|
|
|||||
Публичный дом для собак
|
| Когда пришел Потоп, все щенки Каина погибли. Эмма рыдала от горя так, что лёгкие её простирались до небес. А откуда - потоком лил воду дождь. Выплеснувшаяся река Святого Лаврентия залила Старый порт, Сир Джорж Вильямс Кампус и полностью Чайна таун... "И, вроде бы, всё верно! - рыдала Эмма. - Лучше утопить щенков, чем выкинуть их на улицу" И всё равно не понимала. Она посмотрела вверх - в поисках знака "Ебаться запрещено" и не нашла. "Везде - ничего нельзя! - ужасалась она ещё до Потопа. - На улице заниматься любовью нельзя, на работе нельзя. В публичном доме можно ещё больше. В публичном доме для собак - можно даже любить собак. ...Cорок дней назад богатая негритянка Седелла отказалась уходить из публичного дома для собак и ощенилась без видимых схваток. Роды принимала хозяйка заведения Франсуаза. Она вытягивала из Седеллы одного за другим белых щеночков за передние ноги, сложенные под подбородком, обмывала их в небольшой ваночке и развешивала на бельевой веревке. -- Чтоб мне плохо было, если я понимаю что здесь происходит! Если белый Каин не обрюхатил эту негритянку, то кто же отец этих щенков? - Франсуаза хлопнула себя рукой по лбу. Седелла растянула толстые губы в беззаботной ямайской улыбке и уже принялась растирать насухо новорождённых. Взрослые собаки, скучившись за дверью, залаяли из непонятных внутренних противоречий. В последнее время в публичном доме жили пять собак - три ханаанейские собаки, русский чёрный кобель и греческая гончая с опалёнными яйцами. Чтобы обеспечить должный уход за животными Франсуаза платила полный пансион трём работницам - Басе Соломоновне из Украины, донской казачке Люсе, похожей на еврейку больше, чем Бася Соломоновна и молоденькой шведской студентке Эмме, нанятой специально для ухода за новорождёнными. Всем троим безумно нравился сильный и гармонично сложенный русский чёрный терьер по кличке НЛО. Русский Неопознанный Летающий Обьект сменил в публичном доме немецкого "злобного гнома" Цвергшнауцера по кличке "Цверг". Его имя переводилось как "маленькая чарочка самогона". Поэтому, если обратиться к этимологии, кличка его означала шнауцера, выпившего 50 грамм. Заметьте, не пьяный шнауцер, а именно, выпивший стопочку! То есть ни то ни сё для нормальных клиенток. И тут нельзя с гордость не отметить, что русские собаки отмеряли те же самые напитки вёдрами. Чёрный терьер, хоть и был русских кровей, но когда пил, гавкал как трубил шофар - с шумом и трепетом, словно уже будили мертвых к Судному дню. С таким же шумом и трепетом в публичный дом ежедневно врывалась итальянка Аббонданзо. Она могла войти в дверь на ногах или на руках и никто бы не заметил, чем отличается её верх и низ. Без бюстгалтера и растрёпанными волосами она врывалась и припадала к вечно пьяному русскому с рыданиями: -- Муж умирает! Как будто Джузеппе умирает каждый день от желания сходить в туалет "по-маленькому", но кто-то запирает туда дверь, но открывает перед перед ним Млечный Путь. "Фу-у!" - скажете вы. Но не говорите это очень быстро! "Млечный путь" синьоры Аббонданзо - это улица с двухсторонним движением. Большинство кобелей публичного дома с удовольствием проводили на нём гораздо больше времени, чем иные мужчины. -- Звёздный жар! - комментировала Люся реакцию псов. - Всем суждено в итоге умереть! - замечала философски Бася Соломоновна и спрашивала, - Где душам нашим решено пройти?.. Ответ подразумевался: "В мерцании звёзд по Млечному Пути, иль неприкаянными духами скитаться" Под "духами", Бася Соломоновна имела ввиду, именно, НЛО, к которому и припадала синьора итальянка. Способный воспарить, а