонсону предложили баснословную сумму за его патент, но он еще не решил, продать его или сдать в аренду. На днях в Милуоки была совершена пробная поездка, и хотя машина не была совершенной, эксперимент все же не удался. С аппаратом устроили машину и поехали к Солдатскому Дому. На борту находились полковник Джонсон и несколько видных железнодорожников. У них есть солдат-ветеран и поляк, которые позволили машине поэкспериментировать с ними. Машина схватила солдата, а инженера дернуло. У человека была оторвана одна нога, а сиденье его пальто было испорчено. Он не стал бы пытаться снова, поэтому они позволили женщине выйти на платформу. Инженер повернул его не в ту сторону, и машина казалась наполненной сжатым воздухом, а по помещению пахло лимбергским сыром. Когда дым рассеялся, женщину не нашли. После того, как машина проголосовала за успех, вечеринка в Милуоки началась. Приблизившись к городу, в воздухе увидели, как пара деревянных башмаков спускалась вниз, и они загорелись в канале возле кожевенного завода. Пара корсетов ударила по упаковочному цеху Планкинтона и участкам спинного мозга, а одна штанина пары красных панталон упала на дом Солдата, а на крыше машины были обнаружены волосы. Считается, что инженер слишком сильно нагрузил вышибалу, и она лягнула. Однако полковник Джонсон не унывает и вскоре получит свой патент на все автомобили. Муж польской женщины хотел, чтобы Джонсон заплатил ему три доллара, но сказал, что не хочет покупать женщину. В любом случае, все, что он хотел, это нанять ее. Полковник Джонсон - великий изобретатель. Это он изобрел желудочный насос и автоматический излучатель свечей, чтобы будить гостей ночью, чтобы сесть на ранний поезд. Последнюю он продал мистеру Уильямсу из Прери-дю-Шьен за большую сумму и получил свою плату за торговлю.
   ВЫРАЩИВАНИЕ СЛОНОВ.
   Почему бы не заняться разведением слонов? Хороший слон будет продаваться за восемь тысяч долларов. Пару слонов может купить сообщество фермеров, объединив свои проблемы и начав, и через несколько лет каждая ферма может стать собственным зверинцем, и каждый год мы можем зарабатывают от восьми до двадцати четырех тысяч долларов от продажи излишков слонов. Можно сказать, что слоны - обильные едоки и за короткое время съедят обычного фермера. Что ж, их можно выгнать на шоссе, чтобы они просматривали и зарабатывали себе на жизнь. Эта теория слона хороша, и любой человек, хорошо разбирающийся в цифрах, может сесть и подсчитать за год прибыль, достаточную для банкротства.
   СИЛА КРАСНОРЕЧИЯ.
   Мировой судья в Менаше хотел убить Пратта, редактора газеты . Однако дело было скомпрометировано. Пратт загнал судью в угол и произнес перед ним одну из речей, произнесенных во время предвыборной кампании прошлой осенью. на колени и сказал: "Пратт, с этим все в порядке, я сдаюсь".
   ТРУДНАЯ СИТУАЦИЯ.
   Это было зимой, и видные члены церкви проводили деловую встречу в подвале церкви, чтобы придумать способы и средства заплатить за мебель для кафедры. Вопрос об устричном общителе был решен, и заговорили об устрицах, и одна старая диаконисса спросила дьякона, не думает ли он, что сырые устрицы пойдут в обществе больше, чем тушеные устрицы.
   Он сказал, что думал, что сырые устрицы пойдут дальше, но они не будут такими удовлетворительными. А затем он продолжил рассказывать, как далеко однажды зашла с ним сырая устрица. Он сказал, что был на шикарном званом ужине, и по обеим сторонам от него сидела дама, и он пытался говорить с ними обоими или вести два разговора на две разные темы одновременно.
   У них было несколько устриц в раковинах, и он взял одну на вилку - большую, толстую - и хотел было положить ее в рот, когда дама слева от него привлекла его внимание, и когда холодная вилка ударила его по зубам, а устрицы на нем не было, ему показалось, что она сбежала, но не подал вида. Он продолжал говорить с дамой, как ни в чем не бывало. Он взглянул на грудь своей рубашки и сразу же оказался на следе устрицы, хотя насекомое оторвалось от него примерно на две минуты. Он спустился на его жилете под пояс одежды, и он был бессилен остановить его продвижение.
   Он сказал, что никогда не чувствовал, насколько он бессилен, пока не попытался схватить эту устрицу, положив руку на себя, поверх одежды; затем, когда устрица скользила с одного места на другое, он почувствовал, что человек всего лишь бедное, слабое создание.
   Он заметил, что у устрицы очень холодные ноги, и чем больше он старался быть спокойным и собранным, тем больше устрица, казалось, бродила среди его внутренностей.
   Он говорит, что не знает, заметили ли дамы устрицу, когда она отправилась в путь, или нет, но он подумал, что, когда он откинулся назад и попытался расстегнуть свою одежду, чтобы она поспешила к его туфлям, что они подмигнули им. друг друга, хотя они, возможно, подмигивали чему-то другому.
   Устрица казалась очень проворной, пока не оказалась за пределами досягаемости, а затем она стала двигаться медленно, когда скользкое покрытие стиралось, и к тому времени, когда она проникла в штанину его брюк, она двигалась очень медленно, хотя и оставалась холодной. до последнего, и он приветствовал появление этой устрицы в пятке своего чулка с большим удовольствием, чем поднятие американского флага над Виксбургом после долгой осады.
   Головокружительные девушки ссорятся.
   В сообщении из Бруклина говорится, что по завершении спектакля в театре Анна Дикинсон прикрепила гардероб Фанни Дэвенпорт, и делается замечание, что Фанни будет оспаривать этот вопрос. Ну, мы должны думать, что она будет. Какая девушка сядет молча и позволить другому пристроить свой шкаф без возражений? Актрисе нелегко пристроить свой гардероб после закрытия театра. Конечно, Фанни могла бы накинуть на нее что-нибудь, декорации или занавеску и пойти в свой отель, но как она будет выглядеть? Мисс Дэвенпорт всегда хорошо выглядела в своем гардеробе, но, возможно, все дело было в гардеробе. Без гардероба она может выглядеть очень невзрачной и непривлекательной.
   Анна Дикинсон поступила очень неправильно. Она поразила Фанни в жизненно важной роли. Актриса с гардеробом - одно из самых благородных произведений природы. Она ближе всего к честному человеку, а это самое благородное дело, хотя мы и не говорим это хвастливо. Мы говорим, что она рядом с честным человеком, с гардеробом, но если у нее нет гардероба, то это неправильно. Однако мы сменим тему, пока она не стала для нас слишком глубокой.
   Теперь вопрос в том, что Анна Дикинсон собирается делать с гардеробом Фанни? Она может думать, что талант Фанни связан с этим, но если она тщательно обшарит карманы, то обнаружит, что Фанни сохранила свой талант и, вероятно, до этого времени прятала его под сундуком, или зонтиком, или чем-то еще. Анна не может носить гардероб Фанни, чтобы играть на сцене, потому что она не больше банана, а длина Фанни почти шесть футов от кончика до кончика. Если бы Анна вышла на сцену с гардеробом Давенпорта, мальчишки кидали бы в нее рулоны ватина.
   Платье Фанни, привыкшей к такому таланту, должно было быть набито вещами. В платье Фанни хватило бы места, если бы оно было на Анне, как мы помним эти две, чтобы положить перину, одиннадцать рулонов ватина, двенадцать фунтов птичьего семени, четыре резиновые воздушные подушки, две дюжины полотенец, два медные клетки для птиц, пачка старых бумаг, мешок с отрубями и тюк сена. То есть в разных местах. Конечно, весь этот грузовик не поехал бы в платье ни в одном конкретном населенном пункте. Если Анна наденет платье Фанни и заправит его так, чтобы оно выглядело хоть сколько-нибудь прилично, и попытается поехать в Канаду, ее арестуют за контрабанду.
   Почему, если Дикинсон наденет пару чулок Дэвенпорта, например, сейчас, для ее поиска потребуется получить ордер на обыск. Она могла бы приколоть их верхушку к шее брошью, и вся ее фигура не заполнила бы один чулок наполовину так хорошо, как они были заполнены до прикрепления, и Анна была бы похожа на подаренную Дедом Морозом плачущую куклу, подвешенную на каминную полку.
   Фанни Дэвенпорт - одна из самых красивых и блестящих женщин на американской сцене и идеальная леди, в то время как Дикинсон, унаследовавшая свою старую одежду по закону, маленькая, некрасивая и сварливая женщина, которая думает, что у нее есть миссия. . Жители этой страны скорее предпочтут увидеть Фанни Дэвенпорт без гардероба, чем Дикинсон с одеждой, достаточной для того, чтобы открыть секонд-хенд.
   УНИВЕРСАЛЬНЫЙ ОБЪЕКТ.
   Целью каждого человека, будь он фермером, механиком, проповедником, редактором или бродягой, является зарабатывание денег.
   ОШИБКА В ЭТОМ.
   Нет ничего более трогательного, чем галантность совершенно незнакомых мужчин по отношению к даме, познакомившейся с девушкой. вмятина. Всякий мужчина, у которого есть сердце, который увидит даму, чье одеяние так растрепано, что она его не увидит, будет, даже если она совершенно незнакома, р, расскажи ей о ее несчастье, чтобы она могла исправиться и на нее не пялились. Но иногда эти попытки сделать доброе дело не ценятся, и мужчин обманывают.
   Это было продемонстрировано в Уотертауне на прошлой неделе. Люди, без сомнения, заметили, что одна из поздних мод среди женщин - носить внизу платья красную полоску, которая идет вокруг. Для посвященных это выглядит очень мило, но мужчина, не разбирающийся в моде, будет клясться, что нижняя юбка женщины спадает, и если ее не уведомить и не разрешить починить, она скоро окажется в ужасном затруднении. улица.
   Неделю назад, в понедельник, в Уотертаун с визитом приехала дама из Ошкоша, на ней было черное шелковое платье с красной полоской по низу. Когда она шла по мосту, мистер Кэлвин Чини, джентльмен, чье сердце было в нужном месте, увидел то, что, как он предполагал, вскоре станет ужасным происшествием, которое может смутить леди, поэтому он подошел к ней в самой вежливой манере. возможно, снял шляпу и сказал:
   "Извините, мадам, но я думаю, что ваша одежда становится беспорядочной. Ты можешь зайти прямо к Кларку, здесь, и починить его, - и он указал на низ ее платья.
   Она бросила на него взгляд, от которого у него застыла кровь, и, встряхнув платье, продолжила. Он сказал, что это был последний раз, когда он пытался помочь женщине, попавшей в беду.
   Она подплыла к продуктовому магазину и остановилась, чтобы посмотреть на виноград, когда опытный глаз достопочтенного. Питер Брук понял, что что-то не так. Думать значит действовать с Петром, и он сразу сказал:
   - Мисс, ваша нижняя юбка, кажется, спадает. Можешь пойти в магазин, спрятаться за ящиком с треской и починить его, если хочешь.
   Это был добрый поступок со стороны Питера, поступок, которым мог бы гордиться любой джентльмен, но он был поражен, когда она велела ему не лезть не в свое дело, а сама позаботится о своей нижней юбке. от просто мелочь с ума.
   Она пошла на почту, чтобы отправить почтовую карточку, как раз в тот момент, когда мистер Моук, почтмейстер, вышел из своего личного кабинета с достопочтенным. Л. Б. Касвелл, конгрессмен. Мистер Моак, не используя очков, увидел, что могут быть неприятности, поэтому попросил Касуэлла извинить его на минутку и, повернувшись к окну доставки, где она спрашивала клерка, во сколько пришла почта, он сказал:
   - Прошу тысячу извинений, мадам. Непривычно говорить с такой прекрасной женщиной без представления, но я полагаю, что не нарушаю правил государственной службы, установленных мистером Хейсом для руководства почтмейстеров, когда говорю вам, леди, что что-то вырвалось из-под контроля. и что красное одеяние, которое вы хотели бы скрыть от взоров мира, утвердилось и кажется невооруженным глазом примерно двумя цепями и тремя звеньями под вашим платьем. Я еду за границу, чтобы навестить Джо Линдона, независимого кандидата в шерифы, а вы можете зайти в бэк-офис и пообщаться".
   Выходя, он не видел огня в ее глазах, потому что не смотрел ей в глаза. Она потеряла сознание, и Док Сполдинг, сердце которого было огромным, как товарный вагон, увидел это и, прикоснувшись к своей широкополой фетровой шляпе, сказал шепотом:
   - Мадам, вам лучше зайти в модный магазин и застегнуть...
   Но она пробежала мимо него и как раз зашла в скобяной магазин, держа руку на кармане пистолета, когда мимо прошла Джул Киз. Так вот, Жюль считал бы себя конокрадом, если бы он позволил женщине пройти по улице с чем-нибудь, что касается ее одежды, и не предупредил ее о последствиях, поэтому он остановился и сказал ей, что она должна извинить его, совершенно незнакомой, за то, что упомянула ее нижнюю юбку, но дело в том, что она сползала.
   К этому времени женщина сошла с ума. Она купила пистолет и направилась в депо, твердо решив убить первого же пристававшего к ней человека. Она никого не встретила, пока не прибыла на развязку, и села в депо, чтобы отдохнуть перед прибытием поезда.
   Пирс, служащий отеля, - одна из самых заметных персон в мире, и не успела она сесть ни минуты, как он заметил несоответствие в ее одежде.
   Он попытался уговорить телеграфистку и посыльного рассказать ей об этом, но они не захотели, поэтому он подошел и сел рядом с ней.
   - Сегодня теплый день, мадам, - сказал Пирс, глядя на красную полоску внизу ее платья.
   Она вытащила пистолет, взвела курок и направила его на Пирса, у которого дрожали все ноги, и сказала:
   "Посмотри-ка сюда, ты, молодой ублюдок. У меня было полдюжины взрослых людей в городе, которые сказали мне, что моя нижняя юбка слетает, и я терпела это, потому что думала, что они достаточно взрослые, чтобы понимать, о чем говорят, но когда дело доходит до мальчиков твоего возраста, которые приходят и думают они знают все о женской одежде, это слишком много, и сейчас начнется стрельба".
   Мистер Пирс сделал один прыжок и достиг двери, а затем спрятался за белую борзую и подождал, пока она уйдет, что она вскоре и сделала. Когда она садилась в машину, кондуктор Джейк Сазеровски сказал ей:
   "Ваш наряд, мадам, кажется, деморализован", но она бросилась в машину, и больше ее никто не видел.
   С тех пор все эти джентльмены усвоили, что мода требует красную полоску внизу платья, и больше не будут ошибаться. Но все они были достаточно серьезны, и их вмешательство было вызвано чистой добротой сердца, а не какими-либо злыми помыслами.
   НОВАЯ СХЕМА ЗАЖИГАНИЯ.
   Несколько отцов, имеющих дочерей, образовали общество, целью которого является взимание платы с молодых людей, посещающих девочек, за еду, бензин, изнашивание мебели и т. д. не подло, что организация показалась необходимой.
   ЭФФЕКТЫ МАЙНЕРА АЛ ВОДА.
   Женщина из Милуоки, остановившаяся в Спарте на лето, на днях попала в серьезную аварию. Ее платье было заколото сзади так туго, что восклицательный знак там, где ей сделали прививку, был отчетливо виден на левой руке, и когда она наклонилась к артезианскому колодцу, чтобы окунуть полную чашку с лекарством, маленькая собачка, принадлежавшая даме из Пилот-Ноб, схватила ее полосатый чулок и встряхнула его, думая, что это синий скакун. Женщину охватил жар, и она опустилась на сырую землю, в результате чего собака застряла, потому что, когда она встала, она пнула эту собаку через здание суда и растянула свой чулок. Говорят, что красивый и здоровый летний курорт быстро заполняется, и все клянутся, что это самое приятное место на континенте. Это, безусловно, самый дешевый вариант для нас, жителей Ла-Кросса. Мы не знаем места, где за вложенные деньги можно так развлечься и получить столько здоровья. Вы можете покинуть Ла-Кросс в 5:45 и прибыть в Спарту в 6:20, после восхитительной поездки в тридцать миль, и вы получите удовольствие от гонки, где ваш поезд опережает северо-западный поезд и мчится со скоростью молнии. Если у вас есть пропуск или вы сидите на задней платформе, вам это ничего не будет стоить. Вы можете прогуляться по городу за небольшие деньги. Вы хотите поужинать, прежде чем уйти из дома, если экономия - это то, что вы ищете в дополнение к здоровью. Отправляйтесь к Кондиту, в Уорнер-Хаус, и говорите так, как будто ищете, куда отправить свою семью, и он подтянет вас и отвезет вас по всему городу. Скажите доку Николсу, что вы никогда не посещали турецкую баню, но страдаете ипохондрией и часто желаете себе смерти, и что если бы вы были уверены, что баня вам поможет, вы бы спускались и принимали ее регулярно. Он проведет тебя даром и даст тебе сигару. Тогда вы можете взять зубочистку у Кондита, засунуть большой палец под жилет, пойти к родникам и громко говорить о железнодорожных акциях и облигациях, а также о спекуляциях пшеницей. (Чтобы сделать это правильно, нужны двое. Фрэнк Хэтч и писатель собираются как-нибудь ночью "сделать" водопой). Тогда ты можешь раздуться до половины одиннадцатого, пробраться пешком в депо и вернуться домой, а твой бумажник будет так же пуст, как и в начале, если только ты не найдешь подписчика, и ты добавишь цветения в свою жизнь. дерзко, и хорошо провел время, а следующей зимой вы сможете рассказать о восхитительном времени, которое вы провели в Спарте прошлым летом во время жаркого семестра.
   Давай устроим вечеринку и спустимся как-нибудь ночью.
   ЧТО НУЖНО СТРАНЕ.
   Что нужно стране, так это дыня, из которой удалены зажигательные ингредиенты. Мне кажется, что при правильном уходе, когда дыни растут на лозах, можно уменьшить заболеваемость холерой, по крайней мере, так же, как оздоровили клюкву выращиванием. Опыт посадки гомеопата Были опробованы таблетки в горке с дыней, но гомеопатия, хотя, возможно, и хороша в некоторых случаях, похоже, не достигает очага болезни в арбузе. Что бы я посоветовал, и совет бесплатный для всех, так это то, что на арбузы, когда они только начинают созревать, накладывают пористый пластырь, чтобы вытянуть холеру. Горчичник мог бы дать тот же эффект, но пористый пластырь кажется мне подходящим средством для восполнения давней нужды. Если таким образом можно будет вырастить сорт арбуза, который не будет вселять ужас в сердце потребителя, это сельскохозяйственное обращение не будет напрасным.
   ЧЕЛОВЕК ИЗ ДЮБЮКА.
   На прошлой неделе молодой человек из сельской местности к западу отсюда приехал вечерним поездом и подошел к Гранд-авеню, а свежо выглядящая молодая женщина держала одну ручку сумки, а он держал другую. Они свернули в Дом Планкинтона, и с диким блеском в глазах мужчина подошел к книге и снова зарегистрировал его имя и имя дамы с ним.
   Пока клерк выбирал пару комнат, стоящих рядом, мужчина оглянулся на цветного мужчину, у которого была сумка, и, как сказал клерк: "Покажите джентльмену номер 65, а даме - номер 67", - сказал он. , "Держитесь, оруженосец! Одной комнаты будет достаточно.
   Когда его проводили в комнату, жених вышел с посыльным и явился в контору. Выбрав благодушно выглядевшего джентльмена, с хорошим местом для поднятия волос, стоявшего за прилавком, жених сказал:
   "Скажи, может ли человек наслаждаться религией в этом доме?"
   Мистер Уайт сказал, что мужчина может, если принесет это с собой. У них не было под рукой ничего, чтобы выдать гостям, но они никогда не мешали тем, у кого оно было, когда они приходили.
   "Почему, - говорит хозяин дома, - кто-нибудь вмешивался в ваши молитвы здесь?"
   - Нет, не здесь, - сказал мужчина, вытирая лоб красным носовым платком. - Но они есть в Дюбуке. Я расскажу вам, как это было. Я вышла замуж пару дней назад, а позапрошлой ночью остановилась в отеле Дюбук. Моя жена вообще никогда не была замужем, а она робкая и думает, что все смотрят на нас и смеются над нами! Она вздрагивает от малейшего звука.
   "Ну, мы пошли в нашу комнату днем, и она начала плакать и сказала, что если она не будет замужем, то у нее никогда не будет самого длинного дня в ее жизни. Я как бы обнял ее и как раз говорил ей, что все должны пожениться, когда раздался стук в дверь, и она подпрыгнула более чем на тридцать футов.
   "Ты видишь этот палец. Ну, булавка в ее ремне торчала насквозь и чуть не заставила меня потерять сознание. Я зажал палец во рту и, сказав ей, что дом не горит, подошел к двери, а там был носильщик, который хотел знать, не хочу ли я еще угля в огонь. Я отогнал его, сел в большое кресло-качалку с женой на коленях, гладил ее по волосам и говорил ей, что если она простит меня за то, что я женился, я никогда больше этого не сделаю, и старался, чтобы она почувствовала себя более дома, когда в дверь снова постучали, она перепрыгнула через комнату и опрокинула кувшин с водой.
   "Это кольцо с печатью на моем пальце застряло в ее кудрях, и я буду проклят, если вся ее макушка не оторвется. Я немного растерялся и пошел к двери, а там была горничная с охапкой полотенец, она протянула мне пару и ушла. Моя жена снова пришла в лагерь и стала плакать и обвинять меня в том, что я дергаю ее за волосы, когда я подошел к ней и обнял ее за талию, и только собирался поцеловать ее, как любой мужчина имел бы право целовать его жене при тех обстоятельствах, когда она закричала об убийстве и упала на бюро.
   "Я огляделся, и дверь открылась, и в комнату вошел цветной мужчина с керосиновой лампой, он усмехнулся и сказал, что просит у меня прощения. Так вот, я человек, который не позволяет своему гневу выйти из-под контроля, но так как было три часа до наступления темноты, я не видел, что толку от лампы, и я сказал ему, чтобы он убирался оттуда. До 6 часов вечера в дверь постучали двадцать человек, и нам стало плохо. Моя жена сказала, что не останется в этом доме за миллион долларов. Итак, мы отправились в Милуоки.
   "Я пытался немного поспать в вагонах, но время от времени меня будил кондуктор и переворачивал меня в кресле, чтобы посмотреть мой билет, а кондукторы бегали по моим ногам в проходе вагона, и кричать названия станций до тех пор, пока я не пожалел, что вообще ушел из дома. Теперь я хочу отдыха и тишины. Можно мне его здесь?"
   Управляющий велел ему идти в свою комнату и, если он хочет, чтобы ему принесли уголь или ледяную воду, и если кто-нибудь постучит в его дверь без приглашения, начать стрелять в дверь пулями. На этом все было решено, и когда стороны вернулись в Айову, они сказали, что эта страна сильно отличается от Дюбука.
   ПРИЗЫВ ДЛЯ БЫЧЬЕЙ ГОЛОВЫ.
   Недавняя встреча уполномоченных штата по рыболовству в Милуоки была важным событием, и дискуссии, в которых принимали участие мудрецы, станут ценным дополнением к литературе страны, и будущие читатели светской истории поднимутся и назовут их благословенными. Похоже, что действия общего совета Милуоки по отзыву g Использование водопроводных сооружений уполномоченными положит конец вылуплению сига. Это так и должно быть. Белая рыба - птица аристократическая, на крючок не клюнет, и разведение этого вида рыб целиком и полностью в интересах состоятельных владельцев рыбацких буксиров, имеющих сети. При строгом отношении к делу они могут выловить всю сигу из озера несколько быстрее, чем государственная машина может их засадить. Бедные люди не могут почувствовать запах сига. То же самое можно сказать и о речной форели. Хотя они и хватаются за крючок, для их поимки требуется больше техники, чем обычные люди могут иметь, не закладывая дом. Мужчина должен иметь сафьяновую книгу дорогих мух, пятидолларовую бамбуковую удочку, трехдолларовую корзину для форели с прорезью в верхней части, вельветовый костюм по последнему слову моды, высокие сапоги веллингтонского образца, с красные кисточки на лямках и фляжка коньяка "Отард" в боковом кармане. Если человек не одет в таком стиле, крапчатая форель сначала увидит его в Чикаго, а потом уже не клюнет. Ручьевая форель еще более аристократична, чем сиг, и ее нельзя разводить за государственный счет.
   Но есть рыбы, которых следует разводить в интересах людей. Есть рыба, которая никогда не смотрит на одежду человека, который бросает наживку, рыба, которая берет все, что ей подбрасывают, и, однажды ухватившись за крючок, никогда не пытается раскачать друга, но подчиняется неизбежному. , скрещивает ноги и говорит: "Теперь я кладу меня", выходит на берег и, кажется, наслаждается тем, что его берут. Это рыба, которая является другом бедняков и жертвует собой в интересах человечества. Это рыба, которую государство должно сделать своей торговой маркой, развивать с ней дружеские отношения и поддерживать ее. Мы намекаем на быка.
   Бычок никогда не отступал от друга. Чтобы поймать бычка, необязательно искушать его аппетит бифштексом из портер-хауса или выставлять на обозрение дорогую партию рыболовных снастей. Крючок для булавки, кусок печени и удочка для цистерны - вот и весь капитал, необходимый для поимки бычка. Он лежит на дне ручья или пруда в грязи и думает. Нет рыбы, которая думает больше или имеет лучшую голову для понимания важных вопросов или кусков печени, чем бычок. У него большой мозг, его сердце бьется за человечество, и если он не может получить печень, кусок консервной банки из-под помидоров приготовит ему еду. Интересно наблюдать за тем, как мальчик ловит бычка. Мальчик знает, где скапливается бычок, и когда он закинет на крючок именно доллары до пуговиц, которые "в ближайшем будущем" ему клюнут. Бычок демократичен во всех своих инстинктах. Если у мальчика рубашка без рукавов, шляпа без тульи, а штаны - бездонная ямка, бычок укусит точно так же, как если бы мальчик был одет в пурпурное и тонкое полотно, в галифе до колен и в клетчатых чулках. Бычья голова как бы дремлет, можно сказать, бульдозером, на илистом дне, и посторонний человек может сказать, что он не станет кусаться. Но ждать. Есть движение его продолжения, и его ловец коров плавно движется к куску печени. Он не ждет, чтобы понюхать его, и размышляет, свежа ли печень. Для него это не имеет значения. Он утверждает, что вот семья из мяса. "Моя страна зовет, и я должен идти", - говорит себе бычок, открывает рот, и печень исчезает.
   Не факт, что мальчик будет думать о своей приманке полчаса, но бычок не спешит. Он лежит в иле и приступает к перевариванию печени. Он понимает, что его дни на земле или в воде, точнее говоря, не будут долгими, и он возражает, если он проглотит наживку и переварит ее до того, как мальчик вытащит его, он будет настолько впереди. Наконец мальчик думает о своей наживке и вытаскивает ее, и бычок приземляется на берег, и мальчик разрезает его, чтобы вытащить крючок. Некоторые рыбы берут наживку очень осторожно и ловятся только вокруг края рта, и их сравнительно легко выбить. Не так с быком. Он говорит, что если печень - это хорошо, то ее нельзя есть слишком много, и она вкусная на всем протяжении. Мальчик становится на колени, чтобы препарировать бычка и достать крючок, и, может быть, мальчик ругается. Это не было бы удивительным, хотя он должен чувствовать, когда вытаскивает крючок из потаенных углублений быка, как министр, который взял сбор и не получил ни цента, хотя и выразил благодарность за то, что получил свою шляпу. назад. У бычка есть один недостаток, это его рога. Мы сомневаемся, что когда-либо мальчик спускался в открытые внутренности быка, чтобы добыть лимерикские крюки, который, прежде чем его работа не была сделана, не вонзил рог в его жизненно важные части. Но мальчик, кажется, ожидает этого, и бычок наслаждается этим. Мы видели быка, лежащего на берегу и высохшего, и, судя по всему, мертвого для всего, что происходит, и когда мальчик сел на него, получил рог в локте и закричал, как убивают, бычок ухмылялся от ухо к уху, и виляет хвостом, как бы аплодируя за конец стержня .
   Бычок никогда не жалуется. Мы видели, как мальчик брал тупой нож и продолжал следовать по леске вдоль головы быка от его головы до конца его последующей анатомии, и все это время на лице быка было выражение сладкого умиротворения, как будто хотя ему это нравилось. Если бы мы готовили картинку, изображающую "Отставку", для цветопередачи подписчикам и хотели изобразить сцену страданий, в которой страдалец был бы беззаботен и, казалось бы, признавал, что все к лучшему, мы должны принять за объект бык, с мальчиком, ищущим ножом давно потерянный рыболовный крючок.
   Бычок - это рыба, у которой нет чешуи, но вместо нее используется тонкая шкура из индийской резины, которая по прочности и долговечности настолько превосходит материал струн скрипки. Мясо бычка не такое изысканное, как мясо скумбрии, но оно так же хорошо наполняет желудок, и Солнце настаивает на том, чтобы уполномоченные по рыбным ресурсам отказались от вылупления аристократической рыбы и дали шанс бычку. Там миллионы.
   ПОЧЕМУ НЕ ВЫРАЩИВАТЬ ВОЛКОВ?
   Вы посвящаете много времени и труда разведению овец, и что вы за это получаете. Лучшие овцы не могут дать более восьми фунтов шерсти за сезон, и даже если вы получите за нее пятьдесят центов за фунт, вы не получите большого золота. Теперь государство поощряет разведение волков, предлагая награду в десять долларов за кусок шкуры. голова каждого волка. Вырастить волка не дороже, чем вырастить овцу, и хотя овцы редко выращивают больше двух ягнят в год, пара хороших волков способна вырастить в течение года двадцать детенышей, если это хороший год для волков. В дополнение к поощрению, предлагаемому государством, многие округа дают гораздо больше, так что один волчий скальп принесет больше денег, чем пять овец. Вы легко увидите, что наши мудрые законодатели предлагают вам соблазны, за которые вы должны быть благодарны. Вы можете разбить волчий сад на любой ферме, и с парой хороших волков для начала их там миллионы.
   ВНЕЗАПНЫЙ ФЕЙЕРВЕРК В РАЦИНЕ.
   Одно из тех несчастных случаев Четвертого июля, которых всегда ждут, но редко случаются, произошло в Расине в ночь на понедельник и вселило ужас в сердца и другие части тел многих видных граждан, и что ни один из них не погиб, мы все можем благодарить Провидение. , который закаляет фейерверк потному гражданину в рукавах рубашки. Вход награжденные горожане внесли крупную сумму денег, которая была благоразумно израсходована на всевозможные фейерверки, и одна сторона площади была отдана под показ.
   Там собрались тысячи горожан из городов и деревень, и яркие римские свечи сияли над прекрасными мужчинами и храбрыми женщинами, и шестнадцать тысяч девятьсот двенадцать сердец бились от счастья, а музыка поднималась с ее сладострастной зыбью, и нежные глаза смотрели любовью. к глазам, которые снова заговорили, или к словам на этот счет. По крайней мере, так нам сказал молодой парень из Расина, который приехал к специалисту, чтобы тот удалил из уха осколок ракетной палки.
   Несколько кусков было отстреляно, у нескольких связок крекеров были связаны хвосты и подвешены на проволочной бельевой веревке, как кошки, чтобы бороться с ним, и толпа затаила дыхание в ожидании следующего грохота, когда был взрыв; земля, казалось, дрожала, и воздух был полон всевозможных фейерверков. Весь запас фейерверков загорелся и дул куда хочет, не считаясь ни с чьими чувствами.
   Толпа охватила паника, и такой сцены никогда не было и не будет до последнего великого дня, когда несколько тысяч человек вдруг обнаружат, что попали в ад по ошибке, когда они думали, что прошли туда билетами. другое место. Это было совершенно ужасно. Видные горожане, обычно отличающиеся большим мужеством, испуганно заволновались.
   Человек по имени Мартиндейл, железнодорожник весом более двухсот фунтов, стоял возле телеграфного столба, и, когда началась стрельба, он взобрался на столб так легко, как белка взбирается на дерево, и когда все закончилось, им пришлось возьмите пожарную лестницу, чтобы спустить его вниз; так как его штаны зацепились за стеклянную телеграфную ручку, и он забыл комбинацию, и, кроме того, он сказал, что не хочет раздеваться там наверху и спускаться вниз, даже если будет темно , потому что это будет просто ему повезло, что кто-то зажег римскую свечу, когда он слез.
   Достопочтенный. Нортон Дж. Филд был еще одним человеком, потерявшим самообладание. Он объяснял каким-то дамам одну из фишек, которая должна была выстрелить, которая была аллегорической картиной, изображающей революцию, когда все дело рухнуло. Он подумал тогда, что взрыв был в программе, и просто успокоил дам, сказав им, что это напомнило ему батальные сцены, свидетелем которых он был, когда был в военном комитете в собрании, когда заметил рядом девушку. тот, у которого загорелся полонез, и он бросился к ней, схватил ее за платье, намереваясь своими холодными руками потушить огонь.
   Девушка почувствовала какое-то чувство, как она полагала, к своему бумажнику, и побежала, крича "карманник", и оставила горящий полонез в руках мистера Филда. Он покраснел и уже собирался объяснить своим подругам, что мотивы лучших из нас могут быть неверно истолкованы, когда кто-то бросил прямо ему под ноги коробку с четырьмя дюжинами больших хлопушек, и все они загорелись. Десять из них взорвались сразу, и он, схватив в одной руке полонез, а в другой свой горящий фалд, пустился бежать на запад.
   Стюард клуба Gideon's Band Club House в Берлингтоне сказал, что он прибыл туда на рассвете утром 5-го числа, и у него все еще были части платья, но вся задняя часть его пальто была сожжена, а подтяжки едва держались. по нитке. Он сказал, что комета упала на землю в Расине накануне в 9:30 и сбросила город в озеро, и ему и еще одному парню удалось спастись.
   Самый узкий побег был у молодого мистера Обермана. Он маленький человек, все, кроме сердца и ног, и когда воздух стал наполняться патриотическими ракетами, он побежал. Проходя мимо редакции новостей , ему пришлось перепрыгнуть через старую угольную печь, которая стояла там, и, когда он был в воздухе, в шести футах от тротуара, ракетная палка прошла через пол его пальто и пригвоздила его к зданию, где он висел в подвешенном состоянии, в то время как другие реактивные снаряды били вокруг него, шарики цвета римских свечей падали на его незащищенную голову и т. д. в кармане штанов.
   Мистер Оберман умолял мистера Райта, почтмейстера, срубить его, но мистер Райт, который обеими руками и голосом пытался высвободить сверток вертушек из задней части своего пальто, которые горели и, выбрасывая разноцветные искры, сказал, что ему некогда, так как он спускается к реке, чтобы принять сидячую ванну для здоровья.
   Человек, который держит отель по соседству с редакцией новостей , вышел с ведром воды, крикнул "огонь" и вылил воду на голову мистера Курта Трита. Мистер Трит очень рассердился и сказал хозяину отеля, что если он не может отличить рыжеволосого молодого человека от вертушки, то ему лучше пойти и нанять кого-нибудь, кто сможет. Друзья мистера Трита говорят, что он был бы прав, если бы пошел в отель и заказал бутылку шипучки, а затем отказался платить за нее, так как вода вымыла весь крахмал из его рубашки.
   Те, кто видел взрыв, говорят, что это было одно из самых величественных, но ужасных и жутких зрелищ, когда-либо виденных, и удивительно только то, что никто не пострадал. Что добавило ужаса сцене, так это то, что они пошли к артезианской скважине за водой, чтобы потушить огонь, и обнаружили, что колодец перестал течь. При расследовании они обнаружили, что г-н Сейдж, монтажник, заполз в трубу.
   Между прочим, г-н Оберман наконец выбрался из своего ужасного положения с помощью редактора журнала , которому г-н Оберман пообещал достаточно угля, чтобы его двигатель работал в течение года. Очень немногие мужчины проявляли какое-либо хладнокровие, кроме мистера Трита и мистера Сейджа.
   LA CROSSE NEBECUDNEZZER ВОДА.
   Великое стремление нашей жизни состоит в том, чтобы довести до сведения людей всего мира целебные свойства воды Ла-Кросс, чтобы все, кто может страдать от любой болезни, какой бы сложной она ни была, могли быть излечены, и все люди могли стать здоровые, и женщинам тоже, и врачам на уборку выходить придется. Артезианская скважина в Ла-Кроссе была начата прошлой осенью. было завершено, как только подрядчик обнаружил, что он не может заработать на этом деньги. Ходили слухи, что он ударился о гранит, и на самом деле в материале, который выходил из дыры, было найдено несколько маленьких крупинок гранита, но сейчас довольно широко распространено мнение, что частицы гранита попали сверху, неизвестные подрядчику. Вода подошла к поверхности на десять футов и ударила. Дальше она никогда бы не пошла, и мир остался бы в неведении о ее целебных силах, только для Пауэрса, который поставил гидротаран, и блокада была прорвана, вода теперь течет на поверхность, и все хорошо.
   Впервые внимание к целебным свойствам воды было привлечено одним необычным случаем. Погонщик, в обязанности которого входило таскать камни, имел обыкновение останавливаться у колодца, чтобы напоить своих мулов. Один из мулов был в плачевном состоянии. Он был слеп на один глаз, у него был спавин, кольцевидная кость, вздутие живота, его печень была вялой, его легкие были сильно поражены, и его друзья опасались, что он скоро доберется до каменоломни. У него не было семьи. Вскоре после того, как мул начал пить воду, погонщик заметил, что с ним произошла большая перемена. Раньше он казался смиренным со своей судьбой, но в последнее время он стал честолюбив. Однажды, шутливо разминая мула по голове колом, возница заметил, что на месте прежней впадины вырос новый глаз, и, когда мул пинал его с большей, чем обычно, силой, он заметил, что спавин и безымянная кость исчезли, и прежняя жалобная мелодия его голоса сменилась ревом, похожим на свист Алекса. Митчелл. Когда стало известно, что мул излечился, другие попробовали воду, люди, которые никогда раньше не пили ее, пока сегодня не найдутся тысячи людей, которые будут свидетельствовать о пользе, проистекающей из ее употребления. Мы могли бы назвать имена многих, кого вытащили из могилы - вода Ла-Кросс - обычный похититель тел, - но сначала дадим анализ воды.
   Полагая, что воде суждено сыграть заметную роль в решении великого вопроса о том, как уберечься от смерти, мы отправили некоторое количество воды выдающемуся профессору Алонзо Брауну, MDVS Джефферсона, штат Висконсин, с письмом о передаче, уполномочивающим его. тщательно проанализировать его и предоставить нам результат за наш счет. Ниже приводится анализ профессора Брауна:
   ЛАБОРАТОРИЯ JEFFERSON LIVERY STABLE,
   3 августа 1877 г.
   лейтенант ГЕО. В. ПЕК,
   4-й кавалерийский полк штата Висконсин,
   Уважаемый господин:
   Ваше письмо от 25 июля получено. Я должен был позаботиться о воде раньше, но у меня было несколько случаев слепого шатания в моем сарае, из-за чего я был занят. Я исследовал воду всеми способами, известными науке, и объявляю это хулиганом. Я разобрал его на досуге и обнаружил, что в нем содержится до одного полного американского корыта объемом 741 кубический дюйм следующего материала:
   Хлорид натрия (поваренная соль)
   Хлорид пилгарлика
   Бикарбонат рожи
   Бикарбонат пирогового растения
   Синие таблетки
   Бикарбонат содовой воды (ванильный.)
   Сульфат пива Potasalager
   Бикарбонатное волнистое железо
   Мустанг Линимент
   Костяной и летний чабер
   Dow's Liver Cure (6 бутылок по 1 доллару).
   Бромид пористого гипса Алкока
   Фтор болеутоляющего (для огурцов)
   Париж зеленый
   Еловая камедь и горький уксус
   Представляя этот анализ, позвольте мне сказать, что я нахожу следы имитации черепашьего супа и индийского каучука. Я считаю воду La Crosse Nebecudnezzer наиболее полной водой, которую я когда-либо анализировал, и я бы порекомендовал ее при любых заболеваниях, которые могут быть у людей или животных.
   Очень уважительно,
   АЛОНЗО БРАУН,
   Профессор химии в конюшне Джефферсона Ливери и покойный ветеринарный хирург 4-го Висконсинского кавалерийского полка.
   * * * *
   Мы давно и хорошо знаем мистера Брауна, и на его заявление относительно воды можно положиться. Граждане должны сохранить копию этого анализа для дальнейшего использования.
   Г-н Э. У. Кейс из Мэдисона в письме от 1 августа пишет: "Вода Ла-Кросс, которую вы мне прислали, вызвала новый рост волос на моей голове. Я был лысым в течение многих лет и предлагал пятьсот долларов за любое лекарство, от которого будут расти волосы. В приложении найдите пятьсот долларов и пришлите мне еще воды. Я хочу испытать это на Мерфи из Стража. Думаю, это будет хорошая шутка над Мерфи".
   Но подождите, пока мы не получим все письма, написанные выдающимися людьми, которые вылечились.
   TH E НЕВЕРНЫЙ И ЕГО СЕРЕБРЯНЫЙ РУДНИК.
   В газетах сообщают, что полковник Ингерсолл, неверный по доллару за билет, разбогател на серебряном руднике, и теперь его состояние составляет миллион долларов. Вот еще одно свидетельство благости Бога. Ингерсолл относился к Богу с величайшим презрением, обзывал его всеми именами, какие только мог придумать, называл его лжецом, бессердечным негодяем, встал на пень и осмелился, чтобы Бог сбил ему щепку с плеча, и вместо того, чтобы Бог позволил ему есть один ниже пояса и выбивая из него семь видов холодных съестных припасов, Бог указывает ему на серебряный рудник, и неверный загребает крутой миллион, и смеется в рукав, в то время как тысячи бедных тружеников в винограднике средства к существованию зависят от коллекций, которые дают больше пыжей и медных пуговиц на тонну руды, чем серебра.
   Это может быть хорошо, и мы надеемся, что это так, и мы не хотим давать какие-либо советы по чужим делам, но христианам было бы гораздо приятнее видеть, как этот смелый человек, взятый за слабину штанов и поднятый в богадельню, а серебро, которое ему досталось, распределялось между благотворительными обществами, миссионерскими школами и церквями, чтобы служитель мог получить свое жалованье и купить новые брюки взамен тех, которые он износил до колен. преклонить колени на шершавом полу, чтобы помолиться.
   Дамам из церковного общества очень плохое утешение устраивать светские мероприятия, мороженые, клубничные фестивали и всякие вещи, чтобы собрать деньги на покупку ковра для церкви или лекционного зала и мыть посуду, чем слышать, что какой-то неверный кто по всей стране называет Бога пиратом и конокрадом, по доллару за человека, при аншлагах, чудесным образом наткнулся на серебряный рудник стоимостью в миллион долларов.
   Трудящемуся служителю, который непрестанно молится, ест треску и покупает одежду в секонд-хенде, очень тяжело видеть, как Боб Ингерсолл направляется на серебряный рудник стоимостью в миллион долларов. Но, возможно, все в порядке, и мы предполагаем, что это так. Может быть, у Бога крючок во рту у Боба, и он позволяет ему играть, как рыбак ловит черного окуня, и когда он думает, что всем заправляет, шлепается и пугает другую рыбу, возможно, Боб наматывается, и он окажется на дне лодки с большим и указательным пальцем в жабрах и с большим сапогом на животе, и ему придется выбросить крючок, наживку и все такое, и он лежать и пытаться выпрыгнуть из лодки, и удивляться, что за игра с ним ведется.
   Когда-нибудь все наладится, и, судя по тому, что мы слышали о Боге время от времени, мы не верим, что Он собирается позволить обычному человеку, лысому и страдающему от апоплексии, унести всю хурму и сунуть пальцы в к его носу и посмеет правителю вселенной наступить на пол его пальто.
   У Боба Ингерсолла теперь есть выпуклость на всех христианах, и он черпает больше воды, чем кто-либо другой, но Тот, кто знает, как падает воробей, несомненно, присматривает за жирным негодяем и когда-нибудь сомкнет два или три пальца на горле Боба, когда у него глаза вылезут так, что на них можно повесить шляпу, а он заблеет, как теленок, и встанет на колени, и скажет:
   "Пожалуйста, мистер Боже, не задыхайтесь так, и я возьму все это назад, пойду и скажу мальчикам, что я самый всемогущий лжец, который когда-либо брал доллар с человека, чтобы слушать убегающий ветер от своего собственного... вверх мочевого пузыря. О, Боже, не делай мне так больно. Моя шея вся в натертостях".
   И тогда он умрет, а Бог продолжит дело на старом стенде.
   ЛЕГЕНДА О ОЗЕРО.
   У каждого известного места отдыха есть индейская легенда, и первое, что я сделал после обеда, - это нашел легендарного. Я хотел услышать, почему индеец перестал посещать это место. Итак, в поисках босса-легенды я наткнулся на судью Ламоро из округа Додж, который был здесь компанией друзей, мистера Хейса и мистера Ван Бранта со всеми их женами. Они искали папоротники и легенды, и у них была целая машина. Судья слышал эту легенду, и он принял меня за одну сторону, и со слезами на глазах рассказал мне ужасную историю точно так же, как он получил ее от индейца по имени О'Фланеган, который продает реликвии в форме ржи. Если я смогу контролировать свои эмоции достаточно долго, чтобы написать об этом, это войдет в историю.
   Много лет назад один индейский вождь, живший в собачьей палатке и ловивший гремучих змей для представления, имел дочь, прекрасную деву цвета и запаха копченого бекона, и она носила красное одеяло, скроенное по диагонали, и канитель, под полонез, сделанный из ее прошлогоднего полосатого шелка. Она была самой пузатой скво в горах, получала призовые места на всех окружных ярмарках и могла подстрелить оленя не хуже любого индейца. Ее звали Хайавасаманта, и у нее было двое любовников, француз и молодой индиец. При подсчете доходов возникли некоторые сомнения относительно того, кто будет избран, поэтому отец девочки решил пойти за отчетами и уладить это комиссией. На полпути к скале было орлиное гнездо с молодыми орлами, и старый вождь сказал, что тот, кто доберется туда первым и принесет ему молодого орла, получит скво. Француз поднялся по черной лестнице и оказался там впереди индейца, когда молодой индеец вытащил из штанины прут железнодорожного железа и по самую рукоятку вонзил его в грудь французу, однако только после того, как француз вынул из пистолетного кармана 300-тонную крупповскую пушку и выстрелил весом в 280 фунтов в череп индейца, и оба мертвые покатились на дно обрыва. Позвали доктора Холла из Барабу, и он поискал мяч, но не смог его найти, равно как и не смог вытащить из француза прут железной дороги, и поэтому их похоронили на том месте, где сейчас стоит Клифф Хаус. Скво огляделась в поисках другого парня, но у всех у них были другие дела, экскурсионный поезд прибыл из Ла-Кросса, и поэтому она взобралась на скалу и сказала: "Большой индеец, я", спрыгнула и разлетелась на 1347 кусков. , и свадьба сорвалась. Кусочки скво теперь можно найти среди скал, окаменевшие, но сохранившие запах древнего племени. Я получил ее кусочек, видимо, кусок, отломанный от ее уха, который прекрасно сохраняет свой оттенок и еще долго будет напоминать о моем посещении Чертова озера. (PS - Стороны с сомнительной репутацией продают вещи, выдающие себя за подлинные останки этой прекрасной девушки, но на самом деле они являются низкопробными подделками. Ни одна из них не является подлинной, если на них не выбита торговая марка.)
   ГЕОЛОГИЧЕСКАЯ СЪЕМКА.
   Геологическая служба подвергается судебному преследованию, как и можно было ожидать, при ограниченных средствах в руках искателей недр земли. Мне сообщили, что они уже обнаружили, что земля, на которой мы живем, движемся и существуем, состоит в основном из грязи. Одно открытие этого факта стоит цены допущения. Это великое открытие, которое будет иметь такую ценность для будущего историка, обошлось государству лишь в ничтожную сумму в 8 280 долларов. Вместо того, чтобы оставаться в неведении об этом удивительном факте, я охотно заплатил бы деньги сам - из государственной казны. Ходят слухи, что лица, нанятые государством для того, чтобы нырять в землю и поднимать в когтях песок, обнаружили признаки того, что мир когда-то был болен животом, и выбрасывали различные виды камней и вещей, и есть вероятность, что свинцовая руда может быть обнаружена. Это будет ценно для изготовления пуль на случай войны с Ошкошем. В мирное время всегда лучше готовиться к войне, и я надеюсь, что вы поддержите способных людей, исследующих нижний силурийский период.
   ДУРАЧИВАНИЕ С БИБЛИЕЙ .
   Сообщения от канцелярских продавцов показывают, что переработанное издание Библии вообще не пользуется спросом, и если бы не газеты, опубликовавшие все это дело, очень немногие удосужились бы хотя бы взглянуть на него, и считается, что ни один читатель ежедневных газет из ста не читал Библию, и ни один из десяти тысяч не читал все опубликованное. Кто придумал эту схему пересмотра Библии, мы не знаем, но кто бы это ни был, он ошибся. Никто особо не страдал за пересмотр Библии. Это было достаточно хорошо, как это было. Ни один современный писатель не имеет права что-либо менять в Библии.
   Да ведь нахальные упыри действительно переделали Молитву Господню, вырезали ее необъективно, а части о подаче нам хлеба насущного на сей день выкинули в тряпичный мешок. Откуда они знают, что Господь сказал в той молитве больше, чем хотел? Он хотел, чтобы этот хлеб насущный был там, иначе Он никогда бы его не положил. Удивительно только то, что эти редакторы не вставили клубничное песочное печенье и мороженое вместо хлеба насущного. Некоторые из этих служителей, которые пишут речи для Господа, думают, что они умны. Они дурачились с Нагорной проповедью Христа, пока Он не смог рассказать об этом, если бы Он встретил ее в "Чикаго Таймс" .
   Это продолжается уже достаточно долго, и мы хотим положить этому конец. Мы молчали о пиратстве, которое имело место в Библии, потому что люди, которые лучше нас, казалось, одобряли его, но теперь мы устали от этого, и если будет ежегодный клерикальный пикник, чтобы сократить прорежем Библию и наклеим новые заповеди и примеры там, где они причинят больше всего вреда, мы закроем нашу старую Библию, где твари не смогут до нее добраться, и сбросим с лестницы первого книжного агента головой вперед, который попытается оттолкнуться дайте нам одну из этих новомодных Библий типа "поступай, как хочешь", со всеми современными улучшениями и без хрена.
   Итак, где было популярное требование исключить ад из Библии? Были ли какие-либо петиции от людей, направленных в этот самозваный законодательный орган пинчбекских министров, молящихся об упразднении ада и введении "гадеса"? Не петиция. А что это за ад? Где это находится? Никто не знает. Они убрали наш православный ад, который стоял рядом с нами с тех пор, как мы впервые пошли в воскресную школу, и дали нам ад. Половина из нас не узнала бы аида, если бы увидела его мертвым на дороге, но они не смогли бы нас обмануть ни в аду.
   Нет, эти ревизоры причинили религии больше вреда, чем они могли бы сделать, проповедуя всю свою жизнь. Они открыли шар, и теперь каждый раз, когда второсортный домини увольняется с работы, он будет резать и резать Библию. Он придумает множество вещей, которые будут звучать лучше, чем те, что там есть, и мало-помалу у нас будут свои Библии, как мы делаем наши ежегодные альманахи, с вероятностью погоды на полях.
   Это все неправильно. Неверные будут смеяться над нами и говорить, что наша старая Библия изношена и вышла из моды, и скажут нам, чтобы мы каждую осень и весну снимали мерку для новой, как мы делаем это для нашей одежды. Если эта версия хороша, то почему другая не будет лучше? В лесах полно проповедников, которые думают, что могут пойти работать и улучшить Библию, и если мы не прекратим это дело, они приложат к этому руку. Если человек спустит американский флаг, мы пристрелим его на месте; а теперь мы предлагаем, чтобы, если кто-нибудь исказит Библию, мы наткнулись на него зонтиком и раскрыли его.
   Старая Библия просто заполнила счет, и мы надеемся, что каждая новая напечатанная книга будет лежать на полках и испортится. Считается, что эта редакция Библии была делом рук поджигателя. Это схема, придуманная британскими книгоиздателями, чтобы заработать деньги на благочестивых людях. По тому же принципу спекулянты наживаются на свинине или пшенице. Они пересматривали и напечатали столько Библий, что хватило бы на весь мир, и не выпускали ни одной из любви или денег. Ни один из них не был подлинным, если только имя этой британской фирмы не было взорвано в бутылке.
   Миллионы Библий были доставлены в эту страну фирмой, занимавшейся "долгой" продажей Библий, и они должны были быть выброшены на рынок внезапно, после того, как их заперли и охраняли полицейские, пока люди не проголодались по Библиям.
   Издание рекламировалось как цирк, и двери должны были открываться в шесть часов утра. Американские издатели, которые тоже хотели опубликовать Библию, наняли наборщиков, готовых выпустить дешевую Библию в течение двенадцати часов, а британцы, которые гонялись за Словом Божьим, называли этих американских издателей пиратами. Идея о том, что люди становятся пиратами, печатающими Библию, которая должна быть такой же бесплатной, как и спасение. Газеты, которым телеграфировали Библии с востока, тоже были пиратами.
   О, пересмотр представляет собой спекуляцию по монте с тремя картами; вот и все.
   ЧЕРНЫЙ МЕДВЕДЬ В ОНАЛАСКЕ.
   В пятницу в город привезли на продажу черного медведя, убитого Томом Рэндом недалеко от Оналаски. Он убил его из маленького ружья, которое не выглядело достаточно большим, чтобы поранить курицу. Если медведи настолько общительны, что появляются на виду у Ла-Кросса, чтобы быть убитыми, это будет хорошим предлогом для мужей оставаться дома на ночь.
   ЕЩЕ ОДНА МЕРТВАЯ НЕУДАЧА.
   Мы снова призваны извиниться перед нашими читателями за рекламу того, что, как мы ожидали, произойдет в рекламируемое время, но что не появилось. Мы намекаем на конец света, который должен был произойти в прошлое воскресенье. Мы со смирением признаемся, что нас снова обманули, поверив, что давно отложенное событие произойдет, и вместе с другими мы собрали наши вещи, которые собирались взять с собой, только для того, чтобы распаковать их в понедельник утром.
   Теперь это дело исчерпано, и в следующий раз, когда какая-нибудь партия объявит, что миру придет конец, мы не будем принимать во внимание это. И тогда нам просто повезет, если дело закончится, когда мы не будем к этому готовы. Где-то в этом деле наблюдается наихудшая бесхозяйственность, и мы не уверены, но лучше всего позволить Богу пойти вперед и позаботиться о завершении земных дел, и дать этим парням, которые выясняют конец всего, с грифельную доску и карандашом грандиозный отскок.
   Это огромная потеря для этой страны в миллионы долларов каждый раз, когда кто-то предсказывает, что миру придет конец, потому что есть много мужчин, которые бросают работу за несколько недель до этого и не пытаются зарабатывать на жизнь, а ходят обедать. . На прошлой неделе мы потеряли рекламу на пятнадцать долларов из-за людей, которые думали, что если в воскресенье все пойдет ко дну, то в рекламе больше нет смысла, и мы отказались от еще двадцати долларов, потому что думали, что если это будет последним бумага, которую мы собирались получить, мы могли бы отпроситься с работы в пятницу и субботу и пойти ловить цепочку окуней. Людей достаточно обманули насчет этого дела, и первого человека, который придет с какими-либо предсказаниями, следует арестовать.
   Людям достаточно забот, чтобы платить налоги и покупать клубнику и сахар, чтобы консервировать, не чувствуя, что, если они получат налоговую квитанцию, деньги будут безвозвратно потеряны, или если они откроют погреб, полный консервированных фруктов, мир опрокинется на него и разобьёт каждую банку и разобьёт каждую консервную банку.
   В дальнейшем мы предлагаем действовать так, как будто мир будет стоять на своем, подстричься и попытаться вести себя прилично, а затем, если старая мать-земля выстрелит в космос без всякого предупреждения, мы рискнем с остальными. поймать угол какой-нибудь пролетающей звезды, перебросить ногу и познакомиться с людьми там, а может быть, начать забавную газету и расколоть звезду настежь.
   СЛАВНОЕ ЧЕТВЕРТОЕ ИЮЛЯ.
   В этот великий день мы привыкли оставлять свои дела наемным людям, и пылать патриотизмом, и имбирной шипучкой, наполняться патриотическим задором и пивом, кричать боевой клич свободы, а по окончании дня идти домой с нашими подмигивающие глаза сгорели, и спать с сознанием того, что великий долг выполнен, и что у нас есть ассигнации, чтобы заплатить завтра. Триста шестьдесят четыре дня в году наш патриотизм закупорен и заглушен, и нам остается только работать, набираться возраста и сил. 4 июля мы перерезаем проволоку, пробка, которая держит наш патриотизм, вылетает, и мы пузыримся, сверкаем, парим и заставляем вещи выть. Мы держимся, пока можем, но когда мы сбрасываем упряжь и оказываемся на пастбище, мы устраиваем пикник с музыкой по всей линии.
   ИСПОЛЬЗОВАНИЕ БУМАЖНОГО ПАКЕТА.
   Жена велела мужчине из Первого прихода принести домой кварту устриц в новогоднюю ночь, чтобы пожарить их на ужин. Он выпил несколько рецептов яичного гоголя, затем взял бумажный пакет, полный избранных, и отправился домой. Он остановился у двух или трех салунов, и мешок начал таять, а когда он вышел из последнего салуна, дно из мешка выпало, и устрицы оказались на тротуаре.
   Мы оставим человека там, глядящего на обломки, и отведем читателя в резиденцию, где его ждут.
   Краснолицая женщина наводит последние штрихи на ужин и недоумевает, почему ее муж не приходит с устрицами. Вскоре ее ухо приветствует шум карандаша в замочной скважине, и она подходит к замочной скважине, открывает ее и видит, что он вынимает карандаш из замочной скважины. Не видя устриц, она спрашивает его, не забыл ли он устриц.
   "Ничего не забыл", - говорит он.
   Он подходит к столу и просит тарелку, которую ему подает ничего не подозревающая жена.
   "Чертова авария, которую вы когда-либо (hic) видели", - сказал действительно хороший человек, вытаскивая руку из кармана пальто с четырьмя устрицами, небольшим количеством курительного табака и окурком сигары.
   -- Slipperysoystersev(hic)er был, -- сказал он, опуская руки в другой карман и доставая пять устриц, кусок конверта и кусок проволоки, служивший залогом для ведра.
   "У меня все карманы набиты", - сказал он, доставая из жилетного кармана большую устрицу. Потом стал спускаться в карман брюк и, найдя в нем дырку, сказал:
   "Шесть больших ойс(ик)теров скатились мне по штанине брюк. С'пози найдет их в моем сапоге, - и он сел, чтобы стянуть свой ботинок, когда дама отнесла тарелку с устрицами и прочей ерундой на кухню и бросила их в пойло, а затем уложила его в постель. , и все это время он пытался рассказать ей, как порвалась сумка, когда он стоял перед Ка(хик)тедралом Всех Святых.
   УНИВЕРСАЛЬНАЯ ВАННА.
   М р. Э. Х. Лейн ищет в городе универсалистскую баню. Мы не знаем, почему ее следует называть "универсальной баней", поскольку она больше похожа на баптистскую баню, какой мы ее помним. Ванна представляет собой причудливую вещь, состоящую из индийского резинового мешка для хмеля, прикрепленного к огромному воловьему луку. Концы кладутся на стулья, наливается вода, и вы садитесь в гиппотама и принимаете полное омовение от Дана до Беэр-Шевы в чашке чая, полной воды.
   УБИЙСТВО БОЛЬШОЙ ИГРЫ.
   Конду Водители на железной дороге Сент-Пол - почти все хорошие спортсмены с дробовиком. Есть Говард, Клейсон и Рассел, которые не устают говорить о миллионах кур, уток, диких индеек и так далее, которых они убили. Они пытались заинтересовать дирижера Грина полевыми видами спорта, но он всегда говорил, что эта игра для него недостаточно велика. Он сказал, что у него есть свое мнение, люди, которые окружат маленького цыпленка шипохвостыми собаками, а затем убьют его и назовут это забавой. Он хотел крупной игры. Ничто меньшее, чем медведь, не подойдет ему. На прошлой неделе владельцы коричного медведя, привезенного из Йеллоустона, решили убить его, и кто-то сказал им, чтобы Грин убил его, так как он был старым охотником на медведей из Скалистых гор. Грин сказал, что он не любит медведей, потому что несколько лет не дрался с гризли, но если они не смогут уговорить кого-нибудь еще рискнуть медведем, он сделает из него кашу. Итак, они спустились в ледяной дом, где был медведь. Грин сказал, что не хочет, чтобы кто-нибудь шел с ним, потому что они могут пострадать. Он надел охотничий костюм Клейсона, взял в зубы разделочный нож и револьвер в руку, вошел и посмотрел медведю в глаза. Медведь знал, что Грин настроен серьезно, и начал шарить в поисках своего билета. Кондуктор подошел к медведю на расстояние одиннадцати футов, когда тот вдруг прыгнул на него, рыча и скаля зубы. Первым порывом Грина было дернуть за веревку звонка и приказать гаду выйти из ледяного домика, но он увидел, как по воздуху к нему приближается медведь, и терять было не четыре часа, поэтому он выхватил револьвер, взял цельтесь в левый глаз медведя и дергайте. Повалил клуб дыма, и медведь замертво упал к его ногам. Положив животное в мешок с дичью, он вытер кровь с ножа и сказал стоявшим снаружи мужчинам с пепельно-бледными лицами: "Всегда стреляйте медведям в левый глаз". Мужчины обрадовались, увидев, что он вышел живым, и горячо пожали ему руку. Другие кондукторы, стрелки, завидуют Грину и рассказывают, как он убил медведя, поднявшись на чердак ледяного домика и упав на него, а один кондуктор говорит, что Грин прострелил медведя ломом через узелковое отверстие. Другой сказал, что у медведя были связаны все четыре ноги и что доза яда была введена через шприц, прикрепленный к шесту, а другой говорит, что медведь умер от испуга. Все эти истории - результат зависти. Медведь был убит, как мы говорим, и мало кто взялся бы за него, то есть мало людей, кроме кондукторов.
   МУЛ, А НЕ ОРЕЛ.
   птица В качестве эмблемы нашей страны должна была быть выбрана птица терпения, снисходительности, настойчивости и птица ужаса, когда она возбуждена, - это мул. Нет птицы, которая бы сочетала в себе больше достоинств с квадратным футом, чем мул. С мулом, изображенным на наших знаменах, мы должны быть ужасом для любого врага. Мы нация безропотных трудяг. Мы хотим сделать все честно для всех. Мы бредем вперед, делая то, что сделали бы мы. Мул тоже. Как нация, мы иногда высовываем уши вперед, и веер слетает с нашего лба. Мул тоже. Мы позволяем сторонам садиться и кататься, пока они ведут себя прилично. Мул тоже. Но когда какая-нибудь нация вонзает нам в бок шпоры и щекочет нам пятки соломинкой, мы ступаем вперед на негнущихся ногах, наши уши устремлены в прекрасное запредельное, наш голос оборвется и все еще для войны, и наши последующие конец играет в малый барабан на всем, что попадается нам на пути, и вселяет ужас в сердца всех тиранов. Мул тоже.
   НАШИ ОТРАВЛИВАТЕЛИ СИНИХ ШЕРСТНЫХ СОБАК.
   "Папа а жестокий полицейский убил маленького Джипа? Он подкрался и кинул Джипу хороший кусок мяса, и Джип съел его, и хвостом помахал полицейскому, и побежал за ним, и дразнил его, требуя еще, но полицейский боролся с Гипом, сытым по горло, и тогда Джип остановился и посмотрел пожалел, что съел, и довольно скоро лег и умер, а полицейский засмеялся и ушел в хорошем настроении. Если бы Дэн Шинан был полицейским, он бы не отравил мою собаку, не так ли, па?
   Выше было приветствие, которое лысый человек Солнца получил в четверг, и пара карих глаз четырехлетнего ребенка была полна слез, чтобы разбить сердце полицейского с многолетним стажем, и маленького, раздавленного хозяина. умершего кинг-чарльз-спаниеля заснул, рыдая и веря, что полицейские - величайшее пятно на цивилизации девятнадцатого века.
   Это был маленький человечек, который с того дня, как он впервые встал на ноги после того, как скарлатина оставила его в живых, позволил своему сердцу переплестись с любовью к этой бедной собачке. В течение почти года собака была готова играть с ребенком, когда все остальные устали, и ни разу собака не рассердилась или не отказалась от возни, и смех и лай много раз были единственными звуками. счастья в округе.
   Если мальчик слишком долго спал после обеда, собака подходила и копалась вокруг него, словно говоря: "Послушайте, мистер Рой, вы больше не можете играть в это со своим партнером. Поднимайся сюда, и мы хорошо проведем время, и ты не забудь об этом. И очень скоро на лестнице раздастся топот детских ножек и собачьих когтей, и начнется цирк.
   Если собака спала слишком долго днем, мальчик выслеживал ее, хватал одной рукой за хвост, а другой за ухо и тащил в гостиную со словами: губит собак в этой стране. А теперь соберись и поиграй со мной в лошадку. А потом было весело.
   Ну, все кончено; но пока мы пишем, маленький человек спит на заплаканной подушке, мечтая, может быть, о рае, где леса полны спаниелей короля Чарльза, а привратник стоит с дубинкой, чтобы не пускать полицейских. И все же мы не можем винить полицейских - виноват закон - мудрецы, которые обращаются к законодательному органу и делают месяцы с одним днем лишним, издают законы о том, что собака должна быть в наморднике и носить медную клетку, или может сойти с ума. Статистика показывает, что ни одна собака из миллиона никогда не сходит с ума и что зимой они более склонны сходить с ума, чем летом; но несколько сотен лет назад кто-то сказал, что лето - "собачьи дни", и законодатели этого просвещенного девятнадцатого века до сих пор настаивают на проволочном наморднике в то время года, когда собака хочет воздуха и воды и хочет высунуть язык.
   Так что мы вынуждаем наших блюстителей порядка ходить и убивать собак. Люди, которые, как граждане, скорее отрубят себе руки, чем навредят имуществу соседа или нагрубят его собаке, когда они нанимаются в город, должны заглушить все человеческие чувства и опуститься до уровня парижских мусорщиков. Мы принуждаем их к этому. Если бы они прислушались и сказали городу Милуоки: "Мы будем охранять ваш город, и защищать вас от оскорблений, и умереть за вас, если это будет необходимо; но мы увидим вас в аду, прежде чем мы отправимся убивать собак", мы, как люди, будем больше думать о них и, возможно, построим им приличный станционный дом для отдыха.
   ГОРЯЧИЙ ЯЩИК НА ПИКНИКЕ.
   Молодой человек из Ошкоша начал устроили пикник в коляске с двумя девушками, а на полпути прицепили к заднему колесу коляски горячую коробку, и так и остались там весь день, поливая колесо водой, пропустив пикник. Ничто так быстро не вызовет горячую коробку в багги, как поездка на пикник с девушками. В частности, это тот случай, когда у человека две девушки. Ни один молодой человек никогда не должен брать двух девушек на пикник. Он может думать, что хороших вещей не бывает слишком много, и что он держит в своих руках большинство мальчиков, у которых есть только одна девочка, но прежде чем пикник закончится, он заметит выражение удовлетворения на лицах других мальчиков, а также они блуждают в весенней тени, и он будет оглядываться на своих двух девушек, как будто его желудок переполнился. Нас не волнует, насколько привлекательны девушки, или насколько он предприимчивый мальчик, или насколько обширный или далеко идущий у него ум, он не может отдать должное предмету, если у него есть две девушки. Произойдет определенное столкновение интересов, которое ни один мальчик в его гусеничном возрасте, как большинство мальчиков, когда они берут двух девочек на пикник, не может дипломатично предотвратить. Может показаться, что писать об этом пустяк, а большую благочестивую газету нужно опубликовать, но в основе всего лежит нечто большее, чем принято считать. Если мы начнем с местной молодежи, то с ними все в порядке, но если они начнут с двух девушек на пикник, вся их жизнь может испортиться, и они вырастут, ненавидя себя. Если молодой человек добродушен и старается поступать честно, а пикник устраивается, и остальные мальчишки склонны подыгрывать ему. Всегда есть какой-то старый задний номер девушки, у которой нет парня, которая хочет пойти, и мальчики, после того, как они все наняли девочек и коляски, будут выяснять между собой, кто возьмет эту лишнюю девушку, и это всегда падает. добродушному молодому человеку. Он говорит, что, конечно, в коляске есть место для троих. Иногда он думает, что эту старую девушку можно использовать для управления лошадью, и тогда он может разговаривать со своей милой девушкой обеими руками, но в тот момент, когда вы думаете, что нет, он узнает, что лишняя девушка боится лошадей, не осмеливается водить машину и действительно нуждается в некоторой поддержке, чтобы успокоить нервы. Молодой человек к этому времени начинает понимать, что жизнь - одно большое разочарование. Он пытается вести машину одной рукой, а другой утешает свою хорошую девушку, которая немного сердится из-за того, что дела приняли поворот, другой, но это не удается, и, наконец, его хорошая девочка говорит, что она будет водить, и тогда он обнять их обоих, что даст больше или меньше неудовлетворенности наилучшим способом, которым вы можете это исправить. Если бы у нас был мальчик, у которого не было бы больше ума, чем сделать из себя вешалку для шляп, чтобы вешать на нее девочек в коляске, мы должны были бы трудиться вместе с ним и рассказывать ему о муках, которые мы испытали в юности, когда мальчики подсунули нам двух девочек, чтобы мы взяли их на загородный пикник, и мы считаем, что не можем оказать большую услугу молодым людям, которые только что вступают на пикник жизни, чем внушить им важность делать одно дело за раз , и делает это хорошо. Начните прямо с самого начала, и жизнь будет сплошной поездкой на багги для пикника, но если в молодости ваш разум разделился, вы всегда будете искать горячие ящики и раздражение.
   ЛАГЕРНЫЕ ВСТРЕЧИ ПОД ЛУНОЙ.
   Мужчина из Дартфорда, ч. o посещал лагерное собрание в этом месте, спрашивает Brandon Times , почему лагерные собрания всегда проводятся, когда луна не светит. Сотрудник " Таймс" отказывается от него и передает вопрос в " Сан " . Мы сдаемся.
   Не похоже, чтобы руководители лагерных собраний специально сверялись с альманахом, чтобы выбрать неделю для лагерных собраний в темноте луны, хотя такие собрания всегда проводятся, когда луна не имеет значения. Если они это делают, то на это есть причина. Общеизвестно, что щука лучше всего клюет в темное время суток, и вряд ли грешники лучше "схватываются" в это время.
   В атмосфере, в темноте луны может быть что-то такое, что делает лагерное собрание более приятным. Конечно, братья и сёстры могут общаться так же хорошо, если не лучше, когда нет яркой луны, которая могла бы приставать и пугать их, и они могли бы рассказать о своём опыте так же хорошо, как если бы было слишком светло.
   Молитвы праведников столь же действенны во мраке чулана, как и в выставочном зале, при электрическом свете, и пока грешники будут делать много того, чего не должны делать, и отменяют многое, чего им никогда не делать. следовало бы сделать, темная луна, вероятно, самая здоровая.
   ДВОРЕЦ СКОТОТВАГОНЫ.
   Газеты публикуют отчеты о e прибытие к востоку от поезда дворцовых вагонов для скота и иллюстрирует, насколько лучше скот чувствует себя после поездки в одном из этих вагонов, чем скот, когда они путешествовали в обычных вагонах для скота.
   Как мы понимаем, автомобили обставлены самым роскошным образом, из красного дерева и палисандра, а обивка - нечто совершенно грандиозное, чего никогда раньше не делали, кроме как во дворцах старого мира.
   Когда вы входите в машину, вы видите приемную с несколькими стульями, гостиной и оттоманкой, а техасский бык мягко машет вам рожками, пока он выключает вашу шляпу своим хвостом. Если есть какая-то конкретная корова, или бычок, или вол, которого вы желаете увидеть, вы отдаете свою карточку сопровождающему быку, и он извиняется и бежит на поиски того, кого вы желаете видеть. Ждать осталось недолго, животное учтиво встает, горбится на спине, потягивается, зевает и с замечанием "галут, наверное, хочет взять у меня интервью, и я бы хотел, чтобы он держался подальше", конкретный разыскиваемый приходит в приемную и выставляет переднюю ногу для встряхивания, улыбается и говорит: "Рад, что вы пришли. Боялась, что ты отпустишь нас и не позвонишь.
   Затем корова или бычок садятся на корточки, и разговор течет в легком русле. Вы спрашиваете, как им нравится эта страна, и хорошо ли они проводят время, и не много ли они работают, и все такое; и они зевают и говорят, что местность прекрасна в это время года, и что, проезжая по дороге, они чувствуют, что хотят выйти на какой-нибудь луг, есть траву и переключать мух.
   Бычок спрашивает посетителя, не хочет ли он осмотреть машину, на что тот говорит, что хотел бы, если это не слишком сложно. Бык говорит, что это совсем не проблема, и в то же время трясет рогами, как сумасшедший, и пинает позолоту каюты.
   "Это, - говорит бык, оказывающий почести, - каюта, которую занимает старый Бриндл, которого отправляют из Сент-Джозефа, штат Миссури. Бриндл весит 1600 фунтов, - Бриндл, вставай и показывайся джентльмену. "
   Бриндл сбрасывает красное одеяло, лениво закатывает глаза, мычит и встает на койке, выгибает спину так, что верхняя койка поднимается и заставляет телку, пытающуюся уснуть, развратничать с отрубями. пюре, брыкаться, как бычок, а затем смотрит на интервьюера так, словно говорит: "О, давай, дай нам передохнуть". Бриндл поворачивает голову к ближайшему фонтану, в котором течет Аполлинария вода, благоухающая свежескошенным сеном, пьет, вертит головой и облизывает спину, и останавливается, и думает, а потом оглядывается, как бы говоря: Господа, извините меня, - ложится головой на подушку, натягивает на себя одеяло и начинает храпеть.
   Сопровождающий бык ведет посетителя по соседней квартире, большой, заполненной скотом во всех положениях. Одна из них лежит в гамаке, положив ноги на окно, и читает статью в "Чикаго таймс " об олеомаргарине, или бычьем масле, время от времени прерывая чтение, чтобы проклясть автора, утверждающего, что олеомаргарин является незаконным препаратом, содержащим вредные вещества.
   Группа из четырех волов сидит вокруг стола, играя по семь на выпивку, и, когда сопровождающий бык проходит мимо, крапчатый бык с сломанным рогом заказывает четыре ведра, полных воды Ваукеша с примесью овсянки. и сделай жарко", - говорит бык, считая вверх, вниз, валета и дичи.
   Проходя мимо игроков в карты, посетитель замечает стоящее пианино и спрашивает, для чего оно, а сопровождающий бык говорит, что все они любят музыку, и спрашивает, не хочет ли он приблизиться к игре со скотом. Он говорит, что хотел бы, и бык окликает белую корову, которая делает набросок, и просит ее пропеть несколько нот. Корова садится на корточки на табурет рояля, сказав, что у нее такой насморк, что она не может петь, да к тому же оставила свои записи дома на пастбище. Переворачивая передним копытом несколько листьев, она находит что-то знакомое и начинает ходить передними ногами по клавишам пианино и реветь: "Встретимся на бойне, когда придет счет", или что-то в этом роде. когда посетитель говорит, что ему нужно подняться на скотный двор и присутствовать на приеме колорадского скота, он отключается.
   Мы должны думать, что эти доильные вагоны для скота будут пользоваться успехом, и скоту они очень понравятся. Говорят, что стороны, желающие арендовать эти автомобили для экскурсий для людей, могут быть размещены в любое время, когда они не нужны для перевозки скота, если они дадут залог, чтобы вернуть их в том же хорошем состоянии, в каком они их найдут.
   ДЖОРДЖ ВАШИНГТОН.
   Он не мог солгать, Джордж не мог. Вашингтон, это Вероятно, он никогда не знал, что значит утащить шхуну пива, и история не упоминает, что он когда-либо под каким-либо предлогом ел лимбергерский сыр. По крайней мере, в его прощальной речи об этом не упоминалось. Он никогда не был президентом сберегательной кассы. Вашингтон никогда не читал лекций. Он никогда не редактировал газету. Он не мог солгать по тарифам, которые взимают редакторы. Нет, он был хорошим человеком, без мелких пороков, столь распространенных в наши дни.
   РАЗРУШИЛ МОЛИТВЕННОЕ СОБРАНИЕ.
   Несколько месяцев назад зрелище представлялось очень респектабельная дама из Седьмой палаты с синяком под глазом. Никогда не было предвыборной кампании, которая была бы более совершенной, чем та, которую провела эта дама.
   В наше время мы видели миллионы синяков под глазами, некоторые из которых наблюдались в зеркале, но мы никогда не видели ни одного, который бы намекал на ссору более явную, чем та, что была у леди из седьмой палаты. Он был вырезан косо, это был последний стиль синяка под глазом, и был каннелирован фиолетовым и оранжевым оттенком и отделан тем же. Вероятно, мы никогда бы не узнали о синяке под глазом, если бы дама не спросила, прикрывая рукой один глаз, правда ли, что в рассказе о том, что сырая устрица излечивает синяк под глазом, есть доля правды. Она пришла к нам как специалист.
   Когда мы сказали ей, что кусок бифштекса стоит двух устриц, она открыла глаз. Он выглядел так, как будто его нарисовал один из старых мастеров.
   Чтобы никто не подумал, что она поссорилась, она объяснила, как это произошло. Она сидела с мужем и маленькой девочкой в гостиной, и, пока они читали, малышка исчезла. Мать на цыпочках подошла к комнате девочки, чтобы посмотреть, не спит ли она. Она нашла девочку со всеми своими куклами на полу во время молитвенного собрания кукол. Она ставила их всех на колени и позволяла им молиться по одному, а потом петь. Одна из кукол, которая пищала при нажатии на живот, была ведущей пения, а маленькая девочка руководила работой. Была одна старая кукла-дева, к которой маленькая девочка, казалось, испытывала отвращение, потому что кукла слишком много говорила, и она говорила:
   - Вот, мисс, садитесь и дайте другим сестрам замолвить словечко. Сестра Перкинс, не могли бы вы рассказать о своем опыте?
   Послушав это несколько мгновений, мать услышала, как девочка сказала:
   "Теперь, Полли, ты передаешь сборную тарелку, и никто не должен класть леденцы, и тогда мы все пойдем в танцевальную школу".
   Все это было настолько нелепо, что мать попыталась спуститься по ступеням по три за раз, чтобы муж пришел на молитвенное собрание, когда она споткнулась о лестничный прут и... спуститься по лестнице, хотя, что ее поразило, она, вероятно, никогда не узнает. Но она сказала, что когда она начала катиться вниз по лестнице, то в глубине души почувствовала, что преждевременно прервала это молитвенное собрание.
   ЗАКОН СОБАКИ.
   Закон о собаках так же глуп, как и закон о запрете угощения, и если бы он не rced, никакого вреда не будет. Нашим законодателям в любом случае приходится принимать так много законов, и мы должны использовать свое суждение об их исполнении.
   ОБЕД НА МАШИНАХ.
   Ничто так не выдает мужчину, как открыть сумку и пообедать. Я катался на машинах и познакомился с людьми, которые слушали мои рассказы и принимали каждое слово за истину. Они как бы цеплялись за мои слова с удовольствием и, видимо, радовались, что познакомились с человеком, сочетавшим в себе столько грации ума и личности, и собирались вокруг, чтобы не пропустить ни одной лжи, которую я мог бы сказать. И тем не менее, когда я вынимал из чемодана бумажный сверток и открывал обед, состоящий из хлеба с луком, колбасы и сладкого сыра, они холодно отстранялись от меня и садились в дальнем конце вагона и никогда не появлялись. знать меня.
  
