Аннотация: Версия для публикации. Рассказ был напечатан в журнале "Смена" номер 12, 2015 год. Отличается от конкурсной версии 2011 г.
1. Дебют (начало игры; основная задача игроков - мобилизация сил, подготовка к столкновению с противником).
Когда раздался звонок, Коста Спанидис изучал одну из самых интересных партий Капабланки. С досадой щелкнув пальцами, он заставил себя оторваться от шахматной доски.
- Добрый день, дружище, - инспектор узнал голос своего непосредственного начальника, - надо бы разобраться в одном деле...
- Но сегодня воскресенье, не мое дежурство...
- Знаю, но... дело тонкое, может выйти на международный уровень. Не хотелось бы привлекать переводчика... А ты русский знаешь. Да и члены семьи просили, чтобы расследование проводил именно ты. Речь об Александре Гриневе.
- Но что случилось? И сколько пострадавших?
- Поезжай на виллу, сам все увидишь. Эксперты уже работают. Помоги мне, дружище, сам понимаешь, какой уровень! А ты всегда отличался тактичностью.
Коста Спанидис вздохнул - просьба начальника, как бы любезно ни звучала, все равно равносильна приказу. Кроме того, имя Александра Гринева - известного русского гроссмейстера, живущего на вилле неподалеку от города - произвело впечатление.
Коста занимал должность инспектора полиции небольшого курортного городка на Крите. Несмотря на то, что ему было за тридцать, он не продвинулся пока выше чина лейтенанта - не отличался амбициозностью. Работа ему нравилась, местечко - тоже. В таких городках даже начальник полицейского участка дослужился всего лишь до капитана.
Дед Спанидиса когда-то состоял в греческой компартии, и во время фашистского режима вместе с семьей покинул родину, обосновавшись в Советском Союзе. Там вырос отец Коста, закончил школу, поступил в институт. Но после падения "черных полковников" он вернулся в Грецию, где женился, где родился Коста. Отец не забыл русский язык, до сих пор говорил на нем и читал свободно, и Коста считал его вторым родным. Это знание очень пригодилось, когда россияне стали массово приезжать на отдых в Грецию.
Дорога до богатой виллы заняла около двадцати минут. С Александром Гриневым Коста действительно был знаком: скромный полицейский привлек внимание блестящего шахматиста тем, что фанатично любил шахматы и посвящал им все свободное время.
Спокойная жизнь средиземноморского городка располагала к соответствующему досугу. Студенческая молодежь (а здесь базировались несколько факультетов университета) увлекалась музыкой, народными танцами, общением. А на приморском бульваре и в скверах можно было видеть любителей шахмат, склонившихся над фигурами, и болельщиков, полностью ушедших в обсуждение сложившейся на доске ситуации. Поздней осенью и зимой они перебирались в помещение клуба. В основном, это были представители старшего поколения.
Несколько лет назад здесь поселился профессиональный шахматист, победитель престижных международных турниров. Шахматному клубу городка его приезд принес ощутимую пользу: пожертвования Александра Гринева изменили работу этого уважаемого заведения к лучшему.
Коста Спанидиса Гринев выделил среди других любителей. Ему, шахматисту мирового уровня, трудно было найти не только достойного соперника, но хотя бы такого партнера, победить которого можно не на десятом ходу. Коста высоко ценил, что гроссмейстер никогда не отзывался уничижительно о его игре, напротив, хвалил, давал советы. И за последние два года полицейский значительно повысил свой класс.
На темы, не связанные с шахматами, Гринев почти не разговаривал, чужими делами не интересовался. На вопросы любопытствующих скупо отвечал, что выбрал местом жительства приятный и тихий греческий остров как раз за эти его свойства. Иногда добавлял, что устал от шумных мегаполисов, и через некоторое время журналисты и любители сплетен оставили знаменитость в покое.
По дороге на виллу Коста ломал голову, что могло случиться с Гриневым. Интуиция и странная просьба начальника подсказывали ему, что дело отнюдь не в банальной попытке ограбления или проникновения на частную территорию.
Ворота виллы были распахнуты, посередине аллеи уже стояла машина экспертов. Пока инспектор парковался, в ворота на сумасшедшей скорости влетел спорткар. Водитель резко ударил по тормозам и легко выскочил из салона. Это был стройный мужчина слегка за сорок.
Коста сделал шаг ему навстречу, представился и вежливо спросил о цели приезда на виллу.
- А-а-а, вы уже прибыли, слава богу! Это я просил, чтобы прислали именно вас. Александр о вас очень хорошо отзывался. Простите, я - его брат, Роман Гринев.
Коста вспомнил, что говорили о младшем Гриневе: бывший теннисист, плейбой, баловень судьбы, со всех сторон прикрытый братом от жизненных проблем.
- Что произошло? - официально спросил Спанидис, переходя на русский.
- Я сам толком не знаю. На мобильный позвонила невестка, Полина. Она рыдала, кричала, что умер Александр, что Павел тоже умер. Ничего не понимаю! - Роман Гринев нервно одернул полы дорогого пиджака.
Коста понял, что худшие его предположения оправдываются. Нахмурившись, он направился к дому, Роман не отставал от него ни на шаг.
Дом из белого кирпича располагался на плоской террасе, с которой открывался чудесный вид на море, на старинный маяк и желтоватые стены венецианской фортеццы. Перед ним - разбит парк. В центре архитектор оставил место для фонтана, но хозяин вместо него построил большое шахматное поле. Главные фигуры - размером 1,20 метра, пешки - примерно 80 сантиметров. Среди фигур копошились эксперты в специальных костюмах. По такой жаре - не самое приятное дело!
