Сальников Михаил Владимирович : другие произведения.

Доблестный рыцарь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Крепость Валдфестунг - небольшое укрепление на холме, в лучшие свои времена ставшее домом для восьми десятка солдат. И в этой крепости служил молодой рыцарь по имени Герард.
Герард [Braunen]

Доблестный рыцарь

I

  
   На безмятежном голубом небе лениво проплывали густые молочные облака. Он лежал на спине и созерцал величие природы. Кажется, он сейчас уснёт.
   - Блургенштейн, Блургенштейн, сын собачий, подъём!
   - Э? - парень лениво приотворил один глаз.
   - Кому сказано?!
   - Спокойтесь, чё началось то? - покряхтев, он мало-помалу вылез из удобного стога сена.
   Перед ротным предстал мужчина в самом расцвете своих сил. Чёрная котта была тому явно не по размеру и обтягивала тугие мускулы. На плечи спускались пряди растрёпанных светлых волос, которые частично скрывали широкую шею. Лежебока потянулся и очень протяжно зевнул, осыпая офицера сухой травой. Вышестоящий по званию сверлил подчинённого взглядом снизу. Лысоватый, низенький, но, тем не менее, очень сурово выглядящий старшина взорвался:
   - Вонючий бастард! Кожу сдеру! Выпорю! В подвале сгною! На построение! Живо!
   Пронзительный ор облетел весь внутренний двор крепости. Парень надеялся переждать непритязательное утро за конюшнями, но надежды не оправдались. Его всё же нашли.
   - Да, вашродье, - он неспешно побрёл в сторону плаца.
   - Живо, твою мать! - прикрикнул офицер.
   - Да, вашродье, - нерадивый солдат трусцой побежал к центру внутреннего двора.
   К другой стороне конюшен примыкал тренировочный полигон, состоящий из глинистой зацикленной овальной дорожки, где оттачивали конное построение и пеший марш, круглых целей из сена, на которых практиковали стрельбу, и трёх изрядно потрёпанных деревянных манекенов. У края дорожки, в ожидании товарища, выстроилась девятка рыцарей в полном обмундировании. Рядом с каждым стоял верный спутник - боевой конь. Тёмно-синие латы весело блестели на солнце - гибкие и относительно лёгкие, они позволяли самостоятельно забраться в седло, при этом защищая владельца от стрел и лёгких мечей. В тени крепостной стены, в стороне от ряда рыцарей, столпилось десятка полтора оруженосцев - прислуга жадно ловила каждое движение господ, боясь, как бы с последними не приключилось беды. К этому наполированному ряду из лат и лошадей примкнул взъерошенный, небритый и облачённый в сенную котту юноша. По построению прокатилась волна смешков.
   Старшина вышел перед строем и продолжил проведение разнарядки:
   - Рота, сми-и-ирнО! - рыцари вытянулись по струнке перед командиром. - Теперь точно все здесь, - он презрительно зыркнул на лежебоку, - сегодня у нас: служба утренняя - полчаса, патруль окреста - четыре часа, служба обеденная - полчаса, обед - полчаса, патруль окреста - четыре часа, построение и стрельба - два часа, служба вечерняя - полчаса, взатем вольно. Всё ясно? В часовню ша-а-агом...
   В тени крепостной стены кто-то громко прочистил горло.
   - А... чуть, собсно, не забыл. Сегодня здесь важный гость. Лорд Рейсс, вашблгродие, прошу вас, - ротный сделал несколько шагов в сторону, как бы уступая место.
   От кружка оруженосцев отделился сутулый мужчина, закрывавший своё тело бурой накидкой. Он неторопливо вышел в центр внутреннего двора и снял капюшон. На рыцарей смотрел сухой старик. Не проронив и слова, лорд принялся таращиться на воинов. В одного за другим. В конце концов, взора удостоился и нерадивый юноша. Старика будто осенило, он вскинул руку и прохрипел:
   - Ты... ты, подойди.
   - Я?
   - Кому сказали! - вмешался старшина.
   Рыцарь неуверенно подошёл к гостю. Тот начал вертеться вокруг мужчины, ощупывая мускулы.
   - Прекрасно, прекрасно... имя...
   - Пардон? - парень повернул голову назад - лорд, встав на цыпочки, щупал его плечи.
   - Имя... твоё имя.
   - Герард, вашродье, - неуверенно отвечал он.
   Рейсс закончил медицинское освидетельствование и вышел из-за широкой спины навстречу к ротному, широко улыбаясь.
   - Подходит, подходит! - чуть ли не подпрыгивал от радости он.
   - Ваше благородие? - непонимающе смотрел старшина.
   - Подходит, Арман. Он подходит.
  

II

   Крепость Валдфестунг - небольшое укрепление на холме, в лучшие свои времена служившее домом для восьми десятка солдат. Трёхметровые каменные стены, украшенные тремя деревянными смотровыми башнями, таили за собой немногое: плац для тренировок, крохотные конюшни, бараки, которые делили здание с кухней, небольшой офицерский домик, а также маленькую часовенку. Несмотря на то, что последняя располагалась в дальнем углу острога, церквушка была чуть ли не самым популярным местом. Популярнее была, разве что, обеденная комната. Три раза в день в храм на службу сгоняли рыцарей - перед каждым приёмом пищи. Самих солдат в укреплении расквартировалось десять, не считая их ротного старшины. Оруженосцы, которые перед каждым патрулём помогали снаряжаться господам, жили за границей крепостной стены - в селе Валддорф и ходили в Валдфестунг, как на работу, раз в четыре-шесть часов. Ни в пример крепости, низлежащее село процветало - недавно не только возвели пристройку к местной церкви, но и посыпали гравием все главные сельские дороги. "Оруженосцами" эти люди являлись лишь на словах, в реальности это были просто деревенские, которые за небольшую плату помогали облачаться в доспехи и кормить и снаряжать лошадей. Скорее наёмные работники, нежели кто другой.
   Рыцарский орден, владеющий замком, переживал не лучшие времена, и отсутствие реальных оруженосцев являлось меньшей из проблем. Основной проблемой было отсутствие денег - доспехи, в которые облачались воины, сменили уже не один десяток владельцев, а новых средств, которые всё же получало местное рыцарство, хватало только на сено, на подковы, да на еду. К слову, звонкая монета в кошеле ротного появлялась лишь за охрану близлежащих деревень, старейшины которых скидывались на услуги патрулирования, дабы отпугнуть местных бандитов.
   Крепость Валдфестунг не была оплотом силы в окружении противника или пограничной заставой вблизи земель варваров. Острог находился в самом что ни на есть захолустье - болотистой местности, достаточно далеко и от центра большой державы, и от её границы, чтобы там ничего не происходило. А потому это было отличным местом, чтобы избавляться от неугодных, сохраняя при этом лицо. Сюда ссылали исключительно бастардов - незаконнорожденных детей столичных дворян. Их постригали и заставляли давать обеты, из-за которых становилось невозможным претендовать на власть или наследство.
   Цепочка всадников неспешно влачилась по лесному тракту. Дорога была популярна среди местных, а потому здесь пролегала колея, оставленная не одной сотней телег.
   - Бедный рыцарь в патруле.
   - Бедный рыцарь в патруле!
   - На своём хромом коне.
   - На своём хромом коне!
   - Конь красивый мой, гнедой.
   - Конь красивый мой, гнедой!
   - Не сдыхай пока, постой.
   - Не сдыхай пока, постой!
   Из всех орденских воспитанников Герард считался самым несносным. Товарищей Блургенштейна же всё устраивало, они часто вторили кричалкам. Молчал лишь командир звена. Зрелый мужчина полагал, что воспроизведение подобного ниже его достоинства, к тому же отзываться так о лошади, которую даровал орден, казалось исключительно непатриотичным.
   - Эй, брат Варин, чего такой хмурый? Едешь там, супишься. Спой с нами, брат, - обратился к командиру плетущийся в конце группы нерадивый товарищ.
   - Может, когда я услышу песню, я подпою. Пока в воздухе витает лишь детское стихоплётство.
   - Обижаешь, брат. Ой, обижаешь.
   - К тому же охранители мы, а не скоморохи - из-за этого ора кошачьего мы не услышим душегубов, даже коль их тут армия нагрянет.
   - Да мимо меня и мышь не проскочит, чего там армия! - он с видом глубокого собственного достоинства ударил кулаком по латному нагруднику.
   - Мимо тебя, разве что, деревенская краля не проскочит, - со стороны отряда последовали тихие смешки.
   Остаток пути рыцари проехали в тишине.
  

III

  
   Отряд прибыл в Бачендорф, небольшую деревушку на окраинах прилежащих к крепости владений. Здесь, на опушке леса, заканчивался их патруль. Деревенька не вмещала в себя никаких особых достопримечательностей. Кроме одной. Трактира.
   - Боже наш на небесах! - орал во всю глотку Герард, пританцовывая на столе. - Позаботься о врагах! - в тесном помещении царил кутёж и гам, в чарки пьяным рыцарям доливали дешёвую медовуху. - Иль нам можешь сил придать! - вниз, из большой деревянной кружки самодельного барда, устремился хмельной ручеёк. - Жопу чтобы врагам надрать! - за строфой последовал одобряющий гул коллег, рыцарь принялся залпом поглощать напиток, который потёк по шее, прямо под латы.
   Герард сделал несколько неуклюжих шагов и рухнул со стола, разбив нос о пропитанные пойлом деревянные доски.
   Очнулся он уже в кадке с водой.
   - Подъём! - кто-то крепко держал его за шею и топил в неглубокой бадье.
   Пытаясь не захлебнуться, рыцарь встрепенулся и вскочил, оттолкнувшись руками от мокрой травы. Сделав шаг назад и неуклюже шлёпнувшись бронированной тыльной стороной о землю, рядом с собой он обнаружил брата Варина. Товарищ вытащил его из душного помещения и приводил в чувство дедовскими методами.
   - Другое дело.
   - Т-ты чего?! - в исступлении глядел Герард на коллегу. - Чего ты? - парень принялся вытряхивать холодную жидкость из ушей.
   - Это ты чего? Нельзя вас, балагуров, на час оставить - набражничаетесь, как кабаны, - на поясе у поучителя висел тугой кошель, которого раньше там не было.
   - Да ладно, чё такое-то, - пьяница предпринял попытку встать, что давалось ему с большим усилием, однако помогла стена трактира, - ну выпили мальца, чё сразу-то.
   Варин подошёл вплотную и взял нерадивого младшего брата за грудки?, однозначно нарушив своим присутствием хрупкую зону комфорта последнего.
   - Немного? Ты нахлебался, как свинья в церковном хлеву! - агрессивно шипел он. - Сейчас я пойду за остальной пьянью, а ты, чёрт, чтобы протрезвел и был готов седлаться, - выпалив это, старший брат оттолкнул Герарда, падение которого остановили деревянные брёвна, и пошёл в заведение общественного налива.
   - Ж-ж-жуж-ж-жит, как муха над назёмом, тьфу, - с обидой выронил парень и попытался вернуть себе полноценное равновесие - трактир оказался славной опорой, но необходимо было жить дальше.
   Он свернул за угол и узрел валяющегося в грязи постояльца таверны. На этот раз не рыцаря.
   - Нахлебается, значит, как свинья церковная, а потом лежит тут, понимаешь, - Герард подошёл к лежебоке и слегка ткнул его армированным носком поножей, - эй ты, тут ваша милость пожаловала... а ну, по стойке смирно, смерд... - промямлил латник.
   Однако смерд реагировать не спешил. Он лишь почесал живот.
   - Кому говорят, холоп... подъём... - воин принялся повторно тыкать в крестьянина сапогом.
   Выпивоха пробудился и перевернулся на живот.
   - Тот-же. Теперь встать.
   Мужичок, кряхтя, опёрся руками оземь и попытался подняться. Но на полпути к стоячему положению его резко вырвало. Кровью.
   От неожиданности Герард отскочил на метр.
   - Мать! - рыцарь аккуратно попятился. - Л-ладно... ты лежи лучше...
   Воин развернулся и быстрым шагом удалился. Через полминуты он уже был на месте сбора, где полутрезвые рыцари с упорством, достойного лучшего применения, седлали коней.
   - Я почти решил послать за тобой, - усмехнулся капитан, затем пригляделся к коллеге внимательней, - чего бледный?
   - Всё в порядке, - Герард вскочил на лошадь в одно движение.
   - Дела-а, брат, так ты теперь трезвый! - Варин осмотрелся. - Все готовы? Славно. Но! - он слегка ударил лошадь латной перчаткой по крупу.
   Животные последовали за ведущим, и цепочка рыцарей тронулась в сторону крепости. Заезжая в лес, молодой рыцарь бросил нервный взгляд за спину.
  

IV

  
   - Что, сволочи, хорошо погуляли?! Среди бела дня. Позор. Позор! Вы - позор ордена! Теперь каждый смерд в сотне километров окреста знает, что его покой охраняют пьяные свиньи! - ротный, не щадя голоса, выказывал своё глубокое неудовольствие поведением подчинённых. - А ты, ты-то куда глядел?! Херовый из тебя капитан, Альвенслебен!
   - Простите, ваше благородие, - Варин виновато смотрел вниз, рядом с ним, в похожем положении, выстроилась линейка почти трезвых латников.
   - Хреновы полудурки... может, вечерний патруль на голодный желудок в голову что внесёт. Напра-а-авО! На службу ша-а-агом мАрш!
   Строй рыцарей замаршировал в часовенку.
   - Блургенштейн! Стоять! Ко мне.
   - Да, вашродье, - Герард отделился от товарищей и неспешно побрёл в сторону старшины.
   Командир снизил голос и теперь шептал.
   - Блургенштейн, лорд Рейсс ждёт тебя в гостевой палате. Понял? Пшёл.
   Гостевая комната делила офицерский домик с комнатой ротного старшины. К несчастью, размеры внутренних убранств крепости позволяли иметь только одно подобное помещение. Для второго пришлось бы потеснить уже и без того крохотные бараки. Внутри апартаментов Рейсса царила та же ветхость, что и снаружи: старый матрас набитый волосом и накрытый шкурой, письменный стол на трёх ножках, подпираемый стеной и деревянный ночник. Единственное крохотное оконце выходило к стене, впритык к которой стоял сам домик, и потому на ржавом подсвечнике медленно догорала свеча, обеспечивая "палату" хоть каким-нибудь освещением. Герард не помнил, чтобы раньше в этой комнате находился подсвечник, видимо, его принёс сюда лорд. Последний, всё также облачённый в бурую накидку, сидел на деревянном табурете и что-то медленно вычерчивал на жёлтом пергаменте. По левую руку от него покоилась пыльная склянка чернил. Старик повернулся, чтобы макнуть в неё перо и, наконец, приметил посетителя. Он широко улыбнулся, обнажая пятёрку пожелтевших зубов.
   - Герард, заходи, заходи, мой мальчик.
   - Да, вашродье, - гость по-солдатски шагнул вперёд и встал по стойке смирно.
   Старик поспешно поднялся со стула, отодвинул его и согнулся в три погибели, после чего принялся рыться в вещевом мешке, спрятанном под столом.
   - Какое ж я тебе благородие, дружок? Старый, дряхлый, в лохмотьях. Тьфу, смотреть противно, - он усмехнулся, затем его голова показалась из-под стола, - ты проходи, проходи, чего стоишь - присаживайся, - мотнул он рукой в сторону матраса.
   Рыцарь неуверенно принял приглашение и уселся на пародию кровати. Она была жёсткой и неудобной - всё из-за старого убого матраса. Хотя диковинкой такой матрас не являлся. В казармах лежали точь-в-точь такие же.
   - О, вот оно, - лорд выпрямился, в руках у него, в блеклом свете свечи, поблескивал фиал.
   Крохотный сосуд выглядел дорого. Крайне дорого, если учесть окружающую серость. Хрустальная семиугольная призма, рёбра которой обрамляло золото. Внутри колбы переливалась жидкость, заполнявшая ёмкость наполовину. Вязкая, тягучая, с сильным металлическим блеском. Старик внимательно посмотрел на собеседника и заговорщицки тихо, нахмурив брови, произнёс.
   - Тебе надобно вкусить это, - затем вновь заулыбался, - я знаю, знаю - выглядит до-жути неаппетитно, но... - Рейсс сделал драматическую паузу. - Я дам тебе запить! - он повернулся и взял со стола деревянную кружку. - Держи!
   Герард, повертел в руках украшенную колбу.
   - Что... что это? Какой-то чудной металл? - он прищурился и попытался разглядеть содержимое на свету.
   - Да не разглядывай, ты! Пей, давай! - старик прикрикнул в нетерпении, руки его чуть заметно тряслись, возникало ощущение, что вскоре он лично попытается вылить содержимое флакона рыцарю в глотку.
   Герард одарил спаивателя недоумённым взглядом.
   - Э-э-э... л-ладно, - он принялся вращать, на первый взгляд, монолитный кусок хрусталя, - как же... - на одной из граней колбы, золотом, большими буквами, была выгравирована надпись "INTERREX", на противоположной грани показались крохотные прозрачные петельки. - Нашёл, - усмехнулся своей нерасторопности и взволнованности рыцарь.
   Воин очень бережно и аккуратно открыл фиал. Резкий металлический запах ударил в ноздри и почти заставил закашляться, но Герард подавил в себе этот порыв.
   - Ну... - он посмотрел на старика, неуклюже улыбнувшись. - Ваше здравье! - и опрокинул содержимое внутрь.
   Резкий рвотный порыв помутнил сознание, Герард вырвал из рук Рейсса кружку и опрокинул кверху дном и её тоже.
   - Ещё, - парень закашлялся, - ещё, - он демонстративно потряс пустой чаркой.
   - Славно, славно, - старик несколько раз хлопнул в ладоши, - прости, дружок, больше нет.
   Рыцарь вскочил, оттолкнул старика и вылетел на улицу. Через считанные секунды, он лакал воду, предназначенную для лошадей, из огромной дубовой бочки. Герард пил и пил, однако лучше ему не становилось. В глазах потемнело, и юноша потерял равновесие, рухнув наземь. Последнее, что он видел - это подбегающего к нему ротного.
  

V

  
   Голоса вырвали Герарда из когтей морока.
   - Как он, ваше благородие?
   - Жар у парня, Альвенслебен. Потеет, блюёт.
   - Врачевателя звали?
   - Хотел было, но... лорд Рейсс запретил.
   - Почему?
   - Не омолвился... пойду опять - скажу ему пару, а ты пока последи.
   Рыцарь приоткрыл глаза, над ним нависал суровый старший брат.
   - Живой?
   Парень стащил со лба мокрый кусок ткани, повернулся на бок и позволил рвотному рефлексу взять своё, наполняя ночник у кровати. Успокоившись, он лёг обратно.
   - Не сказал бы.
   Варин сел рядом.
   - Что с тобой приключилось? Лорд Рейсс что вытворил?
   - Старик... - Герард закашлялся. - Старик дал мне какой-то бодяги выпить, - в горле у рыцаря пересохло, он то и дело облизывал губы, - на текучее железо похожа, что в кузницах в слепки разливают. Только не горячее. Холодное, будто лёд. Я выпил и вот. Сдыхаю теперь.
   Рыцарь-капитан глубоко вздохнул.
   - Пить. Дай мне воды, брат.
   - Сейчас, - Варин встал и огляделся - на столике, в центре казарм, стоял глиняный кувшин, чудь погодя, он сунул его больному, - Держи. Кружек рядом не было, так что вот.
   - Сойдёт, - недомогающий принялся жадно хлебать воду, - спасибо. Знаешь, я... я...
   - Герард?
   В глазах юноши задвоилось.
   - Герард! - командир слегка тряхнул парня за плечо, но безрезультатно - его сознание вновь провалилось во мрак.
  
   Проснувшись, Герард не мог сообразить, является ли текущий день днём новым, или он всё ещё заложник дня старого, в котором его печень подверглась войне на два фронта. Немного поразмыслив, юноша пришёл к выводу, что куролесить в таверне не стоило. Однако рыцарь не смог не отметить, что тошнило его в данный момент не так уж и сильно, а значит, симптомы отравления идут на спад. Эти мысли вызвали улыбку.
   Приняв сидячее положение, парень огляделся - бараки пустовали, а через крохотные оконца пробивался яркий дневной свет. Улыбка стала шире, и он потянул руку, чтобы почесать затылок, однако на полпути остановился. Показалось? В ярком солнечном свете, у запястья что-то блеснуло. Поднеся ладонь в упор к лицу, Герард вгляделся - к её тыльной стороне крепился серебристый шестиугольник, напоминающий по форме змеиную чешую. Рыцарь бережно потрогал чешуйку пальцем - она оказалась металлической и была гладкой и холодной.
   - Что за диво?
   Попытавшись всколупнуть её, воин быстро осознал, что кусочек металла прицепился к коже намертво. Однако юношу такое положение дел не устроило. Поддев чешуйку ногтем, он сделал резкое движение, отрывая незваного гостя от руки. Шестиугольник улетел в неизвестном направлении, забирая с собой кусок плоти. Из крохотной ранки тут же засочилась кровь.
   - Ах ты, чертяга! - Герард принялся с досадой зализывать пробоину.
   Оправившись от внезапной травмы, рыцарь попытался подняться. От длительного сна на суровом лежбище ломило спину, и прибывать в таком состоянии более не представлялось возможным. Неторопливо, дабы не вызвать ненароком приступ головокружения, юноша уверенно встал на ноги. Один неуверенный шаг последовал за другим, и через полминуты Герард вышел за порог.
   Яркий солнечный свет слепил, и теперь рыцарь был уверен, что он находится в дне новом, а так как плац и казармы пустовали, то это значило, что юноше удалось увильнуть и от построения, и от патруля. От таких размышлений внутри потеплело. Хоть какое-то благо вышло из отравления.
   - Блургенштейн? Блургенштейн, ты как? - выходя из своего домика, старшина приметил бодрствующего больного.
   - Вс... - юноша закашлялся - сказалось обезвоживание, прочистив горло он продолжил. - Всё хорошо, вашродье.
   Арман улыбнулся:
   - А я уже страшился, что вперёд ногами тебя из казематов выносить придётся! - он сильно хлопнул подчиненного по плечу и звонко рассмеялся.
   - Пока живой, вашродье, - неловко улыбнулся рыцарь.
   - Пойдём, нужно лорду Рейссу тебя показать, больно по ушам топтался, чтоб коли чего - тотчас к нему, - ротный повернулся и пошёл обратно к своему жилищу, - старик всё бумагомарает и бумагомарает - прям со вчера вечера. Кстати, что у вас там давеча стряслось? А то сами лорд не соизволят поведать. Блургенштейн? - старшина обернулся - уткнувшись носом в стоптанную траву, на плацу лежал Герард.
  
   Очнувшись от помутнения, он обнаружил себя отнюдь не в казарме.
   - Плохо, очень плохо.
   - Ваше благородие?
   - Плохо, Арман, говорю. Глухой чтоль?
   - Что вы пла...
   - О, очнулся! - Рейсс мотнул рукой в сторону, заставив ротного замолчать.
   - Где... - прохрипел больной.
   - У меня, дружочек, у меня. Всю комнату обрыгал мне тут, - усмехнулся старик, - никаких ночников на тебя не хватит, просто спасу нет.
   - Лорд Рейсс, - сурово буркнул ротный.
   - Чего такой смурной, Арман? Плохо ему говорю.
   - Я вижу, что ему плохо! Хватит дуралесничать, и давайте пошлём уже за лекарем! - взорвался старшина. - У меня и так людей не полная рота, так вы сюда ещё прибыли, чтобы убить кого?! Отвечайте немедля!
   - Ишь, какой громкий, - прочистил ухо пальцем старый лорд, - не сдюжит твой лекарь эту хворь. Умрёт твой мальчик.
   - Ах ты, ветхий осёл! - ротный взял Рейсса за перед мантии и приподнял. - Мне плевать на твоё положение и облегчаться я хотел на твои деньги! Не поставишь его на ноги - изрублю, гниду старую, и закопаю так, что вся королевская рать не сыщет!
   - Арман, - дед сменился в лице, - Арман, успокойся, - сказал он преспокойно, - отпусти.
   - Ладно, - голые ступни вновь коснулись деревянных досок, ротный обуздал прилив гнева, однако его лицо всё ещё перекашивала ярость.
   - Лекарь не сдюжит - я сдюжу. Я знаю что нужно.
   - И что же?
   - Пусть твой орёл пока полежит, а я поеду к Бачендорфу. Там мой друг поживает. Травовед. Куплю у него сбор и сразу ворочу?сь. Затем заварю настой, и будет твой дружок как новый.
  

