Рычагов Николай Петрович : другие произведения.

Сборник

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Шевели мозговой извилиной.

  
   Николай Рычагов.

ИСКАТЕЛЬ.

  
  
   На платиновом кленовом листочке, прилепившемся к ободку золотого кольца, блестела сказочная россыпь бриллиантов. Радужное сияние обволакивало палец, руку и, улыбающуюся хозяйку великолепного кольца. Брызги холодного огня летели в пространство, путали мысли, мешали сосредоточиться.
   Алиса Федоровна, продавщица бакалейного отдела, едва сдерживала злость, глядя на Ольгину обнову.
   Ольга, молодая стройная и подвижная особа из кондитерского отдела, на днях завела себе нового любовника, красавца с Эльбруса, Автондила.
   - Надо же! Только вчера Автондил пригласил Ольгу "атдахнуть в казыно". А сегодня уже с обновой на пальце! Смотрите-ка, Джоконда с припухшими веками!
   Алиса Федоровна с утра сорвала злость на нескольких ни в чем не повинных покупателях, пронервничала весь день, а концу смены у нее и вовсе ужасно разболелась голова. Вечером заехал муж на стареньком "Запорожце", или как она называла это чудо техники - "Позор семьи". Увидев у входа приехавший, видимо за Ольгой, темно-синий джип Автондила, совершенно разбитая Алиса нырнула в "Запорожец" и, закрыв глаза, упала на сидение рядом с супругом. Перед глазами вспыхнул и расплылся в тумане бриллиантовый фейерверк огней Ольгиного кольца...
   Тщательно пережевывая бутерброд, Василий Иванович лениво листал рекламный журнал оргтехники. Принтеры, сканеры, копиры... Он мельком отмечал их технические характеристики, вглядываясь в "кричащий" дизайн и полуголых девиц, улыбающихся ему с глянцевых страниц.
   - Чапай, давай посуду, самовар готов!
   Коллега Василия Ивановича оторвал его от созерцания ноутбука на голых коленях очередной журнальной красотки.
   Гордость и талисман ателье по ремонту оргтехники - старенький электрический самовар, шумя и подпрыгивая на кривых ножках, сморкался кипятком в подставленные под него кружки.
   Получив свою порцию кипятка, Василий Иванович Романов, в тесном кругу просто - Чапай, листал журнал по второму кругу.
   Нечто интересное мелькнуло перед его взором и пропало. "Только что видел... - размышлял Василий. - А... вот оно!
   Свой "интерес" Василий нашел на восьмой странице:
   "Возможности нашего компьютера ограничены вашей фантазией!"
   - говорила девица, облокотившись на системный блок и, рекламируя то ли колготки "Лэвис", то ли компьютер "Пентиум 5".
   Василий Иванович, прихлебывая горячий чай, перечитал фразу, словно пробуя ее на вкус, отложил журнал и принялся перефразировать заинтересовавшее его изречение. Результат своих филологических исследований записал на пачке сигарет:
   "Разум ограничен научными познаниями".
   Удовлетворенно крякнул, закурил, ткнул паяльником в ванночку с канифолью, придвинул к себе распотрошенный винчестер.
   Обед закончился.
   Младший научный сотрудник НИИ Василий Романов, носившийся по институту с фантастическим проектом "О преобразовании пространственно-временного континуума" и получавший приличную зарплату "застоя" и Алиса Гончарова, окончившая торговый техникум, встретились 11 лет назад. Она - удачно вышла замуж, он - женился на любимой девушке.
   Когда началась "перестройка", Романовы оказались с мизерной зарплатой Василия. И Алиса скоропостижно вышла на работу. Денег катастрофически не хватало, несмотря на вечерний извоз Василия на папином "Запорожце" и хитроумные "обвесы" и "обсчеты" Алисы. Снимать квартиру стало не по карману. На большом семейном совете приняли решение по обмену квартир. В результате многочисленных комбинаций молодые Романовы оказались в двухкомнатной квартире, а их старики-родители удовлетворились, получив однокомнатные. Так квартирный вопрос решился к удовольствию всех безболезненно.
   Денег же не хватало на все: на холодильник, на мебель, на одежду (чтоб не хуже, чем у других), а про ювелирные изделия нечего и говорить.
   После малого семейного совета Василий ушел из НИИ в частную мастерскую по ремонту бытовой аппаратуры, решив проблему с аудио-, видеотехникой и, как он думал, с финансами.
   - Ольге из кондитерского, - начала Алиса семейный ужин, - хахаль колечко подарил.... И где только люди деньги берут?
   - В больших и толстых кошельках... - попробовал пошутить Василий, помешивая ложкой горячий борщ.
   Алиса посмотрела на мужа, как обычно смотрят на стоматолога, удалившего зуб:
   - Ну, а твой кошелек где?
   Василий хмыкнул и, оторвавшись от еды, посмотрел на жену
   Скабрезная шутка застряла в горле. Он сдавлено прохрипел:
   - Алиса, чего тебе не хватает? - обвел взглядом обильный стол. - У людей и этого нет.
   - Плевать я хотела на таких людей! Мы как были нищими, так и ими и остаемся! Люди деньги зарабатывают, а у тебя даже приличного костюма нет. Я полгода в одном хожу, как последняя бомжиха...
   - А ты другое надень! - начал заводиться Василий.
   - Издеваешься, ублюдок? Тебе дай волю, голой меня оставишь!
   - Тебя оставишь!
   - Ничтожество! Одну жену одеть, как следует, не можешь, что ты за мужик?! Нищета! Боже мой, за кого я вышла замуж? За нищего!
   Алиса хлопнула рукой по бутерброду. Красные шарики икры разлетелись по столу. Богемский фужер подпрыгнул и упал в тарелку, залив "мартини" порезанный "деликатес".
   В кухне повисла зловещая тишина.
   "У-у-у, сейчас начнется..." - Василий обречено вздохнул и, положив на бумажную салфетку ложку, приготовился слушать.
  
  
   Алиса, выплеснув весь свой нецензурный лексикон за ужином, успокоилась, демонстративно застелила постель с одной подушкой и легла спать. Василий, выключив свет, ушел в другую комнату. Не раздеваясь, устроился в кресле-кровати.
   Не спалось. Он открыл глаза... Темно. "Уличные фонари погасли. Значит, больше двух..." - решил Василий.
   За время супружеской жизни он выработал свой способ защиты от постоянных истерик жены. "Отключал" слух, эмоции, зрение. Не подозревая, что отсутствие реакции на оскорбления, унижения и жалобы вызывали еще большую ярость жены.
   Поняв, наконец, что устал, устал от всего: от работы, от жены, от жизни. Василий поднялся с кресла-кровати, подошел к компьютеру и машинально щелкнул кнопку "Включить".
   И вдруг вместе с зеленым огоньком системного блока вбежало комнату и впрыгнуло в его сознание долгожданное открытие. Василий даже опешил.
   Вот оно! Вот то, что он искал всю свою сознательную жизнь! С чем пришел в НИИ, с чем ушел, с чем жил... Безумная идея: "о покорении пространства и времени". Теперь он знал об этом все.... Все, что укладывалось в рамки логики, математики, физики, химии и философии. Но тогда этих знаний ему не хватало, даже не знаний, а одной вещи, - формулы. Формулы, в которой все это отразилось бы, выразилось, нашло свое логическое завершение. И вот она лежит перед ним. Простая и казалось бы бессмысленная фраза. Фраза-код, фраза-пароль, заклинание, фраза-формула:
   "Разум ограничен научными познаниями... "Так.... Если исходить из этого... - Василий уткнулся в компьютер. - Так.... То получится.... Вот... оно что..."
   Он забыл про ночь, про сон, про жену, про себя...
   Алиса несколько раз молча проходила по комнате. Василий, обложившись кипой бумаг, сосредоточено стучал по клавиатуре компьютера, совершенно не обращая внимания на жену. Алиса наскоро позавтракала и, уходя на работу, заглянула к мужу в комнату, процедив сквозь зубы:
   - На работу ты уже опоздал. Зная твоего шефа, можешь считать себя безработным...
   - Что? Ты еще здесь? - Василий оторвался от компьютера и удивленно глянул на жену.
   Такого оскорбления Алиса не переживала давно. Гнев сдавил ей грудь.
   - Козел! - выдохнула она и хлопнула дверью.
   Василий долго смотрел на дверь, пытаясь понять смысл сказанного женой.
   В магазине, перед открытием, продавцы традиционно пили чай. Обсуждали "сволочного торгаша" Автандила, который просто скотски волочился, за каждой юбкой, бросив бедную Оленьку, ради крашеной "старухи".
   "Не все тебе!" - обрадовалась Алиса Федоровна, но сказав вслух: "Он еще к нам на коленях приползет". - И пошла за прилавок "бакалеи".
   На сердце полегчало.
   До обеда время пролетело незаметно. И когда последний покупатель покинул магазин, нырнув под веревочку с табличкой: "Закрыто. Обед", Алиса Федоровна засобиралась домой проведать новоявленного безработного, за одно высказать все, что она о нем думает.
   В комнате бардак. Радиодетали разбросаны, по столу и креслу. Полуголый Василий, орудуя паяльником, доламывал компьютер. Пол устилали распечатки графиков, схем... Алиса ошеломленно застыла на пороге. Василий, почувствовав присутствие, обернулся. Весело посмотрел на жену и, изобразив улыбку, неожиданно подмигнул ей.
   "С ума сошел?" - Алиса по-своему поняла радостный оскал супруга.
   - К вечеру чтоб порядок был! И работу нашел! - приказала она и, повернувшись на каблуках и не став обедать, ушла.
   У магазина толпился народ. Алиса по-хозяйски уверено подошла к дверям...
   - Алиса Федоровна, добрый день" - смуглолицый красавец Автондил говорил без акцента, - Олю позовите, пожалуйста.
   Алиса оценивающе взглянула на "сына гор".
   - Скажу, только вряд ли она выйдет!
   - А и не надо" - наметанный взгляд ловеласа мгновенно пробежался по фигуре женщины и, словно разгадав ее мысли, Автондил продолжил:
   Алиса Федоровна едва дождалась конца рабочего дня. Торопливо попрощавшись с коллегами у дверей подсобки, быстро прошагала квартал и нырнула в открывшуюся дверцу машины. Автондил победно улыбаясь, выехал на дорогу.
   - Прыстыгнитес, да!
   Джип фыркнул и умчал их в темноту города...
   Ближе к полуночи любовник высадил Алису у подъезда ее дома и, гордо вскинув голову, испытывая презрение ко всем этим "самкам", вырулил на проезжую дорогу.
   Алиса медленно поднималась по ступенькам, испытывая омерзение к "этому волосатому наглецу". Нет, ей не было стыдно - было просто мерзко и обидно. Она понимала, что вывалялась в грязи, искупалась в вонючей луже. Она попыталась поискать ответ на хрестоматийный вопрос: "Кто виноват?"
   Ответы пришел неожиданно
   Подойдя к двери своей квартиры, Алиса уже знала, кто виноват. Конечно же, идиот муж, не уделявший ей должного внимания.
   "Принять душ и спать" - сказала себе Алиса, открывая дверь.
   В "резервации" мужа - темно.
   "Спит, козел, когда его жену какая-то обезьяна насилует!"
   Стараясь не шуметь, Алиса прошла в ванную. Включила свет и замерла на порог
   Ванна "окутана" проводами. На умывальнике, на полках приборы. То, что это приборы она догадалась по индикаторам, мерцающим лампочкам и записке, приколотой поверх этого безобразия:
   "Алиса! Ничего не трогай!!! Приборы не отключай!!! Иначе я не смогу вернуться".
   "Смотался, значит, муженек! Еще и ультиматум ставит!"
   Алиса с яростью выдернула шнур из розетки.
   Лампочки потускнели и погасли. Многочисленные индикаторы дрогнули и обнулились. Миниатюрные разрядники щелкнули на прощанье и утихли.
   Алиса с остервенением крушила все это безобразие и, наконец, собрав в кучу паутину проводов, с отвращением вышвырнула все из ванны в коридор.
  
   Горячий дождь душа тугими струями ласкал ее тело. Алиса смывала липкий пот, мерзкий запах, свой позор и унижение.
   "Хорошо, что Васька ушел. Объясняться не надо. Кстати, а куда он ушел? К родителям, наверно.... А если нет? Хотя куда ему. Вернется, никуда не денется".
   Алиса накинула халат и, споткнувшись в коридоре о скомканную проволоку, прошла в "свою комнату".
   Включив свет, второй раз за эту ночь остолбенела.
   На кровати в беспорядке навалена целая гора сокровищ. Колье, короны, диадемы, ожерелья, кубки, перстни, цепи.... Все сияло и переливалось благородным металлом. Искры самоцветов холодным блеском светились всеми цветами радуги. Золотые монеты старинной чеканки высыпались из ларца, искусно отделанного резьбой и украшенного жемчугом. На полу, в открытом кожаном чемодане лежали пачки сто долларовых купюр и записка: "Тебе!"
  
   До сознания Алисы дошло, куда ушел муж. Она вспомнила его бредовые идеи-сказки о невиданных мирах. Значит, нашел, нашел-таки он, что искал всю жизнь. Нашел дверь в тот сказочный мир. И судя по долларам, добрался до самой Америки.
   "Иначе я не смогу вернуться..." Слова первой записки неожиданно всплыли в ее памяти.
   Она метнулась в ванную.
   Смятая в комок проволока, платы, утыканные микросхемами, индикаторы, радиодетали от наскоро собранной установки валялись в коридоре.
   Алиса присела на корточки, обхватила голову руками и в истерике захохотала.
  
  
  
  
  
  
   Николай Рычагов.
   АГОНИЯ.
   Невысокая грузная женщина, в сиреневом трикотажном платье, которое обтягивало ее жировые складки, подошла к автобусной остановке. Презрительно осмотрев стайку худосочных студенток, повернулась к фонарному столбу, обклеенному бахромой объявлений. "Алла Владимировна, здравствуйте". "Здрасте, Марья Семеновна, отработали уже? Домой?" Мария Семеновна Светина высокая женщина, склонная к полноте и скрывающая свои формы под деловым серым костюмом, действительно шла домой, из стоматологической поликлиники, где она и работала. "Что ж вы, Алла Владимировна, не заходите? Я же вам время неделю назад назначила". "Да вот, Мария Семеновна, нужда пропала вот и не пришла больше".
   "Как? У вас же ужасный пародонтоз, я вам говорила; затяните, - придется операцию делать". "Прошел пародонтоз ваш, как не бывало". Мария Семеновна растерянно пыталась заглянуть в открывающийся и закрывающийся рот говорившей экс пациентки. "Как так?" "Э, мила моя, экстрасенс помог, посмотрел, пошептал, все как рукой сняло". "Ну и, слава Богу, только вы бы все равно зашли ко мне - убедиться".
   "Да, что вы Марья Семеновна я вам точно говорю - все в порядке. Такой дядечка хороший - от всех болезней лечит, даже по женским..." - перейдя на доверительный шепот, Алла Владимировна придвинулась ближе - "мне обещал жениха приворожить. Он еще порчу снимает, от сглазу всякими заговорами лечит..." "Где ж вы его нашли?" - заинтересовалась Марья Семеновна. "Да у нас в кинотеатре, комнату арендует, - и понимающе подмигнула, - Филипп Ильич его зовут, по 50 рублей за сеанс берет, работает до шести кроме воскресения". Алла Владимировна повернулась к подъехавшему автобусу, щуря глаз, разглядела номер маршрута. "Мой!" - констатировала она, и, бросив через плечо "До свидания", пошла на "таран" студенток столпившихся у дверей автобуса.
   "До свидания!" - запоздало произнесла Мария Семеновна вслед втискивающимся телесам Аллы Владимировны.
   "Наверно правда, что-то есть, - думала Мария, продолжив свой путь, - не зря же в газетах объявления этих магов-экстрасенсов печатают, наверно помогают кому-то..."
   У нее личная жизнь не заладилась с памятного года перестройки; когда государственные предприятия банкротились, останавливались на месяцы из-за отсутствия запасов сырья, тогда ее муж, ведущий конструктор, попал под массовое сокращение и потихоньку спился, трепя ее нервы; - капля, за каплей наполняя "чашу терпения".
   Пропив деньги, он принялся таскать из дома вещи, а когда Мария с возмущением свойственным интеллигенции высказала мужу, что; он не прав. Получила в ответ такую оплеуху, что, пролетев комнату по диагонали, попутно собрала стоявшую на пути мебель, сломав руку. "Последняя капля упала в ее переполненную чашу".
   Оформив "больничный", она занялась бракоразводным процессом. Благодаря отсутствию детей и наличию гипса на руке, суд довольно-таки быстро удовлетворил требование истца и благоверный алкоголик, получив при размене однокомнатную квартиру, покинул Марию.
   Стоматологическая поликлиника, перейдя на хозрасчет, оставила в своем штате квалифицированного стоматолога Светину, а, обретя статус частной клиники, сохранила опытных специалистов, ощутимо увеличив их доход. Что позволило Марии Семеновне обновить свой гардероб, сделать евро-ремонт в своей однокомнатной квартире и обставить её современной "мягкой" и "твердой" мебелью. Удовлетворив, таким образом, бытовые потребности Мария Семеновна начала откладывать деньги, для осуществления давней мечты: поездки на пресловутые "канары". Внешне у нее все складывалось благополучно. Но её внутреннее невостребованное чувство просыпалось по вечерам в уютно обустроенной, увы, пустой квартире. В эти часы душа, освободившись от условностей бытия, металась по комнате, таская за собой тело, не понимая своих устремлений. Сначала Мария думала, что ей не хватает мужчины, даже не мужчины как такового, а самца, который удовлетворял бы её сексуальные потребности. Проведя несколько ночей в объятиях подвыпивших нахальных и циничных любовников она поняла, что это не для нее. Душа продолжала маяться, новым вопросом, щемящим грудь, она хотела Любви...
   Да и кто не хочет любви, той Любви с большой буквы, любви до исступления, до самоотречения, той мудрой любви, которая ослепляет зряшного и дает зрение слепым, которая делает немым красноречивого, и косноязычному вкладывает в уста сладкий мед поэзии. Любовь, сжигающая все остальные чувства. Любовь просторную как мир, глубокую как вселенная. Всепрощающую и ревностную. Любовь, замирающую в страхе и трепещущую в надежде. Твердую и непоколебимую в вере. Любовь, которая волнами музыки захлестывает и кружит в своем водовороте счастливого владельца Любовь, что уносит рассудок на своих крыльях в заоблачные сферы небес. Та Любовь, за которую не страшно умереть, Любовь зовущая на подвиги, и подлости. Любовь заставляющая страдать, радоваться и ненавидеть.
   Любовь с тысячею обличий, хитроумных сплетений простоты понимания. Любовь, лишающая разума умных и дающая мудрость глупцам. Такая разная и такая постоянная. Кто не жаждет такой любви? Такой яркий и сочной насытиться которой невозможно, ей можно захлебнутся и пить, умереть и пить, не замечая, что ты уже умер. Оргазм похоти - жалкий уродец, не смеющий даже взглянуть в глаза Любви, что он знает о ней он раб тела, раб страсти, - ничтожная прелесть, терзающая плоть. В ужасе бегущая от Любви сердца, Любви ума, Любви души. Если есть человек, не желающий этой Любви, то я искренне и глубоко скорблю об этом человеке, хотя вряд ли его можно назвать человеком.
  

***

   Мария Сергеевна придя, домой занялась своими обычными делами: протирала пыль, готовила ужин, принимала душ...
   И уже лежа в постели не в состоянии сосредоточится на страницах романа, она отложила книгу, и задумалась; Если предположить, что знахарь вылечил пародонтоз, а это факт, то можно представить, что и жениха этот торговке наворожит, или приворожит, как она говорит. В таком случае получается, что действительно есть эта карма, аура, биополе и всякая лабуда про которую в газетах пишут. Интересно, как срабатывает этот механизм приворотов - отворотов. В институте немного изучали мозг, его отделы, отвечающие за нервные реакции участков тела. Но все-таки мозг он хоть и центр сплетений нервных окончаний все равно остается мясом тогда чем же человек думает, мыслит... не мясом же. Вполне возможно, что человек является носителем чего-то еще... психики! Кстати психика переводится с греческого как "душа", а психология - наука о душе. Надо завтра полистать этот учебник, завтра, завтра воскресенье, а сегодня... сегодня уже ночь, а утро вечера мудренее. Нить её рассуждений запуталась в тумане Морфея, уводя её глубже в царство Гипноса.
  

2

   Филипп Ильич отпуская очередную посетительницу, устало откинулся на спинку стула, и произнес: "Скажите там, чтоб больше не заходили, пока. Я сам позову". И облокотившись на стол, помассировал веки. "М-да устал, что-то сегодня, пора об отдыхе подумать". Филипп Ильич снова откинулся на стуле и, балансируя на двух ножках, оглядел себя в большое во всю стену зеркало. Доставшееся ему в "наследство" от художников, прежних обладателей комнаты. Зеркало отразило пожилого импозантного мужчину в черной тройке поверх темно синей рубашки и небрежно повязанного галстука серого цвета. Седой ёжик волос красивой волной пролег на его лбу, над тонкими сжатыми губами, щетинились аккуратные усы. Полюбовавшись собой, Филипп Ильич поднялся, с шумом отодвинув стул, и, пройдясь из угла в угол по комнате, снова остановился перед зеркалом "3 дня... всего 3 дня..."

