Игрушки 4-4
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Небольшой перехлёст с предыдущим отрывком. Сильно дополнена сцена в Кремле
|
Москва. Улица Дзержинского, дом 2. 15 августа 1941. 22.32.
- Итак, товарищи, начну с неприятного, - нарком, поблёскивая стёклами пенсне, обвёл взглядом собравшихся. - Хуже всего положение на Юго-Западном направлении, - под Уманью противнику окружить наши войска не удалось, но потери очень тяжёлые. Если бы не данные, полученные от ваших людей, товарищ Судоплатов, всё могло бы быть значительно хуже. Товарищ Сталин, кстати, распорядился представить всех причастных к наградам, так что поздравляю вас.
На центральном участке положение несколько стабилизировалось, - и после некоторой паузы он продолжил, - Опять же, благодаря информации от ваших, товарищ Судоплатов, групп. Танковая группа Гудериана действительно попыталась повернуть на юг, но благодаря своевременному предупреждению разведчиков, попала в ловушку. Бои там сейчас идут тяжелейшие, но наши части пока держатся. И держатся прочно. Гудериан как застрял у Бобруйска, так и не вылезает. Людей, раздобывших эту информацию, я считаю, надо наградить. Что скажете, товарищ Меркулов?
Заместитель наркома ответил:
- Так точно, товарищ Берия! Орден Красного Знамени - руководителю резидентуры или командиру группы будет в самый раз.
- Вы слышали, товарищ Судоплатов? Напишете представление. Теперь поговорим о более мелких проблемах.
Огромная дверь кабинета бесшумно приоткрылась.
- Да, что случилось товарищ Мамулов? - мгновенно отреагировал нарком.
- Лаврентий Павлович, тут человек из Особой группы, к товарищу Судоплатову... Говорит, что-то экстраординарное случилось...
- Давай его сюда, - немного раздражённо приказал нарком.
- Капитан госбезопасности Маклярский, - бодро отрапортовал вошедший, несмотря на раскрасневшееся лицо и струйки пота, убегавшие за воротник.
- Ну, что там у вас приключилось? - по-прежнему недовольно спросил Берия, и, заметив заминку, усмехнувшись, добавил - Не стесняйтесь, капитан, здесь все свои...
- Товарищ Генеральный комиссар, сообщение от нашей группы.
- Ну?
- Группой "Странники" ликвидирован Генрих Гиммлер!
Тишина, установившаяся в кабинете, была такой, что Павел услышал, как тяжело дышит сидящий напротив него Меркулов. "А ведь стол-то немаленький, метра два шириной! - привычка отмечать и запоминать несущественные, казалось бы, детали сработала и на этот раз. - А ведь что-то подобное ты, Паша, от этой группы ожидал? Конечно, не Гиммлера, так далеко твои фантазии не распространялись. Командира корпуса какого-нибудь или комдива... Как они к нему подобрались? Точные ли данные? Деза? - мысли стремительно сменяли одна другую, и вопросов было гораздо больше чем ответов. - Как отреагирует нарком? Есть ли что-нибудь конкретное про членов группы? С Яковом так и не успел поговорить!"
- Есть хоть какие-нибудь доказатэльства?! - акцент в голосе наркома выдавал нешуточное волнение.
- Да, товарищ генеральный комиссар госбезопасности! - отдышавшийся Маклярский вытянулся по стойке "смирно". - Приведены точные координаты места акции, обстоятельства. В радиограмме сообщается, что изъяты документы и проведена фото и киносъёмка акции.
- Что? - уголки губ Берии дрогнули, но он сдержался и почти спокойно задал следующий вопрос: - Они готовы предоставыть эти материалы?
- Да.
- Ви, товарищ Маклярский, отвечаэтэ вместо них или это указано в сообщэнии?
- Так точно, товарищ генеральный комиссар! Указано! Вот: "для передачи подтверждающих материалов планируем организовать встречу с представителями наркомата. О месте и времени сообщим дополнительно."
- Давайте сюда, - Берия требовательно протянул руку. - Всэ свободны, кроме товарищей Меркулова и Судоплатова! - объявил он через несколько секунд, когда пробежал глазами текст радиограммы.
После того, как за вышедшими командирами закрылась дверь, нарком стремительно подошёл к своему столу:
- Пётр? Машину! - бросил он в трубку одного из телефонов. - Александр Николаевич, это Берия! Сам у себя? - это уже в другой аппарат. - Предупредите, что через десять минут я прибуду с новостями чрезвычайной важности! Да! Через десять! - нарком положил трубку, перевёл дыхание... - Что встали? Собирайтесь! Поедем докладывать!
- Лаврентий Павлович, разрешите я возьму все материалы?
- Даю пять минут, Павел!
... Пока в машина пересекала площадь Дзержинского, все молчали, но на улице 25-го Октября, у здания Военной коллегии, Берия окликнул Павла, сидевшего на переднем сиденье:
- Ты, Пал Анатольевич, не мандражи. Скажи нам с Всеволодом сейчас, уверен в этих "Странниках"? Только не торопись, подумай хорошенько.
- Уверен, товарищ Берия! - практически мгновенно ответил Судоплатов.
- Ты, Павел, не торопись, - поддержал наркома Меркулов. - Там, - комиссар третьего ранга мотнул головой в сторону приближающейся краснокирпичной стены, - своё мнение обосновать нужно будет.
- Обосную, Всеволод Николаевич, не волнуйтесь.
- Смотри, Павел, не подведи! Ты - единственный, кто с этой группой с самого начала работаешь, да и чутьё у тебя есть.
- Хватит, Всеволод, не дави на Павла, - одёрнул зама нарком.
Короткая поездка по тряской брусчатке, и машина затормозила перед Никольскими воротами. Пусть охрана знает номер машины наркома, пусть "паккардов" в Москве меньше, чем пальцев на одной руке, и сам Генеральный комиссар сидит на заднем сиденье, но без проверки документов у всех, находящихся внутри, всё равно на территорию Кремля не пропустят.
Наконец машина останавливается у здания Сената, все трое быстро поднимаются на второй этаж. Перед знакомой уже Павлу дверью (три раза здесь бывал) Берия резко останавливается, поворачивается к нему и пристально смотрит в глаза. Потом молча распахивает дверь в приёмную.
- Можно?
Поскрёбышев кивает.
- Здесь ждите! - коротко бросил нарком и скрылся за дверью.
Ждать пришлось недолго, уже через семь минут на столе секретаря коротко тренькнул телефон. Тот поднял трубку, выслушал распоряжения и попросил Меркулова и Судоплатова пройти к Сталину.
Негромко и веско захлопнулась за спиной дубовая дверь, хозяин кабинета в задумчивости стоявший у длинного стола для совещаний, поднял голову и шагнул навстречу:
- Проходите и присаживайтесь, товарищи! - дав чекистам время разместиться, Сталин продолжил: - Товарищ Судоплатов, ваш нарком доложил, что именно контролируемая вами группа осуществила этот, не буду отрицать, феноменальный акт. Так? А теперь расскажите нам поподробнее про этих героев.
- Товарищ Сталин, личности членов группы пока не установлены, - твёрдо ответил Павел.
- Товарищ Судоплатов, вы отдаёте себе отчёт в том, что ви сейчас сказали? - слова эти вождь произнёс без какой бы то ни было угрозы, спокойно, даже мягко. - Как я понял из доклада товарища Берии, вы уже довольно долго передаёте информацию от этих, - Сталин хмыкнул, - ... неизвестных лиц командованию Красной Армии, но даже не имеете ни малейшего понятия, кто они такие. Что это, товарищ Судоплатов, излишняя доверчивость или халатность? - и он пристально посмотрел в глаза старшему майору.
- Ни то, ни другое, товарищ Сталин! - слегка побледнев, но по прежнему твёрдо, ответил Судоплатов и попытался встать со стула.
- Сидите, сидите, Павел Анатольевич... - рука Сталина легла на плечо разведчика.
- При перекрёстной проверке поступающих от этой группы донесений, подтверждено более шестидесяти процентов информации.
- Шестьдесят? - остановив жестом докладчика, спросил Сталин. - Мне кажется, или это вполне допустимый процент при проведении операции по дезинформированию, не так ли? Не кажется ли вам, Павел Анатольевич, что это гестапо играет с вами, а?
- Нет, не кажется, товарищ Сталин! Это вообще не та категория, которой стоит оперировать разведчику!
- Смело, но по делу, - Сталин ещё раз усмехнулся. - Тогда давайте перейдём в другую категорию, и вы нам изложите... ваши соображения, на основании которых вы стали таким доверчивым, товарищ Судоплатов.
- Начну с того, товарищ Сталин, что меня поразил способ, которым группа вышла на связь со мной. В отсутствие кодов и шифров они, тем не менее, дали понять, что свои.
- Поясните... - вождь подошёл к своему столу и достал курительные принадлежности.
- В тексте сообщения, переданного через нашего связника, установившего первый контакт с группой, имелась информация, к которой даже в нашем центральном аппарате немногие имеют доступ.
- Конкретнее, товарищ Судоплатов!
- Подробности операции против Коновальца, кроме присутствующих здесь, знали не больше двух дюжин человек.
- А если врагам удалось узнать эти подробности? Сейчас уже это не так горячо, как два года назад.
- Даже если и так, товарищ Сталин, то дальнейшие действия группы показывают, что они играют на нашей стороне.
- Поясните.
- Начну по порядку: при выемке тайника от нашего агента, группа попала в засаду немцев...
- Вот видите, товарищ Судоплатов! Уже появились немцы! - Сталин говорил размеренно, не повышая голоса, словно не давил, а только констатировал факты.
- За тайником наблюдал наш сотрудник, заслуживающий доверия. Всё происходило на его глазах. На представителя этой группы случайно наткнулся немецкий патруль.
- И что же произошло дальше?
"А ведь похоже, что вы, Иосиф Виссарионович, знаете, что там произошло!" - подумал Павел, но продолжал:
- При попытке задержания их человека, находящиеся на подстраховке члены группы открыли огонь и практически полностью уничтожили патруль немцев. Наш сотрудник оценил численность этого патруля примерно в двадцать пять-тридцать человек. Уцелело трое или четверо. Трупы потом вывезли на двух грузовиках.
