Рыбаченко Олег Павлович : другие произведения.

Красивые девушки-шпионки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Тут девчонки такое вытворяют, и играют роль очень крутых агентов прекрасного пола, и могут творить самые настоящие чудеса.
  
   ГЛАВА 1.
  
   Вашингтон, Округ Колумбия.
  
   Апрель 1994 я был на солнечной веранде нашего дома на Пятой улице, когда все это началось.
  
   Шел "проливной дождь", как любит говорить моя маленькая девочка Джанель, и веранда была прекрасным местом для отдыха. Моя бабушка однажды научила меня молитве, которую я никогда не забывал: "Спасибо тебе за все, что есть". В тот день это казалось почти правильным.
  
   На стене крыльца висел мультфильм Гэри Ларсона "Дальняя сторона". На нем был показан ежегодный банкет "Дворецких мира". Один из дворецких был убит. Нож был в его груди по самую рукоятку. Детектив, прибывший на место происшествия, сказал: "Боже, Коллингс, я ненавижу начинать понедельник с такого дела". Мультфильм был там, чтобы напомнить мне, что в жизни есть нечто большее, чем моя работа детектива по расследованию убийств в Вашингтоне. Рядом с мультфильмом был прикреплен рисунок двухлетней давности с изображением Деймона и надписью: "Самому лучшему папочке на свете". Это было еще одно напоминание.
  
   Я играл мелодии Сары Вон, Билли Холидей и Бесси Смит на нашем стареньком пианино. В последнее время блюз был для меня каким-то хитро-грустным.
  
   Я думал о Джеззи Фланаган. Иногда, когда я смотрел вдаль, я мог видеть ее красивое, завораживающее лицо. Я старался не смотреть вдаль слишком долго.
  
   Двое моих детей, Деймон и Джанель, сидели рядом со мной на надежной, хотя и слегка шаткой скамейке для фортепиано. Джанель обвила своей маленькой ручкой мою спину, насколько это было возможно, что составляло примерно треть пути.
  
   В свободной руке у нее был пакет с мармеладными мишками. Как всегда, она поделилась со своими друзьями. Я медленно сосал красный мармелад.
  
   Они с Деймоном насвистывали под мою игру на пианино, хотя для Дженни свист больше похож на плевание в определенном заранее установленном ритме. Потрепанная копия Green Eggs and Ham стояла на крышке пианино, вибрируя в такт музыке.
  
   И Дженни, и Деймон знали, что в последнее время в моей жизни были некоторые проблемы, по крайней мере, в последние несколько месяцев. Они пытались подбодрить меня. Мы играли и насвистывали блюз, соул и немного фьюжн, но мы также смеялись и вели себя так, как подобает таким детям, как мы.
  
   Я любил эти моменты со своими детьми больше, чем всю остальную свою жизнь, вместе взятую, и я проводил с ними все больше и больше времени. Детские фотографии Kodak всегда напоминают мне, что моим малышкам исполнится семь и пять лет только один раз. Я не планировала пропускать ни одного из них.
  
   Нас прервал звук тяжелых шагов, поднимающихся по деревянной лестнице нашего заднего двора. Затем раздался звонок в дверь: один, два, три жестяных звонка. Кто бы там ни был, он был в бешенстве.
  
   "Ведьма Динь-дон мертва". Деймон предложил свою вдохновляющую мысль на данный момент. На нем были темные очки с запахом, он производил впечатление крутого чувака. На самом деле, он был классным маленьким чуваком.
  
   "Нет, ведьма не такая", - возразила Дженни. Недавно я заметила, что она стала стойкой защитницей своего пола.
  
   "Возможно, это не новость о ведьме", - сказал я, выбрав правильное время и подачу. Дети засмеялись. Они понимают большинство моих шуток, и это пугающая мысль.
  
   Кто-то начал настойчиво колотить в дверной косяк, и мое имя выкрикнули жалобно и тревожно. Черт возьми, оставьте нас в покое.
  
   Прямо сейчас нам не нужно ничего жалобного или тревожного в нашей жизни.
  
   "Доктор Кросс, пожалуйста, подойдите! Пожалуйста! Доктор Кросс", - продолжались громкие крики. Я не узнал голос женщины, но конфиденциальность, похоже, не имеет значения, когда тебя зовут доктор.
  
   Я прижал детей к земле, мои руки легли на их маленькие головки. "Я доктор Кросс, а не вы двое. Просто продолжайте напевать и оставайтесь на моем месте. Я сейчас вернусь". "Я вернусь!" - сказал Деймон своим лучшим голосом Терминатора. Я улыбнулся его шутке. Он уже мудрый парень второго сорта.
  
   Я поспешил к задней двери, по пути прихватив свой служебный револьвер.
  
   Это может быть плохой район даже для полицейского, которым я являюсь. Я выглянул сквозь запотевшие и грязные оконные стекла, чтобы увидеть, кто был на ступеньках нашего крыльца.
  
   Я узнал молодую женщину. Она жила в "Проектах Лэнгли". Рита Вашингтон была двадцатитрехлетней пустоголовой, которая бродила по нашим улицам, как серое привидение. Рита была умной, достаточно милой, но впечатлительной и слабой. В ее жизни произошел очень плохой поворот, она потеряла свою внешность и теперь, вероятно, была обречена.
  
   Я открыл дверь и почувствовал, как холодный, влажный порыв ветра ударил мне в лицо. На руках и запястьях Риты и спереди на ее зеленом автомобильном пальто из искусственной кожи было много крови "Рита, что, черт возьми, с тобой случилось?" Я спросил. Я предположил, что ей прострелили живот или зарезали из-за каких-то наркотиков.
  
   "Пожалуйста, пожалуйста, пойдем со мной". Рита Вашингтон начала кашлять и всхлипывать одновременно. "Это маленький Маркус Дэниелс", - сказала она и заплакала еще громче. "Его ударили ножом! Это действительно плохо! Он называет ваше имя. Он спрашивает о вас, доктор Кросс".
  
   "Вы оставайтесь там, дети! Я сейчас вернусь!" Я перекрикивал истерические крики Риты Вашингтон.
  
   "Нана, пожалуйста, присмотри за детьми!" Я закричал еще громче. "Нана, мне нужно выйти!" Я схватил куртку и последовал за Ритой Вашингтон под холодный, проливной дождь.
  
   Я старался не наступать на ярко-красную кровь, которая, как мокрая краска, стекала по ступенькам нашего крыльца.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 2.
  
   Я бежал так быстро, как только мог, по Пятой улице. Я чувствовал, как мое сердце колотилось "бум, бум, бум", и я сильно вспотел, несмотря на противный, непрерывный, холодный весенний дождь. Кровь бешено стучала у меня в голове. Каждый мускул и сухожилие в моем теле были напряжены, и мой живот сжался очень сильно.
  
   Я держал на руках одиннадцатилетнего Маркуса Дэниэлса, крепко прижатого к моей груди. У маленького мальчика сильно текла кровь. Рита Вашингтон нашла Маркуса на маслянистой, затемненной лестнице, ведущей в подвал в его здании, и привела меня к его скрюченному телу.
  
   я мчался как ветер, плача внутри, сдерживая это, как меня учили делать на работе и почти везде.
  
   Люди, которые обычно мало на что пялятся на Юго-востоке, пялились на меня, когда я громыхал вперед, как десятиосный полуприцеп, вырвавшийся на свободу во внутреннем городе.
  
   Я обгонял цыганские такси, крича всем, чтобы они убирались с моей дороги.
  
   проходил мимо магазина-призрака за магазином-призраком, заколоченного темной, гниющей фанерой, исписанной граффити.
  
   Я бежал по битому стеклу и щебню, бутылкам из-под ирландских роз и случайным унылым участкам сорняков и рыхлой грязи. Это был наш район; наша доля в Мечте; наша столица.
  
   Я вспомнил поговорку, которую слышал о D. C.: "Пригнись, и на тебя наступят, стой прямо, и в тебя будут стрелять".
  
   Пока я бежал, бедный Маркус истекал кровью, как мокрый щенок, проливающий воду. Моя шея и руки горели огнем, а мышцы продолжали напрягаться.
  
   "Держись, малыш", - сказал я маленькому мальчику. "Держись, малыш", - молился я.
  
   На полпути Маркус вскрикнул тоненьким голоском: "Доктор Алекс, чувак". Это было все, что он сказал мне. Я знал почему. Я многое знал о маленьком Маркусе.
  
   Я мчался вверх по крутой, недавно заасфальтированной подъездной дорожке к больнице Святого Антония, "Дому Святого Тони Спагетти", как его иногда называют в проектах. Мимо меня проехала машина скорой помощи, направляясь к Л-стрит.
  
   Водитель был в кепке "Чикаго Буллз", сдвинутой набок, ее поля странно были направлены в мою сторону. Из фургона доносилась громкая рэп-музыка, и, должно быть, внутри было оглушительно. Водитель и медик не остановились, похоже, и не думали останавливаться. Жизнь на Юго-Востоке иногда такова. Вы не можете останавливаться из-за каждого убийства или ограбления, с которыми сталкиваетесь в своих ежедневных поездках.
  
   Я знал дорогу в отделение неотложной помощи Святого Антония. Я был там слишком много раз. Я плечом открыл знакомую вращающуюся стеклянную дверь. На нем было написано по трафарету "СРОЧНО", но буквы отклеились, а на стекле были царапины от ногтей.
  
   "Мы здесь, Маркус. Мы в больнице", - прошептала я маленькому мальчику, но он меня не услышал. Сейчас он был без сознания.
  
   "Мне нужна помощь здесь! Люди, мне нужна помощь с этим мальчиком!" Я закричал.
  
   Доставщик "Пицца Хат" привлек бы больше внимания. Скучающий охранник взглянул в мою сторону и наградил меня своим отработанным взглядом с плоским лицом. Потрепанные носилки с грохотом покатились по медицинским коридорам.
  
   Я увидел медсестер, которых знал. В частности, Энни Белл Уотерс и Таню Хей-Вуд.
  
   "Приведи его прямо сюда". Энни Уотерс быстро расчистила путь, как только оценила ситуацию.
  
   Она не задавала мне никаких вопросов, когда расталкивала других работников больницы и ходячих раненых с нашего пути.
  
   Мы проплыли мимо стойки регистрации с табличкой ЗДЕСЬ на английском, испанском и корейском языках. Все пропитано больничным антисептиком.
  
   "Пытался перерезать себе горло гравитационным ножом. Я думаю, он задел сонную артерию ", - сказал я, когда мы помчались по переполненному, блевотно-зеленому коридору, на котором было полно выцветших табличек: рентген,ТРАВМАТОЛОГИЯ, КАССА.
  
   Мы, наконец, нашли комнату размером со шкаф для одежды. Ворвавшийся моложавый доктор сказал мне уходить.
  
   "Мальчику одиннадцать лет", - сказал я. "Я остаюсь здесь. У него перерезаны оба запястья. Это попытка самоубийства. Держись, малыш, " прошептала я Маркусу. "Просто держись, малыш".
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 3.
  
   ЩЕЛЧОК! Казанова открыл защелку багажника своей машины и заглянул в широко раскрытые, влажно блестящие глаза, уставившиеся на него. Какая жалость. Какая потеря, подумал он, глядя на нее сверху вниз.
  
   "Ку-ку", - сказал он. "Я вижу тебя". Он разлюбил двадцатидвухлетнюю студентку колледжа, связанную в багажнике. Он также был зол на нее. Она не подчинилась правилам.
  
   Она разрушила повседневную фантазию.
  
   "Ты выглядишь просто адски", - сказал он. "Условно говоря, конечно". Молодой женщине заткнули рот мокрой тряпкой, и она не могла ответить, но она сердито посмотрела на него.
  
   В ее темно-карих глазах были страх и боль, но он все еще мог видеть в них упрямство и отвагу.
  
   Сначала он достал свою черную сумку для переноски, затем грубо вытащил ее весом в сто двенадцать фунтов из машины. В этот момент он не прилагал никаких усилий, чтобы быть нежным.
  
   "Не за что", - сказал он, опуская ее. "Мы забыли о хороших манерах, не так ли?" Ее ноги подкашивались, и она чуть не упала, но Казанова легко поддержал ее одной рукой.
  
   На ней были темно-зеленые шорты для бега Университета Уэйк Форест, белая майка и совершенно новые кроссовки для кросс-тренировок Nike. Он знал, что она была типичной избалованной девчонкой из колледжа, но до боли красивой. Ее стройные лодыжки были перетянуты кожаным ремешком длиной около двух с половиной футов. Ее руки были связаны за спиной, также кожаным ремешком.
  
   "Ты можешь просто идти впереди меня. Иди прямо, если я не скажу тебе иначе. Теперь иди", - приказал он. "Двигай своими длинными, прекрасными ногами. Хижина, хижина, хижина."Они пошли через густой лес, который становился еще гуще по мере того, как они медленно продвигались вперед. Становился все гуще и темнее. Становилось все жутче и жутче. Он размахивал своей черной сумкой, как будто он был ребенком, несущим коробку с едой. Он любил темный лес. Всегда любил.
  
   Казанова был высоким и спортивным, хорошо сложенным и симпатичным. Он знал, что мог бы обладать многими женщинами, но не такими, как он хотел. Не такими.
  
   "Я просил тебя выслушать, не так ли? Ты не стала бы слушать". Он говорил мягким, отстраненным голосом. "Я рассказал тебе правила дома. Но ты хотела быть умницей. Так что будь умницей. Пожинай плоды ".
  
   По мере того, как молодая женщина пробиралась вперед, ее охватывал все больший страх, близкий к панике. Лес стал еще гуще, и низко нависающие ветви царапали ее обнаженные руки, оставляя длинные царапины. Она знала имя своего похитителя: Казанова. Он воображал себя великим любовником и на самом деле мог поддерживать эрекцию дольше, чем любой мужчина, которого она когда-либо знала.
  
   Он всегда казался рациональным и контролирующим себя, но она знала, что он, должно быть, сумасшедший. Хотя иногда он, безусловно, мог вести себя разумно.
  
   Как только ты приняла одну его предпосылку, то, что он говорил ей несколько раз: "Мужчина был рожден для охоты ... женщины".
  
   Он ознакомил ее с правилами своего дома. Он четко предупредил ее, чтобы она хорошо себя вела. Она просто не послушалась. Она была своевольной и глупой и совершила огромную тактическую ошибку.
  
   Она старалась не думать о том, что он собирался сделать с ней здесь, в этих ошеломляющих лесах типа Сумеречной зоны. Это наверняка вызвало бы у нее сердечный приступ. Она не доставила бы ему удовольствия видеть, как она ломается и плачет.
  
   Если бы только он развязал ей кляп. Во рту у нее пересохло, и она невероятно хотела пить. Возможно, она действительно смогла бы отговориться от всего этого, от того, что он там задумал.
  
   Она остановилась и повернулась к нему лицом. Это было время рисовать линию на песке.
  
   "Ты хочешь остановиться на этом? Меня это устраивает. Однако я не собираюсь позволять тебе говорить. Никаких последних слов, дорогая. Никакой отсрочки от губернатора. Ты все испортил по-крупному. Если мы остановимся на этом, тебе это может не понравиться.
  
   Если ты хочешь еще немного погулять, это тоже прекрасно. Я просто люблю эти леса, а ты?"
  
   Она должна была поговорить с ним, как-то достучаться до него. Спросить его почему. Может быть, воззвать к его интеллекту. Она попыталась произнести его имя, но сквозь влажный кляп доносились только приглушенные звуки.
  
   Он был уверен в себе и даже спокойнее, чем обычно. Он шел дерзкой походкой. "Я не понимаю ни слова из того, что ты говоришь. В любом случае, это ничего бы не изменило, даже если бы я это сделал ". На нем была одна из тех странных масок, которые он всегда носил. На самом деле он сказал ей, что эта маска называется посмертной, и ее использовали для реконструкции лиц, обычно в больницах и моргах.
  
   Цвет кожи посмертной маски был почти идеальным, а детали - пугающе реалистичными. Лицо, которое он выбрал, было молодым и красивым, типичным для всех американцев. Ей стало интересно, как он выглядел на самом деле. Кем, черт возьми, он был? Почему он носил маски?
  
   Она как-нибудь сбежит, сказала она себе. Тогда она посадит его за решетку на тысячу лет. Смертная казнь не позволит ему страдать.
  
   "Если это твой выбор, прекрасно", - сказал он и внезапно выбил у нее из-под ног ноги.
  
   Она тяжело упала на спину. "Ты умрешь прямо здесь". Он вытащил иглу из поношенной черной медицинской сумки, которую принес с собой. Он размахивал ею, как крошечным мечом. Пусть она это увидит.
  
   "Эта игла называется Тубекс", - сказал он. "В нее предварительно введен тиопентал натрия, который является абарбитуратом. Производит действия, похожие на действие барбитурата". Он выдавил тонкую струйку коричневой жидкости. Она выглядела как чай со льдом, и это было не то, что она хотела бы, чтобы ей вводили в вены.
  
   "Что это делает? Что ты со мной делаешь?" - закричала она в тугой кляп. "Пожалуйста, выньте этот кляп у меня изо рта".
  
   Она была покрыта потом, и ее дыхание было затруднено. Все ее тело казалось одеревеневшим, обезболиваемым и онемевшим. Почему он давал ей барбитурат?
  
   "Если я сделаю это неправильно, ты умрешь прямо сейчас", - сказал он ей. "Так что не двигайся". Она утвердительно покачала головой. Она так старалась дать ему понять, что она может быть хорошей; она могла бы быть такой очень хорошей. Пожалуйста, не оскорбляй меня, молча умоляла она. Не делай этого.
  
   Он уколол вену на сгибе ее локтя, и она почувствовала болезненный укол там.
  
   "Я не хочу оставлять неприглядных синяков", - прошептал он. "Это не займет много времени. Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, ты, такая, красивая, ноль. Все закончено ".
  
   Теперь она плакала. Она ничего не могла с этим поделать. Слезы текли по ее щекам. Он был сумасшедшим. Она зажмурилась, не в силах больше смотреть на него. Пожалуйста, Боже, не дай мне умереть так, молилась она. Не совсем одна здесь.
  
   Лекарство подействовало быстро, почти сразу. Она почувствовала тепло во всем теле, теплоту и сонливость. Она обмякла.
  
   Он снял с нее майку и начал ласкать ее груди, как жонглер несколькими шариками.
  
   Она ничего не могла сделать, чтобы остановить его.
  
   Он расположил ее ноги так, как будто она была его произведением искусства, его человеческой скульптурой, растянув кожаные стринги как можно дальше. Он потрогал ее между ног. Внезапный толчок заставил ее открыть глаза, и она уставилась на ужасную маску. Его глаза смотрели на нее в ответ. Они были пустыми и бесстрастными, но все же странно проницательными.
  
   Он вошел в нее, и она почувствовала толчок, подобный очень мощному электрическому разряду, пробежавшему по ее телу. Он был очень твердым, уже полностью возбужденным. Он исследовал ее изнутри, когда она умирала от барбитурата. Он наблюдал, как она умирала. Вот в чем все это было.
  
   Ее тело извивалось, рвалось, сотрясалось. Какой бы слабой она ни была, она пыталась кричать. Нет, пожалуйста, пожалуйста,пожалуйста. Не делай этого со мной.
  
   К счастью, на нее нахлынула тьма.
  
   Она не знала, как долго была без сознания. Ей было все равно. Она проснулась и все еще была жива.
  
   Она начала плакать, и приглушенные звуки, доносившиеся через кляп, были мучительными. Слезы градом катились по ее щекам. Она поняла, как сильно хочет жить.
  
   Она заметила, что ее переместили. Ее руки были заведены за спину и привязаны к дереву. Ее ноги были скрещены и связаны, и у нее все еще был плотно заткнут рот кляпом. Он снял с нее одежду. Она нигде не видела своей одежды.
  
   Он все еще был там!"Мне действительно все равно, если ты будешь кричать", - сказал он. "Здесь абсолютно некому тебя услышать". Его глаза сверкнули из-под реалистичной маски. "Я просто не хочу, чтобы ты распугивала голодных птиц и животных". Он бросил быстрый взгляд на ее по-настоящему красивое тело. "Очень жаль, что ты ослушался меня, нарушил правила", - сказал он.
  
   Он снял маску и позволил ей впервые увидеть свое лицо. Он зафиксировал образ ее лица в своем сознании. Затем он наклонился и поцеловал ее в губы.
  
   Поцелуй девочек.
  
   Наконец, он ушел.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 4.
  
   ОСТАТКИ МОЕЙ ЯРОСТИ были потрачены на бешеный забег к церкви Святого Антония с Маркусом Дэниелом в моих объятиях. Выброс адреналина уже прошел, но я чувствовала неестественную усталость.
  
   В зале ожидания отделения неотложной помощи царил шум и разочарованная неразбериха.
  
   Плачущие дети, родители, оплакивающие свое горе, ПА, постоянно вызывающий врачей. Истекающий кровью мужчина продолжал бормотать: "Хо, черт, хо, черт". Я все еще мог видеть красивые, печальные глаза Маркуса Дэниелса. Я все еще мог слышать его мягкий голос.
  
   В половине седьмого той ночью мой сообщник по преступлению неожиданно прибыл в больницу. Что-то в этом показалось мне неправильным, но я пока пропустил это мимо ушей.
  
   Мы с Джоном Сэмпсоном были лучшими друзьями с тех пор, как нам обоим было по десять лет и мы бегали по этим же улицам на юго-востоке округа Колумбия. Каким-то образом нам удалось выжить без перерезания горла. Я увлекся аномальной психологией и в конце концов получил докторскую степень в университете Джона Хопкинса. Сэмпсон пошел в армию. Каким-то странным и загадочным образом мы оба оказались вместе в полиции округа Колумбия.
  
   Я сидел на каталке без брезента, припаркованной возле травматологического отделения.
  
   Рядом со мной стояла "аварийная тележка", которую они использовали для Маркуса. С черных ручек тележки, как нити, свисали резиновые жгуты.
  
   "Как мальчик?" Спросил Сэмпсон. Он уже знал о Маркусе.
  
   Каким-то образом он всегда знал. Дождь стекал по его черному пончо маленькими струйками, но ему, похоже, было все равно.
  
   Я печально покачал головой. Я все еще чувствовал себя опустошенным. "Пока не знаю.
  
   Они мне ничего не говорят. Доктор хотел знать, являюсь ли я ближайшим родственником. Они отвезли его с травмой. Он очень сильно порезался. Так что привело тебя в "счастливый час"?"
  
   Сэмпсон, пожав плечами, выбрался из своего пончо и плюхнулся рядом со мной на противень. Под пончо на нем был один из его типичных костюмов уличного детектива: серебристо-красный спортивный костюм Nike, кроссовки с высоким голенищем в тон, тонкие золотые браслеты и кольца с печатками. Его уличный образ остался нетронутым.
  
   "Где твой золотой зуб?" Я выдавил из себя улыбку. "Тебе нужен золотой зуб, чтобы завершить твою сборку. По крайней мере, золотая звездочка на одном зубе.
  
   Может быть, немного кукурузных косичек?"
  
   Сэмпсон фыркнул от смеха. "Я слышал. Я пришел", - небрежно сказал он о своем появлении на вечеринке. Энтони. "Ты в порядке? Ты выглядишь как последний из больших, злых слонов-самцов"."Маленький мальчик пытался покончить с собой. Милый маленький мальчик, как Дамон.
  
   Одиннадцать лет."
  
   "Хочешь, я сбегаю к их приюту для наркоманов? Застрелю родителей мальчика?" Спросил Сэмпсон. Его глаза были твердыми, как обсидиан.
  
   "Мы сделаем это позже", - сказал я.
  
   Наверное, я был в настроении. Положительной новостью было то, что родители Маркуса Дэниелса жили вместе; плохой частью было то, что они держали мальчика и его четырех сестер в притоне, который они построили рядом с проектами Лэнгли Террас. Возраст детей варьировался от пяти до двенадцати лет, и все дети работали в бизнесе. Они были "бегунами". "Что ты здесь делаешь?" Я спросил его во второй раз. "Ты не случайно появился здесь, в "Сент-Эйз". В чем дело?"Сэмпсон выбил сигарету из пачки "Кэмел". Он использовал только одну руку. Очень круто. Он загорелся. Врачи и медсестры были повсюду.
  
   Я выхватил сигарету и раздавил ее подошвой своих черных кроссовок Converse, рядом с отверстием в большом пальце ноги.
  
   "Теперь тебе лучше?" Сэмпсон посмотрел на меня. Затем он широко улыбнулся, показав свои большие белые зубы. Пародия закончилась. Сэмпсон сотворил со мной свою магию, и это было волшебство, включая трюк с сигаретами. почувствовал себя лучше. Пародии работают. На самом деле, я чувствовал себя так, как будто меня только что обняли с полдюжины близких родственников и оба моих ребенка. Сэмпсон - мой лучший друг для areason. Он может нажимать на мои кнопки лучше, чем кто-либо другой.
  
   "А вот и ангел милосердия", - сказал он, указывая вниз по длинному, хаотичному коридору.
  
   Энни Уотерс шла к нам, глубоко засунув руки в карманы своего больничного халата. У нее было напряженное выражение лица, но она всегда так делает.
  
   "Мне действительно жаль, Алекс. Мальчик не выжил. Я думаю, он был почти мертв, когда ты привел его сюда. Вероятно, ты живешь надеждой, которую таишь в себе".
  
   Передо мной промелькнули яркие образы и интуитивные ощущения от того, как я нес Маркуса по Пятой и Л-стрит. Я представила больничную простыню, прикрывающую Маркуса. Это такая маленькая простыня, которую они используют для детей.
  
   "Мальчик был моим пациентом. Он удочерил меня этой весной". Я рассказала им двоим, что привело меня в такое бешенство и внезапную депрессию.
  
   "Могу я тебе что-нибудь принести, Алекс?" - спросила Энни Уотерс. На ее лице было озабоченное выражение.
  
   Я покачал головой. Я должен был поговорить, должен был разобраться с этим прямо сейчас.
  
   "Маркус узнал, что я помогал в Сент-Эс, иногда разговаривал с людьми.
  
   Он начал приходить ко мне в трейлер после обеда. Как только я прошел его тесты, он рассказал о своей жизни в наркопритоне. Все, кого он знал в своей жизни, были наркоманами. Сегодня ко мне домой приходил наркоман... Рита Вашингтон.
  
   Не мать Маркуса, не его отца. Мальчик пытался перерезать себе горло, перерезал запястья.
  
   Всего одиннадцать лет."
  
   У меня были мокрые глаза. Умирает маленький мальчик, кто-то должен плакать. Психолог, работающий с одиннадцатилетней жертвой самоубийства, должен скорбеть. Во всяком случае, я так думал.
  
   Сэмпсон наконец встал и нежно положил свою длинную руку мне на плечо. В нем снова было шесть футов девять дюймов. "Давай отправимся домой, Алекс", - сказал он. "Давай, мой мужчина. Пора идти". Я вошел и посмотрел на Маркуса в последний раз.
  
   Я держал его безжизненную маленькую ручку и думал о наших разговорах, о невыразимой печали, которая всегда была в его карих глазах. Я вспомнил мудрую, красивую африканскую пословицу: "Нужна целая деревня, чтобы воспитать хорошего ребенка".
  
   Наконец, пришел Сэмпсон и забрал меня у мальчика, отвез домой.
  
   Где стало намного хуже.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 5.
  
   Мне НЕ понравилось то, что я увидел дома. Вокруг моего дома беспорядочно стояло множество машин.
  
   Это каркас из белой гальки; он похож на чей угодно дом. Большинство автомобилей выглядели знакомо; это были машины друзей и членов семьи.
  
   Сэмпсон притормозил за помятой десятилетней "тойотой", принадлежавшей жене моего покойного брата Аарона. Силла Кросс была хорошей подругой. Она была жесткой и умной. В итоге она понравилась мне больше, чем мой брат.
  
   Что здесь делала Силла?
  
   "Что, черт возьми, происходит в доме?" Я снова спросил Сэмпсона. Я начал немного беспокоиться.
  
   "Пригласи меня выпить холодного пива", - сказал он, вытаскивая ключ из замка зажигания. "По крайней мере, ты можешь это сделать".
  
   Сэмпсон уже встал и вышел из машины. Он двигается, как скользкий зимний ветер, когда хочет.
  
   "Давай зайдем внутрь, Алекс". У меня была открыта дверца машины, но я все еще сидел внутри. "Я живу здесь.
  
   Я войду, когда захочу ". Мне вдруг этого не захотелось. На затылке у меня выступил холодный пот. Детективная паранойя?
  
   Может быть, а может и нет.
  
   "Не будь трудной", - крикнул Сэмпсон через плечо, - "хоть раз в жизни". Долгая ледяная дрожь пробежала по моему телу. Я глубоко вздохнула. Мысль о человеке-монстре, которого я недавно помог избавиться, все еще вызывала у меня кошмары. Я глубоко боялся, что однажды он сбежит. Массовый убийца и похититель уже однажды был на Пятой улице.
  
   Что, черт возьми, происходило в моем доме?
  
   Сэмпсон не стучал во входную дверь и не звонил в звонок, который болтался на красно-синих проводах.
  
   Он просто вальсировал внутри, как будто он жил там.
  
   Так же, как было всегда. Mi casa es su casa. Я последовал за ним в свой собственный дом.
  
   Мой мальчик, Деймон, бросился в протянутые руки Сэмпсона, и Джон подхватил моего сына, как будто он был сделан из воздуха. Дженни на коньках подбежала ко мне, на бегу называя меня "Большой папочка". Она уже была в пижаме с носочками, пахнущей свежим тальком после ванны. Моя маленькая леди.
  
   Что-то было не так в ее больших карих глазах. Выражение ее лица заморозило меня.
  
   "В чем дело, мой сладкий комочек", - спросил я, уткнувшись носом в гладкую, теплую щеку Дженни. Мы вдвоем часто прижимаемся друг к другу. "Что не так? Расскажи своему папе все свои беды."В гостиной я увидел трех своих тетушек, двух моих невесток, моего единственного живого брата Чарльза. Мои тети плакали; их лица были опухшими и красными. То же самое было и с моей невесткой Ресничкой, а она не из тех, кто плачет без веской причины.
  
   Комната имела неестественный, вызывающий клаустрофобию вид поминок. Я подумал, что кто-то умер.
  
   Кто-то, кого мы все любим, умер. Но все, кого я люблю, казалось, были там, присутствовали и за кого отвечали.
  
   Мама Нана, моя бабушка, подавала кофе, чай со льдом, а также кусочки холодной курицы, которые, похоже, никто не ел. Нана живет на Пятой улице со мной и детьми. По ее мнению, она воспитывает нас троих.
  
   К своим восьмидесятым годам Нана уменьшилась примерно до пяти футов. Она по-прежнему самый впечатляющий человек, которого я знаю в столице нашей страны, и я знаю большинство из них - Рейганов, людей Буша, а теперь и Клинтонов.
  
   У моей бабушки были сухие глаза, когда она готовила свою порцию. Я редко видел, чтобы она плакала, хотя она невероятно теплый и заботливый человек. Она просто больше не плачет. Она говорит, что у нее осталось не так уж много жизни, и она не будет тратить ее на слезы.
  
   Я наконец вошел в гостиную и задал вопрос, который вертелся у меня в голове. "Приятно видеть всех Чарльза, Силию, тетю Тиа, но не мог бы кто-нибудь, пожалуйста, рассказать мне, что здесь происходит?"
  
   Они все уставились на меня.
  
   Я все еще баюкал Дженни на руках. Сэмпсон зажал Деймона, как волосатый футбольный мяч, под своей массивной правой рукой.
  
   Нана говорила от имени собравшейся группы. Ее почти неслышные слова пронзили меня насквозь острой болью.
  
   "Это Наоми", - тихо сказала она. "Скутчи пропал, Алекс". Затем Нана Мама начала плакать впервые за много лет.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 6.
  
   КАЗАНОВА закричал, и громкий звук, исходящий из глубины его горла, превратился в хриплый вой.
  
   Он пробирался сквозь густой лес, думая о девушке, которую он там бросил.
  
   Ужас от того, что он сделал. Снова.
  
   Часть его хотела вернуться за девушкой, спасти ее в качестве акта милосердия.
  
   Теперь он испытывал спазмы вины и начал бежать все быстрее и быстрее. Его толстая шея и грудь покрылись испариной. Он чувствовал слабость, а ноги были резиновыми и ненадежными.
  
   Он полностью осознавал, что натворил. Он просто не мог остановиться.
  
   В любом случае, так было лучше. Она видела его лицо. С его стороны было глупо думать, что она когда-либо сможет понять его. Он видел страх и отвращение в ее глазах.
  
   Если бы только она послушала, когда он пытался поговорить с ней. В конце концов, он отличался от других массовых убийц, он мог чувствовать все, что делал.
  
   Он мог чувствовать любовь ... и страдать от потери ... и ... Он сердито смахнул посмертную маску. Во всем была ее вина. Теперь ему пришлось бы сменить облик. Ему нужно было перестать быть Казановой.
  
   Ему нужно было быть самим собой. Его жалкое второе "я".
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 7.
  
   ЭТО НАОМИ. Скутчи пропал, Алекс.
  
   Мы провели самую интенсивную экстренную конференцию семьи Кросс на нашей кухне, где они всегда проводились. Нана приготовила еще кофе, а также травяной чай для себя. Сначала я уложила детей спать. Затем я взломал бутылку "Блэк Джека" и разлил по сторонам крепкие порции виски.
  
   Я узнал, что моя двадцатидвухлетняя племянница пропала в Северной Каролине в течение четырех дней.
  
   Тамошняя полиция так долго ждала, чтобы связаться с нашей семьей в Вашингтоне. Мне, как полицейскому, было трудно это понять. Два дня были довольно стандартными в делах о пропаже человека. Четыре дня не имели смысла.
  
   Наоми Кросс была студенткой юридического факультета Университета Дьюка. Она сделала обзор законов и была почти лучшей в своем классе. Она была гордостью всех членов нашей семьи, включая меня. У нас было для нее прозвище, которое появилось, когда ей было три или четыре года. Самокрутка. Она всегда "подкрадывалась" поближе ко всем, когда была маленькой. Она любила "скатываться", и обниматься, и трахаться. После смерти моего брата Аарона я помогала Силии растить ее. Это было нетрудно, она всегда была милой и забавной, отзывчивой и такой очень умной.
  
   Скутчи пропал. В Северной Каролине. Прошло четыре дня.
  
   "Я разговаривал с детективом по имени Раскин", - сказал Сэмпсон группе на кухне. Он пытался не вести себя как уличный полицейский, но ничего не мог с собой поделать. Теперь он был в деле. Плосколицый и серьезный. Пристальный взгляд Сэмпсона.
  
   "Детектив Раскин, похоже, хорошо осведомлен об исчезновении Наоми.
  
   По телефону казался прямолинейным полицейским. Хотя и что-то странное. Сказал мне, что подруга Наоми по юридической школе заявила о ее исчезновении. Ее зовут Мэри Эллен Клук."
  
   Я познакомился с подругой Наоми. Она была будущим юристом из Гарден-Сити, Лонг-Айленд. Наоми пару раз привозила Мэри Эллен домой в Вашингтон. Однажды на Рождество мы вместе пошли слушать "Мессию" Генделя в Кеннеди-центр.
  
   Сэмпсон снял свои темные очки и не снимал их, что для него редкость. Наоми была его любимицей, и он был так же потрясен, как и все мы.
  
   Она называла Сэмпсона "Его мрачностью" и "Дартом номер один", и ему нравилось, когда она его дразнила.
  
   "Почему этот детектив Раскин не позвонил нам раньше? Почему эти люди из университета не позвонили мне?" - спросила моя невестка. Силии сорок один. Она позволила себе вырасти до огромных размеров. Я сомневался, что в ней было пять футов четыре дюйма, но она должна была быть около двухсот фунтов. Она сказала мне, что больше не хочет быть привлекательной для мужчин.
  
   "Пока не знаю ответа на этот вопрос", - сказал Сэмпсон Силле и остальным из нас. "Они сказали Мэрилен Клук не звонить нам".
  
   "Что именно детектив Раскин сказал о задержке?" Я спросил Сэмпсона.
  
   "Детектив сказал, что были смягчающие обстоятельства. Он не стал бы вдаваться в подробности, насколько я могу быть убедительным".
  
   "Ты сказал ему, что мы могли бы поговорить лично?" Сэмпсон медленно кивнул. "Угу. Он сказал, что результат будет тот же.
  
   Я сказал ему, что сомневаюсь в этом. Он сказал, что хорошо. Мужчина, казалось, ничего не боялся ". "Черный мужчина?" Спросила Нанаан. Она расистка и гордится этим. Она говорит, что она слишком взрослая, чтобы быть социально или политически правильной. Она не столько не любит белых людей, сколько не доверяет им.
  
   "Нет, но я не думаю, что проблема в этом, Нана. Происходит что-то еще ". Сэмпсон посмотрел на меня через кухонный стол. "Я не думаю, что он мог говорить". "ФБР?" Спросил я. Это была очевидная догадка, когда все становится слишком секретным. ФБР понимает лучше, чем Bell Atlantic, Washington Post и New York Times, что информация - это сила.
  
   "Это может быть проблемой. Раскин не признался бы в этом по телефону". "Я лучше поговорю с ним", - сказал я. "Наверное, лучше всего было бы встретиться лично, тебе не кажется?" "Я думаю, это было бы неплохо, Алекс". - заговорила Силия со своего конца стола.
  
   "Может быть, я присоединюсь", - сказал Сэмпсон, ухмыляясь, как хищный волк, которым он и является.
  
   На переполненной кухне раздались мудрые кивки и, по крайней мере, одно "аллилуйя". Силла обошла стол и крепко обняла меня. Моя невестка тряслась, как большое раскидистое дерево во время шторма.
  
   Мы с Сэмпсоном собирались на юг. Мы собирались привезти Скутчи.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 8.
  
   Мне ПРИШЛОСЬ РАССКАЗАТЬ ДЕЙМОНУ и Дженни об их "тетушке Скутч", так дети всегда называли ее. Мои дети почувствовали, что случилось что-то плохое. Они знали это, так же как они каким-то образом знают мои самые потаенные и уязвимые места. Они отказывались ложиться спать, пока я не приду и не поговорю с ними.
  
   "Где тетя Скутч? Что с ней случилось?" Потребовал Деймон, как только я вошла в спальню детей. Он услышал достаточно, чтобы понять, что у Наоми были какие-то ужасные проблемы.
  
   У меня есть потребность всегда говорить детям правду, если это возможно. Я привержен тому, чтобы говорить правду между нами. Но время от времени это так трудно сделать.
  
   "Мы несколько дней ничего не слышали от тети Наоми", - начал я. "Вот почему все беспокоятся сегодня вечером, и почему они пришли к нам домой", - сказал я.
  
   Я продолжил. "Папа сейчас занимается этим делом. Я собираюсь сделать все возможное, чтобы найти тетю Наоми в ближайшие пару дней. Ты знаешь, что твой папа обычно решает проблемы. Я прав?"
  
   Деймон кивнул в подтверждение правды в этом и, казалось, был успокоен тем, что я им сказал, но в основном моим серьезным тоном. Он подошел ко мне и поцеловал меня, хотя делал это не так нежно. Дженни тоже поцеловала меня самым нежным образом. Я держал их обеих в своих объятиях. Мои сладкие малышки.
  
   "Папа сейчас занимается этим делом", - прошептала Дженни. Это немного согрело мое настроение. Как выразилась Билли Холидей: "Боже, благослови ребенка, у которого есть свой собственный". К одиннадцати дети мирно спали, и дом начал убираться. Мои пожилые подруги уже отправились домой в свои причудливые старушечьи гнездышки, и Сэмпсон готовился к отъезду.
  
   Обычно он сам входит и выходит, но на этот раз Нана Мама проводила Сэмпсона до двери, что большая редкость. Я пошел с ними. Один в поле не воин.
  
   "Спасибо, что поехала завтра на юг с Алекс", - сказала Нана Сэмпсону доверительным тоном. Мне было интересно, кто, по ее мнению, мог подслушивать, пытаясь подслушать ее интимные разговоры. "Теперь ты видишь, Джон Сэмпсон, ты можешь быть цивилизованным и в какой-то степени полезным, когда захочешь.
  
   Разве я не говорила тебе это всегда?" Она указала скрюченным, узловатым пальцем на его массивный подбородок.
  
   "Разве нет?" Сэмпсон ухмыльнулся ей сверху вниз. Он упивается своим физическим превосходством даже над женщиной, которая совершеннолетняя. "Я отпустил Алекса одного, мне нужно было только прийти позже, Нана. Спасти его и Наоми", - сказал он.
  
   Нана и Сэмпсон кудахтали, как пара мультяшных ворон на старом знакомом заборном столбе. Было приятно слышать их смех. Затем ей каким-то образом удалось обнять Сэмпсона и меня. Она стояла там, как какая-нибудь маленькая леди из qjd, держащаяся за свои две любимые секвойи. Я мог чувствовать, как дрожит ее хрупкое тело. Бабушка не обнимала нас двоих так уже двадцать лет. Я знал, что она любила Наоми, как если бы она была ее собственным ребенком, и она очень боялась за нее.
  
   Это не может быть Наоми. С ней не могло случиться ничего плохого, только не с Наоми. Эти слова продолжали крутиться у меня в голове. Но с ней что-то случилось, и теперь мне придется начать думать и действовать как полицейскому. Как детективу отдела по расследованию убийств. На Юге.
  
   "Имей веру и стремись к неизвестной цели". Это сказал Оливер Уэнделл Холмс. У меня есть вера. Я стремлюсь к неизвестному. Это описание моей работы.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 9.
  
   СЕМЬ ЧАСОВ вечера в конце апреля были напряженным временем в потрясающе красивом кампусе Университета Дьюка. Физическая впечатлительность студентов была заметна повсюду в самопровозглашенном "Южном Гарварде". Магнолии, особенно вдоль Чапел Драйв, были в изобилии и находились в полном цвету. Ухоженная и поразительная упорядоченность территории сделала его одним из самых приятных с визуальной точки зрения кампусов в Соединенных Штатах.
  
   Казанова обнаружил, что ароматный воздух опьяняет, когда он прогуливался между высокими воротами из серого камня и въезжал в Западный кампус университета. Было несколько минут восьмого. Он пришел только по одной причине - поохотиться. Весь процесс был волнующим и неотразимым. Невозможно было остановиться, как только он начался. Это была прелюдия. Прекрасная во всех отношениях.
  
   Я как акула-убийца, с человеческим мозгом и даже сердцем, думал Казанова на ходу.
  
   Я хищник, которому нет равных, мыслящий хищник.
  
   Он верил, что мужчинам нравится охота, жил ради этого, на самом деле, хотя большинство из них этого не признавало. Глаза Амана никогда не переставали искать красивых, чувственных женщин или сексуальных мужчин и мальчиков, если уж на то пошло. Тем более в отличном месте, таком как кампус Дьюка, или кампусы Университета Северной Каролины в Чапел-Хилл, или Университет штата Северная Каролина в Роли, или многие другие, которые он посетил по всему Юго-востоку.
  
   Только посмотри на них! Слегка заносчивые студентки Duke были одними из самых прекрасных и "современных" американок. Даже в грязных обрезанных джинсах, или нелепых дырявых 501-х годах, или штанах baggyhobo's, на них было на что посмотреть, иногда фотографировать, фантазировать о них бесконечно.
  
   Ничего не может быть прекраснее, думал Казанова, насвистывая такт старой мелодии Бимиша о досужей жизни в Каролине.
  
   Он небрежно потягивал ледяную кока-колу, наблюдая за игрой студентов.
  
   На самом деле, он сам играл в игру мастерства, в несколько сложных игр одновременно. Игра стала его жизнью. Тот факт, что у него была "респектабельная" работа, другая жизнь, больше не имел значения.
  
   Он проверял каждую проходящую мимо женщину, которая даже выглядела слабой возможностью для его коллекции. Он изучал стройных молодых студенток, пожилых женщин-профессоров и посетительниц в футболках Duke BlueDevils, которые казались уместными для посторонних.
  
   Он облизал губы в предвкушении. Впереди было нечто великолепное ... Высокая, стройная, изысканная чернокожая женщина прислонилась к красивому старому дубу во дворе Эденса. Она читала герцогскую хронику, которую сложила на треть. Ему нравился гладкий блеск ее смуглой кожи, ее искусно заплетенные волосы. Но он двигался дальше.
  
   Да, мужчины по натуре охотники, думал он. Он снова ушел в свой собственный мир. "Верные"мужья были о-о-очень осторожны и скрывали свои взгляды. Свежеглазые мальчики одиннадцати и двенадцати лет выглядели очень невинными и игривыми. Дедушки притворялись, что они выше драки, и были просто "милыми" в своей привязанности. Но Казанова знал, что все они наблюдали, постоянно отбирали, одержимые овладением охотой от полового созревания до могилы.
  
   Это была биологическая необходимость, не так ли? Он был совершенно уверен в этом. Современные женщины требовали, чтобы мужчины принимали тот факт, что их женские биологические часы тикают ... что ж, у мужчин тикали именно их биологические члены.
  
   Эти члены постоянно тикают.
  
   Это тоже было природным фактом. Куда бы он ни пошел, практически в любое время дня и ночи, он мог чувствовать пульсирующее биение внутри. Тик-так.
  
   Тик-петушок.
  
   Тик-так!Тик-так!Красивая студентка с медовыми волосами сидела, скрестив ноги, на траве, пересекая ему дорогу. Она читала книгу в мягкой обложке "Философия существования Карла Ясперса". Рок-группа Smashing Pumpkins добавляла риффы, похожие на мантру, из портативного CD-плеера. Казанова улыбнулся про себя.
  
   Тик-так!Охота за ним была безжалостной. Он был Приапом для девяностых. Разница между ним и таким количеством безвольных современных мужчин заключалась в том, что он действовал по своим естественным побуждениям.
  
   Он неустанно искал великую красавицу, а затем взял ее! Какая возмутительно простая идея. Какая убедительно современная история ужасов.
  
   Он наблюдал, как две миниатюрные японские студентки поглощали жирное барбекю из Северной Каролины в новом ресторане Crooks Corner II в Дареме.
  
   Они выглядели так аппетитно за ужином, поглощая барбекю, как маленькие зверьки. Барбекю из Северной Каролины состояло из свинины, приготовленной на огне, приправленной соусом с добавлением уксуса, а затем мелко нарезанной. Ты не смог бы есть барбекю без салата из капусты и hush puppies.
  
   Он улыбнулся этой невероятной сцене. Пальчики оближешь.
  
   Тем не менее, он двигался дальше. Достопримечательности и сцены привлекли его внимание.
  
   Проколотые брови. Татуированные лодыжки. Футболки Lalapalooza. Прекрасные плавные груди, ноги, бедра - куда бы он ни посмотрел.
  
   Наконец он добрался до небольшого здания в готическом стиле рядом с университетской больницей Дьюка, Северное подразделение. Это было специальное помещение, где в последние дни жизни заботились о неизлечимо больных раковых пациентах со всего Юга. Его сердце заколотилось, и серия небольших толчков сотрясла его тело.
  
   Там была она!
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 10.
  
   ТАМ была самая красивая женщина на Юге! Красивая во всех отношениях. Она была не только физически желанна, но и чрезвычайно умна.
  
   Возможно, она смогла бы понять его. Возможно, она была такой же особенной, как и он.
  
   Он почти произнес эти слова вслух и поверил, что они были абсолютной правдой. Он проделал огромную домашнюю работу над своей следующей жертвой. Кровь начала пульсировать и приливать к его лбу. Он мог чувствовать пульсацию во всем своем теле.
  
   Ее звали Кейт Мактирнан. Кателия Маргарет Мактирман, если быть настолько точной, насколько ему нравилось.
  
   Она как раз выходила из отделения для больных неизлечимым раком, где работала, чтобы оплатить обучение в медицинской школе. Она была совсем одна, как обычно. Ее последний парень предупредил ее, что она "закончит красивой старой девой". Маловероятно, что это так. Очевидно, что это было решение Кейт Мактирнан быть одной столько, сколько она была. Она могла бы быть практически с кем угодно, кого бы выбрала. Она была потрясающе красива, высокоинтеллектуальна и сострадательна, насколько он мог судить на данный момент. Тем не менее, Кейт была трудной. Она была невероятно предана своим медицинским исследованиям и обязанностям в больнице.
  
   В ней не было ничего преувеличенного, и он оценил это. Ее длинные вьющиеся каштановые волосы красиво обрамляли ее заостренное лицо. Ее глаза были темно-синими и искрились, когда она улыбалась. Ее смех был запоминающимся, неотразимым. У нее был типично американский вид, но не банальный. У нее было крепкое тело, но она казалась такой мягкой и женственной.
  
   Он наблюдал, как другие мужчины приставали к ее прилежным студентам и даже иногда к развязному и капризному профессору. Она не держала на них зла, и он видел, как она отклоняла их, обычно с некоторой добротой, небольшим великодушием.
  
   Но у нее всегда была эта дьявольская, душераздирающая улыбка. "Я недоступен", - говорилось в ней.
  
   Я никогда не буду твоим. Пожалуйста, даже не думай об этом. Дело не в том, что я слишком хорош для тебя, я просто ... другой.
  
   Кейт, на которую можно положиться, Кейт, приятный человек, пришла сегодня вечером как раз вовремя.
  
   Она всегда покидала онкологическое отделение между без четверти восемь и восемью.
  
   У нее были свои привычки, как и у него.
  
   Она была стажером первого года в университетской больнице Северной Каролины в Чапел-Хилл, но с января работала по совместной программе в Дьюке. Отделение экспериментального рака. Он все знал о Кателии Мактирнан.
  
   Через несколько недель ей должен был исполниться тридцать один. Ей пришлось работать три года, чтобы оплатить расходы на колледж и медицинскую школу. Она также провела два года с больной матерью в Баке, Западная Вирджиния.
  
   Она решительным шагом шла по Флауэрс Драйв к многоуровневому гаражу медицинского центра. Ему приходилось двигаться быстро, чтобы не отставать от нее, все время наблюдая за ее стройными ногами, которые, на его взгляд, были слишком бледными. Нет времени на солнце, Кейт?
  
   Боишься небольшой меланомы?
  
   Она прижимала к бедру толстые медицинские тома. Внешность и мозги.
  
   Она планировала практиковать в Западной Вирджинии, где родилась. Казалось, ее не заботило зарабатывание больших денег.
  
   Зачем? Чтобы у нее было десять пар черных кроссовок с высоким берцем?
  
   Кейт Мактирнан была одета в свою обычную университетскую одежду: накрахмаленную белую куртку медицинского факультета, рубашку цвета хаки, потертые коричневые брюки, свои верные черные кроссовки. Ей это шло. Персонаж Кейт. Немного не по центру. Неожиданно. Странно, сильно притягательно.
  
   На Кейт Мактирнан сработало бы почти все, даже самая домотканая интерпретация дешевого шика. Ему особенно понравилось непочтительное отношение Кейт Мактирнан к университету и госпитальной жизни, и особенно к более святой, чем ты, медицинской школе. Это проявилось в том, как она одевалась; в том, как непринужденно она держалась сейчас; во всем, что касалось ее образа жизни. Она редко пользовалась косметикой. Она казалась очень естественной, и в ней не было ничего фальшивого или заносчивого, чего он еще не заметил.
  
   В ней было даже немного неожиданной неуклюжести. Ранее на неделе он видел, как она залилась густым румянцем после того, как споткнулась об ограждение возле библиотеки Перкинса и врезалась бедром в скамейку. Это его невероятно согрело. К нему можно было прикоснуться, он мог чувствовать человеческое тепло. Он хотел, чтобы Кейт любила его... Он хотел любить ее в ответ.
  
   Вот почему он был таким особенным, таким непохожим. Это было то, что отличало его от всех других одномерных убийц и мясников, о которых он когда-либо слышал или читал, а он прочитал все на эту тему. Он мог чувствовать все. Он мог любить. Он знал это.
  
   Кейт сказала что-то забавное профессору лет сорока, проходя мимо него. Казановак не мог слышать этого со своего места наблюдения.
  
   Кейт повернулась, чтобы быстро ответить, но продолжила идти, оставив профессора с ее лучезарной улыбкой наедине с мыслями.
  
   Он увидел легкое покачивание, когда Кейт развернулась после краткого обмена репликами с профессором. Ее груди не были ни слишком большими, ни слишком маленькими.
  
   Ее длинные каштановые волосы были густыми и волнистыми, блестящими в свете раннего вечера, открывая лишь легкий оттенок рыжины. Идеальны в каждой детали.
  
   Он наблюдал за ней более четырех недель и знал, что она была той самой. Он мог бы любить Р. Кейт Мактирнан больше, чем всех остальных.
  
   Он поверил в это на мгновение. Ему до боли хотелось в это поверить. Он тихо произнес ее имя Кейт ... Доктор
  
   Кейт.
  
   Тик-петушок.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 11.
  
   МЫ С СЭМПСОНОМ сменялись за рулем во время четырехчасового перелета из Вашингтона в Северную Каролину. Пока я вел машину, Человек-Гора спал. На нем была черная футболка с надписью "Безопасность". Экономия слов.
  
   Когда Сэмпсон сидел за рулем моего древнего Porsche, я надел старые наушники Koss.
  
   Я слушал Big Joe Williams, думал о Scootchie, продолжал чувствовать себя опустошенным.
  
   Я не мог уснуть, прошлой ночью я спал не больше часа. Я чувствовал себя убитым горем отцом, у которого пропала единственная дочь.
  
   Что-то казалось неправильным в этом деле.
  
   Мы въехали на юг в полдень. Я родился примерно в ста милях отсюда, в Уинстон-Сейлеме. Я не был там с тех пор, как мне было десять лет, в тот год, когда умерла моя мать, а моих братьев и меня перевезли в Вашингтон.
  
   Я был в Дареме раньше, на выпускном Наоми. Она закончила бакалавриат Duke с отличием, и ей устроили одну из самых громких и радостных оваций в истории церемонии. Семья Кросс присутствовала там в полном составе. Это был один из самых счастливых и гордых дней для всех нас.
  
   Наоми была единственным ребенком моего брата Аарона, который умер от цирроза печени в тридцать три года. После его смерти Наоми быстро повзрослела. Ее матери годами приходилось работать по шестьдесят часов в неделю, чтобы содержать их, поэтому Наоми отвечала за дом примерно с десяти лет. Она была самым маленьким генералом.
  
   Она была не по годам развитой маленькой девочкой и прочитала о приключениях Алисы в "Зазеркалье", когда ей было всего четыре года, друг семьи давал ей уроки игры на скрипке, и она хорошо играла.
  
   Она любила музыку и до сих пор играла, когда у нее было время. Она закончила школу номер один в своем классе в средней школе Джона Кэрролла в Вашингтоне, Округ Колумбия. Несмотря на то, что она была занята учебой, она нашла время написать изящную прозу о том, какой была жизнь, когда она росла в проектах. Она напомнила мне молодую Элис Уокер.
  
   Одаренный.
  
   Очень особенный.
  
   Пропал более четырех дней назад.
  
   В совершенно новом здании полицейского управления Дарема для нас не было приветственного коврика, даже после того, как мы с Сэмпсоном показали наши значки и удостоверения личности из Вашингтона. Дежурный сержант не был впечатлен.
  
   Он был чем-то похож на телевизионного синоптика Уилларда Скотта. У него была короткая стрижка, длинные толстые поджарки и кожа цвета свежей ветчины.
  
   После того, как он узнал, кто мы такие, стало немного хуже. Никакой красной ковровой дорожки, никакого южного гостеприимства, никакого южного комфорта.
  
   Мы с Сэмпсоном посидели и остудили пятки в дежурной части полицейского управления Дарема.
  
   Все было из блестящего стекла и полированного дерева. Мы получили враждебные взгляды, которые обычно приберегают для наркоторговцев, пойманных около начальной школы.
  
   "Такое ощущение, что мы только что приземлились на Марсе", - сказал Сэмпсон, когда мы ждали и смотрели, как лучшие даремские музыканты приходят и уходят, наблюдая, как жалобщики приходят и уходят. "Мне не нравится ощущение, которое я испытываю от марсиан. Мне не нравятся их маленькие марсианские глазки-бусинки. Не думай, что мне нравится новый Юг ".
  
   "Ты подумай об этом, мы бы везде одинаково вписались", - сказал я Сэмпсону.
  
   "Мы получили бы такой же прием, такие же холодные взгляды в полицейском управлении Найроби". "Возможно". Сэмпсон кивнул за своими темными очками. "Но, по крайней мере, они были бы черными марсианами. По крайней мере, они бы знали, кто такой Джон Колтрейн ".
  
   Детективы из Дарема Ник Раскин и Дэйви Сайкс наконец спустились к нам через полтора часа после нашего приезда.
  
   Раскин немного напомнил мне Майкла Дугласа в его ролях мрачных героев-полицейских. Он был одет в согласованную одежду: зелено-коричневый твидовый пиджак, джинсы с потертостями, желтый карман T. Он был примерно моего роста, что дает ему рост шесть футов три дюйма или около того, немного больше, чем в жизни. Его длинновато-каштановые волосы были зачесаны назад и подстрижены бритвой.
  
   Дэйви Сайкс был хорошо сложен. Его голова представляла собой прочную глыбу, которая образовывала острые прямые углы с его плечами. У него были сонные глаза цвета овсянки; почти никакого аффекта, который я могла разглядеть. Сайкс был закадычным другом, определенно не лидером. По крайней мере, если первое появление что-то значило.
  
   Два детектива пожали нам руки и вели себя так, как будто все были прощены, как будто они прощали нас за вторжение. У меня было ощущение, что Раскин особенно привык добиваться своего в полиции Дарема. Он казался местной звездой. Главный человек в этих краях.
  
   Кумир утренника в Даремском триплексе.
  
   "Извините за ожидание, детектив Кросс, Сэмпсон. Здесь было чертовски оживленно", - сказал Ник Раскин. У него был легкий южный акцент. Большая уверенность в себе.
  
   Он еще не упомянул Наоми по имени. Детектив Сайкс молчал.
  
   Не сказал ни слова.
  
   "Вы двое хотели бы прокатиться со мной и Дэйви? Я объясню ситуацию по дороге. Произошло убийство. Это то, что связало нас всех. Полиция обнаружила тело женщины в Эфланде.
  
   Это действительно плохо ".
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 12.
  
   ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПЛОХО. Женское тело в Эфланде. Какая женщина?
  
   Мы с Сэмпсоном последовали за Раскином и Сайксом к их машине, темно-зеленому Saab Turbo. Раскингот сидел за рулем. Я вспомнил слова сержанта Эстерхауса из "Хилл Стрит Блюз": "Давайте будем осторожны там".
  
   "Ты вообще что-нибудь знаешь об убитой женщине?" Я спросил Ника Раскина, когда мы направлялись на западную улицу Чапел-Хилл. У него завыла сирена, и он уже быстро ехал. Он ехал с какой-то дерзостью.
  
   "Я недостаточно знаю", - сказал Раскин. "Это наша проблема, Дэйви и моя, с этим расследованием. Мы почти ни о чем не можем получить прямой информации. Вероятно, поэтому мы сегодня в таком хорошем настроении. Ты заметил?" "Да, мы заметили", - сказал Сэмпсон. Я не смотрел на него. Хотя я чувствовал, как на заднем сиденье поднимается пар. От его кожи исходил жар.
  
   Дэйви Сайкс оглянулся и нахмурился на Сэмпсона. У меня возникло ощущение, что они не станут лучшими друзьями.
  
   Раскин продолжал говорить. Казалось, ему нравится быть в центре внимания, находясь на Большом деле. "Все это дело теперь находится под контролем ФБР.
  
   Управление по борьбе с наркотиками тоже включилось в работу. Я бы не удивился, если бы ЦРУ было частью "команды". " Они действительно послали какого-то извращенного крутого парня со своего модного аванпоста в Сэнфорде".
  
   "Что ты имеешь в виду под всем этим делом?" Я спросил Раскина. В моей голове зазвучали тревожные сигналы.
  
   Я снова подумал о Наоми.
  
   Это действительно плохо.
  
   Раскин быстро обернулся и посмотрел на меня. У него были проницательные голубые глаза, и они, казалось, оценивали меня. "Пойми, мы не должны тебе ничего говорить. Мы также не уполномочены приводить тебя сюда ". "Я слышу, что ты говоришь", - сказал я. "Я ценю помощь".
  
   Дэйви Сайкс снова повернулся и посмотрел на нас. Я чувствовал себя так, как будто мы с Сэмпсоном были в другой команде, смотрели поверх линии схватки, ожидая удара мяча, хруста тел.
  
   "Мы направляемся к третьему месту убийства", - продолжал Раскин. "Я не знаю, кто жертва.
  
   Само собой разумеется, что я надеюсь, что жертва не твоя племянница ".
  
   "Что вообще за дело? К чему вся эта таинственность?" Спросил Сэмпсон. Он подался вперед на своем месте.
  
   "Мы все здесь копы. Говори прямо с нами."Детектив Даремского отдела убийств поколебался, прежде чем ответить. "Несколько женщин, скажем так, несколько, исчезли в районе трех округов Дарем, Чатем и Ориндж, в котором вы сейчас находитесь. На данный момент пресса сообщила о паре исчезновений и двух убийствах. Убийства, не связанные между собой."
  
   "Только не говори мне, что СМИ действительно сотрудничают с расследованием?" Спросил я.
  
   Раскин слегка улыбнулся. "Только не в твоих самых смелых эротических мечтах. Они знают только то, что ФБР решило им сообщить. На самом деле никто не утаивает информацию, но и добровольно ничего не разглашается".
  
   "Вы упомянули, что исчезло несколько молодых женщин", - сказал я. "Сколько именно? Расскажите мне о них".
  
   Раскин говорил уголком рта. "Мы считаем, что пропало от восьми до десяти женщин. Все молодые. Поздние подростки и чуть за двадцать. Все учащиеся колледжа или старшей школы. Однако было найдено только два тела. То, которое мы собираемся увидеть, может составить три. Все тела были обнаружены за последние пять недель. Слабоумные думают, что мы в центре того, что может стать одним из худших случаев похищения и убийства, когда-либо имевших место на Юге ".
  
   "Сколько ФБР в городе?" Спросил Сэмпсон. "Отделение? Батальон?""Они здесь в полном составе. У них есть "что исчезновения распространяются за пределы штатов Вирджиния, Южная Каролина, Джорджия, вплоть до Флориды. Они думают, что наша дружелюбная белка привела чирлидершу штата Флорида на Orange Bowl в этом году. Его называют Зверем Юго-Востока". Он как будто невидим. Прямо сейчас он контролирует ситуацию. Называет себя Казановой ... считает себя великим любовником ".
  
   "Оставлял ли Казанова записки mash на местах убийств?" Я спросил Раскина.
  
   "Только на последнем. Кажется, он вылезает из своей скорлупы. Сейчас он хочет общаться.
  
   Сблизься с нами. Он сказал нам, что он Казанова ".
  
   "Были ли среди жертв чернокожие женщины?" Я спросил Раскина. Одной из особенностей рецидивистов-убийц было то, что они склонны выбирать своих жертв по расовому признаку. Все белые. Все черные. Все испанки.
  
   Как правило, не слишком много микширования.
  
   "Еще одна пропавшая девушка - чернокожая. Студентка из Центрального университета Северной Каролины. Два найденных нами тела были белыми. Все исчезнувшие женщины чрезвычайно привлекательны. У нас есть доска объявлений с фотографиями пропавших девочек.
  
   Кто-то дал делу название: "Красавицы и чудовище". Оно написано на доске большими буквами.
  
   Прямо над фотографиями. Это еще одна зацепка, которая у нас есть для этого дела ". "Соответствует ли Наоми его схеме?" Тихо спросил Сэмпсон. "Что бы там ни установила кризисная команда на данный момент?"
  
   Ник Раскин ответил не сразу. Я не мог сказать, думал ли он об этом или просто пытался быть внимательным.
  
   "Фотография Наоми есть на доске объявлений ФБР? Доска объявлений "Красавицы и чудовища"? Я спросил Рускина.
  
   "Да, это так". Наконец заговорил Дэйви Сайкс. "Ее фотография на большой доске".
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 13.
  
   НЕ ПОЗВОЛЯЙ ЭТОМУ случиться со Скутчи. Ее жизнь только начинается, я молча молился, когда мы мчались к месту убийства.
  
   Ужасные, неописуемые вещи происходили постоянно в наши дни с самыми разными невинными, ничего не подозревающими людьми. Они происходили практически в каждом большом городе и даже в маленьких городках, в которых проживало не более сотни человек.
  
   Но чаще всего эти жестокие, немыслимые преступления, казалось, происходили в Америке.
  
   Раскин резко переключил передачу, когда мы поворачивали на крутой вираж и увидели мигающие красные и синие огни. Впереди замаячили машины и фургоны скорой помощи, торжественно собравшиеся на опушке густого соснового леса.
  
   Дюжина автомобилей была беспорядочно припаркована вдоль обочины двухполосной государственной дороги. Движение было редким в самом сердце нигде.
  
   Пока не было скопления машин скорой помощи. Раскин пристроился позади последней машины в очереди, темно-синего "Линкольна Таун Кар", на котором с таким же успехом могло быть написано "Федеральное бюро".
  
   На месте преступления, оборудованном по последнему слову техники, уже работали. На сосновых деревьях была натянута желтая лента, оцепляющая периметр. Две машины скорой помощи были припаркованы тупыми носами к группе деревьев.
  
   Я погрузился в почти внетелесный опыт, когда выплыл из машины. Мое зрение расширилось.
  
   Это было почти так, как будто я никогда раньше не был на месте преступления. Я живо вспомнил худшее в деле Сонеджи. Маленького ребенка нашли возле мутной реки. Ужасающие воспоминания, смешанные с ужасающим настоящим моментом.
  
   Не позволяй этому быть самокруткой.
  
   Сэмпсон свободно держал меня за руку, пока мы следовали за детективами Раскином и Сайксом.
  
   Мы прошли почти милю по густому лесу. В центре рощи высоких сосен мы, наконец, увидели фигуры нескольких мужчин и нескольких женщин.
  
   По крайней мере, половина группы была одета в темные деловые костюмы. Это было так, как будто мы придумали какой-то импровизированный поход для бухгалтерской фирмы или шабаша юристов или банкиров из большого города.
  
   Все было жутковато, тихо, за исключением глухих щелчков камер технического персонала. Делались снимки крупным планом всего района.
  
   Пара профессионалов с места преступления уже были в полупрозрачных резиновых перчатках, искали улики, делали заметки в спиральных блокнотах.
  
   У меня было жуткое, потустороннее предчувствие, что мы сейчас найдем Скутчи. Я оттолкнул это, словно нежелательное прикосновение ангела или Бога. Я резко повернул голову в одну сторону, как будто это помогло бы мне избежать того, что ожидало меня впереди.
  
   "Наверняка из ФБР", - тихо пробормотал Сэмпсон. "Здесь, на дикой тропе". Это было так, как если бы мы шли к гигантскому гнезду жужжащих шершней. Они стояли вокруг, шепча друг другу секреты.
  
   Я остро ощущал, как хрустят листья у меня под ногами, как ломаются ветки. На самом деле я здесь не был полицейским. Я был гражданским.
  
   Мы наконец увидели обнаженное тело, по крайней мере то, что от него осталось. На месте убийства не было видно одежды. Женщина была привязана к небольшому деревцу чем-то похожим на веревку из толстой кожи.
  
   Сэмпсон вздохнул: "О, Господи, Алекс".
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 14.
  
   КТО ЭТА ЖЕНЩИНА?" - тихо спросила я, когда мы подошли к маловероятной полицейской группе "междисциплинарный беспорядок", как описал это Ник Раскин.
  
   Мертвая женщина была белой. В то время было невозможно рассказать о ней больше, чем это. Птицы и животные пожирали ее, и она почти перестала быть похожей на человека.
  
   Не было неподвижных, вытаращенных глаз, только темные впадины, похожие на следы ожогов. У нее не было лица; кожа и ткани были съедены.
  
   "Кто, черт возьми, эти двое?" - спросила Раскина один из агентов ФБР, плотная блондинка лет тридцати с небольшим. Она была столь же непривлекательной, сколь и неприятной, с пухлыми красными губами и крючковатым носом луковицей. По крайней мере, она избавила нас от обычной для ФБР счастливой улыбки туриста или знаменитого "улыбающегося рукопожатия" ФБР. Ник Раскин был с ней резок. Его первый милый момент для меня.
  
   "Это детектив Алекс Кросс и его напарник, детектив Джон Сэмпсон.
  
   Они приехали из округа Колумбия, племянница детектива Кросса пропала из Дьюка. Ее зовут Наоми Кросс.
  
   Это ответственный специальный агент Джойс Кинни ". Он представил нам агента.
  
   Агент Кинни нахмурился, или, может быть, это был хмурый взгляд. "Ну, это определенно не ваша племянница", - сказала она.
  
   "Я был бы признателен, если бы вы двое вернулись к машинам. Пожалуйста, сделайте это". Она почувствовала необходимость продолжать. "У вас нет полномочий по этому делу, и вы также не имеете права находиться здесь". "Как детектив Раскин только что сказал вам, моя племянница пропала". Я говорил мягко, но твердо со специальным агентом Джойс Кинни. "Это все полномочия, которые мне нужны. Мы приехали сюда не для того, чтобы разглядывать кожаный салон и приборную панель спортивной машины детектива Раскина".
  
   Широкогрудый блондин лет под тридцать быстро встал рядом со своим боссом. "Я думаю, все слышали специального агента Кинни. Я был бы признателен, если бы ты сейчас ушел ", - объявил он. При других обстоятельствах его чрезмерный ответ мог бы показаться забавным. Не сегодня. Не на этой сцене резни.
  
   "Ты ни за что не остановишь нас", - сказал Сэмпсон белокурому агенту своим самым мрачным голосом. "Не ты. Здесь нет твоих друзей-щеголей Дэнов ". "Все в порядке, Марк". Агент Кинни повернулась к молодому мужчине. "Мы разберемся с этим позже", - сказала она. Агент Марк отступил, но не без хмурого взгляда высшей лиги, очень похожего на тот, который я слышал от его босса. И Раскин, и Сайкс рассмеялись, когда агент отступил.
  
   Нам разрешили остаться с ФБР и местным полицейским контингентом на месте преступления.
  
   Красавицы и чудовище. Я вспомнил фразу, которую Рескин произнес в машине. Наоми была на доске Чудовище. Была ли мертвая женщина на доске также?
  
   Было жарко и влажно, и тело быстро разлагалось. На женщину жестоко напали лесные звери, и я надеялся, что она была уже мертва до их прихода. Почему-то я так не думаю.
  
   Я отметил необычное положение тела. Она лежала на спине.
  
   Обе ее руки, по-видимому, были вывихнуты, возможно, когда она извивалась и пыталась освободиться от кожаных пут и дерева позади нее. Это было самое порочное зрелище, какое я когда-либо видел на улицах Вашингтона или где-либо еще. Я почти не почувствовал облегчения от того, что это была не Наоми.
  
   В конце концов я поговорил с одним из криминалистов ФБР. Он знал моего друга по бюро, Кайла Крейга, который работал в Куантико, штат Вирджиния. Он сказал мне, что у Кайла был летний домик неподалеку.
  
   "Этот дерьмовый каблук очень подкованный, очень гладкий, если не сказать больше". Криминалист из ФБР любил поговорить.
  
   "Он не оставил лобковых волос, спермы или даже следов пота ни на одной из жертв, которых я обследовал. Я, конечно, сомневаюсь, что мы найдем здесь много такого, что дало бы нам профиль ДНК. По крайней мере, он не съел ее сам ".
  
   "Занимается ли он сексом с жертвами?" Я спросил, прежде чем агент перешел к касательной, о его опыте каннибализма.
  
   "Да, это так. Кто-то занимался с ними неоднократным сексом. Множество вагинальных синяков и слез.
  
   Педераст хорошо экипирован, или он использует что-то большое, чтобы имитировать секс. Но он должен надевать целлофановый мешок для трупов, когда он это делает. Или он как-то вытирает с них пыль. Ни лобка, ни следов жидкости для тела пока нет.
  
   Судебный энтомолог уже собрал образцы. Он сможет сообщить нам точное время смерти ".
  
   "Это может быть Бетт Энн Райерсон", - сказал один из седовласых агентов ФБР в пределах слышимости.
  
   "На нее поступило заявление о пропаже человека.
  
   Светловолосая девушка, пять футов шесть дюймов, около ста десяти фунтов. На ней был золотой "Сейко", когда она исчезла. Потрясающе красива, по крайней мере, раньше была ". "Мать двоих детей", - сказала одна из женщин-агентов. "Аспирантка английского языка в штате Северная Каролина. Я брал интервью у ее мужа, который профессор. Познакомился с двумя ее детьми. Прекрасные маленькие дети. Им один и три года. Черт бы побрал этого ублюдка ". Агент начал задыхаться.
  
   Я мог видеть наручные часы, а лента, стягивавшая ее волосы сзади, развязалась и лежала у нее на плече. Она больше не была красивой.
  
   То, что от нее осталось, раздулось и налилось кровью. Запах разложения был резким даже на открытом воздухе.
  
   Пустые глазницы, казалось, смотрели вверх, в отверстие в форме креста на верхушках сосен, и я задался вопросом, что же ее глаза увидели в конце концов.
  
   Я попытался представить "Казанову", резвящегося в этих глубоких темных лесах до того, как мы приехали.
  
   Я предположил, что ему было за двадцать или за тридцать, и он был физически силен. Я боялся за Скутчи, гораздо больше, чем я был, на самом деле.
  
   Казанова. Величайший любовник в мире... Боже, спаси нас.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 15.
  
   БЫЛО уже далеко за десять часов, а мы все еще находились на ужасном, крайне тревожном месте убийства.
  
   Ослепительные янтарные фары служебных автомобилей и машин скорой помощи использовались для освещения протоптанной тропинки в тенистом лесу. На улице становилось холоднее. Холодный ночной ветер был как пощечина.
  
   Труп все еще не был перемещен.
  
   я наблюдал, как техники Бюро добросовестно обыскивают лес, собирая улики криминалистов и проводя измерения. Ближайшая территория была оцеплена, но я сделал набросок в тусклом свете и сделал свои собственные предварительные заметки. Я пытался вспомнить все, что мог, о первоначальном Казанове. Авантюрист восемнадцатого века, писатель, распутник. Где-то по ходу дела я читал отрывки из его воспоминаний.
  
   Помимо очевидного, почему убийца выбрал это имя? Верил ли он, что действительно любит женщин? Был ли это его способ показать это?
  
   Мы могли слышать, как где-то птица издала неземной крик, а также звуки маленьких животных вокруг нас.
  
   Никто не думал о Бэмби в этих лесах. Не при обстоятельствах ужасного убийства.
  
   Между половиной одиннадцатого и одиннадцатью мы услышали громкий рев, похожий на гром в жутком лесу. Нервные глаза посмотрели в иссиня-черное небо.
  
   "Звучит знакомая старая мелодия", - сказал Сэмпсон, увидев мерцающие огни приближающегося вертолета с северо-востока.
  
   "Вероятно, "медифлайт" наконец-то прилетел за телом", - сказал я.
  
   Темно-синий вертолет с золотыми полосами, наконец, опустился на асфальтовое шоссе.
  
   Тот, кто пилотировал вертолет, был настоящим профессионалом.
  
   "Не mediflight, - сказал Сэмпсон. - скорее всего, это Мик Джаггер, Большие звезды путешествуют на таких вертолетах, как этот".
  
   Джойс Кинни и директор регионального бюро уже направлялись обратно к шоссе. Сэмпсон и я последовали за ними, как незваные насекомые.
  
   Мы сразу же испытали еще один грубый шок. Мы оба узнали высокого, лысеющего, изысканно выглядящего мужчину, который вышел из вертолета.
  
   "Какого черта он теперь здесь делает?" Сказал Сэмпсон. У меня был тот же вопрос, та же непростая реакция. Это был заместитель директора ФБР. Мужчина номер два, Рональд Бернс.
  
   Бернс был настоящим хаммером в Бюро, громыхалкой в клетке.
  
   Мы оба знали Бернса по нашему последнему делу с несколькими юрисдикциями. Предполагалось, что он был политиком, крутым парнем внутри Бюро, но он никогда не был таким со мной. После того, как он посмотрел на тело, он попросил разрешения поговорить со мной. В Каролине становилось все страннее и страннее.
  
   Бернс хотел провести нашу небольшую беседу подальше от больших ушей и недалеких умов своих соплеменников.
  
   "Алекс, мне действительно жаль слышать, что твою племянницу могли похитить. Я надеюсь, что это не так", - сказал он. "Раз уж ты здесь, может быть, ты сможешь нам помочь".
  
   "Могу я спросить, почему ты здесь?" Я обратился к Бернсу. С таким же успехом можно перейти сразу к вопросу о шестидесяти четырех тысячах долларов.
  
   Бернс улыбнулся, продемонстрировав свои аккуратные, очень белые передние зубы. "Я действительно хотел бы, чтобы ты принял наше предложение о должности викапа".
  
   Мне предложили работу в качестве посредника между Бюро и округом Колумбия.
  
   полиция после дела о похищении Сонеджи. Бернс был одним из мужчин, которые брали у меня интервью.
  
   "Больше всего на свете в старшем офицере мне нравится прямота", - продолжил Бернс.
  
   Я все еще ждал ответа на свой прямой вопрос.
  
   "Я не могу сказать тебе столько, сколько тебе хотелось бы услышать", - наконец сказал Бернс.
  
   "Я скажу тебе, что мы не знаем, похитил ли твою племянницу этот больной Джонни. Он оставляет очень мало вещественных доказательств, Алекс. Он осторожен и хорош в том, что делает".
  
   "Так я слышал. Подводит нас к некоторым очевидным областям для подозреваемых.
  
   Полицейские, армейские ветераны, любители, которые изучают полицию. Хотя это может быть неверным направлением с его стороны. Может быть, он хочет, чтобы мы так думали ".
  
   Бернс кивнул. "Я здесь, потому что это стало первоочередной проблемой.
  
   Это крупное дело, Алекс. На данный момент я не могу сказать тебе, почему. Оно засекречено как крупное ". Говорит как настоящий начальник ФБР. Тайны, обернутые еще большими тайнами.
  
   Бернс вздохнул. "Я скажу вам одну вещь. Мы считаем, что он мог бы быть коллекционером. Мы думаем, что он мог бы содержать нескольких молодых женщин поблизости... возможно, частный гарем. Его собственный гарем".
  
   Это была пугающая идея. Это также дало мне надежду, что Наоми, возможно, все еще жива.
  
   "Я хочу быть в этом замешан", - сказал я Бернсу, удерживая зрительный контакт с ним.
  
   "Почему бы тебе не рассказать мне все?" Я изложил ему свои условия. "Мне нужно увидеть полную картину, прежде чем я начну выдвигать какие-либо теории. Почему он отвергает некоторых женщин?" Если это то, что он делает ".
  
   "Алекс, я не могу сказать тебе больше прямо сейчас. Мне жаль". Бернс покачал головой и на секунду закрыл глаза. Я поняла, что он был измотан.
  
   "Но ты хотел посмотреть, как я отреагирую на твою теорию коллекционера?" "Да", - признался Бернс и, наконец, вынужден был улыбнуться.
  
   "Современный гарем был бы возможен, я полагаю. Это достаточно распространенная мужская фантазия", - сказал я ему. "Как ни странно, это распространенная женская фантазия тоже. Пока этого не исключаю ". Бернс перечислил то, что я сказал, и оставил все как есть. Он снова попросил меня помочь, но не пожелал рассказать мне все, что знал. Он, наконец, вернулся, чтобы быть со своими людьми.
  
   Сэмпсон подошел ко мне сзади. "О чем говорила его жесткость? Что привело его в этот нечестивый лес с нами, простыми смертными?" "Он сказал кое-что интересное. Сказал, что Казанова, возможно, является коллекционером, возможно, создает свой собственный гарем где-то неподалеку отсюда ", - сказал я Сэмпсону. "Он сказал, что дело крупное. Его выбор слов".
  
   "Крупный" означало, что это был очень тяжелый случай, возможно, хуже, чем это уже казалось. Я задавался вопросом, как это могло быть, и я почти не хотел знать ответ.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 16.
  
   КЕЙТ Мактирнан погрузилась в странную, но приятно просветляющую мысль.
  
