Аннотация: В стране готовятся к войне, и молодая девушка из глухой деревни оказывается в центре событий. А как сложится ее судьба и что ее ждет в будущем - покажет время.
Аля смотрела на все это белое великолепие из окна небольшого домика, поправляя занавеску.
Хорошо-то как, в доме тепло, в печи потрескивают поленья, вкусно пахнет свежими, еще горячими, пирогами. Идти никуда не нужно, все работы закончены еще две восьмицы назад, до первого снега.
Снег выпал как по расписанию, едва наступил первый месяц зимы, снежень.
Не просто так это время получило свое название -- каждый год испокон времен первого числа месяца снежня начинал валить снег. Продолжалось это 23 дня. Днем и ночью тихо и бесшумно небо засыпало землю белым покрывалом.
Потом наступал месяц морозень, и 23 дня на дворе стояли лютые морозы, когда птицы в полете замерзали. Не помогало даже солнце, освещавшее все целыми днями.
В это время и люди, и звери прятались в укрытие, не высовывая даже носа на улицу.
Ходили слухи, что в это время выходил только Хозяин леса, бродил одиноко по своим владениям, иногда забредая в глухие села, которые соседствовали с могучими деревьями древнего Леса.
Говорили, что тогда Хозяин мог постучать в любой дом, попросить горячего узвару или хлеба. Если его просьбу выполняли, то этот дом и всех, кто в нем жил, ждало благополучие, удача в делах и недюжинное здоровье.
Если же отказать Хозяину, то всю семью находили мертвой, замерзшей до состояния ледышки, а дом не оттаивал даже в летнюю жару.
Такие страшилки рассказывали детям долгими зимними вечерами, и скрип поленьев в печи пугал их до визга, так как слышали они в этом скрипе шаги Хозяина по морозному снегу.
Аля сама слушала такие рассказы в детстве, когда так здорово было бояться, прислонившись к теплой маминой руке, слушая ее певучий голос, рассказывающий страшные сказки.
Девушка вздохнула -- мамы не было уже десять зим. Ушла в лес собирать травы лечебные и не вернулась. Мужики, ходившие на поиски, вернулись ни с чем.
Аля горевала одна в своем домике, подкармливали ее сердобольные соседи, мальчишки помогали дров на зиму заготовить.
Маму ее в селе любили и уважали, та была знахаркой, поселилась в избушке незадолго до рождения Али.
Откуда пришла такая знатная знахарка, кто отец самой Али -- соседи не знали. На расспросы Мадди, мама Али, не отвечала, отшучиваясь или меняя тему.
Любопытство конечно съедало все село, но потом как-то все забылось, закопалось под насущными проблемами, новостями. Так, всплывала эта тема время от времени, но уже без прежнего азарта.
В общем, в память о знахарке, помогавшей всем без разбору, Але помогали всей деревней.
Так и прожила девушка, каким-то чудом переняв материнский дар врачевания и знахарства.
Аля как-то чувствовала, какие травы, корешки или плоды могут помочь от какой хвори, а какие -- наоборот, вред принесут необратимый.
Она собирала, развешивала, сушила, смешивала разные травушки, те со свиным или барсучьим жиром, эти -- с крепкой самогонкой, другие -- просто хранила сухими.
Когда люди поняли, что мастерство перешло по наследству, и молодая пигалица ничуть не хуже своей матери, то потянулись страждущие за помощью.
Аля, как и ее мать, никому не отказывала, и ночью подрывалась, если кому-то требовалась ее помощь. В оплату своей работы принимала все, что люди могли предложить -- кто продукты, кто работу, кто материи какой на платье, кто -- шкуры животных на зимнюю одежду.
Бывало и такое, что нечего людям было дать в благодарность, так Аля отшучивалась и приглашала к себе в гости на узвар, дескать хорошая компания -- тоже благодарность.
Девушку деревенские любили за веселый нрав, за легкий характер, за помощь безотказную.
А уж когда она прогнала крепким коромыслом со двора Фитьку, сына хозяина шинка, когда тот посмел руки свои поганые распускать, то и вовсе зауважали, дескать характер у девки боевой, умница девка!
Аля улыбалась своим воспоминаниям, грустно и нежно одновременно. Тихий снег за окном навевал спокойствие, умиротворение. Два месяца сидеть безвылазно дома -- это ли не благодать? Можно перебрать травы, можно приготовить настоек лечебных, можно мамину книгу почитать, с рецептами. А что общаться не с кем, так кошка Люська на что? Она и поговорит, и сказку расскажет, как маленькой, и утешит, и поругает.
Люська -- это тоже мамино наследство, как и толстенная книга лекарских рецептов. Люська -- трехцветное пушистое чудо, Аля помнила, наверное, еще с колыбели.
Именно эта кошка пела ей колыбельные, когда мама была занята со снадобьями, или выходила по травы.
Люська слушала о первой влюбленности Аля в соседского хулигана Поську.
Мамы тогда уже не было, а Люся -- вот она, родная и любимая. Гладит лапкой беленькой по голове горемычной и приговаривает:
--
Алечка, деточка, ну что ты по этому кобелю убиваешься, он же дурень дурнем. Мы тебе принца какого найдем, или мага-кудесника. Зачем тебе этот паршивец-то?
Аля слушала, всхлипывала, но уже без прежнего надрыва.
Поська, конечно, был красавец, но забияка, каких свет не видывал. Подался тем летом в наемники да и пропал, вот уже год матери вестей не подавал.
Зато внуков двоих матери оставил, сынишку Маньке и сынишку Павке.
Девки, когда узнали, что Поська с обеими детей накрутил, так бросились волосы друг другу рвать посреди села.
А мать-то Поськина, тетка Толна, растащила обеих за косы длинные, наказала вещи от родителей забирать и к ней переселяться.
Воспитывает теперь свекровушка двух девиц да двух внуков, правит в своем доме железной рукой и сына ждет, негодника.
Люська в своей мудрости права была, не пара Поська для Али.
Люся могла многое рассказать о прошлом матери, но молчала, как рыба.
Ответит, что не время еще и молчит важно.
Алька от нее и отстала, придет время -- все расскажет. А пока -- читает вот книгу материнскую, слушает поучения Люськи, помогает людям, чем не хорошая жизнь?
Глава2
Снежень прошел не заметно, в делах и заботах. Прошло так же не заметно и Алино нарождение -- исполнилось семнадцать годков девице, еще год -- и все, замуж можно не спешить, уже не возьмут. Или вдовец какой разве что.
И так считалась пересидевшей уже в девках. Подружки вон уже третьего ребенка ждут некоторые.
Да и какие теперь они подружки, тем общих только лекарства да снадобья для детишек, а так -- поговорить не о чем больше.
Эти мамаши уже поглядывали с превосходством, вишь, у меня уже трое-то, а у тебя -- ни одного, и мужа нет.
Аля им тихонько сочувствовала, так как видела, что от мужей иногда прилетало, сама мазь от синяков делала да ссадины от кулака крепкого смазывала.
Молчала о своем сочувствии, ни к чему оно им.
А ей ни к чему все эти страсти, ссоры. Аля любила свою тихую размеренную жизнь.
На дворе был месяц морозень, в доме жарко топилась печь, пахли лесом травы, разложенные на аптекарском столе. Тихое счастье оборвал громкий стук в дверь
На улице уже была темень несусветная, Аля замерла в углу возле печи и первой мыслью было "Хозяин пришел!"
Потом сама себе мысленно дала подзатыльник. Какой Хозяин, сказки это все!
Люська предусмотрительно молчала, только уставилась на дверь, как будто что-то могла разглядеть через дубовое полотно.
--
Кто там? - почти не дрожащим голосом спросила Аля у двери.
--
Открой, хозяюшка, замерзну! - хриплый голос был незнаком и почему-то еле слышным.
Аля отодвинула засов, приоткрыла дверь, но та сразу же распахнулась под давлением ветра и тяжести мужского тела.
В дом ввалился человек. Ну, на первый взгляд человек, Аля не увидела ни щетины скилов, ни голубизны кожи аферей.
Все это она отмечала краем сознания, а сама застыла, рассматривая лужу крови, которая натекала из головы мужчины.
Кто это? Что с ним случилось? Ответов на эти вопросы у Али не было, как не было и особого страха. Мозг отказывался обрабатывать информацию, девушка просто застыла в растерянности.
--
Алька, помоги человеку, что застыла? - проворчала из-за печи Люся, наплевав на конспирацию и маскировку под обычную кошку.
Аля отмерла и мысленно встряхнулась.
Так, нужно оттащить мужчину за печь, где есть лежанка, обработать рану, оценить опасность и как-то облегчить состояние потерпевшего.
Через полчаса обмотанный с ног до головы в чистую простынь мужчина лежал на душистой подстилке, а Аля сидела рядом и задумчиво на него смотрела.
Рана оказалась менее серьезной, чем можно было подумать и была нанесена когтями какого-то крупного животного. Только какие животные в такую пору бродят по лесу? Все отсиживаются в теплых лежках, не высовывая нос из норы. Даже самая последняя мышь и самый глупый воробей знает, что в морозень нельзя высовываться на улицу. Вся живность леса делала припасы, а разминались лишь пару минут на воздухе, боясь замерзнуть насмерть.
Хотя, когда сильные морозы заканчивались, люди находили и трупы животных, и птиц, которые были неосторожны и замерзли, не справившись с холодом.
И в такой холод этот мужчина попал в лапы животного, сумел выжить, избежав двух опасностей сразу -- замерзнуть до смерти и истечь кровью от ран.
Кто же он, и что с ним случилось?
Раны были глубокие, оставленные когтями размером с ладонь. Да еще рана на голове, царапина, но кровоточащая сильно и интенсивно.
Аля приложила ладонь ко лбу, на котором выступила испарина. Да, так и есть, еще и жар. От переохлаждения или от заражения? В любом случае нужно напоить настойкой трав, в которой полынь был самой приятной травой. Жар и горячку убирает легко, но на вкус -- горькая мерзость с приятным лесным запахом.
--
Люся, как думаешь, кто он?
--
Мужик загадочный, один экземпляр, - проворчала кошка, рассматривая с подозрением незваного гостя. - Я тебе так скажу, Алька, нужно от него поскорее избавиться, как бы он нам беды не принес.
--
Да как я от него избавлюсь? На улицу его вынести, пусть доходит там? - Аля раздраженно пожала плечами. Глупость какая, не может она хладнокровно его убить, хотя да, проблемы от него могут быть, он ведь сплошная загадка.
