Сандерс Пэтти : другие произведения.

  Оглавление

  1. Апрель. Стратегия выживания

  2. Апрель. Хранитель

  3. Май. Чёрная полоса

  4. Май. Память

  5. Май. Оправданный риск

  6. Интерлюдия

  7. Июнь. Феномен Ариты

  8. Июнь. Исчезнувший

  9. Июнь. Насмешка мертвеца

  10. Июнь. Выбор

  11. Июль. Иной Ёмияма

  12. Июль. Тот самый Мисаки

  13. Эпилог

  Апрель. Стратегия выживания

  Первого апреля две тысячи одиннадцатого года старший из близнецов Накамура, Казуо, проснулся в холодном поту, не понимая, где находится. Ему потребовалось несколько мучительно долгих минут, чтобы осознать, что он сидит в кровати в своей комнате, сейчас полшестого утра, а ночной кошмар отпустил. Но его не покидало смутное чувство тревоги.

  Они с братом попали в один и тот же класс, известный в Северном Ёми, как "проклятый". До распределения Казуо предпочитал не верить тому, что говорили об этом классе, но теперь определённые поводы для беспокойства были. Он вспомнил день, когда узнал, что будет учиться в классе 3-3 вместе с братом Ясуо и их общим другом Такаси Йокоямой.

  Тогда он сильно удивился. Обычно близнецов старались распределить по разным классам – так было проще учителям. Казуо и Ясуо были похожи друг на друга, как две капли воды, и люди, не общающиеся с ними тесно, легко их путали. Казуо мог добавить ещё одну причину не распределять их в один класс: он считал, что Ясуо умнее его и спокойно может учиться в 3-1, куда брали только учеников с отличной успеваемостью.

  Сразу же после распределения их собрали в актовом зале, и двое сэмпаев из предыдущего класса 3-3 рассказали им о том, что, возможно, их ожидает.

  – Все вы, наверное, не раз слышали историю о Мисаки из класса 3-3, – неуверенно начал староста мальчиков, высокий худощавый парень в старомодных очках. – Но, пожалуй, стоит повторить её, чтобы избежать несостыковок в различных версиях. Тридцать девять лет назад, то есть, в тысяча девятьсот семьдесят втором году, в нашей школе в третьей параллели третьего года учился некто по имени Мисаки. Никто не знает, какими кандзи пишется это имя, так что оно вполне могло быть и фамилией.

  – Если мы углубимся в детали, – раздался голос с задних рядов, – то принято считать, что это был парень по имени Мисаки Ёмияма.

  Не оглядываясь, Казуо понял, кто говорит – Такео Арита, учившийся вместе с ним предыдущие два года. Невысокий паренёк, выглядящий младше своих лет, одержимый поиском мистических тайн и прочей дребедени. Наверное, среди них он единственный, кто по-настоящему был рад попасть в класс 3-3.

  Сэмпай, грубо прерванный им, нахмурился, но решил продолжить:

  – Так вот, все в классе обожали Мисаки, потому что он отлично учился, был мил, вежлив и представлял собой образцового ученика и друга.

  – О, как скучно, когда человек без изъянов... – проныл Арита. – Лично меня воротило бы от такого "идеального" человека. И что в нём нашли все эти старпёры из семьдесят второго?

  По залу прокатились смешки, а выступающий смутился. Казуо привстал со стула и развернулся назад.

  – Арита, если ты сейчас же не замолкнешь, я помогу тебе покинуть актовый зал через окно!

  Возмутитель спокойствия, услышав эту угрозу, лишь скривился и показал Казуо язык.

  Ясуо дёрнул брата за рукав и прошипел:

  – Ты и сам хорош, не разводи балаган!

  Сэмпай тем временем вернул самообладание и снова заговорил, громче обычного:

  – Что бы там ни было, а его все любили. И это важный момент во всей легенде. Когда Мисаки умер то ли в аварии, то ли из-за болезни...

  – Сгорел в пожаре! – театральным шёпотом добавил Арита, победно глядя на Казуо.

  Но тот решил махнуть на него рукой и спокойно сел обратно. В конце концов, Ясуо прав: не стоит затевать перебранку, если они хотят во всём разобраться.

  – ...Остальные в классе не поверили в смерть столь популярного одноклассника, – продолжал сэмпай. – И однажды кто-то, показав на его парту, воскликнул: "Смотрите, он же здесь, с нами!". Другие, последовав его примеру, тоже стали уверять друг друга, что Мисаки до сих пор среди них. И даже учитель участвовал в этом. На выпускной церемонии ему удалось уговорить тогдашнего директора оставить один стул свободным – для Мисаки. А когда все ученики собрались, чтобы сделать совместный снимок на память, то поговаривали, что умерший ученик был среди них и запечатлелся на фотографии...

  – На этом ничего не закончилось, – подхватила речь староста девочек, сменив своего напарника. – В следующем году в класс 3-3 пришли новые ученики, и с ними стали происходить ужасные вещи. Каждый месяц кто-нибудь умирал. Иногда – близкие родственники учеников до второго колена. Позже выяснилось, что это происходило из-за того, что в классе был лишний ученик. Младший брат или сестра того самого Мисаки, погибший вместе с ним. И такие "лишние" ученики из числа умерших с тех пор появлялись в классе 3-3 примерно раз в два года, вызывая цепочку новых смертей. Это называют "проклятием класса 3-3". Сейчас оно действует и того реже...

  Одна из девушек робко подняла руку, и сэмпай разрешила ей задать вопрос.

  – Неужели никто не может обнаружить этого "лишнего" ученика?

  – Уже много лет пытаются найти надёжный способ, да всё без толку. Дело в том, что когда такой ученик появляется, у всех, кто причастен к классу 3-3 (да и просто живёт в нашем городе) как бы "корректируется" память. Все думают, что этот "лишний" был в классе с самого начала. Даже он сам не помнит, что умирал. Изменения касаются и всех записей, дневников и журналов. Они, как и воспоминания людей, приходят в норму только тогда, когда заканчивается учебный год, и "лишний" исчезает.

  – Мы только можем понять, что "лишний" появился, – добавил староста мальчиков, поправив очки. – Через какое-то время после начала занятий может обнаружиться, что не хватает одной парты.

  – А проверить по списку, кто где сидит, и вычислить "лишнего" нельзя? – спросил Такаси.

  – Ничего не выйдет. Вы просто забудете, кто на каком месте сидел, а записи, как уже сказала Минами-сан, изменятся.

  – Есть ли какой-нибудь способ избавиться от проклятия, не находя "лишнего"? Что предпринимали вы? – прозвучали новые вопросы от других ребят.

  – По правде сказать, предыдущие несколько лет были обычными, и "лишний" не появлялся...

  – Это уменьшает наши шансы "проскочить", – проворчал Ясуо.

  – Но есть одна стратегия, которую используют уже лет двадцать. Так что запомните: если в вашем году появится "лишний", выберите так называемого "несуществующего" ученика и делайте вид, что его нет и никогда не было в вашем классе. "Несуществующий" не должен участвовать в мероприятиях класса или общаться с кем-нибудь на территории школы. Впрочем, я не уверен, стоит ли за стенами школы забывать об этом правиле... Таким образом восстановится исходное число учеников и, может быть, пронесёт. Вот и всё, что нам известно...

  Сведений не хватало, и Казуо до сих пор не знал, верить ли ему в слова сэмпаев. Неплохо бы найти кого-нибудь из старших, кто испытал на себе действие "проклятия". Хотя не исключено, что таких людей нет, а им попросту запудрили мозги страшными сказками.

  Зато после разговора с предыдущими учениками класса 3-3 он понял, почему их с Ясуо запихнули в один класс. Если история сэмпаев правдива, то руководство школы стремится любыми способами сузить и оградить зону поражения. Умереть может не только ученик из класса, но и его родственники: родители, братья и сёстры, бабушки и дедушки. Допустим, если бы они с Ясуо попали в разные классы, и с ними что-нибудь случилось, переполошилась бы вся школа, так как проблема вышла бы за пределы класса 3-3. Но нет, нельзя даже допускать мысли об этом!..

  Сейчас, лёжа в кровати и пытаясь задремать, он всё больше страшился того, что их год будет "тем самым", а они не смогут защитить себя. И не только себя, но и своих близких. Казуо беспокоился бы меньше, если бы не знал, что в июле мама родит девочку. Не вовремя родители решились на третьего ребёнка.

  Проворочавшись без сна до завтрака, Казуо поднялся, привёл себя в порядок и спустился вниз на кухню, где были только заспанный Ясуо и возившаяся у плиты мама. Отец, видимо, ушёл открывать продуктовый магазин, принадлежавший их семье.

  Позавтракав и получив от мамы по коробочке бэнто, близнецы вышли из дома и направились к перекрёстку, где их обычно поджидал Такаси.

  – На тебе лица нет, – заметил Ясуо. – Опять мучили ночные кошмары?

  – А? Да, кошмары... – пробормотал Казуо, думая о своём.

  – Ты всегда излишне переживаешь, Казу-тян. Ничего с нами не случится, главное – быть бдительными.

  – Да что ты! И хватит называть меня так, мы уже не пятилетки.

  – Казу-тян, ты стал слишком серьёзным.

  – Ну всё, задрал!

  Увидев, что брат собирается его поколотить, Ясуо скорчил рожицу и пустился бегом по улице.

  "Вот идиот", – подумал Казуо и рванул за ним.

  Расчёт Ясуо был в корне неверен: он не ходил в секцию лёгкой атлетики, в отличие от Казуо, и быстро выдыхался при беге на длинные дистанции.

  Такаси увидел их ещё издали и радостно закричал, приветственно махая руками:

  – Парни! Я тоже скучал без вас!

  Но близнецы с ветерком промчались мимо, игнорируя его приветствия.

  – Эй, а как же я?! Подождите!

  На полпути к школе, когда они пробегали мимо реки, Ясуо замертво упал в траву, и оставшуюся часть пути до школы Казуо и Такаси пришлось тащить его на себе.

  После вступительной церемонии ученики разошлись по классам. Казуо с облегчением вздохнул, когда увидел, что в его классе всем хватило места. Сегодня их по-прежнему было двадцать пять человек. Как знать, может, и на этот год проклятие обойдёт их стороной.

  В этом году классным руководителем в 3-3 назначили Акиру Одзаву, довольно молодого учителя математики, недавно пришедшего в их школу. Удивительно, что такому человеку доверили "самый проблемный класс" из всей параллели. Позже, дома, Казуо поделился этими мыслями с братом, но тот лишь пожал плечами и ответил: "То, что он молод и работает от силы год-два в Северном Ёми, вовсе не означает, что он неспособен справиться со своими обязанностями. Мы же ничего не знаем о его личности и прошлом".

  Сэнсэй представился и довольно сухо озвучил главные проблемы в этом году: экзамены, поиски подходящей старшей школы и особое положение класса 3-3. Ученики притихли от таких безрадостных перспектив, всё больше убеждаясь в том, что их не разыгрывают.

  – Объясняя вам наше положение, я вовсе не хочу вас запугать, – продолжал сэнсэй уже мягче. – Я сам когда-то был на вашем месте и прекрасно понимаю, что вы чувствуете и какие сомнения вас одолевают. Поэтому прошу вас: будьте благоразумны, не решайте ничего наспех и в любое время не стесняйтесь обращаться ко мне за помощью и советом.

  Затем выбрали старост: Такаси от мальчиков и Аюми Такано – от девочек. Такано была высокой девушкой с угловатой мальчишеской фигуркой, к тому же она носила очки в прямоугольной оправе, что завершало образ идеальной невзрачной старосты. Казуо хорошо знал её – во втором классе она училась вместе с ним и Такаси и была на первых местах по успеваемости.

  После того, как новые старосты вышли к доске и представились, сэнсэй произнёс:

  – Отлично, можете сесть на свои места. Осталось только выбрать ответственного за безопасность. И, так как эта должность требует особой старательности и силы духа, сначала я хотел бы узнать, есть ли желающие занять её? Или снова будем голосовать?

  Казуо смело поднял руку, зная, что вряд ли кто-нибудь ещё в классе добровольно согласится взять на себя обязанности главы безопасников.

  – Что ж, выходи к доске и напиши своё имя.

  В первый день занятий не было и, покончив с классными делами, Одзава-сэнсэй отпустил учеников домой, попросив Казуо задержаться немного. Ясуо и Такаси остались в классе за компанию.

  – О, так вы близнецы... – задумчиво протянул сэнсэй, глядя на Ясуо и Казуо. – Тогда вы не будете против, если я для различия буду обращаться к вам по именам?

  Они не возражали.

  – Итак, Казуо-кун, ты знаешь о дополнительной библиотеке в нулевом корпусе?

  – Да, конечно.

  – Загляни туда как-нибудь после уроков. Там работает Тибики-сан. Кстати, столько лет уже работает! Вот с кого нам всем стоит брать пример... Он может рассказать тебе много интересного про "феномен класса 3-3", так как, подозреваю, старшеклассники поведали вам далеко не всё.

  – Хорошо, сэнсэй, мы сходим туда вместе, – ответил Такаси за Казуо. – Как староста класса я считаю, что меня это тоже касается.

  Одзава улыбнулся.

  – Только не набивайтесь туда толпой. Старик не любит излишнее внимание к себе. И ещё, Казуо-кун, тебе предстоит набрать команду помощников. Отнесись к этому серьёзно и выбирай только тех, в ком уверен.

  "Как будто я и сам не понимаю", – раздражённо подумал Казуо, но виду не подал.

  * * *

  Беда пришла в четверг, седьмого апреля.

  До этого дня Казуо успел выбрать всего двух человек, не считая брата и старост. Первым он завербовал Сиро Коикэ, флегматичного юношу крепкого телосложения, ходившего в секцию кендо. Арита, узнав об этом, в тот же день подошёл к Казуо и скромно предложил свою помощь.

  – Назови мне хоть одну причину, из-за которой я должен брать тебя в команду безопасников, – сурово ответил ему Казуо, скрестив руки на груди.

  – Я знаю о классе 3-3 побольше вашего и могу давать дельные советы!

  Казуо скептически хмыкнул.

  – Да ладно тебе! – вступился за Ариту Ясуо. – Всё равно других кандидатов как-то не наблюдается.

  – Ну, я подумывал взять ещё Нарадзаки или Тамуру...

  – Как будто они подойдут лучше. Мы же не собираем команду на спортивные соревнования! По мне, так нужны разносторонние люди.

  Арита с любопытством наблюдал за их спором.

  – Ладно, чёрт с вами обоими. Арита, считай себя принятым, но если будешь мешаться – вышвырну вон.

  – Договорились, босс! – радостно ответил тот.

  В четверг первым уроком была математика, а до неё в 8:30 – утренний классный час. Близнецы и Такаси, как обычно, не особо спешили и пришли за две минуты до назначенного времени, застав картину полнейшего хаоса: все вдруг забыли, где сидят, и переругивались за каждую свободную парту.

  Казуо тяжко вздохнул и, стараясь перекричать одноклассников, гаркнул:

  – А ну заткнулись!

  Никто не обратил на него внимания, кроме пары человек, оказавшихся рядом.

  – Они не успокоятся, – сказал Арита, – пока не придёт сэнсэй и не рассадит нас.

  – Но Арита-кун, нас двадцать шесть, а парт только двадцать пять, – пролепетала невысокая девушка с волосами до плеч, перевязанными красным бантом.

  Её фамилия была Аоки, а имя Казуо не смог вспомнить, хоть и знал наизусть весь список класса. Чертовщина.

  – Мы влипли! – обречённо пробормотал Ясуо рядом.

  Такаси порылся в сумке и достал лист бумаги.

  – Мои записи! Я специально пометил себе, кому какое место принадлежит, а теперь всё исчезло!

  – Ладно, разберёмся с этим. Коикэ! Надо сгонять за партой и стулом. Такаси, прекрати пялиться в листок и двигай за нами.

  Тем временем в класс зашёл Одзава-сэнсэй, и все притихли.

  – Позвольте поинтересоваться, куда же вы собрались? – строго спросил он, преградив собой выход.

  – Эмм... видите ли, сэнсэй, – ответил Казуо, – каким-то образом нам теперь не хватает парты и стула.

  Сэнсэй, побледнев, пересчитал всех учеников и сказал:

  – Принесёте их из нулевого корпуса.

  – Зачем? В нашем есть свободные парты.

  – Затем, что это часть "ритуала", – вмешался Арита.

  – Мы не демонов тут вызывать собираемся!

  – Арита-кун прав, – сказал сэнсэй. – Когда выберете "несуществующего", он должен сидеть за партой из старого класса 3-3, располагавшегося в нулевом корпусе. Возможно, звучит нелепо, но это... традиция, что ли. Ритуал. Один из компонентов стратегии. Называйте, как хотите.

  Он устало побрёл к столу учителя и добавил:

  – Накамура, Коикэ и Йокояма, отправляйтесь за партой и стулом. Остальные – рассаживайтесь в произвольном порядке. Пока что.

  Нулевой корпус, самый старый, располагался за корпусом "В" и значительно отличался от других, представляя собой массивное, потрёпанное временем двухэтажное здание из красного кирпича. На первом этаже находилась дополнительная библиотека, но посетителей в ней почти не бывало. Рядом с библиотекой был кабинет рисования, куда Ясуо ходил на занятия кружка. Второй этаж пребывал в "вечном ремонте": хлам и мусор убрали, а дальше дело не пошло.

  Молодые люди в нерешительности остановились у закрытой лестницы.

  – Эхм, и где нам искать старые парты? – задал риторический вопрос Такаси.

  – Раз сэнсэй приказал нам тащиться сюда, значит, их хранят в какой-нибудь подсобке...

  Неожиданно позади них раздался хрипловатый голос:

  – Что вы здесь делаете? Скоро прозвенит первый звонок.

  Они обернулись и увидели здешнего библиотекаря в старомодных очках и неизменной чёрной одежде. Старик выглядел неплохо для своих лет (а было ему под семьдесят), но уже был вынужден использовать трость при ходьбе, на которую сейчас и опирался.

  – Мы из класса 3-3. Пришли за партой и стулом, – ответил Казуо. – Не могли бы вы подсказать нам, где их найти?

  Тибики-сан нахмурился.

  – Я предполагал, что ваш год не проскочит. Идите за мной.

  Бодрым хромым шагом¹ библиотекарь направился куда-то в конец коридора. Ребята, переглянувшись, последовали за ним. Тибики-сан остановился у неприметной двери и, вытащив из кармана связку ключей, нашёл нужный и открыл им дверь.

  – Прошу, выбирайте любую.

  Казуо первый заглянул в помещение. Обычный класс, полностью уставленный обветшалыми партами и стульями. Чтобы долго не возиться, он предложил Коикэ взять ближайшую парту. Внимание Казуо привлекла полустёртая надпись на ней, нанесённая чёрной ручкой много лет назад: "Кто мёртвый?".

  – Арита будет в восторге от неё, – словно читая его мысли, произнёс Такаси, тоже взглянув на надпись.

  – Вот его за неё и посадим.

  Когда они приволокли парту и стул на место, в классе было тихо, как на поминках. Никто не перешёптывался и не переписывался, и над всей этой неестественной замогильной тишиной восседал за учительским столом суровый Одзава-сэнсэй.

  Арита заявил, что оскорблён предложением Казуо, и ему самому пришлось устроиться за принесённой партой. Первый урок прошёл вяло, как и остальные. Казуо не следил за тем, что творилось в классе. Его беспокоила необходимость выбрать "несуществующего" – одноклассники всецело полагались в этом на него как главного по безопасности. Хотя Казуо подозревал, что они просто не хотели сами решать, кому быть "изгоем".

  На большой перемене к нему подсели остальные безопасники, но Казуо только рассердился на них и попытался прогнать, чтоб не мешались.

  – Остынь, ты слишком много взвалил на себя, – увещевал его брат. – Мы – твоя команда. И хотим поучаствовать в выборе!

  – Да? И кого вы посоветуете? – раздражённо бросил Казуо.

  – Могу я присоединиться к вашему обсуждению? – внезапно вклинилась в разговор какая-то девушка, сидевшая неподалёку.

  Казуо посмотрел на говорящую. Яркая внешность, хвостики с синими ленточками, взгляд беспощадного прокурора. Имя само всплыло в памяти: Идзуми Акадзава.

  – Знаешь, кого предложить? Или сама хочешь быть несуществующей? – спросил он у неё скептически.

  – Только в крайнем случае. Что насчёт Ёко Мисаки?

  Эта девушка сейчас обедала с подружками в другом конце класса. По мнению Казуо, такие общительные ветреные девчонки, которых называют "душой компании", совершенно не годятся на роль несуществующего ученика. Даже несмотря на то, что Мисаки ходила в драмкружок и мечтала стать актрисой.

  – Она похожа на человека, который может справиться с одиночеством? – Такано неприязненно взглянула на Акадзаву.

  Вопрос старосты застал её врасплох.

  – Н-нет, но у неё жуткая фамилия...

  Вторая подозрительная девушка после Аоки.

  – А, я понял, – сказал вдруг Ясуо. – Акадзава-сан хочет сказать, что её фамилия звучит так же, как имя того ученика, с которого всё началось.

  – Не только поэтому, – девушка с благодарностью посмотрела на Ясуо. – Обычно, если в 3-3 есть Мисаки, он (или она) обречён стать одной из жертв.

  – Откуда такие сведения? – спросил Казуо.

  – Я ходила к Тибики-сэнсэю в дополнительную библиотеку.

  – Даже если так, – не унималась Такано, – я против. Посмотрите на Мисаки! Она не продержится и дня.

  – Может быть, Аоки? – предложил Арита. – Мы вместе ходим в литературный клуб, так что я знаю, о чём говорю. Она прекрасно чувствует себя одна, и не похоже, чтоб у неё были друзья, по общению с которыми она бы скучала.

  Действительно, даже сейчас Аоки сидела за своей партой в полном одиночестве, увлечённо читая книжку и жуя булочку.

  – Неплохая идея. Что скажете? – Казуо обвёл взглядом остальных.

  – Согласен. Кроме неё, разве что Коикэ можно назвать нелюдимым, – ответил Такаси.

  Тот хмыкнул и пробасил:

  – Если Аоки не согласится, я готов стать "несуществующим".

  – Тогда тема закрыта.

  На следующей перемене Казуо присел за соседнюю с Аоки парту. Она, как обычно, взахлёб читала книжку и не обращала внимания на происходящее рядом с собой. Какие-то иностранные ужастики, судя по обложке на английском.

  – Аоки, есть минутка?

  Она сразу же отложила книгу и спросила, склонив голову набок:

  – Да, что такое?

  – Помнишь, что говорили нам старшеклассники в марте?

  Аоки непонимающе покачала головой.

  – Мы собирались в актовом зале. Сразу же после того, как посмотрели списки новых классов, – напомнил Казуо.

  – Я тогда немного захворала и не пришла в школу, – сказала девушка после недолгих раздумий.

  – Они рассказали нам о "проклятии класса 3-3" и мерах предосторожности. Понимаешь, о чём я?

  – А, так вот о чём сэнсэй вещал всё утро? Я ничего не поняла.

  Казуо кивнул, едва сдерживаясь от тяжкого вздоха, и повторил для неё всё, что говорили старшеклассники.

  – ...Так что мы решили выбрать тебя на роль "несуществующего" ученика. Но если ты чувствуешь, что не справишься, насильно заставлять не будем, – этими словами он закончил объяснительный монолог.

  Аоки долго не отвечала, переваривая услышанное.

  – Ладно, не торопись с решением. Как только определишься...

  – Я смогу, – сказала она и странно, недобро улыбнулась.

  * * *

  На собрании после уроков Казуо Накамура объявил о том, что со следующего дня Аоки станет "несуществующей". Одзава, услышав об его решении, на секунду помрачнел, но этого почти никто не заметил.

  Сегодня ученики покинули класс удивительно быстро, кроме одной девушки, и в обычное время никуда не спешившей.

  – Аоки, не пора ли тебе домой? – поторопил её Одзава.

  Девушка вскочила со своего стула, как ужаленная, и, взяв сумку с тетрадями, в нерешительности подошла к столу учителя.

  – Сэнсэй, сегодня мама испекла ваш любимый ягодный пирог...

  – Опять она за своё! Ты же знаешь, что я не могу прийти. Твой отец меня терпеть не может.

  – Он просто притворяется, чтобы вы не расслаблялись. Ну пожалуйста, сэнсэй! Может быть, это последний раз, когда мы с вами сможем поговорить...

  Она отвернула раскрасневшееся личико в сторону и задрожала.

  – Каэдэ! Я приду, только не реви.

  – Ура! – воскликнула она и кинулась на шею учителю.

  – Отпусти... задушишь... – прохрипел несчастный, отцепляя девушку от себя. – Мы же договаривались, что в школе ты будешь вести себя подобающе.

  – Сэнсэй, вы такой зануда!

  – Ну-ну, иди. А мне ещё нужно зайти в учительскую.

  Ему предстоял долгий и непростой разговор с учителями, преподающими в классе 3-3.

  – Хорошо. Но вы обещали! Не придёте – обижусь.

  Радостно мурлыкая какой-то мотивчик, Каэдэ Аоки выпорхнула из класса.

  – Умеешь же ты играть на чужих чувствах... – проворчал Одзава, собирая бумаги в портфель.

  _________________

  ¹ – в стиле Паниковского.

  [Назад к оглавлению]

  Апрель. Хранитель

  Парту "несуществующего" поставили в последнем ряду у окна. Казуо попросил Одзаву-сэнсэя посадить за соседнюю парту справа Коикэ, который уж точно не вступит с Аоки в разговор, а спереди – Ясуо, которому доверял больше всех. Так Каэдэ Аоки стала отрезанной от всего класса. И не было видно, что она расстроена этим. Аоки забаррикадировалась стопками книг и бессовестно выложила на стол плеер с наушниками таких размеров, что их не заметил бы только слепой.

  – Аж зависть берёт, – прокомментировал её действия Арита, оказавшийся соседом Казуо.

  Глава безопасников предостерегающе шикнул на него.

  В пятницу последним уроком у них было рисование с Мотидзуки-сэнсэем – низеньким, щуплым, моложавым человеком, которого нередко принимали (особенно со спины) за одного из учеников. Характером он отличался спокойным и замкнутым, никогда не повышал голос и не сердился. Из всех художественных направлений с особенной любовью он относился к экспрессионизму, но привить тот же интерес своим ученикам не мог. Они относились к нему, как к чудаковатому художнику, внезапно решившему занять их нудными байками, пока они старательно марают и портят бумагу.

  – Сразу же после рисования пойдём в дополнительную библиотеку, – предупредил Казуо брата и Такаси.

  Остальных безопасников он не стал посвящать в свои планы, помня о совете Одзавы-сэнсэя.

  – Разве у вас сегодня нет занятий в секции? – удивился Ясуо.

  – Мы с Такаси решили, что в этом году ходить туда каждый день не обязательно.

  – К тому же, – добавил Такаси, – с приходом новичков у Миямото-сэнсэя и без нас есть, на кого покричать.

  Сегодня Мотидзуки-сэнсэй выглядел нервным и невыспавшимся. Без всяких вступительных лекций он рассадил их по пятеро за сдвинутые вместе столы и дал задание нарисовать натюрморт, разложив муляжи фруктов по вазочкам, как им самим заблагорассудится. Сам сэнсэй, против обыкновения, не стал прохаживаться по классу, а сел за своё место и принялся разбирать рисунки предыдущих учеников.

  Изумлённо переглядываясь, Такаси и близнецы выбрали стол, за которым уже сидели Акадзава и Коикэ. В отличие от соседа, девушка выглядела взволнованной, словно вспомнила какую-то важную вещь, но делиться ею с остальными не спешила. Аоки не пришла – видимо, мудро рассудила, что на таком занятии лучше обойтись без неё.

  После урока, когда они вышли из класса и свернули в сторону библиотеки, Такаси сказал:

  – Парни, заметили, как Акадзава сверлила взглядом сэнсэя чуть ли не весь урок?

  – Как будто на перемене он предложил ей что-то непристойное, – Ясуо нервно хихикнул.

  – Да не, вряд ли, – возразил увязавшийся за ними Арита. – Я пришёл в класс вместе с Акадзавой и точно могу сказать, что она и словом не обмолвилась с сэнсэем. Если только раньше...

  В библиотеку они зашли втроём – Арита, угадав их намерения, отстал по дороге. Тибики-сан встретил их с невозмутимым видом, словно специально поджидал всё это время, и предложил усесться за большой стол около окна.

  – Пришли разобраться в ситуации? – спросил он после того, как молодые люди представились. Конечно, они были знакомы с Тибики-саном не первый год, но никто из них не ходил в его драмкружок, и, скорее всего, он не знал их по именам.

  – Тибики-сан, почему вы вчера сказали, что предполагали эту ситуацию? – задал встречный вопрос Казуо.

  Старый библиотекарь присел на стул напротив них и взъерошил свои и без того торчащие как попало седые волосы.

  – Этот год нельзя назвать "радостным" или хотя бы "спокойным", – наконец, ответил он. – Поэтому неудивительно, что феномен не заставил себя ждать¹.

  Видя, что молодые люди не совсем понимают ход его мыслей и молчат, Тибики-сан решил сменить тему и достал альбом, в котором хранились все фотографии учеников класса 3-3 с тысяча девятьсот семьдесят второго года.

  – Наверняка, объясняя вам ситуацию, ученики предыдущего года называли это "проклятием Мисаки" или как-нибудь схоже. Но проклятие обычно насылается людьми, а мы с вами имеем дело с чем-то вроде "феномена" или "явления".

  Он показал им фотографию класса тысяча девятьсот семьдесят второго года и рассказал более детально о том же, что выкрикивал Арита в актовом зале, мешая старшекласснику. В мае семьдесят второго Мисаки Ёмияма вместе со всей своей семьёй сгорел в пожаре, возникшем по невыясненным причинам. У него был брат на год младше, именно он стал первым "лишним" в истории класса 3-3.

  – Вы были классным руководителем в то время, – задумчиво произнёс Такаси, разглядывая фотографию и имя учителя на ней.

  – Совершенно верно. Я повёл себя легкомысленно, даже не подозревая, какие беды навлекаю на нас своими действиями. Мы стали ближе к смерти, и люди умирают легче, чем в каком-нибудь другом месте или времени... Чувствуя ответственность за происходящие "катастрофы", я остался в школе. И собираюсь быть здесь до конца. Возможно, я последний, кто непосредственно участвовал в событиях тех лет...

  – И вы до сих пор живы! – воскликнул Ясуо.

  – В этом нет ничего удивительного. Феномен касается только тех, кто непосредственно связан с классом 3-3, а сейчас я нахожусь "в стороне".

  – Как вы думаете, за столько лет хоть что-нибудь изменилось? – поинтересовался Казуо. – Что-нибудь, что помогло бы разобраться в этом "феномене" и прекратить смерти людей?

  – Последние двадцать с лишним лет помогает выбор "несуществующего" ученика – своеобразный талисман, которым уже воспользовались и вы.

  – Но всегда ли он помогает?

  – Как и любое средство против чего-либо, он не идеален. Я не до конца разобрался в причинах, почему иной раз он не действует. Но интересно другое – бывали года, когда катастрофы прекращались на полпути.

  Тибики-сан вернулся за стойку и нашёл в одном из ящиков папку со всеми списками класса 3-3, в том числе и нынешним, а потом разложил перед молодыми людьми три списка.

  – Так как память может меня подвести, я стараюсь записывать всё, что удалось узнать о феномене. Итак, посмотрим... Первый раз смерти прекратились на полпути в восемьдесят третьем году летом. Второй раз – в девяносто восьмом году. В тот год ученики класса 3-3 взялись за расследование, так как их заинтересовал случай восемьдесят третьего года. Они что-то раскопали, я уверен, потому что тоже смогли остановить действие феномена. И, перейдя в старшую школу, помогли в следующий, третий раз, своим "преемникам".

  Такаси сидел бледный, как полотно, не выпуская один лист со списком из своих рук.

  – Что случилось? – Казуо попытался растормошить друга.

  – Посмотрите сами.

  – Список класса за двухтысячный год, – пробормотал Ясуо и громче добавил: – О, ничего себе! Смотрите, здесь фамилия нашего сэнсэя. Он не врал, когда говорил, что был в нашем положении.

  Тибики-сан с интересом наблюдал за ними.

  – Мой дядя был его ровесником... – произнёс Такаси. – Рёта Араи. Я не знал, что он учился в классе 3-3, хотя это было так очевидно...

  Рядом с именем дяди Такаси стоял косой красный крест, а справа от контактной информации ручкой была добавлена надпись: "13 мая – вместе со старшей сестрой (Тэруко) – автокатастрофа".

  Дядя Такаси не отличался крепким здоровьем, и в последний год своей жизни оказался в больнице с подозрением на пневмонию. Но смерть поджидала его не там, а несколькими неделями позже на дороге. После выписки сестра забрала его из больницы на машине, но по пути домой они столкнулись с грузовиком – его водитель потерял управление и выехал на встречную полосу. В итоге не выжил никто.

  Кроме них в двухтысячном году умерло ещё три ученика и два родственника. Всего семь человек, причастных к классу 3-3, если водитель грузовика не был чьим-то отцом или братом.

  – Тибики-сан, вы не помните, что именно произошло в эти три года перед тем, как всё остановилось? – обратился Казуо к безмолвному библиотекарю.

  – В восемьдесят третьем году что-то случилось в летнем лагере на каникулах, – ответил тот, – и позже ученики девяносто восьмого года это выяснили, но я не могу вспомнить... Кажется, есть что-то важное, какие-то заметки или записи...

  Пока Тибики-сан безуспешно пытался вспомнить, Казуо просмотрел список класса девяносто восьмого года. И нашёл ещё одну прелюбопытную вещь.

  – Хм, наш учитель рисования учился в то время.

  – Мотидзуки-кун? Да, он уже тогда всерьёз увлекался живописью, – заметил Тибики-сан.

  – И в том году "лишним" оказался не ученик, а... "помощник классного руководителя"? – удивлённо воскликнул Ясуо, прочитав запись внизу страницы.

  – Иногда "лишним" может стать учитель. Но помощников классных руководителей как таковых у нас нет. В девяносто восьмом году из-за феномена у всех изменилась память об этом, поэтому никто не удивился появлению новой должности.

  Может ли Одзава-сэнсэй оказаться "лишним" с такими искажениями в памяти и правилах? Особенно, если учесть, что он уже был связан с классом 3-3?

  – О том, кто "лишний", – продолжал Тибики-сан, – мне рассказали сами ученики, после того, как всё неожиданно закончилось, и память людей пришла в норму. Они вместе с учительницей решили посетить храм на горе Ёмияма, как это сделали во время летнего лагеря в восемьдесят третьем, надеясь, что это поможет. Я поехал с ними, но предотвратить катастрофу, случившуюся в гостинице, где мы остановились перед посещением храма, не успел. Гостиница сгорела дотла, её хозяева и некоторые ученики погибли, и на этом смерти прекратились. Что именно послужило причиной, я не смог узнать, ибо воспоминания всех вовлечённых уже затуманились, и только двое помнили имя "лишнего".

  – А двухтысячный год?

  – Тогда ученики воспользовались помощью своих предшественников – это всё, что я помню. С того года феномен возвращался всё реже, и в прошлый раз "лишний" появился в две тысячи восьмом году, но смертей удалось избежать, выбрав "несуществующего" ученика.

  – Это обнадёживает, – с облегчением сказал Ясуо. – Кстати, я вспомнил о словах Акадзавы. Ей не нравилось, что у нас в классе есть девушка с фамилией Мисаки.

  Тибики-сан нахмурился.

  – Вряд ли это значит что-то особенное.

  Однако по спискам предыдущих классов они увидели, что почти всегда люди с такой фамилией или именем умирали.

  Оставив Тибики-сана наедине с его книгами, они отправились домой. Такаси всё ещё пребывал в угрюмо-молчаливом настроении.

  Придётся поговорить с Мотидзуки-сэнсэем и Одзавой-сэнсэем о том, что происходило в их годы учёбы. И что за важные записи, о которых говорил Тибики-сан? Конечно, он обещал поискать их у себя, но вдруг они находятся не в дополнительной библиотеке, а где-то ещё?..

  – Знаешь, Казу-тян, я думаю, нам стоит присмотреть за Мисаки на всякий случай, – сказал Ясуо, когда они вышли из школы.

  Но услышать мнение брата он не успел, потому что их окликнул Нарадзаки, с которым Казуо и Такаси должны были сегодня пойти к Миямото-сэнсэю. Хироси Нарадзаки был простоватым парнем, учился так себе и брал исключительно упорством. Казуо рассчитывал взять его в команду безопасников лишь потому, что он был таким же покладистым, как Коикэ.

  – Неужели тренировка уже закончилась? – с напускным удивлением спросил Казуо.

  – Миямото-сэнсэй был сегодня не в духе и отпустил нас пораньше. Накамура-кун, я подумал над твоим предложением присоединиться к безопасникам и решил согласиться.

  – Хорошо. Тогда теперь нас восемь.

  После обеда близнецы расходились каждый по своим делам, но в этот раз Казуо не спешил к отцу в магазин, видя, что брат всё никак не соберётся что-то сообщить ему.

  – Ну? – нетерпеливо буркнул он, глядя на Ясуо, лениво складывающего чистые тарелки в шкафчик над раковиной.

  – Ты внимательно рассматривал фотографию учеников семьдесят второго года? Один из них показался мне знакомым, и зуб даю, именно он – Мисаки Ёмияма.

  – Откуда такая уверенность? Они же не были подписаны.

  Ясуо закрыл шкафчик и посмотрел куда-то мимо Казуо.

  – Не знаю. Мне просто показалось, что выглядит он иначе, чем все остальные. Я не стал говорить об этом в библиотеке, потому что... ну, понимаешь, эта уверенность беспокоит меня... Как будто какое-то знание извне вложили мне в голову.

  – Ты прям описал, что я сам чувствую временами! Но что это такое? Действие феномена?

  – Возможно. Меня недавно посетила одна мысль. Почему бы нам не составить список тех, кто может оказаться "лишним"? И не смотри на меня, как на идиота! Я знаю, что вычислить его сложно. Но мне кажется, что у одноклассников Мотидзуки-сэнсэя и Одзавы-сэнсэя всё получилось именно потому, что они нашли "лишнего". И нам стоит заняться тем же.

  – Ясу, ты оптимист, однако.

  * * *

  По вторникам последним уроком была математика – тогда-то они вчетвером (Акадзава не хотела пропустить такой важный разговор) и смогли поймать вечно занятого Одзаву-сэнсэя. В классе в это же время находилась Аоки, но все уже привыкли не обращать на неё внимания. Чем она и пользовалась в своих интересах.

  – Одзава-сэнсэй, мы были у Тибики-сана, – отчитался Казуо, встав с ближайшей к выходу стороны учительского стола.

  – А, молодцы, ребята... Ну, мне нужно в учительскую заглянуть, не топчитесь вокруг.

  – Постойте-ка, Одзава-сэнсэй, у нас к вам небольшой разговор, – насела на бедного учителя Акадзава с другой стороны.

  – О том, – подхватил Ясуо, – что вы учились в классе 3-3 в очень удачное время...

  – ...И смогли прекратить смерти, – закончил Такаси. – Поэтому у нас появились небольшие вопросы: как вам удалось? Что вы сделали?

  Одзава со вздохом положил свой портфель на стол и присел.

  – Чем больше времени проходит, тем меньше я помню об этом... Но кое-что чудом держится в памяти. Как, должно быть, вы узнали от Тибики-сана, мы воспользовались помощью учеников девяносто восьмого года, которые не разъехались по другим городам, а выбрали наши местные старшие школы. Они, правда, оставили диск с посланием, но мы разыскали их для уточнений и... что-то сделали.

  – Что за диск, что за послание? – спросил Казуо, вспомнив, что Тибики-сан тоже говорил о каких-то важных записях.

  – Обычный компакт-диск. Они записали на него свою историю. Но, так как нам было непонятно... что же нам было непонятно?..

  С минуту Одзава-сэнсэй задумчиво тёр подбородок.

  – Эх, если бы я помнил!.. Может быть, Мотидзуки скажет нам больше. Сегодня у него есть уроки. Давайте сходим к нему.

  Мотидзуки-сэнсэй уже закрывал свой кабинет, когда они пришли в нулевой корпус.

  – Диск? – переспросил он у Одзавы. – Да, припоминаю что-то такое... Мы где-то спрятали его, чтобы ребята после нас смогли отыскать. Значит, в вашем году его нашли, Одзава-сан. Вполне возможно, что потом вы вернули его обратно.

  – А вы что-нибудь помните об этих двух годах, когда удалось остановить феномен? – поинтересовался Казуо.

  – "Феномен"? Сразу видно, вы поговорили с Тибики-саном... Боюсь, я помню ещё меньше, чем Одзава-сан. Я, конечно, был участником этих событий, но не главным. Больше всех знали раньше двое моих одноклассников: Сакакибара-кун и Мисаки-сан.

  Опять Мисаки!

  – Мотидзуки-сэнсэй, они сейчас в городе или уже...

  – М-м, не знаю. Несколько лет назад они поженились и уехали в Токио, а перезваниваемся мы редко. И все эти ваши современные социальные сети... я всё не привыкну к ним.

  Акадзава внезапно поднесла руку ко рту и побледнела, словно ей сделалось дурно.

  – Простите, я на минуту, – бросила она и убежала по коридору в сторону выхода.

  – Это всё, что вы хотели узнать? – спросил Мотидзуки-сэнсэй, слегка смутившись из-за поведения девушки.

  – Думаю, да, – ответил Одзава за своих учеников. – Спасибо, Мотидзуки-сан.

  Когда они все вместе (кроме исчезнувшей Акадзавы) подходили к выходу из здания, Мотидзуки-сэнсэй неожиданно произнёс с грустным выражением лица, какое ученики никогда прежде не замечали у него:

  – Иногда мне кажется, что я потерял нечто важное после того, как всё закончилось. Но воспоминания об этом уже не вернуть...

  * * *

  – Акадзава, что с тобой вчера случилось? Ты так и не вернулась, – Казуо испытующе посмотрел на девушку.

  Та невозмутимо выдержала его взгляд.

  – У меня закружилась голова. Такое иногда бывает. Я решила, что лучше сходить в медпункт и отлежаться. Извините, что не предупредила.

  – Да всё нормально, не волнуйся, – зачем-то решил успокоить её Ясуо. – Мой братец любит докапываться до всех.

  – Ясуо!

  – А что, я неправ, Казу-тя...

  – Заткнись! – пихнул он брата в бок. – Мы собирались искать диск, о котором говорили учителя.

  – Мотидзуки-сан сказал, что это было какое-то несложное для поиска место. Может быть, где-нибудь у нас в классе? – предположила Акадзава.

  – Хорошая идея, – похвалил её, смягчившись, Казуо. – Давайте перешарим весь класс после занятий.

  Через полчаса усиленных поисков они обнаружили куски изоленты в одном из шкафчиков в конце класса, где хранили вёдра и швабры для уборки. Вернее, обнаружил их Коикэ на полу шкафчика и подозвал остальных безопасников.

