Рыбаков Артём Олегович : другие произведения.

Игрушки. Выше, дальше, быстрее

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 6.04*34  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Отдаю дань модной теме "попаданцев"


   "Игрушки".
  
   Сейчас все каким-нибудь спортом увлекаются. Как любят журналисты писать - "экстремальным". Кто "челленджами" увлекается, кто с парашютом в горах прыгает... А я в страйкбол играю. Есть такое увлечение у "менеджеров среднего звена". Это игра в "войнушку" для взрослых. Оружие - точные копии настоящего, но пластиковыми шариками стреляет. В ларьках китайские "пестики" видели? Вот такое же оружие, только раз в тридцать дороже. По весу от настоящего почти не отличается, а уж по виду... Ну, и играют люди по всему свету в войну... Нет, не пейнтбол это - тут дух немного другой. Никакой краски, всё на честность. Свои "пули" сам считаешь. Из защиты - только очки. Ну, это всё техника, а в хобби этом для меня главное - люди. Вот и у нас команда (Да, игра эта, в основном, командная. Иногда и "пятьсот на пятьсот" рубимся, со штабами, укреплениями, техникой). Нормальная у нас команда, самая, что ни на есть менеджерская: два майора, капитан, три "старших", а вот сержантов (ну куда в армии без них?) - только трое. Естественно, все "бывшие". Хотя зудит у всех. А что? Приятно в выходные по кустам, да лесам пошататься, да в хорошей компании у костра посидеть.
   "Головка" команды у нас знатная - майор армейской "спецуры" (с опытом БД), и "альфонс-трюкач" из первого, легендарного состава. Не стареют душой ветераны! А другие команды нам завидуют чёрной завистью. Хотя "по жизни" - все бизнесмены или наёмные, так скажем, работники... Дизайнеров много. Я, вот, командую отделением "директоров". На десять человек личного состава у меня приходится 5 арт-директоров и два режиссёра (по-английски так и будет - director). Вот и играем вместе уже лет семь.
   Командир наш как-то сказал: "А что, весело! Имитация действий спецназа силами стройбата из студентов-дистрофиков". А ещё один хороший человек сказал, что это - "самое хаотичное и несуразное собрание людей в военной форме". Ну да не о том речь...
   Игры у нас разные бывают - и маленькие, когда человек пятьдесят-сто на полигоне шарятся, и большие - от трех сотен до бесконечности. (Ну, про бесконечность я, конечно, загнул, но "манёвры" на полторы тысячи участников я помню.) Играем, в основном, дома, но и в "командировки" тоже ездим. В Питер там, Киев или даже за границу. Ах да, совсем забыл упомянуть, что в этой игре редко когда победители бывают. Нет, конечно, кто-то может кричать: "Наши взяли водокачку!", но я лично считаю, что масштабы не те. Не то, что "битва за домик паромщика", а, скорее, "драка в песочнице".
   А в последнее время полюбили наши ездить на "игрушки" в братскую Белоруссию. Там какая-то большая шишка усмотрела в нашем развлечении "большой потенциал в молодёжно-патриотическом" смысле и страйкболистам дали зелёный свет. И полигоны армейские, на которых мудохаться не надо, отрывая траншеи и строя огневые точки, и технику для большего фана подгоняют. И вообще...
   Ну, поехали мы на "Дороги Афгана". Это игра такая, по-мотивам десятилетней резни, так сказать. А поскольку Минск - это не Бронницы, то и поехать смогли далеко не все из команды, а только семь человек.
   Приехали в Минск, похмелились пивом местным, а тут и автобус до полигона подали. Лепота!
   Приехали, во вводные вчитались... Надо сказать, что патриотическая направленность белорусов на вводные отпечаток наложила: все команды, кто в советском или российском "комке" "выступает", те, естественно за ОКСВА играют. Ну а "натовские ренегаты" - за "духов". Парень из наших, Люк у него позывной, (во времена оны 3 года "за речкой" оттрубил в разведке ВДВ), как приехал, так перевозбудившись, на базар помчался - барашка покупать. Как он нам сказал: "Это что же за "дух", если от него курдючным салом не воняет?". Ну а остальные члены "банды" стали к "войне" готовиться.
   Пока мы Люка с бараном ждем, я вам представлю всех участников дебоша.
   Командиры наши:
   Шура-Раз, позывной - "Фермер". Майор-армеец в отставке. Любит нас "строить", и мы ему за это благодарны. Не дает он, знаете ли, действу окончательно в пикник превратиться. Именно его стараниями у нас и не принято действовать в экипировке "паркетного" страйкера: два магазина на 300 шариков и шоколадка в кармане, плюс кэмелбэк с пивом за спиной. Таскаем и верёвки, и шанцевый инструмент и паёк на три дня.
   Шура-Два, позывной - "Бродяга", виртуоз и ас "мочилова в сортире". С пистолетом - Бог. Но, старость - она, конечно, не радость. Поэтому мы его золотые руки и бриллиантовую голову используем не только как подставку для каски. Он у нас больше по управляемым МВЗ, да радиоборьбе. Ну, ещё и как кладезь "маленьких советов" и "домашних заготовок".
   Шура-Три, он же Люк (не, не тот, что в канализацию ведёт, а который Скайуокер). Капитан из вэдэвэшной разведки. Как по кустам поползать и "языка" привести - это к нему. Вот только страйкболисты в плен плохо сдаются - "смерть" то здесь игрушечная, так что они в "рэмбов" до последнего играют, а методы "непосредственного физического воздействия" правилами запрещены.
   Серега. Среди страйкбольной кодлы известен как Док. Наше всё! И пошутить и закопать. В миру - скромный КМН-стоматолог. После того, как в его "нежных, но цепких лапах" перебывало полкоманды, носит почётное звание "наш Менгеле". Хотя, "зубнюк" действительно классный. Вечное хобби - военно-полевая хирургия. Балагур и весельчак, хотя юмор иногда специфический, с отчётливым душком прозекторской.
   Вано. Откликается на погоняло "Казачина". Весел и рукаст. Мастер изготовления похлёбки из требухи и взрывателей. Буквально на каждом выезде презентует команде новую "цацку" натяжного, нажимного или ещё какого действия. В свободное от "войны" время снимает документальное кино.
   Алик. Он же "Дохлая башка" (от официального позывного "Totenkopf"). Один из немногих в команде германофилов. Слегка знает немецкий. Надёжный товарищ. Как лирическое отступление скажу, что команда наша "моделирует" бундесвер. Ну, нравятся нам эти мелкие пятнышки, нравятся! Да и германец всегда противником серьёзным был, не то, что пиндосы какие.
   Ну и ваш покорный. Зовут меня Антон, а позывной - "Искусник" или "Арт". Натура я тонко чувствующая, к рефлексии склонная. Музыку, опять же, классическую люблю. Но прозвали меня так не за это, а за любовь к другим искусствам, боевыми именуемым. Ножики всяческие люблю до дрожи. Особенно камрадам нравиться, что я ножики из резины плотной, правилами разрешенные, кидаю направо и налево, а когда супостат вопить начинает, что, дескать, "плашмя ударило" или "ручкой стукнуло" в руке у меня железный появляется и, отправившись в недолгий полёт к какому-нибудь ближайшему дереву, всегда втыкается. Док говорит, что я владею "искусством убеждения". Срочку я оттянул в славных погранвойсках, но ни ордена, ни даже медали завалящей не добыл. Скажу честно, я даже нарушителя живого ни разу не видел (ну не считать же ту толпу в пять сотен турок, что тогда через пропускной пункт в 91-ом ломанулись, за нарушителей? Нам так и сказали: "Это не нарушители! Огня не открывать!" И отмахивались мы тем, что под руку подвернулось. Я, лично, - скребком, которым мостовую ото льда чистят.). В обычной жизни занимаюсь тем же, чем и Казачина, то есть развлекаю народ движущимися картинками.
