Аннотация: Мини-рассказ, написанный близким мне человеком на конкурс славянского фэнтези. Вышел в сборнике.
Т.Т.И.
Призыв.
Небольшой острог на берегу Волхова был окружен со всех сторон. На суше находилось не менее двухсот врагов, а на спокойной водной глади покачивались три ладьи.
Семь последних воинов-язычников из острожного гарнизона, стояли на невысокой бревенчатой стене и готовились к гибели. Тела прошедших не через одну битву крепких мужчин, были покрыты ранами, а их кольчуги зияли рваными дырами. Они знали, что пощады не будет, ибо враги - каратели Владимира Киевского пленных брать не собирались. Воины понимали, что смерть близка, и каждый был готов принять ее. Однако имелось одно обстоятельство, которое удерживало их от того, чтобы открыть ворота, кинуться на киевских дружинников и умереть в честном бою. Это близкие им люди, жены и дети, которые находились за их спинами. Ответственность за них вносила в души воинов сомнение и смятение. И воспользовавшись краткой передышкой, старый сотник Велеслав, по прозвищу Степняк, последний командир Перыньского острога, на холме в центре укрепления собрал воинов в круг и спросил своих товарищей:
- Други! Что делать будем? Вот-вот враги снова на стену полезут. Позади родня, а нас всего семеро. Примем ли мы смерть вместе с детьми и женками или все же склоним головы и ими откупимся за жизнь близких?
С ответом никто не торопился, и Велеслав, вглядываясь в серые от усталости лица побратимов, вспомнил о том, как девять лет назад его вызвал к себе Владимир Святославович. Тогда великий князь, только недавно подчинивший себе все славянские земли от Великого Новгорода до Тьмутаракани, был с ним ласков и приветлив. Он добрым словом помянул честную службу Велеслава, который начинал юным отроком в дружине Святослава, а потом, когда его наследники сцепились в борьбе за власть, следуя за боярином Добрыней, встал на сторону Владимира, и в жарких схватках потерял половину своей сотни. Затем князь одарил его золотой гривной и вместе с тремя десятками воев отправил на берега Волхова, в древний острог Перынь, родину одного из старых славянских богов Волха Всеславича.
Дружинники несли службу, проверяли идущие по реке суда, собирали торговую пошлину, отлавливали разбойников и пару раз резались с жадными до чужого добра северянами-викингами. Жизнь шла своим чередом. Весна сменяла зиму. Пролетали лета. Рождались дети и умирали старики. Велеслав старался жить по законам Прави и славил своих предков, готовил к воинской стезе детей, любил жену и тихо радовался тому, что его жизнь удалась. И тут громом среди ясного неба произошло то, чего он не ожидал. Великий князь решил сменить веру. Киевская дружина, в которой почти не осталось воинов Перуна, поддержала своего благодетеля и вождя. Под мечами народ загоняли в Днепр, крестили и заставляли надевать на шею крестики с распятым иудеем, а после столицы пришел черед окраин, и своим чередом бояре великого князя добрались и до Перыни. Но Велеслав Степняк, потомок тьмутараканских чигоманов, не принял медяшку с Распятым, отрекся от князя-предателя и вместе со своими воинами решил уйти туда, где бы их не достала тяжелая рука Владимира.
Вот только пока перыньцы об этом думали, княжеские дружинники уже оказались под стенами. Видимо, с самого начала в столице знали, что сотник Велеслав пойдет наперекор воле правителя, а потому сыграли на опережение. И Степняк понял, что проиграл, ибо слишком силен был противник - вчерашний друг, и он предложил своим воинам выйти за ворота. Однако никто его не покинул, и подошедших к стенам переговорщиков облаяли бранными словами и закидали грязью. После чего княжеские дружинники, сколотив лестницы и накрывшись широкими щитами, пошли на приступ.
Славно бились славянские вои, что с одной стороны, что с другой, и перыньцы отбили два штурма. Но впереди был третий, последний, в завершении которого язычники вступят на хрустальный мост между мирами живых и мертвых, и один за другим, вслед за своими побратимами войдут в прекрасные сады Ирия. Однако это случится немного позже, а пока сотник ждал слова своих воинов и услышал его.
- Все бесполезно, - кривясь от боли в сломанной левой руке, которая висела плетью, выдохнул Браниволк Секира. - Будем драться до конца, а женки последуют за нами. Я своей Ладушке сказал, чтобы была готова, и когда мы падем, и себя и моих малых ножом порешила. Лучше смерть, чем позор.
- Сурово.
Сотник слегка дернул головой, и пожалел о том, что не дал подобного наказа своей Любаве. После чего стал вглядываться в лица побратимов.
Валдай Волховец, крупный и похожий на медведя косматый богатырь из местных новгородцев, силен, крепок и вступая в схватку, становится подобен берсерку.