Полицейский и его спутник подошли ближе и теперь могли видеть, что со стороны черных на земле лежит человек. Глаза его были раскрыты, рот приоткрыт, губы посинели. В паре шагов от умершего валялся скомканный летний пиджак. Сделав ещё пару шагов, Коста увидел Александра Гринева. Смерть застигла гроссмейстера в двух метрах от китайского чайного столика, выставленного за игровым полем со стороны белых. На столике стояли чашка и заварочный чайник. Вторая чашка валялась рядом с телом Гринева.
Роман, увидев тело брата, закрыл лицо руками и опустился в шезлонг.
- Что тут? - негромко обратился Коста к знакомому эксперту.
- Похоже на отравление, осмотрим все, заберем тела для исследования. Сам понимаешь, ответа придется ждать. Но и сейчас могу тебе сказать: причины смерти - разные.
Спанидис вздохнул - ситуация сложная. Странная кончина такого человека, как Гринев, привлечет пристальное внимание и журналистов, и, самое неприятное, высоких инстанций. Окончательные результаты исследования может выдать только лаборатория регионального центра. Понадобится время, а в данном случае это большой минус.
- Сколько человек в доме? - спросил он эксперта.
- Нас впустила жена... вдова покойного, больше никого не видел. Мы здесь скоро заканчиваем, - доложил эксперт, - можно будет увезти тела.
- Что-нибудь нашли?
- Только одну, но очень странную вещь: оба шахматных короля чем-то обработаны.
- Что? Ты хочешь сказать, что их чем-то намазали? - удивился Коста.
- Да, посмотрим в лаборатории, что за штука такая. Но дело вот в чем: тот господин, - эксперт показал на тело второго шахматиста, - играл черными, и он двигал короля. Мы проверили все остальные фигуры, все чисто, кроме белого короля, но к нему никто не притрагивался.
Коста посмотрел на поле. Да, белый король стоял на месте, не было даже рокировки.
- Знаешь, а возьми-ка ты на анализ этот экзотический чаек. - Он показал на столик.
Эксперт кивнул и принялся упаковывать чашки и чайник.
- Скажите, - осторожно обратился Спанидис к Роману Гриневу, - какие от-ношения были у вашего брата с женой?
Тот отвел руки от лица:
- Нормальные. Понимаете, Александр на двадцать пять лет старше Полины, она вышла за него совсем девочкой и смотрела на мужа снизу вверх. Правда, ходили слухи... Нет, я не могу передавать сплетни, спросите у нее сами.
- Хорошо, спрошу.
Вот так всегда: кто-то что-то не договаривает, кто-то что-то скрывает, а полицейским приходится вытаскивать на свет Божий грязное белье.
С бокалом коньяка в руках вдова сидела на кожаном диване в гостиной. Работал сплит. Коста присел на соседнее кресло, стоявшее под портретом великого Хосе Рауля.
- Э-э-э, госпожа Гринева, понимаю, как вам сейчас тяжело, но не могли бы вы...
- Да-да, конечно, - женщина подняла на инспектора темно-карие глаза, - мне уже лучше.
Спанидис несколько раз встречался с женой Гринева, знал, что ей около тридцати пяти, ухоженная, элегантная, м-да...
- Расскажите, что произошло? Если возможно, указывая точно время.
Вдова хозяина потерла лоб, при этом машинально поправив волосы.
- Два раза в месяц, по воскресеньям, Александр играл в шахматы дома с Павлом... С господином Овчаренко. Это юрист и ближайший помощник мужа. Павел... постоянно живет... Жил в России, а здесь снимает квартиру. Он следил за делами, вкладами, всякими там акциями. Муж, когда оставил шахматы, вложил деньги в разные предприятия, банки... Я мало что в этом понимаю. Павел часто прилетал на Крит, последнее время почти каждый уикенд. Так вот, сегодня он приехал в два часа, как обычно. Мы немного поболтали, а потом Александр и Павел пошли в сад. Муж попросил подать туда чай, и я принесла им поднос примерно в... - она задумалась, - два сорок. Это все. - Полина Гринева облизнула губы и замолчала.
Коста понял, что пришла пора задавать вопросы. Говорил он по-русски медленнее, чем мог бы, если бы не так тщательно подбирал слова.
- Скажите, почему они пошли играть в сад? Середина дня, такая жара... Здесь прохладнее. Разве в доме нет шахмат?
- Что вы! Конечно, есть. - Женщина слабо улыбнулась. - Но Александр хотел о чем-то поговорить с Павлом. Наверное, о делах.
Так, игра на улице - вторая странность после вымазанных чем-то шахматных королей. Если, конечно, не считать странностью неожиданную смерть двух мужчин.
- Простите, вы сказали, что сами отнесли поднос с чаем в сад, зачем? Разве это не могла сделать горничная?
- Сегодня у всех выходной, даже привратник отпросился - какое-то семейное торжество. Осталась только кухарка, она занималась обедом, мне не хотелось заваливать ее работой... Да и муж любил, чтобы чай приносила я.
"Кажется, она не понимает, что становится главной подозреваемой", - подумал полицейский.
- Зачем вы звонили деверю? - спросил он.