   Прочитав про нас, таких весёлых, читатель с чистым сердцем может сказать: "Вот дебилы великовозрастные, в войнушку не наигравшиеся. В Чечню чего не поедете?" Понимая всю степень читательского негодования, тем не менее, отвечу: "А оно нам надо? Что мы там забыли?". Три Шуры кровянки своей "за нашу Советскую Родину" пролили не мало. И своей и чужой. Я на Кавказе поскакал ещё при Союзе. А Казачина из Ставрополья, из станицы, что на берегу Терека стояла. Почему, вы спросите, стояла. Так не живут там люди больше. Пожгли её в первую Чеченскую. Ванька как-то рассказал, как они с отцом и односельчанами из карабинов отстреливались, пока бабы с детишками, погрузившись в тракторные прицепы, в райцентр эвакуировались. Ну, хватит о грустном, тем более что со двора, где уже минут десять как не слышно жалобного блеяния барашка, доносятся гораздо более заманчивые звуки.
   - "Ахашени? Шура, об чём спич? Наливай, конечно!". Ну, я побежал...
   ...
   Согласно вводным для этой игры, наша доблестная банда "бундесмоджахедов", совместно с "ваххабит-маринами" и "3-им Её величества Пуштунским полком", должна была всячески мешать доблестным Советским войскам путём перехвата караванов. И стало нам слегка грустно... Это у нас в Подмосковье или где под Питером страйкбольный караван представляет собой цепочку людей, уныло тащащих мешки или ящики с "ценным грузом" (обычно песком). А тут, кто-то из администрации Батьки поднял трубочку, и на полигон пригнали полтора десятка новеньких армейских "мазов" и пяток бэтэров для сопровождения. А мы, значит, всю эту машинерию отлавливай? Притом, что гранатомётов во всей страйкбольной тусе едва пять штук наберётся. Да и то эти самопальные "шайтан-трубы" имеют эффективную дальность метров двадцать, не больше. Конечно, если сравнивать с дальностью боя "приводов" (это мы так наши автоматы на электрической тяге называем), то неплохо. Но для отлова колонны - маловато будет. Хотя, и это не может не радовать, фугасы использовать разрешили.
   Надо сказать, что для игры нам выделили нехилый "пятачок" шесть на семь километров северо-западнее Минска. Вменяемых дорог там всего три, но и перекрыть их силами ста с небольшим человек - задачка ещё та, тем более что в конвое меньше трех десятков рыл обычно не ездит. Игра должна была начаться завтра в 9 часов утра, поэтому мы решили, как Ленин говорил: "Воевать - так по-военному". То есть доесть барашка и допить дефицитное у нас грузинское вино, затем собраться и выдвинуться в отведённый нам район, где и заночевать, освобождаясь от груза цивилизации, а рано поутру провести вдумчивую рекогносцировку. Тем более что наше присутствие на общем построении было необязательным, а связь с организаторами можно и по рации поддерживать. Сказано - сделано!
   ...
   Ушагали мы километра на три от палаточного городка и встали на ночёвку. Тенты натянули, лапником и травой замаскировали. "Нычки" для припасов выкопали. Костерок в ямке, по всем правилам, развели. Минут сорок потрындели, добивая запасы красного сухого, и на боковую.
   В шесть утра, все, как молодцы-огурцы, повскакивали умылись в ручейке, что крайне удачно неподалёку протекал, и засели "коварство сочинять". Тут командир и говорит нам с Люком:
   - Вот что, гады, вы, наши ползучие. Давайте-ка, смотайтесь до дороги. Она, вот здесь, метрах в восьмистах, - и пальцем на карте показал, - Прикиньте там хрен к носу, кроки составьте...
   В этот момент из палатки вылез Бродяга:
   - От ведь раздолбаи! Договаривались же, что в полседьмого на связь выйдем!
   - А ты на какой частоте их теребишь? - спросил я.
   - Как оговорено, на 145 два нуля...
   - Ну, значит, не проснулись ещё. Саш, это же не армия, а страйкбол. Полчаса туда, полчаса сюда. Сам что ли не знаешь?
   - Так, с этим мы сами разберёмся. - прервал нас Фермер. - На какой с вами вязаться?
   А мы только год как перешли на чудесные яповские "Вертексы". Для наших забав - лучше не придумаешь. Вседиапазонка двухканальная. По любому лесу на пять километров достаёт. Сканер-шманер. Но самое удобное - это два канала. На один мы обычно вешаем общекомандную связь, на второй - связь внутри отделения или группы. Лепота!
   - Давай, что бы нищебродов отсечь, 255 и три пятёрки. (Переводя с нашего жаргона - частота 255.555 МГц. Дешёвые рации, которыми оснащено большинство игроков, на этой частоте работать не могут. С гражданским СВ диапазоном (27 МГц) и частотами экстренных служб тоже пересечения нет).
   - Лады.
   Цапнув по паре угольков из кострища для наведения "утренней красоты" на наших уже слегка небритых физиономиях, мы с Люком потыгдымили по утреннему лесу. Люблю я такие моменты! Тихонечко идёшь себе по просыпающемуся лесу. В руках - верная Г-3. На морде - соответствующее серьёзности момента выражение. Глазками шустро шевелишь - под ноги - вперёд, под ноги - вперёд. Бодрит!
   Минут за двадцать доскакали мы до чудненького пригорка метрах в пятидесяти от пыльной грунтовки (хотя на карте обозначена сея колея была как дорога с твёрдых покрытием). Для засады пригорочек далековато был, а вот для наблюдения - самое то. Дорогу метров на пятьсот в каждую сторону видать. Тут из-за леса донеслось какое-то баханье, типа канонады. Ну да бульбаши это любят - в том году они такой салют со спецэффектами заделали - мы еле спаслись. Ну, это, какими отморозками надо быть, чтобы по игровой территории раскидать канистры с бензином и присобачить к ним по 50 грамм тротила. Часть народу об этом предупредить забыли. Мы тогда в домик один вошли, ну, почистили его, и тут один из наших увидел такую вот сюрпризину в дальней комнате... Как мы бежали! Сайгак по сравнению с нами - черепаха! Самое смешное, что неведомый (к сожалению!) кудесник рванул этот "подарочек" примерно через минуту после того, как последний из наших покинул дом. Ха-ха три раза!
   Люк ползал пока по обочинам, прикидывая, как было приказано, "хрен к носу", а я, с комфортом расположившись под кусточком и прикрывшись от комаров и докучливых глаз любимым шарфом-сеткой, обозревал окрестности в пентаксовский восьмикратник. Из за леса донеслось отдаленное стрекотание "ураловских" движков (в молодости я немного тусовался с доморощенными байкерами, так что звук ирбитского "оппозитника" мне знаком). Переведя взгляд в сторону мотоциклов я остолбенел... Торопливо нащупав тангенту, я прошипел:
   - Люк, ныкайся. Тут фигня нездоровая.
   - Что там? - раздалось в наушнике.
   - Ты будешь смеяться, но как в анекдоте: "война и немцы".
   - Не понял тебя. - раздалось в наушнике.
   - Сань, дозор на мотоциклах, но странный какой-то... Ты там заховайся и посмотри что да как... - Нет, Белоруссия, конечно, страна богатая на сюрпризы, но на мой непросвящённый взгляд что-то многовато они антикварной техники на полигон вывезли. Я насчитал четыре "семьдесятпятых" БМВ с колясками, два "Цюндаппа" KS600 с их крайне характерной рамой и ещё пяток незнакомых мне лёгких мотоциклов - то ли NSU, то ли ещё какая-то экзотика... Причём на колясках двух тяжёлых мотоциклов я заметил самые настоящие "эмгачи", причём не киношная лажа, а честные "тридцатьчетвёртые". А приглядевшись, я разглядел в бинокль в руках одного из колясочников Erma-EMP, с весьма характерной деревянной рукоятью в передней части цевья. Всё страньше и страньше... Честно скажу, оружие я люблю и разбираюсь в нем, но ни одного такого зверя я в живую не видел, только на картинках. А тут у массовки из кино... Пусть даже у реконструкторов прожженных... Таких машенен-пистолей и в музее Вооруженных сил то четыре штуки, да и то в запасниках, мне друг, там работавший говорил. Поясню, для незнакомых с темой: вы видите человека "одетого" на "пять тонн баксов", сидящем на чём-то явно украденном из музея и держащем в руках нечто, что и в музеях то далеко не всех есть. И, самое главное, делающем это привычно! Но находитесь вы не на даче у приснопамятного Абрамовича, и не на молодёжном слёте в Куршавеле, а в белорусском лесу, то мои чувства станут вам понятнее.