Дивозор Ясень, худой и жадный до драки буян, не единожды в одиночку бившийся против трех-четырех противников.
Орей Ковыль, как и сотник, из степных чигоманов, седой и старый, но все еще крепкий воин, помнивший самого Святослава Воителя и ходивший с ним в Болгарию.
Хортослав Коваль, киевлянин, несколько лет назад прибившийся к неполной сотне Велеслава, да так в ней и оставшийся.
Все дружинники один за другим соглашались с Браниволком и подтверждали, что не отступят. И только последний из них, молодой, яростный и верный старой вере более других воинов Яровед Белый, еще один из местных жителей, неженатый и оттого свободный, выдохнул:
- Нет! Не будет больше сегодня наших смертей!
- Сдаться, значит, решил!?
На молодого воина надвинулся Орей Ковыль, который перехватил свой слегка изогнутый клинок так, чтобы было удобно наотмашь ударить Яроведа. Но тот не отступил и не испугался, а вскинул голову и сказал:
- Плохо ты обо мне думаешь, дядька Орей! Своей жизнью за ваши расплачусь! Предка на помощь призову!
Не сговариваясь, воины, которые знали, что Яровед прямой потомок Волха Всеславича, которому он часто клал требы на берегу, оглянулись на реку, и сотник спросил парня:
- А сможешь?
- Да! - В голосе воина была уверенность в своих силах и вера в то, что он способен разбудить бога-оборотня, который старался не вмешиваться в дела людей. И поклонившись дружинникам, Яровед сказал: - Не поминайте лихом братья.
Молча, бывалые воины в ответ поклонились молодому, а тот стал делать, что задумал. Яровед скинул с себя пояс с мечом, кольчугу, окровавленную рубаху и остался в одних портках. Затем он вынул из сапога прямой узкий кинжал франкской работы, взятый им как трофей с тела убитого норманна, и в последний раз улыбнулся ласковому весеннему солнышку. Далее он выбежал на обращенную к Волхову стену и замер. Никто за ним не последовал, все дружинники наблюдали за парнем с холма, а с суденышек на воде попробовали его подстрелить. Но к счастью для Яроведа стрелы не долетели, и он, обратным хватом взяв рукоять клинка, вскинул кинжал чуть выше головы и начал призыв:
- Волх-дедушка! Потомок твой взывает к тебе! Проснись! Враги рядом! Спаси тех, кто с тобой одной крови! - Отзываясь словам Яроведа, вода на середине реки вспучилась, и сотник Велеслав увидел, как на краткий миг над поверхностью мелькнула змеиная чешуя. А парень продолжал: - Ты здесь мой предок! Я вижу тебя и оплачиваю спасение своих друзей собственной кровью!
Взмах клинка! Блеск стали и, направленный твердой рукой, клинок Яроведа пробил обнаженную грудь и добрался до горячего сердца. Завалившись набок, парень упал, и его кровь полилась на бревна стены. А потом случилось чудо.
Бог услышал призыв своего дальнего родича, принял его жертву и пришел на помощь перыньцам. Под водой метнулась черная тень водяного змея, который снизу вверх ударил в одну ладью, другую и третью. Треск дерева прокатился над рекой. Суденышки начали тонуть, а люди на них кричать от ужаса, ибо водяное чудище тянуло их на дно и пожирало.
Киевские дружинники на берегу, видя это, всполошились, но помочь своим товарищам на реке не могли, а затем пришел и их черед. Из недалекого леса на воинов выскочили волки, не один и не десяток, а сотни, и серые зубастые хищники действовали, словно боевой отряд, атакующий врага по единому замыслу. Они рассекли воинов великого князя на мелкие группы, стали рвать их на части, и христианам не помогли ни броня, ни острые булатные мечи, так как звери не отступали, и на смену одному павшему волку из чащобы вылезало пять. Было, несколько пришлых дружинников, ища спасения, кинулись к воротам острога и стали просить Велеслава впустить их внутрь. Однако сотник, глядя на уничтожение карателей, отвернулся и сделал вид, что ничего не слышит.
Вскоре все закончилось. Киевляне погибли, а волки, оставив на поле перед острогом мертвых людей и больше двух сотен своих серых братьев, снова исчезли в лесу. И глядя на поле боя, и пустую реку, сотник Велеслав и его побратимы поражались силе славянского бога, который за оказанную помощь забрал в свою свиту родича.
Впрочем, продолжалось это недолго. Язычникам следовало торопиться, поскольку по реке мог придти новый отряд карателей. Поэтому, сложив на погребальный костер павших, они собрали нехитрые пожитки и нажитое добро, с опаской столкнули на воду насады и двинулись вниз по течению. На родной земле они превратились в изгоев, и были вынуждены уйти, а ставший бесплотным духом Яровед даже после смерти оберегал своих друзей и сопровождал их до самой степи.