VI

  
   - Здорова!
   - Садись-садись, выпей с нами, Герард!
   - Твоё здравье, Герард!
   Рыцарь стоял на пороге постоялого двора. Яркий свет свечей придавал внутреннему убранству помещения тепло и уют. За столом, в полном оснащении, сидели братья по оружию, и услужливые девы доливали медовуху в их большие кружки из дуба. Внутри царил кутёж и гам. Рыцари улыбались и приветствовали своего товарища.
   - Выпей с нами, брат, - в центре длинного стола сидел брат Варин жестом приглашая сесть Герарда напротив.
   По обе руки от него восседали остальные воины - по четыре с каждой стороны. Все на одной лавке. Противоположная лавка пустовала. Варин ещё раз подманил юношу рукой, Герард широко улыбнулся и поспешил сесть на указанное место. Рядом с ним прошла дама и поставила рядом такую же чарку, как и у всех остальных.
   - Твоё здоровье, Герард, - рыцарь-капитан выдохнул и опрокинул кружку к верху дном.
   Юноша собрался было тоже выпить , что его в сосуд ничего не налито.
   - Прости - моя пуста, - он неуклюже улыбнулся.
   Гам тотчас же стих. Веселье прервалось, и теперь все пристально смотрели на парня.
   - Не переживай. Ты ещё напьёшься. Вдоволь напьёшься, брат.
   После этих слов все рыцари, как один, подняли чарки и принялись поглощать их содержимое. Жидкость из кружек проливалась на доспехи. Тёмно-синяя сталь окрасилась багровым. Воины пили и пили, и на кирасы проливалось всё больше красной вязкой жижи. Когда они закончили поглощать алую отраву, Герард заметил, что с его товарищами что-то неладно: все они теперь были белы, как свежий иней, изо рта у латников сочилась кровь, а у некоторых отсутствовали глаза, нижняя челюсть или часть головы. Парень замолк и в оцепенении уставился на братьев.
   - Чего это ты, Герард? - усмехнулся мертвецки-бледный Варин. - Смотри - и тебе налили.
   Юноша перевёл взгляд на свою чарку - внутри неё что-то пенилось. Уровень жидкости внутри сосуда стал резко расти, и, вскоре, пузырящийся вязкий багровый ихор забил фонтаном из кружки, разливаясь по столу алой рекой. Рыцарь попытался закрыть отверстие ладонями, однако тщетно - Герард упал со скамьи, утопая в кровавом месиве.
  
   - Ах, ты, шлёнда! - воин вскочил с кровати, обливаясь холодным потом.
   Отбившись от приступа паники, он осмотрелся - всё ещё в комнате лорда Рейсса. Свечи догорели, и теперь здесь царил полумрак, в который вторгалась лишь пара лучиков света из крохотного оконца. Быть уверенным в чём-либо в его состоянии было нельзя, однако Герард поставил бы свою кобылу на то, что в этот раз ему точно полегчало: малейший намёк на тошноту ушёл, мысли прояснились, и даже такой резкий подъём не заставил голову кружиться. Осталось только осмотреть старые раны. Он подошёл к окну и поднёс запястье к свету. Кожа заблестела. Рыцарь точно помнил, что блестеть кожа не должна. Сердце на мгновение остановилось. Вместо одного металлического шестиугольника, всю обратную сторону ладони теперь покрывал ровный слой гладкой чешуи.
   Минута исступления завершилась возвратившейся паникой - он заметался по комнате сначала в поисках ножа, затем воды, а когда немного поразмыслил - кинулся к льняной простыне, впопыхах оторвав от неё кусок. Герард быстро замотал руку так, чтобы видно этого ужаса не было. Приступ тревоги стихал. С глаз долой - из сердца вон. Он сел, размышляя уже более здраво. Отрезать чешуйки острым предметом Герард посчитал самой дурной из затей: если завтра они опять отрастут, то все мучения понапрасну. Однако старый лорд говорил что-то о настое. Воин точно не знал, сколько проспал, но, может, старик уже вернулся в крепость?
   Юноша оделся и поспешил выйти на улицу.
  
   - Где-где, да чёрт его знает где, Альвенслебен. Нет твоего лорда!
   - Ваше благородие, нужно...
   - Сам знаю, что нужно, Альвенслебен! Собирай мужиков.
   Видно, Герард проспал дольше, чем полагал - снаружи вновь царило яркое утро, а на плацу ротный отдавал распоряжения рыцарю-капитану.
   - Блургенштейн. Чего на ногах? Марш спать!
   - Я, эм... выспался, вашродье.
   - Выспался?! Помереть хочешь, дурень?
   - Я... а где лорд Рейсс, вашродье?
   - Рейсс отбыл вчера к ночи, Герард, - вклинился в разговор Варин, - доселе нет его.
   От таких новостей внутри защемило. Необходимо было найти старика и найти немедленно. Он задолжал рыцарю пару ответов. Ждать возможным не представлялось. Не ровен час, Герард превратится в змею, и тогда спрашивать что-либо будет поздно.
   - Да. Сейчас Альвенслебен и остальная рота пойдут его рыскать. А ты пока...
   - Я с ними, вашродье! - неожиданно выкрикнул юноша.
   - С ними? - усмехнулся старшина, а затем немного задумчиво продолжил. - Совсем плох стал. Так. Пшёл отсед.
   Арман презрительно отмахнулся от больного рукой и собрался было продолжить диалог с капитаном. Однако юноша вытянулся по стойке смирно и выкрикнул:
   - Никак не могу, вашродье! Прикажите снаряжаться!
   - Куда тебе снаряжаться, юродивый? Ты аршина без падения в обморок пройти не можешь.
   - Никак нет, вашродье! Пройду тыщу аршинов без обморока!
   Назойливость подчинённого мало-помалу выгрызала запас терпения офицера.
   - Дурак! Кому сказали?! А ну, развернуться и шагом марш отлёживать! Что за моча вообще тебе в башку твою тупую ударила?!
   - Нужно видеть лорда Рейсса, вашродье!
   - Нужно? Нужно?! Нужно ему. А мне, тупой бастард, нужна рота настоящих рыцарей, но у меня только вы в распоряжении! И если ты, сосунок, издохнешь, кто будет душегубов по лесам гонять?! Святой отец?!
   - Ваше благородие, если позволите, - Варин обратил на себя внимание.
   - Чего?! - раздражённо мотнул головой в сторону старшего брата ротный.
   - Вы обмолвились, что лорд за лекарством выехал?
   - Ну?!
   - Вы также говорили, что время исходит, так?
   - И? - уже более спокойно отвечал старшина.
   - Коли так - лекарство при лорде. Мы не знаем, что с Герардом, и насколько оно опасно. Потому, выпить отвар нужно скорее. Мы выиграем время, если встретим его в пути и на месте вольём в него всё нужное.
   Ротный хотел что-то возразить, но Варин продолжал:
   - И потом - хоть и вопреки желаниям лорда Рейсса, но мы можем отвезти брата к врачевателю во Валддорф. Я слышал, что он чуть ли не из столицы прибыл.
   - Это, - Арман почесал затылок, - это имеет, конечно, какой-то смысл, но...
   - Если что - к коню привяжу - наземь не рухнет. И в село помчусь.
   - А, чёрт с тобой! - офицер с силой махнул рукой. - Блургенштейн, снаряжайся! Только это, Альвенслебен, верёвку не забудь, и, коли чё - башкой отвечаешь.
   - Слушаюсь, вашродье! - юноша широко улыбнулся и повернулся к казармам.
   Тут старшина заметил перевязанную ладонь.
   - Блургенштейн, с рукой что?
   - Порез, вашродье! - крикнул он через плечо, убегая в сторону бараков.
  

VII

  
   Отряд рыцарей скакал в сторону Бачендорфа цепочкой по двое. Впереди ехал капитан с больным-под-наблюдением по правую руку. Герард отправился налегке - под латами отсутствовал кольчужный дублет, вместо него был экипирован лишь лёгкий гамбезон, а пластины, закрывавшие локти, внутреннюю сторону бёдер и икроножные мышцы, юноша и вовсе открепил. Кроме того, стену казармы остался подпирать его щит. Таким образом, обмундирование стало килограмм на десять меньше, а сам доспех теперь напоминал трёхчетвертной. Создавалась иллюзия, что командиром группы является именно молодой рыцарь.
   - Как там? Не мутит?
   Герард громко хохотнул.
   - Ох, брат Варин, ты уже пятый раз спрашиваешь, а мы от острога толком не отошли! В полном здравии я, говорю же.
   - Не барагозь. Я, между тем, за тебя ответ несу.
   - Так и неси себе, причём я-то тут? - продолжал издеваться юноша.
   Капитан от такого хамства слегка осел, он хотел было отругать младшего товарища, подобно ротному, но посчитал, что с больного спрос невелик.
   - Ну, знаешь, брат, - однако, пораскинув мозгами, Варин облегчённо выдохнул - за умирающего Герард сейчас явно бы не сошёл.
   - Пррр! - Варин крепко натянул повод, и его кобыла приподнялась на задних копытах.
   Отряд остановился. Впереди, на лесной дороге, в метрах тридцати от ведущей лошади, лежал человек.
   - Стоять! - скомандовал капитан, спрыгивая с седла.
   Старший рыцарь устремился к телу. Подбежав к нему, командир присел на корточки, чтобы проверить признаки жизни - опасения оправдались. Голый, изрубленный, будто кусок мяса на разделочной доске, на земле лежал лорд Рейсс. Варин сжал кулак и сдавленно выдохнул, подавляя в себе вскипающий гнев. Он решил осмотреться. Морщинистую кожу старика исполосовывали шрамы - несвежие, вероятно, следы старых пыток. Судя по всему, именно поэтому он никогда не снимал с себя своё одеяние. Лорда рубили с душой и азартом, возможно, двуручным мечом. Работа бандитов, не иначе. Заинтересовала также следующая деталь: на шее, рядом с артерией, виднелся аккуратный прокол, будто от стрелы. Однако снаряда рядом видно не было.
   Позади к капитану подошёл Герард. Опустошенно глядя через забрало шлема на тело своего несостоявшегося лекаря, он понял - теперь ответов ему никто никогда не даст. Юноша подумал, что если и существует в мире отчаянье, то сейчас он испытывает именно его.
   Тем временем, Варин рыскал по земле в поисках улик. Он точно знал, что с лордом был его конь. Всего два дня назад лил дождь, и на влажной почве прекрасно сохранялся любой след. Особых признаков борьбы не наблюдалось. Старик упал со скакуна замертво и так и не поднялся. Рядом с телом - отпечатки латных сапог. Всё свидетельствовало о засаде. Лорда подстерегли и убили метким выстрелом из лука. Когда он упал на землю - убийца или его подельник обыскал и изрубил тело. По ранению в шее командир заключил, что стреляли из зарослей. Он огляделся. Вот оно - в сторону леса уходил прерывистый след копыт.
   - Что теперь, брат? - из голоса Герарда, который теперь напоминал злобное шипение, безвозвратно исчезла недавняя игривость.
   Варин выпрямился и громко, дабы слышала вся рота, объявил:
   - Джерт! Бери тело его милости и скачи к церкви Валддорфа. Пусть преподобный готовит панихиду - негоже христианину оставаться непогребённым. Остальные, коня лорда Рейсса увели в том направлении, - он указал в сторону кустарника, - найдём душегубов! - капитан запрыгнул в седло, достал звенящий клинок из ножен и прокричал:
   - Всех мечу придать! Вперёд!
  
   Рыцарские патрули - вещь чрезвычайно вредная для здоровья. Огромная бронированная туша не оставляла шансов в бою один на один у легко вооружённого пешего воина, что уж говорить об оборванцах с дубинами и кинжалами. Если на одну такую жестянку можно бы было навалиться толпой, то с десятью такой план не сработает, и, скорее всего, возникнут существенные трудности. Из-за наличия экзистенциального фактора в виде отряда латников, местные проходимцы и головорезы старались на дорогах и у деревень не появляться, а прятались в глубине лесов, куда ленивые солдаты ордена заезжать не привыкли. Так поступила и эта банда - между деревьями, полукругом, расположилось десятка два самодельных шалашей из подручных материалов. В центре неказистого лагеря горел костёр - здесь душегубы потчевали лесными ягодами, дичью, а также всем тем съестным, что они успевали награбить. Сейчас у очага столпилась кучка бродяг, окружая атамана, восседавшего на хлипком берёзовом табурете - грязные, немытые, воняющие мокрой псиной и мочой, облачённые в лохмотья мужики спорили о чём-то с неуёмным жаром.
   - Ты, паскуда молокососная, сказано же - оставляем!
   - Клюв прикрой, мразь горбатая! Продаём!
   - Ах ты, шлюшье вымя, - один из оборванцев потянулся за пазуху, вынимая топор.
   Наконец, атаман, который до этого не вступал в дискуссию, спокойно произнёс.
   - Закрылись.
   Шум и гам резко спал. Главарь встал в полный рост, возвышаясь над толпой - здоровый, хмурый и единственный экипированный в подобие брони мужчина рассудил:
   - Клячу на мясо. Остатки зарыть.
   Такое заявление вызвало недоумение у коллег по опасному ремеслу:
   - Но... шэф, это... конь же... он, это, дорогой и...
   Вожак одарил недоросля суровым взглядом.
   - На себя глянь. Ты где сбыть его намылился? Когда тебя с ним увидят - животину отберут, а тебя вздёрнут, - атаман повернулся к бандиту постарше, - оставлять не резон - кляча от нашей ласки через неделю издохнет - не конюхи мы.
   - Шэф! Шэф! - из-за кустов, задыхаясь, выбежал бродяга, ответственный за наблюдение внешнего периметра. - Падлы! Падлы латные! Сюда скачут! Через заросли продираются!
   - Чего? - при слове "латы" главарь бессознательно потянулся к эфесу двуручного меча.
   - Сколько?
   - Много!
   Он счёл, что бросаться врассыпную поздно, и скомандовал рассредоточиться за деревьями.
  
