![[]](/img/s/samojlowich_a_m/groza/groza.jpg)
|
|||||
|
Гроза
| Не прошло и минуты после прилёта, как я стал убеждать себя, что погоду нужно рассматривать как систему природы: все в ней бесконечно и все необходимо... Только одно "но" - гроза в Египте бывает один раз в 200 лет. К сожалению, стихия обрушилась именно на то места, где должна была состояться встреча с Тейл. После полугода знакомства в сети, мы договорились встретится на побережье Красного моря Египетской ривьеры в городе-курорте Шарм-Эль-Шейх. Вечером моя последняя надежда на прилёт задержанного грозой самолта Тейл исчезла - я погрузился в египетскую меланхолию. Египетская - это, когда ты смотришь в грозовое небо... над тобой стоит Сфинкс, ваши глаза встречаются, и Сфинкс, не выдержав твоего винящего во всём Бога взгляда, замертво падает на песок. Конец полугодовой переписке, мой трехдневный отпуск не состоялся! Ночью в отеле отключили электричество. -- На всякий случай, чтобы избежать коротких замыканий, - объяснил Абдула - швейцар в длинном белом кафтане из плотного тяжелого хлопка. - Крыши-то в Египте не рассчитаны на ливень, из-за протечек могло закоротить. -- Я тебя категорически ненавижу! - говорил я мысленно Богу на следующее утро. -- Симметрично! - звучали раскаты грома, приводящие к ещё более неприятным, болезненным душевным мучениям. Только к трём часам утра ситуация в Шарм-эль-Шейхе нормализовалась. Электричество - дали. Восстановилась телефонная связь. Правда, дозвониться пока было невозможно - линии перегружены. Тейл же в этот день так и не прелетела. У нас была страсть. У меня и у Тейл... Но у меня была невозможная для страстных отношений работа. -- Ты никуда и никогда не ездишь?.. В гости?.. Отдыхать? - спрашивала она меня в чате. -- Никуда. Невозможно. Это занимает много времени. И ездить, и любовниц иметь. Там, где я работаю очень мало таких, согласных на то, чтобы внезапно, вдруг срываться, ехать, лететь... Тейл понимала, что это не из презрения, а времени в редакции нет. Работа в еженедельнике это то самое состояние, которое приходит и уходит с поразительной регулярностью. Но очень мало, кто это понимает. Обижаются. И еще они думают, что если ты потрахался с ними, то ты их уже навсегда. А это глупо. Трахнулся и, значит, забыл про работу. Они думают, ведь это они тебе дали возможность забыть. И вот ты приходишь к ним, бросая работу, и они тебя берут под локоть. Как же, трахнулся ведь с ними!.. А я убить готов. Они сразу дистанцию сокращают. Ее для них уже нет. А для меня, похоже, всегда есть. В конце этого трехдневного отпуска в в Шарм-эль-Шейхе я начал понимать, что наша страсть будет жить вечно. Она вечна, но небезупречна. Она всегда будет романтичной, потому что она останется неутоленной. В конце-концов я собрал вещи, вызвал такси... В десять утра, сидя в аэропорту, я заказал в баре тройную виски. -- Я хочу выпить за грозу, которая в Египте бывает один раз в 200 лет! - произнёс я вслух от злости и услышал рядом с собой. -- Ты циничен и сексуален, но не позволяй этим мыслям висеть на твоём члене. Ты к тому же высокомерен, властен и слишком безжалостен на мой вкус, - это произнесла... ни дать, ни взять "Кармен" Мериме. -- Я определенно в твоем вкусе, - заметил я. В волосах у нее был большой розовый лотос. Одета была она просто, пожалуй, даже слишком, во все чёрное... Глаза у нее были раскосые, но чудесно вырезанные; губы немного полные, но красиво очерченные, за ними виднелись зубы, белее очищенных миндалин. На ней была очень короткая красная юбка, позволяющая видеть белые шелковые чулки и хорошенькие туфельки красного сафьяна, привязанные лентами огненного цвета. Одним словом испанская богородица или мадонна горы Кармель". -- Встречаете, похоже, но не встретили, - поинтересовалась Испанская богородица. - Девушку? -- Угадали. А вы? Вас встречает муж? -- Как видите не встретил, - рассмеялась она. В этот миг я подумал: "А кто знает, не стоит ли один миг ожидания рейса в аэропорту настоящей жизни целых годов прозябанья!"... И решил действовать наверняка, так как до начала посадки оставалось не более тридцати минут: -- Можно я тебя поцелую? -- Можно. -- Можно в губы? -- Я же сказала. Многие мужчины боятся сказать то, чего они хотят. И, именно, поэтому этого не получают. -- Ты очень добрая. Когда-нибудь муж тебя убьёт. -- Это не имеет значения. Значение имеют только то, что мы ещё не знаем. Когда мы "закончили", она опять попыталась зацепить меня иронией: -- Похоже, страсть - желание столь могучее, что можно оказаться в объятиях того, кого не ожидали? В самом деле!.. Ощущение неожиданной страсти было столь непреодолимое, что пробивало стену, возведенную мной для защиты своего сердца. Чувство столь сильное, что, как бы я ни старался его скрыть, оно всё же вырвалось наружу. -- Как же я раньше не догадывался - главное всегда то, что не знаешь. Э-э-э-э..., - я обнаружил, что не знаю имени своей возлюбленной, - Я люблю тебя и всегда буду любить! - выдохнул я. Ты мой лучший друг и я не жалею ни об одной секунде нашего романа. Обьявили посадку... Предпоследнее и последнее предупреждение перед её окончанием. Прощаясь, я ещё раз заверил: -- Ты навсегда останешься в моей памяти, частью меня, самой лучшей моей частью. Мне жаль, что всё получилось так, а не иначе, но я должен лететь, а ты... э-э-э-э... ты должна дождаться своего мужа. Прощай! -- Прощай! Я прошёл эшелон таможни и, оказавшись недосигаемым безбилетникам, вдруг вспомнил, что так и не узнал имени своей новой возлюбленной. -- Имя?.. Как твоё имя? - прокричал я за спинами таможеников. Все трое неодобрительно покачали головой - в египетском аэропорту надо вести себя убийственно благонравно. -- Я так и не узнал как тебя зовут! Головы трёх таможеников одновременно повернулись в сторону, в которую обращался я, и перестали неодобрительно выражаться, потому что на том, к кому я обращался была очень короткая красная юбка, позволяющая видеть белые шелковые чулки и хорошенькие туфельки красного сафьяна, привязанные лентами огненного цвета. -- Эй, эй, девушка! Подожди! - в один голос закричали таможеники. Один из них повернулся ко мне и заговорщицки подмигнул. -- Это вам говорят. Предьявите документы. Паспортный контроль! ...Её звали Тейл. Так мне сказали таможеники, когда паспорт был предъявлен, а девушка скрылась в глубине аэропорта. Не знаю следовало бы дать египетским таможеникам на чай за оказанное одолжение, но стоя на границе, которую они охраняли, я кажется успел подумать обо всём, кроме того, что таможенные правила созданы в помощь идиотам, которые не умеют принимать решения. Вернувшись в редакцию, я понял, что судорожно шарю в воздухе руками и не могу редактировать, и не могу писать, как в кошмарном сне, когда запятые не ставятся, теряются точки, а ты снова и снова бессмысленно бьёшься головой о дисплей компьютера и не можешь понять, почему гроза в Египте бывает только один раз в 200 лет.
| ||||