Лиза смотрит. Смотрит во все глаза. В июле жара на даче, духота вязнет на языке. Ник разбирает вещи. Из блютусовской колонки орёт Наутилус - слияние времён. Белоснежная футболка облипает полноватое тело Ника. Лизе хочется смотреть на него до бесконечности. Хочется потрогать, погладить, задрать эту самую футболку, прикоснуться к нежной белой коже, поцеловать, в конце концов. Лиза с детства заглядывается на сбитых мальчиков. И ужасно этого стыдится.
Лиза смотрит на его мягкие, красивые пальцы, и ей хочется поцеловать ему ладонь. Узнать, какими на ощупь будут нежные подушечки, если приложить их к губам.
Стыдно. Ужасно стыдно и непривычно.
Лиза дружит с Ником, наверное, уже лет восемь. Они поступили в один вуз, чтобы никогда не расставаться.
Точно и не скажешь, когда в ней вдруг возникло это нехорошее чувство.
Ник достаёт из шкафа старые книги.
- Смотри, тут фантастика. Я читал. Прикольно, да?
Лиза не хочет рушить их дружбу. Доверие. Братство. Она смотрит куда-то на его подбородок и кивает.
- Как думаешь, оставить их на память? Или нечего хранить старый хлам?
Книги выглядят почти новыми.
- Я бы оставила.
Лиза подходит и берёт книгу из его рук. Ладошки у неё влажные - от жары.
- Кир Булычёв. Тебе он нравился?
Ник пожимает плечами.
- Кажется, да. Но, видимо, недостаточно, если я не запомнил сюжет.
Он улыбается. Книга в Лизиных руках пахнет дачей и прошлым. Немного - затхлостью. Временем, которое не вернуть. Чужим детством. Солнечным светом. Каникулами, которые кажутся бесконечными, но пролетают в один миг. Оладьями со сметаной на завтрак.
Ник любит оладьи. "Это заметно, правда?" - Обычно смеётся он.
Дальше следуют "Муми-тролли".
- Я тоже их любила. Очень давно, - говорит Лиза. - Оставь, ладно?
- Мы так ничего не выбросим, - Ник садится на диван. - Но их я точно оставлю.
Лиза думает: он сам будто вышел из такой книжки. Или даже из мультика.
- Я схожу за колой. Должна быть в холодильнике. Ты будешь?
- В жару пить ледяное вредно, - отвечает Ник сурово, а потом хихикает. - И захвати печенье. Мы тут уже часа четыре возимся.
- Тебе полезно, - Лиза поводит плечом.
- Да ну тебя.
Она, конечно, не всерьёз. Как можно - всерьёз, когда только и думаешь о том, какой он красивый. И как бы его коснуться...
Лиза слышит из кухни, как у него звонит телефон, и он разговаривает с кем-то. Она открывает холодильник и стоит так минуту. Заболеет - плевать. Лицо горит. Кончики пальцев покалывает. Она не решится. Не сможет. Или?..
Лиза хватает колу и пачку сырного печенья.
- Твоя мама звонила, - говорит Ник, когда Лиза возвращается в комнату. - Волнуется. Говорит, ты трубку не берёшь. Звук забыла включить?
- Ага.
Она смотрит, как Ник открывает пачку и надкусывает одно печенье. В горле у неё что-то тихонько клокочет.
Вчера они ходили на речку. Ник обмазался специальным кремом, чтобы не загореть, и лежал, распластавшись на покрывале, закинув руки за голову и закрыв глаза. А Лиза изучала. Сбитый бочок (она один раз прикоснулась к нему, как бы невзначай - и поразилась мгновенно возникшему нежно-тягучему ощущению), родинку на щеке и тонкие брови.
Кола ледяная. То, что нужно.
- Не пей много. Завтра свалишься с ангиной, - ответственно заявляет Ник.
- Не будь, как моя мама.
- Между прочим, у тебя классная мама, - Ник почти возмущён.
- Ты прав.
- И я ей нравлюсь. В отличие от твоего... второго родителя.
- Не у всех безупречный вкус, - Лиза усмехается.
Ей хорошо. Как бывает хорошо только дома.
Они выросли вместе. Познакомились ещё детьми. И - удивительно - не потерялись, не разошлись, как обычно бывает с друзьями детства. Как будто ничего и не поменялось. Почти ничего.
- Смотри, тут ещё "Приключения Белоснежки" Прокофьевой, - Ник выуживает белый томик.
- Не думала, что ты это читал.
Они оба хохочут.
- У меня есть две из серии с иллюстрациями, - говорит Лиза. - Где-то дома пылятся, потом могу показать.
Это немного странно. Обсуждать с ним Белоснежку, словно она не думает каждую секунду о том, как бы решиться. И каждую секунду её останавливает мысль, что это всё испортит. Окончательно и навеки.
Ей никогда ничего особенно не хотелось. И сейчас вдруг кажется, что он поймёт. И не станет делать ничего лишнего.
Лиза прижимается к Нику. Он целует её волосы. Не то чтобы это было совсем новым - они позволяют себе нежности иногда. Лиза прижимается носом к его щеке и целует местечко у уха. Потом - в щёку. В нос. Наконец, в губы. Ник не курит - никогда не курил. Губы у него мягкие, и пахнут сейчас колой, сырным печеньем - и отчего-то дачей.
Она садится к нему на колени, продолжая целовать лицо. Подносит ко рту его пальцы, выцеловывает подушечки, как ей и хотелось. Лиза стягивает с Ника футболку, думая, какой он очешуительный. Какой совершенный. И абсолютно неважно, если кто-то посмеет с ней не согласиться. Лиза гладит его тело, проводя рукой от шеи к животу.
- Я тебе всё-таки нравлюсь, - самодовольно говорит Ник.
Взгляд у него, как у кота, наевшегося сметаны.
- А ты сомневался?
- Было дело. Хотя вчера ты так пялилась...
- Я думала, ты не видишь! - Возмущается Лиза.
- Я притворялся.
Как легко вышло. И естественно. А она боялась.
Лиза не раздевается. Кладёт руки ему на плечи. Ей хватает нескольких движений, чтобы задохнуться. И наконец-то осознать, что этот славный мальчик её...
- Люблю, - шепчет Ник, обхватывая Лизу за талию.
Она боится дышать. Боится, что морок развеется - и всё исчезнет. Но Ник - всамделишный. Настоящий. Она его, конечно, не заслуживает, но...
Они так и не выключили песню - Наутилус на заднем фоне гундит из колонки "Эта музыка будет вечной". Хотелось бы. Лиза любит музыку.
- Мы с тобой дружим уже восемь лет, - говорит она. - Давай загадаем, чтобы ещё через восемь у нас был дом. Три кота...
- И сырное печенье.
- Обязательно.
Они снова хохочут. Белоснежка на обложке лукаво улыбается. Лиза думает, что хочет дружить с ним раз восемь - по восемь. И никак не меньше.