Свиридов откровенно мучился от скуки. Он сидел в отсеке видеонаблюдения и наблюдал, как мимо проходит летний день. Он уже забыл, когда в последний раз был в отпуске. Настоящем отпуске, когда не нужно ни о чём думать, ни о чём и ни о ком беспокоиться и не ждать внезапного звонка, перечёркивающего отдых. Анатолий разучился отдыхать. Поэтому не находил себе места. Вернее - не находил себе применение. Матвей, не успел продрать глаза, улетел как одержимый за компьютер и ушёл так глубоко в процесс, что Зоя с трудом его вытащила обедать. Анатолий же считал, что диета толстяку пошла бы впору, но разве убедишь в этом девушку с просыпающимся материнским инстинктом? Позднее Анатолий вызвался помочь Зое с готовкой, но та от помощи отказалась, сказав, что хочет растянуть "удовольствие", потому как это помогает убить время и отвлекает от ненужных мыслей. Анатолий спорить не стал, прекрасно её понимая. Он остался не у дел. Нет ничего в жизни хуже, чем убивать время: расточительство, которому нет оправдания. Анатолий какое-то время посмотрел телевизор, новостной канал, но по большому счёту не увидел ничего нового. Ситуацию в столице и стране в целом, замалчивали. Обычная практика даже при хвалёной свободе слова. Конечно, какие-то эпизоды проскальзывали, но ничего такого, отчего бы вспыхнул социальный протест, и народ новой волной пошёл на баррикады, круша всё без разбора. Напротив, народу внушали простоту и гениальность идеи внедрения "И-Мо-Цена". Свиридов пощёлкал каналы. Эта тема на злобу дня пламенно обсуждалась на политических ток-шоу, браслеты (не люкс-класса, но тоже дорогие) разыгрывались в интеллектуальных играх, высокопрофессионально созданная социальная реклама как можно не навязчивее внушала надежду на светлое будущее, которое все мы достигнем, благодаря "И-Мо-Цену". Даже на детском канале Свиридов зацепил ролик, где весёлая компашка подростков красовалась перед камерой в "крутых" светящихся в темноте браслетах с фигурками их любимых героев комиксов и мультфильмов... Раздражённо матюгнувшись, он выключил телек и вернулся в отсек видеонаблюдения, где и находился сейчас, предаваясь ненужным мыслям. Он глянул на время в углу монитора. Половина седьмого. Зоя сказала, ужин ближе к семи. Хорошо бы уже поесть. Пустой желудок всегда нагнетал в нём раздражение, а вкупе с отсидкой в этом бомбаре оно - раздражение - росло и крепло в геометрической прогрессии.
Без пятнадцати семь в дверном проёме появилась голова девушки. Он увидел её в отражении монитора и потому удивил, повернувшись раньше, чем она окликнула.
- Ужин готов, - сказала Зоя, чуть смутившись. - Пойдём, пока всё горячее.
Свиридов хотел тут же вскочить, но вместо этого степенно кивнул (чем ещё больше раздражил сам себя) и проговорил:
- Сейчас подойду. Спасибо.
Девушка деланно улыбнулась и ушла. А он посмотрел на монитор (где на "картинках" не изменилось ровным счётом ничего) и врезал себе в челюсть. Настроение это не улучшило. Но он заставил себя просидеть ещё ровно две минуты и только потом оторвал свой зад от стула.
Для бомбара стол сервирован был недурно, даже со вкусом. Зоя откопала новый набор посуды, по виду не из дешёвых. Открыла две бутылки вина: белое и красное. Красиво разложила салфетки, не бумажные, а матерчатые. На спинку каждого стула повесила полотенца. В общем, заморочилась девушка по полной программе. От аппетитно-дразнящего аромата еды Свиридов чуть не захлебнулся слюной. Зоя, увидев Анатолия, улыбнулась, но уже не деланно, и пригласила к столу.
- Сейчас я пинками пригоню Матвея, - сказала Зоя. - И мы поужинаем.
- Так я могу, - сказал Свиридов.
- Я знаю, как оторвать этого маньяка от компа. Так что лучше я.
Свиридов пожал плечами и потянулся за бутылкой красного.
Сегодня на ужин у них был суп харчо, плов и оливье. Вино. Чай и ватрушки. Суп прошёл молча, а вот в перемену блюд Матвей вдруг спросил:
- Анатолий, я вот всё думаю, а мы вам зачем? - И, увидев недоумённый взгляд Свиридова, продолжил, размахивая вилкой:
- Ладно, Зоя, испугалась, ломанулась куда подальше, теперь ещё и ребёнок нарисовался...
- Матвей! - вскликнула Зоя.
- Что? Ведь, правда. И со мной тоже всё понятно. А ваша, - Матвей ткнул вилкой в сторону Анатолия. - Ваша цель какая? Только не говорите, что спрятаться поглубже, не надо мне... нам макароны вешать. Я, может, и жирдяй, но мозги у меня работают. Ведь неспроста вы не ушли тогда... когда заставили меня человека убить. Зачем вам всё это?
Свиридов отодвинул тарелку, откинулся на спинку стула и, недобро прищурившись, молча смотрел на программиста.
- Я поначалу думал, что вы нас сдать хотите в обмен на свою безопасность, а может триумфатором на работу вернуться, мало ли. Потом - что Зоя понравилась. Но сейчас... - Матвей замялся под прямым взглядом бывшего майора.
Зоя с тревогой наблюдала, как накаляется атмосфера. Матвей угрюмо засопел и с вызовом посмотрел в глаза Свиридова: он ждал ответа.
"Сейчас влетит", - подумала Зоя, и ринулась встать. Анатолий взглянул на неё, жестом остановил, и подошёл к программисту, нависнув над ним. Матвей неуютно съёжился.
- Что, дружок, бессмертным стал? Как не прикрыл Владими́ра от ментовской пули, а потом стоял над его телом и трясся нажать курок - забыл? Теперь кобуру повесил - спецназовцем себя почувствовал? Вес ствола - а, может, совесть - к земле не тянет? Хочешь, я тебе сейчас этот ствол по самый целик затолкаю? - процедил Свиридов, и, будто потеряв интерес к собеседнику, повернулся к вскочившей Зое: - А, кстати, хороший вопрос задал твой товарищ. Садись-ка, Крутова, будем думы думать.
Зоя села. Свиридов налил себе вина. Матвей шумно выдохнул, набрал в грудь воздуха, и снова выдохнул.
- Ты часом не астматик? - спросил Свиридов.
Матвей покачал головой.
- Так вот, Матвей, гений ты наш, не против, если хронологически начнём, прям с твоего пафосного вопроса? Я всё понимаю, и что ты делаешь, и для чего выёживаешься, но мне по барабану, и твоя мотивация и твоя, - Свиридов махнул головой в сторону Зои, - ненаглядная "Зайка". Так что давай, соловушек, спой нам, что именно там с тобой "всё понятно". Поговорим как мужчины, а там и Зоя подтянется, так ведь?
Зою подташнивало. Меньше всего ей сейчас хотелось разнимать двух придурков, которые испортили, казалось, идеальный ужин.
- Как-то не горю желанием. - Зоя встала и демонстративно покинула помещение.
- Джина обратно в бутылку не затолкнёшь, - вздохнул Матвей, не обратив внимания на девушку. - Браслеты будут. Вопрос - какие. Я хочу поднять шумиху, рассказать про зомбирование...
- Зачем? Сам же сказал, что браслеты всё равно будут. А вот тебя, стоит тебе высунуться, не будет. Пришьют сразу.
- Браслеты будут, да и штука очень полезная, - упрямо повторил Матвей. - Расшифровываю. Поднять шумиху, а там люди с мозгами, оппозиция и прочие проверят информацию и убедятся в программировании. Процесс приостановят. Дальше - раскрыть истинные возможности технологии, показать, как это может применяться в мирных целях. Соответственно, браслеты внедрят, но на принципах открытого программного обеспечения, когда каждая строчка и каждый транзистор будут рассмотрены под микроскопом. Сплошная польза и никакого насилия над личностью.
- Хорош! Вот чёрт, слово прицепилось, - выругался Свиридов. - Ну, допустим: мир во всём мире, ягнёнок возляжет со львом... Тебе-то это зачем? Лично тебе? Деньги? Власть? Слава?
- Людям помочь, - пробормотал Матвей.
- Чё, серьёзно? - Свиридов снова навис над парнем. - Ну не верю! Я более тридцати лет в органах, много людей повидал, альтруистов - ни разу!
- Анатолий! - голос Зои был слишком звонким, чтобы его игнорировать.
- Что? - застыл Анатолий.
- Сядьте, пожалуйста! - Зоя подошла к Матвею. - Я боюсь, что вы сейчас вцепитесь друг в друга, а разнять вас у меня сил точно не хватит. Матвей упёртый, как баран. И, кстати, сказал правду. У него в универе даже кличка была - Пикник.
- Почему Пикник? - не понял Свиридов.
