Аннотация: Предновогодняя сказочка не для детей. Рассказ занял 12-е место среди 14 вышедших в финал рассказов на конкурсе Пв-4. Отвратительный результат. Лучше уж свадебные фотографии смотреть, чем этот рассказ читать
- Татьяна Ивановна, мне так неудобно, ей-богу... Даже и не знаю, как попросить. Ну, в общем, дело в том, что мне надо к маме съездить с ночёвкой, а Олеженька ни за что не вспомнит про Женю и Сашу. Вам не было бы трудно зайти завтра утречком их накормить, когда он уйдёт на работу? - упрашивала соседку Тамара.
Татьяна Ивановна, поломавшись для виду, согласилась. Тётка она была ужас любопытная, сплетни обожала, и сердце её уже колотилось в предвкушении свежих новостей высшей категории, которыми можно будет делиться с другими не менее любопытными, но менее везучими тётками из подъезда. Ах-ах-ах! К маме с ночёвкой! Олеженька-то не дурак, такой счастливый случай сам в руки плывёт! А Тамарка, наоборот, слепая совсем: не видит, как муж по бабам шляется. А ключики, ключики, вот радость-то! С ними можно будет по горячим следам в квартиру попасть и не только шиншиллам задать еды, а и углы обвести орлиным взором. Глядишь - чего интересненькое найдётся. Да и в любом случае найдётся! Квартирка-то небедная, всяких дорогих штуковин в ней полно.
И они расстались, довольные друг другом. Тамара поехала к матери в уверенности, что всё будет в порядке, и шиншиллы с голоду не помрут, а Татьяна Ивановна заняла сразу два поста: у окна и дверного глазка. Помощников в наблюдении у неё, к сожалению, не было и оттого приходилось буквально разрываться на части, чтобы ничего не пропустить. И УЖ ОНА НЕ ПРОПУСТИЛА...
Прошло времени всего ничего (хотя стемнело по-зимнему быстро), как Олег подкатил к подъезду на своей синей иномарке, из багажника которой торчала ёлка. Перед выборами уличные фонари, наконец, починили, и видно всё было как на ладони. Обвешанный коробками и пакетами, он вылез из машины. Наверное, ходить туда-сюда два раза ему было лень, так что он прихватил под мышку ещё и ёлку. Кое-как втиснувшись в подъезд, поднялся на лифте и, ухватив часть свёртков зубами, сумел-таки открыть массивную дверь квартиры. Татьяне Ивановне при этом пришлось слегка поволноваться и побегать туда-сюда от окна к глазку и обратно, чтобы ничего не пропустить. Заметное время ничего особенного не происходило, но тут случилось нечто такое, что сердце Татьяны Ивановны зашлось в сладком томлении: к дому подрулила машина с шашечками, из которой, расплатившись, выкарабкалась платиновая блондинка с распущенными волосами, в белой ну совсем уж короткой шубке и в высоченных белых же сапогах на длиннющих шпильках. Между сапогами и шубкой было сантиметров сорок ничем не прикрытых ног. Крошечная сумочка в руках девицы была, разумеется, тоже белого цвета. Лица незнакомой снегурочки Татьяна Ивановна сверху разглядеть не смогла. Нетрезво покачиваясь, особа вошла в подъезд, села в лифт и, к вящей радости Татьяны Ивановны, очутилась у знакомой двери, в которую, привалившись боком, она и начала колотить руками и ногами и названивать. Светлая радость Татьяны Ивановны была омрачена тем, что лица девицы и из глазка видно не было. Олег открыл дверь настолько резко, что белоснежное создание упало бы вовнутрь квартиры, если бы Олеженька её не подхватил. И до того, как дверь соседей захлопнулась, Татьяна Ивановна чутким ухом сумела-таки услышать олегов удивлённый возглас.
Часа полтора-два наблюдательнейшая из соседок томилась в ожидании, но тут у подъезда снова заурчал мотор такси, замок двери напротив щёлкнул, и оттуда спиной, пятясь, вышло, почти выползло светловолосое чудо, только волосы уже были растрёпаны, прелестная шубка надета шиворот-навыворот, а ноги совсем уж здорово подгибались. Чудо помахало ручкой в квартиру, заплетающимся языком произнесло что-то похожее на прощание, захлопнуло дверь и на лифте отправилось вниз, туда, где у подъезда уже стояла тачка. После того как шубка с сапогами погрузилась в машину и уехала, Татьяна Ивановна почувствовала себя настолько разбитой и утомлённой, что, не раздеваясь, завалилась на неразобранную постель и без ощущения задних ног мгновенно уснула. Она потом ещё не раз об этом горько пожалеет, но сейчас ей снятся сладкие сны. Пусть покамест отдохнёт и наберётся сил перед завтрашним таким тяжёлым днём.
***
Татьяна Ивановна так вчера умаялась, что встала уже в десятом часу. На душе было радостно от того, что сегодня на ежедневном домовом состязании по сплетням среди соседок она лидировала с большим отрывом со своими вчерашними новостями. А ведь есть ещё заветный ключик! Наскоро умывшись и даже не позавтракав, Татьяна Ивановна поспешила в квартиру напротив с целью покопошиться в грязном белье. Ну и накормить шиншилл заодно. Олега в это время, конечно уже не было, ведь он каждое утро уезжал примерно в половине девятого.
Как ни странно, ключ поворачиваться упорно не желал. Поколдовав минуту у замочной скважины, Татьяна Ивановна попасть в квартиру совсем было отчаялась, прислонилась разгорячённым лбом к прохладному металлу стальной двери, постояла так немного и попыталась ещё разок. С трудом, но открыть дверь ей удалось. Войдя, она чуть не обмерла со страху: у двери лежала вчерашная неразвязанная ёлка, а на ней лицом вниз неподвижно - кажется, сам Олег.
Присмотревшись повнимательнее, соседка увидела, что это точно Олег и есть. Будучи женщиной здравомыслящей, она прислушалась к дыханию и боязливо пощупала пульс, но не услышала ни того, ни другого. Пора было вызывать милицию, и она поспешила домой звонить.
Пока милиция ехала, Татьяна Ивановна набирала призовые очки, обзванивая соседок и знакомых, чтобы первой сообщить им трагическую новость. Соседки ахали, восторгались и завидовали Татьяне Ивановне чёрной завистью. Каждая из них охотно отдала бы правую руку за то, чтобы только оказаться сейчас на её месте. Но одна из соседок, Елена Дмитриевна, оказалась не лыком шита и тоже кое-что видела, хотя не так много, как Татьяна Ивановна. С этого дня и началась их глубочайшая неприязнь друг к другу, которая длится по сию пору.
Сплетни сплетнями, а какая-никакая душевная чуткость в Татьяне Ивановне была, и позвонить Тамаре она не решалась. Лучше будет свалить разговор на милицейских работников, - подумала она. В конце концов, им за это зарплату платят.
***
Милиция и "скорая" приехали почти одновременно и с трудом пробились через толпу тёток, изображающих сочувствие. Убедившись в отсутствии признаков жизни, "скорая" уехала, а милиция, понятно, осталась. Вместе с матёрыми волками сыскного дела приехал и стажёр Коля, светловолосый юноша с ясным взором голубых глаз. На настоящем выезде он был впервые и от вида настоящей крови на настоящем трупе его немного подташнивало, что было довольно заметно, хоть он и старался не подавать вида. Старики хлопали его по плечу, добродушно подшучивали и с ностальгической мечтательностью в голосе повествовали о своих первых делах.
Чтобы немного справиться с тошнотой и заодно оценить место преступления, Коля прошёлся по квартире, где эксперты колдовали над хитрыми приспособлениями. Уютная, в общем, квартира была вся вверх тормашками и носила следы какой-то пьяной оргии, а труп на ёлке у входа удачно дополнял картину. Шиншилл Коля видел впервые в жизни и, спросив разрешения у экспертов, почесал их за ушами. Зверьки напоминали одновременно морских свинок, зайцев и белок, были малоподвижны и безучастны к происходящему.
Комната с шиншиллами была заодно и оранжереей, где росла целая куча всевозможных кактусов, только вот часть из них была опрокинута, а земля рассыпана.
Коля поинтересовался, чем был убит потерпевший, и ему ответили, что орудие убийства было колюще-режущим, и на месте преступления его не обнаружили. Зато выяснилось, что на ковре висит коллекция холодного оружия, и одного предмета явно не хватает.