***

   ... Лет назад дед Филька, побираясь по окрестным селениям, забрел к бабке Иванихе с надеждой на подаяние. И к великому удовольствию нежданно получил. Простую работу "по хозяйству", как-то: Заготовка дров, сена, прополка огромного огорода и т.д. Бабка Иваниха считалась в деревне "бабка" или, как говорили еще раньше - знахарка. Иваниха лечила травами, заговорами, практически любую болезнь, в том числе алкоголизм, падучую и разные психические отклонения. Только один дед Филька знал, как на самом деле происходит процедура лечения, и чем расплачиваются "выздоровевшие" кроме подарков и подношений "бабушке". Запах смрада наполнявший по ночам избу, и выкрики заклинаний на непонятном языке сначала пугали Филиппа, особенно бормотание старухи за закрытой дверью, из щелей которой в сени пробивались голубые языки холодного пламени.
   Шло время, время которое, как известно, лечит все, и Филипп привык к чудачествам хозяйки, или просто устал бояться. Тем не менее, стал спать спокойно, не обращая внимания на бабушкину "возню" в доме.
   Шло время, Филька работал по хозяйству, ночью отсыпался, по выходным мылся в бане и выпивал заработанную "косушку".
   Время пришло; Иваниха на рассвете как всегда разбудила "батрака" - как она называла Филиппа, и вместо обычного завтрака, следующего за процедурой пробуждения сев на сундук, на котором спал Филипп; вкрадчиво заговорила: "Я чаю у тебя Филипп родных то никого нет, ходишь по свету мыкаешься, небо коптишь зазря, а случись, помру я, куда пойдешь? Опять побираться, так временна-то, настали; люди по деревням-то сами обноски донашивают, хорошо еще огород мало-мало кормит, а так-то обнищали люди, в городе оно получше, но такие как ты уже, вокзалы да паперти как мухи облепили. А зима придет...? Ох, намыкаешься горя-то". "Ты че, Ивановна помирать собралась что ли. Эвон баба кака, самый сок!" "Не я собралась, меня собрали, зажилась, говорят на этом свете, пора и честь знать, не перебивай милай, долго уж живу... так долго, что почитай уж всю родню пережила. Я к чему разговор-то веду, кухню мою ты немного знаешь, разговоры всякие слышал, коли не дурак, смекнул, должно быть, кто я, а что не дурак вижу. А поэтому должен знать, что перед смертью мне надо передать кому-то "дело" свое. Родных и близких у меня не осталось, посему могу дать, кому захочу. Вот тебе предлагаю: с даром этим заживешь по-царски только плата за это самая высокая, но после смерти. Так, что ежили, решишься, заходь в горницу, а пока подумай немного, я чаю цигарку выкурить успеешь"
   Филипп Ильич курить не стал, только почесал лохматый затылок, и "была, не была" махнув рукой, молча вошел в горницу...
   Через 3 дня старуха умерла. Филипп Ильич стал наследником ее имущества: движимого и недвижимого, видимого и невидимого. А в стране настало тяжелое, страшное время, по России "громыхала гражданская война..."

***

   "... Всего 3 дня. Найти приемника за 3 дня..." мысли об отдыхе улетучились: "И так всю жизнь отдыхал, через 3 дня расплата, раньше головой думать надо было, а не тыковку чесать, кабы раньше-то знать... хотя ведьма предупреждала пред смертью... да жуткая смерть... еще страшнее будет, если приемника не найду". Филипп Ильич вышел в коридор. По стенке, соблюдая очередность, стояли посетители. Он оглядел лица стоявших и прошел на выход, доставая на ходу сигарету. Стоя на крыльце кинотеатра, пуская в воздух кольца дыма, он вспомнил лица людей. "С какой верой они смотрят. Люди со своими недугами, проблемами они верят в меня... в меня - черного мага; прислужника беса, в меня который умрет через три дня, и не в силах отвратить свою смерть... все-таки странно устроены люди, они готовы поверить колдуну, но не верят в Бога, а пошли бы они в церковь с такой верой, и душу бы спасли, и от немощи избавились бы. Странные люди... нет, не странные - глупые, а глупость я накажу..."
   По ступенькам кинотеатра поднималась, молодая женщина в сером деловом костюме, Филипп Ильич взглянул на нее, и понял - "она".
   "Мария, подожди". "Вы мне?" "Если вас зовут Мария, то к вам. И если вы к Филиппу Ильичу, то не спешите, считайте, что вы уже пришли" "??" "Позвольте представиться Филипп Ильич, как, говаривали в старину: собственной персоной". "В таком случае я к вам". "Я приму вас обязательно, постойте здесь 5 минут, пожалуйста, а потом заходите, по коридору последняя дверь налево, напротив художника". Филипп Ильич резко развернулся и почти вбежал в коридор, остановился напротив посетителей и объявил: "Сегодня и на последующие два дня я прием окончил, так, что извините". Он вошел в свою комнату и остановился перед зеркалом. "Она, ... преемница. Метущаяся душа, зачатки пороков, и полное неведение придется переработать чуть-чуть... 3 дня, всего 3 дня". В опустевшем коридоре гулко раздались приближающиеся шаги. "Она".

***

   "Мария Семеновна, дорогая не за этим вы ко мне шли" - Филипп Ильич, сидя "верхом" на стуле пристально вглядывался в сидевшую напротив собеседницу - "Вы шли ко мне, с маленькой проблемой, не зная, что судьба ведет вас за руку к моему порогу: Подумайте сами: такая обаятельная и привлекательная женщина, да вам только глазом моргнуть, и женихи в очередь к вам встанут. Только вы рассудите это ли вам надо? Кода вы можете все, абсолютно все. Вы, конечно, читали "Мастер и Маргарита", так вот если хотите знать уважаемая - вы настоящая ведьма. Я не в коей мере не хочу вас обидеть, напротив я вам завидую. И не вам бы ко мне идти, а мне к вам, так-так ваши дремлющие силы, намного больше моих. Вы же грамотный человек, следовательно, понимаете, что вся средневековая терминология отжила себя. Сейчас так не говорят. На смену тем словам, которых пугались обыватели; пришли другие: экстрасенс, левитация, телекинез, телепатия, гипноз наконец. Кстати слово ведьма означает женщину, которая ведает, т.е. обладает знанием, и способностями к парапсихологии, ...если вы согласитесь, я с удовольствием открою вам глаза на эти вещи. Ничего страшного в этом нет, просто непривычно сначала: живешь как в аквариуме, т.е. для вас не существует стен, заборов. Вы будите видеть человечьи недуги, проблемы, хлопоты. Их мысли станут, понятны для вас, и вы легко уведите их желания, страсти, намерения. С такими знаниями и способностями вы сможете работать где угодно; медицина, бизнес, торговля - впрочем, это одно и тоже, экономика, промышленность, администрация да хоть президентом, если желание будет. Я понимаю, вы получили сейчас столько информации, что вам необходимо обдумать это все, что-то понять, где-то догадаться, а это все время, а времени у нас нет, через два дня уезжаю, далеко и надолго... навсегда. Так, что я предлагаю вам подумать, до завтра.... Увы, времени очень мало. А, что б вам легче систематизировать то, что вы от меня услышали, я дам вам книжечку, полистайте, почитайте, с вашим интеллектом вы легко разберетесь в ней. Нет, нет, не пугайтесь это не "черная магия", напротив вполне современное издание, одно время продавалось во всех книжных лотках. Вернете завтра, с ответом на мое предложение, хочется верить, что ответ будет положительный. Верьте мне, положительный он будет не только для меня. До завтра. Приходите обязательно".
   Закончив монолог, Филипп Ильич протянул Марии объемную книгу с красочной глянцевой обложкой "Тайны ясновидения".
  
   Мария Семеновна, в смятении чувств шла по улице. Верить - не верить - этому чудаку? В конце концов, других вариантов нет, так, что надо померить то и другое. Например, если верить - получается, я ведьма, что я об этом знаю; так - на помеле летают. Вечная молодость, лягушек едят - гадость, можно превратить кого-то, во что-то. Мужа - алкаша в верблюда, чтоб месяц вообще не пил. Это уже веселее. Потом приворожить кого-нибудь... все наверно. Теперь второй вариант: если я не верю, во все это то... ничего не теряю. Кстати он и деньги даже не спросил. Наверное, правда, что-то есть.
   Мария Семеновна с высоты самомнения оглядела стоявших на остановке людей. И царственной походкой подошла к маршрутному такси.

***

   Как художник, пишущий картины, как композитор, пишущий музыку, как и писатель, пишущий книги. Все эти люди создающие свои произведения "С душой" вкладывают в свое творение частичку самого себя, и поэтому люди столетия замирают у полотен де Винчи, Рафаэля, Шишкина, Васнецова... Столетия музыка Баха, Моцарта, Рахманинова, Прокофьева, зажигает сердца людей, уносит разум к высокому и безобразному, погружает в глубины фантазии. Столетия люди питают свой разум со страниц нестареющих истин Пушкина, Толстого, Достоевского, Диккенса, Лондона...
   Произведения этих далеко не всех перечисленных столпов искусства. Заставляют людей плакать и смеяться, любить и ненавидеть, надеяться и впадать в отчаяние, думать и терять рассудок...
   Любое хорошо исполненное произведение служит своеобразным мостом между автором и слушателем, созерцателем, читателем. Автор в своих творениях передает чувства, настроения, знания своему потребителю. Но, только внимательному и ищущему открываются невидимые горизонты познания истины, очарование простенького пейзажа, красочное обаяние мелодии. Но, опять это "но". Каков автор такие и эмоции, какие струны вашей души он хочет пробудить, куда он вас позовет? К жизни? К смерти? Это уже решает ОН. И только вы вольны в своем выборе; смотреть или не смотреть, слушать или не слушать, читать или не читать.
   Эти простые истины, человек познает еще в школьные годы. С годами в хлопотливой суете жизни многие это просто забывают; впрягаясь в узду быта; семья - работа, работа - семья. Филипп Ильич все это знал и понимал. И еще он знал струны человеческих душ от порочных до добродетельных. И не только знал, но и мог сыграть на них определенную "мелодию чувств". В Марии Семеновне он пробудил чувства гордости, тщеславия, самомнения и, вручив ей книгу известного в узких кругах мага, как прожектором высветил путь, где эти трепещущие чувства могут себя реализовать, расцвести в своем махровом цвете. Стоит ей только начать, скользкая дорога "знаний" подхватит ее и понесет, туда, куда хочет он.

***

   "Творение Вселенной, информационное поле и биосфера, телепатия, психокинез, формы - голограммы, закон кармы, психодемические опыты, ясновидение" - Мария Семеновна, устроившись на мягком сидении маршрутного такси, просматривала содержание; - "Регрессия, Тибетский ламаизм, упражнения по практической парапсихологии..." так интересно страница 436 загрузочное дыхание, ступени создания ясновидения, материализация, лечение на расстоянии - вот это по специальности посмотрим, в подзаголовке - Целевая установка, воздействие, вспомогательные средства, ход упражнения". Молодой человек в армейском камуфляже плюхнулся на сиденье рядом с Марией Семеновной и, устраиваясь по удобнее, едва не выбил книгу из ее рук, так же бесцеремонно дыхнув "свежачком" заглянул в раскрытую книгу. Поморщившись как от съеденного лимона, отвернулся, и устало закрыл глаза.
   "Мужлан - подумала Мария Семеновна - алкаш, такие только жить мешают, телерепортировать его отсюда куда подальше..." и, найдя нужную страницу, Мария Семеновна углубилась в чтение.

4

   Павел Петрович Романов, возвращаясь, домой после суточного дежурства "принял на грудь, 100 грамм наркомовских" и, устраиваясь в "маршрутке" неуклюже зацепил локтем книгу у сидящей рядом женщины, хотел извиниться, но, увидев надменное выражение её лица, передумал, и заглянул в раскрытую книгу... "Лечение на расстоянии" - Павла передернуло, как от плохо разведенного спирта. Он отвернулся
   и устало закрыл глаза: "Какую гадость, только не читают, - рассуждал он сам в себе - интересно ей. А ведь скажи я, что это делается гораздо проще, не поверит. Естественно - кто я такой? Алкаш, мужлан. Кстати мая книга-то со мной? Вроде взял. Подарить что ли? Не возьмет. Надо так дать, что б взяла..." Павел открыл глаза, зафиксировал проезжающую местность и опять заглянул в книгу к соседке "Телепортация, подиж-ты сурьезная тетя, а может глупая, так я ей свою книгу подарю, в раз поумнеет вот только как?.."
   Павел Романов в свое время, прошел через это, и книги у него были, посерьезней, чем та, которую читала женщина. Такую азбуку - завлекалку, он прошел очень давно и не хотел об этом вспоминать. Влечение к потустороннему не сузило его интерес до примитивных книг по практической магии. Он взял широкий диапазон книг от "йоги" до "Евангелия", от "Записок Колдуна" до "Писем Святителя Феофана". Знания, полученные из этих источников, тонко противоречили друг другу. Мысли Павла путались, речь становилась бессвязной и напоминала бред больного. Встретив местного монаха, он решился, так сказать, из первоисточника узнать о смысле жизни, и, вступив с ним в разговор, уже не мог остановиться, в голове рождались новые вопросы, ранее полученные знания выстраивались в ровные ряды, ненужное и вредное стало более заметно, и безжалостно подвергалось забвению. Простояв с монахом несколько часов, Павел с трудом распрощался с ним, унося в руках подаренную книгу. За полгода он перечитал её бесчисленное количество, раз почти выучил наизусть, но все равно носил с собой и в свободную минуту открывал и читал, и снова находил для себя что-то новое, и снова получал пищу для размышлений.
   Подъезжая к своей остановке, Павел неспешно, расстегнул на сумке молнию и, взяв рукой книгу, дождался остановки такси. "Это вам!" - Павел впихнул в руки женщины книгу и, выйдя из машины, закрыл за собой дверцу. "Газель" взвыла, набирая скорость, и послушная рулю продолжила знакомый маршрут. "Ну, вот - произнес Павел - теперь до хаты и баиньки".
   Мария Семеновна растерянно осмотрела оставшихся пассажиров, сделала вывод: "никто ничего не понял" и отложила свои "Тайны..." машинально раскрыла потрепанную книгу священника Родиона "О влиянии злых духов на людей в современных условиях".

5

   Павел уснуть не успел, он успел только лечь и закрыть глаза, плотная волна подхватила его и, подбросив к потолку, закружила в воздухе. Испугаться Павел тоже не успел. "Это че я так быстро уснул что ли?" - подумал он, силясь открыть глаза и пытаясь пошевелить какой-либо конечностью, тщетно. "Ну и, что дальше?" Неведомая сила впечатала его в потолок, из глаз брызнули искры, остались светящимися звездочками на черном фоне космоса, все та же волна несла его между звезд, но он уже видел, видел мелькавшие планеты, астероиды. Космос, наполнялся звуками, жужжанием, рычанием, противным хихиканьем.
   Движение замедлилось, и Павел оказался в полу мрачном помещение, стены и потолок терялись темноте, он видел только паутину, толщиной с высоковольтный провод. Облепленные пылью как мохнатые гусеницы неимоверных размеров "паутинки" свисали сверху, проходили где-то сбоку. Расстояние между ними позволяло Павлу двигаться, но он стоял на месте, привыкая к обстановке и освещению. Паутинки задрожали, и Павел увидел приближавшегося к нему огромного толстого паука с головой человека. Седой ёжик волос красивой волной прилег на его лбу, над тонкими губами щетинились аккуратные усы.
   Видя, что Павел испытывает только любопытство, и полное отсутствие страха человек-паук "сел" напротив него и заговорил тихим приятным голосом: "Зачем же ты Паша, в чужие дела вмешиваешься, нехорошо. Ты же не любишь, когда в твою личную жизнь вмешиваются. Зачем книгу свою отдал? Тебе ее подарили, а дареное, сам знаешь, не дарят. Да и сам без книжки остался, как теперь жить-то будешь? Нехорошо!... но еще не поздно, я могу её вернуть тебе, только признай, что был не прав, подарив книгу незнакомому человеку, и она снова окажется у тебя, ты же знаешь, я не вру. Пожелай вернуть!"
   "Мы сейчас стоим здесь, обнаженные, то есть каждый из нас видит другого, так как он выглядит на самом деле, следовательно, и мысли наши обнаженные до предела, мы даже не разговариваем, а только успеваем показывать их друг другу. Так посмотри на меня, ты же не так глуп, как хочешь казаться, смотри, что ты видишь?"
   "Я вижу мальчика замучившего животное, ворующего, предающего, занимающегося развратом, пьяного юношу, гордеца хваставшегося показной кражей, ругающего своих родителей, сквернословящего..."
   "Я, что умер? Что ты обличаешь мои пороки? Пошел ты... к своему хозяину. А мне пора на землю в свое тело..."
   "Поздно, поздно мальчик, тело твое проснется без тебя. Смотри, тебе решил позвонить твой друг.
   Сейчас зазвонит телефон, и мы посмотрим, как ты... точнее твое тело проснется ха-ха-ха".
   "Господи, признаю грехи свои, будь милостив ко мне грешному, помилуй меня..." над головой Павла вспыхнула молния, разорвав темноту, и ощутив на себе мощную руку, он почувствовал, как с быстротой молнии влетел в светящийся в темноте просвет, и рухнул в свое тело. "Благодарю тебя Господи за оказанную милость. Слава тебе..." Телефонная трель, разорвала тишину квартиры. Павел знал, кто звонит, и зачем. Он лежал и слушал, слушал и слушал, пока телефон не смолк, затем открыл глаза и оглядел свою комнату, наполненную запахом озона. Он успел. Успел понять, что сам он не вернется, и всю веру вложил в надежду, и любовь спасла его.
   Филипп Ильич не успел в отпущенный срок передать свой "дар". Умер в страшных мучениях, предвидя весь последующий ужас.

***

   Мария Семеновна часами простаивала на остановке, делая вид, что ждет автобус. Транспорт подходил, уходил, менялись пассажиры. Приезжающие, отъезжающие, они не обращали внимания на женщину, беспокойно оглядывающуюся по сторонам, у них свои заботы свои дела, проблемы, и им нет никого дела до одиноко стоящей женщины поджидающий автобус. Автобус?
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Тур-Экзот.
  
   "Разум был единственной реальностью,

мир - его представлением, его сновидением...''

