В тишине неожиданно заиграла "Токката и фуга" Баха в мелодичной электронной обработке.
- Заткнись! - прокричал он.
Но, понятно, будильник не слышал. Он со всей силы хлопнул по нему рукой, наугад стараясь попасть по клавише отключения звонка.
Будильник замолчал.
Он со стоном перекатился на другой бок, с досадой вспоминая, что вчера забыл выключить будильник и сегодня, в субботу, был разбужен в семь утра, когда рассчитывал проснуться только ближе к ланчу. Открывать глаза не хотелось, но солнечный свет, тоннами льющийся в окно, бил по закрытым векам.
Он приподнялся на локте, потер глаза, поморгал и встал с постели. Окно было открыто, и приятный южный ветерок холодил его тело. Вид, открывавшийся из окна, все время успокаивал его: небольшой кусок суши, чтобы можно было поставить машину, а затем - обрыв, и внизу безграничное море, шутя набрасывавшее волны на невысокий утес, на котором стояла вилла.
Он постоял немного у окна, а затем, шатаясь, побрел в столовую. В никак не спадавшей пьяной одури мысли бродили по кругу: кровать, будильник, окно, столовая, кровать... Столовая... Он открыл встроенный в стену холодильник, достал пакет апельсинового сока и налил себе стакан. Маленькими глотками стал пить сок, осматривая столовую поверх края.
Столовая была залита светом. С открытыми окнами с видом на море, открытая ветрам, она дышала свежестью. Это даже была не столовая, а мини-ресторан под навесом, специально для частых и многочисленных гостей, чей счет в банке имел не меньше пяти нулей. Стояло несколько столиков и диванов вокруг них, что создавало, как он сам называл, "уют на ценителя", так как любой, кого бы он ни привел, чьи доходы были небольшими, боялся даже прикоснуться к этой мебели. Не то чтобы сесть по-хозяйски, поговорить, задать несколько пустых вопросов, которые ничего не значат, но если не поинтересоваться, как себя чувствует двоюродный племянник дочери сестры, это может вызвать неопределенные подозрения, за счет чего контракт может быть заключен не с полной выгодой...
В гостиной он все время вспоминал, что именно это привело его к ныне существующему положению в обществе, к вилле на берегу моря в солнечной Калифорнии, к тому, что ему нечего больше хотеть от этой жизни. У него все было.
Он вспоминал, что года два назад он сидел вот на том диване у того окна с генеральным директором крупной нефтяной компании, и они горячо спорили о том, так кто же был самым лучшим игроком в дружеском матче "Нью Джерси - Флорида", который прошел еще несколько лет назад, но причем ни один, ни второй этого матча не помнили, но оба остались довольными друг другом. Через несколько дней число нулей на счете увеличилось на еще один...
И с каждым диваном и столиком была связана подобная история.
Он с удовлетворением, вызванным воспоминаниями, допил сок и налил себе еще стакан. С ним и возвратился в спальню.
Спальня была любимой комнатой жены. Та сейчас нежилась на Гавайях под знойным солнцем и потягивала какой-нибудь напиток из тропических фруктов и не думала о своем муже, окруженная вниманием какого-нибудь горячего брюнета.
Муж, собственно, тоже не думал о жене. Это был самый настоящий брак по расчету, и в отсутствие жены муж был абсолютно свободен и счастлив. Он пил, гулял, развлекался... кстати, он только что заметил, что та девчонка, которая была с ним ночью, уже упорхнула... надо бы поручить кому-нибудь проверить наличие всех ценностей в доме.
Спальня была декорирована в пастельных розово-голубых тонах. Самым заметным предметом мебели была кровать в длину и ширину по три метра, сделанная на заказ у племянника владельца крупной мебельной компании - директора сети магазинов этой же компании во Франции. Кровать была сделана из какого-то очень дорогого дерева, - он не помнил его названия, но самое главное, чтобы все было дорогим. Покрывало в приглушенном свете казалось нежно-фиолетовым, а в ярких солнечных лучах оно переливалось всеми цветами от розового до синего. Красивая кровать.
Но сейчас она была вся разобрана, покрывало валялось на подоконнике темной стороной вверх, шесть подушек лежали друг на друге, простыня сбилась: она начиналась где-то от середины кровати, одеяло было скомкано, половина его лежала на полу, а вокруг кровати валялась одежда владельца всего этого.
Сколько же он выпил вчера, празднуя заключенный контракт? А кто его довез до дома? Он прислонил холодный стакан ко лбу, вспоминая. Но нет. Вчерашний вечер исчез и никак не хотел являться в памяти.