   - Изрубить чертей!
   Отряд всадников ворвался в лагерь. Лошади налетали на палатки, сминая их содержимое. Скакун рыцаря-капитана перепрыгнул через кострище, и в разные стороны покатились тлеющие угли. Клинок Варина тут же полоснул по спине нерасторопному разбойнику, не сумевшему укрыться за стволом. Душегубов, которые не успевали спрятаться, быстро нагоняли и либо затаптывали лошадьми, либо рубили. Хаос и паника воцарились на бандитской стоянке. В панцирь Герарду прилетела стрела, но сразу же отскочила, лишь слегка оцарапав тёмную сталь. Из-за сосны выглядывал самодельный лук.
   Действуя по заранее заготовленной тактике, в условиях боя в плотных зарослях, после первоначального прорыва, половине рыцарей надлежало спешиться. Молодой воин резво соскочил с кобылы, буквально накидываясь на стрелка. Он уронил обидчика и незамедлительно вонзил остриё клинка тому в горло. Не успел Герард выбрать новую цель, как внезапный тупой удар в спину повалил наземь его самого. Упав на сырую траву, парень перевернулся - внушительных размеров истукан, в лёгкой солдаткой кирасе, замахнулся для второго удара. Юноша вытащил оружие из трупа и блокировал, опирая тыльную, неточеную сторону лезвия на вторую латную перчатку. Тяжёлый эспадон ударил в лёгкий гросс-мессер, что заставило двуручный клинок отпрыгнуть, а рыцаря глубже вжаться в мокрую почву. Облегчённое снаряжение придавало бо?льшую манёвренность, и рыцарь перекатился в сторону, уходя от третьего выпада. Герард поспешил подняться, и ему тут же пришлось отражать четвёртый замах - мечи столкнулись, но теперь рыцарь чувствовал опору под ногами и не шелохнулся - вес доспехов позволил с лёгкостью сохранить равновесие. Резким движением торса от берда юноша отбросил от себя тяжёлое лезвие и скользящим ударом направил свой меч в шею головорезу. В глазах бродяги мелькнул страх, но он успел среагировать, и вместо шеи гросс-мессер настежь пронзил левую ладонь убийцы. Воспользовавшись секундной задержкой, истукан выпустил из рук эспадон, шагнул на рыцаря, сократив дистанцию и уклонившись от острия, и выхватил из-за пояса кинжал.
   Кортик. Герард не успел среагировать, и ему под левую руку, между пластинами, вонзилась широкая стальная игла. Однако вместо боли юноша почувствовал прилив сил. Мощный приступ гнева и ярости, такой, которого ему раньше никогда не доводилось испытывать, затуманил разум. Рыцарь уронил оружие и со всей силы вдарил по гнусному душегубскому носу. Из последнего брызнула кровь, что заставило бандита попятиться. Юноша бросился на врага всем телом, схватив его и легко, словно пушинку, повалив наземь. Не успел разбойник опомниться, как ему в лицо повторно влетела латная перчатка, деформируя челюсть. Герард истошно взревел и принялся поочерёдно, двумя руками, вколачивать лицо бродяги в тыльную сторону его черепа. Кровь расплескалась, перекрашивая мокрую траву. Парень бил и бил, полностью отдав себя этому увлекательному процессу. В реальность его вернул выкрик:
   - Шлёнда!
   Молодой рыцарь обернулся - прямо позади него замертво упал юноша в лохмотьях, который секундой ранее занёс свою окованную дубину для удара. За упавшим телом возвышалась фигура рыцаря-капитана.
   - Герард, ты как? - он сделал два шага вперёд и протянул Герарду открытую ладонь. - Вставай.
  
   У потухшего очага на коленях стояло трое головорезов. Перед ними туда-сюда расхаживал Варин.
   - Ну что, выродки, погуляли? Последний шанс даю совесть отчистить - почто старика убили?
   - Сказал, сказал я уже, падла латная, - выл самый старый из пленников, - не знаем мы старика. Кляча твоя, поганая, сама пришла, - дальнейшая речь потонула во всхлипе, - будь она неладна...
   Рыцарь капитан наигранно хохотнул:
   - Точно. Сама прямо к вам на стоянку и прискакала. Чудо Господне, не иначе.
   Он подошёл к старому душегубу и схватил его за грудки, приподнимая с колен.
   - Ну, скажи. За что? Ну! Вы же видели - старик - тебя, чёрт ты этакий, много старше. С конём худым, с робой старой. Ну, брать же нечего! На кой пёс его к Христу отправили?
   - Не в лагерь он пришёл, конь твой. В лесу нашли его, - вмешался бандит помоложе, - потом и сюда привели. Делай что хошь, а старика мы твоего не видывали.
   Варин отпустил бродягу и подошёл ко второму собеседнику.
   - Поклажа на лошади была?
   - Да чёт было. Мешочки какие-то.
   - Мешочки?
   - Ага. Мы уж думали кошель, а там лопух какой-то, да коренья. Шэф посмотрел - в огонь кинул.
   - Он что?! - у капитана спёрло дыхание. - Кто атаман у вас?
   Головорез усмехнулся.
   - Да вон он отдыхает, - он мотнул головой в сторону - под сухой осиной лежал мужчина в солдатской броне, лицо которого было превращено в кровавое месиво, - на вопросы, правда, уже не ответит.
   Варин разочарованно махнул рукой.
   - К дьяволу их.
   Рыцари, стоящие позади бандитов синхронно рубанули с плеча. К изголовью костра упало три тела.
   Старший брат подошёл к Герарду, переводившему дух на хлипенькой табуретке. Он зашёл к парню за спину и осел на корточки, осматривая вмятину на панцире, оставленную тяжёлым двуручным клинком.
   - Мда. Ну и покарябали тебя. Чего с коня то полез?
   Юноша хохотнул:
   - Ты чего это, брат, забыл, что мы в лесах пешимся? Чудишь, однако!
   - Дурак и есть дурак, - капитал встал в полный рост, огляделся, глубоко вздохнул и задумчиво произнёс, - ещё и траву всю твою целительную черти пожгли, - затем повысил тон, - отряд, подъём! Бернд, Адалуолф - скачите к Бачендорф, поспрашивайте травника. Коль найдёте - обещайте ему денег хоть серебра мешок, но чтоб трав тех же самых, что и лорду, дал.
   Варин неспешно сел в седло. Слегка кряхтя, с табурета поднялся юноша.
   - Остальные - в Валддорф. Надобно лорда погресть. А после к лекарю зайдём. Герард?
   - Да, брат, сейчас.
   Подходя к своей кобыле, парень почувствовал, что под кирасой что-то неладно. Рёбра будто бы вдавливало вовнутрь, и они кололи лёгкие, отчего становилось тяжело дышать. Возможно, он сломал парочку костей в результате неаккуратных манёвров. Зайти ко врачевателю явно не повредит. Залезая на скакуна, он ещё раз посмотрел на то место у широкой сосны, где валялся чистый кинжал.
  

VIII

  
   - Господь Всемогущий, благослови раба своего, покидающего нас, и даруй ему свет указующий, коль пойдёт он долиною тени смертной.
   Настоятель прихода Валддорфа читал молитву над хлипким деревянным гробом, рядом с которым выстроилась восьмёрка рыцарей во главе с ротным. По словам Армана, родственников и друзей у лорда Рейсса не было, а потому, кроме воинского сословия, на ритуал погребения пришла лишь пара зевак из числа прихожан. Тишину крохотного монастырского кладбища нарушала только молитва богослова.
   Священник закончил отпевание, и четверо рыцарей бережно опустили гроб в неглубокую могилу. Затем солдаты выстроились в две ровных линии, по обе стороны от последнего пристанища лорда, а старшина, вставший у его изголовья, скомандовал:
   - Отря-я-яд, последний салют, вы-ы-ыполнЯть!
   Братья синхронно подняли забрала шлемов, затем вытащили клинки из ножен, образуя над гробом триумфальную арку. Арман чуть слышно произнёс.
   - Рад был служить... старый ты осёл.
   Минута молчания и последовал новый приказ:
   - Отря-я-яд, сми-и-ирнО! С погоста, шагом мАрш!
   Цепочкой по двое, рыцари вышли с церковного кладбища, оставляя за собой священника и двух крестьян, ровняющих землю над гробом.
  