   Нажав тангенту, в виде кольца одетую на указательный палец левой руки, я скороговоркой зашипел в рацию:
   - Люк, здесь Арт. Лежи тихо, слушай. Что-то мне всё это очень не нравиться.
   В голову лезли всякие обрывки из ставших в последнее время весьма популярными книг в жанре альтернативной истории. Но, вроде, молния в нас не била, автобусы с громоздкой аппаратурой мимо не проезжали и костров под пятисоткилограммовыми авиабомбами мы не разводили...
   Вытащив из подсумка рацию, я переключился на основной командный канал:
   - Арт в канале, вызываю Фермера.
   - Фермер в канале, слушаю тебя.
   - Командир, тут какие-то непонятки странные. Мы жалом ещё поводим и минут через 15 в вашу сторону выдвигаемся.
   И надо же такому случится, что в это самое мгновение из лесочка, находящегося метрах в трёхстах по ту сторону дорогу выехала машина. Шепнув в рацию: "отбой", я навёл бинокль на грузовичок. "Ешкин кот!" - пронеслось в голове. - "Полуторка, причём довоенная. Тентованная. Это что слёт антикваров всея СНГ?" Мотоциклисты, как по команде (а может и была команда?), остановились, не доехав до моего пригорочка метров двести. Очень грамотно растянувшись вдоль обочины они внезапно начали садить из обоих пулемётов по грузовику!
   "Мать твою! Это что же такое!". В полном вселенском афиге я зачем то посмотрел в бинокль на грузовик. Дыры в лобовом, измочаленные борта, пробитый и спустивший передний скат - всё это говорило мне, что стреляют тут не пластиковыми шариками! Водитель грузовика тряпичной куклой висел на руле, однако дверь кабины с противоположной от немцев стороны была распахнута...
   - Тош, что за херня? - раздалось у меня в ухе.
   Вернувшись на групповой канал я ответил:
   - Ты всё равно не поверишь, Саня. Давай ноги в руки и на карачках ко мне. Пора сваливать.
   Через пару минут кусты чуть ниже по склону зашуршали и оттуда, действительно на четвереньках, выбрался Люк. Бодро шевеля всеми четырьмя конечностями, он взобрался на холмик.
   - Что тут у нас?
   - Немцы. Стреляют. По настоящему стреляют. Вон, на полуторку глянь. - сказал я протягивая ему бинокль.
   - Это что ж такое то, мля... - шепотом выматерился он.
   - У меня две версии - одна хреновей другой.
   - Ну?
   - Или провал во времени.
   - Или? - Саня с недоверием посмотрел на меня.
   - Или прибалтийские нацики решили напасть на Белоруссию!
   Сомнения в моей психической полноценности явственно отразились на лице Люка. Но, не сказав ничего, он поднял к глазам бинокль, вглядываясь в происходящее на дороге.
   - Да, оружие у них настоящее, гильзы в песке блестят, - пробормотал он. - Вот что, Тоха, давай пойдём к нашим.
   Незамеченные немцами, мы спустились с холма и, словно лоси в пору гона понеслись к лагерю.
   ...
   В лагере нас встретила обычная предигровая суета, разве что из-за малого количества народу, было непривычно тихо.
   - Ну, докладывайте, - встретил нас командир.
   - Саш, - глядя ему в глаза, начал я, - собери всех...
   Когда ребята, как обычно перешучиваясь и подкалывая друг-друга, расселись вокруг нас, я обвёл друзей взглядом, и, глубоко вздохнув, начал:
   - Вы, конечно, можете меня положить на вязки и колоть галоперидолом, но, похоже, мы провалились во времени. В 41-й.
   Все в недоумении уставились на меня, а Док пробормотал:
   - Это как в той книжке, что ты мне давал? Как её - "Пытки и разврат"?
   Шутка повисла в воздухе...
   - "Попытка возврата", - поправил Дока интеллигентный Тотен.
   - Тох, а ты грибов никаких не ел? - участливо поинтересовался Казачина.
   - Короче! - я повысил голос, - там, на дороге, причём, прошу отметить, грунтовой, а не асфальтированной, тусуются два отделения немцев. С ног до головы одетых в такой антиквариат, что любой из "22-го полка" продаст за него последнюю почку. И эти самые "реконструкторы" у меня на глазах расстреляли из пулемётов нашу, советскую полуторку. Да, и за лесом я слышал канонаду.
   Слово взял Люк:
   - Насчёт провалов во времени и антиквариата я не уверен. Я в этом не Копенгаген. Но стволы у них не игрушечные, уж можете мне поверить!
   В разговор вступил Бродяга:
   - Я сканер немного погонял. Ни на одной частоте выше "сотки" ничего нет.
   Командир посмотрел на меня и спросил:
   - Какие варианты? Ты говорил, что читал про такое...
   - Сань, так то фантастика была...
   - Я в жизни с такой фантастикой сталкивался, куда там Стругацким. Так что давай, шевели мозгой!
   - Ну, если по аналогии... Док, принеси мне мой рюкзачок, будь другом... Так вот, я бы порекомендовал Бродяге пройтись сканером по длинным волнам, а Тотену послушать немецкий. С оружием у нас голяк полный, если холодняка не считать. - добавил я, вытаскивая из принесённого Доком рюкзака, свой любимый кукри.
   - Вот. - Бродяга вытащил из кобуры свой эксклюзивный резинострельный "Стечкин".
   - Да уж, против "эмгачей", "эмпэх" и "каров" - самое то! - саркастически усмехнулся Казачина.
   -Особенно, если учесть, что мы в районе бывшего Минского Ура, - добавил я.
   - Короче, слушай мою команду! Ближайшие полчаса Бродяга и Тотен шерстят эфир. Ты, Тоша, выдавливаешь из мозга все, что нам может пригодится. Люк с Казаком - в дозор. А Чапай думать будет. Разойдись!
   Я поднялся, собираясь отойти в кусты поразмыслить, но голос командира остановил меня.
   - Тош, погоди.
   Я опустился на корточки.
   - Что предложишь?
   - Ну, пока со временем не определимся, я не знаю. Хотя, по моим ощущениям, это - 41-й!
   - С чего ты решил?
   - Немец больно наглый, но и не пуганый. И по местности. Здесь до 44-го больше боёв не было. 41-й и 44-й.
   - Допустим.
   - Надо до позиций прогуляться - оружие поискать. Флажки с комка немецкие спороть...
   - О! Погодь... Слушай мою команду! Флажки бундесовские и нашлёпки спороть и сдать мне.
   Он опять посмотрел на меня. Кивком предложил продолжить...
   - Надо решить, что делать будем.
   - А мы что делаем?
   - Нет, я в глобальном смысле. Через фронт нам нельзя - за шпионов на раз сойдём. Если только партизанить до подхода наших.
   - Так это надолго всё.
   - Сань, тож я бы знал, - с некоторой обречённостью ответил я. - Кстати, может мосты заминируем?
   - Чем? Калом что ли?
   - Снаряды на позициях поищем, а взрыватели у нас есть.
   - Тош, ты что, воевать решил?
   - А что, как вариант... Мы же ничего пока не знаем.
   Саша отвёл глаза, а потом достал из кармана фляжку:
   - Глотни, и успокойся. Это приказ!
   - Кстати, Сань, у нас еды на трое суток, ну на пять, если экономить...
   - Тош, я вот чего думаю, давай выясним где мы и когда мы, а уж потом фибрами души трепетать будем... А то, сейчас, себе мозг выносить бессмысленно.
   - Мужики, сюда давайте! - раздался негромкий крик от тента, под которым колдовал со своей электроникой Бродяга. Он щелкнул каким-то тумблером, и из крохотного динамика отчётливо донеслось:
   - "В течение ночи с 10го на 11 июля существенных изменений на фронте не произошло. Наша авиация в течение дня сосредоточенными ударами уничтожала мотомеханизированные части противника, атаковала авиацию противника на его аэродромах и бомбила Плоешти. По уточненным данным нашей авиацией в течение 9 и 10 июля уничтожено 179 самолетов противника"
   - Пипец, приплыли - сказал кто-то, из стоящих за спиной, а меня пробил холодный пот.