- Павел Анатольевич, - неожиданно Сталин назвал руководителя Особой группы по имени-отчеству, - вы же не будете отрицать, что тридцать человек - небольшая цена в рамках стратегической операции?
- Не буду, товарищ Сталин. Однако позвольте мне продолжить?
- Продолжайте.
- Через несколько дней группа "Странники" осуществила подрыв мостов на шоссе севернее Минска, практически блокировав дорогу на несколько дней, чем существенно осложнили переброску подкреплений и снабжения немецким войскам, сражающимся в районе Смоленска.
- А есть ли доказательства, что это точно они? - Сталин закурил.
- Да. После получения шифрограммы, информация была передана командованию Западного направления. В район были направлены самолёты-разведчики, и совершён налёт бомбардировщиков. Затор на шоссе достигал тридцати километров в длину. Наши лётчики, насколько я знаю, нанесли немцам большие потери.
- Хм... А как им удалось запереть фашистские войска? Всё-таки это солдаты, а не калеки какие-нибудь!
- Одновременно с подрывом моста на основном шоссе, диверсанты уничтожили мосты на боковых дорогах, товарищ Сталин. Кстати, похожим образом три недели назад поступила и группа, состоящая из сотрудников Бобруйского горотдела. Старший лейтенант госбезопасности Залогин и его люди взорвали несколько мостов под Гомелем и на Слуцком шоссе. Движение немецких войск к фронту парализовало на два дня. По опыту предыдущей операции, авиацией Западного фронта также проведена массированная бомбёжка.
- Хорошо. Будем считать, что одно неголословное доказательство есть, - председатель Комитета обороны принялся ходить вдоль стола, задумчиво посасывая трубку. - Как я понимаю, это - не единственная диверсия? - спросил он после, примерно, минутного молчания.
- Да. По донесениям "Странников", отдельные акции проводились ими с промежутком в несколько дней.
- Перечислите их, товарищ Судоплатов, - Сталин устало сел на стул рядом с Павлом.
Отвечать под пристальным взглядом вождя было трудно, но старший майор подавил желание открыть папку с документами, памятуя о том, что Иосиф Виссарионович не любит, когда докладчик "прячется" за бумажками, а принялся отвечать по памяти:
- Девятнадцатого июля - уничтожение крупного склада горючего в Дзержинском районе. Подтверждено местной агентурой.
В тот же день нанесены большие потери специальной полицейской группе, выехавшей на задержание радиста группы во время передачи важного разведдонесения. Подтверждения только косвенные...
Двадцатого июля - уничтожение группы фуражиров во главе с майором, и вывоз больших запасов продовольствия. Косвенно подтверждено.
Двадцать второго июля группой уничтожена спецкоманда ЭсЭс, занимавшаяся уничтожением советских граждан в Раковском районе Белоруссии. Захвачено большое количество ценных документов. Подтверждено.
Третьего августа группа совершила нападение на лагерь военнопленных неподалёку от Слуцка. Охрана лагеря полностью уничтожена. Освобождено более четырёхсот пленных бойцов и командиров Красной Армии, из которых сформирован партизанский отряд.
Пятого августа члены группы совместно с упомянутым выше партизанским отрядом совершили нападение на немецкий склад трофейного вооружения. Захвачено несколько тысяч единиц оружия и много боеприпасов. - Судоплатов перевёл дыхание.
- А что, товарищ Берия, - резко встав со стула, Сталин обратился к наркому, - неплохо эти неизвестные воюют, как вы считаете?
- Совершенно верно, товарищ Сталин! Мы уже дажэ подготовили документы на награждениэ командиров и бойцов орденами!
"Как-то излишне бодро ты отвечаешь, Лаврентий Павлович. Наигранно..." - Судоплатов неплохо изучил своего начальника, и оттого некоторая фальшь в его тоне от него не ускользнула.
- И это правильно, товарищ Берия! Если люди заслужили, отчего же не наградить? Но вернёмся к вам, Павел Анатольевич... Не могли бы вы чуть подробнее рассказать о подтверждении сведений, поступивших от данной группы?
- Буквально две недели назад, нам удалось провести удачную операцию по внедрению агентуры в штаб одной из танковых дивизий, входящих в танковую группу Гудериана. Естественно, что в свете имеющейся у нас информации от "Странников", мы попросили старшего лейтенанта Зуенко, руководящего группой, проверить её.
- И что же показала эта проверка, товарищ Судоплатов? - Сталин остановился.
- В информации, касающейся второй танковой группы, расхождения минимальные. И, в основном, они касаются сроков передислокации тех или иных частей и соединений. Что вполне объяснимо условиями военного времени, товарищ Сталин! - Павел почувствовал, что несколько переборщил с эмоциями и несколько сбавил тон, перейдя к более академичному стилю изложения: - Так, Зуенко сообщил, что пополнения из Германии прибыли в их дивизию только девятого августа, хотя их ожидали как минимум на неделю раньше, как и указывали "Странники" в своей шифровке от двадцать второго июля! И именно благодаря информации Зуенко мы узнали, что предложения от фигурантов по борьбе с танковыми соединениями в ближнем тылу немцев принесли хорошие результаты - в дивизии, при штабе которой работают агенты Зуенко, потери в подвижном составе бронетанковых подразделений выросли почти на пятнадцать процентов...
- Что же, Павел Анатольевич, - председатель Государственного комитета обороны снова принялся ходить по кабинету, - будем считать, что на эту часть моего вопроса вы ответили более чем подробно... - Сталин сделал длинную паузу. - А тэперь ответьте мне, какие именно детали, нэ подлежащие разглашэнию упоминали эти люди?
- Во-первых, во время первого контакта они обратились напрямую ко мне. Точнее, в сообщении, переданном через нашего агента, "передали поклон" лично мне. Во многих радиограммах, при разбитии информации часто указывалось, кому именно она предназначена.
- А что же в этом необычного, товарищ Судоплатов? - лёгкая усмешка снова мелькнула на губах Сталина.
"Неужели он знает? - внезапное понимание, что всё, происходящее в кабинете - не более, чем спектакль, на какое-то мгновение парализовало Павла. - Зачем?! Зачем эти игры?"
- Что же вы молчите, товарищ Судоплатов?
- Я, - собрав всю волю в кулак и сосредоточившись на том, чтобы голос не дрожал, начал старший майор, - задумался над тем, как лучше сформулировать мою мысль, товарищ Сталин.
- Лучше - это хорошо. А то иногда бывают такие товарищи, которые считают, что мы всё знаем и разбираемся во всех вопросах... Вы уже с ф о р м у л и р о в а л и? - раздельно, чуть ли не по буквам, спросил вождь. И прошу вас учесть, товарищ Судоплатов, что вы, как опытный сотрудник должны помнить хотя бы про наши успешные операции по дезинформации врагов. Надеюсь, названия "Трест" и "Синдикат" вам о чём-нибудь говорят?
- Да, товарищ Сталин, говорят! И я сформулировал. Одной из особенностей сообщений от "Странников" состоит в том, что они в тексте одной шифровки распределяют информацию по адресатам, что довольно большая редкость. То есть они, как говорится, уже на месте определяют, кому та или иная информация может быть полезна. Причём иногда такую адресацию они делают с помощью "маячков".
- Что это такое? - перебил Павла Сталин.
- Специальные метки, понятные только посвящённым. Например, одно из первых сообщение было подписано псевдонимом "Фермер".
- И что в этом особенного? У меня, например, тоже есть псевдоним! - Сталин усмехнулся.
- Дело в том, Иосиф Виссарионович, - напряжение понемногу отпускало Павла, он стал говорить свободнее, и даже решился назвать главу государства по имени отчеству, - что таким образом они сразу же привлекли к себе моё внимание. Такой же псевдоним использовал генерал Саблин! А это, вкупе с персональным "приветом", заставило меня уделить немного больше внимания заурядной на первый взгляд шифровке.
- А разве Саблин не погиб?
- Совершенно верно, товарищ Сталин! Погиб. Мой заместитель, майор госбезопасности Эйтингон работал с ним, так что информация из первых рук.
- А не могли этой же информацией располагать некоторые из сотрудников наркомата, оказавшиеся впоследствии предателями? - этот вопрос Сталин задал прямо Берии, повернувшись при этом спиной к Павлу.
- Исключено, товарищ Сталин, ни Кривицкий, который совершил предательство до в с е х операций, подробности которых приводились в качестве "маячков", ни Фельдбин, знавший про "Фермера", но ни про "Утку", ни про многие другие операции и не слышавший, тут ни при чём. Люшков тоже не имел никакого касательства ко всем этим операциям.
- Хорошо, я понял вас, товарищ Берия. Какие ещё "маячки" они использовали? - Сталин снова развернулся к Судоплатову.
- Предупреждение о нападении на Гиммлера было отмечено "маячком", имеющим отношение к "Утке".
Сталин нахмурился:
- То есть вы знали об этой акции и не предупредили даже своего наркома?
"Ну уж, нет, Иосиф Виссарионович! На пушку меня брать не надо! Возьму всё на себя! Ни Павла, ни Наума сейчас подставлять не буду..."
- Нет, было только указание на подготовку к некоей операции. Сообщение об успешной операции пришло со станции одной из наших резидентур, поэтому в расшифровку оно пошло не сразу, а согласно очерёдности. Именно в силу этого произошла задержка с получением столь важной информации. В нашем радиоцентре сообщения от Истомина обрабатываются вне очереди. В комментарии указано, что шифровка составлена заранее, а передана после получения условного сигнала. Следовательно, "Странники" после радиограммы о подготовке, перешли в режим молчания. Скорее всего - из нежелания пеленгации и расшифровки, могущих привести к срыву такой важной операции.
В кабинете воцарилась тишина, нарушаемая только шагами Сталина, в задумчивости ходившего по кабинету. Наконец вождь остановился у висевшей на стене большой карты европейской части Союза с отмеченной на ней линией фронта, с минуту разглядывал её, потом быстро повернулся и подошёл к Судоплатову:
- Это хорошо, Павел Анатольевич, что вы горой стоите за своих людей! Но масштабы теперь несколько другие. Товарищ Берия, мне кажется, что дело только выиграет, если вы лично его будете контролировать...
