|
|
||
Знаменитая юмористическая повесть 17-го века. |
В 1680 г. в Новгородском уезде жил дворянин Фрол Скобеев, в тот же Новгородском уезде находились вотчины стольника Нардина-Нащокина; и в тех вотчинах проживала дочь его Аннушка.
Проведал Фрол Скобеев о стольничьей дочери и вознамерился завести с ней любовь. Только не знает, через кого можно устроить так, чтобы свидеться с ней. Тогда решил он познакомиться с управляющим той вотчиной и стал часто ездить к нему в дом. И как-то раз случилось ему сидеть у того управляющего в гостях, котда туда же пришла воспитательница дочери стольника.
Скобеев узнал, что воспитательница эта живёт всегда при Аннушке, и, как пошла та от управляющего к госпоже своей, то он, выйдя вслед за нею, одарил её двумя рублями
.Воспитательница говорит ему:
- Господин Скобеев, не по заслугам моим такую милость оказывать изволите, моей услуги к вам никакой нет!
Но Скобеев отдал ей деньги, ничего не сказав, и пошёл прочь.
А та пришла к госпоже своей Аннушке - и тоже ничего не сказала. Скобеев ещё посидел у управляющего и пошёл домой.
В пору святочных увеселительных вечеров, когда девушки собираются, чтобы развлекаться, дочь стольника Нардина-Нащокина Аннушка приказала своей воспитательнице поехать ко всем дворянам, проживающим поблизости от их вотчины и у которых есть дочери-девицы, и просить их заехать к ней на святочную вечеринку. Та поехала и пригласила всех дворянских дочерей к госпоже своей Аннушке, и все обещали быть.
Воспитательница знала, что у Скобеева есть сестра в девушках. Поехала она к нему и стала приглашать его сестру к Аннушке на вечеринку.
Сестра сказала:
- Подожди, пожалуйста, немного; я схожу к брату моему, доложу. Если он согласится, то я тебе скажу, - пошла к Фролу и объявила: - Приехала мамка дочери стольника и просит меня, чтобы я была у них на вечеринке.
Скобеев сказал сестре:
- Поди, скажи ей, что ты будешь не одна, а с дочерью одного дворянина.
Сестра задумалась над тем, что брат ей сказал, но ослушаться не решилась и объявила воспитательнице, что она прибудет к госпоже её в назначенный вечер с одной дворянской дочерью. И воспитательница поехала в дом госпожи своей.
Скобеев говорит сестре:
- Ну, сестра, пора тебе собираться ехать в гости.
Сестра стала надевать девичий убор, а Скобеев говорит:
- Принеси, сестра, и мне такой же! Снаряжусь я, и поедем с тобой вместе к Аннушке, стольничьей дочери.
И сестра его стала тут сильно опасаться: "Если опознают его, то будет, конечно, брат в великой беде - а ведь тот стольник Нащокин очень близок царю!" Однако же воли брата своего не ослушалась, принесла ему девичий убор, и Фрол Скобеев, нарядившись в девичье платье, поехал с сестрой к Аннушке.
Когда приехали, там уже собралось много дворянских дочерей, Скобеев тут же, и никто его не смог опознать.
Потом Скобеев вышел по нужде и оказался один, а воспитательница стояла в прихожей со свечою. Фрол, как вышел в прихожую, стал говорить ей:
- Ах, мой свет-мамушка, много нашей сестры здесь, и ты многим прислуживаешь, а никто ведь тебя не одарит!
Воспитательница не может никак признать в нём Скобеева. Тот вынул пять рублей и подарил ей. Та с большой неохотой взяла.
Скобеев видит, что воспитательница его никак признать не может, упал на колени перед ней и объявил, что он дворянин Фрол Скобеев и что он приехал в девичьем наряде ради Аннушки, потому что ему надо во что бы то ни стало завести с ней любовь!
Та, как увидела, что он действительно Фрол Скобеев, сильно растерялась и не знает, что с ним делать. Однако вспомнила два его подарка и сказала:
- Хорошо, господин Скобеев, за вашу ко мне благосклонность готова оказать вам всяческую помощь, - и пошла в залу, где были девушки, никому не сказав ничего.
