Узнав о том, что ее сын Марк переведен в общее отделение центра Временного содержания несовершеннолетних, Амелина решила его, наконец-то, с большим опозданием проведать.
Конечно же, она все-таки, как ни крути ему мать. А сынок в детской тюрьме страдает.
Амелина подъехала к центру Временного содержания несовершеннолетних в Нью-Йорке. Он был большой и напоминал целый комплекс, скорее спортивный, чем тюремный. И решетки были сверху, и сетки сверкали над полем.
Амелину впустили в помещение, заставив пройти через специальный экран сканера.
Молодая женщина думала, что на этом все и закончится, и она увидит сына.
Но главный полицейский сообщил, что она должна пройти личный досмотр.
Амелина была этим неприятно удивлена. Ей представлялось, что обыскивают с раздеванием только самих заключенных.
Ее отвели в комнату с зеркалами и прожекторами. Две девушки-надзирательницы в белых халатах надели на руки тонкие резиновые перчатки. Еще одна в полицейской форме скомандовала:
- Раздевайся!
Амелина уже имела опыт обыска и не стала спорить. Ей не было особо стыдно.
Ну пускай обыщут, раз так полагается. В сериале про жен заключенных, кажется, женщин тоже заставляли раздеваться.
Старшая надзирательница командует:
- Юбку!
Амелина покорно снимает.
Далее следует приказ:
- Блузку!
Молодая женщина снова обнажается.
- Туфли!
Амелина сняла туфли.
- Колготки!
Каждую снятую вещь девушки-надзирательницы в белых халатах и перчатках тщательно ощупывают. Проверяют каждый шов и сгиб одежды.
Старшая надзирательница командует.
- А теперь лифчик!
Амелина покорно сняла, обнажив свою полную, пышную, загорелую грудь с алой клубникой сосков.
Старшая надзирательница не удержалась и взяла ущипнула молодую женщину за грудь со словами:
- Ах круто, ай да какие сисечки!
Амелина строго ответила:
- Не распускайте руки, старший лейтенант!
Та плотоядно улыбнулась и ответила:
- Все равно тебя обыщут голенькую. И ощупают с головы до пят. Давай теперь трусики.
Амелина сняла и их. Ее обыскивали и не раз, когда она раньше сидела. И рыжая краля не высказывала смущения.
Прощупав молодой женщине трусы, девушки в белых халатах приступили к ее полному личному досмотру.
Сразу три пары руки стали щупать Амелину. Разгладили ее длинные, слегка вьющиеся, медно-красные волосы. Потом заглянули в уши, светили фонариками.
Обследовали при помощи пинцета и ноздри, даже сунули в них трубку.
Но особому вниманию подвергся рот женщины. Рука старшей надзирательницы в перчатке, провела за языком, под языком и сверху, потом за щеками, сунулась до гланд. И долго колупалась во рту.
После чего, Амелине стали щупать подмышками, исследовали и руки, и ладони, и пальцы.
Старшая надзирательницы три раза сильно давила Амелине указательным пальцем на пупок, стараясь причинить боль. Но у молодой женщины крепкий пресс, и она даже не поморщилась.
Потом старшая надзирательница приказала:
- Наклонитесь и раздвиньте ноги!
Это была самая унизительная часть процедуры обыска. Амелине на стала спорить. Хотя в нее, рука в перчатке очень крупной надзирательницы, очень грубо впилась. И стала залезать целиком до матки, причиняя боль. И еще надзирательница не стала капать на перчатку вазелин, от чего нежное место задиралось.
Амелина молчала, она старалась представить, что это ее не касается, хотя было очень унизительно и больно. Когда ее обыскивали в прошлый раз, то там надзирательница капнула вазелин и действовала мягко. А эта женщина-горилла хотела и унизить, и причинить как можно больше боли. Они явно колупается куда дольше, чем нужно для обыска.
Амелина с нетерпение ждет, когда это закончится. Явно ее хотят вывести из себя.
Рыжая женщина может отключить эту крупную, с лапами гориллы надзирательницу одним ударом, но тогда сорвется свидание с ее сыном.
При мысли, что мальчишку тоже так грубо и унизительном шмонают, Амелину перекосило.