   КАК РЯДНИК ДЖОРДЖ У. ПЕК ПОДАВИЛ МЯТНИЦУ
   ГЛАВА I.
   Военная литература "века" очень сбивает с толку - Я решил рассказать правдивую историю войны - Как и "почему я стал новобранцем - Моя квартира - Моя лошадь - Моя первая поездка.
   В течение последнего года или больше я читал статьи в журнале " Сенчури ", написанные генералами и другими людьми, служившими как на стороне Союза, так и на стороне Конфедерации, и был поражен количеством состоявшихся "решающих сражений" и огромное количество генералов, которые сражались с ними и спасли страну. Кажется, что каждый генерал на стороне Союза, который участвовал в битве и пишет статью для вышеупомянутого журнала, признает, что именно его битва сделала свое дело. Со стороны Конфедерации генералы, пишущие статьи, неизменно демонстрируют, что они постоянно хлестали своих противников и доводили их до беспорядка. При чтении этих статей кажется странным, что генералы Союза, выигравшие так много решающих сражений, не закончили войну гораздо раньше, чем они это сделали, и читать отчеты о битвах, выигранных конфедератами, и о деморализации, которая последовала в рядах из их противников кажется изумительным, что армия Союза победила. Любой человек, следивший за этими генералами обеих сторон на страницах этого журнала, должен сделать вывод, что война была ничьей и что обе стороны были обыграны. До сих пор ни один полководец не проиграл ни одной битвы ни с той, ни с другой стороны, и все они молчаливо признают, что все дело зависело от них, а другие полководцы были пустыми цифрами. Это своего рода история, которая самым безнадежным образом перепутает еще не рожденные поколения.
   Мне показалось, что жители этой страны настолько запутались в этом вопросе, что обязанностью какого-нибудь рядового было написать описание решающей битвы войны, а поскольку я был рядовым, сражавшимся Я считаю своим долгом рассказать об этой битве на стороне Союза, несмотря на ужасающие препятствия, а именно : против солдата Конфедерации, который был храбрее меня, лучше ездил на лошадях и лучше играл в покер. Я уже говорил об этом нескольким ветеранам, и они посоветовали мне написать статью для " Сенчури ", но я почувствовал деликатность в том, чтобы вступить в списки, простой, неприкрашенный рядовой, против этих генералов. Хотя я сам в некотором роде лжец и могу довольно хорошо учиться в своем классе, я должен чувствовать, что в Столетии меня слишком быстро зачислили в класс лжецов, и в результате я не только потеряю плату, но дистанцироваться. Поэтому я решил поделиться этой частью истории исключительно для читателей моей газеты, поскольку они мне поверят.
   Это было в 1864 году, когда я поступил в кавалерийский полк в департаменте Залива, новобранец в ветеранском полку. Могут спросить, почему я так долго ждал, прежде чем поступить на военную службу, и почему я вообще поступил на военную службу, когда война была так близка к концу. Я знаю, что большинство солдат вербовались из патриотических побуждений и потому, что хотели помочь пролить кровь и закончить войну. Я не. Я записался на награду. Я думал, что война почти закончилась и что, скорее всего, полк, в который я записался, будет отправлен домой прежде, чем я смогу добраться до него. На самом деле вербовщик сказал мне именно это, и он сказал, что я получу свою награду и жалованье за несколько месяцев, и это будет так же, как найти деньги. В тот поздний день он сказал, что я никогда не увижу мятежника, а если мне придется вступить в полк, то боя не будет, а будет только один продолжительный пикник на два-три месяца, и опасности больше не будет. чем отправиться в поход на охоту на уток. В моем возрасте, теперь, когда я стал седым, лысым, и зрение у меня подводит, и я стал дедушкой, я не хочу вскрывать язвы двадцатидвухлетней давности. Я хочу спокойной жизни. Так что я бы не стал утверждать, что вербовщик умышленно солгал мне, но я был самым обманутым человеком, которого когда-либо призывали, и если я когда-нибудь встречу этого человека на этой земле, ему будет тяжело. Конечно, если он мертв, это решает вопрос, так как я не буду следовать ни за кем из людей после смерти, когда я сомневаюсь, по какой дороге он пошел, но если он жив и читает эти строки, он может услышать о что-то в его пользу, общаясь со мной. Я бы, наверное, убил его. Что касается награды, то я все понял, но она составила всего триста долларов. Через двадцать четыре часа после того, как меня зачислили в город, из которого я поступил на военную службу, я узнал о городе, где за рекрутов платят до двенадцати сотен долларов. За свою короткую, но блестящую карьеру я сталкивался со многими неудачами судьбы, давал деньги взаймы и никогда не возвращал их, попадался на уловки людей на трехкарточном монте и проигрывал торговых лошадей, но никогда не страдал гораздо больше, чем я, когда узнал, что должен идти на войну за нищенскую награду в триста долларов, тогда как я мог бы получить двенадцать сотен долларов, будучи зачисленным в другой город. Я думаю, что за два с половиной года службы ничто так не ослабляло мой пыл, не приводило меня в уныние и ненавидело себя, как потеря этой награды в девятьсот долларов. За всю мою службу не было часа в день, чтобы я не думал о том, что могло бы быть. Прошло много времени, прежде чем я привела себе на помощь этот отрывок из Священных Писаний: "Нет смысла плакать из-за пролитой щедрости", но когда я это сделала, это немного помогло мне. Я думал о сотнях, которые не получили никакой награды.
   Я присоединился к своему полку, и мне выдали кавалерийскую лошадь, и меня определили в роту. Я подошел к капитану роты, которого я знал как фермера до начала войны, и сказал ему, что пришел, чтобы помочь ему подавить восстание. Я никогда не видел, чтобы человек так изменился, как он. Я думал, он попросит меня отнести мои вещи в его палатку и остаться с ним, но он, кажется, забыл, что знал меня, когда работал на ферме. Он был хорошо одет, и мне показалось, что он приосанился, и я мог думать о нем только дома, в комбинезоне, заправленном в сапоги, за рулем волов, чтобы вспахать поле. Он как будто чувствовал, что я знал его при неблагоприятных обстоятельствах перед войной, и вел себя так, как будто хотел сторониться меня. Перед отъездом на фронт я вытащил пехотный рюкзак в Мэдисоне, и он был полон вещей, не считая небольшого чемодана. Капитан позвал солдата и велел найти мне ночлег, и я вышел из его присутствия. В своей квартире, состоявшей из так называемой кукольной палатки, я не нашел никаких удобств, и вскоре до меня дошло, что война - это не пикник, как говорили мне лживые вербовщики. Я обнаружил, что мне пришлось выбросить свой сундук и рюкзак, и все предметы, которые я не мог пристегнуть к седлу, и когда я попросил матрац, мужчины смеялись надо мной. Я всегда спал на матраце или перине, и когда мне сказали, что я должен буду спать на земле, под этой маленькой палаткой, мне стало больно. Я знал полковника, когда он преподавал дома, и я пошел к нему и сказал ему, как они обращаются со мной, но он только смеялся. У него в палатке было две хорошие раскладушки, и я сказал ему, что думаю, что и у меня должна быть раскладушка. Он еще немного посмеялся. Наконец я спросил его, кто спит на его дополнительной койке, и сказал, что лучше буду спать в его палатке, чем в своей, но он отослал меня и сказал, что посмотрит, что можно сделать. В ту ночь я лежал на земле, но не спал. Если я когда-нибудь получу пенсию, то только за ревматизм, заразившийся от сна на земле. Ревматизм еще не овладел мной, хотя прошло двадцать два года, но он может скрываться в моем организме, насколько мне известно.
   Я никогда не ездил верхом до призыва. Единственная вещь, которую я когда-либо оседлал, была табуретка в деревенской типографии, и когда мне впервые приказали оседлать мою лошадь, я не мог сказать, куда идут седло и уздечка, и я нанял цветного человека, чтобы помочь меня, за что я заплатил ему часть остатков моей щедрости. Я нанял его на постоянную работу, чтобы он присматривал за моей лошадью, но вскоре понял, что каждый солдат должен заботиться о своей лошади. Это казалось довольно трудным. Меня воспитывали как любимца, и я редактировал газету, которая была одним из самых откровенных сторонников подавления восстания, и мне казалось, что, как бы много я ни делал для правительства, призывая к вербовке, я имел право к большему вниманию, чем стать моим собственным хостлером. Однако я сдержал свой гордый дух и, после того как негр-повар оседлал мою лошадь, подвел ее к забору, чтобы залезть на нее. По репликам солдат и общему смеху вокруг было легко понять, что восхождение на кавалерийскую лошадь с вершины ограды не соответствовало тактике, но это был единственный способ попасть на , при отсутствии стремянок. Они пустили меня в строй, после монтажа, а потом посмеялись. Мне было тяжело быть вынужденным выбрасывать все вещи, которые я привез с собой, поэтому я привязал их к седлу спереди и сзади, и из них высовывалась только моя голова. Было одно но, было бы практически невозможно упасть.
   В полк вышел в рейд. Полковник пришел с моей ротой во второй половине дня, и я спросил его, куда мы направляемся. Он дал мне уклончивый ответ, который задел мои чувства. Я попросил у него прощения, но сказал ему, что хотел бы знать, куда мы едем, чтобы мне прислали мои письма, но он ушел со смехом и ничего мне не сказал, а старые солдаты смеялись, хотя я не мог посмотрите, над чем они смеялись. Я не предполагал, что есть такая большая разница между офицерами и рядовыми, и задавался вопросом, было ли политикой этого правительства иметь кавалерийский полк, чтобы отправиться в долгий рейд и не дать солдатам знать, куда они идут, и во время Днем я решил написать домой в газету, которую раньше редактировал, и высказать свое мнение о таком глупом способе ведения войны. Предположим, кто-то дома заболел, они не знали бы, куда написать, чтобы я вернулся. Ничто так не возбуждает человека, как езда на галопирующей лошади, и где-то к середине дня я проголодался и спросил дежурного сержанта, когда мы собираемся пообедать. Он сказал, что недалеко впереди есть гостиница, и полковник пошел вперед, чтобы заказать обед для полка. Я ему поверил, потому что знал ординарца еще до войны, когда он водил лошадь на кирпичном заводе, меля глину. Но он тоже был лжецом, как я узнал впоследствии. В радиусе пятидесяти миль не было гостиницы, да и солдаты в гостиницах не останавливались. Наконец подошел дежурный сержант и объявил, что ужин готов, и я стал искать гостиницу, но единственный обед, который я увидел, это сырая свинина, которую солдаты вынимали из седельных сумок, с жесткой гвоздикой. Мы останавливались в лесу, слезали с лошадей, а мальчишки отрезали кусок жирной свинины, выкладывали на твердую гвоздь и ели. Я никогда не предполагал, что правительство подвергнет своих солдат такой пище, и я не хотел есть. Я не осмелился слезть, так как поблизости не было забора, через который я мог бы залезть на лошадь, поэтому я сел в седло и дал лошади поесть немного травы, а сам думал о доме, о пироге, о пироге и о том, осужденный дурак человек должен был покинуть уютный дом, чтобы пойти и подавить чье-либо восстание. То, что я чувствовал тогда, я бы не коснулся восстания, если бы оно лежало прямо на дороге. Какое мне дело до того, что некоторые люди на Юге хотели расторгнуть партнерство и открыть собственный бизнес? Как я собирался помешать им создать южную конфедерацию, оседлав старую груду костей лошади, которая время от времени доставала носом и грызла мне ноги? Если бы тот военкомат, который заманил меня в армию, приехал тогда, его вдова сейчас бы получала пенсию. Пока я думал, мечтал о доме, а конь ел траву, дурацкому животному вдруг взбрело в голову лечь и покатиться, и прежде чем я успел выбить ему хоть одно ребро, он упал, а я покатился. прочь, с одной ногой под ним. Солдаты перестали есть, стащили с меня лошадь и подняли в пространство между моим багажом, а потом засмеялись, закурили трубки и закурили, так счастливо, как только могли. Я не мог понять, как они могут быть счастливы, и задавался вопросом, не устали ли они от войны. Потом они сели, и мы поехали дальше. Мои ноги и тело натерлись, и казалось, что я не смогу ехать больше ни минуты, и когда подъехал капитан, я рассказал ему об этом и спросил, нельзя ли мне как-нибудь облегчиться. Он сказал, что единственный выход для меня - это встать на голову и ехать, и он подмигнул стоявшему рядом со мной солдату, и, знаете, этот солдат действительно поменялся с собой концами и встал на голову, руки в седле и поскакал. довольно далеко, и капитан сказал, что так отдыхает кавалерийский солдат. Боже милостивый, я ни за что на свете не стал бы этого делать, а потом узнал, что солдат, стоявший на голове, когда-то принадлежал к цирку.
   Полагаю, жаловаться было нехорошо, но лошадь, которую мне дали, была самой подлой лошадью в полку. Он кусал и пинал других лошадей, и они давали сдачи, и почти половину времени я уворачивался от пяток лошадей, и большую часть времени я задавался вопросом, получит ли человек какую-либо пенсию, если он будет ранен, что путь. Казалось бы, довольно тяжело вернуться домой на носилках, как раненый солдат, и люди узнают, что тебя лягнула лошадь. Я никогда не был человеком крови и никого не брал на военную службу, как мог доказать тот вербовщик, и воевать не хотел, но из разговоров солдат, дравшихся и убийство людей было всем, о чем они думали. Они говорили об этом и о том, кто был убит, и о сотнях сообщников, которых они все застрелили или убили саблями, до тех пор, пока мои волосы не встали дыбом. Кажется, двенадцать или пятнадцать человек, более или менее, были застрелены с лошади, на которой я ехал, и один парень, который ехал рядом со мной, сказал, что ни один человек, когда-либо ехавший на этой старой желтой лошади, не уцелел. Это ободрило меня, и я отдал бы свои триста долларов и все, что мог занять, если бы смог уйти из армии. Однако потом я узнал, что солдат солгал. На самом деле они все лгали, и лгали в мою пользу. Мы двинулись в лес и ехали до наступления темноты, без дороги, и марш был оживлен замечаниями солдат, стоящих рядом со мной, что нам, вероятно, уже никогда не выбраться из леса живыми. Они сказали, что мы пытаемся окружить армию повстанцев и отрезать их от основной армии, и есть вероятность, что, когда завтра взойдет солнце, оно взойдет на призрачные трупы всего полка, а нас поедают шакалы и сарычи. Один из солдат вынул из кармана что-то размером с завещание, прижал к сердцу, а потом поцеловал, и мне показалось, что я вот-вот упаду в обморок, но при свете спички, которую поджег другой солдат, поцарапал штаны, чтобы раскурить трубку, я увидел, что то, что я считал завещанием, было коробкой сардин, которую солдат купил у дворецкого. Я уже был готов умереть от голода, истощения и испуга от страшных историй, которые рассказывали ветераны, когда раздался крик во главе полка, который подхватился по всей линии, моя лошадь бежала под конечность с дерева и выбил меня из седла, и я повис на ветке, свесив ноги, и
   С ГЛАВА II.
   Я резко пробудился от грез о доме - Я иду на пикет - Враг наступает - Отчаянный конфликт - Союз - Завтрак Конфедерации на ипподроме в Алабаме - Дружеская встреча
   Внимательные читатели этой истории, несомненно, были обеспокоены тем, как закончилась первая глава, оставив меня висеть на ветке дерева, как Авессалом, плачущий о своих детях, когда моя лошадь ушла из-под меня. Но я не зависал там все это время. Солдаты спустили меня и поймали мою лошадь, и полк спешился, и состоялся военный совет. Я предполагаю, что это был военный совет, так как я заметил, что все офицеры собрались вместе под деревом, со свечой, рассматривали карту и пили из фляги. Я читал о военных советах, но никогда не видел их, поэтому я подошел к толпе офицеров и спросил полковника, есть ли что-нибудь особенное. Я никогда не видел толпы людей, которые казались такими изумленными, как эти офицеры, и вдруг я почувствовал, что удаляюсь от того места, где они совещались, с чьей-то сильной рукой на моем воротнике, в безошибочно узнаваемом кавалерийском сапоге, с мужчиной в нем, в окрестности моих брюк. Я до сих пор не знаю, кто из офицеров ударил меня ногой, но я ушел и сел под деревом в темноте, такой голодный, что чуть не умер, и мне хотелось умереть . Думаю, офицеры хотели, чтобы я тоже. Солдаты пытались утешить меня, говоря, что я слишком свеж, но я не понимал, почему рядовой, прямо из дома, знающий все о настроениях населения на севере в отношении того, как велась война, должен не имеют права голоса в консультациях офицеров. Перед отъездом из дома я написал много передовых статей, в которых критиковал то, как многие генералы выполняли свои приказы, и указывал моим читателям, как поражение могло бы превратиться в победу, если бы генералы поступили так, как поступил бы я на их месте. . Мне казалось, что офицеры моего полка идут на самоубийство, не допуская меня к своим консультациям. Солдат сказал мне, что мы заблудились в лесу, а поскольку я изучал географию в школе и был хорошо осведомлен об Алабаме, казалось, что мой небольшой совет будет стоить многого. Но я решил, что пусть они останутся потерянными навсегда, прежде чем я предоставлю какую-либо информацию. Она ползла к полуночи моего первого дня в армии, а я с утра ничего не ел. Сидя там под деревом, я заснул и мечтал о доме, и теплых бисквитах, и с медом, и о перине, когда меня грубо разбудил капрал, который велел мне садиться. Я спросил его, зачем, и сказал, что не хочу больше кататься в ту ночь. Я хотел, чтобы меня оставили в покое, чтобы я заснул. Он велел садиться на лошадь слишком быстро, и я понял, что спорить с простым капралом бесполезно, так что мальчишки посадили меня на лошадь, и человек девять из нас отправились через лес в лунном свете в поисках Главная дорога. Капрал любезно сказал, что как только мы найдем дорогу, мы выставим пикет и пошлем обратно в полк курьера, чтобы сообщить полковнику, что мы вышли из леса, а остальные будут лежать. лечь и спать до утра. Не думаю, чтобы я когда-либо так стремился увидеть дорогу за всю свою жизнь, потому что мне действительно хотелось лечь, заснуть и умереть. О, если бы я мог телеграфировать домой, как бы я предупредил молодежь страны, чтобы она остерегалась соблазнов вербующих офицеров и оставила войну в покое. Примерно через час мы вышли на поляну, а затем на дорогу и остановились. Капрал велел мне пройти немного вверх по дороге и встать на коне. Не этого я ожидал от капрала. Я знал его еще до войны, когда он работал в малярном цеху на вагоностроительном заводе, и всегда относился к нему хорошо, и казалось, что он должен сделать мне одолжение, отпустив на пикет кого-то другого. Я сказал ему, что другие мальчики более привыкли к такой работе, чем я, и что я уйду в их пользу, потому что мне нужен отдых, но он сказал, что мне придется идти, и он назвал меня "Лагерь и гарнизон". Equipage", потому что я вез на своей лошади так много багажа, и это имя запомнилось мне на несколько месяцев. Я обнаружил, что бесполезно сопротивляться пикетированию в ту ночь, хотя и пытался спорить с капралом, что было бы лучше всем лечь и поспать до утра, а выставить пикет, когда рассвело. увидеть. Я был готов работать в дневное время на правительство, но казалось, что оно немного торопит события, заставляя человека работать день и ночь за тринадцать долларов в месяц. Итак, капрал прошел со мной по дороге около четверти мили, поставил меня на позицию и дал мне мои инструкции. Инструкции заключались в том, чтобы внимательно высматривать вдоль дороги кавалерию Конфедерации, и если я увижу, что кто-то приближается, чтобы прокричать "Стой!" и если группа не остановится, чтобы застрелить его, а затем позвать капрала стражи, который выйдет посмотреть, в чем дело. Я спросил его, что мне делать, если кто-нибудь придет и застрелит меня, и он сказал, что ничего страшного, что ребята выйдут и закопают меня. Он сказал, что я должен бодрствовать, потому что, если я засну на своем посту, меня отдадут под военный трибунал и расстреляют, а затем он ускакал и оставил меня одного, на лошади, которая все время ржала, и привлекая внимание возможных конфедератов к моя позиция.
   Думаю, ни один читатель этих газет не позавидует мне в том положении, в котором я находился в то время. Если бы я не спал, враг мог меня убить, а если бы я заснул на своем посту, меня бы все равно расстреляли. И если бы меня не убили, то, вероятно, я стал бы убийцей еще до утра. Голод грыз мой живот, и лошадь грызла мои ноги, и я грыз твердую сбрую, которую нашел в седельной суме. Время от времени я слышал какой-нибудь шум, и мои волосы поднимали вверх мою шляпу, и мне казалось, что в следующую минуту по мне будет дан залп, и я съеживался между кучами поклажи на седле, чтобы быть защищенным от пуль. Внезапно из-за облака выглянула луна, и за поворотом дороги можно было увидеть приближающегося ко мне одинокого всадника. Я никогда не видел лошадь, которая выглядела бы так высоко, как эта лошадь. Он казался по крайней мере восемнадцати футов ростом, а человек на нем был точно двенадцать футов ростом. Мое сердце колотилось о жестяную фляжку, которую я повесил на плечо, так что я мог отчетливо слышать биение. Человек приближался, и я пытался сообразить, то ли мне приказали стрелять и звать капрала стражи, то ли звать капрала и потом просить его остановиться. Я знал, что в моих инструкциях есть пауза, и задавался вопросом, не умиротворит ли это врага в определенной степени, если я скажу: "Пожалуйста, остановитесь". Дело в том, что я не хотел суеты. Если бы я мог загнать свою лошадь в лес и пропустить человека, казалось бы, это спасло бы от разжигания конфликта. Вероятно, ни один военный никогда не был в такой тесноте, как я в эту минуту. Враг наступал, и я подумал, смогу ли я, когда он подойдет достаточно близко, сказать "стой" командным тоном. Я знал тогда достаточно, чтобы чувствовать, что если попросить незнакомца остановиться дрожащим и хриплым голосом, это выдаст все, что я новобранец и трус. О боги, как я страдал! Я задавался вопросом, смогу ли я попасть в человека пулей. Перед войной я неплохо стрелял из дробовика, стреляя в стаи голубей и уток, и подумал, что было бы неплохо, если бы мне удалось загнать этого приближающегося мятежника в стаю. Идея показалась настолько нелепой, что я громко расхохотался. Это был не сердечный, счастливый смех, но все же это был смех, и я гордился тем, что могу смеяться перед лицом опасности, когда в любую минуту могу превратиться в труп. Человек на лошади остановился. Слышал ли он мой смех, сказать невозможно, но он остановился. Это меня сильно облегчило. Поскольку он остановился, мне не нужно было просить его остановиться. Он мог остаться там, если хотел. Я возразил, что не мое дело ходить с воем вокруг Южной Конфедерации, приказывая людям остановиться, когда они уже остановились. Если он оставит меня в покое и останется на месте, какой смысл ссориться с ним?
   Почему я должен хотеть стрелять в совершенно незнакомого человека, у которого может быть семья дома, где-нибудь на Юге, которая будет оплакивать его. Он может быть метким стрелком, как и многие южные джентльмены, и если я посоветую ему остановиться, это, весьма вероятно, вскипит его горячая южная кровь, и он скажет, что имеет такое же право на эту дорогу, как и Я имел. Если дело доходит до справедливости, я должен признать, что Алабама не мой штат. Висконсин был моим домом, и если бы я был там наверху и кто-то посягнул бы на мою собственность, для меня было бы достаточно разумно попросить его уйти оттуда и выполнить мою просьбу, вызвав констебля и отложив его. помещения. Но откуда мне было знать, что он владел там имуществом и был налогоплательщиком. Я сообразил, что был прав, не беспокоя этого мятежника, и знал, что могу спорить с моим полковником целую неделю, если потребуется, по вопросам закона в этом деле и вежливости, которую я считал уместной между джентльменами. , если была подана какая-либо жалоба на невыполнение своих обязанностей. Но, господи, как же я потел , пока решал оставить его в покое, если он оставит меня в покое. Возможно, сейчас шла война, и мы с этим мятежником могли бы стоять сегодня там, глядя друг на друга, если бы не действие дурацкой лошади, на которой я ехал. Лошадь моя, по-видимому, некоторое время спала, но вдруг проснулась, навострила уши и стала гарцевать и прыгать боком, как скаковая лошадь, которая идет по дорожке и хочет бежать. Лошадь вздыбилась и нырнула, и продолжала приближаться к моему южному другу, и я попытался удержать ее и удержать на месте, но внезапно она взяла надо мной верх и двинулась к другому человеку и лошади, а другая лошадь вздрогнул, как будто кто-то сказал "иди". 1
   Я не думаю, чтобы хоть один человек на этой земле или на любой другой земле когда-либо пытался остановить дурацкую лошадь с такой же силой, как это сделал я. Я тянул до тех пор, пока у меня не заболели руки, но он пошел на все, что было в моих силах, и лошадь впереди меня пригнулась так быстро, как только могла. Я не мог не думать о том, что произойдет, если я догоню этого южанина. Я догнал его, как вдруг восемь или девять человек, спавших у дороги, встали и стали стрелять в нас. Они были друзьями повстанца, который считал, что вся армия Союза атакует их. Мы прошли мимо стрелков живыми, а потом, когда мы проезжали мимо расшатанной старой судейской трибуны, я понял, что мы находимся на гоночной трассе, и на мгновение я забыл, что я солдат, и думал о себе только как о гонщике. скаковой лошади, и я дал ей голову, пнул ее и завопил, как индеец команчи, и я имел удовольствие видеть, как моя лошадь прошла мимо мятежника, и я закричал еще. Я мельком увидел лицо моего мятежника, когда проходил мимо него, и он был не более похож на воина, чем я, но так оно и было, потому что, как только я опередил его, он выхватил револьвер и начал стрелять в меня на бегу. Я подумал, что это подлая уловка, и потом говорил с ним об этом, но он сказал, что хочет, чтобы я только остановился, чтобы он мог познакомиться со мной.
   Ну, я не Вер мог найти какие-либо пули в любой одежде, пристегнутой сзади к моему седлу, но мне действительно казалось, что каждая пуля из его револьвера попадала очень близко к моим жизненно важным частям. Но возникла новая опасность. Мы быстро приближались к капралу и его людям, в чьем командовании я состоял, и они проснулись и подумали, что вся армия Конфедерации атакует их, и если я не был убит проклятым мятежником позади меня, я, вероятно, был бы расстрелян весь. на куски нашими людьми. Когда мы прошли мимо наших людей, они сделали несколько сонных выстрелов в нашу сторону и ушли в лес. Двое ночных всадников пошли дальше, и, когда мятежник разрядил свой револьвер, он начал погонять свою лошадь и обогнал меня, а я выхватил свой револьвер и начал стрелять в него. Когда мы проходили мимо трибуны судьи во второй раз, пара выстрелов с довольно большого расстояния в лесу показала, что его друзья-мятежники встревожились из-за частых атак кавалерии, поскакали в лес и убегали как можно быстрее. Мы еще раз проехали по трассе, и когда я был возле судейской трибуны, я был прямо за ним, и его лошадь упала, а моя лошадь споткнулась о него, и я думаю, что мы оба были оглушены. Наконец я выполз из-под своей лошади, и мятежник пытался подняться, когда я сказал: "Что, черт возьми, вы хотите преследовать человека по всей Южной Конфедерации за то, что темной ночью пытались его застрелить?" Он попросил меня помочь ему подняться, что я и сделал, когда он сказал: "Кто начал эту погоню? Если бы ты остался там, где ты был, я бы не стал с тобой связываться. Тогда я сказал: "Ты мой пленник", а он сказал: "Нет, ты мой пленник". Я сказал ему, что не имею права спорить, но мне казалось, что речь идет о противостоянии, в том, что касается того, кто находится в заключении. Я сказал ему, что это был мой первый день службы в качестве солдата, и меня не информировали об обычаях цивилизованной войны, но я был готов подождать до рассвета, оставив все как есть, каждый из нас оборонялся, давая не отказывались ни от одного из наших прав, а после рассвета мы играли в партию "семь-вверх", чтобы узнать, кто из них пленник. Это показалось ему справедливым, и он смирился с ситуацией, отметив, что его призвали всего несколько дней назад, и он знает о войне не больше коровы. Он сказал, что работал газетчиком из Джорджии, и его забрали прямо из шкафа в кабинете, прежде чем успели достать его газету. Я сказал ему, что сам всего через несколько дней уехал из деревенской типографии, а шериф закрыл мой бизнес по старому бумажному счету. Между нами тотчас завязалась симпатия, и, когда он доковылял по дорожке до забора и обнаружил, что его лодыжка повреждена при падении, я вытащил из седельных сумок пузырек лошадиной мази и тряпку. , и наложили мазь на лодыжку. Он сказал, что никогда раньше не видел солдат-янки и рад, что встретил меня. Я сказал ему, что он был первым повстанцем, которого я когда-либо встречал, и я надеялся, что он будет последним, пока не закончится война. К этому времени наши лошади ушли щипать траву, как будто войны и не было. Мы могли слышать случайные звуки горна в лесу в двух направлениях и знали, что наши соответствующие команды сработали и снова заблудились, поэтому мы решили разбить лагерь там до утра. Когда волнение прошло, я проголодался и спросил, есть ли у него что-нибудь поесть. Он сказал, что у него есть немного кукурузного хлеба и бекона, и он мог бы достать немного сладкого картофеля в поле. Я развел там костер на трассе, а он поковылял за картошкой. Около дня был подан завтрак, состоящий из кофе, который я нес в мешке, приготовленного в котелке, который он нес, бекона, поджаренного на половинке жестяной фляжки, сладкого картофеля, поджаренного в золе, и кукурузного хлеба Конфедерации, согретого на сковороде. его над огнем на острой палочке. Мой друг, бунтарь, сел на мое седло, которое я снял с лошади, после того как он обещал мне своей честью помочь мне надеть его, когда придет время садиться. Он умел надевать седла, а я нет, а так как у него хромала лодыжка, то я уступил ему лучшее место, так как он был моим гостем, то есть он был моим гостем, если я обыграю его в предстоящей игре в семерку. , которую мы должны были сыграть, чтобы узнать, был ли он моим пленником или я его. Было светло, я мог видеть его и изучать его характер, и, честно говоря, он был очень красивым парнем. Пока мы завтракали, я начал думать, что вербовщик был более чем наполовину прав в том, что война - это пикник. Он говорил о газетном бизнесе на Юге, и еще до окончания завтрака мы заключили партнерство, чтобы издавать газету в Монтгомери, штат Алабама, после окончания войны. В свое время я съел очень много первоклассных блюд, пировал в Delmonico's и жил в лучших отелях страны, не говоря уже о довольно хорошей еде в кемпингах, где аппетит возбуждался физическими упражнениями и спортом, но в Всю свою жизнь я никогда не ел ничего вкуснее, чем завтрак Союза и Конфедерации на гоночной трассе в Алабаме, рядом с судейской трибуной. После последней очистки от картофеля и последней крошки кукурузного хлеба, "смоченной" в соусе из бекона и съеденной, мы отрезали немного табака от пробки, набили трубки, прислонились к забору и выкурили самый приятный дым, который когда-либо был. был закурен. Покурив в тишине несколько минут, мой друг-бунтарь сказал, выпуская дым из своего красивого рта: "В конце концов, война не так уж и неприятна". Затем мы перешли к разговору о том, как вели дела разные генералы с каждой стороны. Далее он показал, что, если бы Ли последовал его совету, янки бросились бы в бега на Север, и я показал ему несколькими хорошо подобранными замечаниями, что, если бы я мог быть рядом с Грантом и дать ему некоторые указатели, что конфедераты будут искать свои норы. Мы оба были убеждены, что это большая ошибка, что мы всего лишь рядовые солдаты, но чувствовали, что вскоре нас призовут на высокие посты. Казалось само собой разумеющимся, что истинные заслуги найдут свою награду. Потом он вытряс пепел из трубки и сказал, что если у меня будет колода карт, мы поднимемся на судейскую трибуну и сыграем в семерку, чтобы посмотреть, его пленник я или он мой. Я хотел взять пленного обратно в полк, я думал, что это скрепит меня с полковником, и я сыграл сильную партию в семерку, но прежде чем мы начали играть, он предложил назвать это стоячей. и договорились, что ни один из нас не должен быть пленником, но что, когда мы будем готовы расстаться, каждый должен отправиться на поиски своего собственного отряда и рассказать самую большую ложь, которую только можно придумать, относительно нашей драки. Это было мне на руку, и я согласился, а потом мой друг предложил сыграть в покер на деньги. Я согласился, и он поставил деньги Конфедерации против моих долларов десять к одному. Мы играли около часа, и в конце концов он выиграл остаток моей награды, за исключением того, что я отдал капеллану на хранение, а также пару штанов, блузку, фланелевую рубашку и пару брюк. туфли, которые были у меня на седле. Я был рад избавиться от части своего лишнего багажа, и когда он надел одежду, которую он у меня выиграл, я был благословлен, если не гордился им. В армии Конфедерации мужчина мог носить любую одежду, и моему бунтовщику было очень комфортно в моей одежде, и я чувствовал, что это был настоящий добрый поступок, позволивший ему выиграть синий костюм, в котором я не нуждался. Если бы мужчины обеих армий и люди обеих частей обезумевшей страны могли видеть нас, двух солдат вместе, там, в судьях, стоящих, мирно играющих в покер, в то время как сражения бушевали на Востоке и на Западе, что чувствовал бы, что в стране вот-вот наступит эра добрых чувств. После того, как мы наигрались в покер и я проиграл все, что у меня было, я предложил ему спеть песню, и он спел "Бонни Голубой флаг". Я не считал правильным, чтобы он работал надо мной в мятежной песне, но она звучала великолепно, и я забыл, что это была какая-то война, слушая сочный голос моего нового друга. Когда он закончил, он попросил меня спеть что-нибудь. Я все равно никогда не умел петь. Мои родители всегда говорили мне, что мой голос звучит как зерноочиститель, но он подгонял меня на свой страх и риск, и я пел или пытался петь: "Мы повесим Джеффа Дэвиса на кислой яблоне". У меня не было никаких планов на мистера Дэвиса, честное слово, и я не думал о том, чтобы обидеть этого молодого человека, но прежде чем я закончил первый куплет, он вынул свой носовой платок и положил его на его глаза. Я остановился и извинился, но он сказал не обращать на него внимания, так как ему уже лучше. Впоследствии он сказал мне в строжайшем секрете, что мое пение было самым худшим из тех, что он когда-либо слышал, и высказал мнение, что, если бы Джефф Дэвис услышал, как я пою, он готов был бы быть повешенным, и даже очень хотел бы быть повешенным. Если бы я был чувствителен к своим музыкальным талантам, вероятно, сразу же возникли бы обиды и, возможно, кровопролитие, но я сказал ему, что всегда знал, что не умею петь, и он сказал, что мне повезло. Ну, дурачились мы там часов до десяти утра, и решили, что расстанемся, и будем искать каждый по своему приказу, так что я намазал ему на вывихнутую лодыжку еще лошадиной мази, и он оседлал мне мою лошадь, и после выражений обоюдного удовольствия от встречи друг с другом и обещаний, что после войны мы будем искать друг друга, мы сели верхом, он трижды приветствовал янки, а я трижды приветствовал Джонни, он разделил свою пачку табака со мной, и я дал ему бутылку лошадиной мази, он повернул свою лошадь в том же направлении, что и его серые плащи прошлой ночью, а я повернул свою лошадь к дыре в лесу, которую проделали наши товарищи, и мы сошли с дистанции. трек, где мы так храбро сражались, так сытно ели и так неудачно играли в покер для меня. Когда мы уже собирались идти в лес, разделяющий полмили, он махнул мне своим носовым платком, а я махнул ему своим, и мы нырнули в лес.
   Проехав около часа в одиночестве по лесу, придумав хорошую ложь, чтобы рассказать о том, где я был и что делал, я услышал ржание лошадей и вскоре наткнулся на свой полк, только что отправившийся в путь. выследить меня. Полковник посмотрел на меня и сказал: "Убей жирного блудника, теленок вернулся".
  
  
  
  
   ГЛАВА III.
   Я описываю смертельное столкновение - Меня поздравляют как воина с большой буквой "W" - Священник дает хороший совет - Я посещаю вызов хирурга - Касторовое масло из грязной бутылки - Назад в палатку капеллана - Я ранен в столовой.
   Последняя глава этой истории оставила меня лицом к лицу с моим полком, который начал преследовать меня после моей ужасной битвы с этим конфедератом. Полковник подъехал ко мне и пожал мне руку, и поздравил, а майор и адъютант сказали, что никак не ожидали увидеть меня живым, и солдаты смотрели на меня, как на возвратившегося из могилы, и от того, что я мог Судя по взглядам мальчишек, я был чем-то вроде героя еще до того, как рассказал свою историю. Полковник спросил меня, что стало со всем багажом, который был у меня в седле, когда я уехал, и я сказал ему, что выбросил балласт за борт по всей Южной Конфедерации, когда я атаковал врага, потому что я нашел свой лошадь набрала слишком много воды для долгого пробега. Он сказал что-то о том, что я конный морской пехотинец, и отослал меня обратно в мою роту, сказав, что, когда мы доберемся до лагеря той ночью, он пошлет за мной, и я смогу рассказать историю своего пленения и побега. Я поскакал обратно в свою роту, и вы никогда не видели такой перемены настроения к новобранцу, как ко мне, и они задавали мне вопросы о моем первом бое. Капрал, поставивший меня на пикет и бросившийся в бегство при первом пожаре, был необычайно любезен со мной и сказал, что, увидев полторы сотни мятежников, несущихся вниз по дороге, крича и стреляя, он понял, что это не место для его небольшая команда, поэтому он закурил. Он сказал, что, конечно, думает, что меня расстреляли на куски. Я не сказал ему, что это я все кричал, и что мятежник был только один, и что он совершенно безобиден, но я сказал ему, что он просчитался в количестве неприятеля, так как были, все названные , по крайней мере пятьсот, и что я убил четырнадцать, о которых я знал, кроме того, что число было увезено в машинах скорой помощи, раненых. Мальчишки открыли глаза, и во время этого марша мне ничего не нравилось. Мы пошли в лагерь в сосновом лесу поздно вечером, и после ужина полковник послал за мной, и я пошел в его палатку. Там были все офицеры, а вокруг толпилось столько солдат, сколько смел. Полковник сказал, что капрал доложил, где он оставил меня, и как противник атаковал большими силами, и он предположил, что я был немедленно убит. Что он чувствовал, что не сможет удержать свою позицию, несмотря на такие огромные препятствия, поэтому он медленно отступил, стреляя при этом, пока место не стало для него слишком жарким, и теперь он хотел услышать мою историю. Я сказал полковнику, что я новичок в этом деле, и, может быть, я не руководствовался здравым смыслом, оставшись сражаться с такими трудностями, но я имел в виду только лучшее. Я сказал ему, что не хочу жаловаться на капрала, который, без сомнения, был способным бойцом, но мне действительно казалось, что он должен был, по крайней мере, подождать, пока бой действительно не начнется. Я сказал, что первая атака, которая заставила капрала и его людей броситься в панику, не была маркером того, что произошло потом. Я сказал, что когда враг впервые появился, я спешился, забрался за дерево и облил смертоносным огнем ряды мятежников, и они упали со всех сторон. Я не мог сказать, сколько было убито, но, вероятно, десять, так как я произвел одиннадцать выстрелов из своего карабина и обычно рассчитывал на промах одного из десяти, когда стрелял в цель. Затем они отступили, и я сел на свою лошадь, подъехал к их правому флангу и облил их горячим пламенем из моего револьвера, и что я видел, как несколько падали с лошадей, когда они бросились в бегство, и я выхватил свою саблю и бросился на них, и вырубив нескольких, я был окружен всей армией повстанцев и взят в плен. Они привязали меня к колесу артиллерийского лафета и, попытавшись накачать меня количеством людей, с которыми я сражался против них, оставили меня держать военный совет, когда я отвязался, сел на лошадь и порезал мой выход, и взял в лес. Я извинился перед полковником за то, что убежал от врага, но сказал ему, что мне кажется, после того, сколько я убил, и столько времени, сколько я сдерживал их, это было не более чем правильно, чтобы спасти свою собственную жизнь. , так как я использовал его в своем бизнесе. Во время моего изложения сочиненной мною лжи офицеры и солдаты стояли вокруг с открытыми ртами, а когда я кончил свой рассказ, на мгновение воцарилась тишина, когда полковник выступил вперед и взял меня за руку, и в несколько хорошо подобранных замечаний поздравляли меня с побегом и благодарили за то, что я так доблестно устоял перед такими страшными препятствиями, и он сказал, что я оказал честь своему полку и что впредь я буду считаться ветераном, а не новобранцем. . Он сказал, что никогда не встречал человека, который пришел бы прямо с мирных путей и превратился бы в воина с большой буквой "W" за такое короткое время. Другие офицеры поздравили меня, а солдаты сказали, что я хулиган. Полковник угостил магазинным виски, а затем начались вечерние дела, которыми, как я обнаружил, был покер. Я сидел некоторое время, наблюдая за тем, как офицеры играют в покер, когда капеллан, который был милым маленьким набожным человеком, попросил меня выйти из палатки, так как он хотел поговорить со мной. Я вышел с ним на лунный свет, и он увел меня от палаток под дерево и сказал, что его очень заинтересовала моя история. Я поблагодарил его и сказал, что был максимально краток. Он сказал: "Мне было интересно, потому что я сам был в некотором роде лжецом, прежде чем я исправился и учился для служения". Мне пришло в голову, что, возможно, капеллан не поверил моему простому рассказу, и я спросил его, сомневается ли он в моем рассказе. "Это примерно его размер", - говорит он. Я сказал ему, что сожалею, что не рассказал эту историю так, чтобы он поверил ей, потому что я ценю мнение капеллана превыше всего. Он сказал, что в свое время знал немало звездных лжецов, некоторые из которых имели национальную репутацию, но он никогда не видел ни одного, который мог бы сравниться со мной в колоссальной лжи или совокупности лжи и говорить их так легко. Я поблагодарил его за хорошее мнение и сказал, что льщу себя надеждой, что для новобранца, только что из народа, никогда не имевшего опыта военного лжеца, я неплохо справился. Он сказал, что да, конечно, и был рад познакомиться со мной. Я попросил его пообещать не отдавать его другим офицерам, что он и сделал, а потом рассказал ему всю историю, как она есть, и что я, наверное, самый большой трус, который когда-либо жил, и что я только боюсь что мой рассказ о кровопролитии поощрит офицеров постоянно подвергать меня опасности, в которой я не хотел бы оказаться. Я сказал ему, что верю, что эту войну можно закончить, не убивая больше людей, и привел тот факт что я был солдатом почти сорок восемь часов, и никто не был убит, и враг был в бегах. Я сказал капеллану, что если и есть что-то, чего я не хочу видеть, так это кровь. У других может быть ненасытный аппетит к крови, но мне совсем не хотелось. Я был готов сделать что угодно для этого правительства, но не сражаться; и если бы он мог порекомендовать мне какой-либо план действий, с помощью которого я мог бы выжить, не будучи отправленным в бой с незнакомцами, которые хорошо стреляли, я бы счел это одолжением. Я хотел легкой работы, где не было опасности. Капеллан на мгновение задумался, а затем отвел меня в свою палатку, где открыл бутылку ежевичного бренди. Он принял небольшую дозу, предварительно положив руку на живот и немного постанывая. Он спросил меня, не болит ли у меня иногда под жилеткой. Я сказал ему, что никогда нигде не болел. Потом он сказал, что мне нельзя бренди. Он сказал, что коньяк поступает от санитарной комиссии и полностью контролируется капелланами различных полков, и инструкции заключаются в том, чтобы употреблять его только в случае болезни. Он сказал, что очень многие мальчики регулярно испытывали боли и приходили к нему за облегчением. Он чмокнул губами и сказал, что если я почувствую приближение боли, то налью себе бренди. Удивительно, как боль иногда приходит, когда вы меньше всего этого ожидаете. Не прошло и минуты, как я почувствовал легкую боль, не больше человеческой руки, и когда я посмотрел на бутылку, боль усилилась, и мне пришлось сказать капеллану, что я должен получить облегчение, пока не стало слишком поздно. , поэтому он налил мне порцию бренди. Я мог видеть, что очень быстро становлюсь ветераном, так как я мог работать капелланом в магазинах сантехники довольно рано в игре. Что ж, мы с капелланом то и дело ссорились, час или два, и стали хорошими друзьями. Он рассказал мне о многих способах уклонения от действительной службы, таких как поручение позаботиться о багаже, работа в качестве санитара и вызов врача. Он сказал, что если человек пойдет по вызову хирурга, врач объявит его больным, и его нельзя будет отправить на дежурство. На другой день мы вернулись на свой пост, где стоял полк и где были казармы, в которых они зимовали, и пробыли там несколько недель, тренируясь. Меня обучали садиться и слезать, и вскоре я научился садиться на лошадь, не залезая на нее через забор. Но муштра стала надоедать, и я решил попробовать предложение капеллана пойти на вызов хирурга. Я встал в очередь с примерно двадцатью другими солдатами, и мы направились в помещение хирурга. Я предполагал, что доктор отведет каждого солдата в отдельную комнату, пощупает его пульс, посмотрит на язык и скажет, что ему нужен отдых, и даст ему какие-нибудь порошки для приема в вафлях или в сахаре. Но все, что он сделал, это сказал: "В чем дело?" и больной говорил ему, когда врач говорил своему помощнику дать что-нибудь этому человеку и переходил к следующему. Меня обслуживали последним, и интервью было примерно таким:
   Док. В чем дело?
   Я - Желчный.
   Док. Высуньте язык. Сделайте глоток из черной бутылки.
   Это действительно кажется очень простым, но это чуть не убило меня. Когда он сказал мне высунуть язык, я высунул его нижний конец примерно на шесть дюймов, доктор взглянул на него, как будто для него это ничего не значило, а затем сказал мне сделать глоток из бутылочки. . За всю свою жизнь я никогда не принимал четыре дозы лекарства, а когда принимал, лекарство было замаскировано вареньем или чем-то еще. Стюард госпиталя вручил мне бутылку, из которой выпили еще дюжина больных солдат, и она была липкой со всех сторон и содержала что-то похожее на касторовое масло для смазывания коляски. Он сказал мне сделать хороший большой глоток, и я попытался сделать это. Если говорить о страданиях, причиненных войной, мне кажется, никто никогда не страдал так, как я, пытаясь выпить глоток этой касторки из двухлитровой бутылки, которая была грязной. Оно текло так медленно, что, казалось, прошла целая вечность, прежде чем я наберусь достаточно, чтобы проглотить, а затем, казалось, прошла целая вечность, прежде чем масло смогло пройти через заданную точку на моей шее. И призрак великого Цезаря, какой он был на вкус. Я думаю, что это ударило по моей шее, и у меня хватило сил только попросить стюарда дать мне что-нибудь, чтобы избавиться от привкуса изо рта. Он протянул мне синюю таблетку. О, я мог убить его. Я бросился к палатке капеллана и выпил ежевичного бренди, и моя жизнь была спасена, но в течение трех лет после этого я ни разу не болел настолько, чтобы добраться дальше помещения капеллана.
  
  
   Я полагаю, Трюк, который когда-либо проделывали с новобранцем, сыграли со мной, когда мы были в лагере в этом месте. Мне казалось, что некоторые мальчики завидовали мне, потому что я стал героем случайно. Может быть, некоторые из них не верили, что я убил столько врагов, сколько я признался в убийстве. Во всяком случае, время от времени какой-нибудь солдат говорил, что, по его мнению, это подлый человек, который пойдет и убьет много мятежников, а не закопает их. Он сказал, что человек, который сделал бы это, был обычным охотником за травкой, который убивал дичь и оставлял ее портиться на земле. Они сделали много таких немилосердных замечаний, но я не обратил на них особого внимания. У меня был товарищ по палатке, который проявлял ко мне большой интерес, и он сказал, что жизнь любого солдата не будет в безопасности, если он не носит нагрудник, и он спросил меня, не беру ли я с собой никаких нагрудников. Я сказал ему, что никогда не слышал о нагруднике, и спросил, что это такое. Он сказал, что это жилет из тончайшей пружинной стали, который можно было носить под одеждой, и который был настолько прочным, что пуля не могла пробить его. Он, конечно, предположил, что у меня есть один, когда услышал о моей драке, и сказал, что ни один из старых парней не пойдет в бой без него, так как он закрывает жизненно важные части и спасает много жизней. Я кусался, как бас. Если я чего-то и хотел больше, чем разрядки, так это нагрудника. Если бы капеллан сумел устроить меня на легкую работу, где не было бы опасности, я мог бы обойтись и без своего нагрудника, но с капелланом не было уверенности, поэтому я спросил солдата, где я могу достать нагрудник. Он сказал, что раньше их выдавал интендант, но сейчас у него их нет под рукой, но он сказал, что знает, где была одна, которая когда-то принадлежала убитому солдату, и он думал, что сможет достать ее для меня. Я спросил его, как случилось, что солдат был убит, когда у него был нагрудник, и он сказал мне, что этот человек был убит, поедая зеленые персики. Конечно, я не мог ожидать, что нагрудник спасет меня от последствий употребления в пищу незрелых фруктов, и я чувствовал, что если он спасет меня от пуль, то стоит того, чтобы заплатить, поэтому я попросил солдата достать его для меня. В тот вечер он принес его и помог мне надеть. Я узнал потом, что это был старый нагрудник, который офицер принес в полк, когда началась война, и что два года им играли на новобранцах. После того, как я надел его, солдат предложил пойти куда-нибудь с несколькими другими смельчаками, убрать охрану, пойти в город, поиграть в бильярд и весело провести время. Я спросил его, не будет ли охранник стрелять в нас, и он сказал, что охранники будут в порядке, а если будут стрелять, то будут стрелять по нагрудникам, как у всех мальчишек. Итак, человек вшестером прокрались сквозь охрану, отправились в город, оторвались по полной и вернулись к утру, каждый с флягой виски. Обратно в строй было нелегко, так как светила луна, но мы прошли мимо охранников, и тогда мои друзья предложили нам снять нагрудники и надеть их сзади, как охранники, если будут стрелять. вообще, вели бы огонь в наш тыл. Я снял свой и надел его за штаны, и тут кто-то выстрелил, и мальчишки сказали "беги", и я рванулся вперед, и стрельба продолжалась, и при каждом прыжке я слышал и чувствовал, как что-то ударяет меня. нагрудник сзади, который мне показался пулями, и я был рад, что надел нагрудник, хотя потом я обнаружил, что мальчики позади меня стреляли из своих револьверов в воздух и бросали мне в грудь маленькие камни. -пластина. Вскоре пуля, как я и предполагал, попала мне в спину над нагрудником, и я почувствовал, как по спине течет кровь, и понял, что ранен. О, я жаждал крови, прежде чем поступить на военную службу, и когда редактировал газету, и теперь я получил ее, получил кровь, так что я не мог отдыхать. Кровь стекала по моему боку, по ноге, в ботинок, и я чувствовал, что бреду по собственной крови. И Боже мой, как он пах. Я никогда раньше не чувствовал запаха крови, насколько мне было известно, и мне показалось, что у нее был самый специфический, резкий, опьяняющий запах. Я побежал к себе со всей возможной скоростью, почти теряя сознание от воображаемой потери крови, и, наконец, бросился в свою палатку, бросился на свою койку и громко позвал доктора и капеллана, после чего потерял сознание. Когда я пришел в себя, меня окружили доктор и множество мальчиков, все смеялись, а капеллан пытался сказать что-то благочестивое, стараясь при этом сохранять серьезное выражение лица. - Вам удалось остановить кровь, док? - спросил я дрожащим голосом. Он сказал, что кровь довольно стойкая, но виски уже не спасти. Я не понял, что он имеет в виду, и повернулся к капеллану и спросил его, не будет ли он достаточно любезен, чтобы сказать что-нибудь подходящее к случаю. Я сказал ему, что был плохим человеком, лгал, как он прекрасно знал, и был виновен в таких вещах, которые не позволили бы мне попасть в ангельский хор, но что если он имеет какое-то влияние у престола благодати и может все равно удастся прокрасться ко мне под пологом, он получит остаток моей награды и всю зарплату, которая может прийти мне. Капеллан поднял нагрудник, снятый добрыми руками, с задней части моего тела и сказал, что мне лучше взять его с собой, так как его будет удобно носить, когда я захочу стоять спиной. к огню в аиде. Я не мог понять, почему хороший человек должен шутить надо мной, на моем смертном одре, и я перевернулся спиной к стене, чтобы плакать, незамеченный, и я почувствовал, как кровь прилипла к моей одежде и лицу, и я спросил доктора почему он не перевязал мою рану. Он сказал, что ему придется отправить рану в жестяную мастерскую, чтобы ее перевязали, и тогда все засмеялись. Это меня возмутило, и я повернулся лицом к толпе и спросил их, нет ли у них сердца, чтобы они могли так издеваться над умирающим человеком. Доктор поднял мою фляжку с дыркой, сделанной камнем, брошенным одним из моих товарищей, и сказал: "Ты проклятый дурак, ты не ранен. Кто-то разбил твою фляжку, и виски стекало по ноге в ботинок, и ты, как идиот, думал, что это твоя жизненная кровь утекает. Разве вы не могли сказать, что это был виски по запаху? Я ощупал себя, где я думал, что был ранен, и не мог найти никакой дыры, и тогда я снял свой ботинок, и вылил виски, и почувствовал себя сильнее, и, наконец, я встал, и мальчики со смехом ушли на меня, оставив капеллана, который был достаточно любезен, чтобы сказать мне, что из всех новобранцев, которые когда-либо поступали в полк, он считает меня самым большим идиотом из всех, что позволил мальчикам играть в этот древний нагрудник и столовая шутка надо мной. Я спросил его, не все ли мальчики носят нагрудные пластины, и он сказал: "Нет!" Он сказал мне, что это единственный нагрудный доспех во всем Департаменте Залива, и он хранится, чтобы играть с новобранцами, и что я должен хранить его до тех пор, пока не прибудет новый рекрут, достаточно зеленый, чтобы мальчики могли издеваться над ним. . Итак, я спрятал нагрудник под свою койку, лег в постель и попытался придумать какой-нибудь способ расквитаться с моими преследователями, в то время как капеллан ушел, предложив быть наготове днем или ночью, чтобы прийти и молись за меня, если я еще не был ранен в столовой.
   ГЛАВА IV.
   я Жажду отпуска - Я беру интервью у генерала - Мне поручено нести рельсы - Я торгую с капелланом - Меня назначают ответственным за похороны.
   Я уже две недели сражался в битвах за свою страну и чувствовал, что мне нужен отдых, и однажды я так тосковал по дому, что казалось , что это меня убьет. С учетом недели, которую я шел из дома в свой полк, прошло три недели с тех пор, как я простился с друзьями, и мне хотелось домой. Я не спал ночами и думал о людях дома, и удивлялся, что они делают, и не спали ли они по ночам, думая обо мне, заботясь о том, жив ли я или похоронен в болотах Юга. Это было примерно в то время года, когда дома мы всегда отправлялись на охоту, и я подумал, насколько лучше охотиться на уток, гусей и кур, которые не могут стрелять в ответ, чем охотиться на кровожадных конфедератов, которые просто как способные охотиться на нас, и кто мог бы убить, с большой легкостью. Я подумал о щенке, который был у меня дома, и это был подходящий возраст для дрессировки, и что он будет избалован, если его не дрессировать в этом сезоне. О, как же я хотел дрессировать этого щенка. Известие о том, что один из моих товарищей получил отпуск после трехлетней службы и что он едет домой, привел меня в отчаяние, и мне снилось, что я подкараулил и убил счастливого солдата и вернулся домой в его отпуск. Идея получить отпуск была единственной идеей в моей голове, и на следующее утро, когда я отвез свою лошадь к ветеринару для лечения, я поговорил с врачом о возможностях получения отпуска. Я знал его до войны, когда он держал ливрейную конюшню, и, поскольку я был должен ему небольшую ливрейную купюру, я думал, что он сразу ее мне отдаст. У конного врача были закатаны рукава, и он держал в одной руке язык лошади, а другой рукой вливал в горло животного какое-то лекарство из бутылки, отчего мне стало жаль лошадь, поскольку я вспомнил свой опыт в вызов хирурга, выпив дозу касторового масла из бутылки, и я был настолько подл, чтобы быть рад, что они играли в нее на лошадях, а также солдат. Конный врач вернул язык лошади в рот, пнул животное по ребрам, повернулся, вытер руки о стог сена и сказал:
   - Что ж, Джордж, чтобы получить отпуск, у человека должно быть много желчи, особенно у человека, который был на фронте всего пару недель. Нет смысла подавать заявление в обычном порядке своему капитану, чтобы он утвердил его и отправил в штаб полка, и так далее в штаб бригады, потому что вы никогда больше не услышите об этом. Моя идея заключалась в том, чтобы вы отправились прямо к генералу, командующему дивизией, и сказали ему, что вам нужно идти домой. Но ты не должен ползти к нему и ныть. Он вспыльчивый человек и ненавидит трусов. Подойди к нему и поговори с ним фамильярно, и веди себя так, как будто ты всегда общался с ним, и хлопни его по плечу, и чувствуй себя как дома. Просто сочини хорошую, правдоподобную историю и дай ему, а если он покажется раздраженным, дай ему понять, что он не может тебя запугать и с большой долей вероятности даст тебе отпуск. Я не говорю, что он будет, заметьте, но это будет точно так же, как он. Но ему нравится, когда мальчики обращаются с ним фамильярно".
   Я поблагодарил конного доктора и ушел с моей лошадью, решив получить отпуск или узнать причину. Штаб генерала находился примерно в полумиле от нашего лагеря, и утром после учений я отправился к нему. Я видел его несколько раз в штабе полковника, и он всегда казался чем-то взбешенным, и я думал, что он был самым сердитым человеком, которого я когда-либо видел, но если была хоть доля правды в том, что сказал мне конный доктор, до него легко добраться, если кто-то пойдет на него прямо, и я решил, что, если чистая, неподдельная наглость и монументальная желчь чего-нибудь добьются, я уйду в отпуск еще до наступления ночи, потому что никогда не жил тоску по дому, как я. Я подошел к генеральской палатке, и охранник остановил меня и спросил, чего я хочу, и я сказал, что хочу увидеть "его перья", и я прошел прямо мимо охранника, который, казалось, был ошарашен моей щекой. Я видел, как генерал в своей палатке, без пальто, писал, и вид у него был дикий. Не снимая шляпы и не салютуя ему, я подошел вплотную к нему, сел на конец сундука, стоявшего в палатке, и с огромным усилием придать фамильярный вид сказал:
   "Здравствуйте, Босс, пишите вашей девушке?"
   В свое время я видел довольно много людей, которые были довольно сумасшедшими, но я никогда не видел человека, который казался бы таким сумасшедшим, как генерал. Как я узнал впоследствии, он был офицером регулярной армии и ненавидел добровольцев так же, как яд. Он покраснел и побледнел, и я подумал, что у него изо рта идет пена, но, может быть, это было не так. Он, казалось, старался держать себя в руках и сказал сквозь зубы, как мне показалось, с насмешкой, подражая армейстеру в цирке:
   - Что будет дальше у маленькой леди?
   Я сам был в цирках, и когда генерал сказал, что я ответил так же, как всегда отвечает клоун, и я сказал:
   - Знамена, милорд.
   Я думал, что ему будет приятно, что я с ним шучу, но он оглянулся, как будто искал револьвер или саблю, чтобы убить меня, наконец, сказал:
   - Чего ты хочешь, мужик?
   Было немного сложно называться простым "мужчиной", но я смирился с этим. Я решил, что пора действовать, поэтому встал, фамильярно положил руку на плечо генералу и сказал:
   "Дело в том, старик, что мне нужен отпуск, чтобы вернуться домой. У меня есть дело, которое требует моего внимания; Меня тошнит от этого бездействия в лагере, к тому же дома как раз начинается охотничий сезон, и у меня есть щенок сеттера, который будет избалован, если его не дрессировать в этом сезоне. Я приехал сюда две недели назад, чтобы помочь подавить восстание; но все, чем мы занимаемся с тех пор, как я здесь, - это бездельничать, тренируя и чистя лошадей, в то время как офицеры играют в покер на красные фишки. Отпусти меня домой, пока не закончится покерный сезон, и я вернусь к осенним боям. Что скажешь, старый апоплексический удар. Я могу идти?"
  
