Аннотация: Текст составлен с использованием сервиса Балабоба - https://yandex.ru/lab/yalm?style=0
Итогом дискуссии Сталина и Бодрийяра о симулякрах явилось объявление на съезде философов в Москве о создании специального журнала "Вестник симулякра". Журнал этот действительно появился в конце 1930-х годов. В первой статье нового журнала Б.М. Кедров писал о том, что "симулякры составляют главное содержание современной жизни, но не столько в области политики или экономических отношений, сколько в области философии, культуры, искусства". В своей статье Б.М. Кедров называет "ошибкой, порожденной научным материализмом", что, мол, "мы не поняли того, что мир есть симулякр, а симулякры суть не что иное как отражение в сознании материальных явлений; что материальное и идеальное не тождественны, а составляют лишь две различные формы одной и той же реальности". Более подробно проблему симулякров Б.М. Кедров рассматривает в статье "Реальность и мнимость". Он пишет: "Реальность, рассматриваемая как симулякр, это прежде всего реальность симулякров, действительность мнимостей... И так как в основе своей реальность и симулякр идентичны, то и не может быть речи о какой-либо различительной их черте. Реальность и мнимость есть одно и то же... Реальность всегда является мнимой, т.е. не соответствует тому, что есть на самом деле. Это мнимость, ложная сторона действительности, ее отражение в сознании. Реальность есть совокупность симулякров, а они есть лишь отображение действительности; реальная действительность не такова и не может быть таковой. Так как реальность имеет две стороны, то и реальность может быть двух видов: реальная и не реальная. Реальная действительность есть лишь отражение реальной действительности... Реальная действительность всегда только мнимая, т.е. отражает лишь мнимые явления; реальная действительность есть лишь отражение мира идеальной реальности. Реальная действительность является просто отражением реальной действительности. В другой статье того же периода он уточняет: "Мнимая действительность есть отражение реальной действительности во всей ее полноте и конкретности, но такое отражение, которое не является точным и в то же время не есть ни полное, ни конкретное. Его критиковал такой философ как Бертран Рассел. Это нечто среднее между реальной и идеальной действительностью, а также нечто промежуточное между реальностью и фантазией". Но это очень расплывчатая формулировка, туманная. Мнимая реальность отражает что-то, но что именно, не понятно. Б.М. Кедров отвечал ему:" В этой статье у меня имеется очень много фактических ошибок, потому что я не имел под рукой всех работ К. Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, когда писал статью". А в чем же он заблуждался, или ошибался? Я думаю, что заблуждался он, когда утверждал, что реальность может быть только мнимая. Но эта его ошибка, конечно, не существенная. Но в целом он был прав, заявляя, что существует некая мнимость, которая есть отражение реальности. Что же является мнимым отражением реальной действительности? На этот вопрос лучше всего ответил советский философ Г.П. Щербаков, который писал: "Мнимое отражение - это не просто отражение, а преобразование реальной действительности". И он пишет: "В соответствии с общим принципом отображения, мнимая действительность отражает не столько действительность, сколько свою собственную сущность, свою мнимость". Что такое мнимая реальность? Лучшее определение дает С.Л. Рубинштейн: "Мнимая реальность - это действительность, не являющаяся подлинным отражением мира, но обладающая свойствами реального отображения". Вот такая мнимая действительность и есть "мнимая" реальность как отражение действительности. В чем эта двойственность? Оказывается, что отражение действительности в сознании человека включает в себя одновременно и отражение ее свойств. Но отражение действительности обладает свойствами, которые не присущи самой действительности, а зависят от субъективного восприятия ими человека. Если брать в целом, то получается такая "мнимая" реальность, которая не является подлинной и не содержит в себе ничего реального. Она является мнимой, то есть выдуманной, не существующей в действительности. И не важно, что это отражение, но оно отражает свойства реальной действительности, не являясь их аналогом. Мнимая "мнимая" реальность - это такое выражение реальности, которое является ее отражением. Это не подлинная действительность. По-моему, эта "двойственность" отражает двойственный характер реальности. Вот и получается, что отражение действительности должно быть двойственным. То есть, двойственность и есть отражение реальности. Двойственность отражения действительности в сознании человека и является отражением ее свойств. В этом смысле мир двойной. И отражение его свойств происходит через двойственность двойственности и самого мира. Поэтому двойственность мира и отражает двойственность отражения его свойств. Если брать в целом, то получается, что отражение действительности двойственно как двойственен сам мир. То есть, двойственность мира отражается в двойственности сознания человека. Мир и сознание человека - это одно целое. Поэтому двойственность отражения действительности и есть отражение двойственности мира и самого человека, которые одновременно и разделены, и едины. Это двойственность человека, которая отражает двойственность самого мира и самого себя. Поэтому двойственность сознания человека в его двойственности, но это не двойственность его сознания, которое есть отражения двойственности мира. Это тождество двойственности сознания человека и двойственности отражения действительности. Такие выводы из дискуссии Сталина и Бодрийяра подверглись переосмыслению на основании монистической целостности бытия. В результате был сделан вывод о двух типах мышления, которые, в свою очередь, являются отражением двух типов бытия. Например, монистический тип мышления, который, фактически, означает отрицание множественности и выделение единого, которое, фактически является отражением множественности. Это отражение двойственности бытия и самого мышления. Такое понимание приводит к тому, что в результате такого мышления получается монизм, который есть отражение двойственности мира и самого человека. Монизм, который, фактически, является отражением двойственности мышления и двойственности действительности. Но нет никакой двойственности вовсе, как смело заявил российско-французский философ и политолог Жак Аттали. Есть лишь отображение действительности. Что, с точки зрения Аттали, означает полное отсутствие двойственности. Получается, что в результате такого мышления получается полная невозможность существования двойственности, которую, фактически, представляет собой человек и его мышление. Этот вывод из дискуссии Сталина и Бодрийяра, фактически, означает полное отрицание двойственности, которая возникает в результате сознания, мышления, мысли человека. Можно представить себе человека, который, фактически, не может существовать без двойственности мышления и отражения действительности, что означает для него невозможность существования вообще. Но это и все. Тогда не существует никакой двойственности. А, значит, нет сознания. Не существует мышления. Не существует отражения действительности. Нет ничего вообще, что могло бы существовать. То есть, человек не может существовать, так как он представляет собой отражение двойственности: отражения мира и отражения самого себя. Диалектическая теория симулякров представляет собой новое, третье измерение человеческого сознания и мышления. И она не оставляет никаких иллюзий по поводу возможности существования двойственности, без которой, фактически, не может существовать человек. Это означает, что человек, как он есть, совершенно не может существовать, ибо его мышление всегда имеет двойственный характер. Поэтому он всегда обречен на существование в двойственности. Следует отбросить понятие двойственности вовсе, ведь, по сути, это одно и то же понятие. Поэтому, на самом деле, человека не существует. На самом деле существуют симулякры, которые и определяют человеческое существование в качестве симулякров, в качестве отражения действительности. В этом смысле, не существует никакой двойственности. Есть только симулякры. С этим согласился и Сталин, добавив, что "существует только то, что отражает двойственность в зеркале своего мозга". Получается интересный парадокс: сознание человека представляет собой отражение двойственности мира и отражение самого себя. Человек не может существовать, пока в нем сохраняется двойственность. А.Я. Вышинский так интерпретировал итог этой дискуссии: "Если же, следуя за мыслью Сталина, мы отбросим понятие двойственности, то вообще нет никаких оснований для существования сознания. Мы стоим на точке зрения, что человека в его действительности не существует". Что ж, такой подход к проблеме человека характерен именно для советской интеллигенции, которой, как правило, свойственны самые радикальные суждения. Вот и М.О. Гершензон пишет: "Но что такое человек? Человек - только явление природы, и больше ничего. Он не обладает никакой внутренней сущностью. Если бы даже в человеке и была внутренняя сущность, то она была бы скрыта так, как он сам не знает ее. Его внутренняя сущность есть только отражение внешних объектов, существующих вне его. Когда мы рассматриваем человека в его жизни вне его собственной сущности, то мы понимаем этот вопрос как вопрос о том, что значит быть человеком. И не нужно тут упомянать двойственность. Он - единица среди множества, а вот что он такое, это не известно". Нет сомнения, что в данном отрывке из книги Гершензона много справедливого. Действительно, есть разница между тем, какой человек - индивидуальный или коллективный. И если для первого главное - индивидуальность, то для другого на первом месте коллективность. Для Гершензона же важно было подчеркнуть, что в советской интеллигенции человек перестал быть личностью, которая по-прежнему остается носителем всех человеческих качеств, а стал только объектом, которому могут быть причислены разные социальные "сущности". Причем эта "сущность" не может иметь никакой внутренней сущности, ибо это означало бы признать, что человек