***
Приказ НКВД СССР N 001138 об организации 4-х отделов при НКВД-УНКВД республик, краев и областей
18 августа 1941 г.
1. Существующие на основании приказа НКВД СССР N 00804 от 25 июня 1941 г.1 оперативные группы НКВД-УНКВД республик, областей и краев по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе реорганизовать в 4-е отделы НКВД-УНКВД.
2. Возложить на 4-е отделы организацию и руководство боевой деятельностью истребительных батальонов, партизанских отрядов и диверсионных групп.
3. Утвердить прилагаемое при этом положение о работе 4-х отделов и штатное расписание.
4. Назначить начальниками 4-х отделов НКВД-УНКВД:
1) по Украинской ССР -- полковника Строкача ТА. -- заместителя народного комиссара внутренних дел УССР;
2) по Московской области -- генерал-майора Крамарчука;
3) по Грузинской ССР -- ст. майора госбезопасности Церетели -- заместителя наркома внутренних дел;
4) по Азербайджанской ССР -- ст. майора госбезопасности Емельянова - заместителя наркома внутренних дел;
5) по Крымской АССР -- капитана госбезопасности Фокина -- заместителя наркома внутренних дел;
6) по Архангельской области -- ст. лейтенанта госбезопасности Шнюкова -- заместителя начальника УНКВД;
7) по Ленинградской области -- ст. майора госбезопасности Огольцова СИ. -- заместителя начальника УНКВД;
8) по Калининской области -- майора Здорного -- начальника 86-го погранотряда;
9) по Смоленской области -- ст. лейтенанта госбезопасности Бобченко, освободив его от должности начальника 3-го спецотдела;
10) по Тульской области -- ст. лейтенанта госбезопасности Кирюшина - заместителя начальника УНКВД;
11) по Орловской области -- ст. лейтенанта госбезопасности Черкасова, освободив его от должности начальника КРО;
12) по Курской области -- капитана госбезопасности Аленцева -- заместителя начальника УНКВД;
13) по Ярославской области -- капитана госбезопасности Кримяна -- заместителя начальника УНКВД;
14) по Ростовской области -- майора госбезопасности Киселева -- заместителя начальника УНКВД.
Наркомам внутренних дел союзных республик и начальникам УНКВД повседневно контролировать и помогать работе 4-х отделов.
Народный комиссар внутренних дел СССР
Генеральный комиссар государственной безопасности
Л.Берия
***
Из директивы НКВД СССР N 38/270
В дополнение к приказу НКВД СССР N001138 от 16 августа возложить на 4-е отделы НКВД-УНКВД.
1. Повседневный контроль за формированием истребительных батальонов, партизанских отрядов и диверсионных групп, руководство по согласованию с Центром их боевой деятельностью;
2. Налаживание связей с истребительными батальонами, перешедшими на положение партизанских отрядов, а также существующими партизанскими отрядами и диверсионными группами, находящимися в тылу противника;
3. Организация агентурной и войсковой разведки в районах действий партизанских отрядов и диверсионных групп;
4. Разведка тыла противника и мест возможной переправы партизанских отрядов;
5. Обеспечение партизанских формирований оружием и боеприпасами для ведения боевых действий, а также продовольствием, одеждой и другим снаряжением.
6. Допроса пленных, перебежчиков, парашютистов и диверсантов, захваченных органами госбезопасности и войсками Красной Армии в прифронтовой полосе
Заместитель Народного комиссара Внутренних Дел
Комиссар госбезопасности 3-го ранга
Меркулов.
Глава 4.
Бобруйский район Могилёвской области БССР. 16 августа 1941. 4:40
- Ещё раз запомните, парни, на "раз-два" здесь сработать не получится! - командир прошёл вдоль строя. - Точный расчёт и связь! Мы - им, - Саша кивнул на стоящих в некотором отдалении от основной группы Тотена с Зельцем и двух новичков: Приходько и Соколова, - они - нам! Попрыгали!
На этот раз мы оделись в "своё" - кроме флектарнового комплекта на мне был надет жилет, с прикреплённой к нему нагрудной кобурой, в которую отлично влез мой "браунинг". За спиной - "кэмелбэк" в "родном" чехле. В перешитых старшиной подсумках два диска от ППД и пара немецких гранат. Но это так, на всякий случай. Нынче у нас время ножей и верёвок.
***
План, придуманный Сашей, на первый взгляд прост как мычание - ликвидировать поисковую группу немцев и покинуть здешние, ставшие такими негостеприимными, края. Что может быть проще, казалось бы?
Вот только после пары часов наблюдений за противником выяснилось несколько не очень приятных моментов. До Городца, где немцы разместили подстраховку в виде пехотной роты, ровно три километра, и, хотя выстрелы там могут и не засечь, легче от этого нам не станет. По дороге мотаются минимум два патруля, а сил, чтобы их перехватить, у нас нет. Были бы тыловики обычны, так нет - элита вермахта, солдаты "Великой Германии"! Алик даже за голову схватился, а потом вывалил нам столько информации, что Фермеру даже пришлось его прервать:
- Стоп-стоп-стоп! Ты коротко скажи, чем они от остальных фрицев отличаются?