  
   сейчас нет и никогда не делал знаю, как я выбрался из палатки генерала, то ли он меня выгнал, то ли он бросил в меня свой чемодан, то ли был взрыв, но когда я вышел наружу, двое солдат пытались распутать меня от растяжек Генеральская палатка, его умывальник и ведро с водой опрокинулись, и шнур, натянутый снаружи со множеством мундиров, рубах, сабель и т. д., упал, и генерал ходил взад и вперед по своей палатке в взволнованно, называя меня сбежавшим сумасшедшим и приказывая охранникам связать меня за большие пальцы, брыкаться и затыкать рот. Они увели меня, и из их разговора я сделал вывод, что совершил непростительную провинность и, вероятно, буду повешен, хотя я не мог видеть, так как сделал гораздо больше, чем сказал мне конный врач. Наконец подошел дежурный офицер и велел охранникам принести перила и заставить меня нести их. Так они раздобыли перила и надели мне на плечо, и я носил их по лагерю, в наказание за оскорбление генерала. Я думал, что они выбрали довольно тяжелый рельс, но я тащил его, как мог, в течение часа, когда я бросил его и сказал охранникам, что не записываюсь, чтобы нести рельсы. Если бы подавление этого мятежа зависело от того, чтобы нести ограду вокруг Южной Конфедерации, а я должен был нести ограду, вышеупомянутое восстание никогда не было бы подавлено. Я сказал, что буду драться, если придется, буду конюхом, буду готовить себе еду, буду спать на земле и постараюсь заработать свои тринадцать долларов в месяц, но где-то должна быть проведена черта, и я ее провел. при транспортировке заборов по солнечному югу. Охранники были готовы посмеяться над моей решимостью, но сказали, что я могу нести перила или меня свяжут за большие пальцы; и я сказал, что они могут продолжать, но если они причинят мне вред, я подам иск против правительства. Они собирались связать меня, когда полковник моего полка подъехал к генералу и велел караулу отпустить меня, пока он не увидит генерала. Генерал послал за мной после того, как полковник поговорил с ним, и меня вызвали и спросили, как случилось, что я так свеж с генералом; и я рассказал им о совете конных врачей, как получить отпуск; а потом они оба засмеялись и сказали, что я должен конному доктору и должен расквитаться с ним. Полковник сказал генералу, кто я такой, что он знал меня до войны, и что я ничего, только зелененький, и что мальчишки со мной развлекаются. Полковник рассказал генералу о моем первом бою в первый день моей службы и о том, как я в одиночку обратил в бегство большое количество мятежников, и генерал встал, пожал мне руку и сказал, что прощает меня. за мою дерзость, и дал мне несколько советов о том, чтобы позволить мальчикам играть со мной, и сказал, что я могу вернуться в свою компанию. Он весь улыбался и настоял на том, чтобы я выпила с ним и с полковником. Когда я уже собирался выйти из его палатки, я повернулся к нему и сказал: "Значит, я не получаю отпуска?" -- Не раньше, чем кончится жестокая война, -- со смехом сказал генерал, и я ушел.
   Гвардейцы отнеслись ко мне как к джентльмену, когда увидели, что я выпиваю с генералом, и я вернулся в свой полк, решив не идти домой и расквитаться с конным доктором за то, что он заставил меня одурачить себя. Однако я был рад, что посетил генерала, потому что, познакомившись с ним, он показался мне очень милым человеком и держал запас спиртного лучше, чем капеллан.
   В течение нескольких дней не происходило ничего заслуживающего внимания, кроме того, что капеллан полюбил мою лошадь и хотел обменять на нее мула. Я никогда не любил мулов и не очень хотел торговать, но капеллан так красноречиво отстаивал свою позицию, что я был наполовину убежден. Он сказал, что лошадь, на которой я ехал, из-за ее резвости и естественного желания "доехать, Эли!" в конце концов меня убьют, потому что, если я когда-нибудь увижу врага, лошадь бросится вперед, и я не смогу ее удержать. Он сказал, что не хочет, чтобы меня убили, а с мулом не будет никакой опасности, так как мул знает достаточно, чтобы держаться подальше от драки. Капеллан сказал, что он всегда ездил верхом на муле, потому что считал, что природная торжественность мула больше подходит благочестивому человеку, но в последнее время он начал бывать в обществе, в городе недалеко от того места, где мы расположились лагерем, а иногда должен был проповедовать разным полкам, так что он подумал, что ему нужна лошадь, которая носила бы немного больше стиля, и, поскольку он знал, что я хотел животное, которое держалось бы как можно дальше от врага, и не теряло бы голову и не двигалось гоняясь за мятежниками и подвергая меня опасности, как мой духовный наставник, он рекомендовал бы мне мула. Он гарантировал качество мула во всех деталях, а поскольку мул стоил дороже лошади, он готов был обменять меня на десять долларов в придачу. Он сказал, что в полку нет другого человека, с которым он мог бы торговаться на таких условиях, но он полюбил меня и расстался бы со своим мулом со мной, хотя это и разбило бы ему сердце. Дома были настроены против обмена лошадьми с министром, так как люди, которые делали это, всегда били, но я подумал, что было бы оскорблением для капеллана отказаться от обмена, когда он, казалось, работал в моих интересах, чтобы предотвратить меня не убили в драке действия моей лошади, поэтому я решил торговать, хотя мне казалось, что если я не смогу выстрелить в лошадь, не попав ей в уши, я наполню уши мула пулями. Я говорил об этом с капелланом, и он сказал, что опасности нет, потому что всякий раз, когда начинается бой, мул всегда держит уши обрезанными ниже линии огня. Он сказал, что мул был приучен к этому, и я найду в нем большое утешение во время испытаний и всегда сочувствующего компаньона, к которому я привязаюсь. Я сказал ему, что хочу знать одну вещь: лягается ли мул. Я всегда относился к мулам с предубеждением, потому что они брыкались. Он сказал, что знает, что мулы были оклеветаны и что их репутация нехороша, но он полагал, что этот мул так же свободен от привычки брыкаться, как любой мул, которого он когда-либо встречал. Он сказал, что не станет отрицать, что этот мул может брыкаться, и на самом деле он немного брыкался, но он гарантирует, что мул не брыкается, если только не произойдет что-то необычное. Он сказал, что мне не нужен мул, у которого вообще нет индивидуальности, у которого недостаточно песка, чтобы защитить себя. Чего я хотел, сказал капеллан, так это мула, который обращался бы со всеми правильно, но который, если его навязать, отстаивал бы свои права и брыкался. Я сказал капеллану, что речь идет о муле, который мне нужен, если у меня вообще есть мул, и мы обменялись. Капеллан ускакал в город верхом на моей лошади, на галопе, гордый, как павлин, а я взобрался на торжественного вислоухого мула и отправился на муштру со своим отрядом. Я не знаю, что случилось с мулом, пока мы тренировались, но когда мы ехали впереди роты, мул начал "заявлять о своей индивидуальности", как, вероятно, сказал капеллан, и он повернулся боком. и скинул трех солдат с лошадей; потом он попятился в другую сторону и разогнал второй взвод, пнул четырех лошадей под ребра, погнал роту и остался стоять один, пиная воздух. Майор подъехал ко мне и начал ругать меня, но я сказал ему, что ничего не могу поделать. Он сказал мне спешиться и увести мула, но я не мог слезть, пока мул не перестал брыкаться, и казалось, что он заведен на весь день. Майор подошел слишком близко, и мул лягнул его по голени, а затем снова двинулся к роте, которая встала в шеренгу, всю дорогу брыкаясь, и рота вырвалась из строя и двинулась к лагерю, а мул следовал за ней, брыкаясь и ревя. весь путь. Никогда в жизни я не был таким беспомощным. Чем больше я пришпоривал мула, тем сильнее он брыкался, а если я переставал его пришпоривать, он брыкался еще сильнее. Когда мы подошли к лагерю, я где-то свалился и бросился в палатку священника, и мул пинком опрокинул палатку, и какие-то мальчики отогнали мула, и пока я чинил палатку, капеллан вернулся с довольным видом. и спросил меня, как мне понравился мул. Во всяком случае, я никогда не был лицемером, и я был зол, поэтому я сказал: "Ах, черт бы побрал этого мула!"
   Конечно, так говорить неправильно, особенно в присутствии министра, но я ничего не мог с собой поделать. Я видел, как это задело капеллана, потому что он вздохнул и сказал, что сожалеет, услышав от меня такие слова, поскольку он только что назначил меня своим клерком, где я буду иметь мягкую вещь, а не мучить или драться. Он сказал, что ему нужен клерк, добрый, порядочный человек, и он выбрал меня, но если я так выразился, то дело решено. Он сказал, что не ожидал найти рядового, столь же набожного, как он сам, но он действительно думал, что я буду лучшим человеком, которого он сможет найти. Я хотел легкой работы, без драки, такой плохой, как любой человек, и я сказал капеллану, что ему нечего опасаться моей новой ругани, так как это чуждо моей натуре, но я сказал ему, если он был на ураганной палубе брыкающегося мула в течение часа и видел, как товарищи падают один за другим, кусают пыль и несутся со следами от муловых подков на всем теле, он мог бы поклясться, и я готов поспорить на это. Так что было условлено, что я должен был быть клерком капеллана, и я перенес свое снаряжение в его палатку, и впервые с тех пор, как я был солдатом, я был совершенно счастлив. Не было опасности, что меня отправят на караульную службу, в полицию, на учения или в бой, и единственным начальником, который у меня был, был капеллан. Я и капеллан сидели в тот вечер в его палатке и ели санитарные запасы, пили вино от болезни и курили трубки, и не заботились о том, соблюдается ли школа или нет, и в ту ночь я спал на койке, и у меня было первое хорошее Ночной покой, а утром я проснулся отдохнувшим и не опасаясь ни ординарных сержантов, ни кого бы то ни было. У меня был мягкий щелчок.
   На следующее утро я спросил капеллана, каковы мои обязанности, и он сказал, что я должен заботиться о палатке, писать для него письма, выдавать гигиенические припасы достойным солдатам, которые могут в них нуждаться, иногда ездить с ним, когда он уезжает в в городе, или проповедовать, иногда ходить с ним на похороны, подавать хороший пример другим солдатам и вообще приносить пользу. Он сказал, что мне придется позаботиться о захоронении умерших цветных людей и обо всех подобных мелочах. Он ушел, оставив меня размышлять о своих обязанностях. Мне понравилось все, кроме негритянских похорон. Я всегда был демократом, дома, и не очень жалел наших цветных братьев, и одна вещь, которая мешала мне поступить на военную службу раньше, была идея сделать цветных свободными. Я ничего не имел против цветных и много думал о них впоследствии, но идея действовать в качестве гробовщика для цветной расы мне никогда не приходила в голову. Я решил покончить с этой частью своих обязанностей, когда вошел капеллан и сказал, что цветной повар одной из рот умер и будет похоронен сегодня днем, а так как ему нужно идти на собрание вниз по городу, я должен был бы пойти и провести службы, и я лучше подготовлюсь с небольшой речью. Я был в затруднительном положении. Я сказал капеллану, что, возможно, ему это не приходило в голову, но, честно говоря, я не мог молиться. Он сказал, что это не имеет никакого значения. Я сказал ему, что почти не умею проповедовать. Он сказал, что мне не нужно. Мне оставалось только пойти и разузнать что-нибудь о жизни покойного, что он за человек, сказать несколько слов на могиле, похвалить его, утешить скорбящих, если таковые были, и дать совет. их попытаться вести другую жизнь, чтобы они могли в конечном счете войти в славу Нового Иерусалима, или слова в этом отношении. Ну, это заставило меня вспотеть. Это было более тесное место, чем я был, когда я встретил мятежника. Мысль о том, что я буду проводить похороны такой черной хоронящей группы, меня утомила. Священник сказал, что многое зависит от того, как я справлюсь с этим первым делом, так как, если я преуспею, это будет большим плюсом для меня. Его идея, сказал он, состояла в том, чтобы сначала испытать меня на негре, и если я буду в ударе и буду вести себя как чистокровный, то в этом полку для меня не будет ничего слишком хорошего.
   Я пошел к ординарцу роты, где погиб человек, чтобы получить несколько очков относительно его карьеры, чтобы поработать над несколькими замечаниями, подходящими к случаю, и сказал ординарцу:
   - Насколько я понимаю, повар вашей роты уехал в ту деревню, откуда не возвращается ни один путник. Я подумал, что это неплохо для новичка, для начала".
   -- Да, -- сказал денщик с серьезным видом, -- старый сукин сын скончался в своих щепках и теперь гуляет по зеленым пастбищам у тихих вод, но он не хочет пить ничего из вышеназванного. негазированной воды, если он сможет украсть виски, чтобы выпить.
   -- Вы меня удивляете, -- сказал я денщику. "Дело в том, что капеллан переложил на меня обязанность позаботиться о погребении нашего покойного друга, и я позвонил, чтобы собрать некоторые сведения о его характеристиках как человека и брата. Можете ли вы рассказать мне что-нибудь, что могло бы заинтересовать тех, кто может прийти?"
   - О, я не знаю, - сказал денщик. "Погибший был лжецом, вором и пьяницей. Он украл бы все, что не было приковано цепью. Он убил бы человека за доллар. Он был худшим негром, который когда-либо был. Если бы здесь был медицинский колледж, которому нужны тела, хоронить его было бы пустой тратой денег. Но когда он был трезв, он мог испечь бобы для всего, что было вне дома, и не было человека, который мог бы сварить солонину так, чтобы убрать вкус селитры, как он".
   Это были не очень хорошие проводы для моих первых похорон, но я цеплялся за хорошие качества, которыми обладали покойные оплакиваемые. Хотя он мог быть плохим человеком, но не все было бы потеряно, если бы он умел хорошо печь бобы и варить соленую лошадь или солонину, которую должны были есть солдаты, так что они были аппетитны. Многие действительно хорошие люди с национальной репутацией не смогли бы превзойти его в выбранных им специальностях, и я сделал об этом меморандум на будущее. Я навел справки в компании и обнаружил, что у покойного была дурная репутация, он всем задолжал, в живых было пять жен, которых он бросил, и подозревался в убийстве двух или трех цветных из-за их денег. Его смерть была вызвана белой горячкой. Он украл кувшин виски из майорской палатки, пролежал пьяным неделю, а когда виски кончился, у него началась белая горячка, и он пошел к конному доктору за чем-нибудь, чтобы успокоить нервы, и конный доктор поставил ему условие порошка принять, затем проглотить мустанговую мазь, и человек умер.
   Это была информация, которую я использовал в своем выступлении на могиле покойного, и я вернулся в свою палатку, чтобы все обдумать. Я подумал, может быть, мне лучше отработать у конного врача за злоупотребление служебным положением, за мои речи, и таким образом отомстить ему за то, что он отправил меня после отпуска к генералу. Пока я обдумывал, что сказать, и старался забыть плохие вещи об этом человеке, ординарец прислал известие, что похоронная процессия готова отправиться на кладбище. Я посмотрел на улицу компании и увидел, что останки грузят в телегу, и я вышел, оседлал своего мула и с мысленной молитвой, чтобы проклятый мул не начал брыкаться, пока не закончатся похороны, двинулся вперед. воздать почести на могиле покойного ротного повара.
   ГЛАВА V.
   Fune Рал цветного повара - Я умоляю о большей процессии - Надгробная речь - Похороны нарушены - Я арестован - Мой счастливый побег.
   Эта последняя глава этих прославленных военных газет закончилась тем, что я оседлал своего мула, чтобы поехать на похороны цветного повара, на которых я должен был исполнять обязанности капеллана. Мул, очевидно, знал, что это торжественное событие, потому что на его обычно безмятежной морде было скорбное выражение, уши были поникли больше, чем обычно, и казалось, что на животное надвигается сладкий покой, который хорошо перешел в похороны, пока я не начал чтобы пристегнуть седло, когда длинноухий зверь начал лапать, брыкаться и кусаться, и понадобилось шесть человек, чтобы посадить меня в седло. Я ехал по заводской улице, где стояла телега с остатками, а у подножия простого соснового ящика сидел и спал чернокожий возница. Я разбудил шофера острием сабли, когда из палатки вышел еще один цветной с лопатой в одной руке и саквояжем с куском сала в другой. Он влез в телегу, сел на гроб и стал есть свой обед. Это были мои похороны. Все, что казалось необходимым для похорон, - это труп, возница и человек с лопатой. Я подъехал к палатке ординарца и спросил его, где провожающие, и он рассмеялся надо мной. Идея скорбящих казалась смешной. Я никогда в жизни не видел таких худых похорон, и мне было больно. Тем временем негр с лопатой разбудил возницу и поехал за мной с останками. Я сказал им остановить похороны прямо здесь, пока я не смогу перестреляться и собрать достаточно скорбящих для беспорядка, и хор, и несколько носильщиков. Когда я ускакал к палатке полковника, возница и человек с лопатой играли в "мамблейпэг" складным ножом на гробе, что меня очень потрясло, так как я привык жить там, где больше почитали умерших. Я подошел к палатке полковника и крикнул: "Скажи! Полковник, переодевавшийся в рубаху, подошел к двери с налитыми мылом глазами, вытирая шею полотенцем, и спросил, в чем дело. Я сказал ему, что хотел бы, чтобы он выделил мне шесть носильщиков, семь или восемь плакальщиков, несколько певцов и пятнадцать или двадцать человек для прихожан. Он спросил меня, о чем, черт возьми, я говорю, и как раз в это время телега с трупом была подогнана к тому месту, где я находился, денщик велел вознице следовать за мной с покойным причитал. Я указал на одежду и сказал:
   "Полковник, в этом ящике лежат останки цветного повара. Священник поручил мне провести панихиду, и я обнаружил, что двое цветных мужчин на повозке - единственные, кто сопровождает останки до места их последнего упокоения. Ни один человек не может успешно провести похороны трех негров, один из которых мертв, один может заснуть в любую минуту, а другой с ненормальным аппетитом к хардтаку. Это позор для цивилизации - устраивать такие проводы покойнику, и я хочу, чтобы вы выделили мне несколько человек, которые меня проведут. Я нагрузил себя некоторыми интересными замечаниями по случаю, и я не хочу посылать их в космос, без публики, кроме этих двух енотов. Дайте мне плакальщиц и прочее, или я брошу эти похороны на месте".
   Пока я говорил, подъехал генерал в гости к полковнику со своим штабом, и вышел полковник в тельняшке, со свисающими подтяжками, и они с генералом с минуту совещались и немного смеялись, что Я думал, что это позорно. Тогда полковник послал за фельдфебелем и велел ему составить всех ротных поваров и офицерскую челядь, чтобы они присутствовали на похоронах со мной, а он сказал, что я могу разделить их на помощников, пуская по нескольку плакальщиц за раз. А пока, сказал он, я могу отвести свою процессию к конюшне конного врача, так как он не хочет, чтобы она проходила перед его палаткой. Это напомнило мне, что конный врач прописал покойному и дал ему кондиционирующие порошки, и я попросил полковника заставить конного врача пойти со мной. Дома мне всегда казалось, что лечащий врач, под покровительством которого умер человек, должен присутствовать на похоронах своего больного, и когда я сообщил об этом полковнику, он позвал конного врача и сказал ему, что ему придется идти. На то, чтобы собрать цветных поваров и слуг, ушло около получаса, но когда все было готово к переезду, похороны прошли вполне прилично, за исключением того, что я не мог не заметить легкомыслия со стороны провожающих. Все сопровождающие были верхом, слуга офицера на офицерских лошадях, а повара на мулах, и мне потребовалось все присутствие духа, которым я обладал, чтобы не дать енотам превратить печальное событие в скачки, так как они отскакивали назад, отряды, четверть мили или около того, а затем с визгом подъехали к телеге с останками, и каждый поклялся, что его лошадь справится с остальными. Я ехал впереди останков с конным доктором и старался держаться так торжественно, как подобало случаю, и пытался образумить конного доктора против его непристойных шуток, которые он постоянно отпускал. Он рассказал несколько историй, более подходящих для собрания, где было принято вакханальное веселье, и я сказал ему, что хотя я уважаю его призвание, он должен уважать и мое. Он сказал что-то о колле человека с полной рукой против флеша, но я не делал вид, что понял, что он имел в виду. Пришлось ехать за город мили две, на кладбище. К сожалению, мы были в отделе выращивания арбузов, и конный врач обратил мое внимание на тот факт, что моя процессия становится редкой, когда я огляделся, и все блаженные из поваров и слуг, и человек с лопатой, пошли дальше в поле за дынями, а я остановил телегу и крикнул им, чтобы возвращались на похороны. Вскоре все они поскакали обратно, каждый с арбузом под мышкой, и лица у всех были такие, как будто никакие похороны не могли помешать негру украсть арбуз. После нескольких остановок, чтобы собрать моих провожающих, с кукурузных полей и скачек, мы прибыли на кладбище, и, пока копали могилу, негры пошли за дынями, и если бы это был пикник, то не могло бы быть гораздо больше удовольствия. Врач-лошадник вынул большой нож, которым он пускал кровь лошадям и разрезал дыню, и предложил ломтик мне, и хотя я не чувствовал, что это именно то место, где можно побаловать себя дыней, он выглядел так хорошо, что я съел некоторые, с мысленной оговоркой, однако. Все это было для меня новым опытом. Я никогда не верил, что в присутствии смерти или на похоронах люди могут вести себя иначе, чем прилично и торжественно. Я никогда раньше не был на похоронах, кроме тех, где все присутствующие были друзьями покойного, и извините, но здесь все казалось другим. Казалось, все они восприняли это как хорошую шутку. Я читал, что в Нью-Йорке и других крупных городах те, кто присутствовал на похоронах, на обратном пути устраивали скачки, останавливались в пивных и набивались, но я никогда не верил, что люди могут быть такими развратными. Я пытался поговорить с енотами и заставить их проявить должное уважение к случаю, но они смеялись и бросали друг в друга арбузными корками. Наконец полковник и генерал с довольно большим количеством солдат, которые были на разведке, подъехали к нам, и еноты вели себя несколько лучше, но я видел, что офицеры были не особенно торжественны. Казалось, они ожидали чего-то богатого. Они, очевидно, смотрели на меня как на звездного идиота, который сделает какую-нибудь оплошность или скажет что-нибудь, чтобы рассмешить их: я решил, что в новом моем положении я буду вести себя так же прилично и говорить так же любезно, как если бы покойный был президент. Всю свою жизнь я взял за правило никогда не говорить дурно ни о ком на земле, а если бы я не мог сказать о человеке доброго слова, я бы ничего не сказал; успеха, и я решил, что слова, сказанные по этому поводу, не должны отражаться на бедняге, который сдал свои проверки и сложил с себя бремя жизни. Могила была завершена, и с помощью пары верёвок было спущено тело, и на мгновение воцарилась какая-то торжественность. Я встал и, насколько я помню, в этот поздний день говорил примерно следующее:
  
  
   "Друзья: Мы встретились здесь сегодня совершить последний обряд над человеком, который еще вчера был среди нас, но по неосторожности выпил слишком много виски и поплатился за это. (На лицах офицеров была заметна улыбка.) Невежественный человек, который умер, не знал ничего лучшего, но я вижу вокруг себя людей, которые знают лучше, но которые пьют больше, чем этот человек, и если они не осторожны, они пойдут тем же путем. (Среди офицеров стало меньше улыбаться.) Про этого человека говорят, что он был плохой, что он воровал. Я исследовал и нашел, что это правда, но что его казнокрадство состояло из мелочей, малоценных вещей, и я убежден, что привычка у него была не хуже, чем у любого из нас. В военное время воруют все. Все мы воры в какой-то степени. Солдат не останется голодным, если он может купить что-нибудь поесть. Офицер не будет мучиться от жажды, если он сможет захватить виски, и никто не будет ходить, если он сможет украсть лошадь. Чем выше человек становится, тем больше он ворует. Будем ли мы питать недобрые мысли к этому покойнику за кражу пары сапог и чтить генерала, который украл тысячу тюков хлопка? (Нет! нет! - кричали повара и слуги, а офицеры выглядели так, словно сожалели, что пришли на похороны.) Друзья, давайте посмотрим на хорошие качества нашего друга. Я говорю, не опасаясь успешных возражений, что человек, как бы скромен он ни был, который может печь бобы так же, как и останки, имеет право на теплое место в сердце каждого солдата, и если он пойдет на земля более прекрасная, чем эта, - а кто может сказать, что не примет, - его встретят со словами "молодец, добрый и верный слуга", и его примут туда, куда конные доктора никогда не войдут со своими порохами. , и где больше никогда не будет войны. Его семье или нескольким семьям, в зависимости от случая, я бы сказал...
   В этот момент я заметил беспокойство со стороны моих провожающих и носильщиков, а также офицеров. Девять негров упали на землю и застонали, как от боли, а генерал и его стойло посмотрели в сторону леса, где было произведено несколько выстрелов, и поспешно ускакали прочь, полковник сказал мне, что мне лучше поторопиться. похороны, иначе они могли быть прерваны. Врач-лошадник подошел к больным неграм и, осмотрев их, сказал, что они отравились, поев леченных дынь, и посоветовал им как можно быстрее добраться до города. Они вскарабкались на своих лошадях, как только могли, и как раз в этот момент раздался крик, и из леса вышли полдюжины солдат Союза, за которыми следовали пятнадцать или двадцать конфедератов, и все смешалось. Негры бросились в сторону города, возница шел впереди, стараясь догнать генерала и его старт, которые торопились прочь, оставив конного врача, меня и покойного. Врач-конник схватил лопату и насыпал на гроб немного земли, затем сел на свою лошадь, я сел на своего мула, и мы поехали к городу, а мятежники настигали нас с каждым прыжком. Врач-конник вскоре ушел от меня, и я, оторвав пикетом кладбищенскую ограду, проделал свой проезд на этом муле. Я растерзал мула, и чем больше я бил, тем медленнее он двигался. В мире не было более предусмотрительного мула. Я забыл все торжественные мысли, охватившие меня у могилы, и попытался поговорить с мулом, как с погонщиком мулов, но животное только дурачилось, как будто особой спешки не было. Время от времени я слышал, как мимо меня "проносились" пули, а повстанцы кричали, что у них ничего нет. О, как я хотел, чтобы у меня была моя старая скаковая лошадь, из которой меня выбил капеллан. В моем первом сражении моя лошадь была слишком быстрой, и была опасность, что я поймаю своего друга, мятежника, и я пожаловался на лошадь. Теперь у меня был мул, который был слишком медленным. То, что я хотел, было "средней" лошадью, такой, которая не была бы слишком быстрой, когда преследовала врага, и такая, которая не была бы такой медлительной, когда ее преследовали. Джонни приближались, но мы были всего в полумиле от города. Будут ли они преследовать нас прямо в город? В этот критический момент проклятый мул резко остановился, чтобы больше никогда не двигаться, и начал брыкаться. Что, черт возьми, дернуло этого глупого мула, вздумавшего тут же остановиться и лягнуть, я никогда не узнаю, но он просто лягнул, и я почувствовал, что мое время пришло. Солдаты Союза, которых преследовали конфедераты, прошли мимо меня и сказали, что мне лучше уйти, иначе я попаду в плен, но я не мог заставить мула сдвинуться с места ни на дюйм. Это просто пнуло. Одному Богу известно, во что брыкался этот мул, или почему он должен был остановиться и лягнуть именно в это время, когда дорога была каждая минута. Я увидел мятежников очень близко от себя, и так как было невозможно заставить мула сделать еще шаг, я поднял большой, плоский, выбеленный пикет, который я порвал на кладбищенской ограде, чтобы растерзать мула, в знак о капитуляции, и мальчики-конфедераты окружили меня, хотя и держались на безопасном расстоянии, после того как мой мул ударил ногой по ребрам одну из их лошадей. Ребе отошли к городу настолько далеко, насколько это было безопасно, и они знали, что весь гарнизон довольно скоро выйдет за ними, поэтому они смеялись надо мной за то, что я вооружен побеленным пикетом, и спрашивали меня, могу ли я рассчитывали подавить мятеж, нанося удары врагу такими вещами. Я сказал им, что хоронил негра. Один из моих похитителей воткнул острие своей сабли в моего мула, чтобы остановить его, а затем сказал своим товарищам: "Ребята, мы пришли сюда с блестящей перспективой захватить генерала янки и его штаб, и вместо того, чтобы заполучив его, мы сорвали негритянские похороны и схватили евангелия, вооружившись частоколом и лягающим мулом. Повесим ли мы его за участие в нецивилизованных военных действиях, заколотых нас пикетами, отравленными известью, или возьмем с собой рыжеволосого слизняка как диковинку? Мальчики все сказали не вешать меня, а взять с собой. Я видел, что на этот раз он весь день был со мной. Я чувствовал, что помогаю быстро подавить мятеж, так как был солдатом четыре недели, дважды попадал в плен и не пролилось ни капли крови. Повстанцы двинулись назад, а я и мой мул шли впереди них, и они удерживали мула впереди, изредка нанося ему удары саблей. Я чувствовал себя униженным и возмущенным тем, что меня называли стройным Джимом, рыжеволосым и старейшиной. Казалось, они думали, что я проповедник. Я терпел все это до тех пор, пока ругатель не полез в мой карман и не взял мою пенковую трубку и мешочек с табаком, не набил трубку и не зажег ее, тогда я сошел с ума. Я заплатил за эту трубку восемь долларов своего вознаграждения и сказал вожаку: "Хозяин, я могу шутить не хуже других, но когда вы поймаете меня в честном бою, вы не имеете права колоть меня". мул с саблей, или обзывать меня. Я кроткий и скромный солдат армии правых, и хочу жить так, чтобы встретиться со всеми вами в великой загробной жизни, но, клянусь богами, я могу выпороть осужденного галута, укравшего мою пенковую трубку. Вы думаете, что я благочестив и не боец, но я воин издалека, и не забывайте об этом. Молодой человек, который, казалось, командовал, велел мне высохнуть, а он достанет мою трубку. Он пошел и отобрал ее у того, кто ее украл, сам наполнил ее и раскурил, и сказал, что это хорошая трубка, а затем раздал ее всем. Мы шли рысью и удалялись далеко от моего полка, и я понял, что я пленник и что мне, вероятно, суждено умереть в тюрьме Андерсонвилля. Я посмотрел на дюжину стойких повстанцев, ехавших позади меня, и понял, что не смогу сбить их всех одним пиком с кладбищенской ограды, и поэтому решил остаться в плену и умереть за свою страну, если потребуется, от цинги. Я обернулся в седле, чтобы спросить, не пора ли мне выкурить свою трубку, и, взглянув на дорогу, по которой мы шли, я увидел большой отряд нашей кавалерии, приближающийся, как ветер к нам. Я ничего не сказал, но мое лицо выдало меня. Мне было так приятно видеть приближающихся мальчиков, что повстанцы заметили это, оглянулись и увидели преследующих солдат, они закричали: "Янки идут!" пришпорили их лошадей, закололи моего мула и велели колотить его пикетом и поторопиться, и тогда они обогнали меня и пошли прочь, оставив меня одного на дороге между ними и моими солдатами, я крикнул лидера вернуть мне мою трубку, и я до сих пор слышу его издевательский смех, когда он сказал мне "иди к черту". Это привело меня в бешенство, и, вытянув пикет, я бросился вдогонку за отступающими повстанцами, зная, что бойцы моего полка скоро меня настигнут и будут думать, что я преследовал повстанцев за три версты от города, вооруженный только пикетом от забора. и спас гарнизон от захвата. Это работало в совершенстве, и когда подошла наша команда, лошади тяжело дышали и потели, а мальчики выглядели дико, капитан спросил меня, сколько их было, и я сказал ему около сорока, и он сказал, что у меня есть хорошо сделал, что загнал их так далеко, и он помчался мимо меня за ними. Я крикнул капитану, чтобы он попытался убить этого длинноногого мятежника на гнедой лошади и забрал свою пенковую трубку, но он меня не услышал. Я спешил так быстро, как только мог, но прежде чем я догнал его, было много стрельбы, и когда я добрался туда, в лесу были фланкеры, и было горе, потому что три или четыре мальчика в синем были убиты. попал в засаду, и повстанцы ушли через реку. Подъезжая на своем муле с пикетом в руке, я увидел, что трое солдат моего полка лежат мертвые под деревом, двое других ранены, с повязками на головах, и впервые с тех пор, как я солдат, я понял, что война не пикник. Я не мог оторвать глаз от лиц своих погибших товарищей, лучших и храбрейших мальчишек в полку, мальчишек, которые всегда попадали на фронт, когда была стычка. Подумать только, я ехал прямо среди повстанцев, которые сделали это всего несколько минут назад, и никогда не думал, что смерть постигнет кого-то так скоро. Я подумал, не сожалеют ли эти повстанцы, что убили таких хороших мальчиков. Думая об отцах, матерях и сестрах моих погибших товарищей, я задавался вопросом, не сочувствуют ли им мятежники, а потом подумал, что если бы наши товарищи не были убиты, а мы убили бы некоторых из конфедератов, не было бы так же скорбно, не оплакивали бы так же их отцы, матери и сестры.
   Тогда я решил, что никогда никого не убью, если смогу; Я даже решил, что если встречу мятежника, у которого была моя пенковая трубка, я не буду драться с ним, чтобы получить ее. Если он не был достаточно джентльменом, чтобы мирно отдать его, он мог сохранить его, и будь он проклят. Как раз в этот момент наши стрелки несли еще одно мертвое тело, и мы все размышляли о том, кто из наших бедных мальчиков пал, когда мы заметили, что мертвый солдат был одет в серый костюм, и вскоре выяснилось, что он был один из конфедератов. Его положили рядом с нашими мертвыми мальчиками, и я не знаю, но я чувствовал себя так плохо, видя его мертвым, насколько это вообще возможно. Правда, полчаса назад, когда я попросил у него трубку, он сказал мне идти к аду, но мне не нужно было идти, если я этого не хотел. И он ушел первым. Я увидел что-то торчащее из нагрудного кармана мертвого конфедерата и понял, что это моя трубка. Тогда я подумал о глупом замечании, которое я сделал капитану, чтобы убить этого длинноногого мятежника и получить мою пенку. Боже, благослови его, я не хотел, чтобы кто-нибудь убил его за плохо пахнущую старую трубку, и мне было интересно, будет ли это замечание зарегистрировано против меня в великой книге наверху, когда я не имел в виду этого. Я пытался заставить себя поверить, что мое замечание не оказало никакого влияния на судьбу этого человека. Он просто рискнул со своими товарищами и, без сомнения, был убит, и все же я не мог выкинуть из головы мысль, что я виновен в его смерти. В любом случае, я никогда больше не прикоснусь к этой проклятой старой трубке, и если я когда-нибудь услышу о его матери или сестре после окончания войны, я буду поддерживать их, пока у меня есть пятак. Послали за санитарной машиной, в нее поместили убитых и раненых, и мы печальной процессией поехали обратно в город. Не было нужды приводить по этому случаю провожающих и не приходилось бегать за арбузами. Все были полны печали. На следующий день в этом южном городке были похороны Союза, и трое мальчиков Союза были положены бок о бок, в то время как немного в стороне был похоронен мой Конфедерат, получив такие же добрые слова от капелланов. Когда над могилами готовился залп, я сорвал горсть роз, бутонов и цветов с розового куста на кладбище, подошел к могиле конфедерата и нежно бросил их на гроб. Лошадиный врач видел, как я это делаю, и в своей грубой манере сказал:
   "Что ты там делаешь? Не обязательно сажать цветы на могилы повстанцев.
   -- О нет, не надо, -- сказал я, когда залп прогремел над могилами, но его матери или его сестре станет легче, если они узнают, что там есть несколько роз, и это не обидеть кого-либо. Я просто буду играть, что я уполномоченный агент сестры этого солдата Конфедерации.
   - О, хорошо, если вы так говорите, - сказал конный врач, проводя рукавом своей синей блузки по мокрым глазам. Прозвучал последний залп, и солдаты вернулись в лагерь, оставив трупы двух армий спать вместе. Когда я вошел в шатер капеллана и сел подумать, капеллан что-то протянул мне, сказав:
   "Вот твоя трубка. Они нашли его у того солдата Конфедерации, который вас схватил.
   Я оттолкнул его и сказал: "Я не хочу этого. Я бросил курить".
   ГЛАВА VI.
   Я ловлю "Джеффа" - Я возвращаюсь к капеллану - Капеллан арестован - В рейде - Я встречаюсь с родственниками погибшего конфедерата - Мои способности лгать вступают в игру.
   Завершение последней главы этой истории с ее печальными событиями, смертями и погребениями было неизбежным, но оно больше не повторится. Настоящий историк должен вникать во все подробности. Мне кажется, я никогда не чувствовал себя таким подавленным, как через день или два после стычки, когда наши мальчики были убиты. Казалось, что никто не мог пострадать, пока они заботились о себе, но теперь возникло ощущение, что любой может быть убит в любое время, и почему не я? Конечно, от старых ветеранов полка, естественно, ожидалось, что они примут на себя основную тяжесть сражения, но существовала привычка посылать новобранцев в опасные места, которая показалась мне крайне небрежной, а также очень плохой. суждение. Затем были большие приготовления к наступлению, или отступлению, или чему-то еще, и мой разум был постоянно занят попытками выяснить, будет ли это наступление или отступление. Если это было наступление, я хотел устроиться в тыл, а если это было отступление, то мне казалось, что самое подходящее место для человека, который хочет жить, чтобы вернуться домой, находится впереди. И все же какой шанс был у обычного рядового узнать, было ли это наступление или отступление. В конце концов я решил, что когда полк тронется, я успею быть где-то посередине, так что не будет большой разницы, в какую сторону мы пойдем. Когда эта идея пришла мне в голову, я долго размышлял над ней и сказал капеллану, и он сказал, что это часть самой блестящей стратегии, о которой он когда-либо слышал, и что он был готов принять ее, только будучи штабным офицером. было необходимо, чтобы он и я ехали с полковником, а полковник чаще всего ехал впереди, хотя его место было примерно посередине. Он сказал, что поговорит об этом с полковником. У меня волосы встали дыбом, когда я увидел приготовления к резне. Боеприпасов было выпущено достаточно, чтобы убить миллион человек, а врачи упаковывали бинты, пластыри, лекарства, шины и зонды, пока мне не стало противно на них смотреть. Когда я думал о настоящей войне, мои мысли возвращались к моему мулу, брыкающемуся животному, которое никуда не годилось, и я решил завести лошадь. Я дошел даже до того, что мог слышать свист пуль, не бледнея и не ознобом пробегая по мне, и мне казалось, что лошадь не слишком хороша для меня, поэтому я пошел к полковнику и сказал ему, что солдат не мог не показать себя на лягающемся муле, и я хотел лошадь. Я сказал ему, что я полагаю, как клерк капеллана. Я должен был ехать с ним и его штабом в походе, а он не хотел видеть такого миловидного парня, когда я ехал на брыкающемся муле, который пинал ребра офицерским лошадям и ломал офицерам ноги. Полковник сказал, что не подумал об этом непредвиденном обстоятельстве. Ему нравилось смотреть, как я еду на муле, потому что я был так терпелив, когда мул брыкался. Он сказал, что на этом муле в полку учили новобранцев ездить верхом. Человек, который мог бы остаться на этом муле, мог бы ездить на любой лошади в полку, и, поскольку я добился успеха и показал великолепное искусство муле, я должен быть повышен до верховой езды, и он велел квартирмейстеру обменяться со мной и дать мне рыжеволосая лошадь, с которой был сбит конфедерат. Я пошел с квартирмейстером в загон, выгнал своего мула и загнал в угол красивую лошадь, на которой несколько дней назад так гордо ездил мой друг, мятежник. Нам потребовалось шестеро, чтобы поймать лошадь, взнуздать и оседлать ее, и люди в загоне сказали, что лошадь никуда не годится. Он ничего не ел с тех пор, как его поймали, и его глаза выглядели плохо, и ему хотелось всех пинать и кусать. Я сказал им, что бедный конь скучает по дому, вот и все, что его беспокоит. Лошадь в душе был конфедератом, и, естественно, он не питал особой любви к янки. Я вспомнил, что раз или два, когда я ехал с повстанцами, после того, как они меня схватили, молодой парень на этой лошади похлопал его по шее и назвал "Джеф", поэтому я знал, что это его имя, поэтому я вывел его из загона подальше от других товарищей, где росла трава, и решил, что я его "размажу". После того, как он немного поел травы, глядя на меня краем глаза, как будто он не знал, ударить ли меня по голове или пройтись по мне, когда я сидел под деревом, я встал и погладил ему на шею и сказал: "Ну, Джефф, старина, как трава подходит твоему желудку?"
   Вы можете говорить о грубом интеллекте, но эта лошадь была человеком. Он перестал есть, с набитым ртом травы, удивился, что незнакомец обратился к нему без представления, и обратил на меня красивые и мягкие, как у женщины, глаза, а потом начал жевать медленно, как бы соображая. Я тер голыми руками его гладкое пальто и почти ничего не говорил, желая, чтобы Джефф первым заигрывал. Он оглядел меня и, наконец, уткнулся носом мне в рукав, потер меня, посмотрел мне в лицо и сделал вид, что хочет сказать: "Ну, конечно, этот рыжий парень не идет ни в какое сравнение с моим покойным хозяином, но, очевидно, он не дурак, и если мне придется командовать янки, поскольку он единственный, кто сказал мне доброе слово с тех пор, как я попал в плен, и он, кажется, знает мое имя, я думаю, что я привяжи к нему", - и разумное животное потерло меня носом и лизнуло мою руку. Я потер лошадь, погладил ее, взял ее за ноги, посмотрел на них и назвал ее имя, и очень скоро мы стали лучшими друзьями. Я оседлал его и покатался, и это было похоже на кресло-качалку. Этот бедный, мертвый конфедерат, вероятно, ездил верхом на Джеффе с тех пор, как он был ребенком, а Джефф был жеребенком, и хорошо его сломал, и мне было ужасно жаль, что первоначальный владелец не был жив и ехал на своем коне домой целым и невредимым, чтобы его приветствовали. его семья с любящими объятиями. Но он был мертв и похоронен, а его лошадь по всем законам войны принадлежала мне. И все же я не стал закаленным воином до такой степени, чтобы забыть сердца, которые будут болеть в его доме, и я решил, что с лошадью будут обращаться так же нежно, как если бы она была членом моей семьи. Я покатался на Джеффе час или два и обнаружил, что он обучен прыгать через заборы, стоять на задних лапах, рысью, шагом, рысью, и что он может бегать, как испуганный волк, и все, что делает лошадь, он как бы выполняет. посмотри на меня одним глазом, словно говоря: "Хозяин, вы увидите, что у меня есть все современные улучшения, и вам не нужно бояться, что я опозорю вас в любом обществе". Я был без ума от своей новой лошади, и, если бы не чувство, что я был чужим с лошадью, и сожаление о бедном мальчике, который был застрелен от нее, я был бы совершенно счастлив.
   Священник имел привычку носить привезенную из дома красивую синюю суконную блузу с двумя рядами медных пуговиц. Я заплатил за эту блузку около двадцати долларов своей награды и обнаружил, что рядовые солдаты не носят столь изысканную форму на действительной службе, поэтому я оставил ее в палатке капеллана. Я подумал, что если меня убьют и тело отправят домой, блузка пригодится. Священник иногда носил его, и он сказал, что в любое время, когда я хочу надеть что-нибудь из его одежды, чтобы просто помочь себе. Был отдан приказ выдвигаться на следующий день с десятидневным пайком, и некоторые мальчики попросили пропуска, чтобы пройти в город и немного оторваться перед тем, как мы отправимся в путь. Они хотели, чтобы я пошел с ними, и поэтому я тоже получил пропуск. Мы должны были отправиться в город во второй половине дня и оставаться там до девяти часов вечера, когда мы должны были быть в лагере. Я оседлал Джеффа и поискал свою блузку, но ее не было, капеллан надел ее, чтобы навестить капеллана какого-то другого полка, так что я взял его пальто и надел его, как он велел. На мундире были капелланские погоны, но я подумал, что не помешает надеть его, так что человек десять из нас, рядовых, отправились в город развлекаться, а я в капелланских погонах. Было принято, когда солдаты отправлялись в город на перевале, в той или иной степени употреблять опьяняющие напитки, так как это было чуть ли не единственной формой наслаждения, и я краснею сейчас, двадцать два года спустя, когда пишу о том, что мы все получился довольно полным. Это было так по-домашнему, иметь возможность зайти в салун и выпить пива, старого доброго северного пива, и кто знал, что завтра нас убьют. Итак, мы ели, пили и веселились. Один из мальчишек сказал, что когда у офицеров случается слеза, они заезжают прямо в бильярдные и иногда стреляют по графинам с красным спиртным за барной стойкой, и он сказал, что рядовой ничуть не хуже офицера, и предложил что мы садимся на наших лошадей и раскрашиваем город. Мы сели верхом и поскакали по городу, мчась взад и вперед по улицам, и, наконец, мы приехали в бильярдную, и полдюжины из нас въехали прямо туда, взяли кии со стойки и попытались играть в бильярд верхом на лошадях. . Тогда это был грандиозный пикник, хотя сейчас это кажется глупостью. Мой конь Джефф сделал бы все, что я ему попрошу, и когда я подъехал к стойке и сказал ему встать на дыбы, он поставил обе передние ноги на стойку и посмотрел на бармена так, словно хотел сказать: у тебя есть".
   Погоны капеллана придавали толпе своего рода уверенность в том, что все в порядке, и после того, как я некоторое время выставлялся в салуне, там говорили что-то о скачках, и я сказал, что моя лошадь может победить кого угодно на четырех ногах, так что мы отправились на окраину города для скачек, за нами последовала половина жителей города. У нас были скачки, и Джефф победил их всех, и куда бы я ни пошел, толпа приветствовала капеллана. Они сказали, что им нравится видеть в таком положении человека, который может разогнуться и смешаться с мальчиками. Никогда не было священника более популярного, чем "висконсинский проповедник". Мне не приходило в голову, что я ставлю капеллана в невыгодное положение перед публикой, надев его пальто. В тот день мне ничего не пришло в голову, кроме того, что мы хорошо провели время. Наконец, с наступлением темноты, один из наших парней встал в ряд с бездельником в салуне, поднял бездельника и швырнул его через окно на тротуар. Это было очень неправильно, но ничего не поделаешь. Был сильный шум, крики сторожа, и мы знали, что единственный способ выйти из передряги с честью, это выбраться по-настоящему быстро, поэтому мы сели на лошадей и поскакали к нашему лагерю. Моя лошадь была быстрее всех, и я пришел домой первым, расседлал свою лошадь и пошел к палатке, снял с капеллана мундир и осторожно повесил его, и был за работой, писал письмо и думал о том, как мой конь ведет себя так, как будто он был когда он раньше гулял, ему это так нравилось, когда я услышал снаружи шум и стало ясно, что охранник проследовал за нами в лагерь и жаловался полковнику на наше поведение в городе. Наконец караул удалился, и вскоре полковник с адъютантом зашли в нашу палатку и осведомились о капеллане. Я сказал им, что капеллан отсутствовал большую часть дня и не вернулся. Полковник и адъютант перемигнулись и спросили меня, не часто ли он отсутствует. Я сказал им, что он был далеко. Они спросили меня, не замечал ли я, что его дыхание имеет специфический запах. Я сказал им, что иногда это было немного громко. Они задумчиво ушли. Теперь, когда я думаю об этом, я должен был бы объяснить, что своеобразное дыхание священника было вызвано употреблением в пищу маринованного лука из санитарных магазинов, но в то время мне это не пришло в голову. Через некоторое время капеллан вернулся, спросил меня, не умер ли кто-нибудь в течение дня, выпил ежевичного бренди от своего недуга, и мы удалились. На следующее утро был цирк. Городок хвастался ежедневной газетой, и в ней было следующее:
   "Общество готово не обращать внимания на случайные сцены веселья среди федеральных солдат, дислоцированных поблизости, но когда банду гуляк возглавляет капеллан, как это было вчера, все здравомыслящие люди будут возмущены. Наш информатор рассказывает, что капеллан одного кавалерийского полка был самым оживленным в толпе, что он въехал в бильярдную, заставил свою лошадь поставить передние ноги на стойку и что он лучше играл в бильярд. верхом, чем многие мирские люди могут играть пешком. Обязанность командира дисциплинировать своего капеллана. Капеллан также выиграл у мальчиков несколько скачек, пока был в городе, и говорят, что он отличный наездник и у него одна из лучших лошадей, которых здесь когда-либо видели, которую он, вероятно, украл.
   Каждое утро я просил мальчика приносить мне газету, и я читал статью до того, как капеллан просыпался, и уничтожал газету. Рано утром следующего дня полковник послал за капелланом, поместил его под арест, и добрый человек вернулся в палатку в довольно плохом настроении. Я спросил его, что случилось, и он сказал, что арестован за поведение, неподобающее офицеру и джентльмену. Он сказал, что против него были выдвинуты обвинения в пьянстве и хулиганстве, скачках, игре в бильярд верхом на лошади, въезде на лошади в салун и попытке перепрыгнуть через стойку бара, а также во многих других вещах, о которых невозможно упомянуть. Мне стало его жалко, и я сказал ему, что все время боялся, что он попадет в беду, если так далеко от меня уйдет и будет общаться с капелланами других полков, но я никогда не предполагал, что до этого дойдет.
   -- Вино -- насмешка, -- сказал я, разгорячившись, -- и никто из нас не может позволить себе вмешиваться в него. Для меня это не так уж важно, так как у меня нет другой репутации, кроме той, которая уже потеряна, а вы, милостивый государь, подумайте о своем положении. Ступай к полковнику, признайся во всем и попроси у него прощения, -- и я вытерла глаза рукавом пальто.
   -- Но я не был пьян, -- возмутился капеллан. "Я не был в салуне и никогда в жизни не видел игры в бильярд. Я был в полку Нью-Джерси, разговаривал с их капелланом о пробуждении среди солдат, - и хороший человек простонал, когда сказал, - это случай ошибочного опознания.
   -- Хулиган, старейшина, -- сказал я. -- Если ты заставишь военный трибунал поверить тебе, с тобой все будет в порядке, и тебя не уволят. Но для вас это выглядит темным, очень темным. Да помогут тебе небеса".
   Капеллан все утро волновался, а солдаты и офицеры безжалостно шутили над ним. В полдень капеллан был освобожден из-под ареста, так как мы должны были выехать в четыре часа дня, и он умолял, чтобы ему разрешили сопровождать полк. Полковник сказал ему, что его могут судить, когда мы вернемся, и он был счастлив. Был большой переполох, когда полк разогнал свой лагерь и приготовился к движению. Там была обычная толпа негритянок, которые стирали солдатам, чтобы получить зарплату в день зарплаты, и мы уезжали, неизвестно куда, и никто не знал, когда мы встретимся в день зарплаты. Были владельцы салунов со счетами против офицеров, а отстранение от кредиторов было так же трудно в армии, как и дома. Я не увидел большой разницы. Но, наконец, все было готово, были добавлены вагоны с боеприпасами, обоз с припасами и батарея маленьких орудий, около трех фунтов. Мне не понравилась батарея. Мне казалось достаточно сложным убивать наших сограждан пулями из револьвера, не стреляя в них из пушек. В 16.00 прозвучал рожок "вперед", и под лязг сабель, стук копыт и повозок мы вышли за линию пикета, мимо кладбища, где похоронены мои погибшие друзья, и двинулись на врага. Я и капеллан ехали позади полковника, когда полковник попросил доброго человека подъехать к бревну, стоявшему у дороги, и заставить свою лошадь поставить на него передние ноги, как он делал это на стойке в салуне. Мне стало жаль капеллана, и я подъехал к бревну, и Джефф поставил на него ноги. Затем я поехал обратно, отсалютовал полковнику и сказал ему, что это я совершил злодеяния, в которых обвинялся капеллан, и я рассказал ему, как капеллан использовал мой плащ, так что я надел его, с наплечными ремнями, и все об этом. Он сначала рассмеялся, а потом сказал: "Тогда вы арестованы. Вы можете спешиться, идти пешком и вести свою лошадь до дальнейших распоряжений. Я спешился, как маленький человек, и верст пять прошел, не отставая от полка. Наконец полковник прокричал: "Галоп, марш", и я сел на лошадь. Я рассудил, что приказ скакать был "дальнейшим приказом", и что, поскольку он знал, что я не смогу скакать пешком, он, должно быть, имел в виду, чтобы я поспешил. Мы проскакали около десяти миль и получили приказ остановиться, когда я спешился, подвел лошадь к полковнику и отсалютовал ему. -- Ну, вам, должно быть, трудно было идти за нами пешком, -- сказал он. Я сказал ему, что мне удобно идти пешком. Мы как раз собирались в лагерь на ночлег, и полковник сказал: "Ну, раз вы так отдохнули после прогулки, то можете отправиться с отрядом фуражиров и добыть корма для своей лошади и для лошади священника". Я был готов на все ради спокойной жизни, поэтому я присоединился к отряду из сорока человек под командованием лейтенанта, и мы поехали в деревню, чтобы украсть фураж с плантации, внимательно высматривая конфедератов, которые могут возразить. Думаю, мы отъехали от лагеря на две или три мили, когда подъехали к великолепному плантационному дому с надворными постройками, негритянскими кварталами и т. д. Дом стоял на холме, в роще живых дубов, с огромными белыми колоннами или колонны впереди. Когда мы подъехали к плантации, мальчики разбежались по территории. Это была первая экспедиция за кормом, с которой я когда-либо был, и я думал, что все, за чем мы шли, это добыть фураж для наших лошадей, поэтому я пошел в копну кукурузного фуража, взял все, что мог, на свое седло и был готов. идти, когда я проходил мимо коптильни и обнаружил, что несколько мальчиков ели копченую ветчину и бекон. Я спросил одного из мальчиков, разрешено ли им брать ветчину и прочее, и он засмеялся и сказал: "Все идет", и протянул мне ветчину, которую я повесил на свое седло. Тогда лейтенант велел мне подняться перед домом и стоять на страже, не пуская ни одного солдата в дом. Я подъехал к дому, где были пожилая дама и молодая замужняя женщина с маленькой девочкой рядом с ней. Они, очевидно, были очень раздражены и напуганы, хотя и были слишком горды, чтобы показать это, и я сказал им, что им нечего бояться, так как людям нужно лишь немного фуража для своих лошадей. Старушка посмотрела на ветчину на моем седле и спросила меня, едят ли лошади мясо, и я сказал: "Нет, но люди иногда едят лошадей". Я думал, что это было забавно. Молодая женщина была прекрасна, а ребенок был совершенно очарователен. Они были с противоположной от меня стороны перил, и мой конь то и дело подбирался к ним, терся носом о пикеты и, наконец, коснулся носом сцепленных рук матери и ребенка. Маленькая девочка засмеялась и похлопала лошадь по носу, а мать отпрянула. Было уже почти темно, и лошадь была почти вся в кукурузном корму, но маленькая девочка закричала и сказала:
   "Мама, это Джефф, папина лошадь!"
   Матушка посмотрела на меня диким, затравленным взглядом, потом на лошадь, бросилась вниз по ступенькам, обвила руками шею лошади и отчаянно всхлипнула:
   "О, где мой муж? Где он? Он умер?
   "Мой сын, мой сын!" - воскликнула старушка.
   "Принеси мне моего папу, плохой человек!" сказал маленький ребенок, и я был окружен тремя.
   Добрый читатель, я пережил много сцен в своей жизни, и много раз был там, где мне не было плевать на медь, смерть или жизнь была моей долей, и у меня хватило смелости помочь мне пройти через это, но я никогда не был в отчаянии. место, которое попробовало меня, как это. Меня схватил отец этого маленького ребенка, муж этой красивой, гордой женщины, сын этой очаровательной старушки. Я видел, как его принесли мертвым, видел, как его похоронили, и бросил ему в могилу букет роз. Теперь я был окружен этими скорбящими, скорбящими, когда им должно быть известно самое худшее. Холодный озноб пробежал по всему телу, и холодный пот выступил у меня на лбу.
   "Он умер?" - закричали они все вместе.
   Я ненавижу лжецов по общим принципам, и все же бывают времена, когда ложь намного легче сказать, чем правду. Я не хотел быть убийцей, и я знал, по ужасному блеску в глазах этой прекрасной жены, когда она смотрела на меня с шеи лошади, ее лицо было белым, как снег, что, если я скажу правда, она бы упала замертво прямо на месте. Если бы я сказал правду, что сердце блаженной старушки было бы разбито, и на лице этого маленького ребенка не было бы больше улыбок, во время войны, для мамы и бабки, и, с хриплым голосом, и задыхаясь, и пытаясь что-то проглотить которые казались мне большими, как бейсбольный мяч в горле, я намеренно солгал им. Я сказал им, что молодой человек, ехавший на этой лошади, был схвачен после доблестного боя, невредим и отправлен на север. То, что он был так храбр, что наши мальчики влюбились в него, и что в нашей армии для него не было ничего слишком хорошего, и что о нем хорошо позаботятся и его скоро обменяют, я не сомневался и велел им не беспокоиться, но смотреть на неудобства и неприятности войны как можно снисходительнее, и все скоро наладится.
   "Слава небесам! Примите все, что у нас есть в качестве приветствия, - сказала старушка, и на ее лице появилась небесная улыбка. "Мой мальчик в безопасности".
   -- О, спасибо, сэр, -- сказала маленькая мать, когда милая улыбка пробежала по ямочке вокруг ее рта и зажала ее на левой щеке, а пара темно-синих глаз посмотрела на меня так, словно хотела обними меня, если бы я не был янки, глаза, которые я видел с тех пор тысячу раз, во сне, часто со слезами в них.
  
  
   -- Ты милый, хороший человек, -- сказал залитый Маленькая девочка танцует на гравийной дорожке. Мать покраснела и сказала:
   -- Ну, Моди, не будь такой грубой. и раздался крик:
   "Упасть!"
   Лейтенант подъехал ко мне и, заметив радостные улыбки на лицах дам, спросил, не воссоединение ли это семьи, и, извинившись за то, что вынужден совершить набег на плантацию, мы уехали. Я боялся, что они упомянут новости, которые я им принес, и лейтенант скажет правду, поэтому я был рад двигаться. Я был рад уйти, потому что, останься я подольше, я бы заплакал, как младенец, отдал бы им лошадь и пошел в лагерь пешком. Когда мы тронулись, я вынул нож и перерезал веревку, на которой копченая ветчина висела у меня на седле, и с удовлетворением услышал, как она упала на тропинку перед домом. Я не мог вернуть мужа голубоглазой женщины, сына святой южной матери, отца милого ребенка, но я мог оставить эту ветчину. Когда мы возвращались в лагерь той прекрасной лунной ночью, я не присоединялся ни к пению мальчиков, ни к их шуткам. Я только что подумал о том счастливом доме, который я покинул, и о том, как он будет поражен позже, когда до них донесут эту новость, и задавался вопросом, была ли та страшная ложь, которую я говорил, оправданной при данных обстоятельствах, и если бы это было быть сложенным против меня, обвиненным в книге выше. В ту ночь я спал на земле на кукурузном корму, и мне снились только голубоглазые мамочки, златовласые Моди и седовласые бабушки-ангелы.
   ГЛАВА VII.
   "Сапоги и седла"... Я ординарец полковника" - Еду пятьдесят миль натощак - Появляется капеллан - Меня ранят паровозом и куском угля - Я чуть не убил старика.
   Когда наша группа фуражиров вернулась в лагерь, и я сгрузил кукурузу с лошади, я испытал такое отвращение к войне, какое только может быть у мужчины. Лица тех людей, которых я встретил на плантации, поднялись передо мной, и я мог представить, как они будут выглядеть, когда узнают, что солдат Конфедерации, который был для них всем, мертв. Я надеялся, что они никогда об этом не услышат. Пока я обдумывал это дело и чистил свою лошадь, подошел капеллан, забрал почти весь фураж, который я принес, и скормил его своей лошади, и спросил меня, где куры, ветчина и сладкий картофель. Я сказал ему, что ничего не получил. Затем он заговорил со мной очень прямо, яснее, чем когда-либо прежде, и сказал мне, что фураж для лошадей - это не все, что получают солдаты, отправляясь за пропитанием. Он сказал, что я хочу схватить все, что валяется без присмотра, что можно съесть. Я спросил его, не снабжает ли его правительство достаточным количеством пайков, чтобы он мог жить комфортно, в дополнение к гигиеническим запасам. Он сказал, что иногда ему хотелось курицы. Тогда я сказал ему, что его зарплаты достаточно, чтобы покупать такие предметы роскоши. Он был горяч, возражал мне и сказал, что не собирается слушать лекции рыжеволосого рядового о своих обязанностях или о своем поведении, и он хотел, чтобы я понял, что я должен добывать для него корм. так же, как и я, и не позволять другому солдату приходить в лагерь с лучшим набором роскоши, предоставляемой страной, чем я. Он сказал, что выбрал меня как человека, который заполнит счет и выполнит свой долг. Я сказал ему, что если он выбрал меня из всех солдат полка как самого искусного воришку, то он совершил ошибку, и я был бы напрочь проклят, если бы пошел через всю страну воровать кур и цыплят для любого капеллана, который когда-либо жил, и он мог засунуть это в трубку и выкурить. Довольно дерзкая болтовня для рядового солдата потворствовать капеллану, но мне было так противно слышать, как человек, который не принимает во внимание что-либо невоинское, так легкомысленно говорит о том, что он отбирает у женщин и детей страны то немногое, что им остается для жизни. на, потому что у нас была сила, их люди были далеко в армии, что я получил на ухо, так сказать. Я сказал ему, что меня не очень тошнит от войны и что я надеюсь, что мне никогда не придется стрелять из ружья в человека, но теперь, когда я занялся этим бизнесом, я буду сражаться, если придется, или исполню любой свой долг. солдат, но я был бы проклят, если бы стал грабить насест, а он весил недостаточно, чтобы заставить меня это сделать. Затем он сказал, что я могу вернуться в свою роту, так как он не хочет, чтобы рядом с ним был человек, у которого недостаточно песка для выполнения своих обязанностей. Я спросил его, не лучше ли мне подождать до ужина, потому что уже стемнело, но он сказал, что я могу идти прямо сейчас, и на мое место будет назначен другой человек. Меня уволили, потому что я выступил против воровства кур. Я оседлал лошадь, взял свою долю фуража и отправился в свою роту, чтобы вернуться в строй солдата. По дороге к своей роте я увидел, как полдюжины солдат, обмазанные грязью, и их лошади, покрытые пеной, подъехали к палатке полковника, и я остановился, чтобы посмотреть, в чем дело. Сержант дал полковнику депешу, которую он разорвал, прочитал, взволнованный, а потом повернулся ко мне и сказал: "Поезжайте к каждому командиру роты и скажите с уважением, что "Сапоги и седла" будут прозвучит через десять минут, и каждый человек должен быть в строю верхом в течение пяти минут после того, как прозвучит сигнал, а затем возвращаться сюда". Что ж, я был так же возбужден, как и полковник, подъехал к каждой капитанской палатке и отдал команду. Некоторые из капитанов, которые только что сели ужинать, спросили: "Что ты нам даешь", думая, что это какая-то глупость с моей стороны. Один капитан сказал, что если я появлюсь еще с такими приказами, он проткнет меня саблей и несколько раз повернет ее; другой сказал своему лейтенанту: "Это идиот-капеллан, над которым мальчишки подшучивают; какой-то капрал, вероятно, сказал ему передать это сообщение.
   Я обошел все роты и вернулся к полковнику, и сказал ему, что я передал его приглашение, но большинство капитанов посылали сожаления так и иначе, и один собирался заколоть меня шашкой. Он позвал горниста и велел ему трубить "Сапоги и седла", а через пять минут - "На коня". затем он повернулся ко мне и сказал: "Сегодня вечером ты будешь моим денщиком, и у тебя будет самая веселая поездка, которую ты когда-либо испытывал. Пристегни седло и веди сюда мою лошадь. Я сказал полковнику, что мне придется застегнуть собственный ремень на несколько дырок, так как я еще не ужинал, когда он велел своему слуге принести мне то, что осталось от его ужина, что он и сделал, одну маленькую твердую булавку. . Я ем сытно, и пусть мой конь наедается досыта на стеблях кукурузы, и через короткое время в лесу эхом раздаются звуки горна, люди седлают и садятся, поднимают походную утварь в темноте и ругаются. некоторым в такой бесцеремонной манере приказали уйти, когда они уже были готовы к ночному отдыху. Ругани было не так много, как я предполагал, но было достаточно. Капеллан прибежал ко мне без шинели и спросил меня, в чем дело, а полковник, отправившись в палатку майора, я ответил ему, что нас ждет самая веселая поездка, которую он когда-либо испытывал, а не забыть об этом, и что, вероятно, до утра у нас будет самая большая драка в сезоне.
   "Подойди и помоги мне поймать мою лошадь, - сказал капеллан. - Я отпустил ее, чтобы она могла перевернуться, и она бросилась в бегство".
   -- Иди лови свою лошадь, -- сказал я с высокомерным достоинством, -- и кради своих цыплят. Я служу на старте командиром, сэр. Я ординарец полковника.
   Я думал, что это сломает капеллана, но этого не произошло. -- Черт возьми, -- заметил капеллан, уходя в темноту и насвистывая лошадь. Добрый читатель, приходилось ли вам когда-нибудь проезжать верхом пятьдесят миль за одну ночь натощак после того, как за день проехали тридцать миль? Если вы никогда не совершали такого подвига, вы ничего не знаете о страдании. О, я до сих пор чувствую, как мой желудок примерзает к позвоночнику. Вскоре после того, как был отдан приказ, мы тронулись галопом, и если мы всю ночь шли пешком, я этого не знал. Мы шли "четверками", но вся дорога была в моем распоряжении, так как я ехал за полковником. Я хотел знать, куда мы идем и зачем, и однажды, когда полковник упал туда, где я был, пока он пил из фляжки, я сказал: ?" Моя идея состояла в том, чтобы выманить его и заставить рассказать мне все о цели экспедиции и ее цели. Полковник выпил и, забивая пробкой фляжку, сказал: "Да, это немного бодро". Это было все, что он сказал, и, очевидно, он хотел, чтобы я сделал свой собственный вывод, что я и сделал. Вскоре ко мне подъехал дежурный сержант роты, шедшей в наступление, прямо за полковником, и спросил, не знаю ли я, куда мы едем. Он сказал, что видел, как я разговаривал с полковником, и подумал, может быть, он рассказал мне программу. Он добавил, что, по его мнению, это позор, что мужчинам нельзя дать немного отдохнуть. Я сказал ему, что только что говорил об этом с полковником, но не имею права сообщать то, что он сказал. Однако я уверяю ординарца, что нам предстоит самая оживленная поездка, которую он когда-либо испытывал. Я знал, что могу сказать это без опаски, и денщик заметил, что он сам уже пришел к такому выводу, и ушел от меня. Я никак не ожидал, что поднимусь, благодаря чистым заслугам, до этого гордого положения ординарца полковника, и я решил, что эта ночная поездка не приведет меня в упадок, или не врежет ли мой позвоночник в макушку моей шляпы, или склеит два стороны моего пустого желудка вместе, чтобы они никогда не разошлись, что я постараюсь вести себя так, чтобы командиры все плакали обо мне и хотели, чтобы я был на своих стартах. Пока мы ехали, я убеждал себя, что положение ординарца полковника не может быть таким уж небезопасным, так как неразумно, чтобы полковник пошел в какое-либо особенно опасное место, если он может послать другие офицеры. Я знал, что полковники в бою должны ехать позади своих полков, и задавался вопросом, знает ли этот полковник свое место, или он настолько глуп, чтобы идти прямо впереди своих людей? Я собирался поговорить с ним об этом, если мы когда-нибудь перестанем галопировать, но все вылетело у меня из головы.
   Парень может думать о многом, катаясь ночью галопом, и я думаю, что в ту ночь я думал обо всем. В марше было несколько перерывов. Было около четырех остановок, две из которых были вызваны падением лошадей и их наездом на тех, кто позади них, а две - случайным срабатыванием карабинов. Одного человека спешили и задавили половиной лошадей в полку, а когда его вытащили из-под лошадей, он попросил пожевать табаку и, сказав, что отмечен на всю жизнь подковами, пнул свою лошадь под землю. ребра за падение, влез и сказал, что процессия может двигаться дальше. Он был весь изрублен копытами лошади, но на следующее утро он был полон борьбы. Другому солдату случайным выстрелом из карабина оторвало большой палец на ноге, и когда полк остановился, и полковник спросил его, не хочет ли он остановиться там и дождаться, когда его настигнет скорая помощь, он сказал, что нет, если идет быть дракой. В любом случае, я мало пользуюсь большим пальцем ноги, и если предстоит драка, я хочу быть там, если у меня не осталось пальца на ногах. Полковник улыбнулся и сказал, хорошо, мальчик. Я никогда не видел парней, которые так рвались бы в бой, и я задавался вопросом, сколько денег потребуется, чтобы заставить меня пойти на драку, когда я настолько искалечен, что меня можно простить. Ближе к утру все почувствовали, что мы так далеко зашли в тыл врага, что должна быть какая-то цель в долгом переходе, и вероятность боя, казалось, у всех была установлена. Мы скакали в гору и вниз, пока мне не показалось, что я упаду с лошади и умру. Примерно за полчаса до рассвета командование было остановлено, и были посланы за офицерами каждой роты, и они окружили полковника, отделившись от солдат, и он сказал: войска. Мы должны атаковать его днем, выбить врага с другой стороны города, убить как можно больше, а когда они выйдут, их атакует другой полк Союза, отправленный в тыл. Там и железная дорога, и мост через реку, склады конфедератов с боеприпасами, провизией, хлопком и т. д. Склады сжечь, железнодорожный мост разрушить, путь разорвать, паровозы, если они есть, сжечь. быть угроблено, и все разрушено, кроме частных домов. Ты понимаешь?" Офицеры сказали, что да, и они вернулись в свои роты и приказали солдатам перекусить. Когда офицеры ушли, я очень испугался и сказал: "Полковник, а что, если мятежники не уйдут из этого города". Полковник жевал булочку, когда ответил. С востока только что пробивался дневной свет, и он поднес кусок гвоздя к свету, чтобы вытащить из него червяка, после чего ответил: нас, не убитых. Я всегда люблю есть твердую пищу в темноте, тогда я не вижу червей". Сказать, что меня успокоили, было бы неправдой. Я восхищался человеком, который умел совмещать приятное с полезным, как он это делал, когда говорил о возможной смерти и о червях в снаряжении, но тема смерти меня никогда не интересовала. Я хотел еще поговорить с полковником и спросил его, часто ли гибнут полковники и точно ли денщик в непосредственной близости от него, но он прислонился к дереву и заснул, а я стоял рядом, проснувшись, как любой мужчина когда-либо был. Мне было интересно, чья это была идея отправить нас на пятьдесят миль вглубь Конфедерации, чтобы уничтожить продовольствие и железные дороги.
   Неужели они думали, что конфедератам не хочется есть? Я думал, что это был подлый человек или правительство, которые сжигали хорошие полезные продукты, потому что они не могли их есть сами. И кому принадлежала эта железная дорога, которую собирались снести? Зачем жечь мост, который, вероятно, стоит несколько сотен тысяч долларов. Пока я обдумывал все это и порицал виновных в такой глупости, капеллан, не появлявшийся ночью, подошел ко мне без шляпы, ведя захромавшую лошадь. Первым делом он спросил меня, как я буду торговать лошадьми. Все хотели моего Джена, но его не было на рынке. Капеллан сказал, что около полуночи он догнал полк и ехал сзади с конным доктором. Он сказал, что эта экспедиция была глупой и не имела никакой цели, кроме как испытать выносливость лошадей и людей. Я сказал ему, что меньше чем через час мы собираемся подраться и сжечь город, и, вероятно, нас всех убьют. Капеллан побледнел и потерял сознание.
   Я читал об аде и видел его изображения в воображении какого-то выдающегося художника, но ад, о котором я читал и видел на картинках, не был маркером опыта следующих трех часов. Через несколько минут полковник проснулся, а полк встал и двинулся дальше. Авангард был выставлен дальше, чем раньше, с приказом атаковать пикет повстанцев почти в самом городе, а затем задержать остальных. Когда мы приблизились к городу, было достаточно светло, чтобы видеть. Авангард без единого выстрела овладел пикетом и двинулся прямо в город, за ним полк, а мы и в самом деле въехали прямо в лагерь ребят в сером и разбудили их стрельбой. Они разбежались, голые и босые, стреляя на бегу, и через пять минут все были схвачены, убиты, ушли за город или прятались в домах. Затем начался пожар. Огромные здания, заполненные товарами или тюками хлопка, были подожжены, и вскоре черный дым и падающие стены устроили сцену, достаточную, чтобы свести с ума новобранца. Поезд подошел как раз в тот момент, когда пожар был в самом разгаре, и отряд людей был послан его жечь, и полковник велел мне идти и схватить инженера и привести его в штаб.
  
