(Повесит опубликована в изд. "Буквика", Москва и в изд. "Альтаспера", Канада)
Глава 5.
Приморский Гданьск не спеша опускался в тихий и спокойный вечер, надо было собираться в обратный путь. Трое мужчин в уютном "бюро" обсуждали свои дела.
" Сергей, нужны противогазы, такие знаешь, в которых можно под воду нырять" - Яцек назвал марку.
" Слышал что-то, но не в теме"
" А ты узнай, десять тысяч штук возьмут, для Ближнего Востока, арабам, по двадцать пять долларов за штуку, чуешь заработок? Двадцать пять процентов прибыли твоих, у вас их за десять хотим купить, получишь почти сорок тысяч "папир"! Нормально?"
" МАСАД нам раньше башку не отвертит?"
" Нет, я, думаешь, зря в "обеспеке" польской майором был?"
" Сегодня генералов мочат и не бывших, а действующих, но кто не рискует, тот не пьёт шампанского. Согласен, на двадцать процентов, но мою долю при покупке. Тридцать тысяч".
" Тебе десять тысяч лишние?"
" Нет, мне тридцать не помешают"
" Как скажешь, когда ответ?"
" Сегодня уезжаю, завтра отдыхаю, через четыре дня позвоню. Ладно, пора, до границы ещё надо добраться сегодня. До забоченья, пан майор!"
Он уже поднимался, когда вдруг, усмехнувшись, обратился к сидевшему рядом с Яцеком плотному мужчине: "Так говоришь, Кшистов, что Киров - балерон?"
И все трое дружно засмеялись. Вчера, когда вечерком они сидели в уютном ресторанчике, Кшистов спросил Сергея: "А что, Киров был хороший балерон?"
Сергей чуть не поперхнулся: "Это почему?"
"Так в Санкт-Петерсрбурге театр оперы и балета имени Кирова".
Сергей и сам не понимал, какое отношение Мироныч имел к пуантам, но доходчиво пояснил полякам, кто был Киров.
"О дела, удивлялся Кшистов, я думал, он танцевал, а он в кожанке и с маузером революцию делал, интересно!".
Как удивился бы тогда Сергей, если бы мог знать, что после смерти Ельцина, его именем назовут библиотеку в Питере. Не мог он тогда знать, и что через пару лет любителя русской оперы, бывшего подполковника "обеспеки" Кшистова нагло подставят под наркотики и упакуют на десять лет в тюрьму, откуда он уже не выйдет.
Все было хорошо, поздний вечер, почти свободная трасса, ровный и тихий шум двигателя, мелькали за окном пригородные ресторанчики и кирпичные усадьбы, шелестели колеса " француза" по отличному асфальту, салон наполняла музыка, а позади остались огни Гданьска. Стрелка спидометра установилась на ста двадцати. Идущие в попутном направлении машины прижимались к левой стороне, пропуская его.
"Аж тошнит от такой культуры, толи дело у нас, вылезет на центр и х.. уступит." - пробурчал он, обгоняя очередную польскую "малюху", этот популярный тогда здесь "Фиат -126".
Сотников вышел на эту интересную фирму, что располагалась в центре города, рядом с нашим консульством, на улице "Матки полки", почти случайно, во вторую свою поездку в Братиславу. Словаки не горели желанием сводить его со своими компаньонами из Польши, но так легла карта, вернее так её положил Сергей. Через страшное "не хочу" им пришлось их познакомить. В фирме работали исключительно бывшие сотрудники "обеспеки" - польского аналога КГБ, и прежнего МВД, коих новая власть вышвырнула на улицу. В свои дела они особо Сотникова не посвящали, но почему-то приняли его за коллегу и относились с большим доверием.
Не раз, смеясь, спрашивали: "Как дела в КГБ?"
Сергея устраивало положение, что он представляет серьёзных людей и он всячески открещивался от сгинувшей "конторы", чем ещё больше утверждал поляков в их мыслях.