- Рок-группа такая была. "Пикник", - сказал Матвей. - И песня у них: "Недобитый романтик"...
- Я ему верю. - Зоя взяла Матвея за руку. - И мы готовы выслушать вашу версию вашего будущего.
Свиридов смерил девушку взглядом, потом смерил взглядом парня. Отступил, грузно плюхнувшись на стул, и залпом осушил бокал вина.
- Месть, - после некоторого молчания сказал Анатолий, словно выплюнул. - Мною двигала месть. Сначала я хотел отомстить, просто отомстить. Так не поступают со своими сотрудниками.
- А с простыми людьми, значит, поступают? - вскинулась Зоя.
- А с простыми поступают. Сядь, Зоя. Я всегда был за государство. Мне, по большому счёту, чхать и на народ, и на вас лично. Есть я и мои желания, остальное - лесом. Потому и пошёл в органы, что хотел себе и семье лучше сделать. Не нарушая свои же принципы. Но сейчас... Сейчас, если эта штука заработает, меня не будет. Нигде, ни в России, ни в Европе, ни даже в Африке. Ни один королёк не захочет упускать такую возможность - безграничную власть.
Свиридов встал и подошёл к небольшой репродукции картины Айвазовского. Если он не ошибается, то называется она "Туманное утро". Эта работа художника как нельзя кстати ассоциировалась с тем положением, в котором они трое сейчас находились.
- Я жить хочу. Жить! И не только как тело, но прежде всего как личность, чтобы Я был. Ни от кого не зависимый. Делать то, что Я хочу. Понимаете? И мне кажется, твой план, Матвей, лучший вариант, если он в принципе осуществим. - Свиридов оторвался от созерцания полотна. - Твоя очередь, Зоя. Скажешь что-нибудь?
Зоя шмыгнула носом:
- А что говорить? Вон Матвей правильно сказал: у меня будет ребёнок. Я хочу найти Влада, замуж выйти и тоже жить. Зомби ли, или обычным человеком... Там же программа не постоянно будет действовать, так, в чрезвычайных ситуациях... Жить обычной человеческой жизнью. Ляльку нянчить, мужа кормить, на море кататься пару раз в год, если повезёт. И забыть всё это, как страшный сон.
- Не получится, Зоя, - сказал Свиридов. - Уже не получится. И дело не в том, что нас ищут.
- Что?! - вскинулась девушка. - Что ты этим хочешь сказать?
- Да сядь ты! Твоего жениха, скорее всего, уже нет в живых. Его должны были устранить для подстраховки...
- Вот что ты несёшь?! - всплеснул руками Матвей, неуклюже встав и, подхватив стул, опустился рядом с Зоей. Та снова задыхалась в рвущихся наружу слезах.
- Я просто не хочу, чтобы вы, ребятки, питали пустые иллюзии на счёт вашего будущего, - жёстко сказал Свиридов. - Общего или по-отдельности. Это вам решать. Но советую: не живите прошлым. Для каждого из нас оно перечёркнуто раз и навсегда. Мечтайте о реальном. Из нашей перебранки сейчас я вынес главную мысль: у нас есть общая цель - жить. Эта цель достойна того, чтобы к ней стремиться. Подумайте об этом. - Свиридов встал из стола, бросив на Матвея испепеляющий взгляд. - Спасибо за ужин. Он и вправду должен был быть чудесным.
71
Аналитический центр
Департамента контроля за массмедиа, Москва,
комната для допросов
27 августа, 10 часов 00 минут
Шеф вошёл в комнату для допросов, всё ещё прислушиваясь к своим ощущениям. Вроде ничего такого не произошло, просто нацепил на запястье браслет, а чувствовал, будто сделал что-то из ряда вон правильное. При этом чётко осознавая, что так чувствовать - не правильно. Противоречие вносило сумятицу в мысли: хотелось браслет и выкинуть, и беречь.
От Волкова не скрылось растерянное выражение, мелькнувшее на лице этого странного человека с не менее странными контактными линзами. "Что-то случилось, что-то, что вывело его из равновесия, - отметил Волков, втайне надеясь, что это связано со Свиридовым, что встреча с Русланом состоялась, и они благополучно добрались до нычки. - Знать бы наверняка!"
