Самохин Иван Сергеевич. Всеобщая нулевая итоговая эмотонная разница в тормоплесизме (этико-философская и функциональная значимость)

Всеобщая НИЭР в тормоплесизме

(этико-философская и функциональная значимость)

Тормоплесизм - это философская теория, стоящая на двух китах: детерминизме и гедонизме. В третьем она не нуждается. Именно эти киты служат нравственным обоснованием всеобщей НИЭР (нулевой итоговой эмотонной разницы), о которой пойдёт речь в моём докладе.

О детерминизме (отсутствии свободы воли) я рассказал на прошлой конференции, опираясь на универсальный закон причины и следствия [Самохин 2011]. Теперь мне хотелось бы рассказать о счастье как единственной цели человеческого организма. Произнося словосочетание "человеческий организм", я имею в виду человека в целом, а произнося слово "счастье", подразумеваю только сферу эмоций. Так называемые "объективные" факторы (семья, здоровье, достаток и т.д.) являются, на мой взгляд, возможными катализаторами счастья, а не его обязательными составляющими. Под данным состоянием я понимаю преобладание удовольствия над неудовольствием, в абсолюте - беспримесное удовольствие максимальной интенсивности.

Обратимся к истории гедонистической философии. Её основоположником считается древнегреческий мыслитель Аристипп, разделивший все эмоции на приятные и неприятные. Люди стремятся к первым и избегают вторых... В Новое время знамя гедонизма было поднято английским философом Иеремией Бентамом, который объявил счастье не только индивидуальной целью, но и общественной ценностью. Кроме того, Бентам выделил основные причины и характеристики человеческих эмоций. К основным характеристикам он относил интенсивность, продолжительность, несомненность/сомнительность, близость/отдалённость, плодовитость (шансы вызвать ощущения с тем же эмоциональным тоном), чистоту (шансы не вызвать ощущений с противоположным эмоциональным тоном) и распространение (число лиц, затрагиваемых данными ощущениями) [Бентам 1998, с. 41 - 42]... Многие философы считали, что есть занятия, всегда приносящие людям больше удовольствия, чем любые другие. Например, для Эпикура это было духовное совершенствование, а для Ламетри - чувственные наслаждения. Такое направление гедонистической мысли называется эвдемонизмом.

В начале XX века гедонизм вошёл в науку, где стал известен как "принцип удовольствия" (более точное название - "принцип удовольствия-неудовольствия"). Этот термин обычно ассоциируется с австрийским психологом Зигмундом Фрейдом и его главным детищем - теорией психоанализа. В соответствии с нею, принцип удовольствия-неудовольствия находит своё социальное, "мыслящее" воплощение в так называемом "принципе реальности" [Фрейд 1999]: ради наибольшего итогового счастья человек способен выбирать ситуации, доставляющие неприятные эмоции (употребление невкусных лекарств ради улучшения здоровья, уход за нелюбимым родственником ради квартиры или чистой совести). Этим важным уточнением Фрейд превосходит основоположника психофизиологии Густава Фехнера, полагавшего, что удовольствие является непосредственной целью каждого отдельного действия. Возможно, это утверждение справедливо для некоторых биологических видов, но не для такой сложной системы, как человек.

Ни один крупный психоаналитик, - даже несогласный с Фрейдом по другим вопросам, - не подвергал сомнению принцип удовольствия-неудовольствия [Нагибина 2004]. Более того, на данном принципе, в сущности, основана вся современная психология. Если искать подтверждение гедонизму в социально-гуманитарных дисциплинах, оно будет прежде всего найдено именно в ней - в науке о частном, индивидуальном. Прицельное всматривание в сотни, тысячи, миллионы конкретных личностей позволяет осознать вторичность, функциональную подчинённость таких явлений, как сила воли, религиозная вера и чувство долга. Явлений, которые могут показаться абсолютами при взгляде на общество в целом - социологическом, культурологическом или философском.