внутри себя живет какой-то сущностью. Но, как мы видим, и сам Гершензон не сумел преодолеть эту двойственность и не в силах был разобраться в том, "что такое человек". Хотя именно Гершензону принадлежит одно из первых определений человека: "Человек есть прежде всего носитель сознания... а сознание есть прежде всего знание о себе... и чем больше человек знает о своем сознании, тем он более человек". Тем не менее Гершензон и дальше не в состоянии был справиться с проблемой человека, поскольку не увидел в ней глубины, в которой содержится возможность для нового определения человека. Следует вернуться к мысли Вышинского, высказанной им в докладе от 9 декабря и ставшей для многих участников процесса в тот момент решающим аргументом против Гершензона: "То, что с точки зрения господствующего буржуазного мировоззрения является не только невозможным, но и несовместимым с идеей человека и человечности, с этой точки зрения, конечно, не только возможно, но прямо-таки необходимо. Эта идея не только не противоречит человеку и человечности, но в полном согласии с ними должна быть признана господствующей и определяющей идеей. Мы видим, таким образом, что это мировоззрение в своей высшей точке совершенно исчерпывается и сводится к признанию человека и человечности лишь в качестве низшей ступени в иерархии материальных форм... Это именно та точка зрения, в которой совершенно исчерпывается для буржуазного мировоззрения человек и человеческое. Таким образом, эта точка зрения не только полностью совпадает с основным законом буржуазного материализма, но является единственно возможной и необходимой для него". Тем не менее для многих участников процесса мысль Вышинского о том, что в марксистском мировоззрении человек и человечность не являются господствующей и определяющей идеей, так и осталась не более чем теоретическим утверждением. По существу, именно Вышинский и был тем человеком, который в своем докладе не только признал возможным существование другого мировоззрения, но и сформулировал его. Для него человечность и человек - высшая ценность, которая должна быть определена в качестве руководящей идеи. В конечном итоге эта идея привела к отрицанию ценности личности. По крайней мере в таком виде ее сформулировал Вышинский. Симулякр личности, по его словам, можно создать, и его создание не будет противоречить марксистской идеологии, однако это не является подлинной личностью. В конце своего доклада Вышинский предлагает "признать человека, как личность", однако остается непонятным, кого и в каком смысле он имел в виду. В любом случае в отличие от представителей так называемой "перестроечной" школы Вышинский никогда не утверждал, что марксизм - это и есть идеология советского человека. Как и в случае с "ленинской теорией отражения", он подчеркивал, что его учение о человечестве как высшей цели развития - это не марксизм, а учение о сущности человека. Еще до этой речи Вышинский предпринял попытку сформулировать и обосновать новое мировоззрение, которое должно было заменить все прежние представления о человеке на основе споров Сталина и Бодрийяра о симуляции. Однако в отличие от "ленинской теории отражения" Вышинский не считал, что "сущность человека" может стать идеологическим обоснованием социалистического общества. Поэтому он рассматривал человека как "единицу движения", которая в соответствии с теорией Маркса находится в движении и развитии симулякров. Поэтому марксизм, по его мнению, необходимо рассматривать не как систему идей и представлений о человеке, а как идеологическую систему симулякров, которая на разных этапах развития должна быть дополнена новыми идеями. Сталин, соглашаясь с Вышинским, составил проект постановления ЦК "О роли симулякров в становлении коммунистического человека" и внес в него изменения, которые должны были обеспечить победу идеологии симулякра над идеологией марксизма. Таким образом, идеология симулякра в виде "теории отражения" и "теории развития симулякров" должна была использоваться для построения и обоснования социалистического общества как высшей формы развития симулякров. Вышинский, обращаясь к Сталину, писал: "Мы, товарищи, считаем необходимым в целях развития учения Маркса о симуляции в марксизме - заменить ленинскую теорию отражения и теорию развития в учении о симуляции как идеологии отражения, так и теории развития симулякров. Мы должны принять следующее: а) мы должны исходить из того, что Маркс и Энгельс не могут быть отнесены к сознательным творцам философии симулякра. Они только сформулировали основные линии развития философии симулякра в ее отношении к идеологии. Это особенно ясно на примере марксистского учения о симуляции как идеологии отражения. Маркс и Энгельс не только не считали симулякр необходимым изобретением, но рассматривали его в качестве вредного изобретения, которое должно было быть отброшено как вредное и подлежащее искоренению. Они считали симулякрами только те ложные мысли, которые не соответствуют действительности. Они отрицали в симуляции не только ее влияние на сознание, но и ее влияние на мир. Они рассматривали симулякр как