Волков сычом смотрел как гражданин начальник (тот ведь так и не представился: ни звания, ни имени-отчества, ни на какую структуру работает) снова сел за противоположный край стола. Он не принёс собой ни досье, ни какой-нибудь компромат, ни бумагу с ручкой, ни диктофон (хотя тут и так всё должно быть прослушивается и пишется). Просто водрузил локти на столешницу и рассматривал браслет на своей руке. Волков не помнил, чтобы браслет был до ухода, но и не дал бы гарантии, что его не было. Какое ему дело до какого-то браслета... Хорош! Неужели? Волков чуть не подскочил на стуле от изумления.
- Что с вами, Валентин Геннадьевич? - с некоторой неохотой и явной ленцой спросил шеф.
- Это то, о чём я думаю?
- А о чём вы думаете? Мы тут уже не один день, а я до сих пор не разумею, какие мысли посещают такую светлую голову, как ваша.
- Вас заставили? - спросил Волков, пропуская тупую колкость. - И что? Что вы чувствуете?
- Нет. - Баркасов скривил губы в отрицании. - Ничего-то я вам не скажу. Я тут с вами нянчусь, как с блаженным, хотя доподлинно знаю о вашем соучастии в побеге Свиридова и иже с ним, а вы...
- А я ушёл в глухую оборону. По-моему, это нормальный ход вещей, не находите?
- Не нахожу. Вы мне осточертели. И если бы ни указка сверху - валяться бы вам сейчас в карцере с перебитыми конечностями.
- И что же вам указали на мой счёт?
Вместо ответа шеф выудил из кармана изящный топ-люксовый девайс, перегнулся через стол и положил его перед олигархом.
- Выполнен прямо-таки в моём вкусе, - скривил лицо в кислом подобии улыбки Волков. Кадык, как поплавок скользнул верх-вниз и замер; в горле запершило от мгновенной сухости. - "И-Мо-Цен". Звучит, как название таблетки от запора.
- Думаю, не надо пояснять, что отсюда вы выйдете только в одном случае?
- Хорош. Бедные и средний класс побегут за пайкой, получаемой через браслет, теряя тапки, а вот с людьми побогаче да повлиятельней нужно действовать аккуратнее, верно ведь? - Волков кашлянул. - Вы хоть понимаете, что это за прибор?
- Уж поверьте, Валентин Геннадьевич, осведомлён более чем написано в инструкции. - Не удержался от хвастовства Баркасов. - Универсальный документ, платёжная система и сим-карта. Плюс - системы конференц-связи, мобильный модем и ещё куча наворотов и мелких приятностей, с которыми я ещё пока не разобрался. Полный контроль показателей физического здоровья и нервной системы. При необходимости кричит "SOS" и вызывает ближайшую карету скорой помощи - даже без участия абонента. Для моей работы вещь незаменимая. Кто знает, где смогу пулю поймать. Ай-ти технологии удивительная штука, не правда ли?.. Единственный условный недостаток - постоянно включенная система контроля перемещений. Но при остальных достоинствах это мелочь.
- Не только. Там есть и скрытые функции.
- Вы про то, что владельца браслета наверняка можно прослушивать? Наверняка. Разумное дополнение. За стадом нужно следить.
- Хотите, расскажу сказку? В одном далёком-далёком королевстве жил-был один тёмный волшебник. И однажды он придумал, как подчинить своей воле всех жителей королевства, контролировать их поведение, управлять ими. Создал он ниточку волшебную, и с её помощью дал жителям возможность общаться, даже если находились они за долгие мили друг от друга. А ещё по ниточке этой можно было бесплатно еду получить в неурожайный год. Вот только ниточку ту тёмный волшебник для порядка не в народ пустил, а боярам отдал. Узнали об этом жители королевства, да и бросились выпрашивать ниточку у бояр. Бояре для виду отказывали, но в итоге уговорам вняли и ниточку отдали. А колдовская ниточка без устали и день и ночь, и день и ночь незаметно оплетала собою жителей королевства, подчиняя их воле тёмного волшебника...
Баркасов поперхнулся.
- Ребята, которых вы найти не можете, создали этот браслет. - Уже совсем не минорным тоном заговорил Волков. - Полный комплекс программ устанавливается от десяти до четырнадцати недель. Потом, комбинируя эти программы, можно заставить человека сделать всё, что угодно. Причём человек будет искренне думать, что это - его выбор и его решение.
Волков привстал и наклонился к шефу.
- Но есть одна программа, которая ставится за сутки. "Носи браслет" называется. - Олигарх откинулся обратно на жёсткий стул. - Скажите, вы ведь уже пробовали снять его?
Шеф засмеялся, но сам уловил, как наигранно звучит смех. Да и предельно серьёзное лицо собеседника не давало повода для веселья. Смех без причины признак дурачины. Баркасов никому не мог дать такой вольности - считать его дураком. Дурит ли его сейчас Волков или всё более чем серьёзно? Какой ему прок, пудрить мозги?
