Единственное, чем мы были очень похожи в детстве, что были спокойные малыши и мало ходили в детский садик.
Еще он катался с железнодорожной насыпи с малолетними друзьями, и партизанил в бараке. Больше, как не выпытывал, он ничего до пяти лет не помнит, пока не переехал в наш деревянный квартал. Как я уже говорил выше, в буржуйскую двухкомнатную квартиру. Тут у него стало воспоминаний больше.
То он в гостях у соседской бабушки, сидит на табурете истуканом целый день, терпеливо дожидаясь, когда придут родители с работы. То балуется со спичками, аккуратно разжигая маленький костер рядом с печкой. То плюется из окна, стараясь попасть на проходящих мимо прохожих, или гоняясь за кошкой по квартире и сшибая все вокруг.
Где-то к пяти годам его начали оставлять в квартире одного. Дело страшное, но необходимое. Не с кем было оставить. Мать и отец работали в две смены на заводе, хорошо хоть в разные. Где-то часа на полтора, пока один родитель уходил на работу, а второй еще не пришел его оставляли в одиночестве. Видимо сидел ответственно, так как квартиру не сжег.
И вот тут произошло событие, которое он с удовольствием рассказывает до сих пор. Однажды мать не пришла вовремя с обеда. А сколько времени на часах он уже знал. Решив, что с матерью что-то произошло, Юрка(Самойлов) расстроился, и не придумав ничего умнее, аккуратно оделся и направился к матери на работу. Дорогу он знал. Так как бывал там неоднократно. Возили на трамвае.
Денег у него не было, да и откуда он знал, что детям до пяти лет проезд бесплатный? Поэтому решил идти пешком. Всего лишь пять остановок. Для ответственного пятилетнего ребёнка - ерунда.
Мать работала на предприятии, где не было проходной, высокого забора и приличной охраны, кроме вечно пьяного кочегара. Так что любой посторонний человек мог спокойно зайти на территорию когда угодно и пройти куда угодно. Воровства руководство предприятия не боялось. Кому нужны железобетонные загогулины, для железной дороги, по нескольку тонн весом?
Когда он вошел в цех, материнские подружки, дружно обалдели.
- Здравствуйте, а где мама? - Спросил вежливо ребенок.
- Ушла домой, к тебе. - Пролепетали растерявшиеся бабы.
- Спасибо. - Поблагодарил ребенок и, развернувшись, пошел обратно домой.
Ни одной дуре не пришло в голову, остановить ребенка, чтобы он подождал свою мать здесь, на работе. А ребенок, торопливо побрёл домой.
Идти обратно тяжелее и дольше. От усталости подкашивались ноги, а глаза застилали слезы. Почему мама опоздала? Почему его не подождала на работе? И варежка потерялась. Мама ругаться будет...
Когда он вернулся домой, то матери в квартире не было. Разревевшись еще горше, решил идти обратно к матери на работу, но сил уже не было. Упав бессильно на диван, уткнулся в подушку и теперь разревелся от всего сердца. Наревевшись от души замечательно уснул, но был разбужен матерью ошалевшей от страха за пропавшего ребенка. Испуганно зажмурившись, честно признался в потере варежки, но мать ругаться не стала. Сама виновата.
Так что по сравнению со мной - Большой сорви голова, в смысле оторви да выбрось. Дешевле обойдётся. Никакой интеллигентной скромности и приличного культурного воспитания, в отличие от меня, имеющего древние дворянские корни. Это я позже узнал от родителей, когда об этом стало модно говорить.
Дворянством нас наградил сам Пётр Первый за нехилый вклад в развитии Урала и всей России в целом. Нашей семье издревле принадлежала куча пароходов и несколько заводов. Родовое имение до сих пор существует. Правда дом переделан под институт усовершенствования учителей, а семейная часовня досточтимых предков, теперь принадлежащее женскому монастырю. Блин. Проклятые большевики. Все реквизировали во время революции. Теперь ни фамильных ценностей, ни акций-облигаций. Обидно, что не передалась по наследству торговая жилка. Из меня коммерсант от слова - кома. Впадаю в прострацию и всегда торгую в убыток. Зато в полной мере передался талант организатора и руководителя, но не явного, а тайного. Этакого Серого Кардинала, когда руковожу я, а отвечают за это другие.
Ладно, не будем о грустном. Однажды наши родители, решили завести по второму ребенку. То ли подстраховаться решили, то ли по привычке. Так водилось с древних времен, что в семье должно быть минимум два ребенка, а лучше семь. Но проклятый квартирный вопрос, не позволил родителям размножаться бесконтрольно. К этому времени мне было почти семь лет, а Самойлову около пяти.
Наше счастливое, беззаботное детство закончилось. У него появился младший брат, а у меня сестра. Связи никакой, но разница существенная.
Я ответственно водился с сестрой, а он над братом издевался, проводя всевозможные эксперименты и опыты.
К прочим несчастьям, меня отправили в школу, а Самойлова наконец-то в детский садик. Момент встречи и начало знакомства неумолимо приближалось. Счет пошел на месяцы.