В 1970 году палестинские террористы угнали четыре самолета с пассажирами - и потребовали освободить своих соратников из европейских тюрем Среди заложников была 12-летняя Марта Хоудс. Вот ее рассказ
В 1970 году палестинские террористы угнали четыре самолета с пассажирами - и потребовали освободить своих соратников из европейских тюрем Среди заложников была 12-летняя Марта Хоудс. Вот ее рассказ
10:00, 28 мая 2023Источник: Meduza
Взорванный самолет Vickers VC10 авиакомпании British Overseas Airways Corporation (BOAC). Угонщики лайнера посадили его на аэродроме Доусонс Филд в Иордании. 19 сентября 1970 года
Взорванный самолет Vickers VC10 авиакомпании British Overseas Airways Corporation (BOAC). Угонщики лайнера посадили его на аэродроме Доусонс Филд в Иордании. 19 сентября 1970 года
Stan Meagher / Express / Getty Images
В сентябре 1970 года участники организации "Народный фронт освобождения Палестины" угнали четыре международных авиалайнера. Самолеты - с находившимися в них пассажирами - отогнали на иорданский аэродром Доусонс Филд, пустовавший со времен Второй мировой войны. Палестинцы требовали освободить своих соратников из европейских тюрем, в том числе израильских. На кону была жизнь 310 заложников - в том числе 12-летней гражданки США Марты Хоудс, которая спустя более чем 50 лет решила рассказать, как пережила шестидневный плен. "Медуза" пересказывает ее эссе для The New Yorker.
Мы с моей старшей сестрой летели из Тель-Авива - там жила мама, к которой мы ездили каждое лето, - в Нью-Йорк, где жил наш отец. Мне в июне исполнилось 12, а Кэтрин в декабре - 14.
В шесть часов утра мы сели на самолет домой, но вместо того, чтобы вечером приземлиться в Нью-Йорке, мы провели шесть дней в иорданской пустыне. Наш самолет угнал "Народный фронт освобождения Палестины". А когда мы все-таки вернулись домой, со стороны американских властей не последовало никаких инструкций, что делать дальше. К нам не приставили психолога или хотя бы учителя, который бы поговорил с нами о произошедшем.
Так что я научилась просто не думать об этом событии и спрятала его глубоко внутри. Я продолжала летать на самолетах, и - в отличие от сестры - делала это очень часто, разве что всегда откладывала покупку билетов и регистрацию на рейсы и ненавидела аэропорты: там на меня всегда накатывали слезы. В целом я старалась подавлять мысли о произошедшем, но потом наступило 11 сентября - и воспоминания снова нахлынули. Тогда я погрузилась в подробности того теракта.
"Каждая сторона осознает себя жертвой. Это состояние, близкое к паранойе" Канадский историк Нил Каплан объясняет, как устроен арабо-израильский конфликт и есть ли пути для его разрешения
5 лет назад
Мы вылетели из Франкфурта (там была пересадка) ровно по расписанию, в 11:02. Меньше чем через час мы уже были над Бельгией: пилот объявил об этом по громкоговорителю. Вдруг мы услышали странный шум: то ли кому-то было плохо, то ли некая семейная пара громко ругалась. И вдруг перед входом в первый класс эта парочка повернулась лицом к пассажирам и сказала: "Это угон!"
Через несколько минут незнакомый женский голос обратился к нам через громкоговоритель: "Доброе утро, леди и джентльмены. Я ваш новый пилот. Сохраняйте спокойствие. Пожалуйста, не сопротивляйтесь и положите руки за голову". Пять часов спустя она сделала еще одно объявление - что мы скоро приземлимся в "дружелюбной стране".
Сгущались сумерки, и взлетную полосу в глуши "дружелюбной страны" еле освещали фонари стоявших на ней машин. Несмотря на это, приземление было мягким. Правда, когда мы посмотрели в окно, мы не обнаружили ничего похожего на аэропорт - зато увидели ликующую толпу палестинцев, которые хлопали в ладоши, пели и стреляли в воздух. Несколько человек забрались в самолет по приставленной лестнице. Они извинились за причиненные нам неудобства и сказали, что мы находимся в Иордании. А потом объяснили, почему все это вообще происходит.
Они - "Народный фронт освобождения Палестины" - рассказали, что борются за освобождение своей страны от Израиля. Они угнали самолет, чтобы освободить своих соратников из европейских тюрем. Они сказали, что их враги не евреи, а сионисты.
Вскоре мы услышали раскат грома - это еще один лайнер приземлялся прямо над нами и включил реверсивную тягу, чтобы мы не столкнулись. Начали раздавать еду. Рядом с самолетом дежурила машина скорой помощи, а по рядам ходил палестинский доктор и спрашивал, нужна ли кому-то медицинская помощь. Персонал самолета, несмотря на то что они сами были в заложниках, всячески пытался нас успокоить. Кажется, в какой-то момент перед моими глазами промелькнули желтые кабели - тогда я не подумала, что они нужны, чтобы заминировать самолет, а как будто смотрела кино. Так прошла первая ночь в самолете.
Утром мы увидели из иллюминатора бескрайнюю пустыню. У одного из пассажиров, который понимал арабский, был транзисторный радиоприемник: так мы узнали, что НФОП угнал еще два самолета - один из них, самолет Swissair, как раз стоял с нами рядом.
В какой-то момент началась перекличка. Палестинцы спрашивали: "Вы американцы? Израильтяне? Что вы делали в Израиле?" Нескольких человек, в том числе нас с Кэтрин, вывели на улицу. Там зачитали имена - и тех, у кого они были не еврейскими, сажали в грузовик. Значит, их отпускали. Нас с Кэтрин вернули в салон самолета. Евреи и американцы были самыми "ценными" заложниками. По радио мы услышали, что палестинцы грозят взорвать самолеты "с пассажирами на борту", если их требования не выполнят.
В среду на Доусонс Филд сел еще один самолет - палестинцы были в экстазе. Охранявшие нас боевики объяснили, что количество угнанных самолетов ускорит процесс переговоров, а значит, и наше освобождение. Кто-то с нашего самолета вызвался навестить новоприбывших заложников, чтобы успокоить их, но ему отказали.
Заложники - пассажиры с трех захваченных самолетов - дают в иорданской пустыне пресс-конференцию, организованную их захватчиками - "Народным фронтом освобождения Палестины". Через неделю женщин и детей отпустят, а лайнер взорвут. Сентябрь 1970 года
Заложники - пассажиры с трех захваченных самолетов - дают в иорданской пустыне пресс-конференцию, организованную их захватчиками - "Народным фронтом освобождения Палестины". Через неделю женщин и детей отпустят, а лайнер взорвут. Сентябрь 1970 года
Keystone / Getty Images
Мы жили в самолете. Поначалу еды хватало, но потом ее становилось все меньше, иногда все сводилось к хлебу и воде. С водой тоже были проблемы, - как с питьевой, так и той, что требовалась нам для базовой гигиены. Днем было чудовищно жарко, а ночью резко холодало. Отчаянно пытаясь согреться и укрываясь чем попало, мы мечтали о наступлении дня, а днем ждали ночи.
Казалось, что наши захватчики были с нами деликатны. Та самая женщина, голос которой звучал по громкоговорителю, хорошо говорила по-английски, была приветлива и играла с детьми. Мужчины-охранники вели себя обходительно. Как-то один из них, увидев, что Кэтрин плачет, сказал: "Не плачь, у нас тоже есть дети".
Но, как мне объяснил кто-то из взрослых, им надо было не только успокаивать, но и запугивать нас. С этим прекрасно справлялась женщина по имени Палестина - она была предана борьбе до конца, как видите, даже имя себе соответствующее взяла. Она постоянно ходила с оружием наперевес и периодически кричала людям в лицо: "Ты - израильский солдат!"
Иногда нас отпускали погулять вокруг самолета. Единственное место, где можно было спрятаться от палящего солнца, - в тени под крыльями. Как-то один из пассажиров уселся там и затянул песню "Leaving, On a Jet Plane", которая в том году стала хитом. Я знала, что эта песня была популярна среди тех, кого призвали на войну во Вьетнаме. Остальные пассажиры начали подпевать, ну и я тоже. Строчку "Donʼt know when Iʼll be back again" ("Не знаю, когда теперь вернусь") кто-то поменял на "Canʼt wait till I take off again" ("Не дождусь, когда мы уже снова взлетим").
На утро после шестой ночи нам сказали собрать все свои вещи. Мы покинули самолет. Нас посадили в грузовики, и мы поехали конвоем прочь от аэродрома. В какой-то момент раздался громкий звук - пустые самолеты взорвали. Через несколько часов мы уже были у гостиницы в Аммане, столице Иордании. Там нас поджидала пресса, - сотни объективов, штативов и микрофонов. Мою сестру спросили: "Что вы собираетесь сейчас делать"? "Поблагодарю Бога и приму душ". Эта фраза вошла в "цитаты дня" от The New York Times, отец вырезал ее из газеты и хранил в рамочке всю жизнь.
"Нас превращали в затравленных животных" Как устроены тюрьмы, в которых российские спецслужбы держат мирных украинцев, захваченных на оккупированных территориях. Расследование "Медузы"