Так как проку от Коли было немного, то ему и поручили позвонить жене покойного. Где-то через полчаса появилась Тамара в сопровождении матери и сестры. Сестра по имени Алиса странно напомнила Татьяне Ивановне вчерашнюю снегурочку навеселе. Таким образом, описание сестры вычеркнем, но отметим странную деталь: они со стажёром Колей страшно схожи цветом глаз и волос и формой лица. Это действительно странное и необычное совпадение,хотя ничего в прошлом их родителей не было такого, чтобы сходство можно было считать неслучайным. Коля заметил, как они с Алисой похожи, и немало тому подивился. Удивил его также взгляд Алисы, какой-то отсутствующий. Пустой взгляд, как называл его позже молодой стажёр.
Описание матери возьмём из протокола. Виктория Андреевна, 53 лет, на вид лет 40, рост 167, телосложение стройное, спортивное, лицо овальное, европейского типа, губы средней полноты, уши маленькие, носит серьги, глаза карие, волосы средней длины крашеные каштанового оттенка. Одета в длинный тёмно-коричневый кожаный плащ с широким поясом, светлые обтягивающие джинсы, заправленные в короткие остроносые сапоги жёлтого цвета, тонкий каблук 5-6 см. На голове широкополая кожаная шляпа под цвет сапог с отделкой в тон плаща. А без протокола то же самое можно сказать куда проще: в свои годы мать Тамары была женщина хоть куда.
Пока следователь задавал вопросы вдове, к Алисе незамеченной пробилась Татьяна Ивановна и начала разговор издалека. Тонкими намёками она дала понять, что вчера вечером была свидетельницей её развесёлого визита к свояку, после которого тот и простился с жизнью. И если бы девушка вникла в суть финансовых проблем инвалида второй категории Татьяны Ивановны, то и она, инвалид Татьяна Ивановна, могла бы уже и не вспомнить, кто вчера заходил к покойному, если вообще заходил.
Алиса то ли не поняла, о чём речь, то ли сделала вид. О чём она размышляла на самом деле, думать Татьяне Ивановне было недосуг. Скромный заработок уплыл, и гражданский долг громко заговорил в Татьяне Ивановне. Так громко, что она поспешила к следователю его отдавать. Рассказав правду, только правду и ничего кроме правды, Татьяна Ивановна сдала Алису в руки правосудия, и на этом её роль, в общем, закончилась. Правда, она ещё несколько раз расписывалась в протоколах, но это нам уже неинтересно.
Тамара рассказала следователю, что поехала к матери и сестре с ночёвкой, потому что давно обещала, и захватила с собой бутылку вина. Бутылочку уговорили за ужином, и она так здорово на них подействовала, что сперва начала зевать и уснула Алиса, а потом сонливость одолела и саму Тамару. Заснула она лишь только её голова коснулась подушки и спала беспробудно, пока утром милиция не начала трезвонить по телефону.
Рассказывала она так по-военному чётко , как будто речь её была заготовлена и много раз отрепетирована перед зеркалом. Несчастье странным образом иногда влияет на людей.
***
Коля, до сих пор изучавший теорию, смог, наконец, поучаствовать в расследовании реального преступления. Надо отметить, что профессию будущий следователь выбрал не случайно. Память и наблюдательность в нём были от природы, да он их ещё и развивал класса с пятого, начитавшись книжек про сыщиков и шпионов. Коля умел, посмотрев на человека секунду, дать подробнейший словесный портрет с описанием таких, например, мелочей как цвет шнурков, количество пуговиц и форма ногтей. Ещё он любил по выражению лица отгадывать настроение и в занятии этом достиг больших успехов.
На сей раз ему показалось (и это было довольно странно) что скорбь на лицах всех трёх женщин была наигранной, а слёзы - ненастоящими. И ещё почему-то все они выглядели невыспавшимися и, прикрывая рты ладонями, зевали. Но самым, пожалуй, удивительным было то, что держались они на отдалении и редко смотрели друг на друга, а если и бросали взгляд, то как-то украдкой, хотя горе должно сближать, и кто поддержит в трудную минуту, как не ближайшие родственники.
***
Рассказ Татьяны Ивановны понравился следствию. Сведения занесли в протокол, но задерживать Алису по подозрению в убийстве сразу не стали, решили, что деться она никуда не денется, а лучше будет пока снять с неё начальные показания.
- Алиса Николаевна, что вы делали вчера с 7 часов вечера до 9 часов утра? - три тысячи семьсот первый раз в своей карьере вопрошал немолодой придавленный жизнью следователь с унылыми прокуренными усами. По усам было видно, что зарплата у него маленькая, а работы полно. Что дочка ходит во второй класс в позапрошлогоднем пальто, из которого выросла, и жена пилит его по утрам и вечерам по поводу и без повода.
