Рыбаченко Олег Павлович : другие произведения.

Шахматная комбинация американских шпионов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вот тут происходят события и очень даже интересные и неповторимые приключения высочайшего скажем там уровня.
  
   1
  
   "Вы занимаетесь разводами?" - спросила женщина.
  
   "Да", - сказал я.
  
   "Ты хоть немного хорош?"
  
   "Я такой", - сказал я.
  
   "Я не хочу правдоподобия", - сказала она. "Или догадок. Мне нужны доказательства, которые будут представлены в суде".
  
   "Это зависит не от меня", - сказал я. "Это зависит от доказательств".
  
   Она тихо сидела в моем клиентском кресле и думала об этом. "Вы говорите мне, что не будете производить это", - сказала она.
  
   "Да", - сказал я.
  
   "Тебе и не придется", - сказала она. "Этот сукин сын не может целый день держать свой член в штанах".
  
   "Должно быть, из-за этого обедать вне дома немного неловко", - сказал я.
  
   Она игнорировала меня. Я привык к этому. В основном я развлекался сам. "Мне всегда трудно убедить людей, что любой мужчина изменил бы такой женщине, как я. Я имею в виду, посмотри на меня".
  
   "Невероятно", - сказал я.
  
   "Мои адвокаты говорят мне, что вы обходитесь слишком дорого", - сказала она. "Но вы, вероятно, того стоите".
  
   "То же самое можно было бы сказать и о Сьюзен Сильверман". Она нахмурилась.
  
   "Кто, черт возьми, такая Сьюзен Сильверман?" спросила она.
  
   "Девушка моей мечты".
  
   Она снова нахмурилась. Затем она сказала: "О, я понимаю. Ты ведешь себя мило".
  
   "Такова моя натура", - сказал я.
  
   "Ну, это не мое", - сказала она. "Ты хочешь эту работу?"
  
   "Конечно".
  
   "Мои адвокаты потребуют строгого учета того, что вы тратите", - сказала она.
  
   "Держу пари, что так и будет", - сказал я.
  
   Она была хороша собой на старомодный манер. В некотором роде женственна. До появления личных тренеров и лестничных маршей. Как женщины из журнала Life, когда мы все были намного моложе. Как будто ей подошло бы белое платье в горошек с узкой талией и огромная соломенная шляпа с белой лентой в горошек. На самом деле, конечно, на ней был бежевый брючный костюм и крупные жемчужины. Ее рыжевато-светлые волосы были длинными и тщательно уложенными и обрамляли ее лицо, как нимб на средневековой религиозной картине. У нее был какой-то тонкий рот и маленькие глаза. Я представил, как изменяю ей.
  
   "Меня представляют Фрэмптон и Кейс", - сказала она. "Вы знаете эту фирму?"
  
   "Я не знаю".
  
   "Вы будете вести все дальнейшие дела через них. Управляющий партнер - Рэнди Фрэмптон".
  
   "Почему ты не позволил им нанять меня", - сказал я.
  
   "Я не позволяю другим людям судить обо мне. Я хотел посмотреть тебе в глаза".
  
   Я кивнул.
  
   "У вас есть фотографии вашего мужа?" Спросил я. "Имена предполагаемых любовников? Адреса? Что-то в этом роде?"
  
   "Ты можешь получить все это от Рэнди".
  
   "И аванс?"
  
   "Рэнди и об этом позаботится".
  
   "Молодец для Рэнди", - сказал я. "Он тоже скажет мне твое имя?"
  
   "Я бы предпочла пока сохранить это в тайне", - сказала она. "Это очень деликатная ситуация".
  
   Я улыбнулся.
  
   "Мэм", - сказал я. "Как вы думаете, сколько времени мне потребуется, чтобы узнать ваше имя, когда я узнаю, кто ваш муж?"
  
   Я улыбнулся ей своей солнечной добродушной улыбкой. Я мог растопить полярные льды своей солнечной добродушной улыбкой. Она не могла сравниться с этим.
  
   "Марлен", - сказала она. "Марлен Роули. Мой муж Трентон Роули".
  
   "Как поживаете", - сказал я. "Меня зовут Спенсер".
  
   "Конечно, я знаю твое имя", - сказала она. "Как ты думаешь, я сюда попала?"
  
   "Я думал, ты искал красавчика в телефонной книге", - сказал я. "И там была моя фотография".
  
   Она впервые за это утро улыбнулась.
  
   "Ну", - сказала она. "Может быть, ты немного красив в грубоватом смысле".
  
   "Жесткий", - сказал я. "Но чувствительный".
  
   "Возможно", - сказала она. "Ты поговоришь с Рэнди?"
  
   "Сию минуту", - сказал я.
  
  
  
  
  
  
   2
  
   У Фрэмптона и Кейса были офисы на втором этаже двухэтажного здания в центре Беверли. Это было одно из тех кирпичных зданий длиной в квартал, построенных до Второй мировой войны, когда большинство крупных городов были отдельными образованиями, а не пригородами Бостона. Там было меньше открытого пространства, чем в крупных бостонских фирмах. Еще больше маленьких офисов, но никаких разделенных кабинетов. В маленькой приемной стояла четырехфутовая модель клипера. На стенах были картины с изображениями кораблей. Журналы на маленьком столике для чтения были посвящены гольфу и парусному спорту.
  
   За стойкой регистрации сидела молодая женщина с большой грудью и в маленьком свитере, которая, вероятно, не увлекалась гольфом и парусным спортом. Она радостно улыбнулась мне, когда я вошел. Я подозревал, что она счастливо улыбалась большинству мужчин.
  
   "Меня зовут Спенсер", - сказал я. "Повидаться с Рэнди Фрэмптоном".
  
   "По поводу?" спросила она.
  
   "Я пытаюсь установить, это его имя или описательное прилагательное", - сказал я.
  
   Она посмотрела на меня и нахмурилась на минуту, а затем широко улыбнулась.
  
   "Совершенно определенно, это его первое имя, мистер Спенсер. Есть ли что-нибудь еще, по поводу чего вам нужно повидаться с мистером Фрэмптоном?"
  
   "Скажи ему, что меня послала Марлен Роули", - сказал я.
  
   "Да, сэр", - сказала она и улыбнулась мне, и ее глаза были живыми.
  
   У Рэнди Фрэмптона, управляющего партнера, был угловой офис. Рэнди был не очень высоким. Его вес был непропорциональен его росту. У него были седые волосы, которые нуждались в стрижке. Его темно-синий костюм нуждался в глажке и был ненамного лучше того, что был у меня. Его галстук был из желтого шелка, и он был одет в белую рубашку из тонкого сукна со слегка сдвинутым воротничком. Я не мог видеть, потому что он сидел за своим столом, но я подозревал, что его обувь не была начищена.
  
   "Итак, она решила нанять вас", - сказал Фрэмптон.
  
   "А кто бы не стал?" Сказал я.
  
   Фрэмптон слегка вздохнул.
  
   "Марлен иногда бывает непредсказуемой", - сказал он. "Она проинструктировала вас, что все проходит через эту фирму?"
  
   "Да", - сказал я. "Но я не уверен, что она имела в виду именно это". Фрэмптон приятно улыбнулся.
  
   "Это похоже на Марлен", - сказал он. "Но я серьезно. Мы с тобой должны быть на одной волне".
  
   "Она довольно ясно дала понять, что ты позаботился о том, чтобы заплатить мне", - сказал я.
  
   "Вы будете еженедельно сообщать о своих расходах, которые тщательно отслеживаются, и мы будем еженедельно их оплачивать. Когда расследование будет завершено, вы представите свой окончательный счет. Не обсудить ли нам расценки?"
  
   Я назвал ему свои расценки. Он покачал головой. "Извините, но это выходит за рамки".
  
   "Конечно", - сказал я.
  
   "Нам нужно будет немного обсудить это".
  
   "Нет", - сказал я.
  
   "Вы не будете вести переговоры?"
  
   "Нет".
  
   "Тогда, боюсь, мы не сможем вести бизнес", - сказал Фрэмптон.
  
   "Ладно", - сказал я и встал. "Ты хочешь рассказать Марлен, или это сделать мне?"
  
   "И это все?" Спросил Фрэмптон. "Никакого обсуждения? Ничего?"
  
   "Не похоже, что с Марлен будет весело работать", - сказал я.
  
   "Тебе нужно развлечение?"
  
   "Веселье или деньги", - сказал я.
  
   Фрэмптон откинулся на спинку стула, отвернулся от меня и посмотрел в окно. "Ты знаешь, что я в безвыходном положении", - сказал он.
  
   "Я делаю".
  
   "Ты знаешь, я не хочу говорить Марлен, что мы бы не стали тебя нанимать".
  
   "Я знаю", - сказал я.
  
   "Вам потребуется контракт?"
  
   "Рукопожатие - это нормально", - сказал я.
  
   "Это глупо", - сказал он. "У вас должен быть контракт".
  
   "Я знаю", - сказал я. "Я просто хотел увидеть твою реакцию".
  
   Фрэмптон задумчиво посмотрел на меня.
  
   "Ты немного другой", - сказал он. "Не так ли?"
  
   Все ответы на этот вопрос казались глупыми, поэтому я ни одного не дал.
  
   "Мы составим проект контракта, и вы сможете передать его своему адвокату", - сказал Фрэмптон.
  
   "Ладно".
  
   "Вы готовы начать прямо сейчас?" Сказал Фрэмптон.
  
   "Конечно".
  
   "Очень хорошо", - сказал он. "Что ты знаешь".
  
   "Марлен хочет, чтобы я поймал ее мужа на измене ей".
  
   "Что-нибудь еще?"
  
   "Нет".
  
   "Чего бы ты хотел от меня?"
  
   "Имя ее мужа; его адрес, домашний и служебный; пара разных его фотографий; описание его машины, номерной знак. И, возможно, ваша реакция на ее подозрения".
  
   Он полез в ящик для папок, достал большой конверт из манильской бумаги и бросил его на свой стол передо мной.
  
   "Фотографии", - сказал он. "Трентона Роули. Ему сорок семь лет. Они с Марлен живут здесь, в Манчестере. Адрес указан на конверте. Как и его рабочий адрес. У него несколько машин, я не знаю, какой именно. У меня нет номерных знаков. Его бизнес находится на Тоттен Понд Роуд в Уолтеме. Компания под названием Kinergy обзавелась собственным зданием ".
  
   "Кинеретика?" Я сказал.
  
   Фрэмптон пожал плечами. "Я понятия не имею, что это значит", - сказал он.
  
   "Что они делают?"
  
   "Какая-то торговля энергией", - сказал Фрэмптон.
  
   "Это не значит, что они управляют электростанцией", - сказал я.
  
   "Нет, нет. Они торговцы-брокеры. Они покупают власть здесь и продают ее там".
  
   "Ну и дела", - сказал я. "Совсем как законодательная власть". Фрэмптон слегка улыбнулся.
  
   "Kinergy", - сказал он, - чрезвычайно успешная компания".
  
   "И что он там делает?"
  
   "Он финансовый директор".
  
   "Мистер Роули богат?"
  
   "Да. И у него большое влияние".
  
   "Фу ты", - сказал я. "Вы, ребята, тоже его представляете?"
  
   "О Боже, нет. Очевидно, что мы не смогли бы представлять обе стороны при разводе, но, даже если бы могли. Нет, нет. Компания ведет дела с Конусом, Оуксом и Болдуином. Я бы предположил, что они могли бы представлять и его интересы ".
  
   "А как насчет последней части моего вопроса?"
  
   "Что я думаю?"
  
   Я кивнул.
  
   "Трент Роули долгое время получал все, что хотел. Он всегда давал Марлен все, чего она хотела".
  
   "Так ты думаешь, он ей изменяет?"
  
   "Я не знаю. Я думаю, он бы сделал это, если бы захотел".
  
   "У Марлен есть какие-нибудь доказательства?"
  
   "Я не знаю. Она говорит, что знает, что он изменяет. Но она ничего существенного не добавляет к обвинению ".
  
   "Много ли у нее вещества?"
  
   "В этом случае?"
  
   "В любом случае", - сказал я.
  
   Фрэмптон медленно покачал головой.
  
   "Марлен - клиент", - сказал он. "Адвокату не подобает обсуждать личные причуды своих клиентов".
  
   "Небеса", - сказал я. "Честность?"
  
   "Его можно найти в самых неожиданных местах, - сказал Фрэмптон. - Даже время от времени в юридических фирмах".
  
   "Я воодушевлен", - сказал я.
  
  
  
  
  
  
   3
  
   Я пригласил Риту Фиоре на ужин в "Федералист". Рита была главным адвокатом по уголовным делам в Конусе, Оукс. Но я знал ее с тех пор, как она работала помощником прокурора в округе Норфолк, и, в здоровой платонической манере, мы нравились друг другу.
  
   "Как твоя личная жизнь", - спросила я после того, как мы выпили по мартини.
  
   "Занята", - сказала она. "Но все тот же старый вопрос - почему лошадиных задниц на столько больше, чем самих лошадей?"
  
   "Все еще ищешь мистера Правильно?"
  
   "Всегда. Я думал, что поймал его в прошлом году. Начальник полиции на Северном побережье".
  
   "Но?"
  
   "Но у него была бывшая жена".
  
   "И что?"
  
   "И он не хотел отпускать".
  
   "Ну что ж", - сказал я.
  
   "Да. Это может стать девизом семьи Фиоре".
  
   "А предыдущий мистер Правильный?" Спросил я. "Число, сколько это было, пять?"
  
   "Развод - это окончательно". Она ухмыльнулась мне. "Я тоже почистила его часы".
  
   "Я и не ожидал меньшего", - сказал я. "Что вы знаете о Тренте Роули?"
  
   "Он финансовый директор Kinergy. Которого мы представляем".
  
   "Расскажи мне о нем?"
  
   "Обсуждение клиента считается неэтичным".
  
   Я кивнул. Официант принес меню. Мы прочитали их и сделали заказ.
  
   "Могу я принести вам еще один коктейль?" - сказал он. Рита улыбнулась ему.
  
   "О, пожалуйста", - сказала она.
  
   "Вы, сэр?" - Спросил я.
  
   "У него тоже будет такой", - сказала Рита.
  
   "Очень хороший".
  
   Официант взял меню, улыбнулся Рите и ушел. "Наш официант сгорает от нетерпения к вам", - сказал я.
  
   "Вау", - сказала Рита. "Честный официант".
  
   "Может быть, он мистер правильный", - сказал я.
  
   "Не может быть. Во-первых, официант не может окружить меня роскошью. А во-вторых, если они запали на меня, это доказывает, что они мистер Неправильный ".
  
   "Может быть, тебе стоит перестать жениться и просто спать с другими".
  
   "Я тоже этим занимаюсь", - сказала Рита. "Кроме тебя".
  
   "Моя потеря", - сказал я. "А как насчет Трента Роулси?"
  
   "А как насчет конфиденциальности клиента?"
  
   "Как насчет нескольких бокалов мартини и ужина?" Сказал я.
  
   Подошел официант с нашими вторыми мартини. Рита с удовольствием отхлебнула свой.
  
   "Ты думаешь, что сможешь подкупить меня, - сказала она, - несколькими мартини и чилийским сибасом?"
  
   "Да", - сказал я.
  
   Принесли наши салаты. Рита взяла в пальцы кусочек бостонского салата-латука и откусила от него. Сьюзан была единственным человеком, которого я знала, кто мог есть пальцами и выглядеть элегантно.
  
   "Почему ты хочешь узнать о нем?" Спросила Рита. "Почему бы просто не поймать его с поличным? Расскажи маленькой женщине, забери свой гонорар и будь готов дать показания на бракоразводном процессе".
  
   "Извини, чтобы поужинать с тобой, Лапочка".
  
   "Как будто тебе нужен предлог".
  
   "Мне нравится иметь представление о том, с чем я имею дело. Нам снова пришло время поужинать. Это показалось приятной синергией".
  
   "Ты медведь, потому что все знаешь", - сказала Рита.
  
   "Знание - это сила", - сказал я.
  
   Рита отпила еще немного своего мартини. Ее большие зеленоватые глаза немного смягчились. Они всегда так делали, когда она пила. У нее были густые рыжие волосы и великолепные ноги, и она была умнее Билла Гейтса.
  
   "У нас есть целый отдел, обслуживающий Kinergy", - сказала Рита. "Я разговаривала с ведущим парнем, Томом Кларком. Он говорит, что о Роули нечего знать в нерабочее время. Роули рано начинает, работает допоздна и, насколько тому известно, у него нет другой жизни ".
  
   "По-моему, это не похоже на мистера Правильный", - сказал я.
  
   "Очевидно, миссис Роули тоже так не думает".
  
   Я пожал плечами.
  
   "Может быть, она хочет уйти", - сказал я. "Но она хочет забрать половину всего с собой".
  
   "Не могу винить девушку за попытку", - сказала Риту. "Во время моего последнего развода я, конечно, не согласилась на половину".
  
   "Марлен, возможно, менее опытна", - сказал я.
  
   "Марлен?"
  
   "Кто-то по имени Рита высмеивает такое имя, как Марлен?"
  
   "Мне не так часто выпадает такая возможность", - сказала Рита.
  
   Тарелки с салатом исчезли. Принесли первые блюда. Официант достал бутылку "совиньон блан" из ведерка со льдом и налил немного Рите, чтобы она попробовала. Она сказала, что это можно пить, и он налил немного каждому из нас.
  
   "Значит, он пользуется большим успехом", - сказал я.
  
   "О, еще бы. Kinergy - это машина для получения огромной прибыли".
  
   "Только из-за посредничества в энергетике?"
  
   "Конечно", - сказала Рита. "У вас в сети не хватает электроэнергии, они могут получить ее из другого источника, перенаправить ее вам и взимать с вас бешеную плату. Как, например, перебои в подаче электроэнергии в Калифорнии пару лет назад ".
  
   "Неужели это так просто?"
  
   "По сути, многие виды бизнеса просты. Вы знаете. American Airlines забирает вас в Бостоне и доставляет в Лос-Анджелес. Таков сервис. Сложная часть заключается в том, как сделать это с прибылью ".
  
   "Могут ли они манипулировать рынком?"
  
   "Возможно".
  
   "Неужели они?"
  
   "Возможно. Том видит в клиенте очень мало зла, - сказала Рита, - и меньше говорит".
  
   "Он сплетничает?"
  
   "Не для меня", - сказала Рита. "Не о клиентах. Он клянется, что им не о чем сплетничать с Роули".
  
   "Ты ему веришь?"
  
   "Том - парень из компании. И он хочет быть управляющим партнером. Фирма предлагает прыгнуть, а он спрашивает: "Как высоко?"
  
   "Что означает, если Роули скажет прыгать ..."
  
   "Насколько высоко", - сказала Рита. "Мы можем снова поговорить о сексе?"
  
   "Мы были бы дураками, если бы не сделали этого", - сказал я.
  
  
  
  
  
  
   4
  
   В 6 утра, выпив большую чашку кофе, чтобы взбодрить свое сердце, я выехал из Массачусетса Пайк и поехал на юг по шоссе 128 в Уолтем. Здание Kinergy находилось недалеко от шоссе 128. Это было инновационно некрасиво: пять различных видов кирпичной облицовки, смешанные с черным стеклом и текстурированным бетоном, с многоуровневым профилем. Это было похоже на загородный дом Дарта Вейдера. Рядом с главным входом были парковочные места с надписями CEO, COO, CFO. Я припарковался в месте для посетителей и подождал, смогу ли я вживую взглянуть на Трента Роули, когда он придет на работу. Я был там, на месте, настороже, в 6:10. Я подоспел как раз вовремя. В 6:15 серебристый автомобиль BMW shorts въехал на парковку финансового директора, и Роули вышел.
  
   Он выглядел точно так же, как на фотографии: сильная челюсть, длинные темные волнистые волосы. На нем были маленькие круглые очки в тонкой золотой оправе. Он был подтянутым, чистым, выглаженным и сшитым на заказ в коричневом летнем костюме, голубой рубашке с воротничком-булавкой и бледно-голубом галстуке. От него почти наверняка пахло дорогим одеколоном. Он очень быстро вошел во все еще пустое здание, гордый тем, что был первой пташкой.
  
   Какой роман может быть у парня, когда он приходит на работу в 6: 15 утра?
  
   Я болтался поблизости, пока все остальные не пришли на работу, и не увидел никого, кто выглядел бы так, будто у них мог быть роман с Роули. Хотя, по общему признанию, трудно было быть уверенным. Затем я записал номерной знак BMW. После этого у меня еще оставалось немного энергии, поэтому я поехал обратно в Бостон и пошел в спортзал.
  
   В четыре часа дня, полный сил и непорочности, с большой банкой "Будвайзера", чтобы пополнить запасы электролитов, я поехал обратно в Kinergy и стал ждать, когда выйдет Роули. К тому времени, как он закончил, было почти восемь часов. Я глубоко задумался о сэндвиче "саб" и еще одной кружке пива. Я последовал за ним на север по шоссе 128, к шоссе 2 и по шоссе 2 в Кембридж. Мы поехали вдоль реки к отелю Hyatt, где Роули свернул и заехал на парковку позади отеля.
  
   Я оставил свою машину и двадцать баксов у швейцара и слонялся в вестибюле возле лифтов, когда вошел Роули. В руках у него была небольшая сумка для переноски, и он, не обращая на меня никакого внимания, направился к лифту. В отеле Hyatt есть одно из тех двадцатиэтажных вестибюлей Portman, где вы поднимаетесь на свой этаж на застекленном лифте, а дверь каждого номера выходит на внутренний балкон с видом на вестибюль. Он поднялся на седьмой этаж, вышел и пошел налево, до середины балкона, и постучал в дверь. Дверь открылась, и он вошел. Я посмотрел на свои часы. Было без десяти минут девять, а вечер у Роули только начинался. Это заставило меня почувствовать себя старым.
  
   Я поднялся на лифте на седьмой этаж и спустился к двенадцатой двери слева, в которую постучал Роули. Это была комната номер 717. Я записал это, спустился вниз и занял место в вестибюле возле лифтов, напротив маленького парня с большим носом. Он был одет в коричневую ветровку и читал газету. Он был серьезно занят своей газетой. Время от времени, читая, он улыбался, хмурился или качал головой. Я, с другой стороны, был серьезно занят изучением людей, которые входили в лифт и выходили из него. За мой первый час я увидел трех женщин, прошедших проверку, одна из которых была редким явлением. Она заработала девять баллов по шкале, где Сьюзен была десятибалльной. Я мог слышать пианино в коктейль-баре. К 11:15 пешеходное движение у лифта поредело. Я стал думать о своей бейсбольной команде "все отцы и сыновья". Маленький парень с большим носом наконец-то перестал читать газету и, казалось, тихо насвистывал. Неслыханные песни намного слаще. Сначала я дошел до Дика Сислера, когда дверь в палату 717 открылась и Трент Роули вышел с женщиной. Женщина несла большую сумочку с плечевым ремнем. Они подошли к лифту и спустились. Она хорошо выглядела, выходя из лифта. Короткие светлые волосы были зачесаны назад. Хорошая фигура, может быть, немного тяжеловата в ногах, но ничего такого, что могло бы дисквалифицировать ее. Ее глаза были накрашены, а помада выглядела свежей. Несмотря на это, мне показалось, что в выражении ее лица было какое-то посткоитальное пятно. Возможно, это не подтвердилось в суде, но такое выражение я видел в других местах.
  
   Я не ошибся. Они прошли мимо нас к коридору, который вел к автостоянке. Я встал, как только они прошли, и по горячим следам спустился вниз, чтобы забрать свою машину у швейцара. Маленький парень с носом был прямо за мной. Мы смотрели друг на друга, пока швейцар доставал ключи от нашей машины.
  
   "Ты следишь за ней", - сказал я. Он ухмыльнулся.
  
   "И ты следуешь за ним". я ухмыльнулся.
  
   "А теперь мы поменяемся местами", - сказал я. Он кивнул.
  
   "Ты проследишь за ней до дома, а я прослежу за ним до дома. И тогда мы узнаем, кто есть кто".
  
   "Возможно, было бы проще, - сказал я, - объединить информацию".
  
   "Нет, - сказал маленький парень, - все должно быть сделано правильно".
  
   Маленький парень достал визитную карточку из кармана рубашки. "Но, может быть, мы сможем поговорить позже". Он протянул мне карточку. "Избавлю тебя от необходимости проверять мою регистрацию".
  
   Я взял его визитку и дал ему свою, и мы оба сели в наши машины, когда Роули выехал с парковки. Маленький парень показал мне поднятый вверх большой палец, выехал из машины позади Роули и поехал за ним. Я сделал то же самое с женщиной.
  
  
  
  
  
  
   5
  
   Маленького парня звали Элмер О'Нил, и в его визитке говорилось, что он провел осторожное расследование. Я тоже. Он прибыл в мой офис на следующее утро сразу после меня.
  
   "У тебя есть кофе?" - спросил он.
  
   "Я собираюсь немного заработать", - сказал я.
  
   "Хороший".
  
   Он сидел в одном из моих клиентских кресел, скрестив ноги, пока я отмерял кофе в корзину для фильтра, воду в резервуар и включал кофеварку.
  
   "Твоя фамилия Спенсер", - сказал он.
  
   "Ага".
  
   "Ты знаешь мой".
  
   "Я делаю".
  
   Кофеварка ободряюще булькнула. Я достал две кофейные кружки, две ложки, немного сахара и маленькую упаковку сухофруктов. Элмер оглядел мой кабинет.
  
   "У тебя, должно быть, все в порядке", - сказал он.
  
   "Потому что мой офис такой элегантный?" - Спросил я.
  
   "Не-а. Это место - помойка. Но местоположение, должно быть, стоит вам некоторой арендной платы ".
  
   "Свалка кажется жестокой", - сказал я.
  
   Элмер сделал жест рукой, как будто отгонял муху.
  
   "Вот почему я в Арлингтоне", - сказал он. "Стоит намного дешевле, и я все еще могу быстро добраться до города, когда мне нужно".
  
   Кофе был готов. Я разлил его.
  
   "Ты уже выяснил имя моего клиента?" - Спросил я.
  
   "Он живет в Манчестере", - сказал Элмер. "И после того, как мы поговорим, я смогу проверить его номера в регистратуре".
  
   Я кивнул.
  
   "Его зовут Трентон Роули", - сказал я. "Он финансовый директор компании в Уолтеме под названием Kinergy".
  
   Элмер кивнул, как будто это что-то для него значило. Он поставил свою кофейную чашку на край моего стола, достал маленький блокнот и записал это.
  
   "Кто эта женщина?" Спросил я.
  
   "Эллен Эйзен", - сказал он. "Муж работает в том же месте".
  
   "Кинеретика?"
  
   "Не-ха".
  
   "И они живут в новых кондоминиумах "Ритц" на Тремонт-стрит".
  
   "И ты собирался проверить ее номера в регистратуре, если я тебе не скажу".
  
   "В любом случае, может быть", - сказал я.
  
   "Дерьмо", - сказал Элмер. "Ты мне не доверяешь?"
  
   "Он нанял тебя?" - Спросил я.
  
   "Ага. Жена Роули наняла тебя?"
  
   "Не-ха".
  
   Элмер немного откинулся назад в своем кресле, так что передние ножки касались пола. Он слегка покачал кресло пальцами ног. "Ну что ж, - сказал он. "Мы знаем, что они трахаются".
  
   "Мы знаем, что они проводили время вместе в гостиничном номере", - сказал я.
  
   "О черт", - сказал Элмер. "Пурист".
  
   "Разве ты не говорил, что все должно быть сделано правильно?"
  
   "Это потому, что я не знал, могу ли тебе доверять".
  
   "Как жестоко", - сказал я. "Моя клиентка захочет чего-нибудь более солидного, чем общий гостиничный номер. Она планирует "получить-все-что-у-него-есть- этого-распутного-ублюдка".
  
   "Мой парень просто хочет знать, изменяет ли она ему", - сказал Элмер.
  
   "Его зовут Эйзен?"
  
   "Да, конечно".
  
   "Иногда женщины сохраняют свое, э-э, добрачное имя", - сказал я.
  
   "Разве это не чушь собачья", - сказал Элмер. "Парня зовут Бернард Эйзен. Он главный операционный директор в, как там его, Kinergy".
  
   "Мир тесен", - сказал я.
  
   "Итак", - сказал он. "Я думаю, мы должны рассказать клиентам".
  
   "Я бы хотел позволить себе вырыть яму поглубже", - сказал я. Он отпил еще немного кофе.
  
   "Это потому, что ваш клиент хочет большего, чем мой".
  
   "Верно", - сказал я. "Но если вы расскажете свой, то я, вероятно, не смогу получить то, чего хочет мой клиент".
  
   "Но моего клиента устроит то, что я знаю сейчас".
  
   "Этическая дилемма", - сказал я.
  
   Элмер слегка нахмурился.
  
   "Не сталкивайся больше со многими из них", - сказал он. "У тебя есть еще кофе?"
  
   Я налил ему еще чашку. Он добавил много сахара и разрыхлитель пополам, медленно размешал.
  
   "Есть еще одна маленькая деталь", - сказал он.
  
   "Ну что ж", - сказал я. "На две чашки кофе мне должно чего-нибудь хватить".
  
   Он ухмыльнулся.
  
   "Похоже, кто-то следит и за миссис Роули".
  
  
  
  
  
  
   6
  
   Мы со Сьюзен сидели на каменном пирсе на пляже в кеннебанкпорте, смотрели на океан и ели ланч из плетеной корзинки.
  
   "Итак, - сказала она, - если я это понимаю. Вы от имени миссис Роули преследуете мистера Роули, у которого тайный роман с миссис Эйзен, за которой от имени мистера Эйзена следит Элмер О'Нил."
  
   "Именно так", - сказал я.
  
   Сьюзен съела клубный сэндвич с лобстером, который она съела, разделив два ломтика хлеба и съев различные компоненты сэндвича по отдельности, медленно и очень маленькими кусочками.
  
   "И после их встречи, в целях установления личности, вы проследили за миссис Эйзен до дома..."
  
   "В новый "Ритц"".
  
   Она откусила кусочек бекона от сэндвича. У меня была пастрами на ржаном хлебе, которую я ел обычным способом.
  
   "И мистер О'Нил проследил мистера Роули до дома".
  
   "Да".
  
   "И столкнулся с кем-то, кто вел наблюдение за миссис Роули".
  
   "Да".
  
   "Как отвратительно", - сказала Сьюзан.
  
   "Отвратительный?"
  
   "Шайка частных детективов", - сказала она. "Вы предполагаете, что мистер Роули также пытается поймать миссис Роули?"
  
   "Да", - сказал я.
  
   Сьюзен съела кусочек салатного листа. Мимо нас к реке проплыла рыбацкая лодка с мальчиком за рулем. Рядом с ним стоял мужчина. Мы смотрели, как они проплывали.
  
   "Настоящий круговой придурок", - сказала Сьюзан.
  
   "Вау, - сказал я, - у вас, психиатров, есть собственный технический язык, не так ли?"
  
   "Ставлю свою задницу", - сказала Сьюзан. "Вы знаете личность третьего шпиона?"
  
   "Нет. Элмер не запомнил номерные знаки".
  
   Я съел свой полусырой маринованный огурец и посмотрел на темную воду, бьющуюся о огромные гранитные блоки под нами.
  
   Сьюзан сказала: "Конечно, ничто из этого не меняет того, для чего вас наняли".
  
   "Конечно".
  
   "Делай то, для чего тебя наняли, получай свою зарплату и двигайся дальше".
  
   "Ага".
  
   Движение воды в непосредственной близости как бы тянуло меня наружу, к все большему и большему морскому пейзажу, пока я не почувствовал почти вечное присутствие океана далеко за горизонтом.
  
   "Но ты этого не сделаешь", - сказала Сьюзан.
  
   "Я не буду?"
  
   "Нет".
  
   Мы выпили пару бутылок рислинга. Я налил нам вина. "Кувшин вина, несколько пластиковых стаканчиков и ты", - сказал я.
  
   "Вы должны знать, нанял ли мистер Роули кого-то следить за миссис Роули, и если да, то почему".
  
   "Я буду?"
  
   "Да".
  
   "Почему это?" Спросил я.
  
   "Из-за того, какой ты есть. Когда ты берешь что-то в руки, ты не можешь отложить это, пока не узнаешь это полностью", - сказала Сьюзан. "Ваше воображение просто не отпустит это, и, хотите вы того или нет, вы будете поворачивать это во все стороны, чтобы увидеть, из чего это сделано".
  
   "У вас есть диагноз?"
  
   "Это то, что в моей профессии мы называем характерологическим".
  
   "Что означает, что у тебя нет объяснения".
  
   "В принципе, да", - сказала Сьюзан. "Просто ты такой, какой есть".
  
   "Ты уверен?"
  
   "Да".
  
   "Потому что ты так хорошо меня знаешь?"
  
   Она улыбнулась. "Да".
  
   "И ...?" - спросил я.
  
   Она улыбнулась шире. "Потому что я тоже такая.
  
   "Делает тебя хорошим в том, что ты делаешь", - сказал я.
  
   "Делает нас обоих хорошими", - сказала Сьюзан. "Мы - гончие за правдой".
  
   "Гав", - сказал я.
  
   Мы сидели, соприкасаясь плечами и прижимаясь спинами к суше, и ели наш обед, и пили наше вино, и чувствовали притяжение неумолимого кинезиса океана.
  
   "Может, нам вернуться в "Уайт Барн" и вздремнуть?" Спросил я. "А потом поплавать в бассейне, выпить коктейли и поужинать?"
  
   "Вздремнуть" - это эвфемизм для обозначения чего-то более активного?" Спросила Сьюзан.
  
   "Эти два понятия не являются взаимоисключающими", - сказал я.
  
   "Нет", Сьюзен. "Но важно, чтобы они не совпадали".
  
   Чего они не сделали.
  
  
  
  
  
  
   7
  
   "Вот в чем дело", - сказал я Элмеру. "Ты останешься с Эллен Эйзен и дашь мне знать, если она встретит моего парня, и я посмотрю, что смогу выяснить о том, кто следит за миссис Роули".
  
   "Какая тебе разница, кто следит за миссис Роули?"
  
   "Это характерологический фактор", - сказал я.
  
   "Конечно, это так", - сказал Элмер. "Я куплюсь, если что-то из этого получу".
  
   "Я буду у тебя в долгу", - сказал я.
  
   "Если выяснение этого принесет тебе какие-то деньги, - сказал Элмер, - половина из них моя".
  
   "Еще бы", - сказал я.
  
   "Могу ли я доверять тебе", - сказал Элмор.
  
   "Еще бы", - сказал я.
  
   Какое-то время он смотрел на меня, ничего не говоря. Его маленькие темные глазки были слегка овальными, как будто, возможно, давным-давно, один из О'Нилов был азиатом. Наконец он медленно кивнул сам себе.
  
   "Да", - сказал он. "Твое слово верное".
  
   "Откуда ты это знаешь?" - Спросил я.
  
   "Я знаю", - сказал Элмер. "Я буду держать с тобой связь".
  
   Он встал и направился к двери. Он шел с некоторой развязностью. Он шел бы с большой развязностью, будь он крупнее. Перл, Чудо-Собака II, встала на офисном диване и уставилась на Элмера, когда он проходил мимо. Она не ощетинилась, но и хвостом не завиляла.
  
   "Я не нравлюсь гребаной собаке", - сказал он.
  
   "Она просто осторожничает", - сказал я. "Она с нами не очень долго".
  
   "Он что-то вроде добермана?"
  
   "Она немецкий короткошерстный пойнтер", - сказал я.
  
   "То же самое", - сказал Элмер.
  
   Я подошел и сел на диван рядом с Перл, и она вытянула шею, чтобы устроиться у меня на коленях.
  
   "Теперь у тебя есть шанс", - сказал я. "Воспользуйся этим".
  
   После того, как Элмер сбежал, мы с Перл немного посидели на диване, пока я не убедился, что Элмер не задел ее чувств. Затем я отвез ее в дом Сьюзен. Сьюзен принимала пациентов на первом этаже. Перл взбежала по лестнице на второй этаж, где жила Сьюзен. Когда я открыл дверь, она вбежала в спальню Сьюзен, прыгнула на кровать, вцепилась в одну из подушек и свирепо смяла ее. Ее самооценка казалась нетронутой. Я дала ей печенье, убедилась, что есть вода, оставила записку для Сьюзен на столике в прихожей и поехала в Манчестер.
  
  
  
  
  
  
   8
  
   Расположенный далеко от дороги, на угловом участке, лишенный фундамента, дом Роули был таким же большим, дорогим и уродливым, как и все к северу от Бостона. Дизайнер, вероятно, сказал, что это постмодерн. Внешний вид двадцать первого века без ущерба для ценностей прошлого, вероятно, настаивал он. Я подумал, что это похоже на дом, собранный комитетом. Там были мансардные окна, и колонны, и ниши, и козырьки, и веранды, и круглые окна, и линия крыши, которая менялась, как и мой доход. Во дворе перед домом не было цветов, кустарников или деревьев. Просто длинная унылая недорогая полоса недавно скошенной травы, пересеченная подъездной дорожкой с горячим покрытием, которая вела к разворотной площадке перед гаражом. Казалось, что у них закончились деньги после того, как дом был построен. Дом был выкрашен в захватывающий белый цвет. С оригинальными серыми ставнями.
  
   Я припарковался за углом на боковой улочке, откуда сквозь тенистые деревья вдоль дороги была видна подъездная дорожка к дому Роули. Я включил свой новый диск Джерри Маллигана / Чета Бейкера. Я немного подпевал Чету. Они пишут песни о любви, но не для меня... Затем я сыграл Ли Уайли и Бобби Хакетта. В 4:30 пополудни серебристый внедорожник Lexus проехал по улице и заехал на подъездную дорожку. Он припарковался в начале подъездной дорожки, и Марлен вышла, держа в руках бледно-розовую сумку для одежды. Темно-бордовый седан Chevy проехал по улице в том же направлении, откуда приехала Марлен, и свернул на мою боковую улицу. Водитель внимательно посмотрел на меня, проезжая мимо. Я прочитал его регистрацию в зеркале заднего вида - трюк, который всегда впечатлял людей, - и записал это. Примерно в пятидесяти ярдах вверх по улице он развернулся и припарковался позади меня.
  
   Мы сидели. Я слушал какого-то Дина Мартина. Я всегда думал, что ложь звучит как я. Сьюзан всегда говорила, что он этого не делал. Несколько скворцов работали на лужайке перед домом Роули и две синицы. Я отказал Дину и позвонил Фрэнку Белсону по телефону из машины, и меня минут пять возили по отделу по борьбе с убийствами, прежде чем я дозвонился до него.
  
   "Не могли бы вы проверить для меня регистрацию автомобиля", - сказал я.
  
   "Конечно", - сказал он. "Я рад возможности заняться настоящей полицейской работой".
  
   "Не позволяй им помыкать тобой в регистратуре", - сказал я, дал ему номер и повесил трубку. В зеркале заднего вида я видел, как парень позади меня разговаривает по своему автомобильному телефону. Я улыбнулся. Довольно скоро мы узнали бы имена друг друга. Я еще немного послушал Дино и понаблюдал за птицами, добывающими корм на лужайке, пока Белсон не перезвонил мне.
  
   "Машина зарегистрирована на "Темплтон Груп", сто Саммер стрит", - сказал Белсон.
  
   "Служебная машина", - сказал я.
  
   "Если только здесь не разгуливает какой-нибудь парень по имени Темплтон Груп".
  
   "Вы знаете, чем занимается компания?"
  
   "Я подумал, что вы спросите, поэтому я использовал специальный инструмент расследования, известный только правоохранительным органам".
  
   "Ты посмотрел их в телефонной книге".
  
   "Я так и сделал. Детективное агентство".
  
   "Конечно, это детективное агентство", - сказал я.
  
   "Ты должен мне два мартини и стейк", - сказал Белсон.
  
   "Запишите это на мой счет", - сказал я.
  
   "На вашем счете не осталось места", - сказал Белсон и повесил трубку.
  
   Я позвонил Рите Фиоре.
  
   "Коун, Оукс пользуется услугами определенного детективного агентства?" - Спросил я.
  
   "И это все?" Спросила Рита. "Никаких `привет, секси штучка, кем пользуется "Конус, Оукс"?"
  
   "Кого они используют?" - Спросил я.
  
   "Я использую тебя".
  
   "Я знаю, но кто, скажем, занимается разводами или корпоративными преступлениями?"
  
   "Ради всего святого, я веду уголовные дела. Я не знаю, кого используют эти белые воротнички".
  
   "Ты мог бы спросить".
  
   "И перезвонить тебе?"
  
   "Вот именно", - сказал я. "Ты сексуальная штучка".
  
   Рита повесила трубку. Я вставил свой диск с записью джазового концерта Бенни Гудмена в Карнеги-холле в 1938 году. Мы были на полпути через Авалон, когда Рита перезвонила.
  
   "Лоутон Ассошиэйтс", - сказала она. "Крупная фирма на Брод-стрит. Мне говорили, что они очень осторожны".
  
   "В отличие от тебя", - сказал я.
  
   Рита рассмеялась и повесила трубку. У нее был отличный смех. Я немного подумал обо всем. Кто бы ни нанял Templeton Group, вероятно, сделал это не через Конус, Оукс. Это не означало, что это не был кто-то из Kinergy. Но это не означало, что это было так. Я всегда ненавидел подсказки, которые тебе ничего не говорят. Я еще немного подумал. Через некоторое время мне это надоело, и я решил что-нибудь сделать вместо того, чтобы ничего не делать, поэтому я вышел из своей машины и пошел обратно к темно-бордовому "Шевроле". День был теплый. У водителя было открыто окно.
  
   "Уже выяснили, кто я такой?" - Спросил я.
  
   "Они перезванивают мне", - сказал водитель.
  
   Я достал визитную карточку из кармана рубашки и протянул ее ему. Он прочитал ее, кивнул и вернул мне. "Ты знаешь, кто я?" сказал он.
  
   "Я знаю, что ты работаешь на Темплтон Груп", - сказал я.
  
   "Ты напал на след быстрее, чем я".
  
   "Лучшие контакты", - сказал я. "Ты хочешь поговорить".
  
   "Можно и так", - сказал он и кивнул в сторону пассажирской двери. Я обошел машину и сел внутрь.
  
   "Меня зовут Фрэнсис", - сказал он. "Джерри Фрэнсис.
  
   Это был парень с квадратным лицом и широкими плечами, одетый в дубленку с запахом "Оукли", соломенную фетровую шляпу с широкими полями и синей шелковой лентой.
  
   "За кем ты следишь?" сказал он.
  
   "Ты первый", - сказал я.
  
   Он покачал головой.
  
   "Это противоречит политике компании, - сказал он, - обсуждать любой аспект дела с любым посторонним лицом".
  
   "И я настолько несанкционирован, насколько это возможно", - сказал я. "С другой стороны, ты появился в нескольких сотнях ярдов позади Марлен Роули. Это может быть ключом".
  
   Фрэнсис пожал плечами.
  
   "Я следил за Трентом Роули", - сказал я. Фрэнсис ухмыльнулся.
  
   "А, работа по разводу", - сказал он.
  
   "Кто кого поймает первым", - сказал я.
  
   "И победитель получает большую часть активов. Ты работаешь на нее?"
  
   "Да", - сказал я, - "следуя за ним". Фрэнсис коротко рассмеялся.
  
   "И вы знаете, на кого я работаю", - сказал он.
  
   "Он, - сказал я, - преследует ее. Ты поймал ее?"
  
   "Это противоречит политике компании, - сказал Фрэнсис, - обсуждать любой аспект дела с посторонним персоналом".
  
   "Конечно", - сказал я.
  
   "До сих пор единственным человеком, с которым я застал ее, был он".
  
   "Ее муж?"
  
   "Да".
  
   Фрэнсис наблюдал за домом Роули. Сквозь деревья, через лужайку, я мог видеть, как Марлен Роули выходит из своего дома. Я вышел из машины.
  
   Фрэнсис завел машину.
  
   "Пора идти на работу", - сказал он. Я закрыл дверь.
  
   Я сказал через окно: "Приятного вечера".
  
   "Еще бы", - сказал он, завел машину и медленно поехал к углу улицы, где Марлен должна была выехать со своей подъездной дорожки. Через некоторое время она сделала это и повернула направо, и после подходящей паузы Фрэнсис поехал за ней.
  
   Какое-то время я стоял на пустой пригородной улице. Я чувствовал себя обделенным. Мне не за кем было идти. Было летнее жужжание насекомых, из-за которого все казалось тише. Я немного послушал тишину, затем пошел к своей машине и завел ее. И поехал домой.
  
  
  
  
  
  
   9
  
   Марлен Роули пришла ко мне утром в желтом летнем платье с голубыми цветами. Она села на стул с прямой спинкой, скрестила ноги и показала мне свои коленные чашечки.
  
   "Ты его уже поймал", - спросила она
  
   "Зависит от того, что ты подразумеваешь под уловом. Хочешь кофе?"
  
   "Нет. Что у тебя есть?"
  
   "Он у меня в гостиничном номере с другой женщиной", - сказала я.
  
   "Когда?"
  
   "В понедельник вечером".
  
   "И вы не сообщили об этом?"
  
   "Нет",
  
   "Почему ни?"
  
   "Ты считаешь, что достаточно находиться в гостиничном номере с другой женщиной?" - Спросил я.
  
   "Нет. Мне нужны доказательства. Я хочу, чтобы этого сукина сына поймали со спущенными штанами. Ее тоже. Или их. Или с кем бы он ни спал ".
  
   "Трех часов вместе в гостиничном номере, вероятно, было бы достаточно в суде по бракоразводным процессам".
  
   "Я хочу все это", - сказала она.
  
   "Ты хочешь поставить его в неловкое положение", - сказал я.
  
   "Чертовски верно", - сказала она. "У тебя есть какие-нибудь идеи? Нет. Конечно, ты не понимаешь. Ты и представить себе не можешь, сколько званых ужинов я организовала для его тупых друзей. Как завязать приятную болтовню. Сколько часов в дневном спа-салоне, чтобы я хорошо выглядела. Он мне изменяет? Посмотри на меня. Я красивая. Я невероятно умная. Я была для него идеальной женой. Я нравлюсь людям. Он им нравится, придурок, потому что он женат на мне. Если бы не я, он бы держал где-нибудь хозяйственный магазин. И он изменяет мне?"
  
   "Трудно представить", - сказал я.
  
   "Ты чертовски прав. Так что не спускай с него глаз, пока он не остынет. Мне нужны фотографии".
  
   "Картинки", - сказал я.
  
   "О нем и о той сучке, которую он трахает".
  
   "С поличным", - сказал я.
  
   "Абсолютно".
  
   "Должен ли я склеить их и вставить в рамку?" - Спросил я.
  
   "Ты что, прикалываешься?" спросила она.
  
   "По-видимому, нет", - сказал я.
  
   "Я ожидаю результатов", - сказала она. "И я ожидаю их незамедлительно. Если ты не можешь с этим справиться, я найду кого-нибудь, кто сможет".
  
   "Почему бы тебе этого не сделать", - сказал я.
  
   "Что?"
  
   "Почему бы тебе не найти кого-нибудь другого для выполнения этой работы", - сказал я.
  
   "Нет. О Боже. Нет. я не это имел в виду. Иногда я так ясно все понимаю, что могу быть слишком резким. Я хочу тебя. Я не хочу кого-то другого. Мне жаль. Я не хотел тебя обидеть. Мне жаль."
  
   Я поднял обе руки ладонями к ней. И сделал жест, чтобы она остановилась.
  
   "Я не обижаюсь", - сказал я.
  
   "Я могу заплатить вам больше", - сказала она.
  
   "На моей последней работе мне платили четыре пончика", - сказал я. "Ваша шкала оплаты в порядке".
  
   "Тогда что?"
  
   "Я заключу с тобой сделку", - сказал я. "Я добуду тебе доказательства, достаточные для доказательства неверности. И ты перестанешь указывать мне, что это такое и как это сделать".
  
   "Я не хотел тебя злить".
  
   "Я не злюсь", - сказал я. "Я просто как бы направляюсь вовнутрь".
  
   Марлен слегка нахмурилась и попыталась принять задумчивый вид.
  
   "Ну что ж", - сказала она. "Мы можем продолжить?"
  
   "На моих условиях", - сказал я.
  
   "О, да, конечно", - сказала она. "Это будет прекрасно".
  
   "Хорошо. Я побуду некоторое время с вашим мужем, посмотрим, что еще всплывет".
  
   "Спасибо", - сказала она.
  
   "Конечно".
  
   Мы немного посидели тихо. Она немного поерзала на стуле. На ней были желтые туфли на высоком каблуке и без чулок. Ноги у нее были загорелые. Это был май. Я заподозрил подвох.
  
   "Ты мне действительно нравишься", - сказала она. "Правда". Я кивнул.
  
   "Тебе не кажется, что я симпатичный?"
  
   "Да", - сказал я.
  
   "Я знаю, что пугаю многих женщин", - сказала она. "Ты знаешь - красивая, образованная, богатая. Мужчины чувствуют угрозу".
  
   "Я пытаюсь быть храбрым", - сказал я.
  
   "Я тоже думаю, что ты действительно хорош собой", - сказала она.
  
   "Парни в спортзале всегда говорят мне это", - сказал я.
  
   "Тяжело быть одной", - сказала она. "И быть женщиной. Я рассчитываю на тебя".
  
   "Маленькая леди, - сказал я, - вы в хороших руках".
  
   "Ты смеешься надо мной?"
  
   "С", - сказал я. "Смеяться с".
  
  
  
  
  
  
   10
  
   Вот почему позже в тот же день я вернулся на свой пост, в поле зрения серебристого лучемета Трента Роули. У меня были с собой две книги: книга Саймона Шамы "Глаза Рембрандта", которая была слишком большой, чтобы таскать ее с собой повсюду, за исключением случаев, когда я вел наблюдение в машине. Другой была книга гораздо меньшего размера под названием "Геном", на случай, если мне придется убивать время пешком.
  
   Книга Шамы была не из тех, которые читаешь сидя, и уж точно не стоя. Я читал ее по нескольку глав за раз в течение нескольких лет. Я еще не начал "Геном".
  
   Люди начали покидать офисы Kinergy примерно в 4:30. Прожектор оставался на месте. Я продолжал читать. В шесть я завел машину и включил радио. "Сокс" по какой-то причине играли ранним вечером, возможно, это было как-то связано с телевидением. Я был совершенно доволен телевидением, но мне всегда казалось, что, в конце концов, бейсбол был создан для радио. Темп игры давал комментаторам время поговорить об игре, игроках и других игроках из прошлых игр, если только у них не было так много рекламных роликов, что им было трудно подогнать игру под себя. К седьмому иннингу стало слишком темно, чтобы читать, даже при включенном внутреннем освещении в машине, поэтому я отложил Рембрандта и послушал игру. К 9:15 игра закончилась. Было совершенно темно, и серебристый "Бимер" и я были единственными машинами, оставшимися на стоянке.
  
   Роули снимал Эллен Эйзен в своем офисе? Он был финансовым директором, поэтому у него должен был быть диван. Я мог бы ворваться к нему с камерой и закричать, ах-ха! Но у меня не было камеры, и я не был заинтересован в том, чтобы когда-либо кричать, ах-ха! Было бы особенно неловко, если бы, когда я ворвался и закричал, ах-ха! он сидел за своим столом и просматривал электронные таблицы. К тому же, без камеры все, что я мог сделать, когда ворвался, это указать на них пальцем и сказать "щелк".
  