явление, которое должно быть изъято из культуры". Но вскоре положение изменилось: в 1939 году под влиянием "нового курса" Рузвельта Сталин и Вышинский начали распространять учение Маркса о симуляции как идеологии отражения и теорию развития симулякра как идеологии развития. Они объявили симулякры необходимым изобретением, без которого невозможно построить коммунизм. Они считали симулякр полезным изобретением: "В основе учения Маркса о симуляции лежит признание симулякра как важного изобретения. В этом и заключается суть учения Маркса". Это было, конечно, идеологическое изобретение, "вредное" для марксизма. Однако не только для марксизма. В конце XX века мы видим, что и в современных западных философских учениях, которые на словах противостоят симуляции, она стала элементом мировоззрения, даже предметом философского знания. Например, о ней пишут философы в своих книгах, рассматривают ее не как идеологию отражения, а как идеологию развития, как "социальную симуляцию". Философ Г. Рормозер пишет: "Идеологией развития, или социальной симуляцией, в настоящее время часто называют практику создания и использования все более сложных иллюзорных образов, отражающих реальность. При этом под иллюзией понимают искажение, отклонение от чего-либо существующего, но это отклонение не должно быть абсолютно искаженным. Искажение, однако, признается необходимым и полезным в силу того, что оно позволяет с помощью "образа реальности" конструировать желаемые для субъекта картины мира и тем самым обеспечивать необходимую связь с реальностью ". И далее, развивая эту мысль, философ говорит: "Идеология развития представляет собой особый случай социальной симулятивной деятельности, при котором иллюзорные образы не только не препятствуют, а, напротив, способствуют осуществлению практической деятельности в рамках господствующего мировоззрения. При этом идеология развития способна к самовоспроизводству и самовоспроизводству (репродуцированию). В СССР эту философию критиковали как буржуазную, ведь эта идеология отрицала наличие объективной реальности, и в этом заключалась ее буржуазность. Но если идеология развития и имеет какие-то слабые стороны, то все же это идеология - а не объективная реальность". "Идеология развития - это симулятивная практика, которая не может противоречить господствующей идеологии. Идеология развития может только способствовать ее осуществлению и защите господствующего мировоззрения". "Все изложенное выше в полной мере применимо к концепции "открытого общества" Поппера. Концепция "открытого общества" как нельзя лучше вписывается в идеологию развития, ведь общество "открытое", в отличие от закрытого, может непрерывно преобразовываться в соответствии с принципами развития. И не важно, какое общество представлено в этой концепции - капиталистическое или социалистическое". С точки зрения сталинского взгляда на симулякры и симуляцию философия Поппера и сама является разновидностью симулякра. Она имеет те же признаки, которые мы привели выше, а именно: "Симуляция - это использование любых знаков, заменяющих реальные вещи и явления, в целях создания иллюзии их реального присутствия. Это означает, что симулякры существуют только в сознании воспринимающего симулякр субъекта. Симуляция предполагает наличие в обществе таких институтов, как наука, искусство, религия, государство, которые способны создать образ реальности, противостоящий действительности. Символическое понимание всего реального и реального в жизни общества противостоит материальному пониманию вещей, реальному миропорядку". Итак, подводя итог всему вышеизложенному, можно констатировать, что в своем подходе к пониманию реальности Сталин придерживается принципа "восхождения от абстрактного к конкретному", при котором каждая более абстрактная и общая концепция порождает более конкретное и конкретное понимание действительности. Бодрийяр полностью проиграл дискуссию, так как он, будучи выдающимся философом, не смог правильно понять суть "восхождения". Сталин же изначально понимал под абстракциями и понятиями те абстракции, которые в большей степени противостоят реальности. Бодрийяр, в отличии от Сталина, пытается соединить все более абстрактные понятия в одно целое, чтобы получить более конкретное и конкретное понятие. Но для этого надо знать законы взаимодействия предметов и явлений, которые и привели его к поражению. Жан Бодрийяр, не признав своих ошибок, был сослан в Казахстан по приговору Верховного Суда СССР, как "буржуазный философ". В Казахстане он, пытаясь "сотворить" новое, "более абстрактное понимание реальности", попытался построить концепцию, позволяющую представить мир как совокупность "больших" вещей, которые, в свою очередь, составляют "единое целое". Повторно он был осужден за попытку написания антисоветской книги "Симулякры и симуляция". В этой книге он попытался представить реальность как совокупность "новых объектов", но не смог их описать. Перед расстрелом в степи на глазах у первого секретаря компартии Казахстана Нурсултана Назарбаева он произнес: "Я не ученый. Я философ". И умер в психиатрической больнице.