Аннотация: "Чтобы знали... Чтобы знали" последние слова М. Булгакова.
Никому ведь в голову не придет что могут вытворять с невинной настольной игрой, изобретенной в бородатом веке хитроумным брамином. Это я сейчас о шахматах говорю. Только в те стародавние времена новорожденную утеху называли не шахматами, как сейчас, а чатурангой. Да игралась она пара на пару, и по иным правилам ходов. Садились друг против друга по два брамина, и бросали поочередно игральные кости, прежде чем передвигать навстречу колесницам браминов-соперников своих коней или слонов. Хотя, мне так и не понятно для чего кости-то бросать. Может, чтобы заодно выяснить кто за доской везучее.
Вот так вот долгие века проводили свой досуг индуистские брамины, пока за доской не пристроились парами арабские халифы. Но тут их ментальность не дала им шанс мирно развлекаться в паре. Мешало новым игрокам чрезмерное властолюбие, тщеславие. Напарники часто толкались локтями, бросали друг на друга не менее презрительные взгляды, нежели на соперников. Порой дело доходило до непереводимого с арабского матюкания и рукоприкладства. Короче, все кончилось тем, что распались халифские пары. Решили, каждый сам за себя будет сражаться, но как за двоих. Это в том смысле, что фигур у каждого оказалось в два раза больше, чем было, когда в паре были. И чтоб не было на доске у игрока по два султана, решили одного из них переиначить визирем, по ихнему - ферзином, заодно переименовав игруху на арабский лад, шатранджом. А шахматами стало называться детище того брамина, когда пришла историческая очередь за доской посостязаться хорезмшахам, с естественным желанием защищать от противника не какого-то там иноземного султана, а родимого своего луноликого шаха. Оборонять его от состояния ступора, что обозначали словом из трех букв, то есть матом. Уточняю: не в смысле нашим нецензурным матом, а ихним, хорезмшаховским матом. Вот тогда и появился шанс, оформить авторское право на известное по сей день название этой чудной игры.
Если возникает резонный вопрос: почему же шах сейчас стал королем? Так все очень просто объяснимо. Ураганом пронеслись по земному шару полчища Чингиз хана и его потомков, прививающие в завоеванных странах не только венерические болезни, но и способы борьбы со смертной скукой. Так шахматы попадают в восточную Европу, где шаха по политическим соображениям милорды коронуют в короли. А оттуда уже игра перекочевывает в святую Русь, чтобы уже у бояр занять время, свободное от эксплуатации крепостных крестьян. Жаль только, что тутошние не сообразили короля заменить на царя, да назвать ферзя воеводой. Поменялось бы тогда и название игры на 'божецаряхрани'. Но, тем не менее.
Как видите, все, куда добиралась она, были рады новой потехе. Никто не предвидел во что может обернуться она в далеком двадцать первом.
Но токмо не церковь! На мякине ее не проведешь. Сразу узрело в ней бородатое духовенство сокрытого от простых глаз бесовского отродья, занесенного басурманами в христианский мир. Безотлагательно объявило священную войну супротив настольной нечисти, что пострашней венерической. Сам Стоглавый собор воззвал поповскую рать на борьбу, да узаконил запрет письменно: возбраняется мол 'играти всем и причетником, и мирским человеком шахматы'. Сегодня остается только удивляться столь дальней дальновидностью святых пра-пра-пра дедов. Как будто знали, что родится в далеком будущем перворазрядник Михаил Сергеевич, что отдастся на волю того самого беса, сокрытого в тридцати двух черных квадратах доски. Ну, в белых же его не может быть. Всем известно, что бесы предпочитают темную жилплощадь.
***
Теперь сказ о самом 'виновнике торжества'.
Ныне не совсем молодой и не совсем пожилой Михаил Сергеевич увлекся шахматным спортом еще с третьего класса, когда однажды отец подарил ему на день рождения загадочно гремящую обернутую коробку, перетянутую голубой ленточкой в бантик, плюс книжкой одарил в мягкой обложке под названием 'основы шахматной игры для пионеров'. Мальчику подарки отца показались символичными. Ведь еще мать ему говорила 'у тебя на лбу родимый знак шахматной пешки не случаен. Это знак судьбы'. И маленький Миша искренне в это поверил.
Увлекся мальчик шахматами не на шутку. Ночами не спал. А как засыпал, так не девочек уже видел во сне, а резных ладей и ферзей, кружащих повсюду вокруг. Потому, когда уже отгремела перестройка, а все дружно бросились экспроприировать развалины страны, Михаил Сергеевич просиживал за шахматной доской, полностью игнорируя царящий кругом капиталистический ажиотаж. Был уверен, награда его впереди.
До того памятного дня, когда все случилось, близкие и неблизкие видели в Сергеевиче пасынка судьбины. Мол, так и не сумел подключиться к грабежу страны. Но сам был обижен не тем, а что так и не дотянулся за все это время до кандидата в мастера, хотя видит бог как старается. Ну, никак не преодолевался рубеж перворазрядника, хоть убей. И это его угнетало гораздо больнее остальных социальных неустоек, порой доходя до мысли о суициде. Но он быстро отгонял от себя пораженческое настроение, потому что, не то, что очень верил, но сильно надеялся, включатся потаенные резервы, вырвется из порочного круга.
Снова и снова из учебных пособий строил на доске хитроумные задачи величайших гроссмейстеров всех времен и народов, снова до боли в висках анализировал каждую позицию в них, перемещая в уме множество фигур в поисках хитрых ответов на многоходовки. Не найдя, в бешенстве хлопал себя по похожему на пешку родимому пятну, носился из угла в угол пока несколько успокоится, и опять уставлялся на доску. Зато найдя, получал столько эндорфина сразу, что нескольким кандидатам в мастера хватило бы долгое время находиться под кайфом.
А в тот день, точнее вечер, этюд Алехина не решался. Ну, никак. Отчаяние Михаила уже снова зашкаливало в сторону суицида. Хлопки по лбу совсем не приносили положительного результата, а виски просто лопались от напряга.
- Черт! Черт! Черт! - стонал, безумно вращая зенками. - Как же решается проклятый?
'Коня на е семь двинь, дурень', - неожиданно отчетливо прозвучал звонкий женский голос.
Михаил аж вздрогнул. Быстренько поозирался в поисках источника подсказки. Но он, как всегда в эту творческую пору был один одинешенек в своей однокомнатной квартире. И дверь все еще была надежно заперта на засов.
Сначала подумал, что это его внутренний голос ему подсказал ход. Что наконец-то подключились сокрытые резервы организма. Но почему тогда женским голосом? Трансвеститство за собой пока не замечал.
- Кто... здесь? - неуверенно вопросил Михаил пустоту. Но пустота не ответила ему 'это я'.
Мотнув головой пару раз, он вновь переключился на этюд. Он все же сейчас был важнее загадочного голоса. Тем более, что теперь четко видел перспективу пробить железную оборону черных. Конь на е семь - действительно оказался оригинальным первым ходом. Как говорится, надвигает на соперника цугцванг. Вынуждает черных делать ходы, ослабляющие их защиту.
Напряг сразу отпустил. Указатель височного барометра несколько отошел от индикации суицидальности. В глазах опять засветился маниакальный огонек шахматиста-агрессора.
Дальше шли пять-шесть почти закономерных ходов, не требующих большой смекалки. Но потом возникала очередная ключевая развилка. Вот опять!