   Я решил не врываться. Я набрал номер его офиса. Его голосовая почта ответила после четырех гудков. Я подождал еще пятнадцать минут и позвонил снова. Снова голосовая почта. Если бы он вышел, я бы не скучал по нему. Я слишком хорошо занимался такого рода вещами слишком много лет, чтобы скучать по нему. Выскочил ли он через другую дверь в ожидающие объятия Эллен Эйзен? Были ли они даже сейчас сцеплены в безумных объятиях на заднем сиденье ее "Вольво универсал"? Или его переполняло чувство вины, и он перерезал себе вены швейцарским армейским ножом? Я сидел в темноте и смотрел на
  
   я наблюдал за звездами и думал об этом. Мне нужно было знать, кто я такой.
  
   Я вышел из машины, подошел к стеклянной входной двери и постучал. Внутри за столом сидел парень из службы безопасности, смотревший телевизор на маленьком экране. Он поднял трубку телефона и указал на меня. За дверью был телефон. Я поднял трубку.
  
   "Могу я вам помочь?" - сказал парень из службы безопасности.
  
   "Я должен был встретиться здесь с Трентом Роули", - сказал я. "В семь часов".
  
   "Ваше имя, сэр?"
  
   "Джонни Вайсмюллер", - сказал я.
  
   "Я не вижу вас в нашем списке, мистер Вайсман".
  
   "Это было общением", - сказал я.
  
   "Я не вижу, как я могу вам помочь", - сказал парень из службы безопасности.
  
   Он не хотел пропустить вопрос о джекпоте в Jeopardy.
  
   "Я начинаю беспокоиться о нем", - сказал я. "Его машина все еще здесь".
  
   "Вы звонили в его офис?" сказал парень из службы безопасности.
  
   "У меня есть. Ответа нет".
  
   "Когда мистер Роули работает допоздна, - сказал парень из службы безопасности, - он не любит, когда его беспокоят".
  
   И так оно и шло, пока я, наконец, не сказал, что собираюсь вызвать полицию.
  
   Парень из службы безопасности тяжело вздохнул.
  
   "Подождите здесь", - сказал он. "Я попрошу кого-нибудь проверить".
  
   Я ждал. Он положил мой телефон, взял другой, набрал номер, коротко поговорил, повесил трубку и перевел взгляд на телевизор. Я ждал. Минут через пять парень из службы безопасности снова взял телефон, послушал и внезапно откинулся на спинку стула и посмотрел на меня. Затем я увидел, как он кивнул, прервал соединение и набрал другой номер. Я видел, как он ждал, а потом поговорил, может быть, еще минуты две и повесил трубку. Он снова посмотрел на меня через стеклянный дверной проем. Затем он поднял трубку внутренней связи и указал, и я взял трубку.
  
   "Мы все еще пытаемся разыскать мистера Роули, сэр. Могу я еще раз назвать ваше имя?"
  
   "Джонни Вайсмюллер", - сказал я и продиктовал фамилию по буквам. Я не был уверен, как это пишется. Следующий псевдоним, который я использовал, был бы проще. Может быть, Лекс Баркер.
  
   "Просто побудьте там еще немного, сэр", - сказал он. "Если бы вы могли".
  
   "Конечно", - сказал я, повесил трубку и прислонился к внешней стене прихожей.
  
   Что-то происходило, и я хотел знать, что. Всего через минуту или две на пустую стоянку въехала машина, подъехала и остановилась позади меня, направив на меня фары. В свете фар было трудно что-либо разглядеть, но я был почти уверен, что это полицейская машина. Двое мужчин вышли, по одному с каждой стороны, и встали за открытыми дверцами. Сквозь яркий свет они выглядели очень похожими на копов. Они были копами. Казалось, что я был тем, кто что-то затевал.
  
   "Подойдите к машине, пожалуйста", - сказал один из полицейских. "Положите руки на капот".
  
   Я так и сделал. Полицейский с пассажирской стороны обошел машину. Он вытащил пистолет и держал его рядом со своей ногой, направленным в землю. Я заложил руки за голову, переплетя пальцы.
  
   "Он делал это раньше, Фредди", - сказал полицейский.
  
   Он убрал оружие в кобуру и левой рукой держал мои связанные руки вместе, пока обыскивал меня.
  
   "Пистолет", - сказал я. "Правое бедро".
  
   Он все равно обыскал меня, а когда закончил, вынул пистолет из кобуры, отпустил мои сцепленные руки и отошел от меня. Я выпрямился.
  
   "У тебя есть какое-нибудь удостоверение личности?"
  
   "В моем бумажнике".
  
   "Вытаскивай это", - сказал полицейский.
  
   Он был крупным парнем с веснушками и сержантскими нашивками. Я достал бумажник, достал лицензию на детекторную деятельность и передал ее. Он взял ее и передал своему напарнику, чтобы тот прочитал.
  
   "Частный детектив", - сказал партнер.
  
   Он был ниже своего партнера, с узким лицом и низкой линией роста волос.
  
   "Итак, расскажи мне свою историю", - сказал первый полицейский.
  
   На стоянку въехали еще две патрульные машины, а за ними - Ford Crown Vic без опознавательных знаков с выдающей себя антенной buggy whip. Без опознавательных знаков, вероятно, это было главным образом символом статуса. Двое парней в штатском вышли из Crown Vic и направились к нам. На стоянку въехала машина скорой помощи, а за ней патрульная машина полиции штата.
  
   Большие дела в Kinergy.
  
   "Это тот парень?" спросил один из полицейских в штатском. Коп с веснушчатым лицом ответил: "Частный детектив, Сэл".
  
   "Собери все, что сможешь", - сказал Сэл. "Мы поговорим с ним, когда выйдем".
  
   Парень из службы безопасности открыл стеклянную дверь, и Сэл, другой детектив, четверо полицейских в форме и двое парней из скорой помощи вошли в вестибюль и поднялись на лифте.
  
   "Так что случилось с Роули?" Спросил я.
  
   "Почему ты думаешь, что с Роули что-то случилось?" Спросил Битл Броу.
  
   "Просто сумасшедшая догадка", - сказал я.
  
   Веснушка сказал: "Расскажите нам вашу историю, мистер Спенсер". Я покачал головой.
  
   "Пока нет", - сказал я.
  
   "Мы могли бы надеть на вас наручники прямо сейчас", - сказал Битл Броу. "Поговорим с вами в участке".
  
   "Я арестован?" - Спросил я.
  
   "Пока нет".
  
   "Тогда я отказываюсь идти".
  
   "Ты отказываешься выполнять законный приказ, приятель?" Я посмотрел на Веснушчатого.
  
   "Что это такое", - сказал я. "Хороший полицейский, глупый полицейский? Я не собираюсь никому ничего рассказывать, пока не получу некоторое представление, почему меня спрашивают".
  
   Веснушка кивнул.
  
   "Фредди", - сказал он. "Почему бы тебе не проверить по периметру здания, может быть, там есть что-нибудь полезное".
  
   "Он назвал меня глупым?" Сказал Фредди.
  
   "Нет, нет", - сказал Веснушка. "Он говорил обо мне". Фредди медленно кивнул и бросил на меня жесткий взгляд, чтобы я не думал, что мне что-то сойдет с рук. Затем он взял из патрульной машины большой карманный фонарик и зашел за угол здания.
  
   "Согласно полученному нами звонку, - сказал Веснушка, - на седьмом этаже обнаружен мертвый парень при подозрительных обстоятельствах, и вы были у входной двери и спрашивали о нем".
  
   "Подозрительные обстоятельства", - сказал я.
  
   Веснушка пожал плечами.
  
   "Наш диспетчер так говорит", - сказал он. "Теперь вы знаете то, что знаю я. Почему вы его искали".
  
   "Я следил за ним в поисках клиента", - сказал я. "Когда он не вышел, я позвонил в его офис. Когда он не ответил, я задумался и направился к двери. Охранник пошел проверить, и это все, что я знаю ".
  
   "Кто клиент?" Я покачал головой. "У тебя здесь нет никаких привилегий", - сказал Веснушка.
  
   "Я агент адвоката клиента", - сказал я. "Его привилегия может распространяться и на меня".
  
   "Я сомневаюсь в этом", - сказал Веснушка. "Но я все еще учусь на первом курсе юридической школы".
  
   "Может сработать", - сказал я.
  
   "Может быть", - сказал Веснушка.
  
   Когда мы разговаривали, на парковку заехал еще один темный Crown Vic. У него были синие номера, которые в Массачусетсе ставят на официальные автомобили.
  
   "Вот они", - сказал Веснушка. "Копы штата". Дверца машины открылась, и Хили вышел.
  
   Я сказал: "Добрый вечер, капитан".
  
   Он мгновение смотрел на меня. "О черт", - сказал он.
  
   "О черт?"
  
   "Да. Ты в этом замешан".
  
   "И что?"
  
   "Так это значит, что это будет гребаный беспорядок".
  
   "Я думал, ты будешь рад моей помощи", - сказал я.
  
   "Как в случае с хлопком", - сказал Хили.
  
   "Это холодно", - сказал я.
  
   "Так и есть", - сказал Хили и прошел мимо меня к зданию Kinergy.
  
   "Ты знаешь капитана", - сказал Веснушка.
  
   "Да", - сказал я. "Мы дружим".
  
   "Я мог это видеть", - сказал Веснушка.
  
  
  
  
  
  
   11
  
   Было 5:30 утра. Мы с Хили пили кофе из толстых белых кружек за стойкой маленькой закусочной на шоссе 20. Я чувствовал то, что чувствуешь ты, когда не спал всю ночь и выпил слишком много кофе. Если бы я все еще курил, я бы выпил слишком много кофе и выкурил слишком много сигарет и почувствовал бы себя еще хуже. Это было не слишком утешительно. Но с кем-то приходится мириться.
  
   "Хорошая цель?" Спросил я.
  
   "Или удачи", - сказал Хили. "Любого из трех выстрелов было бы достаточно. Я думаю, он был мертв три-четыре часа".
  
   "Значит, это было около шести или семи вечера".
  
   "Ага".
  
   "В то время в здании все еще оставалось много людей".
  
   "Ага".
  
   "Расширяет круг подозреваемых", - сказал я.
  
   "Ага. Любой мог бы это сделать. Кто-нибудь все еще работает. Кто-нибудь зашел в рабочее время, а потом болтался поблизости ".
  
   "Итак, в принципе, любой мог застрелить его", - сказал я.
  
   "Мы начнем с разговора со всеми, кто работал после пяти", - сказал Хили.
  
   "Охрана?" Я спросил.
  
   "Регистрация начинается в пять. На стойке регистрации есть охранник, а в здании - бродяга. Мы проверяем всех, кто зарегистрировался, убедитесь, что все имена совпадают ".
  
   "Зачем тебе ждать после пяти и входить в систему, - сказал я, - когда ты можешь зайти без пяти пять и не входить в систему".
  
   "Ты бы не стал", - сказал Хили.
  
   "Но процедура есть процедура", - сказал я.
  
   "Не-ха".
  
   "Почему я ушел от копов", - сказал я.
  
   "Ты ушел от копов, потому что они уволили твою задницу за то, что ты был непокорным гребаным хот-догом", - сказал Хили.
  
   "Ну, да", - сказал я. "И это тоже".
  
   Пухленькая блондинка за стойкой налила еще кофе в мою кружку. Мне больше не нужно было. Я не хотела больше. Но так оно и было. Я размешала немного сахара.
  
   "Тяжело, - сказал я, - выпустить три пули в все еще населенном офисном здании, и никто этого не слышит".
  
   "Мы пока не знаем, сделал ли это кто-нибудь", - сказал Хили. "Мы начнем опрос сегодня утром".
  
   "Но никто не сообщал ни о каких выстрелах", - сказал я.
  
   "Нет".
  
   "С другой стороны, - сказал я, - люди все равно не сообщают о стрельбе".
  
   "Только в тех областях, где это признают, - сказал Хили, - и наполовину ожидают это услышать".
  
   "Людям это нравится", - сказал я. "Они слышат "бах-бах" и не звонят, опасаясь, что это окажется какой-нибудь парень с мощным гвоздодером, который что-то чинит в мужском туалете на третьем этаже, и они будут выглядеть как мудаки".
  
   "Для большинства из этих людей, - сказал Хили, - вероятно, уже слишком поздно беспокоиться о том, чтобы выглядеть мудаком".
  
   "Ах, капитан", - сказал я. "Жизнь, полная поисков преступников, сделала вас циником. Что за оружие?"
  
   "Они еще не выкопали пули. Глядя на отверстия, я бы сказал, что их девять".
  
   "Глушитель?"
  
   "Пока не знаю", - сказал Хили. "У того, кто это сделал, были большие яйца. Мы с тобой оба знаем, что глушители приглушают звук, но они не предотвратят его. Входит наш стрелок, убивает парня, выходит. Люди в коридорах, люди в лифтах ".
  
   "Вероятно, это заняло у него, сколько, минуту?"
  
   "Ему нужны были яйца только на некоторое время", - сказал он. "Но на это короткое время ему их нужно было много".
  
   Я смотрел на нашу официантку за стойкой. На ней была укороченная белая футболка и облегающие джинсы, которые сидели достаточно низко на бедрах, чтобы была видна синяя бабочка, вытатуированная у основания позвоночника.
  
   "Так почему ты следил за этим парнем?"
  
   Я выпил немного кофе и ничего не сказал.
  
   "Ты знаешь, - сказал Хили, - и я знаю, что причина, по которой ты следишь за ним, может указывать на мотив убийства. Может указать нам куда".
  
   Я кивнул.
  
   "Ты знаешь что-нибудь, что может указать нам куда угодно?"
  
   "Я когда-нибудь", - сказал я.
  
   Принесли яйца для Хили, и он съел немного.
  
   "Его жена, - сказал я, - наняла меня, чтобы я нажился на нем для развода".
  
   "А ты сделал?"
  
   "Да, он изменяет ей, но у меня нет фотографий".
  
   "Фотографии", - сказал Хили.
  
   "Да. Она настаивает на фотографиях. С поличным".
  
   "Ревнивая жена - неплохой мотив", - сказал Хили.
  
   Я не рассказал ему об Элмере О'Ниле. Или об Айзенах. На данный момент я не увидел ничего полезного для себя, что можно было бы сказать о парне, которого Роули нанял следить за своей женой. В конце концов, она была клиенткой, и я мог бы с таким же успехом защищать ее, насколько мог. Я всегда мог рассказать об этом позже. На данный момент сдерживание этого могло бы дать мне полезную вещь для обмена когда-нибудь. У меня никогда не было серьезных проблем с тем, чтобы держать язык за зубами.
  
   "В чем мы можем быть абсолютно уверены, - сказал я, - так это в том, что тот, кто хотел его смерти, хотел его смерти очень сильно. Войти и застрелить его, никаких попыток обставить это как несчастный случай или самоубийство. Они хотели, чтобы это было сделано быстро ".
  
   Хили откусил уголок от треугольного тоста, медленно прожевал его и проглотил.
  
   "Или они были настолько безумны, что это не имело для них значения", - сказал Хили.
  
   "Это сужает круг поисков", - сказал я.
  
   Хили ухмыльнулся мне.
  
   "Да, это было либо преступление на почве страсти, либо нет", - сказал он.
  
  
  
  
  
  
   12
  
   Мы с Марлен обсуждали смерть ее мужа, сидя на боковой веранде, потягивая чай со льдом и глядя на ничем не примечательную лужайку перед ее домом.
  
   "Мне позвонил человек из полиции штата", - сказала Марлен. "Капитан".
  
   "Хили", - сказал я.
  
   "Неважно", - сказала она. "Ты получила фотографии измены Трента?"
  
   "Нет".
  
   "Я же говорил тебе, что хочу фотографии". Я кивнул.
  
   "Вы опознали женщину?" Спросила Марлен.
  
   "А теперь это имеет значение?" - Спросил я.
  
   "Конечно, это важно", - сказала Марлен. "Я плачу за эту информацию".
  
   "Женщину зовут Эллен Эйзен".
  
   "Боже мой, - сказала она, - этот глупый маленький еврей".
  
   "Хорошо сказано".
  
   "О Боже. Не сваливай на меня вину. Она маленькая глупая еврейка". Казалось, что взять это было неоткуда, поэтому я кивнул и оставил это.
  
   "Жаль, что все получилось так, как получилось", - сказал я.
  
   "Не беспокойся обо мне. Я сильный. Я могу это вынести. Мне не нужно ничье сочувствие".
  
   "В любом случае, мне жаль", - сказал я.
  
   "Они подумают, что это сделала я", - сказала Марлен.
  
   "Они будут?"
  
   "Конечно, они будут, они всегда подозревают жену".
  
   "В отделе убийств, - сказал я, - копы обычно расследуют всех. Они оправдают тебя".
  
   "Мои друзья подумают, что это сделал я. Я знаю, что так и будет. Им понравится обвинять меня".
  
   "Для чего нужны друзья?" Спросил я. Она не обратила внимания.
  
   "Они подумают, что из-за того, кто я такой, полиция будет запугана и на самом деле не будет расследовать".
  
   Образ ее устрашающего Хили заставил меня улыбнуться, но Марлен не обратила на это внимания.
  
   "Мне нужно, чтобы ты доказал, что я непричастна", - сказала она.
  
   "Я не думаю, что ты это делаешь", - сказал я. "Исходя из разумного предположения, что ты этого не делал, я думаю, копы могли бы сделать это сами".
  
   "Ты все еще работаешь на меня", - сказала она. "Я хочу, чтобы меня оправдали".
  
   "Где ты был прошлой ночью, - спросил я, - скажем, между шестью и десятью".
  
   "Я ходил в кино".
  
   "Где?" - Спросил я.
  
   "В том новом большом театральном комплексе рядом с новым Ритцем".
  
   "Что ты видел?"
  
   "Чикаго. И мне не нравится, когда меня допрашивают таким образом".
  
   "Самый простой способ оправдаться - это иметь алиби", - сказал я.
  
   "Ну, я был в кино. Я часто хожу в кино в Бостоне один".
  
   "Ты не видел никого из своих знакомых?"
  
   "Нет".
  
   "У тебя есть корешок билета?"
  
   "Нет, конечно, нет, зачем мне сохранять корешок билета?"
  
   Я был спокоен.
  
   "Как будто ты думаешь, что я действительно это сделала", - сказала она.
  
   "У вас очень мало шансов докопаться до правды, - сказал я, - если вы заранее знаете, какой должна быть правда".
  
   "О, не читай мне нотаций", - сказала она. "Иди делай свою работу".
  
   "Марлен", - сказал я. "Думаю, мне придется подать на тебя в суд по статье "Жизнь слишком коротка".
  
   "Прошу прощения?"
  
   "Я снова увольняюсь".
  
   Она уставилась на меня. "Ты не можешь уйти", - сказала она.
  
   "Конечно, я могу".
  
   Я встал.
  
   "Я пошлю свой счет Рэнди", - сказал я.
  
   Она заплакала. Я направился к двери. Она заплакала сильнее.
  
   "Пожалуйста", - сказала она.
  
   Я подошел к двери.
  
   "Пожалуйста", - снова сказала она.
  
   Я оглянулся. Она сильно согнулась в кресле, как будто у нее болел живот. Ее лицо было закрыто руками.
  
   "Пожалуйста, не уходи", - сказала она. "Пожалуйста, не оставляй меня вот так".
  
   Она меня поймала. Я положил руку на дверную ручку, но знал, что не поверну ее. Я набрал побольше воздуха. Она зарыдала.
  
   "Ладно", - сказал я.
  
   "Что?"
  
   "Ладно", - сказал я.
  
   Я отвернулся от двери, вернулся и сел. Я был 0 к 2, уходил.
  
  
  
  
  
  
   13
  
   Мы с доктором Сильверманом все утро смотрели выставку Гейнсборо в Музее изящных искусств. Затем мы отправились на ланч в ресторан музея. Сьюзен ела салат. Я ел фрукты и сыр. Мы распили бутылку пино гриджио.
  
   "Я сомневаюсь, что она симулировала истерику", - сказала мне Сьюзен. "Это нелегко сделать".
  
   "Ты когда-нибудь этим занимался?"
  
   "Нет".
  
   "Даже когда я предлагаю секс?"
  
   "Это настоящая истерика", - сказала Сьюзан. Я съела виноградину без косточек.
  
   "Забавная вещь", - сказал я. "У нее не было истерики из-за смерти мужа".
  
   "В конце концов, они отдалились друг от друга", - сказала Сьюзан.
  
   "Первое, что она хотела знать, это изменял ли он, и получала ли я фотографии".
  
   Сьюзан откусила лист бостонского салата. "Был ли он?" - спросила она.
  
   "Да, я несколько часов держал его в гостиничном номере с женщиной".
  
   "Ты сказал ей".
  
   "Да. Именно для этого она меня и наняла".
  
   "Может быть".
  
   "Может быть?"
  
   "Фотографии?" Спросила Сьюзан.
  
   "Нет. Я, вероятно, никогда не собирался получать фотографии, которые она хотела".
  
   "Потому что?"
  
   "Потому что она хотела их застать на месте преступления".
  
   "И вы сочли отталкивающим получать такие снимки".
  
   "Я сделал".
  
   "И зачем ей нужны были такие фотографии?" Спросила Сьюзен. Сьюзен забыла свой салат.
  
   "Сказала, что ей нужны неопровержимые доказательства, когда она пойдет в суд по бракоразводным процессам", - сказал я.
  
   Сьюзен медленно кивнула. Она была в своем сосредоточенном состоянии. В своем сосредоточенном состоянии она могла поджечь все вокруг.
  
   "Разводы часто разрешаются без таких доказательств", - сказала она.
  
   "Обычно", - сказал я.
  
   Сьюзен потягивала вино и молчала. Она часто вот так останавливалась посреди дискуссии, когда натыкалась на что-то интересное. Я знал, что она думает об этом. Я ждал.
  
   "Это способ быть частью этого", - сказала Сьюзан.
  
   "Часть ... ?"
  
   "Партнер того, у кого супружеская измена, исключается. Просмотр фотографий, получение информации - это способ не быть исключенным, стать, так сказать, частью действия".
  
   "Знание - это сила?" - Спросил я.
  
   "Знание - это участие", - сказала Сьюзан. "Способ не остаться в стороне. И, вероятно, своего рода месть".
  
   "Потому что это унизило бы его, если бы его засняли на камеру?"
  
   "Все его секреты раскрыты", - сказала Сьюзан.
  
   "Ты думаешь, именно поэтому она наняла меня?"
  
   "Вещи никогда не бывают чем-то одним", - сказала Сьюзан. "Всегда есть несколько истин".
  
   "Итак", - сказал я. "Она хотела почистить его часы при разводе. Она хотела отомстить. И она что... что-то еще?"
  
   "Ну", - сказала Сьюзен. "Она была бы третьей участницей тайной сексуальной связи".
  
   "Чтобы она получала сексуальное удовольствие".
  
   "Ага".
  
   "Вуайеризм?"
  
   "Ну, конечно, я полагаю. Если вы определяете вуайеризм как получение удовольствия от наблюдения за сексом".
  
   "Это охватило бы довольно приличный сегмент населения", - сказал я.
  
   "Кажется, я припоминаю, что кто-то однажды подглядывал в зеркала на стене гостиничного номера?"
  
   "Вуайеризм", - сказал я.
  
   "Вот почему, Зеркальный мальчик, присвоение имени поведению не всегда добавляет много информации".
  
   "Это будет в промежуточном семестре?" Спросил я.
  
   Она улыбнулась.
  
   "Боже, - сказала она, - я читаю лекции, не так ли?"
  
   "И красиво", - сказал я.
  
   "Она подозреваемая?" Спросила Сьюзен.
  
   "Марлен? В убийстве своего мужа? Не больше, чем девушка мужа, или муж девушки мужа, или жена парня, с которым встречалась Марлен, если она с кем-нибудь встречалась, или парень, с которым встречалась Марлен, если она с кем-нибудь встречалась ".
  
   "Вау!"
  
   "Серийный групповой секс", - сказал я. "Возможно".
  
   "Поэтому нанимать тебя, чтобы очистить ее имя, кажется немного преждевременным".
  
   "Это не копы", - сказал я. "Это ее друзья".
  
   "Как мило", - сказала Сьюзен.
  
   "Ты думаешь, на самом деле это действительно постоянный поиск, э-э, вуайеристской информации?"
  
   "Да".
  
   "Даже несмотря на то, что он мертв?"
  
   "Да", - сказала Сьюзен. "Он так легко от нее не отделается".
  
   "Что вы думаете о ее собственном романе?"
  
   "Если бы он действительно был, я бы предположил, что это был секс из мести".
  
   "Это фрейдистское выражение?" Сказал я.
  
   "На самом деле", - сказала Сьюзан. "Я думаю, что научилась этому у тебя".
  
   "Рад, что ты обратил внимание", - сказал я.
  
   "И, конечно же, вы согласились продолжать".
  
   "Ну, платят хорошо, и она действительно плакала - ты знаешь, как я ненавижу плакать, - и мне вроде как любопытно, кто убил ее мужа, пока я стоял снаружи и наблюдал".
  
   Сьюзен улыбнулась.
  
   "Что?" Спросил я.
  
   "Даже если бы платили плохо и она не плакала", - сказала Сьюзан.
  
   "Ты думаешь, я бы сделал это только потому, что мне любопытно?"
  
   "Без вопросов", - сказала Сьюзан.
  
   "Вы, психиатры, думаете, что знаете все", - сказал я.
  
   "Я права?" Спросила Сьюзан.
  
   "Да".
  
  
  
  
  
  
   14
  
   Между Вашингтон-стрит и Тремонт, недалеко от угла Бойлстон-стрит, в районе, который публицисты пытались назвать районом Лестниц, был построен второй отель Ritz Carlton в рамках той же реконструкции, что и комплекс кинотеатров, где, по словам Марлен, она смотрела "Чикаго". С отелем было связано множество кондоминиумов высокого класса, в одном из которых, на верхнем этаже, Эллен и Бернард Эйзен жили, возможно, в меньшей гармонии, чем они когда-то надеялись. Эллен ожидала меня.
  
   Когда я увидел ее прошлой ночью, выходящей из отеля Hyatt с Трентом Роули, я отметил, с профессиональной точки зрения, что она была почти нокаутирующей. Но, увидев ее в ярком утреннем свете, я решил повысить ее нокаутирующую привлекательность до полной. В облегающих темно-бордовых спортивных штанах ее ноги в конце концов не казались тяжелыми. Просто сильными.
  
   "Давай сядем в гостиной", - сказала она. "Оттуда открывается прекрасный вид на пустошь".
  
   Я последовал за ней по маленькому коридору в большую светлую комнату с ковром от стены до стены и большими окнами, через которые действительно открывался прекрасный вид на Пустошь. И общественные сады. И бассейн реки Чарльз. И Кембридж. И, может быть, в ясный день - вечность. Комната была организована вокруг вида. Там был большой бежевый диван лицом к окну и два больших коричневых кожаных кресла с высокими спинками, придвинутых к окну, чтобы пассажир мог любоваться видом и при этом разговаривать с кем-нибудь на диване. В одном из кресел в совершенном покое сидел мужчина с темными, очень большими, очень глубоко посаженными глазами. Это был стройный парень с короткой седой бородой. Его волосы были седыми, а то, что осталось, было волнистым и длинным сзади. Его высокий лоб был приятно загорелым.
  
   Он без усилий поднялся со стула, когда Эллен Эйзен представила нас. Стоя, он был примерно на два дюйма выше меня. Что делало его высоким. Его звали, по ее словам, Дэррин О'Мара. Мы пожали друг другу руки. Его рукопожатие, при всей почти театральности его внешности и движений, было мягким. Взгляд его глубоких глаз был прямым и вроде как обнадеживающим. Когда он заговорил, я услышала слабую мелодичность. Возможно, ирландский.
  
   "Приятно познакомиться с вами", - сказал он.
  
   "Что мы можем для вас сделать, мистер Спенсер", - сказала Эллен.
  
   О'Мара снова сел и непринужденно скрестил ноги. Его свежевыглаженные брюки были цвета ирисок. Его мокасины с закругленными носками были бордового цвета. Носков на нем не было. На нем была накрахмаленная белая рубашка с расстегнутым воротом и синий блейзер с медными пуговицами. Должно быть, моя одежда никогда не сидела так хорошо, подумала я. Я был бы переполнен сексуальными возможностями и никогда бы не справился с какой-либо работой. Я пообещал себе быть осторожным.
  
   "Мне нужно обсудить своего рода деликатный вопрос", - сказал я.
  
   "Ты можешь говорить свободно в присутствии Дэррина", - сказала Эллен.
  
   "Вы ее адвокат?" - Спросила я Дэррина.
  
   Он мягко улыбнулся. Я подумала, что, возможно, я видела его где-то раньше.
  
   "О Боже, нет", - сказала Эллен. "Я ненавижу юристов. Дэррин - мой советник. Я попросила его быть здесь ".
  
   "Это не финансовая проблема", - сказал я.
  
   "Я советник в сердечных делах", - сказал Даррин своим мягким напевом.
  
   Это была фраза о сердечных делах, которая заставила меня вспомнить его. Он вел местное ток-шоу под названием "Сердечные дела". Это было ток-шоу по телефону с семи до полуночи три раза в неделю. Примерно в прошлом году одна из местных станций начала транслировать это радиошоу в прямом эфире.
  
   "Ах да", - сказал я. "Этот Дэррин О'Мара".
  
   Он соединил кончики пальцев, поднес их ко рту и скромно улыбнулся. Эллен посмотрела на него так, как будто он только что прогуливался по гавани.
  
   "Как я уже упоминал, - сказал я ей, - я расследую смерть Трента Роули".
  
   "Да".
  
   "Вы знали мистера Роули?"
  
   "Да. Он и мой муж работали вместе".
  
   Я посмотрел на О'Мару. Он мило улыбнулся мне поверх кончиков пальцев. Я немного подумал.
  
   "У меня нет секретов от Дэррина", - сказала Эллен.
  
   Я кивнул.
  
   "Ладно", - сказал я. "Я знаю, что вы с Трентом Роули были близки".
  
   Она спокойно смотрела на меня. О'Мара продолжал смотреть на меня доброжелательным взглядом.
  
   "Откуда ты это знаешь?" Спросила Эллен.
  
   "Разумное предположение", - сказал я. "Я следил за ним до отеля Hyatt в Кембридже на прошлой неделе. Вы и он были вместе в номере семь-семнадцать около трех часов".
  
   "И вы решили придать этому факту самую зловещую интерпретацию из всех возможных".
  
   "Я делаю".
  
   Она посмотрела на О'Мару.
  
   Мягко говоря, он сказал: "Доверяй правде, Элли, помнишь?" Она некоторое время смотрела ему в глаза.
  
   "Здесь нет никакого обмана", - сказала она. "У нас с мужем открытый брак".
  
   О'Мара выглядел гордым.
  
   "И ваш муж в курсе этого", - сказал я.
  
   "О, не будь недалеким. Это очень неприлично".
  
   "Значит, он не возражал против того, чтобы ты проводила время с Трентом Роули".
  
   "Нет. Конечно, нет".
  
   О'Мара заговорил своим глубоким мягким голосом.
  
   "Знакомы ли вы, мистер Спенсер, с древней традицией куртуазной любви?"
  
   "Любовь доступна только без принуждения к браку?" - Спросил я.
  
   О'Мара не ожидал, что я узнаю. Он был слишком глубоко сосредоточен, чтобы моргнуть, но он сделал паузу на мгновение.
  
   "Только в обстоятельствах, когда любовь не запрещена законом или условностями, ее можно по-настоящему дарить и получать".
  
   "И это тоже", - сказал я.
  
   "В своей работе я применяю традицию куртуазной любви к современному браку. Только когда жена свободна выбирать другого, она может быть свободна выбирать своего мужа".
  
   "Головокружительно", - сказал я. "У вас есть какие-нибудь идеи, почему кто-то хотел застрелить Трента Роули?"
  
   "Господи, нет", - сказала Эллен.
  
   "Как бы просвещен он ни был в вопросах куртуазной любви, - сказал я, - ваш муж не всадил бы несколько ревнивых пуль в голову Роули, не так ли?"
  
   "Не будь грубым", - сказала она.
  
   "Он действительно нанял парня по имени Элмер О'Нил, чтобы тот повсюду следил за тобой", - сказал я. Я понятия не имел, куда направляюсь. Я просто заглядывал в муравейник, чтобы посмотреть, не вылезли ли оттуда муравьи.
  
   "Прошу прощения?"
  
   "Элмер О'Нил, частный детектив. Мы встретились в отеле Hyatt, я следил за Роули, Элмер следил за тобой".
  
   "Это не может быть правдой", - сказала Эллен. "Мы с мужем далеко вышли за рамки мелочных ограничений ревности".
  
   "Тогда зачем ему было следить за тобой?" Сказал я. Она посмотрела на О'Мару. Он мягко кивнул.
  
   "Кажется очевидным, - сказал он, - что Эллен не может подтвердить правдивость вашего утверждения".
  
   "Я не просил ее об этом", - сказал я. "Я спрашивал ее, почему она думала, что ее муж может это сделать".
  
   "Придирка", - сказал О'Мара. "Я полагаю, мы закончили с этим интервью".
  
   "Это так, миссис Эйзен?"
  
   Она снова посмотрела на О'Мару. Он снова мягко кивнул. "Да", - сказала она. "Пожалуйста, уходи".
  
   Был небольшой школьный порыв, пережиток моей более беспечной юности, который заставил меня захотеть сказать "нет" и посмотреть, что сделал О'Мара. Но это не привело бы меня ни к чему полезному, поэтому вместо этого я вежливо кивнул.
  
   "Спасибо, что уделили мне время", - сказал я.
  
   "Что ты собираешься делать?" - спросила она.
  
   "Я выйду за пределы мелких ограничений, связанных с отказом", - сказал я.
  
  
  
  
  
  
   15
  
   Я зашел в Kinergy, чтобы поговорить с Берни Эйзеном. Парень из службы безопасности на стойке регистрации ответил на мой телефонный звонок, и через минуту или две появился блестящий парень с короткой стрижкой и в очках без оправы. Его волосы были такими светлыми, что казались почти белыми. Его костюм и рубашка были серого цвета, как у банкира, с серебристым галстуком. Все было выглажено, накрахмалено, отглажено и подогнано. Его коротко подстриженные усы были идеально подстрижены. Кончики его черных крыльев блестели от лака. Его ногти были ухожены. У него были маленькие глаза, увеличенные очками.
  
   "Мистер Спенсер? Гэвин, директор службы безопасности".
  
   Он протянул руку. Мы пожали друг другу. Его пожатие было таким, каким и должно было быть. Я действовал мягко, чтобы не напугать его.
  
   "Я хотел бы спросить, не могли бы вы зайти в мой кабинет всего на пару минут", - сказал Гэвин.
  
   "Конечно", - сказал я.
  
   Номер шесть в списке Спенсера по пресечению преступлений - "плыви по течению". Мы поднялись на лифте на самый верх здания и прошли по ярко освещенному коридору в большой офис Гэвина. В приемной было три прилизанных секретарши, все в юбках, и от всех слегка пахло хорошими духами. Они казались занятыми. Две за компьютерами, одна по телефону.
  
   Мы сидели в личном кабинете Гэвина. Он был почти пуст. Письменный стол, три стула с прямой спинкой, картотечный шкаф. Стены были белыми. Фотографий не было. Пол был из темного полированного дерева, никаких ковриков. Единственной вещью на столе Гэвина был большой белый телефон с множеством кнопок.
  
   "Я надеюсь, вы понимаете", - сказал Гэвин. "Только на этой неделе у нас здесь было ужасное мероприятие, и мы пытаемся, э-э, проверять всех, кто приходит на встречу с нашими руководителями".
  
   "Конечно", - сказал я.
  
   "Почему вы хотели видеть мистера Эйзена?" - Спросил Гэвин.
  
   "Личное", - сказал я. "Я не уверен, что Эйзен хотел бы, чтобы я поделился этим".
  
   "Ну, ты же не собираешься доставлять мне неприятности, не так ли?" Сказал Гэвин.
  
   "Нет, если ты не будешь меня раздражать", - сказал я.
  
   "Я тебя раздражаю?"
  
   "Пока нет", - сказал я.
  
   "Возможно, - сказал Гэвин, - мы могли бы попросить мистера Эйзена зайти и помочь нам кое с чем разобраться".
  
   "Конечно", - сказал я.
  
   Джиавин поговорил с одной из секретарш по внутренней связи. Пока мы ждали, я еще немного осмотрел комнату. Она была угловой, с большими окнами на две стороны. Драпировок не было. Гэвин не был виноват в том, что окна почти не выходили на улицу. Из одного открывался вид на парковку, из другого - на шоссе 128.
  
   "Кофе?" - Спросил Гэвин, пока мы ждали.
  
   Я сказал "да". Он снова заговорил по внутренней связи, и через некоторое время принесли кофе в больших кружках с логотипом Kinergy. У секретарши, которая принесла кофе, были густые темные волосы и очень красивые ноги. Я думал, что она, возможно, посмотрела на меня оценивающе, но она, возможно, просто оценивала меня как угрозу безопасности. Эйзен вошел в кабинет Гэвина сразу после ухода длинноногой секретарши. Он нес свой кофе в кружке с надписью "Bernz".
  
   "Берни Эйзен", - сказал он, когда вошел. Он по-мужски пожал мне руку.
  
   "Мистер Спенсер говорит, что ему нужно обсудить с тобой кое-что личного характера, Бернз", - сказал Гэвин. "В свете недавней трагедии я подумал, может быть, нам следует присутствовать".
  
   "Это здорово, Гэв", - сказал Берни. Он посмотрел на меня.
  
   "Я не хочу быть слишком прямолинейным, - сказал он, - но кто вы такой?"
  
   "Я детектив", - сказал я. "Расследую смерть Трента Роули".
  
   "Я уже разговаривал с детективом по имени Хили".
  
   "Он представитель государства", - сказал я. "Я частный".
  
   Берни нахмурился. Он был невысоким парнем с резкими чертами лица. Его черные волосы были зачесаны назад. Его черный шелковый костюм выглядел так, словно стоил больше, чем весь мой гардероб, включая пояс с патронами из кожи ящерицы. На нем была серая рубашка без галстука, и ему удалось добиться одновременно профессионального и расслабленного вида, чего, скорее всего, он и хотел достичь. Он выглядел как парень, который регулярно занимается со своим личным тренером.
  
   "Кем нанят?" Спросил Гэвин.
  
   "Вы знали, - сказал я Эйзену, - об отношениях вашей жены с Роули".
  
   "Стой на месте", - сказал Гэвин.
  
   Его челюсть была крепко сжата. Его лицо внезапно стало угловатым. Его маленькие глазки стали еще меньше. У Эйзена сразу появилось то же выражение.
  
   "Ты должен знать", - сказал я. "Ты нанял парня, чтобы следить за ней".
  
   "Не отвечай на это", - сказал Гэвин.
  
   Я сказал: "Не предпочли бы вы поговорить где-нибудь в другом месте, мистер Эйзен?"
  
   "Он бы не стал", - сказал Гэвин. "Этот разговор окончен".
  
   "Мистер Эйзен?" - Спросил я.
  
   "Мне нечего сказать", - сказал Эйзен. Он посмотрел на меня так жестко, как только мог парень его габаритов.
  
   "И мне придется попросить тебя уйти", - сказал мне Гэвин.
  
   Я не собирался преуспевать здесь. Какое-то время я думал о том, чтобы подбросить Гэвину короткую стрижку, но решил, что это было бы потаканием своим желаниям.
  
   "Хорошего дня", - сказал я, повернулся и ушел.
  
  
  
  
  
  
   16
  
   Мы со Сьюзен провели субботнее утро вместе в нескольких маленьких магазинчиках на Ньюбери-стрит, где все продавцы знали ее и называли миссис Сильверман, за исключением нескольких самых дорогих, где они называли ее Сьюзен. Дважды мне предлагали Perrier, но в остальном они игнорировали меня. Что меня вполне устраивало. Если в магазине было где посидеть, а в большинстве магазинов так и было, я не возражал против покупок со Сьюзан. Мне нравилось наблюдать, как она одевается. Мне нравилось наблюдать, как она общается с продавцами. Мне нравилось, когда она выходила из примерочной и что-нибудь моделировала. Мне нравилось, что ее волновало мое мнение. Мне нравилось, что она хотела моей компании. Я получал собственническое удовольствие, когда она приглашала меня проконсультироваться в дверях раздевалки, где она была наполовину одета. Тот факт, что в большинстве магазинов я вписываюсь, как бородавочник на выставке кошек, не испортил мне настроения.
  
   На обед мы отправились в отремонтированное кафе Ritz. Это был оригинальный Ritz, а не новый, где у Айзенов была квартира. Его приукрасили, отполировали и переделали, но окна в кафе по-прежнему выходили на Ньюбери-стрит. Мы устроились в нише у окна и смотрели на холодный весенний дождь.
  
   "Как ты думаешь, почему тот охранник был таким мерзким?" Спросила Сьюзан.
  
   "Отчасти это, вероятно, было бы - как вы, психиатры, это называете?- характерологическим", - сказал я.
  
   "Психиатры", - сказала Сьюзан. "Как мило".
  
   "И кое-что из этого я не знаю. Он явно не хотел, чтобы Эйзен отвечал мне".
  
   "Как ты думаешь, он поговорит с тобой дома или где-нибудь подальше от Гэвина?"
  
   "Эйзен, похоже, стремится быть победителем, а не проигравшим, и я бы предположил, что Гэвин прочел ему строгую лекцию о том, как распущенные языки топят корабли".
  
   "Значит, он не будет?"
  
   "Наверное, нет. Если только нет чего-то, что пугает его больше, чем Гэвин".
  
   "Гэвин действительно такой страшный?"
  
   "Он кажется мерзким парнем", - сказала я. "Жесткий, задиристый, подлый, слишком много времени уделяет своей внешности".
  
   "Последнее не всегда является ошибкой", - сказала Сьюзан.
  
   "Как мы только что доказали", - сказал я. "Но тебя в сторону. Этот парень выглядит так, словно его каждое утро собирает учебная команда".
  
   "Во многих фирмах начальник службы безопасности - это функционер среднего звена", - сказала Сьюзан.
  
   "Я знаю", - сказал я. "Ты когда-нибудь слышал о парне по имени Дэррин О'Мара?"
  
   Сьюзан рассмеялась. "Парень с радио?"
  
   "Да. Что вы думаете о нем в профессиональном плане?"
  
   "Дэррин О'Мара?" Сьюзан снова засмеялась и захлопала в ладоши, подыскивая нужную фразу. "Он ... он ведущий ток-шоу".
  
   "В его словах есть какой-то смысл?"
  
   "Нет, конечно, нет. Он хорошо выглядит, и у него приятный голос, и у его шоу запоминающееся название ".
  
   "Сердечные дела", - сказал я.
  
   "Да", - сказала Сьюзан. "И я иногда слушаю его, потому что некоторые из моих менее искушенных пациентов слушают его".
  
   "Так я правильно слышу, ты говоришь, что тебя не устраивает куртуазная любовь?" Сказал я.
  
   "Куртуазная любовь - это поэтическое тщеславие", - сказала Сьюзен. "Ты это знаешь".
  
   "Мы не женаты", - сказал я.
  
   "Это правда. И это правда, что мы любим друг друга. И это не имеет ничего общего с условностями проверенной ç всей поэзии. Мы не поженились, потому что у нас двоих есть потребности в автономии, которым брак не удовлетворяет ".
  
   "Ну и дела", - сказал я. "Не для того, чтобы мы могли свободно любить без принуждения?"
  
   "Ты знаешь, что мы любили бы друг друга женатыми или неженатыми. Но мы, вероятно, счастливее - хотя и не более и не менее влюблены - неженатыми".
  
   "Значит, ты не из тех, кто поощряет супружескую измену".
  
   "Это самый разрушительный акт в отношениях", - сказала Сьюзан. "Ты все это прекрасно знаешь. Тебе просто нравится, когда я говорю о нас".
  
   "Да", - сказал я.
  
  
  
  
  
  
   17
  
   После обеда Сьюзен отправилась домой, чтобы переодеть свою новую одежду, а я отправился на Саммер-стрит, 100, чтобы посетить Templeton Group, которая представляла собой небольшой офис в большом здании. В офисе было два стола, кресло для клиентов и телефон. За одним из столов сидел Джерри Фрэнсис. За другим никого не было.
  
   "Не самая большая группа, которую я когда-либо видел", - сказал я, когда вошел. Фрэнсис вспомнил меня.
  
   "Привет", - сказал он. "Здесь тоже есть еще один парень".
  
   "Темплтон?" - Спросил я.
  
   "Темплтона не существует", - сказал Фрэнсис. "Моего партнера зовут Беллини. Мы подумали, что адрес Templeton Group звучит неплохо".
  
   "Все не так, как кажется", - сказал я. "Мне нужна небольшая помощь. Липучка к липучке".
  
   "Я начинаю задыхаться", - сказал Фрэнсис. "Чего ты хочешь?"
  
   "Что вы можете рассказать мне о Марлен Роули? Или о ее муже?"
  
   "Это противоречит политике компании ..." - сказал Фрэнсис.
  
   Я сказал ему остальное. "... обсуждать любой аспект дела с любым посторонним лицом".
  
   "Быстро учится", - сказал Фрэнсис.
  
   "Да. Я надеялся на коллегиальное сотрудничество здесь", - сказал я. "Но я вижу, что этого не предвидится. Давайте я попробую другой подход. Ваш клиент был убит. Я не упоминал о вас офицерам, ведущим расследование ".
  
   "А если я буду твердо придерживаться политики компании?" Спросил Фрэнсис.
  
   "Тогда копы будут спрашивать тебя".
  
   "Ты бы сдал меня копам".
  
   "Хорошо сказано", - сказал я.
  
   "Что случилось с коллегиальностью?" Сказал Фрэнсис.
  
   "Устаревшая концепция", - сказал я. "Расскажи мне о Марлен и Тренте".
  
   На нем не было его модных солнцезащитных очков, и из-за этого его глаза выглядели немного уязвимыми. Он откинулся на спинку стула, положил ноги на стол и сцепил руки за головой.
  
   "Приятные имена", - сказал он. "Марлен и Трент. Как будто они рождены, чтобы быть яппи".
  
   "Просто выполняют свое предназначение", - сказал я.
  
   "Итак, этот парень, Трент Роули, приходит к нам, говорит, что, по его мнению, его жена морочит ему голову, хочет, чтобы за ней следили".
  
   "Он сказал, как пришел к вам?"
  
   "Нет, и мы не спрашивали".
  
   "Наличные вперед сделали хорошую bona fide".
  
   "Это сработало", - сказал Фрэнсис. "Итак, Марио - Беллини, мой партнер - Марио спрашивает его, ищет ли он доказательства развода. Понимаешь? Одно дело видеть ее с каким-то другим парнем. Другое дело, если они дойдут до суда ".
  
   Я кивнул.
  
   "Он говорит, что хочет знать всех, кого она видит", - сказал Фрэнсис. "Мужчин, женщин, всех. Я думаю про себя: "она что, мошенница с равными возможностями?" Но я ничего не говорю, потому что у нас не так хорошо идут дела, что мы можем напакостить потенциальным клиентам, понимаешь?"
  
   "Может быть, тебе стоит понизить рейтинг местоположения", - сказал я.
  
   "Производит впечатление на клиентов", - сказал он.
  
   "Значит, ты следил за ней", - сказал я.
  
   "Да, две смены, по шестнадцать часов в день. Марио взял одну, я взял другую. Мы посчитали, что она должна была спать восемь часов ".
  
   "Найдите третьего партнера", - сказал я. "Вы можете предложить круглосуточное обслуживание".
  
   "Тогда мы могли бы получить тот глаз, который, знаете, говорит, что мы никогда не спим?"
  
   "Я думаю, кто-то уже использовал это", - сказал я. "Что вы заметили?"
  
   "Наблюдать? Вау, ты действительно можешь говорить".
  
   "Я знаю женщину с докторской степенью", - сказал я.
  
   "Она горячая штучка?"
  
   "Да. Что ты видел?"
  
   "У Марлен не очень-то ладится жизнь", - сказал Фрэнсис. "Пару раз в неделю она ходит на рынок. По средам ходит в парикмахерскую. Личный тренер приходит три раза в неделю. В пятницу вечером ходил на спектакль в тот театр возле Гарвард-сквер."
  
   "Американский репертуарный театр", - сказал я.
  
   "Неважно", - сказал Фрэнсис. "Дело в том, что она пошла одна. Она везде ходит одна. За то время, что мы следили за ней, я никогда не видел ее ни с кем, кроме ее тренера, и Марио говорит, что он тоже ".
  
   "Тренировать мужчину или женщину?"
  
   "Мужчина".
  
   "Узнать имя?"
  
   "Конечно, отследили его приметы. Зовут Марк Сильвер. Живет в Глостере".
  
   "Она ходит куда-нибудь со своим мужем?" - Спросил я.
  
   "Я никогда не видел его, за исключением того раза. Может быть, он пришел домой после одиннадцати вечера, когда нас не было на часах".
  
   "Выходные?"
  
   "Никогда его не видел".
  
   "Значит, ты звонишь ему на работу, чтобы сообщить".
  
   "Неа. Он звонит нам. Я даже не знаю, где он работает".
  
   "Итак, куда вы отправляете счет?" - Спросил я.
  
   "Не надо", - сказал Фрэнсис. "Он приходил каждую пятницу и заплатил нам за неделю вперед".
  
   "Чек?"
  
   "Наличные".
  
   "Тебе это не кажется немного забавным?"
  
   "Конечно, - сказал Фрэнсис, - но это была куча наличных".
  
   "Зачем парню заставлять тебя следить за его женой и прилагать столько усилий, чтобы скрыть свою личность?" Я сказал.
  
   "Подумал, что мы всегда сможем найти его, если понадобится", - сказал Фрэнсис. "У нас есть его домашний адрес".
  
   "Может быть", - сказал я.
  
   Фрэнсис все еще сидел, откинувшись назад, заложив руки за голову. Он оставался в этом положении еще мгновение, затем медленно поднял ноги и опустил их на пол. Стул наклонился вперед. Он расцепил руки, положил их ладонями вниз на рабочий стол и слегка побарабанил кончиками пальцев.
  
   "Ты думаешь, это не он?" Сказал Фрэнсис.
  
   "Ты когда-нибудь видел их вместе?"
  
   "Только тот единственный раз".
  
   "Как он выглядит?"
  
   "Блондин среднего роста", - сказал Фрэнсис. "Очень блондин, небольшие усики. Очки без оправы. Выглядит подтянутым".
  
   Я кивнул.
  
   "Да", - сказал я. "Похоже на него".
  
  
  
  
  
  
   18
  
   Я пошел навестить Элмера О'Нила в его офисе на переоборудованной заправочной станции в Арлингтоне. Бензоколонок не было, но низкий бетонный пьедестал, на котором они когда-то стояли, все еще был там.
  
   "Я понимаю, что вы имеете в виду, говоря о низких накладных расходах", - сказал я, когда вошел.
  