- Подготовкой, слаженностью и дисциплиной!
- Эсэсманы тоже ими славились, и где они? - Люк презрительно скривил губы.
- Эти - армейцы, и они действительно умеют воевать, а не только стены лбом проламывать! - не сдавался Алик.
- Тотен, ты тут рекламой не занимайся! Скажи лучше, они служаки правильные, так? - командира интересовали более конкретные вещи.
- Будь уверен, Саша, эти на посту не заснут.
- Получается, орлы, что стрелять нам нельзя ни в коем разе? - Фермер цыкнул зубом. - Иначе всю красоту попортим - "спокойный" отход превратим в гонку со смертью.
- Ну, если вы готовы в рэмбов поиграть, я вас прикрою! - вступил в разговор Бродяга.
- Как?
- Вы выходите на позиции незадолго до их штатного сеанса связи, даёте мне сигнал и начинаете резать немчуру со всем молодёжным энтузиазмом. Я отбиваю радиограмму в Центр, благо всё равно нужно. Короткую, минут на пять. "Наши" фрицы возбуждаются и начинают пеленговать, одновременно вырубая свою рацию. Помехи им не нужны, а благодарность от командования получить хочется. Я на их частоте даю записанный последний сеанс. Вот как-то так...
- То есть, вначале мы снимаем внешние посты, а как начнутся радостные пляски по поводу обнаружения нехороших русских диверсантов - режем всех от всей широкой души? - Фермер перестал хмурится.
- Именно так!
- А давайте я вместо Старого в эфир выйду! - предложил Тотен. - Он в пифпафах всяко лучше меня будет, а с рацией я уже освоился.
- Так и сделаем. С тобой пойдут "трофейные" и Док.
***
Стрелка часов скользнула с семнадцатого деления на восемнадцатое. "Пора!"
"Мои" немцы народ смирный - службу тащат спокойно, не дёргаются. Уже с четверть часа с верхнего этажа амбара доносятся характерные свистяще-шипящие звуки. "Договорились спать по очереди... Верно, чего им опасаться, особенно учитывая, что их пост - ближний к дороге, по которой раз в полтора часа проезжают машины моторизованного патруля?"
Осторожно цепляюсь за плохо ошкуренное бревно, приспособленное как откос для поддержания настила, подтягиваюсь и закидываю ноги вверх. Теперь я, словно военно-полевой ленивец, вишу вниз спиной. Можно только порадоваться, что за два "военных" месяца физическая форма так улучшилась. Медленно и печально начинаю движение вверх. "Эх, хорошо бы второй под рулады своего товарища задремал!"
Десять сантиметров, двадцать, полметра... Перед лицом - присыпанные прошлогодним сеном жерди настила. До немцев-дозорных метра три, а мне ещё к ним вылезти надо... Автомат пришлось оставить внизу - уж больно неудобная бандура для подобной акробатики, но пистолет при мне, так что в случае накладки выход будет, тем более что стрелять придётся накоротке и в помещении. Стены и сено звук приглушат, хотя, конечно, лучше не шуметь вовсе...
Уцепившись левой рукой за настил, начинаю выбираться наверх. Хорошо, что сена на "втором этаже" ещё много - его кучи скрывают меня до поры до времени. Уперев ноги в откос, делаю несколько качающихся движений, примеряясь. "И раз, и два, и... три!" - сильно толкаюсь ногами и оказываюсь на помосте. Оборот, другой, третий... Тревогу никто не поднимает...
- Кто это? Эй?!- спрашивает один из немецев, привставая со своего места.
"Так и есть, задремал на пару со своим корешем! Ну да поздно уже! - фриц потянулся за своим карабином. - Тебе бы хоть на пару секунд раньше чухнуться, а теперь точно не успеешь - ружжо-то твоё выставлено наружу, я ещё на подходе срисовал. А так быстро его теперь не достанешь и, тем более, не развернёшь!" Инерцию я набрал уже порядочную, и грех её не использовать! Ещё пол оборота и из положения на спине я бью ганса обеими ногами в грудь. Хруст, сдавленное сипение и часовой валится на сено.
"Второй шевельнулся или мне показалось? А! Какая сейчас разница?!"
Наваливаясь на сонного сверху, выдергиваю из ножен клинок, и через пару мгновений он булькает располосованным горлом.
Торопливо, пока не началась реакция на собственное живодёрство, "правлю" первого.
"Чёрт, никак не могу привыкнуть! В горячке боя - никаких проблем, а как часовых, подкравшись, снимать, так обязательно мутит потом... - чисто машинально прижимаю умирающего немца к полу, чтобы не так сильно дёргался. - Ладно, хоть не на долго это..."
С тошнотой я справился примерно за минуту - похоже, начинаю привыкать... Щёлкаю тангентой, подавая сигнал товарищам. Три длинных, два коротких - "Всё в порядке. Задача выполнена". Было бы наоборот - три коротких и два длинных, то сигнал означал, что у меня проблемы. У командира код из трёх "кликов", у Люка - из четырёх. И не запутается никто и случайно последовательность из трёх тоновых сигналов набрать сложно. Пока отирался под стенами амбара оба "коллеги" уже доложили о зачистке "своих" часовых. Теперь на всё про всё остаётся... одиннадцать минут! За это время мы должны собраться у машины-пеленгатора и приготовиться резать выходящих на смену караулов фрицев. Вначале хотели отлавливать их на постах, но, прикинув, что втроём семерых успокоить легче, чем в одно лицо троих, решили "танцевать" на центральной "площади" деревушки. Тем более что Бродяга обещал подсобить. А четверо на семерых - это куда как лучше!
"А хорошо, что немчура всё невеликое местное население выгнала из домов - и из гражданских никто под горячую руку не попадёт и немцы в окружении знакомых рож хоть немного, но расслабятся... - думал я, осторожно скользя в предутреннем тумане. - А дымка на землю опустилась что надо - видимость снизилась до тридцати метров, а если бугорком каким или поленницей прикинуться, то враг вообще заметит, только наступив на тебя. Э, неплохо бы сбавить скорость, а то свои же ребята могут попробовать головёнку открутить или что-нибудь острое под левую лопатку пристроить!"
Смутная тень мелькнула слева в промежутке между едва различимыми домами. Если бы не уже занимавшаяся заря, я бы и не заметил. Я негромко прищёлкнул языком, одновременно положив руку на рукоять ножа. "Свои!" - услышав ответное цоканье, я облегчённо отпустил своё оружие.
...Опустившись на мокрую от росы траву, вопросительно посмотрел на командира.
- Пять минут! Мы с тобой обходим дом вокруг и нападаем на немцев с тыла! - Сашины жесты были скупы и, одновременно, красноречивы.
Киваю в ответ.
Командир дотрагивается до плеча сидящего у угла большой избы Люка, показывает большой палец Бродяге, и мы выдвигаемся.
В обычных условиях этот дом за пять минут можно раз двадцать кругом обежать, но сейчас мы еле успели. Стоило нам замереть в готовности у невысокого палисадника, как внутри дома, словно по заказу, раздались голоса. Точнее, вначале раздался глухой стук, как будто уронили что-то тяжёлое, затем раздался взрыв смеха и, спустя несколько томительных мгновений, дверь распахнулась.
- Гюнтер, в следующий раз я прикажу не полить тебя, а попрошу ребят дотащить до колодца! - всхлипывая от смеха, заявил один из немцев, спускаясь с невысокого, в три ступеньки, крыльца. - Будешь знать, как не выполнять приказы старшего по званию!
Следовавший за ним дородный солдат фыркал и мотал мокрой головой, одновременно застёгивая на груди форменный китель - очевидно, это и был тот самый Гюнтер, для побудки которого пришлось применять радикальные средства. Ещё пятеро спустились вслед за первыми двумя и лениво построились в колонну по двое.
"Хорошо, что мы не прекращали наблюдение за деревней, и прибытие подкрепления к гансам не прошло незамеченным. Видимо, кто-то посчитал сообщение о засечённой рации заслуживающим внимания, и ближе к вечеру из Городца на двух телегах прикатило ещё полтора десятка солдат" - я перекатил во рту короткую соломинку, подобранную на сеновале и отстегнул тренчик на ножнах.
Фермер предостерегающе поднял руку - не шебуршись, мол.
Гефрайтор (туман понемногу рассеивался, и я смог рассмотреть петлицы) негромко скомандовал, и короткая колонна двинулась сменять посты. Чем мне немцы нравятся, так это любовью к порядку. Честно! Положено по уставу винтовку на ремне носить - и несут. Особенно эти - тыловики. Те, которых мы на дорогах видели, уже к войне привыкли и во время своих многокилометровых маршей по нашим пыльным дорогам они уже уставом не сильно заморачиваются, а эти, гляди ты, словно на какой-нибудь Александер-плац вышагивают!
Лёгкий толчок в плечо от командира - это значит, нам пора.
"Саша ссутулился, отчего стал похож на атакующую горную гориллу... Странно, но почти всегда в боевые моменты в голову лезут всякие странные ассоциации. Наверное, это психика так защищается от перегрузки..."
Замыкающие уже поравнялись с углом дома, когда я услышал... Нет, скорее еле уловил сдвоенный глухой удар...
Практически одновременно мы догнали идущих последними немцев...
Мой - тот, что справа! Невысокий, сантиметров на десять ниже меня... Карабин болтается на щуплом плече, воротник кителя замялся сзади...
Синхронно с его шагом наступаю под колено его левой ноги, и, резким движением левой руки отклонив его голову в ту же сторону, вгоняю зажатый обратным хватом нож в тощую шею! Сверху вниз и немного наискосок, так, что пятнадцатисантиметровый клинок уходит в тело врага почти целиком, по пути рассекая сонную артерию и мышцы. Может, и до сердца достал, кто знает...