/А. Толстой " Аэлита" /

   "Да, технический спирт - все же не медицинский. От него и "выхлоп" другой и "с души" не так воротит, хотя...под хорошую закусь, оно и ничего..." - Размышляя, таким образом, я брел домой. С сегодняшнего дня я был в отпуске. "Умирающий" завод, на котором я трудился в качестве технолога по приспособлениям, не выдавал зарплату три месяца. Но мне, в качестве отпускных выдали зарплату за полтора месяца (как раз с долгами рассчитаться). Взяв в долг у Катьки-кладовщицы пол-литра, не разбавленного спирта, я отметил с друзьями начало отпуска и побрел домой. "Долги, отдадим Любовь "детские" получит... на хлеб, молоко хватит, картошка есть... протянем..."
   Жены дома не оказалось. "С дитем гуляет" - догадался я. Выложил деньги на столик в прихожей, что б сразу заметно было, и прошел в кухню.
   "Опять картошка. Сегодня жареная. Вчера отварная, позавчера печеная, поза позавчера драники (картофельные котлеты), поза-поза-поза... тьфу ты, сколько же блюд из картошки еще?" Я наскоро отобедал - запил холодную картошку горячим, чаем и, взяв томик Финея, развалился в кресле.
   В дверь тихо постучали. "Жена пришла. Судя по стуку, наша малышка, опять на руках уснула" - Я открыл дверь. Люба держала на руках "зайку" прошептала: "Коляска у подъезда" - и прошла в комнату. Когда я втолкал в коридор детскую коляску, доча спала на диване, обложенная подушками, а жена на кухне считала деньги.
   -Это все?!
   -Если б я себе деньги выписывал, было бы больше.
   -"Детские" опять не дали. Ты поел? Надо тебе уходить с этого завода. Совсем уже обнаглели. Как на эту подачку жить?
   -Надежда же, когда видит, не есть надежда; ибо если кто видит, то чего ему и надеяться? Но когда надеемся того, чего не видим, тогда ожидаем в терпении. - Процитировал я слова апостола Павла из Евангелия. - Надеется надо и все будет хорошо!
   -Напился! - поведя носом, констатировала жена - денег нет, а он еще и пьет, умник. Раз такой умный иди деньги зарабатывай. А не можешь и умничать нечего. Эрудит хренов!
   Любовь рукой припечатала к столу купюры и поспешила к проснувшейся Надежде.
   Сон, что называется "не шел". Дочь спокойно посапывала в своей кроватке. Жена, намотавшись за день, крепко спала. Добросовестно пытаясь уснуть, я минут тридцать ворочался с боку на бок, а когда надоело валяться просто так, я потихоньку прошел в кухню, плотно закрыв за собой дверь, включил свет и, закурив, уставился в темное окно.
   "М-да, с деньгами напряг". Мысли последние пол года работали только в одном направлении. "Может на подработку устроиться, на время отпуска. Да куда? Вагоны грузить - не с моей грыжей. Дворником, сторожем, там студенты. В фирму - там спецы, не моего уровня нужны. Воровать не умею. Клады искать? Что же я умею?" в раздумье я взял с холодильника старую газету. Колонка "Ищу работу" в десять раз длиннее "Предлагаю работу". Ну и, что же нам предлагают; работа за рубежом - кидалово для лохов, "иностранный легион" - совсем для дураков, в легион только в Марселе набор, кто доедет туда может и возьмут. "Коммерческий директор" - директор для отсидки. Короче, лабуда всякая, что еще пишут? Колдун порчу снимает, отдых "на канарах", сафари в Африке, бизнес-тур по Европе...
   Мысль ленивым карасем шевельнулась в голове и поплыла в небытие, я попытался её догнать... и ведь догнал.
   Два дня спустя, в рекламной газете (кредиторы подождут) я читал свое объявление: "Настоящая экзотика. Только для настоящих, рисковых людей. Отдых? Охота? Секс? - Все! Такого вы еще не видели! Мы ждем Вас по адресу: Семафорная, 15. Каждое воскресенье этого месяца".
   Расчет прост, как дважды два. Кто хочет экзотических развлечений - нувориши, не обремененные образованием. Есть, конечно, небольшой процент и грамотных,... но рискнуть можно. А идея проста как апельсин...
   На улице Семафорная, 15, в своем доме жил мой старый знакомый, который в свете перестройки ощутил себя крутым экстрасенсом, этаким народным целителем. И естественно "целил" доверчивое население, что, кстати, позволяло ему иметь свой кусок масла на бутерброд и ежедневную пол-литра.
   За две бутылки водки, он уступил мне, на воскресенье свою "лачугу", которую за 3 дня, точнее вечера я пытался превратить в более или менее сносный офис.
   Утром в воскресенье, проводив товарища к собутыльникам, я стоял на крыльце дома N 15 под красочной табличной собственного изготовления "ЭКЗОТ - ТУР" и, дымя сигаретой, поглядывал вдоль улицы. В десять ноль-ноль, появилась "балерина" - дешевая вокзальная проститутка, неопределенного возраста, нанятая мной за бутылку водки и трехразовое питание. Проводив "балерину" в пристройку налил ей похмелиться, велел сидеть тихо и не высовываться.
   Первый клиент показался после обеда. Когда у дома остановились; БМВ и джип, я увидел это в окно и выпил пол стакана валерьянки. А когда из машины вышли "накаченные" ребята, я с тоской подумал: "Бедная моя жена, вдова". И поспешил навстречу клиенту.
   -Саня-панасоник - представился вошедший, его друзья или телохранители, остались топтаться у машины, во дворе.
   -Сергей Ветров - прошу. Я жестом пригласил его присесть в кресло к журнальному столику, на котором стояла бутылка "нарзана" пара хрустальных фужеров и пепельница. Саня с нехорошей ухмылкой посмотрел по сторонам, оценивая мой трехдневный труд. И прошипев - прошептав: "Раз уж пришел", сел в предложенное кресло.
   -Ну, четы, типа, предлагаешь?
   -А, что бы вы хотели? Отдых, охота, развлечения?
   -Ты не понял. Я чисто уже был в Америке, и типа в Африке там, на канарах этих долбанных. Четы мне, типа можешь конкретно предложить?
   -То, что я вам предложу, выходит за рамки... земного.
   -На луну, что ли? - Оживился клиент.
   -Что луна, - пустыня. Без скафандра не выйдешь... впрочем, если хотите?
   -Ну, ты блин, гонщик! Я сам разведу кого хош, но ты гонишь в наглую...
   -Минутку, позвольте, я вам объясню.
   Я сел напротив и открыв "нарзан" разлил его, по фужерам.
   -Видите ли, я разработал такую систему, что человек может отправиться в путешествие, не выходя из этого дома, туда куда, поведет его подсознание...
   -Короче, профессор ты умника не строй, если не на Луну, куда типа еще можешь?
   -В том-то дело, что хоть куда. Венера, Марс, Плутон - любая планета, даже за пределами нашей солнечной системы...
   -Профессор, ты пургу не гони - "панасоник" ошалел от моих познаний в астрономии.
   -Вот, про Марс я чисто слышал. Типа там, клево?
   Вкратце я пересказал ему "Мечи Марса" Берроуза.
   Более благодарного слушателя, я не видел уже давно. Саня-панасоник, слушал, открыв рот. Пару раз в комнату заглядывали братки, Саня нетерпеливо махал на них рукой и, они скрывались. Когда я закончил пересказывать "Принцессу Марса" того же автора, Саня завелся: "А типа еще, чё?"
   -Ну, про Марс много чего есть.... Но и кроме него есть еще, места не хуже.
   -Ну, чисто, например?
   И я добросовестно пересказал две повести "О приключениях Ричарда Блейда, в иных мирах".
   -А еще, куда можно?
   -Послушайте, я вам до нового года могу описывать и рассказывать про экзотику, разных миров. Вы скажите, что вы хотите?
   Судя по тому, как напряглись мышцы на лбу и затылке, Саня задумался. Осушив из горлышка "нарзан", он, наконец, произнес: " Все! Все хочу. Хочу битвы с уродами, телок чтобы вааще, ну типа море там, паруса, чисто пираты всякие, замки.... Ну, типа что бы все!"
   -Вы готовы отправиться, прямо, сейчас?
   -Чё, по натуре?
   -Короче так. Я работаю по воскресеньям. Один тур - тысяча долларов. Не можете сейчас. Приходите в любое воскресенье этого месяца. Оплата после тура. Если вам не понравится, можете не платить.
   -Лады. Давай чисто щас. - Поднявшись, добавил, - на неделю, щас чисто братву отошлю...
   -Минутку, на неделю - так на неделю, только в нашем измерении пройдет всего несколько часов. Так, что ваши братки могут заехать за вами уже сегодня вечером.
   -Не, конкретно?
   -Без вопросов.
   Саня, тяжело ступая, вышел на крыльцо.
   -Братва! Короче, до ночи я здесь тусуюсь, вечером, часам к десяти, подгребайте.
   Братки поныряли по машинам. Через минуту улица опустела. Еще через десять минут я убедил клиента раздеться в соседней комнате "до гола": "Так как, при переходе в тот мир, неорганика сгорает". Усадив Саню-паносоника в обычное кресло, опутанное проводами, дал выпить ему сильно действующее снотворное. "Типа, жидкость от перегрузок". Через минуту клиент спал здоровым, крепким сном.
   Не давно мне попалась брошюра, какого-то ученого-психолога (к стыду своему забыл фамилию) в которой он утверждает; что на сновидение человека влияют внешние раздражители: запах, музыка (шум), прикосновения и т.д. смысл заключался в следующем: если запах приятный, тихая спокойная музыка, нежное поглаживание тела, то сновидения приятные. Спящий видит соответствующий раздражителю сон. Исходя из этого, я рискнул в данном случае, показать клиенту всю гамму внешних раздражителей. Для начала, потихоньку похлопал по щекам - глубокий сон. Включил магнитофонную запись, открыл духи, позвал "балерину" приготовил иголки, разогрел стольной прут... и, началось. Шум моря на кассете сменился звуками битвы. Кричали пираты, чайки, умирающие... выстрелы из пушек сопровождались запахом горелых спичек, топот копыт, реактивный двигатель. Раскаленный прут, прошелся по предплечью клиента. Фото вспышка в закрытые глаза, (чудо, что не проснулся). Медленная музыка, запах роз, тело "балерины", (эрекция с последующей эякуляцией). Снова гром, лязг танков на марше, отрывистые команды командиров, свист пуль, звон клинков. Моцарт, "балерина", репортаж с реслинга, Поль Мориа, шум дождя, жужжание пчел...
   Через четыре часа я, с трудом разбудил клиента. Предварительно прибравшись в комнате. Что уж, ему снилось, не знаю, но выглядел он эффектно. Небольшой ожог на руке - "это меня из бластера достали". Саня, вяло комментировал свои раны. Царапина на ноге - "Саблей полоснули. А твари эти вот здесь жалили, и здесь" - следы уколов. Во время его рассказа я зачарованно смотрел, как Саня стряхивает на пол крупинки песка неизвестного мне происхождения, застрявшие у него между пальцев.Затянувшеяся пауза в повествовании клиента вывела меня из состояния `'ступор''. Я резко поднялся скресла:,,Сейчас кофеек организую. Вы пока одевайтесь''.- Пододвинув к Сане стул с ворохом его одежды, я прошел на кухню.
   Напившись горячего кофе Саня-панасоник более оживление начал пересказывать свои эротико-героические приключения: "по натуре всего не помню. Но, что запомнил, кайф..."
   Когда за ним приехали братки, на улице уже стемнело.
   -Надо полагать, вы остались довольны? - я вытащил квитанции об оплате, нарисованные и распечатанные мной на ксероксе.
   -Без базара. - Саня извлек свой пухлый бумажник. Отсчитал тысячу долларов, потом еще тысячу, пояснил: "В следующее воскресенье, буду обязательно". В следующее воскресенье у меня было десять клиентов, которым пришлось назначать часы приема.
   Через месяц, я купил квартиру под офис, трехкомнатную для нас с Любовью и Надеждой, гараж и новенький "жигуль".
   Еще, через полгода продал все, включая свой бизнес - "Тур - экзот", одному очень авторитетному человеку - Алексею Алексеевичу, который хохотал до слез, когда узнал принцип путешествия в "иные миры". Таким образом, превратив всю недвижимость и свою идею, в довольно крупную наличность. Я вместе с семьей, уехал... в неизвестном направлении.
  

Н. Рычагов

Экстрасенс - 2 (наследник)

  
   "... Тирус поднял руки, жестикулируя. Магия стекала с концов его пальцев и разума.
   Врадуир! Он мог видеть его! Двери их разделяли, но Турис видел своего отца, стоящего против него на противоположной стороне барьера! Как и у Туриса, его руки были подняты, призывая всю свою силу.
   Тут же было еще чьё-то присутствие, колеблющееся, непрерывно меняющие очертания, действующие на них с непреодолимой силой - серой и зловещей, силой находящейся вне сферы магии.
  -- Бейте их! Пейте их кровь! Уничтожьте их всех! - пел Врадуир.
   Он смешивал свое чувство мести с холодным искусством магии, самыми сильными и жуткими заклинаниями... Заклинания противостояли заклинаниям, магия уравновешивала магию...
   ... Воздух озарился сиянием, и все увидели столкновение сил колдовства. Воля Туриса столкнулась с волей Врадуира у них над головой, озаряя их холодным светом и осыпая мириадами мелких звезд. Стрела зеленого света вырвалась изо лба Туриса и его глаз, и ударила в дверь. Врадуир защищался с помощью черной магии, создавая экран..."
   Роман Эдуардович, перевернул страницу и посмотрел через окно на освещенную автостоянку. Машины на местах, собаки спят, чутко подрагивая ушами. Роман снова вспомнил легенду, ходившую между охранниками автостоянок; о старике - стороже который накрывал стоянку невидимым экраном так, что никто без его ведома, не мог подойти к машинам, будь-то хозяин или владелец автомобиля.
   Защитный экран, дед создавал из страха - страх, парализовывал каждого кто осмелился переступить невидимую черту.
   Рома закурил и вышел на крыльцо сторожки-вагончика. Теплая ночь уходящего лета располагала к воспоминаниям...
  

***

   Роман Эдуардович Птичкин - не состоявшийся инженер-конструктор 26-и лет от роду, страдал комплексом из-за своего роста. В связи с этим испытывал ненависть ко всем кто выше его. Принимая любую улыбку, как насмешку, в ярости стискивал зубы и сжимал кулаки, лелея надежду на отмщение всем "дылдам, кишкам, сухостою" и прочим особям мужского и женского пола выше 163 см.
   Еще в школе Рома начал заниматься в секции бокса, затем с появлением культа восточных единоборств - каратэ. По мере овладения "боевым искусством" лупил своих улыбчивых одноклассников, а позже и однокурсников политехнического института. Когда над ним нависла угроза исключения из института с последующим возбуждением уголовного дела за хулиганство. Он, что называется "остепенился" - прекратил рукоприкладство и налег на учебу. Деканат оценил "раскаяние" и перевоплощение студента Птичкина. Вследствие чего Рома доучился, и успешно защитив диплом инженера-конструктора, пополнил собой безработные ряды технической интеллигенции. В прочем не надолго. Однажды, на тренировке к нему подошли неизвестные "верзилы" и с разрешения тренера предложили; небольшой спарринг. Рома с большим удовольствием отправил обоих дылд в нокаут, а после тренировки к нему подошел невысокий мужичек и предложил работу - охранника автостоянки.
   Во время ночных дежурств Рома, не злоупотребляющий спиртным, чтобы чем-то развлечься начал читать. Первая книга, попавшаяся ему в руки, определила его вкус, то есть фантастика в стиле фэнтэзи - приключения магов и чародеев среди принцес и королей различных галактик. Он отчаянно завидовал книжным героям, переживая вместе с ними головокружительные приключения. Незаметно для себя он перешел на эзотерическую и оккультную литературу, убеждаясь, все больше и больше в существовании потусторонних сил, прислушивался к рассказам о полтергейсте, порче, заговорам, телепортации и тому подобных происшествиях. Он научился разбираться в терминах; аура, карма, биополе и так далее. Посетив по объявлениям магов-экстрасенсов, и поняв, что это аферисты или шарлатаны - обособился.
  

***

   Докурив сигарету, Рома еще раз обозрел стоянку и, не заметив ничего подозрительного, вернулся в сторожку. На столе лежала недочитанная "Цитадель бога смерти". "Сказка" - произнес Рома и развалясь в кресле, отодвинул книгу. Мысли снова вернулись к старику-сторожу и подобным рассказам, услышанным им от разных людей. Перебирая их в памяти как бусинки, нанизанные на нитку, он посмеивался над страхами рассказчиков. На одной истории он остановился. Историю эту он услышал в бане (чего там только не услышишь) сидя на полке в парной с расслабляющимися мужиками, он ненавязчиво и умело направил разговор в "нужное русло". Любители пара "подхватили" тему о "целителях-экстрасенсах". И когда, наговорившись, затихли один мужчина, который не участвовал в "прениях" сказал: "Это, что - разговоры. Я когда еще в школе учился - вот страху натерпелся, как вспомню даже здесь мороз по спине... Жил я тогда в деревне "N". У стариков на каникулах, а дед мой надо сказать на всю округу славился как колдун, или как теперь называют; экстрасенс - людей лечил, указывал, где колодцы копать, а кто не нравился пакости всякие - то болезнь нашлет, то неурожай, а то у кого вся скотина передохнет. Ну, боялись его конечно потому, и дом старались стороной обойти. Вот на ту пору, что гостил я у них, пришла, пора деду помирать - это он нам с бабой загодя сказал: "Придут" - говорит "сегодня ночью за мной, так вам, чтобы не пугаться - идите к племяшке Нюрке, там ночуйте". Ну, баба-то его знала, спорить не стала. Пошли мы ночевать к тете Ане, а ночью буря поднялась - деревья ломались, дождя не было, а только пыль столбом да вороны как бешеные орали.... Вот значит, утром мы домой пошли. Заходим, а в хате "Мамай прошел" дед на койке лежит, только шея между прутьев в спинке койки застряла. Так значит, дед и помер в свой день рождения. Прутья то железные потом распилили - голову его, стал - быть, освободить.... На третий день схоронили его, поминки справили. На этот случай - то, и родители мои приехали. На следующий день нам уж уезжать, да ночью то светопреставление и началось, как давай к нам в двери да окна стучать, да с завыванием таким, что волкам в лесу, поди, страшно стало. Всю ночь мы с мамкой под одеялом тряслись, а утром баба говорит: "Это они за книгой приходили. Надо на кладбище сходить да в могилу ему и закопать её, и кол осиновый...- большой грешник Егор был". Вот мы днем-то и сходили, баба в тряпку, что-то завернутое прям в холмик закопала, да палочку сверху воткнула - на вроде карандаша. Мы тогда еще немного пожили там, - все тихо, девять дней справили да домой поехали.... Вот такая история, а вы говорите: экстрасенс, экстрасенс..."
   "Мужик тот лет на 50 выглядел, если учесть, что он тогда в школе учился, где - то в среднем лет 15 было, а 50-15=35, значит 35 лет назад, это где- то в 65-м дед его помер..." - математическая цепочка мыслей, возникшая как бы сама собой, продолжала плести логические узоры. Роман тряхнул головой, с любопытством прислушиваясь к себе. Он еще не осознал, зачем это ему надо и с интересом - "что же, дальше?" пустил мысли, как говориться; "на самотек".
   В результате ночных раздумий, к утру у Романа Эдуардовича был разработан план по поиску "захороненной" книги.

***

   Отоспавшись после ночного дежурства, Роман вышел из электрички на станции "Б" с одноименным названием близ лежащей деревушки. С выцветшим рюкзаком за плечами и с лопатой в руках он выглядел как обычный дачник.
   Деревня оказалась небольшой, к тому же окруженная дачными участками. По своему разумению Роман предположил; что "дачи на кладбище строить не будут", и направился по "пограничной улице", разделяющей дачи и деревню. После непродолжительной экскурсии, когда он уже собрался спросить у кого-нибудь дорогу на кладбище, вдалеке показались ограды и кресты погоста. Обойдя почти все кладбище, Роман нашел, что искал. Покосившаяся плита над заросшим холмиком возвещала, что здесь покоится тело Иванова Егора Федоровича, родившегося 12 августа 1880 г. и почившего 12 августа 1964 г. Судя по облупившемуся надгробию камня. Деда видимо не забыли.
   Задумавшись, Роман, стоял на старом кладбище, ожидая захода солнца, не из мистических соображений, а в силу своей осторожности, чтоб какой ни будь запоздавший путник, не заметил неожиданного наследника старого колдуна.
   Роман сел на землю возле могилы, извлек из рюкзака фляжку с водкой и кусок колбасы. "Ну, давай дед Егор, царствия, стало быть, тебе небесного" - и, заглушая озноб, основательно приложился к фляжке. "Да, копать и копать, за 35 лет верхний слой осел наверно до самой преисподни" - Рома перевел дух после выпитого и, откусив от каралика колбасы, пустым взглядом провожал солнце, садившиеся за потемневший бор. Его последние лучи расплавленным золотом заливали разноцветные крыши дачных домиков. На темно синей половине неба появилась неимоверно большая и красная луна. Постепенно смолкали дневные звуки, перестали урчать двигатели автомобилей, стихала "перекличка" дачников. В деревне кто-то громко включил магнитофон и тут же убавил звук. В сгустившихся сумерках над деревней застонал, профессор Лебединский, обещая убить стукача - лодочника.
   Роман поднялся в полный рост и, обозрев окрестности, взялся за лопату. Ледяной холод "окатил" его с головы до ног, пронзая тело тысячами ледяных иголок. Гробокопатель чертыхнулся и, отложив лопату, потянулся к фляжке. "Ну, что дед Егор, потревожу твои косточки, ты уж не обижайся" - сказал Роман, откидывая, пустую фляжку и взял в руки лопату - "лучше сам отдай" воткнул штык лопаты в могильный холмик, где-то на краю погоста взвыла собака, Роман оторопело, опустил руки. "Вот, зараза" - произнес он и, выматерив собаку, посмотрел на часы: 23:30 показал светящийся циферблат. Рома снова взялся за лопату и начал копать. В ночной тишине слышалось только сопение "вандала" и шуршание земли. Через 30 минут, на соседней могиле резко ухнул филин и подкосил в коленях Романа, он упал на "четвереньки" в полу разрытой могиле. "Бежать, бежать" - пульсировало в висках. И он бы побежал, так побежал как не бегал никогда в жизни, только вот ноги... ноги будто ватные. В голове лопнула, и зазвенела струна, как после хорошего нокаута. Рома с трудом удерживал уходящие сознание, перед глазами плыли разноцветные круги..., под левой рукой он почувствовал твердый предмет. С трудом сев на корточки, Рома стряхнул рукой остатки земли с квадратного предмета и, подсунув под него руки, извлек из земли книгу в черном кожаном переплете.
   Очнулся Роман Эдуардович у себя, в однокомнатной квартире, доставшейся ему в наследство от покойной бабушки. Он смутно помнил, как выбрался из могилы, заткнув за пояс книгу как, бросив лопату и рюкзак, бежал через засыпающую деревню, как едва успел вскочить в последнюю электричку и как, отдав "калымщику" последние деньги доехал до дома...
   Первый солнечный луч пробился через окно, заливая комнату пурпурным светом. Роман растерянно оглядел комнату и, выпустив из рук книгу засыпая "растекся" в кресле. Нервный стресс и хмель взяли свою дань.
   Роман Эдуардович проспал весь день, проснулся он, когда солнце, спрятавшись за спины многоэтажек, бросило на улицы их длинные тени. Рома открыл глаза и сел. Китайский будильник механическим голосом с пародией на женский сообщил, что уже 19.00 и отчаянно прокукарекал. Обычно в это время Роман Эдуардович начинал собираться на ночное дежурство. И в этот раз Рома повторил отработанные до автоматизма действия - поставил на плиту чайник и пошел в ванну, после бритья приготовил яичницу, сделал пару толстых бутербродов с сыром и ветчиной, поужинал, сварил кофе и залил его в термос. Переодевшись в спортивный костюм, сунул термос в пакет, взгляд его пробежался по книжной полке и остановился на книге лежащей возле кресла. Рома поднял ее и взвесил на руке. "Надо - же, какая тяжелая - произнес он вслух, - для 35-и летнего лежания в земле ты неплохо выглядишь", механическая женщина из часов сообщила время выхода и снова закукарекала осипшим китайским голосом.
   Подкинув в руке книгу, Рома подражая герою американского боевика, гундосым голосом переводчика произнес: "Иди к папочке..." и сунул её в пакет.
   Ближе к полуночи Рома проводил припозднившегося клиента, обошел стоянку и, покурив на крылечке сторожки, вошел внутрь. Налив из термоса крепкого кофе он взял в руки книгу, снова подивился её тяжести и раскрыл "наугад". Белые кружочки, черточки, полумесяцы замысловатыми иероглифами пестрели на черном фоне. Рома полистал ёще - везде одно и тоже - белые значки на черном фоне. Он в недоумении пожал плечами и отложив книгу в сторону взял ёще теплую чашку с кофе. В дверь тихо постучали.
  