   "Над головой чуть ниже, - сказал Элмер, - и я не мог стоять прямо".
  
   "К тому же в самом центре событий", - сказал я.
  
   "Что тебе нужно?" Сказал Элмер.
  
   "Бернард Эйзен", - сказал я. "Как он выглядел?"
  
   "Парень нанял меня следить за своей женой?"
  
   "Ага".
  
   "Блондин, маленькие усики, очки".
  
   "Как он тебе заплатил?"
  
   Элмер покосился на меня. "Что происходит?" спросил он.
  
   "Просто подтверждаю несколько незаконченных дел", - сказал я.
  
   "Черт бы тебя побрал", - сказал Элмер. "Почему ты хочешь знать, как он мне заплатил?"
  
   Я ухмыльнулся.
  
   "Трудно пропустить такое мимо ушей", - сказал я.
  
   "Не забывай об этом".
  
   "Он платил тебе наличными?" - Спросил я.
  
   "Почему ты хочешь знать?"
  
   "У Берни в прошлом были фальшивые чеки", - сказал я. "Просто интересно, не выписал ли он тебе один".
  
   "Черт возьми, нет", - сказал Элмер. "Никто ничего не сваливает на Элмера О'Нила".
  
   "Значит, его чек был в порядке?"
  
   "Лучше этого", - гордо сказал Элмер. "Он заплатил наличными. Вперед".
  
   "Наличные не отскакивают", - сказал я.
  
   "Ты все правильно понял", - сказал Элмер.
  
   "И чего именно он хотел?"
  
   "Проследи за женой. Скажи ему, кого она видела".
  
   "Даже другая женщина?"
  
   "Он хотел получить полный отчет". Элмер улыбнулся. "Мужчины, женщины, вы знаете, что все может пойти по-разному".
  
   "Элмер, ты изощренный дьявол", - сказал я.
  
   "Эй", - сказал Элмер. "Такое случается".
  
   "Да, это так", - сказал я. "У вас есть какая-нибудь помощь?"
  
   "Я? Нет. Я не вижу причин делить гонорар, когда все, что мне нужно делать, это усердно работать и получать все ".
  
   "Значит, ты прикрывал ее день и ночь?"
  
   "Забрал ее утром, оставался с ней до отхода ко сну. Пора было ложиться спать дома".
  
   Я кивнул.
  
   "Итак", - сказал я. "Я собираюсь высказать предположение, а вы скажите мне, связано ли это предположение с деньгами или нет".
  
   "Да?"
  
   "Чтобы убедиться, что никто об этом не пронюхал, ты не сообщил. Он позвонил тебе".
  
   "Да, это верно".
  
   "Нет номера телефона".
  
   "Нет".
  
   "Ничего в письменном виде".
  
   "Нет".
  
   "Для тебя это поднимает какие-нибудь флаги?" - Спросил я.
  
   "Это сработало", - сказал он. "Это вызвало большой сигнал, который гласил: "Элмер, ты несешь эти наличные прямо в банк и переводишь их на свой счет".
  
   "Как случилось, что он пришел к тебе?" - Спросил я.
  
   "Он хотел как лучше", - сказал Элмер.
  
   "Но как он это узнал", - сказал я.
  
   Элмер снова покосился на меня.
  
   "Что-то происходит", - сказал он. "Что это? Что происходит?"
  
   Я думал об этом.
  
   "Тот же парень, который нанял тебя следить за Эллен Эйзен, нанял кого-то еще, чтобы следить за другой женщиной".
  
   "Может быть, у старины Берни есть..."
  
   Эмер остановился. Он откинулся на спинку стула и указал на меня указательным пальцем, которым мягко ткнул в мою сторону.
  
   "Старина Берни - это не старина Берни", - сказал он.
  
   Я кивнул.
  
   "Так кто же он, черт возьми, такой?" Сказал Элмер.
  
   "Не знаю", - сказал я.
  
   "Тогда почему ты попросил меня описать моего парня?" Сказал Элмер.
  
   "Потому что я видел Берни".
  
   "Он сказал другому парню, что он был мужем той женщины?"
  
   "Да".
  
   "И вы тоже видели ее мужа", - сказал Элмер.
  
   "Да.
  
   Элмер посидел еще немного, прищурившись. Он все еще держал вытянутый указательный палец, но теперь медленно чертил им круги в воздухе. С его помощью можно было вроде как отслеживать ход его мыслей. Чем ближе он подбирался к идее, тем меньше становились круги.
  
   "Это как-то связано с той компанией", - сказал он.
  
   "Ты думаешь?"
  
   "Кинержи", - сказал он. "Там убили парня".
  
   "Ты не так уж много упускаешь", - сказал я.
  
   "Не могу. Не в этом бизнесе. Ты вовлечен?"
  
   "Я этого не делал", - сказал я.
  
   "У тебя есть часть расследования?"
  
   "Я любопытный парень", - сказал я.
  
   "У тебя действительно есть материал", - сказал Элмер. "Если тебе понадобится какая-либо помощь в этом, дай мне знать. Наблюдение. Исследование".
  
   Он протянул руку и похлопал по компьютеру на своем рабочем столе.
  
   "Я могу лазить по этому гребаному Интернету", - сказал он. "Я могу многое узнать".
  
   "У меня нет бюджета для тебя", - сказал я.
  
   "Это может измениться", - сказал Элмер. "Там крутится много денег".
  
   "В Kinergy?"
  
   "Да. Акции почти удвоились в прошлом году на медвежьем рынке", - сказал Элмер. "Тебе что-нибудь нужно? Понимаешь? Было бы неплохо переступить порог этой двери".
  
   Я поблагодарил Элмера за его помощь и пообещал, что не забуду его, что, вероятно, было правдой. Мы пожали друг другу руки. Элмер проводил меня за три шага до двери. Мы снова пожали друг другу руки. И я ушел.
  
  
  
  
  
  
   19
  
   Мы с Перл пробежали от люка "Шелл" до моста БУ и обратно. Теперь мы сидели вместе на скамейке возле "Шелл", глядя на реку. Я восстанавливал дыхание. Перл, насколько я мог судить, не увеличила частоту сердечных сокращений. Молодая женщина с хорошими ягодичными мышцами растягивала подколенные сухожилия на соседней скамейке. Делая это, она посмотрела на Перл и улыбнулась.
  
   Закончив потягиваться, она выпрямилась и сказала: "Могу я похлопать?"
  
   "Конечно", - сказал я. "Любой из нас".
  
   Молодая женщина улыбнулась и почесала Перл за левым ухом.
  
   "Веймаранер", - сказала она. "Верно?"
  
   "Немецкий короткошерстный пойнтер", - сказал я.
  
   "Вы уверены?" спросила молодая женщина.
  
   "Почти уверен", - сказал я.
  
   "Сколько лет?"
  
   "Двое".
  
   "Как ее зовут?"
  
   "Перл", - сказал я.
  
   "Как ты научил ее так сидеть?" - спросила молодая женщина.
  
   "Ей нравится вот так сидеть".
  
   Молодая женщина неопределенно улыбнулась, сказала: "До свидания, Перл", - и побежала прочь.
  
   "Отличный способ познакомиться с цыпочками", - сказал я Перл.
  
   Она наклонилась и пустила мне около носа обильную слюну. Я вытер лицо рукавом. То, что начиналось как банальный развод, демонстрировало все признаки превращения в комок шерсти. Марлен наняла меня. Но, по-видимому, Фрэнсис и О'Нил были наняты Гэвином, парнем из службы безопасности, под ложным предлогом. Зачем ему понадобилось следить за Марлен Роули и Эллен Эйзен? Его волновало, с кем они спали? Если они спали? Он хотел получить отчет обо всех, кого они видели. Это звучало как нечто большее, чем проблема супружеской измены.
  
   Перл заметила двух уток, плавающих в воде в пятидесяти футах от берега. Ее тело напряглось. Она начала дрожать. Но она осталась там, где была, сидя на скамейке рядом со мной.
  
   "Не можешь оставить меня", - сказал я. "А ты сможешь".
  
   Она еще раз обильно обслюнявила мне лицо, что могло означать "да", но с такой же легкостью могло означать "нет". Две утки улетели. Перл смотрела им вслед.
  
   Неудивительно, что Берни Эйзен был сбит с толку, когда я упомянул о слежке за миссис Эйзен. И неудивительно, что Гэвин пресек это. Почему Гэвин использовал частных парней, а не своих людей? Очевидно, он не хотел, чтобы об этом стало известно. Почему он использовал для этой работы этих двух игроков младшей лиги? Потому что им были бы нужны деньги достаточно сильно, чтобы не подвергать сомнению соглашение только о наличных, при котором у них не было для него ни телефона, ни адреса. Чего он добивался? Он был директором по безопасности крупной компании. Но если он действовал от имени своего работодателя, он, безусловно, скрывал это.
  
   С другой стороны, если это не так, то откуда взялись деньги? Templeton Group может работать дешево, и Элмер О'Нил может работать дешево, но даже дешево, по восемнадцать часов в день каждый - это куча денег. Директора по безопасности, даже такие игроки большой лиги, как Гэвин, обычно не зарабатывали таких денег. Я посмотрел на Перл, которая все еще смотрела на реку, готовая к любой возможности возвращения уток.
  
   "Итак, предположим, что он работает на компанию", - сказал я.
  
   Она перевела на меня свои большие золотистые глаза на минуту, а затем вернулась к наблюдению за утками. Чего компания добивалась от этих женщин и почему они хотели сохранить это в тайне? Большинство компаний, вероятно, попытались бы скрыть тот факт, что они вели наблюдение за женами сотрудников. Набор персонала ничуть не облегчился бы, если бы распространился слух, что за вашим супругом могут шпионить. С другой стороны, в этих двух случаях на самом деле происходили какие-то шалости. Я еще не знал, изменяла ли Марлен Тренту. Но я знала, что он ей изменял . И я знала, что Эллен Эйзен изменяла Берни - если измена возможна в свободном браке. Мне нужно было бы проверить это у Дэррина О'Мара.
  
   Возможно, было больше, чем эти два случая. Возможно, это была политика компании. Но если бы слежка была политикой, она все еще могла бы быть скрытой, но это было бы лучше организовано, чем передавать пачки наличных под столом двум второсортным жуликам и вызывать их для отчета. Там было слишком много сотрудников. Эта сделка была рискованной операцией.
  
   Белка пронеслась мимо нас. Не колеблясь, Перл соскочила со скамейки и последовала за ним. Белка едва добралась до дерева и едва забралась на него, как Перл уже стояла на задних лапах у основания.
  
   Фрэнсис и О'Нил определенно расстались. Смерть Трента сорвала это прикрытие, и то, что я сказала Эйзену в присутствии Гэвина, положило конец всему для О'Нила. Было бы достаточно легко выяснить, установил ли Гэвин новую слежку за женщинами. Так же, как я делал это раньше. Но это не объяснило бы мне почему. Что требовалось, так это блестящий ход обнаружения. Я не мог придумать ни одного. Лучшее, что я мог сделать, это пойти вокруг и снова поговорить с теми же людьми. Если вы продолжаете тыкать, что-нибудь в конце концов всплывет. Я пошел за Перл, которая все еще стояла на задних лапах, уставившись на дерево. Мне не пришлось наклоняться, чтобы надеть на нее поводок.
  
   Появилась моя подруга мисс Ягодичная, возвращавшаяся со своей пробежки. Я наблюдал за ней, пока она шла к нам. Дорогие туфли. Черные колготки, свободная футболка, повязка на голове. На руке у нее был изогнутый желтый радиоприемник с маленькими наушниками на месте. В левой руке она несла бутылку с водой с одной из тех насадок, которые позволяют впрыскивать воду, не сбиваясь с шага. Примерно в двадцати четырех ярдах от нее она перешла на шаг, и когда она достигла дерева, где Перл загнала добычу в угол, она остановилась, тяжело дыша, и снова похлопала Перл.
  
   "Какого рода, ты сказал?"
  
   "Немецкая короткошерстная беличья гончая", - сказал я.
  
   "Не веймаранер?"
  
   "Нет".
  
   "Я также подумал, что она может быть шоколадной лабораторией".
  
   "Нет".
  
   Я мог сказать, что она была настроена скептически, но я казался таким уверенным. Итак, после еще одной пары похлопываний она улыбнулась и отошла, попивая воду из своей бутылочки для спринцевания.
  
  
  
  
  
  
   20
  
   Я вернулся в шикарную новую квартиру Айзенов, снова любовался видом и пил легкий скотч с содовой. Эллен и Берни пили мартини, приготовленный Эллен, пока мы, мужчины, устраивались поудобнее. К сожалению, Дэррин не смог присоединиться к нам.
  
   "Я не знаю, что тебе сказать, Спенсер", - говорил Эйзен. "Я просто никого не нанимал следить за Эллен".
  
   Мне особенно нравилось, когда люди, которые едва знали меня, называли меня по фамилии.
  
   "Ну, Эйзен", - сказал я. "Кто-то следил за ней".
  
   "Это смешно", - сказал Эйзен.
  
   "Так и есть", - сказал я. "Но вот оно что".
  
   "Честно говоря, мистер Спенсер", - сказала Эллен. "Я не верю, что кто-то следил за мной".
  
   Я улыбнулся ей.
  
   "Ты все неправильно понял, приятель", - сказал Эйзен.
  
   Мне еще больше нравились люди, которые называли меня приятелем. Я старался оставаться сосредоточенным.
  
   "А как насчет Гэвина?" - Спросил я.
  
   "Гэвин?" Спросил Эйзен.
  
   "Кто такой Гэвин", - спросила Эллен.
  
   "По моей информации, Гэвин следил за Эллен".
  
   "Господи Иисусе", - сказал Эйзен. "Может, ты прекратишь это. Какого черта Гэвину нанимать кого-то следить за моей женой?"
  
   "Дорогой", - сказала Эллен более твердо, - "кто такой Гэвин?"
  
   "Он начальник службы безопасности в магазине", - сказал Эйзен.
  
   "Так зачем Гэвину следить за твоей женой?" - Спросила я.
  
   "Он бы не стал, идиот, неужели ты не понимаешь?"
  
   "Все могло бы пройти лучше, если бы ты был более сдержанным", - сказал я.
  
   "Сдержанный? Тебе повезло, что я тебя не вышвырнул".
  
   "Один из нас такой", - сказал я.
  
   "Что, черт возьми, это значит?" Сказал Эйзен.
  
   Я глубоко вздохнул, но было слишком поздно. Я обнаружил, что стою.
  
   "Это значит, что если ты не успокоишься, я собираюсь воткнуть твою ногу тебе в ухо", - сказал я.
  
   Он сделал непроизвольный шаг назад, осознал, что сделал, и попытался компенсировать это.
  
   "Ты хочешь попробовать это", - сказал он командным голосом.
  
   "О, вы, мужчины", - сказала Эллен. "Вы просто мальчики-переростки".
  
   "Верно", - сказал я. "Но стоит иметь в виду, что я примерно на тридцать фунтов больше растолстел, чем твой муж". Я на мгновение взглянул на Берни,
  
   "И, я бы предположил, на четыре дюйма выше".
  
   "Ты думаешь, я не могу постоять за себя?" Сказал Берни.
  
   "Ты, наверное, слишком много о себе заботишься", - сказал я.
  
   Эллен хихикнула. Я думаю, мы оба были поражены.
  
   Берни сказал: "Эллен, ради бога".
  
   Эллен сказала: "Ну, это было отчасти забавно. И, Берни, будь настоящим. Посмотри на него. Он слишком большой и сильный".
  
   "Спасибо", - сказал я.
  
   Она улыбнулась мне и сказала: "Не за что".
  
   "Ладно, ладно", - сказал Берни. "Пока оставим это в покое".
  
   "Фух", - сказал я.
  
   "Но я хочу знать о вашей афере".
  
   "Кто-то трижды воткнул иглу в голову твоему мальчику с плаката с надписью "Открытый брак"".
  
   "Открытый брак?" Сказал Берни.
  
   "Мы с Дэррином объяснили мистеру Спенсеру наше соглашение", - сказала Эллен.
  
   "Я бы подумал, что это не его дело", - сказал Эйзен.
  
   Я думал, он был прав.
  
   "О, разве ты не забавный?" Сказала Эллен. "Дэррин чувствовал, что это было правильно. Ты прекрасно знаешь, что отношения не могут быть по-настоящему открытыми, если мы не будем по-настоящему откровенны в этом ". Эйзен кивнул.
  
   "Я знаю, дорогая. Я знаю". Он посмотрел на меня.
  
   "Тем больше причин, по которым твоя история не выдерживает критики. В таких отношениях, как наши, скрывать нечего. Зачем кому-то следить за кем-то из нас".
  
   "В точности мой вопрос", - сказал я.
  
   "Что ж, дружище", - сказал мне Эйзен. "Если твоя история - это что угодно, кроме какой-то неуклюжей попытки вымогательства денег, тогда, я думаю, тебе придется поговорить со Стивом Гэвином. Я ничего не знаю обо всем этом, и я уверен, что Эллен тоже не знает ".
  
   "Я не знаю, - сказала Эллен, - на самом деле".
  
   Вполне возможно, что они этого не сделали. Но Берни знал, что это произошло. Гэвин убедительно объяснил бы ему это сразу после того, как я покинула офис Гэвина. Почти наверняка также было объяснено, что его рот должен оставаться твердо закрытым по этому вопросу. Что и будет до тех пор, пока у меня не появится что-нибудь, чем я смогу его открыть. Я допил остатки скотча с содовой и поставил стакан на подставку. Такой крутой парень, как Эйзен, не мог быть слишком осторожным
  
   "Спасибо, что уделили мне время", - сказал я. Эйзен ничего не сказал.
  
   Эллен встала и сказала: "Я провожу тебя до двери". После того, как она закрыла за мной дверь, и пока я ждал лифта, я приложил ухо к двери. Но я ничего не мог расслышать. Может быть, и слышать было нечего. Может быть, в открытом браке вы не слишком привязывались к своему партнеру, не являющемуся супругом. Эллен не показала никаких признаков того, что смерть Трента Роули что-то изменила для нее. Я задавался вопросом, будет ли она оплакивать Берни. Или Дэррина О'Мару. Может быть, в свободном браке вы ни к кому не слишком привязывались. Легко пришли, легко уходите. Может быть, открытый брак был пустышкой. В лифте, спускаясь вниз, я решил, что это было.
  
  
  
  
  
  
   21
  
   В 9: 15 утра, когда я появился в Templeton Group, в офисе никого не было. Никто не приехал. Я позвонил им по мобильному телефону. Автоответчик сказал мне, что они не были там, чтобы принять мой звонок, но что мой звонок был важен для них, и я должен оставить сообщение. Я оставил номер своего мобильного телефона. В вестибюле 100 Summer было что-то вроде кофейни-кафетерия, так что я спустился вниз, съел два пончика и выпил немного кофе. В 10:30 я снова позвонил Темплтону. Тот же автомат. То же сообщение. Я оставил номер своего мобильного телефона.
  
   Вернувшись в свой офис, я открыл все окна, чтобы свежие выхлопные газы с Беркли-стрит могли рассеять затхлый воздух. Затем я достал телефонную книгу и поискал Джерри Фрэнсиса и Марио Беллини. Ни того, ни другого не было в Бостоне. Я позвонил в справочную.
  
   Это заняло некоторое время, но в конце концов я нашел Джерри Фрэнсиса в Дедхэме и Марио Беллини в Ревире. Я позвонил им. Я получил еще два автоответчика. Я оставил номер своего мобильного телефона.
  
   Я начинал чувствовать себя одиноким. Я набрал номер Элмера О'Нила в Арлингтоне. Я попал на автоответчик. Я оставил номер своего мобильного телефона. Повесив трубку, я некоторое время постоял, глядя в окно. Погода была хорошая. По Беркли-стрит проходило несколько хорошо одетых женщин. Какое-то время я оттачивал на них свои навыки наблюдения, а затем, за неимением лучшего плана, закрыл офис и поехал в Арлингтон посмотреть, не появится ли Элмер.
  
   Заправочная станция для вторичного использования была закрыта и заперта. В окне не было таблички "Вернуться через час". Я сел в свою машину и еще немного поработал на 411, ища домашний номер и адрес. Это было легко. Он жил в Арлингтоне, в своем офисе. Я вышел, подошел и посмотрел в окно офиса. Его там не было. В левой стене была дверь в то, что, вероятно, когда-то было служебным отсеком. Я обошел вокруг и заглянул в маленькое окошко. Это была комната Элмера. Его в ней не было. Я подъехал к Ревиру и обнаружил заведение Марио Беллини на первом этаже выцветшего трехэтажного дома. Его там не было. Затем я поехал в Дедхэм и попробовал зайти к Фрэнсису в какое-то кирпичное помещение, которое они, вероятно, называли квартирой с садом. Фрэнсиса там не было. Никто нигде не открыл дверь. Очевидно, все трое жили одни. Я звонил им всем еще пару раз на обратном пути из Дедхэма. Мне никто не попался. Я не потрудился оставить номер своего мобильного телефона.
  
   В детективном бизнесе, когда все пути кажутся закрытыми, лучшее, что можно сделать, это найти действительно красивую женщину и склонить ее к сексу. Сьюзен все еще была с пациентом, когда я приехал туда, поэтому я поднялся наверх, в ее квартиру, сел на диван с Перл и выпил немного пива. Сьюзен с такой же вероятностью могла выпить пива, как испечь вишневый пирог. Но она всегда хранила несколько бутылок бельгийского белого эля Blue Moon на мой счет. Что я воспринял как убедительное доказательство ее любви.
  
   К чести Сьюзен, я выпил пиво из бокалов в английском пабе, которые она купила для этой цели, и допивал третью кружку пива, когда она вошла.
  
   "Последний из сумасшедших?" - Спросил я.
  
   "Я стараюсь думать о них как о пациентах", - сказала Сьюзан. "Но, да, сегодня у меня больше нет клиентов".
  
   Она подошла и поцеловала меня и Перл, именно в таком порядке, что я воспринял как еще один сильный знак. Затем она налила себе бокал белого вина и села со мной на диван, подальше от Перл.
  
   "Как продвигается война с преступностью?" Спросила Сьюзан.
  
   "Не очень хорошо", - сказал я. "Кажется, я не могу найти ни одного из своих свидетелей".
  
   "Правда?" Спросила Сьюзен. "Не хочешь рассказать мне об этом?"
  
   "Конечно", - сказал я. "Как ты думаешь, зачем я сюда пришел?"
  
   "Секс", - сказала Сьюзан.
  
   "Кроме этого", - сказал я.
  
   "Расскажи мне об этом", - попросила она. Я рассказал.
  
   "Как ты думаешь, с ними что-нибудь случилось?" Спросила Сьюзен. "Может быть сотня причин, по которым никто из них не находится на своем посту", - сказал я.
  
   "Но это несколько случайное совпадение, что все трое не находятся на своем посту одновременно".
  
   "Да", - сказал я. "Это так".
  
   Я на мгновение неосторожно обошелся со своим пивным бокалом, и Перл быстро проглотила его, прежде чем я переставил его в более безопасное место.
  
   "Это всего лишь собачьи слюни", - сказала Сьюзан.
  
   "В собачьих слюнях нет ничего плохого", - сказал я.
  
   "Конечно, нет", - сказала Сьюзен. "Что ты собираешься теперь делать?"
  
   "Допивай пиво", - сказал я.
  
   "Нет". Сьюзан улыбнулась. "Я имела в виду о пропавших людях?"
  
   "Я продолжу пытаться", - сказал я. "Возможно, поговорю с Гэвином снова".
  
   "Думаешь, ты добьешься чего-нибудь от Гэвина?"
  
   "Наверное, нет".
  
   "Что ты хочешь знать?" Спросила Сьюзен.
  
   "В конечном счете, я хочу знать, кто убил Трента Роули. Но для того, чтобы сделать это, могло бы помочь, если бы я знал, почему Гэвин следил за людьми ".
  
   Сьюзан сказала: "Возможно, с Дэррином О'Марой стоило бы поговорить".
  
   "Сердечные дела?"
  
   "Не-ха. Ты упомянул, что Эллен считает его своим советником".
  
   "И она, возможно, обращалась к нему за советом, - сказал я, - по другим вопросам?"
  
   "Я полагаю, что Дэррин, - сказала Сьюзен, - стал бы утверждать, что все дела идут от сердца".
  
   "Он бы так и сделал", - сказал я.
  
   Сьюзан подняла ладони вверх в жесте, который говорил: "Ну?" Она отпила вина. Я допил свое пиво. Перл пристально наблюдала за нами.
  
   "Ты думаешь, сердечные дела включают в себя вопросы либидо?" - Спросил я.
  
   "Конечно, имеет", - сказала она. "Различие искусственное".
  
   "Значит, любовь и желание - это аспекты одного и того же?"
  
   "Um hm."
  
   "И ты любишь меня", - сказал я.
  
   "О, о!" Сказала Сьюзен.
  
   Я смотрел на нее и ждал.
  
   "А как же ребенок?" Спросила Сьюзен.
  
   "Мы могли бы позволить ей посмотреть".
  
   "О, черт!"
  
   "Или нет", - сказал я.
  
   "У меня в холодильнике есть суповая косточка, - сказала Сьюзен, - которую я держу на крайний случай, вроде этого".
  
   "Так не могли бы мы оставить ее здесь, на диване?" Сказал я. "С костью проберись в свою спальню и пересмотри связь между либидо и любовью?" В то время как она, ничего не замечая, счастливо грызет здесь?"
  
   "Мы были бы дураками, если бы не сделали этого", - сказала Сьюзан.
  
  
  
  
  
  
   22
  
   Джиавин ждал меня с двумя другими парнями в коридоре перед моим офисом, когда я утром пришел на работу с большим количеством кофе в бумажном стаканчике.
  
   "Спенсер, - сказал он, - нам нужно поговорить".
  
   "Конечно, есть", - сказал я.
  
   Джиавин выглядел таким же хромированным и гладким, как и в прошлый раз. Двое мужчин, сопровождавших его, были одеты в темные блейзеры и светло-серые брюки. На нагрудном кармане каждого блейзера неровным шрифтом было написано название Kinergy, так что оно напоминало молнию. Под логотипом было слово Security. Я отпер дверь, и мы вошли. Они вошли за мной, и последний закрыл дверь. Гэвин подошел к креслу для клиентов с подлокотниками. Двое других мужчин сели на диван. Это был диван Перл, но ее не было со мной, поэтому я не возражал.
  
   "Сейчас", - сказал Гэвин. "Нам нужно поговорить".
  
   "Ты упоминал об этом", - сказал я.
  
   Я осторожно снял пластиковую крышку со своего кофе и выбросил ее в мусорную корзину.
  
   "Мы хотели бы нанять вас", - сказал Гэвин.
  
   "Вы трое?" Спросил я.
  
   Джавину было не до смеха.
  
   "Нет, нет", - сказал он. "Кинергия".
  
   "Так для чего же нужны эти парни, чтобы носить деньги?"
  
   "Наше трубопроводное подразделение сталкивается с проблемами вандализма, и мы хотели бы нанять вас для расследования этого".
  
   "Вау", - сказал я. "Где возникают проблемы?"
  
   "Ты бы работал в нашем офисе в Талсе", - сказал Гэвин.
  
   "Талса", - сказал я.
  
   "Зарплата была бы достаточной, и вам пришлось бы оплачивать расходы на полную ставку. Все первоклассно. У нас очень щедрая политика учета расходов".
  
   "Талса", - сказал я. "Выслеживать вандалов".
  
   И, - сказал Гэвин, - когда ты закончишь в Талсе, найдется другая работа. Южная Калифорния, например, или Ванкувер."
  
   "У тебя какие-нибудь проблемы в Париже?" - Спросил я.
  
   "У нас есть офис в Париже", - сказал Гэвин.
  
   "Святая святых", - сказал я.
  
   "Что?"
  
   "Извините", - сказал я. "Я говорю на стольких языках ..." Гэвин, очевидно, не понял, о чем я говорю.
  
   "Итак", - сказал он. "У вас есть интерес? Вы вполне могли бы назвать свою цену".
  
   "Как насчет Templeton Group или Элмера О'Нила?" Спросил я. "Какую цену они назвали?"
  
   "Прошу прощения?"
  
   "Я просто поинтересовался насчет других ваших сотрудников", - сказал я.
  
   "Извините, мы никого не нанимали".
  
   "Я был дезинформирован", - сказал я.
  
   "Итак", - весело сказал Гэвин, - "тебе интересно?"
  
   "Нет".
  
   Джавин на мгновение замолчал, его глаза за толстыми стеклами очков сузились.
  
   Затем он сказал: "Подумай об этом, Спенсер. Это выгодная сделка для тебя. Это шанс установить долгосрочные отношения с, возможно, величайшей компанией в стране".
  
   "Вы не могли бы знать, кто убил Трента Роули, не так ли?" Спросил я.
  
   "Это дело полиции", - сказал Гэвин. "Мы разрешаем полиции заниматься этим".
  
   "Значит, ты не предложил им поездку в Талсу", - сказал я. Глаза Гэвина теперь были такими узкими, что было удивительно, что он все еще мог видеть.
  
   "Я пытаюсь провести эту встречу в деловой и профессиональной манере", - сказал он. "Вы не делаете это легким".
  
   "Спасибо, что заметил", - сказал я.
  
   Джавин довольно долго молчал, пристально глядя на меня прищуренными глазами и легонько постукивая кончиками пальцев под подбородком. Пока он это делал, я использовал это время, чтобы посмотреть на двух других парней. Они выглядели так, словно их наняли из-за внешности, отправили кастинговой компанией играть влиятельных парней из службы корпоративной безопасности. У одного была темная короткая стрижка. Другой побрил голову. Они были примерно шести футов ростом, бритоголовый парень немного выше, и выглядели так, как будто много упражнялись.
  
   Когда он достаточно смягчил меня своим суровым взглядом, Гэвин наконец заговорил. Его голос был ровным и размеренным, как у парня, пытающегося преодолеть заикание.
  
   "Мы гордимся тем, - сказал он, - что являемся компанией, способной на все. Если традиционные деловые и профессиональные подходы для нас закрыты, мы находим другие пути".
  
   Я с энтузиазмом кивнул.
  
   "Я восхищаюсь этим в любой организации", - сказал я и посмотрел на парней на диване, - "а вы?"
  
   Ни один из них не ответил. Гэвин заговорил снова. "Ты понимаешь, что я тебе говорю?"
  
   "То же самое, что ты говоришь с тех пор, как пришел с Праведными братьями. Ты не хочешь, чтобы я пытался выяснить, что случилось с Трентом Роули. Или почему ты приставил хвост к Эллен Эйзен и Марлен Роули ".
  
   Гевин посуровел своим взглядом, что было нелегкой задачей.
  
   "Я не понимаю, о чем ты говоришь", - медленно произнес Гэвин. "Я пришел сюда, чтобы предложить тебе шанс заработать серьезные деньги. Вы не просто отказались, вы сделали это в оскорбительной манере, и я просто напоминаю вам, что мы в Kinergy привыкли получать то, что хотим ".
  
   "Знаешь, что было бы мне действительно полезно?" - Спросил я.
  
   "Что?"
  
   "Если бы ты мог научить меня этому взгляду. Я мог бы отпугнуть дверную ручку, если бы у меня был такой взгляд".
  
   Джавин выдержал мой пристальный взгляд на мгновение, но не смог продолжать и перевел взгляд на окно позади меня.
  
   С дивана бритоголовый парень сказал: "Мистер Гэвин, если вы не возражаете, может быть, мы могли бы научить его некоторым манерам".
  
   "Иик", - сказал я.
  
   Дживин пару секунд продолжал смотреть в мое окно. Я подозревал, что он считает. Затем он снова перевел взгляд на меня. "Не в этот раз, Ларри", - сказал он. "Не в этот раз".
  
   "Ларри?" Сказал я. "Как у вас может быть силовик по имени Ларри?"
  
   Я сказал Арри: "Ты думаешь, в моем имени есть что-то смешное, приятель?"
  
   "С твоим именем", - сказал я. "С твоим поведением. С твоей прической".
  
   "Ларри", - сказал Гэвин. "Заткнись".
  
   Джиавин встал. Двое мужчин на диване встали.
  
   "Я хочу, чтобы ты хорошенько подумал над этим", - сказал мне Гэвин, слегка наклоняясь вперед. "И мы скоро вернемся и снова сделаем тебе предложение".
  
   "О, хорошо", - сказал я. "Это придаст смысл моей неделе". Казалось, никому нечего было сказать по этому поводу, поэтому, спустя мгновение, все трое развернулись и вышли.
  
  
  
  
  
  
   23
  
   Я был в своем офисе, размышляя, когда вошла Марлен Роули. Сегодня на ней были большие солнцезащитные очки и красное льняное платье с глубоким вырезом. Я испытал облегчение, увидев ее. Думать тяжело.
  
   "Я направляюсь на выставку Гейнсборо, - сказала она, - и я подумала, что зайду и возьму отчет".
  
   "Не могли бы вы ответить на несколько вопросов?"
  
   "Я наняла вас не для того, чтобы вы задавали вопросы", - сказала она.
  
   "Разве мы уже не проходили через это?" Сказал я.
  
   Она села за стол напротив меня и скрестила ноги, как мне показалось, довольно нескромно. Возможно, мы стали более близки. В прошлый раз это были только коленные чашечки.
  
   "Итак, могу я предположить, что у вас нет никакой новой информации о смерти моего мужа?"
  
   "У меня повсюду информация", - сказал я. "Но я не знаю, что с ней делать".
  
   "Ты знаешь, кто убил Трента?"
  
   "Пока нет".
  
   "У вас достаточно информации, чтобы оправдать меня от любого возможного соучастия?"
  
   "Нет".
  
   "Ну, ради бога", - сказала она. "Чем ты занимался?"
  
   "Глупцы с радостью страдают", - сказал я.
  
   "Хорошо ... могу ли я считать, что я освобожден от этого замечания?"
  
   "Конечно", - сказал я. "Вы знали, что за вами следили?"
  
   "За тобой следили?"
  
   "Ага. Парень по имени Джерри Фрэнсис, из небольшого агентства под названием "Темплтон Груп"."
  
   "Детективное агентство?"
  
   "Ага".
  
   "За мной следил частный детектив".
  
   "Ты был".
  
   "Откуда ты вообще можешь это знать?"
  
   "Я поймал его", - сказал я. "У меня были причины думать, что кто-то следит за тобой, и я вышел и подождал, пока он появится, и когда он появился, мы поговорили".
  
   "Ты сделал это для меня?" спросила она. Я победоносно улыбнулся.
  
   "Это часть сервиса", - сказал я.
  
   "Ты присматривал за мной".
  
   "Мы никогда не спим", - сказал я.
  
   Она заставила бы меня чувствовать себя неловко, если бы я не был таким искушенным.
  
   "Боже мой, это так мило", - сказала она.
  
   "У вас есть мысли о том, кто мог бы нанять детектива, чтобы следить за вами?"
  
   Она внезапно встала, обошла мой стол, наклонилась и обняла меня за шею. Я понял, что она собирается поцеловать меня, и повернул лицо так, что она задела меня правой щекой. Она отступила.
  
   "Большинство мужчин целуют меня в ответ", - сказала она. "В губы".
  
   "Я их не виню", - сказал я.
  
   "Почему ты этого не сделал?"
  
   "К сожалению, - сказал я, - я влюблен в другую женщину".
  
   "Эта Сьюзен, как там ее зовут", - сказала она.
  
   "Сильверман", - сказал я.
  
   "Я не знал, что она еврейка".
  
   "Нет причин, по которым ты должен", - сказал я.
  
   "И для тебя это означает, что ты не можешь отвечать ни одной другой женщине?"
  
   "Это значит, что я не должен действовать в соответствии с ответом", - сказал я.
  
   "Вы с ней женаты?"
  
   "Не совсем", - сказал я.
  
   "И все же ты цепляешься за это современное суеверие?"
  
   "Насчет моногамии?"
  
   "Да".
  
   "Мы делаем", - сказал я.
  
   "Только в обстоятельствах, когда любовь непрошеная, - сказала Марлен, - по закону или условию, ее можно по-настоящему дарить и получать".
  
   "Я это слышал", - сказал я.
  
   "Это истина, которая восходит к древним поэтам Прованса", - сказала она.
  
   "Значит, лучший способ полюбить ее - это заняться сексом с кем-то другим?"
  
   "Быть свободным любить кого-то другого", - сказала она. "Только если ты можешь выбирать других, твой выбор в отношении нее может быть без принуждения".
  
   "Клянусь Богом, ты прав", - сказал я. "Хватит разговоров о любви, снимай одежду".
  
   "Здесь?" спросила она.
  
   Она оглядела офис. "На том диване?" спросила она.
  
   "На самом деле я просто пытался разрядить обстановку немного плутоватым остроумием", - сказал я.
  
   Она начала плакать.
  
   "Ты издеваешься", - сказала она.
  
   "Только немного", - сказал я.
  
   Она внезапно села на диван и закрыла лицо руками, как мне показалось, довольно драматично.
  
   "Никто меня не понимает. Я не могу ни на кого рассчитывать", - сказала она. "Я могу так много дать, так много любви".
  
   Я не мог придумать, что сказать.
  
   "Но я сильная", - сказала она после пары всхлипываний. "Мне никто не нужен".
  
   Какое-то время она молчала, пока сдерживала слезы. Я предложил ей бумажную салфетку из нижнего ящика моего стола. Она взяла ее и промокнула глаза. Она посмотрела прямо на меня.
  
   "Мне жаль, но быть вдовой очень трудно".
  
   "Теперь ты в порядке?"
  
   "В некотором смысле", - грустно сказала она.
  
   "У вас есть какие-нибудь мысли о том, кто мог бы за вами следить?" - Спросил я.
  
   Она стояла и в ужасе смотрела на меня.
  
   "Ты возвращаешься прямо к допросу меня, ублюдок", - сказала она. "Ты бессердечный ублюдок".
  
   Она повернулась и ушла. Я подошел к своему окну и постоял, глядя на Беркли-стрит, думая о куртуазной любви и проверенных çвсех поэтах. Через минуту она появилась на тротуаре и повернула направо на Бойлстон, целеустремленно шагая, и снова направо, на Бойлстон, и скрылась из виду.
  
  
  
  
  
  
   24
  
   Сообщение на моем автоответчике было от женщины с престижным британским акцентом. Она сказала, что ее зовут Делия, что она звонит из Kinergy от имени Боба Купера и что Боб очень хотел бы встретиться со мной за ланчем в своем клубе.
  
   Генеральный директор. Хот-дог!
  
   Клуб Купера находился на верхнем этаже высокого странно выглядящего здания на Франклин-стрит. Мне пришлось зарегистрироваться и получить пропуск, прежде чем я смог войти в лифт. Затем мне пришлось предъявить свой пропуск и назвать свое имя на стойке регистрации в вестибюле Sky, прежде чем я смог подняться на втором лифте в Standish Club. У лифта меня встретила достойная женщина в темном костюме.
  
   "Мистер Купер еще не приехал", - сказала она. "Звонила его секретарша и сказала, что он опоздает на несколько минут".
  
   Конечно, он опоздал бы на несколько минут.
  
   "Вы хотите присесть?" спросила женщина. "Или вы предпочитаете подождать в баре?"
  
   Иногда неудачника ловили, когда он сидел один за столом и ждал кого-то.
  
   "Сел", - сказал я.
  
   Мне не повредило, что меня считали неудачником. Может быть, даже пошло на пользу. Она подвела меня к столику у окна, приняла мой заказ на пиво и оставила любоваться видом на воду. При том, что это был Бостон, в центре города было не так уж много высоких этажей, откуда не было видно воды. Но Стэндиш-клуб извлек из этого максимум пользы. Там было два окна от пола до потолка, выходящих на воду, и свет лился через них, и комната сияла. Почти в центре зала находился круглый бар с четырьмя людьми, которые, потягивая коктейли и ожидая, старались не выглядеть неудачниками. Все они были мужчинами. Все они были в деловых костюмах. Все они носили белые рубашки. У двоих были синие галстуки, у одного - красный. У одного - желтый. У троих были короткие, но не слишком, недавние, но не слишком свежие стрижки. У другого парня были черные волосы до плеч. Он также был в желтом галстуке. Вероятно, работал в рекламе.
  
   Я в два глотка допил свою первую кружку пива, когда появился Купер. Он вошел в столовую так, словно собирался объявить перерыв. Это был крупный мужчина с квадратной челюстью и ярко-голубыми глазами. На нем был светло-серый летний костюм, белая рубашка и светло-голубой атласный галстук. Его волосы были стального цвета и тщательно зачесаны назад над ушами. Я встал, когда он подошел к столу.
  
   "Спенсер?" сказал он. "Боб Купер, спасибо, что пришел".
  
   "С удовольствием", - сказал я.
  
   "Надеюсь, тебе не пришлось долго ждать". Я посмотрел на свои часы.
  
   "Десять минут", - сказал я.
  
   "Черт возьми, мне очень жаль. Они там не дают мне ни одной чертовой минуты".
  
   "Я уверен, что они этого не делают", - сказал я.
  
   Официантка, не дожидаясь приглашения, принесла высокий бокал с чем-то шипучим, в который была положена долька апельсина, и поставила его перед Купером.
  
   Не поднимая глаз, он сказал: "Спасибо, Ширли".
  
   Он поднял стакан, сделал тост за меня и сделал глоток.
  
   "Кампари с содовой", - сказал он. "Ты когда-нибудь пробовал это?"
  
   "У меня есть", - сказал я.
  
   "Нравится?"
  
   "Нет".
  
   Купер рассмеялся, как будто то, что я сказал, было забавным. Возможно, для него услышать слово "нет" в любом контексте было внезапным ощущением несоответствия.
  
   "Вошел во вкус", - сказал он. "Ты голоден?"
  
   Я сказал, что был. Он согласился. Мы оба некоторое время изучали меню. Затем он заказал салат "Цезарь". Я съел клубный сэндвич. "Итак, - сказал я, - мистер Купер ..."
  
   "Куп", - сказал он. "Все зовут меня Куп". Я кивнул.
  
   "Так что же нас объединяет, Куп?"
  
   "Ну, я знаю, что вы расследуете смерть Трента Роули, бедняги, он был хорошим человеком, и я подумал, ну, черт возьми, может быть, имеет смысл поговорить с глазу на глаз, понимаете? Один работает изо всех сил на другого, посмотрим, сможем ли мы чего-нибудь добиться ".
  
   "Один работает изо всех сил на другого, Куп?" Он ухмыльнулся.
  
   "Да, да. Вероятно, вокруг моей работы еще больше дерьма и вздора, но мы оба пытаемся честно зарабатывать на жизнь ".
  
   "Всего лишь пара работающих трупов", - сказал я.
  
   Он снова ухмыльнулся. Это была действительно хорошая ухмылка.
  
   "Ты действительно думаешь, что кто-то в магазине убил Трента?"
  
   "Я не знаю, кто убил Трента", - сказала я. "Но это должен был быть кто-то, кто мог входить и выходить в магазин без каких-либо проблем".
  
   Официантка вернулась с нашей едой. К моему сэндвичу была небольшая горка картофеля фри. Я съел один. Стыдно их выбрасывать.
  
   "Черт", - сказал Купер. "Ты все правильно понял, не так ли. Нет никакого способа, черт возьми, обойти это".
  
   Мой клубный сэндвич был разрезан на треугольные четвертинки. Я с достоинством откусил от одного из них. Размазывать его по всей рубашке казалось плохой стратегией.
  
   "Конечно, большинство жен знают там, как себя вести", - сказал он.
  
   "Вы думаете, что чья-то жена застрелила Роули?"
  
   "Черт возьми, я не знаю. Это по твоей части. Я просто думаю вслух".
  
   "Есть еще кандидаты?" Спросил я. "Кроме сотрудников и жен?"
  
   "О, черт возьми, да", - сказал Купер. Он ел очень быстро.
  
   "У нас есть поставщики, которые приходят и уходят. У нас есть клиенты. Люди из правительства, вы знаете, из внутренних дел, торговли, SEC, энергетики, Государственного департамента".
  
   "Государство?" - Спросил я.
  
   "Да, мы очень широко представлены на международной энергетической арене, мы ведем много деловых отношений с иностранными правительствами".
  
   "Ну и дела", - сказал я.
  
   "Спенсер, - сказал он, - я должен сказать тебе, что мы - чертовски хорошая компания. Мы действительно такие".
  
   Он почти покончил со своим салатом. У меня оставалось еще три четверти моего клубного сэндвича. Держу пари, Куп был не из тех парней, которые будут сидеть сложа руки, пока я доедаю. Он съел последний кусочек салата. Он посмотрел на часы.
  
   "Черт возьми", - сказал он. "Я уже опаздываю во второй половине дня".
  
   Я знал, что должен был поставить на себя деньги.
  
   "Я хотел взглянуть на тебя", - сказал он. "И я рад, что сделал это. Мне нравится то, что я вижу".
  
   Я скромно улыбнулся.
  
   "Вот что я тебе скажу", - сказал Купер. "В эти выходные мы устраиваем корпоративное мероприятие на Кейпе, в Chatham Bars Inn. У нас есть все место. Неформально. Дайте нам всем шанс расслабиться и узнать друг друга в непринужденной обстановке, знаете, вне офиса, вдали от телефонов. Мы здорово разнесем это место ".
  
   Я кивнул и взял вторую четвертинку своего клубного сэндвича.
  
   "Я надеялся, что вы могли бы присоединиться к нам, в качестве моего гостя, конечно. Познакомьтесь со всеми менеджерами, возможно, это поможет вам узнать немного о нас, и даже если это не поможет ..."
  
   Купер ухмыльнулся и подмигнул мне. "Черт возьми, хорошее время. Ты женат?"
  
   "Вроде того", - сказал я.
  
   "Что ж, возьми с собой и свою вроде как жену".
  
   "На самом деле, - сказал я, - я никуда ее не привожу. Но она, возможно, захочет прийти".
  
   "Я попрошу Делию прислать тебе подробности", - сказал Купер. "Она забронирует для тебя номер".
  
   "Конечно", - сказал я.
  
   Он снова посмотрел на часы.
  
   "Боже, послушай", - сказал он. "Прости. Мне просто нужно бежать".
  
   "Не-ха", - сказал я.
  
   "Я надеюсь, ты не возражаешь".
  
   "Я сам работаю до упаду", - сказал я. "Я знаю, как это бывает".
  
   На мгновение на лице Купера промелькнула тень. Я его разыгрывал? Нет, конечно, нет. Боб Купер? Нет, не может быть.
  
   "Что ж, я с нетерпением жду встречи с тобой в Чатеме", - сказал он и протянул руку. "Я угощу тебя выпивкой".
  
   Он снова ухмыльнулся и снова подмигнул. "Может быть, несколько", - сказал он.
  
  
  
  
  
  
   25
  
   Дэррин О'Мара вещал из студии на седьмом этаже маленького уродливого здания недалеко от Флит-центра. Я встретил его, когда он вышел из эфира, и мы зашли за угол в большой фальшивый ирландский паб, чтобы выпить. "Селтикс" и "Брюинз" закончили год, так что заведение было почти пустым, и мы смогли посидеть в одиночестве в одном конце бара. О'Мара заказал пинту "Гиннесса". Я не хотел показаться неаутентичным, но я терпеть не мог Гиннесса. Я заказал Budweiser.
  
   О'Мара сделал глоток и выглядел довольным. Он слегка повернулся ко мне, опершись локтем о стойку бара, и сказал своим мягким, звучным радиоголосиком: "Чем я могу вам помочь?"
  
   "Расскажи мне о Марлен Роули", - попросил я.
  
   "Марлен Роули?"
  
   "Ага".
  
   "Почему ты думаешь, что мне есть что рассказать тебе о ней?"
  
   "Мы говорили о, э-э, взаимоотношениях, - сказал я, - и она начала говорить как Кретьен де Труа".
  
   "Действительно", - сказал О'Мара.
  
   "Она излагала ту же самую чушь о куртуазной любви, которую исповедует Эллен Эйзен", - сказал я. "Я предположил, что она получила это из того же места".
  
   "Я не верю, что принципы куртуазной любви - это чепуха", - сказал О'Мара. "Иногда клиенты неверно формулируют или не понимают эти принципы. Но это не делает их недействительными".
  
   Барменша была крепко сбитой рыжеволосой девушкой в обтягивающих черных брюках. Она нарезала лимоны на другом конце стойки. В кабинке у двери сидела седовласая пара, пившая ржаное с имбирем и курившая одну за другой. Они не разговаривали и даже не смотрели друг на друга.
  
   "Вы знаете Марлен Роули?" - Спросила я.
  
   "Я делаю, профессионально".
  
   "А ее муж?"
  
   "Да", - сказал О'Мара. "Они оба были на моем семинаре".
  
   "А Айзены?" Спросил я. "Тот же семинар?"
  
   "Да".
  
   "И, конечно, Роули знали Айзенов".
  
   "Конечно, мужья были коллегами в Kinergy".
  
   "Что это за семинар, на котором они были?" - Спросил я.
  
   "Любовь и освобождение, это называется".
  
   "Ура", - сказал я. "Ты знал, что у Эллен Эйзен и Трента Роули был роман?"
  
   "У них сложились отношения. Это часть семинара. У Марлен и Берни тоже складывались отношения".
  
   "Сексуальные отношения?"
  
   "Конечно".
  
   Я кивнул. Я зажмурил глаза, пытаясь сосредоточиться. "Итак, - медленно произнес я, - они, выражаясь языком куртуазной любви, поменялись женами?"
  
   "У них развивались межличностные отношения", - сказал О'Мара.
  
   "Держу пари, так и было", - сказал я.
  
   "Мое присутствие здесь добровольно, Спенсер. У меня нет никаких обязательств сидеть здесь и выслушивать ваше дезинформированное неодобрение ".
  
   Я посмотрел на седовласую пару в кабинке. Каждый из них заказал свежее ржаное с имбирем. Он смотрел в окно паба. Она смотрела на бутылки, сложенные за стойкой. Оба курили. Они не казались близкими. Вероятно, бунтовали против принудительной любви.
  
   "Знали ли все четверо членов этой команды по розыгрышам о ситуации?" - Спросил я.
  
   "Конечно. Все происходило в соответствии с инструкциями семинара".
  
   "Так почему Марлен наняла меня следить за своим мужем?"
  
   "У меня есть только ваше слово, - сказал О'Мара, - что она это сделала".
  
   "Примем за предпосылку, что она сделала", - сказал я. "Порассуждай со мной". О'Мара подал знак бармену принести еще "Гиннесса".
  
   "И пони Джеймсона", - сказал он. "Рядом с ним".
  
   Бармен посмотрел на меня. Я утвердительно кивнул другому приятелю.
  
   "Если бы это было так, - сказал О'Мара, - возможно, это указывало бы на то, что Марлен не смогла выйти за пределы материального плана".
  
   "Это значит, что если Трент настолько влюбится в Эллен, чтобы прогуляться на закат, - сказала я, - Марлен хотела быть уверенной, что получит свое".
  
   О'Мара наблюдал, как бармен наливает виски. Казалось, он почувствовал облегчение, когда она направилась обратно к стойке с бокалом. "Гипотетически", - сказал О'Мара.
  
   "Есть какие-нибудь признаки того, что это происходило?" - Спросил я.
  
