ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. ИГРОКИ И ИГРУШКИ

Остаток дня - вернее, ночи - ознаменовался тем, что я добила том по языку Изнанки, исчеркав непонятыми словами четыре пергамента. С обеих сторон. Очень мелким шрифтом.

И когда Лод всё-таки вернулся в свою спальню, решительно протянула эти пергаменты ему.

- Это слова, которые остались мне непонятными, - сказала я в ответ на его недоумённый взгляд. - Можешь их перевести? На русский. В свободное время, конечно.

- Хорошо. Завтра. Оставь на столе, - Лод устало вернул пергаменты мне. - Не уверен, правда, что мне знакомы все русские слова, которые требуются для перевода.

- Подбери максимально близкие, - я осторожно скатала листки в один толстый свиток. - И... я хотела, чтобы ты кое-что для меня сделал.

Колдун скинул с себя мантию, оставшись в штанах и рубашке:

- Что же?

- Я хочу такое же зеркальце, какое ты сделал Морти... принцессе Мортиаре.

Внимательный взгляд. Немой вопрос.

- Я тоже должна иметь возможность приглядывать за пленниками, - сдавшись, пояснила я. - В конце концов, я во многом поспособствовала тому, чтобы они тут оказались.

- И что даст тебе зеркало? Ты даже зайти к ним не сможешь, не подставив себя под удар, - Лод небрежно бросил мантию на спинку стула в углу. - И Морти я дал зеркало с одной-единственной целью...

- Чтобы она имела возможность остановить брата, если тому придёт в голову замечательная идея поразвлечься привычным способом. Я поняла. Просто... - я сунула пергаментный свиток под мышку. - Они хотят сбежать. И я хочу быть в курсе того, что они замышляют.

- Достаточно и того, что я знаю, что они замышляют.

- Я догадывалась, - кивнула я, и это было правдой. - Но я тоже хочу знать.

- Я ценю твой вклад в... наше дело, но я как-нибудь смогу противостоять этой четвёрке без твоей помощи. И я помню, что ты можешь воспользоваться своим преимуществом и вынудить меня дать это зеркало. Только надеюсь, что ты поймёшь: тебе оно ни к чему, - Лод отвернулся, раскрыв дверцу шкафа. - Если тебе больше ничего не нужно, я попросил бы тебя уйти. Устал немного.

Я смотрела в его спину, пока он перебирал вещи, среди которых были и мои.

И сжимала кулаки - в бессловесной ярости.

Я действительно могла опять приказать ему. Просто сказать "я прошу", дёрнув за магический поводок, снова заставив его со мной считаться - и это будет неправильно. Ниже моего достоинства. Очередным нарушением того обещания, что я когда-то ему дала.

А мне хотелось, чтобы кто-то из нас двоих был честен.

С другой стороны - разве он когда-нибудь нарушал обещания, данные мне? В том-то всё и дело, что он мне ровно ничем не обязан.

- Знаешь, ты мог не сыпать передо мной красивые слова про "союзников", а просто сказать правду, - тихо произнесла я. - Я же не Криста. Я бы поняла. Я ценю деловой подход к достижению цели. По-моему, по моим действиям уже можно было это понять.

Он замер. Медленно оглянулся:

- О чём ты?

Он же всё прекрасно понял. Не мог не понять. Но зачем-то решил сыграть в эту дурацкую игру - когда ты и так знаешь, о чём пойдёт речь, но вынуждаешь собеседника высказать свои претензии вслух: наверное, надеясь, что он не сможет, и вопрос замнётся.

Что ж, а я выскажу. Мне не тяжело.

Лучше сразу расставить точки над "и", чем дальше носить всю эту горечь в себе.

- О том, что ты использовал меня, чтобы заполучить Дэнимона. Расположил к себе. Сделал вид, что тебе есть дело до меня и моей судьбы. Отлично сыграл, кстати: ничего не могу сказать. И я прекрасно понимаю, что в этом дворце... для дроу, для тебя - я никто. И звать меня никак, - голос мой звучал ровно. - Но мне всё же не слишком нравится чувствовать себя в дураках. Думаю, в этом ты меня понимаешь. И поэтому... просто скажи, что это был только ход в твоей игре. Скажи, что тебя тяготит моё общество. Я пойму. И больше не буду навязываться. Никаких уроков магии, никаких разговоров - ничего. Я ведь уже говорила, что насилие над людьми не в моём вкусе.

Он смотрел на меня. Просто смотрел - своими ясными глазами, светлыми и прозрачными, как вода. Равнодушное, бесстрастное зеркало, в котором не увидишь ничего, кроме своего отражения. И сколько ни смотри, так и не поймёшь, с кем имеешь дело, чему предстоит противостоять...

А ещё он молчал.

И каждая секунда этого молчания отвечала мне лучше любых слов.

Я развернулась и вышла. Тихим, мерным, почти чеканным шагом. Аккуратно положила пергаменты на стол. Скинула сапоги, легоньким пинком в бок выпихнула возмущённого Бульдога из постели - в этот миг мне было не до страха - и легла: отвернувшись от двери в спальню колдуна, прикрыв глаза, натянув одеяло до носа.

И в душе, которую минуту назад раздирало на части, было пусто и противно.

А ведь на какие-то несколько дней я, как последняя дура, позволила себе поверить: он тоже рад нашей встрече. И я для него действительно... любимая игрушка. Пусть даже только игрушка.

Тьфу, до чего я докатилась? Думаю об этом так, словно это меня устраивало - быть его куклой. Конечно же, нет. Глупости.

Только...

...а если быть честной?..

И я вдруг поняла, что позволила бы ещё раз надеть на себя ошейник, если бы это вернуло наши ежедневные разговоры, нашу тонкую игру, наши шахматные партии - и теплоту в его взгляд, обращённый на меня; и отвращение - к себе - заставило закусить кулак. Чтобы не дёрнуться, не закричать, не позволить хлынуть злым слезам.

Идиотка, тряпка, ничтожество... Сколько ещё раз ты будешь бегать за тем, кому ты не нужна? Что, травма детства запрограммировала всю твою дальнейшую жизнь? Жалкая неудачница.

Ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу...

Кажется, я всё-таки вздрогнула. Раз или два, давясь неслышными всхлипами.

А потом услышала за спиной тихий щелчок - и оранжевое марево перед закрытыми веками сменилось чёрным, и в этой черноте ясно стукнула закрывшаяся дверь.

Свечи. Свечи потухли. И, судя по щелчку пальцев, затушил их Лод. Как он прошёл сюда неслышно? Ах, да - я же не закрыла двери, когда выходила: ни в его спальню, ни в библиотеку...

Значит, он видел мою пародию на плач?..

Я глубоко вдохнула. Выдохнула, считая степени тройки.

И снова.

Бедная, бедная Белоснежка, что прибыла в эту страну из золотистого замка на зелёных холмах. Лежит и плачет, потому что даже после поцелуя, вернувшего её из мёртвых, прекрасный принц не разделил её большое и светлое чувство...

Я иронично усмехнулась этой мысли.

И осознала, что слёз больше нет.

Ладно, мой дорогой принц-колдун. Наша совместная игра была хороша, но пришла пора закончить эту партию. Я не освобожу тебя от клятвы, потому что это гарантия моей безопасности - но можешь не беспокоиться: больше ты от меня не услышишь ни одной просьбы, помимо тех, что жизненно необходимы.

И оставь своё зеркало себе. Мне оно ни к чему. И так узнаю всё, что нужно: если решу, что оно мне действительно нужно. Ведь в твоих словах есть резон. В борьбе со строптивой принцессой людей ты и правда прекрасно обойдёшься без меня.

А у меня есть другие дела. В частности - поспособствовать тому, чтобы совсем не бедная Белоснежка всё же смогла в один прекрасный день вернуться в свой замок под названием МГУ.

