Аннотация: Пришла в голову забавная мысль. А чего медлить? Пародия на нелитературный язык, подчеркивающий "самобытность" автора, коим пестрит СИ.
Корефаны из Оксфорда решили замутить симпозий. Проблем накопилось до пуза. От пуза будет, когда разрулим. Уравнения с наблюдениями типа в суровой контре. Уже и цены объявили, кто кого первым замочит. Перетолковали с англОкасами, застолбили стрелку в Парижике. Есть такой городок, в Юропе находитЬся. Стыкнулись в готеле Пари-Плаза. Местный народ лопочет по ихнему, не фига не понять, но забавно. Типа гуси гогочут. Нашелся у них перец, ботающий по нашему. "Мистеры-товарищи, конгресс-холл в вашем полном распоряжении". Придурок. Не внюхал, что и до того их хата предоставлялась местными учеными паханами для перетирок на разных уровнях.
От нашей бригады в начале сходки выступил Серый, крутой тыретик, типа для затравки научной дискуссии. "Мы вообще стоим за мировой эфир" заявил внаглую. Выдал предъяву англОкасам, что, мол, этот ваш Эй Штей настолько размягчил всем мозги теорией соотносительности, что серое вещество через шею утекло в тулово. АнглОкасы стали открещиваться от научного фраера, спихивали его на пиндосов и немчуру.
Их главный гастроном по фотам галактик в ювайлэте и айрэде выпендрился большущей болтологией, толковал, что все эти дарки, что материальный, что энергетический, суть гигантский скачок в понимании нэйча пикчи. Я слушал-слушал, не вытерпел. Как начались вопросы, сразу встрял.
- Сэр Хоккеинг, - надавил на перца, - не надо нам лапшу на ухи развешивать. Лучше цепляйте макароны. Ваши дарки нам по одному месту. Оно называется барабан. Вы вообще въехали в то, о чем Серый трындел? Анизотропия пространства при интерференции гравитационных полей в звездных системах позволяет обойтись без этих долбаных дарков, которых ни увидеть, ни пощупать. Что вы тут поповщину разводите? Безынерционных систем наблюдения в природе не существует. Нихт гебен! Идите протирайте стеклышки в окулярах. Телескопы ваши мухами засижены.
Хоккеинг завял. Стал листать сочинилово Серого. Глядишь, может и вкурит, что там тот накарябал. Они там все насквозь серые, не то что наш тыретик. Он голова! Да такая, что ею и сваи можно заколачивать.
Потом один германец, Ганс Фридрих фон Обершкрайбен, решил заступиться за Эя Штея, а заодно и за Хоккеинга. Злобно так позыркивая буркалами на мой хутор, мямлил, почему-то по-немецки, что величайший Эй Штей был бесспорно прав, потому как одной ногой стоял на Ньютоне, а другой - на Максвелле. Но мы тоже неслабо шпрехать могем.
- Не парься, индивид, - отвечаю ему на хинди. - Все путем. Просто те два пацана разошлись в стороны, вот и случился облом. Иди развивай абстрактное мышление, назови вот эту прямоугольную комнату круглым столом.
В конце случилась драка. Все басурмане навалились на нашу бригаду. В месилове каждый штырь старался унизить мой физический облик. Едва отбился. Правда зуб один все же стал качаться. Мы обиделись, заявили решительный протЭст и ушли в ресторан хлопнуть пивка.