   "Я не служба знакомств", - сказал О'Мара. "Я обучаю людей определенной философии и помогаю им понять ее последствия".
  
   "Ты знаешь кого-нибудь по имени Гэвин?" - Спросил я.
  
   "Не то, что я могу придумать", - сказал О'Мара.
  
   Он сделал глоток виски и запил его "Гиннессом". Он выглядел более счастливым.
  
   "Боб Купер?" - Спросил я.
  
   "Нет, я тоже не думаю, что знаю его", - сказал он.
  
   "И вы не знаете никакой причины, по которой кто-то мог застрелить Трента Роули?"
  
   "Боже, нет", - сказал он.
  
   "Эйзен не возражал против своей жены и Трента".
  
   "Абсолютно нет. Не больше, чем Трент возражал против Берни и Марлен".
  
   "И зачем кому-то это делать", - сказал я.
  
   "Действительно, почему", - сказал О'Мара.
  
   Ирландский котловар сильно подбадривал его. "Ты когда-нибудь читал "Троила и Крисейду" Чосера?" - Спросил я.
  
   "Если бы и знал, - сказал О'Мара с улыбкой, - то забыл об этом. Почему ты спрашиваешь?"
  
   "Персонаж по имени Пандар", - сказал я. "Я собирался спросить тебя о нем".
  
   О'Мара допил остатки ирландского виски и жестом попросил бармена налить еще.
  
   "Я боюсь, что вас могут ввести в заблуждение", - сказал он. "Ссылки на куртуазную любовь являются метафорой, если вы понимаете, что я имею в виду".
  
   Принесли виски. Он с наслаждением сделал глоток и позволил ему пролиться струйкой в горло. Затем он выпил немного "Гиннесса".
  
   "Моя область - не литература", - сказал он. "Хотя литература, безусловно, стимулирует мое мышление".
  
   Он полностью развернулся на своем барном стуле лицом к большому почти пустому залу, положив оба локтя на стойку позади себя. Я чувствовал, что назревает лекция.
  
   "Моя область, - сказал он, - это взаимодействие с людьми".
  
   "Ты и Линда Лавлейс", - сказал я.
  
   Я оставил О'Мару в баре. Когда я выходил, я увидел, как парень с черными волосами до плеч завернул за угол на Козуэй-стрит и исчез.
  
   Я видел только его спину, но волосы были похожи на волосы парня, которого я видел в клубе Боба Купера.
  
  
  
  
  
  
   26
  
   Хили вошел в мой офис с пакетом пончиков и двумя большими чашками кофе. Он сел и протянул мне кофе.
  
   "Dunkin' Donuts", - сказал он. "Я получаю скидку полицейского".
  
   Он протянул мне пакет с пончиками, и я взяла один. Мой любимый - с корицей.
  
   "Я подумал, что, возможно, пришло время нам сравнить результаты", - сказал Хили.
  
   "Вау", - сказал я. "Ты действительно застрял, да?"
  
   "Вот что мы знаем", - сказал Хили. "Кто-то застрелил Трента Роули".
  
   Я ждал. Хили ничего не сказал. Через некоторое время я сказал: "Столько".
  
   "Едва-едва", - сказал Хили. "Что у тебя есть?"
  
   "Что у меня есть, вот так просто? Чашка кофе и пончик, и я вываливаю тебе все свои внутренности?"
  
   "Таков был мой план", - сказал Хили.
  
   Мы выпили по чашечке кофе. Мы с Хили долгое время были своего рода друзьями. Это не означало, что мне нужно было рассказывать ему все, что я знала, если только в этом не было чего-то для меня. Могло быть.
  
   "Парень из службы безопасности Kinergy", - сказал я. "Гэвин. Он нанял двух, э-э, маргинальных частных детективов, чтобы следить за женами пары своих сотрудников, включая Марлен Роули".
  
   "Расскажи мне об этом", - попросил Хили. Я рассказал ему.
  
   "И вы не можете найти ни одну из жевательных резинок", - сказал Хили.
  
   "Может быть, я просто продолжаю скучать по ним", - сказал я.
  
   "Возможно. Я попрошу кого-нибудь проверить это".
  
   "Не могли бы вы дать мне знать?" - Спросил я.
  
   "Так же быстро, как и ты", - сказал Хили.
  
   Я одарила его своей широкой очаровательной улыбкой. "Лучше поздно, чем никогда", - сказала я.
  
   "Да, - сказал Хили, - конечно".
  
   Моя широкая очаровательная улыбка обычно лучше действовала на женщин.
  
   "Что Гэвин может сказать по этому поводу?"
  
   "Отрицает все".
  
   "И он заплатил им наличными".
  
   "Ага".
  
   "Итак, единственный способ узнать, что он нанял их для слежки, - это потому, что они сказали тебе".
  
   "Ага".
  
   "И теперь ты не можешь их найти".
  
   "Пока что", - сказал я.
  
   "Итак, пока мы их не найдем, у нас нет доказательств, что Гэвин сделал что-то, кроме того, что, по твоим словам, они тебе сказали".
  
   "Именно так", - сказал я.
  
   "Мы знаем, сколько это стоит", - сказал Хили.
  
   "К сожалению, да", - сказал я.
  
   "Черт возьми, даже если это чего-то стоило, это не доказывает, что это был Гэвин; там много блондинов с усами".
  
   "Я знаю", - сказал я. "Это должно быть удостоверение личности О'Нила или Фрэнсиса".
  
   "Который мы не сможем получить, если не сможем их найти".
  
   Мы с Хили откусили по кусочку пончика и смотрели друг на друга, пока жевали.
  
   Закончив жевать, Хили проглотил и сказал: "Может быть, мы их не найдем".
  
   "Это приходило мне в голову", - сказал я.
  
   "Тем не менее, у нас есть Гэвин", - сказал Хили.
  
   "За что?"
  
   "За то, что разобрался", - сказал Хили.
  
   "Это начало", - сказал я.
  
  
  
  
  
  
   27
  
   На Сьюзан были белые брюки, которые хорошо сидели, и топ в горизонтальную бело-голубую полоску с широким круглым вырезом, который подчеркивал тот факт, что у нее самые красивые трапециевидные мышцы из всех женщин в мире. Я был почти таким же лихим, хотя и выставлял это напоказ меньше, в джинсах, кроссовках и черной футболке. У меня был пистолет, поэтому я надел футболку не заправленной. Мы сидели в вестибюле отеля Chatham Bars Inn среди водоворота яппи, в основном мужчин, в ярких рубашках Lacoste, преобладающих темно-бордовых и зеленых, отглаженных брюках цвета хаки и мокасинах, в основном коньячного цвета, без носков. Женщины придерживались одной и той же цветовой гаммы, цвет хаки варьировался среди брюк, юбок и шорт, в зависимости, как согласились мы со Сьюзен, от того, как они относились к своим ногам. Боб Купер двигался среди них, одетый в накрахмаленную белую рубашку на пуговицах, две верхние пуговицы которой были расстегнуты, черные льняные брюки и черные итальянские мокасины: патриарх, его седая голова виднелась среди послушников, смеялся, пожимал плечами, время от времени обнимал женщину, принимая поклоны. Гэвин всегда двигался рядом с Купером, одетый в одну из тех белых рубашек с высокой талией, которые кубинцы носят в Майами. Берни Эйзен был там, пил май тай. Я не видел никаких признаков Эллен.
  
   Болтовня была непрерывной и громкой. Это был первый день ретрита, время коктейлей, и все пользовались этим в полной мере. Компания арендовала все помещение целиком. Все там были из Kinergy, кроме меня и Сьюзан.
  
   "Захватывает дух, - сказала Сьюзен, - не правда ли".
  
   "Подумай о давлении", - сказал я. "Похож ли я на победителя? Правильно ли я одет? Разговариваю ли я с нужными людьми? Записался ли я на нужные мероприятия?" Что, если я записался в парусный спорт, а окажется, что в парусный спорт записываются только неудачники?"
  
   "Ты чувствуешь запах страха", - сказала Сьюзан. "И жадности".
  
   "И это тоже", - сказал я.
  
   "Мы проникли в самое сердце корпоративной Америки", - сказала Сьюзан, -".
  
   "Ты заметил, что Купер самый высокий парень в комнате?" Сказал я.
  
   "Он высокий мужчина".
  
   "Он не намного выше меня".
  
   "Значит, ты был бы вторым по росту?" Спросила Сьюзен.
  
   "Вы думаете, это случайность, что ни один член руководства Kinergy не такой высокий, как генеральный директор?" - Спросил я.
  
   Сьюзен держала в руках бокал "пино гриджио", из которого она, теоретически, пила в течение часа и десяти минут. Стакан опустился почти на полдюйма. Она сделала еще глоток и проглотила, оглядывая комнату. Ее губы были слегка приоткрыты, остатки вина заставляли их блестеть. Я знал, что прыгать туда и сидеть у нее на коленях было неприлично. Я подавил этот порыв.
  
   "Мы принимаем что-то за несчастный случай только тогда, когда все другие объяснения не срабатывают", - сказала она.
  
   "Вау", - сказал я. "Это королевское "мы"? Или ты говоришь о нас с тобой?"
  
   "Ты и я", - сказала она. "Я использую королевское "мы" только в государственных случаях".
  
   "Так ты думаешь, это несчастный случай?"
  
   "Нет".
  
   "Разве ты не мог сказать это с самого начала?"
  
   "У меня степень доктора философии", - сказала Сьюзан. "Из Гарварда. Если бы я занималась постдокторской работой, я бы вообще не смогла говорить".
  
   "Конечно", - сказал я.
  
   "Кажется, у всех все получается", - сказала Сьюзан.
  
   "И проводить много времени на солнце", - сказал я.
  
   "Есть другие способы казаться загорелой", - сказала Сьюзан.
  
   "И у всех ровные белые зубы".
  
   "Есть несколько способов достичь и этого".
  
   "Боже мой", - сказал я. "Это не то, чем кажется".
  
   "Ты и я, Куки".
  
   "Кроме этого", - сказал я.
  
   "Я думаю, Хоук очень похож на того, кто он есть".
  
   "Я скажу ему", - сказал я. "Он будет гордиться".
  
   "Как ты думаешь, что он и Перл делают?"
  
   "Прямо сейчас?"
  
   "Да".
  
   "Бегать вдоль реки, пугая людей".
  
   "Как мило с ее стороны", - сказала Сьюзан.
  
   По всему вестибюлю были развешаны плакаты с описанием различных мероприятий. Каждое мероприятие было соревнованием, в котором можно было заработать очки: парусный спорт, рыбалка, теннис, гольф, бочче, бадминтон, катание на подковах, тарелочках, стрельба из лука и трехмильный забег. Для нескольких присутствовавших жен были организованы походы по магазинам.
  
   "Ты думаешь, что приводить с собой жену - это признак неудачника?" - Сказал я Сьюзан.
  
   "Совершенно верно", - сказала Сьюзан. "Это подтверждает, что тебя отхлестали по пизде".
  
   "Я привел тебя".
  
   "Я прекращаю свое дело", - сказала Сьюзан.
  
   Боб Купер появился перед нами с напитком в своих больших, сильных на вид руках. С ним был Гэвин.
  
   "Спенсер, - сказал он, - здорово, что ты смог прийти".
  
   "Так и есть", - сказал я.
  
   "Вот такая... жена?" сказал он.
  
   "Боб Купер", - сказал я. "Сьюзен Сильверман".
  
   Он поклонился и пожал ей руку, улыбаясь во весь рот. "Если бы ты была чем-то вроде моей жены, я бы позаботился о том, чтобы это была полноценная сделка", - сказал он.
  
   "На самом деле, это все, на что я хочу пойти", - сказала Сьюзан. Купер выпрямился, откинул голову назад и рассмеялся. Это был громкий смех, полный власти.
  
   "Ну и черт с ним", - сказал он. "Совсем как мужчина. Я никогда об этом не думал".
  
   Он взглянул на Гэвина.
  
   "Гэв, ты знаешь Спенсера, это, э-э, мисс Сильверман".
  
   Мы пожали Гэвину руку так, как будто были рады его видеть.
  
   "Подходящая комната?" - спросил он.
  
   "Прелестно", - сказала Сьюзан. Купер кивнул, как будто это действительно имело для него значение.
  
   "Если вам что-нибудь понадобится, звоните Делии, она здесь. Комната одиннадцать". Я кивнул. Сьюзан улыбнулась.
  
   "Я занял пару мест за своим столиком", - сказал Купер. "На ужин. Надеюсь, ты сможешь присоединиться ко мне".
  
   "Мы были бы в восторге", - сказала Сьюзан, как будто она имела в виду именно это.
  
   "Тогда увидимся", - сказал Купер. "Ужин в семь".
  
   Он направился к группе мужчин у бара. Гэвин последовал за ним. Сьюзан с улыбкой смотрела им вслед.
  
   "Почему именно мы решили прийти к этому?"
  
   "Я не знаю, что еще можно сделать", - сказал я. "Я роюсь".
  
   Сьюзен кивнула. В ее глазах появился легкий блеск. Что-то ее забавляло.
  
   "Что?" Спросил я.
  
   "Ты едва мог заставить себя быть вежливым", - сказала Сьюзан. "Как ты думаешь, как долго ты продержался бы в качестве сотрудника Kinergy?"
  
   "Я полагаю, это будет зависеть от того, насколько мне нужна эта работа", - сказал я.
  
   Сьюзан посмотрела прямо на меня и одарила широкой, ничем не сдерживаемой улыбкой. Мой пищеварительный канал напрягся. Я набрал побольше воздуха. Когда она так раскованно улыбалась, я всегда чувствовал, что мне нужно больше кислорода, чем я получаю.
  
   "Нет", - сказала она. "Это было бы не так".
  
  
  
  
  
  
   28
  
   Мы со Сьюзен ужинали с Бобом Купером за столом, за которым также сидели Гэвин, Берни Эйзен и ярко выглядящая темноволосая женщина по имени Адель Маккалистер, чье название было замысловатым и не раскрывало, чем она занималась. Купер был в своей лучшей форме умного, старого доброго парня, обаятельного со всеми, и особенно со Сьюзан. Гэвин был добродушно загадочен, а Берни Эйзен произвел самое лучшее впечатление мужчины-победителя.
  
   Один деле флиртовал со мной через Сьюзан.
  
   "Ну, - сказала она, - Сьюзен, он большой парень, не так ли?"
  
   Сьюзен улыбнулась ей. Это было похоже на старые деньги и нуворишей. Сьюзен была хорошенькой, как будто ее семья была хорошенькой на протяжении семи поколений. Это было такой же частью ее, как и ее интеллект.
  
   "Ты хотел бы пощупать его мускулы?" Сказала Сьюзен.
  
   "Он действительно такой мускулистый, каким выглядит?" Спросила Адель.
  
   "Страшно", - сказала Сьюзен.
  
   "Это правда?" Спросила Адель, глядя на меня.
  
   "Страшно", - сказал я.
  
   "Могу ли я чувствовать?"
  
   "Я не могу пошевелить мускулами", - сказал я. "Это порвет мне пальто".
  
   "Кто-то сказал, что раньше ты был бойцом", - сказал Боб.
  
   "Кто?" - Спросил я.
  
   "О, я не могу вспомнить, но у тебя какие-то шрамы вокруг глаз".
  
   "Ты раньше боксировал?" Спросила Адель.
  
   "Не все так думали", - сказал я.
  
   "О, разве это не мило", - сказала Адель Сьюзан. "Он скромничает.
  
   Глаза Сьюзен на мгновение сверкнули на меня.
  
   "Ему есть в чем скромничать", - сказала Сьюзен.
  
   "Позволь мне спросить тебя вот о чем", - сказала Адель. "Если бы все вы, мужчины, подрались, ты бы победил?"
  
   В вопросе деле был неприятный подтекст.
  
   "Вопрос действительно бесцельный", - сказал я. "Любой может победить любого. Вопрос только в том, кто хочет этого больше".
  
   "Бокс - не единственное боевое искусство", - сказал Гэвин.
  
   "Абсолютно", - сказал Берни. "Абсолютно".
  
   Купер наблюдал за всем этим так, как будто он не был частью этого, наблюдателем, с открытыми ставнями и пассивным. Казалось, его особенно интересовал Берни. Адель скользнула рукой и сжала мое предплечье. Я был слишком тщеславен, чтобы не сгибаться.
  
   "О Боже мой", - сказала она и посмотрела на Сьюзен. "Ему больно?"
  
   "Только самым милым образом", - сказала Сьюзан.
  
   Боб Купер уделил нам все внимание. Берни Эйзен рассказал несколько шуток. Гэвин сохранял свою сдержанность. Мы со Сьюзен отбивались от Адель до конца ужина. После ужина, когда победители Kinergy столпились в баре за ирландским кремом со льдом, мы со Сьюзан поднялись в наш номер.
  
   В лифте я сказал Сьюзен: "Когда мы войдем в нашу комнату, ничего не говори, пока я тебе не скажу".
  
   "А что, ты думаешь, там есть какое-то устройство?"
  
   "Откуда он узнал, что я боксирую?" - Спросил я.
  
   "Хили, должно быть, поговорил с ним", - сказала Сьюзен. "Может быть, Хили сказал ему".
  
   "Хили никому ничего не рассказывает", - сказал я.
  
   "Нет, ты прав. Его дело знать, а не рассказывать".
  
   "Как и ты".
  
   Сьюзен улыбнулась.
  
   "Мое дело - не дать Адель залезть к тебе через ширинку", - сказала Сьюзан.
  
   "Всегда бдителен", - сказал я.
  
   "Итак, генеральный директор Боб, должно быть, проверял тебя".
  
   "И он, возможно, захочет узнать больше", - сказал я.
  
   Дверь лифта открылась, и мы поднялись в наш номер.
  
  
  
  
  
  
   29
  
   Сьюзен сидела у окна, смотрела на улицу и молчала, пока я искал жука. Он был в колпаке потолочной лампы. Тот, кто его вставил, был не очень изобретателен. Это было первое место, куда я заглянул. Я достал его и положил в карман. Иногда, если субъект, вероятно, ожидает, что его прослушивают, вы добавляете один, который он легко найдет, и другой, который найти гораздо труднее, надеясь, что он подумает, что отключение первого из них решает проблему. Я не думал, что они ожидали, что я буду искать жучок, но я все равно обыскал все остальное место. Второго жучка не было. Я взял тот, который нашел, и спустил его в унитаз.
  
   "Из этого должна получиться интересная передача", - сказала Сьюзан. "Мы можем свободно разговаривать?"
  
   "Давай рискнем", - сказал я.
  
   "Зачем им прослушивать нашу комнату?"
  
   "Чтобы подтвердить мою репутацию сексуального голиафа".
  
   "Повезло, что ты нашел жучок", - сказала Сьюзан. "Другая причина?"
  
   "По той же причине, по которой Куп приставал ко мне, по той же причине, по которой они пригласили меня. Они хотят разобраться со мной, они хотят знать, что мне известно".
  
   "Значит, вы считаете, что они причастны к смерти Роули?"
  
   "Не знаю. Возможно, они просто пытаются покончить с этим, чтобы вернуться к безудержной погоне за прибылью".
  
   "Вы действительно думаете, - сказала Сьюзан, - что одно убийство окажет серьезное влияние на их бизнес".
  
   Я ничего не сказал. Сьюзен ждала. "Ну", - сказала она. "А ты?"
  
   "Нет", - сказал я.
  
   "Итак, есть кое-что еще", - сказала она.
  
   "Значит, есть", - сказал я.
  
   "Я думаю, план Купа включает в себя очарование тебя, - сказала Сьюзан, - чтобы ты думала, что он классный, а Kinergy - это классно, и никто там никогда не смог бы сделать что-то плохое".
  
   "В этом было бы много очарования.
  
   "Неужели Куп думает, что у него много обаяния?"
  
   "Конечно", - сказал я. "Никогда не слышно ни одного обескураживающего слова".
  
   "Конечно, на самом деле это потому, что у него есть власть", - сказала Сьюзан.
  
   "Но он, вероятно, не знает разницы", - сказал я. "Или предпочитает не знать".
  
   Мы стояли вместе и смотрели в окно на омываемые океаном песчаные отмели, которые и дали название Chatham Bars Inn. На пляже было несколько человек, на воде - несколько лодок, а за ними - голубая даль. Я обнимал Сьюзен за плечи. Она обнимала меня за талию.
  
   "Это было довольно некрасиво, - сказала Сьюзан, - вопрос Адель о том, выиграли бы вы, если бы была драка".
  
   "Я знаю. Должно быть, ее возмущает весь этот тестостерон".
  
   "Это ставило мужчин в безвыходное положение, если только один из них не хотел бросить тебе вызов".
  
   "Что было бы неприлично".
  
   "И, вполне возможно, опасный", - сказала Сьюзен. "Ты не совсем Пасхальный кролик".
  
   "Гэвин немного пытался", - сказал я.
  
   "Да. Замечание о боевых искусствах. Ты думаешь, он опасен?"
  
   "Конечно.
  
   "Как ты думаешь, ты мог бы его избить?"
  
   "Конечно".
  
   "Если бы ты мог удержать ее от приставаний к тебе, - сказала Сьюзен, - с Адель было бы интересно поговорить".
  
   "Если она что-нибудь знает".
  
   "Она должна знать что-то, что стоит услышать. И ей не нравятся эти мужчины".
  
   "И могли бы получить удовольствие, сдав их?" Сказал я.
  
   "Осторожно", - сказала Сьюзан. "Намеками. Под видом женственности, или остроумия, или просто такой милой и сексуальной".
  
   Сьюзен положила голову мне на плечо, пока мы смотрели на океан.
  
   "Я не хочу показаться сексуально некорректным, - сказал я, - но ты думаешь, она спала на пути к служебной лестнице?"
  
   "Адель?" Спросила Сьюзен. "А у кошки есть задница?"
  
   "Ладно", - сказал я. "Это работа, которую нужно сделать".
  
   "И не смей наслаждаться этим", - сказала Сьюзан.
  
   Начинало темнеть. Пляж опустел. Ветер стих. Движение воды стало более мягким. Голубая даль сократилась и потемнела по мере того, как приближалась к горизонту.
  
   "В значительной степени", - сказал я. "Я думаю, мы наслаждаемся друг другом".
  
   "Да", - сказала Сьюзан. "Много".
  
  
  
  
  
  
   30
  
   Куп попробовал еще раз за завтраком. Мы со Сьюзен сидели за столиком у окна, где я ел хэш из солонины с яйцом-пашот, а Сьюзен доедала половинку рогалика. Неся чашку кофе, Боб прошелся по комнате, оставляя за собой легкий аромат дорогого одеколона. Он придвинул стул от другого стола, развернул его и сел верхом, положив предплечья на спинку.
  
   "Надеюсь, я не помешал", - сказал он.
  
   "Вовсе нет", - сказал я. "Мы просто бесцельно говорили о наших надеждах и мечтах".
  
   Куп улыбнулся.
  
   "Ты шутишь, не так ли?"
  
   "Мне весело находиться рядом", - сказал я.
  
   "Конечно, делает", - сказал Куп. "Что ты думаешь, Сьюзан".
  
   "Весело", - сказала она.
  
   Она отломила уголок своего бублика и намазала на него кусочек сливочного сыра размером со слезинку. Куп мгновение наблюдал за ней. Затем он снова посмотрел на меня.
  
   "Что ж, - сказал мне Куп, - по этому самому вопросу я хотел бы сделать тебе небольшое предложение".
  
   "Вы хотели бы нанять меня для расследования смерти Роули", - сказал я.
  
   Куп был поражен. Возможно, это было первое настоящее чувство, которое я увидела у него.
  
   "Хорошо", - сказал он. "Да. Как ты узнал?"
  
   "Потому что я отклонил ваше предложение по наблюдению за трубами в Талсе.
  
   "Талса?"
  
   "Да. Талса в июне - это всегда заманчиво, но я не мог оставить Сьюзан".
  
   Куп выглядел искренне сбитым с толку. "Кто сделал тебе это предложение?" сказал он. Я ухмыльнулся ему.
  
   "Гэв", - сказал я.
  
   "О, ну, я стараюсь не вмешиваться в мелочи. Вас заинтересовало мое предложение?" Он ухмыльнулся. "Я генеральный директор, это заменяет предложение Гэва".
  
   "Ранг имеет свои привилегии", - сказал я.
  
   "Чертовски верно", - сказал Куп. "Тебе интересно?"
  
   "Нет", - сказал я.
  
   "Могу я спросить, почему?"
  
   "У меня есть клиент", - сказал я.
  
   "И наши интересы совпадают. Не было бы лучше для Марлен, если бы мы взяли на себя расходы по расследованию смерти ее мужа? Она вдова. Ее ресурсы могут быть не безграничны".
  
   "Я не знаю, совпадают ли ваши интересы", - сказал я. "Единственный способ узнать это - делать свою работу".
  
   "Вы могли бы подумать о том, чтобы работать на нас обоих. Мы, безусловно, могли бы увеличить ваш гонорар".
  
   "Ответ тот же", - сказал я.
  
   "Он упрямый тип, Сьюзен".
  
   "Но быть рядом весело", - сказала Сьюзан.
  
   Куп мгновение изучал меня. Остальные посетители Kinergy направлялись на завтрак, большинство из них выстроились в очередь за обширным шведским столом.
  
   "Я бизнесмен", - сказал Куп. "И если я не могу заключить сделку одним способом, я подхожу к ней с другой стороны".
  
   Я съел немного хэша.
  
   "Как насчет того, чтобы присоединиться к нам в качестве консультанта?" Я улыбнулся.
  
   "Консультант Спенсер", - сказал я.
  
   "Мы могли бы предложить вам довольно солидный гонорар за консультацию". "И я бы консультировал Гэвина по вопросам безопасности".
  
   "По мере необходимости", - сказал Боб. Он ухмыльнулся.
  
   "Никакой тяжелой работы", - сказал он. "Вы были бы также свободны вести свои собственные дела".
  
   "А смерть Роули?"
  
   "Всем, что вы обнаружили, вы могли бы поделиться с нами, помогите нам оказать максимальную помощь полиции".
  
   "И это все?"
  
   "Конечно", - сказал Куп. Я посмотрел на Сьюзан.
  
   "Это все", - сказал я ей.
  
   "Как мило", - сказала она.
  
   Ее рогалик был съеден почти на треть. Должно быть, она была ужасно голодна.
  
   "Куп", - сказал я. "Мы со Сьюзен поедем домой после завтрака. Давай подумаем над твоим предложением".
  
   "Конечно", - сказал Купер. "Мы бы хотели, чтобы ты был на борту, Здоровяк".
  
   "Спасибо, Куп".
  
   Купер встал и прошелся по залу. Он остановился у нескольких столиков, положил руку на плечо, похлопал по спине, смеялся, наклонялся, чтобы довериться.
  
   "Куп", - сказала Сьюзан.
  
   "Я ему нравлюсь", - сказал я. "Я ему действительно, действительно нравлюсь".
  
   "Что это за история с Талсой?"
  
   "Я расскажу тебе по дороге домой", - сказал я.
  
   "Как ты думаешь, чего он хочет?" Спросила Сьюзен.
  
   "Он хочет знать то, что знаю я".
  
   "Значит, он боится, что вы обнаружите что-то неприятное для него или его компании".
  
   "Что означает, - сказал я, - что предстоит обнаружить нечто прискорбное".
  
   И, - сказала Сьюзен, - он знает, что это такое. Как ты думаешь, он попытается подкупить и копов тоже?"
  
   "Он ничего не добьется с Хили", - сказал я. "Но Хили - государственный служащий. Вы управляете такой компанией, как Kinergy, у вас есть государственный доступ".
  
   "Было время, - сказала Сьюзан, - когда ты бы послал Купа нахуй".
  
   "Верно".
  
   "И если бы он возразил, вы бы предложили ему ударить".
  
   "Импульсивная молодежь", - сказал я.
  
   "Теперь ты приятен для себя и скажи, что подумаешь об этом".
  
   "Сбалансированная зрелость", - сказал я. "Иногда я узнаю больше, будучи приятным".
  
   Сьюзен улыбнулась. "И, - сказала она, - ты всегда можешь предложить ударить его позже".
  
   "И мог бы", - сказал я.
  
   Мы закончили завтракать и получили наш багаж. Сьюзен несла мою маленькую дорожную сумку. Я несла ее большую сумку, и еще одну поменьше, и ту, в которой была ее косметика, и ту, которую она называла большой пышной, и большую соломенную шляпу, которую она надевала на пляж, которая ни к чему не подходила.
  
   "Почему бы тебе не позвать коридорного", - сказала Сьюзан.
  
   "Ты пытаешься поставить под угрозу мою мужественность?" Сказал я.
  
   "Ах, да, это", - сказала она. "Время от времени я забываю". Я загрузил багажник машины.
  
   "Не забудь открыть мою большую сумку, чтобы она лежала ровно", - сказала Сьюзан. Я открыла, закрыла крышку багажника и обошла вокруг, чтобы сесть внутрь. Когда я открыл дверь со своей стороны, я мельком увидел в наружном зеркале заднего вида невысокого мужчину с длинными темными волосами, входящего в отель. Я обернулся, чтобы получше рассмотреть, но он исчез.
  
   "Всего одну минуту", - сказал я Сьюзен.
  
   Я прошел обратно через парковку в вестибюль. Там не было невысокого мужчины с длинными черными волосами. Я заглянул в столовую. Ничего. Я заглянул в бар рядом с вестибюлем, но он был закрыт до полудня. Я сдался, вышел обратно и сел в машину.
  
   "Что-то ищешь?" спросила она.
  
   "Мне показалось, я увидел кого-то знакомого", - сказал я.
  
  
  
  
  
  
   31
  
   Хоук и Перл сидели на крыльце Сьюзен, когда мы вернулись из Чатема. Хоук пил бутылку пива и наблюдал за проходящими мимо девушками из Рэдклифф. Перл сидела рядом с ним, высунув язык. Никто из нас не мог с уверенностью сказать, на что она смотрела. Мы со Сьюзен согласились, потому что мы были ответственными родителями, около десяти минут лакать, резвиться и подпрыгивать, пока Перл приветствовала нас дома. Хоук молча наблюдал.
  
   Когда Перл наконец успокоилась, Хоук сказал: "У подруги есть собака. Она приходит домой, собака виляет хвостом. Она гладит его по голове, и они оба занимаются своими делами ".
  
   "Твоя точка зрения?" Спросила Сьюзен. Хок ухмыльнулся.
  
   "Джесс, это кривое замечание, мисси".
  
   "Ну, просто держи это при себе", - сказала Сьюзан. "Студенты Рэдклиффа подумали, что моя малышка была очаровательной, когда проходили мимо?"
  
   "Большинство из них, - сказал Хоук, - смотрят на меня".
  
   Вероятно, это было правдой. Мало что было менее кантабриджским, чем Hawk. Мы разгрузили багаж Сьюзен и отнесли его в ее комнату.
  
   "Не похоже, что тебя так долго не было", - сказал Хоук.
  
   "Сьюзен рассчитывает на все возможности", - сказал я.
  
   "Как ужин с Людовиком Четырнадцатым".
  
   "Конечно", - сказал я. "Коктейли с Богом. Ты никогда не узнаешь".
  
   "Готовность - это все", - сказал Хоук.
  
   "Шо за фигня", - сказал я.
  
   Мы с Хоуком пили пиво на крыльце, пока Сьюзен сортировала, развешивала, разглаживала, взбивала, складывала, ласкала и убирала вещи, которые она упаковала. Потом она взяла бокал рислинга и присоединилась к нам на крыльце.
  
   На самом деле это была не веранда, созданная для того, чтобы сидеть вечером, когда жарко, пить лимонад, слушать игру в мяч и тихое жужжание насекомых за экраном. Это было скорее крыльцо, на котором можно было постоять, пока звонишь в колокольчик. Но Сьюзан поставила там пару симпатичных стульев, а также большие перила и пять ступенек. Мы со Сьюзен сидели в милых креслах. Хоук облокотился на перила, задрав ноги. Он всегда казался расслабленным, и ему всегда было комфортно.
  
   "Пью пиво на крыльце", - сказал я. "Мне действительно следовало бы быть в майке".
  
   "Из тех, что бьют жену, - сказала Сьюзан, - вроде майки".
  
   "Типа избивающих жену?" Спросил Хоук. "Фанатизм нижней рубашки?"
  
   "Шокирует, не так ли?" Сказала Сьюзан.
  
   "Есть парень, с которым я постоянно встречаюсь", - сказал я Хоку. "Маленький парень, тощий, длинные черные волосы, бледная кожа, маленькие круглые очки в проволочной оправе".
  
   "Плохой парень?"
  
   "Может быть", - сказал я.
  
   "Ты думаешь, он следит за тобой?"
  
   "Может быть".
  
   "Я его не знаю", - сказал Хоук.
  
   "Это тот, кого ты вернулся искать, - спросила Сьюзен, - в отеле?"
  
   "Только что получил представление, возможно, это даже не тот парень", - сказал я.
  
   "Способ выяснить", - сказал Хоук.
  
   "Он следит за мной, ты следишь за ним?" - Спросил я.
  
   "Это один из способов. Или он следует за вами, а я следую за ним, и когда мы выясняем, что он следует за вами, мы берем его за шею, слегка встряхиваем и спрашиваем, кто это?"
  
   "Кто это?" - Спросил я.
  
   "Кто это, - сказал Хоук, - на дире говорит ..."
  
   Сьюзан сказала: "Прекрати это".
  
   Хоук ухмыльнулся ей.
  
   "... кто там вышел из себя", - сказал он. Сьюзен заткнула уши пальцами. "Тебе не нравится классический этнический юмор?" Сказал Хоук.
  
   Сьюзен заткнула уши пальцами и крепко зажмурила глаза.
  
   "Вы, евреи, всегда унижаете нас", - сказал Хоук. Сьюзен улыбнулась и открыла глаза.
  
   "Мы стараемся", - сказала Сьюзен. "Бог свидетель, мы стараемся".
  
   "Если бы я мог прервать вас на минутку", - сказал я. "Когда он снова начнет преследовать меня, я дам вам знать".
  
   "Обычная ставка?" Спросил Хоук.
  
   "Совершенно верно", - сказал я. "На самом деле я подумываю об удвоении суммы".
  
   "Какова обычная ставка?" Спросила Сьюзан.
  
   "Молниеносно", - сказал Хоук.
  
   Сьюзен посмотрела на Хока, а затем на меня. Она отпила немного рислинга, покачала головой и заговорила странным голосом.
  
   "Все двухрасовые пары во всем мире, - сказала она, - и я в конечном итоге с вами, ребята".
  
   "Это лучшее впечатление о Богарте, которое я когда-либо слышал от женщины", - сказал я.
  
   Мимо проходил мужчина в шляпе греческого рыбака с беспородной собакой на поводке. Перл бросилась к забору и свирепо залаяла. Дворняжка зарычала и натянула поводок. Мужчина выглядел раздраженным. Он взглянул на нас, сидящих на крыльце.
  
   "Симпатичная, - сказал Хоук, - не правда ли?"
  
   Мужчина мгновение смотрел на Хока, а затем с энтузиазмом кивнул.
  
   "Она очень милая", - сказал он и быстро повел свою собаку вперед. Перл смотрела им вслед, продолжая лаять, пока они не завернули за угол. Затем она прошлепала обратно на крыльцо, села и стала ждать, когда ее погладят. Сьюзен погладила ее.
  
   "И сколько женщин, как ты слышал, занимались Боги?" Спросила Сьюзен.
  
   Я на мгновение задумался об этом. "Зип", - сказал я.
  
   Сьюзен встала. Перл подошла к Хоку, который похлопал ее.
  
   "Думаю, я налью нам еще выпить", - сказала Сьюзан.
  
   Мы смотрели, как она уходила.
  
   "Я люблю эту женщину", - сказал Хоук.
  
   "Я тоже".
  
  
  
  
  
  
   32
  
   Секретаршей дела Маккалистер была крепкая седовласая женщина в темном платье.
  
   "Мисс Маккалистер ожидает вас", - сказала она и провела меня в большой угловой кабинет.
  
   Это было все, чем должен был быть угловой офис. Кожаный диван, игровая приставка, большая карта мира, отмеченная разноцветными кнопками. У окна стоял круглый стол для совещаний, на полу лежал восточный ковер, барная стойка, а у задней стены офиса, лицом к двери и доминируя над всем, что было перед ней, стоял длинный стол на изящных ножках, который служил письменным столом. За ним стояла Адель, одетая в розовый костюм с глубоким вырезом и короткую юбку. На шее у нее были жемчужины.
  
   "Жемчуг отлично сочетается с костюмом", - сказала я.
  
   Она улыбнулась.
  
   "Я работаю над demure", - сказала она. Я улыбнулся в ответ.
  
   "Возможно, тебе придется работать усерднее", - сказал я.
  
   "Хороший", - сказала она.
  
   На двух внутренних стенах были оригинальные масляные краски, пара из которых были довольно хорошими.
  
   "Кофе?" спросила она. "Вода? Выпить?"
  
   "Кофе".
  
   "Давайте поужинаем за столом для совещаний", - сказала она. "Отсюда лучше видно "Бургер Кинг"".
  
   Я не совсем понимаю, откуда она узнала, но крепкая секретарша появилась почти сразу, как мы сели, неся серебряный сервиз с графином кофе со сливками, сахаром и тому подобным.
  
   Дел сказал: "Спасибо, Дотти. Пережди мои звонки, пожалуйста". Дотти поставила поднос, улыбнулась своему боссу и вышла. Адель налила нам кофе в белые фарфоровые кружки и предложила мне сливки в серебряном кувшинчике. На ее кружке было написано "Ножки". Он сочетался с остальным элегантным обслуживанием, как жемчуг с ярко-розовым костюмом.
  
   "Итак", - сказала Адель. "Бизнес или удовольствие".
  
   "Я все еще пытаюсь выяснить, что случилось с Трентом Роули", - сказал я. "Я надеялся, что вы поможете".
  
   "Я бы с удовольствием помогла тебе", - сказала она.
  
   По тому, как она говорила, все звучало так, будто это приведет к сексу.
  
   "Расскажи мне о Тренте", - попросила я.
  
   "Трент", - сказала она и откинулась назад, положив локти на подлокотники кресла. Она отпила немного кофе, держа чашку обеими руками. "Трент, Трент, Трент".
  
   Я ждал.
  
   "Ты был в Чатеме", - сказала она.
  
   "Я был".
  
   "С потрясающе выглядящей женщиной, я могла бы добавить", - сказала Адель.
  
   "Я был".
  
   "Ты видел, кто они такие, Трент был таким же, как и все остальные".
  
   "Какой именно?"
  
   "Парни из братства гипертиреоза хотят доказать, что у них самый большой член", - сказала Адель.
  
   "Мимо?" - Спросил я.
  
   "Привлекая больше всего бизнеса, придумывая лучшую новую схему, получая самый большой бонус. Kinergy - это денежная машина, если вы хороши и готовы работать по восемнадцать часов в сутки, каждый день".
  
   "Каждый день?"
  
   "По субботам, воскресеньям и праздникам", - сказала Адель. "Некоторые неудачники берут отгул в рождественское утро".
  
   "Какое место ты занимаешь?" - Спросил я.
  
   Она усмехнулась и отпила немного кофе.
  
   "Девушка из женского общества с гипертиреозом", - сказала она. "Намерена доказать, что у меня есть все, что есть у мальчиков".
  
   "Как продвигается?" Спросил я.
  
   "У меня все в порядке", - сказала она и обвела жестом весь свой офис.
  
   "Чем именно ты занимаешься?"
  
   "Я старший вице-президент по развитию", - сказала она.
  
   "Да?
  
   "Я летаю на самолете компании и ищу возможности для нас".
  
   "Для Kinergy?"
  
   "Конечно".
  
   "И что это включает в себя?"
  
   "В основном выпускаю дым и расставляю зеркала", - сказала она.
  
   "Что-нибудь еще?" Спросил я. "Что-нибудь более, э-э, конкретное". Она широко улыбнулась.
  
   "Случайный отсос", - сказала она.
  
   "Незаменимый инструмент ведения переговоров", - сказал я.
  
   "Хороший выбор слов".
  
   Я пожал плечами.
  
   "И что сделал Трент?"
  
   "ФИНАНСОВЫЙ директор", - сказала она.
  
   "Был ли он хорош в этом?"
  
   "В некотором смысле он был волшебником. Он действительно понимал, как манипулировать деньгами. Он был гением в бухгалтерии. Он разбирался в банковском деле. У него было ... почти генетическое представление о том, как работает Уолл-стрит ".
  
   "Это звучит как волшебство во всех отношениях", - сказал я.
  
   "Это имеет значение", - сказала она. "Но ... дело было не в том, что он знал или не догадывался. Это было ... черт возьми, дело было в том, что он недостаточно сильно этого хотел".
  
   "Чего хочешь?"
  
   "Вся эта энчилада", - сказала Адель. "Деньги, власть, загородный клуб, Porsche, Rolex, ручка Montblanc".
  
   "Что там еще есть?" - Спросил я.
  
   "Так мы ведем счет", - сказала Адель. "И Трент играл в эту игру так усердно, как только мог. Но так было всегда ... Я не знаю... казалось, он всегда искал что-то, чего нет у Kinergy ". Она пожала плечами. "Цель, покой, любовь, что-то философское. Я имею в виду, что Трент мог быть таким же большим придурком, как и любой другой. И он был настоящим игроком ... но этого чего-то не хватало ".
  
   "Или наоборот", - сказал я.
  
   "Что? О, да. Может быть, и нет. Может быть, это было хорошо. Но не здесь. Ты хочешь быть здесь, ты не можешь быть хорошим... и выжить".
  
   "Он этого не делал", - сказал я.
  
   "Да. Это немного грустно. Но я не это имел в виду".
  
   "Ты в порядке?" Спросил я.
  
   "Боже, нет. Я говорю с тобой, потому что не могу придумать ни одной причины не делать этого. Но нет, я бы солгал тебе не задумываясь. Если бы это дало мне то, чего я хочу, я бы переспал с тобой ".
  
   "Быть удовольствием само по себе", - сказал я.
  
   Она сделала паузу и посмотрела на меня так, как будто обдумывала покупку.
  
   "Вероятно, так и было бы", - сказала она. "Но это было бы напрасной тратой времени".
  
   "Потому что я ничего не могу для тебя сделать".
  
   "Это верно".
  
   "И ты хочешь всю энчиладу целиком?"
  
   "Все это", - сказала она. "Все, чего хотят мужчины, и чтобы получить это, я должна быть лучше мужчин, и когда я такая, я могу ткнуть их в это носом".
  
   "Боже мой", - сказал я. "Феминистка".
  
   "К черту это", - сказала она. "Я ничего не делаю для женщин. Я делаю это для себя".
  
   "Что вы можете рассказать мне о Купере?" - Спросил я.
  
   "Хочет стать сенатором, чтобы позиционировать себя для баллотирования в президенты".
  
   "Чертовски урезали зарплату", - сказал я.
  
   "Его внимание направлено вверх", - сказала она. "Трент и Берни Эйзен управляли заведением".
  
   "И теперь это просто Берни", - сказал я.
  
   "Да. Но это изменится. У Берни не хватит ни изворотливости, ни сообразительности без помощи Трента".
  
   "Какой из себя Купер?"
  
   "Бог знает", - сказала она. "Возможно, он даже тот, кем кажется. Я не знаю. В основном он заочный арендодатель. Проводит много времени в Вашингтоне".
  
   "Он женился?"
  
   Деле слегка улыбнулся.
  
   "Большая Вильма", - сказала она.
  
   "Большая Вильма".
  
   "Она жена, на которой он женился в колледже и которой никогда не должен был. Но он не может развестись с ней, потому что, если он будет баллотироваться в президенты, развод убьет его ".
  
   "Ты думаешь?"
  
   "Не имеет значения, что я думаю. Это то, что он думает".
  
   "Он говорит об этом?"
  
   Деле улыбнулся и ничего не сказал.
  
   "Для тебя", - сказал я. "При, э-э, интимных обстоятельствах".
  
   Деле продолжал улыбаться.
  
   "Куп валяет дурака?"
  
   "Я не думаю, что Куп когда-либо обманывал", - сказала она.
  
   "Ты можешь рассказать о Гэвине?"
  
   "Не-э-э", - сказала она. "Мне нечего сказать о Гэвине".
  
   "Испугался?"
  
   "Предусмотрительный", - сказала она. "В основном он выполняет функции телохранителя Купа".
  
   "Купу нужен телохранитель?" Спросила я.
  
   Деле пожал плечами.
  
   "Он очень предан Купу", - сказала она.
  
   "Ты знаешь, зачем Куперу нужен телохранитель?"
  
   "Нет".
  
   Я кивнул. Адель налила мне еще кофе. Она сидела, скрестив ноги, и когда она наклонилась вперед, чтобы налить, ее короткая юбка стала намного короче. Моя преданность Сьюзен была полной. Я отметил это просто потому, что я опытный наблюдатель.
  
   "Ты когда-нибудь слышал о Дэррине О'Маре?" - Спросил я.
  
   "Почему ты спрашиваешь?"
  
   "Его имя постоянно всплывает", - сказал я.
  
   Она некоторое время смотрела в окно. Затем она улыбнулась.
  
   "Корпоративный сутенер", - сказала она.
  
   "Ах-ха", - сказал я.
  
   "Это то, что говорят детективы?" - спросила она. "Ах, ха!"
  
   "Раньше я говорил что-то вроде `игра начинается", но люди не понимали, о чем я говорю".
  
   "И `ах-ха" короче", - сказала она.
  
   "Именно".
  
   "Какой ты забавный парень", - сказала она. "Это одна из самых успешных компаний в мире. Тебя впечатляет хоть что-нибудь из того, что здесь происходит?"
  
   "Кофе - это хорошо", - сказал я.
  
   Она улыбнулась. "Я расширю вопрос", - сказала она. "Тебя что-нибудь впечатлило? Где-нибудь?"
  
   "Сьюзен Сильверман довольно удивительна", - сказал я.
  
   "Это та женщина, которая была с тобой в Чатеме".
  
   Я кивнул.
  
   "Расскажи мне о корпоративном сутенере", - попросил я.
  
   "Это просто выражение", - сказала она. "Раньше он проводил много времени с Купером, Берни Эйзеном и Трентом, прежде чем Трент умер, и ты знаешь, что он настоящий сексуальный гуру. Здесь это просто своего рода шутка ".
  
   "Расскажи мне о времени, которое он провел".
  
   "Боже, ты говоришь как один из моих психотерапевтов", - сказала она. "Знаешь, он бывал на светских мероприятиях компании, они вместе играли в гольф, иногда он приходил сюда, чтобы повидаться с тем или иным из них. Они бы пообедали ".
  
   "В нем замешаны какие-нибудь женщины?"
  
   "Было кое-что на тех секс-семинарах, которые он проводит. Жены некоторых наших сотрудников".
  
   "Как насчет Купа?" Спросил я. "Он посещал один из этих семинаров?"
  
   "Насколько я знаю, нет".
  
   "Большая Вильма?"
  
   Деле откинула голову назад и рассмеялась. "Подожди, ты познакомишься с Большой Вильмой", - сказала она.
  
  
  
  
  
  
   33
  
   Мы со Сьюзен готовили ужин у меня дома для Хока и торакального хирурга. То есть, конечно, я готовил ужин, а Сьюзен накрывала на стол и расставляла срезанные цветы.
  
   "Хирург" была абсолютным блокбастером чернокожей женщины по имени Сесиль. Я готовила мусаку по-своему, с цуккини, луком и перцем, без баклажанов. Я ненавижу баклажаны. Я пил мартини, приготовленный с апельсиновой водкой, пока готовил, а остальные сидели за моей кухонной стойкой, тоже пили мартини и смотрели на меня.
  
   "Надеюсь, это не слишком утомительно для тебя", - сказала я, пока баранина подрумянивалась.
  
   "Нет, - сказал Хоук, - я не против. Но почему ты не подготовился заранее".
  
   "Я был занят борьбой с преступностью", - сказал я.
  
   "Кто выигрывает?" - Спросил Хоук.
  
   "Преступление", - сказал я.
  
   "Маленький парень с длинными волосами снова появляется?"
  
   "Пока нет. Я дам тебе знать".
  
   "Я готов наброситься", - сказал Хоук.
  
   Сьюзен сделала такой маленький глоток своего мартини, что, возможно, просто понюхала его.
  
   "Я кое о чем подумала", - сказала она."Когда ты обедал с генеральным директором той компании".
  
   "Боб Купер", - сказал я. "Кинержи".
  
   "Да. Разве это не был частный клуб?"
  
   "Вот почему я чувствовал себя таким польщенным", - сказал я.
  
   "Так как же мистер Длинноволосый попал сюда?"
  
   "Ты выставляешь меня в плохом свете", - сказал я. "Я никогда об этом не думал".
  
   "До тех пор, пока это делал один из нас", - сказала Сьюзан.
  
   "Палец подозрения указал бы на Купа".
  
   "Я бы так и подумала", - сказала Сьюзен. "Конечно, я не детектив".
  
   "О, заткнись", - сказал я.
  
   Сьюзан улыбнулась своей довольной улыбкой и сделала еще один глоток мартини. Я вернулся к своей мусаке.
  
   "Где ты научился готовить?" Спросила Сесиль. "Мне всегда интересно, кто такие мужчины, которые готовят".
  
   "Мы готовили", - сказал ей Хоук.
  
   "Тсс", - сказала она. "Ты научился у Сьюзен?"
  
   Мы с Хоуком рассмеялись.
  
   "Что?" Спросила Сесиль.
  
   "Если бы я приготовила тебе кофе, - сказала Сьюзан, - я бы его сожгла".
  
   "О. Тогда кто?"
  
   "Я вырос в семье, где были только мужчины", - сказал я. "Мой отец и два моих дяди. Мы все готовили".
  
   "Никаких женщин?"
  
   "Никто из тех, кто там жил", - сказал я.
  
   "Значит, никакого клейма не было?"
  
   "Нет".
  
   Мусака была приготовлена. Мартини были выпиты. Я открыл немного вина, и мы сели за стол, чтобы поесть. Перл заняла позицию рядом с Хоуком, просунула голову ему под локоть и положила голову ему на бедро. Хоук отломил печенье и дал ей.
  
   Пока мы ели, я сказал: "У меня есть план".
  
   "О, слава Богу", - сказал Хоук.
  
   "Мне нужна кое-какая информация о парне по имени Дэррин О'Мара, который проводит, э-э, секс-семинары".
  
   "Разве его не показывают по радио?" Спросила Сесиль.
  
   "Ты его слушаешь?" Сказал Хоук.
  
   "В этом нет необходимости", - сказала Сесиль. "У меня есть ты, Шоколадный гром".
  
   Хоук ухмыльнулся.
  
   "Что тебе нужно?" - спросил он меня.
  
   "Мне нужен агент под прикрытием", - сказал я.
  
   "На семинаре по сексу?" Спросила Сьюзан. "Я сделаю это".
  
   "Тебя слишком часто видели со мной", - сказал я.
  
   "Я скажу".
  
   "Что мне нужно, так это чтобы Хоук и Сесиль записались и посмотрели, что на самом деле происходит на этих семинарах".
  
   Хоук посмотрел на Сесиль.
  
   "Что вы думаете?" сказал он. "Доктор Коверт?"
  
   "Что ты пытаешься выяснить?" Спросила Сесиль.
  
   "Я думаю, что есть что-то подозрительное во всем, во что вовлечен О'Мара. Мне нужна информация".
  
   "Я понимаю это", - сказала Сесиль. "Но зачем интересоваться этими семинарами?"
  
   "Потому что на данный момент мне больше нечем заняться, и я ненавижу крутить свои колесики".
  
   "И что ты ожидаешь узнать?" Сесиль была не из тех, кто бросается наутек.
  
   "Я хочу знать, есть ли у кого-то причина называть его корпоративным сутенером".
  
   Сесиль подумала об этом.
  
   "Я была бы с тобой?" - спросила она Хока.
  
   "Каждую минуту", - сказал Хоук.
  
   "И мне не пришлось бы делать ничего, чего я не хочу делать".
  
   "Нет", - сказал я.
  
   "За исключением меня", - сказал Хоук.
  
   "Нет ничего такого, чего бы я не хотела сделать с тобой", - сказала она.
  
   Я посмотрел на Сьюзан.
  
   "Вау, - сказал я, - почему ты никогда не говоришь мне подобных вещей?"
  
   "Ты не Хоук", - сказала она.
  
   "Более смертоносное, чем укус гадюки", - сказал я. "Что ты думаешь? Ты сможешь это сделать?"
  
   Сесиль посмотрела на Хока. "Что ты думаешь, Лакричная палочка?" сказала она.
  
   "Конечно", - сказал Хоук.
  
   Я придерживаюсь корицы?
  
  
  
  
  
  
   34
  
   Я встретился с Марлен Роули за ланчем в новом ресторане Legal Seafood в Кембридже. Погода была хорошая, поэтому мы посидели на улице на Чарльз-сквер. Я не знал, означало ли это, что вдовство устраивало ее или не устраивало, но Марлен немного располнела. Ее лицо было пухлым, а задница более крепкой. Когда мы сели, она выпила бокал белого вина. Я заказал чай со льдом.
  
   "Ты что, не пьешь?" Спросила Марлен.
  
   "Я стараюсь не делать этого за обедом. Меня клонит в сон".
  
   "Разве это не интересно", - сказала Марлен. "На меня это никак не влияет, ты же знаешь".
  
   Она разговаривала со мной, но ее глаза блуждали по Чарльз-сквер. Официант принес наши напитки и принял заказ.
  
   "Ты посещал семинар с Дэррином О'Марой", - сказал я.
  
   "Кто тебе это сказал?" - спросила она.
  
   Она сделала большой глоток белого вина.
  
   "Дэррин".
  
   "Боже мой", - сказала она. "Это нарушение конфиденциальности".
  
   "Вот на что это похоже для меня", - сказал я.
  
   "Этот ублюдок", - сказала она.
  
   "Итак, расскажи мне немного об этом", - сказал я.
  
   "Почему?"
  
   "Почему бы и нет?"
  
   "Мне не нужно, чтобы ты совал нос в мою сексуальную жизнь".
  
   "Ты не понимаешь?"
  
   "О, не будь таким умным".
  
   "Я пытаюсь", - сказал я. "Но у меня ничего не получается. На что были похожи семинары?"
  
   "Не могли бы вы заказать мне еще бокал вина?" Сказала Марлен.
  
   "Конечно", - сказал я.
  
   Когда это было сделано, я спросил: "На что были похожи семинары?"
  
   Марлен отпила из своего второго бокала.
  
   "Они были эмансипирующими", - сказала она. "Когда я вошла в программу, я была в плену сексуальных условностей".
  
   "Ого", - сказал я.
  
   "Ты знаешь, что значит "раб"?"
  
   "Да", - сказал я.
  
   "Что?" - спросила она.
  
   "Пленница", - сказал я.
  
   "Ну, ты умный", - сказала она.
  
   "Да. Но не потому, что я знаю, что значит "раб". Расскажи мне о том, как избежать рабства сексуальных условностей".
  
   "Это одна из первых вещей, которые мы узнали", - сказала Марлен. "Дэррин объяснил, что людям будет некомфортно от сексуальной свободы, и они будут порочить ее".
  
   "Пренебрежение", - сказал я.
  
   "Что?"
  
   "Порочить - значит принижать".
  
   Она нахмурилась.
  
   "Да", - сказала она.
  
   К нашему столику подошли несколько официантов с обедом.
  
   "Так что же ты сделал, чтобы сбежать?", когда они ушли.
  
   "Дэррин научил нас испытывать нашу сексуальность настолько полно, насколько мы могли".
  
   "Неплохой", - сказал я. "Он предлагал какие-нибудь подробности?"
  
   "Конкретика?"
  
   "Как вы должны были осуществить то, что основано на опыте?" - Спросил я.
  
   "Прошу прощения?"
  
   "Вы, э-э, поменялись супругами? Знакомились с людьми в "миксерс"? Зависали возле Южного вокзала и кричали: `Эй, морячок"?"
  
   "Не будь оскорбительным", - сказала она.
  
   "Иногда это ускользает от меня", - сказал я.
  
   "Ну, я не собираюсь сидеть здесь и рассказывать о своих самых интимных переживаниях с тобой, если это то, что ты думаешь".
  
   "Не является ли скромность просто еще одной ловушкой традиционных сексуальных отношений?"
  
   Марлен не проявила никакого интереса к своему крабовому салату. Она зацепила проходившего мимо помощника официанта.
  
   "Можно мне еще вина?" сказала она.
  
   "Я пришлю вашего официанта прямо сюда", - сказал мальчик на автобусе.
  
   "Почему ты меня обо всем этом спрашиваешь?" Сказала Марлен.
  
   Пока она ждала официанта, она наклонила свой бокал, чтобы осушить оставшиеся капли. Я съела ложку похлебки.
  
   "Я расследую", - сказал я, проглотив похлебку. "О'Мара делал что-нибудь, кроме как призывал тебя освободиться?"
  
   "Я плачу вам за то, чтобы вы выяснили, кто убил моего мужа", - сказала она.
  
   Официант принес Марлен бокал вина.
  
   "Тебе, наверное, стоит принести мне еще бокал, когда будет возможность", - сказала она официанту.
  
   "Конечно, мэм", - сказал официант. Он взглянул на меня.
  
   "Еще чая со льдом, сэр?"
  
   Я покачал головой. Марлен отхлебнула вина. Я съел немного похлебки.
  
   "Сделал ли О'Мара что-нибудь, чтобы помочь тебе избавиться от твоих викторианских пристрастий?" - Спросил я.
  
   Марлен оглядывала двор. Там мог быть кто-то важный.
  
   "То, чему мы учимся на семинарах, и то, что мы говорим и делаем там, принадлежит нам и никому другому".
  
   "Даже я?" - Спросил я.
  
   Она хихикнула и подняла свой бокал в мою сторону. "Особенно не ты", - сказала она.
  
   Официант принес второй бокал, и она допила тот, который пила, чтобы он мог забрать его с собой.
  
   "Вы с Трентом познакомились с Берни и Эллен на семинаре?" - Спросила я.
  
   "Конечно, нет. Берни и Трент работали вместе в..." Она попыталась сказать Kinergy, но вставила букву "Г", и получилось "Kingery".
  
   Она, казалось, ничего не заметила. Я задал ей еще несколько вопросов. Она выпила еще вина. Я доел похлебку. Она не притронулась к своему крабовому салату. Я допил свой чай со льдом. Она налила еще вина. Я по-прежнему ничего не узнавал о Дэррине О'Маре. Я подумал о "Спенсере по борьбе с преступностью", правило 2: если после неоднократных попыток у вас ничего не получается, увольняйтесь. Я оплатил чек. Когда я его оплачивал, Марлен внезапно встала.
  
   "Мне нужно пописать", - сказала она.
  
   "Спасибо, что поделился", - сказал я.
  
   Она отвернулась от столика, пошатнулась, упала навзничь и тяжело осела на кирпичный дворик, вытянув ноги перед собой. Я добрался до нее чуть раньше женщины за соседним столиком. "С тобой все в порядке?" спросила женщина.
  
   "Она, конечно", - сказала Марлен.
  
   Я просунул руки ей под мышки и поднял ее. "Слипи", - сказала она.
  
   "Ей нужно в дамскую комнату", - сказал я женщине за соседним столиком. "Я отведу ее туда. Вы можете зайти с ней?"
  
   "Конечно", - сказала женщина. Я хотел поцеловать ее.
  
   "Но если она снова упадет, - сказала женщина, - не думаю, что смогу ее поднять".
  
   "Я подожду снаружи", - сказал я. "Если я тебе понадоблюсь, просто вроде как освободи дорогу, а я войду и заберу ее".
  
   Женщина за соседним столиком улыбнулась. Она была сильной на вид женщиной с большой грудью и черными волосами, тронутыми сединой.
  
   "Хорошо", - сказала она.
  
   Я отвел Марлен в сторону дамской комнаты и подождал снаружи. Прошло больше времени, чем я думал, они вышли.
  
   "Я пи-пи-ди", - сказала Марлен.
  
   "Великолепно", - сказал я.
  
  
  
  
  
  
   35
  
   Я снял номер в отеле "Чарльз" и уговорил на это Марлен И. Она думала, что мы собираемся избавиться от рабства условностей, но я уговорил ее сначала на минутку прилечь на кровать. Она сразу уснула. И я удачно сбежал.
  
   Я отправился через реку в свой офис с намерением открыть окно, положить ноги на стол, сцепить руки за головой и выяснить, кто убил Трента Роули. Возможно, я сидел бы там долго, но, к счастью, когда я вошел, на моем автоответчике мигал индикатор. Да, чтобы отвлечься, я нажал кнопку "Новое сообщение".
  
   Голос сказал: "Причуда. Я на Лайм-стрит. Кое-что, что может тебя заинтересовать. Ты увидишь машины".
  
   Лейми-стрит находится на равнине Бикон-Хилл, в старом Бостоне. Красный кирпич, узкий подъезд, городские дома, деньги. Это не очень большая улица, и было легко разглядеть полдюжины полицейских машин, припаркованных там, где их водителям вздумалось их припарковать. Вокруг входа в четырехэтажный кирпичный городской дом была натянута лента оцепления места преступления. В окне входной двери было одно фиолетовое стекло. Я сказал полицейскому у двери, что мне звонил Квирк. Он кивнул и крикнул обратно в дом.
  
   "Парень, к капитану".
  
   Был момент, затем голос что-то прокричал, и человек в форме впустил меня внутрь.
  
   Другой мундир сказал: "Капитан вернулся".
  
   Я прошел по коридору в заднюю комнату и оказался в светлой комнате с множеством окон, которые выходили в крошечный сад. Там был телевизор с большим экраном и музыкальная система, барная стойка и какая-то тяжелая кожаная мебель. На полу, лицом вниз, лежал мертвый мужчина с большим количеством крови на затылке. На нем был зеленый махровый халат. Квирк стоял, засунув руки в карманы брюк, и смотрел на тело. Люди с места преступления вытирали пыль, фотографировали и включали прожекторы. Белсон стоял рядом с парой узких французских дверей , которые открывались в крошечный сад. Он осматривал комнату. Он ничего не сказал, когда я вошел. Я знал, что он делал. Я видел, как он раньше изучал место преступления. Он, вероятно, не знал, что я был там.
  
   "Ты звонил?" Спросил я Квирка. Он поднял глаза.
  
   "Знаешь этого парня?" сказал он.
  
   "Надо видеть его лицо".
  
   Кью уирк был в белых перчатках для осмотра места преступления. Он наклонился, просунул одну руку под голову мертвеца и приподнял ее. Я присел на корточки и взглянул.
  
   "Гэвин", - сказал я. "Директор по безопасности в компании под названием Kinergy. Это в Уолтеме".
  
   "Нашел твое имя в его справочнике", - сказал Квирк.
  
   Я посмотрела вниз на Гэвина. На полу в нескольких дюймах от его правой руки лежал девятимиллиметровый пистолет. Позади меня Белсон отошел от французских дверей и начал медленно передвигаться по комнате. Мне не нужно было смотреть, чтобы знать, что он делает. Он всегда делал одно и то же. Он смотрел на все. Открыл каждый ящик, взял каждую лампу, сдвинул каждую занавеску, каждую подушку, каждую подушку сиденья. Он заглянул под ковры, за мебель. Люди с места преступления сделали то, что они сделали. Белсон сделал то, что он сделал.
  
   "Самоубийство?" Я спросил.
  
   Кьюирк пожал плечами.
  
   "Пуля вошла в верхнюю часть его рта", - сказал он. "Вышла из верхней части головы сзади. Похоже на то, что парень съел свой пистолет. Это девятимиллиметровый пистолет "Смит и Вессон". В магазине не хватает одного патрона. Недавно стреляли."
  
   "Записка?"
  
   "На экране его компьютера. Подписи нет".
  
   Кью уирк взял лист бумаги со столика у дивана.
  
   "Мы распечатали копию". Он протянул ее мне.
  
   Я убил Трента Роули. Я принимаю свою ответственность. Но я больше не могу с этим жить.
  
   Я вернул его Квирку.
  
   "Звучит как он?" Сказал Квирк.
  
   "Трудно сказать".
  
   "Ты замешан в деле Роули?" - Спросил Квирк.
  
   "Я такой".
  
   Я выглянул в крошечный сад. Там никого не было.
  
   "Давай мы с тобой выйдем на улицу, и я расскажу тебе, что я знаю".
  
   Кьюирк кивнул в сторону узких французских дверей и последовал за мной в сад. Там была маленькая каменная скамейка рядом с небольшим бассейном с миниатюрным водопадом, издававшим приятный звук. Остальное небольшое пространство занимали цветы, травы и четыре саженца помидоров. Я села рядом с Квирком на каменную скамью и рассказала ему, что я знала о Гэвине и Kinergy.
  
   "Я поговорю с Хили об убийстве", - сказал он. "У тебя есть какие-нибудь соображения?"
  
   "У меня нет никаких мыслей. У меня есть чувство".
  
   "Отлично", - сказал Квирк. "Я парень чувств".
  
   "О'Мара где-то замешан в этом деле. Куда бы я ни посмотрел, я вижу кончик его хвоста, выглядывающий из-за угла ".
  
   "Ты думаешь, Гэвин сделал это, почувствовал себя плохо и покончил с собой?"
  
   "Нет".
  
   "Даже несмотря на то, что он так говорит?"
  
   "Даже если кто-то так говорит".
  
   "Ты думаешь, его прихлопнул кто-то другой?"
  
   "Я не знаю", - сказал я. "Я недостаточно знаю о нем".
  
   "Я так и сделаю", - сказал Квирк. "Со временем".
  
   Кто-то из людей с места преступления открыл заднюю дверь. "Капитан", - сказала она. "Кое-что, что вы должны увидеть". "Пошли", - сказал Квирк, и мы вернулись в дом. Небольшой книжный шкаф у дальней стены был отодвинут в сторону, и Белсон присел на корточки. Он светил фонариком на стену прямо над плинтусом.
  
   "Здесь свежее пятно", - сказал Белсон. "Маленький".
  
   Кью уирк и я наклонились. Плинтус и стена были выкрашены в бордовый цвет. Примерно в трех дюймах от плинтуса был маленький белый круг из чего-то, похожего на соединительный состав.
  
   "Могло быть пулевое отверстие", - сказал Квирк. "Или телефонная розетка, или выбоина в штукатурке".
  
   "За книжным шкафом?" Спросил Квирк. "Откопай это".
  
   Это была пуля. Белсон вытащил ее, отряхнул и немного покатал на ладони.
  
   "С другой стороны есть камин", - сказал Белсон. "Слизняк был прижат к топке".
  
   Кьюирк кивнул. Он наклонился, глядя на пулю в поднятой ладони Белсона.
  
   "По-моему, похоже на девятку", - сказал Белсон.
  
   Квирк снова кивнул и посмотрел на книжный шкаф. "В мебели нет дыр", - сказал Квирк.
  
   "Итак, книжный шкаф был передвинут".
  
   "Или его там вообще не было", - сказал Квирк. "Когда прозвучал выстрел".
  
   "Латающий состав свежий", - сказал Белсон. "Поверхность твердая, но вы копаете, и она еще не высохла".
  
   "Значит, это произошло недавно", - сказал Квирк.
  
   "Мы можем позвонить производителю", - сказал Белсон. "Выясните время сушки. Тогда мы узнаем, насколько недавно".
  
   Кью уирк взглянул на тело Гэвина на полу.
  
   "Его не могла убить пуля", - сказал Квирк. "Если только он не стоял на голове, когда застрелился".
  
   "Другая пуля, та, что убила его, была высоко на стене", - сказал Клсон. "Примерно там, где она должна была быть". Квирк посмотрел на стену, где была извлечена первая пуля.
  
   "Криминалисты помогут нам с этим", - сказал Квирк.
  
   Мы трое молчали, глядя на проделанное пулевое отверстие, низко в стене, за тем местом, где раньше стоял книжный шкаф. Затем Квирк подошел и сел на корточки рядом с телом и пошевелил правой рукой Гэвина. Он посмотрел на нее и на пулевое отверстие. Он опустил руку и встал.
  
   "Давайте пока не будем рассматривать это как самоубийство", - сказал он.
  
  
  
  
  
  
   36
  
   Вильма Купер занималась садоводством на огромном заднем дворе своего дома в Линкольне.
  
   "Я всегда сажаю по утрам", - сказала она, не глядя на меня. "Лето такое короткое".
  
   Я прошел по длинному изгибу подъездной дорожки, пересек выложенный кирпичом внутренний дворик, больший, чем моя квартира, и обогнул дом с задней стороны, где, как она сказала мне, она будет.
  
   И вот она была там, в коротком топе, синем джинсовом сарафане до щиколоток, огромной соломенной шляпе, больших желтых садовых перчатках и потрепанных коричневых сандалиях. Она была, на самом деле, крупной. Высокая, костлявая, угловатая, с обветренной кожей и осунувшимся лицом, которое придавало ей озабоченный вид. Седые волосы, выбивающиеся из-под шляпы, казались завитыми.
  
   Она сняла перчатки, чтобы пожать мне руку, и, делая это, посмотрела налево через мое правое плечо. На кружевном зеленом металлическом столике стоял чай со льдом в большом кувшине и четыре кружевных зеленых металлических стула. Рядом с чаем стояла маленькая тарелочка с печеньем Oreo. Мы сели.
  
   "Я действительно не понимаю, чем я могу быть вам полезна", - сказала она. "Я мало знаю о деловых делах моего мужа".
  
   "Было мило с твоей стороны приготовить чай со льдом", - сказал я.
  
   "Что? О. Да. Я имею в виду, я ... спасибо тебе".
  
   Это был нехороший знак. Если у нее возникли проблемы с благодарностью за чай со льдом, как бы она отнеслась к вопросу "Ваш муж кого-нибудь убил?" Я решил быть осмотрительным. Она налила каждому из нас по чаю со льдом.
  
   "Ужасная история с мистером Гэвином", - сказал я.
  
   Я отпила немного чая со льдом. Я была почти уверена, что он был приготовлен из смеси. Предварительно подслащенный. Диетический. Она посмотрела на свой. Затем как-то косо посмотрел на меня и неопределенно улыбнулся. На что?
  
   "Да", - сказала она через некоторое время.
  
   "Вы хорошо его знали?"
  
   Она немного подумала об этом. Далеко под нами, в дальнем конце заднего двора, сам по себе заработал разбрызгиватель.
  
   "А... Стив... был на нашей свадьбе".
  
   "Неужели?"
  
   Она кивнула. Больше пить было нечего, поэтому я плеснул еще немного эрзац-чая со льдом.
  
   "Значит, вы были друзьями долгое время", - сказал я.
  
   Она снова улыбнулась ничему и посмотрела вниз, на склон своего заднего двора.
  
   "На самом деле он был другом моего мужа", - сказала она.
  
   "Ты не общался".
  
   "О ... нет ... не совсем".
  
   Я тихо вздохнул.
  
   "Вы знали Трента Роули?"
  
   "Ах, да".
  
   "Марлен Роули?"
  
   "Она ... она была ... Женой Трента ... Я полагаю".
  
   "Bernie and Ellen Eisen?"
  
   "Он работал с моим мужем", - сказала она.
  
   Полное предложение. Она входила в поток.
  
   "Но ты не общался", - сказал я.
  
   Она покачала головой и слегка хихикнула. Затем внезапно встала. Или так же внезапно, как Большая Вильма могла сделать все, что угодно.
  
   "Извините меня", - сказала она. "Мне нужно кое-что сделать по дому".
  
   Затем она повернулась и ушла. Я смотрел ей вслед. Ее движения были скованными, как будто она к ним не привыкла. Бросала ли она меня в беде или вернется? Я решила переждать. В конце концов, у меня был целый кувшин чая со льдом и прекрасное блюдо с печеньем. Круг в дальнем конце наклонной лужайки разбрызгал мелкие брызги, полные маленьких призматических радуг. Кардинал пронесся мимо меня, направляясь куда-то. Было ли это тем, что я сказал? Я подумала о том, чтобы выпить еще чаю, но отвергла эту идею. Это, конечно, было не из-за моей внешности. На мне были мои кроссовки Ray-Bans, всегда классического вида. Завершая образ, я надел темно-синий льняной блейзер с белыми пуговицами, белую шелковую футболку, револьвер Smith & Wesson с коротким стволом и рукояткой из орехового дерева в черной кожаной набедренной кобуре, отглаженные джинсы и черные кроссовки New Balance cross без носков. Как она могла вынести расставание со мной?
  
   Она не могла. Она появилась снова и быстро пошла обратно через свой внутренний дворик ко мне.
  
   "Извини, - сказала она с улыбкой, - я кое-что забыла".
  
   "Конечно", - сказал я.
  
   Она посмотрела прямо на меня. Ее глаза были яркими и широко раскрытыми. Она села и выпила немного чая.
  
   "Итак, - сказала она, - на чем мы остановились?"
  
   "Ты мало общался с Айзенами".
  
   "Нет".
  
   "Прекрасный дом", - сказал я.
  
   "Спасибо", - сказала она. "Я родилась здесь".
  
   Она взяла печенье "Орео", отправила его в рот, прожевала и проглотила.
  
   "Правда?" Спросил я.
  
   Вы получаете работоспособный ответ, вы придерживаетесь его.
  
   "Да, я переехала сюда со своим мужем после смерти моей матери".
  
   "Это здорово", - сказал я. Мистер энтузиазм. "Сейчас покупать дом будет дорого".
  
   "Я могла бы себе это позволить", - сказала она.
  
   "Мистер Купер работает очень хорошо", - сказал я.
  
   "Я могла бы позволить себе это и без мистера Купера", - сказала она. "У меня достаточно собственных денег".
  
   "Семейные деньги", - сказал я, просто чтобы что-то сказать.
  
   "Да. На самом деле богатство моего мужа - это тоже деньги семьи".
  
   "Его семья или твоя?"
  
   "Бизнес, в котором мой муж добился такого успеха, когда-то был известен как Waltham Tool and Pipe. Мой отец открыл его после войны. Когда я вышла замуж за своего мужа, папа взял его в бизнес, а когда папа ушел на пенсию, он сделал моего мужа главным исполнительным директором ".
  
   "Я знаю, что спрашивать нескромно, - сказал я, - но у кого больше денег, у вас или у мистера Купера". Но у кого больше?
  
   "О Боже", - сказала она. "Я могла бы купить и продать его десять раз".
  
   Она съела еще одно Орео.
  
   "Вы когда-нибудь встречали человека по имени Дэррин О'Мара?" - Спросил я.
  
   "Сексуальный мужчина на радио?"
  
   "Да".
  
   "Боже, нет. Почему ты спрашиваешь? Меня бы мало интересовало все, что он хотел сказать".
  
   "Он, по-видимому, друг вашего мужа".
  
   "Это смешно", - сказала Большая Вильма. "У моего мужа не было бы причин проводить время с кем-то вроде О'Мары".
  
   "Он, по-видимому, тоже дружил с Айзенами и Роули", - сказал я.
  
   "Я не удивлена", - сказала она.
  
   "Почему?"
  
   "Почему я не удивлен?"
  
   "Да".
  
   "Это та отвратительная чушь, в которую могут быть вовлечены подобные женщины".
  
   "Так ты действительно знаешь этих женщин?" - Спросил я.
  
   "Я знаю, на что они похожи", - сказала Большая Вильма.
  
   Мы разговаривали, пока она не съела все печенье Oreos и не выпила большую часть чая со льдом.
  
   Наконец она сказала: "Извините за грубость, но у меня начинается ужасная головная боль, и я просто должна прилечь".
  
   "Много чего происходит вокруг", - сказал я. "Все, с кем я разговариваю".
  
   Она вежливо улыбнулась, и я ушел. Без потерь. Я ничему не научился. Возвращаясь по шоссе 2, я размышлял о том, что проглотила Большая Вильма, когда вошла внутрь. И было ли то, что я увидел потом, Джекилом или Хайдом.
  
  
  
  
  
  
   37
  
   На следующее утро, когда я вошел в свой офис, Хоук сидел в моем кресле, положив ноги на мой стол, пил мою воду Volvic из бутылки и читал книгу Дэвида Халберстама "Товарищи по команде".
  
   "Я оставил дверь незапертой?" Спросил я.
  
   "Нет".
  
   "По крайней мере, ты принес свою собственную книгу", - сказал я.
  
   Я проверил свой автоответчик, на котором не было сообщений. Я достал бутылку воды Volvic из офисного холодильника и сел в кресло для клиентов. Хоук перевернул страницу, закрыл книгу и положил ее на стол.
  
   "Мы с Сесиль ходили на семинар по выходным с Дэррином О'Марой", - сказал Хоук. "Теперь нам жаль тебя и Сьюзен".
  
   "Потому что мы зациклены на моногамии".
  
   "Именно так", - сказал Хоук. "Дэррин говорит, что мы должны, ах, я думаю, он сказал, сбросить наши кандалы и испытать наше либидо неструктурированным и неограниченным".
  
   "Вау", - сказал я.
  
   "Так я и думал", - сказал Хоук.
  
   Он говорил со своим акцентом "выполняй свои обязанности", что означало, что он глубоко презирал свой предмет.
  
   "Дэррин говорит... он всегда поощряет нас называть себя Дэррин ... Дэррин говорит, что если вы полностью освободили свое удостоверение личности и испытываете страсть, невзирая на условности или предыдущие условия рабства ... "
  
   "Он не говорил о предыдущих условиях рабства", - сказал я. Хок ухмыльнулся.
  
   "Я, Джесс, сам это придумал", - сказал Хоук. "Если ты сделаешь это, Дэррин Сэй, то ты все равно будешь испытывать любовь и страсть к одному человеку больше, чем к любому другому, именно так ты узнаешь, что влюблен".
  
   "И я все это время ходил вокруг да около, думая, что люблю Сьюзан, на самом деле не зная".
  
   "Может быть, ты научился этому, - сказал Хоук, - когда мы гонялись за ней по всему западу".
  
   "Я уже знал это", - сказал я. "Вот почему мы преследовали".
  
   "О да", - сказал Хоук. "Я должен уточнить это у Дэррина. Я думаю, он уверен, что ты просто думаешь, что влюблен, и на самом деле не знаешь".
  
   "Итак, допустим, ты купился на это", - сказал я. "Ты предполагал выйти и разыскать достаточное количество людей, чтобы проверить теорию, или у него есть служба трудоустройства?"
  
   "Он говорит, что мы исследуем это с другими членами класса. Я завален, курс. И Сесиль говорит, что ей было как-то неудобно начинать, так сказать, с ребятами на семинаре, и есть ли какой-нибудь другой способ. И он говорит, что он также может помочь нам познакомиться с другими людьми ".
  
   "Как интересно", - сказал я. "О'Мара сказал вам или Сесиль, что он мог бы для нее организовать?"
  
   "Будет вечеринка", - сказал Хоук. "В пятницу вечером. Только по приглашению".
  
   "Ты будешь там?"
  
   "Сесиль сделает", - сказал Хоук.
  
   "Ты не попал в долю, да?"
  
   "Они боятся конкуренции", - сказал Хоук.
  
   "А что, если Сесиль окажется втянутой во все это и устроит побег с каким-нибудь парнем в Куинси или Найак?"
  
   "Она может свободно следовать своей страсти", - сказал Хоук.
  
   "А парень?"
  
   "Он должен быть мертв".
  
  
  
  
  
  
   38
  
   Я пил кофе с Белсоном в его машине, припаркованной на стоянке Dunkin' Donuts возле Fresh Pond Circle. На консоли между нами стояла коробка с пончиками. Окна были опущены, чтобы пропускать ветерок с бульвара, и через лобовое стекло мы могли видеть промышленное ограждение перед нами. Белсон выбрал пончик с бостонским кремом и осторожно откусил. Он сглотнул и вытер немного сливочной начинки с уголка рта.
  
   "Вы бы не захотели есть что-то из этого на свидании", - сказал Белсон.
  
   "Фрэнк, - сказал я, - когда у тебя в последний раз было свидание".
  
   "Мы с женой поехали на Карсон-Бич и прогулялись в прошлое воскресенье".
  
   "А ты ела бостонский крем?"
  
   "Конечно, нет".
  
   Я выбрала изящный простой пончик.
  
   "Какие есть данные судебной экспертизы о покойном Гэвине?" - Спросил я.
  
   "Пуля прошла на девять миллиметров через верхнюю часть рта и вышла из затылка. Угол, соответствующий ранению, нанесенному самому себе", - сказал Белсон.
  
   "Остатки пороха?"
  
   "Руки и вокруг его рта", - сказал Белсон.
  
   "Что-нибудь о предсмертной записке?"
  
   "Нет. Просто заметка на экране компьютера. Ничего, что говорило бы нам "да" или "нет"."
  
   "Давно мертв?"
  
   "Примерно за шесть часов до того, как мы туда добрались".
  
   "Итак, примерно в девять утра?"
  
   "Примерно тогда".
  
   "Кто его нашел?"
  
   "Уборщица, приходит два раза в неделю после обеда. Вошла сама, она думает, около двух, нашла его в таком состоянии".
  
   "Сколько времени требуется этому пластырю, чтобы высохнуть?"
  
   "Восемь часов", - сказал Белсон.
  
   "Эта пуля тоже девятого калибра?"
  
   "Да. Совпадает с тем, который убил Гэвина".
  
   Белсон покончил со своим бостонским кремом и теперь выбирал пончик с клубничной глазурью и разноцветной посыпкой.
  
   "Ты собираешься это есть?" - Спросил я.
  
   "Конечно".
  
   "У тебя нет вкуса к пончикам, Фрэнк".
  
   "Должно быть," сказал Фрэнк. "Я полицейский".
  
   Я выпил немного кофе.
  
   "Так что все получается неплохо, как самоубийство".
  
   "За исключением второй порции", - сказал Белсон. Он откусил пончик с клубничной глазурью. Я отвел взгляд.
  
   "За исключением этого", - сказал я.
  
   "Ты думал об этом?" Сказал Белсон.
  
   "У меня есть".
  
   "У тебя есть теория?"
  
   "У меня есть".
  
   "Ты хочешь поделиться этим со мной, - сказал Белсон, - или ты занимаешься этим только ради пончиков?"
  
   "Я думаю, что кто-то мог выстрелить ему в рот так же, как в него стреляли, а затем положить руку на пистолет, приставить пистолет к его лицу и выпустить пулю в стену".
  
   Белсон кивнул.
  
   "Что означало бы, - сказал Белсон, - что сначала он должен был передвинуть книжный шкаф".
  
   "Ага, - сказал я, - что также означало бы, что он должен был принести пластырь для заплаты с собой".
  
   "Что также означало бы, что он спланировал это дело довольно тщательно", - сказал Белсон.
  
   "И это может означать, что он хорошо ориентировался в квартире".
  
   "Он действительно всадил эту пулю в стену за камином, что означало, что она не прошла насквозь".
  
   "И, - сказал я, - если он сделал все это, чтобы получить остатки пороха, он, вероятно, был не лишен информации в этих вопросах".
  
   "Примерно так думали мы с Квирком", - сказал Белсон.
  
   "Кто-нибудь из вас разговаривал с Хили?"
  
   "Причуда", - сказал Белсон. "Штабы понятия не имеют".
  
   "Как Квирк относится к этой штуке?"
  
   "Публично мы заканчиваем расследование вероятного самоубийства. Внутренне мы думаем об убийстве".
  
   "И, может быть, это связано с убийством Трента Роули?"
  
   "Да", - сказал Белсон. "Мы думаем, что это может быть".
  
   "И, возможно, это связано с Kinergy", - сказал я.
  
   "Конечно", - сказал Белсон. "А может, и нет".
  
   "Это покрывает большинство возможностей", - сказал я. Белсон достал из коробки еще один пончик с глазурью. "Какой это сорт?" Я спросил.
  
   "Кленовая глазурь", - сказал он. "С клубничной посыпкой".
  
   "Боже милостивый", - сказал я.
  
  
  
  
  
  
   39
  
   "Дела сердца" провели свой пятничный фуршет дождливой ночью в бальном зале отеля Balmoral Castle в Кантоне. Мы поехали на моей машине.
  
   "Ты думаешь, я встречу мистера Правильно?" Сказала Сесиль, когда я притормозил перед отелем.
  
   "Мы здесь расследуем", - сказал Хоук.
  
   "Но разве мне не придется переспать с несколькими?" Спросила Сесиль. "Сделать так, чтобы это выглядело по-настоящему?"
  
   "Никакая жертва не слишком велика", - сказал я.
  
   Шел сильный дождь. Я припарковался под псевдо-воротами, чтобы выпустить их.
  
   "Не рановато ли мы пришли", - сказала Сесиль.
  
   "Нужно быть здесь раньше всех", - сказал Хоук. "Так что, Спенсер, взгляни на гостей".
  
   "Так мы не можем подождать здесь?"
  
   "Нужно осмотреться", - сказал Хоук. "Дай ему знать, как все устроено".
  
   "Что ж, - сказала Сесиль, - я полагаю, это хорошо, если мистер Правильный появится, он застанет меня ожидающей".
  
   Они вышли и зашли в отель. Я отъехал, обогнул порт-кочерер и припарковался на стоянке перед отелем, откуда все еще мог видеть вход в отель. Через пять минут зазвонил мой мобильный телефон.
  
   "Замок Балморал, похоже, протекает", - сказал Хоук.
  
   "Утечка?"
  
   "Вокруг них были расставлены бочки, и пластиковая пленка висела так, чтобы дождь попадал в бочки".
  
   "Вау, идеальная обстановка", - сказал я. "Где миксер?"
  
   "В задней части, вход из вестибюля".
  
   "Есть какие-нибудь другие вероятные входы?"
  
   "Неа. Любому, кто придет, придется входить через вестибюль".
  
   "О'Мара там?"
  
   "Он уже внутри с диджеем и парой помощников".
  
   "Гостей нет".
  
   "Только я и Сесиль", - сказал Хоук.
  
   "Для меня есть куда?"
  
   "Да. Паб. Выйди из вестибюля, сядь за стойку, и тебе будет видна дверь в комнату. Большая вывеска на мольберте".
  
   "Я вижу, кто придет на мероприятие", - сказал я.
  
   "Если ты будешь начеку", - сказал Хоук.
  
   "Вызов", - сказал я.
  
   "Лучше быть полегче в баре", - сказал Хоук.
  
   На мне был легкий плащ и бейсбольная кепка "Питтсбург Пайрэтс". Я вышел из машины под дождь и пошел пешком к отелю с поднятым воротником, надвинутой кепкой и руками в карманах. Внутри вестибюль представлял собой лабиринт из бочек и пластиковых листов, которые с ограниченным успехом поддерживали сухость в вестибюле. Ковер хлюпал при каждом моем шаге. К счастью, в баре Castle было сухо. Я сел на барный стул и посмотрел через вестибюль на вход в банкетный зал, где на большой вывеске красными буквами было написано "ДЕЛА СЕРДЦА".
  
   Я заказал пиво и съел немного арахиса. Я увидел, как три женщины в летних платьях вошли в банкетный зал. Я съел немного арахиса. Высокая блондинка с выпуклой грудью и в обтягивающих белых брюках прошествовала в банкетный зал. Вошли две потрясающие азиатки, которые могли быть вьетнамками, в укороченных брюках и полосатых трикотажных топах. Вошла Сесиль. Хоук зашел в бар и сел на табурет рядом со мной. Я съел немного арахиса. Хоук заказал джин с тоником. Мы сидели и смотрели, как заходят женщины.
  
   "Я начинаю понимать, почему тебя, возможно, не пригласили", - сказал я.
  
   "Ты уже видел мужчину?"
  
   "Нет".
  
   Ровно в восемь часов на кнопке Дэррин О'Мара на мгновение появился в дверях. Я поднес руку ко лбу и осторожно потер его, как будто устал. Я прикрыл лицо предплечьем. Дэррин закрыл двойные двери. Хоук отхлебнул из своего бокала. Я потягивал пиво. Из бального зала доносились слабые звуки играющей музыки.
  
   "Они танцуют друг с другом?" Спросил Хоук. Я пожал плечами и съел немного арахиса.
  
  
  
  
  
  
   40
  
   Непрекращающийся летний дождь сильно и приятно барабанил в мое лобовое стекло, когда я вез Хока и Сесиль домой из замка Балморал. Сесиль сидела впереди со мной. Хок был на заднем сиденье.
  
   "Там не было мужчин, кроме Дэррина, - сказала Сесиль, - и какого-то худого парня с длинными волосами. Дэррин произнес небольшую речь".
  
   "О чем?"
  
   "Та же чушь", - сказала Сесиль. "Настоящую любовь нельзя принудить, она должна быть дарована свободно, и, таким образом, она может быть доступна только вне рамок супружеских обязательств".
  
   "Что потом?" Спросил я. "Хватит болтать о любви, снимай одежду?"
  
   "Нет. Каждая из нас встала, представилась и прошлась по комнате и обратно, а мужчина с длинными волосами снимал нас на видеокамеру".
  
   "Мистер Длинноволосый носил большие очки, как Бадди Холли?"
  
   "На нем были большие очки", - сказала Сесиль. "Кто такой Бадди Холли".
  
   "Друг Большого Боппера", - сказал я. "Что происходит с видео".
  
   "Это достанется нескольким мужчинам, которые выберут одну из счастливиц, а может быть, и не одну", - сказала Сесиль. "Это был кастинг".
  
   "Значит, О'Мара отправит запросы, - сказал я, - и устроит так, чтобы женщины встретились с мужчинами, которые их запросили?"
  
   "Никто точно этого не говорил, но все мы предполагали это".
  
   "Видишь", - сказал Хоук. "Путь истинной любви может протекать гладко".
  
   "Просто требуется небольшая организация", - сказал я.
  
   "Никто из вас не подумал о реальном ужасе этой ситуации".
  
   "Какой именно?"
  
   "Что, если меня никто не попросит".
  
   "Во всем виноват расизм", - сказал Хоук.
  
   "Да", - сказала Сесиль. "Слава Богу, у меня есть к чему вернуться".
  
   "А как насчет бедных отвергнутых белых женщин?" Сказал я. "Вам, черным, достаются все льготы".
  
   "Быть белым тяжело", - сказала Сесиль.
  
   "Как тебе это?" - Спросил я.
  
   "Пока это в некотором роде захватывающе".
  
   "Кажется, здесь есть подтекст аукциона рабов", - сказал я.
  
   "Я знаю", - сказала Сесиль. "И я продолжаю думать, что это должно выводить меня из себя. Но это не так. Я думаю, потому что на самом деле дело не в расе. Это гораздо больше связано с полом. Женщины - это вещи. Это та часть, которая беспокоила бы меня, если бы что-то происходило ".
  
   "Ты готов потерпеть это еще немного?"
  
   "Сколько еще?"
  
   "Только до тех пор, пока ты не получишь известий от О'Мары", - сказал я. "Я хотел бы услышать, что он предлагает".
  
   "Я могу это сделать", - сказала Сесиль. "При условии, что мне на самом деле не придется появляться в номере какого-нибудь мотеля".
  
   "Ты не сделаешь этого. Если нужно появиться в мотеле, мы с Лакричным стиком можем это сделать ".
  
   "Разве это не будет разочарованием", - сказала Сесиль.
  
   "Не для лакричных палочек", - сказал Хоук.
  
  
  
  
  
  
   41
  
   Я сидел в своем кабинете, задрав ноги и открыв окно позади себя, пока читал газету. Затем я позвонил Хили по номеру 1010 Commonwealth.
  
   "Я тут подумал", - сказал я.
  
   "Ну, разве в этом нет ничего особенного", - сказал Хили.
  
   "Когда Гэвин хотел, чтобы я ушел, он предложил мне работу охранника в офисе Kinergy в Талсе".
  
   "Я видел, как ты работаешь", - сказал Хили. "Я бы на твоем месте ухватился за это".
  
   "У нас есть два частных детектива, которые следили за руководителями Kinergy", - сказал я. "И теперь они исчезли".
  
   Хили на мгновение замолчал. Затем он сказал: "Я перезвоню тебе".
  
   Потом я спустился вниз, взял свою машину и поехал в Глостер.
  
   Я нашел Марка Сильвера в маленьком домике на вершине холма на восточной стороне Лобстер-Коув, откуда открывался вид на Аннисквам на другой стороне бухты и залив Ипсвич за ним. Мы сидели на его маленькой террасе, глядя на воду. На террасе в кадках росли помидоры. Он предложил мне чая со льдом. Я взял его.
  
   "Так почему ты хочешь узнать о Марлен?" Сказал Сильвер.
  
   У него была короткая стрижка, ровный загар, ровные черты лица и зубы, которые казались слишком белыми, чтобы быть естественными.
  
   "Она тебе нравится?" Спросила я. Марк был осторожен.
  
   "Что тут не нравится?" сказал он.
  
   "Ну, она погружена в себя, самомнение, неуверенность в себе, автократичность и зависимость ..." - сказал я.
  
   Он ухмыльнулся.
  
   "Ладно", - сказал он. "Ладно. Ты знаешь прекрасную Марлен".
  
   "Так она тебе нравится?"
  
   "Нет, конечно, нет".
  
   "Ты ей нравишься".
  
   "Бог знает, что нравится Марлен", - сказал Марк. "Она, конечно, пыталась заставить меня попрыгать на ее костях".
  
   "И?" Спросил я.
  
   "Я гей", - сказал Марк.
  
   "Она знает это?"
  
   "Конечно. Я так далеко зашел от чулана, что не смог найти дорогу обратно к нему ".
  
   "И она все еще преследовала тебя?"
  
   "Марлен была из школы "один-хороший-трах-от-меня-вылечит-его", - сказал Марк.
  
   "О, - сказал я, - эта школа".
  
   "Какое это имеет отношение к убийству ее мужа?" Сказал Марк.
  
   "Я не знаю", - сказал я. "Я просто продолжаю разговаривать с людьми, посмотрим, всплывет ли что-нибудь".
  
   "Удачи", - сказал Марк.
  
   Я отхлебнул немного чая со льдом. В нем был лист мяты.
  
   "Но ты все равно тренировал ее, даже несмотря на то, что она была раздражающей".
  
   "Я хожу от дома к дому", - сказал Марк. "Я беру много. Я привык к скучающим женщинам из высшего общества, которые думают, что могут нормально меня трахнуть".
  
   "Ну и дела", - сказал я. "Может, мне стоит стать веселее".
  
   "Милая, - сказал Марк, - ты честнее Бога".
  
   Я пожал плечами.
  
   "Но более доступный", - сказал я. "Как она ладила со своим мужем?"
  
   "Он не часто бывал рядом. Она мало говорила о нем. Когда она говорила, то в основном о том, как он зарабатывает деньги ".
  
   "Ты думаешь, они, я не хочу быть банальным здесь, ах, любили друг друга?"
  
   "Я думаю, она считала его хорошим поставщиком", - сказал Марк.
  
   "Ты думаешь, она была верна?"
  
   "Вау, ты натуралка. Все, что я знаю, это то, что она продолжала пытаться привести меня в порядок ".
  
   "Она когда-нибудь говорила об организации под названием "Дела сердца"?"
  
   "Нет".
  
   "Она когда-нибудь упоминала кого-нибудь по имени Дэррин О'Мара?"
  
   "Нет",
  
   "О чем она говорила, когда ты тренировался", - спросил я.
  
   "Какой она была умной, какой привлекательной, сколько мужчин вожделели ее, но были запуганы, сколько у нее было денег".
  
   "Я обнаруживаю закономерность", - сказал я. Марк ухмыльнулся.
  
   "Она за тобой гонится?" - спросил он.
  
   "Да".
  
   "Не хочу совать нос не в свое дело, но была ли она успешной?"
  
   "Ты лезешь не в свое дело, и нет".
  
   "Я думаю, она была рада, что я гей", - сказал Марк. "Тогда она могла бы потерпеть неудачу в соблазнении меня, не чувствуя себя неудачником".
  
   "Вы знали ее покойного мужа?" - Спросил я.
  
   "Никогда с ним не встречался. Я всегда был там днем. Его никогда не было".
  
   "Она когда-нибудь говорила о Берни Эйзене?"
  
   "Нет.
  
   "Ellen Eisen?"
  
   "Нет".
  
   "Есть кто-нибудь по имени Гэвин? Или Купер?"
  
   "Как я уже сказал, Марлен говорила только о Марлен и о том, какой потрясающей она была".
  
   "Не очень-то весело быть Марлен", - сказал я.
  
   "Весело? Боже, нет. Она такая же, как половина женщин, которых я тренирую. Они на самом деле не заботятся о том, чтобы быть в форме. Им просто нужен друг ". Мы поговорили еще немного, пока я допивал свой чай. Я ничему не научился.
  
   "Измельченная мята в чае?" - Спросила я.
  
   "Да. Я выращиваю его сам".
  
   "Хороший", - сказал я.
  
   Он улыбнулся мне.
  
   "Многое таково", - сказал он.
  
   "Марлен?"
  
   "Марлен не одна из них", - сказал он.
  
  
  
  
  
  
   42
  
   Это был, возможно, первый по-настоящему отличный день лета. Безоблачно, ярко, температура около восьмидесяти. Никакой влажности. Я пришел в свой офис пораньше, приготовил кофе, открыл все три окна в своем офисном отсеке, развернул кресло и положил ноги на подоконник. Было ровно столько ветерка, чтобы приятно шевелить воздух. Кофеварка издавала успокаивающий шум, пока не закончила свою работу. Я встал, налил чашку и вернулся к окну. Мне захотелось спеть "Возьми меня с собой на бейсбольный матч".
  
   Я услышал, как позади меня открылась дверь, и, когда я начал поворачиваться назад, я услышал, как Адель Маккалистер сказала: "Боже мой, Спенсер, я не знаю, что делать".
  
   Теперь я был рядом, и мои ноги стояли на полу.
  
   "Ты мог бы закрыть дверь", - сказал я.
  
   "О, конечно".
  
   Она вернулась, закрыла его, подошла к моему столу и встала. "Гэвин мертв", - сказала она.
  
   "Да", - сказал я, - "я знаю".
  
   "Я слышал, что это было самоубийство".
  
   Я кивнул.
  
   "Так и было?"
  
   "Вероятно, нет", - сказал я.
  
   "О, Боже. О, мой Бог".
  
   Я указал на свое кресло для клиентов. "Садись", - сказал я.
  
   "Нет. Боже, я ... Ты должен помочь мне".
  
   "Я так и сделаю", - сказал я.
  
   "Я сказал ему. Я сказал Гэвину, и теперь он мертв".
  
   "Вы думаете, эти два факта связаны?" - Спросил я.
  
   "Конечно, если это не самоубийство, то, конечно, они. Кто-то убил его, и если они убили его, то убьют и меня".
  
   "Нет", - сказал я. "Они не будут".
  
   "Ты должен защитить меня".
  
   "Я так и сделаю", - сказал я.
  
   Она прошла мимо меня к открытым окнам и посмотрела вниз, на улицу.
  
   "У тебя есть пистолет?" спросила она.
  
   "Несколько".
  
   "Боже мой, куда мне идти", - сказала Адель. "Я никогда раньше не имела ничего общего с чем-либо подобным. Ради всего святого, я получила степень MBA в Стэнфорде".
  
   Она отошла от окон, подошла к моей двери и посмотрела на нее, повернулась и вернулась к моему столу, посмотрела на него, на картотечный шкаф и большую фотографию Сьюзен, которая стояла на нем, повернулась, прошла мимо меня и снова посмотрела в окно.
  
   "С тобой все будет в порядке", - сказал я. "Садись, мы поговорим".
  
   "Я не могу. я. . . "
  
   Ее лицо покраснело. Она начала плакать. Не громко, во весь голос, а что-то вроде икоты. Немного слез, но не ливень. Я встал, обнял ее одной рукой за плечи и остался с ней, глядя на свой угол, который был Беркли-стрит, где она встречается с Бойлстоном. Она еще немного поскуливала, затем повернулась ко мне, уткнулась лицом мне в грудь и позволила себе всласть выплакаться. Пока я ждал, когда она закончит, я наблюдал за движением людей внизу. Девушки из страховых компаний всегда особенно хорошо выглядели в своих летних гардеробах. Через некоторое время она успокоилась, и я взял ее за плечи, развернул и усадил в кресло для клиентов перед моим столом. Затем я обошел свой стол и сел в свое кресло-вертушку. Для пущего эффекта я достал из ящика стола "Магнум" калибра 357 и положил его на стол.
  
   "Это заряжено?" спросила она.
  
   Ее глаза были красными, а лицо выглядело опухшим после свадьбы.
  
   "Да. Не так уж много смысла в незаряженном пистолете".
  
   Она кивнула.
  
   "Ты можешь мне помочь?" спросила она.
  
   "Конечно", - сказал я. "Еще лучше, если я буду знать, что происходит".
  
   "Разве ты не видишь", - сказала она. "Я рассказала Гэвину, и он, должно быть, провел расследование, и они убили его".
  
   "Кто?"
  
   "Я не уверена, кто они такие", - сказала она.
  
   "Расскажи мне, что ты сказал Гэвину", - попросила я.
  
   "У нас заканчиваются наличные", - сказала Адель.
  
   "Кто?"
  
   "Кинержи. У нас недостаточно наличных, чтобы пережить лето".
  
   "Почему?" Спросил я.
  
   "Я еще не знаю", - сказала она. "Я только что обнаружила это случайно".
  
   "Что значит не иметь достаточно наличных, чтобы пережить лето?" - Спросил я.
  
   "Мы не можем обслуживать наш долг. Ради Бога, мы не сможем выплачивать нашу зарплату".
  
   "Это все равно, что у меня закончились наличные", - сказал я.
  
   "То же самое, но в большем масштабе. Если Уолл-стрит получит это, акции упадут".
  
   "У тебя есть акции?"
  
   "Тонны".
  
   "Другие руководители?"
  
   "Тонны. Это было частью нашего компенсационного пакета. И сотрудники низшего звена. Их пенсии в основном инвестируются в акции Kinergy. Они будут разорены ".
  
   "Почему ты рассказала Гэвину?"
  
   "Я не знал, кому рассказать. Куп в основном в Вашингтоне. Возможно, он не знает. Если он знает, возможно, он не хочет, чтобы я знал. Трент и Берни заправляли делами. Если все так плохо, как я думаю, Берни не захочет, чтобы я знал ".
  
   "Вы боитесь возмездия, - сказал я, - за сообщение экономического факта?"
  