И твоё текущее поведение способствует этому как нельзя лучше.

Утром Лода, к счастью, в лаборатории не было.

Я, набравшись невесть откуда появившейся смелости, снова спихнула Бульдога с подушки. После долгих колебаний, тщательно завернув руку в одеяло - но прогресс всё равно налицо.

Хватит с меня спать вместе с комнатной собачкой.

- И так отныне будет каждый раз, как я тебя здесь замечу, - торжествующе сказала я, глядя в его жалобные глаза: тёмно-серые, как мантия колдуна. - Нет, и меня ты этим взглядом не проймёшь. Даже не надейся.

Рядом с постелью вместо привычных сапог меня ждали мягкие кожаные туфли. Я сунула в них ноги - надо признать, это было куда быстрее и удобнее, чем натягивать сапоги - и пошла умываться. Заранее натянув на лицо самое непроницаемое выражение из тех, что нашлись в моём арсенале.

Но в спальне колдуна тоже не оказалось.

- Видимо, ушёл по государственным делам с утра пораньше, - зачем-то вслух пробормотала я, глядя на аккуратно заправленную постель: похоже, Морти сегодня к нему не приходила. Пожала плечами и направилась в ванную.

Знакомый серебряный колпак с едой уже ждал на столе. А вот моих пергаментов там не было. Наверное, Лод их очистил... ну да, я ведь больше ни на что не претендую, зачем они ему. Зато, уминая тёплую, восхитительно свежую булочку с семечками, похожими на тыквенные, я заметила парочку бумаг с пометками колдуна - и их странно оборванные, будто обгрызенные края.

- Ты не дрыхнуть в моей постели должен, а паппея ловить. Тебя за этим сюда принесли, если что, - я сердито покосилась на Бульдога, который сидел под столом в явной надежде на кусочек чего-нибудь вкусного. - Вот ищи его поскорее. И убирайся восвояси.

Осознав, что кормить его ничем не собираются, Бульдог поплёлся к своим мискам, стоявшим в углу: большим, металлическим, в одной из которых была вода, а в другой - что-то, напоминавшее рагу.

Неторопливо позавтракав, я решила спуститься в гостиную. Позаимствовать из шкафа какую-нибудь книгу, которую уже проглядывала, будучи пленницей - и посмотреть, что я пойму теперь, выучив руны и с грехом пополам, но ознакомившись с языком Изнанки.

И каково же было моё удивление, когда я обнаружила за знакомым круглым столом Навинию: мирно сидящую в кресле с книжкой в руках.

Услышав меня, она вскинула голову, и ярко-зелёные глаза её сощурились.

- А, союзница Лодберга, - усмехнулась она. - Приветствую.

Её миролюбивый тон удивил меня не меньше факта её присутствия в гостиной.

Как и то, что она назвала колдуна по имени.

- И вас, - сдержанно кивнула я.

На обложке книги, которую читала принцесса, подписи не было - но, она, видимо, заметила мой заинтересованный взгляд.

- "Щитовые заклятия", - любезно пояснила Навиния, кивнув на толстый том. - У Лодберга очень интересная библиотека, и он великодушно разрешил мне ею воспользоваться.

- И покидать ваши покои, видимо?

- Он наложил чёткие ограничения, и ошейник не позволит мне ослушаться. Я не могу выходить за пределы этой комнаты, - принцесса печально потупилась. - Но это лучше, чем сидеть в четырёх стенах... особенно в обществе того, кто отверг тебя, и его счастливицы-невесты.

- Сомневаюсь, что Криста так уж счастлива. По крайней мере, сейчас.

Я смотрела на Навинию, представлявшую собой воплощение грустного смирения - а в голове колокольчиком звенели слова, которые я услышала от неё вчера.

..."осталось только добиться разрешения на выход из комнаты... поэтому продолжаем вести себя тихо"...

А ведь я не говорила Кристе о том, что ошейники можно использовать в качестве камеры наблюдения. И, видимо, никто из четвёрки не предполагает, что нам - по крайней мере Лоду - может быть известно каждое их слово и действие.

Итак, из комнаты ты уже вышла. Непонятно как, но вышла. Тогда чего же ты добиваешься сейчас, принцессочка?

И что рассчитываешь делать дальше?..

- Снезжана?

Услышав голос Лода, я вздрогнула.

Колдун стоял на верхней ступеньке лестницы, ведущей в башню: видимо, действительно уходил по делам.

- Лодберг! - Навиния вскочила - с непонятной мне радостью - и, отложив толстый том на стол, сделала несколько шагов навстречу колдуну. - А я как раз хотела сказать "спасибо" за книгу. За все годы обучения никто из учителей не рассказывал мне тех вещей, что я узнала отсюда!

Лод перевёл взгляд на неё - и улыбнулся. Той милой, приятной, располагающей улыбкой плюшевого мишки, которой я так часто удостаивалась в первые дни своего заключения.

- Рад, что сумел чем-то помочь.

- Вы помогли уже тем, что позволили мне выйти оттуда, - Навиния, нежно улыбнувшись в ответ, кивнула на дверь. - Находиться там, рядом с Дэном... это было...

Она прикрыла глаза. Прерывисто вздохнула. Потом, словно опомнившись, тряхнула волосами, густыми и блестящими - и снова посмотрела на Лода, весело и открыто:

- А книга действительно хороша. Только... я не совсем согласна с той рунной формулой, которую здесь привели для Абсолютного Барьера.

- Неужели? - осведомился Лод, приближаясь к ней. - Но это оригинальная формула, выведенная Версутьером Уграйским, который и изобрёл Барьер.

- Верно. Только вот сотню лет спустя его внук усовершенствовал формулу - так, чтобы требовалось меньше времени на начертание.

- И это было уже после войны. А, как вы понимаете, в последние триста лет маги под горами не имели возможности связаться с магами с поверхности, чтобы это выяснить.

- Ах, да. Конечно...

Навиния склонила голову набок, будто в растерянности. Облизнула губы - быстрым, каким-то кошачьим жестом - словно набираясь смелости.

Куда подевалась высокомерная маленькая стерва? И кто подменил её этой милой пушистой кисой?

- Знаете... возможно, мой народ осудил бы меня... и мои друзья по несчастью... но я могла бы показать вам. Эту формулу... и другие, которые вы не знаете, - принцесса заглянула в глаза колдуну: большими очами, снизу вверх, высоко взметнув длинные ресницы. - А вы поясните мне некоторые моменты, которые я не поняла. И в этой книге, и в других. Я ещё кое-какие просмотрела, и... я ведь на самом деле и половины рун не знаю - изучала только те, что нужны для боевых заклятий... и для магии исцеления. - Она развела руками: со смущённой улыбкой, извиняясь за своё невежество. - Если, конечно, вам не жаль тратить время на пленницу.

- Плохие, должно быть, у вас были учителя. А учить и учиться у такой пленницы, как вы - не трата времени, но драгоценность, - и насмешка лишь слегка окрасила улыбку колдуна. - Всякий почёл бы за честь быть полезным будущей Повелительнице людей.

Зелень в глазах Навинии засияла ярче. Почти счастливо.

И тогда я, тихонько отвернувшись, пошла обратно в лабораторию - но они, кажется, этого не заметили. Они вообще забыли о моём присутствии. И звуки их болтовни перестали быть мне слышны, как только я шагнула на первую ступеньку: наверное, Лод и на лестницу наложил заклятие.

Я поднималась всё выше, и в душе стыло холодное бешенство.

Лод же всё понимал. Не мог не понимать - Навиния просто его использует. Наверняка хочет вынюхать побольше про ошейники и кольца, а потом попытаться найти брешь в заклятии: наверняка ей, с её-то магической силой, это под силу...