***

   Роман воров не боялся, так как считал себя хорошо подготовленным бойцом, к газовому пистолету, передающемуся по сменам относился с долей презрения считая его оружием слабаков. Он уважал более мужественное оружие: всевозможные клинки, от мечей и кинжалов до алебард и секир. Роман знал простую истину: "Все люди смертны", значит, любого можно убить, покалечить или как говорил тренер: "силой подавить агрессию противника, отбить у него желание бороться". Вследствие этих причин Роман ни кого не боялся, а нунчаки брал для тренировки - руки размять.
   Когда он услышал тихий стук в дверь, ужас ледяной лапой вцепился в его сердце. Руки и ноги отказались повиноваться. Сквозь паутину страха оплетавшую разум Роман осознал: он боится, значит за дверью не человек...? Стук повторился, но так как Роман не шевелился в своем кресле, то с той стороны кто-то потянул на себя дверь и шагнул через открывшийся проем в помещение. Сердце Романа на секунду замерло, и гулко ткнувшись в грудь, заработало в прежнем ритме, кровь толчками пробежала по телу, отогревая его от холодного оцепенения. На пороге стоял сухонький старичок в чистом, аккуратно поглаженном фиолетовом костюме-тройке. Широкая лопатообразная борода, сливаясь с усами серебреным водопадом "стекала" с его лица и брызгами исчезала на груди. Старичок прокашлялся, стянул с лысой головы старомодную соломенную шляпу - "канотье" лукаво подмигнул ярко-зеленым глазом и вкрадчиво заговорил: "Добрый вечер, молодой человек. Извините, я вас, кажется, напугал.... Иду, смотрю - свет горит, дай думаю, зайду на огонек - водички попрошу. А то так пить захотелось, просто ложись, помирай. Извините, еще раз, что напугал, но не найдется у вас пол стаканчика водички для старого... прохожего?" за время монолога Роман полностью "пришел в себя", встал с кресла и жестом пригласил ночного гостя присаживаться.
   -У меня кофе есть, горячий, или все-таки воды?
   -Да-а, протянул старичок, усаживаясь в кресло, - кофию горячего оно бы конечно хорошо.
   Роман достал с полки граненый стакан и, поставив на стол, рядом с гостем, наполнил его из термоса ароматным напитком.
   -Угощайтесь - Роман сел на стул с другой стороны стола и взял в руки свою чашку с теплым кофе. Старичок с какой-то смешной чопорностью двумя пальцами взял стакан и, почмокав невидимыми в бороде губами, сделал большой глоток, поставил его обратно на стол, рядом с книгой.
   -Горячий! - констатировал он - Хорошо! - кончиками пальцев слегка коснувшись книги, продолжил - Знакомая книжечка! Вы наверно отчаянный человек или просто - любопытствуете?
   -Да, вот достал по случаю, а там китайская грамота какая-то.
   -Не, не китайская. Это древняя грамота еще допотопная, до потопа значит и читать её надоть особо,... если у вас есть время и желание, могу объяснить, как её читать.
   -Желание - то есть только вот времени... я английский пять лет в школе, да пять лет в институте учил, а толку-то.
   -Я и говорю - читать её надоть не как книгу, какую, потому как тут не буквы пропечатаны, а просто знания. Или как сказал классик: "Просто - все гениальное - просто". Охотник - настоящий охотник, никогда в лесу не заблудится, он и воду найдет, и след в траве отыщет, по следу поймет; что за зверь, куда идет... он, просто знает лес. Вот и вся наука. И книжицу эту надо просто понять - читается она с первой страницы, как учебник, от простого к сложному. Читать её надоть - один на один, чтоб ни что не отвлекало, значит. Лучшее конечно в ночное время - легче сосредоточиться, то есть освободить свой ум от лишних мыслей, а живое пламя свечи - оживит картинку книги. Заботы, хлопоты дневные пусть дню останутся. Освободи свой сосуд разума, сними с него оковы научных познаний. Современная наука, сильно ограничивает знания, - откажись от нее. Что дает тебе знание того, что вещество состоит из молекул, атомов? Что дает тебе знание формулы воды? Что тебе с того, что ты знаешь скорость вращения земли? Расстояние до солнца? Я не обобщаю, а говорю конкретно - про тебя. А книга даст тебе то, что тебе действительно, то чего ТЫ хочешь. Смотри глазами - познавай сердцем, не умом повторяю: сердцем. Ибо умом сие постичь не возможно - мозги "перегорят". Прежде всего, конечно - техника безопасности, так как обладание этими знаниями малодушного человека могут убить. Страх может "заморозить" кровь, парализовать или еще как покалечить. Поэтому, прежде всего ты должен убить в себе страх! Давай разберемся; чего боится человек? - непознанного, непонятого. Смерть,...почему её боятся? Потому что не знают, что дальше, там, ...в мире теней. Есть страх - остаться без роботы. Без денег, без крыши над головой, и прочие страхи. Разберись в них, пойми их и над многим посмеешься, поняв их глупость. И когда сердце очиститься от страха - это и будет первый шаг к великим знаниям. Только после этого можно смело открыть книгу и начать читать, но не пытайся понять непонятное, все равно не поймешь, а с ума сойти - запросто. Просто смотри на страницу как на картину, стараясь разобрать, что там нарисовано японцы говорят: "Иероглиф - рисунок сердца". Вот и ты, смотря в воду - увидь море, океан. Смотришь на солнце - увидь звезду, космос. Это для примера. А пройдешь первую ступень - меня позови, подскажу, что дальше. Зовут меня Лука. А как позвать поймешь, когда первую ступень осилишь, а не осилишь, значит это тебе не надо. - Старик замолчал.
   Роман смутно догадывался; что за гость, сидит перед ним. Ледяные языки страха, шевелились где-то в животе.
   -Еще не поздно отказаться от всего этого - Лука положил на книгу свою широкую ладонь - только я, тогда заберу её! Итак, твоё решение?
   -Хорошо, - разлепил спекшиеся губы Роман - я согласен.
   -Нет, не так - нужен полный ответ, ты согласен стать колдуном!?
   Роман замялся, и, наконец, решив что-то про себя, прокричал: "Да! Я согласен стать колдуном!" взор его помутился, голова закружилась, предметы потеряли свои очертания, разноцветные мазки промелькнули в воздухе. "Не ссы, Цилиус!" - шепнул ему кто-то на ухо. Роман закрыл глаза. Кружение ослабло и прекратилось совсем.
   Когда Роман открыл глаза, он увидел, что сидит в кресле, в сторожке никого нет, перед ним полная чашка холодного кофе и книга в переплете из черной кожи. Роман посмотрел на полку, там стол чистый, пустой стакан. "Задремал, что ли?" - произнес он, поднимаясь и выйдя на крыльцо, закурил, осматривая стоянку. "Что-то собак не видно. Шмонька! Чапа! - позвал Роман и потихоньку посвистел, - спите, суки?" Роман обошел стоянку; все на месте, все цело. "В общем, все в порядке" - прошептал он себе под нос.
   А собаки просто ушли, ушли навсегда.
  

***

   Роман Эдуардович, сидел за столом в полутемной комнате. Мерцающий огонек свечи высвечивал по углам причудливые тени. Когда пламя вздрагивало от порывистого дыхания Романа , тени "оживали" в короткой веселой пляске, казалось, что предметы окружавшие его начинали двигаться.
   Перед Романом лежала книга, на краю стола в пустой пепельнице покоились пачка сигарет и зажигалка. Роман потянулся за сигаретами и, придвинув к себе пепельницу, прикурил. В сигаретном дыме Роман уловил какое-то неясное движение. В животе, противно похолодело...
   "И так, - чего я боюсь? - начал прогонять страх Роман - Смерти? Если разобраться, что в ней страшного? Переход из одного состояния в другое, вот в принципе и все, разве только... сам процесс. Но! Как сказал поэт: "Смерти нет, пока мы живы. Смерть пришла, а нас уж нет!" так, что и сам процесс, в сущности, не так уж ужасен. В конце, концов, - у всех один конец. Двум смертям не бывать, одной не миновать! Кто раньше, кто позже... все там будем". После такого умозаключения, Роман почувствовал, как тает внутри лед страха, и добавил: "не ссы, Цилиус!" страх смерти испарялся и, сливаясь с сигаретным дымом, сизым облаком исчезал в открытой форточке. Роман повеселел и огляделся, как бы выискивая очередной страх, и не обнаружив его, заключил: "Ну, вот, делов-то!" Решительно придвинул к себе книгу и открыл первую страницу.
   Роман, уже полчаса пялился в открытую книгу, ничего не понимая. Глаза его "бегали" по строчкам, сверху вниз и снизу вверх, справа налево и слева направо. "Ни чё, не понимаю!" признался он сам себе, копируя мультяшного колобка. Пламя свечи, замерзшим лепестком излучало ровное сияние. Роман осторожно выдохнул, в сторону горевшей свечи. Пламя, изогнулось и, задрожав, исторгало из скрюченного фитилька небольшой сноп искр и, потрещав мгновение как бы выговаривая Роману, снова приняло исходное положение. Роман помассировал пальцами уставшие глаза и оперевшись спиной на спинку венского стула взглянул на открытую страницу; белые значки пестрым хороводом закружили по черному полю. Роман инстинктивно сосредоточил зрение, пытаясь осмыслить, понять едва уловимое движение. Тщетно! Снова неподвижные знаки "выстроили стену" непонимания. "Здесь должен быть, какой-то ключ... ларчик должен открываться просто..." "Не пытайся понять непонятное". "Смотри как на картину" "В солнце - космос, в капле океан" "не о чем не думай. Опустоши свой разум". В памяти Романа, "всплыли" поучения Луки, он расслабился, пытаясь следовать его наставлениям. Рассеянным взглядом Роман смотрел на страницу книги.
   По телу потянул холодок. В пустое сознание тоненьким ручейком догадок потекло знание, обретая силу. Новые знания, наполняли пустоту сознания Романа. За его спиной пронесся ветерок. Затаив дыхание, боясь спугнуть нарастающий поток знаний, Роман с возрастающим интересом разглядывал разворачивающуюся перед ним картину мироздания. За его спиной из угла в угол, кто-то прошелся, скрипя половицами, к завыванию ветра за окном, добавился печальный крик птицы, жуткий хохот, не успев начаться, оборвался на высокой ноте.
   Романа это не напугало, он боялся одного - потерять нить, связывающую его разум и книгу. Ветер, обретая силу, пронесся по комнате. Пламя свечи сжалось и погасло. В темноте светились символы со страниц книги, они как бы зависли в воздухе. Роман уже не знал, где верх, где низ, казалось, он поплыл в невесомости. Он наслаждался этим полетом. Неведомая сила наполняла его. Роман знал слово "озарение", а теперь он вдруг ощутил значение этого слова, ощутил каждой клеточкой своего тела. Его "озарило" ЗНАНИЕ. Он почувствовал себя великаном, смотрящим с высоты своего огромного роста на копошащихся людишек снующих, суетящихся где-то, там далеко внизу, у его ног. Он понял все - абсолютно ВСЕ, для него не существовало тайн бытия, загадок современной науки. Роман ощутил власть - абсолютную. - ВЛАСТЬ. Гордость распирала его великанскую грудь. Неожиданно он увидел нечто приходящие и уходящие в небытие. Это было настолько огромно и абстрактно, что Роман догадался - он видит только его часть. Роман ощутил только чью-то силу, еще большую чем у него, и еще большую власть... пришло новое знание; то, что он узнал - ничто, ноль. В голове его раздался чужой и властный голос; скрипящий и хрипящий, как огромное, тяжелое несмазанное колесо: "Кто ты!" "Цилиус". - Роман думал, что кричит, сотрясая горные вершины, но с его губ срывался лишь слабый писк.
   "ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ?"
   Роман растерялся, замешкался с ответом, чужая воля навалилась на него, грозя раздавить, сломать. Ужас на мгновение овладел им. Роман понял, как ничтожен страх смерти. Смерть бледнеет перед этим ужасом. Этот ужас - ЖИЗНЬ... ВЕЧНАЯ ЖИЗНЬ. Время обретало плоть, и оборачивала своей паутиной Романа. Он вскричал, вырываясь из липких нитей Страха Жизни: "Все! Хочу все!" - тихим стоном вырвались наружу его слова.
   "ТЫ! СТУПИВШИЙ НА ПЕРВУЮ СТУПЕНЬ ЛЕСТНИЦЫ, ХОЧЕШЬ ВТОРОЙ НОГОЙ СТАТЬ НА ВЕРХНЕЮ? ПОСЛЕДНЕЮ?"
   Роман вообразил невозможность такого положения и быстро поправился: "Научи меня, Повелитель, хочу знать - чего я хочу!"
   "ДАЮ ТЕБЕ, ДУХА - РАБА КНИГИ ЗНАНИЙ! НАЗОВИ ЕГО..."
   "Лука!" - вспомнил Роман и полетел вниз, на огромной скорости знаки книги - звездами мелькавшие на его пути слились в светящийся коридор...
   Роман с лету ткнулся во что-то мягкое и открыл глаза. Комната наполнялась предрассветными сумерками. В памяти Романа запечатлелось несколько не длинных словосочетаний - заклинаний. Направив указательный палец на потухшую свечу, он произнес заклинание. Скорчившийся фитилек засветился в полумраке красной ниткой и вспыхнув - родил лепесток живого огня.
   Сопровождая свой выход аплодисментами, за спиной Романа появился Лука.
   -Браво, браво молодой человек. Поздравляю, как говорится с дебютом. Не каждому удается понять древние знания, и уж совсем редко кому удается вернуться, про то, что бы сохранить в памяти нечто и ещё с первого раза... такое редко бывает.
   -Ты, раб книги? - надменно спросил Роман.
   -ДА, я раб "книги знаний", в простонароди ее, называют - "Черная Магия". Глупые люди!
   -Кто это был, - неожиданно спросил Роман.
   -Ты его правильно назвал  повелитель.
   -А ты...
   -Ваш покорный слуга! - Лука согнулся пополам, и из этого положения умудрился подмигнуть зеленым глазом. Я буду являться по первому вашему зову, то есть материализовываться, как вы теперь знаете, и хотя я не джин,... но силой пославшего меня, могу исполнять некоторые ваши желания.
   -Где же ты жить собираешься? - спросил Роман, поднявшись со стула, и с хрустом потянулся.
   -здесь - усмехнулся Лука - везде, где существует хоть капля эфира! И негде в вашем мире!
   -Ладно. - Роман, что-то припоминая, потер лоб ладонью - после поговорим, для начала - пожрать чё-нибудь организуй.
   -Сей момент - Лука извлек из кармана пиджака сложенный пакет и насвистывая направился к выходу.
   -Не понял, - возмутился Роман - ты куда?
   -В магазин - удивленно пожал плечами Лука.
   -А без этого не можешь? - разочарованно протянул Роман.
   -То, что я могу, и сколько это будет стоить с вашего позволения я, потом расскажу. Или сейчас? - Лука услужливо склонил бородатую голову.
   -Фиг с тобой, в холодильнике все есть Яичницу с колбасой и кофе покрепче, у меня от тебя голова болеть начинает.
   -Рассказывай! - закуривая, приказал Роман, развалясь в кресло после плотного завтрака - чего сколько стоит?
   -На данном этапе обучения, вам это ничего стоить не будет. Расплачиваться буду я, и не вашими деньгами, а своей силой-энергией. Сущность моя бестелесна, и плоть ту - что сейчас на мне я имею благодаря вам. Да, именно ваша бессознательная вера в мое существование питает эту телесную оболочку, напяленную мной для удобства общения с вами. Я буду вашим слугой, гидом, как говорят римляне - чечероне, по книге знаний. Так, что когда захотите узнать нечего больше чем заклинание "на огонь", то перед тем как открыть книгу, позовите меня.
   -Её можно читать днем?
   -Когда угодно! Это предрассудки, что маги творят свои дела по ночам, в темной башне, облачившись в черной балахон. Эти и прочие прибамбасы придумали в средневековье, для создания внешнего эффекта. И если вы вознамеритесь выступать в цирке, извольте приобрести соответствующие времени атрибуты...
   -Сейчас, хочу!
   -Пожалте, только для вашего же удобства вам необходимо решить некоторые проблемы.
   -Например?
   -Работа. Средства к существованию.
   -???
   -Это, чтобы не отвлекали посторонние дела и мысли. Вам необходимо уволиться. Это раз...
   -Согласен. - Роман поднялся с кресла. В дверь настойчиво звонили. - Будь здесь, я сейчас.
  
   "Роман Эдуардович, - на пороге стоял растерянный владелец автостоянки, - извините, но дела складываются так, что мы вынуждены закрыть стоянку. Вот ваша зарплата, за две недели и выходное пособие. Извините, мы в ваших услугах больше не нуждаемся". "Как?" - Роман наливался гневом. "Так уж получилось". - Бывший работодатель Романа повернулся и быстро вышел из подъезда. Роман со злостью хлопнул дверью и пылая негодованием вернулся в комнату.
   -Это, раз! - Лука картинно раскинул руки. Роман замер, до него дошел смысл произошедшего.
   -Ну, а как же два? - только, что потерявший работу по одному своему слову Роман, как на фокусника смотрел на старика.
   -Войди на улицу. Сейчас мимо твоего дома пойдет так называемый лох, сунет мимо кармана бумажник, там 15 тысяч. Этот идиот три года копил на машину. Сейчас пошел покупать. - Усмехнулся Лука, и обратился к Роману. - Сделайте одолжение. Выйдите, подберите денежки.
   Через минуту, пересчитывая на ходу деньги, Роман вошел в комнату.
   -Два! - Лука хлопнул в ладони. - Для начала хватит? Кстати, о деньгах вам лучше не думать, они у вас всегда будут - их можно выиграть в казино, лотерею,... да и лохи растяпы ещё долго не переведутся. Можете объявление дать в газету, как целитель - экстрасенс.
   Роман небрежно кинул деньги в кресло. Задумчиво сделав круг по комнате, сел за стол и решительно придвинул к себе книгу. Лука оживленно подскочил и, положив ладонь на книгу, произнес: "Минутку. Надо сформировать желание. Некоторые знание охраняют духи - сторожа. Не зная специального пароля - заклинания, погибнешь". "Хорошо. Хочу власть! Не на показ. А истинную власть, власть над всеми живыми". Роман оскалился в предвкушении. "Открой шестую страницу, и ничего не бойся, я буду рядом". Лука исчез. Роман открыл книгу. Белые символы на черном фоне, замерцали перед опустошенным взглядом Романа и сорвавшись со своих мест, понеслись в стремительном водовороте, увлекая в свою глубь сознание Романа - Цилиус...
  

