Я устал от вечных ссор, споров и ругани. И сегодняшний день исключением не был. Дома вовсю ругались. Мне, попытавшемуся успокоить их, тоже перепало, и, получив обвинение в истерическом поведении и узнав о себе много нового, я ушел из дома.
Такие слова вывели меня из себя. Я шел, не глядя по сторонам, и... Резкий скрежет тормозов, удар...
... Оказывается, за гранью нет никакого светящегося туннеля, только дверь, в которую непрекращающимся потоком текут люди. Странно, эти люди - души? - выглядели настолько оборванными, похожими на бомжей. Меня тоже тянуло к этой двери...
За ней оказалась еще одна дверь, а рядом стоял стол. Прелестная девица удивленно посмотрела на меня из-за таблички "Обиженные жизнью" и со словами "А мы здесь нечасто видим таких интеллигентных" вручила мне какой-то лист и отправила в дверь.
Большой зал, заполненный вошедшими прежде оборванцами, своим великолепием поражал воображение. За мной продолжали заходить люди, но я не обращал на них внимания, заинтересованный двумя столбами, светлым и темным, ходившими между людьми. Поговоривший с ними куда-то исчезал.
Лист бумаги у меня в руках, на который я так и не взглянул, осыпался пеплом. Они подошли и ко мне...
"Зачем ты жил?" - спросил меня светлый, "Какова цель твоей жизни?" - задал вопрос темный.
Я не знал. Когда-то у меня была цель - поступить в университет... Я ее выполнил, потом осталась только пустота. И осознав это, я ответил: "Не знаю".
"В чем смысл твоей жизни?" Они повторяли те же вопросы, над которыми я задумывался и сам, пусть и во время семейных ссор. "Я не знаю! - наконец отчаянно закричал я. - Не знаю!!!"
"Ты нам не нужен, уходи", - резко сказали они. Меня закружило в цветной карусели...
Я очнулся в больнице, узнал, что все считали меня не жильцом на этом свете. "А мои родственники здесь?" "Мы им сообщили", - уклончиво ответила медсестра. "Могу ли я их увидеть?", - она замялась, и я понял, что их здесь нет и не было... Я никогда им был не нужен, ошибка их жизни... Я никому не нужен, даже на том свете. Слезы сами покатились из глаз. Я не плакал с самого детства.
Долгое лечение и реабилитация не нравились мне, и все же они были лучше, чем домашние отношения. Родственники так и не соизволили посетить меня за все время пребывания в больнице. Да мне и не хотелось их видеть. Но время выписки было все ближе, и как-то днем мне сказали, что пора мне собираться.
Я не хотел возвращаться домой и бесцельно брел по улицам, когда ко мне рванул маленький щенок. Он бесстрашно преодолел улицу, по которой летели машины, и, сев передо мною, ошарашенным его смертельным пробегом, протянул мне лапу. Я неловко присел и пожал ее. Ему оказалось этого достаточно. Весело прыгая вокруг меня, малыш не собирался отставать.
Вот только вскоре он замерз и тихим писком намекнул мне на это.
- Бедняга, - я поднял маленькое дрожащее тельце. - И где же твой хозяин? - Он преданно уставился мне в глаза. Я вздохнул и расстегнул куртку, засовывая его внутрь. - Похоже, я тебе нужен... Пойдем домой.