Тогда какого чёрта он так с ней любезничает?!

Пинком распахнув дверь, я прошла в библиотеку. Выдернула оттуда первый попавшийся том - это оказались "Ловушки", которые я когда-то видела - и, вернувшись в лабораторию, уже почти привычно выпинала Бульдога из постели. Села поверх одеяла, раскрыв книгу, тщетно пытаясь вчитаться в строчки.

С другой стороны, он наверняка тоже использует её. Так же, как меня. Так же, как ту девочку, Льену, что свалилась к дроу до этого. Чтобы получить то, что ему нужно - в данном случае плюшки по магической части. А носить приятную маску для него - занятие привычное... со мной он ведь тоже её использовал: пока я была его игрушкой.

Всё верно. Я ему больше не нужна - зато у него появилась новая кукла. Не девочка-незнайка из другого мира, с которой и поговорить толком не о чем, разве что о различии ваших миров. А принцесса, могущественная колдунья, способная обсудить с ним массу магических тонкостей... на которую смотреть куда приятнее, чем на меня.

Ха. Забавно. К Морти я его не ревновала - а к Навинии, значит, ревную? При этом вообще не имея никакого права на ревность...

Я раздражённо дёрнула плечом - и сосредоточилась на том, что вижу.

Ладно, ещё пара дней в том же духе, и вся моя симпатия к нему пройдёт. Если честно, она уже на грани исчезновения.

Потому что я, конечно, ценю деловой подход к достижению цели - но не когда при наличии законной возлюбленной ты дуришь головы девочкам, на которых тебе абсолютно наплевать.

Лод пришёл, когда я изучала тонкости магических ловушек.

Надо сказать, чтиво было интересное. Ловушки чертились на земле, как пентаграммы, и срабатывали, когда жертва на них наступала - а внутрь ты мог поместить любое боевое заклятие или проклятие.

И я так увлеклась, разбирая цепочки различных рунных формул, пытаясь понять смысл их построения, что начисто забыла про Лода - по крайней мере, пока не услышала в комнате его шаги.

Я не подала вида, что заметила его появление: просто сидела, уткнувшись в книгу. Даже когда краем глаза увидела его ноги, застывшие в шаге от моей постели.

Я подняла голову, лишь когда колдун окликнул меня по имени.

И немного растерялась, увидев, что он протягивает мне пергаменты, свернутые в свиток - исписанные подозрительно знакомым почерком.

- Твой перевод, - мягко произнёс Лод. - С некоторыми словами пришлось нелегко, но, надеюсь, ты поймёшь, что я имел в виду. И...

Он протянул в сторону свободную руку: чтобы миг спустя в ней материализовалось карманное зеркальце. Без всяких изысков, с простой серебряной крышкой.

- ...то, о чём ты просила, - заключил Лод. - Оно нагревается, когда рядом с пленниками оказывается носитель управляющего кольца. Одно прикосновение к стеклу активирует зеркало, второе переключает тебя на вид гостиной. Только дай мне слово: что бы ты в нём ни увидела, ты никогда не войдёшь в комнату пленников в одиночку. И постарайся больше не оставаться с Навинией один на один. Она только с виду хрупкая безобидная девочка.

Я не смотрела в его лицо - только на подарки, что он предлагал взять. Или подачки?

Пара вкусных галет, которые дают обиженной собачке, чтобы больше не выла под дверью...

- Если ты это из жалости, то не стоило, - спокойно заметила я, отвернувшись, не взяв ничего. - Я вполне могу обойтись без этого.

Он не удивился, не возразил, не вздохнул. Просто сел на пол, рядом с моей постелью, и положил вещи, предназначенные мне, на подушку. Бульдог немедленно расценил этот жест как приглашение на руки, шустро шмыгнув из-под стола на колени колдуна; и, пытаясь продолжить анализ рунных формул, я невольно переводила взгляд с книги на пальцы Лода, почесывавшие пса за смешным торчащим ухом.

Какое-то время мы молчали: он - изучая меня, я - потому что не знала, как расценивать происходящее.

- А ты и правда снежинка, - в голосе колдуна звучала странная, насмешливая нежность. - Маленькая, хладнокровная и колючая.

Я вздрогнула, но среагировать не успела - он уже продолжил, сменив тему:

- Иногда я почти жалею о тех спокойных деньках, что были у меня до всей этой истории. Прибавили мне проблем дорогие гости... не только тем, что теперь я вынужден разыгрывать самую важную партию в своей жизни, - и мирно сложил ладони на морщинистом тельце Бульдога. - Это не жалость, Снезжана. Я бы никогда не стал унижать тебя жалостью. И даже если я использовал тебя, это не отменяет ни того, что я могу желать тебе добра, ни того, что ты - мой союзник. Один из лучших, что у меня есть. И я хотел, чтобы ты стала им, даже когда ошейник ещё был на тебе.

Я замерла. Потом в замешательстве захлопнула книгу.

Это что ещё за биполярные отношения с американскими горками? Сначала спроваживать в другую башню и всем своим видом показывать, как тебе докучает вынужденное общение с моей скромной персоной, а теперь...

А теперь - это.

Зачем он это делает? Зачем мне это говорит?..

- Мне казалось, у тебя теперь есть другой объект, - не удержавшись, колко заметила я. - Для союза и желания... добра.

Лод издал тихий, короткий смешок:

- О, с Навинией у нас совсем другая игра, чем была с тобой. Просто я привык использовать свои игрушки с максимальной пользой. И всегда получать от них то хорошее, что они могут мне дать. - Он говорил сдержанно, но в словах скользнули какие-то лукавые нотки. - Посмотри на меня... пожалуйста.

Наверное, именно потрясение от того, что он прибавил последнее слово, заставило меня и правда поднять голову, наконец взглянув ему в глаза.

Теперь - тёплые.

- Я не лгу тебе. И никогда не хотел причинять тебе боль, - он снова говорил со мной ласково, почти нежно: словно мы вернулись в тот день, когда я лежала на его постели после побоев Артэйза. - Но если ты действительно хочешь вернуться домой - я не хочу, чтобы что-то могло тебе помешать.

- Помешать?

- Чем меньше вещей будет держать тебя в этом мире, когда откроется прореха, тем лучше. И помехой может послужить даже простая дружеская привязанность. Особенно если в том мире жизнь тебя друзьями не баловала.

И тут меня осенило.

Льена. Глупая девчонка, влюбившаяся в того, кто был к ней добр. Конечно, Лод видит во мне её тень. И не хочет повторения истории.

Пока речь шла лишь о том, что через две недели он сотрёт мне память и выкинет у светлых - он мог не бояться, что я привяжусь к нему слишком сильно. Но я заключила с ним сделку, которая изменила всё; и он решил отдалиться, надев ледяную маску - чтобы, когда пришло время, вновь не стать тем, кого девочка из другого мира не сможет отпустить.

И к чему тогда этот разговор, категорически выбивающийся из подобного плана? Из-за того, что я сказала вчера? Из-за моих слёз? Но это как нельзя лучше соответствовало его замыслу: заставить меня поверить, что я - кукла, которой попользовались и выбросили. Ведь после такого ни о какой привязанности речь бы уже не шла.

Чему я могу верить? Этой маске - или предыдущей? Или изначальной: той, которую он сейчас приберегает для Навинии?

Я не знала.

- Не бойся. История с Льеной не повторится, - сказала я в конце концов: твёрдо, как обещание. - Даже если что-то помешает мне вернуться - я никогда не сделаю такой же глупости, как она.

Ведь я правда этого не сделаю. Я не убегу, потому что бежать мне некуда.

И уж точно никогда не скажу ему о том, что чувствую.