  
   Я подъехал к двигателю как можно ближе к лошади. пойти и сказать инженеру, что я хотел его. Он куда-то повернул кран, и на меня хлынула струя пара, которая изрядно ослепила меня и лошадь, и я больше не мог видеть двигатель. Моя лошадь повернула хвост, инженер бросил кусок угля и ударил меня по голове, а я ушел и сказал полковнику, что инженер не придет, а рядом обварил меня паром и ударил меня куском угля. . Полковник сказал, что инженера могут арестовать за такое поведение. Довольно скоро поезд загорелся, и один из наших парней ударил машиниста дубинкой, сел на паровоз, вывел его на боковой путь и выбросил, а машиниста отвез в штаб, где я довольно поговорил с ним о брызгая паром и бросая куски угля в мирных жителей. Потом загорелись железная дорога, мост, и было жестоко смотреть на охваченные пламенем бревна, но когда горящая эстакада упала в реку внизу, это было грандиозное, ужасное зрелище. Я вышел из боя живым, но с шишкой на голове величиной с куриное яйцо, такой большой, что я не мог надеть шапку, и твердой решимостью выпороть того инженера, который бросил уголь, когда я смогу поймать его. он один. Мы приготовили поздний завтрак на углях развалин, и после еды я заметил вывеску "Типография" перед жилым домом сразу за пределами сгоревшего района и попросил разрешения пойти туда и напечатать газету с отчет о битве и разрушении города. Разрешение было получено, и я пошел в контору и нашел там старика и двух дочерей, красивых девушек, но сильно ожесточенных мятежников. Старику было около восьмидесяти лет, и он сказал, что может отхлестать любую дюжину янки. Я сказал ему, что хотел бы использовать его шрифт и пресс, но он сказал, что если я прикасаюсь к чему-либо, то делаю это на свой страх и риск, так как он должен считать шрифт загрязненным прикосновением янки. Девчонки чувствовали то же самое, но я с ними мило разговаривал, и они особо не пинались, когда я брал "палку" и начинал печатать. Я работал до обеда, когда они попросили меня поужинать с ними, что я и сделал. Во время беседы я убедил их, что я практически не боец и никому на свете не причиню вреда. Я работал примерно до полудня, когда заметил, что девушки, которые были наверху дома, выглядели чем-то щекотливыми, и вскоре я услышал стрельбу на окраине города, какие-то крики, снова стрельба, рожки. крики среди наших солдат, и, наконец, синих мундиров не стало, и я поискал свою лошадь, и нашел старика, уводящего его. Я остановил старика, и он остановился и сказал мне, что конфедераты пришли в город с востока и выбили нашу кавалерию с другой стороны, и я буду в плену минут через пять, и он засмеялся, а девушки захлопали в ладоши, и я почувствовал, что мое время пришло. Я никогда в жизни не убивал старика, но решил забрать свою лошадь или убить его по следу, поэтому я выхватил револьвер и сказал ему, чтобы он отпустил лошадь, иначе он будет мертвецом. У меня был вопрос, смогу ли я держать свою руку еще - достаточно, чтобы убить его, если он не отпустит лошадь, и я надеялся на небеса, что он сбросит уздечку. Он был так похож на моего отца дома, что это казалось убийством близкого родственника, и когда я смотрел на двух прекрасных дочерей на галерее, глядящих на нас, бледных как смерть, я почти чувствовал, что лучше было бы потерять коня и попасть в плен, чтобы затем пустить пулю в седую голову этого прекрасного старика. Как бы я хотел, чтобы он был молодым парнем, и у него было ружье, и чтобы оно было направлено на меня. Тогда я мог бы убить его и чувствовать, что это была самооборона. Но мятежники кричали и стреляли из-за холма, а мой полк шел в другую сторону по важному делу, и со мной стоял вопрос, не убить ли мне старика, и видеть, как его жизненная кровь угасает там, на глазах у его детей, или быть схваченным и, возможно, расстрелянным за поджог зданий. Я решил, что это мой долг убить его и забрать свою лошадь. Поэтому я положил револьвер на левое предплечье и намеренно прицелился в его левый глаз, красивый, большой, выразительный серый глаз, настолько похожий на глаз моего отца дома, что я почти вообразил, что собираюсь убить отца, который любил меня. Я услышал крик на галерее, и блондинка упала в обморок на руках своей темноволосой сестры. Сестра сказала мне: "Пожалуйста, не убивай моего отца". Он был не в десяти футах от меня, и я сказал: "Брось лошадь, или ты умрешь". Старик задрожал, девица сказала: "Па, отдай мужику его коня", - старик бросил уздечку и пошел к дому. Я сел на коня и поскакал в том же направлении, что и мой полк, благодаря богу, что девушка вовремя заговорила и что мне не пришлось пустить пулю в эту благородную седую голову. Это лицо преследовало меня всю дорогу, когда я ехал, чтобы догнать свой полк, и когда я догнал его, подъехал к полковнику и спросил его, какого черта он хочет уйти и оставить меня сражаться со всей южной Конфедерацией. ибо он сказал: "О, вон! Никаких повстанцев там не было. Это был полк Индианы, который выдвинулся позавчера, чтобы перебраться на другой конец города. Парни отстреливали скот для еды. Почему ты выглядишь такой бледной? Я думал о том, процветал ли когда-нибудь человек, убивавший стариков.
   ГЛАВА VIII.
   Три дня без еды! Ценность Hard Tack - Серебряные часы за пинту еды - Я украл кукурузу у голодного мула - Голодный бред - Я обедаю мулом - Я поймал мятежного барана.
   Догнав свой полк и насладившись чувством безопасности, которого я не чувствовал в присутствии этого буйного старика, вцепившегося дикими руками в мою лошадь, и девушек, я стал размышлять. Конечно, старик не был вооружен, а я был, но откуда мне было знать, что у этих девушек-конфедератов были спрятаны револьверы, и они могли убить меня. Чувствовать, что я снова в безопасности со своим полком, где нет опасности, пока они не вступят в бой, было воистину блаженством, и я ехал молча, гадая, когда же кончится жестокая война и что все эти катания по стране, сжигание зданий и разрушение железнодорожных путей, в любом случае сводились к тому. Я не записался ни в секцию, ни в железнодорожный подрывник, и в моих призывных документах ничего не говорилось о том, что меня принуждают к поджогу. Офицер-рекрут, который своим беглым представлением о красоте солдатской жизни побудил меня записаться в солдаты, ни разу не упомянул ничего, что заставило бы меня поверить, что одной из моих обязанностей будет поджигать спичку к чужим тюкам. хлопка или бросить локомотив, принадлежащий партиям, которые никогда не причиняли мне никакого вреда и которые имели право ожидать дивидендов от своих железнодорожных акций. Если бы у меня были деньги, представленные в уничтоженном нашими войсками в тот день хламе, я мог бы годами вести ежедневную газету, если бы у нее не было подписчика или рекламы патентованного лекарства. И кому было выгодно такое бессмысленное уничтожение имущества. Пока мы ехали, я сказал полковнику, что считаю постыдным поступать так, как поступили мы, и что такое применение силы, поскольку она у нас есть, недостойно американских солдат. Он сказал, что обязанность солдата - подчиняться приказам и не возражать, и если он услышит еще какие-нибудь морализаторства с моей стороны, то отправит меня обратно в мою роту, где я буду нести службу, как и все остальные. Я сказал ему, что я один из самых болтливых парней, которых он когда-либо видел, и что одной из моих обязанностей как газетчика является критика ведения войны. Затем он сказал, что я могу сообщить об этом капитану моей роты. Казалось трудным идти в ряды после легкой работы капелланом и снова ординарцем полковника, но я подумал, что если я соберусь и покажу капитану, что я не простой солдат, а тот, кто имеет квалификацию на любую должность, что, может быть, он побоялся бы слишком дурачиться со мной. Я знал, что капитан будет кандидатом на какую-нибудь должность, когда война закончится, и если он узнает, что я на него напал и что я, скорее всего, опубликую газету, которая могла бы его весьма разогреть, он позаботится о том, чтобы Меня не заставляли делать очень тяжелую работу. Итак, я поехал обратно к своей роте и сказал капитану, что полковник и капеллан со мной договорились, и я вернулся, чтобы остаться, и был бы рад выполнить любую легкую работу, которую он мог бы предложить для меня. Капитан вздохнул, как будто его не особенно радовало мое возвращение, и велел мне идти в тыл роты. Я спросил, не могу ли я поехать во главе роты. Он сказал нет, сзади больше места. Я пытался сказать ему, что привык ездить во главе полка, но он сказал мне заткнуть рот и вернуться туда, а я вернулся и попал в хвост роты, с повар и слуга офицера, и дежурный сержант вернулся и хотел знать, должен ли рота иметь меня снова. Здесь было продвижение с удвоенной силой. С гордой вершины, с которой я взлетел в качестве писаря капеллана и ординарца полковника, я одним махом рухнул в конец своей роты, и никому не был нужен, потому что однажды я лягнул ворующих кур и сжигание зданий и разрушение железных дорог в другом. Мы ехали весь день, а ночью легли в лесу и уснули, съев последний свой паек. Я спал возле бревна и перед сном и после пробуждения поклялся большими роговыми ложками, что больше ничего не украду, пока буду в армии, и не причиню вреда имуществу. Утром у солдат почти не было еды, и каждой роте был зачитан приказ, что дня три-четыре придется жить за счет деревни, добывая пропитание. Я спросил капитана, что мы будем делать, чтобы что-нибудь поесть, если мы не найдем ничего в деревне, чтобы сожрать. Он сказал, что мы будем голодать. Это была обнадеживающая перспектива для человека, давшего торжественную клятву больше не воровать. Я сказал капитану, что больше воровать не собираюсь, так как считаю это неправильным. Затем он сказал, что мне лучше начать есть недоуздки с моей лошади, потому что кожа будет единственной вещью, которая мне понадобится, чтобы удержать желудок. В первый день я не съел ни кусочка, кроме половины галет, за которую я поругался с лошадью. Когда я набрасывал седло на мою лошадь, один-единственный гвоздь, который был в седельной сумке, выпал на землю, и лошадь подобрала его. Я не знал, что сбруя была в седле, и когда она упала на землю, я был так же поражен, как если бы с ясного неба грянул гром, и когда лошадь рванулась к нему, мой желудок взбунтовался, и я схватился за одну сторону галса, в то время как лошадь держала другую сторону в зубах. Что-то должно было уступить, а так как ни зубы лошади, ни мои руки не устояли, то пришлось отдать галет, и я сохранил половину этого и положил во внутренний карман жилета, как выбор, как если бы это была тысяча долларов. законопроект.
   В свое время я слушал музыку, которая была довольно плохой, вызывала у меня мурашки по спине и причиняла мне боль, но я никогда не слышал плохой музыки, которая, казалось бы, действует мне на нервы так, как шум лошадь прогрызла половину моей последней экипировки, и торжествующий взгляд, который бросило на меня животное, добавил оскорбления к ране. Несколько раз в течение дня я бережно доставал из кармана эту галетку, вытирал ее о рукав пальто и откусывал, а лошадь злобно оглядывалась на меня, как будто желая разделить ее. снова со мной. Люди говорят о тщательном хранении богатств и о размещении бриллиантов в надежном месте, но ни одно богатство никогда не охранялось так надежно, как этот кусок гвоздя, и богатство никогда не обретало новых крыльев и новых, сожалело больше, чем мой последний тяжелый -прихватка. С каждым укусом она становилась все меньше, и, наконец, со вздохом был откушен последний, и мне ничего не оставалось есть, кроме недоуздка. Некоторые из мальчиков отправились на поиски пищи и добились умеренного успеха, в то время как другим не удалось ничего поесть. Страна была сосновым лесом, с небольшим количеством поселенцев, и те, кто там жил, были настолько бедны, что отнять то, что у них было, казалось убийством. В ту ночь один из людей из нашей компании вернулся с двумя литрами кукурузной муки, и я обменял ему серебряные часы примерно на пинту. Я смешал его с водой и после того, как большинство мужчин уснуло, я сделал два блина из сырой муки и положил их в золу костра, чтобы испечь, но уснул, прежде чем это было сделано. а когда я проснулась и полезла в пепел за первым блином, его уже не было. Какой-то солдат Союза, назвать которого вором было подлой лестью, наблюдал за мной и украл мои богатства, пока я спал, лишил меня всего, что мне было дорого в жизни. Дрожащими руками я сгребла пепел для другого своего блина, безнадежно, потому что думала, что и его уже нет, но, к своему удивлению, нашла его. Злодей, преследовавший меня, пока я спал, не обнаружил второго блина, и я был в безопасности, и моя жизнь была спасена. Я видел в театре спектакль, в котором скряга прячет свое золото то в одном месте, то в другом, оглядываясь то направо, то налево, не наблюдает ли за ним кто-нибудь. Я был таким же скрягой по поводу своего блина. Если бы я спрятал его в лесу, я мог бы не найти утром того места, где я его спрятал, а кроме того, какой-нибудь солдат, который мирно храпел рядом со мной, видимо, мог одним глазом взглянуть на меня и совершить ограбление. Если бы я положил его в карман и пошел спать, у меня могли бы обыскать мой карман, поэтому я решил не спать и держать его в руках. Между мной и голодной смертью, казалось, не было ничего, кроме этого блина из кукурузной муки, и я просидел так целый час у догорающих углей костра, пытаясь сообразить, кто украл мой второй блин и какое наказание должно быть назначено. отмерил ему, если я когда-нибудь его найду. Я буду следовать за ним до самой смерти. Я подозревал капитана, полковника, капеллана и шестьсот солдат, каждый из которых был не слишком хорош, чтобы украсть последний блин у голодного человека. До сих пор я так и не узнал, кто украл мой блин, но я не прекратил поиски, и если я доживу до старости Мафусаила и найду того парня, который в ту темную ночь в сосновый бор, я буду скакать на этом старом солдате, если он старше меня. Именно такой мститель идет по следу того поедателя блинов. Я сидел и кивал над своим оставшимся блином, зажатым в руках, и, наконец, в тревоге вскочил на ноги. А если я засну и меня ограбят? Эта мысль сводила с ума. Я читал об индейцах, которые за один присест съедали столько, сколько им хватило бы на несколько дней, и мне пришла в голову мысль, что если я съем блин, мои враги не смогут отобрать его у меня, и, возможно, он будет перевариваться постепенно, понемногу каждый раз. день, и подбодри меня, пока мы не доберемся до места, где было много пайков. Так что я сидел там и намеренно съедал каждый кусок, и торжествующе оглядывал спящих товарищей, ложился и спал так же мирно на земле, как я когда-либо спал в постели.
   Возможно, в рассказе о том, что индейцы едят столько, что им хватит на неделю, есть правда, но в моем случае это не сработало, потому что утром я был голоден, как волчица. Блинчик принялся за дело и тут же переварился, как будто от еды не было отбоя, и желудок чего-то жаждал. Около рассвета я прошел мимо фургонов квартирмейстера, и там была упряжка из четырех мулов, каждый с носовым мешком и с кукурузой в нем. Мулы ели кукурузу, не подозревая о приближении грабителя. Дома, где я жил хорошим свежим мясом, хлебом, пирогами, всем, что было хорошо, никто не мог заставить меня поверить, что я буду красть кукурузу у казенного мула, но когда я услышал, как мулы едят эту кукурузу, в меня вселился демон. , а я задумал ограбление. Я не хотел брать всю кукурузу, которую хотел, с одного мула, поэтому я решил взять дань со всех. Я подошел к первому, сунул руку в носовой мешок возле пасти мула и достал горсть кукурузы, потом пошел к другому, чтобы сделать то же самое, но мул лягнул план. Я пошел к двум другим, а они заткнули уши и стали пинать следовые цепи, а я вернулся к своей первой любви, терпеливому мулу, и взял все до последнего зерна в мешке, и когда я ушел с карманом, полным кукурузы, мул смотрел на меня со слезами на глазах, но меня не могли тронуть никакие слезы мула, голод грыз мои внутренности, и я поспешил прочь, как виноватое существо. Пока я подсушивал кукурузу, украденную у мула, в половинке жестяной фляги над огнем, подошел капеллан и хотел ее попробовать. Он был очень голоден, но я больше не содержал бесплатный пансион для капелланов, и я сказал ему, что он должен идти за едой для себя. Он сказал, что отдаст свое первородство за карман, полный кукурузы. Я сказал ему, что не хочу никакого права первородства, если только право первородства не оставит человека в желудке, но если он пообещает всегда любить, уважать и слушаться меня, я скажу ему, где он может достать немного зерна. Он поклялся великим лысым Илией, что если я направлю его на кукурузу, он будет помнить меня в самый длинный день своей жизни и молиться за меня. Меня никогда особо не волновало влияние капеллана на трон, но я не хотел, чтобы он умирал с голоду, а правительственные мулы питались жиром земли, поэтому я велел ему спуститься в загон квартирмейстера и ограбить мулов, как я сделал. Он укусил, как окунь, и бросился к мулам. Честно говоря, у меня не было никаких планов на капеллана, но однажды он продал мне здоровенного мула и получил от меня хорошую лошадь, потому что я думал, что он хочет сделать мне одолжение. Поскольку он был знаком с мулами, я полагал, что он знает, как украсть немного кукурузы. Довольно скоро я услышал там сильный шум, и вскоре вышел капеллан, а за ним гнался мул с прижатыми ушами и кровью в глазах. Капеллан был белым как полотно и звал на помощь. Не успел я сбить мула хомутом, как животное схватило капеллана за пол мундира, пастью, захватив часть его штанов и, может быть, немного кожи, подняло его в воздух примерно на семи футов, отпустил его и попытался развернуться и пнуть павшего на лету хорошего человека. Мы отогнали мула, спасли капеллана, связали его штаны веревкой, отрезали хвост его мундира, который мул не оторвал, так что он был такой же длины, как и другой, и заставил его выглядеть вполне презентабельный, хотя он сказал, что знает , что никогда не сможет снова сесть на лошадь. Похоже, что вместо того, чтобы залезть в носовой мешок и взять немного кукурузы, он расстегнул носовой мешок и снял его. Я сказал ему, что он кабан и должен был лучше знать, чем снять мешок с носа, оставив таким образом рот мула без намордника, в то время как животное раздражено. Он обвинил меня в том, что я знаю, что мул злобный, и намеренно отправил его туда, чтобы его убили, поэтому, чтобы не обидеться, я дал ему горсть своей сушеной кукурузы.
   Через несколько воскресений я слышал, как он проповедовал о грехе алчности, и подумал, как красиво он мог бы проиллюстрировать свою проповедь, если бы повернулся и показал слушателям-солдатам, где мул ест хвост его пальто. Вскоре мы оседлали и шли еще день без еды. Читатель, были ли вы когда-нибудь настолько голодны, что могли видеть, так же ясно, как если бы он был перед вами, обеденный стол, накрытый с обильной едой, ростбифом, картофельным пюре, пирогом, все горячим паром, готовым сесть? Если вы не были очень голодны в своей жизни, вы не можете поверить, что можно быть в состоянии видеть вещи. Человек с белой горячкой может видеть змей, в то время как голодный человек в бреду может видеть то, что он хотел бы съесть. Много раз в этот день езды по пустынному сосновому лесу я с широко открытыми глазами не мог видеть ни деревьев, ни земли, ни лошадей и людей вокруг себя, но на глазах была как бы пленка, и сквозь нее я мог видеть все хорошие вещи, которые я когда-либо ел. В какой-то момент на блюде появится дымящаяся жареная индейка, готовая к разделке. Я снова мог видеть чайник над кухонной плитой, в котором варился пирог с голубями, кнедлики, легкие, как перышко, подпрыгивали вверх и вниз от пара, и я действительно чувствовал запах готовящегося пирога. Тем, кто никогда не испытывал сильного голода или жажды, кажется странным и невероятным, что воображение может представить себе пищу и потоки проточной воды, настолько простые, что почти тянешься к еде или бросаешься к воображаемому потоку, чтобы окунуться в него. и утолить жажду, но оба этих ощущения я испытал за тринадцать долларов в месяц и без пенсии. Именно такие переживания вызывают у молодых солдат седые волосы на висках, а глаза впадают и западают в голову. Сегодня у твоего дяди Сэмюэля недостаточно серебряных долларов в казне, чтобы нанять меня, чтобы я один день страдал от такого голода, что заставил бы меня видеть то, чего не было, но двадцать два года назад было легко повеселиться над этим, и отшутиться на следующий день. Когда мы остановились в тот день, в полдень, на отдых, к роте подошел интендант роты с двумя людьми, которые несли заднюю четвертину забитого животного, и начал разделывать ее и выдавать в роту. люди. Это было странное на вид мясо, но это было мясо, и каждый взял свою порцию, и вскоре запах свежего жареного мяса стал "слышаться" вокруг. Когда я взял свое мясо, я спросил сержанта, что это такое и где он его взял. Я всегда буду помнить его ответ. Это было так:
   "Молодой человек, когда вы будете голодать и вам дадут средства для поддержания жизни, возьмите свой паек и уходите, и не задавайте глупых вопросов. Если не хочешь, оставь".
   Оставь это? Черт возьми, я бы съел его, если бы это был ньюфаундленд, и я взял его, приготовил и съел. Я не знаю и никогда не знал, что это было, но когда интендантские упряжки мулов отъезжали после обеда, там было две "упряжки с шипами", то есть два колесных мула и один вожак, вместо упряжки из четырех мулов. . После того, как я увидел, как упряжки удаляются, каждый мул выглядел скорбным, как будто каждый думал, что его время может прийти следующим, я не хотел задавать никаких вопросов об этом мясе, хотя я знаю, что в радиусе пятидесяти миль не было ни одного мясного зверька. из нас. Мои дети много раз спрашивали меня, ел ли я когда-нибудь мулов в армии, и я всегда отвечал, что не знаю. А я нет. Но я великая рука недоверия.
   Именно в этот голодный день, наполненный мясом, которого я никогда раньше не встречал, я сделал то, о чем всегда буду сожалеть. Капитан подошел к задней части роты и сказал, чтобы мы все могли это слышать. "Я хочу, чтобы двое мужчин добровольно отправились на опасную миссию. Я хочу двух самых храбрых мужчин, каких когда-либо жили. Кто будет волонтером? Не говорите все сразу. Не торопитесь, потому что ваши жизни могут заплатить штраф! Уже несколько дней я чувствовал, что среди людей не было полной уверенности в моей храбрости, и я размышлял, дезертирую ли я и стану скитальцем на земле, или совершу какой-нибудь отчаянный поступок. поступок, который сделал бы меня солиднее с мальчиками, и когда капитан призвал добровольцев, я проглотил большой ком в горле и сказал: "Капитан, вот ваш мул . Я пойду!" То ли съеденное мною проклятое мясо придало мне кажущуюся храбрость, то ли отчаяние от голода последних нескольких дней, я не знаю, но я вызвался на опасную миссию. Маленький ирландец по имени Маккарти заговорил и сказал: "Капитан, я пойду везде, куда пойдет этот рыжеволосый новобранец".
   Итак, было решено, что Маккарти и я должны идти, и с некоторыми опасениями с моей стороны мы поехали на фронт и доложили. Я подумал, какой я был дурак, что вызвался добровольцем, когда меня могли убить, но я попал в ловушку, и теперь нечего было визжать. Мы подошли к перекрестку, и капитан шепнул нам, что мы должны расположиться лагерем там, и что ему рассказал надежный контрабандист, что примерно в двух милях вверх по перекрестку есть дом, в котором была овца, и он хотел нам пойти и взять его. Он сказал, что мятежники могут быть где угодно, и мы можем попасть в засаду и быть убитыми, но мы никогда не должны возвращаться живыми без баранины. Ну, мы начали. Маккарти сказал, что мне лучше ехать немного заранее, чтобы, если мы попадем в засаду, меня убили первым, а он помчался назад и сообщил капитану. Я пытался возразить Маккарти, что я новобранец, а он ветеран, и ему будет лучше вести за собой, но он сказал, что я вызвался первым, а он откажется от своих прав старшинства и поедет позади меня. Итак, мы ехали, и я размышлял о своем изменившемся состоянии. Всего несколько недель назад я был уважаемым редактором местной газеты в Висконсине, на меня в определенной степени смотрели мои соседи, а теперь я стал вором овец. Дома кража овец считалась довольно низменной, и ни один человек, занимавшийся этим делом, не получал одобрения в лучшем обществе. Говорили об угонщике овец или о том, кого подозревали в пристрастии к баранине, не принадлежащей ему. А за тринадцать долларов в месяц и ничтожную награду я стал вором овец. Если я когда-нибудь возьму другую газету после войны, откуда мне знать, если какой-нибудь мерзкий современник через улицу обвинит меня в том, что я вор овец, и докажет это с помощью Маккарти. Может быть, это был заговор со стороны капитана, которого я подозревал в желании баллотироваться на пост, когда мы вернемся домой, чтобы получить меня в свою власть, чтобы, если я пойду за ним в своей бумаге, он мог обвинить меня с кражей овец. Это изрядно напрягло меня, но у нас кончилось мясо, и если поблизости была овца, а я ее добыл, то одно было точно: они не смогут больше загнать в меня мула. Итак, мы подъехали к плантации, которая, по-видимому, была безлюдной. Во дворе перед домом стоял ягненок, выросший примерно на две трети, и мы с Маккарти спешились и окружили молодых овец. Когда мы подошли к нему, ягненок с блеянием подошел ко мне, лизнул мне руку, и тут я заметил, что у него на шее синей лентой привязан маленький бубенчик. Ягненок посмотрел на нас почти человеческими глазами, и я хотел было предложить оставить его в покое, когда Маккарти схватил его за задние ноги и хотел привязать к седлу, как он заблеял и Из дома выбежал маленький мальчик, смышленый мальчик лет трех, который едва мог говорить простым языком. Мне хотелось обнять его, он был так похож на маленького черноглазого ребенка дома, что был слишком мал, чтобы сказать "до свидания, папа", когда я уходил. Малыш с достоинством императора сказал: "Сэр, вы не должны причинять вред моему маленькому ягненку. Опустите его, сэр, или я позову слуг, и вы уберете помещение. Маккарти рассмеялся и сказал, что ягненок подойдет для мальчика, и что он вытаскивал малютку, когда на глаза мальчика навернулись слезы, и на этом все уладилось. Я сказал: "Мак, ради бога, брось этого ягненка. Я не разобью сердце этому маленькому мальчику за всю баранину на земле. Я буду есть мула или собаку, но я провожу черту за домашними питомцами детей. Отпусти ягненка". - Бегорра, ты прав, - сказал Маккарти, опуская ягненка. "Люк, как овца бежит на прощанье. Ах, мой маленький друг, твоего питомца нельзя отнять у тебя, - и по лицу Маккарти скатилась крупная слеза. Мальчик сказал, что на заднем дворе водится большая овца, которую мы могли бы завести, если бы проголодались, и мы обошли дом, чтобы посмотреть. Там был старый черный баран, который выглядел так, будто мог бы отхлестать полк солдат, но мы решили, что он наше мясо. Маккарти предложил, чтобы я накинул веревку на его рога и вел его, а он шел сзади и вел животное. Это казалось осуществимым, и, сняв с седла веревку из конского волоса с скользящей петлей на конце, я накинул ее на бараньи рога, привязал веревку к седлу и тронулся. Баран шел хорошо, пока мы не вышли на дорогу, когда он немного притормозил. Мак ткнул тарана саблей в спину, и тот двинулся вперед, только слишком внезапно. Это была одна из военных ошибок, Мак уколол тарана, и это было источником долгих исследований с моей стороны в течение двадцати двух лет, чтобы выяснить, сделал ли ирландец это намеренно, зная, что таран бросится на мою лошадь и ударить моего коня по задним ногам. Если таков был план ирландца, то он сработал хорошо, потому что первое, что я понял, моя лошадь подпрыгнула примерно на восемнадцать футов и побежала по дороге к лагерю, волоча за собой барана, который ревел во все горло. . Я старался немного придержать лошадь, но всякий раз, когда она ослабевала, баран собирался и кидался головой на лошадь, и снова уходил прочь. То баран летал по воздуху, то на конце веревки, то его волочило по песку, и опять он бил ногами, и все время баран блеял, а окаянный ирландец орал и смеющийся.
   Мы вошли в лагерь так, и весь полк, он Услышав шум, обернулся, чтобы увидеть, как мы вошли. Так как моя лошадь остановилась, а барана поймал цветной и связал ему ноги, я понял нелепость этой сцены и ушел бы куда-нибудь один и возненавидел себя. , или убил ирландца, но именно тогда я увидел капитана и сказал: "Капитан, я должен сообщить, что опасная экспедиция увенчалась успехом. Вот ваши овцы", и я ускакал прочь, решив, что это был последний раз, когда я добровольно вызывался на опасное задание. Ирландец рассказывал подробности толпе мальчишек, и они громко смеялись, когда я сказал:
   "Маккарти, ты злодей. Я полагаю, вы специально натравили на меня этого барана. Отныне мы чужие".
   -- Черт возьми, -- сказал ирландец, держась за бока от смеха, -- ты велел мне управлять формой, и разве я не послушался?
   ГЛАВА IX.
   Бэкон и хард-тэк - В опасности лихорадки - В поисках виски и хинина - Меня назначили капралом - Я произношу речь - Я лидер десяти избранных - Я готов уйти в отставку.
   На следующий день мы прибыли на пост, где пайков было много, и где было объявлено, что мы должны остаться на неделю или две, поэтому мы поставили палатки и устроились как можно удобнее. Казалось хорошим снова быть там, где нам не нужно было зависеть от наших собственных ресурсов, от воровства, от того, что мы хотели есть. Иметь возможность получать из интендантской нормальные порции мяса, чая, кофе, сахара, пекарского хлеба и бобов было действительно радостью после того, через что мы прошли, и мы чуть не сделали из себя свиней. Было одно - эти несколько дней голодания преподали нам урок, а именно: когда приказывали в поход с двухдневным пайком, брать хотя бы на шесть дней, особенно кофе и соленую свинину или сало. С кофе и кусочком старого копченого сала мужчина может существовать долго. Помню, после той поездки, куда бы я ни пошел, в одной из моих седельных сумок лежал кусок сала, о котором никто ничего не знал, и много раз, в дальних переходах, когда голод был почти так же силен, как и время. о чем было написано на прошлой неделе, я вынимал свой кусок бекона, отрезал кусок и намазывал его на твердую лепешку, и ел блюдо, которое укрепляло больше, чем любое блюдо, которое делмонико когда-либо накладывал. Именно на этом посту мальчишки в полку устроили выходку, которая вызвала большое веселье во всей армии. В каждой роте было несколько человек, страдающих ознобом и лихорадкой, или лихорадкой, и хирург каждое утро давал им порцию виски и хинина. Было интересно наблюдать, как дюжина солдат отправилась на зов хирурга, взяла свои "горьки" и вернулась в свои казармы. Мальчишки шли в палатку хирурга вяло и волочились, а после хорошего глотка виски с хинином возвращались в свои покои, размахивая руками, как Пэт Руни на сцене, и вели себя так, будто могли отхлестать их вес у диких кошек. Я познакомился с управляющим госпиталя, и он сказал, что если мальчики не будут осторожны, они все заболеют лихорадкой, и что унция профилактики стоит больше, чем фунт лечения. Я думал, что воспользуюсь его советом, поэтому на следующее утро я попал к больным, и когда доктор спросил: "В чем дело?" Я сказал "озноб", а он сказал: "Сделай глоток из красной бутылки". Я сделал глоток, и он был горьким, но в нем было больше виски, чем хинина, и мысль о том, чтобы победить правительство глотком виски, доставляла достаточно удовольствия, чтобы перебить горький привкус. Я сделал большой глоток и, прежде чем вернуться в свою квартиру, подрался с погонщиком мулов, а когда вмешался квартирмейстер, я оскорбил его, сказав, что знал его, когда он еще до войны носил повозку. и я закричал: "Морт, еще морт!" пока он не собирался намылить меня кнутом мула, но он не мог меня поймать. Когда я пробегал мимо палатки хирурга, кто-то заметил, что я испытал удивительное внезапное излечение от озноба. Виски было не очень хорошо, но, как я слышал, как стюард больницы сказал, что они только что заказали две бочки, чтобы подготовиться к эпидемии простуды, я подумал, что мальчики должны знать об этом, так что в тот день Я ходил по разным компаниям и рассказывал пацанам, как в нее играть за выпивкой. Очень немногие солдаты в лучшем полку не откажутся от глотка виски, находясь вдали от дома, обескураженные и измученные маршем, и наши товарищи благосклонно отнеслись к предложению всех явиться на вызов хирурга в следующий раз. утро. Я никогда не забуду выражение лица старого доброго хирурга, когда на следующее утро мальчики выстроились в очередь перед его палаткой. В последний раз я видел его в гробу лет пять назад, в солдатском доме, и несколько уцелевших солдат полка, живших здесь, вышли в дом, чтобы в последний раз взглянуть на него, и выступать в роли плакальщиков на похоронах. Он выглядел намного старше, чем тогда, когда спрашивал нас, ребят, загадку: "В чем дело?" но на его бледном, холодном лице было то самое выражение, какое было в то утро, когда чуть ли не весь полк явился на "горечь".
   В очереди было, должно быть, четыреста человек, и случилось так, что меня позвали первым. Когда он спросил меня о моем состоянии, и я рассказал ему о ознобе, он с минуту задумался, затем посмотрел на меня и сказал: "У тебя желчь, Дэвид, дай ему дозу касторового масла". Я знаю, что побледнел, потому что для здорового человека переход от хинина и виски к касторовому маслу был великолепен, и я брыкался. Я сказал ему, что меня ужасно трясет, и все, что мне нужно, это порошок хинина. Я знал, что они залили весь свой хинин в бочку с виски, так что я мог спокойно попросить сухой хинин. В конце концов добрый старый джентльмен отказался от касторового масла и велел Дэвиду дать мне глоток хининовой горечи, но в его глазах мелькнула искра, когда он заметил, какой большой глоток я сделал, а затем сказал: завтра будет хорошо; Вам не нужно приходить снова. Я выпал из рядов, с кожей, налитой хинином и виски, и стал наблюдать за другими товарищами.
   В строю были люди, которые ни дня не болели с тех пор, как их зачислили в армию, большие ребята, которые будут драться весь день и стоять на пикете всю ночь, и которые никогда не знали, что такое болеть. И было забавно видеть, как они дрожат и ведут себя так, как будто у них озноб. Кое-кто не мог удержаться от смеха, и видно было, что доктор сомневался в том, что бывает так много ознобов, но он дозировал хинин и виски до тех пор, пока был человек, которого трясло. Когда каждый мужчина принимал свою дозу, на его лице появлялось два выражения. Одно было выражением веселья по поводу того, что он отказался от хорошего глотка виски, а другое было выражением презрения к горькому хинину и явным желанием, чтобы этот наркотик был исключен. Когда все были обслужены, они задержались в кабинете хирурга, разговаривая друг с другом и смеясь, другие построились для мальчишника и танцевали, а негр играл на скрипке. Некоторым казалось, что они хотят, чтобы кто-нибудь сбросил щепку с их плеч, были обсуждены старые обиды, и несколько ссор было предотвращено вмешательством друзей, веселых и счастливых, которые не верили в драку ради забавы, когда было так много борьбы, чтобы сделать на пути бизнеса. Старый доктор ходил взад и вперед перед своей палаткой в глубоком кабинете. Он, очевидно, думал об эпидемии лихорадки, разразившейся в здоровом полку, и размышлял о ее причине. Внезапно ему как будто пришла в голову идея, и он подошел к толпе своих пациентов, наблюдавших за парой спортсменов, только что принявших хинин, надевших боксерские перчатки и склеивающих друг другу носы. - Одну минутку, - сказал старый доктор. Мальчики перестали боксировать, и все до единого "больные" почтительно слушали то, что говорил старый доктор; "Мальчики, - сказал он, - на этот раз вы попали ко мне. Я не верю, что у кого-то из вас, сбитых с толку, лихорадка. Ты "потряс меня" ради виски. После этого хинин будет выдан в сыром виде, без всякого виски, и теперь можете трясти сколько угодно. Кто-то предложил трижды поприветствовать мальчиков, которые заставили дядю Сэма угоститься, и ура были даны, и мальчики разделились, чтобы обсудить событие. На следующее утро по вызову хирурга явилось только обычное количество больных. Здоровые парни не хотели принимать хинин в сыром виде.
   Примерно в это же время произошло происшествие, имевшее большое значение для страны и для меня, хотя историки войны умалчивают о нем в своих рассказах, то ли из ревности, то ли еще чего, не знаю, и скромность помешала мне от каких-либо расспросов о причине. Упомянутый инцидент был моим назначением капралом моей роты. Я говорю, что инцидент был "преисполнен" важности. Я не знаю значения слова чреват, но оно часто используется в истории в связи с этим, и я вставляю его, полагая, что это очень хорошее слово. Назначение пришло ко мне как удар паралича. Я не осознавал, что моя карьера солдата была такова, что заслужила повышение по службе, я не мог припомнить особо блестящих военных достижений, которые давали бы право моему правительству выбирать меня из рядов и воздавать мне почести, если только я не отдавал предпочтение этому барану. и тащить его в лагерь, когда у нас закончилось мясо. Но не мое дело было выяснять причины, которые привели к моему внезапному продвижению по служебной лестнице. Я думал, что если я наведу слишком много справок, то обнаружится, что я не такой уж и всеядный великий солдат. Если у правительства каким-то образом сложилось впечатление, что я хорошо рассчитывал привести войско к победе, и это было ошибочное впечатление, то правительство должно было выяснить это без какой-либо помощи с моей стороны. Я принимал это положение с некоторым достоинством, как будто знал неизбежность того, что рано или поздно я должен оказаться на фронте. Поэтому, когда капитан сообщил мне, что он должен назначить меня капралом, я сказал ему, что благодарю его, а через него и нацию, и постараюсь выполнять обязанности на этой ответственной и важной должности в меру своих возможностей и надеюсь, что я не мог сделать ничего, что дискредитировало бы нашу обезумевшую страну. Он сказал, что все будет в порядке, что он не сомневается, что страна выживет. В тот вечер на дефиле было прочитано назначение, и я был в восторге. Мне показалось странным, что полк не разразился аплодисментами и не зазвенел велькином, хотя у них, возможно, и не было векинского звонка. Однако я счел своим долгом произнести небольшую речь, признавая оказанную мне честь, как, как я читал, поступали генералы и полковники, получившие повышение. Я снял шапку и сказал: "Богатые солдаты". На этом моя речь закончилась, потому что капитан обернулся и сказал дежурному сержанту: "Заткни как-нибудь рот этому рыжему гаду", и дежурный велел мне высохнуть. Я полагал, что все смеялись над капитаном. Как бы то ни было, мне стало обидно, а когда мы вернулись в лагерь, ребята со всех рот окружили меня, чтобы поздравить, и меня вызвали для выступления. Не будучи в строю, никто не мог помешать мне говорить, поэтому я встал на бочку и сказал:
   Солдаты: Как я уже собирался заметить, когда капитан прервал меня на параде, эта должность пришла ко мне совершенно нежданно. Я не хотел носить позолоченные атрибуты офицеров и командиров, а хотел сражаться в строю рядового. Я записался рядовым, и моей целью было остаться в строю до конца войны. Но обстоятельства, над которыми я не властен, взяли меня и поставили на высокую вершину капрала, и я должен склониться перед велением судьбы. Конечно, в моем новом положении между нами обязательно должна быть некоторая пропасть. Я заметил, что между мной и офицерами была пропасть, и я подумал, что это неправильно. Я думал, что рядовые и офицеры должны свободно смешиваться друг с другом и делиться друг с другом секретами, лишениями и пайками. Но, получив повышение, я легко понимаю, что такого быть не может. У рядового своя должность, у офицера своя, и каждый должен быть отдельным. В настоящее время я не намерен вносить какие-либо радикальные изменения в ведение военных дел, оставляя все как есть, но как только у меня будет возможность осмотреться, некоторые изменения будут внесены. Все, о чем я прошу, это чтобы вы, мои однополчане, поддержали меня, следовали за мной, куда я поведу, и...
   В этот момент в моем обращении головка бочки, на которой я стоял, с глухим стуком упала, и я очутился по горло в солониновом рассоле. Пацаны подняли крик, какой-то тип опрокинул бочку, и они стали катать ее по лагерю со мной.
  
  
   Это была красивая должность для человека, только что получившего гордую должность. капрала. Пока они катали меня и кричали, как индейцы, я понял, что официальное положение в этом полку не должно быть синекурой. На всех официальных должностях есть более или менее забота и ответственность, но на этой мне показалось, что их слишком много. В конце концов меня высыпали из бочки, и я представлял собой зрелище. Моей первой мыслью было приказать арестовать всех двухсот парней и отдать их под трибунал за неподобающее солдатское поведение; но, подумав, я пришел к выводу, что это может показаться произвольным применением силы, поэтому решил отшутиться. Один парень сказал, что они просят прощения за кажущееся неуважение к чиновнику; но в полку всегда было принято посвящать новичка и слишком свежего соляным раствором капрала. Я сказал, что все в порядке, и пригласил их всех в палатку капеллана, чтобы присоединиться ко мне за бокалом вина. Священника не было, и я знал, что в тот день он получил бочонок вина от санитарной комиссии, поэтому мы поднялись к его палатке и выпили, и все прошло приятно, пока не появился капеллан. Мальчики разошлись, как только он пришел и оставил меня драться с хорошим человеком. Он был самым безумным по-настоящему хорошим человеком, которого я когда-либо видел. Я пытался объяснить про свое повышение, и про то, что их принято устраивать мальчикам, и что поблизости нет салуна, и что он всегда говорил мне, чтобы я брал себе все, что захочу; но он совсем не был бы спокоен. Я попытался процитировать послание Павла о приеме небольшого количества вина при болях в животе; но он просто бредил и обзывал меня, пока мне не пришлось сказать ему, что, если он будет продолжать, я, в моем официальном качестве капрала, арестую его. Это, казалось, немного успокоило его, потому что он рассмеялся и, наконец, сказал, что от меня пахнет несвежей солониной, и выгнал меня из своей палатки, а я удалился в свои покои, чтобы изучать изменчивость человеческих дел и неприятные особенности занятия служебного положения.
   В ту ночь мне приснилось, что мы с генералом Грантом в прекрасной форме руководили армией и что мы получали постоянные поздравления от благодарной страны за победы. Мы с ним казались большими приятелями. Я мечтал о сражениях с врагом, в которых я вел людей, преодолевая ужасающие препятствия, и всегда выходил победителем. Я проснулся еще до рассвета и размышлял, на какую опасную работу мне придется возглавить людей, когда денщик заглянул в мою палатку и сказал, что мне поручено взять десять отборных мужчин днем для тяжелой службы и сообщать сразу. Я почувствовал, что пришло мое время добиться славы, и оделся с необыкновенной тщательностью, надев кофту с двумя рядами пуговиц, которую я привез из дома. Я одолжил пару шевронов капрала, пришил их к рукавам блузки и был готов умереть, если понадобится. Я сунул привезенный из дома "Тестмент" под блузку в нагрудный карман, так как читал о многих случаях, когда "Тементамент" был поражен пулей и спас жизнь солдату. Я сложил все свои сувениры в пакет и сказал соседу по палатке, что я ухожу с десятью отборными мужчинами, и, возможно, я никогда больше не появлюсь, и если я упаду, он должен будет отправить вещи моей семье. Я задавался вопросом, что я не чувствовал страха умереть. Я не был профессором религии, хотя всегда старался делать все правильно, но без всякого утешения в религии я чувствовал неописуемый сладкий покой. Если мне суждено было пасть, защищая свою страну, во главе десяти отборных бойцов, так тому и быть. Кто-то должен умереть, и почему не я. Я был не лучше, чем тысячи других, и, хотя жизнь была мне мила, и я предвкушал много удовольствий в жизни, после войны, в стрельбе по уткам и в должности, я был готов отказаться от всякой надежды на удовольствия в будущем. , и умереть как породистый. Я был рад, что меня повысили, и задавался вопросом, поставят ли они "капрал" на моем надгробии. Я задавался вопросом, если бы я упал в тот день во главе моего мема, если бы газеты на Севере, и особенно в Висконсине, написали бы: "Покойный только что был произведен за доблестное поведение в должность капрала, и это будет трудно занять его место". С этими мыслями я печально доложил денщику. Десять выбранных мужчин стояли в очереди. Это были четверо ирландцев, двое янки, двое немцев, валлиец и шотландец. Санитар дал мне бумагу, запечатанную в конверт. Я повернулся к своим людям и сказал: "Ребята, что бы сегодня ни случилось, я не хочу, чтобы кто-то из мужчин показал белое перо. Мир будет читать отчеты о сегодняшней работе с чувством благоговения, и страна будет заботиться о тех, кого мы оставляем позади". Мы тронулись, и мне пришло в голову прочитать мои инструкции. Я вскрыл конверт с видом генерала, привыкшего получать важные сообщения. Прочитал и чуть не упал в обморок. Там было написано: "Доложить интенданту, на пароходную пристань, выгрузить интендантские припасы с парохода "Газель". О боги! И это была тяжелая служба, на которую мне предстояло повести десять отборных мужчин. Они выбрали десять грузчиков, чтобы таскать мешки с кукурузой, ящики с вещами и бочки со свининой, и именно этим я должен был заняться в качестве своей первой обязанности капрала.
   Я чуть не заплакал. Мы спустились к пристани, где ждала погрузки дюжина команд. Все, что я мог сделать, это сообщить моим избранным людям, что они должны были таскать мешки с кукурузой вместо того, чтобы драться, и когда я это сделал, они сразу же брыкались. Один из ирландцев сказал, что будь он напрочь проклят, если запишется возить зерно для мулов, и что он будет лежать в караульном помещении, пока не кончится война, прежде чем поднимет мешок. У меня была забастовка, чтобы начать. Мне было жаль, что я позволил себе быть повышенным до капрала. Проблемы с самого начала. Один из янки предложил нам провести митинг возмущения, поэтому мы подъехали к хлопковому складу и спешились. Председателем был назначен шотландец, и в течение получаса десять избранных мужчин обсуждали унижения, которые пытались на них наложить, заставив выполнять работу негров.
   Они утверждали, что долг кавалерийского солдата состоит исключительно в том, чтобы ездить верхом, и что нет силы на земле, которая заставила бы его носить мешки с кукурузой. Один из голландцев сказал, что он никогда больше не сможет смотреть солдату в лицо после выполнения такой черной работы, и он не подчинится ей. Председатель Шотландии сказал, что если он правильно прочитал статьи о войне, то там не было пункта, в котором говорилось бы, что кавалерист должен оставить свою лошадь и нести кукурузу. Меня попросили высказать свое мнение и сказали, что я немного зелен в том, что касается солдатских обязанностей, но предположил, что мы должны делать все, что нам прикажут, но это показалось немного трудным. Я сказал им, что не хочу никакого мятежа, и если они откажутся работать, это будет просто бунт. Один из ирландцев спросил, не могу ли я помочь нести мешки с кукурузой, и я сказал ему, что мне, как командиру экспедиции, совершенно неприлично опускаться до простого поденщика. Я считал долгом капрала стоять и смотреть, как люди работают. Они все сказали, что это слишком тонко, и мне придется снимать пальто и работать, если они это сделают. Я сказал им, что не могу поднять мешок с кукурузой, чтобы спасти себя, но они сказали, что если это так, то мне не следовало приходить. Квартирмейстер огляделся в поисках отряда, который должен был разгрузить лодку, и спросил меня, отвечаю ли я за людей, назначенных для разгрузки. Я сказал ему, что я отвечал за них, когда мы уезжали из лагеря, но теперь они отвечали за меня и сказали, что не поднимут и фунта. Он подумал минуту и сказал: "Мне не нравится, когда вы, мальчики, таскаете мешки с кукурузой и катите бочки со свининой. Почему бы вам не скинуться и не нанять несколько негров. Идея казалась вдохновенной. Вокруг полно негров, которые готовы работать за небольшие деньги. Один из ирландцев предложил капралу нанять десять негров для разгрузки запасов квартирмейстеров, и предложение было принято единогласно. Я бы проголосовал против, но шотландец, который был председателем, постановил, что я не имею права голоса. Итак, я пошел и нашел десять негров, которые согласились работать по пятьдесят центов каждый, и они были приняты на работу, а квартирмейстер пообещал не рассказывать в лагере о моем найме выполненной работы. Один из моих голландцев предложил, так как нам нечего было делать весь день, взять город, поиграть в бильярд и поболтать, пока не разгрузят лодку. Это казалось разумным предложением, и предложение было принято после того, как была добавлена поправка, согласно которой капрал должен оставаться на лодке и следить за неграми и следить, чтобы они не уклонялись. Итак, моя первая команда, десять моих отборных людей, поехали вверх по городу, а я сел в повозку и наблюдал за своими наемниками. Было четыре часа пополудни, когда все вещи были загружены, и, заплатив неграм пять долларов из собственного кармана, часть моих денег за награду, я отправился в город, чтобы собрать моих отобранных людей, чтобы отвезти их в лагерь. . Я нашел Scotchman довольно полным шотландского виски. Он нашел крестьянина, который держал ателье, у которого была дудка, и они весело проводили время, играя на инструменте и распевая шотландские песни. Я посадил его на лошадь, и мы стали искать остальных. Два немца сидели в салуне, играли в пи-нукель и пели немецкие песни, и их бурдюки были набиты пивом и сыром. Их ввели в ряды, и мы нашли ирландцев, играющих в сорок пять в салуне, который содержал их соотечественник, и они, очевидно, устроили веселую вечеринку, так как у одного из них был синяк под глазом и царапина на носу, и они были полны боевого виски. Янки раздулись от какого-то бензина, наняли повозку и взяли двух женщин кататься верхом, и когда мы их поймали, каждая высунула ноги из окна повозки, и они безмерно веселились. Валлиец был единственным, кто был трезв, но мальчики сказали, что на Юге недостаточно спиртного, чтобы напоить его. Когда я их всех оседлал, они выглядели так, как будто побывали на банкете. Мы отправились в лагерь, но я не хотел принимать их до наступления темноты, поэтому мы ехали по окраинам города, пока ночь не накрыла сцену своим соболиным плащом. Они настояли на том, чтобы петь до полумили от лагеря, и это, без сомнения, была бы хорошая музыка, только шотландец настоял на том, чтобы петь "Марш камеронов", а ирландцы пели "Много веселья на поминках по Финнегану". и немецкая песня "Wacht am Rhine". Янки спели "Звездно-полосатое знамя", а валлиец пел что-то на валлийском языке, что было хуже всего. Все песни поются вместе, конечно, я не мог наслаждаться ни одной из них так же, как капрал должен наслаждаться музыкой своей команды. Подъехав к лагерю, музыка стихла, и мы въехали в палатку капитана, где я доложил, что кукуруза выгружена, все в порядке. Он сказал, что все в порядке. Все бы прошло прекрасно, только один из ирландцев предложил "три ура" франту-ефрейтору полка, а те пьяные, отборные мужики дали три ура, что подняла крышу полковничьей палатки рядом, потому что я нанял негры делают работу, а мужчины пусть отдыхают. Я отогнал их так быстро, как только мог, но полковник послал за мной, и я должен был рассказать ему всю историю. Он сказал, что я деморализую весь полк еще через неделю, и мне лучше сдаться, иначе ему придется меня дисциплинировать. Я предложил уйти в отставку с должности капрала, но он сказал, что мне лучше подождать, пока мы не подрались, и, может быть, меня убьют.
   ГЛАВА Х.
   Стремление к военной славе: я хочу получить шанс - Я чувствую, что могу подавить восстание - Мой шанс настал - Я раздавлен - Восстание остается в силе.
   Поскольку я не мог убедить никого принять мою отставку в качестве капрала, которую я подал после моей первой службы в этом качестве, разгрузив пароход, я решил объявить себя в соответствии с должностными обязанностями, поэтому я позаимствовал копию "Тактики Харди". ", и хорошо учился. Каждое место в книге, где упоминалось слово "капрал", представляло для меня особенный и волнующий интерес, и вскоре я понял, что мне было бы легко делать почти все, что должен делать капрал. Но я не был удовлетворен изучением долга капрала. Я читал и про "ротную школу", и про "полковую школу", и про "батальонные учения" и все такое, пока не научился управлять полком или бригадой, если уж на то пошло, не хуже любого офицера в армия, по-моему. Это побудило меня пойти дальше, и я взял у полковника экземпляр большой синей книги, названия которой сейчас не помню, но она была вся военная, и рассказывала, как вести бой успешно. Я изучал эту книгу до тех пор, пока не усвоил ее настолько хорошо, что смог бы успешно сражаться в битве при Геттисберге, и я жаждал возможности показать, что я знаю о военной науке и стратегии. Мне казалось чудесным, что в одном маленьком рыжем человеке может содержаться столько знаний о военном деле, и мне стало жаль некоторых знакомых мне офицеров, которые вообще никогда не учились и ничего не знали, кроме того, что нахватались. Я сражался в своих мыслях днем и ночью. Иногда я не спал до полуночи, планируя походы, разбивая поля сражений и ведя людей против неприятеля, который упорно сражался, но всегда выходил победителем, а потом засыпал и видел во сне, что президент и Военный министр как бы подошел ко мне и предложил мне высокие посты, а я просыпался утром таким же рыжеволосым ефрейтором и готовил себе завтрак. Иногда я считал своим долгом сообщить правительству каким-то окольным путем, какое золотое дно имеет во мне страна, если только мой талант можно будет использовать, поместив меня туда, где у меня будет шанс отличиться и принести победу народу. наше оружие. Я подумал, что Грант, и Шерман, и Шеридан, и все великие генералы когда-то были капралами и благодаря учебе поднялись.
   Не было ни одного из них, кто мог бы мечтать о битве и победе лучше, чем я. Все, что я хотел, это шанс. Просто дайте мне достаточно людей и отпустите меня в Южную Конфедерацию с моей головой, и результатом будет все, чего может желать взволнованная нация.
   Мой первый шанс представился раньше, чем я ожидал. На следующий день часть полка вышла на разведку, отсутствовала пару дней, и моя рота была с ними. Я был необычайно поглощен мыслями и спрашивал себя, дадут ли мне шанс что-нибудь сделать. Казалось разумным, что если какого-нибудь капрала отправят с отрядом людей на бой, то это будет старый капрал, а если есть какая-то мелкая обязанность, ее получат новые капралы. На второй день мы остановились в полдень, чтобы дать нашим лошадям отдохнуть, когда начали прибывать небольшие разведывательные группы, которые были разосланы по разным дорогам до полудня. их тщательно охраняли, а майор, командовавший нашей партией, задавал им вопросы и выпытывал у них все, что мог. Я подошел и посмотрел на них, и это были весьма симпатичные парни, некоторые из них были офицерами, с большим количеством золотых галунов на их серых костюмах. Они вернулись из армии Конфедерации в отпуск, вероятно, набирались. Поговорив некоторое время с повстанческим офицером, майор обратился к адъютанту и сказал: "Пришли ко мне ефрейтора и десять человек". Адъютант вскочил, и я последовал за ним. Я был знаком с адъютантом, когда он преподавал в уездном училище, перед войной, и просил его, как особую милость, позволить мне быть капралом. Он сказал, что деталь будет из моей роты, и если я смогу уладить ее с дежурным сержантом моей роты, все будет в порядке. Я помчался в свою роту и нашел ординарца, и добился от него обещания, что если в этот день будет наряд от роты, то я могу пойти. Не успел он и слова слететь, как прибыл наряд, и через пять минут я доложил майору с десятью людьми. Майор просто сказал мне, что некий капитан повстанцев из армии Ли, как сообщается, находится дома, а его плантация находится примерно в четырех милях к востоку, и он описал это мне. Он велел мне ехать туда, окружить дом, схватить капитана и привести его в лагерь.
   Ни один генерал никогда не получал приказов относительно сражения с чувством большей гордости и ответственности, чем я выполнял приказы о захвате этого мятежника. Мы тронулись, и тут я впервые заметил, что со мной в отряде был еще один ефрейтор, и мне сразу пришло в голову, что он может претендовать на часть славы поимки мятежника. Я слышал о ревности, существующей между генералами, и о том, как сторонники разных генералов заполнили газеты после битвы отчетами о роли, которую взяли на себя их фавориты, и что отчеты были настолько перемешаны, что читатель не мог сказать, кому принадлежит заслуга в успехе, и я решил немедленно принять меры к этому сверхштатному ефрейтору, который, очевидно, попал туда по ошибке, поэтому я сказал ему, что он может вернуться в полк. Он сказал, что не угадал. Ему было поручено отправиться в разведку, и он пошел, если знал себя, и думал, что знает. Он сказал, что когда дело доходит до звания, он старший капрал, чем я, и может взять на себя командование отделением, если захочет. Я сказал ему, что он ошибся в своей позиции. Что если бы майор хотел, чтобы он возглавил экспедицию, он дал бы ему инструкции, но так как майор давал мне инструкции тихим голосом, то никто, кроме меня, не знал, куда мы идем и что мы делаем. я собирался, и что я был ответственен, и первый намек, который я получил от него, что он хочет поднять мятеж или освободить меня от моего командования, я хотел бы, чтобы он был немедленно расстрелян. Я сказал ему, что он может идти, но должен держать язык за зубами и подчиняться приказам. Он сказал, что подчинится, если захочет. Мы двинулись дальше, и я дал бы месячное жалованье, если бы этого капрала не было. Через короткое время мы были в виду дома, и на перекрестке я сказал капралу взять одного человека и остановиться там до дальнейших распоряжений, а если появится какой-нибудь мятежник, схватить его. Он был достаточно готов остаться там, потому что прямо за забором был участок с мускусными дынями. Я перевел оставшихся восьми человек на возвышенность возле дома и остановился, чтобы осмотреть поле боя. Вытащив из кармана подзорную трубу, которую я одолжил у дворецкого, я как можно более генеральски оглядел обстановку. С одной стороны дома был овраг, который, как я решил, нужно удерживать во что бы то ни стало, и, немного изучив мою тактику, я послал туда ирландца, чтобы тот держал ключ к разгадке ситуации, и сказал ему, что он может подумать. сам Железная Бригада. Рельеф земли во многом напомнил мне виденные мной картины битвы при Булл-Ране, а дорога, на которой я оставил капрала и одного солдата, была дорогой в Вашингтон, по которой мы отступали бы, если бы нас одолела армия. враг. Справа от оврага, который удерживала Железная бригада, я заметил курятник с калиткой, ведущей обратно в негритянские кварталы, и я подозвал солдата и велел ему сделать крюк за лесом и по моему сигналу, мановению правой руки, броситься прямо к воротам курятника и удерживать их от любой силы, которая могла бы попытаться унести их, и не дать сбежать ни одному виновному. Пятнадцать лет спустя генерал Грант употребил те же самые слова: "Пусть ни один виновный не сбежит", и они стали историческими, но я клянусь, что был первым командиром, употребившим эти слова, когда послал этого человека удерживать ворота курятника. Этого человека я назвал Первым Дивизионом. Правее было поле сладкого картофеля, на котором копал картошку темнокожий мужчина. Я послал голландца, чтобы удержать это поле, так, чтобы его правая сторона находилась слева от первой дивизии, расположенной у ворот курятника, чья правая сторона должна была находиться слева от Железной бригады, а ирландец, который командовал овраг. Затем я обратил свое внимание на левую сторону поля боя, поместил одного человека у молочного сарая так, чтобы его левая рука лежала справа от ирландца, а другого человека у коптильни. Осталось трое человек, одного из которых я назначил адъютантом, одного ординарцем, а другого держал в резерве на хлопкоочистительной фабрике. Когда я поставил свою армию на позиции, я сел под деревом и немного поразмыслил, и пришел к выводу, что Железная бригада находится в слишком незащищенной позиции, поэтому я послал свой адъютант, чтобы приказать Железной бригаде двигаться вперед, под укрыться в овраге и занять позицию за навесом для мулов. Помощник вскоре вернулся и сообщил, что Железная Бригада сняла с него рубашку и заставила негритянку постирать ее для него, и не сможет двигаться, пока рубашка не высохнет.
   Это немного изменило мои планы, но я был готов к чрезвычайной ситуации и приказал своему резерву сделать крюк, взять сарай для мулов и удерживать его до тех пор, пока его не сменит Железная бригада, что произойдет, как только его рубашка высохнет. , а потом доложить мне о поле. Тогда я взял своего помощника и ординарца и поскакал по строю, чтобы убедиться, что все в порядке. Я обнаружил, что первый отряд, державший ворота курятника, был в надежных руках, хотя он убил пять цыплят, привязал их к своему седлу и пытался отрубить голову еще одному своей саблей. Он сказал, что, по его мнению, я сказал, чтобы ни одна виновная курица не сбежала. Я обнаружил, что Железная бригада спешилась, его рубашка висела на веревке для просушки, а цветная женщина была отправлена на федеральную службу и жарила цыпленка для бригады. Я велел ему надеть рубашку, как только она высохнет, и двигаться форсированным маршем, чтобы сменить силы, удерживающие сарай для мулов, и Железная бригада сказала, что он сделает это, как только пообедает. Я нашел дивизию, состоящую из голландца, упорно удерживающего поле батата, и он ел вареную ветчину и кукурузный хлеб, за которыми он послал негра в дом, и у него был бушель батата в мешке. пристегнут к седлу. Солдаты на молочном заводе заняли хорошее положение и дали мне кувшин пахты, которую я выпил с большим удовольствием. Я не знаю, есть ли в пахте что-нибудь возбуждающее, но после того, как я выпил ее, моя голова прояснилась, и я мог видеть все поле битвы и предвидеть каждое движение, которое я должен был сделать. Я был так доволен пахтой накануне боя, что приказал второй дивизии наполнить им мою флягу, что он и сделал. Затем я поехал обратно в свою штаб-квартиру, откуда и начал, объехав осажденную плантацию. Вскоре ко мне вернулся резервист и доложил, что его сменила Железная бригада в сарае для мулов, чья рубашка высохла и что он дал резерву ногу жареного цыпленка и кукурузный улов. Я взял куриную ножку из своего запаса, съел ее с большим удовольствием и приготовился к натиску, резерв сорвал с дерева несколько хурм и съел их на обед. Я уже собирался приказать различным дивизиям и бригадам моей армии выступить с разных позиций и приблизиться к противнику, когда из дома вышел цветной мужчина и двинулся ко мне, сигнализируя, что хочет поговорить со мной. Я приняла достойную позу, перекинув правую ногу через луку седла, как наемная девушка, едущая на тягаче в город за доктором, и стала ждать. Когда он подошел ко мне, он сказал: "Масса хочет знать, что такое эта чертова глупость. Он говорит, что если вы все отсюда не уйдете, он вас всех насмерть расстреляет. Я сказал негру, чтобы он был спокоен и не заставлял меня прибегать к крайним мерам, и спросил его, дома ли его хозяин. Он сказал, что да, и он был плохим человеком с ружьем. До войны он убил множество людей, а после войны он убил больше янки, чем достаточно, чтобы построить забор вокруг плантации. Мне не очень понравились сообщения о противнике. Я сказал цветному мужчине отнести его хозяину флаг перемирия и сказать ему, что мне нужно интервью. Цветной подошел к дому, и я послал за Железной Бригадой, чтобы тот немедленно явился ко мне в легком походном строю, и ирландец подъехал верхом без рубашки. Я приказал Бригаде надеть его рубашку, когда отправил его в дом, чтобы следовать за клячей перемирия и чувствовать врага. Он пошел в дом, и его, очевидно, пригласили, потому что он исчез. Я прождал его полчаса, а так как он не явился, то вызвал второй отдел и отправил голландца в дом. Вторая дивизия вошла и не вышла. Я приказал всему правому крылу моей армии развернуться для моей поддержки, и пришел парень у ворот курятника, и я послал его за ирландцем и голландцем. Он не вернулся, и я послал ординарца за отрядом, стоявшим у молочной фермы, и он пришел, и я послал его, с тем же результатом. Было очевидно, что я разбазариваю свое командование без особого результата, поэтому я рассмотрел свою тактику и решил собрать военный совет. Мой помощник, ординарец, и резерв, трое, кроме меня, составили военный совет. Мы втроем были за то, чтобы приказать другому капралу и солдату с перекрестка, но я воспротивился. Я не хотел, чтобы другой капрал имел хоть какую-то руку в пироге. Поэтому я решил, что мы вчетвером отправимся в дом и потребуем сдачи капитана повстанцев. Мы ехали по переулку, по которому ушли другие мужчины, и был вопрос, вернемся ли мы когда-нибудь живыми. Я думал, что у них в доме есть люк, который, вероятно, внезапно спустил солдат в темницу. Конечно, если бы не было чего-то подобного, мои люди вернулись бы. Когда мы спешились у дверей; и поднялся по ступенькам, дверь открылась, и появился улыбающийся красивый повстанческий офицер.
   "Входите, капитан, со своими людьми и присоединитесь ко мне за бокалом вина", - сказал мятежник.
   Меня никогда раньше не называли "капитаном", и это задело меня за живое. Мятежнику, очевидно, показалось, что я похож на капитана, и я возгордился. Вероятно, он наблюдал за моими маневрами и за тем, как я обращаюсь со своими людьми, и подумал, что я не простой солдат.
   "Ну, мне все равно, если я это сделаю", сказал я, и мы вошли в великолепную старую комнату, и нас пригласили сесть.
   "Здравствуйте, корп, - сказал мой Железный Бригада, спустив ноги со стола и налив стакан виски из стоящей рядом с ним бутылки, - это чертово место для спокойной жизни".
   "Горпорал, - сказал мой голландский однополчанин, наливая стакан шнапса, - привел меня представить вам mit dot repel. Он вкусный, и ты не забыл об этом. Мишдер отталкивай, точка иш дер горпорал, развлекайся, мой гумпани.
   Мятежник улыбнулся и сказал, что рад меня видеть и надеется, что я здоров и не возьму ли вина или чего-нибудь покрепче. Я выпил рюмочку вина, а остальные ребята выпили крепких напитков, и моя Железная Бригада уже была полна, а Голландец быстро наедался. В конце концов я сказал повстанческому офицеру, что мне не нравится принимать гостеприимство человека, когда у меня есть такая неприятная обязанность, как арестовать его, но обстоятельства, похоже, вынуждают это сделать. Он сказал, что все в порядке. Во время войны мы должны делать много неприятных вещей. Мы выпили еще, а потом я сказал ему, что прошу прощения за неудобства, но ему придется сопровождать меня в лагерь. Он сказал, конечно, что ожидал быть схваченным с тех пор, как увидел, что дом окружен, и хотя сначала он решил взять винтовку и убить нас всех с галереи дома, он передумал. и сдалась бы без кровопролития. Какой смысл убивать еще людей? Война почти закончилась, и почему бы не подчиниться и спасти бойню? Я сказал ему, что именно так я к этому отношусь. Затем он сказал, что если я подожду, пока он уйдет в соседнюю комнату и сменит белье, он будет готов. Я сказал, конечно, конечно, и он вышел из двери. Я подождал около получаса, пока мне не показалось, что бунтарь успел сменить все белье в штате Алабама. "Железная бригада" легла спать в кают-компанию, а немецкий отряд был сыт как козёл, а кое-кто из остальных начал ощущать гостеприимство.
   - Прошу прощения за вторжение, - сказал я, открывая дверь и войдя в комнату, куда вошел мятежник. "Великий Скотт, он ушел!"
   Моя армия, все, кроме Железной бригады и голландца, следовали за мной, и комната была пуста. Окно было наверху, через которое он сбежал. Мы обыскали дом, но капитана повстанцев не было. Подойдя к входной двери, я обнаружил, что лошадь железной бригады исчезла, а подпруги всех остальных лошадей были расстегнуты, так что мы задержимся в погоне за ним. Ирландца разбудили, и когда он обнаружил, что его лошадь ушла, он протрезвел, пошел на пастбище и одолжил мула, чтобы покататься.
   Нам потребовалось полчаса, чтобы починить наши седла, чтобы мы могли ехать, а затем мы с грустью отправились в лагерь. Как я мог встретиться с майором и сообщить ему, что встретил капитана повстанцев, разговаривал с ним, пил с ним, наслаждался его гостеприимством, а затем позволил ему бежать? Я чувствовал, что моя военная карьера подошла к бесславному концу. "Мы ехали медленно, потому что "Железная бригада" ненадежно сидела на скользком муле с голой спиной. Когда мы приблизились к капралу и одному человеку, которого я оставил охранять перекресток, я заметил, что с ними был незнакомец, и, подъехав поближе, каково же было мое удивление, обнаружив, что это был капитан мятежников, арестованный. Итак, проклятый капрал, которого я оставил там, чтобы он не мешался и не получил славы от поимки мятежника, схватил его и получил всю славу. Мне было больно, но, приняв дерзкий военный вид, как генерал, которого высекли, я сказал:
   - А, капрал, я вижу, мой план успешно сработал. Я устроил так, что этот узник попадет прямо в ловушку.
   -- Да, -- сказал капрал, отбрасывая корку от дыни, с которой он жевал мясо, -- я видел, как по дороге шли его крупки, и подумал, может быть, это тот, кого вы хотели, поэтому я сказал ему, чтобы остановится, иначе я наполню его легкие таблетками свинца, и он сказал, что догадался, что остановится. Он сказал, что это был хороший день, и он только попробовал одну из кавалерийских лошадей янки, чтобы посмотреть, понравится ли она ему. "Вот, дьявол-убийца, слезай с этой лошадки", - сказала Железная Бригада, которая достаточно проснулась, чтобы увидеть, что мятежник был на своей лошади. "Возьми этого мула и в одиночку купай лошадь порядочного джентльмена".
   Мятежник улыбнулся, спешился, дал ирландцу свою лошадь, сел на мула, и мы отправились в лагерь. Никогда в жизни я не был в таком восторге, как когда въехал в лагерь с капитаном повстанцев рядом со мной на муле. Цель экспедиции была достигнута, правда, немного отличаясь от того, что я ожидал и планировал, но кто знал, что в мои планы не входило добиться того, чтобы все получилось так, как получилось? Я много размышлял и задавался вопросом, правильно ли было бы с моей стороны сообщить о пленении конфедерата и ничего не сказать о роли, которую сыграл другой капрал. Этот капрал не был военным стратегом, как я. Это была просто полоса везения, что он поймал мятежника. Он стоял, прислонившись к забору, где я его оставил, и ел дыни, и тут появился мятежник, и капрал перестал жевать дыню достаточно долго, чтобы подчиниться моему приказу и арестовать этого парня. По всем правилам военного права я имел право на кредит, и я взял бы его, хотя мне было стыдно это делать. Впрочем, то же самое сделали и генералы. Если генерал-майор командовал и приказывал бригадному генералу что-то сделать, и это имело успех, генерал-майор получал признание в газетах. Итак, я поскакал в лагерь и как можно скромнее передал своего пленника майору, сказав несколько слов похвалы моему доблестному командованию. Привет, Джим, сказал майор мятежнику.
   Здравствуй, Майе, сказал мятежник.
   -- А теперь лучше сними тоги и присоединяйся к своей компании, -- сказал майор.
   "Наверное, да", - сказал повстанец и снял свою повстанческую форму, а майор вручил ему синий плащ и штаны, и он их надел.
   Я окаменел. Дело в том, что повстанец был сержантом нашего полка, который был назначен разведчиком и совершал поездки в ряды повстанцев в качестве шпиона. Я выставил себя ослом во всем этом деле, и он расскажет об этом всем мальчикам. Я вернулся в свою компанию подавленным.
   ГЛАВА XI.
   Мне поручено построить мост - это был хороший мост, b Но над ложным потоком - Появляется генерал - Я раздавлен, на самом деле растерзан! - На меня напал ревматизм.
   После рассказанного на прошлой неделе эпизода, в котором я по глупости организовал очередной бой, чтобы захватить предполагаемого мятежника, который оказался военнослужащим моего полка, я ожидал, что стану посмешищем для всех солдат, и что моя чин капрала у меня отнимут, а меня понизят в чины, и когда наутро полковник послал за мной в свою палатку, я стоял в тупике, возьму ли я в леса и пустыни, с позором, и никогда больше не появляться, или идти к полковнику, смотреть в лицо музыке и признавать, что я сделал себя ослом. Наконец я решил навестить полковника. По пути к его палатке я заметил, что наши силы значительно увеличились. Дорога была заполнена фургонами, поля вокруг нас были заполнены пехотой и артиллерией, и было пятьдесят фургонов или более, нагруженных понтонами, большими лодками или каркасами лодок, которые должны были быть покрыты брезентом, который был водонепроницаемые, и лодки должны были использоваться для мостов через ручьи. Полковник ничего не сказал мне об ожидаемом прибытии дополнительных войск, и это меня сильно обеспокоило. Может быть, предстоит большое сражение, и я могу вляпаться в него, не сознавая опасности, и: из пушки вышибет мне печень. Я чувствовал, что полковник поступил со мной неправильно, держа меня в неведении относительно всей этой подготовки. Я подошел к палатке полковника, а там была целая толпа офицеров, некоторые в артиллерийских мундирах, несколько полковников и один генерал со звездой на погонах и с кривой шпагой в серебряных ножнах, покрытых золотой отделкой. Я чувствовал себя совсем маленьким с этими большими офицерами, но я старался выглядеть храбрым, как будто я привык бывать на военных советах. Полковник улыбнулся мне, когда я вошел, что меня очень приободрило.
   - Генерал, это тот самый сержант, о котором я вам говорил, - сказал полковник, отворачиваясь от карты, которую они рассматривали. Я побледнел, когда полковник назвал меня сержантом, и хотел было обратить его внимание на ошибку, когда генерал сказал:
   Сержант, полковник сказал мне, что вы можете приложить руку почти к чему угодно. В какой сфере деятельности вы работали до призыва?
   "Ну, я думаю, нет ничего, что обычно делается в сельской деревне, чего бы я не делал. Я был клерком в бакалейной лавке, сторожил бар, водил бригаду на молотилке, работал на бойне, водил омнибус, работал на лесопилке, выучился полиграфическому делу, ездил на пиловочниках, работал на сосновом заводе, был тормозил в товарном поезде, работал помощником горничной в конюшне, работал клерком в гостинице, работал на ферме, был аукционистом, редактировал газету, собирал в церкви, собирал книги, был агентом по страхованию жизни, работал на мостостроении, брал жестяные наборы, входил в состав жюри, был констеблем, матросом на пароходе, рубил дрова, руководил сидровым заводом и управлял жеребцом в четырехминутной гонке на окружной ярмарке. ".
   -- Так и будет, -- сказал генерал. "Вас поставят во главе пионерского корпуса, и вы пройдете четыре мили на юг, по дороге, где разрушен мост через небольшой рукав, построите новый мост, достаточно прочный, чтобы переправиться через артиллерию, затем продвинетесь на две мили к реке, которую вы найдете, и ищите хорошее место, чтобы перебросить понтонный мост. Первый мост вы построите под артиллерийским огнем повстанцев, а когда это будет сделано, пусть переправится отряд кавалерии, затем понтонный поезд и полк пехоты. Затем отправляйтесь к реке впереди понтонного поезда с кавалерией. Пионерский корпус будет готов через пятнадцать минут.
   Полковник велел мне поторопиться, но я вызвал его из палатки и спросил, действительно ли я сержант или это мираж. Он сказал, что если я добьюсь успеха на этом мосту, и командование переправится, и меня не убьют, меня назначат сержантом. Он сказал, что генерал попробует меня в качестве строителя мостов, а если я добьюсь успеха, он, несомненно, попробует меня и в других должностях, таких как бригада водителей на молотилке и редактор газеты.
   Когда я пошел за своей лошадью, будучи довольно гордым. Сама мысль о том, что тебя выберут из стольких унтер-офицеров, возглавят пионерский корпус и пошлют впереди армии восстанавливать разрушенный мост с перспективой получить повышение или погибнуть, была достаточно славной. на один день, и я поехал обратно в штаб, чувствуя, что успех всей экспедиции зависит от меня. Если бы я построил вельветовый мост, по которому могла бы безопасно пройти вся армия, артиллерия и все такое, кто-нибудь стал бы спрашивать, кто построил этот мост. Конечно, если бы я построил мост, который рухнет и кого-нибудь утопит, все бы знали, кто его построил. Двадцать человек были на конях и были готовы, и генерал велел мне идти к квартирмейстеру и достать все инструменты, которые я хотел, и я взял двадцать топоров, десять лопат, две цепи для бревен и поехал прочь, когда генерал сказал:
   -- Когда доберетесь туда и осмотрите местность, определите, в какой именно час и минуту можно будет сдать мост, и пошлите обратно курьера, чтобы сообщить мне, и в этот час голова колонны будет там. , и мост должен быть готов к переходу.
   Я сказал, что все будет в порядке, и мы отправились в путь. Минут через сорок мы подошли к старице, и я позвал рядового, который раньше лесозаготовил, и мы осмотрели это дело. Необходимый лес был прямо на берегу ручья.
   "Джим, - сказал я рядовому, - я должен построить мост через этот ручей, достаточно прочный, чтобы переправить артиллерию. Я доложу генералу, что он может прислать свою артиллерию сегодня в семнадцать минут девятого вечера. Я прав?"
   -- Что ж, -- сказал Джим, глядя на стоящий бревно, на ручей и сплюнув на красную землю немного черного табачного сока, -- я успею в тридцать семь минут восьмого. Видите ли, сюда может упасть снаряд и убить мула или еще кого-нибудь и задержать нас. Пусть будет тридцать семь, и я пойду к вам.
   В конце концов мы пошли на компромисс, разделив разницу, и я отправил курьера обратно к генералу с моими комплиментами и с известием, что ровно в восемь часов двадцать семь минут он может отправиться на переправу. Потом мы принялись за работу. Большие длинные деревья были срублены для косоуров, а для их поддержки были сделаны тесаные квадратные столбы, хотя стрингеры выдержали бы любой вес. Затем были вырублены и расплющены с двух сторон небольшие деревья для дорожного полотна, просверлены в них отверстия и сделаны колышки, чтобы вбивать их в косоуры. Многие кавалеристы никогда не работали так, как эти люди. Хотя их было всего двадцать, казалось, что в лесу полно людей. Падали деревья, звенели топоры, люди кричали на мулов, которые тащили бревна, и эта сцена напомнила мне лесозаготовки в сосновых рощах Висконсина, только эту работу выполняли люди в военной форме. Около полудня мы переправили стрингеры, когда вниз по течению раздалось полдюжины выстрелов, и пули начали "молчать" по всему мосту, и мы знали, что повстанцы были в курсе, и хотели, чтобы это прекратилось. Я спрятался за дерево, когда начали прилетать пули, чтобы все обдумать. Моим первым порывом было уйти с моста, вернуться и сказать генералу, что я не могу строить мост, пока не будет спокойно. Что я никогда не строил мостов там, где против этого возражали люди. Я спросил рядового, что нам лучше сделать. Он сказал, что его идея состояла в том, чтобы прервать работу на мосту всего на пятнадцать минут, пересечь ручей по косоурам, спуститься туда, в лес, и напугать этих мятежников до смерти, прогнать их и заставить их думать обо всем. армия преследовала их, затем возвращайтесь назад и закончите мост. Это казалось вполне осуществимым, поэтому около дюжины из нас перебрались через стрингеры с нашими карабинами, а остальные пошли вниз по течению с нашей стороны, и все мы произвели дюжину выстрелов из наших револьверов "Спенсер" прямо в лес, где повстанцы казалось. Когда мы это сделали, повстанцы, должно быть, подумали, что нас миллион, потому что они слишком быстро рассеялись, и у нас была спокойная жизнь в течение двух часов. Мы почти достроили мостик, когда в воздухе раздался шипящий звук, полоса дыма, и, казалось, прямо над нами взорвался пороховой погреб. Наверное, я побледнел, потому что никогда не слышал ничего подобного. Я говорю: "Джим, извини меня, но что это за штука?"
  