--
Не на улицу, но как придет в себя, нужно его переправить в дом к старосте, пусть это будут уже проблемы Прокопыча.
--
Угу, у Прокопыча своих проблем нету, так я с ним поделюсь по широте душевной.
Люська махнула лапой и принюхалась к раненому.
--
Что ты там вынюхиваешь? Чем пахнет? - Аля не сдержала улыбку, не смотря на странную и опасную ситуацию со всеми этими событиями.
--
Проблемами пахнет, Алька, большими проблемами. Судя по всему, дракон это, молодой еще, конечно, но дракон.
Аля порадовалась, что сидела, так как ноги ослабли вмиг и захотелось залезть в подпол, прячась от извечных врагов человеческих -- драконов.
Драконы были легендой, как и Хозяин, но легендой материальной. Их видели, о них знали, так же как знали и об их зверствах на равнинах.
Драконы не были миролюбивой народностью, они убивали людей селами и городами, выжигая за малейшее оскорбление "великого народа", как сами себя называли эти крылатые создания.
"Драгон зед!" - слышался клич в небе и люди не чаяли выжить после такого. Перевод для этого клича не требовался. Драгон зед! - драконы мстят.
За что они мстят, мало кто понимал, может торговка нахамила в базарный день, может ребенок какой камнем бросил в большую птичку. Кто их знает, за что они зед, но слухов, и самых ужасных слухов ходило не мало.
--
Люся, ты уверена, что он дракон? - дрожащим голосом спросила Аля, с ужасом смотря на раненого у себя на лежанке.
--
Он пахнет металлом и огнем. Дракон как есть, обыкновенный. - Люся ворчливо ответила, топчась всеми четырьмя лапками, что у нее было высшей степенью волнения.
--
И что делать теперь? - Аля почувствовала, что сейчас самым банальным образом разревется, как в детстве, когда оказалась одна в темном лесу и не знала, как вернуться домой.
Люська молчала. Что тут скажешь? Спасать нужно дракона, а то помрет этот недопернатый и все, сгорит деревенька со всеми ее жителями, как и не было ее.
Аля понимала это все и сама. Забегала по избушке, пересмотрела травы еще раз. Вроде все дала правильно, жар должен к вечеру пройти, раны она зашила, повязки наложила чистые, прокипяченные да воском залитые, как мама и учила. Оставалось только ждать.
Глава 3
Забывшись чутким сном, Аля и во сне думала, что же делать с ее незваным гостем. Три дня прошло с момента его прихода. Три дня он метался в беспамятстве, а она неотступно сидела рядом, поила жаропонижающим настоем, меняла повязки, пыталась напоить бульоном, но дракон не приходил в себя.
Под вечер третьего дня он притих и Аля наконец-то смогла забыться сном.
Отрывками ей снились какие-то горы, покрытые изумрудными лесами, она видела эти пейзажи сверху, и горы казались просто укутаны в пушистый мох, а на их вершинах были шапки из белого снега, как мыльная пена на изумрудном фоне. Такая красота. Аля раньше никогда не видела гор, но знала, что на западе их страны есть Видзорский массив из скал, склоны которых каким-то чудом покрывали деревья высотой в десять человеческих гигантов. Так рассказывала мама, и Аля слушала с раскрытым ртом. Десять гигантов -- это около 120 саров, если переводить в единицы измерения. Ее домик был высотой примерно в полтора сара и считался высоким для сельского дома.
Девушка проснулась от тихого стона с лежанки как раз в тот момент, когда во сне решила посмотреть на лес ближе и начала снижаться. Откуда у нее такие сны? Она никогда не видела мир с высоты птичьего полета.
Отбросив легкий плед, которым укрылась перед сном, Аля подошла к лежанке. Глаза мужчины были открыты, а взгляд наконец-то стал осмысленным.
--
Где я? - спросил хриплым шепотом дракон.
--
У меня в избушке. Я Аля, сет дракон, вы постучались ко мне в дом весь израненный и замерзший. Я вас лечила, вы были в беспамятстве три дня, - Аля выпалила все на одном дыхании и замерла, ожидая ответа.
--
Откуда знаешь, что я дракон? - голос приобрел твердость и скрытую угрозу.
Аля поняла, что лучше сказать правду, как она есть, чем скрывать свою говорящую кошку. Драконы знали, когда им лгут и наказывали за это.
--
Моя кошка почуяла вашу кровь и сказала мне. Я сделала все, чтобы спасти вас.
--
Позови мне свою знающую кошку, - приказал дракон и Аля не смела ослушаться.
--
Люся, выйди к нашему гостю, пожалуйста.
Люська показалась из-под лежанки, шерсть ее была вздыблена, а пушистый хвост метался из стороны в сторону.
--
Приветствую вас, сет дракон, - сказала Люся и уставилась на мужчину.
--
О как, неожиданно встретить в такой глуши настоящую флису. Как тебя сюда занесло? - дракон выглядел заинтересованным и даже попытался приподняться на постели, но тут же со стоном упал назад.
--
Лежите, сет, вам еще рано вставать. А я -- просто служитель семьи, уже много десятилетий я помогала сначала маме этой девчушки, а потом, когда мать ушла за грань -- и ей самой, - Люся была необычайно серьезной и даже как будто стала больше в размерах.
Але было непонятно, о чем они толкуют. Флисы -- это такие волшебные существа, о которых слагали сказки и рассказывали детям. Флисы могли менять облик, в зависимости от желания и необходимости, обладали волшебством иллюзий и могли помочь человеку или другому существу, если видели в этом необходимость. Но разве ее Люся -- флиса? Почему она молчала, почему молчала мама? Что вообще происходит? Аля была готова закричать и затопать ногами, требуя объяснений. Что ж за время такое, то дракон полудохлый, то любимая кошка -- флиса.
Аля, конечно, понимала, что говорящие кошки -- это не норма, но как-то не задавалась вопросом, кто и что такое Люся. Мама как-то сказала, что эта кошка спасла ей жизнь, придя в очень важный момент, а волшебных существ в этом мире много и кто его знает, может кошка какому колдуну раньше служила да и попала под волшебство. Аля это объяснение приняла и особо над ситуацией не задумывалась.
Встряхнув головой, словно выгоняя из головы ненужные сейчас мысли, Аля снова обратила внимание на дракона.
--
Сет, вы не представились, расскажите, что с вами произошло и чем это может грозить нам?
Дракон внимательно посмотрел на девушку черными, как самая темная ночь, глазами. Она поежилась мысленно от этого взгляда, но внешне осталась спокойной. Все изменения в ее жизни, а они непременно произойдут сейчас, когда столько новостей свалилось на ее голову, она обдумает позже. Сейчас нужно быть сильной и смелой, иначе не выжить. Так подсказывали ей чувства, инстинкты, внутренний голос или что там еще в ее голове шепчет "Держись, девочка!".
--
Меня зовут Карлингтон Тобиас Шиттор. А случилась со мной встреча с духами Леса. Им не понравилось мое вторжение и то, как я разговаривал с Хозяином.
--
Не хотели говорить, так бы и сказали, - пожала плечами Аля. Бред какой-то -- духи Леса, Хозяин. Это все сказки-страшилки, а она уже взрослая, чтобы верить в такое.
--
Духи Леса -- это не сказки, к сожалению, этот старый маразматик -- их Хозяин -- задолжал моей семье одну услугу, а когда я пришел за ней, мне указали на ... кусты, так сказать и предложили убираться. Ну не сам Хозяин, конечно, а его любимые духи. Сам-то придет попозже, извинится, когда узнает, что выжил я, но приятного мало, мог бы и не выжить. Хорошо твою магию почувствовал и на маяк пошел.
Аля закрыла глаза -- какая к духам магия? Нет в ней такого, она бы знала. Или есть? После всей навалы новостей сегодня она готова поверить во все, что угодно.
--
Какая магия у меня есть? - задала она прямой вопрос гостю, решив не ходить вокруг да около.
--
Кроме магии леса? Ну, на сколько я вижу, есть еще магия смерти. Странное сочетание, конечно, видно папа был не из простых. Мать-то лесовичка была, да, флиса? - дракон посмотрел на Люсю, а названная только что лесовичкой девушка замерла, в очередной раз оказавшись в шоковом состоянии от неожиданностей.
--
Мать сильной лесовичкой была, иллюзии качественные ставила, вон на Альке уже сколько лет держится, мать-то уже давно ушла, а девица до сих пор неузнанная, - Люся ответила нехотя, коверкая свою речь под простонародный говор, что было у нее в моменты сильных волнений.
--
Держится иллюзия, но уже истончается. Через полгода примерно придется уходить, станет заметной. Если сама не поставит, конечно. Почему лесовичка необучена?
--
Так в пору только входить начала, а мать ее давно ушла, не успела научить. Лес позвал ее, не могла противиться, пришлось оставить малышку необученную.
Аля переводила взгляд с кошки на дракона и тихо сходила с ума. Она -- лесовичка? Народ лесовиков слыл легендой, их давно никто не видел. Жили они в лесах, что понятно из названия народа, обладали сильной магией леса и не появлялись в людских поселениях. Иногда торговали с другими народностями, но не очень активно. Чужаков не любили. А, характерной особенностью этого народа были ярко-зеленые, изумрудные глаза и светло-зеленая кожа.
Волосы были цвета опавших листьев. Аля же имела карие глаза, смуглую кожу и светлые волосы. Обычная внешность для этих мест. Не смотря на холодную местность, все были на удивление смуглыми, говорят когда-то предки нынешних жителей этих краев пришли с побережья и были черного цвета, но в снегах постепенно светлели. А белые волосы местные получили от коренного населения, которое здесь проживало раньше.
До сегодня Аля думала, что все это сказки, но все переменилось в одночасье, сказки стали явью.
--
То есть, я еще и выгляжу по-другому? - девушка почти прокричала, из последних сил держа себя в руках.
--
Да, и если ты скажешь, кто твой отец, то будет понятно, откуда у тебя такие огненные волосы, - дракон задумчиво рассматривал Алю, и под ее взглядом ей становилось не по себе.
--
Я не знаю своего отца, мама никогда о нем не говорила.
--
Флиса, а ты в курсе? - перевел взгляд дракон на Люсю.
--
Так знамо кто, огневик, разве не видно? - Люся как-то обреченно проворчала это и спрыгнула на пол.
Аля этой новости уже не выдержала и тихонько сползла со стула по стеночке на лоскутный коврик, лежащий на дощатом полу.
Огневик? Как такое возможно?
В этот момент раздался стук в дверь.
Глава 4
Аля быстро оглянулась на дверь, странности сегодняшнего вечера ее начинали пугать, мыслей в голове было столько, что, казалось, они сейчас посыпятся из ушей.
Этого второго неурочного стука она испугалась, ведь первый принес столько новой информации, которую только предстояло осмыслить, что еще одной партии странностей она не выдержит.
Но все же двинулась к двери, медленно передвигая ноги, как баба Фира, которой было уже под 90 лет.
Подойдя к двери, девушка тихонько спросила:
--
Кто там? - даже самой показалось, что голос звучит неуверенно и слабо. Прочистив горло, Аля повторила -- Кто там?
--
Аличка, деточка, это я, тетка Сигида, у меня детки младшенькие заболели, горячка у них, поможешь? - голос за дверью и впрямь принадлежал соседке, Сигиде, у которой были прекрасные сорванцы восьми лет, мальчишки-близнецы, редкость в этих краях.
Аля торопливо распахнула дверь, впуская облако морозного воздуха и тетку Сигиду. На той лица не было, так испереживалась вся и Аля метнулась к полкам с лечебными настоями.
--
Что с ними, тетя Сигида? - спросила Аля, набирая в сумку баночки и склянки с настоями, а также мешочки с лечебными сборами.
--
Так выскочили сегодня ночью на мороз, на нечисть посмотреть. Слышали сказки, что мама моя рассказывала, и решили своими глазами все увидеть. Перемерзли и вот -- лежать оба в жару, бредят, я уж извелась вся, - Сигида всхлипнула, вытирая глаза краем пухового большого платка, который сейчас сбился с головы и делал тетку похожей на бравого разбойника.
--
Идем, тетка Сигида, - сказала Аля, набрасывая на себя теплый тулупик, оставленный ей мамой.
Оглянувшись на комнату, девушка не увидела ни Люсю, ни дракона, они так и не высунули нос из-за печки. Но разговор слышали, так что, видимо, объяснять и задерживаться смысла не было.
Дорога к теткиному дому была короткой -- всего через забор жили, соседями.
Именно поэтому пошли короткой дорогой, через перелаз, чтобы не обходить улицей, теряя драгоценное время и тепло.
В доме у Сигиды было жарко натоплено, но настроение у всех обитателей было упадническим.
Кажется, даже домовой паук висел пригорюнившись.
В самом теплом уголке лежали двое мальчуганов, дышали хрипло, лица бледные, глаза запавшие.
Аля понимала, что дело плохо, еще когда только услышала хрипы в груди у ребят, но масштаб проблемы оценила, положив руки на лбы, горячее печки, у которой лежали мальчишки.
--
Тетя, у вас чан большой с водой есть? - обернулась Аля к матери близнецов.
--
Есть, как не быть...
--
Ставь его на печь, чтобы пар пошел, а я пока дам вот этого, потом еще ложечку этого... - Аля бормотала, роясь в своей сумке, а Сигида заметалась, раздавая указания старшей дочке и вместе с ней таща огромный казан к печи.
Аля тем временем нашла сама глиняную кружку, накапала туда с разных баночек по нескольку капель лекарства, сыпнула пару щепоток и одного мешочка с травами, потом из другого.
Не видели хозяева дома, как с пальцев Али заструился желтый свет, погружаясь в кружку и добавляя силы готовому снадобью.
Это была та самая сила, которой Аля училась пользоваться после ухода мамы. Магия, волшебство или врожденный талант -- этого девушка не знала, но в таких вот сложных случаях, когда она уже видела в углу избы призрачную фигуру Посланницы Смерти, Аля добавляла этот золотистый свет в лечебные отвары.
Это выходило само собой и она никогда не задумывалась, откуда что берется.
Вливая с деревянной ложки по капле зелье, она видела, что мальчишки начинают дышать легче, а на лбу выступает испарина.
Вернувшись к печи, возле которой застыли и с благоговением наблюдали за действом лечения домашние, Аля взяла с плиты огромный чайник, плеснула кипятка в ту же кружку, добавила еще щепотку из душистой сумки.
Поставила на стол, накрыла тарелкой и, глядя в глаза Сигиде, чтобы удостовериться, что та все правильно поняла, сказала:
--
Отвар дать, когда остынет, чан на плите пусть стоит, вода кипит, дети дышат паром, пока не станет лучше, сейчас они уснут, как раз к тому времени можно будет и снега натопить. Когда проснуться -- покупать с этой травой, - Аля поставила на стол одну из склянок, - и дать допить остатки настоя. Все понятно?
Сигида закивала, как чудной болванчик заморский, который мама как-то привезла с ярмарки и который реагировал на любое движение.
--
Вот и хорошо, - устало выдохнула Аля и двинулась в сторону выхода. - Я завтра зайду, проверю, но должно быть все хорошо.
Закрыв за собой дверь, девушка устало прислонилась к ней, вдыхая колючий морозный воздух. После золотого света Але всегда было сложно двигаться, ноги-руки становились как пустые, но оставаться долго на улице значило замерзнуть в считанные минуты, поэтому лекарка поковыляла в свой дом, где ее ждал незнакомец-дракон, ее флиса и много информации, которую нужно было переварить и осмыслить.