  – Видимо, когда-то давно что-то крепилось изолентой сюда, – высказал Арита вслух общие предположения, показывая на потолок шкафчика, испачканный чем-то липким.

  – И теперь это что-то навсегда сгинуло в неизвестности, – со вздохом добавил Ясуо.

  Больше ничего, хотя бы намекающего на диск или заметки, они не нашли.

  – Может быть, другое место? – не унывала Такано.

  – Да вряд ли. Скорее всего, кто-то из предыдущих учеников забрал этот диск, – ответил Казуо. – Или сломал и выбросил.

  Теперь оставалось только надеяться, что Тибики-сан имел в виду не диск, а что-нибудь другое, не украденное и не выкинутое "за ненадобностью".

  * * *

  Все безоговорочно приняли идею Ясуо с Мисаки и распределили дни "слежки" за ней между собой. Молодые люди незаметно провожали её после школы, Акадзава не спускала с неё глаз на занятиях драмкружка, а в выходные дни за ней приглядывала Такано, как подруга детства и соседка. Близился конец апреля, и всё по-прежнему было спокойно. Аоки безмятежно пребывала в одиночестве наедине с книгами и музыкой, и атмосфера в классе со временем перестала напоминать коридор онкологического диспансера.

  В понедельник, двадцать пятого апреля, пришла очередь Ясуо провожать Мисаки домой. Сегодня занятий в драмкружке не было, и девушка пошла к автобусной остановке сразу после уроков. Ясуо сел на автобус вместе с ней, хотя брат, услышав утром такой план, чуть не рассвирепел.

  – Ты, видать, рехнулся! – ворчал он в своей обычной манере. – Возьми велик, чтобы она не просекла, что мы наблюдаем за ней, и дуй за автобусом!

  Велосипед у них был один на двоих – Ясуо предпочитал либо пешие прогулки, либо общественный транспорт. Поэтому и отказался, как брат ни настаивал на своём.

  Мисаки заметила его в ту же минуту, как он забрался в автобус, и встала рядом.

  – Накамура-кун? Разве твой дом не в другой стороне? – в её голосе не было и следа настороженности.

  – Да я к другу еду. Не думал, что мы пересечёмся, – ответил Ясуо и улыбнулся девушке самой обворожительной улыбкой, на которую только был способен.

  Весь путь до нужной Мисаки остановки они ехали в дружелюбном молчании.

  – Неужели твой друг живёт где-то поблизости? – беспечно спросила девушка, когда они сошли на одной и той же остановке.

  – Получается, что да, – Ясуо снова улыбнулся. – Ну, до завтра!

  Он сделал вид, что уходит в противоположном направлении и, как только девушка развернулась и пошла прочь от остановки, тихонько последовал за ней. Оба они не заметили, что за ними чуть поодаль идёт ещё один человек.

  Часть города, в которой жила Ёко Мисаки, была довольно старой. Они шли мимо ветхих домов, ничуть не скрашивающих и без того хмурый день. Небо заволокло серыми тучами, а ветер дул сильнее обычного, раскачивая деревья, растущие вдоль тротуара.

  Ясуо не на шутку забеспокоился, заметив, как усиливается ветер с каждой минутой. Когда уже Мисаки дойдёт до своего дома? Они прошли уйму перекрёстков.

  Остановившись на очередном перекрёстке, ожидая зелёный свет, Мисаки пританцовывала на месте и явно пребывала в прекрасном расположении духа. Ясуо, прятавшийся за деревом позади неё, не мог сказать того же о себе.

  Неожиданно он услышал жуткий скрежет недалеко от себя. Одна из вывесок, прикреплённая над заколоченным входом в магазин перпендикулярно стене, по непонятным причинам оторвалась с насиженного места, словно обрела волю, и, подхваченная услужливым ветром, устремилась к ним с чудовищной скоростью.

  – Мисаки, берегись! – заорал Ясуо и помчался к девушке.

  * * *

  Казуо сидел в библиотеке нулевого корпуса. Фотография семьдесят третьего года ничем не помогла ему. Да, с помощью Тибики-сана, показавшего ему Мисаки Ёмияму, он смог найти его брата, но тот не показался ему знакомым. Младший Ёмияма был видён нечётко, сквозь какую-то неясную дымку. От фотографии по телу пробегал неприятный холодок.

  В кармане завибрировал телефон, и Казуо вышел в коридор, чтобы не мешать библиотекарю, читающему журнал у себя за стойкой.

  Звонила мама.

  – Казу-тян, где ты сейчас? – её голос звучал взволнованно.

  – В школе, а что?

  – Мне только что позвонили из больницы. Там... там Ясуо... Я не знаю, что произошло, и уже еду туда.

  Она ещё что-то добавила, но Казуо не расслышал, уставившись в окно и чувствуя, как страх овладевает его разумом. Прежде, чем закончить разговор, он сказал, что тотчас же отправится в больницу.

  Тибики-сан заметил перемену в его поведении.

  – Что-то случилось, Накамура-кун?

  – Вот это я и хочу выяснить, – бросил он и, забрав сумку с учебниками, поспешно простился с библиотекарем.

  В больнице Казуо столкнулся с Ёко Мисаки. По её сбивчивому и едва разборчивому сквозь всхлипы рассказу он понял, что его брат героически спас девушку от сорвавшейся вывески, едва не поплатившись за это собственной жизнью. Но "скорую" вызвала вовсе не она, а оказавшийся рядом другой их одноклассник – Мацусита, маленький пухлый паренёк, одержимый своим мега-навороченным фотоаппаратом, подаренным ему родителями в прошлом году. Он жил недалеко от Мисаки, но раньше она об этом не знала. Мацусита, заинтересованный махинациями Ясуо, шёл за ним и девушкой, не сворачивая к своему дому, и стал свидетелем случившегося. Но в больницу он не поехал.

  Их пустили в палату не сразу, а после того, как Ясуо протаскали по всем врачам и сделали рентгеновские снимки. Пока родители разговаривали с врачом, Казуо бросился к брату. Мисаки, немного успокоившаяся и наотрез отказавшаяся идти домой, тихонько прошмыгнула мимо взрослых за ним.

  – Не передать словами, старик, как ты напугал всех нас! – воскликнул Казуо, осматривая брата.

  Ясуо выглядел не так скверно, как он ожидал. Ему уже наложили повязку и вкололи какое-то средство, от которого он выглядел спокойным и умиротворённым. Ясуо лениво поднял глаза на брата и Мисаки, скромно прячущуюся за его спину.

  – Вы кто?

  – Ч-чего?! – запнулся Казуо.

  Конечно, врач предупреждал, что из-за ушиба у Ясуо могут обнаружиться частичные провалы в памяти, но чтобы он не узнал родного брата!..

  – Да пошутил я, Казу-тян. Отпусти руку – больно.

  Казуо сам не заметил, как схватил брата за запястье.

  – Продолжаешь дурачиться? Значит, всё в порядке.

  Но это было не так. Ясуо перевёл взгляд на девушку и удивлённо спросил:

  – Почему здесь Мисаки?

  Он совершенно не помнил, что делал до того, как оказался в больнице, и Мисаки пришлось снова всё объяснять.

  * * *

  На следующий день к Ясуо наведались другие одноклассники.

  Арита был в величайшем возбуждении и тряс перед Ясуо какими-то фотографиями, пока Казуо не вспылил и не отвесил ему оплеуху, попутно оттащив подальше от брата.

  – Но я же говорю вам, здесь всё зафиксировано!

  – О чём он? – спросил ничего не понимающий Ясуо.

  – Это фотографии Мацуситы-куна, – ответила Акадзава. – Он успел сфотографировать движение вывески до вас с Мисаки, и по ним видно, что если бы ты остался на месте, вы оба избежали бы столкновения с ней. Она не задела бы Мисаки.

  – То есть, получается, я сам себя едва не угробил просто так?! – воскликнул Ясуо и тут же схватился за голову, скривившись от боли.

  Казуо мгновенно оказался подле него.

  – Ты как? Позвать врача?

  – Нет, всё в порядке, – ответил Ясуо, тронутый заботой брата, обычно ему не свойственной.

  – Я говорил им, что следует повременить с посещениями, но кто бы меня слушал!

  – Мы хотели убедиться, что с Ясуо действительно всё хорошо. Я же места себе не находил! – начал оправдываться Такаси.

  – Как будто я собираюсь врать вам о его самочувствии!

  – А Мисаки не придёт? – поскорее сменил тему Ясуо, не желая слушать их пререкания.

  – Она сказала, что приедет на велосипеде, – ответила Такано, уткнувшись в телефон. – Но прошёл уже час, а она не отвечает ни на звонки, ни на смс-ки.

  – Может быть, по дороге куда-нибудь свернула, – беззаботно сказал Арита, разглядывая драгоценные фотографии.

  – Ёко, конечно, ветреная, но не настолько, – возразила Такано. – Я беспокоюсь, как бы с ней не случилось чего-нибудь, пока мы у Накамуры-куна.

  – Зря вы оставили её без присмотра. Даже если вывеска предназначалась не ей, а мне, – устало пробормотал Ясуо, откинувшись на подушку.

  – Так, больному нужно отдохнуть и выспаться. Пойдёмте разбираться, что стряслось с Мисаки, – скомандовал Казуо.

  * * *

  Ёко Мисаки мчалась по дороге на своём велосипеде. Она замешкалась, выбирая удобные джинсы, и теперь опаздывала к тому времени, которое сообщила Аюми-тян.

  И всё-таки, какой отважный Накамура-кун! Гораздо добрее и милее своего неприветливого братца, главы безопасников. Не заботясь о себе, он прикрыл её от сорвавшейся вывески, как истинный герой. Она и раньше замечала за собой, что нередко бросает взгляды на Ясуо, надеясь, что и он обратит на неё внимание. А теперь, когда он так храбро защитил её, не может быть сомнений в его чувствах!

  Размечтавшись о том, как признается Ясуо-куну, когда его выпишут, и он снова вернётся в школу, девушка не заметила позади себя грозно урчащую машину. На повороте она лишь почувствовала мощный толчок, швырнувший её через руль на обочину, и острую боль, пронзившую всё тело.

  Из машины выскочил мужчина лет тридцати и подбежал к бездыханной девушке, лежащей в неестественной позе. Кроме них на дороге больше никого не было – эта часть трассы отличалась пустынностью. Закинув останки велосипеда в багажник, а девушку – на заднее сиденье, преступник сел за руль и помчал в неизвестном направлении.

  Вскоре начался дождь, смывший с асфальта все следы столкновения.

  _________________

  ¹ – В 2011 году произошло Великое восточно-японское землетрясение, магнитудой от 9,0 до 9,1 баллов. Сильнейшее землетрясение в известной истории Японии.

  [Назад к оглавлению]

  Май. Чёрная полоса

  Началась "Золотая неделя"¹, а о Мисаки по-прежнему не было никаких вестей. До праздников в школу приходили люди из полиции, и Ясуо узнал об этом от брата, когда тот пришёл его навестить.

  Полицейских интересовал последний день, когда в городе видели Ёко Мисаки. Девушка бесследно исчезла двадцать шестого апреля, так и не доехав до больницы. Следователь, расспрашивавший Казуо, заинтересовался случаем с его братом.

  – У меня даже создалось впечатление, что он в курсе наших проблем. Прям на глазах оживился, когда я рассказал, каким именно образом ты угодил в больницу. А после разговора со мной и другими учениками он пошёл к Тибики-сану.

  – Подозреваю, ты это знаешь, потому что следил за ним?

  – Да, мне стало интересно, зачем ему понадобилось в другой корпус, когда все третьеклассники в "С". Они обсуждали, началось или нет. Тибики-сан быстро его спровадил, сказав, что по одному случаю судить сложно. Но и у нас в классе уже ползут слухи, что мы пролетели с "несуществующим". Я, конечно, их всех угомонил, но думать об этом не запретишь...

  – Значит, все заранее похоронили Мисаки.

  – Она не из тех, кто сбегает из города, никого не предупредив. Тем более, у неё была конкретная цель – добраться до тебя, повидаться с Такано... Та, кстати, первая разуверилась в возвращении Мисаки и винит во всём только себя, что не настояла на том, чтобы приехать вместе.

  – А что там с Аоки? – Ясуо, видимо, не волновали переживания старосты девочек.

  – Она, как обычно, отстранённо читала свои книжки. Чёрт знает, что у неё на уме. Но зуб даю, она ни с кем не разговаривала весь этот месяц, так что её винить не в чем.

  – О, Казу-тян, а где же твоя легендарная подозрительность? Растворилась в прекрасных глазах Каэдэ?

  – Не намекай на всякие глупости!

  Врачи собирались продержать Ясуо в больнице как минимум две недели, и тот отчаянно скучал от безделья. Кроме брата, Такаси и родителей, к нему редко заглядывал кто-то ещё.

  Поэтому, однажды, когда в его палату тихонько вошла Каэдэ Аоки, он так изумился, что забыл все приветствия, какие только знал.

  – Я так рада, что хотя бы с тобой всё в порядке! – после недолгого молчания сказала Аоки. – Не возражаешь, если я посижу здесь немного? Можешь не разговаривать со мной, я пойму.

  – Думаю, это ни на что не повлияет теперь... – выдавил из себя Ясуо и кивнул на стул, который обычно занимал его брат. – Присаживайся, что ли.

  Аоки покорно села и, достав книжку, спросила:

  – Почитать тебе вслух?

  – Давай.

  Так Казуо с Такаси и застали их, когда ворвались в палату наперегонки через полчаса.

  – Аоки?! – хором выкрикнули они.

  Девушка сразу же вскочила со стула и повернулась к ним.

  – Эм-м... Привет, мальчики. А я тут решила проведать Накамура-куна... Но если вы думаете, что мне не стоило этого делать, я уйду.

  – Не спеши сбегать, раз пришла, – ответил Казуо. – У меня есть к тебе несколько важных вопросов. Ты честно соблюдала правила до каникул?

  – Эй, Казу, притормози! Мы, вообще-то, были заняты до вашего прихода, – вмешался Ясуо.

  – Мне несложно ответить. Я разговаривала в школе только с Тибики-саном. Он разрешил, – перехватив неодобрительный взгляд Казуо, Аоки покраснела и добавила: – Я хотела разобраться. Спросила его, не бывало ли так, что "несуществующим" становился "лишний" ученик. Он ответил, что так было в 2008 году, то есть, в прошлый раз. Это выяснилось уже в конце учебного года. И тогда у них ничего ужасного не происходило.

  – Хорошо, но для нас, похоже, это бесполезная информация.

  – Тогда я, пожалуй, пойду... – пробормотала Аоки, запихивая книжку, которую читала вслух, в свою сумочку.

  – И ты приехала так далеко только ради того, чтобы поболтать с моим братом и поделиться ненужными сведениями? – спросил Казуо, прищурившись. – Твой дом, если мне не изменяет память, на другом конце города.

  Каэдэ удивлённо распахнула глаза и часто заморгала. Такаси и Ясуо вслед за ней уставились на него в недоумении.

  – Откуда ты знаешь?

  – Как глава безопасников, я много чего знаю! И слежу за тобой, Аоки. Ничто не укроется от меня, запомни!..

  Девушка вконец смутилась и сказала то, что, видимо, не собиралась даже упоминать:

  – Ну-у... Мне не дают покоя кое-какие мысли. И Тибики-сан ничего не смог сказать по этому поводу. Например, может ли быть так, что один и тот же "лишний" пришёл бы обратно в мир живых несколько раз в разные годы? И вспомнил бы об этом? Может ли вообще "лишний" вспомнить, что уже умирал?

  – Нам много раз говорили, – возразил Такаси, – что "лишний" сам не помнит правду и считает себя вполне живым человеком.

  – В том и дело, Йокояма-кун, что нам об этом говорили. Никто не знает наверняка, но какие-то вещи считаются заведомо правильными без объяснений. С какой стати?

  – Да, что-то в этом есть... В девяносто восьмом году, например, все были уверены, что у классного руководителя есть помощник – другой учитель, – вспомнил Казуо разговор с Тибики-саном. – А потом оказалось, что эта должность появилась из-за действия феномена на умы людей. Но если "лишний" внезапно вспомнит, кто он на самом деле такой... я надеюсь, что он как-нибудь выдаст себя, и мы раскроем его.

  – И что потом? – дрожащим голосом спросила Аоки.

  Но ей никто не ответил.

  После того, как Аоки всё же решила откланяться и уйти, Ясуо отчитал брата за то, что тот переборщил с запугиванием девушки.

  – Казу-тян, ты что творишь? Тиран! Диктатор!

  – Угомонись. Немного встряски Аоки не повредило, как ты заметил. Она поделилась с нами интересными мыслями.

  – Но взаправду, где ты раздобыл её адрес? – поинтересовался Такаси. – Даже я знаю только номера ваших телефонов, и не у всех – мобильные.

  – В тот день, когда Ясуо угодил в больницу, я сидел у Тибики-сана. Пока он куда-то отлучился, я по-быстрому кое-что сфотографировал на телефон. В том числе наш список со всеми контактными данными. Качество не ахти, конечно, но сойдёт.

  * * *

  Через несколько дней, когда уже начались занятия, навестить Ясуо пришёл только брат.

  – Опять ты?

  – Ясу, я принёс тебе свой фирменный рисовый омлет! – воскликнул Казуо, тряся перед собой контейнером с едой и не заботясь о состоянии содержимого.

  – И ноут тоже мне принёс? – насмешливо спросил Ясуо, кивая на сумку, болтающуюся на плече брата.

  – Обойдёшься!

  – Имей совесть! Приходишь сюда только для того, чтобы играть в свои даммаку-шутеры² и не торчать в магазине у отца.

  – Между прочим, – серьёзно заметил Казуо, присаживаясь на стул рядом с больничной койкой, – я приношу тебе книги и вкусную еду. А сегодня у меня для тебя есть ещё и кое-какие новости.

  – Видимо, они важные, раз ты решил сбежать с последнего урока.

  – Прочти сам, – Казуо развернул к нему ноутбук.

  Ясуо тут же стал жадно вчитываться в текст на экране.

  "В Ёмияме похищают детей" – заявлял крупный заголовок статьи. А дальше был текст:

  Утром 6 мая на городской свалке были обнаружены детские вещи и сломанный велосипед, принадлежавшие исчезнувшим за последние две недели детям.
  Сторож городской свалки Горо Такэда заметил пятничным утром недалеко от своего поста подозрительного мужчину, несущего на спине велосипед. Услышав окрик сторожа и лай собаки, неизвестный в спешке бросил свою ношу и скрылся. Рядом с велосипедом сторож обнаружил несколько вещей, принесённых на свалку недавно: чистую верхнюю одежду и три рюкзака с канцелярскими принадлежностями и игрушками. Полиция установила, что найденные вещи принадлежали пропавшим детям: двум девочкам 15 и 13 лет и мальчику 12 лет.
  Одной из пропавших девушек является пятнадцатилетняя Ёко Мисаки, ученица Северной средней школы Ёмиямы, не вернувшаяся домой 26 апреля. Двое других детей – брат и сестра из семьи известного хирурга Сёта Тиба, исчезнувшие накануне днём.
  Как сообщает полиция, всех троих детей последний раз видели недалеко от шоссе, ведущего к больнице у горы Юмигаока. В настоящее время продолжаются поиски человека или группы лиц, виновных в исчезновениях детей.

  – Получается, Мисаки – не единственная, – протянул Ясуо, дочитав.

  – Конечно, они всё повернули так, как будто эти два случая связаны. Но я не уверен до конца... Да это и не важно. Мне кажется, эта статья оправдала все наши худшие опасения. Вряд ли мы ещё когда-нибудь увидим Мисаки живой.

  * * *

  В выходные Ясуо выписали из больницы, и уже в понедельник он вернулся в школу. Никаких перемен в ней не наблюдалось, за исключением одной: после двух ветреных недель с дождями заболел Макото Окада, тихий щуплый паренёк, сидевший за партой на первом ряду.

  На перемене между обществоведением и английским Ясуо нашёл в коридоре Мацуситу, с увлечением читающего свой любимый журнал для фотографов. Он подумал, что было бы невежливо не поблагодарить его за тот день с вывеской. Не дослушав его благодарности до конца, Мацусита бесцветным голосом ответил:

  – Я обязан был вмешаться. Мисаки подняла на уши весь квартал. И знаешь, я, конечно, не разбираюсь в этом, но мне показалось, что она к тебе неравнодушна.

  Ясуо хотел было ретироваться, не желая разговаривать на эту тему, но Мацусита монотонно продолжил:

  – И где она сейчас? Все говорят, что она уже давно мертва, и я склоняюсь к тому же, – он поднял на Ясуо свои маленькие невыразительные глазки. – И я тебе вот что скажу, Накамура-кун. Ты везунчик. Тебе чудом удалось не угробиться этой вывеской. Ты ведь видел фотографии, которые я передал Акадзаве и Арите?

  – Да...

  – Ты, верно, родился с серебряной ложкой во рту. Жаль, что Мисаки не повезло. Боюсь, мы – класс неудачников, и на ней ничего не закончится. Вот, Окада уже свалился с пневмонией.

  На этом он умолк, и они вдвоём стояли в тишине. Ясуо был сбит с толку словами Мацуситы и его поведением. Он не заметил, как к ним подошла группка местных футболистов во главе с Кентой Уэдой.

  – А, Ясуо, – кивнул тот. – С выздоровлением.

  – Спасибо.

  – Чего Казуо-кун больше не ходит к Миямото-сэнсэю? Боится, что я надеру ему зад, когда мы будем сдавать стометровку?

  Уэда, как обычно, нёс чушь. Во-первых, Казуо в этой жизни до сих пор боялся только порки от отца, и, во-вторых, тогда бы он не бросил занятия в секции. Но объяснять это Уэде – нажить себе врага.

  – Не знаю. Почему бы тебе не спросить у него самого?

  – А вот и спрошу! – решительно ответил Уэда. – Долго он убегать от ответов не сможет.

  * * *

  После уроков Казуо сам нашёл своего надоедливого соперника.

  – Ты хотел о чём-то поговорить, Уэда? Мог бы сразу подойти ко мне, а не расспрашивать полшколы. Я всё время сидел в классе, если ты не заметил.

  – Давай-ка для начала отойдём в тихое место, там и потолкуем.

  Вместе они дошли до реки.

  – Сразу скажу, – начал Уэда, – я в эти сказочки, что нам наплели старшеклассники и пытается пропихнуть Одзава, не верю. Ёко-тян похитили не какие-то там страшные призраки из потустороннего мира, а вполне реальный человек. И я собираюсь найти этого ублюдка!

  – Ты уверен, что это один человек?

  – Несомненно. Какой-нибудь псих или маньяк. Если бы их было несколько, они действовали бы осторожнее. Ты же читал пятничную статью?

  Казуо кивнул.

  – Но это ничего не значит. Допустим, похититель действительно один. Как ты собираешься его искать?

  – Для этого я и позвал тебя на разговор. Мне нужны крепкие ребята. А ещё Аюми Такано.

  – Зачем тебе наша староста?

  – У меня такой план: мы поймаем его с помощью приманки в виде милой школьницы того же возраста, что и Ёко-тян. Никто другой, кроме Такано, не согласится. Она будет рада помочь нам, ведь это её подруга.

  Казуо с раздражением посмотрел на собеседника.

  – Ты понимаешь, что таким образом поставишь жизнь своей одноклассницы под угрозу? Мы не знаем, что это за человек. Если он псих, мы попросту не сможем вовремя среагировать, он же будет совершенно непредсказуем и опасен! Не лучше ли оставить это дело полиции?

  – Накамура, ты сам знаешь, как работает эта твоя полиция. Пройдёт сто лет, прежде чем они хоть пальцем пошевелят. А кто знает, может, Ёко до сих пор жива, страдает в плену у больного придурка, и для неё дорога каждая минута? Ты – глава безопасников, но что-то не видно, чтобы ты или твои приспешнички сделали хоть что-то полезное для нашего класса. Я предлагаю тебе дело, которое реально поможет одному из нас.

  – У нас может ничего не выйти. Это большой риск, особенно для Такано, которую ты хочешь использовать как приманку.

  – Я готов рискнуть, – с вызовом сказал Уэда. – Решай сам, присоединиться тебе к нам или нет. Такано я могу и сам попросить о помощи.

  С минуту Казуо напряжённо думал, как же ему поступить.

  – Ладно, присоединюсь, – ответил он. – Кто-то же должен присматривать за вами...

  – Отлично! – радостно воскликнул Уэда. – Тогда завтра встретимся здесь после занятий. Прихвати с собой Такано и Коикэ. Никому больше не говори...

  – Да знаю-знаю, – отмахнулся Казуо. – Нем как рыба.

  – Кстати, а почему вы с Такаси бросили тренировки у Миямото-сэнсэя? Боитесь продуть нашей группе?

  – Чего? Да вас боятся только астматики и пенсионеры! Такаси нашёл подработку, а у меня появились другие заботы. Например, приглядывать за идиотами из своего класса, которые ищут приключений на пятую точку.

  – Посмотрим, что ты скажешь, когда этим "идиотам" удастся поймать преступника и спасти похищенных!

  * * *

  В среду, одиннадцатого мая, Казуо вместе с Такано и Коикэ отправились на место встречи с Уэдой. Тот стоял под мостом в одиночестве.

  – Вы в курсе, зачем я вас позвал? – спросил он у спутников Казуо.

  – Да, Накамура-кун нам рассказал. Я согласна помочь, – ответила Такано за всех.

  – Отлично. Тогда не отставайте.

  Он привёл в их в один из самых малонаселённых районов города. Часть домов здесь и вовсе была заброшена многие годы.

  – В этом подвале, – сказал Уэда, отпирая нужную дверь и показывая на утопающую во мраке лестницу за ней, – собирается мой клуб. Не бойтесь, там безопасно. Тамура! Включи свет на лестнице!

  Спустившись по уже освещённой лестнице, они попали в небольшую комнату, увешанную плакатами с известными спортсменами. В центре комнаты стоял чистенький столик, а вокруг него на полу пристроились пятеро парней, двое были их одноклассниками, а остальные – учениками из параллельных классов. Все они были закадычными дружками Уэды.

  Невольно Казуо почувствовал себя в ловушке. Но его спутники, похоже, этого чувства не разделяли. Коикэ не выражал вообще никаких эмоций, а Такано с нескрываемым любопытством оглядывала комнату сквозь свои очки.

  – Садитесь где вам угодно и чувствуйте себя как дома, – сказал Уэда с широкой улыбкой радушного хозяина и сам сел во главе стола.

  Казуо выбрал место рядом с ним, а его спутники, в свою очередь, устроились недалеко от него.

  – Итак, прежде чем озвучивать наш план новоприбывшим, отмечу, что все здесь находятся добровольно и могут уйти в любой момент. Никто не будет на вас в обиде. И помните: все наши разговоры и планы нужно хранить в строжайшем секрете. Курода, доставай карту.

  Курода тоже учился в классе 3-3, но Казуо практически с ним не общался. Вместе с другим парнем они достали карту из тубуса и прикрепили кнопками к стене. Уэда воткнул в карту первый флажок и с важным видом сказал:

  – С шоссе, где исчезла Мисаки, мы и начнём свои поиски.

  – Не кажется ли вам, что пока стоит подождать? После случая на свалке преступник мог залечь на дно, – заметил Казуо.

  – Естественно, мы подождём. В моём представлении, нужно заняться несколькими делами: собирать все слухи и новости, проверять шоссе и обыскивать заброшенные места по всему городу. Так мы можем напасть на его след сразу же, как только он объявится в поисках новой жертвы.

  – А неплохая идея, Уэда. Но для неё понадобится больше людей, чем сидит сейчас здесь.

  – Сбором людей мы и займёмся в первую очередь. Осталось только придумать, как провернуть всё так, чтобы никто из взрослых не догадался, чем мы занимаемся, и не прикрыл лавочку.

  Под конец этого собрания они распределили между собой обязанности: Такано взялась за сбор информации, Уэда был ответственным за патрулирование шоссе, Казуо досталась проверка всех подозрительных мест в городе, а остальные должны были собрать побольше народу, причём тех учеников, которым можно доверять.

  * * *

  В выходные они решили заняться тщательным исследованием всех заброшенных зданий в городе. Казуо к тому времени успел переговорить с остальными безопасниками, но помогать Уэде согласились лишь Нарадзаки и Арита.

  – Лично я считаю это пустой тратой времени, – сказала Акадзава на собрании безопасников, где Казуо рассказал о плане Уэды. – И продолжу следить за обстановкой в школе.

  – И мы с Такаси того же мнения, – добавил Ясуо.

  В субботу утром Казуо приготовил велосипед и собирался выезжать на место встречи с Коикэ и Аритой – они объединились в небольшую команду. Ясуо и Такаси молча наблюдали за ним.

  – Ты уверен, что эти поиски – хорошая идея? – вдруг спросил Такаси.

  – Не вижу смысла отступать. И я буду не один. Что вы прицепились ко мне?

  – Видишь ли, Казу-тян, – сказал Ясуо обеспокоенно, – у нас плохие предчувствия. А что, если вы найдёте того человека? Что могут сделать трое подростков против одного взрослого, готового к тому, что его ищут? Оставь пустые бравады Уэде.

  – Ничего с нами не случится, – ответил Казуо. – Я сомневаюсь, что похититель будет держать детей где-то в городе. А за город сегодня никто из нас не собирается. Не вернусь вечером – звоните в полицию.

  С этими словами он сел на велосипед и уехал, не оглядываясь.

  * * *

  – Ладно, Такаси, – сказал Ясуо после того, как его брат исчез за углом в конце улицы, – похоже, в этом классе только мы с тобой да Акадзава сохранили здравый смысл. Я тут придумал, чем нам заняться сегодня, раз ты не работаешь. Проведаем-ка нашего дорогого одноклассника.

  – Ты говоришь про Окаду? Придётся идти в больницу...

  – Меня ты навещал спокойно.

  – Не хочу показаться суеверным идиотом, но этой ночью мне снился странный сон... Я пришёл в больницу навестить дядю. Он выглядел точно так же, как и одиннадцать лет назад, когда я в последний раз видел его. Читал какую-то книжку, а как увидел меня, отложил её и сказал, улыбаясь: "Ты пришёл за советом? Будь осторожен и присмотрись к своим близким. Ты поймёшь, в чём дело".

  – Ничего себе! Мне тоже снилось нечто подобное, только я видел сестру. Она была очаровательной малюткой и уже умела разговаривать. И она сказала мне, что если Казу-тян продолжит в том же духе, случится что-то ужасное. Естественно, я не стал рассказывать это ему... Сам знаешь, как он отреагировал бы.

  Они обменялись понимающими взглядами и двинулись в сторону автобусной остановки.

  До больницы Ясуо и Такаси добрались как раз к часам посещения. Женщина среднего возраста, сидевшая в справочной, спросила их, к кому они пришли.

  – Макото Окада, – ответил Ясуо. – Мы его одноклассники.

  Она долго что-то смотрела в компьютере, а потом бросила на них быстрый, сочувственный взгляд.

  – Мне очень жаль, но ваш друг...

  – Что? – перебил её Ясуо, наклонившись над стойкой. – Нет, этого не может быть! Наверное, у вас там ошибка!

  – Здесь не может быть никакой ошибки, – возразила женщина. – Сегодня ночью пациент Макото Окада скончался в отделении реанимации.

  _________________

  ¹ Праздники в Японии, соединённые с дополнительными выходными. Начинается с 29 апреля (День Сёва), включает в себя День Конституции (3 мая), День Зелени (4 мая) и заканчивается Праздником Детей (5 мая).

  ² Даммаку-шутер (или данмаку-шутер) – разновидность обычного шутера; упор сделан на уклонение от шаблонных атак со множеством пуль. Пример: игры серии Touhou Project.

  [Назад к оглавлению]

  Май. Память

  Их город был гораздо пустыннее, чем думал Казуо всё это время. Множество заброшенных домов, улицы, по которым никто не ходил, всеми забытые магазинчики с пыльными витринами... Удручающее зрелище.

  – Неужели такое творится уже не первый год? – пробормотал Казуо, проезжая на велосипеде очередной безлюдный квартал.

  – А мне кажется, что ничего удивительного здесь нет, – Арита поравнялся с ним. – Так было всегда. Молодёжь стремилась уехать в города покрупнее. Да если прислушаться к разговорам о старшей школе в нашем классе, окажется, что большинство собирается свалить отсюда как можно скорее. Вот ты, Накамура, хочешь сбежать из Ёмиямы?

  – Нет. Ни я, ни Ясуо не можем себе этого позволить. Когда родится сестра, у родителей прибавится хлопот. Бросать их было бы свинством с нашей стороны.

  – А ты, Коикэ? – Арита оглянулся на второго напарника, неспешно крутящего педали позади.

  – Мне нравится жить в нашем городе.

  – Какие вы скучные! Так и будете вечно сидеть и гнить на одном месте. Вот я бы хотел махнуть куда-нибудь, да хоть прямо сейчас. Мы уже битых два часа ищем "особые заброшенные здания" для Уэды.

  – Никто тебя не заставлял браться именно за это задание, – раздражённо бросил Казуо.

  Что ему теперь, развлекать Ариту, которому всё кажется скучным?

  – Постойте, у меня идея! Давайте прервёмся ненадолго и посетим одно место. Там раньше стоял дом того самого Мисаки.

  – И откуда же ты знаешь, где именно он стоял?

  – Я стащил адрес у Тибики-сана.

  От дома Мисаки Ёмиямы остался лишь фундамент. Почти все следы пожарища за тридцать девять лет исчезли. Казуо сфотографировал это место, чтобы потом показать брату. Со всех сторон участок обступали дома. Никто не боялся, что из-за угла вдруг выскочит призрак и бросится к тебе, извергая потоки проклятий, но почему-то строить что-то новое здесь так и не решились.

  – Удивительно, что всё это время я жил неподалёку и не догадывался о подобном соседстве, – сказал Арита, осматриваясь.

  Казуо недоверчиво оглянулся на него.

  "Да всё ты знал с самого начала, – подумал он. – Задолго до того, как привести нас сюда. Вижу же, что врёшь. Ты знал об этом месте уже в тот день, когда старшеклассники собрали нас".

  – Эм-м, Накамура-кун? Ты смотришь на меня так, будто я собственноручно спалил дом Мисаки.

  – А? Извини, я просто задумался.

  – Я как раз предлагал Коикэ пойти ко мне перекусить. Что скажешь?

  – Отличная идея.

  Дом Ариты действительно находился недалеко. И выглядел так же пустынно, как и остальные дома на улице. Этот квартал тоже как будто умер.

  – Вы не подумайте, здесь живут люди, – Арита перехватил взгляд Казуо, когда открывал входную дверь. – Днём все на работе, а вот вечером на улице становится довольно людно. Мои родители недавно уехали в командировку. Так что не стесняйтесь, проходите. Мы никого не побеспокоим.

  Он провёл их в небольшую чистенькую кухню.

  Казуо ненадолго отлучился в уборную, но на обратном пути на кухню отвлёкся. Дом Ариты выглядел необычайно пусто. Минимум вещей в комнатах совершенно не раскрывал увлечения хозяев. Конечно, он не видел второй этаж, но подниматься туда без разрешения Казуо не стал бы. На стенах висели фотографии различных мест, иногда на фоне каких-нибудь развалин он находил родителей Ариты, но ни одной семейной фотографии здесь не было и в помине. Странная семья. Неуютный дом.

  Вернувшись к товарищам, Казуо спросил Ариту, чем занимаются его родители.

  – Они – археологи. В общем-то, и сейчас уехали за границу на раскопки. А меня не взяли только потому, что хотели, чтобы я нормально доучился до конца средней школы. С языками у меня не очень, и среди иностранцев пришлось бы туго...

  Казуо вдруг увидел, как маска напускного веселья и чудачества исчезла с лица его одноклассника. Перед ним сидел обычный мальчик, который очень не хотел оставаться один в этом пустом, неприветливом доме.

  * * *

  Ближе к четырём часам они разъехались по домам. Казуо обещал отцу заехать в их магазин, да и другие уже устали от бесплодных поисков. По пути к отцу он заглянул домой.

  Мама была в отличном настроении и хлопотала по хозяйству. За последние дни Казуо редко видел её такой. Но радоваться он не спешил – Ясуо столкнулся с ним в коридоре и был мрачнее тучи.

  – У меня есть... надо поговорить, – запнулся он и потащил брата в свою комнату.

  – Что такое?

  – Окада... его больше нет с нами. Когда ты уехал, мы с Такаси решили навестить его в больнице. Он умер сегодня ночью.

  – И ты не позвонил мне сразу же, как узнал это?! – воскликнул Казуо.

  – Такаси упал в обморок. А очнувшись, начал нести чушь про то, что "всё снова повторяется". Мне было не до звонков, да и что бы ты сделал? Прибежал в больницу? В этом не было смысла...

  – Где он сейчас?

  – У себя. Врач дал ему успокоительное, и я отвёз его домой.

  Какое-то время они молчали, а потом Ясуо резко сказал:

  – Нужно уже что-то делать.

  – И что же нам делать, Ясу? У тебя есть план?

  – Не смейся надо мной! Сам занимаешься абсолютно бесполезным делом с Уэдой на пару. Из нас двоих не я глава безопасников, чтобы придумывать планы.

  – Вот как? Значит, это даёт тебе право вечно попрекать меня за мои решения?

  – Нет, я просто хочу донести до тебя, что вы впустую тратите время!

  – Ну, знаешь ли!.. Спор об этом – тоже пустая трата времени, – бросил Казуо и немедленно покинул комнату брата.

  * * *

  Их одноклассника хоронили в воскресенье. Не сговариваясь заранее, некоторые ученики решили прийти на похороны. Среди взрослых Казуо разглядел фигуру классного руководителя. Одзава-сэнсэй стоял с таким видом, словно взвалил на себя непосильное бремя и только сейчас понял, что совершил страшную ошибку.

  "Просто удивительно, – подумалось Казуо, – при жизни Окада не был популярным, имел мало друзей... а сейчас создаётся впечатление, что проводить его в последний путь собрался чуть ли не весь город".

  От этих слегка циничных мыслей его отвлекло появление Ариты.

  – Я узнал обо всём от Мацуситы... – как-то неловко пробормотал Арита и встал рядом с Такаси.

  Тот повернул к нему своё бледное лицо полупризрака.

  – Всё повторяется. В тот день всё было точно так же!

  Арита недоумённо взглянул на близнецов, видимо, надеясь, что те смогут пояснить ему поведение старосты класса. Но они не были в настроении. Казуо прекрасно понимал, что происходит с его другом: в мыслях он возвращается к собственному горю и без конца сопоставляет Окаду со своим дядей.

  – Ну, историям свойственно повторяться, – наконец, ответил Арита, истолковав слова Такаси по-своему. – Тридцать девять лет одно и то же. Но я разделяю твой ужас.

  Может быть, не учись никто из них в этом проклятом классе, они никогда не стояли бы здесь, на кладбище, и не видели, как гроб с телом одного из них забрасывают свежей землёй. Эта мысль пронзила Казуо подобно стреле. Раньше он отмахивался от неё, но теперь не мог. Действительно, почему именно они оказались в этом классе? Если бы Окада и его родители выбрали другую среднюю школу, как знать, куда бы завела его жизнь? Может, он избежал бы своей участи.

  Когда хмурые люди в траурной одежде стали расходиться, Казуо решил догнать сэнсэя.

  – Эй, ты куда? – окликнул его Ясуо.

  Они со вчерашнего держались холодно и почти не разговаривали, поэтому Казуо не удостоил его ответа и просто ускорился. За ним всё равно увязались остальные ребята, как будто веря, что он приведёт их к решению всех проблем.

  – Одзава-сэнсэй, подождите!

  Учитель обернулся, показывая им усталое лицо невыспавшегося человека. Что же его так угнетало? Быть может, внезапно нагрянувшее прошлое, собираемое им по крупицам. Воспоминания о том времени, когда он так же стоял у могил своих одноклассников. Но Казуо, занятый иными мыслями, не увидел этого.

  – А, ребята, вы тоже здесь, – Одзава оглядел их маленькую группку из четырёх человек.

  – Одзава-сэнсэй, почему именно мы попали в класс 3-3? Если бы Окада учился в другом месте, он не умер бы от пневмонии. Смешно, что в наше время люди умирают от такой болезни. И Мисаки никогда бы не исчезла. Как вы отбираете учеников?

  Одзава внимательно посмотрел на него.

  – Так вот как вы думаете? Никто не отбирал вас намеренно. Это был беспристрастный отбор...

  – Не пародируйте Такеcи Китано! – злобно крикнул Казуо.

  – Я говорю как есть. Никто не запихивал вас в 3-3 специально, – повторил сэнсэй, – как и во все предыдущие годы.

  – Почему же тогда выходит, – Ясуо встал рядом с братом, – что большая часть учеников в нашем классе так или иначе уже были связаны с классом 3-3 через старших родственников? В том числе и вы сами?

  – Вот так новость... и когда ты успел это проверить? – обратился Казуо к брату.

  – Не сейчас, Казу, мне интересно, что ответит сэнсэй на этот вопрос.

  Одзава смотрел на них с неподдельным удивлением, впрочем, как и Арита вместе с Такаси.

  – Неужели? Хотя... Теперь я понимаю, почему Тибики-сан... – пробормотал он.

  – Тибики-сан? – переспросил Ясуо. – Он тоже к этому причастен?

  – Нет-нет, это... не важно. Ещё в моё время в 3-3 попадали совершенно случайно. Даже если классов будет два, один... это ничего не изменит. Теперь, спустя столько лет, практически каждый из нас связан с этим классом. В этом нет чьей-то злой воли.

  – Почему бы тогда вообще не прикрыть эту чёртову школу?! – не сдержался Казуо.

  – Дело не в школе, Казуо-кун. Весь наш город несёт бремя...

  – Или только мы, потому что нас специально "отобрали" для этого.

  Одзава вздохнул и сказал:

  – Кладбище – неподходящее место для таких разговоров. Я живу неподалёку отсюда. Да и вы уже продрогли от холода, горячий чай не помешает.

  Сэнсэй жил в скромном многоэтажном доме в пятнадцати минутах ходьбы от кладбища. Разместив своих учеников в тесной кухоньке, он принялся заваривать чай.

  – Одзава-сэнсэй, – первым нарушил молчание Такаси, – а вы помните юношу по имени Рёта Араи? Он учился в одно время с вами.

  – Конечно, помню, – в голосе учителя послышалась теплота, – он был замечательным человеком, хорошим другом... Его считали слабым и болезненным, но духом он был посильнее прочих. Его все любили.

  – Опять идеальные люди! – с досадой воскликнул Арита. – Мисаки Ёмияма тоже был таким – и к чему это привело всех нас?

  – Всё-таки Рёта-кун был в других условиях. Его смерть не застлала нам глаза, а отрезвила нас. Мы поняли, что больше не можем бездействовать и отворачиваться от действительности.

  – Но вы по-прежнему не помните, что же именно сделали? – поинтересовался Казуо.

  – Нет, к сожалению. Но кое-что временами возвращается... Йокояма-кун, Рёта Араи ведь был твоим родственником? Дядей?

  – Да, вы верно вспомнили...

  Чай заварился, и на какое-то время они прекратили беседу.