  
   Джим продолжал работать, замечая: "О, ничего, только они на нас нападают". И с о, это была оболочка. Я читал о ракушках и видел их фотографии в Harper's Weekly , но никогда не предполагал, что когда-либо услышу об этом. Вскоре пришел еще один, и я хотел собраться и уйти. Я посмотрел на своих пионеров, и они обратили внимание на раковины не больше, чем на рев мулов. Я спросил Джима, не связано ли это с большей или меньшей опасностью со строительством мостов на Юге, и он, старый ветеран, сказал:
   "Корпорация, не волнуйтесь, пока у них нет нашего диапазона. Их снаряды идут на полмили дальше нас, и нам не о чем беспокоиться. Пусть думают, что убивают нас дюжинами, и будут продолжать посылать снаряды прямо на нас. Если бы у нас была здесь батарея, чтобы отстреливаться, они получили бы наш диапазон и сделали бы для нас довольно теплым. Но теперь с ними можно только догадываться, и мы в такой же безопасности, как и в Ошкоше. Давайте продолжим движение по мосту.
   Я никогда не смогу объяснить, каким утешением были для меня замечания Джима. Послушав его, я мог работать на ходу, вбивая колышки в мост и не обращая внимания на пролетающие над нами снаряды. На самом деле, я закурил трубку, закурил и начал прикидывать, во что обойдется Конфедерации такое "празднование". Это стоило им четырнадцать долларов в минуту, и я даже поймал себя на том, что смеюсь над хорошей шуткой о повстанцах. Вскоре подъехал курьер от генерала и спросил, не задерживается ли обстрел моста. Я сообщил, что это ничуть не задерживает нас; на самом деле, он немного торопил нас, если уж на то пошло, и он мог отправить свою команду на двадцать семь минут раньше, чем я рассчитал, так как мост был готов к переходу ровно в восемь часов. Без четверти восемь, как раз когда дневной свет угасал и мы зажгли сосновые факелы, чтобы поужинать, подъехал денщик и сказал, что генерал и штаб разыскивают меня уже час и находятся в развилки дороги. Я велел ординарцу привести генерала и штаб прямо в штаб, и мы их угостим чем сможем, и он уехал. Потом мы сели под дерево, покурили и поиграли в семерых при свете сосновых факелов и стали ждать. Никогда в жизни я ничем так не гордился, как этим мостом, и мне не казалось, что повышение до сержанта будет достаточным вознаграждением за этот великий инженерный подвиг. Он был таким гладким, как будто его покрыли пилеными досками, а по бокам были подложены бревна, чтобы фургоны не разъехались. Я мог бы представить себе сотни фургонов и тысячи солдат, благополучно переправляющихся, и я был бы героем. Моя грудь распухла, поэтому мое пальто было слишком тесным. Вскоре я услышал, как кто-то ругается на дороге, лязг сабель, и через несколько мгновений генерал выехал в яркий свет факелов. Приближаясь к мосту, я принял позу и подумал, что много бы дал, если бы художник мог сфотографировать мой мост, где я, великий инженер, стою на нем, а голова колонны как раз готовы пересечься. Я только собирался произнести небольшую речь перед генералом, вручая мост ему, как доверенному лицу нации, для использования армией, когда я увидел его лицо, как вспыхнул факел и зажег мост. окрестности. Оно было бледным, и если он и не был сумасшедшим, то я никогда его не видел. У него изо рта пошла пена, когда он сказал, обращаясь к солдату, упавшему днем в реку и надевшему рубашку, которую он высушил у костра:
   "Где капрал, звездный идиот, который построил этот мост?"
   Я не был бы более удивлен, если бы он убил меня. Это был хороший способ навести справки о джентльмене, который сделал для страны столько же, сколько и я, за столь короткое время. Мне стало больно, но, собрав на помощь всю свою желчь, я шагнул вперед и с таким саркастическим видом, какой только мог себе представить, сказал:
   "Я сержант, сэр, который проделал эту работу, проложил большую дорогу за двенадцать часов через поток и сделал возможной переправу для вашей армии".
   - Ну, а зачем, по-вашему, моя армия хочет пересечь этот проклятый ров? Какое дело армии в этом болоте? Вы съехали с главной дороги, где я хотел построить мост, и построили его на частной дороге к плантации, которую никто не хочет переходить. Этот мост не более полезен для меня, чем мост через реку Миссисипи у ее истоков. Вы, сэр, только что подняли ад, вот что вы сделали.
   Разговор о том, чтобы быть раздавленным! Я был измельчен. Мне хотелось прыгнуть в ручей и утонуть. Какое-то время я не мог говорить, потому что мне было нечего сказать. Потом я подумал, что будет довольно сложно уйти и покинуть этот мост, чтобы генерал не увидел, какая это хорошая работа, поэтому я сказал:
   "Что ж, генерал, мне очень жаль, что вы не дали мне более подробных указаний, но я бы хотел, чтобы вы спустились и осмотрели этот мост. Это маргаритка, и если она окажется не на том месте, мы можем переместить ее куда угодно".
   Это, казалось, натолкнуло генерала на мысль, и он спешился и осмотрел ее. Он сказал, что это была самая лучшая работа, которую он когда-либо видел, и если это будет в миле вниз по дороге, через другой залив, где он хочет пересечь, он отдаст целое состояние. Я сказал ему, что если он даст мне достаточно людей и фургонов, я перевезу его туда, куда он хочет, и на следующее утро приготовлю его к рассвету. Он согласился, и это была самая тяжелая ночная работа, которую я когда-либо делал. Каждую бревна моего любимого моста пришлось снять по отдельности и передвинуть на милю, но дело было сделано, и на следующее утро при свете дня я имел удовольствие позвонить генералу и сообщить ему, что мост готов. Я подумал, что он был немного злым, когда он проснулся, протер глаза и сказал:
   "Теперь вы уверены, что на этот раз вы попали в нужное место, потому что, если на этот раз этот мост отклонился на чью-то плантацию, вы умрете".
   Армия благополучно переправилась, и я имел гордое удовольствие стоять у моста до тех пор, пока не перешел последний человек, когда я подъехал к своему полку и доложил полковнику, довольно усталый. 3 Он руководил наведением понтонного моста через большую реку, в нескольких милях от моего моста, и сказал:
   "Джордж, прошлой ночью генерал был довольно горяч, но он виноват в ошибке в местоположении, и он говорит, что собирается попытаться получить тебе звание лейтенанта".
   Мне стало дурно, но я сказал: "Как он может рекомендовать звездного идиота на комиссию?"
   -- О, все в порядке, -- сказал полковник, -- некоторые из самых больших идиотов в армии получили комиссионные. Пока он говорил, мятежники начали обстреливать место, где строился понтонный мост, и я отправился на поиски места, чтобы взять зонт, чтобы прикрыться, чтобы отбиваться от осколков снарядов. Затем наша собственная батарея открыла огонь по мятежникам так близко от меня, что каждый раз, когда стреляли из ружья, я чувствовал, как крыша моей головы приподнимается, как крышка ящика для музыкальных инструментов. Это было самое дикое время, которое я когда-либо видел. Кавалерия плыла по реке для зарядки мятежной батареи, кругом рвались снаряды, и мне казалось, что если я буду наводить понтонный мост, то уйду куда-нибудь в сторонку, где будет тихо. Наконец моему полку приказали переплыть реку, и мы въехали. Первым рывком мой конь ушел под воду примерно на версту, а когда мы подошли, я не был на нем, но, схватив его за хвост, меня потащило через река чуть не утонула и приземлилась на берег, как собака, которая погналась за уткой. Я встряхнулась, мы сели в седла и, не дожидаясь, чтобы высушить одежду, пошли в бой, прежде чем я успел это понять, или отступили. Напугана! Я был так напуган, это чудо, что я не умер. Это было больше волнения, чем окружная ярмарка. Свист пуль, визг снарядов, удушающий дым, вопли, которые были оглушительны. Казалось, будто я сошел с ума. Я должен был, или я никогда не смог бы, как новобранец, без опыта, ехать прямо к тем пушкам, которые извергали серу и куски кузнечного дела. Я не осмеливался смотреть куда-либо, кроме как прямо перед собой. Всякая мысль о том, что меня поразят пули или что-то в этом роде, совершенно вылетела из моей головы. Время от времени что-то звучало так, как будто циркулярная пила выстрелила из-за взрыва лесопилки. Вскоре огонь со стороны мятежников прекратился, и было видно, что они отступают. Никогда в жизни я ничему так не радовался. Мы остановились, и я осмотрел свою одежду, она была совершенно сухая. Волнение и тепло тела действовали как сушилка в прачечной. Потом я лег под забором и заснул, и мне снилось, что я в аду, строю вельветовый мост через Стикс, и что дьявол упрекает меня за то, что я построил его не в том месте. Когда я очнулся, я был так скован ревматизмом, что мне пришлось помочь выбраться из-под забора, и меня посадили в скорую помощь с солдатом, которому прострелили челюсть. Он не был хорошей компанией, потому что я должен был говорить все. И так мы двинулись к врагу.
   ГЛАВА XII.
   Мне приказано поймать и обыскать женщину-контрабандистку - Я напрасно протестую - Страшное испытание - Красота за кафедрой - Таблетки, пластыри, хинин - Жалкое письмо - Мы встретимся под более счастливыми звездами.
   Именно в это время на меня выпала тяжелейшая обязанность, которую мне выпало исполнить во время моей службы, и единственное чудо для меня состоит в том, что я жив сегодня, чтобы рассказать об этом. Если я когда-нибудь получу пенсию, то только за ночные поты, вызванные ужасной и изнурительной работой, которую мне поручили. Однажды полковник послал за мной, и я сразу понял, что в ветре было что-то необычное. После того, как я уселся в его палатке, он начал разговор, спросив меня, не умею ли я быть любезным с дамами. Я сказал ему, сильно покраснев, что если и есть на свете что-то, что я считаю прекраснее всего остального, так это дама, а хорошая женщина есть благороднейшее творение божье. Он сказал, что был в курсе всего этого, но ему нужна была не хорошая женщина. Это меня немного поразило. Я слышал, что у офицеров есть привычка дурачиться с некоторыми женщинами, и я сказал полковнику, что любую обязанность, которую мне поручат, я буду выполнять в меру своих скромных способностей, но я не мог ходить с девушек, как офицеры, потому что я не мог себе этого позволить, да и в любом случае это было против моих принципов. Он показал мне фотографию красивой женщины и спросил, узнаю ли я ее, если увижу снова. Я сказал ему, что могу выбрать ее из тысячи. Он сказал, что она контрабандистка. У нее был пропуск от генерала, который, казалось, по какой-то причине находился под ее влиянием и свободно входил и выходил из строя. Генерал не хотел приказывать ее арестовывать, потому что она будет на него визжать, но он все равно хотел, чтобы ее арестовали, и идея заключалась в том, чтобы какой-нибудь капрал, ответственный за пикет, взял на себя ответственность арестовать ее без приказа, отказаться признать ее пропуск, отобрать у нее хинин и другие лекарства и деньги, а затем сам быть арестован за превышение полномочий. Он сказал, что им нужен капрал, по всем признакам большеголовый идиот, но при этом знающий, что он делает, знающий кое-что о женщинах, способный выполнять такую работу в форме и никогда не позволять женщине узнать об этом. что генерал или кто-либо другой имел отношение к ее аресту. Идея состояла в том, чтобы поймать ее в процессе контрабанды хинина через линии к мятежникам с помощью свежего капрала, который взял дело в свои руки и заявил, что пропуск, который она получила от генерала, был поддельным. Когда генерал мог, когда к нему привели женщину, возмутиться на ефрейтора за оскорбление женщины и приказать арестовать его, а мог еще вернуться к женщине и отослать ее, после чего отпустил бы капралом, а может быть, и повысят его, и все будет хорошо. Это был самый красивый план, о котором я когда-либо слышал, и я согласился выполнить эту обязанность, хотя я бы не стал делать это снова за миллион долларов. Полковник велел мне взять четырех человек и пойти в определенное место на малолюдной дороге, возле здания школы, и поставить пикет. Самка приезжала после обеда верхом на лошади, и когда она показывала свой пропуск, один из мужчин должен был схватить ее лошадь и держать его, пока я пинал перевал, заставлял ее слезать и обыскивал ее на наличие хинина. Я пепельно побледнел, когда полковник сказал это, и сказал ему:
   - Полковник, ради всего святого, не заставляйте меня обыскивать женщину. У меня есть семья дома, и они услышат об этом. Мои политические враги будут использовать это против меня дома, когда я буду баллотироваться на пост после войны. Позвольте мне привести ее сюда, в вашу палатку, а вы ее обыщите.
   -- Нет, это все испортит, -- сказал полковник. - Мы хотим, чтобы ее обыскал прямо здесь, в маленьком школьном домике, капрал, не имеющий явных полномочий, и отнял у нее все до последней таблетки хинина. Если бы ее привели сюда, она бы плакала и бредила, и мы бы ослабли, потому что знаем ее и принимали у нее дома. Ты должен быть бессердечным капралом, без чувств, без жалости, без всего, просто ищешь контрабандный хинин. Кроме того, у меня тоже есть семья, и я не хочу искать женщин. Кстати, один из генералов видел ее прошлой ночью, вынул патроны из ее револьвера и вставил несколько холостых патронов. Если случится худшее, она направит на вас свой револьвер и, возможно, выстрелит в вас, но в ее револьвере нет пуль, так что вам нечего бояться.
   -- А если у нее два револьвера, -- спросил я, -- и один из них заряжен пулями?
   - Я так не думаю, - сказал полковник. "Но мы должны рискнуть, понимаете. Теперь идите прямо. Обращайтесь с ней как с леди, не верьте всему, что она говорит, и настаивайте на ее обыске. Генерал говорит, что она носит огромный турнюр, и, вероятно, он полон хинина. Используйте свое суждение, но получите все это. Прикинуться невежественным капралом, который чувствует, что успех войны зависит от него, веди себя так, как будто ты выше генерала по званию, и скажи ей, что не пропустишь ее с этим хинином, если бы сам генерал был здесь. Только наберись желчи, а когда выпьешь хинин, приведи сюда девицу, и я буду тебя ругать, а ты прими это, как маленький человек, и все будет хорошо. Если она будет кусаться и царапаться, некоторым из вас придется ее удерживать, но лучше всего будет спорить с ней и убедить ее медовыми словами спуститься с хинином. Идти!"
   - Одно слово, полковник, прежде чем я уйду, - сказал я. "Как ты думаешь, сколько мужчин потребуется, чтобы удержать эту женщину? Вы предложили троих, но если одна держит ее лошадь, то, исходя из моих знаний о самках, пинающих, кусающих и царапающих, мне кажется, что мне понадобится по одному мужчине на каждую руку и ногу, один, чтобы держать ее голову и душить ее, если это необходимо. , и один с разъездной комиссией, чтобы работать там, где он был бы способен принести пользу. Что вы скажете, если я возьму пять человек?
   -- Хорошо, возьмите шесть, -- сказал полковник. "Кто-то может стать инвалидом, или ему оторвут челюсть, или что-то в этом роде. Но не назначайте никого, чтобы обыскать ее. Сделай это сам, и сделай это как джентльмен. И самое главное, не позволяйте ей одурачить вас нежными словами и взглядами любви, потому что она полна их. Если она не сможет напугать вас своим негодованием по поводу бесчинства ее ареста и обыска, она попытается схватить вас и заставить полюбить ее. Вы должны быть тверды, как непреклонны. А теперь поторопитесь".
   Я выбрал шестерых мужчин, четверо из которых были молодыми американцами, довольно красивыми и очень вежливыми, заядлыми пловцами.
   Потом у меня был ирландец по имени Даффи и немец по имени Хольцмейер, который был мясником. Мы вышли на дорогу, к зданию школы, и я поставил ирландца на пикет, а немца проинструктировал вовремя взять лошадь под уздцы. Затем остальные из нас спрятались за зданием школы и стали ждать. Два часа мы ждали, и у меня была возможность обдумать ситуацию. Вот я, подавляя мятеж, лежу за женщиной, которая нагружена. Дома я был вежливым и веселым человеком, человеком, с которым любая дама могла бы гордиться встречей и разговором, но здесь от меня ожидали, что за тринадцать долларов в месяц я что-то сделаю, чтобы подавить восстание, которое там во всем штате Висконсин не хватило денег, чтобы нанять меня. Было ли преступлением принести больному другу немного хинина? Предположим, какой-нибудь мятежник болен лихорадкой, а у меня есть хинин, неужели я увижу, как он встряхнется с ботинок и не даст ему лекарства? Нет, я разделю с ним мой последний порошок хинина. Так поступил бы любой солдат. Если не было изменой дать одному мятежнику хининового порошка, когда он был болен, то почему изменой должно быть взять с собой столько, сколько нужно больным мятежникам? Наше правительство хотело подавить восстание, не давая лекарства больному врагу? Должны ли мы злорадствовать по поводу количества повстанцев, умерших от болезней, которых мы могли бы спасти, посылая им лекарства? Мне казалось, что если бы я командовал армией, то вместо того, чтобы арестовывать женщин за то, что они несут лекарства своим больным братьям, я бы нагрузил фургон лекарствами и послал бы к ним, и сказал бы: "Вот, ребята, огонь! вот вам хинин в шею и выздоравливайте, а потом, если захотите еще драться, выходите на поле, и мы дадим вам лучший поворот в рулевой рубке. Мне казалось, что это способ переманить врага на свою сторону, и что они будут благодарны, примут лекарство, выздоровеют, а потом скажут: "Ребята, эти янки все-таки неплохие ребята. Давайте перестанем драться и прекратим". Но я не руководил войной и должен был подчиняться приказам, если порвал струны сердца и струны корсета. Я бы все отдал, чтобы уйти с работы. Мысль арестовать женщину и обыскать ее, увидеть, как она плачет, и заставить ее считать меня жестокосердным негодяем, была отвратительна, и я поймал себя на том, что хочу, чтобы она пошла другим путем. Может быть, она была похожа на кого-то, кого я знал дома, а может быть, у нее был старший брат в армии Конфедерации, который разыскивал меня после войны и вечно терзал меня до смерти за оскорбление его сестры. Я решился, если случится что-нибудь подобное, донесу и на генерала, и на полковника, и их тоже напою.
   "Черт возьми, это идет", - сказал ирландец. "Капрал гуаод, quane всего Юга едет по дороге, верхом на высокой ступне. Что я буду делать, я не знаю?
   - Останови ее, - крикнул я, стуча зубами.
   -- Остановитесь здесь, где вы находитесь, -- сказал ирландец, и выражение его лица свидетельствовало о том, что он... ну, что он был ирландцем и имел глаз на красоту. Немец взял лошадь в удила, и я вышел из-за школьного дома.
   Боже мой, но она была красивой женщиной и сидела на коне, как статуя. Я никогда не видел более красивой женщины. Она была брюнеткой, с большими черными глазами и румянцем от занятий верховой ездой.
   Она улыбнулась и показала два ряда прекраснейших зубов, которые когда-либо попадались женскому рту, а на одной руке без перчатки, которой она вручала мне пропуск, была ямочка на каждом суставе, и она была бела, как бумага, и нежна, как шелк. Я знаю, что он был мягким, потому что он коснулся моей красной веснушчатой руки, когда я брал пропуск. Я не винил генерала за то, что он был влюблен в нее, или за то, что он хотел свалить неприятную обязанность по пресечению ее контрабанды на такую бедную сироту, как я. Она сказала:
   "Капитан, у меня есть пропуск от генерала, чтобы пройти через линии в любое время, беспрепятственно".
   - Это нехорошо, - сказал я, изучая его. "Этот пропуск, очевидно, является подделкой".
   "Но, мой дорогой капитан, - сказала она с улыбкой, за фотографию которой я дал бы десять долларов, - пропуск не подделка. Я использовал его в течение нескольких месяцев".
   - Я не милый капитан, а всего лишь дешевый капрал, - сказал я, пытаясь вести себя непринужденно, чего мне не удалось.
   - По этому перевалу контрабандой провезли как минимум фургон с хинином, и это нужно остановить; ты не можешь пойти."
   -- Диккенс, вы говорите, -- сказала она, доставая револьвер, и пропела, -- отпусти эту лошадь, -- и стреляешь в немца.
   -- Kritz-dunnerwetter, -- сказал немец, взявшись за передние ноги лошади и держась за уздечку, -- за то, что вы убиваете человека, когда он держит вашу лошадь?
   - Сударыня, - сказал я, - ваш револьвер заряжен холостыми патронами, и вы не можете причинить вреда. Попробуйте еще раз на ирландца.
   - Подождите, - сказал ирландец, - и не экспериментируйте над бедняком, у которого жена и шестеро детей. Стреляйте в капрала.
   Но я потянулся и взял у нее револьвер, а она была слаба, как котенок. Ее нервы отказали ей, и когда я сказал ей спешиться, она была похожа на тряпку, и ее пришлось спустить вниз. Если раньше она была красива, то теперь, когда она запустила свою слезоточивую мельницу, она была восхитительно сияющей, и я чувствовал себя злодеем. Она облокотилась на мое плечо, и это была самая красивая ноша, которую когда-либо держал солдат. Я усадил ее на ступеньки школьного здания и думал, что она упадет в обморок, но она не упала. Она, очевидно, была застигнута врасплох и ей нужно было немного времени, чтобы все обдумать и составить план. Я тоже. Глядя на нее и думая о том, что от меня ожидают, я гадал, с чего лучше всего начать. Она начала поправляться, улыбнулась мне и попросила, чтобы другие солдаты ушли, чтобы она могла поговорить со мной. Мне хотелось, чтобы она так не улыбалась, потому что это нервировало меня. Она спросила меня, что я собираюсь с ней делать, что заставило меня заподозрить ее, не поверю ли я ей, если она скажет мне, что она не контрабандистка, есть ли у меня приказ ее арестовать и все такое. Я сказал: "Мадам, мне приказано арестовать всех контрабандистов хины, и вы один из них. Я Хокшоу, детектив. Несколько месяцев я следил за вами и знаю, что вы припрятали при себе целую аптеку. В этой невинной суете я чувствую, что хинин найдется на миллион. Твоя вздымающаяся грудь содержит, кроме любви к друзьям и ненависти к врагам, кладезь полезных лекарств, военной контрабанды. В ваших чулках есть многое, что могло бы заинтересовать искателя правды, ваш корсет, который так красиво сидит на вас, наверняка набит револьверными патронами, а в ваших ботинках могут быть послания мятежникам. Исследую тебя от Бытия до Откровения, и да помилует нас обоих Господь. Для начала, пожалуйста, позвольте мне осмотреть вашу шляпу.
   С некоторой неохотой она сняла что-то вроде шляпы-полутрубы и закрыла лицо платком, пока я смотрел в него. Я нашел пачку только что отпечатанных конфедеративных облигаций и некоторое количество придворного пластыря. Это решило это. Она немного поплакала и хотела пойти в школу. Я вошел с ней и двумя моими солдатами.
   Я сказал ей, что это довольно тяжелая обязанность, но ей необходимо раздеться, так как у меня должны быть все ее предметы. Она плакала и говорила, что если я буду обыскивать ее или приставать к ней, то сделаю это на свой страх и риск, и что я все равно не смогу пойти на работу, чтобы раздеть ее, и что мне должно быть стыдно за это. сам. Я сказал ей, что мне стыдно так, как может стыдиться любой джентльмен, и хотя я мало разбираюсь в деталях женской одежды, у меня есть некоторые общие представления о турникетах, полонезе, носках, юбках и так далее, и хотя я могу быть неуклюжим, и неотесанный, и нервный, пока есть пуговицы, которые нужно расстегнуть, крючки, которые нужно расстегнуть, и английские булавки, чтобы расстегнуть, я думал, что в конце концов смогу добраться до хинина, если она даст мне время, и я не упал в обморок от на обочине, но я думал, что это убережет от всех неприятностей, ее скромность не пострадает, как и моя, если она пойдет за маленькую кафедру в здании школы, с глаз долой, снимет одежду и протянет руку. их над кафедрой, чтобы мы рассмотрели. Она сказала, что умрет первой, кроме того, она знала, что мы будем подглядывать за ней из-за кафедры. Я очень нервничал, обильно потел и желал, чтобы все это закончилось, и поклялся честью, что если она пойдет за кафедру и разденется, то будет в такой же безопасности от вторжений, как если бы она была в своем кабинете. собственная комната. Она поклялась, что не будет, и я подошел к ней, чтобы начать разгадывать тайну. Ее платье зацепилось сзади, что я всегда считал большой неприятностью, и я начал расстегивать его. Я удивился, что она так тихо стояла и позволила мне его отцепить, но после того, как он отцепился от шеи до поясницы, и я пожалел, что не умер, она сказала:
   "Теперь, когда ты расстегнул мое платье, подвиг, который я никогда не смог бы совершить сам, я пойду за кафедру и сниму свое платье, если ты пообещаешь не смотреть и что ты поможешь мне застегнуть мое платье. когда закончится эта жестокая хининовая война".
   Я сказал ей через великого Иосефата и континентальный конгресс, что я помогу ей, и что я убью любого, кто посмотрит, и она пошла за кафедрой в здании школы, где, скорее всего, сельский проповедник проповедовал по воскресеньям, и наклонилась над с глаз долой, и не прошло и полминуты, как она передала платье мне. В карманах я нашел несколько бумажек с каким-то лекарством и несколько бутылочек, запечатанных красным сургучом.
   - А теперь суету, пожалуйста, - сказал я дрожащим от волнения голосом.
   "Возьми свою старую турнюру", - сказала она, стукнув ею по кафедре.
   Что ж, если бы кто-нибудь сказал мне, что можно сделать суету, чтобы вместить достаточно вещей, чтобы наполнить корзину для бушелей, я бы не поверил. Мы наполнили три носовых мешка, какими кавалеристы кормят лошадей, бумажными пакетами и бутылками хинина. Там было тридцать баночек с пилюлями, бальзамами, мазями и пластырями.
   - Это первоклассная работа, - сказал я с меньшим волнением. Эмоции каким-то образом уходили из меня, и дело становилось больше похоже на коммерческую сделку. Это было похоже на то, как молодой аптекарь идет со стороны любимой в аптеку, чтобы провести инвентаризацию. "Теперь раздайте другую партию".
   Она, очевидно, знала, о чем я говорил, потому что вручила через кафедру сверток точно такой же формы, как то, что я в своей бесхитростной невинности предположил, было частью женского тела. То есть я подозревал, что это не только человеческий облик, но не знал. Он также был полон лекарств, из которых большую часть составлял хинин, хотя было около пинты ружейных капсюлей.
   "Кстати, о чулках, - сказал я, - пожалуйста, снимите их и отдайте".
   Она пиналась из-за того, что снимала туфли и чулки, и говорила, что ни один джентльмен не будет заставлять дама для этого. Я сказал, что подожду около двух минут, а потом, если ей будет слишком трудно их снять, я поднимусь вокруг кафедры и помогу. Благослови вас, я бы ни за что не пошел за мир, так как я уже был более чем доволен тем, что нашел. Она сказала, что мне не нужно утруждать себя, так как она догадалась, что сможет снять туфли без моей помощи. Я слышал, как она расшнуровывает свои туфли, и очень скоро две изящные туфли и два очень длинных чулка спустились с кафедры, каблук одной из туфель ударил меня по уху. Подбирая туфли, я услышал шуршание письма за кафедрой и сказал ей, что должен получить все ее сообщения. Она сказала, что это всего лишь письмо тому, кого она любит. Я сказал ей, что он должен быть у меня, и она передала его. Я прочитал "Мой дорогой муж" и вернул его, сказав, что не буду совать нос в ее семейные секреты. Она заплакала и настояла на том, чтобы я ее прочитала, что я и сделал. Оно было адресовано ее мужу, офицеру армии Конфедерации, и было примерно таким:
   "Мой дорогой муж: - Эта жизнь обмана убивает меня. Я хочу сделать все, что в моих силах, чтобы помочь нашему делу, но с каждым днем я все больше нервничаю и легко разоблачаюсь. Офицеры-янки часто бывают у нас дома, и я должен обращаться с ними по-доброму, но все, что я могу сделать, это не плакать, а от меня ждут смеха. Я боюсь, что меня заподозрят в контрабанде, так как эта тема часто поднимается в разговоре, и я чувствую, как горит мое лицо, хотя я изо всех сил стараюсь этого не показывать. Я думаю о тебе, далеко в Вирджинии, с твоим безрукавным рукавом, о наших детях в Новом Орлеане, и мне интересно, будем ли мы когда-нибудь снова вместе. О, Боже, когда же все это кончится. Я не придираюсь к федеральным войскам. Офицеры очень любезны, и через одного отеческого генерала мне разрешили пройти в наши ряды. Я чувствую, что предаю его доброту в каждой поездке, которую совершаю, и только острая потребность наших дорогих мальчиков в лекарствах могла побудить меня поступить так, как я делаю. После этой поездки я поеду в Новый Орлеан 4 , где, как я боюсь, Мэдж больна, как видно из последних известий, которые я от нее слышал, совсем не в порядке. Молись усердно, мой дорогой муж, каждый день, как и я, чтобы эта беда кончилась скорее, как-нибудь, и прошу тебя не иметь чувства мести в сердце твоем к врагам твоим из-за потери твоего руку, так как тысячи федералов страдают подобным же образом. Я буду любить тебя еще больше, и я обмотаю твой пустой рукав вокруг своей шеи, и постараюсь никогда не упустить сильную руку, которая была моей опорой. Прощай.
   "Ваша любящая жена".
   Это письмо нокаутировало меня в одном раунде. Я начал получать удовольствие от распаковки контрабандных товаров и конфузии моей женщины-контрабандистки, но когда я прочитал это любящее письмо, дыша таким христианским духом, и подумал о бедной жене-матери за кафедрой, распутывающей себя, я был стыдно, и я сказал себе: "Она больше не снимет тряпки. Я вернул письмо, платье и все, что она сняла, и сказал:
   - Собери все обратно на себя и выходи на досуге, а мы взяли лекарства и вышли из школы. Вскоре она вышла, и я сказал ей, что мой долг отвезти ее обратно в штаб, но если она не возражает против того, чтобы я отнес генералу письмо с лекарствами, она могла бы вернуться в дом, где она жила. и я подумал, что если она на первом пароходе отправится в Новый Орлеан, все будет в порядке, и я прослежу, чтобы письмо было отправлено ее мужу. Я помог ей сесть на лошадь и сказал:
   "Ты можешь сбежать. Твоя лошадь лучше нашей, и хотя ты пленник, мы не стали бы стрелять в тебя, если бы ты попытался бежать. Я надеюсь, что ваши молитвы возымеют желаемый эффект, и беда скоро закончится. Я надеюсь, что вы и дети поправитесь, и что муж будет избавлен, чтобы быть утешением для вас.
   Она склонила голову, когда села в седло, и взгляд, который она демонстрировала, исчез, и его место занял взгляд благодарности, мира, надежды, чистоты. Она протянула мне письмо и спросила:
   "Я могу идти?"
   Я сказал ей, что она свободна. Она повернула свою лошадь; к городу, тронул его кнутом, и он был; прочь, как ветер. Я стоял две минуты, наблюдая за ней, когда меня привел в чувство ирландец, сказавший:
   - Что нам делать с хинаном и пистонами? Мы упаковали контрабандные товары в наши седельные сумки и в другие места и поехали обратно в штаб. Полковник и генерал находились в полковничьей палатке, а я взял "вещи" и доложил обо всем происходящем.
   - Но где дама? - спросил генерал, прочитав письмо и вытирая глаза.
   -- Когда мы уже собирались тронуться в путь, -- сказал я, -- забрав у нее контрабандные товары, она хлестнула свою лошадь и ускакала. У меня не было приказа стрелять в женщину, и я ее отпустил".
   -- Слава богу, -- сказал генерал. - Это лучший способ, - сказал полковник. "Она бросит контрабанду и пойдет к своим детям".
  
   ГЛАВА XIII.
   Эпизод с женщиной-контрабандисткой делает меня знаменитым: меня отправляют вперед Женская одежда - Мое интервью с плохим капралом - Кулачный бой - Восстание снова подавлено - Я раскрываю свою личность.
   Не прошло и суток, как по всему моему полку, как и по нескольким другим полкам, разнеслась весть, что некий ефрейтор захватил на пикете контрабандистку, обыскал ее на месте и нашел большое количество хинина. и другие предметы военной контрабанды, и было всеобщее желание посмотреть на черты мужчины, а не офицера, у которого хватило наглости обыскать бунтарку с головы до ног, без приказа командира, и я постоянно посещали искатели любопытства, которые хотели знать все об этом. Конечно, никто не знал, что мне приказали сделать то, что я сделал, и все недоумевали, почему меня не поставили в пример; и многие рядовые, капралы и сержанты задавались вопросом, смогут ли они так легко выбраться из этого положения, если поступят так, как я. Через линии проходило очень много женщин, и я уверен, что многие солдаты решили, что первая женщина, которая попытается пройти, будет обыскана. Об этом говорили мужчины, и в течение дня или двух дама наверняка выдержала бы жалкое зрелище, если бы подъехала к пикету с пропуском, чтобы выйти наружу. Солдаты так долго были вдали от женского общества, что для них было бы пикником захватить подозрительно выглядящую симпатичную женщину. В центре города на меня указывали как на человека, захватившего женщину, накачанную хинином, и женщины с мятежными наклонностями смотрели на меня так, как будто я был дерзким, плохим человеком, которого следует убить, и вели себя так, как будто любит съесть меня. Но я старался казаться скромным и не делал ничего особенного, чем бы я гордился. На следующий вечер полковник послал за мной и сказал, что у него есть для меня кое-что, что требовало от меня смелости. Я сказал ему, что мой опыт подавления мятежа показал мне, что все это требует мужества. Что я действовал на нервы до тех пор, пока мои нервы почти не истощились, и я спросил его, не может ли он позволить другим мальчикам сделать немного нервной работы. Он сказал, что у него есть еще одна женская работа, которую он хотел бы поручить мне.
   Мне надоели все эти женские дела, и я сказал ему, что не хочу больше раздражаться; что аресты женщин и обыски их есть не что иное, как обострение, и я хотел, чтобы меня выпустили. Он сказал, что в этом случае мне не придется арестовывать никого женского пола, но что меня придется арестовать, и что это будет самая большая шутка, которая когда-либо была. Я сказал ему, что если есть какая-то шутка по этому поводу, он мог бы меня зачислить. Затем он продолжил, что мой успех с женщиной-контрабандисткой побудил всех мальчиков подражать моим поступкам, и все они ложились на женщину-контрабандистку, и что он опасался, что женщине будет небезопасно быть пойманной на линии пикета. Этому нужно было положить конец, и они с генералом придумали план. Он сказал, что в одной из рот был капрал, который хвастался, что арестует первую женщину, которая подойдет к его пикету, и обыщет ее на предмет контрабанды, и они хотели сделать из него пример. Он спросил меня, не боксёр ли я, и я сказал ему, что для легкого веса меня считают довольно хорошим бойцом. Затем он спросил меня, могу ли я ездить в боковом седле. Я сказал ему, что могу кататься на чем угодно, от хобби до слона. Он сказал, что все в порядке, и я заплачу по счету. Затем он углубился в детали. Я должен был поехать с ним в город и получить амазонку для верховой езды женского покроя, накладные волосы, боковое седло и суету величиной с корзину для бушелей. Что я должен был выехать на какую-то дорогу, где капрал будет стоять на пикете с двумя мужчинами. Он останавливал меня и обыскивал, я должен был плакать, умолять и все такое, но, в конце концов, подчинился обыску, и после того, как капрал начал меня обыскивать, я должен был удрать и дать ему один "биф". в нос, другой, если надо было сбить его с ног, вставить одному из мужиков в ухо, если он выказал какую-нибудь наглость, вскочить на мою лошадь и вернуться в город, а капрала оставить искать его ошибку.
   Мне не очень нравилась идея наряжаться в такой маскарадный костюм, но, конечно, если я мог помочь подавить мятеж таким образом, это был мой долг, и, кроме того, я имел зуб на этого капрала, во всяком случае, за то, что он назвал меня и "сойкой", и "заместителем", и "призывником", когда я пришел в полк. Полковник отвез меня в гости к одной приятельнице, которая много ездила верхом, и когда он открыл ей тайну, она помогла мне устроиться. Все, что мне нужно было сделать, это снять кавалерийскую куртку, и она надела мне платье через голову. Я всегда предполагал, что они надевают эти платья так же, как мужчины надевают брюки, надев их ногами вперед, но она сказала, что они надевают их через голову. Мне казалось, что мои штаны вот-вот будут видны, но она дала мне несколько указаний, как держать платье распущенным, и я начала чувствовать себя женщиной. Платье подошло мне по талии, как будто оно было сделано для меня, а когда оно было застегнуто спереди, я чувствовала себя сногсшибательно. Они с полковником соорудили турнюр из газет, а маленькую диванную подушку из гагачьего пуха положили там, где это было бы лучше всего. После того, как платье было поправлено, она взяла парик и надела его мне на голову, а затем шляпу с пером в ней, а затем приколола фату к волосам, так что они достали до моего рта, похожего на бутон розы. Затем она взяла пудру и напудрила мне лицо, надела пару длинных перчаток, которые она обычно носила, и велела мне посмотреть в зеркало. Когда я посмотрел в стекло, я чуть не потерял сознание. Обман был настолько хорош, что одурачил бы самого старого человека в мире.
   Полковник сказал, что сам почти был склонен влюбиться в меня, и он обнял меня и сжал меня, но я не заметила особого чувства, такого, как когда его приятельница дурачилась надо мной. Это было другое. Ну, я был в то время заядлым курильщиком, поэтому я взял свою трубку и мешочек с табаком, положил их в карман платья и несколько спичек, и мы вышли на улицу. Полковник взял в руку мой крохотный сапог номер восемь и легонько закинул меня в седло, потом сел на свою лошадь, и мы поскакали по окраинам города, чтобы я успел привыкнуть к боковому седлу. Я заставил его остановиться за забором и дал мне выкурить трубку, а потом сказал, что готов. Он дал мне пропуск и велел выйти на дорогу, по которой шел капрал, и, если он пропустит меня из строя, пройти к повороту дороги, где отряд наших людей стоял на разведке. , и доложить дежурному офицеру, который привезет меня в порядке, другой дорогой, но если капрал попытается обыскать меня, сделать так, как мне было велено. После того, как я сбил капрала с ног, если я крикну, офицер, который был снаружи, придет и арестует нас всех и приведет в штаб, где полковник может сделать выговор капралу и т. д. Я бросил поцелуй полковнику и начал на дороге. До поста пикета оставалось около мили, и у меня было время обдумать свое положение. Это подавляло восстание с большой скоростью. Я была мнимой женщиной, которую в любой момент могли оскорбить, но я бы сохранила достоинство своего предполагаемого пола, если бы не накопила ни цента. Я сделал вид гордый, надменный, полный чистоты и всего такого, и, приблизившись к столбу, увидел, как ефрейтор вышел на дорогу, и когда я подошел, он велел мне остановиться. Я остановился и вручил ему свой пропуск, но он сказал, что это подделка, и приказал мне спешиться. Я включила воду, с глаз, и заплакала, но она убежала от плохого капрала, как вода от утки.
   "Никакого твоего хныканья вокруг меня", - сказал мерзкий человек. - Слезь с лошади.
   - Сэр, - сказал я с притворным негодованием, - вы не стали бы приставать к бедной девушке, которую некому защитить. Отпусти меня, пожалуйста.
   Я читал в романе: "Отпусти меня, прошу" - и мне показалось, что так следует сказать, хотя я едва удержался от смеха.
   - Ничего, - сказал капрал. - Что у тебя в этой суете? - сказал капрал.
   - Суета, - сказала я, краснея так, что можно было чиркнуть спичкой по моему лицу. - Зачем говорить об этом в присутствии дамы. Я хочу, чтобы ты меня отпустил, иначе я подумаю, что ты действительно груб, так что сейчас. Пожалуйста, господин Солдат, отпустите меня, - и я улыбнулся ему и подмигнул левым глазом так, как будто парализовало бы мраморную статую. -- О, что вы нам даете, -- сказал мерзкий человек. - Слезь с лошади и дай мне пройтись по тебе на предмет хинина. Ты слышишь?"
   Я боялся, что если он поможет мне спуститься, то увидит мои ботинки или штаны, а это будет разоблачением. Поэтому я собрала свое платье в руки и спрыгнула в довольно хорошей форме. Я дрался с капралом несколько раз в лагере, и я знал, что могу легко нокаутировать его, и я решил, что первое унижение, которое он предложит мне, я просто "ударю его". Это было все, что я мог сделать, чтобы удержаться от того, чтобы не приклеить его нос, когда я впервые приземлился на землю, но я должен был сыграть свою роль, и это не годилось, чтобы уйти наполовину взведенным. Поэтому я выглядел грустным, надувал губы и гадал, поцелует ли он меня и пощупает ли бороду там, где меня сбрили.
   -- А теперь отряхнись, -- сказал он.
   "Что делать? - спросил я с явной тревогой.
   -- Пил, -- сказал он, кладя руку мне на спину, --
   -- Сударь, -- сказал я, сверкнув глазами, а сердце колотилось и чуть не разрывалось от сдерживаемого смеха, -- вы наглы. Я бедная сирота, непривычная к общению с грубыми мужчинами. Меня вырастили как любимца, и ни одна мерзкая рука не коснулась меня, пока ты не прикоснулся ко мне. Если ты прикоснешься ко мне, я закричу. Я позову на помощь. Что ты будешь делать, злой, непослушный человек?
   - Расстегни, - сказал он, указывая на мое платье спереди. "Зовите на помощь и будьте прокляты. Ты контрабандист, и я это знаю.
   -- Боже мой, -- сказал я с сценическим акцентом, -- неужели дошло до этого? Неужели у меня отнимет все, что мне дорого, простой капрал-янки? Разве у женщины нет прав, которые нужно уважать? Я должен быть убит в холодном белуде, со всеми моими грехами на моей голове. О, мистер Ман, дай мне минутку произнести безмолвную молитву".
   -- О, тише, -- сказал он, -- и поднимите руки. Никакого белуда не будет. Все, что я хочу, это проверить вас на хинин.
   - Пощади меня, умоляю тебя, - сказал я, поднимая руки и готовясь сбить его с толку первым же его движением. "Я не ходячая аптека, я хорошая девочка". Вокруг своего ужасного тела я рисую воображаемый круг. "Ступи хоть на одну ногу в этот священный круг, и на твою голову я брошу проклятие Рима, Джорджия".
  