Впрочем, гедонистическую суть homo sapiens можно выявить и при вышеназванных подходах. Например, все или почти все религии управляют человеческим поведением с помощью занесённого "кнута" (адских мук) и манящего "пряника" (райского блаженства). Чтобы избежать первого и обрести второе, человек пытается действовать, мыслить и чувствовать определённым образом. Чем не принцип удовольствия-неудовольствия, воплощённый в принципе реальности? А ведь чисто теоретически люди вполне могли бы ассоциировать божественную награду не столько с блаженством, сколько с вечной жизнью, отсутствием греха, близостью к Истине и так далее. Но эти свойства небесного бытия воспринимаются нами как второстепенные... Конечно, можно предположить, что гедонистично лишь наше представление о рае, а на самом деле он совершенно другой. Однако объективно существующий рай предполагает объективно существующего Бога, вложившего в нас это представление. Чтобы сделать небесную обитель желанной для людей, Создатель тесно связал её в нашем сознании с мыслью о наслаждении. Чтобы устрашить адом - нашептал о нём как о юдоли страдания, "геенне огненной". Тем самым Он ясно указал на единственную конечную потребность "венца творения" - потребность в счастье.

Аристипп, Эпикур, Бентам и даже классический материалист Ламетри были обречены на идеалистическое отношение к эмоциональной сфере. В их времена о ней приходилось судить лишь по внешним проявлениям: смеху, слезам, крику, покраснению или побледнению лица... То, что эти философы поняли и частично обосновали гедонистическую природу человека, говорит о проницательности их ума, о даре исторического прозрения. Фрейд находился в более выгодных условиях, являясь современником первых естественно-научных теорий эмоций - например, эволюционной (Ч. Дарвин) и периферической (У. Джемс и К. Ланге). Тем не менее, накопленные данные ещё не позволяли сделать эмоции объектом материалистического анализа. Важнейшей вехой стал эксперимент 1954 года, проведённый канадскими учёными Дж. Олдсом и П. Милнером. В крысином мозге был обнаружен "центр удовольствия", при электростимуляции которого животное забывало обо всех прочих потребностях: в пище, сне, сексуальных контактах и т.д. Выяснилось, что гормон дофамин является основным химическим веществом, определяющим уровень удовольствия. [Olds, Milner 1954] Аналогичные эксперименты на людях, проведённые в начале 1970-х годов, дали очень похожие результаты. Кроме того, "материализации" эмоциональной сферы способствовало выделение базовых эмоций на основе объективных физиологических процессов (С. Томкинс, К. Изард, П. Экман).

К концу XX века подобные открытия снабдили здание философского гедонизма довольно прочным научным фундаментом, что нашло отражение в книге Дэвида Пирса "Гедонистический императив" [Pearce 1995: www]. Основным фактором, влияющим на соотношение удовольствия и неудовольствия, признаётся состояние наших генов. В зависимости от того, к каким эмоциям, - приятным или неприятным, - склонен индивид, автор считает его генотип хорошим или плохим соответственно. Это единственный критерий. Такие показатели, как состояние здоровья, уровень интеллектуального развития, степень коммуникабельности и другие рассматриваются лишь в связи с ним, и никак иначе... "Гедонистический императив" Пирса открыто противостоит "нравственному императиву" Канта. Примерно так же, как "Человеческая комедия" Оноре де Бальзака - "Божественной комедии" Данте Алигьери. Принцип английского мыслителя предназначен для людей; постулат основателя классической немецкой философии - для сверхъестественных существ...

И всё же следует признать, что гедонизм ещё не сделался полностью материалистическим течением. Отсутствие единицы измерения эмотонности как физической величины (вроде давления и температуры) говорит о недостаточной экспериментальной базе. Таким образом, бескомпромиссное стремление любого из нас к счастью - не научный факт, а всего лишь гипотеза. Однако из всех гипотез о мотивах человеческих действий она представляется наиболее правдоподобной и перспективной. Например, она явно превосходит концепцию о трёх "базовых" инстинктах: самосохранения, насыщения и продолжения рода. Тезис о всеобщности первого регулярно опровергается самоубийствами, второго - аскезами, третьего - случаями желанной бездетности. Всё перечисленное можно считать патологиями или, по крайней мере, исключениями. Однако абсолютная мотивационная универсалия в принципе не должна предполагать ничего подобного, так как не является ни нормой, ни правилом. Она является константой, онтологическим свойством, от которого можно прижизненно освободиться лишь в чистой теории.

