Задача данной работы - показать возможное влияние установок марксизма на советское авангардное "коминтерновского" периода (1920-е годы).

Пролетарская и рабоче-крестьянская культура

2 культуры

Октябрьская революция в плане культуры внедрила идею господства "пролетарской культуры". Было даже такое знаменитое течение: Пролеткульт.

Однако, мы в общем-то плохо представляем эту концепцию. Для нас пролетарская культура - это культура создаваемая пролетариатом. Так сказать (помня известную комедию), насколько лучше играла бы Ермолова, если бы перед спектаклем она простояла смену у станка!

Однако такое непонимание происходит из-за подмены пролетарского рабоче-крестьянским.

"Пролетарская культура" - это не культура, создаваемая пролетариатом, а освобожденная им.

Пролетарий - это освободитель. Он всего лишь сбрасывает узы, мешающие развиваться по "объективным законам". Культуру же творят творцы. И единственное требование к такой культуре - находиться в русле интересов пролетариата. Которые концентрируют интересы всего человечества, ибо воплощают его главную мечту - освобождение от эксплуатации. (Других интересов у пролетариата нет.)

Человечество, за исключением немногочисленных представителей эксплуататорских классов и их обслуги, радостно ликует, приветствуя освободителей. Радость выпущенных из тюрем революцией политзаключенных - хороший символ освобождения производительных сил пролетариатом.

А вот рабоче-крестьянская культура - это действительно культура, творимая художниками от сохи или от станка. В крайнем случае, профессионалами, но обязательно понятная народу (трудящимся). Прямо или косвенно выходящая из народа и к нему возвращающаяся к нему. Почвеническая.

Просто со временем произошла подмена. И пролетарскую культуру мы понимаем как рабоче-крестьянскую культуру.

Пролетарская революция как операция на глазах

Марксизм выдвинул положение: пролетариат, уничтожая эксплуатацию, уничтожает тем самым и основную ограничивающую человеческое познание силу. Скажем, марксист Лукач (активно творивший именно в годы господства авангарда в России), видел во всех проявлениях капитализма, включая естествознание, частичность, тогда как пролетарское сознание впервые в истории должно было подарить человечеству "тотальность", целостный взгляд на вещи, позволив создать полноценные науку и искусство. Для него капитализм, помня известный анекдот, чтобы ни делал, всё получаются пулеметы - вещи, оцениваемые в долларах или фунтах. И только коммунизм возвратит вещам свою меру.

Падший мир эксплуатации человека человеком зашорен капиталом. Деньги являются как бы монетами на глазах живых мертвецов; банкнотами в листах книг, заменившими само их содержание.

Капиталистический "цивилизованный мир", объявив себя авангардом человечества, оказался главным слепцом, указывающий путь другим таким же.

Брейгель

Коммунизм же дает возможность увидеть того слона, которого слепые мудрецы до того старательно ощупывали. Он как бы исцеляет слепорожденных.

Но жизнь оказалась сложнее.

Парадокс коммунизма

Парадокс - в смысле: явление, предсказанное теорией, но не наблюдающееся на практике.

Дано: коммунизм вобрал в себя все лучшие достижения человечества. Следовательно: чем человек умнее, культурнее, талантливее, тем больше он привержен идее коммунизма.

Ленин раскатал губы, предвкушая свой триумф в среде образованного класса. На деле же коммунистов поддержали отдельные интеллектуальные отморозки (Бехтерев, Тимирязев), видимо, озлобленные на старую власть. Да недоучки, ставшие комиссарами на всех интеллектуальных фронтах. Ну о которых писал Мартынов:

И выглянул из-за угла

Провинциальных анархист,

Недоучившийся семинарист,

Который парой самодельных бомб

Мечтал взорвать весь город Омб.

Ленину явно было грустно. Как обозначают в Интернете такую ситуацию: ожидание - реальность. И раз реальность не соответствовала теории, которая "всесильна, потому что верна", значит, она должна быть осуждена.

Отсюда, наверное, и его знаменитая тирада про интеллигенцию, которая оказалась в его глазах не мозгом нации, а совсем наоборот.

Выпрямление пространства

Не забудем про прогремевшую тогда общую теорию относительности. (Обнародована по занятному совпадению в 1917 г.) Которая выглядела примерно такой же революцией в науке, возвращающей явлениям истинные формы, как и пролетарская. И, говоря о революционном мышлении, надо учитывать и ОТО. (Тут стоит вспомнить ОПОЯЗ и конкретно Тынянова, в работах которого явно прослеживается желание ввести релятивизм в литературоведение.)