   Когда удар ястреба разрывает тело его жертвы, подумала она, это происходит только из-за времени.
  
   Это был вывод из ее последнего ката в классе с черным поясом.
  
   Точный расчет времени был всем в каратэ, а также во многих других вещах. Также помогло, если бы ты смог отжать почти двести фунтов лежа, что смогла она.
  
   Кейт брела по оживленной, обалденной, буйной Франклин-стрит в Чапел-Хилл. Улицы ранний север и юг, граничащие с живописным кампусом Университета Северной Каролины. Она обходила книжные магазины, пиццерии, прокат роликовых коньков, мороженое "Бен и Джерри". Из магазина мороженого доносились звуки рок-группы "Белые зомби". Кейт по натуре не была бездельницей, но вечер выдался теплым и приятным, поэтому она остановилась, чтобы для разнообразия полюбоваться витринами.
  
   Толпа из студенческого городка была знакомой, дружелюбной и очень комфортной.
  
   Она любила свою жизнь здесь, сначала будучи студенткой-медиком, а теперь стажером. Она никогда не хотела покидать Чапел-Хилл, никогда не хотела возвращаться и быть врачом в Западной Вирджинии.
  
   Но она пойдет. Это было ее обещание своей матери незадолго до смерти Бидси Мактирнан. Кейт дала свое слово, и ее слово было верным. Она была старомодна в таких вещах. Asmall-town mensch.
  
   Руки Кейт были засунуты в глубокие карманы слегка помятой больничной медицинской куртки.
  
   Она думала, что ее руки были ее плохой чертой. Они были узловатыми, и у нее не было ногтей, о которых можно было говорить.
  
   На это было две причины: ее работа в качестве рабыни в онкологическом отделении и ее призвание как ниданца с черным поясом второй степени. Это была единственная разрядка напряжения, которую она позволила себе; урок карате был ее R & R. Именной значок на верхнем левом кармане ее куртки гласил "К.".
  
   Мактирнан, доктор медицины Ей понравилась небольшая непочтительность в ношении этого символа статуса и престижа - мешковатых брюк и кроссовок. Она не хотела казаться бунтаркой, и она действительно ею не была, но ей нужно было сохранить какую-то маленькую индивидуальность в большом больничном сообществе.
  
   Кейт только что купила в книжном магазине theIntimate книгу Кормака Маккарти "Все красивые лошади" в мягкой обложке. У стажеров-первокурсниц не должно было быть времени на чтение романов, но она нашла время. По крайней мере, она обещала найти время сегодня вечером.
  
   Поздний апрельский вечер был таким прекрасным, таким совершенным во всех отношениях, что Кейт подумывала о том, чтобы зайти в "Спанки" на углу улиц Колумбия и Франклин. Она могла бы посидеть в баре и просто почитать книгу.
  
   Она ни за что не позволила бы себе познакомиться с кем-то на "школьном вечере", который для нее значил большинство ночей. Обычно по субботам у нее был выходной, но к тому времени она была слишком загружена, чтобы заниматься ритуалами до и после спаривания.
  
   Так было с тех пор, как она и Питер Макграт разорвали свои отношения "снова и снова". Питеру было тридцать восемь, он был доктором истории и близок к блестящему. Он был неотразим как грех и, на ее вкус, слишком эгоцентричен. Разрыв был более беспорядочным, чем она ожидала. Теперь они даже не были друзьями.
  
   Прошло уже четыре месяца без Питера. Каламбур неуместен. Не очень хорошо, но и не входит в десятку худших вещей, с которыми ей приходилось сталкиваться. И, кроме того, она знала, что разрыв был на самом деле ее виной, а не Питера.
  
   Расставание с любовниками было ее проблемой; это было частью ее тайного прошлого. Тайное настоящее?
  
   Тайное будущее?
  
   Кейт Мактирнан поднесла свои наручные часы к лицу. Это была обалденная модель Микки Мауса, которую ей подарила ее сестра Кэрол Энн, и это был отличный маленький хронометр. Это также было напоминанием самой себе: никогда не хвастайся, потому что теперь ты ВРАЧ.
  
   Черт! Ее дальнозоркость ухудшалась почти в тридцать один год! Она была пожилой леди. Она была бабушкой медицинской школы Университета Северной Каролины. Было уже девять тридцать, когда ей пора было спать.
  
   Кейт решила отказаться от Спанки и вернуться на гасиенду. Она бы разогрела немного чили четвертой степени и, возможно, заказала горячий шоколад с примерно дюймовой посыпкой из маршмеллоу-лоу.
  
   Свернуться калачиком в постели с какой-нибудь нездоровой пищей, Кормаком Маккарти и, возможно, REM. на самом деле, звучало не так уж плохо.
  
   Как и у многих студентов в Чапел-Хилл, в отличие от более богатой публики на Табачной улице в "Дук", у Кейт были серьезные проблемы с денежными потоками. Она жила в трехкомнатной квартире, которая была верхним этажом каркасного дома, "загородного" дома в Северной Каролине. Вся краска облупилась, и дом выглядел так, как будто линял. Это было в самом конце Питтсборо-стрит в Чапелхилле. Она получила хорошую скидку на аренду.
  
   Первое, что она заметила в окрестностях, были изящные деревья. Они были старыми и величественными лиственными породами, а не соснами. Их длинные ветви напомнили ей руки и пальцы умудренных опытом пожилых женщин. Она назвала свою улицу "Переулок старых леди". Где еще могла жить старая леди из медицинской школы?
  
   Кейт приехала домой примерно без четверти десять. Внизу, в доме, который она сняла у овдовевшей леди, живущей в Дареме, никто не жил.
  
   "Я дома. Это я, Кейт", - обратилась она к семейству мышей, которые жили где-то за холодильником. Она не могла заставить себя уничтожить их. "Ты скучала по мне? Вы, ребята, уже ели?"
  
   Она включила верхний свет на кухне и прислушалась к раздражающему электрическому гудению, которое она ненавидела. Ее взгляд привлекла цитата одного из ее учителей в медицинской школе: "Студенты-медики должны практиковать смирение". Что ж, она определенно практиковала смирение.
  
   В своей маленькой спальне Кейт надела мятую черную рубашку поло, которую она так и не удосужилась погладить. Глажка одежды в эти дни не была приоритетом. Это была одна из причин, по которой рядом был аман, хоть кто-то, кто мог бы убирать, ухаживать, выносить мусор, готовить, гладить. Ей нравилась одна старая феминистская фраза: "Женщина без мужчины - все равно что рыба без велосипеда". Кейт зевнула, просто подумав о шестнадцатичасовом рабочем дне, который начнется для нее в пять утра следующего дня. Черт возьми, она любила свою жизнь! Любила ее!Она упала на скрипучую двуспальную кровать, которая была застелена простыми белыми простынями. Единственным украшением была пара цветных шифоновых шарфов, которые свисали со столбика кровати.
  
   Она отменила свой заказ на чили и горячий шоколад с маршмеллоу-флафф, и положила Всех этих вкусных лошадок поверх непрочитанных экземпляров Harper's и The New Yorker. Кейт выключила лампу и заснула через пять секунд. Конец чудесно освещающей дискуссии с самой собой на ночь.
  
   Кейт Мактирнан понятия не имела, не подозревала, что за ней наблюдают, что за ней следят с тех пор, как она прошла по многолюдной, красочной Франклин-стрит, что ее выбрали.
  
   Доктор Кейт была следующей.
  
   Тик-петушок.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 17.
  
   Нет! ПОДУМАЛА КЕЙТ. Это мой дом. Она чуть не сказала это вслух, но не захотела произносить это вслух.
  
   В ее квартире кто-то был!Она все еще наполовину спала, но была почти уверена, что ее разбудил посторонний шум.
  
   Ее пульс уже участился. Ее сердце подплыло к горлу. Господи Иисусе, нет.
  
   Она оставалась очень неподвижной, съежившись у изголовья своей кровати. Прошло еще несколько нервных секунд, медленных, как столетия. Она не двигалась с места.
  
   Ни звука. Косые, как кость, полосы лунного света играли на оконных стеклах, создавая жуткие тени в ее спальне.
  
   Она прислушивалась к дому, с полной сосредоточенностью прислушивалась к каждому скрипу и трещине, которые издавало старое здание.
  
   Сейчас она не слышала ничего необычного. Но она была уверена, что слышала. Недавние убийства и новые истории о похищениях в районе Исследовательского треугольника напугали ее. Не будь грубой, подумала она. Не впадай в мелодраматизм.
  
   Она медленно села в кровати и прислушалась. Возможно, распахнулось окно.
  
   Ей лучше встать с кровати и проверить окна и двери.
  
   Впервые за четыре месяца она по-настоящему скучала по Питеру Макграту.
  
   Питер не помог бы, но она чувствовала бы себя в большей безопасности. Даже с милым старым "Питером-аутом". Не то чтобы она была полностью напугана или уязвима; она могла постоять за себя с большинством мужчин. Она могла драться как черт. Питер говорил, что ему "жаль" мужчину, который связался с ней, и он имел в виду именно это. Он немного физически боялся ее. Ну, заранее подготовленные бои в додзе каратэ - это одно. Это было по-настоящему.
  
   Кейт бесшумно выскользнула из кровати. Ни звука. Она почувствовала шероховатость и прохладу половиц под своими босыми ногами. Это послужило сигналом к пробуждению для ее мозга, и она приняла боевую стойку.
  
   Хлоп!Рука в перчатке с силой опустилась на ее рот и нос, и ей показалось, что она услышала, как хрустнул хрящ в носу.
  
   Затем большое и очень сильное мужское тело навалилось на нее. Всем своим весом он вдавливал ее в прохладные, твердые доски пола, придавливая к земле.
  
   Спортсменка. Ее мозг обрабатывал каждый бит информации. Она пыталась оставаться ясной и сосредоточенной.
  
   Очень мощный. Тренированный!Он перекрывал ей доступ воздуха. Он точно знал, что делает. Тренированный!На нем была не перчатка, поняла она. Это была ткань.
  
   Густой от сырости. Она задыхалась.
  
   Он использовал хлороформ? Нет, он был без запаха. Может быть, эфир? Галотан?
  
   Где бы он взял анестетики?
  
   Мысли Кейт становились нечеткими, и она боялась, что потеряет сознание. Ей нужно было оторвать его от себя.
  
   Упершись ногами, она сильно повернула свое тело влево и отбросила весь свой вес от нападавшего в сторону светлой, затененной стены спальни. Внезапно она вырвалась из его хватки, свободная.
  
   "Плохая идея, Кейт", - сказал он в темноте.
  
   Он знал ее имя!
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 18.
  
   УДАР ястреба ... время решало все. Теперь, время решало выживание, поняла Кейт.
  
   Она отчаянно пыталась оставаться начеку, но мощный наркотик из смоченной ткани начал действовать. Кейт умудрилась увеличить скорость на три четверти, целясь ему в пах. Она почувствовала что-то твердое. О, черт!Он был готов к ней. На нем был кубок спортсмена, чтобы защитить свои мягкие гениталии. Он знал ее сильные стороны. О, Боже, нет. Откуда он так много о ней знал?
  
   "Нехорошо, Кейт", - прошептал он. "Определенно не гостеприимно. Я знаю о твоем карате. Ты меня очаровала."Ее глаза были дикими. Ее сердце колотилось так громко, что она думала, он может услышать это. Он пугал ее до смерти. Он был сильным и быстрым, и знал о ее каратэ, знал, каким будет ее следующий ход.
  
   "Помогите мне! Кто-нибудь, пожалуйста, помогите!" - закричала она так громко, как только могла. Кейт просто пыталась напугать его своими криками. В радиусе полумили от дома на Олд Леди Лейн никого не было.
  
   Мощные руки, похожие на когти, схватили ее и сумели перехватить руку чуть выше запястья. Кейт взвыла, вырываясь.
  
   Он был сильнее любого из продвинутых черных поясов в ее школе каратэ в Чапел-Хилл. Животное, подумала Кейт. Дикое животное ... очень рациональный и хитрый. Профессиональный спортсмен?
  
   Самый важный урок, который преподал ей ее сенсей в додзе, прорвался сквозь оцепенелый страх и хаос момента: избегайте всех драк.
  
   По возможности беги от драки. Там это было лучшее из сотен лет опыта в боевых искусствах. Те, кто никогда не сражается, всегда живут, чтобы сразиться в другой раз.
  
   Она выбежала из своей спальни и побежала по знакомому, узкому, извилистому коридору. Избегай всех драк. Беги от драки, сказала она себе. Беги, беги, беги.
  
   Той ночью квартира казалась темнее, чем обычно. Она поняла, что он задернул все шторы. У него было присутствие духа.
  
   Спокойствие. План действий.
  
   Она должна была быть лучше его, лучше его плана. В ее голове промелькнуло высказывание Сунь-цзы: "Победоносная армия одерживает свои победы, прежде чем вступать в бой". Злоумышленник думал точно так же, как Сунь-цзы и ее сенсей. Мог ли это быть кто-то из ее додзе каратэ?
  
   Кейт удалось добраться до гостиной. Она ничего не могла видеть. Он и там задернул шторы. Ее зрение и чувство равновесия определенно были не в порядке. В комнате было двое практически всех форм и движущихся теней. Черт бы его побрал! Черт бы его побрал! ... Плавая в мягком наркотическом тумане, она подумала о других женщинах, которые исчезли в округах Ориндж и Дарем. Она слышала в новостях, что было найдено еще одно тело. Молодая мать двоих детей.
  
   Ей нужно было выйти из дома. Может быть, свежий воздух поможет привести ее в чувство. Она, спотыкаясь, добралась до входной двери.
  
   Что-то преграждало ей путь. Он придвинул диван к двери! Кейт была слишком слаба, чтобы оттолкнуть это плечом.
  
   В отчаянии она снова закричала. "Питер! Приди, помоги мне! Помоги мне, Питер!""О, заткнись, Кейт. Ты даже больше не видишь Питера Макграта. Ты думаешь, что он чертов дурак. Кроме того, его дом в семи милях отсюда.
  
   Семь и три десятых мили. Я проверил ". Его голос был таким спокойным и рациональным. Просто еще один день в отделении психопатологии. И он определенно знал ее, знал все о Питере Макграте, знал все.
  
   Он был где-то совсем близко позади нее в электризующей темноте. В его голосе не было ни настойчивости, ни паники. Для него это был день на пляже.
  
   Кейт быстро переместилась влево, подальше от голоса, подальше от человеческого монстра в ее доме.
  
   Мучительная боль внезапно пронзила ее тело, и она издала низкий стон.
  
   Она поранила голень о слишком низкий, слишком тупой для слов стеклянный столик, который подарила ей ее сестра Кэрол Энн. Это была благонамеренная попытка Кэрол привести заведение в порядок. Оооо, Господи, черт возьми, как она ненавидела этот стол. В ее левой ноге была стреляющая, пульсирующая боль.
  
   "Ушибла палец на ноге, Кейт? Почему бы тебе не перестать пытаться бегать в темноте?" Он засмеялся, и это был такой нормальный смех, почти дружелюбный. Он наслаждался собой. Для него это была большая игра. Игра между мальчиком и девочкой, в темноте.
  
   "Кто ты?" - закричала она на него ... Внезапно она подумала: может быть, это Питер? Питер сошел с ума?
  
   Кейт была близка к обмороку. Наркотик, который он ей дал, оставил у нее мало сил для бега. Он знал о ее черном поясе по карате.
  
   Он, вероятно, знал, что она тоже проводила время в тренажерном зале.
  
   Она повернулась, и яркий фонарик светил прямо ей в глаза. Ослепительный свет бил ей в лицо.
  
   Он убрал фонарик, но она все еще видела остаточные круги света. Она начала моргать и едва могла различить силуэт высокого мужчины. Он был более шести футов ростом, и у него были длинные волосы.
  
   Она не могла видеть его лица, только мельком видела его профиль. Что-то было не так с его лицом. Почему это было? Что с ним было не так?
  
   Затем она увидела пистолет.
  
   "Нет, не надо", - сказала Кейт. "Пожалуйста ... не надо". "Да, сделай", - прошептал он ей интимно, почти как любовник.
  
   Затем он спокойно выстрелил Кейт Мактирнан в упор в сердце.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 19.
  
   РАНО УТРОМ В воскресенье дела Казановы стали еще хуже. Мне пришлось отвезти Сэмпсона в международный аэропорт Роли-Дарем. В тот день ему нужно было вернуться к работе в Вашингтоне. Кто-то должен был защищать столицу, пока я здесь работал.
  
   Расследование становилось все более жарким и отвратительным теперь, когда было найдено тело третьей женщины. К физическому обыску на месте убийства присоединились не только местная полиция и ФБР, но и официальные лица, занимающиеся полевыми играми. Заместитель директора Рональд Бернс был здесь прошлой ночью.
  
   Почему это было?
  
   Сэмпсон по-медвежьи обнял меня у выхода на контроль American Airlines. Должно быть, мы выглядели как пара полузащитников "Вашингтон Редскинз" после того, как они выиграли Суперкубок, или, может быть, после того, как они даже не попали в плей-офф в 1991 году.
  
   "Я знаю, что Наоми значит для тебя", - прошептал он мне в макушку. "Я знаю кое-что из того, что ты чувствуешь. Если я тебе снова понадоблюсь, ты позвонишь". Мы быстро поцеловали друг друга в щеку, как Мэджик Джонсон и Айсия Томас перед своими баскетбольными матчами в НБА. Это привлекло несколько пристальных взглядов из галереи арахиса, толпящегося у металлодетекторов.
  
   Мы с Сэмпсоном любим друг друга, и нам не стыдно это показывать.
  
   Необычно для таких жестких людей действия, как мы двое.
  
   "Остерегайся Федерального бюро. Будь осторожен с местными жителями.
  
   И за собой следи. Мне не нравится Раскин. Мне действительно не нравится Сайкс", - Сэмпсон продолжал давать мне инструкции. "Ты найдешь Наоми.
  
   Я уверен в тебе. Всегда верил. Это моя история, и я придерживаюсь ее ".
  
   Большой Мужчина, наконец, ушел и ни разу не оглянулся.
  
   Я был совсем один на юге.
  
   Снова гоняешься за монстрами.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 20.
  
   Я ШЕЛ пешком от гостиницы Washington Duke Inn до кампуса Duke примерно в час дня в воскресенье.
  
   Я только что съел настоящий северокаролинский завтрак: полторы чашки горячего, хорошего кофе, очень соленую вяленую ветчину и жидкие яйца, печенье с подливкой "редай", овсянку. Я услышал, как в столовой играла песня в стиле кантри: "Однажды, когда ты будешь размахивать сковородкой, моего лица там не будет". Я чувствовал себя сумасшедшим и на взводе, так что приятная прогулка в полмили до кампуса была хорошей терапией. Я прописал это себе, а затем послушал доктора. Место преступления прошлой ночью потрясло меня.
  
   Я живо вспомнила то время, когда Наоми была маленькой девочкой, а я была ее лучшей подругой. Раньше мы пели "Инси Винси Спайдер" и "Шелкопряд, шелкопряд". В некотором смысле, она научила меня дружить с Дженни и Деймоном. Она подготовила меня к тому, чтобы я был довольно хорошим отцом.
  
   В то время мой брат Аарон обычно брал с собой Скутчи в бар Capri на Третьей улице. Мой брат был занят тем, что напивался до смерти. Капри не было местом для его маленькой девочки, но Наоми каким-то образом справилась с этим. Даже будучи ребенком, она понимала и принимала, кем и чем был ее отец. Когда они с Аароном останавливались у нашего дома, мой брат обычно был под кайфом, но еще не по-настоящему пьян. Наоми отвечала за своего отца. Он прилагал усилия, чтобы оставаться трезвым, когда она была там. Проблема была в том, что Скутчи не всегда могла быть рядом, чтобы спасти его.
  
   В час дня в воскресенье у меня была запланирована встреча с деканом женского факультета в Дьюке. Я пошла в здание Alien Building, которое находилось недалеко от Чапел Драйв. На втором и третьем этажах располагалось несколько административных офисов.
  
   Деканом женского факультета был высокий, хорошо сложенный мужчина по имени Браунинг Лоуэлл.
  
   Наоми много рассказывала мне о нем. Она считала его близким советчиком, а также другом. В тот день я встретился с Дином Лоуэллом в его уютном кабинете, который был заполнен толстыми старыми книгами. Окна офиса выходили на усаженную магнолиями и вязами Чапел-драйв, ведущую к Фул Квад. Как и все остальное в кампусе, обстановка была визуально впечатляющей.
  
   Повсюду готические здания. Оксфордский университет на юге.
  
   "Я твой поклонник благодаря Наоми", - сказал Дин Лоуэлл, когда мы пожали друг другу руки.
  
   У него была мощная хватка, чего я и ожидал, судя по его внешнему виду.
  
   Браунинг Лоуэлл был мускулистым, вероятно, лет тридцати пяти, и симпатичным. Его сверкающие голубые глаза показались мне неумолимо веселыми. Когда-то он был гимнастом мирового класса, вспомнил я. Он учился в университете Дьюка и должен был выступать за американскую команду на Олимпийских играх 1980 года в Москве.
  
   В начале того же года в новостях появилась неприятная новость о том, что Браунинг Лоуэлл гей и у него роман с известным баскетболистом. Он покинул американскую команду еще до возможного бойкота Олимпийских игр. Насколько мне известно, правдива ли эта история, так и не было доказано. Однако Лоуэлл женился, и теперь они с женой жили в Дареме.
  
   Я нашел Лоуэлла отзывчивым и теплым человеком. Мы перешли к печальному делу об исчезновении Наоми. У него были все правильные подозрения и соответствующие опасения по поводу продолжающегося полицейского расследования.
  
   "Мне кажется, что местные газеты не проводят простых логических связей между убийствами и исчезновениями. Я этого не понимаю. Мы предупредили всех женщин здесь, в кампусе", - сказал он мне. Студенток Дюка просили регистрироваться при входе в общежития и выходе из них, уточнил он. "Система приятелей" поощрялась всякий раз, когда студенты выходили из дома ночью.
  
   Перед тем, как я покинул его офис, он позвонил в общежитие Наоми.
  
   Он сказал, что это немного упростит доступ, и он хотел сделать все, что в его силах, чтобы помочь.
  
   "Я знаю Наоми почти пять лет", - сказал он мне. Он провел рукой по своим длинным светлым волосам. "Я чувствую малую толику того, через что ты проходишь, и мне так жаль, Алекс. Это опустошило многих из нас здесь."Я поблагодарил декана Лоуэлла и покинул его кабинет, чувствуя себя тронутым этим человеком и немного лучше. Я отправился в студенческое общежитие. Угадай, кто придет на полдник?
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 21.
  
   Я ЧУВСТВОВАЛ себя как Алекс в Стране чудес.
  
   Главный спальный район в Дюке был еще одним идиллическим местом. Дома поменьше, несколько коттеджей, а не обычные готические здания. Майерс-Куод был затенен высокими древними дубами и раскидистыми магнолиями, окруженный ухоженными цветниками. Слава Богу, что все здесь в яблоках.
  
   Серебристый BMW с откидным верхом был припаркован перед заведением. Наклейка на бампере Bimmer гласила: "МОЯ ДОЧЬ И МОИ ДЕНЬГИ ПЕРЕХОДЯТ ДЮКУ".
  
   Внутри в гостиной общежития были полированные деревянные полы и респектабельно выцветшие восточные ковры, которые могли сойти за настоящие. Я осматривал достопримечательности, пока ждал Мэри Эллен Клук. Комната была заполнена мягкими "старинными" стульями, кушетками, высокими стульями красного дерева.
  
   Скамейки находились под обоими передними окнами.
  
   Мэри Эллен Клук спустилась вниз через несколько минут после моего прихода. Я встречал ее полдюжины раз до того воскресного дня. Она была почти шести футов ростом, пепельной блондинкой и привлекательной, мало чем отличающейся от женщин, которые таинственно исчезли. Тело, которое было найдено наполовину съеденным птицами и животными в лесах вокруг Эфланда, тоже когда-то было красивой блондинкой.
  
   Я задавался вопросом, проверял ли убийца Мэри Эллен Клук. Почему он выбрал Наоми? Как он сделал свой окончательный выбор? Сколько женщин было выбрано на данный момент?
  
   "Привет, Алекс. Боже, я рад, что ты здесь". Мэри Эллен взяла меня за руку и крепко сжала ее. Встреча с ней вызвала теплые, но в то же время болезненные воспоминания.
  
   Мы решили покинуть общежитие и прогуляться по холмистой местности Западного кампуса. Мне всегда нравилась Мэри Эллен. Будучи студенткой, она специализировалась на истории и психологии. Я вспомнил, что однажды вечером в Вашингтоне мы говорили о психоанализе, и она знала о психической травме почти столько же, сколько и я.
  
   "Прости, что меня не было, когда ты приехал в Дарем", - сказала она, когда мы шли на восток среди элегантных зданий в готическом стиле, построенных в 1920-х годах.
  
   "Мой брат окончил среднюю школу в пятницу. Маленький Райан Клук.
  
   На самом деле в нем больше шести футов пяти дюймов. Двести двадцать фунтов, если в нем не больше унции. Солист группы Scratching Blackboards. Я вернулся этим утром, Алекс."
  
   "Когда ты в последний раз видел Наоми?" Я спросил Мэри Эллен, когда мы пересекали красивую улицу под названием Уоннамейкер Драйв. Мне казалось совершенно неправильным разговаривать с подругой Наоми как с детективом из отдела по расследованию убийств, но я должен был это сделать.
  
   Этот вопрос задел Мэри Эллен. Она глубоко вздохнула, прежде чем ответить мне. "Шесть дней назад, Алекс. Мы вместе поехали в Чапел-Хилл. Мы выполняли там работу для "Хабитат для человечества". "Хабитат для человечества" была группой общественных работ, которая восстанавливала дома для бедных. Наоми не упоминала, что она работала для них волонтером. "Ты видел Наоми после этого?" Я спросил.
  
   Мэри Эллен покачала головой. Золотые танцующие колокольчики на ее шее тихо зазвенели. У меня внезапно возникло ощущение, что она не хочет смотреть на меня.
  
   "Боюсь, это был последний раз. Я был тем, кто пошел в полицию. Я узнал, что у них действует правило двадцати четырех часов в отношении большинства исчезновений. Наоми пропала почти за два с половиной дня до того, как они выпустили какие-либо бюллетени по всем пунктам. Ты знаешь почему? " - спросила она.
  
   Я покачал головой, но не хотел раздувать из мухи слона перед Мэри Эллен. Я все еще точно не знал, почему это дело было окружено такой завесой секретности. В то утро я звонил детективу Нику Раскину, но он не ответил ни на один из них.
  
   "Как ты думаешь, исчезновение Наоми как-то связано с другими женщинами, которые исчезли в последнее время?" Спросила Мэри Эллен. Ее голубые глаза были пронзены болью.
  
   "Здесь может быть связь. Хотя в садах Сары Дьюк не было никаких физических доказательств. Честно говоря, там очень мало доказательств, Мэри Эллен". Если Наоми похитили в общественном саду прямо на территории кампуса, свидетелей не было. Ее видели в саду за полчаса до того, как она пропустила занятие по контрактам. Казанова был пугающе хорош в том, что он делал. Он был похож на привидение.
  
   Мы закончили нашу прогулку, сделав полный круг там, где начали. Общежитие находилось в двадцати-тридцати ярдах от посыпанной гравием дорожки. В нем были высокие белые колонны, а большая веранда была заставлена блестящими белыми плетеными креслами-качалками и столиками. Довоенный период, один из моих любимых.
  
   "Алекс, мы с Наоми действительно не были так близки в последнее время", - внезапно призналась мне Мэри Эллен. "Прости. Я подумал, тебе следует это знать ". Мэри Эллен плакала, когда наклонилась и поцеловала меня в щеку. Затем она взбежала по полированной побеленной лестнице и исчезла внутри.
  
   Еще одна тревожащая загадка, которую нужно разгадать.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 22.
  
   КАЗАНОВА наблюдал за доктором Алексом Кроссом. Его быстрый, острый ум работал как сложный компьютер, возможно, самый быстрый компьютер во всем Исследовательском треугольнике.
  
   Посмотри на Кросса, пробормотал он. В гостях у старой подруги Наоми! Там ничего нельзя найти, доктор. Ты еще даже не согрелся. На самом деле тебе становится холоднее.
  
   Он следовал за Алексом Кроссом на безопасном расстоянии, когда тот шел по кампусу Дьюка. Он много читал о Кроссе. Он знал все о психологе и детективе, который заработал себе репутацию, выслеживая похитителя-убийцу в Вашингтоне. Так называемое преступление века, о котором было много шумихи в СМИ и всякого дерьма.
  
   Итак, кто лучше в этой игре? ему хотелось крикнуть доктору Кроссу. Я знаю, кто ты. Ты ни хрена обо мне не знаешь. И никогда не узнаешь.
  
   Кросс остановился. Он достал блокнот из заднего кармана брюк и сделал пометку.
  
   Что это, доктор? Была мысль о каких-то последствиях? Я в этом сильно сомневаюсь. Честно говоря, думаю.
  
   ФБР, местная полиция, все они следили за мной месяцами. Я полагаю, они тоже делают заметки, но никто из них не имеет ни малейшего понятия ... Казанова наблюдал, как Алекс Кросс продолжает прогуливаться по кампусу, пока, наконец, не исчез из виду. Мысль о том, что Кросс действительно выследит и схватит его, была немыслимой. Этого просто не должно было произойти.
  
   Он начал смеяться, но ему пришлось взять себя в руки, так как в воскресенье днем в кампусе Дьюка было довольно многолюдно.
  
   Никто понятия не имеет, доктор Кросс. Неужели вы не понимаете? ... Это ключ к разгадке!
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 23.
  
   Я снова был уличным детективом.
  
   Я провел большую часть утра понедельника, опрашивая людей, которые знали Кейт Мактирнан. Последней жертвой Казановы была стажерка первого года обучения, похищенная из своей квартиры на окраине Чапел-Хилл.
  
   Я пытался составить психологический портрет Казановы, но информации было недостаточно. Точка. ФБР не помогало. Ник Раскин все еще не отвечал на мои телефонные звонки.
  
   Профессор медицинской школы Северной Каролины сказала мне, что Кейт Мактирнан была одной из самых добросовестных учениц, которых она преподавала за двадцать лет. Другой преподаватель школы сказал, что ее целеустремленность и интеллект действительно были высокими, но "ее темперамент - это действительно необыкновенная черта Кейт". В этом отношении все были единодушны. Даже конкурирующие интерны в больнице согласились, что Кейт Мактирнан была чем-то другим. "Она наименее самовлюбленная женщина, которую я когда-либо встречал", - сказала мне одна из женщин-интернов. "Кейт полностью увлечена, но она знает это и может посмеяться над собой", - сказал другой. "Она действительно классный человек. Это такая печальная, приводящая в оцепенение ситуация для всех в больнице "."Она - умница, которая, оказывается, сложена как кирпичный сортир". Я позвонил Питеру Макграту, профессору истории, и он неохотно согласился встретиться со мной. Кейт Мактирнан встречалась с ним почти четыре месяца, но их отношения внезапно оборвались. Профессор Макграт был высоким, спортивного вида, немного властным.
  
   "Я мог бы сказать, что я облажался по-королевски, потеряв ее", - признался мне Макграт. "И я сделал. Но я не смог бы удержать Катестер. Она, наверное, самый волевой человек, мужчина или женщина, которых я когда-либо встречал.
  
   Боже, я не могу поверить, что это случилось с Кейт ".
  
   Его лицо было бледным, и он был явно потрясен ее исчезновением.
  
   По крайней мере, так казалось.
  
   В итоге я поужинал в одиночестве в шумном баре в университетском городке Чапел Хилл. Там были толпы студентов университета и занятый бильярдный стол, но я сидел один со своим пивом, жирным, резиновым чизбургером и своими ранними мыслями о Казанове.
  
   Долгий день вымотал меня. Я скучал по Сэмпсону, моим детям, моему дому в Вашингтоне, уютному миру без всяких монстров. Однако Скутчи все еще не хватало. То же самое было с несколькими другими молодыми женщинами на юго-востоке.
  
   Мои мысли постоянно возвращались к Кейт Мактирнан и тому, что я слышал о ней сегодня.
  
   Именно так решались дела, по крайней мере, я всегда решал их именно так. Собирались данные. Данные свободно распространялись в мозгу.
  
   В конце концов, связи были установлены.
  
   Казанова берет не только физически красивых женщин, внезапно понял я в баре. Он берет самых необычных женщин, которых только может найти. Он берет только тех, кто разбивает сердца... женщин, которых все хотят, но, кажется, никто никогда не получит.
  
   Он собирает их где-то там.
  
   Почему необыкновенные женщины? Я задавался вопросом.
  
   Был один возможный ответ. Потому что он тоже верит, что он необыкновенный.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 24.
  
   Я ПОЧТИ ВЕРНУЛСЯ, чтобы снова встретиться с Мэри Эллен Клук, но передумал и вернулся в Washington Duke Inn. Меня ждала пара сообщений.
  
   Первое было от друга из полиции Вашингтона. Он обрабатывал информацию, необходимую мне для создания значимого профиля на Казанову. Я захватил с собой ноутбук и надеялся, что скоро займусь бизнесом.
  
   Репортер по имени Майк Харт звонил четыре раза. Я узнал его имя, и я знал его газету - таблоид из Флориды под названием "Нэшнл Стар". Прозвище репортера было "Бессердечный Харт". Я не отвечал на звонки Бездушия. Однажды я был показан на первой странице "Стар", и одного раза было достаточно для этой жизни.
  
   Детектив Ник Раскин наконец-то перезвонил на один из моих звонков. Он оставил короткое сообщение. С нашей стороны ничего нового. Дам вам знать. Мне было трудно в это поверить. Я не доверял детективу Раскину или его верному напарнику Дэйви Сайксу.
  
   Я погрузился в беспокойный сон в уютном кресле в своей комнате, и мне снились самые яркие, кошмарные сны. Монстр прямо с картины Эдуарда Мунка преследовал Наоми. Я был бессилен помочь ей; все, что я мог делать, это в ужасе наблюдать за жуткой сценой. Не так уж много нужно для квалифицированного психотерапевта, чтобы интерпретировать это.
  
   Я проснулся, почувствовав, что кто-то был со мной в гостиничном номере.
  
   Я тихонько положил руку на приклад своего револьвера и замер совершенно неподвижно. Мое сердце бешено колотилось. Как кто-то мог проникнуть в комнату?
  
   Я медленно встал, но оставался низко пригнувшимся для стрельбы. Я огляделся, насколько мог в полутьме.
  
   Ситцевые шторы на окнах не были полностью задернуты, поэтому снаружи было достаточно света, чтобы я мог различить фигуры. Тени от листьев деревьев танцевали на стене гостиничного номера. Казалось, больше ничего не двигалось.
  
   Сначала я проверил ванную, пистолет "Глок". Затем шкафы. Я начал чувствовать себя немного глупо, расхаживая по гостиничному номеру с пистолетом наготове, но я определенно слышал шум!Я наконец заметил листок бумаги под дверью, но подождал несколько секунд, прежде чем включить свет. Просто чтобы быть уверенным.
  
   На меня смотрела черно-белая фотография. На ум мгновенно пришли ассоциации. Это была почтовая открытка в колониальном стиле Великобритании, вероятно, начала 1900-х годов. В то время открытки собирались жителями Запада как псевдоискусство, но в основном как мягкая порнография. В начале века они вызывали восторг у коллекционеров-мужчин.
  
   Я наклонился, чтобы получше рассмотреть старомодную фотографию.
  
   На открытке была изображена одалиска, курящая турецкую сигарету в потрясающей акробатической позе. Женщина была темноволосой, молодой и красивой; вероятно, ей было около двадцати. Она была обнажена по пояс, и ее полные груди висели вверх ногами на фотографии в позе.
  
   Я перевернул карточку карандашом.
  
   Рядом с тем местом, где можно было поставить штамп, была напечатанная подпись: Одалиски, отличавшиеся необычайной красотой и высоким интеллектом, были тщательно обучены быть наложницами. Они научились довольно красиво танцевать, играть на музыкальных инструментах и писать изысканные лирические стихи. Они были самой ценной частью гарема, возможно, величайшим сокровищем императора.
  
   Подпись была сделана чернилами с напечатанным именем. Giovanni Giacomo Casanova de Seingalt.
  
   Он знал, что я был здесь, в Дареме. Он знал, кто я такой.
  
   Казанова оставил визитную карточку.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 25.
  
   Я ЖИВ.
  
   Кейт Мактирнан медленно заставила себя открыть глаза в тускло освещенной комнате... где-то.
  
   На пару мгновений она поверила, что находится в отеле, в который она ни за что в жизни не смогла бы заселиться. Действительно странный отель в еще более странном художественном фильме Джима Джармуша. Впрочем, это не имело значения. По крайней мере, она не была мертва.
  
   Внезапно она вспомнила, как ей выстрелили в упор в грудь. Она вспомнила злоумышленника. Для высоких... длинные волосы ... нежный, разговорный голос ... животное шестой степени.
  
   Она попыталась встать, но тут же передумала. "Эй, ты", - сказала она вслух. В горле у нее пересохло, и голос прозвучал хрипло, неприятным эхом отдаваясь в голове. Ее язык ощущался так, словно его нужно было побрить.
  
   Я в аду. В круге из "Ада Данте", с очень низким числом, подумала она, и ее начала бить дрожь. Все в этом моменте было ужасающим, но это было так ужасно и так неожиданно, что она не могла сориентироваться в этом.
  
   Ее суставы были негнущимися и болезненными; у нее болело все тело. Она сомневалась, что сможет выжать сто фунтов прямо сейчас. Ее голова казалась огромной, раздутой, как стареющий фрукт, и это причиняло боль, но она отчетливо помнила нападавшего. Он был высоким, возможно, шести футов двух дюймов, моложавым, чрезвычайно сильным, с четкой речью. Образы были расплывчатыми, но она была абсолютно уверена, что они правдивы.
  
   Она вспомнила кое-что еще о чудовищном нападении в ее квартире. Он использовал электрошокер или что-то похожее, чтобы обездвижить ее. Он также использовал хлороформ, или, возможно, это был галотан. Это могло объяснить ее сильную головную боль.
  
   Свет в комнате был намеренно оставлен включенным. Она заметила, что он исходил от современных диммеров, встроенных в потолок. Потолок был низким, возможно, меньше семи футов.
  
   Комната выглядела так, как будто ее недавно построили или реконструировали. На самом деле она была обставлена со вкусом, так, как она могла бы обставить свою собственную квартиру, если бы у нее были деньги и время ... Настоящая латунная кровать. Антикварный белый комод с латунными ручками. Туалетный столик с серебряной щеткой, расческой, зеркалом. На столбиках кровати были повязаны разноцветные шарфы, точно так же, как она делала их дома. Это показалось ей странным. Очень странным.
  
   В комнате не было окон. Единственный выход, по-видимому, был через тяжелую деревянную дверь.
  
   "Милая обстановка", - тихо пробормотала Кейт. "Ранний псих. Нет, это поздний псих".Дверь в маленький шкаф была открыта наполовину, и она могла заглянуть внутрь.
  
   То, что она увидела, заставило ее почувствовать себя физически больной.
  
   Он принес ее одежду в это ужасное место, в эту причудливую тюремную камеру. Вся ее одежда была здесь.
  
   Используя оставшиеся силы, Кейт Мактирнан заставила себя сесть прямо на кровати. Это усилие заставило ее сердце учащенно биться, а бешеный стук в груди напугал ее. Ее руки и ноги ощущались так, словно к ним были привязаны тяжелые гири.
  
   Она сильно сосредоточилась, пытаясь сфокусировать взгляд на невероятной сцене. Она продолжала смотреть в шкаф.
  
   На самом деле это была не ее одежда, поняла она. Он вышел и купил одежду, точно такую же, как у нее! В точности по ее вкусу и стилю. Одежда, выставленная в шкафу, была совершенно новой. Она могла видеть бирки некоторых магазинов, свисающие с блузок и юбок. Ограниченный ассортимент. The Gap в Чапел-Хилл. Магазины, в которых она на самом деле делала покупки сама.
  
   Ее взгляд метнулся к антикварному белому комоду в другом конце комнаты. Там тоже были ее духи. Одержимость. Сафари. Опиум.
  
   Он купил все это для нее, не так ли?
  
   Рядом с кроватью лежал экземпляр "Всех красивых лошадей", той самой книги, которую она купила на Франклин-стрит в Чапел-Хилл.
  
   Он знает обо мне все!
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 26.
  
   ДОКТОР КЕЙТ Мактирнан уснула. Проснулась. Поспала еще немного. Она обратила это в шутку. Назвала себя "лентяйкой". Она никогда не спала. По крайней мере, с тех пор, как закончил медицинскую школу.
  
   Она начала чувствовать себя более трезвой и бдительной, лучше владела собой, за исключением того, что потеряла счет времени. Она не знала, было ли сейчас утро, полдень или ночь. Или даже в какой день это было.
  
   Мужчина, кем бы ни был этот ублюдок, был в таинственной, презренной комнате, пока она спала. От этой мысли ей стало физически плохо.
  
   На прикроватном столике лежала записка, где она была уверена, что увидит ее.
  
   Записка была написана от руки. "Дорогой доктор Кейт", - говорилось в ней. Ее руки дрожали, когда она прочитала свое собственное имя.
  
   Я хотел, чтобы ты прочитал это, чтобы ты лучше понял меня, а также правила поведения в доме. Это, вероятно, самое важное письмо, которое ты когда-либо получал, поэтому прочитай его внимательно. И, пожалуйста, отнесись к нему очень серьезно.
  
   Нет, я не сумасшедший и не теряю контроль. На самом деле, я совсем наоборот. Приложи свой явно высокий интеллект к концепции, что я относительно вменяемый и что я точно знаю, чего хочу. Большинство людей не знают, чего они хотят.
  
   А ты, Кейт? Мы поговорим об этом позже. Это тема, достойная оживленного и интересного обсуждения. Ты знаешь, чего хочешь? Ты получаешь это? Почему нет? На благо общества? Чьего общества?
  
   В конце концов, чьей жизнью мы живем?
  
   Я не буду притворяться, что ты счастлив быть здесь, поэтому никаких фальшивых приветствий. Никакой целлофановой корзины со свежими фруктами и шампанским. Как вы скоро увидите или уже увидели, я постарался сделать ваше пребывание максимально комфортным. Что подводит к важному моменту, возможно, самому важному моменту этой первой попытки общения между нами.
  
   Твое пребывание будет временным. Ты уйдешь, если, Большое, если ты послушаешь, что я тебе скажу... так что слушай внимательно, Кейт.
  
   Ты сейчас слушаешь? Пожалуйста, послушай, Кейт. Прогони оправданный гнев и белый шум в своей голове. Я не сумасшедший и не теряю контроль.
  
   В этом весь смысл: я контролирую ситуацию! Видишь разницу? Конечно, понимаешь. Я знаю, какой ты очень умный. Лауреат Национальной премии за заслуги и все такое.
  
   Важно, чтобы ты знала, какая ты особенная для меня. Вот почему ты здесь в полной безопасности. Также именно поэтому ты, в конце концов, уйдешь.
  
   Я выбрал тебя, так сказать, из тысяч женщин, находящихся в моем распоряжении. Я знаю, ты говоришь "мне повезло". Я знаю, какой забавной и циничной ты можешь быть. Я даже знаю, что смех помог тебе пережить трудные времена. Я начинаю узнавать тебя лучше, чем кто-либо когда-либо знал тебя. Почти так же хорошо, как ты знаешь себя, Кейт.
  
   Теперь о плохих моментах. И, Кейт, эти следующие моменты так же важны, как и любая из хороших новостей, о которых я сообщил выше.
  
   Таковы домашние правила, и они должны строго соблюдаться: 1. Самое важное правило: ты никогда не должен пытаться сбежать, иначе тебя казнят в течение нескольких часов, каким бы болезненным это ни было для нас обоих.
  
   Поверь мне, для этого есть прецедент. После попытки побега не может быть никакой отсрочки.
  
   2. Только для тебя, Кейт, особое правило: ты никогда не должна пытаться использовать свои навыки каратэ на мне. (Я почти принес твой спортивный костюм, твой накрахмаленный белый костюм для каратэ, но зачем поддаваться искушению.)3. Ты никогда не должен звать на помощь, я узнаю, если ты это сделаешь, и ты будешь наказан обезображиванием лица и гениталий.
  
   Ты хочешь знать больше, ты хочешь знать все и сразу. Но так не получается. Не утруждай себя попытками выяснить, где ты находишься. Ты не угадаешь и только доставишь себе ненужную головную боль.
  
   На данный момент это все. Я дал тебе более чем достаточно поводов для размышлений.
  
   Здесь ты в полной безопасности. Я люблю тебя больше, чем ты можешь себе представить. Я не могу дождаться, когда мы поговорим, по-настоящему поговорим.
  
   Казанова И ты безнадежно не в своем уме! Думала Кейт Мактирнан, меряя шагами комнату размером одиннадцать на пятнадцать футов. Ее тюрьма, вызывающая клаустрофобию. Ее ад на этой земле.
  
   Ее тело словно плыло, как будто по ней текла теплая вязкая жидкость. Она подумала, не получила ли она травму головы во время нападения.
  
   У нее была только одна мысль: как сбежать. Она начала анализировать свою ситуацию всеми возможными способами. Она перевернула общепринятые предположения и разложила каждое на составные части.
  
   Там была единственная толстая деревянная дверь с двойным замком.
  
   Другого выхода, кроме как через эту дверь, не было.
  
   Нет". Это было общепринятое предположение. Должен был быть другой способ.
  
   Она вспомнила головоломку с решением задачи из какого-то доселе бесполезного курса логики для старшекурсников, который она посещала. Все началось с десяти спичек, расположенных римскими цифрами в математическом уравнении: проблема заключалась в том, как исправить уравнение, не касаясь ни одной из спичек. Не добавляя новых спичек. Не убирая ни одной спички.
  
   Легкого выхода нет.
  
   Очевидного решения нет.
  
   Проблема была неразрешимой для многих студентов, но она относительно быстро разобралась в ней. Решение было там, где, казалось, его не было. Она решила его, изменив общепринятые предположения. Она перевернула страницу вверх ногами.
  
   Но она не могла перевернуть вверх дном эту тюремную комнату. Или могла? Кейт Мактирнан осмотрела каждую половицу и каждую доску два на четыре в стене. Дерево пахло новым. Может быть, он был строителем, подрядчиком или, возможно, архитектором?
  
   Выхода нет.
  
   Очевидного решения нет.
  
   Она не могла, не захотела принять такой ответ.
  
   Она думала о том, чтобы соблазнить его, если бы могла заставить себя сделать это. Нет.
  
   Он был слишком умен. Он бы знал. Хуже того, она бы знала.
  
   Должен был быть способ. Она найдет его.
  
   Кейт уставилась на записку на прикроватном столике.
  
   Ты никогда не должен пытаться сбежать, иначе будешь казнен в течение нескольких часов.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 27.
  
   На СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ я посетил сады Сары Дьюк, место, где шесть дней назад была похищена Наоми. Мне нужно было поехать туда, осмотреть место происшествия, подумать о моей племяннице, погоревать в одиночестве.
  
   К медицинскому центру Университета Дьюка примыкало более пятидесяти акров изысканно озелененных лесных садов, буквально в милях отсюда Казанова не мог и мечтать о лучшем месте для своего похищения. Он действовал тщательно. Пока идеально. Как это было возможно?
  
   Я поговорил с сотрудниками, а также с несколькими учениками, которые были там в день исчезновения Наоми. Официально живописные сады были открыты с раннего утра до сумерек. В последний раз Наоми видели около четырех часов. Казанова взял ее средь бела дня. Я не мог понять, как он это сделал. Пока нет. Ни полиция Дарема, ни ФБР тоже не могли.
  
   Я гулял по лесам и садам почти два часа. Меня ошеломила мысль, что Скутчи похитили прямо здесь.
  
   Место под названием Террасы было особенно красивым. Посетители могли войти через увитую глицинией беседку. Красивые деревянные лестницы вели вниз к пруду с рыбками неправильной формы, за которым располагался сад камней. Визуально Террасы представляли собой горизонтальные каменные полосы, подчеркнутые полосами самого красивого цвета. Цвели тюльпаны, азалии, камелии, ирисы и пионы.
  
   Я инстинктивно знал, что это место, которое понравится Скутчи.
  
   Я опустился на колени возле бросающегося в глаза участка с ярко-красными и желтыми тюльпанами.
  
   На мне был серый костюм с белой рубашкой с открытым воротом. Земля была мягкой и испачкала мои брюки, но это не имело значения. Я низко склонил голову. Наконец, я оплакал Скутчи.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 28.
  
   Тик-петушок. Тик-петушок.
  
   Кейт Мактирнан показалось, что она что-то услышала. Вероятно, ей это показалось. Здесь определенно может возникнуть небольшая заминка.
  
   Вот это было снова. Легкий скрип половиц. Дверь открылась, и он вошел в комнату, не сказав ни слова.
  
   Вот он! Казанова. На нем была другая маска. Он выглядел как какой-то темный бог, стройный и атлетичный. Был ли это его воображаемый образ самого себя?
  
   Физически он считался бы красавчиком в университете или даже трупом в комнате для вскрытия, что было предпочтительнее для нее.
  
   Она обратила внимание на его одежду: обтягивающие, выцветшие синие джинсы, черные ковбойские сапоги с грязными краями, без рубашки. У него определенно было крепкое тело, гордящееся своей выпуклой грудью. Она пыталась вспомнить все на тот момент, когда сбежала.
  
   "Я прочитала все ваши правила", - сказала Кейт, стараясь вести себя как можно спокойнее.
  
   Хотя по ее телу пробежала дрожь. "Они очень подробные, очень четкие"."Спасибо. Никто не любит правила, меньше всего я. Но иногда они необходимы".Маска скрывала его лицо, и это привлекло внимание Кейт. Она не могла отвести от нее глаз. Это напомнило ей тщательно продуманные декоративные маски из Венеции. Это была ручная роспись, ритуальная в своих художественных деталях и необычайно красивая. Пытался ли он быть соблазнительным? Подумала Кейт. Это было все?
  
   "Почему ты носишь маску?" - спросила она. Она старалась, чтобы ее голос звучал подобострастно, с любопытством, но не требовательно.
  
   "Как я сказал в своей записке, однажды ты выйдешь на свободу. Тебя освободят.
  
   Это все входит в мои планы относительно тебя. Я не мог видеть, как тебе больно ".
  
   "Если я буду хорошо себя вести. Если я буду слушаться". "Да. Если ты будешь хорошо себя вести. Я не буду таким жестким, Кейт. Ты мне так сильно нравишься".Она хотела ударить его, пойти за ним. Не сейчас, предупредила она себя.
  
   Не раньше, чем ты будешь уверен. У тебя будет только одна попытка с ним.
  
   Казалось, он прочитал ее мысли. Он был очень быстрым, очень сообразительным.
  
   "Никакого карате", - сказал он, и она почувствовала, что он улыбается под маской. "Пожалуйста, запомни это, Кейт. Я действительно видел, как ты выступаешь в своем додзе. Я наблюдал за тобой. Ты очень быстрый и сильный. Я тоже. Я не новичок в боевых искусствах ". "Это не то, о чем я думал". Кейт нахмурилась и посмотрела в потолок. Она закатила глаза. Она подумала, что это было довольно честно действовать в стрессовых обстоятельствах. Никакой угрозы Эмме Томпсон или Холли Хантер, но прилично.
  
   "Тогда мне жаль. Я приношу извинения", - сказал он. "Я не должен был вкладывать слова в твои уста. Я не буду делать этого снова. Это обещание". Временами он казался почти нормальным, и это пугало ее больше, чем что-либо другое до сих пор. Это было так, как если бы они мило беседовали в хорошем нормальном доме, а не в его доме ужасов.
  
   Кейт посмотрела на его руки. Пальцы были длинными и даже могли считаться элегантными. Руки архитектора? Руки врача? Художника?
  
   Конечно, не рабочие руки.
  
   "Ну, что ты имеешь в виду для меня?" Кейт решила использовать прямой подход. "Почему я здесь? Почему эта комната, одежда? Все мои вещи?"Его голос оставался нежным и спокойным. На самом деле он пытался соблазнить ее. "О, я думаю, я хочу влюбиться, остаться влюбленным на некоторое время.
  
   Я хочу чувствовать настоящую романтику каждый день, насколько это возможно. Я хочу почувствовать что-то особенное в своей жизни. Я хочу испытать близость с другим человеком. Я не настолько отличаюсь от всех остальных. За исключением того, что я действую, а не мечтаю наяву ".
  
   "Ты ничего не чувствуешь?" спросила она. Она изобразила беспокойство за него.
  
   Она знала, что социопаты не способны испытывать эмоции, по крайней мере, так она понимала.
  
   Он пожал плечами. Она почувствовала, что он снова улыбается, смеется над ней.
  
   "Иногда я очень много чувствую. Я думаю, что я слишком чувствителен. Могу я сказать тебе, какая ты красивая?""При нынешних обстоятельствах я бы предпочел, чтобы ты этого не делала". Он мило рассмеялся и снова пожал плечами. "Хорошо.
  
   Тогда договорились, не так ли? Никаких сладких разговоров для нас двоих. По крайней мере, не сейчас. Имей в виду, я могу быть романтичным. На самом деле мне так больше нравится ".
  
   Она не была готова к его внезапному движению, его быстроте. Появился электрошокер и ударил ее сильным толчком. Она узнала потрескивающий звук пистолета, почувствовала запах озона. Кейт сильно ударилась спиной о стену спальни и разбила голову. Удар потряс весь дом, где бы ее ни держали.
  
   "О, Джи-Сус, нет", - тихо простонала Кейт.
  
   Он был на ней всем телом. Размахивая руками и ногами, всем своим весом давя на нее. Он собирался убить ее сейчас. О Боже, она не хотела умирать вот так, чтобы ее жизнь закончилась таким образом. Это было так бессмысленно, абсурдно, грустно.
  
   Она почувствовала, как в ней поднимается яростный взрыв гнева. Отчаянным усилием ей удалось пнуть одну ногу, но она не могла пошевелить руками. Ее грудь была в огне. Она чувствовала, как он срывает с нее блузку, трогает ее всю. Он был возбужден. Она чувствовала, как он трется о нее.
  
   "Нет, пожалуйста, нет", - простонала она. Ее собственный голос звучал очень далеко.
  
   Он мял ее груди обеими руками. Она чувствовала вкус крови и ее теплую струйку, стекающую из уголка ее рта. Кейт, наконец, начала плакать. Она задыхалась, и ей было трудно дышать.
  
   "Я пытался быть милым", - сказал он сквозь плотно стиснутые зубы.
  
   Он внезапно остановился. Он встал, расстегнул молнию на своих синих джинсах и стянул их до лодыжек. Он не потрудился их снять.
  
   Кейт уставилась на него. Его пенис был большим. Полностью эрегированный, яркий, с пульсирующей кровью и толстыми венами. Он бросился на нее и стал тереться им о ее тело, медленно проводя им по ее груди, горлу, а затем по ее рту и глазам.
  
   Кейт начала то приходить в сознание, то выходить из реальности.
  
   Она пыталась держаться за каждую мысль, которая приходила ей в голову. Ей нужно было чувствовать некоторый контроль, даже если это касалось только ее мыслей.
  
   "Держи глаза открытыми", - предупредил он ее глубоким рычанием. "Посмотри на меня, Кейт. Твои глаза такие красивые. Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел. Ты знаешь это? Ты знаешь, насколько ты желанна?"Теперь он был в трансе. Кейт показалось, что это так. Его мощное тело танцевало, извивалось, когда он входил в нее и выходил из нее. Он сел и снова поиграл с ее грудью. Он ласкал ее волосы, разные части ее лица. Через некоторое время его прикосновения стали нежными.
  
   От этого ей стало еще хуже. Она чувствовала такое унижение и ужасный стыд. Она ненавидела его.
  
   "Я так сильно люблю тебя, Кейт. Я люблю тебя больше, чем могу выразить словами.
  
   Я никогда раньше не испытывал ничего подобного. Я обещаю тебе, что нет. Никогда такого ".
  
   Он не собирался убивать ее, поняла Кейт. Он собирался оставить ее в живых. Он собирался возвращаться снова и снова, когда бы ни захотел ее. Ужас был непреодолимым, и Кейт наконец потеряла сознание. Она позволила своему духу упасть далеко.
  
   Она не почувствовала этого, когда он подарил ей самый нежный поцелуй на прощание. "Я люблю тебя, милая Кейт. И я искренне сожалею об этом. Я действительно чувствую ... все".
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 29.
  
   Мне срочно позвонила студентка юридического факультета и одноклассница Наоми. Она сказала, что ее зовут Флоренс Кэмпбелл и что ей нужно поговорить со мной как можно скорее. "Я действительно должна поговорить с вами, доктор Кросс. Это обязательно", - сказала она.
  
   Я встретил ее в кампусе Дьюка рядом с университетским центром Брайана. Флоренс оказалась чернокожей женщиной лет двадцати с небольшим. Мы гуляли среди магнолий и ухоженных школьных зданий в готическом стиле. Ни один из нас не выглядел так, как будто мы особенно вписывались в обстановку.
  
   Флоренс была высокой, неуклюжей и поначалу несколько загадочной. У нее была жесткая высокая прическа, которая напомнила мне Нефертити. Ее внешность была определенно странной или, может быть, старомодной, и меня поразило, что такие люди, как она, все еще могут существовать в сельской местности Миссисипи или Алабамы.
  
   Флоренс закончила свою дипломную работу в Университете штата Миссисипи, который был настолько далеко от Университета Дьюка, насколько это было возможно.
  
   "Мне очень, очень жаль, доктор Кросс", - сказала она, когда мы сидели на скамейке из камня и дерева с выгравированными на ее перилах памятными студенческими вещами. "Я приношу извинения вам и вашей семье". "Ты извиняешься за что, Флоренс?" Я спросил ее. Я не понял, что она имела в виду.
  
   "Я не приложил усилий, чтобы поговорить с тобой, когда ты вчера пришла в кампус. Никто не дал понять, что Наоми, возможно, действительно была похищена. Полиция Дарема, конечно, не сделала этого. Они были просто грубы. Похоже, они не думали, что у Наоми были какие-то реальные проблемы ". "Как ты думаешь, почему?" Я задал Флоренс вопрос, который вертелся у меня в голове.
  
   Она пристально посмотрела мне в глаза. "Потому что Наоми - афроамериканка. Полиция Дарема, ФБР, они не заботятся о нас так сильно, как о белых женщинах". "Ты веришь в это?" Я спросил ее.
  
   Флоренс Кэмпбелл закатила глаза. "Это правда, так почему бы мне в это не поверить? Франц Фанон утверждал, что расистские надстройки навсегда укоренились в психологии, экономике и культуре нашего общества. Я тоже в это верю ". Флоренс была очень серьезной женщиной. Под мышкой у нее был экземпляр книги Альберта Мюррея "Всеамериканцы". Мне начинал нравиться ее стиль.
  
   Пришло время выяснить, какие секреты она знала о Наоми.
  
   "Расскажи мне, что здесь происходит, Флоренс. Не редактируй свои мысли потому, что я дядя Наоми, или потому, что я полицейский детектив.
  
   Мне нужен кто-нибудь, чтобы помочь мне. Я сопротивляюсь надстройке здесь, в Дареме. " Флоренс улыбнулась. Она убрала спутанные волосы с лица. Она была отчасти Иммануилом Кантом, отчасти Присси из "Унесенных ветром". "Вот что я пока знаю, доктор Кросс. Вот почему некоторые девушки в общежитии были расстроены из-за Наоми".
  
   Она сделала глоток воздуха, благоухающего магнолией. "Все началось с мужчины по имени Сет Сэмюэл Тейлор. Он социальный работник в "Проектах Дарема". Я познакомил Наоми с Сетом. Он мой двоюродный брат ". Флоренс внезапно выглядела немного неуверенной, когда говорила.
  
   "Пока я не вижу проблемы", - сказал я ей.
  
   "Сет Сэмюэль и Наоми полюбили друг друга примерно в декабре прошлого года", - продолжила она. "Наоми ходила с выражением звездной ночи в глазах, а это на нее не похоже, как ты знаешь. Сначала он приходил в общежитие, но потом она стала жить в квартире Сета в Дареме."Я был немного удивлен, что Наоми влюбилась и не сказала об этом Силле. Почему она никому из нас об этом не рассказала? Я все еще не понимала проблемы с другими девушками в общежитии.
  
   "Я почти уверен, что Наоми была не первой студенткой, влюбившейся в Дьюка.
  
   Или пригласить мужчину на чай с пышками и все такое, - сказала я.
  
   "Она приглашала не просто мужчину по какому-то поводу, она приглашала чернокожего мужчину по какому-то поводу. Сет возвращался с проектов в своем пыльном комбинезоне, пыльных рабочих ботинках и кожаной инженерной куртке.
  
   Наоми начала ходить по кампусу в старой соломенной шляпе издольщика.
  
   Иногда Сет надевал каску с надписью "Рабский труд". Он осмеливался быть немного едким и ироничным по поводу социальной активности сестер и, не дай бог, их социальной осведомленности. Он ругал чернокожих домработниц, когда они пытались выполнять свою работу ". "Что ты думаешь о своем кузене Сете?" Я спросил Флоренс.
  
   "У Сета есть определенная фишка на плече. Он зол из-за расовой несправедливости до такой степени, что иногда это мешает его идеям. В остальном он действительно великолепен. Он деятель, не боится запачкать руки. Если бы он не был моим дальним родственником ... ", - сказала Флоренс, подмигнув.
  
   Я не мог не улыбнуться хитрому чувству юмора Флоренс. Она была немного неуклюжей, как Миссисипи, но она была аккуратной леди. Мне даже начала нравиться ее высокая прическа.
  
   "Вы с Наоми были близкими подругами?" Я спросил ее.
  
   "Мы не были первыми. Я думаю, мы оба чувствовали, что соревнуемся за Law Review. Вероятно, только одна чернокожая женщина могла пройти это, вы понимаете.
  
   Но по мере того, как проходил наш первый год, мы стали очень близки. Я люблю Наоми. Она самая лучшая ".
  
   Я вдруг задумался, может ли исчезновение Наоми быть связано с ее парнем, и, возможно, не имеет никакого отношения к убийце, разгуливающему на свободе в Северной Каролине.
  
   "Он действительно хороший человек. Не делай ему больно", - предупредила меня Флоренс.
  
   "Даже не думай об этом". Я кивнул. "Я сломаю ему только одну ногу". "Он силен как бык", - она вернулась ко мне.
  
   "Я бык", - сказал я Флоренс Кэмпбелл, поделившись своим маленьким секретом.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 30.
  
   Я СМОТРЕЛА в темные глаза Сета Сэмюэля Тейлора. Он смотрел в ответ. Я продолжала смотреть. Его глаза были похожи на угольно-черные шарики, оправленные в миндаль.
  
   Парень Наоми был высоким, очень мускулистым и усердным работягой. Он больше напоминал мне молодого льва, чем быка. Он выглядел безутешным, и мне было трудно задавать ему вопросы. У меня было предчувствие, что Наоми ушла навсегда.
  
   Сет Тейлор не побрился, и я мог сказать, что он не спал несколько дней. Я не думаю, что он также сменил одежду. На нем была сильно помятая синяя клетчатая рубашка поверх футболки и дырявые 501-е кроссовки. На нем все еще были пыльные рабочие ботинки. Либо он был очень расстроен, либо Сет Тейлор был проницательным актером.
  
   Я протянул руку, и его рукопожатие было сильным. Я чувствовал себя так, словно зажал ее в плотницкие тиски.
  
   "Ты дерьмово выглядишь" были первые слова Сета Тейлора, обращенные ко мне. Digital Underground гремели "Шалтай Дэнс" где-то по соседству. Точно так же, как это было в D. C." только немного отстал от времени.
  
   "Ты тоже". "Ну, пошли вы все", - сказал он. Это было знакомое приветствие на улицах, и мы оба знали это и смеялись.
  
   Улыбка Сета была теплой и несколько заразительной. В нем чувствовалась самоуверенность, но это не было слишком неприятно. Ничего такого, чего я не видела раньше.
  
   Я мог видеть, что его широкий нос был сломан несколько раз, но он все еще был хорош собой в своем грубоватом виде. Его присутствие доминировало в комнате, как и присутствие Наоми. Детектив во мне интересовался Сетом Тейлором.
  
   Сет жил в старом рабочем районе к северу от центра Дарема. Одно время этот район был заполнен рабочими табачной фабрики. Его квартира представляла собой двухуровневую квартиру в старом крытом дранкой доме, который был переделан в две квартиры. На стенах прихожей висели плакаты с изображением Arrested Development и Ice-T. На одном плакате было написано: "Со времен рабства чернокожих мужчин не постигало столько продолжающихся катастроф".
  
   Гостиная была заполнена его друзьями и соседями. Грустные песни Смоки Робинсона звучали из бластера. Друзья были там, чтобы помочь в поисках Наоми. Наконец, возможно, у меня появились союзники на юге.
  
   Всем в квартире не терпелось поговорить со мной о Наоми. Ни у кого из них не было никаких подозрений относительно Сета Сэмюэля.
  
   Особенно меня поразила женщина с мудрыми, чувствительными глазами и кожей цвета кофе со сливками. Кише Боуи было чуть за тридцать, она работала на почте в Дареме. Наоми и Сет, по-видимому, уговорили ее вернуться в колледж, чтобы получить степень по психологии.
  
   Мы с ней сразу поладили.
  
   "Наоми образованна, она так красноречива, но ты уже знаешь это". Киша отвела меня в сторону и серьезно поговорила со мной. "Но Наоми никогда не использует свои способности или свое образование, чтобы принизить кого-то другого или заставить себя казаться выше. Это поразило каждого из нас, когда мы встретили ее.
  
   Она такая приземленная, Алекс. В ней нет ни капли фальши. То, что это могло случиться с ней, - самая печальная вещь ".
  
   Я еще немного поговорил с Кишей, и она мне очень понравилась. Она была умной и симпатичной, но сейчас было не время для всего этого. Я поискал Сета и нашел его одного на втором этаже. Окно спальни было открыто, и он сидел снаружи на пологой крыше. Роберт Джонсон пел свой навязчивый блюз где-то в темноте.
  
   "Не возражаешь, если я выйду и присоединюсь к тебе? Эта старая крыша выдержит нас обоих?" Сказал я из окна.
  
   Сет улыбнулся. "Если этого не произойдет и мы оба вылетим на крыльцо, это будет хорошая история для всех. Стоит падения и сломанной шеи. Выходи, ты чего задумал." Он говорил сладким, почти музыкальным тоном, растягивая слова. Я мог понять, почему он понравился бы Наоми.
  
   Я вылез и сел с Сетом Сэмюэлем в темноте, опускающейся на Дарем. Мы услышали версию полицейских сирен для маленького городка и возбужденные крики центральной части города.
  
   "Мы привыкли сидеть здесь", - тихо пробормотал Сет. "Наоми и я". "Ты в порядке?" Я спросил его.
  
   "Не-а. Хуже в моей жизни никогда не было. Ты?""Хуже не бывает". "После твоего звонка, - сказал Сет, - "Я думал об этом визите, об этом разговоре, который у нас в конце концов состоится. Я пытался думать так, как, возможно, думаешь ты. Знаешь, как полицейский детектив. Пожалуйста, не допускай больше никаких мыслей о том, что есть какой-то шанс, что я могу иметь какое-то отношение к исчезновению Наоми. Не трать на это время ". Я посмотрела на Сета Сэмюэля. Он был сгорблен, и его голова покоилась на груди. Даже в темноте я мог видеть, что его глаза были влажно блестящими. Его горе было ощутимым. Я хотел сказать ему, что мы собираемся найти ее и что все получится, но я ничего такого не знал.
  
   Мы наконец-то держались друг за друга. Мы оба по-своему скучали по Наоми, скорбели вместе на темной крыше.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 31.
  
   Мой ДРУГ из ФБР, наконец, ответил на один из моих телефонных звонков той ночью. Я читал кое-что, когда он позвонил: Руководство по диагностике и статистике психических расстройств. Я работал над профилем Казановы и все еще не продвинулся далеко.
  
   Изначально я познакомился со специальным агентом Кайлом Крейгом во время долгих и трудных поисков серийного похитителя Гэри Сонеджи. Кайл всегда был честным стрелком. Он не был территориальным, как большинство агентов ФБР, и не слишком чопорным по стандартам Бюро. Иногда я думал, что ему не место в ФБР. В нем было слишком много человеческого.
  
   "Спасибо, что наконец-то перезвонил мне, незнакомец", - сказал я по телефону. "Где ты сейчас работаешь?"Кайл удивил меня своим ответом. "Я здесь, в Дареме, Алекс. Если быть немного точнее, я в вестибюле твоего отеля. Давай спустимся пропустить стаканчик-другой в печально известном Bull Durham Room. Мне нужно с тобой поговорить. У меня для тебя специальное сообщение от самого Дж. Эдгара". "Я сейчас спущусь. Мне было интересно, чем занимался Хув с тех пор, как инсценировал собственную смерть". Кайл сидел за столиком на двоих у большого эркерного окна. Окно выходило прямо на лужайку университетского поля для гольфа. Долговязый мужчина, похожий на школьника, учил студентку Duke отбивать мяч в темноте. Спортсмен стоял позади своей дамы, демонстрируя ей свои лучшие удары для удара.
  
   Кайл наблюдал за уроком звеньев с явным весельем. Я наблюдала за Кайлом с явным весельем. Он повернулся, как будто почувствовал мое присутствие.
  
   "Чувак, у тебя нюх на серьезные неприятности", - сказал он вместо приветствия.
  
   "Мне было жаль слышать, что твоя племянница пропала. Рад тебя видеть, несмотря на особенно мерзкие и дерьмовые обстоятельства."Я сел напротив агента, и мы начали говорить о работе. Как всегда, он был чрезвычайно оптимистичен и позитивен, но при этом не казался наивным.
  
   Это его дар. Некоторые люди считают, что Кайл мог бы возглавить Бюро, и это было бы лучшим, что когда-либо случалось.
  
   "Сначала в Дареме появляется достопочтенный Рональд Бернс. Теперь появляешься ты.
  
   Что дает?" Я спросил Кайла.
  
   "Расскажи мне, что у тебя есть на данный момент", - сказал он. "Я постараюсь ответить взаимностью, насколько смогу". "Я составляю психологические профили убитых женщин", - сказал я Кайлу. "Так называемые отвергнутые. В двух случаях отвергнутые женщины были очень сильными личностями. Они, вероятно, доставляли ему много неприятностей. Возможно, именно поэтому он убил их, чтобы избавиться от них. Исключением была Бетт Энн Райерсон. Она была матерью, проходила терапию, и у нее, возможно, был нервный срыв ". Кайл помассировал голову одной рукой. Он также качал головой.
  
   "Тебе не дали никакой информации, никакой помощи вообще. Но зип-а-ди-ду-да", - он улыбнулся мне, - "ты все еще на полшага впереди наших людей. Я не слышал этой теории о '." Это довольно хорошо, Алекс, особенно если он помешан на контроле".
  
   "Он определенно мог быть помешан на контроле, Кайл. Должна быть чертовски веская причина, по которой он избавился от тех трех женщин. Теперь, я думал, ты собираешься рассказать мне кое-что, чего я не знал "."Может быть, если ты пройдешь еще несколько простых тестов, то есть. Что еще ты выяснил?"1 Кайл с недобрым взглядом, пока я медленно потягивал пиво. "Знаешь, я думал, с тобой все в порядке, но ты просто еще один придурок из ФБР". "Меня запрограммировали в Квантико", - сказал Кайл сносным компьютерным голосом.
  
   "Ты составил психологический профиль Казановы?" "Я работаю над этим". Я рассказал ему то, что он уже знал. "Столько, сколько я могу, практически не имея доступной информации". Кайл поманил меня сложенными чашечкой пальцами правой руки. Он хотел всего этого, и тогда, возможно, он поделился бы чем-то со мной.
  
   "Он должен быть кем-то, кто хорошо вписывается в общество", - сказал я. "Никто даже близко не подошел к тому, чтобы поймать его. Вероятно, им движут те же навязчивые сексуальные фантазии, которые были у него с детства. Он мог стать жертвой жестокого обращения, возможно, инцеста. Может быть, он был подглядывающим, насильником или насильником на свиданиях. Теперь он очень модный коллекционер чрезвычайно красивых женщин; кажется, он выбирает только экстраординарных. Он изучает их, Кайл. Я почти уверен в этом. Он одинок. Может быть, он хочет идеальную женщину. "Кайл покачал головой взад-вперед. "Ты такой чертовски сумасшедший, чувак.
  
   Ты думаешь, как он!"
  
   "Не смешно". Я схватила Кайла за щеку большим и указательным пальцами.
  
   "Теперь ты расскажи мне то, чего я не знаю". Кайл оторвался от моей руки за щеку "Позволь мне заключить с тобой сделку, Алекс.
  
   Это выгодная сделка, так что не надо относиться ко мне цинично ".
  
   Я поднял руку высоко в воздух, подзывая официантку. "Чек!Пожалуйста, разделите чеки".
  
   "Нет, нет. Подожди. Это хорошая сделка, Алекс. Я ненавижу говорить "Доверься мне", но доверься мне. Просто чтобы доказать свою правдивость, я просто не могу рассказать тебе всего прямо сейчас. Я признаю, что это дело определенно серьезнее всего, что ты видел до сих пор. Ты прав насчет Бернса. Заместитель директора оказался здесь не случайно "."Я подумал, что Бернс пришел не для того, чтобы посмотреть на азалии". Мне захотелось накричать на Кайла в тихом баре отеля. "Ладно, скажи мне одну вещь, которой я еще не знаю". "Я не могу сказать тебе больше, чем уже знаю"."Будь ты проклят, Кайл. Ты ни чего мне не сказал, черт возьми." Я повысил голос. "Какое у тебя ко мне предложение?" Он поднял руку. Он хотел, чтобы я успокоился. "Послушай. Как вы знаете или подозреваете, это уже четырехзвездочный кошмар с участием нескольких юрисдикций, и на самом деле он еще не разгорелся. Поверьте мне в этом.
  
   Никто ничего не добивается, Алекс. Вот что я хотел бы, чтобы ты рассмотрел."
  
   Мои глаза закатились. "Я рад, что сажусь за это", - сказал я.
  
   "Это отличное предложение для мужчины в вашем положении, которое стоит рассмотреть.
  
   Поскольку ты уже за пределами беспорядка с несколькими юрисдикциями и, следовательно, невосприимчив к нему, почему бы тебе не оставить все как есть. Оставайся снаружи и работай непосредственно со мной ".
  
   "Работаешь с Федеральным бюро?" Я поперхнулся пивом. "Сотрудничаешь со слабоумными?""Я могу предоставить тебе доступ ко всей информации, которую мы получаем, как только мы ее получим. Я предоставлю тебе все, что тебе нужно, с точки зрения ресурсов и информации, а также всех наших текущих данных "."И ты не обязан делиться ничем, что я выясню? Даже с местной полицией или полицией штата?" Я сказал.
  
   Кайл снова стал самим собой. "Послушай, Алекс, это расследование масштабное и дорогостоящее, но оно ни к чему не приводит.
  
   Офицеры влюбляются друг в друга, в то время как женщины по всему Югу, включая твою племянницу, исчезают прямо у нас из-под носа ".
  
   "Я понимаю проблему, Кайл. Дай мне подумать о твоем решении.
  
   Дай мне немного места в этом вопросе ".
  
   Мы с Кайлом еще немного поговорили о его предложении, и я смог уточнить у него несколько деталей. В общем, я был продан. Работа с Кайлом дала бы мне доступ к первоклассной команде поддержки, и я имел бы влияние всякий раз, когда мне это было нужно. Я больше не был бы одинок. Мы заказали бургеры и еще пива и продолжили разговаривать и вносить последние штрихи в мою сделку с дьяволом. Впервые с тех пор, как я приехал на Юг, я почувствовал некоторую надежду.
  
   "У меня есть кое-что еще, чем я могу поделиться с тобой", - наконец сказала я ему. "Прошлой ночью он прислал мне записку. Это была приятная записка, вдумчивая, приветствующая меня в этом районе "."Мы знаем". Кайл ухмыльнулся, как взрослый Энди Харди, которым он и является. "Вообще-то, это была открытка. На нем была изображена одалиска, рабыня любви из гарема ".
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 32.
  
   К ТОМУ времени, как я вернулся в свою комнату, было немного поздно, но я все равно позвонил Нане и детям. Я всегда звоню домой, когда меня нет дома, дважды в день, утром и вечером. Я еще не пропустил и не планировал начинать этой ночью.
  
   "Ты слушаешь Нану и для разнообразия ведешь себя как хорошая девочка?" Я спросил Дженни, когда она подошла к телефону.
  
   "Я всегда хорошая девочка!" Дженни завизжала от радости маленькой девочки. Она любит разговаривать со мной. Я чувствую то же самое по отношению к ней. Удивительно, мы все еще были безумно влюблены друг в друга после пяти лет вместе.
  
   Я закрыл глаза и представил свою девочку. Я мог просто видеть, как она выпячивает свою маленькую грудь, придавая лицу вызывающий вид, но в то же время улыбаясь острыми кривыми зубами. Когда-то Наоми была такой же милой маленькой девочкой. Я помнил все о тех временах. Я прогнал эту мысль, яркий портрет Скутчи.
  
   "Ну, а как насчет твоего старшего брата? Деймон говорит, что он тоже особенно хорош. Он говорит, что Нана сегодня назвала тебя "священным ужасом". Это так?""Э-э-э, папочка. Так его назвала Нана. Деймон - священный ужас в этом доме. Я все время ангел Наны. Я хорошая девочка, ангел Наны Мам. Ты можешь написать ей "."Ага. Приятно слышать", - сказала я своему маленькому пиарщику. "Ты совсем чуть-чуть дергал Деймона за волосы сегодня в ресторане фаст-фуда "Рой Роджерс"?"Не фаст-фуд, приятель-Уолли! Сначала он дернул меня за волосы. Деймон чуть не вырвал мне волосы, как будто я была малышкой Клэр без ее волос сейчас."Малышка Клэр была главной куклой Дженни с тех пор, как ей исполнилось два года. Кукла была "ее ребенком", абсолютно священной для Дженни. Священной для всех нас.
  
   Однажды мы оставили малышку Клэр в Уильямсбурге во время однодневной поездки, и нам пришлось проделать весь обратный путь на машине. Как по волшебству, Клэр ждала нас у входа в офис, мило беседуя с охранником.
  
   "Я все равно не мог дергать Деймона за волосы. Он почти лысый, папочка. Нана сделала ему летнюю стрижку. Подожди, ты увидишь моего лысого брата. Он бильярдный шар!" Я мог слышать ее смех. Я мог видеть смеющуюся Дженни. На заднем плане Деймон хотел вернуть телефон. Он хотел услышать опровержение о состоянии своей прически.
  
   После того, как я закончил с детьми, я поговорил с Наной.
  
   "Как ты держишься, Алекс?" Она сразу перешла к делу, как она всегда это делает. Из нее мог бы получиться выдающийся детектив или кто-то еще, кем она хотела быть. "Алекс, я спросил, как у тебя дела?""У меня все просто отлично. Люблю свою работу", - сказал я ей. "Как поживаешь, старушка?""Не обращай на это внимания. Я мог бы наблюдать за этими детьми во сне. Мне не нравится твой голос. Ты не спишь, и ты не добился большого прогресса, не так ли?"Чувак, она была жесткой, когда хотела быть. "Все идет не так хорошо, как я бы надеялся", - сказал я ей. "Возможно, сегодня вечером произошло что-то хорошее."Я знаю, " сказала Нана, - вот почему ты звонишь так поздно.
  
   Но ты не можешь поделиться хорошими новостями со своей бабушкой. Ты боишься, что я могу позвонить в "Вашингтон пост"."
  
   Мы уже обсуждали это раньше по делам, над которыми я работал. Ей всегда нужна внутренняя информация, и я не могу от нее отказаться.
  
   "Я люблю тебя", - наконец сказал я ей. "Это лучшее, что я могу сделать прямо сейчас". "И я люблю тебя, Алекс Кросс. Это лучшее, что я могу сделать ". Последнее слово должно было остаться за ней.
  