Потом она сказала госпоже своей:
- Хватит, девицы, играть! Я покажу вам другую игру, как мы в молодости играли.
Аннушка не ослушалась её воли и сказала:
- Ну, матушка-мамушка, твоя воля на все наши игры.
Тогда воспитательница объявила им игру:
- Изволь, матушка Аннушка. Ты будь невестой, - и показала на Скобеева, - а эта девица женихом, - и повела их в отдельную комнату почивать, как водится на свадьбе.
Девицы пошли их провожать до покоев, потом обратно вернулись в залу, где и продолжили свои игры.
Воспитательница велела всем громкие песни петь, чтобы девицам ничего слышно не было. А сестра Скобеева сидела в сильной печали и видела, что, конечно, быть беде.
Скобеев остался с Аннушкой и объявил, что он Фрол Скобеев, дворянин новгородский, а не девушка. Аннушка не знала, что и отвечать, и находилась в сильном страхе. А Фрол наш, несмотря на опасность, вёл себя очень отважно и овладел ей. Потом Аннушка стала просить Скобеева, чтобы он не опозорил её перед другими.
Воспитательница и девицы пришли в покои, где они находились, а Аннушка сильно в лице переменилась от того, чего ещё отроду не видела.
Из девиц ни одна не может опознать Скобеева, ни Аннушка никому не сказала, только взяла воспитательницу за руку, отвела в отдельную комнату и стала ей выговаривать:
- Что же та, проклятая, надо мною сделала - это ведь не девица со мной была, это мужчина из нашего города Фрол Скобеев!
- Воистину, - оправдывается та, - милостивая государыня, никак не могла признать его и думала, что он тоже девица, а если уж он такую пакость учинил, то у нас людей много, можем его вовсе убрать в тайное место
.Но Аннушка пожалела Скобеева (он сразу же возбудил в её сердце жалость, когда был с ней там) и сказала:
- Ну, мамушка, так уж и быть, и того мне не возвратить!
Девицы пошли в залу, а с ними и Скобеев в девичьем платье. Веселились всю ночь.
Потом девицы пошли почивать, и Аннушка удалилась со Скобеевым, сказав при этом:
- Лучше её не найду для сна себе в подруги, - и всю ночь забавлялись телесной игрой.
Такая уже жалость овладела Аннушкой, что с большой неохотой встала от Фрола. Наутро, востав, девицы поблагодарили Аннушку за угоцение и поехали по своим домам. И Скобеевы собрались ехать, но Аннушка всех девиц отпустила, а их оставила. И пребывал Скобеев у Аннушки три дня (все в девичьем наряде - чтобы слуги в доме не узнали его), веселился с ней и по прошествии трёх дней поехал с сестрой к себе домой.
Аннушка подарила Скобееву несколько червонцев, и с того времени голодранец Скобеев разжился, стал жить роскошно и устраивать банкеты для своей братии-дворян.
Потом написал из Москвы Аннушке её отец, стольник Нардин-Нащокин, чтобы она немедленно выезжала в Москву: сватаются к ней выгодные женихи, дети стольников. И Аннушка, хотя и с огромной неохотой, но поехала в Москву, не желая ослушаться отца.
Скобеев узнал, что Аннушка в Москву уехала, и задумался: не знал, что делать - дворянин он небогатый н зарабатывал только тем, что в Москве судебные дола вёл. Наконец он решился имеющиеся у него имения заложить и поехать в Москву, чтобы Аннушку получить в жёны. Так и сделал.
Стал Скобеев собираться в Москву, а сестра его очень беспокоилась, не случится ли какая неприятность. Скобеев стал прощаться и сказал:
- Ну, матушка-сестрица, не тужи, пожалуйста ни о чем: пусть и жизни лишусь и конец свой там приму, а от Аннушки не отстану - или буду полковник, или покойник! А ежели выйдет по намерению моему, го и тебя не оставлю, а если выйдет несчастье, то прошу не оставить меня без поминания.
Так простился и поехал в Москву.
По приезде в Москву он остановился на квартире недалеко от дома Нардина-Нащокина. На другой день пошёл Скобеев к обедне и увидел в церкви Аннушкину воспитательницу, и как литургия кончилась, вышел из церкви и стал её ждать. Та вышла, а Скобеев к ней подошёл, отдал ей поклон и стал просить, чтобы она объявила о нём Аннушке.
Воспитательница обещала ему всевозможно услуживать. Пришла домой и объявила Аннушке о приезде Скобеева. И Аннушка очень обрадовалась и стала просить свою воспитательницу, чтобы она назавтра пошла к обедне, взяв денег 20 рублей, и отдала бы их Скобееву.
Воспитательница так и сделала.
У этого стольника Нардина-Нащокина имелась сестра, постриженная в женском монастыре. И вот как-то он поехал к ней в монастырь отдохнуть. Сестра, как он приехал, встретила его с подобающей ему честью, и стольник гостил у ней немалое время. Во время разговора сестра вдруг попросила:
- Покорно тебя, государь мой братец, прошу: отпусти, пожалуйста, свою Аннушку свидеться со мною - уж много лет, как не видела её.
Стольник обещал отпустить её.
- Не надеюсь, государь-братец, что ты это сделаешь, а не забудешь. Только покорно прошу: изволь приказать в своем доме, когда я пришлю за ней карету, отпустить её ко мне - даже если тебя дома не будет.
Брат пообещал и эту её просьбу удовлетворить.
И вот как-то раз случилось Нардину-Нащокину поехать в гости вместе с женой. Он наказывает дочери:
- Слушай, друг мой Аннушка, ежели пришлёт за тобой из монастыря моя сестра, а твоя тётка карету, то ты поезжай к ней не мешкая! - а сам с женой поехал в гости.
И Аннушка тут стала просить воспитательницу, как только представится момент, пойти к Скобееву, чтобы он где-нибудь достал карету и приехал бы к ней сам, сказав, будто он от сестры Нардина-Нащокина из монастыря. Воспитательница пошла к Скобееву и передала ему приказ своей госпожи.
Как услышал это Скобеев, не знает, что и делать и как кого обмануть, погому что все знатные дворяне знают, что он дворянин небогатый и только сутяжничать мастер. И тут ему вспомнилось, что благоволит к нему стольник Ловчиков. Пошёл к тому.
Пришёл он к Ловчикову и долго с ним говорил. Потом Скобеев стал просить Ловчикова, чтобы одолжил ему карету и лошадей - невесту ехать смотреть. Ловчиков дал.
Скобеев поехал, приехал к себе на квартиру и напоил кучера допьяна, а сам оделся в лакейское платье, сел на козлы и поехал к Нардину-Нащокину за Аннушкой.
Увидела воспитательница, что приехал Скобеев лод чужим видом, и сказала Аннушке: за ней из монастыря тётка служителя прислала.
Аннушка оделась, села в карету и поехала на квартиру Скобеева.
Тут кучер .Ловчикова пробудился. Увидел Фрол, что кучер не так уж. сильно пьян, и напоил его совсем допьяна, положил в карету, а сам сел на козлы и поехал к Ловчикову. Приехал на двор, отворил ворота, пустил карету с кучером на двор, а сам пошёл к себе.
Вышли во двор слуги Ловчикова и видят, что стоят лошади и карета, кучер лежит в карете жестоко пьяный и спит, а кто его привёл на двор - никто не видел. И Ловчиков велел карету убрать, а лошадей загнать, сказав при этом:
- Ещё и то хорошо, что всё не уходил. Со Скобеева и взять-то нечего!
Наутро стал Ловчиков кучера спрашивать, где он был со Скобеевым, а тот говорит:
- Только помню, как был на квартире, а куда он ездил и что делал, того не знаю.
В своё время Нардин-Нащокин приехал из гостей и спросил Аннушку. Воспитательница сказала:
- По приказу вашему отпущена к сестрице вашей в монастырь, поскольку узнала карету и лошадей
.Нардин-Нащокин сказал:
- Изрядно!
И стольник долгое время не бывал у сестры своей и думал, что Аннушка в монастыре. А Фрол Скобеев уже на ней и женился!
Потом как-то Нардин-Нащокин поехал к сестре в монастырь и просидел там порядком, а дочери своей не увидел. И спросил сестру:
- Сестра, а что это я не вижу Аннушку? Сесгра отвечала:
- Полно, братец, издеваться! Что ж из того, что я к несчастью тебя попросила? Ты мне не веришь, а у меня и времени нет, чтобы послать за ней!
И Нардин-Нащокин тогда сказал:
- Как, государьня-сестрица, что ты изволишь говорить!? Я не могу понять: она была отпущена к тебе вот уж с месяц, ты присылала за ней карету, а я в то время был с женой в гостях, и её отпустили
по моему повелению...
- Нет, братец, - отвечает сестра, - я кареты не присылала, и Аннушки у меня не было...
Тогда Нардин-Нащокин стал сожалеть о дочери своей, которая про пала безвестно, заплакал и, приехав домой, объявил жене, что Аннушка пропала и что у сестры её нет. Стал спрашивать воспитательницу:
- Кто за ней приезжал и куда она поехала?
Воспитательница сказала, что приехал кучер и сказал: "Из женского монастыря от сестры вашей приехал за Аннушкой", - и по приказу хозяйскому Аннушка и поехала.
О том все стали печалиться и плакать, а наутро стольник поехал к государю и объявил, что у него без вести пропала дочь. И государь повелел сделать публикацию о его дочери: если кто держит её тайно, то пусть объявигся, а если не объявится, но сьщется, то будет казнён смертью.
Фрол Скобеев услышал об этой публикации и не знал, что и делать. Задумал он тогда пойти к стольнику Ловчикову, помня, как тот благоволит к нему.
Придя к Ловчикову, Скобеев стал вести обширный разговор, и Ловчиков спросил его, женился ли он и богатую ли взял?
Скобеев на то ответил:
- Богатства пока ещё не вижу, а время покажет.
- Ну, господин Скобеев, живи теперь прилично, сутяжничать брось. Лучше сиди в вотчине своей.
Потом Скобеев стал просить стольника, чтобы тот походатайствовал о нём.
Ловчиков ему сказал:
- Если возможно - буду ходатайствовать, а если невозможно - то уж не гневайся
.И Фрол ему заявил;
- Стольника Нардина-Нащокина дочь, Аннушка, у меня находится, а недавно я на ней женился!
Ловчиков сказал:
- Как сделал, так и отвечай.
- А если ты защищать меня не будешь, - сказал Скобеев, - то и про тебя скажу словечко. Мне бы пришлось рассказать, что ты лошадей и карету давал, а если бы ты не дал, я бы ничего и не сделал!
- Ах ты мошенник, - растерялся Ловчиков, - что же ты со мной сделал?.. Хорошо... как смогу... буду отстаивать тебя, - и велел ему назавтра прийти в Успенский собор, где и Нардин-Нащокин будет. - После обедни мы все будем стоять на Ивановской площади. А ты в это время приди, пади перед ним и объяви о его дочери, а я уж, как смогу, буду просить за тебя.
Скобеев пришёл в Успенский собор к обедне. Там Нардин-Нащокин, Ловчиков и другие стольники - все у обедни. А после обедни тогда все имели обычай собираться на Ивановской площади напротив Ивана Великого и вести беседы промеж собой. Скобеев и направился на эти разговоры, отдал всем сгольникам поклон, как того обычай требует (а все стольники Скобеева знали), и пал перед Нардиным-Нащокиным, прося прошения:
- Милостивый государь и государев стольник! Молю, отпустите мне, будь я раб ваш, вину мою, которую дерзновенно содеял перед вами!
А Нардин-Нащокин был летами уже стар, зрением ослаб, хотя и мог усмотреть, что перед ним человек.
В то время старые люди имели обычай носить в руках трости с крючками наверху. И вот Нардин-Нащокин поднимает своим крючком Скобеева.
- Кто ты такой? Скажи мне о себе и что тебе за нужда до меня?
А Скобеев только повторяет:
- Отпустите вину мою!
Ловчиков подошёл к Нардину-Нащокину и сказал:
- Лежит перед вами и просит отпущения вины своей дворянин Фрол Скобеев.
И Нардин-Нащокин вскричал;
- Встань, плут! Знаю тебя давно, бездельника. Наконец-то сам на себя накляузничал! Что ж, говори, можно будет - помогу, невозможно - как хочешь. Я тебе, плуту, давно говорил: "Живи прилично!" Встань, говори, что за вина у тебя?