В Бронёво он приехал уже поздно вечером, очередь на границе была часа на два-три, Сотников пристроился в её хвост, закурил. Вспомнилась первое возвращение через эту таможню, когда гнал через границу старого "мерина", взятого за "бугром" на продажу. Тогда очередь перед таможней растянулась километра на два, позади пристроился его напарник на белой "сотке" - Володька. Ожидание грозило затянуться часов на восемь, при хорошем раскладе. Часа через три появилась полицейская машина, она медленно ехала вдоль стоявших машин. Притормозила возле авто Володи, подошли, начали проверять документы, повели в свою машину. Не успели сесть, как полицейская карета засветилась весёлыми огоньками сигнализации, завизжала сиреной и, сорвавшись с места, умчалась в направлении города, увозя друга. На счастье, ключ остался в замке зажигания. Сотников завёл машину, отогнал её в сторону от очереди и закурил. Блин, неужели вляпали последние деньги в задницу? Во, непруха! Да ещё куча всякого геморроя. Но минут через двадцать полиция вернулась назад и высадила Володьку.
"Ну, сука, перетрухал я до последней степени! Ты представь, только сели в их долбанный тарантас, а там по рации какую-то хрень по-польки сказали, они срываются и помчались. Думал, сразу в каталажку везут! Оказалось, просто у них срочный вызов - машину где-то угнали. Ну, козлы пшекатые!"
То, что они вполне могли купить "палённую" т.е. угнанную машину было большой реальностью. Кроме написанной от руки "умовы" - купчей у них ничего на руках не было. Через шесть часов, когда они проходили границу, пришлось отдать польскому таможеннику последние полсотни баксов, тот посмотрел их на свет, положил в карман, шлёпнул печать в загранпаспорт и они покатил на Родину.
После продажи, в сухой остаток упало пятьсот долларов. Как он тогда радовался этим деньгам!
Сотников криво усмехнулся: " Растём! Воровать стали больше, жить стали - лучше"
Теперь ему не было необходимости платить деньги на погранпереходе, его бизнес был "законным и легальным".
Миновав границу и малюсенький городишко Мамоново, он слегка притопил газ, стрелочка спидометра упёрлась в цифру сто двадцать, но плохая дорога заставила сбросить скорость. Пришлось успокоиться на ста.
" Совсем поздно дома буду"
В Калининград въезжать не стал, обошёл его по "окружной" и ещё до полуночи был у родных пенатов.
Утром встал рано, выпил кофе, сел в оставленную у дома машину и поехал к знакомому начальнику химических складов флота.
Энергичный полковник в морской форме с красными просветами на погонах встретил приветливо: "Чем обязан вниманию воротил бизнеса? Как дела?"
" Какие у нас дела?"
" Согласен, дела у прокурора, век его не видать"
Выслушав Сотников, полковник кивнул головой: "Есть такой товар, есть. Оформим договор, мы теперь можем реализовать ненужное имущество, слава Президенту Ельцину, выписал такой Указ. Сделаем так, по договору цену укажем шесть долларов, остальные четыре - сверху"
Полковник ещё слегка задумался, пошевелил губами: " Нет, четыре по договору, шесть сверху. А,.... хватит по договору и два, восемь нам сверху. Годится? Теперь, а как вы это через границу попрёте? Сделаем так, в Свинаусьце на складах всё это есть, я позвоню, тебе там отгрузят, там и рассчитаетесь. Как?"
" Отлично!"
Они пожали руки. Приятно иметь дело с настоящим советским полковником.
На другой день Сотников опять выехал в Польшу.
Свинаусьце - город его детства, где он пошёл в первый класс.
Военный городок, где они жили, он шёл по знакомым улочкам, теперь здесь жили поляки, не было высокого забора и охраны, звучала уже польская, а не русская речь, появились особнячки, гостиницы, уйма магазинчиков.
Господи! А вот и его дом, белый, четырёхэтажный, с вычурной лепниной, верхний этаж, огромная застеклённая веранда с выходом на балкон, а мимо дома - прямая небольшая улица выходит к прибрежным песчаным дюнам.