  – Одзава-сэнсэй, вы всё же считаете, что мы попали в класс 3-3 случайно. А как к нам относится руководство школы? – вернулся к старому Казуо.

  – Наш директор скептически относится ко всяким суевериям и мистике. Но ему приходится мириться с тем, что в его школе существует "особенный" класс. В общем-то, и он, и остальные всегда самоустранялись, оставляя решение возникающих проблем на классного руководителя класса 3-3 и Тибики-сана.

  – Но разве вас не назначили руководить нашим классом именно потому, что у вас есть "опыт"?

  – Я сам вызвался. Во мне до сих пор живёт чувство, что для меня ещё ничего не закончилось. И я не хотел бежать от него прочь.

  По возвращении домой Ясуо объявил перемирие.

  – Извини, что наезжал на тебя, а сам скрывал свои исследования. Надо было рассказать о них ещё вчера.

  – На первый раз, так и быть, прощаю, – снисходительно ответил Казуо. – Но впредь давай не будем ничего утаивать друг от друга. А теперь я хочу услышать всё, что ты узнал.

  Ясуо бросил на стол пачку исписанных листов. Брат уставился на него в недоумении.

  – Что это? Я должен прочитать всё?

  – Как хочешь. Пока ты был занят идеями Уэды, я решил начать то, что мы как-то обсуждали с тобой – составление списка подозреваемых. Ну, для начала стоило проверить связи учеников с классом 3-3. Я попросил Аказдаву поспрашивать среди девушек, а сам с Такаси занялся тем же самым среди парней. Конечно, дружков Уэды и его самого нам расспросить не удалось, но на общем фоне это не имеет значения... Мы подкинули ребятам кое-какие мысли. И вот результат – на этих листках я записал всё, что они узнали у своих родственников. И думаю, если расспрашивать другие классы, окажется, что только в нашем собрано подавляющее большинство тех, чьи родственники когда-то учились в 3-3.

  – Похоже, Одзава-сэнсэй либо искусно запудрил нам мозги, либо сам не знает, что творится в этой треклятой школе.

  – Даже если он обманул нас, говоря, что в таком стечении обстоятельств нет злого умысла, я думаю, он на нашей стороне. Но что нам теперь делать со всей этой информацией? Найти "лишнего" с помощью неё затруднительно.

  – Тогда пойдём другим путём. Я прошу тебя сделать вот что: загляни к Тибики-сану на следующей неделе и перетряси вместе с ним библиотеку. Нам нужно найти те записи, которые он упоминал. Возможно, они хранятся там, а он об этом забыл.

  * * *

  В понедельник после уроков Казуо с мрачным видом сидел в клубе Уэды и слушал, как все, кроме него и Ариты, обсуждали смерть Макото Окады и уверяли друг друга, что полны решимости продолжать поиски Мисаки.

  – Парни, я просто поверить не могу, что вы всерьёз верите во всю эту мистическую хрень! – воскликнул Уэда, обращаясь к Казуо и Арите. – А вдруг все эти годы в нашем городе орудовал серийный убийца, прикрываясь вашими "проклятьями" и прочим?

  Арита насмешливо взглянул на Уэду.

  – Если это и впрямь серийный убийца, ты уверен, что у нас силёнок хватит его поймать? Тридцать девять лет безупречной работы! Да он ровесник Тибики-сана.

  – А что, он сам и может им оказаться. Этот старикан слишком много знает про класс 3-3 и всех, кто в нём учился.

  – Вы с ума сошли? Это нелепо! – не выдержал Казуо.

  – Нелепо – думать, что во всем виноваты призраки и их проклятья, – парировал Уэда.

  – Нелепо – закрывать глаза на то, что не можешь объяснить, – последовал контрудар от Ариты.

  – Ещё одно слово – и ты вылетишь отсюда, – прорычал Уэда, махнув рукой в сторону двери. – Мы продолжим то, что начали. Кто не хочет оставаться с нами – скатертью дорога.

  Никто не шелохнулся.

  – Тогда с пятницы начинаем охоту. И кем бы ни была наша жертва, просто так она не ускользнёт от нас, – глаза Уэды недобро сверкнули. – В четверг я соберу вас снова, обсудим план действий. Тот, кто не явится на собрание, исключается из команды.

  * * *

  В четверг, девятнадцатого мая, Идзуми Акадзава шла по тёмному пустому коридору первого этажа нулевого корпуса. Уроки давно закончились, и большинство школьников разошлись по домам, но её гнала вперёд неодолимая жажда докопаться до правды и понять, что происходит с ней.

  Её уже полтора месяца преследовали головные боли, нередко сопровождавшиеся потерей сознания. Семейный врач лишь разводил руками, не в силах понять, что не так со всегда здоровой и крепкой Идзуми, которая с детства не болела подолгу. Вероятнее всего, говорил он, это следствие перенапряжения и стресса. Идзуми нужно больше отдыхать от учёбы и чаще бывать на свежем воздухе.

  Но сама она сильно сомневалась, что предположения врача были правдивы. Что-то иное крылось в этих постоянных головных болях. Она чувствовала, что стоит на пороге открытия какой-то страшной правды, и её организм всеми силами этому сопротивляется.

  Девушку беспокоила и её забывчивость. От старой горничной О-Танэ-сан она узнала, что родители в прошлом году уехали погостить к родственникам и этим летом должны были вернуться. Но она совершенно не помнила этого. Найдя с помощью всё той же О-Танэ-сан семейные альбомы, Идзуми обнаружила в них фотографии незнакомого мальчика примерно вдвое младше неё.

  – Что-то не так, госпожа?

  – Кто это? – Идзуми надеялась, что спросила это спокойным, непринуждённым тоном.

  – Это ваш приёмный брат, госпожа, его зовут Хиро. Ваши родители усыновили его незадолго до своего отъезда.

  – А, точно... Спасибо, что напомнили, О-Танэ-сан...

  Но старая служанка успела заметить искреннее изумление в глазах девушки.

  – Говорила я вашим родителям: "Негоже семье разлучаться! Возьмите и Идзуми-сама с собой". Но кто будет слушать старуху?.. А теперь с вами случилось такое несчастье!

  – Не переживайте, О-Танэ-сан, они правильно поступили, что не взяли меня с собой. Мне нужно думать о предстоящих экзаменах и выборе старшей школы. А эти головные боли и забывчивость скоро пройдут. Как только всё кончится...

  Что именно кончится, Идзуми не могла ответить.

  Находиться дома ей было всё тяжелее. Фамильный особняк словно давил на неё своей впитанной за долгие годы печалью. Поэтому Идзуми никогда не спешила домой. Она выбрала этот день, чтобы поговорить с Тибики-саном о своих провалах в памяти и о необъяснимых воспоминаниях.

  Как-то в дождливый день она стояла у окна и всматривалась в хмурый пейзаж. И словно что-то перенесло её в другое время и место. Она видела перед собой неясную фигуру, говорившую лишь одну фразу: "Ты не сможешь, как не смогла и в своё время". Что она не сможет и какое "своё время"? Может быть, это был лишь обрывок какого-то сна, случайно запомнившийся ей, но он таил в себе нечто важное.

  А упомянутые вскользь Мотидзуки-сэнсэем имена людей, которых она никак не могла знать, но которые показались ей такими знакомыми? И сам сэнсэй, в присутствии которого головная боль становилась невыносимой?

  Она не могла в одиночку справиться с этим и однажды с тоской поняла, что у неё нет ни одного близкого друга, с которым можно было бы поделиться своими переживаниями. Безусловно, в новом учебном году она стала уважаемой личностью среди одноклассников, но подруг у неё не было...

  Около двери, ведущей в дополнительную библиотеку, Идзуми столкнулась с Мотидзуки-сэнсэем.

  – О, Акадзава... Ищешь Тибики-сана? – он спросил это в своей обычной осторожной манере, как будто его вопрос мог кого-то оскорбить.

  – Да, – ответила девушка, внимательно смотря на учителя.

  Как и в прошлый раз, заболела голова.

  – К сожалению, его не будет в школе какое-то время. Он уехал к семье, они живут на Хоккайдо. Но он кое-что оставил вам. Не могла бы ты передать ключ от библиотеки Казуо Накамуре?

  Мотидзуки достал из кармана ключ и отдал девушке.

  – Хорошо, Мотидзуки-сэнсэй, я передам. А вы не знаете, почему он уехал? Что-нибудь случилось с его семьёй?

  – Он очень спешил и был краток, когда работал последний день в школе. Кажется, кто-то из его родственников серьёзно заболел. Что ж, мне пора. Будь осторожна.

  Идзуми задумчиво посмотрела вслед Мотидзуки-сэнсэю, а потом, когда он вышел из здания, решила открыть библиотеку. На большом столе лежал конверт прямоугольной формы. Присев за стол, она принялась изучать вещь, оставленную Тибики-саном.

  К конверту прилагалось письмо с пометкой: "Ученикам класса 3-3".

  Обстоятельства вынудили меня покинуть школу, но я постараюсь вернуться как можно быстрее. Недавно я нашёл вещь, которая будет вам полезна. Это дневник вашего предшественника, Коити Сакакибары. Он весьма подробен и, надеюсь, там вы найдёте ответы на все вопросы, которые возникнут у вас во время моего отсутствия...

  Отложив недочитанное письмо, дрожащими руками Акадзава разорвала конверт и достала самую ценную вещь, которую когда-либо держала в руках.

  _________________

  [Назад к оглавлению]

  Май. Оправданный риск

  Утренние классные собрания никогда не отличались интересными темами. В этот раз Одзава решил посвятить его пламенной речи о необходимости учиться. Его гневный голос звучал чётко и разборчиво в сонной тишине класса.

  – Вот уже несколько недель я не перестаю напоминать вам, что в конце мая вас ждут промежуточные экзамены. И что же получилось по итогам нашей последней контрольной, в которой я обещал дать вам несколько заданий, схожих с теми, что будут на экзамене? Меньше половины с трудом набрали баллы до четвёрки! Так дело не пойдёт. Понимаю, в такое время вас заботит не только учёба, но подумайте, в конце концов, о своём будущем, о старшей школе, в которую поступите, закончив обучение здесь!

  Ученики, казалось, слушали его вполуха. Некоторые украдкой пытались дремать. Последние ряды откровенно показывали безразличие к происходящему. Пора было менять тактику, если он хотел хоть чего-то от них добиться.

  – Значит так, – сказал он после небольшой паузы. – Мы будем переписывать контрольные столько раз, сколько потребуется, чтобы самый последний ученик класса понял, что происходит на уроках математики. С другими учителями я тоже поговорю о способах повысить вашу успеваемость.

  Наконец-то эти лоботрясы оживились и проснулись! Пресекая недоумённый ропот подопечных, не до конца понявших, какая жизнь ждёт их впереди, Одзава нанёс последний удар:

  – Начнём, пожалуй, с пятидесяти баллов. С каждой плохо написанной работой планка прохождения для отдельного ученика будет повышаться на пять баллов. У вас заболела учительница обществознания, верно? Вот на замещении и займёмся переписыванием контрольной.

  – Одзава-сэнсэй, да вы офигели! – раздался крик с последней парты.

  – Для тебя, Уэда, планка уже сдвинулась на пятьдесят пять баллов. У кого-нибудь ещё есть вопросы?.. Возражения?.. Тогда приступим к разбору заданий!

  * * *

  После замещения, на котором все дружно переписывали контрольную по математике и тут же получали от Одзавы-сэнсэя оценку, настроение у Казуо было ни к чёрту.

  – Я не могу заниматься и учёбой, и расследованием одновременно! – воскликнул он, сминая свой лист с решениями, на котором Одзава-сэнсэй жирно выделил: "32 балла, неуд."

  Такаси лишь огорчённо вздохнул рядом. Он, староста, и то не смог оправдать ожидания классного руководителя.

  – Да не переживайте вы так, в выходные посидим вместе над математикой, – попытался успокоить их Ясуо, у которого, как обычно, было больше семидесяти баллов. – Ну что, Такаси, идём домой?

  – Та-ак, притормози-ка, – остановил его Казуо. – Ты когда-нибудь собираешься сходить к Тибики-сану?

  – Я сразу пойду на работу, так что можешь сходить сейчас, – предложил Такаси.

  – Да что вы оба... Ладно, схожу.

  Неторопливо идя к нулевому корпусу, Ясуо встретил во дворе школы Мотидзуки-сэнсэя.

  – Уже уходите домой, сэнсэй?

  – Да, на сегодня всё. Недавно я видел твою одноклассницу, Акадзаву, и отдал ей ключ от старой библиотеки. Тибики-сан уехал к родственникам и просил передать его вам. Он сказал, что оставил вам кое-что важное.

  – Спасибо, сэнсэй, я как раз иду туда.

  Попрощавшись с Мотидзуки-сэнсэем и пообещав ему закончить задание по кружку рисования к следующей неделе, Ясуо поспешил в библиотеку.

  Там он обнаружил Акадзаву, сидящую за столом у окна и изучающую какие-то записи. Ясуо пришлось кашлянуть, чтобы привлечь её внимание. Она взглянула на него настороженно, словно ожидала прибытия врага.

  – А, это ты, Накамура...

  – Что делаешь, Акадзава?

  – Читаю... это записи одного из бывших учеников класса 3-3, – нехотя ответила девушка.

  Ясуо подскочил к столу.

  – Правда? Ничего себе! Тибики-сан оставил нам самый лучший подарок, какой только можно было придумать! Дай-ка взглянуть.

  Он присел рядом с девушкой, и той пришлось пододвинуть дневник к нему. Ясуо быстро пролистал его, особо не вчитываясь. Ему было интересно другое, и он нашёл, что искал: некоторые страницы сохранились плохо, словно кто-то пролил на них воду, а некоторые были зачирканы так, что решительно ничего на них не читалось. Дневник тоже подвергся влиянию феномена.

  – Это нужно показать остальным, – заявил Ясуо, положив его обратно на стол.

  – Мне кажется, эти записи стоит показывать не всем... я бы сначала прочитала сама и решила.

  – Ну, главный у нас Казуо, пусть он и решает, что делать. Не против, если я заберу дневник, чтобы передать ему?

  Акадзава ничего не ответила, но по её лицу было видно, что она недовольна самим его присутствием здесь и посягательством на столь ценную вещь.

  – У меня идея! Давай отксерим его. Копия будет храниться у тебя. Уж не обеднеет Тибики-сан из-за стопки бумаги и капли чернил...

  – Хорошо, но пока твой брат не прочитает его, лучше не говорить никому ни про сам дневник, ни про его копии.

  – Договорились.

  После того, как они достали старый принтер Тибики-сана и кое-как заставили его делать копии, Ясуо распрощался с Акадзавой и понёс домой драгоценный дневник, предвкушая реакцию брата на него. Ему снова было чем похвастаться перед этим неудачником.

  * * *

  На следующий день, в пятницу, Казуо, Арита и Коикэ отправились после уроков за город, к заброшенному лакокрасочному заводу. Именно он, по представлениям команды Уэды, был одним из самых привлекательных мест для маньяков и похитителей. Расположенный на отшибе в глухой местности, завод уже много лет покрывался мхом и травой.

  – Завод прикрыли ещё в шестидесятые, – Арита снова включил режим всезнайки, – из-за банкротства его владельца. Так рассказывал мне отец. Удивительно, что с тех пор никто не выкупил его, чтобы снести эту рухлядь до основания и построить что-нибудь новое. Накамура-кун, что мы будем делать, если наши подозрения оправдаются?

  – Вызовем полицию. Я ещё не сошёл с ума, чтобы, как Уэда, лезть на рожон. Думаю, вы со мной согласитесь.

  – Тогда зачем тебе эти биты?

  К багажнику велосипеда Казуо действительно были прикреплены две биты, которые тот выпросил у Миямото-сэнсэя, наплетя ему басни про игру в бейсбол с соседскими мальчишками.

  – На всякий случай. Давайте доберёмся до нашей цели молча.

  Хотя Казуо вместо этого с удовольствием катил бы сейчас домой, где дожидался своего часа дневник Коити Сакакибары. Изучение столь важной для них вещи было куда полезнее лазания по заброшенным зданиям, полным пыли и мусора.

  Арита не мог долго ехать в тишине. Когда они уже свернули на дорогу, которая вела из города к заводу, он не сдержался:

  – Лучше оставим велосипеды в другом месте... На всякий случай! Тут недалеко есть небольшой магазин, можно оставить их там.

  Казуо оглянулся на него.

  – А ты неплохо знаешь эти края.

  – Да, в детстве я бывал здесь с друзьями. Мы ездили, как сейчас, лазить по заводу.

  – Что ж, разворачиваемся. Показывай свой магазин.

  Но тот был закрыт уже долгое время, судя по его ветхости и заброшенности.

  – Ты уверен, что это то самое место? – спросил Казуо.

  – Конечно, я давно здесь не был, но память мне не отшибло. Я имел в виду этот магазин. Мне казалось, он должен работать до сих пор...

  Коикэ прервал их:

  – Кто-то идёт.

  В дальнем конце улицы, где они проезжали до того, как Арита вспомнил про магазин, появилось трое человек. В одной из фигур они признали Акадзаву, и Арита воскликнул:

  – Вот так люди! Какими судьбами ты здесь, Акадзава?

  – Мы помогали этой пожилой даме донести покупки до дома, – гордо ответила девушка, подойдя к ним. – Это мой шофёр, Танака, – она кивнула на мужчину лет тридцати с двумя пакетами в руках; рядом с ним остановилась сухонькая старушка. – А это – Огура-сан, она живёт неподалёку.

  Акадзава окинула их маленькую группу недоверчивым взглядом.

  – Ну а вы что здесь забыли?

  – Мы ищем кое-что, – уклончиво ответил Казуо и повернулся к старушке. – Вы случайно не знаете, этот магазин давно закрыт?

  – Уже лет восемь прошло с тех пор, как умер его последний владелец. Поздно вы сюда добрались, мальчики...

  – Восемь лет, говорите... – Казуо бросил подозрительный взгляд на Ариту, но тот лишь пожал плечами.

  Пока одноклассники беседовали со старушкой, Акадзава отозвала своего шофёра в сторону.

  – Что за произвол, Танака? Мы чудом не потеряли их из виду!

  – Наш долг – помогать пожилым людям, Идзуми-сама, и если те трое могли проехать мимо одинокой слабой старушки с тяжёлыми сумками, то я не мог. Будь ваш отец здесь...

  – Но его здесь нет, и ты подчиняешься мне. Ещё одна такая выходка – и ты потеряешь работу. Тебе всё понятно?

  – Да, Идзуми-сама, – Танака сник и изменился в голосе. – Простите меня за этот самовольный поступок...

  – Что ж, нам здесь больше нечего делать, – заключил Казуо после долгого рассказа старушки о местном магазине и его чудесном владельце. – Спасибо за интересную историю, Огура-сан.

  – Можно оставить у вас велосипеды ненадолго? – попросил Арита. – Мы тут хотели кое-куда сходить, а с ними будет неудобно.

  – Конечно-конечно, мальчики, – разрешила добрая старушка. – Вот этот дом – мой. Оставляйте велосипеды здесь, они будут в целости и сохранности под моим присмотром.

  – Подождите минутку, – Акадзава подошла к ним. – Я хочу пойти с вами.

  – Не думаю, что это хорошая идея... – протянул Казуо.

  Его напарники энергично закивали, соглашаясь с ним.

  – Я всё равно пойду, – упёрлась девушка.

  Какое-то время они с Казуо сверлили друг друга взглядами, и он сдался первым, не желая препираться с одноклассницей при посторонних:

  – Ладно, делай, что хочешь. Мы и так потеряли уйму времени.

  Арита и Коикэ синхронно фыркнули, не одобряя его решение.

  Итак, они уже вчетвером, оставив всё лишнее шофёру Акадзавы и доброй Огуре-сан, двинулись в сторону завода на разведку. Присутствие девушки их стесняло, но Казуо уже находил в этом положительные стороны – теперь он был избавлен от болтовни Ариты.

  – И зачем тебе понадобилось идти с нами? – обратился он к Акадзаве. – Как вы вообще оказались в этих краях? Райончик не из приятных.

  И действительно, более грязного, сомнительного и запущенного района в Ёмияме не найти.

  – После уроков я увидела вас втроём, и мне стало интересно, что вы задумали, поэтому я попросила Танаку поехать за вами, – не стала увиливать она.

  Арита и Коикэ снова неодобрительно фыркнули. Акадзава их проигнорировала.

  – Значит, вы собрались обследовать завод?

  – Мы думаем, что это одно из самых удобных мест, где похититель мог бы держать Мисаки. Если её и вправду похитили.

  – Неужели? Будь я на месте похитителя, выбрала бы что-нибудь менее очевидное, чем заброшенный завод на окраине города.

  – Говорят, там есть призраки, – вклинился в разговор Арита. – Но я ни одного не видел.

  – Мы скоро сами всё увидим. И вряд ли это будут твои призраки, – поставил точку в разговоре Казуо.

  Старый лакокрасочный завод представлял собой полуразвалившееся двухэтажное кирпичное здание с выбитыми окнами и разрисованными стенами. Внутри царило ещё большее уныние, чем снаружи – все помещения были вычищены от оборудования, мебели, материалов, и лишь груды мусора годами оседали на полу первого этажа.

  Они не стали заходить в "парадную дверь", а обошли здание кругом и проникли внутрь через чёрный вход. Казуо сделал знак, и все остановились, напряжённо вслушиваясь в мнимое безмолвие пустынного здания. Кто-то был на втором этаже.

  – Вы слышали? – негромко спросила Акадзава.

  – Так, приготовьтесь, – прошептал Казуо и отдал одну из бит Коикэ. – Акадзава, пойдёшь за мной. Арита, ты следующий. Коикэ последний. Обследуем второй этаж. Не разбредаться!

  – Да ну, а я так хотел предложить вам разделиться... – пробубнил Арита.

  – Клянусь, когда-нибудь твои шутки доведут меня! Всё, помалкивайте, мы и так нашумели.

  Он заметил лестницу, ведущую на второй этаж, и повёл свой небольшой отряд туда. Лестница выглядела на удивление чистой, без следов пыли и мусора, словно её постоянно кто-то использовал. На втором этаже завода располагались лишь кабинеты руководства и комнаты, ныне утратившие своё значение. Здесь не было больших открытых пространств, как на первом, что значительно затрудняло обследование территории.

  Казуо остановился в длинном коридоре и прислушался. Остальные последовали его примеру. В одной из дальних комнат были слышны приглушённые голоса, словно люди, беседующие там, боялись, что кто-то может подслушать их даже в таком безлюдном месте. Хотя, судя по тому, что ребята до сих пор беспрепятственно находились здесь, люди эти были не слишком внимательными. Казуо предполагал, что окна той комнаты, в которой засели неизвестные, расположены со стороны главного входа и обращены к городу. Слепой не заметил бы, как к зданию подходят четверо школьников.

  – Так что будем делать? – едва слышно спросил Арита.

  Казуо приложил палец к губам, а потом указал на источник шума. Он двинулся первым, стараясь ступать как можно тише и осторожнее. Чем ближе они подходили, тем явственнее и чётче звучали голоса. До двери оставались считанные шаги, когда Казуо неожиданно замер, и идущая за ним девушка чуть не впечаталась в его спину.

  – Это дети, – сказал он, спокойно подошёл к двери и попытался открыть её.

  Но та не поддавалась. Голоса тут же смолкли.

  – Наверное, заперлись там и играют в тайные клубы, – предположил Арита.

  – Эй, откройте! Мы не сделаем вам ничего плохого! – громко обратился Казуо к детям в комнате, не придумав ничего лучше.

  На всем этаже воцарилось молчание, а потом слабый голос по ту сторону двери ответил:

  – Мы не можем... нас здесь заперли.

  Казуо переглянулся со своими спутниками.

  – Надо выламывать.

  Вместе с Коикэ они довольно быстро справились с этой простой задачей.

  Их взору открылось небольшое помещение, такое же пустое и голое, как и все остальные, если не считать мальчика и девочки, сидящих на полу на одной лишь грязной подстилке. Дети выглядели ужасно. Истощённые, все в синяках и ссадинах, они жались друг к другу, пытаясь согреться. Тугие верёвки обвивали их руки и ноги, мешая двигаться.

  Первым делом ребята развязали детей и укрыли куртками, Акадзава предложила им воду, которую предусмотрительно взяла с собой. Дети рассказали, кто держал их здесь. Говорила старшая девочка.

  Их похитили на том самом шоссе, которое вело к городской больнице (и где неделей раньше них исчезла Мисаки). Маньяк остановил свою машину рядом с ними и, как они ни пытались кричать и отбиваться, смог поймать их и увезти сюда. Время от времени он приходил к ним, чтобы покормить и "поиграть", как он называл это. Сначала дети думали, что этот человек захочет потребовать от их отца выкуп. Но время шло, а ничего не менялось, и никто их не искал.

  – С вами был кто-то ещё? – спросил Казуо.

  – До нас были и другие дети... они в подвале, – впервые заговорил с ними брат девочки. – И они все мертвы.

  Казуо повернулся к одноклассникам.

  – Коикэ, сходим проверить подвал. Акадзава, позвони в полицию и расскажи обо всём. Арита, ты, кажется, брал с собой фонарик? Я возьму его ненадолго.

  Прежде чем спуститься в подвал, они проверили оставшиеся комнаты на этаже, но в них ничего не было. Потом вернулись на лестницу и спустились в самый низ. Дверь, ведущая в подвал, была снесена подчистую, и из зияющего провала расползалось отвратительнейшее зловоние и какой-то неприятный гул, от которого кружило голову. Удивительно, что они ничего не заметили и не почуяли, когда первый раз попали на лестницу.

  – Ты действительно хочешь зайти туда? – спросил Коикэ, всем своим видом показывая, что сам он не собирается ни на миллиметр приближаться ко входу в подвал.

  – Мы здесь, чтобы найти Мисаки. Я должен проверить...

  Он отдал Коикэ свою биту, включил фонарик и двинулся вперёд, зажимая себе нос. У Ариты был хороший фонарик, и его мощности хватило, чтобы осветить небольшое пространство за порогом. А Казуо хватило того, что он успел разглядеть в этом пространстве: беспорядочные кучи тряпья, с тучами мух, кружащими над ними, чьё гудение проникало в мозг и вызывало тошноту. Казуо не посмел переступить порог, чтобы пристальнее разглядеть содержимое этих куч, и отпрянул, выключив трясущийся фонарик.

  – Уходим! Скорее! – бросил он Коикэ и помчался наверх.

  Тот опасливо оглянулся и поспешил вслед за одноклассником.

  Когда они вернулись, Акадзава сообщила, что позвонила в полицию.

  – Ребят, у вас такие лица, словно вы там чудовище увидели, – заметил Арита.

  Казуо не стал ничего отвечать ему и обратился к девочке:

  – Когда приходит этот человек? Каждый день?

  – Нет, не всегда. Он приходит, когда захочет, в любое время...

  – Надеюсь, полиция успеет вовремя. Но в любом случае не бойтесь. Мы защитим вас. Только отсюда лучше уйти. Думаю, Огура-сан не будет возражать, если мы приведём к ней гостей.

  Он устало сел прямо на пол.

  – Накамура-кун? С тобой всё в порядке? – Акадзава наклонилась к нему.

  – Сейчас, погодите... Пара минут, и я приду в себя.

  Дети слишком ослабли, и у них не было никакой обуви, поэтому Казуо и Коикэ понесли их на себе. На улице ощутимо похолодало, а небо затянуло серыми неприветливыми тучами.

  – Всё чисто! – доложил Арита после осмотра окрестностей и дороги.

  – Тогда выдвигаемся, – скомандовал Казуо, не желая медлить ни секунды.

  До дома Огуры-сан они добрались быстро. Казуо почти не устал – так мало весил мальчик, которого он нёс. Препоручив детей заботам милой старушки, они вспомнили, что Уэда и остальные до сих пор на шоссе и ни о чём не знают.

  Чтобы никому не мешать, Казуо вышел на улицу поговорить по телефону с Уэдой. Тот взял трубку не сразу и явно был не в духе.

  – Чего тебе? Я занят, мы тут в разгаре операции...

  – Сворачивайте свою "операцию" и валите с шоссе. Мы кое-что нашли.

  – На заводе?

  – Да. Там были похищенные дети хирурга. И другие, уже мёртвые.

  Уэда присвистнул.

  – Насчёт Мисаки... Я не знаю, есть ли она среди... Сложно было рассмотреть. Этот человек, что держал их там – настоящий псих.

  – Да, Накамура, я понимаю... Пожалуй, нам и вправду пора сворачиваться. Торчим здесь уже несколько часов, все жутко устали, и ничего. Ни-че-го. А вы до сих пор там?

  – Конечно, нет! Мы уже вызвали полицию и убрались оттуда.

  – Чёрт, да что ж мне так не везёт... Я бы сам всё там осмотрел, пока эти не оцепили всю территорию... Но ты сделал всё как надо! Поговорим позже, пойду собирать народ домой.

  На этом они закончили разговор. Буквально через минуту весь квартал охватил вой полицейских сирен, а ещё через пять на другой стороне улицы припарковал свою машину знакомый Казуо пожилой следователь.

  * * *

  Их всех, за исключением Огуры-сан, привезли в полицейский участок. У них едва нашлось время обсудить, что можно говорить, а о чём лучше помалкивать.

  – Нужно придумать, что мы делали на заводе.

  – Искали призраков! – тут же предложил Арита.

  Больше ни у кого идей не было, и они приняли его вариант.

  Следователь Оба стал приглашать их на беседу по одному. Сначала он решил поговорить с Танакой, но тот вряд ли мог рассказать ему хоть что-то интересное. Следующим был Казуо.

  Он рассказал следователю почти всё, умолчав лишь об истинной цели их похода и о том, что видел в подвале.

  – Значит, вы искали на заводе призраков? – зачем-то переспросил Оба.

  – Да, звучит глупо, но это правда, – Казуо усиленно копировал Ариту. – Завод столько лет стоит заброшенным! Просто полазить там уже было для нас целым приключением.

  – Что ж, хорошо, Накамура-кун. "Особенность" вашего класса удивительным образом влияет на людей. Они везде начинают искать мистику, не так ли? – тон следователя медленно становился угрожающим, но Казуо и бровью не повёл. Пусть пугает малолеток своими паршивыми уловками, а его так просто не пронять.

  – Что вы имеете в виду, господин следователь?

  – Я хочу, чтобы ты был честен со мной, Накамура-кун. Это ведь ты ответственный за безопасность в своём классе? Я слежу за вами. Присматриваю за всей вашей школой и тем, что вы делаете... Скажи мне честно, что вам понадобилось на заводе?

  – Приключения. Разве вы в молодости не лазили по таким местам с друзьями? Не испытывали себя на храбрость?

  Следователь на минуту задумался.

  – Нет, никогда не считал это интересным занятием. И вам рекомендую впредь держаться от таких мест подальше. Хоть вы и молодцы, что нашли этих ребятишек, не испугались, сообразили, что делать – всё могло случиться... Вам очень повезло, но не стоит испытывать судьбу дважды. Надеюсь, ты меня понял.

  – Да, господин следователь. Обещаю вам, что мы больше не будем исследовать заброшенные здания.

  – Прекрасно! А теперь, будь добр, позови в мой кабинет одного из своих одноклассников.

  Казуо покорно вышел и подозвал к себе Ариту. У него не было возможности сказать ему хоть что-нибудь, что следователь не услышал бы, поэтому Казуо мог лишь предостерегающе посмотреть на одноклассника. Когда Арита исчез за дверью, он сел на его место в тесном коридорчике.

  Акадзава тихо сообщила:

  – Мы говорили о том, что нужно провести собрание безопасников.

  – Да. Может быть, мне удастся собрать вас в выходные. Если нет – останемся в понедельник после уроков в старой библиотеке.

  – Как прошёл разговор?

  – Не плохо, но и не хорошо. Следователь вряд ли поверил в мою историю, но и на правде настаивать не стал. Будем надеяться, что Арита не перестарается со своими призраками.

  Их отпустили поздним вечером. Казуо успел позвонить домой и объяснить ситуацию, поэтому на выходе из участка их встретили отец Казуо и дед Сиро Коикэ. Акадзава со своим водителем уже уехали. А детей хирурга они не видели с тех пор, как их привезли в участок и разделили. Быть может, их давным-давно забрали домой родители.

  – Наши велосипеды так и остались у Огуры-сан, – огорчённо произнёс Арита.

  – Мой дед на машине, поедешь с нами, – успокоил его Коикэ.

  * * *

  У Казуо не было сил ни на что, но этот день всё никак не хотел заканчиваться. Когда они наконец оказались дома, ему предстоял непростой разговор с отцом.

  Так и не добившись от сына вразумительных объяснений, почему он оказался далеко от дома, да ещё и в таком небезопасном месте, как старый лакокрасочный завод, глава семейства Накамура мог лишь посадить Казуо под домашний арест. И Ясуо заодно. Чтоб обоим неповадно было.

  В субботу днём им на домашний телефон позвонила Акадзава. Трубку взял Ясуо.

  – С кем из вас двоих я сейчас говорю? – в замешательстве спросила она, не определив по сухому "Алло, здрасьте".

  – С Ясуо.

  – А твой брат не занят?

  – Он с отцом в магазине, вернётся нескоро. Мы оба теперь под домашним арестом, благодаря его упёртости и безумным идеям Уэды, – сердито добавил Ясуо.

  За пятнадцать лет ему надоело, что его всегда наказывают вместе с братом.

  – Вот как, – в голосе Акадзавы не было ни капли сочувствия. – А он уже прочитал дневник? Я хотела поговорить с ним об этом.

  – Скорее всего, нет. Вчера он свалился замертво, как только дополз до кровати.

  – Передай ему, что нам нужно поговорить о дневнике. И пусть вечером посмотрит новости.

  Тем временем Казуо под присмотром отца раскладывал в их семейном магазине свежие товары. Он только что добрался до стойки с газетами и увидел, чем пестрели первые полосы утреннего номера "Вестей Ёмиямы". Его веко нервно подёргивалось, пока он читал статью с броским заголовком: "Школьники в логове маньяка-педофила".

  Дети хирурга Сёта Тиба нашлись вчера вечером благодаря ученикам Северной средней школы Ёмиямы.
  Дети, не вернувшиеся домой 5 мая, наконец-то нашлись живыми в здании заброшенного лакокрасочного завода в восточной части города, где их почти шестнадцать дней в ужасных условиях держал маньяк-педофил. Заслуги в нахождении детей хирурга принадлежат четырём любопытным школьникам, забравшимся на территорию завода.
  "Мы залезли туда искать призраков, – объясняет один из храбрецов нашему корреспонденту, – и вдруг услышали на втором этаже странные звуки. Конечно же, нам стало интересно, кто это, и мы пошли посмотреть. Оказалось, это шумели похищенные дети. Мы освободили их и увели оттуда, пока маньяк не вернулся. Жаль, что призраков так и не увидели".
  Сотрудниками полиции были обнаружены и другие жертвы маньяка – десять тел детей в возрасте приблизительно от восьми до тринадцати лет. Предположительно, все дети были похищены маньяком за последние два года. По словам старшего следователя Оба, тела некоторых жертв находятся в ужасном состоянии, и их личности пока не удалось установить. Девушки, пропавшей 26 апреля, среди них не обнаружили.

  _________________

  [Назад к оглавлению]

  Интерлюдия

Хотел бы я знать, задумывается ли большинство людей о колоссальном значении снов и о самой природе загадочного тёмного мира, к которому они принадлежат.
Г.Ф. Лавкрафт, "За стеной сна"

  Дневник Ясуо

  Запись от 22 мая, воскресенье

  Преступника, который держал детей на том лакокрасочном заводе, до сих пор ищут. Возможно, он уже давным-давно сбежал из города. О Мисаки ничего нового не известно.

  Такаси волновался о Казуо (кто только об этом засранце не волновался, но он делает вид, что это его не касается). Он видел по телевизору новости, и примчался к нам сразу же, как его смена закончилась. Беспокоился, что дядя из его сна имел в виду это, когда говорил, что стоит "присмотреться к своим близким". За Казуо мы определённо недоглядели. Он теперь местная знаменитость. Несколько раз к нам приходили журналисты и люди с телевидения, но папа их прогонял и грозился вызвать полицию.

  Поговорил с братом по поводу прочитанного дневника. Сразу же после чтения он сказал (запишу дословно, чтобы потом использовать против него в споре, 100% понадобится):

  "Раньше у меня была призрачная надежда на то, что записи нашего предшественника дадут нам подсказку, что делать с этим феноменом вообще, а не с "лишним" в частности... Иногда у меня создаётся впечатление, что это действительно проклятие – не людей, мироздания. Поэтому спасения от него нет".

  Может быть, мы действительно ничего не добьёмся своими стараниями. Мне кажется, что он замахивается на слишком многое, но как его переубедить? И стоит ли это делать?

  Потом я предложил ему провести эксперимент с теми испорченными страницами.

  "Чем дальше от города ты находишься, тем слабее эффект"¹ – Интересно было бы посмотреть, что будет с этими страницами, если мы увезём их достаточно далеко от Ёмиямы. Казуо одобрил мою идею, но высказал сомнения по поводу того, что на этих страницах может быть что-то про борьбу с феноменом как таковым. Он считает, что наши предшественники никогда не ставили себе цель прекратить смерти вообще, а не только в текущем году.

  Всему классу опасно рассказывать об этом, тут мы согласны с Акадзавой, хотя она сама была против даже того, чтобы рассказать всё остальным безопасникам. Она слишком недоверчивая и строит подозрения на пустом месте. Тем более, сейчас нам всем лучше не торопиться с выводами, а держаться заодно и хорошенько всё обдумать.

  Но я зря виню её в поспешности, когда сам не могу выбросить из головы мысли кое о чём...

  Что если "лишний" – кто-то из нас двоих с Казуо? Ведь с любым из нас могло случиться что угодно и когда угодно. А вдруг мы вдвоём уже умерли? Поэтому родители решили снова завести ребёнка...

  А вдруг нас не двое? Я начинаю сходить с ума. Пытался поговорить с Казуо об этом, но он не желал меня слушать, считая это бредом. Нас я запишу в список подозреваемых первыми, что бы он ни думал на этот счёт.

  Запись от 23 мая, понедельник

  После занятий провели в старой библиотеке собрание безопасников, и на нём Казуо вкратце пересказал дневник Сакакибары.

  Решил записывать наши собрания в случае чего, расшифровка:

  Кто присутствовал: мы с братом, Такаси Йокояма, Идзуми Акадзава, Аюми Такано, Сиро Коикэ, Такео Арита, Хироси Нарадзаки (Последний явно был не в восторге от происходящего и мечтал быстрее пойти домой. Зачем брат вообще предложил ему вступить в наш "клуб"?)

  Казуо: Итак, у нас есть записи Коити Сакакибары, и мы обнаружили в них две важные вещи. Первое: чтобы смерти прекратились, "лишнего" нужно вычислить и вернуть назад. Именно так вышло в 83-м и 98-м годах, и, скорее всего, точно так же было в 2000 году. В первых двух случаях это происходило летом, во время поездки, у горы Ёмияма. Второе: они точно знали, кто "лишний", так как у них был способ проверить это. А у нас его нет.

  Такаси: Мотидзуки-сэнсэй мог бы нам помочь найти девушку по фамилии Мисаки, и тогда...

  Арита: Слишком легко!

  Я: Нас могут и послать. Никто не просил её всецело посвящать себя классу 3-3 и его проблемам.

  Казуо: Верно, значит, мы сами найдём "лишнего". Но что дальше? Все согласны с идеей о том, что пора разорвать этот порочный круг и остановить феномен навсегда?

  Аюми Такано: А не берём ли мы на себя то, что нам не под силу?

  Арита (под одобрение большинства): Чтобы узнать это, надо хотя бы попробовать. Все остальные до нас были эгоистичными, так почему бы нам не внести некое разнообразие?

  Казуо: Хорошо, тогда какие у кого идеи? Что поможет нам остановить феномен?

  Арита: Храм, ребята! Всё дело было в близости храма и самой горы. С ними что-то не так. Может, именно там образовалась брешь, через которую проходят...

  Казуо: Ну чушь-то не неси! Какие, чёрт возьми, бреши и проходы в потусторонний мир?

  Идзуми Акадзава: В тех двух случаях всё действительно происходило недалеко от храма и горы. Но мы ничего не знаем про 2000 год, чтобы строить какие-то выводы о том, что нам нужно посетить храм и те места, где были убиты другие "лишние".

  Казуо: Ладно, давайте так: кто за поездку в горы?

  Руки подняли Арита, Нарадзаки, я и Такаси. Остальные воздержались.

  Казуо: Интересно... Вы всерьёз считаете, что нам нужно рисковать? Это будет не обычный пикничок с одноклассниками.

  Я: Не перестарайся со своей отеческой заботой, братец. Почему бы нам не посетить храм и посмотреть, как там да что?

  Казуо: Допустим, но когда нам этим заниматься? Летом, в каникулы? В точности повторяя наших предшественников? Конечно, я говорил, что спешить не стоит, но сейчас все мы в опасности...

  Арита (опять под одобрение большинства): Занятия можно и пропустить. В июне после экзаменов уже не будет ничего важного.

  Казуо: Хорошо, большинство "за". Тогда после экзаменов вернёмся к обсуждению поездки. У нас есть ещё одна идея. Ясуо предлагал отвезти дневник в другой город и посмотреть, изменятся ли испорченные страницы...

  Внезапно все мы услышали крик со второго этажа. Казуо хотел сходить и посмотреть в одиночку, но за ним увязались все. Кричала Каэдэ Аоки, уснувшая в одном из закрытых классов наверху. Вопросы, которые не дают мне покоя и на которые я никогда не получу ответ:

  1) Что она там забыла, когда этот этаж закрыт на ремонт, и ученикам запрещено там находиться? Да, всем плевать на запреты. Но на этом этаже нет ничего, кроме пыли.

  2) Как она смогла там уснуть? Я бы не рискнул прилечь на грязный и пыльный пол, и уж тем более засыпать на нём.

  3) Выбрала ли она класс намеренно? Арита сказал, что именно в этом помещении раньше располагался класс 3-3, в котором учился Мисаки. На этот раз он, видимо, посчитал, что мы тупые. Это и так ясно: классов пять, Аоки нашлась в среднем.

  4) Что ей приснилось, раз она кричала так, словно из неё собирались сделать фарш?

  5) Почему Казуо выгнал нас всех и успокоил Аоки один? Хотя на этот вопрос я могу ответить: он сам не может признаться себе, что она ему нравится, и лишь прикрывается своими дурацкими отговорками: "Она же до сих пор "несуществующий ученик", лучше с ней поговорит кто-то один, а вы выметайтесь" и т. д. Но всё же, о чём они говорили? Меня мучает естественное любопытство.

  Запись от 25 мая, среда

  Вчера отдали одну из копий дневника Одзаве-сэнсэю, чтобы он почитал и освежил память. Почему-то он попросил нас пока не делиться копией с Мотидзуки-сэнсэем, хотя мне кажется, что он смог бы вспомнить куда больше.