   После того, как я закончил с Наной и детьми, я лежал в темноте на неубранной неприветливой гостиничной кровати. Я не хотел, чтобы в номере были горничные или кто-либо еще, но табличка "Не беспокоить" не остановила ФБР.
  
   Бутылка пива стояла вертикально у меня на груди. Я замедлил дыхание, позволяя бутылке балансировать там. Мне никогда не нравились гостиничные номера, даже в отпуске.
  
   Я снова начал думать о Наоми. Когда она была маленькой девочкой, как Дженни, она обычно садилась мне на плечи, чтобы видеть "далеко-далеко в мире больших людей". Я вспомнил, что Наоми думала, что Рождество - это "Масса поцелуев", поэтому она целовала всех во время праздников.
  
   Наконец, я позволил своему разуму остановиться на монстре, который забрал у нас Скутчи. Монстр пока побеждал. Он казался непобедимым, неуловимым; он не допустил ни одной ошибки и не оставил никаких подсказок.
  
   Он был очень уверен в себе ... он даже оставил мне милую открытку из спортивного интереса. О чем это должно мне сказать?
  
   Возможно, он читал мою книгу о Гэри Сонеджи, подумал я. Возможно, он просто прочитал мою книгу. Взял ли он Наоми, чтобы бросить мне вызов? Возможно, чтобы доказать, насколько он хорош.
  
   Мне не очень понравилась эта мысль.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 33.
  
   Я ЖИВ, но я в аду!Кейт Мактирнан прижала ноги к груди и задрожала.
  
   Она была уверена, что ее накачали наркотиками. Сильная дрожь, сопровождаемая гложущей тошнотой, захлестывала ее мощными волнами, которые не прекращались, что бы она ни пыталась.
  
   Она не знала, как долго она спала на холодном полу, или который сейчас час. Наблюдал ли он за ней? Был ли глазок, скрытый в стенах? Кейт почти чувствовала, как его глаза обшаривают ее всю.
  
   Она помнила каждую ужасную деталь изнасилования. Ощущения от этого были такими живыми. Мысль о том, что он прикоснется к ней, была отвратительной, и самые ужасные образы всплыли перед ней.
  
   Гнев, вина, насилие - все смешалось в ее сознании. Адреналин мощно разлился по ее телу. "Радуйся, Мария, полная благодати... Господь с тобою". Она думала, что забыла, как молиться. Она надеялась, что Бог не забыл ее.
  
   У Кейт закружилась голова. Он определенно пытался сломить ее волю, сломить сопротивление. Таков был его план, не так ли?
  
   Она должна была думать, заставить себя думать. Все в комнате было не в фокусе. Наркотики! Кейт пыталась понять, что он мог употреблять.
  
   Какой препарат? Какой именно? ... Возможно, это был Форан, сильный миорелаксант, который использовался перед анестезией. Он выпускался в бутылочке объемом сто миллилитров. Его можно было распылить прямо в лицо жертвы или вылить на ткань и приложить к чьему-то лицу. Она попыталась вспомнить последствия действия препарата.
  
   Дрожь и тошнота. Сухость в горле. Снижение интеллектуального функционирования на день или два. У нее были эти симптомы! Все они!Он врач! Эта мысль поразила ее, как удар ниже пояса. Для нее это имело смысл. У кого еще мог быть доступ к такому препарату, как Форейн?
  
   В додзе в Чапел-Хилл преподавалась дисциплина, помогающая ученикам контролировать свои эмоции. Ты должен был сидеть перед пустой стеной додзе и оставаться сидящим, независимо от того, как сильно ты хотел или думал, что тебе нужно двигаться.
  
   Тело Кейт было мокрым от пота, но она была полна решимости. Она никогда не позволила бы ему сломить ее волю. Она могла быть невероятно сильной, когда это было необходимо. Именно так она закончила медицинскую школу без денег и вопреки всему.
  
   Она больше часа сидела в позе лотоса в "своей тюремной комнате". Она дышала спокойно и сосредоточилась на том, чтобы очистить свой разум от боли, тошноты и изнасилования. Она сосредоточилась на том, что ей предстояло сделать дальше.
  
   Одна простая концепция.
  
   Побег.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 34.
  
   КЕЙТ МЕДЛЕННО поднялась на ноги после часа медитации. Она все еще была одурманена, но чувствовала себя немного лучше, лучше контролировала себя. Она решила поискать его глазок. Это должно было быть там, спрятано где-то в стенах из натурального дерева.
  
   Спальня была ровно двенадцать на пятнадцать. Она измерила ее несколько раз. В крошечной нише размером со стенной шкаф было что-то вроде уборной.
  
   Кейт тщательно высматривала даже самую крошечную щель в стене, но ничего не увидела. Туалет в нише, казалось, уходил прямо в землю. Там не было водопровода, по крайней мере, не в этой части здания. Где меня держат? Где я 7 У нее слезились глаза от едкого запаха, когда она склонилась над черным деревянным сиденьем и, прищурившись, заглянула в темное отверстие. Она научилась мириться с невыносимым запахом, и на этот раз у нее вырвался только один сухой позыв.
  
   Отверстие выглядело так, как будто оно упало примерно на десять или двенадцать футов. Упало на что? Кейт задумалась.
  
   Оно выглядело очень узким, и она не думала, что сможет протиснуться через него, даже если снимет всю одежду. Хотя, может быть, и смогла бы. Никогда не говори "никогда".
  
   Она услышала его голос прямо у себя за спиной. Ее сердце упало, и она почувствовала слабость.
  
   Вот он! Снова без рубашки. Рельефные мышцы повсюду, но особенно на животе и бедрах. На нем была другая маска.
  
   Сердитый на вид. Образцы малинового и белоснежного цветов на блестящем черном фоне. Был ли он сердит сегодня? Были ли маски для него чем-то вроде колец настроения?
  
   "Не самая лучшая твоя идея, Кэти. Это было опробовано кем-то более стройным, чем ты", - сказал он певучим голосом. "Я не пойду туда, чтобы помочь тебе подняться. Очень дерьмовый способ умереть. Подумай об этом ".Кейт с трудом поднялась на ноги, и ее начало рвать. Она сделала все возможное, чтобы сделать это убедительно. "Я больна. Я думала, меня вырвет", - сказала она Казанове.
  
   "Я определенно верю, что тебя действительно тошнит", - сказал он. "Это пройдет. Но это не настоящая причина, по которой ты стоял на коленях над унитазом. Скажи правду и пристыди дьявола". "Чего ты хочешь от меня?" Спросила Кейт. Сегодня его голос звучал по-другому..
  
   . возможно, наркотики искажали ее слух. Она изучала маску.
  
   Казалось, это превратило его в другого человека. Еще один тип подонка. Было ли у него раздвоение личности?
  
   "Я хочу быть влюбленным. Я хочу снова заняться с тобой любовью. Я хочу, чтобы ты стала красивой для меня. Может быть, одно из прекрасных платьев от Neiman Marcus. Нейлоновые чулки и высокие каблуки ".Кейт была напугана и испытывала отвращение, но старалась не показывать этого. Она должна была что-то сделать, сказать что-нибудь, что удержало бы его подальше от нее на данный момент.
  
   "Я не в настроении, милая", - выпалила Кейт в ответ. "Я не в настроении одеваться". Она не смогла полностью скрыть сарказм в своем голосе. "У меня болит голова. Что за день сегодня, в любом случае? Я еще не был на улице". Он засмеялся. Почти нормальный смех; достаточно приятный смех из-под его мерзкой маски. "Голубое небо солнечной Каролины, Кейт. Температура за семьдесят. Один из десяти лучших дней в году". Одной рукой он внезапно рывком поднял ее на ноги. Он сильно дернул ее за руку, как будто пытался вырвать ее из сустава. Кейт закричала, когда сильная боль пронзила ее руку. Это взорвалось в мягком пространстве, впадине за ее глазами.
  
   В ярости, в панике она протянула руку и стянула маску.
  
   "Дура! Дура!" - заорал он ей в лицо. "А ты не глупая женщина!" Кейт увидела электрошокер в его руке и поняла, что совершила ужасную ошибку. Он направил пистолет ей в грудь и выстрелил в нее.
  
   Она попыталась удержаться на ногах, заставила себя не вставать, но ее тело больше не подчинялось, и она упала на пол.
  
   Теперь он сходил с ума. Она уставилась на него в приглушенном ужасе, когда он поднял ботинок и начал пинать ее. Зуб вращался в замедленной съемке, пролетел над дувром, оставляя свой след на деревянном полу.
  
   Вращающийся зуб очаровал ее. Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что это был ее зуб.
  
   Она чувствовала вкус крови и чувствовала, как распухают ее губы.
  
   В ушах Кейт раздался глухой звон, и она поняла, что теряет сознание. Она цеплялась за то, что видела за маской.
  
   Казанова знал, что она видела часть его лица.
  
   Гладкая розовая щека; бороды или усов не видно.
  
   Его левый глаз синий.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 35.
  
   НАОМИ КРОСС дрожала, сильно прижимаясь к запертой на засов двери, которая отделяла ее комнату. Где-то в доме ужасов кричала женщина.
  
   Звук был приглушен стенами, звукоизоляцией, которую он встроил в дом, но все равно был ужасающим. Наоми поняла, что кусает свою руку. Сильно. Она была уверена, что он кого-то убивает. Это было бы не в первый раз.
  
   Крики прекратились.
  
   Наоми сильнее прижалась к двери, напрягаясь, чтобы услышать какой-нибудь звук.
  
   "О, нет, пожалуйста", прошептала она, "не дай ей умереть". Наоми долго слушала наэлектризованную тишину. Наконец, она отошла от двери. Она ничего не могла сделать для бедной женщины. Никто ничего не мог сделать.
  
   Наоми знала, что сейчас ей нужно быть очень хорошей. Если бы она нарушила какое-либо из его правил, он бы побил ее. Она не могла позволить этому случиться.
  
   Казалось, он знал о ней все. Какую одежду она любила носить, все размеры ее нижнего белья, ее любимые цвета, даже оттенки, которые она предпочитала. Он знал об Алекс, и Сете Сэмюэле, и даже о ее подруге Мэри Эллен Клук. "Высокая, симпатичная блондинка", - называл он ее. Штучка.
  
   Казанова был очень извращенным; ему нравились театральные постановки и фантастические психодрамы. Он любил говорить с ней о порнографических действиях: сексе с девочками предпубертатного возраста и животными; кошмарном садизме; мазохизме; гинекократии; пытках клизмой. Он говорил обо всем так небрежно. Временами он был даже поэтичен, в болезненном смысле. Он цитировал Жана Жене, Джона Речи, Даррелла, де Сада. Он был начитан, вероятно, хорошо образован.
  
   "Ты достаточно умна, чтобы понимать меня, когда я говорю", - сказал он Наоми во время одного из своих визитов. "Вот почему я выбрал тебя, милая". Наоми была поражена звуком новых криков. Она подбежала к двери и прижалась щекой к прохладному толстому дереву. Это была та же самая женщина, или он бил кого-то другого? она задавалась вопросом.
  
   "Кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне!" - услышала она. Женщина кричала во весь голос. Она нарушала домашние правила.
  
   "Кто-нибудь, помогите! Меня здесь держат в плену. Кто-нибудь, помогите... Меня зовут Кейт ... Кейт Мактирнан. Кто-нибудь, помогите!" Наоми закрыла глаза. Это было так плохо. Женщине пришлось остановиться. Но над Дувром снова повторились крики о помощи. Это означало, что Казановы не было в доме. Должно быть, он вышел.
  
   "Кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне. Меня зовут Кейт Мактирнан. Я врач из больницы Университета Северной Каролины". Крики продолжались ... десять, двадцать раз. Наоми начала понимать, что не в панике. В ярости!Его не могло быть в доме. Он не позволил бы ей так долго задерживаться.
  
   Наоми, наконец, собралась с духом и закричала так громко, как только могла.
  
   "Прекрати это! Ты должна прекратить звать на помощь. Он убьет тебя! Заткнись!Это все, что я собираюсь сказать!"
  
   Наступила тишина ... Наконец-то благословенная тишина. Наоми показалось, что она слышит напряжение вокруг себя. Она определенно чувствовала это.
  
   Кейт Мактирнан ненадолго замолчала. "Как тебя зовут? Как давно ты здесь? Пожалуйста, поговори со мной ... эй, я с тобой разговариваю!" - крикнула она.
  
   Наоми не ответила ей. Что было не так с этой женщиной? Неужели она потеряла самообладание после последнего избиения?
  
   Кейт Мактирнан снова позвала. "Послушай, мы можем помочь друг другу. Я уверена, что сможем. Ты знаешь, где тебя держат?"Женщина была определенно храброй ... но она тоже вела себя глупо. Ее голос был сильным, но начинал звучать хрипло. Кейт.
  
   "Пожалуйста, поговори со мной. Его сейчас здесь нет, иначе он пришел бы со своим электрошокером. Ты знаешь, что я прав! Он не узнает, если ты поговоришь со мной. Пожалуйста... Я должен снова услышать твой голос "."Пожалуйста. На две минуты. Это все. Я обещаю тебе. Две минуты.
  
   Пожалуйста. Всего одну минуту".
  
   Наоми по-прежнему отказывалась отвечать ей. Он мог бы уже вернуться. Возможно, он в доме, слушает их. Даже наблюдает за ними через стены.
  
   Кейт Мактирнан вернулась в эфир. "Хорошо, тридцать секунд. Потом мы остановимся. Хорошо? Я обещаю, что остановлюсь ... в противном случае, я буду продолжать в том же духе, пока он не вернется... "О Боже, пожалуйста, прекрати говорить", - кричал внутренний голос Наоми. Прекрати это, прямо сейчас.
  
   "Он убьет меня", - крикнула Кейт. "Но он все равно собирается это сделать! Я видела часть его лица. Откуда ты? Как долго ты здесь?"Наоми чувствовала, что задыхается. Она не могла дышать, но оставалась у двери и слушала каждое слово, которое должна была сказать женщина. Она так сильно хотела с ней поговорить.
  
   "Возможно, он употреблял препарат под названием Форан. Им пользуются в больницах. Возможно, он врач. Пожалуйста. Чего нам бояться, кроме пыток и смерти?" Наоми улыбнулась. У Кейт Мактирнан была смелость, а также чувство юмора. Просто слышать другой голос было невероятно приятно.
  
   Слова сорвались с губ Наоми почти против ее воли. "Меня зовут Наоми Кросс. Я здесь уже восемь дней, я думаю. Он прячется за стенами. Он все время смотрит. Я не думаю, что он когда-нибудь спит. Он изнасиловал меня ", - сказала она ясным голосом. Это был первый раз, когда она произнесла эти слова вслух. Он изнасиловал меня.
  
   Кейт ответила тем же. "Он и меня изнасиловал, Наоми. Я знаю, что ты чувствуешь, ужасно плохо ... грязный весь. Так приятно слышать твой голос, Наоми. Я больше не чувствую себя таким одиноким"."Я тоже, Кейт. А теперь, пожалуйста, заткнись". Внизу, в своей комнате, Кейт Мактирнан чувствовала себя такой уставшей. Уставшей, но полной надежд. Она прислонилась к одной из стен, когда услышала голоса вокруг себя.
  
   "Мария Джейн Капальди. Думаю, я здесь около месяца"."Меня зовут Кристен Майлз. Здравствуйте". "Мелисса Стэнфилд. Я студентка-медсестра. Я здесь девять недель"."Криста Эйкерс, штат Северная Каролина. Два месяца в аду". Их было по меньшей мере шестеро.
  
   Часть вторая Прятки
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 36.
  
   Двадцатидевятилетняя репортер Los Angeles Times по имени Бет Либерман уставилась на крошечные, размытые зеленые буквы на своем компьютерном терминале. Она смотрела усталыми глазами, как продолжала разворачиваться одна из самых громких историй в the Times за последние годы. Это была определенно самая важная история в ее карьере, но ее это почти больше не волновало.
  
   "Это так безумно и ненормально... Ножки. Господи Иисусе", - тихо простонала Бет Либерман себе под нос. "Ноги". Шестая часть "дневника", отправленная ей звонившим джентльменом, прибыла в ее квартиру в Западном Лос-Анджелесе рано утром. Как и в случае с предыдущими записями в дневнике, убийца указал точное местоположение тела убитой женщины, прежде чем приступить к своему навязчивому, психопатическому посланию для нее.
  
   Бет Либерман немедленно позвонила в ФБР из своего дома, а затем быстро поехала в офис "Таймс" на Саут-Спринг-стрит.
  
   К тому времени, когда она прибыла, Федеральное бюро подтвердило последнее убийство.
  
   Джентльмен оставил свою подпись: свежие цветы.
  
   В Пасадене было найдено тело четырнадцатилетней японской девочки. Как и в случае с пятью другими женщинами, Санни Одзава бесследно исчезла две ночи назад. Это было так, как будто ее засосало во влажный, душный смог.
  
   На сегодняшний день Санни Озава была самой молодой жертвой Джентльмена, о которой сообщалось. Он украсил нижнюю часть ее туловища розовыми и белыми пионами. Цветы, конечно, напоминают мне женские половые губы, написал он в одной из записей дневника. Изоморфизм очевиден, не так ли?
  
   Без четверти семь утра офисы "Таймс" были пустынны и зловещи. Никто не должен вставать так рано, кроме тех, кто еще не ложился спать, подумал Либерман. Низкий гул центрального кондиционера, смешивающийся со слабым ревом уличного движения снаружи, раздражал ее.
  
   "Почему ноги?" пробормотал репортер.
  
   Она сидела перед своим компьютером, почти в коматозном состоянии, и жалела, что написала статью о порнографии, заказываемой по почте в Калифорнии. Именно так Джентльмен утверждал, что он "открыл" ее; как он выбрал ее в качестве "связующего звена с другими гражданами Города Ангелов". Он заявил, что они были на одной "волне". После бесконечных административных совещаний на самом высоком уровне Los Angezes Times решила опубликовать дневниковые записи убийцы.
  
   Не было никаких сомнений в том, что они на самом деле были написаны звонившим джентльменом.
  
   Он знал, где находятся тела жертв убийства, до того, как это сделала полиция. Он также пригрозил "специальными бонусными убийствами", если его дневник не будет опубликован, чтобы все в Лос-Анджелесе могли прочитать за завтраком. "Я последний, и я, безусловно, лучший", - написал Джентльмен в одной из записей дневника.
  
   Кто бы мог с этим поспорить? Бет задумалась. Ричард Рамирез? Кэрил Чесмен? Чарльз Мэнсон?
  
   Работа Бет Либерман прямо сейчас заключалась в том, чтобы быть его контактным лицом. Ей также пришлось внести первую правку в слова Джентльмена. Не было никакого способа, чтобы интенсивные, графичные записи в дневнике сохранились нетронутыми. Они были наполнены непристойной порнографией и самыми жестокими описаниями совершенных им убийств.
  
   Либерман почти слышал голос сумасшедшего, когда она набирала последнюю запись в своем текстовом редакторе. Звонивший джентльмен снова обращался к ней или через нее: Позвольте мне рассказать вам о Санни, во всяком случае, столько, сколько я знаю о Санни.
  
   Послушай меня, дорогой читатель. Будь там со мной. У нее были маленькие, нежные, ловкие ножки. Это то, что я помню лучше всего; это то, что я всегда буду помнить о моей прекрасной солнечной ночи.
  
   Бет Либерман пришлось закрыть глаза. Она не хотела слушать это дерьмо. Одно было несомненно: джентльмен, позвонивший, определенно дал Бет Либерман первую передышку в "Таймс". Ее подпись появлялась на каждой из широко читаемых статей на первой полосе. Убийца тоже сделал ее звездой.
  
   Послушай меня. Будь там со мной.
  
   Подумай о фетишизме и всех его удивительных возможностях раскрепостить психику. Не будь снобом. Открой свой разум. Открой свой разум прямо сейчас! Фетишизм таит в себе увлекательный набор разнообразных удовольствий, которые вы, возможно, упускаете.
  
   Давайте не будем слишком сентиментальными по поводу "юной" Санни. Санни Озава увлекалась ночными играми. Она рассказала мне об этом, по секрету, конечно. Я подцепил ее в баре Monkey. Мы пошли ко мне домой, в мое убежище, где начали экспериментировать, играть всю ночь напролет.
  
   Она спросила меня, делал ли я когда-нибудь это с японкой раньше. Я сказал ей, что нет, но всегда хотел. Санни сказала мне, что я "настоящий джентльмен". Для меня это большая честь.
  
   Этой ночью мне казалось, что нет ничего более распутного, чем сосредоточиться на женских ногах, ласкать их, когда я занимался любовью с Санни. Я говорю о загорелых ногах, обтянутых роскошным нейлоном, и полудорогих лодочках на высоком каблуке от Saks. Я говорю об умных маленьких ножках.
  
   Очень утонченные коммуникаторы.
  
   Послушай. Чтобы по-настоящему оценить очень эротичное пантомимическое шоу красивых женских ног, женщина должна лежать на спине, в то время как мужчина стоит.
  
   Вот как это было со мной и Санни ранее сегодня вечером.
  
   Я приподнял ее стройные ноги и внимательно наблюдал за тем, как они соединяются таким образом, что вульва сморщивается от ее ягодиц. Я несколько раз поцеловал верхнюю часть ее чулок. Я зациклился на ее хорошо сформированной лодыжке, на прекрасных линиях, ведущих к ее блестящей черной лодочке.
  
   Я сосредоточил все свое внимание на этой кокетливой помпе, когда наши лихорадочные действия привели ее ножку в быстрое движение. Теперь ее маленькие ножки разговаривали со мной. Абсолютно маниакальное возбуждение поднялось в моей груди. Казалось, что там были живые птицы, чирикающие и чирикающие внутри.
  
   Бет Либерман перестала печатать и снова закрыла глаза. Борьба! Она должна была остановить образы, которые вспыхивали перед ней. Он убил молодую девушку, о которой так беспечно говорил.
  
   Вскоре ФБР и полиция Лос-Анджелеса ворвались бы в относительно спокойные офисы "Таймс". Они задали бы обычную серию вопросов. У них самих пока не было ответов. Пока никаких существенных зацепок. Они сказали, что Джентльмен совершил "идеальные преступления".Агенты ФБР хотели бы часами обсуждать ужасные детали места убийства. Ноги! Джентльмен отрезал ступни Санни Озавы каким-то острым как бритва ножом. Обе ее ступни пропали с места преступления в Пасадене.
  
   Жестокость была его визитной карточкой, но пока это была единственная последовательная схема. В прошлом он калечил гениталии. Одну жертву он изнасиловал, а затем прижег. Он вскрыл грудь женщине-инвестиционному банкиру и извлек ее сердце. Экспериментировал ли он? Он не был джентльменом, когда выбирал свою жертву. Он был аджекиллом и Хайдом в 1990-х годах.
  
   Бет Либерман наконец открыла глаза и увидела высокого, стройного мужчину, стоящего очень близко к ней в редакции. Она громко вздохнула и сдержала хмурый взгляд.
  
   Это был Кайл Крейг, специальный следователь из ФБР.
  
   Кайл Крейг знал что-то, что ей отчаянно нужно было знать, но он не сказал ей, что. Он знал, почему заместитель директора ФБР прилетел в Лос-Анджелес на прошлой неделе. Он знал секреты, которые ей нужно было знать.
  
   "Здравствуйте, мисс Либерман. Что у вас есть для меня?" спросил он.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 37.
  
   ТИК-петушок, Дикори Док.
  
   Так он охотился за женщинами. Так это происходило на самом деле, раз за разом. Лично для него никогда не было никакой опасности. Он вписывался везде, где выбирал охоту. Он делал все возможное, чтобы избежать любых осложнений или человеческих ошибок. У него была страсть к порядку и, прежде всего, к совершенству.
  
   В тот день он терпеливо ждал в переполненной галерее модного торгового центра в Роли, Северная Каролина. Он наблюдал, как привлекательные женщины входят в местный магазин Victoria's Secret и выходят из него по длинной мраморной аллее. Большинство женщин были хорошо одеты. На мраморной скамье рядом с ним были сложены экземпляры журналов Time и USA Today.
  
   Заголовок газеты гласил: "Джентльмен звонит в 6-й раз в Лос-Анджелесе".
  
   Он думал про себя, что "Джентльмен" выходит из-под контроля в южной Калифорнии. Он покупал ужасные сувениры, иногда снимался с двумя женщинами в неделю, играл в дурацкие интеллектуальные игры с Los Angeles Times, полицией Лос-Анджелеса и ФБР. Его собирались поймать.
  
   Голубые глаза Казановы снова скользнули по переполненному торговому центру. Он был красивым мужчиной, каким был настоящий Казанова. Природа наделила искателя приключений восемнадцатого века красотой, чувственностью и огромным энтузиазмом по отношению к женщинам, и так было и с ним.
  
   Итак, где была прекрасная Анна? Она, без сомнения, зашла в Victoria's Secret, чтобы купить что-нибудь модное для своего парня. Анна Миллер и Крис Чапин вместе учились в юридической школе штата Северная Каролина.
  
   Теперь Крис был помощником в юридической фирме. Им нравилось переодеваться друг в друга. Переодевались, чтобы получить удовольствие. Он знал о них все.
  
   Он наблюдал за Анной при любой возможности в течение почти двух недель. Она была поразительной темноволосой двадцатитрехлетней красавицей, может быть, и не второй доктор Кейт Мактирнан, но достаточно близкой.
  
   Он наблюдал, как Анна наконец вышла из Victoria's Secret и направилась почти прямо к нему. Стук ее высоких каблуков придавал ее голосу удивительную надменность. Она знала, что была необыкновенной молодой красавицей.
  
   Это было самое лучшее в ней. Ее абсолютная уверенность почти соответствовала его собственной.
  
   У нее была такая приятная высокомерная походка с длинными ногами. Идеальные стройные линии вверх и вниз по ее телу. Ноги, обтянутые темными нейлоновыми чулками; туфли на каблуках для ее работы на полставки в Роли помощником юриста. Рельефная грудь, которую ему хотелось ласкать. Он мог видеть тонкие линии ее нижнего белья под облегающей юбкой коричневого цвета. Почему она была такой провокационной? Потому что она могла быть такой.
  
   Она тоже казалась умной. Во всяком случае, многообещающей. Она только что пропустила юридический обзор. Анна была теплой, милой, с ней было приятно находиться рядом. Хранительница. Ее любовник называл ее "Анна Банана". Ему понравилась милая, глупая интимность этого прозвища.
  
   Все, что ему нужно было сделать, это взять ее. Это было так просто.
  
   Еще одна очень привлекательная женщина внезапно попала в поле его зрения.
  
   Она улыбнулась ему, и он улыбнулся в ответ. Он встал и потянулся, затем подошел к ней. Обеими руками она держала пакеты из магазина.
  
   "Привет, красавица", - сказал он, подойдя ближе. "Могу я взять что-нибудь из этого? Облегчи свой тяжелый груз, дорогой?""Ты сам такой милый, симпатичный", - сказала ему женщина.
  
   "Но тогда ты всегда была. И всегда была романтиком". Казанова поцеловал свою жену в щеку и помог ей с пакетами.
  
   Она была элегантной женщиной, обладавшей самообладанием. На ней были джинсы, свободная рабочая рубашка, коричневый твидовый пиджак. Она хорошо одевалась.
  
   Она была эффективна во многих отношениях. Он выбирал ее с величайшей осторожностью.
  
   Когда он брал несколько сумок, у него была самая приятная, самая теплая мысль: они не смогли бы поймать меня и за тысячу лет. Они бы не знали, с чего начать искать. Они никак не могли заглянуть за эту замечательную маскировку, эту маску здравомыслия. Я вне подозрений.
  
   "Я видела, как ты смотрел на красивые ножки молодого чипсика", - сказала его жена с понимающей улыбкой и закатила глаза. "Просто пока все, что ты делаешь, это смотришь". "Ты поймала меня", - сказал Казанова своей жене. "Но у нее не такие красивые ноги, как у тебя". Он улыбнулся в своей легкой и очаровательной манере. Как только он это сделал, имя взорвалось в его мозгу. Анна Миллер. Он должен был обладать ею.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 38.
  
   ЭТО было тяжелее, чем просто трудно.
  
   Я нацепил счастливую, притворную улыбку, когда врывался в свою собственную парадную дверь дома в Вашингтоне. Был необходим выходной от погони. Что более важно, я пообещал семье встречу, отчет о ситуации с Наоми. Я также скучал по своим детям и Нане. Я чувствовал себя так, как будто был дома в отпуске после войны.
  
   Последнее, что я хотел, чтобы Нана и дети знали, это то, как я беспокоился о Скутчи.
  
   "Пока безуспешно", - сказал я Нане, когда наклонился и поцеловал ее в щеку. "Тем не менее, мы делаем небольшой прогресс". Я отошел от нее, прежде чем она смогла начать перекрестный допрос меня.
  
   Стоя в гостиной, я разыграл свой лучший лаунж-номер в стиле работающего отца. Я спел "Daddy's Home, Папин дом". Не версию Шепа и the Limelites, а мою собственную оригинальную мелодию. Я подхватил Дженни и Деймона на руки.
  
   "Деймон, ты стал больше и сильнее, и ты красив, как принц Марокко!" Я сказал своему сыну. "Дженни, ты стала больше, сильнее и красива, как принцесса!" Я рассказал своей дочери.
  
   "Ты тоже, папочка!" Дети завизжали в ответ такой же милой ерундой, как и я.
  
   Я пригрозил схватить и свою бабушку тоже, но бабушка с серьезным видом перекрестила пальцы, чтобы отогнать меня. Наш семейный знак. "Ты просто держись от меня подальше, Алекс", - сказала она. Она улыбалась и бросала злобный взгляд. Она может это сделать. "Десятилетия практики", - любит говорить она. "Столетия", - я всегда возвращаюсь к ней.
  
   Я еще раз крепко поцеловал Нану. Затем я более или менее "погладил" детей. Я держал их так, как большие мужчины могут держать баскетбольные мячи, как будто они были ничем иным, как продолжением их рук.
  
   "Вы двое были хорошими маленькими негодяями?" Я начал осваивать методы допроса с моих собственных рецидивистов. "Убирайтесь в своих комнатах, делайте свою работу по дому, ешьте брюссельскую капусту?" "Да, папочка!" - закричали они в унисон. "Мы были на высоте", - добавила Дженни в качестве убедительной детали.
  
   "Ты лжешь мне? Брюссельская капуста? Брокколи тоже? Ты бы не стал так нагло лгать своему папочке? Я позвонил домой в половине одиннадцатого прошлой ночью, вы обе еще не спали. И ты говоришь мне, что ты была хороша. Хороша как золото!""Нана, дай нам посмотреть "Профессиональные обручи"!" Деймон взвыл от смеха и нескрываемого ликования. Этому молодому мошеннику все может сойти с рук, что меня иногда беспокоит. Он прирожденный имитатор, но также гениальный создатель собственного оригинального материала. На данный момент уровень его юмора соответствует уровню телевизионного хита в Living Color.
  
   Я, наконец, полез в свою дорожную сумку за их подарками.
  
   "Ну, в таком случае, я привез вам всем кое-что из моей поездки на юг. Я говорю вам всем сейчас. Я научилась этому в Северной Каролине ". "Эй, вы все", - ответила мне Дженни. Она дико захихикала и исполнила импровизированный танцевальный номер. Она была похожа на самого милого щенка, которого держали в доме на полдня. Потом ты приходишь домой, а она облепляет тебя, как липкая бумага для мух. Совсем как Наоми, когда она была маленькой девочкой.
  
   Я достал баскетбольные футболки чемпиона NCAA Университета Дьюка для Дженни и Деймона. Хитрость в том, что у этих двоих должны быть одинаковые вещи. Точно такой же дизайн. Точно такого же цвета. Это продлится еще пару лет, и тогда ни одна из них не будет застигнута врасплох в чем-либо, отдаленно связанном с другой.
  
   "Спасибо вам всем", - говорили дети один за другим. Я чувствовал их любовь, было так хорошо быть дома. В отпуске или как-то иначе. В целости и сохранности в течение нескольких часов.
  
   Я повернулся к Нане. "Ты, наверное, подумала, что я совсем забыл о тебе", - сказал я ей.
  
   "Ты никогда не забудешь меня, Алекс". Мама Нана пристально посмотрела на меня своими карими глазами.
  
   "Ты все правильно поняла, старушка". Я ухмыльнулся.
  
   "Конечно, хочу". Последнее слово должно было остаться за ней.
  
   Я достал из своей спортивной сумки с чудесами и сюрпризами красиво упакованный сверток. Нана развернула его и обнаружила самый красивый свитер ручной работы, который я когда-либо где-либо видел. Он был создан в Хиллсборо, Северная Каролина, восьмидесятилетними и девяностолетними женщинами, которые все еще зарабатывали на жизнь.
  
   На этот раз бабушке нечего было сказать. Никаких остроумных реплик. Я помогла ей надеть свитер ручной вязки, и она носила его до конца дня. Она выглядела гордой, счастливой и красивой, и мне нравилось видеть ее такой.
  
   "Это самый приятный подарок", - наконец сказала она с легкой дрожью в голосе, - "кроме того, что ты дома, Алекс. Я знаю, что ты должен быть крутым парнем, но я беспокоился о тебе там, в Северной Каролине."Бабушка Нана знала достаточно, чтобы пока не слишком расспрашивать о Скутчи. Она также точно знала, что означало мое молчание.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 39.
  
   БЛИЖЕ к вечеру около тридцати моих самых близких друзей и родственников толпились в доме на Пятой улице. Темой обсуждения было расследование в Северной Каролине. Это было естественно, хотя они знали, что я бы сказал им, если бы у меня были какие-то хорошие новости. Я придумал обнадеживающие зацепки, которых просто не было. Это было лучшее, что я мог для них сделать.
  
   Мы с Сэмпсоном наконец собрались на заднем крыльце после того, как перебрали импортного пива и редких бифштексов. Сэмпсону нужно было выслушать; мне нужно было немного поговорить с моим другом и партнером.
  
   Я рассказал ему все, что произошло на данный момент в Северной Каролине. Он понимал сложность расследования и розыска. Он был там со мной раньше, по делам без единой зацепки.
  
   "Сначала они полностью закрылись от меня. Не хотели слушать, как я приседаю. В последнее время стало немного лучше", - сказал я ему. "Детективы Раскин и Сайкс послушно проверяют и держат меня в курсе событий. Во всяком случае, Раскин это делает. Иногда он даже пытается быть полезным. Кайл Крейг тоже участвует в расследовании. ФБР все еще не говорит мне, что им известно ". "Есть какие-нибудь предположения, Алекс?" Сэмпсон хотел знать. Он был напряжен, когда слушал, и иногда высказывал свою точку зрения.
  
   "Возможно, одна из похищенных женщин связана с кем-то важным.
  
   Возможно, число жертв намного больше, чем они показывают.
  
   Возможно, убийца связан с кем-то, обладающим властью или влиянием."
  
   "Тебе не обязательно возвращаться туда", - сказал Сэмпсон после того, как услышал все подробности. "Похоже, у них достаточно информации " по этому делу. Не начинай одну из своих вендетт, Алекс". "Это уже началось", - сказал я ему. "Я думаю, Казанова наслаждается тем фактом, что он поставил нас в тупик своими идеальными преступлениями. Я думаю, ему тоже нравится, что я в замешательстве. Есть что-то еще, но я пока не могу понять, что именно. Я думаю, у него сейчас течка "."Ммм, хм. Что ж, мне кажется, у тебя тоже течка. Отвали от него, Алекс. Не играй в Шерлока гребаного Холмса с этим извращенным безумцем."Я ничего не сказал. Я просто покачал головой, моей очень твердой головой.
  
   "Что, если ты не сможешь заполучить его", - наконец сказал Сэмпсон. "Что, если ты не сможешь раскрыть это дело? Ты должна подумать об этом, Сладкая ". Это была единственная возможность, которую я бы не рассматривал.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 40.
  
   КОГДА КЕЙТ Мактирнан проснулась, она сразу поняла, что что-то очень не так, что ее невозможная ситуация стала еще хуже.
  
   Она не знала, который час, какой сегодня день, где ее держат. Ее зрение было затуманенным. Ее пульс был скачкообразным. Все ее жизненные показатели казались нарушенными.
  
   Она перешла от крайнего чувства отстраненности к депрессии, к панике всего за те несколько мгновений, что была в сознании. Что он ей дал? Какой препарат мог вызвать эти симптомы? Если бы она смогла разгадать эту головоломку, это доказало бы, что она все еще в здравом уме, по крайней мере, все еще способна ясно все обдумывать.
  
   Может быть, он дал ей клонопин, подумала Кейт.
  
   По иронии судьбы, клонопин обычно назначали как успокаивающее средство. Но если бы он начал давать ей достаточно высокую дозу, скажем, от пяти до десяти миллиграммов, она испытала бы примерно те же побочные эффекты, которые испытывала сейчас.
  
   Или, может быть, он использовал капсулы Маринола? Их прописывали для лечения тошноты во время химиотерапии. Кейт знала, что Маринол - настоящая красота! Если бы он давал ей, скажем, двести миллиграммов в день, она бы отскакивала от стен. Ватный язык. Дезориентация. Периоды маниакально-депрессивного состояния. Доза от полутора тысяч до двух тысяч миллиграммов была бы смертельной.
  
   Он лишил ее плана побега с помощью сильнодействующих наркотиков. Она не могла так с ним бороться. Ее тренировки по карате были бесполезны.
  
   Казанова позаботился об этом.
  
   "Ты ублюдок", - сказала Кейт вслух. Она почти никогда не ругалась. "Ты ублюдок", - прошептала она сквозь стиснутые зубы.
  
   Она не хотела умирать. Ей был всего тридцать один год. Она, наконец, выучилась на врача, хорошего, как она надеялась. Почему я? Не позволяй этому случиться. Этот человек, этот ужасный маньяк, собирается убить меня без всякой на то причины!Дрожь, холодная, как сосульки, пробежала вверх и вниз по ее спине. Она чувствовала, что ее вот-вот вырвет или, может быть, даже потеряет сознание. Ортостатическая гипотензия, подумала она. Это был медицинский термин, обозначающий обморок, когда ты быстро встаешь с кровати или стула.
  
   Она не могла защититься от него! Он хотел, чтобы она была бессильной, и, по-видимому, ему это удалось. Больше всего на свете это в конце концов до нее дошло, и она начала плакать. Это разозлило ее еще больше.
  
   Я не хочу умирать.
  
   Я не хочу умирать.
  
   Как мне помешать этому случиться?
  
   Как мне остановить Казанову?
  
   В доме снова стало очень тихо. Она не думала, что он там. Ей отчаянно нужно было с кем-нибудь поговорить. С другими женщинами-заключенными.
  
   Ей пришлось снова заставить себя сделать это.
  
   Он мог прятаться в доме. Ждать. Наблюдая за ней прямо в эту секунду.
  
   "Привет там", - наконец позвала она, удивленная хрипотцой собственного голоса.
  
   "Это Кейт Мактирнан. Пожалуйста, послушай. Он дал мне много наркотиков.
  
   Я думаю, что он скоро убьет меня. Он сказал мне, что убьет. Я очень боюсь ... Я не хочу умирать ".
  
   Кейт повторила то же самое сообщение еще раз, слово в слово.
  
   Она повторила это снова.
  
   Наступила тишина; ни от кого не было ответа. Другие женщины тоже были напуганы. Они были правы, что окаменели. Затем откуда-то сверху до нее донесся голос. Голос ангела.
  
   Сердце Кейт подпрыгнуло. Она вспомнила голос. Она внимательно слушала каждое слово своей храброй подруги.
  
   "Это Наоми. Может быть, мы сможем как-то помочь друг другу. Время от времени он сводит нас вместе, Кейт. Ты все еще на испытательном сроке. Сначала он держал каждую из нас в комнате на первом этаже. Пожалуйста, не сопротивляйся ему! Мы больше не можем разговаривать. Это слишком опасно. Ты не умрешь, Кейт." - крикнула другая женщина. "Пожалуйста, будь храброй, Кейт. Будь сильной ради всех нас. Только не будь слишком сильной". Затем женские голоса смолкли, и в ее комнате снова стало очень тихо, очень одиноко.
  
   Наркотик, чем бы он ее ни накачал, теперь действовал на полную мощность.
  
   Кейт Мактирнан почувствовала, что сходит с ума.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 41.
  
   КАЗАНОВА собирался убить ее, не так ли? Это должно было произойти скоро.
  
   В ужасной тишине и одиночестве Кейт почувствовала непреодолимую потребность помолиться, поговорить с Богом. Бог все равно услышал бы ее в этом гротескно злом месте, не так ли?
  
   Прости, если я лишь частично верил в тебя последние несколько лет до этого. Я не знаю, агностик ли я, но, по крайней мере, я честен. У меня довольно хорошее чувство юмора. Даже когда юмор неуместен.
  
   Я знаю, что это не "Давай заключим сделку", но если ты сможешь вытащить меня из этого, я буду бесконечно благодарен.
  
   Извини за это. Я продолжаю говорить, что это не может случиться со мной, но это происходит. Пожалуйста, помоги мне. Это не одна из твоих лучших идей..
  
   Она молилась так усердно, сосредоточившись, что не услышала, как он постучал в дверь. Он все равно всегда был таким тихим. Фантом. Призрак.
  
   "Ты ни капельки не слушаешь, не так ли? Ты просто не учишься". - сказал ей Казанова.
  
   В одной руке он держал больничный шприц. На нем была розовато-лиловая маска, густо намазанная белой и синей краской. Это была самая ужасная и расстраивающая маска, которую он носил до сих пор. Маски действительно соответствовали его настроению, не так ли?
  
   Кейт попыталась сказать "Не делай мне больно", но ничего не вышло. С ее губ сорвался только тихий звук "пфф".
  
   Он собирался убить ее.
  
   Она едва могла стоять или даже сидеть, но она одарила его, как ей показалось, слабой улыбкой.
  
   "Привет ... рада тебя видеть". Она так много сказала. Был ли в ее словах какой-то смысл? она задавалась вопросом. Она не знала наверняка.
  
   Он что-то сказал ей в ответ, что-то важное, но она понятия не имела, что это было. Таинственные слова эхом отдавались в ее мозгу ... бессмысленный мумбо-юмбо. Она пыталась слушать, что он говорил.
  
   Она так старалась ... "Доктор Кейт ... поговорила с другими ... нарушила домашние правила!"Лучшая девочка, лучшая!... Могла бы быть ... такая умная, что ты глупая!Кейт кивнула головой, как будто поняла, что он только что сказал ей, прекрасно следовала его словам и логике. Он, очевидно, знал, что она говорила с другими. Он хотел сказать, что она была настолько умной, что была глупой? Это было правдой. Ты все правильно понял, приятель.
  
   "Я хотела ... поговорить", - выдавила она. Ее язык ощущался так, словно он был заключен в шерстяную варежку. То, что она хотела сказать, было "Давай поговорим". Давай все это обсудим. Нам нужно поговорить.
  
   Однако в этот визит он был не слишком разговорчив. Он казался замкнутым в себе. Очень отстраненным. Айсберг. В нем было что-то особенно нечеловеческое. Эта отвратительная маска. Сегодня его персоной была Смерть.
  
   Он был менее чем в десяти футах от нас, вооруженный электрошокером и шприцем.
  
   Доктор; ее мозг кричал. Он доктор, не так ли?
  
   "Не хочу умирать. Веди себя хорошо", - с большим усилием сумела произнести она.
  
   "Одевайся... высокие каблуки ... " "Об этом следовало подумать раньше, доктор Кейт, и тебе не следовало нарушать правила моего дома при каждом удобном случае. Ты была ошибкой с моей стороны. Обычно я не совершаю ошибок."Она знала, что электрический разряд от пистолета обездвижит ее.
  
   Она попыталась сосредоточиться на том, что она могла сделать, чтобы спасти себя.
  
   Теперь она была на полном автопилоте. Все отработанные рефлексы. Один прямой, верный удар, подумала она. Но прямо сейчас это казалось невозможным. В любом случае, она погрузилась глубоко в себя. Полная концентрация.
  
   Все ее годы занятий каратэ были направлены на один ничтожный шанс спасти свою жизнь.
  
   Последний шанс.
  
   В додзе ей тысячу раз говорили сосредоточиться на одной цели, а затем использовать силу и энергию противника против него самого. Полная сосредоточенность. Настолько, насколько она могла прямо сейчас.
  
   Он подошел к ней и приставил электрошокер к своей груди. Он двигался очень целенаправленно.
  
   Кейт прохрипела "ки-ай!" или что-то в этом роде. Лучшее, на что она была способна в тот момент. Она ударила изо всех оставшихся сил.
  
   Она целилась ему в почки. Удар мог вывести его из строя. Она хотела убить его.
  
   Кейт пропустила лучшее в своей жизни, но кое-что произошло. Она прочно соединилась с костями и плотью.
  
   Не в почку, даже близко не к намеченной цели. Удар пришелся в бедро или верхнюю часть бедра. Не важно, что это причинило ему боль.
  
   Казанова взвизгнул от боли. Его голос звучал как у собаки, сбитой мчащейся машиной. Она могла сказать, что он тоже был удивлен. Он внезапно сделал заикающийся шаг назад.
  
   Затем Джек и чертов Великан с Бобовым Стеблем тяжело упали. Кейт Мактирнан хотелось кричать от радости.
  
   Она причинила ему боль.
  
   Казанова был повержен.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 42.
  
   Я ВЕРНУЛСЯ на Юг, к расследованию этого отвратительного убийства и похищения. На этот раз Сэмпсон был прав, это было личное. К тому же это было невозможное дело, из тех, что могут продолжаться годами.
  
   Делалось все, что можно было сделать. В настоящее время под наблюдением в Дареме, Чапел-Хилл и Роли находились одиннадцать подозреваемых. Среди них были разные извращенцы, но также университетские профессора, врачи и даже отставной полицейский в Роли. Из-за "идеальных" преступлений Бюро проверило всех местных полицейских.
  
   Меня не интересовали эти подозреваемые. Я должен был смотреть туда, куда никто другой не смотрел. Такова была сделка, которую я заключил с Кайлом Крейгом и ФБР. Я был назначенным нападающим.
  
   В то время по всей стране велось несколько текущих дел. Я прочитал сотни подробных сводок ФБР по всем из них. Убийца геев в Остине, штат Техас. Неоднократный убийца пожилых женщин в Энн-Арборе и Каламазу, штат Мичиган. Типичные убийцы в Чикаго, Норт-Палм-Бич, Лонг-Айленде, Окленде и Беркли.
  
   Я читал, пока у меня не загорелись глаза, а внутри не стало еще хуже.
  
   Был неприятный случай, который попал в заголовки национальных газет the Gentleman Caller в Лос-Анджелесе. Я нашел "дневники" убийцы на Nexus. Они печатались в Los Angeles Times с начала года.
  
   Я начал читать дневники убийцы из Лос-Анджелеса. У меня произошло короткое замыкание, когда я прочитал предпоследнюю запись в "Таймс". У меня перехватило дыхание. Я почти не верил в то, что только что прочитал на компьютере.
  
   Я воспроизвел историю на экране. Я перечитал запись еще раз, очень медленно, слово в слово.
  
   Это была история о молодой женщине, которая была "пленницей" джентльмена, посетившего ее в Калифорнии.
  
   Имя молодой женщины: Наоми К. Ее профессия: студентка второго курса юридического факультета.
  
   Описание: Чернокожий, очень привлекательный. Двадцать два года.
  
   Наоми было двадцать два ... студентка второго курса юридического факультета ... Как мог жестокий убийца, развлекающийся в Лос-Анджелесе, знать что-либо о Наоми Кросс?
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 43.
  
   Я НЕМЕДЛЕННО ПОЗВОНИЛ репортеру газеты, заголовок которой появился в "дневниковых историях". Ее звали Бет Либерман. Она сама ответила на звонок в "Лос-Анджелес Таймс".
  
   "Меня зовут Алекс Кросс. Я детектив отдела по расследованию убийств, связанный с убийствами Казановы в Северной Каролине", - сказал я ей. Мое сердце бешено колотилось, когда я пытался быстро объяснить свою ситуацию.
  
   "Я точно знаю, кто вы, доктор Кросс", - оборвала меня Бет Либерман.
  
   "Ты пишешь книгу об этом. Я тоже. По понятным причинам, я не думаю, что мне есть что тебе сказать. Мое собственное предложение о книге прямо сейчас распространяется по Нью-Йорку.
  
   "Пишу книгу? Кто тебе это сказал? Я не пишу никакой книги". Уровень моего голоса повышался, несмотря на мои лучшие инстинкты. "Я расследую серию похищений и убийств в Северной Каролине.
  
   Это то, что я делаю ".
  
   "Шеф детективов округа Колумбия считает иначе, доктор Кросс. Я позвонил ему, когда прочитал, что вы были замешаны в деле Казановы ". "Шеф снова наносит удар", - подумал я. Мой бывший босс в Вашингтоне " Джордж Питтман был полным мудаком, который также не был моим фанатом. "Я написал книгу о Гэри Сонеджи", - сказал я. "Прошедшее время. Мне нужно было выбросить это из головы. Поверь мне, я "
  
   "История!" Бет Либерман повесила трубку. Бах!"Сукин сын", - пробормотал я в мертвую трубку в моей руке. Я снова набрал номер газеты. На этот раз у меня на линии секретарша. "Извините, мисс Либерман ушла на весь день", - сказала она отрывистым голосом.
  
   Мне было немного жарко. "Должно быть, она ушла за те десять секунд, которые мне потребовались, чтобы восстановить связь. Пожалуйста, верните мисс Либерман трубку. Я знаю, что она там. Соедини ее сейчас же."Секретарша тоже повесила трубку.
  
   "Ты тоже сукин сын!" Сказал я в отключенную телефонную линию. "Черт возьми, все к черту". Теперь я получал отказ от сотрудничества в двух городах по одному и тому же делу. Больше всего меня бесило то, что я подумал, что, возможно, что-то напал на след. Была ли какая-то странная связь между Казановой и убийцей с Западного побережья? Откуда Джентльмен, позвонивший по телефону, мог знать о Наоми? Он тоже знал обо мне?
  
   Пока это была всего лишь догадка, но слишком хорошая, чтобы отмахнуться. Я позвонил главному редактору Los Angeles Times. Достучаться до большого человека было легче, чем до его репортера. Помощником редактора был мужчина. Его голос по телефону был четким, деловитым, но таким же приятным, как воскресный бранч в отеле Ritz-Carlton в Вашингтоне.
  
   Я сказал ему, что я доктор Алекс Кросс, что я участвовал в расследовании дела Гэри Сонеджи и что у меня есть важная информация по делу джентльмена, позвонившего. Две трети этого было абсолютной правдой.
  
   "Я скажу мистеру Хиллзу", - сообщил мне ассистент, все еще звуча так, как будто он был рад, как панч, услышать меня. Я подумал, что было бы здорово иметь такого ассистента.
  
   Главному редактору не потребовалось много времени, чтобы самому подойти к телефону. "Алекс Кросс, " сказал он, - это Дэн Хиллс. Я читал о тебе во время охоты на Сонеджи. Рад ответить на твой звонок, особенно если у тебя есть что-то для нас по этому грязному делу."Разговаривая с Дэном Хиллзом, я представлял себе крупного мужчину лет под сорок.
  
   Достаточно жесткий, но в то же время по-калифорнийски щеголеватый. Рубашка в тонкую полоску с закатанными до локтя рукавами. Галстук ручной росписи. Весь Стэнфорд. Он попросил меня называть его Дэном. Ладно, я мог бы это сделать. Он казался хорошим парнем. Вероятно, получил Пулитцеровскую премию или две.
  
   Я рассказал ему о Наоми и моем участии в деле Казановы в Северной Каролине. Я также рассказал ему о появлении Наоми в Лос-Анджелесе.
  
   дневники.
  
   "Я сожалею об исчезновении твоей племянницы", - сказал Дэн Хиллс. "Я могу представить, через что ты проходишь". На линии повисла пауза. Я боялся, что Дэн собирается быть политически или социально корректным со мной. "Бет Либерман - хороший молодой репортер", - продолжил он. "Она жесткая, но она профессионал. Это большая история для нее, да и для нас тоже ". "Послушай, - я оборвал Хиллз, как должен был. "Наоми почти каждую неделю писала мне письмо о том, что она в школе. Я сохранил эти письма, все до единого.
  
   Я помогал воспитывать ее. Мы близки. Это много значит для меня ".
  
   "Я слышу тебя. Я посмотрю, что я могу сделать. Впрочем, никаких обещаний". "Никаких обещаний, Дэн". Сдержав свое слово, Дэн Хиллс перезвонил мне в офис ФБР в течение часа. "Ну, у нас здесь было собрание умов", - сказал он мне.
  
   "Я поговорил с Бет. Как ты можешь себе представить, это ставит нас обоих в трудное положение". "Я понимаю, что ты мне говоришь", - сказал я. Я готовился к мягкому удару, но получил кое-что еще.
  
   "В неотредактированных версиях дневников, которые Джентльмен прислал ей, есть упоминания о Казанове. Звучит так, будто они двое могли разговаривать, даже делиться подвигами. Почти как если бы они были друзьями. Кажется, что они по какой-то причине общаются. "Бинго".
  
   Монстры общались.
  
   Теперь я думал, что знаю, что ФБР держало в секрете, чего они боялись, что это выйдет наружу.
  
   Серийные убийцы разъезжали от побережья до побережья.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 44.
  
   БЕГИ! УХОДИ! Просто убирайся отсюда ко всем чертям! Сейчас же убирайся отсюда к черту!Кейт Мактирнан пошатнулась и вышла через тяжелую деревянную дверь, которую он оставил открытой позади себя.
  
   Она не знала, как сильно пострадал Казанова. Побег был ее единственной мыслью. Уходи сейчас! Убирайся от него, пока можешь.
  
   Ее разум играл с ней злые шутки. Сбивающие с толку образы приходили и уходили, не устанавливая должных связей. Наркотик, чем бы он ни был, сказывался в полной мере. Она была дезориентирована.
  
   Кейт коснулась своего лица и поняла, что ее щеки были мокрыми. Она плакала? Она даже не могла сказать этого наверняка.
  
   Она едва смогла подняться по крутой деревянной лестнице за своей дверью.
  
   Это направлялось на другой этаж? Она только что поднялась по этой лестнице?
  
   Она не могла вспомнить. Она ничего не могла вспомнить.
  
   Теперь она была безнадежно сбита с толку. Действительно ли она сбила Казанову с ног, или у нее были галлюцинации?
  
   Он шел за ней? Он мчался за ней по лестнице прямо сейчас? Кровь шумела у нее в ушах. Она почувствовала такое головокружение, что чуть не упала.
  
   Наоми, Мелисса Стэнфилд, Криста Эйкерс. Где их держали?
  
   Кейт испытывала огромные трудности с навигацией по дому. Она плелась по длинному коридору, как пьяная. В каком странном сооружении она находилась? Оно было похоже на дом. Стены были новыми, только что построенными, но что это был за дом?
  
   "Наоми!" - позвала она, но ее голос был едва слышен. Она не могла сосредоточиться, не могла сосредоточиться больше, чем на несколько секунд. Кто такая Наоми? Она не могла точно вспомнить.
  
   Она остановилась и сильно потянула за дверную ручку. Дверь перед ней не открылась. Почему дверь была заперта? Что, черт возьми, она искала? Что она здесь делала? Наркотики не позволили бы ей мыслить здраво.
  
   У меня начинается шок, травма, подумала она. Сейчас она чувствовала себя такой холодной и оцепеневшей. Все, что могло скакать галопом, вышло из-под контроля в ее голове.
  
   Он идет, чтобы убить меня. Он приближается сзади!Спасайся! приказала она себе. Найди выход. Сосредоточься на этом!Верни помощь.
  
   Она подошла к другому пролету деревянной лестницы, которая выглядела древней, почти из другой эпохи. На лестнице была запекшаяся грязь. Почва. Мелкие камни и осколки стекла. Это были действительно старые лестницы. Не нравится новое дерево внутри.
  
   Кейт больше не могла удерживать равновесие. Внезапно она наклонилась вперед и чуть не ударилась подбородком о вторую ступеньку. Она продолжала ползти, скребясь, вверх по лестнице. Она была на коленях. Поднимается по лестнице. К чему? На чердак? Где она в конечном итоге окажется? Будет ли он там, поджидая ее с парализующим электрошокером и шприцем?
  
   Внезапно она оказалась снаружи! На самом деле ее не было дома! Каким-то образом ей это удалось.
  
   Кейт Мактирнан была наполовину ослеплена потоками солнечного света, но мир никогда не выглядел таким прекрасным. Она вдохнула сладкий запах смолы деревьев: дубов, платанов, высоких каролинских сосен, у которых не было ветвей, кроме как на самой верхушке. Кейт смотрела на лес и небо, высоко-высоко над головой, и она плакала. Слезы текли по ее лицу.
  
   Кейт уставилась на высокие, высоченные сосны. Скупердяи тянулись от верхушки дерева к верхушке. Она выросла в таких лесах, как эти.
  
   Побег; она внезапно снова подумала о Казанове. Кейт попыталась пробежать несколько шагов. Она снова упала. Она исполнила вальс на четвереньках. Она, пошатываясь, поднялась на ноги. Беги ". Убирайся отсюда!Кейт сделала полный размашистый круг. Она продолжала поворачиваться один, два, три раза, пока снова чуть не упала.
  
   Нет, нет, нет! Голос в ее голове был громким, кричал на нее. Она не могла поверить своим глазам, не могла доверять ни одному из своих чувств.
  
   Это была самая странная, безумная вещь на сегодняшний день. Это был самый страшный сон наяву. Не было никакого дома! Нигде не было дома, куда смотрела Кейт, кружась под высокими соснами.
  
   Дом, где бы ее ни держали, полностью исчез.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 45.
  
   БЕГИ! Быстро двигай своими чертовыми ногами, одну за другой. Быстрее! Еще быстрее, девочка. Убегай от него.
  
   Она попыталась сосредоточиться на поиске выхода из темного, густого леса. Высокие каролинские сосны были похожи на зонтики, которые отбрасывали свет на лиственные породы, росшие под ними. Молодым саженцам не хватало света, и они стояли как вертикально стоящие скелеты деревьев.
  
   Сейчас он придет за ней. Он должен был попытаться поймать ее, и он бы ударил ее, если бы сделал это. Она была почти уверена, что не причинила ему очень большой боли, хотя, видит Бог, она пыталась.
  
   Кейт привыкла к своему дерганому ритму бега и спотыкания вперед. Лесная подстилка была мягкой и пористой, ковер из сосновой соломы и листьев. Длинные тонкие побеги шиповника росли прямо из земли, тянулись к солнечному свету. Она сама чувствовала себя ежевикой.
  
   Нужно отдохнуть... скрыть... пусть действие наркотиков выветрится, пробормотала Кейт себе под нос. Тогда иди за помощью ... логичный поступок. Вызови полицию.
  
   Затем она услышала, как он ломится куда-то позади нее. Он выкрикнул ее имя. "Кейт! Кейт! Остановись прямо сейчас!" Его голос громким эхом разнесся по лесу.
  
   Его бравада должна была означать, что вокруг никого не было на многие мили; некому было помочь ей в богом забытом лесу. Она была здесь сама по себе.
  
   "Кейт! Я собираюсь добраться до тебя! Это неизбежно, так что прекрати убегать!"Она взобралась на крутой скалистый холм, который в ее истощенном состоянии казался Эверестом. Черная змея грелась на солнце на гладком участке скалы. Змея была похожа на упавшую ветку дерева, и Кейт почти наклонилась, чтобы поднять ее. Она подумала, что могла бы использовать ее в качестве опоры. Испуганная черная змея ускользнула, и она испугалась, что у нее снова начались галлюцинации.
  
   "Кейт! Кейт! Ты обречена! Я сейчас так зла!" Она тяжело упала в заросли жимолости и заостренных камней.
  
   Мучительная боль пронзила ее левую ногу, но она снова заставила себя подняться. Не обращай внимания на кровь. Не обращай внимания на боль. Продолжай.
  
   Ты должен уйти. Ты должен привести помощь. Просто продолжай бежать.
  
   Ты умнее, быстрее, находчивее, чем ты думаешь. У тебя все получится!Она слышала, как он топает вверх по крутому склону горы, по которой она только что взобралась сама. Он был очень близок.
  
   "Я прямо здесь, Кейт! Эй, Кэти, я подхожу к тебе сзади! Вот и я!"Кейт наконец обернулась. Любопытство и ужас взяли верх над ней.
  
   Он легко взбирался. Она могла видеть его белую фланелевую рубашку, мелькающую сквозь почти черные деревья внизу, и его длинные светлые волосы.
  
   Казанова! На нем все еще была маска. В его руке был электрошокер или что-то вроде пистолета.
  
   Он громко смеялся. Почему он смеялся сейчас?
  
   Кейт остановилась. Вся надежда сбежать внезапно покинула ее. Она пережила потрясающий момент шока и неверия; она закричала от боли. Она собиралась умереть прямо здесь, она знала.
  
   Кейт прошептала: "Божья воля". Это было все, что оставалось сейчас, ничего больше.
  
   Вершина крутого холма резко обрывалась каньоном. Отвесная скала обрывалась по меньшей мере на сотню футов. Из скалы росло всего несколько голых низкорослых сосен. Там негде было спрятаться и некуда бежать. Кейт подумала, что это такое грустное, одинокое место для смерти.
  
   "Бедная Кэти!" Казанова закричал. "Бедная малышка!" Она обернулась, чтобы снова увидеть его. Вот он! В сорока ярдах, тридцати, затем в двадцати ярдах от нее. Казанова наблюдал за ней, взбираясь по крутому склону холма. Он не сводил с нее глаз. Раскрашенная черная маска казалась неподвижной, устремленной на нее.
  
   Кейт отвернулась от него, повернулась спиной к посмертной маске. Она посмотрела вниз, на крутую долину со скалами и деревьями. Там, должно быть, футов сто, а может, и больше, подумала она. Головокружение, которое она почувствовала, было почти таким же ужасающим, как смертельная альтернатива, приближающаяся к ней сзади.
  
   Она услышала, как он выкрикнул ее имя. "Кейт, нет!"Она больше не оглядывалась.
  
   Кейт Мактирнан подпрыгнула.
  
   Она поджала колени и держалась за них. Обычный прыжок пушечного ядра в прорубь, подумала она про себя.
  
   Внизу был ручей. Серебристо-голубая лента воды приближалась к ней невероятно быстро. Рев становился все громче в ее ушах.
  
   Она понятия не имела, насколько это глубоко, но какой глубины может быть такой маленький ручей? Два фута? Может быть, четыре фута? На глубине десяти футов, если бы это были самые счастливые несколько секунд в ее жизни, в чем она искренне сомневалась.
  
   "Кейт!" Она услышала его крики откуда-то сверху. "Ты мертва"."
  
   Она увидела крошечные белые гребни, которые означали камни под рябью воды.
  
   О, дорогой Боже, я не хочу умирать.
  
   Кейт сильно ударилась о стену ледяной воды.
  
   Она достигла дна так быстро, как будто в быстром ручье и не было воды. Кейт почувствовала стреляющую боль, ужасную боль повсюду. Она наглоталась воды. Она поняла, что собирается утонуть.
  
   Она все равно собиралась умереть. У нее не осталось сил, да свершится воля Божья.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 46.
  
   Детектив ДАРЕМСКОГО отдела по расследованию убийств Ник Раскин позвонил и сообщил мне, что они только что нашли другую женщину, и что это была не Наоми. Тридцатиоднолетний стажер из Чапел-Хилл был выловлен из реки Викагил двумя молодыми парнями, прогуливавшими целый день, и вместо этого пойман жестокой судьбой.
  
   Роскошный зеленый Saab Turbo Раскина подобрал меня перед отелем Washington Duke Inn. В последнее время он и Дэйви Сайкс пытались быть более сговорчивыми. Сайкс взял выходной, свой первый за месяц, по словам его напарника-детектива.
  
   Раскин, казалось, действительно был рад меня видеть. Он выскочил из машины перед отелем и пожал мне руку, как будто мы были друзьями. Как всегда, Раскин был одет для успеха. Черный спортивный пиджак от Армани. Черная футболка с карманом.
  
   Дела у меня на новом Юге понемногу налаживались. У меня возникло ощущение, что Раскин знал, что у меня есть связи с ФБР, и что он тоже хотел их использовать. Детектив Ник Раскин определенно был движущей силой. Это дело помогло ему сделать карьеру.
  
   "Наш первый большой прорыв", - сказал мне Раскин.
  
   "Что ты уже знаешь об интерне?" Я спросил по дороге в больницу Университета Северной Каролины.
  
   "Она держится там. По-видимому, она спустилась по Викагилу, как скользкая рыба. Они говорят, что это чудо. Даже серьезных переломов костей нет. Но она в шоке или что-то похуже. Она не может говорить или не хочет говорить. В документах используются такие слова, как кататонический и посттравматический шок. Кто знает на данный момент? По крайней мере, она жива."У Раскина было много энтузиазма, и он также мог быть харизматичным. Он определенно хотел использовать мои связи. Возможно, я мог бы использовать его.
  
   "Никто не знает, как она попала в реку. Или как она сбежала от него", - сказал мне Раскин, когда мы въезжали в студенческий городок Чапел-Хилл. Мысль о том, что Казанова преследует здешних студенток, приводила в ужас. Город был таким красивым и казался таким уязвимым.
  
   "Или она на самом деле была с Казановой", - добавил я мысль. "Мы не знаем этого наверняка". "Мы ни хрена не знаем о Шиноле, не так ли?" Ник Раскин пожаловался, сворачивая на боковую улицу с надписью "БОЛЬНИЦА". "Однако я скажу вам одну вещь: эта история вот-вот получит широкую огласку. Цирк только что приехал в город. Смотри, впереди ". Раскин был прав. Сцена у больницы Университета Северной Каролины уже превратилась в медиа-бедлам. Репортеры телевидения и прессы расположились лагерем на парковке, в вестибюле и по всей безмятежной, покатой зеленой лужайке университета.
  
   Фотографы сфотографировали меня, а также Ника Рускина, когда мы приехали. Раскин все еще был местной звездой детективной деятельности. Людям, казалось, он нравился. В этом деле я становился незначительной знаменитостью, по крайней мере, предметом любопытства. О моем участии в похищении Гэри Сонеджи уже писали местные острословы. Я был доктором детективом Кроссом, экспертом по человеческим монстрам с Севера.
  
   "Расскажи нам, что происходит", - крикнула женщина-репортер. "Дай нам передохнуть, Ник. Какова реальная история с Кейт Мактирнан?""Если нам повезет, может быть, она сможет рассказать нам". Раскин улыбнулся репортеру, но продолжал идти, пока мы не оказались в безопасности внутри больницы.
  
   Мы с Раскином были далеко не первыми в очереди, но нам разрешили увидеться со стажером позже тем же вечером. Кайл Крейг нажал на необходимые кнопки для меня. Было установлено, что Кателия Мактирнан не была психопаткой, но что она страдала синдромом посттравматического стресса. Это казалось обоснованным диагнозом.
  
   В ту ночь я абсолютно ничего не мог сделать. В любом случае, я остался после ухода Ника Раскина и прочитал все медицинские карты, записи медсестер и отзывы. Я просмотрел отчеты местной полиции, в которых описывалось, как ее нашли двое двенадцатилетних мальчиков, которые прогуляли школу, чтобы порыбачить и покурить сигареты на берегу реки.
  
   Я подозревал, что тоже знаю, почему Ник Раскин позвонил мне. Раскин был умен. Он понимал, что нынешнее состояние Кейт Мактирнан может привлечь меня к делу как психолога, тем более что я уже сталкивался с такого рода постстрессовыми травмами раньше.
  
   Кателия Мактирнан. Выжила, но с трудом. В ту первую ночь я простоял у ее кровати целых тридцать минут. Ее капельница была подключена к монитору капельницы. Бортики кровати были подняты высоко и плотно облегали ее.
  
   В комнате уже были цветы. Я вспомнил грустное, сильное стихотворение Сильвии Плат под названием "Тюльпаны". Речь шла о явно несентиментальной реакции Плат на цветы, присланные в ее больничную палату после попытки самоубийства.
  
   Я попытался вспомнить, как выглядела Кейт Мактирнан до того, как у нее появились синяки под глазами. Я видел фотографии. Из-за сильной уродливой опухоли ее лицо выглядело так, как будто на ней были защитные очки или противогаз. Вокруг ее челюсти появилась еще одна неприятная опухоль.
  
   Согласно выписке из больницы, у нее тоже выпал зуб.
  
   Очевидно, он был отключен по крайней мере за два дня до того, как ее нашли в реке. Он избил ее. Казанова. Самопровозглашенный Любовник.
  
   Мне было жаль молодую стажерку. Я хотел как-нибудь сказать ей, что все будет хорошо.
  
   Я слегка положил свою руку на ее и повторил те же предложения над Дувром. "Теперь ты среди друзей, Кейт. Ты в больнице в Чапел-Хилл. Теперь ты в безопасности, Кейт ". Я не знал, могла ли тяжело раненная женщина услышать меня или даже понять. Я просто хотел сказать ей что-нибудь утешительное, прежде чем уйти на ночь.
  
   И пока я стоял там, наблюдая за молодой женщиной, образ лица Наоми вспыхнул передо мной. Я не мог представить ее мертвой. С Джей Эс Наоми все в порядке, Кейт Мактирнан? Ты видел Наоми Кросс? Я хотел спросить, но она все равно не смогла бы ответить.
  
   "Теперь ты в безопасности, Кейт. Спи спокойно, приятных снов. Теперь ты в безопасности".Кейт Мактирнан не могла сказать ни слова о том, что произошло. Она пережила ужасающий кошмар, который был хуже всего, что я мог себе представить.
  
   Она видела Казанову, и он лишил ее дара речи.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 47.
  
   ТИК-петушок.
  
   Молодой адвокат по имени Крис Чапин принес домой бутылку Шардоне де Болье, и они со своей француженкой Анной Миллер пили калифорнийское вино в постели. Наконец-то наступили выходные. Жизнь снова наладилась для Криса и Анны.
  
   "Слава Богу, эта ужасная рабочая неделя закончилась", - воскликнул двадцатичетырехлетний Крис с волосами песочного цвета. Он был помощником в престижной юридической конторе в Роли. Не совсем Митч Макдир в фирме с откидным верхом немецкого производства, но хорошее начало его адвокатской карьеры.
  
   "К сожалению, у меня в понедельник должна быть сдана работа по контрактам". Анна поморщилась. Она училась на третьем курсе юридической школы. "К тому же, это для садиста Стаклума". "Не сегодня, Анна Банана. К черту Стаклума. А еще лучше, к черту меня"."Спасибо, что принесла домой вино". Анна наконец улыбнулась. Ее белые зубы были ослепительны.
  
   Крис и Анна подходили друг другу. Все так говорили, все их приятели-юристы. Они дополняли друг друга, имели практически одинаковое мировоззрение и, самое главное, были достаточно умны, чтобы не пытаться изменить друг друга. Крис был одержим своей работой. Ладно, прекрасно. Анне нужно было ходить за антиквариатом по крайней мере два раза в месяц. Она тратила свои собственные деньги так, как будто завтрашнего дня не было. Это тоже было нормально.
  
   "Я думаю, этому вину нужно еще немного подышать", - сказала Анна с озорной усмешкой. "Хм, пока мы ждем". Она спустила бретельки белого кружевного демисезонного бюстгальтера, который она купила вместе с кружевной полоской в тон в Victoria's Secret в торговом центре.
  
   "Ага. Слава Богу, наступили выходные", - сказал Крис Чапин.
  
   Они вдвоем заключили друг друга в универсальные объятия, игриво раздевая друг друга, целуясь, лаская, теряя себя в сексуальном моменте.
  
   В разгар их занятий любовью у Анны Миллер возникло странное чувство.
  
   Она почувствовала, что в спальне есть кто-то еще. Она отстранилась от Криса.
  
   Кто-то стоял в ногах кровати!На нем была мрачно раскрашенная маска. Красные и желтые драконы. Свирепые. Сердитые и гротескные фигуры, которые, казалось, вцеплялись друг в друга.
  
   "Кто ты, черт возьми, такой? Кто ты такой?" Испуганным голосом спросил Крис. Он поискал биту, которую они держали под кроватью, и нашел рукоятку биты. "Эй, я задал тебе гребаный вопрос."Злоумышленник зарычал, как дикий зверь.
  
   "Что ж, вот гребаный ответ". Правая рука Казановы поднялась, держа "Люгер". Он выстрелил один раз, и во лбу Криса Чапина открылась большая красная дыра. Обнаженное тело молодого адвоката откинулось на спинку кровати. Бита в его руке упала на пол.
  
   Казанова двигался быстро. Он выхватил второй пистолет и выстрелил Анне в грудь из своего парализатора.
  
   "Я сожалею об этом", - тихо прошептал он, поднимая ее с кровати. "Мне так жаль. Но я обещаю, что заглажу свою вину перед тобой."Анна Миллер была следующей большой любовью Казановы.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 48.
  
   На следующее утро началась ГОЛОВОКРУЖИТЕЛЬНАЯ МЕДИЦИНСКАЯ ТАЙНА. Все в университетской больнице Северной Каролины были сбиты с толку, особенно я.
  
   Кейт Мактирнан начала говорить очень рано в то утро. Меня там не было, но, по-видимому, Кайл Крейг был в ее комнате на рассвете.
  
   К сожалению, наш ценный свидетель ни для кого не имел смысла.
  
   Высокоинтеллектуальная стажерка бессвязно бредила большую часть утра. Временами она казалась психопаткой и как будто говорила на языках. Согласно медицинским отчетам, она испытывала дрожь, конвульсии и признаки спазмов в животе и мышцах.
  
   Я навестил ее поздно вечером того же дня. Все еще существовали опасения, что у нее было повреждение головного мозга. Большую часть времени, пока я был в ее комнате, она была тихой и не реагировала. Однажды, когда она попыталась заговорить, вырвался только ужасающий крик.
  
   Главный врач заходил в палату, пока я был там. Мы уже разговаривали пару раз в тот день. Доктор Мария Руокко не была заинтересована в том, чтобы скрывать от меня важную информацию о своей пациентке. На самом деле она была чрезвычайно услужливой и милой. Доктор Руокко сказала, что хочет помочь поймать того, кто или что бы ни сделало это с молодым интерном.
  
   Я подозревал, что Кейт Мактирнан считала, что ее все еще держат в плену. Наблюдая за ее борьбой с невидимыми силами, я почувствовал, что она потрясающий боец. Я обнаружил, что болею за нее в больничной палате.
  
   Я вызвался подолгу сидеть с Кейт Мактирнан. Никто не боролся со мной за дежурство по наблюдению в больнице. Хотя, может быть, она что-нибудь скажет. Фраза или даже единственное слово может стать важной зацепкой в охоте на Казанову. Все, что нам было нужно, - это одна зацепка, чтобы мобилизовать все силы.
  
   "Теперь ты в безопасности, Кейт", - время от времени шептал я. Казалось, она меня не слышала, но я все равно продолжал в том же духе.
  
   У меня появилась идея, неотразимая идея, около половины десятого той ночью.
  
   Команда врачей, назначенных Кейт Мактирнан, уже уехала на весь день. Мне нужно было кому-то рассказать, поэтому я позвонил в ФБР и убедил их разрешить мне позвонить доктору Марии Руокко в ее дом недалеко от Роли.
  
   "Алекс, ты все еще там, в больнице?" - спросила доктор Руокко, когда подошла к телефону. Она казалась скорее удивленной, чем рассерженной ночным звонком к ней домой. Я уже долго разговаривал с ней в течение дня. Мы обе ходили в университет Джона Хопкинса и немного поговорили о нашем прошлом. Она очень заинтересовалась делом Сонеджи и прочитала мою книгу.
  
   "Я сидел здесь, как обычно, одержимый. Я пытался выяснить, как он подавлял своих жертв". Я начал рассказывать Марии Руокко о своей теории и о том, что я уже сделал по этому поводу. "Я подумал, что он мог накачать их наркотиками, и, возможно, он использовал что-то сложное. Я позвонил в вашу лабораторию, чтобы узнать результаты токсикологического анализа Кейт Мактирнан. Они нашли маринол в ее моче ". "Маринол?" доктор Руокко казался удивленным, как и я сначала.
  
   "Хммм. Как, черт возьми, он заставил Маринола дать ей? Это настоящий гром среди ясного неба. Какая умная идея, однако. Это почти гениально. Маринол - хороший выбор, если он хотел сохранить ее покорность ". "Разве это не объясняет ее сегодняшние психотические эпизоды?" Сказал я.
  
   "Дрожь, конвульсии, галлюцинации - все это подходит, если подумать". "Возможно, ты прав, Алекс. Мариноль! Господи. Симптомы отмены маринола могут имитировать самый тяжелый Д. Т.с. Но откуда он мог так много знать о Мариноле и о том, как его использовать? Я не верю, что непрофессионалу пришло бы в голову такое ". Я задавался тем же вопросом. "Может быть, он проходил химиотерапию?
  
   Возможно, он был болен раком. Возможно, ему пришлось принять Маринол. Возможно, он каким-то образом изуродован ".
  
   "Может быть, он врач? Или фармацевт?" доктор Руокко выдвинул другое предположение. Я тоже думал об этих возможностях. Он мог даже быть врачом, работающим в университетской больнице.
  
   "Послушай, наш любимый стажер, возможно, сможет рассказать нам о нем что-нибудь, что поможет нам остановить его. Можем ли мы что-нибудь сделать, чтобы она немного быстрее прошла через эту ломку?""Я буду там примерно через двадцать минут. Меньше, " сказала Мария Руокко. "Давайте посмотрим, что мы можем сделать, чтобы помочь бедной девочке выйти из состояния кошмара. Я думаю, мы оба хотели бы поговорить с Кейт Мактирнан".
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 49.
  
   ПОЛЧАСА СПУСТЯ доктор Мария Руокко была со мной в палате доктора Кейт Мактирнан. Я не рассказал полиции Дарема или ФБР о том, что я обнаружил. Я хотел сначала поговорить со стажером. Это может стать прорывом в деле, самым большим на данный момент.
  
   Мария Руокко почти час осматривала свою важную пациентку. Она была серьезным, но удобным врачом. Она была очень привлекательной пепельной блондинкой, вероятно, ей было под тридцать. Немного красавица с Юга, но в любом случае довольно потрясающая. Мне стало интересно, преследовал ли Казанова когда-нибудь доктора Руокко.
  
   "Бедный ребенок действительно проходит через это", - сказала она мне. "В ее организме было почти достаточно Маринола, чтобы убить ее". "Интересно, это была первоначальная идея", - сказал я. "Возможно, она была одной из его отвергнутых. Черт возьми, я хочу поговорить с ней". Кейт Мактирнан, казалось, спала. Беспокойный сон, но сон. Однако в тот момент, когда руки доктора Руокко коснулись ее, она застонала. Ее покрытое синяками лицо превратилось в застывшую маску страха. Это было почти так, как если бы мы наблюдали за тем, как она вернулась в плен. Ужас был ощутимым, пугающим.
  
   Доктор Руокко был чрезвычайно нежен, но тихие стоны продолжались. Затем Кейт Мактирнан наконец заговорила, не открывая глаз.
  
   "Не прикасайся ко мне! Не надо! Не смей прикасаться ко мне, ублюдок!" - закричала она. Ее глаза все еще не открылись. На самом деле, она очень сильно их сжимала. "Оставь меня в покое, сукин ты сын!""Эти молодые врачи". Доктор Руокко обратила это в шутку. Она была хладнокровной под давлением. "Невероятно неуважительно к группе. И чертов язык". Наблюдать за Кейт Мактирнан сейчас было все равно, что видеть, как кого-то подвергают физическим пыткам. Я снова подумал о Наоми. Она была в Северной Каролине? Или как-то в Калифорнии? С ней происходило то же самое? Я прогнал тревожащий образ из своей головы. По одной проблеме за раз.
  
   Доктору Руокко потребовалось еще полчаса, чтобы вылечить Кейт Мактирнан. Она ввела ей внутривенную дозу Либриума. Затем она снова подключила кардиомонитор, на котором Кейт была из-за своих травм. Когда она закончила, стажер погрузилась в еще более глубокий сон. Она не собиралась раскрывать нам ни одного из своих секретов сегодня вечером.
  
   "Мне нравится твоя работа", - прошептала я доктору Руокко. "Ты молодец". Мария Руокко жестом пригласила меня выйти с ней на улицу. Больничный коридор был погружен в полумрак; было очень тихо и настолько жутко, насколько это возможно в больницах ночью. У меня постоянно мелькала мысль, что Казанова мог бы быть врачом в Университетской больнице. Возможно, он даже сейчас в больнице, даже в этот поздний час.
  
   "Мы сделали все, что могли для нее прямо сейчас, Алекс. Позволь Либриуму делать свою работу. Я насчитал трех агентов ФБР, плюс двух лучших из Дарема, охраняющих молодого доктора Мактирнана от страшилища на сегодняшний вечер.
  
   Почему бы тебе не вернуться в свой отель.
  
   Сам немного поспи. Как насчет немного валиума для тебя, добрый сэр?"
  
   Я сказал Марии Руокко, что предпочитаю ночевать в больнице. "Я не думаю, что Казанова придет за ней сюда, но нет способа узнать. Он просто может". Я подумал, особенно если Казанова был местным врачом, но не сказал об этом Марии. "Кроме того, я чувствую связь с Кейт там. Я чувствую с первого раза, когда увидел ее.
  
   Может быть, она знала Наоми".
  
   Доктор Мария Руокко уставилась на меня. Я был по крайней мере на фут выше нее. Она говорила с совершенно невозмутимым выражением лица. "Ты выглядишь вменяемой, временами ты говоришь здравомысляще, но тебя можно подтвердить", - сказала она и улыбнулась. Ее ярко-голубые глаза игриво блеснули.
  
   "К тому же, я вооружен и опасен", - сказал я.
  
   "Спокойной ночи, доктор Кросс", - сказала Мария Руокко и послала мне воздушный поцелуй.
  
   "Спокойной ночи, доктор Руокко. И спасибо вам". Я послал ей воздушный поцелуй в ответ, когда она шла по коридору.
  
   Я беспокойно спал на двух неудобных клубных стульях, сдвинутых вместе в комнате Кейт Мактирнан. Я держал свой револьвер на коленях.
  
   Приятных снов, я уверен.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 50.
  
   КТО ТЫ ТАКОЙ? Кто ты, черт возьми, такой, мистер?"
  
   Громкий, пронзительный голос разбудил меня. Он был совсем рядом. Почти у моего лица. Я сразу вспомнил, что нахожусь в больнице Университета Северной Каролины. Я точно помнил, где я был в больнице. Я был с Кейт Мактирнан, нашим главным свидетелем.
  
   "Я полицейский", - сказал я мягким и, надеюсь, обнадеживающим голосом травмированному интерну. "Меня зовут Алекс Кросс. Вы находитесь в больнице Университета Северной Каролины. Теперь все в порядке ". Сначала Кейт Мактирнан выглядела так, как будто вот-вот расплачется, затем, казалось, она взяла себя в руки. Наблюдение за тем, как она вот так берет себя в руки, помогло мне понять, как она пережила и Казанову, и реку. Это была очень волевая женщина, за которой я наблюдал.
  
   "Я в больнице?" Ее слова были немного невнятными, но, по крайней мере, она говорила связно.
  
   "Да, это верно", - сказал я, поднимая одну руку ладонью наружу.
  
   "Теперь ты в безопасности. Позволь мне сбегать за врачом. Пожалуйста, я сейчас вернусь". Легкое невнятное бормотание продолжалось, но доктор Мактирнан была пугающе сосредоточена.
  
   "Подожди минутку. Я врач. Дай мне сориентироваться, прежде чем мы пригласим компанию в гости. Просто дай мне собраться с мыслями. Ты полицейский?"Я кивнул. Я хотел облегчить ей это настолько, насколько мог. Я хотел обнять ее, держать за руку, сделать что-нибудь поддерживающее, но в то же время не угрожающее, после того, через что она прошла за последние несколько дней. Я также хотел задать ей около сотни важных вопросов.
  
   Кейт Мактирнан отвернулась от меня. "Я думаю, он накачал меня наркотиками. Или, может быть, все это было сном?""Нет, это был не сон. Он использовал сильнодействующий препарат под названием Маринол ". Я рассказал ей то, что мы знали на данный момент. Я был очень осторожен, чтобы не подтолкнуть Кейт в неправильном направлении.
  
   "Должно быть, я действительно спотыкался". Она попыталась свистнуть и издала забавный звук. Я мог видеть, где у нее не хватает зуба. У нее, вероятно, пересохло во рту; губы распухли, особенно верхняя губа.
  
   Каким бы странным это ни казалось, я поймал себя на том, что улыбаюсь. "Ты, наверное, какое-то время был на планете Чудаков. Приятно, что ты вернулся". "Действительно приятно вернуться", - сказала она шепотом. Слезы навернулись на ее глаза. "Прости", - сказала она. "Я так старалась не плакать в том ужасном месте. Я не хотела, чтобы он видел какую-либо слабость, которой он мог бы воспользоваться. Сейчас мне хочется плакать. Думаю, я заплачу ". "О, пожалуйста, ты просто выплачь все глаза", - тоже прошептала я. Я сам едва мог говорить или сдерживать слезы. У меня сдавило грудь. Я подошел к больничной койке и легонько взял Кейт за руку, когда она плакала.
  
   "Не похоже, что ты с Юга", - наконец заговорила Кейт Мактирман. Она взяла себя в руки. Меня поразило, что она смогла это сделать.
  
   "Вообще-то, я из Вашингтона, округ Колумбия". Моя племянница исчезла из юридической школы Дьюка десять дней назад. Вот почему я здесь, в Северной Каролине.
  
   Я детектив."
  
   Казалось, она увидела меня впервые. Также она, казалось, вспомнила что-то важное. "В доме, где меня держали в плену, были другие женщины. Мы не должны были разговаривать. Все общение было строго запрещено Казановой, но я нарушил правила. Я разговаривал с женщиной по имени Наоми: "Я остановил ее, прервал на этом. "Мою племянницу зовут Наоми Кросс", - сказал я. "Она жива? С ней все в порядке?" Мне показалось, что мое сердце вот-вот разорвется. "Расскажи мне, что ты помнишь, Кейт. Пожалуйста". Кейт Мактирнан становилась все более напряженной. "Я разговаривала с Наоми. Я не помню фамилии. Я также разговаривал с Кристен. Наркотики. О Боже, это была твоя племянница? ... Сейчас все так туманно и мрачно.
  
   Мне жаль ... Голос Кейт затих, как будто кто-то выпустил из нее воздух.
  
   Я нежно сжал ее руку. "Нет, нет. Ты просто дала мне больше надежды, чем у меня было с тех пор, как я приехал сюда ". Глаза Кейт Мактирнан были неподвижны и серьезны, она смотрела в мои. Казалось, она вспоминает что-то ужасное, что хотела забыть. "Я сейчас мало что помню из этого. Я думаю, что у Маринола есть такой побочный эффект... Я помню, что он собирался сделать мне еще одну инъекцию. Я пнул его, причинив ему достаточно боли, чтобы убежать. По крайней мере, я думаю, что так и произошло ... "Там был густой, очень густой лес. Каролинские сосны, повсюду мох... Я помню, клянусь Богом ... дом ... где бы нас ни держали, это исчезло. Дом, где нас держали в плену, просто исчез для меня ".
  
   Кейт Мактирнан медленно покачала головой с длинными каштановыми волосами взад и вперед.
  
   Ее глаза были широко раскрыты от изумления. Казалось, она была поражена собственной историей. "Это то, что я помню. Как это могло быть? Как мог исчезнуть дом?"Я мог сказать, что она заново переживала свое совсем недавнее, ужасающее прошлое. Я был прямо там, с ней. Я был первым, кто услышал историю ее побега, и пока единственным, кто слышал выступление нашего свидетеля.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 51.
  
   КАЗАНОВА все еще был встревожен потерей доктора Кейт Мактирнан. Он был встревожен и несколько часов не мог заснуть. Он перевернулся на другой бок в постели. Это было никуда не годно. Это было опасно. Он совершил свою первую ошибку.
  
   Затем кто-то прошептал в темноте.
  
   "С тобой все в порядке? Ты в порядке?"Женский голос сначала напугал его. Он был Казановой. Теперь он плавно переключился на другую свою ипостась: хорошего мужа.
  
   Он протянул руку и нежно погладил обнаженное плечо своей жены. "Я в порядке.
  
   Без проблем. Просто сегодня ночью у меня небольшие проблемы со сном."
  
   "Я заметил. Как я мог не заметить? Мексиканский прыгающий боб снова наносит удар". В ее сонном голосе звучала улыбка. Она была хорошим человеком, и она любила его.
  
   "Прости", - прошептал Казанова и поцеловал жену в плечо. Он погладил ее по волосам, думая о Кейт Мактирнан. У Кейт были гораздо более длинные каштановые волосы.
  
   Он продолжал гладить волосы своей жены, но снова погрузился в свои собственные мучительные мысли. Ему действительно не с кем было поговорить, не так ли? Больше нет. Конечно, не здесь, в Северной Каролине, даже не в престижном исследовательском треугольном поясе.
  
   Он наконец выбрался из кровати и поплелся вниз. Он прошаркал в свою берлогу и тихо закрыл и запер дверь.
  
   Он посмотрел на свои наручные часы. Было 3:00 ночи, то есть в Лос-Анджелесе было двенадцать. Он позвонил.
  
   На самом деле, Казанове действительно было с кем поговорить. Единственный человек в мире.
  
   "Это я", - сказал он, услышав знакомый голос на линии. "Я чувствую себя немного сумасшедшим сегодня вечером. Конечно, я думал о тебе ". "Ты намекаешь, что я веду распутную и полубезумную жизнь?" - со смешком спросил позвонивший джентльмен.
  
   "Это само собой разумеется". Казанова уже чувствовал себя лучше. Был кто-то, с кем он мог поговорить и поделиться секретами. "Вчера я принял еще один. Позвольте мне рассказать вам об Анне Миллер. Она восхитительна, мой друг ".
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 52.
  
   КАЗАНОВА снова нанес удар.
  
   Другая студентка, яркая красивая женщина по имени Анна Миллер, была похищена из квартиры с садом, которую она делила со своим парнем-адвокатом недалеко от Государственного университета Северной Каролины в Роли. Бойфренд был убит в их постели, что стало новым поворотом для Казановы. Он не оставил записки и никаких других улик на месте преступления. После ошибки он снова показывал нам, что у него все в порядке с буквами.
  
   Я провел несколько часов с Кейт Мактирнан в больнице Университета Северной Каролины. Мы хорошо поладили; я чувствовал, что мы становимся друзьями. Она хотела помочь мне с психологическим профилем Казановы. Она рассказывала мне все, что знала о Казанове и его пленницах.
  
   Насколько она могла судить, в заложницах было шесть женщин, включая ее саму. Возможно, их было больше шести.
  
   По словам Кейт, Казанова был чрезвычайно хорошо организован. Он был способен планировать на недели вперед, изучая свою жертву в поразительных деталях.
  
   Похоже, он сам "построил" дом ужасов. Он установил водопровод, специальную звуковую систему и кондиционер, очевидно, для комфорта своих пленниц. Кейт видела дом только в состоянии наркотического опьянения, и она не могла описать это очень хорошо.
  
   Казанова мог быть помешанным на контроле, жестоко ревнивым и чрезвычайно собственническим. Он был сексуально активен и способен на несколько эрекций за ночь. Он был одержим сексом и мужским сексуальным влечением.
  
   Он мог быть по-своему заботливым. Он также мог быть "романтичным", по его собственному выражению. Он любил обниматься, целоваться и часами разговаривать с женщинами.
  
   Он сказал, что любит их.
  
   В середине недели ФБР и полиция Дарема наконец договорились о безопасном месте в больнице для Кейт Мактирнан для первой встречи с прессой. Пресс-конференция проходила в широком входном коридоре на ее этаже.
  
   Полностью белый коридор был битком набит до светящихся красных знаков выхода репортерами, сжимавшими свои блокноты, и телевизионщиками с миникамерами на плечах. Присутствовали также полицейские с автоматическим оружием. На всякий случай. Детективы отдела убийств Ник Раскин и Дэйви Сайкс оставались рядом с Кейт во время телевизионной записи.
  
   Кейт Мактирнан была на пути к тому, чтобы стать национальной фигурой. Теперь широкая публика сможет на самом деле познакомиться с женщиной, сбежавшей из "дома ужасов". Я был уверен, что Казанова тоже будет смотреть. Я надеялся, что его не было прямо там, в больнице, с нами.
  
   Мужчина-медсестра, который явно был культуристом, вытолкнул Кейт в шумный, переполненный коридор. Больница хотела, чтобы она была в инвалидном кресле. На ней были мешковатые спортивные штаны UNC и простая белая хлопчатобумажная футболка. Ее длинные каштановые волосы были пышными и блестящими. Синяки и припухлости вокруг ее лица значительно уменьшились. "Я почти похожа на себя прежнюю", - сказала она мне.
  
   "Но я не чувствую себя прежней, Алекс. Не внутри". Когда медсестра подкатила громоздкое кресло почти к стойке с микрофонами, Кейт удивила всех. Она медленно встала и прошла остаток пути.
  
   "Привет, я Кейт Мактирнан. Очевидно", - сказала она собравшимся репортерам, которые теперь протиснулись еще ближе к главному свидетелю. "Я должна сделать очень короткое заявление, после чего я никому не буду мешать". Ее голос был сильным и вибрирующим. Она очень хорошо контролировала себя, или так казалось всем нам, наблюдавшим и слушавшим.
  
   Ее легкие прикосновения и тонкий юмор вызвали улыбки и смех в толпе. Один или два репортера пытались задавать вопросы, но уровень шума возрос, и их было трудно услышать. Камеры сверкали и жужжали вверх и вниз по переполненному больничному коридору.
  
   Кейт замолчала, и снова стало относительно тихо. Сначала все подумали, что пресс-конференция была для нее непосильным испытанием. Ближайший врач шагнул вперед, но она отмахнулась от него.
  
   "Я в порядке. Я действительно в порядке, спасибо. Если у меня кружится голова или что-то еще, я сяду прямо в кресло, как образцовый пациент. Я обещаю тебе, что так и сделаю. Без ложной бравады с моей стороны."Она определенно контролировала этот момент. Она была старше большинства студентов-медиков или интернов, и на самом деле она выглядела как врач.
  
   Она оглядела комнату, казалось, ей было любопытно. Может быть, немного изумленно. Наконец, она извинилась за минутную оплошность. "Я просто собиралась с мыслями... Что я хотел бы сделать, так это рассказать вам, что я могу, о том, что случилось со мной, и я расскажу вам все, что смогу, но на сегодня это все. Я не буду отвечать ни на какие вопросы прессы. Я бы хотел, чтобы вы все уважали это. Это справедливая сделка?"Она была уравновешенной и впечатляющей перед телекамерами. Кейт Мактирнан была на удивление расслаблена в сложившихся обстоятельствах, как будто она могла зарабатывать этим на жизнь. Я обнаружил, что она очень самоуверенна, когда ей это было нужно. В другое время она могла быть такой же уязвимой и напуганной, как и все мы.
  
   "Во-первых, я хотел бы кое-что сказать всем семьям и друзьям, у которых кто-то пропал без вести. Пожалуйста, не теряйте надежды. Человек, известный как Казанова, наносит удар только в том случае, если его явные команды не выполняются. Я нарушил его правила, и меня жестоко избили. Но мне удалось сбежать.
  
   Есть другие женщины, у которых я был в плену. Мои мысли с ними так, как ты не можешь себе представить. В глубине души я верю, что они все еще живы и в безопасности ".
  
   Репортеры теснились все ближе и ближе к Кейт Мактирман. Даже в своем потрепанном состоянии она была притягательной, в ней сквозила сила.
  
   Она понравилась телекамерам. Я знал, что публике она понравилась бы тоже.
  
   В течение следующих нескольких минут она делала все, что могла, чтобы развеять страхи семей пропавших женщин. Она снова подчеркнула, что ей причинили боль только потому, что она нарушила домашние правила, установленные Казановой. Я подумал, что, возможно, она тоже отправляла ему сообщение. Вини меня, а не других женщин.
  
   Наблюдая за выступлением Кейт, я задал себе несколько вопросов: берет ли он только необыкновенных женщин? Не просто красавиц, но женщин, которые особенные во всех отношениях? Что это значило? Чем на самом деле занимался Казанова?
  
   В какую игру он играл?
  
   Я подозревал, что убийца был одержим физической красотой, но он не мог выносить присутствия женщин, которые не были такими умными, как он. Я чувствовал, что он также жаждал близости.
  
   Наконец, Кейт замолчала. В ее глазах блестели слезы, похожие на идеальные стеклянные капли. "С меня хватит", - сказала она мягким голосом.
  
   "Спасибо, что передали это послание семьям пропавших женщин. Я надеюсь, что это немного помогло. Пожалуйста, пока больше никаких вопросов. Я все еще не могу вспомнить всего, что со мной произошло. Я сказал тебе, что могу ". Сначала воцарилась неестественная тишина. Не было ни одного вопроса. Она ясно дала это понять. Затем репортеры и персонал больницы начали хлопать. Они знали, так же как знал Казанова, что Кейт Мактирнан была необыкновенной женщиной.
  
   У меня был один страх. Казанова тоже там хлопал?
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 53.
  
   В 4:00 утра Казанова упаковал потрясающе новый серо-зеленый рюкзак Lands 'End с необходимой едой и припасами. Он отправился в свое убежище, чтобы провести утро в долгожданных удовольствиях. На самом деле у него была любимая крылатая фраза для его запрещенных игр: Поцелуй девочек.
  
   Он фантазировал об Анне Миллер, своей новой пленнице, по дороге туда на машине, а затем, когда он шел пешком через густой лес. Он снова и снова представлял, что он собирался сделать с Анной сегодня. Он вспомнил кое-что, совершенно замечательную и уместную строчку из Э. Скотта Фитцджеральда: поцелуй возник, когда первый самец рептилии лизнул первую самку, подразумевая в комплиментарной форме, что она была такой же сочной, как маленькая рептилия, которую он ел на ужин накануне вечером. Это все было биологическим, не так ли? Тик-петушок.
  
   Когда он наконец добрался до the hideaway, он включил the Stones на полную громкость. Несравненный альбом Beggar's Banquet. Сегодня ему нужно было услышать громкую, антисоциальную рок-музыку. Мику Джаггеру было пятьдесят, верно? Ему самому было всего тридцать шесть. Это был его момент.
  
   Он позировал обнаженным перед зеркалом в пол и восхищался своим стройным, мускулистым телосложением. Он расчесал волосы. Затем он облачился в переливчатый шелковый халат ручной росписи, который когда-то давно купил в Бангкоке. Он оставил его распахнутым, чтобы выставить себя напоказ.
  
   Он выбрал другую маскарадную маску, красивую из Венеции, первоначально купленную как раз для такого особого случая. Момент тайны и любви. Наконец-то он был готов увидеть Анну Миллер.
  
   Анна была такой надменной. Абсолютно неприкасаемой. Изысканной физически. Ему нужно было быстро сломать ее.
  
   Ничто не могло сравниться с этим физическим и эмоциональным ощущением: выброс адреналина, громкое биение сердца, полное возбуждение в каждой клеточке его тела. Он принес теплое молоко в стеклянном кувшине. Также маленькая плетеная корзинка со специальным сюрпризом для Анны.
  
   По правде говоря, это было то, что он планировал для доктора Кейт. Он хотел разделить этот момент с ней.
  
   Он включил громкий рок-н-ролл, чтобы Анна знала, что пора собираться. Это был сигнал. Он, безусловно, был готов к ней.
  
   Кувшин, полный теплого молока. Длинная резиновая трубка с насадкой. Приятный подарок в плетеной корзинке. Пусть игры начнутся.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 54.
  
   КАЗАНОВА не мог оторвать глаз от Анны Миллер. Воздух вокруг него, казалось, ревел. Все было заряжено завышенными ожиданиями. Он чувствовал себя более чем немного неуправляемым. Не похожим на себя. Больше похоже на джентльмена, который звонит.
  
   Он посмотрел сверху вниз на свое искусство, на свое творение. У него мелькнула мысль: Анна никогда ни для кого другого так не выглядела.
  
   Анна Миллер лежала на голом деревянном полу спальни на первом этаже. Она была обнажена, за исключением украшений, которые он хотел, чтобы она надела. Ее руки были связаны кожей за спиной. Под ее ягодицами была подложена удобная подушка.
  
   Идеальные ноги Анны свисали с веревки, привязанной к потолочной балке. Именно такой он хотел ее; именно такой он представлял ее так много раз.
  
   Ты можешь делать все, что захочешь, подумал он.
  
   И вот, он это сделал.
  
   Большая часть теплого молока уже была внутри нее. Для этого он использовал резиновый шланг и насадку.
  
   Она немного напомнила ему Аннет Бенинг, подумал он, за исключением того, что теперь она принадлежала ему. Она не была мерцающим изображением на экране какого-нибудь кинотеатра. Она помогла бы ему забыть Кейт Мактирнан, и чем скорее, тем лучше.
  
   Анна больше не была такой надменной; она также не была в высшей степени неприкасаемой. Ему всегда было любопытно, сколько нужно усилий, чтобы сломить чью-то волю. Обычно не так много. Не в этот век трусов и избалованных сопляков.
  
   "Пожалуйста, убери это. Не делай этого со мной. Я была хорошей, не так ли?" Убедительно умоляла Анна. У нее было такое красивое и интересное лицо в счастье и особенно в печали.
  
   Ее щеки резко вздымались всякий раз, когда она говорила. Он запомнил этот взгляд, все, что мог, об этом особом моменте. Детали, о которых можно помечтать позже. Например, точный угол наклона ее задницы.
  
   "Она не может причинить тебе вреда, Анна", - сказал он ей честно. "Ее рот зашит. Я зашил его сам. Змея безвредна. Я бы никогда не причинила тебе боль ". "Ты больной и мерзкий", - внезапно набросилась на него Анна. "Ты садист!" Он просто кивнул. Он хотел увидеть настоящую Анну, и вот она перед ним: еще один огрызающийся дракон.
  
   Казанова наблюдал, как молоко медленно вытекает из ее заднего прохода. То же самое делала маленькая черная змея. Сладкий аромат молока увлек ее вперед по деревянному полу размером два на четыре метра в спальне. Наблюдать за этим было просто великолепно. Это действительно был образ для "красавицы и чудовища".
  
   Настороженная черная змея сделала паузу, затем внезапно вытянула голову вперед. Головка плавно скользнула внутрь Анны Миллер. Черная змея ловко собралась в складки и скользнула дальше внутрь.
  
   Казанова внимательно наблюдал, как расширились красивые глаза Анны. Сколько других мужчин когда-либо видели это или чувствовали что-либо подобное тому, что он испытывал сейчас? Сколько из этих мужчин все еще были живы?
  
   Он впервые услышал об этой сексуальной практике увеличения ануса во время своих поездок в Таиланд и Камбоджу. Теперь он провел церемонию сам. Это заставило его чувствовать себя намного лучше из-за потери Кейт, из-за других потерь.
  
   В этом заключалась изысканная и удивительная красота игр, в которые он играл в своем убежище. Он любил их. Он не мог остановиться.
  
   И никто другой не смог бы. Ни полиция, ни ФБР, ни доктор Алекс Кросс.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 55.
  
   КЕЙТ все еще мало что могла вспомнить со дня своего побега из ада. Она согласилась подвергнуться гипнозу, по крайней мере, чтобы позволить мне попробовать, хотя и думала, что ее естественная защита может быть слишком сильной. Мы решили сделать это поздно ночью в больнице, когда она уже устала и могла быть более восприимчивой.
  
   Гипноз может быть относительно простым процессом. Сначала я попросил Кейт закрыть глаза, затем дышать медленно и ровно. Может быть, я наконец-то встречусь с Казановой сегодня вечером. Может быть, глазами Кейт я бы увидел, как он работает.
  
   "Приди с хорошим настроением, выйди с плохим", - сказала Кейт, большую часть времени сохраняя хорошее настроение. "Что-то в этом роде. Верно, доктор Кросс?""Очисти свой разум, насколько можешь, Кейт", - сказал я.
  
   "Я не знаю, насколько это мудро". Она улыбнулась. "Там сейчас ужасно много всего происходит. Скорее похоже на старый-престарый чердак, заполненный нераспакованными комодами и чемоданами ". Ее голос начинал звучать немного сонно. Это был обнадеживающий знак.
  
   "Теперь просто медленно считай назад от ста. Начинай, когда тебе захочется", - сказал я ей.
  
   Она легко сдалась. Вероятно, это означало, что она в какой-то степени доверяла мне. С доверием пришла ответственность с моей стороны.
  
   Кейт была уязвима сейчас. Я не хотел причинять ей боль ни при каких обстоятельствах. Первые несколько минут мы разговаривали, как часто делали, когда она была в полном сознании и бодрствовала. Нам с самого начала нравилось общаться друг с другом.
  
   "Ты помнишь, как тебя держали в доме с Казановой?" Наконец я задал ей наводящий вопрос.
  
   "Да, теперь я помню довольно много. Я помню ночь, когда он вошел в мою квартиру. Я вижу, как он нес меня через какой-то лес, туда, где меня держали. Он нес меня так, словно мой вес ничего не значил "."Расскажи мне о лесах, через которые ты прошла, Кейт". Это был наш первый драматический момент. Она действительно снова была с Казановой. В его власти.
  
   Пленник. Я внезапно осознал, насколько тихо было в больнице вокруг нас.
  
   "На самом деле было слишком темно. Лес был очень густым, очень жутким. У него был с собой фонарик, он держал его на веревке вокруг шеи ... Он невероятно сильный. Я думал о нем как о животном, физически. Он сравнивал себя с Хитклиффом из "Грозового перевала".
  
   У него очень романтический взгляд на себя и на то, что он делает. Той ночью ... он прошептал мне, как будто мы уже были любовниками. Он сказал мне, что любит меня. Его слова звучали ... искренне ".
  
   "Что еще ты помнишь о нем, Кейт? Все, что ты вспомнишь, полезно. Не торопись". Она повернула голову, как будто смотрела на кого-то справа от меня.
  
   "Он всегда носил другую маску. Однажды он надел реконструктивную маску. Это было самое страшное. Их называют "масками", потому что больницы и морги иногда используют их, чтобы помочь идентифицировать жертв несчастных случаев, которые становятся неузнаваемыми "."Это интересно о посмертных масках. Пожалуйста, продолжай, Кейт. Ты невероятно помогаешь "."Я знаю, что они могут сделать их прямо из человеческого черепа, практически любого черепа. Они сфотографируют его... прикройте фотографию калькой... нарисуйте черты лица. Затем они делают настоящую маску по рисунку. В фильме "Парк Горького" была маска смерти. Обычно они не предназначены для того, чтобы их носили. Мне было интересно, как он их достал. "Ладно, Кейт, я тут подумал про себя, а теперь продолжай рассказывать о Казанове.
  
   "Что случилось в тот день, когда ты сбежала?" Я спросил ее, немного подводя ее.
  
   Впервые ей, казалось, стало неловко от вопроса. Ее глаза открылись на долю секунды, как будто она чутко спала, а я разбудил ее, встряхнул. Ее глаза снова закрылись. Ее правая нога очень быстро притопывала.
  
   "Я не очень много помню о том дне, Алекс. Я думаю, что был одурманен наркотиками до потери рассудка, покинул планету"."Все в порядке. Все, что ты помнишь, мне очень полезно знать.
  
   У тебя прекрасно получается. Ты однажды сказала мне, что ударила его. Ты ударила Казанову?"
  
   "Я ударил его. Примерно на три четверти скорости. Он закричал от боли и упал". Последовала еще одна долгая пауза. Внезапно Кейт заплакала. Слезы навернулись на ее глаза, а затем она зарыдала очень, очень сильно.
  
   Ее лицо тоже было мокрым от пота. Я чувствовал, что должен вывести ее из гипноза. Я не понимал, что только что произошло, и это меня немного напугало.
  
   Я старался, чтобы мой собственный голос звучал очень спокойно. "В чем дело, Кейт?
  
   Что случилось? Ты в порядке?"
  
   "Я оставил там тех других женщин. Сначала я не мог их найти. Потом я был так невероятно сбит с толку. Я оставил остальных ". Ее глаза открылись, и они были полны страха, но также и слез. Она показала себя. Вот такой она была сильной.
  
   "Что заставило меня так испугаться?" - спросила она меня. "Что только что произошло?""Я не знаю наверняка", - сказал я Кейт. Мы поговорим об этом позже, но не прямо сейчас.
  
   Она отвела глаза от моих. Это было на нее не похоже. "Могу я побыть одна?" - прошептала она тогда. "Могу я просто побыть одна сейчас? Спасибо."Я вышел из больничной палаты с таким чувством, словно предал Кейт. Но я не знал, мог ли я что-нибудь сделать по-другому.
  
   Это было расследование множественных убийств. Пока ничего не получалось. Как это могло быть?
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 56.
  
   КЕЙТ ВЫПИСАЛИ из университетской больницы позже на той неделе. Она спросила, можем ли мы каждый день немного разговаривать. Я с готовностью согласился.
  
   "Это ни в коем случае не терапия", - сказала она мне. Она просто хотела поговорить с кем-нибудь на некоторые трудные темы. Отчасти из-за Наоми у нас быстро установилась крепкая связь.
  
   Не было никакой дополнительной информации, никаких намеков на связь Казановы с Джентльменом, позвонившим в Лос-Анджелес. Бет Либерман, репортер Los Angeles Times, отказалась со мной разговаривать. Она торговала своей шикарной литературной собственностью в Нью-Йорке.
  
   Я хотел вылететь в Лос-Анджелес, чтобы встретиться с Либерманом, но Кайл Крейг попросил меня не делать этого. Он заверил меня, что я знаю все, что есть у репортера Times по этому делу. Мне нужно было кому-то доверять; я доверял Кайлу.
  
   В понедельник днем мы с Кейт отправились на прогулку в лес, окружающий реку Викагил, где ее нашли двое мальчиков.
  
   Это все еще было невысказано, но, похоже, теперь мы были в этом деле вместе.
  
   Конечно, никто не знал о Казанове больше, чем она. Если бы она могла вспомнить что-нибудь еще, это было бы так полезно. Мельчайшая деталь могла бы стать зацепкой, которая могла бы открыть все.
  
   Кейт стала тихой и необычно подавленной, когда мы вошли в темный, задумчивый лес к востоку от реки Викагил. Человекоподобный монстр мог скрываться здесь, возможно, рыскать по лесу прямо сейчас. Может быть, он наблюдал за нами.
  
   "Раньше я любил гулять по таким лесам, как этот. Заросли ежевики и сладкого сассафраса. Повсюду пасутся кардиналы и голубые сойки. Это напоминает мне о том времени, когда я росла", - сказала мне Кейт, пока мы шли. "Мы с сестрами каждый божий день ходили купаться в таком ручье, как этот. Мы плавали в неккид, что было запрещено моим отцом. Мы пытались делать все, что строго запрещал мой отец ". "Весь этот опыт плавания пригодился", - сказал я. "Может быть, это помогло тебе благополучно спуститься по Вайкагилу". Кейт покачала головой. "Нет, это было просто чистое упрямство. Я поклялся, что не собираюсь умирать в тот день. Не смогла доставить ему такого удовольствия."Я держала свой дискомфорт от пребывания в лесу при себе.
  
   Отчасти мое беспокойство было связано с печальной историей этих лесов и окружающих сельскохозяйственных угодий. Когда-то здесь повсюду были замечены табачные фермы. Фермы рабов. Кровь и кости моих предков. Экстраординарное похищение и порабощение более четырех миллионов африканцев, которых первоначально привезли в Америку. Они были похищены. Против их воли.
  
   "Я ничего не помню из этой местности, Алекс", - сказала Кейт. Я пристегнул наплечную кобуру перед тем, как мы вышли из машины. Кейт вздрогнула и покачала головой при виде пистолета. Но она не протестовала, если не считать злобного взгляда. Она почувствовала, что я был убийцей драконов, Она знала, что здесь был настоящий дракон. Она встретила его.
  
   "Я помню, как я убежал, убежал в лес, точно такой же, как этот. Высокие каролинские сосны. Света проникает мало, жутко, как в пещере летучей мыши. Я отчетливо помню, как дом исчез у меня из виду. Я не могу вспомнить слишком много другого. Я блокирую это. Я даже не знаю, как я попал в реку."Мы были примерно в двух милях от того места, где мы оставили машину. Теперь мы отправились на север, держась поближе к реке, по которой Кейт уплыла во время своего чудесного, "упрямого" побега. Каждое дерево и кустарник неустанно тянулись к заходящему солнечному свету.
  
   "Это напоминает мне о Вакханках", - сказала Кейт. Ее верхняя губа изогнулась в ироничной улыбке. "Триумф темного, хаотичного варварства над цивилизованным человеческим разумом". Казалось, что мы движемся против высокого, безжалостного прилива растительности.
  
   Я знал, что она пыталась поговорить о Казанове и ужасающем доме, где он держал других женщин. Она пыталась лучше понять его. Мы обе пытались.
  
   "Он отказывается быть цивилизованным или подавленным", - сказал я. "Он делает все, что хочет. Я полагаю, он непревзойденный искатель удовольствий. Гедонист для "Таймс"."Хотел бы я, чтобы ты слышала, как он говорит. Он очень умный, Алекс"."Мы тоже", - напомнил я ей. "Он совершит ошибку, я обещаю". К этому времени я уже очень хорошо узнавал Кейт. Она узнавала меня. Мы говорили о моей жене Марии, которая была убита в бессмысленной перестрелке в Вашингтоне, округ Колумбия. Я рассказал ей о моих детях, Дженни и Деймоне. Она была хорошим слушателем; у нее был отличный потенциал для ухода за больными. Доктор Кейт собиралась стать врачом особого типа.
  
   К трем часам дня мы, должно быть, прошли четыре или пять миль. Я чувствовал себя разбитым и немного побаливал. Кейт не жаловалась, но ей, должно быть, было больно. Слава Богу, каратэ поддерживало ее в отличной форме. Мы не нашли никаких признаков того, куда она бежала во время побега. Ни один из ориентиров, мимо которых мы проезжали, не показался ей знакомым. Не было никакого исчезающего дома. Никакого Казановы. Никаких выдающихся улик в глубоком, темном лесу.
  
   Продолжать не на чем.
  
   "Как, черт возьми, он так преуспел в этом?" Пробормотал я, когда мы топали обратно к машине.
  
   "Тренируйся", - сказала Кейт с гримасой. "Тренируйся, тренируйся, тренируйся".
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 57.
  
   МЫ вдвоем зашли перекусить в "Спанки" на Франклин-стрит в Чапел-Хилл. Мы были измотаны, умирали от голода, а больше всего хотелось пить. Все знали Кейт в популярном баре и ресторане, и они подняли вокруг нее приятную шумиху, когда мы вошли. Мускулистый светловолосый бармен по имени Хак вызвал бурные аплодисменты.
  
   Официантка и подруга Кейт усадила нас за почетный столик у витрины на Франклин-стрит. Кейт сказала мне, что женщина была докторантом философии. Верда, официантка-философ из Чапел-Хилл.
  
   "Как тебе нравится быть знаменитостью?" Я пошутил над Кейт, как только мы сели.
  
   "Ненавижу это. Ненавижу это", - сказала она, крепко стиснув зубы. "Послушай, Алекс, мы можем напоить блота сегодня вечером?" Внезапно спросила Кейт. "Я бы хотела текилу, кружку пива и немного бренди", - сказала она Верде. Официантка-философ скорчила гримасу и сморщила нос, услышав заказ.
  
   "Я буду то же самое", - сказал я. "Когда в колледж вилле " "Это определенно не терапия", - сказала мне Кейт, как только Верда ушла. "Мы просто собираемся немного пошалить сегодня вечером". "Это звучит как терапия", - сказал я ей.
  
   "Если это так, то мы обе на диване". Первый час или около того мы говорили о множестве не связанных между собой вещей: автомобилях, сельских больницах и больницах большого города, соперничестве UNC-Duke, южной готической литературе, рабстве, зарплатах врачей по воспитанию детей и кризисе здравоохранения, текстах рок-н-ролла и блюзовых текстах, книге "Английский пациент", которая понравилась нам обоим. Мы смогли поговорить друг с другом с самого начала. Почти с того первого момента в Университетской больнице между нами проскочили какие-то яркие искры.
  
   После первого блицкрига с напитками мы остановились на медленном потягивании пива в моем случае и домашнего вина у Кейт. Мы немного накачались, но ничего катастрофического. Кейт была права в одном. Нам определенно нужно было какое-то освобождение от стресса, связанного с делом Казановы.
  
   Примерно на третьем часу нашего пребывания в баре Кейт рассказала правдивую историю о себе, которая была почти такой же шокирующей для меня, как и ее похищение. Ее карие глаза были широко раскрыты, когда она рассказывала свою историю. Ее глаза сверкнули в приглушенном освещении бара. "Позволь мне рассказать тебе это один раз сейчас. Южане любят рассказывать истории, Алекс. Мы последние хранители священной устной истории Америки "."Расскажи мне историю, Кейт. Я люблю слушать истории. Настолько, что я сделал это своей работой ". Кейт положила свою руку поверх моей. Она глубоко вздохнула. Ее голос стал мягким, очень тихим. "Давным-давно жила семья Мактирнан из Берча. Это была счастливая группа отдыхающих, Алекс. Сплоченная, особенно девочки: Сюзанна, Марджори, Кристин, Кэрол Энн и Кейт. Мы с Кристин были самыми младшими близнецами Гойлз. Затем были Мэри, наша мать, и Мартин, наш отец. Я не собираюсь слишком много говорить о Мартине. Моя мать заставила его уйти, когда мне было четыре. Он был очень властным и иногда мог быть таким же злым, как медная голова, на которую наступили. К черту его. Я уже далеко ушел от своего отца ". Кейт продолжала немного, но потом остановилась и пристально посмотрела мне в глаза. "Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, какой ты потрясающий слушатель? Ты делаешь вид, что тебе интересно все, что я хочу сказать. Это заставляет меня хотеть поговорить с тобой. Я никогда никому не рассказывал всю эту историю, Алекс "."Ну, мне интересно то, что ты хочешь сказать. Мне приятно, что ты делишься этим со мной, что ты достаточно мне доверяешь "."Я доверяю тебе. Это не очень счастливая история, поэтому я должен тебе очень доверять ". "У меня такое чувство", - сказал я Кейт. Меня снова поразило, насколько красивым было ее лицо. Ее глаза были очень большими и прекрасными. Ее губы не были ни слишком полными, ни слишком тонкими. Мне постоянно напоминали, почему Казанова выбрал ее.
  
   "Мои сестры, моя мать, они были такими замечательными, когда я рос. Я был их маленьким рабом, и я был их домашним любимцем. В дом поступало не так уж много денег, поэтому всегда было слишком много дел. Мы сами консервировали овощи, желе и фрукты. Мы брали на себя стирку и глажку. Мы сами столярничали, ремонтировали сантехнику, автомобили. Нам повезло: мы нравились друг другу. Мы всегда смеялись и пели последний хит с радио. Мы много читали и говорили обо всем, от прав на аборты до рецептов. Чувство юмора было обязательным в нашем доме. "Не будь таким серьезным" - была знаменитая фраза там."
  
   Наконец, Кейт рассказала мне, что случилось с семьей Мактирнан. Ее история; ее секрет вырвался наружу в порыве возбуждения, от которого потемнело ее лицо.
  
   "Марджори заболела первой. У нее был диагностирован рак яичников.
  
   Марджи умерла, когда ей было двадцать шесть. У нее уже было трое детей. Затем, по порядку, Сюзанна, моя близняшка Кристин и моя мать умерли. Все от рака молочной железы или яичников. Остались Кэрол Энн, я и мой отец. Мы с Кэрол Энн шутим, что унаследовали отцовскую черту язвительности, так что нам суждено умереть от ужасных сердечных приступов ".
  
   Кейт внезапно опустила голову набок. Затем она снова посмотрела на меня. "Я собиралась сказать, я не знаю, почему я тебе это сказала.
  
   Но я знаю. Ты мне нравишься. Я хочу быть твоим другом. Я хочу, чтобы ты был моим другом. Возможно ли это?"
  
   Я начал говорить что-то о своих чувствах, но Кейт остановила меня. Она коснулась кончиками пальцев моих губ. "Не будь сейчас сентиментальным. Не спрашивай меня больше о моих сестрах прямо сейчас. Скажи мне то, что ты никогда не рассказываешь другим людям. Скажи мне быстро сейчас, пока не передумал. Расскажи мне один из своих больших секретов, Алекс ". Я не думал о том, что собирался сказать. Я просто позволил этому вырваться наружу.
  
   Это казалось справедливым после того, что рассказала мне Кейт. Кроме того, я хотел кое-чем поделиться с ней; я хотел довериться Кейт, по крайней мере, посмотреть, смогу ли я.
  
   "Я облажался с тех пор, как умерла моя жена Мария", - сказал я Кейт Мактирнан, одному из моих секретов, одной из вещей, которые я держу в себе.
  
   "Я надеваю одежду каждое утро, делаю общительное лицо и иногда использую шестизарядный пистолет ... но большую часть времени я чувствую себя опустошенным. Я вступил в отношения после Марии, и из этого ничего не вышло. Это провалилось впечатляющим образом. Теперь я не готова снова быть с кем-либо. Я не знаю, буду ли я когда-нибудь готова ".Кейт заглянула мне в глаза. "О, Алекс, ты ошибаешься. Ты так готова", - сказала она мне без малейшего сомнения в глазах или голосе.
  
   Искры.
  
   Друзья.
  
   "Я бы тоже хотел, чтобы мы были друзьями", - наконец сказал я ей. Это было то, что я редко говорил, и никогда так быстро.
  
   Когда я смотрел через стол на Кейт, смотрел поверх тлеющего фитиля догорающей свечи, мне снова вспомнился Казанова. По крайней мере, он очень хорошо разбирался в женской красоте и характере. Он был почти идеален.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 58.
  
   ГАРЕМ осторожно двинулся к большой гостиной в конце извилистого коридора внутри таинственного, отвратительного дома. В доме было два этажа. На нижнем этаже была только одноместная комната.
  
   Наверху их было целых десять.
  
   Наоми Кросс осторожно прошла между женщинами. Им было сказано пройти в общую комнату. С тех пор как она побывала там, число пленниц колебалось от шести до восьми. Иногда девушка уходила или исчезала, но всегда казалось, что на ее место приходила новая.
  
   Казанова ждал их в гостиной. На нем была еще одна из его масок. Эта была раскрашена вручную белыми и ярко-зелеными прожилками. Праздничное. Лицо для вечеринки. На нем был золотой шелковый халат, а под ним он был обнажен.
  
   Комната была большой и со вкусом обставленной. Пол был покрыт восточным ковром. Стены были белоснежными и свежевыкрашенными.
  
   "Заходите, заходите, дамы. Не стесняйтесь. Не будьте застенчивой", - сказал он из глубины комнаты. У него был электрошокер и пистолет, и он принял лихую позу.
  
   Наоми представила, что он улыбается под маской. Больше всего на свете она хотела увидеть его лицо, всего один раз, а затем стереть его навсегда, разбить на крошечные кусочки, стереть осколки в ничто.
  
   Наоми почувствовала, как ее сердце екнуло, когда она вошла в большую, привлекательную гостиную. Ее скрипка стояла на столе рядом с Казановой. Он забрал ее скрипку и принес в это ужасное место.
  
   Казанова вальсировал по комнате с низким потолком, как хозяин изысканной костюмированной вечеринки. Он знал, как быть стильным, даже галантным.
  
   Он держался уверенно.
  
   Он прикурил женскую сигарету золотой зажигалкой. Он останавливался, чтобы поговорить с каждой из своих девушек. Он касался обнаженного плеча, щеки, ласкал чьи-то длинные светлые волосы.
  
   Все женщины выглядели сногсшибательно. На них была их собственная красивая одежда и тщательно нанесенный макияж. Ароматы их духов наполняли комнату. Если бы только они могли наброситься на него все сразу, подумала про себя Наоми. Должен был быть способ одолеть Казанову.
  
   "Как некоторые из вас, возможно, уже догадались, " он повысил голос, " у нас есть приятный сюрприз для сегодняшних торжеств. Немного ночной музыки ". Он указал на Наоми и поманил ее подойти. Он всегда был осторожен, когда сводил их вот так вместе. В руке у него был пистолет, он небрежно держал его.
  
   "Пожалуйста, сыграй что-нибудь для нас", - сказал он Наоми. "Все, что захочешь. Наоми играет на скрипке, и, должен добавить, очень красиво. Не стесняйся, дорогая". Наоми не могла отвести глаз от Казановы. Его халат был распахнут, так что они могли видеть его наготу. Иногда он заставлял одну из них играть на музыкальном инструменте, или петь, или читать стихи, или просто рассказывать о своей жизни до ада. Сегодня была очередь Наоми.
  
   Наоми знала, что у нее не было выбора. Она была полна решимости быть храброй, выглядеть уверенной.
  
   Она взяла в руки скрипку, свой драгоценный инструмент, и столько болезненных воспоминаний нахлынуло на нее. Храбрая ... уверенная ... , повторяла она про себя. Она делала это с тех пор, как была маленькой девочкой.
  
   Будучи молодой чернокожей женщиной, она научилась искусству вести себя уравновешенно. Сейчас ей требовалось все самообладание, на которое она была способна.
  
   "Я собираюсь попробовать сыграть первую сонату Баха", - тихо объявила она. "Это адажио, первая часть. Оно очень красивое. Надеюсь, я смогу отдать должное ". Наоми закрыла глаза, поднеся скрипку к плечу. Она снова открыла глаза, положила подбородок на подставку и медленно начала настраивать инструмент.
  
   Храбрый ... уверенный, напомнила она себе.
  
   Затем она начала играть. Это было далеко от совершенства, но это действительно шло от ее сердца. Стиль Наоми всегда был индивидуальным. Она больше концентрировалась на создании музыки, чем на своей технике. Ей хотелось плакать, но она сдерживала слезы, держала все внутри. Ее чувства проявились только в музыке, прекрасной сонате Баха.
  
   "Браво! Браво!" Крикнул Казанова, когда она закончила.
  
   Женщины захлопали. Это было разрешено Казановой. Наоми смотрела на их прекрасные лица. Она могла чувствовать их общую боль. Ей хотелось поговорить с ними. Но когда он свел их вместе, это было только для того, чтобы продемонстрировать свою силу, свой абсолютный контроль над ними.
  
   Рука Казановы переместилась и слегка коснулась руки Наоми. Она была горячей, и ей показалось, что она обожглась.
  
   "Ты останешься со мной сегодня вечером", - сказал он самым мягким голосом. "Это было так прекрасно, Наоми. Ты такая красивая, самая красивая здесь. Ты знаешь это, милая? Конечно, хочешь ". Храбрая, сильная, уверенная в себе, сказала себе Наоми. Она была сердитой. Она не позволила бы ему увидеть свой страх. Она нашла бы способ победить его.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 59.
  
   МЫ С КЕЙТ работали в ее квартире в Чапел-Хилл. Мы снова говорили об исчезающем доме, все еще пытаясь разгадать эту умопомрачительную тайну. В начале девятого раздался звонок в парадную дверь, Кейт пошла посмотреть, кто это.
  
   Я видел, как она с кем-то разговаривала, но не мог разобрать, с кем. Моя рука потянулась к револьверу, коснулась рукоятки. Она впустила посетителя внутрь.
  
   Это был Кайл Крейг. Меня сразу поразило вытянутое и мрачное выражение его лица. Должно быть, что-то случилось.
  
   "Кайл говорит, что у него есть кое-что, что ты захочешь увидеть", - сказала Кейт, ведя человека из ФБР в гостиную.
  
   "Я выследил тебя, Алекс. Это было не слишком сложно", - сказал Кайл. Он сел на подлокотник дивана рядом со мной. Он выглядел так, как будто ему нужно было сесть.
  
   "Я сказал портье отеля и оператору, где буду примерно до девяти". "Как я уже сказал, это было нетрудно. Посмотри на выражение лица Алекса, Кейт.
  
   Теперь вы понимаете, почему он все еще детектив. Он увлечен работой, хочет разгадывать все великие головоломки, даже не такие уж великие ".
  
   Я улыбнулся и покачал головой. Кайл был отчасти прав. "Я люблю свою работу, главным образом потому, что мне удается проводить время с такими утонченными и возвышенными людьми, как ты. Что случилось, Кайл? Скажи мне прямо сейчас "."Джентльмен лично позвонил Бет Либерман. Она мертва. Он отрезал ей пальцы, Алекс. После того, как он убил ее, он поджег ее квартиру-студию в Западном Лос-Анджелесе. Он поджег половину ее здания."Бет Либерман не то чтобы вызывала у меня симпатию, но я был потрясен и опечален известием о ее убийстве. Я поверил Кайлу на слово, что у нее не было ничего, ради чего стоило бы ехать в Лос-Анджелес. "Возможно, он знал, что в ее квартире было что-то, что нужно было сжечь. Может быть, у нее действительно было что-то важное. "Кайл снова взглянул на Кейт. "Ты видишь, насколько он хорош? Он машина. У нее действительно было кое-что компрометирующее ", - сказал он нам обоим.
  
   "Только у нее это было на компьютере в "Таймс". Так что теперь это у нас есть ". Кайл протянул мне длинный свернутый факс. Он указал на какую-то копию в самом низу листа. Факс был из офиса ФБР в Лос-Анджелесе.
  
   Я взглянул вниз по странице и прочитал запись, которая была подчеркнута.
  
   Возможный Казанова!!! там говорилось. Очень возможный подозреваемый.
  
   Доктор Вихиам Рудольф. Первоклассный урод.
  
   Дом: отель Беверли Комсток. Работа: Медицинский центр Cedars-Sinai.
  
   Лос-Анджелес.
  
   "Наконец-то у нас перерыв. В любом случае, у нас есть первоклассная зацепка", - сказал Кайл. "Джентльменом мог бы быть этот доктор. Этот урод, как она его называет ".Кейт посмотрела на меня, затем на Кайла. Она сказала нам обоим, что Казанова может быть врачом.
  
   "Что-нибудь еще в записях Либермана?" Я спросил Кайла.
  
   "Пока что нам не удалось ничего найти", - сказал Кайл. "К сожалению, мы не можем спросить мисс Либерман о докторе Уильяме Рудольфе или о том, почему она сделала эту запись в своем компьютере. Позволь мне рассказать тебе о двух новых теориях, которые обсуждают наши профайлеры на Западном побережье, " продолжал Кайл. "Ты готов к небольшому безумному путешествию ума, мой друг? Какие-то домыслы профайлера?""Я готов. Давайте послушаем последние и величайшие теории от ФБР Уэст"."Первая теория заключается в том, что он отправляет записи в дневнике самому себе.
  
   Что он Казанова и джентльмен, пришедший с визитом. Он мог быть обоими убийцами, Алекс. Каждый из них специализируется на "преступлениях. Есть и другие сходства. Возможно, у него раздвоение личности. Западное ФБР, как ты это называешь, хотело бы, чтобы доктор Мактирнан немедленно вылетела в Лос-Анджелес. Они хотели бы поговорить с ней ".
  
   Мне самому не слишком понравилась первая теория о Западном побережье, но я не мог полностью от нее отказаться. "А какова другая теория о диком, очень диком Западе?" Я спросил Кайла.
  
   "Другая теория, " сказал он, - заключается в том, что есть двое мужчин. Но они не просто общаются, они соревнуются. Это может быть страшное соревнование, Алекс. Все это может быть страшной игрой, которую они изобрели ".Часть третья "Джентльмен, позвонивший".
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 60.
  
   ОН был джентльменом с Юга. Ученый-джентльмен.
  
   Теперь он был самым лучшим джентльменом в Лос-Анджелесе. Впрочем, он всегда был джентльменом. Парень, любящий сердечки и цветы.
  
   Оранжево-красное солнце начало свое долгое, медленное покачивание и скольжение к Тихому океану. Доктор Уильям Рудольф подумал, что это выглядело потрясающе, когда он неторопливо прогуливался по Мелроуз-авеню в Лос-Анджелесе.
  
   В тот день посетивший джентльмен "ходил по магазинам", впитывая в себя все достопримечательности и звуки, суету и роскошь своего окружения.
  
   Уличная сцена напомнила ему кое-что из того, что написал один из прожженных авторов детективов, возможно, Рэймонд Чандлер: "Калифорния, универмаг". Описание все еще работало чертовски хорошо.
  
   Большинству привлекательных женщин, которых он наблюдал, было немного за двадцать. Они только что вышли из отупляющего будничного мира рекламных агентств, финансовых менеджеров и юридических фирм в развлекательном районе вокруг бульвара Сенчури.
  
   Некоторые из них были на высоких каблуках, платформах, облегающих мини-юбках из спандекса, кое-где в облегающих костюмах от Ролло.
  
   Он слушал небрежно-сексуальный шелест жатого шелка, воинственное пощелкивание дизайнерских туфель, знойный шорох ковбойских сапог, которые стоили больше, чем Уайатт Эрп заработал за всю свою жизнь.
  
   Ему становилось жарко и он немного сходил с ума. Приятно сходил с ума. Жизнь в Калифорнии была хороша. Это был универмаг его мечты.
  
   Это была лучшая часть: прелюдия перед тем, как он сделал свой окончательный выбор. Полиция Лос-Анджелеса все еще была озадачена им. Возможно, однажды они во всем разберутся, но, скорее всего, нет. Он был просто слишком хорош в этом. Он был Джекилом и Хайдом для своего возраста.
  
   Прогуливаясь между Ла Бреа и Фэрфаксом, он вдыхал ароматы мускуса и тяжелых цветочных духов, волос с ароматом ромашки и лимона.
  
   Кожаные сумочки и юбки также имели отчетливый аромат.
  
   Все это было большой насмешкой, но он обожал это. Было так иронично, что эти милые калифорнийские лисицы дразнили и провоцировали его из всех людей.
  
   Он был маленьким, очаровательным мальчиком с пушистыми волосами, разгуливающим по кондитерской, не так ли? Итак, какие запрещенные сладости ему следует выбрать сегодня днем?
  
   Эта маленькая дурочка на красных каблуках без чулок? Жюльетт Бинош в образе бедняги? Провокаторша во французском ванильно-черном костюме с принтом "арлекин"?
  
   Несколько женщин действительно одарили доктора Уилла Рудольфа одобрительными взглядами, когда они входили и выходили из своих любимых магазинов. Выход I, "Кожа и сокровища", "Любовь Иисуса".
  
   Он был поразительно красив даже по строгим голливудским стандартам. Он напоминал певца Боно из ирландской рок-группы U2. На самом деле, он выглядел так, как выглядел бы Боно, если бы решил стать успешным врачом в Дублине или Корке, или прямо здесь, в Лос-Анджелесе.
  
   И это был один из самых личных секретов джентльмена: женщины почти всегда выбирали его.
  
   Уилл Рудольф забрел в магазин "Рождество", который был одним из самых популярных магазинов на Мелроуз-стрит. Рождество было местом, где можно было купить дизайнерский автобус, кожаную куртку на норковой подкладке, "антикварные" наручные часы Hamilton.
  
   Наблюдая за гибкими молодыми телами в оживленном магазине, он думал о голливудских вечеринках категории "А", его ресторанах и даже магазинах категории "А". Город был полностью зациклен на собственной иерархии.
  
   Он прекрасно понимал статус! Да, понимал. Доктор Уилл Рудольф был самым влиятельным человеком в Лос-Анджелесе.
  
   Он наслаждался чувством безопасности, которое это давало ему, обнадеживающими новостными сюжетами на первых полосах, которые говорили ему, что он действительно существует, что он не извращенный плод его собственного воображения. Джентльмен контролировал целый город, причем влиятельный город.
  
   Он прогуливался рядом с неотразимой блондинкой, разодетой в наряд двадцати с чем-то лет.
  
   Она лениво разглядывала украшения инков, по-видимому, ей наскучила вся эта сделка: ее жизнь. Она была, безусловно, самой яркой женщиной в Вертепе, но не это привлекло его в ней.
  
   Она была абсолютно неприкасаемой. Она послала четкий сигнал даже в дорогом магазине, заполненном в основном другими привлекательными женщинами двадцати с чем-то лет. Я неприкасаемый. Даже не думай об этом. Ты недостоин, кто бы ты ни был.
  
   Он почувствовал, как в груди у него загремел гром. Ему захотелось закричать в шумном, переполненном бутике: я могу заполучить тебя. Я могу!Ты понятия не имеешь, но я джентльмен, который звонит.
  
   У блондинки был полный и высокомерный рот. Она понимала, что ей не нужны ни помада, ни тени для век. Она была стройной и истощенной. Элегантной на свой южно-калифорнийский манер. На ней был выцветший хлопчатобумажный жилет, юбка с запахом и цветные мокасины. Ее загар был ровным и идеальным, она выглядела здоровой.
  
   Она наконец посмотрела в его сторону. Скользящий удар, подумал доктор Уилл Рудольф.
  
   Господи, какие глаза. Он хотел, чтобы они принадлежали только ему. Он хотел перекатывать их между пальцами, носить повсюду как талисман на удачу.
  
   То, что она увидела, было высоким и стройным, интересно выглядящим мужчиной лет тридцати с небольшим. У него были широкие плечи и телосложение спортсмена или даже танцора. Его выгоревшие на солнце каштановые кудри были собраны сзади в конский хвост. У него были голубые глаза ирландского мальчика. Уилл Рудольф также был одет в слегка помятую белую медицинскую куртку поверх своей очень традиционной оксфордской синей рубашки и одобренного больницей полосатого галстука представителя. На нем были дорогие ботинки Dr. Martens, не поддающиеся разрушению. Он казался таким уверенным в себе.
  
   Она заговорила первой. Она выбрала его, не так ли? Ее голубые глаза были спокойными и глубокими, безмятежными, очень сексуальными в своей уверенности. Она играла с одной из своих позолоченных сережек. "Это было что-то, чего я не сказал?"Он начал смеяться, искренне восхищенный тем, что у нее было взрослое чувство юмора по поводу шарады со свиданиями. Это будет веселая ночь, подумал он. Он знал это.
  
   "Прости. Обычно я не пялюсь. По крайней мере, меня никогда не застают за этим наглым занятием", - сказал он. Он ни на мгновение не мог перестать смеяться.
  
   У него был легкий смех, приятный смех. Это был современный инструмент торговли, особенно в Голливуде, Нью-Йорке, Париже: его любимых местах.
  
   "По крайней мере, ты честен в этом", - сказала она. Теперь она тоже смеялась, и золотое ожерелье позвякивало у нее на груди. Ему до боли хотелось протянуть руку и сорвать это, провести языком по ее груди.
  
   Теперь она была обречена, если таково было его желание, его прихоть. Должен ли он продолжать? Возможно, посмотреть немного дальше?
  
   Кровь в его голове ревела, кружась с огромной силой. Он должен был принять решение. Он снова посмотрел в безмятежные голубые глаза блондинки и увидел ответ.
  
   "Не знаю, как ты, - сказал он, стараясь звучать спокойно, - но я думаю, что нашел здесь то, что мне очень нравится". "Да, я думаю, что, возможно, я тоже нашел то, что мне нужно", - сказала она после паузы. Затем она рассмеялась. "Откуда ты? Ты не здешний, не так ли?" "Родом из Северной Каролины". Он придержал для нее звякнувшую дверь, и они вместе вышли из магазина антикварной одежды. "Я работала над тем, чтобы избавиться от акцента". "Ты преуспел", - сказала она.
  
   Она была потрясающе впечатлена собой, ни капельки не стеснялась. У нее была аура уверенности в себе и компетентности, которую он полностью разрушил бы. О Боже, он так сильно хотел этого.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 61.
  
   ПОЕХАЛИ, фанаты экшена. Он покидает "Рождество" с блондинкой.
  
   Они вышли на Мелроуз-авеню ".
  
   Мы использовали бинокли, чтобы наблюдать за невероятной встречей через декоративное переднее окно "Рождества Христова". У ФБР также были направленные микрофоны на докторе Уилле Рудольфе, а также на блондинке в модном магазине.
  
   Это была засада только для ФБР. Они даже не сообщили об этом полиции Лос-Анджелеса. Ничего.
  
   Это была довольно типичная тактика Бюро, только на этот раз я был на их стороне, благодаря Кайлу Крейгу. ФБР хотело поговорить с Кейт в Лос-Анджелесе. Кайл устроил так, что я пришел после того, как я выбил его из колеи по поводу сделки, которую мы заключили, и что это может быть самым важным прорывом, который у нас был в расследовании дела Казановы.
  
   Было чуть больше половины шестого; шумный, хаотичный час пик в великолепный солнечный калифорнийский день. Температура была около семидесяти градусов.
  
   Сердцебиение в нашей машине приближается по меньшей мере к тысяче ударов.
  
   Мы, наконец, приблизились к одному из монстров, по крайней мере, мы на это надеялись. Доктор Уилл Рудольф произвел на меня впечатление современного вампира. Он провел вторую половину дня, небрежно бродя по стильным магазинам: Ecru, Grau, Mark Fox. Даже девушки, бездельничавшие перед ларьком с бургерами в стиле пятидесятых годов, были его потенциальными мишенями. Сегодня он определенно был охотником. Он наблюдал за девушками. Был ли он тем джентльменом, который пришел?
  
   Я работал в тесном контакте с двумя старшими агентами ФБР в безымянном на вид микроавтобусе, припаркованном на боковой улице рядом с Мэл-роуз-авеню.
  
   Наше радио было подключено к ультрасовременным направленным микрофонам, которые были в двух из пяти других машин, следовавших за мужчиной, которого считали Джентльменом. Приближалось время шоу.
  
   "Кажется, я тоже нашла то, что мне нужно", - услышали мы слова блондинки. Она напомнила мне прекрасных студенток, которых Казанова похитил на юге. Мог ли он быть одним и тем же монстром? Убийца от побережья до побережья? Может быть, раздвоение личности?
  
   Эксперты ФБР здесь, на Западном побережье, полагали, что у них есть ответ. По их мнению, один и тот же подонок совершил так называемые "идеальные преступления" на обоих побережьях. Жертва никогда не была похищена или убита в один и тот же день.
  
   К сожалению, существовало по меньшей мере дюжина теорий о посетителе-джентльмене и Казанове, о которых я был в курсе. Ни одна из них меня все еще не убедила.
  
   "Как давно ты в Голливуде?" мы слышали, как блондинка спросила Рудольфа. Ее голос звучал соблазнительно и сексуально. Она явно флиртовала с ним.
  
   "Достаточно долго, чтобы познакомиться с тобой". До сих пор он говорил тихо и вежливо.
  
   Его правая рука слегка покоилась под ее левым локтем. Джентльмен?
  
   Он не был похож на убийцу, но он действительно напоминал Казанову, которого описала Кейт Мактирнан. Он был красивым физически, явно привлекательным для женщин, и он был врачом. Его глаза были голубыми, того цвета, который Кейт видела под маской Казановы.
  
   "Ублюдок выглядит так, будто мог заполучить любую девушку, какую захочет", - сказал один из агентов ФБР, повернувшись ко мне.
  
   "Не делать того, что он хочет с ними сделать", - сказал я.
  
   "В этом ты прав". Агент, Джон Азаро, был американцем мексиканского происхождения. Он был лысеющим, но с компенсирующими это густыми усами. Ему, вероятно, было под сорок.
  
   Другим агентом был Рэймонд Кос-Гроув. Оба они были хорошими людьми, профессионалами Бюро высокого уровня. До сих пор Кайл Крейг заботился обо мне.
  
   Я не мог оторвать глаз от Рудольфа и блондинки. Она показывала на блестящий черный мерседес с откидным верхом коричневого цвета. На заднем плане выделялись более дорогие магазины: I.a. Eyeworks, Gallay Melrose. Еще одна броская вывеска магазина, восьмифутовые ковбойские сапоги, обрамляла ее развевающиеся на ветру волосы.
  
   Мы слушали, как они разговаривали на переполненной улице. Направленные микрофоны фиксировали все. Никто в машине наблюдения не издавал ни звука.
  
   "Вон там моя машина, парень. Рыжеволосая леди на пассажирском сиденье, она моя милая. Ты действительно думал, что сможешь забрать меня просто так?" Блондинка щелкнула пальцами, и разноцветные браслеты на ее руке зазвенели перед лицом Рудольфа. "Поцелуй меня, доктор Килдэр". Джон Азаро громко застонал. "Господи, она сбила его с ног! Она подставила его. Разве это не прекрасно! Только в Лос-Анджелесе"Рэймонд Косгроув ударил по приборной панели толстой тыльной стороной ладони. "Сукин сын! Она уходит. Возвращайся к нему, милая! Скажи ему, что ты просто пошутила!" Мы поймали его, или были очень близки к этому. Меня физически затошнило от мысли, что он уходит. Мы должны были поймать его на чем-то, иначе арест был бы невозможен.
  
   Блондинка пересекла Мелроуз и скользнула в элегантный черный Мерседес.
  
   У ее подруги были короткие рыжие волосы, а в ее серебряных серьгах-браслетах играли лучи заходящего солнца. Женщина наклонилась и поцеловала свою конфетку.
  
   Когда доктор Уилл Рудольф наблюдал за ними, он совсем не выглядел расстроенным. Он стоял на тротуаре, засунув руки в карманы своего белого пиджака, выглядя спокойным и расслабленным. Нейтральный. Как будто ничего не случилось. Мы видели маску джентльмена, пришедшего в гости?
  
   Двое влюбленных в кабриолете помахали рукой, когда "Мерседес" с ревом пронесся мимо, и он улыбнулся им, пожал плечами, холодно кивнул головой.
  
   Мы могли слышать его шипение через направленные микрофоны. "Чао, дамы.
  
   Я бы хотел разрезать вас обеих на куски и скормить чайкам на Венис-Бич. И у меня действительно есть номер вашей машины, глупые придурки ".
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 62.
  
   МЫ ПРОСЛЕДИЛИ за доктором Уиллом Рудольфом до его роскошного пентхауса в отеле "Беверли Комсток". ФБР знало, где он жил. Они также не поделились этой информацией с полицией Лос-Анджелеса. В нашей машине царили напряжение и разочарование. ФБР играло с полицией Лос-Анджелеса в опасную игру "заморозка".
  
   Я, наконец, покинул место наблюдения около одиннадцати часов. Рудольф находился внутри более четырех часов. Громкий, не поддающийся идентификации гул в моей голове не проходил. Я все еще двигался по восточному времени. Для меня было 2:00 ночи, и мне нужно было поскорее немного поспать.
  
   Агенты ФБР пообещали сразу позвонить, если что-нибудь сломается, или если доктор Рудольф снова отправится на охоту той ночью. Должно быть, для него это была плохая сцена в Мелроузе, и я подумал, что вскоре он может пойти за кем-нибудь другим.
  
   Если бы он на самом деле был джентльменом, позвонившим.
  
   Меня отвезли в отель Holiday Inn на углу Сансет и Сепульведа. Кейт Мактирнан тоже остановилась там. ФБР отправило ее самолетом в Калифорнию, потому что Кейт знала о Казанове больше, чем кто-либо, кого они назначили для расследования. Она была похищена этим подонком и выжила, чтобы рассказать об этом. Кейт могла бы опознать убийцу, если бы он и Казанова были одним и тем же человеком. Большую часть дня она провела на допросе в офисе ФБР в центре Лос-Анджелеса.
  
   Ее комната в отеле была через несколько дверей от моей. Мне пришлось постучать всего один раз, прежде чем она открыла белую дверь с черной цифрой 26 на дверном молотке.
  
   "Я не могла уснуть. Я не спала, ожидая", - сказала она. "Что случилось? Расскажи мне все". Наверное, я была не в лучшем настроении после неудавшегося ареста. "К сожалению, ничего не произошло", - рассказал я ей суть.
  
   Кейт кивнула, ожидая продолжения. На ней была светло-голубая майка, шорты цвета хаки и желтые шлепанцы. Она полностью проснулась и была на взводе. Я был рад ее видеть, даже в половине третьего дерьмового утра.
  
   Я наконец пришел, и мы поговорили о слежке ФБР на Мелроуз-авеню. Я рассказал Кейт, как близко мы, возможно, подошли к поимке доктора Уилла Рудольфа. Я вспомнил все, что он сказал, каждый жест. "Он говорил как джентльмен. Он и вел себя как джентльмен ... вплоть до того момента, пока блондинка не разозлила его". "Как он выглядит?" Спросила Кейт. Она стремилась помочь. Я не мог винить ее. ФБР доставило ее самолетом в Лос-Анджелес, а затем заперло в гостиничном номере на большую часть дня и ночи.
  
   "Я знаю, что ты чувствуешь, Кейт. Я поговорил с ФБР, и ты поедешь со мной завтра. Ты увидишься с ним, вероятно, утром. Я не хочу создавать в твоем сознании какие-либо предубеждения. Это нормально? "Кейт кивнула, но я мог сказать, что ее чувства были задеты. Она определенно не была довольна уровнем своего участия до сих пор.
  
   "Прости. Я не хочу вести себя как крутой детектив, контролирующий себя ублюдок", - наконец сказал я. "Давай не будем ссориться из-за этого"."Ну, ты был отстраненным. В любом случае, ты прощен. Я думаю, нам лучше немного поспать. Завтра будет другой день. Может быть, важный день?""Да, завтра может быть важный день. Мне действительно жаль, Кейт "."Я знаю, что тебе жаль". Она наконец улыбнулась. "Ты действительно прощена. Сладких снов. Завтра мы поймаем Бивиса. Потом мы трахаемся задницами ". Наконец я ушел в свою комнату. Я рухнул на кровать и некоторое время думал о Кайле Крейге. Он смог продать мой неортодоксальный стиль своим коллегам по одной причине: раньше это срабатывало. У меня на поясе уже висел скальп одного монстра. Я играл не по правилам, чтобы добиться этого. Кайл понимал и уважал результаты. В общем, Бюро тоже. Они, безусловно, играли по своим собственным правилам здесь, в Лос-Анджелесе.
  
   Моя последняя полубессознательная мысль была о Кейт в этих шортах цвета хаки. У тебя захватывает дух. У меня мелькнула мысль, что она может спуститься по коридору и постучать, тук, тук в мою дверь. В конце концов, мы были в Голливуде. Разве не так это происходило в фильмах?
  
   Но Кейт не постучалась в дверь моего отеля. Вот и все фантазии Клинта Иствуда и Рене Руссо.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 63.
  
   ЭТО ДОЛЖЕН БЫЛ быть знаменательный день в Тинселтауне. В Беверли-Хиллз шла "Охота на охотников на людей". Совсем как в тот день, когда они, наконец, поймали здесь убийцу-душителя Ричарда Рамиреса.
  
   Сегодня у нас будет Бивис.
  
   Было несколько минут девятого утра. Мы с Кейт сидели в арктически-синем "Таурусе", припаркованном в полуквартале от медицинского центра Cedars-Sinai в Лос-Анджелесе. В воздухе стоял электрический звук, как будто город работал от одного огромного генератора. В моей голове пронеслась старая фраза: Ад - это город, очень похожий на Лос-Анджелес.
  
   Я нервничал и был напряжен; мое тело онемело, а желудок подташнивало.
  
   Фактор выгорания. Недостаточно сна. Слишком много стресса на слишком долгом отрезке. Гоняясь за монстрами от моря до сияющего моря.
  
   "Это доктор Уилл Рудольф вылезает из BMW", - сказал я Кейт. Я был так взвинчен, что мне казалось, будто меня сжимают сильные руки.
  
   "Симпатичный", - пробормотала Кейт. "Тоже очень уверенный в себе. То, как он двигается. Доктор Рудольф ". Кейт больше не произнесла ни слова, пристально наблюдая за Рудольфом. Был ли он джентльменом, пришедшим в гости? Был ли он также Казановой? Или нас подставили по какой-то больной, психопатической причине, которую я пока не понимал?
  
   Утренняя температура `= , 54' колебалась в районе шестидесяти градусов ниже нуля. В воздухе было прохладно, как осенью на северо-востоке. Кейт была одета в старый спортивный костюм колледжа, кроссовки с высоким голенищем, солнцезащитные очки dimestore. Ее длинные каштановые волосы были собраны сзади в конский хвост. Разумный наряд для слежки и ухоженность.
  
   "Алекс, ФБР сейчас повсюду вокруг него?" спросила она меня, не отрывая взгляда от бинокля. "Они прямо сейчас здесь? Эта мразь никак не может уйти?"Я кивнул. "Если он сделает что-нибудь, что покажет нам, что он джентльмен, они схватят его. Они сами хотят этого ареста".Но ФБР также давало мне любую веревку, в которой я нуждался. Кайл Крейг сдержал свое обещание. Во всяком случае, пока.
  
   Мы с Кейт смотрели, как доктор Уилл Рудольф вылез из BMW coupe, который он только что припарковал на частной стоянке в западной части больницы. На нем был темно-серый костюм европейского стиля. Платье было хорошо подстрижено и выглядело дорого. Оно, вероятно, стоило столько же, сколько мой дом в Вашингтоне. Его каштановые волосы были собраны сзади в модный хвост. На нем были темные очки в круглой черепаховой оправе.
  
   Врач в элитной больнице Беверли-Хиллз. Чертовски самодовольный. Чертов джентльмен, который поджигал этот город?
  
   Мне до боли хотелось побежать через парковку и ударить его, уложить его прямо сейчас. Я стиснул зубы, пока моя челюсть не одеревенела. Кейт не отводила глаз от доктора Уилла Рудольфа. Был ли он тоже Казановой? Были ли они одним и тем же монстром? Было ли это?
  
   Мы оба наблюдали за Рудольфом, когда он пересекал больничную стоянку. Его походка была длинной, быстрой и жизнерадостной. Сегодня его ничто не беспокоило. Наконец, он исчез за серой металлической боковой дверью больницы.
  
   "Доктор", - сказала Кейт и покачала головой взад-вперед. "Это так странно, Алекс. Я дрожу изнутри ". Помехи в автомагнитоле напугали нас, но мы могли слышать глубокий, хриплый голос агента Джона Азаро.
  
   "Алекс, вы, ребята, видели его? Хорошенько разглядели? Что думает мисс Мактирнан? Каков вердикт по поводу нашего доктора Белки?" Я посмотрел через переднее сиденье на Кейт. Сейчас она выглядела на все свои тридцать один год. Не совсем такая уверенная в себе, с легкой проседью вокруг жабр. Главный свидетель. Она прекрасно понимала смертельную серьезность момента.
  
   "Я не думаю, что он Казанова", - наконец сказала Кейт. Она покачала головой.
  
   "У него другой физический тип. Он похудел ... ведет себя по-другому. Я не уверен на сто процентов, но я не думаю, что это он, черт возьми ". В ее голосе звучало легкое разочарование.
  
   Кейт продолжала качать головой. "Я почти уверена, что он не Казанова, Алекс. Их должно быть двое. Два мистера Белки". Ее карие глаза были напряженными, когда она смотрела на меня.
  
   Итак, их было двое. Они соревновались? Что, черт возьми, это была за игра от побережья до побережья?
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 64.
  
   СВЕТСКАЯ БЕСЕДА, разговор о слежке; это была знакомая территория для меня.
  
   У нас с Сэмпсоном была поговорка о слежке еще в Вашингтоне: они совершают преступление, мы отбываем срок.
  
   "Сколько он мог бы зарабатывать, имея успешную медицинскую практику в Беверли-Хиллз? Приблизительный результат, Кейт", - спросил я своего партнера. Мы все еще наблюдали за частной парковкой врачей в Сидарс-Синай. Ничего не оставалось, как смотреть на шикарный новый BMW Рудольфа, ждать и разговаривать как старые друзья на крыльце в Вашингтоне.
  
   "Он, вероятно, берет от ста пятидесяти до двух долларов за визит. Он мог бы зарабатывать пятьсот или шестьсот тысяч в год. Затем есть плата за операцию, Алекс. Это если у него есть совесть по поводу цен, которые он взимает, а мы знаем, что у него совести нет."Я недоверчиво покачала головой и потерла ладонью подбородок. "Я должен вернуться к частной практике. Малышке нужны новые туфли". Кейт улыбнулась. "Ты скучаешь по ним, не так ли, Алекс? Ты много говоришь о своих детях. Деймон и Дженни. Голова-бильярдный шар и липучка ". Я улыбнулся в ответ. Кейт уже знала мои детские прозвища. "Да, знаю. Они мои малышки, мои маленькие подружки ". Кейт еще немного посмеялась. Мне нравилось ее смешить. Я подумал о горько-сладких историях, которые она рассказывала мне о своих сестрах, особенно о своей близняшке Кристин. Смех - хорошее лекарство.
  
   Черный BMW coupe просто стоял там, ярко и дорого сияя под калифорнийским солнцем. Наблюдение - отстой, подумал я, где бы тебе ни приходилось это делать. Даже в солнечном Лос-Анджелесе.
  
   Кайл Крейг раздобыл для меня много веревки здесь, в Лос-Анджелесе. Конечно, гораздо больше, чем у меня было на Юге. Он раздобыл веревку и для Кейт.
  
   Хотя в этом было что-то для него. Старая услуга за услугу. Кайл хотел, чтобы я взял интервью у звонившего Джентльмена, как только его поймают, и он ожидал, что я обо всем ему доложу. Я подозревал, что Кайл сам надеялся заполучить Казанову.
  
   "Ты действительно думаешь, что они двое соревнуются?" Кейт спросила меня через некоторое время.
  
   "Для меня это имеет психологический смысл в некоторых вещах", - сказал я ей.
  
   "Возможно, они чувствуют потребность "превзойти" друг друга. "Дневники джентльмена" могут быть его способом сказать: Видишь, я лучше тебя. Я более знаменит. В любом случае, я еще не решил. Делиться их подвигами, вероятно, больше для острых ощущений, чем для близости. Им обоим нравится возбуждаться. "Кейт пристально посмотрела мне в глаза. "Алекс, разве тебе не становится чертовски жутко, когда ты пытаешься разобраться в этом?" Я улыбнулся. "Вот почему я хочу поймать Баттхеда и Бивиса. Чтобы мурашки по коже наконец прекратились."Мы с Кейт ждали в больнице, пока Рудольф наконец не появился. Было почти два часа дня. Он поехал прямо в свой офис на Норт-Бедфорд, к западу от Родео Драйв. Рудольф принимал там пациентов. В основном пациенток женского пола. Доктор Рудольф был пластическим хирургом. Как таковой, он мог творить и ваять. Женщины зависели от него. И ... все его пациенты выбирали его.
  
   Мы последовали за Рудольфом домой около семи. Я думал о пятистах или шестистах тысячах в год. Это было больше, чем я мог зарабатывать за десятилетие. Были ли это деньги, которые ему были нужны, чтобы быть джентльменом по вызову? Казанова тоже был богат? Он тоже был врачом? Так они совершали свои идеальные преступления?
  
   Эти вопросы крутились у меня в голове.
  
   Я нащупал карточку в кармане брюк. Я начал составлять "краткий список" как Казановы, так и Джентльмена. Я добавлял или убавлял то, что считал ключевыми атрибутами профиля. Я всегда носил открытку с собой.
  
   КАЗАНОВА собирал гарем, художник, организовывал различные маски ... чтобы представлять настроения или персонажей? доктор?
  
   утверждает, что "любит" жертв, у которых появляется вкус к насилию, знает обо мне, конкурирующем с Гэрисонеджи? конкурирующем с Лос-Анджелесом.
  
   Джентльмен?
  
   ДЖЕНТЛЬМЕН дарит цветы сексуально?
  
   чрезвычайно жестокий и опасный захватывает красивых молодых женщин всех типов, чрезвычайно организованный, не артистичный в плане своего убийства доктор, холодный и безличный как убийца... мясник жаждет признания и славы, возможно, богатой квартиры в пентхаусе, окончил медицинскую школу Дьюка в 1986 году, вырос в Северной Каролине. Я еще немного подумал о связи между Рудольфом и Казановой, когда мы с Кейт болтали без умолку за пределами квартиры. У меня возникло соответствующее психологическое состояние. Это называлось побратимством, и оно могло стать ключевым. Побратимство как раз может объяснить странные отношения между монстрами. Побратимство было вызвано стремлением к сближению, обычно между двумя одинокими людьми. Как только они "становятся близнецами", эти двое становятся "целым"; они становятся зависимыми друг от друга, часто одержимыми этим. Иногда "близнецы" становятся очень конкурентоспособными.
  
   Побратимство было похоже на пристрастие к семейной паре. Принадлежать к тайному клубу.
  
   Только два человека и никаких паролей. В своей негативной форме это было слияние двух людей для удовлетворения их собственных индивидуальных потребностей, которые не были взаимно полезными.
  
   Я провел это с Кейт. Она тоже была близнецом.
  
   "Довольно часто в отношениях побратимов есть доминирующая фигура", - сказал я. "Это было верно в отношении тебя и твоей сестры?" "Я, вероятно, был с Кристин", - сказала Кейт. "Я получал хорошие оценки в школе. Иногда я был немного напористым. Она даже называла меня Тасом в старших классах. Имена и похуже этого тоже есть". "Доминирующий близнец может действовать в рамках структуры поведения мужского образца для подражания", - сказал я Кейт. Мы вдвоем разговаривали с доктором. "Хотя доминирующая фигура, возможно, не слишком искусна в манипулировании". "Как вы могли себе представить, я немного читала об этом феномене", - сказала Кейт и улыбнулась. "Побратимство создает уникальную мощную структуру, в рамках которой связанная пара может действовать сложными способами. Что-то в этом роде?""Это верно, доктор Мактирнан. В случае с Казановой и Джентльменом у каждого был бы свой телохранитель-человек, поддерживающий его.
  
   Возможно, именно поэтому они так преуспевают. Идеальные преступления. У каждого из них есть встроенная и очень эффективная система эмоциональной поддержки ".
  
   В моей голове громко звучал вопрос: как они впервые встретились?
  
   Это было в Дьюке? Казанова тоже там учился? В этом был какой-то смысл. Это также напомнило мне дело Леопольда-Леба в Чикаго. Два очень умных мальчика, особенных мальчика, совершающих запрещенные действия вместе.
  
   Делиться злыми мыслями и грязными секретами, потому что им было одиноко и больше не с кем было поговорить ... побратимство в самом разрушительном его проявлении.
  
   Было ли это началом решения этой головоломки? Я задавался вопросом.
  
   Были ли Джентльмен и Казанова побратимами? Они действительно работали вместе? В чем заключалась их маленькая мерзкая игра? В какую игру они играли?
  
   "Пойдем разобьем монтировкой его витрины", - сказала Кейт.
  
   Она тоже это чувствовала. Мы оба были готовы разозлиться.
  
   Мы хотели уничтожить этих взрослых Леопольда и Леба.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 65.
  
   Часы наблюдения пришли и ушли в восемь часов. Возможно, доктор Уилл Рудольф не был тем джентльменом, который звонил. Репортер Los Angeles Times Бет Либерман могла ошибаться. Не было никакой возможности спросить ее об этом сейчас.
  
   Мы с Кейт болтали о "Лейкерс" без Мэджика Джонсона и Карима, о последнем альбоме Аарона Невилла, совместной жизни Хиллари и Билла Клинтонов, преимуществах Университета Джона Хопкинса перед медицинской школой Университета Северной Каролины.
  
   Между нами все еще летали странные искры. У меня было несколько неофициальных сеансов терапии с Кейт Мактирнан, и я однажды загипнотизировал ее. Я также понял, что боялся возникновения какого-либо пожара между нами. Что со мной было не так? Пришло время начать свою жизнь заново, смириться с потерей моей жены Марии. Я думал, что у меня было что-то хорошее с женщиной по имени Джеззи Фланаган, но она оставила во мне пустоту, с которой я едва мог справиться.
  
   Мы с Кейт наконец-то начали затрагивать темы, более близкие сердцу. Она спросила, почему я избегаю отношений (потому что моя жена умерла; потому что мои последние отношения распались; из-за моих двоих детей). Я спросил ее, почему она опасается значимых отношений (она боялась, что умрет от рака яичников или молочной железы, как ее сестры; она боялась, что ее возлюбленные могут умереть или бросить ее, что она будет продолжать терять людей).
  
   "Мы отличная пара". Я, наконец, покачал головой и улыбнулся.
  
   "Может быть, мы оба боимся снова кого-то потерять", - сказала Кейт. "Может быть, лучше любить и терять, чем бояться". Прежде чем мы смогли по-настоящему углубиться в эту щекотливую тему, наконец появился доктор Уилл Рудольф. Я посмотрел на время на часах приборной панели. Было 10:20.
  
   Рудольф был одет во все черное для вечеринки. Облегающий блейзер, водолазка, облегающие брюки, шикарные ковбойские сапоги. На этот раз он сел в белый Range Rover, а не в седан BMW. Он выглядел свежевымытым. Вероятно, вздремнул. Я позавидовал ему в этом.
  
   "Черное на черном для хорошего доктора", - сказала Кейт с натянутой улыбкой.
  
   "Одет сногсшибательно?" "Может быть, у него свидание за ужином", - сказала я. "Теперь есть пугающая идея. Он ужинает с женщинами, а затем убивает их "."Это могло бы привести его, по крайней мере, в их квартиры. Какой ужасный подонок. Два невероятных подонка на свободе. "Я завел нашу машину, и мы последовали за Рудольфом. Я не видел никаких репортажей ФБР, но я был уверен, что они были там.
  
   Бюро все еще не привлекло к этому полицию Лос-Анджелеса. Это была опасная игра, но в ней не было ничего необычного для ФБР. Они считали себя лучшими полицейскими для любой работы и высшим авторитетом.
  
   Они решили, что это межгосударственное преступление, так что им и расследовать. У кого-то в Бюро встал на это дело.
  
   "Вампиры всегда охотятся ночью, да", - сказала Кейт, когда мы направлялись на юг через Лос-Анджелес. "Вот на что это похоже, Алекс. Брэм Стокер - джентльмен, который звонит. История ужасов из реальной жизни."Я знал, что чувствовала Кейт. Я тоже это чувствовал. "Он монстр. Только он создал себя сам. Казанова тоже. Это еще одно сходство, которое их объединяет. Брэм Стокер, Мэри Шелли, они писали только о людях-монстрах, бродящих по земле. Теперь у нас есть психи, воплощающие в жизнь свои изощренные фантазии. Что за страна ". "Люби это или оставь, приятель", - сказала Кейт, растягивая слова и подмигивая.
  
   В начале своей карьеры я достаточно занимался слежкой, чтобы стать в ней достаточно хорошим специалистом. Я полагал, что получил диплом специалиста по слежке во время охоты на Сонеджи / Мерфи. До сих пор я замечал, что ФБР Западного побережья тоже было хорошим.
  
   Агенты Азаро и Косгроув связались по радио, как только мы снова начали двигаться. Они отвечали за группу слежения за Уиллом Рудольфом. Мы все еще не знали, был ли он джентльменом. У нас не было доказательств. Мы еще не могли двигаться к доктору Рудольфу.
  
   Мы следовали за Range Rover на запад через Лос-Анджелес. Рудольф наконец свернул на Сансет Драйв и проехал по ней до шоссе Пасифик Кост Хайвей. Затем он направился на север по шоссе США 1. Я заметил, что он был осторожен, чтобы поддерживать предельную скорость Range Rover внутри Лос-Анджелеса, но как только он выехал на открытую дорогу, он начал летать.
  
   "Куда, черт возьми, он направляется? Мое сердце подступает к горлу", - наконец призналась Кейт.
  
   "С нами все будет в порядке. Кажется страшным гоняться за ним ночью", - сказал я. У меня действительно было такое чувство, как будто мы были с ним наедине. Куда, черт возьми, он направлялся? Он охотился? Если его схема сработала, то вскоре он должен был совершить еще одно убийство.
  
   У него, должно быть, была течка.
  
   Поездка оказалась очень долгой. Мы смотрели, как звезды освещают прибрежную калифорнийскую ночь. Шесть часов спустя мы все еще ехали по шоссе 1. Range Rover, наконец, остановился у причудливого деревянного указателя, на котором, помимо всего прочего, было написано "Государственный парк Биг Сан".
  
   Словно в подтверждение того, что мы действительно попали в Big Sun, мы проехали мимо старинного фургона с наклейкой на бампере: ВИЗУАЛИЗИРУЙТЕ ПРОМЫШЛЕННЫЙ КОЛЛАПС.
  
   "Представь, что у доктора Уилла Рудольфа обширный инсульт", - тихо прорычала Кейт.
  
   Я посмотрел на часы, когда мы выезжали с главного шоссе. "Уже третий час.
  
   Он опаздывает, чтобы попасть в серьезные неприятности сегодня вечером ". Я надеялся, что это так.
  
   "Если когда-либо были какие-либо сомнения, это может доказать, что он вампир-кровосос," пробормотала Кейт. Ее руки были крепко скрещены на груди, и так было большую часть долгой поездки. "Он отправляется спать в свой любимый гроб"."Верно. Вот тогда мы и воткнем ему в сердце деревянный кол", - сказал я ей. Мы оба были немного пьяны. Я принял таблетку во время поездки. Кейт отказалась. Она сказала, что слишком много знает о наркотиках и с подозрением относится к большинству из них.
  
   Мы проехали комплекс указателей направления: Пойнт Сур, пляж Пфайффер, Биг Сур Лодж, Вентана, институт Эсален. Уилл Рудольф направился в направлении Биг Сур Лодж, Платанового каньона, кемпингов Ботчерс Гэп.
  
   "Я надеялась, что он отправится в Эсален", - съязвила Кейт. "Научись медитировать, разберись с его внутренним смятением". "Что, черт возьми, он задумал сегодня вечером?" Я задавался вопросом вслух. Чем он занимался с Казановой? Пока это было невозможно выяснить. "Его убежище может быть здесь, в лесу, Кейт", - высказал я мысль.
  
   "Может быть, у него есть дом ужасов, совсем как у Казановы". Я снова подумал о побратимстве. В этом было много смысла. Они стали бы системами поддержки друг для друга. Параллельные следы для двух монстров. Где они все же встретились? Охотились ли они когда-нибудь вместе? Я подозревал, что да.
  
   Белый Range Rover петлял по холмистой и довольно неровной боковой дороге, которая отходила на восток от океана. Древние, мрачные секвойи мелькали по обе стороны узкой ленты шоссе. Бледная полная луна, казалось, двигалась прямо над марсоходом, следуя за ним.
  
   Я пропустил его вперед на безопасное расстояние, чтобы он действительно был вне поля нашего зрения. Огромные ели, казалось, проплывали мимо нашей машины по обе стороны дороги. Темные тени в реальной жизни. Ярко-желтый знак в свете фар гласил: "Непроходимо в сырую погоду".
  
   "Он прямо там, Алекс". Предупреждение Кейт прозвучало немного запоздало. "Он остановился!" Полуприкрытые глаза джентльмена уставились на нашу машину, когда мы проезжали мимо него и Range Rover.
  
   Он видел нас.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 66.
  
   ДОКТОР УИЛЛ РУДОЛЬФ свернул на изрытую колеями грунтово-гравийную подъездную дорожку, скрытую от главной дороги. Он наклонился к "Роверу" и собирал охапку неизвестно чего с заднего сиденья. Он уставился на нашу проезжающую машину с холодным, вопросительным выражением в глазах.
  
   Я продолжал мчаться по асфальтовой дороге, которая была подчеркнута нависающими, корявыми черными ветвями. Через несколько сотен ярдов, сразу за поворотом, я съехал на узкую обочину. Я остановился перед помятым металлическим дорожным знаком, который обещал более опасные повороты на дороге впереди.
  
   "Он остановился в домике", - сказал я в двустороннюю рацию машины ФБР.
  
   "Он пешком, вышел из ровера". "Мы видели это. Мы поймали его, Алекс". Голос Джона Азаро вернулся по двусторонней рации. "Теперь мы на другой стороне домика. Кажется, внутри темно. Он включает свет. El pais grande del sur. Так испанцы называли это место давным-давно. Прекрасное место, чтобы поймать этого ублюдка ". Мы с Кейт вышли из машины. Она выглядела немного бледной, что вполне понятно. Температура, вероятно, была за сорок, может быть, даже за тридцать, и горный воздух был бодрящим. Но Кейт дрожала не только от сырого холода.
  
   "Мы скоро доберемся до него", - сказал я ей. "Он начинает совершать ошибки". "Это может быть еще один дом ужасов. Ты была права", - сказала она низким голосом. Ее глаза смотрели прямо перед собой. Я не видел ее такой встревоженной с тех пор, как впервые встретил ее в больнице. "Похоже на то, Алекс ... ощущения почти такие же. Мурашки по коже. Я не очень храбрый, не так ли?""Поверь мне, Кейт. Я тоже сейчас не чувствую себя особенно храбрым". Густой прибрежный туман, казалось, тянулся вечно. В животе у меня стало ледяным и кислым. Нам нужно было двигаться.
  
   Мы с Кейт углубились в темную гущу леса, направляясь к хижине. Северный ветер громко свистел и завывал в высоких кронах секвой и елей. Я понятия не имел, чего ожидать дальше.
  
   "Черт", - прошептала Кейт, подводя итог ночному опыту. "Я не шучу, Алекс". "Ты все правильно понял".El pais grande del sur в три часа ночи. Рудольф приехал в уединенный аванпост на краю земли. У Казановы тоже был дом на юге, в глухом лесу. "Исчезающий" дом, где он держал коллекцию молодых женщин.
  
   Я подумал о жутких дневниках в Los Angeles Times. Могла ли Наоми быть перевезена сюда по какой-то сумасшедшей, психопатической причине? Может быть, ее держали в домике или где-то поблизости?
  
   Я внезапно остановился. Я мог слышать звон ветра, который звучал особенно жутко в данных обстоятельствах.
  
   Впереди виднелся небольшой домик. Он был розовым, с белыми дверями и белой отделкой окон. Он выглядел как достаточно приятное летнее местечко.
  
   "Он оставил для нас свет", - прошептала Кейт позади меня. "Я помню, что Казанова играл громкую рок-н-ролльную музыку, когда был дома". Я мог бы сказать, что ей было больно снова думать о своем плене, переживать его заново. "Ты видишь какое-нибудь сходство с этим домиком?" Я спросил ее. Я пытался быть очень спокойным внутри, пытаясь подготовиться к встрече с Джентльменом.
  
   "Нет. Я видел только то, что было внутри другого места, Алекс. Давай надеяться, что это не исчезнет само по себе"."Я на многое надеюсь прямо сейчас. Я внесу это в список. "Домик был А-образной формы и, вероятно, строился для отдыха или уик-энда. Судя по виду, в нем было три или четыре спальни.
  
   Я достал свои часы, когда мы подошли ближе. Часы были излюбленным оружием в эти дни во внутреннем городе; они весили чуть больше фунта, когда были заряжены, и их было легко спрятать. Вероятно, это прекрасно сработало бы и в Эль-Паис-гранде-дель-Сур.
  
   Кейт держалась позади меня, пока мы двигались к прогалине среди деревьев, которая служила задним двором. На самом деле там было два мерцающих огонька, привлекавших насекомых к дому. Один из них горел на крыльце. Второй был в задней части салона. Я направился ко второму, более тусклому свету сзади. Я жестом показал Кейт, чтобы она отошла, что она и сделала.
  
   Это может быть джентльмен, который звонит, предупредил я себя. Действуй очень медленно. Это также может быть ловушкой. Здесь может случиться все, что угодно. С этого момента предсказать невозможно.
  
   Я мог видеть в окно задней спальни. Я был менее чем в десяти шагах от стен хижины и, вероятно, массового убийцы, наводившего ужас на Западное побережье. Затем я увидел его.
  
   Доктор Уилл Рудольф расхаживал по маленькой комнате, обшитой деревянными панелями, и разговаривал сам с собой. Он казался очень взволнованным. Он обнимал себя обеими руками. Когда я подошел ближе, я увидел, что он сильно вспотел. Совсем не в хорошей форме. Сцена напомнила мне о "тихих комнатах" в психиатрических больницах, куда пациенты иногда попадают, чтобы разыграть свои проблемы и непостоянные эмоции.
  
   Рудольф внезапно закричал на кого-то... но больше в комнате никого не было.
  
   Его лицо и шея были ярко-малиново-красными, когда он кричал снова и снова ... абсолютно ни на кого!Он кричал изо всех сил. Его вены, казалось, были готовы лопнуть.
  
   Увидев его в таком состоянии, я похолодела и медленно попятилась из хижины.
  
   Я все еще слышал его голос, слышал слова, звенящие в моих ушах: "Черт бы тебя побрал, Казанова! Целуй девочек! С этого момента целуй гребаных девочек сам!"
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 67.
  
   КАКОГО ЧЕРТА Кросс делает?" Агент Джон Азаро спросил своего напарника.
  
   Они были в густом лесу по другую сторону домика в Биг Суре.
  
   Хижина напомнила Азаро первый альбом группы, Music from Big Pink. Он наполовину ожидал, что из тумана выйдут дети цветов и хиппи.
  
   "Может быть, Кросс подглядывает, Джонни. Что я знаю? Он гуру, специалист по профилированию белок. Он парень Кайла Крейга", - сказал Рэй Косгроув, пожимая плечами.
  
   "Так это значит, что он может делать все, что захочет?""Возможно". Косгроув пожал плечами во второй раз. За свою карьеру в бюро он повидал слишком много сумасшедших ситуаций, слишком много "особых условий", чтобы позволить этому беспокоить его.
  
   "Прежде всего, - сказал Косгроув, - нравится нам это или нет, у него есть благословение Вашингтона"."Я ненавижу Вашингтон с долбаной страстью, которая просто не утихнет", - сказал Азаро.
  
   "Все ненавидят Вашингтон, Джонни. Во-вторых, Кросс производит на меня впечатление, по крайней мере, профессионала. Он не просто какой-то там охотник за славой. В-третьих, - продолжил старший, более опытный партнер, - и это самое главное, то, что у нас есть на доктора Рудольфа, вряд ли является убедительным доказательством того, что он наша белка.
  
   В противном случае мы бы вызвали полицию Лос-Анджелеса, армию, флот и морскую пехоту ".
  
   "Может быть, покойная мисс Либерман допустила ошибку, когда ввела его имя в свой компьютер?""Она определенно где-то допустила какую-то ошибку, Джонни. Может быть, ее догадка была ошибочной "."Может быть, Уилл Рудольф был ее бывшим парнем? Она просто рисовала его имя на своем компьютере?""Сомнительно. Но это возможно ", - сказал Косгроув.
  
   "Значит, мы наблюдаем за доктором Рудольфом, и мы наблюдаем, как доктор Кросс наблюдает за доктором Рудольфом?" Сказал агент Азаро.
  
   "Ты понял, партнер". "Может быть, доктор Кросс и доктор Мактирнан хотя бы немного развлечут нас"."Эй, ты никогда не знаешь наверняка о таких вещах", - сказал Рэймонд Косгров. Теперь он улыбался. Он думал, что все это, вероятно, было погоней за несбыточным, но это будет не его первое дело. Это было огромное, неприятное дело, несмотря ни на что. Теперь это было между штатами, и каждая возможная зацепка преследовалась с удвоенной силой. Последовательная беличья связь от побережья к побережью!Итак, он, его напарник и два других агента ФБР собирались болтаться в темных лесах Биг-Сура всю ночь и до утра, если понадобится. Они послушно смотрели летний домик пластического хирурга из Лос-Анджелеса, "который, возможно, был действительно плохим убийцей, но, возможно, был просто пластическим хирургом из Лос-Анджелеса.
  
   Они наблюдали за Алексом Кроссом и доктором Мактирнан и строили догадки о них двоих. Косгроув на самом деле был не в настроении для всего этого. С другой стороны, это было серьезное дело. И если бы ему случилось поймать джентльмена, который звонит, он мог бы сам стать гонцом за славой. Он хотел, чтобы Аль Пачино сыграл его в фильме. Пачино сыграл испанских парней, верно?
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 68.
  
   МЫ С КЕЙТ отошли на безопасное расстояние от домика. Мы нырнули за рощу толстых елей.
  
   "Я слышала, как он кричал", - сказала Кейт, когда мы углубились в лес.
  
   "Что ты видел там сзади, Алекс?" "Я видел дьявола". Я сказал ей правду. "Я видел абсолютно сумасшедшего и злого человека, разговаривающего сам с собой. Если он и не джентльмен, то отлично имитирует."Мы вдвоем дежурили по очереди, наблюдая за убежищем Рудольфа в течение следующих нескольких часов. Таким образом, мы оба немного отдохнули. Около шести утра я встретился с командой ФБР, и они дали мне карманную рацию на случай, если нам понадобится поговорить в спешке. Я все еще задавался вопросом, как много они рассказали мне из того, что знали.
  
   Когда доктор Уилл Рудольф в конце концов снова появился на улице, было уже за час дня в субботу. Серебристо-голубой ореол морского тумана наконец рассеялся. Над головой с криками кружили сойки. При других обстоятельствах это было бы прекрасным местом для уик-энда в горах.
  
   Доктор Рудольф вымылся в побеленном душе на открытом воздухе за домом. Он был мускулистым, с животом, как стиральная доска, и выглядел проворным и подтянутым. Он был чрезвычайно красив. Он скакал и танцевал обнаженным. Его поведение казалось немного официальным. Джентльмен.
  
   "Он так невероятно уверен в себе, Алекс", - сказала Кейт, когда мы наблюдали за Рудольфом из леса. "Просто посмотри на него". Все казалось очень странным и ритуальным. Танец был частью его номера? Его манера?
  
   Когда он закончил принимать душ, он прошел через задний двор к небольшому саду с дикими цветами. Он нарвал около дюжины цветов и принес их в дом. Джентльмен получил свои цветы! Что теперь?
  
   В четыре часа дня Рудольф снова вышел через заднюю сетчатую дверь коттеджа. Он был одет в узкие черные джинсы, простую белую футболку с карманом и черные кожаные сандалии. Он запрыгнул в Range Rover и поехал в сторону шоссе 1.
  
   Примерно в двух милях к югу по прибрежной дороге он заехал в ресторан-кафе под названием "Непенте". Мы с Кейт подождали на песчаной обочине дороги, затем последовали за "Рейндж ровером" на большую, переполненную парковку. "Electric Ladyland" Джими Хендрикса громко играла из динамиков, спрятанных в деревьях.
  
   "Может быть, он просто обычный похотливый врач из Лос-Анджелеса", - сказала Кейт, когда мы наконец въехали на парковку и стали искать свободное место.
  
   "Нет. Он джентльмен, все верно. Он наш калифорнийский мальчик-мясник."Я был уверен в этом, понаблюдав за ним прошлой ночью, а теперь и сегодня.
  
   Непенте был оживленным местом, заполненным в основном симпатичными людьми лет двадцати-тридцати, но также попадались и стареющие хиппи, некоторым из которых было шестьдесят и больше. Джинсы с потертостями, последние новинки купальников с Западного побережья, разноцветные шлепанцы, дорогие походные ботинки были повсюду.
  
   Я заметил, что там было много привлекательных женщин. Всех возрастов, всех размеров, всех этнических каст. Поцелуй девушек.
  
   На самом деле я слышал о Непенте. В шестидесятые он был популярен, но еще до этого Орсон Уэллс купил желанную, потрясающе красивую недвижимость для Риты Хейворт.
  
   Мы с Кейт смотрели, как доктор Рудольф работает в баре. Он был вежлив. Улыбка для бармена. Общий смех. Он огляделся и серьезно рассмотрел нескольких привлекательных женщин. Хотя, очевидно, они были недостаточно привлекательны.
  
   Он вышел на большую каменную террасу с видом на Тихий океан. Из дорогой аудиосистемы звучала рок-музыка семидесятых и восьмидесятых годов. Grateful Dead. The Doors. The Eagles.
  
   Это был отель Калифорния.
  
   "Это прекрасное место для этого, Алекс. Что бы, черт возьми, он ни задумал". "Он на шестом. Он ищет жертву номер семь", - сказал я.
  
   Далеко внизу, на недоступном пляже, мы могли видеть морских львов, коричневых пеликанов, бакланов. Я хотел, чтобы Деймон и Дженни были здесь, чтобы увидеть их, и я хотел, чтобы обстоятельства моего пребывания здесь были совершенно иными.
  
   Выйдя на террасу, я взял Кейт за руку. "Это делает нас похожими друг на друга", - сказал я и подмигнул ей.
  
   "Может, и так". Кейт преувеличенно подмигнула в ответ.
  
   Мы наблюдали, как Рудольф подошел к эффектной блондинке. Она была джентльменского типа. Ей было чуть за двадцать. Стройная. Красивое лицо.
  
   Я не мог не думать, что она тоже была во вкусе Казановы.
  
   Ее волнистые, выгоревшие на солнце волосы ниспадали до тонкой талии. На ней было красно-желтое платье в цветочек от Putumayo's, ниспадающее до пары черных европейских рабочих ботинок, которые также струились при движении.
  
   Она пила шампанское из бокала.
  
   Я еще не заметил агентов Косгроув или Азаро, что заставляло меня немного нервничать, немного сходить с ума.
  
   "Она прекрасна, не так ли? Она просто идеальна", - прошептала Кейт рядом со мной. "Мы не можем позволить ему причинить ей боль, Алекс. Мы не можем допустить, чтобы с этой бедной женщиной что-нибудь случилось ". "Мы не позволим, " сказал я, " но мы должны поймать его с поличным, прижать к стенке за похищение, если не за что другое. Нам нужны доказательства того, что он тот джентльмен, который звонит ". Наконец-то я заметил Джона Азаро в переполненном главном баре. На нем была ярко-желтая футболка Nike, и он хорошо вписывался. Я не заметил Рэя Косгроува или кого-либо из других агентов, что на самом деле было хорошим знаком.
  
   Рудольф и молодая блондинка, казалось, сразу поладили. Она казалась общительной и веселой. У нее были идеальные белые зубы и ослепительная улыбка. Она не могла не произвести впечатление на весь переполненный зал. Мой мозг был перегружен. Мы смотрели "Джентльмен по вызову" за работой, не так ли?
  
   "Он охотится... и вот так, " Кейт щелкнула пальцами, - он подбирает их. Получает почти любую женщину, которую хочет. Вот как он это делает.
  
   Так просто ... "Их привлекает его внешность, Алекс", - продолжила Кейт. "В нем есть что-то бунтарское, и он очень красив. Перед этим сочетанием неотразимы некоторые женщины. Она позволила ему думать, что ее покорила его светская беседа, но это потому, что он такой красавчик "."Значит, она просто подцепила его?" Я спросил. "Наш красавчик-убийца?"Кейт кивнула. Она не сводила глаз с них двоих. "Она только что сняла трубку с джентльмена, который звонил. Он, конечно, хотел, чтобы она этого сделала. Держу пари, именно так он их получает и именно поэтому его никогда не ловят "."Хотя Казанова работает не так. Это так?""Может быть, Казанова некрасивый". Кейт повернулась и посмотрела на меня.
  
   "Это может объяснить маски, которые он носит. Может быть, он уродлив или обезображен и стыдится того, как выглядит". У меня была другая мысль, другая теория о Казанове и его масках, но я пока не хотел ничего говорить.
  
   Джентльмен и его новая подружка заказали амброзиабургеры, фирменное блюдо домашнего приготовления. То же самое сделали Кейт и я. Когда были в раю ... Они болтались в кафе примерно до семи часов, а затем встали, чтобы уйти.
  
   Мы с Кейт тоже встали из-за нашего столика. На самом деле, я отчасти наслаждался происходящим, учитывая жуткие обстоятельства. У нас был столик с видом на воду. Внизу Тихий океан разбивался о черную стену скользких камней, и мы могли слышать громкий лай морских львов.
  
   Я заметил, что между ними не было никаких прикосновений, когда они выходили на парковку. Это навело меня на мысль, что один из них был тайно застенчив.
  
   Доктор Уилл Рудольф вежливо придержал дверь своего Range Rover, и блондинка, смеясь, запрыгнула внутрь. Он отвесил легкий элегантный поклон у дверцы машины. Джентльмен.
  
   Я тут подумал, что она выбрала его. Это еще не было похищением. Она все еще делала выбор для себя.
  
   Нам не за что было преследовать его, не за что было его удерживать.
  
   Идеальные преступления.
  
   На обоих побережьях.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 69.
  
   МЫ СЛЕДОВАЛИ ЗА Range Rover на приличном расстоянии, прямо к коттеджу. Я припарковался примерно в четверти мили вверх по дороге. Мое сердце колотилось сильно и громко. Это был момент истины, настоящее дело происходило сейчас.
  
   Мы с Кейт побежали обратно через лес и нашли безопасное место, которое было хорошо скрыто от посторонних глаз. Это было менее чем в пятидесяти ярдах от убежища доктора Рудольфа, и мы все еще могли слышать музыкальный звон духовых колокольчиков, когда они мягко двигались. Холодный, влажный морской туман медленно опускался, и я чувствовал холод прямо сквозь свои ботинки.
  
   Джентльмен, который звонил, был в том домике впереди. Готовился сделать что?
  
   В животе у меня было пусто и невероятно туго. Мне хотелось наброситься на него самым ужасным образом. Я не хотела думать о том, сколько раз доктор Уилл Рудольф делал это раньше. Куда-то водил молодую женщину. Изувечил ее. Забрал домой ступни, глаза, пальцы, человеческое сердце. Сувениры из его убийства.
  
   Я взглянул на свои наручные часы. Рудольф пробыл в домике всего несколько минут с блондинкой из Непенте, которую я заметил в лесу по другую сторону дома. Там было ФБР. Это становилось все опаснее.
  
   "Алекс, что, если он убьет ее?" Спросила Кейт. Она стояла близко ко мне, и я чувствовал жар ее тела. Она знала, каково это - быть пленницей в доме ужасов. Она понимала опасность лучше, чем кто-либо другой.
  
   "Он не хватает своих жертв и не убивает их немедленно. У посетителя-джентльмена свой распорядок дня", - сказал я Кейт. "Он оставил у себя каждую из жертв на день. Ему нравится играть. Он не отступит от шаблона. "Я верил в это, но не знал наверняка. Может быть, доктор Рудольф знал, что мы были снаружи ... может быть, он хотел, чтобы его поймали. Может быть, может быть, может быть.
  
   Я вспомнил, как преследовал сумасшедшего Гэри Сонеджи / Мерфи. Было трудно не броситься в домик. Рискнем прямо сейчас. Внутри мы могли бы найти вещественные доказательства других убийств. Может быть, недостающие части тела хранились здесь. Может быть, он действительно совершил убийство здесь, в Биг Суре. Или, может быть, он планировал другой сюрприз для нас. Драма разворачивалась менее чем в пятидесяти ярдах от нас.
  
   "Я собираюсь попытаться подойти немного ближе", - наконец сказал я Кейт.
  
   "Я должен посмотреть, что там происходит". "Я рад, что ты это сказал", - прошептала Кейт.
  
   Разговор был прерван. Из каюты донесся леденящий кровь крик.
  
   "Помогите! Помогите мне! Кто-нибудь, помогите мне!" - закричала блондинка.
  
   Я на полной скорости побежал к ближайшей двери в дом. То же самое сделали по крайней мере пятеро мужчин в темно-синих ветровках с другой стороны дома. Я заметил среди них Азаро и Косгроува.
  
   На ветровках написано "ФБР". Желтый дождевик на темно-синем фоне.
  
   В Биг-Суре разверзся настоящий ад. Мы собирались встретиться с Джентльменом.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 70.
  
   Я добрался ТУДА ПЕРВЫМ, по крайней мере, я думаю, что добрался. Я изо всех сил ударился о обшитую деревянными досками заднюю дверь домика. Она не поддавалась. Со второй попытки рама раскололась, и дверь распахнулась с обиженным ворчанием. Я ворвался в каюту с пистолетом в руке.
  
   Я мог видеть всю маленькую кухню и весь узкий коридор, который вел в спальню. Блондинка из Непенте была обнажена и свернулась калачиком на антикварной латунной кровати. Ее тело было усыпано полевыми цветами. Ее запястья были скованы наручниками у поясницы. Ей было больно, но, по крайней мере, она все еще была жива. Звонившего джентльмена там не было.
  
   Снаружи домика я услышал громкий лай, резкий звук выстрела.
  
   По меньшей мере с полдюжины выстрелов прозвучали в быстрой последовательности, как серия мощных петард. "Иисус, не убивай его!" Я закричал, выбегая из хижины.
  
   В лесу царил полный хаос! Когда я вышел, "Рейндж ровер" уже бешено выезжал с подъездной дорожки. Двое сотрудников ФБР лежали на земле. Одним из них был агент Рэй Косгроув. Другие открыли огонь по Range Rover.
  
   Боковое стекло взорвалось. В листовом металле Range Rover образовались рваные дыры. Внедорожник вильнул вбок, его колеса закрутились в грязи и гравии.
  
   "Не убивай его!" Я снова закричал. Никто даже не посмотрел на меня в диком замешательстве момента.
  
   Я побежал через боковой лес, надеясь отрезать Рудольфу путь, если он направится на запад, обратно к шоссе 1. Я добрался туда как раз в тот момент, когда "Рейндж ровер" с визгом вырулил на дорогу. Выстрел выбил другое боковое окно. Отлично! Теперь ФБР стреляло в нас обоих.
  
   Я схватился за дверь со стороны пассажира и сильно дернул за ручку. Она была заперта. Рудольф попытался разогнаться, но я крепко держал его. "Ровер" перевернулся, все еще застряв в куче гравия на подъездной дорожке. Это дало мне время схватиться свободной рукой за багажник на крыше. Я подтянулся на крышу.
  
   Рудольф наконец вывел "Ровер" на бетонную проезжую часть и прибавил скорость. Он проехал по полу семьдесят ярдов. Затем резко нажал на тормоза!В любом случае, я думал о том, что будет дальше. Мое лицо было плотно прижато к металлическому листу, который все еще был теплым после пребывания на солнце в Непенте. Мои руки и ноги были раскинуты по багажнику на крыше. Я был зажат, как Samsonite, всю ночь на крыше.
  
   Я бы так не поступил, если бы мог что-то с этим поделать. Он убил по меньшей мере полдюжины женщин по всему Лос-Анджелесу, и я должен был выяснить, жива ли еще Наоми. Он знал Казанову, и он знал о Скутчи.
  
   Рудольф снова нажал на газ Range Rover, и двигатель взревел на всех передачах, когда он попытался стряхнуть меня с себя. Его мотало по всей дороге.
  
   Деревья и древние телефонные столбы проносились мимо меня в размытом, быстром движении. Стремительные сосны, секвойи и горные лианы были похожи на меняющиеся узоры в калейдоскопе. Большая часть листвы была коричневато-серой, колючей, как виноградники в долине Напа. Это был странный взгляд на мир.
  
   Я не совсем наслаждался пейзажем со своего места в Range Rover.
  
   Мне потребовались все мои силы, чтобы сосредоточиться на том, чтобы обнимать крышу.
  
   Рудольф ехал очень быстро по извилистой узкой дороге, делая семьдесят или восемьдесят миль в час там, где пятьдесят было опасно.
  
   Агенты ФБР, то, что от них осталось, не смогли догнать.
  
   Как они могли? Им пришлось бежать обратно к своим машинам. Они отстали бы от нас на несколько минут.
  
   Другие машины проехали мимо нас, когда мы подъехали ближе к шоссе Тихоокеанского побережья.
  
   Водители бросали на нас странные взгляды. Мне было интересно, о чем думал Рудольф за рулем. Он больше не пытался сбить меня с толку. Какие варианты у него еще оставались? В частности, что он планировал в качестве своего следующего шага?
  
   Мы оба были временно под контролем. Кто-то должен был проиграть по-крупному, и очень скоро. Уилл Рудольф всегда был слишком умен, чтобы его можно было поймать. Он не ожидал, что его остановят сейчас. Но как бы он выпутался из этого?
  
   Я услышал шумное пыхтение дизеля фургона Фольксваген. Я увидел быстро приближающуюся заднюю часть фургона. Мы проехали мимо него, как будто он стоял на месте.
  
   Когда мы приближались к оушен-роуд, перед нами был поток машин.
  
   В основном дети вышли на раннюю вечернюю прогулку. Некоторые из них показывали на Range Rover и думали, что это большая шутка. Просто какой-то главный мудак из Sur выкидывает трюк, верно? Какой-нибудь стареющий веселый проказник, накачанный текилой или, может быть, даже двадцатилетней кислотой. Сумасшедший мужчина, повисший на крыше Range Rover, делающий семьдесят миль в час на очень живописной парковке.
  
   Каким был его следующий чертов шаг?
  
   Рудольф не потрудился притормозить на извилистой, чрезвычайно оживленной дороге с асфальтовым покрытием. Автомобилисты, двигавшиеся в противоположном направлении, сердито сигналили. Никто ничего не сделал, чтобы остановить нас. Что они могли сделать? Что я мог сделать сейчас? Держись так крепко, как только мог, и молись!
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 71.
  
   Яркая ВСПЫШКА серовато-голубого океана пробилась сквозь завесу еловых и секвойных ветвей. Я услышал рок-музыку, доносящуюся из медленно движущегося парада машин впереди. В воздухе витал музыкальный коллаж: поп-рэп 40-х, гранжевые группы Западного побережья, эйсид-рок тридцатилетней давности.
  
   Очередная вспышка тихоокеанской синевы ударила мне прямо в глаза. Заходящее солнце отбрасывало свой золотой отблеск на раскидистые ели. Кружащиеся крачки и чайки медленно пролетали над деревьями. Затем я увидел впереди все пространство шоссе Тихоокеанского побережья.
  
   Что, черт возьми, он делал? Он не мог в таком виде вернуться в Лос-Анджелес. Или он был достаточно сумасшедшим, чтобы попытаться? В конце концов, ему пришлось бы остановиться, чтобы заправиться. Что бы он тогда сделал?
  
   Движение на шоссе в северном направлении было слабым, но интенсивным в южном.
  
   Range Rover по-прежнему набирал скорость шестьдесят или даже больше, быстрее, чем кто-либо должен был ехать по извилистому боковому шоссе, особенно когда оно влилось в более оживленную прибрежную дорогу.
  
   Рудольф не сбавил скорость, приближаясь к переполненному шоссе! Я мог видеть семейные универсалы, кабриолеты, полноприводные автомобили.
  
   Просто еще одна сумасшедшая субботняя ночь на побережье северной Калифорнии, но она должна была стать намного безумнее.
  
   Теперь мы были в пятидесяти ярдах от шоссе. Он ехал так же быстро, как и всегда, если не еще быстрее. Мои руки затекли. В горле пересохло от выхлопных газов. Я не знал, как долго еще смогу продержаться.
  
   И вдруг мне показалось, что я знаю, что он собирается сделать.
  
   "Ты сукин сын!" Я заорал, просто чтобы заорать. Я еще плотнее вжался телом в натянутые металлические рейлинги на крыше.
  
   Рудольф разработал импровизированный план побега. Он был всего в десяти-пятнадцати ярдах от дорожного движения, не более того.
  
   Как только "Ровер" достиг резкого поворота на шоссе Тихоокеанского побережья, он резко затормозил. Громкий визг радиальных шин был ужасающим, особенно с того места, где я слушал.
  
   Бородатое лицо в проезжающем мимо разноцветном минивэне крикнуло: "Притормози, придурок!" Какой придурок? Мне стало интересно. Этот придурок определенно хотел притормозить.
  
   Тяжелый Range Rover удерживал свой путь в течение нескольких ярдов, затем он начал поворачивать направо, затем налево, затем снова направо.
  
   Теперь это был полный бедлам. На оживленном шоссе повсюду одновременно гудели клаксоны. Водители и пассажиры не могли поверить в то, что они видели, в то, что надвигалось на них с боковой дороги.
  
   Рудольф намеренно делал все неправильно за рулем. Он хотел, чтобы ровер развернуло.
  
   Его шины все еще визжали, как у животных, которых режут, Range Rover заскользил влево, пока не оказался лицом к югу, но на самом деле он ехал на запад, в поток машин. Затем хвостовая часть Rover полностью развернулась.
  
   Мы собирались врезаться в движение, двигаясь задним ходом! Мы собирались разбиться. Я был уверен, что мы оба погибнем. Образы Деймона и Дженни вспыхнули передо мной.
  
   Я и предположить не мог, насколько быстро мы ехали, когда мы обогнали серебристо-голубой минивэн. Я даже не пытался держаться за багажник на крыше.
  
   сосредоточился на расслаблении своего тела, готовясь к перелому костей, возможно смертельному, удару в следующие несколько секунд.
  
   Я закричал, но звук моего голоса потонул в пронзительном грохоте, реве автомобильных клаксонов, воплях зрителей.
  
   Я едва не пропустил поток машин, направляющихся на север, когда вылетел с крыши. Снова заревели клаксоны. Я летел по воздуху с невероятной легкостью. Морской ветер одновременно охлаждал и обжигал мое лицо. Это должна была быть аварийная посадка.
  
   Я влетел в дымчато-голубой туман, который оседал между Тихим океаном и шоссе Тихоокеанского побережья. Я врезался в толстые ветви ели. Когда я падал сквозь царапающие ветви деревьев, я знал, что Звонивший Джентльмен собирается сбежать.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 72.
  
   ПРЫГАЙ ВПЕРЕД. Срезай вперед. Вращайся, падай кубарем вперед!Я был сильно потрясен и покрыт синяками после автомобильной аварии и падения, но, по-видимому, переломов костей не было. Крутая команда скорой помощи осмотрела меня на месте аварии на шоссе 1. Они хотели отправить меня в ближайшую больницу для анализов и наблюдения, но у меня были другие планы на ночь.
  
   Джентльмен был на свободе. Он реквизировал машину, направлявшуюся на север. Машину уже нашли, но не доктора Рудольфа. По крайней мере, пока.
  
   Когда она прибыла на ужасную сцену на шоссе, Кейт пришла в ярость.
  
   Она хотела, чтобы я тоже поехал в местную больницу. Агент Косгроув из ФБР уже был там в качестве пациента. У нас была бурная дискуссия, но в конце концов мы с Кейт сели на последний рейс Air West из Монтерея.
  
   Мы направлялись обратно в Лос-Анджелес.
  
   Я уже дважды разговаривал с Кайлом Крейгом. Команды ФБР расположились лагерем в квартире Рудольфа в Лос-Анджелесе, но никто не ожидал, что Джентльмен вернется туда. Сейчас они обыскивали квартиру. Я хотел быть там с ними. Мне нужно было точно увидеть, как он жил.
  
   Во время полета Кейт продолжала проявлять беспокойство о моем физическом состоянии. Она уже выработала первоклассные манеры обращения с больными, теплые и чуткие, но также удивительно твердые с таким упрямым пациентом, как я.
  
   Кейт разговаривала со мной, слегка подперев рукой мой подбородок. Она была напряженной. "Алекс, тебе нужно лечь в больницу, как только мы доберемся до Лос-Анджелеса. Я серьезно. Как ты можешь заметить, это не мой обычный подход с юмором перед лицом невзгод. Ты отправишься в больницу, как только мы приземлимся. Эй! Ты вообще меня слушаешь?""Я слушаю тебя, Кейт. Так получилось, что я также согласен с тем, что ты говоришь. В принципе, так оно и есть"."Алекс, это не ответ. Это дерьмо."Я знал, что Кейт была права, но у нас не было времени на обследование в больнице сегодня вечером. доктор След Уилла Рудольфа был еще теплым, и, возможно, мы смогли бы взять его по запаху и схватить в ближайшие несколько часов. Это был ничтожный шанс, но к завтрашнему дню след Джентльмена может остыть как камень.
  
   "У тебя может быть внутреннее кровотечение, и ты даже не будешь об этом знать", - продолжала настаивать Кейт. "Ты можешь умереть прямо здесь, в этом кресле самолета"."У меня несколько ужасных синяков и ушибов на теле, и у меня все болит.
  
   У меня появились первоклассные царапины на правом боку, там, где я совершил пару своих первых прыжков. Я должен увидеть его квартиру, прежде чем они разнесут ее на части, Кейт. Я должен посмотреть, как живет этот ублюдок ".
  
   "Полмиллиона или больше в год? Поверь мне. Он живет очень хорошо", - ответила мне Кейт. "Ты, с другой стороны, можешь быть в плохой форме. Люди не прыгают "."Ах, ну, черные люди прыгают. Нам пришлось научиться этому особому умению выживать. Мы ударились о землю, мы тут же отскакиваем назад ". Кейт не рассмеялась моей шутке. Она скрестила руки на груди и выглянула в крошечное окно самолета. Она разозлилась на меня во второй раз за несколько часов. Это должно означать, что ей было не все равно.
  
   Она знала, что была права, и не отступала. Мне нравился тот факт, что она беспокоилась за меня. Мы действительно были друзьями. Какая фантастическая концепция для мужчин и женщин девяностых. Мы с Кейт Мактирнан подружились в трудные времена. Сейчас мы находились в процессе составления этого важнейшего досье с общим опытом. Пока это было что-то вроде досье.
  
   "Мне нравится, что мы друзья", - наконец сказал я Кейт низким, заговорщическим голосом. Я не боялся говорить ей милые, глупые вещи, почти так же, как я разговаривал со своими детьми.
  
   Говоря это, она не отвернулась от окна. Все еще зла на меня. Молодец. Наверное, я это заслужил. "Если бы ты действительно был моим чертовым другом, ты бы выслушал меня, когда я безумно волнуюсь и боюсь за тебя. Ты попал в автомобильную аварию несколько часов назад. Ты упал примерно в тридцати ярдах вниз в довольно крутой овраг, приятель "."Сначала я врезался в дерево". Наконец она повернулась ко мне и ткнула пальцем в мое сердце, как колом. "Подумаешь. Алекс, я беспокоюсь о твоей упрямой черной заднице.
  
   Я так сильно волнуюсь, что у меня болит живот ".
  
   "Это самое приятное, что кто-либо говорил мне за последние месяцы", - сказал я ей.
  
   "Однажды, когда в меня стреляли, Сэмпсон проявила искреннюю заботу. Это продолжалось около полутора минут". Ее карие глаза не отрывались от моих и не отпускали, не светились. "Я позволил тебе помочь мне в Северной Каролине. Я позволил тебе загипнотизировать меня, ради Бога. Почему ты не позволяешь мне помочь тебе здесь? Позволь мне помочь, Алекс ". "Я готовлюсь к этому", - сказал я ей. Это было правдой. "Мачо-полицейским приходится нелегко. Мы терпеть не можем, когда нам помогают. Мы классические помощники. Большую часть времени нам это тоже нравится "."О, прекратите психоболтовню, доктор! Это эгоистично и не отражает тебя с лучшей стороны.""Я не в лучшей форме. Я только что попал в ужасную аварию". Так продолжалось между нами до конца перелета на шаттле в Лос-Анджелес. Ближе к концу поездки я мирно прикоснулся к плечу Кейт. Никаких осложнений.
  
   Никакого лишнего багажа. Очень, очень мило.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 73.
  
   К сожалению, калифорнийская ночь была еще в самом разгаре и, вероятно, чрезвычайно опасна для всех участников. Когда мы прибыли в пентхаус Рудольфа в Беверли Комсток, полиция Лос-Анджелеса была повсюду. Таким было Федеральное бюро расследований. Это был полицейский бедлам.
  
   Мы могли видеть мигающие малиновые и синие аварийные огни за несколько кварталов. Местная полиция была справедливо рассержена тем, что ФБР удержало ее от преследования. Это была очень неприятная, очень политическая, очень деликатная история. Это был не первый случай, когда ФБР проявляло своеволие по отношению к местному полицейскому управлению. Это случалось со мной еще в Вашингтоне. Множество раз.
  
   Группа прессы Лос-Анджелеса тоже была там, и в полном составе.
  
   На сцене были газеты, местное телевидение, радио, даже несколько кинопродюсеров. Я был недоволен тем, что многие репортеры знали Кейт и меня в лицо.
  
   Они окликнули нас, когда мы спешили через полицейские кордоны и баррикады. "Кейт, дай нам несколько минут". "Дай нам передохнуть!""Доктор Кросс, это Рудольф - джентльмен, который звонит?""Что пошло не так в Биг Суре?" "Это квартира убийцы?""Сейчас без комментариев", - сказал я, пытаясь опустить голову и опустить глаза.
  
   "От любой из нас", - добавила Кейт.
  
   Полиция и ФБР впускают нас в квартиру звонившего джентльмена.
  
   Технический персонал был занят в каждой комнате дорогого на вид пентхауса. Каким-то образом детективы Лос-Анджелеса казались умнее, ловчее, богаче копов в других городах.
  
   Комнаты были скудно оформлены, как будто там никто не жил. Мебель была в основном кожаной, но с большим количеством хромированных и мраморных штрихов. Все углы без изгибов. Картины на стене были современными и слегка депрессивными. Джексон Поллок и Марк Ротко похожи на подобные вещи. Это было похоже на музей, но с большим количеством зеркал и блестящих поверхностей.
  
   Было несколько интересных штрихов, возможных подсказок о посетителе-джентльмене.
  
   Я все отметил. Записываю. Вспоминаю.
  
   В его столовой в шкафу стояли столовое серебро, костяной фарфор, настоящая керамика, дорогие льняные салфетки. Джентльмен знал, как накрыть на стол.
  
   На его столе лежали официальная писчая бумага и конверты с элегантной серебряной отделкой. Всегда джентльмен.
  
   На кухонном столе лежал экземпляр карманной энциклопедии вина Хью Джонсона.
  
   Среди его дюжины дорогих костюмов было два смокинга. Шкаф для костюмов был маленьким, узким и таким аккуратным. Это был не столько шкаф, сколько святилище для его одежды.
  
   Наш странный, непривычный джентльмен.
  
   Я подошел к Кейт примерно через час после осмотра заведения джентльмена. Я прочитал отчеты местных детективов. Я поговорил с большинством техников, но пока у них ничего не было. Это никому из нас не казалось возможным. Новейшее лазерное оборудование привозили из центра Лос-Анджелеса. Рудольф должен был где-то оставить подсказки. Но он этого не сделал! Пока что это была его ближайшая параллель с Казановой.
  
   "Как у тебя дела?" Спросил я Кейт. "Боюсь, я потерялся в своем собственном мире в течение последнего часа". Мы стояли у окна, выходящего на бульвар Уилшир, а также на загородный клуб Лос-Анджелеса. Множество мерцающих огней автомобилей и зданий окружали темноту в восемнадцать лунок. Внизу на улице был ярко освещен тревожный рекламный щит Calvin Klein. На нем была изображена обнаженная модель на диване. На вид ей было около четырнадцати. Реклама провозглашала одержимость. Для мужчин.
  
   "У меня открылось второе или третье дыхание", - сказала Кейт. "Ах, мир внезапно превратился в отвратительный кошмар, Алекс. Они вообще что-нибудь нашли?"Я покачал головой, глядя на нас двоих в темном отражающем окне. "Это сводит с ума. Рудольф тоже совершает "преступления". Технари могут в конечном итоге сопоставить волокна с его одежды с одним или несколькими местами преступления, но Рудольф невероятно осторожен. Я думаю, он разбирается в уликах судебной экспертизы ".
  
   "В наши дни об этом достаточно написано, не так ли? Большинство врачей довольно хорошо усваивают техническую информацию, Алекс ". Я кивнул, признавая правдивость ее заявления. Я подумал о том же.
  
   У Кейт были задатки детектива. Она выглядела усталой. Мне стало интересно, выглядел ли я таким же измученным, каким себя чувствовал.
  
   "Даже не говори этого". Я изобразил улыбку. "Я не собираюсь сейчас в больницу. Думаю, на сегодня мы закончили. Мы потеряли его, черт возьми, мы потеряли их обоих ".
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 74.
  
   МЫ ПОКИНУЛИ пентхаус Уилла Рудольфа в начале третьего ночи. Это было в 5:00 утра по нашему времени. Я был не в себе. Кейт тоже. Мы называли себя "братья синяк". Мы оба были не в себе.
  
   Сонливость, истощение, возможные повреждения внутренних органов - это было одно и то же. Если мне когда-либо и было так плохо раньше, я не мог вспомнить то время, да и не хотел вспоминать. Мы рухнули в первом из наших номеров, когда добрались до отеля Holiday Inn на Сансет.
  
   "С тобой все в порядке? На мой взгляд, ты не очень хорошо выглядишь". Неудивительно, что Кейт возобновила свою рекламу Mctierman Medical Group. На самом деле она была неотразимой представительницей. У нее была манера наморщивать лоб, которая придавала ей вид вдумчивой, мудрой и высокопрофессиональной.
  
   "Я не умираю, я просто смертельно устал". Я застонал и медленно опустился на край удобной кровати. "Просто еще один тяжелый день в офисе". "Ты такой чертовски упрямый, Алекс. Как всегда, мачо-детектив из большого города.
  
   Хорошо, я собираюсь осмотреть тебя сам. Не пытайся остановить меня, или я сломаю тебе руку, что я вполне способен сделать ".
  
   Кейт достала стетоскоп и сфигмоманометр из одной из своих дорожных сумок. Она не восприняла "нет", "ни в коем случае" или "ни за что" в качестве ответа.
  
   Я вздохнул. "Я не собираюсь проходить медицинский осмотр сейчас, и особенно здесь", - сказал я ей со всей решимостью, на какую был способен в данных обстоятельствах.
  
   "Я все это уже видела". Кейт закатила глаза и нахмурилась. Затем она улыбнулась. Нет, на самом деле она рассмеялась. Врач с улыбкой и приятным чувством юмора. Представьте это.
  
   "Снимай рубашку, детектив Кросс", - сказала мне Кейт. "Сделай мой день лучше.
  
   В любом случае, это моя ночь ".
  
   Я начал стягивать рубашку через голову. Я наполовину застонал, наполовину закричал.
  
   Просто снимать футболку было чертовски больно. Возможно, я был серьезно ранен.
  
   "О, ты просто замечательный", - произнес доктор Мактирнан со злобным смешком. "Не могу даже снять с тебя рубашку". Она наклонилась близко, очень близко и послушала мое дыхание с помощью стетоскопа. Я мог слышать ее дыхание без помощи какого-либо аппарата. Мне понравился звук ее сердцебиения вблизи, вот так.
  
   Кейт прощупала мою лопатку. Затем она подвигала моей рукой взад-вперед, и это причинило боль. Возможно, меня ударили намного сильнее, чем я думал. Скорее всего, она не использовала свои самые нежные прикосновения, когда осматривала меня.
  
   Затем она ткнула меня в живот и ребра. Я увидел звезды, но не издал ни звука в знак протеста.
  
   "Это совсем не больно?" спросила она. Беседа врача с пациентом. Отстраненный, профессиональный.
  
   "Нет. Может быть. Да, немного. Ладно, довольно много. Сова, это было не так уж плохо. Ой.""
  
   "Попасть под поезд - не лучший способ поддерживать обычное человеческое тело в отличной спортивной форме", - сказала она. Она снова коснулась моих ребер, на этот раз нежнее.
  
   "Это не входило в мои планы", - сказал я, предлагая единственную защиту, которая у меня была.
  
   "Каков был твой план?" "В Биг Суре у меня мелькнула мысль, что, возможно, он знал, где Наоми, и я не мог позволить ему уйти. Моим конечным планом было найти Наоми. Это все еще так. "Кейт обеими руками ощупала мою грудную клетку. Она надавила, но не слишком сильно. Она спросила меня, больно ли дышать.
  
   "По правде говоря, мне вроде как нравится эта часть", - сказал я ей. "У тебя приятный штрих"."Ага. Теперь брюки, Алекс. Ты можешь не снимать трусы, если тебе от этого станет лучше ". В ее речь прокралась легкая растягивающаяся речь.
  
   "Мои трусы?" Я ухмыльнулся.
  
   "Твое нижнее белье-бикини из Gentlemen's Quarterly. Что бы ты ни надела сегодня. Давай посмотрим на вкусняшки, Алекс. Я бы хотел увидеть немного кожи "."Тебе не обязательно демонстрировать такое очевидное чертово ликование по этому поводу". Я внезапно очень сильно проснулся. Хотя мне понравилось, как Кейт прикасалась ко мне. На самом деле мне это очень понравилось. Начали вылетать разного рода искры.
  
   Я стянул штаны. Я не мог добраться до носков, даже близко.
  
   "Ммм. На самом деле не так уж плохо", - высказала она свое мнение о чем-то другом. Мне стало жарко, неуютно тепло в гостиничном номере.
  
   В любом случае, при таких обстоятельствах.
  
   Кейт слегка надавила на мои бедра, затем на таз.
  
   Она попросила меня медленно поднять ноги с кровати, по одной за раз, в то время как она крепко держала руки на моих тазобедренных суставах. Очень осторожно она ощупала мои ноги от области паха до самых ступней. Это мне тоже больше всего понравилось.
  
   "Много ссадин", - сказала она. "Жаль, что у меня нет под рукой мази с бацитрацином. Это антибиотик "."Я просто подумал о том же". Наконец, Кейт прекратила все прощупывания и тычки и отстранилась от меня. Она нахмурилась и сморщила нос, прикусила верхнюю губу. Она выглядела умной, академичной, профессиональной, как главный хирург.
  
   "Кровяное давление немного повышено, на грани, но я не думаю, что что-то сломано", - произнесла она. "Хотя мне не нравится изменение цвета на твоем животе и левом бедре. Завтра ты будешь чувствовать боль и одеревенение, и нам придется съездить в Сидарс-Синай и сделать несколько рентгеновских снимков.
  
   Мы договорились?"
  
   На самом деле, я почувствовал себя немного лучше после того, как Кейт осмотрела меня и заявила, что я не умру внезапно ночью. "Да. Это был бы неполный день без одной из наших сделок. Спасибо за обследование, доктор ... спасибо тебе, Кейт, " сказал я.
  
   "Всегда пожалуйста. Это было честью". Она наконец улыбнулась. "Знаешь, ты немного похож на Мухаммеда Али. Великого". Так мне сказали. "В расцвете сил", - пошутил я. "Я действительно танцую, как бабочка". "Держу пари. Я жалю, как пчела". Она подмигнула и снова сморщила нос. У нее приятный тик.
  
   Кейт откинулась на кровать. Я остался рядом с ней. Близко, но не настолько, чтобы прикоснуться. Нас разделял по меньшей мере фут. Очень странно, но приятно странно. Я уже скучал по ее прикосновениям.
  
   Следующую минуту или около того мы молчали. Я взглянул на нее. Возможно, это было больше, чем просто взгляд. На Кейт была черная юбка с черными колготками и красная крестьянская блузка. Синяки на ее лице исчезли. Я задумался об остальном в ней. Я сдержал вздох.
  
   "Я не Нану, ледяная королева", - тихо сказала она. "Поверь мне, я нормальная, когда они приходят. Игривая, веселая, немного сумасшедшая. По крайней мере, я был таким месяц назад."Я был удивлен, что Кейт подумала, что я могу испытывать к ней такие чувства. Она была противоположностью, теплой и сострадательной. "Я думаю, ты великолепна, Кейт. По правде говоря, ты мне ужасно нравишься ". Вот так все и вышло. Возможно, это еще мягко сказано.
  
   Мы поцеловались нежно. Всего лишь самый короткий поцелуй. В этом было что-то правильное. Мне понравилось ощущение губ Кейт, ее рта на моих. Мы поцеловались снова, может быть, чтобы доказать, что первый поцелуй не был ошибкой, или, может быть, чтобы доказать, что это было так.
  
   Я чувствовал, что мог бы целовать Кейт всю ночь, но мы оба мягко отстранились. Это, вероятно, было больше, чем любой из нас мог вынести прямо сейчас.
  
   "Разве ты не восхищаешься моим самообладанием?" Кейт улыбнулась и сказала.
  
   "И да, и нет", - сказал я ей.
  
   Я снова натянул власяницу. Это потребовало некоторых усилий и вызвало адскую боль. Завтра я обязательно пойду на рентген. Кейт заплакала и уткнулась лицом в подушку. Я повернулся к ней и положил руку ей на плечо.
  
   "Ты в порядке? Эй?""Прости. Блин", - прошептала она, пытаясь остановить слезы. "Я просто... Я знаю, что большую часть времени я таким не кажусь, но я схожу с ума, Алекс. Я сходил с ума. Я видел так много ужасных вещей. Это дело такое же серьезное, как твое последнее - похищение ребенка в Вашингтоне?" - спросила она меня.
  
   Я очень нежно держал Кейт в своих объятиях. Во всяком случае, я не видел ее такой уязвимой, такой открытой в этом. Внезапно между нами все стало более непринужденным.
  
   Прошептал я ей в волосы. "Это дело такое же ужасное, как все, что я видел.
  
   На самом деле все еще хуже из-за Наоми и из-за того, что случилось с тобой. Я хочу его больше, чем хотела Гэри Сонеджи. Я хочу обоих этих монстров ".
  
   "Когда я была совсем маленькой девочкой дома, " сказала Кейт все еще шепотом, " я только училась говорить. Мне было, наверное, месяца четыре". Она улыбнулась преувеличению. "Нет, мне было около двух. Когда мне становилось холодно и я хотела, чтобы меня обняли, я объединяла эти две идеи. Я обычно говорил: "Охлади меня". Это означало "Обними меня, мне холодно". Друзья могут это сделать. Охлади меня, Алекс "."Друзья должны", - прошептал я в ответ.
  
   Мы прижались друг к другу поверх одеяла и целовались еще немного, пока обе, наконец, не уснули. Милосердный сон.
  
   Я был тем, кто проснулся первым. На часах гостиничного номера было 5:11 утра.
  
   "Ты не спишь? Кейт?" Прошептал я.
  
   "Ммм хммм. Я уже проснулся". "Мы возвращаемся в квартиру джентльмена", - сказал я ей.
  
   Я позвонил заранее и поговорил с ответственным агентом ФБР. Я сказал ему, где искать и на что обращать внимание.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 75.
  
   Некогда аккуратный и чистый пентхаус доктора УИЛЛА Рудольфа перестал существовать как таковой. Пентхаус с тремя спальнями выглядел как ультрасовременная криминалистическая лаборатория. Было чуть больше шести, когда мы с Кейт вернулись туда. Я был взволнован своей догадкой.
  
   "Тебе снился джентльмен?" Хотела знать Кейт. "Твоя догадка?""Ага. Я обрабатывал информацию. Сейчас все обработано ". С полдюжины или около того технарей из ФБР и детективов из отдела убийств полиции Лос-Анджелеса все еще были на месте происшествия. По чьему-то радио крутили последнюю версию Pearl Jam. Солистка, казалось, испытывала ужасную боль. Широкоэкранный телевизор Mitsubishi доктора Рудольфа был включен, но звук был выключен. Один из технарей ел сэндвич с яйцом из промасленной бумаги.
  
   Я отправился на поиски агента по имени Фил Бектон, профилировщика подозреваемых в ФБР. Мужчина. Его вызвали из Сиэтла, чтобы собрать всю доступную информацию о Рудольфе, а затем сопоставить ее с известными данными о других психопатах. Профилировщик, если он или она хорош, на самом деле бесценен в расследовании такого рода. Я слышал от Кайла Крейга, что Бектон был "жутко хорош". До прихода в Бюро он был профессором социологии в Стэнфорде.
  
   "Ты полностью проснулся? Готов к этому?" Спросил Бектон, когда я наконец обнаружила его в главной спальне. Ему было по меньшей мере шесть футов четыре дюйма роста, с еще тремя дюймами жестких рыжих волос. Пластиковые пакеты для улик и конверты для улик из манильской бумаги были разбросаны по всей спальне. Бектон носил одну пару очков, а другая пара висела на цепочке у него на шее.
  
   "Я не уверен, что проснулся", - сказал я Бектону. "Это доктор Кейт Мактирнан". "Приятно познакомиться". Бектон пожал ей руку, одновременно изучая лицо Кейт. Она была для него данными. Он казался странным человеком, идеально подходящим для своей работы.
  
   "Посмотри туда", - сказал он, указывая на другой конец спальни. ФБР уже разобрало шкаф с одеждой джентльмена. "Ты был прав насчет денег. Мы нашли фальшивую стену, которую доктор Рудольф Хесс соорудил за своим узким шкафом для одежды. Там примерно на полтора фута больше места."Шкаф для его костюмов был слишком узким и необычным. Я установил связь в той странной области на грани сна. Шкаф, должно быть, был его тайным местом. Это была святыня, но не для его дорогих костюмов.
  
   "Так вот где он хранил свои сувениры?" Я высказал обоснованное предположение.
  
   "Ты понял. Маленький холодильник-морозильник высотой по пояс вон там. Там он хранил части тела, которые собирал". Бектон указал на запечатанные контейнеры. "Ноги Санни Озавы. Пальцы. Два уха с разными серьгами, две разные жертвы ". "Что еще было в его коллекции?" Я спросил Фила Бектона. Я не спешил смотреть на ступни, уши, пальцы. Его трофеи от убийств молодых девушек в окрестностях Лос-Анджелеса.
  
   "Ну, как и следовало ожидать, прочитав сводки с места убийства, ему также нравится собирать их нижнее белье. Только что надетые трусики, лифчики, колготки, женская футболка с надписью Dazed and Confused, от которой все еще пахнет духами Opium. Ему нравится хранить фотографии, несколько прядей каштановых волос. Он такой аккуратный. Он хранил каждый образец в отдельном пластиковом пакете. От одного до тридцать одного. Он пометил их номерами.""Сохрани запахи", - пробормотала я. "Пакеты для сэндвичей".Бектон кивнул и тоже улыбнулся, как неуклюжий, бестолковый подросток. Кейт посмотрела на нас обоих так, как будто мы оба были немного чокнутыми, чем мы и были.
  
   "Есть еще кое-что, что, я думаю, тебе все же стоит увидеть. Это ты оценишь. Приходи ко мне в офис".На простом деревянном столике рядом с кроватью лежали некоторые сокровища и сувениры джентльмена. Большая часть принадлежностей уже была помечена. Для поимки организованного убийцы требуется организованная оперативная группа.
  
   "Жутко хороший" Фил Бектон вынул один из конвертов размером пять на семь дюймов, чтобы я мог увидеть содержимое. Из конверта выпала единственная фотография. На снимке был изображен молодой мужчина, вероятно, чуть за двадцать.
  
   Состояние фотографии, а также мужской одежды наводили на мысль, что она была сделана годами ранее. По моим быстрым предположениям, восемь-десять лет назад.
  
   Волосы у меня на шее начали вставать дыбом. Я прочистил горло. "Кто это должен быть?" "Вы знаете этого человека, доктор Мактирнан?" Фил Бектон повернулся к Кейт.
  
   "Ты когда-нибудь видел этого мужчину раньше?" "Я ... не знаю", - ответила Кейт Филу Бектону. Она тяжело сглотнула. В спальне джентльмена было тихо. Снаружи, на улицах Лос-Анджелеса, оранжево-красное зарево утра опустилось на город.
  
   Бектон вручил мне металлический пинцет, который он держал под рукой в нагрудном кармане. "Переверни его, чтобы увидеть всю важную статистику. Прямо как те бейсбольные карточки Topps, которые мы собирали в детстве. По крайней мере, мы сделали это в Портленде ". Я подумал, что Бектон за свою жизнь собрал гораздо больше, чем бейсбольные карточки. Я осторожно перевернул фотографию.
  
   На обороте была аккуратно написанная от руки надпись. Это напомнило мне о том, как бабушка идентифицировала каждую старую фотографию в нашем доме. "Иногда ты забываешь, кто такие люди, Алекс. Даже люди на фотографиях с тобой", - сказала она мне. "Ты мне не веришь, но со временем поймешь". Я не думал, что Уилл Рудольф мог забыть человека на фотографии, но он все равно написал легенду от руки. У меня немного кружилась голова. Наконец-то у нас произошел невероятный прорыв в расследовании. Я держал его прямо у себя под носом пинцетом с места преступления.
  
   Доктор: Вик Сакс, почерк на фотографии читается.
  
   Доктор, подумал я. Другой доктор. Представь это.
  
   Дарем, Северная Каролина, легенда получила продолжение.
  
   Он был из района Исследовательского треугольника. Он был с юга.
  
   Казанова, написал Рудольф.
  
   Часть четвертая Побратимство
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 76.
  
   НАОМИ КРОСС проснулась от рок-музыки, гремевшей из настенных колонок.
  
   Она узнала Черных Ворон. Верхний свет вспыхнул и погас. Она вскочила с кровати, быстро натянула мятые джинсы и водолазку и побежала к двери своей комнаты.
  
   Громкая музыка и дерзко вспыхивающие огни возвестили о встрече. Случилось что-то ужасное, подумала она. Ее сердце находилось в свободном падении.
  
   Казанова пинком распахнул дверь. На нем были узкие джинсы, инженерные ботинки, черная кожаная куртка. Его маска была разрисована меловыми полосами, напоминающими молнии. Он был в бешенстве. Наоми никогда не видела его таким сердитым.
  
   "Гостиная! Сейчас же!" - крикнул он, схватив ее за руку и выдернув из комнаты.
  
   Пол узкого коридора был влажным и холодным под босыми ногами Наоми. Она забыла надеть сандалии. Возвращаться за ними было слишком поздно.
  
   Она шла в ногу с молодой женщиной. Они шли почти параллельно друг другу. Наоми была удивлена, когда женщина быстро повернула голову и уставилась на нее. Глаза были большими и темно-зелеными.
  
   Наоми дала ей имя Зеленые глаза.
  
   "I'm Kristen Miles." Женщина говорила торопливым шепотом. "Мы должны что-то сделать, чтобы помочь себе. Мы должны рискнуть. И как можно скорее". Наоми ничего не сказала в ответ, но она протянула руку и слегка коснулась тыльной стороны руки Зеленоглазки.
  
   Контакт был запрещен, но сейчас было необходимо просто прикоснуться к другому человеку внутри ужасающей тюрьмы. Наоми посмотрела в глаза женщины и увидела только непокорность. Никакого страха. От этого ей стало так хорошо. Они оба каким-то образом держали себя в руках.
  
   Плененные женщины в коридоре украдкой поглядывали на Наоми, когда они в тишине шаркали по направлению к гостиной в незнакомом доме. Их глаза были темными и пустыми. Некоторые из них больше не пользовались косметикой, и их внешний вид напугал Наоми. С каждым днем становилось все хуже, с тех пор как Кейт Мактирман каким-то образом удалось сбежать.
  
   Казанова привел в дом новую девушку. Анна Миллер. Анна нарушала домашние правила, точно так же, как это сделала Кейт Мактирнан. Наоми слышала крики женщины о помощи, и Казанова, возможно, тоже их слышал. Было трудно определить, когда он будет отсутствовать. Он проводил очень странные часы.
  
   В последнее время Казанова оставлял их без каких-либо контактов на все более продолжительные периоды. Он не собирался их отпускать. Это была одна из его лжи. Наоми знала, что это становится опасным для всех женщин.
  
   Наоми почувствовала что-то отчаянное в воздухе. Она могла слышать крики тревоги впереди, и она попыталась успокоить свои собственные растущие страхи и панику.
  
   Она жила в "Проектах Вашингтона". Она уже видела ужасы раньше.
  
   Две ее подруги были убиты к тому времени, как ей исполнилось шестнадцать.
  
   Затем она услышала его. Его голос был странным и высоким. Он был сумасшедшим. "Проходите, дамы. Не стесняйтесь. Не останавливайтесь в дверях! Входи, входи. Присоединяйся к вечеринке, зажигательному званому вечеру". Казанова кричал, перекрывая тестостероновый рок-н-ролл, который гремел по залам. Наоми на короткое мгновение закрыла глаза. Она попыталась взять себя в руки. Я не хочу этого видеть, что бы это ни было, но я должна.
  
   Она наконец вошла в комнату. Ее тело начало трясти. То, что она увидела, было хуже всего, что она помнила из проектов. Ей пришлось зажать рот кулаком, чтобы не закричать.
  
   Длинное, стройное тело лениво закручивалось кругами на потолочных балках.
  
   Женщина была обнажена, если не считать серебристо-голубых чулок, обтягивающих ее длинные ноги. На одной ноге болталась синяя туфля на высоком каблуке. Другая туфля упала на пол и лежала на боку.
  
   Губы девушки уже были пурпурно-синими, и ее язык высовывался из них вбок. Глаза были широко раскрыты от ужаса и боли.
  
   Должно быть, это Анна, подумала Наоми. Девушка звала на помощь.
  
   Она нарушила домашние правила. Она сказала, что ее зовут Анна Миллер. Бедная Анна. Кем бы ты ни была до того, как он похитил тебя.
  
   Казанова выключил музыку и спокойно заговорил из-под своей маски; он говорил так, как будто ничего особенного не произошло. "Ее зовут Анна Миллер, и она сделала это с собой. Вы все понимаете, о чем я говорю? Она строила козни сквозь стены, говорила о побеге. Отсюда нет выхода!"Наоми вздрогнула. Нет, из ада нет выхода, подумала она. Она посмотрела в Зеленые глаза и кивнула головой. Да, им пришлось рискнуть, и скоро.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 77.
  
   ДЖЕНТЛЬМЕН остановился поиграть в игру в Стоунмен-Лейк, Аризона. Для этого было прекрасное утро. Было свежо и прохладно, а в воздухе витал запах дров.
  
   Он был припаркован в лесу среди валунов, недалеко от сельской дороги. Никто не мог его видеть. Он сидел там и думал о том, как это должно произойти, наблюдая за уютным семейным домом с белой черепицей через опущенные веки. Он действительно мог чувствовать, как зверь берет верх. Трансформация. Странная страсть, которая сопровождала это. Джекилл и Хайд.
  
   Он видел, как мужчина вышел из дома и сел в серебристый Ford Aerostar. Муж, казалось, спешил, вероятно, опаздывал на работу. Жена сейчас была одна, возможно, все еще в постели. Ее звали Джульетт Монтгомери.
  
   В начале девятого он отнес в дом пустой баллон из-под бензина. Если кто-нибудь случайно увидит его, никаких проблем. Ему нужно было топливо для арендованной машины.
  
   Никто его не видел. Вероятно, никого вокруг на многие мили.
  
   Джентльмен поднялся по ступенькам крыльца. Он остановился на мгновение, затем осторожно повернул дверную ручку. Ему показалось удивительным, что люди в Стоунмен-Лейк не запирают свои двери.
  
   Боже, ему это нравилось... жил ради этого... его времена как мистера Хайда.
  
   Джульетта готовила себе завтрак. Он слышал, как она наполовину напевает, наполовину напевает, когда он шел через гостиную. Аромат и потрескивание жарящегося бекона заставили его вспомнить о доме его семьи в Эшвилле.
  
   Его отец был настоящим джентльменом. Армейский полковник, гордый и высокомерный по этому поводу. Негибкий засранец, которому никогда не нравилось то, что делал его сын. Большой поклонник толстого кожаного ремня для укрепления дисциплины. Любил орать во всю глотку, когда выбивал из него дерьмо. Вырастил идеального сына. Выдающийся ученый и спортсмен средней школы. Выпускник Фи Бета Каппа. Отличник медицинской школы Дьюка. Человек-монстр.
  
   Он наблюдал за Джульетт Монтгомери из дверного проема, который вел в ее безупречно чистую кухню. Шторы на окнах были подняты, и комната была залита солнечным светом. Она все еще пела... старая песня Джими Хендрикса под названием "Замки из песка". Неожиданная мелодия от the pretty lady.
  
   Ему нравилось наблюдать за ней вот так, когда она думала, что она одна. Напевая что-то, чего она, вероятно, постеснялась бы перед ним. Аккуратно раскладывает три полоски бекона на бумажном полотенце, которое почти гармонирует с бежево-коричневыми обоями на кухне.
  
   На Джульетт было прозрачное белое хлопковое неглиже, которое развевалось вокруг ее бедер, когда она двигалась между плитой и столом. Ей было около двадцати пяти. Длинные ноги танцовщицы. Приятно загорелый. Босые ноги на кухонном линолеуме. Каштановые волосы, которые она потрудилась расчесать, прежде чем спуститься приготовить завтрак.
  
   Набор ножей в подставке для разделочных досок лежал на прилавке. Он достал тесак. Нож издал тихий звенящий звук, слегка ударившись о кастрюлю из нержавеющей стали на прилавке.
  
   Она обернулась на звук. Очень хорошенькая в профиль. Свежевымытая, сияющая. Джульетт тоже нравилась себе. Он мог сказать, что нравилась.
  
   "Кто ты? Что ты делаешь в моем доме?"Слова вырывались тихими вздохами. Ее лицо было таким же бледным, как и ее неглиже.
  
   Теперь действуй быстро, сказал он себе.
  
   Он схватил Джульетту и высоко поднял тесак. Оттенки "Психо" Хичкока, а также "Безумие" - высокопарная мелодрама.
  
   "Не заставляй меня причинять тебе боль. Все под твоим контролем", - мягко сказал он.
  
   Она остановила крик прежде, чем он сорвался с ее губ, но крик был в ее глазах. Ему понравилось выражение лица Джульетт. Жил ради этого.
  
   "Я не причиню тебе вреда до тех пор, пока ты не сделаешь ничего, что могло бы причинить боль мне. Пока у нас все в порядке? Между нами все ясно, как божий день?" Она коротко кивнула головой. Пара кивков. Ее сине-зеленые глаза были странно подняты. Она боялась слишком сильно повернуть голову, опасаясь, что он порежет ее.
  
   Она вздохнула. Удивительные. Казалось, она немного доверяла ему. Его голос производил такой эффект на людей. Его стиль и прекрасные манеры. Мистер Хайд. Джентльмен, пришедший в гости.
  
   Она пристально смотрела ему в глаза, ища какое-то объяснение.
  
   Он столько раз видел этот вопросительный взгляд раньше. Почему? в нем говорилось.
  
   "Сейчас я сниму с тебя трусики. Без сомнения, это уже делалось с тобой раньше, так что нет причин паниковать. У тебя самая мягкая, приятная кожа. Я серьезно", - сказал Джентльмен.
  
   Тесак нанес быстрый удар.
  
   "Ты мне нравишься, Джульетта, правда нравишься ... настолько, насколько кто-либо может мне нравиться", - сказал Джентльмен своим самым мягким голосом.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 78.
  
   кейт Мактирнан снова была дома. Снова дома, снова дома, джиги-джиги.
  
   Первое, что она сделала, это позвонила своей сестре Кэрол Энн, которая сейчас жила далеко в штате Мэн. Затем она позвонила нескольким близким друзьям в Чапел-Хилл.
  
   Она заверила их, что с ней все в порядке.
  
   Конечно, это была полная чушь. Она знала, что с ней и близко не все в порядке, но зачем заставлять их волноваться? Это был не способ Кейт доставлять другим людям неудобства своими неразрешимыми проблемами.
  
   Алекс не хотела, чтобы она возвращалась в свой дом, но ей пришлось. Это было место, где она жила. Она попыталась немного успокоиться, по крайней мере, замедлить большой плохой мир в ее голове. Она пила вино и смотрела телевизор поздно вечером. Она не делала этого годами. Столетия!Она уже скучала по Алексу Кроссу, и больше, чем хотела себе признаться. Остаться дома и посмотреть телевизор было хорошим испытанием, но она с треском провалилась. Иногда она была такой шлюхой.
  
   Что у нее развилось? школьная влюбленность в Алекс?
  
   Он был сильным, умным, забавным, добрым. Он любил детей и даже был в контакте с ребенком в себе. У него было скульптурное тело, потрясающая структура костей, а также потрясающий торс. Да, она была влюблена в Алекса Кросса.
  
   Понятно; мило. Только, возможно, это было нечто большее, чем влюбленность. Кейт хотела позвонить Алексу в его отель в Дареме. Она пару раз брала трубку. Нет! Она не позволила бы себе этого. Между ней и Алексом Кроссом ничего не должно было произойти.
  
   Она была стажером и не становилась моложе. Он жил в Вашингтоне с двумя детьми и бабушкой. Кроме того, они были слишком похожи, и у них ничего бы не получилось. Он был своевольным чернокожим мужчиной; она была чрезвычайно своевольной белой женщиной. Он был детективом отдела по расследованию убийств ... но он также был чувствительным, сексуальным и щедрым. Ей было все равно, черный он, зеленый или фиолетовый. Он заставлял ее смеяться; он делал ее счастливой, как моллюск в глубоком мокром песке.
  
   Но между ней и Алексом ничего не должно было произойти.
  
   Она бы просто сидела здесь, в своей жуткой квартире. Пила бы свое дешевое Пино Нуар. Смотрела свой плохой, полуромантический голливудский фильм. Боялась. Была бы немного возбуждена. Пусть будет хуже. Это то, что она бы сделала, черт возьми.
  
   Создайте ее характер.
  
   Она должна была признать, что ей было страшно находиться в собственном доме. Она ненавидела это чувство. Она хотела, чтобы все это дерьмовое безумие прекратилось, но оно не прекращалось. Даже близко. Там все еще были два ужасающих монстра на свободе.
  
   Она продолжала слышать жуткие звуки вокруг нее в доме. Старое скрипучее дерево. Хлопающие ставни. Духовые колокольчики, которые она повесила на старый вяз снаружи. Бой курантов напомнил ей о домике в Биг Суре.
  
   Они должны были приехать завтра, если не раньше.
  
   Кейт наконец заснула, держа на коленях бокал для вина, который на самом деле был старым стаканом для джелли от "Флинстоунз". Бокал был священной реликвией из дома в Западной Вирджинии. Она и ее сестры иногда ссорились из-за этого за завтраком.
  
   Стакан опрокинулся и пролился на покрывало ее кровати. Это не имело значения.
  
   Кейт была мертва для всего мира. По крайней мере, на одну ночь.
  
   Обычно она много не пила. Пино Нуар подействовал на нее, как товарные поезда, которые с грохотом проезжали через Берч, когда она была ребенком. Она проснулась в 3:00 ночи с пульсирующей головной болью и поспешила в ванную, где ей стало плохо.
  
   Образы Психо промелькнули в ее голове, когда она склонилась над раковиной.
  
   Она снова подумала о Казанове в доме. Он был в ванной, не так ли? Нет, конечно, там никого не было ... пожалуйста, прекрати это.
  
   Покончи с этим... прямо ... сейчас!Она вернулась в постель и забралась под одеяло. Она услышала, как ветер колышет ставни. Услышала эти дурацкие звонки. Она думала о смерти своей матери, Сюзанны, Марджори, Кристин. Теперь все ушло. Кейт Мактирнан натянула одеяло на голову. Она снова почувствовала себя маленькой девочкой, боящейся страшилища. Ладно, она могла с этим справиться.
  
   Проблема была в том, что она могла видеть Казанову и ужасающую маску смерти всякий раз, когда закрывала глаза. Она хранила тайную мысль, похороненную в центре ее груди: он снова придет за ней, не так ли?
  
   В семь утра зазвонил ее телефон. Это был Алекс.
  
   "Кейт, я был в его доме", - сказал он.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 79.
  
   ОКОЛО десяти вечера, когда мы вернулись из Калифорнии, я поехал в жилой район Хоуп-Вэлли в Дареме. Я отправился один на встречу с Казановой.
  
   Доктор детектив Кросс снова был в седле.
  
   Было три подсказки, которые я счел необходимыми для раскрытия дела.
  
   Я снова просмотрел их по дороге. Был простой факт, что они оба совершили "идеальные преступления". Был аспект побратимства, созависимости Казановы и Джентльмена. Там была тайна исчезающего дома.
  
   Что-то должно было исходить из одного или всех этих фрагментов информации.
  
   Возможно, что-то должно было произойти в пригороде Хоуп-Вэлли, Дарем. Я надеялся на это.
  
   Я медленно ехал по Олд-Чапел-Хилл-роуд, пока не подъехал к официальному, из белого кирпича, портальному входу в фешенебельное поместье Хоуп-Вэлли.
  
   У меня возникло ощущение, что я не должен был вторгаться за ворота, что, возможно, я был первым чернокожим мужчиной не в рабочем комбинезоне, который прошел здесь.
  
   Я знал, что рискую, но я должен был увидеть, где живет доктор Вик Сакс. Мне нужно было что-то почувствовать к нему, нужно было узнать его лучше, и в большой спешке.
  
   Улицы Хоуп-Вэлли не были прямыми. На дороге, по которой я ехал, не было бордюров или желобов, и было не так много уличных фонарей. Окрестности были неприятно холмистыми, и по мере того, как я ехал, у меня возникло ощущение, что я заблудился, двигаюсь по большому замкнутому кругу. Дома были в основном высококлассными в южной готике, старыми и дорогими. Представление об убийце по соседству никогда не было более сильным.
  
   Доктор Вик Сакс жил в величественном доме из красного кирпича, расположенном на одном из самых высоких холмов.
  
   Ставни были выкрашены в белый цвет, в тон водосточным трубам. Дом выглядел слишком дорогим для университетского профессора, даже для профессора из Дьюка, "Гарварда Юга".Все окна были темными и блестели, как сланец. Единственным источником света была единственная латунная лампа, висевшая над входной дверью.
  
   Я уже знал, что у Вика Сакса была жена и двое маленьких детей. Его жена была дипломированной медсестрой в больнице Университета Дьюка. ФБР проверило ее документы. У нее была отличная репутация, и все очень высоко отзывались о ней. Дочери Саксов, Фэй Энн, было семь лет, а их сыну Натану - десять.
  
   Я подумал, что ФБР, вероятно, наблюдало за мной, когда я подъезжал к дому Саксов, но мне было все равно. Я подумал, был ли Кайл Крейг с ними ... он был глубоко вовлечен в это ужасное дело, почти так же сильно, как и я. Кайл тоже ходил к Дюку. Было ли это дело личным и для него тоже? Насколько личным?
  
   Мои глаза очень медленно пробежались вверх и вниз по фасаду дома, затем по ухоженной территории. Все было чрезвычайно упорядочено, на самом деле довольно красиво, идеально, насколько это вообще возможно.
  
   Я уже узнал, что человеческие монстры могут жить где угодно; что некоторые из самых умных выбрали обычные дома, выглядящие по-американски. Точно так же, как дом, который я рассматривал сейчас. Монстры буквально повсюду. В Америке эпидемия выходит из-под контроля, и статистика пугающая. У нас почти семьдесят пять процентов охотников на людей. В Европе почти все остальные, во главе с Англией, Германией и Францией. Массовые убийцы меняют облик современных расследований убийств в каждом американском городе, деревушке и поселении.
  
   Я изучил все, что мог, о внешнем виде дома. На юго-восточной стороне было так называемое "флоридское помещение". Там был внутренний дворик, размером с гостиную. Газон был покрыт овсяницей, и за ним очень хорошо ухаживали. На нем не было ни мха, ни крабовой травы, ни сорняков.
  
   Мощеная кирпичная дорожка от подъездной дорожки была тщательно выровнена, и ни одна случайная травинка не проглядывала сквозь камни. Кирпичи дорожки идеально сочетались с кирпичами дома.
  
   Идеальный.
  
   Дотошный.
  
   Когда я сидел в машине, моя голова раскалывалась от слишком большого напряжения. Я держал мотор включенным на случай, если семья Сакс внезапно вернется домой.
  
   Я знал, что я хотел сделать, что я должен был сделать, что я планировал сделать в течение последних нескольких часов. Мне нужно было вломиться в его дом. Я задавался вопросом, попытается ли ФБР остановить меня, но я не думал, что они это сделают. Я верил, что, возможно, они действительно хотели, чтобы я проник внутрь и огляделся. Мы очень мало знали о докторе Вике Саксе. Я все еще официально не был вовлечен в охоту на Казанову, и я мог пробовать то, что не удавалось другим. Предполагалось, что я буду "свободной пушкой". Таков был мой уговор с Кайлом Крейгом.
  
   Скутчи была где-то там, по крайней мере, я молился, чтобы она все еще была жива. Я надеялся, что все пропавшие женщины были живы. Его гарем. Его одалиски. Его коллекция красивых, особенных женщин.
  
   Я заглушил мотор и сделал глубокий вдох, прежде чем вылезти из машины.
  
   Я быстро пересек пружинистую лужайку, пригнувшись. Я вспомнил, что говорила Сэтчел Пейдж: "Поддерживай поток соков, мягко позвякивая ими при движении". Я был в ударе.
  
   Фасонные самшиты и азалии росли вдоль фасада дома. Детский красный велосипед с серебряными лентами на руле лежал на боку возле крыльца.
  
   Мило, думал я, торопясь вперед. Слишком мило.
  
   Детский велосипед Казановы.
  
   Респектабельный дом Казановы в пригороде.
  
   Фальшивая, идеальная жизнь Казановы. Его идеальная маскировка. Его большая, уродливая шутка над всеми нами. Прямо в городе Дарем. Его средний палец был обращен к миру.
  
   Я осторожно пробрался во внутренний дворик, выложенный белой плиткой. Он был выложен тем же кирпичом, что и дом и дорожка перед ним. Я заметила, что по стенам из красного кирпича пробрались ползучие усики. Возможно, в конце концов, он был не так уж совершенен.
  
   Я быстро пересек патио, направляясь к комнате Флориды. Теперь пути назад не было. Перед этим я немного взломал и проник во имя долга. Это не сделало все правильно, просто стало легче.
  
   Я разбил маленькое оконное стекло в двери и проник внутрь. Ничего. Ни звука. Я не думал, что Вику Саксу понадобится сигнализация. Я серьезно сомневался, что он хотел, чтобы полиция Дарема расследовала взлом и проникновение.
  
   Первое, что я заметил, был знакомый приторный запах лимонной полироли для мебели. Респектабельность. Вежливость. Порядок. Все это было фасадом, идеально разработанной маской.
  
   Я был в доме монстра.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 80.
  
   ДОМ был таким же аккуратным, как и внешняя территория. Может быть, даже более того. Мило, мило, слишком мило.
  
   Я нервничал и боялся, но это больше не имело значения. Я привык жить с чувствами страха и неуверенности. Осторожно я бродил из комнаты в комнату. Все казалось неуместным, даже учитывая, что там жили двое маленьких детей. Странно, странно, очень странно.
  
   Дом немного напомнил мне квартиру Рудольфа в Лос-Анджелесе.
  
   Как будто там на самом деле никто не жил. Кто ты? Покажи мне, кто ты на самом деле, ублюдок. Этот дом - не настоящий ты, не так ли? Кто-нибудь знает тебя без твоих масок? Джентльмен целует, не так ли?
  
   Кухня была прямо как из журнала Country Living. Антиквариат и другие красивые "штучки" были почти в каждой комнате.
  
   В маленьком кабинете записи и бумаги профессора были разбросаны повсюду, покрывая каждую доступную поверхность. Он должен быть очень аккуратным, подумал я, и сохранил противоречивые данные. Кем он был?
  
   Я искал что-то конкретное, но не знал точно, где искать. Внизу, в подвале, я увидел тяжелую дубовую дверь. Она была не заперта. Она вела в небольшую топочную. Я тщательно обыскал комнату. В дальней части топочной я нашел еще одну деревянную дверь. Она была похожа на дверь в чулан, в какое-то маленькое, незначительное пространство.
  
   Вторая дверь была закрыта на крючок, который я снял так тихо, как только мог. Я подумал, могут ли здесь быть еще комнаты? Может быть, подземное пространство? Может быть, дом ужасов? Или туннель?
  
   Я толкнул деревянную дверь. Кромешная тьма. Я включил свет и вошел в единственную комнату, которая, должно быть, была двадцать пять на сорок. Мое сердце пропустило удар. У меня ослабли колени, и я почувствовал легкую тошноту.
  
   Здесь не было ни женщин, ни гарема, но я нашел комнату фантазий Вика Сакса. Она была прямо в его доме. Спрятана в потайном уголке его подвала. Комната не вписывалась в дизайн остальной части дома. Он построил эту комнату специально для себя. Ему нравилось создавать вещи, проявлять творческий подход, не так ли?
  
   Специальная комната была обставлена как библиотека. Там был тяжелый дубовый письменный стол и два красных кожаных клубных кресла по обе стороны от него. Четыре стены книжных шкафов были заполнены книгами и журналами от пола до потолка. Мое кровяное давление, должно быть, подскочило на пятьдесят пунктов. Я пытался оставаться неподвижным внутри, но не мог.
  
   Это была коллекция порнографии и эротики, самая необычная, которую я когда-либо видел или даже слышал о описании. В комнате было по меньшей мере тысяча книг. Я читал названия, быстро переходя от стены к стене, с полки на полку.
  
   Самые странные половые акты в жанрах любви всех рас иллюстрированы вишенками.
  
   Напечатано для Общества эротической библии Нью-Йорка "Унижения Анастасии и Перл" "Омнибус гарема: читай, пока она не закричит" "Девственная плева". Медико-правовое исследование по изнасилованию Я сосредоточился и попытался сосредоточиться на том, что мне нужно было здесь сделать. Сначала я попытался унять ревущий шум в моей голове.
  
   Я хотел оставить Вику Саксу знак того, что я был здесь; что я знал о его маленьком грязном секретном месте; что у него больше нет секретов. Я хотел, чтобы он испытал такое же давление, стресс и страх, через которые проходили все мы. Я хотел причинить боль доктору Вику Саксу. Я ненавидел его так сильно, как только мог себе представить.
  
   На столе лежала копия брошюры от поставщика эротических книг и журналов: Николаса]. Соберхаген, бульвар Виктори, 1115, Стейтен-Айленд, Нью-Йорк. По предварительной записи. Я сделал небольшую заметку. Я тоже хотел причинить боль Николасу Соберхагену.
  
   Сакс или кто-то другой проверил несколько книг на страницах брошюры. Я быстро пролистал ее, прислушиваясь к звукам машины на улице. Времени оставалось в обрез.
  
   Особые ордена Святой Терезы. Нельзя пропустить! Это переиздание чрезвычайно редкого оригинального издания было выпущено в 1880-х годах. Вот реальные воспоминания о правильном использовании розги в испанском женском монастыре под Мадридом.
  
   Мастер любви. Яркие сексуальные приключения танцовщицы в Берлине; различные сексуальные маньяки, с которыми она сталкивается. Для каждого серьезного коллекционера!Выпуск. Интерпретирующий первый роман, основанный на реальной и воображаемой жизни французского серийного убийцы Жиля де Рэ.
  
   Я обвел взглядом ряды деревянных полок прямо за рабочим столом. Как долго я должен испытывать судьбу в доме? Саксу и его семье было уже поздно выходить. Я остановился у полки за его стулом.
  
   Мое сердце сжалось, когда я увидела несколько книг о Казанове! Я читала названия себе под нос.
  
   Мемуары Казановы Казанова. 102 Эротические гравюры "Самые чудесные ночи любви Казановы" Я подумала о двух маленьких детях, которые жили в этом доме, Натане и Фэй Энн, и мне стало жаль их. В этой комнате у их отца, доктора Вика Сакса, были свои безумные, порочные фантазии. Вдохновленный своими грязными книгами, своей коллекцией эротики, он решил, какую фантазию воплотить в реальной жизни, не так ли? Я мог чувствовать присутствие Сакс в этой комнате. Наконец-то я начал узнавать его получше.
  
   Возможно ли, что он держал женщин где-то поблизости? Где-то в городе, где мы никогда бы не ожидали искать? Может быть, поэтому ни один из поисков не обнаружил "дом ужасов"? Это было где-то прямо в пригороде, в высшей степени респектабельном Дареме?
  
   Была ли Наоми поблизости, ожидая, пока кто-нибудь найдет ее? Чем дольше ее держали, тем опаснее становилось ее положение.
  
   Я услышал шум наверху и внимательно прислушался, но других звуков не было. Возможно, это был электрический прибор, или просто ветер, или какая-то незакрепленная часть моего черепа.
  
   Давно пора было выходить из дома. Я поспешил наверх и обратно через внутренний дворик. У меня был соблазн нарисовать крест на брошюре на столе Сакс, чтобы оставить свой след. Я сопротивлялся импульсу. Он знал, кто я такой. Он связался со мной, как только я прибыл в Дарем.
  
   Но это у меня сейчас была течка!Я вернулся в свой гостиничный номер чуть за полночь. Я чувствовал себя опустошенным и оцепеневшим. Адреналин с бешеной скоростью циркулировал по моему телу.
  
   Телефон зазвонил почти сразу, как я переступил порог. Неприятный, настойчивый звонок гостиничного телефона, требующий, чтобы его сняли.
  
   "Кто, черт возьми?" Пробормотал я. К этому времени я уже наполовину сошел с ума. Мне хотелось выбежать в южную ночь и в беспорядке искать Наоми. Я хотел схватить доктора Вика Сакса и выбить из него правду. Чего бы это ни стоило.
  
   "Да. Кто это?" Я говорил слишком громко в трубку.
  
   Это был Кайл Крейг.
  
   "Ну?" начал он. "Что ты выяснил?"
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 81.
  
   СНОВА НАСТУПИЛО УТРО; в этом отвратительном расследовании на самом деле ничего не изменилось. Кейт по-прежнему была моей напарницей в преступлении. Это был ее выбор, но я одобрил. Она знала Казанову лучше, чем все мы вместе взятые.
  
   Мы с ней наблюдали за большим, красивым домом Сакс из треугольника густого елового леса у Олд-Чапел-Хилл-роуд. Мы уже видели Уик Сакс однажды тем утром. Наш счастливый день.
  
   Чудовище проснулось рано. Он был высоким и профессорского вида, с песочно-светлыми волосами, зачесанными назад, и в очках в роговой оправе. Казалось, у него было очень хорошее телосложение.
  
   Около семи он вышел на крыльцо, чтобы забрать даремскую газету. Заголовок гласил: "Наблюдение за Казановой продолжается". Редакторы местной газеты, возможно, понятия не имели, насколько точны были эти слова.
  
   Сакс взглянул на первую страницу, затем небрежно зажал ее под мышкой.
  
   Сегодня для него нет ничего интересного. Еще один суматошный день в офисе серийного убийцы.
  
   Незадолго до восьми он вышел со своими детьми на буксире. Для детей у него была широкая зубастая улыбка. Хороший отец отводил их в школу.
  
   Его маленькие мальчик и девочка были одеты так, как будто им самое место в витрине Gap For Kids или Esprit. Они выглядели как очаровательные маленькие куклы. ФБР должно было следовать за Сакс и детьми до школы.
  
   "Разве это не немного необычно, Алекс? Два таких задания по слежке подряд?" Спросила меня Кейт. Она обладала аналитическим складом ума, и ее ум никогда не переставал прорабатывать все возможные варианты. Она была так же одержима этим делом, как и я. В то утро она была одета как обычно. Потертые джинсы, темно-синяя футболка, кроссовки. В любом случае, ее красота сияла насквозь. Она не могла этого скрыть.
  
   "Расследования рецидивистов-убийц почти всегда необычны. Это дело более странное, чем большинство", - признал я. Я снова говорил о побратимстве. Два сильно извращенных человека, которым не с кем поговорить, с кем поделиться. Никто не понимал, пока они не встретили друг друга. Затем возникла мощная связь между двумя убийцами. Кейт была близнецом, но она пережила мягкую форму побратимства. С Казановой и Джентльменом это было что-то другое.
  
   Вик Сакс вернулся сразу после того, как его отвезли в школу. Мы слышали, как он весело насвистывал, направляясь к своему идеальному дому. Мы с Кейт говорили о том факте, что он все-таки был врачом, хотя и доктором философии.
  
   Следующие несколько часов ничего особенного не происходило. Не было никаких признаков Сакса или его жены, очаровательной миссис Казановы.
  
   Вик Сакс снова ушел из дома на холме в одиннадцать. Сегодня он прогулял свои занятия. Он уже пропустил десятичасовое занятие, согласно расписанию, которое я получил от декана Лоуэлла. Почему это было? В какую хитрую игру он играл сейчас?
  
   На кольцевой подъездной дорожке стояли две машины. Он выбрал бордовую, кабриолет Jaguar XJS с коричневым верхом и двенадцатицилиндровым двигателем.
  
   Другой машиной был черный седан Mercedes. Не слишком убогий для профессорской зарплаты.
  
   Сейчас он направлялся в путь. Собирался ли он навестить своих девочек?
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 82.
  
   МЫ СЛЕДОВАЛИ за спортивным "Ягуаром" Вика Сакса по Олд-Чапел-Хилл-роуд. Мы проехали по Хоуп-Вэлли, проезжая мимо очень солидных домов, построенных в двадцатые и тридцатые годы. Сакс, казалось, никуда не торопилась.
  
   До сих пор это была его игра. Мы не знали правил или даже в какую игру он играл.
  
   Казанова.
  
   Зверь Юго-востока.
  
   Кайл Крейг все еще работал над финансовым расследованием Сакс в налоговом управлении. У Кайла также было полдюжины агентов, заполнявших все точки, которые могли связывать Сакс и Уилла Рудольфа в прошлом. Эти двое определенно были одноклассницами в Дьюке. Отличницы. Фи Бета Каппа. Они знали друг друга, но не были близкими друзьями в школе, по крайней мере, так казалось. На самом деле, Кайл тогда тоже учился в Дьюке, на юридическом факультете. Сам Фи Бета.
  
   Когда на самом деле произошло побратимство? Как возникла эта сильная, причудливая связь? Что-то пока не прояснялось для меня в отношении Рудольфа и Сакс.
  
   "Что, если он выпустит этого XJS?" Сказала Кейт, когда мы осторожно последовали за монстром к тому, что, как мы надеялись, было его логовом в лесу, его гаремом, его "исчезающим домом". Мы ехали за Сакс на моем старом Порше.
  
   "Сомневаюсь, что он хочет привлекать к себе много внимания", - сказал я ей.
  
   Хотя XJS и Mercedes отчасти противоречили этой теории.
  
   "Кроме того, Ягуар - не такое уж большое испытание для Порше". "Даже для Порше из другого века?" Спросила Кейт.
  
   "Хо", - ответил я ей, "хо". Сакс проехала по межштатной автомагистрали 85, затем повернула на 40. Он вышел на выезде на Чапел-Хилл. Мы следовали за ним еще две мили через город. Наконец он остановился и припарковался возле кампуса Университета Северной Каролины на Франклин-стрит.
  
   "Все это заставляет меня чувствовать себя так странно, Алекс. Профессор Университета Дьюка. Жена и двое прекрасных детей", - сказала Кейт. "В ту ночь, когда он схватил меня, он, вероятно, последовал за мной из кампуса. Он наблюдал за мной.
  
   Я думаю, что он выбрал меня прямо здесь. " Я взглянул на Кейт. "Ты в порядке?"" Я спросил ее. "Скажи мне, если ты не готова к этому".
  
   Кейт посмотрела на меня. Ее глаза были напряженными, обеспокоенными. "Давай покончим с этим, черт возьми. Давай заберем его сегодня. Сделка?""Сделка", - согласился я.
  
   "Мы поймали тебя, тупица", - пробормотала Кейт в лобовое стекло машины.
  
   Без четверти двенадцать на причудливой и симпатичной улице Чапел-Хилл уже было оживленно. Студенты колледжа и преподаватели входили и выходили из кофейни Carolina, Peppers Pizza, недавно перестроенного уютного книжного магазина. Все любимые заведения на Франклин-стрит неплохо зарабатывали.
  
   Атмосфера студенческого городка была привлекательной; это вернуло меня в мои дни в университете Джона Хопкинса. Кресмонт-авеню в Балтиморе.
  
   Мы с Кейт смогли проследить за Виком Саксом примерно за полтора квартала. Я знал, что теперь ему было бы легко потерять нас. Побежал бы он к дому в лесу? Пошел бы он навестить своих девочек? Была ли Наоми все еще там?
  
   Он мог легко нырнуть в бар "Рекорд" или в ресторан "У Спанки" на углу. Выйти через боковую дверь и исчезнуть. Началась игра в кошки-мышки. Его игра; его правила. Пока что всегда по его правилам.
  
   "Он кажется слишком самодовольным", - сказала я, когда мы следовали за ним на разумном расстоянии. Он даже не обернулся, чтобы посмотреть, следят ли за ним. Он был похож на одетого в твидовый костюм бойкого профессора, пришедшего по поручению на ланч.
  
   Может быть, это все, что было.
  
   "Ты все еще в порядке?" Я снова проверил Кейт.
  
   Она наблюдала за Сакс, как собака со свалки, затаившая обиду.
  
   Я вспомнила, что она брала уроки карате где-то неподалеку отсюда, в Чапел-Хилл. "Ммм, хм. Хотя всколыхнулось много плохих воспоминаний. Место преступления и все такое", - пробормотала Кейт.
  
   Вик Сакс, наконец, остановился перед красивым ретро-университетским театром в центре города Чапел Хилл. Он стоял рядом с общественным рекламным щитом, покрытым всевозможными написанными от руки уведомлениями и плакатами, в основном предназначенными для студентов университета и преподавателей.
  
   "Зачем этому подонку идти в кино?" Прошептала Кейт, звуча более разгневанно, чем когда-либо.
  
   "Может быть, потому, что ему нравится убегать, как в "сублимате". Это "тайная жизнь Вика Сакса". Мы смотрим это "."Я бы вроде как хотел пойти за ним прямо сейчас. Грохот", - сказала Кейт.
  
   "Да, я тоже. Я тоже, Кейт". Я заметил загроможденный общественный рекламный щит во время одной из моих предыдущих прогулок здесь. В районе Чапел-Хилл было несколько объявлений о пропавших людях. Пропавшие ученики. Все они были женщинами. Меня поразило, что это была жестокая чума, которая пришла в сообщество, и никто не смог ничего сделать, чтобы остановить ее. Ни у кого не было лекарства.
  
   Вик Сакс, казалось, ждал чего-то или кого-то. "С кем, черт возьми, он собирается встретиться здесь, в Чапел-Хилл?" Пробормотал я.
  
   "Уилл Рудольф", - сказала Кейт, не сбиваясь с ритма. "Его старый школьный приятель. Его лучший друг". Вообще-то, я думала о возвращении Рудольфа в Северную Каролину.
  
   Побратимство могло быть почти физической зависимостью. В своей негативной форме оно основывалось на созависимости или благоприятствующем поведении. Они вдвоем похищали красивых женщин, а затем пытали или убивали их. Это был их общий секрет? Или за этим стояло нечто большее?
  
   "Он выглядит так, как Казанова выглядел бы без маски", - сказала Кейт. Мы проскользнули в маленькую кондитерскую под названием "Школьники". "У него волосы того же цвета. Но почему бы ему не замаскировать свои волосы?" - пробормотала она. "Почему только маску?""Может быть, маска вообще не маскировка?" Это может означать что-то другое в его личном мире фантазий", - предположил я. "Возможно, что Казанова - его настоящая личность. Маска, вся аура человеческого жертвоприношения, символизм - все это было бы очень важно для него ".Сакс все еще ждала перед рекламным щитом сообщества . Чего ждешь? У меня было внутреннее чувство, что с этой фотографией что-то не так. Я украдкой взглянула на него в бинокль.
  
   Его лицо было беззаботным, почти безмятежным. День в парке для вампира Лестата. Я подумала, может быть, он под кайфом от какого-то наркотика.
  
   Он, конечно, знал о сложных транквилизаторах.
  
   Позади него на доске объявлений сообщества были всевозможные сообщения. Я мог прочитать их в бинокль.
  
   Пропала Кэролин Эйлин Девито, пропала Робин Шварц, пропала Сьюзан Пайл, Женщины из-за Джима Ханта, женщины из-за губернатора. Губернатор Лори Гамье Мысленные сирены в пещере Внезапно у меня появился возможный ответ. Сообщения!Казанова посылал нам жестокое послание всем, кто наблюдал за ним, всем, кто осмеливался следовать за ним.
  
   Я сильно хлопнул рукой по пыльному подоконнику внутри маленького магазина.
  
   "Сукин сын играет в интеллектуальные игры!" Я чуть не закричал в переполненном магазине, где мы смотрели "Уик Сакс". Пожилой продавец смотрел на меня так, как будто я был опасен. Я был опасен.
  
   "Что случилось?" Кейт внезапно выглянула из-за моего плеча, прислонившись ко мне всем телом, пытаясь разглядеть то, что я увидел выше по улице.
  
   "Это плакат позади него. Он стоит под ним последние десять минут. Это его послание, Кейт, всем, кто следит за ним.
  
   Этот яркий оранжево-желтый плакат говорит сам за себя ".
  
   Я протянул ей бинокль. Один плакат на доске объявлений был больше и заметнее остальных. Кейт прочитала его вслух.
  
   "Женщины и дети голодают... когда вы проходите мимо с мелочью в кармане. Пожалуйста, измените свое поведение сейчас! Вы действительно можете спасти жизни".
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 83.
  
   О, ГОСПОДИ, Алекс", - Кейт говорила напряженным шепотом. "Если он не сможет выйти к дому, они умрут с голоду, а если за ним следят, он не выйдет к дому. Это то, что он говорит нам! Женщины голодают ... немедленно измени свое поведение ".
  
   Я хотел убрать Вика Сакса прямо там. Я знал, что мы ничего не могли ему сделать. Во всяком случае, ничего законного. Ничего разумного.
  
   "Алекс, посмотри". Кейт забила тревогу. Она протянула мне очки.
  
   К Сакс подошла женщина. Я прищурился в бинокль. Полуденное солнце ярко отражалось от блестящих поверхностей из стекла и металла вдоль Франклин-стрит.
  
   Женщина была стройной и привлекательной, но она была старше похищенных женщин. На ней была черная шелковая блузка, обтягивающие черные кожаные брюки, черные туфли. Она несла портфель, набитый книгами и бумагами.
  
   "Кажется, она не соответствует его образу жизни", - сказал я Кейт. "На вид ей под тридцать". "Я ее знаю. Я знаю, кто она, Алекс", - прошептала Кейт.
  
   Я посмотрел на нее. "Кто, ради бога, Кейт?""Она профессор на кафедре английского языка. Ее зовут Сюзанна Уэллсли. Некоторые студенты называют ее "Беглянка Сью". Есть шутка о Сюзанне Уэллсли, которая швыряет свое нижнее белье в стену, и оно прилипает ".
  
   "Они могли бы рассказать ту же шутку о докторе Саксе", - сказал я. У него была отвратительная репутация повесы в кампусе. У него была плохая репутация в течение многих лет, но никаких дисциплинарных мер никогда не принималось. Более совершенные преступления?
  
   Он и мисс Сюзанна Уэллсли поцеловались перед рекламным щитом "голод".
  
   Поцелуй с языком, я мог видеть, наблюдая в бинокль. К тому же, очень жаркие объятия, без видимого беспокойства о публичном месте.
  
   Я передумал насчет "послания". Может быть, это было просто совпадение, только я больше не верил в совпадения. Может быть, Сюзанна Уэллсли была связана с "домом", который держала Сакс. Могли быть и другие. Возможно, во всем этом замешан какой-то культ секса для взрослых. Я знал, что они существуют; даже в столице нашей страны они существовали и процветали.
  
   Они вдвоем небрежно прошли небольшой путь по многолюдной Франклин-стрит. Без видимой спешки. Они направлялись в нашу сторону. Затем они остановились у билетной кассы Университетского театра. Они держались за руки. Мило, насколько это возможно.
  
   "Черт бы его побрал. Он знает, что за ним наблюдают", - сказал я. "Что это за игра?" "Она смотрит в нашу сторону. Может быть, она тоже знает. Привет, Сюзанна. Какого черта ты задумала, леди-дракон?"Они купили билеты в кино, как любая нормальная пара, и зашли внутрь. Театральный шатер рекламировал "Роберта Бениньи - разгульная комедия Джонни Стеккино". Я удивлялся, как Сакс могла быть в настроении для итальянской комедии. Казанова был настолько крут? Да, вероятно, так и было. Особенно если все это было частью какого-то его плана.
  
   "The movie marquee - это тоже послание? Что он хочет сказать нам, Алекс?""Что для него все это "комедия"? Вполне возможно, " сказал я.
  
   "У него действительно есть чувство юмора, Алекс. Я могу поручиться за это. Он был способен смеяться над своими собственными плохими шутками."Я позвонил Кайлу Крейгу из телефона-автомата в соседнем кафе "Мороженое Бена и Джерри". Я рассказал ему о плакате "женщина и дети голодают". Он допустил, что это может быть сообщением для нас. С Казановой все было возможно.
  
   Когда я вышел из магазина, Сакс и Сюзанна Уэлсли все еще были в Университетском театре, предположительно, безудержно смеялись над итальянским актером Роберто Бениньи. Или, возможно, Сакс смеялась над нами?
  
   Женщины и дети голодают.
  
   Сразу после половины третьего Сакс и доктор Уэллсли вышли из университетского театра. Они направились обратно к углу улиц Франклина и Коламбуса.
  
   Прогулка в полквартала, казалось, заняла десять минут. Они нырнули в всегда популярный ресторан Spanky's, где у них был поздний ланч.
  
   "Разве это не мило. Юная любовь", - сказала Кейт с шипением в голосе.
  
   "Будь он проклят. И будь она проклята тоже. Будь проклят Спанки за то, что дала им еду и грог".Они сидели у переднего окна в ресторане. Нарочно? Они держались за руки за своим столом и несколько раз поцеловались. Казанова -любовник? Свидание во время ланча с другим профессором? Все это пока не имело никакого смысла.
  
   В половине четвертого они вышли из ресторана Спанки и прошли полквартала обратно к доске объявлений. Они снова поцеловались, но на этот раз более сдержанно, и наконец расстались. Сакс поехала обратно в свой дом в долине Надежды. Вик Сакс определенно играл с нами. В свою собственную игру, для собственного удовольствия.
  
   Крыса и кот.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 84.
  
   МЫ С КЕЙТ решили устроить поздний ужин в заведении под названием Frog and the Redneck в центре Дарема. Она сказала, что нам нужно отдохнуть от событий на пару часов. Я знал, что она была права.
  
   Кейт хотела сначала пойти домой и попросила меня зайти за ней через пару часов. Я не был готов к Кейт, которая открыла дверь своей квартиры. Это был не обычный для Кейт образ от кутюр. На ней было бежевое льняное платье-футляр с блузкой в цветочек, которую носили как жакет. Ее длинные каштановые волосы были завязаны сзади ярко-желтым шарфом.
  
   "Моя одежда для воскресного похода в ресторан", - сказала Кейт, заговорщически подмигнув.
  
   "За исключением того, что я никогда не смогу позволить себе пойти куда-нибудь поесть с моим бюджетом после окончания медицинского колледжа. Иногда KFC или Arby's ". "У тебя сегодня горячее свидание?" Я спросил ее своим обычным шутливым тоном. Хотя мне было интересно, кто над кем издевается.
  
   Она небрежно взяла мою руку в свои. "На самом деле, может быть, и так. Ты хорошо выглядишь сегодня вечером. Очень дерзко, очень круто ". Я тоже отказалась от своего обычного образа от кутюр. Вместо этого я выбрала дерзкий и крутой.
  
   Я мало что помню о поездке на машине в ресторан Durham, за исключением того, что мы всю дорогу разговаривали. У нас никогда не было проблем с разговором. Я точно не помню блюдо, за исключением того, что это были очень вкусные блюда региональной континентальной кухни. Я помню утку по-московски с черникой и сливами во взбитых сливках.
  
   Что я помню наиболее отчетливо, так это Кейт, сидящую, облокотившись одной рукой на стол, ее лицо легко покоится на тыльной стороне ладони. Очень красивая картина-портрет. Я помню, как Кейт сняла желтый шарф в какой-то момент во время ужина. "Слишком много", - сказала она и ухмыльнулась.
  
   "У меня есть новая любимая теория, theory du jour, о нас двоих. Я думаю, что это правильно. Ты хочешь это услышать?" - спросила она меня. Она была в хорошем настроении, несмотря на мучительное и разочаровывающее расследование. Мы оба были.
  
   "Не-а", - сказал мудрый парень во мне, та часть, которая боялась слишком многого в плане эмоций. Во всяком случае, в последнее время.
  
   Кейт мудро проигнорировала меня и продолжила свою теорию. "Я начну ... Алекс, мы оба очень, очень боимся привязанностей прямо сейчас в нашей жизни. Это очевидно. Я думаю, мы обе слишком напуганы ". Она осторожно прокладывала путь. Она чувствовала, что это трудная территория для меня, и она была права.
  
   Я вздохнул. Я не знал, хочу ли я вдаваться во все это прямо сейчас, но я ринулся вперед. "Кейт, я мало что рассказал тебе о Марии ... Мы были очень сильно влюблены, когда она умерла. Так было между нами в течение шести лет. Это не избирательная память с моей стороны. Раньше я говорил себе: "Боже, мне невероятно повезло, что я нашел этого человека". Мария чувствовала то же самое ". Я улыбнулся. "По крайней мере, так она мне сказала. Так что да, я боюсь привязанностей. Больше всего я боюсь снова потерять кого-то, кого я так сильно люблю ". "Я тоже боюсь потерять кого-то еще, Алекс", - сказала Кейт мягким голосом. Я едва мог расслышать ее слова. Иногда она казалась застенчивой, и это было трогательно. "В "Ростовщике" есть волшебная строчка, волшебная для меня, во всяком случае. "У меня отняли все, что я любил, и я не умер".
  
   "
  
   Я взял ее руку и легонько поцеловал. В тот момент я почувствовал непреодолимую нежность к Кейт. "Я знаю эту фразу", - сказал я.
  
   Я мог видеть беспокойство в ее темно-карих глазах. Возможно, нам обоим нужно было двигаться вперед, что бы ни начинало происходить между нами, какими бы ни были риски.
  
   "Могу я сказать тебе кое-что еще? Еще одно правдивое признание, которое дается нелегко? Это плохое признание", - сказала она.
  
   "Я хочу это услышать. Конечно, хочу. Все, что ты хочешь мне сказать "."Я боюсь, что я умру так же, как мои сестры, что я тоже заболею раком. В моем возрасте я бомба замедленного действия в медицине. О, Алекс, я боюсь сблизиться с кем-то, а потом заболеть из-за этого." Кейт сделала долгий, глубокий вдох. Очевидно, ей было тяжело это сказать.
  
   Мы долго держались за руки в ресторане. Мы потягивали портвейн.
  
   Мы оба немного помолчали, позволяя мощным новым чувствам захлестнуть нас, привыкая к ним.
  
   После ужина мы вернулись в ее квартиру в Чапел-Хилл. Первое, что я сделал, это проверил, нет ли незваных гостей. Я пытался уговорить ее остановиться в гостиничном номере во время поездки на машине, но, как обычно, Кейт сказала "нет". Я оставался параноиком по поводу Казановы и его игр.
  
   "Ты такая чертовски упрямая", - сказал я ей, когда мы оба проверяли все двери и окна.
  
   "Отчаянно независимый" - гораздо лучшее описание, - возразила Кейт.
  
   "Это прилагается к черному поясу по карате. Вторая степень. Следи за собой". "Да". Я рассмеялся. "Я также на восемьдесят фунтов выше тебя". Кейт покачала головой. "Этого будет недостаточно". "Возможно, ты прав". Я громко рассмеялся.
  
   Никто не прятался в квартире на Олд Леди Лейн. Там никого не было, кроме нас двоих. Возможно, это было самое страшное из всего.
  
   "Пожалуйста, не убегай сейчас. Останься на некоторое время. Если ты не хочешь или не обязана", - сказала мне Кейт. Я все еще стоял у нее на кухне. Мои руки были неловко засунуты в карманы.
  
   "Мне нигде не хотелось бы быть лучше", - сказал я ей. Я немного нервничал и был взвинчен.
  
   "У меня есть бутылка Chateau de la Chaize. Кажется, так оно называется. Оно стоит всего девять баксов, но вино приличное. Я купила это специально для сегодняшнего вечера, хотя в то время не знала об этом ". Кейт улыбнулась: "Три месяца назад, когда я совершала покупку ". Мы сидели на диване Кейт в гостиной. Место было опрятным, но все еще обалденным. На стенах висели черно-белые фотографии ее сестер и матери. Для Кейт настали более счастливые времена. Была ее потрясающая фотография в розовой униформе на стоянке грузовиков "Биг Топ", где она работала, чтобы оплатить учебу в школе. Работа официантки была одной из причин, по которой медицинская школа так много значила для нее.
  
   Возможно, вино заставило меня рассказать Кейт о Джеззи Фланаган больше, чем я хотел. Это была моя единственная попытка серьезно привязаться после смерти Марии. Кейт рассказала мне о своем друге, Питере Макграте. Профессор истории в Университете Северной Каролины. Когда она говорила о Питере, у меня возникла тревожная мысль, что, возможно, он был одним из подозреваемых, которого мы слишком быстро замалчивали.
  
   Я не мог оставить это дело в покое даже на одну ночь. Возможно, я просто пытался снова погрузиться в свою работу. Тем не менее, я сделал мысленную заметку проверить доктора Питера Макграта немного тщательнее.
  
   Кейт наклонилась ближе ко мне на диване. Мы поцеловались. Наши губы идеально подходили друг другу. Мы оба делали это раньше, целовались, но, возможно, никогда так хорошо.
  
   "Ты останешься на ночь? Пожалуйста, останься", - прошептала Кейт. "Только на одну ночь, Алекс. Нам не нужно этого бояться, не так ли?""Нет, нам не нужно бояться", - прошептал я в ответ. Я чувствовал себя школьником. Хотя, может быть, это было нормально.
  
   Я не знал точно, что делать дальше, как прикасаться к Кейт, что говорить, чего не делать. Я слушал тихий гул ее дыхания. Я позволил всему идти своим чередом.
  
   Мы снова поцеловались, так нежно, как я никогда никого не целовал. Мы оба нуждались. Но мы были так уязвимы в тот момент.
  
   Мы с Кейт пошли в ее комнату. Мы долго обнимали друг друга. Мы говорили шепотом. Мы спали вместе. Мы не занимались любовью той ночью.
  
   Мы были лучшими друзьями. Мы не хотели все испортить.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 85.
  
   НАОМИ ПОДУМАЛА, что наконец-то теряет остатки здравомыслия. Она только что видела Алекса Мила Казанову, хотя знала, что на самом деле этого не было. Она видела стрельбу своими глазами. У нее были галлюцинации, и она больше не могла остановить волны заблуждения.
  
   Иногда она разговаривала сама с собой. Звук ее собственного голоса успокаивал.
  
   Наоми стала тихой и задумчивой, сидя на кресле в затемненной тюремной камере. Ее скрипка была там, но она не играла на ней несколько дней. Теперь она боялась по совершенно новой причине. Может быть, он больше не собирался возвращаться.
  
   Может быть, Казанову поймали, и он не сказал полиции, где держал своих пленниц. Это был его главный рычаг воздействия, не так ли? Это был его дьявольский секрет. Его последнее преимущество и разменная монета.
  
   Может быть, его уже убили в перестрелке. Как полиция могла надеяться найти ее и других, если он был мертв? Что-то случилось, подумала она. Его не было здесь последние два дня. Что-то изменилось.
  
   Она отчаянно хотела увидеть солнечное голубое небо, траву, готические шпили университета, многоуровневые террасы в садах Сары Дьюк, даже реку Потомак во всем ее грязно-сером великолепии дома, в Вашингтоне.
  
   Она наконец встала с мягкого кресла рядом со своей кроватью. Очень, очень медленно Наоми прошаркала по голому деревянному полу и встала у запертой двери, прижавшись щекой к прохладному дереву.
  
   Должен ли я совершить этот безумный поступок? Она задавалась вопросом. Подписываю ли я себе смертный приговор?
  
   Наоми едва могла отдышаться. Она прислушивалась к звукам в таинственном доме, к любому крошечному, незначительному звуку вообще. Комнаты были звукоизолированы, но если вы производили достаточно шума, какой-нибудь звук разносился по жуткому зданию.
  
   Она перебрала то, что хотела сказать, именно то, что она скажет.
  
   Меня зовут Наоми Кросс. Где ты, Кристен? Зеленые глаза? Я решил, что ты права. Мы должны что-то сделать... Мы должны сделать что-то вместе... Он не вернется.
  
   Наоми продумала этот момент ясно, разумно, как она надеялась, но она не могла произнести эти слова вслух. Она понимала, что заговор против него может означать ее смерть.
  
   Кристен Майлз окликала ее несколько раз за последние двадцать четыре часа, но Наоми не отвечала. Разговаривать было запрещено, и она видела его предупреждение им. Повешенная женщина за несколько дней до этого. Бедная Анна Миллер. Еще одна студентка юридического факультета.
  
   Прямо сейчас она ничего не могла слышать. Белый шум, вот и все. Статическая тишина. Нежный гул вечности. Никогда не было даже звука машины. Ни единого ответного выстрела или отдаленного гудка. Даже грохота самолета, пролетающего над головой.
  
   Наоми решила, что они должны быть под землей, по крайней мере, на пару уровней ниже земли. Он построил этот подземный комплекс, этот синплекс? Он все это продумал, мечтал об этом, а затем сделал это в каком-то порыве психопатической ярости и энергии? Она думала, что он действительно сделал.
  
   Она готовилась нарушить молчание. Ей нужно было поговорить с Кристен, с Зеленоглазкой. Во рту у нее было так сухо. Ощущение было как от ваты. Наоми наконец облизала губы.
  
   "Я бы убила за кока-колу, я бы убила его за кока-колу", - прошептала она про себя. "Я могла бы убить его, если бы представился шанс". Я могла бы убить Казанову. Я могла бы совершить убийство. Я зашел так далеко, не так ли?" - подумала она, и ей пришлось подавить рыдание.
  
   Наоми наконец позвала громким, сильным голосом. "Кристен, ты меня слышишь? Кристен? Это Наоми Кросс!"Она дрожала, и теплые слезы текли по ее щекам. Она пошла против него и его дерьмовых, священных правил.
  
   Зеленые глаза немедленно перезвонил. Голос другой женщины звучал так приятно. "Я слышу тебя, Наоми! Мне кажется, я всего в нескольких дверях от тебя. Я слышу тебя прекрасно. Продолжай говорить. Я уверен, что его здесь нет, Наоми ". Наоми больше не думала о том, что она делает. Может быть, его там не было; может быть, он был. Теперь это не имело значения.
  
   "Он собирается убить нас", - крикнула она в ответ. "Что-то в нем изменилось! Он точно собирается убить нас. Если мы собираемся что-то сделать, мы должны сделать это при первой же возможности ". "Наоми права!" Голос Кристен был слегка приглушенным, как будто она говорила со дна колодца. "Вы все слышите Наоми? Конечно, слышите!""У меня есть одна идея, которую всем следует обдумать". На этот раз Наоми заговорила еще громче. Она хотела продолжить это общение сейчас.
  
   Они все должны были услышать ее, все женщины, попавшие в ловушку. "В следующий раз, когда он соберет нас вместе, мы должны пойти на это. Если мы набросимся на него все сразу, он может причинить кому-то из нас боль. Но он не может остановить всех нас! Что ты думаешь?"Как раз в этот момент тяжелая деревянная дверь в комнату Наоми приоткрылась. Внутрь хлынул свет.
  
   Наоми в абсолютном ужасе наблюдала, как распахнулась дверь. Она не могла пошевелиться, не могла вымолвить ни слова.
  
   Ее сердце болезненно билось в груди, бешено колотилось, и она не могла вздохнуть. Ей казалось, что она вот-вот умрет. Он был там, ждал, слушал все это время.
  
   Дверь открылась полностью.
  
   "Привет, меня зовут Уилл Рудольф", - сказал приятным голосом высокий, симпатичный мужчина в дверях. "Мне очень нравится твой план, но я не думаю, что он сработает. Позволь мне сказать тебе, почему."
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 86.
  
   Я был в международном аэропорту Роли-Дарем незадолго до девяти утра в среду. Прибыла кавалерия. Здесь были свежие войска. Команда Сэмпсона вернулась в город.
  
   В отличие от ползучего ужаса и паранойи, которые присутствовали повсюду на улицах Дарема и Чапел-Хилл, ранним утром деловые люди в аэропорту, казалось, не замечали ничего плохого в своих темных отглаженных костюмах и платьях с цветочным принтом от Neiman Marcus и Dillard. Мне это понравилось. Хорошо для них. Отрицание - это подход.
  
   Я наконец-то увидел Сэмпсона, вприпрыжку пробегающего через воздушные ворота США широкими, решительными шагами. Я помахал ему своей местной газетой. Для меня было характерно помахать, а для Ман Маунтин - нет. Тем не менее, он кивнул мне по-городскому хладнокровно. Плохо до мозга костей. Именно то, что доктор прописал.
  
   Я ввел Сэмпсона в курс дела, пока мы ехали из аэропорта в Чапел-Хилл.
  
   Мне нужно было осмотреть район реки Викагил. Это была просто еще одна моя догадка, но она могла к чему-то привести... например, к местоположению "исчезающего дома". Я заручился помощью доктора Луиса Фрида, наставника и бывшего учителя Сета Сэмюэля. Доктор Фрид был известным чернокожим историком Гражданской войны, периодом, которым я также интересовался.
  
   Рабы и гражданская война в Северной Каролине ... В частности, подземная железная дорога, которая использовалась для бегства рабов на Север.
  
   Когда мы въехали в Чапел-Хилл, Сэмпсон смог сам увидеть, что похищения и ужасные убийства сделали с некогда мирным студенческим городком. Кошмарная сцена напомнила мне пару моих поездок на метро в Нью-Йорке. Это также немного напомнило мне о доме, столице нашей страны. Жители Чапел-Хилл теперь спешили по живописным улицам, опустив головы. Они больше не смотрели друг другу в глаза, особенно незнакомым людям. Доверие сменилось страхом и ужасом. Милая атмосфера маленького городка исчезла.
  
   "Ты думаешь, Казанова наслаждается этим вторжением в ауру Похитителей тел?" Спросил Сэмпсон, когда мы ехали по боковым улочкам, граничащим с кампусом Университета Северной Каролины, бывшей домашней базой Майкла Джордана и слишком многих других звезд профессионального баскетбола, чтобы упоминать.
  
   "Я думаю, ему понравилось быть местной знаменитостью, да. Ему нравится играть в игру. Он особенно гордится своей работой, своим искусством"."Разве он не хочет место побольше? Холст побольше, так сказать?" Спросил Сэмпсон, когда мы взбирались на пологие холмы, в честь которых, по-видимому, был назван студенческий городок.
  
   "Я еще не знаю об этом. Он может быть очень территориальным убийцей. Некоторые жертвы строго территориальны: Ричард Рамирез, сын Сэма, убийцы из Грин-Ривер."Затем я рассказал Сэмпсону о своей теории о побратимстве. Чем больше я думал об этом, тем более убедительным это становилось для меня. Даже ФБР начало немного верить в это. "Должно быть, у них двоих есть какой-то большой секрет. То, что они похищают красивых женщин, - это только часть всего этого. Один из них считает себя "художником и". Другой - жестокий убийца, гораздо более типичный для случаев серийных убийц. Они дополняют друг друга, они исправляют слабости друг друга. Я думаю, что вместе их практически невозможно остановить. Что более важно, я думаю, что они тоже это делают "."Кто из них лидер?" Сэмпсон задал очень хороший вопрос. С его стороны это было абсолютно интуитивно. То, как он всегда решает проблемы.
  
   "Я думаю, это Казанова. Из них двоих у него определенно больше воображения. Он единственный, кто пока не совершил ни одной серьезной ошибки. Но джентльмену не очень комфортно быть последователем. Вероятно, он переехал в Калифорнию, чтобы посмотреть, сможет ли он добиться успеха самостоятельно. И он не смог "."Казанова - это тот извращенец, профессор колледжа? Доктор Вик Сакс? Профессор порнографии, о котором ты мне рассказывала? Он наш парень, Сладкая?" Я посмотрела через переднее сиденье на Сэмпсона. Теперь мы были в деле по-настоящему. Разговор в полицейском участке. "Иногда я думаю, что это Сакс, и что он такой чертовски умный, что может дай нам знать, кто он. Ему нравится смотреть, как мы извиваемся. Это может стать для него высшей силовой игрой ". Сэмпсон кивнул одним кивком. "А в других случаях, доктор Фрейд, каков ваш альтернативный мыслительный процесс относительно доктора Сакс?""В других случаях мне интересно, была ли Сакс подставлена. Казанова очень умен, и он был чрезвычайно осторожен. Кажется, он распространяет дезинформацию, из-за которой все гоняются за собственным хвостом. Даже Кайл Крейг становится напряженным и сумасшедшим ". Сэмпсон наконец показал свои крупные, очень белые зубы. Возможно, это была улыбка, или, может быть, он собирался укусить меня. "Похоже, я здесь как раз в гребаный момент". Когда я притормозил перед знаком "Стоп" на боковой улице, мужчина с пистолетом внезапно отошел от припаркованной машины и направился к нам. Я ничего не мог сделать, чтобы остановить его, Сэмпсон ничего не мог сделать.
  
   Стрелок направил "Смит-и-Вессон" прямо мне в лицо, прямо в скулу.
  
   Финал! Я подумал.
  
   Наклоняйся! "Полиция Чапел-Хилла", - крикнул мужчина в открытое окно. "Убирайся к черту из машины. Займи позицию!"
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 87.
  
   ТЫ ПРИЕХАЛ как раз вовремя", - пробормотал я Сэмпсону себе под нос. Мы выбрались из машины очень медленно и осторожно.
  
   "Похоже на то", - сказал он. "Теперь будь спокоен. Не дай нас застрелить или избить, Алекс. Я бы не оценил иронии."Я думал, что знаю, что происходит, и это невероятно разозлило меня.
  
   Сэмпсон и я были "подозреваемыми". Почему мы были подозреваемыми? Потому что мы были парой чернокожих мужчин, ехавших по боковым улицам Чапел-Хилл в десять часов чертового утра.
  
   Я мог бы сказать, что Сэмпсон тоже был в ярости, но он был зол по-своему. Он слабо улыбался и качал головой взад-вперед. "Это круто", - сказал он. "Это пока лучшее". Другой детектив из Чапел-Хилла появился, чтобы помочь своему напарнику. Они были крепкими на вид парнями, лет под тридцать. Длинноватые волосы. Пышные усы. Твердые, мускулистые тела с центра тренировок. Ник Раскин и Дэйви Сайкс на тренировке.
  
   "Ты думаешь, это смешно?" Голос второго офицера был бестелесным, таким низким, что я едва мог расслышать слова. "Ты думаешь, ты - бунтарь смеха, Хоум?" он попросил Сэмпсона. У него был свинцовый пистолет, и он держал его близко к бедру, готовый нанести удар.
  
   "Лучшее, что я мог придумать", - сказал Сэмпсон, сдерживая улыбку.
  
   Он не боялся подонков.
  
   У меня по коже головы побежали мурашки, а по спине медленно стекал пот. Я не мог вспомнить, чтобы меня недавно разгоняли, и мне это ни капельки не нравилось.
  
   Все плохое, что я чувствовал с тех пор, как был здесь, встало на свои места. Не то, чтобы возбуждающие чернокожие мужчины больше были характерны для Северной Каролины или Юга.
  
   Я начал рассказывать копам, кто мы такие. "Меня зовут""заткнись нахуй, мудак!" Один из них ткнул меня в поясницу, прежде чем я смог закончить. Недостаточно сильно, чтобы оставить синяк, но жалило, как от хорошего удара кролика. На самом деле, было больно в нескольких отношениях.
  
   "По-моему, этот выглядит хреново. Глаза налиты кровью", - сказал патрульный с низким голосом своему напарнику. "Этот под кайфом". Он говорил обо мне.
  
   "Я Алекс Кросс. Я детектив полиции, ты, ублюдок!" Я внезапно заорал на него. "Я участвую в расследовании дела Казановы. Позвони детективам Раскину и Сайксу прямо сейчас! Позвони Кайлу Крейгу из ФБР!"В то же время я быстро развернулся и ударил ближайшего из них в горло. Он камнем рухнул на землю. Его напарник прыгнул вперед, но Сэмпсон прижал его к тротуару, прежде чем он успел сделать что-нибудь слишком глупое. Я отобрал револьвер у первого жеребца легче, чем смог бы разоружить четырнадцатилетнего хаггера-грабителя в Вашингтоне.
  
   "Займи позицию?" Сказал Сэмпсон своему "подозреваемому". В его глубоком голосе не было веселья. "Скольким братьям ты показываешь это дерьмо?"
  
   Скольким молодым людям ты звонишь "и унижаешь подобным образом? как будто ты, блядь, можешь понять, в чем смысл их жизни. Меня тошнит ".
  
   "Вы чертовски хорошо знаете, что серийный убийца Казанова не чернокожий", - сказал я двум обезоруженным полицейским из Чапел-Хилл. "Вы не в последний раз слышали об этом конкретном инциденте, джентльмены. Поверь мне в этом ". "В этом районе было много ограблений", - сказал один из них с низким голосом. Внезапно он раскаялся, сделав корпоративно-американский шаг за шагом, старый двухшаг назад.
  
   "Оставь эту жалкую чушь!" Сказал Сэмпсон, тыча своим собственным пистолетом, позволяя двум детективам самим почувствовать небольшое унижение.
  
   Мы с Сэмпсоном вернулись в нашу машину. Мы оставили оружие детективов.
  
   Сувениры нашего времени. Пусть они объяснят это своим боссам в полицейском управлении.
  
   "Сукин сын!" Сказал Сэмпсон, когда мы тронулись с места. Я ударил по рулю тыльной стороной ладони. Я ударил по нему во второй раз. Плохая сцена потрясла меня больше, чем я думал, или, может быть, я просто был слишком измотан в тот момент.
  
   "С другой стороны, - сказал Сэмпсон, - мы расправились с этими парнями, как со снапом. Маленький дерьмовый расизм заставляет мой адреналин течь рекой, кровь закипать. Выводит демонов из себя. Это хорошо. Теперь у меня есть преимущество ". "Приятно снова видеть твое уродливое лицо", - сказал я Сэмпсону. Наконец-то мне пришлось улыбнуться. Мы оба улыбнулись. Потом мы оба громко смеялись в машине.
  
   "Я тоже рад тебя видеть, Браун Шугар. Ты будешь счастлива узнать, что все еще выглядишь так, как прежде. Штамм не так уж плох. Пойдем на работу.
  
   Знаешь, мне жаль этого бедного психа, если мы поймаем его сегодня, что вполне вероятно, должен добавить я."
  
   Мы с Сэмпсоном тоже были близнецами. Это было так же хорошо, как и всегда.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 88.
  
   СЭМПСОН И я нашли декана Браунинга Лоуэлла тренирующимся в новом факультетском тренажерном зале в Alien Hall в кампусе Дьюка. Тренажерный зал был заполнен новейшим оборудованием для наращивания мышечной массы и поддержания тонуса: блестящими новыми гребными тренажерами, тренажерами Stair-Masters, беговыми дорожками, гравитронами.
  
   Дин Лоуэлл работал со свободными весами. Нам нужно было поговорить с ним о Вике Саксе, докторе порнографии.
  
   Мы с Сэмпсоном смотрели, как Браунинг Лоуэлл выполнил сложный комплекс боковых подъемов, затем несколько сгибаний ног и жимов. Это была впечатляющая тренировка, даже по стандартам двух преданных своему делу крыс спортзала вроде нас. Лоуэлл был довольно физическим экземпляром.
  
   "Так вот как выглядит олимпийский бог вблизи", - сказал я, когда мы, наконец, направились к нему по полу спортзала. Из динамиков в стенах спортзала играла Уитни Хьюстон. Уитни накачивала всех профессоров по максимуму.
  
   "Ты гуляешь с олимпийским богом", - напомнил мне Сэмпсон.
  
   "Об этом легко забыть в присутствии великих, но скромных", - сказал я и ухмыльнулся.
  
   Дин Лоуэлл поднял глаза, услышав стук нашей уличной обуви по полу спортзала. Его улыбка была дружелюбной и приветливой. Этот славный парень Браунинг Лоуэлл. На самом деле, он действительно казался милым человеком. Он старался изо всех сил, чтобы создать такое впечатление.
  
   Мне нужно было как можно больше подробностей от инсайдера, которые я мог получить от него в спешке.
  
   Где-то в Северной Каролине должен был отсутствовать кусочек головоломки, который придал бы смысл всему этому убийству и интриге. Я представил Сэмпсона, и мы пропустили вежливую светскую беседу. Я спросил Лоуэлла, что он знает о Вике Саксе.
  
   Декан был чрезвычайно любезен, как и на нашей первой встрече.
  
   "Сакс - это скелет нашего кампуса на протяжении десятилетия. Кажется, что в каждом университете есть по крайней мере один", - сказал декан Лоуэлл и сильно нахмурился. Я заметил, что даже в его морщинах появились мускулы.
  
   "Сакс широко известен как "Доктор Грязь". Тем не менее, у него есть постоянный контракт, и он никогда не был пойман на чем-то совершенно неподобающем. Думаю, я должен дать доктору Саксу презумпцию невиновности, но я этого не сделаю "."Вы когда-нибудь слышали об экзотической коллекции книг и фильмов, которой он владеет и держит у себя дома? Порнография, маскирующаяся под эротику?" Сэмпсон решил задать мой следующий вопрос за меня.
  
   Лоуэлл прекратил свои энергичные упражнения. Он долго смотрел на нас обоих, прежде чем заговорить снова. "Является ли доктор Сакс серьезным подозреваемым в исчезновениях этих молодых женщин?""Есть много подозреваемых, декан Лоуэлл. Больше я ничего не могу сказать прямо сейчас". Я сказал ему правду.
  
   Лоуэлл кивнул. "Я уважаю твое суждение, Алекс. Позволь мне рассказать тебе кое-что о Сакс, что может оказаться важным", - сказал он. К этому времени он перестал тренироваться. Он начал вытирать полотенцем свою толстую шею и плечи.
  
   Его тело было похоже на отполированный камень.
  
   Лоуэлл продолжал говорить, тщательно вытираясь. "Позвольте мне начать с самого начала: некоторое время назад здесь произошло печально известное убийство молодой пары. Это было в тысяча девятьсот восемьдесят первом году. Вик Сакс в то время был старшекурсником, студентом гуманитарного факультета, очень блестящий ум. Я тогда учился в аспирантуре. Когда я стал дином, я узнал, что Сакс на самом деле был одним из подозреваемых в расследовании убийства, но с него определенно сняли подозрения. Не было никаких доказательств того, что он каким-либо образом был замешан. Я не знаю всех подробностей, но вы можете сами проверить это в полиции Дарема. Это было весной сорок первого. Убитыми студентами были Роу Тир-они и Том Хатчинсон. Я помню, это был грандиозный скандал. В те дни одно-единственное дело об убийстве все еще могло шокировать общество. Дело в том, что дело так и не было раскрыто ". "Почему ты не заговорил об этом раньше?" Я спросил Лоуэлла.
  
   "ФБР все об этом знало, Алекс. Я сам им рассказал. Я знаю, что они разговаривали с доктором Сакс несколько недель назад. У меня сложилось впечатление, что он не был под подозрением, и что они решили, что нет никакой связи с предыдущим делом об убийстве. Я абсолютно уверен в этом ". "Достаточно справедливо", - сказал я декану. Я попросил его еще об одном большом одолжении.
  
   Может ли он раскопать все о докторе Сакс, что первоначально запросило ФБР? Я также хотел посмотреть ежегодники Дьюка за то время, когда Сакс и Уилл Рудольф оба были студентами. Мне нужно было сделать важную домашнюю работу по классу 81-го года.
  
   Около семи вечера того же дня мы с Сэмпсоном снова встретились с полицией Дарема. Среди прочих появились детективы Раскин и Сайкс. Они тоже испытывали сильное давление.
  
   Они отвели нас в сторону перед новостями о расследовании дела Казановы.
  
   Стресс добрался до них, немного охладил их пыл.
  
   "Послушайте, вы двое уже работали над крупными, плохими делами вроде этого раньше", - сказал Раскин. Как обычно, он говорил в основном. Похоже, мы нравимся Дэйви Сайксу ничуть не больше, чем в первый день нашей встречи.
  
   "Я знаю, что поначалу мы с моим напарником немного заигрывали с территорией. Однако я хочу, чтобы вы знали, все, что мы хотим сделать, это остановить убийства сейчас". Сайкс кивнул своей большой, похожей на глыбу головой. "Мы хотим прижать Сакс.
  
   Проблема в том, что наше начальство, как обычно, гоняется за нами по пятам ". Раскин улыбнулся, и, наконец, я тоже. Мы все понимали политику департамента. Я все еще не доверял детективам Даремского отдела по расследованию убийств. Я был уверен, что они хотели использовать Сэмпсона и меня или, по крайней мере, убрать нас с дороги.
  
   Кроме того, у меня было ощущение, что они все еще скрывают улики.
  
   Детективы Даремского отдела по расследованию убийств сказали нам, что они погрязли в расследовании в отношении врачей из Исследовательского треугольника, врачей с каким-либо криминальным прошлым или связями. Вик Сакс был главным подозреваемым, но не единственным.
  
   Все еще оставался большой шанс, что Казанова окажется кем-то, о ком мы даже не слышали. Именно так это часто срабатывало в случаях повторных убийств. Он был где-то там, но мы, возможно, понятия не имели, кем он был на самом деле. Это была самая страшная часть из всех, и самая разочаровывающая тоже.
  
   Ник Раскин и Сайкс отвели Сэмпсона и меня к доске подозреваемых, которая была установлена. На данный момент на ней было семнадцать имен.
  
   Пятеро из них были врачами. Кейт изначально верила, что Казанова был врачом, и Кайл Крейг тоже.
  
   1 зачитай имена врачей.
  
   Доктор Стефан Ромм, доктор Фрэнсис Константинидр. Ричард Дилалло, доктор Мигель Феско, доктор Келли Кларки снова задались вопросом, могли ли несколько человек каким-то образом быть связаны с домом ужасов. Или Вик Сакс был нашим мужчиной? Был ли он Казановой?
  
   "Ты большой гуру". Дэйви Сайкс внезапно склонился над моим плечом. "Кто он, дружище? Помоги нам, местным деревенщинам. Поймай страшилище, доктор Кросс".
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 89.
  
   ПОЗДНО НОЧЬЮ Казанова снова был в движении. Он снова был на охоте.
  
   Последние несколько дней он скучал по острым ощущениям, но эта ночь обещала стать важной.
  
   Он легко проник через систему безопасности обширного комплекса медицинского центра Университета Дьюка через редко используемую дверь из серого металла на частной парковке, предназначенной для врачей. По пути к назначенному месту назначения он прошел мимо нескольких щебечущих медсестер и молодых врачей с серьезными лицами. Некоторые из врачей и медсестер кивнули и даже улыбнулись ему.
  
   Как всегда, Казанова идеально вписался в окружающую обстановку. Он мог пойти куда угодно, что обычно и делал.
  
   Пока он спешил по стерильно белым больничным коридорам, его голова была занята сложными, важными расчетами относительно своего будущего.
  
   У него была чрезвычайно успешная пробежка здесь, в районе Исследовательского треугольника и на Юго-востоке, но она определенно подходила к концу. Начиная с сегодняшнего вечера.
  
   Алекс Кросс и другие унылые труженики подобрались к нему слишком близко.
  
   Даже полиция Дарема становилась опасной. Он был "территориальным инспектором". Он знал их неадекватную для него терминологию. В конце концов, кто-нибудь нашел бы дом. Или, что еще хуже, кто-нибудь, вероятно, нашел бы его по глупой случайности.
  
   Да, пришло время двигаться дальше. Может быть, им с Уиллом Рудольфом стоит поехать в Нью-Йорк, подумал он. Или солнечную Флориду, которая привлекла Теда Банди? Аризона могла бы быть приятной. Проведите осенний сезон в Темпе или Тусоне ... шумные студенческие городки, переполненные добычей. Или, может быть, они могли бы поселиться рядом с одним из огромных кампусов в Техасе.
  
   Предполагалось, что Остин будет милым. Или Урбана, Иллинойс? Мэдисон, Висконсин? Колумбус, Огайо?
  
   На самом деле он склонялся к Европе, будь то Лондон, Мюнхен или Париж.
  
   Его версия грандиозного тура. Возможно, это была правильная концепция для того времени. Поистине грандиозный тур для вундеркиндов. Кому понадобилось идти смотреть Дракулу, когда по сельской местности днем и ночью бродили настоящие монстры?
  
   Казанова задавался вопросом, удалось ли кому-нибудь последовать за ним в лабиринт медицинского центра. Как насчет Алекса Кросса? Это было возможно. Доктор Кросс обладал относительно впечатляющей выносливостью. Он победил этого лишенного воображения растлителя малолетних, этого садово-огородного психопата-убийцу в Вашингтоне. Кросса пришлось устранить, прежде чем он и Уилл Рудольф покинули этот район ради чего-то большего и лучшего. В противном случае Кросс последовал бы за ними в ад и обратно.
  
   Казанова прошел во второе здание византийского больничного лабиринта. Это был путь к больничному моргу и техническому обслуживанию, поэтому пешеходного движения обычно было меньше.
  
   Он посмотрел в конец длинного грязно-белого коридора позади себя. Подписчиков нет.
  
   В наш безвольный, безмозглый век тоже нет никого, кто хотел бы руководить.
  
   Может быть, они еще не знали о нем. Может быть, они ничего не выяснили. Но рано или поздно выяснят. Были зацепки. Все это можно было проследить до Роу Тирни и Тома Хатчинсона. Нераскрытое убийство золотой пары. Самое начало для него и Уилла Рудольфа.
  
   Боже, он был рад, что его друг вернулся. Рудольф всегда заставлял его чувствовать себя лучше, когда он был рядом. Рудольф действительно понимал желание и, в конечном счете, свободу. Рудольф понимал его так, как никто другой никогда не понимал.
  
   Казанова побежал трусцой по ярко отполированному коридору второго корпуса медицинского центра.
  
   Когда он ускорил шаг, звук его шлепающих шагов эхом отдавался в пустых коридорах. Через несколько минут он был в четвертом корпусе, на северо-западной стороне больницы.
  
   Он оглянулся еще раз.
  
   Никто не последовал за ним. Никто еще не угадал правильно. Возможно, они никогда не догадаются.
  
   Казанова вышел на ярко освещенную, почти оранжевую, парковку.
  
   Черный джип был припаркован недалеко от здания, и он беспечно забрался внутрь.
  
   На машине были номера министерства здравоохранения штата Северная Каролина. Еще одна из его масок.
  
   Он снова чувствовал себя сильным и уверенным в себе. Сегодня вечером он чувствовал себя удивительно свободным и живым. Это было волнующе; на самом деле, это мог быть один из его лучших часов. Ему казалось, что он может летать сквозь шелковистую черную ночь.
  
   Он ушел, чтобы забрать свою жертву.
  
   Следующей снова была доктор Кейт Мактирнан.
  
   Он так сильно скучал по ней.
  
   Он любил ее.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 90.
  
   ПОСЕТИТЕЛЬ-ДЖЕНТЛЬМЕН был в движении. Доктор Уилл Рудольф неумолимо приближался сквозь ночь к своей ничего не подозревающей добыче. Его соки бурлили. Хлюпая. Он собирался выехать на дом, как и подобает выдающемуся врачу, по крайней мере, врачу, которому действительно небезразлично.
  
   Казанова не хотел, чтобы он бродил по улицам Дарема или Чапел-Хилл. Фактически, он запретил это. Достаточно понятно, достойно восхищения, но невозможно. Они снова работали вместе. Кроме того, ночью опасность была минимальной, а вознаграждение намного превышало риск.
  
   Следующая сцена в драме должна была быть сделана совершенно правильно, и он был тем, кто это сделал. Уилл Рудольф был уверен в этом. У него не было эмоционального багажа. Никакой Ахиллесовой пяты. Казанова поцеловал ... Ее звали Кейт Мактирнан.
  
   Как ему показалось, странным образом она стала его соперницей. Казанова сблизился с ней особым образом. Она была очень близка с "возлюбленной", которую, как он утверждал, он одержимо искал. Как таковая, она была опасна для его собственных особых отношений с Казановой.
  
   По дороге в Чапел-Хилл он думал о своем "друге". Теперь между ними было что-то другое и даже более приятное. То, что они были разлучены почти на год, заставило его оценить эти странные отношения.
  
   Это было мощнее, чем когда-либо. Больше ему не с кем было поговорить, ни с одним человеком.
  
   Как это печально, подумал Рудольф.
  
   Как забавно.
  
   За год, проведенный в Калифорнии, Уилл Рудольф слишком хорошо помнил жгучее одиночество, которое он испытал в детстве. Он вырос в Форт-Брэгге, Северная Каролина, затем в Эшвилле. Он был сыном полковника-птицелова, армейским отродьем, настоящим сыном Юга. С самого начала он был достаточно умен, чтобы поддерживать видимость: отличник; вежливый, услужливый, способный превзойти всех в общении. Идеальный джентльмен. Никто не догадывался о правде о его желаниях и потребностях ... именно поэтому одиночество было таким невыносимым.
  
   Он знал, когда одиночество закончилось. Точно, когда и где. Он помнил первую головокружительную встречу с Казановой. Это произошло прямо в кампусе Дьюка, и это была опасная встреча для них обоих.
  
   Джентльмен так хорошо помнил сцену. У него была маленькая комната, как у любого другого студента в кампусе. Казанова появился однажды ночью далеко за полночь, ближе к двум. Напугал его до чертиков.
  
   Он казался таким уверенным в себе, когда Рудольф открыл дверь и увидел его там. Шел театральный саспенс-фильм под названием "Веревка". Сцена напомнила ему фильм: "Ты собираешься пригласить меня войти? Я не думаю, что ты хочешь, чтобы то, что я должен сказать, транслировалось здесь, в общественном коридоре ". Рудольф впустил его. Закрыл дверь. Его сердце бешено колотилось.
  
   "Чего ты хочешь? Уже почти два часа ночи. Боже". Снова улыбка. Такая самоуверенная. Знание. "Ты убил Роу Тирни и Томаса Хатчинсона. Ты преследовал ее больше года.
  
   У тебя остались теплые воспоминания о Роу прямо здесь, в этой комнате. Я полагаю, ее язык ".
  
   Это был самый драматичный момент в жизни Уилла Рудольфа. Кто-то действительно знал, кто он такой. Кто-то его раскусил.
  
   "Не бойся. Я также знаю, что они никогда не докажут, что ты совершил убийства. Ты совершил идеальные преступления. Ну, почти идеальные. Поздравляю". Действуя так хорошо, как только мог в данных обстоятельствах, Рудольф рассмеялся в лицо своему обвинителю. "Ты совершенно не в своем уме. Я бы хотел, чтобы ты сейчас ушел. Это самая безумная вещь, которую я когда-либо слышал ". "Да, это так, - сказал обвинитель, - но вы ждали услышать это всю свою жизнь ... Позволь мне сказать тебе еще кое-что, что ты хотел услышать. Я понимаю, что ты сделал и почему. Я делал это сам. Я очень похож на тебя, Уилл."Рудольф сразу почувствовал мощную связь. Первая настоящая человеческая связь в его жизни. Возможно, это и была любовь? Чувствовали ли обычные люди намного больше, чем он? Или они обманывали себя? Создавая грандиозные романтические фантазии вокруг обычного обмена семенными жидкостями?
  
   Он был в конечном пункте назначения, прежде чем осознал это. Он остановил машину под высоким старым вязом и выключил фары. Двое чернокожих мужчин стояли на крыльце дома Кейт Мактирнан.
  
   Одной из них была Алекс Кросс.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 91.
  
   В начале одиннадцатого мы с Сэмпсоном ехали по темной извилистой улице на окраине Чапел-Хилл. Для нас обоих это был долгий день в танке.
  
   Ранее тем вечером я водил Сэмпсона на встречу с Сетом Сэмюэлем Тейлором. Мы также поговорили с одним из бывших учителей Сета, доктором Луисом Фридом. Я поделился с доктором Фридом своей теорией об "исчезающем доме"; он согласился помочь мне с некоторыми важными исследованиями относительно того, где он может быть расположен.
  
   Я еще не слишком много рассказал Сэмпсону о Кейт Мактирнан. Однако им пришло время встретиться. Я не знал точно, в чем заключалась наша дружба, и Кейт тоже не знала. Может быть, Сэмпсон мог бы добавить несколько мыслей после того, как увидел ее. Я был уверен, что он добавит.
  
   "Ты каждый вечер вот так работаешь допоздна?" Поинтересовался Сэмпсон, когда мы ехали по улице Кейт, переулку старых леди, как она его называла.
  
   "Пока я не найду Скутчи или не признаю, что не могу", - сказал я ему. "Тогда я планирую взять отгул на всю ночь". Сэмпсон фыркнул. "Ты дьявол, ты."Мы выскочили из машины и подошли к двери. Я позвонил в звонок. "У тебя нет ключа?" Сэмпсон был невозмутим.
  
   Кейт включила для нас наружное освещение. Я удивился, почему она не держала его включенным постоянно. Потому что она экономила бы пять центов в месяц, если бы не пользовалась светом? Потому что свет привлечет насекомых?
  
   Потому что она была упрямой и, возможно, хотела еще раз попробовать Казанову?
  
   Это было больше похоже на то, зная Кейт так, как я начинал. Она хотела Казанову так же сильно, как и я.
  
   Она подошла к двери в старой серой толстовке, рваных дырявых джинсах, босые ноги с игриво-красными ногтями на ногах. Ее темные волосы были подстрижены до плеч, и она выглядела прекрасно. От этого никуда не деться.
  
   "Здесь похоже на чертов сумасшедший дом", - прокомментировала Кейт, оглядывая свое крыльцо.
  
   Она обняла меня и поцеловала в щеку. У меня мелькнула мысль о том, как мы вдвоем обнимали друг друга прошлой ночью. К чему это привело? Мне стало интересно. Это обязательно должно было к чему-то привести?
  
   "Привет, Джон Сэмпсон", - поприветствовала она его крепким рукопожатием. "Я кое-что знаю о тебе с тех пор, как вы познакомились, когда вам было десять. Ты можешь посвятить меня в остальное за парой кружек холодного пива. Изложи свою версию ". Затем она улыбнулась. Всегда было приятно находиться по другую сторону одной из ее улыбок.
  
   "Значит, ты знаменитая Кейт". Сэмпсон взял ее за руку и заглянул в глубокие омуты ее карих глаз. "Я слышал, ты закончил медицинскую школу на стоянке грузовиков или какую-то подобную апокрифическую чушь. У тебя тоже черный пояс второй степени. Ниданец". Он начал улыбаться и почтительно поклонился.
  
   Кейт ухмыльнулась Сэмпсону, поклонившись в ответ. "Выходи из вечных жуков и адской жары. Похоже, Алекс болтал за нашими спинами. Мы достанем его за это. Давай вместе набросимся на него". "Это Кейт", - сказал я Сэмпсону, следуя за ним внутрь. "Что ты думаешь?" Он оглянулся на меня. "Ты нравишься ей по какой-то странной причине. Я даже нравлюсь ей, что имеет гораздо больше смысла ". Мы сидели у нее на кухне, и разговор был легким и комфортным, таким, каким он обычно был в ее присутствии. Мы с Сэмпсоном выпили пива, а Кейт выпила несколько чаев со льдом. Я мог сказать, что Кейт и Сэмпсон очень понравились друг другу.
  
   Ни в одной из них не было ничего, что могло бы не нравиться. Они обе были независимыми душами, очень умными, щедрыми.
  
   Я рассказал ей о нашем последнем дне детективной работы, о нашей разочаровывающей встрече с Раскином и Сайксом, и она рассказала нам о своем дне в больнице, даже несколько слов из ее записей вне службы.
  
   "Похоже, у тебя эйдетическая память, чтобы соответствовать черному поясу", - сказал Сэмпсон, приподняв бровь размером с бумеранг. "Неудивительно, что доктор Алекс так впечатлен тобой"."Ты?" Кейт посмотрела на меня. "Ну, ты никогда мне этого не говорил". "Кейт, хочешь верь, хочешь нет, но она недостаточно эгоцентрична", - сказал я Сэмпсону.
  
   "Редкая, редчайшая болезнь за нашу четверть века. Это потому, что она мало смотрит телевизор. Вместо этого она читает слишком много книг ". "Невежливо анализировать своих друзей в присутствии других твоих друзей", - сказала мне Кейт, слегка шлепнув по руке.
  
   Мы еще немного поговорили об этом деле. О докторе Вике Саксе и его играх с разумом. О гаремах. Масках. "Исчезающем" доме. Моя новейшая теория, связанная с доктором Луисом Фридом.
  
   "Я немного почитала перед тем, как вы пришли сюда", - сказала нам Кейт. "Эссе о мужском сексуальном влечении, его естественной красоте и силе. Это о современных мужчинах, пытающихся дистанцироваться от своих матерей, от удушающей космологической мамочки. Предполагается, что многие мужчины хотят свободы для утверждения своей мужской идентичности, но современное общество постоянно препятствует этому. Комментарии, джентльмены?""Мужчины будут мужчинами". Сэмпсон показал свои большие белые зубы. "Хороший пример. В душе мы все еще львы и тигры. Никогда не встречал космологическую маму, поэтому я не буду комментировать эту часть твоего эссе."Что ты думаешь, Алекс?" Спросила меня Кейт. "Ты лев или тигр?""Мне никогда не нравились определенные вещи в большинстве мужчин", - сказал я. "Мы невероятно подавлены. Из-за этого однотонны. Неуверенны в себе, защищаемся. Рудольф и Сакс до крайности отстаивают свою мужественность. Они отказываются подчиняться общественным нравам или законам"."Ба дум бан". Сэмпсон сделал для меня ток-шоу "Барабанный бой".
  
