Аннотация: Становление меня как учителя. Воспоминания начиная со школьныз лет и заканчивая нынешним моментом.
Жертвоприношение
Все началось жарким летом 1991 года. Погода стояла на удивление сухая. Потом объясняли это тем. что американцы подожгли нефтяные скважины в Ираке и ветер относил раскаленный воздух в нашу сторону. Но так или иначе, в городе температура стояла стабильно за плюс тридцать. И ни капли дождя.... Летняя отработка выпускников девятого класса, решивших продолжить свое обучение в десятом и одиннадцатом, должна была пройти на стройке новой школы, которую должны были сдать (и сдали!) к первому сентября. Вот именно с этого момента и начинается соя история....
Я и мой друг Ванька были направлены в помощь строителям. Толку с нас никакого, только мельтешим перед ногами и путаемся под ногами. Чтобы хоть как-то отделается от нас, прораб Аркадий, еще относительно молодой человек а неизменной синей рубашке и темно красной каской на голове, вручил нам две совковые лопаты и потребовал загрузить "туфельку" керамзитом... Ну мы и стали кидать раскаленный до нельзя керамзит, больше просыпая мимо, чем в металлическую емкость... Первую "туфельку" направили в окно малого спортивного зала, а Ванька и я с торжественным и преисполненные гордости сопровождали ее взглядом. Пусть теперь не говорят, что мы не строили школу! Уже минут через двадцать нам надоело печься на дворе и мы направились внутрь школы. Облазив все этажи с интересом следопытов, мы остановились у маленького кабинета в самом дальнем закутке до безобразия длинного коридора. Уже в возрасте строитель оторвал свой взгляд от кладки, которую он так старательно возводил и посмотрел на нас. -Ну что, хотите почувствовать себя строителями? Второй раз вопрос повторять не пришлось... Мы как могли старались, ровняли и мерили стену отвесами, клали цемента столько, сколько нам говорил профессионал.... Вот все готово! И вновь, второй раз за этой утро мы испытали настоящую гордость за выполненную работу! Правд немножко присмотревшись мы вдруг заметили, что стена вышла не очень то и ровная... прямо так скажем совсем не ровная, больше походившая на волны, нежели на спокойную гладь этой самой волны... Нас похвалили, от души поблагодарили и ...конечно же сломали нашу стенку.
Как-то незаметно пришел сентябрь....Пора учиться. И как нам было приятно учиться в школе, в постройке которой был и наш труд!
К слову сказать, я тогда еще не знал, как все будет дальше, кем стану и куда пойлу учиться после школы.
Но так случилось, что мне предстояло определиться с выбором вуза. А я не знал куда идти. В точных науках я профан, так что строительные и все прочие специальности связанные в той или иной мере с математикой для меня закрыты.так что оставались только гуманитарные науки. А поскольку еще с самого начала иностранного языка мне в душе запал французский, то выбор был предопределен. Событие, которое произошло 20 июля 1993 года нельзя назвать случайностью. Именно тогда, при ожидании начала сдачи первого вступительного экзамена я почувствовал себя плохо и потерял сознание. Это не было переживанием, я не переживал по таким пустякам никогда! Экзамен для меня был и остается в первую очередь проверкой моих знаний, а не поводом для мандража и паники... Таким образом я не сдал экзамены и у меня был год . А вот на сл5дующий год поступил без проблем... Начался этап моего жертвоприношения образованию....
Группа, в которую я попал, была не столь многочисленной, но и не сказать что маленькая. Шесть направлений, две специальности, но один поток. Мы все прекрасно знали муруг друга, все про всех... Факультет иностранных языков. Один из сложнейших факультетов периода конца прошлого века Акмолинсокгго регионального университета, ставшего в мае 1998 Евразийским Университетом имени Льва Николаевича Гумилева. Об истории переименования я расскажу похоже, а пока все по порядку...
21 человек, две подгруппы и два парня и 19 девчонок.... Женский монастырь - в шутку называли и во много завидовали нам остальные факультеты..... И если первые два года учиться было трудно, то оставшиеся два пролетели как один день. Не без проблем, но все же... Практику третьего и четвертого курса я проходил в совей родной школе. Тем легче мне было, что знал я учителей, а они прекрасно знали меня...
В школе я начал приносить первую жертву - первые уроки, скомканные, неумелые, смешные.... Но начало положено и этому длиться еще долгие годы....
Именно этот период я и понял, что стану учителем не ради диплома, а по призванию, и зову сердца. И даже сейчас, спустя столько лет, я не жалею ни на грамм, что связал свою жизнь с образованием. По ряду объективных причин мне пришлось уйти со школы, но уроки мне сняться, как сняться и те, кого научил языку...
Это первый этап до моей работы в школе... Все самое интересное только начинается....
Необходимо внести ясность в некоторые вопросы, обойти которые я просто не могу. Проговорим об истории переименования университета. Это был конец мая, очень жаркий день, на площадке у у главного корпуса собралось почти все студенческое общество университета. Всем было радостно и весело, все-таки погода располагала, да и от пар освободили по случаю приезда Президента страны и его гостя - главы государства Кыргызстана. Хотя, уже тогда понимали, что радоваться нам пока что рановато - впереди сессия, госэкзамены. Если мне не изменяет память, это было в двадцатых числах мая 19998 года. Наконец после долгого ожидания появился кортеж правительственных автомобилей. Все замерли, в ожидании собственными глазами увидеть, а может быть, и поздороваться с самим Президентом. Автомобили еще не успели остановиться, а из них уже выскочили охранники и телохранители, постоянно вращая головами и сканируя цепким взглядом каждого, попавшего в поле зрения. Тогда меня поразили размеры каждого такого телохранителя. И их вид подсознательно внушал нам страх. Я стоял у парадной лестнице вместе со своим однокурсником и товарищем Маратом Чектыкбаевым. Он только что перевелся к нам из Пермского политеха и еще привыкал к новой жизни. В наших руках были флаги Казахстана и Кыргызстана, по замысли невидимого режиссера мы должны были им усиленно махать над головами и радостно кричать, едва завидим гостей. Так все оно и случилось... мы кричали, махали... группа шла мимо нас как вдруг Президент Кыргызстана и направился к нам. Что привлекло его мы так и не поняли. Вероятно внешность Марата, чем-то действительно напоминающего киргиза... Так или иначе, но два Главы государств остановились возле нас. Мы оторопели от такой неожиданности. Они поздоровались с нами. Мгновенно коряг нас организовалась толпа из любопытных, фотокорреспондентов и телеоператоров. Не знаю как мой товарищ, но я почувствовал себя не совсем ловко, хотя быть на людях и вести мероприятия мне не привыкать. И вот Аскар Акаев вдруг спрашивает: -А где вы учитесь? Я ответил, немного запинаясь от смущения. Все таки не каждый день такие люди разговаривают со мной. - Какие иностранные языки изучаете? - задал еще один вопрос гость из Кыргызстана. -Французский и казахский, - четно ответили мы. Акаев улыбаясь повернулся к Главе нашего государства: -А в вашем государстве казахский стал иностранным? Именно после этого случая я склонен считать, что на нашем факультете расформировали кафедру казахского языка и теперь студенты выходят дипломированными специалистами двух действительно иностранных языков... 24 июня 1998 года для меня началась взрослая жизнь. Я прилучил диплом университета и теперь сам был вправе выбирать свою стезю.... Только что тут было выбирать? В школу, только в школу!!!!
16 августа все того же года я перешагнул порог директорского кабинета. Она мена знала до этого, так что представляться не пришлось. Намного удивленная Айтжан Ильясовна приподняла голову, она посмотрела на меня. Мой визит к ней явно был не просто выражение признательности родному учебному заведению бывшим ее учеником. -Вы возьмете меня учителем? - примерно такой, среди множества прочих, задал я вопрос своему директору. -Учителем?! - не поддельное удивление меня несколько испугало, - но сейчас мало кто из молодых стремиться работать в школе! -А вот я хочу... - упрямо ответил я.
Уже на следующий день я принимал активное участие в приемке школы к новому учебному году. Первого учебного года меня как учителя...
На педсовете проем на кануне первого сентября мне объявили, что я стал классным руководителем 6 В меласса. С утра уроки казахского в начальной школе и французского у старшеклассников, а после обеда я был должен строго блюсти нравы и поведение в совеем шестом В....
Не скрою - было интересно. Трудно и интересно...
О том как принес очередную жертву на алтарь образования я расскажу позже, когда начну повествование об одинадцати годах моей работы учителем.... Писать буду честно , как было. Пусть родители не думают, что работа учителя это праздный труд...Это проклятая и тяжелая работа. Но об этом позже....
Школа... Ну вот мог ли я думать, что стану учителем? Итак, первого сентября девяносто восьмого я встретил свой класс. Еще совсем маленькие, с ярким налетом наивной инфантильности, двадцать пять человек шумной толпой поднялись на четвертый этаж в классный кабинет. Некоторые, и это были только девочки, шли с мамами.... Родителя было интересно узнать кто новый классный у их детей, да к тому еще и мужчина... Кое-как усадив ребят, качал разговор.... По традиции первый урок в учебном году так или иначе приурочен ко дню знаний и ко дню Конституции, чья дата отмечается в самом конце августа. После получасового диалога с классом, принялся проводить анкетирование... Так или иначе много выяснил по их ответам на вопросы... Работа с классом началась... Был у меня в классе проблемный ребенок - Ваня Кипариси... Взрывной характер, импульсивный, всегда готовый начать драку без предварительных выяснений отношений... И рядом с ним всегда была еще пара -тройка одноклассников, старавшихся походить на него... Как раз таки Ваня и был тем самым лидером класса, отрицательного характера лидером, но многие готовы пойти за ним... Сейчас он уже давно закончил школу, но память о его проделках свежа в памяти учителей...
И вот настал 2001 год. Третьего сентября меня ошарашили тем, что я приписан к миграционной полиции проводить учет населения навой столицы. Работа не пыльная и даже интересная. По крайней мере я посмотрел работу полиции изнутри. Тот сентябрь много что произошло. Но два случая в памяти свежи как никогда. Первый - атака башен-близнецов в Нью-Йорке и второй - визит Папы Римского к нам в город. Если в первом случае все ограничилось разговорами и некоторым усилением порядка на улицах, то во втором полиции пришлось потрудиться в поте лица. Визит Главы католической церкви событие само по себе значимое, и уж тем более значимость этого визита возрастает, когда совершается он в страну с другим вероисповеданием. Полиция работала не покладая рук, днем и ночью "чистила" город от нежелательных элементов общества, вывозя бродяг и алкоголиков на несколько десятков километров от города в степь. Там был специально для них раскинут палаточный городок. Интереснее другое: вечером их увозят из города, а утром все те же лица уже копошиться в мусорных баках у домов...
Однажды вечером два полицейских, старших лейтенанта, участковых отделения полиции я работал по просьбе миграционной полиции, спросили, хотел бы я поучаствовать в рейде по поимке бомжей и алкоголиков. Я, естественно, согласился, Они заехали за мной на дежурно м автомобиле в половине шестого утра.... Несколько минут до ближайших мусорных баков, и работа началась. В итоге первая партия была построена шеренгу по -двое за несколько минут. А теперь представьте себе такую картину: раннее утро, город спит. Тишина на улицах и уже ощутимо прохладно. По пустой улице дружно шагает отряд немного опухших, грязных и небритых мужиков. Среди них взгляд замечает пару женщин, практически ничем не отличающихся от них внешним видом. И вся эта дружная компания звонко гремит собранными бутылками, шустро шагая к отделению полиции, где их уже ждет автобус. Сами полицейские едут в автомобиле, зорко следя чтобы никто не потерялся по пути...
Когда приехал Папа город был чист и сиял до рези в глазах...
Следуя хронике событий, я подавно приближаюсь к моей работе социальным педагогом. Не знаю как для кого, но работа социального педагога в школе еще хуже работы классного руководителя. Но работа, следует признать, очень интересная при всей своей нервозности и нервотрепке...
Как я был социальным педагогом, расскажу несколько позже.
Работа в школе - ответственно и почетно На совести любого учителя судьба и будущее ребенка. И помня об этом учитель, любящий свою работу и понимающий какой груз ответственности на нем, никогда не станет пренебрегать своей работой, прикладывая все усилия для того, чтобы сделать из маленького несмышленого создания человека с большой буквы. Понимаю, звучит пафосно и до смешного наивно, но именно эта ответственность и является тем самым скрытым от взоров стержнем всего образования. Научить и воспитать... И это работка не только учителя в школе.... Очень порошу родителей помнить, что учитель - это человек. Такой же, как и вы и у него самая спокойная во всех отношениях работа. И прежде чем обвинять во всех грехах учителя подумайте - мажет проблем в вас и в вашей семье? Может, проблема в семейном воспитании? Школа в первую очередь учит ребенка, а воспитывает семья.... школьное воспитание только дополнение к воспитанию в семье....
В октябре того же года я стал социальным педагогом. На тот момент эта профессия в образования для Казахстана была новой и оттого совершенно незнакомой. На осенних каникулах для нас устроили курсы , больше ознакомительные, нежели повышения квалификации. Тогда то мы и узнали, кто станет первопроходцем на этом поприще в столице. 25 человек, 25 педагогов с различным стажем работы. Без категоричных утверждений скажу: если мы оказались на курсах - нам было интересно... А то что было интересно - это неоспоримо. С нами работали профессиональные психологи, читали курсы полицейские, которые знакомили со статьями законов именно в той части, которая касалась профилактики правонарушений среди несовершеннолетних, мы посещали интернаты приемник - распределитель для несовершеннолетних. Начались будни социального педагога. Помимо бумажных завалов нужно было еще успеть посетить детей по месту жительства. Район, в котором стоит школа, не самый спокойный в городе. Точнее, был не самым спокойным на тот момент. Слободка. Частный сектор. Мало того, что дети "группы риска" жили в Слободе. Многие находились на Тайване, природном островке между двумя рукавами Ишима, на юго-западе старого города. А Тайвань не отличался спокойствием....
И вот мой первый визит к такой семье. Семья Бондаревых жила а саманном полуразвалившемся домике с небольшим огородиком уже давно заросшим бурьяном. Я знал со слов завуча по госпитальной работе и участкового полицейского, что мать ученика злоупотребляет спиртным, но насколько сильно на момент моего первого визита я не знал. В этот район идти одному мне не советовали, поэтому вместе со мной отправился инспектор по делам несовершеннолетних. Молодой человек, лейтенант, который на совесть выполнял свою работу.... Марат, так звали инспектора, с силой постучал в деревянную дверь. Никто не открывал. После пяти минут успешных попыток дозваться хозяев, мы собирались было уйти восвояси, как засов на двери заскрипел, и в проеме раскрывшейся двери перед нами предстала хозяйка .... Она явно спала, почти не понимая что с ней и кто перед ней. И без сомнения, что она пьяна. Мы вошли внутрь.... Тогда я впервые увидел, что значит жить в таких убогих условиях. Света не было, его отключили за систематическую неуплату. Газа тоже.... Дом топился только в том случае, если удавалось насобирать хоть немного дров... В комнатах грязно, пыльно... везде раскиданы вещи... На кухне возле стола батарея пустых бутылок. Корка высохшего хлеба превратилась в какой-то сероватый комок покрытый плесенью... -Где Вовка? - без церемоний спросил ее Марат. -НЕ знаю, - пожала пленами женщина, - наверное, играет... Я спала... -Вижу, - кивнул головой инспектор, - но предупреждаю: повторится такое еще раз - в наркологию положу и лишу родительских прав... Нас клятвенно заверили, что это в последний раз... -Не верь, - произнес Марат. Когда мы возвращались обратно в школу, - повторится.... Будем готовить документы на лишение... и нагрянем как-нибудь неожиданно, увидишь все сам...
И мы нагрянули спустя полтора месяца. Повод был более чем важный: один из учеников, сосед этой семьи, рассказал, что как-то зашел за другом, Вовкой, к ним в дом и увидел, что мать, ее сожитель, старшая дочь и сам паренек распивают спиртное. А это уже административное правонарушение, которое игнорировать инспекция по делам несовершеннолетних никак не может. Мы приехали с нарядом полиции. Разбудив и саму хозяйку и ее сожителя, отвезли в отведение полиции. Сына, того самого Вовку, отвезли в школу на уроки... Все самое интересное началось, когда мы попытались определить нерадивых родителей в наркодспансер. Там отказались их принимать, сославшись на то, что они еще под действием алкоголя... Диспансер готов их принять только в случае их полного протрезвления. Что делать? Пришлось вновь везти их в отделение... и чтобы хоть как-то ускорить обретения ими нормального вида, мы пошли пешком. Идти порядком, но такая прогулка будет только на пользу... К обеду мы пришли в отделение. Слабый ропот возмущения уже был не так слышен, поскольку спиртное ослабевало, и они постепенно приходили в себя... Вечером мы повторили вояж в диспансер и положили на месяц эту чету, так любящую принимать "за воротник". Володя остался на попечении старшей сестры. Забегая вперед скажу, что вскоре мы провели административный суд, а позже прошел суд и по лишению родительских прав. Причем лощили прав не только мать ученика, но и ее дочь, старшую сестру Владимира Бондарева, поскольку и та была уже несколько раз засечена в распитии спиртных напитков в присутствии малолетнего сына....
Это было мое первое знакомство с работой. Потом были еще суды и лишения родительских прав, были рейды по неблагополучным семьям и описки пропавших детей... Но об этом позже и все по порядку...
Примерно в тот же период работы я столкнулся с непониманием родителей. Первый случай произошел с семьей Красковых, где родители откровенно распивали спиртные напитки в присутствии своих малолетних детей. Если в семье Владимира Бондарева мать , нигде не работая и перебиваясь временной работой, распивала спиртное в откровенной нищете, то Красковы были вполне обеспечены практически ни в чем не нуждались. Проблема состояла в том, что и мать и отец снимали стресс спиртным, не беспокоясь о том, что их сыновья, первоклассник и четырехлетний Дима видели изо дня в день одну и туже картину: подвыпивший отец и что страшнее: пьяная мать... Психологическая травма на всю жизнь для совсем еще маленьких детей... Нам ничего не оставалось как подать заиление на лишение родительских прав. И уже на суде сам судья пытался выяснить почему родители не отреагировали на неоднократные предупреждения школы и правоохранительных органов. Ответа так и не последовало. Запомнилось мне другое: на вопрос в каком классе учится его сын, отец долго морщил лоб и пытался вспомнить... но безуспешно.
А в другом случае мать-одиночка не могла справиться с воспитанием сына-подростка. Сначала она была на стороне школы, стремилась вместе с нами вразумить парня, объясняла ему о необходимости получении знаний, а потом вдруг радикально переменила свою позицию и стала на сторону сына. Ничего другого как подать документы на административный суд у нас просто не оставалось...
Читая все это может сложиться впечатление, что работа социального педагога только и заключается в том, чтобы судить и лишать прав. Отнюдь! Есть еще помочь многодетным и малообеспеченным семьям, есть еще и помощь детям-сиротам... Есть обивание порогов собеса и прочих государственных учреждений в попытках помочь тем или иным людям, нуждающимся в социальной защите. А поскольку ребенок из такой семьи ученик нашей школы, я был обязан отстаивать его интересы в инстанциях любого уровня... Что я и делал...
А вот ранней весной 2003 года случилось то, что потом кардинально изменила мою жизнь. В школе была проверка, сначала министерская, а потом почти сразу же и департамента образования. Понятное дело, что времени болеть не было. И как на зло в эти самые времена в городе свирепствовал грипп. А работать в школе и не заболеть такой заразой - просто грех. Я был не исключением, но стойко переносил простуду, жуя пачками таблетки и выпивая бесчисленное количество микстур... Вроде как и пошло, да рано радовался... В витое, к маю ходить стало совсем трудно. А после того как, поскользнувшись, упал, сильно ударившись затылком, об асфальт, у меня дестабилизировалось равновесие. Пришлось взять трость... Вот так я и работал - метался по городу между совещаниями и судами, собесом и департаментом образования.... Работать становилось все труднее, болезнь брала сове. Но сдаваться я был не намерен. Теперь я понимаю, что мой героизм был никому не нужен, и показывать свое рвением к работе - только наносить вред, не поправимый вред своему здоровью...Это теперь я понимаю, тогда я был преисполнен желания работать. И я работал. Работал насколько хватало сил...
Сейчас, уже уволившись, я начинаю анализировать всю свою работу. И только сейчас я начинаю видеть все свои плюсы и минусы. Зная, что нужно изменить, я бы с удовольствием изменил, вернувшись в те славные времена. Но это не может быть, и я могу только смотреть, вспоминать, анализировать и делать выводы...
Мне есть о чем рассказать, и если вам будет интересно, я расскажу. Расскажу про уроки, про мою педагогическую практику работы в учебном заведении...
Осенью 2004 года ко мне пришли родители одного ученика. Они просили помочь найти их ребенка. При более детальном разговоре с ними выяснилось, что Надир чуть ли не каждую неделю сбегал из дома, проводя по нескольку дней в подвалах с компанией бездомных. Отчим, проводил в поисках пасынка часы, объезжая друзей и знакомых Надира, пытаясь выяснить где его пасынок. Обычно Надир сам возвращался через несколько суток. Но именно не знание того, что он делал во время своего отсутствия волновало родителей. Разговор с Надиром не клеился, парень просто не хотел разговаривать . Молчал и улыбался, думая о чем-то совеем. Классный руководитель рассказал о систематических пропусках, детально указав о количестве и днях пропусков учебных занятий учеником. О пропусках Надира администрация школы знала, и рассказ учителя был больше адресован самому ученику в призрачной надежде образумить его...Но все тщетно! Надир не хотел воспринимать информацию. Я, классный руководитель, родители в один голос твердили, что такое бродяжничество добром не кончится, и разумный финал его поведения - детская колония. Кажется, колония испугала Надира и он пообещал исправиться, даже написал обещание больше не пропускать уроки. Как оказалось, это было просто сотрясание воздуха, и не более того. Такое горячее желание бродяжничать просто не могло не привести к криминалу. В итоге Надир попался на разбое. Суд приговорил его к двум годам колонии. В назначенное время он вышел, но долго на свободе не пробыл, очередное разбойное нападение и как результат, пять лет колонии.... Теперь то я понимаю, как в школе необходим толковый школьный психолог, который сможет во время выявить проблему и принять меры. Точнее, меры придется принимать сообща и школе, и родителям. Так и только так мы будем в состоянии спасти ребенка.
Или вот еще случай из практики. Есть у нас ученик, у которого такая же склонность к бродяжничеству, только уже в патологической форсе. Он сбегает из дома, садится в поезд и едет на юг. Сколько раз его находили в Чимкенте, Таразе или еще лучше, в Узбекистане. Социально-экспертная медицинская комиссия установила, что данный ученик обладает задержкой психического развития и рекомендовала его обучение в специализированной школе. Но родители были против. А если не хотят этого родители - то и школа не в праве что-то изменить.... Сколько раз мать в слезах прибегала в школу и слезно умоляла найти ее сына, но при этом не подавать его в розыск. На резонный вопрос как можно сделать это, она пожимала плечами и повторяла: "Но вы же школа. Он же ваш ученик".
И такое непонимание со стороны родителей особенно в последние годы стало нормой. У мам и пап нет времени на воспитание своих чад, и вся эта ответственная работа сваливается именно на школу и на классного руководителя. И при любом удобном случае родителям легче обвинить школу, чем признать свои ошибки и упущения....
Время шло своим чередом. Минул учебный год, минуло лето. И за этот короткий летний обострения недуга повторялись так, что порой я не мог подняться с постели...
Примерно ко второй половине 2005 года пришло осознание, что работа социального педагога для меня в таком положении, в каком был я на тот момент, просто губительна. С тяжелой душой я передал все дела моему приемнику, еще примерно с полгода консультируя его, приемника, по тем или иным вопросам этой новой для образования Казахстана работы. И именно с нового учебного года я перешел только на преподавание предмета. К счастью, класс, при изучении иностранного языка, делиться на две группы. Так что количество желающих изучить прекрасный и чарующе-прекрасный мелодичный французский было не больше дюжины. Работать было легко... Но обязательно найдется тот, кто возжелает добавить ложечку дегтя в сладкую и ароматную бочку меда. Так и тут: в каждом классе обязательно найдется как минимум один антагонист, сознательно противостоящий не только общепринятой системе воспитания, но и урокам в частности. Найти подход к такому ученику трудно, но интересно. Как правило, ответ лежит на поверхности, но учитель в силу своей привычки анализировать ситуацию, ищет ответ совсем не там, где следует и тем самым отдаляется от ученика. И в практике каждого учителя обязательно встретится хотя бы один такой ученик.
О том. какие были у меня ученики я расскажу несколько позже. А пока что отлечу один только факт: в школе учатся разные дети, и отличники. И двоечники. И каждым таким слоем мне посчастливилось поработать. Именно посчастливилось, потому что первые радовали сердце и воодушевляли на подвиги в образовании, а вторые стимулировали работать и учили добиваться поставленной цели, несмотря на трудности и препятствия. И я осмелюсь сказать, что не я учил детей, а дети учили мен Парадокс, но такова работа в школе....
Окончив работу социального педагога, я переключился на преподавание предмета. Не скрою, занятие это интересное, хотя и утомительное. Утомительное в той ее части, где идет подготовка к уроку. Составить план, который в реальности может быть не реализован лишь тому что ученик ответит на минуту дольше и что еще хуже, по тем или иным причинам урок задержат или начнут раньше....Причин может быть масса, но в любом случае план придет в негодность... Да и если ведешь предмет несколько лет, то уже знаешь о чем и как говорить с классом. Мое субъективное мнение - план урока нужен только молодым специалистам....
Итак, я вновь учитель французского. Язык этот люблю, как люблю свою работу. На каждом уроке интерактив такой, что дух захватывает. Да и ученикам, думаю, нравится работать в атмосфере тесного общения... Но к моей величайшей печали не все ученики стремятся получат знания. Не понимают они, что пока образование бесплатное нужно ловить момент и получать все, что им предлагают. А вот потом, во взрослой жизни, за те знания, что здесь давали от чистого сердца и безвозмездно, придется палить и платить не малую сумму. Такое уже было м одна ученица испытала на себе мои предупреждения. Не хотела она учиться в школе, да вот в колледже ей пришлось это делать, иначе позор и отчисление. Однажды она позвонила и попросила провести частные уроки, репетиторством заняться в свободное время. Якобы если не сдаст предмет, ее отчислят. Но я помочь ничем не мог - уроков много было, да и приходил после школы уставший и напряженный... "Теперь я понимаю какой дуррой была, когда не хотела учиться"....Что тут сказать? Хорошо, что она осознала и теперь впредь вряд ли подобную ошибку.
Ну а что касается уроков французского, так историй много. Но в основном связанных со спецификой языка, если не знаешь грамматику, то понять о чем речь весьма сложно. Но для примера постараюсь объяснить на примере.
Урок в шестом классе. Тема - "Спряжение глаголов первой групп в настоящем времени". Объяснил формирование и окончания, класс вроде понял. Для закрепления материала проспрягали несколько глаголов на доске и тетрадях. Все прекрасно и я доволен, что ребята так быстро и легко усвоили материал. Даю им маленькую самостоятельную работу; из текста в учебнике найти глаголы, справиться по словарях о их неопределенной форме и проспрягать в тетрадях только глаголы первой группы. Несколько раз повторил задание. Ребята кивают головами, мол все понятно... Класс приступил к работе...
Минут через пять ко мне подходит первый ученик с тетрадкой. Явно просит проверить его работу. Что ж, раз так то проверим и оценим. С интересом открываю нужную страницу и...дальше не знаю как поступить; плакать или смеяться? Сей нерадивый ученик, не долго думая проспрягал слово cahier (тетрадь). Когда я попросил проспрягать на русском это слово, он осознал свою ошибку. Почти сразу же подходит второй ученик. Он проспрягал в настоящем времени soulier (туфли). Пришлось вновь объяснять задание настоятельно требовать работать со словарями, а не находить слова в тексте, так и не удосужившись перевести их. Опричной стало окончание этих слов, -er, точно такое же как инфинитив глагола первой группы. Вот они и проявили чрезмерное рвение в погоне за положительной оценкой,
Историй подобного рода много, думаю, что каждый учитель что-нибудь да вспомнить из своей работы. За 10 лет работы в обыкновенной средней школе я наблюдал не только становление личности, от несмышленого первоклассника до вполне сознательного и ответственного за свои поступки и слова выпускника. Я наблюдал и то как меняется молодежь в своих взглядах и интересах, и чем дальше мы ввязываемся в пучину неопределенности в нашей жизни, тем безответственнее и жестче становиться молодое поколение.
Сл мной можно не соглашаться и оспаривать мои слова, но в одном мы будем правы - нынешнее поколение уже совсем не то, каким было наше, нм по интересам, ни по взглядам на мир...
Настал 2009 год. Болезнь брала свое и я пришел к единственно правильному выводу; нужно уходить. В таком состоянии я просто не способен работать. Да и не стоит появляться перед детьми в таком плачевном виде, все таки я пример и образец для подражания. Уйти я собирался еще в 2008 после гипертонического криза случившегося прямо на уроке. Но видно тогда я был морально не готов и цеплялся за школу всей пятерней. Если честно. То и сейчас, уже приняв такое не легкое для меня решение, я с тяжелым сердцем вспоминаю те славные годы моей работы в той самой школе, которую строил и в которой учился... Восемнадцать лет мой жизни так или иначе связаны со школой. И вот теперь я и она вне друг друга...
Куда теперь пойти и чем заняться? Вопрос на все вруна. По сути, я безработный. А если уж детализировать, то это не совсем так. У меня инвалидность второй группы, а следовательно у меня есть выбор работать или отдыхать... Я поработал, теперь настало время отдыха...
Но школа манит. И оп ночам снятся уроки. И лица моих учеников и знакомые кабинеты...Сердце болеть начинает от воспоминаний. Но нужно найти силы и перебороть тот груз воспоминаний, который тянет меня низ, не дает сделать шаг и зовет назад, в стены школы... Но все прекрасно понимают, что в таком состоянии я просто не смогу сделать и шага по длинным коридорам школы. Так зачем тешить себя бесплодными надеждами и надеяться не известно на что?
Моя любимая Наташа и я уже определились, что сейчас важнее мое здоровье. А не работа, КПД от которой было столь мало, что она не стоит тех усилий, которые я на нее трачу. Вот этим я и займусь, буду выздоравливать, а все остальное потом, уже в новой, здоровой, жизни...
И как Вы поняли, жертвоприношение было возложено на алтарь педагогике, а жертвой той был я...
Я рассказал Вам о моей работе в школе, коротенько и порой эпизодично. Вероятно, в перспективе при наличии времени и возможности, я расширю эти рассказы, а пока остановлюсь на том что есть.