Аннотация: Альтернативная история. Бресткий гарнизон встречает очередное спокойное утро. Утро 22 июня 1941 года...
Мирно тикали ходики на стене, возле портрета генерального секретаря, время от времени одинокая капля срывалась с язычка умывальника и звонко разбивалась о дно жестяного таза. Сквозь занавешенные окна с трудом пробивался мутный свет ещё не появившегося над горизонтом солнца. Предрассветная дымка не сошла с лугов, а молодую лазурь неба кое-где разрывали серебряные полосы облаков.
Но вдруг из-за густого, иссиня-чёрного леса докатился одинокий раскат грома. За ним последовал ещё один удар, а затем ещё и ещё, и вскоре целая канонада ворвалась в безмятежную реальность, разрывая на куски предрассветную идиллию. Стёкла задрожали в рамах, а через мгновенье хлынули на пол дождём осколков. За, казалось бы, непреступными стенами дома уже взмывали вверх комья земли вперемешку с древесной щепой и кирпичной крошкой. Воздух наполнился свистом раскалённого металла, жаром разверзнувшейся земли, влагой закипающей крови, а где-то в вышине, над этой преисподней, мерно гудели многосильные двигатели, разрывая лопастями винтов податливый воздух. Самолёты поливали землю бомбовым градом. На их стальных крыльях ворвалась в эту жизнь война. Война, которая унесёт с собой миллионы жизней, исковеркает тысячи судеб, сметёт сотни городов и поставит на грань катастрофы огромное государство.
Великая Отечественная война...
Двадцать второго июня, ровно в четыре часа...
Капитан 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД Александр Николаевич Безруков вскочил с кровати.
Что это было!? Кошмарный сон или реальность?
Капитан бросил взгляд на настенные часы - ровно шесть утра, обычное время подъёма.
Босиком, не одевая тапок, подбежал к отрывному календарю - воскресенье, 22 июня, восход 4.43, закат 10.18.
Рывком одёрнул занавески и распахнул окно - в комнату ворвался свежий утренний воздух, наполненный шелестом листьев и чириканьем пташек. Гарнизон начинал просыпаться: совсем недалеко хлопнула дверь подъезда, и по брусчатке застучали подбитые подошвы хромовых сапог; на пропускном пункте, скрытом от взгляда густой листвой клёнов, проходила смена караула - громкий и отчётливый голос рапортовал об отсутствии происшествий; со стороны дома офицеров лилась весёлая музыка.
В книгах бы написали, "ничто не предвещало беды", - подумал Безруков, стараясь вспомнить ужас недавнего сна. Но то ли ужас уже весь выдохся, то ли сон забылся, но только капитан постоял ещё минуту у окна, вглядываясь в безоблачное небо, да и двинулся на кухню готовить себе завтрак, - похоже беды сегодня не предвидеться.
Одевшись, по-военному быстро, поправив перед зеркалом фуражку и оправив гимнастёрку, капитан Безруков пошёл к выходу. Не смотря на выходной день, сегодня у капитана, да и у всего гарнизона было, полно работы - наступала завершающая стадия подготовки к предстоящим учениям. Новая с иголочки форма, выданная по этому случаю всем офицерам, сидела на Безрукове как влитая. Чем он беспрестанно гордился. А ещё он гордился золотыми с красной каймой погонами, украшенными четырьмя звёздочками. Погоны, кстати ввели совсем недавно. Приказом наркома обороны товарища Сталина от 23 февраля 1940 года. Вместе с погонами приказом вводились и гимнастёрки нового образца, со стоячими воротничками, и цвет общевойсковой формы поменяли с серебристо стального на светло зелёный. Конечно, некоторым это не понравилось, эти некоторые стали роптать, вот сейчас, дескать, обмундирование царской армии возрождаем, а что же дальше будет? Но Безруков плевать хотел на этих некоторых. Погоны ему нравились больше старых петлиц, а причины их введения, как ему казалось, полностью объяснил политрук части на торжественном собрании 23 февраля, в день Красной Армии.
- Легендарная Красная Армия, рождённая в огне гражданской войны, могучая и непобедимая, - вещал с трибуны политрук, - переживает новый этап развития. Сегодня, когда весь офицерский состав РККА имеет среднее и высшее военное образование, когда каждый боец владеет грамотой, не только словесной, но и грамотой боевой, когда на вооружение принимаются новые виды боевой техники, когда уровень подготовки и оснащённости нашего солдата растёт с каждым днём - Красная Армия выходит на новый, недосягаемый для других армий мира, уровень! И доказательством этому служат блестящие победы РККА в Советско-Финской и Советско-Японских войнах.