- Они играли уже два часа, я подумала, что пора накрывать на стол. Выглянула в сад, позвала мужа, никто не ответил. Тогда я пошла к шахматному полю и там увидела... - на ее глаза набежали слезы, - Первое, что пришло мне в голову, позвонить Роме, он тоже должен был у нас обедать... Дальше я плохо помню.
Коста помолчал, а потом спросил у хозяйки, где находится кухня. Кухарка пила кофе, от плиты шел упоительный аромат. Спанидис вспомнил, что не успел пообедать. Разговор с суровой пожилой критянкой практически ничего не дал. Да, она не покидала кухню, нет, она не знает, что произошло. Только музыку слышала, громко играла. Какая музыка? Кухарка пожала плечами: "обычная - бам-бам, бум-бум". А вообще: хозяева как хозяева, платили хорошо, вежливые. Да, обед на четыре персоны, а ей надо, кого они там ждали в гости?
Коста спросил, какие у хозяев были отношения, в ответ услышал, что она - кухарка, а семейная ситуация на приготовление пищи никак не влияет.
Пришлось вернуться в гостиную несолоно хлебавши. Полина уже допила свой бокал и теперь смотрела через стеклянную стену на море. Коста внутренне собрался, ступая на зыбкую почву.
- Ох, простите за нескромный вопрос, но... Какие отношения у вас были с мужем?
Она пожала плечами.
- Мы прожили вместе пятнадцать лет, так что страстью уже не горели... Но были очень привязаны друг к другу.
Полицейский откашлялся:
- Я хотел спросить, понимаете ли...
Женщина махнула рукой:
- А-а-а, все равно скоро узнаете. Вы ведь будете осматривать квартиру Пав-ла? Мы были любовниками два последних года. Муж не знал, мы очень старались сохранить тайну.
- Понятно. - Про себя Коста решил, что странная она, эта Полина. До нее до сих пор не дошло, что возможность и мотив для убийства были только у нее?
- Вы в шахматы играете? - Он неожиданно переменил тему.
- Так, не очень. Конечно, за все эти годы муж кое-чему научил, но способности у меня средние, да и охоты большой не было.
Эксперты уехали, Коста вышел в сад и направился к шахматному полю. Виллу перестраивали, но сад сохранился от старых времен. Дом окружали старые оливы с искривленными от частых ветров стволами и любимцы средиземноморского климата - кипарисы. Между ними прорубили аллею, с которой открывался вид на море, где волны пенились на черных прибрежных скалах. Аллея и заканчивалась прихотью последнего хозяина - площадкой для шахмат.
Коста оглянулся - далековато от дома, тени от деревьев не хватает, и поле открыто солнцу. Летним днем здесь невозможно находиться, да и сейчас, в мае, тоже довольно жарко. Инспектор прошелся по полю, рассматривая фигуры.
"Шотландский гамбит, - пришел он к выводу, - а в какой-то момент он перешел в итальянскую партию". Ко времени смерти обоих игроков положение у черных сложное, но не патовое.
Инспектор быстро набросал в блокноте расположение фигур на доске, чтобы дома спокойно поразмышлять над партией. Если бы его спросили: зачем, он не смог бы ответить.
2. Миттельшпиль (середина игры, характеризуется активным маневрированием, атаками и контратаками, борьбой за центр поля).
Эксперт позвонил Спанидису в понедельник.
- Ну, друг, получай первую порцию информации - кое-что тебе накопал. Значит так, господин Ов-ча-ренко умер от алкалоида, полученного из coniummakulatum.
- Что это такое?
- В просторечье болиголов пятнистый. Между прочим, по силе эта штука близка к действию яда кураре. У Овчаренко были проблемы с печенью, что ускорило действие препарата, он умер от удушья. Александр Гринев, кстати, умер немного раньше, но насколько именно - не могу сказать. Причина его смерти проста - цианид. Вчера что-то такое и подумал, но решил уточнить... Овчаренко отравился странным образом. Помнишь, я сказал тебе, что оба короля были чем-то намазаны? Так вот, это и был алкалоид. Овчаренко двигал короля, испачкал руки, а с них занес себе яд в рот.
- Как это? - удивился Коста. - Он что - руки облизывал?
- Что-то вроде этого. Скорее всего, похлопывал пальцами по губам, а потом облизывал их языком. Сам разбирайся. Мое дело маленькое. Но и это еще не все. Белый король тоже был намазан алкалоидом, как ты знаешь, но хозяин его не трогал. Так вот, даже если бы Гринев и получил бы порцию этой дряни, то он не умер бы.
- Не понимаю. Ты же сказал, что это яд сильного действия.
- Да, но не для всех. У Гринева был рак, и он проходил курс лечения вытяжкой болиголова - пробовал этот способ. То есть, малыми порциями принимал состав в течение длительного времени. Конечно, плохо ему бы стало, но чтобы он умер, доза должна быть намного больше. А цианид был в чае, тут тоже все просто. Задачка, да? - Эксперт хохотнул и отключился.
Коста потер подбородок. В одно и то же время отравили двух человек: одного - примитивно, другого - изощренно. Что это? Два разных убийства? Убийство и самоубийство? Несчастные случаи отпадают - вряд ли кто-то из благих побуждений намазал королей алкалоидом, а цианид в чай бросил шутки ради. Собственно, "кто-то" может быть только одним человеком - Полиной Гриневой. Она убила мужа и любовника? Зачем?
