Аннотация: На что нам дана кровь? Чтобы мы страдали?
Человек в красных одеждах вошел в дом и запер за собой дверь. Жена поднялась ему на встречу.
- Собери вещи, тебе нужно спрятаться.
- Что случилось?
Мужчина схватил ее за руки, чтобы оттолкнуть, но вместо этого прижал к себе, провел рукой по волосам цвета полуденной звезды. "На что нам дана кровь? Чтобы мы страдали?" - подумал он, но никто не ответил.
- Белая Мать мертва, Черную Мать пытались казнить. Если Асмо решит, что ваду восстанут так же, как сарга, тебе будет угрожать опасность.
Женщина рассмеялась, но страх в глазах мужа переубедил ее. Не задавая больше вопросов, она начала собираться.
Мужчина подошел к огню, но пламя, покровитель огненно-рыжих имга, молчало. Он повернулся к окну и возвел глаза к солнцу - полуденной звезде ваду. И впервые солнечный свет показался ему обжигающе холодным. Опустившись на колени лицом к углу, где было так темно, что, казалось, клубился туман, он прошептал:
- Я прошу снять с меня завет имга. Я должен убить, чтобы спасти жену, - женщина в соседней комнате замерла и обратилась во слух. - Я позабочусь о покойнице и буду заботиться обо всех мертвецах, пока не вернутся сарга.
Вернувшись с рынка, служанка открыла дверь и замерла на пороге: хозяин сидел в углу, что-то бормоча, а на его коленях покоились выпавшие волосы.
- Что с вами?
- Все хорошо, - ответил мужчина. Его безумная улыбка напугала девушку.
Он протянул руки, чтобы служанка помогла ему встать, и потянул ее на себя. Зажав нос и рот широкой ладонью, он ждал, когда прекратятся судороги.
Пришедший в дом за жизнью его жены увидел лежащее на полу тело, покрытое красным саваном. Мужчина в черных одеждах сообщил, что его жена скончалась после долгой болезни. Его горе было очевидным: он вырвал себе волосы.
Бережно подняв тело, он объявил, что сам позаботится о нем.
Лес Туманов, куда матери уносили больных детей, чтобы не слышать их криков, был неприветливым, но надежным местом. Женщина с серебристыми волосами бежала вперед, запинаясь и растеряв половину вещей. Муж напугал ее. Но участь их неродившегося ребенка, о котором она не успела сказать, пугала больше. Теперь слухи о болезни, поражающей ваду, звучали совсем иначе.
Вдалеке что-то зашевелилось. Она успела заметить лишь тень, скользнувшую меж деревьев, и обмерла. Справиться с диким зверем она не сможет, и что тогда будет с ребенком?
Из леса вышел человек, женщина закричала от ужаса: его лицо было обезображено, руки с длинными желтыми ногтями свисали до самой земли, и только глаза казались знакомыми: