![[]](/img/s/samojlowich_a_m/123456787654321/123456787654321.jpg)
|
|||||
|
Как лучше
| Единственное, в чем можно быть уверенным, - это в том, что все дороги ведут в детство. В этом месте я влюблялся многократно и влюблялся последний раз. Для тех, кому за пятьдесят, замечу - "последний" - это такая концентрация всего человеческого существа на своем одиночестве, какой не встретишь ни в какой одиночной тюремной камере. Впрочем, не важно, что происходило в моей жизни с тех пор, коротко - мне стукнуло "за пятьдесят" , и я едва только начинал чувствовать притягательность прошлого, оно было как свет маяка или заповедь жизни, занявшей место правила дорожного движения - и было самое прямое следствие намечавшейся симпатии к готовым конструкциям типа: всё лучшее уже позади. Но, тут важно следующее: "Человек ко всему новому привыкает, если одновременно отвыкает от старого", и возможно случаи, когда оба процесса протекают неодновременно. Что происходит тогда? Представьте себе - "за пятьдесят"... Вы одеты по возрасту - тепло и консервативно. Возможно, оставшаяся эриктильная функция - смягчающее обстоятельство, выводит вас вечером на набережную в даунтауне... Иногда! Даунтаун в Монреале - это место, где нарушения десяти заповедей не преследуются законом. Вы идёте и в тайне надеетесь, что вечер в даунтауне заставляет видеть мир не таким, какой он есть. Вы надеетесь, но не знаете наверняка.... Вдруг слышите: -- Все про тебя знаю, всю правду скажу. Это говорит вам вслед нищая цыганка, сидящая у входа в кафе-бистро. Я пригляделся - с виду подросток. В такой момент даже у самого крепкого человека, что-то возьми и екает внутри: вдруг, и правда, странная девочка понимает чего больше, чем он сам? -- Доверься мне. Все про тебя знаю, всю правду скажу. И я знаю как лучше. - говорит она. -- Да, неужели?! Собственно, таким же манипулятором бывала и мамы, любившая нередко ввернуть в разговор фразу: "Я тебе всю жизнь отдала! И я знаю как лучше." К счастью, мы все манипуляторы и не обижаемся. Хотя и очень боимся "проколоться" - один из самых страшных побочных эффектов любви: никогда не знаешь что бывает потом. И, тут - появляется нищая цыганка - манипулятор (а ты ведь знаешь: о тебе "всё" знает только любимый человек) и повторяет раз за разом, словно не уверена слышишь ли ты: "Все про тебя знаю, всю правду скажу". -- А не наврёшь? Я смотрю на неё, не верю - цыгане это потомки слуг фараона, которые гнались за Моисеем и были прокляты богом. Но сомневаюсь только до тех пор, пока девочка не называет меня по имени. -- Доверься мне, Сфинкский, я знаю, как тебе будет лучше. ... Вечер был холоден и надменен, моя теплая жизнь исчезла уже полгода назад без следа, и цыганка случайно напомнила мне, что одиночество рассасывается внутри, становится частью твоей ежедневности - так, что самой боли от него как бы уже и не видно. Но она там, внутри. -- Прости. Я как-то неуклюже сказала. Просто мне трудно представить, что ты чувствуешь, если тебя называет по имени незнакомый человек. -- Почему же тебе трудно? - поинтересовался я. А дальше... Это лишь в классических трагедиях обман неизбежен. В реальной жизни реалистическое и сюрреалистическое настолько переплетены между собой, что, когда ты особенно в кризисе, происходят неожиданные вещи, заставляющие тебя удивляться и не верить происходящему. Девочка попросила купить себе стаканчик шоко и пончик - я это сделал. -- И себе! - попросила она. - Ненавижу пить кофе в одиночестве. Если хочешь, можешь пожить со мной. Но ты будешь покупать кофе! Я рассмеялся (могу ли я быть педофилом?) Подумал, что "нет" и пошутил: -- Ты намажешь моё лицо шоколадом, а потом натравишь на меня стаю бездомных кошек! -- Ой! Ой! Ой! - закачала девочка головой. - Ты даже не знаешь как меня зовут, тогда как я твоё имя знаю? -- Да! - опомнился я, меня ведь и в правду интересовало. -- Откуда ты меня знаешь? -- Любопытство. Хотя, всё просто, - читаю иммигрантские газеты. Ответ, почему-то, породил новый афоризм для ещё ненаписанного рассказа: "когда детское любопытство случайно совпадает с правдой, оно становится женской интуицией". -- Да? И что же еще ты знаешь обо мне? -- Я знаю, как лучше. -- И как? Возраст девочки неожиданно потерял для меня значение. Я привёл её к себе домой, напоил Ирландским кремом, раздел и трахнул. -- Ты это имела ввиду? - поинтересовался после случившегося я. Девочка кивнула в ответ. Да я и сам знал - в каждом мужчине живёт персональный маленький педофил. -- Ты уверена? Потому, что тем, кому почти пятьдесят, вообще-то, не следует навязывать подросткам свои нереализованные сексуальные фантазии? Я посмотрел ей в глаза - никаких следов потомков слуг фараона, которые гнались за Моисеем. -- Знаешь, о чем я мечтаю с детства? - вдруг спросила она. -- Нет, конечно. О чем? -- О тебе. Я читаю твои рассказы уже десять лет. И тут я проснулся. Сегодня - суббота. Вчера мне исполнилось пятьдесят. Я проснулся и горевал как когда-то давно в детстве, когда перед днем рождения разговаривал с луной. Тогда я пригласил её к себе в гости, а потом плакал, потому что она не пришла.
| ||||