Встряхнувшись, Спанидис сделал несколько телефонных звонков. Узнал следующее: Александр Гринев отважно боролся с раком, потратил немалые средства на лечение, но все напрасно - дни его были сочтены. Так вот почему он оставил шахматы и предпочел прожить остаток жизни спокойно!
Коста доложил начальнику о первых результатах расследования. Почтенный капитан схватился за голову и потребовал аспирина с холодной водой, хотя в сиесту предпочитал стаканчик терпкого прохладного местного вина - рицины.
Его можно было понять. Хотя в последнее время таблоиды не уделяли внимания Гриневу, его странная смерть, а также совсем уж непонятная кончина его юриста и друга семьи не останется незамеченной. А это может плохо сказаться на репутации греческого курорта. Благополучие жителей городка и его окрестностей во многом зависит от отдыхающих. Причем, здесь могли принять курортников любого уровня: от эконом-класса до представителей элиты. Несчастный капитан понимал, что ему не дадут спокойно спать его собственные начальники из региональной полиции. Криминальная летопись городка не поражала разнообразием, а в последние годы и вовсе почти сошла на нет. Опыта у местных полицейских хватало на то, чтобы поймать мелких воришек да развести по разным углам распетушившихся юнцов. Но такое закрученное дело мало кому по зубам.
- Не подведи, дружище, а? - Капитан влажными глазами посмотрел на Спанидиса. - Мне до пенсии осталось всего ничего... Сам знаешь, какая сейчас обстановка. А я тебя особо отмечу, похлопочу о повышении. Ты еще молодой, для тебя карьера - первое дело.
Для Коста карьера не была на первом месте, иначе давно бы уже в Афины перебрался, но спорить с начальником он не стал. Просто пообещал, что постарается.
- У меня семья! Подумай, Спанидис, я не могу уйти в отставку! - Простонал вслед подчиненному капитан.
Прежде чем вновь посетить виллу Гринева, Коста с помощником, молодым констеблем, решил осмотреть съемную квартиру Павла Овчаренко. Она располагалась в старом центре возле порта. Среди узких улочек с маленькими кафешками, где витал аромат кофе и свежей сдобы, смешанный с запахами моря, Овчаренко нашел для себя небольшую, но очень уютную квартирку.
Хозяйка, живущая в этом же доме, узнав о смерти своего жильца, расплакалась.
- Ох, такой приятный человек! Всегда вежливый, никакого беспокойства не доставлял... - Она открыла запасным ключом дверь и впустила полицейских в квартиру Овчаренко.
Коста огляделся помещение и печально усмехнулся. Типичное холостяцкое пристанище, у него самого почти такое же. Минимум мебели и вещей, легкий беспорядок, но довольно чисто. Видно, что кухней жилец почти не пользовался, в холодильнике - бутылки с водой, а из еды - только деревенские продукты, которые можно ранним утром купить на рыночной площади.
В гостиной все довольно просто, главный упор - на функциональность. Единственной вещью, которая могла принадлежать Павлу Овчаренко, была фотография Полины Гриневой на журнальном столике. Коста, надев перчатки, внимательно осмотрел ее. Фотография по старинке вставлена в изящную рамку, справа внизу размашистая надпись на русском языке.
- Что тут? - Нетерпеливо спросил констебль, работающий в полиции всего лишь второй год.
- Любимому Павлику от его Полюшки, - старательно перевел Коста и кивнул сам себе - слова госпожи Гриневой подтверждались.
Молодой помощник ухмыльнулся во весь рот, но сник под строгим взглядом Спанидиса.
Спальня выглядела не столь аскетично, чувствовалось, что жилец хотел придать комнате подобие домашней обстановки. Из-за жалюзи тянуло ветерком с моря, доносились голоса и смех прогуливающихся вокруг бухты отдыхающих.
Следуя указаниям начальника, молодой помощник обыскал комнату, заглянул под кровать и выполз, осторожно сжимая в перчатках маленький тюбик. Когда он протягивал его Спанидису, в солнечных лучах игриво блеснул металл.
- Губная помада, - важно проинформировал парень Косту - и не удержался от шутки, - вряд ли она принадлежала Овчаренко... Не его цвет.
Стараясь не стереть возможные отпечатки, Спанидис снял крышечку. Да, цвет подошел бы Полине Гриневой. Коста тряхнул головой, отгоняя видение дамы, красящей губы перед зеркалом. "О чем они говорили - Полина и ее любовник?" - подумал инспектор, - "До встречи, милый! - Пока, дорогая"?
У женщин странные вкусы, но почему Полина увлеклась Павлом Овчаренко? Ее мужу было около шестидесяти, Овчаренко - чуть больше пятидесяти. Что она нашла в нем такого, чего не хватало Гриневу - яркому, неординарному человеку?
Коста еще раз оглядел квартиру, пытаясь представить себе погибшего русского. Он никогда не встречался с Овчаренко, до вчерашнего дня даже не знал о его существовании. Конечно, раз Гринев тяжело болел, то молодая еще женщина могла влюбиться в старого друга семьи, в конце концов, физическое влечение еще никто не отменял...
Спанидис зажмурился, вспомнив светлые пушистые волосы и нежное лицо Полины Гриневой. Да, что скрывать - любой мужчина был бы счастлив, если такая будет смотреть на него ласково, а уж если прижмется, подставив мягкие губы, то... Коста вытер пот со лба и, нахмурившись, положил тюбик в целлофановый пакет. На всякий случай, надо будет проверить отпечатки, хотя сюрпризы вряд ли возможны.