Михаил завис с широко раскрытыми глазами. Нужно было ему решаться: пора в оборонку засесть или отчаянно продолжать двигать проходную пешку. До восьмой горизонтали пару ходов остается. А с ферзем он точно победит черных. Так и сделал бы, будь его противником не гений Алехина. Но тот явно заложил в этюд подвох. Как бы с преимуществом в ферзя не получить позорный мат.
С полчаса анализа возникшей ситуации на доске полностью убедили Михаила, что проигрыш белым обеспечен при любых его нынешних ходах.
Отчаянию не было предела, когда вновь так и не определенный женский голос ехидно заметил:
'Опять повеситься потянуло? Лучше верни последний глупый ход назад. Пешка все равно непроходимая'.
Михаил аж подскочил, чуть не опрокинув столик.
- Да кто это тут?! - завопил он не своим голосом. - Кто здесь, черт побери?
Звонкий смех заполнил единственную комнату Михаила и... задымилась перед ним шахматная доска. Только дымок поднимался как раз от ее черных полей, как мы давеча и предполагали.
Дальше случилось нечто фееричное. Напротив за столиком соткалась из того дымка фигура девушки. С золотистыми кудрями и иссиня синими глазами. Безупречная фигура - мечта шахматиста. И только немалый шрам на левой стороне лебединой шеи портил столь прелестный портрет.
Она продолжая хихикать, села напротив Михаила, объяснила:
- Ну, я это тут. Чего испугался?
- Ты кто? - потерянно упал на свой стул Михаил.
- Кто, кто. Конь в пальто, - вновь залилась смехом незваная гостья. Потом посерьезнела и добавила: - Сначала давай выясним ты сам-то кто?
У Михаила отпала челюсть. Что ей ответить? Ничего не придумав, прошептал:
- Какого черта... со мной происходит?
Девушка сердито насупила брови:
- Перестань так часто упоминать мессира Велунда оскорбительным прозвищем. Может рассердиться и отозвать меня. Советую тебе прекратить обзываться.
Михаил от этих слов вообще растерялся. Закружилась голова, как после двухсот граммов, залпом на голодный желудок.
-Велунда?.. Это так зовут черта?..
- Последний раз предупреждаю! - Синие глаза девушки метнули реальные молнии. Они ослепительно сверкнули прямо над головой бедного растерянного Михаила и шарахнули за ним об стену. Он обернулся и обомлел: выцветшие обои на уровне его глаз украсились парой обожженных клякс. Теперь, кажется, стал постепенно понимать что это с ним сейчас происходит. Но верить в такое все равно не хотелось.
'Мессир, мессир, - отчаянно пронеслось в голове. - Это как у Булгакова что ли?'
- Да. Именно, - подтвердила гостья. Видать без проблем и чужие мысли могла читать.
Михаил Сергеевич, как признавали все с ним контактирующие, был сведущим человеком, хоть и университеты не заканчивал. Имея прочную память за счет основного жизненного увлечения и советскую образовательную базу, а от отца - интерес к естественным наукам, много читал популярных книг познавательного содержания. Вначале те, что дома на полках оставались, позже из интернета доставал. Потому имел достаточно материалистическое мировоззрение. Сейчас оно давало явную трещину.
'Такое быть не должно, потому что такое не бывает никогда', - мелькнуло в голове.
- Тем не менее, - вновь развеселилась незваная гостья. - Теперь ты знаешь, что и такое может иметь место в вашем бренном мире. - Хотя тебе никто не поверит, к сожалению, как и не поверили тогда Афанасьичу.
- Это кто? - хрипло гаркнул Михаил.
- Как же? Это соавтор 'Мастера и Маргариты'. Ах да! Ты же не знаешь, - всплеснула точеными пальчиками девушка. - Писал под редакцией самого мессира. А он придирчивый! Потому так долго писалось Афанасьичу. - Потом вновь посерьезнела: - Итак. Давай-ка я повторю свой вопрос: как думаешь, ты сам кто?
- Я? - окончательно растерялся Михаил. - 'А действительно, - поразился он тому, что сразу не может ответить на такой простой вопрос. - Кто же я такой?' - И только промямлил: - Ну, Миша я. Холост. Тут проживаю. Временно безработный. - Чуть подумал и добавил: - Шахматист первого разряда.
Гостья в упор смотрела в его глаза пока он это мямлил. А Михаил мог поклясться, что ему не мерещится, как лицо, такое симпатичное напротив, на мгновенье резко стало скуластое, покрылось рыжей короткой шерстью и так же резко преобразовалось обратно в милое личико девушки.
- Из того, что ты выдал, вывод один: кроме шахмат тебя ничего не интересует. Это ведь так? И как заметил мессир, ты крайне нуждаешься в нашей помощи. Это тоже так ведь?
- В какой такой помощи? - ужаснулся Михаил. - Что вам понадобилось от меня? Моя душа?
Девушка вновь залилась звонким смехом.
- Ай да Миша, - веселилась она. - Твоя душа! Да, кому она была бы нужна, если бы на самом деле существовала такая субстанция? Ты же начитанный человек, Миша. Ты же не веришь ни в какие там бессмертные души. Как говаривал мессир в ушко Дуранте дельи Алигьери, когда еще мы совершали вояжи по Италии, не нужно путать фантазии с реальностью. Реальность намного фантастичнее.
- А в чем тогда подвох, девица? - Михаил пытался добыть из уст разговорчивой гостьи больше информации о правилах возникшей тут игры, пока та еще в состоянии добродушия. Дальше как обернется, кто знает.
- Называй меня мисс Гела, - кокетливо помахала ресницами гостья. - А подвоха, конечно, никакого. Мы окажем тебе помощь только за то, что тебя выкинули из общей обоймы. Вот и все дела.
Михаил постепенно привыкал к общению с фееричным созданием, смелел с каждым словом, потому иронично заметил:
- Что-то мало верится в подобную бескорыстную помощь. О гуманизме вашего мессира наслышаны.
- Вот как? - подняла брови мисс Гела. - Интересно, откуда исходят такие достоверные слухи?
- Ну-у, - замялся Михаил, не зная что и сказать о достоверности. - Например, в святых писаниях сказано так.
- И ты поверил в байки тех дремучих фантазеров? Мессир по этому поводу говаривал, когда мы во второй раз были у стен Иерушалайма, что завистливее иудея может быть только другой иудей.
- Я не о них говорил, - решил оправдаться Михаил.
- Остальные же их повторяют, как попугаи. Гуманист мессир гуманнее всех живших и живущих поныне. Не сомневайся. Немного погодя многие великие люди могли бы тебе это подтвердить, будь на самом деле потусторонний мир. Но, к сожалению, и это байка.
- Я знаю, - подтвердил последнее утверждение мисс Гелы Михаил, сомневаясь в остальных. - Ладно. Предположим, мессир пожелал оказать мне бескорыстную помощь. Так, в чем она будет выражаться, можешь сказать?
- Для того послана, - подобралась мисс Гела. Глаза ее вновь ярче засияли. - По отношению к тебе мессир сообразил гениальный план, Миша. Величайший хочет тебя короновать в шахматном мире. Это будет его второй шахматный дар людям. Первый раз, это когда помог брамину Махавиру создать саму уникальную игру, что вы теперь называете по-смешному шахматами. А теперь, во второй раз, когда решил превратить получившуюся скучную комбинаторику в непредсказуемую игру в жизнь или смерть.
- Или в смерть? - невольно побледнел Михаил.
- Именно! - торжественно подняла указательный пальчик девушка. - Потому тебя и выбрал первооткрывателем, что не раз ты желал смерти по причине шахматных неудач. Мы это наблюдаем за тобой давненько.
-Постой. Неправильно там вы меня поняли. Это так, просто эмоции. Совсем не желаю я умирать.
- Да ладно тебе. Это ты сам себя неправильно понимаешь. Мессир Велунд никогда не ошибется. Такое просто невозможно по определению. Да и никто тебе не говорит, чтобы ты умирал. Даже наоборот. Тебе необходимо жить поживать, да славу первооткрывателя наживать. А умирать будут твои соперники за шахматной доской.
- Это как? - еще больше побледнел Михаил. Только убийцей не хватало ему быть, чтоб в тюрьмах загнивать. Хоть и первооткрывателем.
- Послушай, Миша, - опять возбужденно подобралась Гела к столику. - Ну, тебе же известно, что очень скоро шахматы окончательно издохнут. Мало осталось до того времени, когда компьютер станет единственным чемпионом мира по этому виду спорта. Комбинаторика - это не то, что было творчеством, когда мессир задумывал саму игру. Как ему обидно, тебе и не представить. Выходит, что компьютерщики обскакали самого!.. - ее пальчик указал на потолок. - Такому не бывать. Даже игральные кости мессир ликвидировал, чтобы исключить всякую вероятность из творчества. Оставить чистый интеллект. А тут такой конфуз: сплошная закономерность ходов, от первого до последнего. Кто первый пошел, тот обязательно выигрывает. Это что за игра? Это совсем не то, что хотел сотворить тогда, в Индии, мессир. Там он мечтал о вечном творчестве, типа алехинского. Но даже Саня подвел мессира. Попросил больший объем долговременной памяти взамен творчества. Видите ли, так легче побеждать, запоминая больше сыгранных партий.
- Алехин!? Просил у вашего мессира? - обалдел Михаил.
- Да. И не он один. Все, в конечном счете, оказывались обратно в обойме, как говаривал мессир. И он от них отворачивался. Теперь догадайся с трех раз: как после этого они заканчивали свое бренное существование?
Михаил тихо-тихо начинал верить собеседнице. Теперь бы еще кое-какие детальки разузнать.
- Все же, по поводу комбинаторики, - вернулся он к теме. - Пусть компьютер будет побеждать всегда. Соревнуются-то меж собой люди. Без творчества все равно не обойтись.
- Экий ты смешной, - махнула рукой мисс Гела. - Творчество есть уже только у начинающих, да немного осталось у перворазрядников вроде тебя. - Тут Михаил немного обиделся. - Идет соревнование на объем памяти. А творческий порыв только недостатком считается. Неужели тебе это пока непонятно? Так зачем время терять за доской, если можно заранее определить кто больше дебютов, миттельшпилей и эндшпилей запомнил? А кто все запомнил - тот и чемпион мира, пока память не подкачала. Потом следующий. Ничего себе спорт!
- Ладно, убедила, - пробурчал Михаил, так и не забыв ее колкость по отношению к нему. На больную мозоль она наступила. - Что требуется от меня?
- А ничего. Только желание поработать в соавторстве с мессиром Велундом над новой миссией шахмат в этом мире. За это ты получишь бонус почетного звания миссионера самого Его. Признайся, не мало для перворазрядника.
Михаил хотел было всерьез взбелениться от вторичного давления на мозоль, но не успел, как язык сам по себе, без его ведома произнес:
- Согласен.
Тут же мисс Гела на глазах испарилась в воздухе, а на ее месте уже сидел сам мессир Велунд.
***
В буквальном и переносном смысле высокопоставленный пришелец сверху вниз поглядывал на своего нового подопечного, обеими ладонями опираясь на эбонитовую головку пуделя, украшавшую его высокую трость. В иронии, больше похожей на презрение к увиденному, скривил узкие губы, одна бровь при этом выражала великое изумление, а другая - сердитость. Но не эти необычайности внешности поразили Михаила сразу до дрожи, а глаза высокого гостя. Один был изумрудно зеленый, другой - как иллюминатор в вечную бездну тьмы. Михаил просто не мог себя заставить смотреть в эти глаза напротив, в калейдоскоп огней.
У жалкого Михаила язык прилип к небу. Никак не желал оторваться. Пришлось ему в ответ только пару раз подряд кивнуть, чтобы эдаким мимическим способом выразить безмерное свое почтение со страхом вперемежку.
- Наслышан, наслышан, - больше скривились губы, обнажив ряды золотых и платиновых коронок на всех передних зубах.
Михаилу оставалось только гадать, о чем это мессир столько наслышался. Вроде его скромной персоной никто никогда не интересовался в той мере, чтобы сплетничать о нем.
- Итак, пропустим церемониальную часть встречи и сразу приступим к началу бала. Согласен ли со мной, Мастер?
Михаил с трудом породил в усохшем рту капельки слюны, судорожно глотнул их, наконец-то сумел выговорить:
- Перворазрядник. Какой же я мастер спорта, профессор? - охрипшим голосом прохрипел он.
-Ба! - в восхищении мессир поднял и вторую бровь. - Да ты знаешь мое ученое звание? Похвально, похвально. А что касается мастерства...хм, в спорте, - тут мессир украдкой поозирался в пустой комнате, словно могли подслушать недоброжелатели и, склонившись над столиком почти до бледного лица, застывшего, как кролик перед удавом, Михаила, зашептал:
- Скажу по секрету, есть у меня подходящее изречение по данному случаю. Я всегда говорю: не судите по внешностям, да не судимы будете по внутренностям. Каково тебе оно?
- Здорово! - только и сумел, что выдохнуть Михаил, съежившись от такой близости мрачного правого глаза самого мессира. Чуть осмелев, добавил: - Но утверждают, будто это не совсем вы сказали.
- Знаю, знаю, - откинулся назад мессир. - А, пускай. Обкорнали до нелепости содержимого. Я изрек совсем другую мысль. В том варианте я и не претендую на авторство. - Тут он ловко провертел тростью и продолжил: - А ты - Мастер по внутренностям, ибо только Мастер способен обладать такой печенью и такой чувствительной левой почкой. Поверь мне. Я в этих делах хорошо разбираюсь.
- Не может быть... Куда мне до него, - дрожащей рукой указал в расставленные шахматные фигуры на столике. Разве можно поставить меня на один уровень... с Алехиным? - окончательно растерялся Михаил.
- Ха! - И трость сама бешено завращалась меж ладоней мессира, да так, что головка пуделя завиднелась сплошным диском. - Саня упустил свой шанс стать Мастером. Так и остался несчастным гроссмейстером. А я ведь верил ему, - плаксиво сморщил лицо мессир. - Согласился в личине кота постоянно бывать с ним на соревнованиях, контролировать ключевые ходы в эндшпилях. Представь, как нелегко было мне такое терпеть. - На этом он вновь стал жизнерадостным. - Согласись, эти эндшпили бывали блестящими, - гордо сверкнул изумрудный глаз. - Тем не менее, человек тщенславен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда чрезмерно тщеславен, вот в чем фокус! - Подался вперед и доверительно просипел: - Саня стал таковым, как масонство принял. Михаил, мой тебе совет, никогда не вступай в масоны. - Потом откинулся и с горечью заключил: - Эх, Саня, Саня. Врагу не пожелаю, вусмерть поперхнуться бифштексом, и при этом не соображать, что дополнительные зверюшки на доске - не решение проблемы. А ведь я мог бы верную стезю указать, будь он терпеливее и покорнее.
- Вот оно что... - припоминал Михаил в детстве прочитанную биографию великого шахматиста, теперь осознавая ее содержимое совсем в ином свете. - Выходит, действительно сам виноват. Не-е. Я не такой. Я терпеливо покорный.