   - Саш, приглуши эту бодягу, - сказал командир.
   - Ну, что делать будем, дорогие? - продолжил он, обводя взглядом поникших друзей.
   - Тоха, предлагает воевать до 44-го... Да он сам обрисует ситуацию. Давай, историк!
   У меня внезапно запершило в горле. Я попытался вздохнуть и зашёлся в приступе странного кашля. Добрый Док немедленно "похлопал" меня по спине.
   - Мужики, - начал я - вариантов, у нас, в принципе, не много... Я к немцам служить не пойду, а через фронт пробиваться - шансов мало, да и на той стороне нам стопроцентный каюк. Мы же здесь - как дети малые. Я Сане предложил партизанить... - в этот момент я наткнулся на остановившийся взгляд Тотена.
   - Алик, ты чего? - я легонько тронул его за плечо.
   - А? Что? - встрепенулся он. - Я про Мишку и Маринку задумался. Как они там без меня будут?
   И все замерли. Каждый думал о своих. У командира сын уже взрослый, в институте учится, потому и не поехал с нами. У Бродяги - три дочки и сын. У Дока дочка маленькая. У Люка - тоже. А моему Пашке только два годика исполнится... Ёкарный бабай! Вот они стоят - мои друзья, без дураков друзья. Надёжные взрослые мужики. Кормильцы. Надёжа и опора своих семей, которые остались где-то там - 60 лет тому вперёд! И глухая тоска пробивается через сведенные судорогой скулы Дока, кривую полугримасу-полуухмылку Люка, светится в печальных аидских глазах Бродяги, и тяжелыми каплями собирается в уголках глаз Тотена. Я понял, что горло моё опять свела непонятная судорога. Очень захотелось бросится под тент, зарыться с головой в спальник, и заплакать от подступившей из ниоткуда тоски.
   Вдруг, всплывшие в голове воспоминания, заставили меня встряхнуться
   -Какое число сегодня? Одиннадцатое, так они сказали?
   - Да, верно - ответил мне Казак.
   - Три дня назад наши сдали Минск, - упавшим голосом сказал я.
   - Что? Это то тут причём? - переспросил Фермер.
   - Повторяю, три дня назад, восьмого, немцы ликвидировали минскую группировку наших. Мы - в глубоком тылу немцев. Те, кого мы с Люком поутру встретили - скорее всего из разведбата какой-нибудь дивизии второго эшелона. Да, и ещё. Не спрашивайте меня, когда всё это закончится. Я - не знаю!
   В разговор вступил Бродяга:
   - Если отряд делать, то база нужна. Здесь, должны быть базы с закладками.
   - Должны то они должны, но ты координаты знаешь? - ответил Фермер. - Нет? Вот и нечего умничать.
   - Саш, а у тебя из стволья, что с собой? - спросил я Бродягу, больше чтобы отвлечь его от грубого тона командира.
   - Маузер, парабеллум и Кар снайперский.
   - О, то, что нужно!
   Друзья непонимающе уставились на меня.
   - Ну, оружие то нам нужно?
   - Да. - за всех ответил Док.
   - А как его взять? А с этими игрушками можно на понт кого-нибудь взять, пока нормальным не разживёмся.
   - И много ты напонтуешь? - спросил Док.
   - Серёг, прикинь, ты водила в каком-нибудь тритыщипервом автобате дивизии третьей волны. Остановился на обочине поссать. И тут на тебя из кустов вылазят три леших и целятся из люгера и винтаря. Ты бы метаться начал?
   - Я - скорее всего... А хрен меня знает, - честно признался Док.
   - О тож! Но в ножи, конечно, надёжнее. Хотя я ни разу спокойно людей не резал. Знаю как, тренировался, а вот в реале...
   - А в операционной? - не унимался Док.
   - Ох, Менгеле ты наш. Это же не то совсем.
   - Вы ещё про слезинку ребёнка вспомните, интеллигенты хреновы! - подключился Казачина.
   Всё-таки пластичность психики - великая вещь! Может от того, что я неоднократно прокручивал в голове сюжеты любимых книг и до пальцевой хрипоты спорил с коллегами по альтисторическим форумам, но говорить у меня получалось с известной долей убедительности.
   Командир наш, уложив в голове всю несуразицу ситуации, вновь взялся за дело
   - Так, всем отсоединить аккумы от приводов - они нам для питания раций пригодятся и для подрывов. Оптику и коллиматоры снять. Всё оружие, не соответствующее времени - упаковать и в нычку!
   - Командир, нам глушаки могут пригодится, -пришла мне в голову светлая мысль.
   - Верно, особенно с твоего "сокома" - он по правильному сделан. Так, Тоха, говоришь, у дороги машину расстреляли.
   - Так точно.
   - Давай, вместе с Люком и Тотеном туда, может там чем поживится удастся.
   - Понял. Оставайтесь на приёме. Бродяга! Я люгер возьму?
   - Бери. И "Стечкина" не забудь - пригодится.
   И мы пошли.
   ....
   Ориентируясь по приметам (головным шел Люк) мы вышли к памятному холмику. Убедившись, что дорога пустынна - поднялись на него и замаскировались.
   - Давай думать, как на ту сторону нам попасть, - предложил я Люку.
   - А что тут думать. Метров на 50 налево, под насыпью дренажная труба есть, я проверял.
   - Алик, слушай внимательно! Мы оставим тебя здесь. Наблюдаешь за окрестностями! Внимательно! Десять счётов смотришь вправо, затем медленно оглядываешь противоположную сторону... И опушку того леса и поле...Затем - десять счётов левую сторону. Затем в обратную сторону. Перерыв - тридцать счётов. Во время него слушаешь и смотришь просто глазами. Просто скользи взглядом по миру. Понял?
   - Да, а зачем так сложно?
   - Тщательность, но без рутины. К тому же, у твоего бинокля поле зрения узковато. Распухший "театральник". Ну, мы пошли...
   Перебравшись по дренажной трубе (Ох, где же вы роскошные бетонные трубы современности?) на противоположную сторону, мы двинулись по влажной ложбине в сторону "газика". Где на четвереньках, а где - просто пригнувшись, мы довольно споро преодолели триста метров. Остановившись метрах в двадцати от машины, внимательно осмотрели ближнюю к нам опушку. Затем броском добежали до полуторки.
   С водителем всё было ясно - два входных отверстия в левом боку. Пока Люк, присев на колено, смотрел по сторонам, я заглянул в кабину. Есть! Вот он мой сладкий. Короткий мосинский карабин стоял в зажиме между сиденьями водителя и пассажира. Аккуратно отцепив водителя от руля, я опустил тело на землю. Забравшись в кабину, выдернул карабин из крепления и приоткрыл затвор. Ура! Протянул карабин Люку:
   - У водилы подсумки на поясе. И нагрудный карман проверь. Документы, то сё. (Если, читателя смущает, то, что я не испугался трупа, отвечу. В ранней юности собирался я поступать в мед. Хирургом, понимаиишь, стать хотел. Отчего и медулище закончил, и в больнице поработать успел. Санитаром, а потом и операционным. Да и пять лет в криминальных новостях - ко многому приучают.) Тут мой взгляд зацепился за командирскую сумку, сиротливо валявшуюся на полу со стороны пассажира. Трофей, однако. Подняв сумку, надел её через плечо.
   - Люк, давай кузов проверим!
   И, нажав тангенту:
   - Тотен, Арт в канале. У нас - всё путём. Бди. Как понял?
   - Тотен в канале, у меня - тихо. Отбой.
   (Ох, сколько мы в своё время бились в команде, нарабатывая процедуру радиообмена. Однакож "не плохо для лоха" выходит!)
   Кузов был завален какими-то тюками и папками. Перевалившись через борт, я, перерезав связывающую папки бечёвку, наугад открыл одну из них. "Опаньки! Дело! Уголовное!" Пересмотрев ещё пару папок, вывесился за борт:
   - Люк, эта машина - райотдела милиции.