Алиса на секунду задумалась. Что рассказывать следствию, она уже давно решила, а сейчас хотела принять такой вид, чтобы расположить к себе изнурённого службой капитана. Лучше всего, подумалось ей, изобразить для него усердную студентку, потому что женские чары тут вряд ли подействуют.
Показания Алисы были просты до неприличия. Юная красавица заявила, что после приезда сестры они втроём поужинали, поболтали о том, о сём, после чего ей где-нибудь через полчасика или минут сорок жутко захотелось спать, что, в общем, неудивительно, потому что сессия на носу, да погода поменялась, да Тамара привезла бутылочку, и они выпили по капельке. Так что она приняла душ, нырнула в постель и проспала до самого утра. Утром её разбудил телефонный звонок. Оказалось, звонили из милиции, по поводу смерти мужа сестры.
- Спать дальше, конечно, не получилось, так что я встала с головной болью, быстренько оделась, умылась, выпила кофе, мы оделись и поехали сюда.
- Кто брал трубку? - спросил следователь, и заметно было, что курс юаней к иенам его интересовал гораздо больше, чем ответ на заданный им же вопрос.
- Мама взяла. Думаю, она уже давно не спала, потому что была одета и накрашена, когда я только проснулась.
Коля, внимательно наблюдавший за женщинами, вдруг заметил быстрый злобный взгляд Виктории Андреевны, брошенный ею на дочь.
- Странно это, - подумал стажёр.
- В каких отношениях вы были с покойным? - вяло спросил капитан. Взгляд его упирался в стену, ручка замерла в руках, и мыслями он был где-то далеко отсюда.
- Как Алиса с матерью от безобидного вопроса-то вздрогнули, - вновь поразился востроглазый Коля.
- А с чего это мне быть с ним в отношениях? - взвилась Алиса, - С ним, вон, Тамарка в законных отношениях состоит, а я даже в гостях у них не была ни разу.
После такого ответа Коля убедился, что дело тут нечисто.
Следующей на очереди давать показания была недавняя тёща, а теперь просто женщина за сорок, Виктория Андреевна (на самом деле за пятьдесят, но кто считает). По слёзной просьбе Коли снимать показания доверили ему. С большим удовольствием доверили, надо заметить. "Пусть себе мальчишка потешится", - подумали Матёрые Волки Сыскного Дела, - "ему развлечение, а нам всё работы поменьше". Цинизм сотрудников был понятен: в день по нескольку выездов, да по каждому полкило отчётов сдать - это вам не шутка. В чём-то старики завидовали Коле. Они тоже когда-то видели романтику в нелёгкой сыскной службе.
- Виктория Андреевна, расскажите, что вы делали с 7 часов вечера до 9 часов сегодняшнего утра?
Суконный вопрос этот задают следователи уже многие тысячи лет. Разнообразие только в именах, датах и оттенках голоса. Сегодня произносить ритуальную фразу выпало Коле, стажёру 4-го райотдела.
Сговорились женщины или нет, но по поводу вечера расхождений не было. Мать рассказала, что Тамара привезла бутылку сухого вина, которую они распили за ужином. Вскоре начала тереть глаза и ушла спать Алиса, после неё сморило Тамару. Виктория Андреевна почувствовала, что и у неё глаза слипаются, завела будильник на 6 утра и тоже уснула. Вставать в такую рань ей надо было, чтобы забрать важные бумаги у неуловимого контрагента, но даже и на этот раз его не поймала.
Коля готов был поклясться, что, если бы не фраза Алисы, то проснулась бы она от звонка телефона, а не будильника.
- Эта тоже темнит, - подумал Коля.
Семейка казалась ему всё более подозрительной, тем более, в свете показаний соседок, Татьяны Ивановны и Елены Дмитриевны.
И ещё кое-что странное заметил стажёр в этой квартире, что его беспокоило. Маленькое несоответствие в перевёрнутой вверх дном квартире, которое он пока не мог понять и объяснить.
***
Не на шутку принялся за дело юноша-сыщик со взором горящим. Лет через десять-пятнадцать он, уже майором, будет вспоминать об этом с улыбкой, но сейчас ему было не до смеха.