"Теперь - снять!" - тело действует "на автомате", словно я не живых людей превращаю тут в неживых, а форму демонстрирую на показательных...
Тяну нож на себя, а левой, уперевшись противнику между лопаток, помогаю, толкая его вперёд. Снимая с клинка.
Немец ничком валится вперёд.
Переступив через него и перехватив нож на прямой хват, бью следующего в почку.
Чувствую, как тот вздрагивает.
Но в этот момент левая рука, проскользнув по его плечу, нащупывает его кадык. Пальцы стискиваются, комкая податливые хрящи гортани, а правая всё бьёт и бьёт...
- Шшшшш! - резкое и негромкое шипение выдёргивает меня в реальный мир.
Отпускаю уже давно мёртвого немца и быстро поворачиваюсь на звук.
Сашка!
А вот и Люк со Старым подходят...
"Какой придурок сказал про упоение боем? - медленно выдыхаю, чувствуя, как сходит с лица яростный оскал. - Остервенение? Да! Озверение! Любое слово, но не упоение! А ещё тошнота и отвращение. Когда по раздавленному моими пальцами горлу последнего немца пробежала судорога, я чуть сам не... А! Потом страдать будем - работы ещё..."
Командир жестами показывает, что нам с Люком надо идти в избу...
***
Взгляд со стороны. Тотен.
Раз иголка, два иголка - будет ёлочка,
Раз дощечка, два дощечка - будет лесенка,
Раз словечко, два словечко - будет песенка
"Ничего более идиотского, вам, гражданин Дёмин, в голову прийти, естественно, не могло? А ну перестать петь мурню всякую! - строго отчитал я самого себя, заметив, что вот уже пару минут нервно приборматываю детскую песенку, не в силах соскочить с одного куплета. - Того и гляди "трофейные", как мы называем авиационного военврача и танкиста, заинтересуются, что же там такое бормочет себе под нос "очень важная" охраняемая ими персона. А "персона" на самом деле отчаянно трусит и волнуется!"
Хотя и у меня голова варит - именно я предложил Сергеичу, как приспособить достижения электроники будущего к нашей непростой партизанской работе! В моём "наладоннике" весьма удачно оказался установлен неплохой текстовый редактор, а уж всякие отчёты и таблицы составлять мне сам бог велел - экономист, ептыть... Вот и придумал, как использовать функцию автозамены для шифрования сообщений. Главное только не забывать менять цвет шрифта и начинать шифрование с цифр. А после того, как Ваня в дополнение к обычному ключу смастерил цифровую "гребёнку", скорость передачи существенно увеличилась. Конечно, мне, привычному к компьтерной мышке, работать на двухстороннем ключе несложно, но с "гребёнкой" ещё лучше получается, и "грязи" меньше. А всего-то пара тонких дощечек, в верхней из которых прорезано десять пазов, а между ними проложена выкроенная хитрым образом медная полоска. Достаточно провести металлическим контактом, я его "стилусом" по привычке называю, по соответствующей прорези, как в эфир выдаётся комбинация из "точек" и "тире", соответствующая одной из цифр. В "нулевой" прорези, к примеру, пять широких полосок, а в той, над которой цифра "1" написана - одна узкая и четыре широких. Вот и ерзай туда-сюда, сверяясь с шифровкой и монотонно отсчитывая самому себе: "Раз, два, три"... "Раз, два, три"... Считать надо обязательно, иначе точки и тире сольются, и в Центре шифровальщики повесятся, разбирая сплошной поток знаков.
Ребятам сейчас куда как труднее... Нет, и на моём счету есть парочка немцев. Но одно дело дать очередь из пулемёта, заметить, как где-то там, вдалеке, упали еле различимые фигуры, и совсем другое - ножом, а то и голыми руками. Командир меня уговаривает, конечно. Утешает, что, мол, моя работа ничуть не менее ценная, чем их, но я-то сам знаю, что они постоянно по лезвию ножа ходят, в то время как я в тылу отсиживаюсь.
Хоть я и стараюсь по мере сил им помогать, лекции о немцах читаю и всё такое. Здесь мои навыки "нищего униформиста" очень кстати пришлись. В той, мирной, жизни очень меня коллекционирование военной формы увлекало, но, в силу не слишком толстого кошелька, коллекционером я был виртуальным - больше книги по истории предмета покупал и на лоты в интернет-аукционах облизывался. Отдать пару месячных зарплат за немецкий солдатский кителёк, проходящий по категории "недорого", я себе, естественно, позволить не мог, но когда такие мелочи настоящему фанату были помехой? Кстати, с Артом я в магазине, торгующем униформой познакомился. Я на годовую премию выкупал привезённую мне на заказ "родную" бундесверовскую каску, а он, только начавший играть в страйк, форменные немецкие же перчатки примерял. Ну и зацепились языками и, даже, чуть было телефонами не обменялись, но не срослось тогда. А уже через пару месяцев на Открытии сезона мы с ним и его ребятами в одном окопе оборону держали. Чёрт, когда же это было? Семь лет назад? Или восемь?
- Фермер Тотену! - "Ух, замечтался! Чуть сигнал не проворонил!" - А теперь - дискотека!
- Roger that!