Глава 5
Впоследствии, вспоминая тот день, Аля не могла сказать, что именно было причиной именно такого развития событий -- ее усталость и минимум сил после лечения соседских мальчишек, невероятная сила дракона, который смог заморозить флису и полностью обездвижить ее, или просто так сложились звезды, но вспоминать об этом дне было даже больнее, чем об уходе мамы.
--
Опять вспоминаешь? - ворчливый голос Люси, раздавшийся над ухом, вырвал Алю из глубин пережитого ужаса.
--
Да так, вспомнилось, все думаю, как это могло произойти...- Аля отвернула голову, вглядываясь в блики костра.
--
Деточка, простишь ли ты меня когда-либо? - флиса потерлась о плечо своей маленькой хозяки.
--
Мне не в чем тебя винить, Люсенька, в конце-концов, я теперь смогу пользоваться своими родовыми дарами, так что дракону можно сказать даже спасибо, - грустно пошутила Аля, и тишина надолго спустилась на уютную поляну в лесу.
Уже ушли в прошлое жестокие холода зимнего периода, лес сбрасывал с себя окоченение, птички и мелкие животные первыми почувствовали запах перемен в природе и уже оживленно переговаривались о скором тепле и мелких бытовых проблемах.
Але пришлось уйти из деревни.
Осталась в прошлом уютная избушка, нажитое тепло и уважение деревенских, огородик с целебными травами и десяток куриц, которые были у Али в качестве домашнего хозяйства.
Осталась в прошлом веселая, чуть серьезная и такая открытая Аля.
После случившегося, когда девушка смогла подняться и подойти к бочке с водой, чтобы умыться, она увидела в отражении не себя привычную, а ту, кем могла быть всегда без личины -- рыжеволосую, зеленоглазую, с бледной кожей чуть в зелень -- наследие мамы, той настоящей мамы, которая тоже пряталась под личиной простой поселянки.
После насилия, которое свершил дракон над юной травницей, ее личина ушла, обнажив не только тело и душу, но и истинную внешность лекарки.
Дракон ушел сразу же, как только смог встать и подтянуть штаны. Он презрительно посмотрел на девушку, скрутившуюся в комок боли и стыда.
--
Прикройся, травница, и не реви. Ты сама этого хотела, когда открыла дверь ночью незнакомому мужчине, так не стоит теперь делать вид, что тебе не понравилось! У тебя первым был дракон -- это ли не счастье? - бросил через плечо уходя дракон.
Аля молчала, когда закрывалась дверь, молчала, когда отмерла лишившаяся связывающего заклинания, Люся, когда флиса терлась и вылизывала заплаканное личико своей маленькой подружки, когда суетилась по дому и пыталась набрать воды в лапы, когда скрипнула дверь и вошла соседка за лекарством для сыновей.
Сигида всплеснула руками, заторохтела что-то малозначимое, но сочувствующее, сразу уловив опытным глазом и беспорядок в избе, и внешний вид Али, и кровь на постели.
Именно Сигида, дав напиться девушке успокаивающего отвару, вышла из избушки и, невзирая на лютый холод и страх местных перед морозами, разнесла весть об изнасиловании по всей деревне.
Добрые соседи, еще вчера не могли нарадоваться на свою юную знахарку, а сегодня -- собрались возле дома лекарки, староста степенно постучал в дверь, дождался, когда выйдет Аля, кутаясь в покрывало, наспех снятое с кровати и озвучил решение деревни:
--
Ты, Алька, лекарка знатная, хоть и молодая еще, но жить у нас ты не сможешь, - потоптался молча, словно обдумывая свои слова и припечатал -- Уходи с первым теплом из деревни, не место тебе здесь, девка себя блюсти должна, а не ложиться под первого встречного бродягу!
Загомонили, соглашаясь, деревенские за его спиной, а Аля так же молча развернулась и зашла в дом, притворив за собой дверь.
Уже внутри, прислонившись спиной к стылой двери, она открыла рот в беззвучном крике, словно выплескивая всю ту боль, что держала ее изнутри.
Эти люди приходили к ней и днем, и ночью, в зиму, в летнюю жару, на рассвете или поздним вечером, и всегда, ВСЕГДА! Аля оказывала помощь, как учила ее мать.
Собирала травы, настойки или другие лекарства, бежала в лес ли, в дом ли на краю деревни, тратила свою силу, собственные ресурсы, чтобы спасать, поднимать, вытаскивать с того света, а они предали ее только за то, что пришлый посмел тронуть невинность девичью.
Аля в корчах и беззвучном крике выплескивала свою боль, ту, что терзала с ночи, после чужих рук на свое теле, после насилия, которое навсегда изменило ее жизнь.
Именно тогда, выкричав все, что скопилось на душе, Аля так же молча подошла к бочке и увидела, что изменилась до неузнаваемости.
"Странно, как деревенские не обратили внимание?" - мельком подумала она, словно это и правда было важным.
Так же молча она умылась, подола к сундуку с вещами и нехитрым скарбом, собиравшимся и ею, и мамой.
Выкладывая из него и сортируя на несколько кучек, Аля понимала, что скоро, совсем скоро она уйдет в большой мир и только древние силы знают, что ее там ждет.