"Ну и черт с ним", - подумал он, надевая халат.
Он подошел к зеркалу. В свои сорок два года он выглядел на шестьдесят: еще совсем недавно поджарое, а теперь обрюзгшее тело мало его слушалось, он потихоньку лысел, он уже становился сам себе противен, но, с другой стороны, чем больше он смотрел в зеркало, тем больше ему казалось, что именно так должен выглядеть настоящий преуспевающий бизнесмен. Только вместо апельсинового сока нужно держать бокал дорогого вина, а в другой руке - сигару.
О! Сигара! Это именно то, чего ему не хватает!
Он поплелся в гостиную, взял сигару и пошел обратно в спальню.
Не смотря по сторонам, он дошел до комнаты, открыл стеклянные двери, перешагнул через порог и оторопел.
Спальня была убрана, кровать заправлена, одежда исчезла с пола, а на кровати сидела девочка в белом платье.
У него округлились глаза. Он уронил сигару, рванул на себя ящик комода, нашарил пистолет, прицелился в девочку и спустил курок.
Раздался выстрел.
Пуля спокойно прошла через девочку и разбила зеркало позади нее. Девочка пожала плечами.
Он закричал и разрядил в нее всю обойму. Девочка сидела на краю кровати с мягкой улыбкой, неуязвимая для пуль.
Пистолет упал на пол.
- Кто ты? - он весь трясся от панического ужаса.
- Я - ангел. Вопрос - кто ты?
Он оторопел.
- Зачем вы здесь? - почти угрожающе спросил он.
- За тобой. Я задам тебе несколько вопросов, и через минуту ты либо умрешь от кровоизлияния в мозг, либо Господь решит, что ты достоин жить. Все зависит от твоих ответов. Минута пошла. Что такое жизнь?
- Жизнь... - он был как в лихорадке, весь трясся, боясь смерти. - Жизнь - это деньги.
- А что такое деньги? - очень тихим голосом спросила ангел, исполненная жалости к этому несчастному человеку.
- Деньги - это дар Божий, созданный для счастья. Это власть.
- Что ты сделал в этой жизни?
Он оглянулся в недоумении и обвел руками комнату и пожал плечами.
- Как что?
По щеке ангела скатилась слеза.
Девочка сошла с кровати, дошла до окна, прошла немного по воздуху и растворилась в солнечных глазах утра со слезами и объятиях неба.
Он упал на пол и замер. У него все было. Все было. Было.
Ранчо в сельской местности, другой конец континента,
В тишине неожиданно раздался крик петуха, моментально его разбудивший.
Кровать возмущенно заскрипела, когда он сел на ней и потер глаза.
В комнате было темно, но сквозь выцветшие старые шторы можно было увидеть занимающийся день.
Он встал, подошел к окну, отдернул шторы и попал в объятия смеющегося утра, сам улыбаясь от счастья, что судьбой ему уготовано прожить еще один день этой прекрасной жизни.
За окном рос яблоневый сад, который всегда давал ему надежду, заставлял верить в будущее. Сад посадил он сам, когда был еще молодым. И он сделал это с такой любовью, что, может быть, именно поэтому его яблоки были самыми крупными и вкусными во всей округе. Сколько же там было яблонь? Пятьдесят или шестьдесят? Их же потом еще досаживали, да, вот те, молоденькие, ветви которых гнутся от пока еще зеленых яблок... Половину жизни он потратил на этот сад. Нужно ухаживать за деревьями: счищать кору со стволов и красить их, обстригать ветви, растущие внутрь, вносить в землю удобрения... всего не перечислишь. И так - с каждым деревом. Хорошо, тогда еще сын помогал, иначе было бы совсем тяжело, особенно, после сорока, когда появился ревматизм.
Сад, сад... Почти ровесник.
Он отвернулся от окна, подошел к большому деревянному шкафу, который стоял здесь, когда ему было еще лет десять, достал свою старую поношенную рубашку, закапанные маслом брюки и надел их. Он не чувствовал грусти и неловкости, из-за того, что у его семьи не было денег на покупку новой одежды для него, старого - почти все деньги уходили на содержание дома, на учебу четверых внуков, им на... на все, без чего детство - не детство. Но большая часть всех денег, зарабатываемых его детьми, уходила на уплату огромных долгов, вместо наследства оставленных его отцом, проигравшим усадьбу вместе со всем ее содержимым. Но новый хозяин оказался очень великодушным человеком и, рассудив, что семье негде жить, оставил им ранчо с условием, что они будут выплачивать определенную сумму каждый год.
