Сафронова Тамара Павловна : другие произведения.

Дама, джокер, три туза и один Сникерс. (Похождения современной провинциальной гадалки)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 6.41*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ МОЕГО ОТЦА, ПАВЛА ГЕОРГИЕВИЧА САФРОНОВА, ПОСВЯЩАЮ ЭТОТ РОМАН.

   Дама, джокер, три туза и один Сникерс
   Мне приснилась Варька. Она висела, зацепившись лыжными шароварами за гвоздь, и ревела басом. Сон повторялся с завидной периодичностью и не предвещал ничего хорошего - еще в розовом детстве я четко уразумела, что Варька имеет милую особенность организма притягивать к себе неприятности.
   Мы жили в маленьком поселке, затерявшемся посреди бескрайней ямальской тундры . Он был зажат между тупиком железной дороги и колючкой лагеря строгого режима. Дорогу построили зэки, и окружена она была бесчисленными безымянными могилами и полуразрушенными бараками. Мама как-то обмолвилась, что шпалы лежат на косточках. Это услышала Варька и, не долго думая, устроила раскопки. Инициатива, как известно, наказуема и горе-археолога нещадно выпороли. Варька двое суток лежала на животе и жаловалась мне на противную стрелочницу-стукачку.
   Шли 60-е годы, и страх еще витал в воздухе. Варькин отец служил вертухаем. Этот тихий, неприметный рязанский мужичок исполнял свой долг истово и прилежно. Он и дома пытался установить армейскую дисциплину, но картину портила старшая дочь. Упитанная, с картофельным шмыгающим носом, Варька сновала по поселку, постоянно находя на свою многострадальную попу сомнительные приключения. Много позже я поняла, что она была булгаковской Аннушкой-чумой, только в детском варианте.
   Дом, в котором мы с Варькой жили, походил на барак. Но первое впечатление было обманчивым, так как он состоял из четырех отдельных квартир, каждая из которых имела большие холодные сени с туалетом и кладовкой. Ватерклозет представлял собой дырку в пространство, но других в то время в поселке не знали и, кстати, у большинства жителей данное удобство находилось вообще на улице.
   Дом был дружным. Все праздники гуляли вместе. Когда родители привезли из Москвы первую в поселке стиральную машину, пользовались ею все. Даже установили понедельный график. Кстати, интернационал был полный. Кроме нас и Якушиных одну из квартир занимали Пиляки. Петро был западным украинцем, а тетя Гутя комячкой.
   Моего отца очень веселило, что Ядзя и Вовка в свидетельствах о рождении числились русскими. Фишка состояла в том, что Петро был нераскаявшимся бандеровцем. Мама позже рассказывала, что супруги переругались до потери пульса, выясняя национальность дитяток. Они продолжали ругань даже в сельсовете. Тетке, выписывающей свидетельства о рождении, это надоело, и она самолично записала Ядзю и Вовку русскими.
   Через стенку от Пиляков жили черкесы Хаджидуловы - Муса и Малика, упорно пытающиеся родить наследника. Но после появления на свет пятой девицы эксперимент решили прекратить. Девчонки росли бандитками. Самой невинной шалостью, которую они учинили, был костер, разведенный в кухне, над которым сестрички жарили шашлык из оленины. В результате пол прогорел.
   А так как дом, как и все строения в поселке, стоял на сваях, то костёр благополучно утонул в болоте. Дырку же, образовавшуюся в полу, Майтаб, старшая из сестер, прикрыла половичком. Вечером Муса пришел с работы, разделся и пошел умываться на кухню. Ступив на половичок, он провалился одной ногой на улицу. Девчонки с визгом убежали к нам и спрятались в спальне под кровати. Пришлось папе выступать в роли адвоката, с которой он успешно справился, убедив Мусу отдать сестричек в садик.
   В общем-то, мы все были предоставлены сами себе, так как родители работали. Правда, мои наняли няньку, но ей хватало хлопот с младшей сестренкой Тосей, которая постоянно болела, и поэтому я была относительно свободна.
   Полдня я, Варька, Ядзя и Вовка проводили в садике, позднее в школе, а вечерами и в выходные шлялись из квартиры в квартиру и надоедали родителям. На улице гуляли редко, так как зимой дули сильные ветры при морозах до -45 градусов, а летом заедал гнус. Поэтому, если устанавливалась хорошая погода, мы рвались на волю.
   И вот как-то в конце августа, утром, я услышала дикий рев. Няньки с Тосей дома не было - они куда-то ушли. Рев шел со стороны кухни. Я выглянула в окно и увидела дивную картину - там дрыгались две ноги, принадлежащие Варьке. Взобравшись на подоконник, я выглянула в форточку. На гвозде висела моя подруга. Шаровары предательски трещали, а под окнами высилась груда кирпичей. Я, крикнув, чтобы она не дергалась и висела тихо, побежала звонить на службу отцу. Он приехал через 10 минут и с помощью шофера снял Варьку с гвоздя и запихал обратно в форточку. Дело в том, что, собравшись погулять, она начисто забыла о новорожденном братике Ленчике. Если бы ее родители об этом узнали, то нижний разум, как называл папа Варькину попу, пострадал бы значительно сильнее, чем в случае со шпалой.
   Вот этот-то случай и является для меня предвестником всяческих напастей.
   Чтобы немножко развеяться, я включила телевизор. "Евро-ньюс"
   перемывала косточки русским и чеченам. На ОРТ опять плакали очередные богатые. На РТР шла стрельба. На НТВ с утра трахались. На МУЗ-ТВ томно дергалась полураздетая Салтыкова. Все как всегда - или бандюки, или похоть. Пришлось вставать и шлепать в ванную. Не успела я толком привести себя в порядок, как зазвенел телефон. Какая-то девица билась в истерике:
   - Примите меня, пожалуйста! Очень вас прошу!
   Для объяснения придется опять сделать экскурс в прошлое.
   В истории нашей семьи переплелось все - дворянство и народность, вера и чертовщина.
   Отец был детдомовцем. В 25-м году его отловили чекисты в центре Москвы, где он обитал в асфальтовом котле, и отправили в Данилов монастырь, превращенный большевиками в детприемник. Выяснить что-то о его родителях не удалось, но были подозрения, что он из "бывших", так как изъяснялся он на смеси французского с русским матом. Видимо поэтому его распределили в спецдетдом, курировавшийся ЧК. Но тут ему и его товарищам неожиданно повезло - на них решили поставить эксперимент и воспитать из "чуждых элементов" пламенных бойцов революции. Детдом заимел свой пионерлагерь на Черном море, прекрасный стадион, но главное - отличных учителей-предметников. Особенно хорошо преподавалась математика. Поэтому, едва началась война, отец окончил скороспелые артиллерийские курсы и прошел всю войну в дивизии РГК. Их бросали, как сейчас говорят, во все "горячие точки". В ноябре 41-го он воевал под Москвой, потом под Сталинградом и на Курской дуге, а закончил войну в Кенигсберге. За все годы войны ранен был всего два раза, но вот после победы его Ангел, видимо, решил отдохнуть. Отец служил в Питере и во время так называемого "Ленинградского дела" ухитрился что-то ляпнуть. Что конкретно, никогда не рассказывал. Если сильно приставали с расспросами, отвечал, что грабил пивные ларьки и за это получил 25 лет строгого режима. До 53-го года рубал уголь в Воркуте. После реабилитации решил с Севера не уезжать, так как большинство его друзей по лагерю, съездив на Большую землю, и убедившись, что там их никто не ждёт, вернулись обратно.
   Мама тоже была из "врагов трудового народа". Ее отец, офицер из захудалых дворян, служа в Тобольске, влюбился в дочку местного фермера и вышел в отставку. Завел свое хозяйство, нарожал кучу детей. Когда грянула революция, он проявил полную аполитичность и, не захотев примыкать к Колчаку, симулировал тиф. В это же время он спас семью комбедовца, утопленного в Иртыше. Спрятал его жену и троих детей на сеновале. Поэтому, когда его, в свою очередь захотела прижать к ногтю ЧК, спасенная женщина заступилась за него.
   Деда назначили председателем колхоза. Хохма была в том, что село было
   очень богатое, и единственным бедняком считался комбедовец, утопленный колчаковцами в проруби. Да и стал-то он им по причине беспробудного пьянства.
   Поэтому в колхоз записываться никто не захотел. Дед собрал сход и сказал, что от судьбы не убежишь, и предложил шикарную аферу. Всем миром отстроили коровник, конюшню и овчарню. Дед договорился с чекистом, допрашивавшим его, положив тому оклад натурпродуктами. За это "страж революции" предупреждал деда о грядущих проверках. В таких случаях "колхозники" шустро сгоняли на колхозный двор свой скот и проверяющие умилялись, какая в данном колхозе упитанная и ухоженная скотина. Колхоз постоянно ставили в пример другим хозяйствам.
   Но сколько веревочке не виться, а конец будет... Чекиста куда-то неожиданно перевели и афера лопнула. Всех горе-колхозников во главе с председателем посадили на пароход и сплавили поближе к Полярному Кругу. В пути двое младшеньких умерли. Но нет худа без добра -- выжившие дети выучились и закончили институты. Дед частенько говаривал:
   - Не выслали бы нас, всю бы жизнь в навозе ковырялись, особенно девки! А так - спасибо партии родной!
   Так вот, по дедовой линии одна из моих прапрабабок была цыганкой. Чернота ее потомкам не передалась, а вот способность к предвиденью иногда проскальзывала.
   Я с детства чувствовала, что может случиться в дальнейшем. Доходило до смешного. Перед самым "сбросом" Хрущева мы смотрели в клубе лесобазы кинохронику, крутившуюся в качестве политнагрузки перед началом фильма, на который, собственно и пришли зрители. Потом, уже дома, я ляпнула:
   - Фу...какой Никита Сергеевич некрасивый! Скоро вместо него будет очень красивый дядя, с ямочками на щеках и густыми бровями.
   Родители онемели. Отец в это время пил чай и от неожиданности подавился. Потом, прокашлявшись, решил перевести все в шутку:
   - Мариш, а дядя хороший будет? Или мне пора сидор собирать?
   - Хороший! - почему-то уверенно сказала я, - А что такой сидор?
Вопрос остался без ответа.
   История имела продолжение после того, как я вышла замуж. Мы с Глебом поехали к его родителям в Белоруссию. Еще была жива его прабабка Пелагея. Она была очень известной в тех краях личностью, так как слыла колдуньей. Ходили слухи, что во время войны она лечила самого гауляйтера и поэтому их село не сожгли и никого из жителей не убили, не смотря на явную связь местного населения с партизанами.
   Свекровь написала, что бабка перед смертью хочет посмотреть на правнука.
   Мы приехали. Прабабка была слепа. Она легкой рукой обвела Кирюшку и он, перед этим от дорожной усталости хныкавший, вдруг как-то сладко зевнул, улыбнулся, почмокал и крепко уснул.
  -- Моя кровиночка, - сказала, как прошелестела, бабка и добавила:
  -- Кто его обидит, не увидит счастья вовек. А теперь все уйдите, а ты,
Марина, останься.
   Я села на стул рядом с кроватью.
   - Не удивляйся, не о чем не спрашивай и слушай меня внимательно. Сила
тебе дана. Большая. Ты о ней не задумываешься. Но придет время, и она даст о
себе знак. Помогай людям. Советуй, но лечи только тех, кого любишь. А теперь
уезжайте. Срок мой пришел. Ждут меня. Кирилла я с того света беречь буду.
Большим человеком станет.
   Через месяц бабка Пелагея умерла. Прошло больше 10 лет. Так как из университета я вылетела на третьем курсе за хроническую неуспеваемость по немецкому и языкознанию, отец пристроил меня на службу, не требующую особого образования - дежурным оператором пульта пожарной охраны. Сидело нас там пять баб - пухли от скуки, вязали бесконечные носки и мыли кости начальству.
   Как-то на очередной день рожденья одна из моих лучших подруг - Лида, подарила мне "Энциклопедию гаданий". Мы тут же испробовали ее на себе. Раскинули тибетское гадание "Мо" и получилось, что Лида в этом году выйдет замуж и уедет в другой город, а мне сделают подарок, который в корне изменит мою судьбу. Мы с ней не придумали ничего лучшего, чем похихикать. А ночью мне первый раз в жизни приснилась бабка Пелагея. Она строго смотрела на меня, грозила пальцем и приговаривала:
   - А ты не смейся!
   Я проснулась в холодном поту, а когда пришла утром на работу, увидела, что девчонки что-то горячо обсуждают. На мой вопрос, что случилось, они загалдели, что у Олеси сестра на 8-м месяце беременности, а их выселяют. Ксюша, о которой шла речь, недавно вышла замуж, что называется "по-необходимости". Молодожены купили у каких-то алконавтов комнату в коммуналке. Оказалось, что у продавцов был сын, живущий в интернате для умственно отсталых детей, и сделку признали недействительной. Деньги давно пропиты, а Ксюха с Витькой оказались на улице.
   Меня словно что-то толкнуло. Карты у нас на пульте были всегда. К нам часто заходили дежурившие в наряде пожарные и девчонки дулись с ними в
   подкидного. Иногда со скуки гадали. Но я в этом участия не принимала. Гадать-то я умела, и мы с Лидой иногда этим баловались, но на работе об этом не знали.
   Все так были потрясены случившимся, что даже не удивились моему предложению раскинуть круг. Выходило, что родится мальчик и въедет он в собственный дом.
   - Ну, ты брешешь! - возмутилась Олеся. - У Ксюхи будет двойня, УЗИ
показало. И какой вообще, в натуре, собственный дом у младенца? Они
бомжиками родятся! Советская власть накрылась медным тазом, и двойням
больше квартир не дают, а тем более - одному!
   На том все и кончилось. Через месяц я ушла в отпуск и уехала на Украину, встречать новое тысячелетие. По возвращении на меня набросились все смены:
   - Маринка, ты представляешь, Ксюха родила одного мальчика, и он
оказался первым младенцем в новом веке! Мэр вручил ему ключи от квартиры!
  -- Как ему?! Он же их держать не умеет!
  -- Ну, не ему, а Ксюхе и Витьке, но ордер выписан на имя Ваньки! Погадай и нам!
   ...И пошло-поехало! Стали проситься погадать подруги сослуживиц, подруги подруг и т.д. и т.п. Как-то раз пришла зареванная женщина, у которой муж ушел за грибами и пропал. Карты путались - не то жив, не то мертв. Ночью опять приснилась бабка Пелагея:
   - Свечечка покажет... - сказала она.
   Я решила попробовать. Взяла карту города и его окрестностей и стала водить над ней зажженной церковной свечой. В районе пригородного леса свеча моргнула. Я позвонила знакомой женщине, работавшей в лесхозе, и попросила на время подробную карту северо-западных лесопосадок. После того, как полуживого мужика со сломанной ногой нашли в какой-то яме, в месте, указанном свечой, начался настоящий ажиотаж. Меня караулили возле работы, в подъезде, у универсама. Кончилась вся эта вакханалия неожиданно свалившейся сомнительной славы тем, что соседи подняли дикий крик и потребовали, чтобы я за свой счет установила в подъезде железную дверь с домофоном. Мотивировали они это тем, что им надоели толпы посетителей "нехорошей квартиры". А для полного счастья меня вызвал начальник и заявил, чтобы я прекратила чертовщину, потому что его достали знакомые и родственники с требованиями дать мой домашний телефон. Я покрутила пальцем у виска. И тут его прорвало:
   - Кончай корчить из себя экстрасенса! Довыпендриваешься! Мне ведь
стоит только захотеть - и вылетишь с работы, как пробка!!!
   Но его вопли были как раз кстати. Меня давно уже тошнило от этой "работы" и так называемого коллектива. Все 14 лет, героически просиженных в данной организации, я ни минуты не чувствовала себя на своем месте. Тряпки и мужики меня никогда особо не интересовали, на косметику тоже было глубоко начихать. Ко всему прочему я не переношу водку, а тем более самогон. Поэтому всегда стояла особняком от нашем коллективе и вызывала всяческие подозрения:
   - Кто не с нами, тот против нас!
   Когда я как-то обмолвилась, что ни разу не ходила на демонстрации и не ездила в колхоз на картошку, на меня посмотрели, как на зачумленную. Так что через десять минут после начальственного припадка я хлопнула ему на стол заявление.
  
   2
   Вот уже полгода я сплю абсолютно спокойно, никуда не спешу и принимаю в день от трех до пяти клиентов. Этого мне вполне хватает на хлеб с маслом. Сумма за месяц набирается раза в два больше моего прежнего должностного оклада. Плюс ко всему благодарные женщины тащат мне соленья, варенья, конфеты и прочую снедь. Подруги смеются:
   - У тебя сын скоро чистым шоколадом какать будет!
   Так что звонившая девица была из числа клиенток. Всех своих посетительниц я делю на две категории. Первая, самая большая - это затюканные жизнью, мужьями и детьми совковые тетки. Вторая, относительно малочисленная - жены новых русских и сами новые русские.
   Посетительница явно не относилась ни к одной из этих категорий. Ей было около тридцати. Косметикой она пользовалась довольно хорошей и очень умело. Брючный костюм - явный самошив, но из "Бурды". А вот туфли с барахолки. Чувствовалось, что к богатым она не относилась, но вкус имела отменный. Сев напротив меня и крутя в пальцах незажженную сигарету, она спросила:
  -- Вы слышали о смерти журналистки "Губернии" Карины Барановой?
  -- Что-то где-то,.. Я не очень прислушиваюсь к сплетням.
  -- Дело в том, что у меня есть подозрение, что ее убили.
  -- Ну, так идите в УВД. Я вряд ли смогу вам чем-то помочь.
  -- В милицию идти бесполезно. Там все повязано. Вы хоть знаете, как и от
чего она умерла?
  -- Вроде болела.
  -- Ну, это как сказать. У нее временами схватывало позвоночник. Как у
большинства баб после 35-ти. А сердце - как у лошади. Мы с ней однажды
после хорошей попойки на лоне природы рванули на автобусную остановку, а
   та находилась на горе. Так вот, Ринка доскакала туда как молодая, да еще дверь держала, не давая закрыть, пока я ползла из последних сил. Поэтому никогда не поверю, что она умерла от острой сердечной недостаточности.
  -- Ну, хорошо, а я-то тут при чем?
  -- Больше обратиться некуда.- Собеседница помолчала. - Мне она
привиделась, именно так - я еще не заснула, и сказала, что ее убили и доказать
это сможете именно вы. Я ведь во все эти химеры абсолютно не верю, да и
некрещеная, а тут так испугалась, что даже в церковь побежала. С батюшкой
поговорила, и он мне сказал, что хоть и не по канонам это, но он бы на моем
месте к вам сходил. Вот я и пришла. Заплатить я вам не смогу, одна тяну
десятилетнюю дочь, но от Ринки мне на память осталась старинная
"Хиромантия", семнадцатого века, немецкая. Она мне ни к чему, а вам
пригодится.
   Посетительница положила на журнальный столик пакет и так поспешно выскользнула из квартиры, что я не успела, как выражается мой отпрыск, "даже квакнуть".
   Весь последующий день я ломала голову над обрушившейся на меня проблемой. И к ночи поняла, от какой печки начинать плясать.
   Есть у меня приятельница Инга, стоматолог в нашей ментовской поликлинике. Зубник она милостью Божией. Самое смешное, что, имея такой блат, я почти им не пользуюсь, не смотря на дикие проблемы с жевательным аппаратом. Усадить меня в кресло удается только обманом, когда я, посещая других врачей, неосторожно захожу к ней в кабинет, чтобы поболтать. Не скажу, что мы близкие подруги, но друг другу очень симпатичны. А так как к ней ходят править зубы почти все врачи города, она должна что-то знать.
   Позвонив в регистратуру, я выяснила, что Инга работает в вечернюю смену, и завалилась к ней в шесть тридцать, чтобы не дать возможности поупражняться на мне.
  -- Слушай, мне какой-то полудурочный оптовик принес в экстазе от моего
предсказания ящик "Мюллера"! Хошь?
  -- Спрашиваешь! Кстати, мне один осчастливленный новой пломбой мент
преподнес копченого сига. Хошь?
  -- Класс! Пошли ко мне.
   Через час мы, размякшие и довольные собой и обществом, сидели на кухне и мыли кости знакомым.
  -- Да, ты не слышала, от чего умерла журналистка "Губернии"? - спросила
я.
  -- Официально - от острой сердечной недостаточности. Но мой
благоверный говорит, что это туфта. Он недавно со скачками давления загремел
в кардиоцентр и там случайно подслушал разговор двух кардиологинь о том,
что покойная была здорова, как лошадь.
   - Надо же,- подумала я, - второй человек употребляет по отношению к Барановой это выражение. Похоже, подруга покойной была права.
   Следующим утром я решила поиграть в мисс Марпл, ила, на худой конец, в Виолу Тараканову. Так как личность я вполне узнаваемая, пришлось прибегнуть к конспирации - на голову напялила купленный сгоряча года два назад парик (вот и пригодился!) и нашпаклевалась, что в обычной жизни никогда не делаю - не терплю косметику, сразу же начинаю чесаться, как шелудивая собака. Слава Богу, племяшка, гостившая у нас в весенние каникулы, растеряха жуткая и оставила после себя на память горы баночек и скляночек, даже накладные ресницы нашлись. В общем, отделала я себя так, что самой стало смешно. Хорошо Кирюшки дома не наблюдалось, а то инфаркт в раннем возрасте был бы вьюноше обеспечен.
   Похихикав над картинкой возможных событий, я захлопнула дверь и стала спускаться по лестнице. На площадке первого этажа стояла Нюшечка -вечно перевязанное, хлюпающее и ноющее существо. Она при смерти уже лет десять. За это время тихо помер ее муж и погиб в бандитской разборке внук, но это не важно, главное она-то, Нюшечка, очень слаба здоровьем, а ни одна сволочь в это не верит и не жалеет болящую. Правда, при случае она лается похлеще любой здоровой. Вот и сейчас предпринятые меры принесли свои плоды:
  -- Совести нет у этой колдуньи! И шляются, и шляются к ней лахудры
всякие - а потом коврики пропадают! В налоговую напишу! К самому генералу
пойду! - забыв, что тяжело больна, заверещала Нюшечка.
  -- А ну, заткнись! По стенке размажу! Братков напущу! - с превеликим
удовольствием рявкнула я, обрадовавшись, что не узнана. Давно мечтала
пугануть болящую, но воспитание не позволяло. А тут такой шикарный случай
представился - грех упустить.
  -- Ой! - пискнула Нюшечка и шмыгнула в квартиру. Я же, вдохновленная неожиданным эффектом маскировки, направила стопы в редакцию "Губернии".
   Там, изобразив так называемую "распальцовку", т.е. начав корчить из себя жену нувориша, я подкатила к молоденькой сотруднице, задумчиво уставившейся в экран монитора.
   - А мне бы Кариночку Баранову... - капризно провякала я.
  -- Кого? - испуганно подскочила девочка.
  -- К-а-р-и-н-о-ч-к-у Б-а-р-а-н-о-в-у-у-у
  -- Ой! Это вам к главному! Сан Михалыч! К вам дама!
Из боковой двери выглянула всклоченная голова:
  -- Заходите, пожалуйста!
   Я прошла в светлый, но какой-то растрепанный кабинет. Бумаги валялись везде - на подоконниках, сейфе, шкафах, стульях. Стол был завален не меньше.
  -- Извините, я не понял, кого вы ищите?
  -- Баранову, Риночку.
  -- А что у вас за дело к ней?
  
  -- Видите ли, я живу в Москве, и там у нас общие знакомые. Как-то я
проигралась в казино и Риночка меня выручила. Надо бы долг вернуть, пока я в
вашем городе. К сожалению, я жуткая растеряха и куда-то засунула свой
поминальник с Риночкиным адресом и телефоном. Хорошо хоть запомнила, что
она в газете работает.
  -- Не понял... Вам что, Ринка деньги в долг дала? Ни фига себе, Гобсек! У
нее же железную двушку до получки было не перехватить!
  -- Ну, это ваши проблемы. Вы ведь и проценты ей платить явно не
собирались! - гнула я идиотку.
  -- С двушки, что ли, проценты?
  -- А хоть и с двушки! Мы люди деловые. Копеечка рупь бережет. Так где
же найти Рину?
  
  -- На кладбище.
- Где?! - посильнее выпучила глаза я.
  -- Умерла она.
   - А что случилось?
  -- Сердце.
  
  -- Да вы что?! Никогда бы не сказала! Мы же с ней в тот раз так текилы
нажрались, что даже моему кошельку с ушами плохо стало. А Рине хоть бы
хны! С утра по моей карточке в фитнесс-клуб рванула. Вечером похмелились, и
она домой уехала. В общем, так повеселились, что я забыла долг вернуть.
  -- А что же у вас денег-то не хватило? Кредитку выбрали?
  -- Ну, вы лох! Разве мужики женам в казино разрешают кредитками
расплачиваться? - продолжала вдохновенно врать я. - Мы же в один вечер все
спустим! Ленчик мне наличкой выдал на игру.
   - Что вам посоветовать? Съездите к ее матери. Овощная, 10,
На том и распрощались.
   3
  
   Улица Овощная, оправдывая свое название, уютно расположилась под сенью огромного, затянутого колючей проволокой, забора овощебазы. Частные домишки утопали в садах. Нужный номер находился в самом конце улицы. Опрятная пожилая женщина мыла крыльцо.
  -- Добрый день. А мне бы маму Рины.
  -- Это я,- настороженно посмотрела она на меня.
  -- Я Рине должна деньги, но живу в Москве, поэтому приехала только
сейчас. В редакции мне сказали, что она умерла...
  -- Проходите в дом, - вздохнула женщина.
   Комната, очень бедно обставленная, сверкала чистотой. Дощатый пол покрывали домотканые половики, на окнах висела тюль 60-х годов. Мебель тоже была "хрущевская". Мама Рины принесла чайник и вазочку с вареньем.
  -- Извините, живу на пенсию в 900 рублей, а сахар очень дорог, поэтому
варю пятиминутки. Дешевле обходится, но не очень сладко.
  -- Что вы! Это же намного полезнее для здоровья, и витамины все
сохраняются. А что с Риной случилось?
   Женщина заплакала:
   - Не знаю, что и думать! Она ведь скрытная была, Я растила ее одна. Муж
по пьянке зимой в сугробе замерз, когда Риночке 5 лет было. Пенсия на него
была крохотная. А сама я учитель начальных классов. Больше 80-ти рублей
никогда не получала. Это сейчас можно репетиторством подработать, а тогда и
в мыслях этого не было. Торговать на рынке тоже стыдно было - не дай Бог,
ученики или их родители увидят - позору не оберешься! Вот и перебивались.
Риночка очень страдала от этого. Она читать любила. И все про аристократов
всяких - графов, князей - как они жили. Поэтому, когда стала сама зарабатывать,
все деньги тратила на одежду, дорогую косметику и всякие шейпинги. Все
тянулась выглядеть обеспеченной. Наверно, это ее и погубило. Какое же
здоровье надо иметь, чтобы этой самой аэробикой заниматься! Ей же не 15 лет
было. Поэтому, видимо, сердце и не выдержало. Она мне дня за три до смерти
сказала, что собралась к врачу. А к какому, не уточнила. Наверное, к
кардиологу...
   И Ринина мать опять тихо заплакала.
   Я шлепала домой. Голова под париком нестерпимо зудела. И как только можно носить его достаточно часто? А я ведь знаю пару любительниц подобной красоты. Тут до меня дошло, что в таком виде возвращаться домой нельзя. И я воспользовалась старым, проверенным способом - сделала морду кирпичом и с
   важным видом вошла в здание бывшего Облсовпрофа. Поднявшись на пятый этаж, я юркнула в дамскую комнату. Там, на мое счастье, никого не было. Облегченно сдернув парик, я запихала его в сумку, и с остервенением стала смывать косметику хозяйственным (другого не было) мылом. На это потребовалось довольно много времени, но результат обрадовал. Я опять стала похожа на человека. Правда, волосы слиплись и торчали во все стороны, но они у меня большой красотой не отличаются. Так - три волосинки в семь рядов, непонятного мышиного цвета. Сестренка Тося по доброте душевной меня иногда утешает, утверждая, что я являюсь счастливой обладательницей редкого пепельного оттенка. Но если быть честной перед самой собой, то это явная неправда. Её бы слова - да Богу в уши!
   Дома сидел голодный сын. Набаловала кису. Разогреть ничего не может, вернее не имеет желания. И слава Богу, так как тушеную картошку он однажды разогрел прямо в эмалированной кастрюле, не подозревая о существовании сковороды, не вынимая и не перемешивая. Вот подарочек кому-то достанется!
   Но нечего пенять, сама воспитала. Правда, этому процессу по мере сил помогал любящий дедушка. Он не переносил, когда мурлетка ребенка была чем-то перемазана, поэтому предпочитал кормить внука с ложечки вплоть до пяти лет.
   В садик Кирилл почти не ходил. Пытались отдать его в три года, но кроме конфуза, ничего не получилось. Глеб выбрал сыну лучший в городе детский комбинат, принадлежащий крупному камвольной фабрике и имеющий собственную дачу и бассейн. Он договорился с заведующей, прельстив ту упаковкой дефицитного в те далекие времена мохера, привезенного из загранки.
   В первый день нам посоветовали забрать ребенка сразу после обеда. Отправился за чадом папаша. Через сорок минут открывается дверь и, не успев толком войти в квартиру, Глеб объявляет:
  -- А сейчас Кирюша расскажет, о чем он в садике узнал!
Сын залез на табуретку в кухне и торжественно объявил:
  -- Когда я вырасту в большого дядю, у меня будет не пиписка, а ...
   Занавес. В общем, после всеобщего инфаркта, дед заявил, что единственному внуку не место в одной группе с будущими гегемонами и ни в какой садик, ни с бассейном, ни без бассейна Кирилл больше не пойдет. Уломать его удалось только через два года, когда пришла пора готовиться к школе. Дед сам выбрал детский комбинат, который посещали в основном дети интеллигенции - врачей, учителей и работников культуры. Никаких дач и бассейнов там не наблюдалось, но подготовка к школе была на высоте. Кирилл без проблем поступил в физико-математическую школу, выдержав большой конкурс. Правда, после 9-го класса он из этой школы вылетел, но отнесся к проблеме философски:
   - Лучше быть лучшим среди худших, чем худшим среди лучших.
   И оказался прав. Обычную школу окончил в основном на пятерки, что было бы недостижимо в старой и поступил на мехмат университета. Правда, сын от меня перенял незавидную способность создавать на пустом месте проблемы, что и показали дальнейший события.
   В 2000 году без блата или мани-мани зеленого цвета, поступить даже в самый захудалый вуз было практически невозможно. Муженек к этому времени растворился в просторах мирового океана и нами не интересовался абсолютно. Нам же, как говорил сын, было западло напоминать о своем существовании. Дед с бабушкой уже умерли, и я крутилась, как могла. Мы не голодали, но денег на взятки и репетиторов не было. Да что там репетиторы! Даже на подготовительные курсы при университете не наскреблось. Сестра в свое время окончила физмат пединститута и, хотя по специальности ни дня не работала, что-то еще помнила. Она купила сборник экзаменационных работ факультета кибернетики МГУ и помогала Кириллу продираться через формулы. Неожиданно выяснилось, что у Инги правит зубы заведующий кафедрой автоматики политеха. Она пообещала ему, что будет принимать без очереди всех членов его семьи, если он посодействует поступлению на свой факультет ее, якобы племянника, Кирилла, Мужик с радостью согласился.
   И вот настал торжественный день сдачи документов. Я все приготовила и вытолкала чадо за дверь. Вечером спрашиваю:
   - Сдал?
   - Этого мужика не нашел, отдал в канцелярию какой-то тетке.
А на следующий день позвонила Инга:
   - Кирилл не приходил.
   - Как не приходил?!
   Оказалось, что сын перепутал политех и госуниверситет и подал документы не на АСУ, а на мехмат. Я взбесилась и заявила, что больше пальцем не пошевелю, и пусть выгребает, как хочет.
   - Не верещи, поступлю! - ласково утешил любящий сын.
   Самое смешное, что поступил. Без всякого блата. Правда, потом по городу долго ходил слух, что в универ, вроде не мехмат, поступил какой-то чудик без блата и взяток. И что он даже, якобы, не посещал подготовительные курсы. Но никто этому слуху не верил.
   Под стать Кириллу и другой член нашего семейства - сиамец Спикере, Кликуху он получил не в честь известного лакомства, а от английского "sneak" -ябеда. Он с младенчества обожает жаловаться по любому поводу. Стоит мне войти в квартиру - кошара начинает умирающим голосом мяучить, и пока я не
   возьму его на ручки и не приласкаю, не успокоится.
   Котом его можно назвать с большой натяжкой - беднягу кастрировали. Но он даст сто очков вперед любому натуралу! Мало того, что его боятся все собаки в округе, от карликовых пинчеров, до московских сторожевых, он еще и людей четко делит на две категории - достойных его внимания, и всех остальных. Первым он позволяет поцеловаться с собой, а вторым, если они к нему пристают, отвешивает пощечины. И, хотя когти он при этом не выпускает, впечатление данное действо производит на нахалов ошеломительное.
   Есть у меня знакомый поп-расстрига, Илья Ильич. Зарабатывает он себе на жизнь изгнанием бесов, чисткой квартир, офисов, машин и т.д. Росту он огромного, за 2 метра, говорит оглушающим басом и впечатление на неподготовленную публику производит не меньшее, чем Сник. Как-то, после чистки очередного офиса, расположенного в очень старом купеческом особняке, он зашел по дороге к нам, поболтать и чайку похлебать. Сник мирно спал на своем излюбленном наблюдательном пункте - кухонном пенале. Илья Ильич разделся, сделал шаг в кухню, и тут кот, ранее относившийся к экс-священнику вполне лояльно, вдруг вскочил, выгнул дугой спину, растопорщил хвост и завыл диким голосом. Причем орал не переставая, пока Илья Ильич не выскочил на площадку. Я рванула за ним и ошеломленно спросила:
  -- Что это с кошарой?
  -- Нечисть с собой приволок! - плюнул гость.- Подай мне куртку, пойду в
баню, чиститься.
   И теперь он после каждого выполнения заказа обязательно заходит к нам, провериться у Сника. За это он даже оклад коту положил в виде "Вискаса".
  
   4
   Накормив студиоза, я стала готовиться к приему посетителей. И они не заставили себя долго ждать. Первым приехал на новенькой "Audi" бандюган местного разлива по имени Вовчик. Он полностью оправдывает теорию моей матушки, еще с самом начале перестройки пришедшей к неутешительному выводу:
   - Наступили такие времена, что образование ничего не гарантирует. Все мои отличники на барахолке китайским барахлом трясут, а двоечники на "Мерседесах" воздух рассекают!
   Вовчик относится как раз ко второй категории. Он даже в какой-то степени подтверждает теорию Ламброзо - лобик узенький, глазки, лежащие кучкой у носика-пипки, крохотные. Стриженная под ноль голова, размером не превышающая одного из Вовочкиных кулаков, нелепо торчит на широченных плечах. Кривые, короткие, но упругие ноги, затянутые в неизменные треники "Адидас", дополняют портрет. Самое интересное, что Вовчик - добрейшее
   существо, нежно заботящийся обо всех одиноких старушках своего дома.
   - Меня бабуля воспитала, мать-то с батей на зонах сгинули. Преставилась,
бедная, не дожила на меня, сегодняшнего, порадоваться. Так я в ее память
старперкам и помогаю. Государству-то на них насрать.
   Видимо, бабушки и отмаливают у Господа заблудшую Вовкину душу. Он во стольких разборках побывал - и ни царапины. В милицейских кругах у него прозвище Бэтмэн. Верит он мне безоговорочно.
   - Ты, Павловна, все в масть баешь. Как скажешь, так тому и быть!
   Я этим иногда пользуюсь и, если подозреваю, что Вовчик собирается что-то зафинтить, брешу внаглую, что ждет его удар и большая потеря. Он пугается и на какое-то время переключается на мелочевку, вроде тряски дани с южных гостей города. Хохма в том, что Вовчик повсюду мне поет дифирамбы:
   - Без Павловны я давно бы нары мял - она меня хранит!
   В данный момент Бэтмэна интересовало, не стучит ли на него его телка.
   - Не стучит! - утешила я его, так как данную телку хорошо знаю, она
регулярно ко мне бегает. Ума у нее еще меньше, чем у сожителя, но вот
упрямства хватит на троих. Расколоть ее и генпрокурору не под силу, тем более
что Вовчика она боготворит.
   Второй была Наталья. Она окончательно запуталась в своей и без того сложной жизни по самую макушку. Нарожала четверых детей от разных мужей и все по любви. Последний муж, как и первые три, сбежал. Теперь наклевывается пятый. Поэтому требуется совет. Правда, я чувствую, что, независимо от моего совета, Наталья родит пятого ребенка, но это ничего не меняет. Она торгует на рынке колбасой, и принесла мне в виде оплаты за услуги палку "Деликатесной". Придется отрабатывать.
   Третья дама, записавшаяся на вечер, не явилась, так что у меня открылась возможность растянуться на диване и предаться размышлениям.
   Что мы имеем? Двух свидетелей, говорящих, что Карина Баранова имела лошадиное здоровье - раз. Ринина мать сказала, что дочь перед смертью собиралась к врачу - два, И три - надо поподробнее расспросить о покойной ее подругу. Кстати, а кто она такая? Ни имени, ни адреса она мне не сообщила. Ладно, пора спать - утро вечера мудрее.
   Утро настало не очень мудрое. Почти всю ночь, а точнее до трех часов утра, соседи с пятого этажа - таксист Димка, его жена зеленщица Машка и любимая дочурка славной четы Ларочка, делили совместно нажитое имущество. Месяц перед этим супруги выясняли, кто кого наградил птичьей болезнью. Ларочка неосторожно предположила, что произошло перекрестное опыление и родители, временно объединившись, отколотили наследницу. Этой же ночью, в
   преддверии развода, Димка, уже успевший создать коалицию с дочкой, искал припрятанное Машкой золотишко. Результатом лихорадочного шмона стали тучи перьев, летающие по подъезду - папа с дочкой в поисках клада распороли перину, пуховое одеяло и все подушки. Добились ли следопыты результата, осталось неизвестным, так как всю семейку увезли в ментовку за нарушение общественного спокойствия.
   Немного очухавшись после бурно проведенной ночи, я позвонила в редакцию:
   - Извините, пожалуйста, мне бы поговорить с тем из ваших сотрудников, кто хорошо знал Карину Баранову.
   -А кто вы?
  -- Я Ринина соседка. Дело в том, что незадолго до своей смерти она
попросила у меня для своей заболевшей подруги "Витафон". Это такой аппарат
- лечит ультразвуком. Ни имени, ни фамилии подруги Рина мне не сказала, а я
не поинтересовалась... Кто же знал, что такое случится...
  -- А! Так это, скорее всего, Ольга Сидоренко. Адреса я не знаю, но
работает она в четвертой школе. Химичка.
   На улице царил, как говаривала нянька моей сестренки, "хавос".
   Наш богоспасаемый Задрипинск славится дураками и дорогами. Окуджава в свое время заметил, что "...дураки любят собираться в стаи - самый главный впереди". Так по моему, возможно и предвзятому, мнению, дураки всей необъятной Родины обосновались здесь.
   Асфальт в городе сначала кладут, а потом, по прошествии, как правило, недели, вскрывают, чтобы срочно заменить какие-либо трубы. Если труб в данном месте не наблюдается, меняют кабель. Процесс длится до хорошего ливня, после которого коммунальщики, с чувством исполненного долга, засыпают яму со всей возможной скоростью, чтобы успеть уложить новый асфальт прямо в лужи.
   Вот и сейчас участок проспекта, прилегающий к дому, начали очередной раз перекапывать. Значит, скоро хорошая погода прикажет долго жить - а я до сих пор не соизволила купить зонтик. Пора, пора...
   В четвертой школе готовились к 1 сентября. В гулких коридорах пахло свежей краской, и ощущалась та звенящая пустота, которая бывает только в летних школах. Ринину подругу я обнаружила в кабинете химии. Она пересчитывала какие-то брошюры, видимо, задачники.
   - Что я могу добавить о Рине к уже сказанному? Детей у нее не было, и
заводить их она не собиралась: "Нечего нищету плодить!" - любимое ее
выражение. В любовниках ходил какой-то милицейский начальник, Александр
   Юрьевич, говнюк жуткий. Плюс алкаш. Ринка рассказывала, что иногда, ближе к ночи, он нализывался так, что еле на ногах держался - и на работу. Выстроит мальчишек, и давай им мораль читать, а у самого морда красная и несет, как из винного погреба. Но - подполковник, уважать надо! Правда, это, наверное, к делу не относится.
   Насчет врачей. К медикам она не ходила, только к косметологам. Кучу денег на всякие добавки и тренинги тратила. Пунктик у нее был - выглядеть, как леди. А то не понимала, что с "рязанским рылом, да в калашный ряд"... Вряд ли смогу помочь вам еще чем-то. Ничего существенного на ум не приходит.
  -- Почему вы решили, что ее убили?
  -- Она, хоть о покойниках плохо не говорят, сволочь была не меньше, чем
ее любовник и сама любила повторять, что "... говно к говну приплыло". И еще,
я забыла вам сказать, что ее как-то слишком быстро кремировали, даже
вскрытия не производили. Якобы мать была категорически против этого. А
Анне Николаевне было так плохо, что теперь не может вспомнить - возражала
или нет.
  -- У меня сложилось впечатление, что вы, как бы это помягче выразиться,
не очень любили подругу.
  -- Вы ошибаетесь. Я принимала ее такой, какой она была. Мы ведь росли
вместе. Вы сами подумайте - если бы я относилась к ней отрицательно, то не
пошла бы к вам. Загнала бы "Хиромантию" за хорошие деньги и голову бы не
ломала. Все мы не ангелы, но отнимать жизнь - не прерогатива человека. И если
кто-то убил Рину, то должен за это ответить. Кстати, а вы не раскладывали на
нее карты?
  -- Попробовала. Но не очень-то врубилась. Если ее и убили, то какая-то
молодая женщина.
  -- Ну, это вряд ли. Вот мэр - тот мог.
  -- Почему?
  -- Она в последнее время копала под него. Рина мне хвасталась, что
свалилась возможность заработать хорошие бабки. Вы, наверное, в курсе, что
губернатор с мэром, как кошка с собакой живут. На выборах губернатора мэр
того топил, а через год выборы мэра - так его самого теперь губернатор топит.
Видимо, команда Большого дома Рину и прикупила. Я поняла, что заплатить
обещали действительно хорошие деньги, потому что она трепанула, что, как
только отработает гонорар, мы все, то есть она, я, моя дочка и ее мать, поедем в
Анталъю, отдыхать.
  
   5
   Я не заметила, как дотопала до родных пенатов. Бурная деятельность вокруг раскопанных труб прекратилась - умельцы ждали подходящего дождя.
   Поднявшись в квартиру, проверила кран с горячей водой - так и есть, отключили. Нечего привыкать к благам цивилизации!
   Город у нас, действительно, кем-то проклятый. До революции это был богатый центр обширной губернии, славился своими ярмарками, лесозаготовками и мануфактурами. Большевиков население не поддержало и, видимо, в отместку, они оттяпали хорошие куски губернии в пользу соседних, не таких контрреволюционных, областей. Город захирел. Крестьяне тоже разбежались из колхозов кто куда.
   В конце 60-х годов родители вступили в ЖСК. Им предложили три варианта - Ужгород, Белую Церковь и данный населенный пункт. Ужгород отпал фазу:
   - К бандеровцам не поеду - категорически заявил отец, - Они все равно
когда-нибудь москалей погонят!
   Белая Церковь не понравилась своей провинциальностью:
   - Дочки вырастут и поступят в институт, а для этого придется ехать в
другой город. Так не пойдет - соблазнов много.
   Поэтому остановились на нынешнем месте пребывания. Великое переселение состоялось в марте 69-го. Первыми приехали мы с отцом. Мама не могла бросить школу до конца учебного года и осталась в поселке с Тосей до июля. И сейчас еще иногда вспоминается, какой шок мы испытали, впервые посетив местный продмаг. Он был новым - так называемая "стекляшка" -советский модерн. У нас в поселке все магазины располагались в бараках, и внешний вид дворца советской торговли произвел незабываемое впечатление. Но внутри! Бесконечные ряды банок бычков в томате, салата из морской капусты и, в мясном отделе, покрывшиеся белым налетом кружки краковской колбасы, которую из-за дороговизны почти не покупали. Папа вздохнул:
   - Ну что, дочка, придется тебе питаться краковской? Или, может,
предпочитаешь морскую капусту? Из колбасы разрешу выбрасывать сало!
   Дело в том, что я не терпела двух продуктов - сала в колбасе и яиц в любом виде. В детстве я выковыривала из колбасы жир и закидывала его за сундук, стоящий на кухне у печки. При переезде там нашли целые сальные залежи. А от одного запаха яиц у меня начиналась рвота
   Помню, как-то летом мы гостили под Москвой, на даче у моей любимой тетушки Тони. Родители уехали в столицу по делам, и тетка долго приставала ко мне, уговаривая съесть яичко:
  -- От своих же курочек, Мариночка!
  -- Ну ладно, - согласилась я, стараясь сделать тетке приятное, - только не
вареное, а жареное! - и убежала во двор, чтобы не слышать запаха.
   Она же, в полном восторге от своей победы, разбила на огромную чугунную сковороду штук 10 яиц. Когда я отправила в рот первый кусочек яичницы, да еще и на сале, началась рвота. В общем, пропал завтрак!
   - Да что же это за дети! - причитала тетка, - Старшую рвет от яиц., а
младшая их обожает, но чешется, как шелудивая, съев даже крохотный
кусочек!
   Эк, куда меня занесло воспоминаниями! А ведь пора готовиться к приему страждущих узнать свою судьбу.
   Телефон зазвонил. Сняв трубку, я обалдело захлопала глазами. Надо же -на ловца и зверь бежит! Это был мэр, собственной персоной:
  -- Марина Павловна, мне вас порекомендовали мои сотрудницы. Вы
сможете меня сегодня принять?
  -- Вы, видимо, заинтересованы в конфиденциальности?
  -- Конечно.
  -- Тогда приезжайте часов в 10 вечера.
  -- Хорошо, договорились.
   К полдесятому я отпустила последнего клиента. Ровно в 22 раздался звонок в дверь.
   На пороге переминался с ноги на ногу градоначальник. Я пригласила его в комнату. Он удивленно озирался.
  -- Вас что-то не устраивает?
  -- Что вы! Просто я все представлял как-то иначе....Ну, свечи там,
хрустальные шары....
  -- И черепа с оскаленными зубами? - засмеялась я.
   Мэр, тоже смеясь в ответ, оттаял и перестал нервничать. Он поплотнее уселся на стул и, вздохнув, начал свой рассказ:
   - Вам, скорее всего, известно о моем щекотливом сегодняшнем
положении. Перед выборами на меня пытаются повесить всех собак - и то, что
сын удачлив в бизнесе, и то, что я якобы жену пристроил на денежное место.
А она в банке уже 23 года работает, и все это время в одном и том же отделе.
Я даже, оказывается, за деньги содействую прописке чеченцев в городе. При
чем тут чеченцы-то, не понимаю! За городом, в пансионате, действительно
живут несколько семей из Грозного - но они этнические русские, изгнанные
оттуда еще при Дудаеве! А теперь до меня дошли слухи, что это я убил
журналистку из "Губернии", какую-то Баранову! Полный бред! Я даже не
представляю, как она выглядела. Если мы и встречались с ней, то нас друг друга
не представляли! Я так от всего этого очумел, что не знаю, что и делать....Вот
   и пришел к вам.
  -- Что-то я не совсем поняла, чем смогу помочь.
  -- Да я и сам толком не знаю. Шарахаюсь, как напуганный кот!
   При этих словах Спикере, нарисовавшись неизвестно откуда, запрыгнул мэру на колени и полез целоваться.
  -- Ну, если кошара вас признал, не все потеряно! - засмеялась я.
  -- Да, я слышал, что моей управделами ваш кот отвесил оплеуху. Вся
контора веселилась! Об этом действе мечтает половина города.
  -- Но, все-таки, что вы от меня ждете?
  -- Посмотрите, пожалуйста, на картах, стоит ли мне продолжать гонку, или
плюнуть на все?
   Я достала Таро. Вообще-то, по моему мнению, эта колода больше подходит для дел семейных. Но иногда, в трудных ситуациях, прибегаю к ее помощи и при иных обстоятельствах.
   Младшие арканы были вполне благоприятны, а вот старший! Выпал "Дьявол".
  -- Искушений много, да и бардак в жизни обеспечен, но, если не
растеряетесь, получите желаемое. Постарайтесь замолить хотя бы часть грехов.
  -- Это как?! В церковь, что ли, - поклоны бить?! Не умею, да и смешно это
- сроду так не поступал. Я, конечно, не атеист, но и прилюдно молиться - нет, не
смогу!
   - И не обязательно. Есть множество других способов.
- Каких?
  -- Ну, допустим, приложить усилия и не допустить, чтобы старики в домах
престарелых зимой мерзли в плохо топленых комнатах - как прошлой зимой. Да
мало ли возможностей при вашей-то должности?! Кстати, постарайтесь не
опускаться до того, чтобы отвечать своим недоброжелателям их же способами.
Люди ведь не так глупы, как иногда хочется думать, и умеют отделять зерна от
плевел. А вся эта грязная возня уже поперек горла у народа стоит. И еще могу
вас "порадовать" - до меня тоже дошли слухи, что Баранову убили по вашему
заказу, так как она, якобы, подрядилась копать под вас.
  -- Вот видите! Иногда такой грязи нажрешься, что жить не хочется!
   - Вы сами выбрали свой путь - вам и решать, куда идти дальше.
   На том и расстались.
   Впечатление мэр произвел на меня неоднозначное, но я почему-то утвердилась во мнении, что к убийству журналистки, если таковое имело место,
   он отношения не имел.
   Итак, признаемся себе, что расследование доморощенной мисс Марпл зашло в тупик. Ну и Бог с ним! Верну книгу бывшей владелице - все равно она на старонемецком - ни бельмеса я в ней никогда не пойму!
  
   6
   Прошло больше месяца. Все катилось своим чередом. И вот в один из понедельников, без предварительного звонка, явилась ко мне почти дама. Почти
  -- в том смысле, что одета она была в прикид явно барахольного происхождения
  -- довольно дорого и безвкусно. Рост посетительница имела гренадерский, плечи
широкие, руки длинные, таз непропорционально узкий. Дополняли портрет
косолапые ноги с огромными ступнями. Она сняла норковую, с кожаным
верхом шляпу, и любовно поправила перед зеркалом беспощадно вытравленные
перекисью волосы. У корней они были, судя по всему, натурального темного
цвета, в середине обесцвеченными, а на кончиках какого-то дикого ярко-розового оттенка.
  
  -- Вам нравится моя прическа? - огорошила она меня.
  -- Интересная.
  -- Бешеных денег стоит. Девочки в салоне "Камелия" (я всегда у них
стригусь), сказали, что это последнее веянье моды.
  -- Да, - подумала я,- веянье-то веянье, но тебе же, голубушка, к пятидесяти
катится, да и комплекция неподходящая для подобного хиппизма. Видимо, не
догуляла в молодости тетенька. Я-то сама переболела этой болезнью еще в
университете. Один раз даже загремела в ментовку - с бодуна ухитрились
побрить головы и нарисовать на них люминесцентными красками цветы. Потом,
ничтоже сумняшеся, сунулись в метро. Милиционер на входе, явно недавняя
лимита, просто обалдел и пропустил нас, разинув рот от удивления. Но на
перроне другой, старше по возрасту и более опытный, сцапал нас, как цуциков,
и приволок в отделение. Там посмотреть на бесплатный цирк сбежался весь
аттестованный и даже неаттестованный состав. Они долго хохотали, а потом, не
смотря на наши слабые протесты, оттерли нам башки ацетоном и выгнали
взашей. Когда мозги прояснились, мы с ужасом поняли, что могли влипнуть по-
крупному и, во избежание неприятностей с комитетом комсомола, навестили
медпункт, где набрехали, что в общаге подцепили вшей, и поэтому пришлось
побриться. Перепуганная врачиха устроила шмон на всех этажах и, к нашему
счастью, нашла двух вшивых. Мы же нежданно-негаданно получили
благодарности за проявленную бдительность.
   Вот такие веселые воспоминания о бурно проведенной молодости
   нахлынули на меня при виде дорогостоящей головы мадам.
   - Слушаю вас, - прервала молчание я.
   - Видите ли, мой муж, подполковник Говядинов, не последний человек в
милиции. Ну и нервы у него с этой проклятой работой ни к черту. Вот и...Как
бы это правильнее выразиться....Ну, короче.... Ночью с него толку - ноль. А
мне сказали, что вы заговорить сможете....
   Я чуть не ляпнула ей какую-нибудь гадость, но вовремя прикусила язык. Речь-то, похоже, идет о любовнике Карины!
  -- Обещать я вам ничего не буду, но попробовать можно. Сможет он
придти завтра, часов в девять вечера?
  -- Пусть только попробует не смочь! - рявкнула супруга "говнюка" (по
выражению Оли), и гордо удалилась.
   После ее ухода я позвонила девчонкам из "Камелии":
  -- Девицы, это Марина. Вы что изобразили на голове мадам Говядиновой?!
  -- Хи-хи-хи! - захихикала трубка,- Ловко мы ее облапошили?! Корчит из
себя ноль в квадрате - ну, мы и оторвались по полной программе: за 10 минут
выкрасили ей кончики волосенок просроченной краской и напели, что это
последний писк моды! Кстати, содрали с нее 100 баксов.
   Ну, девчонки, ну, обормотки! Даже настроение улучшилось. Грех, конечно, смеяться над глупостью людской, но я не удержалась от соблазна, авось Бог простит!
   Следующим вечером объявился и сам "говнюк". Пару, судя по всему, они с супружницей составляли славную. Росту он тоже был под метр девяносто. Обладал начинающим выпирать брюшком, и багровой, с прожилками, мордой лица. Видимо, сказалось повышенное давление и пьянка.
   Я усадила его на стул посередине комнаты, зажгла свечи, поставила на лист белой бумаги стакан с водой, выключила свет и стала ходить кругами вокруг стула, бормоча под нос всякую чушь. Кодировать его я не собиралась, а вот напугать в мои планы входило.
   В конце обряда я ткнула горящей свечой в стакан с водой и подозвала посмотреть:
   - Видите, женщина просматривается? Похоже, мертвая. Сейчас
посмотрим, как зовут....Полного имени не вижу, но начальная буква К.
   Александр Юрьевич вскочил на ноги и вытер дрожащей рукой выступивший пот.
   - Ринка! - выдохнул он.- Она! С того света достала! Развести меня хотела,
   но вы же видели мою половину - гестапо в юбке, а не баба! Вы не поверите -она меня лупит! За то, что пью. А как не пить?! На работе не успеваю всем начальникам задницы облизывать, а дома!.. - и он безнадежно махнул рукой.
  -- Так, Сейчас на картах посмотрю... - и я раскинула колоду.
  -- Ну, что сказать? На работе в течение года вас ждет крупная
неприятность. Что-то, связанное с деньгами. Кто-то на вас донесет наверх. Но
наклевывается новая работа.
  -- Меня друзья зовут в одно место. Стаж-то уже выработан, могу вполне
уйти на пенсию. Но стоит ли?
  -- Стоит.
  -- А насчет доноса, это я и сам чую. При такой жизни, как у меня...Ведь как бывает? У корыта, да не напиться?
   "Вот чучело, - подумала я, - у кого колодец, а у него - корыто! Свин и есть свин!"
  -- А что с этой Риной случилось?
  -- Фиг ее знает! Все по платным врачам бегала! Вот и добегалась!
  -- Ладно, попробую снять заклятье.
   Я опять усадила его на стул и стала нарезать круги.
  -- Эффекта "Виагры" не обещаю, но раз в неделю должно получаться
четко, правда при условии, что не будете увлекаться выпивкой.
  -- Совсем?! - испугался муж гестаповки.
  -- Ну, немного в выходные, но не более того. Я вам не хотела говорить, но придется...У вас выпала смертельная карта и все через пьянку.
   Он оставил на столе стодолларовую бумажку и поспешно исчез.
   Надо же, я продолжила славное дело девчонок из "Камелии" по вытряхиванию денег из семейства Говядиновых! Это сколько же наворовал простой российский подполковник, если ему ничего не стоит выложить такую сумму? Бедная наша милиция! Никогда ей не вылезти из обшарпанных райотделов и рассыпающихся на ходу козликов!
   Чтобы немного развеяться, я позвонила соседке:
   - Люд, заходи, чайку похлебаем!
   Соседка у меня чудесная. Редко в нашей задолбанной жизни встретишь такого чистого, незлобивого человека. Она мне ровесница, но родила в отличие от меня рано, сразу после окончания техникума. Мужик ей, как это часто бывает, попался никудышный - пил, шлялся, и она ушла от него. Сына Саньку растила одна, хватаясь за любую работу. По профессии она технолог швейного производства, но кем только не работала в этой жизни - и кладовщиком на базе, и стропальщицей на стройке, и сторожем. Зато сын у нее вырос замечательный - окончил с отличием военное училище и сейчас служит под Москвой. Людмила же наконец-то нашла хорошего человека, военного в отставке, вышла замуж и родила дочку Веруньку, в этом году пошедшую в первый класс. Прошлой зимой Люда с Валентином, возвращаясь из гостей, подобрали на автобусной остановке замерзающую боксериху, выходили ее и вот сейчас Динка, всегда хвостиком следующая за Людмилой, притащилась ко мне, громко вздыхая и пуская слюни.
  -- Чего несешь? - спросила я гостью.
  -- Да блинчиков напекла. Что, по Динке не видно?
  -- Очень даже видно! Придется делиться. Ну, что Санька пишет?
  -- Ой, чуть не забыла! Он же мне в Ботаническом саду какой-то
экзотический цветок купил! Привезет, посмотришь.
   Людмила упорно пытается привить мне любовь к комнатному цветоводству, и натащила в квартиру кучу горшочков. Я слабо сопротивляюсь. Дело в том, что цветами в нашей семье всегда ведал отец, И когда он умер, цветы этого не пережили. Что я только не предпринимала, чтобы выходить их. Все напрасно. Выжил лишь восковой плющ, но больше не цветет.
   Так что разговор завертелся вокруг детей, вперемешку с ботаническими вопросами. И слава Богу, а то у меня от проблем уже голова пошла кругом.
   Прошел еще месяц. Незадолго до Нового года неожиданно объявился подполковник Говядинов с коробкой конфет "Коркунов" и трехлитровой бутылью сухого итальянского вина.
   - Марина Павловна! Вы же черт-то что сделали! Я ведь не верил своей
дурище, что эта хренотень - колдовство ваше, помочь может! А ведь как вы и
говорили, раз в неделю получается четко! Да и лопать меньше стал.
   Грех было упускать такую возможность, и я предложила:
  -- Давайте, попробуем закрепить успех. Но для этого мне надо знать, за что
конкретно была в обиде на вас та женщина.
  -- А фиг ее знает! Я же ничего ей не обещал. Так, крякали вместе.
  -- Она что, тоже пила?
  -- Да нет, Ринка за здоровьем следила. Только сухое марочное и
понемногу. Это я приходил к ней, чтобы оттянуться на полную катушку. Дома-
то цербер сидит, а Ринка и выслушает, и пожалеет. Ну, не бескорыстно,
конечно! Трахаль я никакой, а вот сплетни ей поставлял. К нам же в милицию
   вся информация стекается - кто, с кем, когда и как.
  -- И что же, она монашкой жила?
  -- Кто?! Ринка?! Ну, вы меня насмешили! Я знаю четырех ее постоянных хахалей, а сколько было проходных - то только Господь Бог ведает, да сама
Ринка, если счет не потеряла! Значит, так. Леха Будько - владелец заводов,
газет, пароходов, ну, тот, которого взорвали в прошлом году. Потом, Юрка
Дудников, главный агроном тепличного хозяйства, Влас Тишкин, телеведущий,
и Герка Вайнштейн - бабский доктор. А за что она на меня взъелась - не пойму!
Пару раз она мне намекала на развод с моей мымрой, но я сразу отрезал, что
ничего не получится - жить хочу. Тамарка-то меня запросто пришибет, если
что! А рука у нее о-го-го! Всю жизнь в механосборочном цеху проработала. Так
что теряюсь в догадках. Есть одно подозрение....Похоже, что она меня подоить
хотела, но я не дался - пусть своих бизнесменов сосет. А мне еще сынка-
придурка надо в институт МВД пристроить. Это же бешеных бабок стоит! Я,
правда, хотел новую "Волгу" на взятку списать, но раз вы предупредили о
стукачах, решил не рисковать. Тем более деньги немалые нужны будут. Да и
дурища моя шмотку за шмоткой покупает, как с цепи сорвалась, чмо старое! И
куда смотрел, когда женился?! Ведь ни рожи, ни кожи, ни воспитания! В
приличные гости не возьмешь - только что в носу не ковыряет!
   Тут я прервала словесный понос и приступила к "кодированию". Все-таки великая вещь - плацебо! Надо же, сама не ожидала подобного эффекта! Чудны дела твои, Господи!
   После ухода осчастливленного мента я принялась размышлять. Выплыли четыре новых фигуранта. И ни одно из этих имен ничего мне не говорит. Слышать-то я о троих слышала, но не более того. А вот о Дудникове абсолютно ничего не знаю.
   Кто там упоминался первый? Будько. Тоже покойник. Ну что же, начнем с него - мертвые сраму не имут. Надо тряхнуть Вовчика - он должен знать, что там с этим нуворишем приключилось. И я позвонила Бэтмену:
  -- Вовчик, это Марина. Ты ко мне заскочить сможешь?
  -- Нет проблем, Пална! А чо приключилось-то?
  -- Не телефонный разговор.
  -- Лады, щас буду.
   Бэтмэн объявился, действительно, чуть ли не моментально.
  -- Ну, что приключилось? Кто обидел? Быстро буркалы-то выцарапаем, только намекни!
  -- Ты Алексея Будько знаешь?
   - А то!
   - Что с ним случилось?
   - Запустили к Боженьке.
   - Как это?
   - Ты чо, Пална, боевики не смотришь?!
   - Терпеть не могу!
   - Взорвали Твистера.
   - Как ты его назвал?
   - Твистер, погоняло его. Он все мечтал пароход прикупить. Завод-то с
газетой у него уже были. В детстве ему мамашка какую-то книжку про
буржуина прочитала, вот он и хотел соответствовать. Не дали мечту
осуществить.
   -А кто?
   - Та зареченские. Но - между нами! Он же полгорода обул. Наглюк был,
как Дюбель в "Next", Собственную тетку на дефолте облапошил.
  -- А газету какую он имел?
  -- "Губернию". А чо тебя это интересует?
  -- Ко мне посетительница приходила, сказала, что она любовница Будько и,
что, якобы, он не погиб, а где-то скрывается. Просила найти.
  
