Аннотация: - Мы будем пить чай? - Нет, мы просто погреем в руках пустые стаканы.
- Мы будем пить чай?
- Нет, мы просто погреем в руках пустые стаканы.
(автор оставляет за собой право - ставить тире или дефис - где ему вздумается)
-Я люблю Дарью Донцову. - Митя репетирует монолог. Пробует импровизировать каждое утро и разочаровывается. Одно и тоже - слова неизменны, интонация одинакова. Митя актёр, но считает себя рыболовом. Такое часто бывает с теми, кто выбрал не предначертанное судьбой. Под кроватью засохшая капля крови, в детстве играл в прятки и вот - порезался.
- Но что, в сущности, нам известно о любви? Нет прикладного предмета - любовь. И поэтому.. - Митя шлёпает босиком на кухню. Включив электрочайник, чешет своё лицо лезвием острого ножа. Он родился в Челябинске - суровый человек. По другой информации - в городе Кемерово. Но это было давно и неправда. Митя человек без прошлого имеющий все шансы попасть в туманное будущее - ведь. - Я люблю Дарью Донцову.
Митя главный герой этой пьесы и сейчас - сидя в одних трусах на холодной поверхности стула, опуская бумажный пакетик чая в ещё пустой стакан - он говорит нам то, что говорит каждое утро. - Я люблю Дарью Донцову, но никогда не буду её читать. Я буду пить с ней чай.
- Первый этаж. - Кивнул лифтёру Олег и добавил. - С потолком проблемы.
- Снег, сегодня снег. Вы уже вызвали ремонтную службу? - Служащий нажал на кнопку. На электронном табло заскользили цифры.
- Я думал солнце. - Олег продвинулся к задней стенке. Лифт опустился на несколько этажей и встал.
- Первый этаж. - В кабину важно вошёл мужчина в жаркой меховой дублёнке и пахнущей нафталином ушанке. Посмотрев на Олега, деловито бахнул. - Если бы он знал эту женщину, то никогда бы не стал пить с ней чай.
- Снег. - Убедительно перебил лифтёр и нажал кнопку - лифт снова заскользил вниз - кивнул дублёнке. - Говорят солнце.
- Снег. - Согласилась наклонившаяся ушанка.
Олег не решился спорить сразу с двумя, закрыв глаза, прислушался к звукам за стенкой кабины.
Тихий и монотонный гул троса сменялся пугающей тишиной. Там, вне лифта , представилась гладкая поверхность стакана. Неожиданно..
- Вода бурлит. - Отчётливо расслышал Олег и открыл глаза. - Что простите?
- В смысле? - Поинтересовался важный голос. Меховая дублёнка перед лицом заколыхалась в приступе непонятных движений.
- Вы сказали: бурлит вода? - Перестроил вопрос для дублёнки Митя.
- Не имел даже в мыслях подобного. - Вновь ответил важный голос и потребовал. - Подвиньтесь.
- Первый этаж. - Произнёс восторженный женский голос и в остановившийся лифт кто-то вошёл. Дублёнка обволакивающе надвинулась на тело, едва оставив возможность дышать, произнесла доверительным тоном. - Первым пакетиком из пачки.
Лифт дёрнулся вниз, но через несколько этажей - опять встал.
-Впустите! - Жалобно раздался мальчишеский голос.
Олег с трудом выглянул из-за дублёнки. Худосочный юноша пытался втиснуться, в уже переполненную кабину лифта не давая закрыться дверям. Стоящая перед ним женщина, отталкивая его обратно на этаж, почти беззлобно повторяла. - Переполнено. Следующим рейсом.
Лифтёр, покраснев от натуги, прижатый женщиной и дублёнкой к приборной доске пытался сохранить профессиональное лицо обслуживающего персонала и лишь косил взгляд на электронное табло: Двести семнадцатый этаж.
- Скоро кипетком заливать будут. - Не к месту констатировала дублёнка и, ловко извернувшись, скрыла от Олега обзор кабины, наглухо прижав к задней стенке.
Прозвучал звук закрывающихся дверей. И лифт, видимо не выдержав веса, накренился сначала в один бок, а затем в другой. Раздался ужасный скрип и Олег понял, что кабина падает.
Лифт висел на тонкой белой нитке, прижатый над самым донышком стакана - граням стекла. И Олег знал, что на другом конце нитки прикреплена большая бумажка с логотипом фирмы и маркой чая. И Олег знал, что именно из-за этой самой марки он и оказался в этом лифте на белой нитке. В обычном гранёном стакане. И конец нитки с маркой чая зажат между пальцев небритого мужчины, который любит или думает, что любит - Дарью Донцову.
