Он заказал двойной виски. Чистый, неразбавленный. Но до сих пор не притронулся к стакану. Время перевалило за полночь, а он вместо своего тихого кабинета находится здесь, в наполненном какофонией звуков, которую молодежь называет музыкой, зале. Помимо громкой диссонирующей музыки зал переполнен людьми, молодыми индивидами, явно не знающими векторного применения выплёскивающейся из них энергии. Они мельтешили, размахивая конечностями, видимо, представляя себя незаурядными танцорами, или лобызались чуть ли ни с каждым встречным. И всё это под раздражающий эффект светомузыки. Баркасов не понимал, что он здесь делает. Он знал, зачем пришёл, но не соображал, как его занесло именно сюда, в это место анархического шабаша. Он знал это заведение по оперативной разработке одного зарвавшегося перца, но, во-первых, тому делу уже почти год и оно закрыто, а, во-вторых, он понятия не имел, что какой-то клуб "Мята" отложится в его сознании и, спустя длительный срок, память в поисках приключений приведёт его именно сюда. Приключений, м-да, как-то не вяжется с...
- Привеееет! - Оторвал его от мыслей девичий голос. - Ты чего такой грустный? Здесь нельзя грустииить!
- А что можно? - Он обернулся и увидел миловидное лицо подвыпившей девицы.
- Вааау! Какие у тебя глазюки! Клааас!
Весь клуб вдруг смазался, превратился в колышущееся, гулко ухающее пятно. В фокусе лишь эта стройная брюнетка, втягивающая через трубочку густо замешанный коктейль.
- Спасибо. Как тебя зовут?
- А-а-а... Анжелика.
Баркасов растерянно вглядывался в черты лица, выделяя огромные зелёные глаза, высокие скулы, губы цвета вина. Потом перевёл взгляд на фигуру, обтянутую в короткое чёрное платье с глубоким вырезом в зоне декольте, а после - на длинные ноги. Он не знал эту девушку, впервые видел, но почему она кажется такой знакомой, необъяснимо привычной, чуть ли ни родной?
- Это настоящее твоё имя? - Баркасов чувствовал, что глохнет в этом гаме. Он очень хотел оказаться в тишине... и наедине с этой девицей. Последнее из желаний было странно, ново и... возбуждающе.
- Какой ты смешнооой! - захохотала Анжелика и ткнулась лбом в его плечо. Баркасов вдохнул тягучий запах её духов... и чужой алгоритм окончательно выключил в голове все мысли, расчёты, рассуждения. Впиться губами в эти пьянящие губы, запустить руку под бархат платья и... он наклонился к ней:
- Здесь так шумно. Давай уйдём отсюда.
- Даваай!
Двойной виски чистый и неразбавленный так и остался нетронутым.
77
Нычка Волкова
28 августа, 20 часов 05 минут
Что-то привлекло внимание девушки. Она ещё не поняла - что, но чуть ли не рефлекторно сделала звук громче. Зоя попросила мужчин притащить сюда, в этот отсек с телеком, кровать и сейчас, обложенная вокруг подушками, словно встревоженная зайчиха, навострила уши.
- "...находилась в романтических отношениях с не менее чем она сама, скандально известным журналистом Иваном Гурдиным... - Зоя поставила трансляцию на "стоп" и заорала благим ором. - Ребята!!!
Через считаные секунды ребята прилетели сломя головы каждый из своей "норы", и в голос:
- Что случилось?!
- Новости! О нас говорят в новостях... То есть, о Ване и мне... Сейчас отмотаю на начало.
- Ваня? - Анатолий вопросительно посмотрел на Матвея.
- Гурдин, - подсказал Матвей. - Журналист.
- А-а... он. - Свиридов невольно потёр виски.
- Вот! Смотрите, - сказала Зоя.
И мужчины синхронно повернулись к экрану.
- Уже четвёртые сутки продолжаются поиски особо опасных преступников, устроивших неожиданный бой с полицейским кордоном на въезде в деревню Голыгино Московской области. В результате перестрелки погибли трое полицейских, ещё двое получили ранения различной тяжести. Тут же объявленный план-перехват результатов не дал. Преступники либо отлично знают местность, либо им кто-то помог скрыться. Камеры видеонаблюдения зафиксировали лица нападавших. Среди них оказалась девушка, - на экране телевизора поочерёдно появлялись фотографии сперва Зои, потом Анатолия и Владими́ра. - По оперативным данным преступницу зовут Зоя Короткова более известная под псевдонимом Крутова. Журналистка, долгое время зарабатывающая на жизнь самыми "жареными" новостями. Вторым преступником оказался майор государственного антитеррористического комитета Анатолий Свиридов. Третьим в списке числится Владимир Сидоренко, бывший уголовник... - Картинка с места событий сменилась ведущим в студии. - Следствию ещё предстоит выяснить, как эти трое связаны между собой, но уже сейчас известно, что Сидоренко получил ранение в перестрелке и был хладнокровно застрелен и брошен подельниками во время бегства с места преступления. А Зоя Крутова - что особенно любопытно - находилась в романтических отношениях с не менее чем она сама, скандально известным журналистом Иваном Гурдиным, пропавшим без вести после недавнего взрыва фургона "Столичный вестник", газеты, где работал Гурдин. А майор Свиридов - вот ведь интересный факт - как раз расследовал дело об очередной заказной статье в "Столичном вестнике". Быть может, это ниточка к пониманию связи между этими, казалось бы, разными людьми...
Зоя выключила звук.
- Возможно ли, что Ваня где-то прячется, как мы? - спросила она.
Перед глазами Свиридова встала картинка избитого вусмерть, накаченного одним из самых опасных наркотиков и приговорённого им же самим к смерти молодого человека.
- Не исключено, - сказал он и, увидев в глазах девушки надежду, поспешил отвернуться.
- Не, погодите! А я где? - воскликнул Матвей. - Обо мне не слова. Зоя, включи звук!
Зоя включила, но ведущий уже переходил к другим новостям.
- Я не понимаю, - не унимался Матвей.
- Чего ты не понимаешь? Радуйся! - с горечью сказала Зоя.
- Или бойся, - замогильным тоном сказал Анатолий.
- Не, ну серьёзно. Я же вместе с Зоей был! Как меня упустили?
- Просто у тех, кто стоит за этими новостями, есть планы на твой счёт, - Анатолий грубо хлопнул программиста по покатому плечу. - А вот мы с Зоей в их планы не входим. Наши счета закрыты.
- Очень смешно.
- За чем дело стало? Смейся, весельчак.
78
Аналитический центр
Департамента контроля за массмедиа, Москва,
комната шефа
28 августа, 20 часов 05 минут
"Ради смеха, за "сказки" не стали бы пускать в расход уже столько человек", - подумал Баркасов, анализируя события прошедших дней, особенно прошлую ночь и целых полдня! Все это казалось бредом или галлюцинацией, но нечеловеческая усталость вкупе со зверским голодом указывали на суровую эмпирическую действительность, включающую в себя глубокие царапины на спине, отзывающиеся саднящей болью при каждом неосторожном движении. Баркасов вновь погрузился в сумбур обрывочных воспоминаний. Больше всего его волновали - прямо-таки застряли занозой - слова Волкова относительно браслета. Баркасов в очередной раз посмотрел на "И-Мо-Цен" и в очередной раз порывался его снять. Но что-то удерживало. Что-то более веское, чем потеря работы или паранойя слежки за ним. То, что он под колпаком - аксиома. И с этим он давно уже свыкся... Всё не то.
- Что-то, что-то, что-то... - задумчиво пробормотал он. - Что-то не так.