не тупо пересечь комнату, оформленную в национальном стиле, русский перемахивал к женщинам через избу по воздуху одним прыжком. При чём с той скоростью, что позволяла оставаться ему невидимым ни себе ни людям. Сеанс моментального секса с НЛО соответствовал своему названию и только перевёрнутые кровати говорили об особенностях самого момента. При этом количество кроватей в комнате было явно лишнее, но именно это нравились и Басе Соломоновне. Она давно потеряла счёт личным моментам жизни, когда секс происходил под кроватью, под столом или под градусом. "Ах!.. - удивлялась Бася Соломоновна непониманию подобных пикантностей казачкой Люсей, - Зачем?.. Если нельзя принуждать к браку дщерь Израилеву, то разве можно принудить сына Израилева?" В отличие от русской избы, в просторном греческом зале гончей для охоты на зайца по имени Икар не было ничего лишнего. В круглом помещении с каменным открытым очагом в центре не было ни окон, ни дверей. В воздухе, даже, не было ощущения присутствия животного. Шерсть Икара не пахла собакой, она - пахла воском и палёной песцовой шубой. Обгоревшему ещё щенком настолько, что огонь полностью уничтожил корни волос ниже пояса, остались только рыжие пятна по бокам - как крылья. Считалось "греческая гончая с опалёнными яйцами - это спящее животное, но с крыльями". Им пользовались неустроенные иммигранты. Чем занимались получатели велфэра со спящей собакой - можно было только догадываться в меру испорченности. Бася Соломоновна, например, сделала такое предположение: "В Англии, - отметила она, - закон был, по которому нельзя жену колотить палкой, толщиной больше двух дюймов". Мужское достоинство греческой гончей было толщиной не меньше двух больших пальцев - мыть его входило в обязанности Баси Соломоновны. Ничего такого, кстати, если с пониманием!.. Со слов ветеринара, член кобеля в три раза чище мужского. Пёс тратит уйму времени каждый день для его чистки. -- Как много мужчин вы знаете, которые так делают? - поинтересовалась с интонацией знатока Бася Соломоновна, - Если вы, Люся, все еще чувствуете, что это та вещь, которую вы не можете делать, не беспокойтесь, т.к. очень немногие женщины на Украине и в России не делали этого и с мужчинами. - А вы? - переспросила Люся. - Я... как бы вам сказать по-интеллигентному?.. - замялась Бася Соломоновна с неповторимой еврейской загадочностью. - Я имею понятие, что такое парижский дюйм, королевский дюйм, венский, курляндский и новополький дюймы. А вот у вас, дорогуша Люся - у казаков, в чём измеряется мужская сила? В длине, ширине или служении Родине? Люся не смутилась: --У нас - у народа служивого, калибр стрелкового оружия принято измерять именно в дюймах, точнее в сотых дюйма. Например, знаменитый 45-й калибр это 0,45 дюйма. Но что можно делать со слишком большими или маленькими размерами в публичном доме?.. Вот именно! Поэтому те, кто знал Икара больше, чем видели - слышали из его комнаты ни вздохи и стоны, а звуки скрипичного музыкального инструмента. Скрипка имела овальную форму с округлыми выемками по бокам, образующими "талию",.. внутри которой - между верхней и нижней деками вставлен круглый штифт из резонансной ели - душка (от слова "душа"). Четыре струны звучали густым тембром в низком регистре, мягким - в среднем и блестящим в верхнем... Иногда казалось, что не пёс, а зрители играют на его смычковом инструменте, а пёс парит под потолком - на рыжих крыльях. При этом на ошейнике стояла надпись: "Это не собака". "Что хотела сказать этим хозяйка публичного дома?.." - думала Эмма и не могла найти удовлетворяющий ответ. -- "Если это не собака для любви, тогда