  -- Тю, скаженная! Скрывается! Не слушай ее! Я точно знаю, что взорвали
его, сам при этом присутствовал. А как зовут-то чокнутую, не Ленка
Левчутина?
  -- Я не спрашивала.
   - Не бери в голову.
   На том и расстались. Пришла пора подключать старые связи.
   Года четыре назад я схлопотала воспаление легких и загремела в клинику МВД. Было это в конце апреля, и на первомайские праздники вся клиентура больницы разбежалась по домам. Остались только так называемые дохляки - я, да пара мужиков: Вовка Лямик и Андрей Муравин.
   Лямик. командир спецназа, подцепил в Чечне воспаление суставов и почти не мог ходить, К нему без конца приглашали разных медицинских светил, впрочем, без особого толку. А Андрей, заместитель начальника криминальной милиции, лежал на вытяжке позвоночника.
   В марте Кирилл ездил на каникулы на Север и привез оттуда ведро малосольных муксунов. Ими мы и глушили тоску по воле. Так как ходячей была одна я, то и снабжение компании пивом входило в мои обязанности.
   Делалось это втихаря, под видом прогулок вокруг здания. Через забор от нашей клиники находилась районная больница, и там процветал киоск со всякой всячиной, в том числе и пивом. Весеннее пальто, в котором я гуляла, имело форму трапеции, так что спрятать пару бутылок особого труда не составляло. Облегчало задачу то, что клиника не имела гардероба. Раздевались прямо в палатах, там для этой цели стояли шифоньеры.
   Первое время я робко вякала, что Лямику пиво вредно, но Андрей меня успокаивал не без доли черного юмора:
   - Если до сих пор от лечения не помер, то от пива точно жить останется!
   Так как праздники были длинные, нам делали лишь уколы, причем прямо в палатах. Кормили на убой, но у меня и Вовки аппетита не было никакого, а вот Андрей разбаловался до того, что ел только мясо. Чтобы не возиться, повара просто отваривали ему курицу или жарили мясо с картошкой. Мы же с Лямиком вяло хлебали кашки с огромным количеством сливочного масла и злорадно предвкушали, как после праздников вернуться болящие и Андрюхина лафа закончится. Но до этого еще надо было дожить, и мы со скуки раскладывали бесконечные пасьянсы. Как-то Вовка размечтался:
  -- Вот бы гадалку сюда!
  -- Зачем? - спросил Муравин.
  -- А узнать, шляется моя Ирка или нет.
  -- Давай, погадаю, - сказала я.
  -- Кто? Ты?!
  -- Ну не тетя Сара же!
  -- Давай! - засмеялся спецназовец, - Но наврешь, убью одним пальцем!
Пикнуть не успеешь! - продолжал ржать он.
   Я разложила круг.
  -- А ты что, переезжать собрался?
  -- Ого! Ты как догадалась?
  -- Никак. Так по картам выходит.
  -- Точно! У меня от родителей дом в Копыле остался. Все равно на
инвалидность посадят, продам квартиру и подамся в Белоруссию. Мне же
после Чучни никакая хренотень типа радиации не страшна.
  -- Не стоит тебе переезжать. Облом хороший ожидает.
  -- Да ну тебя, оракулиха нашлась! Ирка-то шляется или нет?
  -- Успокойся, не шляется! Дома сидит, носки тебе штопает.
  -- Слушай, - дернул меня за рукав пижамы Андрей, - а мне скажи, что
дома ждет?
  -- Да все нормально. Жена тебя любит. Только плачет из-за чего-то. Но
жить будете долго и счастливо и умрете в один день! - засмеялась я.
   Андрей как-то странно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Осенью грянул дефолт. Мне позвонил Вовка и заорал в трубку:
  -- Слушай, с меня ведро пива!
  -- За что? - удивилась я.
  
  -- Как за что?! Вот бы продал квартиру - полный абзац! Какой на фиг
Копыль! Влип бы по полную макушку! Да! С Андрюхи ящик воблы!
  -- А с него-то за что?
  -- А он до твоих картишек разводиться собирался! Думал, что жена
шляется, а жена думала, что он! Во комики! А теперь как голубки - чмок,
чмок, чмок!!!
  -- Не поняла. Про гулящую жену ты вроде спрашивал.
   - Ну, Андрюха у нас скрытник. Это я - что думаю, то и ляпаю. В общем,
он просил тебе передать, что твой должник.
   Вот и настала пора стребовать должок. Я позвонила Инге:
  -- Ты не знаешь, где после ухода на пенсию работает Муравин?
  -- Знаю. Завел частное детективное бюро.
  -- А где оно?
  -- Вознесенская, 15.
   Улица Вознесенская шла перпендикулярно набережной. Правда, назвать ее улицей можно было только с большой натяжкой - слишком короткая. Детективное бюро располагалось в бывшем овощном магазине, занимавшем полуподвал хрущевки. Кабинет Андрея, видимо, раньше был подсобкой. Даже запах магазинный еще сохранился.
  -- Сколько лет, сколько зим! - засмеялся Муравин, - Ты по делу или за
воблой?
  -- Что-то не заметно, что на ящик воблы заработал!
  
  -- А! Ты об интерьере! Дык мы же не куаферы, чтобы ламбрекенами
украшаться! Чем незаметней, тем для нас лучше. Значит по делу. Пошутить
можно?
  -- А что?
  -- А вдруг обидишься и порчу нашлешь!
  -- Не знала, что тебе инвалидность по дурости дали!
  -- Ну вот, уже обиделась!
  -- Да что пристал, не обижаюсь я на ментов!
  -- Правильно, что с обиженных Богом взять!
  -- Ну, шутить-то будешь?
  -- Буду. На фиг тебе сыщики? Ты же как Ванта все видишь!
  -- Кто?! Я?! Это кто тебе такую глупость ляпнул?
  -- Земля слухами полнится, а город сплетнями.
   Говоря это, Андрей открыл старый ободранный холодильник и достал из него две банки пива и кусок копченой нототении,
   - Муксунами не богаты, доходы не те, но вот нототенькой угощу.
Мы посасывали пиво и болтали,
  -- Слушай, Маринка, мне половина плешь переела: пригласи да пригласи
Марину Павловну в гости. Ведь если бы не ты, разбежались бы на смех
курам.
  -- Мне Вовка рассказал. Ладно, приду. Созвонимся только
предварительно.
  -- Вот и чудненько! Ну, так за чем пожаловала?
  -- Ты про Алексея Будько слышал?
  -- Обижаешь! Я же его дело вел. А что тебя конкретно интересует?
  -- Все.
  -- 37 лет. Рост 174, вес 79, глаза карие, наглые. На лбу залысины. Женат,
но не настоящий ариец. А попросту говоря, сволочь еще та! Ничем не
брезговал - от рэкета до черных ссуд. Есть подозрение, что поставлял
дурочек в турецкие бордели. Жаден был до неприличия. Честно говоря,
когда его взорвали, мы даже что-то вроде сабантуя устроили. Одну какашку
Бог прибрал!А что он тебя заинтересовал?
  -- Ты не обижайся, но я тебе потом все объясню.
  -- Да ладно, твои права!
  -- А любовниц его знаешь?
  -- Ну, это ты громко сказала! Любовницу-то любить надо. А он и себя-то
родимого, любил по понедельникам до обеда. Так, трахал все, что шевелится!
  -- Я слышала, что он с Барановой поддерживал отношения.
  -- Ты что, решила, что их на пару того?!
  -- Да нет, Карина вроде своей смертью умерла.
  -- Слушай, что-то мне не нравится твое поведение! Не лезла бы ты в эту
клоаку. Не стоят ни он, ни Баранова твоего внимания!
  -- Как скажешь, гражданин начальник! - засмеялась я.
  -- Вот и ладушки! В общем, так - через неделю, в воскресенье, ждем тебя
гости. Я позвоню, напомню.
  -- Договорились.
  
   7
   Вечером Кирилл заявился поздно и привел с собой двух закадычных друзей. Они учились вместе в 10 и 11 классах.
   С одноклассниками ему повезло. После спецшколы, где существовало множество группировок, как по интересам, так и по происхождению, новый класс ошеломил его. Первая фраза, произнесенная им вечером первого сентября, была: "Ты представляешь, там все со всеми дружат!"
   Я заинтересовалась этим феноменом и посетила первое же родительское собрание, что обычно не делала, так как благодаря мудрому правлению коммунистической партии приобрела стойкое отвращение ко всяким сборищам.
   Школа, не смотря на суперсовременный вид, оказалась удивительно уютной. Все объяснялось просто - она находилась в военном городке, где расквартировался недавно переведенный из Германии танковый полк. Все обитатели этого городка сто лет знали друг друга и, ко всему прочему, долгое время жили в ограниченном пространстве. Я тогда тихо порадовалась за Кирилла.
   Сейчас мальчишки учатся в разных вузах, но дружить продолжают. Не успев раздеться, студиозы загалдели:
  -- Мы поедем в Москву на концерт.
  -- Убытки сначала спрогнозируйте! - мрачно парировала я.
  -- А они подчиняются теории относительности!
   Эти их поездки на рок-фестивали у меня уже в печенках сидят! Кирилл довольно бессовестно пользуется гостеприимством Лиды, вышедшей замуж, как когда-то предсказало "Мо" и живущей теперь в столице.
   Прошедшим летом мальчишки в очередной раз поехали на очередное "Нашествие". Я с большим трудом добилась, чтобы они взяли с собой сухой паек. С какой стати отнюдь небогатая Лида должна кормить всю ораву?! Дня через два она позвонила мне и со смехом рассказала, как Кирилл варил рис:
  -- Представляешь, просыпаюсь утром, иду на кухню, а там крестник
грязный рис варит - килограмм в литре воды!
  -- Ты его мыл? - спрашиваю.
  -- А зачем? Все равно все микробы сдохнут!
  -- Точно сдохнут! Грязью захлебнутся!
   Отогнала его от плиты, выкинула варево и сварила все по новой! - хохотала Лида.
   Через день кашевар заявился домой в футболке с оторванными рукавами и, не смотря на жару, в черных джинсах.
  -- А где шорты?
  -- Погибли!
  -- Как? Смертью храбрых?
  -- Если бы! Там, в Раменском, на стадионе дикая толкучка была, ну, я
рюкзак себе под ноги и положил, А впереди панк балдел. Я гляжу - он на
моем рюкзаке скачет! Пинков ему надавал, да поздно было. У меня там рис с
сосисками в пакетике лежал, и кетчуп. И шорты тоже. Вот это чмо немытое
на них и топтался. Я все выкинул, так этот придурок шорты, по которым рис
с кетчупом размазан был, на себя напялил! Меня чуть не вырвало! Плюнул и
домой поехал, А у Миньки плеер свистнули - так что повеселились!
   Видимо, приятные воспоминания отошли в прошлое, и детки опять засобирались в столицу. Ну, нехай растрясутся!
   Поэтому весь оставшийся вечер я собирала их в дорогу - нажарила пряженцов, отварила яиц, сбегала за кефиром. Дите у меня без молочка не может. Возможно, из-за искусственного вскармливания.
   Рожала я его с приключениями - рентген показал, что ребенок сидит по-турецки и сосет палец. Врачи долго хохотали, демонстрируя друг другу снимок, а потом назначили меня на кесарево. После операции оказалось, что сама кормить я его не смогу, так как что-то случилось с молоком и после каждого кормления ребенка рвало. Причем молоко других мамаш он сосал с отменным аппетитом. Выяснилось это совершенно случайно. Медсестрички перепутали младенцев и вместо N50 мне принесли N5. Пока выяснялось, что да как, мама девочки, которую мне принесли вместо Кирилла, успела его накормить. Самое смешное, что она очень громко умилялась, какой у ее доченьки сегодня аппетит хороший. Несчастной женщине потом проходу не давали, приставая с не очень умными шутками.
   Впоследствии соседка по подъезду, у которой молока было очень много, а сын сосал плохо, стала кормить и Кирюшку. Довольны были оба, так как у Маши сама собой отпала необходимость сцеживания. С молочным братиком Минькой Кирилл до сих пор очень дружен.
   Проводив горе-путешественников, я предалась не очень приятным размышлениям - детектива из меня не получается. Прошла куча времени, а воз и ныне там. С горя я решила развеяться - ну чем я хуже молодежи? Правда, рок меня не особенно волнует. Когда-то, в годы туманной юности, мы с однокурсниками мотались по подмосковным ДК, где в те далекие времена выступали БГ и Макаревич. Но бунтарский дух давно угас и музыкальный долбеж стал вызывать раздражение. Мальчишки смеются над моей приверженностью Кадышевой и Малинину, но я подозреваю, что лет через 20 они сами ударятся в народность. И к этому есть предпосылки - западную музыку они и сейчас не очень-то слушают,
   Я набрала номер Стаса, преподавателя музыкального училища по классу баяна. Он очень талантлив, но страшно ленив. Большинство его коллег лабухают на свадьбах и юбилеях, ему же лень оторвать задницу от дивана. Плюс он, как и я, не переносит водку и, соответственно, самогон, а местные пиршества только этими напитками и блещут.
   Услышав в трубке сонное: "Але!", я спросила:
  -- Мантов под итальянское сухое хочешь?
  -- А то! - сразу проснулся Стае.
  -- Но отрабатывать придется!
  -- Кому?
  -- Мне.
  -- А что случилось? Домового хоронишь, или ведьму замуж выдаешь?
  -- Так, тоска заела. Сынуля в Москву подался, настроение мерзкое.
Приезжай!
  -- Через час, не раньше.
  -- Да хоть через два! Еще ничего и не готово.
   Я поднялась к Люде:
   - Заходи, манты лепить будем. Стас с баяном подъедет - оторвемся по полной программе.
   Через десять минут соседка была у меня. Ее я поставила месить тесто, а сама стала крутить фарш. Вообще-то манты подразумевают баранину, но я больше люблю говядину со свининой в равных пропорциях. На востоке им придают форму кружевных беляшей, но я леплю просто очень большие вареники с фигурными защипами. При моем способе не пропадает самое ценное - сок, так как его намного легче высосать из пирожка.
   Манты были уже на подходе, когда приехал Стас. Он вылитый Обломов с поправкой на сегодняшнюю действительность. При росте 168 он имеет вес 98 килограммов, и Кирилл еще в раннем детстве прозвал его Жиком, производное от ежика. Помните песню про резинового ежика с дырочкой в правом боку?
   Когда Стас впервые появился у нас (его откуда-то притащил Глеб), Кирюшка, с недоверием относившийся к новым людям, отказался к нему подойти. Стас, не имеющий своих детей, но с обожанием относящийся к чужим, поманил его:
   - Если нажмешь мне вот сюда, - он ткнул себя пальцем в бок, - то я запищу!
   Кирюшка осторожно подошел к нему и дотронулся до обширного Стасового пуза.
   - Пи-и-и-и-и-п-ш-ш-ш-ш... - издал не очень-то приличный звук гость.
   Ребенок был счастлив. И лет до 10 не уставал предаваться заведенному ритуалу. Впервые услышав песню про ежика, сын изрек:
   - Это про дядю Стася! Это он ежик, только он уже вырос, и дырочка
заросла. Но если до нее дотронуться, то запищит!
   Вот и сейчас Стас восторженно завертел носом:
  -- Интересно, чем тут пожилых ежиков кормят!
  -- А баян ежик не забыл?
  -- Что, наследник роком задолбал?
  -- Какой ты догадливый! С твоей бы головой, да в начальство!
  -- Не, не гожусь. Любая, даже самая маленькая начальственная должность
требует определенной доли сволочизма. А сволочизм, в свою очередь,
требует активности. А я ленив. Был бы богат, жрал бы с утра до вечера, да
телек смотрел. А вино какое? - перескочил он на более приятную тему.
   Я жестом фокусника вытащила из пенала стеклянную бутыль с
   маленькой крючкообразной ручкой.
  -- Ого! Bay! - взвыл музыкант, - Откуда такое богатство?
  -- От благодарных почитателей моего таланта,
  -- Это кто же такой щедрый?
  -- Подполковник милиции Говядинов.
  -- Чего?! - несказанно удивился Стае.
  -- А что это ты так обалдел-то?
  -- Да я же этого хмыря знаю! Да и супружницу его тоже. Они же за
ельцинскую копейку удавиться способны! Что это с ним приключилось?
  -- Жизнь прижала.
  -- Ой, расскажи, век благодарен буду!
  -- Нет, Стасенька, ты же знаешь, что я о своих клиентах не
распространяюсь. Жить, понимаешь ли, хочу! Но повеселить вас смогу! - и поведала, как девчонки-парикмахерши обули мадам Говядинову.
   Стас ржал так, что за стеной затявкала болонка:
  -- Я же, как последний лох, согласился сыграть на свадьбе их
дщери. Видать, затмение в тот момент на меня нашло...Они мне вставили в счет даже перекус во время работы. Нагрели так, что до сих пор почесываюсь,
вспоминая.
  -- Слушай, Стае, ведь ты всю местную интел-лю-лю знаешь. Не слышал ничего
интересного про Баранову? До меня дошли слухи, что у нее целый полк
любовников, и что Говядинов тоже с ней кучковался.
  -- Ну... слухи ходят... У нее целый гарем мужиков и один другого переплюнет. Что по должности, что по говнизму. Да и деньги у них водятся. Один мой знакомый пианист, к филармонии приписанный, хотел к ней подкатиться.
Куда там! Бабок, по ее понятиям, мало имел. Она ему прямым текстом
сказала, что, мол, если бы он хотя бы лауреатом международного конкурса
был, вот тогда бы да кабы... В общем, дорого дамочка продается. А я с
подобными мамзелями не кучкуюсъ, по выражению твоего Кирилла. И вообще, мы вроде собрались устроить праздник живота и души. На фига нам про всяких
чучел вспоминать?!
  
  -- Стас, побойся Бога! Она же покойница!
  -- Кто?! Баранова?!
  -- А кто же еще?
  -- Тю-у-у....А я и не слышал!
   Я вкратце пересказала Стасу, упуская некоторые подробности, суть дела. Люда сидела на диване, хлопая глазами.
   - Слушай, это же целый детектив! - воскликнул Стас- В общем, так! Чем смогу, помогу. Закину тут удочки в паре мест. Людка, захлопни рот, муха влетит! - захохотал он.
   Следующим утром меня посетила умная мысля о способе знакомства с номером вторым в списке Карининых ухажеров - Юрием Дудниковым.
   Я вспомнила, что ко мне ходит время от времени главный бухгалтер пригородного тепличного хозяйства - Галина Павловна. Там же работает и нужный мне индивид. Главбух давно уговаривает меня посетить место ее службы:
   - Это же рай земной, Мариночка! Посмотрите, как овощи растут. У нас
ведь не только помидоры и огурцы, но и баклажаны, перец, фасоль
стручковая. Даже арбузы и дыньки выращиваем!
   Я позвонила ей:
   - Галина Павловна, это Марина. Мне бы к Новому году овощей
прикупить. А я вашим девочкам годовое гадание раскину. Хорошо?
   - Мариночка, милая, приезжай! Сейчас и машину за тобой пошлю!
Через час я была за городом. На фоне серого зимнего неба тянулись в
   бесконечность освещенные изнутри стеклянные крыши теплиц. Пейзаж был какой-то нереальный, инопланетный.
   В кабинет главбуха набилось человек десять. Пока я гадала выстроившимся в очередь женщинам, Галина Павловна сняла трубку внутренней связи и сказала кому-то:
   - Найди Иру, пусть зайдет ко мне, - и, в мою сторону: - Это жена нашего
главного агронома. Обидится смертельно, если не позову ее.
   Через десять минут скрипнула дверь и вошла Ирина Дудникова. Я была
   ошеломлена ее красотой. И чего, интересно, этим кобелям-мужикам надо,
   если шляются направо и налево, имея таких жен? Я быстренько обслужила неинтересных для меня тетенек и пригласила жену агронома. В конце расклада, сделав озабоченное лицо, я вздохнула и спросила Дудникову:
  -- Ирочка, у вас с мужем все в порядке?
  -- А что?
  -- Мне не нравятся карты, относящиеся к нему. Поговорить бы с ним
лично.
   Дудникова задумчиво нажала какую-то кнопку на селекторе. Раздался удивительно неприятный смех - смесь между ржаньем, гоготом и лаем. Отпустив кнопку, Дудникова вздохнула:
  -- Мой жизни радуется. Опять похабные анекдоты травят!
Помолчав, она добавила:
  -- Вряд ли согласится гадать. Тем более, здесь.
  -- Ну зачем же здесь? Вот моя визитка, надумаете, позвоните.
  -- А что там карты про него сказали? Что по бабам бегает?
  
  -- Со здоровьем у него проблемы. Но необходимо, чтобы он своей рукой
колоду снял, а то и ошибиться можно.
  -- Ты слушай Мариночку! - встряла главбух, - Она мне в прошлом году
предсказала, что муж при смерти окажется! Так и вышло. Помнишь, током его долбануло? Еле выкарабкался - чуть инвалидом не стал!
  -- Помню! - испуганно выдохнула Дудникова. Было заметно, что она
приложит все усилия, чтобы вытолкать ко мне мужа.
   После этого мы с Галиной Павловной совершили экскурсию по теплицам. Там, действительно, был почти рай. Мне погрузили в пластмассовый ящик разнообразные образцы продукции хозяйства. Все попытки расплатиться были категорически отвергнуты:
   - Я на всех, кто гадал, сумму раскину. Вот и будем в расчете! -
безапелляционно заявила главбух.
   Снеди было столько, что хватило на всех друзей и знакомых; Часть продуктов я отложила для Муравина.
   Через день, рано утром, раздался звонок:
   - Марина Павловна? Мне тут жена какие-то ужасы про вас рассказывает! - и невидимый собеседник залаял-захохотал. Я узнала звонившего, но изобразила удивление:
  -- Извините, кто вы?
  -- Дудников Юрий Николаевич.
  -- Еще раз извините, но это мне ничего не говорит, - продолжала валять
ваньку я.
  -- Вы вчера гадали моей жене и наговорили каких-то ужасов про мое
здоровье.
  -- Ваша жена работает в тепличном хозяйстве?
  -- Да-да! Вот я и говорю....
  -- Все поняла. Но, во-первых, никаких ужасов я ей не говорила, а, во-
- вторых, проблемы со здоровьем у вас действительно есть. Но сказать что-
либо конкретное я смогу, только лично встретившись с вами.
  -- Сколько это стоит?
   - Будет видно по ситуации.
  -- А может вы шарлатанка?
  -- Ваше право сомневаться или верить. Всего хорошего,- и я положила
трубку.
   Так. Похоже, крючок заглочен. И в прекрасном настроении я позвонила в
   школу, Карининой подруге. Договорились встретиться в восемь вечера. Ольга опоздала на полчаса и с порога принялась извиняться:
   - Извините, подрабатываю репетиторством. Такой дубовый ученик
попался, жуть!
   Расположились на кухне. Я разлила чай и приступила к расспросам.
  -- Мне нужно знать как можно больше о жизни Карины, в том числе и
личной. Вы ее любовников знали?
  -- Смотря каких. Она вела довольно беспорядочную жизнь
  -- Хотя бы тех, с кем она встречалась относительно постоянно,
  -- Так....Для души у нее был Говядинов. Я, по-моему, вам о нем
рассказывала. Для работы - Влас Тишкин. Для тела - гинеколог Вайнштейн.
Для кармана - Юра Дудников, А для понту - Алексей Будько.
  -- Если можно, поподробнее о каждом, кроме Говядинова.
  -- Вайнштейн, Георгий Маркович. Лет около 45-ти. Сальный, противный.
Но Ринка говорила, что более искусного любовника, чем он, не встречала.
Общались у него в кабинете. Он ведет частную практику. Видели в центре
вывеску "Гинеколог и я"? Его фирма. Извращались на гинекологическом
кресле. Ринка мне по пьянке проболталась. Других общих интересов не
имели. Да и встречались-то по два раза в месяц.
   Юра Дудников... Главный агроном в тепличном хозяйстве. Прост, как картофельный клубень. Родом из пригорода. Большим умом не блещет, но очень хочет соответствовать. Жена у него красавица, но очень тихая, домашняя, не любит тусовки. А ему хочется и себя показать, и на других посмотреть. Вот Ринка ему и подвернулась. Она же без мыла могла в любую задницу влезть. А Юрасику только это и требовалось. Деньги у него имелись, жадным он не был - что правда, то правда Канары не Канары, а на Анапу деньгами Ринку ссужал.
   Леха Будько... Тоже покойный. Этот - натуральный бандит. Но Ринку это куражило. Она часто смеялась: "Леха думает, что он из сволочей сволочь. Ошибается, лапочка! Я, если очень захочу, кого хочешь пересволочу!"
   К сожалению, больше добавить ничего не смогу. Тишкина я совсем не знала, только слышала о нем разные сплетни, повторять их не буду.
   После ухода Ольги я включила телевизор и, тупо глядя на мерцающий экран, стала размышлять о дальнейших шагах. Не придя ни к какому определенному решению, я решила полностью положиться на судьбу. Кысмет! Что будет, то и будет. Поживем, увидим.
   Настало воскресенье. Я набила сумку дармовыми овощами, вызвала такси и поехала к Муравиным. Жили они на окраине, в частном доме. Снаружи он выглядел довольно неказисто. Забор, окружающий домовладение, рассохся и облез. Калитку перекосило и в образовавшиеся щели было прекрасно видно, что во дворе важно прогуливался огромных размеров рыжий кошара, почему-то без хвоста. Увидев меня, он шмыгнул в собачью будку. Оттуда высунулась лохматая морда непонятной породы. Из-под нее выглядывал кот.
  -- Гав? - вопросительно рыкнул пес.
  -- Хозяина позови! - улыбнулась я,
  -- Гав! Гав! - повысил голос он.
  -- Мя-я-у-у-у! - взвыл кот.
Скрипнула дверь.
  -- А! Гости дорогие! - обрадовался выглянувший на шум Андрей, - Проходи!
  -- Не тяпнут?
  -- Да ты что? Они же интеллигентные люди! Я их из Чучни привез. У Акбара
половины лапы нет, а у Шерхана хвоста. Инвалиды войны.
  -- Я не знала, что ты в Чечне был.
  -- Да я не люблю об этом вспоминать. Ну ее к Аллаху!
   Мы зашли в дом. Внутри он оказался удивительно просторным и уютным. Все-таки деревянные дома не чета современным каменным постройкам. В них ощущается какая-то добрая аура,
  -- Удивлена? - засмеялся Андрей, - Мы его три раза пристраивали. Вот,
получилось пять комнат, не считая санузла и кухни. Думали, дети с нами жить
будут, а они в Австралию, будь она неладна, подались. Сначала старший. Он у
нас в Политехе преподавал и какой-то гранд выиграл, а потом и младшая школу
закончила и фьюить! Улетела птичка!
  -- Слушай, а сколько тебе лет?
  -- Пятьдесят один. Но мы же с Надюшей сына в 18 лет сообразили. Дело-то
нехитрое! - засмеялся Андрей. - Вот дочка у нас поскребыш.
  -- Какой же поскребыш? Тебе же не 60 лет было, когда она родилась!
  -- Сказанула! Столько милиционеры не живут!
   В это время хлопнула дверь и вошла румяная с мороза хозяйка.
  -- А у нас гости! - объявил Андрей.
  -- Марина Павловна?
  -- Какая ты догадливая! - засмеялся он, - Я же тебя неделю назад
предупреждал!
  -- Не слушайте его! Шутник нашелся! Я в погреб спускалась за соленьями.
Проходите в столовую, обедать будем.
   За рюмочкой домашней черносмородиновой разговор зашел о службе.
  -- Вы ведь с Андрюшей вместе работали?
  -- Не совсем. Я в пожарке служила. Просто вместе лежали в больнице, там и
познакомились.
  -- Андрей сказал, что вы Кариной Барановой интересуетесь.
  -- А вы ее знали?
  -- Конечно! Я же корректором работаю в "Губернии". Уже 20 лет, если
"Рабочую правду" присовокупить. "Губерния"-то в перестройку от нее
   откололась. Молодежь сдала партбилеты и бросилась в "свободу слова".
  -- Ну и как?
  -- За что боролись, на то и напоролись! - засмеялся Андрей, - Из судебных
исков не вылезают. То они кого-то оскорбили, то их кто-то! Бурно живут!
  -- Я слышала, что покойный Будько имел какие-то интересы в вашем
издании?
  -- Он ее купил. Его, кстати, Карина подцепила и они на пару устроили травлю
мэра. Будько на это огромные деньги вбухал.
  -- Ну уж и огромные! - возразил супруг.
  -- Да уж не маленькие для нашего желтого листка!
  -- Что же ты прислуживаешь борзописцам?
  -- А на что питаться будем?! На твою пенсию? Она же вся на лекарства
уходит!
  -- У меня еще и приработок есть!
  -- Не смеши! Бегать-то ты где-то бегаешь, а вот материальных результатов
что-то не заметно!
  -- Ха! У меня же хлеб из-под носа уводят!
  -- Так! На что намек? - встряла в семейную пикировку я.
  
  -- А ты не поняла? А ну, колись, чего надумала!
Пришлось выложить все. Надя присвистнула:
  -- Ничего себе, пирожки с котятами!
Андрей задумчиво потер переносицу:
  -- Ну что, любимая моя, выкладывай, что знаешь про эту даму полусвета!
  -- Да не намного больше, чем Марина! Баранова к нам, техническому
персоналу, не снисходила. Сплетни, что она живет с Будько, я слышала, но не
более того. В то, что ее заказал мэр, лично я не верю, так как с его женой
Жанной училась вместе. Поэтому и его знаю неплохо. Они еще со школы
хороводились. Не будет он мараться, характер не тот!
  -- Много ты понимаешь! - хмыкнул Андрей, - Власть кого хочешь испортит!
  -- Что-то тебя не больно испортила!
  -- А какая у меня власть? Пока в ментовке служил - опера окружали. А они
почтительностью к начальству не страдают. Да и сейчас со мной те же люди
крутятся.
  -- Нет, Андрей, у меня тоже чувство, что мэр ни при чем, - вступила в
разговор я, - Он ко мне приходил, я его осторожно прощупала.
  -- Это как?
  -- А так. Благодаря картам, многих можно расколоть. Только навык нужно
приобрести.
  -- Слушай, ты же неоценимый кадр! Иди ко мне, не обижу!
  -- В стукачи, что ли?
  -- Ну уж и в стукачи! Скажешь тоже! В равноправные партнеры!
  -- Надо подумать.
  -- Да не думай, соглашайся! А я тебе с этим делом помогу. Лады?
  -- Уговорил. Но пока с данным ребусом не расчухаюсь, других загадок не
подсовывай!
  -- Клянусь! - торжественно провозгласил Андрей.
   Домой я вернулась в самом благостном настроении. Открыв дверь подъезда, услышала, что этажом выше кто-то насвистывает незамысловатую мелодию. Оказалось, что на подоконнике между третьим и четвертым этажами сидел, болтая ногами, Юрий Николаевич Дудников собственной персоной. Это я поняла по визитке, прицепленной на лацкан модного пиджака. Рядом с ним стояла початая бутылка коньяка.
  -- Здравствуйте, Юрий Николаевич! - еле сдерживая смех, вежливо
поздоровалась я.
  -- Вот, с перепугу приложился! - кивнул он на бутылку.
  -- Лейбл-то зачем нацепили?
  -- А для понту! Тут у вас какая-то чушка перевязанная на меня полкана
спустила: "Кто тако-о-ой! Кати отсю-ю-да! Милицию вызову!". Вот я и
нацепил. Вызывай, мымра недоделанная! А визитка у меня с семинара осталась,
все никак выкинуть не могу. А вы Марина Павловна?
  -- Она самая.
  -- Похоже, вы тоже топливо потребляли? Может продолжим?
  -- Заходите, там видно будет.
   Усадив его в гостиной, я переоделась. Нежданный гость, пощелкав в задумчивости языком, произнес:
  -- Прожужжала мне баба все уши про ваши паронормальные способности.
Вот, пришел проверить.
  -- А может я шарлатанка!
  -- Да не обижайтесь! Юмор у меня не очень умный. Знаю об этом, но
ничего поделать не могу - язык сам собой молотит.
  -- Ну что же, Юрий Николаевич, давайте посмотрим, что у вас там со
здоровьем. Так.... Простатит начинается, печень барахлит, суставы,
позвоночник.... Ну, все понятно! Вам срочно надо провериться на хламидиоз и
СПИД. Вот, видите, женщина. Она, похоже, уже мертва, но чем-то вас успела
наградить.
   Дудников резко побледнел. Кровь отхлынула у него от лица, а ногти посинели. Такой реакции я не ожидала. Выбежав на кухню, схватила флакончик с валокордином, нашатырный спирт и кинулась к горе-ловеласу. Минут через десять, показавшихся мне бесконечными, Дудников пришел в себя.
  -- Ринка, шалава дохлая! - выдохнул он.
  -- Что за Ринка?
  -- Журналюга местная. Знал ведь, что бешенством матки страдает, даже кайф
в этом находил, дурак! Вы ведь мою Иришку видели - в постели бревно
бревном. Я ее даже к сексопатологу возил. Ну, он и "утешил", что она попала в
какой-то процент абсолютно фригидных женщин. Не могу я ей не изменять!
Природа-то своего требует! Ирка, кстати, все знает. Никуда ведь я от нее ни
   денусь, люблю только ее.
  -- От чего ваша любовница умерла?
  -- Перетрахалась, наверное. Говорили, сердце не выдержало.
  -- Что, прямо во время процесса?
  -- Да нет, с чего вы взяли? Если бы так, весь город знал бы!
  -- А почему вы решили, что это последствия сексуальных утех?
  -- Не знаю, просто такая мысль первая в голову пришла.
  -- А где конкретно она умерла - дома, в больнице?
  -- Представления не имею! Я из командировки приехал и узнал. Ее уже
похоронили к тому времени.
  -- А что она за человек была? Вы ее любили?
  -- Я люблю только свою жену! А с Ринкой так, тусовался. Грешен, люблю
сборища. А она баба эффектная, могла себя показать. К нам же, сельхозникам,
относятся как к людям второго сорта. Пожрать-то все любят, а вот в навозе
ковыряться - извините! А Ринка меня со многими нужными людьми
познакомила, сплетнями областными делилась. Интересно с ней было. Да и баба
знатная была - все тридцать три удовольствия предоставляла.
  -- Понятно. Вы анализы обязательно сдайте.
   Горе-ловелас понуро удалился, забыв бутылку коньяка. Ничего нового я не узнала, но и на том спасибо, что отпал еще один претендент на роль убийцы.
   На ночь глядя, объявился паломник - голодный, злой, и, как всегда, при убытках.
  -- Перчатки в поезде сперли! - мрачно констатировал любимый сынуля.
  -- На столике, небось, оставил! - зная привычки чада, догадалась я.
  -- Нет, из кармана куртки увели!
   - Хорошо хоть куртку не прихватили! - порадовалась я минимуму убытков.
Дитятко мое имеет дурную привычку постоянного теряния носильного имущества. Поэтому я отношусь к проблеме философски - лучше часто по мелочам, чем редко, но по крупному.
   Утром позвонила Лида:
  -- Мы тебя когда-нибудь дождемся, или только на том свете встретимся? Ты
уже больше года собираешься приехать! Сколько еще ждать прикажешь?
  -- Лидуся, клянусь, завтра приеду!
   Вот и прекрасно, съезжу в Москву, развеюсь, да и молодежи будет, где на Новый год "оттопырится", по их собственному выражению. Надеюсь, что квартиру разгромят не полностью.
  
   8
   В Москве под ногами хлюпала смесь конфетных фантиков, елочных иголок, банановой и мандариновой кожуры вперемешку с окурками.
   Всякий раз при посещении первопрестольной меня охватывает тоска по прежней столице, городе "коммунистического быта" - так, кажется, называли Москву в восьмидесятые. Смешно, но душу дьяволу заложила бы, чтобы хоть ненадолго вернуться туда.
   Где те милые очереди за всем подряд? Та ничем не омраченная радость от приобретения гирлянды пипифакса? Те электрички по 10 копеек за зону? Широкие проспекты с минимумом машин? Пельменная у зоопарка с нехитрым комплексным обедом? Мы-то, дурачки, возмущались качеством пельменей, подаваемых в этой обжорке! Нам бы, тогдашним, попробовать современные деревянные равиоли - сразу бы поняли, что такое резину жевать! А разве сравнишь советские супы из пакетиков и сегодняшнюю бурду от "Русского продукта"? Помните вермишелевый, с буковками? То-то!
   Ноги сами понесли меня к выходу, когда бездушный магнитофон объявил:
   " Курская, переход на...."
   Я бродила по аквариуму Курского вокзала и вспоминала, как трехлетний Кирюшка возмущался, глядя на толпу, клубящуюся у касс дальнего следования: " Мы к тете Тане едем, перчики-блаказяны кушать, а они все что тут делают?!"
   Помню свой восторг от комнаты матери и ребенка. Времени, чтобы ехать на дачу к родственникам, у нас не было, а дите хотело спать. Глеб сунул в окошко дежурной по вокзалу свой паспорт моряка, с вложенным туда портретом отца загнивающей демократии, и нам немедленно была предоставлена целая комната с двумя двухъярусными кроватями. Мы приняли душ и прекрасно выспались, а в дорогу нам выдали детский кефир и ацидофильное молоко.
   Середина восьмидесятых! Ау!
   - Интересно, где тебя носило? Мы все глаза проглядели, ожидаючи дорогую
гостью! - шутливо возмущалась Лида, стаскивая с меня куртку и подталкивая в
столовую.
   Я шлепнулась на стул и с наслаждением вытянула гудящие ноги:
  -- Ностальгировала. На Курский занесло!
  -- Чегой-то?
  
  -- Да так.... Автоматически. Приятно вспомнить молодость. А вам бы не
хотелось в Риге побывать?
  -- Мне - нет! - отрезал Загорянский.
   И Лида, и Валерии бывшие рижане. В начале 90-х успели "унести ноги", не дожидаясь первой волны оголтелой русофобии, которая разразилась чуть позже.
   Валерий, бывший соловецкий юнга, после войны служил в милиции, последнее время в должности начальника райотдела ОВО. Поэтому хорошо понимал, что ему могут припомнить многое, что было и чего не было. При первой же возможности он переехал в Москву.
   Лида же обменяла свою прекрасную двухкомнатную квартиру в престижном районе столицы Латвии на однокомнатную в Фабричном округе нашего Задрипинска и, переехав, устроилась на работу к нам в пожарку. Там мы и познакомились. Я уже упоминала, что нагадала ей замужество и переезд. Все сбылось.
   Рядом с Лидой я всегда душевно отдыхаю. Она очень спокойный, тактичный человек. А готовит как! Такого риса с обыкновенной курицей я не в одном ресторане не пробовала. А малосольная горбуша, рыбные же паштеты, яблочные пироги с корицей!
   Помню, в середине 90-х нам не платили зарплату и только благодаря изворотливости начальства мы не пухли с голоду. По бартеру (за пожарные услуги) нам выдавали какую-то подозрительную муку неизвестного сорта и происхождения, серые макароны и халву. Как-то этой халвы выдали по 3 кг на нос, и Кирюшка два дня питался исключительно ей. После этого праздника живота он в сторону восточного лакомства долго не мог даже смотреть.
   Однажды нас отоварили подмороженными яблоками. Что-то мы съели, но много при всей охоте не потребишь, а сахара, чтобы сварить варенье, не было. И Лида из пайковой муки, яичного порошка и сухого молока, оставшегося от лучших времен, напекла пирогов. Вот это был пир! Сын до сих пор вспоминает.
   На этот раз яблочный струдель был испечен из прекрасных продуктов и превзошел все ожидания. Всю ночь я провертелась - мешал набитый до отказа желудок. Все-таки жадность не порок, а большое свинство! Надо же так обожраться!
   Утром поехали прогуляться. Куда в первую очередь направляют стопы хотя и бывшие, но все-таки "совковые" дамы? Конечно, на оптовку! Лучше бы и не посещали! Пресса усиленно твердит, что в столице жизнь дороже, чем в целом по стране. Не знаю, как где, но цены на продукты у нас зачастую выше. И это при том, что зарплаты в два, а то и в три раза ниже. Дешевле только транспорт. Но проездных, в отличие от Москвы, у нас не продают, автобусов надо ждать по часу, а в коммерческие, очень маленькие, надо еще ухитриться протиснуться. Они берутся с боем. В середине дня еще туда-сюда, а вот в часы пик уехать куда-либо весьма проблематично.
   Пошлявшись по торговым рядам, закупили продукты, закинули их домой и поехали в центр. Первым делом в память об отце поставили свечку у Иверской. Он верил, что эту часовню восстановят. И про памятник Жукову говорил, что будет. Не дожил.
   Стоя в крохотной часовне, наполненной дымом ладана, я вспоминала, как году в 70-м он взял меня с собой на Сходню. Там до войны располагался детдом. Оказалось, что жива воспитательница, которая помнила Павлика-колобка.
   - Надо же, такой был пухленький, весь в ямочках! - причитала старушка, - А
ведь все твои одноклассники погибли! Что же ты ни разу не приехал за столько
лет? - укоряла она его.
   О том, что отсидел больше пяти лет в лагерях, отец ей не сказал.
   - Зачем расстраивать? Она так рада, что у меня все хорошо! - ответил он на
мой немой вопрос.
   Вздохнув, я поправила свечку у иконы и мы вышли на улицу.
   Выходя из метро, купили еловых веток. Дома соорудили букетик и на западный манер украсили его бантиками.
   Боксериха Фея сидела у накрытого стола, пускала слюни и, выразительно глядя мне в глаза, шумно вздыхала.
  -- Да не обидим мы тебя! Новый год все-таки, налопаешься от пуза! -
засмеялась я.
  -- Не развращай собаку! - одернула меня Лида, - Нашла голодающую! До
выставки из-за лишнего веса не допустят!
   Лидино беспокойство по поводу размера собачьей талии было понятно. Фея у нас собака известная - победительница всяческих рингов. Никто не может поверить, что в свое время от этого щенка отказались трое хозяев. Боксеры - порода упрямых собак, а Фенька, как мы не очень-то почтительно величаем ее, еще и нахалка жуткая. Так что это только Лидина заслуга, что из отбракованного щенка выросла такая выдающаяся собака. Она даже вора задержала!
   Как-то Лида выгуливала ее в районе одного из заводов. И в это время через забор перелетел увесистый мешок, а за ним, чуть ли не на головы, свалился и сам хозяин ворованного.
   - Фас! - не растерялась Лида и Фенька молча вцепилась татю в брюки.
Причем сделала это так аккуратно, что даже не поранила вора. Парень
окостенел. Лида спокойно дошла до проходной и вызвала милицию. Менты
обрадовались такому подарку и пообещали наградить хозяйку и собаку, но
самым бессовестным образом надули. Даже благодарственного письма не
послали!
   Незаметно пролетели новогодние праздники, и второго января я вернулась домой. Там ждал полный разгром. Детишки оттопырились по полной программе. В кладовке громоздились пустые бутылки, стекло в книжном шкафу было раскокано, холодильник сиял пустыми полками. Слопали все, даже квашенную капусту. Пришлось, плюнув на все планы, ехать на рынок.
   На лицах торгашей лежала печать бурно проведенных праздников. У них не было сил даже на элементарный обвес - мяса в двух килограммах оказалось на удивление много.
   Затарившись, направилась на остановку. Вдруг меня кто-то окликнул. Из-за опущенного бокового стекла раздолбанных "Жигулей" улыбался Андрей.
  -- Привет, лягушка-путешественница! Где тебя носило?
  -- Первопрестольную осчастливила!
  -- Никак приработок заимела?
  -- На что намекаешь?
  -- А ты на что подумала?
   - Если ты подумал о том же, что и я, тебе должно быть стыдно!
  -- Фу, Пална, такие мысли, да в нашем возрасте!
  -- Это ты о чем?
  -- О возрасте, Я тебе на твою ворожбу намекал, между прочим! А ты, видимо,
огненной водички опилась, раз так плохо обо мне подумала!
  -- Да я вообще думать не способна. Тем более после праздников.
  -- Горжусь, что знаком с такой самокритичной вумен.
  -- Ну, раз гордишься, вези меня домой, а не зубы заговаривай!
  -- Кофеем напоишь?
  -- Если найду. Молодежь все запасы изничтожила, а купить его забыла.
   К счастью кофе и чай новогоднюю компанию не прельстили и сохранились в целости. Наскоро пожарив свинину с луком, мы с Андреем приступили к обеду.
  -- Ну, что сообщишь интересного? - спросила я.
  -- Пока ты порхала по столице, я имел сомнительное счастье узнать
пикантные подробности о житие Левчутиной Елены Вячеславовны.
  -- Это герла Будько что ли?
  -- Она самая. Во кадра!
  -- Супер?
  -- Не то слово! Во-первых, ей 38 лет!
  -- Скоко-скоко?!
   - 38! Это во-первых. Во-вторых, имеет мужа-мента (а я все гадал, где
слышал эту фамилию!), и двух дочек-погодков. Девчонок она водит два раза в
неделю на аэробику, то есть, значица, любит.
   Поговорил с соседкой этой Елены. Вреднющая старуха, прямо баба-яга в тылу врага! Наплел ей, что Ленкин муж путается с моей женой. Бабка чуть с хохоту не померла: "Да у него ж и на Ленку-то сил не хватает, какая еще там твоя жена, мил человек!" "А ты, бабушка, откуда такие подробности знаешь? Со свечкой стояла?" "Мы, милок, в хрущевке живем, стены тонкие, усе слышно, что у соседей деется! Ленка-то в пьянке удержу не знает, а как налопается, начинает к Сашку приставать. Даже дитев не стесняется, охальница! Он ей талдычит, что я, мол, тебе полюбовников иметь не запрещаю, вот и не лезь ко мне, кобыла похотливая! А она все свое требует! И почитай такие концерты кажинную неделю, а то и раза два за семь-то дней! Да что удивляться, у Ленки и отец такой же был, вся в него пошла!"
   В общем, бабка ударилась в родословную Елены Вячеславовны. Мне это сначала неинтересно было, я даже хотел тихо смыться, но тут бабка сказала, что Ленкина мать работала в аптеке, а сама Левчутина окончила медучилище, и всем соседским старухам, когда трезвая, делает уколы. И, кстати, она, оказывается, работает в нашей больнице!
  -- А почему мы ее там не видели?
  -- Почему не видели? Просто внимания не обращали. Да и работает она на
третьем этаже, там, где начальство лежит.
  -- А что? Это интересно! Не могла ли она из ревности что-нибудь натворить?
  -- Судя по характеристикам, ей данным - запросто!
  -- И как нам к ней подкатиться?
  -- Да есть у меня одна мысль!
  -- Какая?
  -- Ты про службу собственной безопасности слышала?
  -- Это что такое?
  -- Хитрая штука. Менты ее боятся больше, чем собственных жен. Карьеру
могут в пять минут испортить.
  -- И в чем мысль?
  -- Подошлю к Саньке Левчутину своего человека.
  -- И?
  -- Если все выгорит, тогда и расскажу.
  -- Ну, ни пуха, ни пера!
  -- К черту!
   Андрей уехал, а я начала с остервенением наводить порядок в жилище. Грешна, терпеть не могу мыть пол. Вот гладить белье - сколько угодно. И вообще к аккуратисткам меня причислить никак нельзя. В шкафах вечно черт ногу сломит - пока содержимое не начнет вываливаться на пол, это меня вполне устраивает.
   Вещи каждодневной носки я просто кидаю на дно гардероба, под пальто и костюмы. А так как предпочитаю спортивный стиль, вреда это не приносит. Толстовки не мнутся, а водолазки из под них не видно.
   Пока была жива мама, она пыталась меня выдрессировать, но регулярно терпела фиаско. Самое интересное, что так я поступаю только с собственными вещами. Во времена "семейного щастья" вещи Глеба я аккуратно развешивала на плечиках. Он немного поудивлялся этой особенности моего организма, но поняв всю тщетность усилий понять женскую логику, объявил: "Наука имеет много гитик!" и успокоился.
   Поэтому нечего было и ожидать, что ребенок у подобной mutter вырастет аккуратным.
   Так как места на дне шкафа для двоих маловато, Кирилл нагромождает свои шмотки на дверь детской. Там вперемешку болтаются джинсы, футболки и шорты. Как-то я обнаружила между дверью и притолокой зацепившийся за дверную петлю носок. Второй исчез бесследно. Но так как я предпочитаю покупать сразу по пять пар карпеток, ущерба это не принесло.
   Вот и сейчас я начала наводить порядок в шифоньере, и обнаружила поверх кучи толстовок и водолазок скатерть и покрывало с дивана. При ближайшем рассмотрении они оказались залиты лечо и пивом - повод для оптимизма.
   Помните анекдот про различия между пессимистом и оптимистом? Первый считает, что коньяк пахнет клопами, а второй - что клопы пахнут коньяком. Это я к тому, что в нашем Задрипинске вечные проблемы с отоплением и горячей водой.
   Каждое лето власть предержащие торжественно объявляют развесившим уши избирателям, что этой-то зимой с благами цивилизации будет полный ажур и горячо любимый электорат захлебнется в кипятке и поджарится на батарее центрального отопления. Но при первых же белых мухах газовики, теплоэнергетики и работники жэков дружно объявляют, что, оказывается, опять кто-то, то ли мэрия, то ли сами горожане задолжали за услуги энную сумму. Поэтому ничего не будет - ни кипятка, ни отопления.
   В этом году благодетелям почему-то стало стыдно, и они на семь новогодних дней дали горячую воду. Вот я и порадовалась, что можно выстирать барахлишко без особых хлопот. В каждой неприятности есть хорошая сторона -важно только ее разглядеть.
   За стиркой меня и застал Стасик.
  -- В конце концов, мне дадут возможность разгрести бардак?! - завопила я,
открывая дверь мокрыми руками.
  -- Ты чо, Маришка, опохмелкой мучаешься? - удивился Стас. - Чего
верещишь?
  -- Заорешь тут! С утра гостей принимаю, а дома свинарник!
  -- Ну какой же я гость? Ты же меня не ждала! А нежданный гость хуже чечена! Давай помогу. Что делать-то?
  -- Пол мой! - мигом сориентировалась я.
  -- Лады! Ноу проблем! Стираешь что ли?
  -- Стираю! Имела глупость разрешить студиозам гулянку на своей территории.
  -- Ишь, нежная какая! А себя-то в молодости вспомни!
  -- Сам такой!
  -- Так я и не скрываю!
   Продолжая беззлобно переругиваться, мы быстренько навели относительный порядок в жилище.
  -- Чаем напоишь? Заработал ведь! - отдуваясь, спросил Стас.
  -- Даже обедом накормлю!
   Через полчаса, расстегивая пуговицы на пузе и расслабляя ремень, толстяк умиротворенно произнес:
  -- В общем и целом, Маришка, кое-что я нарыл!
  -- Выкладывай!
  -- Братика моего знаешь?
  -- Юлиана?
  -- Его, родного!
  -- Само собой! Забыл что ли, что он не дал мне тихо помереть?
   Юлиан служит заведующим отделом рентгенодиагностики в горбольнице. Похожи братья, как близнецы, хоть и являются погодками. Но в отличие от Стаса, никогда не упускающего плывущую к нему добычу в виде любой не
   очень осторожной особы женского пола, Юлиан дам не привечает. Для этого есть причины. Он три раза бракосочетался и все женушки оказывались просто-таки убойными стервами. Разведясь с третьей, Юлиан пустил слух, что из-за десятилетней работы на рентгене он заимел букет заболеваний, не совместимый с регулярной семейной жизнью, разогнал всех претенденток и живет счастливо, пользуясь услугами девочек по вызову.
   Когда я заболела пневмонией, лечащий врач никак не мог поставить правильный диагноз. Флюорограмма, выполненная на допотопном аппарате и пленке с вышедшим сроком годности, ничего не показала. Я же чувствовала себя все хуже и хуже. И вот тащусь как-то из поликлиники, еле переставляя ноги. Навстречу колобком катится Юлиан.
  -- Маришка! Что с тобой? - взвыл он, разглядев мою серо-зеленую физиономию,
  -- А фиг его знает! - махнула я рукой, - Симулянтка! Сижу на больничке третью неделю, и никто не знает, с чем!
  -- Ну-ка, пойдем со мной!
  -- Зачем?
  -- Прочикаем тебя! Мы из Израиля новую аппаратуру получили, вот на тебе и
обкатаем.
  -- Как это?
  -- Как - как! Закакала! Сделаем красивую фотографию всей твоей требухи. А то мы на вобле тренируемся. Вот и послужить на благо науки!
   Оказалось, что в кабинете Юлиана на светящемся экране и правда висела рентгенограмма воблы. Меня поставили в кабинку, включили компьютер. Через пять минут Юлиан приказал одеваться и попросил телефон лечащего врача: " У тебя, горемычная жертва отечественной медицины, двухсторонняя пневмония!" -обрадовал он.
   В общем, если бы не Юлик, меня залечили бы до смерти.
  -- Так вот, - продолжил свой рассказ Стас, - одна из бывших пассий Юлиана сбегала замуж за Власа Тишкина. Что у них там приключилось, не знаю, но ненавидит она телеведущего еще больше, чем Юльку, Сейчас сия дива опять собралась взамуж, но колеблется. Я ей сунул твою визитку, она должна тебе позвонить, вот и воспользуйся. Кстати, она бывшая одноклассница мадемуазель
Барановой.
  -- Как хоть ее зовут-то?
  -- Алевтина.
  -- А фамилия?
  -- Так Тишкина!
   Тишкина позвонила через день. Мне так не терпелось познакомиться с ней, что я пожертвовала вязаньем и согласилась принять ее незамедлительно.
   Диве было за тридцать. Фигура колебалась на грани - до излишнего веса не хватало 100 грамм, но Тишкину это не смущало и джинсы почти лопались на ее филейной части. Жидкие волосенки были острижены так коротко, что просвечивала кожа. И вообще она производила неоднозначное впечатление - смесь серенькой мышки и крокодила. Возможно, из-за взгляда, в котором сквозила жуткая стервозность. Я про себя присвистнула - бедный Юлиан! Если и остальные его избранницы были под стать этой, то мужику можно только посочувствовать,
  -- В чем проблема? - спросила я.
  -- У кого? У меня?
  -- Ну не у меня же!
Алевтина передернула плечом:
   - Да вот, с мужиками не везет! Первый - импотент, второй - бабник. Да и
жлобы оба - считают, что одну дубленку можно носить четыре года. Сейчас третий претендент наклевывается, вот и не хочется еще раз лопухнутъся. Посмотрите, стоит ли забор городить?
   Я разложила Таро:
   - Вы говорите, что были два раза замужем...
-Да.
  -- Так... Насчет первого мужа... Он не импотент. У него какие-то проблемы на работе, вот ему и не до постельных утех.
  -- Ха! Проблемы! Он и дома-то почти не бывал, с бомжами предпочитал возиться! "Алечка, мне некогда, Алечка, я устал!" Тьфу, вспоминать противно!
  -- Он милиционер? - изобразила любопытство я, - Но карты этого не показывают!
  -- Хуже! Рентгенолог в больнице! Туда же бомжей свозят со всего города, а он, чучело, их выхаживает! И как блох до сих пор не нахватал!
   Я прервала лоток ругательств в сторону Юлиана:
  -- Так... Насчет второго мужа... Да! Впечатляет!
  -- Что?
  -- Количество дам, его окружающих!
  -- Вот я и говорю - шлюх!
  -- Кстати, видите - аркан "Смерть" рядом с "Королевой Чаш"?
   -И что?
  -- Какая-то из его пассий умерла. Его это очень потрясло.
  -- Ах он козел! - взвыла Алечка, - Так и знала, что он с этой гадюкой Ринкой трахался! То-то он после ее смерти неделю бухал! У, козлище!
  -- С какой Ринкой?
  -- Барановой! Вот на ком клейма ставить негде! Потаскуха! - Тишкина вытащила мобильник и стала озверело тыкать пальцем в кнопки. Я отобрала у нее телефон;
  -- Если не прекратите истерику, выставлю вон - мне лишние неприятности без надобности! Разборки устраивайте в другом месте.
  -- Извините. Нервы ни к черту! - всхлипнула экс-супруга телеведущего. Высморкавшись, она помолчала минут пять. После этого ее понесло.
   Оказывается, с Барановой они учились в одном классе. Но Алечкины родители были обыкновенными пролетариями и работали на камвольном комбинате, а Алина корчила из себя интеллигенцию - мать учительница, покойный отец фотокорреспондент в областной газете. О том, что Баранов по-пьянке замерз в сугробе, Аля не знала. Особенно бесило ее то, что все одноклассницы ходили в одинаковых страхолюдных пальто, различавшихся только оттенками - от грязно-зеленого до такого же грязно-малинового, а Карина щеголяла в беличьей шубке. Да и воротнички с манжетами на ее форменном платьице были кружевными. Даже шелковый пионерский галстук она заимела первой!
   В старших классах Баранова засверкала дидероновыми гэдээровскими колготками. Алечка после продолжительных истерик, закатываемых по три раза на день, добилась права носить всего-навсего эластиковые.
   - Представляете, родители получали по триста рублей каждый, а на колготки мне денег жалели!- злобилась любящая дочурка,- Накопили,
называется! Сэкономили! Все при Павлове просрали! Ни себе, ни детям!
   После школы пути одноклассниц разошлись. Рина поступила на филфак университета, а Алевтина в политех. Вскоре имя Барановой замелькало на страницах городских газет. Аля же протирала юбки в заводоуправлении и давилась от злобы, когда коллеги обсуждали статьи бывшей одноклассницы. А так как Карина предпочитала "жареные" темы, поводов для зубовного скрежета было предостаточно - ИГР любило вместо исполнения служебных обязанностей курить, гонять чаи и обсуждать периодику.
  -- А как вы с Власом познакомились? - спросила я.
  -- На Новый год в Доме отдыха вместе оказались, Я уже в разводе была и, чтобы развеяться, купила путевку. А в это время там газетчики кучковались. Влас с Ринкой приехал, вот я и решила его отбить. Ринка же - вобла сушеная, да и дымила как паровоз, прокуренная вся была. А у меня и
подержаться есть за что, и никотином не воняю. Слышали небось французскую поговорку, что поцеловать курящую женщину - все равно,
что вылизать пепельницу! Я, конечно, не писанная красавица, но мужики на меня внимание обращают сразу. Вот и Влас про Ринку забыл! А то, что она взбесилась, мне в кайф. Не учла я только, что он кобель!
  -- А вам Влас не говорил, от чего Баранова умерла? - я изобразила зудящее любопытство сплетницы, - Мне несколько человек намекали, что ее очень умно пришили!
  -- Да я бы тому, кто это провернул, свечку поставила! - взвыла Аленька, - Но туфта это! Сама скопытилась! Влас, правда, вякал, что предупреждал ее о чем-то, но он же пьяный в сиську был, так что я не прислушивалась к его
алкашым воплям-соплям.
   Вечером, сидя перед телевизором, и смотря пустыми глазами на мелькающие кадры чужой жизни, я предавалась размышлениям. И в конце-концов пришла к "оригинальной" мысли - надо бы поплотнее заняться звездой голубого экрана. Что я о нем знаю? Знаменитость местного разлива. Прославился, во-первых, тем, что сделал местный телеканал конкурентоспособным центральным, а, во-вторых, своими пьяными дебошами. Как-то раз на какой-то праздник устроил гонки по супермаркету на грузовой тележке. Когда его попробовали лишить игрушки, избил охранника и поставил фингал подоспевшему на шум сержанту вневедомственной охраны. Это не помешало Тишкину выдвинуть свою кандидатуру на выборы в местную думу, которые он с треском проиграл. Утешаясь, ударился во все тяжкие и о его загулах долго судачил весь город.
   Как же к нему подобраться? И, вспомнив о Наде Муравиной, я позвонила ей:
  -- Ты мне не подскажешь, где можно встретиться с Власом Тишкиным, не вызывая подозрений?
  -- Да на любой пьянке!
  -- А когда ближайшая?
  -- Послезавтра, К нам китайцы приезжают, делегация из города-побратима, открывают выставку народных ремесел, вот и сходим,
проветримся, совместим приятное с полезным!
   Укладываясь спать, я ударилась в философские размышления о том, что все на свете относительно и, судя по слишком удачно складывающимся обстоятельствам, пора ждать неприятностей. И они не заставили себя долго ждать. Утром, отправляясь на рынок за молоком, я столкнулась с Нюшечкой.
  -- Деньги давай на ремонт! - буравя меня взглядом, заявила убогая.
  -- На какой ремонт? - опешила я.
  -- Дверь твои придурочные клиенты сломали!
  -- Как сломали? Пополам?
  -- Кончай издеваться! - завопила соседка, - Код не работает!
  -- А я при чем?
  -- При том! Тысячи к тебе за день шлёндают, вот и сломали!
  -- Слушай, у тебя в школе что по арифметике было? Кол с минусом? Раздели тысячу на 24 часа, чучело огородное! - засмеялась я и пошла по
своим делам. Но смешного-то было мало - соседи, видимо, опять развернули военные действия. Все-таки интересной менталитет у нашего народа!
Когда все живут одинаково плохо - всем хорошо, но если какой-то индивид своим трудом и данным Богом талантом добивается относительного
благополучия, окружающие дружно объединяются в ненависти к выскочке.
Мало того, что я оплачиваю услуги подъездной уборщицы, требуется еще раскошелиться на ремонт двери. Не хило!
  