  
   -- Оставь этого Шекспира и займись делом, -- сказал капрал, потянувшись к моей шее, чтобы расстегнуть верхнюю пуговицу моего платья. Он смотрел на мое платье и гадал, что он найдет внутри, когда я обрушил оба кулака и ударил его по одному в каждый глаз с силой, которая сбила бы с ног мула. Он упал навзничь и издал вопль, который можно было услышать за милю. Тогда один из его людей бросился на меня, и я ударил его по уху, и он упал рядом с капралом. Другой человек собирался прийти за своей долей, когда офицер, находившийся за пределами линии, подъехал со своими людьми и спросил, в чем дело. Солдат, в которого не попали, сказал, что я убил капрала. Офицер сказал, что это неправильно, и что женщины, которые будут убивать армию Союза кулаками, должны быть арестованы. В этот момент капрал приподнялся на локте и попытался открыть два чернейших глаза, каких только можно было видеть. Повернувшись к офицеру, он сказал:
   "Эта женщина - контрабандистка, и она ударила меня кирпичным домом!
   "Древняя женщина, - сказал офицер, глядя на меня и смеясь, - почему ты ходишь, как бесум разрушения, истребляя армии, по одному мужчине за раз. Вам должно быть стыдно за себя, и вам следует заткнуть намордник.
   - Не называй меня женщиной, - сказал я своим естественным хриплым голосом. "Это то, чему я не подчинюсь".
   Капрал посмотрел на меня одним глазом, другой был почти закрыт от последствий падения кирпичного дома. Он выглядел так, как будто почувствовал запах горелой шерсти, как гласит старая поговорка. Офицер сказал, что, по его предположению, он отвезет нас всех в штаб и расследует дело. Капрал сказал, что расследовать нечего. Что эта женщина подошла и настояла на том, чтобы выйти за пределы линии, и когда он вежливо попросил ее показать свой пропуск, она ударила его клюшкой или каким-то оружием, которое она прятала при себе.
   -- Ты тоже не очень лжец, -- сказал я, вскакивая верхом на лошадь, как мужчина.
   Капрал посмотрел на меня так, как будто хотел утонуть, но уверял, что не сделал ничего такого, что могло бы оскорбить самую брезгливую самку. Капрал и его люди сели в седла, и мы все отправились в штаб. Я ехал рядом с офицером, а капрал ехал сразу за мной. Когда мы тронулись, я вытащил трубку, набил ее, зажег спичку, как обычно делают солдаты, хотя это было довольно неудобно, и закурил. Когда табачный дым вырвался из-под моей вуали, из предполагаемого рта, похожего на бутон розы, произошла сцена, о которой ни капрал, ни большинство солдат никогда не думали, хотя офицер был в полном порядке. Капрал едва мог поверить своим глазам или одному глазу, потому что другой закрылся. Я была вполне приличной женщиной, когда мы проезжали через полк, если не считать трубки, которую я попыхивала, как будто на мне не было платья. Пока мы подъезжали к палатке полковника, вокруг зашумело, что разведчик схватил дерзкую бунтарку, а она чуть не убила ефрейтора, и весь полк собрался вокруг палатки полковника.
   - Что случилось, капрал? - спросил полковник моего черноглазого друга.
   "Ну, эта женщина хотела выйти на улицу, а когда я возразила, она сбила меня перилами с забора".
   - И вы не предложили ей унижения? - спросил полковник.
   - Ни в коей мере, - сказал капрал.
   Затем полковник попросил меня рассказать свою историю, что я и сделал. Капрал сказал, что это ложь, но другой человек, которого я не ударил, сказал, что я прав.
   "Можете ли вы раздеться перед этими солдатами, не слезая с лошади?" - спросил полковник, глядя на меня.
   Я сказал ему, что могу, и он сказал мне, чтобы я продолжал. Сначала я снял шляпу и волосы и появился с коротко подстриженными рыжими волосами. Я тогда накинул платье через голову и явился в кавалерийских штанах, весь одетый, кроме кителя и фуражки, которые мне подал полковник, принеся из дома, где я надел платье. Я надел куртку, вытер пудру с лица, и ефрейтор сказал:
   - Это осужденный новобранец.
   Сцену перевоплощения приняли все мальчишки, а потом полковник сказал им, что хочет, чтобы это было уроком для всех, чтобы всех женщин, пришедших на пикеты или куда-либо еще, имеющих пропуска, пустили одни, а не думаю, раз одну женщину поймали на контрабанде, значит, все женщины были контрабандистами. На самом деле он хотел, чтобы каждый солдат занимался своим делом. Потом он отпустил нас, и мы пошли в свои покои. По дороге одноглазый капрал тронул меня за руку и сказал:
   - Старик, ты хорошо со мной разыграл, но я еще с тобой поквитаюсь.
   ГЛАВА XIV.
   Военный костюм - Мой правительственный костюм - Воспоминание о них до сих пор меня огорчает - Ужасный марш - Адъютант поручает мне составлять ежемесячный отчет - Отчет поразителен.
   Примерно в это же время я испытал величайшее потрясение за всю войну. Я гордился своим мундиром, который я принес из дома, который был сделан портным и идеально подходил мне. Он был из такого же хорошего сукна и так же хорошо сшит, как мундир любого из офицеров, и мне не стыдно было выйти с отрядом офицеров на небольшую вечернюю прогулку, потому что в моем мундире не было ничего, что отличало бы меня от офицера. офицера, кроме погон, а многие офицеры вообще не носили погон, кроме как на параде или смотре. Я с большим удовольствием катался по городу, где бы ни стоял полк, с умным видом и изображая из себя офицера. Но настало время, когда мой мундир, пришедший со мной рекрутом, обветшал и сильно изношен, и пришлось его выбросить, а натянуть какую-нибудь одежду интенданта. Это тяжелое время для новобранца. Однажды было объявлено, что квартирмейстер-сержант получил некоторое количество одежды, и солдатам было приказано пойти и натянуть шинели, штаны, шапки, ботинки, пальто и нижнее белье, так как приближалась зима, и полк должен был двигаться в любое время. Случилось так, что я не смог присутствовать в первый же день, когда выдали одежду, и, когда я зашел к квартирмейстеру-сержанту, в нем оставалось только два или три костюма, и они были перевернуты так, что выглядели плохо. Теперь я помню, как у меня упало сердце, когда я подобрал пару оставшихся штанов. Очевидно, они были вырезаны циркулярной пилой и рассчитаны на человека весом в триста фунтов. Я держал их в рассрочку и смотрел на них. Держа их за верх, как можно выше, а низ штанин лежал на земле. Сержант списал штаны на мой счет, а потом вручил мне куртку, маленькую, видимо, для горбатого карлика. Куртка была обтянута желтой тесьмой. О, такой желтый, что меня тошнит. Куртка тоже была заряжена на меня. Затем он протянул мне несколько нижних рубашек и панталон, таких грубых и грубых, что мне показалось, будто они сделаны из веревки и выстланы наждачной бумагой. Затем последовало пальто, достаточно большое для конной статуи Джорджа Вашингтона, с накидкой размером с стенную палатку. Шляпа, которую я нарисовал, была жесткой, дешевой, дрянной шляпой, высотой с оловянный походный котел, которая должна была заменить мою благородную, мягкую фетровую шляпу, за которую я заплатил пять долларов из своих наградных денег. Шляпа была мне велика на четыре размера. Затем я взял последнюю пару армейских башмаков, и они весили столько же, сколько пара наковальни, и к ним крепились шнурки из сыромятной кожи. Забывал ли когда-нибудь старый армейский солдат одежду, которую он взял у квартирмейстера? Эти перевернутые горшки для шляп, одинакового размера по всей высоте, и туфли, которые, казалось, были сделаны из натуральной кожи и сдирали кожу с лодыжек. О, если это правительство когда-нибудь и отправится в геенну, как утверждают некоторые люди, то это будет в качестве наказания за то, что он выдал своим храбрым солдатам такую негодную дрянную одежду, которая никогда не причиняла правительству никакого вреда. Я отнес всю одежду в свою палатку, чувствуя себя больным и слабым. Мысль о том, чтобы носить их среди людей, была выше моих сил. Я положил их на свою койку, посмотрел на них и "умер прямо там". Эта шляпа была старше Мафусаила. О, я мог бы выдержать все, кроме шляпы, штанов и туфель, но они убили меня. Пока я смотрел на раскладку и пытался заставить себя поверить, что моя старая одежда, которую я привезла с собой, достаточно хороша, чтобы продержаться до окончания войны, хотя зад штанов, колени и рукава мундира почти не осталось, через роту прошел ординарец и сказал, что на закате полк устроит пеший мундир, и что каждый мужчина должен быть в новой одежде. О боги! это было слишком! Если бы у меня была неделя или десять дней, чтобы привыкнуть к этой новой одежде, к одной вещи за раз, я бы выдержал, но быть вынужденным надеть штаны, куртку, туфли и шляпу сразу, страшно подумать, и если бы я не знал, что дезертира всегда ловят и наказывают, я бы дезертировал. Но надо одеться, и я должен выйти в свет на зрелище. Полагая, что лучше столкнуться с худшим и покончить с этим, я сначала надел штаны. Если бы я когда-нибудь встретил армейского подрядчика, поставлявшего эти штаны правительству, находящемуся почти в состоянии распада, я бы убил его, как врага рода человеческого. В этих штанах достаточно места для человека и лошади. Да и стог сена. У мужчин не было подтяжек, и как удержать штаны от спадания, было вопросом, но я взял кусок веревки от палатки, прорезал дырку в поясе, пропустил веревку внутри и завязал ее. вокруг моей талии, стягивая верхнюю часть брюк через определенные промежутки времени.
   Когда я думаю об этих штанах сейчас, спустя двадцать два года, я удивляюсь, не потерялся ли я в них безвозвратно. Я бы пропал, если бы не торчал сверху. Но когда я посмотрел на низ брюк, я обнаружил, что это как минимум на фут больше. Если бы я обвязал веревку под руками или пристегнул ее к пуговице на воротнике, внизу она была бы слишком длинной. В конце концов я закатал их внизу, и они поднялись выше моих коленей. Но как они мешками обвивали мое тело. Сукна было достаточно, чтобы сшить целую форму для самого крупного человека в полку. В то время я был худощавым парнем, весившим меньше 125 фунтов, и, без сомнения, я получил самую большую пару штанов, которая была выпущена во всей армии Союза. У меня в палатке было только маленькое круглое зеркальце, так что я не мог видеть, как ужасно я выгляжу, только в рассрочку, но чувствительному молодому человеку, который всегда хорошо одевался, любому видно, как пара таких штанов терзала бы меня. до его души. Если брюки были слишком велики, вы должны были видеть пиджак. Подрядчик, который сшил одежду, очевидно, снял мерки с обезьяны, чтобы сшить эту куртку. Он был настолько мал, что я едва мог его надеть. Рукава были настолько узкими, что следы от прививок на моей руке должны были быть ясно видны. Рукава были слишком короткими, и мои руки и половина предплечья торчали наружу. Тело было таким тугим, что мне пришлось использовать разводной ключ, чтобы застегнуть его, и тогда я не мог дышать, не расстегнув одну пуговицу. Это было так туго, что мои ребра были видны так ясно, что их можно было сосчитать.
   Я засунул несколько кусков мешка с зерном в ботинки, надел их и завязал, надел эту ужасную шляпу, загудел рожок, и я выпал из своей палатки к месту сбора, с моим карабином. Если бы мы выезжали верхом, я мог бы спрятать часть штанов вокруг седла, если бы я мог перекинуть подкову через спину лошади, но ходить среди людей, стуча подковами друг о друга и мешая друг другу. и сбить мои лодыжки, было довольно тяжело. Компания была почти сформирована, когда я выпал из своей палатки, и когда люди увидели меня, они тут же захихикали. В свое время я слышал очень много звуков, которые лишали меня жизни.
   Первый снаряд, который я услышал, свистнул в воздухе, завизжал и взорвался, отчего мои волосы встали дыбом, и я весь похолодел по спине. Первая стая пуль Минни, которые пели о моей близости, заставила мою плоть покрыться мурашками, а кровь в моем сердце остановилась. Однажды я был возле лесопилки, когда взорвался котел, и когда вокруг меня посыпались куски котла, я почувствовал, насколько слаб и ничтожен маленький, рыжеволосый, веснушчатый человечек. Однажды я услышал, как девушка сказала "нет", когда я задал ей вежливый вопрос, и я был так бледен и слаб, что едва мог ответить, что мне по-континентальному все равно, выйдет ли она за меня замуж или нет, но я никогда не чувствовал такой же слабый, и бессильный, и пристыженный, и отчаянный, каким я был, когда вышел, упав навзничь, и люди моего отряда захихикали при моем появлении. Капитан закрыл лицо рукой и рассмеялся. Я встал слева от своей роты, а капитан пошел направо и посмотрел вдоль строя, и, увидев, что мои штаны выдвинуты вперед примерно на фут, приказал мне отойти назад. Я отступил, и он посмотрел в конец очереди, а я еще хуже торчал сзади, и он заставил меня двигаться вперед. Наконец он подошел ко мне и велел выбросить сундук. Я попытался выбросить его и оторвал пуговицу, но давление было слишком велико, и моя грудь впала обратно. Наконец капитан сказал мне, что я могу пройти справа от роты и действовать как дежурный сержант на параде. Он сказал, так как наша рота справа от полка, они могут надеть на меня штаны, и меня не заметят.
   Что я должен был сделать, так это покончить жизнь самоубийством прямо там, но я пошел вправо, пытаясь выглядеть невинным, и мы двинулись в поле для парада одежды. Все прошло достаточно хорошо, за исключением того, что при подходе к "носи оружие" с моим карабином, из подарка, дуло карабина сбило мою каску, а приклад карабина ушел в карман брюк и пробежал по моей ноге, прежде чем я успел ее спасти. Дьявол ближе ко мне подобрал мою шляпу и надел ее на меня, с кистями из желтого шнура впереди, и, прежде чем я успел ее поправить, раздался приказ: "Первые сержанты вперед и в центр, марш". Те, кто знаком с военным делом, знают, что при параде первые сержанты проходят несколько шагов вперед, затем поворачиваются и маршируют в центр полка, поворачиваются и становятся лицом к адъютанту, и каждый по очереди салютует этому офицеру, и сообщает "Ко. - все присутствуют или учтены". Это был самый тяжелый марш за всю мою армейскую жизнь. Я знал, что все взгляды каждого солдата в шести ротах справа от полка будут обращены на мои штаны, и офицеры будут смеяться надо мной, и несколько сотен дам и джентльменов из города, которые стояли за полковником, увидев парад платьев, тоже рассмеялись бы. Человек может встретить смерть при исполнении своего долга лучше, чем он может встретить смех тысячи людей. Кажется, я был единственным солдатом во всем полку, который не очень хорошо рисовал свою новую одежду, но я представлял собой зрелище. Пока я шел вперед с остальными одиннадцатью первыми сержантами и стоял неподвижно, ожидая, что они оденут меня, я почувствовал, что кусок палаточной веревки, которой я завязал свои большие штаны, развязался, и я начал потеть. Что будет со мной, если эта веревка развяжется? Мне казалось, что если эта веревка оборвется, вся армия разобьется, посетители побегут в панике, а я предстану перед военным трибуналом за поведение, неподобающее любому белому человеку. Я решил, что если случится худшее, я брошу свой карабин, схватлюсь за штаны обеими руками и спасу положение. По команде, правое и левое лицо, я повернулся налево, и я почувствовал, что штаны начинают как бы свисать, поэтому я взялся левой рукой за верх их, и по команде марш, Я направился к центру.
   Я почти миновал собственную компанию, и всеобщего смеха не было, но когда я прошел мимо ирландца по имени Малкахи, я услышал, как он громко шепчет человеку рядом с ним: "Привет, Джейсус, посмотри на штаны". Потом по всей роте послышался смешок, который подхватила следующая, а пока я дошел до центра и "лицом в лоб", полполка хохотало, а офицеры бранили матросов и шепчет им, чтобы заткнулись. В этот момент я почувствовал, что рука, которая пыталась приподнять штаны, никогда не сделает работу в мире, поэтому я бросил карабин за собой и сказал: "Ко. Е, все в наличии или учтено", - и стоял, как бутылка из-под стаутона, обеими руками держась за пояс своих брюк, бледный, как привидение. Я видел, что и адъютант, и полковник, и два майора смеялись, и многие посетители старались не смеяться. Кажется, я прожил семьдесят лет за пять минут, пока остальные одиннадцать ординарцев докладывали, и когда пришел приказ возвращаться на наши посты, я шепнул следующему денщику, и сказал ему, чтобы он взял мой карабин и принес это вперед, я готов умереть за него, и он поднял его. Парадное шествие вскоре было закончено, но вместо того, чтобы отвести роты обратно в свои казармы, им было приказано разойтись на плацу, и в течение часа меня окружали солдаты и офицеры, которые смеялись надо мной до тех пор, пока я не подумал, что умереть.
   В конце концов полковник и адъютант сказали мне, что это была подстава, чтобы подшутить над мальчишками. Они сказали, что я часто развлекался за счет других мальчиков, и они хотели посмотреть, смогу ли я выдержать шутку над собой, и они признали, что у меня это хорошо получалось. Если бы я знал, что это шутка, я бы пережил ее лучше. Адъютант сказал, что у него есть для меня небольшая работа на вечер, а наутро я могу отнести свое платье в город к почтовому квартирмейстеру и обменять его на костюм, который мне подойдет. Я пошел к нему в палатку, и он показал мне много ротных отчетов, и хотел, чтобы я составил сводный ежемесячный отчет, для помощника генерал-адъютанта бригады. Я уже работал у него раньше, и он оставил бланк, подписанный им самим и полковником, и велел мне составить рапорт и отправить его в штаб бригады, так как он едет в город с отрядом офицеров. Я решил, что расквитаюсь с адъютантом и полковником, поэтому взял ручку и заполнил бланк. Моя идея заключалась в том, чтобы поместить все цифры не в ту колонку, что я и сделал, и отправить в штаб бригады. На следующее утро я пошел с квартирмейстером в город, взял себе подходящее платье и, возвращаясь в лагерь, миновал штаб бригады, когда увидел нашего адъютанта, выглядевшего весьма подавленным. Он позвонил мне и сказал, что его вызвали в штаб бригады для объяснения некоторых неточностей в ежемесячном отчете, присланном накануне вечером, и он хотел, чтобы я остался и посмотрел, в чем дело, но я вел себя так, как будто произошла ошибка. , это была ошибка головы, а не ног. Довольно скоро из генеральской палатки, нахмурив лоб, вошел старый бригадный адъютант, человек строгий и дисциплинированный, никогда не знавший анекдотов. Они явно обдумывали доклад.
   -- Прошу прощения, адъютант, -- сказал он с озабоченным видом, -- но в вашем рапорте я замечаю, что в вашем полку сорок три рядовых и девятьсот двадцать шесть ротных поваров. Это кажется мне невероятным, и генерал, кажется, не может этого понять.
   Адъютант покраснел и хотел что-то пробормотать, как генерал-адъютант продолжал:
   "Опять замечаем, что у вашего квартирмейстера имеется в наличии девятьсот тюков кондиционного пороха, который указан в вашем рапорте в качестве пайка для матросов, что у вас в полку только одиннадцать годных к службе лошадей, что у вас столько же мужчин, а офицеров - девятьсот двадцать шесть. Больных у вас, по-видимому, много, около восьмисот, что указывает на эпидемию, о которой этот штаб ранее не был проинформирован. В колонке, озаглавленной "Офицеры, назначенные на другие обязанности", я нахожу четыре "упряжки из шести мулов" и одну "упряжку из пяти мулов". В графе "офицеры самовольно отсутствующие" нахожу запись "все ушли по пьяни". Это, сэр, самый неуместный доклад, который когда-либо поступал в этот штаб от уважаемого трезвого офицера. Можно ли сразу удовлетворительно объяснить это дело или вы предпочитаете объяснить его военному трибуналу?
   -- Капитан, -- сказал адъютант сокрушенно и обильно вспотевший, -- мой писарь ошибся и положил в конверт вместо очередного рапорта исписанный лист макулатуры. Позвольте мне взять его, и я пришлю вам надлежащий отчет через десять минут.
   Генерал-адъютант передал мой рапорт, спросив, как это случилось, что на смехотворном рапорте стоят подписи полковника и адъютанта, а адъютант и рыжеволосый рекрут вышли, оседлали и ускакали. По дороге адъютант сказал: "Я должен убить вас на месте. Но я не буду. Вы только отомстили нам за то, что мы сыграем с вами штаны. Я ненавижу мужчин, которые не понимают шуток".
   Потом мы составили новый рапорт, и я отнес его в штаб, и все было хорошо. Но адъютант уже много лун не был таким котенком в своих шутках над другими товарищами.
   CH АПТЕР XV.
   Мой опыт в качестве больного - Джим думает, что у меня желтая лихорадка - Что я страдал - Мятежный ангел - Меня отправили в больницу.
   До сих пор я ни дня в жизни не болел, то есть настолько болен, чтобы болеть, стонать, кряхтеть и лежать в постели. Дома я изредка простужался, и меня уложили спать ночью, выпив литр имбирного чая, и укрыли одеялами в теплой комнате, и любящие руки возили меня, пока я не заснул, а утром я просыпался свежим, как маргаритка, и вся простуда прошла. Раз или два дома у меня случился желчный приступ, который длился почти сутки; но старый семейный доктор пролил мне голубые таблетки, и я оказался под проволокой легким победителем. У меня действительно были свинка и корь, конечно, до призыва, но любовная забота, которую мне оказали, вылечила меня, и я смотрел на эти маленькие болезни как на своего рода роскошь. Домашние люди сделают все, чтобы болезненные переживания были далеки от горьких воспоминаний. Дело шло к Рождеству моего первого года службы в армии, и, хотя мы находились на солнечном юге, я заметил, что было довольно холодно. Ночные аттракционы были полны тумана и малярии; и однажды утром я пришел после ночной поездки по лесам и болотам, чувствуя себя довольно синим. Грязь вокруг моей палатки замерзла, местами лежал снег. Когда я легла на свою койку, чтобы вздремнуть перед завтраком, я заметила, насколько ужасно тонким было армейское одеяло. Для лета было достаточно, но когда пришла зима, одеяло, казалось, потеряло свою хитрость. Я снова служил рядовым, узнав, что мое повышение до капрала было лишь временным. Я был так называемым lance corpora или капралом-бреветом. Тяжело казалось, отведав сладости служебного положения, вернуться в строй, но горькое надо было брать сладким, а солдату нельзя пинать. Раньше я никогда не ложился спать, не проваливаясь в страну грез, но теперь, хотя я достаточно устал, мои глаза были широко открыты, и я чувствовал себя странно. Временами мне было так жарко, что я сбрасывал одеяло, а потом мне становилось так холодно, что казалось, что я замерзну. Я сильно простудился, который поселился повсюду, и в моем теле не было ни одной кости, кроме того, что болело; мои легкие казались бесполезными; Я не мог сделать долгий вдох без отрывистого кашля, и мне казалось, что я должен умереть. Тогда-то я и подумал о теплой комнатке дома и имбирном чае, и о замачивании ног в горчичной воде, и о заворачивании тела в мягкое фланелевое одеяло, и о добрых лицах моих родителей, моей сестры, моей жены. - все, кто был добр ко мне. Я закрывала глаза и представляла, что вижу их всех, а открывала глаза и видела свою холодную маленькую палатку и дрожала, когда думала, что меня тошнит вдали от дома. Я пролежал час, желая снова оказаться дома; и пока я был там один, я решил, что напишу домой и предупрежу всех мальчиков, которых знаю, против призыва. Мысль о том, что я умру там в одиночестве, была слишком велика, и я уже собирался звать на помощь, когда вошел мой сосед по палатке, который был в разведке. как ведро с водой, но он не очень, медсестра. Он пришел чуть не замерзший, бросил седло в угол, вынул твердую галету и стал ее жевать, изредка глотая воды из фляжки. Это был его завтрак.
   -- Ну, с меня хватит войны, -- сказал он, ковыряясь в зубах осколком с койки, набивая трубку и закуривая. - Они не могут свернуть это дело слишком рано, чтобы удовлетворить старика. Война летом - это пикник, а зимой она утомляет солдата".
   До сих пор я очень наслаждался табачным дымом, как из своей трубки, так и из трубки Джима, но когда он выпустил первую дуновение дыма, он ударил мне в голову и в желудок, и все вверх и вниз по мне, и я хрипло завопил от пневмонии: вид голоса:
   "Джим, ради бога, не кури. Я на пороге смерти и не хочу пахнуть табачным дымом, когда Святой Петр откроет ворота".
   - Что, пардон, ты не болен, - сказал Джим, выставляя свою трубку за пределы палатки, подходя ко мне и кладя свою огромную руку мне на лоб, нежную, как женщина.
   "Великие небеса! у вас желтая лихорадка. Ты не проживешь и часа".
   Именно здесь Джим потерпел неудачу как медсестра. Он сделал вещи хуже, чем они были. Он, бедняга, подумал, что это сочувствие, и если бы я позволил ему продолжать, он убил бы меня еще до ночи. Я сказал ему, что со мной все в порядке. Все, что у меня было, это сильная простуда в легких, и пневмония, и ревматизм, и озноб, и лихорадка, и еще кое-что в этом роде, но через день или два со мной все будет в порядке. Я хотел убедить Джима, что у меня не так уж и плохо, но он этого не хотел. Он настаивал, что у меня и брюшной тиф, и сап, и холера. Он вышел прямо из палатки и позвал первого встречного, который оказался конным доктором. Лошадиный врач был моим другом и очень хорошим парнем, но я никогда не помышлял о том, чтобы его вызвали, чтобы вылечить меня. Тем не менее, он ощупал мою переднюю ногу, посмотрел мне в глаза, неправильно потер волосы на моей голове и велел Джиму пустить мне кровь изо рта, накрыть меня одеялом, дать мне отрубное пюре и втереть мустанговую мазь. на моей груди и спине. Я не хотел обидеть доктора лошадей, отказываясь от его указаний, но сказал ему, что хочу только замочить ноги в горчичной воде и выпить немного имбирного чая. Он сказал, что все в порядке, если бы я знал об этом больше, чем он, и что он сказал, что будет перестреливаться из-за имбиря, пока Джим поднимал горчицу, и они оба вышли, оставив меня в покое. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем кто-нибудь придет, и я все время думал о доме и о людях, которые знали бы, что делать, если бы я был там. Довольно скоро вошел Джим с походным котлом, наполовину полным горячей воды, и бутылкой французской смеси горчицы, которую он купил у дворецкого. Я сказал ему, что мне нужна простая молотая горчица, но он сказал, что ее не найти, и французская горчица - лучшее, что он может сделать. Мы попытались растворить его в воде, но это не сработало, и в конце концов Джим предложил ему взять ложку для горчицы и намазать французской горчицей все мои ноги, а затем положить их так, чтобы они отмокали. Он сказал, что приготовленная горчица лучше всего подходит для свиных ножек и колбасы, и он не знал, почему нельзя замачивать в ней ноги. Поэтому он намазал ее, а я принялся замачивать ноги. Я предполагаю, что это был самый неудачный случай замачивания ног в истории. Старый походный котел был жирным, и когда горячая вода и французская горчица начали действовать на котел, запах стал тошнотворным, и я не думаю, что мое состояние хоть сколько-нибудь улучшилось. Я сказал Джиму, что, наверное, лягу и подожду имбирного чая. Вскоре появился конный доктор с оловянной чашкой горячего имбирного чая. Я сделал один глоток и подумал, что проглотил кузнечный горн с горящим углем. Я задохнулся и попытался кричать об убийстве. Лошадиный врач объяснил, что он не может получить имбирь, поэтому он принял кайенский перец, который, как он добавил, может сбить с толку имбирь в любой день недели. Мне хотелось убить конного доктора, и я немного обиделся на Джима за то, что тот разыграл мне французскую горчицу, но когда я пришел в себя, я увидел, что они сделали все, что могли, и я поблагодарил их и сказал им: чтобы оставить меня в покое, и я бы пошел спать. Они вышли из палатки, и я слышал, как они рассуждают о моем деле. Джим сказал, что знает, что у меня диабет, легочная лихорадка в сочетании с седалищным ревматизмом и мозговой лихорадкой, и если я доживу до утра, конный врач может вычесть это из своего жалованья. Конный врач признал, что мой случай выглядел безнадежно, но однажды у него был пациент, гнедая лошадь, ростом в шестнадцать ладоней, и такой прекрасной верховой лошади, какой человек когда-либо перебрасывал ногу, и которая страдала точно так же, как и я. был. Он наложил ему на грудь мозоли, три раза в день давал ему по столовой ложке кондиционирующего порошка в отрубной каше, снял с него ботинки и выгнал его на траву, а через неделю продал его за двести пятьдесят долларов. Я лежал и пытался заснуть, слушая этот разговор. Затем подошли несколько мальчиков, которые слышали, что я болен, и спросили, как я, и я выслушал их замечания. Один из них хотел пойти и взять листьев лопуха, и растолочь их в кашицу, и навязать мне для припарки. Он сказал, что у него в Висконсине есть тетя, у которой молочная болезнь, и ее левая нога распухла до размеров столба, и доктора перепробовали все, и взяли с нее более двухсот долларов, но так и не помогли ей, и однажды приехал лекарь-индеец, сорвал листья лопуха и приготовил ей припарки, а через неделю она пошла на танцы сборщиков хмеля и была такой же кошечкой, как и все, а лекарь-индейец взял с нее всего четвертак. Джим был за то, чтобы немедленно пойти за листьями лопуха для меня, но конный доктор сказал ему, что у меня нет молочной болезни. Он сказал, что все молоко, которое получают солдаты, было сгущенным молоком, и очень мало, и он бросил бы вызов всему миру, чтобы показать, что человек может заболеть молочной болезнью от сгущенного молока. Это, казалось, успокоило репейное лекарство, и они пошли узнать у Джима, не знает ли он, где живут мои предки, чтобы он мог известить их, если утром меня не будет дома. Джим не мог вспомнить, был ли это Атчисон, штат Канзас, или Форт-Аткинсон, штат Висконсин, но он сказал, что пойдет и спросит меня, пока я жив, чтобы не было ошибки, и бедняга, имея в виду также как всякий мужчина, вошел и спросил адрес моего отца, сказав, что это не имеет значения, в частности, только он хочет знать. Я дал ему адрес, и тогда он спросил меня, не должен ли он принести мне что-нибудь поесть. Я сказал ему, что не могу ничего есть, чтобы спастись. Он предложил поджарить мне немного бекона и приготовить чашку кофе, но мысль о беконе и кофе приводила меня в бешенство. Я сказал ему, что если он может сделать мне чашку зеленого чая и немного тостов с молоком, или сварить мне яйцо и положить его на кусок хорошего тоста с маслом, и дать мне немного смородинового желе, я думал, что смогу проглотить полный рот. Глаза Джима вылезли из орбит, когда я отдал приказ, который я сделал, думая о доме, слеза скатилась по его щеке, и он вышел из палатки, сказав: "Хорошо, пард". Я видел, как он постучал пальцем по лбу, указал большим пальцем на палатку и сказал мальчикам снаружи:
   "Они у него! Голова все неправильно! Хочет, чтобы я приготовила ему молочные тосты, яйца-пашот, зеленый чай и смородиновое желе. И я предложил ему бекон . Посейте живот больному! В лагере нет ни буханки хлеба. Ни яйца в радиусе пяти миль. И молоко! желе из смородины! Да ведь он мог бы также попросить счет за проезд Дельмонико, но мы должны получить их. Я сказал ему, что он должен иметь их, и, черт возьми! он должен. Вот, мистер Конный доктор, вы остаетесь и смотрите за ним, а я и рота Д.Д. оседлаем и выедем на дорогу к плантации и набегем на нее в поисках деликатесов.
   "Вы ставите свою жизнь", - говорит человек из роты "Д", и довольно скоро я услышал, как на двух лошадей шлепнули пару седел, а затем раздался топот лошадиных копыт по промерзшей земле. Я много раз думал об этом и пришел к выводу, что, должно быть, заснул. В любом случае, не прошло и пяти минут, как дремота в палатке разверзлась и вошел Джим.
   -- Ну-ка, выпрямляйся, рыжеволосый труп, и попробуй этот тост, -- сказал он, входя с куском гвоздевой коробки вместо подноса, а на ней была красивая фарфоровая тарелка, и чашка с блюдцем, яйцо на тосте, кувшин молока и немного желе.
   "Джим, - сказал я, попробовав чай, который не очень походил на армейский чай, - ты никогда не заваривал этот чай. Женщина сделала этот чай, или я козел. И этот тост поджарила женщина, и это яйцо сварила женщина. Где я?" - спросил я, представляя, что я снова дома.
   - Пард, ты догадался с первого раза, - сказал Джим, набрасывая одеяло мне на плечи, пока я садился на койку, чтобы попробовать поесть. "Все это было сделано мятежным ангелом".
   "Мятежный ангел, Джим; О чем ты говоришь? Нет никаких мятежных ангелов", и я ослабел и снова лег.
   "Да, есть ангел-бунтарь, и она денди", - сказал Джим, укрывая меня. - Она у костра готовит для тебя тосты с молоком. Видите ли, я отправился на плантацию Браунов, чтобы попытаться украсть яйцо, немного хлеба и молока, но я подумал, что на обратном пути, поскольку это был вопрос жизни и смерти, кража может тяжело на душе, когда ты приходишь в свои чипсы, поэтому я решил пойти в дом и попросить его. Там была молодая женщина, и я сказал ей, что рыжеволосый капрал, поймавший женщину-контрабандистку, умирает и не может есть ни халтуры, ни бекона, и я хотел накормить его белой едой, прежде чем он умерла, чтобы он мог отправиться на небеса или куда-нибудь еще, в зависимости от обстоятельств, с полным желудком, а она летала вокруг, как попкорн на раскаленной сковородке, и поднимала корзину с вещами, и негр оседлать ей мула, и она пришла со мной прямо в лагерь и сказала, что будет следить за всем. Она чистокровная, и не заблуждайтесь.
   Я, должно быть, заснул, когда Джим говорил о девушке, потому что мне приснилось, что миллион ангелов в мундирах мятежников варят для меня яйца-пашот. Довольно скоро я услышал шорох женской одежды, и мне на лоб положили мягкую, прохладную руку, мои волосы были зачесаны назад, надушенный платок вытер холодный пот с моего лица, и я услышал, как мятежный ангел спросил у Джима, что доктор сказал обо мне. Джим рассказал ей, что сказал конный врач о том, как вылечить лошадь, которая болела так же, как и я, а потом она спросила, не посылали ли мы за обычным доктором. Джим сказал, что мы не думали об этом. Она спросила, что было сделано для меня, и Джим рассказал ей об эпизоде с французской горчицей и чае с кайенским перцем. Я подумал, что она засмеялась, но в палатке стало темно, и я не мог видеть ее лица, но она велела Джиму немедленно идти за полковым лекарем, и Джим вышел. Ангел спросил меня, как я себя чувствую, и я сказал ей, что со мной все в порядке, но она ответила, что со мной все в порядке. Я поблагодарил ее за усилия, которые она приложила, чтобы зайти так далеко, и она сказала не упоминать об этом. Она сказала, что у нее есть брат, который был пленником на Севере, и если бы кто-нибудь был к нему добр, если бы он заболел, ей бы хорошо заплатили. Она сказала, что последнее, что она слышала о нем, это то, что он был военнопленным в Мэдисоне, штат Висконсин, и ей было интересно, что за люди живут там, далеко на границе, и могут ли они быть добры к своим врагам. Это коснулось меня там, где я жил, и я приподнялся на локте и сказал:
   - Да благословит вас ваше сердце, мисс, если ваш брат - заключенный в старом Кэмп-Рэндлле, в Мэдисоне, у него есть пикник. Этот город был моим домом до того, как я приехал сюда с этой дурацкой работой. Люди там самые лучшие в мире. Все они, от старого Гровернора Льюиса до самого бедного человека в городе, устраивали ночи с больным, независимо от того, был он мятежником или нет. Ваш брат не мог бы быть лучше исправлен, если бы он был дома. Идея о человеке, страдающем из-за еды, одежды или человеческого сочувствия в Мэдисоне, была бы нелепой. В этом городе нет ни одной семьи, - сказал я, приходя в возбуждение от ощущения, что кто-то сомневается в человечности жителей Висконсина, - которые делили бы свой завтрак, одежду и деньги с твоим братом, черт возьми. , Хотел бы я быть там сам. Я буду отвечать за вашего брата, мисс.
   Она сказала мне лечь и помолчать, и больше не говорить, потому что я становился диким. Она сказала, что рада узнать, что за люди там живут, так как она думала, что это дикая местность. Через несколько минут Джим вернулся и сказал, что доктор играет в покер с другими офицерами в капитанской палатке, и он не посмеет войти и прервать игру, а поговорил с санитаром доктора и сказал, что я надо пить касторовое масло. Маленькой женщине это совсем не понравилось, и она велела Джиму пойти в покерную палатку и сказать доктору, чтобы тот немедленно пришел, иначе она придет за ним. Вскоре в мою палатку для щенков вошел доктор. Его идея заключалась в том, чтобы все больные явились утром на вызов хирурга, а не ходили в гости к больным в палатках. Он спросил меня, в чем дело, и я ничего ему не ответил. Потом он спросил меня, почему я не был утром на приеме у хирурга. Я сказал ему, что причина в том, что я бродил по болоту после того, как повстанцы устроили засаду нашим парням накануне. - Тогда у вас малярия, - сказал он. - Примите сегодня вечером хинин, а утром приходите к хирургу.
  
  
   Немного женщина, мятежный ангел, вскочила на ноги от хладнокровия доктора; и она дала ему часть своего ума, а затем он попросил свечу, и он внимательно осмотрел меня. Когда он прошел, он сказал:
   "У него будет лихорадка. Его надо отправить в госпиталь. Джим, поди скажи шоферу, чтобы тот немедленно прислал сюда скорую помощь, а ты, Джим, поезжай и проследи, чтобы этот парень благополучно добрался до больницы. Он не может жить здесь, в палатке, и я сомневаюсь, что он будет жить в больнице".
   Это решило это. Вскоре приехала скорая помощь, я сел в нее и сел на сиденье, а мятежный ангел сел вместе со мной, и мы проехали семь миль до больницы по самой неровной дороге, по которой когда-либо трясся больной, и я умер бы, если бы я мог поступить по-своему, но маленькая женщина говорила так весело, что, когда мы подошли к огромному зданию, я должен был считать себя здоровым, но мои мысли блуждали. Все, что я помню о своем входе в больницу, это то, что, когда мы вышли из машины скорой помощи, Джим был там на своей лошади, ведя мула, принадлежащего ангелу. Несколько служителей помогли мне подняться по лестнице и пройти по коридору, где мы встретили двух носилок, которые несли в мертвый дом с телами на них, и мне пришлось сесть на стул и ждать, пока чистые простыни не положат на одну из коек. где только что умер человек. Маленькая женщина сказала мне сохранять мужество, и она будет приходить ко мне часто, Джим плакал и сказал, что будет приходить каждый день, мужчина сказал: "Ваша кровать готова, Љ 197", и я легла как Нет .197, и мне было все равно, встану я когда-нибудь снова или нет. У меня едва хватило дыхания, чтобы попрощаться с ангелом и сказать Джиму, чтобы проводил ее в безопасное место. Джим сказал: "Спорим на свою жизнь, я сделаю это", и мир казался стертым с лица земли, и мне было все равно, что я был мертв.
   ГЛАВА XVI.
   Мои разнообразные переживания в больнице - Кажется, доктор уверен в моей смерти - Предлагаю отложить мои похороны - Меня очень тошнит от каши - Я возвращаюсь в свой полк.
   Посмотрим, на прошлой неделе я попал в больницу. Когда Джим, мой старый товарищ и мятежный ангел, покинул меня, я во всех смыслах и целях. Я решил, что собираюсь заснуть, но после того, как я достаточно оправился, чтобы понять, что происходит, я обнаружил, что дней десять был не в своем уме. Из головы было не из чего вылезти, но какой бы маленькой и ничтожной ни была голова человека, он предпочитал иметь ее при себе, чтобы хорошо проводить время, чем допустить, чтобы она блуждала где-то вне его досягаемости. Когда я, как говорится, "пришел в себя", мне только показалось, что я спал всю ночь, но мне приснилось больше, чем любой здоровый человек мог бы сделать за одну ночь. Я был, что называется, бессознательным, но в этот период беспамятства я проделал большую работу. Единственное, что я сделал и чем горжусь, - закончил войну. Я устроил так, что все пули, выпущенные с каждой стороны, были сделаны из индийского каучука, как те маленькие игрушечные шарики, и война была просто забавой. Мальчики с обеих сторон стреляли друг в друга и смотрели, как резиновые шарики попадают в цель и взрываются, и никто не пострадал, и все смеялись. Крови больше не было. Все было резиновым и ветровым. Никто не был убит, ни одна нога не была оторвана, и люди были с каждой стороны; когда не сражались с безобидными ракетами, собирались вместе, синие и серые, устраивали очередной пикник, а каждый вечер устраивали танцы, снабжая повстанцев девушками. В своем бреду я видел, что мой мятежный ангел много танцевал с мальчиками, а часто и с моим товарищем Джимом, и я изрядно завидовал. Я решил, что больше не буду разговаривать ни с одним из них. Я с большим интересом наблюдал за своими сражениями на воздушных шарах и думал, насколько лучше и безопаснее сражаться таким образом. Каждый день, когда сражение заканчивалось и обе стороны собирались вместе для развлечения, я замечал, когда снова звучал рожок для сражения, что с каждой стороны мальчишки были ужасно перемешаны, среди серые бунтовщики, как были бунтовщики среди янки, а через некоторое время казалось, что все одеты одинаково, в какое-то "серо-голубое", а потом они исчезли, и я пришел в себя. Часто, во время бреда и потери сознания, я чувствовал, как мой рот распахивается, и я слышал, как ложка звякнула о мои зубы, и я чувствовал, как что-то дурное спускалось по моей шее, и тогда моя голова гудела, как будто пчелиный рой принялся за меня. их обитель, где раньше был мой мозг. Иногда я слышал лязг сабли и пару мексиканских шпор и чувствовал огромную руку на своей голове, и я знал, что это был Джим, но я не мог пошевелить ни мускулом, ни сказать ни слова. - Я полагаю, он мертв, не так ли, док? Я слышал голос Джима, и док говорил, что осталось немного жизни, но недостаточно, чтобы поклясться. Тогда док говорил: "Вы лучше приходите завтра около 10:30, а то мы их всех похороним в это время, и я думаю, что он к тому времени сдохнет". Я пытался заговорить и сказать им, что я жив и что я выздоровею, но это было бесполезно. Я был косноязычен. Снова я слышал сладкий шорох платья и чувствовал теплую руку на своей голове, и я знал, что мятежный ангел приехал на своем муле в город, чтобы увидеть меня. Затем я изо всех сил пытался сказать ей, что собираюсь написать письмо губернатору Висконсина и попросить его особенно присматривать за ее братом, который был заключенным повстанцами в Мэдисоне, и заботиться о нем, если он заболеет. , но я не мог сказать ни слова, и, немного пригладив меня по волосам, она хлопала меня по щеке три-четыре раза, как мать гладит своего ребенка, и уходила.
   Однажды утром, вскоре после рассвета, я проснулся и оглядел палату больницы. Мои глаза были слабыми, и я был голоден, как медведь. Мне пришлось попробовать два или три раза, прежде чем я смог поднять руку к голове, и когда я ощупал свою голову, она казалась ужасно маленькой. Я чувствовал, как мои скулы торчат так, что на них можно повесить шляпу. Мои щеки впали, а пальцы были похожи на дудки. Я удивлялся, как человек мог так измениться за одну ночь. Я увидел двух или трех парней в другом конце комнаты, и я подумал, что встану и пойду туда, чтобы немного повеселиться с ними. Я хотел знать, где моя лошадь и где я. Я попытался подняться и не смог подняться дальше, чем на локте. С этой позиции я огляделся, чтобы увидеть, что происходит, и попытался привлечь внимание кого-нибудь из сопровождающих. Наконец я увидел четверых парней, несущих носилки к моей койке. Очевидно, доктор сказал им, что утром я умру, и, поверив на слово специалисту, пришли, чтобы отвести меня в дом умершего, прежде чем другой больной проснулся. Когда они подошли к изножью моей койки и опустили носилки, я подумал, что подшучу над ними. Я натянул простыню на лицо и замер. Один из мужчин сказал: "Два из нас могут поднять его, так как он тоньше токарного станка". Считаться мертвым, когда я был жив, было уже достаточно плохо, но называться "это" было уже слишком. Я почувствовал, как один из мужчин схватил меня за ноги, и тогда я сбросил простыню с лица и хриплым голосом сказал: "Послушайте, мистер Слизняк, вы можете отложить похороны и принести мне портье. стейк и немного жареного картофеля". Ну, никто никогда не видел, чтобы пара мужчин упала и побледнела, как это сделали те парни. Прежде чем я отдал свой заказ на завтрак, двое мужчин упали на носилки, а двое других попятились, как будто появился призрак. Но в конце концов они подошли ко мне, и я убедил их, что не умер. Казалось, им было обидно узнать, что я все еще жив, и один из них пошел за доктором, я полагаю, чтобы подать жалобу. Вскоре пришел доктор, и он был единственным, кто, казалось, был доволен моим выздоровлением. Он заказал мне какую-то кашу, но не дал мне есть мясо и прочее. Я принял кашу в знак протеста, но она укрепила меня. Я сказал доктору, что хочу, чтобы он послал за моей лошадью, потому что я хотел пойти гулять с мальчиками, но он сказал, что догадывается, что я не скоро пойду гулять с мальчиками. Он сказал, что я могу немного посидеть в постели, и когда я это сделал, я обнаружил, что я не одет, а одет в больничную ночную рубашку, которая также использовалась как саван для погребения, когда один парень умер. Он сказал, что Джим и девушка будут примерно в 10 часов, так как он послал за ними и некоторыми из моих товарищей. Я сказал ему, что если я собираюсь развлекать компанию и устраивать прием, я хочу, чтобы мои штаны были надеты, так как я был уверен, что ни один джентльмен не сможет успешно устроить прием без штанов. Доктор, похоже, был рад видеть, что я снова интересуюсь человеческими делами, и позволил мне надеть штаны и куртку. Меня побрил мясник, и когда наступило десять часов, я выглядел вполне презентабельно для скелета. Я сидел в постели с зеркалом в круглой цинковой оправе, отмечая перемены в своем внешнем виде, когда дверь открылась и вошел Джим, одетый во все лучшее, с мятежным ангелом на руке, а за ним последовали шесть мальчишек из полка. Они вошли столь же торжественно, как и любая вечеринка, которую я когда-либо видел. Ангел выглядел таким печальным, каким я никогда никого не видел, и я подумал, что она, вероятно, слышала, что ее брат мертв. Мне и в голову не пришло, что они пришли на мои похороны. Они стояли у двери так беспомощно, как люди всегда стоят на похоронах, ожидая, пока распорядитель церемоний скажет им, что теперь они могут пройти в другую комнату и осмотреть останки. Наконец я поймал взгляд Джима, смотрящего в мою сторону, и помахал ему платком. Он взглянул на меня, перепрыгнул через две койки и подошел ко мне со слезами на глазах, с пакетом в руке, и сказал: "Пард, ты не мертвый, ты не стоишь и цента", а затем обнял меня. , и добавил: "Но от вас мало что осталось для полноценных похорон". Затем он развернул сверток, который держал в руке, и бросил на кровать четыре посеребренные ручки гроба. К тому времени девушка и шестеро мальчиков увидели меня и подошли, и у нас был постоянный визит. Все они были удивлены, обнаружив меня живым, так как были уведомлены, что я нахожусь на последнем издыхании и утром меня похоронят, а капитан приказал шестерым мальчикам нести гроб и салютовать над морем. могилу, а Джим и девушка должны были быть скорбящими.
   - Ну, это экономит боеприпасы, - сказал Джим. - Но как мне избавиться от этих ручек от гроба? В любом случае, на врачей полагаться не приходится. Когда этот доктор назначил эти похороны, мы думали, что он знает свое дело, и я сказал ангелу, говорю я: "Моя сестра не будет похоронена без всякого стиля, в одном из тех сосновых ящиков, которые не строганы, и на нем щепки. Так что я нанял гробовщика из больницы, чтобы тот отшлифовал коробку внутри и снаружи и почернел ее чисткой для обуви, а потом пошел в магазин в центре города и купил эти ручки. Конечно, пард, я рад, что ты справился и все такое, но я хочу тебе сказать, если бы ты прохрипел в ночи и был готов похоронить это утро, у тебя был бы более стильный наряд, чем у кого бы то ни было. В эту армию обычно попадают, кроме офицеров, и мы с ангелом были бы парой плакальщиков, которые несли бы горе так, чтобы твои домашние гордились тобой.
   Ангел обрадовался, увидев меня живым, и сказал Джиму и мальчикам, что легко заговорить человека до смерти после того, как он так болен, и велел им вернуться в лагерь, а она будет оставаться со мной все время. день. Так что мальчики пожали мне руку, а у Джима был слуга, который подкатил мою койку к окну, чтобы я мог видеть свою лошадь, когда они ускакали. Мальчики сели на лошадей, а Джим повел мою лошадь, и я увидел, что мой питомец был подготовлен к этому случаю. На нем было седло, задрапированное черным, в стременах была застегнута пара сапог, а мой карабин был в гнезде. Идея заключалась в том, чтобы привязать мою лошадь с пустыми сапогами и седлом к фургону, который везет меня на кладбище, где заканчивают свою карьеру солдаты. Смотреть на это и думать об этом было невесело, но мне было приятно видеть, что старая лошадь и мальчики уезжают в добром здравии, довольные моим спасением, и это побудило меня приложить все усилия, чтобы выздороветь, чтобы я мог ездить с бандой. Мятежный ангел оставался со мной почти до ночи и следил за тем, чтобы я ел. Ни один человек, у которого никогда не было лихорадки, не может оценить аппетит человека, когда лихорадка "сменяется". Я хотел всего, что когда-либо ели, и постоянно думал о ростбифе или индейке. Так как ручки гроба Джима пригодились бы чему-то подобному, мне пришлось терпеть супы и каши. Доктор подумал, что эта жидкая каша была достаточно хороша, но, похоже, она не попала в цель, и поэтому девушка спросила доктора, не думает ли он, что вкусный суп из гамбо и слабый молочный пунш не будут мне очень полезны. Он сказал, что можно, но никто в больнице не умел варить суп гамбо или молочный пунш. Она сказала, что может, и сказала мне ничего не есть, пока она не вернется, и она принесет мне блюдо, достойное богов. Она сказала, что знает в городе пожилую цветную женщину, которая готовила для своей подруги, у которой было немного гамбо, а у этой дамы было немного бренди семидесятилетней выдержки, но она сказала, что эта дама была мятежницей, и я должен упускать из виду это. Я сказал ей, что мне все равно, так как я сильно пострадал от всех повстанцев, которых встречал лично. Она вышла с улыбкой, которая сбила бы с толку более сильного мужчину, чем я, глупый, а я повернулся и вздремнул, впервые за неделю по-настоящему заснул. Наконец я проснулся от запаха чего-то, что не было кашицей. О, я так устал от каши. Ангел подал мне стакан молочного пунша и велел выпить полтора глотка. За свою жизнь я выпил очень много напитков, но никогда не глотал ничего лучше молочного пунша, который приготовила для меня эта бунтарка. Казалось, он прояснился до кончиков пальцев ног, и я почувствовал себя сильным. Затем она дала мне маленькую суповую тарелку и велела попробовать гамбо. Я никогда раньше не пробовал суп гамбо, но мне не составило труда его освоить. Никакое описание не может отдать должное супу гамбо или объяснить человеку, который никогда не пробовал его, насыщенный запах и приятный вкус. То немногое, что я съел, казалось, снова сделало меня мужчиной, а не слабым инвалидом. С тех пор я остался верен южному супу гамбо и всегда ел его везде, где его можно было достать, и никогда не подносил ложку к губам, не думая о девушке-мятежнице в больнице, которая приготовила это блюдо для меня. Если я когда-нибудь стану обжорой, то это будет на супе гамбо, а если я когда-нибудь стану пьяницей, то это будет пьяница с молочным пуншем, а суп и пунш должны быть приготовлены на Юге.
   Ну, мой опыт после этого, в больнице, был примерно таким же, как и у ста тысяч других мальчиков в голубом, только у немногих из мальчиков был такой уход и такая еда. Девушка снабжала меня супом гамбо и молочным пуншем до тех пор, пока я не мог есть более сытную пищу, и через пару дней я смог ходить по больнице. Дома я никогда не помогал больным, но опыт был хорошим учителем, и я обнаружил, что общение с мальчиками и веселые разговоры приносят им пользу и мне тоже. Я нашел людей из моего полка, о которых я не знал, что они были больны. Обычай заключался в том, чтобы посылать больных в госпиталь как можно меньше зрелищ, поэтому их часто уводили ночью, и первыми, кого товарищи узнавали об их болезни, был наряд для их захоронения или мальчик вдруг появлялся в его компании, бледный и больной, выписанный из больницы. Если бы бойцы знали, сколько их товарищей отправлено в госпиталь, это деморализовало бы здоровых. В течение десяти дней я ходил среди больных мужчин, рассказывая забавную историю группе здесь, и подбадривал их, и писал письма домой для парней, которые были слишком слабы, чтобы писать. Я научился немного лгать, когда писал письма мальчикам. Один молодой человек, которому отрезали ногу, хотел, чтобы я написал его сестре и рассказал ей все об этом, как отрезали ногу, и как он болен и уныл, и всегда будет калекой и обузой для его друзья и т. д. Я написал письмо совсем не так, как он мне сказал. Я говорил о том, что он был ранен в ногу, но забота, которую он получил, вылечила его, и что, вероятно, его скоро выпишут, он будет дома и сделает их всех счастливыми. Я подумал про себя, что если она любит его, как подобает девушке, то ей все равно, что коротенькая ножка или две будут ей безразличны, и незачем заранее терзать ее чувства, и что он может купить пробку. ногу, прежде чем он вернулся домой, и, может быть, она никогда не узнает об этом. Я мог ошибаться, но когда он получил ответ на это письмо, он был самым счастливым парнем, которого я когда-либо видел в этом мире, и он договорился по моему предложению остановиться в Нью-Йорке и купить пробковую ногу перед тем, как отправиться домой. Я так и не узнал, узнала ли когда-нибудь девушка, что у него была пробковая нога, но если она это сделала и обвиняет кого-то, она может свалить это на меня. Многие мальчики, которые писали письма, хотели подробно рассказать обо всех своих бедах своим матерям, сестрам и возлюбленным, но я формулировал письма в забавной форме, чтобы домашние друзья не волновались, а ответы, которые получили мальчики, очень их порадуют. Самая тяжелая работа, которую мне предстояло, это несколько дней писать письма для врача, родственникам умерших мальчиков, подробно описывая болезнь, смерть и похороны, а также сообщая друзьям, что они могут получить личные вещи покойного, одежду, деньги, трубы, ножи и т. д., отправив экспресс-оплату. Мне всегда казалось, что если бы я руководил государством, то заплатил бы экспресс-оплату за одежду погибших мальчиков, если бы не накопил ни цента. Наконец я достаточно оправился, чтобы вернуться в свой полк, и однажды я появился в своей роте, и первый же человек, которого я встретил, отсалютовал мне и сказал: "Здравствуйте, лейтенант". Я сказал ему, что он неправильно шутил с больным человеком, и пошел искать Джима. Он был в нашей палатке, смазывал ботинки, поднял взгляд со странным выражением лица и сказал: "Здравствуйте, лейтенант".
   "Посмотри сюда". Я сказал, пожимая его жирную руку: "Что вы, ребята, имеете в виду, обзывая меня? Пард, что у тебя вообще болит?
   - Разве они тебе не сказали, - сказал Джим, соскребая палкой грязь со второго ботинка. - Полковник направил ваше имя губернатору Висконсина для назначения вторым лейтенантом роты. Все мальчишки взволнованы до смерти, и они поднимут вам настроение, когда придет ваше поручение. Но тогда эта палатка для щенков вам не подойдет, и старому Джиму придется подобрать другую парду. Вам не придется жарить бекон на палочке, когда вы получите заказ, и вы сможете пить из фляги, обтянутой кожей, вместо фляги, обтянутой фланелью. Но, клянусь большими роговыми ложками, я буду любить тебя, если ты станешь джигадьером Бриндлом, - и старый пард выглядел так, словно ему хотелось плакать, как ребенку.
   "Джим, - сказал я, - я думаю, ребята дают нам ириски, и что в этом лейтенантском деле нет ничего страшного. А коли есть, ты будешь моим пардом, пока не кончится эта жестокая война, и не забудь об этом, - и я пошел по ротной улице к полковничьей палатке, опираясь на трость, и все мальчишки поздравляли меня, и я почувствовал себя дураком.
   -- Лейтенант, я рад вас видеть, -- сказал полковник, когда я вошел в его палатку, и показал это на своем лице. - Что за глупость, полковник? Я попросил. Мальчишки все меня обижают. Могу я остаться рядовым?
   ГЛАВА XVII .
   Ужин в честь Дня Благодарения с "Ангелом-мятежником" - Она дает мне массу полезных советов - Можно ли поручить офицеру идти и сгребать грязь лопатой? - Мой первый день в качестве офицера.
   Последняя глава этой истории завершилась моей беседой с полковником, в которой он сказал мне, что сказанное мальчиками правда, и что я имею право называться "лейтенант". Он сказал, что среди офицеров моей роты образовалась вакансия, вызванная некоторым несоответствием в отношении владения лошадью, которую офицер продал как принадлежащую ему, когда расследование показало, что на лошади было клеймо "США". . Полковник сказал, что он довольно тщательно просмотрел роту, и хотя я не был всем, что он мог желать от офицера, возражений против меня было меньше, чем против многих других, и он рекомендовал губернатору нашего штата назначить меня. Он сказал, что не хочет, чтобы я убегал с идеей, что мое повышение с рядового до офицерского звания было связано с какой-то особой галантностью или что я имею особое право на повышение, но я казался самым доступным. Это правда, сказал он, что я делал все, что мне было велено, весело и не проявлял никакой трусости, о которой он знал, хотя я часто признавался ему, что я трус. Он сказал, что, по его мнению, немногие люди знали, трусы они или нет, пока не попали в затруднительное положение, и что большинство мужчин искренне верили, что они трусы, но они не хотели, чтобы другие знали об этом, и они изо всех сил старались скрыть это. факт. Он сказал, что его скорее сочтут трусом, чем смельчаком, потому что, если он провалится, когда выпадет шанс показать свой металл, об этом не будут думать, и если он справится и сделает приличный рекорд за храбрость он получит кучу кредита. Он сказал, что, по его мнению, для выполнения некоторых вещей, которые он приказал мне, требуется человек с большим мужеством, чем для того, чтобы спрятаться за дерево и стрелять во врага, и он был готов рискнуть на мне. Он поздравил меня, и некоторые другие офицеры сделали то же самое.
   Меня пригласили сыграть в покер с обменом с некоторыми офицерами. Я сослался на то, что еще недостаточно оправился от болезни, чтобы играть в покер, и вернулся в свою палатку, чтобы поговорить с Джимом. Я думал о новых обязанностях, которые вот-вот должны были прийти ко мне, и рассчитывал на зарплату. Сто пятьдесят долларов в месяц! Жестоко поднимать жалованье бедолаги с тринадцати долларов в месяц до ста пятидесяти. Я задавался вопросом, как в этом мире правительство вообще собиралось вытянуть из меня так много. Конечно, я не мог сделать больше, чем делал, для подавления восстания за тринадцать долларов. И что я буду делать с такими деньгами? В своих самых смелых мечтах о повышении я никогда не надеялся стать офицером. Я иногда думал, через неделю или две после того, как записался на военную службу, что если бы я был генералом, то смог бы подавить восстание так быстро, что правительство оставило бы в своих руках множество наций, которые можно было бы грабить, но несколько месяцев активной службы отняли у меня все силы. такого рода чепуха из меня, и я был доволен как рядовой. А тут меня перепрыгнули через всех и незаметно для меня сделали офицером, У меня закружилась голова. Я все равно был не очень силен, а эта штука пришла ко мне внезапно. Я думал о великолепном мундире, который у меня будет, и о причудливом седле, и о уздечке, и о штатной офицерской палатке, с бутылками виски и стаканами, когда Джим спросил меня: если бы я только не держал эту сковороду с беконом над огнем, пока он готовил кофе. Он сказал, что мы просто немного поедим, чтобы успокоить желудок, а потом пойдем ужинать в День Благодарения.
   - Ужин в честь Дня благодарения, - сказал я. "О чем ты говоришь?"
   - Разве ты не знаешь, - сказал Джим, - что сегодня День Благодарения? "Ангел" вчера вечером сказал мне привести тебя на плантацию сегодня, и я пойду за тобой в больницу, если ты не появишься. Она получила письмо от своего брата, заключенного повстанца в Мэдисоне, и он говорит, что владелец гостиницы в Мэдисоне, янки, которому вы писали, заходил в загон, где их держали, и привез ему много индейки и заготовок, и предложил прислать ему много на День Благодарения, чтобы мальчики-повстанцы могли хорошо наесться, и он говорит, что он здоров и счастлив, и скоро будет обменян. И она хочет, чтобы мы вышли и поели индейки и опоссума. Я предпочел бы съесть серого кота, чем опоссума, но сказал ей, что мы придем. Так что мы съедим немного сала и хлеба и поедем.
   - Ну ладно, Джим, - сказал я. "Мы пойдем, но в моем слабом состоянии нельзя ожидать, что я буду есть опоссума. Если есть что-то подобное, Джим, ты должен это съесть. Однако я сделаю все, о чем меня попросит мятежный ангел, - добавил я, вспоминая ее доброту ко мне, когда я был болен.
   Поездка на плантацию после нескольких недель заточения была лучше лекарств, и я наслаждался каждым шагом, который делала моя гордая лошадь. Животное вело себя так, как будто ему сообщили о моем повышении, но мне было ясно, что оно действовало гордо, потому что отдыхало во время моей болезни. Это было все, что я мог сделать, чтобы удержать Джима рядом со мной. Время от времени он отступал назад и пытался вести себя как ординарец, едущий за офицером. Я должен был дисциплинировать его, прежде чем он подойдёт ко мне как "партнёр". Я упоминаю об этом обеде в честь Дня Благодарения в армии, чтобы привести небольшой совет, который дала мне бунтарка, и который я всегда буду помнить. Мы прибыли в старый плантационный дом, где жили девочка, ее мать и несколько слуг, ожидая окончания войны, чтобы мужчины могли вернуться. Старушка приветствовала нас радушно, девушка - тепло, а слуги - восторженно. Ужин был хорошим, хотя и не изысканным, за исключением опоссума. Это было изысканно, и после супа гамбо, лучшее блюдо, которое я когда-либо пробовал. После того, как мы сели за стол, старушка попросила благословения, и это было больше похоже на молитву. Она попросила благословения на всех мужчин в обеих армиях и заставила нас почувствовать, что в ее сердце нет горечи по отношению к врагам ее народа. Во время обеда Джим рассказал о моем повышении, и все это обстоятельство было прокомментировано, а после обеда мятежный ангел отвел меня в сторону и сказал, что хочет дать мне несколько советов. Она начала словами:
   "Теперь, когда тебе предстоит стать офицером, не вешай голову. Во время этой войны у нас все время были солдаты рядом с нами, и я видел, как некоторые великолепные солдаты были избалованы тем, что их призвали в армию. Девять из десяти человек, получивших заказы в этой местности, испорчены. Я на несколько лет старше вас и повидал большую часть мира. Вы добросердечный человек и желаете хорошо относиться ко всем, будь то богатые или бедные, янки или союзники. Если вы позволите этому поручению испортить вас, вы его не достойны. Вы, естественно, почувствуете, что должны всецело общаться с офицерами, но вы найдете в них не лучших товарищей, чем среди рядовых, и я сомневаюсь, что вы найдете настоящих друзей. Ни в коем случае не удаляйтесь от своих старых друзей и не позволяйте воздвигнуть преграду между собой и ими. Мое наблюдение подсказывает мне, что единственная разница между солдатами и офицерами в армии Союза заключается в том, что офицеры получают больше за выполнение меньшего объема работы; они становятся рассеянными и быстрыми, потому что могут себе это позволить, они больше пьют, одеваются стильно, играют в карты на деньги и думают, что мир вращается вокруг них и что они незаменимы для успеха, и все же, когда они умирают или увольняются по причине того, что рядовые солдаты занимают их место и становятся лучшими офицерами, чем они, до тех пор, пока они, в свою очередь, не портятся. Я не могу придумать лучшего положения, способного погубить молодого человека, чем назначение его в кавалерийский полк. Теперь прислушайтесь к моему совету. Не влезайте в долги за новый мундир и саблю с серебряной оправой, и не кладите запас виски и сигар в свою палатку, и держите открытым дом, потому что, когда у вас кончатся виски и сигары, те, кто их пил и курил, не будут думать о вас так много, как раньше, и у вас сформируются привычки, которые плохо подготовят вас к работе. У вас не будет друзей среди хороших офицеров, и вы потеряете уважение людей, которые знали вас, когда вы были одним из них, но которые будут смеяться над вами за то, что вы приобрели большую голову и отступили от таких же, как вы. такие же хорошие, как и вы, но еще не достигшие достоинства носить погоны. Я каждый день встречаю офицеров, которые были хорошими солдатами до того, как их подняли из рядовых, и они проявляют признаки разврата и имеют жесткий взгляд, косятся на женщин и стараются выглядеть пресыщенными . Они стараются вести себя как иностранные дворяне, которые являются офицерами, насколько это возможно, читая их выходки, но американцы только из ферм, мастерских, коммерческих занятий, глухих лесов и провинциальных деревень на севере не соответствуют материалу. из которых сделаны иностранные чиновники, и, пытаясь подражать им, они только показывают свою поверхностность. Умоляю вас, не изменяйте ни одной частицы того, чем вы были рядовым, разве только для того, чтобы ваши штаны сидели лучше и носили воротник. Конечно, вас будут бросать среди офицеров чаще, чем раньше. Подражайте их лучшим качествам и не соревнуйтесь с ними в пороках. Всегда помните, что когда собирается добровольческая армия, все одинаковы. Рядовой, обладающий деловыми способностями, после войны станет богатым и уважаемым, а офицер, получивший повышение по фаворитизму и приобретший дурные привычки, будет продолжать катиться вниз по склону и с удовольствием будет управлять развозным фургоном. за успешного рядового, которым он командовал и пренебрегал, когда занимал гордое положение и получал большую голову. А теперь, мой выздоравливающий рыжий янки, у тебя есть лучший совет, я знаю, как дать молодому человеку, которому повезло. Возвращайтесь к своим друзьям, и да благословит вас Бог".
   Что ж, мне никогда раньше не давали подобных советов, и когда мы с Джимом возвращались в лагерь тем вечером в День Благодарения, ее слова, казалось, врезались в мой предполагаемый мозг. Я видел, как легко парню устроить из себя зрелище. В любом случае, что значит комиссионное вознаграждение, если парень должен чувствовать себя выше всех. Когда мы прибыли в лагерь и вошли в нашу палатку покурить, вошел капеллан. В последнее время я редко его видел. Когда я был болен, я сильно нуждался в капеллане. Не то чтобы я особенно заботился о том, чтобы он пришел и поднял надо мной вой, как будто я собирался умереть, и ожидалось, что он направит меня по правильному пути. Но я чувствовал, что его обязанностью было присматривать за мальчиками, когда они болеют, и говорить с ними о чем-нибудь веселом. Но он не появился, когда я нуждался в нем, и когда он зашел в нашу палатку после того, как я выздоровел, с моей стороны не было той сердечности, которая должна была быть. У него был сверток, который он развернул после того, как поздравил меня с моим выздоровлением, и это оказалась новая сабля с серебряными ножнами и золотой рукоятью меча. Капеллан сказал, что он слышал, что я должен быть назначен, и что он нашел эту саблю в магазине в центре города и подумал, что я, возможно, захочу ее купить. Он сказал, конечно, что я не хотел бы носить обычную правительственную саблю, так как это выглядело бы слишком грубо. Он сказал, что может получить эту саблю за сорок долларов, очень дешево, и я смогу заплатить за нее, когда получу свою первую офицерскую зарплату. Я мог видеть насквозь капеллана за минуту. Он думал, что я воспользуюсь шансом одеться, и что он сможет заработать десять или пятнадцать долларов, продав мне саблю с позолоченным лезвием. Я горячо и немного саркастически поблагодарил его за его большую заинтересованность в благополучии моей души, в болезни и в здравии, но сказал ему, что я попытаюсь вырваться с помощью простой рядовой сабли. Я сказал ему, что те немногие, кого я должен убить саблей, с таким же успехом получат удовольствие от того, что их пронзят обычной саблей. Моя единственная цель состояла в том, чтобы помочь подавить восстание, и я мог сделать это с помощью обычных простых столовых приборов, а также с атрибутами в серебряной оправе. Я сказал, что если всю саблю в серебряной оправе вымазать кровью, это испортит ее вид. Священник ушел, когда вошел барабанщик ателье с образцами и хотел сшить для меня новую форму, невзирая на расходы. Я оттолкнул его и лег спать, уставший, и подумал, что лучше быть рядовым, чем генералом. На следующее утро была моя очередь готовить нам завтрак, и я вышел, развел огонь, отрезал немного соленой свинины и жарил ее, когда пришел дежурный сержант и описал Джима и меня, а также десять или дюжину других. идти работать на укрепления. Повстанцы готовились атаковать нашу позицию, и командир счел целесообразным насыпать земляные валы. Я сказал ординарцу, что он не мог поручить мне работать лопатой, копать окопы, когда я был офицером, но он сказал, что может, пока я не получил комиссию и не был собран. палатка полковника. Он только что выкатился из своей койки, и я сказал:
   - Как дела, полковник? Можно ли поручить офицеру пойти и сгребать грязь? Мне поручено ординарцем, с большим количеством рядовых, доложить инженеру, набросать укрепления. Это не кажется мне подходящей работой для офицера.
   - Вам придется идти, - сказал полковник, стоя на одной ноге и пытаясь заарканить другую ногу брючиной. - Может пройти три месяца, прежде чем прибудет ваша комиссия, а затем вам придется отправиться в Новый Орлеан, чтобы пройти проверку рядовым и стать офицером. До этого времени вам придется исполнять обязанности рядового.
   "Тогда какого черта ты говорил о моем назначении, пока комиссия не прибыла сюда", - сказал я и вернулся, чтобы закончить приготовление завтрака для себя и Джима.
   Наш отряд спустился к реке, слева от линии, доложил инженеру и принялся за рубку деревьев, разбрасывание земли и выполнение самой грязной и тяжелой работы, которую я когда-либо выполнял. Как рядовой я мог сделать все, что от меня требовалось, но мысль о такой работе, когда все мальчишки называли меня "лейтенант", была слишком велика. Никогда в жизни я не был так подавлен. Как я был рад, что не купил эту саблю капеллана с позолоченным лезвием. Во время работы нам приходилось носить с собой личное оружие, опасаясь нападения в любую минуту, и я подумал, как нелепо я буду выглядеть с этой саблей в серебряной оправе, висящей на мне, когда я буду обращаться с лопатой, как железнодорожный рабочий. Если эта деталь была сделана для того, чтобы унизить меня и принизить мою горделивую плоть, появившуюся на мне из-за моего внезапного повышения, она возымела желаемый эффект, ибо до наступления ночи я был самым скромным офицером-любителем, каким когда-либо жил. Я рубил деревья до тех пор, пока мои руки не покрылись волдырями, и перегребал грязь, пока не сломал себе спину, а ночью возвращался в свою палатку слишком уставший, чтобы есть ужин, и ложился спать, слишком усталый и с отвращением, чтобы спать. И это был мой первый день в качестве офицера.
   ГЛАВА XVIII.
   Мои болезни и больничные испытания испортили меня как солдата - Я полон милосердия и надеюсь, что война прекратится - У нас грандиозная атака - Битва длилась десять минут - Брат мятежного ангела взят в плен.
   С каждым днем я все больше убеждался, что моя болезнь и опыт в госпитале избаловали меня как солдата. То, что меня так любезно сопровождала бунтарка, знакомство с ее народом и то, как ее мать усердно молилась о прекращении кровопролития, как бы выбило из меня ту маленькую борьбу, которая была во мне, и я больше не желал кровь. Мне казалось, что я могу встретить любого мятежника на земле и пожать ему руку, и попросить его разделить мою палатку и помочь съесть мой паек.
   Тот факт, что меня повысили до назначенной должности, не заставил меня чувствовать себя и наполовину так хорошо, как я ожидал, и я поймал себя на том, что мечтаю стать сестрой милосердия или кем-то, кому не нужно стрелять. пистолет, или идти в любой бой. Я дошел до того, что мне было все равно, придет моя комиссия или нет. Мысль о респектабельных людях, отправляющихся охотиться друг на друга, как на дичь, стала для меня смешной, и я удивился, почему государственные деятели Севера и Юга не соберутся вместе, не договорятся о каком-то компромиссе и не прекратят ссору. Я бы согласился на что угодно, только, конечно, что бы ни было сделано, надо понимать, что Юг не имел права отделяться. Тогда я подумал бы: ведь это все, за что борется Юг, и если они признают свою неправоту, это все равно, что их выпороли, а они, конечно, не могли с этим согласиться. Я пытался придумать множество способов свернуть дело без дальнейших ссор, но все планы, которые я строил, утверждали, что наша сторона была права, и я решил перестать беспокоиться об этом. Но я решил, что больше не буду драться. Я был еще слаб от болезни, и во мне не было борьбы. Я долго обдумывал это и пришел к выводу, что если меня вызовут на новый бой, где есть шанс, что кого-нибудь убьют, у меня просто будет рецидив, и я снова попаду в госпиталь, пока все не кончится. Я слышал о парнях, которые внезапно заболевали, когда предстояла драка, и я знал, что над ними всегда смеются, но я решил, что лучше буду смеяться надо мной, чем причинять кому-либо боль. Не было и мысли о том, чтобы улизнуть из драки из-за опасности быть убитым самому, но я просто не хотел стрелять в друзей той девушки, которая ухаживала за мной, когда я был болен. Эти мысли продолжали приходить ко мне в течение недели или больше, и в один из вечеров пронесся слух, что на следующий день на нас могут напасть. Некоторые из наших полков отсутствовали весь день и доложили, что противник движется к нашим позициям большими силами. Мятежники, жившие в городе, не могли скрыть радости от мысли, что нас зачистят. Они намекали, что в этом месте собралось достаточно конфедератов, чтобы сбросить всех янки в реку, и на самом деле они готовили бинты и ворс, чтобы позаботиться о конфедератах, которые могут быть ранены. Если бы мы поверили им на слово, в городе не осталось бы ни одного янки, когда ребята из Конфедерации приступили к работе. В ту ночь я легла спать, решив, что утром мне будет не так хорошо, и я пойду на вызов хирурга, и меня отправят в больницу. Но мне не понравилось, как эти повстанцы говорили о предстоящем сражении. Черт возьми, если бы они были так уверены, что наших товарищей выпорют, может быть, я остался бы и понаблюдал за этим. Если бы они думали, что кто-то из наших товарищей собирается смыться, когда они хвастались тем, что выпороли нас, они бы нашли свою ошибку. Однако, если бы я чувствовал себя не очень хорошо утром, я бы пошел на вызов хирурга, но я бы не пошел в больницу. А пока я просто посмотрю, хватит ли у меня патронов на большую часть ряда, и немного подтру старый карабин, на удачу. Не то. Я хотел застрелить кого угодно, но я мог подстрелить их лошадей и заставить идти проклятых повстанцев. И поэтому весь тот вечер я часть времени пытался расчистить путь, чтобы выбраться из обычной драки, где любой может пострадать, и снова я задавался вопросом, не повредила ли моя болезнь мое зрение, чтобы я мог... не целиться в пуговицы на пальто мятежника. Я был примерно наполовину. Если повстанцы оставят нас в покое и не устроят беспорядков, я был за мир любой ценой, но черт с ними, если они придут дурачиться, пытаясь кого-то напугать, я не пойду в больницу, не очень . Я говорил об этом с Джимом, и он чувствовал то же, что и я. Он не хотел больше драться, и, хотя он не мог пойти в больницу, он собирался попытаться получить задание, чтобы вести упряжку из шести мулов для квартирмейстера, но все же почистил свое ружье и выглядел над своими патронами, чтобы убедиться, что они в порядке. Мы встали на следующее утро, позавтракали, и Джим спросил меня, иду ли я в больницу, и я сказал ему, что подожду до полудня. Я спросил его, собирается ли он гонять мулов, и он ответил, что не на приговоренных мулах, пока не закончится бой. Вокруг было много разъезжающих, денщиков, штабных офицеров и т. д. Вокруг двигалась артиллерия, и около восьми часов несколько наших ребят, которые всю ночь стояли на пикете, пришли усталые и нервные, сказали, что их расстреляли. всю ночь, и что у повстанцев есть артиллерия и пехота, так что вы не можете отдыхать, и они согреют нас до ночи. В каждую роту поступает приказ, что ни один солдат ни при каких обстоятельствах не должен покидать лагерь, идти в город или куда-либо. Я сказал Джиму, что если он собирается гонять мулов, то ему лучше повидаться с квартирмейстером-сержантом, но он сказал, что в любом случае никогда особо не увлекался ездой на мулах. Но он сказал, что если он будет выглядеть таким же больным, как я, то поспешит в больницу. Я сказал ему, что со мной ничего не случилось. Вскоре справа, у реки, раздался пушечный выстрел. Вскоре еще один ушел влево, а затем дюжина, двадцать, сотня по всей линии. Это были артиллерийские орудия повстанцев, и довольно скоро им ответили наши батареи. Потом послышался стук пехоты, и шум стал оглушительным. Я ожидал при первом же пожаре, что наш горнист выйдет перед штабом и затрубит, ради бога, чтобы мы оседлали, но мы три часа слонялись по лагерю и не двинулись с места. Это было утомительно. Мы несколько раз начинали играть в карты, но никто не мог вспомнить, что такое козыри, и мы бросили это. Некоторые из наших парней подкрадывались на несколько минут к холму, вопреки приказу, а потом возвращались и говорили, что видят драку, и это было то и другое. Потом еще несколько прокрадывались, и через некоторое время весь полк был на холме, глядя на холмы и долины, наблюдая, как снаряды повстанцев бьют по нашим земляным укреплениям и поднимают пыль, и наблюдая, как наши снаряды летят в лес. где были повстанцы. Потом я поймал себя на том, что надеялся, что наши снаряды просто парализуют "Джонни". Вскоре к нам стали подъезжать машины скорой помощи, нагруженные ранеными, и на этом дело было улажено. Когда не было драки, я был наполовину болен и чувствовал себя обязанным девушке из Конфедерации за заботу обо мне, я не хотел, чтобы кто-то из ее друзей пострадал, но когда ее друзья забыли о себе и пришли к мирное место, и стали убивать наших мальчишек, дружба прекратилась, и я удивлялся, почему мы не получили приказа сесть в седла и войти. Мы все стояли на холме и наблюдали за происходящим, когда , Пришли вместе. Мы думали, что он прикажет всех нас арестовать за неповиновение приказу, но он подъехал к нам и, указав на место в миле или около того справа, где шел ожесточенный пехотный бой, сказал: вероятно, войдите туда же около 3 часов дня, если только мятежники не получат подкрепления", - и он поехал к своей палатке. Ну, после того как мимо нас проехало около двадцати санитарных машин с ранеными солдатами, нам было все равно, как скоро мы туда войдем. Мы наблюдали за пехотой и артиллерией еще час, самое красивое зрелище, какое часто можно увидеть. Это было так далеко, что мы не могли видеть, как падают люди, и это было больше похоже на праздник, пока кто-нибудь не подходил достаточно близко, чтобы увидеть мертвых. Вскоре прозвучал полковой рожок: "Сапоги и седла", и через минуту все люди на холме бросились к своим палаткам, еще до того, как звуки рожка замерли. Все было на своем месте. Каждый солдат знал, что рано или поздно прозвучит рожок, и у нас все было готово . Не прошло и пяти минут, как каждая рота выстроилась на своей улице в ожидании приказаний. Джим наклонился ко мне и сказал: "Больница?" и я ответил: "Нет, если я сам знаю", и я похлопал свой карабин по прикладу. Я сказал ему: "Упряжка из шести мулов?" - и он прошептал в ответ: - Для старика не упряжка из шести мулов. Затем затрубил рожок "собрание", и каждая рота въехала на холм и построилась полковым фронтом лицом к бою. Все взгляды были прикованы к тому месту, где, по словам полковника, мы, вероятно, "войдем". Никогда не было более прекрасного зрелища, и каждый человек в кавалерийском полку смотрел на него, пока у него не заболели глаза. Затем последовал приказ спешиться, и каждому мужчине было приказано подтянуть подпругу седла настолько туго, насколько лошадь могла ее выдержать, и убедиться, что его стремена не слишком длинные, а слишком короткие. Для кавалериста эти приказы означают дело.
   Затем мы снова сели в седло, и некоторые заметили флаг справа, сигнализирующий. Полковник заметил это и хладнокровно отдал приказ: "четверки вправо, марш". Мы пошли навстречу бою, затем прямо вниз с собственной пушкой и построились в линию позади пехоты, которая работала с противником, артиллерия стреляла над нашими головами по сообщникам в лесу. Шум был такой громкий, что нельзя было слышать, как говорит его сосед; но над всем этим раздался звук рожка, и, взглянув налево, слева от нас построились еще один кавалерийский полк и еще один. Еще звук рожка, и направо другой кавалерийский полк строится, и на полверсты строится шеренга всадников, оглушенных ожиданием команды какого-то человека через рожок. Если мятежники успели заметить эти четыре кавалерийских полка, свежих и готовых к скаку, они должны были понять, что сейчас самое время уйти. Наконец наша артиллерия перестала стрелять, и все казалось мертвым, если не считать грохота пехоты впереди нас. Повстанческая артиллерия тоже прекратила огонь, и по густой пыли за лесом было видно, что они удаляются. Горн протрубил "вперед", и шеренга кавалерии двинулась в путь. Пехота впереди прекратила огонь и пошла справа от нас двойным рывком, и поле было очищено от наших людей. Пока наша кавалерия шла, они держались довольно хорошей линией, каждый человек поглядывал направо в поисках проводника. По мере приближения к тому месту, где стояла наша пехота, надо было немного разойтись, чтобы пройти убитых и раненых, не переезжая через них, а при отходе, чтобы не задеть раненого товарища, осмотреть строй вдоль и поперек. показывали, что это была почти толпа, бесформенная, но, получив сорок розг, мы миновали поле, где падали люди, и был отдан приказ "сомкнуться, направить вправо", и в одно мгновение очередь был идеальным. Затем последовал приказ бежать рысью, и мы прошли небольшое расстояние, пока за деревьями, бревнами и в строю стреляли повстанцы. Мы остановились и сделали несколько выстрелов из карабинов, а затем бросили карабины по приказу. На мгновение ничего не было сделано, когда офицеры приказали каждому достать свой револьвер, а когда шесть зарядов были произведены, приблизившись к противнику, бросить револьвер в кобуру и выхватить сабли, и каждый сам за себя. , но сплотиться на цветах, при звуке горна и не переборщить. Говорите о том, что вы больны, едете в больницу или гоняете на мулах! Каким бы трусливым я ни был, и я знал это, в воздухе было что-то такое, что заставляло меня чувствовать, что я не окажусь в тот день в больнице ни за какие деньги мира. Всякая мысль о сочувствии к врагу, всякое милосердие, всякая надежда на то, что война может закончиться до того, как погибнет еще хоть один человек, исчезли. Глядя в перевернутые лица наших убитых и раненых на поле боя, чем больше убитых врагов, тем лучше. Таким образом, война делает людей жестокими, пока они находятся на действительной службе. Они думают о вещах и делают вещи, о которых жалеют сразу же после прекращения стрельбы. Следующие десять минут были самыми близкими к аду событиями, которые я когда-либо испытывал, и мне казалось, что мое лицо должно быть похоже на лицо дьявола. Я чувствовал себя таковым. Затрубил рожок "вперед", потом был приказ идти рысью, и началась револьверная стрельба, причем враги были так близко, что можно было видеть их лица, их глаза. Некоторые из них были конными, другие пешими, некоторые на артиллерийских ящиках, и все были заняты боем. Не потребовалось много времени, чтобы разрядить револьверы, а затем начали вылетать сабли, и из тысячи глоток вырвалось ужасное слово "атака", и каждый солдат завопил, как индеец-команч, шеренга растянулась веером, и каждый солдат на своем крючке. Грохнули сабли, бегут лошади, все кричали. Мужчины говорили: "Я сдаюсь", "За что ты меня тычешь, когда я не сражаюсь с моа", "Брось ружье, ты, Джонни, и иди в тыл". Звуки боли, страданий и ужасных звуков, которые человек должен слышать только один раз. Все дело было сделано за десять минут.
   Многие наши люди были убиты и ранены, и со многими из них поступили так же. Те, кто смог уйти, попали, а те, кого мы прошли, не попав в них, были пленными, потому что пехота последовала за ними и отвела их в тыл. Мы с Джимом держались как можно ближе друг к другу и заметили одного молодого конфедерата на муле. Его левая рука безвольно висела рядом с ним, и, когда Джим проходил с одной стороны от него, а я с другой, он сказал, подняв правую руку: "Мне достаточно, и я сдаюсь". Дело было почти кончено, рожок протрубил "отзыв", и мы развернулись и пошли обратно с этим конфедератом. Он был таким красивым мальчиком, какой когда-либо стрелял из ружья, и хотя он был бледен из-за разбитой левой руки и слаб, он сказал: "Вы, джентльмены, все отличные наездники, сэр. Вы сражались не хуже южан, сэр. Это был комплимент, который Джим и я признали от имени северной армии. Он не мог бы сделать нашему полку более высокого комплимента, даже если бы проучился неделю. Затем он сказал: "Я был дураком, чтобы участвовать в этом бою. Я был в плену, и меня обменяли только на прошлой неделе. Я мог бы остаться дома в отпуске, но когда вчера подошла наша армия и мальчики сказали, что будет драка, я взял мула моей сестры, единственное животное в этом месте, и пошел, и теперь я я калека". Я посмотрел на мула и сказал Джиму шепотом: "Я надеюсь умереть, если это не мул ангела. Должно быть, это ее брат. Джим собирался спросить его, как его зовут, когда мы подошли к тому месту, где формировался наш полк, и тут прошел врач нашего полка, и я сказал: "Док, я бы хотел, чтобы вы взяли этого молодого рука хорошая. Он мой друг. Отвезите его в наш полковой госпиталь". Потом мы вернулись в полк, пленных забрали, и, побродив час по лесу, мы поскакали обратно в свой лагерь, и бой кончился. Часа через два-три я зашел в полковой госпиталь и застал черноглазого сообщника с перевязанной рукой, и он разговаривал с нашими ребятами, как будто ему здесь самое место. Кто-то спросил, как он здесь оказался, и старый доктор сказал, что, по его мнению, он родственник одного из наших офицеров. В любом случае, он собирался остаться там. Я дал ему связку сигар sutler и ушел от него, а через час явился "ангел", бледный как смерть, и хотел, чтобы кто-нибудь пошел с ней на бой, который устроили, чтобы помочь найти тело ее мертвого брата. Она сказала, что он вернулся домой с севера накануне утром и вступил в бой, и когда конфедераты вернулись, разбитые, мимо своей плантации, ее брата среди них не было, и она знала, что он мертв. В своей жизни я сделал очень много вещей, которые доставляли мне удовольствие, но, насколько я помню, ни один из них не делал меня таким счастливым, как то, что я сопроводил девушку, которая была так добра ко мне, в больницу, где ее брат был. Его рана была несерьезной, и он сидел на ящике, курил сигару и рассказывал мальчикам новости из Висконсина. Он только что вернулся оттуда, где находился в плену, и не мог наговориться о доброте "людей настоящего". Его сестра чуть не потеряла сознание, когда нашла его живым, затем обняла его, пока я не испугался, что она повредит ему руку, а затем села рядом с ним и слушала, как он рассказывает о своем визите в Висконсин. Перед наступлением ночи ему разрешили вернуться домой с сестрой под условно-досрочное освобождение, а Джиму и мне было приказано пойти и помочь похоронить погибших солдат полка.
   IX.
   я Мне поручено управлять упряжкой из шести мулов - Я весь в красной грязи - Меня отправляют в экспедицию хладнокровного убийства - Я осчастливил дюжину бывших солдат Конфедерации, подставив их в дело.
   После битвы, о которой упоминалось в моей последней главе, нам потребовалась неделя или больше, чтобы привести себя в порядок, похоронить мертвых и все было готово к жизни. Бой полку в походе - это все равно, что похороны в семье дома. Когда член семьи смертельно болен, все кажется темным, а когда больной человек умирает, кажется, что мир никогда не сможет снова стать ярким. Всякий раз, когда родственники и друзья смотрят на какую-либо вещь, принадлежащую умершему другу, агония возвращается, и проходит довольно много времени, прежде чем где-либо появляется какое-либо озарение, но со временем заплаканные лица становятся улыбающимися, думается о потерянном друге. только изредка, и мир движется точно так же. Так в армии. Несколько дней мысль о том, что товарищи ушли навсегда, была мучительна, и ни один человек не хотел ехать на лошади, хозяин которой был убит, но через неделю все это чувство ушло, и если лошадь была хорошей, то и не хотелось. Я не буду долго оставаться в корале из-за того, что какого-то хорошего парня прострелили ему спину. Мальчишки, которые не могли вспомнить, что такое козыри в день сражения (а солдат должен сильно интересоваться чем-то другим, чтобы забыть, что такое козыри), вернулись к своей игре в карты, и никто не узнал бы, что такое козыри. посмотрите на них, что они пережили довольно серьезный страх и видели, как падали их товарищи. Мы рассказывали истории о нашем опыте в армии и дома и развлекали друг друга. Я мало что мог рассказать, кроме того, как хорошо я стрелял из дробовика и винтовки, и я рассказал несколько чудесных историй о попадании в яблочко. Ждать, пока прибудет мое поручение, должно быть утомительно, и мне не очень нравилось быть высокопоставленным рядовым. Все знали, что меня рекомендовали в комиссию, и все называли меня "лейтенант", но я все равно исполнял обязанности рядового. В течение двух или трех мишеней мне поручили возить мулов для квартирмейстера, и это была худшая услуга, которую я когда-либо выполнял. Казалось, что полковник хотел подготовить меня к любой службе, к которой я, по природе вещей, должен был быть призван. Я ругал некоторых за то, что мне поручили управлять упряжкой из шести мулов, но полковник сказал, что я, возможно, доживу до того времени, когда сэкономлю правительству миллион долларов, если смогу запрыгнуть на колесного мула и вести повозку, нагруженную боеприпасы или деньги казначея, избегая опасности быть захваченными противником. Поэтому я пошел на работу и научился управлять упряжкой из шести самых упрямых мулов в мире, таскающих бекон, но не было никакой романтики в том, чтобы заботиться о шести мулах, которые брыкались, поэтому вам приходилось надевать на них упряжь. вилами из страха, что тебе оторвут голову. Если я когда-нибудь получу пенсию, то только за то, что потерял характер и потерял самообладание, управляя этими мулами. Я был в некоторых опасных местах, но я никогда не был в таком опасном месте, в бою, как однажды, когда гнал этих мулов. Один из ведущих мулов каким-то образом перекинул переднюю ногу через уздечку, и я пошел починить ее, а упряжка вздрогнула и "оседлала" меня. Как только я увидел, что нахожусь между двумя ведущими мулами и что упряжка тронулась, я понял, что единственной моей безопасностью было лечь и рискнуть тем, что три пары мулов и повозка проедут прямо надо мной. Попытка выбраться перепутала бы их всех, поэтому я упал прямо в грязь, глубиной около фута, похожую на мягкую известь. Когда мулы проходили по обе стороны от меня, все до единого пинали меня, и мне казалось, что каждое колесо фургона лягалось на меня, но я избежал всего, кроме грязи, и когда я встал на футов позади фургона, интендант, ехавший впереди, остановил упряжку. Он позвал цветного, чтобы тот вел машину, и сказал мне, что я могу вернуться в полк. Я пытался прокрасться задним ходом и никого не видеть, но когда я проходил мимо палатки капеллана, из нее вышло много офицеров, которые проверяли его санитарные запасы, и один из них узнал меня, и они настояли на том, чтобы я остановился. и что-то говорить с ними. Честно говоря, на моей одежде не было ни дюйма, но она была покрыта красной грязью, которую помнит каждый солдат, прошедший Алабаму. Они развлекались со мной полчаса, а потом отпустили. С тех пор я никогда не мог смотреть на мула без желания убить его.
   Я так много говорил о своей стрельбе из винтовки, что однажды полковник послал за мной. Он сказал, что слышал, что я отлично стрелял из ружья, и я признал, что стрелял неплохо. Он спросил меня, могу ли я попасть человеку в глаз каждый раз с десяти шагов. Я сказал ему, что почти уверен, что смогу. Он сказал, что у него есть обязанность, которую должен выполнить какой-нибудь человек, который отлично стреляет, и я могу немедленно явиться с сорока патронами. Не знаю, когда я был поражен вопросами полковника и его манерой поведения больше, чем когда-либо. Может быть, у него была какая-то тайная охотничья экспедиция, в которую он хотел меня послать. Я никогда намеренно не целился человеку в глаз, а если бы кого-то нужно было убить, я бы не стал делать это хладнокровно. Казалось, что я скорее отдам что угодно, чем убью человека, но, очевидно, именно это имелось в виду у полковника. Было ли много пленных, которые должны были быть убиты в отместку за некоторых наших людей, с которыми плохо обращался враг. Я коротко доложил со своим карабином и сорока патронами, и полковник велел мне отправиться в определенное место на берегу реки, в миле отсюда, и доложить капеллану, который будет там следить за тем, чтобы все было сделано правильно. . Потом, когда я тронулся, я услышал, как полковник сказал адъютанту, что человек сорок человек должны быть убиты, и хотя это кажется жестоким, это должно быть сделано, и он надеется, что они будут страдать как можно меньше. Если бы я мог добиться своего, я бы не сделал ни шагу. Я размышлял о страдальческом выражении лица полковника и недоумевал, почему именно я был выбран для всех этих печальных событий, но я думал, что если капеллан будет там, все будет в порядке. Прибыв на место, я нашел капеллана сидящим на пне, на большом утесе, возвышающемся над рекой. Он вздохнул, когда я подошел, и сказал:
   "Смерть - это всегда грустно".
   Я сказал ему, что никто не оценил его больше, чем я, и тоже вздохнул.
   -- Но, -- сказал он, жуя темно-синий табак, -- когда смерть необходима, мы должны сделать ее как можно безболезненнее. Я долго изучал этот вопрос и пытался придумать, как сделать смерть этих бедных жертв наименее мучительной, и мне пришло в голову, что если мы поместим их на край пропасти и прострелим им мозг, а я в то же время толкну их, они упадут. на сотню футов в реку, и если их не убьют мгновенно, вышибив мозг, они обязательно утонут. Как это вас поразило?
   Я думал, что капеллан был самым бессердечным ругательством, которое я когда-либо слышал об убийстве людей, но я сказал, что это кажется мне лучшим способом, но холодок пробежал по мне, когда я подумал о том, чтобы выстрелить кому-нибудь в голову и капеллану. столкнул его со скалы в воду. Я как раз собирался спросить его, что сделали эти люди, когда он сказал:
   - А, вот и они.
   Я посмотрел, и много цветных мужчин вели около сорока старых лошадей и мулов, пораженных сапом и другими болезнями.
   - Негров нужно убивать? Я попросил.
   - Нет, - сказал капеллан. "Лошади и мулы".
   Никогда в жизни я не испытывал такого облегчения, как когда обнаружил, что моя превосходная меткость должна быть направлена на животных, а не на людей. Но мне было больно от мысли, что бревет-офицера, человека, способного совершать дерзкие поступки, посылают в один день погонять мулов, а на следующий - отстреливать больных лошадей. Но я решил сделать то, что должен был сделать, ну и так велись приготовления к расстрелам. Первыми вывели саблевидных лошадей, а потом уже с больной спиной. Многие из них были первоклассными лошадьми, единственным недостатком которых были язвы от седел, а так как на их лечение ушли бы месяцы, а армия должна была вскоре двинуться, было решено скорее убить их, чем оставить. чтобы они попали в руки врага, или взять их с собой для лечения в походе. Я подстрелил около дюжины сапообразных лошадей, это была самая крупная дичь, которую я когда-либо убивал, и тела упали в реку. Потом был уродливый мул, и мне пришло в голову, что я хотел бы немного повеселиться с капелланом.
   Мы были за линией фронта, и довольно много людей собралось с плантаций, услышав стрельбу, чтобы посмотреть, что происходит. Я сказал капеллану, что стыдно убивать столько хороших лошадей, когда они могли бы пригодиться некоторым плантаторам, но он сказал, что все они мятежники, и политика правительства не в том, чтобы их подставлять. в бизнесе, дав им лошадей для возделывания сельскохозяйственных культур. Я утверждал, что солдаты вернулись домой из армии конфедератов - это было в 1864 году - либо демобилизованные за ранения или инвалидность, либо освобожденные условно-досрочно, и им не терпелось пойти на работу, но у них не было ни доллара, а наша армия освежевали всех лошадей и мулов на своих местах, и негры ушли, так что лошадь будет для них Божьим даром. Но капеллан не хотел этого слушать. Мужчины, которые собирали, в основном были слишком горды, чтобы просить лошадь у янки, но я видел, что им не нравилось видеть, как убивают животных. Я подумал, что если бы я мог заставить капеллана, посланного на казнь как своего рода гуманное общество, проследить, чтобы животных убивали легко, вернуться в лагерь и оставить меня наедине с лошадьми, я мог бы убить их. или нет, как я выбрал. Следующим вывели уродливого мула, и моя идея состояла в том, чтобы прострелить мулу кончик уха, а капеллан стоял рядом с перилами, чтобы столкнуть его с берега, и, может быть, мул развернется и пнет капеллана. дерево, или напугать его, чтобы он ушел. Я намеренно прицелился мулу в ухо, велел капеллану сильно надавить на перила, чтобы труп обязательно слетел со скалы, и выстрелил. Ну, я никогда не видел такой сцены за всю свою жизнь. Мул, казалось, присел на корточки, когда пуля попала ему в макушку уха, затем он заревел так громко, что шляпа слетела с головы, затем он подпрыгнул в воздух, развернулся и брыкался во все стороны всеми четырьмя ноги сразу, упал и перекатился к капеллану, потом встал и, по-видимому, решив, что капеллан был виновником несчастья, рванулся за ним, а этот добрый человек прятался за деревьями, пока не получил шанс взобраться на один , что он и сделал, сел на ветку и погрозил кулаком мулу и мне. Он использовал довольно сильные выражения в отношении меня за то, что я не убил животное мертвым. Наконец негры поймали мула, и капеллан слез с ветки и подошел ко мне. Я сказал ему, что мой карабин вышел из строя, и мне придется разобрать его и починить, и что неизвестно, выстрелит ли он туда, куда я нацелил, или нет, после того, как его починят, и что у меня могут быть проблемы с остальные лошади. На починку пистолета уйдет не менее часа. Он сказал, что догадывается, что вернется в лагерь и оставит меня, чтобы закончить резню, и это было то, чего я хотел. Цветные тоже хотели вернуться, поэтому я позволил им привязать лошадей к деревьям, и все вернулись, кроме одного, которого я знал. Когда они все ушли, я подошел к дюжине южан, наблюдавших за происходящим, и спросил одного, которого остальные называли полковником, не считает ли он неправильным убивать лошадей, когда они из-за небольшой осторожности может быть очень полезен при возделывании сельскохозяйственных культур. -- Ну, сэр, -- сказал он с достоинством. -- Если это не предательство, сэр, для южного джентльмена критиковать все, что делает янки, я должен сказать, сэр, что это был чертовски позор, сэр, украсть наших лошадей, а после того, как они их израсходовали, сэр, убить их хладнокровно, сэр. Каждое из этих животных, сэр, было бы золотым прииском, сэр, в это время для нас, кто пришел из ва, сэ, обездоленных, не имея ничего, кроме наших голых рук, чтобы собрать урожай, чтобы уберечь наши семьи от нужды, сах".
   Остальные джентльмены кивнули в ответ на слова полковника, как будто это касалось их чувств. Я сказал ему, что и сам думаю о том же, но было возражение. Если бы я отдал лошадей для использования на плантациях, а животных впоследствии использовали бы в армии конфедератов, это было бы не только неправильно, но и меня могли бы уволить из армии.
   Полковник сказал, что его следовало бы уволить из армии янки, если бы он служил в ней, но я мог бы относиться к этому по-другому. Но он сказал, что, как южный джентльмен, даст мне слово, что, если животных можно будет одолжить им, они никогда не будут использоваться в военных целях. Он сказал, что он беден, и его друзья там были бедны, но они не возьмут лошадь в подарок от чужого человека, но если я одолжу им лошадей на год, они воспользуются ими и вернут их по назначению. офицера через год, если армия еще существовала, или они возьмут их в обмен на лошадей, которые ранее были украдены у них нашей армией. Он сказал, что здесь не было ни одного джентльмена, но он потерял от двух до дюжины лошадей с тех пор, как армия находилась поблизости. Я восхищался достоинством и честностью старого джентльмена и прекрасно знал, что мы собрали всех лошадей, которых смогли найти, и сказал:
   "Полковник, мне приказано убить около тридцати лошадей. Если я не убью их, я беру на себя определенную ответственность. Я чувствую себя обязанным многим южанам за любезности, и я чувствую, что уход, который я получил во время недавней болезни от одной из ваших южных дам, примерно так же, как спас мне жизнь. Я считаю, что война очень близка к концу, и что ни у вас, ни у наших людей не будет повода для гораздо более активной службы. Вы вернулись домой на свои заброшенные плантации и обнаружили, что все пропало. Такова судьба войны, но она все равно неприятна. Если вы можете использовать этих животных для своей работы, для выращивания сельскохозяйственных культур, вы можете принять их с радостью, и если есть какие-либо ругательства, я это вытерплю. Я бы посоветовал отвести их в какое-нибудь уединенное место на вашей плантации и какое-то время держать их вне поля зрения. Наша армия выдвинется в течение недели и, возможно, никогда сюда не вернется. Животные имеют клеймо "США", которое останется навсегда. Если лошади обнаружатся у вас, то позже вам, возможно, придется сказать, что их дал вам агент квартирмейстера. Если их отнимут у вас, улыбайтесь и терпите. Если вам будет позволено оставить их у себя и они принесут вам пользу, я буду очень рад. Если меня потаскают по углям за то, что я помог и утешил врага, я каким-то образом солгу или вынесу свое наказание, как маленький человек. Насколько я знаю, лошади твои.
   -- Ну, сэр, вы настоящий джентльмен, сэр, -- сказал полковник, взяв мою руку и сердечно пожав ее. - И я должен гордиться тем, что развлекаю вас у себя, сэр. У нас мало что осталось, сэр, но добро пожаловать в наш дом в любое время. Я старик с пулей в ноге. Двое моих мальчиков мертвы в Вирджинии, сэр, и один мой мальчик находится в заключении на севере. Если он вернется домой живым, мы сможем зарабатывать на жизнь и снова иметь дом. Война стала страшным ударом для всех нас, сэр. Я считаю, что обе стороны, сэр, нажили достаточно, и обе стороны выставили себя проклятыми, дураками. Когда это дело будет улажено, сэр, север и юг станут лучшими друзьями, чем когда-либо, сэр. Желаю тебе долгих лет жизни, сэр.
   Другие джентльмены выразили благодарность, взяли по две-три лошади и увели их, мне показалось, что таких счастливых джентльменов я никогда не видел. Я позвал цветного, и мы отправились в лагерь. За пятидолларовую купюру и обещание всегда проявлять глубокую заинтересованность в благополучии цветного человека я получил его обещание, что он никогда никому не расскажет о том, что я отдал лошадей, и почти год он сдерживал свое обещание. Я вернулся в штаб и доложил, что от животных избавились, а вечером меня пригласили сыграть в покер с несколькими офицерами, и когда мы встали, я выиграл более ста долларов. Я рассматривал эту полосу везения как награду за мою доброту к джентльменам, взявшим лошадей, но некоторые из офицеров, казалось, подозревали, что я прячу карты в рукаве. Именно поэтому лучших из нас неправильно понимают.
   ГЛАВА ХХ.
   Я демонстрирую ели, что азартные игры не окупаются - Я вызываю всеобщую давку - Рождество в сосновых лесах Алабамы - Миллионы долларов, но нет рождественского ужина.
   Когда я ушел с вечеринки офицеров, где мы играли в дро-покер, с сотней долларов в кармане, которые я выиграл у людей, считавших себя хорошими игроками в покер, я почувствовал себя хозяином земли. . Я держал руку в кармане, держа пачку долларов, и таким образом постоянно осознавал, что я не обычный нищий. Я никогда не считал себя экспертом в картах, но этот триумф убедил меня в том, что на покере можно заработать больше денег, чем на любом другом. Я мысленно прикинул, что если бы я мог выигрывать сто долларов за вечер и играть только пять вечеров в неделю, я мог бы откладывать две тысячи долларов в месяц. Если продержаться год, я разбогатею, а если война продлится еще пару лет, я смогу вернуться домой с деньгами, достаточными, чтобы купить лучшую газету в Висконсине. Удивительно, какой ход мыслей приносит молодому человеку первый успех в азартных играх или спекуляциях. Я лег спать с моей сотней долларов, застегнутой под фланелевой рубашкой, и всю ночь мечтал о четырех тузах, полных руках и трех одинаковых. Всю эту ночь, во сне, я ни разу не "залил", когда потянулся к руке. Я решил разбить всех офицеров полка в кочергу, а потом обратить внимание на другие полки и выиграть все деньги, которые казначей принесет бригаде. Я вставал утром с головной болью и думал, сколько времени осталось до ночи, когда мы снова сможем играть в покер, и удивлялся, почему мы не можем играть днем, ведь больше ничего не происходит. В полку ходили слухи, что накануне вечером я обыграл офицеров в покер, и ребята, похоже, были рады, что рядовой заставил их обратить на это внимание. Я еще не получил комиссию, и поэтому любая победа, которую я мог одержать, считалась победой рядового. Несколько мальчиков поздравили меня. Ближе всего к ссоре со своим старым партнером Джимом я подошел из-за этого покерного бизнеса. Я показал ему свой свиток и рассказал, как вычистил офицеров, и вместо того, чтобы порадоваться этому, Джим сказал, что я конченый дурак. Я пытался спорить об этом с Джимом, но он не мог меня переубедить и твердил, что они одурачили меня и нарочно позволили мне выиграть, и что они все отыграют, и все, что у меня есть, кроме . Он сказал, что лучше пусть капеллан возьмет сто долларов себе и держится подальше от этой игры в покер, и я буду на сотню впереди, но я не хочу, чтобы какой-то второсортный капеллан был моим опекуном. , и я сказал Джиму, что достиг совершеннолетия и могу позаботиться о себе. Джим сказал, что он думал, что у меня был какой-то смысл до того, как меня взяли на работу, но это меня избаловало. Он сказал, что меньше чем через неделю я займу у него деньги. Я знал лучше и ходил по лагерю, засунув большие пальцы в проймы рук, и чувствовал себя большим. Это был ужасно долгий день, но я потратил время на то, чтобы подумать, как бы мне тянуть карты и делать ставки разумно, и, наконец, наступила ночь, и я пошел в майорскую палатку, где обычно собирались офицеры. Я пришел рано, и мне пришлось ждать полчаса, прежде чем появилась толпа. Когда они вошли, у каждого было что сказать мне. "Вот человек, который прошлой ночью ушел с нашим богатством", - сказал один из них. "Вот наша жертва", - сказал другой. "Мы отправим его в его палатку сегодня вечером без доллара". Они много подшучивали надо мной, но я решил, что смогу играть так же хорошо, как и они, и некоторые из них были стариками, которые играли в покер еще до моего рождения. Ну, мы пошли на работу, и в первую же руку я потерял десять долларов. Это была история всех умных Алеков, и нет смысла вдаваться в подробности. Менее чем за час они выиграли сто долларов и пятьдесят долларов, которые я зашила себе под рубашку, чтобы сохранить на черный день, и они шутили надо мной каждый раз, когда я делал ставку, пока я не разозлился до такой степени, что мог бы убить их. Выигрывать или проигрывать деньги с ними было просто развлечением, и они, казалось, получали удовольствие от проигрыша не меньше, чем от выигрыша. Я был слишком горд или слишком большой дурак, чтобы выйти из игры, когда я проиграл все, что у меня было, и я взял взаймы у каждого из них понемногу и проиграл, а потом я сказал, что устал, и я догадался, что пойду в спать, и я вышел, головокружение и больное сердце, и офицеры смеялись так, что я мог слышать их ясно до моей палатки. По пути к своей палатке и полчаса гуляя перед тем, как идти туда, я думал о том, какой же я был дурак, как я забыл все добрые советы, которые когда-либо давали мне мои друзья. Зная, что по натуре я не был игроком, я вошел с открытыми глазами, добился временного успеха, получил большую голову, как все мальчишки, и вернулся, и положил свой узел, и стал посмешищем. всей толпы. Я прикинул, что у меня всего лишь четная сотня долларов из кармана, и решил, что никогда не буду пытаться вернуть их. Я бы просто тут же отрекся от азартных игр, забыл, что отличил одну карту от другой, заплатил свои игровые долги, как только получил свою первую выплату, и никогда больше не прикасался к карте.
   Это был самый мудрый вывод, к которому я когда-либо приходил. После того, как я походил вокруг, пока моя голова немного не прояснилась, я пошел в палатку хитро и спокойно, чтобы лечь спать, не давая Джиму услышать меня. Мне было стыдно, и я не хотел говорить. Я услышал, как Джим перевернулся на своей койке, и сказал:
   - Ставь десять долларов, пард, что ты проиграл все, что у тебя было.
   "Джим, я не буду спорить с тобой. Я поклялся не заключать пари.
   - Угощайтесь, - сказал Джим, протягивая ко мне свой старый засаленный бумажник. - Бери все, что хочешь, теперь, когда ты пришел в себя. Но ты должен признать, что то, что я сказал о том, что ты дурак, было правдой.
   - Да, и идиот, и осёл, - сказал я, возвращая Джиму деньги. - Но это решает. Я никогда не поставлю ни цента, пока жив, и если я увижу, что мой друг играет в азартные игры, я постараюсь отучить его от этой привычки. Ничего в этом нет, и я пошел спать, и больше не мечтал о том, чтобы выиграть все деньги в лагере".
   За два дня до Рождества наша кавалерия, состоящая из полной бригады, отправилась в рейд или поход по неприятельской стране, и так как я не мог хорошо действовать как офицер, до прибытия моей комиссии, и как полковник, казалось, ненавидел чтобы увидеть меня в строю, когда на меня смотрели как на офицера, он послал меня в штаб бригады в отряде, чтобы носить знамя бригады. Цвета бригады состояли из синего гидона на шесте. Конец шеста, или посоха, вставлялся в кожаную втулку, прикрепленную к моему стремени, и я держал посох правой рукой на марше, направляя лошадь левой рукой, когда команда остановилась. знамена были посажены в землю перед местом, выбранным командиром бригады. На марше я ехал сразу за комбригом и его штабом, с личным караулом для охраны драгоценного знамени. Я был рад этому положению, потому что оно занимало меня среди высоких чиновников, а если я в чем-то и презирал, так это в высоких офицерах. Полковник сказал мне, что я должен вести себя прилично и отдавать честь штабным офицерам, когда они приближаются ко мне. Он сказал, что командир бригады был строгим приверженцем дисциплины и не стал бы мириться с пустяковыми делами. Первый час моей службы знаменосцем едва не разбил бригаду. Я был примерно в сорока футах позади командира бригады и его штаба, ехал так жестко, как будто я был частью лошади, и чувствовал себя таким гордым, как будто я владел армией. Внезапно полковник со штабом свернули с дороги, повернулись лицом назад и поехали обратно к одному из полков в тылу. Я видел, как они идут, и чувствовал, что должен приветствовать их. Как это сделать, для меня было загадкой. Если бы я отсалютовал левой рукой, это было бы неправильно, к тому же мне пришлось бы бросить поводья, и моя лошадь могла бы рвануть, так как она гарцует и наряжается так же стильно, как и я. Если бы я отсалютовал правой рукой, мне пришлось бы отпустить флагшток. Салют должен быть внезапным, чтобы я мог быстро схватить посох, пока он не опрокинулся. Чтобы решить, что делать, потребовалась большая голова, и я должен был решить быстро. Как только командир бригады встал напротив меня, я выпустил флаговую лестницу, быстро поднес правую руку к правому глазу, самый красивый салют, который когда-либо видел человек, и вернул ее, чтобы схватиться за флагшток. Но было слишком поздно. Как только моя правая рука выпустила жезл, он упал, и золоченая дротика на конце посоха попала в бок коню генерала, тот прыгнул боком на коня генерал-адъютанта, и его конь упал на бригаду. Лошадь хирурга, лошадь генерала подбежала под дерево и оттолкнула генерала, и весь штаб бешено пытался удержать своих лошадей и прыгал, чтобы поймать лошадь генерала и поднять генерала с земли. Между тем конь мой испугался древка и флажка, которые волочились по земле, одним концом в розетке в стремени, дышло щекотало его по ребрам, и стал плясать, и кружиться, и стучать. знаменосцы слезли с коней и бросились в лес, оставив меня на дороге, на испуганной лошади, кружащейся, неуправляемой, начавшей бить по деревьям и лошадям, пока не сломался посох.
   Полк позади нас видел суматоху, видел спешенного генерала, и знамена на земле, и общее бегство впереди, и, думая, что генерал и штаб попали в засаду мятежников и многие были убиты, полковник приказал своим людям идти в атаку, и меньше времени, чем нужно, чтобы написать это, леса были полны атакующих солдат, ищущих воображаемого врага, хирург открыл много лекарств, и все было в замешательстве, и Я был невинной причиной всего этого. Я понял свою ошибку, как только древко знамени сбило генерала с лошади, и когда я спешился, подобрал знамя и части древка и оказался в окружении взволнованных солдат, я задавался вопросом, потянет ли генерал свой револьвер и сам застрелите меня, или прикажите кому-нибудь из солдат убить меня. По собственному выбору я предпочел бы быть убитым залпом взвода солдат, но я признал тот факт, что генерал имел полное право убить меня. На самом деле я хотел, чтобы он застрелил меня. Я обрезал ветви молодого деревца для импровизированного флагштока, когда увидел, что толпа расступилась, и генерал подошел ко мне. Его лицо было немного бледным, если не считать тех мест, где оно было покрыто красной глиной с дороги, и я чувствовал, что следующие мгновение или два решат, как я должен встретить свою гибель. Я вспомнил слова полковника о том, что генерал соблюдает строгую дисциплину, и подумал, не поможет ли мне упасть на колени и немного помолиться или попросить его пощадить меня. Я задавался вопросом, будет ли оправдано то, что я вытащу свой револьвер и попытаюсь напасть на генерала. Но у меня не было времени обдумать это, потому что он подошел вплотную ко мне и сказал:
   "Прошу прощения, мой юный друг, за беспокойство и досаду, которые я причинил вам. Я должен был предвидеть, что лучше не подъезжать к тебе так близко и не пугать твою лошадь, когда у тебя была только одна рука, чтобы вести животное. Вы ударились? Нет; ну очень рад. Ах, флагшток сломан! Позвольте мне помочь вам прикрепить флаг к саженцу. Орден, принеси мне гвозди. Позволь мне состричь кору с саженца, чтобы он не повредил твоим рукам. Когда сегодня вечером мы доберемся до лагеря и подъедут фургоны, я позабочусь, чтобы у вас был еще один посох. Вот и не расстраивайся. Повреждений нет".
   Благослови его душу! Я мог бы обнять его за его доброту. Когда он подошел ко мне, я был в бешенстве и отчаянии, а когда он говорил мне добрые слова, мой подбородок дрожал, и я чувствовал себя младенцем. Он остановил бригаду на полчаса, чтобы помочь починить мой флаг, и все время так ласково со мной разговаривал, что, когда дело починили, я почувствовал угрызения совести и сказал: "Генерал, я целиком виноват сам. Я пытался совершить невероятный подвиг, приветствуя вас и держа знамя одновременно, что, я уверен, теперь не может быть успешно выполнено. Положи все это на меня".
   -- Я так и знал, -- сказал старый добрый генерал, -- и собирался сказать вам, что вы не обязаны приветствовать кого бы то ни было, когда у вас есть знамя. Значит, ты часть флага. Понемногу ты все узнаешь, - и он сел на лошадь и поехал по своим делам, такой хладнокровный, как будто ничего не случилось, и оставил у меня ощущение, что он лучший человек на свете. Дальнейшее знакомство со стариком показало мне, что он был одним из дворян природы. Это был фермер из Иллинойса, записавшийся рядовым, со временем ставший полковником своего полка и назначенный командиром этой бригады. Каждый вечер он брал топор и нарубал дров в количестве, достаточном для штаба, и он не гнушался чистить свою лошадь, если его слуга болел или делал это не по назначению, и я часто видел, как он смазывал свои собственные сапоги. .
   Через два дня мы оказались в сосновом лесу Алабамы, и в радиусе десяти миль не было жилья. После дневного перехода мы разбили лагерь в лесу, и это был полдень перед Рождеством. Молодые сосны, растущие среди более крупных, были как раз такими маленькими деревцами, которые использовались дома для рождественских елок, и через час после разбивки лагеря каждый человек думал о Рождестве дома. Мальчишки пошли в лес и набрали остролиста и омелы, и все щенячьи палатки всей бригады были украшены, и они развесили на деревьях носовые мешки, зерновые мешки, армейские носки и штаны. Вокруг костров были вбиты колья, чтобы повесить одежду для просушки, а когда наступила ночь и смолистые сосновые костры вспыхнули до верхушек высоких сосен, это действительно выглядело как Рождество, хотя нигде не было никакого рождественского подарка. После ужина бригадный оркестр заиграл патриотические мотивы, изредка под старинные мелодии, вроде "Старой сотни", лес звенел музыкой мальчишек, которые умели петь, и все были так счастливы, как я когда-либо видел толпу людей, а когда пришло время уходить, оркестр заиграл "Дом, милый дом", и три тысячи грубых солдат легли спать со слезами на глазах, и каждый мужчина мечтал о родных дома, и многие молились, чтобы родные могли Будьте счастливы, а утром все встали, сняли с вечнозеленых деревьев пустые рождественские чулки, надели их и пошли дальше по красной дороге, а в полдень армия вошла в Монтгомери, штат Алабама, в первую столицу конфедерации. штатов, завладел капитальным зданием, в котором находились миллионы долларов конфедеративных денег и облигаций. Каждый солдат набивал карманы и седельные сумки ценными бумагами и крупными купюрами. Это был бедный солдат, который не мог сосчитать свои полмиллиона долларов, но на эти деньги никто не мог купить рождественский обед. На доллар в гринбаксах можно было купить больше, чем на все фургоны конфедеративной валюты, захваченные в тот день. И все же жители Монтгомери смотрели на прибытие янки так же, как на приход чумы. Однако не прошло много дней, как наступило лучшее взаимопонимание, смешались голубой янки и серый конфедерат, и завязались знакомства, переросшие во взаимное уважение, а в некоторых случаях и в любовь.
   ГЛАВА XXI.
   я иду на Sc Походная экспедиция - Моя лошадь умирает от яда - Я превращаюсь в конокрада - Я захватываю церковь, прихожан и служителей, но не жалею вина для причастия.
   Посмотрим, последняя глава оставила мне более или менее миллион долларов конфедеративных денег в моем распоряжении, и все же у меня не было достаточно, чтобы купить сытный обед. Я думаю, что ничто не заставляло жителей конфедеративных штатов, за исключением их армии, осознать безнадежность своего дела в 64-м так сильно, как относительная ценность конфедеративных денег и долларов. Конечно, солдаты конфедератов, бедняги, понимали разницу, когда им удавалось раздобыть доллары, но люди с юга, не имевшие пайков, снабжали их и которым приходилось драться и покупать что-то на пропитание, рано узнал, что доллар стоит "два в кустах", так сказать. Ни одно сообщество на юге не было более лояльно к конфедерации, чем жители Монтгомери, штат Алабама. Они пытались использовать конфедеративную валюту, пока была хоть какая-то надежда, и изо всех сил старались презирать доллары; но когда дошло до того, что на рыночную корзину, полную их собственной валюты, смотрели с подозрением их собственные торговцы съестными припасами, и торговец искал доллар, и его обладатель был встречен с улыбкой, в то время как перегруженный обладатель конфедеративных денег к валюте относились неодобрительно, скорее от печали, чем от гнева, однако дикое желание овладело людьми, чтобы разжиться ненавистными гринбеками; и солдат или армейский сторонник, у которого был хороший запас зелени, был встречен более чем на полпути в примирении; и были созданы небольшие рабочие места, чтобы получить деньги, которые многих стыдили, но они должны были иметь доллары. Многие отдали бы свои жизни, если бы деньги конфедератов могли быть такими же хорошими, как деньги захватчиков, но этого не было и никогда не могло быть, и не прошло и часа после того, как враг был в Монтгомери, как люди, которые были лояльны к на юг до этого часа и верили в его валюту, полностью вернулись к ней, и они лелеяли доллар и прижимали его к груди, как старого друга. Они предпочли бы иметь золото, но на хорошую зеленую бумагу можно было купить гораздо больше, чем на любую валюту, которую они знали в течение многих лет, что они с жадностью расхватали ее. И многие из них испытали первое настоящее уважение к Союзу за четыре года, когда встретили сытых и хорошо одетых солдат Союза, которые не казались такими плохими, как их малюют, беднейшими из у которого было больше денег в карманах, чем у самого богатого гражданина предполагаемого богатства. Люди, казалось, удивлялись, встречая хорошо одетых рядовых, которые могли говорить на любые темы и казались способными вести любые дела. Во многих местах города вспыхнули пожары, и солдаты Союза взялись за работу с примитивной пожарной техникой и потушили пожары. Локомотивы были сброшены с железнодорожных путей в попытке уничтожить их, и частным солдатам было поручено собрать локомотивы и запустить их, что они и сделали, к удивлению людей. Офицер брал на себя ответственность за количество захваченного имущества и приказывал первым полудюжине солдат, которых он встречал, идти и составлять счет на имущество, а мальчики делали это так же хорошо, как и самый старый южный торговец. Плантатор, не говоривший ничего, кроме французского, приходил к ротному капитану жаловаться на что-то, и капитан, тщетно пытаясь понять этого человека, обращался к какому-нибудь солдату из своей роты и говорил: к этому человеку и узнай, чего он хочет", - и солдат обращался к плантатору по-французски, вежливо, и через мгновение затруднение разрешалось, и плантатор уходил, кланяясь и улыбаясь. Солдаты могли говорить на любом языке, и они могли выполнять любое дело, которым когда-либо занимались. Солдат-печатник посетил редакцию городской газеты и в разговоре с редактором сообщил ему, что в его полку достаточно редакторов, чтобы редактировать "Нью-Йорк Геральд" . Сначала лучший класс граждан, старые отцы Израиля, конфедерации, стояли в стороне от новых солдат в синем, ожидая, что они будут наглыми, какими иногда считают завоевателей; но вскоре они увидели, что мальчики такие же кроткие, воспитанные, дружелюбные и веселые, каких они никогда не видели, ни в малейшей степени не склонные злорадствовать над своим поверженным врагом и временами действующие так, как будто им жаль доставлять неприятности; и вскоре мальчики в синем и горожане в сером вместе играли в бильярд, а старые джентльмены вели им счет, старики, которые неделю назад были бы оскорблены, если бы кто-нибудь сказал им, что они когда-нибудь заговорят с янки. солдат. На второй день южные дамы, не выходившие из дома, вышли и прогулялись по красивым улицам, и, казалось, наслаждались видом ярких мундиров, а до ночи были заведены знакомства, и это не вызывало никаких замечаний, чтобы видеть офицеров Союза. и солдаты, ожидающие с дамами, оживленно разговаривающие и весело смеющиеся. Почти казалось, что война закончилась.
   Примерно в это же время я украл свою первую лошадь. Я ездил на лошадях, "захваченных" у неприятеля, в честных боях и собранных разными путями интендантом и выданных людям, но ни разу не воровал нарочно лошадь. Две или три роты моего полка отправились на разведку, чтобы отлучиться на пару дней, оставив командование в Монтгомери, и однажды мы расположились лагерем на старом заброшенном поле, обедая. Рядом с нами паслись лошади и мулы, и не было никаких признаков того, что вот-вот разразится эпидемия. Мы находились примерно в шестидесяти милях от Монтгомери и готовили последний обед, рассчитывая совершить марш-бросок и вернуться до утра. Я приготовил обед для нас с Джимом: бекон, сладкий картофель, кофе и так далее, и расстелил их на лошадиной попоне на земле, и мы как раз собирались сесть за стол, когда мул, Наше внимание привлекли просмотры рядом с нами и слежка за нашими делами. Внезапно животное напряглось и встало, насколько это было возможно, затем его мускулы расслабились, и оно стало гибким, завертелось и заревело, попятилось к нам, и когда мы бросились прочь, чтобы его не лягнули, мул упал в припадке прямо на наш прекрасно приготовленный обед, перевернулся на грудинку, картошку и кофе, задрожал, заревел и тут же умер. Я посмотрел на Джима, а Джим посмотрел на меня. - Ну, во всяком случае, оседлайте мула, - сказал Джим. "Это животное было готово умереть в течение двух часов, и просто чтобы показать свою сквернословие, оно подождало, пока мы приготовим наш обед, последний кусок, который у нас был, а затем упал в припадке и умер на нашем обеденном столе". Я сделал какое-то замечание, не очень лестное по отношению к мулу как к члену общества, и мы подошли к трупу и потащили его, чтобы посмотреть, не сможем ли мы сохранить пару глотков, которые можно было бы съесть. Мы не смогли, так как все было вдавлено в землю. Я предложил отрезать от мула бифштекс и поджарить его, но Джим сказал, что не станет каннибалом, если знает свое сердце. Пока мы смотрели на остатки нашей трапезы, мой конь, мятежный конь, на котором я ездил столько месяцев и так любил, который был запряжен рядом, лег, застонал и брыкался, и через две минуты он был мертв. . Затем лошадь Джима прошла через то же представление и умерла, и к тому времени вокруг лагеря поднялся переполох, лошади и мулы внезапно умирали, пока в течение получаса не осталось в живых только дюжины животных и по меньшей мере сорок кавалеристов. безлошадный. Лагерь был похож на поле боя. Никто не знал, что случилось с животными, пока старый негр, живший поблизости, не вышел и не сказал: "Вы должны знать лучше, чем позволять своим лошадям есть эту чихающую траву. Это яд. Убивает животных, как крысиный яд. А потом он показал нам сорняк с квадратным стеблем, который рос там и назывался сорняк. Он сказал, что местные животные не будут к нему прикасаться, но странные животные едят его, потому что он красивый и зеленый. Ну, мы были в затруднительном положении. Людей собрали вместе, и майор сказал им, что им нечего делать, кроме как взять их седла и уздечки на спины и идти пешком в Монтгомери, если только они не смогут украсть лошадь. Он посоветовал нам разбиться на группы по два-три человека, чтобы защитить себя от возможного нападения, отправиться на перекрестки и на плантации, поискать что-нибудь поесть, взять первую лошадь или мула, которых мы сможем найти, и доложить Монтгомери. как можно быстрее. Джим и я, конечно, решили стоять друг за друга, и после того, как мужчины, не потерявшие своих лошадей, ускакали, сорок спешившихся мужчин взвалили на плечи свои седла и пустились в разные стороны, отыскивая чужих лошадей. Раньше я никогда не думал, что кавалерийское седло такое тяжелое. Моя, кажется, весила тонну. Мы выехали на перекресток и прошли по нему две или три мили, когда я с Джимом созвал военный совет. Я сказал ему, что таскать эти тяжелые седла через всю Южную Конфедерацию - глупость. Если бы нам удалось украсть лошадей, мы, вероятно, смогли бы украсть и седла, а если нет, то смогли бы достать овчину. Я сказал Джиму, что передам ему расписку за его седло, а затем оставлю их в углу забора, и если мы когда-нибудь вернемся в полк, я доложу, что седло потеряно в бою.
   Джим сказал, что у меня отличная голова, и он согласился, и мы оставили наши седла и двинулись дальше. Джим сказал, что теперь у нас есть только уздечка и пара шпор, мы больше походим на регулярно рукоположенных конокрадов. Он сказал, что самый удачливый конокрад, которого он когда-либо знал в Висконсине, никогда не имел ничего, кроме недоуздка, в качестве своего товара. Он выходил с недоуздком, с веревкой на конце, брал лошадь, засовывал ей веревку в рот и ускакал, и никто не мог его поймать. Я спросил Джима, не чувствует ли он себя униженным, верному солдату, причисляя себя к конокрадам. Он сказал, что когда поступил на службу, то решил не делать ничего, кроме как стрелять повстанцам в сердце или в левое легкое. Это была его идея стать снайпером и целиться в пуговицу на левой стороне груди врага, но когда он обнаружил, что у многих повстанцев на пальто нет пуговиц и что он мог стрелять весь день в одну бунтовать и не бить его, и то, что стрелять в них стаями, казалось, ничуть не умаляло неприятеля, он решился на что угодно обратить свою руку; и если мятеж можно будет легче подавить, если он будет воровать лошадей за тринадцать долларов в месяц, он сделает это, если ему прикажут. Он сказал, что мы только подрабатываем, гуляем, а зарплату все равно должны получить. И вот мы побрели дальше, разговаривая об этом. Когда мы приезжали на плантацию, мы обходили ее вокруг и осматривали соседние леса и болота, потому что жители Юга узнали, что лошадь или мул не могут быть в безопасности нигде, кроме самого непроходимого болота. Уже стемнело, когда мы с Джимом решили разбить лагерь на ночь, зашли в заброшенный хлопкоочистительный завод и приготовились ко сну. Было почти темно, и Джим сказал, что только что видел курицу возле хижины, которая взлетела на персиковое дерево, чтобы сесть на насест, и он собирался съесть курицу, как только стемнеет. Я легла на мусорную вату, а Джим пошел за цыпленком. Я уже заснул, когда Джим вернулся, и у него была курица, сковородка и пара фляг воды. Я выползла из своего гнезда и разожгла костер, а Джим разделал курицу, вскипятил воду и положил курицу. Три часа мы варили курицу, но с каждым часом она становилась все жестче. Я сказал Джиму, что он может быть успешным конокрадом, но когда дело доходило до кражи нежной домашней птицы, он был прискорбным неудачником, но он сказал, что это единственная курица в этом месте, и если я не хочу ее есть Я мог бы удалиться на свою кушетку, а он устроился бы с курицей. Я был так голоден, а запах вареной курицы был таким смачным, что я не спал, а около полуночи Джим объявил, что ему удалось оторвать кусок грудки, так что мы выкололи курицу из воды, положил его на раму точильного камня в пивной и сел за праздничный стол. - Вы будете светлое или темное мясо? - спросил Джим с вежливостью, которая сделала бы честь учителю танцев. Я сказал ему, что предпочитаю темное мясо, так что он взялся за одну ногу, а я за другую, и мы разделили курицу. Курица казалась скованной медью, потому что, когда я оторвал от нее кусок, и он заткнул пустое место в желудке, мне действительно показалось, что ничто так не спасает жизнь, как курица. В ту ночь мы ели скупо, потому что мы были слабы, а курица была сильна, и мы легли и уснули мирно, а утром проснулись голодными. Когда курица остыла, утром было тяжело. "Не возьмете ли вы немного холодного цыпленка", - сказал Джим, и я сказал ему, что попробую немного. Это было лучше, чем индийская резина, и мы приготовили завтрак и двинулись дальше. Было воскресенье. Выйдя на главную дорогу, мы увидели людей одетых, то есть в чистых рубашках. Ближе к десяти часам мы увидели цветных и белых, направляющихся к маленькой церкви в сосновом лесу. Мы держались вне поля зрения и ждали, несколько групп прошли мимо нас верхом, некоторые в экипажах и многие пешком. Вскоре подошли три солдата из нашей рассеянной группы с седлами, и мы позвали их в лес, где находились. Я изложил им свой план, который заключался в том, чтобы окружить эту церковь, держать прихожан в плену внутри, пока мы угоняем лошадей, которые будут привязаны к забору. Джим пнул его. Он сказал, что лучше прогуляется, чем будет мешать людям, которые наслаждаются своей религией. Он сказал, что сам никогда не был очень набожным, но его родители были такими, и он всегда должен ненавидеть себя, если он поможет совершить набег на эту церковь. Другие парни были за то, чтобы пойти за лошадьми. Довольно скоро подошли еще четверо наших парней, и мы позвали их. Они уже приступили к церковным службам и положили глаз на лошадей. Таким образом, нас было девять человек, и поскольку мы были вооружены, мы верили, что сможем захватить этих стариков, женщин и негров и получить лошадей.
   Будучи офицером-бреветом, я был назначен командиром отряда, и был согласован план. Мы должны были рассеяться и окружить церковь, и попросить людей снаружи войти внутрь, а затем запереть дверь и поставить охрану с трех сторон маленькой старой церкви, где были окна, но не стрелять из ружья, если на нас не нападут, и не говорить неуважительно ни к кому. Если с кем-то возникали споры, говорить должен был я. Мы решили взять с собой около пятнадцати лошадей, если их там было, потому что мы наверняка найдем несколько наших рассеянных парней спешенными еще до того, как доберемся далеко до Монтгомери, а взять лошадей было хорошей идеей, когда представится случай. Что ж, это была работа, которую я не любил, но что делать парню. Мы были в шестидесяти милях от штаб-квартиры пешком и без мяса. Я никогда раньше не был в церковном ряду. Казалось, верующие должны быть освобождены от войны с ее широким опустошением. Но дело есть дело. Мы окружили церковь, тихо подходя с разных сторон, и, когда мы приблизились к священному зданию, впереди стояло полдюжины мужчин, белых и цветных, и двое мужчин беседовали о торговле лошадьми. Служитель проповедовал Евангелие, громко говорил, а все остальное было тихо. Мы пригласили посторонних войти, что они сделали с некоторой неохотой, дверь была заперта снаружи, выставлена охрана, и проповедь прекратилась. Министру сообщили, что янки захватили это место. В церкви было только две стороны с окнами, так что двух охранников хватило, а остальные приступили к снятию с лошадей упряжи. Окно было поднято, и старик высунул голову и сказал, когда один из мальчиков садился на принадлежащую ему старую кобылу: "Я запрещаю вам трогать эту кобылу". На окно наставили карабин, и старик вскинул голову, и окно захлопнулось.
  