Глава 6
Аля вынырнула из воспоминаний рывком, посмотрела вокруг невидящим взглядом и словно очнулась -- на костре, догорающем в вечерних сумерках, булькала каша из запасов, захваченных из дома, флиса Люся лежала чуть поодаль, грустно прикрыв мордочку лапой, а в темноте леса поскрипывали деревья да шуршали ночные зверьки, боясь приближаться к незнакомке.
--
Люся, ты прости, что я так в себя ухожу, свежи еще воспоминания, больно еще мне, но ты права, надо думать, как дальше жить, что делать и куда идти, по лесам всю жизнь бродить -- не дело.
Флиса приподняла голову, вслушиваясь в безжизненный голос своей хозяйки и в очередной раз поражаясь переменам, произошедшим с девушкой.
Та ночь изменила не только Алю, но и Люську, ведь беспомощными перед силой дракона оказались обе.
И пусть после насилия, сделавшего из девушки полноправную огневичку, вступившую в полную силу, Аля стала более сильной, но знаний о том, как управляться с данными возможностями, у нее не было.
Значит надо учиться и флиса, хоть и была подкована в магии и сама олицетворяла ту магию, не обладала достаточными знаниями именно об этой области магической науки.
--
В столицу надо, в университет поступать, - выдохнула наконец Люся глухим голосом.
--
Там люди, я туда не хочу, Люся, - тихо, глядя в огонь, сказала Аля, но мысль была правильной, надо в университет.
Аля для себя уже приняла решение -- нужно стать самой сильной, самой умелой и знать, как пользоваться данными от природы силами.
Значит, избежать похода в столицу не получится. Именно там находился тот самый, заветный для многих магов разного направления, университет, существующий под личным протекторатом Его величества короля.
Там собраны все одаренные, будь то огневики, ведьмы или знахари. Там обучались, не гнушаясь человеческого королевства, даже жители далеких волшебных лесов, а значит, дорога лежит в столицу.
С каждым шагом, отдалявшим ее от деревни, она чувствовала, что все то, что казалось привычным и понятным, оставалось в прошлом. Мысли менялись, пропадал классический говорок, который был привычным, преображался в правильную речь, даже флиса сбросила с себя маску тетушки-соседки и стала изъясняться более изысканно и правильно.
С чем было связаны такие преображения, Аля не знала, да и не задумывалась об этом, другие мысли занимали ее голову.
Кто бы сказал Але, что ее надеждам на учебу не суждено сбыться, так как судьба уже выбрала для нее другой путь.
Глава 7
Путешествие по лесу, на удивление, приносило все больше удовольствия, словно с каждым шагом, отдаляющим девушку от родного дома, она сбрасывала тот груз обид и разочарований, постигших ее в деревне.
Лес просыпался от лютых морозов, птички пели все веселее, приветствуя весну с ее теплыми дождями, ярким солнцем и умопомрачительными ароматами, наполнявшими все пространство.
Аля бодро шагала, флиса молнией мелькала между деревьями, разведывая обстановку и просто наслаждаясь свободой.
По дороге Аля пыталась понять, какие силы ей теперь подвластны и рылась в собственной памяти, извлекая из нее все те крупицы знаний, которые дала ей мать, несколько книг и легенды.
Выходило следующее -- в ней соединились две стихии, противоречащие друг другу -- смерти и жизни.
Огневики, не смотря на очевидное название, огнем владели слабо, предпочитая пользоваться огненной стихией только в быту или в случае острой необходимости.
Название пошло из давней легенды, будто бы первый огневик спустился в подземное царство за своей возлюбленной, и, вместо мрачных глубин подземелья, встретил яростное сопротивление огненных глубин.
Земля, по легенде, под своей оболочкой, скрывала бушующую лаву, в которой и владетельствовала Смерть.
Хозяйка огненных глубин принимала души умерших, позволяя им сгореть до тла, чтобы переродиться в следующей жизни обновленными от всех тягот предыдущего опыта.
Она, как настоящая женщина, не смогла устоять против высокого проявления любви мужчины, спустившегося за своей возлюбленной в бездну, но, так как душа его любимой уже сгорела, взамен Хозяйка огненной стихии дала ему другой подарок -- возможность призывать Ее, видеть Ее проявления и, что греха таить, стать Ее посланниками.
С тех пор огневики могут видеть свою хозяйку в минуты смерти кого-либо, даже отсрочить Ее визит. Могут также призвать Ее, но если ситуация выйдет из-под контроля, то отдадут свою жизнь и душу в плату за вызов.
Все это Аля вспоминала, отмеряя шагами расстояние от родной деревни до столицы, не особо обращая внимание на окружающую обстановку, полностью полагаясь на Люсю.
Лесовики же, из чьего рода пошла мама, так внезапно ушедшая в лес, были адептами жизни во всех ее проявлениях.
Они считались отличными целителями, умели приготовить эликсир жизни даже из обычного лопуха, напитав его собственной энергией, вырастить любое растение даже из сухой косточки или семени в считанные часы.
Их энергия, мягкая и обволакивающая золотистым светом и теплом, словно пела самую лучшую колыбельную, даря уют и успокоение.