   - И что?
   - Здесь сейф есть. - упомянул я ещё одну находку. - и пишмашинка!
   - А она та нам на кой?
   - Ну она нам, может быть, и не к чему, а вот в сейфе бланки документов должны быть. Паспорта, справки всякие...
   В этот момент из кустов раздалось: "Стой! Руки вверх!"
   Поскольку я лежал грудью на борту, мне ничего не оставалось, как, придерживаясь за борт, кувыркнуться вперёд, надеясь, что мой копчик переживёт встречу с родной землёй. Приземлился удачно - первыми земли коснулись ноги. Распластавшись на пыльной траве, я торопливо откатился под машину. Люка нигде не было видно, а в кустах я мельком заметил грязно-белое пятно. Точно мент - белая летняя форма. Повернувшись на левый бок, я вытянул из нагрудных ножен любимый "сог", затем, сам не понимая зачем - парабеллум Бродяги.
   - Я сказал: "Руки вверх"! И выходи по одному! - ещё немного, и голос говорившего "даст петуха"!
   Наушник зашептал голосом Люка:
   - Тоша, вылезай. Я его сделаю. А то мы здесь отсвечиваем как чирей на жопе.
   Ох, как мне не хотелось вылезать, божеж ты мой. Засунув люгер сзади за ремень (а вот сам не знаю, зачем?), я каркнув "погоди, не стреляй", полез из под машины.
   Он вышел из кустов. Ну точно, дурачок! Он что же думал я здесь один? В ухе послышалось: "Я его взял". Глядя на оторопевшего сержанта ГБ я подумал: "Да уж, он удивился больше, чем я". Несколько секунд мы стояли, замерев и разглядывая друг друга. Молоденький сержант с лейтенантскими "кубарями" на грязной, кое-где порванной белой форме и ваш покорный слуга, в образе диверсанта конца века - удобный "бундесовый" комок в мелкие зелёно-серо-красные пятнышки (его прообраз будет создан только в 43-м), разгрузочный жилет со множеством подсумков (на заказ, под себя шил!) с привязанными "лохматушками", небритая рожа в разводах угля, на голову поверх "флековой" банданы накинут шарф-сетка, ниспадающий на плечи, на бедре пустая "тактическая" кобура. Картина "Встреча двух эпох"!
   Что-то пауза затянулась... Похоже, сержант не рассмотрел, кто же это в подведомственном имуществе копается. Думал уголовники или дезертиры какие.
   "А может пресануть его?" - мелькнула мысль. "Как там в "весёлые девяностые" говорили? "на базаре съехать"". Тем более, что Люк прикрывает.
   Вспомнив подвиги товарища Лисова, но не забывая, что наган в руке у сержанта - настоящий, я собрался с духом и командным голосом гаркнул:
   - Сержант! Ко мне!
   Тот торопливо сделал два шага ко мне. Я решил развить успех:
   - Старший лейтенант госбезопасности Садовский! Спецгруппа Особого отдела! Ваши документы! - а в голове пульсировало: "О боже! Что за херь я несу!"
   Сержант в замешательстве слегка опустил ствол нагана. Потом, видимо сомневаясь, посмотрел на меня, и, запинаясь, произнёс:
   - Сержант госбезопасности Дымов. Ваши документы! - но прозвучало это совсем не убедительно, а наоборот - испугано.
   Левой рукой демонстративно потянувшись к нагрудному карману (там, и в правду, я ношу паспорт, удостоверение и права), я качнулся влево, и взяв на контроль наган правой, завернулся гэбешнику за спину. Подбив коленей, левой захват за шею - и наган у меня в руке, а сержант повис на ослабевших ногах, удерживаемый от падения моими пальцами на кадыке и стволом нагана у своего правого глаза.
   - Старший лейтенант Серов, - позвал я Люка, - доложите обстановку!
   - Всё путём, он один. - донеслось откуда-то из травы.
   - Ну что, сержант, поговорим?
   Ответ сержанта получился несколько неуверенный:
   - Д-да.
   Хотя, не знаю, как бы я отвечал с дулом нагана у виска.
   - Давай, садись у заднего борта. На колени! Ноги скрести сзади... Так, а теперь задницей на них садись!
   По лицу этого сопляка было видно, что он ничего не понимает.
   - Ну что ж, начнём, помолясь - услышав последнее слово, сержант вздрогнул.
   - Сидеть! - зарычал я на него.
   - Откуда же ты, глупый, улепётывал с бумажками своими?
   Лицо его закаменело, и он ожёг меня взглядом:
   - Ничего не скажу тебе, гадина фашистская!
   - Сержант, ты не понял? Мы - свои! А уж за меры предосторожности я у тебя прощения потом попрошу. Якши?
   - Что? - переспросил он
   - Это - "хорошо" по-татарски. Но мы отвлеклись... Так откуда и куда вы следовали, товарищ сержант?
   - И из Заславля выехал, ещё неделю назад... А тут немцы прорвались... Всё время по лесам прятались... Щёлоков, шофер наш, предложил пальбу переждать, а уж потом, как стихнет, до своих добираться...
   - А откуда вы выскочили, и почему немцев не видели?
   - Там дорога лесная, на смолокурню ведёт... Мы на ней прятались... А как на поле выехали - нам солнце в глаза... - я посмотрел на дорогу, действительно, хотя прошло около двух часов, солнце ещё низко висело над "нашим" лесом, отчего, смотря на дорогу, приходилось жмуриться. Между тем, сержант продолжал:
   - Ну, а как стрелять начали, так в Щёлокова сразу и попали, а я успел выскочить с другой стороны... Ну и спрятался в кустах... А как стихло, так я и к машине пошёл... Я сумку свою с документами забыл... - и он покосился на командирскую сумку, висевшую у меня на шее.
   - Тебя как звать то? - я начал испытывать уважение к этому пацану - ему было страшно, его единственного попутчика убили, но он всё равно вернулся...
   - Алё... Алексей, товарищ старший лейтенант.
   - Что в машине? Ну, кроме картотеки и дел? - поинтересовался я.
   Он начал было отвечать, но закашлялся...
   Я достал из чехла, висевшего сзади на поясе, флягу и бросил ему. "Чёрт, она же пластиковая!" - подумал я, но было поздно пить боржоми. Непривычная лёгкость фляги не смутила Алексея. Торопливо отвернув крышку, он начал жадно пить,... Выхлебав примерно половину фляги, он с сожалением завернул крышку. Потом просительно посмотрел на меня.
   - А у вас курить нету, товарищ старший лейтенант, а то я пять дней ничего не курил... - и он просительно уставился на меня.
   - Конечно, минутку - я машинально полез в карман, но, на полпути остановил руку. "Там же у меня "данхилл" лежит!". Подумав ещё пару мгновений, я достал одну сигарету и, быстрым движением оторвав фильтр и спрятав его между пальцами, протянул сигарету сержанту. Потом как будто что-то щёлкнуло у меня в голове, я взял сигарету в рот, прикурил её и снова протянул Алексею. Тот торопливо взял её, с наслаждением затянулся и, блаженно прикрыл глаза. "Эк его повело!" - подумал я, но что-то мне подсказывало, что бдительность снижать рановато.
   Алексей открыл глаза и сказал:
   - Какой табак у вас хороший, товарищ старший лейтенант. Мягкий и ароматный. Фабрики Урицкого?
   В этот момент в ухе у меня заголосило:
   - Тоха, это Тотен, справа немцы. Мотоциклы!
   Мы сидели в тени полуторки, так что сразу заметить с дороги нас было трудновато.
   - Так, сержант, мухой в кузов и замри там. На дороге немцы! - прошипел я, откатываясь в сторону. На мгновение Алексей замер, но, довольно быстро сообразив, что к чему, с трудом встал (ага, не зря я его так сажал - через пять минут ноги у непривычного человека затекают, так что только держись) и полез в кузов.
   - Тотен, Арт в канале.
   - На связи.
   - Докладывай обо всех перемещениях. Мне солнце в глаза бьёт.
   - Колонна идёт. Впереди мотоциклисты, за ними броневик, дальше - грузовики. Много.