Философский гедонизм двулик, словно Янус. До этого речь, в основном, шла о его светлой стороне - психологическом гедонизме, прогрессивном учении о личном счастье как единственной итоговой цели всякой человеческой особи. С каждым десятилетием это учение становится всё более конкретным, всё менее умозрительным. Современный психологический гедонизм уже правильнее называть физиологическим или психофизиологическим... Однако существует и тёмная сторона - этический гедонизм, в соответствии с которым человечество заслуживает счастья как высшей духовной ценности [Sidgwick 1981; Аргонов 2010]. Если бы существовала свобода воли, счастье, конечно же, могло бы быть заслуженным (как, разумеется, и несчастье). Однако она принципиально невозможна... Следовательно, этический гедонизм является логически не выводимым и, таким образом, имеет сомнительное отношение и к научному, и к философскому познанию. В сущности, он представляет собой разновидность "моральной идеологии" [Апресян 2000 - 2001], в соответствии с которой человечество заслуживает счастья просто потому, что... хочет его. Появление данной идеологии вполне объяснимо: стремиться к итоговой цели, поставленной организмом, гораздо легче, если признать эту цель высоконравственной. Ведь сомнения в заслуженности счастья вряд ли сделают счастливее, скорее наоборот... Как только желание породило ценность, психологический гедонизм дал жизнь этическому, чтобы тот обслуживал его, как "Я" и "Сверх-Я" обслуживают могучее "Оно" в теории Фрейда.

Существует мнение, что люди достойны счастья, поскольку оно делает их более здоровыми, щедрыми, дружелюбными, обаятельными, энергичными, творческими. Как правило, преобладание приятных эмоций над неприятными действительно влияет на людей подобным образом. Это подтверждено многими исследованиями [см., напр.: Argyle 2002; Martinez et al. 2010]. Однако названные качества ценятся не как "вещи в себе", а как источники удовольствия - личного и общественного. Следовательно, подлинный смысл идеи таков: человечество заслуживает счастья, потому что счастье делает человечество счастливее... Возможно, этот затаившийся плеоназм - самое наглядное доказательство нашей гедонистической природы.

Какой же нравственный вывод можно сделать из того, что человек не имеет "свободы воли", но имеет цель? Из этого следует, что человек: 1) не заслуживает своей цели (поскольку не отвечает за свои хорошие поступки / мысли / чувства); 2) не заслуживает своей антицели (поскольку не отвечает за свои плохие поступки / мысли / чувства). Так как цель и антицель - это собственное удовольствие и собственное неудовольствие соответственно, человек достоин либо отсутствия данных состояний, либо их одинакового присутствия, при котором две противоположности будут взаимокомпенсироваться.

Первый вариант более прост, но не более гениален: отменяя приятные и неприятные эмоции, он сближает бытие с небытием. Это, прежде всего, выразилось бы в гибели искусства, а также в исчезновении или оскудении других сфер: философии, религии, межличностных отношений. Возможно, настал бы расцвет науки - но кто бы порадовался этому расцвету? Впрочем, его наступление довольно сомнительно: чтобы двигаться к научному открытию, нужно испытывать приятную эмоцию - интерес... Более того, без этой эмоции общество рискует не только лишиться потенциальных Ломоносовых и Эйнштейнов, но и вовсе выродиться в умственном отношении: по С. Томкинсу, отсутствие ярко выраженного интереса к чему бы то ни было наносит развитию интеллекта не меньший ущерб, чем разрушение мозговой ткани [Изард 2000]. Заметьте, подобный эффект наступает уже при недостаточно сильной увлечённости; очевидно, при полном безразличии мышление деградирует гораздо стремительнее... Возможно, в итоге интеллект населения может упасть настолько, что это приведёт к захвату поглупевшего государства более умными соседями или его самораспаду.

То же самое может произойти и по другим причинам. Так, исчезновение эмоций неминуемо снизит уровень того универсального "фактора X", который профессор Л.В. Гумилёв называл пассионарностью [Гумилёв 2011]. Пропадут желание и возможность совершать что-либо энергозатратное - не только в науке и искусстве, но и в быту, и в экономике, и в политике, и в обороне государственных границ... Не исключено и другое, очень даже пассионарное развитие событий... Если стремление к удовольствию и избегание неудовольствия являются неотъемлемыми человеческими свойствами, сами эмоции, очевидно, тоже неотъемлемы. Значит, их, вероятно, можно лишь подавить, загнать в недра подсознания, где они будут находиться в виде нерастраченной энергии - до поры до времени незаметной, но всё более и более мощной. В какой-то момент вся накопленная эмоциональность вырвется наружу и, затмив отвыкший от неё и ослабевший без неё же разум, подорвёт общество изнутри. [см., напр.: Breuer, Freud 2004]

Иными словами, без эмоций общество стало бы менее жизнеспособным, поскольку они выполняют ряд важных функций: коммуникативную, оценочную, регулятивную, сигнальную, мотивационную, стимулирующую и защитную [Немов 2003, с. 435].