  
   У нас было шестнадцать неплохих лошадей. , когда окно с другой стороны открылось, и высунулась голова служителя, и он сказал: "Именем церкви я приказываю вам воздержаться". Он выглядел таким свирепым, что Джим, который стоял на страже с той стороны и возражал против этого плана на том основании, что это церковь, поднял карабин, направил его на священника и сказал: "Черт возьми, засохни! " Он высох, окно закрылось, и, кроме голов на окнах и лиц, выглядевших очень безумно, все было заброшено. Когда мы растянули лошадей и всадили людей, я случайно заглянул в карету и увидел корзину, обернутую бумагой. Газета была религиозной, издавалась в Саванне, и, будучи газетчиком, я просмотрел передовицу, озаглавленную "Господь усмотрит". Я никогда не придавал большого значения обычным стереотипным передовицам, но когда я перевел взгляд с передовицы на корзину, я понял, что передовица в религиозной газете может содержать много правды, потому что корзина была наполнена таким же прекрасным обедом. как человек когда-либо видел. Казалось, что люди прошли довольно большое расстояние до храма и принесли свой обед, оставшись на послеполуденную службу. О, но я был голоден. Я заглянул в несколько других вагонов и в каждом нашел корзины. Каждый мужчина в моей компании был голоден, как волчица, и я знал, что они не оставят ни кусочка, даже если доберутся до обеда, и поскольку политика моего правительства не заключалась в том, чтобы отнимать хлеб изо рта детей воскресной школы, я решил разделить обеды. Поэтому я назначил Джима и ирландца мне в помощь, и мы открыли все корзины и взяли половину. Джим подошел к одной корзине с двумя буханками хлеба и двумя бутылками вина и остановился.
   Он сказал: "Пард, этот стол в большой корзине с серебряным кувшином предназначен для причастия. Я дерзкий пират испанского побережья, но я буду проклят, если коснусь этого.
   Ирландец сказал, что никакая сила на свете не может заставить его прикоснуться к ней, и он благоговейно перекрестился, и мы оставили стол для причастия, а половинку, взятую из корзин, передали мальчикам, и они едят так, словно особое провидение снабдило их аппетитами и средствами для их удовлетворения. Насладившись трапезой, мальчики сказали, что мы должны отблагодарить благочестивых людей за те блага, которые нам приготовили, поэтому я подошел к двери церкви, открыл ее и встал лицом к прихожанам. Там были старые и молодые, и некоторые из них выглядели сумасшедшими, и я их не винил. В нескольких хорошо подобранных репликах я обратился к министру, сказав ему, что сожалею об обстоятельствах, но необходимо сделать то, что мы сделали. Мы старались сделать это как можно приятнее, но, несомненно, им это показалось трудным. Я сказал, что мы должны ехать в Монтгомери, и что если кто-нибудь из тех, кто потерял своих лошадей, прибудет туда через несколько дней, я не сомневаюсь, что соответствующие власти вернут им их лошадей, но что они должны терпеть потерю. половину их ланча, поскольку мы поделили его так точно, как только могли. Один молодой солдат Конфедерации с пустым рукавом, который пришел в церковь со своей матерью и который, без сомнения, лучше остальных понимал ситуацию, сказал: "Все в порядке, мистер Янки. Я бы сделал то же самое при данных обстоятельствах, будь я в вашей стране безлошадным и голодным. Послышался недовольный ропот, некоторые улыбнулись ситуации, и мы сели и поехали. Прежде чем мы скрылись из виду, все прихожане уже вышли из церкви под соснами, производя подсчет запасов или утерянных запасов и, без сомнения, браня янки. Мы шли весь день и почти всю ночь, подобрали некоторых наших спешенных людей и прибыли в Монтгомери на следующий день до полудня. Через несколько дней мой однорукий солдат-конфедерат, который вернулся домой из армии в Вирджинии, демобилизованный по инвалидности, прибыл в Монтгомери с людьми, которые потеряли своих лошадей в церкви, и я имел удовольствие видеть многих из они либо получают обратно своих животных, либо ваучеры от квартирмейстера, по которым они получают плату от правительства за животных. И я два дня развлекал однорукого сообщника, и мы стали большими друзьями. Два года назад я встретил его в Джорджии, он поседел, и обнаружил, что он связан с железной дорогой в Джорджии, и мы очень посмеялись над тем, как я захватил собрание.
   ГЛАВА XXII.
   Пятнистый Хор se-Его постыдное поведение на похоронах-У меня было искушение подстрелить мою лошадь-Но я продал его капеллану.
   Мне казалось, что мне не везло больше, чем любому человеку в армии, и я постоянно попадал в ситуации, из-за которых о моем поведении говорили. Когда мы совершили набег на упомянутую на прошлой неделе церковь за лошадьми, я увидел красивую белую лошадь с красными пятнами на ней, с седлом, и, будучи командиром отряда конокрадов, я не более чем правильно сначала сделайте мой выбор, поэтому я выбрал пятнистую лошадь и подумал, что у меня самая эффектная лошадь в армии. Животное было какое-то арабское, и не успел я проехать на нем милю, как влюбился в него, потом я добрался до Монтгомери, один человек сказал мне, что эта лошадь принадлежала цирку, который там закрыли в первый год войны. , и был продан плантатору. Он сказал, что лошадь считалась одной из лучших, когда-либо виденных на Юге. Я очень обрадовался своему пленению и отказался от нескольких предложений об обмене. Я думал, что ни одна лошадь не слишком хороша для меня, и два или три дня я ничего не делал, кроме как кормил и ухаживал за своей пятнистой лошадью, пока ее шерсть не заблестела, как атлас, и он не почувствовал себя таким котенком, что я почти боялся забраться к нему на спину. Однажды утром полку был отдан приказ явиться в полном составе для участия в похоронах погибшего майора одного из полков, и меня послали нести знамя бригады, от которого я был освобожден. после того, как мы прибыли в Монтгомери. Мальчики были одеты в свои лучшие наряды, а я выглядел таким же гладким, как и любой из них, и с моей пятнистой лошадью я чувствовал, что привлечу к себе не меньше внимания, чем любой из офицеров в процессии. В нужное время я сел на лошадь и не без труда доехал до штаба бригады, так как моя лошадь увидела толпу на улицах и, видимо, подумала, что сегодня цирковой день, ибо гарцевала, фыркала и шла одним передком. фут за раз, лягая так, как вы видели лошадь в цирке, обученную ходить таким образом. Подъезжая к штабу бригады и останавливаясь, я, должно быть, где-то задел ногой своего коня, потому что он опустился на колени, а когда я слез, лошадь легла прямо перед палаткой полковника, как раз когда он был бы в цирке. Даже тогда я не понял, что проклятое животное было цирковым трюковым конем. Его приучили ложиться, очевидно, по определенному сигналу. И он лежал, глядя на меня своими хитрыми глазами, ожидая, когда я дам сигнал, чтобы он встал, но я "не знала комбинацию", и он не вставал на пинки, поэтому я стояла. как дурак, ждущий, что же он будет делать дальше. Полковник, командующий бригадой, милый старик, который помог мне справиться с трудностями с другой моей лошадью, когда на марше он впал в истерику, вышел из своей палатки и сказал, что догадался, что моя лошадь заболела, и сказал: денщику пойти на кухню и взять немного красного перца и дать понюхать его лошади. Тем временем мой конь встал на передние ноги и сел на корточки, как собака, как всегда делают цирковые лошади, потянулся к шее и вынул из-под полковского сюртука красивый белый шелковый платок, это у него во рту. Это был цирковой трюк, и я это знал, но полковник сказал: "Бедная лошадь, он болен", и когда денщик подошел с красным перцем, полковник поднес его к носу лошади. Лошадь встала, и я сел, и, должно быть, как раз в это время красный перец начал свою работу, потому что моя лошадь встала на передние ноги и взбрыкнула, потом встала на задние, встала на дыбы и фыркнула, и спустился на палатку полковника, и придавил ее к земле, и разбил раскладушку полковника, запутался в растяжках, и все разорвал, и выскочил на улицу, и начал лапать и фыркать. Я полагаю, что к тому времени вокруг была тысяча человек, солдат и горожан, и я сидел там на этой лошади и желал смерти, и, думаю, полковник тоже.
   Наконец пришло время двигаться, и полковник выслал мне знамя бригады, и старт двинулся по улице к похоронам. Мой конь двинулся с ними и, казалось, гордился флагом, и я думаю, что он бы поехал, только оркестр дальше по улице заиграл вальс. Знаете, этот пятнистый конь начал вальсировать, как в цирке, и я не мог удержать его прямо, чтобы спасти меня. Полковник казался огорченным, так как мы приближались к месту, где должна была состояться служба, а надо было выглядеть торжественно. В конце концов мы стали удаляться от оркестра, и мой конь перестал вальсировать, но продолжал танцевать и фыркать от красного перца, пока я не смог убить его. Когда полковник и его штаб, в том числе я и цирковая лошадь, прибыли на место, где проходили похороны, другой оркестр играл очень торжественную похоронную мелодию, и удивительно, что моя лошадь совсем не капризничала. Он как будто стоял и думал, как бы пытаясь разобрать, что это за музыка. Он, видимо, никогда не слышал такой музыки в цирке и не знал, что делать. Когда тело вынесли из дома и процессия двинулась по улице к могиле, мимо меня прошел тамбурмажор с посохом в руке, и я всегда думал, что моя лошадь взяла тамбурмажора за могилу. директор цирка, потому что он встал на дыбы и стал ходить на задних лапах, рыл воздух и устроил мне такое зрелище, что мне стало так стыдно, что я хотел быть убитым. В одной руке у меня было знамя бригады, а одной рукой и двумя ногами я цеплялся за лошадь, и я, должно быть, был похож на кошку, взбирающуюся на крышу выбеленного амбара. Барабанщик испугался моей лошади, идущей к нему таким образом, и потерял свою медвежью шапку, и упал через нее, и покатился по песку, а лошадь, думая, что это часть цирка, повернулась и брыкалась. по барабанщику обеими задними ногами, пока бедный помощник музыканта не встал и не перелез через забор. Лошадь тут же замолчала, только стала грызть переднюю ногу, как бы пытаясь развязать платок, который повязал клоун, как это делают в цирке. Полковник подъехал ко мне и с большим негодованием спросил, что я имею в виду, заставив себя стать зрелищем для богов и людей по такому торжественному случаю. Он сказал, что у него было искушение расстрелять мою лошадь, а меня поместить в караульное помещение. Я сказал ему, что надеюсь умереть, если смогу помочь. Я сказал, что лошадь, похоже, была одержима делать какие-то цирковые дела, куда бы она ни пошла. Я признался полковнику, что лошадь до войны была цирковой, и музыка, и мишура, и толпа, которую он видел, вскружили ему голову и заставили подумать, что он снова с любимым цирком, где он провел лучшие годы своей жизни. Полковник сказал, что я должен был знать лучше, чем приводить на похороны цирковую лошадь. Ну, а когда тамбурмажор скрылся из виду, лошадь заиграла лучше, и мы пошли дальше, торжественная музыка марша в могилу, казалось, выбила из него цирк. На марше он ничего не делал из ряда вон выходящего, разве что выставлял передние ноги и шел в такт музыке, как дрессированная цирковая лошадь, что привлекало немало внимания горожан на улице. , который, казалось, знал лошадь. Как только мы вышли на окраину города, он сделал один грубый перерыв. Там был цветной извозчик, задним ходом ставивший свою повозку к процессии, и когда мой цирковой конь увидел повозку, прежде чем я успел ему помешать, он развернулся и поставил передние ноги на задний конец повозки, поставил одну ногу на вершину кола на телеге, и стоял там с минуту, как лошадиный устав, пока я не сдернул его оттуда.
  