   - Понял тебя. Отбой. Люк, ты где?
   - Метров тридцать правее и 50 - тебе за спину. Под кустом.
   - Понял тебя. Без команды не стреляй.
   Интересно, если сержант меня слышит, какие мысли у него в голове бродят?
   А колонна всё шла и шла... Я насчитал уже 15 грузовиков с пехотой... А, учитывая, что это были трёхтонки, в каждую из которых влезает 2 отделения немцев, то мимо нас проезжал как минимум батальон...
   На солнышке нам пришлось проваляться почти два часа. Я лежал и считал: 84 грузовика с пехотой, две батареи противотанковых "колотушек", миномётчики, какие-то части обеспечения. Ну, точно, полк. Потрепанный только. Когда вдалеке показался хвост колонны, я с облегчением вздохнул. Как оказалось напрасно. Внезапно один из мотоциклов арьергарда притормозил на обочине.
   - Тотен, Арт в канале. Что там?
   - Здесь Тотен. Гадят сволочи.
   В бинокль я разглядел мотоцикл с коляской, у которого скучал рослый унтер. Тут я заметил, что два его кореша, видимо, сделав то, для чего они спустились в придорожную канаву, вылезли не обратно на дорогу, а на поле. По их жестикуляции мне стало понятно, что один предлагает посмотреть нашу машинку. Вот весело то! Я нажал тангенту:
   - Люк здесь Арт. Сможешь, если что снять дятла на дороге?
   - Не вопрос. Тут всего то метров 250.
   - Чудненько, но давай решать - ноги сделаем или попробуем стволами разжиться?
   - Я бы рискнул.
   - Я тоже. Попробую накоротке из нагана их пострелять. Как начну - снимай унтера.
   Чёрт, чуть не забыл Дымова предупредить. Я трагически зашептал:
   - Алексей, к грузовику идут немцы. Двое. Мы будем их брать. Сиди тихо. - А в ответ ничего. Ну и ладно, есть дела поважнее. На всякий случай я потянулся проверить, как вытаскивается нож из ножен, но вспомнил, что "сог" я оставил под машиной. Пришлось лезть за спину за "кудой". Зачем, спросите вы? А я считаю, что нож и пистолет лучше, чем просто пистолет, или просто нож. Минуты, прошедшие до того момента, как немцы подошли на 50 метров, показались мне часами. Внезапно вспотели ладони. Двигаясь очень медленно, я положил нож и пистолет на землю, и также медленно вытер ладони о штаны. Колени ходили ходуном. Тонкая противная струйка пота проползла вдоль позвоночника. "Ну же, гады, ну же...". Потом пришла другая мысль: "Ну, зачем ТЕБЕ это? Героем себя почувствовал? Пусть этим профи занимались бы: Фермер, Бродяга или тот же Люк".
   Весёлые голоса немцев приближались... Вот они остановились у левого переднего колеса - точно с противоположной стороны машины от меня. Глубокий быстрый вдох. Медленный выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Так. Один полез в кабину, а другой, я вижу со своей позиции, пинает тело несчастного Щёлокова. Выдох. И я быстро перекатываюсь под машину. Выпускаю из руки наган и хватаю "сог"... Вдох... Ещё один перекат... Выдоооох... Я, вставая, бью немца правой рукой в живот... Сто двадцать миллиметров нержавеющей стали, практически без сопротивления, входят в тело. Дёрнув его на себя, так чтобы он пролетел к кузову, всаживаю второй нож в почку тому, кто ковыряется в кабине... Его выгибает, и я вижу широко раскрытый в крике рот... Выстрел... Где-то на периферии моего поля зрения падает на дороге немецкий унтер.
   Время опять потекло с нормальной скоростью. Немец, выдернутый мною из кабины, падает на тело водителя. Чуть поодаль хрипит и бьётся в конвульсиях другой. Резко и внезапно меня скручивает приступ тошноты... Когда я, сплюнув тягучую желчь, поднимаюсь с колен, ко мне подбегает Люк. Он что-то говорит... Не понимаю... Мотаю головой, силясь понять...
   - ... силён ты! Фермер мне говорил, но я не верил... Я и глазом не моргнуть не успел... - тут он останавливается, внимательно смотрит мне в лицо.
   - Первые, да? - участливо кладёт руку мне на плечо, в другой руке - фляжка.
   - На Тоша, глотни!
   Машинально делаю глоток. "Оппа-па!" - глоток "Степного бальзама", опалив огнём горло, скользнул по пищеводу и гранатой взорвался в пустом желудке. Я сел на землю, тупо глядя перед собой. Поднял голову:
   - Сань, стволы собери. И проверь там, этого... В кузове.
   ...
   Через пять минут всё сделано. Немцы оттащены в кусты совместными усилиями Люка и Лёши. Мы стали богаче на два немецких карабина, аж целых три гранаты-толкушки и ТТ, найденный у одного из немцев. К нашему счастью, одинокий выстрел, похоже, никто не услышал. Время делать ноги.
   - Сержант! Ключи от сейфа у вас есть? - спрашиваю Дымова.
   - Да, товарищ старший лейтенант, а зачем они вам? - спрашивает он с изрядным пиететом. Похоже, скорость, с которой я "упорол" двух рослых немцев произвела на него впечатление. Правда, как я блевал, он не видел.
   - Забрать из сейфа документы, печати и бланки.
   - Но зачем, точнее, почему только это? А как же дела?
   - На весь этот хлам у нас сейчас ни времени, ни сил нет. А насчёт остального... Ты же не хочешь, чтобы немецкие диверсанты с подлинными документами у нас в тылу шлялись? - вворачивается на язык правдоподобное объяснение. - Со штампами твоего райотдела и на подлинных бланках!
   Больше ничего объяснять не надо. Метнувшись в кузов, он недолго звякает там ключами и, буквально через минуту спрыгивает, держа в руках плотно набитый сидор.
   - Тотен, доложи обстановку! - связываюсь я с нашим наблюдателем.
   - Всё пучком, командир! - и, уже другим тоном, - "Тоша, ты как?" Всё-таки заботливый он у нас.
   - Нормуль, Алик. Бди! Мы идём.
   Подошедший Люк протягивает мне один из "маузеров". Потом задумчиво смотрит на полуторку:
   - Палить будем?
   - Зачем? Только себя выдавать. Ходу мужики, ходу.
   Сайгаками добежав до дороги, мы засовываем тушку унтера в коляску мотоцикла. Горло у него пробито пулей Люка. С "полпинка" запустив мотоцикл ("БМВ Р12" - солидная вещь!), кое-как съезжаю с дороги в кусты. Совместными усилиями вытолкав транспортное средство из кювета, мы откатываем его метров на 15 от дороги. Передав карабин Тотену, нагло присваиваю унтерский МП-38. Машинка хорошо мне знакома: тяжела как зараза, но если нормально ухаживать - не подводит. К тому же, как её разбирать я знаю. Знакомые питерские "поисковики" в своё время научили. Невзирая на грустный взгляд сержанта, говорю непонятное для него: "Нет, пулемёт я вам не дам", и наш героический отряд скрывается в лесу.
   ...
   Идём по лесу, петляя как заяц при поносе. Сделав знак Люку, сторожить Дымова, немного отстаю и докладываю командиру про наши приключения. Спрашиваю, можно ли привести чужого на стоянку. Командир не против, тем более что у нас есть спец по допросам без применения силы - Бродяга как-никак почти три десятка лет в "конторе" оттянул. Догнав своих, пошёл рядом с сержантом.
   - Алексей, а почему ты сержантом ГБ представился? Ты же из милиции?
   - Да напугать я вас хотел. На диверсантов или дезертиров это должно было подействовать! - смущённо отвечает Дымов.
   - Ну, ты диверсов за идиотов то не держи... Околыш то у тебя синий! Думаешь, немцы в нашей форме не разбираются?
   - Товарищ старший лейтенант, я не подумал, некогда было... А, кстати, что это у вас за форма такая?
   - Секретная, для действий в лесах.
   - А?
   - Может тебе прямую линию с Генеральным комиссаром, чтобы он тебе наши полномочия подтвердил? - "Уф, кажись, понял, что не по чину ему вопросы мне задавать".