Второй вариант, не связанный с названными рисками, стал основой моей философской теории. Он выразился в понятии НИЭР - нулевой итоговой эмотонной разницы, представляющей собой равное количество приятных и неприятных эмотов, полученных индивидом с момента рождения до момента смерти. Под эмотом я понимаю универсальную единицу измерения эмотонности, под эмотонностью - интенсивность эмоционального тона ощущений (удовольствие / неудовольствие). При тормоплесизме НИЭР должна быть всеобщей, то есть распространяться на всех граждан без исключения. Лишь в таком случае середина (равное соотношение) будет золотой.

Следует отметить, что всеобщая НИЭР обладает не только этико-философской, но и функциональной значимостью, способствуя установлению, сохранению и развитию тормоплесического строя.

Функция установления строя. С эволюционной точки зрения удовольствие и неудовольствие представляют собой особые сигналы, позволяющие разграничить полезное и вредное. Однако на полезное необходимо указывать лишь при его первом воздействии на организм, а на вредное - всегда. Иное может привести к гибели особи. Поэтому в жизни человека неприятные эмоции, как правило, доминируют над приятными. [см., напр.: Узнадзе 2004] Таким образом, тормоплесизм (равное соотношение удовольствия и неудовольствия) ближе к цели человеческого организма, чем современная действительность. В то же время при тормоплесизме, в целом, не нарушается связь между воздействием фактора на организм и эмоциональным тоном ощущений (сигнальная функция эмоций). Следовательно, биологический вид не подвергается дополнительной опасности. Это может послужить важным стимулом для перехода от капитализма к тормоплесизму.

Функция сохранения строя. Наличие всеобщей НИЭР должно избавить человечество от зависти или, по крайней мере, значительно снизить её интенсивность и глубину. Ведь, в сущности, источник данного чувства - именно в осознании различного соотношения приятных и неприятных эмоций ("счастья" и "несчастья") у членов социума. Если указанное различие будет устранено и люди в этом убедятся, зависть, скорее всего, исчезнет, несмотря на другие формы неравенства: по состоянию здоровья, уровню интеллекта, степени коммуникабельности и так далее. Также не исключено, что последние начнут вызывать эмоцию, родственную так называемой "белой зависти". В любом случае общество станет более терпимым и сплочённым, что обеспечит надёжность новоустановленного общественного строя. Разумеется, желательным условием является отрицание свободы выбора большинством населения.

Функция развития строя. Стабильное обеспечение НИЭР у всех граждан укажет на то, что тормоплесизм готов к расширению сферы своего влияния. В первую очередь - через выявление новых видов, способных испытывать приятные и неприятные эмоции. Следовательно, усилится стремление к прогрессу в области биологической науки и технологии. Позднее возникнет дополнительный стимул для поиска жизни за пределами Земли (развитие астрономии и космонавтики), для изучения возможности путешествия во времени (развитие физики). Ведь теперь жителей других планет и эпох можно было бы ознакомить с конкретным, научно обоснованным пониманием справедливости. И не только ознакомить... Таким образом, в определённый момент всеобщая НИЭР начнёт способствовать интеллектуальному совершенствованию общества. Вероятно, она также станет катализатором вдохновения в художественной литературе, кинематографе и т.д.

Необходимо отметить, что рано или поздно развитие тормоплесического строя начнёт угрожать его существованию. Ведь в ходе научно-технического и гуманитарного прогресса будет совершенствоваться не только методология Идеи, но и методология счастья - способы получения удовольствия и избавления от неудовольствия. Итоговая цель человеческого организма остаётся прежней при любом общественном устройстве... Кризис тормоплесизма начнётся тогда, когда большинство людей решат, что теперь им ничего бы не стоило испытать за всю жизнь больше приятных эмоций, чем неприятных. Если это решение окажется поспешным, то свою мудрость, очевидно, продемонстрирует "принцип реальности": общество вернётся к тормоплесическому строю и, не осчастливленное своей изменой, будет хранить ему верность ещё достаточно долго. Однако это будет означать не выход из кризиса, а переход к его латентной фазе. Поскольку гедонистическая индустрия продолжит делать успехи, социум, в конце концов, предпримет очередную попытку самообновления - и, вероятно, останется ею доволен. Попыток может быть и больше, но, в принципе, историческое фиаско тормоплесизма выглядит лишь вопросом времени...