   Валддорф был оживлённым селом. Отойдя от монастыря лишь на триста метров, Герард почувствовал, что атмосфера резко изменилась - вместо гнетущей тишины кладбища, воздух наполнился шумом деревенского базара, а запах благовоний вытеснили ароматы свежих овощей, рыбы и ягод. Валддорф - центр торговли окружающих поселений, сюда со всей округи съезжались простолюдины, жадно торгуясь за каждый медяк. А потому на рынке было не протолкнуться с самого утра и до позднего вечера.
   - Картошечка, свежая, с поля! Подходи-налетай!
   - Вчера же было по четыре! Почему сегодня уже по пять?!
   - Рыба! Покупаем рыбу!
   На двух рыцарей в такой кутерьме никто не обращал особого внимания, хотя, скорее дело было в том, что к солдатам ордена здесь уже все давно привыкли - с крепостью Валдфестунг бок о бок жил не один десяток поколений крестьян. Варин со своим младшим коллегой, с благословения старшины, отправились к именитому лекарю, который врачевал прямо за рынком, в сельской ратуше. Там он основал внушительных, по здешним меркам, размеров медицинский кабинет и приёмные покои. Что значит "приёмные покои", как и "медицинский кабинет" из местных никто толком не знал, но врачеватель был очень именитым и образованным, а потому, рассудили крестьяне, ему уж точно виднее, что и как называть.
   Чувство дискомфорта внутри доспехов росло. К сильному давлению добавился зуд, но все попытки почесаться встречались неприступными стальными пластинами. Приходилось терпеть, однако юноша чувствовал, что терпение на исходе. Рыцари остановились перед дверью, над которой висела яркая нежно-зелёная табличка.
   - Ме-ди-цин-ский ка...би-нет? - Герард вопрошающе посмотрел на капитана.
   - Да, вроде "кабинет", - задумчиво ответил Варин.
   Надпись завершалась изображением змеи, яд которой стекал в тонкий фиал.
   - Рисунки какие-то... - продолжал рассматривать табличку капитан. - Ну ладно. Пошли.
   Воины оказались в просторном помещении, увешенным колбами, склянками, различными ящиками и травами. В центре комнаты располагался внушительный дубовый стол, на котором покоились стопки книг, окованная трость и поммандер.
   - Нет, нет и ещё раз нет!
   У стола стояла простолюдинка и выслушивала ор. Одетый в рыбацкие забродники и чёрный плащ, перевязанный связкой чеснока и ароматных кореньев, перед ней находился врач. Оперевшись окровавленными кожаными перчатками о стол, седой, тощий мужчина объяснял что-то на повышенных тонах.
   - Но, ваша докторская милость...
   - Никаких "но", дурёха! Больной останется здесь!
   - Но по...
   - Инфекционное заболевание! Сказал же! За-ра-за! Почему каждому идьёту в этой богом забытой станице нужно разжёвывать одно и то же?! Раз за разом! Когда будет здоров, за вами пошлю. А пока - вон из моего лечебного учреждения! Прочь!
   Разрыдавшись, молодая девушка выскочила за дверь, минуя двух латников. Последние же удивленно переглянулись.
   - Чем обязан, господа милостивые? - доктор, не глядя на гостей, достал журнал и принялся в нём что-то очень быстро писать.
   Варин вышел вперёд:
   - Врачеватель, хочу, чтобы ты осмотрел брата Герарда.
   - "Брат Герард"... симптомы?
   - Прошу прощения?
   - Симп-то-мы. Что с ним?
   - А. Отравился он две ночи назад. Рвало, потел, в обмороки падал. Лежал-лёжем двое суток.
   - Два дня? - доктор усмехнулся и поднял взгляд на юношу. - Господа милостивые, вы, конечно, меня простите, но у меня тут три десятка коек с тяжелобольными, - он мотнул рукой на дверь позади себя, - ваш друг, как видится, жив-здоров. Всего доброго.
   Врач достал из-за пояса маску, надел её на себя и развернулся к указанной ранее двери. Маска напомнила Герарду птичью голову - её завершал длинный белый клюв. Капитана положение дел не устроило. Он положил руку на эфес и сделал пару уверенных шагов к столу, подняв забрало.
   - Эй, лекарь, - врач остановился на полпути к амбулаторному корпусу, - сколько у тебя там людей благородных?
   - Только крестьяне.
   - Мы, лекарь, люди благородные и богоугодные. Нас врачуют первыми.
   Доктор тяжело вздохнул. Согласно порядку приёма пациентов, людей высокого положения следовало обследовать в первую очередь.
   - Эх, - доктор повернулся к гостям, приподняв маску за клюв, - ладно, пройдёмте, - врач указал на другую дверь, что находилась левее дубового стола.
   Капитал и его коллега зашагали было по направлению к цели, но врач продолжил:
   - Только пациент. Один. Хотя бы работать мне не мешайте.
   Варин скорчил недовольную гримасу и посмотрел на парня.
   - Хорошо. Иди, - мотнул он головой в сторону входа.
   Герард вошёл в тесную, хорошо освещённую, комнату. Большое настенное зеркало, висевшее напротив окна, отражало солнечный свет, что позволяло осматривать пациентов со всех сторон. В центре помещения находился крепкий дубовый стул. За юношей, в смотровой кабинет, торопливо вошёл доктор, захлопывая дверь.
   - Присаживайтесь.
   Парень послушно сел. Сидение казалось не в пример крохотным относительно здорового рыцаря - доктор, стоявший перед пациентом, оказался выше всего на дециметр.
   - Итак, на что жалуетесь? Озноб, обмороки? Кровь в рвоте есть?
   - Н-нет, что вы, ваше ле?карство! Даж не мутит сейчас.
   - Не тошнит... ремиссия? - на секунду задумался доктор.
   - Что?
   - Снимите шлем, пожалуйста.
   - Да, конечно, - на грязные синие латы легли светлые копна волос.
   Врач внимательно осмотрел белки глаз и кожный покров пациента.
   - Откройте рот и скажите "а".
   - А-а-а.
   - Слизистая в норме. Не тошнит, говорите?
   - Ваше ле?карство, по правде сказать, я тут не совсем за этим, - Герард неуклюже улыбнулся.
   Доктор слегка отпрянул.
   - Могу я тогда поинтересоваться: зачем?
   - Брат Варин не знает, но у меня, это, проблема одна. В общем...
   - Ну?
   - Я не знаю, видали ли вы такое, но у меня поутру на руке чешуя какая-то.
   - Чешуя?
   - Да. Блестящая такая. Сначала одна появилась - ну я её оторвал сразу, а вот сегодня вся ладонь. И ещё, это, с бандитами бились утром - с коня прыгал - теперь вот рёбра болят.
   - Возможно перелом - давайте снимем с вас облачение.
   - Да, ваше ле?карство.
   Врач зашёл юноше за спину
   - Ох, как погнуто. Точно перелом, - он поочерёдно отстегнул ремешки у шеи, крепившие нагрудную часть доспеха.
   Однако, когда доктор попытался снять пластину, что-то пошло не так.
   - Я не... - лекарь с усилием потянул за тыльную половину доспеха, пытаясь отлепить её от рыцаря. - Ремни все отстегнул вроде, но... - последовало ещё одно усилие. - Не выходит никак. Попробуйте вы.
   Герард схватился за край кирасы, что был у шеи, и с силой дёрнул её вперёд. И тут парень осознал, что броня прилипла к торсу намертво. Герард предпринял ещё одну попытку снять снаряжение, ещё и ещё. Он завертелся на стуле, словно юла, поочерёдно хватаясь за разные части амуниции, однако тщетно. Паника нарастала, возникло яркое желание выбежать на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Но юноша взял себя в руки. Пёс с ними, с рёбрами, сейчас важнее было другое.
   - Простите, ваше ле?карство, никак не выходит. Давайте лучше ладонь поглядим.
   Врач с долей беспокойство смотрел на рыцаря. Он пытался сообразить, не сыграли ли с тем злую шутку оруженосцы, приклеив доспехи к воину.
   - Хорошо. Ваши рёбра осмотрим чуть позднее.
   Герард отстегнул ремешок под латной перчаткой.
   - Чертовщина.
   Данный элемент экипировки также отказал в сотрудничестве - стальная рукавица будто приросла к нему.
   - Срамная шлёнда!
   Со всей силы, поддевая край перчатки армированными пальцами правой руки, парень потянул вверх, что было мочи. Повторное усилие - и неуслужливое обмундирование открепилось, отлетая на пол.
   - Что... что это?
   Доктор сначала побледнел, а затем опустил клюв своей маски вниз, закрывая лицо. Он отошёл назад, оперевшись на входную дверь. Рыцарь посмотрел на запястье. Плохой день в момент обратился ужасным: вместо маленьких, блестящих и по-своему красивых крохотных чешуек, тыльная сторона ладони теперь была облицована толстыми, уродливыми металлическими пластинами толщиной с черепаший панцирь. Несуразные шестиугольники выходили из плоти, словно молочные зубы у младенца, разрывая кожу на своём пути. Вся внутренняя сторона перчатки, лежащей на полу, оказалась залита кровью. Алая жидкость ручейком заструилась с пальцев Герарда, падая на осиновые доски, однако никакой боли юноша не чувствовал. Все мысли вылетели из головы - он мог лишь таращиться на свою конечность, не в силах придумать плана действий. В надежде, он перевёл испуганный взгляд на доктора.
   - Вон, - раздался приглушённый маской голос, - даже под угрозой всех темниц королевства. Вон из моей больницы.
   Рыцарь быстро надел шлем, поднял перчатку с пола и выбежал из здания ратуши, минуя ошарашенного капитана. Варин бросил недобрый взгляд на доктора и поспешил нагнать собрата по оружию.
  

IX

  
   - Ничего?
   - Ничего, брат Варин.
   - Никто там и слыхом не слыхивал ни про какого травоведа. Нам-то уж смерды врать бы не стали.
   - Чертовщина, - раздосадовался капитан.
   Дело шло к вечеру, рыцари расположились на окраине села, готовясь седлаться. Переговорив с Берндом и Адалуолфом, командир подошёл к Герарду, восседающем на пеньке у ближайшего сруба. Изнутри бани раздавался хохот и гам, а из одного из её окон валил дым - видно, топили по-чёрному.
   - Как ты?
   Ответа не последовало.
   - Герард? Эй, - Варин слегка стукнул коллегу по шлему.
   - Ой, что? - парень вернулся из своих мыслей обратно, в реальный мир.
   - Как ты, спрашиваю.
   - Я? А что я? Я нормально, не жалуюсь, - парень уткнулся носом в землю, стараясь не встречаться глазами с собеседником.
   - Герард, - слегка повысил тон командир.
   - Да чё ты завёлся-то опять, брат Варин? Я же уже сказал: посмотрел меня врач, говорит "здоров".
   - Ты таким ясным враньём будешь его преосвященство на покаянии потчевать. Мне-то не к чему лгать.
   - Не вру я, - пробубнил под нос юноша.
   - Ты оттуда, как из кипятка, выскочил.
   - Видишь, чтобы меня рвало? - парень резко встал, в голосе зазвучали отчётливые нотки раздражения. - Смотри, - он поднял забрало шлема, - видишь - харя нормальная, не бледная, - он демонстративно пару раз шагнул в сторону, - не шатаюсь, не падаю, - Герард слегка присел и хлопнул по набедренным пластинам, - даже станцевать горазд! Чего ещё-то тебе надобно?
   - Не барагозь, - твёрдо сказал капитан, - чёрт с тобой, дуралей - в крепости на тебя посмотрим.
   - Ах ты, плесень!
   Дверь сруба отворилась, и оттуда кубарем вывалилась пара голых крестьян, сцепившихся друг с другом. Они упали на траву, и мужик, который оказался сверху, метко врезал своему оппоненту в челюсть. Одного такого удара хватило - тощий парень потерял сознание. Коренастый мужичок встал и пару раз пнул обидчика, по руке у победителя бежала кровь.
   - Так тебе! - он врезал ещё раз, от души. - От сучье вымя, кусается ещё, гадёнышь, - он потрогал ранку у себя на плече.
   Крестьянин глянул на отряд рыцарей, вольготно расположившийся у его бани, затем медленно развернулся и, шатаясь, ушёл обратно в тепло, затворяя за собой вход. Герард присмотрелся ко второму смерду - здоровым тот явно не являлся: бледная, почти серая, кожа, неровное дыхание и окровавленные пальцы, с которых слазили ногти. На губах у доходяги осталось бардовое пятно. Видимо, про укус мужичок не приукрасил.
   Варин усмехнулся, разворачиваясь к коллегам.
   - Седлаемся!
   Пока они ехали обратно к острогу, молодой рыцарь призадумался. Он был готов поклясться, что днём, на деревенском базаре, точно видел, как минимум, троих похожих больных. Может, именно об этой заразе говорил врачеватель?
  
   Цепочка всадников подъезжала к Валдфестунгу. Где-то в ста метрах от крепости, Варин скомандовал:
   - Отряд, стой!
   На деревянных башнях крепостной стены стояли караульные. Приметив солдат ордена, они целились, однако стрелять не спешили.
   - Что за... отряд, ждите здесь. Но.
   Капитан слегка ткнул бока лошади и неспешно подъехал к открытым крепостным воротам. Там его уже ждало двое солдат с алебардами. Лёгкие латы пехотинцев накрывало ярко-красное геральдическое сюрко. Герб представлял собой ворона, несущего в когтях стрелу. Лёгкие шлемы, в которые были обмундированы солдаты, оставляли лица уязвимыми. Правой рукой Варин приоткрыл забрало, демонстрируя мирные намерения.
   - Кем будете и какие дела у вас в нашей крепости? - холодно поинтересовался рыцарь.
   Один из стражников чуть слышно хихикнул:
   - Сэр-рыцарь, мы служим его милости, лорду Рейссу. По велению его милости, крепость взята под охрану на время визита. Проезду благородных господ мешать не велено.
   - Лорду Рейссу? Служивый, мне жаль говорить тебе это, но твой сюзерен сегодня погиб.
   Стражник ухмыльнулся и теперь смотрел на рыцаря, как на идиота.
   - Что вы, сэр-рыцарь, мой лорд жив-здоров и сейчас говорит с вашим старши?м.
   - Говорите, въезду мешать не велено?
   - Ага.
   Командир подозвал бойцов, и через минуту всадники ровным строем проехали во внутренний двор острога. Герард увидел, как в середине тренировочного плаца их ротный вёл беседу с тощим рыжим юнцом в компании двух солдат. Арман выглядел подавленно, в то время как дворянин, обмундированный в вычурные доспехи, кричал, брызгая слюной. Он то отворачивался от старшины для того, чтобы потереть лоб, то резко возвращался к диалогу с новой порцией ора.
   - Да как вы посмели! - фонтан слюней расплескался у парня изо рта. - В вашей жалкой, в-вонючей, - последнее слово он проговорил особенно громко, - деревушке, в этой дыре! Дядю, моего дядю!
   - Я полагал, что...
   - Что ты мог полагать, лысый кретин?! Тебе по статусу полагать не положено! Нечем тебе полагать, баран!
   Позади дворянина спешивались рыцари. Лорд резко, будто в порыве судороги обернулся.
   - Ах, вот они - те кретины, которые не уберегли своего сюзерена! - он начал наиграно аплодировать, натянуто улыбаясь. - Браво господа, просто браво. Ублюдочные бастарды! - внезапно сорвался юнец на пронзительный вопль.
   - Ваше благородие, прошу вас, - попытался успокоить его ротный.
   - Закрой пасть. Пасть свою закрой, червь.
   Рыцари подошли к собеседникам, располагаясь в ряд за спиной у Армана. Варин спокойно произнёс:
   - Лорд Рейсс, нам очень жаль, но ваш дядя строго настрого наказал с ним не ездить.
   - Посмотрите на него, - театрально обратился дворянин к своим пехотинцам, - какой послушный оловянный солдатик - взял и выполнил. И погляди, что вышло! Мой дядя мёртв! Мёртв, потому что кучка вонючих бастардов в дешёвых ветхих латах оказалась слишком ленивой, чтобы перерезать всех окрестных разбойников! А потом их кретин-командир похоронил своего лорда в вонючей дыре, у вонючей церквушки!
   Юнец закрыл лицо рукой и глубоко вздохнул, будто пытаясь себя успокоить.
   - Ладно, кретины, - он свистнул одному из бойцов, - коня мне!
   Солдат, что был у стены, привёл к господину его скакуна - пепельно-чёрного коня в яркой красной попоне. Затем мужичок услужливо помог своему повелителю сесть в седло.
   - Ладно, кретины, - повторился дворянин, - с вами, - он указал сначала на ротного, а затем вырисовал пальцем в воздухе овал, обозначая весь отряд, - я ещё не закончил, - он прочистил горло и с величественным тоном продолжил, окинув взором стены острога, - сейчас я пойду возвращать себе тело моего дядюшки. А вы, до тех пор, чтобы не высовывались. Всё понял? - кивнул он Арману.
   Солдаты Рейсса снимались со стен и строились в три ряда. Герард заметил, что, вместо луков, воины были вооружены арбалетами.
   - Да, ваше благородие, я всё понял, - ответил старшина, разглядывая песчинки на плацу.
   Когда милостивый господин удалился, старшина повернулся к отряду, и Варин задал резонный вопрос:
   - Кто это был?
   Без тени энтузиазма Арман отвечал:
   - Лорд Рейсс, кто же ещё.
   - Но вы говорили, что у старика родных не было.
   - Говорил.
   - Так как оно...
   - А вот, хер его знает, Альвенслебен!
   - И он...
   - Да. Грамоту показал. На владение которую. Там печатка, герб, имя - всё как надо. Теперь мы этому петрушке служим, - старшина с досадой пнул какой-то камешек, - ладно, чёрт с ним, отряд вольно. Патрулей пока не будет. Разойтись.
   Герард обернулся и собрался было пойти в казарму.
   - Блургенштейн. Что врачеватель там? Посмотрел?
   Юноша обернулся и с некоторой неловкостью, пятясь к баракам, выпалил:
   - Да, вашродье. Всё хорошо, вашродье!
   - Альвенслебен? - скептически глянул ротный на капитана.
   Варин глубоко вздохнул и монотонно отметил:
   - Скачет аки кон, ваше благородие.
   - Вольно.
  
   Смеркалось. Луна постепенно отвоёвывала себе небосвод, и теперь стала доминирующим источником освещения. В этих краях темнело поздно, да и день оказался на редкость неприятным, а потому сейчас Герард чувствовал на себе всю притягательную силу, которой только мог обладать жёсткий матрас в бараках. Парень сидел у конюшен и размышлял. Не в состоянии снять латы, ему пришлось лишний раз не показываться на глаза своим сослуживцам, которые уже начинали что-то подозревать. Что это за чешуя? Почему она становится больше? Что теперь там, под латами? Что будет с ним? Юноша рассудил, что в змею он точно не обернётся. Если и в змею, то только в какую-нибудь черепаховидную, с толстой крепкой чешуёй. Может быть, в честь него столичные зоологи назовут какой-нибудь необычный вид зверей. Одна глупая мысль сменяла другую на протяжении часа. Герард счёл, что его соратники уже спят, а значит можно незаметно проскользнуть в казармы и лечь спать облачённым в доспехи, пока никто не видит. А завтра? Завтра, так и быть, он всем всё расскажет. Он снял с себя шлем. На грязную синюю кирасу упала белая, как снег, прядь волос.
   - Что за чёрт?
   Юноша взял эту прядь и поднёс к глазам, рассматривая в упор. Он было подумал, что это лунный свет играет с ним шутки, но, разглядев поближе, Герард понял - это седина. Подавляя очередной приступ острых эмоций, рыцарь нацепил на себя шлем. Сегодня он будет спать в полном облачении.
   Парень тихонько зашёл в казарму и на цыпочках, стараясь не греметь снаряжением, пошёл к своей койке, которая располагалась аккуратно по центру помещения. Дойдя до цели, юноша оглянулся, а затем вздохнул с облегчением - все спят. Серебряный свет из крохотного оконца падал на лицо соседа по койкам - брат-рыцарь показался Герарду слишком бледным. Мужчина обильно потел, и слегка дрожал, будто бы пребывая в состоянии лихорадки. Юноша постарался выбросить дурные мысли из головы, поспешно лёг и укрылся мехом.
   Всё хорошо. Это просто лунный свет. Играет с ним шутки.
  

X

  
   Огромные волны разбивались об отвесные скалы под несмолкающий гул ветра. С новыми силами, они набегали и набегали на неприветливый берег, с каждым разом отламывая куски от гранитной породы. Рыцарь тоскливо глядел в пенящуюся пропасть. Вот ещё одна такая волна ударила в уступ, откусывая часть скалы, и теперь юноша оказался на самом краю. Не в силах пошевелится, он мог лишь созерцать бездонную морскую бездну.
   - Ты? Кто ты?
   Он обернулся. За спиной стоял рослый светловолосый воин. В его начищенных тёмно-синих латах, словно в зеркале, можно было увидеть окружающие камни.
   - Я - брат Герард. Рыцарь.
   - Герард? Прости, но такого просто не может быть.
   - Почему?
   - Потому что Герард - это я. И я рыцарь. А ты? Посмотри на себя. Ты никак не рыцарь.
   Собеседник сделал пару шагов навстречу парню, и тот увидел, что перед ним его точная копия - здоровый русый воин в полных доспехах. Хотя, скорее, это была его точная копия из лучших дней. Гость подошёл достаточно близко, чтобы в отражении на грудной пластине юноша увидел свой силуэт. Вместо крепкого солдата ордена, кираса показывала изломанную скрюченную фигуру. Герард посмотрел на свои руки - из сухих тощих ладоней, разрывая плоть, наружу выглядывали кривые костяные наросты, вместо ногтей - бритвенно острые орлиные когти длиной в поларшина. На этих окровавленных секаторах висели потроха. Парень почувствовал неприятный металлический привкус, и когда он попытался что-то сказать, то вместо слов изо рта на землю пролился ручеёк багрового ихора.
   - Дьявол, - ясно произнёс гость, - ты - дьявол.
   Огромная волна навалилась на берег, с хрустом ломая уступ и унося юношу в бездонную пропасть.
  
   - Тревога! Тревога! Подъём!
   Ор вырвал Герарда из кошмара, и он резко вскочил, грохоча снаряжением на всю казарму. Собратья по оружию просыпались, некоторые их них удивлённо глядели на юношу. Ротный вошёл в бараки, держа подсвечник, и повторил:
   - Рота подъём! Снаряжаемся и на выход! Живо! - а затем также быстро вышел обратно на улицу.
   Пока солдаты поспешно надевали доспехи, молодой рыцарь, будучи уже облачённым во всё необходимое, выбежал за дверь, уклоняясь от очевидных вопросов. На плацу он застал старшину и сидящего на голой земле тощего мужчину. Человек показался Герарду знакомым - подойдя поближе и присмотревшись, он понял, что перед ним сельский врачеватель. Маски в виде птичьей головы, а также связки ароматных кореньев при докторе не было. По его чёрному плащу словно прошлись ножом - с рук свисали оторванные куски тёмной ткани. Погнутую окованную трость, зажатую в его кулаке, покрывал неровный слой серой массы. Лекарь дрожал, с его правого виска стекала кровь, а правое ухо и вовсе отсутствовало - вместо него в череп вела тёмно-красная дыра. Он бубнил себе под нос нечленораздельный бред:
   - Инфекция... чёрт бы тебя... выпивка... да как же это...
   Постепенно рота рыцарей столпилась у своего начальника. Арман оглядел солдат и, убедившись, что все в сборе, присел на корточки, бережно взял врача за плечо и спокойно произнёс:
   - Друг. Расскажи ещё раз - что случилось. Только медленнее.
   Доктор глянул на ротного шальными глазами, собираясь что-то выпалить. Однако сделал глубокий вдох и постарался успокоиться, после чего настолько спокойно, насколько он был способен, заговорил:
   - Деревня. Валддорф. Деревня в огнях. Нет больше деревни.
   Рыцари зашептали межу собой.
   - Молчать, - рявкнул ротный, - продолжай.
   - Больные, - речь давалась врачу с трудом, он словно задыхался после каждого слова, - больные одичали. Пациенты взбесились. Все сразу. Начали рвать. Моё ухо, оно, - доктор жалостливо показал на уродливую рану, - я думал только в больнице. Но вся деревня. Вся. Крики, кровь. Повсюду, - тут его будто осенило, лекарь привстал, хватая Армана за одежду, - я понял! Я понял, слышите?! - он заорал, будто одержимый. - Алкоголь! Яд! В нём яд, понимаете?!
   Ротный крепко взял бедолагу за руку:
   - Успокойся, друг. Всё кончено - ты под охраной.
   После этих слов старшина подпёр доктора плечом и помог ему подняться.
   - Рота, слушай сюда! Седлайтесь, езжайте в село. Восстановите закон! Альвенслебен, как прибудете - на твоё усмотрение, - капитан лаконично кивнул.
   - Но, ваше благородие, - неуверенно заговорил один из рыцарей, - лорд Рейсс сказал...
   - Клал я на то, что этот щегол сказал! Выполнять!
   Минутой спустя цепочка всадников понеслась из острога в направлении деревни.
  

XI

  
   Столбы чёрного дыма поднимались на Валддорфом, соединяясь в небе в огромную чёрную тучу. Отсвет нежно-алого солнца сливался с яркими языками пламени, наполняя пейзаж инфернальными тонами. Гарь, пепел и запах жжёной плоти витали в воздухе. Декада всадников встала на возвышенности, отбрасывая гигантские тени.
   - Господь Всемилостивый, - тихо прошептал один из рыцарей.
   Варин был сосредоточен. Он в отчаянье пытался придумать подобие на план. Ответ пришёл сам собой. Капитан увидел разорванное тело молодой девушки, у одного из граничащих с лесом срубов. Над трупом склонилось три тощие фигуры. И без того серым, танцующее пламя придавало им облик чёрных духов. Худые высокие черти, с длинными острыми когтями, жадно впивались в свежие кости, высасывая из них вязкую жижу.
   Рядом, в нескольких метрах от пиршества, бездыханно лежал подросток, ноги которого были отделены от торса. Казалось, что он мёртв, но через мгновение руки его зашевелились, и верхняя половина, опираясь на передние конечности, пришла в движение, подползая к месту коллективной трапезы. Серы губы впились в икроножную мышцу бедной крестьянки.
   Если до этого в командире отряда и оставались какие-либо эмоции, то теперь они все погасли, уступая дорогу лишь одной. Воин решительно вынул из ножен звенящий клинок и прорычал:
   - Всех сирых и убогих, больных и кривых, чертей и душегубов - к дьяволу! Остальных - к Господу нашему. С коней не пешиться! В избы не входить! Коль хата не горит - поджигайте! Коль смерд бежит - догоняйте и рубите! Никакой милости! Сравнять деревню с землёй! - Варин посмотрел по сторонам, сурово взглянув на подчинённых. - Но! - он со злобой вонзил шпоры в бока своего скакуна, и звено рыцарей помчалось навстречу пламени.
   С дружным боевым гулом клин латников ворвался в полыхающее поселение. Их появление не осталось не замеченным - три уродливые твари оторвались от своего блюда, чтобы через мгновение рухнуть замертво. На череп той, что подняться не могла, нашло кованое копыто, раздробив чудищу череп.
   Единой стальной волной всадники неслись внутрь села. Отовсюду: из-за домов, из-за кустов, из колодцев выскакивали серые дьяволы, в тщетных попытках оторвать кусок от солдат ордена. Но клыки и когти не чета латам и острым клинкам: позади роты оставался шлейф из разрубленных трупов. Воины достигли центра. Местный базар из места живой торговли превратился в храм кровавой жатвы: прилавки объяло яркое пламя, повсюду валялись тела, среди них, пытаясь уберечься от жутких выродков, метались крестьяне, в отчаянной попытке спасти либо себя, либо свои жалкие пожитки. Твари нагоняли людей и рвали несчастных холопов на части. В первую очередь острые когти дотягивались до самых слабых - стариков, женщин и детей. Герард увидел, как лысый коренастый мужичок пытался с помощью вил отбить из лап двоих ублюдков тело своей маленькой дочери. Однако всё зря - та уже давно не подавала никаких признаков жизни. Крестьянин и не заметил, как с тыла на него набросился монстр, вгрызаясь в шею. Даже шлем не спасал юношу ото всех воплей и стонов.
   - Коль суждено мне пройти долиною смертной тени, не убоюсь зла, - до ушей парня донеслось бормотание брата по оружию.
   Когда Варин сразил очередную тварь, к его лошади кинулся холоп.
   - Спасибо, спасибо! - кричал он, в благодарности падая на колени, его одежда с ног до головы пропиталась кровью.
   Без тени сомнения, капитан потянул поводья, и боевой скакун встал на дыбы, чтобы затем опустить копыта на череп несчастного. Затоптав бедолагу, командир окинул взором мясорубку и взревел, будто раненый лев:
   - Разделиться парами! Обскакать всю деревню! Всех мечу придать! - будучи вместе, они могли зачищать лишь малую по площади область, а Варин не мог допустить, чтобы хотя бы один зверь улизнул. - Так желает Господь! Герард, за мной!
   Офицер развернул кобылу и рванул вглубь рынка. Юноша вдарил лошадь в бока и помчался за капитаном. Парень никак не мог понять, что творилось с последним. Командир отчаянно махал гросс-мессером, сражая с одинаковым рвением и благих, и худых. Рубил он яростно, с плеча, так что от его жертв отлетали шматки. Герард старался поспевать за лидером, метко разя встречных тварей, но он так и не смог заставить себя замахнуться на раненых крестьян. Однако Варин этого не замечал, полностью погружённый в процесс. Он колол и рубил, а его меч свистел. Сталь пировала, обливая кровью и своего носителя.
   Наконец, Герард со старшим братом добрались до большого двухэтажного дома. Рыцарь-капитан спешился.
   - Брат Варин, стой! Ты чего?! - окрикнул его юноша.
   Командир обернулся и проорал:
   - Смотри! - показывал он острием меча куда-то вверх.
   Парень перевёл взгляд и понял, что Варин указывал на вывеску. Они находились перед трактиром.
   - Врачеватель сказал, что яд в алкоголе! Я хочу знать! Пошли!
   Он повернулся и выбил дверь ногой.
   - Стой, брат! Лошади!
   Командир не слушал. Замешкавшись, Герард всё же спрыгнул с коня, устремившись внутрь здания. Залетая туда, юноша увидел, что офицер успел вступить в бой. На латника налетел полноватый гуль, ломая когти о крепкий щит. Крепкий замах от плеча, и торс чудища отворился, выпуская наружу волну кишок. Юноша оглядел нападающего - полный, бородатый, в дешёвом овечьем дублете. Трактирщик. В просторном помещении постоялого двора было на удивление безлюдно. Аккуратные стульчики покоились на круглых берёзовых столах кверху ножками. За большой дубовой стойкой покоились огромные бочки с алкоголем.
   - Брат Варин, ты...
   - Тс! - шикнул на него капитан.
   Он подскочил к стойке, наклонился, хватая что-то, и выпрямился, крепко обхватив чьё-то запястье. Это была молодая девушка. Залитая слезами, она съёжилась, боясь пискнуть. Командир занёс меч для замаха, но сзади его правую руку крепко сжал младший товарищ.
   - Что ты творишь?! - заорал юноша. - Хватит! Отпусти её! Отпусти немедля!
   Варин выпустил несчастную, только для того, чтобы быстро обернуться и вдарить левым локтем в голову подчинённому, освобождаясь от захвата. К его удивлению, парень даже не дрогнул.
   - Послушай ты! - завопил офицер.
   - Нет! - Герард врезал по забралу капитана с такой силой, что тот упал на стойку спиной, а в самом металле появилась вмятина. - Это ты послушай! - он взял командира за ремни у шеи, которыми крепилась кираса. - Не душегубы мы! Не бандиты! Приди в себя, наконец!
   - Все они уподобятся зверям! Все, понимаешь?!
   - Ты неправ!
   - Оглянись вокруг, - Варин успокоился, одной рукой он отстегнул и стащил с себя погнутый шлем, из его носа бежал алый ручеёк.
   - Должен быть другой выход, - тихо сказал юноша, отпуская товарища и попятившись, - должен быть, - Герард сел на стул, повесив голову.
   Командир принялся осматривать комнату. Кажется, к нему возвратился ясный рассудок.
   - Лекарь сказал, - шмыгнул Варин, утирая кровь с лица, - лекарь сказал, что дело в выпивке.
   Рыцарь перелез через стойку и сблизился с большой дубовой бочкой. Он постучал по ней и прислушался.
   - Заполнена до краёв, - чуть слышно отметил капитан, - что ж.
   Он замахнулся гросс-мессером и несколько раз, словно топором, крепко рубанул по деревянному вместилищу. Высвобождаясь под давлением, из бочки заструился хмельной водопад. Выпустив всё содержимое, офицер заглянул внутрь сосуда.
   - Ничего.
   Затем он подошёл к следующей бочке и проделал то же самое и с ней. Потом с третьей. Затем с четвёртой. Каждый раз, с надеждой заглядывая внутрь, капитан разочаровано переходил к новой. В стороне, всё это время, сидел Герард и пытался собрать свои мысли воедино. Наконец, остался лишь один единственный бочонок. Последний был крохотным и полупустым, и усталый рыцарь смог легко взять его на руки. Варин подошёл к парню, поднял сосуд над головой и с силой кинул на пол, расплёскивая медовуху по осиновым доскам.
   - Что... что это? - Герард, наконец, вернулся в реальный мир и обратил внимание на командира, склонившегося к полу, - что это? - повторил он, выпрямляясь.
   Он держал что-то в латной рукавице. Юноша пригляделся. Это что-то, размером с кулак, было слизким и тёмно-бордовым.
   - Это, - не верил своим глазам командир, - это... плоть, - он в исступлении глядел на товарища.
   Ему стало дурно. Рыцарь попятился, роняя шматок мяса, и облокотился на стойку.
   - Вот оно что. Вот она. Зараза, да? - вопрошал Варин. - Вы. Вы ведь, - глаза капитана защипали, - это же... это же медовуха. Вы ведь пили её. Пили, так? Все пили. Не может... быть не может... тогда вы все... тогда ты, Герард...
   - Да. Выходит так, - прошептал юноша.
   - Не... не может быть. Всё хорошо. Всё образуется. Всё уладится, Герард. Мы обязательно найдём...
   - Нет, брат. Не найдём. Мы все тут покойники. Только ты не пил. Спасай себя, брат.
   - Нет, - холодно отрезал командир.
   - Пообещай...
   - Что?
   - Пообещай, что зарубишь меня. Зарубишь, когда я обращусь, брат.
   - Довольно! - взял себя в руки офицер. - Хватит сопли жевать! - он надел на себя шлем, опуская забрало. - Господь мне свидетель, у нас ещё много работы, - Варин поднял меч с пола и подошёл к младшему соратнику, - сейчас самая пора подсобить нашим братьям и отправить чертей к искусителю, - сказал он, протягивая открытую ладонь подчинённому.
   Герард широко улыбнулся и принял предложение, мысленно готовясь продолжить бойню. Воины пошли к выходу. Капитан оторвал от стены масляный светильник и кинул в разлитое за стойкой спиртное. Пламя вмиг объяло обломки дубовых бочек.
   Варин вышел за порог первым. Офицер увидел, что утихать пламя ещё не собиралось. Однако вопли и крики поубавились. Командир огляделся - лошади пропали, вместо них, у порога, бойцов ордена ожидало пятеро пехотинцев. Трое из них были вооружены алебардами, а двое других целились в рыцарей из резных арбалетов.
   - Герард, назад! - лишь успел выкрикнуть капитан.
   - Пли!
   Два болта вонзилось в кирасу, пронзая металлическую пластину, как лист бумаги. Он упал на своего соратника, и юноше ничего не оставалось, как в панике затаскивать старшего брата обратно в таверну, роняя щит. Внутри комнату уже успел заволочь дым, и запах гари показался нестерпимым. Парень резко захлопнул крепкую дверь, задвинув засов. Герард положил командира на пол. Он харкал кровью. Снаряды пронзили лёгкие. Рыцарь услышал грохот - солдаты ломились внутрь.
   - Нет, нет, нет!
   Парень сорвал с себя шлем, и глаза Варина расширились от шока. На капитана смотрел мертвецки бледный и абсолютно седой юноша, шею которого вымостила толстая металлическая чешуя.
   - Так, - новая порция багрового месива слабо брызнула изо рта офицера, - так вот оно что, - он потянул руку к брату, - теперь ясно... ясно, что... - ладонь обмякла и рухнула вниз.
   - Варин! - тряхнул Герард товарища за плечо. - Варин! - тряхнул он ещё раз. - Нет! Господи, нет!
   Капитан не отвечал. Юноша склонился к телу и издал звук, похожий на приглушённый вой. Он крепко сжал тело Варина, не желая отпускать. По кирасе мертвеца, мешаясь с кровью, потекли слёзы.
   Грохот у двери вернул рыцаря в реальность. Герард почувствовал животную ярость. Ярость сходную с той, что обуяла его там, в чаще. Но теперь, вместо тлеющего уголька, бушевал лесной пожар.
  

XII

  
   - Выноси её, к чертям! - орал снайпер, перезаряжая арбалет.
   Пехотинец снова и снова бил плечом в узкий проход. Перед очередным столкновением, дверь отворилась, и солдат, пролетев по инерции дальше, чем нужно, упал, оказываясь головой у двух внушительных латных сапог. Он поднял взор, лишь для того чтобы увидеть, как ему в глаз врезается остриё гросс-мессера. Пара бойцов отпрыгнула от стены, хватаясь за алебарды. С нечеловеческой прытью, из здания вылетел рыцарь и, минуя ближайших врагов, понёсся на арбалеты. Один из стрелков в панике, не успев натянуть тетиву, бросил оружие, и потянулся к поясу. Однако меч достать не успел. Толстое, подобное тесаку, лезвие ударило в пластину на плече с такой силой, что элемент защиты рассекло надвое, и сталь глубоко вошла в плечевой сустав, перерезая артерии и оставляя на костях широкую засечку.
   - Мразь!
   Не сумев сразу вынуть оружие из противника, Герард оставил его и отступил в сторону, уходя от лезвия алебарды. Пехотинец замахнулся от души, что привело к плачевным последствиям: секира угодила в пластину его сослуживца, вонзаясь в грудную клетку. Сам вояка оказался в невыгодном положении - теперь во фланге у него стоял разъяренный латник. Бешеный рыцарь ринулся на служивого и крепко ударил армированной рукавицей врагу в переносицу, вдалбливая кость в лобную долю мозга. Солдат рухнул замертво, и теперь Герард находился на линии поражения второго снайпера. Последний уже несколько секунд выжидал подходящий момент для выстрела.
   В стальную пластину вонзился болт, и рыцарь отступил на шаг, опустив взгляд на наконечник. Тут же в незакрытую икроножную мышцу ударила алебарда, и латник упал, падая на четвереньки. С правой стопой остальное тело теперь соединяли лишь латы да небольшой кусок мышечной ткани. Снайпер загоготал:
   - От так тебе, гнида! Рубай его!
   Пехотинец занёс секиру, нацелившись на шею. Рыцарь поднялся на колени и закрылся от удара запястьем. Лезвие прошло через броню, словно через топлёное масло, однако, к удивлению солдата, дальше не двинулось, застревая в чём-то. Латник схватил другой рукой за древко и дёрнул, повалив солдата наземь. Оказавшись с врагом на одном уровне, одной рукой Герард взял противника за горло, а второй принялся ровнять супостату лицо.
   - Твою мать! - теперь стрелок остался один, он принялся заряжать новый снаряд.
   Но что мог сделать одноногий рыцарь? Долго успокаивать себя подобными мыслями бойцу не пришлось.
   Юноша почувствовал, как в кость правой ноги что-то вонзилось. В этот раз боль шла изнутри. По ощущениям, нечто, пронзающее плоть, было схоже с широкой толстой иглой, можно даже сказать штырём. Через пять секунд он с изумлением обнаружил, что вновь чувствует большой палец правой ступни. Герард поднял взор на врага, и внутреннее пламя обожгло сердце с новой силой.
   Солдат стал свидетелем того, как рыцарь, будто будучи целым и невредимым, рванул к нему с низкого старта.
   - Шлёнда! - крикнул боец и выстрелил в латную тварь.
   Болт попал в плечо, однако останавливающий эффект оказался нулевым. Воин налетел на оппонента, и снайпер упал на спину, оставаясь незащищённым. Герард занёс кулак, и пехотинец прикрылся арбалетом, стараясь отвести столкновение от своего лица. Тщетно. Первый удар разломил оружие надвое, а второй выбил стрелку глаз. Рыцарь всунул рукавицы в рот бойца, ухватившись за зубы, и потянул в разные стороны, разрывая противнику щёки и выламывая челюсть.
   Мало. Он хотел ещё.
  