Тут Скобеев встал от ног его и объявил, что дочь его Аннушка у него и что он на ней женился
.Как услышал Нардин-Нащокин о дочери своей, так и залился слезами и впал в беспамятство. И чуть опомнившись, сказал:
- Что же ты, мерзавец, сделал?! Да понимаешь ли ты, кто ты есть? Не будет тебе отпущения вины! Тебе ли владеть дочерью моею?! Пойду к государю к пожалуюсь на тебя!
Тут вторично подошёл к нему Ловчиков и стал его уговаривать, чтобы не подавал так скоро жалобы государю.
-- Съездите лучше домой и расскажите обо всем супружнице вашей. И по совету общему и поступите. Так уж и быть - того не возвратить, а Скобеев этот... от гнева вашего никуда скрыться не сможет.
И Нардин-Нащокнн послушал его совета, к государю не пошёл, а сел в карету и поехал домой.
А Скобеев пришёл на свою квартиру и сказал Аннушке:
- Ну, Аннушка, что будет нам с тобою теперь - не знаю: объявил о тебе отцу твоему.
Нардин-Нащокин приехал домой, пошёл в свои покои, плачет и кричит:
- Жена! Знаешь - я Аннушку нашёл!
- Где же она, батюшка? - спрашивает жена.
- Ох, мой друг, вор, плут и кляузник Фрол Скобеев женился на ней!
И жена, услышав это, не знает, что и говорить. Стали они оба горько плакать, жалеть свою дочь и бранить её тут же и не знают, что теперь делать с ней.
Потом опамятовались и, сожалея о дочери, стали рассуждать: "Надо будет послать человека и сыскать, где он, мерзавец, живёт и узнать о дочери нашей, жива ли она."
Позвали слугу и сказали ему:
- Поезжай и сыщи квартиру Фрола Скобеева. Узнай про Аннушку: Жива ли она и имеет ли какие средства.
Пошёл слуга по Москве искать квартиру Фрола Скобеева.
После продожительных поисков нашёл и пришёл на двор.
Увидел Скобеев, что идёт человек от тестя и велел жене своей лечь на постель и притвориться больной. Аннушка и сделала так, как муж хотел.
Слуга вошёл в комнату и отдал поклон, как водится.
Скобеев спросил:
- Что ты за человек, и какое у тебя до меня дело?
Тот отвечал, что он прислан от стольника Нардина-Нащокина узнать, жива ли дочь его.
- Смотри, мой друг, - говорит Скобеев, - в каком она здравии: таков вот родительский гнев - они её за глаза бранят и клянут, оттого она и при смерти лежит. Донеси их милости, чтобы они её при жизни еще хотя бы заочно благословили.
Человек тот отдал поклон и ушёл. Пришел к господину своему и доложил:
- Нашёл квартиру Фрола Скобеева, только Аннушка очень больна и просит от вас хотя бы заочного благословения.
Родители стали о дочери своей безмерно печалиться и думать: "Что с вором и плутом делать!" - но дочь всё-таки больше жалели.
Мать стала говорить:
- Ну, мой друг, уж быть тому, чтобы владел плут дочерью нашей. Уж так Бог велел - надо будет послать к ним образ и благословить их хотя бы заочно. А как сердца наши успокоятся, тогда сможем с ними и сами видеться.
Сняли, со стены образ, обложенный золотом и драгоценными камнями (весь оклад стоил 500 рублей) и послали с тем же слугой, чтобы они на этот образ молились;
- А вору Фролке скажи, чтобы он его не промотал!
И слуга их, переодевшись, пошёл на квартиру Фрола Скобеева. Увидел Скобеев, что пришел тот же самый человек, и сказал жене:
- Встань, Аннушка! - и сели оба рядом.
Слуга вошёл в комнату, отдал образ Скобееву и сказал:
- Родители ваши, Богом данные, прислали к вам благословение .
Скобаев приложился к образу, Аннушка тоже, и поставили его, куда надлежит.