Первым делом он уяснил себе личность убитого, пообщавшись немного с его друзьями и подчинёнными. Олег был скромным предпринимателем. Не производственником, а купцом гильдии эдак третьей по манифесту Екатерины-матушки. Ему принадлежали небольшой магазинчик, квартирка, довольно приличная машина и жена-домохозяйка. Человеком Олег был скорее положительным, добрым и жизнерадостным. Окружающие хорошо относились к Олегу, но окружающий слабый пол относился к нему с особой теплотой и душевностью.
Жена Олега, Тамара, женщина 32 лет, в высшей степени привлекательная, вышла за него лет восемь назад и вскоре бросила какую-то бестолковую работу с маленькой зарплатой, на которую устроилась после института. Близких подруг у неё не было, но была одна приятельница с прежней работы, с которой они встречались время от времени, и мать с сестрой, с которыми у неё чёрт-те что были за отношения. Вообще у всех троих, матери и двух дочерей, отношения были, мягко говоря, странными. Коля это понял ещё в самый первый день, а убедился окончательно, когда позже поговорил с каждой из них по отдельности.
На работу Тамара не любила ходить (и не ходила), но порядок в доме и шиншилл, Сашу и Женю, обожала до умопомрачения. Возможно, от того, что детей у них не было и заняться ей было нечем.
За эти два дня Коля встретился с кучей людей, всех их порасспросил о семье Олега и Тамары и узнал много интересного, и поучительного.
Коленчатые валы и шестерёнки в колиной голове скрежетали под грузом сведений, а ему всё было мало. Сон и еду Коля оставил до лучших времён и целыми днями, если не был в разъездах, то висел на телефоне. Работать в таком темпе долго, конечно, не способен никто. За несколько дней стажёр выпил столько кофе, сколько, наверное, за весь предыдущий год. Глаза его были красны от недосыпа, но светились решимостью и настойчивостью.
***
В канун похорон Алиса бесследно исчезла.
Тамара с матерью и без того сбились с ног, организовывая погребение, а тут на них свалилась ещё одно беспокойство. Телефон Алисы не отвечал, и сама она не звонила. Просто растаяла в воздухе и всё тут.
По ней объявили розыск.
Из бесед с людьми, окружавшими покойного, Коля вынес совершенно однозначное суждение: отношения его с Алисой не были обычными отношениями свояка и свояченицы. Хотя никто не мог заявить, что лично держал свечку, но зато была куча свидетелей, которые утверждали, что много раз видели Олега и Алису вместе. То он подвозил её в институт-из института, то она забегала к нему на работу, то их видели в ресторане, то за покупками, то на теплоходе, то ещё что-нибудь в этом же духе. Надо заметить, что девицы вились вокруг Олега, но с Алисой он встречался куда чаще, чем с остальными. Причём похоже было, что не особенно-то они и прятались.
В разговоре с Тамарой Коля задавал наводящие вопросы и даже пару раз прямо спросил, что она думает по поводу Олега и Алисы, но Тамара упорно делала вид, что всё в порядке и ничего особенного не происходит. Конечно, люди могут иногда нарочно не замечать того, что творится у них под носом, чтобы не трепать себе нервы, но тут (Коля был готов поклясться) был совершенно другой случай. Тамара совершенно точно знала обо всех шашнях и видно было, что её это бесит до крайности, но почему-то никаких мер не принимала. В свою очередь, Алиса почти наверняка знала о том, что Тамара в курсе их с Олегом амурных дел. Но и это ещё не всё! С большой вероятностью знала об этом и Виктория Андреевна! Как-то раз она заехала в магазин к Олегу как раз в тот самый момент, когда Алиса сидела у него в кабинете. Чем они там занимались - неизвестно, но, когда она, изрядно помятая и раскрасневшаяся, выходила оттуда, то нос к носу столкнулась с матерью. Обе поздоровались и сделали вид, что ничего особенного не произошло, хотя любая нормальная мать поинтересовалась бы, а какими такими физическими упражениями любимая доченька занимается наедине с законным мужем родной сестры. Само собой, узнал это Коля не от самой Виктории Андреевны, а от работников магазина.
Служба милицейская такова, что приходится иметь дело со всякой человеческой гадостью. Конечно, Коля это знал, но, столкнувшись воочию, поневоле растерялся.