Он не спеша прошёл её, постоял, медленно окинул взглядом любимый морской пейзаж, сел на песок и долго смотрел вдаль. Когда-то здесь каждый вечер, по мокрому прибрежному песку, проходила пограничная борона, рисуя следовую полосу, и горе тому из жителей военного городка, кто после двадцати вечера решит сходить искупаться. Пограничники быстро доставали пловца из воды и через двое суток он уже был вместе с семьёй, если таковая имелась, в Союзе. Слетали, как осенние поздние листочки погоны, отлетали ордена и медали. Строг, но справедлив был Устав того времени. Проходило время, и опять какой-нибудь служака отправлялся на купание, и опять его разжаловали, и опять летел он белым голубем на Родину. Но желающие искупаться после двадцати часов вечера так и не переводились до конца, хотя служить здесь было ой как лучше, чем на той стороне границы.
Они приехали сюда осенью пятьдесят шестого из Прибалтийска. Отец - офицер ВМФ, служил в бригаде торпедных катеров, базировавшейся в Свинаусьце. Он ушел морем, а они добирались поездом. Их, таких семей - жены с детьми, собралось человек около двадцать пяти. Сопровождал лейтенантик, только что выпустившийся из училища.
В недобрый час отправились они в путь. В Венгрии произошёл фашистский путч, недобитые фашистские гадёныши, выпущенные Хрущёвым из советских лагерей, получив деньги и оружие от бывших союзников России, возглавили переворот, венгерская власть по факту потворствовала недобиткам. Потекла невинная кровь. Гибли советские военные, гибли венгры, не пожелавшие служить фашистам-хортистам, гибли русские семьи - женщины и дети. Факты ужасающих расправ холодили кровь. Почувствовали свой час "волка" и друзья из Польши.
Сергей, тогда ещё маленький белобрысый шестилетний мальчонка, навсегда запомнил разгромленный зал ожидание для русских в Щецине, запомнил злобное отношение к ним, запомнил страх матерей за своих детей и беспомощность молодого лейтенанта, что принимал на себя "праведный" гнев поляков. А потом они приехали в Свинаусьце, на вокзале их встретил морской советский патруль - рослый капитан-лейтенант с пистолетом в кобуре и несколько старослужащих, крепких матросов с автоматами ППШ на плечах. Они шли по перрону, а поляки расступались в разные стороны и никто из них уже не смел сказать плохого слова.
Рокосовский не дал разрастись польским страстям, да и в Венгрии, несмотря на помощь Запада и изумительно "товарищескую" позицию Югославии, мятеж был подавлен.
Жуков и Рокосовский опять победили.
Прошли годы, он имел неплохие деньги от "работы" с гражданами "речи Посполитой", они выпили вместе много водки и рассказали много анекдотов, но он всегда знал, что они никогда не будут ему друзьями. Он никогда не простит им тот свой детский страх и страх своей матери.
" А вот теперь приехал грабить военно-морской флот. Послать всех на х...? Так другие всё одно упрут".
Остановить донашивание Родины он не мог. Безумие овладело людьми. Как в семье, осиротевшей после смерти мудрого отца, где, по недоразумению, выросли ленивые, подлые и пьющие дети.
" Другие и убивают, другие насилуют, другие..... Зачем я здесь? Я для этого рос, учился, работал, чтобы участвовать в растаскивании своего дома?"
Он тяжело поднялся и пошёл к своей машине, которую оставил на стоянке.
Только волны седой Балтики спокойно выкатывались на низкий берег, шелестели белой пеной и растворялись в желтизне искрящихся песчинок.
Сайт писателя и публициста Сергея Сальникова: https://sss1949.wixsite.com/salnikov
Повесть "Янтарный ад" в печатном варианте можно приобрести в изд. "Альтаспера": http://www.lulu.com/shop/sergey-salnikov/amber-hell/paperback/product-21345055.html