Книгу я нашёл на батарее у подъезда - тонкую, без обложки, с тёплым корешком, будто её только что грели под курткой. На титульном листе размокшей шариковой ручкой было выведено: "Растерянная". Ни автора, ни жанра. Слово "Содержание" стояло, но под ним белел чистый прямоугольник.
Я взял книгу в руки - она чуть дрогнула, как птица, которой перестали объяснять, как работает воздух.
- Вы кто? - спросил я шёпотом, чтобы не тревожить лестницу.
- Я не уверена, - прошелестели страницы. - У меня было начало, было "между тем" и даже кое-какой финал. А теперь вот пустоты. Я, кажется, растрепалась по городу.
Снаружи, под окнами, звякнул трамвай - два, три раза, как столовый колокольчик. Собака из соседней квартиры фыркнула во сне за стеной. На первом пролёте раздалось привычное "тише", и стало понятно: ночь занимается своими делами.
- Пойдёмте, - предложил я. - Тут рядом есть Бюро находок, обменов и причин. Оно открыто, когда всё обычное закрыто. Там подскажут, как собрать вас обратно.
Мы вышли. Дождь уступил дорогу, оставив узкую сухую нитку между стен. У дверей Бюро сегодня дежурил сторож с ключами, каждый ключ был картонный, с вырезанными зубцами букв.
- Вам начало? - уточнил он. - Или развязку?
- Всего по чуть-чуть, - призналась книга. - Я растерялась.
- Тогда без обмена не обойдётся, - кивнул сторож и выставил банку с надписью: "Лишние выводы". - Положите туда один. Любой, которым гордились днём, а ночью он жмет.
Я порылся в карманах и достал мысль: "Всё понятно". Положил в банку. Сторож вздохнул с облегчением, как человек, которому расстегнули тесный ворот.
- Держите, - он протянул спичечный коробок. - Пролог на вынос. Не разламывайте сейчас, дойдёте до места, он сам раскроется. И вот ещё, возьмите нитку, чтобы не распалось ваше "между тем".
Мы пошли дальше. На перекрёстке нас подхватила "Гостевая" - тот самый трамвай с литерой вместо номера. Кондуктор в вязаных перчатках кивнула книге почтительно.
- А вам, барышня, лучше к окну будет присесть. Сюжеты любят смотреть наружу.
Книга села, прижалась ко мне тёплым корешком. За стеклом вместо улиц побежали остановки, которых нет на карте: "Если бы", "Пауза", "Случай с участием дождя". На "Паузе" трамвай постоял дольше обычного - и на нашей странице сам собой проявился абзац: "Мы помолчали. Это и был разговор".
- Хорошая добыча, - одобрительно заметила кондуктор. - Но без начала финал не впустит. У него строгие правила.
На остановке "Чужая мысль" в вагон заскочила уставшая тень, и уверенно посмотрела на книгу так, будто точно знала, где у неё зарыт смысл.
- Едем до школы "Номер Вчера", - сказала кондуктор. - Там во дворе сушат титры. Иногда среди них попадаются заглавия.
Во дворе и правда висели на бельевой верёвке шнуры букв - "Конец", "Продолжение следует", "Глава третья", "Примечание". Тень подпрыгнула и уронила "Главу", но цифра отскочила и укатилась в лужу.
- Ничего, - успокоила книга, - я побуду пока без цифры. Главное - чтобы была Глава.
Снаружи тянуло морем. Мы шли вдоль забора, где мелом были выведены чужие признания и формулы. На воротах дежурил мужчина с глазами, в которых ночей было больше, чем дней.
- За вход платим черновиками, - предупредил он мягко. - Дайте одно "как-нибудь потом".
Я достал из кармана запасное "потом", небольшое, карманное, такое что не забывают взять из дома, мол всегда пригодится, и отдал. Взамен он вытащил из будки жестяной короб из-под печенья: внутри лежали сухие, шуршащие слова.
- Начало, - сказал сторож. - Наклейте его там, где пусто, не промахнётесь.
Мы вернулись к книге. Пролог в спичечном коробке разомкнулся сам, лёг на первую страницу, как рука на плечо друга. Начало приклеилось к пустоте без пузырей и зазубрин. Нитка связала пару абзацев, которые пытались разойтись в разные стороны. Внутри книги стало тепло, как у батареи в декабре.
- Остался финал, - сказала книга. - Но я не уверена, что он мне нужен целиком. Я в этих местах раньше задыхалась.
- Финалы разные бывают, - заметила кондуктор из ещё не закрытой двери трамвая. - Есть твёрдые как фруктовый лёд. Есть прозрачные - как окно. Вам лучше окно. Читатель сам додумает, он не убежит.
- А где берут окна? - спросил я.
- На шестом этаже, где никто не живёт, - отозвалась лестница и сделала нам тише.
Мы поднялись. Дверь была, как всегда, закрыта, пауза за ней была длинной, как улица в праздники. Я постучал костяшками пальцев - тем местом, каким обычно стучат не люди, а истории. Дверь не открылась, но из щели выпала узкая полоска воздуха - на ощупь твёрдая, как стекло.
- Это оно. Окно. - шепнула книга. - Мне его и не хватало.
Мы вернулись домой. Я положил книгу на стол, рядом с ней почти невидимое окно. Книга слегка отъехала своим краем, как кошка, когда ей подсовывают что-то новое, и окно легко встало на место. Финал не прорисовался словами - он просто пустил внутрь холодный свет, в котором было видно далёкое движение.
- А теперь я? - спросила тень, неслышно следовавшая за нами, и теперь осторожно разглядывающая книгу.
- Теперь вы, - согласилась книга. - Любая история становится лучше, если её страницы листала тень.
Мы сидели втроём - я, собака и тень, и слушали, как трамваи чешут колёсами рельсы в темноте. Книга чуть шевелила страницами, как дерево листьями. На одной из них сама собой проступила строчка, тонкая, карандашная: "Если вы дошли досюда - значит, у вас есть время". Её никто не писал, но у таких строк всегда хороший почерк.
- Вы останетесь? - спросил я.
- Я - да, - сказала книга. - Но не со всеми страницами. Часть пусть останется в городе: одному на подоконник, другому в карман, третьему на память. Так меня проще читать.
Я поставил книгу на нашу подъездную полку - туда, где книги приходят и уходят, как люди с поздних трамваев. Вложил внутрь закладку: белый билет "до дома". Он обязательно пригодится тому, кто её заберёт.
Ночью в трубах шептал дождь, собака в ошейнике спала, обняв лапами своё тире, а на лестнице кто-то сказал "спасибо", хотя в подъезде никого не было. Утром на батарее вместо книги лежал клочок обёрточной бумаги. На нём карандашом было приписано: "Растерянность возвращена владельцу. Автор - в пути. Продолжение - не обязательно, но возможно".
Я улыбнулся. Хорошая работа для ночи: собрать книгу обратно, и оставить пару пустых мест. Чтобы тем, кто её найдёт, было куда положить своё.