   Но проблема решилась на удивление просто. Вечером Кирюшкины друзья, порывшись в оставшемся в наследство от деда ящике с инструментами, сами наладили механизм кодового замка.
   - Теть Марин, к нам забинтованное чмо с первого этажа пристала с расспросами, сколько ты нам заплатила. Мы и прозвонили, что сто баксов.
Она аж позеленела, сейчас, видать, на горшке поносом мается! - ржали мальчишки.
   Через два дня позвонила Надя:
   - Одевайся! К 16-00 надо быть в музее!
   В картинной галерее собрался весь местный бомонд. После торжественной части все переместились в арт-кафе, расположенное через стенку от музея и сообщающееся с ним хорошо замаскированной дверцей, расположенной под старинной чугунной лестницей.
   Закуска была китайской, но расставлена по европейски, на высоких столиках. Выпивка громоздилась на стойке буфета. Стульев почему-то не наблюдалось.
  -- А что? Посидеть негде? - спросила я Надю.
  -- Убрали все. Если сядем, не меньше половины публики упьется до поросячьего визга. А так вынуждены будут уйти на своих двоих.
   Не успела она закончить объяснение, как к нам подошли мэр с женой:
  -- Добрый день, Мариночка! Очень рад вас видеть. Познакомьтесь -Жанна, моя жена.
  -- Надюша, ты мне не говорила, что знакома с Мариной Павловной! - улыбаясь, обратилась к моей визави супруга градоначальника.
  -- Жанночка, ты же знаешь, что я в приятельских отношениях с половиной города!
  -- Марина Павловна, это правда, что вы людей пропавших находите?
  -- Ну, не всегда получается, но бывает.
  -- Вы меня извините за наглость, но у меня не очень обычная просьба... У нас собаку увели. Сын пошел ее выгуливать, отпустил побегать и потерял. Места себе не находим, как будто ребенка лишились! Дали объявления и в газеты, и на телевидение, но толку - ноль. Она редкой породы - шарпей, если бы в городе была, надежда есть, ну, а если бомжи увели.... - Жанна махнула рукой и отвернулась.
   Мэр смущенно улыбнулся:
  -- Сон потеряла, обежала всех собачников, теперь только на вас надежда, Мариночка, уж не обессудьте!
  -- Приходите завтра, попробуем, - пообещала я,
  -- Так-так... Секретничаем... - раздался за спиной пьяный голос.
   Я обернулась. Покачиваясь с пяток на носки и засунув руки в карманы мятых светлых брюк, за нами наблюдал Влас Тишкин.
   - Влас, ты опять нажрался?! - возмущенно воскликнула Надя, - Топай-ка через дорогу в гастроном, там тележек много, покатайся, развейся!
   - Обижаешь, Надежда! На грубость нарывешься, как говаривал покойный Высоцкий!.. А, в общем, ты права! Надо сматываться отсюда. Выпивки
мало, жратвы еще меньше!
   - Вот и хорошо, Власик, пойдем, погуляем, мы тебе компанию составим!
Быстренько одевшись, мы подхватили журналиста с двух сторон под руки и поволокли на улицу. Он вяло удивлялся:
  -- А разве нас знакомили? Надюху я знаю, а ты кто?
  -- Дед Пихто! - и я довольно грубо подтолкнула его к машине.
Кое-как запихав Тишкина на заднее сиденье мы двинулись домой к Муравиным.
  -- Куда вы меня везете? В Ленинград? На 3-ю Строительную? - пытался шутить Влас.
  -- Молчи, алконавт! - рявкнула Надежда, - Сейчас Андрей устроит тебе допрос с пристрастием, сразу поймешь, куда попал!
   У Надежды мы раздели Власа и, уложив на диван в гостиной, позвонили Андрею:
   - Приезжай, у нас Тишкин в подходящем состоянии!
Андрей приехал через полчаса.
  -- Где вы его раздобыли? - спросил он, обозревая храпящего телеведущего.
  -- На открытии недели китайской культуры. Он там пытался показать разницу между русскими и китайскими церемониями, но мы его вовремя
похитили.
   Растолкать Тишкина удалось только с помощью нашатыря.
   - Где я?! - озирался Влас, - Почему мне так паршиво?... А, понял, наелся китайской собачатины! Ха, слушай, Надюха, мы, случайно, не мэрскую собачку смаковали?! А это хто? - ткнул он в мою сторону пальцем.
   - Конь в пальто! - вырвалось у меня помимо воли и я засмеялась, вспомнив предысторию этого выражения. А она такова: как-то, энное количество лет тому, на наши ничего не подозревающие головы свалилась министерская проверка. Начальство всполошилось. А так как был самый разгар чеченской войны за незалижность и на въезде в город появились дзоты, наши "шишки в погонах" решили проявить бдительность и заперли входные двери, приказав дежурному открывать их только по паролю. Предупредить отдыхающие смены как всегда забыли, и, когда мы с девчонками пришли на работу, врата оказались запертыми. Мы страшно удивились и стали колотить по ним ногами. Послышался громовой глас: -Кто?
   - Конь в пальто! - рявкнула одна из нас, Вероника, - Открывай, зараза!
Сдурел что ли?! Чаем опился?! На часы посмотри, чучело! Смена пришла! Открывай, говорю!
   До сих пор получаю истинное удовольствие, вспоминая тот вечер! Дверь тихо открылась и на нас, вытаращив и без того выпуклые глаза, уставился незнакомый майор. За ним, бледный как наркоман, и такой же потный, маячил наш непосредственный начальник. Что было дальше, описанию не поддается!
   Влас поморгал:
   -Не понял...
  -- Познакомься, это Марина Павловна. Она помогла мне дотащить тебя до машины и, впоследствии, на этот диван! - нашлась Надежда.
  -- Зачем?
  -- Затем, что тебя опять на подвиги потянуло, а мы не стали ждать кульминации событий.
  -- А почему сюда?
  -- А куда еще? В трезвыватель?
  -- Ну да... Я не подумал...
  -- Ты вообще в последнее время мало думаешь, дорогой!
  -- Есть немного. А это кто? - Влас уставился на Андрея.
  -- Законный супруг хозяйки дома.
  -- А дом чей?
  -- Ну, Влас, ты хорош! - вздохнула Надя, - Ты же с Риной у нас был!
  -- Точно... - он сел, - Слышь, Надюха, я что так нажрался-то сегодня - у Ринки завтра день рождения, давай, помянем!
  -- А ты не брыкнешься?!
  -- Я только норму, не больше.
  -- Ну, ладно... Андрюш, достань из холодильника, а я закуску соображу.
  -- Где я вас видел? - спросил меня Влас, когда мы остались одни.
  -- На выставке.
  -- Да нет! Раньше!
  -- Не знаю.
  -- Простите за нескромный вопрос - вы кто?
  -- В каком смысле?
  -- Ну, в смысле занятий.
  -- В данный период времени изображаю из себя мадам Ленорман.
  -- Не понял...
  -- Да гадаю я, утешаю страждущих узнать судьбу.
  -- А! Вспомнил! Мне вас Вовка показывал!
  -- Какой Вовка?
  -- Бэтмэн. Взахлеб вас рекламировал.
  -- Знаю такого.
  -- Мы с ним в одном дворе росли, вместе в песочнице сидели. Такие дифирамбы вам пел - прямо осанна! Вы правда пропавших людей
находите?
  -- Иногда.
  -- Слушайте, Марина, давайте с вами прямой эфир скундёпаем?
  -- Нет. Ни к чему это.
  -- Но почему?! Ко мне же люди напрашиваются, в ногах валяются! Не капризничайте, это же реклама бесплатная!
  -- Не надо мне никакой рекламы.
  -- Странно!
  -- Ничего странного. У меня и так клиентов с избытком, никакой семейной жизни. Так что замнем для ясности.
  -- Ну, замнем так замнем...
  -- Марина, Влас, - вы где там? Все готово! - крикнул Андрея.
   В столовой был накрыт стол. В окружении солений красовался фарфоровый петух, наполненный огненной водой. Точно такой же в далеком детстве я выпросила себе на день рожденья у тетки, страстной собирательницы всяческих слоников, цыганок, детишек с собаками и открыток с целующимися голубками. Как и любому ребенку, мне было очень трудно побороть искушение все это великолепие перетрогать. Петух же просто лишал меня сна. Я провела прорву времени, стоя столбом у горки, где красовался кувшин. В конце концов сердце тетушки дрогнуло и она подарила мне предмет вожделения.
  -- Откуда у вас этот кич? - спросила я.
  -- А это мой! - откликнулся Андрей, - Я его долгим нытьем еще в детстве у тетки выклянчил!
  -- Надо же! - засмеялась я, - У меня такой же, и тоже у тетушки выпрошенный!
  -- Ну что, помянем покойницу? - встрял Влас, которому не терпелось продолжить возлияние, - Чокаться не будем! - и он опрокинул стопку в рот.
  -- А что она была за человек? Я слышала о ней много, но, честно говоря, больше плохого, чем хорошего, - обратилась я к журналисту.
  -- Ринка-то? Да разная была. Стервозности в ней, конечно, много было, но уж если человек ей нравился, она могла его в пять минут обаять. Правда пунктик имела - лечиться любила. От всего подряд. Как какая новая мода в медицине появится, Ринка тут как тут! Помните, все ссаку пить начали?
  -- Так уж и все! - возразила я.
  -- Ну я же не говорю про нормальных людей, вроде нас с вами!
  -- Была мода.
  -- Так вот. Ринке хахаль купил квартиру в военном городке, а соседями по лестничной клетке оказались еврей с еврейкой, военврачи, между прочим. На пенсию они вышли лет десять тому назад, делать им нечего, так как дети с внуками давно в Израиль подались. Потомки деньгами им помогают, да и пенсии у стариков не хилые - он полковник в отставке, она майорша, вот и чудят со скуки. Сами вторичный продукт начали потреблять и Ринке порекомендовали. Прихожу к ней как-то, а в квартире запах!.. Она, оказывается, ссаку выпаривает и пьет! Я чуть копыта не отбросил!
  -- И чем кончилось?
  -- Ха! Гуру ее, евреи эти, допрыгались. Майорша в реанимацию загремела! Полковник-то покрепче оказался - сам очухался, а вот супружницу его долго откачивали.
  -- А Баранова что?
  -- А что? Ничего! У нее же здоровье лошадиное было. Нашла себе другое новомодное лечение - чесночные таблетки.
  -- Не поняла. Если у нее было лошадиное, как вы выражаетесь, здоровье, от чего же она умерла?
  -- Да я сам до сих пор не пойму! Сказали, что внезапная остановка сердца. Якобы так бывает у легко возбудимых людей.
  -- Она что, была ярко выраженным холериком?
  -- Что да, то да! Посуду бить любила!
  -- Интересно, из-за чего она могла возбудиться вплоть до остановки сердца?
  -- Сам голову ломаю. Она же, если по-честному, психовала для создания имиджа стервы, а на самом деле все просчитывала на десять ходов вперед. Я ее неплохо изучил. Чтобы так делать деньги, как она, надо быть хладнокровной ящерицей.
  -- А она что, умела их делать?
  -- Да из ничего! У нее же все любовники были не просто для души и тела, а для дела. Я уж молчу про Будько - и так все ясно! Взять Дудникова - она
ему, то есть его продукции, рекламу в Интернете провернула. Да такую, что при самом буйном воображении не придумаешь! Скрестила помидор с архимандритом!
  -- Как это?! - в один голос воскликнули мы с Андреем.
  -- Сейчас, выпью еще, а то помру от хохота, рассказывая! - и Влас опрокинул еще одну рюмку.
   Мы с нетерпение ждали продолжения захватывающей истории, но зря старались. Телеведущий, как герой скверного анекдота, упал лицом в салат.
   Придя домой, и обнаружив на кухонном столе записку: " Звонила Лола, перезвони ей, а то припрется!", я вздохнула - ничего не поделаешь, каждое доброе дело наказуемо!
   Лола - колдунья. Познакомил нас Илья Ильич. Как-то, поздним вьюжным февральским вечером он завалился ко мне с банкой обалденного самодельного паштета, рецепт которого он держит в секрете, В нагрузку к паштету прилагалась Лола. Что дело не чисто, я поняла по поведению Сникерса - кошара растопорщил хвост и начал плеваться.
  -- Ты что, опять нечисть приволок? - спросила я,
  -- Ага! - громовым басом захохотал расстрига, - Вон она, рядом сидит! Слышь, Лолка, с тебя бутылка коньяка, я же говорил, что Сник тебя мигом раскусит!
  -- А может это он на тебя так реагирует! - возмущенно заявила гостья.
  -- Сникушка, кысонька, поди ко мне! - промурлыкал Илья Ильич и взял кота на руки, - А теперь попробуй его погладить!
   Гостья попыталась. В тот же момент мелькнула мутоновая лапа, и из руки Лолы закапала кровь. Пришлось бежать за зеленкой. Больше Лола к Снику не приближалась.
   Ко мне же у нее был вполне практический интерес. Часто не очень разборчивые клиенты умоляют или приворожить любимого, или сделать отворот. Некоторые наглеют настолько, что просят навести порчу. Но я заниматься подобным "сервисом" категорически отказываюсь. Вот Лола и уговорила Илью Ильича познакомить нас.
  -- Марина, вам ведь эти заказы не нужны, может согласитесь направлять ко мне? - нервно кроша ломоть батона, спросила она,
  -- Да пожалуйста, от меня не убудет!
   С тех самых пор я и отсылаю жаждущих чудес к Лоле. Она же почему-то прониклась ко мне каким-то странным чувством, смесью обожания и ревности. Кстати, Илья Ильич рассказал мне вкратце ее биографию. Бедной женщине катастрофически не повезло с самого рождения. Отец с матерью были запойными алкоголиками, да еще и из серии абсолютно равнодушных к собственным детям родителей. Кормили и одевали ее сердобольные соседи. Одна из благодетельниц помогала девочке готовить домашние задания, а впоследствии пристроила ее в кулинарный техникум, где работала завучем. Едва Лоле исполнилось 18 лет, как она выскочила замуж Так называемый муж дубасил ее чем ни попадя, но она любила его какой-то исступленной любовью и сносила все. Закончив техникум, Лола устроилась поваром в ресторан и муженек совсем распоясался. Зарплату он отбирал у нее полностью, после чего пропивал. Кончилась вакханалия "семейной" жизни смертью "главы семьи" - прибили в пьяной драке у пивного ларька. Через полгода Лола вышла замуж за бармена из своего ресторана. Но тот оказался наркоманом. Через год он тоже умер от передоза, а Лола ополчилась на весь мир. Тут как раз началась перестройка, появилась тьма книг на темы экстрасенсорики, целительства, колдовства и т.д. и т.п. Лола начиталась всего этого и решила попробовать. Эксперимент она провела на человеке, посадившем на иглу ее покойного мужа. Что она там делала, я не знаю, не спрашивала, но мужик, кстати абсолютно здоровый бугай, загнулся в течение двух недель. Лола вошла во вкус. Но иногда она нарывается на неприятности. Похоже, звонок связан именно с этим. И я оказалась права.
   - Марина, спасай, помираю! - хрипела горе-колдунья.
  -- Сегодня не смогу, была в гостях, выпивала. Терпи до утра.
  -- Только пораньше, а то сил моих нет!
   Утром пришлось подниматься в семь. За время, прошедшее после увольнения, я разбаловалась и вставать в столь ранний час было сущим мучением. Кряхтя и постанывая я дошлепала до своего совмещенного санузла и долго бесцельно сидела на унитазе. В крохотном помещении было тепло и уютно. Вставать и куда-то топать не хотелось до зубовного скрежета. Проклиная себя, Лолку, погоду, уютный ватерклозет, я кое-как оделась и поплелась на троллейбусную остановку. Под ногами лежал тонюсенький слой свежевыпавшего снега, а под ним скрывалась ледяная катулька. На ногах же у меня были канадские замшевые высокие кроссовки, купленные за сущие копейки в сэконд-хэнде. Качество обуви было выше всяческих похвал - я третий сезон таскаю их по родным чепыжам, а сносу продукции загнивающего Запада не предвидится. Да и тепло в них, как в печке, несмотря на полное отсутствие меха внутри! Одна беда - рассчитаны они не на российские тротуары и подошву имеют гладкую. Так что не успела я подумать о последствиях необдуманного выбора обуви, как грохнулась на пятую точку и въехала на остановку. Раздался хохот. Сограждане, до этого переминавшиеся с мрачными невыспавшимися лицами с ноги на ногу, дружно развеселились. Сразу трое мужиков галантно нагнулись и один из них осведомился:
  -- Вам помочь подняться, или вы дальше поедете по своим делам?
  -- Только вместе с вами, чтобы тормозить мягче было! - рявкнула я.
В шесть рук меня торжественно подняли на ноги и внесли в кстати подъехавший троллейбус.
   Минут через пять он затормозил на перекрестке. На переднем сиденье за спиной водителя расположилась молодая мамаша с мальчиком лет трех на коленях. Он увлеченно прижался носом к окну. Там стояла и ждала зеленого света черная "Волга" с каким-то начальником, направлявшимся в присутствие. Из-под заднего брызговика шлепались на мокрый асфальт ошметки грязного снега.
   - Мама, смотри, бибика какает! - удивленно закричал малыш на весь салон. Пассажиры согнулись от хохота. Да и у меня настроение сразу
улучшилось.
   Подойдя к дому, в котором жила Лола, я остановилась и предприняла кой-какие меры предосторожности. В тот давний приезд в Белоруссию бабка сказала мне:
   - Если предстоит встреча с человеком, от которого можно ожидать неприятностей, представь, что входишь в зеркальный цилиндр. Все зло, направленное на тебя, вернется к хозяину. Если не хочешь причинить ему зла, представь, что входишь в огненное кольцо, зло сгорит.
   И я, представив себя в огненном кольце, позвонила в дверь. Она открылась моментально. Лола стояла, закутавшись в махровый халат и шмыгая распухшим носом. Глаза у нее слезились.
  -- Ну, что на этот раз приключилось? - спросила я.
  -- На колдунью Вуду нарвалась! - мрачно констатировала горе-экстрасенс
  -- Завязывай с этим промыслом! Последний раз помогаю, надоело! Ты же классный повар, вот и используй данную грань своего таланта. В общем
так! У меня в Москве есть друзья-лезгины. Держат ресторан экзотической кухни. Я им вчера позвонила и договорилась. Они берут тебя. С твоими способностями как раз готовить скорпионов и змей. Квартиру сдашь, я нашла тебе ювелиров, которым требуется хорошее жилье в центре. Платить будут хорошо, в баксах. Люди надежные, не надуют. Так что собирай манатки - и в Москву. Но не вздумай там сунуться на рынок приворотов-отворотов, живо шею свернешь!
  -- Я же не умею скорпионов готовить! - слабо сопротивлялась Лолка.
  -- Ни фига, научишься! Согласна?
   Колдунья вздохнула:
  -- Где наша не пропадала!
  -- Ладно, раздевайся, чистить буду,
   Через полчаса мы с ней сидели на кухне и пили чай с тортом, который она испекла специально для меня еще вчера, не смотря на то, что чувствовала себя действительно очень паршиво.
   - Дай рецепт, обалденно вкусно! - попросила я, накладывая себе на тарелку очередной кусок, - Терпеть не могу безе,, но это что-то необыкновенное!
   Лолка довольно улыбнулась:
  -- Запоминай: взбей 6 белков с 1,5 стаканами песку, испеки меренги. В кастрюльку с желтками добавь 1,5 стакана песку, 0,5 стакана молока, 2
столовых ложки муки. Все тщательно взбей. В другой кастрюльке вскипяти 1 стакан молока. Влей его в массу и вари на медленном огне до
густоты. Когда остынет, добавь 200 грамм размягченного сливочного масла. Меренги выкладывай слоями на тарелке, формируя горку, каждый слой промазывай кремом. Поняла?
  -- Поняла-поняла... - ответила я, отдуваясь, - Как вот теперь домой потащусь - пузо к земле тянет!
  -- Так вались на диван, включай видик и балдей!
  -- Да нет, к 11 надо дома быть, придти должны, - и я, еле передвигая ноги поползла одеваться.
   Жанна пришла точно в назначенное время:
  -- Вот, фотографию Шона принесла... - протянула она мне снимок. Я покрутила его в руках и вздохнула:
  -- Работаю без помощи фото. Дело в том, что я, к сожалению, не обладаю способностями видеть по снимкам, жив изображенный на нем, или мертв.
Так что подождем, что скажут свечка и карта.
   Свеча заморгала недалеко от дома мэра, в районе старой застройки. Жанна заплакала:
  -- Точно бомжи съели! На той улице пьяниц полно...
  -- Не отчаивайтесь раньше времени! Сходите туда, порасспрашивайте ребятишек, они вам за шоколадку всю информацию выдадут.
  -- Спасибо, Мариночка, прямо сейчас и поеду! - и повеселевшая жена мэра убежала.
  
   9
   Прошло еще два дня. На меня неожиданно напал бес чистоты. Я вдруг разглядела, что шкафы на кухне неплохо бы помыть. И вот, в самый разгар трудовых подвигов, позвонил Андрей:
  -- Ты свободна? Клиентов не наблюдается?
  -- А что?
  -- Нарыл кое-чего про помидоры и архимандрита.
  -- Приезжай.
   Андрей приехал через десять минут и достал из кармана пальто маленькую картонную коробку.
  -- Это что? - спросила я.
  -- Святые помидоры.
- Что?!
  -- То, что слышала!
  -- Не поняла.
  -- Ты про святого Павсикакия слышала?
  -- Это который в скиту жил где-то за Ильинским?
  -- Про него, родимого!
  -- И что?
  
  -- А то, что наша подопечная, Баранова то-естъ, вкупе с архимандритом Елисеем и агрономом Дудниковым провернули такую аферу, что ни в
сказке сказать, ни пером описать!
  -- Так сказывай и описывай!
  -- Погоди, дай отдышаться! И положи что-нибудь пожевать, а то свалюсь, как Влас, на самом интересном месте.
   Пока Андрей ел наскоро разогретые котлеты, я открыла коробку и увидела там крохотные пакетики с символами православного креста и непонятной надписью по-английски.
   Выпив кофе, Андрей откинулся на спинку стула и начал свой рассказ:
   - Так вот, наша Карина-Покойница разместила в Сети объявление, что обнаружены семена помидоров, сохранившиеся в подполе кельи святого Павсикакия. Якобы он этими самыми помидорами, чудесным образом взращенными на нашей северной неплодородной землице, где и картошка - то не каждый год родится, да безо всяких удобрений, а токмо с помощью Божьей, лечил страждущих от телесных немощей! А что это те самые помидоры, подтверждает сам архимандрит Елисей.
   Посыпались заявки со всего мира. Дураков-то много на белом свете. Дудников отбирал у себя в теплицах бракованные семена - их все равно выкидывать, чем-то там обрабатывал, и они давали неплохую всхожесть. Правда, помидоры получались мелкие, но это никого не смущало. Архимандрит же наладил расфасовку семян в пакетики силами братии подведомственного ему монастыря. Прибыль делили поровну - треть Барановой, треть Дудникову, треть архимандриту. Не хило?
  -- А как же святой отец пастве в глаза смотрит?
  -- Он, кстати, в этой истории самый порядочный. Семена на самом деле кропил святой водой, а все деньги, вырученные за них, пускал на богоугодные дела. Думаешь, на какие шиши он детским домам помогает? На помидорные!
   Поздно вечером раздался междугородный звонок. Звонила Алена, дочь бывшей сослуживицы. Она еще в школе начала заниматься хореографией. Причем очень сръезно. Ирина два раза в неделю, в любую погоду, ездила с ней на другой конец города. И старания не пропали даром. Девочка выросла пластичная, с хорошей танцевальной подготовкой, да и мордашка у нее очень даже смазливенькая, поэтому она без проблем нашла себе хорошее место в Японии. Что уж она там танцевала, стриптиз или что-то вполне приличное, не знаю, не интересовалась, но благодаря работе довольно удачно, по российским понятиям, выскочила замуж за полуамериканца - полуяпонца. Месяца два назад я случайно в магазине встретила ее мать, и та мне похвасталась, что Алена вполне счастлива, муж ее обожает, родился прелестный мальчик и взяла у меня телефон, как сама сказала, на всякий случай. Видимо, этот самый случай и не заставил себя долго ждать.
  -- Марина Павловна! - захлебывалась в плаче Алена, - Майкл пропал!
  -- Как давно?
  -- Два дня прошло!
  -- В полицию обращалась?
  -- Бегала, но толку никакого, я же иностранка!
  -- Подожди, у тебя же гражданство Японии?!
  -- Ну и что? Для япошек я все равно иностранка!
  -- Отказались его искать?
  -- Ищут, вроде, но на меня смотрят, как на пустое место и ничего не говорят!
  -- Он тебе говорил, куда пошел или поехал?
  -- Сказал, что по делам фирмы и что скоро приедет!
  -- Он у тебя чем занимается?
  -- А фиг его знает, я не интересовалась!
  -- А твое мнение какое? Криминал возможен?
  -- Откуда я знаю-ю-у-у... и Алена опять разрыдалась.
  -- Не вопи. У тебя есть план города?
  -- Конечно! Тут все ими пользуются!
  -- Пошли мне по факсу, номер я тебе сейчас продиктую, но не раньше, чем завтра утром, часов в 11 по московскому времени. Факс не мой, так что мне надо еще позвонить его хозяину и предупредить. Поняла?
  -- Поняла.
  -- У тебя самой факс есть?
  -- Конечно!
  -- Диктуй номер, ответ я тебе пошлю.
   На следующий день я приехала в детективное агентство Андрея и стала ждать бумагу из Японии. В 11 утра аппарат ожил и выплюнул схему незнакомого города.
  -- Слышь, Маринк, ты тут этого узкоглазого искать будешь? - спросил Муравин.
  -- Во-первых, он не совсем узкоглазый, у него отец американец, а во- вторых мне свечка нужна, а где я ее тут найду?
  -- Так домой поедешь?
  -- А что?
  -- Посмотреть хочу, как ты это делаешь!
  -- Поехали вместе, посмотришь.
  -- Не могу, клиент должен подойти. Слушай, тут же храм Вознесения рядом, давай я сбегаю, свечку куплю!
  -- А клиент?
  -- Подождет, скажешь, что я сейчас приду.
   Через час, так и не дождавшись посетителя, мы с Андреем расположились по разные стороны его стола. Я повела горящей свечой над планом. В верхнем левом углу она заморгала,
   - Это что тут изображено? - спросила я Муравина,
   Он достал словарь английского языка, позыркал глазами туда-сюда и неуверенно изрек:
  -- Вроде, порт.
  -- И как это Алене сообщить?
  -- А ты обведи место маркером, и отправь по факсу.
  -- Точно! Надо же, не сообразила!
   Так и сделали. Поздно вечером опять раздался междугородний звонок:
  -- Теть Марин! Нашли Майкла! В тех складах, что вы обозначили!
  -- В порту?
  -- Ага! Связанный лежал! Там полиция шесть человек арестовала! Комиссар с тобой поговорить хочет!
  -- На японском, что ли?
  -- На английском!
  -- А я его не знаю!
  -- Совсем?
  -- Одну фразу могу сказать,
  -- Какую?
  -- Что меня зовут Марина
  -- В общем, он вас приглашает посетить Нагасаки.
  -- Ладно, передай ему, что как только, так сразу! - засмеялась я.
   Но, судя по всему, действительно наступила череда путешествий. В три часа ночи опять раздался междугородний звонок.
  -- Какого лешего? - не очень-то любезно рявкнула я.
  -- Маринк, привет, это я, Варька!
  -- Тьфу, не могла позвонить в нормальное время?
  -- Чего плюешься, как верблюдица? У нас уже шестой час, скоро льгота кончится!
  -- Крохоборка!
  -- Тебе хорошо обзываться, а у меня сын двойню родил!
  -- Сам что ли? Так ему за такой подвиг должны капустой заплатить!
  -- Да ну тебя, юмористка! Тебе смешно, а я верчусь, как курица на вертеле - Олеську-то в больницу загребли с маститом, а счастливый папаша подойти к детям боится, вдруг, говорит, руку или ногу нечаянно им оторву! Вот чучело!
  -- Ну что ж, поздравляю!
   - Спасибочки! Я чего звоню-то, приезжай, мы тебя крестной выбрали!
Пришлось с утра нестись в торговый центр, закупать подарки крестникам. Побродив по отсекам и набив два пакета детской одеждой, я отправилась искать секцию игрушек. Обнаружив искомую на втором этаже, я подошла к большому контейнеру, до верху наполненному мягкими зайчиками, мишками, крысками и прочей мелочевкой. В нем самозабвенно рылся не кто-нибудь, а сам Юрий Николаевич Дудников,
   - Детишек решили порадовать? - спросила я.
  -- Ой! - подскочил он, - Марина Павловна! Вот кстати! Помните, вы меня пугали болячками?
  -- Почему же пугала? Так карты легли.
  -- И я про то же! Можете поздравить, отделался хламидиозом.
  -- Нашли причину для поздравлений!
  -- Что вы, я рад до смерти, что легко отделался! Бегаю сейчас на уколы, вот и решил сестричке небольшой подарок сделать, девчонки-то подобные косорылки просто обожают!
  -- Ну-ну...
  -- Вы обедали?
  -- А что?
  -- Я не успел, в животе кишка на кишку наводит тоску, давайте, заглянем в гриль-кафе?
  -- Ну, если ненадолго...
   Через 10 минут мы сидели за пластмассовыми столиками и ели ароматную, с румяной корочкой, курицу.
  -- Даже не знаю, как вас и благодарить! Мне Верочка, медсестра, которая уколы делает, таких ужастиков про запущенный хламидиоз рассказала! Так что я вовремя спохватился, спасибо вам. Кстати, можно я к вам приду?
Спросить хочу кое о чем.
  -- Да ради Бога! Только я послезавтра уезжаю на неделю.
  -- Сегодня вечером можно?
  -- Хорошо.
   В семь вечера Дудников сидел за столом в моей гостиной и каялся. Перед этим я, разложив карты, "поведала" ему, что все неприятности последних дней, преследующие его на работе, похоже, связаны с каким-то обманом, в котором замешан священник и мертвая женщина.
   Дудников надолго задумался, а потом, почесывая нос, произнес:
  -- Помните, я вам рассказывал про свою любовницу, Карину Баранову? Она и провернула тот обман, о котором вы говорите,
  -- Не я, а карты. А при чем тут священник?
  -- Вы про святого Павсикакия слышали?
   И Дудников изложил факты, уже известные мне.
  -- Ну ладно, Баранова - она, судя по всему, была очень неразборчива в средствах! Но вам-то это все зачем?
  -- К сожалению, денег много не бывает! - вздохнул агроном, - Да и архимандрит не против, он эти доходы на помощь приютам направляет. А
помидоры действительно людям помогают! - Юрий Николаевич достал из кармана довольно замызганный клочок принтерной распечатки, - Вот, из Австралии мужик по Интернету скинул - излечился от витилиго, хотя врачи твердили, что это невозможно!
   - Ну, дай-то Бог, но вы все-таки проанализируйте ситуацию.
   На следующий день я тряслась в раздолбанном вагоне северного направления. Попутчики попались развеселые - буровики возвращалась после плодотворно проведенного отпуска.
  -- А вот еще случай был! - ударился в воспоминания один из них, - Баня в
поселке загорелась, а мы как раз там мылись!,,
  -- Так-так! А лет-то сколько вам в то время было? Судя по всему, вас и в проекте еще не значилось!
  -- Не понял!
  -- Так та баня сгорела 35 лет тому назад, я тому свидетель, в школу еще не ходила!
  -- Вы местная?!
  -- Как сказать. Большую часть детства провела в поселке, сейчас же еду в гости к бывшей соседке и однокласснице.
  -- А пожар на самом деле был, или байка?
  -- На самом. Мы с мамой в тот день ее тоже посетили, но часа за три до пожара. Помылись и пошли домой, а в женском отделении три бабуси
остались - бывшие зэчки. Они отрывались по полной программе: принесли с собой водку с закуской и пригласили банщицу составить компанию. Когда мы, одевшись, стали уходить, они повесили объявление, что, в связи
с техническими трудностями, женское отделение не работает, и заперлись. В мужском же в это время мылась компания буровиков, собравшихся в
отпуск на большую землю и, в ожидании поезда, решивших попариться. Что у них там приключилось, следствие так и не установило, скорее всего курили в раздевалке и не загасили окурок. Предбанник загорелся, когда
они вовсю махали вениками в парилке. Поэтому мужикам пришлось спасаться в окна в чем мать родила, прикрываясь шайками. Слава Богу, что тогда решеток на окна не ставили! Мороз на улице
стоял градусов 40 и спасло погорельцев только то, что через дорогу от бани жил разведенец-геофизик, на счастье оказавшийся дома и приютивший горе-отпускников. Их одежда и документы полностью сгорели. Жители поселка скинулись, одели бедолаг и отправили ближайшим рейсом вертушки обратно на буровую, зарабатывать на новый отпуск. Бабы же в
женском отделении были несказанно удивлены, когда в самый разгар веселья к ним ворвалась, гремя брезентовыми робами, бравые пожарные.
   - Эх, было бы годков поменьше! - сожалели впоследствии бабуськи, вспоминая пожар, - А то кому такие неглаженные телеса нужны!
   Кстати, поселок потом долго без бани жил. Мылись кто где мог. Большинство жителей всеми правдами и неправдами пытались попасть в балок, принадлежащий автобазе, где была кое-как оборудована душевая. Там в одном углу стеной стоял пар от душа, а в другом намерзал толстенный слой инея. Гурманы даже находили в этом определенную прелесть - терлись разгоряченными спинами о снег и балдели.
  -- Не очень много в истории изменилось! - заверили меня попутчики, - Почти слово в слово рассказали. А слышали про новый спорт у летунов?
  -- Какой?
  -- Да у нас губернатор под шумок приватизации три озера в тундре захапал в личную собственность, со всеми рыбами в них обитающими. Так вот, летуны, когда над ними пролетают, вертушки свои опускают на
предельно малую высоту и метят попасть струей в центр водоема. Ну и мы, когда на борту, тоже не отстаем - кайф незабываемый!
   Так, за веселыми разговорами, незаметно пролетели двое суток дороги. Поселок встретил меня морозной мглой, наблюдаемой при больших
   морозах в Заполярье. В это время фонари на улицах можно различить только по желтоватым огонькам в высоте. Столбы теряются в мареве. Boт и в день приезда стоял мороз под 45 градусов. За две минуты, прошедших между прыжком на перрон и нырком в теплый салон "Форда", я успела промерзнуть до костей.
  -- Что, отвыкла от родного климата? - хохотала Варька, пихая меня правым кулаком в бок. Левая же рука в это время лихо крутила баранку.
  -- Так-так... Сирота безденежная! На междугородные переговоры денег нет, а тундру на американце рассекаешь?
  -- А! Ты про машину! Это на память о благоверном осталось, С такой скоростью удирал к молоденькой, что даже любимую бибику бросил!
  -- Хорошо янки машины делают, раз при таком морозе ездят.
  -- Это аляскинский вариант. Мой потаскун в свое время бешеные бабки за него отвалил, два года без отпуска жили.
  -- У вас тут прямо Бродвей! - невольно воскликнула я, глядя, как из тумана с ревом выскакивают и через секунду исчезают навороченные иномарки.
  -- Это что! Завтра в город двинем - вот где Нью-Васюки отгрохали!
  -- Никак мост через реку соорудили?
  -- Не! По льду поедем! Как коммунисты в свое время сказали, что плывун мешает, так никто и не пытался строить. Да оно и к лучшему, а то железку туда протянут, совсем в деревню превратимся!
   Дома Варвара первым делом потащила меня в детскую, где поперек деревянной решетчатой кроватки мирно посапывали два крохотных кулечка:
  -- Вот, знакомься. Севка и Савка!
  -- В честь кого?
  -- Ха! Помнишь твоя мама нам в детстве песенку пела: "Севка и Савка сделали дуду..."?
  -- При чем тут это?
  -- А их как из роддома привезли - они и затянули: "Мяу,мяу!"
  -- Так и назвали бы Васька да Филька!
  -- Не! Васек и Филек пруд пруди, а Севка с Савкой одни!
   На следующий день с утра мы съездили в город, окрестили младенцев и вечером сели обмывать ножки и ручки.
  -- Ты ребят видишь? - спросила я Варьку про одноклассников.
  -- Да все разбежались кто куда!
-А Стас?
  -- В Америке давно! Что ему с его-то мозгами тут делать?!
   Стас появился в нашей школе в пятом классе. Его отец, один из первых цеховиков, попался, и загремел в лагерь. Вероника Сергеевна со Стасом бросили все и поехали за отцом и мужем в Заполярье, А так как Стас учился до этого в физико-математической школе, то сразу стал лучшим учеником. Посадили его со мной и с тех пор на математике я блаженствовала. Решать было ничего не надо, все делал сосед. Кончилась эта вакханалия тем, что я даже отдаленно не представляла, сколько будет, если к 2Х + ЗХ. Стас пытался меня образумить и предпринимал попытки вбить в мою глупую голову хоть что-нибудь, но тщетно. В результате на выпускных экзаменах он мне отомстил - решил задания каким-то заковыристым способом. Я добросовестно все переписала и сдала работу. На следующий день меня вызвали к завучу. Поудивлявшись, я отправилась на "разбор полетов".
   За столом сидел незнакомый мужик.
  -- Ваша работа? - спросил он.
  -- Моя! - ответила я, косясь на кулак, который потихоньку показывала мне завуч.
  -- Куда надумали поступать?
  -- Не знаю еще, не решила!
  -- Если не будите против, мы без экзаменов возьмем вас на мехмат нашего университета. Такие самородки, как вы, на дороге не валяются! Подумайте над нашим предложением,
  -- Хорошо... - проблеяла я и вылетела из кабинета. В коридоре на подоконнике сидел и болтал ногами ухмыляющийся Стас.
  -- Ну, что, самородок?!
  -- Паразит! - накинулась я на него, - Меня завуч в порошок сотрет!
  -- Охота ей с убогими связываться! Я же тебя предупреждал, что самой надо серыми клеточками шевелить!
   После окончания школы мы встречались с ним в Москве, но не часто, так как я училась в университете, а он в МАИ. В Физтех Стаса не взяли из-за неприятностей с анкетой. Но на третьем курсе я вылетела за хроническую неуспеваемость по языкознанию и немецкому, и наши пути разошлись.
  -- И давно он на загнивающем западе?
  -- С начала девяностых. У него отец с зоны инвалидом вышел, вот Стас и увез его туда, чтобы обеспечить нормальное лечение. Кстати, и Берта тоже уехала в Германию,
  -- А дядя Отто с тетей Дусей?
  -- Так из-за тети Дуси и уехали. Ее ревматизм замучил, криком кричала. А так бы дядя Отто ни за что не согласился возвращаться на историческую родину.
   Берта Гюнтер тоже училась в нашем классе. Мы с ней почти дружили. Почти - наверное потому, что Берта, которую все в школе звали Белкой, вообще была не очень общительной. Это можно понять - дядя Отто, ее отец, был пленным эсэсовцем, попавшим в плен под Сталинградом. Он тоже общительностью не отличался и дружил только с моим отцом. Они познакомились в теплушке, по дороге на зону. Что там произошло, отец никогда не рассказывал, только от посторонних людей я случайно услышала, что приключилась какая-то история с урками и отец отбил дядю Отто от озверевших сокамерников. Помогли довоенные занятия боксом и штангой. После лагеря дядя Отто женился на поварихе поселковой столовой - Дусе, через год родилась Берта. Поскольку родители дружили домами, с Белкой мы встречались достаточно часто и в школу поступили в один класс. Нам исполнилось лет по 10, когда неожиданно нашлись родственники Отто в Западной Германии. Летом он с Бертой поехал к ним. Тетю Дусю почему-то не выпустили. После возвращения Белка долго плевалась, вспоминая родню:
  -- Представляешь, богачи все, свой велосипедный завод имеют, а моется вся семейка в одной ванне!
  -- Ну и что? - наивно спросила я, - У меня родственники в Москве тоже в одной ванне моются!
  -- Ты не поняла! Не просто в одной ванне, а в одной воде! Сначала ребенка вымоют, а потом в ту же воду сами по очереди лезут!
   -Зачем?!
  -- Воду экономят!
  -- Ничего себе!
  -- Папу чуть кондрашка не хватила! Он мыться с ними отказался, так родственнички заявили, что он стал грязной русской свиньей! Хорошо, что
мама не поехала, а то с ней бы совсем плохо стало!
   Я знала просто ужасающую чистоплотность тети Дуси - она каждое утро, при любой погоде, обязательно перетряхивала постельное белье на улице, а уж в комнатах стояла просто стерильная чистота. Причем примите во внимание, что жили Гюнтеры в бывшем лагерном бараке. Но дядя Отто сам отштукатурил его и белил каждый год. Рядом с остальными строениями, доставшимися жителям после расформирования женской зоны, барак Гюнтеров сиял, как ромашка на помойке.
  -- И что, больше не поедете туда? - спросила я,
  -- Почему? Бабушка-то ни при чем, она очень хорошая, это жена папиного брата жадюга брюхатая!
  -- Почему брюхатая!
  -- Разожралась, как свинья! Целый день чавкает - весь дом тушеной капустой провоняла!
   Берта, как и большинство северных детей, не привыкла к овощам, и представляю, как ей было тошно есть капусту, кабачки и морковку.
  -- Интересно, как ей там, в Германии? - спросила я Варьку.
  -- Не пишет! - вздохнула подруга. - А я ее адрес куда-то засунула, найти не могу - склероз начинается...
  
   Через неделю, нагруженная малосольными и просто замороженными муксунами, я пыталась открыть дверь квартиры. Но ключ почему-то не желал открывать врата родного дома. От злости я лягнула ногой и дверь распахнулась. Вся прихожая была завалена ботинками всевозможных форм и размеров, а из комнат несся многоголосый храп. Все стало понятно через пару минут - сын с приятелями всю ночь репетировали и повалились спать кто где и кто в чем. Гитары валялись прямо на полу, а к компьютеру тянулись провода. Тяжело вздохнув, я стала разгребать бедлам. И, как всегда, в самый разгар трудовых подвигов, обусловленных неправильным воспитанием единственного сыночка, раздался телефонный звонок.
  -- Кирилл спит! - рявкнула я в трубку.
  -- Марина Павловна, это Влас!
  -- А, извините, я думала, что это опять к сыну...
  -- Нет, это я вас беспокою. Неделю не могу дозвониться!
  -- Уезжала на север. Что случилось?
  -- Встретиться бы...
  -- Вечером устроит? А то я только что с поезда.
  -- О кей!
   Влас объявился в восемь вечера. В одной руке он держал жуткий букет, бредовый сон взбесившегося флориста - смесь самых немыслимых цветов всех размеров и оттенков. Веник был обернут какой-то сеткой от комаров, из которой торчали обрывки ленточек и кисточек. В другой руке была зажата бутылка вина, а из-под мышки выпирала огромная коробка конфет.
  -- Это что еще такое?! - возмутилась я.
  -- Да не беспокойтесь, это всего лишь скромный презент!
  -- Что-то не верится, что на зарплату работника областного телевидения можно приобрести это варварское великолепие!
  -- А кто вам сказал, что на зарплату? Это взятки придурков, желающих увидеть свои хари на голубом экране!
   - ?
  -- Подождите, сейчас разденусь и все объясню. Только просьба - я прямо со студии к вам завалился, с прямого эфира, страшно голоден и устал. Не могли бы чайком напоить и корочку хлебца дать поглодать бедному самаритянину?
  -- Да ради Бога!
   Через десять минут Влас жадно ел плов и жаловался на жизнь:
  -- Вот, все завидуют - мол купаюсь в молочных реках и кисельных берегах! Сами бы попробовали в прямом эфире с дебилами общаться! Поневоле сопьешься! Сегодня, например, развозил турусы на колесах владелец сети оптовых баз. Он же толково и без мата двух слов связать не
может!
  -- А зачем пригласили?
  -- Так заплатил!
  -- А зачем брали?
  -- Начальство приказало! На бюджет-то надежды никакой! На зарплату и то денег не допросишься, а уж на замену устаревшей аппаратуры!...
  -- Так вы что, жаловаться на тяжелую жизнь ко мне пришли?
  -- А и сам не знаю, чего приперся! Хотя... Ринка меня преследует...
  -- Как это?
  -- А вот иду по улице, а она за окном проходящего мимо троллейбуса мелькнет, или впереди меня за угол завернет...
  
  -- Пить меньше надо, вот и чудиться не будет всякая чертовщина!
Влас надолго задумался, ковыряя вилкой рис и прищелкивая языком.
  -- И что мне теперь делать? - наконец выдавил он.
  -- Лечиться!
  -- Как?! В клинику ложиться - стыда не оберешься!
  
  -- Не очень понимаю вашу озабоченность. По моим сведениям, только слепоглухонемой не знаком с историями о ваших загулах!
  -- Все равно не хочу!
  -- А вообще-то, бросить пить хотите?
  -- Конечно!
  -- Ладно... Если не против, могу попробовать закодировать вас, но стопроцентной гарантии не даю.
  -- Прямо сейчас?
  -- Нет. Надо выдержать без выпивки три дня. Сможете?
  -- Попробую.
  -- Вот и хорошо. Приходите в субботу, часов в 10, лады?
  -- Договорились.
   Не успела я выпроводить Тишкина, как позвонил Андрей:
  -- Приехала, лягушка-путешественница?
-А то!
  -- Никак рыбки привезла?
  -- Уже всю съели!
  -- С кем?!
  -- Шутка!
  -- Ты чо, Павловна? Святым не шутят!
  -- Это что же у нас святое?
  -- Рыбка!
  -- Да ладно, приезжай, пива только захвати.
   Андрюшка прискакал через полчаса, из пакета торчал баллон "Толстяка"
  -- Ну, нарыл что-нибудь? - спросила я после того, как пиво закончилось.
 - Пока ты вкушала прелести северной жизни, мои ребятки потрясли Левчутина, мужа прекрасной Елены Вячеславовны. Правда, тот особо ничего и не скрывал. Он, оказывается, даже гордится, что является носителем передовых сексуальных взглядов!
  -- Как это?
  -- Не для средних умов! У них с женой свободная шведская семья!
  -- Они что, групповуху практикуют?
  -- Щас тебе! Мужик, судя по всему, или импотент, или слишком устает на работе, вот и предоставил жене право шляться где хочет и с кем хочет. Он
поведал, что всех ее трахалей не знает, но, якобы, последнее время она кучкуется с небезызвестным нам подполковником Говядиновым. И, кстати,
добавил, что сих голубков связывают не токмо нежные чувства, но и какие- то деловые отношения.
  -- Интересно-интересно...
  -- Вот и я заинтересовался, и решил пустить в ход стратегический резерв!
  -- Это какой такой резерв?!
  -- Тоху знаешь?
  -- А то! Еще бы не знать!
   Тохой величали бывшего Андрюшиного подчиненного, мужика огромного обаяния и такой же большой наглости. Правда наглость его была настолько веселой, что воспринималась как что-то совершенно естественное. Так как сей экземпляр удивительно напоминал Александра Абдулова в молодости, бабы сами складывались вокруг него в штабеля. Тоха же своего никогда не упускал и снискал неувядающую славу великого ходока по женской части.
   Как-то раз его послали по каким-то служебным делам в столицу и, вернувшись оттуда, он с упоением рассказывал благодарным слушателям о своих московских похождениях, заключавшихся в одновременном романе с тремя представительницами разных рас - европеоидной, монголоидной и негроидной. При этом всем желающим демонстрировались фотографии сих прелестниц в обнимку с задрипинским Казановой.
  -- Так вот его и подключаю к этому делу, - продолжил Андрей.
  -- Когда?
   - Так прямо сейчас. С завтрашнего дня и начнет окучивать Левчутину.
Утром я встала с гудящей головой. Все-таки прав отпрыск, утверждающий, что пить стоит только "Miller", а российские шедевры пивоваренной промышленности предназначены для быдла. Жаль, не удается убедить в правильности этого постулата знакомых мужиков. Их, как представителей старшего поколения, душит жаба при взгляде на ценники зарубежных производителей. Андрюха мне как-то прямо заявил, что не доверяет ни западной колбасе, ни западному же пиву. Насчет колбасы я с ним согласна, а вот насчет пивка...
   Кряхтя и почесываясь, я стала собираться на рынок. На улице стояла удивительно приятная погода - солнышко, небольшой морозец и прочие прелести зимнего утра, в виде инея на ветках деревьев и веселого треньканья синичек, стучавших клювами в кухонное стекло. Я насыпала им семечек и спустила кормушку в форточку. Началась шумная суета. Первыми, как всегда, подлетели патриархи стаи. Молодежь висела на стенках бумажного пакета из-под молока, выполнявшего роль скатерти-самобранки, и ждала своей очереди. В паузах иногда вклинивались чужаки, синицы "не нашего круга", по словам Кирилла, но, в большинстве случаев, с позором изгонялись.
   Сникерс замер в углу подоконника, прижав уши к голове и нервно подрагивая хвостом. Птицы же не обращали на него никакого внимания, чем приводили кошару в предынфарктное состояние. Синицы давно поняли, что стекло надежно защищает их от хищника, и создавалось впечатление, что они иногда даже дразнят несчастного сиама.
   Выйдя на улицу, я поглядела на искрящиеся сугробы и, придя к заключению, что до базара минут двадцать тихого хода, решила прогуляться пешком. Где-то на полпути мне резко поплохело - начало набирать обороты урчание в животе, а во рту появился неприяный привкус, предвосхищающий близкое прощание с недавно съеденным завтраком. Пришлось срочно искать подходящие чепыжи. На мое счастье наш Задрипинск даже в центре украшен настоящими трущобами прошлого и позапрошлого веков. Городское начальство сей факт нимало не смущает, тем более, что аборигены потихоньку меняют родные помойки на новые квартиры. Только не подумайте, что у люмпен-пролетариев неожиданно заводится тугая копеечка. Все гораздо проще. Развалины прибирают к рукам гости с солнечного Кавказа, в обмен на престижный участок земли покупая владельцам подержанные хрущевки. Довольны все. Мэрия надеется, что проблема расселения аварийного жилья рассосется сама собой, аборигены после жизни без минимальных удобств рады и пятиэтажкам, а южане приобретают долгожданную прописку и возможность строительства двух-трехэтажных хором.
   Так что с поиском места уединения проблем не возникло. Нырнув в покосившийся от ветхости ватерклозет, я распрощалась с завтраком, ужином и обедом. Ноги противно дрожали, на лбу выступила испарина, Я в растерянности прислонилась к покосившемуся забору, не зная, что делать дальше - идти домой и вызывать скорую или шлепать до ближайшей аптеки и заняться самолечением. Перспектива попасть в инфекционное отделение не прельщала. У меня до сих пор свежо воспоминание о пребывании сынишки в сей юдоли печали.
   Кириллу исполнился год, когда участковый педиатр перепутала фамилии детей и к нам неожиданно прикатила скорая. Врач с порога наорала на меня, что я держу дома ребенка с дизентерией Зонне и приказала срочно собирать сына в клинику. Как на грех, у Кирюшки второй день были неполадки со стулом. Скорее всего, любящий дедуля накормил внука яблоками, а у того сей продукт почему-то организмом не воспринимался. Поэтому я и лопухнулась. Поудивлявшись, откуда скорая может знать о поносе, я, ничтоже сумняшися, одела сына и поехала в больницу. Там сразу дали от ворот поворот;
  -- Вы ребенка грудью кормите? - спросила врач в приемном покое.
  -- Нет, - растерялась я, - ему ведь уже год!
  -- Тогда идите домой!
   На следующий день мы всей семьей пришли в больницу, узнать как дела.
   - Ничего сказать не можем! - рявкнула эскулапиха, - Вот будут анализы готовы, тогда и поговорим!
   Толку мы не смогли добиться и по прошествии трех дней. На все вопросы был один ответ:
   - Лечим!
   На четвертый мама случайно встретила в городе знакомую женщину, дочка которой когда-то училась в школе, где она преподавала. Разговорились, и оказалось, что родительница работает в инфекционном отделении городской больницы старшей сестрой.
  -- Забирайте срочно внука домой! Придется вам закатить скандал, но иного выхода я не вижу! - категорически заявила она, - У него нет никакой
дизентерии и никогда не было, обыкновенный дисбактериоз!
  -- А от чего же его лечат?!- пролепетала пришедшая в ужас бабуля.
   - Бронхит ему обеспечили!
-Как?!
  -- А они же сидят весь день в кроватках на голой клеенке - пеленок-то не напасешься. Колготок на всех не хватает, поэтому ноги зачастую голые,
только носки одеты.
  -- Как же так? Мы же туда кучу колготок и штанишек принесли!
  -- Импортных?
  -- Да, у меня же зять в загранку ходит...
  -- Ну вы даете! Кто же такие вещи отдает в больницу! Их тут же по домам растащили!
   Через час мы вломились в кабинет главврача и устроили там разгром. Ребенка нам, конечно, отдали, но в каком виде! Я не говорю про сопли и кашель, страшнее было другое - ножки в пахах сгнили, сын не давал сдвинуть их и заходился в крике. Отец поехал в горздравотдел. Что он там говорил, не знаю, но нам выдали остродефицитное по тем временам облепиховое масло и мы мазали им Кирюшку неделю, пока гнойники не зарубцевались. С тех пор года два кряду сын не подпускал к себе людей, облаченных в белый халат - моментально начиналась перманентная истерика. Надо принять во внимание, что Кирилл от природы флегматик, так что до чего же надо было довести его, чтобы добиться таких результатов "лечения".
   Надеюсь, что с кончиной бесплатной медицины таких историй стало меньше, но попадать в инфекционку все равно не хочется. Поэтому я на трясущихся ногах направилась на консультацию к Юлиану.
  -- Так, чего вчера вкушала? - ухмыляясь спросил он. - Небось клиенты тухлятинки подкинули, обидевшись на вранье за их же кровные?
  -- Да нет, я только вчера с севера приехала. Рыбу ели малосольную, с нее не должно пронести, не припомню такого случая.
  -- А пила что?
  -- Пиво.
  -- Какое? Бочковое?
  -- Нет, Андрюха "Толстяка1' принес.
   - Так тебе и надо! Небось полуторалитровку?
-Угу!
   - Вот тебе и угу! Пьете всякую разрекламированную дрянь, да еще в
пластике! Срок-то хоть годности посмотрели, гурманы?!
   - Нет...
   - В общем, сделаем сейчас тебе полное промывание, сразу вкус к жизни почувствуешь! Усекла?
   Только через два часа, пройдя вся круги ада, я на ватных ногах вывалилась на крыльцо и долго вдыхала морозный воздух. Наконец мозги прояснились и я, плюнув на планы посещения рынка, потопала домой, решив по пути купить пельменей. Кирилл их любит, а мне, судя по всему, не только готовить, но и кушать долго не захочется. И тут меня разобрал идиотский смех. Прямо напротив травматологического корпуса больницы гордо высился огромный плакат. На мрачном темно-синем фоне клубились грозовые облака, а в правом нижнем углу одиноко мерцала свеча. Все это было украшено сленгом: "НЕБО НА ВСЕХ ОДНО!" Это же надо додуматься до такой фишки! В травме-то основной контингент составляют бомжи, братки и жертвы тех и других.
   Кстати, наш Задрипинск вообще может гордиться своими рекламными щитами. Я до сих пор не могу понять, кто их создает - то ли гениальный сатирик, то ли такой же гениальный тупоголовец.
   У вас проблемы с лишним весом? Приезжайте к нам в город, и вы надолго лишитесь аппетита. У моста через реку, рядом с будкой ГАИ, на таком же щите, как и предыдущий, нарисован огромный крошащийся кус серого буханочного хлеба, увенчанный хлебной же, мокрой на вид, котлетой. Ярко-зеленая надпись гласит: "РУССКИЙ ГАМБУРГЕР!"
   Или вот еще сюжетец. Город недавно праздновал круглую дату со дня основания и украсился щитами двух видов - на одном бабуся преклонных лет склерозно вопрошала: "СКОЛЬКО МНЕ ЛЕТ?, а на другом этот же идиотский вопрос задавал голый младенец, обряженный в памперс. В это же время на тюрьме, украшающей своим незамысловатым фасадом центр города, вывесили рекламу какой-то охранной фирмы "Вы в надежных руках!" Но рекорд побил рекламный щит, водруженный на въезде в город - там на фоне пылесоса огромными буквами было написан слоган: "Отдамся за копейки!" Местные хулиганы под этим призывом такими же огромными цифрами черной краской намалевали чей-то номер телефона, и щит немедленно сняли. И этот ряд благоглупостей можно продолжать бесконечно.
   Дома я сразу же прилегла у телевизора в сознании полного права на ничегонеделанье. Но не тут-то было! Сначала позвонила Жанна, жена мэра и долго рассказывала, как они нашли свою собаку. Свечка не обманула - пса увели алконавты и хотели съесть, но почему-то промедлили. Так что по этой истории happy end. С чувством исполненного долга я опять повалилась на диван. Кайф длился ровно две минуты. Из прихожей донеслась нервная трель звонка. Чертыхаясь, я вскочила и побежала открывать. На пороге подпрыгивала на одной ноге, обутой в тапку с собачьей мордочкой, соседка. Вторая нога была поджата, как у цапли, на ней ничего не было. Голову Ирки украшали бигуди.
  -- Что случилось?! - испугалась я.
  -- У тебя холодная вода есть?
  -- А у тебя?
- Нет!
   Я рванула в ванную - воды не было.
  -- Так, - попробовала включить соображалку я, - если у тебя ее нет, то как же она будет у меня? Стояк-то один!
  -- Один! - подтвердила Ирка.
  -- А чего тогда спрашиваешь?
  -- А и правда - чего?
   Мы пару минут потаращились друг на друга и расхохотались.
   - Ну и видок у нас, хоть в "Городке" снимай! - ржала соседка, - Я без тапки и в бигудях, а ты вообще в одной футболке!
   Отсмеявшись, она спросила:
  -- Ты телефон "Водоканала" знаешь?
  -- Сейчас позвоним! - и я принялась терзать аппарат.
   Дозвониться удалось только через полчаса. Ответ был неутешительным. Между нашим и соседским домом прорвало трубу и надо ждать конца ремонтных работ, которые еще и не начинались.
  -- А когда начнутся? - наивно спросила я. На том конце вздохнули:
  -- А кто его знает? Вот подготовим документацию... И вообще - горячая у вас есть?
  -- Есть...
  -- Ну и ладушки! Вон, в других домах, вообще никакой нет, и ничего, существуют!
  -- Ну, прикол! - продолжала веселиться Ирка, - Летом нет горячей воды, зимой холодной!
   Да, хорош прикол! Слава Богу, что благодаря Людмиле у меня куча цветов и, соответственно, по всей квартире отстаивается в пластиковых бутылках вода для полива. Какое-то время продержимся.
  
  
   Еще через два часа позвонил Влас:
  -- Можно подойти?
  -- Приходи.. - вздохнула я, - Что за проблема обуяла?
  -- Не телефонный разговор! - буркнул он и отсоединился.
Ждать долго не пришлось. Через полчаса Тишкин, снимая сапоги, вздыхал:
  -- Вот, значит, так.. Не получается у меня,,.
  -- Что не получается?
  -- Ну, это... Воздержание от спиртного...
  -- И что предлагаешь?
Он помолчал и спросил:
  -- Кофе дадите?
  -- Да ради Бога! - и я пошла ставить джезву.
   Со свистом втягивая ароматную жидкость, Влас спросил:
   - А сами что не пьете?
  -- Плохо себя чувствую, да и вообще кофе не люблю. Вот запах очень нравится, а вкус... Предпочитаю чай.
  -- Какой, если не секрет?
  
  -- Из сортов?
-Да.
  -- Крупнолистовой.
  -- А фирмы?
  -- "Ахмад" нравится, "Дольче Вита", "Монарх". А что?
  
  -- Ко мне на прямой эфир оптовик чайный лезет и пищит, вот и потрясу его.
  -- Да необязательно, сама в состоянии пачку купить.
  -- Вот еще! Ему это ничего не стоит, а вам запасов на полгода хватит!
  -- Ладно, это все несущественно! Главное - что с вами делать?!
  -- Мне бы с сынишкой в Москву смотаться, в зоопарк его свозить, в цирк, в театр Дурова... Не до пьянки бы было...
  -- Так за чем дело стало?
  -- Вы Альку видели?
  -- Видела! - засмеялась я. - И что?
  -- Она мне его только за деньги в прокат дает!
  -- Как это?! Вы ей что, алименты не платите?
  -- Еще чего! Чтобы мой сын нуждался?!
  -- Так какой еще прокат?
  -- А она жадная до посинения! Если пытаюсь взять для прогулки ребенка, не заплатив ей, начинает орать и бесноваться. Сынишка пугается и плакать начинает. Вот и приходится платить.
   - Да... Дела... - только и сумела произнести я. Потом, внезапно, меня озарило.
   - Жадная, говоришь?
-Угу...
   - Есть идея! Иди на работу и ни о чем не беспокойся. Обеспечу тебе сынишку, притом бесплатно.
   -Как?
   - Мои проблемы. Жди звонка.
   Влас ушел. Вечером я позвонила Алевтине:
  -- Это Марина Павловна беспокоит.
- И что?
  -- Подойти ко мне сможете?
  -- Зачем?
  -- В ваших интересах. Не хотите, как хотите! - и я положила трубку.
Видимо, любопытство взяло верх и Тишкина прибежала через двадцать минут.
  -- Что случилось?
  -- Ко мне приходил ваш бывший муж.
  -- Который?
  -- Влас.
- И что?
  -- Собрался жениться.
   - Скатертью дорога!
  -- Не скажите! Знаете, кто невеста?
  -- На фига мне это!
  -- Дочка банкира из соседней области.
  -- И что?
  -- А то, что она поставила условие - никаких детей от прежних браков!
  -- Как это?
  
  -- А просто - предложила ему уйти из штата телевидения. Зарплаты официальной не будет, соответственно и алименты отпадут. Не с чего
перечислять будет.
  -- Ни фига! Влас не согласится, он сына любит! - Алечка от возбуждения пошла красными пятнами.
  -- Да как сказать... Он тут мне заявил, что вы ему все равно видеться с ребенком не даете, так, мол, все к одному концу!
   - Это мы еще посмотрим! - взвыла Тишкина и вылетела из квартиры, хлопнув дверью.
   Через час позвонил Влас:
  -- Марина Павловна, как вам это удалось?!
  -- Секрет фирмы! - засмеялась я, - В общем, так. Ты - жених дочки банкира, которая против твоих свиданий с ребенком. Усек?
  -- Усек! Я ваш вечный должник!
  -- Ну-ну...
   На следующее утро я, по дороге за молоком, зарулила к Андрюхе на работу, чтобы узнать, как продвигается разработка Левчутиной. К моему глубочайшему удивлению за его столом сидел, ухмыляясь во весь рот, Тоха.
  -- Привет-привет! - веселился он, - Как живете? Как животик?
  -- Это ты о чем? - с подозрением спросила я.
  -- Конкретно об органе пищеварения!
  -- А что?
  -- Да так... Шибко интересно!
  -- С чего бы такие заботы о моем здоровье?
  -- Пиво хлебала? Рыбкой закусывала?
  -- Ну...
  -- Дуги гну! Обкакался твой подельник.
- Как?
  -- Натурально. На горшке прописался.
  -- Так ему и надо!
  -- Чего?! - несказанно удивился Тоха.
  -- Не фиг пиво дермовое покупать!
  -- А может это твоя деликатесная рыбка?
  
  -- А вот этого не видел? - и я показала ему кукиш, - Рыбу все мои друзья ели и ни один не отравился, а вот пиво только мы с Андрюхой пили...
  -- И что?! - перебил меня Тоха.
  -- Ничего, Сам сказал, что он на горшке прописался.
  -- А ты?
  -- Как видишь, стою перед тобой, цела и невредима!
  -- Ой-ей-ей! А что ты вчера на крыльце горбольницы с зеленой физией делала?
  -- Стояла. Воздухом дышала. А с чего ты решил, что именно я там стояла?
  -- Так сами же подрядили меня Левчутину окучивать! Али забыла?
  -- При чем тут горбольница?
  -- А она там работает.
  -- Постой, она, вроде, в нашей больнице, на третьем этаже, там, где начальство лежит, трудовые подвиги совершала?
  -- Досовершалась. Жены этих самых начальников ей несколько раз рыльце почистили. Оплатили, так сказать, дополнительные услуги, оказываемые
ею их благоверным прямо не отходя от кассы.
  -- Ни фига себе! И что теперь?
  -- А теперь она продолжает оказывать эти самые дополнительные услуги, только в другом интерьере,
  -- И кому? - глупо спросила я.
  -- А кто не против. Вот мне например.
  -- Когда же ты успел?!
  -- Ха! Фиг ли нам, красивым мальчикам?!
  -- Но все-таки...
  -- Да я еще позавчера узнал, где она работает, в какую смену. Ну и подкатил к ней с просьбой курс витаминов мне проколоть. Так мол и так,
говорю, мне про вас рассказывали, что рука очень легкая. А я, мол, еще с яслей уколов ужасно боюсь. То да се, в общем, сам не понял, как на
кушетке оказался!
  -- И что?
  -- Сегодня вечером продолжим, но уже в интимной обстановке, у меня в берлоге.
  -- Молоток! - похвалила я Тоху, - Будешь работать такими темпами - кувалдой станешь!
  -- А то! И не сомневаюсь! - довольно ухмыльнулся он.
  -- А Андрюхе что, правда плохо?
  -- Да уж паршивенько! Это ты такая прыткая, мигом сообразила, что дело пахнет керосином, и в больницу смоталась. А он все ждал благоприятного развития событий! Вот и дождался!
  -- Так он где? В инфекционке?
  -- Ты чо, Павловна? Неужели не знаешь, что нет хуже позора, чем помереть от поноса на глазах у публики?
  -- Не поняла...
  -- Да дома он. Надюха его домашними средствами выхаживает.
   И я, задрав хвост, поскакала навестить болящего. Дверь открыла Надя.
  -- Ты как? - первым делом спросила она.
  -- Нормально. Вчера сразу к Юлиану побежала, мне там промывание желудка сделали и просифонили. Бездну удовольствия получила!
  -- А мое чучело только поздно вечером мне сказал, что с унитаза целый день не слазит. Я обратила внимание, что он что-то туда-сюда носится, но нигде не брякнуло, ни звякнуло, пока он цветом с обоями на кухне не сравнялся. Вот, лечу его теперь народными средствами.
  -- И какими, если не секрет?
  -- Да он же только одно лечение и признает! - махнула рукой Надежда, - Хряпнул на ночь сто грамм медицинского спирта, и привет. Правда,
сегодня я ему куриных желудочков заварила, да антибиотик заставила выпить. Вон лежит, балдеет!
   Под горой пледов блаженствовал Андрей.
  -- Ну, мент поганый, понял, что Кирюшка прав? - спросила я.
  -- Да понял, понял! Но этот "Миллер" 35 рубликов за маленькую бутылочку стоит!
  -- И что? Много сэкономил в этот раз?
   - Ну, накинулась! Одна второй день пилит, теперь еще вторая на подмогу заявилась! Вон, лучше снимки посмотри, сын из Австралии прислал! - и Андрей протянул мне пачку фотографий. Ни них улыбались молодой мужчина, две девушки и ребенок.
  -- Это Санька, это его жена Леночка, это доча, а это - внучка Лялька! - комментировала Надя.
  -- Как им там, нравится? - спросила я, глядя на веселые, загорелые лица.
  -- Очень! В каждом письме уговаривают нас переехать к ним.
  -- А ты расскажи, как они опозорились, приехав туда! - подал голос Андрей.
  -- Ой, и не говори! Сын же уехал в самый разгар демократизации, когда ни денег, ни продуктов не было. Так они, как только вселились в коттедж,
который им предоставил университет, и получили подъемные, сразу же купили огромный двухдверный холодильник и забили его продуктами. Австралийцы в осадок выпали!
  -- Зачем вам, - говорят, - на трех человек столько продуктов?
  -- Есть будем!
  -- А зачем впрок? Неужели нельзя свежие регулярно покупать? Это же только янки ненормальные ядерную войну ждут, а у нас так не принято!
   Представляешь, как обмишурились?!
   - И что они теперь с этим монстром делают? - спросила я.
   - А вот это главная интрига! - засмеялся Андрей, - Выгляни на кухню!
Я прошла по указанному направлению. Слева от окна высился невероятной величины агрегат из серебристого металла.
   - А как он у вас-то оказался?! - невольно вырвалось у меня.
  -- Так Санька в университете Аделаиды преподает, а это крупнейший порт. Он к нашим морячкам, стоявшим под погрузкой, наведался, вот и результат! Прямиком в Питер приплыл.
  -- А из Питера как?
  -- А сын все оплатил! Мы ничего знать не знали - вдруг звонок междугородний: "Вас беспокоит фирма "Ля-ля-три рубля", так, мол, и так,
когда дома послезавтра будете?" "Вечером,"- говорим. "Ждите!" В назначенный день подъезжает к дому огромная фура, выскакивают два мужика - и вот, пожалуйста, сюрприз!
  -- Да, широко шагнула перестройка! - только и смогла произнести я.
  -- Садись за стол, обмывать будем, У нас сегодня меню, смесь кенгуру и редьки!
  -- Не поняла...
  -- Да мы ж тебя не ждали, - пояснил Андрей, - думали отдельно пригласить, кто же знал что так получится? Вот ничего и не приготовили.
Зато Надюха назло мне сварганила мое любимое лакомство - тюрю. Знает, издевательница, что есть не смогу, вот и изгаляется! Только предупреждаю
- воняет жутко, но вкус обалденный! На второе - консервы из кенгуру, а на третье какое-то варенье, забыл, из каких австралийских ягод, но оближешь пальчики!
   Тюря, действительно, воняла отменно, но была очень вкусной.
  -- Рецепт дашь? - спросила я Надю.
  -- Да все просто: варишь картошку, мнешь, разводишь ее же отваром до консистенции супа, туда трешь на терке сырые редьку и морковку, вареное яйцо, мелко крошишь красную романовскую луковицу, солишь по вкусу и
вливаешь столовую ложку дезодорированного растительного масла. Да, забыла, отвар картофельный должен остыть, это уже потом овощи в него трешь. Поняла?
  -- Поняла. Наливай добавку. Надо же, зимой хлодник ем! Никогда бы не подумала!
  -- Да, страшно далеки вы, Марина Павловна, от народа! - засмеялся Андрей.
  -- А что ты хочешь? Я овощи вообще лет до двадцати не ела, не считая картофеля и помидоров.
  -- Почему?
  -- Потому! В Заполярье выросла, а там эти продукты только в сушеном виде продавали, вот и не привыкла. Редька, правда, иногда откуда-то
появлялась, но от силы раз в год. Так мама из нее праздничное блюдо готовила - терла со сметаной. Так что редьку я с детства люблю. Вот Кирюха у меня эстет недоделанный, нос воротит.
   Пока я перемывала кости наследнику, Надя открыла банку, с изображенным на ней хвостатым символом Австралии, и придвинула мне:
   - Пробуй!
   Я отправила кусочек в рот.
  -- Мясо как мясо. Походит на нашу говяжью тушенку.
  -- Зато можешь теперь народу очки втирать, что не хухры-мухры, а кенгурятину ела! - засмеялся Андрей.
   Домой я пришла только часа через четыре. Там меня ожидал "приятный1' сюрприз - пропала и горячая вода. Я вздохнула - надо же было оказаться жительницей этого проклятого городишки! Хорошо хоть родители не дожили до полного разгула демократии. Мало того, что всю зиму холодом морят, так теперь еще и без воды жить приучают. В суд, что ли, на коммунальщиков подать? Не хочется только по присутственным местам таскаться, а вообще-то идея верная. Надо поднакопить деньжонок, да нанять адвокатскую фирму - недавно в какой-то газете рекламу видела данного вида деятельности.
   В прихожей затренькал звонок. Я выглянула в глазок - за дверью всеми сверкающе безупречными зубами улыбался Вовчик.
   - Вот, Павловна, привез тебе самый необходимый в нашем Задрипинске продукт! - провозгласил он, протягивая мне канистру с импортной, якобы экологически чистой, водой.
  -- Спасибо, проходи, сейчас чайник поставлю.
  -- Не, я только что от телки, сытый, довольный и нос в табаке! Ты это, раскинь, стоит мне в командировку ехать, али нет? Что-то я сомневаюсь...
   Я разложила колоду:
  -- Снимай... Слушай, чего это за командировка?! У тебя тут смертельная карта выходит - смотри, восьмерка пик рядом с валетом червей, и все это
при шестерке пик! Ну-ка, колись!
  -- Да дела кой-какие надо провернуть... Не стоит, говоришь?
  -- Думай сам, я только предупредить могу, а решать тебе!
  -- Не, не поеду. Фиг с ними, с бешеными бабками! Мы с Риткой решили дите завести, надо себя беречь!
  -- Слава Богу, дошло наконец! Завязывай с братками, давно тебе талдычу! Неужели ничего другого придумать не можешь?
  -- Да могу, я же в свое время ПТУ-шку кончил, столяра - краснодеревщика диплом имею...
  -- Так за чем дело встало?!
  -- Ладно, Павловна, не бухти, сам понимаю! - и Бэтмэн, почесывая стриженый затылок, побрел в прихожую, одеваться.
  
   Через два дня, прямо с утра, даже не предупредив, приехал Андрей. Выглядел он посвежевшим и довольным жизнью.
  -- Вот, привез Тохин отчет.
  -- И что там?
  -- Восторги по поводу сексуальных способностей Елены Вячеславовны.
  -- А если серьезно?
  -- А если серьезно, то мадам с мосье провернули какую-то аферу! Тоха ее подпоил как следует и Левчутина в пьяном виде выболтала ему кое-какие
стратегические секреты. Получается, что они с Говядиновым занимаются каким-то гаражным бизнесом. Только, судя по всему, Тоха так вошел в
роль, что сам нализался не хуже мадам и по пьянке не врубился, каким именно. Так что придется включаться тебе.
  -- И как прикажешь это провернуть? Говядинов, насколько мне известно, ко мне не собирается!
  -- А ты столкнись с ним где-нибудь, якобы нечаянно, а я перед этим пущу слушок для его ушей, что любовница все растрепала. Пусть подергается.
  -- И где же мне с ним столкнуться?
  -- А он свою болонку каждый вечер выгуливает, вот ты и пробеги мимо в этот момент.
  -- Интересно, что это мне вечером в районе его местожительства делать?
  -- Ты не знаешь, где он живет?
  -- Нет, конечно! Зачем мне это?
  -- А рядом с твоим гаражом.
  -- Это в девятиэтажке, что ли?
  -- Ara! Скажешь, что капустки квашеной прихотнулось,, вот и почесала в гараж на ночь глядя!
  -- Ну, не голова, а Дом Советов! И что бы я без тебя делала?!
  
  -- А я и без тебя знал, что отличаюсь редкой сообразительностью!
Прошла неделя. В пятницу раздался звонок:
  -- Готовь бидончик под капустку, и в восемь вечера прибывай на стрелку!
  -- И тебе не стыдно?
  -- А чего?
  
  -- Так в восемь вечера темень несусветная, страшно же по чепыжам шариться!
  -- Тьфу, дура-баба! Неужели ты думаешь, что я тебя одну отпущу! Поедем на моей тачке. Я за киоском хлебным спрячусь, проконтролирую ситуацию.
А капусту я тебе свою привезу, в пакете, переложим ее в бидон и ку-ку! Изображай беременную!
  -- Это на тебя тьфу! Умнее ничего не смог придумать?!
   - Хи-хи, какие мы пугливые! - заржал Андрей и повесил трубку.
Ровно в 20-00 я, помахивая бидоном, потрусила мимо подъезда, у которого с кислой миной стоял Александр Юрьевич, держа на поводке довольно ободранную собачонку,
   - Guten abend, Александр Юрьевич! - отчего-то сам собой смолотил мой язык немецкое приветствие.
   Подполковник подскочил, собачонка тявкнула и обсикалась.
  -- Ох, и напутали вы нас, Марина Павловна! Откуда это вы в такую погоду?
  -- Погода как погода. В гараж бегала, капусты квашеной прихотнулось! - и я помахала бидончиком. А что это вы такой грустный?
  -- Будешь тут грустный! Не жизнь, а варьете какое-то!
  -- Ну, не вешайте нос, жизнь - штука полосатая, после темной всегда идет светлая полоса!
  -- Ваши бы слова, да Богу в уши!.. - он помолчал, поковырял носком ботинка снег и, решившись, произнес: - Можно, я завтра к вам подойду?
  -- Завтра не получится, занята по самую макушку, вот если в понедельник вечером...
  -- В понедельник, так в понедельник... - мрачно пробормотал Говядинов, - А во сколько?
  -- Так... Что у меня на 14-е? Пять человек.". В 21-30 устроит?
  -- Хорошо!
  -- Ну, aufwiedersehen! - и я весело попрыгала по направлению к хлебному киоску, за которым спрятался Андрей.
  -- Шо это ты по-немецки забалакала? - удивленно спросил он.
  -- А что? Нельзя?
  -- Да пожалуйста, жалко, что ли? Ну, что?
  -- Решила помариновать. На понедельник назначила,
  -- Это правильно. Судя по его виду, слухи даром не пропали!
   В понедельник вечером Говядинов ерзал на стуле, ковырял пальцем скатерть и никак не мог приступить к рассказу о своем житие.
  -- Так что случилось? - не выдержав спросила я,
  -- Сон приснился... - Александр Юрьевич помолчал, - Он мне всегда к неприятностям снится!
  -- Если не секрет, расскажите.
  -- Да какой там секрет! Я в детстве каждое лето у бабки под Рязанью гостил. А родители вместе со мной привозили сухой лаек, на прокорм, значит... Ну, колбасу там, тушенку, печенье с карамельками... Колбасу копченую бабка в сенях под стреху подвешивала. Холодильники-то в те
времена и в городах не у каждой семьи были... И вот ночью как-то просыпаюсь я от странного шума - шлепки какие-то слышу. Ну, портки
натянул, вышел в сени - а там! В общем, коты со всей деревни собрались, расселись кружком и по очереди на эту колбасу прыгают! Куснут и на пол
шлепаются! И все это в полной тишине, даже не мявкнут! Жуть! Я их - кого пинком, кого за хвост, кого за лапы - повышвыривал на двор... Вот это
   мне и приснилось...
  -- И что?
  -- Так я говорю, к неприятностям это!
  -- А к каким, как по-вашему?
Говядинов пожал плечами.
   - Ладно, посмотрим на картах. Снимайте половину колоды... Так... Опять замешана мертвая женщина, а толчок к развитию неприятной ситуации дала какая-то пьяненькая дама... Похоже, что вас с ней связывают постельные утехи...
   Говядинов сидел, вытаращив глаза. Потом он вытер вспотевший лоб и спросил:
  -- А как вы это поняли?
  -- Вот, видите, мертвая женщина - дама пик, восьмерка пик и валет червей рядом лежат. А дама треф лежит рядом с тузом и семеркой пик. Над вашей головой, между прочим. Это говорит о том, что она разболтала что-то, и вам по ее вине грозит потеря. Все понятно?
  -- Ну, ни ... себе! - только и смог вымолвить подполковник, - Что же делать?! Что делать?! - запаниковал он.
  -- Да что случилось-то? - изобразила я незнание предмета.
  -- Помните, вы мне еще полгода назад говорили, что грозят какие-то неприятности по работе? Настучат, мол?
   -Ну?
   - В общем, ситуация такая. Ринка Баранова, покойница, втянула меня в одно дело... Я как-то из московской командировки привез буклет с
выставки, посвященной охранным системам. Ну, журнал чисто технический, приборы там охранные рекламируются. Валялся он у меня в
бардачке. Карину я куда-то подвозил, и, пока на заправке стояли, она журнал тот пролистала, А дня через два предложила мне одну идею... Вы,
наверное, знаете, что гаражи часто вскрывают, и машины угоняют. Мы зарегистрировали фирму по охране гаражей. Я сам не мог в этом деле
светиться, так бумаги оформили на мою Тамарку, она же и сидела диспетчером на телефоне, заявки принимала. А у нее есть племяш, окончил электротехнический техникум, кумекает хорошо во всех этих проводах- лампочках.
   Он и пара его знакомых пацанов наладили выпуск черных пластмассовых коробочек с мигающими лампочками. Что там была за начинка, не знаю, но выглядят они вполне... Ну, а Ринка тиснула в своей газете рекламную статейку о нашей фирме, якобы имеющей в наличии суперсовременное японское охранное оборудование. На цветном принтере отшлепали ксивы, в которых аршинными буквами сообщалось, что данный гараж находится под электронной охраной и что, якобы, его несанкционированное открытие опасно для жизни. Племяш с приятелями накачали самогонкой какого-то бомжа, имевшего ходку на зону и подбили его ограбить гараж - мой, кстати, на котором висела мигающая фигня и наклеена была ксива. А сами перед этим к его дверям подвели ток. Ну, не смертельную дозу, конечно, но шлепнуло дурака очень даже ощутимо. Да еще они в самогонку какой-то дряни намешали и алконавта через три часа всего прыщами обметало. Он к этому времени уже в ментовке находился. Меня вызвали, как хозяина, а я там и набрехал, что прыщи он от сигнализации получил. Мол, мне фирма, в которой я эту штуку покупал, гарантировала подобный эффект.
   Ринка тут же про это происшествие статейку накропала. После этого заказы посыпались, как из рога изобилия...
  -- А болтливая дама при чем?
  -- Так клиентов-то мне находит медсестра из нашей больницы. А она приложиться большая любительница, вот и протрепалась по пьянке!
Дурища!
  -- Подождите паниковать. Накладки у вас были?
  -- Какие?
  -- Ну, грабили "охраняемые" вами гаражи, или нет?
  -- Да какой же идиот туда полезет! Весь город про того бомжа слыхал!
  -- Я не слышала.
  -- Да вы что! В том кооперативе, где вы бокс имеете, половина на нашей охране!
  -- А я там почти не бываю. Машины нет, развалилась от старости, чего там делать-то? - ляпнула я, но потом спохватилась, - Одни соленья, да и за теми сын ходит. В пятницу сама пошла только потому, что его ждать надоело!
  -- Вот еще раз пойдете, обратите внимание на цветные листочки, приклеенные к некоторым дверям! Но что делать-то?!
  -- Ну-ка, вытащите три карты!
   Говядинов трясущейся рукой положил на стол требуемое.
  -- Ничего страшного! Похоже, пронесет! Видите - только светлые попались. Но все-таки попробуйте замолить грехи.
  -- Как? В церкву, что ли, идти?! Не пойду!
  -- Процент от прибыли на богоугодное дело направьте!
  -- На какое?
   - Накупите игрушек, фруктов, конфет и отвезите в приют. Детишкам радость, а вам сразу полегчает, сами увидите,
  -- А в какой?
   - В Ильинском есть детский дом, можете им помочь.
Говядинов ушел, а я позвонила Андрею.
   - Ну, бизнесмены! - захохотал он, - И как я сразу не догадался?! У меня же у многих приятелей гаражи под этой охраной! И что теперь делать?
Сказать им, что ли?
  -- Мне кажется, что не надо!
  -- Почему?
  -- А сам подумай! Да ворье, как только слух распространится, полгорода ограбит! А так все довольны. Глядишь, и детишкам в приюте что-нибудь перепадет!
   По-моему, не стоит никому ничего говорить.
   - Твоя правда. Пусть живет. Все равно ему большого счастья с этих доходов не предвидится - вон как забегал! Но Баранова-то какова, прямо
Дэвид Копперфильд! Верно Влас говорил, что из ничего деньги делала! Такой талант всуе пропал!
  
   10
   Утро следующего дня принесло отвратительную погоду - выл ветер, липкий снег хлестал в окна. Дома стояла настоящая стужа. Клацая зубами, я кое-как оделась и пощупала батареи - чуть теплые. Чтобы побыстрее согреться, поставила чайник и тут обнаружила, что нет ни заварки, ни хлеба, ни масла.
   Да, старость подкралась на мягких лапах - вот уже и склероз прорезался! Совсем из головы вылетело, что у сыночка вчера был слет бойскаутов -опять лабали на гитарах, резались в компьютерные стрелялки, пили пиво и лопали все, что попалось под руку.
   Пришлось ползти в ближайший супермаркет. Там я натолкнулась на рекламную акцию: две бойкие девчонки в одинаковых фирменных футболочках предлагали купить три упаковки жвачки - четвертая в этом случае предлагалась бесплатно. Тут же сработал совковый инстинкт - халява, сэр! И я, ничтоже сумняшися, хапнула предложенное, выложив довольно ощутимую сумму за залежалый товар, к тому же абсолютно мне не нужный. Сама я жвачку не употребляю, так как все зубы законопачены. Как-то раз польстилась на телевизионную рекламу и купила "Орбит". И что же? Тут же лишилась пломбы на коренном зубе! Пришлось, трясясь от страха, ползти к Инге, которая, в добавок, еще и взбучку мне дала:
  -- Только с твоим жевательным аппаратом и употреблять резину! Зубы-то у тебя на честном слове держатся - потеряешь последние! - возмущалась она. Потом внимательно глянула на мое перекошенное лидо и расхохоталась:
  -- А что? Это идея! Купи упаковку, и жуй без остановки! Зато вставлять новые оптом придется, а это дешевле!
   Так что продукт загнивающего Запада мне без надобности. Кирилл тоже ее не жалует - в детстве, когда все прилавки были завалены жвачкой турецкой, он увидел по телевизору передачу, в которой предупреждали о возможном отравлении при употреблении данного "лакомства". Видимо сработало подсознание - пожуешь и опять окажешься в инфекционке!
   Чертыхаясь, я выскочила на улицу. Метель усилилась. Пришлось двигаться вперед спиной. В подъезде я долго отряхивалась и выгребала снег из пакета с продуктами. За этим занятием меня и застала Любаша Эпштейн.
  -- Марин, ты почему на звонки не отвечаешь? - возмущенно спросила она, брезгливо оглядывая свои заляпанные грязным снегом замшевые сапожки.
  -- Мобильника не имею, вот и не отвечаю. Не видишь, что только вернулась из магазина?
  -- Я тебе с раннего утра звоню!
   - Не знаю, никаких звонков не было. Может, на линии что-нибудь?
Но, войдя в квартиру, я поняла, что кабель тут ни при чем. На тумбочке рядом с аппаратом дрых Спикере. А кот наш терпеть не может, когда его будят. Поэтому для собственного спокойствия он освоил нехитрую операцию - выдергивает из гнезда телефонную вилку.
  -- Вот, Любаша, полюбуйся - Сник телефон отключил! - сказала я, включая связь.
  -- Придумай что-нибудь более правдоподобное! Так я тебе и поверила, сама вырубила, а на животное сваливаешь!
   В это время аппарат ожил и затрезвонил. Кот приоткрыл один глаз, протянул лапу и дернул. Треньканье оборвалось.
   - Ну ни фига себе! - только и сумела выговорить Любаша,
  -- Видала?!
-Да уж...
  -- Ладно, выкладывай, зачем по такой погоде притащилась?
  -- У меня рак!
  -- Вареный? А я пиво не купила! - прикинулась дурочкой я,
  -- Настоящий! - взвизгнула Люба и заплакала
   - И в котором месте? - продолжала я издеваться. Все эти регулярно возникающие Любашины болячки мне уже порядком надоели. Некоторые
дамы считают себя неизлечимо больными. Гостья как раз из этой породы. Сколько я ее знаю, Люба постоянно лечится. Да и познакомилась я с ней в поликлинике. У меня неожиданно воспалился коленный сустав, да так, что нога стала похожа на бревно. Терапевт почему-то направила меня к хирургу и в очереди мы оказались рядом. Любаша лечила очередной
прыщик и целых полчаса, так как очередь двигалась медленно, загружала мою несчастную голову симптомами своего смертельного заболевания. Она так преуспела в ужасающих подробностях, что я забыла о собственном
колене. Спасла меня медсестра, выглянувшая очень даже кстати и пригласившая пройти в кабинет. Хирург, огромный медведеподобный
волосатый мужик, захохотал, глядя на мою позеленевшую физиономию и спросил:
  -- С мадам Эпштейн общалась?
  -- Может ее первую примете? - робко вякнула я.
  -- Фигушки! Пусть посидит - глядишь, половина публики разбежится. Там ведь одни мужики остались?
  -- Вроде...
  -- Вот и хорошо. У них нервы послабее, вмиг сбегут и про свои чирьи забудут!
  -- Почему чирьи?
  -- А весна, авитаминоз. Большинство с ними сейчас ко мне обращаются. Надоело до полусмерти выковыривать. А Эпштейнихе не верьте, у нее ничего, кроме раннего климакса нетушки. Делать бабе нечего, вот и лечится. Да ладно бы сама, так ведь и сына залечила до полусмерти. Слышали про историю с мумие?
  -- Нет...
  -- Ха, так вы много потеряли! Несколько лет назад прошел слух, что какая-то ушлая бабенка из газетного киоска торгует мумием. Как оно на самом деле выглядит, никто в городе не знал. Любочка тут же раздобыла координаты киоскерши и купила за бешеные деньги спичечный коробок этого чуда народной медицины. Сама наелась и сына накормила, а потом муж, который у нас в управлении криминалистом служит, приехал из командировки. Она и его попыталась от кашля мумием этим полечить, но ему жутко запах снадобья не понравился, он и отволок коробок на работу. Провел там анализ и чуть с табуретки не сверзился - лекарство-то оказалось сушеными собачьими экскрементами, перемешанными с гудроном. Уж на что мужик интеллигентный, но тут и он не выдержал - врезал психопатке по первое число! Я сам ей потом подбитый глаз примочками лечил. Так что не воспринимайте ее всерьез!
   С того памятного дня, стоило мне зарулить в поликлинику, Любаша находилась там. Причем не имело значения, к кому из эскулапов я занимала очередь, все равно или впереди или позади меня оказывалась Эпштейн. А когда она от кого-то узнала о роде моей деятельности, наступил полный мрак. Сколько я ей не объясняла, что не являюсь ясновидящей - все без толку. В конце концов чувство самосохранения сработало и я сдалась. Теперь она регулярно, с периодичностью два раза в месяц, приходит ко мне, чтобы удостовериться, что жить еще будет. Вот и сейчас я ткнула ее носом в трефовые карты, выпавшие в раскладе:
  -- Успокойся, где ты рак видишь?
  -- А что тут?
  -- Да ничего, казенные хлопоты. Опять по больницам носиться будешь, врачей до истерики доводить...
  -- Как тебе не стыдно! Знаешь, как я мучаюсь? Все болит!
  -- Ну, тут помочь не смогу, руками лечить не умею!
  -- А мне сказали, что лечишь!
   - Кто?
  -- Лолка.
  -- А ты ее откуда знаешь?
  -- Ходила к ней,
  -- Ну, сравнила себя с Лолкой! Я ее не лечила,, а порчу снимала, а это принципиально разные вещи.
  -- А может и у меня порча?!
  -- Еще раз повторяю, ничем помочь не смогу,
  -- Почему?
  
  -- Да по кочану! Ты же не православная!
- И что?
  -- А то! Как я тебя крестить буду?
  -- Это что, обязательно?
  -- Само собой! Ищи какого-нибудь цадика, он тебе поможет.
  -- А если я православие приму?
  
  -- Совсем шифер зашуршал?! Сама же говорила, что хочешь Семочку в Израиль на учебу отправить! Кому он там нужен будет с матерью-
христианкой?
  -- А где мне цадика взять?
  -- У тебя же куча родственников в Белоруссии, вот и напиши им, найдут.
  -- А что это ты про шифер говорила?
   - Поговорка есть такая; "Тихо шифером шурша крыша едет не спеша!"
-А...
   -Вот тебе и "а"!
   И озадаченная Любаша наконец-то покинула меня. Да, не завидую я ее родственникам в Белоруссии - придется им хоть из-под земли доставать неведомого цадика. Интересно, а правильно ли я назвала еврейского знахаря?
   Утром, в несусветную рань, объявился Влас. Он выглядел отдохнувшим и посвежевшим.
  -- Простите, ради Бога, но я прямо с поезда, только сынишку Алевтине закинул.
  -- Ну как, выдержал?
  -- Разве не заметно?!
  -- Почему же, сразу видно, витрина так и сияет! - засмеялась я, - Ну что же, проходи, раз приперся ни свет ни заря!
  -- Побоялся, что оскоромлюсь!
  -- Да я уж поняла!
   Закончив процесс кодирования, я спросила:
   - Слушай Влас, а все же, если не секрет, чего ты так боишься?
  -- С чего вы это взяли?
  -- Я, когда свечу над стаканом с водой держала, черта тебе показывала, помнишь?
  -- Ну...
  -- Не "ну", а отвечай прямо - видел его отражение в воде?
  -- Видел...
  -- Так вот, для особо непонятливых - черта видят те, кто чего-то панически боится. Или, второй вариант - имеет какой-то большой грех на душе!
   Влас подергал себя за мочку левого уха и вздохнул.
  -- Не хотел говорить, да придется... С Ринкой мы трахались...
  -- Удивил козла капустой! Это я и без твоего признания знала!
  -- Но всего-то вы не знаете. Мы с ней познакомились еще комсомольцами, вместе на радио в молодежной редакции работали. Вернее, работал там я, а Ринка подхалтуривала. Отношения у нас были дружеские, она тогда еще на почве денег не съехала с катушек... Ну, а когда перестройка началась и "Губернские ведомости" откололись от областной газеты, Ринка меня
перетащила туда. Оклад хороший положила, темы интересные давала...
  -- Она что, редактором была?
  -- Не, с чего вы взяли? Просто Сан Михалыч у нас мямля и всеми делами практически заправляла она. Хватка у нее железная была, чего там говорить! Правда мы с ней вскоре охладели друг к другу, вернее я от нее отшатнулся.
  -- Почему?
  -- Понимаете, я к тому времени уже женат был на Альке, сын родился... И вот как-то в яслях тараканов морили, пришлось Темку брать на работу. Он у меня тихушник, сидел как мышонок, играл с машинкой, никому не мешал. Ну и, маленький же, обкакался. Я пошел с ним в туалет, попу ему подмыть, а там Ринка курила - ее аж перекорежило всю. Как начала визжать:" Да как ты посмел ему сраную задницу над раковиной мыть! Я теперь руки здесь вымыть не смогу, сблюю!" У меня челюсть отвисла:" Ты
что? - говорю, - Это же ребенок! Он же маленький!" Она зыркнула на меня и вылетела за дверь. Девчонки мне потом сказали, что она больше в этот туалет не ходила, шлялась на другой этаж, не лень было...
  -- И что?
  -- Когда газету прибрал к рукам Будько, Ринка себя показала во всей красе. Всех, кто хоть когда-то против нее словечко вякнул, вытурила. А я
персонального пинка ждать не стал и сам смотался. Через год мой проект "На нашем болоте" получил всероссийскую известность, на улицах узнавать стали. И вот как-то заваливается ко мне Баранова, вся расфуфыренная - фу-ты-ну-ты, ножки гнуты! "Чем обязан?" - спрашиваю." Перекусить хочешь? - предлагает, - Тут недалеко китайский ресторанчик открыли, пойдем, похаваем! " "У меня на такие разносолы денег нет!" - говорю. "А я тебя приглашаю! " Я прям прибалдел! Она же жадная до неприличия, и вдруг раскошелиться решила! К чему бы это, интересно? Пошел, конечно... В общем, все оказалось проще пареной репы. Как раз вышли два первых прямых эфира круглого стола, на который рвались все подряд. Я уже вам рассказывал, что любое чмо желает увидеть свою ряху на голубом экране, снять на домашнее видео и потом делать пальцы веером - вот, мол, я, какой! Вот Ринка и предложила делать это не бескорыстно, а давать ханурикам понять, что слава бесплатной не бывает. "А как, интересно, я буду мотивировать эти поборы?" - спрашиваю. "А ты им объясни, что мы создали фонд помощи ветеранам журналистики, вот туда и идут спонсорские деньги!" - заржала Ринка. Я глаза вытаращил, потом давай ее матом крыть, а ей хоть бы хны! "Чего ты взбеленился? Мы же действительно будем старперам отстегивать! Да и себе, родимым, к пенсии прикопим! Кстати, до меня дошли слухи, что Алечка тебя хорошо доит, вот и денюжки пригодятся!"
   Ну, что сказать? Согласился я. Создали фонд, спонсарам объяснили, что в документах будем указывать только треть заплаченной суммы, так как не хотим делиться с государством. А спонсоры сами с усами и не без греха! Так что дело покатилось по налаженным рельсам. Треть мы и правда тратили на пенсионеров, треть шла мне, треть Ринке. Вот такие дела...
  -- А сейчас как? Продолжаете начатое дело?
  -- Конечно. Только делюсь уже не с Ринкой, а с генеральным директором.
  -- Н-да... - только и сумела вымолвить я,
  -- И что мне делать?
  -- А я откуда знаю? Бачили очи, що покупали, теперь лопайте, хоть повылазьте! Я так понимаю, что весь коготок увяз и теперь тебе вряд ли
разрешат отвалить в сторону!
   Влас вздохнул и пошел одеваться.
   Следующим утром я пошла на почту, оплатить счет за междугородние переговоры. В очереди передо мной стояла бабуся с внуком лет четырех. Ребенку было скучно и он беспрестанно вертелся. Бабка пару раз дернула его за руку, а потом открыла рот... Что было дальше, описанию не поддается - на телевидении в таком случае включают пикалку. Внучок ответил ей адекватно, послав прародительницу по знакомому всем адресу.
   Шлепая домой, я пришла к неутешительному выводу - скоро человек, изъясняющийся на улицах нашего Задрипинска литературным языком, будет выглядеть неприлично и на него будут показывать пальцем. Да что же это за город такой, в конце концов ? Иногда глянешь на рожи аборигенов, и жить расхочется! Многие мои друзья, уроженцы данного населенного пункта, обижаются всерьез, когда я критикую местный менталитет. Но посудите сами - процентов сорок жителей Задрипинска или алкоголики, или сильно пьющие люди. Остальные сорок процентов патологически скупы и постоянно прибедняются, что не мешает им покупать машины, мебель, золотишко и прочие блага цивилизации. Самозабвенно матерятся все слои населения и возрастные группы - от младенцев, едва начавших говорить, до глубоких старух. Многие дети здесь начинают пить, курить и материться одновременно, в нежном младенческом возрасте. Доходит до смешного! Когда мы в первый раз приехали с трехгодовалым Кириллом в Николаев, где живет моя кузина Танюша, я долго не могла понять, что же меня настораживает в окружающей обстановке? Первым догадался Глеб: "Тут на улицах не матерятся!" И он захохотал. Учтите, что это сказал человек, большую часть своей жизни проводящий в море!
   Из оставшихся двадцати процентов нормальных жителей Задрипинска десять составляют северяне, построившие здесь кооперативное жилье. Кстати, в моем родном северном поселке в большинстве жили расконвоированные и освободившиеся зэки, но никакого мата на улицах я почему-то не слышала. Поэтому первое время после переезда я просто физически страдала от звуков среднерусской речи. Потом понемногу привыкла, но детский мат меня корежит до сих пор.
   Чтобы хоть немного сгладить гадостное воспоминание о посещении телеграфа, я зарулила в цветочный салон. Там от пола до потолка громоздились горшки с экзотическими цветами. Пока я на них любовалась за спиной послышался возмущенный голос:
  -- Ну что это за люди такие?!
  -- Простите, это вы мне? - спросила я, оборачиваясь. За прилавком стояла продавщица, женщина лет сорока, и смотрела в окно.
  -- Нет, не вам, конечно! Видели, дама сейчас вышла?
  -- В нутриевой шубе?
  -- Она! Представляете, пятый человек за день, требующий, чтобы я заказала для них золотое копье!
  -- А что это такое?
  -- Вы статью в "Губернии" читали?
  -- О чем?
  -- О нем!
  -- Нет, а что?
  -- Слава Богу, хоть один нормальный человек нашелся!
  -- Да что случилось-то?!
  -- Какой-то придурок тиснул в "Губернии" статью, что золотое копье помогает от всех болезней, начиная от геморроя и кончая острым отитом!
  -- А что это за золотое копье?
  -- Народное название одного из видов традесканции.
  -- Первый раз слышу...
  -- Этот сорт почти пропал, иногда встречается у старушек, а так его давно уже специально не разводят.
  -- И что?
  -- Так эти дуры начитались писанины и рванули по цветочным магазинам, искать его. Я им объясняю, что в продажу он сроду не поступал, так они требуют, чтобы я из дендрария привезла! Пыталась им втолковать, что магазинные цветы ни в коем случае нельзя для лечения употреблять - их же на стимуляторах растят, куда там! Одно свое требуют! А я сама недавно из больницы выписалась, желчный пузырь удаляла, так со мной в палате женщина лежала, все хвасталась, что сын ее известный травник, и сам ее от всех болячек сборами лечит. Врачи на протяжении недели уговаривали ее сделать операцию - она ни в какую! "Вот, - говорит, - сын приедет из
командировки и вылечит меня!" И что вы думаете, на седьмой день ей совсем плохо стало, срочно на операционный стол поволокли, но поздно -
умерла во время подготовки к операции. Врачи потом долго ругались, говорили, что если бы сын ей голову не заморочил самолечением, можно
было бы спасти. Небось тоже сырье или в магазинах покупал, или рядом с городом собирал, вот и добился противоположного результата!
   Домой я добралась только через два часа, совершив рекомендуемый некоторыми психиатрами шопинг по ближайшим магазинам. Купила собрание сочинений Губермана и томик Войновича, Еще полюбовалась на полупальто московских фабрик, которыми торговал недавно открывшийся бутик. Надо же, как хорошо шить научились! Чтобы там ни говорили, но перестройка стране пошла на пользу. Даже на улице это хорошо заметно. В детстве меня всегда удивляла удивительно унылая окружающая среда. Дома были какими-то серыми, даже частные. "Почему их не покрасят красивыми красками?" - спрашивала я отца. "Не хотят!" "Почему?" "Не знаю!" - раздражался он. Только сейчас я поняла, что папа просто не хотел объяснять мне особенности государственного устройства, при котором у человека начисто пропадало желание хоть чем-то выделиться. Вот и одежда в те времена была унылой и однообразной. Слава Богу, что сейчас наступили другие времена!
   Не успела я с аппетитом пообедать, как позвонил Стас:
  -- Хочешь познакомиться с вдовой Будько?
  -- Конечно!
  -- Тогда к шести вечера причепурься, и двинем.
  -- А предлог?
  -- Она желает на халяву своего отпрыска на музыкальное отделение пединститута пристроить...
  -- И что?
  -- Так я же там подхалтуриваю, забыла, что ли?
   - А я тут при чем?
  -- Реклама - двигатель торговли!
  -- Не поняла...
  -- Я ей напел о твоих способностях, вот она и желает узнать свою дальнейшую планиду, да и насчет сыночка тоже - стоит ли его в пед пихать.
  -- А зачем ей это? Деньги-то у нее, вроде, и на более приличное образование наследника должны быть!
  -- Жадность обуяла, чего от дешевого куска отказываться!?
  -- А что ты подразумеваешь под причепуриванием?
  -- Моську раскрась, волосенки уложи, бирюльки навесь!
  -- Да зачем?!
  -- Данная мадам встречает по внешнему виду. На тех, кто одет хуже ее, плюет с высокой башни.
  -- Усекла! Чего не сделаешь ради удовлетворения любопытства! - вздохнула я.
   Пришлось заниматься макияжем, а я данное действо жуть как не люблю и прибегаю к нему в самых крайних случаях. Объясняется все просто - когда я вышла замуж, то есть в благословенные совковые времена, достать более-менее приличную косметику было равносильно подвигу. Поэтому наши мореманы в западных портах в основном покупали ее, родимую, а так же мохер, гипюр в отрезах, джинсы и изредка аппаратуру, так как последняя была дороговата. Экономили они на всем, и тени с помадами предпочитали приобретать в портах свободной торговли, таких, как Сингапур. Причем покупали дефицит прямо на палубах, куда проникали ушлые торговцы. Само собой разумеется, что качество товара было очень подозрительным. Когда Глеб привез мне первую партию мазюкалок, я, обрадовавшись, наштукатурилась, как ирокез перед боем. Помню, что тени были с блестками - просто писк! Кончилась вакханалия обретения красоты на следующее утро самым печальным образом - я не смогла открыть глаза, они заплыли и нестерпимо зудели. Врачиха в бассейновой поликлинике только вздохнула - оказалось, что я не первая жертва сингапурских торговцев. Она запретила мне подобное улучшение собственной внешности в течение года. По прошествии этого времени пыл мой угас, хотя, возможно, сыграла роль природная лень - не очень-то хотелось тратить утром по часу на макияж, а вечером по полчаса на его снятие. С тех самых пор я не крашусь. Но тут пришлось.
   В пять пришел Стас. Он оглядел меня и остался доволен:
   - Ну, что ж, если прислонить тебя темным вечером к теплой стенке, то еще вполне...
   - Стараюсь соответствовать кавалеру! - не осталась я в долгу.
Вдова Будько проживала в заречной части города, в двухэтажном особняке красного кирпича. По непонятной причине участок у покойного был крохотный, крыльцо начиналось сразу за калиткой. Подобное расположение дома можно увидеть в голливудских фильмах. Над дверью подрагивала видеокамера. Стас нажал кнопку домофона.
  -- Кто? - раздался хрипловатый женский голос,
  -- А то не видишь? Чего передо мной-то ломаешься, миллионерша фигова.
   Я только удивленно моргала. Интересно, что за отношения связывают Стаса и вдову? Надо будет потрясти его попозже.
   Входная дверь открылась. На пороге стояла худенькая, явно крашеная шатенка. На вид ей было лет 35.
   - Проходите! - пригласила она.
   Между уличной и внутренней дверями находился крохотный тамбур. В одном его углу были свалены бутыли из-под воды, в другом располагалась калошница. Мы сняли обувь и прошли в дом.
  -- Сейчас я вам все покажу. Ты ведь еще не был у меня? - спросила хозяйка Стаса.
  -- Где уж нам, сиворылым! - саркастически заметил он.
   Слева находилась кухня, сверкающая хромированными боками всевозможных навороченных агрегатов. Роль двери исполняли деревянные вертикальные жалюзи. Прямо по ходу - каминная. Там почему-то стояли одинокое икеевское кресло и деревянная скамейка.
  -- Это что? Последний изыск дизайнера? - спросил Стас.
  -- Просто обставить не успели при Лешиной жизни, а теперь как-то руки не доходят.
   Справа находилась еще одна абсолютно пустая комната, застеленная паласом. Правда, в углу стояли велотренажер и гладильная доска, а на подоконнике навороченная японская магнитола.
   - Это вход в гараж, - поясняла Светлана, - а внизу, в подвале, бассейн и сауна.
   По довольно крутой деревянной лестнице мы поднялись на второй этаж. Одну половину, выходящую окнами на улицу, занимала спальня и ванная комната с джакузи. Во второй половине располагалась биллиардная и комната сына Будько.
   Для разговора расположились на кухне. Огромный телевизор, подвешенный под потолком, был включен на режим видеонаблюдения за улицей.
  -- Что, Светка, тяжела жизнь богатой дамы? - заржал Стас, указывая на экран, - Небось ночью от страха повизгиваешь?
  -- Не твоя забота! - обозлилась хозяйка.
  -- Хочешь, чтобы я ласковым стал, на стол накрой. Или жаба заела?
  -- У меня ничего нет, кроме йогуртов - на диете сижу!
  -- А сына тоже ими кормишь?
  -- Он в санатории,
  -- Так на фига нас позвала? Мне же его послушать надо! Пошли, Марина!
  -- А как же?.. Ты же обещал?..
  -- Знаешь, что, дорогая, бесплатно и птички не поют! - и Стас поволок меня за руку на выход.
   Мы выпали на улицу.
  -- Не поняла юмора! - ошарашено вымолвила я,
  -- Вот поганка! - плюнул на землю Стас.
- Кто?
   - Кто-кто! Светка, миллионерша фигова! - и Стас потрусил по направлению к автобусной остановке.
   Я минуту постояла, раскрыв рот, а потом зашлась в хохоте.
  -- Ты чего? - обернулся приятель.
  -- Ой, не могу, сейчас умру! - только и сумела вымолвить я, - Представляешь, накрасилась, бирюльками обвесилась, сапоги на шпильках
напялила - и такой облом! А ты-то, ты! Брюки новые, глаженые, одел, шапку норковую у Юлика спер! Вот хохма, расскажу Андрюшке, уписается!
   Стас похлопал глазами, а потом тоже согнулся от хохота:
   - Ой, Маринка, кто бы увидел нас сейчас, решили бы, что в ЗАГС идем! Ну и парочка - коза и кабанчик!
   Минут пять мы покатывались от смеха, взбудоражив всех окрестных собак. Потом, немного успокоившись, пошли на остановку. Ждать пришлось долго. Этот район был застроен в основном коттеджами и поэтому ходил только один маршрут, обслуживаемый всего двумя автобусами. Подпрыгивая на морозном ветру и лязгая зубами, Стас произнес:
  -- Все, виноват в этой авантюре я, я и буду угощать! Зря ты, что ли, первый раз за двадцать лет рожу раскрасила и на шпильках ковыляешь.
Поехали в армянскую пиццерию, лахманджу лопать.
  -- Поехали! - отбила дробь челюстями я.
   Через полчаса мы сидели в теплом уютном подвальчике, под развесистой искусственной пальмой, и поглощали удивительно вкусные хрустящие лепешки с острым, пряным фаршем, запивая солоноватым молочным напитком, похожим на сильно разбавленный кефир,
  -- Да, Маринка, не судьба тебе щеголять на каблуках и в шляпе! - посмеивался Стас.
  -- А это у нас семейное. Я ведь тебе, вроде, рассказывала, что мама после окончания школы не могла поступить ни в одно приличное учебное
заведение, так как являлась дочерью репрессированных. Путь был один - Салехардское педучилище. Окончила она его в 1941 году и выпускной бал был назначен на 22 июня. Мальчишек прямо с выпускного забрали на фронт, а девочек распределили кого куда, в зависимости от анкеты. Мама попала в самую глушь, Богом забытый ненецкий поселок, где и постоянного населения почти не было, так как ненцы круглый год кочевали по тундре, пася стада оленей. В поселке же находился интернат для их детей, там мама и проработала всю войну, сделав карьеру от учителя младших классов до директора интерната. Летом же 41-го года, пока не начались занятия, ей приказали торговать на плашкоуте, снабжавшем продуктами отдаленные стойбища и рыболовецкие бригады. А на обратном пути она забирала улов и доставляла его на рыбозавод. Платили рыбой, в том числе осетриной. Поэтому к концу августа мама заехала к родителям, чтобы передать им заработанные продукты. У ссыльных поляков она обменяла на осетрину зимнее пальто и фетровую шляпу, о которой давно мечтала. И вот, представляешь, она форсила в этой шляпе при сорокаградусном морозе перед ненцами, закутанными в малицы. Но Бог-то все видит, и, видимо, решил оградить дурочку от неминуемого обморожения. Как-то она пошла гулять со школьниками в тундру, а там порыв ветра сорвал с ее глупой головы предмет вожделения и унес в неизвестном направлении. Поймать шляпу так и не удалось, пришлось маме до конца войны ходить в обыкновенном пуховом платке, который ей подарили сердобольные ненки. Так что, повторяю, это у нас семейное. Не судьба! Но это все присказка, а сказку ты мне поведай. Что за дела тебя связывают с этой вдовой и почему мы смылись? Неужели принципиально важно было у нее похавать?
  -- Да насрать мне на ее разносолы, просто противно стало - имеет кучу капусты, а крохоборничает!
  -- Но откуда ты ее знаешь?
  -- Это первая жена Юльки,
  -- Ни фига себе! - только и сумела вымолвить я, - А как она за Будьком оказалась?
  -- Я же тебе говорил, что все жены братика - стервы, и им нужно поддерживать имидж. Но какой имидж может быть у жены заштатного врачишки? Поэтому все они бросали Юлиана и находили себе более обеспеченных мужиков. Светка отхватила Будько.
  -- А сын чей?
  -- Будьковский.
  -- Но зачем ей пединститут?
  -- Так сынок-то у нее тупарь, учился в частной школе, где оценки за красивые глазки ставят и уроков на дом не задают! Куда ему в приличное заведение!
  -- Так и пристроила бы в какую-нибудь платную академию, где тоже дипломы рисуют - вон их сколько развелось!
  -- Ты что, не поняла, что она жадная до потери пульса? Решила забесплатно чадушко пристроить.
  -- И что теперь?
  -- А ничего, - ответил Стас, допивая кефир и вытирая губы салфеткой, - Созреет, сама прибежит, в ножки еще бросится, вот увидишь.
   Стас оказался прав. Не прошло и трех дней, как в прихожей раздался звонок. Открыв дверь, я увидела Светлану. В руках она держала довольно задрипанный тортик, явно из ближайшего супермаркета,
  -- Вы ко мне? - спросила я.
  -- Да, - лучезарно улыбаясь, ответила она и попыталась протиснуться в квартиру.
  -- Извините, но я принимаю только по предварительной записи.
  -- А как же я?.. - растерялась нахалка.
  -- Позвоните мне по телефону и я назначу вам день и час! - и я захлопнула дверь.
   Вскоре позвонил Стас:
  -- Ну ты молоток, лихо ее окорнала!
  -- Что, наябедничала?
  -- А то! Прилетела сама не своя, тортом размахивает, вопит и возмущается!
   -А ты?
  -- Я ей популярно объяснил, кто ты и кто она. Она же думает, что вокруг нее все плясать обязаны. Стерва еще та - ни одна домработница у нее
больше двух месяцев не выдерживает. Ходит по дому с носовым платком - во всех углах пыль проверяет. У нее, между прочим, три ванные и санузла, и она их драить каждый день заставляет. А платит за два этажа, плюс подвал, две тысячи деревянных.
  -- Ты откуда такие подробности знаешь? Подрабатывал, что ли?
  -- Вот еще! Сдуру соседку ей посоветовал взять, так та потом ко мне пришла и чуть рыло не начистила за такую доходную работу.
   Вечером я принимала очередных клиентов. Двух пришлось отшить, так как им требовались привороты-отвороты, а третья женщина, захлебываясь в плаче, попросила совета. Недавно у нее умерла совсем еще молодая дочь - не вышла из диабетической комы, и теперь несчастную мать мучают сны, в которых покойная просит ее принести шерстяные носки, так как очень мерзнут ноги.
  -- Что мне делать? - всхлипывала женщина.
  -- Вы прикопайте их в ногах могилы, - посоветовала я, - должно помочь.
  -- А как? - растерялась она, - Я не смогу, боюсь, да и муж ругаться будет!
  -- Ну, давайте я с вами на кладбище съезжу, помогу... - вздохнула я.
   Немного успокоенная посетительница ушла.
   Следующим утром мы с ней поехали на кладбище. Оно не очень старое, но разрослось во все стороны и скоро, похоже, хоронить на этом погосте будет негде. Центральная аллея, когда-то предназначенная для заслуженных горожан, сейчас была поделена между членами армянской диаспоры и братками, и топорщилась огромными черными мраморными плитами, на которых были изображены молодые парни на фоне любимых Мерседесов и БМВ. Армянских могил явно прибавилось, так как два основных городских клана ведут между собой настоящую вендетту, с применением всех видов оружия. Примерно год назад одна семейка бросила в спальню другой боевую гранату, а те, в отместку, перестреляли их на каком-то семейном торжестве, которое кровники необдуманно справляли в шашлычной за городом. Если так будет продолжаться и дальше, то кладбищенским работникам нечего опасаться голодного существования на одну зарплату.
   Мы, изрядно помучившись над смерзшимся холмиком, прикопали носки и пошли в сторону церкви, чтобы поставить свечки за упокой, Я рассеянно читала надписи на могилах и вдруг обратила внимание на огромный памятник черного мрамора. Земля вокруг него тоже была застелена мраморными плитами. Даже стол и скамейка были из того же материала. На лицевой стороне плиты был выгравирован портрет довольно молодого мужчины. Надпись гласила: "Будько Алексей Витальевич".
  -- Вы его знали? - увидев, что я заинтересовалась могилой, спросила мама умершей девушки.
  -- Нет, но ко мне просится на прием его вдова.
  -- Светлана?
  -- Да. А вы с ней знакомы?
  -- Не особенно, но с ее матерью работали вместе - обе учительницы. Тут недалеко еще одна могила, журналистки Барановой, с ее матерью мы тоже
вместе работали. И вот судьба - мы все детей похоронили почти одновременно.
  -- Но я поняла, что ваша коллега была матерью жены покойного Будько?
  -- Конечно, но зять все равно воспринимается как сын.
  -- Вы меня, конечно, извините, но я слышала не слишком лестные характеристики, данные абсолютно разными людьми мужу Светланы.
  -- Вполне допускаю, но тещу он любил, и она отвечала ему тем же. Кстати, она продала свою квартиру, чтобы дать ему денег на раскрутку. Первое время они все вместе ютились в Лешиной коммуналке, а как только он встал на ноги, первым делом купил теще очень хорошую квартиру в престижном доме. И только потом занялся строительством собственного коттеджа.
  -- Светлана, честно скажу, мне не очень понравилась...
  -- Она своеобразный человек. Понимаете, пока наши дети были маленькими, мы все жили очень бедно. У меня трое детей, супруг работал
инженером в ЦНТИ, зарплату получал просто смешную, у Анечки Барановой муж очень рано умер, а Светина мать вообще ее одна поднимала. Девочки у них были светом в окошке, а вот материально обеспечить матери их не могли. Может поэтому они и выросли такими эгоистками...
   Новая информация наводила на непростые мысли и, едва вернувшись домой, я, позвонив Андрею, рассказала новости.
  -- Ты что сейчас делать будешь? - спросил он.
  -- Отогреваться, замерзла, как цуцик!
  -- Никак батареи теплые?
  -- Еще чего! Духовку включила, на кухне сижу, оттаиваю.
  -- Приезжай ко мне на работу, у Тохи день рожденья, изнутри согреемся,
  -- Сил нет...
  -- А я сейчас за тобой заеду!
  -- Господи, помереть спокойно не дадут! - возмутилась я.
   Ужасно не хотелось куда-то тащиться, имея под боком любимый диван и пуховое одеяло. Но Андрей был неумолим, пришлось опять одеваться.
  -- Подарок-то купил? - спросила я его, с кряхтеньем устраиваясь на сиденье.
  -- Что, шестеренки забыла смазать? - начал подтрунивать он, наблюдая за моими манипуляциями.
  -- Старость не радость! - не стала я поддаваться на провокацию, - Но не слышу ответа насчет подарка?
   - А вот вместе и решим, что преподнести!
Я немного подумала, а потом предложила:
  -- Есть идея! Кириллу на день Святого Валентина одногруппницы подарили титьки на ножках, вот давай и Тохе купим!
  -- Это что еще такое?! Почему не видел?
  -- А ты такие магазины не посещаешь!
  -- Какие такие?
  -- Секс-шопы.
  -- А ты что, там была?
  -- Будешь разочарован, но ни разу.
  -- Откуда тогда знаешь?
  -- У ребятишек спросила, где взяли, они и объяснили, даже адрес дали.
  -- И где этот дворец разврата находится?
  -- В Мучном переулке, недалеко от вокзала.
  -- Поехали!
  -- Только я туда заходить не буду, в машине подожду.
  -- Ишь ты, какие мы пуритане! Меня науськала, а сама в кусты!
   - Кости ломит, сил нет липший раз разогнуться, да и, честно говоря, аппетита нет на похабщину.
  -- А вот сексологи утверждают, что никакая это не похабщина, а средство лечения различных патологий.
  -- Значит я катастрофически здорова.
  -- Только что говорила, что сил нет и все кости ломит. Где же логика?
  -- А она у меня женская.
  -- Понял, - хмыкнул Андрей.
   Искомый магазинчик располагался в деревянном бараке. Стекла были замазаны черной краской, видимо, для конспирации. Андрей, поразмышлял, потом собрался с духом, воровато огляделся и нырнул в магазин, с явным трудом открыв тяжелую металлическую дверь. Ждать пришлось долго. Я успела внимательно ознакомиться с найденным в бардачке атласом автомобильных дорог почившего в бозе Советского Союза, и вдоволь нагуляться по волнам эфира, накручивая регулятор настройки автомагнитолы. Наконец Муравин, как ошпаренный, выскочил на крыльцо, зажав под мышкой резиновую девушку в полный человеческий рост. Еще раз воровато оглянувшись, он стал поспешно запихивать ее на заднее сиденье и прикрывать старым покрывалом, которое достал из багажника. Уши у мента полыхали огнем.
  -- Ну что, просветился? - ухмыльнулась я,
  -- Между прочим, много потеряла, не пойдя со мной.
  -- Ой-ой-ой! Не хватало еще, чтобы потом Кирюшке донесли, что мать с каким-то старым буратином по секс-шопам шляется!
  -- Это я, что ли, старый Буратино? - возмутился Андрей, - На себя погляди - Мальвина престарелая!
   - А что это ты приобрел? Никак решил, что титьки на ножках выглядят подобным образом?
   - Так продавщица сказала, что это то, что мне нужно.
Я чуть не свалилась от хохота к педалям:
   - Ну тебя и нагрели! Я же про игрушку говорила! Помнишь, раньше курочек железных продавали, ключиком они заводились?
   -Ну...
  -- Так это из той же серии, только предназначены для взрослых мальчиков и девочек, понял?
  -- Нет...
  -- Еще раз повторяю, я говорила про маленькую такую заводную игрушку - две розовые резиновые титьки, приделанные на коротенькие ножки. Сзади ключиком заведешь и они по столу прыгают, как та железная курочка из детства. Понял?
  -- Тьфу ты, лопухнулся! И что теперь? Я с ней назад не потащусь, сама неси!
  -- Вот еще! Как я, интересно, это мотивирую? Извините, мол, но приятель ошибся, ему данный предмет не требуется?! Дудки! Купил, так купил -
  -- будем дарить! Сколько она стоит?
   Названная сумма чуть не лишила меня сознания. Да уж, лопухнулись мы по полной программе. Ай да продавщица, прямо герой капиталистического труда! Но Бог, видимо, пожалел двух старых идиотов, потому что сослуживцы Андрея, увидев подарок, пришли в полный отпад, и заявили, что входят в пай. Так что раскинутая на всех сумма оказалась не такой уж и огромной. Парни даже внесли свой вклад в оформление подарка, обвязав куклу, получившую прозвище Клавка, розовой ленточкой. Имя написали маркером на филейной части изделия. Но еще более бурный восторг высказал сам именинник, заявивший, что этот подарок - мечта всей его жизни.
   Вечером, провожая меня домой, Тоха спросил:
   - Слышь, Марина, я так догадываюсь, что Клавку мне отрабатываться придется?
   - Это не ко мне, Андрея спрашивай,
-Лады!
   Прошло еще два дня, заполненных хороводом клиентов всех мастей и интересов. Светлана не звонила, видимо обиделась. Зато объявилась Лолка - захлебываясь от восторга, полчаса рассказывала мне о новой работе:
  -- Представляешь, даже не ожидала, что так понравиться с пауками и червяками экспериментировать! Чего только хомо сапиенсы не жрут - чем противнее, тем дороже! - хохотала она.
  -- И много любителей насекомых?
  -- Да не жалуемся! Даже постоянные посетители имеются, мы им всевозможные скидки предоставляем. Приезжай, накормлю по высшему
классу!
  -- Что-то аппетита не наблюдается... Как-нибудь традиционной кухней обойдусь.
  -- Наша тоже традиционная - африканцы и китайцы всю жизнь так едят и ничего, не жалуются!
  -- Ты мне червяками-то зубы не заговаривай, - прервала ошалевшую повариху я, - лучше расскажи, откуда Любашу Эпштейн знаешь?
  -- Так она ко мне бегала болячки заговаривать!
  -- А мой адрес зачем ей дала? Я-то все понять не могла, кто мне сей подарочек подбросил?!
  -- Прости, бес попугал!
  -- Тебя попутал, а мне отдуваться приходиться!
   - Да, Любаша кого хошь достанет! - вздохнула Лолка, - Ладно, не кипятись, тебе Таиса с Музафеном соленых виноградных листьев для долмы послали. Они недавно к родителям в Дагестан ездили, оттуда привезли, домашнего засола, не чета рыночным.
  -- Как они там? - спросила я о своих давних друзьях, к которым направила на исправление горе-колдунью.
  -- Ничего, твоими молитвами... У них такие потешные близнецы - Тимка и Русик, я прям балдею! Вроде на одно лицо, как двое из ларца, а характеры прямо противоположные! Причем Русик нравом пошел в старшего братика
Замира, а Тимка - в сестричку Диану, такой же веселый хулиган.
  -- А в чем выражается похожесть Русика на Замира?
  -- Тонкий интеллигент, совсем за себя постоять не может, Тимка его постоянно тюкает. Но что характерно - стоит кому-нибудь из детей в яслях
обидеть его, как Тимка тут же кидается на защиту! И не скажешь, что близнецам только-только два года исполнилось - поступки прям человеческие!
  -- А ты что, считаешь, что двухлетние дети не человеки?
  -- Так они же, вроде, еще слишком маленькие, чтобы что-то соображать!
  -- Не скажи! Кириллу всего месяц был, когда я, собравшись его покормить из бутылочки, села мимо табуретки. Ты можешь не верить, но он
засмеялся! А ребятишкам уже по два года исполнилась - так что они вполне умудрены жизнью.
   Приятную беседу об особенностях детской психики прервал приход Вовчика, вернее даже не приход, а прибег - он тяжело дышал и беспрестанно вытирал огромным клетчатым платком бритый затылок.
  -- Что случилось? - спросила я, испугавшись его вида, - За тобой гнались?
  -- Почти... - просипел Бэтмэн, - Кита взорвали!
  -- Какого Кита?
  -- Который поехал вместо меня! Помните, вы неделю назад гадали мне и запретили ехать в командировку? -
   - Ну?
   - Кита вместо меня послали...
  -- И что теперь?!
  -- Не знаю, я вообще-то никому про ваше предсказание не рассказал, просто притворился больным, рвоту и понос себе устроил... - Вовчик
замолчал, глядя в пол.
  -- Я так поняла, что от меня требуется какой-то совет?
  -- Угу...
  -- Что "...угу"!? Поконкретнее, пожалуйста!
  -- Делать-то что? Я же не могу бесконечно дизентерийного изображать!
  -- Не знаешь, как из шайки своей целым выбраться?
  -- Угу...
  -- Заладил песню! - я минуту посоображала, прокручивая в голове разные варианты.
   -Впрочем, есть идея! Шлепай домой.... Кстати, кто-нибудь из знакомых тебя сейчас видел?
  -- Нет! Никого по дороге не встретил!
  -- Значит, так! Лежи тихо на своем диване - ты все еще в поносе, а я все организую.
   - Что?
   - Не твоего криминального ума дело! Исполняй указание и не отсвечивай тут!
   Вовчик убежал.
  -- И что ты предпримешь? - спросила меня Лолка.
  -- Значит, так - я сейчас напишу записку одной моей знакомой, а ты поработаешь курьером. Сходишь к ней и, дождавшись письменного же
ответа, вернешься ко мне. Лады?
  -- Угу! - и Лолка захохотала.
   Я села писать маляву Софье Николаевне, врачу-психиатру. Она работает зав. отделением в областной психиатрической больнице. Как это не покажется странным, но у нее в свое время произошел нервный срыв из-за сложной семейной обстановки и кто-то посоветовал ей обратится ко мне. Я, сама того не ведая, вернула своим гаданием душевное равновесие Софочке, заверив ее в благоприятном разрешении проблемы, которая, кстати, действительно сама собой рассосалась и теперь она всегда готова придти мне на помощь.
   Через час Лолка вернулась с планом предстоящих боевых действий. Он был прост - Вовчик должен был изобразить сильнейшее сотрясение мозга с потерей памяти. Якобы он от слабости, вызванной самолечением поноса, свалился в обморок в телкином совмещенном санузле и ударился головой о чугунную ванну.
   Экс-колдунья, переквалифицировавшаяся в девушку на побегушках, отправилась на хату телки, где окопался Бэтмэн, чтобы раздать руководящие указания. Усилия не пропали даром - утром сожительница Вовчика вызвала скорую и симулянта отвезли на восемнадцатый километр, под крылышко Софочки. Столь бурно развившиеся события завершились самым неожиданным образом - братки, навестившие Вована в юдоли скорби, были так поражены царившей там разрухой, что, скинувшись, одарили отделение цветным телевизором, постельным бельем и носильными шмотками. Софочка, похихикивая, спросила, не найдется ли у меня по сусекам еще несколько уклонистов, чтобы заткнуть оставшиеся дыры в бюджете больницы. Пришлось ее разочаровать.
  -- А что дальше-то с Бэтменом делать будем? - поинтересовалась я.
  -- А нехай живет спокойно! Состряпаем инвалидность. Я его мафиозям популярно объяснила, что он для дела более не годен - необратимые изменения в черепушке. Жить, мол, будет, но реакция потеряна навсегда - в связи с сотрясением того, чего у данного индивида не было никогда, мозгов, то есть! Накидала им латинских терминов, они буркалами похлопали, тыковками покачали и ластами погребли! - веселилась докторица, - Кстати, а ты его навестить не желаешь? Заодно покажу тебе свою выставку.
  -- Какую?
  -- Очумелых ручек.
  -- Не врубилась...
  -- Да поделки клиентов отделения, так называемая трудотерапия.
  -- Хорошо, уговорила.
   Следующим утром я собрала пакет с гостинцами и пошла на остановку, ловить маршрутку. Ждать пришлось довольно долго - микроавтобусы проскакивали мимо, так как были забиты под завязку. Я удивленно спросила у бабульки, подпрыгивающей рядом со мной:
  -- Что это случилось? Вроде к обеду клонится, на работу уже все уехали, а сесть невозможно?!
  -- Так на птицефабрике цыплят продают, вот садоводы туда и побегли!
  -- Каких цыплят?
  -- Трехдневных.
  -- Зачем?
  -- Так ростить, а потом кушать.
  -- А где ростить?
  -- Сначала в квартире, на кухнях, а весной в сады увезут.
   Ну и менталитет у нашего народа - ничем его не проберешь! Цены дикие, мясо стало деликатесом, так приноровились сами кур выращивать, прямо в городских квартирах.
   - Это что! - подхватил нашу беседу молодой мужик, тоже поджидающий маршрутку, - Я вот года два назад в Ереване в командировке был, так там этих самых куриц на веревочках чуть ли не на центральной площади выгуливают!
  -- А почему на веревочках? - одновременно воскликнули мы с бабулькой.
  -- А чтоб не сперли!
   Пока мы переваривали полученную информацию, подкатила долгожданная "Газелька". Путь занял минут двадцать, но показался вечностью, потому что шофер гнал как оглашенный, обгоняя огромные фуры и даже некоторые легковушки. Просто чудо, что мы доехали в целости и сохранности. Вывалившись из машины посередине огромного заснеженного парка, все одновременно выдохнули:" Фу...."
  -- Ну, Шумахер фигов, попадись мне! - погрозил кулаком вслед микроавтобусу парень, побывавший в Ереване. Бабка мелко крестилась:
  -- Свят, свят, свят! Вот охальник, куды завез, к психам! А мне к курям надоть...
  -- А что ж ты молчала? - удивился парень, - Надо было погромче вякать!
  -- Я и вякала, только со страху и с зажмуренными глазами!
  -- Ну, жди теперь, когда он обратно вернется!
  -- Не, мне ишо рано на тот свет, на лектичку пойду.
  -- Так это ж через поле топать надо!
  -- И-и-и... Подумаешь!
  -- Фиг ли вам, красивым девушкам? - засмеялся парень.
   -И то верно... - и бабка потрусила по направлению к железной дороге.
Мы с парнем поглядели друг на друга.
  -- И где тут психушник? - спросил он у меня.
  -- Сама хотела бы знать.
  -- Вам туда?
  -- Ага.
  -- А в какое отделение, если не секрет?
  -- В четвертое.
  -- А мне в девятое.
  -- А там кто лежит?
   - Алконавты. Друган допился до зеленых чертиков. Вот, приехал проведать.
  -- Ну что ж, пойдемте искать... - и мы направились к мостику через запруду. Не успели мы его перейти, как навстречу выпорхнуло существо
непонятного пола. На голову индивида была нахлобучена видавшая лучшие времена ушанка. Кургузая курточка, расшитая вырезанными из
шоколадной фольги снежинками, еле прикрывала тощенькие бедра, затянутые в ярко-желтые брюки стрейч. Довершали наряд огромные растоптанные валенки с кожаными заплатками.
  -- Извините, не могли бы вы объяснить, как нам найти четвертое и девятое отделения? - спросила я.
  -- О! Это вам к психам, а мы, санаторные, гуляем! Воздухом дышим! - и существо упорхнуло.
   Мы переглянулись и расхохотались. Дальнейший путь занял всего минут пять. Наши корпуса оказались рядом, номера же были огромными черными цифрами намалеваны прямо на стенах зданий. Дверь четвертого отделения была заперта. Я нажала кнопочку звонка. Минуты через две загрохотал запор и выглянул огромный мордатый санитар:
  -- Вы к кому?
  -- К Софье Николаевне.
  -- Марина Павловна?
-Да.
  -- Проходите.
   Я протиснулась в мрачный коридор, покрашенный облупившейся грязно-зеленой масляной краской. Посередине сводчатого высокого потолка болталась на длинном грязном шнуре пыльная электрическая лампочка, дававшая так мало света, что конец коридора терялся во мраке. Санитар запер входную дверь и, пройдя вперед, открыл вагонным ключом еще одну, ведущую, как мне показалось, внутрь отделения. Но я ошиблась - это был кабинет Софочки.
  -- Вот, Софья Николаевна, прибыла посетительница! - отрапортавал мордоворот.
  -- Проходи, не стесняйся! От сумы и от тюрьмы не зарекайся! - веселилась психиатр.
  -- Да, интерьерчик спицфический, как говаривал покойный Райкин! - оглядывая помещение, ответила я.
  -- Не ндравится?
  -- Да как-то... - я поежилась.
  -- Ну, у меня в кабинете еще уютно, а вот в палатах! - и Софочка махнула рукой, - Сама, наверное, знаешь, как у нас медицину финансируют - докатились до того, что душевнобольным людям на собственные деньги
лекарства покупать приходится! А пенсии-то у них крохи! Временами хочется ногтями вцепиться в раскоромленные ряхи наших чинуш от
здравоохранения! Видала, на каких иномарках родные помойки рассекают?! Между прочим, у нас в городе дико подскочила смертность от
суицидов среди душевнобольных. А отчего? Лекарства не выкупают - денег не хватает! Что-то мы им бесплатно выдаем, но на каждого пациента
по три-четыре наименования приходится, и, как правило, самые действенные таблетки платные. Вот и результат! - Софочка помолчала,
потом продолжила:
   - Что это мы все о грустном? Пойдем, покажу нашу выставку! - и она потянула меня в глубь помещения. Оказалось, кабинет изгибался буквой
"Г" и за поворотом открылась поразительная картина - все стены были
увешаны рисунками и аппликациями из сухих листьев и трав. На столике в углу расселись игрушки, сшитые из лоскутков.
  -- Красивые какие! - восхитилась я.
  -- Пойдем, познакомлю с автором!
   Софочка открыла очередную запертую дверь и мы оказались в еще одном огромном коридоре. Но в отличие от первого, он был заполнен больными, облаченными в новенькие спортивные костюмы.
  -- Вот, - обвела рукой пространство Софочка, - видишь как братки наших мальчиков нарядили?
  -- Молодцы! - порадовалась я.
   Мы прошли в дальний конец коридора, и тут я увидела Бэтмена. Он сидел на кровати рядом с маленьким, щупленьким пареньком и заглядывал тому через плечо. Тихонько подойдя сзади, я увидела, что мальчик шил ангела. Головой служил обрезок капронового чулка, набитый ватой, с приклеенными кукольными кудрями. Глаза и рот вышиты шелковыми нитками. Полоски белой ткани, нашитые друг на друга, составляли облачение, а крылья за спиной были искусно составлены из мелких куриных перышек, прикрученных к медным проволочкам. Их-то и пришивал парнишка. Вовчик от напряжения сопел и нервно дергал высунутым языком. Создавалось впечатление, что он сам создает игрушку. Наконец последний стежок был закреплен и парнишка повертел ангела в руке, любовно оглаживая хитон. Вовчик шумно выдохнул и оглянулся:
   - Пална! Видала талант?!
  -- Чудо как хорошо!
Мальчик зарделся:
  -- Нравится?
  -- Еще бы!
  -- Возьмите! Это вам!
  -- Спасибо огромное! Я даже не мечтала о таком подарке!
  -- Только поставьте его у иконы, хорошо? У вас есть икона?
  -- Конечно!
  -- Тогда ему хорошо будет.
  -- А это вам, пирожки домашние, сама пекла - кушайте и поправляйтесь.
  -- Я не поправлюсь... - тихо ответил паренек.
  -- Почему? Обязательно поправитесь!
   - Нет. Я не хочу..., - и он, достав из пакета пирожок, стал есть, предварительно отломив кусочек и покрошив в кормушку, висящую за
форточкой.
   Мы тихонько вышли из палаты. Вовчик держал меня за руку и подозрительно шмыгал носом.
  -- Что с ним? - спросила я, когда мы вернулись в кабинет.
  -- Чечня... - вздохнула Софочка.
  -- Выйду отсюда, всем чеченам в городе конечности повыдергиваю! - заскрипел зубами Бэтмэн, - И ничего мне за это не будет, справку предъявлю о психической заболевании!
  -- Не дури, Вова, народ не отвечает за отдельных иродов!
  -- Что же с ним там приключилось?
  -- В плену был, из части похитили и держали в зиндане вместе с православным священником. Того у Ванечки на глазах зверски растерзали.
Он рассказывает, что видел, как отца Сергия ангел унес на небо.
  -- А как сам жив остался?
  -- Его женщина чеченская спасла. Ночью вывела из села и спрятала в стогу, а утром на базаре в райцентре рассказала о нем омоновцам, те его и
освободили. Он у нас уже три года и никакого улучшения. Панически боится открытого пространства, а особенно бородачей. Не дай Бог, если тот еще и с акцентом говорит - сразу рецидив начинается. Нам пришлось из нашего отделения в соседнее азербайджанца перевести в связи с этим.
  -- Ребята мне в палату телек притащили, так пришлось в дальний конец коридора унести его, чтобы Ванечка кавказцев на экране не увидел. И
радио поэтому не слушаю, вдруг Чечню упомянут! Совсем одичал! -махнул рукой Бэтмэн.
   - Не стони, в пятницу выпишу!
  -- А Ванечку ко мне жить отпустите? Я за ним как за дитем ухаживать буду!
  -- Нельзя ему отсюда уходить, я же тебе уже объясняла!
  -- И что? Никаких перспектив? - спросила я.
  -- То только Бог ведает! - вздохнула Софочка.
   Еще в подъезде я услышала, как у меня в квартире надрывается телефонный звонок. Швырнув пакет на калошницу, я схватила трубку.
  -- Марина Павловна, это Светлана Будько. Когда вы сможете меня принять?
  -- Не раньше, чем через две недели.
  -- Я доплачу, только примите меня, пожалуйста, завтра.
   - Не могу, все дни расписаны. Приходите 25-го, к шести вечера.
Интересно, что у нее приключилось за эти дни, коль так не терпится погадать?
   В кухонной раковине громоздилась гора посуды - уже прогресс, вьюноша постепенно приучился не бросать грязные тарелки где попало. Не успела я привести в относительный порядок среду обитания, как снова затрезвонил телефон. На этот раз звонил Стас:
   - Мариш, Светка в истерике бьется, сейчас ко мне прикатит, так что я не могу дать тебе гарантии, что устою перед ее натиском.
  -- Ну и флаг тебе в руки! - засмеялась я.
  -- Да ты не поняла, при чем тут это?! Она же заставит меня везти ее к тебе!
  -- Зачем?
  -- Позвонили из санатория, у мальчишки обнаружили кисту поджелудочной железы.
  -- Приезжайте.
   Через час зареванная, с опухшими глазами, Светлана сидела за кухонным столом, а я пыталась отпоить ее успокаивающими травками.
  -- Он давно на живот жаловался, я все его йогуртами кормила, а теперь доктора на меня наезжают, что я, якобы, только ухудшила его состояние импортными продуктами. Я же хотела как лучше - самые дорогие покупала!
  -- Не вой, - вмешался Стас, - еще одного, здорового родишь, молодая ишо!
  -- Придурок! - взвизгнула Будько, - Много ты понимаешь!
  -- Стас, шел бы ты к Кириллу в комнату, он там новую стерлялку на компик поставил, пощелкай, пока мы побеседуем.
   Стас вышел и закрыл за собой дверь.
  -- Что врачи еще говорят?
  -- Что неоперабельный! Мол надо ждать... - и Светлана опять забилась в рыданиях.
  -- Да, - вздохнула я, - кое в чем Стас прав, надо иметь как минимум двух детей...
  -- У меня внематочная была, трубы перевязаны...
  -- Вы когда его из санатория забираете?
  -- Завтра.
   - Утром?
- Да.
  -- Я после обеда подъеду, попробую откатать кисту яйцом. Потом съездим на кладбище.
  -- Зачем?
  -- Надо, чтобы покойник его болезнь с собой на тот свет забрал. Поищем свежую могилку и прикопаем яйцо.
  -- Поможет?
   - Полную гарантию дать не могу, но в большинстве случаев помогает.
После обеда следующего дня я вышла из дома, чтобы поехать к Светлане. У крыльца стояла навороченная иномарка с тонированными стеклами. Она коротко гуднула. Дверца переднего сидения открылась и выглянула вдова:
  -- Садитесь, я специально вас жду.
  -- Спасибо. А то до ваших палестин добраться целая проблема.
  -- Да, автобуса не дождешься, домработница постоянно ругается...
  -- Мальчик как, не против?
  -- Не разговаривает, как приехал, так лег и отвернулся к стенке! - Светлана всхлипнула.
  -- Ему что, врачи все разболтали?
  -- Нет, подслушал разговор двух медсестричек...
  -- Когда приедем, я одна к нему поднимусь, хорошо?
  -- Как скажете...
   Вскоре мы подъехали к уже знакомому особняку. Я разделась и поднялась на второй этаж. Сын Будько, худенький, длинный подросток, лежал на диване, отвернувшись к стене, прижимая к себе довольно потрепанного плюшевого зайца.
   - Здравствуй, Вадик... - тихо сказала я.
   Он не ответил. Я сделала вид, что это меня ни капельки не смутило, и продолжила:
   - Я вот тут фотографию привезла, хочу тебе показать.
   Вадим не пошевелился, но спина под тоненькой футболкой напряглась.
  -- На ней девочка Лизочка. Она была больна лейкозом, врачи сказали, что
жить ей осталось не больше полугода.
  -- И что?... - хрипло прошептал Вадик.
  
  -- Третий год пошел, как я ее отчитала, жива и весела.
Вадим сел.
  -- Не свистите?
   - Нет, просто не умею. Пыталась в детстве, ничего не получалось, кроме шипенья.
   Вадим усмехнулся.
  -- Я не о том! Не обманываете?
  -- А зачем? Хочешь, я тебя с ней познакомлю? Только она в районе живет, ехать далеко.
  -- Мам! - крикнул он, - Я хочу с тетей Мариной съездить в одно место. Можно?
  -- Я водить не умею, - пришлось сознаться мне.
   В это время Светлана поднялась к нам и удивленно спросила:
  -- Далеко?
  -- В Петряево, хочу Вадику показать одну девочку, которая была больна еще более страшным заболеванием, чем он. Только у меня к вам, Света, просьба. Семья там очень бедная - может, у вас найдутся ненужные вещи,
чтобы отдать им.
   Вадим кинулся к двери, ведущей в гардеробную, и стал вышвыривать оттуда джинсы, свитера, футболки. Светлана дернулась, но я схватила ее за руку и сжала. Она, недовольно хмурясь, спустилась вниз и принесла спортивную сумку.
   - Мам, у тебя в купе штук пять ненужных пальто и курток, давай сюда, тоже отвезем. Сама говорила, что выбросить жалко, а носить стыдно!
   Светлана молча направилась в свою гардеробную. Забив багажник вещами, мы по дороге зарулили в супемаркет и я накупила сладостей для детей.
   Деревня, в которой жила Лизочка с мамой, бабушкой и братьями, встретила нас звенящей тишиной. На улицах не было ни души. Даже собаки почему-то не лаяли. Правда, когда мы вышли из машины и открыли калитку, из будки выглянул лохматый Барбос, но, не проявив к нам никакого интереса, тут же спрятался обратно в конуру.
   Я толкнула дверь, ведущую в сени. Она со скрипом приоткрылась и тут на крыльцо в одних колготках выскочила Лизочка.
   - Тетя Марина приехала! - закричала она, прыгая ко мне на руки.
   Я подхватила ее легкое тельце и внесла в избу. Раздался топот - из дверей, ведущих в залу, высыпали мальчишки. Вслед за ними, держась за
перегородку приковыляла бабушка.
   Светлана с удивлением рассматривала Лизочкину семью. Это было вполне объяснимо - дети и бабушка явно не походили на коренных деревенских жителей.
  -- Вот, познакомьтесь - это Светлана и Вадик, а это Марьяна Венедиктовна, Лизочка, Павлик, Кеша, Аркаша и Леня. Лизонька, а мама
где?
  -- На собрании! Там опять председателя выбирают - старый совсем спился!
  -- Ну, ребятишки, накрывайте на стол, полдничать будем! - распорядилась бабушка, - А ты, Кеша, беги за мамой, обойдутся без кворума, алкоголики!
  -- Совсем ноги плохо ходят, Марьяна Венедиктовна? - спросила я.
  -- Кто бы сказал мне раньше, лет пятнадцать назад, что до такого состояния докачусь, никогда не поверила бы! - засмеялась бабушка.
   Я повернулась к Светлане:
  -- Марьяна Венедиктовна была ведущим ортопедом в Душанбе.
  -- Беженцы мы, - по взрослому объяснил Леня, - еле ноги успели унести, когда там резня началась. Только папу душманы убили, а у бабушки от горя
ноги отказали. Вот, теперь тут живем. Здесь хорошо, корову нам дали, двух свинок, но мы их никак зарезать не можем - жалко, они нас любят. Вот и сидим на одной картошке да капусте. Правда творога навалом, масло свое, сыр делаем. Сейчас я его разогрею, пальчики оближите - вы такого в городе не найдете! Одно плохо, продать не удается, далеко до дороги идти, да и билеты дорогие на автобус - овчинка выделки не стоит. Вот если бы хотя бы "Запор" старый был, тогда бы мы сыр с творогом продавали, и мясо бы покупали. А так не получается...
   В это время скрипнула дверь и в облаке морозного пара в избу вошла Катя, Лизина мать.
   - Опять думу о машине Ленька излагает? -
   засмеялась она, разматывая платок,- Не слушайте его, фантазера! Все никак наши "Жигули" забыть не может - он же под ними вырос, дни напролет с отцом их облизывал, Самоделкин! Этим летом где-то на свалке в городе нашел мотор от мопеда, приделал на раму от детской коляски и гонял по деревне. Одна незадача - грузоподъемность маленькая, да и гаишники на дороге поймали и по шее накостыляли за нарушение ПДД!
   - А чего они говорят, что нет такого средства передвижения?! Как это нет, если я на нем езжу!
   Продолжая ворчать, Ленька с братьями споро накрывал на стол. В это время Марьяна Венедиктовна, держась за стенку, приблизилась к Вадику и стала щупать его позвоночник.
  -- Ну-ка, наклонись, - повелительно сказала она. - Снимок делали?
  -- Какой? - спросила Светлана, настороженно следя за манипуляциями бабушки.
  -- У него сколиоз начинается. Срочно меры надо предпринимать, иначе из- за позвоночника кучу побочных болячек заработает!
  -- А меры какие?
  -- Да простейшие - укрепите между дверями металлическую или деревянную перекладину и пусть подтягивается или просто висит. Через
полгода столб в норму придет.
  -- Какой столб?
  -- Позвоночник.
  -- Пойдем, я тебе нашу покажу, - схватил Вадика за рукав Аркаша. - Ты сколько раз подтянуться можешь?
   -Четыре...
  -- Слабак!
  -- Кашка, как тебе не стыдно! Не все же такие верченые, как ты! - возмутился Павлик, старший из братьев, - Зато он, определенно, учится
намного лучше тебя.
  -- Ха! В городе и дурак будет хорошо учится! У нас на все классы три учительницы, и те, если с мужьями-алкоголиками не дерутся, то коров
доят, не до нас им!
   - А ну, цыц! - прикрикнула бабушка, - Не сметь переходить на личности!
Чтобы отвлечь детей от опасного поворота разговора, я выставила на стол гостинцы. Ребятишки заверещали от восторга и стали с упоением рыться в кульках.
  -- А можно мы печеньем куриц угостим? - спросила Лизонька. - Вы их не видели?
  -- Нет, а где они?
  -- Сейчас позову! Они в закутке! - и она кинулась открывать дверь чуланчика. Послышалось квохтанье и в кухню важно вступила огромная
   коричневая курица. Оглядевшись и увидев накрошенное печенье, она издала клич, и вслед за ней высыпали еще пять квочек и петух.
   - Правда, красавицы? - спросила Лизонька. - А начальницу зовут тетя Сара! Ее даже петух слушается!
   Катя рассмеялась:
  -- Мы, когда их с птицефабрики привезли и выпустили во двор, думали с хохоту помрем. Они же в клетках выросли - света белого не видели, вот и забились под корзину, что у сарая лежала - выглянуть боялись. Это самая тетя Сара первая очухалась, поняла, что на воле намного лучше, чем в курятнике, и стала остальных пинками выгонять на оперативный простор. А еще говорят, что куры - дуры! Да ничего подобного - у каждой свой характер. Петух вот нам попался интеллигент - пока жены все не перепробуют, сам к корму не притронется!
  -- А может он, как душман, отравиться боится, те всегда сначала жен пробовать пищу заставляют! - встрял в разговор Аркашка.
  -- А ты откуда знаешь? Ты что, с духами ел? - возмутился Леня.
  -- Ха! Все в Душанбе про эти их обычаи знают!
  -- А ну, прекратили пререкания, загоняйте куриц обратно, и за стол! - скомандовала Марьяна Венедиктовна.
   После полдника, состоящего из изумительно вкусной рассыпчатой картошки, яиц, соленых помидоров, творога и домашнего сыра, мы приступили к раздаче вещей, про которые в суматохе забыли. Дети прыгали и визжали от восторга, Катя радовалась, глядя на них, а бабушка тихонько ушла в спальню. Я прошла за ней. Она сидела на кровати и плакала. Я обняла ее за худенькие плечики.
   - Не надо плакать, это ведь от всей души. У Светы тоже жизнь не сложилась - мужа убили, единственный сынишка тяжело болен. Вот я и
привезла их к вам, чтобы показать Лизоньку, а то мальчик совсем духом пал.
  -- А что с ним? - сморкаясь и вытирая глаза, спросила Марьяна Венедиктовна.
  -- Киста на поджелудочной железе.
  -- Бедный ребенок!
  -- Вот, хочу попробовать откатать ее яйцом.
  -- Возьми наше, свежее, а я молиться буду за здоровье мальчика.
  -- Я его в спальню сейчас приведу, хорошо? Прямо здесь заговорю.
  -- Что ж ты спрашиваешь? Веди, конечно, а я сейчас яйцо принесу, - и она, с трудом поднявшись, поковыляла в чуланчик.
   Через полчаса мы ехали обратно.
  -- Давно вы их знаете? - после длительного молчания спросила Светлана.
  -- Года три. Я молоко у женщины из этой деревни покупаю, она и рассказала мне о Лизоньке. Убивалась, что так не везет хорошим людям - мало того, что все потеряли и отца убили, так еще и ребенок смертельно болен, а денег на лечение нет. Я и решила попробовать заговорить. Как видите, помогло. Правда не только моя тут заслуга - бабушка беспрестанно молилась, да и доктора в областной больнице все от них зависящее сделали.
   Вадик тихо спросил:
  -- А за меня тоже молиться надо?
  -- Обязательно. Марьяна Венедиктовна уже молится, я буду, маме молитву дам, и ты сам каждый вечер перед сном проси Бога о даровании
тебе здоровья. А сейчас заедем на кладбище, прикопаем яйцо.
   Прямо с кладбища я поехала в кафедральный собор и долго сидела там, глядя на чудотворную икону и прося у нее здоровья для Вадика, Лизоньки и Марьяны Венедиктовны. Домой приехала около семи вечера, и только начала раздеваться, чтобы повалиться в постель, как раздался междугородний звонок.
   - Мариш, привет! - раздался в трубке знакомый голос. Звонила Наташка, старшая сестра Бэтмена. Она три года назад уехала на ПМЖ в США, намереваясь вскоре разбогатеть, но, насколько мне известно от Вовчика, трюк не удался и сейчас она занимается уборкой коттеджей. Наташка время от времени ударяется в запои и, когда от выпитого становится невмоготу, звонит мне и просит закодировать ее прямо по телефону. Я выполняю ее просьбу, она месяцев семь не пьет, потом следует звонок и просьба раскодировать.
  -- Привет, привет!... Что-то я уже запуталась - тебя надо закодировать или раскодировать?
  -- А вот и не угадала! Я тут замуж вышла за одного американского хмыря, а у него есть брат, так он мне больше нравится, чем муж. Что делать?
   Я хихикнула:
  -- Живи с обоими!
  -- Так тогда с тремя получится!
  -- Как это?!
  -- Да понимаешь, земеля тут один есть, Леха, он деньги на квартиру копит, а бабы тут все только за деньги дают одиноким мужикам! Ну, ему жалко
баксы, горбом заработанные, на прошмандовок тратить...
  -- И что?
  -- Так я ему по-соседски и...
  
  -- Забесплатно? - захохотала я.
  -- Чего ржешь? Убудет, что ли, от меня?!
  -- Да уж, от тебя не убудет!
   Мне стало совсем весело. Наташка весит сто
сорок килограммов, при росте метр восемьдесят, и от нее, действительно, не убудет, в крайнем случае граммов двести сбросит, что при такой кубатуре никакой роли не играет.
  -- Так что же ты меня-то спрашиваешь, когда сама давно все решила?!
  -- Ну, как-то не очень удобно получается...
  -- Чего же тут неудобного? - веселилась я, - Мусульманам разрешается с четырьмя женами жить, а ты чем хуже благоверного мусульманина? У тебя всего-то три партнера, так что можешь еще одного приглядеть! Кстати, в Тибете есть княжество Заскар, так там практикуется многомужество.
  -- Да.... А это идея... Тут за стенкой негр симпатичный давно мне глазки строит....
   Я взвыла и хлопнула трубку. Не соскучишься с нашими бабами. Недавно из этой же самой Америки, только не из Кентукки, а из Майами, звонила еще одна любительница острых ощущений. Она расцарапала морду какому-то американскому копу и попала в тюрьму. Пока она там сидела, ее муж совратил жену этого самого копа. Валька вышла из тюрьмы, узнала об измене благоверного и расцарапала моську уже жене копа. Сейчас она опять сидит в тюрьме и звонит мне, выясняя, что делать дальше. Я ей посоветовала расцарапать морду мужу. Тогда не так обидно будет сидеть в третий раз.
   Утром веселая жизнь продолжилась. Объявился Фрол Васильевич, семидесятипятилетний жених. Недели три назад он приехал ко мне из отдаленного районного центра и попросил приворожить старушку-одногодку, в которую влюблен с детства.
   - Вот, - вздыхал он, - шестьдесят лет ждал. Дождался, что оба свободны - я вдовец, она вдова, а все одно, не желает она за меня замуж идти. Что тут делать? Посоветовали к вам съездить...
   Я попыталась ему объяснить, что приворотами не занимаюсь, но дедок неожиданно зарыдал. Не выдержав этого зрелища, я принесла ему из кухни горсть шоколадных конфет и сказала, что они начитанные, должны помочь. Радостный Фрол Васильевич уехал к себе в село. И вот сегодня он опять возник на пороге.
  -- Что случилось? - спросила я, чувствуя свою вину, так как конфеты, конечно же, начитаны не были.
  -- Так это, значит... - переминался он с ноги на ногу, - Конфетку-то Анюта только одну съела... Остальные внукам скормила...
  -- И что?
  -- Дык внуки теперь у меня беспрестанно вертятся под ногами - то салазки им почини, то постругать дай... Что делать-то?
   Такого эффекта я не ожидала. Скорее всего детям просто нечем зимой заняться, вот они и приходят к Фролу Васильевичу, так как он прекрасный столяр и у него интересно. Но ему-то этого не объяснишь...
   - Вот что... У меня есть домашнее сухое вино, я вам дам бутылочку, она тоже наговорена. Вино-то ваша Анюта точно внукам не нальет!
   - И то хорошо! - обрадованный дедок схватил бутылку и потрусил на автостанцию.
   Я же побрела ставить чайник, предвкушая радость живота - Таиса и Музафен послали мне не только соленых виноградных листьев для долмы но и настоящего домашнего овечьего сыра, привезенного из Дагестана, где живут их родители. У отца Музафена есть кунак из самого высокогорного Европе селения. Сыр его приготовления и дожидался своего часа в моем холодильнике.
   Не успел чайник закипеть, как раздался звонок в дверь. На пороге нарисовался Андрей.
  -- О! Я, как всегда, вовремя! Чаек бурчит!
  -- Раздевайся, у меня деликатес имеется - не удалось одной в темном углу под одеялом схавать!
  -- От милицейского носа и взгляда ничего не спрячешь!
  -- Ну, деньги и жрачку точно не спрячешь, а вот все остальное....
  -- Что остальное?
  -- А ты не догадываешься?
  -- Понеслась критика правоохранительных органов!
   - Ладно, замнем. Пошли вкушать экологически чистый продукт.
Отламывая крохотные кусочки сыра и смакуя их, Андрей спросил:
  -- Откуда эта вкуснотища?
   - Музафен в Дагестан ездил на поминки, у отца година была, оттуда и привез.
  -- И как там жизнь? Чечены не беспокоят?
  -- Да нет, их селение в самом юго-восточном углу республики, на границе с Азербайджаном. Туда чечены не суются. Кстати, Музафен байку
рассказал про одного спившегося милиционера, подтверждающую постулат, что мент, даже будучи алкоголиком, нигде не пропадет и на все
способен!
   - ?
   - Сей экземпляр проживает у них в селении. Трезвым он практически не бывает и друга имеет соответственного. Так вот, у этого друга на загривке вырос большой жировик. Ну, ты сам знаешь, что алконавты нежно заботятся друг о друге и своем здоровье. Вот этот отставной мент и
предложил другу съездить в больницу в Махачкалу, чтобы жировик вырезать. Врачи глянули на их пропитые рожи и заявили, что плановые операции делаются по очереди. Но можно, мол, без очереди, но за деньги.
Такое предложение было с возмущением отвергнуто и приятели вернулись под родные чинары. С горя выпили. И тут мент вспомнил, что когда-то окончил целый курс ветеринарного техникума и предложил другу свою
помощь в роли хирурга. Тот, не смотря на сильное алкогольное опьянение. не согласился. Выпивка продолжалась. В конце концов обладатель жировика свалился под дерево и захрапел. Мент же немного поразмышлял, потом сбегал домой и принес нож, которым резал баранов. Через десять минут операция была проведена.
  -- И что?! - перестал жевать Андрей.
  -- А что? Кровь остановить никак не удавалось, мент побежал к матери Таисы, которая работает акушеркой, вызвали скорую, увезли алконавта в
больницу.
   -И?!
   - А ни фига! Врачи только руками развели - когда кровь остановили, оказалось, что жировик был вырезан просто идеально. Осталось только
наложить шов. Теперь у этого отставного мента прозвище "хирург".
   Андрей захохотал, хлопая себя по коленям.
   После того, как приступ смеха прекратился, я спросила:
  -- Насытился?
-Угу.
  -- Тогда рассказывай, с какой целью завалился.
  -- А что, без цели нельзя?
  -- Да что-то не припомню, чтобы ты просто так по гостям ходил.
  -- И то верно. Слух прошел, что Бэтмен завязал, причем не по своей воле.
  -- И что?
  -- Так любопытно оченно.
   Я рассказала Андрею Бэтмэнову эпопею и объяснила мое участие в ней.
   - Ну и ладушки. Успокоила ты меня, и за Вована рад - наконец-то за ум взялся.
  
   11
   Андрей ушел. Я же занялась уборкой, так как вчера, в связи с бурно проведенным днем, ничего не успела сделать по дому. У Кирилла в комнате пришлось производить целые раскопки. Между тумбочкой с аппаратурой и компьютерным столом были навалены вперемешку кассеты, диски, грязные носки и пакетики из-под сухариков. Все это великолепие было обильно посыпано шелухой от семечек. Перевернутая миска, в которой она ранее находилась, валялась под диваном. Ругаться на эту тему и взывать к совести отпрыска абсолютно бесполезно - опять все будет свалено на бессловесного Сникерса. Я, конечно, допускаю, что кот мог сбросить миску с шелухой, но набросать в одну кучу носки, кассеты и диски ему слабо. Правда раскопки не пропали даром, была найдена толстая носочная спица, потерянная еще летом. Осталось вспомнить, куда я засунула футляр с принадлежностями для вязания. В этот момент опять раздался звонок. Я выглянула в глазок и тут же открыла дверь - пришла Светлана Будько.
  -- Ну, как Вадик?
  -- Спасибо вам, ожил ребенок.
  -- Проходите, раздевайтесь.
   Светлана прошла в комнату. Сев на предложенный стул, она помялась, а потом спросила:
  -- Вы не смотрели на картах про Вадима?
  -- Нет.
  -- А можно?
   Я разложила круг.
  -- Ничего страшного, поправится ваш мальчик. Главное верить в это и молиться.
  -- Я вчера к маме заезжала... Она мне сказала, что это испытание послано мне за грехи, мои и Леши.
  -- А вы сами как считаете?
  -- Не знаю... Но у меня из головы семья Лизочки не выходит... Что с ними случилось? Я так поняла, что они беженцы...
  -- Да, из Таджикистана. Я, кажется, уже говорила, что Марьяна Венедиктовна была ведущим ортопедом городской клинической больницы
Ее сын, Лизочкин отец, был директором школы, Катя окончила консерваторию по классу скрипки и преподавала в музыкальном училище.
Виктора убили душманы прямо в рабочем кабинете. А Катю, бабушку и детей спасли соседи, вывезли в грузовике под кипами с марихуаной в
Киргизию и дали денег на билеты до России.
  -- А как они в деревне оказались?
  -- Комитет по делам мигрантов предложил Кате место телятницы в этом колхозе.
  -- Скрипачке?!
  -- Да, скрипачке. Но они и этому рады. Бабушка получает минимальную пенсию, так как никаких документов о ее зарплате за прошлые годы они с
собой привезти, конечно, не смогли. Справки о смерти отца, тоже, разумеется, им никто не предоставил. Буквально полгода назад детям
оформили пенсии по потере кормильца, и то после письма отчаявшейся Кати в администрацию президента.
  -- Господи, какой ужас!
  -- Катя считает, что им повезло. Тысячи русских семей так и не сумели вернуться в Россию.
  -- Мне так стыдно, что я пожадничала, и отвезла им так мало вещей. Можно, я им помогу?
  -- Конечно.
  -- Вадик настаивает, чтобы я им купила "Оку"...
  -- Я не знаю, согласится ли на это Катя, она очень гордый человек. У них ведь тьма знакомых и в Москве и в Питере - а она ни к кому не обратилась
   за помощью. И свекрови запретила писать о своем бедственном положении. Пытается выгрести сама. Я ее ругала за гордыню, но она стоит на своем. В доказательство приводит детей - мол, они дома, в Душанбе, были страшными лентяями, а сейчас и корову доят, и сено косят, и пойло животным варят, и дрова колют - ни на кого не надеются, только на свои силы.
   - В чем-то она права. Я ведь тоже выросла в бедности - отца не было, мама учительница, получала, как сейчас помню, сто пятнадцать рублей, да 20 как мать-одиночка. Поэтому я и выросла такой крохоборкой. Иногда, как в данном случае, стыдно становится, но ничего с собой поделать не могу... Вадик меня за это презирает. Он в Лешу пошел, тот никогда деньги
не считал: есть - хорошо, нет - заработать можно.
   Светлана помолчала, а потом спросила:
  -- Можно посмотреть, за что мне болезнь Вадика послана?
  -- Это на картах сложно увидеть, надо обряд делать.
  -- Какой?
  -- Вода покажет. Но для этого надо, чтобы вы хотя бы три дня постились, потом сходили в церковь, причастились и исповедовались. После исповеди принесете купленные в этой церкви три свечи.
  -- Хорошо.
   - Только позвоните перед тем, как придти, чтобы я была свободна.
Светлана ушла. Я продолжила уборку. На это ушло два часа. Потом я вспомнила, что два дня назад купила на рынке свиные шкурки и засунула их в морозилку.
   Есть у меня одна из лучших подруг - Нинушка, учительница английского языка. Во времена разгула ельцинской демократии мы выплывали вместе, помогая друг другу не булькнуть. Как жили в те времена мы с Кириллом, я уже рассказывала, а Нинулька, имея мужа-алконавта и двоих детей, была в еще более ужасном положении. Брать взятки с родителей учеников она органически не способна, так как воспитана отцом-офицером, человеком кристальной честности. Он ухитрился, служа командиром автомобильного полка, не купить собственной машины. Когда Михаил Михайлович умер, на память Нине и ее сестрам осталась только старая отцовская парадная форма. Кстати, в незавидном замужестве Нинушки виноваты тоже его принципы. Когда она окончила иняз, полковник наотрез отказался отмазать ее от деревенского распределения, и Нина попала в глубинку. Там на нее положил глаз первый деревенский красавец. Работал он главным механиком колхоза и уже в то время попивал, но Нина никогда не имела дела с пьяницами, так как ее отец употреблял только хорошее виноградное вино, и не обратила внимания на пристрастие жениха к алкоголю. Кончилось все тем, что через десять лет супруг превратился в запойного пьяницу. Так вот, в начале девяностых зарплат бюджетникам не платили, а когда сия радость все-таки приключалась, приходилось раздавать долги и на питание оставались крохи. Тогда-то мы с Нинушкой и открыли кладезь дешевых белков и жиров - свиные шкурки. На рынке они стоили сущие копейки, с них можно было соскрести сало, а иногда и мясо попадалось. Так что мы с ними варили борщи и щи, на сале жарили картошку. Потом я прочитала в какой-то газете рецепт рулетиков. Надо было долго варить эти шкурки, чтобы мы они стали мягкими, посыпать внутреннюю сторону рубленым чесноком и свернуть. После этого положить в кастрюлю, придавить, закрыть крышкой и убрать на ночь в холодильник. Утром лакомство было готово. Вот про эти-то рулетики мы с Ниной и вспомнили неделю назад. Но она ведет по семь уроков в день, да еще подрабатывает в областной больнице, так что времени на готовку у нее абсолютно нет. Поэтому честь приготовить лакомство нищих русских бюджетников выпала мне. Я вытащила шкурки из морозилки и поставила кастрюлю на огонь. За этим занятием меня и застал очередной звонок в дверь. Пришла Наталья, торговка колбасой. Как я и предполагала, она успела забеременеть от пятого кандидата в мужья. Теперь же любвеобильная колбасница сидела у меня на кухне и всхлипывала, размазывая макияж.
  -- Вот, не послушала вас полгода назад, и теперь не представляю, что дальше делать!
  -- Причина?
  -- Мне кажется, что он алкоголик...
  -- А данные?
   Наталья захлебнулась в плаче:
   - Вчера пришел, собрался балкон стеклить... Я на кухне была, пельмени лепила...
   Вдруг звонок... Открываю дверь, а там...
  -- Что там?
  -- Серега стоит! И-и-и-и!...
   Я дала ей выпить валерьянки и, подождав результата приема успокаивающего, спросила:
  -- Ну, Серега стоит, и что?
  -- Так он же на балконе был!
  -- А как он за дверью оказался?
  -- Упал!... И-и-и-и....
  -- Подожди выть! На каком вы этаже живете?
  -- На четвертом!
  -- Не поняла... Он что, своими ногами пришел?
  -- Пешком - у нас лифт не работает уже полгода!
  -- Ну, ни фига себе! И что, ничего не поломал?
  -- Нет, - шмыргнула носом Наталья, - только рожу расцарапал о бельевые веревки и кусты...
   - Точно ничего не поломал и не вывихнул?!
  -- Я "Скорую" вызвала, они его осмотрели и сказали, что алкашей черт бережет!
  -- А ты, что, не видела, что он пьяный балкон стеклить пошел?
  -- Трезвый был!
  -- А как же пьяным оказался?
  -- Там у меня в тумбочке спирт стоит... Соседка на спиртзаводе работает и ворует, я и купила на всякий случай, а он унюхал... И-и-и-и...
  -- А от меня чего хочешь?
  -- Закодируйте, Христом-Богом прошу! - и Наталья попыталась бухнуться на колени.
  -- А ну, не дури! - прикрикнула я на нее, - Закодировать можно, только надо, чтобы он сам этого пожелал!
  -- Он не желает! Говорит, что не алкоголик и сам бросить может! И-и-и-и....
  -- Не вой, это ребенку вредно! Я тебе дам травку, заваришь, и будешь подливать ему в чай и суп.
  -- И что?
   - Блевать от спиртного будет, а когда созреет, приведешь ко мне.
Обрадованная Наталья ушла готовить зелье.
   Ну, и что прикажете делать с неизбывной любовью нашего народа к огненной воде? Кстати, впечатлительным интеллигентам очень помогает бросить пагубное пристрастие технический прогресс, типа простейшей видеокамеры. Но только тем, кто в стадии опьянения любит поизмываться над близкими. Тихим алкашам этот способ не поможет.
   Додумалась до этого я внезапно. Как-то меня пригласили на день рожденья одной знакомой, очень приятной и милой женщины. Муж ее тоже был мне симпатичен - подтянутый, высокообразованный офицер - большая редкость в нашей теперешней армии. Занимал он немалый пост в танковой дивизии. Представьте, как была я шокирована, когда, поддавшись на уговоры хозяйки, осталась у них ночевать, и увидела это чудо российской армии в пьяном виде. Бравый военный показал себя во всей красе - от лексики вяли уши, а физиономия, искривленная дикой ненавистью ко всем и вся, напоминала графику Босха. Вакханалия продолжалась часа два, пока нам не удалось затолкать его в кровать. Именинница, всхлипывая, призналась, что оставила меня специально - надеялась, что муж при постороннем человеке будет вести себя прилично. Во время разговора мне попалась на глаза видеокамера.
  -- А почему бы вам не попробовать снять его во время угара?
  -- Зачем? - удивилась хозяйка.
  -- Он же не помнит ничего наутро! А тут придется удивляться на себя, любимого...
  -- А кто снимать будет?
  -- Я сниму! - выглянула из детской старшая дочь.
   Примерно через месяц эта женщина вместе с мужем пришли ко мне с букетом роз.
  -- Марина Павловна, неужели вы присутствовали при том моем припадке?
- в ужасе спросил меня офицер.
  -- При каком?
  -- Когда меня дочь на видео сняла!
  -- Не имела желания, так как до этого уже лицезрела вас в подобное виде!
  -- До сих пор в себя придти не могу! Какой стыд! И ведь ничегошеньки не помню!
   Я закодировала его и он до сих пор не берет в рот ни капли спиртного. В компаниях ставит себе в бокале газировку и не поддается ни на какие уговоры уважить компанию и пригубить рюмочку. Но, повторяю, тихушникам этот способ не поможет.
   Ночью меня разбудил Сникерс. Он сидел у дивана и шлепал лапой по моей щеке. Когда я открыла глаза, он как-то нервно мявкнул и задергал хвостом.
   - Что случилось? - спросила я. - Горшок я тебе вымыла, корм насыпан, дай поспать! - и я отвернулась к стенке.
   Кот запрыгнул мне на бок и стал шумно дышать в ухо.
   - Да что такое? - возмутилась я.
   Он опять коротко мявкнул и посмотрел в сторону коридора, ведущего на кухню. Пришлось вставать. Я нашарила ногой шлепанцы и сделала шаг по направлению к двери. Кот не шелохнулся.
   - Ну, ты обнаглел! - возмутилась я, - Уже на горшок требуешь себя на руках носить!
   Посадив его на плечо, я вышла в коридор. И тут боковым зрением заметила, что по направлению к двери бесшумно метнулось что-то пушистое, мехом напоминающее сибирскую кошку. Сник напрягся и впился мне в плечо когтями. Моментально проснувшись, я глянула на него - кот внимательно посмотрел мне в глаза, потом в сторону трюмо и мяукнул. Я посадила его в поддон. Обыкновенно он, перед тем, как начать процесс, долго скребет пластмассу, в глубине души надеясь на чудо появления песка, но в этот раз быстренько сделал свои дела и опять запрыгнул мне на плечо.
   - Хозяин показался! - объяснила я ему, - Сейчас ему изюмчику насыплем и спать пойдем.
   Я знала, что в квартире живет домовой, но увидела его впервые. Столкнулась же с его присутствием лет пятнадцать назад. Еще был жив отец, когда глубокой ночью я проснулась от непонятной тревоги. Ноги почему-то сами собой понесли меня на кухню. Только войдя туда, я услышала тихое шипение газа - все четыре конфорки были открыты. Причем, судя по всему, мгновение назад, так как запах почти не ощущался, не смотря на плотно закрытую форточку. Я автоматически перекрыла газовый кран и только потом до меня дошло, что все в доме спят и открыть конфорки не могли. После этого я долго лежала без сна, соображая, что это было. А под утро, когда я наконец-то закемарила, приснилась бабка Пелагея. Она сурово смотрела на меня:
   - Обидела ты хозяина! Насыпь ему изюмчика, да извинись.
   Я незамедлительно исполнила приказание и с тех пор он нас не беспокоил. Сейчас, видимо, ему опять что-то не понравилось, раз решил напомнить о себе.
   Утром я обнаружила, что закончился стиральный порошок и пошла в магазин. Еще в подъезде я услышала крики, раздающиеся на улице. Открыв дверь подъезда, увидела дивную картину - Нюшечка, разряженная в пух и прах, что случалось с ней крайне редко, стояла у крыльца, сжимая в руке что-то непонятное, измазанное ярко-красной краской. Лицо и шуба убогой тоже были забрызганы кармином.
  -- Что случилось? - в ужасе спросила я.
  -- Убили! Зарезали! - верещала Нюшечка.
   Я осторожно осмотрела руку, в которой она судорожно сжимала какой-то предмет. Жидкость, покрывающая кисть, на кровь походила мало. Я подцепила немного на палец и внимательно рассмотрела. Это была краска.
  -- Что у тебя в руке? - спросила я ее.
  -- Ко-ко-о-шеле-е-ек.... - провякала убогая.
-Чей?
   Ответа не последовало. Нюшечка сорвалась и быстрее рыси рванула в подъезд. Сверху послышался кашель. Я подняла голову - на балконе второго этажа стоял Потя, соседский мальчишка - довольно хулиганистое существо. Его мать, еще молодая особа, меняет спутников жизни раз в полгода, предпочитая южан. До Потьки ей дела нет, и он растет как крапива под забором. Правда, справедливости ради, надо заметить, что денег она на наследника не жалеет - одет он лучше всех ребятишек во дворе, и закормлен сверх меры. Жадностью тоже не страдает и все его друзья регулярно лакомятся вкусностями, которые поставляют Потькиной непутевой мамаше хахали.
   - Потька, твоя работа? - спросила я.
   Он поманил меня пальцем и скрылся в квартире. Пришлось, ради удовлетворения любопытства, тащиться в третий подъезд.
   - Ну, колись! - велела я шельмецу, войдя в сверкающую евроремонтом прихожую Потькиной квартиры.
  -- А че она права ребенка нарушает! - моментально ощетинился он.
  -- Какие права?
  -- Право на подвал!
  -- Какой подвал?
  -- Наш. Под домом. Мы там столярку сделали - полочки стругаем под цветы и продаем, а она верещит и милицией грозится!
  -- И что же ты сделал?
  -- А у маманьки новый сожитель - участковый наш. Он мне баллончик принес с краской, чтобы воров ловить. Я взял старый мамашкин кошелек,
сунул туда баллончик и кинул рядом с крыльцом, под Чушкиными окнами. А она же жлобка срашная. Увидала его, нацепила на себя барахлишко подороже и намылилась в центр, по магазинам, халяву тратить! Терпения - то нет, жуть как хотелось на наличку полюбоваться, ну и сунула нос в кошель раньше времени... Вот ее и окатило! Так ей, жабе, и надо!
  -- А если узнает, что это ты?
  -- Фиг! Она не видела, как я подкидывал! Я по стеночке крался, а у нее окна высоко.
  -- Слушай, Потька, так это ты прошлым летом ей на коврик нагадил?!
  -- Не, не один я! Нас трое было!
  -- А как же вам удалось столь синхронно исполнить свой природный долг
  -- Пургену одновременно наелись, в десять вечера...
  -- И что?
  -- А маманька на б....и подалась, я дома один был и пацаны у меня ночевать остались. Вот одновременно и сделали!
  -- Надо же на какие жертвы пошли, чтобы Нюшечке веселую жизнь устроить!
  -- Да для нее, жабы, ничего не жалко, даже собственной дристни! Эх, жаль, что она не в частном доме живет! А то...
   -Что?
   - Знаете, как мой двоюродный брат противному соседу отомстил?
-Как?
  -- Тот в деревянном доме живет, все удобства во дворе, вот брат кило дрожжей ему в туалет и кинул!
  -- И что?
  -- А июль был, жарища, ну, дрожжи и поперли, будку снесло, а огород весь говном завалило!
   Я представила картину, нарисованную Потькой, и чуть не померла от хохота.
  -- Клево? Да? - заглядывал мне в глаза шельмец.
  -- Клево-то клево, но...
Потька не дал мне договорить:
   - Только Илюха не рассчитал, что будка рядом с их огородом стоит, ну, и...
   Мне стало совсем плохо, и я, согнувшись пополам и повизгивая, так как сил смеяться больше не было, поползла на выход.
   Вывалившись на улицу, я увидела машину Андрея, показавшуюся из-за угла соседнего дома и помахала ему рукой. Он с шиком подъехал и, взвизгнув тормозами, остановился.
  -- Что случилось? - спросила я.
  -- Это с тобой что случилось? Вся моська в слезах.
   Я рассказала Андрею про похождения Потьки и его кузена. Теперь настал его черед помирать от хохота.
  -- Марка Твена на них не хватает! Такие типажи пропадают! - только и сумел выговорить он.
  -- Ну, успокоился? Рассказывай, что нарыл,
  -- Не я, а Тоха. Он, отрабатывая Клавку, выяснил, что мадам Левчутина никак не могла пришить Баранову, так как в момент смерти последней
находилась в доме отдыха под Москвой. Путевку ей обеспечил небезызвестный подполковник Говядинов. Уехала она туда за две недели
до кончины журналистки, и в город точно не приезжала - я узнал по своим каналам в столице. Все время, указанное в путевке, получала удовольствие от отдыха. Догадываешься, наверное, какое...
  -- Ну, что ж... Одним подозреваемым меньше - уже хорошо. А теперь вези меня в центр, к "Золушке", порошку стирального купить надо.
   Пошлявшись по хозяйственному супермаркету, зарулив на рынок и потолкавшись там, дома я оказалась только к обеду и сразу же затеяла стирку. В самый разгар трудовых подвигов пришел Стас.
  -- У тебя просто убийственная способность появляться невовремя! Стоит мне начать стирать, как ты тут как тут! Позвонить не мог?
  -- Не-а... У меня телефон отключили за неуплату.
  -- Так заплати!
  -- Почта по дороге не попадается.
  -- Сейчас мимо ехал!
  -- Ну и что? Не вылезать же из троллейбуса!
  -- Давай сюда свою телефонную книжку, я завтра заплачу.
  -- А она дома.
  -- Тьфу ты, пропастина! Ладно, вырву из своей листок!
  -- А я тебе за это полы помою! Не впервой уже!
  -- Дерзай! - и я отправилась в ванную, достирывать барахлишко.
   Через сорок минут мы сидели со Стасом за кухонным столом и пили чай.
   - А я ведь не просто так к тебе зарулил, а с информацией! - отдуваясь и вытирая потный лоб, пропыхтел он.
  -- Выкладывай!
  -- Накопал кое-что про вдову...
-Где?
   - Я ее мамахен немного знаю, специально столкнулся с ней на оптушке и напросился в гости.
   -И....
  -- Она уверена, что Леша Будько был святым.
  -- Да-а-а?... Интересно, интересно,... А как же облапошенная на дефолте тетка?
  -- Я ей этот же вопрос задал.
  -- И что?
  -- Говорит, что на той тетушке клейма ставить негде - благодаря ей Алексей после смерти родителей остался голым и босым.
  -- Как это?
  -- Ему десять лет было, когда остался полным сиротой - родители не протопили печку на даче и угорели. Тетушка "пригрела" племянника и
стала пользоваться всеми благами опекуна - получаемую пенсию складывала на собственную сберкнижку, а жили на ее смешную зарплату
воспитателя детского сада. Поэтому, когда Будько пришел из армии, оказалось, что у него нет даже носок, не говоря про другую одежду. Ему даже спать было не на чем - вся мебель от ветхости развалилась. Пришлось ему обменять двухкомнатную квартиру на комнату в коммуналке. Он это тетушке и припомнил.
  -- Так-так... А что ты про вдову узнал?
  -- Что она не просто вдова, а деловая женщина. После отбытия "святого" Лехи в мир иной, Светлана прибрала к рукам все его дела и, судя по всему, неплохо справляется.
  -- Это все?
  -- А что ты хочешь? С чего бы ее мамахен мне семейные тайны выдавать! Я только чую, что тут все не так просто - мамаша явно не договаривает.
   - Ладно, спасибо и на этом. Попробуем развить эту тему попозже.
Стас ушел, а я стала готовиться к очередному приему страждущих откровения.
   Первыми впорхнули три студентки, озабоченные любовными переживаниями. От них я отделалась относительно быстро. А вот с четвертой посетительницей пришлось изрядно помучиться. Рыхлая тетка лет сорока тупо доказывала мне, что свояченица наслала на нее порчу.
  -- Никакой порчи я у вас не вижу! - в пятый раз талдычила я, но она слушать не желала.
  -- А с чего же у меня собака третий день поносит?!
  -- Кормили чем?
  -- Дак как обычно, супчиком.
  -- Сколько дней тому супчику? - устало спросила я.
  -- Неужто помню?! Дня четыре, мабуть...
  -- А вы сами его съедите?
  -- Я что, сдурела! Он же несвежий!
  -- А собаку кормите!
  -- Так она же скотина!
   Меня затошнило. Ужасно зачесались руки - так и вцепилась бы в эту уродку! Но тут я вспомнила, что Лолка еще в городе, и направила придурочную к ней. Лолка ее подоит по полной программе, снимая несуществующую порчу.
   Избавившись от назойливой тетки я, нервно почесываясь, отправилась на кухню заедать производственный стресс. Грешна, люблю пожевать. Причем вкусы имею весьма странные - заедать солененькое сладким. И наоборот. Например, торт - солеными грибами. Свойство это приобрела в детстве, когда папа, чтобы заставить меня хоть что-то съесть, совал в награду конфету или шоколадку. Как и у большинства северных детей, аппетит у меня отсутствовал начисто, и родителям приходилось идти на всяческие ухищрения во время кормежки любимого чада. В частности, колбасу я ела без хлеба, куском. Любимой была чайная, но ее в нашем поселке в продаже не было, как и вообще вареных колбас. Только копченые. Поэтому, когда мы приезжали на дачу в Расторгуево, я, забыв про отсутствие аппетита, могла за раз слопать половину палки вожделенного продукта. Когда тетушка Тоня в первый раз лицезрела этот процесс, то пришла в неописуемый ужас:
  -- Павлик! У ребенка же животик заболит - что ты смотришь!?
  -- Ничего у нее не заболит! Отлежится, и вторую половину батона изничтожит!
   Так что только я успела соорудить бутерброд с колбасой и маринованным перцем чили и придвинуть поближе банку с абрикосовым вареньем, как случился облом - кто-то позвонил в дверь.
   Пришла Саодат - узбечка, торгующая на рынке сухофруктами. Ей катится к тридцати, но она до сих пор не замужем, и это является для ее родителей, живущих в Самарканде, постоянной головной болью. По их обычаям, семья не может выдать замуж младших дочерей, пока не справили свадьбу старшей. Я долго не могла понять причину безбрачия Саодат, так как она отличается утонченной восточной красотой и мужики всех возрастов и национальностей специально бегают на рынок покупать курагу и изюм, чтобы хотя бы перекинуться словом с прекрасной торговкой. Неделю назад она мне все объяснила. Оказалось, что она уже шесть лет безоглядно влюблена в чеченского парня, который, как оказалось, связан с боевиками.
   Саодат сидела на моей кухне и, размазывая обветренной рукой слезы по смуглым щекам, спрашивала, что делать. Пойти в ФСБ он не может, так как панически боится, что, во-первых, посадят, а, во-вторых, бывшие "боевые товарищи" вырежут всю его семью. Я посоветовала ей привести жениха. Вот они-то и звонили в дверь.
   Парень походил на больную взъерошенную птицу. Впечатление усиливал нос, смахивающий на клюв.
  -- Я могу вам помочь, но при одном условии.
  -- Каком? - спросили они в один голос.
  -- Сначала ответь - ты верующий?
  -- Правоверный мусульманин.
  -- Вот Коран - поклянись на нем, что на тебе больше никогда не будет крови, никакой, понял?
   Маурбек прижался лбом к священной книге, потом поднял на меня огромные темные глаза и
   глухо произнес:
  -- Клянусь...
  -- В общем, так... Я поговорила с местными братками, не вдаваясь в подробности, и они дали мне телефон врача, делающего подпольные
пластические операции. От тебя требуется тысяча баксов, только настоящих, и сломанный нос.
  -- Я не понял!
  -- Сломай себе нос, предварительно позвонив доктору, и приходи к нему в клинику. Это требуется для того, чтобы персонал подумал, что ты пострадал в какой-то уличной драке. Тебе сделают новое лицо. Еще тысяча баксов требуется на новые документы. По ним ты будешь узбеком,
выросшим на Чукотке. Про родственников тебе придется забыть. Да они тебя и не узнают.
  -- Я не знаю узбекского, только отдельные слова.
  -- Будешь всем говорить, что тебя воспитали ингуши, так как родители рано умерли. Теперь об условии... Скажи честно - ты раскаиваешься в
прошлой жизни? Если нет, то нам просто не о чем говорить. Врать бесполезно. Я сразу увижу ложь. Саодат тебе подтвердит, что еще никто не смог обмануть меня, сидя за этим столом.
  -- Зачем бы я тогда к вам пришел! Если бы видели капельку того, что видел я, вы бы потеряли сон!
  -- Условие такое - в психиатрической больнице лежит мальчик, такой же как ты. Он бывший солдат, попавший в плен к вашим. Он сошел с ума.
Родителей у него нет. Отца никогда не было, а мать умерла от сердечного приступа, когда получила на него похоронку. Будешь его содержать. То есть привозить продукты, покупать лекарства и одежду. Если он выздоровеет, ты свободен. Это будет искупление твоих грехов.
  -- Клянусь! Да поразит меня Аллах, великий и всемогущий! - с жаром воскликнул Маурбек.
   Я дала им бумажку с номером телефона врача и они ушли. Я вернулась на кухню, но аппетит пропал начисто, и, потоптавшись около плиты, пошла спать. Утром должна была придти Будько, и мне надо было хорошенько отдохнуть.
   Светлана приехала в восемь утра. Пришлось ждать, пока Кирилл соберется в университет. Это, как всегда, заняло уйму времени. Сначала он искал носки, потом тетради, и, уже одевшись, вспомнил, что забыл дискету с лабораторной работой. После плодотворно проведенных поисков в его комнате воцарился восхитительный бардак. Еще пятнадцать минут ушло на уборку разгромленного помещения.
  -- Почему бы вам не завести домработницу? - спросила Светлана.
  -- А что тут убирать-то? Квартира крохотная - общая площадь 54 метра, сама справляюсь. Правда ужасно не люблю мыть пол. Но иногда везет - подворачивается Стас.
  -- Стас?!
  -- Отрабатывает когда обеды, когда ужины! - улыбнулась я, - Но это к делу не относится. Свечи принесли?
   -Да.
   Через полчаса Светлана, сгорбившись, сидела на стуле и, мрачно уставившись в пол, курила.
  -- Вы что, думаете, что приличные деньги можно заработать честным путем? - наконец выдавила она из себя.
  -- Я ничего не думаю. Вы сами видели, что показала вода.
  -- И что делать?
  -- Не знаю. Это ваша жизнь, вам и решать.
  -- Эти дуры знали, на что шли! Леша их не обманывал и документы не отбирал, как некоторые! А что с ними потом приключалось - это их проблемы! Если не могут головой или руками зарабатывать - сами виноваты!
  -- А Баранова какое отношение имела ко всему этому?
  -- Почти никакого... - вдова помолчала, - Так, отвечала за публикацию объявлений в газете о наборе девушек на высокооплачиваемую работу за границей. Почему и ее вода показала, не имею представления.
   - Как вы считаете, она сама умерла или ей помогли?
Вдова пожала плечами:
  -- Не знаю. Хотя могла и напроситься. Чересчур деятельная была.
  -- Мужа вашего из-за чего убили?
  -- Пытался втиснуться в торговлю цветметом. Что же делать? Что делать?!
  -- Сына лечить.
  -- Как?! Химиотерапией?!
  -- Вам что, сказали, что опухоль злокачественная?
  -- Нет. Но есть опасность перерождения.
  -- Ну так не паникуйте раньше времени, карты же показали, что он выздоровеет.
   Светлана ушла. Я же поехала к Андрею на работу, чтобы поделиться новостями. Он оказался занят - на двери висела табличка: " Не входить, убью!" Потоптавшись в коридоре, я решила время зря не терять и пошла к Лолке -не терпелось узнать, что она проделала с назойливой теткой.
   У Лолки стоял дым коромыслом, причем в прямом смысле - она жарила пончики.
  -- Ну Маринка, у тебя нюх, как и ссаниеля! - захохотала она, - Неприглашенные платят!
  -- А ты плати за плагиат! - парировала я.
  -- Так не тебе же! А Танюшка далеко, не узнает!
   Породу "ссаниель" моя кузина Таня, живущая в Николаеве, обнаружила в собственном дворе. Ее муж Павлик, страстный охотник, купил щенка спаниеля. Щен был очень забавным, но прудил каждые пятнадцать минут. Лужицы стояли везде - во дворе, в хате, на лодочном причале. Как-то, ужасающе жарким летним днем, к ним постучался проезжавший мимо мужик, буквально умирающий от жажды и попросивший попить. Увидев Буньку, он спросил:
  -- Це хто?
  -- Спаниель,- ответила Танюша.
   Щенок в это время напустил очередную лужицу.
   - Це не спаниель, це ссаниель! - припечатал мужик.
Вот эту-то историю мы и припомнили. Лолка махнула рукой в сторону кухни:
  -- Ладно, проходи, все равно для тебя стараюсь. Вот, хотела позвонить, а ты тут как тут!
  -- Я к Андрюшке на работу намылилась, а он наконец-то клиента заарканил, занят. Вспомнила, что ты рядом обитаешь, ну и решила узнать,
как тебе мой вчерашний подарочек!
   - Да уж, кадра! Кстати, костерила по тебя по полной программе - мол никакая ты не гадалка, а мошенница! Такую явную порчу не разглядела!
  -- А ты что?
  -- А я сказала, что ты такой мелочевкой не прельщаешься, у тебя более серьезные клиенты. Выставила хрустальный шар, полупала на него
глазами, и напела дуре, что ее свояченица страшный человек - надо держаться от нее подальше и не злить, а то не только собака, но и сама пропоносится, причем со смертельным исходом! Дала ей "заговоренный" куриный помет, чтобы положила под коврик у двери и содрала за это с нее штуку деревянных! - хохотала Лолка, - Так что будем обмывать людскую дурость!
  -- Подожди, я Андрею позвоню, он, наверное, голодный! - и я стала накручивать диск телефона. Муравин прибежал через десять минут:
  -- А я пивка приволок! - воскликнул он, поводя носом.
  -- "Толстяка"?
  -- Кто старое помянет, тому глаз вон! - возмутился он, - Фрицевский продукт на последние грошики купил!
   - У нас вообще-то пончики, они с пивом как-то не того...
Лолка возразила:
   - Не свисти, Маринка! Я вчерашнюю штуку не только на муку потратила но и семужки хапнула, охотничьих колбасок и много всякой всячины. Так
что пивко не пропадет!
   От Лолки мы вывалились только через два часа, ослабевшие от обжорства и хохота - хозяйка угощала нас не только разносолами, но и байками о своих прежних клиентах, любителях приворотов-отворотов.
  -- Вот уж не знал, что столько идиотов родит земля-матушка! - удивлялся Андрей.
  -- Ты что, забыл про прошлогодний набег хохлушки-гастролерши, просто Марии? - спросила я.
  -- Вел-то дело не я, а Тоха.
  -- Ну и что? И по телеку вещали, и в газетах писали, что к ней на сеансы толпами перли. А потом теми же стройными рядами рванули в милицию, сообщать, что почти ничего не сбылось, не смотря на то, что за амулеты заплатили бешеные бабки!
  -- Точно, Тоха ржал, как ненормальный, слушая гневные исповеди! На него даже две кошелки жалобу генералу намотали - якобы он в сговоре с
Марией, а иначе чего смеётся?!
  -- Ну вот, а сам удивляешься. Кстати, чем та история закончилась?
  -- А ничем. Она никаких законов не нарушала. Они сами ей денюжки отдавали. К тому же принимала клиентов по одному - так что свидетелей нема. Выдворили за пределы области - и все! Зато она себе обеспечила безбедную старость - больше миллиона деревянных сгребла с лопухов- аборигенов. Так что ты, Маринка, мелко плаваешь - нет у тебя авантюрной жилки!
  -- Так она же импрессарио имела, а я нет! Давай, принимай руководство лохотроном - и вперед!
  -- Ишь, чего захотела!
  -- Твоя же идея!
   Так, беззлобно переругиваясь, мы приехали ко мне домой, доковыляли до квартиры, покидали на вешалку куртки и повалились в кресла, подоткнув под поясницу подушку.
   Постанывая и перекатываясь на правый бок, Муравин спросил:
  -- Ну, что тебе поведала вдова?
  -- Ты был прав, Будько действительно поставлял дурочек в турецкие и египетские бордели. Но Светлана уверяет, что они знали на что шли -
Алексей им, якобы, все популярно объяснял. А впоследствии и вообще из саун тружениц древнейшей профессии переманивал. Оголил, так сказать, родные кусты.
  -- А может его саунщики и заказали? Я припоминаю, что Тоха за полгода до Будьковской безвременной кончины жаловался, что в его любимой бане все приличные девахи куда-то подевались. Остались, мол, одни лахудры.
  -- Вполне допускаю. Но Светлана сказала, что он перебежал дорогу торговцам цветметом.
  -- Хорошо шустрил покойничек!
  -- Да уж, не валялся в кресле, почесывая набитое пузо!
  -- Сама така!
  -- Ну и день сегодня, сплошной плагиат!
  -- Ты о чем?
  -- Да сначала Лолка моих южных родственников цитировала, а теперь ты - северных.
  -- Не понял!
  -- У меня на севере племяшка живет, Лена, а у ней растет дочка Женька. Сейчас-то она вполне самостоятельня девица, а лет десять назад, когда ей было 2 года, Лена приехала к нам на лето. Так вот, стоило молодой мамаше сделать своему чадушке какое-либо замечание, как слышала в ответ:
  -- Сама така!
  -- Да уж, детки теперича не то что давеча! Палец в рот ни клади - всю руку оттяпают! Кстати, а чем вдова сейчас занимается?
  -- Продолжает начатое супругом дело. Ей же в наследство остался авторемонтный завод и, кстати, газета, где трудится твоя половина. Да еще
покойничек в свое время прикупил ей парочку бутиков, так что не бедствует вдовушка.
  -- Ты ее о Барановой не спрашивала?
  -- Как бы невзначай поинтересовалась, не была ли она повязана в бордельный бизнес, и не пришили ли ее за компанию.
  -- И что?
  -- Светлана сказала, что Карина отвечала за публикацию в газете объявлений о найме на работу девушек и что пришить ее вполне могли,
так как Баранова была чересчур деловой.
  -- Ну что ж... Настала пора действовать мне в этом направлении,
  -- Что предлагаешь?
  -- Есть у меня должник из законников - потрясу его.
  -- Из каких законников?
  -- Вор в законе, старая гвардия, таких теперь по пальцам пересчитать.
  -- А я тряхну Вовчика, он явно что-то знает.
  -- Почему ты так решила?
  -- Он как-то обмолвился, что присутствовал при запуске Будько на небеса обетованные,
  -- Почему мне не рассказала?
  -- Так шклероз, к слову не пришлось.
  -- Интересно, интересно...
  
   12
   Прошло два дня. Часов в одиннадцать утра раздался телефонный звонок. На связь вышла телка Бэтмена. Она сообщила, что сожителя выписывают и они приглашают меня обмыть Вовкину инвалидность.
  -- К сожалению, весь вечер у меня занят - четыре человека записались.
  -- Приходите завтра, к обеду. Это даже лучше - его кореша точно в это время в гости не завалятся.
  -- Хорошо, договорились.
   В час дня на следующий день я была у Вовчика. Его Ритка постаралась на славу - стол был уставлен блюдами, а запахи, витавшие в воздухе, вызывали усиленное выделение слюны.
  -- Чем это так пахнет? - спросила я хозяина.
  -- Ритуся изгаляется! Прикупила тут на барахолке книгу китайских рецептов, теперь осваивает. Вкуснотища!
   Пока Рита хлопотала на кухне, я шепнула Вовчику:
  -- Ты мне нужен для секретного разговора!
  -- Завтра поеду оформлять документы в собес и заскочу к вам. Лады?
  -- Заметано!
   В это время в столовую вошла Маргарита и мы переключились на другую тему:
  -- Как там Ванечка?
  -- А вам Софья Николаевна не звонила?
  -- Нет. А что?
  -- Приходила какая-то нерусская девка, что-то балакала про обет, принесла кучу продуктов и обещала оплатить любые лекарства. Ваша
работа?
  -- Могу рассказать, но при условии, что наш разговор останется между нами. Иначе меня могут замести в ФСБ, никакие связи не помогут!
  -- Обижаешь, Павловна! Если бы мы с Ритуськой болтали, давно бы райские кущи мяли!
   Я рассказала им историю Маурбека и Саодат.
   - Вот для чего вам фамилия лепилы нужна была! - почесал затылок Вовчик.
  -- Кстати, ты ведь собрался всех подряд чеченов мочить!
  -- Ну... Это... Они-то, то есть девка с парнем, вроде, нормальные....
  -- Ладно, прошли тему! - и я взялась за рюмку.
   Вовчик приехал на следующий день, как и обещал, сразу после посещения собеса.
  -- Ну, Пална, ты видишь перед собой убогого инвалида! - ржал он, поворачиваясь из стороны в сторону, чтобы я могла лучше рассмотреть
новоиспеченного пенсионера.
  -- Да, похож, как капуста на апельсин! Но ты мне лучше объясни, за что Будько в небеса запустили?
  -- Слушок ходил, что металлистам дорогу перебежал. А что?
  -- Мне его вдова сказала, что он кадрами бордели обеспечивал.
  -- Ну, это само-собой... Но тут он королем был! Знаете, как девки банные на его похоронах рыдали?!
  -- Почему?
  -- Так он же их на хорошие места пристраивал - каналы имел. Без обмана, по договору.
  -- Как?!
   Бэтмэн засмеялся:
  -- А как в лучших фирмах Лондона! Им больнички в критические дни полагались и отпуска раз в год.
  -- Первый раз такое слышу!
  -- Ну дак товар был - экстра! Брали только натуральных блондинок и рыжух с голубыми глазами, соответственного экстерьера.
  -- Какого?
  -- А чтоб подержаться за чо было!
  -- Это как?
  -- А так! Не менее 100 кг чтобы весили!
  -- Почему?
  -- Так турки и арабы оченно обожают беловолосых, и чтобы корма розовая
была и необъятная - менталитет у их такой!
  -- А 90-60-90 куда девались?
  -- Те в Европу! В город Амстердам.
  -- А остальные?
   - Других мастей, что ли?
- Да.
  -- Тут оставались. Но и их он не обижал. Он девок жалел: "Не виноваты, мол, что мозгами их Господь обделил!" Вы видели его могилу?
  -- Видела.
   - Обратили внимание, что чистейшая - ни снежинки?
- Да.
   - Там сауна недалеко, девки и бегают перед началом смены, вылизывают чистят, трут, цветочки меняют.
   Я покачала головой:
  -- Надо же, а мне говорили, что он г... был.
  -- Для кого как! Мне ваще общал башку свернуть, не переносил на дух! Слава Богу, что не успел.
  -- А ты слышал про его любовницу?
  -- Которую? У него их - как грязи!
  -- Баранову.
  -- О! Та еще штучка! Слушок шел, что они на пару бордельками вертели.
  -- Какими бордельками?
  -- Девками банными.
  -- Кто, по-твоему, сможет мне о ней рассказать?
   - Мамка.
- Какая?
  -- Ну, смотрящая.
  -- А как мне к ней подъехать?
  -- Сильно надо?
  -- Сильно.
  -- Подошлю.
   Мамка пришла на следующий день. Я почему-то представляла ее толстой бабой лет пятидесяти с лицом, на котором отпечаталась бурно проведенная молодость. Но передо мной стояла интеллигентная дама в золотистых очках, напоминающая "япону мать" - Ирину Хакамаду.
   Мы прошли в комнату.
   - Вам Володя объяснил, для чего я хотела с вами встретиться?
  -- Да, - она спокойно смотрела мне в глаза. - Вы интересуетесь Кариной Барановой.
  -- Я не смогу рассказать вам о причине моего интереса к ней. Если вас это не устраивает, можете уйти.
  -- Я не любопытна. Спрашивайте.
  -- Это правда, что Баранова была в связке с Будько?
   - По моей работе?
- Да.
  -- Правда.
  -- А за что она отвечала?
   - Она была мозговым центром. Леша полностью ей доверял. Да и идея была ее.
  -- Какая идея?
  -- Насчет заграницы. Она как-то отдыхала в Египте и познакомилась там с владельцем местного дома терпимости. Он и предложил ей контракт на поставку девочек.
  -- Это правда, что проституткам предоставлялся соцпакет?
  -- Ну, не полный, конечно! Но больнички и отпускные выплачивались. На этом Леша настоял. Египтянин тот к нам приезжал и Леша его обработал.
   -Как?
  -- По-моему, запугал. Он это мог. Дал понять, что если хоть один волос с девчонок упадет, под землей найдет.
  -- А сейчас кто этим управляет?
  -- Светлана.
  -- И что? Все как было?
  -- Да. Они с Лешей давно договорились об этом. Он знал, что могут убить.
  -- Спасибо. Вы мне очень помогли. Извините за неуместное любопытство, но почему вы согласились придти ко мне?
   - Я обязана Володе. Он спас моего единственного сына.
Она встала, и пошла одеваться.
   Сгорая от любопытства, я, еле дождавшись ее ухода, позвонила Вовчику:
  -- Ты один?
  -- Ритка в больницу пошла, пузо измерять! - засмеялся он.
  -- Слушай, будь другом, расскажи мне об этой мамке!
  -- Что, удивила?
  -- Не то слово!
  -- Бывшая преподка!
  -- Кто?!
  -- В техникуме математику преподавала!
  -- А как она в борделе оказалась?
  -- Жизнь заставила! У нее сын есть, а мужа нет. Чуть с голоду не померли при внуке писателя. Леха Будько ее по прежней жизни знал, учился в том техникуме. Встретил как-то на улице и в ужас пришел. Ну и предложил смотрящей к нему в сауну идти. Она поначалу-то возмутилась, а потом
сынишка воспалением легких заболел, а в больнице пенициллина не было и кормили кашей на воде без сахара и масла, она и согласилась от
безысходности. После втянулась. Теперь лучшей мамки даже в столицах нет.
  -- А ты откуда ее так близко знаешь?
  -- Так сыночка-то она избаловала, только что задницу ему не вылизывала - он и загулял! Прибился к нашей братве, назло мамаше и Будько. А я его окоротил.
   - Как?
  -- Да просто. Взял на разборку с зареченскими. Он сразу в джинсы наложил.
  -- И что?
  -- С перепугу в Саратове в институт поступил!
  -- Почему так далеко?
  -- Там у него тетка живет.
  -- К тетке, в глушь, в Саратов?
  -- Точно!
  -- Но все-таки, откуда ты ее знаешь?
  -- Сеструха, Наташка, у нее училась. Вместе с Лехой, в одной группе. Хвалила ее очень. Ирина Васильевна никогда не цеплялась по пустякам и
помогала чем могла. Знала, что и Леха, и Наташка сироты. Путевки им в молодежные лагеря выбивала. Они два раза ездили.
  -- А ты почему с Будько враждовал?
  -- Фиг его знает! Не любил он меня!
  -- Спасибо тебе, ты мне очень помог!
  -- Как пионер - всегда готов! Кстати, знаешь, чем отличается пионер от котлеты?
  -- Пионер всегда готов, а котлету надо жарить! - засмеялась я.
  -- Ну, тогда до свиданьица. Если что потребуется - только свистни!
   Я положила трубку и стала собираться в поликлинику. Последнее время отчаянно ныло правое плечо - ночами часто просыпалась от боли. Выйдя на улицу и завернув за угол, я остановилась и принялась размышлять: " А стоит ли тащиться на другой конец города? Что мне там предложат? Физиотерапию? Так у меня же есть "Витафон"! Пойду-ка в аптеку, куплю какую-нибудь разогревающую мазь и займусь самолечением."
   С этими мыслями я развернулась и пошлепала в противоположную сторону. В аптеке глаза разбежались - мази и кремы, помогающие при артритах, занимали две полки витрины. Я долго стояла, прикидывая, что взять. Наконец сработало подсознание - зачастую недорогие российские мази намного действеннее раскрученных западных. В результате я приобрела "Суставит-форте" за 38 рублей и плитку "Гематогена". К сему лакомству я неравнодушна с детства, так же, как и к ирискам "Забава".
   Придя домой, втерла крем в плечо и включила "Витафон". Неожиданно хлопнула входная дверь и в комнату вошел Андрей.
  -- Чем это ты свистишь? - спросил он.
  -- Плечо лечу... - удивленно ответила я, - А ты как в квартиру вошел?
  -- Ключики в двери хто оставил торчать? Дождешься, что зайдет какой- нибудь тать, треснет тебя по глупой башке и вынесет все, что сможет!
  -- Прости засранку, шклероз проклятый замучил!
  -- Давай, долечивайся, шклерозная, и гони отчет.
  -- Я и так могу все рассказать.
   Через десять минут Андрей, выслушав меня, сказал:
   - Ну, что ж, интересная информация. Я, кстати, тоже не сидел сложа лапки и вытряс должок с законника. Он, в общем-то, рассказал почти то же
самое, что и Вовчик, только без подробностей о личной жизни смотрящей за борделем. Но он уверен, что Баранову никто из местной братвы не
   трогал, мараться не хотели - с журналистами предпочитают дела не иметь -себе дороже. Только тронь, говорят, и такой вой поднимется! Так что, возможно, ее отправили к праотцам кто-то из залетных. Она же, оказывается, шустрила не только на своей территории, но даже на заграницу вышла!
  -- Может, Говядинова за шкирман взять? Должен же он знать об авантюрах своей пассии?
  -- Нет, не того полета птица. Я его лет пятнадцать знаю, а то и больше. Еще в колхоз на уборку картошки вместе ездили. Он уже тогда своим
тупоумием славился. Рассказать, как мы его прикалывали?
  -- Само собой!
  -- Ты на картошке когда-нибудь была?
  -- Нет, Бог миловал! Папа пошел на подлог и добыл мне справку о неизлечимой болезни, при которой противопоказано оказывать помощь
труженикам села. Первый раз в жизни, между прочим, поступился принципами. Но очень уж не хотел, чтобы с его дочуркой что-либо
приключилось на необъятных колхозных нивах.
  -- Так вот, у меня такого папы не наблюдалось и пришлось вкалывать по колено в грязи под ледяным дождичком. Рядом со мной совершал трудовой подвиг и сержант Говядинов. Удобств в поле, как ты и сама понимаешь, никаких, и поэтому по нужде мы бегали в ближайшие кусты. Вот и Шурик рванул туда же. А за ним направились мы с Володькой Савосиным.
Пристроились сзади и подставили ему под голую задницу лопату. Он на нее все свои дела сделал и мы ее аккуратно убрали. Он портки натянул,
оглянулся, чтобы полюбоваться на продукт вторичного производства и обалдел: ни-че-го нет, травка чистая. В небо гялнул - там тоже говнеца не
наблюдается! Так ты представляешь, он полчаса по чепыжам лазал, свое добро искал!
  -- И что дальше?
  -- А тогда только-только НЛО начали раскручивать, мы ему и намекнули, что видели светящийся шар над кустами, в которых он сидел. Это чучело в погонах, по-моему, до сих пор верит, что его какашка где-то на Альфа- Центавра гуманоидами в лаборатории изучается.
  -- Ну и шуточки у вас!
  -- А что ты от ментов хочешь!
  -- Да в общем-то, ничего особенного.... Значит, говоришь, с Говядиновым на эту тему беседовать бесполезно.... И что предложишь?
  -- А предложу я тебе кандидатуру одного народного избранника, дружка подполковника.
  -- Он что, тоже?
  -- И он тоже...
  -- Почему я про него ничего не знаю?
   - А откуда тебе знать-то? Он кадр засекреченный.
  -- А ты как на него вышел?
  -- Много будешь знать - недолго будешь жить! Поняла, шклерозная?
  -- Почти. А как я с ним столкуюсь?
  -- Оченно просто - в его ушко Говядинов напел о тебе и твоих паранормальных способностях и ему оченно желательно с тобой встретиться.
  -- Но мне не звонил ни один депутат!
  -- И не позвонит. Он письмо написал.
  -- Когда?
  -- Буквально на днях.
  -- А ты откуда знаешь?
  -- Тохина любовница у него в секретутках ходит, она по его указанию и подтвердила твою гениальность в этих вопросах.
  -- Вот это оперативность!
  -- А то! Ну, ладно, нацеди мне чашечку кофею и я побегу. Клиент должон притопать.
   Андрей ушел, зато пришел Стас. Раздеваясь, он долго возмущался:
   - Надо же так засрать ни в чем неповинный город! По всем тротуарам собачьи какашки раскиданы - и никому дела нет! Кстати, слышала
шикарный анекдот? Значит, так: летят в космосе две планеты - Земля и Марс. Земля стонет и чешется. Марс спрашивает: "Что случилось?" "Стыдно сказать, но на мне люди завелись..."
   " Не горюй, на мне тоже заводились, но я вывел - Альдебаран спрей порекомендовал импортный, всех паразитов в полчаса убивает, лети к нему, он расскажет, где купить." А чего это у тебя кофе пахнет? Я тоже хочу!
  -- Господи, помереть не дадут спокойно! Я уже турку вымыла!
  -- Не стони, я отработал сей продукт, узнал, что у покойницы еще один любовник имелся, и тоже не из простых.
  -- Ты не о депутате-ли балакаешь?
  -- А ты откуда о нем узнала?!
  -- Андрей рассказал. А ты откуда?
  -- Пианист!
  -- Какой?
  -- Помнишь, я тебе рассказывал о лабухе из филармонии, который возымел нескромное желание познакомиться с мадам Барановой поближев, так сказать, интимной обстановке?
  -- Помню.
   -Так сей продукт мамочкина воспитания установил за предметом страсти натуральную слежку - ни пил, ни ел, тенью стелился и имеет список все барановских трахалей.
  -- Интересно, сколько в том списке?
  -- Вагон и маленькая тележка! В том числе и депутат. Причем лабух уверен, что именно народный избранник ее и заказал.
  -- Как тебе удалось все это из него вытянуть?
  -- А я подкатился к нему с соболезнованиями. Мол, только недавно узнал о безвременной кончине его Лауры и пригласил помянуть грешную душу. Он выпил и разнюнился. Ничего и не потребовалось вытягивать, сам все на
тарелочке с голубой каемочкой преподнес!
   - И каков имэйл данного народного избранника?
  -- Бердичевский!
  -- Кто-о-о?
  -- Собственной персоной!
  -- Фига!
-А то!
   Удивление мое было совершенно понятно. Данный экземпляр относился к славной когорте серпастых-молоткастых и на всех митингах призывал электорат грудью встать на защиту морали и этики семейной жизни, приводя в пример свою образцово-показательную многодетную ячейку общества. Вот это номер! Насколько мне известно, его не раз пытались пропиарить, но никаких компроматов не накопалось - и вдруг такой фортель!
   Что ж, с нетерпением буду ждать письма из столицы.
   Послание пришло на следующий день. В нем содержалась просьба приехать к автору в Москву, по возможности сохраняя секретность, и обещалось, что хлопоты будут достойно вознаграждены. В коверт был вложен билет в купейный вагон скорого поезда.
   Ну что ж, скатаемся на халяву!
   Поездка сразу не задалась. Сначала я два раза возвращалась, чтобы взять забытый паспорт и проверить, выключен ли утюг. Потом пришлось скандалить с проводницей, так как трое попутчиков оказались вдрызг пьяными. Два мужика и необъятных размеров бабища возвращались из плодотворно проведенной командировки. Они что-то там инспектировали и так в этом преуспели, что с одного раза не смогли попасть в двери купе. Причем дама требовала, чтобы ей уступили одну из верхних полок. Подельники, хоть и не вязали лыка, сообразили, что данная авантюра может закончиться трагически для спящего внизу и сопротивлялись из последних сил. Дама настаивала. Это меня доконало и я пригрозила проводнице, что сойду на ближайшей станции и свяжусь с министерством путей сообщения. Угроза помогла и меня переселили в другое купе.
   Инспекторша, как я и предполагала, добилась своего, и, соответственно, часа в три ночи раздался грохот, мат, и предсмертный визг одного из ее попутчиков. Все забегали. Но, как я ранее упоминала, пьяниц Бог бережет, и бедолага отделался сломанной рукой. У бабы же даже синяков видно не было. Сразу протрезвев, поломанный стал требовать у прибежавшего на шум начальника поезда страховку. В это время появился заспанный милиционер, сопровождающий состав, и сообщил, что для получения страховки придется посадить в обезьянник и привлечь к ответственности его коллегу, которая в пьяном виде свалилась с верхней полки. А на нее она не имела никакого права, так как в билете значится нижняя. Страдалец почесал тыковку, глянул на перепуганную бабищу и махнул здоровой рукой:" ... с ней, страховкой этой .... Зато повеселились на славу! Будет что перед смертью вспомнить!"
   Вся компания покинула состав в ближайшем городе - жертву увезли в травмопункт, а подельники поехали оказывать ему моральную поддержку. Но, похоже, упавшая инспекторша вызвала небольшое землетрясение, так как проехав всего километров двадцать от станции, поезд остановился и простоял на месте шесть часов - впереди сошел с рельс товарный состав, груженный лесом.
   Поэтому в приемную депутата я попала только в семь вечера, особенно не надеясь на встречу. Но не успела я открыть дверь, как секретарша, словно оживший персонаж Задорнова, стала подниматься из-за стола. Этот процесс, действительно, продолжался бесконечно - ноги у девицы были безразмерны и росли от ушей.
  -- Марина Павловна?
  -- Она самая. Извините, поезд опоздал на шесть часов.
  -- Мы знаем. Владимир Аркадьевич ждет вас.
   Я прошла в кабинет. Обладатель депутатского мандата на экране смотрелся намного импозантнее, чем в жизни. Шевелюра цвета старинного серебра была хороша, но сам Бердичевский оказался обыкновенным плюгавеньким мужичонкой примерно метра шестидесяти ростом. Он нервно шмыгал из угла в угол темноватого кабинета. Наконец, решившись, протянул мне записку и прижал палец к губам, призывая молчать. В записке говорилось: " Через час у "Ростикса", метро Бибирево." Пришлось тащиться в метро. Хорошо хоть я знала, куда ехать. Недалеко от этой станции живет Лидуша. Путь занял 45 минут. Вагон был полупустым. Москвичи, намаявшись за день на работе, дремали. Вдруг по вагону прошел смешок. Напротив меня сидел молодой негр и тоже кемарил. На Новослободской рядом с ним села молодая мамаша явно деревенского вида с мальчиком лет двух. Вот над ними-то теперь и хихикали пассажиры - ребенок пытался оттереть черную руку соседа. Он слюнявил пальчик и усиленно тер темную кожу, не желавшую отмываться. Малыш сопел от напряжения и время от времени удивленно поднимал головку, разглядывая парня. Наконец тот проснулся и, разобравшись в ситуации, захохотал во весь голос. Потом достал из кейса яблоко и протянул борцу за чистоту. Тут и до мамаши докатило, что происходит, и она, залившись пунцовой краской, схватила в одну руку мальчонку, в другую сумку, и выскочила из вагона явно не на своей станции.
   У "Ростикса" уже маялся депутат. Он схватил меня за руку и поволок в сторону многоэтажных домов.
  -- Что происходит? - спросила я, выдергивая свою ладонь из его потной лапы.
  -- Не хочу, чтобы нас засекли! - прошептал он.
  -- И что вы предлагает? На улице, между прочим, минус десять!
  -- Разговор много времени не займет! Вы карты взяли?
  -- Нет, вы же об этом не просили! И потом, я что, на сугробе вам расклад буду делать?
  -- Да... - задумался Бердичевский, - Неладно вышло...
  -- Может все-таки объясните, зачем весь этот цирк?
  -- Шурик Говядинов сказал, что вы творите чудеса...
  -- Ну, это он явно преувеличил.
  -- Мне требуется ваша помощь!
  -- Поконкретнее, пожалуйста.
  -- Дело в том, что мне снится какая-то чертовщина!
  -- Перекреститесь!
  -- Я атеист, но это к делу не относится. Можно сделать так, чтобы она мне не снилась?
  -- Кто она?
  -- Чертовщина!
  -- И как эта чертовщина выгладит?
  -- По-всякому, но просыпаюсь в холодном поту...
  -- Да, случай клинический! К врачам не обращались?
  -- На... врачей! Вот вы Шурику помогли, помогите и мне!
  -- Между прочим, Шурик передо мной не вилял, а внятно и четко объяснил, чего боится! И, кстати, пришел ко мне сам, а не волок в заснеженные чепыжи!
  -- Давайте, договоримся так... У вас есть, где нам встретиться?
  -- Только за городом. Расторгуево знаете?
  -- Это где?
  -- Про Видное слышали?
  -- Не очень представляю...
   - А Горки-Ленинские?
- Конечно!
   Так это по той же дороге, через станцию от МКАД. Сразу за Булатниково. Приезжайте завтра в шесть вечера. Я вас буду ждать на платформе. Хорошо?
   На этом и расстались. Я села в автобус и покатила к Лидуше. К тетушке поеду завтра утром, а сейчас надо выспаться, а то в вагоне, в придачу к приключениям, стояла жуткая духота и я почти не сомкнула глаз.
   Утро принесло мокрую метель. Да что за невезуха такая!? От одной мысли о поездке в Расторгуево меня бросило в дрожь. Может кто и завидует местным жителям, в одночасье ставшими обладателями престижных участков земли, но только не я. Дело в том, что тетушка никакого отношения к новым русским не имеет и домишко ее притулился на задворках коттеджного поселка. Дорогу там чистят только вокруг особняков и пробраться по сугробам к жилищам старых русских очень проблематично. Хорошо, если тетин сосед решил провести зиму в загородном доме и расчистил дорогу. Если же он перебрался в Москву -дело плохо. Прошлой зимой я гребла по снежной целине по колено в снегу Сельсовету дела нет до нескольких стариков, упрямо цеплявшихся за свои халупки. Не хотят обменять свои участки на московские квартиры - пусть прозябают в сугробах. Тетка зимой в плохую погоду не высовывает носа даже в магазин, откапываясь только в крайних случаях. Поэтому я хорошо представляла прелести предстоящей дороги.
   К огромному облегчению сосед в Москву не переселился, и дорога была расчищена. Поэтому в шесть вечера я без особого труда вернулась на станцию и стала ждать Бердичевского. В ожидании электрички я обозревала сильно изменившийся пейзаж. Со стороны Видного по направлению к Домодедову построили эстакаду и она возвышалась над станционными путями. Переход ей мешал и его, не долго думая, снесли. Поэтому люмпены сигали прямо через пути, уворачиваясь от проносящихся каждые десять-пятнадцать минут поездов. Интересно, сколько народу тут давят за календарный год? Но тут мои не слишком веселые размышления прервал приехавший депутат. Через полчаса мы сидели перед топящейся печкой и разговаривали.
   Как я и предполагала, под чертовщиной таилась покойная Баранова. Тяжела все-таки жизнь партийного функционера! Мораль строителя коммунизма резко расходится с сегодняшним днем. Соблазны подстерегают на каждом шагу, а надо держать имидж.
   Ларчик открывался просто - Карина втянула Бердичевского в авантюру с борделем. Самое смешное, что он пострадал не за деньги. Оказывается, сей сеятель разумного, доброго, вечного был наивен, как котенок. Он действительно дожил до пятидесяти лет, ни разу не изменив жене и искренне считал, что счастлив. С Барановой столкнулся на какой-то тусовке. Она прибыла туда с Говядиновым, который в это время находился в столице в командировке. Оказалось, что срочную оба служили в Чите и даже вспомнили друг друга. По этому поводу завалились сначала в "Славянский базар", потом в ресторан Дома Журналистов. Что было дальше, депутат помнит плохо. Очнулся он в номере гостиницы в одной койке с Барановой. На полу храпел Говядинов. Бердичевский честно пытался удрать домой, но Карина, как он, смущаясь, прошептал мне, соблазнила его. Такой страсти он ранее не испытывал даже после просмотра порнухи. Он забыл о спящем рядом с кроватью Говядинове. Он влюбился, как пятнадцатилетний подросток.
  -- Вы представляете, я даже хотел развестись с женой!
  -- Так за чем же дело встало?
  -- Кариша мне сказала, что эта жертва ей не нужна. На самом же деле я ей был не нужен без депутатского мандата. И не любила она меня вовсе, а просто использовала, как и дурачка Шурика. Да и может ли меня любить молодая, привлекательная женщина? Видели мою секретаршу? Каринина протеже. Смотрит на меня, как на насекомое, копошащееся у ее ног. Кто я?
Кошелек с ушами! Даже и на это определение не тяну - не тот масштаб!
   Он замолчал, глядя на потрескивающие в печке дрова.
  -- И что было дальше?
  -- Угар. Я выполнял все ее просьбы и прихоти. Правда, надо быть справедливым, она сделала все, чтобы о нашей связи никто не догадался.
Кроме моей жены, конечно. Она слишком хорошо меня знает. Но Маша очень мудрая женщина, она сделала вид, что ничего не произошло. И
только когда все закончилось, дала мне понять, что ей все известно. Я до сих пор не могу взглянуть ей в глаза...
   Он опять надолго замолчал.
   - И все же, что противозаконного вы натворили под руководством Карины? Чего вы так боитесь?
  -- Ни больше ни меньше, как участвовал в создании борделя.
- Где?
  -- Здесь, в Москве.
- Как?
   - Долго рассказывать. Да и не один я. Без связей Шурика ничего бы не вышло. Он организовал милицейскую крышу. У него здесь много
прикормленных в милицейских верхах.
  -- Как это - прикормленных?
  -- Ну... они приезжают к нему якобы с министерскими проверками, а он им организует сауну, охоту, рыбалку и т.д. и т.п. При отъезде нагружает багажники местными деликатесами. Разве не знаете, как все это делается?
  -- Имела сомнительное счастье ехать вместе с такими проверяющими!
  -- Вот так и получилось...
   В топке трещали поленья, тени плясали на лице депутата, и казалось, что черты его заострились, как у покойника.
  -- А сейчас, после смерти Барановой, кто ведает всеми делами?
  -- Жена Будько. Вы о ней слышали?
  -- Я ее знаю.
  -- Хорошо?
  -- Ну, хорошо можно знать только себя.... И то иногда откалываешь такие штучки, которых сама от себя не ожидаешь.... Но со Светланой знакома
довольно коротко.
   Бердичевский вдруг упал на колени:
   - Ради Бога, сделайте так, чтобы она меня отпустила! Я больше не могу! Не надо мне никаких денег! Ничего мне не надо!
   Я попыталась поднять его с пола, но он сопротивлялся:
   - Не трогайте меня, пожалуйста! Я только сейчас поднял Булгакова! Помните, он в "Мастере и Маргарите" просил только покоя? Я понял, что
такое - хотеть умереть! Я больше не хочу так жить! Я понял, как я люблю жену и детей! Это меня и удерживает - если я умру, они пропадут!
   - Сколько лет детям?
Бердичевский шмыгнул носом:
  -- Поскребыши. Мы же с Машей работали на всех великих стройках СССР. Первенцы - Валечка и Ванечка родились в 70-м году в Сибири. Им
было четыре годика, когда крыша барака, где располагался детский сад, обвалилась под тяжестью снега. Погибло шесть детей, двое из них наши... - голос депутата предательски дрожал, - Машенька с горя заболела. А я в одну ночь стал седым. Вы не поверите, но если бы вы посмотрели мои фотографии до гибели деток, то не узнали бы меня. Я был выше ростом и шире в плечах. А после этого ссохся, как осенний лист. Четверо
младшеньких родились, когда нам исполнилось сорок. Они все погодки. Старшему, Ванечке, только 12 лет исполнилось. Маленькой, Лялечке -
восемь. Во второй класс пошла. Умничка, хорошенькая как куколка. На двух языках начинает говорить - английском и немецком. Как же я их могу предать?
  -- Но ведь предавали же!
  -- Это был угар. Я потом, после смерти Кариши, ходил к сексопатологу - он сказал, что у мужиков тоже бывает климакс, который, видимо и ударил
мне в голову!....
   Бердичевский помолчал, а потом прошептал:
  -- Господи, какой ужас! А я ведь все равно ее люблю. Представляете, люблю одновременно и Машу, и ее!...
  -- И что вы от меня хотите?
  -- Сделайте так, чтобы я ее забыл!
   - Мне очень жаль, но я не волшебница... Единственное, что я могу посоветовать, найти какое-либо дело по душе. Это хорошо отвлекает.
  -- Какое дело?
  -- Не знаю. К чему у вас душа лежит... Ну, кто-то корзины плетет, кто-то модели кораблей делает. У вас дети школьники - начните что-то мастерить
вместе. А душа постепенно проснется от сна. Тут и на картах гадать не надо - время лечит.... И все же, как вы считаете, Карина сама умерла или ей
помогли?
  -- Не знаю... Мы примерно за месяц до ее смерти виделись в последний раз. Ничто не говорило за то, что у нее больное сердце. Она была очень
деятельной. Сердечники не живут в таком темпе...
   Мы проговорили примерно час. Бердичевский постепенно успокоился. Мне стало жаль мужика - он действительно угорел. Благодаря нашей советской морали миллионы семей проживали долгие годы, не узнав истинной ценности жизни. Так случилось и с ним.
  -- Вы представляете, я ни разу не видел Машу полностью раздетой при включенном свете. Да мне это и в голову не приходило! А бельё!... Конечно, когда Карина исполнила передо мной стриптиз, я обалдел... Я не мог больше ни о чем другом думать... Вот тогда-то я решил разветись...
Слава Богу, Карише это было не нужно! Она была убежденной холостячкой. Кошкой, которая гуляет сама по себе...
  -- Странно, а Говядинов мне говорил, что она хотела его развести...
  -- Шурик патологически глуп и не понимает шуток. А Карише доставляло удовольствие его пугать. Он же панически боится свою жену! Но еще больше он боялся потерять Каришу, так как только благодаря ей начал жить по-человечески. Кто он был раньше? Мент поганый, считающий
копейки до зарплаты! Ну, сорвет иногда смешную взятку в размере трех рублей и трясется потом неделю... А благодаря Карине он стал
зарабатывать хорошие деньги относительно легальным путем.
   Депутат уехал, а я еще долго сидела у печки и смотрела на огонь. Интересная штука жизнь. Иногда представляешь человека, как некое воплощение зла, а когда знакомишься поближе, и он открывает тебе свою душу - оказывается, что это обыкновенный, слабый, запутавшийся в ситуации житель планеты Земля, которым несть числа. Не знаю, что скажет Андрей, но, по-моему мнению, Бердичевский не имеет никакого отношения к убийству Барановой.
   Потом мы ели с тетушкой яичницу, со смехом вспоминая ту давнюю погубленную глазунью. Легли спать рано, в девять вечера. За окном стояла звенящая тишина, иногда нарушаемая далеким гулом проносящихся электричек.
   Утро настало ясное. Снег сверкал и переливался, напоминая, что весна не за горами. За соседним громадным краснокирпичным забором тоскливо выла собака. Ей ужасно хотелось вырваться на волю и погоняться за обнаглевшими воронами.
   Тетушка пошла проводить меня на электричку. По дороге мы зашли с ней в магазин и я купила ей корзиночку израильской клубники.
  -- А почему она не пахнет? - удивленно спросила тетушка.
  -- Парниковая. И давай-ка пойдем тратить деньги. Я хорошо вчера заработала.
  -- Так ты же вроде карт не доставала?
  -- Ему просто надо было излить душу.
  -- Где-то я этого мужчину видела....
  -- По телевизору. Это депутат.
  -- А разве депутаты тоже к гадалкам ходят?
  -- И не только к гадалкам! А вот мы сейчас с тобой пойдем в аптеку и купим японский тонометр, чтобы соседка не хвасталась своим. И лекарств про запас.
   Тетушка засмеялась:
  -- Полвека назад я ходила в магазин, чтобы наряжаться. А теперь совсем другие интересы.
  -- А мы и наряд купим, теплую пижамку с карманом в виде медведя. Я вчера такую на станции видела.
  -- А зачем мне карман?
  -- Очки класть. А то ты их вечно теряешь. Ищет бедная старушка на подушке, под подушкой... Помнишь, ты мне в детстве такую книжку
читала?
   Домой я ехала в плацкартном вагоне. Там, не в пример купейному, было даже прохладно. Соседки, две хохлушки, расспрашивали меня о ценах в магазинах и на рынке. Они нанялись в строительную фирму малярами.
  -- А почему не в Москву?
  -- Тю-у-у...Там условия поганые - в вагончиках жить приходится. А тут гарное общежитие дают, благоустроенное. Зарплата поменьше, но хоть
жить по человечески будем! Мужикам-то легче, они могут месяцами не мыться - и нехай! Да и пропитание у вас подешевле. И проезд. Посмотрим, как получится, може дитев сюда заберем!
  -- А мужья?
  -- Объелись груш! - засмеялись попутчицы, - Одинокие мы. На кой ляд нам алкоголиков содержать! Прогнали к ... матери!
   На перроне меня ждал Андрей. Мы подбросили хохлушек к офису их строительной фирмы и поехали ко мне. Полчаса ушло на пинки - пришлось силой выпроваживать студентов в институты. Кстати, молодежь даром время не теряла - еще полчаса ушло на уборку разгромленной квартиры.
   - И чего я расстраиваюсь, что дети уехали? - спросил Андрей.
  -- Не знаю! Может ты мазохист?! - засмеялась я.
  -- Ну, рассказывай, что накопала!
   Я поведала в подробностях о московских новостях. Андрей поскреб затылок:
  -- Похоже, Бердичевский ни при чем... Он скорее потерял, чем приобрел..
  -- И я так думаю. Его до сих пор по ночам колбасит. Кстати, он сказал, что если мы найдем убийцу, он хорошо заплатит.
  -- Да пошел он со своими деньгами!... Ладно, отдыхай, а я дальше рыть буду!
   Муравин убежал. Но тут же раздался звонок:
  -- Марин, это я, Тоха! Вавка тебе ничего не передавала?
  -- Какая Вавка?
  -- Секретутка Бердичевского?
  -- Нет, а что? Кокаин ждешь? Али герычем балуешься?
  -- Да ну тебя! Я у нее кое-какие шмутки забыл!
  -- Сам за ними и поезжай! Буду я твои трусы из столицы возить!
  -- А ты как узнала, что я упаковку французских плавок у Вавки оставил?
  -- Да не знаю я ничего, просто с языка сорвалось!
  -- Во телепатка!
   Я приготовила обед, сбегала на рынок и стала готовиться к приему посетителей. Их записалось пять человек. Так что длинный рабочий вечер мне обеспечен. Неожиданно зазвонил телефон. Я сняла трубку - послышались сдавленные рыдания. Плакала женщина, у которой три дня назад пропал восьмилетний сынишка.
   - Я не смогу к вам прийти, сил нет... Может вы ко мне сможете подъехать? Муж за вами приедет, у нас машина есть...
   Я оделась и вышла на улицу. Во дворе уже стояли "Жигули". Мужчина, сидевший за рулем, открыл переднюю дверцу. Я села, и мы поехали по направлению к новому микрорайону. Водитель прокашлялся, и произнес:
  -- Я вас сразу хочу предупредить, что Петенька был больным мальчиком. Учился в спецшколе. После родовой травмы у него было органическое поражение мозга. Но он очень добрый и доверчивый ребенок. Мы всегда боялись, что с ним может что-то случиться...
  -- Как он пропал?
   - Пришел из школы, пообедал и пошел гулять. Уроков-то им на дом не задают, свободного времени много... Когда он не пришел к ужину, мы забеспокоились. Он очень аккуратный и пунктуальный ребенок, причем, маниакально. Обежали всех соседей. Его никто не видел. Правда, один мальчик сказал, что, когда шел из школы, видел вроде бы Петю, но не уверен, что это был он. Сейчас много детей ходит в одинаковых китайских куртках и шапках.
  -- В милицию подавали заявление?
  -- Подавали. Там и посоветовали обратиться к вам.
  -- Кто? Милиционеры?!
  -- Нет, уборщица пол мыла. Она подошла ко мне и рассказала, что вы нашли мужа ее соседки, который в лесу сломал ногу...
   Мы подъехали к длинному девятиэтажному дому и поднялись на лифте в квартиру. В прихожей стояла детская прогулочная коляска. В комнате гукал младенец. Я разделась и прошла в столовую. Заплаканная женщина сидела на диване, держа на коленях толстенькую малышку месяцев шести. Левая нога женщины была в гипсе.
   Я разложила на столе карту города, помолилась и стала водить свечкой над ней. Свеча заморгала в районе железнодорожного вокзала.
   - Похоже, он куда-то уехал. Сейчас разложу карты, посмотрим.
Карты подтвердили мою версию. В это время раздался резкий телефонный звонок. Звонили из соседнего областного центра. Нашелся пропавший Петя. Оказывается, он с мальчиком из соседнего дома, не раз уже убегавшим от родителей, укатил на электричке в поисках приключений. Два дня они шатались по незнакомому городу, попрошайничая, а когда окончательно замерзли и оголодали, сами пришли в отделение милиции на железнодорожном вокзале. Петин отец, схватив шапку, крикнул мне:
   - Одевайтесь, я сейчас вас домой подброшу, а сам поеду за негодниками! - и убежал заводить машину.
   Его жена, всхлипывая, протянула мне скомканные деньги.
   - Не надо! - отвела я ее руку, - Слава Богу, что все так хорошо закончилось!
Настроение сразу улучшилось. Самое страшное в моей работе - поиски пропавших детей. У меня было два случая, когда я находила убитых насильником ребятишек. Больше всего боюсь, что будет третий случай. Правда, маньяка, убившего их, вычислили и поймали, но гарантии, что история не повторится, никто дать не может.
   Дома уже ждала семейная пара. Супруг, похоже, был или предпринимателем средней руки, или каким-то начальником. Они долго мялись, не решаясь начать разговор.
   В конце-концов я не выдержала и спросила:
   - Может расскажете, что случилось?
  -- Понимаете, - ерзая на стуле, начала жена, - Сергей воевал в Афганистане. Вроде сто лет назад это было... но...
  -- Лучше я скажу, - наконец-то решился мужчина, - сны меня измучили. Примерно раз в неделю снятся. Я потом дня два как чумной хожу...
  -- Что в тех снах?
   - Мальчика афганского я там убиваю... И каждый раз, после того, как он падает на землю, я с ужасом вижу, что это Валерик, мой сын... Кричу и просыпаюсь...
  -- А к врачам обращались?
  -- Не раз. Ничего на помогает... От снотворных дурею, а гипноз.... - и он махнул рукой.
  -- Самое ужасное, - добавила жена, - что Валерик сейчас в армии, в ВДВ служит, он Рязанское училище окончил. Мы так боимся, что его в Чечню
пошлют! Или с американцами споются - и в Ирак! - и она всхлипнула.
  -- Вы действительно этого мальчика убили?
   Мужчина вздохнул и, опустив голову, уставился в пол. После долгого молчания он произнес:
   - Я не хотел... Так вышло... К нам поступила информация, что в одном из домов скрываются духи. А там никого, кроме женщины и детей не было... Они бросили в нас какую-то консервную банку, а мы... нервы же на пределе были... - мужчина обхватил голову руками и закачался из стороны в сторону.
   Все молчали. Наконец жена афганца спросила:
  -- Что же делать? Я больше так не могу! Он же руки на себя наложит, я это чувствую! Заговорите его, пожалуйста!
  -- К сожалению, это нереально...
  -- И что? Никакого выхода?
   - Я могу вам дать совет, но решать придется самим...
 Мужчина поднял голову и с надеждой в глазах спросил:
  -- Какой?
   - Сейчас очень много сирот. Возьмите одного домой, самого несчастного, такого, которого вряд ли кто-то усыновит. Желательно мусульманина. Ему скажите, что вы друзья его родителей, узнали, что они умерли, и хотите,
чтобы он жил у вас. Ну, сочините что-либо... Главное, что тогда соседи ничего не заподозрят и не распустят ненужных слухов...
  -- Мы живем в коттедже...
  -- Ну и что? Дураков в нашем городе хватает! А мальчика убитого и его семью помяните.
   - Как?
  -- У вас есть друзья мусульмане?
  -- Есть.
  -- Вот и хорошо. Купите барана, пусть они его заколют и раздадут бедным. И делайте так каждый год. Желательно в тот день, когда это произошло.
   Было видно, что им полегчало, забрезжил какой-то выход. Они ушли, а я продолжила прием. Следующей была хозяйка двух ларьков на рынке, где продавались конфеты. Ей показалось, что одна из продавщиц ворует. Карты подтвердили ее подозрения. Но я ее предупредила:
   - Вы все-таки хорошенько проверьте эту женщину. Я ведь не могу вам дать стопроцентной гарантии. Нехорошо получится, если оговорим
невинного человека.
   Третья посетительница, студентка, хотела выяснить, стоит ли ей забеременеть от профессора.
   - А зачем вам это надо?
  -- Чтобы женился на мне!
Я разложила карты:
  -- Он что, довольно пожилой человек?
  -- Да... А как вы догадались?
  -- Король пик рядом с вами лежит.
  -- Ага!
  -- Не стоит вам это делать!
  -- Почему?
  -- Видите, валет бубен рядом с восьмеркой пик?
  -- И что?
  -- Родится мальчик, но он будет больным, похоже, инвалидом.
Ошарашенная искательница солидного мужа, сунув мне сто рублей, поспешно сбежала. Дай Бог, чтобы она испугалась по-настоящему и отказалась от своей затеи.
   Четвертым был обманутый муж. Мужик имел несколько торговых точек, денег особо не считал и его жена бросила постылую работу. Но через полгода ей стало смертельно скучно и она пустилась во все тяжкие. Торговец надеялся, что я не только подтвержу его подозрения, но и сообщу фамилии и адреса всех любовников его Алисы. Пришлось мужика разочаровать. Он чуть не заплакал. И тут мне в голову пришла прекрасная мысль:
  -- А вы наймите частного детектива.
  -- Разве они в нашем городе есть?
  -- Конечно! Вот визитка, позвоните по этому телефону и вам помогут.
Обрадованный рогоносец выложил мне двадцать долларов и умчался звонить Андрею. От пятой посетительницы я чуть не выпала в осадок. Это была Нюшечка.
  -- Вот... - мялась она на пороге, - Ты уж прости меня за все... И... Это... Погадай мне...
  -- На что?
  -- На жениха,..
  -- Садись. Нашла, что ли, кого?
  -- Угу. Из деревни. Я же деревенская. В школу вместе бегали. На рынке столкнулись. Он овдовел, как и я. Хозяйка ему нужна. Двор у него - две
коровы, свинки, овцы, курочки...
  -- Так что же ты думаешь? Выходи, конечно. Со своим хозяйством и про болячки забудешь - некогда будет. А квартиру сдашь - лишние деньги не помешают. Видишь, карты хорошие выпали?... Интересно, почему я не поняла, что это ты записалась?
  -- Я девичью фамилию назвала, когда звонила...
   Нюшечка ушла, сунув мне десятку, а я еще долго сидела в обалдении - надо же, бывают чудеса на этом свете! Только вчера я мечтала, чтобы убогая куда-нибудь свалила - и на тебе! Услышал Бог мои вопли!
  
   13
   Я потянулась и повалилась на диван. Наконец-то можно принять горизонтальное положение! И, кстати, сто лет не смотрела телевизор... Ну, не сто, конечно, но недели две наберется. И что там, на голубом экране? Все то же - стрелялки и трахалки... О-о-о, на "Дарьяле" и то и другое одновременно! Лихо!
   Затрезвонил телефон. Не буду вставать! Может Сник выдернет вилку... Кот мявкнул и телефон смолк. Я услышала, как кошара шлепнулся на пол и через минуту терся об мою щеку шелковой мордочкой.
   - Умничка, котик! Все-то ты понимаешь! Ложись, дрыхнуть будем!
Сиам потоптался на моих ногах и, выбрав удобное, по его понятиям, место, улегся. Через пять минут мы оба мирно спали.
   Мне снилось, что я по спирали поднимаюсь на лифте. Но было непонятно, жилой это дом или какое-то учреждение. Вместе со мной в кабине находился Бердичевский. Он шептал мне в ухо: "Сейчас я вам покажу Валечку и Ванечку! Их афганец усыновил и обратил в ислам! А они не захотели и уехали на электричке в Париж." Вдруг за решеткой кабинки возникло женское лицо, оно кривлялось и подмигивало правым глазом. "Карина, я хочу к тебе!" - дурным голосом заорал Бердичевский. Я подскочила и проснулась. За дверью буянил сосед:
   - Марина, пусти! Я хочу к тебе!
   В обалдении я посидела на диване, потрясла головой, потом накинула халат и пошла открывать.
   - Ты что, сбесился?
   Он не ответил и молча рванул в туалет. Оттуда донеслись трубные звуки и облегченый вздох. Через пять минут Гришка, поддергивая джинсы, вывалился в коридор.
   - Мариш, извини, ради Бога! Моя кошелка, видать, что-то мне в еду подсыпала! Я пивка в магазине дернул и так поплохело... А эта уродка
изнутри закрылась на защелку! Думал все... каюк... прям в подъезде обделаюсь.... Хошь, я тебе ремонт забесплатно сбацаю?
   - Да пошел ты, чучело, пиво допивать... - только и сумела выговорить я.
Тут Гришка замер и, крякнув, шмыгнул обратно в кабинет задумчивости. Вот и делай после этого добро людям! За что боролись, на то и напоролись.
   Анжелка, Гришкина половина, недавно зашла ко мне и со слезой в голосе поведала, что ее супруг скоро заработает пивной алкоголизм, о котором трубят во всех СМИ. Ей требовалась травка, которую я дала колбаснице. Оказывается, они давно знакомы и та похвасталась ей успехами в лечении жениха. Не знаю, как там Наташкин жених, а успехи в лечении Григория действительно налицо, вернее, на заднее место...
   Утром Анжелка пришла с извинениями:
  -- Ты уж прости! Я же не думала, что он к тебе ломится будет!
  -- Ты, похоже, вообще думать не способна! Если уж подлила ему настойку, то двери-то не запирай!
  -- Да я не специально! Просто сон у меня убийственный! Даже к детям Гришка всегда вставал - не слышала я их!
  -- А защелку зачем закрыла?
  -- Не закрывала я! Это он на нервной почве забыл, что второй замок врезал! Вот и решил, что я его не пускаю.
   В это время в прихожей прозвенел звонок. Пришел Андрей.
  -- Так... С утра сплетничаем! О чем, интересно? О мужиках?
  -- О них, горемычных! - и я рассказала ему о ночном приключении.
Андрей, усмехаясь, спросил:
  -- Слышь, народная целительница, чего он орал-то? Что хочет к тебе? А ту ли ты ему травку подсунула?
  -- Это ты о чем?
  -- А о том, что молодого, почти здорового мужика, понос не в счет, с каждым могет приключиться, сама тому свидетель, вдруг потянуло на престарелую Мальвину! Что таперича соседские старухи-то подумают?!
   Мы с Анжелкой уставились друг на друга и, не выдержав, закатились в хохоте. Она, постанывая и повизгивая, поплелась домой, а я поставила на плиту сковороду и стала жарить яичницу.
  -- Ну, старый Буратино, зачем пожаловал?
  -- Да вот, надо бы подбить бабки. Полгода носом землю роем, а воз и ныне там!
   Звони-ка Стасу, пусть он даст координаты того лабуха из филармонии, сыщика-любителя. Оченно интересно в его кондуит заглянуть.
  -- Брякай сам, а мне надо дуть в магазин.
  -- Зачем?
  -- Ты что, наивная душа, думаешь, что Стас за яичницу и чашку кофе выдаст стратегическую информацию?
   - ?
  -- Пойду куплю курочку-гриль, чтобы задобрить холостяка.
  -- Понял. Побольше возьми, я тоже не откажусь.
   - Ха! Кто бы сомневался!
   В магазине шла дегустация пойла под названием энергетический напиток. Ушлые производители смешали сок с алкоголем, разлили все это в консервные банки и теперь рекламировали. Опять сработал совковый инстинкт. Я перепробовала все, что предложили, а там было сортов восемь и, соответственно, немного окосела. Жизнь разом стала хороша и удивительна. Затарившись курочкой, творожной массой с курагой и коробкой пиццы неизвестного происхождения, я весело потрусила домой. Там, к моему великому удивлению, за кухонным столом уже восседал Стас.
  -- Ты что, на метле прилетел?
  -- Не. На крыльях любви. Мне донесли, что тебя по ночам навещает какой - то молокосос, большой любитель пива.
  -- Замололи! Вот сейчас оскорблюсь и сама слопаю всю курицу, обмазав ее творожной массой и заедая неразогретой пиццей.
  -- Молчим-молчим! Нас сексуальные пристрастия одинокой женщины совсем не интересуют. Мы больше по хавке спецы...
   После того, как все было съедено, а косточки упакованы для Акбара, мы приступили к допросу Стаса.
  -- Ну что? Насколько я помню, в том списке четырнадцать фамилий. Так как депутат отпадает, остается тринадцать. Из этих тринадцати пятеро нам известны - Говядинов, Будько, Дудников, Тишкин и Вайнштейн. Последнего мы не знаем, значит отпадают четверо. Итого, остается девять
человек, включая гинеколога.
  -- Ладно, - почесал затылок Андрей, - бабского врача оставим на закуску, никуда он от нас не денется. Узнавай, кто остальные восемь.
  -- Будет сделано, гражданин начальник! Но когда узнаю, что дальше?
  -- А дальше распределим списочек между членами шайки.
  -- Какими?
  -- Между старым Буратино, престарелой Мальвиной и дырявым Ежиком. Все понятно?
   -Усе!
   - Тогда дуй к тому пианисту и добывай заветный реестр!
   Вечером Стас принес замызганный клочок бумаги, на котором были записаны восемь фамилий, с указанием места работы каждого индивида. Андрей внимательно изучил его и спросил меня:
   - Ну что, кого берешь в разработку?
   Я пробежалась глазами по строчкам и выбрала троих - банкира, директора центрального рынка и руководителя полетов аэропорта. Стас взял на себя директора цирка и владельца ресторана "Стебель бамбука". Остались трое - редактор "Губернии", директор полиграфкомбината и начальник ГО и ЧС города.
   - Да, широко раскинулись интересы покойницы! - произнес Муравин,
оглядывая список, - Практически все сливки местного общества мужеского роду были охвачены! Ну что ж, приступаем к раскопкам!
   Утром в воскресенье я позвонила Наде и спросила:
  -- Как ты считаешь, можно подкатиться к Жанне с вопросами о личной жизни ее непосредственного начальника?
  -- Конечно! Она от тебя в полном восторге и готова оказать любую услугу Хочешь кредит, хочешь сплетни - выбор за тобой. А можешь и все разом попросить, по-моему, не откажет. Дерзай!
   Я тут же перезвонила Жанне. Договорились встретиться завтра вечером. Жена мэра немного опоздала:
  -- Извините, служебные дела. Официально работаем до пяти, но практически никогда вовремя домой не прихожу - то одно, то другое.
  -- Ужинать будете?
  -- Нет, спасибо, после шести вечера не ем. Стоит соскочить с диеты и тут же набираю лишний вес.
  -- Это какую же силу воли иметь надо! Я вот гляну на себя в зеркало, сначала расстроюсь, а потом махну рукой - мол хорошего человека должно быть много!
  -- Счастливая вы, видимо, не реагируете на замечания окружающих. Я так не могу. Стоит кому-то усмехнуться в спину, сразу нервничать начинаю. Но все же, что за информация вам нужна?
  -- Не в службу, а в дружбу, не могли бы вы поведать мне о личной жизни вашего непосредственного начальника?
  -- Марьянина?
  -- Его.
  -- Если не секрет - зачем?
  -- Ко мне пришла на прием его любовница, рассказала много всего интересного, поэтому, чисто по-человечески, хочется услышать
непредвзятое мнение. Надюша не раз говорила, что вы объективный человек.
  -- Спасибо за лестную характеристику... Что сказать?... Внешне он очень закрытый, сухарь. Разведен. Женат был в течение двадцати лет. Жену его хорошо знаю и всегда удивлялась их союзу - более неподходящей пары трудно себе представить. Она полная противоположность супругу - чем-то напоминает Надежду Бабкину, такая же шебутная и шумная. Разошлись,
как только сын поступил в финансовую академию в Москве, то есть три года назад.
  -- А сколько лет Марьянину?
  -- Шестьдесят три. Бывшая жена на десять лет моложе. Ребенок у них довольно поздний и не очень удачный.
  -- В каком смысле?
  -- Безбашенный. Так, кажется, выражается современная молодежь. Ухитрился переспать с отцовской любовницей, которая старше его на 25
лет.
  -- С Барановой?
  -- Вы об этой истории знаете?
   Я с самым невинным видом соврала:
  -- Да, от нынешней пассии вашего начальника.
  -- Игорь Андреевич был в ярости. Он большой собственник и такого простить не в состоянии. С Барановой он тут же порвал всяческие
отношения, а наследника лишил загородного особняка и выгнал из города.
   Я почесала затылок:
   - Как по вашему, не мог Марьянин заказать Карину? Очень уж странно выглядит ее смерть. Она, судя по отзывам людей, хорошо ее знавших,
обладала лошадиным здоровьем.
   Жанна внимательно посмотрела на меня:
  -- Вы знаете, мы с вами мыслим в одном направлении. После ее внезапной смерти от сердечного приступа, у нас вся контора шепталась на эту тему. Да и как-то подозрительно вовремя Марьянин уехал в Карловы Вары.
  -- Сразу после смерти Карины?
  -- Нет, за неделю до этого. Складывается впечатление, что он обеспечивал себе алиби. И приехал он моментально, как только узнал о ее кончине.
  -- И что?
   - Не знаю. По его внешнему виду никогда не угадаешь, о чем он думает.
Мы еще немного поболтали на общие темы, и Жанна ушла. Я позвонила Андрею. На работе его не было, дома тоже. Попросив Надю, чтобы он по приезде сразу связался со мной, я завалилась на диван с томиком Задорнова в руках. Но не успела прочитать и трех страниц, как раздался звонок в дверь. Это была Софья Николаевна.
  -- Что случилось? Опять в семье заморочки?
  -- Нет, не беспокойся, просто я сгораю от любопытства - это не ты ли послала с подарками для Вани нерусскую девушку?
  -- А что?
   - Так, вроде, больше некому! И про какой такой обет она лопочет?
Я рассказала Софочке историю Маурбека и Саодат.
   - А все перестройка проклятая натворила! - с горечью воскликнула Софочка, - Не жилось нормально, колбаску захотелось пепсей запивать! Не страна, а сборище придурков! Временами ловлю себя на мысли, что нормальны-то как раз мои пациенты - у них не атрофированы чувства
стыда и любви... Ты поговори с Саодат, ее жениху явно требуется помощь психолога. Если что, я помогу.
   Софья Николаевна ушла. Я опять прилегла на диван. Читать расхотелось. Поворочавшись с боку на бок и пристроив поудобнее ноющее плечо, я задремала.
   Затренькал телефон. Кое-как разлепив глаза, я увидела, что уже утро. Звонил Андрей:
  -- Прости поросенка, но мы вчера с Сан Михалычем того... перебрали немного... Домой я в четыре утра явился...
  -- И что?
  -- Надежда только рукой махнула, чего с убогого взять!
  -- Ты сейчас занят?
  -- Нет, а что?
  -- Приезжай, похмелю.
  -- Ты ж водяру-то не употребляешь?
  -- Ну и что? Клиент подарил шотландский виски, чего добру пропадать!
  -- Тогда беру ноги в руки, соскребаю мозги в кучку и хромаю к тебе.
   Я зажарила картошку на сале, достала квашеную капусту, нарезала хлеб. Андрей не заставил себя долго ждать, и через полчаса был у меня. Глаза у сыщика покраснели, волосы торчали вихрами, свитер был одет прямо на майку.
  -- Как только ты можешь шерсть прямо на тело одевать, без рубашки?
  -- А! - махнул рукой Муравин, - у меня сейчас все чувства заблокированы...
   - Ну давай, разблокируйся! - и я налила ему стопку янтарной жидкости.
Андрей подержал виски во рту, проглотил и сказал:
  -- И за что бешеные бабки платят?! Подкрасить наш первач, налить в эту бутылку и фиг кто что поймет! В общем и целом виски - это самогон,
настоянный на "Вискасе"!
  -- Ладно, не митингуй, а заедай и рассказывай, что нарыл.
  -- Да ни черта не нарыл, кроме головной боли! Ну и сильны журналюги на халяву водяру жрать!
  -- Так ты его поил, а не он тебя?
  -- Ты чо, со стога упала? Когда это пишущая братия на свои кровные бутылки покупала? Конечно, я ставил.
  -- И что?
  -- Ни-че-го, кроме соплей и жалоб. Исстрадался, что после смерти Барановой самому крутиться приходится. Светлана Будько не намерена
вмешиваться в дела издания. Заявила, что деньги главному редактору платит за его работу, вот, мол, пусть сам и суетится. А он привык за
Кариной, как за каменной стеной жить.
  -- Ты его спрашивал о мнении насчет ее смерти?
   - Само-собой. Ему даже в голову не пришло, что ее могли убить. Смотрел на меня выпученными бараньими глазами и дико удивлялся: "За что?" По его мнению, она была невинна, как новорожденный ягненок. Судя по всему, о ее бурной личной жизни и гениальных махинациях он даже не подозревал. А у тебя что?
  -- Между прочим, Жанна допускает, что Марьянин мог заказать бывшую любовницу - она его смертельно оскорбила, переспав с его собственным сыном.
  -- Интересно-интересно... Как бы нам потрясти финансиста... О! Есть идея!
  -- Тоха?
  -- Угу... В общем, я поскакал раздавать руководящие указания. А тебе надо узнать данные любовницы Марьянина. Позвони Жанне и скажи, что потеряла девчонкину визитку, а она тебе позарез нужна. Да что тебя учить- то, сама скумекаешь!
   Андрей убежал, а я позвонила жене мэра и напела ей, что посетительница, о которой мы вчера беседовали, забыла у меня перчатки, судя по всему, довольно дорогие и попросила ее координаты.
   Получив искомое, я тут же перезвонила Андрею на мобильник и передала данные. Потом с чувством исполненного долга пошла пить какао. Жизнь снова была хороша и удивительна.
   Поздно вечером, точнее ночью, приплелся Стас. Мужики, судя по всему, действовали по одному сценарию. Дырявый Ежик пал жертвой владельца ресторана "Стебель бамбука". В какой-то мере сгладило последствия то, что музыкант большой любитель вкусненького, и не упустил возможности на халяву набить пузо. Стеная и охая, он повалился на диван и стал делится новостями.
  -- Чи Люй Шу до сих пор страдает по Барановой...
  -- Ты мне сначала объясни, как тебе удалось к нему подъехать.
  -- Да ноу проблем! У него доча в нашем училище на скрипке пиликает. Надеется переплюнуть Ванессу. А я обхаживаю дочкину преподку. Вот и
повел ее в данный ресторан. Хозяин, как нас увидел, сразу подбежал и давай рассыпаться в любезностях. Халдеи по его приказу завалили столик разносолами, ну и я пригласил Люшу посидеть с нами. Слово за слово, помянули в разговоре покойницу. Ты бы видела, как китаец опечалился! "Такая, - говорит, - женщина! Какое горе, что так рано умерла!" Ну и дальше полчаса панегирик пел. А я перед походом в ресторан свою девушку угостил кофе со снотворным, она и спеклась. Отвели ее в отдельный кабинет на диван, а сами продолжили предаваться воспоминаниям вперемешку с возлияниями.
  -- И что?
  -- Да ничего особенного! Она, судя по всему, не успела втянуть китайца ни в одну аферу. Но есть подозрение, что собиралась. Очень уж он о ней
   убивается и без конца повторяет, что такая деловая была женщина настоящая бизнес-вумен! Правда, когда окончательно накачался огненной водой, проболтался, что она ему помогала отмазываться oт инспектирующих органов - пожарных, СЭС, и т.д. и т.п. А теперь, мол, одни убытки. Я ему по дружбе и посоветовал прикормить Говядинова, Расстались друзьями навек. Хинди-руси бхай-бхай!
   - Молодец! Совместил приятное с полезным. Правда не рассчитал силы, но это с каждым может случиться. Теперь отлеживайся и берись за директора цирка.
   Через день позвонил Тоха и спросил:
  -- Муксуны остались?
  -- Поноса не боишься?
  -- Не! У меня желудок проспиртованный, ни одна бацилла больше двух секунд не выдерживает. Агрессивная среда!
   - Считаешь, что отработал?
-А то!
  -- Пиво твое. Но только "Мюллер"!
  -- Усек!
   За пивком и рыбкой Тоха поведал мне свою одиссею:
   - Вот это дурища! Куда до нее Вавке!
   - ?
  -- Я-то думал, что придется приложить усилия, чтобы вытянуть из нее нужные сведения, а оказалось, что у нее просто недержание речи какое-то. Токует, как глухарь, только что глаза не закатывает. В полном восторге oт себя, любимой. Ждет не дождется, когда банкир ей предложение руки и сердца сделает!
  -- А как ты с ней состыковался?
   - Городишко-то маленький, все друг другу если не родственники, то соседи. Мы с ней в соседних подъездах живем. Она утречком в институт намылилась, а я тут как тут с предложением подбросить. По дороге в
"Макдональдс" завернул, якобы не позавтракал.
   - И как?
   - То, о чем ты подумала, не вышло. Она себя блюдет, видать знает историю с Кариной. Но я с другого бока подъехал. Сказал, что служил в милиции, и так как она мне очень нравится, хочу ее по дружески предостеречь - мол о ее женихе ходят нехорошие слухи. На этом самом месте она глазищи выпучила, а я заявил, что мне пора на работу, а ей на лекции, и умотал. Пусть подергается. А так как она умом обделена, девяностопроцентная гарантия, что к жениху рванет, ябедничать.
   - Ты не зарвался?
   - Ха! Отобьемся! Если что, свидетелей-то разговора нетушки!
   Тоха убежал, а я стала кумекать, какой выдумать предлог, чтобы позвонить Денису, руководителю полетов аэропорта. Его я знала давно, так как наши отцы довольно часто общались. Дядя Боря, летчик-истребитель, награжденный несчетным количеством боевых орденов, вместе с папой рубал уголь в Воркуте. Но попал он туда на несколько лет раньше, так как имел несчастье быть сбитым над венгерским городом Секешфехерваром в самом конце войны. Местные жители быстренько сдали его гестаповцам и спас летчика от неминуемой смерти только неожиданный прорыв наших войск. Но на этом везение закончилось. Смершевцы, допросив его, оперативно навесили на дядю Борю ярлык предателя Родины, лишили всех наград и отправили по этапу. Он к этому времени уже был женат на военной регулировщице Анюте. Она, узнав ужасную новость, не отказалась от мужа, как в те времена частенько случалось, а приложила все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы выяснить, где он отбывает наказание. Через год приехала в Воркуту и устроилась работать на шахту, надеясь хоть иногда мельком видеть любимого человека. Она ни минуты не сомневалась в его невиновности. В 1954 году дядю Борю реабилитировали, и они с тетей Аней уехали в Задрипинск. Он стал летать на местных авиалиниях, а она работала диспетчером на автобазе. Денис и Валера родились уже здесь.
   Когда мы переехали, отец первым делом навестил аэропорт и розыскал товарища. С тех пор мы с мальчишками довольно часто общались. С Валеркой проблем не было, но вот Денис по каким-то непонятным причинам меня терпеть не мог, и всячески изводил. Поэтому, как только я окончила школу и поступила в университет, наше общение полностью прекратилось, о чем я ни минутки не сожалела. Краем уха я слышала, что Денька окончил летное училище с красным дипломом и очень быстро сделал карьеру, женившись на дочке секретаря горкома партии. Но не виделись мы с ним лет двадцать пять, поэтому узнать его в лицо было довольно проблематично.
   Пришлось звонить в аэропорт. Мне дали его рабочий телефон и я набрала номер. На том конце мужской баритон ответил:
  -- Семухин на проводе.
  -- Денис, это Марина.
  -- Какая?
  -- Старшая дочь дяди Паши. Вспомнил?
Повисло молчание. Потом Денька закричал:
  -- Маришка!... Девочка-одуванчик! Ты где?
  -- Не поняла...
   - Это папа с мамой тебя так звали, из-за волос. Они же как пух у одувана были! Так ты где?
  -- У себя дома.
  -- В Питере?
  -- Нет. Здесь, в городе...
  -- Ты что, переехала сюда?
  -- Да уже двадцать лет прошло с того исторического момента!
Он помолчал потом спросил:
  -- Адрес дашь?
  -- Ты его знаешь. Я живу в квартире родителей.
  -- Ты никуда не уйдешь?!
  -- Нет.
  -- Не уходи! Еду! - и он бросил трубку,
   Я заметалась по комнатам. Отчего-то захотелось стать стройнее, моложе и симпатичнее. После лихорадочного шмона в шифоньерах я сгоряча напялила на себя джинсы с лайкрой, но потом сообразила, что особой красоты в них не достигну, а вот чесотку на заднице приобрету. В результате одела черные брюки и английский бархатный черный же пиджак с темно-синей водолазкой.
   Через десять минут раздался звонок. Я открыла дверь. На пороге стоял дядя Боря. И только после того, как он радостно улыбнулся, я поняла, что это Денис. Он бросил на тумбочку коробку конфет, бутылку шампанского, огромный букет темно-бордовых роз, обнял меня и попытался закружить, но тут же охнул и схватился за поясницу.
   Мы одновременно засмеялись.
   - Да, старость не радость! - постанывая, пошутил Денис, - Где тут у тебя диванчик или креслице?
   Мы прошли в гостиную. Семухин с трудом устроился в кресле, после чего оглядел комнату и произнес:
  -- Снова в детстве. Помнишь, как ты мне этой теткой по голове дала? - и указал на фарфоровую цыганку с отбитой рукой, - После этого мы с ней
стали инвалидами, она руки лишилась, а я шрам на котелке приобрел!
  -- Сам выпросил!
  -- Да, доводил я тебя по полной программе! А знаешь, почему?
  -- Почти тридцать лет голову ломаю!
   - Эх, ты, Марюшка-поросюшка! Влюблен был!
-Ты?! В меня?!
   - Да, в тебя. Ты вряд ли знаешь, что я впервые увидел тебя, когда мне три года было, а тебе полтора. Мы ехали из отпуска и столкнулись с вами на Павелецком вокзале. На тебе было совершенно обалденное розовое платье,
все в кружевах и бантиках, на ногах белые гольфы с бомбошками и розовые туфельки, а голова в золотистых локонах. Я сначала подумал, что ты - кукла. А когда понял, что живая, настоящая девочка, влюбился! У вас самолет улетал через три часа и мы поехали провожать. Так я всю дорогу держал тебя за руку, а потом, когда вы пошли на посадку, устроил жуткую выревку. Рыдал часа два, даже икать стал и голос потерял. Родители абсолютно бессовестно этим воспользовались и лет десять учили меня жить, объясняя, что Мариночка так не делает, а делает только вот так - то есть с аппетитом кушает гороховый суп, не боясь последующего пердежа, с радостью ложится спать в восемь вечера, не дерется с соседскими детьми, с удовольствием вытирает сопли сестренке Тосечке и регулярно совершает остальные бытовые подвиги. Поэтому ко времени вашего переезда я тебя почти возненавидел. Правда где-то в глубине души жило подозрение, что таких девочек просто не бывает. Но я вспоминал ту живую куклу и начинал колебаться - а вдруг есть? Поэтому представь мое счастье в день нашего повторного знакомства, когда мы всей семьей пришли к вам в гости на пирог из муксуна, а ты устроила скандал и не согласилась идти в магазин за молоком и варить на ночь сестренке кашу! И я опять влюбился! Ты оказалась такой же свободолюбивой личностью, как и я!
  -- Так что же ты меня третировал?!
  -- Ты что?! Это я оказывал тебе знаки любви! Помнишь, как мы пели с тобой "На далекой Амазонке"? Мне постоянно хотелось быть в центре твоего внимания! А как этого добиться, я не знал, вот и дергал тебя за
волосы, дразнил, прыгал перед тобой и строил рожи!
  -- Ничего себе ухаживания!
  -- Так дурак был! Потом вдруг понял, что ты меня просто ненавидишь, и совсем голову потерял! Но тут вы опять на два года уехали на Север, а я в это время закончил школу и поступил в училище. Через год узнал, что ты учишься в Москве... Мама и папа умерли почти одновременно, в марте 75-го, я учился на третьем курсе... Валерку забрала к себе тетка из Смоленска... Я получил диплом и приехал в город... - Денис надолго замолчал, - ...Собрался с духом и пошел к вам. Твоя мама сказала, что ты вышла замуж за какого-то недоделанного моряка...
  -- Почему недоделанного?
  -- Как я его ненавидел!!! Убил бы, наверное, если бы встретил! Бывало, лежу без сна, а сам представляю, как его папуасы жрут! А рожи у них довольные, вкусно им!
  -- Так это ты мне на день рожденья по "Маяку" песню заказал!? Как там было?..
  -- ...и забыв меня, уходят с моряками... пароходы белоснежные плывут, как облака...
   - А мне Глеб потом перекрестный допрос устроил - что это за друг детства такой?! Он в море был, там и концерт этот услышал! Взбесился! Он же считал, что у него за спиной весь экипаж хихикал! Мол, впрямую-то не могли, начальство все-таки... Совсем мужика заклинило - фамилию-то ты мою девичью указал. Откуда экипаж мог ее знать! Я себе голову сломала соображая, кто мог такую шутку отколоть. А на тебя и не подумала!
   - Да... Веселая штука жизнь... Так ты что, правда двадцать лет тут живешь?
  -- Около этого.
  -- Интересно, почему мы с тобой ни разу не пересеклись? Ты нашими самолетами летала?
  -- Не раз. Даже щенка возила.
  -- Какого щенка?
  -- У меня родственник на Украине страстный охотник. Живет кузина с мужем в Николаеве, а там довольно проблематично купить щенка лайки.
Глеб договорился в нашем городском обществе охотников и рыболовов и нам продали элитного щена.
  -- Погоди-погоди... Так тот моряк, что купил моего Тумана, твой муж?!
  -- Это был твой щен?
  -- Ни фига себе!.. Я ж твоего недоеденного аборигенами благоверного сам возил на свою дачу, чтобы выбрать лайчонка... А ты что, не обратила внимания в родословной на запись о хозяине собаки?
  -- Да нет, я ее не читала, она у Глеба в дипломате лежала. А что ж ты не вышел попрощаться со щенком? Знал ведь, наверное, число вылета.
  -- Я занят был по горло, когда вы приехали и пошли на посадку, поэтому только в окно видел, как вы шли к самолету, со спины... Моряк, женщина и мальчик... Щена почему-то вели на брючном ремне...
  -- Не успели поводок купить, вернее, забыли. А билеты были на 9 утра, магазины еще не работали, вот и пришлось на ремне вести.
  -- Вы еще с таможенниками поскандалили.
   - Ага. Разрешено было брать с собой только один блок сигарет, а в Николаеве в то время их в продаже совсем не было. Павлик позвонил и пожаловался, что курит всякую дрянь. Мы и взяли четыре блока. Кирюшка тогда во втором классе учился, вез с собой учебники, так как учебный год уже начался - было начало сентября. Так таможенник привязался - почему так много сигарет, и что у ребенка в ранце? Глеб ему и заявил, что в ранце ракета "Воздух-земля", а сигарет много, потому что все курим - и он, и я, и ребенок, и щенок.
  -- Точно! Вспомнил! Он хотел на вас наехать, но потом, посмотрев документы собаки, понял, что это мой собачонок, так как я хвастался на работе, что обменял щенка на чек "Альбатроса". Поэтому и пропустил вас.
Ну и как там Туман'?
  -- О! Целая история! Это ж был, по-моему, 92-ой год, уже голодуха началась. Щен-то имел врожденный инстинкт охотника. Танюшка потом написала, что как-то Павлик принес зарплату, на которую можно было прожить дней пять, а она стала вслух соображать, как и чем ей семью кормить... Туманчик сидел у ее ног, на кухне. Он посмотрел ей в глаза, потом выскочил во двор и исчез. Часа через два открывается кухонная дверь, она у них выходит прямо на крыльцо и появляется Туман, зажавший в зубах задушенную жирную курицу. Проходит к столу, у которого сидела Таня, и кладет ту курицу ей на колени.
   - И что?
   - А что? Не искать же - чья? Обворованные куровладельцы потом прибьют собаку! Ощипали и съели. Тумана тоже накормили, но потом посадили на цепь. А через год вообще подарили одному из Павликовых друзей, у которого мать работала на городском мясокомбинате. Таня говорит, что просто сердце разрывалось, но не хотели, чтобы такая элитная
собака сидела голодом, на пустых кашах и объедках. Павлик поставил условие, что охотиться будут вместе. Кстати, я тебе главную хохму не
рассказала, как мы летели! Это ж был, по-моему, Ан-24?
   - Что-то подобное, небольшой самолетик...
   - Вот-вот! Летели с посадкой в Киеве. А до него часа три. Щен-то маленький. Мы все боялись, что напрудит. Ничего подобного! В Киев
прилетели сухие, там первым делом облаяли московскую сторожевую, потом до самой посадки кругами носились вокруг аэровокзала, но толку не
добились. До Одессы летели еще часа два. Минут сорок стояли около здания аэропорта, ждали Павлика. Не дождались, взяли такси, поехали на
автовокзал. Щен не писал. Приехали на автовокзал. Я, пока Глеб расплачивался с шофером и доставал чемоданы из багажника, взяла щена на поводок, вернее на ремень, и побежала занимать очередь в кассу.
Слышу, шоферы от хохота зашлись, а Туман вроде как тормозит... И Глеб что-то кричит... Поворачиваюсь, а щенок едет на задних лапах, при этом сикает, а за ним разливается целое Каспийское море! Шофера ржут:
   - Собака лопнула!
   Объяснили им, что бедный Туман терпел с самой России, то есть с восьми часов утра. Они так расчувствовались, что купили нам билеты без очереди на первый же николаевский автобус. Потом оказалось, что Татьяна с Павликом застряли по дороге на Одессу - была какая-то авария и движение перекрыли, вот они и опоздали.
   Мы помолчали, потом Денис спросил:
  -- Разошлась?
  -- Официально - нет. Но не общаемся уже лет шесть.
  -- Дети?
  -- Сын. Учится на втором курсе мехмата. А у тебя?
  -- Тоже сынишка. У тебя в каком году родился?
  -- В 83-м.
  -- У меня на год младше.
  -- Учится?
   Денис помолчал, потом вздохнул:
   - На дому. У него ДЦП... Правда голову не задело, а вот передвигается с трудом... Но упрямый - коляску терпеть не может, предпочитает самостоятельно шкандыбать... - Денька печально улыбнулся, - Вот с
Лариской сложности, запойная она ... Не выдержала испытания этой бедой. Она же привыкла, что ей все на блюдечке с золотой каемочкой... Ладно, что мы все о грустном! Ты чем сейчас занимаешься? Работаешь где?
  -- Держись за стул, а то навернешься! Гадалкой подвизаюсь!
  -- Что-о-о-?
-То!
   - Ну ты отколола! Слушай, так это о тебе разговоры ходят, что чистая Ванга, только местного разлива?
  -- Да ну тебя!
  -- Так... Это надо переварить... Даже поясница прошла от шока! Давай-ка, собирай на стол, надо в норму придти!
   За разговорами и воспоминаниями мы просидели до вечера. Помянули родителей, спели любимые песни дяди Бори и отца - "Туман" и "Журавли". Не забыли и свою любимую "На далекой Амазонке". Потом я все-таки сообразила, что вспомнила о Денисе по необходимости и задала ему главный вопрос:
  -- Слушай, не в службу, а в дружбу, сознайся - ты знал Карину Баранову?
  -- Кто ж ее не знал? А что?
   - Тут такое дело... Ты как считаешь, она своей смертью умерла?
Денис помолчал, покрутил в руках бокал с минералкой, потом спросил:
  -- Тебе это зачем?
   Я вкратце рассказала о визите ее подруги. Денис пощелкал языком, потом задумчиво произнес:
  -- Что-то вроде этого я подозревал. Непохожа она была на сердечницу. Да и нервы имела, как корабельные канаты. Ты-то представляешь, что это такое.
  -- Почему ты так уверен в устойчивости ее нервной системы?
  -- Ну, теперь-то можно рассказать, дело прошлое... Лариска нас с ней застукала прямо в моем рабочем кабинете. Кто-то из аэропортовских баб, недовольных мной, брякнул ей по телефону, что мы собираемся весело и с
пользой для организма провести время. Она и прилетела на крыльях любви... Вот тут я первый раз в жизни струхнул! Она ж у меня чистой воды психопатка. Тут же заверещала, что сына я больше не увижу - подаст на меня в суд и добьется устройства Бориски в специнтернат. А он - единственный человечек на этом свете, которого я люблю... Так Карина, пока Ларка вопила, спокойненько натянула колготки, навела макияж, потом взяла бутылку с минеральной водой и вылила на припадочную. Та, захлебнувшись, смолкла. И тут Карина выдала ей по полное число - и про запои, и про невнимание к больному ребенку, и про грязь в квартире. Причем делала это спокойным, размеренным голосом, не повышая тона. Не мою женушку это так подействовало, что она спиной выползла из кабинета и испарилась. После, правда, неделю бухала, но ни словом не обмолвилась про происшедшее. До этого-то случая она не упускала любой возможности. чтобы попытаться открыть Бориске истинную рожу его папочки.
  -- А потом что?
  -- Да так... перепихивались время от времени... А ты ее хорошо знала?
   -Даже не подозревала о ее существовании. Но сейчас, по ходу доморощенного следствия, выплывают интересные подробности ее бытия.
  -- Что, запуталась в мужиках?
  -- Ну, не то чтобы запуталась, но размах интересов впечатляет... Кстати. кайся - проворачивал под ее мудрым руководством что-нибудь полузаконное?
  -- Ишь чего захотела! Желаешь под монастырь подвести?!
  -- Побойся Бога! Я что, когда-нибудь была замечена в стукачестве?!
  -- Да нет вообще-то... Я, кстати, часто удивлялся, почему ты никому ни разу не наябедничала на меня? Поводов-то было предостаточно!
  -- Ну вот, а сам говоришь... Да если бы я что-то кому-то разбалтывала, то и недели бы не прожила, имея такую клиентуру, как сейчас.
  -- Ладно, давай по последней и покаюсь, так и быть...
   Денис уехал, а я стала прибирать квартиру, обдумывая полученную информацию. Раскинуть мозгами надо было довольно оперативно, чтобы решить, рассказывать Андрею историю грехопадения летчика или нет. Оказывается, канал доставки интердевочек в египетские бордели осуществлялся через наш аэропорт. И руководил этим процессом Денька. Их увозили чартерными рейсами с челноками в Турцию, а уж как они оттуда добирались к берегам Нила, Денис не знал. Правда он поклялся, что как только Будько пристрелили, бизнес заглох. Если девицы и продолжали уезжать, то уже другим транспортом.
  -- Зачем тебе это было надо? - спросила я его.
  -- Мне требуется очень много денег, - просто ответил он, - Борискино лечение требует. Один церебролизин сколько стоит, а реабилитация на курортах, а другие так называемые мелочи... Мне же пришлось продать
квартиру и купить коттедж с бассейном, чтобы ребенок мог плавать каждый день. Знаешь, как он окреп? А ведь еще три года назад почти не
   мог ходить, сейчас же сам ковыляет в магазин за хлебом, выгуливает собаку... Марьянин ему шарпея подарил, Бориска на седьмом небе от счастья был!
   Оказалось, что Денис довольно коротко знаком с банкиром. Когда я высказала свои подозрения на его счет, он засмеялся:
   - Брось, мы в Карловы Вары вместе с ним ездили - я Бориску возил, а он новую любовницу выгуливал. Когда ему позвонили и сказали, что Карина коньки отбросила, его чуть кондрашка не хватила. Ляльке ничего не сказал и, пока она по магазинам шопинг совершала, в Россию рванул. Та весь вечер сопли размазывала, решила, что Гарик ее бросил. А то не понимает,
что таких дур не бросают - где он еще подобный экземпляр отроет - штучный товар. Это ж Эллочка-людоедка в чистом виде! Самое удивительное, что учится на физмате и, говорят, сечет в теории лучше своих преподов! Бывают же необъяснимые загадки мозга! У нее, Ляльки-то есть, не черепушка, а компьютер - перемножает квадратные корни на проценты в долю секунды!... Не, не заказывал Марьянин Каришку...
   Прокрутив в голове наш разговор, я решилась и позвонила Андрею:
   - Приезжай, расскажу много интересного.
   Через час Муравин сидел на моей кухне и, безостановочно поедая конфеты из коробки, принесенной Денисом, стучал ногой по половице.
  -- Интересно-интересно... - после долгого молчания прошептал он. Потом подумал и спросил:
  -- Ты как, полностью ему веришь?
   - Я Семухина давно не видела, лет двадцать, но раньше он был честнейшим парнем. Да у дяди Бори и не могло быть другого сына. Кстати, если бы он что-то скрывал, какой смысл был вообще мне что-то
рассказывать об их махинациях с Барановой?
   - Вот и я так же думаю... Ладно, эту страницу перелистнули. Займемся следующими по списку!
   Но на следующий день он позвонил сразу после обеда и со смехом поведал мне о злоключениях Тохи:
  -- Слушай, Маринка, что-то не в порядке с твоими муксунами - стоит их кому-либо откушать, как неприятности тут как тут! Кого пронесет, а у кого
и более крупные дела вспучиваются!
  -- Тоха нарвался?
  -- Он, болезный!
  -- Я его предупреждала!
  -- Не внял. Молодой, глупый...
  -- И что?
   - Да то! Банкир оказался настоящим мужиком и расквасил оперу фотокарточку. Он теперь принимает соболезнования мамзель Левчутиной, совмещает примочки с эротическим массажем! - и Муравин захохотал.
  -- И что сказал банкир, перед тем, как врезать?
  -- А ничего! Сразу перешел к действиям. И только когда вытер руки от Тохиной юшки, сообщил, что убивать никого никогда не собирался и впредь не собирается, так как сам в состоянии разобраться с разнообразными придурками, лезущими в чужую частную жизнь!
  -- Молоток, а не мужик!
  -- Да, ты права, твоему Денису верить можно.
  -- Почему?!
  -- А друзья у него стоящие! - и на этом загадочном заявлении Андрей
положил трубку.
   Вечером я принимала очередных посетителей. Причем график пришлось нарушить, так как колбасница Наташка наконец-то притащила на кодирование своего жениха Серету.
   Огромный неуклюжий мужик молча съежился в кресле, а Наташка повествовала о его беспутной жизни:
  -- Вот, Марина Павловна, полюбуйтесь - единственный экземпляр в своем роде! Руки золотые, что хочешь починит или построит - от утюга до дачи. А работает знаете кем?
  -- Нет, конечно...
  -- Трупы возит!
  -- Шофер в похоронной конторе?
  -- Щас! Грузчик! Жмуриков таскает на себе!
  -- И что? Кому-то надо этим заниматься!
  -- Правильно, надо. Но не таким, как он. Он же жалостливый, а чтобы не так переживать, лопает. И так хорошо это делает, что всякую совесть потерял!
   Серега пошевелился:
   - Ну чо ты... Не всю я совесть потерял...
   - Ручку-то покажи! - возмутилась Наташка.
Ее жених еще сильнее вжался в кресло.
  -- Нет, ты покажи, покажи! Что, стыдно? У него на руке, знаете, какие часы?
  -- А чо часы? Они ему уже не нужны, а это "Сейко" настоящее... - Серега помолчал, а потом, глядя в пол, добавил:
  -- Бабы из морга подарили... С утопленника сняли...
  -- Вот! - возмущенно продолжала Наташка, - А про бабку расскажи!
  -- А чо бабка? Бабка как бабка... Преставилась...
  -- Преставилась! - передразнила его Наталья, - Они за ней приехали, чтобы в морг отвезти, а внучок им и говорит, что, мол, у нее в валенке деньги спрятаны. Сам, зараза, побоялся мародерством заниматься, им предложил в
   долю войти!
  -- А чо, государству денежки отдавать? Или ждать, когда санитарки в морге стибзят?
  -- А зачем валенки в морг везти? - удивилась я.
  -- Так они на бабку были одеты... - пояснил горе-жених.
   Я только покрутила головой и, чтобы не продолжать скандал, приступила к кодированию. Дай-то Бог, чтобы оно помогло...
   Распрощавшись с Наташкой и ее сожителем, я быстренько отпустила остальных клиентов и пошла на кухню, пить чай и прикидывать, как мне выйти на директора центрального рынка Малукяна. Его я немного знала, так как Кирилл учился с малукянским наследником в одном классе. Правда было это довольно давно, еще в физико-математической школе, да и знакомство произошло при довольно неприятных обстоятельствах -мальчишки подрались из-за первой красавицы класса, которая строила глазки Кириллу. Армен же был в нее влюблен. Тут надо принять во внимание, что мальчик он был не по годам крупный - сказывалось хорошее питание, которое он получал дома. История эта случилась в самый разгар перестройки, когда не платили зарплату - я уже ранее рассказывала, как мы перебивались с уцененной муки на уцененные же макароны, сдобренные салом, соскребенным со свиных шкурок. Поэтому силы были изначально неравны. Самое смешное, что та красавица была Кириллу абсолютно по барабану, так как он еще не дорос до подобных увлечений. По природе своей сын флегматик и его надо довольно долго доводить до состояния ража, но Армен своего добился и Кирилл взбесился. Сын начальника рынка не учел малости - все флегматики в гневе страшны. Поэтому драка та вошла в историю школы. Кирилл, который был ниже Малукяна на голову и тоньше раза в два, отколотил того так, что на следующий день в школу прибежали папа и мама избитого задиры и долго кричали у директора в кабинете. Весовые категории мои и четы Малукянов тоже были изначально неравны. Кто я? Нищая бюджетница, тянущаяся из последних сил, чтобы не булькнуть. И кто они? Почти все учителя были ими прикормлены, а уж про директора и классную руководительницу по прозвищу Тумбочка и говорить нечего. Поэтому, когда нас с сыном вызвали на ковер, расклад сил был явно не в нашу пользу. Но все разрешилось самым неожиданным образом - увидев обидчика своего сына, Барклай Ваганович расхохотался.
   - Ну ты богатырь! - ржал он, - А бицепсы где? Спрятал до лучших времен?
   Он повернулся к Армену, врезал тому подзатыльник и прорычал:
   - Мало тебе! Дома еще добавлю, чтобы не позорил фамилию! А ты, когда вырастешь, иди ко мне начальником охраны! - и так ткнул
   Кирилла пальцем в грудь, что сын еле удержался на ногах, - Мне такие ниндзи нужны!
   Времени с того памятного события прошло довольно много, лет восемь, поэтому директор рынка вряд ли меня помнил. Надо было искать общих знакомых. Неожиданно до меня дошло, что у Потькиной непутевой мамаши хахали в основном южных кровей и я решила привлечь к решению проблемы ее.
   - Любка, ты мне нужна! - объявила я, как только прелестница сняла трубку.
  -- Срочно?
  -- Само-собой!
   Любаха время от времени заскакивает ко мне, чтобы без очереди узнать дальнейшую планиду. Денег я с нее не беру - вот пусть и отработает должок.
  -- Что случилось-то? На Потьку наезжают? - спросила она, снимая в коридоре тапочки, в которых бежала по улице, и разматывая шаль.
  -- Да нет, другое... Кстати, а что это за кличка такая странная у твоего отпрыска?
  -- А! От покемона! Он одно время на них просто помешан был, вот и прозвали!
  -- Мне надо познакомится с Малукяном.
  -- С которым?
  -- А их что, много?
  -- Как грязи! Главный пол-Армении сюда перетащил.
  -- А главный кто?
  -- Директор базара.
  -- Он мне и требуется.
  -- Что, потянуло? - заржала Любка.
  -- Куда мне до некоторых! У меня вполне меркантильные интересы.
  -- Место, что ли, на рынке нужно?
  -- Тебе-то какое дело, что мне нужно?
  -- Любопытно!
  -- Перебьешься! Любопытной Варваре на базаре нос оторвали!
  -- Когда он тебе нужен?
  -- Чем быстрее, тем лучше.
  -- А ему что сказать?
   - Ничего. Надо провернуть так, что мы случайно с ним столкнулись. Сможешь?
   Любка подумала, потом сказала:
  -- Так... Завтра мы с ним к тебе прикатим... Я ему рекламу твою двину, он мужик любопытный, должен клюнуть! А ты мне погадаешь. Хорошо?
  -- Сойдет. Действуй.
  
   Вечером следующего дня Любка притащила ко мне Малукяна. Мужик с середины девяностых изменился мало, узнала я его без труда. Сначала я погадала соседке, потом, к немалой моей радости, Барклай выставил ее вон:
   - Иди домой, я потом зайду.
   Любка без писка повиновалась. Он сел на стул напротив меня, посопел, потом выдавил:
  -- Не врут, что вы пропавших людей ищете?
  -- Иногда приходится. А что?
  -- У меня в Спитаке брат-близнец пропал. Во время землетрясения. Ни в живых, ни в мертвых не нашли. Он с ночной смены пришел, спать лег, когда все упало. Дом у него свой был, не могло всмятку раздавить... Жену- то и детей нашли... мертвых... А я чувствую, что он жив...
  -- Надо карту города или, хотя бы, республики.
  -- А где ж ее взять? Это теперь другое государство...
  -- Так... Давайте, попробуем в Интернете пошарить...
   Вскоре распечатанная карта Армении лежала у меня на столе. Но сколько я ни водила свечой, реакции не было.
   - Что? Мертвый? - пристально глядя мне в глаза, осипшим голосом спросил Барклай.
   Я вздохнула. Потом, подумав, сказала:
  -- Давайте попробуем на карте Союза. А вдруг?
Свеча заморгала у Ростова-на-Дону.
  -- Что? Что? - вскрикнул Барклай.
  -- Похоже, он в Ростове или где-то рядом.
  -- Живой? Мертвый?!
  -- Не знаю. Этого я сказать не могу.
  -- Я поехал! - рванулся со стула Малукян.
  -- Куда? Скоро ночь! И зачем ехать? Напишите туда, в паспортный стол.
  -- Нет! Поеду! Спать не буду, есть не буду, найду Наполеона!
  -- Какого Наполеона?
   - Братика! - и директор рынка убежал. Я только покрутила головой. Такого исхода нашего свидания я не ожидала.
   Ну что ж, придется сообщить Андрею об обломе. Но на мои звонки никто не ответил. По мобильнику приятный женский голос сообщил, что абонент находится вне зоны какого-то охвата и посоветовала повторить звонок через некоторое время.
   Я немного посидела рядом с телефонным аппаратом, а потом, решив, что утро вечера мудренее, пошла спать.
   Утром опять попробовала дозвониться до Муравиных, но телефоны не отвечали. В редакции сказали, что Надя взяла два дня отгулов и куда-то уехала, вроде бы на какой-то юбилей. Тогда я пошла в детективное бюро - может там что-то знают.
   В бюро, кроме секьюрити, находился один Тоха. Под левым глазом у него желтел огромный кровоподтек. Нос припух.
  -- Что, прорвался, горемычный?
  -- Весело тебе!... - мрачно ответил он, поглаживая скулу.
  -- Я ж тебя предупреждала!
  -- Вот, жду Андрюху, пусть оплачивает производственную травму!
  -- А почему Андрюха? Работаешь-то не меня!
  -- Ну ты плати...
  -- Скоко?
   - Скоко-скоко? Поточнее, пожалуйста! - развеселилась банкирская жертва, - Рыбой берем!
   - Не пропоносишься?
   - Проверено, поноса не будет! Видишь, кроме фонаря ничего не наблюдается!
  -- Ладно, приходи вечером, отоварю. А где Муравин?
  -- Сам бы хотел знать!
  -- Он тебе ничего не говорил?
  -- Не, я же у Ленки Левчутиной был.
  -- Где?! Дома?! Ну, вы обнаглели!
  -- Почему? Я у нее на работе был, она сутки дежурила.
  -- И что? Не погнали?
  -- А там бардак полный! Никому ни до кого дела нет! Блатная палата свободна, Ленка меня туда определила. Всю ночь кувыркались!
   - Ладно, Андрей придет, пусть мне позвонит! - и я пошла на автобус.
Через полчаса я была дома. Раздевшись, прошла в комнату и тут же поняла свою утреннюю оплошность. Заключалась она в том, что Спикере очень блюдет чистоту заднего места. По каким-то только ему понятным причинам вылизывать себя под хвостом, как все порядочные представители семейства кошачьих, он не любит и при первом же подвернувшемся случае просто садится на попу, загребает передними лапами, волочится на задних и таким, не очень характерным для кошек способом, вытирает себе седалище. Причем предпочитает делать это на чем-то мягоньком. Первое время я подозревала, что он где-то подхватил глистов, но анализы дали отрицательный результат. И вот вчера вечером я выстирала любимую толстовку Кирилла и для окончательной просушки разложила ее на столе. Как я и рассчитывала, к утру она высохла и Спикере по достоинству оценил мягкость и шелковистость ткани английского производства. Прямо посередине одежки проходила довольно отчетливая коричневая полоса.
   - Ты где, чистюля наглый? - спросила я.
   В квартире стояла идеальная тишина. Кот понял, что за излишнюю чистоплотность придется расплачиваться, и затаился. Времени выковыривать его из убежища, находившегося в платяном шкафу, просто не было. Я быстренько застирала испачканное место толстовки, повесила ее сушиться на батарею в ванной и побежала на рынок за молоком. Он работает до пятнадцати часов, но к двум дня деревенские молочные продукты уже кончаются, вот я и торопилась. И зря - там ждал полный облом.
   Вообще-то это не рынок, а мини-рынок, расположенный в полукилометре от моего дома. Возник он достаточно стихийно, но прижился, и теперь тут работает штук тридцать постоянных палаток, не считая частных продавцов -- зеленщиков и молочников. Жителей это вполне устраивает, так как цены здесь ниже, чем на центральном рынке и, кроме того, приезжают автолавки птицефабрики, колбасного и сырозаводов. Они вообще торгуют по оптовым ценам. Но комитету по имуществу время от времени неймется и он повышает цены на аренду тротуара. Торгуют тут в основном женщины, потерявшие во время перестройки работу. Они стоят по шесть часов в любую погоду на открытом воздухе - лица их задубели, руки растрескались, голоса осипли. Деньги им достаются очень тяжело, и каждая копейка стоит их пота и крови. Поэтому попытки чиновников залезть в не очень-то толстый карман они воспринимают в штыки. Вот и сейчас на площади кипели страсти -женщины окружили представителя администрации и возмущенно кричали. С трудом я поняла, что он предлагает им переместить свои торговые места в недавно отстроенный торговый центр, гордо возвышающийся недалеко от места конфликта.
   - А арендная плата там какая?! - возмущались они, - Да мы через месяц разоримся! Отстанете вы от нас когда-нибудь, кровопийцы проклятые?!
Завтра соберем всех окрестных бабок и устроим вам у мэрии народные волнения!
   Мужик тут же отступил - сел в черную иномарку и укатил. Видимо, испугался. В прошлом году торговки уже применили этот метод и он сработал - около сорока окрестных старушек, стуча скалками по пустым кастрюлям, устроили у мэрии такой бедлам, что от мини-рынка надолго отстали.
   - А Валя где? - спросила я азербайджанца, торгующего фруктами.
   - Нэ приехал. Автобус отломался. Никого дэрэвэнских нэт.
Несолоно хлебавши, я отправилась домой. Но на этом приключения не кончились. Рядом с соседней пятиэтажкой собралась стайка мальчишек. Они хохотали и показывали вверх пальцами. Там на бельевой веревке, привязанной к шлейке, болталась собачонка. Сначала я ничего не поняла, но, приглядевшись, уразумела, что таким необычным способом хозяин спускал ее погулять. Собака висела абсолютно спокойно, видимо привыкла к подобному способу передвижения. Наконец она достигла земли, покрутилась, сделала свои деда и опять повисла на веревке, поднимаясь обратно в квартиру, расположенную на третьем этаже,
   - Это что за цирк? - спросила я мальчишек.
   -Там дяденька парализованный живет, он днем всегда один, вот и выгуливает ее так. А вечером его жена с работы приходит и выводит Жульку по-настоящему! - объяснили они.
   Удовлетворив любопытство, я потопала дальше. Тут меня кто-то окликнул - на противоположной стороне проспекта стояла и махала мне рукой Нинушка. Я подождала, пока она перейдет улицу и спросила:
  -- Ты что тут делаешь в столь неурочный час?
  -- Ватерклозет в школе затопило - у детей счастье организма, да и мы не очень-то расстроились. Пошли, пошляемся по магазинам, посмотрим, что
приличные люди могут себе позволить. Нам опять зарплату задерживают, так хоть на чужую кредитоспособность полюбуемся!
   Я засмеялась, вспомнив, как десять лет назад мы ездили с ней в Москву на юбилей Нининой сестры и нас занесло в недавно открывшийся ювелирный магазин, отстроенный по последней западной моде, что было для нашего Задрипинска в новинку. Мы, совершая экскурсию, не подумали о собственном внешнем виде, за что и поплатились. Все дело в том, что одеты мы с ней были чуть получше бомжих, так как старые запасы шмуток уже или иссякли, или смотрелись смехотворно, и на мне красовалась сэконд-хэндовская куртка на синтепоне, похожая на пуховик, а на подруге такой же плащ. Мою глупую голову украшала самовязанная шапка, а на Нинушке лихо сидел такой же самовязанный берет. С нами была Машка, Нинина дочь, и она была одета лучше нас, так как вещами на детей мы успели запастить еще при Советской власти. В те благословенные времена в деревеню, где жила Нинина свекровь, завозили импортные шмутки. Их продавали по каким-то сельповским карточкам и свекровь купила для Маши финское пальто на вырост, которое и к девяностым годам еще из моды не вышло. И вот, ничтоже сумняшеся, мы гордо прошествовали в сверкающий переливающимися огнями торговый зал. Оглядев витрины, мы пришли в полный отпад - цены просто не укладывались в голове. Продавщицы, предвкушая бесплатный спектакль, хихикая, наблюдали за нами. И тут на сцену вышла Машка - капризным голосом она провякала:
  -- И это фуфло вы хотите мне предложить?! Чтобы меня обсикали Лялька и Катька?! У них домработницы такого не носят! Сами одеваетесь черт-те во что, в ювелирке ни бельмеса ни смыслите, и меня хотите обрядить во всякую турецкую дрянь! Я вот папке скажу, на какую фигню вы его капусту тратите - он вам мозги-то прочистит! И пешком ходить
заставляете! Я же не виновата, что вам тренерша приказала жопы растрясать - я-то жиром не заросла! Сегодня же вечером ему все расскажу! - верещала, войдя в роль, Марья. Она выдернула руку из Нининой и, фыркая, пошла на выход. Два секьюрити ошарашенно переглянулись и один спросил другого:
  -- Это что за кошелки?
   - А! - махнул рукой его коллега, - Не видал, что ли, старых жен новых русских!
   Мы вывалились на улицу и, отойдя на приличное расстояние от магазина, зашлись в хохоте, представив Машкиного папку - запойного алкоголика деревенского происхождения, который, возможно, в трезвом виде и мог отличить бриллиант от рубина, но вот платину от серебра...
  -- Ну, Марья, далеко пойдешь! - только и сумели выговорить мы после того, как приступ прошел.
  -- А что? Не всю же жизнь мы будем перебиваться с хлеба на квас! - ответила нам наследница, - Будет и на нашей улице праздник!
   Я напомнила Нинушке ту давнюю историю и мы, отсмеявшись, почесали по магазинам. Наглядевшись вдоволь на предметы недоступной нам роскоши, мы, с чувством исполненного долга, зарулили в чебуречную.
   Там, к немалому моему удивлению, сидели Андрей и Надежда и с аппетитом поедали сочные чебуреки. Бульон тек у сыщика по подбородку и Андрей без конца утирался носовым платком. Я тихонько подошла сзади, наклонилась и прошептала:
  -- Надюха, что ты смотришь? Стирать-то платок тебе придется!
Надежда подскочила от неожиданности и удивленно спросила:
  -- Маринка? Ты что тут делаешь?
   - Вот, узнала, что в чебуречной какой-то юбилей справляют! Пригласила Нинушку на халяву пожевать!
  -- Здрасьте! - шутливо расшаркалась подруга.
  -- Говорил же тебе, что нельзя в город нос высовывать, сразу поймают! - с возмущением глядя не жену, пробурчал Андрей.
  -- Да что случилось-то? - спросила я.
  -- Вот, решили втихушку устроить себе маленький парздник. На Канары денег нет, так набрехали на работе, что едем к тетке на юбилей, а сами ... - и Надежда засмеялась, - Но дома скучно, больше двух дней не выдержали. Я его и вытащила в город, молодость вспомнить.
  -- Ладно, вспоминайте! - великодушна разрешила я.
  -- А халявный обед? - мрачно спросил Андрей.
  -- Кушайте сами, молодожены! Раз на свадьбу не пригласили, мы, рыдая и стеная, поплетемся ко мне жарить хачапури. И сожрем их сами, ни с кем не поделимся! - засмеялась я и мы, развернувшись, выкатились на улицу.
  -- Это кто? - спросила Нина.
  -- Так, бывший коллега по работе. Тридцать третий раз медовый месяц справляет! Не будем мешать. Пошли ко мне. В холодильнике с полкило
брынзы залежалось, состряпаем грузинские лепешки.
   Муравин позвонил в девятом часу вечера и долго извинялся за сцену в чебуречной.
   - Да ну тебя! - ответила я на его покаяние, - Все и так понятно, сама не раз мечтала стать невидимой! Ты мне лучше скажи - накопал чего-нибудь нового?
  -- Завтра начну обрабатывать директора полиграфа. А у тебя что?
  -- С Малукяном полный облом. У него, оказывается, во время спитакского землетрясения брат-близнец пропал. Свечка показала, что он может находиться в Ростове. Вот Барклай и сорвался туда. На дворе почти ночь была, но он вызвал такси и был таков! Надо ждать его возвращения.
  -- А от Стаса что-то есть?
  -- Ничего. Отлеживается после посещения китайского ресторана.
  -- Пора бы и переварить. Завтра дуй к нему в берлогу и надавай пинков.
  -- Фу, какой ты грубый стал! Отдых тебе на пользу не пошел!
  -- Во, скажи это Надюхе! А то она мне не верит, что меня колбасит от ничегонеделанья!
   - Ладно, не ной, а приступай к обнюхиванию печатника, легавка застоявшаяся!
   Я положила трубку, но телефон тут же зазвонил вновь:
   - Марин, это Любка! Ты куда Малукяна дела? Его жена желает тебе моську расцарапать!
   - А она почему решила, что он у меня?
   - Шофер Малукянский проболтался, что его ко мне возил. Она меня своими титьками по стенке размазала, пришлось сознаться, что он у тебя остался!
  -- Ну ты даешь! Вот сунься только ко мне!
  -- Трубку ему дай!
  -- Да нет его у меня!
  -- Ври больше!
  -- Тьфу, дура безмозглая! - и я со злости шлепнула трубкой по невинному аппарату.
   Через десять минут раздался звонок в дверь. Я открыла ее, и в квартиру ворвалась разъяренная армянка, весьма пышных форм.
  -- Где он? - басом рявкнула она.
  -- Видимо, в Ростове-на-Дону!
  -- Где?! - выпучила она и без того большие черные глаза.
  -- Успокойтесь, разденьтесь, пройдите в комнату и я вам все спокойно объясню.
  -- Эта прошмандовка мне сказала, что он у вас!
  -- Нашли, кому верить! У нее же все мысли в одном направлении, вот и других по себе ровняет! Да проходите же вы! Чаю попьем, а то я еще не
ужинала. У меня, кстати, хачапури есть.
   Через несколько минут мы мирно сидели на кухне, пили чай и беседовали. Откусив кусочек моей стряпни, Нана, сморщившись, произнесла:
  -- Нет, это не хачапури!
  -- Что получилось, то получилось! По книге делала!
  -- Вах! Кто ж по книге делает! Это видеть надо! Приходи ко мне, научу! И долму научу!
  -- Долму я умею. У меня друзья лезгины, они научили!
  -- Какая-такая у лезгинов долма?! Настоящая только у армян!
   - То же самое грузины говорят!
Нана засмеялась:
  -- Как у русских поговорка?
  -- Всяк кулик свое болото хвалит!
  -- Правильно!
   Она посидела молча, потом грустно прогудела:
   - Значит, все болит у него... Он же сам тот дом разбирал, голыми руками... Сам Рузанну нашел... и Ваганчика... и Сусанночку... Сам похоронил... - крупные слезы катились у Наны по полным щекам. - Потом
моих откапывали... Папа... мама... сестры... все умерли... Потом Союз развалился... Совсем плохо стало... Здесь у меня племянница в
медучилище училась, мы к ней приехали. Снимали сломанный дом... Потом Барклай стал восстанавливать колхозный коровник, заработал первые деньги, купил этот дом, отремонтировал, привез двоюродных
братьев... Строили дома новым русским, потом купили "Камаз"... Потом он стал директором рынка... А счастья нет... - Нана тихо плакала. - Как нас русские ненавидят!... А за что? За то, что мы своим помогаем? Разве это плохо? Разве хорошо смотреть, как родные с голоду умирают?
   Я молчала. Ответить было нечем. Сколько бы ни писалось в прессе о гостеприимстве русского народа - верится в это слабо. Прав Задорнов, что мы не зря сочинили сказку про Емелю - работать русский мужик не любит. И столь же не любит того, у кого в руках все спорится. Сколько в нашем языке уничижительных определений для работящих людей - кулак, мироед, куркуль... И насчет ненависти к семейный кланам выходцев из Закавказья сущая правда. В головах у моих соотечественников просто не укладывается, что помогать надо в первую очередь своим родным и знакомым, а уж потом угнетенному пролетариату всего мира.
   Мама мне однажды рассказала, как бабушка в тяжелом 42-м году потеряла хлебные карточки. И кто ей помог? Русские? Ничего подобного! На следующий же день к ней пришли ссыльные евреи, поляки, немцы и калмыки. Они принести кто карточку, кто две - кто сколько мог. Соседи финны принесли кедрового масла и немного муки, черкесы - тушку убитого на охоте зайца и куропатку. И все они говорили одно и то же: "Если будет нечего кушать - приходите, накормим." На счастье, маму вызвали на совещание в Салехард и она заехала к родителям. Узнав о случившемся, она отдала свои хлебные карточки им, так как сама питалась очень хорошо - интернат снабжали рыбой и олениной в неограниченном количестве, а без хлеба месяц можно было и перебиться. Бабушка тут же вернула карточки тем, кто ей их дал, и потом до самой смерти вспоминала добрым словом этих людей.
   Мы помолчали, потом Нана, успокоившись, спросила:
  -- Как вы думаете, Наполеон жив?
  -- Не знаю... Если бы был жив, искал бы вас...
  -- Но мы же уехали! - с надеждой глядя мне в глаза, прошептала Нана, - Он мог подумать, что мы тоже погибли!
   - Будем надеяться... Поставьте свечку чудотворной иконе... Всякое случается...
   Малукян ушла, а я долго лежала без сна, бездумно переключая каналы. Наконец поняла, что ни по одной из программ смотреть нечего, даже по "Культуре". Там шел какой-то тягомотный разговор, вникнуть в суть которого я не смогла, как ни пыталась. Выключив телевизор, я щелкнула лентяйкой музыкального центра и стала слушать питерскую "Мелодию". Под звуки музыки моей молодости я незаметно задремала. Снилась опять всякая чертовщина - Барклай огромными волосатыми руками пытался приподнять серую бетонную плиту, а я хотела крикнуть, что этого делать не надо - там Баранова, и она может выскочить, но голос пропал, и я беззвучно открывала рот. Наконец я поняла, что это только сон, и проснулась.
   Занимался мокрый серенький день. Погода была непонятная - на перепутье зимы и весны такая бывает часто - не то снег, не то дождь, не то тепло, не то холодно. Я, поеживаясь, протопала на кухню и поставила чайник. Настроение было под стать погоде - непонятно, то ли снова спать ложиться, то ли вставать. Радовало одно - никуда не надо было спешить, ни на какую работу. Так сказать, маленькие радости большой страны...
   Но радовалась я рано - не прошло и получаса, как раздался звонок в дверь и нарисовалась Любаша Эпштейн. Мой фокус с цадиком не удался - он оказался хитрее меня. Любаша, раздевшись, поведала мне, что съездила в Витебск, где родственники нашли для нее этого самого цадика и тот сказал ей, что порчу на нее наслали русские, поэтому только русская колдунья и сможет снять ее.
  -- Я тебе говорила, что не смогу этого сделать!
  -- Почему?
  -- Потому что не колдунья. Дуй к Лолке.
  -- Ее в городе нет! Я узнавала. Она квартиру сдала и уехала в Москву.
  -- Ищи в Москве. Я ничем тебе помочь не смогу, обижайся не обижайся...
  -- А как же я смогу ее найти?
   И тут меня осенило. Недавно ко мне заскакивал Илья Ильич и пожаловался, что задолжал кому-то довольно крупную сумму денег. Он попросил no-возможности помочь ему, подкинуть заказы. Я вспомнила об этой просьбе и позвонила расстриге:
   - Илья Ильич, это Марина. Тут ко мне пришла одна моя и Лолкина знакомая с порчей. Она еврейка. Ездила в Белоруссию к цадику, тот сказал, что порчу наслала русская женщина, поэтому надо снимать у русских.
Возьмешься?
  -- Гони ее ко мне! - пробасил священник, - Где наша не пропадала!
  -- Значит так, - вот тебе адрес, езжай к Илье Ильичу. Это Лолкин учитель. Ей до него еще пыхтеть и пыхтеть. Если ты ему понравишься, он тебе поможет.
  -- А как ему понравиться?
   - Представления не имею. Знаю только, что он человек настроения. Подвернешься невовремя, пеняй на себя. Но, предупреждаю, берет он дорого - от трехсот до пятисот долларов. Потянешь?
  -- Фу! Это разве деньги?!
  -- Ну тогда флаг тебе в руки!
   Любаша убежала, а я стала чистить картошку. За этим занятием меня и застал Стас. Толстяк был доволен донельзя - познакомился с циркачкой. Подобного экземпляра в его коллекции еще не было.
  -- Ты мне зубы-то своей дрессировщицей собачек не заговаривай! Лучше расскажи, пообщался ли с директором цирка? - спросила я, подождав, пока
толстый ловелас расправится с глазуньей.
  -- Так он меня с Эльвирой и познакомил!
  -- На фиг Эльвиру! Что о Барановой и директоре узнал?
  -- Ничего... Рано еще.
  -- Как это - рано?
  -- Вечером идем в "Стебель бамбука", там его и раскручу.
  -- У тебя, что, денюжки завелись?
  -- У кого?! У меня?! Покажи, где!
  -- А на какие шиши цирковую делегацию туда поведешь? Цены там не для препода музучилища!
  -- За Говядинова грант получил!
  -- Какой грант?
  -- А я Люшку на этого мента навел. Они скорешились, Говядинов теперь в той харчевне крышей служит. Люшка и пожелал отблагодарить меня. Я зашел-то с утра, чтобы пригласить тебя вечером с нами. Пошли, директор большой любитель баб-ягодок!
   - Придурок! На кой он мне сдался! Я коллекцию, как ты, не собираю! Вчера армянина навесили, сегодня циркача!
  -- Какого армянина?
  -- Жена Малукяна приходила с разборками!
  -- Базарного?
   - Его. Мне еще разбора полетов с женой этого твоего циркового приятеля не хватало!
  -- А что? Все ж веселее. А то глянь на себя - скоро мхом зарастешь!
  -- Тебе-то что?
  -- О тебе беспокоюсь.
  -- О себе беспокойся. Цирковые долго лясы не точат, быстро тебе хвост на уши намотают!
  -- А она вдова. Я предусмотрительный.
  -- Ты хоть узнал, от чего ее муж умер, предусмотрительный ты мой?
  -- А что? Какое это имеет значение?
  -- Сам подумай!
  -- Дура!
  -- От дурака слышу!
   На этой интеллигентной ноте мы распрощались. Стас, фыркая от возмущения, выкатился за дверь, а я с остервенением стала нарезать мясо для фарша.
   Ну кому какое дело - как я живу, одна или с любовником? Почему все считают своим долгом наладить мою жизнь по собственному хотению? Не надо мне никаких мужиков - ни своих, ни чужих! От них одна морока и сплошные недоразумения!
  
   14
   После обеда приехал Андрей с отчетом о встрече с директором полиграфа. На этот раз он был трезв, как стеклышко и тоже зол. Печатник на контакт не пошел.
  -- Что делать, не представляю!
  -- Давай попробуем раскрутить его жену!
  -- А как?
  -- Узнай кто она и чем занимается. Дальше мое дело. Все равно Малукян сбежал, заняться мне нечем. А ты окучивай Бабецкова.
  -- На него у меня уже много чего нарыто.
  -- И как? Интересное?
  -- А то! Он переплюнул Левчутина - устроил настоящую шведскую семью.
  -- Как это?
   - Привел домой свою секретутку и заявил жене, что жить будут все вместе. А если, мол, не нравится - пусть катится к своему любовнику Малукяну.
  -- Откуда такие подробности?
  -- Ирка, жена Бабецкова, с Тохой время от времени кувыркается, вот и пожаловалась на свою тяжелую женскую долю.
  -- Она что, правда, любовница директора рынка?
  -- Фиг ее знает! Не проверял!
  -- А еще что интересное про спасателя знаешь?
  -- Да служба собственной безопасности по нему просто плачет!
  -- С чего ты это взял?
  -- Мой бывший опер вышибалой в казино работает. Он мне рассказал, что Бабецков там чуть не каждые выходные по штуке баксов просаживает в рулетку. А приходит туда в компании зареченских бандитов по кличке "Миноносцы". Усекла?
  -- Однако!
  -- Так что взять его за жабры будет попроще, чем директора полиграфа.
  -- Ну, ни пуха, ни пера!
  -- К черту!
   Андрей ушел, но через час позвонил и сообщил, что жена директора полиграфа работает в туристической фирме "Колесо путешествий". Я тут же позвонила туда и спросила, есть ли у них горящие путевки. На том конце провода, похоже, обрадовались моему интересу к путешествию со скидкой и сладким голосом пригласили посетить их офис в любое удобное для меня время. Я не стала тянуть кота за хвост и отправилась искать знакомства с женой полиграфиста. Фортуна мне содействовала. Одна из девушек, сидящих за компьютерами, явно недавно плакала. Коллега постарше ее утешала, шепотом повествуя прописную истину, что все мужики - сволочи и кобели. Я, для приличия перелистав прайс-листы, повернулась в сторону обманутой невесты и самым невинным голосом спросила:
   - Извините за вторжение в вашу личную жизнь, но может быть, я вам смогу немного помочь?
   Уже через полчаса я раскладывала карты жене директора полиграфа, оказавшейся утешительницей обманутой девицы. К ней я применила тот же метод, что сработал с женой Дудникова. За время работы гадалкой я научилась неплохо распознавать психологические типы клиентов. Анжелика отличалась редкой глупостью - это было видно невооруженным глазом. Если она и превосходила умом любовницу банкира, то ненамного. Она была из тех кошечек, мурлыкающих по любому поводу, которые в определенный момент начинают вызывать дикое раздражение. Представительницы этого вида рода человеческого постоянно пытаются дотронуться мягкой лапкой до плеча собеседника. Они очень падки до сплетен. По глупости сделав гадость человеку, тут же пытаются его утешить и искренне удивляются, почему тот не желает принимать их соболезнований.
   - Ах, мой Мишик столько работает! Просто на износ! Вы знаете, он постоянно задерживается на работе, иногда даже ночует там. Все самому делать приходиться - даже печатные машины двигать! - мурлыкала собеседница.
   - Как это - печатные машины?! - обалдела я, так как этот агрегат представляла себе хорошо. Он, насколько я помнила, впечатляет своими размерами и сдвинуть его с места даже директору полиграфа слабо.
   - У Мишика слесари такие неумехи! Я неделю назад уже спать легла, а мужа все нет. Позвонила ему на сотовый. А он таким задыхающимся голосом мне говорит: "Прости, дорогая, но я очень занят в текущий момент, печатный станок двигаю. Освобожусь, тебе перезвоню!" Перезвонил минут через сорок и сказал, что ночевать придти не сможет, так как слесари неправильно расставили новые станки и он им показывает, как это надо делать. Просто надрывается на работе! - закатила глазки любящая супруга.
  -- Вот видите! И я вам это же говорю! Так что пусть позвонит мне, я ему прямо по телефону попробую объяснить ситуацию.
  -- Нет, мы с ним сами к вам придем!
   Подобное развитие событий не входило в мои планы и я отрезала:
  -- Извините, принять вас в ближайшее время я не смогу, так как все время рассчитано по минутам, поэтому вашему мужу я все объясню по телефону,
а на прием ко мне запишитесь впоследствии, когда я немного освобожусь. Я вам сама позвоню. Хорошо?
  -- А как же поездка в Египет?
  -- Это я для подружки. Она сейчас в больнице лежит, вот и попросила меня сходить к вам, чтобы найти подходящий вариант.
   События и дальше развивались немного не по сценарию. Вечером позвонил Денька и спросил:
  -- Тебе зачем Мишка Квасников?
  -- А ты не догадался?
  -- Он что, тоже?
  -- Угу. А ты-то каким боком к этому делу?
  -- Он всех своих знакомых обзванивает, чтобы выяснить твое реноме. Мне тоже брякнул, я ему наплел, что сейчас занят, перезвоню позже, а сам решил выяснить, что ты задумала. Что ему-то сказать?
  -- Рекламу двинь. Он мне позарез нужен.
  -- Расскажешь потом?
  -- Обязательно. Могу и сейчас повеселить!
   И я рассказала Деньке о трудовых подвигах его приятеля.
  -- Вот это талантище! - восхитился летчик, - Это ж надо такое придумать! У меня бы ума не хватило, во-первых, отвечать на звонки во время процесса, а, во-вторых, отчитаться, что двигаю в данный момент самолет, так как механики неправильно это делают! - и он весело заржал.
  -- А ты уверен, что твоя Лариса столь же непроходимо глупа?
  -- Алкашка-то она алкашка, но мозги еще полностью не пропила!
  -- До такой степени пропить невозможно - это просто дар Божий!
   - Слушай, ты меня заинтриговала - надо поближе познакомиться с Мишкиной женой! - сказав это, Денис пощелкал языком и положил трубку.
   Решив посмотреть телевизор, я взяла в руки пульт и шлепнулась на диван. Почти одновременно раздался треск ломающейся мебели и резкий хлопок со стороны телевизора. Диван осел одним боком на пол, а из-за задней панели ящика показался синий дымок. Я кое-как, на трясущихся ногах, подковыляла к розетке и выдернула вилку. В это время заверещал дверной звонок. Мне стало совсем плохо. Прошло минут пять, пока я сумела собрать конечности в кучу и открыть дверь. По лестнице спускался Муравин.
  -- Андрей! - осипшим голосом окликнула я его.
  -- Так ты дома? - обернулся сыщик.
  -- Дома...
  -- А чем это воняет? Тебе клиенты хвост подпалили?
  -- Ты будешь смеяться, но я, кажется, разозлила Барабашку по-настоящему...
   Андрей вошел в квартиру, оглядел поле битвы и почесал затылок:
  -- Однако... Сознавайся, чем заслужила подобное к себе отношение?
  -- Знать бы...
   Он нагнулся, разглядывая диван, и задумчиво произнес:
  -- Жрать меньше надо!
  -- А телек?
  -- А что ты от китайского производства ждешь? Он и так рекорд поставил - сама говорила, что в 94-м году купили!
  -- Почему одновременно?
  -- Диван тебя не выдержал, а ящик испугался треска и скопытился! - захохотал Андрей.
  -- Тебе смешно, а я осталась без телевизора и дивана!
  -- Ну, диван - дело поправимое! Сейчас притащу два кирпича, на них и поставим. С телеком сложнее... Правда есть у меня один знакомый
умелец, если не в запое, то за два дня сделает. Но, вообще-то, пора попу сморщить и новое барахло прикупить. Деньги-то есть?
  -- Откуда?! Все на студента, прокорм и коммунальные услуги идет! И кредит фиг дадут - официально-то не работаю!
  -- Так... У меня тоже такой суммы не наберется... Диван-то приличный тысяч десять стоит... Да и телек около восьми... А давай-ка сделаем
так... Я тебя оформляю официально в своей конторе детективом, кладу тебе оклад пять кусков...
  -- Ты что, сбесился?! Работать-то я не смогу!
  -- А это от тебя и не треба... Получать денюжки будешь ты, а потом отдавать их тому, кому я скажу... Во! Точно! На таких условиях, за
   черный нал, у меня согласятся подрабатывать ребята из угро! И начальство их прижать не сможет! А то я новой ментовской метле как кость в горле! Пригрозил ребятишкам, что если узнает, что они на меня пашут, выгонит без содержания и выслуги! А так фиг поймает! Согласна?
   Я пожала плечами.
  -- Не дрейф, а звони Жанне и спроси, сможет ли она на таких условиях оформить тебе кредит!
  -- Неудобно как-то...
  -- Неудобно штаны через голову одевать! Звони давай!
   Жанна на мое смущенное вяканье только рассмеялась и сказала, что вечером привезет нужную сумму. А если мне так неудобно брать у нее деньги, то она наложит на них процент в виде бесплатных ежемесячных гаданий.
   Положив трубку, я обнаружила, что Муравин исчез. Недоуменно хмыкая, я пошла на кухню ставить чайник. Стресс надо было чем-то заесть. Пока я собирала на стол, вернулся Андрей. В старой матерчатой сумке, похищенной с моей вешалки, он принес два кирпича, а в целлофановом пакете, украшенном эмблемой ближайшего супермаркета, копченую скумбрию, бразильскую курицу, бутылку "Изабеллы" и помидоры с огурцами.
  -- Вот, - сказал Муравин, ставя пакет на кухонный стол, - Хватит жрать на халяву, объедать одинокую женщину, практически мать-одиночку!
  -- Чокнулся, что ли?! - возмутилась я, - Я что, похожа на голодающую?! Накормить друзей не в состоянии?!
  -- Не фыркай, а вари картоху! Жрать хочу! Что Жанна сказала?
  -- Сказала, что вечером привезет двадцать тысяч.
  -- Проценты какие?
  -- Гадать будет ежемесячно... Как-то неудобно...
  -- Не ной! Сейчас поедим и поедем выбирать диван и телек.
  -- Деньги-то вечером будут!
  -- Ну и что? С деньгами хапнем что-нибудь случайное, а так с толком и смыслом обозреем все магазины.
   На следующий день новый телевизор уже красовался на месте безвременно погибшего китайского "Грюндига", а вот диван обещали привезти только через две недели - не нашлось нужной расцветки. Телек купили навороченный - с плоским экраном, встроенными играми, графиком биоритмов и календарем. Продавцы объяснили, что он имеет стереозвучание, на что Андрей махнул рукой:
   - Это вы другим лапшу на уши вешайте! В Задрипинске вышка не рассчитана на такие прибабахи! Так что нам ваше стерео, как мертвому припарка!
   И вот мы сидели с ним на старом диване, покоящемся на двух кирпичах и щелкали пультом, выясняя свои биоритмы. Выходило, что у Муравина сегодня интеллект на полном нуле, но физическое состояние выше всяческих похвал. У меня же все показатели тянули на слабую троечку. За этим занятием нас и застал Стас.
   - Так-так... Пока я надрываюсь на ниве сыска, эти два голубка развлекаются!
  -- Это ты-то надорвался?! - возмутился Андрей,- Пузо, может быть, и надорвал, лопая китайские паровые пирожки в неограниченном
количестве!
  -- Откуда информация? - удивился толстяк.
  -- Оттуда! От верблюда! Или совсем мозги пропил? Кто мне вчера на работу пакетик послал?
   -Не я!
  -- А хто?
  -- Не помню...
  -- Хорош был! На пакетике-то надпись была: "На добрую память от Стаса! Если помру от обжорства, не поминайте лихом!"
   У толстяка глаза вылезли из орбит:
  -- Ты что? Правда?!
  -- Сходи ко мне в контору, там еще не убирали, пакет лежит в корзине под столом. И надпись на ем...
   Стас побрел в прихожую, одеваться.
  -- Ты куда? - засмеялся Андрей, - Первый апрель, никому не верь!
  -- Тьфу на тебя! - обиделся музыкант, - Вот подожди, я тебе отомщу!
  -- Как? Голодовку объявишь? Так я только рад буду!
  -- Хватит! - прервала распоясавшегося сыщика я. - Забыл, какой со встречи с редактором приполз?
  -- Так я опился, а не обожрался!
  -- А кто виноват? Али зависть заела?
  -- Заквохтала!
   Я поняла, что обстановка слишком уж накалилась и решила отвлечь внимание петухов:
   - Стас, глянь, какой телек мне помог Андрей купить. Еще и диван заказали - через две недели привезут.
   Музыкант обошел тумбочку с приобретением со всех сторон и спросил:
  -- Наследство получила?
  -- Щас! Кредит взяла. Кстати, мы тут график биоритмов разглядываем - говори точную дату твоего рождения!
   - Ну, 15 ноября 53-го года... А что?
Я пощелкала пультом:
  -- Так, все понятно... Вы с Андреем просто близнецы-братья!
  -- Почему?! - возмущенно воскликнули оба мужика.
  -- По кочану! У обоих интеллект на нуле, зато мускулы накачаны!
Андрей уставился на экран, потом вывел свою диаграмму и расхохотался:
   - Точно первый апрель! Вот прикол!
   Уразумев, что обстановка разрядилась, я спросила Стаса:
  -- Ну, рассказывай, что новенького узнал?
  -- А то, что и твой сынуля, посещая детский садик.
  -- Не поняла...
  -- Что у меня вырастет, когда я стану большим дядей!
  -- Ты нам зубы-то не заговаривай! - возмутился Андрей.
   - Какие мы нервные! Что там узнать-то можно было нового? Все то ж - постель вперемешку с аферами. Твой кореш Денис не один поставлял ночных бабочек в бордели Европы и Азии. На этой ниве трудился и Васька, директор цирка. Девах оформляли в цирковые труппы ассистентками, уборщицами клеток и т.д. и т.п. Они вполне легально уезжали вместе с циркачами на гастроли, а потом, уже за кордоном, увольнялись и приступали к основной трудовой деятельности, которая им, как я догадываюсь, была больше по душе. И Васька и Люшка оченно скорбят о безвременной кончине такой выдающейся личности, как мамзель Баранова. Так что директор вряд ли мог пришить ее, так как со смертью вышеупомянутой дамы полусвета потерял довольно существенный источник доходов, который вряд ли сумеет чем-то заменить. Хотя, кто его знает - чужая душа потемки...
  -- И что дальше делать будем? - после затянувшегося молчания спросила я.
  -- Сначала мы со Стасом похмелимся, а ты примешь аперитивчик, потом слопаем рыбку и все остальное, что Бог послал, а уж после
будем кумекать! - бросил, направляясь в кухню, Андрей, - Телек-тообмыть надо!
   В восемь вечера раздался телефонный звонок - директор полиграфа собрал обо мне необходимые сведения и решил удостоить мою скромную особу своим посещением.
  -- Я могу принять вас или немедленно, или только через три недели - чтобы не дать ему пути к отступлению, безапелляционным тоном
заявила я, - И дополнительная просьба, жену с собой не приводить!
  -- Через полчаса буду! - ответил ударник капиталистического труда и повесил трубку.
   Квасников оказался крупным обаятельным мужчиной с ямочкой на подбородке. Он веселыми плутоватыми глазами оглядел комнату, зачем-то пощупал обивку стула, потом достал из кармана дорогого английского твидового пиджака с кожаными декоративными заплатками на локтях сушеную тараньку и стал подманивать Сника:
   - Кис-кис-кис... Иди ко мне, кошара знаменитая, рыбкой угощу! А пожелаешь - пивка налью! - И он достал из другого кармана бутылочку "Миллера".
   Кот презрительно посмотрел на шумного посетителя, демонстративно поскреб правой лапой пол, изображая закапывание продуктов жизнедеятельности, и удалился на кухню.
   Квасников оглушительно захохотал:
  -- Во прикол! Расскажу, не поверят! Говорили мне про вашего Котофеича, но не ожидал!... Он что, рыбой брезгует?
  -- Почему? Осетрину очень даже уважает.
  -- Понял! В следующий раз бельдюги принесу! - он, посмеиваясь, поглядел на меня и спросил:
  -- Ну так что сверхсекретного вы мне хотели сообщить?
  -- Анализы давно сдавали?
  -- Какие?! - опешил Квасников.
  -- С простатитом как?
  -- А вам-то что?
  -- Сами же хотели узнать, что сверхсекретного я могу вам сообщить?
  -- При чем тут анализы и простатит?! - веселье покинуло директора полиграфа.
  -- Я недавно гадала вашей жене и увидела, что вы серьезно больны. Если и дальше будете так наплевательски относится к своему здоровью, то очень скоро придется расстаться с привычным укладом жизни.
  -- Так и сказали бы Анжелке об этом! Она жуть как любит меня лечить!
  -- Вы дурачок или прикидываетесь?! О таких заболеваниях женам не сообщают, а предпочитают лечиться тихо, не поднимая волну.
   Квасников уставился на меня круглыми глазами, потом до него дошло, на что я намекаю и он залился пунцовой краской, но не от стыда, а от возмущения:
   - А вам не кажется, что вы шарлатанка, типа той хохлушки, что как- то тут гастролировала!
   - Это ваши проблемы, верить мне или нет. Дудникова знаете?
- Юрку?
  -- Его! Можете проконсультироваться - он тоже меня шарлатанкой обзывал.
  -- И что?
  -- По-моему, лечится до сих пор.
   Повисло молчание. Потом полиграфист спросил:
  -- Как вы это делаете?
- Что?
  -- Видите все?
  -- Карты говорят.
  -- Покажите.
   Я разложила круг. Для вида помолчала, потом спросила:
  -- А вы, случайно, не одной женщиной с Дудниковым пользовались!
  -- Как это? - опешил Квасников.
   Я указала на три карты, лежащие слева:
   - Видите, дама. Она уже мертва. Причем расклад чуть ли не один в один повторяет дудниковский.
   Мишик вытаращенными глазами смотрел на расклад. Потом он сглотнул слюну и спросил:
  -- Делать что?
  -- Бегите к врачу, чем скорее, тем лучше.
  -- Жена узнает.
   - Сделайте как Юрий Николаевич.
-Как?
  -- Договоритесь с доктором, принесите жене таблетки, которые он выпишет и скажите, что это новомодный препарат, которым вас снабдили друзья из одного московского закрытого института. Якобы они оказывают омолаживающее действие на организм. Только облатки выкиньте. Россыпью домой принесите. Я так поняла, что
ваша жена умом не обременена.
  -- Что да, то да! Дура выдающаяся!
  -- Вот и хорошо. Только предупредите ее, чтобы никому не говорила, так как пилюли украдены - они представляют собой государственную тайну. Их выписывают только президенту и ближайшим членам его окружения. А потом сходите в церковь,
покайтесь, и я попробую снять с вас заклятье.
  -- Какое заклятье?
  -- Та мертвая дама вас хорошо сглазила.
  -- Ну и примочки, однако!
  -- Вот и сходите в церковь. Только священнику не говорите, что сглаз снимать будете, не любят они этого.
   Квасников убежал, а я, стукнув себя по лбу, позвонила Денису:
  -- Ты один?
  -- А что?
  -- Разговор конфиденциальный.
  -- Сейчас приеду.
  -- Да не надо, поздно уже. Перезвони откуда-нибудь, где наш разговор не услышат.
  -- Ты что, меня видеть не хочешь?
  -- Почему? Просто темно уже.
  -- Я что, похож на институтку?
   - Вроде нет... Ну, приезжай...
Пришлось брать в руки тряпку, разгребать завал под раковиной и мыть пол на кухне, что я терпеть не могу. Все-таки хлопотное это дело, приглашать в гости мужиков, пусть даже и друзей детства. Денис приехал через полчаса и, не успев войти в квартиру, спросил:
  -- Что случилось?
  -- Раздевайся, проходи, потом и поговорим.
   На мой рассказ о похождениях Дудникова и Квасникова и возможных последствиях для последнего, Денька только рассмеялся:
  -- Ты что, решила и меня припугнуть? Не боись, я предпочитаю безопасный секс. Да и медкомиссию регулярно прохожу.
  -- Смешного мало. На хламидиоз надо сдавать дополнительные анализы. К нему совсем недавно стали относиться серьезно. Я лежала в больнице вместе с одним хламидиозником, поэтому прекрасно представляю, чем может закончиться пренебрежение опасностью.
  -- И чем?
  -- У Володи стали разрушаться суставы.
  -- Он что, тоже Ринкин поклонник?
  -- Нет, в Чечне подцепил. Пили грязную воду... Я одно не пойму - если Баранова так любила лечиться, почему она не знала о своей инфекции?
  -- А кто тебе сказал, что она любила лечиться?
  -- Почти все, кто ее хорошо знал, отмечали эту ее странность.
  -- Она не лечиться любила, а следовать новомодным течениям. А это ни одно и то же. А врачей, нормальных, не ангажированных, серьезных, она просто боялась. Сама мне говорила, что терпеть не может проходить диспансеризацию и все справки для санаториев и
турпоездок просто покупает за деньги, не сдавая анализов.
  -- Интересно...
  -- Ничего интересного. Можно подумать, что ты сама любишь по поликлиникам бегать! Насколько я помню, в детстве тебя отец пинками к врачу загонял.
   - Сам такой!
  -- Вот уж нет! Я за здоровьем очень даже слежу - не дай Бог, что-то со мной случиться... Бориска пропадет...
   Через два дня объявился Малукян. Все его семейство на двух машинах с шиком подкатило к нашей "хрущебе" и шумной толпой ввалилось в подъезд. Какое счастье, что Нюшечка укатила в родовое поместье, налаживать семейную жизнь!
   Барклай нашел брата! Свечка не обманула - Наполеон все эти годы жил в Ростове-на-Дону, куда его привезли в бессознательном состоянии. Оказывается, он не успел вернуться домой с работы, так как сменщик опоздал, и его привалило бетонной плитой. В Ростовском госпитале ему ампутировали ногу, но он, не смотря на инвалидность, работал на заводе лекальщиком, женился, растил двоих детей, названных в честь погибших братика и сестрички. Родственников не искал, так как ему сообщили, что все они погибли.
   Малукяны так галдели, рассказывая мне об этом чуде, что у меня разболелась голова.
  -- Дорогая, что я смогу для тебя сделать? - спросил Барклай, - Проси что хочешь - землю рыть буду, но исполню желание!
  -- Ужин при свечах! - рассмеялась я, - Но ... чтобы ваша жена на меня набег не совершила, а то до сих пор по ночам взвизгиваю! Обещаю, что совращать не буду!
  -- О чем разговор!
   Следующим вечером мы с Малукяном сидели в ресторане при единственной в городе приличной гостинице, где останавливалась иностранцы. Дождавшись, когда Барклай достаточно выпил, я приступила к расспросам.
  -- Извинитесь перед женой, что я вас на этот вечер украла. Она, как мне показалось, достаточно ревнива.
  -- А! - махнул рукой Малукян, - Перетопчется! Ей ни привыкать! Просто она Любку не переносит, все боится, что я что-нибудь домой притащу!
  -- Кстати, раз к слову пришлось, вы, случайно, с журналисткой Барановой не имели дела?
  -- В каком смысле?
  -- В том самом...
  -- А что?
   - Если да, то вам пора бежать к врачу.
Барклай непонимающе уставился на меня.
   - Раз уж у нас пошел такой откровенный разговор, могу вам проболтаться, что один ее бывший любовник сейчас лечится от
   хламидиоза, а другой сдает анализы.
   - Кто?
  -- Дудников и Квасников.
  -- Откуда знаешь?
  -- Сама им об этом сказала.
  -- Как это?
  -- Карты показали.
  -- И что они еще показали? - заинтересовался Барклай.
  -- Да много всего интересного... Кстати, и в вашем прошлом раскладе кое-что проглядывалось.
   -Что?
   - Похоже, она вас втянула в какую-то аферу, судьбой которой вы сейчас очень даже озабочены...
   Я брехала наугад, но попала в цель. Судя по тому, как задумался Малукян, как он крутил ухо, визит в ресторан даром не пропал.
  -- Нэ врешь? - от волнения он заговорил с акцентом, которого ранее не наблюдалось.
  -- Зачем? Смысл-то какой? Я что, ФСБ?
   - Зачэм про аферу заговорила?
Я пожала плечами:
  -- Так карты легли.
   - Объясни! - Малукян засопел и стал наливаться дурной кровью. Мне отчего-то стало весело. Блефовать так блефовать - и меня понесло:
  -- У тебя на сердце лежали туз пик с десяткой червей и семеркой пик - это афера. - я внаглую перешла на "ты", - А над твоей головой дама
треф при валете червей и восьмерке пик, то есть мертвая женщина... Под ногами у тебя болталась девятка пик - болезнь, которой тебя наградила та дама треф. Причем расклад почти один в один
повторяет тот, что был и у Дудникова и у Квасникова. Такое в моей практике встречается впервые. Поэтому мне стало по-женски
интересно и я потащила тебя в ресторан. Хотела посмотреть, понравишься ты мне или нет...
  -- Зачэм?
  -- Если бы не понравился, ничего бы тебе не рассказала. Загибайся на здоровье!
   - Пачэму понравился?
  -- Успокойся, не как мужчина женщине! - засмеялась я, - Просто я вспомнила тебя. Помнишь, в школе мой сын твоего побил? Ты еще
его ниндзей обозвал! И, потом... как ты кинулся брата разыскивать.
  -- Так ты та всклочэнная тетка из кабинета дирэктора! - обалдел Малукян.
  -- Будешь тут всклоченной! Попробовал бы сам тянуть ребенка на рубль в день!
  -- Извини, дорогая! - Барклай схватил меня за руку, - Я нэ хотел!
  -- Мне надо задать один вопрос, но это должно остаться между нами!
  -- Зачэм обижаешь?
  -- Так вот... По картам выходит, что Баранову убили...
   Барклай прижал руку к сердцу:
   - Повэрь, нэ я. Жэлание было, нэ раз... Сука она была! Хуже! Оскорбила мэня, мордой по зэмлэ провэла! Но нэ я! Мнэ нэльзя, я в
Бога вэрю! Бог все видит! Тэбя мнэ послал - Наполэона нашла! Нэ я это!
   Следующим утром я поехала к Андрею на работу и рассказала о встрече с Малукяном.
  -- Ну что ж... - подвел итог Муравин, - Еще одного исключаем...
  -- А у тебя как с Бабецковым?
  -- Он уже спекся. Им ребята из службы собственной безопасности заинтересовались - слишком широко живет. Так что от него пока отвалимся.
  -- И что теперь?
Андрей вздохнул:
  -- Щас завопишь...
  -- Почему?
  -- Придется тебе записываться на прием к бабскому доктору.
   -Ничего умнее не смог придумать? Я что, прямо на кресле буду интересоваться его связью с Барановой?!
  -- Говорил же, что щас завопишь! А иначе как?
  -- Думай.
  -- Ладно. Кстати, почему бабы так не любят ходить к гинекологам?
  -- Потому же, почему мужики к проктологам!
  -- А это хто?
  -- Спецы по геморроям!
  -- И что?
  -- Тоже на кресле смотрят.
- Как?
  -- Так! Наоборот!
  -- Не понял!
  -- Мозги включи!
  -- Что?!
- То!
  -- Ни фига!
   - Так вот, мое условие такое, если ничего умного не придумаешь, то идем одновременно, я к Вайнштейну, а ты к проктологу!
  -- Почему?!
  -- Чтобы мне не обидно было!
   Возмущенно сопя, Андрей выскочил в прихожую, натянул куртку и хлопнул дверью. Я посидела какое-то время в прострации, потом,
хлопнув себя по лбу, побежала искать поминальник. Точно, склероз начинается - совсем забыла, что имею в знакомых Ленку, бывшую
жену этого самого бабского доктора. Она служит в железнодорожной больнице гастрологом и люто ненавидит своего бывшего благоверного. Ко мне она наведывается довольно регулярно, так как
живет бурной личной жизнью, меняя каждые полгода сожителей. Причем по каким-то непонятным для меня причинам они сами сбегают от нее, хотя она изумительно готовит, и на мордашку очень даже смазливенькая.
   - Ленка, мне новые карты из Франции привезли! - сообщила я ей, - Хочешь, тебе первой на них погадаю?
  -- Когда? - оживилась она.
  -- А тебе как удобно?
  -- Дня через два, а то мы с моим Вовкой собрались завтра на шашлыки в деревню.
  -- Договорились!
  -- Только никому по ним не гадай!
  -- Само собой!
   Квасников приехал на следующий день после обеда. Снику он и на самом деле привез кусок осетрины, не обманул. Кот с восторгом принял подношение и даже потерся о ноги директора полиграфа.
  -- Ну как, сдали анализы?
  -- Вы оказались правы...
  -- Ну что ж, приступим...
   Я зажгла свечи, задернула портьеры и начала снимать сглаз, который и в самом деле имел место быть. Самое интересное, что врать особо не пришлось, так как в стакане явно проступало женское лицо. Баранова это была или нет, судить не берусь, но Квасников уверовал, что она. Я решила своего не упускать и изрекла:
   - К сожалению, сглаз очень сильный, придется вам покаяться, чем вы так насолили мертвой даме, чтобы знать, что делать дальше.
   Полиграфист поерзал на стуле, потом, решившись, начал:
  -- Понимаете, Марина, к сожалению денег много не бывает... А у меня расходы большие - слишком люблю женский пол! Вот Каринка и предложила мне войти в долю. Они на пару с кое-кем организовала поставку дурочек в бордели Европы, Азии и Африки. Но, как и влюбом начинании, нужна реклама. Вот я и наладил у себя на комбинате распечатку буклетов с портретами девиц в трех ракурсах..
  -- Это как?
  -- Ну... анфас, профиль, дефиле... Потом эти буклеты посылали будущим работодателям, а они уже отбирали себе нужные типажи.
  -- И что?
  -- А потом я поехал в командировку на один из ЦБК, там у меня друг главным технологом работает... У него дочь пропала полгода назад...
   И знаете, где нашли?
  -- Догадываюсь.
  -- Вряд ли... Плечевой работала, на трассе Москва-Питер... Меня как обухом по голове треснуло - что же я делаю? У меня самого доча
   растет! В общем, приехав домой, заявил Каринке, что все - выхожу из дела! Она распсиховалась, но я настоял на своем... С тех пор не виделись...
   - Вы знаете, по картам выходит, что ее вроде бы убили... Во всякое случае, умерла она не своей смертью, а достаточно случайно...
  -- Вот этого сказать не могу... По-моему, людей, способных убить, в ее окружении не наблюдалось.
  -- Но ведь хлопнули же Будько!
  -- Ну, это разные вещи!
  -- Вы уверены?
  -- Его убили зареченские, а с ними у Карины конфликтов не было, она им даже кое-какие услуги оказывала.
  -- Откуда такие сведения?
  -- Они держат крышу моего комбината.
  -- И что за услуги, если не секрет?
  -- Информацию поставляла, имела друзей среди ментов.
   Квасников ушел, а я принялась размышлять: похоже, эта фишка тоже пустая. Значит, остаются двое подозреваемых - Бабецков и Вайнштейн. Правда, честно говоря, уверенности в их виновности у меня с каждым днем остается все меньше. Ну зачем им было убивать курицу, несущую золотые яйца? Ведь пока что все из известных мне Карининых мужиков были вовлечены ею в сферу махинаций, приносящих неплохой и довольно постоянный доход. Да и судя по всему фантазия ее была далеко не исчерпана. Но для душевного спокойствия все равно придется потрясти и этих индивидов.
   Не успела я додумать мысль, как затрезвонил телефон. Это была Ленка Вайнштейн.
  -- Марин, ты что сейчас делаешь?
  -- Ничего! - и я засмеялась.
  -- Чего ржешь?
  -- Вспомнила детскую книжку. Там была картинка: стоят рядом два мальчика. Около них дед. Он спрашивает одного: "Ты что делаешь?"
"Ничего." "А ты?" "А я ему помогаю!"
  -- А раз ничего, поехали с нами на шашлыки! И картишки захвати. Мы сейчас за тобой заедем.
   Через час мы были за городом. Новый жених Ленки оказался наследником старого пятистенка, стоящего у самого синего леса. Двор был огорожен сибирского вида забором, закрывающим весь остальной мир, что для данной местности абсолютно не характерно,
  -- Зачем такой забор городили? - спросила я Вовку.
  -- А! - махнул рукой он, - Батя у меня кержак, восстановил картинку детства. Да и удобно - никто ничего не видит, хоть голым по двору бегай. Кстати и тепло еще. Дом-то на горушке стоит, продуваемой всеми ветрами. Лес только с одной стороны, а так поля кругом. Зимой знаете как свистит! Я вон тут мангальчик соорудил, беседку
поставил, полный уют!
   Сначала Ленка с женихом попарились в баньке. Я отказалась, сославшись на слабое сердце, так как с трудом представляла, как мы будем мыться втроем. Они не настаивали. Потом пошли спать. Утром первым делом убрались в избе, так как паутина висела по всем углам, а уж после этого приступили к священнодействию у мангала.
   Шашлык удался на славу. Вовка, наевшись до отвала, повалился спать, а мы с Ленкой сели у старого скрипучего стола и я разложила
   карты:
   - Ну, что тебе сказать? Этот экземпляр, - я кивнула в сторону храпящего хозяина дома, - неплохой вариант. Но тебя тянет вниз
прошлое... Что-то не могу врубиться... ты, по-моему, до сих пор любишь какого-то черного мужика...
  -- С чего ты взяла? - возмутилась Ленка.
  -- А вот, смотри... - и я показала на даму червей и короля пик, лежащих рядом с девяткой червей, - но, похоже, у него на душе какая-то смертельная вина... Да... Тут замешана дама треф... Ничего
   не понимаю! А ну, колись!
   Ленка неожиданно тоненько заплакала:
  -- Герка, сволочь... Всю жизнь мне поломал! Знаешь почему рядом со мной ни один мужик долго не задерживается? Я в самом интересном месте их всех Герками звать начинаю! А им это как нож в сердце!
  -- А что за дама треф и смертельная вина?
  -- Ринка Баранова, гадина! Из-за нее и разбежались! Совсем мужика с ума свела! Но Бог-то все видит, и мои слезы увидел, покарал ее
Геркиными руками!
   - Как?
   - У нее пяточная шпора выросла, мой дурак и посоветовал ей в частную клинику обратиться, у него там друганы работают, все сплошь чьи-то сыночки и дочки! Она пошла, попала к Лерке, дочке бывшего председателя облисполкома. Та ей вкатила обезболивающее, а у Барановой на него развился анафилактический шок. Скопытилась в течение пяти минут! Там все пересрались, вывалили кучу денег, чтобы это не выплыло наружу и не лишили лицензии! Быстренько кремировали и замяли для ясности... А мое чучело теперь без конца в церковь бегает, свечки за ее упокой ставит, забыв, что еврей!
   Мы сидели на кухне и мирно пили чай.
  -- Ну что ж, - подвел итог Андрей, - следствие закончено. Никто никого не убивал...
  -- Как это не убивал? - возмутился Стас.
  -- Не доказано и не доказать уже! Да и смысл?
  -- Смысл? Ты бы пошел к тем лепилам за собственные денежки?!
  -- Щас! Но, с другой стороны, от ошибки никто не застрахован, в том числе и врачи. Так что "Хиромантию" Маришка честно отработала, могет отчитаться перед Ольгой, а уж она пусть сама решает, что делать с теми врачами.
   На том и порешили.
  
   Эпилог
   Прошло несколько месяцев. У Вовчика родилась дочка, в которой он не чает души и с упоением вручную, не доверяя стиральной машине такой отвественный процесс, стирает пеленки.
   Лолка экспериментирует с червяками и пауками.
   Любаша Эпштейн влюбилась в Илью Ильича и, забыв про болячки, бегает на свидания к расстриге. Муж ее пребывает с счастливом неведении и доволен результатами снятия порчи.
   Наташка родила сына. Серега завязал, устроился на рынок грузчиком и прекрасно справляется с ролью многодетного отца семейства. Балкон он-таки застеклил.
   Маурбеку сделали пластическую операцию и новые документы. Они с Саодат поженились, к огромной радости ее многочисленных родственников, тут же выдавших замуж сразу трех ее засидевшихся сестер. Молодожены переехали в соседний областной центр, где их никто не знает. Маурбек, а сейчас Юсуф, работает курьером у ювелиров и неплохо зарабатывает. Хватает и на жизнь и на лечение Ванечки.
   Говядинов ушел на пенсию и служит начальником охраны китайского ресторана и казино. Его Тамарка продолжает вертеть гаражным бизнесом, который катится по налаженным рельсам. Самое неожиданное то, что бывший подполковник втянулся в благотворительность. Ему так понравились счастливые лица детдомовцев, с визгом бегущих к его машине в ожидании подарков, что он начал тратить довольно ощутимые суммы на эти самые подарки. В добавок ко всему он собственноручно разогнал всех заворовавшихся работников пищеблока и нанял с помощью Лю Шу китайев, так что дети теперь и едят досыта.
   Дудников с Квасниковым вылечились и продолжают дальше радоваться жизни.
   Ленка Вайнштейн наконец-то вышла замуж за Вовку, которого не отпугнула ее застарелая любовь к бывшему мужу.
   Света Будько купила Катиной семье "Окушку", уговорив гордячку взять машину в долг, и договорилась со знакомым директором одного из частных банков на поставку Катюшиных экологически чистых продуктов в столовую его учреждения. Так что Кате не приходится выстаивать часами на рынке в ожидании покупателей. Благодаря этому она из заработанных денег потихоньку выплачивает Свете стоимость машины. Правда Вадику об этом не говорят, опасаясь бунта. Он чувствует себя хорошо, киста вроде бы уменьшилась, но прошло слишком мало времени, поэтому надо еще подождать.
   Я числюсь оперативным работником в детективном бюро Муравина, что меня вполне устраивает, так как в придачу к записи в трудовой книжке я получила полный социальный пакет, в виде медицинского полиса, пенсионного страхования и других благ нашего государства, гарантированных законопослушным работникам. Правда за зарплату я только расписываюсь, но это меня тоже устраивает, так как на жизнь мне и так хватает. Но Андрюшка иногда напоминает мне о давнем разговоре, когда я пообещала помочь ему по мере возможности в его розыскной деятельности. Так что, возможно, придется опять приняться за незаконный сыск, вернее, уже вполне законный. Да и Стас уже вошел во вкус и ржет как застоявшийся конь в преддверии дерби. Ну что ж, поживем - увидим.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   169
  
  
  
  
Оценка: 6.41*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"