И с тех пор каждый цент сосчитывался и бережно откладывался в большой тряпочный кошелек, стоявший на почерневшем камине, на первом этаже. За кошельком раньше следил его старший сын, но после того, как он задолжал огромную сумму кому-то и забрал все деньги из дома, чтобы оплатить долг, после чего настали довольно суровые времена, ему уже никто не доверил быть "казначеем", и теперь за кошельком следила старая хозяйка усадьбы, его жена, верная и добрая.
Он стоял около окна, смотрел на сад и вспоминал, когда же они познакомились. Как будто это было в другой жизни: такие светлые, не замутненные рутинной суетой минуты молодости. Где же он встретил ее? Это был шестьдесят первый год, они познакомились на вечеринке у общих друзей...
Счастливые времена.
И теперь они уже живут вместе сорок лет... Сорок лет! Подумать только. Живут тихо и мирно в своей огромной усадьбе, вместе с сыновьями, дочерью, их семьями и внуками - места всем хватает. Дочь работает медсестрой, младший сын - учителем для детей-инвалидов, старший - уехал в город и не навещал их уже почти полгода.
А на ранчо постоянно находятся только они со старухой и их внуки. Иногда он думал, как же отстал от современной жизни: у них были коровы, куры, лошади, был большой огород, питались они почти только тем, что выращивали. В городе покупали только лекарства, сельскохозяйственный инвентарь и многое другое, без чего нельзя обойтись. Денег много никогда не было, тут очень помогали небольшие капиталы, скопленные в прошлом.
Он оглянулся. На полке, висящей над просевшей кроватью, стояли книги. Его книги, принесшие когда-то какие-то деньги. Иногда ему становилось страшно, он сам не знал почему, но при виде этой полки его бросало то в жар, то в холод. Еще бы, герои каждой его книги словно жили сами по себе, независимо от его воли, именно независимо, любили и ненавидели, жили и умирали. Сколько душ он создал, какую часть собственной души он вложил в каждую из них! И теперь он чувствовал себя полностью опустошенным, безвозмездно раздарив собственную душу и себе ничего того необычного, что в нем было, не оставив.
Свою последнюю книгу он написал десять лет назад. Тогда его мысль все еще била фонтаном и рвалась из оков этой суетной жизни, и он хотел бороться, бороться до конца, бороться за самое великое и самое простое в мире счастье: просто осознание того, что ты жив. Что жизнь - она одна, и она полностью принадлежит ее обладателю, никому больше, что жизнь - это воплощение души. Тогда он еще хотел доказать это всем, но никто его не слушал, все были погружены в эту недостойную суету, отраву для мечты. А больше всего он жалел о своем старшем сыне, сначала бывшем его единственной надеждой, а потом огромным разочарованием.
Сын не чувствовал солнца за солнечными очками, не чувствовал свободного ветра, закованный в железный гроб своей машины, никогда не мог - даже в детстве - стоять под теплым летним дождем, открыв рот и ловить капли живой воды, лекарства от того, что люди не видят счастья и величия жизни, погруженные в омут, откуда нельзя выбраться, закутанные в кокон мегаполиса.
Погруженный в грустные мысли, он опять подошел к окну подышать и забыться. И неожиданно он почувствовал за своей спиной чье-то присутствие.
Он обернулся.
На кровати сидела девочка в белом длинном платье, листая одну из его книг, взятую с полки.
Он перекрестился.
Девочка заметила это и не стала представляться, мягко улыбнувшись. Она отложила книгу на край кровати и посмотрела на него.
- Я пришла за тобой. Я задам тебе несколько вопросов, и через минуту ты либо умрешь от старости, либо Господь решит, что ты достоин еще жить. Все зависит от твоих ответов. Минута пошла. Что такое жизнь?
- Бери меня, ангел, - усталым голосом проговорил он. Ангел изумленно посмотрела на него, а потом улыбнулась.
- Я чувствую твою любовь и жалость к жизни, ты освобожден от земного зла, ты прожил эту жизнь так, как велело твое сердце, твое чистое и праведное сердце. И ты устал от жизни. Ты сделал все.
Он слушал ее, радуясь, что наконец-то освободится от оков бытия и воспарит в небеса.
- Я освобожу тебя. Протяни руку.
Он без тени сомнения и колебания протянул руку и через секунду медленно осел на пол со счастливой улыбкой на лице.
А его душа, незримая, все так же держала за руку ангела и растворялась в солнечных глазах утра со слезами росы и объятиях неба...
Читатель, обернись, а вдруг за твоей спиной стоит ангел?