- Знаю, - берет на мессирской голове качнулся к нему. - Ты лучший в нынешнем срезе времени. По сему избран на подвиг. Так, ты готов совершить его, май френд?
- Йесс сер, - неожиданно для себя вытянув шею, ответил ему по-аглицки Михаил.
- Очень хорошо, - снова обнажились ряды драг. металлов во рту мессира. - Тогда перейдем к самому существу вопроса! - Поднялся во весь свой немалый рост мессир Велунд, прошагал по всему периметру скудно обставленной комнаты, пока не оказался вновь за столиком. А Михаилу явственно показалось, что при этом существенно изменилась его жилая площадь. Вроде та же, но навязчивое ощущение, что многократно стало больше в ней мрачности.
- Итак, о существе твоего подвига.
Тут мессир выхватил трость вертикально перед собой на манер мушкетеров, шпагой салютующих, сделал ее концом залихватский пируэт и с треском ввернул на место. А Михаил мог сейчас поклясться, что во время этого фуэте трости успел разглядеть ажурную гарду эфеса и сверкающий граненый клинок.
- Итак, - тяжело опустился на стул мессир.- Начну откровение с того, что есть у меня идейка победить комбинаторику, даже не прибегая к теории управляемого хаоса. Возможно, тебе будет понятен фундаментальный принцип моего друга Сократа, что заложен в любое мироздание: минимум случайностей, максимум закономерностей. Он мне еще тогда говорил, что ни первого, ни второго окончательно избежать не дано... - задумчиво заулыбался и добавил: - Жаль. Пока мудрее его никого не встречал. Нужно было уговорить не пить яду.
Тут он на минутку ушел в свои думки, а Михаил заметил пульсацию, отразившуюся в глубине правого мрачного глаза.
- Так, - встрепенулся после паузы мессир. - Значит, мы тут посовещались и пришли к выводу, что пора брать быка за рога. Что означает, преобразовать мое детище в очередной раз. И на этот раз уже с твоею помощью, окончательно и бесповоротно. Ты человек благонадежный, в оппозиционных партиях не состоял, во взятничестве, мошенничестве в особо крупных размерах не уличался. Характер нордический со склонностями к суицидному либерализму и либеральному суициду. Так что, вполне подходишь для решения этого маленького, но ответственного поручения, всецело доверяемого нами тебе. - Огляделся и добавил: - Конечно, жилищный вопрос поможем решить. С трудоустройством - тоже... Только вот жениться на модели - это мы пас. Самому придется попотеть. В лямурные дела нам не позволительно встревать. А так - смело обращайся. - Тут мессир умудрился прямо сидя сделать реверанс. - Будем рады чем богаты.
Следом наступила томительная пауза. Михаил сидел замерший, боялся дышать. Напротив - возвышался сам мессир Велунд. Его бездонный глаз тьмы уставился в его сознание. Это он чувствовал всеми фибрами.
Затем прогремел бас:
- А ты за все это должен будешь мои шахматы превратить в кровавую резню! Понял?
Михаил, сидя за столиком, чуть не потерял сознание. В миг в воображении возникли образы ребят из его родимой секции, с кем он много лет тренируется. Как они похватали доски, стулья и в усмерть дубасят друг друга до кровавого месива. И это было до такой степени реалистично, что казалось и дикие вопли их раздаются в ушах. Наконец ему удалось отогнать наваждение и, дрогнувшим голосом, вопросил:
- Это...к-как понять можно? Совсем... н-не понял.
-Щас объясню, - потирая руки, мессир с грохотом придвинулся к столику вместе со стулом. При этом, незавершенная многоходовка на доске существенно видоизменила позицию. - Представим себе шахматы со сторонами в полусотню метров. Это же целое поле под битву двух взводов! С каждой стороны по восемь легковооруженных воинов-пешек в кожаных кирасах, с маленькими щитами и секирами, по два всадника и двое на слонах в кольчугах, с щитами и длинными мечами. Еще двух на ладьях поставим, и оденем их в стальные кирасы. Ну, думаю, ты понял, что кони, слоны, ладьи будут представлены на шахматном поле декоративно. Наконец, остается добавить тяжелого рыцаря-ферзя в полных латах, вооруженного двурушником, и чтобы ты, король, одетый в роскошную мантию, вооруженный сверкающим на солнце булатным кинжалом, мог начать партию с равно оснащенными противниками, по всем правилам игры в шахматы.
Мессир с кривой улыбкой смотрел на ошарашенного Михаила. Он явно упивался эффектом, произведенным его сценарием.
- Далее, - торжественно продолжил мессир. - По известным правилам ходящие фигуры, если доходит дело до взятия, должны один на один биться. Тут зрители упиваются небывалым боем шахматных фигур, пока один из них не гибнет, чтоб победитель остался на поле побежденного. Уборщицы убирают кровяну, арбитр вновь запускает таймер. А игра продолжается по новой создавшейся позиции.
- Не получится, - попытался разоблачить дикую фантазию мессира Михаил. - Тогда никто не сможет победить ферзя. Игры не будет.
- Ага! Вот тут и потребуется Мастер, а не тот, кто больше запоминает. Нужно будет учитывать не просто комбинацию, но и степень утомленности фигур, ее слабые места и на этом строить гамбиты, сочетание фигур и их возможности. Уметь строить два нападения одним ходом, чтобы двое сразу бились с одной сильной фигурой соперника. Словом, это будет чистейшее полководческое творчество в новейших шахматных партиях.
- Все равно не получается. А как же тогда при такой резне будет ставиться мат? - полным отчаяния голосом возразил Михаил.
- Мат? - наигранно удивился мессир. - Мат объявится, когда клинок пронзит печень самого Мастера, - вновь продемонстрировал Михаилу ряды золота и платины. - Так что проигрывать не советую.
- Нееет! - Михаил Сергеевич потихоньку впадал в истеричное состояние. - Законы Российской Федерации не позволят такому бывать. Сразу посадят.
- Ой пасодют. Падлой буду, пасодют, - передразнил Михаила мессир. При этом издавал именно голос самого Михаила. - Да кто ж тебя 'пасодют', если ты мой подопечный? - Вновь загремел тяжелый бас. - Эго сум лекс! Что означает, я и есть закон.
- Но как же это так может быть?..
- Очень просто. С утра отправляйся как на работу в Госдуму. Отныне назначен ты, Михаил Сергеевич, депутатом от партии 'Единые Шахматисты России'. Завтра же и прокатишь там новый закон. Почему-то уверен, все депутаты единогласно проголосуют в его поддержку, - ехидно искривил губы мессир.
- Привыкай потихоньку, соавтор. Тебя там завтра будут дожидаться с нетерпением. А главное, верить в тебя, как истинному либералу правого крыла.
- Все равно не понимаю эту авантюру, - отчаянно размахался руками Михаил. - Кто же согласится в наше время мечами рубиться взаправду, и до смерти?
- Э, нет. Теперь уже ты демонстрируешь полное незнание людского рода. Доверься мне. За большие барыши желающих пролить свою и чужую кровь, хоть мечом, хоть пулеметом, всегда будет предостаточно. Не сомневайся, люди всегда в умилении гибнут за металл. И впредь в угожденье золоту будут готовы.
- Предположим, - нехотя согласился Михаил со своим странным собеседником. - Предположим, что так и будет. Пойду я в Госдуму, и меня охрана сразу за шиворот не выкинет оттуда. Там я озвучу предложение издать такой закон, и меня на месте не затопчут остальные депутаты. Даже издадут. Я объявлю призыв за большое вознаграждение биться насмерть старинными орудиями убийства, и действительно соберется вокруг куча таких ненормальных. Сколочу из этих ненормальных все шахматные фигуры. Сам тоже включусь в королевской мантии. Скажем, нашлись и другие, желающие сыграть со мной в такие шахматы. Но какие же деньжищи для этого потребуются! И так каждая партия. Откуда их брать?
- А, - лениво махнул рукой мессир. - Не такие уж большие. Первую игру готов сам безвозмездно спонсировать. А дальше желающих будет, хоть отбавляй. Спорт - прибыльное дельце. Особенно, если оно кровавое.
После этого сказанного, гость вновь поднялся во весь свой немалый рост, сладко потянулся:
-Пора тебе отдохнуть перед завтрашними делами. И мне не помешает немного поразмыслить о них. Буду в соседней комнате. Если что, не стесняйся, заходи. Пропустим по стаканчику.
С этими словами мессир Велунд направился не к выходу из квартиры, а к глухой до того стене, где Михаил с удивлением обнаружил не имевшуюся там до того дверь.
Мессир вальяжной походкой, постукивая тростью об паркет, подошел к ней и, как к себе домой, вошел в ту, неизвестно откуда появившуюся дополнительную комнату. Михаил же невольно заприметил в дверной щели фрагмент интерьера загадочного помещения, и успел по достоинству оценить ее явно роскошное убранство.
***
Михаил Сергеевич в ту ночь никак не мог уснуть. То его трясло в лихорадке, то бросало в жар. Немного помогла доза завалявшейся в холодильнике водки, что осталась с последнего празднования второго места в районных соревнованиях. Однако сон не приходил. Возбуждение не проходило, чтобы забыться. Глазами постоянно косил на возникшую удивительным образом в его однокомнатной квартире дверь в комнату мессира. Но в конце концов за полночь возбуждение несколько улеглось, а может алкоголь все же сделал свое дело, и он провалился в сон без сновидений.
На восемь утра заведенный отцовский будильник противно звенел, пока разбитый в доску Михаил не проснулся окончательно и не зажал его кнопочную пасть. Спать хотелось донельзя. Но стоило его взгляду скользнуть по комнате и упереться вновь в удивлении на ту дверь, как сон слизнуло само собой до полного бодрствования. Припомнились вчерашние слова мессира. Будто в голове зазвучал его указ о 'завтрашних делах'. То бишь, сегодняшних.
'В чем же поприличнее поехать-то?' - в отчаянии задумался он. В шкафу висит запыленный, заштопанный костюмчик, да и только.
Но он был приятно удивлен, когда со скрипом раскрыл створку древнего шкафа, и рядом с описанным костюмчиком обнаружил новенький черный из роскошного сукна. Явно дорогой заграничный.
С трепетом надел пиджак, украшенный на лацкане триколорным флажком с недвусмысленным указанием, что носитель этого костюма 'депутат Государственной Думы ФС РФ'.
Во внутреннем кармане лежало подтверждающее это удостоверение с его именем, отчеством и гордой фотографией, защемленной небольшой круглой печатью, что дополнительно подтверждало его сегодняшние с утра большие полномочия.
Более пристрастный обыск содержимого карманов явил на свет дорогущие часики похлеще гундяевских, и стопочку хрустящих стодолларовых купюр в заднем кармане отутюженных брюк. Подпрыгивая от навалившегося на него богатства, Михаил в прихожке нашел и новенькие туфли, а на вешалке новенький плащ.
'Ну спасибо, мессир' - пронеслось в возбужденной голове. Тут же явственно следом басом: 'Носи на здоровье'. И женский смешок.
Михаил сначала смутился столь беспардонным вмешательством в его личную жизнь, но виду не подал. Не в том положении, чтобы возмущаться такими мелочами. Пора было отправляться в Охотный ряд, закон проталкивать. А до метро еще идти да идти. Позавтракать из-за этого не успевается. Поэтому, он нацепил на себя презентованный плащ тоже и спешно выскочил на лестничную клетку, чтобы кубарем скатиться с третьего этажа.
За дверью сразу наткнулся на пожилого человека в униформе и в фуражке с кокардой. При появлении Михаила человек сорвал с головы фуражку, слегка склонил лысину и вкрадчиво улыбаясь, доложил:
- Транспорт подан, Михал Сергейич.
Ошалевший Михаил уставился и на этот презент мессира, не понимая что и сказать в ответ. Потом, молча спустился за своим шофером во двор, где обнаружил, что ему поданым транспортом является громадный черный бентли в хищно зализанных формах и мигалками на крыше.
Действительно, пора привыкать уже, решил Михаил, бухнувшись на заднее сиденье неожиданно привалившего подарка. Тут в очередной раз удивил его новый шофер: обернулся спросить:
- Как всегда, сначала на набережную, потом в Госдуму?
Удивление хозяина, кажется, еще больше удивило самого шофера.
- Кхм... Извините. Желаете сначала завтракать в Мери Джейне или сразу...
'Соглашайся, - тут же раздалось в голове. - Советую сначала поехать на набережную и попробовать тамошний бургер из ягненка. Пальчики оближешь.
Да! Не забудь заказать горячий глинтвейн. Весьма достойный утренний напиток. Особенно после вчерашней твоей дохлой водки'. Следом вновь послышался в голове смешок мисс Гелы. Потом какая-то возня и все исчезло.
- Давай на набережную, - барским жестом махнул Михаил шоферу, в блаженстве прикрыв веки, отвалился на спинку, чтобы бентли, проблескивая в утреннем тумане мигалками, несла его навстречу загадочной для смертных депутатской жизни.
Вскоре они катили по серой туманной набережной к огороженному ремонтными перилами зданию, где ждал заветный бургер.
Машину шофер нагло припарковал прямо у дверей ресторана. Как сразу догадался Михаил, ему это по должности позволительно. А шофер поспешил по-швейцарски распахнуть дверь, чтоб он, Михаил не пачкал свои руки микробами. Тут Михаил сделал в памяти зарубку, что надо бы узнать имя такого учтивого своего работника и как-нибудь на праздники поощрить. Сам степенно вошел в роскошное помещение, где Мери Джейн с большим вкусом и роскошью обставила помещение креслами в стиле барокко и полированными столами. Все сверкающее вокруг золотистой подсветкой ряды бутылей и графинов на многоэтажных полках по стене.
Михаил впервые в жизни нырнул в нечто подобное. Теперь его и силком не вытащишь.
Но тут его ждал еще сюрприз. Подбежала разрумяненная официантка:
- Добро пожаловать, Михаил Сергеевич. Желаете позавтракать?
Уже все меньше и меньше удивляясь метаморфозам вокруг его персоны, и даже в какой-то степени ожидая нечто подобное, Михаил чопорно кивнул девушке и продефилировал к крайнему столику. Официантка покорно шла за ним, чтобы наконец принять заказ.
- Ваш фирменный бургер из ягненка и бокал горячего... как его...
-Глинтвейна? - подсказала официантка.
- Вот, вот. И побыстрее, пожалуйста. Меня ждут в Госдуме, - напыжился Михаил, чувствуя прилив новых, незнакомых до сих пор эмоций.
- Сию секунду! - засеменила официантка прочь, предоставив посетителю пока лицезреть красоты полок и физиономии редких посетителей, в основном иностранного происхождения. Но не успел он как следует критически рассмотреть их, как уже неслась к его столику та официантка, уже с подносом. Перед ним вознесла ароматное произведение кулинарного искусства.
Из плоской металлической тарелки, погруженной в полированную дощечку, вертикально торчал короткий шампур, на который был насажен изукрашенный лучше новогодней елки многокомпонентный бутерброд мери-джейнского производства. В тарелке вдобавок кучка стручков картофелин, кусочек апельсина и маленькая соусница. Рядом возник еще большой бокал, испаряющий амбре.
- Приятного аппетита, - промурлыкала розовощекая девица и убежала.
'Ну вот, получил заслуженный завтрак', - подумывал Михаил, неспешно вкушая дары госдумства. В конце концов, столько лучших лет отдал шахматам, почти достиг полного отщельничества ради цели достичь кандидата в мастера, а оказался сразу мастером. Разве такой человек не заслуживает лучшей жизни? Верно сказал мессир Велунд, люди судят только по внешности. А он доказал на себе, что судить людей нужно по внутренностям, как это сделал сам мессир. И вот вам результат. Узрел его среди прочих и одарил по-царски. А он, конечно, не подведет патрона. В конце концов, сегодня уже не таким страшным кажется идея реанимации шахмат, как казалось ему вчера. Люди и так смертны. Иногда внезапно смертны. Так почему не давать им законного права распоряжаться этим своим свойством как им заблагорассудится? Если кто сам желает рискнуть, ставит на кон жизнь, так почему запрещать-то? Где же демократичность в таких запретах? Он же СВОЕЙ жизнью хочет рискнуть, а не законодателей. Да и риск не слепым получается, как в русской рулетке. Накапливает в тренировках мастерство. И чем больше, тем меньше риск. А принцип Сократа все равно не обойти, хоть на стенку лезь.
- Вот так-то! - кивнул Михаил своим глубокомысленным выводам, насытившись, напившись, поднялся, подзывая официантку. Но та еще издали делала круглые глазища и еще больше разрумянившись, запричитала:
- Что вы, что вы, Михаил Сергеевич. Как всегда, это за счет заведения. Приходите еще, когда пожелаете. Будем только рады. Мы всегда рады вашему приходу. Счастливого пути до Госдумы, Михаил Сергеевич ...
Так она и дальше что-то там говорила, пока Михаил садился в автомобиль. Машина бесшумно тронулась, озарив округу проблесками мигалок, и он на сытый желудок покатил, наконец, в Охотный ряд, к дому номер один во всех смыслах.
В это позднее утро небо над Москвой было особенно синее. Тучи давно разлетелись, обнажив девственную чистоту небес. А под этой необъятной синевой кипела будничная жизнь загруженного мегаполиса по самое не балуй. Проезжие дороги заливаются струями автомобилей, пешеходные стороны дорог чернеют плотными рядами спешащих. Как сельди в бочке, честное слово. Яблоку негде упасть. И в этой толчее и сутолоке, виртуозно маневрируя, мигая и клаксоня, рассекал техно-социо-среду черной хищной акулой бентли Михаила, с каждой минутой сближая эту среду с новым судьбоносным законом.
Наконец завиднелась за лобовым стеклом заветная высотка. Черный моторизованный зверь нырнул на необъятную автостоянку и застыл поближе к зданию. Можно было выходить и идти свершать великие дела. Что не преминул претворить в жизнь Михаил Сергеевич.
Правда, проходя мимо охраны в парадных дверях, сердце екнуло, удостоверение в руке мелко завибрировало, но все обошлось как нельзя лучше.
Озираясь по сторонам и включив интеллект на полную катушку, Михаил добрался до зала заседаний депутатов. И вошел.
Зал был тем самым амфитеатром, который не раз он видел в новостных лентах. Гудел битком набитый депутатами. У многих на лацканах красовались полосатые ленточки.
Он потерянно озирался, не зная что теперь делать дальше, как в президиуме, рассчитанным на десяток председателей сразу, прошли трое представительных мужчин, в одном из которых Михаил сразу узнал всем телезрителям знакомого Нарышкина, при той же полосатой ленточке.
Он сел прямо под гигантским двуглавым орлом, включил микрофон и хозяйским тоном призвал коллег срочно занять места и зарегистрироваться. Зал шумно выполнял приказ начальства.
Как все присели, Михаил лихорадочно глазами поискал свободное местечко и для себя, каковое обнаружил на самой верхотуре. Пробрался туда и занял его. Подглядел, какую кнопку нажимают по соседству оказавшиеся депутаты, тоже повторил.
- Кворум есть, - провозгласил председатель, глянув на огромное табло.
Михаил тоже заметил этот факт. Присутствуют: четыреста пятьдесят, отсутствуют: ноль, показывало это табло.
- Уважаемые коллеги, - продолжал бодро Нарышкин. - Сегодняшнее экстренное дополнительное заседание посвящено обсуждению нового закона, предложенного от фракции ЕШР. С его содержанием все должны были быть уже знакомы. Вам раздавали тексты. Предварительные обсуждения были на днях проведены в комитете по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству, а так же в комитете по физической культуре, спорту и делам молодежи. Получены одобрения обоих составов. Поэтому, сегодня на повестке дня: обсуждение и принятие нового закона. Есть вопросы по повестке? Нет. Ставлю на голосование: принять за основу повестку дня. Прошу голосовать.
После легкого говора, белым шумом разнесшегося по рядам амфитеатра, заново высветилось табло, всех информируя, что все депутаты 'за', кроме одного воздержавшегося. Никто бы тут не догадался, что этот воздержавшийся есть сам инициатор нового закона, Михаил Сергеевич, депутат от фракции 'Единые Шахматисты России'.
В этом зале его теперь покинула та бравада, что царила в нем во время принятия пищи в Мери Джейн. Теперь он вновь стал сомневаться в полноценности своего разума. Но, тем не менее, несмотря на такой жалкий акт внутреннего протеста, на табло ему подписали приговор: 'решение принято', а Нарышкин уже продолжает заседание:
- Таким образом, на повестке дня сегодняшнего дополнительного заседания, обсуждение нового закона государственного значения: 'О реформе шахматных правил, направленных на решение внутренних и внешних политических проблем'.
Зал возбужденно загудел. Особенно нетерпеливые депутаты стали перемещаться по рядам, чтобы дополнительно пошушукаться.
Председателю пришлось пальцами пощелкать по микрофону, как им по лбу, чтобы утихомирить и продолжить вещать далее:
- Совет государственной думы предлагает такой порядок рассмотрения данного вопроса: единый доклад депутата Михаила Сергеевича. Далее, э-э... выступления представителей фракций по данному докладу до десяти минут, заключительное слово до пяти минут, и заключительное выступление двух профильных комитетов. Нет возражений против такого порядка?
Зал продолжал тихо гудеть, но возражений явно, ни у кого не было. И после приличествующей паузы, к ужасу Михаила, председатель объявил:
- Для основного доклада приглашается к микрофону представитель фракции ЕШР, депутат Михаил Сергеевич.
Раздались хоть и жидкие, но достаточно продолжительные аплодисменты избранников России, пока Михаил, бледный, с трясущимися коленями, как зомби в фильмах ужасов, передвигая непослушными ногами, добирался до трибуны.
Наконец добрался под аплодисменты к высоко расположенному микрофону и застыл, тупо уставившись в зал.
'Чего сказать-то?!' - проносилось в воспаленной голове.
'Что хочешь. Все равно примут за откровенье', - раздался там же бас мессира.
