Ты сама виновата - притащила его в этот чертов музей, и кого: добряка, джентльмена, что воюет в мечтах и стихах, сам же мух не обидит, над котятами плачет, и ведь что за музей: мумий древних солдат, что столетья назад убивали со знанием, люто; и ведь это не все: истерично вопя, красотищу их превозносила, мол голубчик смотри, се крутые мужи, применяли насилие смело; он кривлялся, стонал: ненавижу убийц, между тем седовласый индюк, оказавшийся экскурсоводом, старый век восхвалял, вот зверье, говорил, надлежит человеку быть хищным; мне отвратно, уйдем, прошептал тебе друг, ты же локтем его отпихнула. Он тогда отошел, разделся быстро догола (это знать в подражание древним), схватил кинжал с витрины и заколол старичка, ты же чудом спаслась, в коридор устремясь, там охрана его пристрелила, мумифицировала и поместила в музей, и - а вот этого знать ты не можешь - той же ночью все мумии обернулись к нему, здравствуй брат, улыбались, и тебя довели, как когда-то и нас! А к утру вновь застыли: голые, хищные, гордые, опоясаны только мечами - да зайди ты в музей, посмотри на него, он прекрасен, вполне в твоем вкусе, но не смей обвинять, и не надо прощать - ты сама, ты сама виновата.