- Вот, - сказал Скобеев слуге, - таково родительское благословение: заочно даже не оставили нас, а Бог дал Аннушке здоровье - ныне, слава Богу, здорова. Благодари их милость, что не оставили заблудшую дочь свою.
Слуга пришёл к своему господину и доложил, что образ отдал, что Аннушка здорова, что они благодарили - и пошёл, куда ему велели.
Стольник же поехал к государю и заявил:
- Дочь свою я нашёл у новгородского дворянина Фрола Скобеева, который уже на ней женился, и прошу Вашей Государевой Милости, чтобы сему Скобееву вину в том отпустить, - и рассказал ему всё подробно.
- На. это твоя воля, как делаешь. И советую тебе - того уж не возвратить, и он твоим вознаграждением, а моей милостью оставлен не будет, и на старости лет возымеешь утеху.
Нардин-Нащокин поклонился государю и доехал домой. Там стали дальше горевать о дочери своей. Стольник говорит жене:
-- Как же, друг мой, быть? Конечно, ведь плут заморит Аннушку -- чем ему, вору, кормить ее? И сам, поди, как собака, голоден. Надо, друг мой, послать им какого-никакого запасу, ну хот о шести лошадях.
- Конечно, надобно, дружок, послать! - сказала жена, и послали запас, приложив к нему реестр
.Когда запас пришел, Скобеев, в реестр не глядя, приказал всё положить в нужные места, а возничим приказал господ за родительские милости благодарить.
Стал Скобеев жить роскошно и разъезжать по знатным особам. Удивлялись многие, что он себе такую жизнь устроил и так смело.
Через немалое время Нардины-Нащокины пожалели дочь и смягчились. Послали к детям просить их к себе откушать.
...Как только пришел человек и попросил:
- Приказал батюшка ваш вас к обеду пригласить на сей день, - Скобеев сказал:
- Донеси нашему батюшке, что будем до их здоровья без промедления!
Скобеевы оделись и поехали в дом родителей. Приехали и вошли в покои. Аннушка пала в ноги родителям своим. Стольник с женой, увидев её покаяние, стали её бранить и плакать тут же, что она такое сделала без воли родительской, и проклиная жизнь её. И достаточно нагневавшись, отпустили вину ее и велели садиться за стол с собою.
И Скобееву сказали:
- А ты, плут, что стоишь?. Садись тут же! Тебе ли, плуту, владеть дочерью нашей!..
А Фрол сказал тестю:
- Государь-батюшка, уж так Бог судил! - и сели все кушать.
Нардин-Нащокин тогда приказал слугам, чтобы никого посторонних в дом не пускали - говорили, что "стольник занят: с зятем своим, вором Фролом Скобеевым, кушать изволит!"
После трапезы стольник спрашивает зятя:
-- Ну, плут, чем станешь жить? И Скобеев отвечает:
- Милостивый государь-батюшка! Изволишь сам знать, на что мне жить - другого не могу пропитания найти, кроме как по судебным делам...
- Перестань, - говорит стольник, - перестань, плут, по судам таскаться - есть у меня имение в Симбирском уезде из трёхсот дворов, да в Новгородском уезде из двухсот дворов. Справь их за собой и живи, как люди.
Скобеевы отдали поклон, поблагодарили родителей и, посидев немного, поехали на свою квартиру.
А тесть, стольник Нардин-Нащокин, повелел Скобеева воротить.
И стал говорить ему:
- Ну, плут, есть ли у тебя деньги? Чем же ты деревни справишь?
Фрол сказал:
- Известно тебе, батюшка-государь, какие у меня деньги...
И стольник приказал дворецкому дать ему пятьсот рублей. Скобеев простился и поехал со своей женой к себе.
Потом справил Фрол деревни за собою и стал жить роскошно.
К тестю своему ездил беспрестанно, и принимали его всегда с честью. А по судам ходить бросил.
И, поживя некоторое время, стольник Нардин-Нащокин в глубокой старости в вечную жизнь переселился, а Скобеева сделал наследником всего своего движимого и недвижимого имущества. Через некоторое время и тёща его преставилась. И так Фрол Скобеев, прожив жизнь свою во славе и богатстве, наследников оставил и умер.
|
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души"
М.Николаев "Вторжение на Землю"