Хозяйка квартиры охотно отвечала на вопросы, не похоже было, что она что-то скрывает. По ее словам, Овчаренко был просто идеальным жильцом, деньги переводил, как положено. Непьющий, некурящий.
- У него со здоровьем было не очень, так он просил ему продукты покупать хорошие. Звонил за день до приезда, я и готовила ему. Бедный, все пареное да вареное, без специй. Даже кофе нельзя ему было, - покачала головой добросердечная гречанка.
На вопрос о женщинах, она категорично ответила, что никакие дамы к господину Овчаренко не ходили, он был одиноким. Ей показали фотографию и губную помаду, после чего уверенность хозяйки несколько пошатнулась, но она упрямо продолжала уверять, что тут какая-то ошибка.
- Любовники неплохо все рассчитали! - засмеялся молодой констебль, - Тетка же не сидит сиднем целый день.
Коста согласился: старый дом стоял на перекрестке двух узеньких улочек, с двух сторон - семейные кафе, подъезд со сквозным проходом в соседний двор, оттуда выход на другую улицу. Можно было проскальзывать незаметно для хозяйки, которая то занималась своими делами, то болтала с соседями, да и уходила из дома, конечно.
Коста сделал пометки в блокноте, просмотрел все записи, потом зачем-то еще раз прикинул расстановку фигур на игровом поле в саду Гринева. Они с помощником вывернули из улочки на небольшую площадь. Немного разгоряченный Коста ополоснул лицо в старинном венецианском фонтане. Южное солнце щедро заливало лучами средневековые улочки. Вокруг, в многочисленных кафе и ресторанчиках, туристы заказывали прохладительные напитки. Инспектор и констебль переглянулись и невольно вздохнули - их ждала работа.
"Что ж, пора поговорить с вдовой, но уже иначе, чем вчера", - подумал Коста и, дав указания помощнику, вновь отправился на виллу.
Полина надела черное траурное платье, сидела она на том же месте, будто ожидала очередных вопросов. Напротив нее сидел Роман Гринев - похоже, они обсуждали церемонию похорон, но инспектора встретили любезно.
- Госпожа Гринева, я вынужден говорить об очень неприятных вещах...
- Я отвечу на любой ваш вопрос, инспектор, - Полина откинулась на спинку дивана.
- Вы знали, что вашему мужу жить оставалось недолго? - спросил Спанидис.
- Нет, - растерялась женщина, - о чем вы говорите?
- У него был рак, и сделать уже ничего было нельзя: врачи давали ему не-сколько месяцев.
Роман вскочил и заметался по гостиной:
- Теперь начинаю понимать! А я все голову ломал... Да-да, были странности!
- Вы тоже не знали о болезни брата? - резко повернулся к нему Коста.
- Нет! Но это в его характере. Он всегда бился в одиночку, сам решал все проблемы. Предпочитал беречь близких.
- Тогда, может быть, Александр покончил с собой? - подняла на полицейского пьянящие глаза Полина.
- А смерть Павла Овчаренко? И почему ваш муж вдруг решил покончить со всем во время игры в шахматы? Перед обедом? Он мог принять яд, скажем, ночью, оставив записку.
- Но... тогда что же? - поежилась вдова.
Коста помолчал: разговор предстоял непростой.
- Скажите, вы уверены, что муж не знал о вашей связи с Овчаренко?
- Я же говорила... Мы были очень осторожны...
- Он знал, - внезапно вмешался Роман. - Брат нанял частного детектива, и получил от него доклад, который воспринял... болезненно.
- Так-так, - потер руки Коста, - значит, господин Гринев с вами поделился?
Роман замялся, покосился на Полину и признался:
- Я слышал его разговор с детективом по телефону. Потом спросил, почему он такой... мрачный. Александр ответил, что есть некоторые проблемы, но он разберется. - резко повернувшись к невестке, младший Гринев сквозь зубы процедил:
- Ты убила его, да? Потому что он узнал о твоих шашнях...
Полина закусила нижнюю губу почти до крови, чтобы не вспылить. Нервно сжимая руки, она демонстративно ответила Спанидису, а не деверю:
- Не убивала я мужа! И уж тем более, не могла бы убить Павлушу!
- Но что-то вас обеспокоило? - Коста не столько спрашивал, сколько утверждал.
- Да. Несколько дней муж вел себя странно. Когда пришел Павлуша, Александр предложил ему играть в саду - в такую-то жару! Мне показалось, он хочет о чем-то поговорить с Павлом без меня. Но услышать ничего не удалось!
- Ага, а у вашей прислуги всегда в воскресенье выходной? - в голове Косты начала складываться картина происшедшего, где все элементы головоломки заняли свои места.
- Нет, - пожала плечами Полина, - но скоро фестиваль народных танцев, многие к нему готовятся, ходят на репетиции. Александр предложил всем до фестиваля уходить по воскресеньям: горничные и садовник выступают в одной группе.
- Могу я вас попросить выйти в сад? - спокойно спросил Спанидис.
Вдова и Роман удивились, но протестовать не стали. После отъезда экспертов никто там ничего не трогал.
- Прошу вас, Полина, посмотрите на шахматное поле. Что вы можете сказать об игре?
Полина прошлась по черным и белым квадратам из дорогого мрамора.
- Я бы сказала, что игра была нервной, - оценила она ситуацию.
- Перед игрой проводилась жеребьевка? - спросил Коста, заранее зная ответ - много раз они с Гриневым начинали партию всегда одинаково.