Растерянность растерянностью, а следствие вести надо было, то есть, добывать и проверять кучу сведений. Вот, например, показания другой соседки, Елены Дмитриевны. Она утверждала, что тем самым утром, без нескольких минут восемь, дверь квартиры покойного открывала ключом женщина, но не Тамара и уж, конечно, не Татьяна Ивановна, живущая напротив. Елена Дмитриевна тихонько поднималась по ступенькам со своей собачкой после утренней прогулки. Хоть сердце у неё и больное, но лифтом она никогда не пользуется, потому что боится застрять. Так вот, поднимаясь, она услышала звук открываемой ключом двери, но успела увидеть только, что в дверь к соседям зашла стройная брюнетка в тёмной шляпе, длинном тёмно-коричневом кожаном плаще, светлых джинсах и жёлтых сапожках на довольно высоком каблуке. Совершенно точно это была не Тамара, потому что у неё таких вещей нет, да и волосы другого цвета. Елена Дмитриевна очень гордилась своей наблюдательностью.
По описанию это вполне могла быть мать Тамары и Алисы, Виктория Андреевна, и у неё запросто мог иметься ключ от квартиры, но вот вопрос: она ли это была?
Сюрпризы поджидали Колю, хоть Новый Год ещё и не наступил. Сюрприз Љ1: Виктории Андреевне принадлежала квартира в спальном районе, куда она наведывалась время от времени с неким молодым мужчиной, похожим по описанию на своего зятя. Сюрприз Љ2: в день перед тем, когда был обнаружен труп, Виктория Андреевна купила снегоход.
Часто ли пятидесятилетние женщины покупают снегоходы, Коля не был уверен, но подозревал, что гораздо реже, чем, например, губную помаду или, скажем, сервелад.
И в довершение всей этой мерзости нашлась Алиса. Оказалось, что ей делали несложную операцию из тех, что любая церковь строго осуждает. Так как срок был не самый маленький, то Алису на всякий случай денёк подержали под медицинским наблюдением.
***
Стилет принёс местный бомж, подрабатывающий осведомителем. Как положено, в полиэтиленовом пакете, чтобы не стереть отпечатки. Толку, правда, от этого было чуть: если верить отпечаткам, то пырнул себя сам Олег, потому что только его пальчики и были на оружии. Он же, по всей видимости, и выбросил антикварный стилет на улицу в мусорный бак, а потом вернулся домой, разделся до трусов, лёг на ёлку и умер. Бред? Разумеется, да ещё какой.
***
Похороны пришлись прямо на 31-е число.
Всю ночь Коле снились кошмары, и самое тихое и спокойное сновидение было про то, как Олег на похоронах поднимается из гроба с закрытыми глазами, указывает на Колю и орёт на всё кладбище: "Поднимите мне веки, я его не вижу!" Выспаться не удалось. Из-за трёхдневного недосыпа или из-за кошмаров, или от того, что мысли Коли все эти дни крутились вокруг одного и того же, словом, как бы то ни было, но в голове у Коли раздался звук наподобие щелчка пальцами, и в тот же миг все события расставились по своим местам.
Восторга стажёр не испытал. Наоборот, было чувство гадливости и страшная усталость. Теперь он сам увидел работу сыщика с той стороны, которую редко показывают в фильмах и описывают в книгах. В общем-то ему уже давно казалось, что Алиса невиновна в том смысле, в котором вину рассматривает суд.
Он ещё раз мысленно прокрутил туда-сюда хроники судеб четырёх граждан РФ.
***
Жила-была девушка Тома, умная, красивая и лишь чуть-чуть ленивая и завистливая. Была у неё мама, умная и красивая и совсем немножко надменная и себялюбивая, и была сестра, умная и красивая и прямо вот капельку гадкая и испорченная. Папа у них куда-то делся, или его вовсе не было. Кто-то скажет, что ему повезло, ну а мы ничего не скажем.
Умная и красивая Тома встретила Олега и полюбила его благосостояние всем сердцем. И стали они жить-поживать, да добра проживать, только детей у них не было. То ли Тамара с таблетками перебарщивала, то ли это ей беспечная юность аукалась.
Тут как раз и младшая сестрёнка подросла, которая, сколько себя помнила, всё на игрушки старшей сестры виды имела.
Тем временем их маме начало казаться, что её молодость всё больше отличается от молодости дочерей. Ошибиться может каждый, и нас ещё в школе учат выполнять проверку. Проверять пригласим эксперта. Муж старшенькой - чем не эксперт? И он доказал, что мамы бывают так же молоды и привлекательны, как их дочери. Кое-кто возразит, что привлекательность-то в такие годы не во внешности, а в деньгах, да в связях. Ну и пусть себе возражают.