- Вы считаете, что меня сделали зависимым от этой вот безделушки?
- А вы как считаете? - ответил Волков.
- Хватит! - Баркасов со всего маху хватанул ладонью по столешнице. - Хреновый из вас сказочник! И не надейтесь, что я поведусь...
- А вы снимите его, - прервал Волков. - Прямо сейчас. Чего вам стоит?
С минуту мужчины буравили друг друга взглядами. Шеф читал во взгляде визави лихое бесстрашие и любопытство. Волков видел злость и испуг. Но ни тот, ни другой не отвели глаз. Баркасов не привык к прямолинейности чужого взгляда и сдался первым. Это стоило усилий, и делало Волкова ещё большим врагом. Баркасов демонстративно отщёлкнул застежку, и браслет с лёгким стуком упал на стол. Волков сделал вид, что впечатлён и взял в руки браслет, предназначенный ему.
- Хорошее исполнение, - говорит Волков и, печально улыбнувшись, добавил: - Хреновое наполнение.
- Вы серьёзно поверили этим вашим ребятам? - тон Баркасова разве что не источал яд. - Они припёрлись к вам за деньгами, за помощью, рассказали - как вы сейчас - нелепую сказочку, вы повелись, отдали им полцарства, а они сейчас отсиживаются где-то и ржут над вами.
- Хорош! А чего же вы тогда за ними гоняетесь? Почему вам или кто там у вас сверху не даёт покоя их существование? Мало ли у нас сумасшедших, верящий в теорию заговора, в пришельцев, во Второе Пришествие и ещё Бог знает во что? Почему за ними не устраивают такую охоту?
- Потому что этот хакер придумал начинку браслета! И он нужен для продолжения работы!
- Он придумал не начинку. - Волков наблюдал, как человек с черепушками вместо радужек, сам того не осознавая, нацепляет браслет обратно на руку. - Он придумал код. Рабский код. Вернее, его работу модифицировали под рабский код.
- Чушь!
- Значит, вы не верите, что браслеты сделают нас всех управляемыми? Или не хотите поверить в очевидное? - спросил Волков.
- Очевидное? Ха!
- Взгляните на свою руку.
Баркасов взглянул. И его лицо очень быстро приобрело пепельный оттенок.
- Вы ведь даже не заметили, как надели его назад, верно?
72
Нычка Волкова
27 августа, 10 часов 00 минут
Со вчерашнего вечера Зоя никак не могла выкинуть фразу, язвительно брошенную Свиридовым Матвею. Она то и дело всплывала в сознании, мешая похуже занозы. Выйдя из ванной комнаты, она с намотанным на голову полотенцем решительно направилась в серверную. Матвей вставал рано, она была уверена, что найдёт его именно там. Так и есть: молодой человек массивным валуном нависал над монитором; толстые пальцы программиста летали по клавиатуре, как изящные пальцы пианиста по клавишам. Зоя всегда удивлялась, как ему удавалось безошибочно попадать в нужные символы, не задевая соседние кнопки. Но сейчас не это её интересовало.
- Матвей, что за "ненаглядная зайка"? Почему он так сказал? - выпалила Зоя.
- Что? - вздрогнул Матвей и захлопал глазами.
- Он сказал "ненаглядная зайка", почему? - Зоя упёрла кулачки в бока. - Я жду!
Матвей понуро опустил голову:
- Ну, с "ненаглядной" Толик перегнул. Не было такого. А "Зайка"... так это в телефоне забито было. Уже давно. Там "а" в виде символа "собаки" значилась. Типа, можно, как "о" прочитать... И связь прослеживалась: мы ведь вот это, - Матвей кивнул на монитор, - вместе начинали. А что тебя так задело-то?
Зоя опустила руки по швам. Она чувствовала себя полной дурой. На пустом месте из мухи слона сотворила. Гормоны виноваты?
- Прости... я не знаю, что на меня нашло.
- Ладно, - сказал Матвей, с опаской глядя на девушку. - А так-то у тебя всё нормально?
- Нормально, - отмахнулась Зоя. Она уже жалела, что влетела сюда, как ужаленная. И решила перевести тему. - У тебя как продвигается?
- Я придумал, как обойти систему автоматического контроля контента. С видео вопрос уже решил. Как раз сейчас тестирую систему, которая даст звук.
- Круть!
- Это ещё не круть. Круть будет, когда всё смонтирую. Дня через три-четыре покажу.