- Жесть.. - Лишь и смог выдавить из себя Олег, открывая глаза. Дублёнка уже трансформировалась в обыкновенную чаинку. Женщина, прижав к груди юношу, испуганно открыла рот.
- Первый этаж. - Произнёс голос лифтёра. - Мы достигли донышка.
Под ногами захлюпала горячая вода.
- Место встречи изменить нельзя. - Митя налил в стакан кипяток. Пакетик с чаем сжался и только тронутый за нитку тут же распух, окрашивая вокруг себя воду в медный цвет. - И мы будем пить дешёвый чай, рассортированный по пакетикам. И я буду говорить ей, какие прекрасные книжки она пишет. И это правда. А она будет краснеть от горячего чая, и спорить со мной - утверждать обратное. И это тоже будет правда. А потом молчать, думать о том - как прекрасно пить дешёвый чай и спорить, не видя причин для спора.. Ведь мы будем знать - я не читал её книг.
- Говорит девятый пролёт, - Ольга слушает радиоприёмник через наушники, на подоконнике - спиной к окну. Тонкая сигарета истаяла красным угольком до фильтра, девушка тушит окурок в жестяной банке и взглядом обводит коридор.
Хлопают двери - в коридоре бытовая "движуха". Неумытый мальчик между сто пятой и сто шестой продаёт газеты. Мимо него проходит уборщик. Женщина в чёрной кофте звонит с телефонного аппарата и недоверчиво смотрит на консьержку, которая, перегородив проход к лифту небольшой перегородкой, сидит перед ней за столом.
Несколько жильцов, за консьержкой - ждут лифт. А дальше коридор уходит в поворот. И только тени от ярких ламп дают знать, что и там - за поворотом - тоже жизнь.
- Задержана партия контрабандного чая. По данным стоимость одного пакетика на чёрном рынке... - Голос диктора спокоен и монотонен. Иногда Ольга ловит себя на мысли - совершенно неясно, о чём идёт речь?
Девушка выключила радиоприёмник, сняв наушники и поправив съехавшую с предплечья повязку зелёного цвета, слезла с подоконника.
В рабочем блокноте первая заявка - квартира под номером сто десять.
- Добрый день, старший инспектор ЖКХ по девятому пролёту Ольга Смирнова. - Поступила заявка. Комната семь - шум?
- Шумит Виталька. Сил нет. - Утвердительно кивает головой старичок в мятой футболке и полинявших спортивках. Отходит за дверь, впуская Ольгу. - В седьмой комнате - вон.
Ольга прошла по узкому коридорчику к двери с номером семь. Постучала, не дожидаясь - вошла.
С потолка свисал провод, заканчивающийся патроном с ввёрнутой в него лампочкой. Слишком яркий свет не вязался с малым метражом комнаты и вычёрчивал острыми углами убогую мебель. Маленький стул видимо заменяющий собой столик - заставлен грязной посудой. Почерневший от времени шкаф в углу. И большая зелёная батарея над узким диванчиком у стены.
- Ты кто? - Спросил лежащий на диванчике лысый парень.
- Старший инспектор ЖКХ пролёт девять. - Девушка показала удостоверение и спросила. - Шумишь?
- Стучу. - Поправил Виталик, заелозив на диванчике, достал из-под грязной подушки гаечный ключ. Стукнул им три раза по батареи. - Вот так.
- Зачем? Ты же мешаешь людям. - Ольга сделала запись в блокноте.
- Не мешаю. Я стучу только. А он.. А мешает другой. Слышишь? Звенит чайная ложечка? О стенки стакана дзынь.. зынь? Я только вторю. Но не мешаю. А он мешает.- Виталик потряс в воздухе гаечным ключом.
- Но я не слышу. - Хладнокровно заметила Ольга.
- А ты шкаф открой. - Парировал парень. - Только ты не пугайся.
- Я не пугливая. - Девушка, косясь на Виталика, подошла к шкафу и открыла дверцы.
Об запотевшее стекло бился огромный кусок металла овально вогнутой формы с уходящей в медную воду ручкой. Звук заполнил всю комнату, завибрировал пол.
- Цейлонский. Акбар. - Индус поставил на столик стакан и приветливо улыбнувшись, деловито закрыл дверцы шкафа изнутри.
- Откуда он? - Спросила Ольга, проведя ладонью по вспотевшему лбу.
- Индус? Попросился на одну ночь и остался. - Молодой человек задумчиво почесал затылок. - Я так думаю, пусть сидит.
- Но ведь он мешает. - Взмахнула блокнотом девушка.
- Он? Да он тоже не мешает. Мешает другой. - Виталик встал с кровати и, подойдя к окну, раскрыл грязную шторку.
Гигантская ложка едва коснулась гранёного стекла. И не остановилась..
- Она оставит автограф. На коробки из-под чая синими чернилами - шариковой ручкой. - Митя прижал чайной ложечкой пакетик чая к стенке стакана. - Я же пообещаю, что прочту все её книги. И мы расстанемся навсегда. И я не прочту ни одной из её книг и потеряю коробку из-под чая с автографом. Но когда она уйдёт, я думаю, что буду любить её ещё больше. Мою любимую писательницу - Дарью Донцову.
Лифт теперь стоял, ожидая вечерний подъём.
Лифтёр нажал на кнопку, и из задней стенки кабины выдвинулась небольшая кушетка. Расстегнув верхнюю пуговицу на своём кителе, лифтёр лёг. В лифте погас свет.
- Жень. - Зашептал вкрадчивый голос из-за стенки. - Ты что спишь?
- Собираюсь. - Лифтёр зевнул и закрыл глаза.
- Женя, а я сломался. Утром новый пустят с верхнего. А меня, ты читал Фауста? Жень? - За стенкой послышалось шебуршение. Но лифтёр уже спал.
Лифт поднимался вверх, на последний этаж от земли и первый от неба. Короб из обычного картона. Стенки обнажились в декорации. И в центр сцены ударил яркий луч прожектора, осветивший лифтёра на бутафорском диванчике. Лифтёр Женя, прищурившись от света, лежал и смотрел в зрительский зал.
- Ты должен дать монолог. - Раздался выкрик из зала.
Женя сел, снял с себя лифтёрский китель, оставшись в тонкой водолазке, плюнул на свою ладонь. Размазывая грим по лицу, провёл от одной щеки к другой. Взлохматил волосы, сделав трагичное лицо - встал.
Зазвучала нелепая карнавальная музыка, Женя-мим улыбнувшись ловко нагнулся и поднял со сцены четыре разноцветных мячика.
Мячики, превратившись в мелькающие блики, отдалились от быстрых рук, поднявшись вверх, устремились в дикий полёт над зрителями, чтобы - вдруг начать падать надувными шариками.
Музыка сменилась на яркую игру трубача. Женя катил по краю сцены на одноколёсном велосипеде и строя лицом уморительные рожицы - дудел в игрушечную дудку.
Зрительный зал взрывается аплодисментами.
- Тысяча первый этаж. - Над головой лифтёра раздался вкрадчивый мужской голос. Голос с хрипом.
- А вы говорили солнце. - Женя встал с кушетки и подошёл к пульту управления. Застегнул верхнюю пуговицу кителя, нажал на кнопку.
Кушетка задвинулась в заднюю стенку, лифт медленно пополз вверх.
- Я ошибался. - Олег стряхнул со своего костюма капли воды - растаявший снег.
- Но вы были так уверены. - Подытожил лифтёр.
- Я ошибся. - Настоял Олег и громко чихнул. - Болею.
- Утром к вам придёт врач. - Лифтёр кивнул на табло. - Как раз к вашему приходу.
- Да, наверно. - Олег отодвинулся к задней стенке.
- Я смогу попасть в девятый пролёт? - В кабину вошла девушка с зелёной повязкой на локте. - На маршруте лифт сломался.
- Тысяча первый этаж. - Коротко ответил лифтёр и слащаво улыбнулся. - К утру по вашей линии пойдёт новый лифт, как раз с верхнего этажа. Хорошо, что завтра праздник.
- Да, мне повезло. - Ольга посмотрела на уже не молодого болезненного человека у задней стенки.
-Примите дома ванную.
- Приму. - Согласился Олег.
Девушка вставила в свои уши наушники и включила портативный радиоприёмник. Лифт поднимается на тысяча первый этаж, окрашивая воду в стакане медным цветом чая.
Мы сидим в зрительном зале.
А Митя залпом опрокидывает в себя стакан горячего чая. Он актёр, но не знает об этом. Воображает себя рыбаком. И вот он спускается по лестнице и выходит из подъезда.
На нём ватный тулуп и валенки. В руках старый ледоруб, за спиной рыболовный кузов.
Как он долго выбирает себе место на сцене. Как упорно пытается просверлить лунку в дереве. Потеет.
Но тише, занавес ещё не опустили. И нам ещё рано хлопать в ладоши. Восторгаться непревзойденному таланту актёрского гения. Сейчас время его монолога.
Митя оттёр пот со своего лба рукавом ватника. Храбро посмотрев в зрительный зал, начал хорошо поставленным голосом. - Я люблю Дарью Донцову...