Больше десяти минут поколупавшись крупной лапой в лоно, надзирательница сунула лапу в пятую точку. Тоже было унизительно, больно и страшно. Она сунула, толстые, длинные пальца очень глубоко, до самой прямой кишки и стала крутить. Амелина старалась сдержать свой порыв, лягнуть надзирательницу-садистку босой пяткой под коленку, или в солнечное сплетение.
Как это все мерзко. Явно, эта баба ненормальная, и хочет унизить Амелину и растоптать.
Вот еще один палец добавила, и стало еще больнее...
Амелина хотела было сказать, что она может подать на надзирательницу в суд, но чувствовала, что тогда будет еще хуже. Тем более, практика показывает, что против полиции суд выиграть куда сложнее, чем против частной компании.
Амелина терпела и даже напевала:
- Зона, зона, зона, зона,
За этапом, строится этап...
Зона, зона, зона, зона,
Где закон из цепких копа лап!
Наконец-то, надзирательнице-горилле это надоело, и она отступила. Теперь две девушки в белых халатах пощупали ей еще и ноги между пальцами, и потерли ступню.
Старшая надзирательницы рыкнула:
- Одевайся! Тебя сыночек ждет!
Марка перед свиданием тоже очень грубо и унизительно обыскали. И это было почти, как жестокая пытка.
Амелина с трудом узнала сына. Его голова была обрита наголо и на ней были следы шишек и ударов дубинками. Лицо у Марка бледное, под глазами темные круги, так как в смирительной рубашке неудобно в карцере, да еще под прожекторами спать. Еще видны, не до конца сошедшие синяки, и пара свежих, поставленных полицейскими.
Правда, сам Марк даже пополнел в тюрьме, и проступил двойной подбородок. Кормили его, как и других малолетних преступников, калорийно, а в смирительной рубашке не подвигаешься. Так что Марка стал словно поросенок. С бритой наголо головой, с шишками и ссадинами, с синяками на пополневшем, детском лице, он был похож на отъявленного уголовника.
Амелина с улыбкой заметила:
- У тебя такой бандитский вид, мой мальчик! Ты стал совсем уголовником.
Марк зло ответил, стиснув кулаки:
- Я и есть бандит!
Молодая женщина заметила:
- Глупо так себя вести, мой мальчик. Ты что, хочешь всю жизнь провести в тюрьме? Причем, похуже чем в этой?
Марк жестко ответил:
- А я хотел бы на каторгу, чтобы похудеть! А то буквально заплываешь тут жиром.
Амелина вздохнула и ответила:
- Это твой выбор. Но ты знаешь, можно добиться твоего освобождения под домашний арест. Будешь жить в моем новом дворце, что я купила в кредит. Там есть и фитнес-зал, и бассейн, и компьютеры, и масса развлечений, даже собственная оранжерея и внутренний сад. Ты будешь в этой роскоши, и твой срок будет идти. А поскольку ты ребенок, то в восемнадцать лет получишь УДО.
Марк с кислой улыбкой спросил:
- А я никого не должен выдавать?
Амелина уверенно ответила:
- Нет! Хотя тебе могли зачесть уже предварительное заключение, дать срок условный. Но я догадываюсь, как это было, и тебе все-равно не поверят.
Марк согласно кивнул:
- Верно! Правда похожа на сказку. Или на галлюцинации. А нам следует придумать, что-то правдивое, но все равно не получится.
Амелина кивнула:
- Есть еще вариант, освободить тебя под залог, и затянуть следствие на годы. Учитывая обстоятельство, это реально. А когда тебе исполнится восемнадцать лет, то тривиально закроют дело.
Марк улыбнулся и уже веселее спросил:
- А что я должен делать?
Амелина с улыбкой, которая веяла добротой, ответила:
- Ничего! По закону, есть такое право. Тем более, ты ребенок. А сейчас, как раз компания по защите детей от полицейского беспредела.
Так что....
Марк согласно кивнул:
- Я понял! Просто вести себя тихо, и меня завтра выпустят.
Амелина пожала плечами и ответил:
- Завтра вряд ли. Суд будет через три дня. И я, как раз приглашу журналистов. Они создадут определенное давление, и тебя выпустят под залог до суда. А потом, мои адвокаты так затормозят процесс, что ты дотянешь на свободе до восемнадцати лет, и дело будет закрыто!