Говоря на языке теории относительности, капитал искривляет пространство. При капитализме сами творцы как бы кривые и творения их также кривые. Но это не они такие, это мир такой.

Пролетарская революция убирает искажающие прямизну массы чистогана, и пространство должно выпрямиться. Коммунисты должны вернуть пространству евклидовость.

Но отметим вот какой занятный парадокс. Психологически это (тщательное выпрямление пространства)... неинтересно. Стихия революции - закрученное пространство. ("Вихри враждебные...". Интересна говорящая фамилия одного из мэтров поэтических завихрений: Кручёных.)

Петров-Водкин придумывает свою, "сферическую" перспективу. Другие художники-авангардисты тоже не отстают.

На это накладывается уже выдвинутая тогда идея голограммы (еще не реализованной). Кубисты пытаются писать голограммы объектов - всё и сразу на одной плоскости.

Тем не менее, коммунисты - выпрямители пространства. О чём свидетельствует исконный припев "Интернационала":

Весь мир насилья мы разроем

До основанья, а затем

Мы наш, мы новый мир построим,

Кто был никем, тот станет всем!

Но образ коммунистических гномов, весело распевая коммунистический гимн, аккуратненько так кияночками распрямляющих волнистые жестяные листы, не вдохновлял молодых штурманов будущей бури. И "Интернационал" стал звучать по-другому:

Весь мир насилья мы разрушим...

(Как говорится опять же в анекдоте, не рифма, но правда.)

Ленин и авангард

Возможно, здесь, помимо личных пристрастий вождя, и кроются корни враждебного отношения Ленина к авангарду. (Вглядевшись на торжественном открытии в "революционный" монумент, он якобы сказал: "Слава богу, из гипса. Долго не простоит".) Он видел, что молодые революционеры увлечены бурей и натиском, но совсем не представляют будничности предстоящей работы.

Вспоминается байка, рассказанная Вознесенским. После проработки по поводу его "дегенеративного искусства" над ним смилостивились и отправили знакомиться со Штатами.

Он прилетел в американский аэропорт, и его... накрыла волна свободы. Немыслимая пестрая раскрепощенная (или демонстрирующая свою раскрепощенность) толпа... Всё поплыло перед глазами. Он видел только идущую впереди мулатку в блестящем обтягивающем платье с огромной молнией (тоже новинка) на спине.

Не отдавая себе отчета, он потянулся, чтобы начать эту молнию расстегивать, и услышал над ухом голос сопровождающего в штатском:

-- Товарищ Вознесенский! Не увлекайтесь.

Вот и вглядываясь в озабоченное, лишенное видимой радости лицо пролетарского вождя последних лет, можно прочесть в нём нечто подобное. "Товарищи революционеры! Не увлекайтесь, впереди еще нас ждет много работы". (Собственно, чему и посвящена его знаменитая речь на съезде комсомола с ее "учиться-учиться-учиться".)

Ленин

Жить по науке

Новая формация

Согласно марксистскому постулату, коммунизм, в отличие от предыдущих формаций, не рождается внутри капитализма, но, как Афина, выходит прямо из головы истории (что дает некоторое представление о "научности" марксовой концепции). Пролетарий-гегемон тяжелым молотом (возможно, паровым, крутой технической фишкой Нового времени) расшибает башку его препохабию Капиталу, и оттуда выходит она, Коммуния - вся в белом, чистая и непорочная, не замаранная отвратительными нечистотами эксплуатации человека человеком, поскольку не имеет с ними ничего родственного.

Афина Парфена [(Саяпин)] в белом фраке [(Саяпин)]

Всемирную Коммунию можно представить себе такой... А можно и такой.

Коммунизм - это не просто молодость мира; это новое. Поэтому и лозунг коммунизма: се, творю всё новое.

Юон

Однако коммунизм не творит мир из ничего, а, согласно той же доктрине, использует достижения капитализма. Поэтому коммунист - это как бы постмодернист. (Модерн = ар-нуво, трумф буржуазности, следовательно, "пост-модерн".) Он собирает паззлы коммунизма из кусочков материально-технической базы капитализма.

Примером (который может покоробить искусствоведов) - украшенный фигурами собор в Юрьеве-Польском. Был разрушен землетрясением, потом собран, причем собиравшие его особенно не заморачивались исходным расположением элементов декора.

Собранный наспех храм - это достижения эксплуататорских обществ; разобрать и пересобрать правильно - вот задача трудящихся, освобожденных пролетариатом.

(Не отсюда ли увлечение модульностью в дизайне и архитектуре?)

Наука всему голова

Коммунизм - это черная дыра во времени; его законы неясны тем, кто еще не вступил в эту славную эру. Но одно свойство коммунизма известно: научность.

В обоих смыслах: научно предсказанный и зиждищийся на науке.

Коммунистическая жизнь полностью контролируется наукой. Коммунистической человек "свободен" в плане "осознанной необходимости": общество осознаёт себя научной частью общественного сознания и подчиняет себя ей.

И авангард научен. Эксплуататорские формации пытались заменить научность фантазиями (для низов) или прихотями (для верхов). В результате чем больше таланта проявляли творцы старых формаций, тем больше опиум для народа какой-то получался (с т.з. коммунистических теоретиков, конечно). А коммунизм, опираясь на науку, наконец-то укажет ту верную дорогу, которой идти человечеству.

Конструктивизм научен, поэтому он не нуждается в украшательстве. Его красота - в его научно проработанной функциональности.

Ср. -

Нет на свете прекрасней одежи,

Чем бронза мускулов и свежесть кожи.

Маяковский

коробки-дома супрематизм

Новая планета

Поскольку коммунизм зарождается как принципиально новое, его законы новы и непривычны. Коммунист чувствует себя дошедшим до края земли и даже дальше.

Получается, коммунизм - как черная дыра: о нём мы знаем из марксизма только, что он реален и неизбежен. Больше о нём ничего сказать нельзя в силу его принципиальной новизны.

Авангард родился раньше революции, он предчувствовал наступление Новейшего времени, а марксизм своей теорией новой формации культуры, оправдал ее.

Коммунизм, живущий по неведомым до сих пор законам свободы - это некое зазеркалье истории. (Опять некая аналогия с теорией относительности, апологетам которой нравилось мысленно преодолевать световой барьер и забавляться обратным течением времени.) Вышедшее на безбрежный простор человечество будет спокойно плыть по времени и пространству, развиваясь естественным путем, а не вращаться вокруг капитала по законам дурной бесконечности.

Парадокс Марра

В качестве курьеза можно упомянуть Новое учение о языке Н. Марра.

Подход Марра к проблеме языка оказался по-марксистски прост (гениально прост или нет - судите сами).

Марр задавал простой вопрос:

-- Язык - это часть культуры?

-- Конечно, -- спешил согласиться собеседник.

-- Но ведь культура - это часть надстройки, верно? -- продолжал наступление Марр.

-- Вестимо, что не базиса.

-- Но базис-то ведь имеет классовый характер! Значит и язык, как и полагается надстроечному явлению, тоже должен быть классовым! А значит, должны быть языки рабовладельческие, феодальные и пр. А значит, в коммунистической формации будет свой коммунистический язык!

(Вспомним, что коммунистическая формация не наследует эксплуататорские, и сделаем выводы.)

А пока ошарашенный собеседник думал, что́ можно на это возразить, вдохновленный языковед-марксист уже открывал языки формаций: похоже, первобытными языками должны быть чукотско-индейские, рабовладельческими пусть будут аналитические типа вьетнамского, феодальными - тюркские (или семитские). Индоевропейские языки, понятно, капиталистические. Ну а теперь дело за коммунистическим языком. За работу, товарищи.

Здесь, кстати, и истоки всплеска интереса к эсперанто в послереволюционные годы.

(Мое мнение по всему этому то, что язык не является частью культуры. Он является материалом языковой культуры, как бревна или кирпичи. Из которых можно выстроить самые различные здания - в соответствии с господствующей культурой строительства. Если бы Марр это понял, он мог бы стать основателем какой-нибудь социолингвистики, изучающей классовые аспекты языка. А так... стал просто клоуном.)

Новое учение прелестно тем, что благодаря своей неотразимой логике с невероятным изяществом демонстрировало нелепость марксистской концепции классовости, базиса и надстройки.

Но самое поразительное, что учение-бомба, буквально взрывавшее основы идеологии, закрепилось на долгие годы как господствующее, тогда как экспериментаторы-авангардисты, во многом выражавшие марксистские положения эмпирически, быстро подверглись критике и были разогнаны.

Язык формации

Заумь

Уж если простой человеческий язык, как говорят, носит классовый характер, то язык культуры тем более классовый!

А значит, и язык принципиально новой формации тоже должен быть принципиально новым. И лучшее свидетельство пролетарскости языка - его непонятность.