  Сегодня он спросил нас, что мы собираемся делать. Казуо рассказал о моей идее – отвезти записи в другой город. Мы решили поступить так: взять оригинал, копию, и отвезти их, допустим, к нашим родственникам в Токио (две тётушки отца, мы с Казуо видели их только на фотографиях). Конечно, всем этим тоже придётся заняться только в июне.

  Ужас! До экзаменов осталось меньше недели, а я не уверен, что достаточно хорошо натаскал Казуо и Такаси на задачки Одзавы-сэнсэя. Они оба и в ус не дуют! Только я беспокоюсь о том, что они могут не сдать математику.

  Запись от 26 мая, четверг

  Наконец-то закончил картину, которую мы отправим на городской конкурс вместе с работами других ребят из кружка. Надеюсь, Мотидзуки-сэнсэй не сильно огорчится, что я слегка припозднился. Настроения рисовать уже давно нет, и эту картину я буквально "вымучивал". Она мне не нравится, но переделывать просто нет времени. Брат и родители хвалили, но они плохо разбираются в живописи и не могут оценивать беспристрастно.

  Запись от 28 мая, суббота

  Все стали недоверчивы друг к другу, как будто заразились от Акадзавы. Или я сам перенервничал, и мне чудится то, чего нет. Атмосфера в классе очень напряжённая перед экзаменами.

  С Казуо разговариваю мало – он замкнулся в себе и снова что-то обдумывает (А делиться этим со мной не хочет; что он там говорил про то, что мы не должны ничего утаивать друг от друга?).

  Сидя всё время взаперти, я варюсь в собственном соку. Пока маньяк не пойман, родители не отпускают нас далеко от дома. Поскорее бы всё закончилось. На следующей неделе мы уже будем обговаривать, что делать с дневником и той поездкой, и странные мысли не будут лезть в голову.

  Мне часто снится сестра, играющая в своей комнате, которую мы для неё так долго готовили. Увижу ли я когда-нибудь, как она вырастет, пойдёт в школу, поступит в университет? Я стал размышлять, как старик.

  Кстати, о стариках. Тибики-сан не оставил нам никаких контактов. Мы не можем с ним связаться, и некоторых это беспокоит. Но, в конце концов, у него есть и свои дела. Столько лет он посвящал себя Северному Ёми и проблемам класса 3-3, так почему ему нельзя ненадолго заняться другими заботами? Он оставил нам всё, что нужно. За помощью всегда можно обратиться к Одзаве-сэнсэю и Мотидзуки-сэнсэю.

  Когда же мы все вздохнём с облегчением?

  * * *

  Дневник Каэдэ

  Запись от 23 мая, понедельник

  Я помню все кошмары, что видела в этом году. Я много сплю в последнее время, и мама говорит, что это хорошо, организм отдыхает. Но это не так. Во сне я вовсе не отдыхаю, а всё время убегаю от кого-то или чего-то.

  Мне снится наш город: школа или просто какие-то здания и улицы, но я всегда уверена, что это Ёмияма. Все сны такие яркие, словно происходят в реальности. Я уже не знаю, что на самом деле реально: мои видения или тот мир, в котором я просыпаюсь?

  Сегодня я была в том классе, хотела проверить, что приснится там, в месте из моих снов. Я очень устала и быстро уснула, а пришла в себя уже сидя за партой. Всё вокруг было таким чистым и светлым, и в воздухе витал запах цветов.

  По парте, за которой я сидела, скользнул солнечный луч. Она была новенькая, с чистой и гладкой поверхностью, совсем не похожая на мою. Я так и сидела, разглядывая эту парту и всё вокруг, а класс наполнялся гулом голосов других ребят. Один из них подошёл и вежливо сказал: "Извини, но это моё место". Он был мне незнаком, как и остальные. Да и сам класс был чужим.

  Я поспешно вскочила, уступая место мальчику. Все остальные места уже давно были заняты. Кроме одного, на которое кто-то осторожно положил свежие цветы. Садиться туда не хотелось.

  Наконец, пришёл учитель, и дети в классе умолкли. Я присмотрелась к нему и вскрикнула от радости, ведь это был Тибики-сан! Его едва можно было узнать: он помолодел, ходил без трости и даже стал чуточку выше.

  Но как только я подошла к нему и сказала, что рада его видеть, он удивлённо взглянул на меня и мягко спросил, не ошиблась ли я классом. Я хотела ему всё объяснить, но не успела, потому что меня грубо оттолкнули в сторону.

  "Убирайся!" – закричал толкнувший и упёр одну руку в бок, как любит делать наша Идзуми.

  Сжавшись, я взглянула на обидчика. Это был высокий, очень бледный парень, и он был вторым здесь, кто выглядел знакомо. Он смотрел на меня с нескрываемым презрением.

  Никто не бросился на помощь. Все вокруг застыли, как в кино, и только этот угрюмый парень смотрел на меня осознанно.

  "Чего ждёшь? Выметайся отсюда!" – продолжил он.

  Я спросила, почему он выгоняет меня и что такого я сделала.

  Он крикнул: "Пошла вон!". Никогда ещё не слышала, чтобы в голосе человека было столько ярости и боли одновременно. От его крика всё вокруг нас рассыпалось на миллионы маленьких кубиков и упало во тьму.

  Я проснулась и рывком села. Это был всего лишь сон, подумалось мне, но какой яркий и реалистичный! В голове до сих пор звучал громкий крик...

  Моя форма была вся в пыли и паутине. Я почувствовала чьё-то присутствие рядом, огляделась и застыла в ужасе: из тёмного угла вышел на свет этот грубиян! Теперь он выглядел спокойным, но смотрел на меня так же злобно. Я пыталась выбежать из класса, но он успел схватить меня за руку. Её тут же пронзила резкая боль, я закричала и проснулась уже по-настоящему.

  Когда я осмотрела и прощупала руку на свету, следов никаких не было... Но я же проснулась от сводящей с ума боли! Это предостережение?

  Мой крик услышали в библиотеке на первом этаже. Они все пришли посмотреть, что случилось, но заговорил со мной только Казуо Накамура. Сначала я подумала: что он делает? Мы на территории школы, да ещё и в таком месте! Но все эти предосторожности уже не помогли нам...

  Он спросил, что случилось, и я рассказала всё: про свои сны и то, что видела, пока спала здесь. Он сказал, что мне не следует больше приближаться к этому корпусу. Может быть, скоро я перестану исполнять обязанности "несуществующего ученика". Он просил, чтобы я говорила, если мне станет плохо и одиноко. И чтобы я перестала заниматься "всякими глупостями".

  Да, глупо было думать, что Накамура (и вообще кто-нибудь другой из наших ребят) может поверить моему робкому лепету про кошмары и смысл, который они в себе таят. Вот когда я почувствовала себя действительно одинокой. Но надо держаться и не распускать нюни понапрасну! Надо рассказать обо всём Акире Одзаве-сэнсэю. Он поймёт и не будет отмахиваться от моих слов.

  Придя домой и забыв свои обиды, я поняла, кого видела во сне.

  Это мог быть только Мисаки Ёмияма.

  _________________

  ¹ – фраза из ранобэ Another Юкито Аяцудзи, перевод Ushwood.

  [Назад к оглавлению]

  Июнь. Феномен Ариты

  Первого июня две тысячи одиннадцатого года младший из близнецов Накамура, Ясуо, проснулся в прекраснейшем настроении. Его не покидало невероятное чувство лёгкости, какое может испытывать только человек, сдавший все промежуточные экзамены и уверенный в том, что его результаты окажутся выдающимися. Наступил первый день лета, синоптики обещали потепление, и впереди ждали перемены к лучшему.

  С такими приятными мыслями Ясуо позволил себе проваляться до звонка будильника, а потом встал, быстренько оделся и хотел было спуститься вниз, чтобы помочь с завтраком маме, но остановился на полпути к двери.

  – Ах, я забыл вчера сделать записи! – вспомнил он, развернулся и уселся за стол, чтобы дополнить недостающие события в своём дневнике.

  Он считал, что необходимо делать записи как можно чаще и, хоть это не всегда у него получалось, все самые важные вещи старался записывать подробно. В понедельник и вторник они были заняты только экзаменами. Ничего из ряда вон выходящего не произошло, но Ясуо хотел это записать. Что ничего не случилось, и всё было в полном порядке.

  Он открыл толстый блокнот, служивший ему дневником, и на секунду впал в ступор, не веря своим глазам. Страницы были кем-то испорчены, и аккуратные иероглифы Ясуо либо терялись в разводах, как будто кто-то хорошенько повалял дневник в луже, либо скрывались за отвратительной мазнёй, которую он никогда в жизни себе бы не позволил! И теперь драгоценные записи были безвозвратно утеряны!

  Хорошее настроение мигом испарилось, и Ясуо, не контролируя свои эмоции, встал, схватил дневник со стола и пошёл в комнату к брату. Тот, естественно, ещё валялся в полудрёме. Но церемониться с ним не было времени.

  – Казу-тян, вставай!

  От пары ощутимых тычков пальцем в плечо тот окончательно проснулся.

  – Что ты, чёрт возьми, творишь?!

  – Случилось нечто ужасное! – Ясуо ткнул раскрытый блокнот брату в лицо.

  Казуо тут же его отобрал.

  – Прекрати! Совсем спятил? Я спал, между прочим.

  – Давно пора вставать. Ты только взгляни на эти страницы! Они все испорчены!

  Казуо посмотрел на него, как на сумасшедшего.

  – И ты думаешь, что я это сделал? Да не трогал я твои вещи! Больно надо.

  – Нет, я знаю, что тебе незачем пакостить в стиле пятилетнего хулигана. Но посмотри внимательнее! Точно так же был испорчен в нескольких местах дневник Сакакибары. Понимаешь, к чему я клоню?

  – Это не могло подождать до завтрака? Поспать уже не дают спокойно из-за каких-то бумажек...

  Ясуо рассердился на него.

  – До чего же ты бестолковый! Они изменились, потому что случилось что-то нехорошее с "лишним" или нечто в этом же духе! Феномен подействовал на мои записи! Казуо, не отворачивайся к стенке и не делай вид, что спишь!

  – Понял я, понял... А теперь иди обдумывать это куда-нибудь в другое место и блокнот свой забери.

  – Нам всё равно скоро на занятия, – пробурчал Ясуо, забирая дневник, но Казуо сделал вид, что не слышит его.

  Ему пришлось вернуться к себе, удивляясь своему нетерпению и полному безразличию брата. Обычно Казуо реагировал на подобные вещи более... живо. Но, возможно, он просто ещё не отошёл от экзаменов или всю ночь играл в свои даммаку-шутеры и не выспался.

  От этих мыслей его отвлёк звон разбившейся посуды на кухне. Он совершенно забыл, что хотел помочь маме с завтраком! Ясуо поспешил на кухню, укоряя себя за глупое поведение.

  – Доброе утро, мам! Всё в порядке?

  Мама стояла, опершись одной рукой на стол, а другую приложила к животу. По всему полу разлетелись осколки от тарелки.

  – Мама? Тебе плохо?

  – Ясуо, вызывай скорую, – едва слышно ответила та и склонилась ниже над столом, подавляя болезненный стон.

  * * *

  День не задался сразу, это стало понятно уже тогда, когда Такаси в одиночестве опаздывал ко второму уроку и бежал так быстро, словно участвовал в марафоне. Близнецы же не пришли вовсе. Он надеялся найти их в классе и выслушать раздражённое ворчание Казуо по поводу того, что они прождали его на перекрёстке полчаса, а он так и не явился, потому что проспал, но... Их не было. Они оба не отвечали на звонки и смс.

  Отсутствовали не только они. И кое-что не давало Такаси покоя: парт было двадцать шесть штук. Учеников в классе по их с Одзавой-сэнсэем спискам было двадцать пять с учётом Ёко Мисаки и Макото Окады.

  – Итак, сегодня в классе отсутствует четверо учеников, – подсчитал Одзава-сэнсэй, когда они вдвоём на перемене сели сверять списки. – Идзуми Акадзава, Казуо и Ясуо Накамура и...

  – Каэдэ Аоки, – добавил Такаси. – Теперь нет никакой разницы, считаем мы её "несуществующей" или нет.

  – Да, верно... Но парт больше, чем учеников по списку. Значит, "лишний" вернулся туда, откуда и пришёл. Что скажешь, Йокояма-кун?

  – Думаю, вы правы, сэнсэй. Каким-то образом "лишний" покинул нас недавно. Может быть, вчера или сегодня... или даже на прошлой неделе, но осознали мы это только сейчас...

  – Сам или ему помогли? Вот что интересно. Пожалуй, мне пора звонить родителям отсутствующих.

  Пока Одзава отходил в учительскую сделать звонки, близнецы наконец-то позвонили Такаси сами.

  – Казуо-кун, что случилось? Вы долго не отвечали.

  – Извини, у нас были проблемы... Да и сейчас у меня мало времени на разговоры. Я приду к предпоследнему уроку. Ты звонил из-за "лишнего"?

  – Откуда ты знаешь?

  – Лучше поговорим об этом вживую, когда я приду в школу. До встречи.

  – Хорошо, жду.

  Казуо пришёл позже, чем обещал, и выглядел неважно. Такаси специально не шёл на урок, а дожидался его у входа в школу.

  – О, ты здесь! Отлично, нам лучше поговорить наедине.

  – Сейчас уже начался урок...

  – Он не важнее того, о чём мы будем говорить.

  Они вместе отправились в дополнительную библиотеку, стараясь не попадаться на глаза учителям.

  – Почему ты пришёл один? – спросил Такаси, когда они закрылись в библиотеке.

  – Сегодня утром наша мама родила девочку. Раньше срока, пришлось делать кесарево сечение. Ясуо переволновался... Мы с отцом решили, что ему лучше отдохнуть дома. Я, конечно, тоже взвинчен и устал не меньше него, но всё ещё держусь на ногах. И мне нужно было проверить, как дела в школе. Иначе Ясуо с ума свёл бы меня своими домыслами. Мы все поехали крышей с этими "феноменами".

  – А как?..

  – Мама с сестрой? С ними всё хорошо. Врач сказал, что хочет понаблюдать за их состоянием какое-то время. Выпишут их нескоро.

  – Но хорошо, что всё обошлось.

  – Да, верно...

  Они немного посидели молча, а потом Казуо рассказал о том, как изменились записи в дневнике Ясуо. Такаси, в свою очередь, принялся докладывать, что произошло в школе.

  – Мы с Одзавой-сэнсэем выяснили, кого нет сегодня: это были вы с Ясуо, Идзуми Акадзава и Каэдэ Аоки. Акадзава сказалась больной, а вот Аоки... родители не знают, где она, но Одзава-сэнсэй сказал, что сам разберётся.

  – Думаю, я знаю, где искать Аоки. До того, как я позвонил тебе, мне пришло сообщение с неизвестного номера. То есть, сначала он был для меня неизвестным. А потом я посмотрел копию твоего списка со всеми телефонами и увидел, что это номер Аоки.

  Казуо показал Такаси, что было написано в сообщении: "Мост 15:00 нужно поговорить".

  – Она немногословна... – заметил Такаси.

  – Да. Надеюсь, что она будет у ближайшего к школе моста, и мне не придётся оббегать полгорода в поисках неё. И ещё надеюсь, у неё есть убедительная причина для разговора, иначе я за себя не отвечаю. Значит, никто в классе не помнит "лишнего"?

  – Никто из тех, кто пришёл сегодня. Я спрашивал. Конечно, если они не врут. И все очень встревожились...

  – Наоборот, им стоит расслабиться. Раз "лишний" ушёл, то и скатертью дорожка ему. Смерти прекратятся, и мы сможем спокойно доучиться.

  – Ты сам веришь в то, что говоришь?

  – Нет... Но давай сначала убедимся, точно ли никто ничего не помнит. Навестим Акадзаву, поспрашиваем одноклассников ещё. Понаблюдаем, как и что они будут отвечать на наши вопросы.

  * * *

  В третьем часу Казуо шёл к мосту, где ждала его Аоки. Он не мог объяснить, почему соврал Такаси о случившемся в больнице. Может быть, всё дело было в том, как Такаси смотрел на него: настороженным, полным печали взглядом человека, который готов к самому худшему. Казуо не выдержал бы, если бы кто-то, особенно близкий друг, стал жалеть его. Конечно, Такаси не понаслышке знал, что такое боль утраты, но... Рана слишком свежа.

  Он сам не понимал, как так вышло. Почему врачи не смогли спасти и мать, и ребёнка? Если "лишний" уже покинул их, почему всё обернулось так нелепо? Он помнил маму в последние дни её жизни. Она и виду не подавала, что ей больно, не говорила: "Что-то идёт не так". И она не была глупа, чтобы скрывать это от них и молчать. Её предупреждали, что могут быть осложнения.

  Ясуо воспринял смерть матери тяжелее всех. Когда они приехали домой, он не выдержал и расплакался на плече брата, но Казуо не нашёл в себе сил утешать его. Позже, оставшись наедине с собой, он твёрдо решил, что найдёт способ положить смертям конец, даже если это будет стоить ему самому жизни. Никто больше не должен страдать, как их семья. Как семья Такаси и множество других семей в этом адском городе. Если нужно будет уничтожить весь город, что ж, пусть сгорит дотла! В ту минуту он чувствовал, что готов на многое.

  Каэдэ Аоки ждала его под мостом, словно тролль из европейских сказок. Она о чём-то задумалась и не сразу заметила его присутствие. Казуо безуспешно несколько раз позвал её, а потом просто сел рядом и уставился на реку. Тогда она заметила, что не одна.

  – Ах, Накамура! Ты так тихо подошёл!

  – Я звал тебя несколько раз.

  – Правда? Я не слышала...

  Судя по её рассеянному виду, с ней произошло что-то, выбившее её из колеи. Если это очередной сон, пусть пеняет на себя.

  – О чём ты хотела поговорить?

  – Имя "Такео Арита" что-нибудь говорит тебе?

  Казуо задумался лишь на секунду.

  – Ну да. Это мой бывший одноклассник. Мы учились вместе предыдущие два года. И в этом году он должен был учиться в Северном Ёми. Но незадолго до того, как мы узнали новые списки классов, он уехал вместе с родителями на Хоккайдо. Там у него живёт бабушка. Она больше не могла справляться с хозяйством одна, но переезд в наш город был слишком тяжёлым для неё, поэтому родители Такео-куна решили сами переехать к ней.

  – Да, теперь и я припоминаю что-то такое...

  – Почему ты спросила о нём? Не припомню, чтобы вы общались.

  – Я тоже... Случилось нечто скверное, Накамура-кун. "Лишний" притворялся им, пока не ушёл.

  Казуо недоумённо взглянул на девушку.

  – Что ты такое говоришь? Ты... видела, как "лишний" умер? – догадался он.

  Аоки кивнула и отвернулась.

  – Да, я это видела...

  – Когда?

  – Вчера... Во время экзаменов.

  Вчера они сдавали последние экзамены: по обществознанию и японскому языку. Каэдэ, как обычно, пришла просто так и откровенно маялась дурью. Ей стало скучно, и она вышла из класса, не дожидаясь, пока все закончат. К тому же, ей было интересно, куда ушёл первый ученик, раньше всех сдавший свой лист.

  – Я буду называть его псевдо-Аритой. Теперь я точно уверена, что он украл имя нашего... эм, возможного одноклассника, – сказала девушка.

  Но тогда она, конечно, думала о нём по-другому. Тогда ей казалось, что он давно учится в школе, помогает Казуо и безопасникам, ходит в литературный клуб (как и она до появления "лишнего"), любит книги жанров "хоррор" и "мистика" и уж точно не относится к числу отличников, которые первыми сдают свои экзаменационные листы учителю.

  Псевдо-Арита почти бежал по коридору, и Каэдэ отстала, не уследив, куда он свернул. Не сильно огорчилась и решила пойти на футбольную площадку посидеть на скамейке. Погода к этому, правда, не располагала – было очень ветрено. Но Каэдэ ничего против ветра не имела. Она чувствовала себя уставшей, и ей казалось, что ветер и прохлада после душного помещения взбодрят её.

  Она не помнила точно, сколько просидела на открытом воздухе, потому что оставила все свои вещи в классе, а наручные часы никогда не носила. Примерно через десять минут или больше её внимание привлекли какие-то крики, доносившиеся со стороны корпуса "С".

  Каэдэ вскочила со скамейки, развернулась, чтобы найти источник шума, и увидела, как вниз с крыши летит человеческая фигура.

  – Какой-то ученик сорвался вниз... Я не помня себя подошла к тому месту... Это было жутко и ужасно, столько крови... – она шмыгала носом и старалась подавить слёзы. Казуо достал платок и отдал ей.

  Она не знала, кто это, потому что он лежал лицом вниз. Только сегодня она поняла, что это был псевдо-Арита, когда начала вспоминать о настоящем.

  – Что ты сделала после того, как поняла, что упавший с крыши – мёртв?

  – Побежала за кем-нибудь из взрослых. Но в учительской был только Мотидзуки-сэнсэй. Мы с ним вернулись к тому месту, и оно опустело! Даже следов не осталось. Я подумала, что сошла с ума. Разрыдалась прямо при Мотидзуки-сэнсэе... Наверное, он тоже подумал, что у меня нервы шалят из-за этой роли "несуществующего ученика". Он отвёл меня в медпункт, дал успокоительное, а потом проводил до автобуса. А вещи, оставшиеся в классе, мне потом привёз Одзава-сэнсэй.

  – Он знает, что с тобой произошло?

  – Мы не говорили об этом... Может быть, Мотидзуки-сэнсэй сказал ему что-нибудь...

  – Значит, ты слышала крики...

  – Да, наверное, псевдо-Арита с кем-то повздорил на крыше, но я не уверена. Может, он просто разговаривал по телефону и слишком близко подошёл к краю... Было очень ветрено.

  – Но не настолько, чтобы человек упал с крыши, стоя на краю! Я помню, какая была погода. Кто-то помог ему покинуть наш мир... Спасибо, Аоки. Это очень важная информация. С завтрашнего дня ты перестанешь быть "несуществующей". Думаю, теперь в этом нет смысла. Но мы должны узнать больше подробностей... Ты точно никого не видела на крыше?

  Что-то во взгляде девушки его насторожило.

  – Никого.

  Они немного посидели в тишине, глядя на реку и думая каждый о своём.

  – Вот ещё в чём проблема. Сейчас мы с тобой знаем, что только ты помнишь псевдо-Ариту, и я тебе верю. Но как воспримут это остальные? Не будет ли убийца, если он и правда есть, мутить воду?.. Поступим так: этот разговор останется только между нами. Я никому не расскажу о том, что ты помнишь псевдо-Ариту. Ещё выясним, что знает Одзава-сэнсэй.

  – Он хороший. Если он знает, я не против.

  – Конечно. Я просто хотел обсудить с ним случившееся.

  – Накамура-кун, я... – Аоки посмотрела на него, – Я рада, что именно ты глава безопасников. Сначала я думала, что ты очень упёртый, чёрствый и ни к кому не прислушиваешься, но теперь вижу, что это не так. Нам всем очень повезло, что ты у нас есть!

  Казуо печально улыбнулся.

  – Что-то случилось, да? – тут же спросила она. – Ты грустнее, чем обычно. Можешь поделиться со мной, я тоже никому не расскажу.

  – Всё в порядке, не бери в голову, – он поднялся и отряхнулся. – Пойдём поищем Одзаву-сэнсэя.

  * * *

  Одзава-сэнсэй всё ещё был в школе.

  – Аоки и Накамура! – воскликнул он, когда они нашли его в учительской. – Вы подоспели вовремя. Мне как раз нужна помощь.

  Он дал им разбирать контрольные работы младших классов.

  – Вообще-то, Одзава-сэнсэй, мы пришли поговорить с вами... – начал Казуо, глядя на объёмную стопку работ в своих руках.

  – Присаживайтесь рядом и займитесь делом, наказание за прогулы ещё никто не отменял.

  Аоки взглянула на Казуо, пожала плечами и села на один из стульев, который предложил им Одзава. Казуо пришлось последовать её примеру.

  – Так о чём вы хотели поговорить?

  – О вчерашнем дне. Аоки видела, как умер "лишний".

  Одзава оторвался от проверки работ и посмотрел на них.

  – Вот оно что... А Мотидзуки уверял меня, что ты просто переутомилась.

  – Да, сначала мне тоже так показалось, – согласилась Аоки.

  – Ладно, оставляйте всё. Выйдем на свежий воздух.

  Втроём они вышли во внутренний дворик. Казуо рассказал всё как есть.

  – Одзава-сэнсэй, что вы знаете о настоящем Арите?

  – Немногое. Я, как ты помнишь, преподаю у вас математику с прошлого учебного года. Он в это время ещё учился здесь, и в новом году его распределили в ваш класс. Уехал по семейным обстоятельствам перед началом занятий. Кажется, я понимаю, что тебя беспокоит: зачем "лишний" взял себе имя живого человека?

  – Да, именно, сэнсэй! Он мог сделать это только в одном случае: когда сам знал, кто он такой и по каким-то причинам решил, что лучше возьмёт себе чужое имя. Но, с другой стороны, это очень рискованно: настоящий Арита мог в любое время позвонить старым друзьям, и мы сразу бы раскрыли его. Всё это выглядит странно и вызывает слишком много вопросов: Как и когда "лишний" занял место живого? Почему именно Такео Арита? Что за цели преследовал самозванец? Кто и как раскусил его?..

  – Если бы здесь был Тибики-сан, – произнесла вдруг Аоки, – интересно, что он сказал бы? Кроме него никто другой не знает так подробно историю класса 3-3. Как-то я спрашивала его, может ли "лишний" прийти несколько раз и может ли он вспомнить о своей смерти, но тогда он не смог ответить... Смог бы сейчас?

  Одзава-сэнсэй хмыкнул.

  – Год, когда я учился в классе 3-3, тоже был необычным. Мне кажется, я начинаю вспоминать некоторые особенности... Но мне нужно подумать и привести в порядок мысли... И вы правы, стоит связаться с Тибики-саном.

  – Значит, мы с Аоки можем идти?

  – Погодите-ка! А кто будет помогать мне с контрольными?

  * * *

  Казуо вернулся домой позже, чем рассчитывал. Ясуо встретил его в прихожей и был похож на бледную тень себя прежнего: уставший, апатичный, с тёмными кругами под глазами. Не стоило оставлять его одного, подумал Казуо. Но что ещё оставалось ему делать? Сейчас он не знал, что правильно, а что – нет.

  – Отец ещё не вернулся?

  – Нет...

  – Ты обедал?

  – Нет.

  – Нужно поесть. Я что-нибудь приготовлю.

  Казуо пошёл на кухню, а брат нехотя поплёлся за ним.

  – Всё это бессмысленно...

  – Прекрати киснуть. Жизнь не закончилась.

  – Да как... как ты можешь говорить такое!.. У нас ничего не вышло. Мы их не спасли! Никого!

  – Касуми, – так они решили назвать девочку, – всё ещё жива. И перестань уже действовать мне на нервы! И без твоей кислой рожи тошно.

  – Ты жестокий и бессердечный, Казуо.

  Это последнее, что он хотел услышать от брата.

  – Я делаю всё, что могу. Мне тоже тяжело. Если я не веду себя как тряпка, это не значит, что мне не больно. Я ходил в школу и разговаривал там со всеми. А ты – нет. Ты представить себе не можешь, каково это: объясняться с Такаси и не говорить главного. Молча выслушивать нотации Одзавы-сэнсэя, кивая в нужных местах. Отвечать "всё в порядке" на вопросы о самочувствии.

  – Так ты... никому не объяснил?..

  – Я не мог! Они все и так были взвинчены этими исчезающими "лишними"! Я бы не выдержал, если бы они ещё стали говорить: "Почему такое несчастье в семье Накамура случилось уже после того, как "лишний" исчез"? "Бедные сироты, остались без матери, а всё из-за..."

  – Погоди, что там про "лишнего"? – в Ясуо проснулось нечто, смутно напоминающее любопытство.

  Казуо рассказал ему всё, что удалось узнать. И даже позволил себе в подробностях пересказать разговор с Аоки. Конечно, брат сейчас соображал неадекватно, но он ничего не имел против девушки. Он бы не стал делать неверных выводов.

  Про обед они благополучно забыли до прихода отца. Тот сказал, что девочку они могут забрать домой во вторник (врач хотел понаблюдать за ней, тут Казуо почти не соврал Такаси), а завтра приедет их тётя из Токио помогать по хозяйству и ухаживать за малышкой, пока они сами не смогут о ней позаботиться. И о себе в том числе – им предстояло решить, как жить дальше.

  Перед сном Ясуо зашёл в комнату брата.

  – Я вот что хотел сказать... Извини меня за всё, что я тебе наговорил сегодня. И раньше тоже.

  – Ничего, я всё понимаю.

  – А мне казалось, что я уже ничего не понимаю, вот и сердился. Ты изменился после того, что с вами приключилось на заводе. Хотя, наверное, не стоит это ворошить.

  – Нет, я сам виноват, что молчал об этом. Я увидел там отвратительное зрелище, когда спустился в подвал и нашёл трупы других детей.

  – О боги, Казуо!

  – Да всё уже позади, не переживай. Кошмары не снятся, призраки не преследуют, вскрыть вены не хочется. Меня волнует другое: я плохо помню, кто был со мной в тот день. Мы встретили Акадзаву, и она увязалась за нами, но остальное – как в тумане...

  – Может, с вами был "лишний". Этот "псевдо-Арита".

  – Возможно. Я говорил Такаси, что нам теперь можно расслабиться, но после разговора с Аоки всё усложнилось. Слишком много вопросов...

  – Но мы ведь найдём на них ответы?

  – Конечно. Ради мамы и всех остальных.

  Так они заключили очередное перемирие.

  * * *

  Близнецы смогли нормально посещать школу только с понедельника. За это время все в классе уже знали, что в их семье были похороны. Казуо едва сдерживался, чтобы не бросить всё и уйти куда-нибудь подальше. Он никогда не любил излишнее внимание к себе, а ещё больше – жалость. Такаси ни в чём не упрекал их, но молчал больше обычного в разговорах.

  Тётя отца, энергичная пожилая женщина, которой было уже за шестьдесят, теперь жила с ними, и близнецы с неохотой думали о возвращении домой. Они ещё не привыкли к её деятельной суетливости и прямолинейному характеру, но Казуо был даже благодарен ей за то, что она им помогает. Она не позволяла им унывать, и на её лице никогда не было маски притворного сочувствия.

  На всеобщее обозрение вывесили результаты по экзаменам. Все справились хорошо, и Одзава-сэнсэй хвалил свой класс, не без оснований полагая, что в успехах учеников есть и его заслуга.

  Акадзава до сих пор не поправилась, и Казуо решил, что пора её проведать. Он предложил это сначала Такаси, а потом Аюми Такано. В отличие от первого, вторая резко отказалась от его предложения.

  – Зачем? Не припомню, чтобы мы раньше обходили всех приболевших одноклассников.

  – В случае с Акадзавой не всё чисто. Я сомневаюсь, что она просто "заболела".

  – Возможно, твои сомнения верны... Но я к ней не собираюсь.

  – А можно я пойду? – Аоки, с прошлой недели ставшая "обычной ученицей" и по каким-то причинам теперь неразлучная с Такано (кто поймёт этих девушек?), места себе не находила, пока они разговаривали.

  – Если хочешь... – протянул Казуо. – Значит, сейчас я позвоню ей и спрошу, можем ли мы навестить её сегодня.

  После уроков они, прихватив с собой Ясуо, который не горел желанием возвращаться домой без Казуо, отправились в район, где жила Акадзава. Она удивилась, что её захотели навестить, но была не против того, чтобы они приходили.

  Аоки спохватилась, когда они вышли из автобуса в самой фешенебельной части города:

  – Мальчики! Нельзя идти в гости с пустыми руками. Надо было купить фрукты.

  – Думаю, у Аказдавы дома навалом фруктов и другой еды, – возразил Такаси. – Тогда уж цветы.

  – Фрукты тоже. Или пирожные, – настаивала Аоки.

  – Ну и где мы их сейчас будем искать? – устало спросил Казуо.

  – Тут поблизости должен быть какой-нибудь магазин, давайте поищем!

  – Мы обещали, что в четыре будем на месте.

  – Идти с пустыми руками невежливо!

  – Аоки дело говорит, – поддержал девушку Ясуо. – Подумаешь, опоздаем немного.

  – Хорошо, ищите свой магазин... Подожду вас на остановке, – сказал Казуо.

  – Тогда я, пожалуй, тоже останусь, – добавил Такаси.

  Аоки с надеждой взглянула на Ясуо, и тот её не подвёл.

  – Что ж, пойдём искать магазин. А эти "старички" пусть и дальше сохнут на лавочке.

  Казуо и Такаси остались одни.

  – Извини, что соврал тебе. Я не мог ничего сказать... чувствовал, что это не я, а кто-то другой вместо меня говорит и думает.

  – Я не злюсь на тебя. Наверное, поступил бы так же на твоём месте. Дядя предупреждал, просил быть внимательным, а я ничего не заметил, как последний дурак...

  – Акадзава, скорее всего, ни о чём не знает. Но это к лучшему. Посмотрим, что помнит человек, который ни с кем не общался с экзаменов.

  – А Каэдэ Аоки помнит что-нибудь? Зачем она вместо Такано поехала с нами?

  – Она, мне кажется, действительно знает и помнит больше, чем говорит. И пошла с нами, преследуя собственные цели. Но я совершенно не понимаю её.

  Вскоре Аоки и Ясуо вернулись к ним. Они несли небольшой букет из роз.

  – Это лучшее, что вы смогли найти, да? – спросил у них Такаси.

  – Такой ужас, Йокояма-кун, в округе нет ни одного хорошего магазина! – пожаловалась Аоки. – Мы нашли только цветочный, и там такие цены! Просто немыслимые!

  – Надо было раньше вспоминать о том, что у нас ничего нет с собой, – проворчал Ясуо, пересмотревший свои взгляды на этикет. – Мы не нефтяные мангаты, чтобы таскать повсюду золотые слитки и расплачиваться ими в этом квартале обмана и лжи.

  – Если бы я не вспомнила, мы бы так и пошли с пустыми руками!

  – Наверное, Акадзава не обиделась бы на нас за это!

  Казуо поднялся со скамейки.

  – Прекращайте спорить. Мы уже опаздываем на полчаса, а нам ещё дом нужный искать.

  – Да вот он, – сказала Аоки, показывая куда-то вбок.

  Они увидели в отдалении небольшой двухэтажный особняк в европейском стиле.

  – Могу поспорить на что угодно, что это её дом, – добавила девушка.

  Они позвонились в домофон у ворот, и им тут же открыли. У входной двери их встретил дворецкий и проводил на второй этаж, забрав у Аоки букет и показав, куда пройти. Внутри особняк выглядел так же светло, ухоженно и уютно, как снаружи. Наверное, подумал Казуо, жить в таком месте было очень комфортно. До приезда тёти их собственный дом выглядел, как пристанище призраков, и резко контрастировал с жилищем Акадзавы.

  Не успели они все зайти в гостиную, где их ждала Акадзава, как оттуда вышел мальчик лет девяти и приветствовал их.

  – Меня зовут Хиро, я брат Идзуми. А вы её друзья?

  Аоки оживилась при виде такого смелого ребёнка и склонилась к нему, пожимая его маленькую худую руку.

  – Приятно познакомиться, Хиро! Идзуми-тян не говорила, что у неё есть такой чудесный братик! Мы её одноклассники, но я надеюсь, что когда-нибудь сможем и друзьями стать.

  В коридоре, где они стояли, появилась уже сама Акадзава и предложила им зайти. Её брат хотел проскользнуть вслед за ребятами, но она попросила его пойти к себе и поиграть, пока они будут разговаривать.

  – У тебя милый братик, Идзуми! – сказала Аоки, когда тот вышел, всем своим видом показывая, что огорчён и не понимает, о чём таком они могут говорить, что ему не нужно знать.

  – Да, Хиро – хороший и умный мальчик, – задумчиво ответила Акадзава, пропустив мимо ушей фамильярное обращение.

  Она действительно выглядела немного болезненно, похудела, в глазах появился лихорадочный блеск, и казалось, будто всё время в мыслях она далеко от их разговора. Ребята рассказали ей лишь то, что предложил Казуо: об исчезновении "лишнего" после экзаменов и изменениях в записях и воспоминаниях.

  – А кто-нибудь помнит, кем именно был "лишний"? – спросила Аказдава после их рассказа.

  – Пока нет, – ответил Казуо. – Мы пытаемся это выяснить. Такаси, передай, пожалуйста, Акадзаве список класса.

  Тот протянул девушке листок, и та взяла его не без колебаний.

  – И вы думаете, что я смогу что-то вспомнить? Феномен действует на всех в Ёмияме без исключения.

  – Да, но как мы знаем из дневника Сакакибары, исключения всё же есть, – мягко возразил Казуо. – Например, те, кто видел смерть "лишнего" или поспособствовал ей, могут помнить подробности дольше остальных.

  Акадзава внимательно и спокойно посмотрела на него. Он не заметил в её взгляде ни тени страха или недоверия.

  – Вы думаете, что его убили?

  – Вероятнее всего, его убили. Конечно, это сложно проверить. Он мог совершить самоубийство, но... решился бы на это?

  – Да, пожалуй, я бы тоже так предположила... Спасибо, что пришли и рассказали обо всём. Но, к сожалению, я ничем не могу помочь... Помню только то, что в последний день экзаменов мне стало нехорошо, и я уехала домой сразу же, как всё сдала. А на следующий день звонил Одзава-сэнсэй и спрашивал, почему я отсутствую в школе.

  Акадзава отвечала честно. Но Казуо хотел узнать больше и решил рискнуть, задав ещё один вопрос:

  – Ты когда-нибудь слышала об ученике по имени Такео Арита?

  Этот вопрос вызвал у неё лёгкое удивление, и Казуо мог лишь гадать, каким именно оно было: удивление от того, что он назвал незнакомое имя? Или, может быть, имя ей знакомо, но она не ожидала услышать его от них?

  Аоки же уставилась на него с неодобрением, чему Казуо был совершенно не рад. На её месте он сидел бы тихо и не выражал никаких эмоций, как, например, делали Такаси с Ясуо.

  – Нет... Кто это такой? – Акадзава ещё раз просмотрела список класса, но это имя, естественно, не нашла.

  – Да так, один из учеников Северного Ёми. Раз не знаешь его, то и ладно.

  В гостиную принесли чай, и они посидели в гостях у Акадзавы ещё немного, обсудив результаты по экзаменам, а потом раскланялись и покинули этот гостеприимный дом, пожелав девушке скорейшего выздоровления.

  Аоки остановила их второй раз за день, когда они уже подходили к воротам.

  – Подождите! Я, кажется, оставила свою сумку в гостиной. Я мигом!

  Она убежала обратно в дом. Такаси сразу же повернулся к Казуо.

  – Арита? При чём там был Арита?

  – Ну а ты что помнишь о нём?

  – Да всё, что только можно. Он же учился с нами, пока не переехал к бабушке.

  – Когда мы последний раз с ним разговаривали?

  Такаси задумался.

  – Не помню... Но на что ты намекаешь? Ясуо, на что он намекает всё время? Почему вы никогда ничего мне не объясняете?

  – Это Казуо ничего не объясняет, – ответил тот. – Я тут ни при чём. Он имеет в виду, что никто из нас с ним не связывался, а надо бы. Он наш приятель всё-таки. Я прав, Казуо?

  – Совершенно верно. Давайте позвоним ему и узнаем, как он поживает. Может быть, он видел где-нибудь Тибики-сана. У него ведь тоже родственники живут на Хоккайдо.

  – Прекрасная идея, но я всё равно ничего не понимаю. Зачем ты спрашивал о нём у Акадзавы?

  – Мне было интересно, знакома ли она с ним. Я, если честно, не помню, в каких классах она училась раньше. Может быть, Аоки нам подскажет?

  Та уже спешила к ним в обнимку со своей сумкой.

  – Спасибо, что подождали!

  Они снова двинулись в сторону остановки.

  – Аоки, ты помнишь, где раньше училась Акадзава? В каких классах?

  – Наверное, в классе с отличниками. Она очень умная и получила пятёрки по всем экзаменам, хотя плохо себя чувствовала. Я бы так не смогла.

  – Да, возможно. Тогда неудивительно, что она совсем не знает Ариту. Он же безответственный разгильдяй.

  Девушка укоризненно на него посмотрела.

  – Ты обещал, что не будешь говорить про Ариту.

  – Такаси и Ясуо можно доверять. Кстати, Такаси, Аоки у нас – важный свидетель. Поэтому мы должны защищать её и помалкивать о том, что она помнит и настоящего Ариту, и того, кто занял его место, введя всех нас в заблуждение.

  Такаси резко остановился.

  – Что?! Немедленно объясните мне всё! Ясуо, скажи ему, что это не смешно! Что ещё я не знаю?

  Пока Ясуо успокаивал бедного обманутого Такаси, Казуо попытался оправдаться в глазах Аоки, надувшей губы.

  – Извини, что не сдержался, но я доверяю им так же, как ты Одзаве-сэнсэю. Они будут молчать. И, как я уже говорил, мы будем защищать тебя как важного свидетеля. Я уверен, что это необходимо!

  – Хорошо... Вы, мальчики, всегда всё делаете по-своему. Я так и знала, что что-то такое случится.

  – У меня есть для тебя небольшое задание. Запиши, пожалуйста, всё, что помнишь о псевдо-Арите. Неважно, в каком виде. Хоть на диктофон. И это точно останется только между нами.

  – Честно?

  – Даю слово!

  Смеркалось, вечер выдался зябким, но никто из них этого не замечал. Казуо неожиданно для себя расчувствовался и понял, что очень дорожит такими днями в кругу друзей и одноклассников. Они жестоко поступили с Аоки, лишив её этого на несколько долгих месяцев из-за дурацких правил, которые всё равно не принесли никакой пользы.

  Но теперь самое худшее позади, и они могут исправить свои ошибки. Казуо очень надеялся на это.

  _________________

  [Назад к оглавлению]

  Июнь. Исчезнувший

  Какие следы всё же мог оставить после себя "лишний"? Казуо дал задание всем "активным" безопасникам подумать об этом.

  – Фотографии! – тут же предложил Ясуо. – Это мы ещё не проверяли.

  – Тогда и видео, – добавил Такаси. – Но у нас редко их кто-то снимает. Не у всех есть мобильники с крутой камерой.

  – Мацусита только фотографирует? – спросил у них Казуо.

  – Кажется, да, – ответил Такаси. – В мае я уже просил его собрать все фотографии класса, но больше мы с ним не разговаривали об этом...

  – Значит, поговорим сегодня.

  На одной из перемен Казуо подошёл к Мацусите один.

  – Такаси говорил, что просил тебя собрать фотографии со всеми нами...

  Мацусита, до этого совершенно спокойный, внезапно вскинул голову и посмотрел прямо в глаза Казуо с неприкрытым ужасом.

  – Накамура-кун, мы можем пойти куда-нибудь, где нас никто не услышит?

  – Д-да, конечно. Можно пойти в старую библиотеку в нулевом корпусе.

  Мацусита, ни слова говоря, с несвойственной для него прытью направился к лестнице. Казуо пришлось идти за ним.