- Да, обычно муж использовал черный и белый камешки, зажимая их в руке.
- Еще один вопрос: вы убили вашего мужа? И Павла Овчаренко? - как-то буднично спросил полицейский.
Женщина отшатнулась от него. В своем обтягивающем черном платье она показалась Спанидису черным ферзем, собирающимся сделать роковой для себя ход.
- Нет! Вы думаете, я идиотка? Одна в доме - на кого все указывает?
- Конечно, на вас, - усмехнулся Спанидис, пройдя несколько клеток, - но, видимо, такова была задумка вашего мужа.
- О чем вы? - тоже шагнул на поле Роман. Теперь все трое они выглядели, как фигуры: Коста был в белом летнем костюме, Роман - в черном, траурном.
- Думаю, господин Гринев хотел, чтобы вас судили за убийство. Смотрите, он узнает о вашей связи со своим помощником, это разбивает ему сердце. Он знает, что скоро все равно умрет, и решает отомстить вам. Овчаренко должен приехать на игру и остаться на обед. Хозяин отпускает прислугу, а его брат должен подъехать позже.
- Вы думаете, Александр все подстроил? - с сомнением спросил Роман.
- А почему он позвал Овчаренко в сад? Потому что здесь большое поле и большие фигуры, их довольно трудно двигать. Он мажет обоих королей вытяжкой болиголова. Ведь у вашего любовника было что-то с печенью?
- Он давно лечился, мне говорил, что еще с детства, - вздохнула Полина.
- Так. Ваш муж не знает, какими фигурами будет играть, а потому мажет обоих королей. Именно от этого яда и умирает Овчаренко.
- Но как? Ведь через кожу яд вряд ли подействует, - нахмурился Роман.
- А не было ли у Овчаренко привычки, скажем, во время игры похлопывать себя по губам?
- Именно так, - кивнула Полина, - муж часто подсмеивался над ним за это.
- Значит, надо было разыграть такую партию, чтобы Овчаренко занервничал, и перестал обращать внимание на испачканные чем-то руки.
- А почему нельзя было намазать ядом все фигуры подряд? - не понял Роман. - Так ведь надежнее.
- Не совсем. - Коста достал листок с ходами роковой партии, - Я проанализировал их игру. Если бы намазаны были все фигуры, то Овчаренко заметил бы это, и на втором ходу спокойно отошел бы мыть руки. Нет, Гринев играл рискованно, чтобы завлечь противника в ловушку. Все началось с шотландского гамбита, но Александр, играя белыми, резко уходит в итальянскую партию, и на пятом ходу белый слон идет на f7 - шах. Черный король вынужден бить его - e8 на f7. Овчаренко уходит из-под удара, но игра складывается не в его пользу. Он забывает об испачканных руках, похлопывает себя по губам, тут же забывает и об этом, в волнении облизывает губы языком. Когда ему становится плохо, Гринев бросает в свой чай цианид и мгновенно умирает. И вот тут есть одна проблема... - Коста повернулся к Полине.
Она ответила ему растерянным взглядом, но выразила готовность помочь. Коста с трудом заставил себя оторваться созерцания от ее лица и вернуться к сиюминутным реалиям.
- Ведь господин Овчаренко - юрист, деловой человек. Но у него почему-то не было с собой мобильного. Это странно. Возле поля он скинул льняной пиджак и повесил его на стул. Но в карманах не было телефона... В съемной квартире его тоже не было. Вопрос: где его мобильный?
Полина и Роман переглянулись.
- У Павлуши был мобильник, - твердо сказала Полина, - не могу сказать, что он никогда не отрывался от него, но держал всегда поблизости.
Роман кивнул, подтверждая слова невестки.
- Получается, что кто-то - думаю, именно Александр - достал телефон из кармана пиджака Овчаренко и... - Коста обвел рукой вокруг, - можно предположить, что выбросил куда-то. Думаю, надо поискать в кустах или под террасой.
- Но зачем? - Полина сложила ладони вместе, будто умоляя полицейского помочь ей.
- Затем, что Овчаренко умер не сразу, но понимал, что с ним происходит что-то страшное. Если бы он мог добраться до телефона, то сделал бы самую простую вещь - позвонил кому-нибудь... Например, вам, в полицию... Он дотянулся до пиджака, но мобильника не нашел. Тогда, очевидно, Овчаренко звал на помощь, но никто не слышал криков, алкалоид парализовал его снизу, и когда дошел до диафрагмы, он задохнулся. А полиция должна была арестовать вас.- Коста печально посмотрел на Полину, - Возможно, хороший адвокат и смог бы вас вытащить, но до конца жизни на вас показывали бы пальцами.
- Какой ужас, - побелевшими губами прошептала потрясенная женщина, - как я могла бы доказать свою невиновность?
- Наверное, ваш муж предполагал, что вы не сразу признаетесь в связи с его помощником, начнете юлить и запутаетесь еще больше.
- Не могу сказать, что одобряю поведение невестки, - покачал головой Роман, - но такая месть слишком жестока. Бедный Александр! Мне жаль его. Наверное, его жизнь в последние месяцы была кошмаром... Я рад, что вы взялись за это дело, господин Спанидис, и смогли рассмотреть его непредвзято.
- Просто я люблю шахматы и неплохо играю, потому и увидел в партии то, что указывало на... подготовку и руководство. А это мог сделать только хозяин дома.
- Благодарю вас, - заплакала вдова, - вы спасли меня... Могу я вас называть Костей?