   "О Боже, да. Ты не знаешь. Как бы ты мог. Ты не знаешь, что такое Kinergy. Ты когда-нибудь работал в большой компании?"
  
   "Армия США", - сказал я. "Окружной прокурор Мидлсекса".
  
   "Нет, нет. Я имею в виду большой бизнес".
  
   "Я знаю, что ты имеешь в виду", - сказал я. "Я был легкомысленным".
  
   "О".
  
   "Итак, вы рассказали Гэвину о том, что обнаружили. Что он сказал?"
  
   "Он сказал, что я почти наверняка ошибся, а я настаивал, что это не так, и он сказал, что я должен держать рот на замке и ни с кем не говорить об этом, пока у него не будет возможности разобраться в этом. Он сказал, что перезвонит мне ".
  
   "Почему Гэвин?" Я спросил.
  
   "Потому что я думал, что он честный. Я имею в виду, что он странный и, знаете, задиристый, весь застегнутый на все пуговицы, но он предан Купу, и я думаю, что у него была честность ".
  
   "А ты кому-нибудь еще рассказывал?"
  
   "Нет".
  
   "Он перезвонил тебе?"
  
   "Я не знаю. Следующее, что я услышал, было, что он мертв".
  
   "И вы не знаете, как много он изучал это, если вообще изучал?"
  
   "Нет".
  
   "Но вы чувствуете, что его смерть связана?"
  
   "Да. А ты разве нет? Я имею в виду, что я говорю ему кое-что ужасное, и следующее, что я помню, это то, что он мертв ".
  
   "Завтрак не приводит к обеду", - сказал я.
  
   "Что, черт возьми, это значит?"
  
   "Тот факт, что одно предшествует другому, не означает, что одно вызывает другое".
  
   "О", - сказала она. "Я все это знаю. Но хочу ли я рисковать быть убитой из-за какого-то гребаного правила формальной логики?"
  
   "Нет", - сказал я. "Ты не понимаешь".
  
  
  
  
  
  
   43
  
   Я позвонил знакомому бухгалтеру, и мы поговорили несколько минут. Когда я повесил трубку, я забрал Адель прямо из своего офиса и перевез ее к себе в первый квартал по Марлборо-стрит, сразу за Паблик Гарденс.
  
   "Жаль, что я не мог сначала заехать домой и забрать кое-какие вещи".
  
   "Так безопаснее", - сказал я.
  
   "Мог ли кто-нибудь следить за нами?" - спросила она, когда мы вошли в здание.
  
   "Нет".
  
   "Ты уверен?"
  
   "Да".
  
   Я был на втором этаже. Мы поднялись по лестнице.
  
   "Откуда ты знаешь, что за нами не следили?" Спросила Адель.
  
   "У меня есть сверхспособности", - сказал я. "Позже, может быть, я перепрыгну для тебя через высокое здание одним прыжком".
  
   Она слабо улыбнулась. Мое остроумие, вероятно, было слишком утонченным для нее. Я открыл дверь своей квартиры, и мы вошли.
  
   "Ты живешь с этой женщиной?"
  
   "Сьюзан? Нет, я не знаю".
  
   "Вау, ты казался таким..."
  
   "Мы такие", - сказал я.
  
   "О". Она огляделась. "Ты живешь здесь один?"
  
   "У меня есть право посещения с собакой", - сказал я. "Она иногда остается здесь".
  
   Она огляделась еще немного.
  
   "Боже мой", - сказала она. "Это безупречно".
  
   "Будь я проклят".
  
   "Я просто ... Прости ... Я просто предположил, что мужчины, живущие одни, были свиньями".
  
   "Чистить свиней", - сказал я.
  
   "Ты готовишь для себя?"
  
   "Я и гости", - сказал я. "Хочешь кофе?"
  
   "Это было бы неплохо", - сказала она.
  
   Она сидела на табурете у моей кухонной стойки, пока я готовил мистер кофе.
  
   "Мне понадобятся вещи", - сказала она.
  
   "Составь список, - сказал я, - с размерами. Мы со Сьюзен достанем их для тебя".
  
   "Сьюзен?"
  
   "Я предполагаю, что кое-что из того, чего ты хочешь, может быть интимным, и я легко краснею", - сказала я.
  
   Она улыбнулась чуть менее слабо. Она начала чувствовать себя увереннее. Раздался звонок в мою дверь. Она подпрыгнула на шесть дюймов и пролила кофе на стойку.
  
   "О Боже Иисусе", - сказала она.
  
   "Все в порядке", - сказал я. "Я кое-кого жду".
  
   Я подошел, поговорил по внутренней связи и нажал кнопку открытия двери, и через минуту в мою дверь постучали. Я посмотрел в глазок, открыл дверь, и вошел Винни Моррис. Винни был парнем среднего роста с такими быстрыми и точными движениями, что я всегда думал об очень хороших часах, когда видел его. Его темные волосы были коротко подстрижены. Он был недавно выбрит и одет в темный летний костюм с белой рубашкой и галстуком. В руках у него была длинная парусиновая спортивная сумка.
  
   "Винни Моррис", - сказал я. "Адель Маккалистер".
  
   "Как поживаете", - сказал Винни.
  
   Один из дельцев сказал: "Привет".
  
   "Винни собирается остаться с тобой", - сказал я.
  
   "Здесь?"
  
   "Да".
  
   "Я... почему?"
  
   "Чтобы защитить тебя", - сказал я.
  
   Винни поставил сумку на мой диван, расстегнул ее и достал короткий двуствольный дробовик и две коробки патронов. Адель уставилась на него так, словно увидела кобру. Винни положил патроны на кофейный столик и прислонил дробовик к дивану в ближнем конце. Затем он достал айпод и наушники и положил их на кофейный столик.
  
   "Это он ... ? Он действительно может защитить меня? Он не такой, без обид, мистер Моррис, но он не такой большой, как вы ".
  
   Винни не обращал на нас никакого внимания. Он подошел к двери, в которую только что вошел, открыл ее и некоторое время выглядывал в коридор. Затем он закрыл ее, запер на ключ, задвинул засов и на мгновение выглянул в глазок.
  
   "Это позиция Винни, - сказал я, - такой большой просто делает мишень лучше".
  
   "Но он, э-э, компетентен".
  
   Вики прошла через мою гостиную и на мгновение выглянула на улицу.
  
   "Винни - очень опытный стрелок", - сказал я.
  
   "И ... ах ... лояльный? Надежный?"
  
   "Ты имеешь в виду, останется ли он? ДА. Винни - очень надежный человек. Он останется с тобой, и я приду и останусь с тобой, и человек по имени Хоук придет. Один из нас всегда будет с тобой ".
  
   "Хоук - это его имя или фамилия?" Спросила Адель.
  
   "Просто Хок", - сказал я.
  
   "И он тоже находчивый?"
  
   "Бесконечно", - сказал я.
  
   "Откуда я его узнаю?" "Винни или я вас представим".
  
   "И один из вас останется со мной здесь, наедине?"
  
   "Да.
  
   Винни вернулся на кухню в конце гостиной и налил себе кофе.
  
   "Я не знаю ... Мне интересно ... Я имею в виду ночью?"
  
   Винни нашел немного сливок в моем холодильнике и добавил их в свой кофе.
  
   "Мы постараемся не быть свиньями", - сказал я.
  
   "У меня много секса, мэм", - сказал Винни. "На самом деле мне ничего не нужно с вами".
  
   Деле действительно покраснела. Это был хороший знак. Она достаточно успокоилась, чтобы смутиться. Винни размешивал пять ложек сахара в своем кофе.
  
   "Я не имел в виду ... Я только ... "
  
   "Я знаю", - сказал я. "Это ново для тебя. Ты можешь доверять нам. Мы позаботимся о тебе. И мы будем уважать твою частную жизнь, твою скромность и тебя самого".
  
   Она кивнула и посмотрела на Винни. Он потягивал свой очень сладкий кофе.
  
   "Могу я называть вас Винни?"
  
   "Конечно".
  
   "А я Адель", - сказала она.
  
   "Да", - сказал Винни."Я знал это".
  
  
  
  
  
  
   44
  
   Я пошел навестить Квирка в его новом высокотехнологичном офисе в новом штаб-квартире высокотехнологичной полиции.
  
   "Вау", - сказал я. "Вы, должно быть, теперь ловите гораздо больше мошенников".
  
   "У нас их так много, - сказал Квирк, - что они просят нас немного притормозить".
  
   "У меня есть высокопоставленный сотрудник в Kinergy, который говорит, что компания почти разорена".
  
   "Ну и дела", - сказал Квирк.
  
   "Два человека из Kinergy были застрелены", - сказал я.
  
   "Одна из них - проблема Хили", - сказал Квирк.
  
   "А другой - твой", - сказал я. "Ты думаешь, это может быть подсказкой?"
  
   "Возможно", - сказал Квирк. "Кто твой источник?"
  
   "Источник чувствует себя в опасности и скрывается", - сказал я. "Я обещал, что не скажу".
  
   Кьюирк откинулся на спинку стула, сложив толстые руки на плоском животе.
  
   "И, - сказал он, - вы, конечно, знаете, где находится этот источник".
  
   "Я делаю".
  
   Кью уирк наполовину развернул свое кресло и ненадолго выглянул в окно.
  
   "Я знаю тебя долгое время", - сказал он. "Поэтому я знаю, что не смогу запугать тебя, чтобы ты назвала мне имя".
  
   "Не расстраивайся", - сказал я. "Я все еще думаю, что ты страшный".
  
   "Спасибо. Есть какие-нибудь доказательства того, что заведение разорено?"
  
   "Просто неподтвержденное утверждение моего хорошо поставленного источника".
  
   "Судьям это нравится", - сказал Квирк. "И, допустим, это так, и скажем, что мы могли бы это доказать, как это связано с моим убийством?"
  
   "Ты не имеешь в виду убийства?" Спросил я.
  
   "Другой принадлежит Хили. Я претендую на признание вины за преступления вне юрисдикции, только если они раскрыты ".
  
   "Конечно", - сказал я. "Я не знаю, как это связано. Просто мне кажется, что это может быть".
  
   "Конечно, может быть", - сказал Квирк. "И что я хочу, чтобы вы сделали, так это отправились прямо в офис окружного прокурора и сказали им, что у вас есть заявление из неназванного источника, которое может послужить зацепкой, и вы хотите получить ордер на проверку бухгалтерских книг самой успешной корпорации в Содружестве".
  
   "Разве они не пожертвовали много денег на последнюю избирательную кампанию нынешнего президента сената?"
  
   "Я верю, что они это сделали", - сказал Квирк.
  
   "Хочешь, чтобы я упомянул твое имя?"
  
   "Нет".
  
   "Может быть, Хили мог бы туда попасть", - сказал я.
  
   "Ты можешь спросить его", - сказал Квирк.
  
   "Думаешь, есть шанс?"
  
   "Нет".
  
   "Я тоже", - сказал я.
  
   "Итак", - сказал Квирк. "Я бы сказал, что это зависит от тебя, Крестоносец в плаще".
  
   "Возможно, мои навыки судебной бухгалтерии немного подорвались", - сказал я.
  
   "Много чего такого происходит", - сказал Квирк.
  
   "И все же, - сказал я, - если я буду слоняться там достаточно долго ..."
  
   "Может быть, ты напишешь "Гамлета"", - сказал Квирк.
  
  
  
  
  
  
   45
  
   Я встретил Сьюзен на Копли Плейс, высотном торговом центре в центре города. Она рассматривала витрину магазина, изучая манекен в красном кожаном брючном костюме, когда я нашел ее.
  
   "Я знаю место, где тебе продадут подходящий кнут", - сказал я.
  
   "Я уверена, что так и есть", - сказала она и поцеловала меня. "У тебя есть список персон этой Адель?"
  
   "Персона Адель?" Сказал я. "Я улавливаю намек на подавленную враждебность?"
  
   "Да", - сказала Сьюзен. "У тебя есть список?"
  
   Я протянул ей список. Она просмотрела его, как специалист, делающий рентген. Каждый раз, когда я был на Копли Плейс, я был поражен тем, насколько успешно здесь избегали какой-либо региональной принадлежности. Здесь ты мог бы быть в Далласе, или Чикаго, или Лос-Анджелесе, или Торонто, или Энн-Арборе, штат Мичиган.
  
   "Ладно", - сказала Сьюзан. "Большую часть этого я могу купить у Наймана".
  
   Я ходил за Сьюзен по магазинам "Нейман", пока она покупала косметику, нижнее белье, джинсы, топы, средства по уходу за волосами, колготки, пару модных коричневых мокасин и различные предметы личной гигиены. Пока она была там, она купила себе свитер и брюки. После того, как я расплатился, у меня осталось ровно столько, сколько нужно на обед, поэтому мы спустились в "Пальму".
  
   "Так откуда такая враждебность?" - Спросил я.
  
   "С этой Адель?" Спросила Сьюзан.
  
   "Да", - сказал я. "Эта враждебность".
  
   "Она производит на меня впечатление сексуальной хищницы".
  
   "Сексуальный хищник"?
  
   "Да".
  
   "Это кажется несимпатичным", - сказал я.
  
   "Эм", - сказала Сьюзан.
  
   У нее был стакан чая со льдом, из которого она сделала глоток.
  
   "Я имею в виду, что ты часто делал себя сексуально доступным", - сказал я.
  
   "Для тебя".
  
   "Да".
  
   "У меня есть право", - сказала Сьюзен. "А у нее его нет".
  
   "Нет".
  
   "Может быть, она сделает себя сексуально доступной для Винни или Хока", - сказал я.
  
   "Это ее право", - сказала Сьюзан.
  
   "Но не для меня", - сказал я.
  
   "Это было бы не в ее праве", - сказала Сьюзан.
  
   "Даже если бы она это сделала, - сказал я, - я бы остался непоколебимым".
  
   "Я уверен, что ты бы так и сделал".
  
   "Тогда почему тебя это волнует?"
  
   "Одним словом, - сказала Сьюзан, - как бы вы описали свое душевное состояние, если бы я сказала вам, что один из моих пациентов мужского пола некоторое время жил со мной".
  
   "Одно слово?"
  
   "Да".
  
   "Взбешенный", - сказал я.
  
   "Спасибо тебе".
  
   Я сделал глоток моей Девы Марии.
  
   "Я не могу попросить ее уйти прямо сейчас", - сказал я.
  
   "Я знаю".
  
   "Она пробудет там какое-то время", - сказал я.
  
   "Я знаю".
  
   "Я не поддамся на ее уговоры".
  
   "Я знаю".
  
   "Но ты все еще собираешься быть враждебным?"
  
   "Да".
  
   "Но не для меня", - сказал я.
  
   Она улыбнулась лучезарной улыбкой. Той, от которой все ее лицо краснеет, а часы ускоряются.
  
   "Конечно, нет, мой большой кумкват", - сказала Сьюзен. "Я люблю тебя".
  
   "Даже больше, чем Перл?" Спросил я.
  
   Она сохранила улыбку. "Не ходи туда", - сказала она.
  
  
  
  
  
  
   46
  
   Когда я вернулся к себе домой, Винни, без пальто и с девятимиллиметровым "Глоком" на поясе, готовил сосиски с уксусным перцем на сковороде у меня на плите. Большая кастрюля нагревалась на другой конфорке. Адель и Хоук сидели за стойкой, наблюдая за ним. Они пили какой-то серый рислинг.
  
   "На дежурстве?" - Спросил я у Хоука.
  
   "Винни на дежурстве", - сказал Хоук. "Кроме того, ты знаешь, что я не напиваюсь".
  
   "Я на мгновение забыл об этом", - сказал я.
  
   Один из дельцев сказал: "Привет".
  
   Я сказал: "Кажется, ты начинаешь теплее относиться к своим защитникам".
  
   "Я такая", - сказала Адель.
  
   "Вероятно, это какая-то разновидность стокгольмского синдрома".
  
   "Звонила Сесиль", - сказал Хоук. "Я сказал ей прийти".
  
   "Она откусила кусочек?"
  
   "Думаю, да".
  
   "Когда?" Спросил я.
  
   "Сегодня вечером".
  
   "Я думаю, ты вернулся на дежурство", - сказал я.
  
   "Довольно скоро", - сказал Хоук.
  
   Деле наблюдал за нами, пока мы разговаривали, и время от времени поглядывал на Винни, пока тот лакомился сосисками и перцем.
  
   "Не могли бы вы сказать мне, кто такая Сесиль?" Спросила Адель.
  
   "Что ты собираешься делать?"
  
   "Сесиль - подруга Хоука", - сказал я. "Остальное немного туманно".
  
   "Это будет опасно?"
  
   Хоук ухмыльнулся.
  
   "Не для нас", - сказал он.
  
   Раздался звонок в дверь, и Хоук пошел впускать Сесиль.
  
   "У меня свидание", - сказала она, входя в гостиную.
  
   "Конечно, знаешь", - сказал я.
  
   "Какое облегчение", - сказала она.
  
   Сесиль знала Винни. Я познакомил ее с Адель.
  
   "Мне нужно выпить", - сказала Сесиль.
  
   "Мартини?"
  
   "Со льдом", - сказала она, - "с апельсиновой изюминкой, если есть". Я приготовил ей мартини.
  
   "Это было весело, - сказала она, - как, знаете, "копы и грабители", приключение. И я всегда знала, что Хоук и вы были где-то рядом".
  
   "Защищай и служи", - сказал я.
  
   "Ну, теперь я напуган. Я больше не хочу играть".
  
   "В этом нет необходимости. Расскажите нам о сделке".
  
   "Я иду в квартиру на Парк Драйв, - сказала Сесиль, - и звоню Гриффину в два-Б".
  
   "И это все?"
  
   "Да. Когда кто-то отвечает, я называю свое имя по внутренней связи. Он впускает меня, и я поднимаюсь в квартиру два-Б."
  
   "Будут какие-нибудь инструкции, когда вы туда подниметесь?"
  
   "Никаких", - ответила Сесиль. "Полагаю, я раздеваюсь".
  
   "Может быть, мне тоже стоит пойти", - сказал Винни.
  
   "Винни останется с Адель", - сказал я. "Мы с Хоуком пойдем с тобой".
  
   "Мне обязательно идти?"
  
   "Ты должен назвать свое имя, чтобы он пропустил тебя", - сказал я. "Тогда Хоук может забрать тебя".
  
   "И ты пойдешь наверх?"
  
   "Тук-тук", - сказал я. "Кто там".
  
   "Что, если он наблюдает, или он видит тебя через глазок и не впускает".
  
   "Он должен когда-нибудь выйти", - сказал я.
  
   Сесиль покачала головой.
  
   "Я зашла так далеко", - сказала Сесиль. "Мне нужно провести тебя туда".
  
   "Мы будем с тобой", - сказал я.
  
   Она посмотрела на Хока. Он кивнул. "Хорошо", - сказала она. "Каков план".
  
   Мы добрались до Фенуэй в 6:30 и медленно поехали по Парк Драйв мимо 137, чтобы Сесиль могла на это взглянуть. Затем мы поехали на Бойлстон-стрит и припарковались на стоянке супермаркета в квартале от Парк-Драйв. Было 6:45. Встреча с Сесиль была назначена на семь.
  
   "Еще раз", - сказал я. "Вы с Хоуком пройдетесь по Джерси-стрит. Хоук останется за углом вне поля зрения, а вы продолжите спускаться к квартире. Я пройдусь по Килмарнок-стрит и подойду к квартире с той стороны. Дай мне небольшую фору, чтобы я добрался туда немного раньше тебя. Я буду стоять на ступеньках крыльца, нащупывая свои ключи. Ты подходишь, не обращаешь на меня внимания и звонишь в колокольчик. В ту минуту, когда Хоук видит, что ты звонишь в колокольчик, он начинает спускаться к нам. Твой парень наверху не может смотреть в окно потому что он отвечает на твой звонок. Тебя впускают, и я захожу с тобой, потому что потерял ключи. Я задерживаюсь на мгновение, чтобы впустить Хоука, ты медленно направляешься к лифту. Входит Хоук и поднимается по лестнице."
  
   "Что, если там нет никакой лестницы?"
  
   "Мы будем импровизировать", - сказал я. "Но я был в некоторых из этих зданий. У них есть лестницы, которые ведут к лифту".
  
   "Как бы там ни было устроено, - сказал Хоук, - ты ни на секунду не останешься один".
  
   Сесиль кивнула.
  
   "Все еще напуган", - сказала она.
  
   "Не виню тебя", - сказал я.
  
   "Легче, чем ломать грудные клетки", - сказал Хоук. Сесиль попыталась улыбнуться.
  
   "Не для наркоманов", - сказала она.
  
   "Итак, Хоук поднимается по лестнице", - сказал я. "Я сажусь с тобой в лифт. Хоук задерживается на лестничной клетке наверху, вне поля зрения, и проверяет за углом, есть ли там глазок. Если его нет, он спускается и встает рядом с дверью. Мы поднимаемся. Мы выходим на втором этаже. Ты выходишь. Я выхожу. Ты начинаешь спускаться к два-Б. Я смотрю, и если я вижу Хоука, я знаю, что там нет глазка, и я спускаюсь вниз и становлюсь по другую сторону двери. Если я не вижу Хоука, я остаюсь в лифте с открытой дверью, чтобы он не мог сдвинуться с места, и жду, пока ты спустишься и нажмешь на звонок. Когда открывается дверь, мы с Хоуком бежим по коридору и врываемся внутрь. Ты никогда не будешь вне поля нашего зрения."
  
   "Ладно", - сказала она. Я посмотрел на нее.
  
   "С тобой все в порядке?" Спросил я.
  
   Она кивнула. Я посмотрел на Хока.
  
   "Сесиль выглядит немного напряженной", - сказал я. "Люди африканского происхождения бледнеют?"
  
   "Только из-за смешанного происхождения", - сказал Хоук. Он похлопал ее по бедру, и мы вышли из машины.
  
  
  
  
  
  
   47
  
   Там не было глазка. Когда Сесиль постучала и дверь открылась, мы с Хоуком стояли по обе стороны от нее.
  
   "Cecile?" произнес мужской голос. "Да, конечно, это так. Заходите".
  
   Я узнал этот голос. Хоук вошел первым. Он повел мужчину по своему короткому коридору без каких-либо видимых усилий, за исключением того, что, когда они достигли конца, мужчина сильно ударился о дальнюю стену. Я повернулся к Сесиль.
  
   "Ты можешь зайти, - сказал я, - и встретиться со своей парой".
  
   Она вошла, и я вошел следом за ней. Этим человеком был Боб Купер.
  
   Он сказал: "Спенсер. Боже мой. Что, черт возьми, происходит?"
  
   "У него с собой?" - Спросил я у Хоука.
  
   "Нет".
  
   "Таскать?" Сказал Купер. "Что, черт возьми, я должен был таскать?"
  
   "Нельзя быть слишком осторожным", - сказал я.
  
   "Я этого не понимаю, Спенсер. Что ты здесь делаешь? Кто, черт возьми, эти люди?"
  
   Мы находились в коротком коридоре, из которого выходили другие комнаты. Там были спальня, ванная, крошечная кухня и гостиная. Я указал в сторону гостиной.
  
   "Садись", - сказал я. "Мы поговорим".
  
   Это была меблированная квартира, которую снимают аспиранты, или молодожены, или и то, и другое. Он ничем не выделялся, за исключением явно нового и явно дорогого телевизора с большим экраном / развлекательного центра напротив коричневого вельветового дивана.
  
   "Совершенно верно", - сказал Купер. "Мне не терпится услышать, что ты хочешь сказать".
  
   Купер сел на диван. Сесиль тихо сидела в плохо выкрашенном бостонском кресле-качалке в углу, ближайшем к двери. Хоук прислонился к дверному косяку рядом с Сесиль. Я сидел перед Купером на морском сундуке, выкрашенном в коричневый цвет и использовавшемся в качестве журнального столика. Купер откинулся назад и положил одну руку на спинку дивана. Повседневная обувь. Полностью расслаблен. Обеспокоенный генеральный директор, озадаченный выходками подчиненных.
  
   "Во-первых, - сказал я, - здесь нет ничего личного. Ты кажешься милым парнем. Во-вторых, здесь нет ничего осуждающего. Твоя сексуальная жизнь - это твое дело. Меня не волнует, есть ли у тебя плотские отношения с Chevy Tahoe, при условии, что Tahoe принадлежит взрослому человеку с его согласия. Купер слегка нахмурился и посмотрел насмешливо.
  
   "И в-третьих", - сказал я. "Мы держим тебя за задницу, и это только замедлит все, если ты попытаешься притвориться, что мы этого не делаем".
  
   "Что, черт возьми ..." - сказал Купер.
  
   "Прекрати это", - сказал я. "Хоук и Сесиль ходили на семинар О'Мары по куртуазной любви, и Сесиль, счастливица, попала в долю и была приглашена на вечеринку для женщин. Ассистент О'Мары снимал ее на видео, а вы просмотрели записи и со вкусом выбрали ее для свидания."
  
   "Это абсурд", - сказал Купер. "Я понятия не имею, кто эта женщина".
  
   "Вот почему ты назвал ее Сесиль, когда открыл дверь".
  
   "Я этого не делал. Должно быть, она неправильно поняла".
  
   "Никто из нас не понял неправильно", - сказал я.
  
   Я посмотрел на большой развлекательный центр. Немой и вроде как угрожающий на дальней стене.
  
   "Хоук", - сказал я. "Ты знаешь, как работать с этой штукой?"
  
   "Конечно, нет", - сказал Хоук.
  
   "Полагаю, что да", - сказала Сесиль.
  
   "Посмотри, что у него есть на видеозаписи".
  
   Купер сказал Сесиль: "Вы кажетесь милой молодой женщиной. Но, в конце концов, это незаконный въезд, и вам действительно следует думать здесь о своих собственных интересах".
  
   Сесиль взяла пульт дистанционного управления со столика рядом с диваном и щелкнула по каким-то штуковинам в шкафу, и через мгновение экран засветился. Она подошла и посмотрела на несколько видеокассет в подставке, выбрала одну, вставила ее, щелкнула по другой штуковине, и через мгновение на пустом голубом экране появилась Сесиль, пьющая белое вино из прозрачного пластикового бокала в бальном зале замка Балморал. Сесиль выключила его.
  
   Никто ничего не сказал.
  
   Затем Сесиль сказала: "На кассете со мной есть надпись "Сесиль". Есть также кассеты с надписями "Марша", "Дороти", "Кэролайн " ... и вы уловили идею".
  
   "Сыграй Маршу", - сказал я.
  
   "Не надо", - сказал Купер.
  
   Сесиль посмотрела на Хока.
  
   "Давайте перейдем к видеозаписи", - сказал Хоук.
  
   Она взяла другую видеокассету. Купер начал вставать. Я наклонился, положил ладонь ему на грудь и осторожно усадил его обратно. Сесиль вставила его, проделала фокус-покус с пультом дистанционного управления, и на экране появилась Марша. Как и Сесиль, она была хорошенькой, и как Сесиль, она была чернокожей. Мы наблюдали, как она пьет белое вино, болтает с другими женщинами и улыбается в камеру. Затем был несколько любительский кадр, и мы увидели обнаженную Маршу, улыбающуюся в камеру в помещении, которое почти наверняка было этой гостиной. Камера отслеживала ее, когда она шла через холл в спальню. Затем еще один неуклюжий кадр, и вот она в постели с Купером.
  
   "Выключи это", - сказал Купер.
  
   Его голос был хриплым. Сесиль посмотрела на меня, я кивнул, и она все выключила.
  
   "Моя жена", - сказал он. "Моя жена не должна знать".
  
   "Почему бы тебе не прогуляться вокруг, Лакричная палочка", - сказал я Хоку, - "посмотри, может, найдешь какое-нибудь видеоаппаратуру".
  
   "Я ухожу", - сказал Купер.
  
   Он попытался встать, и я снова перенаправил его ладонью вниз.
  
   "Нет", - сказал я. "Ты не такой".
  
   "Вы не можете держать меня здесь против моей воли", - сказал Купер.
  
   "Не говори глупостей", - сказал я.
  
   Он снова попытался встать. Я удержал его. Он попытался оттолкнуть мою руку. Он не смог.
  
   "Куп", - сказал я. "У тебя нет шансов".
  
   Он напрягся в моей руке еще на минуту. Я мог видеть, как он раздумывает, замахнуться на меня или нет. Он решил, мудро, как я чувствовал, не делать этого. Хоук вернулся в гостиную с видеокамерой.
  
   "Шкаф в спальне", - сказал Хоук. "Там тоже много других вещей".
  
   "Видеооборудование?"
  
   "Не-ха".
  
   "И что?"
  
   "Подборка, э-э, новинок для взрослых".
  
   "Куп, - сказал я, - ты кобель".
  
   "Хочешь посмотреть?" - Обратился Хоук к Сесиль.
  
   "О, черт", - сказала Сесиль.
  
   "Это значит, что я - все, что тебе нужно?" Сказал Хоук.
  
   "Это значит, о боже", - сказала Сесиль.
  
   Хоук ухмыльнулся. Куп оценил свое положение по отношению к борьбе за выход оттуда и нашел его нежизнеспособным. Он перестал сжимать мою руку и снова откинулся на спинку дивана.
  
   "Ладно", - сказал он. "У меня наметанный глаз на дам". Он посмотрел на Хока, стоявшего рядом с Сесиль. "Я имею в виду, разве не все мы?" сказал он.
  
   Некоторые из нас не пользуются услугами сутенера ", - сказал Хоук.
  
   Куп открыл рот и подумал, что сказать, и, очевидно, решил, что лучше ничего не придумаешь. Он посмотрел на меня. Пара симпатичных белых парней. Я бы понял. Мы с ним могли бы прояснить все это дело.
  
   "Ты хочешь, чтобы он был сенатором", - сказал я. "Может быть, президентом. Сексуальный скандал? Развод, почти наверняка грязный? С вероятным негативным эффектом, который все это окажет на акции Kinergy?"
  
   "Ладно", - сказал он. "Вы поймали меня на слове. Какую сделку мы можем заключить".
  
   "Я думал, ты никогда не спросишь", - сказал я.
  
   "Во сколько, - спросил Куп, - мне это обойдется?"
  
   Он почувствовал себя лучше. Он вернулся на знакомую территорию. Он заключал сделку.
  
   "На данный момент трудно сказать. Я хочу, чтобы мой бухгалтер имел полный доступ ко всем финансовым записям Kinergy ".
  
   "Вы имеете в виду аудит? Почему?"
  
   "Да", - сказал я. "Я понимаю, что у Kinergy проблемы с наличными".
  
   "Наличные?"
  
   "Это то, что они мне говорят".
  
   "Абсолютно нет", - сказал он.
  
   "Я хочу, чтобы вы заплатили за аудит", - сказал я.
  
   "Я не могу этого сделать. Это абсурд".
  
   "И", - сказал я, - "Я хочу знать все, что вы можете рассказать мне о Дэррине О'Маре".
  
   "О'Мара?"
  
   "Ага. Сутенер компании".
  
   "О'Мара? Я ничего не знаю об О'Маре", - сказал Куп.
  
   "Таков уговор", - сказал я. "Аудит и О'Мара. Или мы всем все рассказываем".
  
   "Я не собираюсь соглашаться на это".
  
   "Я уже говорил с миссис Купер".
  
   "Вильма?"
  
   "Ага".
  
   "По поводу чего?"
  
   "На твоем месте я бы не хотел, чтобы она узнала что-либо из этого", - сказал я.
  
   "О Боже".
  
   "Точно такие же мои мысли", - сказал я.
  
   "Я не могу. Я заплачу тебе. Я богат. Я заплачу тебе целое состояние".
  
   "О'Мара и аудит", - сказал я. "Или Вильма и пресса, и, возможно, Комиссия по ценным бумагам и, возможно, отдел нравов".
  
   "Господи", - сказал он. "О Господи, я не могу. Я не могу".
  
   Я немного наклонился вперед, сцепив руки и положив предплечья на бедра.
  
   "Куп, дорогая", - сказал я. "Ты должна".
  
   Это было все равно что протащить верблюда сквозь игольное ушко. Пока мы разговаривали, Хоук собрал все видеокассеты в спортивную сумку, которую нашел в шкафу спальни. Затем они с Сесиль некоторое время сидели и слушали. Затем, примерно через полчаса, он встал.
  
   "Мы с Сесиль должны просмотреть все эти записи в поисках улик". он сказал.
  
   "Я и Сесиль?" Спросила Сесиль.
  
   "Возможно, придется посмотреть их два-три раза. Убедитесь, что не упустили ни одной зацепки".
  
   "Два или три раза?" Спросила Сесиль.
  
   "Может быть, чему-нибудь научишься", - сказал Хоук.
  
   "Ты мог бы", - сказала Сесиль. "На самом деле, ты, вероятно, лучше".
  
   "Тебе тоже нравятся эти дерзкие цветные девчонки?" - Спросил Хоук у Купера.
  
   Купер уставился в пол и ничего не сказал. Я отдала Хоук ключи от машины, и они ушли. Когда они выходили из квартиры, Хоук что-то сказал Сесиль, и я услышала, как Сесиль хихикнула.
  
  
  
  
  
  
   48
  
   Я опоздал, когда уходил от Купера. Я сел в один из последних вагонов, отходивших с Кенмор-сквер по зеленой линии, вышел из ближайшего поезда на Парк-стрит, перешел на Красную линию и сел в другой почти пустой поезд до Портер-сквер. Была почти полночь, когда я шел по улице Линнея к дому Сьюзен. Мне нравилось одиночество пустой улицы и то, как я мог слышать свои собственные шаги.
  
   Уши крупного бизнеса и годы политических устремлений были смертельно опасным сочетанием. Мне показалось, что мой разговор с Купером длился дольше, чем моя карьера в полиции. Но, в конце концов, я был почти уверен, что получил все, что было у Купера. Прошло много времени для "не так уж и много". Но у меня была назначена дата аудита. И у меня было некоторое представление о том, как О'Мара вписывался в ситуацию.
  
   Уличные фонари горели, но почти все внутренние светильники в рондо и многоквартирных домах по обе стороны улицы были погашены. Время от времени в одной комнате горел свет. Кто-то, кто не мог уснуть. Беспокоился о деньгах. Здравоохранение. Любовь. Дети. Кто-то взволнован. Напуган. Подавлен. Скучает. Кто-то делает домашнюю работу. Кто-то занимается сексом. Кто-то ест сэндвич с пастрами на ржаном хлебе. Кто-то сидит в одиночестве, потягивает шотландский виски и смотрит Леттермана.
  
   В гостиной Сьюзен горел свет. Я поднялся по лестнице и позвонил. Через мгновение дверь щелкнула, и я вошел. Я только что закрыл за собой входную дверь, когда Перл сбежала вниз по лестнице, вся на длинных ногах и с торчащими ушами, и попыталась зацапать меня до смерти. Я мог видеть ноги Сьюзен на верхней ступеньке, свет за ее спиной.
  
   "Вы впускаете всех, кто звонит?" - Спросил я.
  
   "Я видела, как ты шел по улице", - сказала она.
  
   "Сидишь у окна всю ночь, надеясь на меня?" - Спросил я.
  
   "Ты действительно звонил и сказал, что придешь".
  
   "Ну, да", - сказал я. "Если ты хочешь думать об этом таким образом".
  
   Я достаточно взял Перл под контроль, чтобы подняться по лестнице и поцеловать Сьюзан. Она принесла мне пива, а себе бокал вина и устроилась на диване рядом со мной в своей гостиной, одетая в розовые спортивные штаны и просторную белую футболку с надписью Bang Group оранжевым блоком.
  
   "Расскажи мне о любовном гнездышке", - попросила она. Я рассказал.
  
   Через два пива она сказала: "Значит, ты смог его шантажировать".
  
   "Я был".
  
   "Иногда ты бываешь бессердечным ублюдком", - сказала она.
  
   "Да, но никогда с тобой".
  
   "Это правда".
  
   "Это все, что имеет значение", - сказал я.
  
   "Для тебя", - сказала она.
  
   "Для меня", - сказал я. "Кого, черт возьми, еще мы называем бессердечным". Она наклонилась и легко поцеловала меня в губы.
  
   "Расскажи мне о мистере Купере", - попросила она. "Развратный ублюдок".
  
   "Трудно найти, с чего начать", - сказал я.
  
   "Я полностью в тебе уверена", - сказала Сьюзан.
  
   "Ладно", - сказал я. "Купер знал Гэвина с тех пор, как они оба учились в Йеле. После школы Гэвин поступил на службу в ЦРУ, а Купер последовал своей судьбе и поступил в Гарвардскую школу "Б". Они остались друзьями. Когда он стал генеральным директором Kinergy, он почувствовал потребность в верном друге на ключевой должности и нанял Гэвина начальником службы безопасности ".
  
   "Быть генеральным директором?" Спросила Сьюзан. "Энергетической компании? В Уолтеме?"
  
   "Я спросил его об этом", - сказал я. "Он сказал мне, что, по его мнению, вся команда Kinergy не работает вместе. Он получал угрозы от людей, не зависящих от импорта энергии. По его словам, ему нужен был крутой парень, на которого он мог бы положиться как внутри компании, так и на публике. У меня возникло ощущение, что он, возможно, хотел, чтобы за его спиной тоже стояли какие-то мускулы внутри компании, но он никогда этого не говорил ".
  
   "Гэвин действительно был крутым парнем?" Спросила Сьюзан. "Я имею в виду, что многие из этих людей из ЦРУ - просто информационные аналитики. Они никогда не покидают своих рабочих мест".
  
   "Квирк навел о нем справки после его смерти. Никто, конечно, ничего точно не скажет, совсем. Квирк говорит, что он, вероятно, был специалистом по тайным операциям. Что сделало бы его настоящим крутым парнем ".
  
   Сьюзен улыбнулась и налила себе немного вина. У меня еще оставалось пиво.
  
   "Круче тебя?" - спросила она.
  
   "Маловероятно".
  
   "Что он думал о проблеме с деньгами?" Спросила Сьюзен.
  
   "Он сказал, что он не микроменеджер. Он сказал, что это сфера деятельности Трента Роули. После того, как Трент ушел в отставку, Берни Эйзен тем временем позаботился о финансовом исходе ".
  
   "Купер действительно сказал "Немного пыли"?"
  
   "Я перефразирую", - сказал я. "Он также заметил, что Адель, которая лично ему, конечно, нравилась, была чем-то вроде людоеда и не обязательно могла быть надежной".
  
   "Людоед" - так его называли?"
  
   "Так и было", - сказал я. "Ты ведешь дневник?"
  
   "Иногда можно обрести понимание, - сказала Сьюзан, - слушая, как говорят люди".
  
   "Ты делал это со мной на протяжении многих лет?"
  
   "Конечно".
  
   "И каковы ваши выводы?"
  
   "Что-то вроде большого Джона Китса", - сказала Сьюзан.
  
   "Это, должно быть, я", - сказал я. "Тишина и замедленное время".
  
   "И Купер согласился впустить вашего бухгалтера".
  
   "И персонал", - сказал я. "Марти понадобится помощь".
  
   "Знал ли он что-нибудь об особых как-их-там или о забавной бухгалтерии?"
  
   "Он сказал, что не делал".
  
   "Ты ему веришь?"
  
   "Я думаю, что он был сосредоточен на том, чтобы стать сенатором и позиционировать себя на посту президента, и что Kinergy, сделав его богатым, теперь была просто основой. Я думаю, что у него было мало интереса, пока его прибыль продолжала расти, а акции росли, что придавало ему хорошую репутацию ".
  
   "Значит, Адель права", - сказала Сьюзан. "Он позволил Роули и Эйзену управлять компанией".
  
   "Я бы так сказал".
  
   "Как насчет вещей О'Мары?"
  
   "Купер познакомился с О'Марой через Трента Роули, говорит он. Он, Купер, конечно, полностью предан своей прекрасной жене, Большой Вильме ... "
  
   "Он не называл ее Большой Вильмой", - сказала Сьюзан.
  
   "Я перефразирую. Он полностью предан Большой Вильме. Их брак был, конечно, счастливым, но ... "
  
   "Есть дети?"
  
   "Один сын. Профессиональный морской пехотинец".
  
   "Правда? Разве это не странно. Я имею в виду, из такой семьи."
  
   "Возможно", - сказал я. "Но, несмотря на то, какая замечательная Вильма и как они счастливы в браке, Куп почувствовал, что, возможно, есть способ расширить свой жизненный опыт и бла-бла-бла".
  
   "Поэтому он решил посетить семинар с Дэррином О'Марой".
  
   "Он сделал. Айзены и Роули привели его к одному".
  
   "Не он и Вильма".
  
   Я улыбнулся.
  
   "Тебе стоит познакомиться с Большой Вильмой", - сказал я.
  
   "Не к месту?" Спросила Сьюзен.
  
   "Как мангуст на фестивале кобр".
  
   "Но разве это не рэп О'Мары? Освобождение мужей и жен от уз моногамии?"
  
   Я пожал плечами.
  
   "В случае Купа это были только мужья. Под давлением он допустил, что не только положил глаз на дам, но и особенно положил глаз на афроамериканских леди, которыми, кстати, не является Большая Вильма. И, поскольку он такой порядочный парень, и пытается сохранить свой замечательный брак, и чтобы никогда не смущать Вильму или каким-либо образом намекать на ее недостаток, он договорился с О'Марой, чтобы она начала поставлять ему чернокожих женщин его мечты ".
  
   "Что за парень", - сказала Сьюзан. "Чья это квартира?"
  
   "Куп говорит, что он принадлежал Гэвину, который позволил ему им воспользоваться".
  
   "Ты ему веришь?"
  
   "Нет. Я уверен, что Гэвин арендовал это для него. Но меня не волнует, если он интересуется подобными вещами. Если позволить такому парню, как Купер, проныривать по мелочам, он думает, что выигрывает некоторые битвы, и от него легче добиться больших результатов ".
  
   "Использовали ли О'Мару другие сотрудники Kinergy?"
  
   "Мы знаем, что это сделал Роули и Эйзен. Куп думает, что, вероятно, были замешаны какие-то другие руководители, но он не знает, кто ".
  
   "Ты думаешь, это ложь?"
  
   "Возможно".
  
   "Но тебе все равно".
  
   "Я не секс-полиция", - сказал я. "Я просто хочу знать, кто убил Трента Роули".
  
   "Боже, я почти забыл, что именно для этого тебя наняли".
  
   "Я стараюсь следить", - сказал я.
  
   "Купер хотел что-нибудь сказать о длинноволосом мужчине?"
  
   "Не совсем. Сказал, что он друг О'Мары, и, поскольку О'Мара попросил, Купер попросил свою секретаршу позвонить и пригласить парня в ресторанный клуб ".
  
   "Он знает имя этого человека?"
  
   "Не помнит. Говорит, что его секретарша может знать".
  
   "И когда этот человек просто сидел там, в баре, вы думаете, Купер не удивился?"
  
   "Если ты хочешь стать президентом, и есть парень, который знает о тебе то, что О'Мара знал о Купере ..."
  
   "Ты не спрашиваешь", - сказала Сьюзен. Я кивнул.
  
   "Так с чего бы этому другу О'Мары следить за тобой?"
  
   "Беспокоишься о том, что я могу узнать о Kinergy?"
  
   "Почему его это должно волновать?"
  
   "Ну, он корпоративный сутенер", - сказал я.
  
   "Я полагаю", - сказала Сьюзен. "Ты действительно думаешь, что это все, что было?"
  
   "Нет", - сказал я. "Я не знаю".
  
   "Ты знаешь, что еще это могло бы быть?"
  
   "Пока нет", - сказал я.
  
  
  
   49
  
   Марти Сигел пришел в мой офис с атташе-кейсом из свиной кожи и выглядел так, словно направлялся на инаугурацию.
  
   "Вы уверены, что вы бухгалтер?" - Спросил я.
  
   "Я лучший бухгалтер в мире", - сказал Марти.
  
   "Я знаю это", - сказал я. "Но предполагается, что ты чокнутый, носишь очки и защитную маску для кармана".
  
   "Контакты прикроют меня?" Сказал Марти.
  
   "Бухгалтеры не носят контактные линзы".
  
   "И если они хоть сколько-нибудь хороши, они тоже с тобой не общаются", - сказал Марти. "Радуйся, что я нетипичный".
  
   Марти аккуратно положил свой атташе-кейс из свиной кожи на сиденье одного из моих клиентских стульев и так же аккуратно сел на другой. Он был высоким и худощавым, с длинными черными волосами, зачесанными назад над ушами. На нем был черный шелковый костюм, белая рубашка с виндзорским воротничком и белый шелковый галстук. Его лицо было чисто выбритым и идеально загорелым. У него даже была небольшая ямочка на подбородке.
  
   "Я договорился с вами о проведении полного аудита в Kinergy", - сказал я.
  
   "Доступ к сайту?"
  
   "Ага".
  
   "Ничего запрещенного?"
  
   "Нет".
  
   "Нет ограничений по времени?"
  
   "Нет".
  
   "У тебя есть что-то на генерального директора?"
  
   "Ага".
  
   "Хороший", - сказал Марти. "То, что я видел до сих пор, говорит о том, что им не помешал бы хороший аудит".
  
   "Ты уже кое-что знаешь?" - Спросил я.
  
   "Конечно", - сказал Марти. "Стал бы я лучшим CPA в мире и еще ничего не знал бы?"
  
   "Что ты знаешь?"
  
   Марти посмотрел на мою кофеварку. Кофейник был почти полон.
  
   "Ты приготовил кофе?"
  
   "Да".
  
   "Дай мне немного", - сказал Марти.
  
   Я протянула ему чашку, и он встал, налил себе кофе, сел и скрестил ноги, не забыв поправить брюки на колене, чтобы складка не вздулась.
  
   "Любая публичная компания, - сказал Марти, - по закону обязана составлять ежеквартальные и ежегодные финансовые отчеты. Квартальные отчеты называются LOQ, а годовые - LOK".
  
   "Разве это не нечто?" Сказал я.
  
   "Ты хочешь чему-то научиться или нет?" Сказал Марти.
  
   Он выпил немного кофе.
  
   "Эй, эта штука неплохая", - сказал он. Я скромно кивнул.
  
   "Заявки являются общедоступными. Вы можете зайти на веб-сайт SEC и посмотреть их. Что вас особенно заинтересовало бы, если бы вы были действительно потрясающим CPA, а не каким-то полулегальным бандитом, так это три документа. Бухгалтерский баланс, отчет о прибылях и убытках и отчет о движении денежных средств ".
  
   "Меня возмущает, когда меня называют полулегальным головорезом", - сказал я.
  
   "Ладно", - сказал Марти. "Бандит-нелегал".
  
   "Спасибо тебе".
  
   "Любой хороший бухгалтер может многому научиться из этих документов", - сказал Марти. "А великие бухгалтеры, такие как я, знают, что нужно обращать пристальное внимание на сноски".
  
   "Так что ты знаешь?"
  
   "Вы знаете, что такое оценка рыночного учета?"
  
   "Нет".
  
   Марти выглядел довольным.
  
   "Знаете ли вы, что такое учет затрат, или, как его иногда называют, по методу начисления?" он сказал.
  
   "Тоже нет".
  
   Марти откинулся назад, выпил немного кофе и устроился поудобнее в моем кресле.
  
   "И, - сказал я, - если ты начнешь рассказывать мне хоть какие-то подробности, я засуну тебя в твой атташе-кейс".
  
   "Ты все равно не поймешь деталей", - сказал Марти. "Допустим, ты вел бухгалтерскую книгу, что в твоем случае маловероятно, но скажи, что вел, и скажи, что ты делаешь складные ножи. Вы продаете один Hawk за доллар, и вы дебетуете свой столбец активов на один доллар, а кредитуете столбец пассивов на один доллар. Предполагается, что эти два столбца всегда равны. "
  
   "У меня нет бухгалтерской книги", - сказал я.
  
   "Я знаю", - сказал Марти. "И если бы ты это сделал, столбцы никогда не были бы равны. Но это гипотетически".
  
   "И у Хоука уже есть складной нож".
  
   "Заткнись и слушай", - сказал Марти. "Итак, вы ведете свою бухгалтерскую книгу, и кто-то говорит, сколько у вас денег, и вы говорите "доллар", а они говорят "покажи мне", и вы достаете доллар из кармана и машете им у них перед носом".
  
   Я кивнул. Рано или поздно мы доберемся до этого. Давить на него не принесет никакой пользы. Марти был одним из тех парней, которые знали о чем-то так много, что ему приходилось рассказывать вам об этом гораздо больше, чем вы когда-либо хотели знать.
  
   "Но", - сказал он и сделал паузу.
  
   "Но?" Я сказал.
  
   Я знал, что он делает паузу для драматического эффекта, я мог бы также помочь ему насладиться этим.
  
   "Предположим, вы с Хоуком заключили сделку. Он будет покупать нож каждый год в течение пяти лет. Итак, вы списываете доллар со стороны активов и пять долларов кредитуете на пассивы. Потому что это то, чего стоит сделка с течением времени ".
  
   Я кивнул.
  
   "Понял?" Спросил Марти. "Видишь проблему?"
  
   "Что, если Хоук умрет или откажется от сделки?"
  
   "Да", - сказал Марти.
  
   Он был взволнован.
  
   "Или кто-нибудь приходит в первый год и говорит, покажите мне наличные?" - сказал он.
  
   "я снимаю свой один доллар", - сказал я.
  
   "И предположим, что парень, который спрашивает, только что починил вашу раковину и, увидев, что у вас было пять долларов дохода, делает это в кредит, и теперь он хочет получить свои пять порток".
  
   "Не думаю, что я слышал, чтобы кто-нибудь говорил "чмоки" с тех пор, как я выбросил все свои альбомы Перри Комо".
  
   "Не обращай на это внимания", - сказал Марти. "То, что я описал в чрезвычайно упрощенных терминах, - это еще один вид бухгалтерского учета, называемый выводом на рынок".
  
   "Слава Богу за грубое упрощение", - сказал я.
  
   "А вот и небольшая вышивка", - сказал Марти. "Допустим, вы считаете, что стоимость складных ножей со временем вырастет, поэтому вы, или, возможно, я, по вашему указанию, поскольку вы каждый год платите мне чудовищный аванс, а я у вас в кармане, сделайте прогноз того, насколько вырастет цена, и решите, что через пять лет они будут стоить два доллара".
  
   "Следовательно", - сказал я.
  
   "Ага, следовательно. Я ходил в гребаную Уортонскую школу, помнишь. Итак, теперь у тебя сделка на десять симолеонов, и ты веришь в это. Но сколько у тебя наличных на самом деле?"
  
   "Симолеон", - сказал я.
  
   "Видишь?"
  
   "Это то, что происходит в Kinergy?"
  
   "Я полагаю, что да".
  
   "И преимущество этого в том, что это увеличивает ваш доход?"
  
   "Да".
  
   "Что делает ваши акции более ценными?"
  
   "Да, и если вам нужно показать еще большую прибыль, вы можете просто передвинуть кривую".
  
   "Предсказываю, что ножи будут продаваться по двести пятьдесят, - сказал я. - И тогда я смогу предъявить кредит в двенадцать пятьдесят".
  
   "Именно".
  
   "И это законно".
  
   "Конечно, вывод марки на рынок совершенно законен, часто полезен, иногда необходим в компаниях, где можно спрогнозировать разумную кривую. Но это менее, ах, менее подходит для такой компании, как Kinergy, чей продукт может сильно колебаться из-за войны, или климатических событий, или политических решений, или экономических обстоятельств, или смерти какого-нибудь арабского шейха ".
  
   "И у вас могут возникнуть проблемы с денежным потоком".
  
   "Да. Вы должны платить своим сотрудникам, например, наличными. Если у вас есть долг, который нужно обслуживать, и если у вас мало наличных, вы должны обслуживать его наличными. И ты должен сделать это сейчас, а не через пять лет ".
  
   "Итак", - сказал я. "Наихудший вариант?"
  
   "Ты не можешь оплачивать свои счета. Ты становишься банкротом".
  
   "Это то, что происходит в Kinergy?"
  
   "Может быть", - сказал он. "Мне кажется, что они должны показывать больше убытков и меньше прибыли, чем сообщают LOQS".
  
   "Ты думаешь, кто-то подделывает книги?"
  
   "Что-то происходит", - сказал Марти.
  
   "Когда вы проведете аудит, - сказал я, - сможете ли вы выяснить, что это такое?"
  
   Марти посмотрел на меня так, как будто я только что сказал что-то по-гречески. "Я лучший в мире CPA?" - спросил он. "Конечно, я такой. Если там есть махинации, найду ли я их? Конечно, найду ".
  
   "Это облегчение", - сказал я.
  
  
  
   50
  
   Когда я проснулся утром на диване в своей гостиной, я услышал, как работает мой душ. По крайней мере, Адель была чистой. Я надел брюки, сварил кофе и выжал апельсиновый сок, когда она вышла из моей спальни с уложенными волосами и накрашенной.
  
   "Боже", - сказала она. "Кофе и апельсиновый сок ждут. Какой из тебя получился бы муж".
  
   "Этим утром мой бухгалтер, с благословения Боба Купера, начинает свой аудит в Kinergy".
  
   "Правда? Я не могу себе представить".
  
   "Я думаю, мы должны пойти туда и быть под рукой, если он захочет поговорить с тобой".
  
   "Твой бухгалтер?"
  
   "Да. Марти Сигел".
  
   "В Kinergy?"
  
   "Я буду с тобой", - сказал я.
  
   "Ты думаешь, это важно?"
  
   "Да".
  
   "Винни пойдет с нами?"
  
   "Конечно", - сказал я.
  
   "Я думаю, все будет в порядке", - сказала она.
  
   Я встала в свою очередь в душ. На моей вешалке для полотенец сушилось несколько пар крайне непрактичного на вид женского нижнего белья. Я постаралась не покраснеть. Когда я одевался, Винни пришел на работу.
  
   "Ты знаешь маленького тощего парня с длинными волосами и в больших очках?" - Спросил Винни.
  
   "Я делаю".
  
   "Он застолбил за тобой место". Я подошел к окну напротив.
  
   "На углу Арлингтона", - сказал Винни. "На другой стороне Мальборо". Я видел его. На нем был синий костюм от сирсакера, руки засунуты в боковые карманы.
  
   "Возможно, следит за колледжем Эмерсона", - сказал Винни.
  
   "Неа", - сказал я. "Это я".
  
   "Хочешь, я позвоню ему?" Сказал Винни.
  
   "Нет, мы оставим его в покое, посмотрим, что он сделает".
  
   Я взял свой кофе и подошел к окну, наблюдая за Длинными волосами, пока звонил Хоку по его мобильному телефону.
  
   "Где ты?" - Спросил я.
  
   "Не твое дело", - сказал он.
  
   "Что ты делаешь".
  
   "Совсем не твое дело", - сказал он.
  
   "Ах это", - сказал я. "Длинные волосы появились перед моим домом на углу Мальборо и Арлингтон. Синий костюм в тонкую полоску. Большие очки в черной оправе".
  
   "Ладно", - сказал Хоук. "Дай мне закончить здесь".
  
   "Сделай это быстро".
  
   Хоук рассмеялся.
  
   "Человек, с которым я был, не хочет этого".
  
   "Упс", - сказал я. "Что ж, сделай все возможное и позвони мне, когда все закончится".
  
   "Заканчивай уже, ты не позвонил мне в середине", - сказал Хоук. "Я позвоню тебе, когда буду на нем".
  
   Я выпил большую порцию апельсинового сока и две чашки кофе, прежде чем позвонил Хоук.
  
   "Поймал его", - сказал он.
  
   "Ладно, длинный поводок", - сказал я. "Давай просто посмотрим, где он живет, кто он такой, что-то в этом роде".
  
   "Шо", - сказал Хоук.
  
   С длинными волосами позади нас мы пошли к моей машине. Я мог видеть, что это раздражало Винни.
  
   "Как насчет того, чтобы я просто всадил ему пулю в ногу или, может быть, в колено?" Сказал Винни.
  
   "Нет", - сказал я. "Хотя это было бы приятно".
  
   "Ты говоришь о том, чтобы застрелить того человека?" Спросила Адель.
  
   "Да".
  
   "Почему он преследует нас?" спросила она.
  
   "Это то, что, я думаю, мы выясним", - сказал я. "Хоук стоит за ним".
  
   Деле начала поворачивать голову.
  
   "Не смотри", - сказал Винни, и она замерла.
  
   "В любом случае, я бы его не увидел", - сказал я. "Я думаю, мы его не увидим, пока он не отрастит длинные волосы".
  
   "Так откуда ты знаешь, что он там?"
  
   "Он сказал, что был там".
  
   "Но ... "
  
   "Хоук никогда не говорит, что что-то не так", - сказал Винни.
  
   "Никогда?"
  
   "Нет".
  
   Я подал звуковой сигнал на электрические замки на дверях моей машины. Винни открыл пассажирскую дверь спереди, и Адель села внутрь. Винни сел сзади, и я поехал.
  
   "Значит, ты хочешь, чтобы этот человек следил за нами", - сказала Адель.
  
   "Да".
  
   "Что, если у него нет машины".
  
   "Тогда он действительно любитель", - сказал я. "Но не имеет значения, последует ли он за нами или просто пойдет домой. Хоук выяснит, кто он".
  
   Винни повернулся на заднем сиденье, глядя в мое заднее окно.
  
   "У него есть машина", - сказал Винни.
  
   В боковое зеркало я мог видеть, как желтая Mazda Miata отъезжает от того места, где она была припаркована у гидранта.
  
   "Отличная машина для слежки", - сказал я.
  
   "Отлично вписывается", - сказал Винни.
  
   "И ты думаешь, Хоук стоит где-то за ним?"
  
   "Ага".
  
   "И после того, как этот человек в конце концов перестанет преследовать нас и отправится домой, Хоук последует за ним туда и выяснит, кто он такой?"
  
   "Ага".
  
   "Что, если Хоук потеряет его из виду или что-то в этом роде?"
  
   На заднем сиденье Винни рассмеялся.
  
   Деле обернулся и посмотрел на него.
  
   "Ну, это, безусловно, возможно, не так ли?"
  
   "Нет, - сказал Винни, - это не так".
  
  
  
   51
  
   K energy предоставила нам то, что они называли руководителем по связям, слегка полноватую, в настоящее время светловолосую женщину в темно-синем костюме по имени Эдит, и поселила нас всех в свободном кабинете. Я знал, как он оказался вакантным. Это был бизнес Гэвина. Марти привел с собой двух помощников. Помощницами были женщины, и они были симпатичными. За те годы, что я знал Марти, все его помощники были женщинами, и все они были симпатичными. Иногда это заставляло меня задумываться о характере собеседования при приеме на работу.
  
   Марти занял стол, который раньше принадлежал Гэвину. Помощники установили свои ноутбуки на перенесенный стол для совещаний. Марти предложил Адель пододвинуть стул к столу и присоединиться к нему. Она так и сделала. Винни направился в приемную.
  
   "Нет", - сказала Адель. "Пожалуйста, Винни. Если бы ты мог остаться".
  
   Ванир сказал "Конечно" и сел в конце стола для совещаний, глядя в никуда. Марти улыбнулся Адель. Она улыбнулась в ответ.
  
   "Расскажи мне, что ты знаешь", - сказал Марти.
  
   Поскольку моя работа заключалась просто в обеспечении соответствия требованиям, я решил отдохнуть от сложностей бухгалтерского учета, вышел и сел в приемной за один из пустующих секретарских столов. Я был немного великоват для секретарского кресла без подлокотников, в котором сидел, но других не было. Я положил ноги на секретарский стол и обошелся.
  
   Я все еще был там, задрав ноги и удобно скрестив руки на животе, примерно через десять минут, когда вошел Берни Эйзен с парой других костюмов, которые он не опознал.
  
   "Что, черт возьми, здесь происходит", - сказал мне Эйзен.
  
   "Аудит", - сказал я.
  
   "Аудит?" Сказал Берни. "Аудит? Чей аудит? Кто проводит аудит нас".
  
   "Я".
  
   "Вы? Вы? Вы не можете проводить аудит нас".
  
   Я не услышал вопроса, поэтому не ответил на него. Эйзен посмотрел мимо меня во внутренний офис.
  
   "Кто он, черт возьми, такой?"
  
   "Марти Сигел", - сказал я. "Лучший CPA в мире".
  
   "Адель и Эдит обе там", - сказал он.
  
   "Верно", - сказал я.
  
   "Ради бога, что Адель там делает?"
  
   "Разговариваю с лучшим CPA в мире", - сказал я.
  
   "Уберите ее оттуда", - сказал он двум костюмам. Оба костюма выглядели озадаченными.
  
   Один из них, крепкий на вид кудрявый парень, от которого разило клубом здоровья, спросил: "Вытащить ее?"
  
   "Вытащи ее", - сказал Эйзен. "Если она не придет, черт возьми, тащи ее".
  
   Костюмы выглядели еще более неуверенно.
  
   Парень из оздоровительного клуба сказал: "Берни, мы не можем просто так кого-то тащить".
  
   Другой мужчина в костюме был лысеющим и высоким и больше походил на велосипедиста или теннисиста, чем на клуб здоровья. Он покачал головой и продолжал трясти ею.
  
   "Бог знает, что она ему наговорила", - сказал Берни. "Я вытаскиваю ее оттуда".
  
   "Берни", - сказал я. "Видишь парня в конце стола для совещаний? Тот, который в полусне смотрит в потолок?"
  
   "А что насчет него?"
  
   "Я боюсь, что, если ты дотронешься до нее, он застрелит тебя".
  
   "Стрелять?"
  
   "Винни очень вспыльчивый", - сказал я.
  
   Берни на мгновение уставился на меня.
  
   Затем он сказал костюму из оздоровительного клуба: "Вызовите сюда охрану".
  
   "Я думаю, вам следует сначала проконсультироваться со своим генеральным директором", - сказал я.
  
   "Куп?"
  
   "Тот самый".
  
   Берни уставился на меня, затем кивнул велосипедисту / теннисисту в сторону телефона на столе рядом с моими скрещенными лодыжками.
  
   "Позвони Купу", - сказал Берни. Костюм набрал номер.
  
   "Берни Эйзен", - сказал он через мгновение. "Для Боба Купера".
  
   Он передал телефон Берни.
  
   "Куп?" Сказал Берни после минутного ожидания. "Черт возьми, Куп, у тебя есть хоть малейшее представление о том, что происходит здесь, в старом офисе Гэвина?"
  
   Берни некоторое время молча слушал.
  
   "Ну, я думаю, тебе нужно спуститься сюда", - сказал Берни. Он снова прислушался.
  
   "Нет, Куп. Послушай меня. Тебе нужно спуститься". Он выслушал.
  
   "Хорошо", - сказал он и повесил трубку.
  
   Я улыбнулся ему. Он отвернулся от меня. Два костюма бесцельно стояли рядом с ним.
  
   "Вы, ребята, можете с таким же успехом возвращаться к работе", - сказал Берни. "Мы с Купом разберемся с этим".
  
   "Тебе нужна охрана здесь, Берни?"
  
   "Нет. просто возвращайся к работе".
  
   Берни встал и уставился на Адель, как будто мог каким-то образом пронзить ее своим взглядом. Мы молчали, пока не вошел Куп. "Спенсер, рад тебя видеть", - сказал он и протянул руку. После того, как я пожал ее, Куп повернулся к Берни и положил руку ему на плечо.
  
   "Бернц, - сказал он, - мне жаль. Я понимаю твое беспокойство, и это моя вина, что я не предупредил тебя об этом".
  
   "Ты видишь там Адель?" Сказал Берни.
  
   "С Адель все в порядке. Нам здесь нечего скрывать, Берни, насколько я знаю".
  
   "Куп", - сказал Берни. "Дело не в этом. Мы ничего от этого не выиграем. Для нас нет ничего хорошего в том, что какая-то, вполне возможно, враждебная организация вмешивается в то, как мы ведем наш бизнес ".
  
   "О, брось, Бернзи. Не накручивай свои трусики. Я приветствую любое расследование любого аспекта деятельности Kinergy. Я считаю, что расследование просто подчеркнет тот факт, что мы управляем одной из великих компаний. И, как бы маловероятно это ни было, если что-то не так, никто не хочет знать это больше, чем я ".
  
   "Кооператив ..."
  
   "Берни", - сказал Купер, и его тон стал немного жестче. "Я санкционировал этот аудит".
  
   Айсен сделал вдох, задержал его и медленно выпустил. Затем он повернулся, не говоря ни слова, и вышел. Купер ухмыльнулся мне.
  
   "Не обращай внимания на Берни", - сказал он. "Он очень заботится об этой компании".
  
   "Он о чем-то очень заботится", - сказал я.
  
   Куп ухмыльнулся еще шире.
  
   "Если вам что-нибудь понадобится, - сказал он, - просто дайте знать Эдит. И если возникнут какие-либо проблемы, присылайте их прямо ко мне".
  
   "Верно", - сказал я.
  
   Куп был настолько увлечен, что было легко забыть, что его шантажировали.
  
  
  
   52
  
   Сьюзан присоединилась к нам за ужином в новом Davio's на Парк-сквер.
  
   "Ты видел, как тот человек следовал за нами от Kinergy?" Сказала Адель.
  
   Винни кивнул.
  
   "Ты видел Хоука?"
  
   Вэнни покачал головой.
  
   "Откуда ты знаешь, что он там?" Спросила Адель.
  
   Сьюзен улыбнулась.
  
   "Он там", - сказал Винни.
  
   "Но откуда ты знаешь?"
  
   "Мы знаем", - сказал Винни.
  
   "Мы делаем?"
  
   Вики кивнула мне.
  
   "Мы с ним знаем".
  
   Деле посмотрел на Сьюзан.
  
   "Что это?" - спросила она. "Какое-то тайное общество?"
  
   "Да", - сказала Сьюзан. "Именно так оно и есть. Полный невысказанных правил и предписаний, о которых никто из них даже не признается, что знает".
  
   "Их только трое?" Спросила Адель.
  
   "Нет", - сказала Сьюзан.
  
   Она посмотрела на меня.
  
   "Кто еще является членом?" - спросила она.
  
   "Это твоя гипотеза", - сказал я.
  
   "Ладно", - сказала Сьюзан. "Ну, там есть несколько копов. Причуда, Белсон, детектив по имени Ли Фаррелл; человек из полиции штата, Хили".
  
   Сьюзан, как подобает леди, глотнула своего "Космополитена".
  
   "И человек по имени Чолло из Лос-Анджелеса, и человек по имени Теди Сапп из Джорджии. Кто-нибудь еще?"
  
   "Бобби Хорс", - сказал я.
  
   "О, да", - сказала Сьюзен, "джентльмен из числа коренных американцев".
  
   "Кайова", - сказал я.
  
   "Кайова, конечно", - сказала Сьюзан.
  
   "Маленький чувак из Вегаса", - сказал Винни.
  
   "Бернард Дж. Фортунато", - сказал я.
  
   "Видишь, - сказала Сьюзан, - если ты убаюкаешь их, они признаются в существовании".
  
   "А ты кто такая, - спросила Адель, - что ты все это знаешь, моя мать?"
  
   Сьюзан рассмеялась и отпила еще немного своего розового напитка.
  
   "Я забиваю президенту клуба", - сказала она. "Это придает мне особый статус".
  
   "Так почему они так уверены, что Хоук там, где он сказал, что он будет?"
  
   "Потому что он такой же, как они", - сказала Сьюзан.
  
   "И они были бы там?"
  
   "Если они так сказали".
  
   "И" она кивнула на меня, "он когда-нибудь говорил тебе, почему они все такие?"
  
   "Они не знают, что они такие", - сказала Сьюзан.
  
   "Что вы двое думаете о том, что она только что описала?" Сказала Адель.
  
   "Думаю, я возьму немного лингвини", - сказал я.
  
   "Телятина выглядит аппетитно", - сказал Винни.
  
   "Даже не утруждай себя", - сказала Сьюзен.
  
   Деле глубоко вздохнула. Сьюзен оглядывала комнату, и ее взгляд остановился и отдохнул.
  
   "Извините, есть два человека, которых я действительно хочу увидеть".
  
   Она встала и прошла через два столика от нас, где стройный темноволосый мужчина ужинал с привлекательной женщиной. Сьюзен поцеловала их обоих и оживленно заговорила с ними. Сьюзен в high animation похожа на просмотр переиздания "Унесенных ветром" на большом экране: все цвета, вся драма, все волнение. Мы с Адель наблюдали за ней. Я пил пиво. Адель и Винни распивали бутылку красного бордо. Винни не смотрел на нее. Даже потягивая вино, Винни смотрел на всех.
  
   Когда Сьюзан вернулась к столу, я спросил: "Кто тот парень, с которым ты целовалась?"
  
   "Тони Пангаро", - сказала Сьюзан. "Я удивлена, что ты его не знаешь. Он участвовал во всех крупных проектах по застройке недвижимости к востоку от реки Миссисипи со времен испано-американской войны".
  
   "Ну и дела", - сказал я. "Он не выглядит таким уж старым".
  
   "Преувеличиваю для эффекта", - сказала Сьюзан.
  
   "Честно есть честно", - сказал я. "Могу я пойти поцеловать его девушку?"
  
   "Нет".
  
   Мы заказали ужин. Винни заказал еще бутылку вина.
  
   "Марти сказал мне, что аудит продвигается", - сказал я Адель.
  
   "Да. Он кажется таким умным парнем".
  
   "Он сказал, что вы были очень ценны".
  
   "Хорошо", - сказала она. "Я рада. Он ужасно милый".
  
   "В каком-то акульем роде", - сказал я.
  
   "Акульи?"
  
   "Преувеличиваю для эффекта", - сказал я.
  
   Винни попробовал вторую бутылку бордо и кивнул, и официант налил каждому из нас.
  
   "Теперь, когда прозвучал сигнал, - сказал я Адель, - и аудит начался, для вас действительно больше нет никакой опасности".
  
   "О, нет, я все еще хочу остаться у тебя", - сказала она.
  
   "Ни у кого нет причин убивать тебя", - сказал я. "В отличие от Гэвина, если это то, что произошло, уже слишком поздно мешать тебе говорить".
  
   "Пожалуйста", - сказала Адель. "Если я вернусь домой, по крайней мере, позволь Винни пожить со мной еще некоторое время".
  
   "Это будет зависеть от Винни", - сказал я.
  
   Все трое из нас посмотрели на Винни. Он отпил немного вина. Он допил, поставил бокал и пожал плечами.
  
   "Конечно", - сказал он.
  
   Деле посмотрел на Сьюзан.
  
   "Ты думаешь, все будет в порядке?"
  
   "Если он говорит, что все будет в порядке, - сказала Сьюзен, - значит, все будет в порядке".
  
   Деле медленно кивнул, глядя на Винни.
  
   "Сьюзен, - сказала она, - ты говоришь так же, как и все они".
  
   "Она такая", - сказал я. "Подожди, она покажет тебе секретное рукопожатие".
  
  
  
   53
  
   Хоук появился в моем офисе незадолго до полудня с несколькими бутербродами в пакете. Он достал один и протянул мне.
  
   "Шесть граммов жира", - сказал он. "Я полагаю, что съем достаточно этого и смогу сняться в одном из этих рекламных роликов".
  
   "Хоук", - сказал я. "Ты родился с двумя процентами жира в организме, и с тех пор ты похудел".
  
   "Значит, мы им лжем".
  
   "Мы"?"
  
   "Я подумал, что ты, возможно, захочешь поучаствовать в этом", - сказал Хоук. "Я съем парочку и посмотрю, не болтается ли у меня ремень".
  
   "Как насчет кофе", - сказал Хоук.
  
   "Я приготовил свежий горшочек", - сказал я.
  
   "Когда?"
  
   "Вчера".
  
   "Будь в порядке", - сказал Хоук.
  
   Я налила нам две чашки и открыла один из сэндвичей.
  
   "Длинноволосого зовут Лэнс Девейни", - сказал Хоук.
  
   "Лэнс Девейни?"
  
   "Что написано под его дверным звонком".
  
   "Держу пари, он не всегда был Лэнсом Девейни", - сказал я.
  
   "Вероятно, нет", - сказал Хоук. "Он живет в Саут-Энде, на Уэст-Ньютон-стрит".
  
   Мой сэндвич был довольно вкусным. Я съел еще немного.
  
   "Городской дом на две квартиры", - сказал Хоук.
  
   "Это так?" Сказал я.
  
   Я слишком долго знал Хоука. Он к чему-то стремился.
  
   "На звонок в дверь другого подразделения ответили, что это Даррин О'Мара".
  
   Хоук никогда ничего не показывал, но что-то в том, как он откинулся немного назад и откусил от своего сэндвича, говорило о самодовольстве.
  
   "Дэррин О'Мара", - сказал я.
  
   "Не-а. Так что я торчу там снаружи и жду, и, знаете, у О'Мары ток-шоу с семи до полуночи, так что примерно в два двадцать утра он пришел, липити лооп ".
  
   "Губастый лох?"
  
   "Настоящий африканский жаргон", - сказал Хоук. "Я пытаюсь просветить тебя".
  
   "Губастый лопух".
  
   "Да, и он живет прямо по соседству с Лэнсом".
  
   "Теперь, когда я думаю об этом, мне интересно, с каким именем родился Дэррин О'Мара", - сказал я.
  
   "Я задержался где-то еще, может быть, на час, и никаких признаков жизни, так что я поплелся домой".
  
   "Не липпити лоп?"
  
   "Я мози", - сказал Хоук.
  
   "Конечно".
  
   Я взял свой телефон и набрал номер Риты Фиоре.
  
   "Не мог бы помощник юриста дать мне имя владельца по паре адресов в Саут-Энде?" Я сказал.
  
   "Если я ему прикажу", - сказала Рита. Я спросила у Хока адрес.
  
   "Оба подразделения?" спросил он.
  
   "И то, и другое".
  
   Он отдал их мне, и я рассказал Рите.
  
   "С кем ты разговариваешь?" Спросила Рита.
  
   "Ястреб".
  
   "Хоук прямо там, с тобой?"
  
   "Да".
  
   "Оооо!" Сказала Рита.
  
   "Оооо?" Сказал я. "Среди адвокатов по уголовным делам тебя обычно считают королевой пираньи. И я упоминаю Ястреба, а ты говоришь `оооо!"?"
  
   "Я все еще поддерживаю связь со своей девичьей стороной", - сказала Рита. "Я тебе перезвоню. Пожалуйста, передай "Ястребиный поцелуй" "поцелую" от меня".
  
   Я повесил трубку. Хоук разворачивал второй сэндвич.
  
   "Вау", - сказал я. "Ты уже выглядишь стройнее. Рита просила передать тебе поцелуй, поцелуй!"
  
   Хок улыбнулся как бы самому себе.
  
   "Вы с Ритой когда-нибудь ... ?"
  
   Хоук непонимающе посмотрел на меня. Я не стал продолжать, потому что зазвонил телефон. Я поднял трубку.
  
   "Так быстро?" Спросил я.
  
   "Что так быстро?" Сказал Хили.
  
   "Извините, я ожидал кое-кого другого".
  
   "Я нашел пропавшего частного детектива", - сказал Хили.
  
   "В Талсе?"
  
   "Да. Гэвин устроил их на работу в службе безопасности в Tulsa Kinergy. Детектив из Талсы поговорил с ними. Они признают, что работа кажется им бесполезной ".
  
   "Они проливают свет на что-нибудь еще?"
  
   "Пока нет. Талса собирается поговорить с ними еще немного и дать мне знать".
  
   "И вы, благодарный за мою помощь, конечно, дадите мне знать".
  
   "Если я не буду так благодарен, я подавлюсь", - сказал Хили и прервал связь.
  
   "Пропавший частный детектив", - сказал я Хоку. "Ему переплачивают и он работает не на полную мощность на предприятии Kinergy в Талсе".
  
   "Гэвин организовал это?"
  
   "Я думаю, он сделал им предложение, слишком хорошее, чтобы отказаться".
  
   "Хотел, чтобы они убрались из города".
  
   "Я полагаю", - сказал я. "Чтобы мы не узнали, что он нанял их шпионить для него".
  
   "И почему он это сделал?" Спросил Хоук.
  
   "Я предполагаю, что он пронюхал о сексуальной истории с обменом женами, которая происходила с О'Марой, и пытался выяснить, что происходит, чтобы защитить Купера ".
  
   "Может быть, Гэвин не такой уж плохой парень", - сказал Хоук.
  
   "Может быть".
  
   Мы выпили еще кофе. Вчерашний свежий кофе не так хорош, как сегодняшний, но это намного, намного лучше, чем без кофе.
  
   "Я всего лишь простой хулиган, - сказал Хоук, - а вы детектив. Но я замечаю, что каждый раз, когда мы натыкаемся на какую-нибудь зацепку, она связывает нас с О'Марой".
  
   "Продолжай так думать, - сказал я, - и, может быть, ты сможешь стать детективом".
  
   На этот раз, когда зазвонил телефон, это была Рита.
  
   "Два таунхауса на Уэст-Ньютон-стрит, - сказала Рита, - оба принадлежат Дэррину О'Маре".
  
   "Упоминался ли кто-нибудь по имени Лэнс Девейни?"
  
   "Лэнс Девейни?"
  
   "Гм-хм".
  
   "Конечно, нет", - сказала Рита.
  
   "О'кей", - сказал я. "Хок говорит, поцелуй, поцелуй!"
  
   "Ты лжешь мне", - сказала Рита.
  
   "Да, это так", - сказал я. "Но с самыми лучшими намерениями".
  
   Она повесила трубку.
  
   "О'Мара владеет обоими подразделениями", - сказал я Хоку.
  
   Хоук перешел на акцент британской государственной школы.
  
   "Клянусь Богом, Холмс", - сказал он. "В этом стоит разобраться".
  
   "Так и есть", - сказал я. "Возможно, вы могли бы еще некоторое время побыть на Лэнсе Девейни".
  
   Хоук остался со своим холмсианским акцентом.
  
   "Было бы интересно, - сказал он, - установить точную природу их отношений".
  
   "Ты думаешь, они могут быть больше, чем друзьями?"
  
   "Иногда такое случается", - сказал Хоук.
  
   "Такое случается довольно часто, - сказал я, - в Саут-Энде".
  
   "Будь милой, - сказал Хоук, - чемпионом куртуазной романтики оказывается Оскар Уайльд".
  
   "Все виды любви", - сказал я.
  
   "Конечно", - сказал Хоук. "И что, по-твоему, происходит с сердечными делами, если О'Мара оказывается гомосексуалистом?"
  
   "Может расширить его аудиторию", - сказал я.
  
   "Возможно".
  
   "Или все может пойти прямо в бак", - сказал я.
  
   "Возможно".
  
   "Почему бы тебе не разобраться в этом", - сказал я.
  
   "Я думаю, что так и сделаю", - сказал Хоук.
  
  
  
   54
  
   К настоящему времени я был частью семьи в Kinergy. Я улыбнулся женщине за стойкой регистрации и направился к лифтам, никто не сказал, чем я могу вам помочь. Kinergy продолжала гудеть, как будто дела шли хорошо. Наверху, в старом офисе Гэвина, Марти Сигел и два его помощника были погружены в свои компьютеры. Я заметила, что Адель сидела рядом с Марти, заглядывая ему через плечо. Винни сидел, откинувшись на кожаном вращающемся стуле с высокой спинкой у окна. Он ткнул в меня указательным пальцем, когда я просунул голову в дверь.
  
   "Прогресс?"
  
   Марти даже не поднял глаз от компьютера.
  
   "Ты будешь первым, кто узнает", - сказал он.
  
   "Отношение?" Спросил я. "После того, как я нашел тебе эту прибыльную работу?"
  
   "Иди выслеживай преступника", - сказал Марти.
  
   "Ладно", - сказал я.
  
   Деле улыбнулась мне, хотя я думаю, что Марти заменил меня в ее чувствах, или Винни, или, может быть, обоих. Непостоянство, тебя зовут Адель.
  
   Я прошел по коридору в большой угловой кабинет Боба Купера и мимо взвода секретарей в его приемной подошел к столу главного секретаря в ее внутреннем кабинете. И она провела меня в обширные покои генерального директора. Купер встал, когда я вошел, и широко улыбнулся мне.
  
   Добро пожаловать, куда бы я ни пошел.
  
   "Спенсер", - сказал Купер и обошел свой стол, что заняло у него некоторое время, потому что стол был размером почти с Вермонт. "Рад тебя видеть. Ты поймал каких-нибудь плохих парней в последнее время?"
  
   "Ты должен знать", - сказал я
  
   "Ой", - сказал Купер. "Я действительно вляпался в это дело".
  
   Я сел в одно из восьми или десяти красных кожаных кресел, разбросанных по офису.
  
   "Расскажи мне о Гэвине", - попросила я.
  
   "Ах, Гэв", - сказал он. "Чертовски жаль. Было ли определенно решено, что это самоубийство?"
  
   "Если бы это было не так, - сказал я, - зачем кому-то убивать его?"
  
   "Боже, - сказал Купер, - ты думаешь, кто-то его убил?"
  
   "Ну, если это не было самоубийством, какие были бы другие варианты?" Я сказал.
  
   "Конечно! Господи, я становлюсь тупее с каждой минутой", - сказал Купер. "Вы думаете, это было убийство?"
  
   "Вы думаете, он покончил бы с собой?" - Спросил я.
  
   "Нет, Гэв был стойким парнем. Он служил в армии, вы знаете. А потом он перешел в ЦРУ. Трудно представить, что он покончил с собой".
  
   "Так кто же мог его убить?" - Спросил я.
  
   "Полиция думает, что это убийство?"
  
   "Полиция мне ничего не сказала", - сказал я.
  
   Не было особой причины лгать об этом, но, с другой стороны, не было и особой причины не делать этого.
  
   "Гэва было бы трудно убить".
  
   "Зависит от того, у кого пистолет", - сказал я.
  
   "Да, конечно, я полагаю, с оружием ..."
  
   "Так зачем кому-то стрелять в него?" Сказал я.
  
   "Ну, он занимался этим шпионским бизнесом, он мог нажить врагов".
  
   "Я бы купился на это больше, если бы он не был вторым парнем из Kinergy за месяц, умершим от огнестрела".
  
   Купер кивнул. На обшитой дубовыми панелями стене за его столом висел огромный портрет Большой Вильмы, очень похожей на Большую Вильму.
  
   "Я полагаю", - сказал он.
  
   "Есть еще какие-нибудь мысли?"
  
   "Я не хочу ... Я не могу ... всем нравился Гэв".
  
   "Он был очень предан тебе", - сказал я.
  
   "О Боже, да. Я имею в виду, что мы с Гэвом давно знакомы. Еще со времен Йельского университета".
  
   "Он не был женат", - сказала я.
  
   Купер улыбнулся. "Гэв не был хорош с женщинами", - сказал Купер.
  
   "Что это значит?"
  
   "Он разводился три раза".
  
   "Какие-нибудь текущие действия?" - Спросил я.
  
   Купер ухмыльнулся мне, как мужчина мужчине.
  
   "У Gav всегда были текущие дела", - сказал Купер.
  
   "Есть какие-нибудь текущие фавориты?"
  
   "Ну и дела, - сказал Купер, - я не хочу рассказывать сказки за пределами школы".
  
   "Я тоже".
  
   Он распознал угрозу. На мгновение это почти пробило щит жизнерадостного генерального директора, но он взял себя в руки.
  
   "Но я бы предпочел рассказать им, чем позволить тебе рассказать им", - сказал он. "Гэв проводил много времени с женой Трента Роули".
  
   Из-за всей этой информационной суматохи я совсем забыл об этом: о моей первой встрече с Джерри Фрэнсисом возле дома Роули:
  
   "До сих пор единственным человеком, с которым я застал ее, был он".
  
   "Ее муж?"
  
   "Да. Парень, который меня нанял".
  
   Его нанял Джиавин.
  
   "Гэвин встречался с Марлен Роули?" Спросила я.
  
   "Ага". Купер улыбнулся еще немного. "Вкус, я полагаю, не учитывается".
  
   "Наверное", - сказал я.
  
  
  
   55
  
   "Я просто собираюсь прогуляться", - сказала Марлен. "Ты можешь прогуляться со мной?"
  
   Я сказал, что могу, и мы отправились в путь. Марлен была при всех регалиях для прогулок, когда мы проходили мимо больших пустых лужаек ее квартала. Симфония спандекса. В конце ее улицы мы повернули и пошли вдоль дамбы. Под нами океан омывал пляж. Там, внизу, были люди в купальных костюмах, а иногда и те, на кого стоило посмотреть. Марлен не упоминала о том, что поджарилась и упала в обморок прямо на меня, когда я видел ее в последний раз. Я полагаю, на самом деле, не так уж много нужно сказать.
  
   "Стыдно за Стива Гэвина", - сказал я.
  
   "Да".
  
   "Ты знал его?" - Спросил я.
  
   "О, да, конечно. Я видела его на нескольких мероприятиях Kinergy, которые посещала вместе со своим мужем".
  
   "У вас есть какие-нибудь предположения, почему он мог хотеть покончить с собой?"
  
   Она не смогла устоять перед драматической возможностью. Она произвела дилетантское впечатление человека, размышляющего. Нахмурилась, ее губы слегка поджались, глаза сузились.
  
   "Может быть, ему не повезло в любви", - сказала она.
  
   "В кого ему не повезло в любви?"
  
   "Кто? О Боже, я не знаю. Я только что это сказал. Я имею в виду, не из-за этого ли многие люди убивают себя?"
  
   "Есть какая-нибудь причина, по которой кто-то мог захотеть его убить?"
  
   "Кто-то? Кто? Я думал, он покончил с собой".
  
   "Ну, - сказал я, - просто гипотетически, если бы это было не самоубийство, а убийство. Кого бы вы подозревали?"
  
   "Подозреваемый?"
  
   "Гипотетически", - сказал я.
  
   Мимо нас прошла симпатичная женщина, выгуливающая маленького черно-белого бультерьера. Я взглянул на зад женщины. Превосходно. Марлен посмотрела на меня так, словно не одобряла.
  
   "Симпатичная собачка", - сказал я.
  
   "Я действительно не могу предположить, - сказала Марлен, - даже гипотетически, о смерти мистера Гэвина. Я едва знала его".
  
   Я кивнул. Мы пошли вдоль воды. Впереди нас на тротуаре пара чаек дралась за апельсиновую кожуру. Они взлетели, когда мы добрались до них, и вернулись, чтобы продолжить бой, когда мы прошли мимо.
  
   "Марлен, - сказал я, - ты была близка с Гэвином".
  
   "Прошу прощения?"
  
   "Марлен, - сказал я, - ты была близка с Гэвином".
  
   "Это ужасные вещи, которые ты говоришь".
  
   "Марлен, тебе действительно следует перестать мне лгать", - сказал я. "Частный детектив по имени Джерри Фрэнсис несколько раз видел вас вместе. Очень надежный источник, занимающий высокое положение в Kinergy, говорит, что Гэвин поддерживал с тобой компанию ".
  
   Марлен остановилась, облокотилась на железные перила вдоль дамбы и уставилась на океан. Затем она медленно повернулась ко мне. Ее глаза выглядели немного влажными, но некоторым людям удается придать себе такой вид с усилием.
  
   "Будь ты проклят", - сказала она. "Ты ничего мне не оставляешь. Ни капли достоинства".
  
   "Может быть, немного", - сказал я. "Расскажите мне, что вы можете о Стиве Гэвине".
  
   "Он был очень хорошим человеком".
  
   "И у тебя разбито сердце из-за его кончины", - сказал я.
  
   "О, почему ты должен быть жестоким. Я не мог показать, что я чувствовал".
  
   "Почему бы и нет?"
  
   "Я была замужней женщиной", - сказала она.
  
   "До смерти вашего мужа".
  
   "А после смерти моего мужа?" - спросила она. "Что бы подумали люди, если бы на следующий день я крутилась с Гэвом?"
  
   "Страшно подумать", - сказал я. "У Гэва была теория о смерти вашего мужа?"
  
   "Нет, конечно, нет, он бы немедленно сообщил в полицию".
  
   "Я уверен", - сказал я. "Знал ли он что-нибудь о вашем соглашении о помывке жены с Берни и Эллен?"
  
   Она дала мне пощечину. Это была эффектная пощечина, но не очень сильная. Я остался на ногах.
  
   "Я приму это как отказ", - сказал я. "Знал ли он о Дэррине О'Маре и его программе?"
  
   "Ты ублюдок", - сказала она. "Тебя ничего не трогает?"
  
   "Я был бы глубоко тронут, - сказал я, - если бы вы сказали мне, знал ли Гэвин об О'Маре и его программе".
  
   "Возможно, я что-то упоминал об этом".
  
   "Ты сказал ему, что был вовлечен?"
  
   "Нет, конечно, нет. Я просто сказал ему, что слышал, что это популярно в Kinergy".
  
   "Он был заинтересован в этом?"
  
   Марлен теперь вела себя вызывающе. Ее голова была поднята и как бы откинута назад, как бывает, когда разговариваешь с подчиненным.
  
   "Да. Он казался весьма заинтересованным. В конце концов, это довольно интересная концепция".
  
   "Еще бы", - сказал я. "Было ли что-нибудь еще, что его интересовало?"
  
   Она почти покраснела.
  
   "Я не это имел в виду", - сказал я. "Было ли что-нибудь еще о вашем муже или о компании, чем Гэвин, казалось, интересовался".
  
   "Я думаю, у него были какие-то денежные проблемы. Я думаю, он говорил об этом с Трентом до того, как Трент скончался".
  
   "Он сказал, какого рода проблемы с деньгами?"
  
   "Ничего из того, на что я обращал внимание. Я нашел все это очень скучным".
  
   "Он говорил об этом с кем-нибудь еще?"
  
   "Казалось, он беспокоился о Купе", - сказала она. "После трагической смерти Трента Гэв сказал, что, возможно, он мог бы поговорить с Берни".
  
   "Bernie Eisen."
  
   "Да".
  
   Я поднимаю руки, чтобы защитить свое лицо. "Он не знал о тебе и Берни".
  
   Из надменной она превратилась в ледяную.
  
   "Я же сказал тебе, нет".
  
   "Итак, как долго вы с Гэвином были вместе?" - Спросила я.
  
   "С тех пор, дай-ка вспомнить, как мы были, эм, вместе в первый раз ... кажется, это было незадолго до смерти Трента".
  
   Женщина с бультерьером возвращалась по дамбе к нам. Я наблюдал за ней через плечо Марлен. Спереди все было так же хорошо, как и сзади.
  
   "Итак, какое-то время, - сказал я Марлен, - ты жонглировала Трентом, Берни и Гэвином. Довольно неплохо".
  
   "Я ничем не жонглировала", - сказала она. "Я пыталась найти себя".
  
   "И как это сработало?" Спросил я.
  
   "Очень хорошо, спасибо. Теперь я знаю, кто я".
  
   Я избежал расставленной ею ловушки. Я не спросил ее, кто она такая. Кем бы она ни была, она меня достала. Единственная искренняя вещь, которую она сделала с тех пор, как я встретил ее, это напилась за обедом.
  
   "Может, нам вернуться пешком?" - Спросил я.
  
   "Уже устал? Я всегда прохожу пешком пять миль. Я в отличной форме ".
  
   "Ты можешь отжаться одной рукой?" - Спросил я.
  
   "Что?" - Спросил я.
  
   "Не бери в голову", - сказал я.
  
   "Пять миль - это слишком много?" спросила она.
  
   "Да", - сказал я. "Я попрощаюсь здесь".
  
   "Что ж, надеюсь, я была полезной", - сказала она.
  
   "Конечно, есть".
  
   "Хороший", - сказала она. "Нам всегда нравится проводить время вместе, не так ли".
  
   "Всегда", - сказал я.
  
  
  
   56
  
   Вернувшись в свой офис, я позвонил в управляющую компанию, которая управляла жилым комплексом Парк Драйв, где у Купа было любовное гнездышко, и выдал себя за офицера полиции. В здании не было ни Купера, ни Гриффина. Квартира 2B была сдана Стивену Гэвину. Чеки были с его собственного счета.
  
   Я посмотрел на большую фотографию Сьюзен на моем картотечном шкафу.
  
   "Итак, - сказал я ей, - Гэвин знал о любовном гнездышке, и он знал о чем-то еще, что-то связанное с деньгами, о чем он говорил с Трентом Роули и, возможно, с Берни Эйзеном".
  
   И Трент Роули был мертв, и Гэвин тоже. Упоминал ли он при Купере о деньгах? Не похоже. Почему бы и нет? Потому что Купер не был вовлечен в повседневную практику. Потому что он хотел быть президентом и ему понадобилось бы отрицать, если бы всплыл какой-нибудь скандал с деньгами.
  
   "Так почему Гэвин следил за Марлен и Эллен?" Я сказал фотографии Сьюзен.
  
   Фотография Сьюзен, похоже, тоже не знала. И почему, вдобавок, он завел роман с Марлен? Любовь, конечно, была возможна. Но это не было уверенностью. Тот факт, что он следил за ней, не был бы проблемой, если бы он хотел с ней переспать. Джерри Фрэнсис и его партнер отчитывались только перед ним, и они все равно думали, что он муж Марлен. И она была достаточно привлекательна, чтобы переспать с ней, если тебе не нужно было потом с ней разговаривать. Может быть, он переспал с ней, потому что она была доступна. Но он вернулся, если я мог ей верить, за большим. Почему? Исследование?
  
   Говорят, что он был так же предан Куперу, как и говорила Адель. Купер, похоже, так думал, хотя я не заметил реального чувства потери. Купер, вероятно, не испытывал особых чувств к другим людям, кроме Купера. И говорят, что из-за того, что он снимал для него любовное гнездышко, Гэвин знал, что Купер был вовлечен в какую-то черную сексуальную интрижку. Но он мог не знать, в какую, и это его беспокоило. Он хотел, чтобы Купер стал сенатором, а может быть, и президентом.
  
   Но из-за непристойного секса его не убили бы. Купер знал бы, что сможет сохранить секрет. Черт возьми, Купер заставил его снять квартиру на Парк Драйв. Значит, это было что-то другое. И единственное, о чем еще я знал, это о деньгах. Над которыми работал Марти. Так почему за Гэвином следили две жены из-за денег?
  
   Я снова посмотрел на свою фотографию Сьюзен. Снимок был сделан за городом, и на ней была соломенная шляпка, в руке она держала бокал вина, разговаривала с кем-то за кадром и улыбалась, как она улыбается, слегка повернув голову. На фотографии она была такой Сьюзен. Это было мое любимое.
  
   "Что я упускаю?" - Спросил я.
  
   Фотография Сьюзан навела на некоторые размышления. Я немного подумал. Какое-то время никто из нас ничего не говорил. Это был влажный август. За моим окном стало темнее, чем должно было быть в середине дня. И я мог слышать гром. Гром был не близко. Пока слишком далеко для молнии. Дождя пока не было. Но воздух был насыщен этим, и это скоро будет здесь.
  
   Тогда я сказал: "Они пересекаются".
  
   Я был почти уверен, что фотография Сьюзен говорила: "конечно, они это делают".
  
   Было что-то общее между непристойным сексом и деньгами. В противном случае я не смог бы найти в этом никакого смысла. Что означало, что снова появился Дэррин О'Мара. И его приятель Лэнс.
  
  
  
   57
  
   Я пошел в полицейское управление и посидел с Белсоном. Ни у Девейни, ни у О'Мары не было судимостей. Поэтому мы посмотрели фотографии. Мы посмотрели фотографии людей с длинными волосами и в больших очках. Я не видел Лэнса. Мы просмотрели фотографии людей с инициалами Л. Д. и Д. О. и не нашли ни Лэнса, ни Дэррина. Мы просмотрели имена. Мы просмотрели фамилии. Мы пытались заниматься сексуальными аферами. Вымогательство. Инциденты со стрельбой. Все возможные перекрестные ссылки, которые мы могли придумать. Ни того, ни другого там не было.
  
   "Возможно, если бы у меня было такое влияние, как у сержанта отдела по расследованию убийств, я смог бы уговорить радиостанцию помочь нам с биографией О'Мары".
  
   "И как ты думаешь, что станция скажет в первую очередь?" Сказал Белсон.
  
   "Свобода слова. Свобода прессы. Свобода от нежелательных обысков и конфискаций. Свобода дезинформировать нас о погоде и почти обо всем остальном".
  
   "А если я пройду через все это и мы что-нибудь получим", - сказал Белсон. "Какие вопросы возникнут в суде?"
  
   "Свобода слова", - сказал я. "Свобода прессы. Свобода от нежелательного обыска и изъятия. Свобода дезинформировать нас. Свобода продавать рекламу. . . ."
  
   "Так что забудь о станции. Все, что мы хотим выяснить, у нас должна быть убедительная причина спрашивать".
  
   "Даже если бы это не было доказательством, которое можно было бы предъявить в суде", - сказал я. "Если бы я что-нибудь знал о нем, я мог бы найти способ заполучить его".
  
   "Из того, что вы мне сказали, возможно, мы могли бы привлечь его за сутенерство", - сказал Белсон.
  
   "В этом есть пара недостатков", - сказал я. "Ему платят за его семинары, которые легальны. Больше этого доказать трудно".
  
   "Как насчет баб, которых он рассылает клиентам. Он делает это, потому что помешан на романтике?"
  
   "Почти наверняка нет", - сказал я. "Но чтобы доказать, что он занимается чем-то худшим, чем управление службой знакомств и называет это как-то по-другому, нам пришлось бы заставить многих людей давать показания, которые не хотят".
  
   "И разрушить репутацию, - сказал Белсон, - людей, которые не делали ничего хуже, чем трахались".
  
   "Многие из нас виновны в этом", - сказал я.
  
   Белсон ухмыльнулся мне. "Слава Богу", - сказал он.
  
   "Итак, мы не хотим этого делать", - сказал я.
  
   "Вероятно, нет", - сказал Белсон.
  
   "Конечно, О'Маре не обязательно знать, что мы не хотим этого делать".
  
   "Это верно", - сказал Белсон. "Он не знает".
  
   "Я буду иметь это в виду", - сказал я.
  
   "Вот еще одна вещь, которую следует иметь в виду", - сказал Белсон. "Пока вы не сказали мне ничего особенного из того, в чем виновен этот парень и что имеет большое значение. У вас есть какие-либо основания думать, что он кого-то убил?"
  
   "Я знаю".
  
   "Ты сдерживаешься?"
  
   "Конечно, я сдерживаюсь", - сказал я. "Но ничего такого, что могло бы изменить то, что ты знаешь".
  
   "Так почему вы думаете, что он подозреваемый?"
  
   "Потому что, - сказал я, - я подозреваю его".
  
   Белсон кивнул.
  
   "Спасибо, что прояснили это", - сказал он.
  
   К тому времени, как я вышел из полицейского управления, грянул гром, а вместе с ним - молния и дождь. Дождь почти забивал дворники на лобовом стекле. Движение было затруднено. Гром был близким и настойчивым, за ним почти сразу последовала молния, которая сверкнула, как ртуть, на мокрых машинах и скользких улицах. Было почти семь, когда я вернулся в свой офис. Я как раз вешал свой плащ и стряхивал воду со шляпы, когда вошел Хоук, одетый в черный шелковый плащ и без шляпы. Он нес что-то в пластиковом пакете для продуктов.
  
   "Восхитительное чувство", - сказал Хоук. Он снял плащ. "Смеяться над облаками", - сказал он.
  
   Он подошел к моему шкафу, открыл дверцу, достал полотенце и вытер свою блестящую голову.
  
   "Так высоко наверху", - сказал он.
  
   "Прекрати это", - сказал я.
  
   Хоук пожал плечами.
  
   "Просто хотел повеселиться", - сказал он. "У тебя есть какая-нибудь еда?"
  
   "Я закажу пиццу", - сказал я.
  
   "Два", - сказал Хоук.
  
   Он подошел к холодильнику в моем офисе, достал две бутылки Stella Artois и протянул одну мне.
  
   "Ты хочешь мне что-нибудь сказать?" - Спросил я.
  
   "Дэррин и Лэнс", - сказал он.
  
   "Любовь, которая не смеет произнести свое имя?"
  
   Я выпил немного пива.
  
   "Это даст повод для значительных спекуляций с нашей стороны", - сказал я.
  
   "Я так и думал", - сказал Хоук. "Вот почему я хотел две пиццы".
  
   "Я сейчас этим займусь", - сказал я и потянулся к телефону.
  
  
  
   58
  
   Я взяла кусочек пиццы с зеленым перцем и грибами и откусила треугольный кончик.
  
   "Итак, что ты знаешь?" Сказал я.
  
   "Ничего, что вы могли бы использовать в суде", - сказал Хоук.
  
   "Нечего доказывать в суде", - сказал я. "Мне просто нужно знать".
  
   "Они пара", - сказал Хоук. "Они вместе ужинают. Они вместе ходят в кино. Они вместе совершают вечерние прогулки. Они вместе ходят за продуктами".
  
   "Это не значит, что они близки", - сказал я.
  
   "Люди видят тебя и Сьюзен вместе, - сказал Хоук, - они знают, что вы близки. Они видят меня и тебя вместе, но знают, что мы не такие".
  
   "И слава Богу за это", - сказал я. "Но я понимаю вашу точку зрения".
  
   "Пары вместе отличаются от друзей", - сказал Хоук.
  
   "Они когда-нибудь проявляют нежность на публике?" - Спросила я.
  
   "Нет".
  
   "Но ты уверен?"
  
   "Ага".
  
   Хоук встал, подошел к холодильнику и достал нам еще два пива. Пластиковый пакет из-под продуктов все еще валялся на полу рядом с его стулом.
  
   "То, что в сумке", - сказал я.
  
   Хоук широко улыбнулся. "Надеялся, что ты спросишь", - сказал он.
  
   "Я боролся с этим так долго, как мог", - сказал я.
  
   "Итак, сегодня", - сказал Хоук, "я остаюсь сухим в дверном проеме через улицу, и два голубка выходят с зонтиком, что подтверждает мое подозрение, что они геи".
  
   "Настоящие мужчины не пользуются зонтиками".
  
   "Точно", - сказал Хоук. "И я вижу, что они идут чуть дальше по кварталу в модный ресторан. Поэтому я спускаюсь туда и смотрю в окно, а они просто садятся. Я минуту наблюдаю, как официант раздает каждому из них большое меню на ужин. Он принимает заказ на напитки, и когда он уходит, они начинают читать свои меню. Поэтому я думаю про себя, что они продлятся час, скорее всего два, что даст мне время осмотреться ".
  
   "Значит, ты по горячим следам вернулся к ним домой", - сказал я.
  
   "Я не `сгоряча", - сказал Хоук. "Я быстро, но грациозно добрался до их места и вошел".
  
   "Какие-нибудь проблемы с поступлением?"
  
   "Ха!"
  
   "Значит, ты что-то нашел", - сказал я.
  
   "Я сделал".
  
   "И это был пластиковый пакет для продуктов", - сказал я.
  
   "Вот что я нашел, чтобы вставить это", - сказал Хоук.
  
   "Изобретательный", - сказал я.
  
   Хоук отложил кусок пиццы, который держал в одной руке, и бутылку пива, которую держал в другой. Он взял свою пластиковую сумку для продуктов и достал альбом для вырезок в кожаном переплете. Он аккуратно поставил его на мой стол, откинулся назад и вернулся к пицце и пиву.
  
   "Нашел это в нижнем ящике комода Ланса", - сказал Хоук. "Под его рубашками. Хорошие рубашки. Правда, слишком маленькие".
  
   "Ты думал о том, чтобы украсть его рубашки?"
  
   "Конечно. Но они слишком малы для любого из нас".
  
   "Хорошо, что ты подумал обо мне", - сказал я.
  
   Я открыл альбом для вырезок. На первой странице была вырезка из газеты "Канзас-Сити Стар" за 10 марта 1991 года. В нем описывалось убийство супружеской пары из Канзас-Сити. Следующей страницей была газета "Сент-Луис пост-Диспатч" за январь 1992 года, известный врач найден убитым в своей машине на парковке в Бельвилле, штат Иллинойс. Так оно и продолжалось. Всего девять убийств, полное освещение в прессе, аккуратно вырезано и вклеено в альбом для вырезок. Убийство под номером 8 - Трент Роули. Под номером 9 - Гэвин.
  
   "Лэнс - жуткий парень", - сказал я.
  
   "Но очень хороший костюмер", - сказал Хоук.
  
   "Если он обнаружит пропажу, он сбежит", - сказал я.
  
   "Вероятно, это не первое, что он проверяет, когда приходит домой", - сказал Хоук.
  
   "Когда он посмотрит, он уйдет", - сказал я.
  
   "Передать это Квирку?" Спросил Хоук.
  
   "Это не доказывает, что он совершил убийства, только то, что они его заинтересовали".
  
   "Им все еще достаточно, чтобы задержать его, не так ли? Снять с него отпечатки пальцев. Может быть, выяснить, кто он, черт возьми, такой?" Сказал Хоук.
  
   "Или, может быть, они этого не делают, и все, что у них есть, - это альбом с вырезками, и ни один судья не примет его в качестве доказательства, поскольку он был результатом незаконного обыска, проведенного отъявленным преступником. И они должны выпустить его на свободу ".
  
   "Отъявленный преступник?"
  
   "Хорошо известный", - сказал я.
  
   "И гордый", - сказал Хоук.
  
   "Ты нашел пистолет?"
  
   "Нет".
  
   "Ты бросаешь заведение О'Мары?"
  
   "Ага".
  
   "У тебя не было времени все разобрать".
  
   "Нет".
  
   "Итак, мы все это знаем о нем", - сказал я. "И мы не знаем, кто он".
  
   "Вы полагаете, что он совершил убийства в каждом городе, из которого у него есть вырезки?" Сказал Хоук.
  
   "Да. Мы можем дать Квирку список убийств, пусть посмотрит, что он сможет выяснить. Но на это потребуется время".
  
   "Возможно, удастся снять несколько отпечатков и с обложки", - сказал Хоук.
  
   "Возможно", - сказал я. "Но я пока не хочу отдавать им это".
  
   "Потому что ты хочешь ударить его этим".
  
   "Когда-нибудь", - сказал я. "Если мне понадобится".
  
   "Мы могли бы пойти в дом, который они делят, прямо сейчас", - сказал Хоук. "И вернуть альбом с вырезками, и спросить их об этом, и посмотреть, что произойдет".
  
   "Если бы нам повезло, Лэнс мог бы обидеться", - сказал я.
  
   "И пойти за его пистолетом", - сказал Хоук. "И нам больше не пришлось бы его искать".
  
   "Заманчиво", - сказал я. "Но не сейчас. Останься на Лансе еще немного. Я хочу посмотреть, что раскопает Марти Сигел. Здесь где-то есть связь, и я хочу знать, какая именно ".
  
   "Через некоторое время, - сказал Хоук, - ты вроде как забываешь, почему тебя наняли, не так ли?"
  
   "Я все еще не выяснил, кто убил Трента Роули".
  
   "А если бы ты это сделал, и это был бы какой-нибудь незнакомец, не имеющий ко всему этому никакого отношения, ты бы уволился?" Спросил Хоук.
  
   Я улыбнулся.
  
   "Я любопытный парень", - сказал я.
  
   "Ты, несомненно, такой", - сказал Хоук.
  
   "Не теряй Лэнса. Даже если тебе придется дать ему знать, что ты рядом, не теряй его".
  
   "Помните, с кем вы разговариваете", - сказал Хоук.
  
   "И имейте в виду, что Лэнс, вероятно, убил девять человек".
  
   Хоук ухмыльнулся.
  
   "Я поймал его там", - сказал Хоук.
  
   "Я уверен, что так оно и есть".
  
  
  
   59
  
   Это византийский стиль", - сказал Марти.
  
   "Ты находишь это византийским?" - Спросил я.
  
   "Я, лучший CPA в мире. Я в восторге".
  
   "Это законно?" Спросил я.
  
   "О, Боже, нет", - сказал Марти.
  
   "Ты можешь мне это объяснить?"
  
   "Я могу радикально упростить это", - сказал он.
  
   "О, хорошо", - сказал я.
  
   Дождь прервал влажный участок, и день был сухим и приятным. У Марти был офис на Стэнифорд-стрит, и мы договорились встретиться как бы на полпути между нами. Вот почему мы с ним сидели на скамейке в Коммон, не очень далеко от станции метро "Парк-стрит", наблюдая за уличной жизнью, протекающей мимо нас на Тремонт-стрит. Голуби и белки кружили вокруг нас на случай, если мы захотим их покормить, чего мы не хотели. Но ни голубя, ни белку легко обескуражить.
  
   "Насколько я могу судить, ваши преступники - Трент Роули и Берни Эйзен. Вы знаете, что такое организация особого назначения?"
  
   "Нет".
  
   "Организация специального назначения - это механизм, часто используемый для секьюритизации долга".
  
   "Я призываю вас чрезмерно упрощать", - сказал я.
  
   "Это всегда было моим намерением", - сказал Марти. "Допустим, у вас есть магазин, закусочная Спенсера. У вас есть куча клиентов, которые покупают свои сэндвичи в кредит, за что вы берете с них один процент в месяц. Таким образом, в конце дня вы зарабатываете сто долларов плюс один процент в месяц. Но в вашем кассовом аппарате ничего нет. Что вы делаете, так это создаете организацию специального назначения и называете ее, скажем, Susan's Equity Trust. Вы можете инвестировать свои собственные деньги в эту компанию, но по крайней мере три процента из них должны составлять независимый капитал. Затем вы продаете свою дебиторскую задолженность на сто долларов и проценты по ней в акционерный фонд Сьюзен. Теперь в конце дня у вас есть сотня наличными. Акционерный фонд Сьюзен, в свою очередь, продает акции самого себя инвесторам, желающим зарабатывать один процент в месяц на продаже бутербродов. Таким образом, Susan's получает надбавку. Инвесторы получают свои деньги обратно частями плюс один процент. Понял?"
  
   "Да, конечно, банки так поступают с ипотеками, не так ли? Автодилеры?"
  
   "Этим занимается множество людей, и это совершенно законно".
  
   "Даже когда этим занимаются банки и автодилеры?"
  
   "Удивительно, но это правда", - сказал Марти.
  
   "Но в случае с Kinergy?"
  
   "Роули и Эйзен создавали SPE, чтобы скрыть долги. Помните, что я вам говорил. У них была куча заработков, но не так много наличных".
  
   "Старый бухгалтерский трюк от марки до рынка", - сказал я.
  
   "Очень хороший".
  
   "Таким образом, отсутствие наличных денег начало бы создавать долги".
  
   "Опять верно", - сказал Марти.
  
   "Или тот или иной проект был проигрышным предложением".
  
   "И оплата долга потребовала бы наличных".
  
   "Было бы".
  
   "Поэтому им нужно было держать эти вопросы за скобками, иначе их картина прибыли была бы отстойной, и люди перестали бы покупать их акции".
  
   "Возможно, выражено некрасиво, - сказал Марти, - но не неточно".
  
   "И SPE были их решением".
  
   "Лучше", - сказал Марти. "Они могли бы продать то или иное предприятие, у которого было много долгов, SPE и отразить это в своих книгах как доход".
  
   "И это законно?"
  
   "Помнишь, что я говорил об условиях?"
  
   "По сути, SPE должна была быть независимой от создающей компании".
  
   "Да. Этих не было. Они принадлежали в основном Роули и Эйзену, или миссис Роули, или миссис Эйзен, таким людям. И деньги, которые они собрали для создания SPEs, были гарантированы акциями Kinergy ".
  
   "Включая три процента?"
  
   "Да".
  
   "Значит, они не были независимы от Kinergy".
  
   "Най, и, по мере своего развития, у некоторых из этих организаций появились интересы, противоположные интересам Kinergy, но очень выгодные для Роули и Эйзена. Хочешь услышать, как?"
  
   "Господи Иисусе, нет", - сказал я. "Я никогда больше не хочу вести эту дискуссию".
  
   "Именно поэтому вы не являетесь CPA мирового класса".
  
   "К счастью", - сказал я. "Разве кто-то не должен одобрять подобные вещи?"
  
   "Совет директоров", - сказал Марти.
  
   "Они одобрили?"
  
   "Совет директоров Kinergy, насколько я могу судить, одобрил бы обязательную педерастию, если бы Трент и Берни настаивали на этом".
  
   "Неужели нет никакой внешней бухгалтерии?"
  
   "Есть одна из лучших бухгалтерских фирм на Северо-востоке. Kinergy платит им около трех миллионов в год".
  
   "Вот и все для них", - сказал я. "И где во всем этом был наш человек Куп?" - Спросил я.
  
   "Где-то там, смотрящий на звезду", - сказал Марти.
  
   "Ты думаешь, он не знал?"
  
   "Я не думаю, что он хотел знать. Такая компания, как Kinergy, существует благодаря чистке обуви и улыбке. То, как они ведут бизнес, заставляет их ежегодно увеличивать прибыль, чтобы их акции выглядели хорошо, а инвестиционные банки и крупные брокерские компании не обращали на них внимания ".
  
   "Значит, он смотрел в другую сторону?"
  
   "Я не думаю, что ему даже приходилось это делать", - сказал Марти. "Эти сделки очень сложные. Блок-схемы выглядят так, как будто их создал Иероним Босх. У меня были проблемы с пониманием некоторых из них ".
  
   "Святая макрель", - сказал я.
  
   "И, - сказал Марти, - Куп, вероятно, не настолько умен".
  
   "А он генеральный директор", - сказал я.
  
   "Обескураживает, не так ли", - сказал Марти.
  
   "Впереди неприятности?"
  
   "Для Kinergy? Тебе лучше поверить в это", - сказал Марти.
  
   "Они собираются разориться?"
  
   "Безусловно", - сказал Марти. "И довольно скоро".
  
   "Есть какие-нибудь признаки того, что Эйзен знает об этом или Роули знал?"
  
   Марти улыбнулся мне.
  
   "Они оба владели тоннами акций Kinergy", - сказал он.
  
   "Как хорошо для них", - сказал я.
  
   "Роули продавал его так быстро, как только мог, не вызывая ажиотажа. Эйзен все еще такой".
  
   "Много денег?"
  
   "Да".
  
   "Сто долларов?" - Спросил я.
  
   "Нет. Для тебя это большие деньги. Для них большие деньги - это миллионы.
  
   "Миллионы?" Я спросил.
  
   "В зависимости от цены акций, довольно много миллионов".
  
   "Таким образом, в их интересах было бы продолжать накачивать Кинержи, пока они не разгрузят свои запасы", - сказал я.
  
   "Тогда они могут позволить ему провалиться".
  
   "401 (k) s большинства сотрудников и другие пенсионные средства вложены в акции Kinergy".
  
   "Итак, когда это произойдет?"
  
   "Они в заднице", - сказал Марти.
  
   "Вы, CPAS, говорите на своем родном языке", - сказал я. "Вы случайно нигде не встречали имя Дэррин О'Мара?"
  
   "Конечно. Он владеет одним из SPE".
  
   "А как насчет Лэнса Девейни?" - Спросил я.
  
   "Ага".
  
   "SPE?"
  
   "Ага".
  
   "Так или иначе финансируемый Kinergy?"
  
   "Ага".
  
   "Черт возьми", - сказал я.
  
   "Чертовски горячий?"
  
   "Да", - сказал я. "Детективы тоже говорят на своем собственном языке. Можем ли мы доказать все это в суде?"
  
   "Если я смогу продолжать получать доступ к книгам", - сказал Марти. "Мы идем в суд?"
  
   "Понятия не имею", - сказал я.
  
  
  
   60
  
   Марти направился обратно к Стэнифорд-стрит, а я немного посидел на скамейке после того, как он ушел. С того места, где я сидел, мне была видна улица Тремонт, где располагалась квартира Айзенов. Прямо передо мной куча чернокожих и испаноязычных ребят направлялась по Уинтер-стрит в сторону Даунтаун-Кроссинг. Там был небольшой полицейский участок. Один из копов однажды сказал мне, что дети из гетто собрались там не для того, чтобы создавать проблемы, а потому, что это было безопасно.
  
   Это было ново. У меня была информационная перегрузка. Обычно мои проблемы шли другим путем. Я знал, что все они были в этом замешаны, чем бы это ни было и кем бы они ни были. У нас было много денег и много секса, по большей части супружеского. Два главных мотива. Я знал имена всех игроков. Я знал, кто получал деньги, а кто секс. В пределах разумного я понимал, что было не так в Kinergy и что Роули и Эйзен делали по этому поводу - они забирали деньги и сматывали швартовы. Все, что мне нужно было сделать, это выяснить, кто из них убил Роули и Гэвина, и я был там. Где бы это ни было.
  
   Предполагая, что альбом с вырезками из убийства Лэнса Девейни указывает на нечто большее, чем мрачный фэндом, он был бы хорошим выбором. Он был бы лучшим выбором, если бы я мог подсказать, почему он убил Роули и Гэвина. Гэвина, вероятно, застрелили, потому что он подошел слишком близко к чему-то, чем бы это что-то ни было. Но почему застрелили Роули? Моя голова была перегружена. Я слишком много думал о слишком многом и делал слишком мало выводов. Я к этому не привык. Я был гораздо более искусен в том, чтобы думать слишком мало и делать выводы из отсутствия информации. Я немного посидела и обновила свой текущий обзор тенденций обтягивания в женском Одежда. Пока я сидел, упрямый грызун с рваным хвостом, который говорил о выигранных битвах, остановился передо мной и уставился на меня, ожидая орешков. На Бостон Коммон есть несколько мачо-белочек. Мне нужен был свежий и разумный взгляд на все это. Было без четверти два пополудни. Сьюзен освободится в пять. Если бы я не торопился за поздним обедом и не спеша переправлялся через реку, Сьюзен была бы почти готова. Я мог бы подняться к ней наверх и, возможно, немного вздремнуть с Перл, пока Сьюзан не будет готова насладиться моим обсуждением СПЕЦ. Я встал. Белка с крысиным хвостом встала на задние лапы.
  
   "Не настаивай, - сказал я белке, - я собираю вещи".
  
  
  
   61
  
   "Разве Эйзен не покажется подозреваемым?" Сказала Сьюзан. "Два человека в преступном предприятии, и один умирает, разве логично предположить, что его группа?"
  
   Мы сидели на ступеньках ее дома, наблюдая за тем, что шло по улице Линнея. Перл сидела между нами. Настороже.
  
   "Он был бы таким, если бы получил что-то от убийства Роули".
  
   "Что бы это могло быть?" Спросила Сьюзен.
  
   "Я не могу найти способ, чтобы это были деньги", - сказал я.
  
   "Разве они не были связаны с женами друг друга?"
  
   "Да. Но, насколько я могу судить, это было `ты трахаешь меня, а я буду трахать тебя ". Нет причин для ревности ".
  
   "Если только одно из них не было таким же взаимным, как другое".
  
   "Марлен думала, что Роули серьезно относился к Эллен Эйзен", - сказал я.
  
   "А Эллен?"
  
   "Я не видел никаких признаков этого". "И все же ревность возможна".
  
   "Кажется таким старомодным и американским мотивом для этого клубка гадюк".
  
   "Но возможно", - сказала Сьюзен. "Что еще могло быть в том, чтобы Эйзен убил Роули? Не сосредотачивайся на деле, просто подумай о возможностях. Зачем одному заговорщику убивать сообщника?"
  
   "Тишина", - сказал я. "Роули собирался сообщить об этом, а Эйзен знал и убил его, чтобы он этого не сделал".
  
   "Итак, у нас есть ревность как возможность", - сказала Сьюзан, - "и молчание как возможность".
  
   "Он мог бы убить его, чтобы получить свою долю, но я не вижу, как бы это сработало. И расследование смерти могло бы раскрыть ситуацию в Kinergy до того, как Эйзен выгрузил все свои запасы".
  
   "Так что, вероятно, это невозможно".
  
   "Нет", - сказал я. "Наверное, нет. Мне вроде как нравится теория молчания".
  
   "Что-то заставляет это резонировать?"
  
   "Гэвин", - сказал я. "Гэвина почти наверняка убили, чтобы заставить его замолчать".
  
   "Ах", - сказала Сьюзан.
  
   "Мне нравится, когда ты говоришь всякие ужасные вещи", - сказал я.
  
   "А когда я этого не делаю", - сказала Сьюзан.
  
   "Верно".
  
   "Производит ли Эйзен впечатление человека, способного убивать людей?"
  
   "Он яппифицированный корпоративный придурок", - сказал я. "И мы оба знаем круг людей, которые могут кого-то убить ... но нет. Он не производит на меня такого впечатления".
  
   "Есть ли кто-нибудь, кто действительно производит на тебя такое впечатление?"
  
   "Лэнс", - сказал я.
  
   "Если альбом для вырезок означает то, что ты думаешь. Знаешь, люди действительно коллекционируют предметы фетиша".
  
   "Да, но предположение, что он просто коллекционер фетишистских предметов, бесполезно для проекта", - сказал я.
  
   Сьюзан улыбнулась мне.
  
   "Святые небеса", - сказала Сьюзен, - "вариация на тему пари Паскаля".
  
   "Итак, предположим, что он серийный убийца, который хранит свои уведомления, - сказал я, - он был бы первоклассным кандидатом".
  
   Сьюзен на минуту задумалась. Перл посмотрела на проходящих мужчину и женщину в смешных шляпах. Все ее тело напряглось от желания рявкнуть на них. У меня тоже. Но нас обоих неоднократно убеждали не делать этого, и мы оба практиковали сдержанность.
  
   "Или, может быть, вы могли бы объединить его с другим вашим кандидатом", - сказала Сьюзан.
  
   "Как же так?" Спросил я.
  
   "Ну, у вас есть два участника преступного сообщества, - сказала Сьюзен, - у одного из которых, возможно, есть причина для убийства, но нет желания; а у другого нет причин для убийства, но, возможно, достаточно воли. Вроде как неплохо подходит, не так ли?"
  
   Я кивнул. Перл положила голову мне на бедро, и я погладил ее.
  
   "Я бы подумал об этом в другую минуту", - сказал я.
  
   "Конечно, вы бы так и сделали", - сказала Сьюзен. "Вы опытный детектив".
  
   "И ты не забывай об этом", - сказал я.
  
   Перл выглядела обеспокоенной.
  
   "Ты думаешь, я могу быть права?" Сказала Сьюзен.
  
   "Я делаю".
  
   "Итак, мы раскрыли ваше дело?"
  
   "У нас есть, если мы сможем найти судью и присяжных, которые вынесут обвинительный приговор по вашему желанию".
  
   "Ах, это. Разве тебе просто не противно поддерживать теорию?"
  
   "Поддерживать теории, маленькая леди, - это мое второе имя".
  
   "Правда?" Сказала Сьюзен. "Как странно".
  
  
  
   62
  
   Большую часть следующего дня я просидел в своем офисе, задрав ноги, выпил слишком много кофе, смотрел в окно и думал. Я сделал несколько телефонных звонков поздно вечером, и примерно в 6.15 мы с Хоуком стояли под прикрытием дверного проема на Уэст-Ньютон-стрит, напротив того места, где жили Лэнс и Дэррин. Снова шел дождь.
  
   "Они все еще там".
  
   "Так и есть", - сказал Хоук. - "Они должны ужинать вместе".
  
   "В каком кондоминиуме?"
  
   "О'Мара", - сказал Хоук.
  
   "Ладно, у меня назначена встреча с Берни и Эллен Эйзен в семь тридцать", - сказал я.
  
   "Не хотел бы опаздывать", - сказал Хоук, и мы перешли улицу.
  
   Дождь был сильный, один из тех влажных погодных ливней, которые обычно не длятся долго, но и обычно не уменьшают влажность. Это было связано с высоким или низким, или закрытым, или нимбообразным облаком, или чем-то еще. Мы укрылись за крошечным дверным проемом. Я просматривал объявления о звонках.
  
   "Я взял на себя смелость изготовить несколько ключей", - сказал Хоук. "Это должно быть в моем отчете о расходах".
  
   "У вас нет отчета о расходах", - сказал я.
  
   "Ну, если бы я это сделал, так тому и быть", - сказал Хоук, открыл входную дверь городского дома О'Мары и вошел. Я мог слышать классическую музыку, играющую на хорошей аудиосистеме.
  
   "Бах", - прошептал Хоук. "Бранденбург номер три".
  
   "Это ты так говоришь", - прошептал я.
  
   Гостиная была справа, а за ней столовая. Я мог видеть О'Мару и Лэнса за ужином. Там были свечи и бутылка белого вина в ведерке. Они оба были в пиджаках и галстуках, как будто переоделись к ужину. Когда мы вошли в комнату, оба мужчины на мгновение застыли, уставившись на нас. Проигрыватель компакт-дисков стоял на полке рядом с дверью. Я выключил его. Лэнс положил обе руки на колени. Я увидел, как Хоук мягко улыбнулся сам себе. Он обошел стол и встал рядом с Лансом.
  
   "Как ты сюда попал?" Сказал О'Мара. "Что, черт возьми, ты думаешь, ты делаешь?"
  
   "Ты нужен нам на совещании", - сказал я.
  
   "Встреча? О чем, во имя всего святого, ты говоришь?"
  
   "Нам нужно, чтобы ты пришел на встречу с Эллен и Берни Эйзен", - сказал я.
  
   "Не говори глупостей", - сказал О'Мара. "Мы никуда не денемся".
  
   "Ах, но ты такой", - сказал я. Я взялся обеими руками за его куртку сзади и поднял его со стула. Он почти закричал, и его голос сорвался, когда он сказал: "Лэнс".
  
   Быстрым движением Лэнс выхватил из-за колен девятимиллиметровый пистолет. Когда он попытался взвести курок, Хоук правой рукой отобрал его у него, левой рукой схватил Лэнса за длинные волосы, рывком сдвинул Лэнса со стула и поставил его на ноги.
  
   "Это будет правильный калибр", - сказал он мне и опустил девятку в боковой карман своего плаща.
  
   Ланс попытался ударить его, но Хок держал его на расстоянии вытянутой руки, и Ланс не мог дотянуться. Он пнул его без особого успеха. Он укусил Хока за предплечье. Хоук нанес ему шестидюймовый удар правой, и Лэнс обмяк. Хоук отпустил его волосы, и Лэнс осел на пол.
  
   "Я ненавижу кусаться", - сказал Хоук
  
   "О боже", - сказал Дэррин. "О Боже, о Боже, о Боже".
  
   Я отпустил его, и он бросился на пол, накрывая Лэнса своим телом.
  
   "О Боже, - сказал он, - о Боже".
  
   Через мгновение Лэнс начал немного шевелиться, а еще через мгновение сел.
  
   "С ним все будет в порядке", - сказал я. "У него только что прозвенел звонок".
  
   "Верни ему пистолет, - сказал О'Мара Хоку, - и мы посмотрим, насколько ты крут".
  
   "Лояльный", - сказал мне Хоук.
  
   "Хорошая черта характера", - сказал я.
  
   "Я больше не вижу в этом ничего особенного", - сказал Хоук, - ".
  
   "Поставьте его на ноги", - сказал я О'Маре. "Нам нужно идти".
  
   "Вы не можете просто прийти сюда, - сказал О'Мара, - и, ради Бога, похитить нас".
  
   "Конечно, мы можем", - сказал я. "Поехали".
  
   "Сейчас", - сказал Хоук.
  
   О'Мара поставил Лэнса на ноги. Он посмотрел на Хока и издал странный звук рептилии. Это было больше, чем шипение, и меньше, чем рычание, и это сочилось из него так, как будто он даже не знал, что делает это.
  
   "Напой еще немного этого", - сказал Хоук. "Может быть, я знаю слова".
  
   Глаза Ланса были очень широко раскрыты и казались круглыми, а его дыхание было поверхностным и учащенным, и неприятный звук продолжал издаваться. О'Мара обнимал его одной рукой и что-то шептал ему, пока мы шли рядом из таунхауса под дождем к гидранту, где я припарковался. О'Мара сел сзади с Лэнсом, все еще обнимая его одной рукой. Хоук сел впереди рядом со мной, повернулся, положил руку на спинку сиденья и посмотрел на О'Мару и Девейни. На этот раз в его правой руке был серебристый револьвер "Магнум" 44-го калибра. Никто ничего не сказал. Я завелся, включил дворники, повернул направо на Коламбус-авеню и поехал через мокрый город.
  
   К тому времени, как мы обогнули Пустошь и добрались до здания Айзенов на Тремонт, Лэнс перестал издавать свои рептильные звуки, хотя его дыхание все еще было поверхностным и быстрым. Насколько я мог судить, он не переставал пялиться на Хока. Хоуку, насколько я мог судить, было все равно. Берни и Эллен вместе ответили на наш звонок у их входной двери. Когда они увидели О'Мару и Девейни, они так старались не проявлять никакой реакции, что это была реакция.
  
   "Я скажу вам прямо сейчас, - сказал О'Мара, когда мы были внутри и сидели в гостиной, - они заставили нас прийти сюда с ними".
  
   "Принудили?" Переспросил Берни.
  
   "Они ударили Ланса. Черный человек ударил Ланса".
  
   Хоук улыбнулся Эллен.
  
   "Вроде как понравилось", - сказал он.
  
   Я снова зашипел. Но ненадолго.
  
   "Берни?" Спросила Эллен.
  
   "Что, черт возьми, - сказал Берни Эйзен, - здесь происходит".
  
   "Забавно, что ты спрашиваешь", - сказал я.
  
  
  
   63
  
   Мы устроились в гостиной. Хоук стоял, прислонившись к стене возле двери, все еще в плаще, но расстегнутом. Я сидел на стуле с прямой спинкой, повернутый так, чтобы можно было опереться предплечьями о его спинку, как копы в фильмах нуар. Эллен и Берни сидели на диване. Дэррин и Лэнс сидели в одинаковых креслах с подголовниками, расставленных под небольшим дизайнерским углом по обе стороны от окна, через которое открывался такой великолепный вид на Пустошь, где не так давно Марти Сигел объяснял мне сущности специального назначения. Теперь мне было более комфортно. Я лучше понимал такого рода вещи.
  
   "Вот интересная вещь", - сказал я. "Хоук и я постоянно действовали своевольным, на самом деле, вполне вероятно, незаконным образом, как в доме О'Мары ранее этим вечером, так и здесь, в вашей прекрасной квартире высоко над городом".
  
   Никто ничего не сказал. Лэнс смерил меня убийственным взглядом своих маленьких глаз рептилии. Этот взгляд заставил бы меня нервничать еще больше, если бы Хоук не забрал свой пистолет.
  
   "И никто не упомянул о вызове полиции", - сказал я. "Кажется странным".
  
   Никто ничего не сказал.
  
   У меня был альбом для вырезок Ланса в коричневом конверте. Я поднял его с пола у своих ног, открыл и достал альбом для вырезок. Я открыл его на страницах, посвященных Роули и Гэвину, откинулся на спинку стула и положил его лицевой стороной вверх на кофейный столик, чтобы все могли на него посмотреть. Все посмотрели на него. Никто не произнес ни слова. Лэнс облизнул губы один раз.
  
   "Мы нашли это в ящике для рубашек Лэнса, который, кстати, по словам Хоука, который явно модник, полон красивых рубашек".
  
   "В чем дело?" Спросила Эллен.
  
   "Альбом, заполненный вырезками из прессы об убийствах, произошедших несколько лет назад, из которых наше конкретное дело является лишь самым свежим".
  
   "У кого могла быть такая вещь?"
  
   "Убийца мог бы, если бы он был достаточно жутким".
  
   Айзены посмотрели на Ланса. Ланс не сводил с меня своего обсидианового взгляда. В левом уголке его рта виднелся след слюны. О'Мара сидел очень напряженно и, казалось, ни на что не смотрел. Хок был неподвижен, как это с ним часто бывало. Выражение его лица было приятным. Он не выглядел заинтересованным, но и скучающим не выглядел. У него был такой вид, словно он обозревал свою весьма успешную сексуальную жизнь.
  
   "И", - сказал я, "я должен сказать тебе, что Лэнс кажется мне достаточно жутким".
  
   Ланс заговорил впервые. "Пошел ты", - сказал он.
  
   "Что ж, это обоснованное замечание", - сказал я. "Но позвольте мне напомнить вам, что у нас есть ваш пистолет, и я держу пари, что пули совпадают".
  
   "Пошел ты".
  
   "Что ж, - сказал я группе, - Лэнс ясно изложил свою позицию, но позвольте мне немного расширить свою".
  
   Берни все еще пытался быть напористым руководителем. В конце концов, он принадлежал к оздоровительному клубу. У него был тренер.
  
   "Никого здесь не интересует твое чертово положение".
  
   "Я знаю, Берни, что вы с Роули преступным образом манипулировали Марком в маркетинговой бухгалтерии и SPEs". Мне удавалось делать вещи, когда я это говорил: звучать так, как будто я знал, о чем говорю, и делать это с невозмутимым лицом. Это заставляло меня гордиться тем, что я есть я.
  
   "Ты гребаный псих", - сказал Берни. "Ты знаешь это?"
  
   "Я знаю, что вы с Эллен поменялись женами с Марлен и Трентом Роули", - сказала я.
  
   "Ты отвратителен", - сказала Эллен.
  
   Я посмотрел на Хока.
  
   "Я тебе нравлюсь, не так ли?"
  
   Выражение лица Хоука не изменилось.
  
   "Хитрый ублюдок", - сказал он.
  
   "Видите?" - Обратился я к группе.
  
   "Ты не смешной", - сказал О'Мара.
  
   "Я тоже", - сказал я. "Но мы оставим это в покое. Я знаю, что вы и Лэнси Пэнтс замешаны в этом преступном деле с Берни и покойным Трентом, потому что вы числитесь владельцами некоторых SPE. Я знаю, что ты, Даррин, дорогая, поставляешь чернокожих женщин Бобу Куперу через добрые услуги мошенников с твоих семинаров ".
  
   "Мои семинары - это не мошенничество", - сказал О'Мара.
  
   Я проигнорировал его.
  
   "В обмен на что, я подозреваю, но пока не могу доказать, он закрывал глаза на то, что происходило с Роули и Эйзеном".
  
   "Мы не делали ничего противозаконного", - сказал Берни.
  
   Тем временем, по моей теории, Гэвин, будучи, так сказать, хранителем Купера, пронюхал, потому что пронюхивать о некоторых проблемах было его работой. Что-то было не так с денежным потоком компании, некоторые из топ-менеджеров компании вели своего рода экзотическую сексуальную жизнь ".
  
   "Наша сексуальная жизнь - это наше личное дело", - сказала Эллен.
  
   "В этом нет ничего противозаконного", - сказал Берни.
  
   Маленькая капелька слюны все еще была в уголке рта Лэнса. Но в тот момент он не говорил мне "Пошел ты", что казалось прогрессом. О'Мара тоже был спокоен, но его плечи стали более жесткими. Он, вероятно, был самым умным из группы, и он мог бы знать, в то время как остальные все еще отрицали это, что игра началась.
  
   "И его собственный любимый приятель из Йеля и генеральный директор проявил собственную сексуальную неосмотрительность. Одно дело, если бы Гэвину было наплевать на Купера. И это было бы что-то другое, если бы Купер не хотел, чтобы его избрали сенатором, а позже и президентом ".
  
   "Я больше не собираюсь это слушать", - сказал О'Мара и чопорно встал.
  
   Это был пустой жест, и он как будто знал это. "Мы не позволим тебе уйти, пока не закончим", - сказала я.
  
   О'Мара мгновение смотрел на меня, а затем на Хока. Хок улыбнулся ему и слегка пожал плечами - что-я-могу-сказать. О'Мара устало покачал головой и сел обратно.
  
   "Но Купер действительно хотел быть сенатором и действительно хотел быть президентом; и Гэвин действительно заботился о нем и, возможно, о том, чтобы быть рядом с парнем, который был президентом. Поэтому он нанял пару частных детективов, чтобы они проследили за некоторыми женами и посмотрели, что он может узнать об обмене женами. Тем временем Марлен Роули пришла к убеждению, что Трент и Эллен перешли границы дозволенного в сделке по обмену женами, и Марлен решила обезопасить свое положение в случае бракоразводного процесса, поэтому она наняла меня следить за Трентом на случай, если он и Эллен решат прогуляться на закат вместе. Кстати, хитрый дьявол, он сказал каждому из частных детективов, что он потерпевший муж, чтобы не испортить свое положение и не опозорить Купа и Kinergy ".
  
   Они все перестали притворяться. Казалось, что они если и не были действительно заинтересованы, то по крайней мере приняли предложение, что они должны меня выслушать.
  
   "Теперь вот что я не знаю, но, похоже, догадываюсь. У Эйзена и Роули все идет гладко. Они знают, что Kinergy довольно скоро взорвется. Но они успешно поддерживают цены на акции на высоком уровне и разгружают свои акции небольшими партиями, чтобы не вызывать ажиотажа на Уолл-стрит ".
  
   Я сделал паузу и посмотрел на них. Затем я посмотрел на Хока.
  
   "Я всегда надеялся, - сказал я Хоку, - что однажды у меня будет случай, когда я смогу использовать фразу `вызвать переполох на Уолл-стрит".
  
   "Не так уж много осталось жить", - сказал Хоук.
  
   "Итак, - снова обратился я к группе, - это своего рода гонка за то, чтобы вывести свои деньги до того, как компания обанкротится. И они выигрывают гонку, но Роули, к сожалению, мучает совесть. Мы разрушаем великую компанию, говорит он, сотрудники потеряют пенсии, говорит он, мы не можем этого сделать, говорит он ".
  
   Я остановился и посмотрел на Эйзена. "Что-то вроде этого?" Спросил я.
  
   Айсен ничего не сказал. Он просто покачал головой, пытаясь выглядеть ошеломленным и испытывающим отвращение. Мне он показался испуганным.
  
   "Итак, он говорит, что выходит на публику, собирается сообщить в SEC, что угодно, и, Берни, ты находишь это неприемлемым. Это будет стоить тебе миллионов долларов. Это может стоить О'Маре и Девейни миллионов долларов, в любом случае, вы должны что-то сделать. Я предполагаю, что ты пошел к О'Маре, а О'Мара обратился к своему штатному серийному убийце, и Лэнс, конечно, вот-вот обмочится от перспективы заниматься своим хобби и одновременно ублажать свою любовницу."
  
   Когда я сказал "любовник", голова Эллен Эйзен дернулась в сторону О'Мары. Я посмотрел на Хока. Он поднял брови и кивнул. Он тоже это видел.
  
   "Ты не знал, что Дэррин и Лэнс - пара?" - Спросила я.
  
   Эллен посмотрела на О'Мару.
  
   "Дэррин?" спросила она.
  
   "Сердечные дела не знают ограничений", - сказал О'Мара.
  
   Это было вяло, но лучшее, что он мог сделать. Я думаю, он знал, что это вяло. Я думаю, он знал, что все пойдет наперекосяк и заберет его с собой. И я думаю, что он сдался, и большая часть того, что он делал сейчас, была рефлекторным движением. Эллен уставилась на Ланса.
  
   "Он?" - спросила она.
  
   О'Мара не потрудился ответить.
  
   "И что же должно было случиться с нами, когда придет время?" Спросила Эллен.
  
   На этот раз голова Берни резко повернулась. "Во сколько пришли?" он сказал.
  
   Я посмотрел на Хока. Он ухмыльнулся. Все начинало закипать.
  
   "Когда ты получишь деньги", - сказала она.
  
   "Деньги?" Спросил Берни.
  
   "Эллен", - сказал О'Мара.
  
   "Пошла ты, чертова фея", - сказала Эллен.
  
   Все шло отлично.
  
   "Что должно было произойти, когда мы получим деньги?" - Спросил Берни.
  
   "Я уходил от тебя". "С ним?" Сказал Берни.
  
   "Да, разве это не весело, я собирался троллить на закате с гребаным педиком".
  
   "Думаю, я доказал тебе, Эллен, - сказал О'Мара, - что могу любить тебя так же хорошо, как любого мужчину".
  
   На этот раз дернулась голова Лэнса.
  
   "Ты ничего не говорил о том, чтобы трахнуть ее", - сказал Лэнс.
  
   Все лучше и лучше.
  
   "Я должен был", - сказал О'Мара. "Это было просто до тех пор, пока ..." Он сделал небольшой завершающий жест рукой.
  
   "Ты трахал мою жену?" Сказал Берни. "Ты сукин сын".
  
   "Пока не будут деньги?" Спросил Лэнс.
  
   В его голосе клокотало нечто более сложное и гораздо более отвратительное, чем гнев.
  
   "Какие деньги?" Спросил Берни.
  
   О'Мара прижался головой к спинке своего кресла, вздернул подбородок и закрыл глаза. Эллен села рядом с ним на диван. Ее лицо было белым. Ее глаза выглядели запавшими и темными.
  
   "Когда вы закончили чистку Kinergy, мы собирались забрать деньги и уйти", - сказала она.
  
   Ее голос был тонким, плоским и жестяным.
  
   "Возьми деньги? Как, черт возьми, ты планировал взять деньги?"
  
   Эллен перевела темный запавший взгляд на О'Мару, который все еще сидел с закрытыми глазами, обратив лицо к потолку.
  
   "Дэррин сказал, что устроит так, чтобы я унаследовал деньги".
  
   Я улыбнулась Лансу.
  
   "И мы бы поженились".
  
   Я ткнул в Лэнса указательным пальцем. "Это ты?" - Спросил я его.
  
   "Ты, ублюдок", - сказал Лэнс О'Маре. "Заставил меня убить ее старика, чтобы ты мог трахнуть ее и получить деньги?"
  
   Все еще с закрытыми глазами О'Мара заговорил бесстрастным голосом.
  
   "Это было бы лишь временно", - сказал он.
  
   Берни неподвижно сидел на диване. Его глаза были широко раскрыты. Возле левой скулы у него слегка подергивалось. Руки лежали на бедрах, пальцы напряженно растопырены.
  
   "Боже мой", - сказала она. "Ты собирался заставить его убить меня". Ее голос стал выше, и она прижала руки к животу, как будто ей было больно.
  
   "И ты собирался заставить его убить меня", - сказал Берни.
  
   Ты едва слышал его голос. Больше никто ничего не сказал. Я взглянул на Хока. Он казался миролюбивым, прислонившись к стене и слегка поджав губы, так что я знал, что он что-то тихо насвистывает, чтобы скоротать время. Тишина затянулась. Пришло время заправить насос.
  
   "Итак, Гэвин пришел к тебе, Берни, и поднял вопрос о финансовых проблемах в Kinergy", - сказал я. "И ты рассказал О'Маре".
  
   Я не видел причин упоминать Адель, если в этом не было необходимости.
  
   "Я рассказал Эллен", - сказал он. "Трент сделал то же самое, бедный тупой ублюдок. Он сказал ей, что собирается сдаться полиции".
  
   "Ах", - сказал я. "Конечно, и в обоих случаях она рассказала О'Маре и, - я снова ткнул указательным пальцем в Лэнса, - "кому ты собираешься звонить?"
  
   "Он", - тихо сказал Берни.
  
   "Правильно", - сказал я. "Lancelot de le pistolet."
  
   "Мне не нравится, что ты называешь меня смешными именами", - сказал Лэнс.
  
   "Мне наплевать, что тебе нравится", - сказал я. "Ты застрелил Трента, потому что тебя попросил об этом О'Мара, и ты застрелил Гэвина по той же причине".
  
   Слюна из левого уголка рта Лэнса начала стекать по подбородку. Он снова начал издавать бессловесный шипящий звук рептилии. Я немного откинулся на спинку стула и помолчал, пока все они размышляли о том, где они находятся. Лэнс посмотрел на О'Мару. О'Мара посмотрел на внутреннюю сторону его век. Берни ни на что не смотрел, а Эллен смотрела на О'Мару.
  
   "Я думаю, это должен быть Ланселот дю Пистоле", - сказал Хоук.
  
   "Как Ланселот дю Лак", - сказал я.
  
   "Oui."
  
   "Ты гребаный придурок", - сказал Лэнс О'Маре. Ему удалось произнести слова шипящим тоном без каких-либо шипящих звуков. "Ты использовал меня, чтобы убивать людей для тебя".
  
   Откинув голову назад и закрыв глаза, О'Мара сказал: "Тебе нравится убивать людей, Лэнс".
  
   "Ты никогда не заботился обо мне", - сказала Эллен О'Маре.
  
   О'Мара некоторое время молчал, а когда он ответил, его голос был очень хриплым.
  
   "Я никогда ни о ком не заботился", - сказал он.
  
   Казалось, ни у кого не было, что сказать по этому поводу.
  
  
  
   64
  
   Молчание затянулось. Никто ничего не сказал. Никто никуда не ушел. У Лэнса немного потекли слюни, и О'Мара еще немного прикрыл глаза. Теперь я знал, что произошло, по сути, все. Но я не был уверен, что многое из того, что я знал, подтвердится в суде. Большая часть информации была результатом того, что какой-нибудь строгий судья-конструктивист мог бы признать незаконным обыском и изъятием и, возможно, похищением. Многое из того, что я знал, было результатом непреднамеренного признания, вызванного шоком. Как только они обратились к адвокату, они ни в чем не признались. Я немного подумал об этом в тишине. Я посмотрел на Хока.
  
   "Я полагаю, вы можете получить два из них", - сказал Хоук.
  
   Я кивнул.
  
   "То, что мы имеем здесь, - сказал я, - это комната, полная преступников, с разной степенью вины".
  
   Никто ничего не сказал. Недавний процесс, казалось, исчерпал их всех.
  
   "Берни, если ты уйдешь, возможно ли спасти Kinergy?"
  
   "Может быть".
  
   "Ни ты, ни Эллен на самом деле никого не убивали", - сказал я. "Хотя присяжные могли бы обоснованно заключить, что вы сговорились сделать это".
  
   "Присяжные?" Спросила Эллен.
  
   "С другой стороны, О'Мара и Девейни совершенно очевидно убийцы".
  
   "Мы никого не убивали", - сказала Эллен.
  
   "Мы поймали Лэнса", - сказал я группе в целом. "У нас есть его пистолет. Мы сможем доказать, что из него были убиты Гэвин и Роули".
  
   Если бы это не было выброшено в качестве доказательства, потому что оно было получено ненадлежащим образом. С другой стороны, мы, вероятно, могли бы продемонстрировать, что Лэнс был серийным убийцей, и большинство судей найдут способ осудить серийного убийцу. Но все это должно было быть известно мне, а не им.
  
   "И Лэнс сдаст Дэррина". Сказал я Эллен и Берни. "Что возвращает нас к вам, двум голубкам".
  
   Они оба смотрели на меня так, как будто корабль затонул и у меня была единственная спасательная шлюпка.
  
   "Или ты соглашаешься свидетельствовать против Дэррина и Лэнса, и я найму лучшего адвоката по уголовным делам в городе, который поможет тебе заключить сделку с окружным прокурором".
  
   "Что за сделка".
  
   "Такой, который не будет включать убийство".
  
   "Он пытается разделить нас, Эллен".
  
   "Пошел ты, - сказала ему Эллен, - ты жалкий педик".
  
   "Мы можем победить это, - сказал О'Мара Лансу, - если будем сильны вместе".
  
   "Пошел ты", - сказал Лэнс.
  
   Консенсус.
  
   "Это наш единственный шанс", - сказал Берни.
  
   "Ты бесхребетный ублюдок", - сказала Эллен.
  
   "Мы остаемся вместе, пока все не закончится", - сказал Берни. "Они не могут заставить нас свидетельствовать друг против друга".
  
   Эллен моргнула. Лэнс зашипел. О'Мара держал глаза закрытыми.
  
   "Позвони этому адвокату", - сказала Эллен.
  
   Я встал и подошел к телефону на столике рядом с Лансом. Когда я проходил мимо него, он бросился на меня и укусил за плечо. Я взвизгнул и сбросил его с себя, а когда он сделал выпад назад, я ударил его левым хуком, который остановил его, и правым, который уложил его на спину. Я посмотрел на Хока.
  
   "Может быть, нам обоим следует сделать уколы", - сказал я. Затем я позвонил Рите Фиоре домой.
  
  
  
   65
  
   Сьюзен сидела впереди, рядом со мной, а Перл в основном оставалась на заднем сиденье, пока я ближе к вечеру ехал в Беверли, чтобы представить свой окончательный счет и отчет управляющему партнеру Фрэмптона и Кейса.
  
   "Итак, Рита заключила сделку", - сказала Сьюзан.
  
   "Это потребовало некоторых усилий", - сказал я. "Есть два ДАС, Миддлсекс в смерти Роули и Саффолк в кончине Гэвина. Но она справилась с этим. Они дают показания против О'Мары и Девейни, Берни увольняется из Kinergy и все объясняет SEC. И, что касается округов Саффолк и Миддлсекс, они могут идти пешком ".
  
   "Вау".
  
   "Это была более легкая сделка, потому что она дает им Девейни".
  
   "Его пистолет действительно убил их обоих", - сказала Сьюзан.
  
   "Да".
  
   "И тот факт, что вы получили большую часть этой информации несколько, э-э, неофициально, не поставит под угрозу дела".
  
   "Признания Эйзена полностью добровольные и довольно полные", - сказал я. "А Девейни - серийный убийца. Они осудят его, что осудит и О'Мару".
  
   "Ты предполагаешь?" Спросила Сьюзен. "Или ты что-то знаешь".
  
   "Рита была достаточно любезна, чтобы включить меня в переговоры как с Саффолком, так и с Миддлсексом".
  
   "Разве ты когда-то не работал на окружного прокурора Мидлсекса?" Спросила Сьюзан.
  
   "Другой окружной прокурор. В другой раз", - сказал я. "Но да".
  
   "Не повредит", - сказала Сьюзан.
  
   "Они уволили меня", - сказал я.
  
   "Ну, конечно, они это сделали".
  
   Я припарковался на улице Рантул, недалеко от Кэбота.
  
   "Я прогуляюсь с малышкой", - сказала Сьюзен. "Ей нужно прогуляться ... и, возможно, там есть магазин".
  
   "Встретимся у машины, - сказал я, - через полчаса".
  
   Администратор запомнила мое имя, когда я вошел.
  
   "Мистер Спенсер, - сказала она и улыбнулась, - хочу повидать мистера Фрэмптона".
  
   Я был бы более впечатлен, если бы не позвонил раньше, чтобы договориться о встрече, и все же это было нечто. Я посидел в приемной Фрэмптона ровно столько, чтобы уделить груди секретарши то внимание, которого она заслуживала, когда Фрэмптон вышел из своего кабинета, чтобы забрать меня.
  
   "Заходи, - сказал он, - заходи. Черт возьми, ты чертов гений".
  
   Я бросил на секретаршу и ее грудь самоуничижительный взгляд и последовал за ним внутрь. Мы пожали друг другу руки.
  
   "Что ж, ты сделал свою работу", - сказал он.
  
   "Я сделал", - сказал я.
  
   "Расскажи мне", - попросил он.
  
   Я сказал ему. Это заняло у меня минут десять.
  
   Когда я закончил, он сказал: "Вау, ты действительно распутал чертово гнездо кобылы, не так ли", - сказал он.
  
   "Я так и сделал", - сказал я, - "и у меня есть для вас последний счет".
  
   Он вынул счет из конверта, посмотрел на него и поднял брови.
  
   "И вы недешево распутали его", - сказал Фрэмптон.
  
   Я не стал комментировать.
  
   Фрэмптон некоторое время изучал счет, а затем отложил его.
  
   "Черт возьми, - сказал он, - ты заработал все до последнего пенни. Хочешь чек прямо сейчас?"
  
   "Никогда не бывает плохим", - сказал я.
  
   "Сделано", - сказал он.
  
   Он достал большую чековую книжку, воспользовался настольным калькулятором и заполнил часть меморандума. Затем он выписал чек, подписал его, вырвал и протянул мне.
  
   "Не хотели бы вы поговорить с Марлен?" сказал он.
  
   "Нет".
  
   "Она была бы рада все это услышать".
  
   "Вот почему я тебе рассказал", - сказал я.
  
   "Она будет раздавлена", - сказал Фрэмптон.
  
   "Она унаследовала много денег", - сказал я.
  
   Фрэмптон улыбнулся.
  
   "Это поможет", - сказал он.
  
   Я встал. Мы снова пожали друг другу руки. Я вышел через приемную, попрощался с администратором и закрыл за собой дверь. Я небрежно направился к своей машине. Я не побежал. У меня железная воля. Сьюзен, конечно, не вернулась к машине через полчаса, что было нормально. Я не ожидал, что она там окажется. Около шести часов они с Перл возвращались по Рантул-стрит. У Сьюзен было несколько сумок, которые она поставила на заднее сиденье вместе с Перл. Затем она наклонилась и поцеловала меня в губы.
  
   "Закончили?" спросила она.
  
   "Сделано".
  
   "Это было довольно ужасно, не так ли", - сказала она.
  
   "Как личинки в мусорном ведре", - сказал я.
  
   "Как ты думаешь, что станет с Айзенами", - сказала она.
  
   "На данный момент, - сказал я, - они поймали друг друга. Вероятно, это достаточное наказание".
  
   "Может, пойдем в "Янкс" и прекрасно поужинаем?"
  
   "Два мартини и прекрасный ужин", - сказал я.
  
   "И собачью сумку для ребенка?"
  
   "Конечно".
  
   "А потом долгая поездка обратно к моему дому, где я буду делать тебе постыдно откровенные сексуальные домогательства".
  
   "Если это в основном намеки, - сказал я, - чтобы не обидеть Перл, можем ли мы говорить непристойности по дороге домой?"
  
   Сьюзен снова поцеловала меня в губы. "Конечно", - сказала она.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"