Всегда полагал, что Чехов был несчастен в браке с Книппер. Как-то это стало "общим местом". Чехов непонятно зачем женился, она бросила его в Ялте и т.д.
Прочитал их переписку, да ничего подобного! Бог послал этому чудесному, благородному человеку, который всю жизнь был одиночкой, женщину, которую он любил.
Чехов ведь один человек до 27 лет, это молодой человек, который безумно рад жизни, он настолько радостно живет, настолько пользуется жизнью, что откровенно циничен. Потом туберкулез, и почти во всех вещах Чехова тридцатилетнего присутствует так или иначе смерть, он часто описывает, как умирают люди, он совершенно беспощаден, он знает, что сам должен умереть. Но при этом он сохраняет поразительное мужество.
Говорят, что чахоточники ударяются или в алкоголь и очень быстро превращаются в алкоголиков, или становятся весьма сластолюбивыми. У Чехова, видимо, было второе. Но среди женщин нет для него той, с которой он мог жить, как с женой. И вот он встречает Книппер.
Интересно читать, как это нереально красивая, чувственная немка и знаток женщин Чехов, начинают сходиться, сходятся, как два равных по силе любовных бойца, и сначала просто интрижка, просто близость, а потом чувственная любовь, поглотившая Чехова.
Она в столицах блистает уже и как жена Чехова, он в Крыму, вроде как он брошен. Вроде как она с ее темпераментом ему во всю изменяет. Даже с Немировичем-Данченко. Еще тот был ходок.
Станиславский был с виду такой герой-любовник. Дункан, тогда почти юная, но уже в зените мировой славы приехала в Россию, которая всегда ей была близка, и решила обольстить Станиславского. Они одни остались одни, и она повисла на нем, стала целовать. В ответ он мастерски поцеловал ее в губы, но потом "поставил на место" и к ее изумлению сказал, что на роман (она хотела просто физической близости и не более) не согласен, ибо могут быть дети и т.д.!
А вот Немирович был специалист! И когда умирал в 80 лет в больничной палате, попросил друга, чтобы в его палату не пускали одну медсестру, друг спросил - почему? "Она меня возбуждает"- ответил режиссер.
Так вот, Чехов все это знает, и пишет Книппер: "Мне прислали анонимное письмо, пишут, что ты в Питере кем-то увлеклась, влюбилась по уши. Да я и сам давно подозреваю, жидовка ты, скряга..."
Надо заметить, что чистокровную немку Книппер Чехов, любя называл жидовкой даже на людях. И в этом же письме, в котором он сообщил, что все знает, Чехов пишет: "Я тебя целую восемьдесят раз и обнимаю крепко! Помни, я буду ждать тебя! Помни!"
Интересно то, что Книппер постоянно жалуются в письмах умирающему Чехову, то на хандру, то голова у нее болит, то была она не в духе и пр. Она спешит сообщить ему обо всех своих переживаниях такого рода, ибо как для всякой женщины, они для нее чрезвычайно важны: " Я перед третьем актом сегодня устала... вдруг, ослабела, нервы упали, вся в испарине была от слабости..."
Или вот такая интимность женщины: "Безумно хочу к тебе, хочу твой мягкости, твоей ласки... Вчера у меня болело в левой стороне живота, сильные боли от воспаления яичника... может быть, от этого произошел выкидыш..."
Писатель утешает ее, поддерживает и в мелких ее бедах и в больших. Это вызывает удивление, но потом становится понятно, что Книппер не относится к нему, как живому труппу, он для нее любовник, муж. Это очевидно из ее интонаций, они заговорщики, она ему "доносит" обо всем, что происходит в столицах, она на его стороне. Она ему отчаянно служит во всем, включая постель. Они родные люди: "Целую тебя, - пишет женщина, - целую твои руки, молю Бога, чтобы все было хорошо".
Вот так Чехову повезло, он был не один до конца, и у него совершенно необычные письма, он весь нараспашку! Даже не верится, что это он писал, который всю жизнь и близко никого не подпускал к своей душе.