- Конечно, я знаю, что так меня зовут на русский лад, да?
Полина протянула ему руку и пленительно улыбнулась сквозь слезы. Спанидис распрямил плечи.
- Не стоит благодарности, мадам, это просто моя работа. - Он откланялся, думая, что над отчетом придется попыхтеть дольше, чем над расследованием. И долго его преследовали воспоминания о пухлых губах и теплых глазах с поволокой.
3. Эндшпиль (заключительная часть игры, основная цель которой организовать атаку на короля и поставить ему мат).
Коста проснулся, как от толчка. Посмотрел на часы - четыре утра. Полежал на спине, вспоминая странный сон: на шахматном поле вместо фигур играют люди. Белый король - Александр Гринев, черный король - Роман, черный ферзь - Полина. И он сам тоже на поле, но не видит, какую фигуру представляет, только знает, что играет за белых. И где-то рядом с ним - Павел Овчаренко, как в тумане, не видно, какая это фигура.
Коста встал и подошел к столу. Быстро разыграл партию Гринева и Овчаренко, размышлял, потирая подбородок. Думал он с полчаса, потом вдруг одним махом смёл фигуры с доски и хлопнул ладонью по столешнице. Заставил себя успокоиться и горько усмехнулся. Два месяца назад его покинула подруга, как она сказала: "Потому, что эти куски дерева для тебя важнее всего на свете!". Похоже, так и есть. И он попался, как мальчишка, в сеть, сплетенную из лжи, полуправды и, что самое обидное, правды.
Чтобы собраться с мыслями, он вышел на балкон. Было прохладно и тихо, даже птицы еще не проснулись. Через дорогу высился старинный собор. Глядя на его купола и колокольню, Коста задумался, пока звон колокола не возвестил о начале утренней службы.
Вернувшись в комнату, Коста сел за стол, достал листок и начал писать. Работал он час, потом спокойно принял душ, побрился и позавтракал. Позвонил на работу, предупредил, что поедет по делам, и отправился на виллу.
Похороны Александра Гринева предполагалось провести на родине, а здесь устроить прощание для знакомых. Русские, живущие в Греции, приехали на ост-ров, чтобы почтить память усопшего, а потом тело в закрытом гробу отправляли самолетом в Россию.
Коста провели не в главную гостиную - там толпились те, кто пришел отдать дань Гриневу, а в небольшую комнату на втором этаже. Что же, он, Коста Спанидис, тоже отдаст дань покойному, но по-своему.
- Здравствуйте... Костя, - протянула ему руку Полина, - просите, что не пригласила вас, но вы же понимаете - присутствие полиции сейчас...
- Не волнуйтесь, я никого не побеспокою, - сухо ответил Коста, не замечая руки, и без позволения опустился в кресло. Женщине тоже пришлось присесть.
- Что-то случилось? - обеспокоенно спросила она.
- Как вам сказать... Ничего, если не считать, что я все-таки во всем разобрался. - Полицейский откинулся на спинку и сложил вместе ладони.
- Разобрались - в чем? - вскинула брови Полина, одергивая на коленях траурное платье.
- Как умерли ваш муж и его юрист... И почему они умерли.
- Не понимаю, - вдова потрясла головой, - вы же все уже объяснили.
- Нет, объяснил так, как хотелось вам, ну, а теперь я расскажу свою версию.
Полина молчала, в упор глядя на Спанидиса. Не поддаваясь ее чарам, тот негромко начал:
- Вы попали в трудное положение, и вам пришлось действовать очень быстро. Муж узнал о вашей любовной связи - это была та правда, которую вам пришлось мне кинуть, как кость.
Вдова сложила руки на груди и прищурилась. Кажется, даже облегченно вздохнула, как будто ожидала удара с другой стороны. Ее обаяние еще действовало на полицейского, но он заметил мелочи, на которые до сих пор не обращал внимания: тонкие пальцы с идеальным маникюром похожи на когти хищной птицы, когда Гринева поджимает губы, глаза становятся холодными и злыми...
- Меня удивили две вещи: как легко вы сознались в измене мужу, и чело-век, которого вы выбрали в возлюбленные.
- Что вы-то понимаете в любви? - усмехнулась Полина, - Вы не производите впечатления сердцееда.
- Кое-что все же понимаю. Скромный, болезненный пятидесятидвухлетний юрист, страстный любитель шахмат. Что привлекло вас? Ответ один - ничего. Не был Павел Овчаренко вашим любовником. Он был всего лишь пешкой в вашей игре, но пешкой важной, потому что знал правду.
- Какую правду? - нахмурилась Полина. - Я любила Павла.
- Нет, ваш любовник - Роман Гринев, он именно тот тип, который вам нравится: веселый, спортивный, ничего не понимает в шахматах. Но муж нанял частного детектива и все узнал. Мне кажется, он простил бы вам измену, если бы это не был его младший брат. И он решил отомстить самым жестоким для вас образом - лишить вас и Романа наследства. А что еще он мог сделать - умирающий, униженный двумя людьми, которых любил больше всего на свете?
- Это домыслы, вы можете прийти завтра и присутствовать при прочтении завещания, - холодно бросила вдова.
- Конечно, это старое завещание. А новое он хотел оформить в день смерти. Но ему пришлось все рассказать Овчаренко. Он разговаривал с ним по телефону, а потом, видимо, намекнул вам. А, может, вы подслушали их беседу? К сожалению, этим ваш муж подписал смертный приговор не только себе, но и несчастному поверенному. О болезни вашего мужа, вероятно, знал Роман, следовательно, он сказал о ней вам. Или все-таки муж был с вами более откровенен насчет состояния своего здоровья?