- Я верю тебе, - просто ответил Лод. - А тебя прошу верить мне. И больше не плакать... по крайней мере, из-за меня. Женские слёзы всегда вызывали во мне чувство отвратительной беспомощности. - И, иронично улыбнувшись, протянул мне руку. - Сделка?

Я улыбнулась в ответ - и без лишних раздумий пожала его тёплую ладонь:

- Сделка.

Что ж, и в итоге я поверила той маске, которой хотела поверить. Хотя это определённо было не самым разумным решением.

Но вера - одна из тех штук, что с трудом поддаются доводам разума. Как и надежда.

И третье чувство, из которого русские затейники когда-то сделали имя: ещё более алогичное, чем первые два.

- Отлично. - Колдун разорвал рукопожатие - и, совестливо вздохнув, сдвинул Бульдога со своих коленей, заставив пса перекатиться на ковёр безропотным мячиком. - Тогда... как насчёт партии в скаук? В знак примирения.

- Скаук... а, риджийский аналог шахмат, - я кивнула, вытащив из недр памяти нужное воспоминание. - Мы не ссорились, но я очень даже "за".

Играли там же, сидя на полу, разложив доску рядом с моей постелью: расчистить стол не представлялось возможным, а внизу, видимо, всё ещё хозяйничала Навиния. Впрочем, нам и тут было неплохо - правда, я пожертвовала Лоду одеяло, чтобы ему не пришлось мёрзнуть на полу.

Доска для скаука, которую колдун откуда-то призвал, не сильно отличалась от шахматной: разве что клеток, привычно делившихся на светлые и тёмные, было не шестьдесят четыре, а сто двадцать одна. Одиннадцать на одиннадцать.

Пока мы с Лодом разбирали свои фигуры - он чёрные, я белые - я гадала, насколько их качество и расстановка отличаются от привычных мне. И на что похож сам скаук? Наверняка это что-то вроде сказочных шахмат*, вопрос только, какого жанра...

(*прим.: область шахматной композиции, в которой изменены некоторые из общепринятых правил игры.)

- Каждый из нас выставляет на доску по семнадцать фигур. Фигуры делятся на шесть видов. Это король. Он беззащитен и никогда не двигается, - сказал Лод, выставляя статуэтку тёмного дерева на клетку, которую я по аналогии с шахматной доской окрестила "ф-одиннадцать". - Понятий "шах" и "мат" здесь нет, но игра заканчивается, когда один из королей повержен: если ему угрожает захват в один ход. И, поскольку ходить он не способен, возможность самому уклониться от угрозы отпадает - защитить его может лишь другая фигура.

- Плохо ему приходится. - Я выставила свою аналогичную фигурку на "ф-один" - вполне достоверное изображение человека в короне - и взяла другую: в белой мантии, с глубоким капюшоном, скрывающим лицо. - А это кто?

- Это колдун. Самая сильная фигура, аналог ферзя в шахматах. Даже ходит так же. Если его захватывают, то через десять ходов он возвращается к тебе: на ту же клетку, с которой начинал. Кроме того, если он на доске, то раз в десять ходов может вернуть одного из утраченных тобою воинов... да, это они, - он кивнул, когда я тронула одного из одиннадцати маленьких рыцарей в белых доспехах, опирающихся на мечи. - Подобие пешек. Тоже двигаются только вперёд и лишь на одну клетку, но могут ходить и по диагонали, и не для того, чтобы захватить вражескую фигуру. Сами не возвращаются - их может оживить только колдун. И начинают...

Он выстроил воинов ровным рядом - на десятой горизонтали, так, чтобы они сплошным строем прикрывали короля.

- ...здесь. И в начале игры, и после возвращения в процессе. Вернуть можно любого, на любую свободную клетку этой линии. Но ходить вернувшийся воин может лишь на следующий ход.

Любопытно, однако. Возрождение фигур... видимо, в скауке это заменяло превращение пешек, достигших последней горизонтали.

Да уж, в шахматах такого точно никогда не было.

Зато в компьютерных играх встречалось постоянно.

- Понятно. И где начинает колдун?

- Самые сильные фигуры начинают на соседних клетках с королём. Но до расстановки мы с тобой ещё дойдём, а сначала я расскажу обо всех фигурах, - Лод поднял крошечную девушку в длинном платье, с маленькой короной на голове. - Это принцесса. Тоже имеет право вернуть одного воина, но раз в пять ходов, и через столько же возвращается к тебе при захвате. Ходит по диагонали, как в шахматах - слон. Может перепрыгивать через другие фигуры, как конь, но лишь через одну за раз. И если ей приходится прыгать, она обязана встать на клетке, следующей за перепрыгнутой фигурой. Нападает двумя способами: либо, перемещаясь по диагонали, замещает одну из фигур противника, либо идёт по горизонтали на соседнюю клетку - неважно, вперёд или назад, но только на соседнюю - и захватывает фигуру, находящуюся там. Таким образом, начиная всегда на белых клетках, в процессе игры она может перемещаться на чёрные, а потом обратно. Но только путём захвата.

- Интересный персонаж, - я взялась за точную копию шахматной ладьи: одну из трёх. - А это вообще один в один наша фигура.

- Это башня. Но функция её совершенно иная, чем в шахматах.

К моему удивлению, Лод выставил все три фигуры не на одиннадцатой горизонтали, рядом с королём, а на девятой, перед воинами: две с краев доски, одну - посредине, прямо напротив короля. На "а-девять", "ф-девять" и "к-девять" - так, чтобы каждую башню отделяло от другой по четыре клетки.

- Они не двигаются, как и король, и после захвата больше не возвращаются. Захватить башню можно, только если на соседних клетках с ней окажутся три вражеские фигуры, как бы окружив её. И пока стоит хоть одна, за эту линию, - он постучал кончиком пальца по горизонтали с башнями, - противнику ходить запрещено.

- Это... что-то вроде крепостной стены, получается? И нужно разрушить её, чтобы пройти дальше?

- Да.

- И, получается, изначально для сражения открыты всего пять горизонталей, не считая клеток между башнями?

- Этого вполне достаточно для маневров.

Что ж, не привыкать. Я и в шахматах не раз практиковала закрытую игру - когда центр фиксирован и перегорожен пешечными цепями. Да здравствует позиционность, лавирование и перегруппировка боевых сил... пока не нащупаешь слабость в лагере противника и не вскроешь игру, разрывая цепи, переходя в наступление - посредством прорыва или жертв материала.

Я расставила своих воинов на второй горизонтали, башни - на третьей. Опустила взгляд на последнюю фигуру, о которой Лод мне не рассказал: миниатюрного длиннобородого старца в одеждах, походящих на сутану.

- Советник, - не дожидаясь вопроса, пояснил Лод. - Вот он как раз ходит, как в шахматах - ладья: в любую сторону, но только прямо. Может перескакивать через другие фигуры по тому же принципу, что и принцесса. Возвращает воинов и возвращается сам через семь ходов.

Дольше, чем принцесса, подумала я. И это несколько компенсирует его силу: ведь ладья и в шахматах сильнее слона...

И тут я сообразила, что кое-что в рассказе колдуна не сходится.

- Ты говорил, мы выставляем на доску семнадцать фигур, - заметила я. - Но вместе с советником... всего получается восемнадцать.

- О, дальше начинается самое интересное, - Лод улыбнулся, и я поняла, что он ждал вопроса. - Видишь ли, кардинальное отличие шахмат от скаука в следующем: в скауке ты выбираешь, какими именно фигурами играть. Неизменна лишь расстановка короля, башен и воинов. А дальше - от тебя требуется выбрать любые две фигуры, которые встанут по обе руки от короля.

- Две. Из трёх, - я нахмурилась. - То есть либо колдун и советник, либо колдун и принцесса...