  Кто бы мог подумать, что Мацусита, этот флегматичный фотограф-любитель, окажется тем самым человеком, с которым связывался настоящий Арита? Казуо предполагал, что им придётся попыхтеть с поисками, но впервые за долгое время удача улыбнулась им.

  – Я знаю, что должен был рассказать об этом сразу же, но мне не хватило духу, – признался Мацусита. – Такео-кун позвонил мне в конце мая, перед экзаменами. Этот звонок напугал меня до смерти! Я не мог понять... – тут он запнулся и взглянул на Казуо с отчаянием, – я не знаю, чего не мог понять! Мои мысли спутались, и я отключил телефон, даже не заговорив с Такео. Он пытался выйти со мной на связь разными способами, но я продолжал избегать его, не понимая, что происходит. Я и сейчас не понимаю причину своей трусости. Мы с ним расстались друзьями, не ссорились, и я не знаю, почему так отвратительно поступил, отвергнув его желание пообщаться со мной и узнать, как у всех нас дела... Я даже не могу вспомнить, что делал целую неделю перед экзаменами! Но у меня остались фотографии, очень много разных фотографий. Ты должен их увидеть! Кто-нибудь ещё должен их увидеть, иначе я сойду с ума от всего, что происходит с моей головой!

  – Так, Мацусита, всё в порядке, возьми себя в руки. Это всего лишь последствия исчезновения "лишнего" из нашего класса. Арита простит тебя, когда мы ему всё объясним.

  – Ты не видел фотографии! – вскричал Мацусита, вскакивая. – О боги, да мы можем пойти ко мне домой прямо сейчас, и ты сам всё увидишь! Среди нас всё это время действительно был мертвец! Он ходил среди нас, Накамура! Он притворялся нашим другом и одноклассником!

  – Но теперь его нет. Сядь и успокойся, – жёстко сказал Казуо.

  Мацусита, вздохнув, сел на место.

  – Да, извини. Это всего лишь обычные фотографии. Может, на них ничего уже нет, всё исчезло, пока мы тут разговариваем...

  – Мы обязательно сходим и посмотрим их, обещаю. Почему ты не рассказал Такаси, когда он сам спрашивал тебя?

  – Я уже говорил: не знаю, что происходит со мной, – Мацусита стёр пот с пылающего лба. – В другое время я бы так и сделал, но в ту неделю произошло что-то ещё, и я трусливо смолчал...

  – У тебя, наверное, могли быть веские причины... Никто толком не помнит, что происходило в последние дни перед уходом "лишнего", но я во всём разберусь. Эта чертовщина должна иметь хоть какое-то объяснение, и я его раскопаю.

  – Мне бы твою целеустремлённость, Накамура... Лично я просто хочу, чтобы всё прекратилось, а я обо всём забыл.

  К Мацусите в гости Казуо пошёл не один, прихватив с собой брата, Такаси, Аюми Такано, которой было по пути с ними, и Каэдэ Аоки, которая теперь всюду ходила хвостиком за старостой девочек. Сам Мацусита, кажется, был только счастлив, что его поддержало столько одноклассников.

  – Родители сейчас на работе, так что не стесняйтесь, проходите.

  Они мало что знали о Мацусите и с интересом оглядывали его жилище. Он редко с кем-нибудь общался, а друзей в школе, кроме Ариты, у него не было. Он провёл их в свою комнату, и все без труда уместились в ней, не чувствуя тесноты. Все фотографии он сортировал по папкам и альбомам. Но то, что он хотел им показать, лежало на самой труднодоступной полке в объёмистом конверте из плотной бумаги. Мацусита просто вытряхнул фотографии на пол, а они все расселись кругом и начали разбирать их.

  На каждой из этих фотографий присутствовал псевдо-Арита. Его изображение стало нечётким, размытым и искажённым, черты лица приобрели жуткие выражения. Казуо вспомнил, что похожий эффект наблюдал на фотографии семьдесят третьего года, где запечатлелся брат Мисаки Ёмиямы. Теперь страх и ужас Мацуситы были понятны: он фотографировал их класс при каждом удобном случае в течение этих нескольких месяцев и никого не обделил вниманием. Призрачная фигура псевдо-Ариты была буквально повсюду, и от одного взгляда на неё по спине ползли мурашки.

  – Вы ведь заберёте их? – спросил Мацусита с надеждой. – Я не уверен, что не сожгу их в один прекрасный день...

  – Конечно. Думаю, лучше всего хранить их в старой библиотеке среди других фотографий, – ответил Казуо. – Как ещё одно доказательство того, что в Северном Ёми происходит необъяснимая чертовщина.

  Каэдэ Аоки напряжённо всматривалась в каждую фотографию, но ничего не говорила. Казалось, она вообще забыла, где находится.

  – Каэдэ-тян? С тобой всё в порядке? – с беспокойством спросила Такано.

  – А? Всё нормально, это я так... Никогда не видела настоящие фотографии с призраками. Мацусита-кун, ты хорошо постарался.

  – Я не старался, они получились такими сами... Эти фотографии ужасны! Я не могу хоть как-то их объяснить, и мысль, что я причастен к их созданию, сводит меня с ума. Можете сами их сжечь когда угодно. Все карточки памяти я отформатировал, и это – единственные экземпляры.

  – Тогда они бесценны! – воскликнула Аоки.

  Когда последняя фотография была убрана в конверт, а тот – торжественно передан Такаси на временное хранение, Казуо предложил:

  – Раз уж мы так удачно собрались, давайте попробуем дозвониться до Ариты.

  – Можете воспользоваться моим ноутбуком, – сказал Мацусита, – но сам я не рискну позвонить ему. Он, наверное, всё ещё обижен на меня...

  – Ладно. Доставай ноутбук.

  Казуо зашёл в свой аккаунт и стал искать в контактах Ариту. Все сгрудились вокруг него, а Мацусита скромно сел сбоку, чтобы его не было заметно в камеру.

  Арита принял звонок на удивление быстро: уже через несколько минут они увидели его улыбающуюся физиономию на фоне какого-то цветущего сада.

  – Ребята! Обалдеть, я столько раз пытался связаться хоть с кем-нибудь!

  – Как поживаешь, Такео-кун? Как здоровье бабушки? – спросил Казуо, которому доверили основную часть переговоров.

  – Здесь замечательно. Бабушке стало лучше, когда мы приехали. Она теперь много отдыхает. О, Такаси! И... Ясуо, да? Или Ясуо – ты? Подождите, я запутался! Дайте-ка мне разглядеть вас получше!

  У Ариты была дурацкая привычка делать вид, что он не различает близнецов. Он опознал всех ребят, кроме Каэдэ Аоки, с которой нигде не пересекался в школе. Потом Такаси удалось уговорить Мацуситу показаться своему другу, и между ними произошло долгожданное перемирие. Ребята рассказали бывшему однокласснику о причине, по которой он не мог ни с кем связаться, но умолчали о многом. Арита услышал от них такую версию: их год оказался неудачным, сбылись все самые худшие опасения, поэтому они были заняты расследованием, а об Арите временно забыли. Сам он неоднократно слышал истории о классе 3-3, поэтому такое объяснение не вызвало у него недоверия к их словам. О псевдо-Арите они решили не рассказывать ему.

  Потом они долго разговаривали об обычной жизни, делились новостями, стараясь избегать печальных и неприятных событий. Под конец разговора Арита очень расчувствовался.

  – Ребята, я так рад повидать вас всех! Я так скучал по вас всё это время. Может быть, мне удастся уговорить отца, и мы приедем ненадолго в следующем месяце. Проверить дом и обязательно – навестить всех вас. Я ещё позвоню, и вы не забывайте обо мне больше!

  Был поздний вечер, когда они стали расходиться. Такано пошла домой, а они, снова вчетвером, двинулись к автобусной остановке. Аоки ехала на том же автобусе, но с пересадкой на другой.

  – Сейчас уже поздно, на улицах темно... Может, я провожу тебя до самого дома? – спросил её Казуо.

  – А что только ты, Казу-тян?

  – Ясуо, отстань, я к тебе вообще не обращался!

  – Спасибо, ребята, но я могу и сама добраться. Меня папа встретит, я уже ему позвонила.

  – Хорошо. Что скажешь по поводу разговора с настоящим Аритой?

  Аоки ненадолго задумалась.

  – Тяжело помнить одновременно двоих... Но этот Арита – точно настоящий. Я с ним не общалась, но помню, потому что... потому что он дружил с вами, – она обратилась к близнецам.

  – С нами обоими или с моим прекрасным... – Ясуо запнулся, получив увесистую оплеуху от брата.

  – Нет, я не имела в виду ничего такого! – воскликнула покрасневшая Аоки. – Просто вы единственные близнецы в Северном Ёми и очень выделяетесь среди других учеников. Поэтому вашу компанию тоже легко запомнить.

  – Ладно, ну а что с самозванцем? Как ты думаешь, он копировал Ариту? – спросил Казуо.

  – Может быть. Они немного похожи... Не внешне, характерами. Мне показалось, Арите было очень интересно слушать обо всякой мистике, которую вы ему рассказывали. Другой тоже любил всё это, но очень показушно.

  – Я думаю, это просто совпадение, – сказал Такаси, до этого не вмешивавшийся в их разговор. – Смотрите сами: если бы самозванец копировал Ариту, то он знал бы его характер. Получилось бы, что он пришёл гораздо раньше, чем седьмого апреля, когда мы заметили, что парт не хватает. И феномен тут ни при чём. Парт было достаточно до этого дня.

  – А вдруг кто-то болел, а потом пришёл? – предположила Аоки.

  – Нет, я следил за этим, – возразил Такаси. – "Лишний" пришёл в класс именно седьмого апреля.

  – Мне вот что интересно... – протянул Казуо. – Где и как жил "лишний" всё это время? Не бомжевал же под мостами...

  Его мысли полностью захватила одна безумная идея.

  * * *

  Уэда смотрел на Казуо как на сумасшедшего, сбежавшего из психбольницы. Они сидели вдвоём в клубе, где собирались во времена поисков Мисаки, и Казуо уже пожалел, что снова пришёл сюда.

  – Ты хочешь что?

  – Я уже три раза сказал: незаметно пробраться в один дом. Это часть моего расследования. Хочу осмотреть этот дом внутри, только и всего.

  – Как я могу помогать, не зная деталей и ничего не понимая?

  – К сожалению, я не могу раскрывать детали...

  Уэда нахмурился.

  – Накамура, я терплю этот разговор только потому, что ты много раз помогал мне и был так же снисходителен. Но, если честно, ты и твои безопасники со своими секретами и тайными расследованиями задолбали уже весь класс. Чем вы занимаетесь? Все говорят, что этот "лишний" (или кто он там) ушёл, и проблема решилась сама собой. Не пора ли вам сворачивать удочки и прекратить страдать фигнёй?

  – Не пора, Уэда. С "лишним" не всё просто. Я хочу узнать, где он жил, пока не исчез. У меня есть предположение, что именно в том доме, куда я хочу забраться.

  – Хорошо. Но к чему вся эта секретность?

  – Ради безопасности. Не хочу сеять панику.

  – Объясни нормально: что за дом, где, чей и прочее.

  – Это дом Такео Ариты. Если ты помнишь такого.

  – Прекрасно помню. И что там может быть?

  – Какие-нибудь вещи, которые оставил после себя "лишний". Мы никому не говорили, но в этот раз он осознанно притворялся одним из нас – Аритой. И я подумал, что он мог не только взять себе чужое имя, но и поселиться в чужом доме. У тебя есть знакомые, которые могут помочь со взломом? Желательно, очень тихим и осторожным взломом. Мы должны оставить всё на своих местах.

  – Хм... У моего брата есть один приятель... Но ты понимаешь, что никто не согласится на такое за бесплатно?

  – Сначала поговори с этим приятелем, а потом будем думать, как с ним рассчитаться.

  – Я и себя тоже имел в виду.

  – Сочтёмся как-нибудь. Предлагай, что хочешь.

  Уэда довольно потёр руки.

  – Я всё ещё ищу урода, повинного в исчезновении Ёко-тян, и мне нужна твоя помощь.

  – Не хочу тебя обидеть, но прошло слишком много времени... Полиция говорит, что тот преступник, похищавший детей, к Мисаки отношения не имеет. Других ниточек к ней у нас нет.

  – У тебя, может, и нет, а я не сидел без дела. Был на свалке и разговаривал со сторожем. Он уверен, что мужчина, бросивший велосипед, не похож на того маньяка. Дети хирурга дали точное описание, и следователь беседовал об этом со сторожем.

  – Значит, у тебя есть описание похитителя Мисаки?

  – Да, но очень расплывчатое. Ему под тридцать, высокий и худой, выглядел прилично и опрятно. У меня несколько теорий насчет него: он может быть богатеньким сукиным сыном, любящим кататься в нетрезвом виде. Случайно сбил школьницу и трусливо замел за собой следы, боясь, что его посадят. Тогда у Ёко-тян нет никаких шансов остаться живой... Либо это ещё один маньяк, и она страдает у него в плену.

  – Но как его искать, имея на руках такое нечёткое описание?

  – Не знаю. Поэтому мне нужна помощь. Другие ребята уже думают, что у меня навязчивые идеи. Они отказываются помогать мне, а один я не справлюсь. Но я не могу просто взять и сдаться, как они! Никто больше не поможет Ёко-тян...

  – Уэда, ты можешь рассчитывать на меня. Но если у нас не получится найти этого человека, обещай мне, что прекратишь поиски Мисаки. Когда-нибудь тебе придётся отпустить её и жить дальше.

  – Да, я всё это понимаю, но сейчас во мне живёт надежда, что мы найдём её, если приложим больше усилий...

  Оставив Уэду в одиночестве, Казуо собрался было домой, но вдруг увидел в нескольких метрах от входа в клуб Каэдэ Аоки.

  – И как ты объяснишь своё присутствие здесь? – обратился он к ней, подходя ближе.

  – Эм-м, я хотела отдать тебе вот это, – она протянула ему обычную тетрадь, – но ты так быстро шёл, что мне пришлось последовать за тобой и подождать, пока ты освободишься. А что ты там делал?

  Казуо забрал тетрадь. В ней Каэдэ записала всё, что помнила о псевдо-Арите. Он предпочёл бы увидеть записи в другом виде, потому что не доверял бумаге, но Каэдэ было удобнее так.

  – Ни за что не поверю, что ты не воспользовалась возможностью подслушать.

  – Я не такая! Чужие дела меня не касаются, – вспылила девушка и ушла, обиженная на его слова.

  Может быть, он действительно сказал лишнее, и Каэдэ здесь была лишь для того, чтобы отдать ему тетрадку. Казуо не стал ни догонять её, ни возвращаться к Уэде, а просто побрёл домой пешком. Позже он сильно пожалел об этом.

  ***

  Субботним вечером одиннадцатого июня, накануне вылазки, Казуо пытался уговорить брата помочь ему.

  – Нет, ты с ума сошёл! Лезть в чужой дом и шарить там!

  – Говори потише. По-другому мы никак не узнаем, где было логово самозванца. Пожалуйста, Ясуо, прикрой меня всего на одну ночь.

  – У нас в доме маленький ребёнок, все просыпаются от любого шороха, ну как мне сделать видимость, что ты никуда не уходил, а потом не пробирался к себе через окно в три часа ночи?

  – Не знаю, придумаешь что-нибудь.

  – А если тётя или отец заметят, что тебя нет? Что мне говорить? Что ты решил прогуляться на улице во время, когда не спят только люди с недобрыми намерениями?

  – Делай вид, что ничего не знаешь о том, куда я делся, и всё.

  – Да, всего-то! Пустяки!

  – Ясуо, прошу. Ты хочешь разобраться во всём или нет?

  – Эх, ничего хорошего из твоих "разборок" не выйдет. Но я сделаю всё, что смогу...

  – Спасибо! Я знал, что на тебя можно положиться.

  – Погоди. Как ты собираешься проникнуть в дом?

  – Я попросил помощи у Уэды. Он нашёл человека, который может пролезть куда угодно.

  Ясуо на минуту потерял дар речи.

  – Это... Да вы оба вообще голову используете?!

  – Не ори! Что мне ещё было делать? Записываться на курсы "юных домушников"?

  – А ты можешь доверять этому человеку? Не донесёт ли он на вас потом в полицию? Он согласился помочь бесплатно? Почему ты так уверен, что он не обведёт вас вокруг пальца?

  – Это приятель старшего брата Уэды. Тот сказал, что ему можно доверять. Я доверяю Уэде, а значит, могу доверять и человеку, которого он нашёл. Попросил он за свои услуги не так уж и много. Мы скинулись с Уэдой напополам, моих сбережений хватило.

  – Ты слишком беспечен! Вы хотя бы придумали меры предосторожности?

  – Уэда присмотрит за ним.

  – Спасибо, братец, несколько бессонных недель мне теперь обеспечены!

  – Да успокойся ты, ничего с нами не случится. Ни у кого из нас нет плохих намерений. Мы с Уэдой будем очень осторожными и проследим за этим парнем.

  – Я уже пятнадцать лет удивляюсь твоей самоуверенности. Если что-то случится, может быть, ты наконец научишься включать мозги и здравый смысл, когда что-то планируешь.

  – Если ничего не случится, – передразнил Казуо, – может быть, ты наконец увидишь, что не всегда бываешь прав и что я не такой дурак и болван, как ты думаешь.

  Они дождались, когда сестра уснула, а отец с тётей стали потихоньку укладываться спать. Казуо оделся в тёмную одежду, прихватил с собой фонарик, конверт с оставшейся частью суммы для знакомого Уэды (тот должен был передать ему "аванс" раньше) и, попрощавшись с Ясуо, бесшумно спустился вниз.

  До дома Ариты он ехал на велосипеде, на который не садился с того дня, как забрал его у доброй старушки, живущей недалеко от лакокрасочного завода. Ночной город был пуст, тих и безлюден. Казуо словно оказался в другом мире, и едва разбирал дорогу, которая казалась простой ещё днём.

  Он оставил велосипед в квартале от дома Ариты, и оставшуюся часть пути до места встречи с Уэдой и его знакомым шёл пешком.

  – Накамура-кун! – окрик прозвучал на пустынной улице так громко, что Казуо невольно вздрогнул.

  Но это была всего лишь Каэдэ Аоки. Что она здесь забыла в такое время?

  – Не пугайся, это я, Аоки. Я так и думала, что ты пойдёшь этой дорогой.

  – Какого чёрта?..

  – И не ругайся, пожалуйста. Я пойду с тобой.

  – Что? Нет. Ты всё-таки подслушивала! Но как ты смогла узнать день и время?

  – Ну, дорогу к вашему клубу я уже знаю... И не надо так смотреть, я это делаю не ради приключений и всяких глупостей! За вами нужно было присмотреть.

  – Вот чего нам не хватало, так это твоей заботы, Аоки, – съязвил Казуо.

  – Между прочим, я единственная, кто может тебе помочь! Я лучше могу осмотреться в доме Ариты и заметить что-нибудь необычное.

  – Я бы и так справился. И не думай, что я легко прощу тебе враньё.

  – Мне всё равно, я зайду туда с вами.

  – Не стоит...

  – Это тебе "не стоит", Накамура! Если ты не возьмешь меня с собой, я закричу на всю улицу!

  Казуо вздохнул и пошёл быстрее.

  – От тебя будет больше проблем, чем помощи, разве это непонятно?

  – Вовсе и не будет никаких проблем, я умею быть незаметной...

  Они дошли до места, где их ждал Уэда.

  – Э, а она тут зачем? – изумлённо спросил он, показывая на девушку.

  – Я уже десять минут задаюсь тем же вопросом. Где твой приятель?

  – Скоро придёт. О, вот он. Знакомьтесь, это Ёсида. Лучший взломщик Ёмиямы.

  К ним подошёл невысокий хмурый парень лет на пять старше них. В руках он держал небольшой чемоданчик.

  – Нас четверо? Почему не предупредили? – обратился он к Уэде, неодобрительно взглянув на Каэдэ.

  – Планы поменялись неожиданно, извините, – ответил за того Казуо. – Она не будет мешать, уж я прослежу за этим.

  – Как знаешь. Какой дом?

  Казуо показал. Он приходил сюда несколько дней назад в светлое время, чтобы изучить маршрут и потом не перепутать дом в темноте. Тогда его внимание привлёк пустырь на противоположной стороне улицы. Он сфотографировал его на телефон и после, придя домой, обнаружил у себя похожую фотографию, сделанную четырнадцатого мая, в день смерти их одноклассника. Определённо, он здесь уже был.

  Ёсида кивнул.

  – Я пойду один, так лучше. Когда всё будет готово, подам вам знак. Не толпитесь тут.

  Через пять минут озадаченный Ёсида вернулся обратно и подозвал их к себе.

  – Вы сказали, что в этом доме давно никто не живёт. Но сигнализация не включена, а входная дверь так плохо закрыта, что её может взломать даже слепой инвалид без одной руки.

  – Мои догадки подтверждаются, – сказал Казуо. – Кто-то жил в доме, пока хозяев не было.

  Ёсида пожал плечами и протянул ему связку ключей.

  – Этот "кто-то" точно не отличается умом и сообразительностью. Они лежали под цветочным горшком у двери. Дальше и без меня обойдётесь.

  Он даже не потребовал оставшиеся деньги. Но радоваться было нечему.

  – Накамура, только не говори мне, что мы пустили деньги на ветер, – процедил Уэда, дождавшись, пока Ёсида отошёл от их компании подальше.

  – Я так и знала, что за вами нужно приглядывать, – добавила Аоки.

  – Да кто же знал, что псевдо-Арите начихать на безопасность... – проворчал Казуо, но его перебили.

  – По-моему, это очевидно, дом-то не его.

  – Наши денежки, Накамура!..

  – Заткнитесь, пока не перебудили всех соседей! Я ступил, признаю, нужно было проверить всё раньше. Пошли уже.

  Внутри они разделились. Уэда остался сторожить вход и проверять, что творится снаружи, Аоки принялась исследовать первый этаж, а Казуо поднялся наверх. Комнаты были полупустыми, так как хозяева забрали все важные и ценные вещи с собой на Хоккайдо. Осталась только мебель, кое-какие безделушки, пара фотографий на столе в одной из комнат... Казуо внимательно рассмотрел их, осветив фонариком. Обычные семейные фотографии каких-то совместных поездок. На них были только родители.

  Наконец, он добрался до комнаты, принадлежащей Арите. Она выглядела очень необычно. Прежде всего бросались в глаза удивительные чистота и порядок, как будто совсем недавно здесь провели капитальную уборку. Шкаф у стены, в котором, возможно, Арита раньше хранил свои книги и учебники, теперь пустовал, но нигде, ни на одной из его полок не было следов пыли. Всё было идеально чистым, чуть ли не стерильным. Стол, за которым он когда-то работал, был так же пуст и без малейших следов пыли. В комоде аккуратными стопками лежала одежда, которую Арита не взял с собой при переезде. А вот кровать...

  На гладко застеленной кровати лежала небольшая коробка. Казуо подошёл и открыл её. Внутри лежали компактный диск, диктофон и листок бумаги. Присмотревшись, Казуо увидел, что на нём написано: "В класс 3-3". Уж не подарок ли это им от псевдо-Ариты?

  Не найдя больше ничего интересного, Казуо спустился вниз, прихватив с собой коробку.

  – Ну, что у вас? – спросил он у Уэды и Аоки, склонившихся в кухне над какой-то тетрадкой, сиротливо лежащей на столе, таком же чистом, как и всё вокруг.

  – Накамура, взгляни-ка, – Уэда ткнул пальцем в тетрадь.

  В ней была расчерчена таблица расходов. Всё, что когда-либо покупал самозванец, было записано сюда с завидной педантичностью. Еда, канцелярские принадлежности, товары для уборки... Отдельным пунктом он записал оплату света, воды и электричества за три месяца. Хотя хозяева должны были отключить их на время своего отъезда.

  – Это ещё не всё, – Аоки открыла тетрадь с другой стороны. – Здесь он записывал свои "доходы". С временных подработок или ещё откуда-нибудь.

  Суммы были скромные, но их вполне хватало на покупки. В середине тетради лежал конверт из плотной бумаги, куда псевдо-Арита вложил свои сбережения, ни на что не потраченные.

  – Этот парень умел вести дела, – заметил Уэда.

  – Аоки, что скажешь? Это вписывается в его характер?

  – Трудно сказать... Я за ним не следила, чтобы подмечать, всегда ли он стремится к порядку, но... им можно только восхищаться! Арита таким не был, ведь да?

  – О, Такео был неряшлив и не понимал, что значит "экономить"...

  – В гостиной я ещё нашла очень странные коробки, пойдёмте посмотрим.

  Аоки показала им две коробки в несколько раз больше той, которую Казуо принёс сверху. В одной лежали снятые со стен фотографии в рамках, на которых они увидели настоящего Ариту собственной персоной, а во вторую псевдо-Арита сложил свои вещи: купленные им письменные принадлежности, школьные тетради и книги, взятые из библиотеки.

  – Да он как будто знал, что склеит ласты! – воскликнул Уэда. – Всё прибрал, почистил...

  – Может быть, он и вправду знал... У меня для вас тоже есть кое-что. Возможно, там мы и найдём ответы.

  Казуо продемонстрировал им содержимое своей найденной коробки.

  – Думаю, больше здесь нечего делать. Он услужливо собрал для нас всё самое интересное.

  – Тетрадку с расходами я бы тоже прихватила, – сказала Аоки.

  – А денежки? – Уэда не отрывал жадного взгляда от конверта.

  – Нет, нельзя. Уверен, самозванец оставил деньги не для нас, а для семьи Арита. Как плату за то, что жил в их доме два месяца.

  * * *

  Дом они закрыли на все замки, кое-как разобрались с установкой сигнализации, а ключи Казуо решил забрать с собой, чтобы потом вернуть Арите, когда тот приедет обратно погостить.

  Уэда, не решившись обговорить с Казуо дела при девушке, ушёл первым, но обещал заглянуть к нему днём, как проспится.

  – Как ты собираешься добираться домой, Аоки? – спросил Казуо у Каэдэ, когда они остались вдвоём.

  – А ты? – задала та встречный вопрос.

  – У меня велосипед припрятан.

  – А багажник на нём есть?

  – Да.

  – Подвезёшь меня до Одзавы-сэнсэя? Я покажу, как ехать.

  – До кого? Аоки, сейчас почти четыре часа утра, ты уверена, что он нас не пошлёт куда подальше?

  – Меня не пошлёт, – загадочно ответила девушка. – Так что, где твой велосипед? Или ты хочешь перебудить всех соседей, споря со мной?

  Казуо нехотя поплёлся к месту, где спрятал велосипед.

  – Сначала объясни, что имеешь в виду, собираясь к Одзаве-сэнсэю, потому что я ни черта не понял.

  – Хорошо, только никому не говори. Сэнсэй – мой дядя. На самом деле не совсем так, но я его считаю своим дядей.

  – В каком смысле "не совсем дядя"?

  – Ой, у нас всё сложно. Моя бабушка два раза была замужем, и сэнсэй – это сын её второго мужа. То есть, получается, что он сводный брат для моей мамы, но не кровный родственник.

  – Понятно... То есть, тебе к его дому ближе?

  – Да, и он не будет ругаться, как папа. Домой мне сейчас нельзя, слишком рано.

  – Но ты ведь не сбежала без предупреждения?

  – Нет, я сказала, что буду в гостях у Аюми-тян с ночёвкой. Она обещала меня прикрыть, если что.

  – Ловко, ничего не скажешь...

  – А ты что придумал? Наверное, тебя бы тоже никуда ночью не пустили?

  – У меня, конечно, не такой блестящий план. Я просто попросил Ясуо создавать видимость, что я никуда не ушёл, а если его раскроют, прикидываться ничего не знающим дурачком.

  – Твой план выглядит очень ненадёжно, Накамура-кун.

  – Хм, ну это как посмотреть. Я всё ещё сомневаюсь, что Одзава-сэнсэй примет нас с распростёртыми объятиями. А вот и мой велосипед.

  Дорогу он помнил сам, но к подсказкам Аоки прислушивался. Та удобно устроилась на багажнике в обнимку с коробкой. Часть пути они ехали в тишине по безмолвному городу. Уже светало.

  – Накамура-кун, тебе, наверное, сейчас тяжело живётся, – вдруг сказала Аоки. – У вас теперь много хлопот с маленькой сестрёнкой.

  – Да не очень. К нам приехала тётя, она опытная нянька, уже внуков вырастила. И Касуми у нас очень спокойная. Поразительно тихий младенец.

  – Я тоже хочу себе младшего братика или сестричку! Так здорово играть с ними, учить всему, защищать от опасностей...

  – Да, но сейчас мы ещё не осознали эту радость. Сестра только и делает, что спит и ест. А Ясуо вообще рос вместе со мной. Я не очень-то чувствую себя "старшим".

  – Кстати, а как вы определились, кто старший?

  – Ну, я же родился первым, значит, старше.

  – А если бы вас случайно перепутали?

  – Ничего не изменилось бы, – усмехнулся Казуо. – Видно же, что я во всём превосхожу этого напыщенного зазнайку!

  Они добрались до многоэтажки, где жил Одзава-сэнсэй, всего за полчаса.

  – Что ж, Аоки, до скорого. В понедельник приходи в библиотеку, посмотрим, что за подарки оставил нам "лишний".

  – Нет, не уезжай! Давай вместе к сэнсэю поднимемся.

  – Зачем?

  – Мне одной как-то неловко... Я давно не была у него в гостях. Они с папой оба упрямые. Разругались и слышать ничего не хотят друг о друге.

  – Если тебе так будет легче, пошли.

  Они поднялись на нужный этаж и позвонились в квартиру. Минут через пять за дверью послышался сонный голос Одзавы:

  – Кого там черти принесли в воскресенье утром?..

  – Дядюшка Акира! Это я! – весело прокричала в дверь Каэдэ.

  Та мгновенно открылась, и перед ними предстал заспанный сэнсэй в надетом поверх пижамы халате.

  – Каэдэ, что случилось? И почему Казуо-кун пришёл вместе с тобой?

  – Мы всю ночь были вместе, дядя! – доложила Каэдэ.

  Одзава-сэнсэй втащил их обоих в квартиру и быстро закрыл дверь.

  – Что, повтори?

  – Аоки сама не поняла, что сказала, сэнсэй, – поспешил успокоить его Казуо. – Мы нашли кое-что, оставшееся после "лишнего", и...

  – Чего это я не поняла? Я всё как есть сказала!

  – Очень двусмысленно, Аоки!

  Одзава схватился за голову.

  – Не тараторьте и не кричите, пожалуйста, голова раскалывается. Говорите по одному.

  – Ночью мы провели небольшое исследование. "Лишний" оставил после себя несколько вещей, взгляните, – Казуо показал ему раскрытую коробку.

  – О, этот диск! – Одзава бережно взял его в руки и поднёс поближе к глазам. – Вы нашли диск, который мы с одноклассниками оставили для будущих учеников класса 3-3. Но зачем было являться ко мне ни свет ни заря, чтобы похвастаться этим?

  – Мы совсем недавно нашли эти вещи и сразу же пришли к вам, потому что Аоки не хотела возвращаться домой так рано.

  – Да, дядюшка, можно мне остаться у тебя на пару часов, а потом я уйду? Родители думают, что я сейчас у подруги, и огорчатся, если узнают, что я их обманула...

  Одзава с недоверием посмотрел на них, возвращая диск обратно в коробку.

  – Где вы искали эти вещи? Почему ночью?

  Молодые люди переглянулись. Казуо мельком подумал, что зря пошёл на поводу у Аоки и поднялся вместе с ней в квартиру учителя, но пути назад не было. Вот же хитрая, специально взяла его с собой, чтобы он придумывал за неё объяснения!

  – Видите ли, сэнсэй, мы могли попасть в место, где нашли коробку, только ночью.

  – Да? Идёмте со мной на кухню, мне необходимо выпить несколько чашек крепкого кофе. Заодно расскажете про это удивительное место, куда можно попасть только ночью.

  Одзава повернулся к ним спиной. Казуо тихо шепнул девушке: "Что делать?". Та пожала плечами и ответила: "Правду говорить". Они обменялись недопонимающими взглядами.

  Учитель усадил их за стол в своей тесной кухне и сварил для всех кофе.

  – Так откуда у вас эта коробка?

  Казуо собрался с духом и выложил всё, не упомянув лишь про участие Уэды и его приятеля.

  – Знаете, очень глупо вышло с ключами... – сказал он под конец. – В дом мог залезть какой-нибудь грабитель, но мы успели раньше и всё хорошо заперли после себя. Даже сигнализацию поставили. У нас были только добрые намерения, честное слово!

  Одзава ненадолго задумался.

  – Поверю тебе на слово, Казуо-кун. Но какие мысли приходят вам в голову! А что если бы сигнализация всё-таки была включена? Или кто-нибудь из соседей проснулся и увидел, как в пустом доме без хозяев орудуют незваные гости? Вас никто не стал бы слушать.

  – Да, сэнсэй, мы понимаем, что поступили плохо и необдуманно, но, как видите, всё обошлось. Иначе мы никогда бы не нашли эти вещи.

  – Я очень надеюсь, что это ваш первый и последний необдуманный поступок, – сурово сказал Одзава-сэнсэй. – В следующий раз предупреждайте меня заранее. Есть сотни законных и безопасных способов получить нужную информацию. Вы уже изучили содержимое диктофона и диска?

  – Нет, мы не хотели без остальных ребят.

  – Отлично. Я хочу присоединиться, если вы не против.

  – Конечно, нет, сэнсэй! Мы собираемся в понедельник после уроков в старой библиотеке.

  Внезапно Одзава переменился в лице.

  – Ах да, библиотека... Я совершенно забыл, что у меня есть для вас дурные новости. Вчера я разговаривал по телефону с родственниками Тибики-сана. Они весьма удивились, услышав от меня, что он собирался к ним приехать. У них все живы-здоровы, только давно не получали никаких вестей от главы семейства. Боюсь, найти его будет нелегко...

  – А вдруг он занят сейчас чем-нибудь и не хочет, чтобы ему мешали? – снова взялась за предположения и домыслы Аоки. – Он обманул нас сознательно, значит, что-то узнал и не хотел привлекать нас к этому.

  – Занят чем-то целый месяц, и об этом не знают ни коллеги, ни директор школы, ни даже родственники? Нет, Каэдэ, мне в это не верится. У меня плохие предчувствия.

  _________________

  [Назад к оглавлению]

  Июнь. Насмешка мертвеца

  Возвращаясь домой от Одзавы-сэнсэя, Казуо попал под дождь. Над городом нависли тяжёлые грозовые тучи, и в отдалении уже слышались раскаты грома. День назад ничто не предвещало изменений в погоде – они нахлынули на Ёмияму неожиданно.

  Крутя педали и чувствуя, как мокрая одежда неприятно липнет к телу, Казуо продирался сквозь пелену дождя и благодарил учителя за то, что тот навязал ему пластиковый пакет для коробки с диском и диктофоном. Он даже был рад такой погоде – она не давала ему впасть в сонное оцепенение. Казуо не спал уже сутки, и его восприятие болезненно изменилось. Дорога, дождь, громыхания в отдалении – всё это слиплось в одну вязкую серую массу, она обволакивала его сознание, не позволяла ясно мыслить, растягивала минуты в часы.

  Добравшись до дома и убрав велосипед под крышу, Казуо почувствовал себя постаревшим на полвека. Усталость навалилась на него, и ещё никогда в жизни он так не хотел рухнуть и уснуть, как сейчас. Но ему предстояло незаметно пройти внутрь, стянуть с себя промокшую насквозь одежду и спрятать куда-нибудь драгоценную коробку.

  Ясуо открыл ему дверь. Он выглядел таким же сонным и измученным, хотя всё время был дома, в тепле, а не шатался под холодным дождём.

  – Ну и ливень на улице! Ты весь промок! А это что?

  – Потом, всё потом, – Казуо не позволил брату забрать пакет с коробкой. – Я чертовски хочу спать.

  – Я тоже! Между прочим, я волновался и ждал, когда ты вернёшься! Мог бы и раньше послать мне весточку о том, что всё хорошо.

  – Ясуо, не зуди, пожалуйста, у меня и так мозги слиплись...

  В прихожей появился отец и увидел промокшего до нитки Казуо, но, против обыкновения, не стал ругать его и допытываться, что он делал на улице утром во время сильного ливня.

  – Вы тоже плохо спали ночью? – спросил он уставшим голосом и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Сегодня я открою магазин позже... Казуо!

  – Да, пап?

  – Немедленно сними эту одежду и иди под душ, пока не простыл. И поспи хотя бы пару часов. Ты понадобишься мне в магазине.

  Казуо хотел бы провести этот день дома, но спорить не стал и понуро побрёл к себе, оставляя на полу мокрые следы. Ясуо, ворча, пошёл за тряпкой.

  Уснул Казуо сразу же, как лёг и закутался в тёплое одеяло. Ему снились странные, беспокойные сны, оставившие после себя ощущение потери и недосказанности. Он не запомнил ни одного, и мучился, словно мог упустить что-то важное.

  Его разбудил Ясуо.

  – Казу-тян, вставай, к тебе пришли!

  – Кто? – не понял он спросонья.

  – Уэда.

  Казуо рывком сел.

  – Сколько сейчас времени? Папа ещё не уходил?

  – Полчетвёртого. Он ушёл и сказал, чтобы ты явился в магазин сразу же, как проспишься. А зачем к нам притащился Уэда? Мне он не говорит, как будто это великая тайна.

  – Сейчас узнаешь, – Казуо уже одевался и оглядывал комнату в поисках коробки.

  До того, как спуститься в гостиную, Казуо рассказал брату об обещании, которое дал Уэде.

  – Я зря согласился помочь ему... тут уже ничего не сделать. Мы же не ищейки...

  – Не грузись. Уэде будет достаточно просто твоей поддержки. Хотя мне очень интересно, почему он решил искать помощи у тебя. Вы никогда не дружили.

  – Иногда мне кажется, что мы похожи на боссов двух различных группировок, которые то воюют, то сотрудничают, если это выгодно... Что бы ты делал на моём месте?

  Ясуо задумался.

  – Насколько хорошо вы осматривали местность вокруг шоссе? Свалка же недалеко оттуда. Всё происходило, возможно, только в одной части города, и стоило искать тщательнее именно там.

  – Я поговорю с Уэдой. Эту часть обследовали не мы.

  – Только... обещай, что вы больше не будете лазить по всяким заброшенным местам. Ещё одной беспокойной ночи я не переживу.

  Казуо промолчал, не желая препираться с ним на эту тему.

  В гостиной Уэда за обе щёки уплетал печенье, принесённое заботливой тётей.

  – Йо, парни! Я уж думал, вы там уснули, – разобрал Казуо сквозь довольное чавканье.

  После чаепития они решили изучить записи с диска и диктофона на случай, если там было что-то, чего не стоило показывать учителю и другим ребятам.

  * * *

  В понедельник все безопасники вместе с классным руководителем собрались в старой библиотеке. Последними пришли девушки, и среди них была Акадзава, наконец-то явившаяся в школу. Она, казалось, была недовольна изменениями, произошедшими за время её отсутствия, старалась держаться подальше от Аоки и с недоверием посматривала на Уэду. Тот заметил её взгляд и не удержался от ехидного комментария:

  – Что, Акадзава, удивлена? У вас тут не закрытый клуб и не приватная вечеринка, куда пускают только избранных.

  – Я ничего не говорила ни о тебе, ни о твоём присутствии, Уэда. Уйми своё воображение.

  Казуо вздохнул. Он разрешил Уэде участвовать при условии, что тот не будет трепаться о том, что услышит и увидит здесь. В воскресенье они не смогли полностью прослушать записи на диктофоне: послание нужно было расшифровать. Самозванец определённо не собирался облегчать им жизнь.

  Пока кто-нибудь ещё не начал выяснять между собой отношения, Казуо начал:

  – Две недели назад, как вы помните, "лишний" ушёл. Недавно я узнал (неважно, как и откуда), что он не просто был среди нас, а скрывался под чужим именем. Под именем Такео Ариты.

  Он оглядел тех ребят, для которых эта информация была новой. Как он и думал, все удивились. Особенно Акадзава.

  – Для тех, кто не помнит, поясню: настоящий Арита учился с нами предыдущие два года. Он поступил в наш класс, но уехал до начала занятий.

  – А в день распределения он был в школе? – спросила Такано.

  Ей ответил Одзава-сэнсэй:

  – Уже нет. Я помню, что именно в тот день его родители позвонили руководству школы и объяснили ситуацию. Исключительный случай... Идеальное стечение обстоятельств. Накамура, продолжай, пожалуйста.

  – Да, сэнсэй. Узнав это, я задумался над тем, где же мог жить "лишний" всё это время. И первое место, которое следовало бы проверить – дом Ариты. Я залез туда...

  Уэда встрепенулся и зыркнул в сторону Одзавы-сэнсэя, флегматично изучающего ближайший стеллаж с книгами.

  – Накамура, ты в здравом уме?

  – Абсолютно. Будем считать, что я просто проверял, в порядке ли дом приятеля, надёжно ли закрыты все двери и окна... И вот что я обнаружил в процессе этой "проверки", – Казуо открыл коробку и показал всем, что в ней находится. – Маленький сюрприз от псевдо-Ариты.

  Ребята заворожённо уставились на диск и диктофон.

  – Неужели это тот самый диск, который мы искали? – удивился Нарадзаки, показывая на следы клейкой ленты на коробочке для диска.

  – Он самый. Ясуо!

  Тот оторвался от блокнота, в котором яростно что-то строчил, и поставил на стол заранее включённый ноутбук.

  – Здесь записаны два видео, – продолжил Казуо, передавая коробочку брату. – Начнём с того, которое сделано учениками девяносто восьмого года.

  Ясуо развернул ноутбук так, чтобы все хорошо видели, и включил видео. На экране появились два парня в летней форме их школы. Одного из ребят они узнали.

  – Ой, это Мотидзуки-сэнсэй! – воскликнула Аоки, озвучивая мысли остальных. – Он был таким милым в юности!

  Оба представились. Напарника Мотидзуки-сэнсэя звали Наоя Тэсигавара. Говорил в основном он, а Мотидзуки поддакивал и иногда уточнял что-нибудь. Они рассказали практически то же самое, что было написано в дневнике их одноклассника: что "проклятие класса 3-3" можно остановить, найдя "лишнего" и вернув его туда, откуда он пришёл – в мир мёртвых. Предшественники также предупреждали их о том, чтобы они тщательно обдумывали свои решения и советовались с теми, кому можно доверять.

  – Да-да, всё так, – покивал Одзава-сэнсэй после того, как видеозапись закончилась. – Хотя здесь не хватает части про то, как они узнали, что следует сделать.

  Ясуо включил второе видео.

  Теперь перед камерой сидели уже трое молодых людей. Мотидзуки ни капельки не изменился, а вот его напарник стал выглядеть старше и серьёзнее. Третьим же был молодой Одзава. С трудом верилось, что этот беспокойный, хмурый подросток, всё время поправляющий неказистые очки – их учитель.

  Аоки наклонилась вперёд, наслаждаясь зрелищем.

  – Сэнсэй! Вы были таким очаровательным!

  Одзава не ответил ей. Тем временем его молодая версия начала свой монолог, ни на секунду никем не прерываемый.

  – Меня зовут Акира Одзава. Это мои сэмпаи: Юя Мотидзуки и Наоя Тэсигавара. Возможно, вы уже посмотрели первое видео и знаете их.

  Те, как только Одзава их назвал, важно покивали, но не промолвили ни слова.

  – Наш замечательный оператор предпочёл остаться неузнанным.

  Камера ненадолго заплясала, как бы подтверждая слова Одзавы, а потом снова сфокурисовалась на нём.

  – Первое видео раньше было записано на другом диске. Наши предшественники оставили его нам как совет и предупреждение, но... всё пошло не так. Мы решили снять ещё одно видео, чтобы предупредить вас о том, что может случиться. На этот раз мы сделали несколько копий. Надеюсь, вы найдёте хотя бы одну...
  Люди начали умирать с середины апреля, и ничего не помогало. Мы не знали, что делать. Тогда Тибики-сан, библиотекарь из нулевого корпуса, посоветовал нам обратиться к старшеклассникам, которые учились в классе 3-3 в тысяча девятьсот девяносто восьмом году. К счастью, не все из них уехали в Токио. Мотидзуки и Тэсигавара согласились помочь нам. У них сохранилось то видео, но вряд ли бы оно помогло нам, даже если бы мы вовремя его нашли...
  Наш год был "аномальным". Этот поганый мертвец – "лишний" – знал, кто он такой. Он сделал всё, чтобы мы не смогли его вычислить. Именно он выкрал и уничтожил диск сэмпаев. Сейчас, когда мы записываем это видео, уже двенадцатое июля. Умерло столько народу... Мой лучший друг...

  На минуту молодой Одзава умолк, отвернувшись, но потом нашёл в себе силы продолжать:

  – "Лишний" был хитрее нас, всегда на шаг впереди... Наш класс погрузился в хаос, все перестали доверять друг другу. Я не знаю, какие цели он преследовал, разжигая злость и недоверие между моими одноклассниками. Может быть, он так забавлялся и потешался над нами...
  Я был главой безопасников, но постепенно терял свои полномочия. Сейчас лишь немногие общаются со мной, а для остальных я всего лишь изгой, безумец... Но это всё пустяки. Главное, что нам удалось найти "лишнего". У меня были подозрения, но я хотел знать наверняка.
  Сэмпаи уговорили свою одноклассницу помочь нам. У неё была необычная способность... Может быть, вы не поверите, но это не так уж и важно. Она видела смерть. Только с помощью неё мы поняли, кто именно "лишний".
  Потом... я заманил его в одно место и убил собственными руками. Да, это было жестоко. Я не могу забыть, как сделал это...
  Сначала, когда всё только началось, я много думал над тем, единственный ли это способ. Но сейчас мне всё равно. Тот человек заслуживал свою участь. Я... с удовольствием помог бы ему умереть и в третий раз, если бы представился случай...
  Будьте осторожны. Чем больше времени проходит, тем больше всё выходит из-под контроля. Мы надеемся, что это всего лишь "аномалия" и такого не повторится... Даже Тибики-сан был удивлён... Но кто знает?
  Будьте осторожны вдвойне и не поддавайтесь чужому влиянию. Если кто-то пытается разобщить класс и натравливает всех друг на друга – такой человек опасен, знает гораздо больше вас и спокойно может воспользоваться этими знаниями во вред другим людям.
  Может быть, вам повезёт больше, и вы сможете найти другой способ предотвратить несчастье... Но пока остановить смерти можно только так – убив "лишнего".

  Казуо смотрел эту запись не первый раз, но она действовала на него так же сильно, как и на остальных. Теперь старый образ их классного руководителя навсегда разрушен и растоптан. Аоки, поражённая, неподвижно сидела, не смея взглянуть в глаза родственнику. Пожалуй, никто из них пока не набрался смелости.

  И только сам Одзава-сэнсэй оставался хладнокровен и невозмутим в этом неловком молчании, никак не показывая свои настоящие чувства.

  – Теперь диктофон... – пробормотал Казуо в тишине, когда та стала невыносимой. – Но с ним не так просто. Послушайте.

  Он включил единственную запись. Все услышали голос Мацуситы:

  – Мне обязательно читать всё? Здесь сплошные числа.

  Ответ его собеседника утонул в помехах и странных шуршащих звуках.

  – Не знаю, зачем это тебе на самом деле, Арита-кун, но так уж и быть...

  Они едва разобрали, как самозванец глухо, как будто бы из другой комнаты, ответил: "Просто читай, не задумываясь".

  – Хорошо-хорошо...

  Мацусита начал быстро и монотонно говорить ряд цифр. На этом Казуо выключил диктофон.

  – Слушать всё нет смысла, там около десяти минут. Ясуо уже записал сообщение на отдельный лист. Осталось понять, как его расшифровать...¹

  – Вряд ли он использовал что-то сложное, – стала размышлять вслух Такано, с интересом разглядывая лист с цифрами, который Ясуо положил в центр стола. – Может быть, он назначил каждому иероглифу определённое число. Или разбил своё сообщение на слоги...

  Уэда перебил старосту.

  – Погодите. То есть, этот сумасшедший за каким-то фигом решил, что ему обязательно нужно использовать диктофон вместо обычной бумаги, потом заставил Мацуситу читать, а чтобы тот ни бельмеса не понял, заменил иероглифы цифирьками? Да он упоролся!

  – Было бы странно, если бы нет. Он два месяца разгуливал по Ёмияме, помня о том, что уже умер, – заметил Ясуо. – Тут и без веществ начнёшь "неординарно мыслить".

  – Так, хватит фантазировать. Давайте займёмся делом, – предложил Казуо. – В библиотеке есть несколько книг по криптографии.

  После нескольких часов мучений и напряжённой работы они наконец смогли расшифровать послание Ариты. Победа принадлежала Аюми Такано, которая быстрее остальных справилась с дешифровкой. Она и зачитала текст:

Если вы нашли это сообщение, значит, меня уже нет. И вы поняли, что я – не Арита. Не уверен, что мой голос запишется без помех, попросил Мацуситу помочь. Чтобы он не понял, зашифровал. Кого поздравить с успешной расшифровкой? Твоего брата, босс? Такано? Акадзаву? Зачем я взял чужое имя? Представьте, в каких условиях оказывается "лишний". Попадает не в свой дом. Не в свою семью. Стоит на пепелище и осознает, что все близкие мертвы. Прошло слишком много времени, и ему нигде нет места в мире живых. Мне пришлось позаимствовать чужую жизнь. Вы скажете, что я обманщик. Спросите, зачем так поступил. Как мог позволить другим умирать? Но не я отвечу на эти вопросы. Открою секрет: я не один. Среди вас второй "лишний". Спросите у него, зачем мы оба пришли в ваш мир. Услышите много интересного! Скептику, закрывающему глаза на необъяснимое: я знаю, где Мисаки. Храм у горы.

  Слушая с кислой миной насмешки от псевдо-Ариты, Казуо следил за реакцией каждого из присутствующих. Все были в замешательстве. Но тут его внимание привлекло к себе выражение лица Акадзавы: та сидела, нахмурившись и закусив губу, как будто услышанное раздосадовало и оскорбило её.

  Она была не одинока в своих чувствах. Уэда ударил кулаком по столу.

  – Да этот урод издевается над нами!

  – Что будем делать, Накамура? – Такано, читавшая расшифровку стоя, села на своё место. – Второй "лишний" – это не шутки.

  – Это бредятина, – ответил Казуо. – С чего бы нам верить тому, кто обманывал всех с самого своего появления в классе 3-3?

  – Ещё скажите, что у нас весь класс – мертвецы, – поддержал его Такаси.

  – Если он прав, – тихо сказала Акадзава, – скоро что-нибудь произойдёт. А наша работа – избежать этого любой ценой.

  – Ребят, по-моему, это чей-то тупой прикол. Лично я сходил бы за объяснениями к Мацусите. Знает, где Ёко-тян! – Уэда едва скрывал злость.

  – Мацусита вряд ли сможет "объяснить", – заступился за того Ясуо. – Он сам не знал, что записывал на диктофон.

  Одзава-сэнсэй неожиданно встал.

  – Я думаю, вам всем не стоит торопиться с выводами. Псевдо-Арита оставил это сообщение с расчётом на то, что поселит в вас сомнения. Помните, что это может привести к ужасающим последствиям. Сакакибара писал об этом в своём дневнике. Я тоже много раз повторял вам.

  – Мы помним, сэнсэй, – ответил ему Казуо. – Но как нам поступить?

  – Лучшее, что мы можем сделать сейчас: разойтись по домам и обдумать новую информацию. А потом со свежей головой обсудить её на следующий день.

  * * *

  Одзава-сэнсэй дал им мудрый совет.

  Но одноклассникам Казуо не терпелось высказаться, и впервые тот пожалел, что взялся руководить сборищем индивидуалистов, не желающих слушать никого, кроме себя. Уэда бушевал и доказывал всем, что запись на диктофоне – чья-то неуместная шутка. Такано и Акадзава приставали к Казуо с советами, что делать дальше. Аоки молчала, насупившись. Коикэ и Нарадзаки усердно делали вид, что их не существует. Такаси ушёл в себя и мало реагировал на происходящее. Ясуо жаловался, что брат его эксплуатирует, заставляя стенографировать собрания и таскать туда-сюда книги.

  В конце концов все разошлись, и он остался втроём с Такаси и Ясуо. Если у псевдо-Ариты была такая же цель, как и у его идейного вдохновителя из двухтысячного года, то он уже мог бы поздравить себя с "успешной диверсией".

  – Безумный день! – воскликнул Ясуо. – Я думал, у меня рука отвалится записывать за вами. Весь блокнот исписал.

  – Ты заметил что-нибудь необычное в поведении других? – спросил его Казуо.

  – Заметил. Вот, например, Такаси необычайно тих сегодня.

  – Я просто устал. Всё в порядке.

  – Точно? Да, нам всем не мешало бы хорошенько отдохнуть...

  * * *

  Простившись с близнецами на перекрёстке, Такаси взглянул на часы. Было уже около девяти часов вечера, и он действительно чувствовал, как усталость накатывает на него.

  Всё в порядке? Иногда он не верил самому себе, когда так говорил.

  С отцом они никогда не были близки. Сколько себя помнил Такаси, тот всегда работал допоздна и редко оказывался дома раньше сына. Все заботы о домашнем хозяйстве легли на плечи Такаси, когда тот начал ходить в среднюю школу. С недавних пор он сам устроился на подработку в булочную, и они с отцом стали видеться ещё реже. Они как будто были чужими друг другу людьми, по стечениям обстоятельств вынужденными жить под одной крышей.

  Раньше это сильно расстраивало и огорчало Такаси. Но став старше, он, кажется, понял, почему отец избегает его: всё, что касалось прошлого, причиняло ему боль. Собственный сын одним своим присутствием напоминал ему о том, что навсегда было утеряно.

  Такаси не раз бывал в доме у своих друзей и видел полную противоположность своей жизни. Даже сейчас ничего не изменилось. Их всегда ждали дома, и они не знали, что такое одиночество.

  Нет, нельзя так думать, сказал он сам себе, нельзя раскисать и поддаваться тёмным чувствам. На самом деле отец заботится о нём, много работает для того, чтобы они жили спокойно и не бедствовали. Надо поговорить с ним, провести вместе время за общими делами. Близнецы сказали бы то же самое.

  Дойдя до своего дома, он увидел, что кое-где в окнах уже горит свет. Собравшись с духом, он открыл дверь, зашёл внутрь и громко сказал:

  – Я пришёл!

  Никто ему не ответил, и это было странно. Обычно Йокояма-старший бурчал что-нибудь в ответ. Такаси быстро разулся, кинул сумку на пол и прошёл на кухню. Никого. Он сразу же заметил две бутылки, сиротливо стоящие на пустом столе. Машинально смяв какую-то бумажку, оказавшуюся рядом с ними, Такаси обошёл все комнаты в поисках отца, но его нигде не было.

  Сбросив на пол ненавистные бутылки, он сел за кухонный стол и расправил бумажку, на которой отец коряво нацарапал карандашом свои последние слова. Остатки душевного равновесия покинули Такаси. Из горла вырвался нервный смех, сменившийся рыданиями. Если раньше у него ещё оставались надежды на то, что отношения с отцом наладятся или хотя бы изменятся в лучшую сторону – то сегодня этот старый, эгоистичный мерзавец разрушил их всего одним размашистым жестом.

  _________________

  ¹ – Соображения поповоду того, каким именно образом псевдо-Арита мог зашифровать своё послание, вынесены в отдельный файл: здесь.

  [Назад к оглавлению]

  Июнь. Выбор

  Каэдэ Аоки стояла в школьном дворе и смотрела на заросший пруд. Ей было холодно, пар валил изо рта при каждом выдохе, и она не понимала, как могла забыть надеть куртку потеплее, прежде чем выходить на улицу. Дрожа и пытаясь вспомнить, зачем пришла сюда, девушка побрела к старому корпусу. Никого не было поблизости. Наверное, уроки уже закончились, и все ученики разошлись кто куда: домой или на занятия кружка. Но почему так тихо и холодно во дворе?

  Внутри здания было немногим теплее улицы. И по-прежнему ни одного человека вокруг. Каэдэ обошла весь этаж, но классы и библиотека были заперты. Она поднялась выше, всё время с опаской оглядываясь. Не хотелось встретить здесь кого-нибудь из безопасников или Одзаву-сэнсэя.

  Она не знала, как относиться к нему теперь, как вести себя при встрече. Да, он убил человека, но не в корыстных целях и не из-за кровожадных желаний. Или всё-таки... Каэдэ прекрасно видела лицо своего дяди: ему понравилось то, что он услышал от себя из прошлого. Он хотел отомстить, и у него это получилось.

  Пытаясь отделаться от этих печальных мыслей, она дошла до класса 3-3, и дверь оказалась незаперта. Там, в полном одиночестве, сидел Тибики-сан и просматривал классный журнал. Обрадованная Каэдэ подбежала к учительскому столу.

  – Тибики-сан, это вы! Как здорово, что мы встретились!

  Он оторвался от своих занятий и посмотрел на ученицу.

  – Кто же ещё здесь может быть? Ты что-то хотела?

  – Мне нужно попросить у вас совета... Недавно мы с ребятами узнали кое-что важное: "лишний" оставил для нас послание, где говорил, что их было двое в нашем году, и второй до сих пор здесь. Мне кажется, я знаю, кто это.

  – Ты уверена? Расскажи мне подробнее.

  Каэдэ взяла один из стульев и села рядом с Тибики-саном.

  – Я долго обдумывала это. Всё началось, наверное, с того, что я увидела, кто столкнул псевдо-Ариту с крыши...

  – Псевдо-Ариту?

  – Ну да. Ой, вы ведь тогда уже уехали. В конце мая кто-то вычислил первого "лишнего" и убил его. Все забыли об этом, кроме меня. Я помнила, кто он такой. Он притворялся другим учеником.

  Тибики-сан достал чистые листы бумаги и что-то быстро записал на них.

  – Вот как... Другим учеником...

  – Да, поэтому мы стали называть его псевдо-Аритой. Я в тот день была на футбольной площадке и видела, как псевдо-Арита упал с крыши. А когда посмотрела вверх, то увидела там фигуру... Было далеко, но я уверена, что это была Идзуми-тян. Только она ходит с двумя хвостиками и любит упирать одну руку в бок, когда серьёзно настроена и что-то обдумывает. Но я никому не сказала, что видела её.

  – Почему?

  – Я не знала, как правильно поступить. И решила, что Идзуми-тян, если захочет, сама всё расскажет другим. Может быть, она не хотела, чтобы кто-то узнал, что это она... А потом она перестала ходить в школу, и Накамура-кун предложил навестить её. Я тоже пошла и надеялась, что Идзуми-тян всё объяснит нам, но она не стала... Она соврала, сказав, что не знает никакого Ариту и ничего не помнит про тот день. Когда мы уходили, я нарочно оставила в гостиной свою сумку, как будто забыла, а потом вернулась за ней, чтобы поговорить с Идзуми-тян наедине.

  Она ждала меня и была очень сердита. Наверное, потому, что догадалась о моей уловке. Я сразу объяснила, зачем вернулась: хочу поговорить, потому что видела её на крыше, но никому не рассказывала, а мальчики знают только, что "лишним" был Арита. Она ничего не сказала о том, что на самом деле это совсем не Арита, а кто-то другой. Но тогда я не придала этому значения и подумала, что Идзуми-тян действительно могла не знать настоящего Ариту. Она не захотела рассказывать, как поняла, кто "лишний". Тогда я спросила, почему она соврала Накамуре-куну. Она ответила, что не хочет, чтобы все считали её убийцей, и взяла с меня обещание, что я буду молчать об этом. Мне пришлось согласиться и, наверное, это было ошибкой...

  – Нет, Аоки, ты ни в чём не виновата. Тебе хотелось защитить её от других ребят.

  – Да, хотелось... Я боялась, что они неправильно поймут её поступок, хотя сама не понимала её... Уж хотя бы нам она могла честно признаться во всём. Вот с этого начались все мои сомнения. Я всё думала, что же заставляет Идзуми-тян врать и отмалчиваться? Накамура-кун тоже думал, что с "лишним" и его исчезновением что-то не так. Потом мы нашли послание от псевдо-Ариты. В нём он говорил, что "не единственный", что есть ещё один "лишний". И тогда я поняла всё! Идзуми-тян и была этим вторым "лишним"! Но я не знаю, что теперь делать. Я чувствую, что не должна молчать, но не хочу навредить...

  Каэдэ взглянула на Тибики-сана и в ужасе вскрикнула. Вместо него за учительским столом сидела сама Идзуми Акадзава. Она медленно встала и двинулась на Каэдэ. Бедная девушка вскочила и стала отступать.

  – Так ты поняла... – глухо пробормотала Идзуми, подходя всё ближе. – И что ты теперь хочешь, Каэдэ? Выдать меня? Подставить? Чтобы меня убили?

  – Н-нет, Идзуми-тян, я...

  – Ты хочешь стать такой же, как твой дядя. Убийцей. Но ты слышала его рассказ? После этого никто не будет считать тебя героиней. Ты останешься одна!

  – Неправда! – закричала Каэдэ. – Я никому не желаю зла!

  Она бросилась прочь от одноклассницы и выбежала в коридор. Скорее вон отсюда, на свежий воздух!

  Но у лестницы она споткнулась и упала, чуть не покатившись вниз по ступенькам. Кто-то склонился к ней, и она узнала Накамуру-куна. Он с презрением взглянул на неё.

  – Аоки, ты предала меня. Если бы ты была честна со мной до конца, мы давно разобрались бы с Акадзавой. Я ненавижу тебя. Исчезни.

  Каэдэ сжалась в комочек и заплакала. Всё погрузилось во тьму.

  Когда она успокоилась и вытерла слёзы, то увидела, что сидит уже не на лестнице, а во дворе у заросшего пруда. Рядом стоял Мисаки Ёмияма и смотрел на вход в старый корпус.

  – Вы все глупцы, – сказал он, повернувшись к ней. – Никогда не думаете о последствиях. Заставляете себя и других страдать.

  – Тогда... ты знаешь, как мне поступить, чтобы никто не пострадал от моего решения?

  – Уже поздно. Но кое-что можно сделать: найди того, кто виноват в ваших несчастьях, и приведи его ко мне.

  – Кто это? И куда мне его привести?

  Парень усмехнулся, ничего не ответив.

  Каэдэ проснулась с мокрым от слёз лицом. Поискала в потёмках часы – было полседьмого утра. Она ложилась спать с надеждой, что отдохнёт и утром придумает, как быть дальше. Но недавний сон окончательно запутал её.

  Чувствуя, что больше не уснёт, она встала, умылась и включила мобильный телефон. Пусть Накамура-кун хоть задушит её, но она обязана поделиться с ним тем, что знает.

  * * *

  В полседьмого утра поиски Йокоямы-старшего всё ещё продолжались. Такаси был у своих друзей – они решили, что ему ни в коем случае нельзя оставаться одному в пустом доме. Он позвонил Казуо ещё вечером и объяснил, что его отец исчез, оставив после себя записку, в которой намекал, что собирается совершить самоубийство.

  Сиро Коикэ со своим дедушкой, Казуо с отцом и несколько соседей из их квартала присоединились к добровольческому поисковому отряду и всю ночь безуспешно прочёсывали город и ближайшие леса. Недавно они встретили Уэду, его старшего брата и Ёсиду, который сделал вид, что не узнал Казуо.

  – Не ожидал увидеть тебя здесь! – воскликнул Казуо, когда вместе с Коикэ наткнулся на одной из лесных троп на своего бывшего соперника.

  – Когда мы так и не смогли найти Ёко-тян, я подумал, что вступить в поисковый отряд – отличная идея, – пояснил Уэда. – Так я хоть кому-нибудь помогу. Или найду какую-нибудь зацепку, пока буду искать других пропавших людей. Как там Йокояма?

  – Безутешен... Ясуо приглядывает за ним, пока мы здесь.

  – Я всё думал над сообщением этого мерзавца, которого вы зовёте псевдо-Аритой. Храм он не просто так упомянул... Может, съездить туда и осмотреть местность в округе?

  – Да, так и поступим. Сыграем с самозванцем в "угадайку".

  Вскоре после этого разговора Казуо позвонили.

  – Аоки? Что случилось? – он даже не представлял, что ей может быть нужно от него в такое время.

  – Накамура-кун, прости, что звоню так рано... Надеюсь, я тебя не разбудила.

  – Я и не ложился, не переживай.

  – Ой! А я тоже плохо спала ночью... Мне нужно кое-что тебе рассказать. Это очень важно. Очень-очень важно!

  – Настолько важно, что не может подождать до вечера?

  – Не знаю... думаю, что у нас каждая минута на счету. Лучше тебе узнать это как можно раньше.

  – Хорошо. Я безумно устал, поэтому приедешь сама ко мне домой. Записывай адрес.

  * * *

  "Да, все мы одиноки в своей печали, и Такаси нужно время, чтобы оправиться, – думал Ясуо. – Но почему я ничего не могу сделать, чтобы помочь ему? Почему он решил, что самый лучший способ пережить случившееся – это уйти в себя?"

  Сначала Такаси держался молодцом. Несколько раз повторял для следователей одну и ту же историю, отвечал на множество вопросов, но как только его оставили в покое – сник и перестал реагировать на происходящее. Он не сопротивлялся, когда Ясуо вёл его к ним домой, усаживал на диван, кормил ужином и уговаривал хотя бы немного поспать. Вместо живого человека в их гостиной сидел робот. Впав в отчаяние, Ясуо оставил попытки растормошить друга и вывести его из оцепенения.

  Незаметно для себя самого он задремал, а когда проснулся, уже рассвело. На часах было около девяти утра. Такаси спал на соседнем диване. Это успокоило Ясуо: хоть какой-то прогресс. Он боялся, что тот так и будет сидеть неподвижно, уставившись в одну точку.

  Тётя Аико, судя по запахам с кухни, уже встала и готовила завтрак. Ясуо ненадолго оставил Такаси, чтобы заглянуть к ней.

  – Тётя, вы давно проснулись? Кажется, я сам не заметил, как задремал.

  – Касуми беспокойно спала, вот я уже и на ногах, – ответила та.

  Казуо с отцом ещё не вернулись. Ясуо уже собрался было искать телефон, но его отвлёк звонок в дверь.

  На пороге внезапно оказалась Каэдэ Аоки, да ещё и не в школьной форме, а в обычной летней одежде.

  – Доброе утро! Извини за неожиданное вторжение, твой брат разрешил мне прийти к вам в гости.

  – А... да, конечно, проходи.

  Такаси всё ещё спал, поэтому Ясуо привёл девушку на кухню. Тётя обрадовалась гостье и стала хлопотать вокруг неё, предлагая чай с вкусностями.

  Уплетая пирожки, Каэдэ с интересом осматривалась, а потом спросила:

  – А где Нака... ой... Казуо-кун?

  – Наверное, ты ещё не слышала последние новости. Вчера вечером пропал отец Такаси. Казуо с нашим папой сейчас ищут его. Думаю, они скоро вернутся.

  Каэдэ с беспокойством посмотрела на Ясуо.

  – Папа Йокоямы-куна пропал? Плохо, это очень плохо!

  – Да... Зачем тебе, кстати, Казуо?

  – Для важного разговора. Я должна вам рассказать то, что скрыла, – сказала девушка, понурив голову. – Всё это очень плохо... Я должна была рассказать раньше. Тогда с папой Йокоямы-куна ничего бы не случилось.

  – Уж не знаю, что там у тебя за новости, но вряд ли ты хоть немного виновата в случившемся.

  Отец Такаси давно задумал умереть. В записке, оставленной сыну, он написал, что решился покончить с жизнью, так как больше не видит в ней никакого смысла и хочет воссоединиться со своей покойной женой. Месяц назад он втайне от Такаси уволился с работы, уладил все дела и закрыл все долги. Он просил сына не сердиться на него и начинать новую жизнь. Но Такаси не мог исполнить его просьбу.

  Позже пришли мокрые и потрёпанные Казуо с отцом, чьи поиски не принесли никаких результатов. Такаси всё ещё спал. Его осторожно перенесли в комнату к Ясуо.

  – Ну, Аоки, выкладывай, что там у тебя, – обратился к девушке Казуо, когда они втроём разместились в гостиной.

  Она рассказала им о своих сомнениях, реалистичном сне, вызванном ими, и о предположении, что Идзуми Акадзава – второй "лишний ученик".

  – Я, пожалуй, готов согласиться с тобой. Акадзава вчера вела себя странно. Она знает больше нас. Я давно подозревал, что она что-то скрывает.

  – Только... мне кажется, она не хотела ничего дурного... Так вышло. Я уверена, она на нашей стороне!

  Ясуо фыркнул:

  – Не на нашей, а то бы уже призналась во всём.

  – А вдруг у неё есть причины, о которых мы не знаем? Она сама разобралась с псевдо-Аритой. Стала бы она это делать, если бы не хотела, чтобы всё закончилось? Всё может быть сложнее, чем мы себе представляем.

  – Зачем ты так стремишься защитить и оправдать её? – устало спросил Казуо. – Никто не собирается бежать к ней с огнём и поднимать её на вилы. Мы сейчас всего лишь говорим о том, что она – главная подозреваемая.

  – Не хочу, чтобы мы кого-то убивали...

  – Давай не будем паниковать раньше времени. Мы ведь даже с Акадзавой ещё не поговорили, не послушали её мнение. А сейчас извините, я пойду немного посплю. Иначе отрублюсь в середине разговора. Потом продолжим обсуждение.

  – Можно мне посидеть у вас, пока ты не выспишься? Родители думают, что я в школе, но мне туда не хочется.

  – Ладно, оставайся, – разрешил Казуо. – Вон в том шкафу у нас книги, почитай что-нибудь, если хочешь.

  – Большое спасибо, Накамура-кун, ты очень добрый!

  Ясуо, не желая оставаться наедине с этой чудаковатой девушкой, тоже засобирался.

  – Пойду-ка проверю, как там тётя управляется с сестрой...

  Аоки, наглость которой уже росла в геометрической прогрессии, переключилась с книжного шкафа на него.

  – Ой, а можно мне с тобой? Я ещё не видела вашу сестрёнку!

  – Только не проси потискать её и поносить на ручках.

  – Вообще-то я знаю, что младенцы – не котята, – обиделась девушка.

  * * *

  В два часа Казуо проснулся с тяжёлой головой и полным отсутствием мыслей. Пока он спал, Аоки успела налюбоваться их младшей сестрой, достать Ясуо восторженными разговорами о ней, почитать пару книжек, и теперь помогала тёте Аико на кухне и пыталась расшевелить Такаси, который сидел там же. Словом, делала, что хотела, и ни в чём себе не отказывала.

  Стоило Казуо показаться на кухне, как она тут же подлетела к нему.

  – Накамура-кун, ты наконец-то проснулся! Мне недавно звонила Аюми-тян и спрашивала, почему мы не в школе.

  – И что ты ей ответила?

  – Что вы искали папу Йокоямы-куна, а я пришла помочь.

  – Сойдёт. Кто-нибудь ещё прогулял занятия?

  – Только Уэда-кун, все остальные на месте.

  – Отлично. Пора сходить проветриться, у нас ещё есть время до конца уроков, успеем перехватить Акадзаву.

  Ясуо решил остаться дома и присмотреть за Такаси. Аоки спохватилась, что не взяла с собой школьную форму.

  – Не обязательно говорить с Акадзавой в школе, – успокоил её Казуо. – Подождём её у входа.

  Акадзава сама заметила их, когда вышла из школы, и подошла к ним. Под её глазами пролегли глубокие тени, как будто она не спала всю ночь.

  – Такано-сан рассказала нам об отце Йокоямы... мне очень жаль... – она говорила совершенно искренне, и Казуо это покоробило.

  – Мы пришли, чтобы поговорить с тобой о втором "лишнем", Акадзава. Пройдёмся.

  Он повёл девушек к реке.

  – Я знаю, что вы оба собираетесь мне сказать... – внезапно сама начала разговор Акадзава. – Мне нет прощения. Нужно было объяснить всё, не дожидаясь того послания от псевдо-Ариты. Это я столкнула его с крыши. И я – тоже "лишний ученик".

  Казуо остановился и посмотрел на Акадзаву. Она выглядела сломленной и пристыженной.

  – Ты знала об этом с самого начала? Так же, как и он?

  – Нет. Меня долгое время мучили головные боли, а потом настоящие воспоминания начали возвращаться ко мне. Не все и не сразу... Я вспомнила немного, когда прочитала дневник Коити Сакакибары. Он был моим одноклассником. И Мотидзуки-сан тоже... Это я вспомнила... вернее, осознала вчера, после того, как Такано-сан прочитала нам расшифровку.

  – У меня к тебе много неприятных вопросов, Акадзава. Например, первый: почему ты решила избавиться от псевдо-Ариты?

  – Он пришёл сюда с недобрыми намерениями. Если не возражаешь, я хотела бы объяснить всё по порядку, а потом уже отвечать на ваши вопросы.

  – Валяй. У нас весь вечер впереди.

  * * *

  Прочитав дневник, Идзуми обнаружила, что описанное ей знакомо. Она могла детально представить себе гостиницу "Мемориал Сакитани", и несколько событий так чётко и живо рисовались в её воображении, как будто она была их непосредственным участником. Воспользовавшись компьютером в кабинете отца, Идзуми нашла фотографии гостиницы и её окрестностей. Они полностью совпадали с её представлениями. Зайдя как-то в городскую библиотеку и просмотрев подшивки газет за девяносто восьмой год, она убедилась, что сообщения об отдельных смертях, упомянутых Коити Сакакибарой, и новостные статьи о резне в гостинице знакомы ей. Это могло означать две вещи: либо она что-то знала об этом до прихода "лишнего", либо сама была "лишней". Последнее предположение не казалось ей слишком уж безумным. Её мучили головные боли – как это было с тётей Коити; она не помнила приёмного брата; смутно могла вспомнить жизнь до перехода в класс 3-3. Многие страницы в дневнике были испорчены в самых интересных для Идзуми местах и наверняка могли скрывать что-то знакомое и известное ей.

  От неё словно ускользало нечто важное. Она снова и снова перебирала в памяти всё, что узнала, всё, что происходило с ними за эти месяцы. И внезапно её осенило.

  Такео Арита. Самый подозрительный её одноклассник, который иногда удивлял всех своими познаниями. Она стала присматриваться к нему, изучать его поведение. Он всегда держался обособленно, практически не пользовался техникой вроде компьютеров и мобильных телефонов, никогда не участвовал в обсуждениях современных фильмов, игр, да и вообще всего, чем увлекалась молодёжь. Конечно, это ни о чём не говорило. На свете много разных людей, не всем нравится следить за новинками и тратить деньги на модные вещи. Но Арита не только вёл себя старомодно, но и мыслил так, будто жил в другом времени. Он с лёгкостью и достоверно мог рассказать, каким был Ёмияма много лет назад, лучше всех знал историю Северного Ёми и класса 3-3.

  Арита постоянно подкидывал им какие-то идеи. На собрании двадцать третьего мая он с умным видом разглагольствовал о храме Ёмиямы и убеждал всех в том, что туда обязательно нужно съездить. Думая о храме, Идзуми вспоминала, какое жуткое, мрачное и тихое это место, хотя не могла припомнить, ездила ли когда-нибудь туда.

  Она решила поговорить с Аритой наедине и, если потребуется, вытрясти из него всё, что он скрывает. Тридцать первого мая в перерыве между экзаменами она подбросила ему в сумку анонимную записку, в которой просила подняться на крышу корпуса "С" для разговора.

  К большому её удивлению, Арита сдал свой экзаменационный лист раньше всех и быстро покинул класс. Сразу же после него из класса выскочила Каэдэ Аоки. Ничего не понимая, Идзуми последовала за ними.

  Что случилось на крыше, о чём именно они говорили с Аритой и почему в конце беседы она столкнула его вниз – Идзуми забыла. В её памяти остались лишь злость и ненависть к Арите. Он сказал ей нечто такое, что вывело её из себя и заставило действовать агрессивно, словно хотел, чтобы его убили. Единственным свидетелем этой сцены была Каэдэ Аоки. Идзуми предполагала, что девушка захочет поделиться увиденным с главой безопасников, но как поступить с ней, не знала.

  Содеянное сильно повлияло на душевное равновесие Идзуми. Её стали преследовать кошмары, иногда даже наяву. Она перестала ходить в школу, подозревая о себе самое худшее. Однажды она, не выдержав напряжения, пыталась покончить с собой, но ей помешал Хиро, неожиданно прибежавший в подвал, где она прикрепляла петлю к одной из деревянных балок. На ещё одну попытку её не хватило.

  Шестого июня позвонил Казуо Накамура и спросил, могут ли одноклассники навестить её. Идзуми ничего другого не оставалось, кроме как согласиться и гадать, зачем они на самом деле хотели видеть её.

  Одноклассники рассказали ей об исчезновении "лишнего", но Идзуми чувствовала, что они умолчали о чём-то. Может быть, Аоки рассказала им, что видела её на крыше, а может быть, и нет. Но потом Накамура спросил, знает ли она Такео Ариту, и по взгляду Аоки она поняла, что этот вопрос не входил в их планы. Поддавшись непонятному порыву, Идзуми соврала, ожидая, что её тут же обвинят во лжи, но ничего не произошло. Одноклассники спокойно ушли восвояси. Только Аоки вернулась через пять минут за "забытой" сумкой, и между ними состоялся неприятный для Идзуми разговор.

  Аоки, скрывшись за маской невинной дурочки, сообщила ей, что видела её на крыше, но главе безопасников об этом не сказала. Он знал лишь о том, кем именно был "лишний". Идзуми ждала, что эта странная девушка скажёт ещё и что попросит за своё молчание. Но та лишь спросила, зачем она соврала. Вопрос, на который Идзуми не могла ответить даже сама себе, породивший ещё больше сомнений.

  Через неделю безопасники разбирали сообщение псевдо-Ариты, как его называл Накамура, и оно открыло Идзуми глаза. Если кто и мог быть вторым "лишним", то только она.

  Мучаясь от бессонницы, Идзуми вспоминала то, что не должна была забывать ни в коем случае: своё прошлое, свою цель и причину возвращения к жизни.

  * * *

  Идзуми Акадзава остановилась, переводя дыхание. Её голос охрип.

  – И что за цель? – поторопил её Казуо.

  – Не позволить самозванцу устраивать диверсии и вернуть его обратно. С первым я плохо справилась...

  – Кто он такой? Зачем ему нужно было возвращаться сюда?

  – На это я не могу ответить... Я лишь знаю, что он специально мешал нам раскопать правду и тянул время, не беспокоясь о гибнущих людях. Нам повезло, что дневник Сакакибары не попал к нему.

  – Хорошо. Зачем тебе нужно было его останавливать?

  – Я, как и ты, была ответственной за безопасность. Борьба с феноменом и его последствиями стала моей навязчивой идеей. Даже когда я умерла...

  – Значит, там, после смерти, что-то есть? – встряла Аоки. – И вы оба пришли из этого места к нам?

  – Да, но я не уверена в этой части своих воспоминаний. Они как-то связаны с храмом Ёмиямы. Может быть, "лишние" приходят оттуда...

  Казуо засомневался в словах девушки. Потусторонний мир? Существование после смерти? Но всё, что касалось класса 3-3, звучало и выглядело безумно. Он задал последний волнующий его вопрос:

  – Вас точно пришло только двое?

  – Скорее всего, да.

  – Извини, но твой рассказ не внушает мне доверия, Акадзава. Я не уверен, что у тебя самой были исключительно добрые намерения. Псевдо-Арита ушёл, но ты осталась. И люди продолжили умирать.

  Акадзава печально посмотрела на него.

  – Да, но я не знала об этом! Я узнавала обо всём последней и не могу простить себя за нежелание взглянуть правде в глаза и надежду, что всё обойдётся... Очень сложно внушить себе мысль, что ты – лишний в этом мире, что ты давно умер... Я ощущаю себя живой, все вокруг тоже воспринимают меня живой и реальной. Я не помню, как умерла и что случилось со мной после, почему я знала, что Арита – не тот, за кого выдаёт себя... У меня нет никаких доказательств, и мне нечем защитить себя.

  – Идзуми-тян, – обратилась к ней Аоки, – я верю тебе. Я чувствую, что ты не обманываешь нас и всегда была против псевдо-Ариты и того, что он замышлял! Не слушай Накамуру-куна, он думает, что обязан всех во всём подозревать и ждать только худшего.

  – Я – глава безопасников, а значит, должен сомневаться. Ради вас же. Пока что в рассказе Акадзавы я не вижу ничего, что говорило бы в её пользу.

  Акадзава вздохнула.

  – Мне больше нечего сказать... Поступайте со мной как хотите. Я приму любое ваше решение.

  – Вчера ты вела себя куда уверенней, на пару с Такано придумывая планы действий.

  – Мне казалось, что новый "несуществующий" поправит дело. Особенно, если я возьму на себя эту роль. Но сегодня мы узнали об отце Йокоямы-куна, и это изменило всё... "Феномен" уже не остановить.

  – Всему когда-нибудь наступает конец. У меня есть кое-какие мысли, но озвучу я их не раньше, чем мы найдём отца Такаси. До тех пор вы обе сидите по домам и самодеятельностью не занимаетесь. Если я узнаю, что кто-то из вас куда-то ходил, ослушавшись моего приказа, что-то делал или с кем-то говорил – пощады не ждите.

  – В школу нам тоже не приходить? А с Одзавой-сэнсэем можно говорить? – спросила Аоки.

  – Сидите дома. Нельзя говорить ни с кем из класса, кроме меня.

  * * *

  Придя домой, Казуо поделился новой информацией с братом.

  – То есть, ты просто отпустил их обеих домой? – Ясуо посмотрел на него, как на идиота.

  – Не держать же мне их, как собак, на привязи!

  – А если Акадзава вам лапшу на уши вешала, и сейчас чемоданы пакует, чтобы смотаться из города?

  – Нет, это маловероятно – ей незачем убегать от нас. Я специально не начинал разговор с главного. Она рассказала всё о себе и без этого, не притворяясь, что ничего не знает. Но могла что-то не договорить – и это меня беспокоит. И она, и Аоки вполне могут покрывать истинного "лишнего", совместно придумав истории, которые "скормили" мне сегодня. Вот почему я сказал им обеим сидеть дома и ни с кем не общаться.

  – Пф. Думаешь, тебя послушают?

  – Вот и посмотрим.

  – Если они не врали, что тогда? Что делать с Акадзавой?

  – Нас ждёт поездка к храму. А это... я ещё не решил.

  – Если храм – ловушка?

  – Мы примем меры предосторожности. Даже если Акадзава обманет нас, наше дело продолжат те, кто не будет участвовать в поездке. Мы передадим накопленные знания другим. Будем действовать сообща.

  Такаси, тихо сидевший рядом с ними, внезапно ожил:

  – Я тоже хочу поехать. У меня никого не осталось, кроме вас. Помирать – так вместе.

  – Такаси, здесь никто не собирается помирать! – воскликнул Ясуо, недовольный их настроем.

  Тот усмехнулся.

  – Ясуо, ты действительно думаешь, что у нас есть шансы выжить?

  – Никто не знает, что случится в будущем. Я о плохом думать не хочу.

  – Смерть – не самое плохое, что может с нами случиться, – произнёс Казуо и поспешил добавить, пока Ясуо не объявил их сумасшедшими: – Нет-нет, мы постараемся выйти победителями из этой истории с классом и мертвецами. В конце концов, нам повезло больше, чем всем остальным: мы знаем больше, чем наши предшественники в такой же ситуации. И у меня есть план.

  – Знаю я твои планы!

  – Сперва послушай, а потом ворчи и критикуй хоть до утра.

  Казуо озвучил им свои идеи, уже давно формировавшиеся в его мыслях.

  * * *

  Труп отца Такаси нашли рыбаки следующим утром недалеко от посёлка, расположенного вниз по течению реки. Версия полиции о самоубийстве подтвердилась, и дело закрыли. Такаси продолжал пребывать в своём "отсутствующем" состоянии с редкими просветами и никак не отреагировал на новость о нахождении тела его отца.

  Тем временем Казуо всё не мог решить для себя, способен ли он лишить кого-нибудь жизни, если это потребуется. Он хотел поговорить с классным руководителем и выбрал для этого день похорон Йокоямы-старшего – пятницу.

  Одзава-сэнсэй пришёл на похороны, и Казуо улучил минуту и подошёл к нему. Тот согласился поговорить и предложил прйтись по улице вдоль кладбища.

  Казуо долго думал, стоит ли раскрывать Одзаве-сэнсэю личность второго "лишнего", но Ясуо посоветовал ему пока что не делать этого. Поэтому он задал абстрактный вопрос:

  – Одзава-сэнсэй, если бы вы знали, кто второй "лишний", как бы вы поступили?

  – Наверное, так же, как и много лет назад. Но мне кажется, что сообщение псевдо-Ариты – ложное. Он хотел посеять в нас сомнения и недоверчивость. Почему ты спросил именно это, Накамура-кун?

  – Я всё думал, смогу ли при необходимости убить человека... Но не чувствую уверенности. Ни у кого нет права отбирать жизнь у другого. Даже если это "аномальная" жизнь, ошибка. И даже если я доверю это кому-нибудь другому, я всё равно останусь соучастником скверного дела.

  – И парень из восемьдесят третьего года, и Сакакибара-кун, и я думали, что тем самым мы совершаем ужасный, но правильный поступок. Жертвуем одной жизнью (которую уже и жизнью-то нельзя назвать) ради других. Тех, кто дорог нам и имеет полное право жить...

  – Да, понимаю. Я ни в чём не упрекаю вас. Но сам не могу поступить так же.

  – Тогда ищи альтернативные способы. Но помни, что все мы несём ответственность за свои решения.

  – Я всегда помню об этом, сэнсэй. Пока что я не сделал ничего достойного, но кое-что придумал. Мы с несколькими одноклассниками планируем осмотреть храм и местность вокруг него. Нам нужна ваша помощь в организации поездки.