Михаил, почувствовав постоянную поддержку патрона, тут же воспрянул духом. Значит, не брошен патроном, понял он. А с ним может и горы перевернуть, не то, что этих политиков дурить. Потому, глаза засияли, губы растянулись в улыбке. Именно этот кадр в дальнейшем красовался на всех рекламных табло страны с подписью: 'Вот какой нам нужен президент!' Но это потом. А пока - эти... избранники народные.
- Уважаемые коллеги, - начал он свой 'доклад', для солидности подражая интонациии председателя. - Все мы знаем о значительной роли шахматной мысли в демократизации страны. Но не все из вас до конца понимают ее ключевую роль во внешней и внутренней политике. Исследования, проведенные специалистами нашей фракции, показали ее возможность значительной действенности в политических и экономических вопросах с правительствами подавляющего большинства недружественных с нами стран. Исключения ими обнаружились лишь в дружественных. Таких как Конго, Либерия, Зимбабве и в некоторых других, где шахматная мысль не совсем развита. Но нам она там и не нужна. Зато в остальных, как показали кропотливые исследования, все правительства, во главе своих президентов и монархов поголовно увлекаются шахматами. По крайней мере, знают, как ходят фигуры. А это дорогого стоит во внешней политике. Наши шахматные эксперты не один год ломали головы, размышляли. И какие бы вопросы в этом случае ни рассматривали, в конечном итоге все сводилось к одному: для того, чтобы двинуть этот закон и для того, чтобы это дело не превратилось в шутовскую кампанию, и не оборвалось через год-два, нужно сделать главное: включить в это непростое дело простых россиян - главное действующее лицо в шахматной реформе.
Без людей, без того, чтобы они приняли душой и сердцем этот закон, поверили в него как в свою родную мать, которая нужна каждому человеку, каждой семье, каждому коллективу, ничего не получится. И с другой стороны, кто же лучше знает все, что происходит в каждом коллективе, селе, городе, в каждой федерации и в целом в нашей стране, если не сами россияне.
Будем откровенны, коллеги. Добиться ускорения, повышения качества всей нашей жизни можно только одним путем - эффективным внедрением шахмат.
Вот, коллеги, весь политический замысел. Он прост, как сама правда. Посему, наша фракция предлагает законодательно заполнить образованную пустоту в политике новым законом, воспользоваться возникшим приоритетом и показать всем остальным странам кузькину мать! - потряс кулаком над головой.
Последние слова Михаил не только выделил повышенным голосом, но каким-то странным образом прокричал их басом патрона, сам обалдев от такого.
Аудитория, непривычно притихшая при этом непривычно коротком докладе, тут разразилась воплями и бурными аплодисментами. Михаил даже растерялся.
-Та-ак! - снова Нарышкин отвешивал шалбаны депутатам по микрофону. - Прошу задавать вопросы с мест. Будут вопросы к докладчику?
Вопросов не последовало. Предложили Михаилу вернуться на свое место, после чего пришла очередь десятиминутных выступлений.
- Спасибо, Михаил Сергейич, - продолжил заседание председатель. - Переходим к выступлению представителей фракций. Выступает Геннадий Андреевич Зюганов. Фракция КПРФ.
К трибуне не спеша прошагала всем знакомая колоритная фигура депутата.
- Уважаемые коллеги, - начал вещать первый коммунист России. - Наша фракция дружно, осмысленно и убежденно будет голосовать за принятие внесенного закона. Мы будем голосовать, прежде всего потому, что идет процесс холодной войны между нашей великой державой и мировым империализмом. Потому что наша партия народа и для народа. И для нас демократическое волеизъявление народных депутатов является высшей волей народа. Мы обязаны узаконить шахматную реформу страны здесь, в нашем федеральном собрании. Мы будем голосовать, потому что для каждого из нас Россия является главной партией. Сильной, умной, хорошо развитой Россией. Мы знаем, в евроазиатском пространстве в ближайшее время не будет ни мира, ни покоя, если мы сегодня не примемся за шахматную реформу. Оно должно благотворно сказаться на нашей борьбе с внешними врагами, и теперь это для нас очевидно.
Под аплодисменты Зюганов покинул трибуну.
- Спасибо, Геннадий Андреевич, - раздался в динамиках голос председателя. - Приглашается Владимир Вольфович Жириновский. Фракция ЛДПР.
Депутатская аудитория при этом заметно оживилась, поерзала, принимая удобную позу в ожидании разнообразия скучной депутатской жизни. Михаил тоже заинтригованно уставился издали на пустующую пока трибуну, куда уже энергично пробивался Владимир Вольфович. А как добрался, так без всяких церемониальных 'уважаемые' и подобное, перешел к сути. Пошире расставив руки на трибуне, ехидным голосом сообщил всем:
- Сразу хочется сказать всем о хорошем. Что мы с удовольствием поддержим этот закон. Это действительно очень важно. И президент сразу подпишет. Потом опубликуют. И, видимо, весь народ поддержит его. - Михаил тут не понял: закон поддержат или президента. Жириновский продолжал: - Но... Другой вопрос: как все это получается? Кхе... - всем знакомым жестом подтянул сползший с плеч пиджак.- Вы все тут сидящие два года назад заключали с Западом каперские соглашения. С девяносто седьмого года принимали законы, с которыми ничего нельзя было делать. Кроме нашей фракции. Всегда ЛДПР выступала против их принятия. А теперь опомнились. - Зал возмущенно зашумел. С места раздались невнятные выкрики. - Заткнись там! - уставился на кого-то там слева Владимир Вольфович. - Контра недобитая! Кто, вообще, сюда тебя допустил, дура?
- Уважаемый, - попытался успокоить эпатажного оратора председатель. - Прекратите препирательства. И всем успокоиться надо. ТИШЕ!- микрофон за депутатов получил очередную порцию шалбанов.
- Пусть не перебивают меня! - через плечо огрызнулся ЛДПРовец. - А то вопят с места 'неверно', 'ложь'. Засела тут, пловчиха. Решила поиграть в большую политику. Гнать взашей таких политиков надо. Так вот, - снова дернул пиджак вверх, уже обращаясь, как раньше, ко всем. - Наша фракция давно заняла ту позицию, до которого вы только-только доползли. Мы считаем, что шахматная реформа, прежде всего, нужна России для решения украинского конфликта. Нужно расставить наши доски по всей границе Донецкой Народной Республики. Объявить мирный чемпионат меж двух наших стран открытым. И пусть после этого посмеют американцы обозвать нас агрессорами. Наши шахматисты совершенно мирным спортивным способом ополовинят их бандеровских шахматистов. Забудут о нашем Крыме навсегда!
Зал одобрительно загудел, зааплодировал, и Жириновский победителем направился на свое место.
- Спасибо, Владимир Вольфович, - раздался голос Нарышкина - Выступит Васильев Владимир Абдуалиевич. Фракция Единая Россия.
На трибуну засеменил очередной оратор от самой многочисленной фракции.
- Уважаемый Сергей Евгеньевич, уважаемые коллеги, - торжественно заговорил Васильев, цепляя очки, низко склонив голову над конспектом. Тяжело вздохнул под бременем большой ответственности чтения, продолжил: - Я хочу начать с того, что мы сегодня... ох... уважаемые депутаты. Так пишут наши избиратели. Что мы можем им ответить? Сейчас мы нашим избирателям можем сказать это. В это сложное время, когда коричневая чума снова поднимает свою недобитую голову. Мы отодвинем в сторону наши политические разногласия, станем. Снова единым мощным монолитом. Мы стали снова мощной опорой нашему президенту. Мы показали всему миру, что мы россияне, были. Будем и есть едины. Каких бы взглядов не придерживались. Скажу просто. Как это здорово, что все мы вместе. Нас, таких разных, но единых в своем едином порыве и едином стремлении. Спасибо всем за Россию, спасибо за Крым. И спасибо за Севастополь. Когда мы едины, мы непобедимы. - Речь прервали бурные аплодисменты. После Васильев завершил речь следующим заверением. - Я хотел этими словами сказать, что наша партия будет, естественно, голосовать за реформу. Спасибо, - завершил выступление оратор и поспешил на свое место в аудитории.