- Либо советник и принцесса, совершенно верно. И на какую именно клетку, соседнюю от короля - слева или справа - их поставить, ты тоже решаешь сама. Сильные фигуры выбирают и ставят на доску по очереди, после того, как расположили остальные. Первым выбирает тот, кто играет за свет, но только одну. Вторую и третью ставит тьма, последнюю - снова свет.

- Значит, у света преимущество? Он ведь уже знает расклад тёмных, когда берёт вторую фигуру.

- Зато тёмные ходят первыми.

- Почему? В шахматах первыми ходят белые.

- Потому что тёмные - злые. Они нападают, свет защищается.

Я посмотрела на своё белое воинство:

- Надо сказать, свет из меня так себе.

- Из меня тем более.

И в итоге получаем эдакую помесь шахмат, сянци* и компьютерной игрушки в стиле "MOBA*". Даже возможность выбрать героя, за которого хочешь сыграть, присутствует...

(*прим.: сянци - китайская настольная игра, подобная западным шахматам; МОВА - сокр. от Multiplayer Online Battle Arena (англ.), буквально "многопользовательская онлайновая боевая арена", жанр компьютерных игр, включающий в себе элементы стратегии в реальном времени.

А я уже вовсю просчитывала возможности.

Я могу действовать вот так, подумала я. А могу - иначе. Могу опираться на силу своих фигур, а могу - на быстроту возрождения воинов, задавив противника числом. Или выбрать баланс между этим.

Лод когда-то сказал, что ему шахматы нравятся больше скаука.

Возможно, всё дело в ощущении новизны - но я на данный момент испытывала совершенно противоположные чувства.

- Ты ведь видела вчерашний визит к пленникам, - неожиданно произнёс Лод. - Значит, уже знаешь, что произошло восемнадцать лет назад.

- Да, - я немного удивилась внезапной смене темы, но ответила быстро.

- И что думаешь? Какая из сторон виновна в случившемся?

- Я ведь почти ничего не знаю о светлых. Если бы у меня было больше информации...

- Я не спрашиваю, кто именно это сделал. Я спрашиваю, какая из сторон кажется тебе наиболее подозрительной. Включая дроу.

Я вздохнула.

- Дроу тут ни при чём, - я решила рассуждать вслух. - Если бы Повелительницу ранил кто-то из них - он не мог не знать, когда именно подействует яд. А если он знал, что она умрёт прямо за пиршественным столом, он должен был знать и то, что тогда ни один дроу живым из зала не выйдет. И светлые не будут слушать доводы в духе "но разве бы мы стали травить вашу Повелительницу у вас под носом, да ещё таким образом, буквально кричащим, что это сделали мы", - сняв очки с носа, я подышала на стёкла. - Если б она умерла чуть позже, это тоже ничего не изменило: как только светлые увидели бы рану и распознали симптомы яда, тот тут же накинулись на дроу.

- Светлые считают, что дроу хотели затеять резню ночью. Когда все разойдутся спать по своим покоям, пьяные и умиротворённые.

- И для этого они заранее отравили Повелительницу эльфов? Зачем? Если хотели лишить светлых тех, кто ими командует, то травить надо было Повелителей, причём обоих. Они умирают во сне, начинается резня, но приказы отдавать некому... Нет. Вы с Альей правы: это были светлые. И остаётся вопрос: эльфы или люди? - я тщательно протирала стёкла краем рубашки. - С одной стороны, выбор объекта для убийства говорит в пользу людей, ведь их Повелителей не тронули... по крайней мере, пока не началась резня. С другой - почему именно Повелительница? Я могу быть неправа, но мне чудится в этом что-то... личное. Ведь в той ситуации, когда никто никому не доверяет, довольно было порезать любого эльфа, и во всех остальных пробудилось бы не меньше ярости. Но ударили по больному месту Повелителя. По его жене, матери его детей. И при этом не по одному из его братьев, которые тоже там были. Они ведь оба там были, верно? - Лод кивнул. - И наверняка Повелителя, его жену и его братьев окружала куча стражников, так что подобраться к ним с кинжалом было очень сложно. Следовательно, легче всего её было ранить кому-то из своих. Кто-то, кому доверяли и стражники, и сама жертва, - я подняла очки, проверив прозрачность стёкол - и, удовлетворённо кивнув, вернула очки на нос. - Я ставлю на придворные интриги среди самих эльфов. На кого-то, кто ненавидел Повелительницу. Возможно, какая-нибудь эльфийка мечтала убрать её с дороги и занять её место. А тут подвернулся такой случай... просто прекрасный. Особенно если она ненавидела дроу. Но тогда она явно не совсем представляла последствия своего поступка: ведь Повелителя тоже могли убить. И... возможно, за ней стоял ещё кто-то. Кому хотелось развязать вторую войну с дроу - как ты и говорил. И тогда тот, кто отравил Повелительницу, послужил только орудием.

Я замолчала и перевела дух - а Лод, щурясь, смотрел на меня.

Просто смотрел.

- Спасибо, - сказал он неожиданно.

- За что?

- За твои слова, конечно, - Лод поочерёдно поправил свои фигуры, стоящие на полу: колдуна, советника и принцессу, выстраивая их в ровную линию. - Как-нибудь я расскажу тебе то, что ты хотела знать. О ситуации при эльфийском дворе. И тогда ты поймёшь, за что я тебя благодарил. А сейчас... играем?

Неужели мои выстрелы наугад, вслепую - куда-то попали?..

Ладно, думаю, рано или поздно я это узнаю.

Я улыбнулась, уже чувствуя, как покалывает кончики пальцев восхитительный азарт предвкушения - и выставила на доску белого колдуна:

- Играем.

Морти пришла, когда мы заканчивали пятую партию.

- О, скаук? - она встала за спиной у Лода, глядя на поле сражения сверху вниз. - Так и знала, что вы до него доберётесь.

В её голосе звучало искреннее удовольствие; а у меня возникло смутное ощущение, что принцесса дроу сейчас не отказалась бы от попкорна - если бы знала, что это такое.

- И какой счёт?

- Два на два. Ты бы видела парочку трюков, которые она тут выкинула, - Лод задумчиво обозревал доску: одной рукой подперев подбородок, а другой поглаживая Бульдога, посапывавшего рядом. - Не говоря уж о том, что меня обыграли в первый же раз.

Ситуация для него складывалась не слишком хорошо: обе главные фигуры на доске, но все три башни уже снесены, и король в любой момент попадёт под угрозу - тогда как одна из моих всё ещё стоит...

- Потому что ты поддавался. - Я взяла с пола глиняную чашку с каким-то сладким напитком, упоительно пахнущим цветами липы; рядом с Лодом стояла такая же. Чашку принёс Акке не так давно, горячую и дымящуюся - но она уже была наполовину пуста. - Ходил быстро, не продумывал все так тщательно, как обычно, а мне давал кучу времени.

- Неправда.

- Правда.

- Ну ладно, я давал тебе немножко форы, - он даже взгляда от доски не оторвал. - Это же твоя первая в жизни партия, в конце концов. Не хотелось, чтобы проигрыш отбил у тебя желание учиться дальше.

- Лестного же ты обо мне мнения.

- Зато остальные три я уже играл в полную силу.

- Я поняла. По своим последующим проигрышам. А потому считаю, что у нас два-один.

- В чью пользу?

- В твою, конечно, - я вздохнула. - Моя первая победа не считается. Ты подарил мне её, а я отказываюсь от этого подарка.

- Как ты к себе строга, - Морти положила руки на плечи колдуна и, наклонившись, поцеловала его русую макушку. - А я не могу с ним играть. Он всё время выигрывает, если не поддаётся.

- А если поддаюсь, ты обижаешься, - Лод перехватил одну её ладонь, поднёс к губам - и легонько поцеловал. - В этом вы похожи.

Я потупилась, гася непрошеное ощущение тонких и острых, как у котёнка, коготков, вдруг полоснувших прямо по сердцу. Молча сделала ещё один большой глоток.

Навиния - ещё одна его кукла: та, от кого можно получить то, что тебе нужно. А я - его союзник: та, с кем он играет в скаук - даже получив то, что хотел.

Но я далека от той, кому он целует руки, не меньше принцессы людей.

- Боюсь, мне всё же придётся прервать игру, - сказала дроу. - Я бы подождала, но Алья наверняка будет недоволен, что ты опоздал из-за партии в скаук.

- Ах, да. Тренировка, - голос Лода казался искренне раздосадованным. - Снезжана, придется отложить мой ход.

- Ничего страшного, - не поднимая глаз, отозвалась я.

- Доску оставлю здесь. На столе, чтобы Бульдог ничего не сбил... хотя ты и так помнишь расположение всех фигур.

- Как и ты.

- Как и я, - Лод поднялся на ноги. Взмах руки, лёгкое движение пальцев, почти незаметно чертящих в воздухе руны - и доска переместилась на стол, причём фигурки на ней, кажется, даже не шелохнулись. - Мы ещё не закончили, но спасибо за игру.

Взял Морти за руку и ушёл, оставив меня сидеть на постели, глядя им вслед.

Видимо, мне придётся смириться с тем, что в отношениях с ним - либо лёд и тоска, либо тепло... и всё равно тоска. Только по другому поводу. Но второе таки лучше первого; а я ведь уже привыкла, что тоска и невозможность взаимности - не такая уж дорогая плата за то, чтобы оставаться рядом с тем, кто тебе дорог.

С тем, кто тебе дорог...

Я соединила ладони, переплетя пальцы, уставившись на свои руки.

Я опять не могла вспомнить, когда в последний раз думала о Сашке. А уж тем более - когда хотела его увидеть. И... смешно и кощунственно: сейчас, впервые за много лет - я ощущала себя на своём месте. В чужом для меня мире, рядом с человеком, с которым я знакома всего ничего; но не в родном городе, с тем, кого я знала большую часть своей жизни и любила - треть из неё. Потому что этого я хотела, об этом всегда мечтала, за этим убегала в книжки и игры: быть там, где решаются судьбы государств, где на кону стоят жизни, где решают настоящие проблемы, а не плетут мелочные интриги и строят мелочные пакости из-за неподеленного мальчика...

Действительно смешно.

Но всё это - ложь. Прекрасный самообман. Моё место не здесь, и Лоду я не нужна. А вот Сашке - очень даже.

Я не могу его предать. Я должна вернуться.

Ещё бы теперь понять, что делать с теми чувствами, которые я никак, никак, никак не могу контролировать...

Когда Бульдог вдруг с громким лаем сорвался с насиженного места, я вздрогнула и отшатнулась - но он понесся не ко мне, а в дальний угол комнаты. Кое-как затормозил, чтобы не врезаться тельцем в стену, и прижался к полу: присев на передние лапы, нетерпеливо повизгивая.

- Эй, ты чего?

Я опасливо встала и подошла ближе, пытаясь понять, на что он лает - но Бульдог был слишком увлечён облаиванием пустого угла.

- Неужели паппея обнаружил? - я облегчённо выдохнула. - Похоже, скоро мы с тобой наконец распрощаемся.

Отвернулась - и встретилась глазами с сине-сиреневым взглядом Эсфориэля.

- Приветствую, - мягко произнёс эльф, стоя на верхней ступеньке лестницы, ведущей в лабораторию. - Похоже, Лодберг отошёл.

- Приветствую, - я растерянно отступила на шаг. - Да, он ушёл на тренировку. Вместе с принцессой.

- Владение мечом?

- Наверное. Не знаю.

- Значит, найду его позже, - эльф посмотрел на Бульдога, пританцовывавшего вокруг угла и жалобно поскуливавшего. - Упустил добычу?

- Похоже на то...

Я смотрела в его тонкое, чистое, такое юное - и бесконечно старое лицо.

Что ж, вот она, возможность поговорить с тем, кто помнит старую войну. С тем, кто является кровным братом Тэйранта. Здесь только я и он, и непохоже, чтобы Эсфориэль куда-то торопился.

Но все слова отказывались идти на язык.

Потому что я не осмеливалась просить его снова вспоминать о тех днях, когда ему пришлось предать своих друзей и свою любимую - ради своего народа.

- Мне немного жаль, что ты не оказалась на месте возлюбленной моего племянника, девочка, - неожиданно произнёс Эсфориэль. - Когда попала сюда. Однако и это место не так плохо, как может показаться.

Я удивлённо мотнула головой:

- Я вовсе не считаю его плохим.

- Но разве ты не желала бы оказаться на другой стороне? Быть там, где светит солнце, среди народа, который не презирает таких, как ты? - эльф снова смотрел мне в глаза, пристально и проницательно: взглядом, который, казалось, проникал до самого дна моих зрачков. - Ты знаешь, что сделал Тэйрант. Ты знаешь характер его наследника. Разве после этого ты не боишься, что помогаешь ему?

В памяти мгновенно всплыла картинка из недавнего сна: горы тел, Алья и Лод, все в крови - и Акке, с задумчивой улыбкой говорящий о том, чего я боюсь...

Всего лишь сон.

- Это не принесёт пользы - рассуждать о том, что могло бы случиться. Я оказалась там, где оказалась, и стараюсь извлечь из этой ситуации максимальную пользу. Как для себя, так и для окружающих.

- Но если бы тебе предложили выбор, где именно очнуться, попав в этот мир - что бы ты выбрала?

Бульдог, в последний раз тявкнув на пустоту, наконец успокоился и церемонно процокал на привычное место под столом.

- Здесь, - не задумываясь, ответила я. - Я всё равно бы хотела попасть сюда.

- Но у светлых твоя жизнь, как и твоя свобода, не оказались бы под угрозой.

- Я не слишком-то трепетно отношусь как к своей жизни, так и к своей свободе.

А ещё здесь я встретила Лода. И это, пожалуй, стоит всего, что мне уже пришлось пережить - и что ещё предстоит... но об этом, конечно, я эльфу говорить не собиралась.

Пусть даже от его взгляда и возникает смутное ощущение, что меня видят насквозь.

- И я считаю, что каждый заслуживает второй шанс, - продолжила я, - а один... сомнительный правитель не означает, что все последующие будут такими же. Нельзя затевать войну с неисчислимым количеством жертв с обеих сторон лишь для того, чтобы предотвратить мифические будущие войны.

- Правда?

Вопрос прозвучал тихо и мягко - а я вдруг осеклась.

Потому что я всегда предпочитала бить противника первым. Чтобы больше никогда не посмел задуматься об ударе.

Что было бы, если б я очнулась не в саду, где цветут в вечной темноте светящиеся розы, а во дворце Повелителя эльфов? И если бы подвернулась такая же возможность, какую мне предоставили здесь: внести свою лепту в противостояние света и тьмы, нарушить текущее положение весов, но в другую сторону? Наверняка помогала бы подготовить будущую войну - с тем же азартом и жаром, с каким сейчас стараюсь помочь её предотвратить. Со всеми силами, со всей остротой своего ума. Смирилась бы с тем, что вернуться в свой мир невозможно, и пробивала бы дорогу к собственному благополучию. Играла против тех, с кем сейчас в союзе - и свято верила в то, что светлые хотят всего-навсего защититься, раз и навсегда.

Ведь то, что они собираются сделать, так хорошо согласовывается с моими собственными понятиями о том, что такое защита.

И чем тогда я лучше детишек, которые сейчас сидят в моих бывших покоях?..

- Ты не стала бы безоговорочно верить всему, что тебе говорят, - произнёс Эсфориэль. - Ты уже не поверила тому, что тебе говорили.

Я изумлённо моргнула - потому что точно понимала: я не задавала последний вопрос вслух.

- За свою долгую жизнь я научился угадывать, о чём думают люди, - снова безошибочно определив направление моих мыслей, эльф коснулся стены бледной, хрупкой, почти прозрачной ладонью. - Ты похожа на Лодберга, а он ничего никогда не принимает на веру. И не вступает в битву, не узнав противника. Не поняв, как он мыслит, что чувствует, каким будет его следующий ход. И потому мне жаль, что не ты оказалась на месте этого милого ребёнка, Кристы... ибо моим братьям сейчас очень не хватает кого-то, подобного вам, - Эсфориэль отвернулся. - Звёздной тебе ночи, девочка. Желаю, чтобы ты нашла своё место в этом мире - не хуже того, что ты потеряла.

Я молча смотрела, как он спускается, скрываясь за изгибом лестницы.

Потом перевела взгляд на доску, где мои белые теснили вражеских чёрных.

И думала о том, что, возможно, я ещё хуже светлых детишек. Потому что не знала, что делала бы среди эльфов, даже поняв: дроу не исчадия ада, для которых у природы не нашлось иной краски, кроме чёрной. Учитывая, что я никогда не была рыцарем в сверкающих доспехах, героем без страха и упрёка... скорее всего, я бы плюнула на справедливость того, что происходит - и просто пользовалась ситуацией, в которой мои таланты могут пригодиться как нельзя лучше.

А следом я подумала о том, что если Эсфор действительно так хорошо угадывает мои мысли - мне совсем необязательно было говорить о причине, по которой я не жалею, что оказалась у дроу.

Он и так о ней знает.

Лод не вернулся даже после того, как Акке принёс ужин.

- Спасибо, - привычно сказала я, когда иллюранди, выступив из тёмного угла - того самого, который облаивал Бульдог - поставил на стол тарелку и чашку с водой: по соседству с доской для скаука.

Акке молча склонил голову. На миг мне почудилось, что золотистые глаза смотрят на меня изучающе - но иллюранди уже отвёл взгляд и быстро, неслышно ушёл в темноту, из которой пришёл.

Я отложила книгу.

В ожидании колдуна я занимала себя привычным делом: изучала перевод с рандхейвского, что он любезно мне предоставил, и продолжала ковыряться в рунных цепочках. И уже поняла, что все мало-мальски сложные заклятия строились по одному принципу: вначале следовали руны "свет" или "тьма", затем - знак какой-то (или не одной) из четырёх стихий. Из чего я сделала вывод, что заклятия черпали силу не только из сидиса мага, который их творил.

А вот дальше начиналось самое интересное.

Если ты хотел сотворить простенькую ловушку, которая усыпит человека, ты должен был написать в пентаграмме опорные слова из фразы "свет, земля и воздух, помогите мне на время погрузить первого живого человека, который ступит сюда, в здоровый сон". То есть руны "свет, земля, воздух, один, жизнь, человек, шаг, время, сон, погружение". Я подозревала, что можно задать продолжительность сна, но это уже делалось с помощью заклинания - так как язык Изнанки был определённо куда более гибким и многообразным, чем ансиентские руны, и заклинания на нём представляли собой полноценные фразы, а не кальку с них.

Соответственно, чтобы написать рунную формулу, требовалось лишь тщательно продумать правильную формулировку - и вычленить из неё самое главное. Ну и выстроить слова в нужной последовательности, которая далеко не всегда соответствовала той, что привычна тебе. Но определённая логика в ней была всегда - и, если подумать, она всегда была мне понятна.

Поев, я лениво взяла с доски своего белого колдуна. Повертела в руке, разглядывая искусную резьбу по дереву. У колдунов не было лиц - а жаль: мне вдруг захотелось посмотреть, на кого они похожи.

Хотя для меня-то их лики, скрытые под капюшонами, и так обладали вполне определёнными чертами.

Я вернула фигуру на доску. Мельком взглянула на расположение войск, снова оценивая расстановку сил, автоматически просчитывая варианты хода Лода и своих ответов - и, спохватившись, что это не совсем честно, отвела взгляд.

Где же ты?..

Мой взгляд упал на зеркальце, которое так и лежало на подушке. Как там было в сказке про мою тёзку? "Зеркало, зеркало, молви скорей"...

Я вернулась на постель - и взяла его в руку. На ощупь серебро оказалось неожиданно тёплым, будто долго лежало на полуденном солнце: видимо, работало обещанное оповещение о том, что к пленникам заявился кто-то из носителей кольца. Откинула крышку, жалея, что сразу не сунула зеркало в карман бриджей, и коснулась пальцем безупречно чистого стекла.

Недоумённо посмотрела на картинку комнаты, где на кровати сидели Криста, Дэн и Восхт: даже не разговаривали, просто сидели. Втроём - и только.

А потом тронула зеркальную поверхность ещё раз - и увидела Лода, сидящего рядом с Навинией: за тем же самым столом, за каким мы когда-то играли в шахматы.

- ...формулу вы считаете лучшей? - перед принцессой лежала книжка, и девушка рассеянно водила тонким пальчиком по обложке, словно вырисовывая невидимые узоры. - Почему же?

- Она наиболее сбалансированная. Тот вариант, что предлагаете вы, быстрее, но значительно уступает в мощности, - услужливо пояснил колдун. - Я пробовал разные формулировки, но в конечном счёте остановился именно на этой.

Вид в зеркале открывался как раз со стены, ближайшей к столу, так что обоих я видела прекрасно.

- Что ж, кто я такая, чтобы спорить, - Навиния лукаво склонила очаровательную головку. - Судя по тому, что я видела в Тьядри, в щитовых чарах вы лучший из всех, кого я встречала.

Она скользила кончиком пальца по кожаной обложке, неторопливо и ласково, поглаживая её легчайшим из обещаний - а Лод неотрывно следил за её рукой.

И я довольно наблюдала в своей жизни за брачными игрищами, с помощью которых человеческие особи женского пола окручивали привлекательных самцов, чтобы понять, что кроется за этим действом.

Я видела заигрывания с леденцами, бананами и мороженым. Я видела, как покусывают, поглаживают или вертят в пальцах ручки, карандаши, сигареты и прочие продолговатые предметы. И всё это заставляло меня думать, что со времён дедушки Фрейда в психологии соблазнения не произошло фактически никаких изменений: фаллические символы были, есть и будут главной её составляющей.

Но Навиния поглаживала книжку. Всего-навсего книжку. Квадратный объект, в котором эротики для меня всегда было не больше, чем в табуретке - даже когда содержание всяческим образом пыталось воззвать к моим низменным чувствам.

Я и в страшном сне не могла себе представить, что прикосновения к обложке могут выглядеть настолько непристойно.

- Что ещё вы хотели бы от меня... узнать? - проговорила принцесса.

И, конечно же, пауза была сделана на весьма провокационном месте.

- Не слишком ли я вас утруждаю? - осведомился Лод. - Пока я задал вам куда больше вопросов, чем вы мне.

Он говорил не более дружелюбно, чем обычно... но я уже знала, что за дружелюбием он привык прятать любые другие эмоции.

- О, что вы! Вы ведь и вовсе не обязаны отвечать ни на один из моих вопросов. Я полностью в вашей власти, - она легко коснулась его ладони: не накрыла её, а лишь коснулась, самыми кончиками пальцев, - и вы могли бы приказать мне сделать всё, что вам угодно... но вы так добры ко мне. Ко всем нам. Я никогда этого не забуду.

Лод смотрел на неё, и на его лице была привычная маска плюшевого мишки - а я бы многое отдала, чтобы узнать, что сейчас он за ней скрывает.

