|
|
||
|
День Водопада
| Мария была умна, больше, чем это нужно, странны были и мои отношения с ней - похожие на необходимость всегда брать трубку, если тебе звонит близкий человек. Даже, если я на неё обижен, даже, если не хочу разговаривать, и уже, тем более, если я просто изменяю ей в это время с другой женщиной. Нужно обязательно взять трубку и выслушать то, что она хочет мне сказать. Возможно, это будет что-то по-настоящему важное, возможно, потому, что большая часть того, что реально внутри нас, - не осознается, а того, что осознается, - нереально. Всё это без конца держало меня в неразрешающемся напряжении, - и вместе с тем отношения с ней казались мне чем то большими, чем они могли быть между мужчиной и женщиной. Наверно, всё-таки, прав Фрейд, говоривший: "Если человек начинает интересоваться смыслом жизни или её ценностью, это значит, что он болен". Первым признаком моей болезни стало появление чувства стыда. Сначала мне стало стыдно, что я сдаю кровь за деньги, которых не хватало с тех пор, как я завел любовницу в пятистах километрах от Остина. Затем чувство стыда осложнилось чувством вины. И, наконец, мне стало невыносимо страшно за свой выбор - двадцатисемилетнюю девчонку из соседнего штата. "Двадцать семь лет - это, практически, возраст, в котором человек только-только не родился, не научился ещё думать, не научился выражать чувства и мысли. Маленький ребенок - аморален, у него нет никаких внутренних торможений против стремления к удовольствию. А я?.. Я в свои сорок пять - человек и зверь. Они исступленно боролись во мне за господство. Насмерть. Я окончательно заболел и под глупым предлогом отсутствия билетов на поезд, не поехал к своей "малолетке" впервые за последние полгода. Обычно я это делал два раза в месяц, на уикенд или в дни отсутствия работы, но тут... Новый симптом моего "тяжелого" заболевания - стыд за перенос собственной душевной ущербности на другого, окончательно свалил меня с ног и заставил отменить поездку. Вместо неё - я пообещал Марии выбраться в заповедник Гамильтон Пул, расположеный всего в сорока километрах от столицы штата Техас - города Остина, где мы жили последние два года. В заповеднике было какое-то нестандартное подземное озеро, выходящее на поверхность из под свода каменного грота, с дополняющим необыкновенную картину водопадом, и Мария давно просила посетить это место: "Водопад, водопад...". Как будто водопад для любви мужчин имеет первостепенное значение!.. Нет. Я отнекивался раньше: "Водопад падает, даже когда на никто не смотрит". Вот в сексе, к примеру, - у мужчин "водопад" может быть сию, -двух, - трех, - пятиминутным явлением. Пока в нем есть физиологическая подоплека. Другое дело - женщина! Если она позволит себе быть "водопадом", то после утреннего "одного раза" уже не остановится. Водопад! Согласившись поехать на водопад, я признался себе, что давно-давно не люблю Марию. Это чувство жило глубоко-глубоко, я только никогда не давал ему воли. Моя любовь стала дружбой. Она была в моей жизни - и этого было достаточно. Да, были люди, с которыми я дружил тоже. Но не так. С Марией мне было стыдно за то, что я не тот друг, который может разделить с другом свои тайны. И тут, как назло - Мария неожиданно за пару дней до поездки цитирует Фрейда: "Мы выбираем не случайно друг друга... Мы встречаем только тех, кто уже существует в нашем подсознании". С этого момента начался настоящий невроз - неспособность переносить неопределенность в своих чувствах, мыслях, ощущениях и переживаниях за человека, для которого в силу религиозности таинство брака заключается на всю жизнь и запрещает разводы. Раннее утро в день поездки на водопад выдалось дождливым, и нам пришлось непросто на скользком шоссе. Справиться с проблемой помогала философская беседа о католических догматах. Точнее о догмате номер одиннадцать: "Верую в воскресение тела". С католической точки зрения, смерть - это просто кратковременное разделение тела и души до конца света. Эта тема сосредотачивала внимание на безопасном вождении. -- Сэмми, когда ты в последний раз видел как падает водопад? -- Я никогда не видел. -- Да, слишком давно. Как вы замечали, наверно, в наше время существует очень мало историй, где рассказ ведется о женщинах философах. Наверно, дело не в том, что за всю нашу историю не было женщин, размышлявших о бытие и мироздании. Просто мужчины-философы предпочли их забыть, прежде, возможно, приписав себе все их философские изыскания. -- Я вон и ада не видел, но это же не означает для тебя, что его нет" - возражал я Марии, которая как и большинство выходцев их Мексики, верила, что если человек прожил жизнь недостаточно плохую, чтобы ему был обеспечен ад, но недостаточно святую, чтобы отправиться прямо на небо, то душа его отправляется в чистилище, которое является промежуточной площадкой между небом и землёй. -- Послушай, Сэмми, ад, в который спустился Иисус, не был адом проклятых, где, как верят иудеи и христиане, обитают также дьявол и его демоны, - объясняла она. - "Ад" был просто словом, которое иудеи и христиане употребляли для обозначения местонахождения мёртвых. Можно считать - Он был в состоянии смерти, а затем воскрес из мёртвых. После этих слов, я окончательно свихнулся. Мне показалось: водопад - это единственный способ перейти из этой жизни в следующую. Эта мысль повторялась и повторялась в моей голове. "Когнитивный зуд" или "ушной червь" - так, кажется, называют эффект синдрома застрявшей песни учёные. Особенно он свойственен людям, страдающим обсессивно-компульсивным расстройством. Всю оставшуюся дорогу я страдал от одолевающей меня мысли: "Водопад - это единственный способ перейти из этой жизни в следующую. Водопад - это...". Мария молчала, как будто в мире все должно идти по закону "Если религия все объясняет - она никуда не годится". Доехав, и припарковав машину на автостоянке заповедника, я почувствовал неприодолимое желание секса. Оно увеличивалось как давление от чрезмерного употребления алкоголя. "Наверно, мой гипоталамус вышел из под контроля" - решил я. В организме - это центр, отвечающий за сексуальную активность. Он находится в мозгу. Помогает держать давление в норме. У мужчин он больше, чем у женщин. Если мужчина долго лишен секса, то он начинает нервничать, сердиться, давление повышается и иногда наступает смерть. Вот и сейчас я чувствовал: мой гипоталамус совсем вышел из под контроля. Все мои внутренние метания - из-за того, что невозможно больше, чем я, любить секс и в то же самое время почти непрерывно чувствовать себя чужим с теми кого ебёшь, изгнанным, позабытым. Я был похожим на больного анорексией - это психическое нарушение, при котором у человека есть аппетит, но он не ест, стоит ему только вспомнить о неутолимом голоде. Ранним утром в заповеднике было тихо, даже таинственно. Мария начала осматриваться в поисках подземного озера. -- Оно же - подземное! - заметил я. Но, видимо, в ту минуту высокий смысл естественной жизни - весь он, этот смысл, состоял в ожидании таких вот встреч - "с подземным", ведь "большая часть того, что реально внутри нас, - не осознается, а того, что осознается, - нереально". -- Поехали обратно, - неожиданно ответила Мария. -- Что?! -- Поехали обратно в Остин, - повторила она. - Немедленно! Я посмотрел на часы. Как будто хотел убедится, что стрелки часов ещё двигаются и не поздно "взять трубку, позвонить и выслушать то, что она хочет мне сказать". Но так и не понял. Наверно, это было состояние души после смерти.
| ||||