Империалистическая Япония давно положила глаз на наши земли. Оккупировав часть Китая и поработив его народ, японские милитаристы не смогли одолеть свою неусмиримую жажду завоеваний и порабощений. Неудержимые, в соей бешенной злобе, самураи решили уничтожить дружественную нам свободолюбивую Монголию и заодно опробовать свои силы на СССР. Но японцы жестоко просчитались, Красная Армия раз и навсегда положила конец захватническим планам самураев, отбив все атаки врага на озёре Хасан и у реки Халкин-Гол. Затем наша армия сама перешла в наступление, чтобы навсегда покончить с угрозой с востока и освободить земли дружественного Китая от гнёта японской армии поработительницы. В Маньчжурии была наголову разбита квантунская армия, и враг был изгнан с земель свободолюбивых китайцев. Тогда самураи на собственной шкуре ощутили всесокрушающую мощь нашего оружия и безграничную доблесть наших солдат. Сейчас, как мы знаем, Китай начинает оправляться от урона нанесённого японцами, восстановлена его территориальная целостность, впервые за годы разрухи и войн Китай становиться на путь мирного строительства, на путь построения социализма, на путь который открыл всему миру Великий Ленин, путь на котором наша страна достигла высочайших результатов под водительством товарища Сталина.
По другому складывалась обстановка на западной границе. Город Ленинград - колыбель Революции - постоянно находился в опасности, 32 километра отделяло его от границы с белогвардейской Финляндией. Наша миролюбивая страна долго вела переговоры с Финской стороной о перемещении границы на запад от Ленинграда, взамен Финляндии предлагались обширные территории карельской земли. Но белофинские политиканы и слушать не хотели голос не только советского народа, но и народа своей страны. Они тянули время, и, заручившись поддержкой капиталистических Англии и Франции, копили силы для удара по нашей советской стране. Грабя своих рабочих и обдирая крестьян, они копили военную мощь, то и дело совершая подлые провокации на советско-финской границе. Красная Армия не могла долго терпеть это безобразие и 22 ноября, после особо крупной финской провокации, когда погибло пятеро красноармейцев, советские войска перешли границу. Победным маршем прошли они по финской земле, круша врага и освобождая угнетённый народ из лап белофинских капиталистов. Трусливое правительство Каяндера бежало в Англию, оставив стану на произвол судьбы, но революционно настроенные рабочие массы Хельсинки сумели взять власть в свои руки, Красная Армия добив врага, помогла делу финской революции.
Совсем недавно, буквально неделю назад, новое народное правительство Финляндии выразило желание Финской Социалистической Республики войти в состав Союза ССР.
Таким образом, Красная Армия являлась не только участником, но инициатором событий имеющих огромное значение для нашей страны и для стран угнетаемых империалистами.
Учитывая эти и предыдущие грандиозные достижения РККА, генеральный секретарь и нарком обороны товарищ Сталин, решил сделать Красной Армии подарок - ввести форму нового образца. Новая форма должна стать символом обновления Красной Армии, знаком её великих достижений и знамением её будущих побед. Пусть каждый красноармеец преобразиться в лучшую сторону, так же как преобразиться его вид - новейшая форма.
Ура товарищу Сталину, вдохновителю и организатору наших побед!
Ура, товарищи!
Зал разорвало громогласное "Ур-р-ра-а-а!", за которым последовали нескончаемые раскаты аплодисментов длившихся четверть часа.
К тому моменту все военнослужащие, находящиеся в зале, были уже облачены в форму нового образца, а на груди многих из них, уже красовались настоящие боевые награды за проведённые победные военные компании.
Но Безрукова эта героическая участь обошла стороной.
До 1939-го он служил на старой советской границе в Минском Укрепрайоне, а затем, после освобождения Западной Беларуси и Украины, его часть оставила старые рубежи и была передислоцирована сюда, на новую границу - в Брестскую крепость.
Безруков не знал, что стало с его бывшим местом службы, а в ведении его дивизии был второй полковой район обороны: 10 км минных и проволочных заграждений, десяток пулемётных и пара артиллерийских дотов. Но по слухам на смену убывшей части никто не пришёл, а оставленное хозяйство было сдано в консервацию на неопредёлённый срок.