- В преддверии будущего мира я предпочитаю наладить отношения с Повелительницей людей, а не портить их, - он улыбался, спокойно и непринуждённо. - Что ж, тогда не могли бы вы показать, как вы чертите основу для ловушек отсроченного действия?

- Конечно, - Навиния поднялась с кресла, стремительно и изящно.

А в следующий миг сделала шаг - и запнулась о край длинной юбки. Коротко ойкнула, взмахнула руками, стремясь удержаться...

Здесь ты уже переигрываешь, отстранённо подумала я, когда принцесса приземлилась прямо на колени Лода, вцепившись пальчиками в его плечи - а он, явно скорее машинально, чем осознанно, удержал её за талию. Это я могла бы споткнуться, но вас же с детства учат с такими юбками обращаться.

- Ох, простите...

Она вскинула голову, и их лица оказались совсем близко: его - которое наконец покинула улыбка, и её - смущённое, с блестящими глазами цвета зелёного моря, с соблазнительно и беспомощно приоткрытыми губами, яркими и припухлыми.

Несколько секунд, растекавшихся, как тягучая карамель, они просто смотрели друг на друга.

- Осторожнее, - мягко произнёс Лод. Всего одно короткое слово.

Он не отвернулся, выдохнув его почти в те самые губы, что молча молили о поцелуе; и, наверное, мне лишь почудилось, что под этим словом подразумевалось не только несостоявшееся падение на пол.

А потом колдун аккуратно ссадил девушку обратно на кресло, с которого она пыталась встать, Навиния улыбнулась, виновато и чарующе - а я захлопнула зеркальце. Резко, с громким щелчком.

И выпустила из рук, позволив упасть обратно на подушку.

Этой короткой сцены мне хватило с головой.

Нет, я никогда не поверю в страсть, внезапно вспыхнувшую в сердце принцессы по отношению к своему тюремщику. Эти сказки Навиния могла приберегать для кого-нибудь другого. И её поведению есть лишь одно объяснение.

Она не хотела вызнать, как работает кольцо. Она хотела, чтобы Лод сам, по доброй воле, ослабил её поводок.

И, судя по тому, что рассказывала мне Морти, это было для Навинии привычным методом: добиваться желаемого с помощью тех, кого она купила на страсть к своей венценосной персоне.

Я зажмурилась.

Лод... понимает это? Должен понимать. Но тогда как он может ей подыгрывать? Нет, ничего предосудительного в его действиях нет - но нет и тени того холода, которым он дистанцировался от меня. И если бы он хотел, чтобы она прекратила свои инсинуации, он бы уже заставил её это сделать. Тем или иным способом. А вызнать у неё то, что хочется, с помощью ошейника.

И тогда...

Я зарыла пальцы в волосы, царапая ногтями кожу, вычисляя степени девятки. Потом открыла глаза - и потянулась за томом "Ловушек".

В конце концов, это совершенно не моё дело: как он ведёт себя с той или иной девушкой. И чего от неё хочет. Пусть хоть со всеми дроу во дворце переспит - беспокоиться должна Морти, а не я.

Да. Эта мысль была простой и правильной.

И если бы она ещё хоть немного умерила ледяную лаву, клокотавшую у меня где-то между рёбер - я бы поняла, что действительно в неё верю.

Когда Лод всё же вернулся в лабораторию, я сидела там же.

И, конечно же, он заметил, что при его появлении я снова не подняла головы.

- В чём я провинился на этот раз? - насмешливо спросил колдун, приблизившись.

Я оторвалась от книги, исподлобья взглянув на него.

И молчала.

Какое право я имела говорить ему о том, почему снова на него злюсь? И как могла сказать об этом, не выдав своих чувств?..

- Снезжана, ты больше не моя пленница, - Лод, посерьёзнев, опустился на колени, сев перед постелью - на одеяло, которое я так и не убрала. - Не бойся. Скажи мне.

Я снова опустила глаза. На страницу, испещрённую чернильными значками. Провела по ней расправленной ладонью, словно стирая пыль - вспоминая ухищрения Навинии.

Это просто святотатство: использовать для подобных действий книги.

Не меньшее, чем направлять эти действия на Лода.

- Просто... я тут задумалась, что именно ты считаешь тем лучшим, что Навиния может тебе дать, - всё-таки высказала я, тихо и размеренно. - И если это не занятия магией... или занятия не магией... Боюсь, принцесса Мортиара не одобрит подобного.

Я не смотрела на него, но ощутила его пристальный взгляд - холодком на своих щеках.

- Значит, ты считаешь, что я готов предать того, кого люблю?

Он спросил это без обиды, без злости. Просто спросил.

И это не был риторический вопрос: это был вопрос, на который он хотел получить ответ.

- Я ведь тебя почти не знаю. Как я могу судить, на что ты готов, а на что нет?

- Но ты знаешь меня. Как я знаю тебя. Иначе бы ты до сих пор ходила в ошейнике, а Кристы уже не было бы в живых.

Я подняла голову, всё же встретившись с ним взглядом.

Что ж, он прав. Я знаю его. Вернее, хочу думать, что знаю. Потому и откровенность, на которую он меня пробивает, не пугает. Обычно люди, даже ожидая от тебя честного ответа, хотят, чтобы ты сказал то, что они желают услышать. Приправил честность толикой лести, мягкости, аккуратности. Отредактировал формулировку с учётом их пожеланий. А о некоторых вещах они и вовсе никогда бы не спросили - ни о твоих отрицательных чертах, ни о своих, ни о том, что ты думаешь по этому поводу.

Но Лод поймёт меня, что бы я ни сказала. Поймёт и не осудит.

Потому что моему отражению из зазеркалья не нужна от меня красивая ложь.

- Я хотела бы верить, что ты не готов. Но я не могу найти объяснения некоторым твоим действиям. И поэтому... я не знаю.

- Некоторым действиям? Каким же?

- Хотя бы тому, что ты подыгрываешь принцессе.

А о действиях, связанных со мной, я лучше промолчу. Пусть даже это немножко против честности, которой он от меня ожидает.

Иначе выдам себя - а это совершенно не впишется в честные отсутствующие отношения двух союзников.

- В вашем мире ведь играют в... как же это на вашем языке... та игра, когда один ребёнок бегает за другим? И должен коснуться того, кто убегает, чтобы роли поменялись?

Вопрос Лода оказался настолько неожиданным, что я замешкалась с ответом:

- Салки. Это называется салки. Да, играют.

- А знаешь, что самое главное в любой игре?

Но я лишь смотрела на него, ожидая продолжения.

- Не пропустить тот момент, когда тот, с кем ты играешь, становится тем, кто играет с тобой. - Колдун махнул рукой, и доска для скаука переместилась со стола на пол, прямо перед нами. - Я люблю наблюдать за людьми. Особенно в безвыходных ситуациях. Крайней увлекательное зрелище. И поучительное. Вот и сейчас собираюсь кое-что проверить.

- И что же?

- Ты поймёшь. Если я окажусь прав насчёт нашей милой принцессы. А если неправ - что ж, буду приятно удивлён, - и Лод сделал долгожданный ход: чёрным советником, отступая под натиском моих фигур. - Твой черёд.

Я ожидала этого шага, и ответ у меня был готов. А у него было продумано наперёд ещё десяток ходов; и когда я пошла в решительное наступление, это оказалось ловушкой, которую я предполагала - но с которой ничего не смогла поделать. Так как одна комбинация, неожиданная, вроде бы глупая, но на деле оказавшаяся весьма подлой, заставила моё нападение захлебнуться, и отчаянная защита противника вдруг перешла в молниеносную атаку.

Сокрушительный проигрыш, последовавший за этим, начисто выбил Навинию у меня из головы. Как и следующая партия - которая наконец принесла мне ещё одну победу. Заслуженную.

И честную.

Лод от Jey Ando