  – Хорошо, можете рассчитывать на меня. И я хотел сказать одну вещь, Накамура-кун... В тебе нет ненависти и эгоистичного желания мстить. Я вижу в этом хороший знак. Сам я в прошлом был слишком упёрт, импульсивен и не замечал иные, лучшие пути. Ты не такой, как я, у тебя больше возможностей. Воспользуйся ими разумно.

  "Хотелось бы верить, что у меня это получится", – подумал Казуо, но вслух говорить не стал. Вместо этого он поделился с учителем своими соображениями насчёт поездки.

  _________________

  [Назад к оглавлению]

  Июль. Иной Ёмияма

  На одной из последних недель июня Казуо позаимствовал у Одзавы-сэнсэя классный час, чтобы сделать важное объявление и ввести в курс дела всех своих одноклассников. План, которым он собирался поделиться с ними, был весьма прост, но требовал много усилий и времени. Несмотря на все ворчания брата по поводу трудоёмкости плана, Казуо считал, что он того стоит. Они окажут огромную услугу своим "наследникам", собрав всё воедино.

  Идея Казуо касалась надёжного хранения всей информации, что могла бы помочь другим ребятам двигаться дальше, если у Казуо и его команды ничего не получится во время поездки.

  Объяснив и вкратце рассказав самое основное из того, что безопасникам уже удалось узнать (и умолчав о том, что личность второго "лишнего" известна), Казуо перешёл к своему плану. Он предлагал сделать копии (и не одну или две, а как минимум десять) дневника Коити Сакакибары, видео, фотографий и записей – всех материалов, собранных ранее Тибики-саном и дополненных командой безопасников в их году. Один из комплектов копий поместят в старую библиотеку – чтобы любой желающий мог с ним ознакомиться, – все остальные комплекты и оригиналы будут храниться в особых тайных местах, о которых будут знать лишь глава безопасников и специальный человек, ответственный за сохранность материалов. Казуо дал ему гордое название "Хранитель знаний".

  Он не стал говорить во всеуслышание, что копии, хранящиеся в библиотеке, будут отличаться от копий из "тайников". Он собирался поместить в тайники наиболее подробные записи, в которых будет даже то, о чём сейчас не знает большинство безопасников: кто второй "лишний" и что узнал от него Казуо. В общедоступных материалах, по его замыслу, вообще не должно было быть никаких упоминаний о втором "лишнем" и о сообщении псевдо-Ариты. Он специально обговорил это заранее с остальными безопасниками. Даже Уэда, обычно возглавлявший в классе группу недовольных, согласился, что это разумное решение. Может быть, со стороны показалось бы, что они поступают эгоистично, скрывая истинное положение вещей от всего класса, но они делали это ради спокойствия и безопасности всех. Чтобы не повторить безумие девяносто восьмого года, когда по глупости одного из учеников все услышали, что "лишнего нужно убить", и начали кровавую погоню за теми, кто, по их мнению, лучше всего подходил на эту роль.

  Но, с другой стороны, они сильно рисковали. Успокоившиеся одноклассники, уверенные в том, что "лишний" ушёл, а последние смерти – простая случайность, могли слишком расслабиться и позабыть об осторожностях. Казуо прекрасно понимал, что Акадзава не простит себе смерть ещё кого-нибудь из учеников или их родственников, но ничего не мог поделать, кроме как глупо надеяться, что за две недели, пока она и Аоки сидят по домам, не произойдёт ничего ужасного. Ему пришлось выслушать много упрёков в бездействии от Такано и Уэды.

  Как и ожидал Казуо, его идею приняли с одобрением (и возгласами: "Наконец-то от безопасников хоть какая-то польза и дельные предложения!"). Нынешним "хранителем знаний" назначили Сиро Коикэ – тот всё равно не собирался участвовать в поездке и мог взвалить на себя дополнительные обязанности. В будущем Коикэ должен был сам выбрать себе преемника, поведать ему и новому главе безопасников о местонахождении тайников, нескольких, но не всех. Так они надеялись, что при непредвиденных обстоятельствах или при вмешательстве "лишнего" материалы по классу 3-3 останутся в целости и сохранности. "Подстраховывать" Коикэ будет Арита, которому пришлют один комплект копий (Казуо хотел таким образом совместить сразу два дела: хранение важных материалов и исследование, что с ними случится, если увезти их из Ёмиямы, где всё искажалось).

  Покончив с основным, Казуо сделал последнее объявление:

  – Итак, я уже упоминал, что мы собираемся в поездку к храму Ёмиямы. К нам может присоединиться любой желающий, но... Сразу предупреждаю: это рискованное дело. Мы едем не только отдохнуть на природе, но и провести кое-какие исследования "феномена класса 3-3".

  Такое смутное объяснение вызвало лишь ворчания: "Опять им нечем заняться!". Казуо дал одноклассникам несколько дней на размышления, и захотели присоединиться немногие: только Аоки, Уэда и его друзья Тамура с Куродой. Из безопасников собирались поехать практически все, кроме Нарадзаки и Коикэ.

  Девять человек из всего класса. Но и этого было достаточно.

  На отдельном собрании они обсудили детали вместе с Одзавой-сэнсэем, взявшимся по просьбе Казуо за организацию поездки. Она считалась "неофициальной". Конечно же, Одзава-сэнсэй известил обо всём руководство школы, но ему не выделили никакого транспортного средства. Он позаимствовал у кого-то микроавтобус и сам, к всеобщему удивлению, собирался повести его. Никто и не подозревал, что у Одзавы-сэнсэя есть права и опыт вождения.

  Остановиться решили в гостинице "Мемориал Сакитани". Сейчас она всё так же принадлежала школе, но пустовала и практически не использовалась.

  Несмотря на то, что все желали разобраться с этим как можно скорее, пока ещё кто-нибудь не умер, отправиться в путешествие они смогли только второго июля. К этому времени Казуо при помощи других безопасников успел осуществить свой план и выбрал вместе с Коикэ места для тайников. Подготовка к "финальному боссу", как они шутливо это назвали, была закончена.

  * * *

  Накамура-старший отнёсся к поездке с неодобрением и согласился отпустить близнецов вместе с Такаси лишь после того, как тётя Аико надавила на него, уверив, что "мальчикам нужно развеяться и провести время с друзьями, а не прозябать всё лето дома". Но чем ближе подбиралось второе июля, тем сильнее Казуо сомневался в том, что их затея действительно хороша.

  Одзава-сэнсэй привлёк к поездке Мотидзуки-сэнсэя, и ранним утром второго июля они вместе дожидались учеников около серенького непримечательного "Тойота Хайс". Уэда позвал с собой старшего брата и его друга Ёсиду, а Акадзава решила отпустить своего водителя и ехать вместе со всеми в микроавтобусе. Таким образом, в поездке участвовали четверо взрослых и девять учеников.

  В пути Одзава-сэнсэй рассказал им немного о печальной судьбе "Мемориала Сакитани":

  – Гостиницу построил один из выпускников Северного Ёми и несколько десятилетий назад подарил школе, так как она всё равно мало использовалась им и сотрудниками его компании. Но, в общем-то, самой школе эта гостиница не нужна. Иногда там останавливаются во время двух- и трёхдневных экскурсий – как собираемся сейчас сделать мы с вами. Но после происшествия в девяносто восьмом году её на долгое время перестали использовать.

  – Кто-нибудь присматривает за ней, или мы едем в заброшенное здание? – спросила Такано.

  – Да, у гостиницы есть смотрители, и они уже дожидаются нас. Лет семь назад её полностью отремонтировали, так что вы не найдёте никаких следов прошлого.

  – Когда будете всё осматривать, обратите внимание на картины, – добавил Мотидзуки-сэнсэй. – Недавно мы ввели новую традицию: дарить гостинице работы учеников. Несколько картин написаны вашим одноклассником.

  Он взглянул на смутившегося Ясуо.

  – Интересно, есть ли там привидения, – вдруг сказала Аоки, ни к кому конкретно не обращаясь.

  Ответил ей, как ни странно, Уэда:

  – Думали, что были. Туда даже приезжали какие-то шарлатаны, исследующие паранормальные явления, с целью "очистить здание от злых духов". Я это знаю, потому что семья Ёсиды – смотрители гостиницы. Можете спросить у него сами. Эй, Ёсида!

  Тот вместе с братом Уэды сидел в самом конце автобуса и что-то увлечённо смотрел на своём ноутбуке. Он нехотя оторвался от своего занятия и снял наушники.

  – Чего тебе?

  – Вы же вызывали этих шарлатанов три года назад, чтобы "очистить" гостиницу от духов?

  – Я не вызывал. Мои родители пригласили кое-кого, чтобы исследовать необычные явления.

  – Какие явления, например? – Аоки извернулась на своём месте так, чтобы видеть Ёсиду, и теперь не отрывала от него жадного взгляда.

  – Иногда пропадают или меняют своё положение предметы. Или кажется, что рядом с тобой в коридоре кто-то есть и дышит тебе в спину. Я сам ничего не замечал, так что тебе лучше спросить моих родителей, если хочешь наслушаться страшных историй на ночь.

  – А те люди, которых приглашали твои родители, что-нибудь нашли?

  – Всё прекратилось, как только они приехали.

  – Поэтому, Аоки, губу не раскатывай, никого ты там не увидишь, – подытожил Уэда.

  – Ничего я не раскатываю! Если странности и необычные явления перестали замечать, это не значит, что они исчезли насовсем!

  – Смирись, привидений и прочей нечисти не существует. Это всё сказки для маленьких детей.

  – Истории про наш класс – тоже сказки?

  – Я склоняюсь к тому, что вымысла в них больше, чем правды. У "проклятия класса 3-3" должно быть какое-то разумное объяснение, например, вмешательство людей с больной фантазией.

  Казуо слушал их с острым чувством дежавю, но не вмешивался.

  – Ну хорошо, тогда объясни, почему, по-твоему, родители Ёсиды-куна видели в гостинице необъяснимые вещи, а потом перестали? – Аоки не хотела отступать.

  – Они – такие же выдумщики, как ты, и сами себя убедили в том, что вокруг них происходит что-то мистическое. Атмосфера одинокой загородной гостиницы очень к этому располагает. У тебя есть более убедительное объяснение?

  – Там же происходило много ужасных событий! Такие места сохраняют в себе память о случившемся, и восприимчивые люди всё это чувствуют и испытывают на себе. Поэтому родители Ёсиды-куна видели странные вещи. А почему перестали – невозможно сказать, ведь мы не знаем, как всё было, когда в гостиницу приехали приглашённые ими люди.

  – Увидишь что-нибудь сама – обязательно сообщи мне, – с усмешкой сказал Уэда. – Посмотрим, насколько ты "восприимчива".

  Аоки обиженно отвернулась к окну, ничего не ответив.

  – Давайте поиграем во что-нибудь, – предложил Ясуо, пытаясь разрядить обстановку. – У меня есть карты.

  Но никто не захотел играть в карты.

  * * *

  "Мемориал Сакитани" представлял собой двухэтажное здание П-образной формы в европейском стиле. Как поведал им Одзава-сэнсэй, оно почти полностью сгорело в девяносто восьмом, поэтому гостиница, которую они видели сейчас, была совершенно новой постройкой, восстановленной по старым чертежам. Безумная трата денег, не оправдывающая себя.

  В просторном холле с внушительной лестницей их уже ждали смотрители гостиницы – чета Ёсида. Всем своим видом они старались показать, что рады гостям и приезду сына. Наверное, им действительно было очень одиноко в таком огромном пустом здании, где редко бывают постояльцы.

  Хозяйка сообщила, что гости как раз успели к обеду, и попросила сына показать им комнаты. Большинство номеров были двухместными. Казуо сразу всех предупредил, чтобы никто не ходил поодиночке ни в самой гостинице, ни за её пределами.

  После обеда Одзава-сэнсэй предложил этот день провести в гостинице, а к храму отправиться завтра утром. Никто не возражал – дорога вымотала ребят.

  Все занялись кто чем: учителя присели со смотрителями поболтать за чашечкой чая; Ёсида и брат Уэды испарились в неизвестном направлении, как только обед закончился; Акадзава и Такано ушли посмотреть библиотеку и небольшой импровизированный музей на первом этаже; Уэда и Ясуо нашли в комнате отдыха настольные игры и уговорили остальных поиграть. Казуо не сиделось, он решил прогуляться на свежем воздухе.

  – Кто-нибудь хочет погулять по окрестностям?

  Руку подняла только Аоки.

  Выйдя за ворота, они побрели дальше по дороге, ведущей к храму. По небу неспешно плыли маленькие белые облачка, а воздух был чист и свеж. Совершенно другая атмосфера, нежели в городе, подумал Казуо. Вечером обещали дождь, но сейчас не было и намёка на то, что погода испортится.

  – Извини меня за то, что заставил тебя две недели сидеть дома и ни с кем не общаться... – начал разговор Казуо.

  – Перед Идзуми-тян ты бы тоже так извинился? – спросила Аоки сердито.

  – Нет, она...

  – ...не заслуживает извинений? Она хорошая! И никогда ничего плохого не хотела нам.

  – Псевдо-Арита, по твоему мнению, тоже "хороший"?

  – Не знаю... Когда он дружил с вами, то не выглядел злодеем. Мне кажется, ему нравилось быть в вашей компании и вместе заниматься расследованиями.

  – Но он мешал нам докопаться до правды.

  – Может быть, у него на это были свои причины...

  – Теперь мы этого уже не узнаем.

  Они молча дошли до развилки. Одна дорога сворачивала к горе, другая вела дальше в леса.

  – Куда пойдём? – спросил Казуо.

  Ничего не ответив, Аоки свернула в лес, казавшийся тихим и мрачным.

  – Я всё думала о том, что мне приснилось в июне... О Мисаки и его просьбе, – сказала девушка после долгого молчания.

  – Это всего лишь сон, Аоки, не стоит к нему серьёзно относиться.

  – Не говори, как Уэда-скептик! Это был необычный сон. Когда мне снился Мисаки раньше, я всегда видела его как расстроенного и сердитого человека – это были мои собственные представления. А тут он был совершенно другой: не стал кричать на меня, а сказал своё мнение, впервые нормально поговорил со мной.

  – Возможно, ты просто хотела, чтобы он был к тебе добрее, и во сне это отразилось. Посмотри-ка вон туда.

  Он показал ей странную полуразвалившуюся хибару в отдалении, которую уже давно приметил за деревьями.

  – Ой, какой-то дом!

  – Посмотрим поближе.

  Они свернули с дороги и углубились в лес. Увиденное ими строение было старой сгнившей лачугой, грубо сколоченной из досок и фанеры. Раскрытая нараспашку дверь обнажала внутренности домика: узкая кровать с грязным матрасом, съехавшим на пол, покосившийся стол и опрокинутый стул. Никаких других вещей они не заметили.

  – Наверное, здесь кто-то жил раньше, а потом ушёл.

  – Да, и это очень интересно... – задумчиво произнёс Казуо. – Преступника, который похищал детей, так и не поймали. Кто знает, может, он какое-то время прятался здесь от полиции. Матрас не такой уж и старый, в отличие от самой хибары и мебели в ней. Давай-ка убираться отсюда.

  На обратном пути Аоки заметно оживилась.

  – Накамура-кун, давай обращаться друг к другу по имени, когда никого больше нет рядом!

  – Ну что ж, можно.

  – Казуо, ты заметил, что за нами наблюдают?

  – Кто?

  – Вон там, – Аоки показала куда-то в сторону.

  Казуо пригляделся и заметил в небольшом подлеске рыжую пушистую лисичку, которая с любопытством наблюдала за ними.

  – Надо же, я и не знал, что здесь водятся лисицы.

  – Может быть, она – дух этого леса? Присматривает за нами, чтобы мы ничего не натворили в её владениях.

  – Эм-м, думаю, она просто живёт где-то поблизости и пришла посмотреть, кто это шумит рядом с её домом.

  Девушка, не слушая Казуо, хотела прыгнуть с тропы в подлесок, но он остановил её, взяв за руку.

  – Каэдэ, не стоит гоняться за бедным животным. Пусть занимается спокойно своими делами.

  Лиса, увидев поползновения людей в свою сторону, навострила ушки и юркнула в траву, скрывшись с их глаз.

  – Ну! Я хотела поближе с ней познакомиться! – огорчилась Аоки.

  – Она всё равно бы убежала. Идём, темнеет.

  Они добрались до гостиницы, едва не попав под дождь, и поделились своими приключениями с другими ребятами. К тому времени, как они пришли, к игре в комнате отдыха уже присоединились Акадзава с Такано и молодые люди постарше.

  – А может, ты и прав, – сказал Ёсида после того, как Казуо озвучил свои предположения о жильце лачуги. – Тут очень безлюдные места, но поздней весной, а потом и летом, постоянно шерстили лес у подножия горы то поисковые отряды, то полиция. Последние и могли его спугнуть, если он здесь прятался.

  – Пожалуй, лучше нам гулять только большими компаниями.

  – На его месте я бы уже успел сто раз свалить из города, – заметил Уэда. – Зачем торчать там, где тебя легко могут найти? Вы зря трясётесь по любому поводу.

  – Лишние предосторожности не помешают.

  * * *

  Ранним утром Казуо проснулся от диких криков, доносящихся из коридора, тут же вскочил, быстро оделся и проверил Такаси, которого поселили вместе с ним. Тот спал так крепко, что не проснулся ни от криков, ни от возни Казуо с одеждой.

  Казуо вышел в коридор. Помимо него там уже были все три девушки, чей номер располагался по соседству, Одзава-сэнсэй и Тамура, сидящий на полу с мученическим выражением на лице.

  – Что случилось? – спросил у девушек Казуо.

  – Тамура-кун упал с лестницы и подвернул ногу, – ответила Аоки.

  – Казуо, поднимем его, – скомандовал Одзава-сэнсэй.

  Вместе они отнесли страдальца в номер, который тот занимал с Куродой. Из-за шума другие тоже стали просыпаться и выглядывать в коридор.

  Тамура, охая и держась за пострадавшую ногу, рассказал, что с ним произошло:

  – Я рано проснулся, захотел спуститься вниз и попить воды. Вышел в коридор, и тут мне показалось, что в другом конце тень какая-то стоит. Я её окликнул, думал, это кто-то из вас, но потом всмотрелся и понял, что мне просто померещилось – темно там всё-таки было. Пошёл дальше, и вдруг тень появилась снова, уже ближе, и ка-ак бросилась на меня! От неожиданности я закричал, побежал к лестнице, но споткнулся о ковёр и покатился по ступенькам...

  – На что была похожа эта тень? – спросил его Казуо.

  – Я плохо рассмотрел. Может, это и не человек вовсе был.

  – Значит, здесь есть привидения, как я и думала, – торжествующе заявила Аоки.

  – Да ну, брехня, – в номер заглянул Уэда. – Его просто кто-то напугал. Очень плохая шутка.

  Одзава с подоспевшим Мотидзуки осмотрели ногу Тамуры и пришли к выводу, что бояться нечего – перелома нет.

  – Тем не менее, тебе лучше вернуться в город и показаться врачу в травмпункте. Мотидзуки-сан, не могли бы вы отвезти Тамуру домой?

  – Конечно. Надеюсь, Ёсида-сан одолжит нам свою машину.

  Кто стоял в коридоре и напугал Тамуру, они не смогли вычислить, хотя Уэда учинил допрос и успел достать всех своими обвинениями. Никто не выходил из номеров раньше Тамуры, семья Ёсида занимала комнаты на первом этаже и не поднималась к номерам гостей. В конце концов, пришлось всё списать на впечатлительность Тамуры, слишком проникшегося тем, что говорила Аоки в автобусе.

  Поход к храму решили не откладывать. Как только Мотидзуки-сэнсэй увёз Тамуру на одолженной у смотрителей машине, Одзава предложил ученикам собираться.

  Ребята собрались в холле, и Акадзава вышла вперёд.

  – Подождите. Прежде, чем мы отправимся к храму, мне нужно кое-что вам сказать, – она посмотрела на Казуо, но тот не стал останавливать и перебивать её. – Я – второй "лишний ученик".

  – Да вы издеваетесь! – воскликнул Уэда и сел прямо на ступеньки лестницы, закрыв лицо руками. – Послания от всяких мертвецов-шутников я ещё мог вынести, но это...

  – Неужели... – Такано взглянула на одноклассницу с удивлением и разочарованием.

  – Да, это так... Накамура просил меня молчать, но сейчас я больше не могу скрывать это от вас. Подумайте хорошенько: хотите терпеть моё присутствие или останетесь в гостинице?

  – А смысл выбирать, Акадзава? – обратился к ней Такаси. – Здесь не безопаснее, чем в других местах. Тамура недавно упал с лестницы, чудом не сломав себе шею.

  – Дело не в безопасности. Я не всё рассказала. Самозванец говорил про храм – там есть небольшой проход под землёй, ведущий в место, откуда приходят "лишние". Откуда пришёл он, и я вслед за ним.

  – И ты вот так вот просто предлагаешь нам поверить в это? – простонал Уэда, не отнимая руки от лица. – Накамура, почему мы только сейчас об этом узнаём?

  – Ну, о проходе я сам только что услышал, а насчёт Акадзавы... Я не хотел, чтобы кто-то самовольничал, желая собственноручно избавиться от "лишнего".

  – Но ведь наша цель – вернуть "лишнего" обратно, разве нет? – спросила Такано.

  – Наша цель – разобраться во всём, а не устраивать кровопролитие. Без Акадзавы и её знаний не обойтись.

  – Мы не можем слепо доверять ей!

  – Возможно. Поэтому она предложила нам выбор: либо мы все идём к храму, либо кто-то остаётся в гостинице.

  – Вас никто не заставляет идти со мной, – сказала Акадзава, видя, что все притихли и задумались. – Я найду проход и вернусь туда, где должна быть. На этом всё для вас закончится.

  Уэда встал со ступенек.

  – Мне сложно поверить тебе, уж не обижайся, Акадзава. Но я всё равно собирался попасть к храму. И мне интересно посмотреть, как вы будете искать этот "проход в загробный мир". Курода, ты со мной?

  – Да, будет весело посмотреть на это!

  Такано вздохнула и присоединилась к ним:

  – Я огорчена тем, что мы узнали всё в последний момент, но пойду с вами, чтобы убедиться в словах Акадзавы.

  Остальные тоже не пожелали менять решение и оставаться. Одзава-сэнсэй, уходивший побеседовать со смотрителями и пропустивший этот разговор, наконец-то появился в холле, посчитал учеников и объявил сборы оконченными.

  Вдевятером они покинули гостиницу.

  * * *

  После вчерашнего дождя в лесу было сыро и холодно.

  – Земля влажная, а вы ещё куда-то лезть собрались, – проворчал Уэда.

  – Там будет сухо, сами увидите, – загадочно произнесла Акадзава.

  Храм был полностью разрушен. Они нашли лишь старое пепелище, начавшее зарастать молодым мхом и маленькими кустами. На некоторых деревьях в округе всё ещё были заметны следы пожара. Ясуо снимал окружение на видеокамеру, прихваченную с собой. Они одолжили её у Мацуситы, наотрез отказавшегося куда-либо ехать.

  Одзава-сэнсэй оглядел развернувшуюся перед ними картину, покачал головой и пробормотал:

  – Очень дурной знак...

  Аоки, не обращая внимания на развалины, радостно воскликнула:

  – Смотрите, там лисичка!

  Чуть поодаль, так же, как и вчера, лиса пряталась за молодыми деревцами, с интересом поглядывая на группу людей. Аоки стала тихо подбираться к зверьку.

  – Аоки, ты её снова спугнёшь, остановись! – безуспешно попытался образумить её Казуо.

  – Не кричите, а то она вас скорее испугается, чем меня.

  Увидев, что девушка подошла на опасно близкое расстояние, лиса вздрогнула и прыгнула за небольшой холм. Аоки рванула за ней и тоже исчезла из виду.

  – Аоки, а ну вернись! – крикнул Одзава, но та не отозвалась.

  Тогда он сам направился туда, где исчезли Аоки и лиса.

  – Серьёзно? Нам всем теперь бегать за этой сумасшедшей? – раздражённо проворчал Уэда, когда ребята последовали за учителем.

  Аоки сидела на земле за холмом и счищала мокрые листья с каких-то досок. Подойдя поближе, они увидели, что это была деревянная дверца с металлическим ржавым кольцом.

  – Вот об этом я вам и говорила, – сказала Акадзава, садясь на корточки рядом с Аоки. – Проход.

  Она потянула за кольцо и откинула дверцу. Их взору открылся вертикальный земляной тоннель с металлической лесенкой. Необъяснимо сухой.

  – Ладно, допустим... – протянул Уэда, проверяя землю на сухость. – То есть, мы можем спуститься, проползти по этому ходу и попасть в волшебную страну?

  – Это не волшебная страна, – возразила Акадзава.

  – Тогда вопрос на засыпку: живые люди могут попасть туда так же, как и ты? А потом вернуться сюда тем же путём?

  – Да, конечно.

  – Чушь какая-то... И кто из вас первым рискнёт спуститься туда?

  – Я попробую, – вызвался Казуо и начал спускаться по лесенке.

  Спустившись вниз, он оказался в небольшом подземном ходу, обложенном камнем. Здесь можно было спокойно вытянуться в полный рост, но Казуо ничего не видел из-за кромешной тьмы.

  – Кто-нибудь взял фонарик? – крикнул он наверх. – Киньте сюда.

  Вместо этого Уэда сам спустился к нему с фонариком. Поздемный ход был очень длинным, и мощности фонарика было недостаточно, чтобы разглядеть, где конец или хотя бы поворот.

  Другие тоже стали потихоньку спускаться вслед за Казуо и Уэдой.

  Фонариков было всего два, один понёс Уэда, освещая дорогу впереди, другой – Одзава-сэнсэй, спустившийся последним. Акадзава шла рядом с Уэдой, объяснив это тем, что впереди их ждёт несколько развилок, после них – Казуо, к которому пристроилась Аоки, за ними Ясуо с включённой камерой, Такаси, Курода и Такано.

  Где-то спустя час блужданий в извилистых ходах, возведённых неизвестно кем и для каких целей, они услышали странный гул, приближающийся к ним.

  Уэда остановился, вглядываясь в темноту.

  – Что это такое?

  – Явно что-то нехорошее... – ответила Акадзава.

  Гул всё усиливался, теперь они чувствовали, как земля трясётся под их ногами. Одзава-сэнсэй крикнул:

  – Бегите за мной! Здесь всё рушится!

  Все побежали назад, но было уже поздно – через мгновение камни, из которых был сделан свод подземного тоннеля, стали с грохотом падать, земля обрушилась на несчастных, отделив их друг от друга. Последнее, что запомнил Казуо перед тем, как груда камней отрезала их от группы и погрузила в удушливую тьму – испуганный взгляд прижавшейся к нему Каэдэ Аоки и её холодные пальцы на своей руке.

  * * *

  Ясуо приходил в себя медленно, с трудом разбирая, как будто сквозь плотную толщу воды, что происходит вокруг и о чём разговаривают люди рядом с ним. Кто-то осторожно коснулся его лица мокрой ладонью.

  – Ясуо, Ясуо! Очнись, пожалуйста!

  – Да что ты с ним нянчишься, дай сюда бутылку.

  Поток воды мгновенно привёл его в чувства. Резко сев, Ясуо закашлялся от попавшей в горло воды и протёр глаза.

  – Изверги, вы что делаете? – возмущённо прохрипел он.

  Над ним склонились Такаси и Уэда. Последний держал бутылку и улыбался, гордясь своей сообразительностью.

  – Вот, я же говорил, вскочит, как миленький!

  – Всё-таки это было лишним, Уэда... Он бы сам очнулся.

  – Что вообще происходит? Где мы? – Ясуо огляделся.

  Он сидел на ступеньках целого и невредимого, но невероятно старого храма, а Уэда и Такаси расположились рядом.

  – Мы сами не знаем, – ответил Уэда. – Я очнулся вообще в лесу и добирался сюда минут десять по лесной тропе. Нашёл вас двоих валяющимися на дорожке перед целёхоньким храмом. Где остальные, даже не представляю...

  – А обвал? Как мы выбрались?

  – Не знаю, может, нас кто-то вытащил? Но тогда нет смысла разбрасывать наши бездыханные тела по округе. И этот храм... Какая-то чертовщина.

  На дорожке перед ними появились Акадзава и Такано.

  – Как здорово, что мы хоть кого-то нашли! – воскликнула Такано, подходя ближе.

  Акадзава, шедшая за ней, окинула задумчивым взглядом сначала храм, потом присевших на ступеньках молодых людей, и сказала:

  – Мы переместились. Именно таким я и помнила это место: жутким, старым и заброшенным. Но...

  Её прервал выскочивший из леса Курода. Выглядел он неважно: безумный взгляд, потрёпанная одежда.

  – О боги! Я нашёл вас!

  – Хэй, Курода! – поприветствовал его Уэда. – Ты где был?

  – Не знаю, я очнулся в какой-то глуши и уж подумал, что заблудился, но тут услышал ваши голоса. Как хорошо, что я оказался близко... Ничего себе! Храм не разрушен!

  – Мы сами в шоке. Значит, остальные тоже скоро появятся. Акадзава, что ты хотела сказать?

  – Здесь всё поддельное, всё застыло в одном и том же состоянии. Проверьте свои мобильники – они не будут работать. Не только связь, они вообще не включатся.

  Уэда с Куродой проверили, и это оказалось правдой. Потом Ясуо вспомнил про камеру и обыскал всю округу в поисках неё. Камера валялась неподалёку, безнадёжно сломанная. И как теперь объясняться перед Мацуситой...

  – Итак, что у нас есть. Мы полезли в этот подземный ход, нас завалило, а очнулись мы уже в "поддельном", как говорит Акадзава, мире, причём в разных местах. Так всегда происходит? – поинтересовался Уэда у девушки.

  – Обвал – точно нет. Я пользуюсь проходом всего второй раз и не знаю, как он действует.

  – Мы можем вернуться обратно?

  – Если проход завалило, будет сложно...

  Они проверили и это: на месте, где в настоящем мире был проход, осталась лишь огромная яма.

  – Похоже, мы купили билет в один конец, – печально произнёс Такаси.

  – Не унывай раньше времени! Могут быть и другие способы вернуться, – попытался приободрить его (да и всех остальных тоже) Ясуо. – Правильно я говорю, Акадзава?

  Та ничего не ответила, задумавшись.

  Ни у кого не было часов с собой, да и вряд ли бы те стали показывать правильное время. Ребята успели посидеть у храма, допить воду Такаси, полазить по округе в поисках пропавших, но их и след простыл.

  – Что теперь, куда двинемся? – спросил Уэда, когда все снова собрались у храма.

  – Я не пойду никуда, пока мы не найдём моего брата, – заявил Ясуо.

  – Пропавшие оказались слишком далеко от нас, раз мы до сих пор с ними не встретились, – сказала Акадзава. – Они могли пойти либо в гостиницу, либо в город.

  – Тогда давайте так: сходим в гостиницу, поищем их там, – предложил Уэда. – Потом ещё раз посмотрим лес. И если не обнаружим никаких следов, пойдём в город.

  Лес обволокло туманом, они шли практически на ощупь, стараясь не сворачивать с дороги. Чудом добрались до территории гостиницы и вошли в старые проржавевшие ворота. Казалось, прошло много лет с тех пор, как они были здесь в последний раз. Словно переместились не только в пространстве, но и во времени.

  Гостиница мрачной громадой возвышалась перед ними. Она выглядела совершенно запустелой: окна с выбитыми стёклами жутко чернели на грязном фасаде здания, главные двери сгнили и покосились, лужайки буйно заросли дикими травами. От гостиницы тянуло зловещим безмолвием, как и вообще от всей местности. Они до сих пор не слышали ни единого звука. Птицы не пели свои песни, деревья не качались под порывами ветра, всё было окутано леденящим душу полумраком.

  – Внутрь пойду я, Курода и Ясуо. Остальным лучше подождать снаружи, – тихо сказал Уэда, показывая на вход.

  Втроём они зашли внутрь. Лестница в холле развалилась, и на второй этаж теперь было трудно попасть. Они обошли все комнаты, в которые смогли пробраться, но нигде не видно было присутствия людей. В подсобном помещении рядом с кухней они нашли сохранившуюся лестницу, ведущую наверх, и поднялись на второй этаж.

  Большинство номеров были заколочены полусгнившими досками. Пол под ногами противно скрипел. Здесь тоже не было никаких следов пребывания Казуо, Аоки и Одзавы-сэнсэя.

  Они вернулись к остальным.

  – За гостиницей есть небольшая пристройка, – сказала молодым людям Такано, как только они вышли. – Давайте проверим и её.

  Пристройка оказалась небольшим сарайчиком с инструментами. В отличие от гостиницы, он не выглядел заброшенным. Похоже, здесь кто-то недавно был: у входа они обнаружили свежие следы, а внутри кто-то смёл толстые слои пыли с тех мест, где раньше лежали и висели инструменты.

  – Может быть, они пришли сюда, не нашли нас, вооружились и отправились в город, – предположила Акадзава.

  – Похоже на правду. Но против кого они вооружались, интересно? – Уэда задумался.

  Ясуо сильно забеспокоился, осматривая этот ограбленный сарай. Брат не стал бы без крайней необходимости брать с собой лишние вещи. Не наткнулся ли он на кого-то опасного? Человека? Зверя?

  – Акадзава, кто обитает в этом мире? Насколько они опасны? – спросил он у девушки.

  – Некоторые умершие попадают сюда. В основном те, кто умер из-за "феномена". От этих людей можно ждать чего угодно... Особенно от того, кто выдавал себя за Ариту.

  – Кто он на самом деле?

  – Я пытаюсь вспомнить... Если мы попадём в город, я смогу сказать точно, кто он.

  – Значит, пора в город, – решил Уэда. – Здесь больше нечего делать, да и в лесу вряд ли что-то изменилось.

  – Путь пешком займёт много времени, а у нас с собой нет ни еды, ни воды... – заметила Такано.

  – Придётся потерпеть.

  – Вам не придётся терпеть, – произнесла Акадзава. – Мы больше не в мире живых. Все потребности в пище и отдыхе здесь перестают быть существенными...

  Неизвестно, сколько времени они потратили на то, чтобы добраться до главного шоссе, покрытого асфальтом. До Ёмиямы оставалось меньше километра.

  Ясуо с тревогой смотрел на хмурое небо. Они долго брели в серых неприветливых сумерках, делали несколько привалов, но до сих пор ни темнело, ни светлело. Время словно остановилось.

  Внезапно Уэда, шедший первым, воскликнул:

  – Впереди кто-то есть.

  Ясуо прищурился, стараясь разглядеть человека, на которого показывал Уэда. Он шёл в их сторону. Вскоре они приблизились на такое расстояние, что могли рассмотреть друг друга. Незнакомец остановился.

  Низкая щуплая фигурка в школьной форме, противная ухмылка на лице, взгляд всезнайки. Перед ними стоял псевдо-Арита собственной персоной.

  – Хо-хо, какие люди! Акадзава, с возвращением, – растягивая слова, произнёс самозванец.

  Уэда, взревев: "Поганый ублюдок!", бросился вперёд, но был остановлен Ясуо и Куродой раньше, чем настиг ухмыляющегося псевдо-Ариту. Тот даже не шелохнулся, продолжая нагло улыбаться.

  Акадзава нахмурилась и сжала ладони в кулаки.

  – Я вспомнила, кто он такой: Хадзимэ¹ Ёмияма. Младший брат Мисаки.

  _________________

  [Назад к оглавлению]

  ¹ – Настоящее имя младшего брата Мисаки Ёмиямы знает только автор оригинала, Юкито Аяцудзи, поэтому я выбрала рандомное (почти).

  Июль. Тот самый Мисаки

  Дышалось с трудом – что-то придавило Казуо сверху. Под собой он ощущал мягкий мох; пахло лесом и мокрой землёй. Значит, они выбрались. Но как, он не помнил.

  – Казуо-кун, ты живой? Извините, Кицунэ-сан, но мне придётся вас снять.

  Тут же тяжесть исчезла, и он смог вздохнуть свободно. Казуо открыл глаза. Рядом с ним, прямо на земле, сидела Аоки. На её коленях разлеглась лиса.

  – О, я так испугалась, Казуо-кун! Мы пытались тебя разбудить, но ты ни на что не реагировал!

  – А лиса... она что, на мне решила устроиться?

  – Ты ей очень понравился.

  Казуо присел и осмотрелся. Они действительно оказались в лесу, около знакомой тропинки. Вдали сквозь деревья виднелась вчерашняя лачуга.

  Лиса вела себя странно. Раньше она не давала и близко подойти к себе, убегала от них, а теперь сама ласкалась и тыкалась мордой в ладони. Казуо протянул руку и спокойно погладил её рыжевато-серый гладкий мех.

  – Почему мы здесь?

  – Не знаю... И никого из ребят я не видела, Одзава-сэнсэй тоже пропал.

  – Ладно, разберёмся, – он встал и отряхнулся. – Сколько я пролежал без сознания?

  – Полчаса, наверное.

  – Ты никуда не отходила?

  – Нет, я боялась оставлять тебя. В хижине кто-то живёт – я видела свет в окне.

  – Может, нам проверить, кто?

  – Мне что-то не хочется...

  – Тогда посидите пока здесь, а я схожу посмотреть.

  До хижины оставалось несколько десятков шагов, когда дверь внезапно открылась, и наружу вышел человек. Казуо сразу узнал его, хотя видел только на фотографии в газете. Именно он мучил детей на лакокрасочном заводе. Именно его полиция искала больше месяца. Да, он прятался в хижине, как и предполагал Казуо, вот только хижина эта находилась в самом укромном и недоступном месте, какое только можно себе вообразить.

  Человек остановился на пороге, пристально глядя на Казуо. Поняв, что дело запахло жареным, парень рванул назад, не оглядываясь. Маньяк побежал за ним, прихватив топор из хижины. Казуо услышал, как он кричит ему вслед: "Ты!.. Это ты!.. Остановись, гадёныш!"

  Аоки наблюдала за всем издали, не двигаясь с места и прижав к себе лениво сопротивляющуюся лису.

  – Каэдэ! Не стой столбом, беги! – поравнявшись с девушкой, Казуо потянул её за собой.

  Преследователь не отставал, размахивая топором и осыпая их проклятиями. Они словно оказались в очень дурном и безумном сне.

  "Нужно добраться до гостиницы, – решил Казуо. – Там можно спрятать Каэдэ и придумать, что делать с маньяком!"

  К гостинице они выбежали со стороны леса и увидели небольшую пристройку – сарай для инструментов. Оттуда вышел Одзава-сэнсэй, держа в руках внушительную кувалду.

  Аоки радостно воскликнула: "Дядюшка Акира!" – и бросилась к нему, выпуская лису на землю. Но тот отстранил от себя девушку.

  – Спрячьтесь, я разберусь с ним. Быстрее!

  Казуо сам не решался оставить Одзаву-сэнсэя один на один с безумцем.

  – Сэнсэй, вы...

  Тот раздражённо бросил:

  – В сарай, оба. И ждите меня там!

  Им пришлось подчиниться приказу учителя.

  В сарае под слоями пыли покоились ржавые инструменты.

  – Каэдэ, бери всё, что только сможешь унести, – скомандовал Казуо. – И выбери что-нибудь, подходящее для обороны.

  Снаружи послышались звуки ожесточённой борьбы. Девушка опустилась на колени и снова прижала к себе лису, как будто та была плюшевой игрушкой.

  – Дядя ведь справится, да?

  – Будем надеяться. Если что... мы окончим этот бой за него.

  Он распихал по карманам плоскогубцы с отвёртками и другими мелкими инструментами, протянул Аоки молоток, а сам взял грабли, прислонённые к стене.

  В ту же минуту дверь сарайчика распахнулась, и внутрь ввалился Одзава. Здоровой рукой он стискивал раненное плечо, сквозь пальцы сочилась кровь. Аоки вскочила с земли и стянула с себя курточку, намереваясь сделать из неё повязку. Казуо помог учителю сесть, а потом выглянул из сарая.

  Зрелище было не из приятных. Даже отсюда Казуо видел, что лицо маньяка превратилось в кровавое месиво.

  Одзава, морщась от боли, объяснил:

  – Он не умер. Я не уверен, что здесь можно умереть в том смысле, в каком понимаем это мы. Пройдёт какое-то время, и он очнётся...

  – Почему вы так думаете, сэнсэй?

  – Вероятно, Акадзава объяснила вам больше, чем знаю я, – с укором сказал учитель. – Но я и так понял, куда именно ведёт этот проход. Мне до сих пор трудно принять это, но все мы... мертвы. Я сам видел, как тебя и Каэдэ засыпало, и бросился откапывать вас, но было поздно. Мы попали сюда, потому что умерли – так я думаю. Дважды умереть невозможно. Рано или поздно этот человек очнётся, и... Нам к этому времени лучше оказаться как можно дальше.

  – А остальные? Мы с Каэдэ не нашли никого, кроме вас.

  – Рядом со мной были твой брат и Такаси Йокояма. Они скоро могут появиться где-нибудь... в разных местах...

  – Маньяк может погнаться за ними, если мы оставим его тут! Надо что-то сделать с ним.

  – Мы позаботимся о нём, а потом доберёмся до города лесами, чтобы ему сложнее было выследить нас или наткнуться на других учеников.

  Аоки перевязала руку Одзавы, остановив кровотечение, но двигать он ею больше не мог.

  Кое-как Казуо дотащил тело маньяка до места в лесу, которое выбрал и указал ему Одзава. Потом тот обратился к своей племяннице.

  – Каэдэ, поищи, пожалуйста, какую-нибудь тропу или речку, вдоль которой мы сможем пойти. Южное направление.

  Когда девушка отошла достаточно далеко, прихватив с собой лису, теперь путешествующую вместе с ними, Одзава поделился с Казуо своими мрачными планами.

  – Нам нужно замедлить его, чтобы обезопасить других учеников и успеть скрыться самим. Прости меня, Казуо-кун, но сейчас я бесполезен. Тебе придётся сделать всё самому.

  Казуо ощутил, как внутри него всё сжимается от неприятных предчувствий.

  – Что сделать, сэнсэй?

  Тот протянул ему верёвку.

  – Для начала свяжи его. А потом используй кувалду. Далеко он с повреждёнными ногами не уползёт...

  * * *

  Услышав своё настоящее имя, Хадзимэ отвесил им шутливый поклон.

  – Приятно познакомиться. Это действительно я.

  – Да плевать, морду за Ёко-тян я тебе всё равно набью, – Уэда прекратил толкаться, но всё ещё злился.

  – Я её и пальцем не тронул, Уэда-кун. Можешь спросить её сам, когда увидишь, – Хадзимэ перестал улыбаться и снова посмотрел на Акадзаву. – До меня дошли слухи, что какой-то кретин уничтожил проход. Я хотел лично убедиться в этом, и что же вижу сейчас? Ты решила притащить всех своих друзей! Кстати, где ваш босс? Отстал по дороге?

  – Где Накамура, тебя не касается.

  – На что ты рассчитывала, таща сюда целую толпу живых баранов? Что вы все спокойненько переместитесь без последствий?!

  – Не я разрушила проход!