  
   О, я был так огорчен, что мои зубы Я заболел, и пот выступил на мне крупными каплями. Штабной офицер генерал-командующего подошел к полковнику, передал комплименты генерала и спросил, не может ли он что-нибудь сделать, чтобы этот рыжеволосый клоун на пятнистой лошади больше не устраивал цирковых номеров до тех пор, пока не закончатся последние печальные обряды. было выполнено. Полковник сказал, что это нужно остановить, и велел старшему офицеру выразить свое почтение генералу и сказать, что он был невыносимо унижен поведением лошади, но что молодой человек, ехавший на лошади, не виноват, так как он сделал все, что в его силах, чтобы подавить цирковые наклонности лошади, но добавил, что пристрелит лошадь, если она еще останется.
   Лошадь молчала, пока мы не добрались до кладбища и не вернулись в город. Когда мы вышли на широкую улицу, там была старая цирковая арена, частично заросшая бурьяном, недалеко от того места, где у интенданта дивизии была большая палатка внутри частокола, заполненная интендантскими припасами. Если бы я знал что-нибудь, я бы держал голову лошади подальше от арены цирка и шатра, но я думал, что беды больше не будет. Как только мы подошли к рингу, оркестр, до сих пор игравший мертвые марши, заиграл правильную цирковую мелодию "рэп-рэп-бум-бум", и я почувствовал, как лошадь задрожала всем телом. Прежде чем я успел подумать, проклятая лошадь попыталась перепрыгнуть через большой барабан, сбила барабанщика с ног и прыгнула на арену цирка. Я пилил удила и пытался остановить его, и шпорами вонзался ему в ребра, но он три-четыре раза проскакал по арене цирка и остановился на месте, как будто ожидая, что подойдет клоун и скажет: "Что будет?" у маленькой леди сейчас? О, если бы у меня была еще одна свободная рука, я бы выхватил револьвер и пустил пулю в голову несчастной лошади, которая делала меня посмешищем для всей армии и горожан.
   Процессия двинулась к лагерю, полковник, казалось, почувствовал облегчение, что я скрылся из виду с моей пятнистой лошадью, а толпа горожан, мальчиков и негров собралась вокруг кольца, крича и смеясь. Я сделал отчаянное усилие и удержал коня с ринга, и тут же он увидал через дорогу интендантскую палатку и, видимо, думая, что это уборная цирка, бросился к ней бегом, прыгнул. частокол, как будто это была цирковая барьера, и ворвался в дверь палатки, где дюжина приказчиков взвешивала продовольственные припасы, вдруг остановился, и я через его голову попал в бочку с молотым кофе. Служащие вытащили меня из кофе и положили на груду мешков с кукурузой, а потом лошадь стала затыкать уши и выгонять писарей из палатки, и ужасно себя вел зверь. После того, как я оправился от последствий падения в кофейную бочку, я встал, взял лошадь под уздцы и с бригадным знаменем в руке вывел ее за ворота и по улице в штаб. Наконец я добрался до штаба и оставил флаг, и полковник сказал мне, что больше никогда не хочет, чтобы я был в штабе бригады. Он сказал, что я обычный Иона, который приносит неудачу. Я извинился, как мог, сказал, что больше никогда его не побеспокою, и повел свою лошадь обратно в свой полк. Капеллан моего полка, который не был с нами на похоронах и ничего не знал о цирке, встретил меня и, по обыкновению, подтрунивал надо мной торговать лошадьми. Мне казалось, что если бы я мог проводить этого коня к капеллану и привести его в порядок, чтобы он мог заниматься цирковыми делами, жизнь все же имела бы для меня какие-то прелести, поэтому после некоторых шуток мы приступили к делу. Капеллан спросил меня, не думаю ли я, что это вызовет какое-нибудь замечание, если он будет ездить на пятнистой лошади, и я сказал ему, что не знаю, почему это должно произойти, если капеллан будет вести себя прилично. Он сказал, что не знает, но мальчишки могут подумать, что пятнистая лошадь слишком весела для капеллана. Я сказал ему, что не знаю, почему пятнистая лошадь не может быть такой же торжественной, как и любая лошадь. Он спросил меня, есть ли у лошади какие-нибудь трюки и здорова ли она. Я сказал ему, что он у меня был не так давно, но мне казалось, что если бы у лошади были какие-нибудь трюки, я бы уже понял это к этому времени, и я знал, что он был здоров, потому что я перепрыгнул с ним через забор всего час назад, и взялся за забор так, как будто всю жизнь через заборы прыгал. Я попросил десять долларов в придачу, и капеллан сказал, что если я гарантирую, что у лошади не будет никаких трюков, он ее возьмет. Я сказал ему, что не могу гарантировать, что у лошади нет трюков, но что полковнику, командующему бригадой, нужна моя лошадь, и он, конечно, не захочет лошадь, у которой есть трюки. Чего полковник хотел, так это лошади, известной своим строгим отношением к делу. Тогда капеллан сказал, что поменяется, и мы поменялись седлами, и капеллан увел пятнистую лошадь, и я отомстил за многое, что капеллан сделал мне. Когда капеллан привел пятнистого коня к своей палатке, и все мальчишки в полку увидели, что я продал животное, и подумали, какой у них будет пикник в первый раз, когда капеллан проедет на коне по городу, весь полк смеялся, но никто не визжал и не говорил капеллану, какой призовой пакет он добыл. Я не могу объяснить, как я мог хладнокровно обменять эту подлую лошадь на капеллана, но я был тогда молод. Теперь, достигнув глубокой старости, я бы не проделывал такую шутку с капелланом. На следующий день должен был быть смотр, и когда полк был уведомлен, я заболел и не мог идти. Мне казалось, что я не хочу быть свидетелем попытки капеллана продемонстрировать торжественную манеру поведения на этой цирковой лошади. Я подумал, что, наверное, умру на месте, если лошадь будет вести себя с ним так же, как со мной, поэтому я остался в своей палатке с мокрым полотенцем на голове и видел, как полк выехал на смотр, капеллан на пятнистом лошадь рядом с полковником, не подозревая, что это будет самый насыщенный день в его жизни.
   ГЛАВА XXIII.
   Рассказывает, как глава Лейн был парализован Пятнистой цирковой лошадью - Я предстал перед военным трибуналом - Я защищаю свое собственное дело и оправдан.
   В последней главе я рассказал о том, как отдал своего циркового коня капеллану и как капеллан уехал с полком на смотр, а я остался в лагере, притворившись больным. В результате той схемы с моей стороны не было, вся моя фантазия нарисовала ее. Я стоял перед своей палаткой с мокрым полотенцем на голове и видел, как полк возвращается с смотра, пятнистая цирковая лошадь капеллана без наездника, которую ведет цветной человек, и лошадь выглядит такой же невинной, как и любая другая лошадь, которую я когда-либо видел. . Где был капеллан? Был ли он убит? Я заметил, что половина мужчин смеялись, и мне показалось, что они не стали бы смеяться, если бы добрый капеллан был мертв. Я также заметил, что лица полковника и его штаба были затуманены гневом, и казалось, что они хотят кого-то убить. Прежде чем полк успел спешиться, к моей палатке подошли сержант и трое мужчин, и меня арестовали и сообщили, что я немедленно предстану перед военным трибуналом за поведение, нарушающее порядок и военную дисциплину. Я знал сержанта и пытался пошутить над ним, говоря ему, чтобы он "продолжал свой старый ковчег, потому что там не будет особого ливня", но он не собирался иметь никаких забавных дел, и любезно сообщил мне, что я, вероятно, дошел до конца и что остаток срока службы я, несомненно, проведу в военной тюрьме. Я спросил его, из-за чего был скандал, и он сказал. Я узнал бы достаточно скоро. По бокам от меня встали по одному солдату, а один сзади с обнаженными саблями, чтобы приколоть меня, если я попытаюсь уйти, и мы направились к палатке полковника. По дороге к нам подошел капеллан, обмазанный красной глиной, и умолял сержанта позволить ему убить меня тут же. Он был самым безумным по-настоящему хорошим человеком, которого я когда-либо видел. У него изо рта выступила пена, и он сказал: "О, сержант, отпустите его и дайте мне пережевать его". Я сказал сержанту:
   - А теперь, смотри-ка, не позволяй этому дикарю добраться до меня, а то он поранится. Я не хочу иметь никаких проблем с церковью, но если какой-нибудь регулярно рукоположенный министерский каннибал воздушного пилота попытается меня пережевать, он обнаружит, что хрящей гораздо больше, чем нежной чресла, и я выделю его нос курсивом, чтобы он взгляд такой косоглазый, что он не может получить свою зарплату.
   То, что я таким образом показал, что не боюсь некомбатанта, по-видимому, произвело желаемое действие, потому что он плюнул себе на руки, вскочил и щелкнул каблуками, сказал, что сотрет Южную Конфедерацию моими останками, и ушел. в свою палатку переодеться и приготовиться к военному трибуналу. Охранник подвел меня к палатке полковника, и я вошел туда, где были полковник, майор и еще несколько человек, и поздоровался, и улыбнулся, и протянул руку полковнику. Никто из них не поздоровался, и никто из них не ответил на мою улыбку, и полковник не подал мне руки. Он сказал, однако, что я навлек позор на полк и разбил сердце знатного человека, капеллана. Я сказал ему, что не думаю, что сердце капеллана было сильно разбито, так как он только что бросился хлестать меня на нескольких языках и угрожал съесть меня. Полковник усадил меня на сундук и замер, пока не собрался военный трибунал. Не прошло и минуты, как прибыли офицеры, и организованный адъютант зачитал обвинения и спецификации против меня. Чтобы не вдаваться в военную форму обвинений и спецификаций, суть их заключалась в том, что я со злым умыслом раздобыл в цирке лошадь-трюка, с намерением заставить капеллана обменять ее, с целью заставляя вышеупомянутого капеллана стать зрелищем для смеха. Когда обвинения были зачитаны, меня спросили, что я должен сказать, и я сказал судье-адвокату, что это заведомая ложь. Это привело его в бешенство, и он собирался начать стегать меня с того места, где остановился капеллан, но полковник сгладил ситуацию, спросив меня, не хочу ли я заявить о своей "невиновности". Я сказал: "Конечно, не виноват. Это ложь. Я не для того привязывал лошадь, чтобы подпилить ее на капеллана. Я продал ее, и когда я обнаружил, что это не та лошадь для такого скромного парня, как я, который не хотел выставлять себя напоказ, я подумал, что продам ее какому-нибудь офицеру с желчью, и капеллан был первый человек, который нанял меня за сделку, и он ее получил, и из его замечаний в мой адрес и из этого судебного разбирательства я убедился, что капеллан не любит лошадь. Офицеры тогда рассмеялись, и я полагаю, они думали о том, что случилось с капелланом на смотре. Полковник спросил меня, хочу ли я, чтобы кто-нибудь защитил меня, и я сказал ему, что когда-то у меня была типография по соседству с конторой адвоката, и я немного разбираюсь в законах и буду защищать себя. Вскоре пришел капеллан и начал рассказывать свою историю, но я настоял, чтобы он был приведен к присяге, и тогда он продолжил свой рассказ. Он сказал, что он богобоязненный человек, намерен поступать правильно и готов рискнуть в военной лотерее, но когда какой-то человек заставил его покататься на цирковой лошадке и исполнить свое священное призвание грубый смех нечестивых, он чувствовал, что цивилизация потерпела неудачу. Он сказал, что добросовестно выменял пятнистую лошадь, и что он особенно хотел спросить меня, есть ли у лошади какие-нибудь трюки, и я сказал, что у него их нет, и он торговал, понимая, что он ездил на вышеупомянутой... смотр, и как только вышеназванная лошадь услышала игру оркестра, она вальсировала на середину улицы, покружилась более пятидесяти раз, вальсировала в пехотный полк, разбивая ряды солдат как раз в тот момент, когда приходил смотритель. по ходу дела, заставив рецензента сказать: "Убирайся из строя, ты дурак, и верни эту лошадь обратно в цирк", тем самым вызвав возмущение его, капеллана. Он сказал, что выдержал бы это, но лошадь понесла его к артиллерийской батарее, которая стояла на позиции, и стала прыгать через орудия, и что артиллерист взял тампон, которым он чистил орудие, и ударил его кулаком. , капеллан, в лицо, покрывая лицо жженым порохом, от которого плохо пахло.
   Затем лошадь вынесла его на поле перед смотрящими офицерами, встала на дыбы и прошла с полквартала, отчего капеллан как бы взобрался на шею лошади, а когда вышел кое-кто из генеральского штаба чтобы арестовать его, лошадь развернулась и лягнула сразу во все стороны и сломала шашку одному из штаб-офицеров. Что лошадь, казалось, вселилась в дьявола. Что он, наконец, заставил лошадь вернуться в полк, где он был, но по пути ему пришлось пройти штаб бригады, когда лошадь остановилась перед командиром и села, как собака, на его задние части, и попытался пожать руку командиру-полковнику, который обиделся, и сказал капеллану, что он осел и уходит со своим музеем, а то велит капеллану в караульное помещение. Что у темнокожего человека возле смотровой площадки стояла стойка с имбирным хлебом, к которой была приколота простыня, защищающая от солнца, и пятнистая лошадь пыталась перепрыгнуть через простыню, очевидно думая, что это бумажный обруч в цирке. И в заключение, после того, как капеллану стало так стыдно и стыдно, что он хотел умереть, лошадь легла на дорогу и перекатилась через упомянутого капеллана, оставив его на дороге, покрытой грязью, в то время как лошадь побежала через улицу и поднялся по лестнице возле магазина, вошел в комнаты, занятые несколькими модистками, и напугал женщин, так что они высунули головы из окон и закричали "огонь" и сказали, что полк янки-кавалерии ворвался в их дома. Что смотр превратился в фарс, капеллан - в посмешище, что потребовалось десять человек, чтобы спустить лошадь вниз по лестнице, и половина полка, чтобы утешить модисток и убедить их, что никакого вреда не было. Он сказал, что требует, чтобы меня приговорили к расстрелу.
   Полковник спросил меня, есть ли у меня что сказать, и я попросил разрешения провести перекрестный допрос свидетеля. Получив разрешение, я спросил капеллана, чем он занимается. Он сказал, что он министр. Я спросил его, не считает ли он торговлю лошадьми одной из самых благородных существующих профессий. Он сказал, что не знал об этом. Тогда я спросил его, не воспользовался ли он мной, когда я пришел в полк, как новобранец, и не продал мне брыкающегося мула, что сделало мою жизнь в тягость. Он сказал, что помнит, что продал мне мула. Я спросил его, не знает ли он, что мул упрямый, злобный и раздвоенный, что он может лягнуть своего лучшего друга, укусить кого угодно, что он так безобразен, что ему приходится надевать седло с помощью длинного шеста, что он оправдал звук мула, когда он знал, что у него были все болезни, которые собирались.
   Он сказал, что возражает против того, чтобы ему задавали такие вопросы, но судья-адвокат сказал, что у меня есть право выявлять любые предыдущие сделки по торгам, так как в данном случае это имело бы какой-то эффект. Тогда я спросил его, не знает ли он, что лошадь, из которой он меня выбил, была здоровой, великолепной наездницей, а мул был худшим в армии. Он признал, что знал, что это животное нежелательно, но думал, что новобранец лучше справится с брыкающимся мулом, чем капеллан. Я приберег свой лучший выстрел напоследок и сказал: "Зная, что мул нездоровый, свирепое животное, и что моя лошадь здорова и желательна и стоит больше дюжины таких мулов, неужели вы думали, что преследуете ваше призвание в качестве министра, когда вы завоевали мое доверие и не только подпилили мне мула, лишили меня прекрасной лошади, но и взяли двадцать долларов из моих с трудом заработанных наградных денег в качестве сапога в торговле? Делая это с невинным и новым рекрутом, который был уверен в вас, вы не проложили мне путь к тому, чтобы расквитаться с вами в торговле лошадьми, и разве я не расквитался, и вы обвиняете меня в этом? " Капеллан потел, пока я расспрашивал, и все офицеры смотрели на него так, как будто он поймал татарина, но он покраснел, задохнулся и, наконец, ответил, что, может быть, продал мне этого мула неправильно, и спросил: быть прощенным.
   Тогда я повернулся к офицерам и сказал: "Господа, я признаю, что обменял пятнистую цирковую лошадь на капеллана. Я сделал это специально, чтобы показать ему, что в Израиле есть Бог. Когда я пришел в полк, прямо из народа, мне понадобилась засолка. Все мальчишки осыпали меня солью при каждом удобном случае, и я воспринял это как маленький человек. Обращаясь к капеллану за утешением, я не ожидал, что он насолит мне хуже, чем все мальчики вместе взятые, но когда я узнал, что он прошел сквозь меня, воспользовался моей бесхитростной невинностью и посмеялся над моим горем, когда Я обнаружил, что проклятый мул - это не все, что его нарисовала его фантазия, и что он не спал ночами, чтобы изобретать способы надрать мне голову. , пока он не будет владеть кукурузой. Я предоставляю вам, джентльмены, сделать это или нет. Когда эта пятнистая лошадь попала ко мне, по счастливой случайности войны, я вскоре узнал, что это реликвия цирка. Однажды на прошлой неделе я ездил на лошади на похоронах, и она действовала так, что чуть не разбудила скорбящего покойного. Я стал посмешищем всей бригады и всего города. Это была государственная собственность, и я не мог убить лошадь, и я думал, что пришло время мне расквитаться со своим старым другом. Он натерся на мою пятнистую лошадь и подшучивал надо мной за обмен. Наконец мы обменялись, и я получил десять долларов в придачу. Результат был всем, что я мог желать. Я имел удовольствие показать этому истинно хорошему человеку, что не все то золото, что блестит. Я показал ему, что каким бы пятнистым ни был человек, если он едет на пятнистой цирковой лошади, он доберется туда. Теперь я предоставлю это капеллану, если я не имел права продать ему эту лошадь после того, что он сделал со мной, и спрошу его, не было ли ему совершенно правильно обслужено, и если, продавая мне этого мула, он сделал не поступать с другими так, как он хотел бы, чтобы другие поступали с ним, и если так, то если он не думает, что другие поступили с ним в отличной форме. Я все. Я оставляю свою жизнь в твоих руках".
   Когда я вышел, все смеялись, кроме капеллана, и на его губах играла тихая улыбка, когда он думал о своем опыте на пятнистой лошади. Полковник спросил капеллана, есть ли у него что сказать, и тот сказал, что он только что подумал, не пойти ли ему в полк в Нью-Джерси и обменять этого пятнистого коня на капеллана этого полка, и если бы он мог, он бы быть готовым бросить дело. Он сказал, что капеллан однажды сыграл с ним злую шутку, и он хотел отомстить. Военный трибунал оправдал меня, и пока мы все пили с полковником, капеллан вышел, и вскоре мы увидели, как его слуга ведет пятнистую лошадь к лагерю нью-джерсийского полка, а позже капеллан не спеша удалился. в том направлении пешком, как будто у него на уме был какой-то важный предмет. Весомой темой была пятнистая цирковая лошадь.
   Я не думаю, что какое-либо происшествие когда-либо вызывало столько разговоров, как цирк капеллана. Мальчики говорили и смеялись об этом в каждой компании весь тот день, и когда выяснилось, что меня не наказали за то, что я продал ему лошадь, мальчики пришли в бешенство. Они хотели выразить свою признательность за удовольствие, которое я им доставил, поэтому многие из них собрались вместе, чтобы устроить мне своеобразный прием. Они послали за мной, чтобы я приехал в Ко. Д., и когда я пришел туда, они схватили меня и унесли на своих плечах. Я был горд видеть их такими радостными и дружелюбными, пока они не укутали меня в одеяло и не бросили на деревья, и поймали меня в одеяле, когда я спускался. Из всех ощущений, которые я когда-либо испытывал, ощущение, что меня заворачивают в одеяло, было самым ужасным. Сначала я попытался рассмеяться, но это стало серьезным, когда я поднялся в воздух на двадцать футов, вырвался из воздуха и упал, ожидая, что меня раздавят, покалечат, убьют. У меня перехватило дыхание, у меня закружилась голова, но я легко ударил по одеялу, и после того, как меня раз десять отправляли наверх, меня отпустили, и мой прием был окончен.
   ГЛАВА XXIV.
   Смешанные воспоминания- Я рассказываю о путешествии на пароходе по реке Миссисипи.
   Задолго до этого я должен был рассказать о небольшом опыте, который произошел со мной во время моего первого путешествия на юг, когда я был новобранцем. После отъезда из Висконсина зимой многие из нас, рекрутов, были загнаны в казармы Бентон в Сент-Луисе, и шесть недель мы устраивали пикник. Нас было около пятидесяти, кавалеристов, наши полки стояли вниз по реке Миссисипи, и командир казарм, казалось, ждал удобного случая, чтобы послать нас в наши полки. Я часто задавался вопросом, чего он ждал шесть недель, когда мы не исполняли никаких обязанностей в лагере и доставляли ему столько хлопот каждый день и каждую ночь, что он поседел. Это был полковник Бонневиль, если мне не изменяет память, офицер регулярной армии французского происхождения. Во всяком случае, он всегда ругался на нас по-французски. Лагерь работал как-то вяло, и нам было легко выбраться и пойти в город или забрести в деревню, а так как у нас было много денег и мы были одеты лучше, чем солдаты в боевых действиях, службы, нас принимали во всех салунах, и раскрашивали старого Сент-Луиса во все цвета радуги, возвращались в казармы в неурочные часы, пролезали через ограду и с воем шли в наши покои, будя старого генерала, который неизменно приказал охраннику арестовать нас, чего охранник по той или иной причине неизменно не делал. Старый полковник быстро старел, пытаясь вести спокойную жизнь по соседству с "дозой проклятых кавалерийских новобранцев", и он сказал, что "прикажет их всех расстрелять, если они будут вести себя плохо". Бентонские казармы были лучшим местом для разведения крыс, которое я когда-либо видел. В каждом доме их были миллионы, а по ночам они выходили на улицу в полном составе. Однажды ночью наша толпа новобранцев, около сорока человек, отправилась в Сент-Луис с экспедицией за картинами, и была уже полночь, когда мы добрались до лагеря. У каждого новобранца был револьвер, и было решено, что если крысы оскорбят нас, как они часто делали раньше, мы их пристрелим. Стояла прекрасная лунная ночь, тихая, как смерть, и мы почти могли слышать храп возбужденного полковника в своем доме через плац. Когда мы подошли к нашему бараку, несколько тысяч крыс перебежали нам дорогу, и я выхватил револьвер и выстрелил в большую, которая казалась необыкновенно нахальной, а остальная толпа открыла огонь, и тут же завязался бой. Из него вышел горнист и протрубил какой-то незнакомый мне сигнал, барабан забил непрерывным грохотом, люди выбежали и выстроились в шеренгу, и прежде чем мы успели сделать шесть зарядов из наших револьверов, Инвалидный корпус уже ковылял через плац. , а за ними полковник в рубашке, в штанах в руке, ругается по-французски и приказывает войскам арестовать всю толпу рекрутов. Мы вошли прямо в казарму и удалились, как только появились войска, и храпели с дымящимися револьверами под подушками, когда вошел караул.
   Полковник вошел с охраной, потом надел штаны, после чего разбудил некоторых из нас и спросил, в чем причина стрельбы. Каждый новобранец клялся, что не стрелял, но слышал стрельбу за забором, снаружи, в придорожной забегаловке и салуне, где собирались плохие люди из Сент-Луиса и напивались до изнеможения. Казалось очень трудным солгать такому уважаемому джентльмену, как полковник, но так как он был полураздет, сонный и взволнованный, казалось, что ложь не должна считаться. Но они сделали. Полковник извинился за то, что разбудил нас, когда мы наслаждались столь необходимым отдыхом, и ушел с охраной. Потом мы все встали и станцевали канкан, в армейском нижнем белье, приняли ряд постановлений, утвердивших полковника как одного из самых способных офицеров в армии, рекомендовали при первой же возможности произвести его в бригадные генералы, дали три ура и тигр за Союз и легли спать. Это то, в чем мы, новобранцы, всегда добиваемся успеха, т. е. трижды ура Союзу. Мы записались, чтобы спасти Союз, и, поскольку мы не могли сражаться, во время нашего пребывания в Сент-Луисе всякий раз, когда у нас был шанс, мы трижды приветствовали Союз. Однако иногда это не ценилось. Помню, как-то вечером наша толпа зашла в салун и заказала всем пива, а когда мы его выпили, я предложил троекратное ура Союзу, которое мы от души сказали, и ушел, не заплатив за пиво. Вы вряд ли поверите, но владелец салуна, ирландец по фамилии Оппенгеймер, обиделся и потребовал, чтобы мы заплатили за пиво наличными. Мальчики хотели, чтобы я урезонил его, и я начал с того, что спросил его, верный ли он человек, и он ответил, что да. Тогда я спросил его, не верит ли он в поддержку Союза. Он сказал, что знает, но не может заплатить пивовару за пиво, трижды приветствуя Союз. Пришлось положить наличные. Признаюсь, его замечания произвели на меня большое впечатление, так как я раньше не думал о них в таком свете. Я предложил трижды приветствовать Оппенгеймера, что и было сделано, и я думал, что это уладит дело, но он настоял на деньгах. Я сказал мальчикам, и они сказали, что он бунтарь. Я сказал Оппенгеймеру, и он достал деревянную пробку и сказал, что может очистить всю вечеринку. В конце концов мы пошли на компромисс, таким образом. Мы устроили два раунда аплодисментов, один для Союза и один для Оппенгеймера, что было полной потерей, поэтому было решено, что, если Оппенгеймер будет трижды аплодировать Союзу и три раза нам, мы заплатим ему за пиво, если он согласился бы установить их для нас за свой счет. Он согласился, и тогда мы попытались уговорить его поставить пиво, которое он собирался дать нам, за пиво, которое мы выпили, и не платить ему за то, что мы выпили. Мы подумали, что любому деловому человеку это покажется справедливым, но он этого не сделает. Итак, после того, как он вернул нам наши ура, мы заплатили ему, а затем он угостил. Я упоминаю об этом, чтобы показать тяготы солдатской жизни и трудности внедрения методов ведения бизнеса в умы владельцев салунов. Оппенгеймер имел в виду хорошо, но ему не понравилось приветствие Союза. Он стал таким, после этого, когда мы приходили в его салун, в банде, он говорил: "Пойс, с вашей стороны не надо издеваться над Союзом, я поставил их упс", и мы проглотили наши ура для Союза. , и его пиво.
   На следующий день после битвы с крысами новобранцам был отдан приказ сесть на пароход "Город Мемфис" и отправиться вниз по реке, чтобы соединиться с несколькими нашими полками, в окрестностях Нового Орлеана. За несколько часов мы набрали пайков на неделю, сели на пароход и двинулись вниз по течению. Я думаю, каждый ныне живущий солдат помнит, что, когда он совершил свою первую поездку на транспорте в качестве новобранца во время войны, у него сложилось впечатление, что он владеет лодкой или, по крайней мере, контрольным пакетом акций. Это было очень естественное чувство. Следует помнить, что мнения пароходных чиновников были разными. Я никогда раньше не был на большом пароходе, и, привязав свой рюкзак и другой багаж к дровяной куче на нижней палубе, после того как я тщетно пытался убедить надлежащего чиновника выдать мне чеки за мой багаж, я начал подниматься вверх. вверх по лестнице и вскоре оказался на вершине Техаса, рядом с дымовой трубой, наблюдая за постоянно меняющимся пейзажем великой старой Миссисипи. Я упивался пейзажем и свежим воздухом и размышлял о том, возможна ли война и убийства где-нибудь на этой широкой земле, когда на реке все было так мирно и прекрасно, когда я почувствовал что-то сильно ударило меня по панталонам, и я оглянулся, а какой-то джентльмен как раз снимал с меня большой ботинок. Я хотел было упрекнуть его за то, что он ударил меня, совершенно незнакомого человека, который даже не предъявил мне рекомендательного письма, когда он сказал голосом, звучавшим глубоко в груди: "Спускайся вниз". Мне не хотелось спорить с таким буйным человеком, и я спустился по узкой лестнице, после того как он сказал, что выбросит меня за борт, если я не потороплюсь. Я узнал потом, что он был штурманом парохода. Я мог видеть, что он принял меня за простого солдата, чего я не хотел признавать, но я спустился по лестнице, вероятно, с обиженным видом. Мне было обидно. Я зашел в каюту и сел на один из диванов, чтобы подумать, когда цветной сказал мне слезть с дивана. Поскольку он, казалось, знал, о чем говорит, я продолжил. Я увидел бар, где пили офицеры армии и пассажиры, и я подошел и попросил виски сауэр, думая, что это облегчит боль и улучшит мое оскорбленное самочувствие. Бармен велел мне выйти на палубу, и я мог получить простой виски через окно, где негры-палубные матросы брали свои напитки, но я не мог пить с джентльменами. Это был первый день, когда я понял, что, став солдатом, я опустился до уровня негров-палубных матросов и разнорабочих, и мне нельзя позволять общаться с джентльменами. Вскоре прозвенел гонг об ужине, и я вошел в каюту и сел за стол, чтобы сытно пообедать, остальные места были заняты армейскими офицерами и пассажирами. Я собирался отдать свой заказ официанту, когда он подозвал офицера шлюпки, который велел мне встать из-за стола и спуститься вниз, так как каюта предназначалась для джентльменов, а не для солдат. У меня была идея брыкаться, чтобы меня не выгнали, но я подумал о сапоге помощника и вышел, спустился на нижнюю палубу с новобранцами и поел хлеба с мясом. Меня быстро раздавило. Я рассказал ребятам о своем опыте, и все они согласились со мной, что то, как с нами обращались, было оскорблением для американских солдат, чего мы не потерпим. Мы стали соображать, где будем ночевать, когда я вспомнил, что видел наверху на палубе каюты с койками, и мне показалось, что они должны быть предназначены для нас, и мы согласились подняться и пройти в кают-компанию. комнаты из дверей, выходивших на палубу, полагая, что тем, кто войдет первым, будет разрешено их занять. Около пятидесяти человек уселись в каюты, а офицеры и пассажиры играли в покер в каюте. Я спал, когда услышал шум на палубе, и, поднявшись на своей койке, я посмотрел через транец и увидел около двадцати рекрутов, которых гнали офицеры лодки, пинки и тумаки, и громкие разговоры были приказом. . - Я научу вас, скотины, красть кровати пассажиров на этом корабле. Вы грязные щенки, чтобы позволить себе спать в кроватях. Спускайся по лестнице и спи на поленнице с неграми, - крикнул капитан.
   Если из-за этого должна была возникнуть какая-то суета, я не хотел оставаться в каюте. Я, конечно, не хотел нарушать свой покой, но если бы у простых солдат не было принято предаваться такой роскоши, я бы вышел. Как раз в этот момент раздался стук в дверь, ведущую в каюту, и я услышал женский голос, говорящий: "Паутау, боюсь, один из этих грязных соляков забрался в мою каюту", а затем я услышал голос помощника: , "Подождите, пока я доберусь до него". Конечно, при тех обстоятельствах я не мог остаться. Ни один джентльмен не стал бы занимать роды у дамы и заставлять ее сидеть всю ночь. Конечно, там было две койки, и я мог бы остаться в верхней, а она могла бы повернуться в нижней, и я бы повернулся лицом к стене и не смотрел, но я сомневался, что дама, которая была совершенно незнакомой, и чье мнение о солдатах было столь резким, мог пойти на компромисс на таком основании, поэтому, когда помощник постучал в дверь, я взял штаны и туфли и вышел через дверь, ведущую на палубу, и спустился вниз, не будучи обнаруженным. Я нашел своих товарищей, которые были изгнаны из своих постелей, одеваясь как можно лучше при свете печи, когда кочегары ложили дрова, и они были примерно так же безумны, как и я. Обращение, которое мы получили, было не тем, на что мы имели право рассчитывать, когда зачислялись на военную службу. Решили устроиться на всю ночь, порычать и обсудить ситуацию. Несколько рекрутов сделали очень резкие замечания, а официальные лица лодки были подвергнуты насмешкам и обвинены в бесчеловечности. Мы просидели там до рассвета, а потом организовали митинг возмущения и назначили комитет для выработки резолюций, отражающих смысл митинга. Я молниеносно работал над резолюциями еще до того, как поступил на военную службу, посетив несколько окружных съездов, и меня назначили составлять проекты резолюций. Насколько я помню, были следующие слова:
   " Принимая во внимание , что нижеподписавшимся военнослужащим армии Союза, выполняя свой долг солдат, было приказано проследовать к нескольким нашим полкам вниз по реке Миссисипи на борт "Города Мемфиса" и,
   " Принимая во внимание , что офицеры вышеупомянутой лодки обращались с нами скорее как с животными, чем с людьми, поскольку мы были лишены роскоши, к которой мы привыкли, были изгнаны из общественного обеденного стола, изгнаны из наших кроватей у мертвых. часа ночи, чтобы офицеров с погонами можно было устроить поудобнее и спустить с лестницы ногой, поэтому, будь
   " Решено , что мы требуем от капитана парохода "Сити оф Мемфис", чтобы нам были предоставлены те же привилегии на этом судне, которыми пользуются другие. "Мы считаем эти истины самоочевидными", что один человек так же хорош, как и другой, независимо от его ранга. Мы требуем, чтобы нам разрешили есть за столом в каюте, спать в каютах, пить в баре, если мы того пожелаем, и ходить в любое место на корабле, которое разрешено другим пассажирам, и чтобы с нами обращаются как с белыми людьми, чего нам не до принятия этих резолюций.
   " Постановлено : копию этих резолюций представить капитану шлюпки, копию направить военному министру и опубликовать резолюции в газетах".
   Когда я зачитал резолюцию ребятам, они были приняты единогласно после того, как несколько поправок были отклонены. Один из мальчиков хотел, чтобы была принята резолюция с требованием уволить помощника, а один потребовал от капитана извиниться. Я возразил, что если капитан воспримет решения в надлежащем духе и удовлетворит наше требование, то это само по себе будет извинением, и в этом случае помощник капитана, вероятно, уйдет в отставку. Меня назначили одним из трех членов комитета, чтобы он прислуживал капитану и зачитывал ему резолюцию после того, как все мальчики ее подписали. Я бы предпочел, чтобы был назначен кто-то другой, так как меня уже однажды выгнали, но ребята сказали, что нужен кто-то, кто был бы равен тому, чтобы произнести небольшую речь, так как нужно будет что-то сказать перед чтением резолюций. Они также сказали, что нужен человек с большим количеством желчи, который не побоялся бы встать перед миром и потребовать наших прав. Я был польщен тем, что меня выбрали, но предусмотрительно положил аккуратно свернутый мешок на место моих штанов, потому что не знал, что может случиться. После завтрака я взял комитет и резолюции, поднялся в каюту и сказал цветному, что он может передать капитану, что комитет желает у него аудиенции. Он играл в покер в дамской каюте, и я всегда думал, что у него была идея, что есть группа пассажиров, которые хотели подарить ему трость с золотым набалдашником, что часто делалось на лодках. Как бы то ни было, он шел с улыбкой, а когда негр указал на меня и капитан заметил, что у меня в руке большая бумага, он сказал: "Что это, господа?" Это был первый раз, когда меня упомянули таким образом с тех пор, как я поступил на военную службу. Я попросил его сесть, и он сел на шезлонг, а я продолжил. Я забыл произнести какую-либо речь, но сразу же бросился прямо в глаза . Я говорю, что капитан улыбался, когда подошел. Конечно, читая постановления, как я был, я не мог видеть, как изменилось его лицо, но потом один из комитетов сказал мне об этом. Я не мог сказать, что приближается буря. Я заметил, что вокруг капитана собралось довольно много людей, должно быть, из любопытства. Я только что добрался до последней резолюции, где говорилось об отправке копии военному министру, как раздался вой. Капитан встал и схватил меня за горло, а кто-то еще взял меня за задние ноги. Когда мы подошли к двери, я заметил, что остальные члены комитета несут других мужчин. Я думал, что нас выбросят за борт, а так как я не умел плавать, то закрыл глаза и сказал: "Теперь я ложусь". Лестница, ведущая на нижнюю палубу, была покрыта латунью. Я это отчетливо помню, потому что спускался по лестнице на пояснице, а у подножия лестницы у нас было собрание комитета. Я возглавил остальную часть комитета. Мы посидели там немного и единодушно решили, что нас бесцеремонно спустили вниз по лестнице, резолюции и все такое, и мы поднялись и похромали обратно туда, где были наши спутники, и так доложили. Экспедиция потерпела полную неудачу, так как вскоре к подножию лестницы было прибито объявление, в котором говорилось, что всем военнослужащим запрещается занимать какую-либо часть лодки, кроме нижней палубы, и , его сдадут на первый армейский пост, в плен. Поэтому мы остались на нижней палубе и вынесли его, оскорбляя офицеров и надеясь, что лодка взорвется. Но пейзажи с нижней палубы были такими же красивыми.
   ГЛАВА XXV.
   Наша Партия Новобранцев владеет Земля - Мы живем высоко, даем бал и идем в караульное помещение - И арестованы цветными войсками.
   Посмотрим, я забыл, рассказывал ли я когда-нибудь о том, как меня повесили на штык под Новым Орлеаном, когда я впервые отправился на юг рекрутом. Это было до того, как я вступил в свой полк, и я был с бандой рекрутов, и все искали полки, в которые мы записались. Мы прибыли из Сент-Луиса на пароходе, наши полки были разбросаны по всему департаменту. Залив. Мы не особенно спешили отыскивать свои полки, так как чем дольше мы держались подальше от них, тем меньше нам приходилось выполнять долга. Я не думаю, чтобы из всех сорока рекрутов был хоть один, кто хоть сколько-нибудь торопился найти свой полк, и никто из них не знал бы своих полков, если бы видел их, если бы им кто-нибудь не сказал. Они записались как раз в тот момент, когда все надеялись, что война закончится раньше, чем они найдут свое место. Они не знали никого в своих полках, поэтому их не связывали никакие узы. Но они были вместе в течение нескольких месяцев в качестве рекрутов, пока все не познакомились, и если бы их можно было сформировать в роту для совместной службы, они могли бы неплохо повоевать. Толпы становилось меньше, так как каждый день или два кто-нибудь из рекрутов приходил и прощался со всеми нами. Он действительно наткнулся на свой полк, и когда офицеры одного старого полка, просматривая рекрутов, нашли приписанного к его полку, он не сводил глаз с рекрута, пока тот не был приземлен. Я видел несколько очень трогательных расставаний, когда один из членов нашей банды находил свое место и должен был покинуть нас, возможно, чтобы никогда больше не встретиться. Банда быстро распадалась, и когда мы добрались до Нового Орлеана, их осталось всего двадцать или около того. Мы доложили командиру, и он разместил нас в Кэрролтоне, недалеко от города, в бывшем пивном саду и танцевальном зале. Мы спали на полу танцевального зала, готовили еду в саду, раскладывали еду на старых пивных столах и представляли себя владельцами заведения или гостями правительства. К еде мы всегда заказывали пиво или дорогие вина. Не то чтобы у нас никогда не было пива или вина, потому что пивной сад был пуст, но мы очень стильно держались.
   Мы нашли много бутылок шампанского на заднем дворе, и я не думаю, что когда-либо ел там без бутылки шампанского, стоящей рядом со мной на столе, и когда по улице проходили какие-либо горожане, мы поднимали бутылок, внимательно изучаем этикетку, как будто не совсем уверены в том, что мы получаем такое же хорошее вино, за которое мы платим. Старые пустые бутылки дали нам такое положение в обществе Кэрролтона, какое не могло бы дать нам ничто другое. Некоторые мальчики научились в совершенстве имитировать открытие пробки от шампанского, помещая один палец в рот, поддевая щеку с одной стороны и позволяя ей внезапно открыться. У нас было несколько мальчиков в фартуках, и когда кто-нибудь проходил по улице, один из нас кричал: "Официант, откройте бутылку этого экстра-сухого". Официант говорил: "Конечно, сэр", брал бутылку между колен, запускал палец в рот и делал так, чтобы она лопнула, а затем делал вид, что разливает шампанское по бокалам, идеально имитируя "шипение". Это было самое сухое шампанское, которое я когда-либо пробовал. Но вся эта ерунда возымела желаемый эффект. Это убедило жителей Кэрролтона, что мы не простые солдаты. Мы все были красиво одеты, без охраны и, по-видимому, без офицеров, имели много денег, которые мы свободно тратили в магазинах, и вскоре складывалось впечатление, что мы на какой-то спецслужбе, и было, конечно, много денег. любопытство узнать наш бизнес. Я узнал, что на нас смотрят как на агентов секретной службы, и сказал об этом ребятам, посоветовав им не говорить, что мы новобранцы, а притвориться таинственным, и мы будем веселиться, пока остаемся. Однажды пожилой джентльмен, живший неподалеку и имевший прекрасную апельсиновую плантацию или рощу, на которую мы устремили взоры, зашел в танцзал, где мы остановились. Мы только что закончили нашу скромную трапезу, и пустые бутылки унесли. Он обратился ко мне и сказал: "Добрый день, полковник". Я ответил, как мог, и пригласил его сесть. Я извинился за то, что не предложил ему бокал шампанского, но сказал, что мы разбили последнюю бутылку и не будем пить до следующего дня, так как только этим утром я попросил моего друга, генерала, командующего в Новом Орлеане, пришлите мне свежий запас, что он сделает немедленно, я не сомневался. Ну, вы бы видели, как мальчишки сдерживались от смеха, засовывали в рот носовые платки и т. д. Но ни один мужчина не засмеялся. Старик сказал, что это неважно, так как он зайдет на следующий день и выпьет с нами. Мы говорили о войне, и у меня сложилось впечатление, что он очень хотел, чтобы мы поверили, что он верный человек. Но через некоторое время он спросил меня, какие именно обязанности я выполняю там, в Кэрроллтоне. Я немного поколебался и, наконец, сказал ему, что надеюсь, что он извинит меня за то, что я ничего ему не сказал, но дело в том, что раскрытие любого из моих планов стоило бы моей "комиссии". Я сказал ему, что только время покажет цель нашего пребывания там, и до тех пор, пока мое правительство не сочтет за лучшее сделать это достоянием гласности, мой долг как офицера - хранить молчание. Он, конечно, сказал, что все в порядке, и восхищался тем, что я сдержалась. (Вероятно, я был самым высокопоставленным рядовым и самым грубым новобранцем в армии.) Он сказал, что жители Кэрролтона испытывают естественное любопытство узнать, кто мы такие, поскольку мы живем так высоко и кажемся такими порядочными джентльменами. Я признал, что мы порядочные джентльмены, и поблагодарил его за высокое мнение о нас культурных жителей Кэрролтона. В заключение он указал на свою апельсиновую рощу и сказал, что сочтет за особую милость, если мы сочтем себя совершенно свободными ходить туда и угощаться в любое время, и особенно в этот вечер, как многие молодые люди в его доме для тихого танца. Я сказал ему, что некоторые из нас обязательно будут присутствовать, и любезно поблагодарил его. Когда он ушел, я сказал мальчикам, и они хотели трижды аплодировать, но я заставил их молчать, и мы весь день говорили о том, как мы мягко щелкнули и прибрались к вечеринке. Я собирался отобрать полдюжины лучше всего одетых, рекрутов, тех, кто мог бы произвести довольно приличное впечатление в обществе, чтобы они пошли со мной, но все они хотели пойти, и не было никакого способа помешать этому, так что все, кроме один ирландец, которого мы наняли для наблюдения за нашим лагерем, ушел. Итак, мы съели свежие апельсины с деревьев, присоединились к танцам, подкрепились закусками и выпили вина старого джентльмена, и хорошо провели время, произвели хорошее впечатление на дам и вернулись в лагерь в полночь. По пути на вечеринку я сказал мальчикам, что джентльмен приедет к нам на следующий день, и мы должны взять где-нибудь бутылку шампанского, чтобы угостить его, как я сказал ему, мы ожидали, еще немного вверх от города. Когда мы вернулись с вечеринки, рекрут-немец вытащил из кармана бутылку шампанского, которую он украл из дома этого человека, чтобы угостить его на следующий день. На следующий день джентльмен пришел к нам в квартиру, и мы открыли нашу бутылку, и он выпил за наше очень хорошее здоровье, хотя мне показалось, что он внимательно рассмотрел этикетку на бутылке. В течение недели мы каждый день посещали апельсиновую рощу этого джентльмена и ели апельсины вволю.
   Несколько раз в течение недели нас приглашали в разные дома, где мы, мальчики, очень интересовались прекрасными девушками Луизианы. Прошло десять дней с того момента, как мы поселились в пивном саду, и мы хорошо хранили свой секрет. Никто в Кэрроллтоне не знал, что мы новобранцы, не проведшие ни дня службы, но впечатление, что мы любимчики правительства, все еще было сильнее, чем когда-либо. У нас была старая карта Соединенных Штатов, которую мы одолжили в салуне, и в течение дня мы вешали карту и окружали ее, пока я указывал воображаемые места для атаки. Это мы делали, пока люди проходили мимо. Все работало прекрасно, и мы решили устроить вечеринку. Мы наняли группу для игры в танцевальном доме, заказали закуски и пригласили около сорока дам и джентльменов. В тот день, когда мы должны были устроить вечеринку, мы отправили рекрута в город за пайками, и он рассказал всем, как весело мы, рекруты, проводим время в Кэрроллтоне. Командир узнал об этом и, вероятно, позабыв, что мы там, наверху, ждали отправки в свои полки, отдал нам безапелляционный приказ явиться в Новый Орлеан до полудня того же дня. Как мы могли явиться в полдень, когда собирались устроить вечеринку ночью? Это было просто невозможно, и я, как старший капрал, послал человека в город, чтобы сообщить командиру, что ночью у нас запланирована встреча, и мы не можем прийти раньше, чем на следующий день. Я не знал, что неприлично извиняться перед командиром, когда ему приказано что-то сделать. Человек, которого я отправил в Новый Орлеан, вернулся, и я спросил его, что сказал генерал. Мужчина сказал, что прочитал записку и сказал: "Черт возьми, они не могут прийти до завтра. Наглость новобранцев. Они придут сегодня вечером!" Я не верил, что мы будем. В свежести моей я не верил, что какой-нибудь командующий войсками будет нарочно разбивать бал и унижать храбрых воинов. Я думал, что моего объяснения командиру, что у нас бой, будет достаточно, чтобы он увидел, что торопить дело нельзя. Мы понесли большие расходы, и нашим долгом было, приняв гостеприимство этих людей, выплатить наш долг единственным известным нам способом, и поэтому, когда мальчики собрались вокруг меня, чтобы посмотреть, что происходит, Чтобы закончить, я сказал: "Начинай танцевать. Пусть радость будет безграничной".
   Наши гости прибыли вовремя, и вскоре после того, как стемнело, нанятый нами голландский оркестр из пивной в центре города заиграл какую-то иностранную музыку, и "ночью раздавались звуки веселья". Мы танцевали полдюжины раз, мило улыбались нашим гостям, гуляли по дорожкам старого сада, возможно, немного флиртовали, много болтали с гостями-мужчинами и снова убеждали их, что мы обычные старые ветераны, закаленные в боях, на отдельная обязанность большой важности. Ближе к полуночи мы все сели обедать за пивными столиками, и все шло гладко. Пожилой джентльмен, с которым мы познакомились первым и благодаря которому мы попали в общество, произнес тост: "Наши храбрые и щедрые хозяева", и мальчики призвали меня к ответу. Я встал на скамейку и произнес речь, которая, если бы мне позволили продолжить, вошла бы в историю как одна из самых способных в наше время. Оно было примирительным по тону, рассчитанным на то, чтобы скрепить дружбу между армией и гражданами юга и показать, что, пока мы ведем войну, в нас нет ничего плохого и что мы любим наших соседей, как самих себя. Я только разогревался, и наши гости плевали руками на некоторые мои замечания, когда я услышал снаружи топот, топот, топот на тротуаре, и прежде чем я успел перевести дух, в сад гуськом ворвался отряд пехотинцев, окружили танцзал, дюжина выстроилась в очередь перед дверью, вошел сержант и приказал горожанам разойтись, сказав, что новобранцы арестованы. Что ж, в моей жизни было несколько трудных ситуаций, но это было самое близкое место, в которое я когда-либо попадал. Пожилой господин, предводитель наших гостей, повернулся ко мне и спросил, что все это значит, и я сказал ему, чтобы он был спокоен, и я все исправлю. Я слез со скамейки и подошел к сержанту, чтобы возразить. Я обнаружил, что он был цветным, и что его солдаты тоже были цветными. Это был самый жестокий порез из всех. Я мог вынести арест белыми солдатами, но послать за нами, белыми парнями, множество "негров" было больше, чем могла вынести человеческая природа. Большинство из нас были демократами до призыва и никогда не смотрели на цветных с тем уважением, которому научились позже. Я подошел к сержанту со всей храбростью, на которую был способен, и сказал: "Послушайте, босс, вы совершили ужасную ошибку. Мы, джентльмены, развлекаемся, и это вмешательство с вашей стороны дорого вам обойдется. А теперь уходите со своими людьми, тихо, и я клянусь честью джентльмена, что не донесу на вас и не накажу вас, - и я посмотрел на него таким тоном, который, как я думал, убедит его. что я был другом, если он уйдет, но если он останется, это будет на его страх и риск.
   Он сказал, что не хочет никакой ерунды, а то кто-нибудь из нас пострадает, и как раз в этот момент один из ирландских рекрутов, пытавшийся ободрать черный ход, получил штык в штык, и он начал выть и ругать "негров". Сержант подозвал полдюжины своих собольих гвардейцев, и они окружили меня и нескольких мальчишек. Наши гости были напуганы, дамы надели свои накидки, и было немало замешательства, когда я закричал: "Мальчики, мы собираемся смириться с этим оскорблением со стороны множества негритянских полевых рабочих? Никогда! На помощь!" Ну не стоили они "на помощь" и цента. Цветной человек со штыком держал грудь каждого рекрута на острие своего оружия, трое солдат окружили меня, и один пронзил штыком грудь моего пальто и вышел из-под моей руки, и держал меня на цыпочках, и я был бессилен, кроме как с моим ртом. Пожилой джентльмен, наш самый почетный гость, подошел ко мне, и я сказал ему доверительно, чтобы наши гости, однако, могли слышать с улыбкой: "Это может показаться вам необычным. Я не могу объяснить вам это сейчас, так как мое правительство поклялось хранить тайну, но я скажу, что выполняемая нами здесь обязанность является частью хорошо продуманного плана нашего командира, и этот кажущийся арест является частью план. Этот цветной сержант невиновен. Он просто подчиняется приказам и является скромным инструментом в выполнении нашего плана. Я ожидал, что меня арестуют до утра, но надеялся, что это произойдет после нашей вечеринки. Однако мы, солдаты, должны идти туда, куда приказано. Мы будем брошены в тюрьму на время, но когда эта детективная или секретная работа, которой мы занимаемся, будет завершена, мы будем иметь удовольствие снова навестить вас, увенчав лавры, которые мы можем завоевать. Мы желаем вам спокойной ночи и желаем большого счастья. Все они пожали нам руки, очевидно поверив тому, что я сказал, и даже сержант, казалось, понял это, потому что, когда толпа разошлась, сержант сказал: "Вы извините меня, ядро, за то, что я сделал. Я не знал ни о каком "плане". Все, что я знал, это то, что проректор велел мне отправиться в Кэрролтон и забрать тех рекрутов, которые расположились лагерем в пивном саду, и отвести их в караульное помещение. Я сказал ему, что он поступает совершенно правильно, и тогда мы, рекруты, собрали вещи и отправились с цветными солдатами в Новый Орлеан, около шести миль, и мы переночевали в караульном помещении. Наутро нас вызвал проректор-маршал, немного проклял нас за то, что мы не настояли, чтобы нас отправили в наши полки, узнал, что мой полк находится вверх по реке в двухстах верстах, и сошел с ума, потому что я миновал его, когда приехал из Санкт-Петербурга. Луи. Я сказал ему, что не должен охотиться за своим полком, как потерянный теленок. Я хотел, чтобы мой полк выследил меня. В тот же день он посадил меня на лодку вверх по реке с биркой на моем багаже, указывающей, где мое место, и я попрощался с рекрутами после трех месяцев веселья за счет дяди Сэма.
   ГЛАВА ХХVI.
   Я наношу еще один мягкий щелчок , что тяжелее, чем любой щелчок до сих пор - я начинаю брать уроки музыки и наполняю заключенного Конфедерации едой янки.
   Последние две главы этой истории связаны с ранними переживаниями, но теперь, когда капеллан, вероятно, перестал злиться на то, что я продал ему цирковую лошадь, я продолжу марш с полком. Месяц или больше я ждал прибытия моей комиссии, чтобы я мог служить офицером, но она не прибыла, пока мы были в Монтгомери, и мы отправились из этого города в Виксбург, штат Миссисипи, с прекрасная перспектива иметь горячую работу с бродячими отрядами врага. Я был очень подавлен. Дошло до того, что они, казалось, не хотели меня нигде. Казалось, что я был этаким Ионой, и где бы я ни был, что-то шло не так. Капеллан не принял меня, потому что у него было подозрение, что я легкомыслен и полон дьявола, и я думал, что у него есть идея, что я пожертвую всей армией, чтобы устроить розыгрыш, и он также утверждал, что я солгал бы, если бы ложь помогла мне выпутаться из передряги. Я никогда не знал, как могло быть создано такое впечатление. Полковник сказал, что постарается обойтись без меня, адъютант не хочет, чтобы мои расчеты были в его отчетах, а комбриг сказал, что он будет нести знамя бригады сам, а не меня, так как я приведу штаб в позорить как-то. Так что мне пришлось служить рядовым в собственной роте, что было очень тяжело для человека, вкусившего сладости чиновничьего положения. О, если мое поручение не придет в ближайшее время, я пропал. После того как мы маршировали пару дней, стало казаться, что нам грозит драка. Время от времени стреляли впереди или во флангах, и все выглядело голубым для того, кто не хотел ни с кем иметь никаких проблем. Однажды утром, когда мы готовили завтрак у смоляного соснового бревна, маленький ирландец, который был моим другом, поскольку я всегда одалживал ему свой табак, сказал: спать холодно сегодня ночью".
   Меня пробрал холодный озноб, и я задался вопросом, кто из "бывших" вытянет билет смерти. Ирландец заметил, что я чувствую себя не совсем спокойно, и сказал: "Соррел, не мог бы ты посоветоваться со мной?" Мне не нравилось, когда меня называли щавелевой волчицей, но если возникнет опасность, я прислушаюсь к любому совету, поэтому я велел ему стрелять прочь. Он сказал мне, что, когда мы высадимся на дневной марш, чтобы быть Љ 4, как на случай, если мы спешимся, чтобы сражаться в пешем порядке, номер четыре останется на своей лошади и будет держать трех других лошадей, и держаться в тылу, за деревьями, пока спешенные люди шли в бой. Великие небеса, и это никогда не приходило мне в голову раньше. Конечно, номер четыре будет придерживать лошадей на случай пешей драки, и я никогда не думал, что это такая мягкая штука. Читатель светской истории может предположить, что, когда в то утро образовалась наша рота, я был номером четыре. Мы шли долго, часа два, когда с флангов началась стрельба, и две роты выстроились в строй и отошли в лес на полмили, и был отдан приказ "готовиться к бою на ступня." Это было знаменательное событие для меня, и когда трое из нашей четверки спешились и вручили мне поводья, я был чуть ли не самым счастливым человеком в армии. Я не хотел, чтобы мальчишки подумали, что я стремлюсь держаться подальше от фронта, поэтому я сказал: "Скажи, кэп, а не пойти ли мне тоже?" Он сказал, что я могу, если захочу, так как один из других мальчиков будет держать лошадей, если я буду избалованным быть трупом, но я сказал ему, что догадался, видя, что я уже на лошади, я останусь, и мальчики со смехом ушли, оставив около двадцати пяти из нас, "номер четыре", с лошадьми. Теперь вы можете сколько угодно говорить о безопасных местах в драке, но сидя на лошади на виду, держа трех других скачущих, брыкающихся, визжащих лошадей, в то время как остальные мальчики находятся за деревьями или за бревнами, враг, не мягкая вещь. Пули, казалось, проходили прямо над нашими пешими товарищами и попадали прямо в лошадей, которые извивались и путались, и доставляли неприятности. Я пытался заставить жеребца, которого держал, перестать кусать меня за ноги, когда увидел, как мой маленький ирландец, подтолкнувший меня к мягкому щелчку, нырнул за голову своей лошади, спасаясь от пули, убившей одну из лошадей. он держал меня, и я сказал: "Это прекрасное соглашение, в которое вы меня втянули. Это хуже, чем быть впереди". Он сказал, что верит в это, когда отогнал других своих лошадей от умирающей лошади, но он сказал, что пока они убивают лошадей, у нас нет причин жаловаться. У нас был сержант, отвечающий за нас, "номер четыре", и он был самым крутым парнем, которого я когда-либо видел. Сержант был хорошим человеком, но не музыкантом. Он тоже был ирландцем, и когда звучал какой-нибудь рожок, и когда звучал рожок, ему приходилось спрашивать у кого-нибудь, что это было. Я заметил, что среди солдат и офицеров существует большая доля неуверенности по поводу сигналов горна.
   Конечно, нельзя было ожидать, что каждый человек в кавалерийском полку будет учителем музыки, и призывы звучали так одинаково для неискушенного уха, что неудивительно, что все они смешались. В лагере у нас получилось так, что мы могли говорить и "сборка", и "вызов хирурга", и "татуировка", и еще много чего другого, но боевые призывы были для нас греческими. В лесу зазвучал рожок, и сержант повернулся ко мне и спросил: "Что за черт, я не знаю?" Я удовлетворился тем, что это было "К лошадям", но когда я увидел, что наши товарищи мчатся обратно к лошадям, мне показалось, что приказ был отступать, и я предложил это сержанту. Он тоже счел это разумным и приказал нам медленно отступать к полку. Мы ехали не так чертовски медленно, и, конечно же, я шел впереди со своими тремя лошадьми. Сержант услышал, как капитан кричит ему держаться, и он заставил всех "четверок" остановиться и пропустить мальчишек, но маленький ирландец и я не смогли удержать наших лишних лошадей, и они потащили нас. вдоль по бревнам и по кустам, полк вытащил сабли, чтобы "прогнать" лошадей, махнул шапками, мой конь забежал передними ногами в яму, упал и выпустил меня через голову, другие лошади как будто шли на меня, я потерял сознание, и следующее, что я помнил, я был в санитарной машине, позади полка, который был на марше, как ни в чем не бывало. Я ощупал себя, чтобы посмотреть, не сломалось ли что-нибудь, и, убедившись, что со мной все в порядке, я сказал вознице скорой помощи, что думаю, что выйду и сяду на лошадь, но он сказал, что не догадается, потому что полковник сказал ему если бы я умер, чтобы похоронить меня у дороги, а если бы я жил, чтобы привести меня в штаб для наказания. Кучер сказал, что мальчишки, чьи лошади я разогнал, хотели меня убить, но полковник сказал, что смерть для меня слишком хороша. Ну, в перестрелке никто не пострадал, и около полудня мы прибыли в кемпинг на ночлег, и подъехала скорая помощь, и меня поставили под охрану.
   Кажется, сержант все мне выложил. Он признался полковнику, что не отличал один сигнал горна от другого, и предполагал, что знаю, и когда он спросил меня, что это такое, и я сказал, что это отступление, он решил, что я знаю, и отступил. Полковник спросил меня, что я должен сказать, и я сказал ему, что не знаю ни одного сигнала горна, кроме как "бери хинин, бери хинин". Что, когда я поступил на военную службу, ничего не было сказано о моем умении читать ноты, а я никогда не учился и не мог научиться, так как у меня был музыкальный слух не больше, чем у мула. Я сказал ему, что если он найдет учителя музыки, я буду усердно учиться, чтобы попытаться усвоить разницу между "вперед и назад", но мне не кажется, что я должен нести ответственность за выражение мнения. , однако ошибочный, когда об этом попросил вышестоящий офицер.
   Я сказал ему, что, когда прозвучал рожок и я увидел, как мальчишки возвращаются назад, прыгая, прыгая и прыгая, мне показалось самым естественным, что рожок протрубил в отступление. Это казалось единственным направлением, в котором мы могли двигаться, и, поскольку моим естественным желанием было спасти тех лошадей, которые были переданы в мое ведение, я, конечно же, истолковал сигнал горна как означающий, что мы должны выбраться оттуда с честью, и как единственный способ выйти достойно значило выйти быстро, мы встали и отряхнулись. Полковник всегда отдавал мне должное за то, что я хороший спорщик, а он улыбался и говорил, что так как никакого ущерба не было нанесено, то он не будет настаивать на том, чтобы меня расстреляли на месте, но считает, что из меня следует брать пример. Он сказал, что я буду находиться под арестом до сна, внизу, под деревом, примерно в полумиле от штаб-квартиры, на виду у всех, и он пришлет туда учителей музыки, чтобы они научили меня играть в горн. Я поблагодарил его в нескольких хорошо подобранных репликах, и охранник провел меня к дереву, которое было караульным помещением. Я нашел там еще одного арестованного солдата, который выехал из строя, чтобы напоить свою лошадь во время марша, вопреки приказу, и пленного конфедерата, захваченного в утренней перестрелке, капитана виргинского полка. Капитан казался очень обиженным из-за того, что попал в плен, и был склонен вести себя высокомерно и отстраненно. Я два или три раза пытался завести с ним разговор на какую-нибудь тему, связанную с войной, но он не хотел. Он, видимо, смотрел на меня как на конокрада, дезертира и дурного человека или же на солдата, посланного выкачивать из него сведения. Меня никогда не оставляли в покое так сурово, как поначалу наш пленник. Но я пошел на работу и разжег костер, и вскоре сварил кофе, поджарил бекон и зажарил сладкий картофель, а когда разложил еду на земле и сказал: "Полковник, это на мне. Вы не присоединитесь ко мне?" Я думаю, что он был самым удивленным человеком, которого я когда-либо видел. Он следил за каждым моим движением во время приготовления пищи с такой тоской, какой редко можно увидеть, и он, вероятно, уже не подозревал, что собирается съесть это, чем то, что он должен летать. Его глаза могли быть слабыми, но если бы он был человеком, которого я хорошо знал, я бы сказал, что в его глазах собрались слезы, и я был совершенно уверен в этом, когда поток прорвался через плотину века. , и скатился среди усов подлеска. Он тотчас остановил поток, усилием воли, хотя что-то у него как будто пересохло в горле, когда он сказал: "Ты не всерьез, зернышко?" Я сказал ему, что, конечно, я имел в виду, и что он поднимется и поможет себе, и я наколол большой сладкий картофель и немного бекона, положил их на большой лист и налил кофе в единственную чашку, которая у меня была. Он продолжал использовать чашку, но я сказал, что мы оба будем пить из нее. Он сказал: "Вы очень любезны, сэр", и это было все, что он сказал во время еды. Но как он ел . Он пытался вести себя так, как будто обед его не интересовал, и как будто он ел из вежливости по отношению ко мне, но я могла сказать по тому, как сладкий картофель опустился в недра моего друга-конфедерата, и по тому, как радостный взгляд, когда глоток кофе попал в нужное место, что он устроил пикник.
   Когда мы закончили обедать и охранник и другой заключенный готовили себе, он сказал: "Мой друг, я не против сказать вам, что мне очень нужна еда. Я не ел со вчерашнего утра, так как мы ехали изо всех сил, чтобы перехватить вас, господа, сэр. Я надеюсь, что проживу достаточно долго, чтобы расплатиться, сэр. Я сказал ему не упоминать об этом, так как все наши мальчики считали важным разделиться, когда мы захватили пленника. Он сказал, что, по его мнению, его народ чувствовал то же самое, но Бог знал, что им нечего было разделять. Он сказал, что дрожал, когда думал, что некоторые из наших людей, которые были в плену на юге, жили очень плохо, но ничего не поделаешь. "Предположим, что я захватил вас, - сказал он с натянутой улыбкой, - я не смог бы дать вам и кусочка хлеба, пока мы не нашли южную семью, у которой "хлеба было в избытке". Я сказал ему это. было довольно тяжело, но скоро все закончится, и тогда мы все будем есть вдоволь. Я достал колоду карт, и капитан конфедератов сыграл со мной в семерку, пока мы курили. Вскоре к нам подошли девять горнистов, выстроились в шеренгу и начали дружно отбивать кавалерийские крики. Я знал, что это учителя музыки, которых прислал полковник, чтобы научить меня звонкам. Союзник с изумлением смотрел, как они трубили сигнал, и когда это было сделано, я спросил главного горниста, что это было, и он сказал мне, и я попросил его протрубить что-нибудь еще, что он и сделал. Моя идея заключалась в том, чтобы убедить заключенного, что это часть повседневной жизни. Он занервничал и не мог вспомнить, какой козырь; и, наконец, сказал, что мы можем говорить сколько угодно об ужасах Андерсонвилля, но быть забитым насмерть кавалерийскими рожками - это участь, которая должна страдать только самых закоренелых преступников. У сообщника явно был не больший музыкальный слух, чем у меня, и он скоро насытился. Однако горнисты продолжали шуметь примерно до ужина, когда их позвали. Я приготовил еще один обед для сообщника, и он, похоже, действительно растолстел. Полковник моего полка спустился туда, где мы были, и сказал: "Вы, ребята, вроде неплохо поживаете", а потом долго беседовал с пленным мятежником, приглашал его к себе в палатку переночевать, извинялся. за концерт, который он давал нам, объяснил, для чего он был, сказал, что я могу пойти в свою труппу, если я думаю, что смогу вспомнить сигнал горна в будущем; капитан пожал мне руку и сердечно поблагодарил, и мы расстались. На следующий день его обменяли, и я не видел его двадцать два года, когда я застал его во главе промышленного предприятия в его любимой Вирджинии, и он угостил меня более дорогой едой, чем я готовил ему много лет назад, но это было и вполовину не так вкусно, как обед с беконом в Алабаме под деревом в караульном помещении.
   ГЛАВА XXVII.
   Короткий рассказ о паре сапог, демонстрирующих монументальную галантность их владельца.
   Когда я записался в кавалерию, я купил пару высоких сапог веллингтонского образца, прошитых шелком вверх и вниз по голенищам из блестящего сафьяна. Они были выше моих колен, и по фотографиям кавалеристов, которые я видел, я понял, что эти сапоги станут пропуском в любое армейское общество. Первые несколько месяцев моей службы, как мне казалось, сапоги придавали мне больше тонуса, чем что-либо другое. Я узнал потом, что все новобранцы приходили в полк в таких сапогах и что они были посмешищем для всех старых ветеранов. Я не знал, что мальчики меня обманывают, и я любил эти ботинки больше всего, что у меня было. Конечно, когда мы двинулись в необычайно грязную местность, какой-то идиот офицер, казалось, вдохновился приказать нам спешиться. Мальчишки в обычных армейских сапогах спешились бы где угодно, в грязь или в воду, но мне казалось жестоким, чтобы офицеры приказывали спешиться, когда знали, что мне придется ступить в грязь до колен, с этими сафьяновыми ботинками. ботинки. Несколько раз, когда мне приказали спешиться в грязь, я скакал с дороги, где не было грязи, чтобы спешиться, но мальчишки так громко хохотали, а офицеры так зло ругались, что я попадал так, что спешивался. где бы мне ни говорили, подавляй свои эмоции, так как я чувствовал, как мои красивые, блестящие сапоги тонут в красной глине, а когда мы попадали в лагерь, я полночи чистил сапоги. Капитан сказал, что если бы я тратил половину времени на чистку карабина и сабли, чем на чистку сапог, я был бы образцовым солдатом.
   Я думаю, что на первый год моей службы у меня были самые элегантные сапоги, какие только можно было найти в армии. Но труднее всего было следить за ними. Первые три месяца я только и делал, что не давал священнику обменять мне пару старых армейских ботинок на мои ботинки. Аргументы, которые он использовал, чтобы убедить меня, что сафьяновые сапоги намного выше моего положения и что они предназначены для капеллана, были вымучены. Если бы он использовал такое же количество слов в правильном направлении, он мог бы обратить всю армию. Мне приходилось каждую ночь спать с ботинками под головой, чтобы их не украли. Мне пришлось заплатить, чтобы выкупить сапоги. Сапоги стали для меня почти обузой, когда я их хранил, но они мне так нравились, что их нельзя было купить за деньги. Когда мы были в городе несколько дней, и я катался верхом, то не имело значения, была ли на мне другая одежда, во всяком случае, сафьяновые сапоги захватили город. Туземцы не могли понять, как человек в таких сапогах может быть кем угодно, кроме высокопоставленных чистокровных. Последний раз, когда я потерял свои ботинки, всегда будут помнить те, кто был в той же команде. Мы шли маршем с полками из Мичигана и Нью-Джерси по самой пыльной стране, которая когда-либо была. Пыль на дороге была толщиной в восемь дюймов и похожа на мелкий пепел. Всякий раз, когда лошадь опускала ногу, пыль поднималась над деревьями, а так как лошадей было две тысячи, по четыре ноги у каждой, и каждая нога находилась в постоянном движении, можно представить себе, что войска были покрыты пылью. И было так жарко, что пот сочился из нас, но пыль покрывала его.
   Три полка по очереди выполняли функции арьергарда, подбирая отставших, и в этот жаркий и пыльный день полк Нью-Джерси был в тылу. Она состояла сплошь из немцев, с немецким полковником, человеком, прошедшим службу в Европе, и он смотрел на солдата как на машину, без души, способную только подчиняться приказам. Я был не таким солдатом. Во время дневного марша мальчишки сняли все, что могли. Я знаю, что на мне были только рубашка и брюки, а на голове платок. Я снял сапоги и пальто и позволил цветному повару компании пристегнуть их к седлу вместе с походными котлами. Обычно он ехал сразу за компанией, и я думал, что смогу получить свои вещи в любое время, если захочу принарядиться. Это был самый тяжелый дневной переход, который я когда-либо испытывал, легкие были полны пыли, и каждый человек был так покрыт пылью, что вы не могли узнать своего ближайшего соседа. После полудня команда остановилась у ручья, и было объявлено, что мы идем в лагерь на ночлег. Вскоре после этого появился цветной повар, совершенно бледный, то ли от пыли, то ли от испуга, я не мог сказать, но он объявил мне, показывая, что понимает бедствие, постигшее команду, что он потерял мои ботинки. Я собирался убить его, но мой карабин был полон пыли, и я взял за правило никогда не убивать человека из грязного пистолета, так что дал ему объяснить. Он сказал:
   "Я отступил в тыл, к той плантации, где горел хлопкоочистительный завод, чтобы посмотреть, не смогу ли я получить флягу с пахтой, чтобы смыть пыль с горла, когда эта банда Датч-Ну-Джерси придет, и босс он сказал: "Никер, ты вернулся вперед, чтобы уйти, или я дам тебе в рюкзаке с саблей, не так ли", и когда я сажусь на своего мула, чтобы поехать, он хватает сапоги и говорит: " заржал, мне лучше сапоги в горошек", а когда я собирался отобрать их у него, он воткнул мне в штаны саблю. Ден, я ухожу.
   Я мог бы встать, если бы мне оторвало руку, но потерять ботинки было больше, чем я мог вынести. Мне никогда не требовалось много времени, чтобы принять решение по какому-либо важному делу, и в одно мгновение я решил вторгнуться в лагерь того полка в Нью-Джерси, отбить свои ботинки или уничтожить всех до единого иностранцев на нашей земле, поэтому я отправился босиком, без единой мысли. пальто, покрытое пылью, для штаб-квартиры товарищей из Нью-Джерси. Они пробыли в лагере всего несколько минут, но каждый из них успел искупаться в реке, отряхнуть пыль с одежды и выглядеть готовым к дефиле. В этом была одна вина этих иностранцев, они всегда были чисты, если у них был хотя бы шанс. Я подошел прямо к палатке полковника, а его окружили офицеры, и они открывали бутылки с пивом, и как круто это выглядело. Было что-то особенное в этих иностранцах, если бы они несли службу в самом труднодоступном месте на юге и им не хватало транспорта, в их штабе всегда можно было найти пиво. Я вошел, а полковник как раз сдувал пену со стакана пива. Он посмотрел на меня с изумлением, и я сказал хриплым от пыли на шее голосом:
   "Полковник, это важная эпоха в истории нашей любимой страны. События произошли в течение последнего часа, что оставляет открытым вопрос, движемся ли мы как нация пешком или верхом".
   -- Боже мой, -- сказал полковник, останавливаясь с недопитым стаканом пива, -- вы меня расстраиваете. Вот жил. Но подождите и выпейте стакан пива, потому что вы выглядите изможденным, и проснитесь. Капитан Ускашпиль, дайте торговцу пэрами. Мой Готт, приятель, ты выглядишь сурово, стрэнчер.
   Я не верю, что когда-либо пил что-то, что казалось бы прямо к месту, как это пиво. Казалось, что поток пыли струится по моей шее, прочищает горло и взбодрит меня. Пока я пил, я заметил, что немецкий полковник и его офицеры внимательно рассматривают меня, мои босые ноги, мою фланелевую рубашку, запыленную, и мои волосы, которые выглядели так, как будто я стоял на голове на дороге. Они подождали, пока я продолжу, и, опустошив стакан до последней капли, я сказал:
   "Полковник, это не было обычным обстоятельством, которое побудило вас, храбрых иностранцев, верных европейским государям, броситься с оружием в руках, чтобы защитить эту новую нацию от междоусобного врага. В то время как мы, туземцы, уроженцы поместья, оставили свои плуги в борозде, чтобы броситься на оружие, вы оставили свои сапожные мастерские, краны ваших пивных, торговые ряды, которыми вы занимались, и встали плечом к плечо. Там, где свистели вражеские пули, можно было найти отважных голландцев из Нью-Джерси. Слезы наворачиваются на глаза, непривычные к слезам, при мысли о немецких отцах и матерях нашей земли, которые ждут и ждут возвращения сыновей, которые никогда не вернутся, и это действительно тяжелее для них, когда мы думаем, что эти мальчики не были обязаны сражаться за нашу страну, сохраняя верность, как я уже говорил...
   -- Погоди-ка, пожалуйста, -- сказал полковник. - Дак, выпейте еще и скажите мне, пожалуйста, что вы, черт возьми, пытаетесь добраться до меня. Капитан Хемрек, подарите дер Шендлману стакан пива.
   Мне дали второй стакан пива, и я его выпил. Очевидно, у офицеров из Нью-Джерси возникло подозрение, что важность моего визита была ими переоценена, и они, казалось, очень хотели, чтобы я перешел к делу.
   -- Сегодня на марше, -- сказал я, вытирая пену с усов рукавом рубашки, -- один из ваших воров-солдат украл мои сапоги у нашего негра-повара, который носил их для меня. Кавалерист без сапог никуда не годится. Я пришел за своими сапогами, и они будут у меня или кровью. Верните мне сапоги, или, клянусь вечным, сюда придет висконсинский кавалерийский полк и будет вечно скакать над вашими товарищами. Конституция Соединенных Штатов и Декларация независимости на моей стороне. В гражданской жизни дом человека - его крепость. В армии ботинки мужчины - его крепость. Отдайте мне мои сапоги, сэр, или кровь убитых ляжет на ваши головы.
   Полковник был наполовину зол, наполовину доволен. Он постучал себя по лбу указательным пальцем и посмотрел на своих офицеров таким образом, что он полагал, что я ошибаюсь, но сказал любезно:
   "Мой человек, выйдите и сядьте под деревом, в тени, и я велю найти ваши путы, если они в моем речименте", - и я вышел. Я слышал, как полковник сказал одному из своих офицеров: "Это было бы слишком, если бы два хороших стакана пива были испорчены, если бы они давали им много золчера. Нам следует быть осторожнее с пивом.
   Довольно скоро вышел офицер и спросил меня, как украли сапоги, и я сообщил ему все, что у меня было, и он разослал людей по всему полку, и примерно через час сапоги были доставлены мне, человеку, который украл их, был арестован, офицеры извинились передо мной, и я вернулся в свой полк с триумфом, с сапогами под мышкой. Инцидент получил шум среди других полков, и в течение нескольких месяцев после этого, когда полковник нью-джерсийской кавалерии проезжал мимо другого полка, мальчишки выкрикивали: "Сапоги, сапоги!" Парни из Джерси проходили мимо, это было: "Берегись своих ботинок! Сапожники идут". За кражу этой пары сапог одним человеком целый полк получил репутацию воров, которая долгое время висела на нем. Десять лет спустя я был связан с нью-йоркской ежедневной газетой, и однажды вечером мне было поручено отправиться в город Нью-Джерси, чтобы сообщить о выпускных занятиях в колледже. В программе упражнений я заметил, что человек с тем же именем, что и у полковника из Нью-Джерси, был одним из профессоров колледжа, и мне стало интересно, тот ли это человек. Вечером он появился на сцене, и я увидел, что это тот самый полковник, который дал мне пиво и приказал вернуть мне сапоги. После вечерних упражнений нью-йоркские газетчики были приглашены на угощение в апартаменты руководителей колледжа, а профессора были представлены газетчикам. Когда подошла моя очередь представиться и старый полковник встал передо мной, я сказал:
   "Генерал, вы служили в армии, не так ли?"
   "Йеззер!" сказал старик. "Я с гордостью говорю, что сражался за свою приемную страну. Но вы спросите?
   "Мы встречались раньше. Я тоже был солдатом. Однажды я был в вашем штабе с очень важной миссией. Меня угостили, сэр, в вашей палатке, разрешили отведать того хорошего, что у вас было, и отослали счастливого.
   "Ну, вы не говорите так," сказал старик, как он пожал мою руку тепло. "Vere vas dis , что вы были моим гостем, и vot vas de важное сообщение?" и он улыбался во все лицо от перспективы услышать что-нибудь о старых временах.
   "Это было в Миссисипи, между Монтгомери, штат Алабама, и Виксбургом. Ты помнишь самый жаркий и пыльный день, когда мы разбили лагерь у ручья? сказал я.
   - О, да! сказал полковник; "очень хорошо. Это было ужасное время.
   "Я отправился в ваш штаб с жизненно важной информацией. Один из ваших солдат украл мои ботинки .
   "Есть в нем!" - сказал старый полковник, ныне профессор колледжа, глядя на меня, чтобы увидеть, есть ли какое-то сходство между нью-йоркским репортером и запыленным босоногим солдатом десятилетней давности. "Неужели я никогда не услышу о последних этих сапогах? И ты такой же веллер, а. С того дня я часто думал, какая у тебя ужасная желчь. Но теперь все это есть. Осторожно, вы в Нью-Черси, потому что здесь полно кавалеристов. Но сделай мне одолжение и никогда больше не говори мне гадостей, малышка хороший малый", а потом мы все сели обедать, и старый полковник рассказал газетчикам из Нью-Йорка, как я заходил к нему в гости. палатку на марше, разыскивая пару ботинок, которые сбежали с одним из его голландцев из Нью-Черси.
   1 Прежде чем я углублюсь в историю войны, необходимо пояснить. Факты оказались таковы, что мой полк заблудился в лесу, а разведывательная группа под командованием капрала, посланного на поиски дороги, наткнулась на три четверти старого частного ипподрома на проселочной дороге. пустынная южная плантация вместо главной дороги, и меня поставили на пикет возле последнего поворота, прежде чем проехать четверть участка. Небольшая группа конфедератов, которые были на разведке и заблудились, вышли на тропу дальше, возле судейской трибуны, и они поставили человека на пикете рядом со мной, полагая, что они отправились в путь и намеревались дождаться утра, чтобы узнать, где они. Моя лошадь была старой скаковой лошадью, и как только он увидел другую лошадь, он был готов к гонке, и другая лошадь была готова. Это покажет ситуацию так же хорошо, как если бы я выгравировал гоночную трассу, показывающую позиции двух армий. Конфедераты, за исключением человека на пикете, спали рядом с трассой около четверти участка, а наши товарищи, кроме меня, спали над трехчетвертным столбом.
   2 Я забыл сказать в своем отчете о битве на ипподроме, что, стреляя из револьвера в моего друга-мятежника, я пробил пулей правое ухо своей лошади. В то время я был так взволнован, что не знал об этом, и обнаружил это только неделю спустя, когда слезал с лошади, что я делал раз в неделю куском бочковой палки, когда я заметил у лошади раздулось ухо размером с брезентовый окорок. Я отвел его к конному доктору, который уменьшил опухоль, чтобы мы могли найти отверстие в ухе лошади, и конный врач привязал к отверстию синюю ленту. Он сказал, что голубая ленточка поможет вылечить рану, но позже я обнаружил, что он засунул ленточку в ухо, чтобы привлечь внимание к моей плохой меткости, и мальчики так рассердились, что комментировали и смеялись надо мной каждый раз, когда я появлялся с ленточкой. лошадь. 3 Несколько недель назад я встретил бойца моего старого полка, который путешествует по югу в качестве агента предприятия по розливу пива на севере. Он был со мной, когда мы строили вельветовый мост двадцать два года назад. Когда мы говорили о старых временах, он спросил меня, помню ли я тот мост, который мы построили однажды в Алабаме не в том месте и перенесли его ночью. Я сказал ему, что хотел бы иметь столько же долларов, сколько помню этот мост. "Ну, - сказал мой товарищ, - в моем последнем путешествии по Алабаме я перешел этот мост и заплатил две гроша за привилегию перейти. Один человек установил на мосту шлагбаум и, говорят, нажил состояние. Я спросил его, во сколько ему обошелся его мост, и он сказал, что он не стоил ему ни цента, так как янки построили его во время войны. Он сказал, что они рубили лес на его земле, и когда он ушел из армии Конфедерации, его арестовали, и он потребовал мост и получил хартию на содержание шлагбаума. Мой товарищ добавил, что мост был таким же прочным, как и тогда, когда его построили. Он сказал, что спросил у контролера, знает ли он, что первый мост был построен в миле отсюда, и он сказал, что знает, что там рубят бревна, и ему интересно, зачем эти проклятые янки ушли туда рубить бревна, когда они могли получить его прямо на берегу. Тогда мой товарищ сказал вахтовику, что он помогал строить мост, бунтовщик поблагодарил его и хотел отдать два бита. Когда-нибудь я поеду в Алабаму и снова перейду по этому мосту, мосту, по которому я чуть не покончил жизнь самоубийством, и если этот старый мятежник - а теперь он, должно быть, старый мятежник - возьмет с меня двойную пошлину, я, вероятно, сними с меня шинель и пусть стегает меня, а то, скорее всего, будет новая война. 4 Через восемнадцать месяцев после того, как дама уехала от меня, "оставив" свой хинин, я был в Новом Орлеане, чтобы получить звание младшего лейтенанта, получив комиссию. Я купил себе красивую форму и думал, что я такой же хитрый офицер, как и всегда. Я шел по Канальной улице, заглядывал в витрины и, наконец, зашел в магазин, чтобы купить ошейники. Вошел джентльмен в серой форме и с одним пустым рукавом. Очевидно, он был офицером Конфедерации. Он спросил меня, не состою ли я в каком-то кавалерийском полку и не такая ли фамилия моя. Я сказал ему, что он прав. Он сказал мне, что в соседнем магазине есть дама, которая хочет меня видеть. Я не знал души, то есть женской души, в Новом Орлеане, но пошел с ним. Любая дама, которая хотела меня видеть в моей новой форме, могла видеть меня. Когда мы вошли в магазин, дама оставила двух девчонок и бросилась ко мне, обвила руками мою шею и - (скажем, разве парень должен все рассказывать, когда пишет военную историю?) Ну, ей было ужасно щекотно. чтобы увидеть меня, и она была моей контрабандисткой, конфедерат был ее мужем, а дети были ее. Офицеру было так же щекотно, как и ей, и они заставили меня пойти к ним на обед, и мне это очень понравилось. Мы говорили об аресте "женщины-контрабандистки", и она сказала своему мужу: "Па, это была ужасно неловкая ситуация для меня и этого янки, но он обращался со мной как с леди, и единственное, что я должна найти вина в том, что он забыл помочь мне застегнуть мое платье, и я уехала в город с расстегнутым. Конфедерат был уволен после капитуляции, а я направлялся в Техас, чтобы отслужить еще один год, охотясь на индейцев. Я оставил их очень довольными, и когда я вышел из их дверей, она обернула его пустой рукав вокруг своей талии, привлекла к себе детей и сказала: Янки, пусть ты всегда будешь очень счастлив".
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"