Но вне Великого Леса, где жили лесовики, их не видели уже несколько веков, именно поэтому снадобья, приготовленные магами-лесовиками, считались редкими и баснословно дорогими товарами, а сами они превратились практически в легенду.
Как и почему Алина мама ушла из Леса ранее, каким образом познакомилась с отцом, как все произошло на самом деле, Аля не знала, а Люся упорно молчала.
Допытываться же у упрямой флисы -- значит просто тратить время, это девушка усвоила.
Зато, даже с этими ошметками информации Аля понимала теперь, почему видела Хозяйку возле безнадежных больных, почему, при изготовлении снадобий иногда в них лился свет с пальцев Али, а сама она еле переставляла ноги после лечения.
И еще один момент, хоть и не хотелось ей об этом вспоминать, но дракон, изнасиловав ее, позволил ее силе, той, что досталась от отца, усилиться в разы.
Смерть как зрелая женщина, понимала, что для того, чтобы пользоваться ее даром, нужны все силы для принятия мощи энергии, а значит, девушка должна стать женщиной прежде, чем войдет в полную силу.
Аля благодарной быть не могла, но понимала, что теперь ее способности будут расти день ото дня.
А вот как с ними управляться, она не знала. Те азы, которые у нее имелись из разных источников, нельзя считать полноценным образованием, ей нужен был кто-то, кто даст ей возможность упорядочить и систематизировать все.
Академия в столице славилась сильной базой преподавательского состава, методическими пособиями и отличалась толерантностью к разным расам. Студенты жили там, как сыр в масле, а по истечению срока обучения всегда получали выгодные предложения о работе.
Так говорили все, кто хоть что-то знал об этом учебном заведении.
Аля не переживала об отсутствии денег на обучение, многочисленные меценаты, в том числе и те, кто сам был ранее студентом, отчисляли щедрые взносы во благо родных стен учебного заведения, позволяя не только содержать неимущих студентов, но и исследовательский центр, в который превратилась данная академия.
Вырваться из деревни, где она жила и планировала умереть, Аля не мечтала.
Ей нравилась размеренная деревенская жизнь, но жизнь распорядилась иначе. В избушку попал дракон, только при упоминании которого даже мысленно, девушка начинала яростно раздувать ноздри и сжимать зубы в бессильной злобе, и все пошло кувырком.
Молодая знахарка, еще вчера бывшая уважаемым членом общества, пусть и небольшого, стала жертвой не только насилия, но и лицемерия соседей.
Ведь в деревне случались связи вне брака, девушки даже приносили детей в дома своих родных, нагулянные от случайных встреч. И это не было нормой, но и не приводило к изгнанию.
Алю же выбросили, как ненужную вещь.
--
Люся, а почему именно меня изгнали, есть предположения? - спросила Аля в пустоту, зная, что флиса ее услышит.
--
Так испугались они, Алечка, Сигида же увидела, что ты изменилась, опознать в тебе определенную расу не смогли, но решили от греха подальше избавиться, - Люся вышла из-за деревьев, потянулась абсолютно по-кошачьи и снова скрылась среди елей.
Ну, да, внешность претерпела значительные изменения, это могло напугать, но, и тут Аля нервно хихикнула, что бы они сказали, если бы узнали, что изгнали лесовичку? Наверное, пожалели бы о своем поспешном решении, ведь помощь жителям от мага жизни им бы пригодилась.
Нервный смех сменился ожесточением, поселившимся в душе у девушки еще с той самой ночи -- необходимо стать не просто сильной, нужно стать очень сильной. Чтобы ни одна мразь не смогла ее обидеть, в том числе и физически.
Задача первая -- научиться не только управлять своими силами, но и драться, оружием ли, руками ли, не имеет значения.
Нужно научиться давать отпор.
Глава 8
Веером решили расположиться на уютной поляне, со всех сторон укрытой широкими лапами хвои.
Костер развели небольшой, только чтобы хватило сделать горячий напиток, остальной ужин был извлечен из котомки.
Мясо, вяленое по особому рецепту и хлеб остались еще из деревни, а назавтра придется промышлять охотой.
Люся с радостью поймает что-то съедобное, о чем и заявила под треск сгорающих поленьев.
В поспешных сборах не были забыты ни припасы, ни теплое одеяло, ни котелок, ни сбор трав для заварки.
Даже некоторые настойки Аля взяла с собой, на всякий случай, хотя и не представляла, какие случаи с ней могли приключиться.
Обувь для путешествия была выбрана удобная, та, в которой она ходила на сбор полезных и лекарственных растений -- на толстой подошве, из кожи теленка. Работа мастеров, которую по случае прикупила на заезжей ярмарке, Алю радовала и удобством, и прочностью.
К штанам и непромокаемой куртке тоже претензий не было, хотя девушка и уложила пару платьев в объемный узел с взятым имуществом.
Первоначальная мысль выдать себя за парня, чтобы путешествие было более безопасным, не нашла продолжения, так как фигура девушки пусть и не отличалась выдающимися формами, но определенно была женской.
Аля вздохнула, вспомнив о своей непримечательной внешности, которая оказалось всего лишь личиной.
Наверное, обучившись немного у жителей Леса, она смогла бы накладывать подобную, но сейчас знания о данном волшебстве были ей недоступны.
Пришлось довольствоваться настоящей внешностью, которая была примечательной и слишком яркой для проселочных дорог.