Пролетарская культура нова. Поэтому она непонятна. Отсюда прямой путь к зауми.

Непонятность (заумь) - признак коммунистичности.

Кручёных: "Дыл бул шыр убещур!" Как ни странно, Троцкий увидел в этой фразе что-то, ориентированное на национальное; дескать, это русскому уху будет привычнее, чем выдрессированные грамматикой фразы русского литературного. Хотя более логично тут увидеть именно демонстрацию нового.

Пролетарская культура еще и всемирна. И потому должна быть всепонятна.

Но, поскольку пролетарии говорят на разных языках, она, будучи новой, непривычной, должна быть и равно им непонятной. И европейскому рабочему, и африканскому негру преклонных годов в его хижине.

(Есть забавная история про то, как после победы революции КНР задумались о едином языке для культурно раздробленной страны. Были и те, кто говорили, что брать какой-то один говор и ставить его над другими неправильно, не по-коммунистически. А правильно будет разработать такой диалект, который будет равно непонятен всем. И даже разработали такой и захотели продемонстрировать. Но... не нашлось дикторов, которые могли бы его воспроизвести. История кончилась предсказуемо: официальным языком объявили северное наречие - территории, где разместилась столица.)

Эпоха авангарда - это во многом упоение бессмыслицей. Из проверенного человеческим опытом утверждения, что новое входит в жизнь как чуждое и непонятное, делался вывод, что непонятное уже свидетельствует о присутствии чего-то нового.

Дневник Глумова

Круг замыкается

Что общего между Маррром и Хлебниковым?

И Марр, и Хлебников, бредили праязыком.

Коммунизм, согласно марксизму, - сдвинутая на виток исторической спирали первобытность.

Коммунист - это Новый Троглодит. Он тоже (впервые с первобытных времен) свободен от собственности. Только его первобытный собрат был не испорчен образованием, тогда как коммунистический троглодит обогатил "свою память знанием всех тех богатств, которое выработало человечество".

Согласно господствующим в науке представлениям, первобытный человек, подобно Адаму, тоже творил язык, только не сразу, а постепенно.

Ученые (как и их натурфилософские предшественники) любят выводить сущее из первосущного (Большой Взрыв, эволюционный проточеловек). Такой первосущностью мыслится и Праязык (вожделенная цель реконструкции для лингвистов).

Ну а сам праязык, скорее всего вырос из Первозвука. (Который, надо думать, напоминал мычание гоголевского Гибнера, на все вопросы издававшего нечто среднее между И и Э.)

Я жажду!

Коммунист, вышедший на новый виток культурной первобытности, тоже встает перед задачей сотворения. Первозвука будущей культуры, ее Первосимвола. Он творит новую культуру, новый язык.

- Троглодиты - это... э-э-эм... э... допотопные пещерные жители, первобытные люди, наши, э-мюэ, пра-пра-пра-пра родители, предки... ну-с, э-мюэ... А вы - молодые троглодиты...

- Троглодиты и человекообразные! - сказал он. - Я хочу зажечь святой огонь истины в ваших пещерах... . Слушайте меня, первобытные братья, мамонты и бронтозаврихи... э-э-мюэ... История кончилась... Я же говорю не об уроке истории, а о... э-э-мюэ... об истории человечества... о прекрасной, воинственной, пышной истории... Круг истории замыкается. Большевики повернули Россию вспять... э-э-мюэ... к первобытному опрощению, к исходному мраку... Хаос, разруха... Керосина нет... Мы утратим огонь... Мы оголимся... мануфактуры нет... Наступает звериное опрощение, уважаемые троглодиты... Железные тропы поездов зарастут! Э-э-мюэ... догорит последняя спичка, и настанет первобытная ночь...

Класс затопал. Троглодиты скакали через парты.

- Станем же на четвереньки, милые мои троглодиты, - веселился Э-мюэ, - и вознесем мохнатый вой извечной ночи, в которую мы впадем... Уы! У-у-у-ы-ы-ы!!!

- Уы-уы! - обрадовался новому развлечению класс.

Некоторые, войдя в роль, забегали на четвереньках по проходу. Остальные корчились от хохота. Кто-то запел:

Ды темной ночки Ды я боюся,

Троглодитка Моя Маруся!

Эх, Маруся Троглодитка!

Брось трепаться, Проводи-ка...

Кассиль, Кондуит и Швамбрания

Саяпин Михаил Михайлович : другие произведения.

Марксизм и авангард