Шеф знал, что не так, но боялся себе признаться. Он не хотел, отказывался верить в правоту слов олигарха, но Анжелика... она подрывала основы его бытия. Даже элитные проститутки не возбуждали его так как Анжелика, хотя делали всё и даже больше. И вот тут закралось запоздалое подозрение, что что-то не так. Произошло что-то сверх его представлений о половом акте. Все причинно-следственные связи смазаны, никакое действие не выдерживало здравой критики... И потому девушка была брошена с перерезанным горлом в том дешёвом мотеле. Такого дичайшего секса у него за всю жизнь не было. В неистовом порыве они даже разбили какую-то вазу с увядшими цветами. Он примитивно потерял контроль. А такое просто недопустимо. После многочасового (без "виагры" и иных дополнительных допингов!) эротического марафона она ушла в душ, он выбрал наиболее острый осколок вазы и присоединился к ней... Покидая номер, оставил на дверной ручке табличку "не беспокоить". Глупейшая мера предосторожности, так несвойственная ему... Ему ли не знать, как легко в таких случаях вычисляется преступник? Как два пальца об асфальт. Баркасов оторвался от созерцания браслета и посмотрел на подозрительно молчавший телефон. Что-то не так. Что-то, что-то, что-то не так.
79
ЦеКРИТ, Москва
28 августа, 20 часов 11 минут
- Любопытненько не правда ли, Пётр? - резюмировал Удалаев, когда ведущий программист закончил просмотр видеоматериала.
Сперва всё шло, согласно установке. В "Мяте" прошла плановая стыковка обоих подопытных. Парочку "проводили" до мотеля, причём слежка преднамеренно была вопиюще непрофессиональная: наняли двух придурков, ничего не смыслящих в конспирации. Но объект наблюдения, несмотря на весь свой опыт, слежки не заметил. Он вообще не видел ничего и никого, кроме девушки. Это радовало, психофизиологическая установка тут сработала без сбоя. Запись оргии в номере мотеля заставила Евгения Александровича аж присвистнуть ещё при первом просмотре. А сейчас он снисходительно наблюдал, как Пётр от возбуждения заёрзал так, что чуть не съехал со стула. Проблемы начались, когда камера видеонаблюдения зафиксировала, как объект взял в руку осколок разбитой ими вазы и вышел с ним из комнаты. Спустя семнадцать минут объект покинул мотель один, без девушки, повесив на дверную ручку табличку "не беспокоить". Профессиональные следаки (приставленные к тем непрофессиональным придуркам) тут же позвонили ему, Удалаеву, и он отдал приказ группе зачистки. Следующий отрезок видео был посвящён шефу в его кабинете.
- Я предупреждал, что программа может сбоить, - сказал Пётр. - Ваш... подопытный крутой чел. Не каждый способен на убийство, чтобы самоутвердиться в своих поступках. Вам его беречь надо.
- Ты считаешь, что это акт самоутверждения?
- Уверен, - сказал Пётр. - "Браслетный" приказ он выполнил безоговорочно. Но "И-Мо-Цен" ещё не установлена стопроцентно. Риск, что что-то может пойти не так, был мною озвучен. Проблема в том, что он не принял нашу установку, как само собой разумеющеюся. У него сильный, незаурядный характер.
- Это меня и беспокоит, - сказал Удалаев. - Он нам действительно нужен. А если он взбунтуется?
Пётр пожал плечами:
- Об этом нужно было думать до, а не после.
- Меня не интересует твоё мнение, Пётр, - холодно сказал Евгений Александрович. - Мне нужен от тебя анализ ситуации, исходя из ситуации. И только.
- Извините, - пробормотал ведущий программист. - Если он взбунтуется... Если он взбунтуется, можно дать ему новую установку. Совсем безвредную. Например, перестать думать о том, что произошло...
- Эта тоже считалась безвредной, а привела к трупу девушки.
- Процент сбоев ничтожно мал, но он есть, - сказал Пётр. - Шеф Баркасов, видимо, попал в сценарий "исключение подтверждает правило".
- Отлично! - не скрывая досаду, сказал Удалаев. - Этого ещё не хватало.
- Так делать? - спросил Пётр. - Только предупреждаю: программа сама всё ещё в фазе установки. Поэтому даже эта задача для Баркасова может стать не совершенной. "И-Мо-Цен" - не лоботомия.