***

   Роман Эдуардович шел по центральной улице города. В сером неброском костюме поверх накрахмаленной до хруста белой рубашке. Он прогуливался по своему городу, надменно поглядывая на своих поданных. Обыватели-горожане, ничего не подозревая, спешили по своим делам.
   Роман откровенно скучал. Он уже познал вкус власти. Женщины не доставляли радости обладания - он мог обладать любой, любой женщиной, какую он пожелает. Денег у него собралось такое огромное количество, что он даже не знал сколько. Впрочем, всё это он собрал давно - ещё год назад, когда думал, что власть в деньгах. Вспомнив свои первые желания, и опыты он усмехнулся.
   "Ну, кажется аппетит, нагулял" - Роман, пробормотав нехитрое словосочетание, остановился у края тротуара. Возле него резко затормозила, черная "Волга". Водитель выскочил из машины и услужливо открыл заднюю дверь. Роман взглянул на "волгу", на водителя и зло прошипел: "Пшел вон". Посмотрев по сторонам, увидел на противоположной стороне улицы зеленый "Мерседес", щелкнул пальцами. "Мерс" резко затормозил и, переехав через газон на центральной алее, подкатил к Роману. Повторилась процедура с открыванием двери. Роман сел рядом с водителем - недоуменным братком, который потряс своей стриженой головой, как бы прислушиваясь к себе: " Эт, чё я делаю-то?" "Ништяк браток!" - Роман в улыбке оскалил свои новые зубы. - "Свези в кабак поприличнее". "Китайский?" - пытаясь придти в себя, водитель осторожно похлопал себя по голове. "Нет. Надоело". "У ямы, Кот кабак открыл - "Для своих" называется". - Водитель оценивающе оглядел Романа. "Валяй". - Рома развязано вытянул ноги. - "Да не тряси ты башкой, последние мозги стрясешь, на дорогу смотри".
   Сосредоточившись на дороге водитель "пришел в себя" и остановившись у ресторана "Для своих" нагло заявил: "Сотня". Роман удивленно посмотрел на "извозчика": "Ты чё, засранец, денег хошь?" водитель в ярости попытался дать по "наглой морде", но у него вдруг "скрутило" живот и, чувствуя неодолимый позыв к опорожнению кишечника хотел добежать до туалета в ресторане. Но, терпения хватило только на то, чтобы выйти из машины. Фекалии жидким потоком изверглись из него, громкими звуками извещая о своем появлении. Водитель наверно не красневший никогда в жизни, покрылся багровыми пятнами и потеряно глазел по сторонам. Роман неторопливо вышел из автомобиля и, хлопнув дверцей, спросил: "Еще?" водитель с испугом посмотрел на Романа и, намериваясь уехать, подальше от своего позора открыл дверцу "Мерседеса". "А-а". - Протянул Роман - "Так ты еще и ссыкун". И отвернувшись, вошел в двери ресторана. За рулем, освободив от внезапного давления мочевой пузырь, плакал, известный в узких кругах Леха бизнесмен.
  
   Бармен, за стойкой оглядывая почти пустой зал, заметил нового посетителя.
   "Толь, глянь какой гость". Обратился он к вышибале - громадному олигафрену более известному под прозвищем - "Толя-дурак". "Проводи его, он наверно дверью ошибся". Толя-дурак медленно поднялся из-за стойки бара и направился к бормочущему Роману. Бармен, облокотившись на стойку, наблюдал, как Толя подойдя к посетителю, опустился перед ним на колени и, вынув свой носовой платок, протер его туфли. Поднявшись с идиотской улыбкой на лице провел Романа к свободному столику и подобострастно откланиваясь, задом попятился к бару.
   "Эх! Скукатища!" - насытившийся Роман огляделся в поиске развлечения и остановил взгляд на прислуживающим ему бармене приказал: "Вон тех, за стойкой". Впавший в прострацию бармен молча вынул из-за спины пистолет и хладнокровно расстрелял не успевших как-то среагировать телохранителей хозяина, зашедших пообедать. "Все равно скучно". - констатировал Роман и поднявшись с пластикового кресла направился на выход.
   Перед рестораном прохожие с любопытством, заглядывали в стеклянные двери. На выходе, на Романа налетела упитанная тетка с большой клетчатой сумкой в руках. "Куды пресся! Ослеп ублюдок" - накинулась она на Романа. "Заглохни, дура!" - Устало бросил через плечо Роман и пошел к остановившемуся джипу.
   Толстая тетка, пуская слюни, что-то мычала парализованным языком.
  

***

   Осень не торопилась со своим приходом, поэтому в конце августа стояли теплые, что называется - погожие дни. Но в рассветные часы, остывший за ночь воздух свежим ветерком обдувал редких прохожих, спешащих на работу, ибо, куда еще можно спешить в такой час?
   Роман Эдуардович, ещё не протрезвев до конца, недоумевая, огляделся по сторонам. "Эк, меня занесло!" - он стоял на пороге заправочной станции, которая находилась на краю города. Испытывая всю гамму чувств начавшегося похмельного синдрома, Роман с досады на отсутствие транспорта в столь ранний час, разбил лицо пожилого сторожа пошел в сторону города, даже не пытаясь вспомнить, как он очутился на "заправке". Пройдя немного, он увидел автобусную остановку и одинокого пассажира с сумкой на плече. Человек был одет в строгий черный костюм, черную рубашку, такого же цвета, аккуратно подстриженная борода обрамляла тонкие черты его лица. Вид человека, его глаза, взгляд излучали фундаментальное спокойствие. Роман в состоянии "после вчерашнего" подходя к остановке, разглядывал пассажира. "Еще одна жертва... счас я ему" и подойдя к человеку, согнулся пополам не в силах побороть неожиданно подступившую тошноту, оперившись двумя руками в стену остановки Роман исторгнул наружу содержимое желудка, и как ни странно почувствовал облегчение и... жалость. Его кто-то жалел. Роман обозлился и, выпрямившись, увидел сочувствующий взгляд человека в черном. "Меня, жалеть!" - он, было, кинулся к смущенно отвернувшемуся пассажиру. Новый спазм в желудке заставил его остановиться.
   "Что-то, здесь не так" - догадался Роман, почувствовав очередное облегчение. Не спеша, подойдя к бородачу, приказал: "Останови мне тачку". "Сейчас автобус, будет". "Ты че, в натуре борода, чтоб я на автобусе ехал!" - Роман сжал кулаки и подступил к человеку. Мышцы его рук противно расслабились. Ощутив слабость, Роман разозлился не на шутку и превозмогая физическое бессилие, пробормотав заклинание, посмотрел в глаза человеку. Злобный, пустой взгляд его уперся в глаза светящиеся добром и любовью. "Сейчас попробую, остановить". - спокойно произнес человек. Роман понял - заклинание не подействовало и этот в черном, из жалости к нему согласился ПО-ПРО-БО-ВАТЬ. Задумавшись о происходящем Роман отошел в сторону и не обращая внимания на появившиеся на дороге первые автомобили, попытался разобраться; в чем тут дело. А когда к остановке подошли две молодые женщины Роман, грязно ругаясь, кинулся к ним, сжимая кулаки с вернувшимися силами.
   От женщин исходило презрение, брезгливость и главное СТАХ. Роман, питаясь их эмоциями, снова ощутил себя в силе, с яростью замахнулся и... что-то или кто-то, легко коснувшись его руки, снова лишило сил, так резко, что у него подогнулись ноги. "Парень, успокойся. Сейчас я тебе машину остановлю". - Спокойный, уверенный голос человека в черном, посеял СТРАХ в душе Романа. Оторопело, глядя в глаза путнику, он чувствовал, как из зерна страха брошенного в него произрастает УЖАС, давно забытый УЖАС.
   Какие заклинания? Какая магия? Кто такой Лука? И где он? Память вихрем уносилась из его сознания. Ужас, разрастаясь где-то внутри, заполнял мысли, Роман отшатнулся и быстро пошел в сторону леса, темнеющегося за городской чертой.

***

   Выпускник семинарии Сергей Петрович Волков, он же отец Сергей, проводил взглядом безумца, сокрушенно вздохнул. Шепотом сотворил молитву о спасении грешной души, еще раз вздохнул и произнеся: "НА все воля Божья". Вошел в двери подошедшего автобуса.
   "Ну и мужики пошли" - вытирая следы слез, произнесла женщина. - "Чего он ему в морду не дал?" "Кто?" - спросила другая. "Ну, тот в черном конечно. Он же слышал, как нас эта пьянь оскорбляла". "Да, мой бы точно ему дал, а этот... струсил,... наверное".
   Через две недели в психиатрическом диспансере окончил жизнь самоубийством, Роман Эдуардович Птичкин.
  

***

   Сухонький старичок в чистом, аккуратно отутюженном, темно-синем костюме, поправил на голове старомодную шляпу, подмигнул себе ярко-зеленым глазом и, скрывая усмешку в седой, лопатообразной бороде тихо постучал в дверь...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ПРИСКАЗКА. НИКОЛАЙ РЫЧАГОВ.
   Сергей оторвал глаза от собеседницы, посмотрел на ринг, и, осознав свою ошибку, - поморщился, как от зубной боли.
   По рингу быстро, но не суетливо, с уверенностью профессионалов перемещались боксеры. Едва уловимое движение и боксер в красной майке согнулся пополам - резко выпрямился, шагнул назад... медленно, ах, как медленно поднимаются его руки. Доли секунды хватило его противнику "оценить" эффект удара, мягким пружинистым шагом он "догнал" боксера в красном провёл красивую - "двоечку" в голову, и не давая противнику повиснуть на себе - также мягко ушел в сторону, предоставив "красному" для отдыха пол ринга. Зрители неистовствовали: "Крови! Крови!" "Робот добей его!" "Мочи!" "Геныч отползай!"
   Для неискушенного телевизионного болельщика это открытие, даже в какой-то мере шок. Зрители - товарищи по клубу, бывшие спортсмены и истинные любители бокса; беззлобно вопили, подначивали, просто орали, понимая, что парадируют западные фильмы. В зале кое-где раздавался истерический смешок: "Сто баксов на синего..."
   Ошибка Сергея заключалась в том, что он привел свою знакомую на финал, который интересен в основном знатокам бокса. Здесь нет хитроумных финтов, сложных комбинаций, смачных обменов ударами. Бойцы "дошедшие" до финала, как правило, боксируют осторожно. Движения плавные, первое время они "приценяются" - оценивают друг друга, по взгляду узнают, что задумал соперник, принимают меры к обороне. Боксер понявший, что его замысел не пройдет - добродушно по-медвежьи переваливаясь, отступает, обдумывая новую атаку, пристально следя за противником. Скучно, скучно случайному зрителю... но, что это! Один из бойцов резко отшатнулся - канат спружинив вытолкнул его в центр ринга, а там... едва уловимое движение, и рефери открывает счет... скучно. Где же зрелище?

***

   Сергей познакомился с Любой у троллейбусной остановки. В ожидании транспорта стройная блондинка "с таки-и-ми формами" подчеркнутыми джинсами и черной кожаной "косовкой" скучающим взглядом изучала объявления и афиши наклейные на "домик-остановку". Сергей закурил и отвернулся: "девочка упакована - будте-нате", автоматически в сознании всплыло любимое изречение тренера: "просить надо - вдруг дадут". Сергей раньше никогда не знакомился на улице - просто стеснялся, да и знакомые девушки его разочаровывали, как правило, на уме, либо замуж с предварительным испытанием полового партнера, либо вытягивание денег, которых у слесаря Сергея, студента "вечерника" постоянно не хватало.
   Но, инстинкт молодости взял свое, "а вдруг...". Приосанившись, представив себя "сказочным принцем" Сергей повернулся к девушке. Взгляд наткнулся на взгляд. Девушка равнодушно скользнула взором по Сергею и отвернулась к афише с аляповато-красочными боксерами. Сергей разочаровано пожевал губы: "Не надо значит нам принца", и хотел, было отойти на другой конец остановки, но чертик азарта надавил на самолюбие: "а, бес с тобой". Сергей "стер" образ принца и "нарисовав" другой, сделал шаг: "Интересуетесь?"
  
  

***

   Люба Огородникова в ярости прошла две остановки, слова брани застревали у нее в горле, гримаса ненависти безуспешно пыталась изуродовать ее красивое лицо. "Кинул! Ублюдок!.. Как последнюю шлюху... Козел! А пантов-то пантов. Урод!"
   Вчера Люба, фланируя по залу супермаркета, с ценами для "крутых", познакомилась с Эдиком - парнем прилично прикинутым, явно денежным и судя по редким матам вполне интеллигентным. Люба, знавшая себе цену, наигранными словами и выражениями, "раскрутила" Эдика на ресторан...
   Битый час, Люба мерила шагами фасад здания ресторана, по ходу отшивая похотливых хмельных самцов. И когда подгулявшая братва выдвинула ультиматум: "Лезь в тачку, или не мельтеши у кабака". Люба выбрала последнее. И удаляясь от ресторана осознала: "Кинул... Козел! " "Вечер испорчен! Куда теперь? Домой?... Завалюсь к Ирке, возьмем красненького, посидим, на мужиков по отвяжимся.... Ну,
   Эдик ублюдок!" - с такими мыслями Люба подошла к остановке. Троллейбуса как обычно на горизонте не просматривалось. Люба окинула взглядом потенциальных попутчиков; "ничего интересного! М-да интересные на иномарках катаются, а не по троллейбусам давится" - рассеянно принялась изучать объявления на остановке.
   Объявления на всех остановках принадлежали похоже одному автору, везде тот же стандартный набор: "Худейте! Работа! Куплю! Продам!" "Скукотища..." - отвернувшись от объявлений, Люба наткнулась на взгляд - влюбленный взгляд сказочного принца...
   "... Из явно обедневшего королевства" - усмехнувшись, она себе - "до хрена вас таких, бедных!" скрыв раздражение, Люба повернулась к нарисованным на афише мускулистым боксером. "Интересуетесь?" "Все-таки решил докопаться, "принц"" - отметила про себя Люба - "с час я тебя, расчешу..." - второй раз за сегодняшний день слова застряли у нее в горле.
   "Вроде бы, тот же парень; китайские джинсы, турецкая куртка... Но глаза. Взгляд! - так смотрят только "хозяева жизни" - холодная уверенность, циничная искра смешинки, тоскливая усталость и что-то еще... нечто неуловимое. Но чувствуется, что Эдик - "дэрэктор Эльбруса" перед ним "мальчик на побегушках", а ведь молодой совсем, но не принц. Король!"
   "Да так..." - Люба кокетливо прищурила заблестевшие глазки - "любопытно, как мужики ради спортивного интереса друг другу морды бьют". "Ну, что вы" - протяжно покровительственно сказал Сергей - "Морды бьют на улицах, а бокс - это искусство, борьба умов, в конце концов, просто красивое зрелище!" "Ой, видела я как-то это зрелище - мордобой элементарный". "По телевизору?" "Где же еще?!" "в таком случае позвольте пригласить вас на соревнование, где; средь шумного зала, в воздухе, носится запах пота и кожи замешанный на адреналине, где; интеллигентный худосочный очкарик, только вздохнув в себя эту смесь, - чувствует себя настоящим мужчиной". "Ну, что вы - я вовсе не хочу почувствовать себя мужчиной!" "Я бы в таком случае очень огорчился, но вам я думаю, это не грозит, женское начало заложенное в вас самой природой и смею вас заверить, вы ничего не потеряете, но приобретете нечто большое..." "Например?"
   "Например, - такого друга как я". "Не слишком ли вы самоуверенны" "Что?" - холодный ветер презрения сорвался с губ Сергея.
   "Сейчас уйдет, уйдет, уйдет..." - не зная, что придумать, что сказать Люба рассеяно оглянулась - "Троллейбус идет... Надо что-то сказать. Что?"
   "Короче" - Сергей прервал паузу - "за час до финальных боев, у входа в ДК. Меня зовут Сергей!" "Люба" - машинально ответила Люба. Сергей вошел в троллейбус, пшикнули закрывающиеся двери, и троллейбус, загудев проводами, отъехал от остановки.
   Люба на следующем троллейбусе, поехала к подруге. "Ирка, обалдеет. А выпить надо, такие стрессы..." Она представляла, как, "обалдеет" Ирка, между тем в памяти отпечаталось "29 финал, начало в 12 00"
   По дороге в техникум или если на западный манер - колледж, Сергей ехал с удовлетворенным чувством мести: "Не захотела девочка принца - не надо. Получи короля!"

***

   Сергей Петрович Волков, в ранней юности, не отличался какими-либо выдающимися способностями. В связи со слабым здоровьем - часто болел, в школе знаниями не блистал, учился, что называется с тройки на тройку, особо не напрягаясь.
   Родители его всю сознательную жизнь проработали на заводе и, смирившись с тройками сына, уготовили "двоечнику" место чернорабочего на том же заводе. Сережа на другое и не надеялся. Но, как это бывает в "переходном возрасте" покопавшись в собственном "Я", он вдруг осознал; что он просто безграмотная бестолочь не по своей тупости, а по лени. Спохватившись, начал, учиться серьезно, но, увы... учителя так привыкли к троечнику Волкову, которому тройки-то ставили только из жалости к его родителям и здоровью. Так, что когда Сергей начал: "уверено работать на уроках" учителя, привычно, но уже с чистой совестью ставили ему "твердые" тройки. Сережа сначала возмутился, но потом плюнул на оценки, стал учиться для себя - не за бал-оценку, а для того, что бы знать. (Вдруг пригодится). После окончания восьмого класса к великой радости педагогов Сергей перешел в заводское СГПТУ. В училище Сергей учился легко - можно сказать играючи. Новые учителя не знавшие, что он "закоренелый троечник"
   очень редко ставили ему "хорошо" в целом Сергей учился на "отлично". Подумав о здоровье, Сергей пытался записаться в разные спортивные секции, но все эти попытки пресекались справкой медкомиссии:
  -- слабое зрение; от нагрузки может произойти отслоение сетчатки.
  -- искривление позвоночника; никакой нагрузки;
  -- хроническая пневмония; только лечебная гимнастика, под присмотром врача, и т.д. и т.п. На пути в спорт неприступной стеной встала: ее величество - Справка!
   Читать надоело, свободного времени "навалом". Сергей пошел в кино. В городе около десятка кинотеатров, за день Сергей успевал посмотреть два-три фильма. Репертуар менялся медленно, и он смотрел один и те же фильмы по несколько раз. Благодаря расширившемуся лексикону, (книги, фильмы, ПТУ), легко находил "общий язык" с пацанами из других районов, что позволяло ему путешествовать по всему городу без обычных подростковых эксцессов. Но, как однажды сказал классик: "Всем распоряжается случай..." Сергей нарвался на "неправильных" пацанов, - его просто ограбили, - отобрали мелочь, старые часы, билет на последний сеанс и хорошо "отпинали". Он сумел сохранить лицо, - принимая удары на запястья и предплечья. Прижавшись спиной к стене сберег почки.
   Через месяц, после этого случая, в училище появился очередной тренер, уговаривать ПТУшников в секцию бокса. Сергей записался. Получив справку на медкомиссию просто ее выбросил.
   Когда-то в одном из кинотеатров, стоя перед контролером, Сергей, выворачивая карманы, искал билет. Билет у него был, только вот где...? "Ладно, парень - смилостивилась контролер - проходи, глаза у тебя честные, верю, брал билет"
   Олег Михайлович - тренер боксерского клуба "РИНГ" через месяц тренировок, поинтересовался: "Сергей, когда справку принесешь" "Принесу, - уверенно отвечал, Сергей, глядя честными глазами в глаза тренера - завтра, Олег Михайлович". Через месяц Михалыч снова вспомнил о справке. Сергей мог бы с "честными глазами" повторять трюк. Но, он уже был "любимчиком" Михалыча - тридцатилетнего тренера - фанатика, по этому честно сказал: "Нет у меня справки, Михалыч по видимости и не будет". Олег Михайлович опешил: "Не понял... Ну-ка зайди..."
   После той беседы в тренерской Сергей ходил в секцию регулярно, но в спаррингах со "старичками" не стоял, качал силу, "ставил удар" на мешках, играл в теннис, помогал тренеру в обучении "молодых", на соревнованиях присутствовал, как зритель, становясь - фанатом бокса.
   Спустя три года, призывная комиссия, признала окрепшего призывника Волкова, годным к строевой службе.
   Через два года "дембель" Волков благодаря не "красному", но "отличному" диплому ПТУ, без экзаменов был зачислен в техникум, на вечернее отделение.
   Днем он "слесарил" на заводе, чтоб не сидеть на "шее" родителей, вечером учился.
   Михалыч, хорошо принял отслужившего Сергея. Посокрушался о пресловутой справке, о культе восточных единоборств, и, учитывая занятость Сергея, разрешил ему бывать в клубе в любое время. Жизнь вошла в колею.
   С выходом на преддипломную работу и в связи с долгосрочным отпуском на заводе, Сергей, потерявшийся во времени, ощутил душевную пустоту. Он проводил в спортзале целые дни, спохватывался и несколько дней не выходя из дому, делал дипломную работу. Родители намеками говорили, что пора бы подругой обзавестись, а Михалыч сказал прямо: "Бабу, тебе Серега надо так, что пока не найдешь от тренировок я тебя освобождаю".
   Сергей чувствовал; что-то с ним происходит, но что? Может правда бабу надо? Не на раз, а для жизни, для семьи. В принципе именно это и имели в виду родители и тренер. Сергей понимал, что жениться надо стоя твердо на "финансовых ногах", для начала хотя бы диплом получить, а дальше? Снова "вакуум" в мыслях. "Уж не псих ли я" - подумал Сергей. Достав учебники психиатрии, психологии, и "пролистав" их понял - "псих, т.е. душевно больной - все симптомы налицо. Пора идти сдаваться!" Вместо "сдачи" себя в клинику Сергей засел за Канта, Ницше, Леви начал читать библию, посетил собрание баптистов, свидетелей Иеговы, Гедеоновых братьев, православную церковь.
  
