|
|
||
Каждый наш приход во всеми богами проклятый Вьетнам и его задрюканный порт Хайфон мы обязательно ходили в Интерклуб.
Почему?
Да просто там больше вообще некуда было пойти. Передвижение по стране ограничивалось улицей от порта до этого питейного заведения и назад. Время пребывания на героической земле только до 19 часов по "хронометрам" местной полиции. Настоящих денег нам не давали, (а, может, их вообще не было?) вместо них эрзац - бумажки сроком действия в один месяц и местом применения - интерклуб и сувенирная лавка. Возможно, наши вьетнамские друзья и вообще не выпустили бы нас с территории порта, но во время очередного ночного воздушного налёта, наши сегодняшние братья по капитализму из США в дым разнесли два самых важных объекта в порту - магазин для моряков и Интерклуб. Волей, неволей этим они сильно расширили наши возможности по изучению страны, полностью сидевшей на шее могучего СССР.
Любой заштатный кабак в самом медвежьем углу Союза дал бы фору в сто очков этому "Интерклубу". Слегка загороженный навес, под которым, на деревянном настиле, полтора десятка видавших вида столов, барная стойка. За стойкой, естественно, барменша - мелкая (как все они здесь) и обсчитывающая так, что самая прожжённая деятельница прилавка моей страны, сгорела бы от стыда. Главная достопримечательность - грифельная доска рядом со стойкой, на которой метрдотель мелом ежедневно писал одно и тоже меню. Изюминкой сего списка была "лягуска". Поддатые морячки частенько исправляли "с" на "ш", но оно опять появлялось в прежнем виде. Очевидно угрюмый, худой метрдотель чего-то не доучил в своей разведшколе. Блюдо, полагаю, осталось, как проклятое наследие французских колонизаторов, а, поскольку, кроме советских, немецких, польских и болгарских моряков здесь бывали ещё кубинцы и одесситы, которые тоже не едят лягушатину, то явство оставалось невостребованным.
Мы решили поломать эту традицию, наметив это на очередной поход в светоч вьетнамского сервиса. Мы - это я и мой кореш - Володя, второй радист.
Зачем?
А фиг, его знает?
Экстрима и так хватало - жара по ночам за тридцать, влажность под сто, комарьё с хорошую птичку, минные поля в Тонкийском заливе, бомбежки.
Ну, какого чёрта ещё то надо? Хотя прутся же люди в горы, лезут в холодные водопады! Зачем?
Водопад, конечно, водопадом, но есть вещи, через которые не перешагнёшь! Выше собственных ... не прыгнешь! Не оценил я этой истины! Молодость, Горячность! Гордыня!
А ведь знал, что брезглив до крайности, но замахнулся на самою "лягуску".
Итак, пришли, уютно расположились на стареньких стульях и, потирая пальцем облезлую столешницу, очень небрежно, в паре с рисовой водкой заказали лягушку. Тощенькая микроскопическая официантка упорхнула исполнять заказ, мы, стараясь не замечать насмешливых взглядов добрых коллег и друзей с нашего судна стали ожидать своей участи. Вскоре появились стаканчики, сок, "противотанковая" бутылка крепкой и противной местной водки, а ещё через пару минут тарелка с запечёнными кусками теста. Мы быстро сообразили, что знаменитые бёдрышки земноводных где-то внутри мучного изделии. Ну, дома частенько приходилось есть котлету в кляре, а здесь практически тоже самое, только вместо говядины с сухарями внутри должно было быть ЭТО! Мы, с Володькой, морщась, бросили себе на тарелочки по паре кусков деликатеса и задумались. Есть это явно не хотелось. А тут ещё наши добрые друзья-коллеги начали ненавязчиво исполнять странный музыкальный шлягер: "Поют и квакают! Поют и квакают".
Будь это где-нибудь во Владике, мы просто выкинули бы зелённую нечисть и заказали по лангету, но..... Но, на эту еду была уже истрачена драгоценная валюта, коей нас не слишком баловало родное пароходство. Мой напарник, как второй "маркони" получал тогда одиннадцать инвалютных рублей в месяц, а я, хоть и двадцать пять, но тоже не густо и выбрасывать просто так блюдо, что тянуло на треть месячной инвалютной зарплаты рядового моряка, не хотелось. Да и вопрос престижа стоял на кону. Мы налили по объёмной рюмке и отправили в рот тёплый и крепкий рисовый самогон.
Брр!
Не зря говорят, что первая плохо идёт, а последняя лишней бывает. Я мужественно наколол кусок теста и, стараясь не сильно углубляться в его ароматное тело, откусил.
Пронесло!
Я понял, что до лягушачьей ноги не достал зубами. Повезло и Володьке. А вот зрители остались разочарованными, решив, что мы выжили, и настоящего зрелища не получилось.
Но пить без закуски было несподручно. На такой жаре, да отправлять эти тёплые почти пятьдесят градусов, во внутрь было самоубийством. Немного посидев, мы заказали по морскому салату - такая очень приятная еда из всего что плавает и ползает в море - креветки, кальмары, трепанги, крабы и что-то ещё. Возможно, отсутствие полной информации об ингредиентах и делало потребление приятным. Вторая рюмка пошла, как по маслу. Потом еще, и ещё, и ещё. Салат кончился, мы, за серьёзным разговором, и не заметили, как перешли на лапки в кляре. Тонкие пергаментные косточки легко хрустели на зубах, а белое мясо вполне тянуло по вкусу на хорошую курицу. Хотя для меня до сих пор не понятно, зачем собирать зелёных "квакух" по болотам и платить большие деньги, когда кудахтующая живность куда приятней. Да и хлопот с ней меньше. Не зря знающие люди говорят, что у французов всегда было плохо с едой. Видать от скудности рациона перешли они на эту.....
Утром другого дня я сменял старпома на вахте, уже суетились у открытых трюмов десятки вьетнамцев. Чебетели чего-то на своём птичьем языке.
"Чиф" улыбнулся: "Тут народ говорит, что вы вчера с "маркони" лягушатиной баловались? И как? Я вот уж двенадцать лет морячу, а всё не решусь, а ты смотри, бац, и съел. Нормально?"
" Так, а чего там! Мясо, как мясо"
Старпом отвлёкся на матросов, что устанавливали грузовые стрелы и не заметил, как я с трудом подавил рвотный рефлекс.
2008 г.