Женщина вытянула ладонь и рассматривала ногти, покрытые неярким лаком.
- Молчите? Не важно. Суть в том, что вам нельзя было выпускать Овчаренко живым из дома. Вы позвонили Роману, он примчался, где-то спрятался и дождался приезда поверенного. Каким-то образом вы достали ключ от его квартиры, отдали Роману фотографию с надписью, тюбик помады. Он отвез вещи на квартиру Овчаренко. Наверное, он был осторожен и оставил свою машину на другой улице. А потом стал ждать. Вы же сделали все остальное. Хотел бы я знать, куда вы дели мобильник Овчаренко, но, полагаю, ждать откровений не приходится.
Полина вскинула голову и сложила руки на груди.
Дверь комнаты открылась, и вошел Роман Гринев:
- Полина, что случилось? Господин Спанидис?
- Господин Спанидис обвиняет нас в убийстве Александра и Павла, - ответила вдова.
- Нас? Вы хотите сказать, что Полина и я... Ничего подобного, - возмутился младший Гринев, - я не имею к смерти брата никакого отношения!
Коста заметил, как дрогнули губы женщины, а в карих глазах заплескалось беспокойство.
- Я даже верю, что вы страдали и убеждали себя, что смерть от цианида для вашего брата лучше той, что его ожидала. Но сути дела это не меняет, вы - соучастник. Вы подождали звонка невестки, позвонили в полицию и попросили, чтобы на виллу направили меня.
- И зачем же это нам было нужно? - скупо улыбнулась Полина, - Просто Роман вспомнил, что Александр высоко вас ставил.
- Сомневаюсь, - усмехнулся Коста, - в шахматном клубе мы никогда не говорили о моей работе, не обсуждали и личных дел. Вероятно, он что-то говорил про мою игру, возможно, даже хвалил. Именно это вас и устраивало.
- Да, способности в шахматах помогают в расследовании! - Женщина не скрывала иронии.
- Увы, это так, - спокойно ответил Коста, - вы все построили на моем "пунктике" - шахматах, и разыграли партию, которая восхитила бы меня, если бы не смерть двух человек. Вы понимали, что не пройду я мимо игры, отвлекусь. Так и произошло: в какой-то момент я соединил шахматы и реальность.
- Кажется, вы сейчас не понимаете, где реальность, - вставил Роман.
- О, нет! Настоящая партия развернулась не на поле, а здесь. Так или иначе, зная о болезни мужа, вы нашли алкалоид конин, наверное, у него осталось что-то после курса лечения, скорее всего, он его не прошел до конца. Чтобы они не сели за обычную шахматную доску в доме, вы громко включили музыку - об этом и говорила кухарка - и вынудили мужчин уйти в сад. Намазали королей - не только для того, чтобы отравить Овчаренко, но и чтобы привлечь мое внимание к игре. А еще вы знали стиль игры мужа и поверенного, много лет наблюдая за их партиями. Какими бы фигурами ни играл ваш муж, он всегда выбирал линию атаки, я-то знаю - сам сколько раз попадал в его ловушки! Рано или поздно, Овчаренко вынужден был бы защищать своего короля и испачкать руки.
- Зачем мне так рисковать? А если бы все пошло не так? - пожала плечами Полина, - А если бы Павел не трогал руками губы?
- В значительной степени вы рассчитывали на его привычку. Ну, придумали бы что-нибудь, не сомневаюсь.
- Все это очень интересно, - Полина Гринева поднялась и отряхнула платье, - но нам пора. Насколько я поняла, никаких доказательств у вас нет.
- Вы правы, мадам - Коста тоже встал, - но это пока. Во-первых, есть детективное агентство, я перерою все острова и Аттику, но найду его. Во-вторых, Роман все же не призрак - кто-то мог его видеть у квартиры Овчаренко.
- Все это будут лишь косвенные улики, - широко улыбнулся младший Гринев.
- В-третьих, - сделав вид, что не заметил выпада противника, продолжил полицейский, - это готовность вашего любовника предать вас, если опасность будет угрожать ему. Он пожертвует такой боеспособной фигурой, как вы, ради выигрыша. А я - я просто пешка. Но напомню вам, мадам, что часто именно пешка решает судьбу короля!
Коста Спанидис, не прощаясь, покинул виллу Гринева.
Он медленно ехал вдоль приморского бульвара, по которому прогуливались беззаботные отдыхающие. Влюбленные парочки целовались, не замечая никого вокруг, очаровательные женщины в воздушных нарядах смеялись каким-то шуткам своих спутников, вероятно, не слишком остроумных, но искренних. Даже пожилые пары, много лет прожившие в браке, выглядели счастливыми.
"Все вранье, - с тоской подумал Коста, - одна видимость. Или просто свежий воздух, или море... Или что-то еще". Он сжал зубы и, больше не отвлекаясь на радостную картину, поехал в свой офис, в маленький душный кабинет, который выходил окнами на заросшую плющом старую стену соседнего дома.
* * *
А через пару дней инспектор узнал о громком скандале - все состояние Гринева отходило шахматной федерации и на благотворительность. Новое завещание было оформлено за два дня до его смерти. Коста понял, что знаменитый гроссмейстер все-таки выиграл свою последнюю партию.