   Звонок из колледжа, спас его от настоящего помешательства рассудка. Сергей "вернулся" к диплому. За две недели он закончил все записи, чертежи и практически был готов к защите диплома, а до этого еще целый месяц.
   Найти настоящего друга, тем более подругу не легко, а собутыльников...подумать не успеешь они уже тут.
   Выпив, Сергей рассуждал о философии, религиозных течениях, книгах, классической музыке. Поэтому друзья - собутыльники, увидев дно бутылки, быстро ретировались, зная - "С час, Серега начнет..." Оставаясь один на один с "зеленым змеем" Сергей рассуждал о смысле жизни, погружался в воспоминания и ... засыпал.
   Сергей проснулся в пустой комнате заводского общежития. Не отягощенные интеллектом "друзья" исправно посещали завод - "вдруг деньги дадут". С "тяжелой головой" Сергей поплелся в единственный на этаже туалет-умывальник. В раковине валялся сломанный тюбик помады. Сергей вспомнил; что он прихватил ее у залетной девочки, только вот зачем?
   Ополоснув холодной водой, затылок Сергей посмотрел в зеркало исчерченное красными полосками. "Во, блин, выходит это я вчера баловался. Че к чему?... пора завязывать" - заключил Сергей и, выходя из умывальника, оглянулся. На зеркале огромными буквами размашисто - коряво написано три слова: "Честные глаза взгляд".
   Сергея словно сунули под холодный душ, похмельный синдром ушел в небытие. Он вспомнил! Вспомнил, как перебирая бусинки памяти наткнулся на "потерянный билет", припомнил как зажатый "чурками" сказал: "Убью" и те, наткнувшись на его взгляд, поняли, - убьет и отступили. Вспомнив еще несколько эпизодов Сергей осознал свою особенность: взглядом он мог перевоплотиться в кого угодно - вот он представил; что держит в руке чемодан с миллионом долларов, и по его взгляду, по глазам видно - миллионер. Представив себе воображаемый атрибут и взглянув на окружающих, он читал в их глазах: страх, радость, любовь, злобу, надежду, отчаяние... он мог быть кем угодно - сказочный персонаж, нарко-барон, киллер, инопланетянин, шпион, бомж...
   Сергей "приходил в себя" - пробежка по стадиону, баня, плотный ужин, сон, подъем, кросс, душ, обед... После полуденного отдыха, как говорят испанцы - сиесты, Сергей поехал в спортклуб. Переодевшись, он зашел в тренерскую. "Михалыч, сделай мне учебный бой с "Роботом"" "Сережа - озабочено протянул тренер - ты, дурак? Самоубийца?" Взгляд умудренного жизненным опытом старого профессора, знающего, что ему не хватает для полного счастья: "Очень надо, Михалыч" "Надо, так надо..." - смутился тренер.
   После разминки и работ на снарядах тренер объявил: "Учебный бой, в синем углу ринга - мастер спорта, завершивший три боя смертельным исходом, боец по кличке "Терминатор". В красном углу ринга боксер-любитель, проведший двести боев - один бой проиграл по очкам, остальные нокаутом. Боец по кличке "Самоубийца".
   Учебный бой отличается от настоящего тем, что победителей здесь не бывает, раундов может быть сколько угодно, тренер в любой момент может остановить бой. Несмотря на шутливо-пародийное объявление боксеров последние работают в полную силу.
   У обоих боксеров моментально появились секунданты. Посыпались шуточки - "грязные советы": "В пах его". "Шнурками по бровям". "Коленкой..."
   Тренер оглядел соперников: Робот-Терминатор, он же Виктор Малахов - 90 кг тугих скрученных в канаты мышц и сухожилий, КМС, 25 лет, 36 боев из них 25 побед... Серега - фанат любитель 65 кг при росте в 176 см, в соревнованиях не участвовал, спарринги с молодыми не в счет... он же близорукий хоть и ходит без очков, вспомнил тренер и с волнением посмотрел в глаза Сергея. Олег Михайлович отшатнулся - перед ним стоял "Тайсон". "Он же убьет его! Господи кто? Серега-Тайсон! Нет! Серега не убьет, или ...он что-то придумал. Так-так-так, уже интересно" "Бокс!"
   "Терминатор" рванулся к Сергею и, не дойдя до него "наткнулся на невидимую стену", побледнев, опустил руки, на лбу выступила "испарина". "Взгляд поймал - усмехнулся тренер - сейчас Серега его "сделает", можно останавливать бой, исход ясен - "Терминатор" парализован страхом... Ладно пусть Серега разок ему врежет, чтоб не задавался ну, и для профилактики" Тренер хмыкнул и посмотрел на Сергея. "Убьет! Точно убьет!"
  
  -- Брек! Брек! Победил "самоубийца", все! Занимаемся дальше: молодым - "двойка в голову", "тройка в корпус". Старье спарринг, Витя отдыхай. Сергей за мной.
   Сидя в тренерской и глядя в озорные глаза улыбчатого парня Сергея Волкова, Михалыч недоумевал - пять минут назад это были глаза убийцы, садиста... не останови он бой, этот зверь порвал бы любого. "Терминатор" стоял перед ним, как овца, приготовленная на убой, как дошкольник, случайно наложивший в штаны. "Робот-Терминатор" он ли это был?
  -- Петрович, - впервые Олег Михайлович назвал Сергея по отчеству, признак равного - ты мне всех молодых распугаешь! С кем я работать буду. Слышишь... тишина, никто не занимается, - обсуждают. Витек, наверное, штаны меняет, давай колись - че это было?
  -- долго объяснять, Михалоч, да и не пригодится это тебе.
  -- А ты, торопишься?... и я нет. Если не хочешь говорить, другое дело...- Михалоч обижено засопел.
  -- Не лезь в бутылку, Олег Михайлович. Расскажу если так интересно.
   Михалыч разлил сок в чашки. Сосредоточенное выражение его серьезного лица позабавило Сергея: "Значит, так...сначала...я...создал землю...потом..." До Михалоча "дошел" комизм ситуации, он откинулся в кресле и с улыбкой оборвал Сергея: "Ну, положим землю, создал я ..." И, посмотрев друг на друга, они расхохотались.
  

***

   Ирина Васильевна, или просто Ирка, обалдела. Сначала от "Мартини", которое театральным жестом водрузила на стол, обычно прижимистая Любаня, потом от ее сбивчивого основательно разбавленного деталями рассказа. Ирина с богатым жизненным опытом, по ходу рассказа, пропускала мимо ушей "детали", с завистью поглядывала на подругу.
   Сама Ирина, жила на содержании местного "авторитета", который "выловив" в кабаке начинающую проститутку, посадил ее в "золотую клетку" в виде отдельной, шикарной мебелированой квартиры. Гориллоподобные братки, переломав несколько ребер и челюстей ее бывшим клиентам - "восстановили ей девственность" так, что местные мальчики завидев Ирину Васильевну, спешили перейти на другую сторону улицы. В прочем маршрут прогулки у Ирины с некоторых пор стал постоянным; от дома до ближайшего супермаркета, где она и познакомилась с Любой.
   Борис Николаевич - "Беня", благосклонно отнесся к этому знакомству своей содержанки, и Люба стала частным гостем у Ирины Васильевны. В сущности, они были ровесницами, но Ирина имела вид респектабельной дамы с богатым жизненным опытом смотрела на Любу свысока. Именно она научила "доить лохов" не доводя до постели. Теперь же, они строили догадки и предположения; кто этот Сергей? Скромно одетый спортсмен, с замашками крутого мафиози ездящего на троллейбусе? Свежеоткинутый авторитет? Нарко-барон инкогнито прибывший в их город по своим делам? Бизнесмен???
   Любовь Ивановна Огородникова, имела счастье или несчастье, родится в семье влиятельных людей города. Вследствие чего с легкостью "девочки-мажора" преодолевала препятствие возникающие на ее жизненном пути. Она считала; что все, что у нее есть она добилась своим трудом и интеллектом. Папины звонки из администрации города к директору школы расценивались, как, само собой разумеющиеся любопытство родителя; об успехах своего чада. Впрочем, надо сказать, что память у Любы не то чтобы - уникальная, но скажем так: отличная. Теоремы, правила, законы она запоминала досконально вплоть до запятой. И даже не понимая материала, отвечала уверено.
   В университет поступила легко, благодаря своему интеллекту. Звонок папы председателю приемной комиссии остался в тени радости, зачисления Любы на биологический факультет университета, где она благополучно отучилась три года.
   Родители Любы, дабы не испортить девочку вседозволенностью, держали ее в строгости - никаких предметов роскоши - "только необходимое". То, что это "необходимое" могли себе позволить далеко не многие их не смущало: "надо уметь работать. Тогда все будет!" и они работали: "в поте лица своего", папа главой администрации города, мама главным бухгалтером в том же здании. Денег на "карманные
   расходы" Любе выдавались по минимуму, что бы ни избаловалась, и знала деньгам цену, этот минимум зарабатывал за месяц средний слесарь, токарь или простой инженер, - не подозревающий о такой простой истине: работать надо!
   Любе денег постоянно не хватало. Периодически просматривая прессу она узнала о "красивой" жизни путан, подключив свой интеллект, Люба отказалась от вокзалов, ресторанов и других "шумных" мест. Хорошего, денежного клиента можно найти в "дорогих" магазинах, куда не мудрствуя долго однажды направилась Люба, страдая от безденежья.
   Ирина Васильевна, наметанным взглядом выделила из толпы покупателей, эту "молодую охотницу" и предвидя некоторые развлечения - познакомилась с ней, и теперь по вечерам, иногда разбавляла "свою тоскующую лень" беседами - наставлениями новой подруги.
   Своим чутьем Ирина уловила: "повезло ссыкухе, парень видно серьезный, такой и жениться может". "И все же, кто он? - вслух произнесла Ирина, - давай я Бенику скажу! Он всех деловых знает, не только в нашем городе". "Ага, его быки моему Сереже ребра переломают пока узнают кто он, а я может замуж собираюсь". "Не быстро? Впрочем, если "быки" его сломают, - значит не так уж он и крут". "Да, ваши "быки" хоть кого сломают. Нет уж, через два дня сама все узнаю". "Догадливая - подумала Ирина, - а Бенику все равно шепну, ему интересно будет".
  

***

   Предрассветный ветерок приятно холодил разгоряченное тело Сергея. Он брел домой по пустынной улице, на лацкане пиджака синел "обмытый гробик" - значок об окончании техникума. Сергей находился в некой прострации не с похмелья, а от все той же неопределенности.
   "Закончился еще один этап жизненного пути, - не боясь быть услышанным Сергей негромко разговаривал сам с собой, - что дальше? Тот же дурак только теперь с дипломом. Могу мастером, могу технологом, могу слесарем все там же, на том же заводе. И все! Ничего в жизни не достиг, талантов не обнаружил. "Пусто в душе кабацкой", как тезка сказал... Жениться, что ли? Кстати у меня же свидание завтра! Ну, да так и пришла эта фифа. А здорово я ее уделал... Может прийти... Завтра, а сейчас "до люли и баиньки" - как говаривал наш незабвенный старшина"
   Сергей Любу не разочаровал, он ее "убил" еще за полчаса до начала финальных боев.
   Встретив Любу на крыльце ДК и обменявшись обычными приветствиями, Сергей в двух словах рассказал о себе; кто он, чем занимается. Увидев, как "остекленели" глаза подруги Сергей сменил тему; заговорил о музыке - ноль внимания, о спорте - ноль, начал о превратности бытия, которое определяет сознание, и осекся на полуслове. Отрешенность Любы сменилось разочарованием переходящим в ненависть. Сергей поспешил увести ее в спортзал, в надежде отвлечь Любу зрелищем. После первой минуты боя Сергей понял свою ошибку и поморщился как от зубной боли...
   "Боже, какая же я все-таки дура! - Люба, после первых признаний Серея, больше его не слушала. - Это надо - же так лопухнуться...Но каков мерзавец! Сволочь! С виду такой порядочный, а сам - слесарь! Это... это даже хуже этого урода, Эдика. Вот Ирка обрадуется"
   Из глубоких интеллектуальных размышлений Любу вывел, неистовый гвалт. Она, как бы проснулась и взглянула на ринг.
   Атлетически сложенный красавиц поигрывая бицепсами, прохаживался по рингу. Рефери, держа за руку его противника и глядя ему в глаза, досчитал до семи. "Бокс!" Красавчик, раскачиваясь как пьяный боцман во время качки, двинулся на соперника. Удар левой в печень, правой с боку в голову, - у противника на пол вылетела капа. "Вот это удар! - Люба, в восторге даже толкнула мерзавца - слесаря в бок, - аж челюсть выбил!" "Капу - поправил Сергей - Витек как всегда на публику работает. Сейчас синие полотенце выбросят" "Ты его знаешь?" - впервые за день Люба заинтересовано посмотрела на Сергея. "Да - вяло ответил тот, соображая, что за интерес у его несостоявшейся подруги, - хочешь, познакомлю?" "Что за вопрос! Конечно" - обрадовалась Люба, добавив про себя - с драной овцы, хоть шерсти клок. В углу ринга мелькнула белая материя, бой закончился досрочно. Победил Виктор Малахов.
   "Молоток Витек! Поздравляю!", - зайдя в раздевалку, Сергей искренне пожал руку победителя, спросил - "подругу со мной видел?" "Хм, ну ты блин даешь, тут все пацаны на нее пялятся, классная деваха, так, что это ты молоток!" "Оно, конечно спасибо на добром слове, только и тут ты меня обошел, - она на тебя запала. Переоденешься, не убегай. Познакомлю" "Не понял?" "Да не тусуйся ты, мы с ней в общей сложности пару часов знакомы так, что все нормально" - Сергей хлопнул "робота" по плечу и вышел на улицу.
   Сергей с Любой сидел на скамейке в тени Дома культуры. В ожидании Виктора, вяло переговаривались. "браток, ты не боксер в натуре?" - над Сергеем навис "браток" крупнее Малахова раза в полтора. "Да, нет браток! - в тон, ему ответил Сергей - я так, погулять вышел". Люба, узнав Иркиного телохранителя, незаметно от Сергея показала "быку" кулак. "Ну, раз не боксер, может цигаркой угостишь?" "Да пожал-те, только ты такие, наверное, не куришь" - Сергей показал пачку "Радопи". "Ну, да" - "браток" подмигнул Сергею и отошел. "Вот Любовь, знакомься! Виктор Малахов непобедимый "робот - терминатор" - гроза больших и малых спортивных арен! Восходящая звезда международного класса! Олимпийский чемпион! В потенции конечно" - пафосом в стиле арбитра, Сергей представил Виктора. "А это Любовь - самая обаятельная и привлекательная девушка вселенной! Студентка! Спортсменка! И, наконец, просто красавица!" - подражая герою Этуша, Сергей завершил акт знакомства. Представленные друг другу покраснели от взаимного удовольствия. Сергей с озабоченным видом продолжил - "Витек, выручай! Тут такой казус выходит - Михалычу в гараже помочь надо "послесарить" - соврал Сергей - времени - в обрез. Выручи, проводи девушку. Люб ты извини, не обидишься, если я вас покину?" "Раз надо помочь человеку, иди, конечно, - плохо скрывая радость, быстро откликнулась Люба - Виктор, вы меня проводите" "Без вопросов" - чуть не порвав в улыбке рот, Малахов протянул Любе широкую ладонь. "Вот и ладушки". Поднявшись со скамейки, Сергей рекламно "помахал рукой" и пошел в парк, зеленеющий за монументальным зданием Дома Культуры.

***

   "Во! Гончар! - позыркай, какой шкаф Любку клеет!" В сумерках уходящего дня, во дворе дома, где проживала Люба Огородникова, в песочнице сидя у бормочущего магнитофона, группа юнцов, по очереди картинно пили из канистры пиво, скучающе глядя по сторонам. "Гончар, а по натуре слабо быка закашмарить?" Олег Гончаров, он же "Гончар" прикинул: "Для поднятия авторитета быка закашмарить, заманчиво. Кодлой мы его сделаем, но он перед телкой может героя из себя строить, тогда тяжко придется..." Олег еще раз повернулся в сторону подъезда, где прощались "до завтра" Люба и Виктор. "Пойдем посмотрим, что это за Илья Муромец" - поднялся Олег, как только Люба вошла в подъезд.
   "Дяденька. Ты чё по натуре в чужом дворе по ночам делаешь?" Виктор не успел раскрыть рта. Реагируя на удар - сделал уклон и отступив на шаг от подвыпивших юнцов, встал в стойку "Бля. Каратист!" - "Голова" из рукава вытряхнул "нунчаки". "Не-е, - протянул "Гончар" - боксер! Видишь стойка, какая - и, поправив на руке кастет, предложил - побоксируем?" "Вы чё, пацаны? - Виктор огляделся - во дворе они были одни - Чё надо" "Джинсы, снимай" - "Гитлер" звякнул цепью. "Не-е. - осипшим голосом отозвался "Терминатор" - как же я? Может деньги?" "Давай. - равнодушно произнес "Гончар" - и кроссы". Виктор мысленно ругался "Проклятые ублюдки! Твари! Ну, попадетесь еще мне. Уроды!" "Помазок" - маленький вечно лохматый пацан, подойдя вплотную к Виктору, молча сунул ему за пояс лезвия ножа, резким движением разрезал джинсы. "Козлы. - Виктор оправдывался перед собой - впятером, с ножом. Сволочи". Поддерживая руками сползающие джинсы, он переминался с ноги на ногу. "Ну, чё стоишь!?" - примеряя кроссовки, гаркнул "Гитлер". Кто-то пнул Виктора взад, он не оборачиваясь побрел на пустую в этот час, автобусную остановку. Слезы унижения, обиды, страха душили чемпиона области по боксу. В нахлынувшей злобе он сплюнул сквозь зубы, и набравшись решимости повернулся... Никого. "Повезло гадам! - с сожалением подумал Виктор - поубивал бы!"
   Войдя в поздний автобус, он устроился на заднем сидении, кондуктор, - уставшая за день пожилая женщина, взглянув на одинокого пассажира, поняла, - не заплатит: "Бог с ним, пусть едет".

***

   "Беня! Мы с "Череном" в яме - клиента пасем. Подъедешь? Или нам самим ломать? - утробно шептал в "трубу" "браток" - по виду?.. лох... Лады... Ждем. Мы у пивняка".
   Сергей, уже давно заметил пристальное внимание "братков" с накаченными мышцами и затылками. "Чего пацанам надо? - думал он - этот с "трубой" еще курить хотел. Агрессии не проявляют. Ждут чего-то, или кого-то - догадался Сергей. - пугнуть, их на всякий "пожарный", кем? "Братки" видать ушлые. Так-так-так. Ну, кого вам показать? Шварца? Брюса? Тайсона? Не пойдет... ребята из тех, которые семеро одного не боятся... Попробуем импровизацию". Сергей задумчиво потянул пиво из литрового пластикового стакана.
   Беня, заинтересовался рассказом любовницы, "загорелся" посмотреть на "крутого мэна" лично. Подъехав к ДК в сопровождении эскорта. Он без церемоний прошел в пивной бар. "Браток" и "Череп" подсев, за столик Сергея предварительно разогнав "любителей пива". Освободили место для "боса".
   Борис Николаевич Лазарев, половину жизни провел по тюрьмам и лагерям. Умом, хитростью, кровью он сделал себе имя. Имя, которое, уважали и боялись... барыги, фраера, и прочие шестерки. Борис Николаевич, знал жизнь не понаслышке. Он видел и северную красоту нашей Родины, и теплые воды пресловутых канар. Он видел гордцев, которые лижут пятки и безумцев, кидавшихся на ножи... он много, чего видел... Борис - "Беня".
   Борис Николаевич, сел напротив Сергея и с улыбкой психолога, посмотрел ему в глаза...
   Боря. Борисик. Маленький ничтожный червячок затерявшийся в глубинах вселенной, ему одиноко и страшно. Страх ледяной коркой покрыл спину, он один... Один перед этим человеком. Нет! Это не человек... это... это... вечность... пустота... это неизвестно, что... или кто? Нет, нет... это невозможно, язык силится пошевелиться в пересохшем рту. "Скучно? - произнесло существо - Скучно! Тоскливо? Тоскливо! Ступай пока. Да не любопытствуй понапрасну". Борис Николаевич, медленно поднялся и на "ватных ногах" пошел на выход. В голове набатом отдавалась тишина...тишина вечности... пустоты.
   "Свита" Бориса вышла за ним на воздух, с облегчением вздохнув, не оглядываясь, едва сдерживаясь, чтобы не побежать прошествовали к своей БМВ. "К Ирке!" - выдавил, босс, садясь в машину.
   "Ну, чё Борь, как Любкин хахаль? Крут?" - Ирина Васильевна, засыпая, вспомнила свой каприз-поручение. "Крут". - тихо отозвался Борис. "Повезло, Любке!" - с завистью сказала Ирина. "Вряд-ли!" - засыпая, Беня устало смежил веки.
   "Вот, наконец-то повезло, - засыпая думала Люба - настоящий мужик - сильный, уверенный, смелый... Какой же еще? Короче супер. Его не "доить" - под венец надо пока не опомнился... А этот... слесарь... слизняк! Тьфу!"
   "В монастырь податься что ли? - укладываясь спать, размышлял Сергей. - Не могу найти свое место в этом мире... миру".
  
