|
|
|||||
Несуществующие
|
| "В этой книге Бога нет" (последние слова Фрейда перед смертью) лезли в голову, когда я пил чай с датскими "улитками" в Paludan Bog & Café - букинистическом магазине и кофейне одновременно. Наслаждаясь европейским "хюгге", пил "белый чай", переводил с датского название кафé и смотрел выбранные книги Зигмунда Фрейда. На купленные к чаю "улитки" с корицей смотреть не мог. "Улитки" же, наоборот, лезли в голову вместе с Фрейдом. Обнако я расхотел их после того, как вспомнил обещание, данное себе, - написать рассказ о зимовке на Чукотке. Оно оказалось невыполненным за прошедшие с тех пор тридцать пять лет. Такова, видимо судьба в литературе! Обожаемый мною психоанализ, как метод писателя, исключает двойную игру. Внутренняя жизнь психоаналитика должна оставаться для анализируемого неизвестной. Он должен, как зеркало, отражать только то, что ему показывает пациент - причина, по которой мне приходилось "изменять" Фрейду, модернизировать психоанализ, придумывать "своё" - дабы всё-таки использовать в собственных рассказах "двойную игру". И сейчас я вспоминал: Зимовье было в пяти километрах от древних наскальных рисунков (около двух тысяч лет) в низовьях реки Пегтымель, что в переводе с чукотского означает "сломанные полозья". "Здесь Бога нет. И ничего нет, только - рисунки" - мне показал известные и неизвестные еще миру петроглифы местный охотник, застрявший на моём зимовье из-за южака на несколько дней. Мы пили с ним брагу и чефир, чертыхая Бога "на чём стоит Свет" за южак - сильный юго-восточный арктический ветер. Пока охотник вдруг не протрезвел и сказал: "Здесь Бога нет. И ничего нет, только - рисунки". И когда на утро южак (по милости Несуществующего) стих, мой единственный за восемь (как оказалось потом) месяцев гость показал мне множество наскальных рисунков с сюжетами о том, как древние предки юкагиров охотились на диких оленей. Фотографично запомнились только два - охотник преследует оленя, который плывет по воде. Задние ноги животного опущены ниже передних, линия воды плавной дугой идет от человека к жертве. На другом рисунке охотник убивает... Часть скалы рухнула вниз к реке, в результате каменные блоки с изображениями оказались под слоем речных и оползневых отложений, заросли мхом и лишайником. ...Мешая истории тех дней и запахи датских булочек с корицей, которые не мог есть, я неожиданно вспомнил увиденный недавно фильм: "Все люди будут съедены" - и в Дании, и в Полинезии... Канаде и России - во всех уголках мира неизбежно для всех и для каждого - всего лишь слова из песни одноименного датского кинофильма. Всего лишь слова! Но почему так печально сегодня в Café?.. Как никогда хочется выть... Как собаки в тот день, когда я бессознательно уталяя ненависть к тяготам геологической жизни, убивал их (чтобы было чем закусить брагу и чефир), оправдывая своё желание необходимостью: "Еды на зимовке не хватит всем". Двоих съели, третья собака, добитая ломом по голове после повешения, осталась несьеденной и заплатой, наложенной на то место, где первоначально возникло желание "убить". В тот год после физически сложного геологического полевого сезона и перспективы зимовки восемь месяцев одному, хотел убивать. Убивать, убивать и убивать... Как передать отношение к рассказу собак, кафé, булочек, лезших как улитки на крышку аквариума в голову мою? А также охотника и рисунков, если внутренняя жизнь психоаналитика должна оставаться для анализируемого неизвестной. Пока я не знал. Но стал лучше понимать Фрейда, написавшего в одной из книг, которые я отобрал полистать: "Бессознательное не может ничего другого, как только желать" . ..."Все будут съедены" или "Здесь Бога нет" - как мне назвать несуществующий рассказ?" - думал я, сидя в Болото Палудан & Кафé. Я желал...
| ||||
![[]](/img/s/samojlowich_a_m/eat/eat.jpg)