Умный мальчик заметил:
- Слишком хорошо для того, чтобы быть правдой! Я уже немаленький и знаю, что не все получается, как задумано...
Взгляд Амелина стал вдруг холодным и она произнесла:
- А ты знаешь, я передумала! Посиди еще немного. Может, тебе от это и лучше будет. Дело против тебя запутанное, неясное. Пока дойдет до суда, истечет максимальный срок предварительного содержания малолетки под стражей, и тебя все равно отпустят.
Марк зло сверкнул зелеными глазами:
- Хочешь сэкономить на адвокатах?
Амелина улыбнулась и ответила:
- Хочу преподать тебе урок!
Послышался голос полицейского:
- Свидание закончено!
Амелина улыбнулась и повернулась. Марк тоже удалился. Молодая женщина стремилась, как можно быстрее покинуть тюрьму.
Но не тут-то было. Появилась знакомая крупная надзирательница и старший лейтенант. Она плотоядно усмехнулась и ответила:
- В комнату обыска, пожалуйста!
Амелина растеряно пробормотала:
- Меня уже обыскивали. И Марка тоже, что мы можем передать?
Надзирательница жестко ответила:
- Мальчик этот отнесен к особо опасным преступникам. Так что после свидания с ним, самый тщательный личный досмотр, обязательный!
Амелина чуть не плача произнесла:
- И над ребенком, тоже так издеваются?
Громила кивнула:
- Конечно! Остальных ребята еще не так, хотя и их шмонают, но твоего Марка и тебя проверяют по-особому, как самого опасного террориста. Давай, иди.
И вот Амелина снова в комнате с прожекторами и зеркалами. И опять, в который уже раз раздевается перед надзирательницами, одна самая крупная в форме, две другие в белых халатах.
На это раз было и отличие: специальное гинекологической кресло. Кроме того, зондом проверили и кишечник, и носоглотку. А потом просветили прибором желудок.
А одежду не только прощупали, но и просветили рентгеном. После чего, вернули обратно, и она еще пахла электричеством.
Амелину провели по коридорам, заставив заложить сзади руки, разве что кандалов не надевали.
Молодая женщина заколебалась. Если так издеваются над ее мальчиком, родным сыном, может и в самом деле внести залог и освободить ребенка.
Но Амелина вдруг ощутила в себе злость и решила, что пусть Марк помучается. Тем более, действительно, до суда по делу очень далеко.
Пока не выяснили, как унес пацан лет одиннадцати десять тонн золота, дело не закроют, и в суд не отправят.
Свидание, впрочем, пошло на пользу Марку. Его, разумеется, снова обследовали, но все-таки выпустили из карцера. А это проще. Он вернулся в камеру к китайцу-пацану. Тому, правда, скоро четырнадцать и его переведут к ребятам постарше.
Марк теперь приобрел уважение среди мальчишек. И мог уже жить, как и все. Тренироваться в качалке, плавать в бассейне, смотреть по телевизору мультики. Играть и в футбол. Если не считать постоянного наблюдения, то жить тут можно. Типа бесплатного детского лагеря. Разве что раз в неделю вызывают к психологу и какие дурацкие вопросы задают, и картинки показывают. И еще обыски, разумеется, куда без них.
Но хоть мышцы тренировать можно, и Марк ощутил, что его фигурка становится более рельефной и стройной. А качалка для малолеток в тюрьме неплохая. И даже если без замечаний, можно часок на игровой приставке развлечься.
Марк даже подумал, что недаром есть штрафные тюрьмы, можно так и страх перед наказанием потерять.
А Амелина снова "забыла" о сыне. У нее очередной бой с Джордж Чарли. И снова за звание абсолютного чемпиона мира, в более тяжелой весовой категории. А именно, первый средний вес до 69,9 килограмм. Как раз хорошо, что появился там абсолютный чемпион сразу по четырем версиям.
До боя остались считанные дни. Желание драться есть у всех. И ожидаются колоссальные сборы денег.
Амелина же решила подраться снова в боях без правил. Так размять свое мускулистое и сильное тело.
За ней увязался мальчик-демон Олег. Он спросил:
- А ты своего сына освобождать не будешь?
Амелина ответила:
- У него все хорошо.
Олег заметил:
- Нужно, чтобы он посещал занятия в школе. А то там одни учатся, другие нет!