  
  
  
   СКАЗОЧНИК.
   Н. Рычагов.
   Путник посмотрел в сторону, где горел костер, согревая ночью его спину, о костре напоминала кучка залы и головешек, обозначившая его место, на желтом песке пустынной отмели. Предрассветный туман, стелившийся над рекой, окрасился на востоке в нежно-розовый цвет. Ночь, уходя на запад, уносила за собой, свой черный плащ, расшитый мерцанием звезд. Его темно-фиолетовый край, подбитый перламутром тумана, медленно тянулся за хозяйкой, обнажая розоватую плоть неба. Ночь уходила..., что бы обойдя землю снова накрыть одинокого путника своим звездным крылом. И вновь ночь выставит обнаженную луну, которая стыдливо будет прикрываться редкими облаками. Млечный путь напомнит дорогу без начала и конча. И путник, смотря на звезды обозначившие путь, в который раз задумается о своей земной дороге. Дороге, на которую он ступил, выйдя из мира, дороге, куда он снова свернет... или будет идти, пока хватит сил, а потом.... Будет нежное утро, как поцелуй, легкий и свежий.
   Утро, тихо ступая, проходило мимо, оставляя в тумане следы своих стоп, от чего туман рвался и редел. Показавшееся на горизонте светило, бросило свои первые пурпурные лучи на рябую гладь реки, от чего водная дорога превратилась в расплавленное золото, плескавшееся у ног очарованного путника.
   На конец солнце приподнялось над землей, превратившись из красного диска в ослепляющий белый свет. Наступал день...
   Сергей Петрович Волков дернул плечами, скидывая оцепенение восторга, и с криком кинулся в воду. "Мать...мать...мать"... привычно откликнулось эхо.

***

   Сергей Волков - слесарь с дипломом техника-технолога пребывал в отпуске. Сравнительно недавно он обнаружил у себя одну особенность - он мог перевоплощаться в кого угодно; по его взгляду, глазам окружающие видели в нем то, что он хотел им показать: миллионера или бомжа, Ивана-царевича или Иванушку-дурачка, Соловья-разбойника или Илью Муромца, уродливого гуманоида или космического рейнджера... Ему было забавно читать в людях - страх, любовь, ненависть, уважение, зависть... А когда с ним решил "познакомиться поближе" авторитетный в своих кругах человек, Сергей не придумал ничего лучшего, чем показать ему свою сущность. Прочитав отразившийся ужас на лице авторитета, понял: "что-то не так".
   Оформив очередной отпуск, Сергей решил уединиться от людей (дабы не пугать оных), и попытаться разобраться в себе самом.
   Собрав стандартный "набор туриста", Сергей доехал, до глухой деревни и, позвякивая котелком, пошел в горы.
   Любуясь изумительными видами открывшимися ему, Сергей, тихо матерясь от восторга, шел и шел, вертя головой в разные стороны пока споткнувшись о большой камень растянулся на дороге. Тяжесть консервов в рюкзаке напоминала желудку об обеденном перерыве, и он недовольно заурчав, вернул своего хозяина к реальности. Сергей с радостью понял, что заблудился. Расставив на валуне съестные припасы, весело глядя по сторонам плотно пообедал. А когда допил из фляжки остатки холодного чая, подумал: "Надо бы воды набрать". Увы, водоемов поблизости не наблюдалось и не прослушивалось. Сергей приуныл: "За, что боролись, на то и напоролись". "Прогнав" образ легкомысленного идиота-туриста, принял образ местного охотника. Новые ощущения волной накрыли Сергея, он "профессиональным" взглядом уловил "козью тропу". Каким-то внутренним чутьём определил, где находится ближайший жилой дом. Решив провести ночь под крышей, щурясь на заходящие солнце, Сергей двинулся в сторону жилья, удивляясь новым ощущениям.
   Переночевав в доме гостеприимного пасечника, после обильного завтрака Сергей направился вдоль реки. Постепенно вытесняя из себя "охотника" и не пуская "туриста" Сергей искал образ, который бы не отвлекал "охотника" и не погубил бы "дилетанта-туриста".
   На очередном привале Сергей доел сотовый мед и блаженно прикрыв глаза развалился на траве. Став собой, он задумался: "Зачем я здесь? Что ищу? Чего хочу?.. Ответ. Ответы на эти вечные вопросы, где они? Их нет, нет ответа..., а истина - разве не ответ, ответ на все вопросы. Ответ или знание, которое ищет человечество, ищет порой, не осознавая этого.
   Истина - кто ты? Где ты? В этих горах? В шумных городах? В научных лабораториях? В звенящей тишине неба? В просторах океана? В могильной тишине земли? Где? - Везде. Надо только суметь увидеть её, или её следы. Увидеть и понять. Не за ней ли отправлялись монахи, становясь странниками? Не за ней ли отправлялись за моря романтики - первооткрыватели? Не за ней ли бредут по пыльной дороге бродяги? Бродяги - путники, мерящие шагами землю. Не бомжи, - охотники за стеклотарой и легкой поживой, живущие в городах, а бродяги - свободные от жалости, от злобы, от случая... от всего. Свободные в выборе своих дорог. Путники искатели, одиноко бредущие по земле не зная границ и преград. Я тоже путник, путник-искатель истины, пилигрим горных троп. Бродяга".
   "Скоро стемнеет" - открыв глаза, определил Бродяга. Набрал валежника, из лапника соорудил подобие шалаша, и, выбросив на берег вилкой-острогой десяток хариусов, разжег костер.
   Когда от рыбного шашлыка потянуло аппетитным ароматом, Сергей с удовольствием отметил: "Первый день путника прошел. Жить можно". И задрав голову к еще бледным звездам, тихо запел: "По диким степям Забайкалья, где золото роют в горах"... Горная река, перекатывая мелкие камушки, тихо аккомпанировала, путнику.
   Одинокий волк, привлеченный запах рыбы, притаился в кустах, понаблюдав за человеком поющим на полную луну, подумал: "Свой". И, задрав морду вверх, протяжно завыл.

***

  
   Не имея музыкального слуха, Сергей пел от души, протяжно и самозабвенно, перевирал слова и мелодию. Когда рядом в темных кустах раздался волчий вой, Сергей испугался, скованный страхом он сидел неподвижно и слушал волчью песню. Его скудные знания о природе в частности о диких животных сводились в одну фразу: "хищники, первыми на человека не нападают". Сергей подавил соблазн "впустить" в себя "охотника" для подтверждения своих познаний и решил сам напугать волка. Решение пришло так неожиданно, что Сергей растерялся; чем можно пугнуть серого? Волк замолчал. В темноте ночи Сергей увидел желтые глаза хищника, и уже не в силах оторвать взгляд понял: "вызов брошен". Он кожей почувствовал, как напрягся волк, готовясь к прыжку. "Сейчас, сейчас серый - мысленно Сергей уговаривал волка - еще секунду... я покажу тебе такого волка - которого ты в жизни не видел... волка... Я волк волков, я самый главный Волк на земле..." Он ощутил, как сила вливается в его мышцы, обостряется зрение, обоняние он становился волком, оставаясь в человеческом обличии. Желтые глаза соперника теперь смотрели искоса "маленький" волк не убегал, подавленный властью и силой большого. Он признал вожака и ждал приказаний. Звериным чутьем Сергей понял поведение другого зверя и, проявляя снисходительность повелителя, бросил на землю оставшеюся сырую рыбу. "Иди, серый перекуси" - позвал он волка.
   В освещенный круг, робко ступил крупный волк, и недовольно кося в сторону костра, приблизился к рыбе лежавшей у ног Сергея. "Ни чего себе, волчара" - подумал Сергей и пряча подальше эмоции произнес: "Хавай, серый". В голове глухо отдавалось; не слово, даже не вой, подобие абстрактной картинки из которой Сергей понял одно: волк благодарен Волку. Обнаглевший Сергей панибратски похлопал волка по загривку, и, получив в ответ калейдоскоп картин, растерялся, чувствуя растущую тревогу и недоумение зверя Сергей крикнул: "Беги. Беги серый и не оглядывайся". Получив ответ в замысловатых образах, он потерял сознание.
   Придя в чувство, Сергей осмотрелся; волка рядом не было. Он снял с прутьев у костра горелые головешки - все, что осталось от рыбы и, бросил их в огонь под кипящий котелок...
   Выпив крепкого чая, Сергей влез в спальник и воскресив в памяти диалог с волком повернулся к костру спиной и смежил веки. Проснулся Сергей от холода, и посмотрел на место, где горел костер, согревая ночью его спину.

***

   Все-таки горная река есть река горная. И хотя она делала плавный поворот, замедлив свой стремительный бег у образовавшейся отмели, вода такая же холодная, как и у истоков.
   Окунувшись с головой в обжигающий холод, Сергей выбежал на берег и, пробежавшись вокруг своего лагеря, принялся реанимировать костер.
   Мелкими глотками Сергей пил, обжигающий чай, наблюдая как другом берегу медведь проворно цеплял когтями серебристую рыбу и выбрасывал её на берег. Он пытался воссоединить обрывки сна, чтоб понять его смысл. Чувствуя притаившуюся где-то рядом истину. Но бурый рыболов, все время отвлекал, мешал сосредоточиться. "Паразит, косолапый всю рыбу выловит" - Сергей ругнул медведя и намерившись пугнуть его подошел к воде.
   Медведь, услышав крик, оставил своё занятие. На другом берегу стоял медведь, такой зверюга, что "рыболов" срочно захотел найти себе берлогу и немедленно зарыться в ней. Но от хозяина медведей исходил приказ - стоять на месте, и "рыбак" послушно замер под взглядом Медведя, а когда тот отпустил его, медведь, опровергая слухи о медвежьей неуклюжести с прытью антилопы понесся в глубь тайги.
   Сергей хмыкнул вслед удалившемуся медведю и вернулся к костру взял в руки кружку с теплым чаем. "Принимая очередной образ, я становлюсь именно тем персонажем, которого выбрал, раньше такого не было... Вот, что мучило меня с тех пор как принял на себя образ "охотника" и с волком как-то нехорошо получилось. Однако интересно..."
  

***

   Сергей стоял у входа в пещеру, которую он облюбовал для ночлега. На входе, образуя порог, лежала истлевшая тряпка, некогда служившая дверью-занавеской в небольшую комнату пещеры. Грубо сколоченный стол - почерневший от времени, пенек служивший стулом и ветхий плетеный короб составляли обстановку келии... "Почему келии?" - подумалось Сергею, и в памяти всплыли рассказы об отшельниках - монахах, о пустынниках-старцах и странниках. Во время чтения он именно так и представлял себе пустынку - пещеру святого аскета.
   Сергей с благоговением прошел внутрь жилища. Он ощутил себя гостям и приглядевшись к деталям понял почему. На столе, стуле-пеньке, нигде не было пыли, отсутствовал запах тления который, казалось бы должен пропитать даже воздух вокруг пещеры. "Время. Вот, что отсутствовало в этом помещении" - Сергей озирался по сторонам в поисках хозяина. Он чувствовал присутствие, но никого не видел, он слышал, как сердце гулкими толчками качает кровь. Сергей присел за стол на пенёк. "Извини хозяин за вторжение, устал я что-то, дозволь переночевать у тебя, а нет так я не обижусь дальше пойду" - сказал Сергей в пустоту, удивляясь своему слогу. "Ночуй". Сердце Сергея сжалось, и мягким толчком отдалось в области пяток, он медленно повернул оцепеневшие тело лицом к голосу. "Оборотень ты не по злобе или наследству, а по глупости своей", - сгорбленный старец, стоял у короба, одной рукой он опирался на резной посох, в другой держал черный колпак. Глаза его лучились чистой добротой, не слеповатые глаза старика, но ясный взор молодого человека. Глаза, большие и без донные, они ярко выделялись на сморщенном лице обрамленным белой как снег бородой.
   Любовь коснулась своим крылом души Сергея, зародившийся страх, менял свою форму, теперь Сергей боялся только одного - потерять чувство, которое коснулось его, а именно радостное прикосновение Любви. Сердце, щемило от нахлынувших чувств, он не мог говорить, только беззвучно открывал рот, слова, слова которые он хотел сказать потеряли свое значение - превратились в пустой звук, в воздух. Сергей блаженно смотрел на старца, не замечая катившихся по щекам слез.
   "Эк, тебя... забрало, - мягким клубком по келии, покатились слова старца, - повечеряй со мной, отдохни с дороги, а то устал ты, вижу, от мудрствования своего". Старец достал из короба хлеб и глиняный кувшин с водой. "Не обессудь, разносолов не держим" - выставил снедь на стол. Сергей подумал, что надо уступить старцу единственный "стул", но в оцепенении продолжал сидеть. "Сиди, сиди" - махнул ему хозяин и, придвинув к столу короб сел на него, разломил хлеб и протянул Сергею: "А твоя чарка - то у тебя, в мешке" - старец налил себе, в грубую глиняную чарку-стакан. Сергей с грустью и тоской, пошарив в рюкзаке, - извлек свою алюминиевую кружку.
   "Понимаю тебя, вкусив Любви душевной - не грустить не возможно. Однако, познав её теперь всю жизнь свою, положишь на то чтобы отыскать её, чтоб вновь она прикоснулась крылом своим к кровоточащим язвам сердца, ибо Любовь это то, что ты ищешь, она же и есть Истина. Вера в тебе мертвым зерном лежит, ороси её слезами очищения, и с Надеждой ожидай всходов, и произрастет Вера и даст плод свой имя, которому Любовь. Так по жизни они и идут - Вера, Надежда, Любовь.
   Верою, и горы переставляют и все, что хотят, получат, сказал Господь. От произволения нашего вера или уменьшается или увеличивается. А ты неразумный дивишься себе на уме, эка невидаль - волк либо медведь - сиречь твари божьи".
   Сергей откусил от свежеиспеченного хлеба и, запив водой с непонятным, незнакомым, до одурения приятным вкусом, обрел дар речи: " А, что же тогда есть Надежда?" "Надежда же, когда видит, не есть надежда; ибо если кто видит, то чего ему и надеется? Но когда надеемся того, чего не видим, тогда ожидаем в терпении - так учит апостол Павел", - старец долил в кружку Сергея - "Пей сынок- сок земли нашей, греки его еще "амброзия" называют".
   ...В голове у Сергея зашумело, мысли закружились звездным водоворотом и, одеваясь в слова, кирпичиками укладывались в сознании строящегося внутри его здания знаний...
  
  

***

   снова путь, снова дорога. Сергей с холодным спокойствием, принимал красоту окружающего мира. Именно принимал, как, нечто осязаемое, он откусывал, пережёвывал и глотал... принимая.
   Сергей терпел. Он терпел изо всех сил. Он не был беззащитным слабаком, не был косноязык. Он мог ответить осмеявшим его. Он мог ответить оскорбившим его. Он мог "дать сдачи" избивающим его. Он мог ничего не допустить. Он мог жестоко отомстить. Он мог... он мог терпеть. Он сделал свой выбор, вспомнив слова старца: "Победить мир, значит, победить терпением мудрование его, и страсти, и всякое зло; т.е. страдать, отставить свои привычки и волю от мирского мудрования, миролюбивой жизни, не делать никакого зла и сохранять заповеди, ибо сказано в Откровении: "Победившему мир дам венец животный..."
   Сергей услышал журчание и продравшись через заросли облепихи получив еще несколько царапин вышел к ручью, змейкой струящейся с гор. Небесно-серебристая спина его то тут, то там выступала в высокой траве предгорья и терялась в зарослях облепихи. Сергей смыл пот и грязь, промыл ссадины и царапины, прополоскал рваную футболку и джинсы. Разложив на траве мокрые вещи, лег рядом и заложил руки за голову. "Эх, старик, старик... зачем я тебя встретил. Истина оказывается так далеко, что я только сейчас понял; что стою в начале пути, и не сделал ни одного шага в её сторону..."
   "Первый шаг искушение скорбью, болезнью. Ибо малодушный убегает скорби стремясь к покою и находит покой, как бы заживо хоронит себя, а Истину мертвый духом не познает, она ему не нужна, а он ей. Она испытывает на твердость искателей своих и каждому ищущему дает испытание по силе его. Вытерпеть сие, не расслабиться; еще будут и еще... пока опыт не приобретёшь, а как опыт без терпения приобрести? ... Я не знаю. Знаю только, что сии добродетели как-то терпение, опыт, надежда, любовь есть суть ступени к истине. Труден сей путь, но иного нет. Облачившись в облик, чей либо, несомненно, избегнешь многого, но не ты, а облик-оборот твой побеждать будет, а ты? Ты будешь слабеть, и обороты твои возьмут верх над тобой и выгонят тебя самого, из тела твоего, ты уже и сам почувствовал это. В борьбе же со скорбью обретешь новые знания и благо познаешь. Опять же в уничижении уничтожь гордость и тщеславие, дабы не руководили оные, помраченным страстями умом, потому как, много ты можешь послужить им. Но в трезвости держи ум свой, не пускай в него гордость, тщеславие, себялюбие и увидишь; кто ты есть на самом деле.
   Время. Время не стоит на месте оно шло, идет, приходит и проходит... Прошло когда люди верили в Слово, теперь же с научными познаниями своими люди из знаний куют оковы себе, а не используют его по назначению. Не верят уже, что помимо мира видимого есть мир невидимый. Но знают, что такое воздух, из чего он состоит, и какие действия производят ветра..., а скажи мне кто видел воздух?.. то-то. Тако человек содержит в себе три естества сиречь трехсоставени состоит из тела, души и духа. С телом все ясно своею телесной жизнью человек ни чем, ни отличается от прочих существ-животных и состоит она в удовлетворении потребностей тела которые много различны, но, в общем, они сводятся к удовлетворению двух инстинктов. Инстинкта самосохранения и инстинкта продолжения рода. Цель этого дабы живое существо не погибло и не уничтожилось бы бесследно.
   Душа же есть жизненная сила человека и каждого живого существа; ученые её так и называют: виталистическая (жизненная) сила. Душа человеческая является как бы связующим звеном между телом и духом, представляя собою, как бы мост от тела к духу.
   Все действия, или вернее движения души столь многообразны и сложны, так переплетаются друг другом, столь молниеносно изменчивы и зачастую трудно уловимы, что их для удобства различения принято разделять на три вида: мысли, чувства и желания. Эти движения души служат предметом изучения науки, называемой "психология".
   Органом тела, с помощью которого душа производит свою мыслительную работу, является мозг.
   Центральным органом чувства принято считать сердце. Оно является мерилом того, что нам приятно или неприятно. Желаниями человека руководит воля, которая не имеет для себя вещественного органа в нашем теле. Результаты деятельности нашего ума и чувства, порожденные сердцем оказывают то или иное давление на волю, и наше тело производит то или иное движение. Все же необходимо различать: жизнь телесную, как удовлетворение потребностей тела и жизнь душевную, как удовлетворение потребностей души.
   Жизнь душевная состоит в удовлетворении потребностей ума, чувства и воли: душа хочет приобретать знания и испытывать те или иные чувства.
   Жизнь человеческая не исчерпывается удовлетворением одних только потребностей тела и души. Над телом и душой стоит еще что-то высшее, а именно дух, который часто выступает в роли судьи души и тела и дает всему оценку с особенной, высшей точки зрения.
   Дух проявляется в трепете перед Истиной, неразрывно связанный с неизменною верою в истину бытия. Совесть, не только указывает, а и понуждает человека исполнять указываемое, причем за исполнение награждает утешением, а за неисполнение угрызением. Ничем тварным и земным наш дух удовлетворится не может. Кто бы из нас сколькими и сколь разнообразными земными благами не обладал, ему все хочется чего-то большего. Эта вечная человеческая неудовлетворенность это всегдашнее недовольство, эта поистине ничем ненасытимая жажда показывает, что у нашего духа есть стремление к чему-то высшему, чем все то, что его в земной жизни окружает, к чему-то идеальному, как принято говорить, а так как ничто земное этой жажды в человеке утолить не может, то дух человека и мятется, не находя себе покоя, пока не обретет полного удовлетворения в Истине, к живому общению с коим дух человеческий всегда сознательно или бессознательно стремиться.
   Из всего сказанного получается, что жизнь борьба, борьба миров видимого и не видимого и, прежде всего в себе самом.
   Хочешь благоустроить все вокруг себя - побори себя. Если человек начнет бороть похоти и низменные животные страсти не в других, а в себе то увидит, как он слаб, и устыдится слабости своей, но твердый будет бороться до конца, а малодушный найдет более легкий путь, скроет свою немощь, будет обличать другого, и возгордится и поселит в душе своей тщеславие, самолюбие тем погубит душу свою, но приобретет для тела средства удовлетворяющие его похоти".
   Сергей вспоминал учение старца не прилагая усилий. Слова легкие и прочные, образовали крепость его души. Поэтому он терпел, когда три подонка ограбили его и избили. Возмущенная самолюбием плоть кричала, взывая к духу Сергея: останови, выпусти на них зверя, он их растопчет, растерзает их бренные тела... "тела" - только теперь Сергей осознал, что его тогда остановило - "тело, бренное тело" - размышлял он, спокойно отдыхая на траве - "оно испугалось смерти, но дух испугался больше, он испугался жизни, той жизни, которую даст ему смерть". "Надо же" - прошептал Сергей - страшнее смерти оказалась жизнь, а как говорил старец: "Как в гробе искусно украшенном покоятся смердящие останки, так и в теле здоровом, бывает душа, смердящая в смерти своей".
  