что?.. Единственный возможный ответ - НИЧТО". Да! Похоже, целью встречи с Икаром становилась ебля с чем-то несуществующим. Порой гончая с опалёнными яйцами казалась похожей на статичную фотографию картины Магритта - загадки, в которых исследуется связь между предметами, магический реализм. Но в обыденное неизменно вторгалось ирреальное: из пасти спящей собаки выскакивали то непрожёванные презервативы, то вакумные помпы гостей, а обычные яйца опалённого пса светились в комнате, вытесняя свет настольной лампы. Иммигранты слушали скрипичные концерты, но платили неохотно. Местные - англофонки почему-то предпочитали встречаться с гаитянами, а франкофонки - с арабскими борзыми. Чернокожие клиентки - любили подряд всех собак. Только не все соглашались на любовь с неграми. Богатая негритянка Седелла регулярно приплывала с Ямайки во время критических дней и тотчас же привлекала к себе внимание всего дома. Кобели моментально собирались сзади негритянки, лаяли и устраивали драки - особенно две хананейские собаки. Чёрный как ворон Авель и белый как снег Каин дрались между собой как израильтяне с ханаанскими поселенцами. Третий брат - Сиф - проявлял выдержку, свойственную породе, используемой в качестве помощников еврейских саперов при разминировании. Он научился садиться на задние лапы, а передние - складывать перед собой, подражая позе молящихся. Иногда и сама негритянка была беспокойной - бегала по комнате от Авеля к Каину, пачкала полы, но чаще чувствовала себя расслабленной, так как не боялась забеременеть. Всем было хорошо у Франсуазы! О её доме говорили - "Царство ёбожие" и рассказывали: "Франсуаза потому так бесстрашна и не боится полицейских, что у её рода четыре жизни. Было время, когда Бог расселял блядей по Земле. В Иерихон - Раав, Аспасию - в Афины, Мессалину под именем Лизиски в Рим, а Марию Египетскую - в Александрию. Дошла очередь и до Канады. А Канада - она только теперь развитая и культурная, а тогда допотопным женщинам - только в магазин, в постель и в церковь ходить разрешалось. Да и то ненадолго. -- Кто в Канаду-матушку хочет? - спрашивает Господь. Молчат бляди, мнутся... -- В Канаде хорошо, - продолжает Бог. - На севере Квебека - озёра, дичи полным-полно, рыба красная, грибы, ягоды. Неужели никто не хочет в эти благодатные земли? Помалкивают бляди, глаза прячут. Тут, вдруг, растолкав всех, выходит Хаски - так звали прародительницу нашей Франсуазы (это уже потом её именем стали называть канадских эскимоских лаек с глазами голубыми как два озера). -- Я готова, Господи. -- Вот умничка, вот красавица! - обрадовался Бог. - А за смелость такую, награжу. Будет у тебя теперь не одна жизнь, как у всех, а целых пять! Сказано-сделано! Распределяет Господь оставшихся блядей, как вдруг в задних рядах шум и крик... -- Что такое? Что за шум? - вопрошает Бог. -- Хаски повесилась! ... Вынули Хаски из петли, сбрызнули водой святой - ожила. - Что же ты, блядина, творишь? ! - опять вопрошает Господь. А Хаски, оказывается, решила проверить, не умрёт ли она с первого раза. И осерчал тогда Бог: -- В Бога не веруешь, сука позорная?! И лишил весь Хаскин род одной жизни. С тех пор блядство в Канаде непобедимо в течении обычной человеческой жизни. Но и закона, запрещающего проституцию в Канаде тоже нет. И все бляди по линии Хаски с тех пор не боятся полицейских. Они открывают публичные дома и массажные студии. Некоторые из них - открыли публичные дома для собак. Потому что собакам секс - тоже необходим! И это, между прочим, видно, как самого себя в зеркале, повешенном в публичном дома. В нём гости видят сразу всех собак, а собаки видят все вещи в госте. Всё что происходило в публичном доме придавало заведению многонациональный характер. Франсуаза хотела, чтобы к собакам вернулись знания специфического цвета, звука, ощущения, вкуса и запаха родины. Да!.. Именно запаха. Вы можете сказать "чем пахнет Израиль"? А ведь это странно, что иммигранты из России, не имеют ни малейшего понятия о том, как именно "там Русью пахнет". Готовясь к родам негритянки Франсуаза спросила об этом работниц. Бася Соломоновна вспомнила Джанни Радари - "только бездельник не пахнет ничем". Казачка Люся, наоборот, - даже не приняла мысль, что русский может пахнуть специфически. -- Другое дело негры! - добавила Бася Соломоновна. - Негры пахнут больше чем русские. -- Нет, милая моя! - поправила её Люся. - У новых русских положительное переживание запаха полностью утрачено. Хуже собак необрезанных! --Это что же? - переспросила Бася Соломоновна. - Хуже, чем гои? --А, между прочим, напрасно иронизируете, Бася Соломоновна. - обиделась Люся. - Заметьте, еврейскими бывают счастье, анекдоты, банки и мужья. Но почему то нет еврейской породы собак! Возьмём, например наших Авеля, Каина и Сифа - ханаанейские собаки, выведенные в Израиле. А, между прочим, ханаане жили на Земле Обетованной ещё до Моисея. Евреи их вырезали, а теперь клонировали из политических соображений. Если сегодня ООН даже и заикнётся о исторической справедливости, то вот вам пожалуста: жители страны, простирающейся на запад от Иордана не требуют возвращения Иерусалима. Нет, Бася Соломоновна... На самом деле - нет еврейской земли и нет еврейских собак! Неужели вы, начитанная и образованная женщина, не читали аллегорию? Написано ведь - "выгнали из рая". Потому, что "пошёл Адам на поводу у змея"! И с тех пор нет и не может быть на нашей земле еврейских собак. Выгнали! -- Как это нет?! - возмутилась Бася Соломоновна, - На немецком языке такса, например, называется "барсучья собака", а Барсук - отличная еврейская фамилия. У русского писателя Антона Павловича Чехова были, например, две еврейские таксы: Бром Исаевич и Хина Марковна. -- Неправильно!.. - запротестовала Люся, - Не-пра-виль-но! Чехов очень любил собак и не мог называть их еврейскими именами. Я сама читала его письмо школьному другу. "Нового - писал Антон Павлович ему, - нет ничего. Биконсфильдов, ротшильдов и крамаревых не бьют и не будут бить. Где люди делом заняты, там не до драк, а в Москве все делом заняты. Когда в Харькове будут тебя бить, напиши мне: я приеду. Люблю бить вашего брата-эксплуататора". Вот так! А вы, Бася Соломоновна, говорите "еврейские собаки"! Не мог великий русский писатель домашних друзей "жидами" называть. Ну ладно бы дворовых. -- Не верите? - вспыхнула Бася Соломоновна. - И не надо! А вот и у другого писателя - Владимира Набокова тоже были три еврейские таксы. Первая собака - по кличке Бокс, вторую - звали Трамвайчик, и последней был Бокс II. Кстати, потомок чеховских еврейских Брома и Хины. С ним Набоков никогда не расставался в эмиграции. Владимир Владимирович утверждал, что потомок Брома Исаевича и Хины Марковны - "единственное, что связывает его с русской литературой". ...