И началось тут соревнование: кто Олеженьку, как одеяло, на себя перетянет. Алиска - девчонка молодая, стройная, красивая, умная, кто хочешь ею заинтересуется. Однако, подумала-подумала, да и забеременела на всякий случай, но пока втихую, без рекламы. У Тамарки-то детей нет, так что очко засчитают алискиной команде. Мамашка - подтянутая, со вкусом одевается, но косметика работает уже на пределе возможностей: лицо-то диетами, да спортивными упражнениями не разгладишь. Но есть зато самый лучший крем от морщин - деньги. Где лицом не превзойдём, там деньгами приманим.
Посмотрела Тамара, посмотрела, да и поняла: долго ей в лидерах этой гонки не продержаться. Маминых доходов и сестриной молодости у неё нет, так что уход Олега - вопрос лишь времени.
И решила Тамара стать вдовой, а вину свалить на родственную душу. Так она наследовала олегово имущество и заодно избавлялась от любимой сестры.
Тамара была природной блондинкой. Но светлые волосы, в отличие от сестры, ей не шли. Как-то раз она в магазине крутилась перед зеркалом в светлом парике, хотя было совершенно ясно, что она в нём недостаточно хороша. В это время мимо проходила приятельница Тамары со старой работы. Тамара поздно её заметила и как-то странно начала суетиться и мямлить что-то несуразное. Тут же попросила у продавщицы другой парик и начала его примерять. Приятельница убежала с обеда и потому торопилась в другой отдел. На обратном пути Тамары уже не было, и она полюбопытствовала у продавщицы, что же выбрала бывшая сотрудница. Продавщица казалась удивлённой и посетовала, что молодая и красивая женщина купила дурацкий платиновый парик, который ей совсем не шёл.
И вот настал намеченный день. Тамара уехала к матери, захватив снотворное и изящный стилет. Олег им дорожил, хвастался и любил рассказывать и показывать, как его правильно применять, так что в каком-то смысле Тамару можно было уже считать экспертом по использованию холодного оружия.
Уходя из дома, она нарочно оставила ключи соседке, рассказала, что ночует у матери и попросила покормить зверушек. Тамара знала, что соседка страх какая любопытная, на каждый шорох будет бегать к глазку и увидит якобы Алису, тем более, что шорох предполагался довольно громкий, со стуком в дверь ногами и руками. Утром она откроет дверь ключом и обнаружит труп.
О чём говорили за ужином мать и две дочери - неизвестно. Можно лишь предполагать, сколько желчи вылили они друг на друга под видом родственных изъявлений. В конце концов Алиса и Виктория Андреевна выкушали свою дозу снотворного и отправились баиньки. Тамара вроде бы тоже ушла спать, но поднялась, когда те уснули, переоделась Алисой, нацепила платиновый парик и поехала к Олегу.
Сёстры были похожи фигурами, примерно одного роста, и с этим париком спутать их было совсем легко. Олег, скорее всего, поверил, что это Алиса, открыл дверь и даже, наверное, успел понять, что ошибся.
Теперь надо было устроить в квартире разгром, чтобы было похоже на то, что сначала в квартире развлеклись как следует, а потом уж зарезали хозяина. И Тамара принялась за переворачивание квартиры вверх дном. Только вот поломать кактусы и свалить клетки решимости не хватило, уж слишком она их любила. Цветы были аккуратнейшим образом сложены на пол и из горшков вытряхнута земля, так что только на первый взгляд казалось, что их роняли. Клетки с шиншиллами она тоже тихонько положила на пол, а не свалила с полутораметровой высоты. Даже вода из поилок не разлилась, чтобы любимые детки ночью не пострадали от жажды.
Ну и, выходя из квартиры, Тамара растрепала парик и напялила шубу наизнанку, чтобы соседка обратила на это внимание и поменьше смотрела на лицо.
*** Коля стоял и смотрел, как в сопровождении милицейской машины удаляется катафалк и автобусы с провожающими Олега в последний путь. Когда последний автомобиль скрылся за поворотом, он заметил торчащие невдалеке жёлто-зелёные облезлые макушки и направился к ним, по пути размышляя о том, что маленькая ёлочка ещё никому не повредила, а вот встречать Новый Год без ёлки, наоборот, очень даже вредно.