***

   Пыльная проселочная дорога, соревнуясь в изворотливости с рекой, "стекала" с гор к небольшому селению и уже там разбивалась на ручейки улиц. "Острова" дороги темнели островерхими крышами домов, вокруг которых заплатками зеленели грядки огородов.
   Сергей остановился, разглядывая селение. Он не ел уже семь дней (от жажды спасала река). Днем Сергей отсыпался пригретый ласковыми лучами солнца, а ночью шел согреваясь на ходу, и вот на рассвете увидел село. Притупившееся чувство голода терзавшее его первый день проснулось и, проиграв в животе походный марш, толкнуло Сергея вперед. Голод смотрел его глазами, выискивая "богатый дом", голод, перебирая его ногами, нес Сергея к запаху еды, пищи, голод заставлял трепетать его ноздри.
   "На чрево свое и лев улавливается" - сквозь туман голода рассудок подал свой голос, оживляя в памяти поучения старца - "Убей в себе желания и обретешь нечто большее. Что? Увидишь".
   Сергей остановился у края села. "Не хлебом единым жив человек..." - произнес он, голод, жалобно пискнув в животе, исчез.
   Еле заметная тропка, путаясь в высокой траве, выскальзывала из-под ног Сергея и плутая среди кустов шиповника, упиралась в избушку с завалившейся крышей и обросшей седым мхом. Приоткрытые покосившиеся двери намекали на гостеприимство. Сергей представил себе сгорбленную старуху с крючковым носом, опиравшуюся на клюку, и понял, что напоминает ему это строение. "Избушка-избушка, повернись к лесу задам ко мне передом" - хохотнул он, и замер в мистическом страхе. Так как дверь со скрипом распахнулась и выпустила из себя невысокую женщину в сером халате, висевшем на ней бесформенном балахоном.
   "Кого, Бог прислал?" - произнесла женщина подняв руку загораживая глаза от утреннего солнца. "Хозяйка, мне б водички..." - неуверенного начал Сергей, оправившись от "столбняка". Женщина, неожиданно звонко рассеялась: "... а то так есть хочется, аж переночевать негде?" "Точно, хозяйка" - женщина отошла в сторону от двери, снова заливаясь смехом глядя, как Сергей направился к избушке. "Куда ж ты добрый молодец" - вытирая слезы выступившие от смеха, женщина рукой показала на притаившийся в зарослях рябины добротный пяти стенок - "В дом, проходи, чего уж по сараям-то ховаться". Сергей уже разглядел резные ставни, недавно отремонтированное крыльцо белело, свежеструганными досками. Он перевел взгляд на задыхающуюся от смеха хозяйки. И не удержавшись, взорвался хохотом.
   Пройдя через сени в светлую комнату Сергей остановился и посмотрел на свои запыленные кроссовки. "В кухню проходи" - где-то сбоку раздался голос. Сергей посмотрел в сторону и увидел дверь, скрытую льняными портьерами.
   Хозяйка, освободившись от халата, оказалась в сером обтягивающем формы свитере и голубых по фигуре джинсах. "Что, хороша?!" - видя изумление, Сергея женщина томно провела по бокам руками и снова засмеялась: "садись к столу". И вздрагивая от приступов смеха, захлопотала у печи.
   Сергей сел за большой стол и положив сцепленные в "замок" руки на разноцветную клеёнку наблюдал за женщиной проворно снующей по кухне. Освободившись, хозяйка присела к столу, напротив Сергея: "минут через десять, готово будет" - и сдерживая смех продолжила - "а пока расскажи добрый молодец: отколь вышел, долек ли путь, дело пытаешь, аль от дела плутаешь?"
  -- Сергей меня зовут, в отпуске я. Из города "N". Решил вот побродить по вашим краям, да видимо заблудился, случайно на дорогу вышел по ней до вас и дошел, а что за место, какое число уж и не знаю. Прости хозяюшка.
  -- Звать меня Мария, село наше "Радово", как у Есенина. Число сегодня седьмое с утра было, месяц стал - быть август, год 20** а ... - Мария осеклась на полуслове, так-так Сергей рванул из-за стола к отрывному календарю висевшему на стене у двери. Пролистав календарь, растерянно произнес: "Семь лет?..." "Семь лет?" - эхом повторила Мария - "Такого еще не было". "Какого такого?" - Сергей уставился, на вмиг изменившееся лицо Марии. Смешливые искорки её глаз спрятались в сеточке морщинок. "Семь лет" - вздохнула печально Мария и пристально вгляделась в Сергея:
   "Садись, Путник. Завтрак поспел". Быстро, но не суетливо она накрыла стол - "поешь пока. Только наперед скажи; пещеру в горах видел? Заходил? Со старцем разговаривал?" "Видел, заходил, со старцем разговаривал". "Ешь, да пока ешь, слушай";
   старец это действительно СТАРЕЦ. Святой человек, Бог знает как имя его на самом деле, мы его отцом Силантием зовем. С каких времен он в этих местах уж и не помнит никто. Только в крайней нужде к нему ходят, да кто ходит в жилище-то его не заходит, так как время там теряется, местные это знают. Выслушают совет у порога, поблагодарят, и домой, не оглядываясь. А коли, ты там столько времени провел, значит, есть в тебе, что-то, и отец Силантий тебя учил.... Только учение это проявится, когда, нужда в том придет. Многие отчаянные головы хотели к нему в ученики. Кто на месяц пропадал, кто на год. Возвращались тоже по-разному, кто в уме просветлел, кто умом повредился. Путь к нему через меня лежит, у нас только я дорогу к нему помню. Смотрю, кого провести, а кого накормить да с миром домой отправить. А ты другой дорогой шел. Только, как вышел к нему?... Стал-быть, это он тебя заприметил да и вел все время. Поел? Отдохни пока, я сейчас баньку истоплю. Отдохнешь, да до дому. Дома то поди уж и ждать перестали... Семь лет".
   Дрёма тяжелым забытьем, навалилась на Сергея, склонила его голову и он, едва успев подложить под нее руки, уснул за столом. "Семь лет..." - хозяйка не спеша, убрала со стола и вышла из дома.

***

   Отдохнувший, принарядившийся с хозяйкиного плеча в серый свитер и не совсем старую бейсболку с длинным козырьком, Сергей прибыл на станцию с попутным грузом. Помог шоферу выгрузить у магазина фляги с молоком и, проводив его, вошел в зал ожидания станционного домика. Взгляд его, скользнув по пустым пыльным скамейкам, уперся в надпись, начертанную большими буквами над маленьким зарешеченном оконцем: "КАССА". "Мама, дорогая!" - прошептал Сергей - "Ну, и как же я до дому доберусь?" денег у него не было. Он сел, на скамейку взметнув из-под себя облачко пыли, которое, попав в солнечный луч, пробившийся из давно не мытого окна, заиграло, переливаясь всеми цветами радуги. "Красиво" - подумал Сергей - "с виду обыкновенная пыль, прям сказка... Сказка, сказка - "Сказочник" - так называл меня старец. Но, почему?... Сказка, сказочник... сказка". Сергей перебирал слова, как шарики на четках пока не вспомнил. А, вспомнив, понял смысл своего прозвища, данного ему старцем. "Я, Сказочник!" - в приступе озарения радостно крикнул Сергей, поймав козырек кепки, припечатал её к скамейке. "Ты? - он, пальцем указал на кепку - будешь "шапка невидимка"". Не колеблясь, надел её на голову, козырьком назад. Подавив в себе желание, проверить свою невидимость, Сергей вышел на перрон. Слова старца выныривали из глубин подсознания на поверхность памяти: "Сомневающийся не обретет Истины". "Верою и горы переставляют". "На себя надеющийся - пропащий человек, ибо всего лишь человек". "Каждому по вере его дается..." "От произволения нашего вера или уменьшается или увеличивается". "Умишко наш человеческий, комаром пищит, силясь понять тайну бытия..." "Что такое электричество? - до сих пор ученые мужи точного определения найти не могут. Однако пользуются им, не познав..." "Святой апостол, по вере своей, по воде шел..." "Сказочник, ты и есть, много сказок знаешь, много придумаешь ещё".
   Сергея толкнула шустрая бабуля, выскочившая на перрон с тележкой нагруженной снедью, и испугано заозиралась по сторонам, не замечая Сергея, быстро крестясь со словами: "Свят, свят, свят". Засеменила на конец перрона.
   Сергей отошел подальше от ожившего пассажирами и торговцами перрона.
  
  

P. S.

   Сергей, жив - здоров, вернулся к своим постаревшим родителям. Рассказал сказку, как жил в горах семь лет. И ему поверили. А попробуй он скажи, что это сказка? Или не сказка?
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Сокровища не затонувших кораблей.
   Чаша терпения одна из высших добродетелей, которую я вознамерился нести, наполнилась до краев, я это ощутил почти физически. Осознав, что взял ношу не по силам, я с глубоким прискорбием вздохнул, взял со стола пустую тарелку и, подняв ее чуть выше головы, уронил на пол. Тарелка глухо стукнула по утепленному линолеуму, и не разбилась.
   Однако эффект был, что называется "на лицо". Жена с дочкой замолчали и вопросительно уставились на меня. Некоторое время я наслаждался тишиной, и, понимая, что злоупотреблять этим чревато поспешил сказать: "Хорошо! Возьмите тетрадь, ручку и посчитайте, сколько вам надо".
   "Мои девоньки (одной 42 другой 20)" надолго замолчали, целых 2 минуты в кухне царила тишина. Первая опомнилась жена, тихо сказала: "Сволочь" и вышла с кухни, дочь, поджав губы, молча ушла за ней. Тогда я вытащил из-под телефона тетрадный листок, взял ручку и задумался...
   Денег на свадьбу дочери не то чтобы не хватало, их просто не было. То, что я и жена зарабатывали на заводе, хватало на продукты, коммунальные платежи, и при жесткой экономии на современную одежду китайского производства. Вследствие этого доходы можно было не считать. И я начал с расходов: свадьба дочери (нормальная)-20 т.р.. Одежда китайского производства зимняя, летняя + обувь - 50 т.р., отдельная квартира (молодоженам) - 300 т.р.. Жене - одежда + обувь + косметика - 50 т.р., капитальный ремонт квартиры - 50 т.р. новая теле-види-аудиаппаратура (Тайвань) - 30 т.р., мебель - стенка - 10 т.р.. Итого 510 т.р.. Взяв листок со своей бухгалтерией, я пошел в зал, где мои "девоньки" созерцали бразильские теле-страсти, протянув его жене, спросил: "Хватит?" и, выйдя в прихожую, начал обуваться. Жена за минуту - другую просмотрела список, внесла кое-какие поправки и, возвращая мне листок, сочувственно вздохнула: "Смотри, глупостей не наделай". На, что я резонно заметил: "Возраст уже не тот".
   У Валентина, моего старого товарища, коллеги и соратника жена с детьми уехала на выходные к родственникам в деревню. А мы, слушая по телевизору концерт М. Задорнова, медленно, но уверено нагружались пивом. "... Они тупые, наши их дурят. Тупые-е..."
   Пиво кончилось, по телевизору начался какой-то сериал, поэтому я пошел домой, выпросив у Вальки почитать томик Сабатини. По дороге я думал: и, где я такие бабки возьму? После коррекции списка сумма увеличилась до миллиона.
   Моя умудренная жизненным опытом жена знала; с выпившим или пьяным лучше не разговаривать. Все равно бес толку, а еще от слесаря-сантехника с высшим образованием можно услышать такие витиеватые слов и выражения, что долго будешь думать; то ли это ругань, то ли философские измышления. Поэтому она молча втянула носом воздух, определяя степень моего опьянения, молча развернулась и ушла в спальню.
   Почитав на кухне приключения пирата Блада до рези в глазах, я понял; что уже давно ночь и, что давно хочу спать. И снился мне юморист Задорнов. Стуча ногой по палубе пиратского фрегата, он кричал: "Они тупые, тупые-е..."
   А утром я уже знал, где взять миллион. Гараж, правда, придется продать, да и фиг с ним; на машину все равно не накопили, а гараж... купим еще, потом.
  

***

   Ричард Бек закрыл книгу и, положив ее на низкий столик рядом с креслом - шезлонгом, мечтательно закрыл глаза.
   Волны тихо шлепали в борт яхты, придавая некую реальность его грезам. Он представлял себя знаменитым пиратом, грозой карибских морей, отдыхающим после жестокой схватки с испанским галеоном. Богатый "приз" погружен в трюмы, пираты пьют ром, делятся впечатлениями, вспоминают погибших. А на далеком острове его ждет белокурая дочка богатого плантатора...
   Волны мягко качают яхту, грезы молодого скотопромышленника из Техаса становятся расплывчатые, окутываются разноцветным туманом, погружая его в царство сна.
   Уже месяц Ричард Бек отдыхал на острове "пробуя" свою новую яхту, доставшуюся ему в наследство от деда, большого чудака и любителя экзотики, что впрочем, не мешало ему иметь солидное состояние. Однако, деньги разошлись по многочисленным наследникам. Ричарду достались жалкие акции какой-то авиакомпании, на 700 т. $, которые он не замедлил обратить в "живые" деньги, и новая яхта, которую он решил "опробовать в деле".
   В порту яхту узнавали издалека, и в надежде на щедрые чаевые торопились быстрее обслужить эту "посудину".
   Неделю назад, посыльный принес Ричарду подарок, ко дню рождения, который будет через 3 месяца, от "таинственной незнакомки" - так значилось на подаренной книге.
   За свои 30 лет Ричард прочитал не больше десятка книг, в основном по животноводству и ветеринарии. Книга подаренная "незнакомкой" не заинтересовала, больше заинтересовала сама "незнакомка" и, решив, что содержание книги как-то объяснит ситуацию, Ричард начал читать и незаметно для себя увлекся этим авантюрно-пиратским романом.
   Днем Ричард загорал на пляже или выходил в море на яхте, которой управляли опытные моряки, нанятые им еще в штатах. Вечером он развлекался в казино и данц-клубах, под утро приходил на яхту и отсыпался до полудня. Одним словом мистер Бек - отдыхал.
  

***

   Радостные крики, раздавшиеся в непосредственной близости от отдыхающего на пляже Ричарда, вывели его из полу дремотного состояния. "Какая гадость, эти общественные пляжи - приличному человеку отдохнуть невозможно" - раздраженно подумал Ричард и, вознамерившись уйти с этого "базара" поднялся с шезлонга. Однако из смеси славянского и испанского словесного потока до его слуха донеслась родная речь.
   В небольшой, но быстро растущей группе людей толпящихся на берегу прозвучали понятные слова: "каперы..., золото..., доллары..., плачу наличными..." Ричард в нерешительности топтался на месте, любопытство и недавнее раздражение будили в нем двойственные чувства. Наконец он нашел "золотую середину". Подозвав пляжного официанта - разносчика Ричард взял коктейль и небрежно поинтересовался: "Что за шум?" Официант, бегло владеющий несколькими языками, охотно пояснил: "Один русский нашел в море старую бутылку, в которой запечатано письмо. В письме говорится, что испанский галеон, следующий из Картахены в Европу, после стычки с каперами получил большие повреждения и просит о помощи". "А при чем тут золото?" "Бумага, на которой написано послание, вырвана из судового журнала. На обратной стороне письма список груза на галеоне...кажется, там есть золото". И немного помолчав, добавил: "Один ваш соотечественник, уже предложил за координаты 10 т. $". "И, что русский?" "Думает".
   В памяти Ричарда всплыли события, недавно прочитанные в романе; галеоны, груженные золотыми слитками, дублоны, пиастры, абордажные схватки, драгоценные украшения. "Пятьдесят тысяч!" - голос соотечественника, вернул его в реальность. "Надо действовать, пока этот русский не опомнился" - Ричард энергично втиснулся в толпу.
   Мужчина, в темно-синих плавках глуповато улыбаясь, пятился к воде от наступавшей на него толпы. В разведенных руках он сжимал квадратную бутылку и пожелтевший лист бумаги свернутый "в трубочку". Шум голосов нарастал. Ричард понял; сейчас явится полиция и уведет этого русского. Затем экспертиза документа, официальный аукцион, где соберутся знатоки-специалисты... конкуренции его финансы могут не выдержать... "Восемьдесят тысяч!" - снова этот противный голос. Действовать, действовать... Ричард нашел в толпе официанта-полиглота: "Переведи ему, что я куплю его бумагу за 100 т. $. Сегодня. Если он согласен, пусть идет за мной, если нет, пусть ждет полицию и разбирается с ней". Официант понимающе хмыкнул, но с места не сдвинулся. "Сто долларов" - Ричард произнес ключевую фразу, и официант, толкаясь в толпе подбежав к русскому отчаянно жестикулируя, зашептал ему в ухо. Русский тревожно озирался по сторонам а, встретившись взглядом с Ричардом смущенно улыбнулся и, кивнув головой, громко заговорил на своем языке, начал выбираться из толпы.
   Добровольные переводчики пытались перевести его выражения, тем самым, привлекая внимание к себе. Русский благополучно добрался до своих вещей и зажав их подмышкой, в сопровождении официанта подошел к Ричарду и, что-то спросил. Официант посмотрел на Ричарда: "Переводить?" Мистер Бек вздохнул: "10 $" Официант обижено скривил губы. "Не хочешь? Я другого переводчика найду!" "Сер, еще сто, и я готов на сегодняшний вечер быть вашим переводчиком..." "Пятьдесят" - согласился Ричард. "Он спросил, это вы предложили сто тысяч?" "Да. Я предлагаю пройти на яхту и обсудить условия сделки". Выслушав перевод, русский недоверчиво окинул взглядом стоявшие на рейде яхты. "Лучше у меня в номере, через час. Отель "Корона" N 546, не опоздайте..." И, развернувшись, уверенно зашагал в сторону города. Мимо него, направляясь к поредевшей кучке пляжников, прошёл полицейский патруль.
   Ричард выслушал перевод, договорился с официантом о встрече и в возбужденном состоянии отправился на свою яхту.
   Официант взглядом проводил американца и, прихватив свою разносочную корзину, быстро пошел за русским.
  

***

   В холле отеля Ричард столкнулся с господином с довольной физиономией. После церемонных извинений он вспомнил этот противный голос соотечественника. И недовольно нахмурившись, подошел к лифту, где его поджидал официант.
  
   "... Только наличные. Вы говорили, что расплатитесь сразу. Так не честно. Бумага стоит дороже, я согласился на сто тысяч только потому, что вы обещали; сегодня". Ричард устало закатил глаза, он взмок, объясняя этому бестолковому русскому, что: его чек это одно и то же, что наличные.
   "Ну, так сходите в банк и получите деньги" - подсказал официант - "здесь в отеле есть отделение банка, филиал".
  
   Через пол часа Ричард Бек - счастливый обладатель письма, с координатами затонувшего галеона, с довольной физиономией покидал отель. В холле на встречу ему шел солидный джентльмен, на секунду он задержал взгляд на Ричарде. Как бы вспоминая, где он мог его видеть. И недовольно нахмурившись, прошел к лифту, его поджидал расторопный официант.
  

***

   Из Москвы я ехал поездом, понимая, что очередную таможню аэропорта мои нервы не выдержат.
   Сосед по купе рассказывал, как он в Италии на апельсиновых плантациях за три месяца заработал десять тысяч долларов. Из них у него вычли за проживание, за питание, за дорогу. И теперь купив билет до дома, он везет оставшиеся у него три тысячи.
   -Дурят, нашего брата - подвел я итог и пошел в туалет. Пора из потайных мест выковыривать свои двести пятьдесят тысяч зеленых. Именно столько у меня осталось после расчета с Васей - "официантом". Со своим партнерам даже временным надо быть честным, тем более что ему придется сменить место жительства. Иначе ему будет затруднительно объяснить пяти покупателям, купивших у меня за вечер пять посланий с испанского галеона, куда уехал этот русский.
   Вернувшись в купе с приятным похрустыванием в трусах, я забрался на свою полку и, засыпая, успел подумать: "Куплю жене сапоги..."
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"