   - Твою... мать, - волочась по жжёной траве, к выгоревшей хате полз рыцарь в грязных тёмно-синих латах.
   Позади него раздавался хохот. Из спины бедолаги торчало три болта, и встать на ноги он был не в состоянии. Воин ордена огляделся - в двух метрах от него лежало семь его бездыханный товарищей. Он почувствовал давление, и один из снарядов вошёл глубже, отзываясь острой болью. Вдавливая в землю, на его спину наступил солдат лорда Рейсса.
   - Говорили ж мы вам, дурачки, сидеть на жопе ровно, - он усмехнулся, - смотри, как всё обернулось.
   Душегуб убрал ногу с тыльной пластины латника, зашёл к нему за бок и с силой пнул, переворачивая раненого на спину.
   - Уб... ублюдки.
   - Что ты там вякнул? - он слегка ткнул синий шлем латным носком. - Тебя неслышно, - улыбнулся боец.
   Он присел на корточки, отстегнул головной убор и отбросил элемент брони к сгоревшей хате.
   - Уже не такие страшные, да? - пехотинец широко оскалил свои гнилые зубы. - Ты уж не обессудь, что с трупами тебя рядом положили, лорд приказ дал - всех вас замертво чтоб посчитать.
   Солдат глянул через плечо, в метрах двухстах от них, на лысой поляне, развивался геральдический штандарт, под которым, на своём чёрном коне, восседал дворянин. Опушку окружал арьергард из полутора десятка арбалетчиков.
   - Ты не волнуйся, старшо?го твоего тоже скоро приволокут. Полежи пока.
   Над деревней клубился дым. Хаты давно погасли, и теперь лишь вяло горели трупы, которые усердно сваливали вместе воины лорда. Солнце поднялось высоко над горизонтом, освещая обгоревшие тела несчастных. Пехотинцы складывали покойных монстров и людей в стога, обливали маслом и поджигали, прибирая село после резни. У граничащей с лесом бани положили восемь латников. Живым из них оставался только один.
   - Мужики! Мужики! - двое солдат с алебардами наперевес бежали из селения по направлению к сослуживцам. - Там рыцарь, мужики!
   Офицер пехоты отвлёкся от своего диалога и пошёл навстречу к паникёрам.
   - Рыцарь? Чё за дела, салаги? У нас, вон, восемь таких лежит, - мотнул он головой в сторону умирающего.
   Бойцы подбежали к командиру. Перепуганные не на шутку, они почти что дрожали.
   - Не дохнет тот рыцарь! Никак!
   - Чё? - пытался сообразить, не является ли это неуместной шуткой, сержант.
   - С десяток наших положил! Сюда идёт!
   - Да брось ты, - всё ещё не веря словам подчинённого, усмехнулся командир, - ща поглядим.
   Глава отряда вышел к главной сельской дороге и прищурился.
   - Хах! И верно, - продолжал улыбаться он.
   Солдат увидел, что по направлению к нему нёсся воин ордена, но тот пока ещё оставался на приличном удалении. Израненного болтами и лезвиями алебард, его освещало яркое солнце, придавая латам лазурный оттенок. Багровой жижи на латнике было столько, что броня чудилась большой кровоточащей раной, где её цвет напоминал синеву покойника.
   - Ко мне! - крикнул офицер.
   Ближайшие пехотинцы поспешили построиться в двух метрах перед командиром, в две шеренги, лицом к нападающему. В первой линии на одно колено встали снайпера, а во второй построились бойцы с древковым оружием - всего десять человек. Тем временем, лорд, восседавший далеко позади, с интересом приподнялся в своём седле. За двумя кордонами солдат он чувствовал себя в полной безопасности.
   - Пли! - скомандовал сержант, и снаряды устремились по направлению к недругу.
  

XIII

  
   Мысли и сомнения окончательно покинули голову юноши. Уже около получаса он, будто ошалевшая псина, носился по Валддорфу, разя каждого встречного трофейной алебардой. Изнутри его выжигало пламя, а всякое ранение переставало хоть что-либо значить, стоило лишь дождаться, пока в кости вонзится очередной штырь. Собственное тело ему казалось лёгким, как пух, а бил он теперь с силой крупного быка. Герард не знал: "почему" или "как". Вернее, он и не интересовался толком. Эти и подобные вопросы, в данный момент, парень счёл не столько неуместными, сколько контрпродуктивными. Например, он даже знать не желал, что там, в месте, где ему чуть ранее отрубили ступню. Вместо глупых переживаний, рыцарь решил полностью отдаться мщению.
   И сейчас Герард, с прытью, подобной резвой скаковой лошади, надвигался на противника. Он не видел перед собой препятствие или опасность - лишь возможность для нового кровопролития. Возможность выразить то пламя, что прожигало его изнутри.
   - Пли! - послышалось откуда-то спереди, и несколько болтов полетело в его направлении.
   Плевать. Уклоняться парень и не планировал. Он лишь набирал темп. Два снаряда упало на гравий у его ног, один вонзился в плечо, а последние два глубоко вошли в нагрудную пластину. На секунду дыхание сбилось, но затем два штыря вошли в рёбра, и Герард продолжил ход как ни в чём не бывало.
  
   - Промазали? - удивлённо бормотал сержант. - Заряжай! - скомандовал он.
   Рыцарь стремительно приближался к шеренге, и пехотинцы выставили секиры наизготовку. Стрелки оценили свои шансы, и поспешно заряжали оружие трясущимися руками. Снарядить и выстрелить из арбалета успел лишь один: в нагрудную пластину, в область живота, влетел новый болт. Герард взмахнул алебардой, словно косой, и лезвие топора вошло в ровный строй второй линии. Удар был такой силы, что секира прошла через три шеи, застревая в кольчуге четвёртой.
   Латник выпустил оружие из рук и бросился на присевших снайперов. В разные стороны полетели удары, убойная сила которых могла сравниться лишь с их скоростью. Юноша сложил руки в замок и что есть мочи вдарил по стальному шлему центральному стрелку. Затем он повернулся левее и нагнал ударом в нижнюю челюсть отступающего солдата, роняя того наземь. Рыцарь обернулся, закрываясь левым запястьем от клинка. В этот момент, в уже и без того погнутую заднюю часть кирасы, углубилась алебарда, достигая позвоночника. Однако воин словно и не заметил ранения. Он схватил стрелка за атакующую руку и сжал с такой силой, что лёгкие латы погнулись, а кости под ними раздробились. Клинок упал на гравий и вскоре за ним последовал его владелец - с переломанной конечностью и расколотым лбом.
   А позади, всё это время, пехотинец пытался вытащить из спины юноши свою секиру. Герард повернулся, и их глаза встретились. Из-за забрала на солдата смотрели глаза полные буйного безумия. Боец взвизгнул и побежал к своему лорду в компании двух стрелков, справедливо решивших, что с них на сегодня хватит. Перед синим рыцарем остались неподвижно лежать семь воинов. Паникёры пробежали мимо неудомевающего сержанта.
   - Поганые олухи! Назад! Назад! - орал он вслед отступающим.
   Однако глас его воспринят не был. Лорд тем временем, пронаблюдав за боестолкновением, уже начал потихоньку переживать. Хоть и на мгновение, но офицер зря отвёл взор от противника. Когда сержант повернулся обратно, в его лоб уже летело лезвие топора. Пробивая шлем и рассекая черепную коробку на две равных части, в голову вошла секира, которую Герард всё же умудрился вынуть из своей спины. Сержант упал, и рыцарь приметил перед собой новую цель в виде арьергарда стрелков, которые тем временем рассредоточились по поляне.
   Не успел он сделать и шага в направлении потенциальных участников некролога, как его окликнул ослабший, почти шептавший голос.
   - Бр... брат Герард. Ты ли это?
   Рыцарь резко обернулся, готовясь отражать новую опасность. Но вместо этого он увидел другое. На горелой траве, ровной линией, лежали восемь его боевых братьев. Семь из них были бездыханны, а один, чуть живой, подзывал к себе юношу.
   Мрачное озарение пробило себе дорогу сквозь пелену кровавого безумия. Всё кончено. Братья разбиты. Древко выпало у него из рук. Герард понял, что очень устал. Он опустил взор - из сочленений кирасы, сотней неиссякаемых ручейков сочилась кровь, питая траву под латными сапогами. Ноги вдруг стали тяжелы, будто каменные блоки, а каждый вдох давался с невероятным усилием. Юноша почувствовал, как десятки металлических штырей впивались в его плоть. Он быстро слабел. Собрав волю в кулак, рыцарь подошёл к раненому, однако наклоняться над братом не стал, боясь, что обратно уже не разогнётся. Герард рассудил и решил не поднимать забрало, дабы не омрачать последние минуты жизни сослуживца.
   - Герард... что ты? Как? - умирающий оглядел младшего товарища с головы до пят. - Места живого... нет... я...
   - Всё хорошо, Джерт, - тихо проговорил юноша, - ступай к Господу, брат. Мы встретимся вскорь. С меня пинта пива, коль оно там будет.
   Джерт улыбнулся:
   - Всё такой же, как и всегда... такой же дурак, - брат по оружию обмяк, испустив последний вздох.
   Перед Герардом лежало восемь бездыханных товарищей.
   Парень обернулся. Последнее поле боя ожидало.
  
  

XIV

  
   Чистая зелёная поляна. Нежная трава тихо шелестела у ног. Пахло росой. Вопли и стоны остались позади. Герард глубоко вздохнул и пошёл вперёд. Ноги слабели, и теперь он хромал, опираясь на древко алебарды, словно на трость. В метрах ста от него высилась тощая фигура в вычурных красивых латах. Эта фигура задолжала ему несколько жизней.
   Усталость. Юноша опёрся на секиру всем телом, пытаясь устоять на своих двоих. Он окинул опушку взором - впереди, полукругом, на значительном удалении друг от друга, расположились снайпера. Солдаты внимательно следили за каждым движением противника, ожидая приказа. Лорд поднял вверх свою ладонь, и стрелки потянулись к куркам. Оставалось надеяться на недавно приобретённую нечеловеческую выносливость. Однако не покидало чувство, что этой выносливости вот-вот придёт конец.
   Время на размышления заканчивалось, и в качестве цели Герард выбрал себе самого крайнего солдата. Переместив центр тяжести обратно на ступни, воин понёсся на пехотинца. Как только латник ринулся на врага, Рейсс взмахнул ладонью. Лорда охраняли лучшие его воины, и промахивались они нечасто. Три болта прошерстили траву, а более десятка врезались в лазурного рыцаря. Пластины на бёдрах, кирасе, плечах теперь напоминали куски шкуры дикобраза. Кровь заструилась из-под доспехов с новой силой. Секира нашла на стальной шлем, и первый снайпер упал замертво. Оставалось проделать тот же трюк раз этак четырнадцать.
   Стиснув зубы, Герард полетел ко второму солдату. Залп. Вторая порция болтов столкнулась с ветхим доспехом, который теперь больше мешал, чем спасал. Удар. Ещё одна пешка рухнула навзничь, освобождая путь к королю. Синий рыцарь закашлялся, и через забрало засочилась алая жидкость. Он сплюнул кровь, и приготовился к третьему рывку.
   Крепко схватив древко алебарды, Герард побежал. Залп. Изнеможение. Рыцарь замедлился. Шагнув ещё раз, он припал на правое колено.
   - И это всё, Господи? - За хриплым басом последовал кровавый кашель.
   Темно-синие латы покрывал ровный слой крови.
   - Это всё... - повторил он чуть тише.
   Болты не оставили на доспехах живого места. Ноги, руки, спина. Всё тело усеяли колотые раны.
   - Как же... - он огляделся.
   Окружён. Арбалетчики приготовились к залпу. К последнему.
   Конь дворянина немного выехал вперёд, и его всадник поднял забрало. Герард узрел ненавистную ему веснушчатую рожу. Юнец аплодировал. В этот раз искренне.
   - Браво, сэр рыцарь. Никогда не видел ничего подобного, - он широко улыбнулся, - и эта деревня, и вы, сэр. Просто удивительно. Век не забуду.
   - Тварь...
   - О, ты имеешь право злиться, - издевательски засмеялся Рейсс.
   - Ведь ты...
   - Повтори погромче, пожалуйста, тебя неслышно.
   - Ты дядю убил... твои люди?
   - Надо же, - он игриво подпёр ладонями бока, - и с чего такой интересный вывод, о, сэр рыцарь?
   - Его из арбалета... убили... солдаты твои... метко стреляют...
   - Что ж, пойман. А нет стоп, - он оглядел своих бойцов, - не пойман! Кончаем с ним! - дворянин в последний раз поднял ладонь вверх.
   Опираясь на древко секиры, рыцарь с трудом приподнялся. Латный шлем с приглушённым стуком упал в красную поросль. Несильный ветер развивал длинные белоснежные волосы.
   - Наш Господь на небесах... - воин встал в полный рост, - ч-чисто поле во врагах, - с трудом выговаривал он, - повели нам сил придать, - штыри вонзались в кости, возвращая равновесие, - чтоб сумели зло сдержать!
   С утробным рёвом латник бросился навстречу декаде снарядов.
   Тщетно. Пучок болтов остановил рыцаря, тот не успел сделать и десяти шагов. Герард рухнул на спину.
   На безмятежном голубом небе лениво проплывали густые молочные облака. В его состоянии, оставалась лишь созерцать величие природы. Юноша устал. Кажется, сейчас он уснёт. А когда проснётся, то пойдёт в таверну и там выпьет вместе со своими братьями. В этот раз, к ним присоединится Варин и будет вместе с остальными напевать дурацкие стишки. На синих губах Герарда промелькнула улыбка.
  

Эпилог

  
   "Герард"? Что за имя такое дебильное? Давай лучше что-то более простое, что-то более подходящее псу. Как насчёт... "Кайл"?"
  
  
  
   Глаза регента, наконец, разомкнулись. Он сидел там же, где и уснул: локти подпирали ручки сидения из чистого золота. В огромном помещении царил сумрак. По его стенам висели огромные знамёна - золотые орлы на фиолетовом фоне. Богато украшенные люстры под потолком специально тушили - повелитель свет не ценил. Красный бархатный ковёр вёл от трона до гигантских ворот высотой с трёхэтажный дом.
   Великий Сюзерен посмотрел на свои серые руки.
   - Сон? - удивился он.
   Раздался скрип. Одна из двойных дверей приотворились, пропуская внутрь полоску дневного света. В зал императора скользнула тень, и проход захлопнулся в ту же секунду.
   Тонкая плавная фигура изящно поклонилась, её волосы достигли бархатного ковра.
   - Мой Господин, - до ушей регента донёсся сладкий нежный голос, - Джин Моррисон. Она вернулась.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"