Беспокойная ночь подходила к концу. Утреннее солнце играло на стенах Публичного дома. Золотой свет восхода дрожал тихо и удивленно, как заблудившийся гость, растерявшийся в выборе дверей в отдельные кабинеты. Из открытых дверей доносился писк щенков и женский голос с ямайским акцентом - это Седелла с пылом гоняла туда-сюда каретку детской коляски. Вдруг!.. За облаками появляется небесное тело довольно больших размеров и на большой скорости падаетя вниз и врезается в город. Невероятной силы удар! Асфальт не выдерживает и земля раскалывается на несколько частей. Река Святого Лаврентия наклоняется и от резкого изменения положения выплескивается со своего места, частично накрывая Старый порт, Сир Джорж Вильямс Кампус и полностью Чайна Таун. От удара из под фундамента пивоварни начинают бить городские канализации. Миллионы тонн нечистот выходят наружу и заполняют улицы... Свет солнца, проникавший к поверхности стекол публичного дома для собак, вскоре перестаёт достигать стен. В доме наступает ночь. Речная вода, заполнив комнаты и, встретившись с нечистотами, поднимающимися из под полов, кипит и в большом количестве в виде пара зависает над потолком. Полное отсутствие света приводит к минусовой температуре. Пар начинает собираться в капли и, наконец, в виде непрерывного дождя льётся на головы людей и собак... Не умея плавать щенки погружаются один за другим под воду. Белые пятна гаснут под водой как сверхновые звёзды в небе. Первый,.. второй, третий... "И, вроде бы, всё верно! - подумала про себя Эмма. - Лучше утопить щенков, чем выкинуть их на улицу. Вроде бы всё верно!" И всё равно не понимала. Она посмотрела вверх в поисках знака "Ебаться запрещено" и не нашла. ...А вода - прибывала. Потоп - неистовствовал. Казалось, неземная сила желала во что бы то ни стало сорвать с места не только публичный дом, но и весь город. ... Ветер свирепствовал шесть дней и семь ночей и накрыл потопом весь даунтаун без остатка. В начале второй недели кончились продукты питания. На двадцатые сутки голод стал невыносим. Каин съел Авеля и умер от истощения через неделю. На следующую - хозяйка публичного дома выпустила собак, умевших летать. ...Не найдя себе нигде пищи и приюта, собаки вернулись в публичный дом. Через несколько дней Франсуаза снова выпустила собак и они вернулись со следами глины на лапах. В третий раз она выпустила Икара и НЛО, и они больше не вернулись. На сороковой день дождь начал спадать, а город - напоминать картину Всемирного потопа, если бы её нарисовал Марк Шагал или в русской транскрипции Мовша Хацкелевич Шагалов. Собаки казались героями той же истории, "библейской" лишь потому, что оспаривать её было не перед кем. Негритянка Седелла пригнала ямайский корабль и щенков с отцом похоронили на суше. На похоронах Эмма задавала себе одни и те же вопросы, на которые не могла ответить точно также как не могла выйти из себя наружу или переплыть океан, чтобы вернуться домой в Швецию. Казалось бы, странные мысли: о собаках она думала так как о людях - не из чресл их, а из нутра: "Как это понять? Зачем нужен публичный дом для собак с зеркалом, в котором видны в одно мгновение все собаки. Почему нельзя ебаться с неопознанным терьером? Или с опалённой гончей за зайцами слушать скрипичный концерт? Кто наследует умение играть на невидимом музыкальном инструменте, звуки которого не та птица, которая вылетает из его души, а та, что спускается в неё?" Смысл был неуловим и непостоянен. Возникало только сомнение: не обманывает ли она сама себя: "Не морочит ли голову?.. Можно ли сосчитать всех щенков, каждый из которых - не дверь в отдельную комнату для гостей, а целый мир. Как можно таких "щенков" сосчитать?" Казалось, гости публичного дома Француазы полностью потеряли ориентацию в фантастическом пространстве борделя. Только здесь чёрные женщины умели рожать белых щенят. Только здесь люди ходили вниз головами. Только у хозяйки публичного дома для собак им суждено было проделывать Млечный путь. Только её кровати могли стоять перевернутыми. Только её собакам было дано играть на скрипке. Только её кобели умели летать. Но почему же?
| ||||