   ...
   Немного обогнав группу, я первым прибежал в лагерь.
   - Саня, короче, это мент местный, парень, вроде нормальный, но пусть его Бродяга поколет...
   - Угум.
   - Я - для него старший лейтенант ГБ, ты - майор. Остальные - тоже офиц... тьфу ты, командиры.
   - Понятно. А ты чего бледный такой?
   Тут только я понял, как же я устал за это короткое летнее утро.
   - Слушай, иди перекуси и под тент иди - поспи пару часиков. Я разрешаю, - голос Саши, так и сочится заботой.
   - Слушаюсь, товарищ командир! - пробормотал я и на ватных ногах побрёл к своему "шалашу".
   Уже проваливаясь в сон, я слышал доносившееся издалека ... "Майор госбезопасности Куропаткин! Докладывайте, товарищ старший лейтенант!"
   ....
   Проснулся я часа через два. Снилась мне всякая чушь про войну, немцев и переносы во времени. Однажды, когда за выходной я посмотрел все четыре части "Крепкого орешка", мне тоже всю ночь снилось, что я заложников в одно рыло освобождаю. Помню, проснулся, судорожно передёргивая затвор на "ксюхе". Жена тогда смеялась до слёз. Ох, поиграем, домой приеду, и пойдём мы с Пашкой в зоопарк, давно ему обещал, но всё никак не складывалось что-то. С этими радужными мыслями я полез из-под тента и шарахнулся головой обо что-то твёрдое. Твёрдое не перенесло столь наглой атаки и свалилось на меня. "Хм, "маузер"...Бродягин, чтоль?" - подумал я, и тут мой взгляд уперся в характерный ствол МП-38, торчащий из-под моего спальника. "Что за...?" - пронеслось у меня в голове, и в тот же момент из кустов вышел молодой парень, оправлявший белую гимнастёрку, которую, как я помнил до войны носили милиционеры.
   - Проснулись, товарищ старший лейтенант? - весело поприветствовал он меня.
   Действительно, на последних сборах, до которых я доехал в 97-ом году, мне присвоили это звание, но какого чёрта?! Значит, не приснилась мне вся эта фантасмагория! И в зоопарк с сыном через три дня я не пойду... И вообще, не известно, буду ли я жив через эти три дня... Вот уж хрен! Буду!
   ...
   Через час, вернув Дымову наган и отправив его в дозор, командир созвал Большой военный совет.
   - Ну что ребята, что делать то будем? - начал он, обводя всех тяжёлым, измученным взглядом. Даже наш несгибаемый Александр Николаевич, ветеран многих никем и никому не объявленных войн, попал в ситуацию, в которой он не знал что делать. Нет в Уставе и спец.инструкциях разделов "Действия диверсионно-разведывательной группы в тылу врага в семидесятилетнем отрыве от своих". Нету!
   Первым слово дали Казачине как самому младшему и, к тому же, с наименьшим стажем в команде.
   - Честно скажу, я пока не знаю, что и сказать... Какие у нас варианты есть?
   - Тогда давайте Тоху послушаем, как самого, в этих альтернативностях подкованного, - предложил Алик.
   - Тош, рассказывай! - попросил командир.
   "Ну что всё я, да я? Мне бы нажраться и забыться... У меня сын маленький и жена молодая... Знал бы, кто такую подляну устроил - даже нож бы не доставал. Так бы - своими редкими зубами загрыз бы!" - вот примерно с таким винегретом в голове я и начал свой эпохальный спич.
   - Обрисую всю глубину нашего анального падения, - усмехнувшись, начал я. Как говорит один из моих лучших друзей: "Он и на своих похоронах будет шутить... Что бы народу скучно не было".
   - Будет ли возврат - нам не известно. Привязан он к месту - нам не известно. Привязан он кому-то из нас - нам не известно. Нам известно, что мы - в начале июля 1941-го. Нам известно, что советские войска - почти в ста километрах, на Березине. Да и то они не долго там продержатся.
   - Ну, последнее, до настоящего момента было известно только тебе - буркнул Док.
   - Командиру тоже. Он в училище должен был проходить - парировал я.
   - Тош, это когда было. 30 лет назад... - ответил любимый командир - да и девками окрестными я тогда был больше озабочен, чем тонкостями оперативного искусства. Так что ты у нас теперь основной справочник.
   - Ага, не хрен шкафами с книгами было хвастать - подсластил пилюлю Док.
   - Ладно, проехали - весьма покладисто согласился я. - С вопросом "Кто виноват?" мы разобрались. Переходим к другому классическому вопросу - "Что делать?". Вот тут у нас широчайший выбор вариантов. Первый - сидеть на месте и ждать, что всё само образуется. Правда, еды у нас на 3 дня и немцы вокруг. Да и через три месяца станет несколько прохладно.
   Вариант второй. Активно врастать в окружающую действительность. Возможен подвариант: врастать, но регулярно являться на это место, в надежде, что перенесёт обратно. Или неактивно врастать и проверять. Можно голосовать! Кто за первый вариант - прошу поднять руки!
   Как хорошо, что друзья у меня - реалисты. Перспективы прожить неопределённый промежуток времени в лесу в центре охваченной самой страшной из войн страны, они оценивали правильно, поэтому ни одной руки я не увидел.
   - Что ж, переходим ко второму варианту. Активное врастание - это прорыв на ту сторону или создание партизанского отряда. Но можно и в полицаи пойти...
   - Так, марсианину больше не наливать! - откомментировал мои последние слова Док. - Я так понимаю, хер официр шутит так плоско?
   - Правильно, Серёжа, понимаешь. Но я должен обрисовать все варианты. На ту сторону нам нельзя - у нас кроме усов, лап и хвоста других документов немаэ. Но можно нарисовать. Правда, как бы не приукрашивали родную страну патриотические историки, шансов встать у нас к грязной кирпичной стенке - несколько больше 50 процентов. А я с такими шансами за стол не сажусь.
   А вот в партизанском варианте смысла больше. Зарекомендовать себя, обрасти легендой - и угу!
   Бродяга откашлялся и взял слово.
   - Ну, тема понятная нам и близкая. Только вот зачем ты пареньку этому - ментёнышу, про спецгруппу НКВД наплёл. Он же теперь на нас, как на богов смотрит, разве что не уверен, мы сейчас пойдём Гитлера убивать, или до завтра подождём... Особенно, после того как ты тех двух фрицев в ножи взял.
   Поскольку, как потом выяснилось, о моих геройских похождениях Люк с Тотеном рассказали только Фермеру и Бродяге, остальные с некоторым недоумением уставились на Шуру-Два.
   - Непоняяял... Какие ножи? - Док был явно удивлён. Конечно, одно дело трындеть вечерком у костра, обсуждая крутизну или флудить на форумах в Интернете, и совсем другое - внезапно узнать, что сегодня рано поутру твой друг зарезал двух человек, после чего спокойно устроил себе сиесту. Я его где-то понимаю... Я, честно говоря, сам от себя охреневаю.
   - А ты думаешь, откуда у нас карабины взялись? Из сельпо? Или они в здешних лесах сами через мох пробиваются? - осадил Серёгу командир. - Тоха и Люк сегодня по холодку пробежались и трёх немцев завалили. Но к делу это сейчас отношения не имеет. Продолжайте, товарищ старший лейтенант.
   - Саш, а что так официально то? - удивился я.
   - Не понимаешь? А пусть привыкают. Я - майор ГБ, ты - старший лейтенант, Люк и Шура - летёхи... Хотя для Бродяги не серьёзно... Капитаном будешь?
   - Ну, по-армейски это - подпол... Пойдёт, как раз моё.
   - Далее. Тотен и Казачина - сержанты. Ну а Док - ты кто у нас по военно-учётному столу?
   - Старший лейтенант медицинской службы.
   - Значит, будешь капитаном, - заключил щедрый Фермер.
   - Военврач 3-го ранга, - поправил его я.
   - Нехай 3-го. Итак, на чём мы остановились?