- Спасибо, Владимир Абдуалиевич, вдогонку ему поблагодарил Нарышкин. - Последним выступит от Справедливой России Миронов Сергей Михайлыч. Прошу вас.
Тут же откуда-то сбоку к трибуне грузной походкой продефилировал сам Миронов.
- Уважаемый Сергей Евгеньевич, уважаемые коллеги, - так заодно выразил свою симпатию единоросам, повторяя начало выступления. - Фракция Справедливая Россия безусловно поддержит и реформу шахматных правил и... все остальное. Сегодня, уважаемые депутаты, мы с вами завершаем здесь, в стенах государственной думы, юридическую процедуру принятия закона о шахматах. У нас с вами правомерность этой процедуры не вызывает нииикакого сомнения. И здесь, с этой высокой трибуны уже не раз говорилось о редком среди нас единодушии по принятии этого революционного закона. Это, конечно же, не случайно так. Потому что, действительно, сегодняшний день, как и день вчерашний, и позавчерашний, и... поза-позавчершний, когда бывали приняты такие важные решения - это исторические дни. И, кстати, я хочу внести предложение: может нам подумать и внести поправки в пункт 'д', в параграфе 'о вооружении шахматных фигур'. Дать право использования на ладьях баллист средней дальности.
Предложение Справедливой России было встречено коллегами неоднозначно и чрезмерно шумно. Но нужно дать должное председателю заседания; он живо пресек начинающийся в зале мордобой и твердо заявил, что комитеты уже рассматривали все возможности вооружения по всем пунктам этого параграфа и пришли к единогласному выводу, что в тексте закона на нынешнем уровне отражены расчеты точно под предельные параметры профессиональных шахматистов. Значит, нет необходимости ввергать их в бесплодные обсуждения по таким депутатским запросам на любительском уровне.
Несправедливо отвергнутое предложение обидело Справедливую Россию до слез. Миронов сердито вытер рукавом правый глаз и обиженно направился на свое место под аплодисменты и улюлюканья остальных фракций.
Дальше на трибуне оказались комитетчики, чьи скучные счетоводческие доклады нагнали великую скуку на всех депутатов. Михаил сам тоже подремал под их убаюкивающие доклады. Проснулся, когда Нарышкин в очередной раз призывал к тишине. Она постепенно наступила, хотя оставалась весьма относительной ее ипостасью, и заявил, что обсуждение законопроекта можно считать исчерпанным и предложил принять в первом чтении и в целом.
- Уважаемые коллеги, - торжественно начал Сергей Евгеньевич. - Ставлю на голосование проект федерального закона об изменении правил шахматной игры. Включите режим голосования!
Депутаты припали к пультам, следом повскакали с мест и нервно дергались, пока вновь не услышали голос Нарышкина:
- Покажите результат.
Табло вновь озарилось голубым прямоугольником, на котором белым по голубому пошли строчки;
За................ 449 ч. 99.8%
Против.......... 0 ч. 0%
Воздержалось 1 ч. 00.2 %
Голосовало.... 450 ч. 100.0%
РЕШЕНИЕ ПРИНЯТО
Вы догадались кто был воздержавшимся?
***
Михаил как вошел в квартиру, сразу, не снимая плаща, побежал к загадочной двери в своей до того однокомнатной квартире, робко трижды постучал по ней. Не услышав 'войдите', чуток приоткрыл ее сам и вежливо в щель спросил:
- Есть кто?
- Заваливай, соавтор, - позвали изнутри.
Михаил переступил порог и встал как вкопанный.
Комнату заливал мягкий свет, чьим источником оказались широкие окна, которые по планировке самого дома должны были выходить в комнаты двух его соседей по лестничной клетке. Но от них не мог литься такой дневной свет, заливающий всю большущую залу. Да и ясно различал меж бархатных гардин голубое небо.
Михаил обалдел, что по соседству с его невзрачными двадцатью квадратами оказалась такая большая, хоть и несовременно, но роскошно обставленная зала с тремя высокими окнами от пола до потолка.
Дубовый паркет покрывали несколько персидских шелковых ковров в аляпистых узорах. Пара успела кособоко повиснуть на стене. В дальнем конце стояла низкая тахта, на которой полулежал мессир Велунд в пунцово красном халате, босые ноги положив на рядом стоящий низкий журнальный столик. Но на голове оставался тот же лихо заломленный серый берет.
Он курил кальян и прищуренными глазами смотрел на экран плазменного телевизора, где с грохотом голливудский герой-полицейский, круша полгорода, ловил голливудского антигероя. А поодаль, преображенная в жгучую брюнетку мулатка мисс Гела, в белоснежном фартучке и в ажурке на черных локонах, тщательно протирала пылинки с причудливых шахматных фигурок на полках старинного серванта.
- Заходи, гостем будешь, - с кавказским акцентом позвал мессир, не отрывая глаз от фильма.
Михаил, осторожно ступая по дорогим коврам, прошел к ложе мессира. Там он стал, как школьник у доски.
- Решение приняли, - доложил он патрону. - Вы были совершенно правы.
- Ба! Неужели? - театрально удивился мессир и захохотал. - Говоришь, я оказался прав?
Михаил виновато кивнул. Мол, что поделаешь, если глуп.
- Ну чтож. Присаживайся поближе. Отметим такое событие шампанским. - Повернулся к мисс Геле. - Любезная, найдется у нас французского шампанского?
- Мессир, шампанское закончилось. Если пожелаете, могу предложить бочонок рому.
Не прошло и минутки, изумленный Михаил увидел, как из его комнаты через новообразованную дверь Гела закатила к ним набок опрокинутую почерневшую от времени бочку, но не посмел поинтересоваться, как она там у него оказалась.
Возле них поставила ее на попа и мощным ударом каратиста выбила в крышке отверстие по размеру своего изящного кулачка. Получилось сомнительно маленьким, чтобы легко черпать кружкой прямо оттуда, но достаточным, чтобы наполнило комнату спиртовым ароматом.
- Плизз, - протянула она Михаилу пустую глиняную кружку. А у мессира своя уже была в руке. И, что странно, полной до краев.
Покряхтев от усердия, Михаил сумел выудить из узкого проема полкружки напитка и для себя.
- Ну, чтож. Пожелаем тебе попутного ветра в паруса. - торжественно поднял мессир свою кружку. Следом запел бодреньким голосом: - Йо хо хо, йо хо хо! И бочонка рому, - разом осушил ее.
А Михаил сделал из своей пару глотков, как сразу вскружилась голова. Может поэтому ему показалось, что у мессира на страшном глазу появилась черная пиратская повязка. А может и на самом деле она появилась.
После событий, следовавших эти два дня, он просто перестал различать, где реальность, где его воображение. Теперь же, оказавшись по существу в другой комнате своей однокомнатной конуры, в компании патрона, попивающим с ним рому, очень захотелось выяснить этот скользкий факт. Немалую роль в эдаком порыве храбрости сыграла, конечно, принятая во внутрь доза алкоголя.