  – Признай, ты снова ничего не смогла сделать правильно и наломала дров.

  – Иди к чёрту, Ёмияма, просто иди к чёрту, – процедила Акадзава.

  Такано хмуро посмотрела на них.

  – Вы были заодно, так?

  Ей ответили одновременно:

  – Что? Упаси боже работать вместе с этой мегерой!

  – Я никогда не была заодно с этим двуличным лжецом!

  – Хватит, не орите! Акадзава, объясни нам, пожалуйста, ситуацию.

  – О, без меня, – младший Ёмияма развернулся и зашагал прочь, на ходу бросив: – и так дел выше крыши.

  Уэда, воспользовавшись тем, что Ясуо и Курода потеряли бдительность, вырвался и бросился к нему. Через минуту Хадзимэ уже валялся в пыли, потирая разбитый нос.

  – Куда поскакал? Разговор не окончен!

  – Отвали, псих!

  Вырубив его вторым ударом, Уэда повернулся в сторону своих напарников.

  – Да что вы все там столбом встали? Помогите мне связать его чем-нибудь!

  Происходящее начинало действовать на нервы Ясуо.

  – Зачем ты вообще его бил до потери сознания?

  – А он не заслужил? – резонно спросил Уэда, стаскивая с себя куртку, чтобы использовать её вместо верёвки.

  Такано снова обратилась к Акадзаве:

  – Мы дождёмся объяснений?

  – Да. Но сначала давайте дойдём до моего дома, мне нужно показать вам кое-что.

  – Мы ещё не нашли Накамуру, Аоки и Одзаву-сэнсэя.

  – Они должны быть где-то в городе.

  – Да мы и так шли в город, – сказал Уэда. – Этого тоже с собой возьмём? Тогда помогите мне нести его.

  * * *

  Всё замедлилось. Мокрые и уставшие, они ползли сквозь бледно-серую хмарь, преодолевая сопротивление. Хадзимэ успел очнуться и в красочных выражениях признаться в своих глубоких чувствах ко всем присутствующим. Уэда пригрозил ему ещё одним избиением, и оставшийся путь до города они провели во враждебном молчании.

  Впереди едва различимо вырисовывались контуры первых домов и главный въезд в Ёмияму.

  – Похоже, мы ошиблись поворотом. Это Сайлент-Хилл, – пошутил Уэда, но никто не улыбнулся.

  Акадзава и вовсе не поняла, о чём он.

  – Нет, это почти точная копия Ёмиямы. Но я впервые вижу такой густой туман... Не отходите далеко друг от друга.

  Полвечности пролетело, прежде чем они нашли правильную дорогу до дома Акадзавы. Некоторые районы узнавались даже сквозь туман. Если бы Акадзава всё время не твердила, что это всего лишь копия и альтернативный город, Ясуо подумал бы, что они вернулись домой.

  Добредя до забора, огораживающего территорию особняка Акадзавы, они остановились.

  – Домофон не работает, а ворота наглухо закрыты. Но мы сделали лазейку.

  Акадзава показала на несколько прутьев в решётке и попросила мальчиков вытащить их. Ясуо и Курода легко справились с этим. Добравшись до дома, Акадзава несколько раз стукнула в дверь и прислушалась.

  Им открыли не сразу. Какой-то очень худой парень, держа наготове биту, выглянул наружу. Увидев Акадзаву, он облегчённо вздохнул и улыбнулся ей, а потом открыл дверь шире и прокричал внутрь:

  – Всё чисто! Акадзава-сан вернулась.

  В дверях появились какие-то люди, но Ясуо не успел разглядеть их, потому что Такаси резко схватил его за плечо и рухнул, теряя сознание. Никто не обратил на это внимания, все столпились у дверей, что-то оживлённо обсуждая, и только Хадзимэ, согнувшись, попытался проскочить мимо.

  Ясуо успел дотянуться до него и остановить.

  – Тебя мы не отпускали, – громко сказал он. – Эй, что у вас там произошло? Такаси упал в обморок, а Ёмияма пытается сбежать! Я не могу разорваться надвое!

  Рядом с ним оказался парень, открывший дверь.

  – Я помогу его поднять. О, Хадзимэ!

  Тот скривился, пытаясь вырвать свою руку из хватки Ясуо.

  – Давненько не виделись... – обречённо промямлил он, видя, как к нему направляются Уэда с Куродой.

  Ясуо наконец-то мог обратить внимание на того паренька с битой. Невысокий и болезненно худой, он чем-то напоминал их умершего одноклассника, Макото Окаду. Но это был не Окада.

  – Вы знакомы с Такаси?

  Парень взглянул на него то ли с ужасом, то ли с удивлением.

  – Такаси Йокояма? Это мой племянник! А ты, наверное, его друг? Кто-то из близнецов? О боги, сколько же времени прошло...

  – Да, всё так. Меня зовут Ясуо Накамура.

  – А я – Рёта Араи. Рад знакомству!

  Вместе они внесли Такаси внутрь.

  Акадзава, вернувшись в это подобие собственного дома, повеселела и приободрилась. Она представила всем свою подругу – Такако Сугиуру. Рядом с ней скромно стояла Ёко Мисаки, встреча с которой так взбудоражила ребят, что они едва не упустили Ёмияму. И сейчас, по мнению Ясуо, они оставались слишком беспечными и рассеянными. Но в главном они убедились: Акадзава им не врала. Это место было чем угодно, но только не настоящим Ёмиямой.

  Такаси положили на диван в гостиной. Теперь она располагалась на первом этаже. Хадзимэ, надёжно связанного, оставили тут же, под присмотром Рёты Араи и Ясуо. Остальные разошлись по разным углам гостиной: Акадзава хотела о чём-то поговорить со своей подругой, а Ёко Мисаки снова обзавелась поклонниками.

  Рёта спросил:

  – Как так вышло? Вас пятеро, не считая Акадзавы-сан и Хадзимэ. Я не помню, чтобы... так много одновременно...

  Он не решился сказать: "умерли".

  – Акадзава показала нам проход рядом с храмом.

  – Значит, вы всё ещё можете вернуться?

  – Не могут они, – бросил пленник со своего места. – Проход уничтожен. Я не успел даже дойти до него!

  – Полагаю, из-за того, что снова повздорил с Акадзавой-сан, – Рёта кивнул на верёвки, которыми был связан Хадзимэ.

  – Не только с ней. Он много чего успел натворить, – сказал Ясуо.

  – Да вы ошибаетесь в половине вещей, которые успели приписать мне! – с возмущением воскликнул Хадзимэ. – И теперь из-за вас я торчу тут вместо того, чтобы заняться чем-нибудь полезным! Накамура, ты же всё понимаешь...

  – Я тебе помогать не собираюсь, – перебил его Ясуо. – Даже не надейся.

  Рёта улыбался, слушая их.

  – Интересно... Надеюсь, вы расскажете мне, что привело вас сюда и что такого натворил Хадзимэ...

  Такаси наконец-то очнулся, увидел дядю и снова в ужасе схватился за Ясуо.

  – Это... это правда! Это ты, Рёта!

  – Извини, Такаси, я не хотел пугать тебя. Я даже не знал, что Акадзава-сан захочет привести кого-то с собой. Она уходила только за Хадзимэ.

  – Может быть... и мама здесь? – с надеждой в голосе спросил Такаси.

  – Нет, её здесь никогда не было, – Рёта печально опустил голову. – Сюда попадают взрослые, и даже часто, но я так и не нашёл её. А в последнее время стали уходить и те, кто попал сюда.

  Хадзимэ снова вклинился в разговор:

  – Я совсем недавно вернулся и не успел разобраться, что к чему. Рёта, ты не знаешь, почему все исчезли? Я обошёл весь город вдоль и поперёк, но нашёл всего пару человек, не считая вас и этих сумасшедших, что приволокли меня сюда и связали.

  – Недавно среди нас появился нехороший человек... он сидит где-то в лесах. Из-за него стали исчезать дети. Многие не захотели оставаться в городе. Почти весь наш отряд ушёл, не дожидаясь возвращения Акадзавы-сан.

  – Отряд? – Ясуо и Такаси удивлённо переглянулись.

  – Ах да, вы же ничего не знаете. Дом Акадзавы-сан – база нашего отряда. Она, в общем-то, его и создала. У нас нет названия, но мы занимаемся тем, что пытаемся разобраться с "феноменом класса 3-3" изнутри. До недавнего времени... Пока не остались только я и Сугиура-сан, а ещё новенькая...

  – Куда же ушли все остальные?

  – Не знаю... Они просто исчезают из этого мира, уходят дальше. Не в какое-то конкретное место. Трудно объяснить то, что мы и сами не до конца понимаем...

  – А почему ты так приветлив с Ёмиямой? Он был "лишним". Пришёл к нам, мешался и намеренно позволил людям умирать.

  Рёта с сомнением посмотрел сначала на Ясуо, а потом на Хадзимэ.

  – Это так, Хадзимэ? Намеренно?

  – Не совсем... Я немного задержался в мире живых... и кое-кто умер... Но я не хотел этого, так вышло.

  – Немного задержался! – воскликнул Ясуо. – Ты провел там минимум два месяца!

  Другие ребята в гостиной стали на них оборачиваться. Уэда подсел к ним.

  – Ну-ка, о чём вы тут болтаете?

  Акадзава с Сугиурой тоже подошли.

  – Ой, Идзуми, я забыла спросить, почему этот отщепенец оказался здесь раньше тебя, – Сугиура одарила Хадзимэ презрительным взглядом. – Как только он снова появился поблизости, всё и началось. Отряд распался, люди стали уходить.

  Тот не выдержал.

  – Да вы достали! Чуть что – так сразу я виноват во всех бедах! Сначала Акадзава со своими претензиями сбросила меня с крыши, потом Уэда навалял за Мисаки, которую я даже не трогал, и вот теперь! Что дальше? Соорудите для меня личный котёл?

  – На месте Акадзавы я бы тоже сбросил тебя с крыши, – злобно сказал Уэда. – Долбанный шутник.

  – Но я ведь не шутил! Вот она, твоя Мисаки, делай с ней, что хо...

  Уэда пнул его, не дав договорить. Рёта встал со своего места.

  – Прекратите перепалку и насилие. Давайте спокойно во всём разберёмся.

  – Да, Араи, ты прав, нам всем нужно поговорить, – согласилась Сугиура. – Идзуми, расскажи нам, как всё произошло? Почему он пришёл раньше? Зачем здесь эти ребята?

  Акадзава замялась, и Хадзимэ опередил её.

  – Я могу ответить на второй вопрос. Когда она назначила мне свидание на крыше корпуса "С", я думал, что она вспомнила всё, и я наконец-то услышу от неё конструктивную критику своих поступков. Но она ничего не помнила и всё талдычила про свои догадки, кто я! А все мы знаем, какое "надёжное" чутьё у нашей умной Акадзавы. Мне пришлось объяснить ей, откуда и зачем пришла она сама. Сколько потом прошло с моего исчезновения? Месяц? Два? Кто ещё умер за это время? Да хотя бы вы пятеро!

  Уэда крикнул: "Заткнись!" – и хотел было пнуть его ещё раз, но Рёта встал между ними.

  – Нет! Я не буду затыкаться! – истерично закричал Хадзимэ. – Вы же сами всё поняли! Вы все мертвы!

  Акадзава, чудом миновав Рёту, влепила Хадзимэ пощёчину.

  – Умолкни, Ёмияма, и сиди спокойно, пока тебя не спрашивают, – сурово сказала она и повернулась ко всем остальным. – Я расскажу всё со своей стороны. А потом мы послушаем его версию.

  Повторяя свой рассказ, она добавила лишь одно: объяснение, почему целый месяц бездействовала. Ей так не хотелось покидать родных! Её двоюродный брат, с которым они были очень близки, умер двумя годами раньше неё, но его здесь не было. Даже в кругу друзей, в своём отряде, Акадзава чувствовала себя одинокой. Вернувшись в мир живых, она увиделась с родителями – те приехали как раз на неделе перед экзаменами. И у неё появился маленький приёмный брат, к которому она очень привязалась.

  Хадзимэ, играя с огнём, и тут не удержался от комментария:

  – Вот где кроются слабости таких "лишних", как ты, Акадзава. У меня твоих проблем не было. Да Мисаки чихать на меня хотел ещё при жизни, и сейчас ничего не изменилось!

  – Кстати, как тебе удалось жить под чужим именем и в чужом доме? – спросил Ясуо.

  – Пф, легко. Я способен на такое, что вам и не снилось. Ведь я – первый "лишний". И надеялся стать последним, но Акадзава своим вмешательством снова всё испортила!

  – Кто бы говорил, Ёмияма! – воскликнула та. – Мы до сих пор не услышали от тебя хоть какие-то объяснения и извинения!

  – Во-первых, извиняться мне не за что...

  * * *

  Казуо, Аоки и Одзава оказались в городе до того, как его полностью захватил туман. Если они хотели встретиться с оставшейся группой, то школа подходила для "места встречи" лучше всего. Они могли бы оставить послание, но под рукой не было ничего подходящего. Аоки предложила выложить ветками слово "Школа" на дороге, по которой наверняка пойдёт оставшаяся группа. Так они и поступили, надеясь, что туман не скроет это маленькое послание.

  По пути им не встретилось ни души. Эта версия города полностью вымерла. Северный Ёми тоже был безлюден и тих. Даже в старой библиотеке они не нашли ничего, что хотя бы намекнуло на присутствие здесь людей.

  – Хорошо, давайте устроимся у входа и подождём остальных, – решил Одзава-сэнсэй. – Заодно отдохнём...

  Они вышли из нулевого корпуса. И тут Аоки вскрикнула, показывая на тёмную фигуру в тумане. К ним навстречу неспешно шёл Тибики-сан, опираясь на трость.

  – Тибики-сан, мы уже и не надеялись снова увидеть вас! – воскликнула Аоки, когда они вчетвером устроились в библиотеке. Лису оставили в школьном дворике.

  – Неужели? – тот выглядел слегка озадаченным. – Я провёл здесь всего один день, не больше.

  – Не может быть, – возразил Одзава. – Вас ищут уже полтора месяца. Я спрашивал всех, кого только мог, но никто не знал, куда вы делись. По моим подсчётам, вы исчезли где-то между шестнадцатым и девятнадцатым мая. А сегодня уже третье июля.

  – Интересно... – Тибики-сан призадумался. – Похоже, время здесь течёт несколько иначе.

  – Как вы здесь оказались? – спросил Казуо.

  – Мне показал дорогу Ёмияма-кун. Нет, не Мисаки, а его младший брат, который выдавал себя за Такео Ариту. Его зовут Хадзимэ.

  – Но... зачем это ему понадобилось? Зачем он вообще приходил в наш мир?

  – Он объяснил мне это так...

  * * *

  – Во-вторых, – продолжил Хадзимэ, – объясниться вы мне сами не давали. Я тоже, как и все вы, хотел покончить с "феноменом". Я бы первым, кто пришел в класс 3-3 и стал "лишним учеником". Но в первый раз я не осознавал этого. Для меня жизнь продолжалась, и я забыл, что у меня есть брат, что мои родители – другие люди, не те, с кем я жил в семьдесят третьем году. Я забыл, что наш дом сгорел, и все мы умерли. Отучившись год, я оказался здесь, в другой версии Ёмиямы. И понял, что это место мог создать только мой брат. Я пытался найти его, но за столько лет он ни разу не счёл нужным появиться и сказать: "Эй, Хадзимэ, как делишки?". И я даже знаю, почему: ему всегда было плевать на меня. Тогда я бросил эти бесплодные поиски и посвятил себя исследованию нашего "загробного" мира. Я вёл учёт всех новичков, попадающих сюда. Наблюдал за проходом и теми, кто уходил в мир живых, в общем, был кем-то вроде охранника или синигами. Однажды я встретился с новичком по имени Рёта Араи. Он рассказал о том, как только что "пережил" автокатастрофу. Это было странно, так как я не видел, чтобы новый "лишний" уходил через проход. Кто-то прошмыгнул в мир живых мимо меня! Проверив всех, кто находился здесь в это время, я понял, что этот кто-то ещё и не учтён мною! Это мог быть только поганец Мисаки. И тогда я подумал: а что ему понадобилось в мире живых? Чем я хуже него? Может, мне стоит пройти второй раз и посмотреть, как изменился мир за время моего отсутствия? Посмотреть, что там делал Мисаки? Попробовать прекратить это глупое и бессмысленное существование? Но Акадзава, конечно же, пронюхала о моих планах, подумала, что я великий злодей, раз пытаюсь пройти второй раз, и побежала вслед за мной спасать свою любимую школу.
  Я попал в мир живых в марте и помнил всё о себе. Может быть, так действует проход – если ты используешь его осознанно, то на тебя не действуют никакие эффекты изменения реальности. Твоя память остаётся при тебе. Но седьмого апреля пришла Акадзава, совершенно ничего не помня, даже то, что я – не Арита. Мне было не до её амнезии, и я оставил всё как есть.
  Вы наверняка подумали, что шкафчик с диском обчистил именно я, но это не так. Я даже не знал, где он находится. Тот диск, который я положил для вас в коробку, лежал в подсобке нулевого корпуса, где хранят старые парты.
  У меня была своя задача: найти самого Мисаки и припереть его к стенке. Я подумал, что если Тибики или кто-то ещё, причастный к созданию "феномена", придёт сюда и сумеет вывести его на разговор – всё получится. Но Мисаки у нас слишком гордый. Или трусливый. Или и то, и другое. Я прожил вместе с ним четырнадцать лет и думал, что знаю его как облупленного, но ошибался.

  – Значит, ты привёл сюда Тибики-сана? – переспросила Такано.

  – Именно. Всё было добровольно. Он сам согласился и понимал последствия. Хотя сначала не поверил мне. Но я сумел убедить его. Стоило всего лишь надавить на его чувство вины...

  – Так где же он сейчас?

  – В Северном Ёми, скорее всего. Мы не нашли Мисаки. Может быть, дело во мне. Брат не стал показываться Тибики на глаза, пока я был рядом. Поэтому я оставил его одного и вернулся в ваш мир, чтобы привести Акадзаву в чувство.

  – Раньше ты это сделать не мог? – раздражённо бросила та.

  – А что? Я никогда не говорил, что беспокоюсь за учеников Северного Ёми и записался в герои-спасители. Да-да, вы скажете, что я эгоист и циничный урод, но посмотрите на себя! Все люди в первую очередь хотят избавиться от собственных страданий, а потом уже думают о других.

  – И всё-таки, Ёмияма, ты – самый эгоистичный и циничный урод в этой комнате, – заметил Уэда. – Ты мог бы не мутить воду и рассказать нам всё сразу, но тебе было проще сделать вид, что тебя это не касается. Ещё и пытаешься свалить часть вины на других, например, на Акадзаву. А она, отдадим ей должное, сама честно призналась во всём и не пытается сбежать от нашего самосуда.

  Впервые удар попал в цель. Поверженный Хадзимэ промолчал, насупившись.

  Ясуо воспользовался паузой:

  – Ребята, не забывайте, что мы должны найти пропавших. Мой брат и остальные до сих пор неизвестно где. Сколько времени мы уже находимся в этом мире? Несколько дней, не меньше!

  – По моим ощущениям, прошло уже полстолетия, – сказал Уэда.

  – Бесполезно считать время, – добавила Сугиура. – Мы с Араи пытались: прикинули, что Идзуми не было около недели. А она говорит, что на самом деле прожила в мире живых три месяца. Время субъективно.

  – Да, но раз все мы сейчас в одном мире, это неважно... Ведь так?

  – Прекратите нести чушь про время! – сказал Рёта и повернулся к Ясуо: – Мы обязательно найдём ваших друзей. А если они не переместились вместе с вами, то для них так даже лучше.

  Поиски решили начать со школы. К Ясуо присоединились только Такаси и Рёта. Девушки оставались в особняке, так как по городу передвигаться было небезопасно. Они даже не знали, как выглядит человек, наведший шорох среди обитателей альтернативного Ёмиямы.

  Уэда тоже отказался участвовать в поисках:

  – Извините, парни, но мы с Куродой должны присмотреть кое за кем, – он кивнул в сторону Хадзимэ.

  Но Уэда лукавил. Истинная причина его нежелания присоединяться к ним была ясна и прозрачна. Теперь они на пару с Такано не отходили от бедной Ёко Мисаки ни на шаг. Хотя, разве могло с ней случиться что-то хуже того, что уже произошло? Ей досталась скверная смерть: человек, сбивший её на шоссе, думал лишь о своём благополучии, поэтому не повёз девушку в больницу, даже не стал проверять, жива ли она ещё, а просто закопал в лесу, выкинув потом её вещи и велосипед на свалку.

  Мисаки несколько раз порывалась заговорить с Ясуо наедине, но им постоянно мешали. И всякий раз Ясуо испытывал облегчение, за которое ему было совестно. Что бы он ответил ей, если бы выслушал? Что все они обречены, и в её чувствах нет никакого смысла?

  Акадзава долго колебалась, но всё же решила пойти с ними. Рёта попытался отговорить её.

  – Не думаю, что вам стоит идти с нами, Акадзава-сан... Кто знает, что может случиться? На кого мы можем наткнуться по пути?..

  – Араи, не начинай. Я иду с вами – и точка, – отрезала девушка. – Или ты всерьёз думаешь, что я уступаю тебе по силе и скорости реакции?

  – Нет, ни в коем случае! Возьмём с собой ещё одну биту...

  * * *

  Одзава-сэнсэй до сих пор мучился с рукой и не мог пошевелить ею, не скривившись от боли. Тибики-сан определил, что у него – помимо глубокой раны – перелом, и наложил другую повязку. Потом закончил свой рассказ.

  – Вы так и не встретились с Мисаки после того, как Хадзимэ оставил вас в библиотеке?

  – Нет. Но, как я уже говорил, по моим меркам прошёл всего лишь день. Я изучал материалы, собранные в этой библиотеке. Они весьма интересны... И указывают на то, что ни старший, ни младший братья Ёмияма не являются создателями этого мира. Мисаки – такой же сторонний наблюдатель и исследователь.

  Туман за окном потихоньку рассеивался, а следов второй группы так и не было видно.

  – Может, они не нашли наше послание? Ветер разбросал ветки? Кто-то другой нашёл его и тоже разбросал ветки? – гадала Аоки.

  – Они могли отправиться искать нас в другое место... Я бы прогулялся немного по улице. Что скажешь? А учителя пока посидят здесь, всё равно они заняты разговором.

  Казуо нашёл бинокль в одном из классов, и сначала они выбрались на крышу, чтобы посмотреть окрестности. В городе до сих пор было безлюдно.

  Впервые за весь день у них появилось время поговорить без Одзавы.

  – Когда Акира отослал меня, я не стала спорить и упираться... Но я беспокоюсь, Казуо-кун. Что вы сделали с тем человеком?

  – Ничего такого, о чём ты думаешь. Одзава настаивал, что нужно его покалечить, но я... если честно, я не видел в этом смысла. Я проверил его пульс перед тем, как привязать к дереву – ничего. Тогда я решил проверить пульс у себя, чисто ради эксперимента...

  – И?

  – Попробуй сама, – Казуо протянул ей руку.

  Переборов стеснение, девушка осторожно коснулась пальцами его запястья. Потом, дрожа от волнения, проверила и себя.

  – Казуо! Я перепугалась до смерти! Это не смешно.

  – Теперь ты понимаешь меня? Он был мёртв, а мы – нет. Что бы там ни нёс Одзава, пока что мы не превратились в зомби.

  – Н-но нас же засыпало землёй... нас никто не откапывал, мы задохнулись...

  – Придётся принять всё происходящее как должное, раз мы не можем это объяснить.

  Попросив у Казуо бинокль, девушка долго всматривалась во что-то у реки.

  – Там кто-то есть, – наконец, сказала она и передала ему бинокль.

  На ближайшем к школе мосту действительно стоял человек. Спиной к ним, в мешковатом походном костюме, поэтому сложно было определить, кто он.

  – Может, сходим к нему и поговорим?

  – Последний раз это закончилось тем, что мы убегали...

  – Тогда оставайся с учителями. Я рискну второй раз.

  – Нет, теперь я пойду с тобой! И Кицунэ-сан прихватим, она чувствует плохих людей.

  – Разве? Что-то я не заметил.

  Они спустились вниз. Лиса дремала на скамейке, но как только они подошли к ней, проснулась, резво спрыгнула на землю и посмотрела на них с таким видом, как будто только и ждала, когда же они, наконец, решат двинуться дальше.

  Незнакомец всё ещё был на мосту. Лиса неожиданно встрепенулась и кинулась к нему.

  – И что это значит, Каэдэ? Он плохой или хороший?

  – Кицунэ-сан дружит с ним, смотри!

  Они подошли ближе. Лиса крутилась, как игривый щенок, и ласкалась к склонившемуся к ней человеку. К Мисаки Ёмияме.

  * * *

  Казуо негромко кашлянул, привлекая к себе внимание Мисаки. Тот нехотя отвлёкся от игры с лисой.

  – Мы хотим с тобой поговорить. Если ты не против, конечно.

  – Я вижу вас впервые. А вот вы, похоже, знаете, кто я такой. Что вам нужно?

  – Меня зовут Казуо Накамура, а это – Каэдэ Аоки. Мы хотим показать тебе кое-кого, твоего старого знакомого. Он сейчас в школе.

  Мисаки невозмутимо взглянул на Казуо.

  – Ран, – он потрепал лисицу по голове, – боится людей и обычно избегает их, но к вам дружелюбна. Так и быть, пойду с вами.

  – Вот! Я же говорила, она разбирается в людях!

  На полпути к школе их окликнули. Казуо обернулся: их догоняли Ясуо, Такаси, Акадзава и неизвестный парень. Ясуо открыл в себе новую способность – быстрый бег – и мчался впереди всех.

  – Казуо! Я уж думал, что никогда тебя больше не увижу! – воскликнул он, притормозив рядом с братом и отдышавшись. – Ничего себе, вы нашли Мисаки!

  Их догнали Акадзава, Такаси и другой парень.

  – Ребята, мы оставили вам послание из веток, вы нашли его? – спросила у них Аоки.

  – Нет, мы ничего не видели из-за проклятого тумана, – ответил Ясуо. – Если б вы знали, скольких трудов мне стоило уломать их на ваши поиски! Мне столько всего нужно рассказать тебе, Казуо.

  – Нам тоже есть что рассказать. Давайте для начала вернёмся в школу. Там нас ждут. И где, кстати, все остальные?

  – Мы разделились, на поиски пошли только четверо. О, совсем забыл! Познакомьтесь, это Рёта Араи, дядя Такаси.

  – Дядя? – удивилась Аоки. – Вы с Йокоямой-куном как братья!

  – Благодарю за комплимент, – Рёта улыбнулся. – Я стараюсь держать себя в форме.

  * * *

  У любого стихийного явления есть начало и конец. Рано или поздно "феномен класса 3-3" исчерпал бы себя и прекратился. Так предполагал Тибики-сан. А Мисаки согласился с ним.

  – Тибики-сэнсэй, я не держу на вас зла и не считаю, что вы или мои одноклассники должны нести кровавое наказание за свой поступок. Это место – настоящий ад, сам бы я никогда не стал создавать его ни для себя, ни для других. Я долго искал выход отсюда. Любой выход, не считая того, что ведёт в мир живых. Но нашёл только одно: доказательство, что скоро этот мир перестанет существовать. Чем бы он ни был на самом деле и кем бы ни был создан – очень скоро от него не останется ни следа. И тогда, наверное, люди перестанут умирать – "лишним" неоткуда будет взяться. Всё закончится.

  – И что же это за "доказательство"? – спросил Казуо.

  – Вы когда-нибудь забирались на гору? Я говорю не про ваш мир. Там Ёмияма – просто безобидная гора, самая высокая в горной цепи. Но здесь это потухший вулкан. Считался потухшим. Совсем недавно я проверял его и обнаружил, что он пробуждается. Отсюда некуда деться – это конец.

  – Может, лава не успеет распространиться далеко, и мы успеем уйти подальше... – оптимистично предположил Рёта.

  – Нет, не в нашем случае. Если всё время идти в одном и том же направлении, ты придёшь в ту же самую точку, из которой начал путешествие. Это место зациклено. Оно – как очень маленькая планета со всего лишь одним городом, одной рекой и одним горным массивом. Мы не сможем никуда уйти. Я не вулканолог и не могу сказать точно, что нас ждёт в ближайшие часы, но если извержение будет сопровождаться огромными выбросами пепла или грязевыми сходами – нам конец.

  – Если ты не специалист, то как можешь утверждать, что скоро начнётся извержение? – Акадзава, молчавшая всё время, вдруг решила придраться к словам Мисаки.

  – Я не специалист, но я и не слепой. И дурак понял бы, забравшись на гору, что там происходят какие-то процессы, не сулящие ничего хорошего. Если не верите мне – можете подняться туда сами и посмотреть. Вот только хватит ли у вас времени убраться потом оттуда?

  – Но что нам делать? Не сидеть же сложа руки! – воскликнула Аоки. – Нужно действовать!

  Мисаки устало вздохнул.

  – Я начинал с этого: выхода нет. Мы обречены.

  * * *

  Их небольшое заседание было прервано появлением Уэды, с шумом открывшего дверь библиотеки.

  – Вот вы где! Мы уже заждались. Вам стоит почаще смотреть в окно, и я не шучу! У нас серьёзные проблемы: гора Ёмияма дымит, как паровоз!

  Вслед за ним в библиотеку вошли девушки, Курода и Хадзимэ, уже освобождённый от пут. Заметив брата, Хадзимэ воздел руки к потолку и воскликнул:

  – Свершилось чудо! Царственная особа явила свой лик простым смертным!

  – Хадзимэ, перестань кривляться, – безразлично бросил Мисаки, даже не повернувшись в его сторону.

  – Все эти годы я был один! Совершенно один, да будет тебе известно!

  – Передо мной можешь не изображать бедную жертву. Тебя всегда тяготило моё общество.

  Акадзава перебила их:

  – Может, оставим разборки на потом и вернёмся к нашим общим проблемам? Проход разрушен. Потоки лавы скоро уничтожат всё на своем пути.

  – С каких это пор гора стала вулканом? – дивился Уэда. – Что происходит в этом чёртовом мире?

  Пришлось объяснять новоприбывшим всю тяжесть их положения.

  Рёта напряжённо думал, пока братья Ёмияма пререкались и выясняли отношения, а остальные делились информацией между собой.

  – Ну конечно! – воскликнул он, привлекая к себе внимание. – Мы смотрим на проблему не под тем углом. Нам не нужен какой-то физический выход отсюда. Нам нужно двигаться дальше, как сделали это ребята из нашего отряда.

  – Допустим, но как нам это сделать, если никто не понимает процесс? – спросила Акадзава.

  – Мне кажется, я понял. Мисаки, ты знаешь эти места как свои пять пальцев. Что находится дальше всего от горы?

  Тот ненадолго задумался.

  – Есть некая самая дальняя точка... Там ничего нет, только лес, который окружает всё. Пройдя её, ты начинаешь снова приближаться к горе, но уже с противоположной стороны.

  – Вот это место нам и подходит. Нам нужно поверить, что мы можем пройти дальше неё, не возвращаясь и не задерживаясь здесь!

  Уэда скептически покачал головой.

  – За твоим ходом мыслей очень сложно угнаться...

  Тибики-сан объяснил ему:

  – Араи-кун предлагает неплохое решение: поверить, что можно выйти из замкнутого круга.

  * * *

  Небольшая группа выдвинулась в дальний путь. Старик, молодой мужчина и тринадцать юнцов. Они всё шли и шли вперёд, оставив позади мёртвый город, миновав древний лес с хвойными деревьями и вступив на пологий склон с высокими травами. Рассветало.

  Сильный ветер разогнал тучи на небе, и полумрак отступил.

  *

  – Рёта, ты совсем не изменился!

  – А вот тебя не узнать, Акира. Ну, каково это – столкнуться с прошлым? Такаси говорит, что он счастлив.

  – Знаешь, столько всего произошло за эти годы... Я стал другим и многие вещи вспоминать не хотел бы. Но тебя видеть очень рад!

  *

  – Подождите! Ран-сан исчезла! Она ведь только что была рядом... Тибики-сан, она шла рядом с нами, вы не видели, куда она делась? Кицунэ-сан!..

  – Идём, Аоки. Лес – её дом, она не захотела покидать его.

  – Аоки! Не глупи, у нас нет времени на остановки!

  – Да иду я, иду... Прощайте, Ран-сан...

  *

  – Ребят, я скажу банальность, но не могу удержаться... Я так счастлив, что мы все вместе! Казуо, Такаси, если бы я сейчас был один, я бы рыдал от ужаса и безысходности.

  – Я же говорил: в хорошей компании и помирать не страшно!

  – Да, и знаете что? Я верю: у нас есть будущее. Мы встречаем конец, но для тех, кого мы оставили – это начало. Смерть проиграла и отступила. Наши родители, одноклассники, друзья, братья и сёстры будут жить дальше. Они будут жить за нас!.. Казу-тян, не смотри так на меня.

  – Где вы оба понабрались этих фразочек? Слушать противно.

  – Как будто ты у нас мастер красноречия!

  – Остыньте! Давайте не будем ссориться из-за пустяков.

  – Я об отце и Касуми переживаю, а тут он со своими "за нас" и "смерть проиграла"!

  – Они справятся, не сомневайся, особенно без ворчливого пня вроде тебя.

  – Ну всё, достал!

  – Прекратите! Какая муха вас укусила...

  *

  – Мисаки, чтоб ты знал: я тебя никогда не прощу!

  – Ясно.

  – Признайся честно, это ведь ты был "лишним" в двухтысячном году?

  – Нет, не я. Не думал, что это мог быть ты сам? А потом забыл.

  – Я? Забыл?! Кое-кто тут заврался!

  – Мне незачем врать тебе сейчас, когда всё утеряло смысл.

  – Но если это был не ты, то... кто?

  – Тот, кого ты не знаешь, или тот, кто хорошо тебе знаком. Кто угодно.

  _________________

  [Назад к оглавлению]

  Эпилог

Все, что живёт на свете, имеет один смысл – смысл службы.
И всякая служба имеет конец.
Валентин Распутин "Прощание с Матёрой"

  Третьего июля две тысячи двадцать седьмого года Касуми Накамура проснулась с тревожными и печальными мыслями. Шестнадцать лет назад в этот день её братья, знакомые ей только по фотографиям в семейном альбоме, погибли в пещерах под горой Ёмияма. Чуть позже её семья переехала в Токио и оборвала все связи с городом, где родилась Касуми. Вот тут и таился источник её тревоги: этого города больше не существовало. Вся информация о нём полностью исчезла.

  Она и раньше практически ничего не знала о Ёмияме и жизни их семьи там. Отец не любил вспоминать то время и редко говорил о причине отъезда – чудовищном землетрясении, случившемся много лет назад, когда Касуми была совсем крохой. Возможно, именно мощь этого стихийного бедствия и погубила город, стёрла его с лица Земли. Но убрать сведения о нём из всех доступных источников информации? Нет, это слишком нереально. Касуми отказывалась верить в это.

  Недавно, в день её шестнадцатилетия, к ним в гости пришёл молодой человек по имени Сиро Коикэ. В прошлом он был другом и одноклассником её братьев. Теперь отец Касуми и дед Коикэ стали деловыми партнёрами, словно не хотели разрывать связи между их семьями даже после того, как все выжившие разъехались из Ёмиямы.

  Сиро был частым гостем в их доме. Он не пропускал ни одного праздника. Ни одного дня рождения Касуми. Обычно он приносил какие-нибудь игрушки и конфеты, до сих пор считая девушку всего лишь ребёнком, но на этот раз держал в руках увесистую коробку.

  – Что это, Коикэ-сан? – поинтересовалась Касуми. – Такая большая коробка... Оно совершенно того не стоит...

  – Это необычный подарок, – таинственно ответил он. – Открой коробку, когда будешь одна. Твоему отцу лучше не видеть её... он не одобрил бы моё решение, но ты должна знать.

  Касуми так и поступила. В коробке оказались записи, диски и много разных фотографий. Всё, что когда-то собрали её братья о "феномене класса 3-3". Она потратила не один день на изучение всех этих материалов, постепенно всё больше и больше узнавая о том, что случилось в две тысячи одиннадцатом году.

  Но эти драгоценные материалы, единственное наследство от братьев, не принесли ей успокоения и не удовлетворили её желание раскопать прошлое. Её мучила неопределённость. Она хотела собственными глазами увидеть места, о которых писали братья.

  Но города не было нигде, ни на одной карте – электронной, печатной или старой из библиотечных архивов. О нём не писали в интернете. Не упоминали в газетах и справочниках. Он исчез, словно по мановению волшебной палочки.

  Всё, что было у Касуми – коробка братьев. И воспоминания Сиро Коикэ.

  Она связалась с ним и попросила о встрече, чтобы рассказать о своём открытии.

  – Коикэ-сан, что всё это значит? Я же помню, что мы переехали из Ёмиямы! Я помню, что не с рождения живу в Токио.

  – Да, всё так и было. Но... Похоже, мы единственные, кто помнит об этом.

  Вместе они ещё раз пересмотрели все карты. Коикэ попытался найти место, где раньше был город, по снимкам со спутника. Ничего. В тех краях остались лишь леса и небольшие деревеньки.

  – Коикэ-сан, разве за столько лет у вас не возникало желания вернуться в Ёмияму? Куда же мог исчезнуть целый город? Почему мы обнаружили это только сейчас?

  – Видишь ли... Я сам ничего не помнил о прошлом, пока не нашёл эту коробку. Феномен, возможно, действует до сих пор.

  – Мы должны выяснить, что происходит! Самостоятельно найти город и посмотреть, что с ним случилось!

  – Боюсь, это будет нелегко...

  Но всё же он согласился помочь ей.

  И сегодня, третьего июля, они наконец-то должны были отправиться на поиски исчезнувшего города. Отец точно не разрешил бы Касуми эту поездку. Поэтому она и Коикэ продумали всё втайне от него.

  У Коикэ была собственная машина, поэтому они могли свободно путешествовать. Касуми собрала всё необходимое, оставила сообщение отцу, что уезжает погостить к подруге (которую предупредила заранее), и поспешила на улицу, где её уже ждали.

  * * *

  Коикэ, хоть внешне и выглядел очень спокойным и солидным человеком, любил скоростную езду. Они ехали так быстро, что Касуми не успевала разглядеть пейзажи за окном и уследить за всеми поворотами. Коикэ притормозил лишь тогда, когда они свернули в глушь с потрескавшимися от старости асфальтными дорогами.

  – Кажется, этот поворот... Нам сюда... – постоянно бубнил он, разговаривая с самим собой и вспоминая верный маршрут.

  Он остановил машину у перекрытой трассы.

  – Дальше придётся идти пешком.

  – Вы уверены, что это правильный путь?

  – Я не был здесь больше пятнадцати лет... Но по-другому проверить мы не можем. Небольшая прогулка не повредит.

  Над лесом нависли серые тучи. Касуми забеспокоилась, как бы не пошёл дождь.

  Они прошли несколько перекрёстков, и вдруг Коикэ решил свернуть.

  – Что такое? Нам сюда?

  – Нет, но ты, наверное, уже устала? Недалеко есть небольшое поселение. Мы можем отдохнуть там и поспрашивать местных жителей о городе.

  В полузаброшенном поселении жили одни старики. Они и слыхом не слыхивали ни о каком городе с названием Ёмияма. Гора и река с таким названием существовали, но города рядом не было и в помине.

  Всё это выглядело очень подозрительно. Но один старик сказал им кое-что интересное:

  – До вас сюда приезжал человек, который тоже расспрашивал о городе. Он поселился на севере, у реки, – старик махнул рукой в том направлении. – Отстроил там себе дом. Живёт в одиночестве, непонятно чем занимается...

  Коикэ ещё раз уточнил дорогу. Напоследок старик предупредил их, что в этих лесах заблудилось и пропало много народу. Если они хотят найти дом того человека, лучше не сворачивать с тропы. Что бы они ни увидели по пути, нельзя сворачивать с тропы и углубляться в лес.

  На тропе они встретили человека, о котором говорил старик. Он был похож на лесничего: одет в старый охотничий костюм и высокие сапоги, в руках самодельная деревянная трость. Ему было не больше двадцати пяти, но отросшая борода и круги под глазами старили его. Он показался Касуми знакомым.

  – Не может быть! – воскликнула она. – Это ведь вы, тот самый Хиро Акадзава, о котором столько говорили несколько лет назад! Вы входили в список самых богатых людей моложе тридцати.

  – О да, дни былой славы... От них не осталось ни следа.

  – Что же с вами произошло? Почему вы бросили всё и уехали в глушь?

  Конечно, она читала записи братьев и знала, что этот человек так же, как и они с Коикэ, тесно связан с Ёмиямой. Здесь когда-то жили его приёмные родители и он сам.

  Акадзава улыбнулся.

  – Полагаю, я пришёл в эти края за тем же, за чем и вы. Меня мучили воспоминания. Искажённые, порванные в клочья и криво склеенные воспоминания о городе, которого нет ни на одной карте. Верно? И о людях, которых никогда не существовало. Я отошёл от всех дел и переселился сюда... Гиблое место. Оно отнимает у тебя все силы, все ресурсы, и в итоге ты остаёшься ни с чем. Но не можешь оставить его, потому что всё время ищешь следы... доказательства, что ты не безумен... Но их нет. Я покажу вам, если хотите.

  Касуми посмотрела на своего спутника. Тот с недоверием слушал Акадзаву.

  – Коикэ-сан, согласна, этот человек выглядит немного странно, – тихо прошептала она, – но мне кажется, ему незачем замышлять что-то плохое. Давайте пойдём вместе с ним и посмотрим. Он ведь живёт совсем один и будет рад любому общению.

  – Хорошо. Но будь осторожна.

  Хиро Акадзава показал им пустую долину реки Ёмиямы и гору в отдалении. Вид, открывшийся им, поражал своей красотой и нетронутостью. Неужели они ошиблись местом? Но не могло же быть две реки с одним и тем же названием...

  – Почему? – не унималась Касуми. – Мы же втроём помним город!

  – Ну... – Акадзава задумался, подбирая нужные слова, – в Ёмияме происходило много необъяснимого и страшного. Пропажа людей, смерти, насилие... Это место накопило в себе много печали и скорби. Его исчезновение – всего лишь естественный исход событий.

  Горечь и разочарование охватили Касуми. Она снова оглядела раскинувшиеся перед ней безмолвные холмы и неспешно текущую между ними реку.

  – Да, наверное, ваши догадки верны, Акадзава-сан... Эта долина похожа на затянувшуюся рану.

  Позже он пригласил их к себе. Коикэ вежливо отказался.

  – Нам пора возвращаться домой.

  – Как хотите. Приезжайте ещё. Буду рад поболтать с вами о былых временах...

  Он проводил их до опушки леса. На полпути к деревне Касуми оглянулась. Хиро Акадзава всё ещё стоял на дороге в лес, задумчиво уставившись куда-то вдаль. Возле него сидела ниоткуда взявшаяся лисица, помахивая пушистым хвостом, и смотрела им вслед.

  _________________

  [Назад к оглавлению]