   - На партизанщине, Саша. Поскольку некоторые из нас обладают недюжинными познаниями в таком благодарном деле как диверсии и саботаж... - я кивнул в сторону отцов-командиров, - то создание инструкторского центра было бы весьма кошерным делом. Вопрос в том, как нам нарыть полномочия из центра, и где найти партизан.
   - На последнее мы можем сержанта этого напрячь. Я его уже вербанул... - лениво протянул Бродяга.
   Хм, немудрено, майор (а по отставке и подполковник) из "Каскада" с тридцатилетней выслугой и сопливый сержант из райотдела. Вы бы на кого ставки делали?
   - А пока предлагаю перенести операционную базу на смолокурню. Она тут в паре километрах. И потренироваться на кошечках.
   - В смысле? - спросил командир.
   - Устроить пару диверсий на дорогах и наведаться в село за жрачкой. Пока немцы всё не вымели и полицаев не организовали. Тем более что части народа надо пообтесаться.
   Сказано - сделано! Великая, всё-таки вещь - дисциплина! Есть цель, есть приказ и переживания и рефлексии посланы, куда подальше... Плакать будем позже... Ох будем...
  
   ...
   Пока готовился обед, и собирались вещи, я подошёл к Бродяге, с целью выяснить некоторую несуразность.
   - Шур, а Шур, слушай, а ты не узнавал у мента нашего, что это он не по чину одет?
   - Ты про кубари, что ли?
   - Про них.
   - Да ему предписание мобилизационное пришло, а его на отделе бросили, ну он и нацепил кубики для солидности. Щенок он ещё. Я его поспрошал плотненько. Дескать, не много ли на себя, сержант, берёте. Ну, он и хрупнул. Говорит, мол, в удостоверении "НКВД" написано, а в тонкости мало кто лез. Не до них было. Они же в котле, почитай, месяц сидели. А начальство ноги сделало. Не всё, конечно. Пацанчик чуть не плакал, когда рассказывал. Сквозь людей, суки, на машинах уезжали. Да только немцы к тому моменту уже многие дороги перекрыли, и фальшивые блокпосты поставили, для отлова советско-партийных руководителей. Да и наши с такими бегунками сильно не церемонились.
   - Понятненько. А как тебе мальчик показался?
   - Сосунок. Он в органы по комсомольскому набору попал. Образованный - семилетку закончил. А его - из Питера, да в Мухосранск. Сержантом в райотдел. Правда, как я понял, он парнишка толковый. Ну, будем посмотреть.
   ...
   Через полчаса, когда достархан был накрыт, а шмотки упакованы, сержанта сменил отобедавший Казачина, а Дымов был усажен "поснедать чем бог послал".
   - Давай, Лёша, рубай в темпе! - подбодрил его Док.
   - Что? - не понял Дымов - Что вы сказали, товарищ... - он замялся, не зная как назвать неизвестного ему пока собеседника...
   - Военврач 3-го ранга - без запинки оттарабанил Серёга.
   - Я не понял, товарищ военврач 3-го ранга...
   - Я рекомендовал вам, товарищ сержант, немедленно приступить к приёму пищи, и делать это, с максимально возможной для вашей физической кондиции, скорости - да уж, нашему Доку палец в рот не клади!
   - Понял вас, товарищ военврач 3-го ранга!
   - Ну-ну, ты уж не тянись так, сержант - вступил в разговор я, - нам ещё бог весть, сколько по лесам ползать. О, кстати, надо товарищу сержанту позывной придумать!
   - "Колбаса" - задумчиво глядя в небо, сказал Док.
   - Но почему? - опешил сержант.
   - По ассоциации - с той же серьёзной миной протянул Сергей, - но можно и покрасивше - "Краковский", к примеру. Или "Зельц"! О, точно! И на немецкий похоже.
   Так и стал сержант Алексей Дымов бойцом нашей команды с позывным "Зельц".
   ....
   Увешанные рюкзаками и баулами, потянулись мы в лес. Главной проблемой на ближайшее время представлялось нам пересечение дороги, а ну как снова полк какой пойдёт?
   Я предложил перекинуть часть вещей на мотоцикл и дальше двинуться налегке. Предложение прошло на ура. Люк завёл мотоцикл, накинул на себя найденный в коляске мотоплащ, и вместе с Зельцем и четырьмя баулами укатил к смолокурне. Для большей надёжности я отдал ему свой МП. Когда наш отряд проходил мимо достопамятной мне полуторки, командир внезапно остановился и спросил:
   - А заводить не пробовали?
   - Нет, не догадались. Да и зачем она нам в лесу.
   - Я не про лес, а про подлянку немцам подумал. А если подогнать её на обочину, и подорвать бак, когда колонна мимо пойдёт?
   И с этими словам Александр залез в кабину и, немного повозившись, высунулся наружу.
   - Не выходит!
   - "Кривым стартёром" надо, - со знанием дела подсказал Бродяга.
   После короткого, но бурного секса, участниками которого были с длинная ручка, двигатель Горьковского автозавода и Казачина, мотор запустить удалось.
   - Командир, два колеса пробиты... - начал, было, я.
   - Ну и хрен бы с ними, - донеслось из кабины, - нам только две сотни метров проехать.
   Машина дёрнулась и заглохла. Густой мат донёсся из кабины
   - Что там, не работает? - спросил Бродяга
   - Да я дуболом старый, со сцеплением не справился. Отвык от антиквариата, - ответил наш командир, давая Казачине отмашку продолжать эротические игрища. После ещё одной "пятиминутки" и отбитых пальцев на левой руке, Ваня запустил движок.
   Дергаясь и скрежеща передачами, полуторка, словно больной ДЦП двинулась к дороге.
   Бродяга повернулся к остальным:
   - А ну, живо на опушку и прикрывать нас!
   - Э нет Шура, - ответил я, связист ты у нас, а с минирование и Казачина справится. Ваня! Ноги в руки и за командиром!
   Создание "детской неожиданности" заняло у Фермера с Казаком минут пять, не больше. Как ребята рассказали потом, они открыли капот, пробили в нескольких местах бензобак и запустили туда один из наших электровоспламенителей, прикрепленных к могучей петарде. До кучи, найдя в кузове пару замасленных курток и распустив ножами их на тряпки, они щедро полили кучу тряпья маслом из найденной там же банки (хорошим водилой был покойный Щёлоков!). Гораздо дольше они провозились с прокладкой провода. Глядя на то, как они медленно отходят по полю к ближайшим кустам, я весь извертелся. Немцы могли появиться в любую минуту. Наконец в наушнике раздалось:
   - Фермер в канале. Мы залегли.
   Связавшись с Люком, Бродяга выяснил, что они уже добрались до смолокурни, и что там чисто.
   - Разгружайся и назад за остальным хабаром. Только до поля метров 200 не доезжай. - распорядился заместитель командира.
   Томительно потянулись минуты ожидания. Приняв решение не класть все яйца в одну корзину, Бродяга отправил на новую базу не только всё наше барахло, но и Алика с Люком и Доком. После чего обратился ко мне:
   - Тош, а давай ка мы влево метров на сто сместимся. Если что, пальбой отвлечём внимание от мужиков, а они кустами отползут. И на дорогу к смолокурне фрицев явно не наведём. Если что, оторвёмся по лесу.
   Я с сомнением посмотрел на Сашу. Мне 35 и я два раза в неделю плотно тренируюсь, а ему 52, большая семья, и сидячая работа.
   - Точно оторвёмся?
   - Будь спок!
   "Ну, спок, так спок" - подумал я.
   Потратив минут десять на поиск новых позиций, мы приготовились ждать. Мне нашлась чудная норка под кривоватой раздвоенной сосной, (причём, между корней там была чудесная естественная амбразура!), а Бродяга отошёл метров на десять в глубь леса и устроился для стрельбы с колена за упавшей трухлявой берёзой. Спустя 35 минут (на этот раз я засёк время по часам) на дороге показались немцы. Традиционное охранение на мотоциклах, за ними опять грузовики. Приглядевшись в бинокль, я тронул пальцем тангенту:
   - Арт вызывает Фермера.
   - Фермер в канале. - прошипел наушник.
   - Командир, девятая машина - радиостанция, десятая - штабной автобус.
   - Понял тебя. Отбой.
Оценка: 6.04*34  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"