(впервые повесть опубликована в журнале "ADITA" в Германии в 2011 году)
Гл.9
К магаданскому берегу вышли на вахте старпома. Зацепились локатором, определились, оказалось - южней Нагаево на пятьдесят миль. Старпом поколдовал у карты, потом подозвал капитана: "Дмитрий Аркадьевич, а вот у "третьего" его точки практически тютелька в тютельку с реальным нашим местом. Молодец этот франт загранзаплыва. Зря его определения игнорировали. А?"
"Ладно, вижу, я ему скажу сам об этом, с характером юнец, но работает грамотно, в прокладках ни одной помарки, жаль, но придётся через год отпустить, а может и раньше сделаю ему характеристику. Как думаешь, чиф?"
"Пусть ещё себя покажет. А что там у него приключилось?"
"Да, ерунда форменная, под колесо раздачи попал случайно, но, видно, не без помощи своего характера. Он такой же, как и ты, к себе в душу особо не пустит. Ладно, я пойду, вздремну немного, там ближе к Нагаево позвонишь, хотя если всё нормально будет, то сам заходи в бухту, место якорной стоянки запроси и становись. Сколько там температура воздуха?".
"Минус пятнадцать"
"Да, и это ещё ноябрь не закончился. И кто придумал сюда круглый год ходить? Как раньше было хорошо. Сейчас уже был бы последний рейс. Опять начнётся морока с ледокольной проводкой. При такой погоде и льдах, дай бог ещё рейс-два самостоятельно сделать" - он вздохнул и вышел с мостика.
Старпом взял бинокль, долго смотрел на едва различимые в темноте берега с правого борта. Его морская судьба начиналась столь же радостно и безоблачно, как у Сотникова, но однажды они пришлю в Австралию. Удалов тогда, как Сергей сейчас, был третьим помощником.
Пришло приглашение от русских эмигрантов, что жили здесь ещё с Богом проклятой революции. Приглашение на встречу от тех, что бежали из России, кто в двадцатом, а кто позднее, в конце Второй Мировой, уже из Китая. Особой любви к покинутой родине они не питали, как, впрочем, и ненависти. Скорей ревность, похожую на отношение к предавшей, но любимой жене, у которой всё сложилось нормально. Сложный вопрос, сложных отношений. Время должно его вылечить, другого нет, тем паче, что наследники буйных времён к этому стремятся.
Небольшая официальная часть, разговоры, концерт, а потом обычное застолье. Приехало их трое - старпом, стармех и Удалов. Тосты сменялись танцами. Уже прилично накачавшийся "третий" видел, как его старпом удалился из зала и пропал с местной дамочкой лет тридцати, внучкой какого-то казачьего есаула, что служил у атамана Дутова. Вместе с "дедом", как величают на флоте старшего механика, их отправили на машине домой, поднялся по трапу, ввалился в каюту и уснул. Когда вернулся на судно старпом, он не знал, и никто его не спрашивал. Чудеса начались значительно позже, во Владивостоке, когда они пришли туда. На судне появились трое культурных ребят в гражданском, пригласили его в каюту первого помощника, показали корочки "комитетчиков" и задали простой вопрос - они возвращались на судно все вместе или нет.
"Так, что Вы нам скажите, Анатолий Макарович?" - поигрывая крупным бицепсом под белой рубашкой и глядя в упор на Удалова, спросил сидящий напротив него офицер.
Удалов сглотнул и произнёс: "Вместе вернулись"
Офицер посмотрел на него, то ли с уважением, то ли с сожалением: "Подумайте, у Вас вся жизнь впереди, не ломайте её".
"Вместе!" - уже твёрдо ответил третий помощник капитана.
"Ну, смотри, орёл, тебе жить, но мы Вам, Анатолий Макарович, больше не верим" - он встал и, не пожав руки, вышел.
Уже в дверях, когда двое его сослуживцев скрылись, повернул к нему свою крупную голову, чуть сузил глаза, слегка улыбнулся: "Благородно, смело, но глупо. Однако - молодец! Уважаю".
Дверь закрылась, а вместе с дверью закрылась перед Удаловым и возможность бывать за границей Советской Империи.
Так, волей судьбы, он стал полярным асом, которому предстояло стать лучшим ледовым капитаном пароходства. Макарыч умрёт от сердечного приступа на мостике своего судна в очередном рейсе на Север.
Полностью повесть прозаика и журналиста Сергея Сальникова можно прочитать на его сайте: https://sss1949.wixsite.com/salnikov