С этим, наверное, можно было бы как-то смириться - но стоит ли бороться за справедливость лишь для того, чтобы она стала переходным этапом от одной несправедливости к другой? Пусть даже очень долгим этапом... Полагаю, что не стоит... Если счастье представляет собой конечную цель человека, единственную и неустранимую, всё остальное, - даже гораздо более логичное, - является всего лишь средством. Таким образом, необходимо сделать так, чтобы каждый думал, что его цель достижима только с помощью НИЭР. На первый взгляд, здесь присутствует противоречие: НИЭР по определению не тождественна счастью и не может служить средством для его дальнейшего достижения, поскольку человека, имеющего НИЭР, уже нет в живых (опять же по определению). Но ведь я же сказал: чтобы каждый думал...

Как известно, людям свойственно верить в загробную жизнь. Следовательно, они могут и не считать физическую смерть завершением эмоционального бытия. Таким образом, населению тормоплесического государства следует внушить, что смерть при НИЭР дарует беспредельное блаженство в мире ином, а нарушение этой симметрии делает потустороннюю негу не столь глубокой или даже обрекает на страдания. Безусловно, речь не о религиозном учении: вера в сверхъестественную, трансцендентальную силу вызывает скептическое отношение к опыту и логике, которые имеют первостепенное значение для тормоплесизма. Кроме того, идея Высшего Разума порождает мысли о вине и заслуге, наказании и вознаграждении - категориях, не совместимых с отсутствием свободы воли...

Речь скорее о светской мифологии, отрицающей Бога, но считающей жизнь после смерти объективным фактом, как и зависимость "посмертных" эмоций от "прижизненных". Подобная мифология может возникнуть вследствие неверной интерпретации обществом научных достижений. Например, многие считают правдой отсутствие атмосферы в космосе, рост волос и ногтей у покойника, обратное закручивание воды при стоке, семилетнее переваривание жвачки в желудке, неспособность молнии дважды ударить в одно и то же место и так далее (сайт "LiveScience"). Большинство подобных мифов безвредны, некоторые опасны (например, последний), а какие-то даже полезны. Но если миф о жвачке всего лишь помогает пищеварению (дети побаиваются глотать этот тяжёлый продукт), то иллюзия, предлагаемая мною, - это ложь во спасение справедливости. Поэтому тормоплесическому государству следует внедрять данную мифологию в массовое сознание. Желательно приступать к этому важному делу сразу после установления строя, пока человеческий организм наиболее заинтересован в его сохранении в связи с несовершенством "индустрии осчастливливания".

Есть мнение, что каждое следующее поколение должно жить лучше (быть счастливее) предыдущего. С логической точки зрения этот моральный императив представляется весьма сомнительным. Его расхождение с логикой, - а значит, в конечном счёте, и с этикой, - явствует хотя бы из того, что в иной формулировке (каждое предыдущее поколение должно жить хуже (быть несчастнее) следующего) он уже не кажется таким высоконравственным. А ведь смысл сохраняется полностью... Возможно, социальный эталон подстраивается под биологическую универсалию - материнский инстинкт: желание каждой нормальной женщины вырастить своего ребёнка как можно более счастливым. Таким образом, действующее поколение выступает в качестве матери, а нарождающееся - в качестве дочери или сына. Не исключено, что данную мысль высказывал Герберт Спенсер или кто-то из его последователей... Но суть, разумеется, не в биологических истоках и не в лингвистических нюансах. Суть в том, что этот принцип распределяет эмоции феодальным способом - по праву рождения: только не более или менее благородного, а более или менее своевременного (позднего). Это представляется несправедливым, даже если допускать свободу воли, а уж учитывая, что её не существует...

При тормоплесизме поколения не будут отличаться по соотношению удовольствия и неудовольствия в жизни индивида и общества в целом, но это не приведёт к однообразию. Ведь во всём остальном наличие симметрии вовсе необязательно: люди могут быть совершенно разными по интенсивности и глубине эмоций, мыслям, чертам характера, увлечениям и даже политическим идеалам...

