Ночевать в открытом поле или лесу мне не хотелось, хотя надёжный вороненый "друг" уютно дремал в кожаной кобуре подмышкой. Сколько километров тревожного пути по просторам раздираемой на части Родины мы одолели вместе, но испытывать лишний раз судьбу не стоило. В нашей опасной профессии главное - не тянуть жилы из своего Ангела Хранителя.
Ночные сумерки начали редеть, и серый цвет уже выдавливал из палитры пейзажа чёрный. Чтобы не уснуть на мгновение, я время от времени переводил взгляд с опостылевшей дороги на бесконечные, заросшие хилым кустарником и редким ивняком заброшенные поля. Кое-где попадались остатки ферм, дома с пустыми глазницами окон, лиса выскочила на дорогу, круто развернулась и не спеша скрылась в густой траве, что полностью оккупировала обочину.
Придорожные исполины деревья, огромные и гнилые внутри, таили смертельную опасность. Уверенно гудел дизель, левая рука привычно лежала на руле, правая на рычаге переключения передач. Кожа удобного сидения дарил своё тепло и уют. Сделал погромче музыку, но сон всё равно подкрадывался. Покрутил головой, сделал несколько глотков минералки. Сон не уходил. Надо остановиться, обязательно надо. Сворачиваю в небольшой "карман" у дороги. Выключаю зажигание и выхожу, почти рассвело. Размялся, пробежал, помахал руками, изображая бой с тенью. Всё нормально, можно ехать дальше.
Дорога опять ложится под колёса японского джипа, время от времени подсовывая подлые колдобины. Впереди что-то маячит. Сбавляю ход. На нескольких придорожных деревьях справа сбита древесина, по асфальту раскиданы стёкла. Авария, видать кто-то задремал за рулём, и начал считать стволы "зелёного друга". Две машины мигают аварийками и четыре мужичка копошатся возле разбитой вдребезги "мазды". "Падальщики", суки! Сдирают с убитой легковушки всё, что ещё можно.
Выхожу, делаю несколько шагов к ним: "А ну, все на х..!"
Верзила с тупой рожей нагло усмехается: "Смелый сильно? Или крутой? Ну, иди сюда!"
Я не торопясь вынимаю из кобуры "ствол", передёргивая затвор, направляю оружие на него и, молча, иду вперед. Они меняются в лице и, вскочив в машины, давят на "гашетку". Только сизый дым от заезженных движков стелется над щербатой бетонкой.
Можно ехать дальше, но что-то толкает подойти. Машина разбита в хлам, то, что осталось от водительского места густо залито кровью. В таких авариях без шансов на жизнь. Подошёл ближе. Пустой раскрытый "дипломат" рядом, какие-то вещи втоптанные придорожную грязь, стекла, черное масло. Какого хрена они хотели снять с этого? Подлое дело - грабить разбитую машину, и судьба всегда наказывает за жадность. Может я зря спас от небесного возмездия этих м....? Я делаю шага три от машины в сторону поля и вижу под ногами небольшой пакет, нагибаюсь, поднимаю, три тетрадки, общие перевязанные бечёвкой, осмотрел и взял с собой. Сгниют в траве, размокнут под дождём. Запоминаю номер, что чудом сохранился на оторванном бампере. Земля круглая, возможно и жив водила, отдам когда-нибудь.
Сажусь в свой внедорожник, бросаю тетрадки на заднее сидение, включаю левый поворот, скорость, газ и чувствую, как машина резво набирает ход. Ехать осталось совсем немного, километров сто пятьдесят.
Если бы я тогда знал, что принесут мне эти поднятые из пыльной травы листки бумаги, то, возможно, никогда бы не нагнулся за ними.
2012 г.
Продолжение следует.
Все работы прозаика и журналиста из Калининграда Сергея Сальникова на его сайте: