Действие романа происходит в альтернативной реальности.
Все события и персонажи являются вымыслом.
58
Подмосковный лес Лозовского сельского поселения
25 августа, 09 часов 01 минута
Они неслись по ухабам, не жалея подвески. В одном месте чуть не увязли, перебираясь через какой-то широкий ручей (или речку), в другом - едва разминулись с деревом: правое зеркальце заднего вида с громким щелчком сложилось, но не выломалось. Зоя опустила стекло и вернула зеркало на место. Свиридов этого даже не заметил. Его волновал истекающий кровью Сидоренко: нельзя сотрясать организм раненого, однако и выбора нет. Свиридов не видел погони, но знал, что она есть. У них не такая уж большая фора. Он сверился с навигатором. По пересечённой местности и древним трактам до места встречи с доверенным Волкова ещё несколько километров. По такому бездорожью - это дохрена километров, смертельных для Владими́ра километров. Пичужкин держал раненого цепко, при этом пытаясь затыкать рану. Анатолий сейчас ненавидел этого жиртреста, смалодушничал салага и теперь Свиридов остался без напарника, такая дорога его угробит. Радовало только то, что они додумались согласовать с Волковым территориальное расположение нычки (таких нычек у олигарха, как оказалось, четыре: по одному на каждую сторону света). Будет ли доверенный ждать их? Должен ждать! Свиридов уповал на то, что они доберутся до этого пруда у Старого хутора не пешком и не с трупом в салоне: старенькая "Ауди" молила о пощаде, Сидоренко в моменты просветления молил его прикончить.
59
Дачный посёлок Волково, усадьба Волкова, Московская область
25 августа, 09 часов 33 минуты
Оперативники переворошили дом. Нашли много чего любопытного, но совершенно не относящегося к цели обыска. Волков обо всём позаботился, Баркасов это понимал, но не хотел сдаваться. Получив последний доклад о досмотре конюшни, Баркасов вернулся в кабинет, где хозяин преспокойно допивал свой виски или что он там пил. Баркасов чувствовал, что спокойствие напускное, но даже это - умение держать себя - его раздражало. Самому Баркасову этого навыка недостаёт. Волков елейно предложил ему выпить, Баркасов, проигнорировав, подошёл к окну. Он размышлял над тем, какую помощь запросил на самом деле Свиридов. То, что дело не ограничилось деньгами - ясно как день, иначе беглецы не торчали бы здесь так долго, рискуя своими шкурами. (Баркасов отвернулся от окна и в задумчивости упёр кулаки в стол). Они торговались. Баркасов не верил в мифический долг, долгие годы висящий дамолковым мечом над головой Волкова... Может, долг и был, возможно, это полуправда, но должно быть что-то ещё, более веское, более весомое, более значимое, более... Взгляд шефа аналитического центра блуждал по столу, пока не уткнулся в перекидной календарь. Что-то с ними не так. Что привлекло внимание? Баркасов поморгал, сосредотачиваясь. И в голове щёлкнуло: даты! Из календаря был вырван листок. Баркасов резко придвинул к себе письменный набор, чем нарушил спокойствие Волкова.
- Сидеть! - рявкнул Баркасов.
- Вы не имеете право! - зачем-то ляпнул адвокат.
Стоявший у дверей оперативник направил дуло автомата в грудь Волкова. Волков отставил бокал, расправил плечи, но остался сидеть.
Баркасов поднёс письменный прибор к глазам. И под определённым углом увидел то, что искал: вмятины на бумаге от ручки или карандаша - отпечаток написанных на предыдущем листке слов. Баркасов поставил прибор, вырвал листок, взял остро начиненный карандаш и, чувствуя себя долбаным Пуаро, стал предельно аккуратно заштриховывать листок. На листке, как в негативе, проступили заветные слова: "М-8 Старый хутор пруд". В этот раз улыбка шефа была скабрезной.
60
Садовое товарищество "Старый хутор", близ деревни Шелково,
Московская область
25 августа, 09 часов 42 минуты
Ломая кусты, машина вырвалась из подлеска. Свиридов остановил машину. Вот он пруд. Тихое место. Вдалеке на той стороне воды силуэты рыбаков. На этой - никого. "Неужели ушёл?" - мелькнула мысль. "Нет, он здесь, - сам себе ответил Свиридов. - Должен быть где-то здесь. Просто притаился, выжидает, возможно, изучает пришлых в бинокль".
- Как он? - осведомился у Пичужкина Свиридов.
- Дышит, - заверил Матвей.
Свиридов выключил двигатель и опустил все стёкла. Прохлада кондиционера тут же сменилась сильно прогретым ветерком. Ещё утро, но уже припекает. Ветер принёс запахи леса и близкой деревни. Но кроме этого ветер нёс звуки.
- Так, притихли! - скомандовал Свиридов, и вышел из машины.
Он прислушался. К обычному сельскому шуму не примешивались посторонние звуки: ни двигателей, ни винтов вертолётов, ни переговорных устройств. Пока этого Анатолий не слышал. На какое-то время они оторвались.
- Водить умеешь? - спросил Свиридов Зою, заглянув в салон. Та кивнула. - Тогда перелазь за руль. Я пройдусь к озеру. А ты заведи машину и жди.
- А как же Владими́р? - подал голос Пичужкин.
- Об этом надо было думать, когда ты выстрелить не смог, - процедил Свиридов. - Сейчас мы ему здесь чем поможем?
- У нас аптечка есть...
- Аптечка? Ты, сука, в шутеры наигрался что ли? Это огнестрел. В живот. Тут не каждый хирург справится. Аптечка у него есть! - Свиридов сплюнул, и посмотрел на девушку, успевшую перелезть на водительское сиденье. - Если человечка Волкова не будет, нам долго не побегать. Поэтому заведи машину. И молись. - Свиридов перевёл взгляд на Пичужкина. - И ты молись. Сука.
Свиридов спустился к пруду.
- Майор? - От заросшей травой насыпи отделилась фигура. Человек был в военном камуфляже окраса "Жаба полевая", истинный диверсант.
"Мне бы такого напарника", - с завистью подумал Свиридов. Сидоренко он уже списал со счетов.
- Руслан? - спросил Свиридов.
- Давайте без имён, - сказал Руслан.
- Согласен.
- Хвост?
- Не исключено.
- Тогда сразу двигаем.
- У нас раненый, - сказал Свиридов.
- Тяжёлый?
- Да.
- В расход.
Свиридов сглотнул и молча кивнул. Поднялся по насыпи и широко махнул рукой.
"Ауди" остановилась в полуметре от насыпи. Свиридов помог Пичужкину спустить Владими́ра к воде. Зоя заправски закинула на плечо автоматы, открыла багажник, выкидывая на траву рюкзаки. Руслан присвистнул.
- Трофеи, - сказал Свиридов.
- Значит, хвост - легавый, - констатировал Руслан. - Мало времени.
- Знаю, - бросил Свиридов, склонившись над раненым. Смертельно раненым. Владими́р дышал поверхностно и часто. "Он умирает", - с грустью подумал Свиридов. Владими́р открыл налитые кровью глаза; в них стояли слёзы. Он нашёл взглядом глаза Свиридова и приподнял руку. Свиридов подался к нему.
- Толя, обещай... - медленно проговорил Сидоренко. - Обещай, что позаботишься о моей девочке.
- Твоя дочь будет в безопасности, - сказал Свиридов.
- Она уже в безопасности, - сказал Руслан. - Ваша дочь уже улетела.
- Это... правда?
- Мне незачем врать.
- Вот видишь, - сказал Свиридов, сжав руку товарища.
- Слава... Богу... Я... устал... дорога... вымотала, - Владими́р закрыл глаза. И, по-видимому, впал в беспамятство.
Свиридов посмотрел на Пичужкина. Тот плюхнулся задом на траву с видом человека, страдающего запором. Черты лица Свиридова заострились, он принял решение:
- Эй, поди-ка сюда, - позвал он толстяка. Матвей округлил глаза, будто удивился, что его заметили. - Мухой!
Матвей подошёл.
- Ствол у тебя? Доставай.
Матвей достал.
- Сними с предохранителя и стреляй, - сказал Свиридов, кивнув на умирающего.
- Я? - "Грач" в руке Матвея затрясся, будто был под напряжением. - Я не могу! Не могу я!
- Вы совсем сбрендили что ли? - всплеснула руками Зоя. - Анатолий!
- Не лезь, Зоя! - зло зарычал Свиридов. - Это был мой человек! Верный, надёжный, проверенный!.. А из-за тебя, - Свиридов ткнул кулаком в плечо Матвея. - Из-за твоего слюнтяйства его подстрелили! И мы не можем его взять. А его здесь по любому найдут. И допросят! Он будет умирать ещё несколько часов. В мучениях. Так прояви, сукин ты сын, милосердие! Стреляй!
- Так сам и стреляй, - пробормотал Матвей.
И Свиридов врезал ему в челюсть. Матвей кулем рухнул на землю. Зоя ревела, удерживаемая Русланом. Свиридов вырвал у парня пистолет и направил дуло ему между глаз:
- Все, кто когда-либо был в моей команде, всегда отвечали за свои косяки. Исправляли их. Так или иначе. Ты повинен в том, что Владими́ра подстрелили. Сейчас он представляет для нас - а в частности для твоего нахрен дела! - опасность. И если ты сейчас переложишь ответственность на меня, то при следующей облаве из-за тебя снова погибнет кто-то из нас. Ты опять смалодушничаешь. И тогда лучше я пристрелю тебя сейчас, и свалю к чёртовой матери отсюда... У тебя пять секунд, принять решение.
- Л-ладно, - Матвей, хлюпая носом, поднялся на ноги, размазал по рукаву кровь с губы и протянул руку за пистолетом.
- Погоди, майор, - сказал Руслан. - Шуму много будет. На-ка вот, - и протянул Матвею пистолет с глушителем.
Свиридов одобрительно кивнул. Зоя отвернулась, её душили рыдания. Матвей поменял оружие. Оно, казалось, весило тонну. Руки вспотели.
- Давай. Не тяни, - сказал Свиридов, оглядываясь вокруг. Пока что ни души, даже рыбаки исчезли (скорее всего, заметили разборку и свалили от греха подальше).
Матвей направил дуло в лицо Владими́ра, закрыл глаза и нажал на курок. В голове его раздался раскат грома. На деле же - словно пчела прожужжала у уха.
- Всё, уходим! - сказал Руслан, забирая пистолет.
Свиридов спешно обшарил карманы убитого, извлекая из них всё, что есть, потом взобрался по насыпи к машине, отпустил ручник и слегка подтолкнул несчастную колымагу. "Ауди" нехотя сдвинулась с места и по наклонной скатилась вниз, воткнувшись бампером в грунт. Железный конь остался рядом с хозяином. Было в этом что-то щемяще-тоскливое, но Свиридов отбросил сантименты и прибавил шагу.
- Что это было? - спросил Руслан догнавшего их майора.