Этот доклад был, в основном, посвящён научно-философским основам тормоплесизма. В следующий раз я собираюсь подробнее остановиться на социальном аспекте своей теории - равенстве без уравниловки.

Литература

Аргонов В.Ю. Принцип удовольствия как научное средство прогнозирования автоэволюции разумных организмов. - 2010. - URL: http://complexnumbers.lenin.ru/pleasure.html

Апресян Р.Г. Гедонизм // Стёпин В.С. (предc. научно-ред. совета) Новая философская энциклопедия. - М.: "Мысль", 2000 - 2001. - URL: http://iph.ras.ru/elib/0729.html

Бентам И. Введение в основания нравственности и законодательства. - М.: "РОССПЭН", 1998. - 415 с.

Гумилёв Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. - М.: "Айрис-пресс", 2011. - 560 с.

Изард К. Психология эмоций / Перевод с английского А.М. Татлыбаевой. - СПб.: "Питер", 2000. - 464 с.

Нагибина Н.Л. Психоанализ не догма, а руководство к действию // Популярная психология. - N 1 (3) 2004. - URL: http://www.popsy.ru/articles/full/stati/psihoanaliz_ne_dogma_a_rukovodstvo_k_dejstviyu/

Немов Р.С. Психология: Учеб. для студ. высш. пед. уч. заведений: В 3 кн. - 4-е изд. - М.: "Владос", 2003. - Кн. 1: Общие основы психологии. - 688 с.

Самохин И.С. Изоляционно-стимулирующий вариант общественного развития как вероятный предвестник тормоплесизма // Общество - Язык - Культура: актуальные проблемы взаимодействия в XXI веке. Доклады Пятой международной научно-практической конференции. МИЛ, 2 декабря 2010 г. - М.: МИЛ, 2011. - Т. 2. - С. 55 - 67.

Узнадзе Д.М. Общая психология. / Перевод с грузинского Е.Ш. Чомахидзе. - СПб.: "Питер", 2004. - 413 с.

Фрейд З. Я и Оно // Гальперин П.Я., Ждан А.Н. (ред.) История психологии (10-е - 30-е гг. Период открытого кризиса). - 3-е изд. - Екатеринбург: "Деловая книга", 1999. - С. 309 - 343.

Argyle M. The Psychology of Happiness. - New York: Routledge, 2002. - 288 p.

Breuer J., Freud S. Studies on Hysteria. - New York: Basic Books, 2004. - 376 p.

Martinez D., Orlowska D., Narendran R., Slifstein M., Liu F., Kumar D., Broft A., Van Heertum R., Kleber H.D. Dopamine Type 2/3 Receptor Availability in the Striatum and Social Status in Human Volunteers // Biological Psychiatry. - New York: Elseiver Inc. - V. 67, N 3 2010. - Pp. 275 - 278.

Olds J., Milner P. Positive reinforcement produced by electrical stimulation of the septal area and other regions of rat brain // Journal of Comparative and Physiological Psychology. - N 47 1954. - Pp. 419 - 427.

Pearce D. The Hedonistic Imperative. - 1995. - URL: http://www.hedweb.com/hedethic/tabconhi.htm

Sidgwick H. The Methods of Ethics. - Indianapolis / Cambridge: Hackett Publishing Company, 1981. - 546 p.

Оставить комментарий © Copyright Самохин Иван Сергеевич Размещен: 27/12/2012, изменен: 27/12/2012. 27k. Статистика. Статья: Философия Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Доклад ранее опубликован в сборнике Шестой международной научно-практической конференции (Самохин И.С. Всеобщая НИЭР в тормоплесизме (этико-философская и функциональная значимость) // Общество - Язык - Культура: актуальные проблемы взаимодействия в XXI веке. Доклады Шестой международной научно-практической конференции. МИЛ, 7 декабря 2011 г. - М.: МИЛ, 2012. - С. 204 - 216).

Самохин Иван Сергеевич Всеобщая нулевая итоговая эмотонная разница в тормоплесизме (этико-философская и функциональная значимость) - Доклад

Самохин Иван Сергеевич
Всеобщая нулевая итоговая эмотонная разница в тормоплесизме (этико-философская и функциональная значимость) - Доклад