Но сейчас, идя по гарнизону, Александр Николаевич не особо задумывался об утраченных позициях (а о том, что длительная консервация равносильна уничтожению, не приходилось сомневаться) и об их вкладе в понижение обороноспособности страны, ведь в ведении его полка сейчас находились не менее сильные оборонительные сооружения - сама Брестская крепость и созданные вокруг её укрепрайоны. А надёжность обороны на данном участке должны доказать предстоящие учения.
Безруков шёл по брусчатке в направлении штаба, примечая усиленную подготовку к предстоящему мероприятию. Солдаты-срочники вовсю занимались уборкой и украшением территории: возили тачки с землёй, подметали дорожки, красили бордюры стволы деревьев.
Конечно красота и чистота гарнизона это не основное в предстоящих учениях. Главные требования Наркомата Обороны - это боевая выучка красноармейцев, солдатская сноровка и выносливость, умение вести себя в бою, готовность людей и техники в любой момент отразить удар врага. Поэтому со стороны танковых ангаров доносился звериный рокот прогреваемых двигателей, а мимо капитана Безрукова маршировали колонны красноармейцев, сотрясая землю ударами подошв.
Под такой своеобразный боевой аккомпанемент, окончательно проснувшегося гарнизона, капитан и вбежал на крыльцо приземистого трёхэтажного здания штаба. Навстречу ему из двери вышли два молодых офицера, недавно прикомандированных к дивизии, на груди одного из них красовался Орден боевого красного знамени. "Молодцы, успели уже повоевать, - с некоторой завистью отметил про себя Безруков". Молодцы отсалютовали Александру Николаевичу и удалились в направлении казарм. Капитан потянул дверь на себя.
- Товарищ, капитан, вас требует к себе полковник Иваненко, говорит - срочно! - отрапортовал адъютант коменданта крепости.
- Надо так надо, - проговорил себе под нос Безруков, и двинулся к кабинету Николая Фёдоровича.
- Товарищ Безруков, вы, конечно, понимаете, что сейчас в гарнизоне каждый офицер на счету, - негромко, но твёрдо и обстоятельно выговаривал слова полковник Иваненко: невысокого роста, но крепко сложенный пятидесятилетний мужик, он производил впечатление строгого, но справедливого отца семейства, который всё видит и всё понимает. Впрочем, в его возможностях Безруков не сомневался, - каждому найдётся работа, тем более ученья на носу, а из Цента, - короткий кивок на портрет верховного главнокомандующего, - вот-вот должна приехать комиссия. Но, тем не менее, и про границу забывать нельзя, там ведь будет проходить основной этап учений. Поэтому принято решение послать вас в 106-ой укрепрайон, проследить за подготовкой. А подготовка, как вы понимаете должна быть на высоте. Ведь дело защиты границы для нас основное и не терпит полумер. Товарищ начкомпрод выделит вам отделение и машину. Всё можете идти.
- Слушаюсь, товарищ полковник, - из кабинета капитан выскочил пулей, как-никак надо спешить, хотя спешка не к лицу офицеру Красной Армии. Сбегая по лестнице, Безруков чуть было не налетел на сержанта в парадной форме, несущего на плече огромную трубу, за ним следовал целый караван музыкантов: флейты, трубы, бронзовые тарелки и конечно барабаны.
"Ага, военный оркестр, куда же без него" - подумал Александр Николаевич и продолжил свой путь сквозь суетящуюся, копошащуюся, спешащую неизвестно куда массу людей в военной форме нового образца.
"Эмка" шла ровно, как по столу, лишь изредка подскакивая на кочках или ухабах.
"Вот и дорогу подлатали" - глядел Безруков через лобовое стекло на новую дорогу и на открывающийся пейзаж: жидкий сосновый лесок, постоянно перемежевывался то просекой, то оврагом, то небольшой поляной. Через двадцать минут грузовик выехал из леса, дальше дорога шла посреди большого холмистого поля, разделённого неширокой, но извилистой рекой. Водитель проехал несколько сот метров и остановился, заглушив двигатель:
- Приехали, товарищ капитан.
Вначале Безруков немного растерялся - что тут делать, посреди пустого поля - но затем на опушке леса, он заметил бетонную коробку какого-то приземистого здания, теряющегося на фоне леса, благодаря пятнистой зелёной окраске. До капитана стало доходить, что перед ним ни что иное, как пограничный укреп район, который он был послан инспектировать, а петляющая неподалёку речка это и есть Буг - граница советской страны. С начала своей службы в Брестской крепости Безруков так ни разу толком вдоль границы не проезжал.
- Правильно сделали, рядовой, что остановили машину в отдалении от позиций, - сказал Александр Николаевич шофёру, что бы скрыть своё первоначальное недоразумение, - надо тут всё хорошенько осмотреть.
Окопы полного профиля, грамотно организованные пулемётные и миномётные позиции, землянки со спальными стеллажами, нужники - всё было сделано в лучшем виде. Монолитная громада свежевыкрашенного ДОТа только дополняла общую картину.
"Молодцы бойцы, постарались, - думал Безруков, - вот если бы вдоль всей границы оборона была бы столь хорошо организована, то враг бы и километра вглубь Родины не прошёл. Стоп, какой враг..."
Капитану внезапно вспомнился утренний, кошмарный сон. Из глубины сознания всплыли страшные, жуткие картины войны и разрушений. Засыпанные землёй, изрытые воронками и заваленные телами окопы, изъеденный оспинами от снарядов ДОТ, наполовину покрытый копотью, искорёженное противотанковое орудие и трупы, множество трупов, красноармейцы вперемешку с немцами - бой был жестоким и кровопролитным для обеих сторон.
- Вам плохо, товарищ капитан, - голос сержанта, вызвавшегося сопровождать Безрукова по укрепрайону, вернул Александра Николаевича в реальный мир.
- Нет, всё нормально, - помотал головой Безруков, стараясь вытрясти из неё остатки странных видений, - А скажите, сержант, не было ли со стороны немцев, - капитан кивнул в сторону Буга, - каких-нибудь провокаций.
- Никак нет, товарищ капитан, немцы ведут себя тихо. За последние месяцы не было ни одного инцидента. Да и вообще, товарищ капитан, я недавно слышал, что немцы начали переброску некоторых приграничных дивизий вглубь страны, только вот не знаю, верить этому или нет.
Безруков сам слышал в штабе такие разговоры, но было ли это очередной дезинформацией или нет, он так и не разобрался.
- Судя по всему деза, - продолжил капитан свои мысли вслух, - Ладно, сержант, вы мне больше не нужны, свободны.
Безруков провозился на УРе до вечера. Никаких серьёзных нарушений выявлено не было, по правде говоря, капитан не понимал, зачем здесь понадобился его контроль, тут и без его участия неплохо справлялись. К шести часам укрепрайон был полностью подготовлен к завтрашним учениям.
Уже сидя в кабине грузовика, направляющегося в гарнизон, Безруков всерьёз задумался о возможной войне с Германией. Ведь, несмотря на пакт о ненападении, не смотря на торговые соглашения, не смотря даже на встречу лидеров двух стран, Сталина и Гитлера в Гетеборге, сразу после победоносной Советско-Финской войны, Германия была и остаётся главным стратегическим противником СССР. Об этом пишут и "Правда" (конечно же, не прямым текстом) и "Красная звезда". Недаром же задумывалось перевооружение и реорганизация Красной Армии, и не просто так уже начиная с мая, стали появляться слухи о том, что Германия готовится к нападению на СССР, что копит дивизии на восточной границе, и даже ослабила натиск на Англию. Но вот прошёл май, наступило лето, уже почти кончился июнь, а войны всё нет, или пока нет. Давешний сон рождал плохие предчувствия.
Грузовик въехал на территорию гарнизона. В крепости было удивительно тихо для столь раннего времени, ведь до отбоя ещё далеко. Безруков вышел из кабины и оглянулся. Окна штаба горели электрическим огнём, но никаких звуков оттуда не доносилось. Капитан прислушался, со стороны дома офицеров доносился приглушённый звук голоса. Безруков поглядел на часы - 8.05 - должно быть радиоточка передаёт вечерние новости. Александр Николаевич заинтересованно пошёл на звук голоса. Чем ближе он подходил к дому офицеров, тем отчётливей становился голос диктора, можно было разобрать отдельные слова и целые фразы: "в ходе длительной подготовки", "операций по дезинформации", "невиданной по масштабу", "кулак огромной силы", "сотня дивизий", "при массированной поддержке с воздуха", "не устояли", "отступили вглубь". Множество людей столпилось у дома офицеров, все взгляды были устремлены на динамики радиопередачи. Безруков одёрнул знакомого лейтенанта и громко спросил:
- Что здесь происходит?
Лейтенант нахмурился, приложил палец к губам, мол, тихо, и прошептал:
- Война началась - немцы в Британию десантировались.