   "Они думают, что они умнее всех остальных", - сказала Кейт. "По крайней мере, Казанова так думает. Он смеется над всеми нами. Он мерзкий сукин сын". "И именно поэтому я здесь, " сказал ей Сэмпсон, " чтобы поймать его, посадить в клетку и запереть клетку на далекой вершине горы. И, кстати, он все равно был бы мертв в клетке".Так прошло время, промелькнуло очень быстро. Наконец, стало поздно, и нам пришлось уйти. Я пытался уговорить Кейт остановиться на ночь в отеле. Мы неоднократно обсуждали эту тему, и ее ответ всегда был одним и тем же.
  
   "Спасибо за заботу, но нет, спасибо", - сказала она, выводя нас на крыльцо. "Я не могу позволить ему выгнать меня из моего собственного дома. Этого не случится. Он возвращается, и мы сцепляемся ". "Алекс прав насчет отеля", - сказал ей Сэмпсон тем нежным голосом, который он приберегает для друзей. Это была двойная рекомендация от двух самых проницательных копов в округе.
  
   Кейт покачала головой, и я понял, что спорить с ней больше нет смысла. "Абсолютно нет. Со мной все будет в порядке, я обещаю", - сказала она.
  
   Я не спрашивал Кейт, могу ли я остаться, но я хотел. Я даже не знал, хотела ли Кейт, чтобы я остался. Там было немного сложно с Сэмпсоном. Полагаю, я мог бы отдать ему свою машину, чтобы он отвез меня обратно, но было уже больше половины второго. В любом случае, нам всем нужно было немного поспать.
  
   Мы с Сэмпсоном наконец ушли.
  
   "Очень милая. Очень интересная женщина. Очень умная. Не в твоем вкусе", - сказал Сэмпсон, когда мы отъезжали от дома. От него это был редкий восторженный отзыв. "В моем вкусе", - добавил он.
  
   Когда мы дошли до конца квартала, я обернулся и посмотрел на дом. Сейчас было прохладнее, за семьдесят, и Кейт уже выключила свет на крыльце и вошла внутрь. Она была упрямой, но она была умной. Это помогло ей закончить медицинскую школу. Это помогло ей пережить смерти людей, которых она любила. С ней все будет в порядке; она всегда была такой.
  
   Однако, вернувшись в отель, я позвонил Кайлу Крейгу. "Как там наш парень Сакс?" Я спросил его.
  
   "С ним все в порядке. Он укутался на ночь. Не волнуйся".
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 92.
  
   ПОСЛЕ того, как "ХОРОШИЙ КОРАБЛЬ" Алекс и Сэмпсон ушли, Кейт тщательно проверила и перепроверила все двери и окна в своей квартире. Они были надежно заперты. Сэмпсон ей сразу понравился. Он был огромным и пугающим, милым и пугающим, сладким и пугающим. Алекс привел к ней своего самого близкого друга, и ей это понравилось.
  
   Совершая обход, проверяя безопасность дома, милого дома, она размышляла о новой жизни вдали от Чапел-Хилл, вдали от всего ужасного и плохого, что здесь произошло. Черт возьми, я живу в фильме Хичкока, подумала она, если бы Альфред Хичкок прожил достаточно долго, чтобы увидеть безумие и ужас 1990-х и отреагировать на них.
  
   Измученная, она наконец забралась в постель. Фу. Она почувствовала на ногах крошки черствого хлеба или торта. Она не застелила постель этим утром.
  
   В последнее время она мало чего добивалась, и это тоже ее злило.
  
   Она придерживалась правильного графика, чтобы завершить свой год стажировки этой весной. Теперь она не знала, справится ли до конца лета.
  
   В начале июня Кейт натянула одеяло до подбородка. Ее начало тааак глючить. Она знала, что ее беспокойство не прекратится, пока монстр Казанова разгуливает на свободе. Она думала об убийстве его. Ее первая и единственная жестокая фантазия. Она представила, как идет в дом Вика Сакса. Око за око. Она вспомнила соответствующий отрывок из Книги Исход. Эйдетическая память, верно.
  
   Она действительно хотела, чтобы Алекс остался, но она не хотела ставить его в неловкое положение перед Сэмпсоном. Она хотела поговорить с Алексом так, как они всегда это делали, и она хотела, чтобы он был с ней сейчас. Она хотела быть в его объятиях сегодня вечером. Может быть, больше, чем просто в объятиях Алекса. Может быть, она была готова на большее. Одну ночь за раз.
  
   Она больше не была уверена, во что верит и верит ли она во что-нибудь вообще. В последнее время она молилась, так что, возможно, она действительно верила.
  
   Заученные молитвы, но все те же. Отче наш, который есть... Радуйся, Мария, полная... Она подумала, многие ли люди делают то же самое.
  
   "Мне действительно нравится мысль о тебе, Боже", - наконец прошептала она. "Пожалуйста, ответь мне взаимностью на эту идею". Она не могла перестать думать о Казанове, о докторе Вике Саксе, о таинственном, исчезающем доме ужасов и бедных женщинах, все еще запертых там. Но она так привыкла к непрерывным, ужасающим кошмарам, что в конце концов все равно задремала.
  
   Кейт не слышала, как он вошел в дом.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 93.
  
   Тик-петушок. Тик-петушок.
  
   Тикори, дикори, член.
  
   Кейт наконец услышала шум. В правой части спальни скрипнула половица.
  
   Тихий, едва различимый звук ... но его невозможно спутать.
  
   Это не было ее воображением, не было сном. Она почувствовала, что он снова был там, в ее спальне.
  
   Пусть это будет сумасшедшей мыслью; пусть это будет сценой из кошмара; пусть весь прошлый месяц будет кошмаром, который мне снится.
  
   О Иисус, о Боже, нет! подумала она.
  
   Он был в ее комнате. Он вернулся! Это было так плохо, что она не могла заставить себя поверить, что это происходит.
  
   Кейт задержала дыхание, пока ее грудь не заболела и не стала угрожать провалиться.
  
   Она никогда по-настоящему не верила, что он вернется.
  
   Теперь она поняла, что это была ужасная ошибка. Худшая в ее жизни, но, как она надеялась, не последняя, которая ей была позволена.
  
   Кто был этот необыкновенный безумец? Ненавидел ли он ее так сильно, что готов был рискнуть всем? Или он думал, что так сильно любит ее, больной, жалкий ублюдок?
  
   Она напряженно сидела на краю кровати и внимательно прислушивалась к другим звукам. Она была готова наброситься на него. Это было снова ... слабый скрип. Звук доносился с правой стороны комнаты.
  
   Наконец, она смогла разглядеть полный темный силуэт его тела. Она жадно глотнула воздух и чуть не подавилась.
  
   Там был он, черт бы его побрал.
  
   Мощная энергия ненависти, подобная электрическим токам, пронеслась между ними. Их взгляды наконец встретились. Даже в темноте его глаза, казалось, прожигали ее насквозь. Она так хорошо помнила его глаза.
  
   Кейт попыталась откатиться от него, от его первого удара.
  
   Удар последовал быстро и сильно. Он не утратил своей быстроты.
  
   Мучительная боль пронзила ее плечо и спустилась вниз по левому боку.
  
   Тренировки по карате каким-то образом заставляли ее двигаться. Явное упрямство. Воля к жизни, которая становилась ее визитной карточкой. Она встала с кровати. Поднялась на ноги. Готова к нему.
  
   "Ошибка", - прошептала она. "На этот раз твоя". Она снова увидела очертания тела. На этот раз на фоне лунного света, льющегося в окно спальни. Страх и отвращение охватили Кейт. Ее сердце казалось, что оно может остановиться, просто упакуй его в нее.
  
   Она нанесла мощный удар ногой. Сильно ударила его по лицу и услышала хруст кости. Это было ужасно, но в то же время чудесно слышать.
  
   Высокий голос взвизгнул от боли. Она причинила ему боль!Теперь сделай это снова, Кейт. Она дернулась, сильно пнула темное, перемещающееся тело, попав в область живота. Он снова застонал от боли.
  
   "Как тебе это нравится?" Кейт закричала на него. "Как тебе это нравится?"Он был у нее, и Кейт поклялась, что на этот раз не проиграет.
  
   Она собиралась захватить Казанову в одиночку.
  
   Он созрел для поимки. Но сначала она собиралась причинить ему боль.
  
   Она снова ударила его. Короткий, компактный, молниеносный и мощный.
  
   Удовлетворение превосходило все, что она могла себе представить. Он шатался, громко постанывая.
  
   Его голова сильно откинулась назад. Его волосы разметались. Она хотела, чтобы он упал на пол. Возможно, без сознания. Тогда она включила бы свет. Тогда она просто могла бы ударить его, пока он лежал.
  
   "Это было любовное прикосновение", - сказала она ему. "Только начало". Она смотрела, как он спотыкается перед ней. Он падал.
  
   Гав что-то, кто-то, ударил ее прямо в спину. Удар выбил из нее все дыхание.
  
   Она не могла поверить, что была застигнута врасплох. Боль пронзила ее тело, как будто в нее выстрелили.
  
   Гав.
  
   Это случилось снова.
  
   В ее спальне их было двое.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 94.
  
   КЕЙТ испытывала ужасную боль, но удержалась на ногах и, наконец, увидела второго мужчину в своей спальне. Он сильно размахнулся и ударил ее в лоб. Она услышала металлический звон и почувствовала, что падает. На самом деле почувствовала, что испаряется. Затем ее тело отскочило от деревянных досок пола.
  
   Над ней звучали два голоса. Два монстра в ее спальне.
  
   Стерео кошмары.
  
   "Тебе не следует быть здесь". Она узнала голос Казановы. Он разговаривал со вторым злоумышленником. Демон за дверью номер два. Доктор Уилл Рудольф?
  
   "Да, я тот, кто должен быть здесь. Я не связан с этой тупой сукой, не так ли? Мне на нее наплевать меньше всего. Подумай об этом хорошенько.
  
   Будь умным ".
  
   "Хорошо, хорошо, Уилл. Что ты хочешь с ней сделать?" Казанова заговорил снова. "Это твое шоу. Разве это не то, чего ты хочешь?""Лично я хотел бы съесть ее, по кусочку за раз", - сказал доктор Уилл Рудольф. "Не слишком ли это экстремально?"Они продолжали смеяться, как два приятеля, разговаривающие в спорт-баре.
  
   Кейт почувствовала, что исчезает со сцены. Она уходила. Куда она направлялась?
  
   Уилл Рудольф сказал, что купил ей цветы. Они оба начали смеяться над шуткой. Они снова охотились вместе. Никто не мог их остановить. Кейт чувствовала запах их тел, сильный мужской мускус, который, казалось, сливался во всепоглощающее присутствие.
  
   Она долгое время оставалась в сознании. Она боролась изо всех сил. Она была упрямой, своенравной, гордой, как черт. Свет, наконец, погас для нее, как пробка в старомодном телевизоре. Размытая картинка, затем маленькая точка света, затем чернота. Это было так просто, так прозаично.
  
   Закончив, они включили свет в спальне, чтобы все поклонники Кейт Мактирнан могли в последний раз хорошенько взглянуть на нее.
  
   Хладнокровно убит.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 95.
  
   МОИ РУКИ и ноги неудержимо дрожали, когда я пытался проехать пять миль или около того от Дарема до Чапел-Хилл. Даже мои зубы стучали, сильно ударяясь друг о друга.
  
   Наконец-то мне пришлось свернуть с Чапел-Хилл на бульвар Дарем, иначе я подумал, что, вероятно, разобью машину.
  
   Я сидел, ссутулившись, на переднем сиденье, фары машины освещали танцующие пылинки и обезумевших от света насекомых, которые парили в утреннем воздухе.
  
   Я делал глубокий вдох за глубоким вдохом, пытаясь хоть немного прийти в себя. Было больше пяти утра, и птицы уже пели вдали. Я зажал уши руками, чтобы заглушить их пение. Сэмпсон все еще спал в отеле. Я забыл, что он был там.
  
   Кейт никогда не боялась Казановы. Она верила в свою способность позаботиться о себе, даже после ее похищения.
  
   Я знал, что было иррационально и безумно винить себя, но я это сделал.
  
   Где-то, в какой-то момент за последние несколько лет я перестал вести себя как профессиональный полицейский детектив. В этом было что-то хорошее, но, в некотором смысле, это было плохо. На работе было слишком много боли, если ты позволяешь себе чувствовать это. Это был самый верный и быстрый способ выгорания.
  
   В конце концов я вывел машину обратно на дорогу. Примерно через пятнадцать минут я был у знакомого обшитого вагонкой дома в Чапел-Хилл.
  
   "Улица старых леди", как окрестила улицу Кейт. Я мог видеть ее лицо, ее милую, непринужденную улыбку, ее энтузиазм и убежденность в вещах, которые имели для нее значение. Я все еще мог слышать ее голос.
  
   Сэмпсон и я были в этом доме менее трех часов назад. Мои глаза слезились, мозг кричал. Я терял контроль.
  
   Я вспомнил одну из последних вещей, которые она сказала мне. Я мог слышать голос Кейт. "Он возвращается, мы сцепляемся". Черно-белые полицейские патрульные машины, мрачного вида фургоны скорой помощи и телевизионные грузовики уже были припаркованы повсюду на узкой двухполосной улице с асфальтовым покрытием.
  
   Они заполнили все доступное пространство. Меня до смерти тошнило от вида мест преступлений. Казалось, что у квартиры Кейт собралось полгорода Чапел-Хилл.
  
   В свете раннего утра все лица выглядели бледными и мрачными. Они были потрясены и разгневаны. Предполагалось, что это будет тихий студенческий городок с либеральным мышлением, безопасное убежище от круговорота хаоса и безумия остального мира. Именно поэтому большинство людей решили жить здесь, но теперь все было по-другому. Казанова изменил это навсегда.
  
   Я нащупал пару пыльных и заляпанных солнцезащитных очков, которые месяцами лежали на приборной панели машины. Изначально это были солнцезащитные очки Сэмпсона. Он отдал их Деймону, чтобы тот мог выглядеть таким же крутым, как Сэмпсон, всякий раз, когда я доставлял ему неприятности. Мне нужно было выглядеть крутым прямо сейчас.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 96.
  
   Я направился к дому Кейт на неуверенных, ватных ногах. Может быть, я выглядел как самый крутой ублюдок в округе, но на сердце у меня было тяжело и невероятно хрупко.
  
   Фотографы из новостей снова и снова фотографировали меня. Вспышки камер звучали как глухие выстрелы. Репортеры приблизились, но я отмахнулся от них.
  
   "Держись подальше, чувак", - наконец предупредил я парочку из них. Серьезное предупреждение.
  
   "Сейчас не время. Не сейчас!"Но я заметил, что даже репортеры и операторы выглядели ошеломленными, сбитыми с толку и шокированными.
  
   И ФБР, и полиция Дарема были на месте отвратительного, трусливого нападения. Я видел много местных полицейских. Ник Раскин и Дэйви Сайкс приехали из Дарема. Сайкс бросил на меня злобный взгляд, типа, что я, по-моему, здесь делаю?
  
   Кайл Крейг уже был на месте происшествия. Он лично позвонил мне в отель, чтобы сообщить ужасные новости.
  
   Кайл подошел ко мне, обнял за плечи и заговорил со мной тихим шепотом. "Она очень плохая, Алекс, но она как-то держится.
  
   Она, должно быть, очень, очень хочет жить. Они должны вывести ее с минуты на минуту. Оставайся здесь со мной. Не заходи внутрь. Доверься мне в этом, хорошо?"
  
   Я слушал слова Кайла и боялся, что сломаюсь перед всеми камерами, всеми незнакомцами и теми немногими людьми, которых я знал. В моей голове, в моем сердце царил полный хаос. Я, наконец, зашел в дом и посмотрел столько, сколько мог вынести.
  
   Он снова пришел в ее спальню ... он был прямо там.
  
   Что-то было не так, хотя ... что-то не укладывалось для меня в прямые линии. Что-то... что здесь было не так?
  
   Бригада скорой помощи из медицинского центра Дьюка положила Кейт на носилки, которые используются при переломах спины и тяжелых травмах головы. Не думаю, что когда-либо видела, чтобы кого-то несли так бережно, при каких-либо трагических обстоятельствах. Врачи выглядели пепельно-бледными, когда начали выносить ее из дома. Толпа внезапно притихла, когда бригада скорой помощи появилась снаружи.
  
   "Они везут ее в медицинский центр Дьюка. Вы услышите некоторые аргументы от сотрудников университета, но это лучшее учреждение в штате", - сказал мне Кайл. Он пытался обнадежить в своей успокаивающей манере механического человека. На самом деле, у него это на удивление хорошо получалось.
  
   Что-то было не так ... что-то было не так ... Подумай.
  
   Соберись с мыслями как-нибудь. Это может быть важно ... но я не мог мыслить прямолинейно. Пока нет, я не мог.
  
   "А как насчет Вика Сакса?" Я спросил Кайла.
  
   "Он вернулся домой до десяти часов. Сейчас он там ... Я полагаю, мы не знаем наверняка, не выходил ли он куда-нибудь. Он мог каким-то образом выскользнуть мимо нас. Может быть, у него есть выход из дома. Хотя я так не думаю."Я отошла от Кайла Крейга и подошла к одному из врачей Университета Дьюка в белом халате, стоящих возле машины скорой помощи.
  
   Вспышки фотокамер вспыхивали повсюду вокруг нас. Ночные бродяги делали сотни "памятных" снимков на месте преступления.
  
   "Могу я поехать с ней?"Врач скорой помощи очень мягко покачал мне головой. "Нет, сэр", - сказал он.
  
   Казалось, он говорит в замедленной съемке. "Нет, сэр, в машине скорой помощи может ехать только семья. Извините, доктор Кросс". "Сегодня вечером я ее семья", - сказал я. Я протиснулась мимо него и забралась в заднюю часть машины скорой помощи. Он не пытался остановить меня. Он все равно не смог бы.
  
   Я почувствовал онемение во всем теле. Кейт лежала среди торжественного оборудования для мониторинга и реанимации в тесном помещении машины скорой помощи.
  
   Я боялся, что она умерла, когда я садился в машину скорой помощи или когда ее выносили на улицу.
  
   Я сидел рядом с Кейт и держал только кончики ее пальцев. "Это Алекс.
  
   Я здесь ради тебя", - прошептал я ей. "Будь сильной прямо сейчас. Ты такая сильная, в любом случае. Будь сильной сейчас ".
  
   Тот же врач, который сказал мне, что я не могу попасть в машину скорой помощи, вошел и сел рядом со мной. Он чувствовал себя обязанным рассказать мне правила, но не хотел их соблюдать. На его бейджике было написано доктор Б. Стрингер, команда EMS Университета Дьюка. Я был у него в большом долгу.
  
   "Ты можешь рассказать мне что-нибудь о шансах Кейт?" Спросила я, когда машина скорой помощи медленно отъехала от кошмарной сцены в Чапел-Хилл.
  
   "Боюсь, это сложный вопрос. Она жива, и это само по себе чудо", - сказал он низким, уважительным голосом. "У нее множественные переломы и ушибы, некоторые с открытыми порезами. Сломаны обе скулы. Возможно, у нее растяжение шеи. Должно быть, она прикинулась мертвой перед ним. Каким-то образом у нее хватило присутствия духа обмануть его."Лицо Кейт сильно распухло и было в порезах. Она была почти неузнаваема.
  
   Я знал, что то же самое было верно по всему ее телу. Я нежно держался за руку Кейт, когда машина скорой помощи мчалась к медицинскому центру Дьюка. У нее хватило присутствия духа обмануть его? Это была Кейт, все верно. Хотя я задавался вопросом.
  
   Я ухватился за еще одну сногсшибательную мысль. Она сильно поразила меня за пределами дома. Я думал, что знаю, что было не так в спальне Кейт.
  
   Уилл Рудольф был в спальне, не так ли? Посетитель-джентльмен был там во время нападения. Он должен был быть тем самым. Это был его стиль. Экстремальное, графическое насилие. Ярость.
  
   Было мало свидетельств присутствия Казановы. Никаких художественных штрихов. Тем не менее, было такое экстраординарное насилие ... Они были побратимами ". Два монстра объединились, чтобы стать одним целым. Возможно, Рудольф обижался на Кейт, потому что Казанова любил ее. Возможно, в его извращенном восприятии она встала между ними. Возможно, они специально оставили Кейт в живых, чтобы она могла быть овощем до конца своей жизни.
  
   Теперь они работали вместе, не так ли? Их было двое, которых нужно было поймать, остановить.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 97.
  
   ФБР и полиция Дарема решили вызвать доктора Вика Сакса на допрос рано утром следующего дня. Это было большое дело; ключевое решение в деле.
  
   Для проведения деликатного допроса из Вирджинии прилетел специальный следователь. Он был одним из лучших сотрудников ФБР, человеком по имени Джеймс Хикин.
  
   Он допрашивал Сакс большую часть утра.
  
   Я сидел с Сэмпсоном, Кайлом Крейгом и детективами Ником Раскином и Дэйви Сайксом. Мы наблюдали за допросом через двустороннее зеркало в полицейском управлении Дарема. Я чувствовал себя умирающим с голоду человеком, прижавшимся носом к витрине дорогого ресторана. Но внутри не подавали никакой еды.
  
   Следователь ФБР был хорош, очень терпелив и хитер, как звездный окружной прокурор. Но таким же был и Вик Сакс. Он был красноречив; чрезвычайно спокоен под словесным обстрелом; даже самодовольен.
  
   "Этот ублюдок сдается", - наконец сказал Дэйви Сайкс в тихой комнате для наблюдений. Было приятно видеть, что ему и Раскину, по крайней мере, не все равно. В некотором смысле я мог бы посочувствовать им в их роли местных детективов: они были со стороны, наблюдая за большей частью разочаровывающего расследования.
  
   "Что у тебя есть на Сакс? Скажи мне, если ты что-то утаиваешь", - сказал я Нику Раскину у кофеварки.
  
   "Мы задержали его, потому что наш шеф полиции - мудак", - сказал мне Раскин. "У нас пока ничего нет на Сакс". Я задавался вопросом, могу ли я верить Раскину или кому-либо еще, связанному с этим делом.
  
   После почти двух часов напряженных парирований взад и вперед допрос агента Хикина установил немногим больше, чем то, что Сакс был коллекционером эротики и что он был неразборчив в связях со студентами и профессорами по взаимному согласию в течение последних одиннадцати лет в университете.
  
   Как бы сильно я ни хотел арестовать Сакса, я действительно не мог понять, почему его привлекли именно в это время. Почему сейчас?
  
   "Мы выяснили, откуда у него деньги". Кайл рассказал мне часть ответа в то утро. "Сакс - владелица эскорт-службы, работающей в Роли и Дареме. Услуга называется Kissmet. Интересное название. Они рекламируют "моделирование" в "Желтых страницах". По крайней мере, у доктора Сакс возникнут серьезные проблемы с налоговыми органами. Вашингтон решил, что мы должны оказать давление сейчас. Они боятся, что он скоро выставит свою кандидатуру ". "Я не согласен с вашими людьми в Вашингтоне", - сказал я Кайлу. Я знал, что какие-то агенты звонили в штаб-квартиру на востоке Диснейленда. Я мог понять почему. Они могут прямо сейчас подвергнуть расследование риску, причем с помощью дистанционного управления.
  
   "Кто согласен с Вашингтоном?" Сказал Кайл и пожал своими широкими костлявыми плечами. Это был его способ признать, что он больше не полностью контролирует ситуацию. Дело стало слишком серьезным. "Кстати, как дела у Кейт Мактирнан?" спросил он.
  
   В то утро я уже трижды звонил по телефону в медицинский центр Дьюка. У них был номер моего телефона в полицейском участке Дарема на случай, если состояние Кейт изменится. "Она указана как Грейв, но она все еще держится там", - сказал я Кайлу.
  
   У меня была возможность поговорить с Виком Саксом незадолго до одиннадцати часов утра тем утром. Это была уступка Кайла мне.
  
   Я пытался выбросить Кейт из головы, прежде чем мне пришлось оказаться в одной комнате с Сакс. Гнев все равно грохотал и ревел внутри моего тела. Я не знал, смогу ли контролировать себя. Я даже не был уверен, хочу ли я этого больше.
  
   "Позволь мне сделать это, Алекс. Позволь мне пойти туда с ним". Сэмпсон держал меня за руку, прежде чем я вошла внутрь. Я вырвалась от него и пошла на встречу с доктором Виком Саксом.
  
   "Я собираюсь заняться им".
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 98.
  
   ЗДРАВСТВУЙТЕ, доктор САКС."
  
   Освещение в маленькой, безликой комнате для допросов было еще ярче и резче, чем это выглядело из-за двухстороннего зеркала.
  
   У Сакса были красные глаза, и я мог сказать, что он был так же напряжен, как и я. Его кожа выглядела туго натянутой на черепе. Но со мной он был таким же уверенным и самодовольным, как и с Джеймсом Хикином из ФБР.
  
   Смотрел ли я в глаза Казанове? Я задавался вопросом. Мог ли он быть человеческим монстром?
  
   "Меня зовут Алекс Кросс", - сказал я, плюхаясь на потертый металлический стул. "Наоми Кросс - моя племянница". Сакс говорила сквозь стиснутые зубы. Он слегка растягивал слова. По словам Кейт, у Казановы не было заметного акцента.
  
   "Я знаю, кто вы, черт возьми. Я читаю газеты, доктор Кросс. Я не знаком с вашей племянницей. Я читал, что ее похитили."Я кивнул. "Если вы читаете газеты, вы также должны быть осведомлены о работе подонка, который называет себя Казановой".Сакс ухмыльнулась, по крайней мере, мне так показалось. Его голубые глаза были полны презрения. Было легко понять, почему его так не любили в университете. Его светлые волосы были зачесаны назад, ни одна прядь не выбивалась. Его очки в роговой оправе помогли ему казаться официозным и снисходительным.
  
   "Нигде в моем прошлом нет записей о насилии. Я никогда не смог бы совершить эти ужасные убийства. Я даже не могу убить пальмовых жуков в своем доме. Мое отвращение к насилию хорошо задокументировано ".Держу пари, что так оно и есть, подумал я. Все твои хитроумные фасады аккуратно, идеально расставлены по местам, не так ли? Твоя преданная жена, медсестра.
  
   Двое твоих детей. Твое хорошо документированное "отвращение к насилию". Я потерла лицо обеими руками. Мне потребовались все мои силы, чтобы не ударить его. Он оставался надменным и неприступным.
  
   Я перегнулся через стол и заговорил шепотом. "Я просмотрел вашу коллекцию эротических книг. Я был там, в вашем подвале, доктор Сакс.
  
   Коллекция полна извращенного сексуального насилия. Физическая деградация мужчин, женщин и детей. Возможно, это и не является "записью о насилии", но это дает мне несколько тонких намеков на твой истинный характер ". Сакс отмахнулся от того, что я сказал, взмахом руки. "Я известный философ и социолог. Да, я изучаю эротизм так же, как вы изучаете криминальный склад ума. Я не страдаю слабоумием развратника, доктор Кросс.
  
   Моя эротическая коллекция - ключ к моему пониманию фантастической жизни западной культуры, эскалации войны между мужчинами и женщинами." Его голос повысился. "Я также не обязан объяснять тебе свои личные дела. Я не нарушал никаких законов. Я здесь добровольно. Ты, с другой стороны, вошел в мой дом без ордера на обыск".
  
   Я пытался вывести Сакса из равновесия, спросив его о чем-то другом.
  
   "Как ты думаешь, почему ты так успешен с молодыми женщинами? Мы уже знаем о твоих сексуальных победах над студентками в университете.
  
   Восемнадцатилетние, девятнадцатилетние, двадцатилетние. Красивые молодые женщины; в некоторых случаях твои собственные студентки. Об этом, конечно, есть запись ".
  
   На мгновение его гнев вспыхнул. Затем он взял себя в руки и сделал что-то странное и, возможно, очень показательное. Сакс продемонстрировал свою потребность проявлять силу и контроль, быть звездой шоу, даже мне.
  
   Каким бы незначительным я ни был для него.
  
   "Почему я пользуюсь успехом у женщин, доктор Кросс?" Сакс улыбнулась, и он позволил своему языку поиграть между зубами. Сообщение было тонким, но в то же время ясным. Сакс говорил мне, что он знал, как сексуально контролировать большинство женщин.
  
   Он продолжал улыбаться. Непристойная улыбка непристойного мужчины. "Многие женщины хотят освободиться от своих сексуальных запретов, особенно молодые женщины, современные женщины в кампусах. Я освобождаю их. Я освобождаю столько женщин, сколько возможно ". Это сделало свое дело. Через секунду я оказался через стол. Стул Сакс опрокинулся назад. Я тяжело приземлился на него сверху. Он застонал от боли.
  
   Я сильно прижалась к нему своим телом. Мои руки и ноги дрожали. Я сдерживалась, чтобы не ударить его. Я поняла, что он был абсолютно бессилен остановить меня. Он не знал, как дать отпор. Он не был очень сильным или спортивным.
  
   Ник Раскин и Дэйви Сайкс в мгновение ока оказались в комнате для допросов, а Кайл и Сэмпсон оказались прямо за ними. Они ворвались в комнату и попытались оттащить меня от Сакс.
  
   На самом деле, я отстранился от Вика Сакса. Я не причинил ему вреда, никогда не собирался. Я прошептал Сэмпсону. "Физически он не силен. Казанова силен. Он не монстр. Он не Казанова."
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 99.
  
   В ТОТ ВЕЧЕР мы с Сэмпсоном поужинали вместе в довольно хорошем заведении в Дареме. По иронии судьбы, оно называлось "У Наны".
  
   Никто из нас не был особенно голоден. Слишком большие стейки с луком-шалотом и горами чесночного картофельного пюре пропали даром. Игра с Казановой подходила к концу, и казалось, что мы возвращаемся к исходной точке.
  
   Мы говорили о Кейт. Сотрудники больницы сказали мне, что ее состояние по-прежнему оставляет желать лучшего. Если она выживет, врачи полагали, что у нее мало шансов на полное выздоровление, на то, чтобы когда-либо снова стать врачом.
  
   "Вы двое были больше, чем, ты знаешь, хорошими друзьями?" Наконец спросил Сэмпсон. Он был нежен в своих расспросах, таким, каким он может быть, когда захочет.
  
   Я покачал головой. "Нет, мы были друзьями, Джон. Я мог говорить с ней о чем угодно, и такими способами, которые я почти забыл. Мне никогда не было так комфортно с женщиной так быстро, за исключением, может быть, Марии ". Сэмпсон много кивал и в основном слушал, как я все это излагаю. Он знал, кто я такой, в прошлом и настоящем.
  
   Мой пейджер зазвучал, когда мы все еще раскладывали по тарелкам щедрые порции еды. Я позвонила Кайлу Крейгу с телефона внизу, в ресторане. Я дозвонилась до него в его машине. Он направлялся в долину Надежды.
  
   "Мы собираемся арестовать Вика Сакса за убийства Казановы", - сказал он. Я чуть не выронил трубку. "Вы собираетесь что?" Я закричал в трубку. Я не мог поверить в то, что только что услышал.
  
   "Когда, черт возьми, это произойдет?" Спросил я. "Когда было принято решение? Кто его принял?"Кайл, как всегда, сохранял хладнокровие. Айсмен. "Через пару минут мы войдем в дом. На этот раз это игра шефа полиции Дарема. В доме что-то было найдено. Вещественные доказательства. Это будет совместный арест, Бюро в сотрудничестве с полицией Дарема. Я хотела, чтобы ты знал, Алекс ". "Он не Казанова", - сказала я Кайлу. "Не убирай его. Не арестовывай Вика Сакса". Уровень моего голоса был высоким. Телефон-автомат находился в узком коридоре ресторана, и люди входили и выходили из близлежащих туалетов. Я привлекал взгляды, как сердитые, так и испуганные.
  
   "Дело решенное", - сказал Кайл. "Я сам сожалею об этом". Затем он повесил трубку телефона в машине. Конец дискуссии.
  
   Мы с Сэмпсоном помчались к дому Сакс в пригороде Дарема. Человек Гора сначала был спокоен, затем он задал вопрос стоимостью шестьдесят четыре тысячи долларов: "Могло ли у них быть достаточно доказательств для осуждения, чтобы ты ничего не знал?" Это был трудный вопрос для меня. Что он имел в виду: Насколько я был не в курсе?
  
   "Я не думаю, что у Кайла сейчас достаточно улик для ареста. Он бы сказал мне. Полиция Дарема? Я не знаю, какого черта они задумали. Раскин и Сайкс были заняты своими делами. Мы сами были в их положении."Когда мы прибыли в Долину Надежды, я узнал, что мы были не единственными, кого вызвали на место ареста.
  
   Тихая пригородная улица была перекрыта. Там уже стояло несколько грузовиков и минивэнов телевизионной станции. Повсюду были припаркованы полицейские патрульные машины и седаны ФБР.
  
   "Это действительно пиздец. Похоже на уличную вечеринку", - сказал Сэмпсон, когда мы вышли из машины. "Думаю, худшее, что я видел. Худший провал ". "Это было с самого начала", - согласился я. "Кошмар с участием нескольких юрисдикций". Я дрожал, как алкаш зимой на улице в Вашингтоне. Я получал один удар за другим. Для меня больше ничего не имело смысла. Насколько я был не в курсе событий?
  
   Кайл Крейг увидел, что я иду. Он подошел ко мне и крепко схватил за руку. У меня было ощущение, что он был готов заблокировать меня своим телом, если потребуется.
  
   "Я знаю, как ты чертовски расстроен. Я тоже" были его первые слова. Он казался извиняющимся, но Кайл также казался чертовски злым. "Это не наших рук дело, Алекс. На этот раз Дарем застал нас врасплох. Начальник полиции принял решение сам. На это оказывается политическое давление вплоть до палаты представителей штата. Что-то так плохо пахнет, что мне хочется прикрыть нос и рот носовым платком". "Что, черт возьми, они нашли в доме?" Я спросил Кайла. "Какие вещественные доказательства?" Не грязные книжки?"Кайл покачал головой. "Женское нижнее белье. У него был большой тайник с одеждой, спрятанный в доме. Там была футболка Университета Северной Каролины, которая принадлежала Кейт Мактирнан. Казанова, очевидно, тоже хранил сувениры. Совсем как Джентльмен из Лос-Анджелеса ""Он бы так не поступил. Он отличается от джентльмена", - сказала я Кайлу. "У него есть девочки и много их одежды в его убежище.
  
   Он осторожен и одержим этим. Кайл, это чертовски безумно.
  
   Это не выход. Это огромная неразбериха ".
  
   "Ты не знаешь этого наверняка", - сказал Кайл. "Хорошие теории не остановят этого". "Как насчет хорошей логики и немного здравого смысла?""Боюсь, это тоже не сработает". Мы направились к заднему крыльцу дома Сакс. Телевизионные камеры с жужжанием пришли в действие, снимая все, что двигалось. Это был полномасштабный медиа-цирк с тремя рингами; происходила катастрофа высшего порядка.
  
   "Они обыскали дом сегодня ближе к вечеру", - сказал мне Кайл, пока мы шли. "Привели собак. Особых собак из Джорджии". "Какого черта они это сделали? С чего вдруг обыскивать дом Сакс именно сейчас? Черт возьми"."Они получили наводку, и у них были основания ей верить. Это то, что я получаю от них. Я тоже на воле, Алекс. Мне это нравится не больше, чем тебе."Я едва мог видеть в двух футах перед собой. Мое зрение было сужено.
  
   Стресс сделает это. Гнев тоже.
  
   Мне хотелось закричать на кого-нибудь. Я хотел вырубить свет на веранде Саксов. "Они рассказали тебе что-нибудь об этом анонимном осведомителе? Иисус Христос, Кайл. Катись к черту! Анонимный отзыв. О, черт возьми!"Вика Сакса держали в заложниках в его собственном прекрасном доме. Полиция Дарема, очевидно, хотела, чтобы этот исторический момент был показан по местному и национальному телевидению. Для них это был конец. Время для включения в зал славы правоохранительных органов Северной Каролины.
  
   У них был не тот мужчина, и они хотели показать его миру.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 100.
  
   Я сразу УЗНАЛ начальника полиции Дарема. Ему было чуть за сорок, и он выглядел как бывший профессиональный квотербек. Шеф полиции Робби Хэтфилд был примерно шести двух лет, с квадратной челюстью, мощного телосложения. У меня возникла дикая, параноидальная мысль, что, возможно, он Казанова. Во всяком случае, он выглядел соответственно роли. Он даже соответствовал психологическому профилю Казановы.
  
   Детективы Сайкс и Раскин стояли по бокам от заключенного, доктора Вика Сакса. Я узнал пару других детективов из Дарема. Все они выглядели чертовски нервными, но ликующими, и в основном испытывали облегчение. Сакс выглядел так, как будто принимал душ в одежде. Он выглядел виноватым.
  
   Ты Казанова? Ты все-таки Чудовище? Если да, то какого черта ты сейчас вытворяешь? Я хотел задать Сакс сотню вопросов, но не смог.
  
   Ник Раскин и Дэйви Сайкс немного пошутили со своими коллегами-офицерами в переполненном фойе. Два детектива напомнили мне нескольких профессиональных спортсменов, которых я знал в округе Колумбия, Большинству из них нравилось быть в центре внимания; некоторые из них жили ради этого. Большая часть полиции Дарема, похоже, тоже действовала подобным образом.
  
   Волосы Раскина были блестящими и зачесанными назад, плотно прилегающими к голове. Я мог видеть, что он был готов к тому, чтобы оказаться в центре внимания. Дэйви Сайкс тоже выглядел готовым. Вам, двум придуркам, следовало бы проверить свой список подозреваемых врачей, я хотел им сказать. Это еще не конец! Все только начинается. Настоящий Казанова болеет за вас прямо сейчас.
  
   Может быть, он наблюдает из толпы.
  
   Я подошел поближе к Уик Сакс. Мне нужно было увидеть все здесь таким, каким оно было. Почувствовать это. Смотреть и слушать это. Каким-то образом понять это.
  
   Жену Сакс и двух прекрасных детей держали в столовой рядом с вестибюлем. Они выглядели обиженными, очень грустными и смущенными. Они тоже знали, что здесь что-то не так. Семья Сакс не выглядела виноватой.
  
   Шеф Робби Хэтфилд и Дэйви Сайкс наконец-то увидели меня. Сайкс напомнил мне любимую собаку вождя Берд. Теперь он "показывал" на меня.
  
   "Доктор Кросс, спасибо вам за вашу помощь во всем этом". Шеф Хэтфилд был великодушен в момент своего триумфа. Я забыл, что именно я принес сюда фотографию Сакс из квартиры Джентльмена в Лос-Анджелесе. Такая отличная детективная работа ... такая чертовски удобная подсказка для поиска.
  
   Все это было неправильно. Это просто казалось неправильным и неправильно пахло. Это была первоклассная подстава, и она работала идеально. Казанова убегал; он убегал прямо сейчас. Его бы никогда не поймали.
  
   Начальник полиции Дарема наконец протянул руку. Я взял руку шефа и крепко сжал ее, не отпуская.
  
   Я думаю, он боялся, что я выйду с ним под свет камер. Робби Хэтфилд до сих пор казался беспечным администратором. Он и его звездные детективы собирались провести парад Уик Сакс на улице. Это был бы большой ослепительный момент при полной луне и сверкающих огнях klieg. Не хватало только лающих ищеек.
  
   "Я знаю, что помог найти его, но Вик Сакс этого не делал", - сказал я Хэтфилду прямо в лицо. "Вы арестовываете не того человека. Позвольте мне сказать вам, почему. Дай мне десять минут прямо сейчас ". Он улыбнулся мне, и это была чертовски снисходительная улыбка. Это было почти так, как если бы он был под кайфом в тот момент. Шеф Хэтфилд отстранился от меня и вышел на улицу.
  
   Он вышел под яркий свет телекамеры, великолепно сыграв свою роль. Он был так увлечен собой, что почти забыл о Сакс.
  
   Тот, кто звонил по поводу женского нижнего белья, Казанова, подумал я про себя. Мысленно я приближался к тому, кто бы это ни был.
  
   Это сделал Казанова. В любом случае, за этим стоит Казанова.
  
   Доктор Вик Сакс прошел мимо меня, когда его выводили на улицу. Он был одет в белую хлопчатобумажную рубашку и черные брюки. Вся его изысканная одежда насквозь промокла от пота. Я представила, что он тоже плавал в своих ботинках: черных мокасинах с золотыми пряжками. Его руки были скованы наручниками за спиной. Все его высокомерие давно исчезло.
  
   "Я ничего не делал", - сказал он мне самым мягким, задыхающимся голосом.
  
   В его глазах была мольба. Он тоже не мог в это поверить. Затем он сказал самую жалкую вещь из всех. "Я не причиняю вреда женщинам. Я люблю их ". На крыльце Сакс меня осенила безумная, абсолютно головокружительная мысль. Мне показалось, что я нахожусь в середине сальто, а потом я просто остановился. Время остановилось. Это Казанова! Я внезапно понял.
  
   Во всяком случае, Вик Сакс был оригинальной моделью, использованной для Казановы. Таков был план монстров с самого начала; у них был козел отпущения для их идеальных убийств и приключений де Сада-лихе.
  
   Доктор Вик Сакс на самом деле был Казановой, но он не был одним из монстров. Казанова тоже был прикрытием. Он ничего не знал о настоящем "коллекционере". Он был еще одной жертвой.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 101.
  
   Я ПРИГЛАШЕННЫЙ ДЖЕНТЛЬМЕН", - объявил Уилл Рудольф с вежливым, театральным поклоном. На нем был смокинг, черный галстук и парадная рубашка. Его волосы были собраны в тугой конский хвост. Он купил белые розы для особого случая.
  
   "И вы знаете, кто я, дамы. Вы все выглядите так очаровательно", - говорил Казанова рядом с ним. Он был разительным контрастом со своей партнершей. Узкие черные джинсы. Черные ковбойские сапоги. Без рубашки. Его живот был похож на стиральную доску. На нем была черная маска страха с густыми, нарисованными вручную срединно-серыми прожилками.
  
   Убийцы представились, когда женщины вошли в гостиную в "убежище". Они выстроились перед длинным столом.
  
   Это должен был быть особый праздник, как им сообщили ранее в тот же день. "Бешеного пса Казанову наконец поймали", - сказал им Казанова. "Это во всех новостях. Оказалось, что он какой-то сумасшедший профессор колледжа. Кому ты можешь доверять в наши дни?"Женщин попросили надеть серьезную одежду для вечеринки, какую бы они ни выбрали для особенного вечера. Платья с глубоким вырезом, вечерние туфли на высоком каблуке с прозрачными чулками и, возможно, жемчуг или длинные серьги. Никаких других украшений. Они должны были выглядеть "элегантно."Сейчас здесь только семь хорошеньких леди", - отметил Рудольф, когда они с Казановой наблюдали, как женщины входят в гостиную и выстраиваются в очередь.
  
   "Знаешь, ты слишком разборчив. Настоящий Казанова был ненасытным любовником, который вообще не был привередлив ". "Ты должен признать, что "семерка" экстраординарна", - сказал Казанова своему другу. "Моя коллекция - шедевр, лучший в мире". "Я совершенно согласен с вами", - сказал Джентльмен. "Они похожи на картины. Может, начнем?"Они согласились сыграть в старую любимую игру. "Счастливая семерка". В другое время это была "счастливая четверка", "счастливые одиннадцать", "счастливые двое". На самом деле это была игра джентльмена. Это была его ночь. Возможно, последняя ночь в этом доме для них двоих.
  
   Они спокойно прошли вдоль очереди на прием. Сначала они поговорили с Мелиссой Стэнфилд. На Мелиссе было красное шелковое платье-футляр. Ее длинные светлые волосы были зачесаны назад с одной стороны. Она напомнила Казанове молодую Грейс Келли.
  
   "Ты берегла себя для меня?" - спросил Джентльмен.
  
   Улыбка Мелиссы была застенчивой. "Я берегла свое сердце для кое-кого". Уилл Рудольф улыбнулся умному ответу. Он провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Он позволил своей руке медленно скользнуть вниз по ее шее и коснуться упругих грудей. Она подчинилась, не выказывая страха или отвращения. Это было одним из правил, когда играли в игры.
  
   "Ты очень, очень хороша в нашей маленькой игре", - сказал он. "Ты достойный игрок, Мелисса". Следующей в очереди была Наоми Кросс. На ней было коктейльное платье цвета слоновой кости.
  
   Очень шикарно. Она была бы красавицей на балу какой-нибудь вашингтонской юридической фирмы. От запаха ее духов у Казановы слегка закружилась голова. У него был соблазн объявить ее недоступной для джентльмена. В конце концов, он не любил ее дядю, Алекса Кросса.
  
   "Мы могли бы вернуться, чтобы навестить Наоми", - сказал Джентльмен. Он легонько поцеловал ее руку. "Очаровывай". Рудольф кивнул, затем остановился у шестой женщины в очереди на прием.
  
   Он повернул голову и посмотрел на последнюю девушку, затем его глаза вернулись к номеру шесть.
  
   "Ты очень особенная", - сказал он мягко, почти застенчиво. "На самом деле необыкновенная"."Это Криста", - сказал Казанова с понимающей улыбкой.
  
   "Криста - моя пара на сегодняшний вечер", - воскликнул Джентльмен восторженным голосом. Он сделал свой выбор. Казанова преподнес ему подарок, с которым он мог поступать, как ему заблагорассудится.
  
   Криста Эйкерс попыталась улыбнуться. Это было правилом дома. Но она не смогла. Это было то, что особенно нравилось в ней Джентльмену: восхитительный страх в ее глазах.
  
   Он был готов сыграть в kiss the girls.
  
   В последний раз.
  
   Часть пятая Поцелуй девочек
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 102.
  
   На следующее УТРО после ареста доктора Вика Сакса Казанова прогуливался по коридорам медицинского центра Дьюка. Он спокойно зашел в личную палату Кейт Мактирнан.
  
   Теперь он мог идти куда угодно. Он снова был свободен.
  
   "Привет, моя дорогая. Как идут войны?" прошептал он Кейт.
  
   Она была совсем одна, хотя на полу все еще находился полицейский из Дарема. Казанова сидел на стуле с прямой спинкой рядом с ее кроватью. Он посмотрел на печальную физическую развалину, которая когда-то была такой выдающейся красавицей.
  
   Он даже больше не злился на Кейт. Теперь не на что было злиться, не так ли? Свет все еще горит, подумал он, глядя в пустые карие глаза, но дома никого нет, не так ли, Кэти?
  
   Ему нравилось находиться в ее больничной палате, это возбуждало его, двигало его дух к великим свершениям. На самом деле, просто сидя у кровати Кейт Мактирнан, он чувствовал умиротворение.
  
   Сейчас это было важно. Нужно было принимать решения.
  
   Как, собственно, справиться с ситуацией с доктором Виком Саксом? Нужно ли было бросать в огонь еще больше недоеденного? Или это было бы излишеством и, следовательно, опасно само по себе?
  
   Скоро нужно будет принять еще одно сложное решение. Должны ли они с Рудольфом все еще покидать зону Исследовательского треугольника? Он не хотел, чтобы это был дом, но, возможно, так и должно было быть. А как насчет Уилла Рудольфа? У него явно были эмоциональные расстройства в Калифорнии. Он принимал валиум, галцион и ксанакс, о которых знал Казанова. Рано или поздно он собирался все испортить ради них обеих, не так ли? С другой стороны, было так невыносимо одиноко, когда Рудольфа не было. Он чувствовал себя разрезанным пополам.
  
   Казанова услышал шум позади себя у двери больничной палаты. Он повернулся и улыбнулся мужчине.
  
   "Я как раз собирался уходить, Алекс", - сказал он и встал со стула. "Здесь ничего не изменилось. Какой чертов позор". Алекс Кросс позволил Казанове проскользнуть мимо него и выйти за дверь.
  
   Он вписывался куда угодно, думал Казанова про себя, уходя по больничному коридору. Его никогда не поймают. У него была идеальная маска.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 103.
  
   В баре отеля Washington Duke Inn стояло прекрасное старое пианино. Однажды утром между четырьмя и пятью я был там и играл мелодии Большого Джо Тернера и слепого Лемона Джефферсона. Я играл блюз, вздор, депрессию, ворчание, красную задницу. Обслуживающий персонал отеля, несомненно, был впечатлен.
  
   Я пытался собрать все, что знал, воедино. Я продолжал возвращаться к тем же трем или четырем важным моментам, моим опорам, на которых я строил расследование.
  
   Идеальные преступления, как здесь, так и в Калифорнии. Знание убийцей мест преступлений и результатов полицейской экспертизы.
  
   Побратимство между монстрами. Мужская связь, какой ее никогда не было.
  
   Исчезающий дом в лесу. Дом на самом деле исчез!Как это могло случиться?
  
   Гарем Казановы, состоящий из особенных женщин, но даже более того, из "отверженных". Доктор Вик Сакс был профессором колледжа с сомнительной моралью и поступками. Но был ли он хладнокровным убийцей без совести? Был ли он тем животным, которое заточило дюжину или более молодых женщин где-то недалеко от Дарема и Чапел-Хилл? Был ли он современным де Садом?
  
   Я так не думал. Я верил, я был почти уверен, что полиция Дарема арестовала не того человека, и что настоящий Казанова где-то там смеялся над всеми нами. Может быть, это было даже хуже, чем это. Может быть, он преследовал другую женщину.
  
   Позже тем утром я нанес свой обычный визит Кейт в медицинский центр Дьюка. Она все еще была в глубокой коме, по-прежнему числилась как тяжелая. В полиции Дарема больше не было офицера, охранявшего ее палату.
  
   Я бдительно сидел рядом с ней и пытался не думать о том, какой она была. Я держал ее за руку в течение часа и тихо разговаривал с ней. Ее рука была вялой, почти безжизненной. Я так сильно скучал по Кейт. Она не могла ответить, и это создало зияющую, болезненную дыру в моей груди.
  
   Наконец, мне пришлось уйти. Мне нужно было забыться в своей работе.
  
   Из больницы Сэмпсон и я поехали в дом Луиса Фрида в Чапел-Хилл. Я попросил доктора Фрида подготовить для нас специальную карту района реки Викагил.
  
   Семидесятисемилетний профессор истории хорошо выполнил свою работу.
  
   надеялся, что карта поможет нам с Сэмпсоном найти "исчезающий дом". Идея пришла ко мне после прочтения нескольких газетных сообщений об убийстве золотой пары. Более двенадцати лет назад тело Роу Тирни было найдено возле "заброшенной фермы, где когда-то в больших подземных подвалах прятали беглых рабов. Эти подвалы были похожи на маленькие домики под землей, в некоторых было до дюжины комнат или отсеков ".Маленькие домики под землей?
  
   Исчезающий дом?
  
   Где-то там был дом. Дома не исчезали.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 104.
  
   МЫ с СЭМПСОНОМ поехали в Бригадун, Северная Каролина. Мы планировали совершить пеший поход по лесу туда, где Кейт была найдена в реке Викагил.
  
   Рэй Брэдбери однажды написал, что "жить в опасности - значит прыгать со скалы и наращивать крылья по пути вниз". Мы с Сэмпсоном готовились к прыжку.
  
   Когда мы потащились в зловещий лес, высокие дубы и каролинские сосны начали закрывать весь свет. Хор цикад был густым, как патока, вокруг нас. Воздух не двигался.
  
   Я мог представить, я мог видеть, как Кейт бежит по тем же самым темно-зеленым лесам всего несколько недель назад, борясь за свою жизнь. Я думал о ней сейчас, выживающей благодаря системам жизнеобеспечения. Я слышал, как машинка щелкает, вжик-щелк. От одной этой мысли у меня защемило сердце.
  
   "Мне не нравится в глубоком темном лесу", - признался Сэмпсон, когда мы проходили под густым зонтиком из переплетенных лиан и похожих на шатер верхушек деревьев.
  
   На нем была футболка Cypress Hill, солнцезащитные очки Ray-Ban, джинсы, рабочие ботинки: "Напоминает мне Гензеля и Гретель. Мелодраматическая чушь, чувак. Ненавидел эту историю, когда был маленьким ". "Ты никогда не был маленьким ребенком", - напомнил я ему. "В тебе было шесть футов, когда тебе было одиннадцать, и твой холодный взгляд уже был подобен произведению искусства". "Может быть, и так, но я ненавидел этих Братьев Гримм. Темная сторона немецкого сознания, воплощающая в жизнь отвратительные фантазии, искажающие умы маленьких немецких детей. Должно быть, это тоже сработало ". Сэмпсон снова заставил меня улыбнуться своими извращенными теориями о нашем извращенном мире. "Ты не боишься ходить по проектам в Вашингтоне ночью, но приятная прогулка по этим лесам заводит тебя? Здесь тебе ничто не повредит.
  
   Сосны. Мускатные лозы. Заросли шиповника. Может быть, выглядит зловеще, но это безвредно ".
  
   "Выглядит зловеще. Является зловещим. Это мой девиз ". Сэмпсон изо всех сил пытался протолкнуть свое статное тело через тесно сгруппированные молодые деревья и жимолость на опушке леса. Жимолость местами была похожа на сетчатый занавес. Казалось, что она запуталась.
  
   Я подумал, не наблюдает ли за нами Казанова. Я подозревал, что он был очень терпеливым наблюдателем. И он, и Уилл Рудольф были очень умными, организованными и осторожными. Они занимались этим много лет и до сих пор не были пойманы.
  
   "Как твоя история с рабами в этом районе?" Я спросил Сэмпсона, пока мы шли. Я хотел, чтобы он отвлекся от ядовитых змей и свисающих змееподобных лоз. Мне нужно было, чтобы он сосредоточился на убийце, или, может быть, убийцах, которые могли жить в этом лесу вместе с нами.
  
   "Я баловался с каким-то Э.Д. Дженовезе, каким-то Мохаммедом Ауадом", - сказал он. Я не мог сказать, говорил ли он серьезно. Сэмпсон хорошо начитан для человека действия.
  
   "В этом районе действовала подземная железная дорога. Беглых рабов и целые семьи, направлявшиеся на север, днями, даже неделями держали в безопасности на некоторых местных фермах. Они назывались станциями", - сказал я. "Это то, что показано на карте доктора Фрида. Об этом была написана его книга "."Я не вижу никаких ферм, доктор Ливингстон. Просто это дерьмо из мускатного ореха ", - пожаловался Сэмпсон и отодвинул еще несколько веток своими длинными руками.
  
   "Большие табачные фермы раньше были к западу отсюда. Они заброшены почти шестьдесят лет. Помнишь, я рассказывал тебе, что студентка из UNC была жестоко изнасилована и убита в тысяча девятьсот восемьдесят первом году?" Ее разложившееся тело было найдено здесь. Я думаю, что Рудольф и, возможно, Казанова убили ее. Примерно в это время они впервые встретились.
  
   На карте доктора Фрида показано расположение старой подземной железной дороги, большинства ферм в этом районе, где прятали беглых рабов. На некоторых фермах были расширены подвалы, даже жилые помещения под землей.
  
   Самих ферм больше нет. С воздуха ничего не видно. Жимолость и ежевика тоже заросли густо. Хотя погреба все еще здесь."
  
   "Хммм. На твоей удобной карте указано, где раньше находились все табачные фермы?" "Ага. Есть карта. Есть компас. У меня тоже есть пистолет с часами, " сказал я и похлопал по своей кобуре.
  
   "Самое главное, " сказал Сэмпсон, " у тебя есть я". "И это тоже. Боже, спаси негодяев от нас двоих". Мы с Сэмпсоном прошли долгий, долгий путь в жаркий, сырой, изматывающий день. Нам удалось найти три фермы, где когда-то процветал табачный лист; где запуганных чернокожих мужчин и женщин, иногда целые семьи, забирали и прятали в старых подвалах, когда они пытались вырваться на свободу на севере, в такие города, как Вашингтон, округ Колумбия.
  
   Два подвала были расположены именно там, где и сказал доктор Фрид. Старинные деревянные доски и искореженный ржавый металл были единственными признаками, оставшимися от оригинальных ферм. Это было так, как будто какой-то разгневанный бог спустился и уничтожил сцену старых рабовладельческих порядков.
  
   Около четырех часов дня мы с Сэмпсоном прибыли на некогда гордую и успешную ферму Джейсона Снайдера и его семьи.
  
   "Откуда ты знаешь, что мы здесь?" Сэмпсон оглядел маленький, пустынный район, где я остановился.
  
   "Так написано на нарисованной от руки карте доктора Луиса Фрида. Те же точки компаса.
  
   Он известный историк, так что это должно быть правдой ".
  
   Однако Сэмпсон был прав. Смотреть было не на что. Ферма Джейсона Снайдера полностью исчезла. Именно так, как и предсказывала Кейт.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 105.
  
   У меня от этого МЕСТА мурашки по коже, " сказал Сэмпсон. "Так называемая табачная ферма".
  
   То, что когда-то было фермой Снайдеров, было особенно жутким и потусторонним, жутким, как ад. Почти не было визуальных свидетельств того, что здесь когда-либо жил кто-то из людей. Тем не менее, я чувствовал кровь и кости рабов, когда стоял перед вызывающими беспокойство руинами старой табачной фермы.
  
   Деревья сассафрас, кустарники эрроу вуд, жимолость и ядовитый плющ выросли до уровня моего подбородка. Красные и белые дубы, платаны и несколько деревьев сладкой смородины стояли высокими и зрелыми там, где когда-то была процветающая ферма. Но сама ферма исчезла.
  
   Я почувствовал холодное пятно в центре моей груди. Значит, это было плохое место? Могли ли мы быть рядом с домом ужасов, который описала Кейт?
  
   Мы двигались на север, а теперь на восток. Мы были не слишком далеко от шоссе штата, где я пожалел, что не припарковал машину. По моим приблизительным подсчетам, мы не могли быть дальше, чем в двух или трех милях от государственной дороги.
  
   "Поисковые группы Казановы никогда не заходили сюда до конца", - сказал Сэмпсон, бродя вокруг. "Подлесок действительно густой, действительно мерзкий. Нигде, насколько я вижу, не затоптано". "Доктор Фрид сказал, что он, вероятно, был последним человеком, который выходил и осматривал каждый из участков старой подземной железной дороги. Лес становился слишком густым и разросшимся для случайных посетителей, " сказал я.
  
   Кровь и кости моих предков. Это была мощная, почти ошеломляющая идея: пройти там, где когда-то годами держали в плену рабов.
  
   Никто никогда не приходил их спасать. Никому не было дела. В то время детективы не искали людей-монстров, которые похищали целые семьи чернокожих из их домов.
  
   Я использовал естественные ориентиры на карте, чтобы определить, где мог находиться оригинальный погреб Снайдера. Я также пытался подготовиться на случай, если мы найдем что-то, чего я не хотел находить.
  
   "Вероятно, мы ищем очень старый люк", - сказал я Сэмпсону.
  
   "На карте Фрида не отмечено ничего конкретного. Предполагается, что подвал находится в сорока-пятидесяти футах к западу от тех платанов. Я думаю, это правильные деревья, и сейчас мы должны быть прямо над подвалом.
  
   Но где, черт возьми, дверь?"
  
   "Вероятно, там, где никто не наступил бы на это по ошибке", - предположил Сэмпсон.
  
   Он прокладывал тропинку в более густом, диком подлеске.
  
   За переплетением виноградных лоз было открытое поле, где когда-то сажали и выращивали табак. За ним был более густой лес. Воздух был горячим и неподвижным. Сэмпсон терял терпение и с удвоенной силой повалил жимолость. Он топал ногами, пытаясь найти потайную дверь. Он прислушался к глухому звуку, какому-то дереву или металлу под высокой травой и густо спутанными сорняками.
  
   "Изначально это был очень большой подвал на двух уровнях. Казанова, возможно, даже расширил его. Построил что-то грандиозное для своего дома ужасов", - сказала я, пробираясь сквозь густой подлесок.
  
   Я подумал о Наоми, которую так долго держали под землей. Она была моей навязчивой идеей все эти дни и недели. Она все еще была. Сэмпсон был прав насчет этих лесов. Они были жуткими, и я почувствовал, что мы стоим в зловещем месте, где совершались запрещенные, секретные вещи. Наоми могла быть где-то рядом, под землей.
  
   "Ты снова наводишь на меня ужас. Пытаешься думать как эта чокнутая белка. Ты уверен, что почетный доктор Сакс не Казанова?" Спросил Сэмпсон, работая.
  
   "Нет, я не такой. Но я также не знаю, почему полиция Дарема арестовала его.
  
   Как они только что узнали, что нижнее белье было там? Как нижнее белье вообще попало в его дом?"
  
   "Потому что, может быть, он Казанова, Сладкая. Потому что, может быть, он положил туда нижнее белье жертв, чтобы понюхать его дождливыми днями. ФБР и борцы с преступностью из Дарема собираются закрыть дело сейчас?""Если в ближайшее время не произойдет еще одного убийства или похищения. Как только они закроют дело, настоящий Казанова сможет расслабиться и строить планы на будущее ". Сэмпсон выпрямился во весь рост и вытянул свою длинную шею. Он вздохнул, а затем громко застонал. Его футболка насквозь промокла от пота. Он посмотрел на свисающие виноградные лозы. "Нам предстояла долгая прогулка обратно к машине. Долгая, темная, жаркая прогулка с колясками "."Пока нет. Придерживайся меня в этом."Я не хотел уходить и прекращать наши поиски на целый день. То, что Сэмпсон снова был рядом, было большим плюсом. На карте доктора Фрида было еще три фермы. Две из них звучали многообещающе; другая казалась слишком маленькой. Так что, возможно, это была та самая, которую Казанова выбрал для своего убежища. Он был противоположностью, не так ли?
  
   Я тоже. Я хотел продолжать поиски всю ночь, в темном лесу или нет, черные змеи и медноголовые или нет, убийцы-близнецы или нет.
  
   Я вспомнил ужасающие истории Кейт об исчезающем доме и о том, что происходило внутри. Что на самом деле произошло с Кейт в тот день, когда она сбежала? Если дом находился не в этом лесу, то где, во имя всего святого, он был? Это должно было быть под землей. Все остальное не имело смысла... Пока что ничто не имело никакого чертова смысла.
  
   Если только кто-то намеренно не убрал все, что осталось от фермы.
  
   Если только кто-то не использовал старую древесину для других строительных целей.
  
   Я наконец достал свой пистолет и огляделся в поисках чего-нибудь, во что угодно, чтобы выстрелить. Сэмпсон наблюдал за мной краем глаза. С любопытством, но пока ничего не говоря.
  
   Мне нужно было выплеснуть немного гнева. Выпустить немного яда, немного стресса. Прямо здесь и сейчас. Хотя стрелять было не во что. Никакого подземного дома ужасов.
  
   Но также никаких гниющих досок с фермы или сарая. Ни одного остатка, который я видел.
  
   Я, наконец, выстрелил в узловатый ствол ближайшего дерева. В моем зарождающемся безумии сучок на дереве напоминал голову мужчины. Мужчина, похожий на Казанову. Я стрелял снова и снова. Все прямые попадания были безупречны. Я убил Казанову!"Теперь тебе лучше?" Сэмпсон посмотрел на меня поверх своих солнцезащитных очков Ray-Ban. "Ты попал пугалу в его дурной глаз?" "Я чувствую себя немного лучше. Не намного". Я показал ему большой и указательный пальцы, разведенные примерно на миллиметр друг от друга.
  
   Сэмпсон прислонился к небольшому дереву, похожему на человеческий скелет.
  
   Маленькому деревцу не хватало света. "Я действительно думаю, что нам пора собираться и уезжать", - сказал он.
  
   Именно тогда мы услышали крики!Женские голоса доносились из-под земли.
  
   Крики были приглушенными, но мы все равно могли их отчетливо слышать.
  
   Они были к северу от нас и даже дальше в густых зарослях ежевики, но ближе к открытому лугу за старыми табачными полями.
  
   Туго скрученный шар напряжения с огромной силой ударил меня при звуке голосов из-под земли. Моя голова непроизвольно упала на грудь.
  
   Сэмпсон достал часы и сделал два быстрых выстрела, еще один сигнал для пойманных женщин, для тех, кто кричал под землей.
  
   Приглушенные крики становились все громче, поднимаясь словно из десятого круга ада.
  
   "Милый младенец Иисус", - прошептала я. "Мы нашли их, Джон. Мы нашли дом ужасов".
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 106.
  
   МЫ С СЭМПСОНОМ опустились на четвереньки. Мы отчаянно искали скрытый вход в подземный дом, проводя пальцами и ладонями по подлеску, пока они не порезались и не начали кровоточить. Я посмотрел вниз, и мои руки задрожали.
  
   Я произвел еще несколько выстрелов, чтобы женщины, запертые внизу, знали, что мы их слышали и что мы все еще здесь. После того, как я выстрелил, я быстро перезарядил оружие.
  
   "Мы здесь!" Я закричал, пригнув голову к земле. Сорняки и трава царапали мне лицо. "Мы из полиции!""Поехали, Алекс", - крикнул мне Сэмпсон. "Дверь вон там.
  
   В любом случае, здесь есть какая-то дверь".
  
   Пробираться сквозь высокие заросли сорняков было все равно что переходить вброд воду. Люк был скрыт в зарослях жимолости и высокой, по пояс, траве, там, где Сэмпсон искал. Дверь была покрыта дополнительным слоем дерна и толстым слоем сосновых иголок. Дверь вряд ли могла быть найдена поисковой группой или кем-либо еще, идущим пешком по лесу.
  
   "Я спущусь первым", - сказал я Сэмпсону. Кровь ревела и эхом отдавалась у меня в ушах. Обычно он бы спорил. Не в этот раз.
  
   Я поспешил, с грохотом спускаясь по крутой, узкой деревянной лестнице, которая выглядела так, как будто стояла здесь сто лет. Сэмпсон следовал за мной по пятам. Хорошие близнецы.
  
   Остановись! Сказал я себе. Притормози. У подножия лестницы был второй дверной проем. Тяжелая дубовая дверь выглядела новой, как будто ее установили недавно, возможно, в прошлом году или двух. Я медленно повернул ручку. Дверь была заперта.
  
   "Я вхожу", - крикнул я всем, кто мог находиться за дверью. Затем я выпустил две пули в замок, и он развалился. Деревянная дверь распахнулась от сильного толчка моего плеча.
  
   Я наконец-то оказался внутри дома ужасов. То, что я увидел, вызвало у меня рвотные позывы. Тело женщины лежало на диване в том, что казалось хорошо оборудованной гостиной. Труп начал разлагаться. Черты лица были неузнаваемы. Личинки кишели по всему телу жертвы.
  
   Двигайся, я должен был сказать себе. Вперед! Иди сейчас.
  
   "Я прямо за тобой", - прошептал Сэмпсон своим глубоким голосом, характерным для сцены убийства. "Теперь будь осторожен, Алекс". "Это полиция!" Я позвал. Мой голос дрожал и становился хриплым. Я боялся того, что еще мы могли найти в убежище. Была ли Наоми все еще здесь? Была ли она жива?
  
   "Мы здесь!" - крикнула женщина. "Кто-нибудь меня слышит?""Мы слышим вас! Мы приближаемся!" Я крикнул снова.
  
   "Пожалуйста, помоги нам!" Второй голос прозвучал дальше, в подземном доме. "Будь осторожен. Он хитрый"."Видишь. Он хитрый", - прошептал Сэмпсон. Никогда не теряйся.
  
   "Он в доме! Теперь он здесь!" - предупредительно крикнула нам одна из женщин.
  
   Сэмпсон все еще стоял позади меня, держась поближе. "Ты хочешь сохранить точку зрения, напарник? Пройди по линии хребта?" "Я хочу быть тем, кто найдет ее", - сказал я ему. "Я должен найти Скутчи."Он не стал спорить. "Ты думаешь, любовничек где-то здесь?
  
   Казанова?" прошептал он.
  
   "Это ходят слухи", - сказал я и медленно двинулся вперед. Мы оба держали оружие наготове. Мы понятия не имели, чего ожидать дальше. Ждал ли нас любовничек?
  
   Двигайся! Двигайся! Двигай ногами!Я первым вышел из пустой гостиной. На потолке примыкающего коридора были высокотехнологичные лампы. Как он смог провести сюда электричество? Трансформатор? Генератор? О чем это должно мне сказать? Что он был умелым? Что у него были связи с местной электрической компанией?
  
   Сколько времени потребовалось, чтобы привести подземный подвал в такое состояние?
  
   Я задавался вопросом. Вот так все устроить? Воплотить его фантазию в реальность?
  
   Пространство было обширным. Мы вошли в длинный коридор, который змеился от гостиной направо. С обеих сторон были двери, и они были заперты снаружи на засовы, как тюремные камеры.
  
   "Прикрывай наши спины", - сказал я Сэмпсону. "Я иду в дверь номер один". "Я всегда прикрываю твою спину", - прошептал он.
  
   "Будь осторожен и ты"."Я подошел к первой двери. "Это полиция", - крикнул я. "Я детектив Алекс Кросс. Все будет хорошо ". Я рывком открыл первую дверь и заглянул внутрь. Я хотел, чтобы это была Наоми. Я молился, чтобы это была она.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 107.
  
   ТАКИЕ ЗАКОНЧЕННЫЕ ДУРЫ", - сказал Джентльмен, нетерпимый как всегда. "Два карнавальных клоуна в черном." Казанова тонко улыбнулся, начиная терять терпение из-за джентльмена. "Какого черта ты ожидал?
  
   Нейрохирурги из Walter Reed в Вашингтоне? Они пара обычных уличных копов ".
  
   "Возможно, не такой уж обычный. Они нашли дом, не так ли? Прямо сейчас они внутри."Двое друзей наблюдали за происходящим из ближайшего укрытия в лесу. Они выслеживали детективов весь день, наблюдая за ними в бинокль. Строили заговоры, планировали, но также играли со своей добычей. Они были осторожны, когда готовились к финальному столкновению.
  
   "Почему они не привели сюда остальных? Почему они не привели ФБР?" Спросил Рудольф. Он всегда был любознательным и очень логичным. Логическая машина; машина для убийства; но машина, которая работала без человеческого сердца.
  
   Казанова снова посмотрел в мощный немецкий бинокль. Он мог видеть открытый люк, который вел вниз, в подземный дом, шедевр, который они с Рудольфом построили вручную.
  
   "Это их полицейское высокомерие", - наконец ответил он на вопрос Рудольфа. "В чем-то они похожи на нас. Кросс особенно. Он доверяет себе и никому другому ". Он взглянул на Уилла Рудольфа, и оба мужчины улыбнулись. Ирония была прекрасна, на самом деле. Два детектива против них двоих.
  
   "Кросс, вероятно, думает, что понимает нас, то есть наши отношения", - сказал Рудольф. "Может быть, он немного понимает". Он был параноиком по поводу Алекса Кросса с тех пор, как был на волосок от гибели в Калифорнии. В конце концов, Кросс выследил его, и это напугало его. Но Джентльмен также нашел Кросса интересным как противника. Ему нравилось соревнование, кровавый спорт.
  
   "Он понимает некоторые вещи, он видит закономерности, поэтому он думает, что знает больше, чем на самом деле. Просто наберись терпения, и мы раскроем слабые стороны Кросса".Казанова верил, что до тех пор, пока они будут терпеливы, до тех пор, пока они все тщательно продумают, они победят; их никогда не поймают. Так было годами, с первого дня, когда они встретились в Университете Дьюка.
  
   Казанова знал, что Уилл Рудольф был неосторожен в Калифорнии.
  
   У него была эта тревожная склонность, даже когда он был блестящим студентом-медиком.
  
   Он был нетерпелив и вел себя небрежно и мелодраматично, когда убил Роу Тирни и Тома Хатчинсона. Тогда его почти поймали.
  
   Его допрашивала полиция, и он был серьезным подозреваемым по знаменитому делу.
  
   Казанова снова подумал об Алексе Кроссе, оценивая сильные и слабые стороны детектива. Кросс был осторожен, и он был настоящим "профессионалом". Он почти всегда все продумывал, прежде чем действовать. Он, безусловно, был умнее остальных членов стаи. Полицейский и психолог. Он нашел убежище, не так ли? Он зашел так далеко, ближе, чем все остальные.
  
   Джон Сэмпсон был более импульсивным. Он был слабым местом, хотя, конечно, не выглядел таковым. Он был физически сильным, но он был бы тем, кто сломается первым. И сломавший Сэмпсона сломал бы Кросса. Два детектива были близкими друзьями; они были чрезвычайно эмоциональны друг к другу.
  
   "С нашей стороны было глупо расстаться год назад, пойти разными путями", - сказал Казанова своему единственному настоящему другу в мире. "Если бы мы не начали соревноваться и играть в эгоцентрические игры, Кросс никогда бы ничего о нас не узнал. Он бы не нашел тебя, и нам не пришлось бы убивать девочек и разрушать дом сейчас ". "Позволь мне позаботиться о добром докторе Кроссе", - сказал Рудольф. Он никак не отреагировал на то, что только что сказал Казанова. Рудольф никогда не проявлял особых эмоций, но на самом деле он тоже был одинок. Он вернулся, не так ли?
  
   "Никто не позаботится о докторе Кросс в одиночку", - сказал Казанова. "Мы займемся ими вместе. Мы делаем это вдвоем против одного, так, как мы работаем лучше всего.
  
   Сначала Сэмпсон. Затем Алекс Кросс. Я знаю, как он отреагирует. Я знаю, как он думает. Я наблюдал за ним. На самом деле, я охочусь за Алексом Кроссом с тех пор, как он приехал на Юг."
  
   Два человеческих монстра приблизились к дому.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 108.
  
   Я ВКЛЮЧИЛ верхний свет в первой комнате и увидел одну из плененных женщин. Мария Джейн Капальди съежилась, как испуганная маленькая девочка, у дальней стены. Я знал, кто она такая. Я познакомился с ее родителями неделю назад или около того; я видел ее старые, любимые фотографии.
  
   "Пожалуйста, не делай мне больно. Я больше не могу этого выносить", - умоляла Мария Джейн хриплым шепотом.
  
   Она обнимала себя руками, слегка раскачиваясь взад-вперед. На ней были рваные черные колготки и мятая футболка Nirvana. Марии Джейн было всего девятнадцать лет, она изучала искусство и начинала рисовать в штате Северная Каролина в Роли.
  
   "Я полицейский детектив", - прошептала я как можно более мягким голосом.
  
   "Теперь никто не сможет причинить тебе боль. Мы им не позволим". Мария Джейн застонала и заплакала от облегчения. Все ее тело сотрясала дрожь.
  
   "Теперь он не сможет причинить тебе вреда, Мария Джейн", - заверил я ее самым мягким голосом, на который был способен. На самом деле я едва мог говорить. "Я должен найти остальных. Я вернусь, я обещаю тебе. Я оставляю твою дверь открытой.
  
   Ты можешь выходить. Теперь ты в безопасности ".
  
   Я должен был помочь другим. Его гарем из особенных женщин был прямо здесь.
  
   Наоми была одной из них.
  
   Я ворвался в соседнюю комнату по коридору. Я все еще не мог отдышаться. Я был взволнован, напуган, опечален одновременно.
  
   Высокая блондинка в комнате сказала мне, что ее зовут Мелисса Стэнфилд.
  
   Я вспомнил имя. Она училась в школе медсестер. У меня было так много вопросов, но было время только на один.
  
   Я нежно коснулся ее плеча. Она вздрогнула, затем рухнула на меня. "Ты знаешь, где Наоми Кросс?" Я спросил ее.
  
   "Я не уверена", - сказала Мелисса. "Я не знаю всего расположения здесь". Она покачала головой и начала плакать. Я не думаю, что она даже знала, о ком я говорю.
  
   "Теперь ты в безопасности. Кошмар наконец закончился, Мелисса. Позволь мне помочь остальным", - прошептал я.
  
   Снова выйдя в коридор, я увидел, как Сэмпсон открывает дверь. Я услышал, как он сказал: "Я полицейский детектив. Теперь это безопасно". Его голос был мягким: Сэмпсон Нежный.
  
   Женщины, которых мы освободили, бредут, ошеломленные и сбитые с толку, из тюремных комнат. Они обнимали друг друга в коридоре. Большинство из них рыдали, но я чувствовал их облегчение, даже радость. Наконец-то кто-то пришел им на помощь.
  
   Я вошел во второй коридор в конце первого. Там было больше запертых дверей. Была ли Наоми здесь? Была ли она жива? Стук в моей груди был невыносимым.
  
   Я открыл первую дверь справа и увидел ее. Там была Скутчи. Лучшее зрелище во всем мире.
  
   Слезы, наконец, потекли из моих глаз. Я был единственным, кто не мог сейчас говорить. Я думал, что у меня останется постоянная память обо всем, что произошло между нами двумя. Каждое слово, взгляд, нюанс.
  
   "Я знала, что ты придешь за мной, Алекс", - сказала Наоми. Она бросилась в мои объятия и крепко обняла меня.
  
   "О, милая, сладкая Наоми", - прошептал я. Я чувствовал, как будто с меня сняли тысячи фунтов. "Это того стоит. Ну, почти. "Мне пришлось посмотреть на нее вблизи. Я держал ее драгоценное лицо обеими руками. Она казалась такой хрупкой и крошечной в этой комнате. Но она была живой!Я, наконец, нашел ее.
  
   Я позвал Сэмпсона. "Я нашел Наоми! Мы нашли ее, Джон! Здесь! Мы здесь!"Мы со Скутчи заключили друг друга в объятия, совсем как в старые добрые времена. Если я и сожалел о том, что стал детективом в любое другое время, это компенсировало это. Теперь я понял, что, думая, что она мертва, я просто не мог отказаться от борьбы. Никогда не сдавайся.
  
   "Я знал, что ты будешь здесь, именно так. Я мечтал об этом. Я жил ради этого мгновения. Я молился каждый день, и вот ты здесь". Наоми изобразила самую чудесную улыбку, которую я когда-либо видел. "Я люблю тебя". "Я тоже тебя люблю. Я безумно скучал по тебе. Все скучали". Через мгновение я мягко отстранился от Наоми.
  
   Я вспомнил о монстрах и о том, как они сейчас должны были думать. Все еще строят козни. Леопольд и Леб выросли, совершая идеальные преступления.
  
   "Ты уверена, что с тобой все в порядке?" Я наконец улыбнулся, во всяком случае, начало улыбки.
  
   Я мог видеть, как часть прежней напряженности возвращается в глаза Наоми. "Алекс, иди. Выведи остальных", - убеждала она меня. "Пожалуйста, выпусти остальных из этих клеток, в которых он держал нас". Именно тогда странный, ужасный звук эхом отозвался в проходе. Крик боли. Я выбежал из комнаты Наоми и увидел то, чего никогда не мог себе представить, даже в самых страшных кошмарах.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 109.
  
   ГРОМКИЙ, НИЗКИЙ КРИК о помощи исходил от Сэмпсона. Мой партнер попал в беду. Двое мужчин, оба в омерзительных масках, боролись за него. Казанова и Рудольф? Кто еще это мог быть?
  
   Сэмпсон был внизу, в коридоре. Его рот был открыт от шока и боли.
  
   Нож или колун для колки льда торчал из центра его спины.
  
   С подобной ситуацией я сталкивался дважды до этого, патрулируя улицы Вашингтона. Партнер в беде. У меня не было выбора и, вероятно, только один шанс. Я не колебался. Я поднял часы и выстрелил.
  
   Я удивил их быстрым выстрелом. Они не ожидали, что я выстрелю, пока они держали Сэмпсона. Более высокий из монстров схватился за плечо и упал назад. Другой посмотрел на меня через коридор.
  
   Холодный взгляд свирепой маски смерти был предупреждением. Тем не менее, я лишил их самообладания.
  
   Я выстрелил из пистолета во второй раз, целясь во вторую маску смерти. Внезапно в подземном доме погас весь свет. В то же время из динамиков, спрятанных где-то в стенах, зазвучала рок-н-ролльная музыка. Эксл Роуз завыл "Добро пожаловать в джунгли". На коридор опустилась непроглядная тьма. Рок-музыка сотрясала фундамент здания. Я цеплялся за стены и неуклонно продвигался к тому месту, где упал Сэмпсон.
  
   Мои глаза впились в темноту, и ужасный страх охватил меня.
  
   Они набросились на Сэмпсона, и это было нелегкой задачей. Казалось, что эти двое появились из ниоткуда. Был ли другой вход или выход?
  
   Я услышал знакомое низкое рычание. Сэмпсон был впереди. "Я здесь. Похоже, я не прикрывал спину", - выдохнул он слова.
  
   "Не разговаривай". Я придвинулась ближе к тому месту, откуда доносился его голос. Я примерно знала, где он сейчас. Я боялась, что, возможно, они еще не ушли. Они только что улучшили свои шансы, и я был уверен, что они ждали, чтобы наброситься на меня.
  
   Им нравилось работать вдвоем на одного. Им нужно было объединиться. Они нуждались друг в друге. Вместе они были непобедимы. Пока.
  
   Я медленно продвигался вдоль стены, прижимаясь к ней спиной. Я двинулся в сторону фигур и движущихся теней в конце прохода.
  
   Впереди было слабое мерцание янтарного света. Я мог видеть Сэмпсона, свернувшегося калачиком на полу. Мое сердце колотилось так быстро, что между ударами едва было промежутков. Мой партнер был тяжело ранен. Такого раньше никогда не случалось, даже когда мы были детьми на улицах Вашингтона.
  
   "Я здесь", - сказал я Сэмпсону, опускаясь на колени рядом с ним. Я коснулся его руки.
  
   "Если ты истечешь кровью до смерти, я буду взбешен", - сказал я ему. "Просто сохраняй спокойствие". "Не переживай. Я тоже не собираюсь впадать в шок. Меня больше ничто не шокирует", - простонал он.
  
   "Не будь героем". Я слегка прижал его голову к своему боку. "У тебя нож, воткнутый в середину спины"."Я герой... продолжай! ... Ты не можешь позволить им уйти сейчас. Ты уже сбил одну. Они направились к лестнице. Тем же путем, которым мы вошли "."Иди, Алекс. Ты должен забрать их!" Я обернулся на звук голоса Наоми. Она склонилась над Сэмпсоном. "Я позабочусь о нем". "Я вернусь", - сказал я. Затем я ушел.
  
   Я завернул за темный угол длинного прохода, низко пригнувшись для стрельбы.
  
   Я обнаружил, что вхожу в первый коридор, в который мы пришли. Они направились к лестнице, сказал Сэмпсон.
  
   Свет в конце туннеля? Монстры, прячущиеся по пути? Я двигался быстрее в полутьме. Теперь ничто не остановило бы меня. Ну, может быть, Казанова и Рудольф могли. Двое против одного - это не те шансы, которых я хотел на их домашнем поле.
  
   Наконец-то я нашел выход. Там не было ни замка, ни дверной ручки. Я снес ее.
  
   Лестница была пуста, по крайней мере, так казалось. Люк был открыт, и я мог видеть темные сосны и участки голубого неба над головой.
  
   Они ждали меня там, наверху? Два умных монстра!Я взбирался по деревянным ступенькам так быстро, как только мог. Мой палец легко касался спускового крючка часов. Все снова выходило из-под контроля.
  
   Я взлетел по последней лестнице, как профессиональный защитник, через небольшую дыру в линии схватки. Я вылетел из прямоугольного отверстия в земле. Выполнил полуакробатический бросок. Дошло до стрельбы из "Глока". По крайней мере, моя боевая рутина может испортить чей-то прицел.
  
   Никого не было рядом, чтобы застрелить меня или поаплодировать моему выступлению. В глухом лесу было тихо, и он казался абсолютно пустым.
  
   Монстры исчезли ... и дом тоже.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 110.
  
   Я выбрал то же общее направление, в котором пришли мы с Сэмпсоном. Это определенно был один из способов выбраться из леса, и это мог быть маршрут, которым пойдут Казанова и Уилл Рудольф. Я ненавидел оставлять Сэмпсона и женщин, но другого выбора не было, другого пути не было.
  
   Я засунул часы в наплечную кобуру и побежал. Все быстрее и быстрее, когда мои ноги снова начали работать, вспомнив, как быстро бегать.
  
   След свежей крови на листьях вел на несколько ярдов в густой подлесок. Один из них сильно истекал кровью. Я надеялся, что он скоро умрет. В любом случае, я был на правильном пути.
  
   Виноградные лозы и колючие кусты вцепились мне в руки и ноги, когда я пробирался через густо разросшиеся заросли. Покрытые листвой ветки хлестали меня по лицу.
  
   Меня не волновало, что меня выпорют.
  
   Я пробежал, должно быть, милю, или мне так показалось. Я вспотел, и жгучая боль пронзила мою грудь. Моя голова была горячей, как двигатель перегретой машины. Каждый шаг казался тяжелее предыдущего.
  
   Насколько я знал, я увеличивал дистанцию между собой и ними двумя. Или, может быть, они были прямо за мной? Может быть, они смотрели, как я выходил? Следили за мной? Кружили позади меня? Двое на одного - это было не так, как я хотел, чтобы все прошло.
  
   Я поискал еще следы крови или порванной одежды. Какой-нибудь признак того, что они прошли через это. Мои легкие теперь горели огнем, и я был весь мокрый от пота. Мои ноги болели и подкашивались.
  
   У меня было воспоминание, поток образов. Я бежал с Маркусом Дэниэлсом на руках в Вашингтоне, округ Колумбия, и теперь я снова увидел лицо бедного маленького мальчика. Я вспомнил, как Сэмпсон кричал от шока и боли там, в доме. Я увидел лицо Наоми.
  
   Что-то было впереди, двое мужчин бежали. Один из них держался за плечо. Был ли это Казанова? Или Джентльмен? На самом деле это не имело значения, я хотел их обоих. На меньшее не согласился бы.
  
   Раненый монстр не проявлял никаких признаков замедления. Он знал, что я надвигаюсь на него, и издал леденящий кровь вопль. Это напомнило мне, что он был непредсказуемым безумцем высшего порядка. Крик "Яааааахххххх!" эхом разнесся по еловому лесу, как вой дикого животного.
  
   Затем еще один первобытный крик. "Йааааахххххх!" Это был другой безумец.
  
   Я подумал, что они стали побратимами. Они обе были прирожденными животными. Они больше не могли выживать друг без друга.
  
   Внезапный звук выстрела застал меня врасплох. Щепка отлетела от коры сосны и просвистела мимо моей головы. Она пролетела в дюйме или двух от того, чтобы срубить меня, убив на месте. Один из монстров так быстро развернулся, что выстрелил.
  
   Я присел за деревом, на которое попала пуля из-за меня. Я выглянул сквозь покрытые листвой ветви. Я не мог видеть никого из них впереди. Я ждал. Отсчитывал секунды. Пытался заставить мое сердце биться снова. Кто из них стрелял? Кто из них был ранен?
  
   Они были недалеко от гребня крутого холма в лесу. Перелезли ли они через вершину? Если перелезли, ждали ли они меня на другой стороне?
  
   Я медленно вышел из-под безопасного укрытия дерева и огляделся.
  
   Снова было жутко и тихо. Никаких криков. Никаких выстрелов. Казалось, там никого не было. Что, черт возьми, они задумали? Однако я только что узнал о них кое-что новое. У меня была еще одна подсказка, чтобы продолжить. Минуту назад я увидел кое-что важное.
  
   Я побежал к лысеющему гребню холма впереди. Ничего! Мое сердце упало, упав на миллион миль в пропасть. Они ушли?
  
   После всего этого?
  
   Я продолжал бежать. Я не мог позволить случиться этой мерзости. Я бы не позволил монстрам выйти на свободу.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 111.
  
   Я ДУМАЛ, что знаю направление к шоссе штата, и направился в ту сторону. У меня открылось второе дыхание, или, может быть, третье, и теперь бежать стало легче.
  
   Алекс-следопыт.
  
   Примерно в двухстах ярдах впереди я снова заметил их. Затем я увидел знакомую серую вспышку: вьющуюся ленту шоссе. Я смог разглядеть несколько зданий с белой черепицей и выглядящие древними телефонные линии.
  
   Шоссе. Способ для них сбежать.
  
   Они вдвоем бежали в направлении неуклюжей придорожной закусочной.
  
   Они все еще носили свои посмертные маски. Это сказало мне, что Казанова был главным. Прирожденный лидер. Он любил свои маски. Они представляли того, кем, по его мнению, он был на самом деле: темным богом. Волен делать все, что он выберет.
  
   Превосходит всех нас.
  
   Красно-синяя неоновая вывеска освещала пыльный след на крыше придорожного домика. Это была одна из тех деревенских джиновых фабрик, у которых весь день был хороший поток посетителей. Монстры направлялись в ту сторону.
  
   Казанова и Джентльмен, пришедший с визитом, забрались в синий пикап последней модели, припаркованный на стоянке. Многолюдные стоянки таверн были хорошим местом, чтобы незаметно припарковать машину. Я знал это как детектив. Я помчался через государственную дорогу к придорожному ресторану.
  
   Мужчина с длинными вьющимися рыжими волосами как раз садился в свой Plymouth Duster на парковке. На нем была мятая рабочая рубашка Coca-Cola, а под мышкой он держал объемистую коричневую сумку. Жидкие продукты.
  
   "Полиция". Я сверкнула своим значком в футе от его слегка заросшего щетиной подбородка. "Я должна взять твою машину!" Я вытащила пистолет, готовая к неприятностям, если они будут направлены на меня. Я определенно брал машину.
  
   "Господи Иисусе, чувак. Это машина моей девушки", - быстро протянул он. Его глаза не отрывались от "Глока". Он протянул ключи от машины.
  
   Я указал назад, туда, откуда я пришел. "Звони в полицию прямо сейчас.
  
   Пропавшие женщины там, может быть, в полутора милях. Скажи им, что ранен офицер! Скажи им, что это убежище Казановы ".
  
   Я запрыгнул в "Дастер" и разогнался до сорока, прежде чем выехал со стоянки. В зеркале заднего вида я видел, что мужчина с упаковкой пива все еще смотрит на меня. Я хотел сам позвонить Кайлу Крейгу и попросить его прислать помощь, но я не мог остановиться сейчас, не мог потерять Казанову и его друга.
  
   Темно-синий пикап направлялся в сторону Чапел-Хилл... где Казанова пытался убить Кейт, где он первоначально похитил ее. В конце концов, это была его родная база? Был ли он кем-то из Университета Северной Каролины? Другой врач? Кто-то, о ком мы даже никогда не слышали? Это было не только возможно, но и вполне вероятно.
  
   Я приблизился к ним на расстояние четырех машин в черте города. Невозможно сказать, знали ли они, что я там. Вероятно, знали. В Чапел-Хилле была в разгаре версия "часа пик". Франклин-стрит представляла собой узкий извилистый поток машин, медленно катящийся вдоль обсаженного деревьями кампуса.
  
   Впереди я мог видеть фанковый университетский театр, куда Вик Сакс ходил на иностранный фильм с женщиной по имени Сюзанна Уэллсли. Это был адюльтер, ни больше, ни меньше. Доктора Вика Сакса подставили Казанова и Уилл Рудольф. Сакс была идеальной подозреваемой в этом деле. Местный порнограф. Казанова знал о нем все. Как это было?
  
   Я был близок к тому, чтобы заполучить их сейчас; я чувствовал это. Я должен был так думать. Они проехали на красный свет на углу улиц Франклина и Колумбии.
  
   Студенты, одетые в потрепанные футболки с логотипами Champion, Nike и Bass Ale, переходили дорогу между остановившимися машинами. Из чьего-то радио громко звучала песня Шакила О'Нила "I Know I Got Skillz".
  
   Я подождал несколько секунд после того, как светофор загорелся красным с шумным звуком "щелк-щелк". Затем я отправился за целой энчиладой. Готов или нет, но я иду.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 112.
  
   Я ВЫСКОЛЬЗНУЛ из "Дастера" и, низко пригнувшись, побежал по середине Франклин-стрит. Часы вышли, но я прижимал их к ноге, чтобы не бросаться в глаза. Сейчас не паникуй и не кричи. Пусть хоть раз все пройдет правильно.
  
   Эти двое, должно быть, заметили тянущийся следом "Дастер" раньше. Я так и подумал. Как только я выехал на улицу, они выскочили с противоположных сторон пикапа.
  
   Один из них повернулся и сделал три быстрых выстрела. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Только у одного из них был пистолет. В моей голове снова что-то щелкнуло: я вспомнил короткую сцену в лесу. Связь установлена. Вспышка узнавания.
  
   Я пригнулся за черным Nissan Z, который ждал светофора, и заорал во всю глотку. "Полиция! Полиция! Пригнись! Пригнись на землю!" Выйдите из этих машин!"Большинство водителей и пешеходов сделали так, как им было сказано. Какая разница между Чапел-Хилл и улицами Ди Си" в этом отношении. Я бросил быстрый взгляд на полосу из листового металла между машинами.
  
   Я нигде не видел ни одного из убийц.
  
   Я проскользнул рядом с черной спортивной машиной, согнувшись более чем вдвое в низком приседании. Студенты и владельцы магазинов настороженно наблюдали за мной с тротуара. "Полиция! Пригнитесь. Пригнись. Убери этого маленького мальчика к черту отсюда!" Я закричал.
  
   Я видел сумасшедшие вещи перед моим мысленным взором. Мелькающие образы. Сэмпсон ... с ножом в спине. Кейт ... после того, как они избили ее до кровавого, беспомощного состояния. Запавшие глаза женщин-заключенных в доме.
  
   Я пригибался к земле, но один из монстров увидел меня и выстрелил в голову. Мы оба выстрелили почти одновременно.
  
   Его пуля едва задела зеркало бокового обзора, которое было между нами. Вероятно, это спасло меня. Я не видел конечного результата своего выстрела.
  
   Я снова спустился за машинами. Вонь моторного масла и бензина была почти невыносимой. Вой полицейской сирены вдалеке сообщил мне, что помощь уже в пути. Но не Сэмпсон. Не та помощь, в которой я нуждался.
  
   Просто двигайся. Каким-то образом держи их обеих в поле зрения... их двое! Двое против одной. Лучший способ подумать об этом: двое по цене одной!Я задавался вопросом, насколько хорошо они справятся с этим. О чем они думали. Планировали. Был ли Казанова лидером сейчас? Кем он был?
  
   Я быстро поднял глаза и увидел полицейского. Он был на углу улицы, и его револьвер был вынут. У меня не было возможности выкрикнуть предупреждение.
  
   Слева от него дважды выстрелил пистолет, и патрульный тяжело упал.
  
   Люди кричали по всей Франклин-стрит. Измученные студенты колледжа больше не выглядели такими пресыщенными. Некоторые девочки плакали. Может быть, они наконец поняли, что все мы очень смертны.
  
   "Пригнитесь!" Я снова крикнул. "Все, черт возьми, пригнитесь!" Я снова нырнул за машины и потихоньку взобрался на борт минивэна. Я увидел одного из монстров, когда мои глаза очистились от блестящего серебристого листового металла.
  
   Мой следующий выстрел был не таким амбициозным, никакого геройства. Я был готов довольствоваться попаданием куда угодно. Грудь, плечи, нижняя часть туловища. Я выстрелил!Хитрый выстрел, придурок. Посмотри на это. Пуля разорвалась через оба пассажирских окна брошенного Ford Taurus. Она попала одному из плохих парней высоко в грудь, чуть ниже горла.
  
   Он упал, как будто у него подкосились ноги. Я побежала так быстро, как только могла, к тому месту, где я видела его стоящим в последний раз. Который из них упал? мой мозг кричал. А где другой?
  
   Я метался между припаркованными машинами. Он исчез! Его там не было! Где, черт возьми, был тот, кого я застрелил? И где прятался другой умный мальчик?
  
   Я видел того, кого сбил. Он лежал, распластавшись, под светофором на перекрестке Колумбия и Франклин. Посмертная маска все еще закрывала его лицо, но он выглядел почти обычным в своих белых ботинках, коричневых брюках цвета хаки и ветровке.
  
   Я нигде не видел оружия рядом с ним. Он не двигался, и я знал, что он тяжело ранен. Я присел над ним на колени, мои глаза метались по сторонам, пока я осматривал его. Осторожно! Осторожно, предупредил я себя. Я нигде не видел его напарника. Он где-то там. Он знает, как стрелять.
  
   Я снял маскарадную маску с его лица, последний фасад сорван.
  
   Ты не бог. Ты истекаешь кровью, как и все мы.
  
   Это был доктор Уилл Рудольф. Посетитель-джентльмен лежал при смерти посреди улицы в Чапел-Хилл. Его серо-голубые глаза остекленели. Под ним уже собралась мокрая лужица артериальной крови.
  
   Люди толкались ближе с тротуара. Они задыхались от ужаса и благоговения. Их глаза широко раскрылись.
  
   Большинство из них, вероятно, никогда не видели, как кто-то на самом деле умирает. Я видел.
  
   Я приподнял его голову. Джентльмен. Смертоносный, калечащий бич Лос-Анджелеса. Он не мог поверить, что в него стреляли, не мог принять это. Его бегающие, полные страха глаза сказали мне об этом многое.
  
   "Кто такой Казанова?" Я спросил доктора Уилла Рудольфа. Я хотел вытрясти из него это. "Кто такой Казанова? Скажи мне". Я продолжал оглядываться позади себя. Где был Казанова? Он бы не позволил Рудольфу умереть вот так, не так ли? Наконец прибыли две патрульные машины.
  
   Трое или четверо местных полицейских подбежали ко мне с оружием наготове.
  
   Рудольф изо всех сил пытался сфокусировать взгляд, чтобы ясно разглядеть меня или, возможно, увидеть мир в последний раз. На его губах образовался кровавый пузырь, который затем лопнул мягкой струйкой.
  
   Его слова доносились медленно. "Ты никогда его не найдешь". Он улыбнулся мне.
  
   "Ты недостаточно хорош, Кросс. Ты даже не близок к этому. Он лучший на свете". Хриплый вой вырвался из горла Джентльмена. Я узнал звук предсмертного хрипа, когда снова надевал посмертную маску на лицо монстра.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 113.
  
   ЭТО была ДИКАЯ, ликующая сцена, которую я никогда не смогу забыть. Ближайшие родственники и близкие друзья плененных женщин продолжали прибывать в медицинский центр Дьюка всю ночь. На холмистой территории больницы и на парковке возле Эрвин-роуд собралась большая, эмоциональная толпа студентов и горожан, которая оставалась за полночь. Для меня не осталось ничего, кроме неизгладимых образов.
  
   Фотографии выживших были взорваны и прикреплены к плакатам.
  
   Преподаватели и студенты держались за руки и пели спиричуэлы, а также "Дай миру шанс". По крайней мере, на одну ночь все предпочли забыть, что Казанова все еще где-то там. Я сам попробовал это на несколько часов.
  
   Сэмпсон был жив и выздоравливал в больнице. Как и Кейт.
  
   Люди, которых я никогда не встречал, подошли и яростно пожали мне руку внутри неожиданно праздничного заведения. Отец одной из выживших жертв не выдержал и заплакал у меня на руках. Никогда еще быть полицейским не было так приятно.
  
   Я поднялся на лифте на четвертый этаж, чтобы навестить Кейт. Прежде чем войти в ее комнату, я глубоко вздохнул. Наконец, я вошел. Она выглядела как таинственная мумия со всеми своими головными повязками. Ее состояние стабилизировалось. Она не собиралась умирать, но оставалась в коме.
  
   Я держал Кейт за руку и рассказывал ей новости долгого дня. "Плененные женщины свободны. Я был в доме с Сэмпсоном. Они в безопасности, Кейт.
  
   Теперь ты возвращаешься к нам. Сегодня была бы хорошая ночь, - прошептала я.
  
   Мне до боли хотелось снова услышать голос Кейт, хотя бы еще один раз. Но с ее губ не слетело ни звука. Я задавался вопросом, слышит ли Кейт меня или понимает хоть какой-то смысл слов. Я нежно поцеловал ее перед тем, как уйти на ночь. "Я люблю тебя, Кейт", - прошептал я в ее забинтованную щеку. Я сомневался, что она могла услышать меня.
  
   Сэмпсон находился этажом выше Кейт. Ман Маунтейн уже перенес операцию, и его состояние оценивалось как хорошее.
  
   Он не спал и был настороже, когда я вошла к нему. "Как Кейт и другие женщины?" он спросил меня. "Я почти готов сам покинуть это место"."Кейт все еще в коме. Я только что вышел из ее палаты. Твое состояние "хорошее", если тебе интересно".
  
   "Скажи врачам, чтобы они перевели меня в ". "Я слышал, Казанова сбежал". Он начал кашлять, и я мог сказать, что он был зол.
  
   "Успокойся. Мы поймаем его". Я знал, что мне пора уходить.
  
   "Не забудь принести мне темные очки", - сказал он, когда я уходил. "В этом месте слишком много света. Чувствую себя так, словно я в Kmart ".В половине десятого той ночью я снова был в больничной палате Скутчи. Там был Сет Сэмюэль. На них двоих было впечатляюще смотреть вместе. Они были сильными, но в то же время милыми. Я приступил к счастливой задаче знакомства с Наоми и Сетом.
  
   "Тетя Скутч! Тетя Скутч!" - услышал я знакомый голос позади себя, и это был лучший звук. Нана, Силия, Деймон и Дженни всей гурьбой ввалились в комнату. Они прилетели из Вашингтона. Силия не выдержала и заплакала, увидев своего ребенка. увидел, как мама Нана тоже вытерла несколько слезинок. Тогда Силия и Наоми придали слову "обниматься" новое значение.
  
   Мои дети смотрели, как их тетя Скутч лежала на страшной больничной койке. я мог видеть страх и замешательство, сияющие в их маленьких глазках, особенно у Деймона, который пытается подняться над всеми формами неопределенности и ужаса в своей жизни.
  
   Я подошел к своим детям и подхватил их на руки. Я держал их обоих так крепко, как только мог. "Привет, сынок, маленький биток в боковой лузе!Как поживает моя Дженни?" Спросил я. Для меня нет ничего похожего на мою семью, ничего даже близкого. Я полагаю, это часть того, почему я делаю то, что я делаю. Я знаю, что это так. Доктор детектив Кросс.
  
   "Ты нашла тетю Скутч", - прошептала Дженни мне на ухо. Она крепко обняла меня своими сильными маленькими ножками и ручками. Она была еще более взволнована, чем я.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 114.
  
   Для меня ЭТО БЫЛ ЕЩЕ НЕ КОНЕЦ. Работа была сделана только наполовину. Два дня спустя я тащился по наезженной тропинке через лес, разделяющий шоссе 22 и подземный дом. Местные полицейские, которых я встретил по дороге, были мрачными и тихими. Они вышли из леса с опущенными головами, не разговаривая друг с другом, их лица были бесцветными и эмоциональными.
  
   Теперь они познакомились с человеческими монстрами на интимной основе. Они видели сложную и ужасную работу доктора Уилла Рудольфа и другого монстра, который называл себя Казановой. Некоторые из них исследовали дом ужасов.
  
   Большинство из них уже знали меня. Я был постоянным посетителем "адского пламени" вместе с ними. Некоторые кивали или приветственно махали. Я помахал в ответ.
  
   Наконец-то меня хоть как-то приняли в Северной Каролине. Двадцать лет назад это было бы невозможно, даже при таких экстремальных обстоятельствах. Мне начинало немного нравиться на Юге, больше, чем я мог себе представить.
  
   У меня появилась новая идея, правдоподобная теория о Казанове. Это было связано с тем, что я заметил во время сцены перестрелки в этих лесах и на улицах Чапел-Хилл. Ты никогда его не найдешь, вспомнил я предсмертные слова Рудольфа. Никогда не говори "никогда", Уилл.
  
   Кайл Крейг был в "доме ужасов" тем теплым, туманным днем. Как и около двухсот мужчин и женщин из полицейских сил Чапел-Хилла и Дарема, а также солдаты из Форт-Брэгга, Северная Каролина.
  
   Они знакомились с человеческими монстрами близко и лично.
  
   "Необыкновенное время быть живым, быть полицейским", - сказал мне Кайл. Его юмор становился мрачнее с каждым разом, когда я его видел. Он беспокоил меня. Кайл большую часть времени был таким одиночкой. Такой карьерист. Очевидно, такой прямолинейный. Он даже выглядел так на фотографиях в ежегоднике Дьюка, которые я нашла.
  
   "Мне жаль этих местных жителей, которых вытащили сюда ради этого", - сказал я Кайлу. Мой взгляд медленно скользнул по омерзительному месту преступления. "Они не смогут забыть этого до самой своей смерти. Они будут мечтать об этом годами". "А как насчет тебя, Алекс?" Спросил Кайл. Его проницательные серовато-голубые глаза смотрели в мои. Иногда казалось, что он почти заботится обо мне.
  
   "О, у меня сейчас так много кошмарных образов, что трудно выбрать только один любимый", - призналась я с тонкой улыбкой. "Я скоро пойду домой. Я заставлю своих детей спать со мной какое-то время. Во всяком случае, им это нравится. Они не поймут настоящей причины. Я смогу спокойно спать с детьми, которые меня защитят. Они бьют меня в грудь, если мне снится кошмар ". Кайл наконец улыбнулся. "Ты необычный мужчина, Алекс. Вы обе невероятно открытые и скрытные ". "С каждым днем становитесь все более необычными", - сказал я Кайлу. "На днях ты наткнешься на нового монстра, не трудись звонить. Я в ужасе ". Я смотрела ему в глаза, пытаясь установить контакт, но не совсем преуспела. Кайл тоже был скрытным, не очень открытым ни с кем, кого я знала.
  
   "Я постараюсь не звонить", - сказал Кайл. "Ты все же отдохни. Прямо сейчас в Чикаго работает монстр. Еще один в Линкольне и Конкорде, штат Массачусетс. Кто-то очень злой похищает детей в Остине, штат Техас. На самом деле, маленьких детей. Рецидивисты-убийцы в Орландо и Миннеаполисе ". "У нас все еще есть работа здесь", - напомнила я Кайлу.
  
   "А мы?" - спросил он, его голос сочился иронией. "Что это за работа, Алекс? Ты имеешь в виду подготовительную работу?"Кайл Крейг и я наблюдали ужасающую сцену, которая разворачивалась возле подземного дома. Семьдесят-восемьдесят человек были заняты вскапыванием луга к западу от "исчезающего" дома. Они работали тяжелыми кирками и лопатами. Искали тела жертв убийства.
  
   Подготовительная работа.
  
   С 1981 года красивые и умные женщины со всего Юга были похищены двумя монстрами и убиты. Это было тринадцатилетнее царство ужаса. Сначала я влюбился в женщину. Затем я просто беру ее. Уилл Рудольф написал это в своих дневниках в Калифорнии. Я задавался вопросом, было ли это чувство его или его близнеца. Я задавался вопросом, насколько сильно Казанова сейчас скучает по своему другу. Как он горевал. Как он планировал справиться со своей потерей. Был ли у него уже план?
  
   Я полагал, что Казанова встретил Рудольфа где-то в 1981 году.
  
   Они поделились своим запретным секретом: им нравилось похищать, насиловать, а иногда и пытать женщин. Каким-то образом им пришла в голову идея содержать гарем из совершенно особенных женщин, женщин, которые были бы достаточно яркими и очаровательными, чтобы вызвать их интерес. Раньше им не с кем было поделиться своими секретами. И вдруг они появились друг у друга. Я попытался представить, что у тебя никогда в жизни не было никого, кому можно было бы довериться, а потом ты находишь кого-то, с кем можно поговорить, когда тебе двадцать один или двадцать два года.
  
   Они вдвоем играли в свои порочные игры, собрали свой гарем красавиц в районе Исследовательского треугольника и по всему Юго-востоку. Моя теория о побратимстве была близка к истине. Им нравилось похищать и удерживать в плену красивых женщин. Они также соревновались. Настолько, что Уиллу Рудольфу в конце концов пришлось уехать на некоторое время одному. В Лос-Анджелес. Он стал настоящим джентльменом, вызывающим гостей.
  
   Он пытался сделать это самостоятельно. Казанова, более территориальный из них двоих, продолжал работать на Юге, но они общались. Они делились историями. Им нужно было делиться. Делиться своими подвигами было частью острых ощущений для них обоих. В конце концов Рудольф рассказал истории репортеру Los Angeles Times. Он попробовал славу и дурную славу, и ему это понравилось. Не такой Казанова. Он был гораздо более одиночкой. Он был гением; я верил, что творческим.
  
   Я думал, что знаю, кем он может быть. Я думал, что видел Казанову без его маски.
  
   Я продолжал погружаться в странные, личные мысли на головокружительном месте преступления. Я был как подгоревший тост, но это больше не имело значения; какое-то время это не имело значения.
  
   Я тут подумал о Казанове, территориальном убийце. Вероятно, он все еще находился в окрестностях Дарема и Чапел-Хилл. Он встретил Уилла Рудольфа примерно во время убийств золотой пары. До сих пор он продумывал все с почти идеальной ясностью. Наконец-то он допустил ошибку во время перестрелки двумя днями ранее. Небольшая ошибка, но иногда этого было достаточно ... Я думал, что знаю, кем может быть Казанова. Но я не мог поделиться этим с ФБР. Я был их "свободной пушкой", верно? "Посторонним" в этом деле. Так тому и быть.
  
   Кайл Крейг и я наблюдали за одним и тем же отдаленным местом в высокой колышущейся траве и жимолости, где происходили раскопки. Массовые захоронения, подумал я, наблюдая за ужасающей сценой. Какая концепция для девяностых.
  
   Высокий лысеющий мужчина поднялся из своей глубокой ямы в мягкой земле. Он размахивал длинными руками высоко над головой, которая блестела от пота. "Боб Шоу здесь!" Он выкрикнул свое имя громким, чистым голосом.
  
   Имя диггера было словесным сигналом о том, что найдено тело другой женщины. Весь корпус судмедэкспертов из Северной Каролины присутствовал на этой сказочной, невыносимо ужасной сцене. Один из тем подбежал к копателю странной, кривобокой походкой, которая при других обстоятельствах рассмешила бы Кайла и меня. Он подал Шоу руку из могилы.
  
   Телевизионные камеры на месте происшествия сфокусировались на Шоу, которая служила в армии США из Форт-Брэгга. Привлекательной женщине-репортеру неподалеку нанесли немного макияжа, прежде чем она заговорила в объектив камеры.
  
   "Они только что нашли жертву номер двадцать три", - сказал репортер с подобающей торжественностью. "Пока что все жертвы, по-видимому, были молодыми женщинами. Ужасные убийства "1 отвернулся от телевизионного репортажа, и мне пришлось громко вздохнуть.
  
   Я подумал о детях, подобных моим Деймону и Джанель, наблюдающих это зрелище у себя дома. Это был мир, который они унаследовали. Люди-монстры бродят по земле, большинство из них в Америке и Европе. Почему это было? Что-то было в воде? В фаст-фуде с высоким содержанием жира? По субботнему утреннему телевидению?
  
   "Иди к черту домой, Алекс", - сказал мне Кайл. "Теперь все кончено. Ты его не поймаешь, я тебе обещаю".
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 115.
  
   НИКОГДА НЕ ГОВОРИ НИКОГДА. Это один из немногих моих девизов в качестве полицейского. Мое тело покрылось холодным потом. Мой пульс был нервным и нерегулярным. Это было оно, не так ли? Мне нужно было верить, что это было.
  
   Я ждал в жаркой, неподвижной темноте перед маленьким домом, обшитым деревянной дранкой, в районе Эджмонт в Дареме. Это был типичный южный район среднего класса. Симпатичные дома среднего класса, американские и японские машины примерно в равном количестве, газоны в полоску от газонокосилки, знакомые запахи готовки. Именно здесь Казанова решил жить последние семь лет.
  
   Начало той ночи я провел в редакции "Геральд Сан". Я перечитал все, что было написано в газете о нераскрытых убийствах Роу Тирни и Тома Хатчинсона. Имя, упомянутое в "Геральд Сан", помогло мне собрать все воедино, во всяком случае, подтвердило мои подозрения и страхи. Сотни часов расследования.
  
   Читаю и перечитываю сводки полиции Дарема. Затем нанесите грязь на одну строчку газетной бумаги.
  
   Это имя было в статье, затерянной на средних страницах Даремской газеты. Оно появилось всего один раз. Во всяком случае, я его нашел.
  
   Я долго смотрел на знакомое имя в новостной статье.
  
   Я подумал о том, что заметил во время перестрелки в Чапел-Хилл. Я подумал обо всей теме "идеальных преступлений". Теперь для меня все сошлось. Игра, матч, сет, бинго.
  
   Казанова моргнул всего один раз. Хотя я видел это своими глазами. Название в новостной статье было подтверждением. Это впервые материально связало Уилла Рудольфа и Казанову. Это также объяснило мне, как они познакомились и почему они разговаривали.
  
   Казанова был в здравом уме и полностью отвечал за свои действия. Он хладнокровно спланировал каждый шаг. Это была самая ужасающая и необычная вещь в длинной череде преступлений. Он знал, что делал. Он был слизняком, который решил похищать красивых юных студенток в расцвете сил. Он выбрал изнасилование и убийство снова и снова. Он был одержим идеальными молодыми женщинами, любовью к ним, как он это называл.
  
   Я провел воображаемое интервью с Казановой, пока ждал его дома в машине. Я мог видеть его лицо так же ясно, как цифры на приборной панели.
  
   Ты ничего не чувствуешь так или иначе, не так ли?
  
   О, я люблю. Я испытываю восторг. Я испытываю самый невероятный кайф, когда беру другую женщину. Я испытываю различные уровни возбуждения, предвкушения, животной похоти. Я испытываю невероятное чувство свободы, которого большинство людей никогда не почувствуют.
  
   Но не чувство вины?
  
   Я мог видеть его ухмылку, когда сидел в своей машине. На самом деле, я видел эту ухмылку раньше. Я знал, кто он такой.
  
   Ничего такого, что заставило бы меня захотеть остановиться.
  
   Была ли какая-нибудь забота, какая-нибудь любовь, которую тебе давали и получали, когда ты был мальчиком?
  
   Они пытались. Хотя на самом деле я не был мальчиком. Я не помню, чтобы вел себя или думал как мальчик.
  
   Я снова начал думать как монстры. Я был истребителем драконов, я ненавидел ответственность. Я также ненавидел ту часть себя, которая становилась монстром. В тот момент я ничего не мог сделать, чтобы остановить это.
  
   Я был возле дома Казановы в Дареме. Молоточки страха легонько постукивали в моем сердце. Я ждал там четыре ночи.
  
   Без партнера. Без прикрытия.
  
   Вообще никаких проблем. Я мог бы быть таким же терпеливым, каким был он.
  
   Сейчас я охотился.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 116.
  
   Я резко, глубоко вздохнула и почувствовала легкое головокружение. Вот он!Казанова выходил из дома. Я наблюдала за его лицом, за языком его тела. Он был уверен, очень уверен в себе.
  
   Детектив Дэйви Сайкс неторопливо направился к своей машине в начале двенадцатого четвертого дня ночи. Он был сильным мужчиной спортивного телосложения. На нем были джинсы, темная ветровка и черные кроссовки с высокими голенищами. Сайкс забрался в двенадцатилетнюю Toyota Cressida, которую он держал в гараже.
  
   Седан должен был быть его патрульной машиной; его троллером; его анонимным пикапом. "Идеальные преступления". У Дэйви Сайкса определенно было ноу-хау.
  
   Он был детективом по этому делу, и был им более дюжины лет.
  
   Он знал, что ФБР проверит каждого местного полицейского, когда они приступят к делу. Он был готов предоставить свое "идеальное" алиби. Сайкс даже изменил дату похищения, чтобы "доказать", что его не было в городе, когда это произошло.
  
   Я задавалась вопросом, осмелится ли Сайкс сейчас пойти за другой женщиной. Он уже тщательно выслеживал и охотился?
  
   Что он чувствовал сейчас? О чем он думал прямо в этот момент, задавался вопросом я, наблюдая, как темная "Тойота" выезжает с подъездной дорожки в пригороде Дарема. Скучал ли он по Рудольфу? Продолжил бы он их игру или, может быть, остановился бы сейчас? Мог ли он остановить игру?
  
   Я так сильно хотела его. Сэмпсон в самом начале сказал, что это дело слишком личное для меня. Он был прав. Ни одно дело никогда не было более личным для меня, даже близко к этому.
  
   Я пытался думать так, как мог бы думать он. Я пытался попасть в его ритм. Я подозревал, что он уже выбрал жертву, даже если он еще не решился взять ее. Была бы она еще одной умной, красивой студенткой колледжа? Может быть, сейчас он изменил бы свой образ действий. Я сомневалась в этом. Он слишком сильно любил свою жизнь, свое творение.
  
   Я последовал за человеком-монстром по темным, пустынным улицам юго-западного Дарема. Кровь громко стучала у меня в голове. Больше я почти ничего не слышал. Я ехал с выключенными фарами до тех пор, пока Дэйви Сайкс оставался на боковых улицах. Может быть, он просто направлялся в Серкл К за сигаретами и пивом.
  
   Я думал, что наконец-то разобрался в том, что произошло в 1981 году, что я, вероятно, раскрыл убийство золотой пары, которое потрясло университетское сообщество здесь и в Чапел-Хилл. Уилл Рудольф планировал и совершал насильственные убийства на сексуальной почве, когда был студентом. Он "любил" Роу Тирни, но она интересовалась звездами футбола. Детектив Дэйви Сайкс встретился и допросил Рудольфа во время последующего полицейского расследования.
  
   В какой-то момент он начал делиться своими собственными темными, запретными секретами с блестящей студенткой-медиком. Они знали друг о друге.
  
   Почувствовал это, ощутил это. Им обоим отчаянно хотелось поделиться с кем-нибудь своей тайной потребностью. Внезапно они обрели друг друга. Побратимство.
  
   Теперь я убил его единственного друга. Хотел ли Дэйви Сайкс убить меня за это? Знал ли он, что я приду за ним? О чем он думал прямо в этот момент? Я не просто хотел поймать его, мне нужно было уловить его мысли.
  
   Казанова свернул на межштатную автомагистраль 40 и направился на юг. Согласно ярким бело-зеленым дорожным знакам, он ехал в сторону Гарнер и Маккаллерс. На федеральной трассе было относительно интенсивное движение, и я смог следовать за ним в безопасном скоплении с четырьмя или пятью другими машинами. Пока все идет хорошо. Детектив против детектива.
  
   Он вышел на съезде 35, который был жирно обозначен для Маккаллерс. Он проехал чуть больше тридцати миль. Время приближалось к половине двенадцатого ночи. Час ведьм.
  
   Я собирался пригласить его куда-нибудь сегодня вечером, несмотря ни на что. Я никогда не делал этого раньше, по крайней мере, за все время моей работы детективом по расследованию убийств в Вашингтоне.
  
   На этот раз это было личное.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 117.
  
   В МИЛЕ от съезда с 41-го шоссе пикап Ford выехал на скрытую подъездную дорожку. Это было неожиданно, но мне повезло. Тускло-красный грузовик встал между мной и Сайксом, предлагая мне некоторое прикрытие. Не сильно, но достаточно еще на несколько миль.
  
   Крессида наконец съехала с главной дороги в паре миль от Маккаллерса. Сайкс припарковался на переполненной стоянке бара под названием Sports Page Pub. Еще одна машина, которую вряд ли кто-то заметил.
  
   Именно это начало его выдавать. Именно поэтому даже Кайл Крейг был в моем списке подозреваемых. Казалось, Казанова знал о каждом шаге полиции до того, как они его сделали. Вероятно, он похитил нескольких женщин, подойдя к ним как офицер полиции.
  
   Детектив Дэйви Сайкс! В тот день он устроил профессиональную стрельбу из лука на улице в Чапел-Хилл. Я знал, что он еще один полицейский.
  
   Просматривая газетные статьи об убийстве золотой пары, я наткнулся на его имя. Сайкс был молодым полицейским в первоначальной следственной группе. Тогда он брал интервью у студента по имени Уилл Рудольф, но он никогда не упоминал об этом никому из нас, никогда не говорил, что познакомился с Уиллом Рудольфом в 1981 году.
  
   Я проезжал мимо паба Sports Page и съехал с дороги, как только завернул за следующий поворот. Я вышел из машины и поспешил обратно к бару. Я успел увидеть, как Дэйви Сайкс пешком переходит шоссе.
  
   Казанова шел по обочине пересекающейся боковой дороги, засунув руки в карманы брюк. Он выглядел так, словно принадлежал к району маленького городка. В одном из этих глубоких карманов был электрошокер, спорт? Сейчас чувствуешь знакомый жгучий зуд? Острые ощущения вернулись?
  
   Я последовал за Сайксом на участок, поросший сосновым лесом, и он начал двигаться быстрее.
  
   Он был быстр для крупного мужчины. Он мог потерять меня сейчас. Чья-то жизнь была бы в опасности в мирном районе. Еще один Скутчи Кросс. Еще одна Кейт Мактирнан. Я вспомнил слова Кейт: Вонзи кол ему в сердце, Алекс.
  
   Я вытащил девятимиллиметровый "Глок" из наплечной кобуры. Прикури.
  
   Эффективно. Полуавтоматический. Двенадцать смертельных выстрелов. Мои зубы были стиснуты так сильно, что причиняли боль. Я снял пистолет с предохранителя. Я был готов сразить Дэйви Сайкса.
  
   Двигаясь вперед, я разглядывал зловещие очертания нависающих сосновых ветвей. Впереди виднелся А-образный каркасный дом, расположенный на фоне полной бледно-желтой луны. Я быстро двигался по мягкому полу из сосновых иголок. Я не издавал ни звука. Теперь я сбил его темп и ритм.
  
   Я видел, как Казанова быстро приближался к дому с А-образным каркасом, набирая скорость. Он знал свой путь. Он бывал здесь раньше, не так ли? Он был здесь, чтобы все обдумать, изучить следующую жертву, сделать все правильно.
  
   Я подбежал ближе к дому. Потом я не мог его видеть. Я потерял его на секунду. Возможно, он проскользнул внутрь.
  
   В доме осталась гореть единственная мерцающая лампочка. Мое сердце готово было взорваться, если я не взорву его первым. Мой палец был на спусковом крючке полуавтомата.
  
   Вонзи кол ему в сердце, Алекс.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 118.
  
   ВЫВЕДИ САЙКСА НА УЛИЦУ.
  
   Я боролся, чтобы контролировать свои эмоции, найти спокойный источник внутри меня, когда я бежал к экранированному заднему крыльцу, которое лежало в меняющихся тенях и темноте. Внезапно я услышала шипящий гул кондиционера внутри. Я заметила отклеившуюся наклейку на побеленной двери крыльца. Она гласила: "Я живу ради печенья для девочек-скаутов".
  
   Он нашел здесь еще одну симпатичную девушку, не так ли? Он собирался взять ее сегодня вечером. Зверь не мог остановиться.
  
   "Привет, Кросс. Теперь опусти пистолет. Очень медленно, эйс", - произнес глубокий голос позади меня в темноте.
  
   Оба моих глаза на мгновение закрылись. Я опустил пистолет, затем бросил его на лужайку из травы и сосновых иголок. Мое тело ощущалось как кабина лифта в невесомости.
  
   "А теперь повернись, сукин сын. Ты, назойливый говнюк."Я повернулся и посмотрел в лицо Казанове. Наконец-то он был прямо там, достаточно близко, чтобы я мог дотронуться. У него был полуавтоматический Браунинг, нацеленный мне в грудь.
  
   Больше не будет никаких раздумий, только внутренние инстинкты, сказал я себе.
  
   Моя правая нога подогнулась, как будто я потерял равновесие. Затем я нанес Сайксу сокрушительный удар сбоку от его головы. Это был сильный удар, сокрушительный, тяжелого калибра.
  
   Сайкс опустился на одно колено, но тут же поспешно поднялся. Я схватил его за куртку спереди и отбросил его от стены дома. Его рука ударилась о черепицу, и пистолет выпал. Земля под моими ногами была твердой, и я снова надвинулся на него. В тот момент было ощущение старой доброй уличной драки, я хотел этого. Мое тело жаждало физического контакта и разрядки.
  
   "Давай, ублюдок", - бросил он мне вызов. Он тоже хотел меня.
  
   "О, не волнуйся", - сказал я ему. "Я иду".Внутри дома вспыхнул еще один свет. "Кто там?" Звук женского голоса застал меня врасплох. "Кто там, пожалуйста?" Он нанес удар с разворота по дуге. Довольно хорошая скорость и прицел. Он был достойным бойцом, а не просто любовником. Я вспомнил, что Кейт говорила, что он был пугающе силен. Хотя я не планировал проводить много времени в его убийственной хватке.
  
   Я поймал его удар на свое предплечье, и оно мгновенно онемело. Он был силен, все верно. Держись подальше от его силы, предупредил я себя.
  
   Но причинил ему боль. Причинил ему сильную боль.
  
   Я нанес сильный апперкот правой в нижнюю часть его живота. Я подумал о Кейт и побоях, которые она получила за непослушание. Я живо вспомнил последнее избиение, которое она получила.
  
   Я ударил другой правой рукой ему в живот. Я почувствовал, как живот смягчился. Кажется, я ударил его ниже пояса. Сайкс застонал и осел, как сильно побитый клубный боец. Это был трюк, ловкий финт с его стороны.
  
   Он нанес удар кулаком и попал мне по голове сбоку. Он довольно хорошо позвонил в мой колокольчик. Я фыркнула, слегка покачнулась, показывая ему, что он не причинил мне вреда.
  
   Это были уличные бои в стиле Округа Колумбия. Давай, белый мальчик. Иди ко мне, человек-монстр. Мне так нужно было это время с ним.
  
   Я снова сильно ударил его кулаком в нижнюю часть живота. Убей тело, и голова умрет. Я хотел размозжить и голову тоже. Я ударил его для пущей убедительности по носу. Моя лучшая попытка на данный момент. Сэмпсон гордился бы этим кадром. Я гордился.
  
   "Это для Сэмпсона", - сказал я ему сквозь стиснутые зубы. "Он попросил меня передать тебе это. Передай это из рук в руки". Я ударил его по горлу, и он начал давиться. Я продолжал качаться.
  
   я не просто был немного похож на Али, я мог драться, как он, когда нужно было. Я мог защитить то, что нужно было защищать. Я мог быть уличным крутым парнем, когда это было необходимо.
  
   "Это для Кейт". Я снова попал Сайксу в нос, прямо по пуговице. Затем еще одним ударом правой прямо в левый глаз. Его лицо приятно надулось. Вонзи кол ему в сердце, Алекс.
  
   Он был сильным и хорошо тренированным, и я знал, что он все еще опасен. Он снова набросился на меня. Атаковал, как разъяренный бык на пласа де торос.
  
   отступил в сторону и оперся о стену дома, как будто пытался сравнять ее с землей. Маленький дом грохотал и сотрясался.
  
   Я сильно ударил Сайкса сбоку по голове. Его голова так сильно откинулась назад, ударившись об алюминиевую обшивку дома, что оставила вмятину. Теперь он покачивался, его дыхание стало прерывистым. Внезапно вдалеке послышался вой сирен. Женщина внутри, должно быть, вызвала полицию. Я был полицейским, не так ли?
  
   Кто-то ударил меня сзади, ударил очень сильно. "О, Иисус, нет", - простонала я и попыталась избавиться от боли.
  
   Это было невозможно! Этого не могло произойти!Кто меня ударил? Почему? Я не понимал этого, не мог понять, не мог достаточно быстро прочистить голову.
  
   У меня кружилась голова и было больно, но я все равно повернулся.
  
   Я увидел блондинку с вьющимися волосами, одетую в просторную футболку Farm Aid. Она все еще держала рабочую лопату, которой только что ударила меня.
  
   "Отвали от моего парня!" - закричала она на меня. Ее лицо и шея были красными, как свекла. "Отойди от него, или я снова тебя ударю. Отойди от моего Дэйви".Мой Дэйви? ... Господи! У меня кружилась голова, но я получил сообщение. Во всяком случае, я думал, что понял. Дэйви Сайкс приехал сюда, чтобы повидаться со своей девушкой. Он ни на кого не охотился. Он был здесь не для того, чтобы кого-то убивать. Он был парнем Farm Aid.
  
   Может быть, я сошел с ума, подумал я, пятясь от Сайкса. Может быть, я, наконец, сгорел дотла, до неузнаваемости или искупления. Или, может быть, я был, как почти каждый другой детектив из отдела убийств, которого я знал, перегружен работой и чертовски подвержен ошибкам. Я совершил ошибку. Я ошибался насчет Дэйви Сайкса, я просто не понимал, как это произошло.
  
   Кайл Крейг прибыл в дом в Маккаллерсе в течение часа. Он был спокоен, как всегда, совершенно невозмутим. Он тихо заговорил со мной.
  
   "У детектива Сайкса был роман с женщиной в доме больше года. Мы знали об этом. Детектив Сайкс не является подозреваемым.
  
   Он не Казанова. Иди домой, Алекс. Просто иди домой сейчас. Ты закончил здесь ".
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 119.
  
   Я НЕ ПОШЕЛ ДОМОЙ. Я пошел навестить Кейт в медицинском центре Университета Дьюка. Она неважно выглядела; она была бледной и изможденной; она была тонкой, как жердь. Голос у нее тоже был нехороший. Но Кейт было намного, намного лучше. Она вышла из комы.
  
   "Смотрите, кто наконец проснулся", - сказал я с порога в ее комнату.
  
   "Ты поймал одного из плохих парней, Алекс", - прошептала Кейт, увидев меня. Она слабо улыбнулась и заговорила медленно, неуверенно. Это была Кейт, но не совсем Кейт.
  
   "Ты видела это во сне?" Я спросил ее.
  
   "Ага". Она снова улыбнулась своей милой улыбкой. Она говорила так медленно. "На самом деле, это сделал я". "Я принес тебе маленький подарок", - сказал я ей. Я держал плюшевого мишку, одетого как доктор. Кейт взяла медведя и продолжала ухмыляться. Волшебная улыбка почти сделала ее похожей на себя прежнюю.
  
   Я наклонил свою голову близко к голове Кейт. Я поцеловал ее распухшую головку, как будто это был самый нежный цветок, когда-либо росший на земле. Полетели искры, странные, но, возможно, самые сильные на сегодняшний день.
  
   "Я скучал по тебе больше, чем могу выразить", - прошептал я в ее волосы.
  
   "Скажи это", - прошептала она в ответ. Затем она снова улыбнулась. Мы оба улыбнулись. Возможно, ее речь была немного замедленной, но не ее разум.
  
   Десять дней спустя Кейт встала на неуклюжие четырехногие металлические ходунки. Она жаловалась, что ненавидит это "механическое приспособление" и слезет с него в течение недели. На самом деле, это заняло у нее почти четыре недели, но даже это считалось чудом.
  
   У нее была вмятина в форме полумесяца на левой стороне лба от ужасных побоев. До сих пор она отказывалась от пластической операции, чтобы исправить это. Она думала, что ее вмятина добавила характера.
  
   В каком-то смысле так и было. Это была чистая, неподдельная Кейт Мактирнан. "Это тоже часть истории моей жизни, так что это останется", - сказала она. Ее речь была ближе к нормальной, становясь немного четче с каждой неделей.
  
   Всякий раз, когда я видел вмятину в виде полумесяца на руке Кейт, мне вспоминался Реджинальд Денни, водитель грузовика, которого так жестоко избили во время беспорядков в Лос-Анджелесе. Я вспомнил, как он выглядел после первого вердикта Родни Кинга.
  
   Голова Бенни была сильно помята, фактически проткнута, с одной стороны. Она все еще выглядела так, когда я увидел его по телевизору через год после инцидента. Я также подумал о рассказе Натаниэля Хоторна под названием "Родимое пятно". Вмятина была единственным недостатком Кейт. При этом, во всяком случае, в моих глазах, она стала еще более красивой и особенной, чем была раньше.
  
   Я провел большую часть июля дома со своей семьей в Вашингтоне. Я предпринял две короткие поездки назад, чтобы повидаться с Кейт в Дареме, но это было все. Скольким отцам удалось провести месяц со своими детьми, наверстывая упущенное в детстве? Тем летом Деймон и Дженни оба играли в организованный бейсбол. Они все еще были любителями музыки, кино, общего шума и горячего шоколадного печенья. Они обе спали со мной на одеяле первую неделю или около того, пока я выздоравливал, пока я пытался забыть свое недавнее пребывание в аду.
  
   Я волновался, что Казанова придет за мной за убийство своего лучшего друга, но пока не было никаких признаков его присутствия. В Северной Каролине больше не похищали красивых женщин. Теперь было абсолютно ясно, что он не Дэйви Сайкс. Расследование было проведено в отношении нескольких местных полицейских, включая его напарника Ника Раскина и даже шефа Хэтфилда. У каждого полицейского было алиби, и все они проверились. Кем, черт возьми, тогда был Казанова? Собирался ли он просто исчезнуть, как и его подземный дом? Сошли ли ему с рук все те ужасные убийства? Мог ли он просто перестать убивать сейчас?
  
   У моей бабушки все еще были тома психологических и других полезных советов, которым я должен был следовать. Большая их часть касалась моей личной жизни и того, что я для разнообразия вел нормальную жизнь. Она хотела, чтобы я занялся частной практикой, чем угодно, кроме работы в полиции.
  
   "Детям нужна бабушка и мать", - сказала мне Нана мама с кафедры у своей плиты, где она готовила завтрак однажды утром.
  
   "Значит, я должен пойти и поискать мать для Деймона и Дженни? Это то, что ты мне говоришь?""Да, ты должен, Алекс, и, возможно, тебе стоит это сделать, пока ты не потерял свою мальчишескую привлекательность и обаяние". "Я займусь этим прямо сейчас", - сказал я. "Этим летом поймай в ловушку жену и мать". Бабушка шлепнула меня своей лопаточкой. Шлепнула еще раз для пущей убедительности. "Не умничай со мной", - сказала она.
  
   Последнее слово всегда оставалось за ней.
  
   Телефонный звонок раздался около часа ночи в конце июля. Нана и дети ушли наверх на ночь. Я играл на джазовом пианино, развлекал себя, развлекал нескольких наркоманов на Пятой улице музыкой Майлза Дэвиса и Дейва Брубека.
  
   Кайл Крейг разговаривал по телефону. Я застонала, когда услышала спокойный подчиненный голос Кайла.
  
   Я, конечно, ожидал плохих новостей, но не тех, которые я получил поздно вечером.
  
   "Что, черт возьми, это такое, Кайл?" Я сразу спросил его, пытаясь превратить его неожиданный звонок в шутку. "Я говорил тебе никогда больше мне не звонить". "Я должен был позвонить по этому поводу, Алекс. Ты должен был знать", - прошипел он по междугородней линии. "Теперь послушай меня внимательно". Кайл говорил со мной почти полчаса, и это было не то, чего я ожидал. Все было намного, намного хуже.
  
   После того, как я закончил разговор с Кайлом, я вернулся на солнечную веранду. Я долго сидел там, думая о том, что мне теперь делать. Я ничего не мог поделать, абсолютно ничего. "Это не прекращается", - прошептал я четырем стенам, "правда?" Я пошел и взял свой пистолет. Я ненавидел носить его в доме. Я проверил все двери и окна в нашем доме. Наконец, я пошел спать.
  
   Я снова услышал судьбоносные слова Кайла, когда лежал в своей затемненной спальне. Я слышал, как Кайл рассказывал мне о своем шоке. Я увидел лицо, которое никогда не хотел видеть снова. Я вспомнил все.
  
   "Гэри Сонеджи сбежал из тюрьмы, Алекс. Он оставил записку. В записке говорилось, что он заедет и увидится с тобой в ближайшее время". Это не прекращается.
  
   Я лежал в постели и думал о том факте, что Гэри Сонеджи все еще хотел убить меня. Он сам мне об этом сказал. В тюрьме у него было время, чтобы зациклиться на том, как, когда и где он собирается это сделать.
  
   Я наконец-то пошел спать. Было почти утро. Начинался еще один день. Это действительно не прекращается.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 120.
  
   ОСТАВАЛИСЬ еще две тайны, которые нужно было разгадать или, по крайней мере, решить лучшим способом. Была тайна Казановы и того, кем он был. И была та, в которой участвовали Кейт и я.
  
   Мы с Кейт посетили Аутер-Бэнкс в Северной Каролине на шесть дней в конце августа. Мы остановились недалеко от живописного курортного городка под названием Нагс-Хед.
  
   Неуклюжие металлические ходунки Кейт исчезли, хотя время от времени она носила с собой узловатую старомодную трость из орехового дерева. В основном она практиковала упражнения по карате с тростью из твердой древесины. Она использовала ее как палку для каратэ на пляже, вращая тростью вокруг своего тела и головы с большой ловкостью и мастерством.
  
   Наблюдая за Кейт, я подумал, что она выглядит почти светящейся. Она вернулась в хорошую форму. Ее лицо было почти таким, каким оно было, за исключением вмятины. "Это моя черта упрямства, - сказала она мне, - и это навсегда, до самой моей смерти."Это было идиллическое время во многих отношениях. Все казалось нам правильным. Мы с Кейт чувствовали, что мы оба заслуживаем праздника и многого другого.
  
   Каждое утро мы вместе завтракали на веранде, сделанной из длинных серых досок, с которой открывался вид на мерцающую Атлантику. (По утрам я готовил завтрак, чтобы приготовить еду; Кейт ходила на рынок в Нэгс-Хед и по утрам приносила домой клейкие булочки и пончики с баварским кремом.) Мы совершали долгие-долгие прогулки вдоль береговой линии. Мы занимались серфингом в поисках блюза и готовили свежую рыбу прямо на пляже. Иногда мы просто смотрели на блестящие лодки, патрулирующие воду. Мы отправились в однодневную поездку, чтобы посмотреть на сумасшедших дельтапланеристов с высоких дюн в государственном парке Джокейс-Ридж.
  
   Мы ждали Казанову. Мы подбивали его последовать за нами. Пока что он не был заинтересован, по крайней мере, казалось, что не был.
  
   Я подумал о книге и фильме "Принц приливов". Мы с Кейт были немного похожи на Тома Винго и Сьюзан Левенштейн, только смешанные по-другому, хотя и не менее сложным образом. Я вспомнил, что Левенштейн пробудил потребность Тома Винго чувствовать и дарить любовь. Мы с Кейт узнавали друг о друге все, самые важные вещи, и мы оба быстро учились.
  
   Ранним августовским утром мы зашли вброд в прозрачную, темно-синюю воду перед домом. Большая часть пляжного сообщества еще не проснулась. Над водой скользил одинокий коричневый пеликан.
  
   Мы держались за руки над низкими волнами. Все было идеально, как на открытке. Так почему же я чувствовала, что там, где должно быть мое сердце, зияет дыра? Почему я все еще была одержима Казановой?
  
   "У тебя в голове плохие мысли, не так ли?" Кейт сильно толкнула меня бедром. "Ты в отпуске. Подумай о каникулах "."На самом деле, у меня были очень хорошие мысли, но они заставили меня чувствовать себя плохо", - сказал я ей.
  
   "Я знаю эту сумасшедшую песню", - сказала она. Она обняла меня, чтобы заверить, что мы были в этом деле вместе, чем бы оно ни было, в котором мы были.
  
   "Давай пробежимся. Я наперегонки с тобой доеду до пляжа Кокина", - сказала она. "Готово, настроено, приготовься проиграть". Мы начали бег трусцой. Кейт не выказывала никаких признаков хромоты. Темп ускорился. Она была такой сильной во всех отношениях. Мы обе были. В конце мы бежали почти на пределе сил и рухнули в стену серебристо-голубого прибоя.
  
   Я не хотел терять Кейт, думал я на бегу. Я не хотел, чтобы это заканчивалось. Я не знал, что с этим делать.
  
   Теплым, ветреным субботним вечером мы с Кейт лежали на старом индийском одеяле на пляже. Мы говорили на полсотни тем за один присест. Мы уже отведали жареного утенка по-каролински с ежевичным соусом, который мы приготовили вместе. На Кейт была толстовка с надписью: "Поверь мне, я врач".
  
   "Я тоже не хочу, чтобы это заканчивалось", - сказала Кейт с тяжелым вздохом. Затем: "Алекс, давай поговорим о некоторых причинах, по которым мы оба считаем, что это должно закончиться". Я покачал головой и улыбнулся ее характерной прямоте. "О, на самом деле это никогда не закончится, Кейт. У нас всегда будет это время. Это одно из тех особых сокровищ, которые выпадают тебе время от времени в жизни ".Кейт схватила и держала меня за руку обеими руками. Ее глубокие карие глаза были напряженными. "Тогда почему это должно закончиться здесь?" Мы оба знали некоторые, хотя и не все, причины.
  
   "Мы слишком похожи. Мы оба одержимы аналитикой. Мы оба настолько логичны, что знаем полдюжины причин, по которым у нас ничего не получится.
  
   Мы упрямы и у нас сильная воля. В конце концов, мы бы взорвались ", - сказал я наполовину поддразнивающим тоном.
  
   "Для меня звучит как старое самоисполняющееся пророчество", - сказала Кейт.
  
   Мы оба знали, что я говорю правду. Печальная правда? Существует ли такая вещь? Я предполагаю, что есть.
  
   "Мы могли бы просто взорваться", - сказала Кейт и мило улыбнулась. "Тогда мы даже не смогли бы быть друзьями. Я не мог смириться с мыслью потерять тебя как своего друга. Для меня это все еще часть дела. Я пока не могу рисковать большими потерями "."Мы оба физически слишком сильны. В конце концов, мы бы убили друг друга, Нидан", - сказал я ей. Я пытался разрядить обстановку.
  
   Она сжала меня немного крепче. "Не шути по этому поводу. Не смеши меня, черт бы тебя побрал, Алекс. Я хочу, чтобы это было хотя бы наше грустное время. Это так грустно, что я готов заплакать. Теперь я плачу. Видишь это?" "Это грустно", - сказал я Кейт. "Это самое печальное". Мы лежали на колючем шерстяном пляжном одеяле и обнимали друг друга до утра. Мы спали под звездами и слушали ровный ритм Атлантики. Казалось, что в ту ночь на Внешних берегах всего нежно коснулась кисть вечности. Ну, почти всего.
  
   Кейт повернулась ко мне в перерыве между ночным сном. "Алекс, он снова придет за нами? Это так, не так ли?"Я не знала наверняка, но таков был план.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 121.
  
   ТИК-петушок.
  
   Тик-петушок.
  
   Тик-петушок.
  
   Он все еще был одержим Кейт Мактирнан, только это было намного тревожнее и сложнее, чем просто судьба доктора Кейт сейчас. Она и Алекс Кросс сговорились разрушить его уникальное творение, его драгоценное и очень личное искусство, его жизнь такой, какой она была. Почти все, что он когда-либо любил, теперь исчезло или находилось в беспорядке. Пришло время для возвращения.
  
   Время показать им это раз и навсегда. Время показать свое истинное лицо.
  
   Казанова понял, что больше всего на свете он скучал по своему "лучшему другу". В конце концов, это было доказательством того, что он был в здравом уме. Он мог любить; он мог чувствовать разные вещи. Он с недоверием наблюдал, как Алекс Кросс застрелил Уилла Рудольфа на улицах Чапел-Хилл. Рудольф стоил десяти Алекс Кроссов, и теперь Рудольф был мертв.
  
   Рудольф был редким гением. Уилл Рудольф был Джекилом и Хайдом, но только Казанова смог оценить обе стороны его личности. Он вспомнил годы, проведенные вместе, и больше не мог выбросить их из головы. Они оба понимали, что изысканное удовольствие усиливается тем сильнее, чем оно запретнее. Это был главный принцип, стоявший за охотой на ярких, красивых, талантливых женщин и, в конечном счете, за длинной чередой убийств. Невероятный, ни с чем не сравнимый трепет от нарушения священных табу общества, от воплощения сложных фантазий был абсолютно неотразим. Это было наслаждение, в которое невозможно поверить.
  
   Такими же были и сами охоты: выбор, наблюдение и похищение красивых женщин и их самых личных вещей.
  
   Но теперь Рудольфа не стало. Казанова понял, что он не просто одинок; он внезапно испугался оставаться один. Он чувствовал себя так, словно его разрезали пополам. Он должен был снова взять себя в руки. Это то, что он делал сейчас.
  
   Он должен был отдать Алексу Кроссу должное. Кросс был близок к тому, чтобы поймать его. Он задавался вопросом, знал ли Кросс, насколько близок? Алекс Кросс был одержим: в этом было его преимущество перед всеми остальными в погоне. Кросс никогда бы не сдался, пока его не убили.
  
   Кросс подстроил для него эту восхитительную маленькую ловушку в "Нагс-Хед", не так ли? Конечно, подстроил. Кросс в любом случае полагал, что он придет за ним и Кейт Мактирнан, так почему бы не сделать так, чтобы это произошло при контролируемых обстоятельствах? Действительно, почему бы и нет.
  
   В ночь, когда он прибыл во Внешние банки, было почти полнолуние.
  
   Казанова мог различить двух мужчин в высокой, колышущейся траве дюны впереди. Это были агенты ФБР, которым было поручено следить за Кроссом и доктором Кейт. Специально подобранные охранники.
  
   Он включил свой фонарик, чтобы двое из них увидели, как он приближается.
  
   Да, он мог вписаться куда угодно. Впрочем, это была лишь часть его гениальности, лишь малая часть его актерского мастерства.
  
   Когда он оказался в пределах слышимости, Казанова позвал агентов. "Эй, это всего лишь я". Он поднял фонарик вверх, чтобы осветить свое лицо. Он позволил им увидеть его, увидеть, кто он такой.
  
   Тик-петушок.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 122.
  
   ЭТИМ УТРОМ я должен был позаботиться о нашем завтраке, и я демократично выбрал любимые липкие булочки Кейт, чтобы дополнить мой печально известный омлет с сыром Монтерей Джек и обжаренным луком.
  
   Я решил, что буду бегать трусцой в крошечную пекарню с завышенными ценами в Нагс-Хеде и обратно. Иногда бег трусцой помогает мне мыслить прямолинейно.
  
   Я бежал по зигзагообразной тропинке через мягко колышущуюся траву дюн высотой по пояс, которая в конце концов привела к мощеной дороге через болота в город.
  
   Это был прекрасный день позднего лета.
  
   Я начал расслабляться во время пробежки. Моя бдительность была ослаблена, так что я почти не видел его.
  
   Светловолосый мужчина в темно-синей ветровке и заляпанных брюках цвета хаки лежал, распластавшись, в высокой траве, недалеко от грязной тропинки. Он выглядел так, как будто у него была сломана шея. Он был мертв не так давно. Его тело было еще теплым, когда я пощупал пульс.
  
   Убитый мужчина был из ФБР. Он был профессионалом, которого было бы нелегко убрать. Его разместили здесь, чтобы присматривать за Кейт и мной, помогать заманивать Казанову в ловушку. План принадлежал Кайлу Крейгу, но мы с Кейт согласились на него.
  
   "О, черт возьми, нет", - простонал я. Я достал пистолет и побежал обратно к дому и Кейт. Она была в ужасной опасности. Мы оба были.
  
   Я попытался сосредоточиться на том, чтобы думать как Казанова, о том, что он может сделать дальше, на что он способен. Очевидно, защита периметра вокруг дома была прорвана.
  
   Как он продолжал это делать? Кто, черт возьми, он такой? С кем мне пришлось драться?
  
   Я не ожидал увидеть второе тело и чуть не споткнулся о него. Оно было спрятано в траве дюны. Агент также был одет в темно-синюю ветровку.
  
   Он лежал на спине, и его рыжие волосы были аккуратно причесаны. Не было никаких признаков борьбы, его безжизненные карие глаза смотрели на кружащих чаек и маслянисто-желтое солнце. Еще один телохранитель ФБР мертв.
  
   Я был в панике, когда мчался сквозь сильный ветер и струящуюся траву к пляжному домику. Там было тихо и безмолвно, точно так же, как я его оставил.
  
   Я был почти уверен, что Казанова уже был там. Он охотился за нами. Пришло время расплаты. Он должен был все сделать правильно, не так ли? Он должен был сделать это "идеально". Или, может быть, ему просто нужно было отомстить за Рудольфа.
  
   Я поднял свой часовой пистолет и осторожно вошел через входную дверь. В гостиной ничего не двигалось. Единственным звуком было гудение древнего холодильника на кухне, похожее на жужжание насекомых.
  
   "Кейт!" Я закричал во всю силу своих легких. "Он здесь! Кейт! Кейт!Он здесь! Казанова здесь!"
  
   Я бросился через гостиную в спальню на первом этаже и распахнул дверь.
  
   Ее там не было.
  
   Кейт не было там, где я оставил ее несколько минут назад.
  
   Я снова нырнул в коридор. Внезапно открылась дверь шкафа. Протянулась рука и схватила меня.
  
   Я резко развернулся вправо.
  
   Это была Кейт. Выражение ее лица было решительным и откровенной ненавистью. Я не увидел страха в ее глазах. Она приложила палец к губам.
  
   "ТССС. ТССС", - прошептала она. "Я в порядке, Алекс"."Я тоже. Пока."Мы шли в ногу друг с другом по направлению к кухне, где находился домашний телефон. Я должен был немедленно вызвать полицию Кейп-Хаттераса. Они свяжутся с Кайлом и ФБР.
  
   В узком коридоре было темно, и я не видел вспышки металла, пока не стало слишком поздно. Острая боль пронзила меня, когда длинный дротик вонзился в левую сторону моей груди.
  
   Это был выстрел в сердце. Отлично нанесенный. Он ударил меня ультрасовременным тензорным электрошокером.
  
   Мощный разряд электрического тока пронесся по моему телу. Мое сердце затрепетало. Я почувствовал запах горящей собственной плоти.
  
   Я не знаю, как у меня это получилось, но я набросился на него. В этом проблема электрошокеров, даже дорогих тензоров на восемьдесят тысяч вольт. Они не всегда сваливают крупного мужчину. Особенно сумасшедшую с чувством цели.
  
   У меня не осталось достаточно сил. Не для Казановы. Проворный и мощный убийца обошел меня стороной и сильно рубанул по шее. Он ударил меня во второй раз и поставил на колени.
  
   На этот раз на нем не было маски.
  
   Я поднял на него глаза. Теперь у него была светлая бородка, как у Харрисона Форда в начале "Беглеца". Его каштановые волосы были зачесаны назад, теперь длиннее и непослушные. Он немного позволил себе расслабиться. Оплакивал ли он своего лучшего друга?
  
   Без маски. Он хотел, чтобы я увидел, кто он такой. Его игра была уничтожена, не так ли.
  
   Наконец-то появился Казанова.
  
   Я был близок с Дэйви Сайксом. Я был уверен, что это должен был быть кто-то, связанный с полицией Дарема. Я чувствовал, что это был кто-то, причастный к первоначальному делу об убийстве золотой пары. Однако он замел все следы. У него было алиби, которое не позволяло ему быть убийцей.
  
   Он так прекрасно все продумал. Он был гением, вот почему он так долго добивался успеха.
  
   Я уставился в бесстрастное лицо детектива Ника Раскина.
  
   Раскин был Казановой. Раскин был Чудовищем. Раскин! Раскин! Раскин!"Я могу делать все, что захочу! Не забывай об этом, Кросс", - сказал мне Раскин. Он был так совершенен в своем искусстве. Он так хорошо вписался, смешался, создал наилучший из возможных фасад детектива. Местная звезда; местный герой. Тот, кто больше всех вне подозрений.
  
   Раскин шагнул к Кейт, пока я беспомощно лежала от тензорного дротика. "Я скучал по тебе, Кэти. Ты скучала по мне?" Он легко рассмеялся, говоря. Хотя в его глазах было безумие.
  
   Он, наконец, перешел грань. Было ли это потому, что его "близнец" был мертв?
  
   Что, черт возьми, он хотел сделать сейчас?
  
   "Итак, ты скучала по мне?" повторил он, подходя к ней с мощным, выводящим из строя Тензором в руке.
  
   Кейт не ответила на вопрос. Вместо этого она набросилась на него. Она так долго этого хотела.
  
   Взрывной удар ногой в правое плечо Казановы выбил пистолет из вытянутой руки Ника Раскина. Удар был красивым, идеально нанесенным. Ударь его еще раз, а потом убирайся оттуда, хотелось наорать на Кейт.
  
   Я все еще не мог говорить. Ничего не получилось, когда я попытался. Мне наконец удалось приподняться на одном локте.
  
   Кейт двигалась плавно, как тогда, когда тренировалась на пляже.
  
   Казанова был крупным мужчиной, могущественным, но сила Кейт, казалось, возрастала от ярости, равной его. Он приходит, мы сцепляемся, сказала она когда-то давно.
  
   Она была размытым пятном, идеальным бойцом. Даже лучше, чем я ожидал.
  
   Я не видел следующего удара. Я был заблокирован его телом. Я увидел, как голова Ника Раскина резко дернулась в сторону, и его длинные волосы разлетелись во все стороны. Его ноги сильно задрожали. Она причинила ему боль.
  
   Кейт развернулась и ударила его снова. Молниеносный удар пришелся по левой стороне его лица. Я хотел подбодрить ее. Однако удар не остановил его. Раскин был неумолим, но и она тоже.
  
   Он бросился на нее, и Кейт ударила его еще раз. Его левая щека, казалось, отвалилась. Это было несоответствие с самого начала.
  
   Она сильно ударила его кулаком в нос, и он упал. Он громко застонал. Его избили; он больше не поднимался. Кейт победила.
  
   Мое сердце бешено колотилось в груди. Я увидел, как Раскин потянулся к кобуре на лодыжке. Казанова не собирался проигрывать женщине или кому-либо еще.
  
   Пистолет выглядел как какой-то хитроумный трюк с ловкостью рук. Это был полуавтоматический пистолет. "Смит и Вессон". Он менял правила боя.
  
   "Нееет!" Кейт накричала на него.
  
   "Эй, засранец", - сказал я хриплым шепотом. Я тоже менял правила.
  
   Казанова повернулся. Он увидел меня и повернул полуавтомат в мою сторону. Я держал часы обеими руками. Мои руки немного дрожали, но я смог сесть. Я разрядил в него почти полную обойму. Вогнал кол ему в сердце. Вот что я сделал.
  
   Казанова сильно отлетел к стене дома. Его тело дернулось. Ноги не слушались. Онемение уже распространялось по всему телу. Выражение его лица было шокированным. В конце концов, он понял, что он человек.
  
   Его глазные яблоки, казалось, поплыли вверх и исчезли в макушке. Были видны только белки его глаз. Его ноги брыкались, брыкались снова, затем остановились. Казанова умер почти мгновенно на полу пляжного домика.
  
   Я встал на резиновые ноги. Я заметил, что покрылся испариной.
  
   Ледяной холод. Чертовски неприятно. Я с трудом подбежал к Кейт, и мы долго держались друг за друга. Мы оба дрожали от страха, но также и от триумфа. Мы победили. Мы победили Казанову.
  
   "Я так сильно его ненавидела", - прошептала Кейт. "Я никогда раньше даже не понимала этого слова". Я позвонила в полицию Кейп-Хаттераса. Затем я позвонил в ФБР, своим детям и Нане в Вашингтон. Наконец-то все закончилось.
  
  
   Алекс Кросс 2 - Поцелуй девушек
  
  
  
  
   ГЛАВА 123.
  
   Я сидел на знакомой солнечной веранде моего милого дома в Вашингтоне. Я потягивал холодное пиво с Сэмпсоном.
  
   Была осень, и свежий, прохладный привкус зимы уже витал в воздухе.
  
   Наши любимые и презираемые краснокожие уже были в футбольном тренировочном лагере; "Иволги" снова выбыли из гонки за вымпелами. "И так далее", - написал однажды Курт Воннегут, когда я учился в университете Джона Хопкинса и был восприимчив к таким легким, беззаботным чувствам.
  
   Я мог видеть своих детей в гостиной. Они вместе сидели на диване и смотрели "Красавицу и чудовище" в двадцатый-девятый раз. Я не возражал. Это была хорошая, сильная история, и ее надоело повторять.
  
   Завтра снова будет "Аладдин", мой личный фаворит.
  
   "Сегодня я увидел, что в Округе Колумбия задействовано в три раза больше полицейских, чем в среднем по стране", - рассказывал мне Сэмпсон.
  
   "Да, но у нас в двадцать раз больше преступлений. Мы не зря стали столицей Америки", - сказал я. "Как сказал один из наших бывших мэров: "Если не считать убийств, в Вашингтоне один из самых низких уровней преступности в стране".
  
   Сэмпсон рассмеялся. Мы оба рассмеялись. Жизнь, наконец, возвращалась в нормальное русло.
  
   "Ты в порядке?" Сэмпсон спросил меня через некоторое время. Он не спрашивал этого с тех пор, как я вернулся с юга, с Внешних берегов, с моих "летних каникул", как я это называл.
  
   "Я просто в порядке. Я большой мачо, надирающий задницы детективу, как и ты"."Ты лживый мешок дерьма, Алекс. Десять фунтов в однофунтовой сумке"."Это тоже. Само собой разумеется". Я признала свои ошибки перед ним.
  
   "Я задал тебе чертовски серьезный вопрос", - сказал он. Он бросил на меня ровный, холодный взгляд из-за очков. Отчасти напомнил мне Харрикейна Картера, когда он был бойцом. "Ты скучаешь по ней, чувак?""Конечно, я скучаю по ней. Черт возьми, да. Я же говорил тебе, что со мной все в порядке. У меня никогда не было такой подруги. Ты?""Нет. Не так. Ты понимаешь, что вы оба очень странные?" Он покачал головой и не знал, что думать обо мне. Я тоже не знала.
  
   "Она хочет открыть практику там, где выросла. Она дала обещание своей семье. Это то, что она решила сделать на данный момент. Мне нужно быть здесь прямо сейчас. Убедись, что с тобой все в порядке. Это то, что я решил сделать. Это то, что мы решили вместе в Нагс-Хед. Это правильно "."Ага". "Это правильно, Джон. Мы двое так решили."Сэмпсон задумчиво потягивал пиво, как часто делаем мы, мачо. Он раскачивался в своем мягком кресле и подозрительно наблюдал за мной поверх горлышка пивной бутылки. Он "присматривал за мной", вот что он делал.
  
   Позже той ночью я сидел совсем один на крыльце.
  
   Я сыграл "Судный день", затем "Боже, благослови ребенка" на пианино. Я снова подумал о Кейт и о тяжелой теме потери. Большинство из нас учатся как-то справляться с этим. У нас все равно получается лучше.
  
   Кейт рассказала мне впечатляющую историю `=,54", когда мы были в "Нагс Хед". Она была хорошим рассказчиком, перевоплотившимся Карсоном Маккаллерсом.
  
   По ее словам, когда ей было двадцать, она узнала, что ее отец работает барменом в хонки-тонке недалеко от границы с Кентукки, и однажды вечером она зашла в бар. Она сказала мне, что не видела своего отца шестнадцать лет. Она сидела в захудалом, дурно пахнущем баре и наблюдала за ним почти полчаса. Она ненавидела то, что видела. В конце концов она ушла, даже не представившись собственному отцу, даже не сказав ему, кто она такая. Кейт просто ушла.
  
   Она была такой жесткой, и в основном в хорошем смысле. Именно так она пережила все эти смерти в своей семье. Вероятно, именно поэтому она была той, кто сбежал из дома Казановы.
  
   Я вспомнил, что она сказала мне всего одну ночь, Алекс. Ночь, которую никто из нас никогда не сможет забыть. Я не смог забыть это. Я надеялся, что Кейт тоже не смогла.
  
   Глядя в темноту из окна веранды, я не мог избавиться от жуткого ощущения, что за мной наблюдают. Я решил проблему в стиле настоящего доктора-детектива. Я перестал смотреть в заляпанное грязью окно.
  
   Хотя я знаю, что они где-то там.
  
   Они знают, где я живу.
  
   Я, наконец, поднялся в постель и не успел уснуть, как услышал стук в доме. Громкий стук. Постоянный шум.
  
   Проблема.
  
   Я схватил свой служебный револьвер и поспешил вниз, где продолжался грохот. Я взглянул на свои наручные часы. Было три тридцать. Час ведьм. У меня неприятности.
  
   Я нашел Сэмпсона, притаившегося у задней двери. Он был источником шума.
  
   "Произошло убийство", - сказал он, когда я сняла цепи и открыла дверь для него. "Это просто прелесть, Алекс".Конец
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"